Через неделю после завершающего этапа в лагерь приехала милиция сочинение егэ васильев

Время чтения рассказа — 24 минуты.

Kони мчались в густом сумраке. Ветви хлестали по лицам всадников, с лошадиных морд капала пена, и свежий нешоссейный ветер туго надувал рубашки. И никакие автомашины, никакие скутера, никакие мотоциклы не шли сейчас ни в какое сравнение с этой ночной скачкой без дорог.
— Хелло, Вэл!
— Хелло, Стас!
Пришпорь, Роки, своего скакуна! Погоня, погоня, погоня! У тебя заряжен винчестер, Дэн? Вперед, вперед, только вперед! Вперед, Вит, вперед, Эдди! Приготовь кольт и вонзи шпоры в бока: мы должны уйти от шерифа!
Что может быть лучше топота копыт и бешеной скачки в никуда? И что из того, что худым мальчишеским задам больно биться о костлявые хребты неоседланных лошадей? Что из того, что лошадиный галоп тяжел и неуверен? Что из того, что лошадиные сердца выламывают ребра, из пересохших глоток рвется надсадный хрип, а пена стала розовой от крови? Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?

— Стой! Да стой же, мустанг, тпру!.. Ребята, отсюда — через овраг. Дырка за читалкой, и мы — дома.
— Ты молодец, Роки.
— Да, клевое дельце.
— А что делать с лошадьми?
— Завтра еще покатаемся.
— Завтра — конец смены, Эдди.
— Ну так что? Автобусы наверняка придут после обеда!
Автобусы из города пришли за второй лагерной сменой после завтрака. Водители торопили со сборами, демонстративно сигналя. Вожатые отрядов нервничали, ругались, пересчитывали детей. И с огромным облегчением вздохнули, когда автобусы, рявкнув клаксонами, тронулись в путь.
— Прекрасная смена, — отметила начальник лагеря Кира Сергеевна. — Теперь можно и отдохнуть. Как там у нас с шашлыками?
Кира Сергеевна не говорила, а отмечала, не улыбалась, а выражала одобрение, не ругала, а воспитывала. Она была опытным руководителем: умела подбирать работников, сносно кормить детей и избегать неприятностей. И всегда боролась. Боролась за первое место, за лучшую самодеятельность, за наглядную агитацию, за чистоту лагеря, чистоту помыслов и чистоту тел. Она была устремлена на борьбу, как обломок кирпича в нацеленной рогатке, и, кроме борьбы, ни о чем не желала думать: это был смысл всей ее жизни, ее реальный, лично ощутимый вклад в общенародное дело. Она не щадила ни себя, ни людей, требовала и убеждала, настаивала и утверждала и высшей наградой считала право отчитаться на бюро райкома как лучший руководитель пионерского лагеря минувшего сезона. Трижды она добивалась этой чести и не без оснований полагала, что и этот год не обманет ее надежд. И оценка «прекрасная смена» означала, что дети ничего не сломали, ничего не натворили, ничего не испортили, не разбежались и не подцепили заболеваний, из-за которых могли бы снизиться показатели ее лагеря. И она тут же выбросила из головы эту «прекрасную смену», потому что прибыла новая, третья смена и ее лагерь вступил в последний круг испытаний.
Через неделю после начала этого завершающего этапа в лагерь приехала милиция. Кира Сергеевна проверяла пищеблок, когда доложили. И это было настолько невероятно, настолько дико и нелепо применительно к ее лагерю, что Кира Сергеевна рассердилась.
— Наверняка из-за каких-то пустяков, — говорила она по пути в собственный кабинет. — А потом будут целый год упоминать, что наш лагерь посещала милиция. Вот так, мимоходом беспокоят людей, сеют слухи, кладут пятно.
— Да, да, — преданно поддакивала старшая пионервожатая с бюстом, самой природой предназначенным для наград, а пока носившим алый галстук параллельно земле. — Вы абсолютно правы, абсолютно. Врываться в детское учреждение…
— Пригласите физрука, — распорядилась Кира Сергеевна. — На всякий случай.
Покачивая галстуком, «бюст» бросился исполнять, а Кира Сергеевна остановилась перед собственным кабинетом, сочиняя отповедь в адрес бестактных блюстителей порядка. Подготовив тезисы, оправила идеально закрытое, напоминающее форму темное платье и решительно распахнула дверь.
— В чем дело, товарищи? — строго начала она. — Без телефонного предупреждения врываетесь в детское учреждение…
— Извините.
У окна стоял милицейский лейтенант настолько юного вида, что Кира Сергеевна не удивилась бы, увидев его в составе первого звена старшего отряда. Лейтенант неуверенно поклонился, глянув при этом на диван. Кира Сергеевна посмотрела туда же и с недоумением обнаружила маленького, худого, облезлого старичка в синтетической, застегнутой на все пуговицы рубашке. Тяжелый орден Отечественной войны выглядел на этой рубашке столь нелепо, что Кира Сергеевна зажмурилась и потрясла головой в надежде все же увидеть на старике пиджак, а не только мятые штаны да легкую рубаху с увесистым боевым орденом. Но и при вторичном взгляде ничего в старике не изменилось, и начальник лагеря поспешно уселась в собственное кресло, дабы обрести вдруг утраченное равновесие духа.
— Вы — Кира Сергеевна? — спросил лейтенант. — Я участковый инспектор, решил познакомиться. Конечно, раньше следовало, да все откладывал, а теперь…

Лейтенант старательно и негромко излагал причины своего появления, а Кира Сергеевна, слыша его, улавливала лишь отдельные слова: заслуженный фронтовик, списанное имущество, воспитание, лошади, дети. Она смотрела на старого инвалида с орденом на рубашке, не понимая, зачем он тут, и чувствовала, что старик этот, в упор глядя беспрестанно моргающими глазками, не видит ее точно так же, как она сама не слышит милиционера. И это раздражало ее, выбивало из колеи, а потому пугало. И она боялась сейчас не чего-то определенного — не милиции, не старика, не новостей, — а того, что испугалась. Страх нарастал от сознания, что он возник, и Кира Сергеевна растерялась и даже хотела спросить, что это за старик, зачем он здесь и почему так смотрит. Но эти вопросы прозвучали бы слишком по-женски, и Кира Сергеевна тут же задавила робко трепыхнувшиеся в ней слова. И с облегчением расслабилась, когда в кабинет вошли старшая пионервожатая и физрук.
— Повторите, — строго сказала она, заставив себя отвести глаза от свисающего с нейлоновой рубашки ордена. — Самую суть, коротко и доступно.
Лейтенант смешался. Достал платок, вытер лоб, повертел форменную фуражку.
— Собственно говоря, инвалид войны, — растерянно сказал он.
Кира Сергеевна сразу почувствовала эту растерянность, этот ч у ж о й страх, и ее собственная боязнь, ее собственная растерянность тут же исчезли без следа. Все отныне встало на место, и разговором теперь управляла она.
— Скудно выражаете мысли.
Милиционер посмотрел на нее, усмехнулся.
— Сейчас богаче изложу. У почетного колхозного пенсионера, героя войны Петра Дементьевича Прокудова угнали шестерых лошадей. И по всем данным, угнали пионеры вашего лагеря.
Он замолчал, и молчали все. Новость была ошарашивающей, грозила нешуточными осложнениями, даже неприятностями, и руководители лагеря думали сейчас, как бы увернуться, отвести обвинение, доказать чужую ошибку.
— Конечно, кони теперь без надобности, — вдруг забормотал старик, при каждом слове двигая большими ступнями. — Машины теперь по шаше, по воздуху и по телевизору. Конечно, отвыкли. Раньше вон мальчонка собственный кусок недоедал — коню нес. Он твой хлебушко хрумкает, а у тебя в животе урчит. С голодухи. А как же? Все есть хотят. Это машины не хотят, а кони хотят. А где же возьмут? Что дашь, то и едят.
Лейтенант невозмутимо выслушал это бормотание, но женщинам стало не по себе — даже физрук заметил. А был он человеком веселым, твердо знал, что дважды два — четыре, а потому и сохранял в здоровом теле здоровый дух. И всегда рвался защищать женщин.
— Чего мелешь-то, старина? — добродушно улыбнувшись, сказал он. — «Шаше», «шаше»! Говорить бы сперва выучился.
— Он контуженый, — глядя в сторону, тихо пояснил лейтенант.
— А мы не медкомиссия, товарищ лейтенант. Мы — детский оздоровительный комплекс, — внушительно сказал физрук. — Почему считаете, что наши ребята угнали лошадей? У нас современные дети, интересуются спортом, электроникой, машинами, а совсем не вашими одрами.
— Шестеро к деду ходили неоднократно. Называли друг друга иностранными именами, которые я записал со слов колхозных ребят… — Лейтенант достал блокнот, полистал. — Роки, Вел, Эдди, Ден. Есть такие?
— В первый раз… — внушительно начал физрук.
— Есть, — тихо прервала вожатая, начав буйно краснеть. — Игорек, Валера, Андрей, Дениска. Это же великолепная шестерка наша, Кира Сергеевна.
— Этого быть не может, — твердо определила начальница.
— Конечно, бред! — тотчас подхватил физрук, адресуясь непосредственно к колхозному пенсионеру. — С похмелюги, отец, поблазилось? Так с нас где сядешь, там и слезешь, понял?
— Перестаньте кричать на него, — негромко сказал лейтенант.
— Поди, пропил коняг, а на нас отыграться хочешь? Я тебя сразу раскусил!
Старик вдруг затрясся, засучил ногами. Милиционер бросился к нему, не очень вежливо оттолкнув при этом вожатую.
— Где у вас уборная? Уборная где, спрашиваю, спазмы у него.
— В коридоре, — сказала Кира Сергеевна. — Возьмите ключ, это мой личный туалет.
Лейтенант взял ключ, помог старику подняться.
На диване, где сидел инвалид, осталось мокрое пятно. Старик дрожал, мелко переставлял ноги и повторял:
— Дай три рубля на помин, и господь с ними. Дай три рубля на помин…
— Не дам! — сурово отрезал милиционер, и оба вышли.
— Он алкоголик, — брезгливо сказала вожатая, старательно повернувшись спиной к мокрому пятну на диване. — Конечно, прежде был герой, никто не умаляет, но теперь… — Она сокрушенно вздохнула. — Теперь алкоголик.

