Чем является произведение домашнее сочинение рассказом повестью романом

13-летний Дима все перечитал, и взялся за папины книги. Против книг не по возрасту только мама. Бабушка и отец на стороне Димы. Чтобы стать умнее, он начал с энциклопедии. И нашел во втором томе листок с сочинением ученика 9 класса Володи Платова. Из 1942 года он писал в 1972 год. Писал любимой девушке, «дорогой Вале». Представлял, что прошло 30 лет. Она давным-давно вышла за него, а не Лешку Филиппова из литературного кружка. Они стали хирургами и вместе спасают жизни. И с работы вдвоем идут домой. А там их дети: спортсмен Сережа и студентка Валя.

Володя – сын бабушки. Он погиб на войне в 1945 году. Дима дает бабушке прочесть мечты сына. От нее он узнает, что Валя живет этажом выше. Она детский врач. А тот самый Лешка – ее муж. Он преподаватель. И своего сына они назвали Володей… Дима ждет Валю в подъезде. Она с волнением читает строчки письма к себе. И отвечает Диме: «Я любила его. И я ему навсегда благодарна. За все».

Читательский дневник по рассказу «Домашнее сочинение» Алексина

Сюжет

13-летний Дима нашел в энциклопедии забытое сочинение 9-классника Володи Платова, убитого на войне сына бабушки. Володя пишет в нем письмо любимой Вале в 1972 год. Мечтает, что они стали хирургами, у них семья, сын Сережа и дочка Валя. Сначала бабушка читает о мечтах сына, потом Валя. Она врач, и вышла за одноклассника Лешку Филиппова, у них сын по имени Володя. Она говорит Диме, что любила Володю и благодарна ему за все.

Отзыв

Рассказ – эпизод из давно мирной жизни, но в сердцах героев не умирает память о войне, прошлом. Дима потрясен историей не из книги, а из жизни. С одной стороны, мечты Володи не сбылись: он погиб. С другой стороны, благодаря таким, как он, защитникам Родины, сбылись мечты у других. Володя стал для Вали примером, образцом. Вместе с ним она нашла свое призвание: спасать жизни. В честь него она называет своего сына. Тема эха войны, памяти, любви, дружбы, благодарности, семейной истории. Рассказ учит ценить жизнь, мечтать, жить по совести, быть светлым человеком, помнить героев войны.

Вопросы к рассказу «Домашнее сочинение»

1. С кем живет герой рассказа? (с родителями и бабушкой).
2. Любимое увлечение Димы? (чтение).
3. Какой роман в 6 классе прочла мама Димы? («Анна Каренина» Толстого).
4. Что нашел мальчик среди страниц энциклопедии? (школьное сочинение).
5. Кто автор сочинения? (Володя, сын бабушки, ученик 9 класса).
6. Каким видел свое будущее Володя? (свадьба с Валей, работа в больнице, двое детей).
7. Почему не сбылись мечты Володи? (он был убит на войне).
8. Кому Дима показал сочинение-письмо? (бабушке и Вале).
9. Кем стала Валя? (детским врачом).
10. Жива ли память о Володе в сердце Вали? (да, она его любила, ее сына тоже зовут Володя).

Алексин: «Домашнее сочинение»

Рассказ Домашнее сочинение Алексина — это небольшая история, которая затрагивает прошлое и настоящее. О чем рассказ Алексина «Домашнее сочинение»? Это рассказ о мальчике Диме, который нашел письмо.

Домашнее сочинение Алексин

Начинается рассказ Анатолия Алексина «Домашнее сочинение» знакомством с мальчиком Димой. Из рассказа мы узнаем, что он очень любит читать. Уже все книги своего возраста перечитал и теперь его привлекает семейная взрослая библиотека. Мама, правда, против, чтобы Дима читал книги не по возрасту, но в итоге, благодаря вмешательству бабушки, мальчику разрешили читать и эти книги.

Почему-то Дима сразу заинтересовался Энциклопедией. Ему казалось, если он изучит все тома, то станет очень умным и начитанным. И вот он уже изучил первый том, а далее приступил ко второму, но его знакомство было приостановлено тетрадным листом, что выпал было из книги.

Далее аудиокнига «Домашнее сочинение» рассказывает о том, как не удержался мальчик и прочитал письмо. Как оказалось, это было домашнее задание. Учительница задала написать письмо, которое бы адресовалось какому-то году. Вот некий Володя стал писать письмо, которое адресовал 1975 году при этом письмо было адресовано не сколько году, сколько одной девочке Вале. Через тридцать лет мальчик Володя видел себя и Валю вместе. В письме он пишет, что будет рад, так как Алексей окажется просто знакомым, с которым Валя ходила на кружок литературы. Сами же Валя и Володя будут хирургами, вместе спасая людей и ради этого стоит жить. На этом письмо завершалось.

Однако не суждено было сбыться желаниям Володи. Как оказалось, Володя — это сын бабушки Димы. Его убили на войне в 1945 году. Как пришло известие о смерти сына, жизнь женщины оборвалась, мир был не мил и она просто существовала. Только с рождением внука она немного ожила. Бабушка рассказала, что Валя это соседка сверху и замужем она за Алексеем. Есть у них и взрослый сын, которого они назвали Володей.

Дима подкараулил соседку Валентину, которая работала в больнице, и передал письмо, которое он нашел.

«Домашнее сочинение» Алексина завершается тем, что Дима спросил о любви Вали к Володе, на что она ответила, что очень благодарна ему за все в своей жизни.

«Домашнее сочинение» Алексин главные герои

В работе Домашнее сочинение Алексина главными героями являются: Дима — паренек, которому тринадцать лет. Он был любознательным и очень любил книги, поэтому и читал без остановок, даже перешел на взрослую литературу, где и попалось ему письмо.

Бабушка Димы — умная, добрая женщина, которой пришлось пережить потерю своего сына Володи. Ее сына забрала война.

Володя Платов — дядя Димы, которого забрала война. Это его письмо попало к Диме. Тогда Володя был девятилетним мальчиком и, по заданию учительницы, писал якобы своей будущей жене в 1972 год.

Валя — та самая соседка, что жила этажом выше и нравилась Володе. Именно ей мальчик и писал письмо, мечтая о совместной жизни. И, как ни странно, большая часть письма сбылась. Валя стала доктором, вот только не судьба была быть вместе Володе и Вале. Валя была очень благодарна Диме, который подарил ей воспоминания.

Источник

Урок » Взаимоотношения в семье в повести А.Г.Алексина «Домашний совет» (10 класс)

А.Г.Алексин

– Дорогие ребята! Семья – это самое главное, что есть у каждого из нас. Она держится на взаимопонимании, доверии, заботе друг о друге, радости от совместных действий. Здесь мы можем услышать о себе то, что никогда не отважатся сказать нам люди со стороны, но здесь нас никогда не разлюбят. И что бы ни случилось, мы всегда можем рассчитывать на понимание и поддержку родных. Без семьи человек не может жить. Родители – это мостик, объединяющий семью. Именно от них дети получают представление об отношении к материальным и духовным ценностям, системе установок, убеждений. Многие писатели обращались к этой теме, актуальной всегда, в стороне не остался и Анатолий Алексин, произведение которого мы сегодня рассмотрим.

ӏӏ. Сообщение о писателе.

Что вы знаете о писателе? Давайте послушаем сообщения ваших товарищей, которые, помогут вам представить жизненный и творческий путь Алексина.

Алексин Анатолий Георгиевич (1924-2017)

Алексин Анатолий Георгиевич — псевдоним; настоящее имя — Анатолий Георгиевич Гоберман — родился в 1924 в Москве.

В одной из книг об Анатолии Алексине есть раздел библиографии — список статей и других публикаций, посвященных его творчеству.

Этих статей в списке — сто восемьдесят четыре. И в каждой из них — без исключения — написано о том, какой хороший писатель Анатолий Алексии. Вчитавшись внимательно, можно узнать, что юмор у него – как у Гоголя, точность фразы — как у Чехова, а детскую литературу он понимает, как Лев Толстой.

