Астафьев последней военной осенью егэ сочинение

(1) Последней военной осенью я стоял на посту возле пушек в небольшом разбитом польском городе. (2) Это был первый иностранный город, который я видел в своей жизни. (3) Он ничем не отличался от разрушенных городов России.

Сочинение

Меняется человек и вместе с ним меняется его видение окружающего мира. А музыка является показательным и емким примером выражения наших чувств, которые, к тому же, можно по-разному воспринимать. Как люди воспринимают музыку? Вместе с В.П. Астафьевым мы ответим на этот вопрос, поднятый в данном тексте.

Описывая страшнейшую атмосферу военных лет, рассказчик с уже утихшей, но все еще острой болью подмечает детали, создающие атмосферу: догорающий город и люди, плачущие у развалин собственных жилищ; вывернутые наизнанку дома, запах гари, трупов и пыли. И среди всего этого хаоса неожиданно прорываются звуки органа, музыка, которая, как отмечает рассказчик, «властвовала над оцепенелыми развалинами». Писатель обращает наше внимание на то, что герой его текста, в тот момент, когда услышал мелодию органа, испытал смешанные эмоции: «горло мое сдавило, стиснуло, но нет слез, нет детского восторга и жалости чистой», хотя несколькими годами ранее от звуков скрипки ему хотелось «умереть от непонятной печали и восторга». Рассказчик делает акцент на том, что раньше он был слишком молод, не видел столько смертей и смотрел на мир совсем другими глазами. Но теперь звуки органа призывали к действию, призывали помочь людям и исправить ситуацию, заставили его увидеть, как «все-все обнажилось, со всего сорваны одежды, все подвергнуто унижению, все вывернуто грязной изнанкой».

В данном тексте автор стремится донести до читателя мысль о том, что в разном возрасте и в различных ситуациях люди воспринимают музыку по-разному. Слушая различные мелодии, человек начинает с особой остротой ощущать то, что его тревожит или радует, и с каждым периодом жизни по-своему на это реагировать.

Мысль В.П. Астафьева мне полностью ясна. Я так же, как и автор, считаю, что восприятие музыки зависит от возраста и жизненного опыта человека. Чем больший спектр эмоций крутится внутри него, тем яснее и ярче для него каждая композиция. И так же, чем большее видел, мыслил и чувствовал человек, тем более черствым он становится по отношению к мимолетным, легким эмоциям, и может слышать в мелодии то, что не услышит тот, кто меньше жил и видел, — и наоборот. С особой остротой можно чувствовать то, что несколькими годами ранее совсем не вызывало эмоций, и в этом заключается вся прелесть человеческого восприятия.

Например, Яков, герой рассказа А.П. Чехова «Скрипка Ротшильда», на склоне лет деградировал таким образом, что в его мыслях было лишь накопительство, а в буднях – ворчливость, скверный характер, предрассудки. Все меняется после смерти жены: герой вдруг переосмысливает всю свою жизнь и по-другому начинает смотреть на все, что его когда-либо окружало. Музыка, которую сочиняет Яков, в данном случае является символом переоценки ценностей. Будучи простым гробовщиком, Яков в принципе не воспринимал музыку. Но в тот момент, когда стала меняться жизнь героя, он стал музыкантом, и творениями своими он не просто освобождал душу – он передавал обретенную мудрость другим людям. Мелодия Якова быстро обрела популярность, и те, кто знал героя, кто понимал его чувства, проливали горькие слезы, слушая грустнейшие мотивы скрипки, которая была передана Ротшильду.

Музыка способна донести до людей то, что нельзя увидеть или выразить словами. Так, например, главный герой повести Л.Н. Толстого «Альберт», выглядел как жалкий и нищий скрипач, но гениальная игра на скрипке полностью преображала его образ. На балу, на котором было большое количество совершенно разных людей, скрипач смог дотронуться до сердца каждого. А на щеках Делесова и вовсе появились слезы, потому что тот проникся настолько, что вспомнил свою былую молодость и первый поцелуй. Звуки скрипки перенесли его на много лет назад, наверняка, в то время подобные мелодии не вызывали у героя таких ностальгических чувств, но теперь его восприятие музыки выглядело именно таким образом.

