Да святится имя твое гранатовый браслет сочинение

Сочинение: «Да святится имя Твое!» (рассказ А. И. Куприна «Гранатовый браслет»)

Безусловно, самой поэтичной вещью А. И. Куприна стал «Гранатовый браслет» — прекрасный рассказ о неразделенной великой любви, любви, «которая повторяется только один раз в тысячу лет». В рассказе «Гранатовый браслет» А. И. Куприн создает не­сколько символических образов, на которых строится фунда­мент повествования и которые несут в себе весь идейный смысл рассказа. «В середине августа, перед рождением молодого месяца, вдруг наступили отвратительные погоды, какие так свойствен­ны северному побережью Черного моря». Это начало рассказа. Описание пасмурной, сырой, в целом очень плохой погоды, а потом ее внезапное изменение в лучшую сторону имеет ог­ромное значение. Если под «молодым месяцем» понимать глав­ную героиню рассказа Веру Николаевну Шеину, жену предво­дителя дворянства, а под погодой всю ее жизнь, то читателю представлена вполне реальная картина. «Но к началу сентября погода вдруг резко и совсем неожи­данно переменилась. Сразу наступили тихие безоблачные дни, такие ясные, солнечные и теплые, каких не было даже в июле». Эта перемена и есть та самая возвышенная и роковая лю­бовь, о которой идет речь в рассказе. Следующим символом следует назвать княгиню Веру Николаевну. Куприн описывает ее как независимую, царственно спокойную, холодную красави­цу. Символ Красоты. «…Вера пошла в мать, красавицу англичанку, своей высокой гибкой фигурой, нежным, но холодным и гордым лицом, прекрас­ными, хотя довольно большими руками и той очаровательной по­катостью плеч, какую можно видеть на старинных миниатюрах». Вера Николаевна благородная, удивительная женщина. Немалое значение отводит Куприн «тучному, высокому, се­ребряному старцу» генералу Аносову. Именно ему поставлено в задачу заставить Веру Николаевну отнестись к любви таинст­венного Г. С. Ж. более серьезно. Своими размышлениями о любви генерал помогает внучке с разных сторон посмотреть на свою жизнь с Василием Львови- чем. Ему принадлежат пророческие слова: «…может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины». Генерал Аносов символизирует собой мудрое старшее поколе­ние. Автором ему доверено сделать очень важный, имеющий ог­ромное значение в этом рассказе вывод: в природе истинная, свя­тая любовь крайне редка и доступна только немногим и только до­стойным ее людям. За всю свою жизнь Аносов не встретил ни одного подобного примера, но он продолжает верить в возвышен­ную любовь и передает свою уверенность Вере Николаевне. Причиной скорой развязки истории, длившейся более вось­ми лет, стал подарок на день рождения Вере Николаевне. В роли этого подарка выступил новый символ той самой любви, в которую верил генерал Аносов, и о которой мечтает каждая женщина, — гранатовый браслет. Он ценен Желткову тем, что его носила его «покойная матушка», кроме того, ста­ринный браслет имеет свою историю: по семейному преданию он имеет свойство сообщать дар предвидения носящим его жен­щинам, и охраняет от насильственной смерти… Вера Николаевна и на самом деле неожиданно предсказыва­ет: «Я знаю, что этот человек убьет себя». Куприн сравнивает пять гранатов браслета с «пятью алыми, кровавыми огнями», а княгиня, засмотревшись на браслет, с тревогой восклицает: «Точно кровь!» Любовь, которую символизирует браслет, не подчиняется никаким законам и правилам. Она может идти наперекор всем устоям общества. Желтков — только мелкий бедный чиновник, а Вера Николаевна — княгиня. Но это обстоятельство не смущает его, он по-прежнему лю­бит ее, отдавая себе отчет только в том, что ничто, даже смерть, не затушит его прекрасное чувство: «…Ваш до смерти и после смерти покорный слуга». К сожалению, значение браслета Вера Николаевна поняла слишком поздно. Ее одолевает беспокойство. Княгиня вновь и вновь вспоминает слова генерала Аносова и мучается тяже­лейшим для нее вопросом — что это было: любовь или сумас­шествие? Последнее письмо Желткова ставит все на свои места. Он любит. Любит безнадежно, страстно и идет в своей любви до конца’. Он принимает свое чувство как Божий дар, как великое счастье: «Я не виноват, Вера Николаевна, что Богу было угодно послать мне, как громадное счастье, любовь к Вам». И не проклинает он судьбу, а уходит из жизни, уходит с великой любовью в сердце, унося ее с собой и говоря люби­мой: «Да святится имя Твое!» И остается людям только сим­вол этой прекрасной любви красивого человека — гранатовый браслет… Этот рассказ А. И. Куприна обрел вечную жизнь, его будут читать, пока не умрет на земле любовь, а этого никогда не слу­чится.

19. «Да святится имя твое» (тема любви в повести А. И. Куприна «Гранатовый браслет»)

Творчество А. И. Куприна многогранно по своей тематике, но тема любви, несомненно, – одна из важнейших. И любовь в его произведениях особенная. Мастерски умея передать сцены любви чувственной, плотской, Куприн в первую очередь – певец любви идеальной, романтической. Его герои – рефлектирующие, сентиментальные, душевно непрочные, задавленные средой – раскрываются в любви, оказываются способными на чувство светлое, всеобъемлющее, на любовь, что «сильна, как смерть». Такова Олеся («Олеся»), таков подпоручик Ромашов в «Поединке», таков скромный чиновник г-н Желтков в «Гранатовом браслете».

Но, помимо этой «главной» любви, в произведениях Куприна мы встречаем еще много «видов», примеров этого иногда загадочного, а иногда простого и понятного чувства. Княгиня Вера Николаевна счастлива в семейной жизни, Василий Львович под стать ей, и «прежняя страстная любовь к мужу давно уже перешла в чувство прочной, верной, истинной дружбы». Да и весь мирок Веры Николаевны прочный, устоявшийся – тихая заводь. Определенный круг общения, небольшое число близких людей, приглашенных на именины. Лишь внимательный читатель заметит авторский намек: число гостей равно тринадцати. И суеверная Вера расстроится, увидев в этом дурной знак. Но пока перед читателем праздничный вечер и тема любви вводится в повествование с помощью шуточного альбома князя Василия Львовича, который все известные ему романтические истории переиначивал, придавая им пикантность и остроту. Делал он это без злобы, из одного только желания развлечь и будучи уверенным в том, что не обидит никого, даже Веру, сочинив, а точнее приукрасив историю о некоем «телеграфисте П. П. Ж.».