— А ребята и вправду лошадей брали, — тихо признался физрук. — Мне перед отъездом Валера сообщил. Что-то он еще тогда про лошадей говорил, да отозвали меня. Шашлыки готовить.
— Может быть, признаемся? — ледяным тоном поинтересовалась Кира Сергеевна. — Провалим соревнование, потеряем знамя. — Подчиненные примолкли, и она сочла необходимым пояснить: — Поймите, иное дело, если мальчики украли бы общественную собственность, но они же не украли ее, не так ли? Они покатались и отпустили, следовательно, это всего лишь шалость. Обычная мальчишеская шалость, наша общая недоработка, а пятно с коллектива не смоешь. И прощай знамя.
— Ясно, Кира Сергеевна, — вздохнул физрук. — И не докажешь, что не верблюд.
— Надо объяснить им, что это за ребята, — сказала вожатая. — Вы же недаром называли их великолепной шестеркой, Кира Сергеевна.
— Хорошая мысль. Достаньте отзывы, протоколы, Почетные грамоты. Быстренько систематизируйте.
Когда лейтенант вместе с притихшим инвалидом вернулись в кабинет, письменный стол ломился от раскрытых папок, Почетных грамот, графиков и схем.

— Извините деда, — виновато сказал лейтенант. — Контузия у него тяжелая.
— Ничего, — великодушно улыбнулась Кира Сергеевна. — Мы тут обменялись пока. И считаем, что вы, товарищи, просто не в курсе, какие у нас ребята. Можно смело сказать: они — надежда двадцать первого века. И, в частности, те, которые по абсолютному недоразумению попали в ваш позорный список, товарищ лейтенант.
Кира Сергеевна сделала паузу, дабы работник милиции и непонятно для чего привезенный им инвалид с так раздражающим ее орденом могли полностью уяснить, что главное — в прекрасном будущем, а не в тех досадных исключениях, которые пока еще кое-где встречаются у отдельных граждан. Но лейтенант терпеливо ждал, что последует далее, а старик, усевшись, вновь вперил тоскливый взор свой куда-то сквозь начальницу, сквозь стены и, кажется, сквозь само время. Это было неприятно, и Кира Сергеевна позволила себе пошутить:
— Бывают, знаете, пятна и на мраморе. Но ведь благородный мрамор остается благородным мрамором и тогда, когда на него падает тень. Сейчас мы покажем вам, товарищи, на кого пытаются бросить тень. — Она зашуршала бумагами, разложенными на столе. — Вот например… Например, Валера. Прекрасные математические данные, неоднократный победитель математических олимпиад. Здесь копии его Почетных грамот, можете ознакомиться. Далее, скажем, Славик…
— Второй Карпов! — решительно перебил физрук. — Блестящая глубина анализа, и в результате — первый разряд. Надежда области, а возможно, и всего Союза — говорю вам как специалист.
— А Игорек? — робко вставила вожатая. — Поразительное техническое чутье. Поразительное! Его показывали даже по телевизору.
— А наш изумительный полиглот Дениска? — подхватила Кира Сергеевна, невольно заражаясь восторженностью подчиненных. — Он уже овладел тремя языками. Вы сколькими языками владеете, товарищ милиционер?
Лейтенант серьезно поглядел на начальницу, скромно кашлянул в кулак и тихо спросил:
— А ты сколькими «языками» овладел, дед? За шестого орден-то дали, так вроде?
Старик задумчиво кивнул, и весомый орден качнулся на впалой груди, отразив позолотой солнечный лучик. И опять наступила неуютная пауза, и Кира Сергеевна уточнила, чтобы прервать ее:
— Товарищ фронтовик вам дедом приходится?
— Он всем дедом приходится, — как-то нехотя пояснил лейтенант. — Старики да дети — всем родня: этому меня бабка еще в зыбке учила.
— Странно вы как-то объясняете, — строго заметила Кира Сергеевна. — Мы понимаем, кто сидит перед нами, не беспокойтесь. Никто не забыт, и ничто не забыто.
— Мы каждую смену проводим торжественную линейку у обелиска павшим, — поспешно пояснила вожатая. — Возлагаем цветы.
— Мероприятие, значит, такое?
— Да, мероприятие! — резко сказал физрук, решив опять защищать женщин. — Не понимаю, почему вы иронизируете над средствами воспитания патриотизма.
— Я, это… Я не иронизирую. — Лейтенант говорил негромко и очень спокойно, и поэтому все в комнате злились. Кроме старого фронтовика. — Цветы, салюты — это все правильно, конечно, только я не о том. Вот вы о мраморе говорили. Мрамор — это хорошо. Чисто всегда. И цветы класть удобно. А что вот с таким дедом делать, которого еще в мрамор не одели? Который за собой ухаживать не может, который в штаны, я извиняюсь, конечно… да к водке тянется, хоть ты связывай его! Чем он тех хуже, которые под мрамором? Тем, что помереть не успел?
— Простите, товарищ, даже странно слышать. А льготы инвалидам войны? А почет? Государство заботится…
— Вы, что ли, государство? Я же не о государстве, я о ваших пионерах говорю. И о вас.
— И все-таки! — Кира Сергеевна выразительно постучала по столу карандашом. — И все-таки я настаиваю, чтобы вы изменили формулировку.
— Что изменил? — переспросил участковый.
— Формулировку. Как неправильную, вредную и даже аполитичную, если смотреть в корень.
— Даже? — переспросил милиционер и опять неприятно усмехнулся.
— Не понимаю, чего усмехаетесь? — пожал плечами физрук. — Доказательства есть? Нету. А у нас — есть. Получается, что клевету поддерживаете, а это знаете чем пахнет?
— Плохо пахнет, — согласился лейтенант. — Скоро почувствуете.
Он говорил с горечью, без всяких угроз и намеков, но тем, кому он это говорил, слышалась не горечь, а скрытые угрозы. Им представлялось, что участковый темнит, что-то сознательно недоговаривает, и поэтому они опять замолчали, лихорадочно соображая, какие козыри выкинет противник и чем эти козыри следует бить.

— Конь, он как человек, — неожиданно вклинился старик и опять задвигал ногами. — Он только не говорит, он только понимает. Он меня спас, Кучум звать. Статный такой Кучум, гнедой. Счас, счас.
Инвалид встал и начал суетливо расстегивать пуговицы рубашки. Тяжелый орден, обвиснув, раскачивался на скользкой ткани, а дед, бормоча «счас, счас», все еще возился с пуговицами.
— Он что, раздевается? — шепотом спросила старшая пионервожатая. — Скажите, чтоб перестал.
— Он вам второй орден покажет, — сказал лейтенант. — На спине.
Не совладав со всеми пуговицами, старик стащил рубашку через голову и, не снимая с рук, повернулся. На худой, костлявой спине его под левым плечом был виден бурый полукруглый шрам.
— Это зубы его, зубы, — все еще стоя к ним спиной, говорил дед. — Кучума, значит. Контузило меня на переправе, так в воду оба и упали. Я, это, соображения не имел, а Кучум — вот. Зубами за гимнастерку да вместе с мясом, чтоб покрепше. И выволок. И упал сам. Осколком у него ребра выломало, и кишки за ним волочились.
— Какая гадость, — сказала вожатая, став пунцовой, как галстук. — Кира Сергеевна, что же это такое? Это же издевательство какое-то, Кира Сергеевна.
— Одевайся, дед, — вздохнул лейтенант, и опять никто не почувствовал его боли и заботы: все своей боли боялись. — Простудишься, так тебя никакой Кучум больше не вытащит.
— Ах, коник был, ах, коник! — Старик надел рубаху и повернулся, застегиваясь. — Мало живут они, вот беда. Все никак до добра дожить не могут. Не успевают.
Бормоча, он заталкивал рубаху в мятые штаны, улыбался, а по морщинистому, покрытому седой щетиной лицу текли слезы. Желтые, безостановочные, лошадиные какие-то.
— Одевайся, дедушка, — тихо сказал милиционер. — Дай я тебе пуговку застегну.
Он стал помогать, а инвалид благодарно уткнулся ему в плечо. Потерся и вздохнул, будто старая, усталая лошадь, так и не дожившая до добра.
— Ах, Коля, Коля, дал бы ты мне три рубля…
— Родственник! — вдруг торжествующе выкрикнула Кира Сергеевна и резко хлопнула ладонью по столу. — Скрывали, путали, а сами привели юродствующего родственника. С какой целью? Под фонарем ищете, — чтобы виноватого обелить?
— Конечно же это ваш собственный дед! — тотчас же подхватил физрук. — Это ж видно. Невооруженным глазом, как говорится.
— Мой дед в братской под Харьковом лежит, — сказал участковый. — А это не мой, это колхозный дедушка. А кони, которых ваша великолепная шестерка угнала, то его были кони. Колхоз их, коней этих, ему, Прокудову Петру Дементьевичу, передал.
— Насчет «угнали», как вы употребили, доказать еще придется, — внушительно отметила Кира Сергеевна. — Я не позволю чернить вверенный мне детский коллектив. Можете официально заводить «дело», можете, а сейчас немедленно покиньте мой кабинет. Я подчиняюсь непосредственно области и буду разговаривать не с вами и не с этим колхозным дедом, а с соответствующими компетентными товарищами.