В заключение хотелось бы еще раз отметить, что с течением времени меняется восприятие человека всего, в том числе и музыки, которую он слушает. Люди слышат в мелодии то, что позволяет им слышать их жизненный опыт и эмоциональное состояние. Таким образом, одна и та же мелодия может восприниматься человеком по-разному в различные периоды его жизни.

Сочинение 33

(1) Последней военной осенью я стоял на посту возле пушек в небольшом разбитом польском городе. (2) Это был первый иностранный город, который я видел в своей жизни. (3) Он ничем не отличался от разрушенных городов России.

Меняется человек и вместе с ним меняется его видение окружающего мира. А музыка является показательным и емким примером выражения наших чувств, которые, к тому же, можно по-разному воспринимать. Как люди воспринимают музыку? Вместе с В.П. Астафьевым мы ответим на этот вопрос, поднятый в данном тексте.

Описывая страшнейшую атмосферу военных лет, рассказчик с уже утихшей, но все еще острой болью подмечает детали, создающие атмосферу: догорающий город и люди, плачущие у развалин собственных жилищ; вывернутые наизнанку дома, запах гари, трупов и пыли. И среди всего этого хаоса неожиданно прорываются звуки органа, музыка, которая, как отмечает рассказчик, «властвовала над оцепенелыми развалинами». Писатель обращает наше внимание на то, что герой его текста, в тот момент, когда услышал мелодию органа, испытал смешанные эмоции: «горло мое сдавило, стиснуло, но нет слез, нет детского восторга и жалости чистой», хотя несколькими годами ранее от звуков скрипки ему хотелось «умереть от непонятной печали и восторга». Рассказчик делает акцент на том, что раньше он был слишком молод, не видел столько смертей и смотрел на мир совсем другими глазами. Но теперь звуки органа призывали к действию, призывали помочь людям и исправить ситуацию, заставили его увидеть, как «все-все обнажилось, со всего сорваны одежды, все подвергнуто унижению, все вывернуто грязной изнанкой».

В данном тексте автор стремится донести до читателя мысль о том, что в разном возрасте и в различных ситуациях люди воспринимают музыку по-разному. Слушая различные мелодии, человек начинает с особой остротой ощущать то, что его тревожит или радует, и с каждым периодом жизни по-своему на это реагировать.

Мысль В.П. Астафьева мне полностью ясна. Я так же, как и автор, считаю, что восприятие музыки зависит от возраста и жизненного опыта человека. Чем больший спектр эмоций крутится внутри него, тем яснее и ярче для него каждая композиция. И так же, чем большее видел, мыслил и чувствовал человек, тем более черствым он становится по отношению к мимолетным, легким эмоциям, и может слышать в мелодии то, что не услышит тот, кто меньше жил и видел, — и наоборот. С особой остротой можно чувствовать то, что несколькими годами ранее совсем не вызывало эмоций, и в этом заключается вся прелесть человеческого восприятия.

Например, Яков, герой рассказа А.П. Чехова «Скрипка Ротшильда», на склоне лет деградировал таким образом, что в его мыслях было лишь накопительство, а в буднях – ворчливость, скверный характер, предрассудки. Все меняется после смерти жены: герой вдруг переосмысливает всю свою жизнь и по-другому начинает смотреть на все, что его когда-либо окружало. Музыка, которую сочиняет Яков, в данном случае является символом переоценки ценностей. Будучи простым гробовщиком, Яков в принципе не воспринимал музыку. Но в тот момент, когда стала меняться жизнь героя, он стал музыкантом, и творениями своими он не просто освобождал душу – он передавал обретенную мудрость другим людям. Мелодия Якова быстро обрела популярность, и те, кто знал героя, кто понимал его чувства, проливали горькие слезы, слушая грустнейшие мотивы скрипки, которая была передана Ротшильду.

Музыка способна донести до людей то, что нельзя увидеть или выразить словами. Так, например, главный герой повести Л.Н. Толстого «Альберт», выглядел как жалкий и нищий скрипач, но гениальная игра на скрипке полностью преображала его образ. На балу, на котором было большое количество совершенно разных людей, скрипач смог дотронуться до сердца каждого. А на щеках Делесова и вовсе появились слезы, потому что тот проникся настолько, что вспомнил свою былую молодость и первый поцелуй. Звуки скрипки перенесли его на много лет назад, наверняка, в то время подобные мелодии не вызывали у героя таких ностальгических чувств, но теперь его восприятие музыки выглядело именно таким образом.