Биография Анатолия Георгиевича целиком принадлежит своему времени. Он родился в семье старого большевика — участника революционных событий на Дальнем Востоке и в Сибири. После революции отец был одним из первых редакторов томской газеты «Красное знамя», а потом, уже в Москве, редактировал партийный журнал.

Здесь, в Москве, и прошло детство будущего писателя, здесь, на даче в Серебряном бору — как пишет один из исследователей, мальчика, причесанного на косой пробор и одетого в нарядный костюмчик, представляют в качестве юного дарования С. Маршаку.

Во время войны, в эвакуации, семнадцатилетний А. Алексин стал редактором заводской многотиражки. После войны закончил один из самых престижных институтов в стране — Московский институт востоковедения. Печататься начал очень рано, в 1945 году. Тиражи его произведений и вправду не слишком уступали тиражам Гоголя и Чехова, а сосчитать читательские конференции и массовые мероприятия, проведенные по этим книгам, попросту, невозможно.

Сборники повестей и рассказов о детстве и юности в их связи с миром взрослых: «А тем временем где-то…» (1967), «Мой брат играет на кларнете» (1968), «Действующие лица и исполнители» (1975), «Поздний ребенок»(1976), «Третий в пятом ряду» (1977), «Безумная Евдокия» (1978), «Сигнальщики и горнисты» (1985) и другие — долгие годы были настоящими отечественными бестселлерами).

Книги Алексина изданы на сорока восьми языках мира (английский, французский, итальянский, испанский, японский, персидский, хинди и т.д.),

тираж которых превысил сто двадцать миллионов экземпляров. Имя писателя включено во многие российские и зарубежные академические издания. Пьесы писателя с большим успехом идут на сценах театров.

Писатель удостоен звания лауреата Государственных премий СССР и РСФСР, он – лауреат премии Ленинского комсомола, награжден двумя орденами и медалями. Также Анатолий Георгиевич удостоен Международного диплома Х.К. Андерсена, включён в Почётный список имени великого датского писателя. В 1982 году Алексин был избран членом-корреспондентом Академии педагогических наук СССР.

С 1993 года писатель живет в Израиле, где издал роман-хронику о судьбах еврейской семьи в России в 20-е годы «Сага о Певзнерах» (1994), книгу мемуаров «Перелистывая годы» (1997) и другие произведения, основные темы которых связаны с российской действительностью.

С 2011 года жил в Люксембурге.

1 мая 2021 года скончался в Люксембурге, на 93-м году жизни. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище рядом с родителями.

Заключительные слова учителя: «Вадим Кожевников о.

ІІІ. Размышления по повести А.Г. Алексина «Домашний совет»

Учитель: «Дети – наш суд на миру, наше зеркало, в котором совесть, ум, честность, опрятность нашу – все наголо видать. Дети могут нами закрыться, мы ими – никогда,» – писал В.П.Астафьев. Согласны ли вы с этим высказыванием?

Дети – венец родителей. Какое же это чудо, когда в семье рождаются близнецы или двойняшки! Но, помимо двойного счастья, появляется и вдвое больше хлопот.

Как вы считаете двое братьев или сестер должны быть во всем одинаковыми?

(Конечно, у близнецов очень много одинакового, но много и разного — ведь не бывает совершенно одинаковых людей).

БЕСЕДА ПО СОДЕРЖАНИЮ ПОВЕСТИ:

– Где происходит действие повести?

– Кто же герои повести?

– О чем эта повесть? (О формировании личности человека, о нравственных ценностях, о сложных взаимоотношениях между близнецами, о нравственных и безнравственных поступках).

– Как отличить нравственный поступок от безнравственного? (Если вы хотите, чтобы все люд всегда поступали так же, значит этот поступок нравственный, а если нет – значит безнравственный. Используйте золотое правило морали).

– Приведите примеры нравственных и безнравственных поступков.

– А что такое зависть? Какой она бывает? (В словаре Ожегова написано: «Зависть – это чувство досады, вызванное благополучием или успехом другого». Радоваться успехам другого – это так называемая «белая» зависть. «Черная» зависть – это глубокая зависть без радости за другого человека).

– С какой целью мама Сани и Владика Томилкиных решила учредить домашний совет? (Сделать двух братьев – близнецов братьями, друзьями. Руководствуясь именно этой целью, она решила учредить семейный совет).

Вспомним значение слова совет, обратимся к словарю Ожегова, нас интересуют такие значения:

Совет – совместное обсуждение чего-нибудь, совещание для такого обсуждения. Например, семейный совет.

Совет – согласие, дружба.

– Соответствовал ли совет Томилкиных данному определению? (Да, до определенного момента).

– От какой опасности Валентина Петровна хотела уберечь своих сыновей? (Она боялась, что Саня вырастет эгоистом, потому что он был красивым, умным, добрым, талантливым, а его брат – некрасивым, болезненным, со
средними способностями. Мать старалась, чтобы Владик чувствовал себя равным Сане, не завидовал ему).
– Каким образом она стремилась достичь равноправия сыновей? (Одевала, обувала, кормила их в одни и те же часы; братья спали в одинаковых кроватках, сидели на одинаковых горшках. Всем своим поведением давала понять, что братья во всем «абсолютно равны». Никогда не хвалила Саню при Владике, а находила причины похвалить обоих).

МИНУТКА ТВОРЧЕСТВА. Работа в паре.

Составить синквейны, характеризующие братьев.

Например:

Саня Владик

Брат Близнец

Здоровый, талантливый Болезненный, посредственный

Жертвует, подстраивается, переживает Завидует, пользуется, нарушает

Происходит психологический надлом Становится нравственным уродом

Благородство Подлость

– Придерживался ли отец этой установки матери? (Отец не согласен с подобной системой воспитания жены: «Мы – за равенство людей. Но не может быть равенства талантов, способностей. Разве можно дарование и отсутствие оного причесть под одну гребенку?»)

– Какие плоды дала попытка матери добиться «душевного единогласия, как в Совете Безопасности»? (Оказалась попыткой с негодными средствами. Саня
всячески старался быть равным Владику. Но всего его благородные, искренние порывы души сталкиваются с завистью брата. Этому чувству подчинены все действия Владика. Целью его жизни становится превзойти Саню в любом отношении. Зависть словно поедает его изнутри. «Она никого не движет вперед, — говорит о зависти Владика отец, — а сгорание внутри души происходит: бессмысленное, бесцельное. Зависть – это как бы «внутреннее сгорание» без двигателя». Трагедия этой семьи заключается в том, что в большей степени именно по вине матери один сын становится нравственным уродом, а у второго происходит психологический надлом в дальнейшей судьбе. Заботясь лишь о равенстве сыновей, мать не уделяет должного внимания их нравственному развитию).
– Что происходит с семьей Томилкиных в конечном итоге? (В итоге семейное единство Томилкиных рушится: мать уходит к «беспомощному», но гениальному профессору физики, беря с собой Владика, а Саня остается с отцом. Говоря о разводе с отцом, мать повторяла, что «это событие никак не повлияет, никак не отразится» на жизни мальчиков. Для Сани больнее всего осознавать, что мама предала отца, а, самое главное, предала его самого).

– В чем трагедия семьи Томилкиных? (Самая большая трагедия– семейный разлад, поскольку острее всего ее переживает подросток. Тем самым автор показывает, насколько велико значение семейной гармонии, семейного единства).

– Как вы считаете, что самое главное в семье по Алексину? (По Алексину, жизнь в семье – это постоянное служение друг другу. И если нет этого духовного взаимодействия, семья не может быть счастливой).

– Согласны ли вы с данной точкой зрения? (И да, и нет: нет, потому что взаимодействие должно быть обоюдным, один не должен постоянно подстраиваться под другого, теряя свою индивидуальность; да, потому что нужно ценить друг друга, уважать. Нужно найти золотую середину и не нарушать личное пространство другого. Только тогда семья будет счастливой).