— Вот, значит, и познакомились, — невесело усмехнулся лейтенант. Надел фуражку, помог старику подняться. — Пойдем, дед, пойдем.
— Дал бы три рубля…
— Не дам! — отрезал участковый и обернулся к начальнице. — Не беспокойтесь, не будет никакого дела. Кони были списаны с колхозного баланса, и иск предъявлять некому. Ничейные были кони.
— Ах, кони, коники, — завздыхал старик. — Теперь машины ласкают, а коней бьют. И никак им теперь не дожить до жизни своей.
— Позвольте, — Кира Сергеевна растерялась едва ли не впервые в своей начальнической практике, поскольку поступок собеседника не укладывался ни в какие рамки. — Если нет никакого «дела», так зачем же… — Она медленно встала, вырастая над собственным столом. — Как вы смели? Это недостойное подозрение, это… У меня нет слов, но я так не оставлю. Я немедленно поставлю в известность вашего начальника, слышите? Немедленно.
— Ставьте в известность, — согласился лейтенант. — А потом пошлите кого-нибудь конские трупы зарыть. Они за оврагом, в роще.
— Ах, кони, коники! — опять заныл старик, и слезы капали на нейлоновую рубашку.
— Они, значит, что… умерли? — шепотом спросила вожатая.
— Пали, — строго поправил лейтенант, глядя в доселе такие безмятежные глаза. — От голода и жажды. Ваши ребята, накатавшись, их к деревьям привязали, а сами уехали. По домам. Кони все объели, до чего дотянуться смогли: листву, кусты, кору древесную. А привязаны были высоко и коротко, так что и пасть им не удалось: висят там на уздечках. — Он достал из кармана несколько фотографий, положил на стол. — Туристы мне завезли. А я — вам. На память.
Женщины и физрук с ужасом смотрели на оскаленные, задранные к небу мертвые лошадиные морды с застывшими в глазницах слезами. Корявый дрожащий палец влез в поле их зрения, ласково провел по фотографиям.
— Вот он, Сивый. Старый меринок был, хворый, а глянь, только справа все обглодал. А почему? А потому, что слева Пулька была привязана, древняя такая кобылка. Так он ей оставлял. Кони, они жалеть умеют…
— Пойдем, дед! — звенящим голосом выкрикнул лейтенант. — Что ты им объясняешь?!
Хлопнула дверь, затихло старческое бормотанье, скрип милицейских сапог, а они все еще никак не могли оторвать глаз от облепленных мухами лошадиных морд с навеки застывшими глазами. И только когда крупная слеза, сорвавшись с ресниц, ударилась о глянцевую бумагу, Кира Сергеевна очнулась.
— Этих, — она потыкала в фотографии, — спрятать… то есть закопать поскорее, нечего зря детей травмировать. — Порылась в сумочке, достала десятку, протянула, не глядя, физруку. — Инвалиду передайте, он помянуть хотел, уважить надо. Только чтоб милиционер не заметил, а то… И намекните помягче, чтоб не болтал понапрасну.
— Не беспокойтесь, Кира Сергеевна, — заверил физрук и поспешно вышел.
— Я тоже пойду, — не поднимая головы, сказала вожатая. — Можно?
— Да, конечно, конечно.
Кира Сергеевна дождалась, когда затихнут шаги, прошла в личный туалет, заперлась там, изорвала фотографии, бросила клочки в унитаз и с огромным облегчением спустила воду.
А почетный пенсионер колхоза Петр Дементьевич Прокудов, бывший разведчик кавкорпуса генерала Белова, тем же вечером умер. Он купил две бутылки водки и выпил их в зимней конюшне, где до сей поры так замечательно пахло лошадьми.

Б.
Васильев «Великолепная шестёрка»

«Великолепная шестерка» — так назвал свой
рассказ Б. Васильев. Автор рассказывает историю о том, как шесть мальчишек из
пионерского лагеря угнали у старого дедушки, ветерана войны, шестерых коней,
чтобы покататься. Наигравшись живыми игрушками, пионеры привязали коней к
деревьям, чтобы потом опять покататься, но забыли мальчишки, что кони тоже
живые, как и люди, что они тоже нуждаются в уходе (пища, вода, уход).
«Великолепные ребята» (так называли их работники лагеря) не имеют души. Да, они
умные, но абсолютно бездушные. Невольно возникает вопрос: «Ну неужели им трудно
было попросить у старика коней, чтобы покататься? Старик же не отказал бы им!?
Ну зачем же воровать, да еще и убивать, пусть даже не специально?» Ребята не по
своей вине стали такими жестокими, по-моему, у таких безнравственных, не
уважающих старых людей работников лагеря, как Кира Сергеевна, физрука, не могли
вырасти добрые дети. Ведь Кира Сергеевна беспокоилась только о репутации своего
лагеря, а не о воспитании порядочных людей. Да, она занималась воспитанием
патриотизма в пионерах (мероприятие по возложению цветов к памятнику погибших
на войне), но о каком патриотизме может идти речь, когда она сама абсолютно не
уважает живых участников войны? Дедушке ведь не нужно было возмещение ущерба за
коней, ему просто хотелось умереть от той несправедливости, которая окружала
его. Он пришел в лагерь для того, чтобы наказать преступников, но вместо этого
он увидел полное неуважение к нему как инвалиду войны и несправедливое
оправдание мальчиков, которые совершили самое страшное преступление – убийство
живых существ. В своем рассказе автор подчеркивает превосходство коней над
людьми (конь спас дедушку во время войны, а ребята не пожалели коней).

Б. Васильев в рассказе «Великолепная
шестерка» поднимает нравственные вопросы: бездушие ребят, порожденное бездушием
воспитателей; неуважение к живым ветеранам войны, вместо него только показной
патриотизм, низость людской души перед душой животных.

Этот рассказ наводит на мысли о том, в какое
нелегкое время мы живём, если даже лучшие ребята способны на убийство невинных
животных.

“Великолепная шестерка” – краткое содержание рассказа Бориса Васильева

Произведение «Великолепная шестерка», краткое содержание которого предложено ниже, по праву считается одним из лучших рассказов Бориса Васильева.

Школьникам нередко задают писать сочинение-рассуждение по этой книге. Также на произведение часто пишется рецензия.

История создания произведения Бориса Васильева

Васильев написал рассказ в 1980 г., и он относится к сборнику «Летят мои кони…», вышедшем в 1984 г.

Борис Львович Васильев (1924-2013)

Тогда в СССР все надежды были на будущие технологии и новые поколения, а об уважении к прошлому многие позабыли.

Поэтому рассказ Васильева отлично отражает происходящую в те времена ситуацию и призывает людей к нравственному поведению, ответственности и уважению прошлых поколений.

«Великолепная шестерка» – краткое содержание рассказа

Рассказ начинается с того, как молодые люди резво мчались на лошадях. Уже был конец смены, поэтому ребятам пришлось вернуться в лагерь.

Завтра к обеду они должны были уехать домой, поэтому друзья планировали вернуться утром и покататься вновь. Но автобусы приехали сразу после завтрака, и водители начали торопить детей. Кругом суматоха и неразбериха, и все дети разъехались по домам.

Кира Сергеевна – управляющая этого лагеря, очень любящая и гордящаяся своей работой. После отъезда второй смены она с облегчением вздохнула и приготовилась к приезду последней группы детей.

Спустя неделю в лагерь пожаловала милиция. Эта встреча для Киры Сергеевны была невероятно абсурдной. Она была уверена, что в милиции допустили ошибку, а слухов о том, что лагерь посещали стражи закона – точно не оберешься.

В своем кабинете она встретила молодого лейтенанта, больше похожего на юношу, и худого старика, сидевшего на диване, т. к. сил стоять у него просто не было. Одет он был в потрепанные вещи, а на груди у него висел орден за проявленную отвагу в годы Великой Отечественной войны.

Дело в том, что неделю назад у старика-фронтовика украли шестерых лошадей. Милиционер подозревал в этом мальчиков из лагеря, потому что те часто посещали деревню старика и называли друг друга иностранными именами.

Фронтовик очень любил лошадей и рассказал всем душераздирающую историю о его чудесном спасении на войне. Он висел на волоске от смерти, и конь, пожертвовав собой, вытащил его из воды.

Товарищ отдал за него жизнь, поэтому старик испытывал сильнейшие чувства, когда рассказывал об этом.

Наедине с Кирой Сергеевной физрук из лагеря рассказал, что мальчишки действительно могли быть причастны к этой «лошадиной истории», ведь 1 из них недавно говорил что-то о конях. Даже осознавая это, управляющая предпочла скрыть тайну и солгать милиционеру ради спасения репутации «талантливых» мальчишек.

А старик все твердил одно и просил три рубля на поминки, но милиционер твердо отказывал ему, понимая, к чему это приведет.

Кира Сергеевна отнеслась к фронтовику несерьезно, посчитав его спившимся. Но это было не так, он чувствовал тяжелую боль от утраты друзей.

Она попыталась надавить на милиционера, заподозрив его в родственной связи со стариком. Но парень спокойно ответил, что все старики и дети – наши родственники.

Позже лейтенант выложил ужасные фотографии на стол управляющей. Оказалось, что мальчишки привязали всех коней, оставив их без еды и воды, и в итоге животные погибли от голода. Управляющая не нашла на это аргументов для возражения. После этого милиционер позвал старика, и они ушли.

Глядя на фотографии, Кира Сергеевна приказала спрятать тела животных, т. к. на лагерь могло пасть пятно позора. Также она попросила физрука передать фронтовику 10 рублей на поминки.

Этим же вечером старик купил 2 бутылки водки и умер в амбаре, в котором до сих пор пахло лошадьми.

Главные герои и их характеристика

Первый из шестерых мальчишек– прекрасный математик, второй – новый Карпов, третий – технарь, а четвертый – полиглот. Кира Сергеевна дала прекрасную характеристику шестерым мальчишкам, но так ли это на самом деле? Ими двигал эгоизм, безнравственность и безответственность.

Во-первых, они украли лошадей у старого ветерана войны. А во-вторых, в день возвращения домой никто из них даже не задумался о привязанных животных.

Сама Кира Сергеевна – карьеристка, для которой знамя лагеря гораздо важней человеческих чувств и жизни животных. Первое, о чем она подумала, услышав о приезде милиции – это ухудшение репутации ее лагеря.

Физрука нельзя назвать отрицательным персонажем. В глубине души он понимал, что мальчики действительно похитили животных, и именно они причастны к смерти лошадей. Но он промолчал, подчинившись указаниям управляющей и размышляя только о спасении знамени. Он без угрызения совести передал старику 10 рублей на поминки, а ведь физрук понимал, что случится после.