У Веры Николаевны и в самом деле есть поклонник, который начал преследовать ее семь лет назад письмами «вульгарного и курьезно пылкого характера», затем, подчиняясь ее просьбе, стал писать лишь изредка, по праздникам и превратился в результате для Веры во что-то докучливое, но находящееся где-то на окраине ее жизни: «Ах, это – тот!» – с неудовольствием подумала она, развернув письмо. Лишь получив в подарок браслет, старинный, дорогой для человека, пославшего его, с гранатами, внутри которых горели алые кровавые огни, задумается она об этом человеке иначе. Сначала, поддавшись общему настроению мужа и брата, как о неприятности, которую необходимо как можно скорее уладить, пока она не навредила репутации семьи в обществе. Уже позже, после разговора с генералом Аносовым, появится непонятная ей самой жалость, сомнение, порожденное, наверное, словами дедушки: «…может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла… любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины».

Обратимся к образу генерала Аносова. Какова роль этого героя в общем сюжете произведения? Он здесь – носитель авторского голоса, философ платонической идеальной любви, такой же, как Назанский в «Поединке», как герой рассказа «Святая любовь». Его рассказы своей серьезностью противостоят шутливому тону карикатур Василия Львовича. Он говорит о любви-подвиге, любви-трагедии. И все описание самого Аносова, его жизни, его службы, явное уважение автора к своему герою говорит, что он здесь представляет то, что считал истинным сам Куприн. Настоящая любовь – это не надоедливое поклонение недалекого Густава Ивановича Фриессе, даже не уважение и товарищество в браке Веры и князя Василия. Это – тайна, которой не должны касаться никакие расчеты, раздумья, компромиссы. Она и не должна быть объяснима. Это подвиг и жертва. Такова любовь молодого прапорщика, бросившегося под поезд из-за прихоти возлюбленной, немолодой и непривлекательной полковой дамы. Таково чувство, а не слабость, офицера, не только терпевшего, но и оберегавшего любовника своей жены: «Пусть только Леночка будет счастлива». Такова великая любовь скромного незаметного чиновника Желткова. Любовь, не требующая взаимности, не желающая мешать, покорная и составляющая единственный смысл жизни. Мы можем спорить с автором, говорить, что любовь эта надуманна, что Желтков не знал Веры, а лишь придумал себе ее идеальный образ, что не встречается такого в жизни. У каждого читателя повесть вызовет свой отклик: кто-то восславит Желткова, кто-то посчитает его любовь глупой. Но нельзя без уважения отнестись к автору, который действительно верил в такое чувство. Иначе не показал бы он нам слез Веры, не показал бы, что в душе ее затронуты струны, о которых она даже не догадывалась, не закончил бы он свое произведение словами: «Да святится имя твое».

День длиною в жизнь

» …Я даже больше скажу: я уверен, что почти каждая женщина способна в любви на самый высокий героизм. Пойми, она целует, обнимает, отдаётся — и она уже мать. Для неё, если она любит, любовь заключает весь смысл жизни — всю вселенную! Но вовсе не она виновата в том, что любовь у людей приняла такие пошлые формы и снизошла просто до какого-то житейского удобства, до маленького развлечения. Виноваты мужчины, в двадцать лет пресыщенные, с цыплячьими телами и заячьими душами, неспособными к сильным желаниям, к героическим поступкам, к нежности и обожанию перед любовью. Говорят, что раньше все это бывало. А если и не бывало, то разве не мечтали и не тосковали об этом лучшие умы и души человечества — поэты, романисты, музыканты, художники? Я на днях читал историю Машеньки Леско и кавалера де Грие… Веришь ли, слезами обливался… Ну скажи же, моя милая, по совести, разве каждая женщина в глубине своего сердца не мечтает о такой любви — единой, всепрощающей, на все готовой, скромной и самоотверженной?» «Но вот в большинстве-то случаев почему люди женятся? Возьмем женщину. Стыдно оставаться в девках, особенно когда подруги уже повыходили замуж. Тяжело быть лишним ртом в семье. Желание быть хозяйкой, главою в доме, дамой, самостоятельной… К тому же потребность, прямо физическая потребность материнства, и чтобы начать вить свое гнездо. А у мужчин другие мотивы. Во-первых, усталость от холостой жизни, от беспорядка в комнатах, от трактирных обедов, от грязи, окурков, разорванного и разрозненного белья, от долгов, от бесцеремонных товарищей и прочее и прочее. Во-вторых, чувствуешь, что семьей жить выгоднее, здоровее и экономнее. В- третьих, думаешь: вот пойдут детишки, — я -то умру, а часть меня все-таки останется на свете… нечто вроде иллюзии бессмертия. В-четвертых, соблазн невинности, как в моем случае. А где же любовь-то? Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды? Та, про которую сказано — «сильна, как смерть»? Понимаешь, такая любовь, для которой свершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучения — вовсе не труд, а одна радость. … Но ты пойми, о какой любви я говорю. Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должна ее касаться.»Метки: литературные ветра

«Гранатовый браслет» − сочинение

“Молчать и гибнуть…” (Образ Желткова)

Любовь… Что она? Где она? Есть ли она? Реален ли образ Желткова?.. Такие вопросы возникли у меня после прочтения повести А. И. Куприна “Гранатовый браслет”. Ответить на эти вопросы очень трудно, практически невозможно, потому что любые возможные ответы на них правильны и одновременно неверны. Нельзя доказать человеку, уверенному в том, что любви нет, обратное. И бесполезно говорить о неповторимости этого чувства человеку легкомысленному. Но я все же хочу высказать свое мнение о любви Желткова, показать мое видение этого чувства.

“Я не виноват, Вера Николаевна, что Богу было угодно послать мне, как громадное счастье, любовь к Вам”, — так начал свое письмо Желтков. Любовь — счастье… Да, громадное счастье, но в определенных обстоятельствах. И главное из них — взаимность, без взаимности громадное счастье превращается в великое горе. Счастлив ли человек, которого “не интересует в жизни ничего: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей — для меня вся жизнь заключается только в Вас”? Я считаю, что нет. Я думаю, нельзя жить так, нельзя только страдать и мечтать о любимой, но недоступной. Жизнь — игра, и каждый из нас обязан отыграть свою роль, успеть это сделать за такой короткий промежуток времени, успеть стать положительным или отрицательным героем, но ни в коем случае не остаться безразличным ко всему, кроме нее, единственной, прекрасной.