– Какие чувства вы испытали, читая эту повесть? (1. Я испытал большую симпатию к одному из близнецов – Сане и очень переживал, что ему пришлось пройти столько испытаний. 2. Когда я читала «Домашний совет», у меня было очень тяжело на душе, было обидно, что судьба так несправедливо обошлась с Саней – он достоин лучшего. Разочаровалась в поведении Ирины. 3. Я перенасыщена различными чувствами, мыслями, ощущениями. Провела бессонную ночь, размышляя о судьбах Сани, Владика, Ирины… Мне было больно, что Владик поступает безнравственно, что чужие несчастья
доставляют ему удовольствие. Он готов на все, чтобы его брат-близнец был несчастлив. Мне не понятна его зависть, потому что я сама близнец).
ІV. Рефлексия.

– Над какими проблемами заставляет нас задуматься данное произведение?

-отношения родителей и детей;

-истинной дружбы;

-жертвенности и эгоизма;

-верности в семье;

-посредственности и таланта и др.

– Давайте вернемся к нашему началу урока: согласны ли вы со словами мамы главных героев, которые являются эпиграфом нашего урока: «Законы, по которым живет наша семья, рождаются на семейном совете. И никогда не расходятся со справедливостью»? (Не согласны, так как сама мама нарушила это правило)

– Какие слова из произведения выражают основную его мысль? Могли бы они послужить эпиграфом нашего урока? Кому они принадлежат? (Слова отца: «Мы – за равенство людей. Но не может быть равенства талантов, способностей. Разве можно дарование и отсутствие оного причесть под одну
гребенку?»)
V. Домашнее задание. Написать письмо одному из героев повести (по выбору).

Мечты, которые не сбылись

Это письмо было адресовано Вале Филипповой, женщине, проживающей этажом выше. Она все-таки вышла замуж не за Володю, а за Алексея. Но сына назвала в честь автора этого письма. И Дима вспомнил соседскую женщину с добрыми глазами. И Владимира, высокого и неуклюжего молодого человека. И Алексея Петровича Филиппова.

Бабушка рассказала Диме о том, кто такая Валя. И мальчик на следующий же день отправился караулить Валентину Филиппову возле подъезда. Ему непременно нужно было передать письмо…

Сочинение школьника

Далее о содержании загадочного письма повествует Алексин. «Домашнее сочинение» – такое заглавие имело это послание. Написал его ученик девятого класса. Но больше всего Диму поразило то, кому оно было адресовано. Это письмо предназначалось 1972 году. При этом автор обращался к некой Вале.

Большую часть рассказа этому посланию посвятил Анатолий Алексин. Домашнее сочинение-письмо было очень трогательным и нежным. Из него было ясно, что некий Володя по заданию своей учительницы написал сочинение. Тема этого творческого задания – «Письмо году». Какому именно – не важно. Автор сочинения выбрал 1972 год, тот, который наступит спустя тридцать лет после выполнения домашнего задания.

Текст книги «Домашнее сочинение»

Алексин Анатолий

Домашнее сочинение

Когда Дима прочитал все, что создано в мировой литературе для его возраста, он принялся за книги, написанные для других возрастов.

– Почему ты не запираешь свой книжный шкаф? – спросила мама у папы.

– Запирать книги – это кощунство! – ответил папа. – Они еще никому не приносили вреда.

– А может, вообще отменить это понятие – «ребенок»? – спросила мама. Раз в тринадцать лет можно все то же самое, что и в тридцать пять!

За справедливостью Дима всегда обращался к бабушке.

В самый разгар родительских споров, касавшихся его судьбы, он с отчаянием в голосе произносил: «Ну, скажи ты!..»

И спор немедленно обрывался: бабушка говорила так неторопливо и тихо, что к ее голосу надо было прислушиваться.

Вступая в дискуссию, она чаще всего задавала вопрос, ответ на который таил в себе решение спора.

– В каком классе ты сама-то прочитала «Анну Каренину»? – спросила она у мамы.

– Не помню.

– А я помню. В шестом…

– Вот видите! Видите!.. – воскликнул Дима. – А я еще не читал…

– Дети не обязаны повторять ошибки родителей, – отважилась возразить мама. – Книга, прочитанная не вовремя, может навсегда отбить вкус к самой себе.

– Это бывает, – согласилась бабушка. – Но ты не волнуйся… Я присмотрю.

Прежде всего Дима принялся за «Большую энциклопедию». Ему в голову пришла мысль, что если прочитать эти тяжеловесные тома, написанные обо всем на свете,– можно сразу стать всесторонне образованным человеком.

Осилив за десять дней том на букву «А», Дима перестал спать спокойно. Радости и трагедии, открытия и сражения, происходившие в разные года и эпохи, но словно бы объединенные начальной буквой своих имен, перемешались в голове, путались, наскакивали друг на друга.

И все же Дима, вздохнув, принялся за второй том. Сначала он решил перелистать его, посмотреть картинки… И неожиданно остановился. Между 78-й и 79-й страницами, лежал исписанный незнакомым ему почерком двойной лист, вырванный из обыкновенной тетрадки в линеечку: «Письмо 1972-му году. Домашнее сочинение ученика 9-го класса «Б» Владимира Платова».

– Бабушка! – от неожиданности вскрикнул Дима.

– Что тебе? – раздался из другой комнаты бабушкин голос.

– Ничего… Я так просто. Хотел проверить, ты спишь или нет.

– К счастью, не сплю. А то бы ты меня разбудил.

– Прости, пожалуйста…

Дима решил сперва прочитать письмо сам. Судя по заголовку, ученик 9-го класса «Б» должен был адресовать его не человеку, а году. Однако первые же строчки свидетельствовали о том, что ученик не вполне подчинился заданию учительницы…

«Дорогая Валя! Мария Никитична хочет, чтобы мы обращались к году, а я обращаюсь к тебе. К тебе, живущей в том самом году!

Прошло тридцать лет, как я написал это письмо. И вот ты его читаешь… Представь себе, что я стою рядом (вот здорово!) и разговариваю с тобой.

За это время произошло главное: я получил ответ на вопрос, который мучил меня в школьные годы. Дома, на уроках и переменах я думал: «Кого же она все-таки любит – Лешку Филиппова или меня?!» Теперь я уже давно знаю, что ты любишь меня. А с Лешкой разговаривала на переменках просто для того, чтобы я немного поволновался.

И еще потому, что вы оба занимались в литературном кружке. Это было единственное, что вас объединяло в ту далекую пору. Теперь уж я точно знаю…

Все эти тридцать лет я был ужасно счастлив из-за того, что ты любила меня, а не Лешку Филиппова! Хотя

…

конец ознакомительного фрагмента

Дима и письмо из прошлого

В томе энциклопедии мальчик случайно нашел тетрадный лист, исписанный незнакомым почерком. Это было письмо. И написано оно было за много лет до того, как попало в руки мальчика.

Создателем увлекательных сюжетов является Алексин. «Домашнее сочинение», краткое содержание которого является историей письма, дошедшего до адресата спустя полжизни, – одно из характерных произведений для творчества писателя 70-80-х годов. Герои Алексина в книгах той поры – дети и подростки, не знающие войны, но чувствующие ее отголоски.

Читать онлайн «Домашнее сочинение»

Анатолий Алексин

Домашнее сочинение

Когда Дима прочитал все, что создано в мировой литературе для его возраста, он принялся за книги, написанные для других возрастов.

— Почему ты не запираешь свой книжный шкаф? — спросила мама у папы.

— Запирать книги — это кощунство! — ответил папа. — Они еще никому не приносили вреда.

— А может, вообще отменить это понятие — «ребенок»? — спросила мама. Раз в тринадцать лет можно все то же самое, что и в тридцать пять!

За справедливостью Дима всегда обращался к бабушке.