Милиционер – человек глубоко сопереживающий и в целом положительный персонаж. Он очень уважал старика за его фронтовые заслуги и несколько раз упоминал об этом в кабинете управляющей. Он отказывался давать старику 3 рубля не из жадности, милиционер заботился о фронтовике и понимал, к чему это приведет.

Анализ произведения

Кого «благодарить» во всех этих смертях в этом душераздирающем произведении? В первую очередь, родителей мальчишек, которые воспитали своих «талантливых» детей безнравственными, безответственными и эгоистичными юношами.

Целую неделю они воровали лошадей у старого ветерана. Причем лошади для них – всего лишь товар. Пусть в день отъезда и была суматоха кругом, но никто из шестерых юношей не отвязал лошадей. Они ведь могли попросить об этом кого-нибудь или оставить записку?

А вот в смерти старика во многом можно винить Киру Сергеевну и наше общество. Управляющая виновна в том, что она дала старику деньги на спиртное, осознавая возможные последствия. А общество причастно к смерти старика своим безразличием ко взрослому поколению.

Управляющая говорила, что эти мальчишки – будущее области, а то и целого союза. На что милиционер спросил, в том ли вина старика, что он не успел умереть?

В самом конце произведения эпилог. Так автор придает рассказу трагичность и заставляет нас, читателей, задуматься о нравственности, ответственности и уважению к старшему поколению. Ведь управляющую, физрука и вожатых интересовала лишь репутация лагеря, а о чувствах исхудавшего старика они вообще не задумывались.

За весь рассказ никто из них и не помыслил о том, насколько тяжело фронтовик перенесет утрату лошадей. Никто из них не посочувствовал, никто из не извинился…

И даже видя страшные фотографии с мертвыми лошадьми, Кира Сергеевна ничуть не пожалела старика, а лишь выдала деньги для покупки «яда». Подумать только, роковая встреча шестерых мальчишек отняла 7 жизней.

Борис Васильев – Великолепная шестерка

• 80
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Борис Васильев – Великолепная шестерка краткое содержание

Невеселый рассказ о равнодушии и черствости.

Великолепная шестерка – читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Kони мчались в густом сумраке. Ветви хлестали по лицам всадников, с лошадиных морд капала пена, и свежий нешоссейный ветер туго надувал рубашки. И никакие автомашины, никакие скутера, никакие мотоциклы не шли сейчас ни в какое сравнение с этой ночной скачкой без дорог.

Пришпорь, Роки, своего скакуна! Погоня, погоня, погоня! У тебя заряжен винчестер, Дэн? Вперед, вперед, только вперед! Вперед, Вит, вперед, Эдди! Приготовь кольт и вонзи шпоры в бока: мы должны уйти от шерифа!

Что может быть лучше топота копыт и бешеной скачки в никуда? И что из того, что худым мальчишеским задам больно биться о костлявые хребты неоседланных лошадей? Что из того, что лошадиный галоп тяжел и неуверен? Что из того, что лошадиные сердца выламывают ребра, из пересохших глоток рвется надсадный хрип, а пена стала розовой от крови? Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?

— Стой! Да стой же, мустанг, тпру. Ребята, отсюда — через овраг. Дырка за читалкой, и мы — дома.

— Ты молодец, Роки.

— Да, клевое дельце.

— А что делать с лошадьми?

— Завтра еще покатаемся.

— Завтра — конец смены, Эдди.

— Ну так что? Автобусы наверняка придут после обеда!

Автобусы из города пришли за второй лагерной сменой после завтрака. Водители торопили со сборами, демонстративно сигналя. Вожатые отрядов нервничали, ругались, пересчитывали детей. И с огромным облегчением вздохнули, когда автобусы, рявкнув клаксонами, тронулись в путь.

— Прекрасная смена, — отметила начальник лагеря Кира Сергеевна. — Теперь можно и отдохнуть. Как там у нас с шашлыками?

Кира Сергеевна не говорила, а отмечала, не улыбалась, а выражала одобрение, не ругала, а воспитывала. Она была опытным руководителем: умела подбирать работников, сносно кормить детей и избегать неприятностей. И всегда боролась. Боролась за первое место, за лучшую самодеятельность, за наглядную агитацию, за чистоту лагеря, чистоту помыслов и чистоту тел. Она была устремлена на борьбу, как обломок кирпича в нацеленной рогатке, и, кроме борьбы, ни о чем не желала думать: это был смысл всей ее жизни, ее реальный, лично ощутимый вклад в общенародное дело. Она не щадила ни себя, ни людей, требовала и убеждала, настаивала и утверждала и высшей наградой считала право отчитаться на бюро райкома как лучший руководитель пионерского лагеря минувшего сезона. Трижды она добивалась этой чести и не без оснований полагала, что и этот год не обманет ее надежд. И оценка «прекрасная смена» означала, что дети ничего не сломали, ничего не натворили, ничего не испортили, не разбежались и не подцепили заболеваний, из-за которых могли бы снизиться показатели ее лагеря. И она тут же выбросила из головы эту «прекрасную смену», потому что прибыла новая, третья смена и ее лагерь вступил в последний круг испытаний.

Через неделю после начала этого завершающего этапа в лагерь приехала милиция. Кира Сергеевна проверяла пищеблок, когда доложили. И это было настолько невероятно, настолько дико и нелепо применительно к ее лагерю, что Кира Сергеевна рассердилась.

— Наверняка из-за каких-то пустяков, — говорила она по пути в собственный кабинет. — А потом будут целый год упоминать, что наш лагерь посещала милиция. Вот так, мимоходом беспокоят людей, сеют слухи, кладут пятно.

— Да, да, — преданно поддакивала старшая пионервожатая с бюстом, самой природой предназначенным для наград, а пока носившим алый галстук параллельно земле. — Вы абсолютно правы, абсолютно. Врываться в детское учреждение…

— Пригласите физрука, — распорядилась Кира Сергеевна. — На всякий случай.

Покачивая галстуком, «бюст» бросился исполнять, а Кира Сергеевна остановилась перед собственным кабинетом, сочиняя отповедь в адрес бестактных блюстителей порядка. Подготовив тезисы, оправила идеально закрытое, напоминающее форму темное платье и решительно распахнула дверь.

— В чем дело, товарищи? — строго начала она. — Без телефонного предупреждения врываетесь в детское учреждение…

У окна стоял милицейский лейтенант настолько юного вида, что Кира Сергеевна не удивилась бы, увидев его в составе первого звена старшего отряда. Лейтенант неуверенно поклонился, глянув при этом на диван. Кира Сергеевна посмотрела туда же и с недоумением обнаружила маленького, худого, облезлого старичка в синтетической, застегнутой на все пуговицы рубашке. Тяжелый орден Отечественной войны выглядел на этой рубашке столь нелепо, что Кира Сергеевна зажмурилась и потрясла головой в надежде все же увидеть на старике пиджак, а не только мятые штаны да легкую рубаху с увесистым боевым орденом. Но и при вторичном взгляде ничего в старике не изменилось, и начальник лагеря поспешно уселась в собственное кресло, дабы обрести вдруг утраченное равновесие духа.

— Вы — Кира Сергеевна? — спросил лейтенант. — Я участковый инспектор, решил познакомиться. Конечно, раньше следовало, да все откладывал, а теперь…

Лейтенант старательно и негромко излагал причины своего появления, а Кира Сергеевна, слыша его, улавливала лишь отдельные слова: заслуженный фронтовик, списанное имущество, воспитание, лошади, дети. Она смотрела на старого инвалида с орденом на рубашке, не понимая, зачем он тут, и чувствовала, что старик этот, в упор глядя беспрестанно моргающими глазками, не видит ее точно так же, как она сама не слышит милиционера. И это раздражало ее, выбивало из колеи, а потому пугало. И она боялась сейчас не чего-то определенного — не милиции, не старика, не новостей, — а того, что испугалась. Страх нарастал от сознания, что он возник, и Кира Сергеевна растерялась и даже хотела спросить, что это за старик, зачем он здесь и почему так смотрит. Но эти вопросы прозвучали бы слишком по-женски, и Кира Сергеевна тут же задавила робко трепыхнувшиеся в ней слова. И с облегчением расслабилась, когда в кабинет вошли старшая пионервожатая и физрук.

— Повторите, — строго сказала она, заставив себя отвести глаза от свисающего с нейлоновой рубашки ордена. — Самую суть, коротко и доступно.

Лейтенант смешался. Достал платок, вытер лоб, повертел форменную фуражку.

— Собственно говоря, инвалид войны, — растерянно сказал он.

Кира Сергеевна сразу почувствовала эту растерянность, этот ч у ж о й страх, и ее собственная боязнь, ее собственная растерянность тут же исчезли без следа. Все отныне встало на место, и разговором теперь управляла она.

— Скудно выражаете мысли.

Милиционер посмотрел на нее, усмехнулся.

— Сейчас богаче изложу. У почетного колхозного пенсионера, героя войны Петра Дементьевича Прокудова угнали шестерых лошадей. И по всем данным, угнали пионеры вашего лагеря.

Урок толерантности по рассказу Б.Васильева “Великолепная шестерка”

Разделы: Литература

1. Довести до сознания учеников уроки нравственности и толерантности, заложенные в идейном содержании произведения.
2. Принятие детьми вечной истины – каждый в ответе за свои поступки.
3. Развитие искренности, честности, великодушия, гуманизма, т.е. качеств толерантной личности.

Предварительная работа:

1. Знакомство с текстом рассказа.
2. Словарная работа: «пионерский лагерь», «бюро райкома», «знамя соц.соревнования», «круп», «каурый», «гнедой», «чубарый», «сивый».
3. Познакомить с понятиями «толерантность», «конформность».
4. Подготовить иллюстрации к рассказу.

Оборудование:

1. Иллюстрации к рассказу «Великолепная шестерка».
2. Ксерокопии текста рассказа на партах.
3. Портрет Б.Васильева.
4. Музыкальное сопровождение урока.