Желтков думает, что это его судьба — любить безумно, но безответно, что от судьбы невозможно убежать. Если бы не это последнее, то он, несомненно, пытался бы что-то делать, бежать от обреченного на смерть чувства. Вот слова, которые показывают, что Желтков осознавал свою обреченность страдать и мучиться от несчастной любви: “Подумайте, что мне нужно было делать? Убежать в другой город? Все равно сердце было всегда около Вас, у Ваших ног, каждое мгновение дня заполнено Вами, мыслью о Вас, мечтами о Вас… сладким бредом”.

Да, я считаю, что нужно было бежать. Бежать без оглядки. Поставить перед собой далекую цель и окунуться с головой в работу по преодолению препятствий на пути к этой цели. Нужно было заставить себя забыть свою безумную любовь. Необходимо было хотя бы попытаться избежать ее трагического исхода.

Однако, несмотря на печальную развязку, герой Куприна счастлив. Он считает, что осветившая его жизнь любовь — это подлинно прекрасное чувство. И я уже не знаю, так ли наивна и безрассудна эта любовь. И, может быть, действительно она стоит того, чтобы отдать за нее свою жизнь и желание жизни. Ведь она красива, как луна, чиста, как небо, ярка, как солнце, постоянна, как природа. Такова рыцарская, романтическая любовь Желткова к княгине Вере Николаевне, поглотившая все его существо. Желтков уходит из жизни без жалоб, без упреков, произнося, как молитву: “Да святится имя Твое”.

Нельзя без слез читать эти строки. И непонятно, почему слезы катятся из глаз. То ли это просто жалость к несчастному Желткову (ведь жизнь могла бы быть прекрасной и для него), то ли восхищение великолепием огромного чувства маленького человека.

Тема любви — одна из центральных тем в творчестве Куприна. В его повестях — любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды, та, ради которой можно совершить любой подвиг, пойти на мучение и даже умереть. Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться. “Молчать и гибнуть” — вот девиз героев Куприна. Не знаю, правилен он или ошибочен, но знаю, что еще не раз предстоит мне вернуться к страницам произведений Куприна, встретиться с его замечательными героями. Ведь в наше непростое время так приятно окунуться в мир любящих и бескорыстных людей.

Письмо литературному герою (Вера)

Не могу не высказать Вам, Вера Николаевна, свое негодование. Возможно, это жестоко с моей стороны, но каждый человек имеет право на свое собственное мнение, и я хочу, чтобы Вы его знали, несмотря на боль, которую это может Вам причинить. Вы жестокая женщина, которая не захотела понять чувства боготворившего Вас человека. Он любил возвышенной, чистой, платонической любовью, преклонялся перед Вами. Ведь, возможно, эта любовь освещала бы Вам жизненный путь, Вы ждали именно такую любовь. Ведь Вы хотели быть любимой, не станете же Вы отрицать, что иногда Вас посещали безумные мысли о возможности ответить на эту неземную любовь?

Но что Вас удержало? Приличия? Верность мужу? Осуждение родных? Нет, страх! Да, да, именно страх. Вы смертельно боялись изменить уклад своей жизни, любимое Вами однообразие. И чего Вы добились? Вы убили эту любовь, убили своего поклонника. Все равно, как если бы сами нажали на курок. Вы, конечно, раскаялись и теперь довольно часто задумываетесь о том, как сложилась бы Ваша жизнь, ответь Вы на его благородную любовь.

Но теперь слишком поздно, назад дороги нет, и Вы всю свою жизнь будете задавать себе этот вопрос, и на Вашей совести будет лежать его смерть. Возможно, я ошибаюсь. У меня нет права осуждать Вас, но все же я осуждаю Вас за то, что Вы упустили свой единственный шанс в жизни — быть любимой. Но вы сделали свой выбор.

Что же такое настоящая любовь?

Что же такое настоящая любовь? В какой-то мере, это одержимость, когда все мечты и мысли заняты одним человеком, когда ты готов отдать все, даже жизнь, но при этом не требуешь ничего взамен.

С первых слов повесть увлекает и удивляет, показывает многогранность человеческой души. Неожиданным для меня оказался тот факт, что такое великое чувство, как любовь, посетило бедного чиновника Желткова, который ничего в этой жизни не видел, кроме своего канцелярского стола. А вот возвышенная и утонченная княгиня Вера Николаевна позволила настоящему чувству пройти мимо. Хотя возможно, это была именно та любовь, о которой грезят все женщины и о которой пишут в романах.

Кроме страстной, безответной, трагичной и невероятно трогательной истории любви, в повести показана еще одна сторона отношений между мужчиной и женщиной. Это теплые и дружеские чувства, которые испытывает Вера Николаевна к своему мужу. Былая страсть уже прошла, любовь переросла в крепкую дружбу, а все, что осталось от пылких душевных порывов – это спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.

Получается, если бы княгиня ответила на ухаживания Желткова, то придала бы своего мужа, хотя возможно, ей бы удалось обрести настоящую любовь. Страстные чувства, счастье, верность, разочарование и смерть, они всегда идут где-то рядом. Никто не застрахован от настоящей любви, которая вскружит голову и толкнет на необдуманные поступки. С одной стороны, это прекрасно – полюбить такой пылкой и страстной любовью, с другой – теплые дружеские отношения всегда крепче, ведь они не остынут ни при каких обстоятельствах.