В самый разгар родительских споров, касавшихся его судьбы, он с отчаянием в голосе произносил: «Ну, скажи ты!. . »

И спор немедленно обрывался: бабушка говорила так неторопливо и тихо, что к ее голосу надо было прислушиваться.

Вступая в дискуссию, она чаще всего задавала вопрос, ответ на который таил в себе решение спора.

— В каком классе ты сама-то прочитала «Анну Каренину»? — спросила она у мамы.

— Не помню.

— А я помню. В шестом…

— Вот видите! Видите!. . — воскликнул Дима. — А я еще не читал…

— Дети не обязаны повторять ошибки родителей, — отважилась возразить мама. — Книга, прочитанная не вовремя, может навсегда отбить вкус к самой себе.

— Это бывает, — согласилась бабушка. — Но ты не волнуйся… Я присмотрю.

Прежде всего Дима принялся за «Большую энциклопедию». Ему в голову пришла мысль, что если прочитать эти тяжеловесные тома, написанные обо всем на свете, — можно сразу стать всесторонне образованным человеком.

Осилив за десять дней том на букву «А», Дима перестал спать спокойно. Радости и трагедии, открытия и сражения, происходившие в разные года и эпохи, но словно бы объединенные начальной буквой своих имен, перемешались в голове, путались, наскакивали друг на друга.

И все же Дима, вздохнув, принялся за второй том. Сначала он решил перелистать его, посмотреть картинки… И неожиданно остановился. Между 78-й и 79-й страницами, лежал исписанный незнакомым ему почерком двойной лист, вырванный из обыкновенной тетрадки в линеечку:
Письмо 1972-му году. Домашнее сочинение ученика 9-го класса „Б“ Владимира Платова.
— Бабушка! — от неожиданности вскрикнул Дима.

— Что тебе? — раздался из другой комнаты бабушкин голос.

— Ничего… Я так просто. Хотел проверить, ты спишь или нет.

— К счастью, не сплю. А то бы ты меня разбудил.

— Прости, пожалуйста…

Дима решил сперва прочитать письмо сам. Судя по заголовку, ученик 9-го класса «Б» должен был адресовать его не человеку, а году. Однако первые же строчки свидетельствовали о том, что ученик не вполне подчинился заданию учительницы…

«Дорогая Валя! Мария Никитична хочет, чтобы мы обращались к году, а я обращаюсь к тебе. К тебе, живущей в том самом году!

Прошло тридцать лет, как я написал это письмо. И вот ты его читаешь… Представь себе, что я стою рядом (вот здорово!) и разговариваю с тобой.

За это время произошло главное: я получил ответ на вопрос, который мучил меня в школьные годы. Дома, на уроках и переменах я думал: „Кого же она все-таки любит — Лешку Филиппова или меня?!“ Теперь я уже давно знаю, что ты любишь меня. А с Лешкой разговаривала на переменках просто для того, чтобы я немного поволновался.

И еще потому, что вы оба занимались в литературном кружке. Это было единственное, что вас объединяло в ту далекую пору. Теперь уж я точно знаю…

Все эти тридцать лет я был ужасно счастлив из-за того, что ты любила меня, а не Лешку Филиппова! Хотя он хороший парень. (Теперь-то уж хороший пожилой человек!)

Я сочувствовал ему все эти тридцать лет. Но что поделаешь, Валечка?! Раз ты любишь меня… Тут уж ничего не поделаешь!

Никогда не думал, что мечты могут сбываться с такой математической точностью! Мы работаем с тобой в одной больнице — ты на одиннадцатом этаже, а я на десятом…

Сегодня мы с тобой вместе оперировали больного. Я позвал тебя на помощь, и ты спустилась ко мне. А потом мы оба спустились вниз, где ждала нас его мать, и сказали ей:

„Все в порядке!“ Она не поверила, зарыдала… А мы стали уверять ее: „Опасности нет. Опасности больше нет!. . “ Чтобы иметь возможность хоть раз сказать это, стоит жить на земле! Ты согласна?

Потом мы вернулись домой… Валя-маленькая, наша дочь, готовится к последним экзаменам в институте. Не знаю, в каком… Но это не имеет значения! А сын Сережа ушел на футбольный матч. Он вообще увлекается спортом.

Тебе даже кажется, что чересчур. Похож на отца!. . Пусть хоть это послужит тебе утешением. Ведь ты любишь меня…»

О пользе чтения

Героев с чутким сердцем и тонкой душой создавал в своих рассказах Анатолий Алексин. «Домашнее сочинение», краткое содержание которого изложено в этой статье, – история о мальчике Диме, заядлом читателе. Ему однажды в руки попало чужое письмо. Но мальчик так любил читать, что не смог удержаться и отложить в сторону послание, которое предназначалось другому человеку. Этот рассказ – небольшое произведение. Но после его прочтения впечатление остается огромное.

Дима прочитал все книги, которые были написаны для детей его возраста. А затем приступил к знакомству с произведениями, предназначенными для более взрослой аудитории. А однажды из родительского книжного шкафа он достал «Большую энциклопедию». Книга эта была объемной и тяжеловесной, и мальчику показалось, что тот, кто ее осилит, непременно станет высокообразованным человеком. И он приступил к увлекательному чтению.

Дима в том же духе и продолжал бы расширять свой кругозор, если бы в энциклопедии не обнаружил странное послание. И с помощью этой находки словно заглянуть в прошлое своему герою позволяет Анатолий Алексин. «Домашнее сочинение», краткое содержание которого основывается на тексте письма, представляет собой небольшое произведение, обладающее двумя сюжетными линиями. Первая – история Димы. Вторая – это то, что происходило задолго до его рождения.