В заключение хотелось бы еще раз отметить, что с течением времени меняется восприятие человека всего, в том числе и музыки, которую он слушает. Люди слышат в мелодии то, что позволяет им слышать их жизненный опыт и эмоциональное состояние. Таким образом, одна и та же мелодия может восприниматься человеком по-разному в различные периоды его жизни.

Источник

Проблема влияния музыки на человека по тексту В. П. Астафьева «Последней военной осенью я стоял на посту возле пушек. » (ЕГЭ по русскому)

Музыка — это нечто прекрасное, способное перевернуть мир человека. Своим влиянием она дарит ему множество чувств и эмоций. В данном для анализа тексте Виктор Петрович Астафьев поднимает проблему влияния музыки на человека.

Автор ведёт рассказ от первого лица. Рассказчик вспоминает случай, который произошёл с ним когда-то на войне. Одной ночью он «сидел на лафете пушки с зажатым в коленях карабином» и вдруг из соседнего дома заиграл орган.

Это навеяло на него детские воспоминания о скрипке. После того, как он послушал её, ему «хотелось умереть от непонятной печали и восторга». Рассказчику было стыдно за это, ведь после того он увидел такое большое количество смертей, слово «смерть» стало для него как проклятое. Он решил, что, возможно, поэтому музыка, которую он слушал в детстве, переломилась в нём, ведь жизнь подготовила ещё более страшные ужасы.

Музыка разворачивала душу рассказчика так, как огонь войны разворачивал всё вокруг. Именно поэтому музыка повернулась к рассказчику другой стороной. Звук органа не вызывал у него того детского восторга. Его музыка звучала для рассказчика «древним боевым кличем» и призывала что-то делать, чтобы прекратить эти ужасы войны, придавала ему боевой дух.

Оба примера, дополняя друг друга помогают передать мысли автора, его отношение к музыке и видение того, как музыка может повлиять на человека.

Позиция автора ясна: он считает, что музыка способна вызвать в человеке чувство печали и восторга, перевернуть его душу, придать ему сил и уверенности.

Я согласна с автором, а также считаю, что музыка способна не только перевернуть душу человека, но и направить его на правильный путь. В доказательство своей точки зрения, я хочу привести пример из фильма Кристофа Барратье «Хористы». Клеман Матьё — учитель музыки, который, отчаявшись в поисках работы, устраивается в интернат для трудных подростков «Дно пруда». Подростки там совершенно не слушаются и делают ужасные поступки, за которыми следуют жестокие наказания, директор называет эту систему «акция = реакция». Клеману не нравится такой подход и он решает устроить эксперимент. Он создает для мальчиков хор, надеясь, что это поможет. Мальчики вдохновились музыкой и начали чувствовать себя значимыми, ведь у каждого было своё место в хоре. Солирует в хоре самый трудный подросток Пьер Моранж. Матьё увидел в нём необыкновенный талант и божественный голос. Ученики действительно стали более дисциплинированы благодаря музыке. Из-за недоразумения Клемана Матьё уволили, а мальчикам запретили прощаться с ним, но они все равно нашли способ это сделать и даже спели ему на прощание. Это тронуло сердце учителя. Пьера Моранжа мать забрала из интерната на следующий день и устроила в музыкальную консерваторию в Лионе. В будущем Пьер стал дирижером, как его учитель Клеман Матьё, который научил его музыке и наставил на правильный путь. Этот пример показывает, как музыка оказывает на человека положительное влияние и меняет его.

Таким образом, можно сделать вывод, что музыка — важная частичка в жизни человека. Она может вдохновлять и наставлять на правильный путь, то есть музыка может развить личность человека, его лучшую сторону.

Источник

Сочинение 33. Сборник ЕГЭ-2019

Последней военной осенью я стоял на посту возле пушек в небольшом разбитом польском городе. Это был первый иностранный город, который я видел в своей жизни. Он ничем не отличался от разрушенных городов России.

Последней военной осенью я стоял на посту возле пушек в небольшом разбитом польском городе. Это был первый иностранный город, который я видел в своей жизни. Он ничем не отличался от разрушенных городов России. И пахло в нём так же: гарью, трупами, пылью. Меж изуродованных домов по улицам, заваленным ломью, кружило листву, бумагу, сажу. Над городом мрачно стоял купол пожара.