Это интересно: Сочинение на тему «Мечта» по повести А. И. Куприна «Гранатовый браслет»

Отрывок из повести А. Куприна «Гранатовый браслет»

«Вот сейчас я вам покажу в нежных звуках жизнь, которая покорно и радостно обрекла себя на мучения, страдания и смерть. Ни жалобы, ни упрека, ни боли самолюбия я не знал. Я перед тобою — одна молитва: «Да святится имя Твоё». Да, я предвижу страдание, кровь и смерть. И думаю, что трудно расстаться телу с душой, но. Прекрасная, хвала тебе, страстная хвала и тихая любовь. «Да святится имя Твоё». Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки. Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны мои последние воспоминания. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу один, молча, так угодно было богу и судьбе. «Да святится имя Твоё». В предсмертный печальный час я молюсь только тебе. Жизнь могла бы быть прекрасной и для меня. Не ропщи, бедное сердце, не ропщи. В душе я призываю смерть, но в сердце полон хвалы тебе: » Да святится имя Твоё». Ты, ты и люди, которые окружали тебя, все вы не знаете, как ты была прекрасна. Бьют часы. Время. И, умирая, я в скорбный час расставания с жизнью все-таки пою — слава Тебе. Вот она идет, все усмиряющая смерть, а я говорю -слава Тебе ! Успокойся, дорогая, успокойся, успокойся. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Ты ведь моя единая и последняя любовь. Успокойся, я с тобой. Подумай обо мне, и я буду с тобой, потому что мы с тобой любили друг друга только одно мгновение, но навеки. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Помнишь? Вот я чувствую твои слезы. Успокойся. Мне спать так сладко, сладко, сладко». А вы… могли бы… ТАК?..

Гранатовый браслет, итоговое сочинение

«Да святится имя твое…» (по рассказу А.И. Куприна «Гранатовый браслет»).

О большой любви мечтают многие, но встречают ее на своем жизненном пути единицы. Мнения о такой любви противоречивы. Одни восхищаются, другие боятся, третьи относятся с почтением.

В рассказе А. И. Куприна «Гранатовый браслет» речь идет о чистой, неземной любви. Автор делает акцент на том, что даже маленькие незаметные люди способны на великие чувства. Много лет княгине Вере шлет письма незнакомец. Она не знает его имени, известно только, что он служит телеграфистом. Эта история становится семейным анекдотом.

В день Вериных именин ей приносят подарок от ее тайного поклонника. В свертке оказывается браслет с гранатами. Увидев его, Вера сравнила камни с каплями крови, словно предчувствуя трагедию. Она рассказала о подарке мужу и брату. Они выяснили, кто такой Г. С. Ж. (этими буквами были подписаны письма) и поехали к нему. Они потребовали, чтобы он прекратил преследовать княгиню Веру. Желтков, так была фамилия телеграфиста, ответил, что, перестав преследовать, он не перестанет любить. Его ничто не увлекает в жизни, но эта любовь, как божественный свет, озарила его существование. Вера – любовь всей его жизни, это огромное счастье. Услышав желание Веры прекратить эту историю, он ушел из жизни. Это был для него единственный выход. Жить, не имея возможности даже видеть ее, было для него невозможно.

Куприн, рассказывая о жизни каждого из персонажей, говорит о том, как они относятся к любви. Ни один герой из высшего света, не испытывал подобного чувства. Не случайно автор выбирает временем действия осень. Их чувства сходны с осенней природой, в которой уже слабо ощущается жизнь.

Желтков прожил короткую жизнь, но был счастлив.

terrao

«Я не виноват, Вера Николаевна, что Богу было угодно послать, мне, как громадное счастье, любовь к Вам. Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей — для меня вся жизнь заключается только в Вас. Я теперь чувствую, что каким-то неудобным клином врезался в Вашу жизнь. Если можете, простите меня за это. Сегодня я уезжаю и никогда не вернусь, и ничто Вам обо мне не напомнит. Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете. Я проверял себя — это не болезнь, не маниакальная идея — это любовь, которою Богу было угодно за что-то меня вознаградить. Пусть я был смешон в Ваших глазах и в глазах Вашего брата, Николая Николаевича. Уходя, я в восторге говорю: «Да святится имя Твое». Восемь лет тому назад я увидел Вас в цирке в ложе, и тогда же, в первую секунду, я сказал себе: я ее люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее. В Вас как будто бы воплотилась вся красота земли… Подумайте, что мне нужно было делать? Убежать в другой город? Все равно сердце было всегда около Вас, у Ваших ног, каждое мгновение дня заполнено Вами, мыслью о Вас, мечтами о Вас… сладким бредом. Я очень стыжусь и мысленно краснею за мой дурацкий браслет, — ну, что же? — ошибка. Воображаю, какое он впечатление произвел на Ваших гостей. Через десять минут я уеду, я успею только наклеить марку и опустить письмо в почтовый ящик, чтобы не поручать этого никому другому. Вы это письмо сожгите. Я вот сейчас затопил печку и сжигаю все самое дорогое, что было у меня в жизни: ваш платок, который, я, признаюсь, украл. Вы его забыли на стуле на балу в Благородном собрании. Вашу записку, — о, как я ее целовал, — ею Вы запретили мне писать Вам. Программу художественной выставки, которую Вы однажды держали в руке и потом забыли на стуле при выходе… Кончено. Я все отрезал, но все-таки думаю и даже уверен, что Вы обо мне вспомните. Если Вы обо мне вспомните, то… я знаю, что Вы очень музыкальны, я Вас видел чаще всего на бетховенских квартетах, — так вот, если Вы обо мне вспомните, то сыграйте или прикажите сыграть сонату D-dur, N 2, op. 2. Я не знаю, как мне кончить письмо. От глубины души благодарю Вас за то, что Вы были моей единственной радостью в жизни, единственным утешением, единой мыслью. Дай бог Вам счастья, и пусть ничто временное и житейское не тревожит Вашу прекрасную душу. Целую Ваши руки. Г.С.Ж.» <�…> «Вот сейчас я вам покажу в нежных звуках жизнь, которая покорно и радостно обрекла себя на мучения, страдания и смерть. Ни жалобы, ни упрека, ни боли самолюбия я не знал. Я перед тобою — одна молитва: «Да святится имя Твое». Да, я предвижу страдание, кровь и смерть. И думаю, что трудно расстаться телу с душой, но, Прекрасная, хвала тебе, страстная хвала и тихая любовь. «Да святится имя Твое». Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки. Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны мои последние воспоминания. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу один, молча, так угодно было Богу и судьбе. «Да святится имя Твое».