Алексин Анатолий Домашнее сочинение Когда Дима прочитал все, что создано в мировой литературе для его возраста, он принялся за книги, написанные для других возрастов. – Почему ты не запираешь свой книжный шкаф? – спросила мама у папы. – Запирать книги – это кощунство! – ответил папа. – Они еще никому не приносили вреда. – А может, вообще отменить это понятие – «ребенок»? – спросила мама. Раз в тринадцать лет можно все то же самое, что и в тридцать пять! За справедливостью Дима всегда обращался к бабушке. В самый разгар родительских споров, касавшихся его судьбы, он с отчаянием в голосе произносил: «Ну, скажи ты. » И спор немедленно обрывался: бабушка говорила так неторопливо и тихо, что к ее голосу надо было прислушиваться. Вступая в дискуссию, она чаще всего задавала вопрос, ответ на который таил в себе решение спора. – В каком классе ты сама-то прочитала «Анну Каренину»? – спросила она у мамы. – Не помню. – А я помню. В шестом… – Вот видите! Видите. – воскликнул Дима. – А я еще не читал… – Дети не обязаны повторять ошибки родителей, – отважилась возразить мама. – Книга, прочитанная не вовремя, может навсегда отбить вкус к самой себе. – Это бывает, – согласилась бабушка. – Но ты не волнуйся… Я присмотрю. Прежде всего Дима принялся за «Большую энциклопедию». Ему в голову пришла мысль, что если прочитать эти тяжеловесные тома, написанные обо всем на свете,– можно сразу стать всесторонне образованным человеком. Осилив за десять дней том на букву «А», Дима перестал спать спокойно. Радости и трагедии, открытия и сражения, происходившие в разные года и эпохи, но словно бы объединенные начальной буквой своих имен, перемешались в голове, путались, наскакивали друг на друга. И все же Дима, вздохнув, принялся за второй том. Сначала он решил перелистать его, посмотреть картинки… И неожиданно остановился. Между 78-й и 79-й страницами, лежал исписанный незнакомым ему почерком двойной лист, вырванный из обыкновенной тетрадки в линеечку: «Письмо 1972-му году. Домашнее сочинение ученика 9-го класса «Б» Владимира Платова». – Бабушка! – от неожиданности вскрикнул Дима. – Что тебе? – раздался из другой комнаты бабушкин голос. – Ничего… Я так просто. Хотел проверить, ты спишь или нет. – К счастью, не сплю. А то бы ты меня разбудил. – Прости, пожалуйста… Дима решил сперва прочитать письмо сам. Судя по заголовку, ученик 9-го класса «Б» должен был адресовать его не человеку, а году. Однако первые же строчки свидетельствовали о том, что ученик не вполне подчинился заданию учительницы… «Дорогая Валя! Мария Никитична хочет, чтобы мы обращались к году, а я обращаюсь к тебе. К тебе, живущей в том самом году! Прошло тридцать лет, как я написал это письмо. И вот ты его читаешь… Представь себе, что я стою рядом (вот здорово!) и разговариваю с тобой. За это время произошло главное: я получил ответ на вопрос, который мучил меня в школьные годы. Дома, на уроках и переменах я думал: «Кого же она все-таки любит – Лешку Филиппова или меня?!» Теперь я уже давно знаю, что ты любишь меня. А с Лешкой разговаривала на переменках просто для того, чтобы я немного поволновался. И еще потому, что вы оба занимались в литературном кружке. Это было единственное, что вас объединяло в ту далекую пору. Теперь уж я точно знаю… Все эти тридцать лет я был ужасно счастлив из-за того, что ты любила меня, а не Лешку Филиппова! Хотя он хороший парень. (Теперь-то уж хороший пожилой человек!) Я сочувствовал ему все эти тридцать лет. Но что поделаешь, Валечка?! Раз ты любишь меня… Тут уж ничего не поделаешь! Никогда не думал, что мечты могут сбываться с такой математической точностью! Мы работаем с тобой в одной больнице – ты на одиннадцатом этаже, а я на десятом… Сегодня мы с тобой вместе оперировали больного. Я позвал тебя на помощь, и ты спустилась ко мне. А потом мы оба спустились вниз, где ждала нас его мать, и сказали ей: «Все в порядке!» Она не поверила, зарыдала… А мы стали уверять ее: «Опасности нет. Опасности больше нет. » Чтобы иметь возможность хоть раз сказать это, стоит жить на земле! Ты согласна? Потом мы вернулись домой… Валя-маленькая, наша дочь, готовится к последним экзаменам в институте. Не знаю, в каком… Но это не имеет значения! А сын Сережа ушел на футбольный матч. Он вообще увлекается спортом. Тебе даже кажется, что чересчур. Похож на отца. Пусть хоть это послужит тебе утешением. Ведь ты любишь меня…» На этом домашнее сочинение обрывалось. – Бабушка! – крикнул Дима. – Что тебе? Дима молчал. Бабушка появилась на пороге… Говорили, что когда-то она была очень веселой. И даже любила петь… А потом стала тихой и, казалось, все время думала о чем-то одном. Думала, думала… Она стала такой в тот февральский день сорок пятого года, когда пришло извещение о гибели ее сына Володи. Она всегда была уверена, что единственное, чего пережить невозможно, это гибель детей. Она и не пережила… Умерло ее веселье, умолкли песни, потухли глаза. И лишь через много лет, когда родился внук Дима, жизнь как бы вернулась к ней. Но не та, что была раньше, а совсем другая… Она стала бабушкой. – Это… его сочинение, – сказал Дима. И протянул ей двойной тетрадный листок. Бабушка прочитала. Потом еще раз… Потом еще. Дима ждал. А она все водила глазами по строчкам. И Диме казалось, что это не кончится никогда. – А где эта Валя? – спросил он тихо. – Валя Филиппова? Как и раньше… живет над нами, на шестом этаже. – Филиппова?! – переспросил Дима. – Ну да… – Она вышла замуж за Лешку?. – Ее мужа зовут Алексеем Петровичем, – ответила бабушка. – Это тот… который все уступает дорогу в лифт, а потом сам не влезает? Какой-то чудак! – Интеллигентный человек, – возразила бабушка. – И ее ты знаешь. Однажды, когда у тебя была высокая температура, мы позвали ее. Она сделала тебе укол… Помнишь? – Еще бы! – Дима погладил себя по тому самому месту. – Она стала хирургом? – Нет, педиатром. – Кем? – Детским врачом. – И он тоже врач? – Он преподает литературу. Кажется, в институте. – Ну да… он же занимался в литературном кружке! А сын их – такой высоченный и неуклюжий? – Очень талантливый мальчик, – сказала бабушка. – Откуда ты знаешь? – Учится в аспирантуре. Его зовут Володей… Когда начало темнеть, Дима спустился вниз и стал дежурить во дворе, возле подъезда. Люди возвращались с работы… Одни торопились так, будто дома их ждал какой-то сюрприз. Другие шли медленно, на ходу о чем-то размышляя, будто и не расставались с делами. «Володя мечтал, что домой они будут возвращаться вдвоем… – вспомнил Дима. – Хорошо, чтоб сегодня она вернулась одна!» Она подъехала на белой машине с красным крестом. – Я только скажу моим мужчинам, чтобы не волновались, – и сразу обратно, – сообщила она шоферу. – Поешьте, – посоветовал он. – Тогда, может, и вы? – Я уже поел… Дима вошел в подъезд вслед за ней и тихо, смущенно сказал: – Простите, пожалуйста… – Что с тобой? – спросила она с тревожным участием, будто предполагала, что он нуждается в медицинской помощи. – Вам письмо! – Мне?! Он впервые разглядел ее, хотя лампочка над дверью лифта светила тускло. Глаза были добрые, удивленные. – Письмо. Мне? – Она ткнула пальцем в пуговицу пальто, из-под которого виднелся край белого халата. На голове у нее была белая медицинская шапочка, которая (Дима это давно заметил!) очень молодит женщин-докторов и всегда им к лицу. «Все еще красивая…» – почему-то с огорчением подумал Дима. И протянул ей Володино домашнее сочинение. – Прочтите… – Что это? – с озорным любопытством спросила она, словно ожидала какого-то розыгрыша. – Это письмо. Прочтите… – Хорошо! Только поднимемся к нам, – предложила она. – А то здесь темно. – Нет, лучше тут… – ответил ей Дима. Его голос насторожил ее. Она раскрыла чемоданчик и достала очки. «Лишь бы никто не вошел и це помешал ей! – думал Дима. – Лишь бы никто. » Он даже привалился спиной к двери, готовый задержать непрошеного жильца. Она сняла очки… Белая шапочка уже не так молодила ее. Она медленно пошла вверх по лестнице, забыв, что в доме есть лифт. – Скажите, пожалуйста… – срывающимся голосом крикнул вдогонку Дима. Вы любили его? Она обернулась. – Вы любили его? – почти шепотом, изумляясь собственной храбрости, повторил он. – Я любила его, – ответила она. Сделала несколько шагов, вновь обернулась и добавила: – И я ему навсегда благодарна. – За что? – спросил Дима. – За все, – тихо сказала она. – За все…

Домашнее сочинение :: Алексин Анатолий

——————————————— Алексин Анатолий

Домашнее сочинение

Анатолий Георгиевич Алексин

ДОМАШНЕЕ СОЧИНЕНИЕ

Когда Дима прочитал все, что создано в мировой литературе для его возраста, он принялся за книги, написанные для других возрастов.

— Почему ты не запираешь свой книжный шкаф? — спросила мама у папы.

— Запирать книги — это кощунство! — ответил папа. — Они еще никому не приносили вреда.

— А может, вообще отменить это понятие — «ребенок»? — спросила мама. Раз в тринадцать лет можно все то же самое, что и в тридцать пять!

За справедливостью Дима всегда обращался к бабушке.

В самый разгар родительских споров, касавшихся его судьбы, он с отчаянием в голосе произносил: «Ну, скажи ты!..»

И спор немедленно обрывался: бабушка говорила так неторопливо и тихо, что к ее голосу надо было прислушиваться.

Вступая в дискуссию, она чаще всего задавала вопрос, ответ на который таил в себе решение спора.