Он слабел, опускался к домам, проваливался в улицы и переулки, дробился на усталые кострища. Но раздавался долгий, глухой взрыв, купол подбрасывало в тёмное небо, и всё вокруг озарялось тяжёлым багровым светом. Листья с деревьев срывало, кружило жаром вверху, и там они истлевали.

На горящие развалины то и дело обрушивался артиллерийский или миномётный налёт, нудили в высоте самолёты, неровно вычерчивали линию фронта немецкие ракеты за городом, искрами осыпаясь из темноты в бушующий огненный котёл, где корчилось в последних судорогах человеческое прибежище.

Мне чудилось: я один в этом догорающем городе и ничего живого не осталось на земле. Это ощущение постоянно бывает в ночи, но особенно гнетуще оно при виде разора и смерти. Но я-то знал, что совсем неподалёку — только перескочить через зелёную изгородь, обжаленную огнём, — в пустой избе спят наши расчёты, и это немного меня успокаивало.

Днём мы заняли город, а к вечеру откуда-то, словно из-под земли, начали появляться люди с узлами, с чемоданами, с тележками, чаще с ребятишками на руках. 0ни плакали у развалин, вытаскивали что-то из пожарищ. Ночь укрыла бездомных людей с их горем и страданиями. И только пожары укрыть не смогла.
Неожиданно в доме, стоявшем через улицу от меня, раздались звуки органа.

От дома этого при бомбёжке отвалился угол, обнажив стены с нарисованными на них сухощёкими святыми и мадоннами, глядящими сквозь копоть голубыми скорбными глазами. Неловко мне было за себя, за людей, под укоряющими взглядами святых, и ночью нет-нет да выхватывало отблесками пожаров лики с повреждёнными головами на длинных шеях.

Я сидел на лафете пушки с зажатым в коленях карабином и покачивал головой, слушая одинокий среди войны орган. Когда-то, после того как я послушал скрипку, мне хотелось умереть от непонятной печали и восторга. Глупый был. Малый был. Я так много увидел потом смертей, что не было для меня более ненавистного, проклятого слова, чем «смерть». И потому, должно быть, музыка, которую я слушал в детстве, переломилась во мне, и то, что пугало в детстве, было вовсе и не страшно, жизнь припасла для нас такие ужасы, такие страхи.

Да-а, музыка та же, и я вроде бы тот же, и горло моё сдавило, стиснуло, но нет слёз, нет детского восторга и жалости чистой, детской жалости. Музыка разворачивала душу, как огонь войны разворачивал дома, обнажая то святых на стене, то кровать, то качалку, то рояль, то тряпки бедняка, убогое жилище нищего, скрытые от глаз людских — бедность и святость, ■*- всё-всё обнажилось, со всего сорваны одежды, всё подвергнуто унижению, всё вывернуто грязной изнанкой, и оттого-то, видимо, старая музыка повернулась иной ко мне стороною, звучала древним боевым кличем, звала куда-то, заставляла что-то делать, чтобы потухли эти пожары, чтобы люди не жались к горящим развалинам, чтобы зашли они в свой дом, под крышу, к близким и любимым, чтобы небо, вечное наше небо, не подбрасывало взрывами и не сжигало адовым огнём.

Музыка гремела над городом, глушила разрывы снарядов, гул самолётов, треск и шорох горящих деревьев. Музыка властвовала над оцепенелыми развалинами, та самая музыка, какую, словно вздох родной земли, хранил в сердце человек, который никогда не видел своей родины, но всю жизнь тосковал о ней.

(По В. П. Астафьеву*)
Виктор Петрович Астафьев (1924-2001) — советский и российский писатель.

Виктор Петрович Астафьев — советский и российский писатель. В данном тексте автор поднимает проблему влияния войны на мировосприятие и характер человека.