В предсмертный печальный час я молюсь только тебе. Жизнь могла бы быть прекрасной и для меня. Не ропщи, бедное сердце, не ропщи. В душе я призываю смерть, но в сердце полон хвалы тебе: «Да святится имя Твое». Ты, ты и люди, которые окружали тебя, все вы не знаете, как ты была прекрасна. Бьют часы. Время. И, умирая, я в скорбный час расставания с жизнью все-таки пою — слава Тебе. Вот она идет, все усмиряющая смерть, а я говорю — слава Тебе!..» Княгиня Вера обняла ствол акации, прижалась к нему и плакала. Дерево мягко сотрясалось. Налетел легкий ветер и, точно сочувствуя ей, зашелестел листьями. Острее запахли звезды табака… И в это время удивительная музыка, будто бы подчиняясь ее горю, продолжала: «Успокойся, дорогая, успокойся, успокойся. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Ты ведь моя единая и последняя любовь. Успокойся, я с тобой. Подумай обо мне, и я буду с тобой, потому что мы с тобой любили друг друга только одно мгновение, но навеки. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Помнишь? Вот я чувствую твои слезы. Успокойся. Мне спать так сладко, сладко, сладко». Женни Рейтер вышла из комнаты, уже кончив играть, и увидала княгиню Веру, сидящую на скамейке всю в слезах. — Что с тобой? — спросила пианистка. Вера, с глазами, блестящими от слез, беспокойно, взволнованно стала целовать ей лицо, губы, глаза и говорила: — Нет, нет, — он меня простил теперь. Все хорошо.

Тема любви в рассказе А. Куприна «Гранатовый браслет»

Тема любви в рассказе А. И. Куприна «Гранатовый браслет»

(«Болезнь любви неизлечима…»)

Любовь… сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь.

И.С.Тургенев.

Любовь… Слово, обозначающее самое трепетное, нежное, романтическое и вдохновенное чувство, присущее человеку. Однако люди часто путают любовь с влюбленностью. Настоящее же чувство овладевает всем существом человека, приводит в движение все его силы, вдохновляет на самые невероятные поступки, вызывает самые лучшие побуждения, будоражит творческое воображение. Но любовь – это не всегда радость, взаимное чувство, счастье, данное двоим. Это ещё и разочарование от неразделенной любви. Человек не может разлюбить по желанию.

Каждый большой художник посвятил немало страниц этой «вечной» теме. Не обошел её стороной и А. И. Куприн. Писатель на всем протяжении своего творчества проявлял огромный интерес ко всему прекрасному, сильному, искреннему и естественному. К великим радостям жизни он относил и любовь. Его повести и рассказы «Олеся», «Суламифь», «Гранатовый браслет» повествуют об идеальной любви, чистой, безграничной, прекрасной и могучей.

В русской литературе, пожалуй, нет более сильного по эмоциональному воздействию на читателя произведения, чем «Гранатовый браслет». Куприн прикасается к теме любви целомудренно, благоговейно и в то же время нервно. Да иначе к ней и нельзя прикасаться.

Иногда кажется, что о любви в мировой литературе сказано всё. Разве можно говорить о любви после «Тристана и Изольды», после сонетов Петрарки и «Ромео и Джульетты» Шекспира, после пушкинского стихотворения «Для берегов отчизны дальней», лермонтовского «Не смейся над моей пророческой тоскою», после «Анны Карениной» Толстого и чеховской «Дамы с собачкой»? Но у любви тысячи аспектов, и в каждом из них – свой свет, своя радость, своё счастье, своя печаль и боль, и своё благоухание.

Рассказ «Гранатовый браслет» является одним из самых печальных произведений о любви. Куприн признался, что он плакал над рукописью. А если произведение заставляет автора и читателя плакать, то это говорит о глубокой жизненности того, что создано писателем и о его великом таланте. У Куприна есть много произведений о любви, об ожидании любви, о трогательных её исходах, о её поэзии, тоске и вечной юности. Он всегда и всюду благословлял любовь. Тема рассказа «Гранатовый браслет» — любовь до самоуничижения, до самоотречения. Но интересно то, что любовь поражает человека самого обыкновенного – канцелярского чиновника Желткова. Такая любовь, мне кажется, была дарована ему свыше как награда за безрадостное существование. Герой рассказа уже не молод, и его любовь к княгине Вере Шеиной придала смысл его жизни, наполнила её вдохновением и радостью. Любовь эта была смыслом и счастьем только для Желткова. Княгиня Вера считала его безумцем. Она не знала его фамилии и ни разу не видела этого человека. Он только присылал ей поздравительные открытки и писал письма, подписываясь Г. С. Ж.

Но однажды, в день именин княгини, Желтков решился на дерзость: он прислал ей в подарок браслет старинной работы с прекрасными гранатами. Опасаясь, что её имя может быть скомпрометировано, брат Веры настаивает на возвращении браслета владельцу, а муж и Вера соглашаются.

В порыве нервного возбуждения Желтков признается князю Шеину в любви к его жене. Это признание трогает до глубины души: «Я знаю, что не в силах разлюбить её никогда. Что бы вы сделали для того, чтоб оборвать это чувство? Выслать меня в другой город? Все равно и там так же я буду любить Веру Николаевну, как здесь. Заключить меня в тюрьму? Но и там я найду способ дать ей знать о моем существовании. Остается только одно – смерть…» Любовь за долгие годы стала болезнью, неизлечимой болезнью. Она поглотила всю его сущность без остатка. Желтков жил только этой любовью. Пусть княгиня Вера и не знала его, пусть он не мог открыть ей свои чувства, не мог обладать ею… Это не главное. Главное – он любил её возвышенною, платоническою, чистою любовью. Ему достаточно было просто видеть её иногда и знать, что у неё всё хорошо.

Последние слова любви к той, что была смыслом его жизни долгие годы, Желтков написал в своем предсмертном письме. Невозможно без тяжелого душевного волнения читать это письмо, в котором надрывно и изумительно звучит рефрен: «Да святится имя твоё!» Особую силу рассказу придает то, что любовь предстает в нём как неожиданный подарок судьбы, опоэтизированный и озаряющий жизнь. Любовь Желткова как луч света среди обыденности, среди трезвой реальности и устоявшегося быта. От такой любви нет лекарства, она неизлечима. Избавлением может служить только смерть. Эта любовь замкнута в одном человеке и несет разрушительную силу. «Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни заботы о будущем счастье людей, — пишет Желтков в письме, — для меня вся жизнь заключается в вас». Это чувство вытесняет все другие помыслы из сознания героя.

Особую силу и горечь повествованию придает и осенний пейзаж, безмолвное море, пустые дачи, травянистый запах последних цветов.

Любовь по Куприну, — это страсть, это сильное и настоящее чувство, возвышающее человека, пробуждающее лучшие качества его души; это правдивость и честность в отношениях. Свои мысли о любви писатель вложил в уста генерала Аносова: «Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире. Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны её касаться».