1. Вступительное слово учителя:

Произведение искусства, как говорил Паустовский, «прозрачный, сверкающий всеми цветами спектра и крепкий как сталь, кристалл». Создатель этого кристалла – автор. Как писатель, Борис Васильев очень своеобразен и самобытен. Рассказ «Великолепная шестерка» дает замечательную возможность проследить за емкостью слова писателя, проявляющейся во всем: в композиции, в выборе названия рассказа, в отборе и внутреннем сцеплении эпизодов, в сопоставлении характеров, в речи персонажей, специфике деталей и других художественных средствах. Постижение авторской позиции – дело нелегкое, особенно, если голос автора, как в «Великолепной шестерке», почти не слышен. Наша задача на уроке – проникнуть в тайну мысли писателя, задуматься над тем, что человек несет ответственность за мир, в котором он живет, и поэтому он должен всегда оценивать последствия своих поступков…

2. Чтение по ролям экспозиции рассказа:

Звучит на фоне музыки звук топота лошадей.

«Кони мчались в густом сумраке. Ветви хлестали по лицам всадников, с лошадиных морд капала пена, и свежий нешоссейный ветер туго надувал рубашки. И никакие автомашины, скутера, мотоциклы не шли сейчас ни в какое сравнение с этой ночной скачкой без дорог.
– Хелло, Вэл!
– Хелло, Стас!
– Пришпорь, Роки, своего скакуна! Погоня, погоня, погоня!
– У тебя заряжен винчестер, Дэн? Вперед, только вперед!
– Приготовь кольт и вонзи шпоры в бока: мы должны уйти от шерифа!
Что может быть лучше топота копыт и бешеной скачки в никуда? И что из того, что худым мальчишеским задам больно биться о костлявые хребты неоседланных лошадей? Что из того, что лошадиный галоп тяжел и неуверен, что их сердца выламывают ребра, из пересохших глоток рвется надсадный хрип, а пена стала розовой от крови? Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?
– Стой! Да стой же, мустанг, тпру!… Ребята, отсюда – через овраг. Дырка за читалкой, и мы – дома.
– Ты молодец, Роки!
– Да, клевое дельце!
– А что делать с лошадьми?
– Завтра еще покатаемся.
– Завтра – конец смены, Эдди.
– Ну, так что? Автобусы, наверняка, придут после обеда…»

– Обратимся к названию рассказа: «Великолепная шестерка». Кто такие истинные Вэл, Роки, Дэн, Эдди…? (Это отчаянные парни Дикого Запада, ковбои, которые обладали настоящими мужскими качествами: смелостью, мужеством, бесшабашностью, между ними была крепкая мужская дружба и т.д.) И герои рассказа – обыкновенные мальчишки, такие же, как вы – стремятся во всем быть на них похожими. Они даже называют себя их именами. А разве плохо иметь кумиров?

– Об их характерах мы поговорим позже, когда наша инициативная группа справится со своим заданием. (Отдельной группе детей дается ЛИСТ-ОПРОСНИК);

– Но кроме них главной героиней рассказа является начальник пионерского лагеря Кира Сергеевна. Что это за человек? Каковы ее принципы? Какие детали говорят нам о ней больше, чем ее «высокие стремления»? Что насторожило вас в этой, казалось бы, со всех сторон положительной героине?

– В чем она видела смысл жизни? («…в борьбе: за первое место, за лучшую самодеятельность, за наглядную агитацию, за чистоту лагеря и чистоту тел…».)

– Что было для нее высшей наградой? («…право отчитаться на бюро райкома как лучший руководитель пионерского лагеря минувшего сезона».)

– Хотелось бы вам отдыхать под началом Киры Сергеевны?

– Ее подчиненные – подстать руководителю: старшую пионервожатую автор называет «бюст», подчеркивая этим самым ее безликость и бессловесность.

– Кто еще составляет «свиту» начальника лагеря? (Физрук.)

– Ему противопоставлен другой молодой человек – участковый милиционер. Они принадлежат одному поколению, но это совершенно противоположные личности. Давайте попробуем дать им сравнительную характеристику.

( Лейтенант – стеснительный, скромный человек, пришедший разобраться в беде совершенно чужого человека; он неравнодушен, терпелив, вежлив. Некоторые его фразы говорят о несвойственной молодежи мудрости («Старики да дети – всем родня…».) Ему противопоставлен физрук – напористый, грубоватый парень, уверенный в своей безусловной правоте и силе, «рубящий сплеча»).

– Кого из них можно назвать толерантным? Почему? ( Лейтенанта, потому что он думает не о себе, а о других, и умеет отстаивать свою точку зрения, он гуманен.)

– Кого из героев рассказа можно еще назвать толерантным? (Старика-инвалида.)

– Нарисуйте словесный портрет этого человека, может ли этот портрет вызвать отвращение?(«…маленький, худой, облезлый старичок в синтетической, застегнутой на все пуговицы рубашке, на которой очень нелепо выглядел тяжелый орден Отечественной войны…» Не может, ибо оценивать человека по его внешности – глупо; он вызывает отвращение и недоумение лишь у Киры Сергеевны, для которой важна только внешняя сторона дела.)

– Для чего лейтенант и старик пришли в пионерский лагерь? ( Хотели поговорить и поставить в известность людей, ответственных за воспитание душевных качеств в детях (совести, сострадания, ответственности), в том, что их подопечные абсолютно лишены этих качеств, – по их вине погибло шесть лошадей, ради которых е щ е жил Петр Дементьевич Прокудов…).

– Почему диалога не получилось? (Потому что герои рассказа мыслят разными нравственными категориями, у них слишком разные ценности.)

– В чем видит проблему Кира Сергеевна и в чем видит проблему лейтенант? (Для Киры Сергеевны трагедия в том, что на лагере теперь будет пятно, а для лейтенанта важна судьба никому не нужного старика, потерявшего смысл жизни.)

– А почему для инвалида вместе со смертью коней померк свет? Кем для него были эти кони? ( Они спасли ему жизнь; лошади, по мнению старика, гуманнее некоторых людей, им не чуждо сострадание и самоотверженность.)

Читаю стихотворение Н. Заболоцкого «Лицо коня»:

Животные не спят. Они во тьме ночной
Стоят над миром каменной стеной.

Лицо коня прекрасней и умней.
Он слышит голос листьев и камней.
Внимательный! Он знает крик звериный
И в ветхой роще рокот соловьиный.

И, зная все, кому расскажет он
Свои чудесные виденья?
Ночь глубока. На темный небосклон
Восходят звезд соединения.

И конь стоит, как рыцарь на часах,
Играет ветер в легких волосах,
Глаза горят, как два огромных мира,
И грива стелется, как царская порфира…

Предлагается составить ассоциативный ряд, который возникает при слове «лошадь».

(Тепло, понимание, незаменимая помощь, жеребенок, хороший собеседник, надежный друг, красота, душистое сено, грустные глаза и т.д.) – примеры читаются на фоне «Песенки летающих лошадей» Ю. Мориц.

– А у Васильева мы читаем: «Женщины и физрук с ужасом смотрели на оскаленные, задранные к небу мертвые лошадиные морды. Дрожащий корявый палец влез на фотографию, ласково по ней провел:

– Это – Сивый. Старый был, больной, а глянь, только справа все обглодал. А почему? А потому, что слева Пулька была привязана, так он ей оставлял. Кони, они жалеть умеют…»

– Вот теперь настал момент поговорить о той самой великолепной шестерке.

Выступление инициативной группы ( характеристика мальчиков):

Славик: Второй Карпов. Блестящая глубина анализа, первый разряд, надежда области…

Игорек: поразительное техническое чутье…

– Кто все-таки виноват в случившемся? (Те, кто воспитал мальчишек – умных, всесторонне развитых, начитанных, смелых и т.д. – равнодушными, безответственными и бессердечными.)

– Композиция рассказа стройная и продуманная. В чем ее особенности?( Наличие пролога и эпилога.) Если бы не было эпилога, рассказ получился бы таким «пронзительно-трагичным»? Охарактеризуйте роль эпилога.(Его целесообразно зачитать):

«А почетный пенсионер колхоза Петр Дементьевич Прокудов, бывший разведчик кавкорпуса генерала Белова, тем же вечером умер: он купил две бутылки водки и выпил их «за помин души» в зимней конюшне, где до сей поры так замечательно пахло лошадьми…»

– Кто виноват в его смерти? (Прямо – Кира Сергеевна ( она дала ему деньги на водку, хотя знала, что это убьет старика); косвенно – все наше общество, которому уже не нужны «пережитки прошлого»).

– Автор поднимает в рассказе важную проблему Памяти. Человеческой памяти. Речь идет не о государстве и о льготах ветеранам Великой Отечественной войны, а о молодежи, которая, не зная тягот войны и цены Победы, не проявляет уважения к тем, кто выстоял в страшные сороковые.

– Рассказ закончился трагично. Что-нибудь или кого-нибудь изменила эта трагедия?

(Самое страшное, что нет: Кира Сергеевна выбросила фотографии и выкинула из головы окончившуюся смену; лошадей списали; дед умер; мальчики так ни о чем и не узнали). Вас этот рассказ чему-нибудь научил? Какие выводы мы можем сделать?

3. Выводы: (делают учащиеся).

Последующая работа: сочинение-миниатюра (темы на выбор):

1) «Человек в ответе за тех, кого он приручил…»;
2) «Мои размышления после прочитанного»;
3) «Мог бы я оказаться в похожей ситуации?»

Великолепная шестерка – краткое содержание рассказа Васильева

• ЖАНРЫ 360
• АВТОРЫ 268 936
• КНИГИ 626 055
• СЕРИИ 23 565
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 589 038

Кони мчались в густом сумраке. Ветви хлестали по лицам всадников, с лошадиных морд капала пена, и свежий нешоссейный ветер туго надувал рубашки. И никакие автомашины, никакие скутера, никакие мотоциклы не шли сейчас ни в какое сравнение с этой ночной скачкой без дорог.