— В каком классе ты сама-то прочитала «Анну Каренину»? — спросила она у мамы.

— Не помню.

— А я помню. В шестом…

— Вот видите! Видите!.. — воскликнул Дима. — А я еще не читал…

— Дети не обязаны повторять ошибки родителей, — отважилась возразить мама. — Книга, прочитанная не вовремя, может навсегда отбить вкус к самой себе.

— Это бывает, — согласилась бабушка. — Но ты не волнуйся… Я присмотрю.

Прежде всего Дима принялся за «Большую энциклопедию». Ему в голову пришла мысль, что если прочитать эти тяжеловесные тома, написанные обо всем на свете,- можно сразу стать всесторонне образованным человеком.

Осилив за десять дней том на букву «А», Дима перестал спать спокойно. Радости и трагедии, открытия и сражения, происходившие в разные года и эпохи, но словно бы объединенные начальной буквой своих имен, перемешались в голове, путались, наскакивали друг на друга.

И все же Дима, вздохнув, принялся за второй том. Сначала он решил перелистать его, посмотреть картинки… И неожиданно остановился. Между 78-й и 79-й страницами, лежал исписанный незнакомым ему почерком двойной лист, вырванный из обыкновенной тетрадки в линеечку: «Письмо 1972-му году. Домашнее сочинение ученика 9-го класса «Б»

Владимира Платова».

— Бабушка! — от неожиданности вскрикнул Дима.

— Что тебе? — раздался из другой комнаты бабушкин голос.

— Ничего… Я так просто. Хотел проверить, ты спишь или нет.

— К счастью, не сплю. А то бы ты меня разбудил.

— Прости, пожалуйста…

Дима решил сперва прочитать письмо сам. Судя по заголовку, ученик 9-го класса «Б» должен был адресовать его не человеку, а году. Однако первые же строчки свидетельствовали о том, что ученик не. вполне подчинился заданию учительницы…

«Дорогая Валя! Мария Никитична хочет, чтобы мы обращались к году, а я обращаюсь к тебе. К тебе, живущей в том самом году!

Прошло тридцать лет, как я написал это письмо. И вот ты его читаешь… Представь себе, что я стою рядом (вот здорово!) и разговариваю с тобой.

За это время произошло главное: я получил ответ на вопрос, который мучил меня в школьные годы. Дома, на уроках и переменах я думал: «Кого же она все-таки любит — Лешку Филиппова или меня?!» Теперь я уже давно знаю, что ты любишь меня. А с Лешкой разговаривала на переменках просто для того, чтобы я немного поволновался.

И еще потому, что вы оба занимались в литературном кружке. Это было единственное, что вас объединяло в ту далекую пору. Теперь уж я точно знаю…

Все эти тридцать лет я был ужасно счастлив из-за того, что ты любила меня, а не Лешку Филиппова! Хотя он хороший парень. (Теперь-то уж хороший пожилой человек!)

Я сочувствовал ему все эти тридцать лет. Но что поделаешь, Валечка?! Раз ты любишь меня…

Краткое содержание Домашний совет Алексина для читательского дневника

В рассказе Алексина «Домашний совет» идет рассказ о жизни семьи Томилкиных, у супругов двоё сыновей, они близнецы, Саня и Владик. Супруги работают учёными – физиками в одном и том же НИИ.

Братья вообще не были похожи друг на друга, хоть и были близнецами, они отличались и внешностью и характером. Старшим был Владик. Разница у них составляла 2 минуты. Он стремился быть везде первым, а брата считал своим основным соперником. Саня не желал обижать Влада, поэтому во всем ему уступал.

Мальчиков воспитывали одинаково, покупали одинаковую одежду и обувь, вместе их кормили и укладывали спать в одинаковые кровати. Саня был лучше Влада, и брат за это ненавидел его. Влад старался обидеть брата при каждом удобном случаи. Родители решили создать домашний совет, именно на нем принимали все важные семейные решения и решали проблемы.

Прошли годы, а в отношениях братьев нет изменений. Но они стали старшеклассниками и у них в классе появилась новенькая – Ирина. Она была красива внешне и тянулась к математическим наукам. Она сразу же сошлась с Саней, а Влад ей не пришелся по душе, он сильно раздражал её.

Когда она узнала, что семья Сани дружит с Чернобаевым, который был деканом физического факультета, куда Ира хотела после школы поступить, она стала просить Саню познакомить её с ним. И когда у мальчиков был день рождение, происходит знакомство Иры и Чернобаева. Этот день повлиял на характер Ирины, и не в лучшую сторону.

Вскоре мама сказала, что уходит жить к Чернобаеву, и с собой забирает Владика, а Саня остался с папой. Саня рассказал Ирине о ситуации в семье, она сказала ему, что он балбес, а вскоре вообще перестала с ним общаться.

Анатолий Алексин

Домашний совет

Это заседание нашего семейного совета можно было назвать чрезвычайным. В прошлом не могло быть такого заседания. Не могло оно состояться и в будущем, потому что совет, учрежденный мамой, прекращал свое существование.

Прекращал существование… Эти два слова несли в себе трагическую определенность, но и таили неизвестность: «А что дальше?» Мне внушали, что в жизни моей ничего не изменится. Бессмысленность этих заверений лишь обостряла тревогу.

Надежду свою я, покидая последний совет, видел в Ирине. «У нас-то с ней все прояснилось!» – думал я, вливая в себя успокоительное лекарство.

* * *

А все прояснилось в тот день, когда меня укусила ее собака по кличке Лучший друг человека. Черный пудель приревновал Ирину ко мне. Лучший друг человека обладал уникальным нюхом. К тому же у него была золотая медаль. И он имел основание поглядывать на меня свысока, поскольку я, в ту пору девятиклассник, на золотую медаль не рассчитывал.

Кличка у пуделя была чересчур длинной и потому имела сокращенный вариант: ЛДЧ. Уже при упоминании первой буквы своего имени медаленосец пружинисто делал стойку, будто перед ним возникала кошка. Такая у него была сила предвидения!

Затем Ирину приревновал я сам. К своему брату Владику… Правда, лишь ненадолго.

Мы были близнецами, но Владик появился на свет двумя минутами раньше и потому считал себя старшим братом. Я не возражал: ощущать себя старшим, или, точнее сказать, главным, было его постоянной потребностью.

Мой брат Ирину хронически раздражал:

– Он хочет соответствовать имени Владик: завладеть всем. И даже, представь себе, сердцем. К примеру, моим.

– Твоим? – растерянно переспросил я.

– Пытается завоевать… Но я презираю завоевателей. Передай ему!

Ирина, мне казалось, раз и навсегда определяла для себя, что она любит, а что или кого презирает. В этом я видел не только цельность характера, но и его опасность: безнадежно было подавать апелляцию и надеяться на пересмотр приговора.

– Передай ему: завоевателей презираю! – повторила она.

– Он со мной на эту тему не разговаривает.

– И со мной он формально беседует на другие темы. но фактически…

– А где он с тобой… беседует?

Я всегда старался защищать своего старшего брата. Но тут впервые не нашел оправдательных слов.

– Ты ревнуешь? – спросила она так прямо и просто, что я ответил:

– Ревную.

И даже расстегнул ворот рубашки, потому что трудно стало дышать.

– Так запомни! Если бы мне, Саня, предложили выбор: остаться навсегда одинокой или быть с твоим братом, я бы, не задумываясь, предпочла судьбу старой девы.

Я снова принялся защищать Владика.

После нашего почти совместного появления на свет мы с братом сразу же ощутили, что такое полное равноправие. Мама нас одинаково одевала и обувала, в одни и те же часы кормила нас и поила, мы спали в одинаковых кроватках и садились на одинаковые горшки. Но оказалось, что все это еще не делает людей одинаковыми.