Мне кажется, что сегодня практически невозможно встретить такую любовь. Любовь Желткова – романтическое поклонение женщине, рыцарское служение ей. Княгиня Вера поняла, что настоящая любовь, которая дается человеку лишь раз в жизни и о которой мечтает каждая женщина прошла мимо неё.

Гранатовый браслет (отрывок)

– …А я хочу сказать, что люди в наше время разучились любить. Не вижу настоящей любви. Да и в мое время не видел!

– Ну как же это так, дедушка? – мягко возразила Вера, пожимая слегка его руку. – Зачем клеветать? Вы ведь сами были женаты. Значит, все-таки любили?

– Ровно ничего не значит, дорогая Верочка. Знаешь, как женился?… Нет! Все к лучшему, Верочка.

– Нет, нет, дедушка, в вас все-таки, простите меня, говорит прежняя обида… А вы свой несчастный опыт переносите на все человечество. Возьмите хоть нас с Васей. Разве можно назвать наш брак несчастливым?

Аносов довольно долго молчал. Потом протянул неохотно:

– Ну, хорошо… скажем – исключение… Но вот в большинстве-то случаев почему люди женятся? Возьмем женщину. Стыдно оставаться в девушках, особенно когда подруги уже повыходили замуж. Тяжело быть лишним ртом в семье. Желание быть хозяйкой, главною в доме, дамой, самостоятельной… К тому же потребность, прямо физическая потребность материнства, и чтобы начать вить свое гнездо. А у мужчин другие мотивы. Во-первых, усталость от холостой жизни, от беспорядка в комнатах, от трактирных обедов, от грязи, окурков, разорванного и разрозненного белья, от долгов, от бесцеремонных товарищей и прочее и прочее. Во-вторых, чувствуешь, что семьей жить выгоднее, здоровее и экономнее. В-третьих, думаешь: вот пойдут детишки, – я-то умру, а часть меня все-таки останется на свете… нечто вроде иллюзии бессмертия. В-четвертых, соблазн невинности, как в моем случае. Кроме того, бывают иногда и мысли о приданом.

А где же любовь-то? Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды? Та, про которую сказано – «сильна, как смерть»? Понимаешь, такая любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение – вовсе не труд, а одна радость. Постой, постой, Вера, ты мне сейчас опять хочешь про твоего Васю? Право же, я его люблю. Он хороший парень. Почем знать, может быть, будущее и покажет его любовь в свете большой красоты. Но ты пойми, о какой любви я говорю. Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться.

– Вы видели когда-нибудь такую любовь, дедушка? – тихо спросила Вера.

– Нет, – ответил старик решительно. – Я, правда, знаю два случая похожих. Но один был продиктован глупостью, а другой… так… какая-то кислота… одна жалость… Если хочешь, я расскажу. Это недолго.

– Прошу вас, дедушка.

– Ну, вот. В одном полку нашей дивизии (только не в нашем) была жена полкового командира. Рожа, я тебе скажу, Верочка, преестественная. Костлявая, рыжая, длинная, худущая, ротастая… Штукатурка с нее так и сыпалась, как со старого московского дома. Но, понимаешь, этакая полковая Мессалина: темперамент, властность, презрение к людям, страсть к разнообразию. Вдобавок – морфинистка.

И вот однажды, осенью, присылают к ним в полк новоиспеченного прапорщика, совсем желторотого воробья, только что из военного училища. Через месяц эта старая лошадь совсем овладела им. Он паж, он слуга, он раб, он вечный кавалер ее в танцах, носит ее веер и платок, в одном мундирчике выскакивает на мороз звать ее лошадей. Ужасная это штука, когда свежий и чистый мальчишка положит свою первую любовь к ногам старой, опытной и властолюбивой развратницы. Если он сейчас выскочил невредим – все равно в будущем считай его погибшим. Это – штамп на всю жизнь.

К Рождеству он ей уже надоел. Она вернулась к одной из своих прежних, испытанных пассий. А он не мог. Ходит за ней, как привидение. Измучился весь, исхудал, почернел. Говоря высоким штилем – «смерть уже лежала на его высоком челе». Ревновал он ее ужасно. Говорят, целые ночи простаивал под ее окнами.

И вот однажды весной устроили они в полку какую-то маевку или пикник. Я и ее и его знал лично, но при этом происшествии не был. Как и всегда в этих случаях, было много выпито. Обратно возвращались ночью пешком по полотну железной дороги. Вдруг навстречу им идет товарный поезд. Идет очень медленно вверх, по довольно крутому подъему. Дает свистки. И вот, только что паровозные огни поравнялись с компанией, она вдруг шепчет на ухо прапорщику: «Вы всë говорите, что любите меня. А ведь, если я вам прикажу – вы, наверно, под поезд не броситесь». А он, ни слова не ответив, бегом – и под поезд. Он-то, говорят, верно рассчитал, как раз между передними и задними колесами: так бы его аккуратно пополам и перерезало. Но какой-то идиот вздумал его удерживать и отталкивать. Да не осилил. Прапорщик, как уцепился руками за рельсы, так ему обе кисти и оттяпало.

– Ох, какой ужас! – воскликнула Вера.

– Пришлось прапорщику оставить службу. Товарищи собрали ему кое-какие деньжонки на выезд. Оставаться-то в городе ему было неудобно: живой укор перед глазами и ей, и всему полку. И пропал человек… самым подлым образом… стал попрошайкой… замерз где-то на пристани в Петербурге…»

А другой случай был совсем жалкий. И такая же женщина была, как и первая, только молодая и красивая. Очень и очень нехорошо себя вела. На что уж мы легко глядели на эти домашние романы, но даже и нас коробило. А муж – ничего. Все знал, все видел и молчал. Друзья намекали ему, а он только руками о Такой олух!

Под конец сошлась она накрепко с поручиком Вишняковым, субалтерном из ихней роты. Так втроем и жили в двумужественном браке – точно это самый законный вид супружества. А тут наш полк двинули на войну. Наши дамы провожали нас, провожала и она, и, право, даже смотреть было совестно: хотя бы для приличия взглянула разок на мужа, – нет, повесилась на своем поручике, как черт на сухой вербе, и не отходит. На прощанье, когда мы уже уселись в вагоны и поезд тронулся, так она еще мужу вслед, бесстыдница, крикнула: «Помни же, береги Володю! Если что-нибудь с ним случится – уйду из дому и никогда не вернусь. И детей заберу».