Пришпорь, Роки, своего скакуна! Погоня, погоня, погоня! У тебя заряжен винчестер, Дэн? Вперед, вперед, только вперед! Вперед, Вит, вперед, Эдди! Приготовь кольт и вонзи шпоры в бока: мы должны уйти от шерифа!

Что может быть лучше топота копыт и бешеной скачки в никуда? И что из того, что худым мальчишеским задам больно биться о костлявые хребты неоседланных лошадей? Что из того, что лошадиный галоп тяжел и неуверен? Что из того, что лошадиные сердца выламывают ребра, из пересохших глоток рвется надсадный хрип, а пена стала розовой от крови? Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?

– Стой! Да стой же, мустанг, тпру. Ребята, отсюда – через овраг. Дырка за читалкой, и мы – дома.

– Ты молодец, Роки.

– Да, клевое дельце.

– А что делать с лошадьми?

– Завтра еще покатаемся.

– Завтра – конец смены, Эдди.

– Ну так что? Автобусы наверняка придут после обеда!

Автобусы из города пришли за второй лагерной сменой после завтрака. Водители торопили со сборами, демонстративно сигналя. Вожатые отрядов нервничали, ругались, пересчитывали детей. И с огромным облегчением вздохнули, когда автобусы, рявкнув клаксонами, тронулись в путь.

– Прекрасная смена, – отметила начальник лагеря Кира Сергеевна. – Теперь можно и отдохнуть. Как там у нас с шашлыками?

Кира Сергеевна не говорила, а отмечала, не улыбалась, а выражала одобрение, не ругала, а воспитывала. Она была опытным руководителем: умела подбирать работников, сносно кормить детей и избегать неприятностей. И всегда боролась. Боролась за первое место, за лучшую самодеятельность, за наглядную агитацию, за чистоту лагеря, чистоту помыслов и чистоту тел. Она была устремлена на борьбу, как обломок кирпича в нацеленной рогатке, и, кроме борьбы, ни о чем не желала думать: это был смысл всей ее жизни, ее реальный, лично ощутимый вклад в общенародное дело. Она не щадила ни себя, ни людей, требовала и убеждала, настаивала и утверждала и высшей наградой считала право отчитаться на бюро райкома как лучший руководитель пионерского лагеря минувшего сезона. Трижды она добивалась этой чести и не без оснований полагала, что и этот год не обманет ее надежд. И оценка «прекрасная смена» означала, что дети ничего не сломали, ничего не натворили, ничего не испортили, не разбежались и не подцепили заболеваний, из-за которых могли бы снизиться показатели ее лагеря. И она тут же выбросила из головы эту «прекрасную смену», потому что прибыла новая, третья смена и ее лагерь вступил в последний круг испытаний.

Через неделю после начала этого завершающего этапа в лагерь приехала милиция. Кира Сергеевна проверяла пищеблок, когда доложили. И это было настолько невероятно, настолько дико и нелепо применительно к ее лагерю, что Кира Сергеевна рассердилась.

– Наверняка из-за каких-то пустяков, – говорила она по пути в собственный кабинет. – А потом будут целый год упоминать, что наш лагерь посещала милиция. Вот так, мимоходом беспокоят людей, сеют слухи, кладут пятно.

– Да, да, – преданно поддакивала старшая пионервожатая с бюстом, самой природой предназначенным для наград, а пока носившим алый галстук параллельно земле. – Вы абсолютно правы, абсолютно. Врываться в детское учреждение…

– Пригласите физрука, – распорядилась Кира Сергеевна. – На всякий случай.

Покачивая галстуком, «бюст» бросился исполнять, а Кира Сергеевна остановилась перед собственным кабинетом, сочиняя отповедь в адрес бестактных блюстителей порядка. Подготовив тезисы, оправила идеально закрытое, напоминающее форму темное платье и решительно распахнула дверь.

– В чем дело, товарищи? – строго начала она. – Без телефонного предупреждения врываетесь в детское учреждение…

У окна стоял милицейский лейтенант настолько юного вида, что Кира Сергеевна не удивилась бы, увидев его в составе первого звена старшего отряда. Лейтенант неуверенно поклонился, глянув при этом на диван. Кира Сергеевна посмотрела туда же и с недоумением обнаружила маленького, худого, облезлого старичка в синтетической, застегнутой на все пуговицы рубашке. Тяжелый орден Отечественной войны выглядел на этой рубашке столь нелепо, что Кира Сергеевна зажмурилась и потрясла головой в надежде все же увидеть на старике пиджак, а не только мятые штаны да легкую рубаху с увесистым боевым орденом. Но и при вторичном взгляде ничего в старике не изменилось, и начальник лагеря поспешно уселась в собственное кресло, дабы обрести вдруг утраченное равновесие духа.

– Вы – Кира Сергеевна? – спросил лейтенант. – Я участковый инспектор, решил познакомиться. Конечно, раньше следовало, да все откладывал, а теперь…

Лейтенант старательно и негромко излагал причины своего появления, а Кира Сергеевна, слыша его, улавливала лишь отдельные слова: заслуженный фронтовик, списанное имущество, воспитание, лошади, дети. Она смотрела на старого инвалида с орденом на рубашке, не понимая, зачем он тут, и чувствовала, что старик этот, в упор глядя беспрестанно моргающими глазками, не видит ее точно так же, как она сама не слышит милиционера. И это раздражало ее, выбивало из колеи, а потому пугало. И она боялась сейчас не чего-то определенного – не милиции, не старика, не новостей, – а того, что испугалась. Страх нарастал от сознания, что он возник, и Кира Сергеевна растерялась и даже хотела спросить, что это за старик, зачем он здесь и почему так смотрит. Но эти вопросы прозвучали бы слишком по-женски, и Кира Сергеевна тут же задавила робко трепыхнувшиеся в ней слова. И с облегчением расслабилась, когда в кабинет вошли старшая пионервожатая и физрук.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

“Великолепная шестерка”. Б. Васильев.

Короткие рассказы- аргументы к сочинению ЕГЭ. Темы и проблемы: – бюрократия
– воспитание
– отношение к животным
– сопереживание
– отношение к ветеранам
– детская жестокость
– одиночество, старость
– цель и средства
– истинные ценности
– уважение

ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ШЕСТЕРКА

Время чтения рассказа – 24 минуты.

Kони мчались в густом сумраке. Ветви хлестали по лицам всадников, с лошадиных морд капала пена, и свежий нешоссейный ветер туго надувал рубашки. И никакие автомашины, никакие скутера, никакие мотоциклы не шли сейчас ни в какое сравнение с этой ночной скачкой без дорог.
— Хелло, Вэл!
— Хелло, Стас!
Пришпорь, Роки, своего скакуна! Погоня, погоня, погоня! У тебя заряжен винчестер, Дэн? Вперед, вперед, только вперед! Вперед, Вит, вперед, Эдди! Приготовь кольт и вонзи шпоры в бока: мы должны уйти от шерифа!
Что может быть лучше топота копыт и бешеной скачки в никуда? И что из того, что худым мальчишеским задам больно биться о костлявые хребты неоседланных лошадей? Что из того, что лошадиный галоп тяжел и неуверен? Что из того, что лошадиные сердца выламывают ребра, из пересохших глоток рвется надсадный хрип, а пена стала розовой от крови? Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?

— Стой! Да стой же, мустанг, тпру. Ребята, отсюда — через овраг. Дырка за читалкой, и мы — дома.
— Ты молодец, Роки.
— Да, клевое дельце.
— А что делать с лошадьми?
— Завтра еще покатаемся.
— Завтра — конец смены, Эдди.
— Ну так что? Автобусы наверняка придут после обеда!
Автобусы из города пришли за второй лагерной сменой после завтрака. Водители торопили со сборами, демонстративно сигналя. Вожатые отрядов нервничали, ругались, пересчитывали детей. И с огромным облегчением вздохнули, когда автобусы, рявкнув клаксонами, тронулись в путь.
— Прекрасная смена, — отметила начальник лагеря Кира Сергеевна. — Теперь можно и отдохнуть. Как там у нас с шашлыками?
Кира Сергеевна не говорила, а отмечала, не улыбалась, а выражала одобрение, не ругала, а воспитывала. Она была опытным руководителем: умела подбирать работников, сносно кормить детей и избегать неприятностей. И всегда боролась. Боролась за первое место, за лучшую самодеятельность, за наглядную агитацию, за чистоту лагеря, чистоту помыслов и чистоту тел. Она была устремлена на борьбу, как обломок кирпича в нацеленной рогатке, и, кроме борьбы, ни о чем не желала думать: это был смысл всей ее жизни, ее реальный, лично ощутимый вклад в общенародное дело. Она не щадила ни себя, ни людей, требовала и убеждала, настаивала и утверждала и высшей наградой считала право отчитаться на бюро райкома как лучший руководитель пионерского лагеря минувшего сезона. Трижды она добивалась этой чести и не без оснований полагала, что и этот год не обманет ее надежд. И оценка «прекрасная смена» означала, что дети ничего не сломали, ничего не натворили, ничего не испортили, не разбежались и не подцепили заболеваний, из-за которых могли бы снизиться показатели ее лагеря. И она тут же выбросила из головы эту «прекрасную смену», потому что прибыла новая, третья смена и ее лагерь вступил в последний круг испытаний.
Через неделю после начала этого завершающего этапа в лагерь приехала милиция. Кира Сергеевна проверяла пищеблок, когда доложили. И это было настолько невероятно, настолько дико и нелепо применительно к ее лагерю, что Кира Сергеевна рассердилась.
— Наверняка из-за каких-то пустяков, — говорила она по пути в собственный кабинет. — А потом будут целый год упоминать, что наш лагерь посещала милиция. Вот так, мимоходом беспокоят людей, сеют слухи, кладут пятно.
— Да, да, — преданно поддакивала старшая пионервожатая с бюстом, самой природой предназначенным для наград, а пока носившим алый галстук параллельно земле. — Вы абсолютно правы, абсолютно. Врываться в детское учреждение…
— Пригласите физрука, — распорядилась Кира Сергеевна. — На всякий случай.
Покачивая галстуком, «бюст» бросился исполнять, а Кира Сергеевна остановилась перед собственным кабинетом, сочиняя отповедь в адрес бестактных блюстителей порядка. Подготовив тезисы, оправила идеально закрытое, напоминающее форму темное платье и решительно распахнула дверь.
— В чем дело, товарищи? — строго начала она. — Без телефонного предупреждения врываетесь в детское учреждение…
— Извините.
У окна стоял милицейский лейтенант настолько юного вида, что Кира Сергеевна не удивилась бы, увидев его в составе первого звена старшего отряда. Лейтенант неуверенно поклонился, глянув при этом на диван. Кира Сергеевна посмотрела туда же и с недоумением обнаружила маленького, худого, облезлого старичка в синтетической, застегнутой на все пуговицы рубашке. Тяжелый орден Отечественной войны выглядел на этой рубашке столь нелепо, что Кира Сергеевна зажмурилась и потрясла головой в надежде все же увидеть на старике пиджак, а не только мятые штаны да легкую рубаху с увесистым боевым орденом. Но и при вторичном взгляде ничего в старике не изменилось, и начальник лагеря поспешно уселась в собственное кресло, дабы обрести вдруг утраченное равновесие духа.
— Вы — Кира Сергеевна? — спросил лейтенант. — Я участковый инспектор, решил познакомиться. Конечно, раньше следовало, да все откладывал, а теперь…

Прощание в июне – краткое содержание рассказа Вампилова

Александр Вампилов написал произведение, состоящее из двух частей.