«Какой рослый мальчик! Сколько ему лет? Всего-то? Не может быть! И какой красивый: копия матери…»– упрямо восторгались мною взрослые, хотя мама взглядами и подмигиваниями умоляла их этого не делать. Случалось, что в ответ они разочарованно продолжали: «А это брат? Близнец? Что вы говорите? Ну ничего общего! В родильном доме не могли перепутать?»

Я ненавидел эти восклицания и вопросы. А Владик ненавидел меня.

Точнее было бы называть нас двойняшками, поскольку мы и правда были непохожи друг на друга. Но все называли близнецами…

Мама с пеленок внушала нам, что для мужчин («Уж поверьте мне, женщине!») внешние данные решающего значения не имеюг, что главное – это ум и душевные качества. Она сообщала, что многие выдающиеся личности были отнюдь не выдающегося телосложения. Владика она утешала, а меня воспитывала. И мы с ним хорошо понимали это.

Потом она начинала объяснять, что зависть – возбудитель чуть ли не всех пороков и низостей, и если один человек – растет, другому от этого не может быть хуже, ибо никто на свете не растет за «чужой счет». Тут уж она воспитывала старшего брата. И мы опять с ним все понимали. Мама усиленно пыталась сделать двух братьев братьями

. И, руководствуясь именно этой целью, учредила семейный совет.

Его открытие состоялось у нас дома, на кухне после елочного праздника в детском саду. Мне на том празднике поручили роль «доброго молодца», который должен был не только читать стихи, но и петь, потому что у меня, как назло, еще и «голос» обнаружился. Я сказал, что отказываюсь петь и читать, если в представлении не будет участвовать Владик. Ему доверили бессловесную роль «ежа».

– Он создан для этой роли, – тихо сказала музыкальная руководительница.

Но я услышал и возмутился:

– Откуда вы знаете?!

Мой вопрос до того восхитил музыкальную руководительницу, что она произнесла перед старшей группой детсада речь на тему: «Человек человеку – брат!»

Владик после этого отказался выступать в роли «ежа».

– Заботой, Санечка, можно осчастливить человека, а можно обидеть, – сказала мама, когда мы с ней оказались вдвоем. – Громкое самопожертвование – не добро, а реклама добра!

Она разговаривала с нами как со взрослыми. И мы, стремясь оправдать доверие, должны были понимать.

Мама обожала нас купать. Она намыливала своих близнецов без мочалки, рукой, будто ласкала нас. Заодно она использовала уединение с каждым из сыновей в ванной комнате для индивидуального госпитания. Потом отец бережно, будто в простыню была завернута ценная, легко бьющаяся посуда, относил нас в наши одинаковые кроватки.

Родителям очень хотелось, чтобы мы с братом были во всем «абсолютно равны». Борьба за равенство имеет, однако, разные приемы и формы… В канун елочного праздника мой костюм «доброго молодца» был облит фиолетовыми чернилами.

– Зачем ты это сделал? – спросила Владика мама.

– Я не сделал… Это нечаянно получилось.

Все у него было узкое: лицо, губы, металлические ободки очков, которые он носил, чтобы исправить детскую дальнозоркость. Этой болезнью мой брат очень гордился: умный человек и должен быть дальнозорким.

В то время мы с братом учились писать. Освоив пять первых букв, я ждал, пока их освоит Владик. Уже тогда я начал бояться хоть в чем-нибудь обогнать его. Он становился моим постоянным «ограничителем скорости». Позже, через многие годы, его так назвала Ирина.

– Но зачем тебе понадобилось наполнять чернильницу прямо над стулом, где висел Санин костюм?

– Пусть вешает в шкаф.

Я не знал, да и сейчас не припомню ни единого случая, когда бы Владик признал себя виноватым. Он всегда и во всем был прав. В этом тоже состоял один из е г о приемов битвы за равенство.

Я cыграл «доброго молодца» в обычном костюме.

– Его не надо гримировать, наряжать! – произнесла Свою очередную речь музыкальная руководительница. – он может играть самого себя. Потому что он добрый и потому что он молодец!

Зрители осыпали нас серпантином и аплодисментами. Не хлопал только мой старший брат. Мама наклонилась к нему и что-то сказала. Но Владик все равно не захлопал: он боролся за равенство.

Вечером наш семейный совет собрался на первое организационное заседание. Мама сообщила, что отныне мы будем все сложные вопросы решать сообща.

– Мы будем добиваться душевного единогласия.

– Необходимо единогласие? – переспросил отец. И с грустной улыбкой добавил: – Почти как в Совете Безопасности.

– Это и будет совет безопасности… нашей семьи, – вменила мама. – Семейный или домашний. Можно и так и так…

Родители ни словом не обмолвились о причине рождения нового органа власти: ничего не сказали о моем костюме, облитом чернилами. Им не хотелось, чтобы совет начинал свою жизнь с конфликта. Деликатность в общении друг с другом и со всеми остальными людьми давно уже стала для них законом, который, как всякий настоящий закон, не был подвластен обстоятельствам.

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

Роман Тургенева «Отцы и дети» начинается с того, что дворянин Николай Петрович Кирсанов, владелец поместья Марьино, ожидает приезда своего сына Аркадия Кирсанова, который возвращается из Петербурга, окончив университет

У деревенского священника Морланда была большая и дружная семья. Одна из дочерей, семнадцатилетняя Кэтрин, любила читать старинные романы. Однажды близкие друзья родителей супруги Аллен пригласили

История начинается с момента, когда мальчик заблудился в джунглях будучи маленьким ребёнком. По его следам идёт тигр Шер-Хан. Но ребёнок, дойдя до логова волков, спасается от тигра и обретает свою новую семью, в лице Отца и Матери волков

Йозеф К, которому исполнилось тридцать лет, внезапно оказывается под арестом. Незнакомые люди говорят ему, что расследование по делу началось. Он задает множество вопросов, как и за что попал в такую среду, на что получает только смех и молчание.

Источник

Краткое содержание Алексин Домашний совет

Несмотря на то, что Саня и Владик были близнецами, они внешне и внутренне заметно отличались друг от друга. Владик родился на 2 минуты раньше и поэтому считал себе старшим братом. Он желал всегда и во всём быть первым, а в брате видел своего главного соперника. Саня же, боясь обидеть брата, позволял ему властвовать над собой.

С целью равноправия в семье, родители воспитывали братьев одинаково: одинаково одевали и обували, в одни и те же часы кормили и спали они в одинаковых кроватках. Но Саня был намного лучше брата, и Владик его за это ненавидел и старался насолить ему при любой удобной возможности. В связи с этим, родители решают организовать домашний совет, где сообща будут решать семейный проблемы.

Проходят годы, отношения между братьями оставались все те же. Но вдруг, в восьмом классе к ним переводят новую ученицу. Её звали Ирина – девочка с приятной внешностью и хорошими способностями в точных науках. С первых же дней она сблизилась с Саней, а Владик ей не понравился, к тому же он сильно раздражал Ирину. Узнав, что её кумир Савва Георгиевич Чернобаев- декан физического факультета, на который она мечтала поступить, является другом семьи Томилкиных и живёт с ними в одном доме, она стала просить Саню, чтобы тот устроил им встречу. И она смогла его увидеть на дне рождении Владика и Сани. Тот день во многом изменил характер Ирины.

Вскоре, на одном из домашних советов мама объявила о своём романе с Чернобаевым и, что она уходит жить к нему. Братьев, соблюдая равноправие, «разделили» между родителями: Саня остался с отцом, а Владика забрала мама.

Сразу после окончания совета, Саня решил рассказать Ирине о своём положении. Ирина начинает его осуждать и кричать, что он балбес, и, после чего вовсе прекращает с ним общаться.

Через некоторое время Саня узнал, что Ирина выбрала, ранее презираемого ею, Владика. Причиной послужило то, что Владик жил в одной квартире с её кумиром.

Рассказ учит тому, что между родными не должно быть никакой зависти и соперничества, что родные наоборот должны любить и помогать друг другу.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

ЛитЛайф

Анатолий Алексин

Домашний совет

Это заседание нашего семейного совета можно было назвать чрезвычайным. В прошлом не могло быть такого заседания. Не могло оно состояться и в будущем, потому что совет, учрежденный мамой, прекращал свое существование.