Ты, может быть, думаешь, что этот капитан был какая-нибудь тряпка? размазня? стрекозиная душа? Ничуть. Он был храбрым солдатом. Под Зелеными Горами он шесть раз водил свою роту на турецкий редут, и у него от двухсот человек осталось только четырнадцать. Дважды раненный – он отказался идти на перевязочный пункт. Вот он был какой. Солдаты на него Богу молились.

Но она велела… Его Леночка ему велела!

И он ухаживал за этим трусом и лодырем Вишняковым, за этим трутнем безмедовым, – как нянька, как мать. На ночлегах под дождем, в грязи, он укутывал его своей шинелью. Ходил вместо него на саперные работы, а тот отлеживался в землянке или играл в штос. По ночам проверял за него сторожевые посты. А это, заметь, Веруня, было в то время, когда башибузуки вырезывали наши пикеты так же просто, как ярославская баба на огороде срезает капустные кочни. Ей-Богу, хотя и грех вспоминать, но все обрадовались, когда узнали, что Вишняков скончался в госпитале от тифа…

Сочинение на тему да святится имя твое гранатовый браслет

Повесть открывается эпиграфом, относящим читателя к известному произведению Бетховена — сонате «Аппассионата». К этой же музыкальной теме автор возвращается в финале повести. Первая глава представляет собой развернутую пейзажную зарисовку, обнажающую противоречивую переменчивость природной стихии. В ней же А.И. Куприн знакомит нас с образом главной героини — княгиней Верой Николаевной Шейной, женой предводителя дворянства. Жизнь женщины кажется на первый взгляд спокойной и беззаботной. Несмотря на финансовые затруднения у Веры с мужем в семье царит обстановка дружбы и взаимопонимания. Лишь одна небольшая деталь настораживает читателя: на именины муж дарит Вере серьги из грушевидных жемчужин. Невольно закрадывается сомнение в том, что так прочно, так нерушимо семейное счастье героини. На именины к Шейной приезжает ее младшая сестра, которая, подобно пушкинской Ольге, резко контрастирует с Верой и по характеру, и по внешнему облику. Анна резва и расточительна, а Вера спокойна, рассудительна и экономна. Анна привлекательна, но некрасива, а Вера наделена аристократической красотой. У Анны двое детей, а у Веры детей нет, хотя она страстно желает их иметь. Важной художественной деталью, раскрывающей характер Анны, является подарок, который она делает сестре: Анна привозит Вере маленькую записную книжечку, сделанную из старинного молитвенника. С энтузиазмом рассказывает она о том, как тщательно подбирала для книжки листочки, застежки и карандаш. Вере же сам факт переделки молитвенника в записную книжку кажется кощунственным. Это показывает цельность ее натуры, подчеркивает, насколько старшая сестра серьезнее относится к жизни. Вскоре мы узнаем, что Вера окончила Смольный институт — одно из лучших учебных заведений для женщин в дворянской России, а ее подругой является известная пианистка Жени Рейтер. Среди приехавших на именины гостей важной фигурой является генерал Аносов. Именно этот умудренный жизнью человек, повидавший на своем веку опасность и смерть, а следовательно, знающий цену жизни, рассказывает в повести несколько историй о любви, которые можно обозначить в художественной структуре произведения как вставные новеллы. В отличие от пошлых семейных историй, которые рассказывает князь Василий Львович, муж Веры и хозяин дома, где все перевирается и высмеивается, превращается в фарс, рассказы генерала Аносова наполнены реальными жизненными деталями. Так возникает в повести спор о том, что такое настоящая любовь. Аносов говорит о том, что люди разучились любить, что брак совсем не предполагает душевной близости и теплоты. Женщины часто выходят замуж, чтобы выбраться из-под опеки и быть хозяйкой в доме. Мужчины — от усталости от холостой жизни. Немалую роль в брачных союзах играет желание продолжить род, да и корыстные побуждения часто оказываются не на последнем месте. «А где же любовь-то?» — вопрошает Аносов. Его интересует такая любовь, для которой «совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение — вовсе не труд, а одна радость». Здесь словами генерала Куприн, по сути, раскрывает свою концепцию любви: «Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире. Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться». Аносов рассказывает о том, как люди становятся жертвой своего любовного чувства, о любовных треугольниках, которые существуют вопреки всякому смыслу. На этом фоне рассматривается в повести история любви телеграфиста Желткова к княгине Вере. Это чувство вспыхнуло, когда Вера была еще свободна. Но она не ответила на него взаимностью. Вопреки всякой логике Желтков не прекратил мечтать о своей возлюбленной, писал ей нежные письма, а на именины даже прислал подарок — золотой браслет с гранатами, похожими на капельки крови. Дорогой подарок заставляет мужа Веры принять меры к прекращению истории. Он вместе с братом княгини Николаем решает вернуть браслет. Сцена визита князя Шейна в квартиру Желткова является одной из ключевых сцен произведения. А.И. Куприн предстает здесь подлинным мастером-реалистом в создании психологического портрета. Образ телеграфиста Желткова представляет собой типичный для русской классической литературы XIX века образ маленького человека. Примечательной деталью в повести является сравнение комнаты героя с кают-компанией грузового парохода. Характер самого обитателя этого скромного жилища показан прежде всего через жест. Герой взволнован, он не в силах скрыть своих чувств. Однако по мере развития беседы, когда Николай Николаевич озвучивает угрозу обратиться к властям, чтобы оградить Веру от преследования, Желтков внезапно преображается и даже смеется. Любовь придает ему силы, и он начинает ощущать собственную правоту. Куприн акцентирует внимание на разнице в настроении Николая Николаевича и Василия Львовича во время визита. Муж Веры, увидав соперника, вдруг становится серьезным и рассудительным. Он старается понять Желткова и говорит шурину: «Коля, разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, — чувством, которое до сих пор еще не нашло себе истолкователя». В отличие о Николая Николаевича Шейн разрешает Желткову написать Вере прощальное письмо. Огромную роль в этой сцене для понимания глубины чувств Желткова к Вере играет развернутый портрет героя. Губы его становятся белыми, как у мертвого, глаза наполняются слезами. Желтков звонит Вере и просит ее о малом — о возможности хоть изредка видеть ее, не показываясь при этом ей на глаза. Эти встречи могли бы придать его жизни хоть какой-то смысл, но Вера отказала ему и в этом. Ей была дороже ее репутация, спокойствие семьи. Она проявила холодное равнодушие к судьбе Желткова. Телеграфист же оказался беззащитным перед решением Веры. Сила любовного чувства и максимальная душевная открытость сделали его уязвимым. Эту беззащитность Куприн постоянно подчеркивает портретными деталями: детский подбородок, нежное девичье лицо. В одиннадцатой главе повести автор подчеркивает мотив судьбы. Княгиня Вера, которая никогда не читала газет, опасаясь испачкать руки, вдруг разворачивает как раз тот лист, где напечатано объявление о самоубийстве Желткова. Этот фрагмент произведения переплетается со сценой, в которой генерал Аносов говорит Вере: «…Почем знать? — может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины». Не случайно княгиня вновь вспоминает эти слова. Создается впечатление, что Желтков действительно был послан Вере судьбой, а она не смогла разглядеть в душе простого телеграфиста самоотверженное благородство, тонкость и красоту. Своеобразное построение сюжета в творчестве А.И. Куприна заключается в том, что автор делает читателю своеобразные знаки, помогающие предугадать дальнейшее развитие повествования. В «Гранатовом браслете» знаком, предвещающим трагическую развязку, является сам браслет, камни которого похожи на капельки крови. Узнав о смерти Желткова, Вера понимает, что предчувствовала трагический исход. В прощальном послании к возлюбленной Желтков не скрывает всепоглощающей страсти. Он буквально обожествляет Веру, обращая к ней слова из молитвы «Отче наш…», «Да святится имя Твое». В литературе «Серебряного века» были сильны богоборческие мотивы. Желтков, решаясь на самоубийство, совершает величайший христианский грех, ведь церковь предписывает терпеть любые духовные и физические муки, посланные человеку на земле. Но всем ходом развития сюжета А.И. Куприн оправдывает поступок Желткова. Не случайно главную героиню повести зовут Вера. Для Желткова, таким образом, понятия «любовь» и «вера» сливаются воедино. Перед смертью герой просит хозяйку квартиры повесить браслет на икону. Глядя на покойного Желткова, Вера, наконец, убеждается в том, что в словах Аносова была правда. Своим поступком бедный телеграфист смог достучаться до сердца холодной красавицы и растрогать ее. Вера приносит Желткову красную розу и целует его в лоб долгим дружеским поцелуем. Только после смерти герой получил право на внимание и уважение к своему чувству. Только собственной гибелью он доказал истинную глубину своих переживаний . Слова Аносова о вечной исключительной любви становятся сквозным мотивом повествования. В последний раз они вспоминаются в повести, когда по просьбе Желткова Вера слушает вторую сонату Бетховена «Аппассионату». В финале же повести А.И. Куприна звучит другой повтор: «Да святится имя Твое», не менее значимый в художественной структуре произведения. Он еще раз подчеркивает чистоту и возвышенность отношения Желткова к возлюбленной. Ставя любовь в один ряд с такими понятиями, как смерть, вера, А.И. Куприн подчеркивает значимость этого понятия для жизни человека в целом. Не все люди умеют любить и сохранять верность своему чувству. Повесть «Гранатовый браслет» можно рассматривать как своеобразное завещание А.И. Куприна, обращенное к тем, кто пытается жить не сердцем, а рассудком. Их правильная с точки зрения рационального подхода жизнь обречена на духовно опустошенное существование, ибо только любовь может дать человеку истинное счастье. Рекомендательная литература: 1. Куприн А.И. Сильнее смерти: повести и рассказы о любви/ А.И.Куприн.- СПб.: Лениздат, 1993.- 480 с. 2. Журавлева Г. «Да святится имя твое…»: тема любви в рассказе А.Куприна «Гранатовый браслет // Литература в школе – 2011 – №3 – с.30 – 33. 3. Макарова С.А. Изучение рассказа А.Куприна «Гранатовый браслет» // Литература в школе – 2007 – №7 – с.22 – 27. 4. Нещерет Н.В. «Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды…»: рассказ А.Куприна «Гранатовый браслет» // Литература в школе – 2000 – №1 – с.67 – 71. Фото: xn--h1aagokeh.xn--p1ai, film.arjlover.net А. И. Куприн “Гранатовый браслет”. Аудиокнига