Действие первое

Всё начинается с того, что девушка по имени Таня стоит на остановке, поджидая транспорт. Тем временем студент Николай Колесов упорно пытается познакомиться с ней, аргументируя тем, что обещал прийти на свадьбу друга с красивой девушкой. Конечно, Тане показалось предложение интересным, но все, же она отказалась. Ведь человек незнакомый.

В это же время в общежитии всё готово к торжеству. Молодожёны Вася Букин и Маша, приглашают гостей за стол и начинают свадьбу без Коли, несмотря на то, что всем интересна так незнакомка, с которой парень обещал прийти. И вроде бы всё идёт, как по маслу, но только по началу. Когда гости напились, то стали говорить крайне неприятные вещи, а если точнее то это друг Васи Гомыра и Гриша Фролов, тайный поклонник Маши. После всех неприятных вещей Маша объявляет, что свадьба не состоялась и уходит. Букин идёт следом за женой. В скорее после случившегося приходит ректор универа Владимир Алексеевич. Гости пытаются скрыть случившееся, но ректор обо всём узнаёт.

Вдруг неожиданно появляется Колесов и просит выключить свет и магнитофон. За ним гонится милиция. Однако, комсорг вопреки включает свет, и милиционер находит Колю. Оказывается, что Николай уговаривал актрису Голошубову прийти с ним на сие торжество. Женщина согласилась, ведь это было забавно, но тут случился конфуз. Парень поругался и даже ударил по лицу другого артиста Шафранского. Милиционер вынужден задержать Колесова.

Внезапно в комнату заходит Таня (она оказывается дочерью ректора), которой по какой-то причине понадобился Коля. На следующий день Коля вместе с предпенсионного возраста мужчиной отбывал наказания путём исправительных работ. В скорости к нему приходят Маша и Таня, от которых Николай узнаёт, что отчислен из Университета. Таня разругалась с отцом из-за несправедливого решения.

А дело было так. Был обычный, тихий семейный обед, за столом сидели все члены, но что-то помешало этой идиллии. Ещё худшим положение сделал Николай, заявившись на порог дома требующий, чтобы ему дали право на сдачу экзаменов, однако ректор даже дослушал молодого человека, выставив его за дверь. Таня уходит следом, а жена намёками упрекает мужа за содеянное.

Действие второе

Вторая часть начинается с того, что Коля работает в саду Золотуева ( дядя главного героя). Туда приходит Татьяна, что узнать о делах парня. Колесов уже не может держать в себе любовь к этому прекрасному созданию, но всё рушиться, когда приходят Букин и Фролов. Татьяна говорит, что ей пора, Коля идёт провожать, оставляя друзей одних.

Когда ребят не было уже на горизонте Букин и Фролов решили стреляться, всё из-за Марии, которую оба так любят. Но эта дуэль ничем не кончается. Вася всего лишь сбил птицу. Студентам стыдно за этот ненормальный поступок, поэтому они как можно скорее покидают сад.

В скорее Коля вернулся, а друзей уже не было. Парень принялся за работу, но тут же появляется Владимир Репников предлагает парню договор. Он восстановит его в университете, если тот откажется от Тани.

Вечером Татьян вновь приходит к возлюбленному, но он обижает, а потом прогоняет девушку. Решение принято, назад дороги нет. После удачной сдачи экзаменов Колесов обособленно празднует это торжество в столовой, где, в общем-то, все и находятся. Теперь он намерен поступить в аспирантуру. Вроде все преподаватели будут рады такому ученику, но Репников всеми силами препятствует этому, выдвигая новые условия. Теперь нужно раз и навсегда оттолкнуть от себя Таню. Но теперь Николай не выдерживает и идёт сознаваться в ошибке. Услышав рассказ, девушка была подавленна таким предательством. Отчаявшись, Николай публично рвёт полученный диплом.

Вновь та же автобусная остановка, те же девушка, парень. Снова Николай пытается заговорить, он хочет всё объяснить, но Татьяна даже в сторону его не смотрит.

Это произведение учит тому, что какие бы ошибки не совершил человек, он должен оставаться честным.

Прощание в июне — краткое содержание рассказа Вампилова

Действие I

С первых страниц пьесы перед нами предстает молодая девушка по имени Татьяна, которая стоит на остановке и читает афиши. Ее отвлекает Студент одного из институтов Николай Куролесов, желающий с ней завести знакомство, так как поспорил с другом, что явится на его свадьбу с очаровательной подругой. И как он ее ни упрашивал, однако, Таня отказывается с ним идти.

В это время в одном из общежитий происходит торжество по случаю бракосочетания Василия Букина и Марии. Комсомольский работник хочет поздравить молодоженов, но его прерывает один из гостей, находящийся в нетрезвом состоянии и говорит не очень приятные вещи. Маше совершенно не нравятся его речи, и она настаивает на том, чтобы Борис ушел с вечеринки. Но, Вася, пытается его оправдать. Тогда девушка объявляет, что свадьба не состоялась и покидает гостей. Жених бросается за девушкой и хочет ее успокоить.

Между тем, Николая задерживают милиционеры за то, что он ворвался к актрисе Голошубовой и затеял драку с одним из ее коллег. Узнав о таком проступке, ректор выгоняет его из института. Татьяна и Мария, находят молодого человека на исправительных работах и выясняют, в чем обстояло дело. Таня пытается объяснить все своему отцу. Но, мужчина не соглашается, и девушка уходит в сердцах из дома. После такой ссоры супруга пытается поговорить ректором, однако, также не находит с ним общих слов.

Рецензия на пьесу А. В. Вампилова «Прощание в июне»

Дар драматического писателя — из самых редких в литературном ремесле. Форма драмы ставит немало стеснительных условий.

Надобны особый драматический слух, подобный музыкальному, и чутье, чтобы не просто переводить литературную речь в диалоги, но чтобы она лилась сверкающим, напористым потоком.

Да еще необходимо уметь привести на сцену героя, столкнуть его с другими и вовремя увести, чтобы актер не переминался праздно на подмостках, — иначе заскучает зрительный зал. И мало ли еще что надо! Но главное, чтобы пьеса дышала жизнью — подлинной, узнаваемой.

Всеми этими дарами “милостью Божьей” был награжден замечательный драматург А. Вампилов.

Уже в первой большой пьесе “Прощание в июне” собственная тема Вампилова слышна как предвестие.

Она еще не набрала силы, только прорезывается сквозь сюжет “студенческой комедии”, то слишком замысловатой, то чересчур простенькой, в стиле факультетского капустника.

Тут еще много эффектных положений, они набросаны щедро и неразборчиво. Расстроившаяся свадьба, несостоявшаяся дуэль, герой, отбывающий пятнадцать суток на принудительных работах…

Автор еще не вполне верит, что может удержать наше внимание очерком характера. А характер уже представлен, своя тема заявлена судьбой молодого Колесова.

Талантливый студент — любимец курса, дерзкий и находчивый с девушками, бесшабашный озорник, д’Артаньян, сорвиголова… Не лезет в карман за словом, очаровывает на ходу случайную незнакомку на автобусной остановке, является на свадьбу друзей через окно и не теряется, когда его гонят из института: пристраивается садовником на даче у гражданина Золотуева.

Этот Золотуев будто бы совсем вводное комическое лицо, но в замысле пьесы важнейшее.

Нарушая все законы жанра, он произносит монолог на три страницы, не перебиваемый хотя бы ради сценического правдоподобия репликами собеседника вроде: “Ну адальше?”, “Вот так история!”, “Ну и ну!” Монолог этот — о беде старого взяточника, нарвавшегося на честного человека.

Он все никак поверить не может, чтобы тот взяток не брал, — все берут, важно не промахнуться в предложенной цене. Золотуев обижается, негодует на его показную честность и, даже отсидев положенный срок, уверен, что сидел понапрасну: значит, мало давал.

Но при чем тут пенсионер Золотуев, когда нас интересует залихватски смелый, честный и обаятельный парень Колосов? В Колесове кипение сил молодых, неопасное озорство, но вообще-то он отличный малый и, когда его вышибают из института, большинство ребят на его стороне.

Беда приходит к молодому герою с другого бока: когда надо делать первый нешуточный жизненный выбор. Тут уж не кровушка по жилкам переливается, дело серьезное: институт или любовь?

Так случилось, что герой Вампилова покорил сердце Тани, дочери ректора института, а это совсем не по душе ее отцу. Вот когда мораль Золотуева, с презрением и насмешкой отвергнутая, оказывается все же проблемой. А что, ведь и правда, с жизнью не поспоришь. Это в книжках хорошо читать и в кино видеть.