Раскрывая данную проблему, Виктор Астафьев рассказывает историю времен Великой Отечественной войны. Герой текста — солдат советской армии – находился в разрушенном, горящем, душном польском городе. (предложение 10). Все происходящее вокруг было жутким и пугающим, герою казалось, что он остался один и «ничего живого не осталось на земле. Это ощущение постоянно бывает в ночи, но особенно гнетуще оно при виде разора и смерти». Автор рассказывает о восприятии окружающего мира с высоты человека, побывавшего в огне войны, узнавшего, что такое боль, страх, потери. Он рассуждает сам с собой о том, как странно ему было слышать здесь среди разрухи и темноты ночи звуки органа. Какой-то человек играл в разрушенном молельном доме. В детстве герой остро переживал воздействие музыки, плакал, печалился, хотел умереть. А теперь музыка «разворачивала душу, как огонь войны разворачивал дома, обнажая то святых на стене, то кровать, то качалку, то рояль, то тряпки бедняка, убогое жилище нищего, скрытые от глаз людских — бедность и святость, всё обнажилось, со всего сорваны одежды, всё подвергнуто унижению, всё вывернуто грязной изнанкой, и оттого-то, видимо, старая музыка повернулась иной ко мне стороною, звучала древним боевым кличем, звала куда-то, заставляла что-то делать, чтобы потухли эти пожары, чтобы люди не жались к горящим развалинам, чтобы зашли они в свой дом, под крышу, к близким и любимым, чтобы небо, вечное наше небо, не подбрасывало взрывами и не сжигало адовым огнём». Получается, что война меняет людей до неузнаваемости, делает их чувства острыми, чуткими, а и восприятие мира – шире и значительнее.

Под влиянием войны человек меняется внутренне, меняются его взгляды и характер, часто происходит переоценка ценностей. Война обостряет чувства человека, заставляет осознавать причастность происходящему вокруг, переживать ужасы войны не отстранённо, а глубоко лично, — такова позиция автора.

Я согласна с позицией автора. Несмотря на то, что со времён Великой Отечественной войны прошло более семидесяти лет, многие воспринимают военные годы, как нечто страшное, изменившее взгляды и мировоззрение людей. Еще живы некоторые участники войны с фашизмом. Большое количество кинохроник, аудиозаписей, дневников и воспоминаний рассказывают о том, как война изменяла людей, как воздействовала на их чувства и души. В большинстве своем военное время закалило людей: в эти годы у детей не было подросткового периода: из детей они сразу становились взрослыми, вставали к станкам, помогали в госпиталях, становились сынами полка. Этот факт говорит о том, что восприятие мира детей становилось сразу взрослым под влиянием войны, их характеры закалялись, становились тверже. Вспомним хотя бы героя рассказа Андрея Платонова «Возвращение». Платонов пишет: «Иванов видел, что более всех действовал по дому Петрушка. Мало того, что он сам работал, он и матери с Настей давал указания, что надо делать, и что не надо, и как надо делать правильно. Настя покорно слушалась Петрушку и уже не боялась отца, как чужого человека; у нее было живое сосредоточенное лицо ребенка, делающего все в жизни по правде и всерьез, и доброе сердце, потому что она не обижалась на Петрушку». Этот эпизод наглядно показывает, как изменила ребенка война, как сделала восприятие его мира другим.

Таким образом, трудные годы в жизни сраны изменяют не только ход истории, но и людей, их взгляды, жизнь, мысли, действия.

Источник

Текст 33

(1)     Последней военной осенью я стоял на посту возле пушек в
небольшом разбитом польском городе. (2)Это был первый иностранный город,
который я видел в своей жизни. (3)Он ничем не отличался от разрушенных городов
России. (4)И пахло в нём так же: гарью, трупами, пылью. (5)Меж изуродованных
домов по улицам, заваленным ломью, кружило листву, бумагу, сажу. (6)Над городом
мрачно стоял купол пожара. (7)Он слабел, опускался к домам, проваливался в
улицы и переулки, дробился на усталые кострища. (8)Но раздавался долгий, глухой
взрыв, купол подбрасывало в тёмное небо, и всё вокруг озарялось тяжёлым
багровым светом. (9)Листья с деревьев срывало, кружило жаром вверху, и там они
истлевали.

(10)На горящие развалины то и
дело обрушивался артиллерийский или миномётный налёт, нудили в высоте самолёты,
неровно вычерчивали линию фронта немецкие ракеты за городом, искрами осыпаясь
из темноты в бушующий огненный котёл, где корчилось в последних судорогах
человеческое прибежище.