Прекращал существование… Эти два слова несли в себе трагическую определенность, но и таили неизвестность: «А что дальше?» Мне внушали, что в жизни моей ничего не изменится. Бессмысленность этих заверений лишь обостряла тревогу.

Надежду свою я, покидая последний совет, видел в Ирине. «У нас-то с ней все прояснилось!» – думал я, вливая в себя успокоительное лекарство.

* * *

А все прояснилось в тот день, когда меня укусила ее собака по кличке Лучший друг человека. Черный пудель приревновал Ирину ко мне. Лучший друг человека обладал уникальным нюхом. К тому же у него была золотая медаль. И он имел основание поглядывать на меня свысока, поскольку я, в ту пору девятиклассник, на золотую медаль не рассчитывал.

Кличка у пуделя была чересчур длинной и потому имела сокращенный вариант: ЛДЧ. Уже при упоминании первой буквы своего имени медаленосец пружинисто делал стойку, будто перед ним возникала кошка. Такая у него была сила предвидения!

Затем Ирину приревновал я сам. К своему брату Владику… Правда, лишь ненадолго.

Мы были близнецами, но Владик появился на свет двумя минутами раньше и потому считал себя старшим братом. Я не возражал: ощущать себя старшим, или, точнее сказать, главным, было его постоянной потребностью.

Мой брат Ирину хронически раздражал:

– Он хочет соответствовать имени Владик: завладеть всем. И даже, представь себе, сердцем. К примеру, моим.

– Твоим? – растерянно переспросил я.

– Пытается завоевать… Но я презираю завоевателей. Передай ему!

Ирина, мне казалось, раз и навсегда определяла для себя, что она любит, а что или кого презирает. В этом я видел не только цельность характера, но и его опасность: безнадежно было подавать апелляцию и надеяться на пересмотр приговора.

– Передай ему: завоевателей презираю! – повторила она.

– Он со мной на эту тему не разговаривает.

– И со мной он формально беседует на другие темы. но фактически…

– А где он с тобой… беседует?

Я всегда старался защищать своего старшего брата. Но тут впервые не нашел оправдательных слов.

– Ты ревнуешь? – спросила она так прямо и просто, что я ответил:

– Ревную.

И даже расстегнул ворот рубашки, потому что трудно стало дышать.

– Так запомни! Если бы мне, Саня, предложили выбор: остаться навсегда одинокой или быть с твоим братом, я бы, не задумываясь, предпочла судьбу старой девы.

Я снова принялся защищать Владика.

После нашего почти совместного появления на свет мы с братом сразу же ощутили, что такое полное равноправие. Мама нас одинаково одевала и обувала, в одни и те же часы кормила нас и поила, мы спали в одинаковых кроватках и садились на одинаковые горшки. Но оказалось, что все это еще не делает людей одинаковыми.

«Какой рослый мальчик! Сколько ему лет? Всего-то? Не может быть! И какой красивый: копия матери…»– упрямо восторгались мною взрослые, хотя мама взглядами и подмигиваниями умоляла их этого не делать. Случалось, что в ответ они разочарованно продолжали: «А это брат? Близнец? Что вы говорите? Ну ничего общего! В родильном доме не могли перепутать?»

Я ненавидел эти восклицания и вопросы. А Владик ненавидел меня.

Точнее было бы называть нас двойняшками, поскольку мы и правда были непохожи друг на друга. Но все называли близнецами…

Мама с пеленок внушала нам, что для мужчин («Уж поверьте мне, женщине!») внешние данные решающего значения не имеюг, что главное – это ум и душевные качества. Она сообщала, что многие выдающиеся личности были отнюдь не выдающегося телосложения. Владика она утешала, а меня воспитывала. И мы с ним хорошо понимали это.

Потом она начинала объяснять, что зависть – возбудитель чуть ли не всех пороков и низостей, и если один человек – растет, другому от этого не может быть хуже, ибо никто на свете не растет за «чужой счет». Тут уж она воспитывала старшего брата. И мы опять с ним все понимали. Мама усиленно пыталась сделать двух братьев братьями

. И, руководствуясь именно этой целью, учредила семейный совет.

Его открытие состоялось у нас дома, на кухне после елочного праздника в детском саду. Мне на том празднике поручили роль «доброго молодца», который должен был не только читать стихи, но и петь, потому что у меня, как назло, еще и «голос» обнаружился. Я сказал, что отказываюсь петь и читать, если в представлении не будет участвовать Владик. Ему доверили бессловесную роль «ежа».

– Он создан для этой роли, – тихо сказала музыкальная руководительница.

Но я услышал и возмутился:

– Откуда вы знаете?!

Мой вопрос до того восхитил музыкальную руководительницу, что она произнесла перед старшей группой детсада речь на тему: «Человек человеку – брат!»

Владик после этого отказался выступать в роли «ежа».

– Заботой, Санечка, можно осчастливить человека, а можно обидеть, – сказала мама, когда мы с ней оказались вдвоем. – Громкое самопожертвование – не добро, а реклама добра!

Она разговаривала с нами как со взрослыми. И мы, стремясь оправдать доверие, должны были понимать.

Мама обожала нас купать. Она намыливала своих близнецов без мочалки, рукой, будто ласкала нас. Заодно она использовала уединение с каждым из сыновей в ванной комнате для индивидуального госпитания. Потом отец бережно, будто в простыню была завернута ценная, легко бьющаяся посуда, относил нас в наши одинаковые кроватки.

Родителям очень хотелось, чтобы мы с братом были во всем «абсолютно равны». Борьба за равенство имеет, однако, разные приемы и формы… В канун елочного праздника мой костюм «доброго молодца» был облит фиолетовыми чернилами.

– Зачем ты это сделал? – спросила Владика мама.

– Я не сделал… Это нечаянно получилось.

Все у него было узкое: лицо, губы, металлические ободки очков, которые он носил, чтобы исправить детскую дальнозоркость. Этой болезнью мой брат очень гордился: умный человек и должен быть дальнозорким.

В то время мы с братом учились писать. Освоив пять первых букв, я ждал, пока их освоит Владик. Уже тогда я начал бояться хоть в чем-нибудь обогнать его. Он становился моим постоянным «ограничителем скорости». Позже, через многие годы, его так назвала Ирина.

– Но зачем тебе понадобилось наполнять чернильницу прямо над стулом, где висел Санин костюм?

– Пусть вешает в шкаф.

Я не знал, да и сейчас не припомню ни единого случая, когда бы Владик признал себя виноватым. Он всегда и во всем был прав. В этом тоже состоял один из е г о приемов битвы за равенство.

Я cыграл «доброго молодца» в обычном костюме.

– Его не надо гримировать, наряжать! – произнесла Свою очередную речь музыкальная руководительница. – он может играть самого себя. Потому что он добрый и потому что он молодец!

Зрители осыпали нас серпантином и аплодисментами. Не хлопал только мой старший брат. Мама наклонилась к нему и что-то сказала. Но Владик все равно не захлопал: он боролся за равенство.

Вечером наш семейный совет собрался на первое организационное заседание. Мама сообщила, что отныне мы будем все сложные вопросы решать сообща.

– Мы будем добиваться душевного единогласия.

– Необходимо единогласие? – переспросил отец. И с грустной улыбкой добавил: – Почти как в Совете Безопасности.

– Это и будет совет безопасности… нашей семьи, – вменила мама. – Семейный или домашний. Можно и так и так…

Родители ни словом не обмолвились о причине рождения нового органа власти: ничего не сказали о моем костюме, облитом чернилами. Им не хотелось, чтобы совет начинал свою жизнь с конфликта. Деликатность в общении друг с другом и со всеми остальными людьми давно уже стала для них законом, который, как всякий настоящий закон, не был подвластен обстоятельствам.