А тут сам реши, и для каждого этот однажды возникший перед ним выбор во сто крат труднее, чем кажется в теории и издали. Посмеявшись над Золотуевым, Колесов сам не замечает, как переходит в его веру: все продается и покупается, важна цена и цель. Бросить любимую девушку, как требует ее отец, и тяжело и подловато.

Но если диплом горит? Если судьба на кону? Колесову было присуще все, что свойственно хорошему, честному юноше: рядом с восторженностью и поперек ей — скептическая поза, рядом с романтикой души недоверие к фразе, воспитательному нажиму, нравственным прописям, которыми вечно надоедают старшие. Отсюда, наверное, озорство, молодечество.

Отсюда и демонстративная практичность, показной рационализм, немного смешной и еще безвинный в юном возрасте, но незаметно, как у Колесова, оправдывающий первые сделки с совестью.

Для любого из нас настает момент, когда из тихой гавани семьи, дома, школы ты выплываешь в открытое море жизни и где-то встречает тебя неизбежно первое испытание совести, первый рубеж, перейдя который ты, случается, уже другой человек. Эта минута, этот критический миг и интересует более всего Вампилова.

Проблемы же, поднятые драматургом в пьесе, и сейчас, более чем через двадцать лет, к сожалению, актуальны.

Список литературы

Действие II

Далее события происходят стихийно и разнообразно. Татьяна находит Колю в саду за работой. Юноша хочет объясниться ей в любви, однако у него не хватает смелости. Тут же его посещают приятели Василий и Григорий, которые после своего визита собираются устроить дуэль из-за Маши. Вскоре появляется Золотуев. И тут из беседы с ним Колесов узнает, что мужчина оказывается настоящий мошенник и вор. Когда то он сидел на зоне за взяточничество, и сейчас хочет оправдать себя, дав тому проверяющему деньги. Вскоре объявляется Репников, который готов допустить его к сессии, восстановив в учебном заведении, но при этом, Коля должен порвать все отношения с его дочерью. Молодой человек долго думает, но соглашается, и при первой же встрече с девушкой объясняет ей, что их связь была чистой случайностью.

Николай после успешных испытаний и вручения диплома об образовании отмечает эти события в столовой, куда приходит его знакомый Золотуев, опечаленный тем, что сделка с ревизором у него не получилась, слишком уж он оказался честным. Узнав, что у Колесова все в порядке, мужчина интересуется, какую сумму он пожертвовал на это дело, на что был получен ответ, полный горечи и сожаления.

Вскоре, Репников вновь делает предложение юноше насчет продолжения учебы в аспирантуре. И тут же объявляется Золотуев, который зовет его трудиться в его саду, обещав большое наследство. Николай, не думая уничтожает документ об образовании и догнав девушку вернуть их отношения, однако Таня не соглашается.

Произведение учит каждого человека в любой жизненной ситуации оставаться честным по отношению к себе и окружающим.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Краткое содержание пьесы «Прощание в июне» А. В. Вампилова

Действующие лица:Колесов.Букин.Фролов.Гомыра.Репников.Золотуев.Таня.Маша.Репникова.Веселый, Серьезный – студенты.Красавица.Комсорг.Строгая.Милиционер.
Действие первое

На улице у автобусной остановки в ожидании транспорта стоит Таня, девушка 19 лет, читающая афиши. С ней настойчиво пытается познакомиться студент последнего курса Николай Колесов, молодой человек 24 лет. Вскоре он объясняет, что обещал явиться на свадьбу к другу с красивой девушкой. Таня заинтригована, но все же отказывает составить Коле компанию.

В общежитии между тем идет подготовка к праздничному ужину, большинство гостей уже за столом. Все ожидают Колю с его загадочной спутницей. Жених и невеста – Вася Букин и Маша. Комсорг норовит произнести речь, но первое слово перехватывает друг Васи Боря по прозвищу Гомыра. Он сильно нетрезв и говорит довольно малоприятные вещи.

Собравшиеся терпят его реплики из-за Васи. Между тем один из гостей – Гриша Фролов – объявляет, что вот уже пять лет любит Машу, однако желает ей счастья с Васей. Гомыра делает еще более колкие замечания, так что Маша начинает настаивать, чтобы он покинул торжество.

Букин решительно вступается за друга, после чего Маша объявляет свадьбу несостоявшейся и покидает компанию. Букин спешит за своей девушкой.

Спустя некоторое время среди собравшихся появляется ректор университета – Владимир Алексеевич Репников. От него поначалу скрывают разрыв несостоявшихся молодоженов, но ректор обо всем догадывается. Неожиданно появляется Колесов. Не замечая ректора, он выключает свет и требует убрать звук у магнитофона, поскольку за ним гонится милиция.

Наконец, среди всеобщей суматохи комсоргу удается включить свет. Милиционер замечает в окне Колю, который с перепугу вцепился в ректора, и заходит в общежитие. Милиционер объясняет всем, что Колесов вломился в номер артистки Голошубовой, упрашивая ее пойти с ним на свадьбу.

Артистку это позабавило, и она было согласилась, но Коля поссорился с артистом Шафранским, которого ударил. Милиционер уводит Колесова. В это время возвращается Букин. Рассерженный ректор требует от него и всех остальных студентов явиться на следующее утро к нему. Входит Таня, которая спрашивает Колесова.

Ректор узнает ее (дальнейшее развитие событий покажет, что Таня – дочь Репникова).

На следующий день Колесов в обществе некоего Золотуева, мужчины 58 лет, отправлен в наказание на общественно-полезные работы: им двоим под присмотром милиционера предстоит разобрать ограду старого кладбища. Когда милиционер уходит за папиросами, Золотуев признается Колесову в совершенном им проступке. Этот пожилой мужчина, кажущийся забавным, всего лишь выкопал на газоне орхидею.

Николая за работой застают Маша и Таня, которым в милиции сказали, как искать Колесова. От Маши Колесов узнает об исключении его из университета. Тогда же обнаруживается, что Таня – дочь ректора. Она поссорилась с отцом из-за строгого решения, которое кажется ей несправедливым. Девушка намерена во всем разобраться сама.

Во время обеда в квартире Репниковых происходит крупная ссора между отцом и дочерью. Накал страстей усугубляется визитом Колесова, который, ведя себя очень странно и по привычке несдержанно, просит допустить к экзаменам. Репников выгоняет молодого человека.

В ответ на это Таня, вспылив, уходит “проветриться”. Репников остается один на один с женой. Она недовольна его поведением, но не перечит открыто, а попрекает с намеками, которых ректор понять не может или не хочет.

Жена сетует, что ее муж стал типичным администратором, хоть и требует от других считать его ученым.

Действие второе

Колесов трудится в саду Золотуева, туда приходит Таня. Коля готов признаться девушке в любви, но не решается. Появляются Букин и Фролов, пришедшие узнать, как дела у Колесова.

Расставание Букина с Машей примирило соперников, однако Вася начинает догадываться о планах Гриши встречаться с его бывшей невестой.

Когда Колесов уходит проводить Таню, Витя и Гриша решают стреляться и берут с этой целью ружье Золотуева.

Колесов возвращается в опустевший ненадолго сад. Вскоре там появляется хозяин – Золотуев. В разговоре со студентом любитель цветов показывает свое истинное лицо. Он оказывается отъявленным хапугой, на редкость алчным человеком.

Из его рассказа о себе и о вымышленном друге можно понять, что он 10 лет отсидел в лагере на Индигирке за взятку ревизору при полной уверенности: отсидел несправедливо – мало дал, только и всего.

С тех пор Золотуева преследует навязчивая идея встретить того ревизора и дать ему 20 тысяч рублей, чтобы “обелить” свое имя.

Раздается выстрел, и из глубины сада показываются Фролов и Букин. Вася всего лишь убил сороку. Студентам неловко за себя, они спешат покинуть сад. Вместо них в сад приходит ректор Репников, который предлагает Коле сделку. Колесов должен отказаться от Тани, перестать встречаться с ней, оттолкнуть ее от себя – и тогда его восстановят в вузе, допустят к экзаменам. Коля остается в раздумье.

Вечером он, как кажется, принял решение. Когда вновь появляется Таня, Коля гонит ее, утверждая, что их отношения – легкий флирт и потому ни к чему серьезному не приведут. Недоумевая, девушка покорно уходит.

После сдачи экзамена и получения диплома Колесов, сторонясь других студентов, отмечает “радостное событие” в университетской столовой. Здесь его находит “дядя” Золотуев, который делится своим горем: ревизор не взял даже 20 тысяч. Попутно “дядя” осведомляется, сколько “племянник” заплатил за экзамен, на что получает уклончивый ответ “много”.

Когда Золотуев на время исчезает, к Коле подходят Маша и Фролов. Девушка пытается убедить себя в присутствии Колесова, что готова влюбиться в “положительного” Фролова. Коле скучно смотреть на эту игру, и он уходит к веселящимся геологам. Тогда Маша впервые за пять лет находит в себе силы твердо и однозначно сказать Грише, что у них ничего не получится. Молодые уходят.

В опустевшей столовой появляются супруги Репниковы. Репникова заводит разговор о судьбе дочери и о любви Тани к Коле. Выясняется, что Репников препятствует поступлению Колесова в аспирантуру, хотя за это выступают все преподаватели. После небольшого спора супружеская чета уходит.

Столовую заполняет молодежь – студенты-геологи и прочие. Здесь Букин с Машей, они договариваются о разводе. Затем Маша не без помощи Бори-Гомыры мирится с Васей, просит взять ее в экспедицию.

На этой странице находится ответ на вопрос Пожалуйста помогите прошу ?, из категории
Литература, соответствующий программе для 1 — 4 классов. Чтобы посмотреть
другие ответы воспользуйтесь «умным поиском»: с помощью ключевых слов
подберите похожие вопросы и ответы в категории Литература. Ответ, полностью
соответствующий критериям вашего поиска, можно найти с помощью простого
интерфейса: нажмите кнопку вверху страницы и сформулируйте вопрос иначе.
Обратите внимание на варианты ответов других пользователей, которые можно не
только просмотреть, но и прокомментировать.