(11)   Мне чудилось: я один в этом догорающем городе и ничего живого не
осталось

на земле. (12)Это         ощущение  постоянно бывает        в
ночи, но  особенно гнетуще оно

при виде разора и смерти.
(13)Но я-то узнал, что совсем неподалёку — только

перескочить через зелёную
изгородь, обжаленную огнём, — в пустой избе спят наши расчёты, и это немного
меня успокаивало.

(14)Днём мы заняли город, а к
вечеру откуда-то, словно из-под земли, начали появляться люди с узлами,   с
чемоданами, с  тележками, чаще с ребятишками

на руках. (15)Они        плакали у  развалин, вытаскивали что-то       из
пожарищ. (16)Ночь

укрыла бездомных людей с их
горем и страданиями. (17)И только пожары укрыть не смогла.

(18 (Неожиданно в доме,
стоявшем через улицу от меня, разлились звуки органа. (19)От дома этого при
бомбёжке отвалился угол, обнажив стены с нарисованными на них сухощёкими
святыми и мадоннами, глядящими сквозь копоть голубыми скорбными глазами.
(20)Неловко мне было за себя, за людей, под укоряющими взглядами святых, и
ночью нет-нет да выхватывало отблесками пожаров лики с повреждёнными головами
на длинных шеях.

(21)Я сидел на лафете пушки с
зажатым в коленях карабином и покачивал головой, слушая одинокий среди войны
орган. (22)Когда-то, после того как я послушал скрипку, мне хотелось умереть от
непонятной печали и восторга. (23)Глупый был. (24)Малый был. (25)Я так много
увидел потом смертей, что не было для меня более ненавистного, проклятого
слова, чем «смерть». (26)И потому, должно быть, музыка, которую я слушал в
детстве, переломилась во мне, и то, что пугало в детстве, было вовсе и не
страшно, жизнь припасла для нас такие ужасы, такие страхи…

(27)Да-а, музыка та же, и я
вроде бы тот же, и горло моё сдавило, стиснуло, но нет слёз, нет детского
восторга и жалости чистой, детской жалости. (28)Музыка разворачивала душу, как
огонь войны разворачивал дома, обнажая то святых на стене, то кровать, то качалку,
то рояль, то тряпки бедняка, убогое жилище нищего, скрытые от глаз людских —
бедность и святость, — всё-всё обнажилось, со всего сорваны одежды, всё
подвергнуто унижению, всё вывернуто грязной изнанкой, и оттого-то, видимо,
старая музыка повернулась иной ко мне стороною, звучала древним боевым кличем,
звала куда-то, заставляла что-то делать, чтобы потухли эти пожары, чтобы люди
не жались к горящим развалинам, чтобы зашли они в свой дом, под крышу, к
близким и любимым, чтобы небо, вечное наше небо, не подбрасывало взрывами и не
сжигало адовым огнём.

(29)Музыка гремела над
городом, глушила разрывы снарядов, гул самолётов, треск и шорох горящих
деревьев. (ЗО)Музыка властвовала над оцепенелыми развалинами, та самая музыка,
какую, словно вздох родной земли, хранил в сердце человек, который никогда не
видел своей родины, но всю жизнь тосковал о ней.

(По В. П. Астафьеву*)

* Виктор Петрович Астафьев (1924-2001) — советский и российский
писатель.

Музыка – это процесс творческой деятельности людей. Многообразие созданных шедевров может поражать воображение. Автор предложенного текста затрагивает проблему влияния музыки на человека.

  Виктор Петрович Астафьев рассказывает о случае, который произошел на войне. Описывая картину разрушенного после нападения города, автор отмечает присутствие музыки даже в такой ужасной ситуации. Главный герой замечает органную музыку и вспоминает моменты в детстве, связанные с прослушиванием скрипки. «Когда-то, после того как я послушал скрипку, мне хотелось умереть от непонятной печали и восторга», — автор описывает переживания персонажа, произошедшие в юности.

   Позиция Виктора Петровича Астафьева предельно понятна: он считает, что музыка является необходимым для человека способом подавления негативных эмоции. «Музыка гремела над городом, глушила разрывы снарядов, гул самолётов, треск и шорох горящих деревьев», — автор подчеркивает превосходство звучания творения искусства над гнетущей