«Да святится имя твое…» (по рассказу А.И. Куприна «Гранатовый браслет»)

/ Сочинения / Куприн А.И. / Гранатовый браслет / «Да святится имя твое…» (по рассказу А.И. Куприна «Гранатовый браслет»)

Тип: Проблемно-тематический анализ произведения

Любовь, похожая на сумасшествие; любовь-сумасшествие; любовь, доводящая до сумасшествия… Пожалуй, ярче всего эту метафору воплотили в своих произведениях русские писатели рубежа 19 – 20 веков – Бунин и Куприн. Рассказ А.И. Куприна «Гранатовый браслет» — полное тому подтверждение. В этом произведении сталкиваются две философии любви. Одна принадлежит княгине Вере Николаевне Шеиной и ее окружению. Куприн показывает, что современная ему аристократия разучилась любить по-настоящему. Искренняя любовь для нее заменилась привычкой, дружеской симпатией, просто необходимостью. Именно такую подмену мы наблюдаем в отношениях Веры Николаевны и ее мужа. Брат же княгини вообще вычеркнул любовь из своей жизни – он не женат и не собирается жениться. Для него любовь давно перестала быть насущной потребностью. А вот сестра Веры Николаевны страдает от отсутствия любви. Она замужем, но не любит своего мужа. Именно поэтому ходят слухи о ее многочисленных романах, однако и в них Анна Николаевна не находит счастья. Писатель показывает, как умные, образованные, красивые люди проживают свою жизнь впустую, не имея главного – любви. Эту мысль подчеркивает и описание увядающей осенней природы в начале рассказа – она постепенно впадает в спячку, как и герои рассказа. Но есть в «Гранатовом браслете» и другой взгляд на любовь. Его воплощает невзрачный, на первый взгляд, герой, из разряда «маленьких людей». Господин «Г.С. Ж» — мелкий служащий на почте. Как сам он признавался, в жизни его ничего особенно не интересовало — «ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей…» Но внезапно эта «серая» жизнь озарилась божественным светом – Любовью к княгине Шеиной. Желтков прекрасно понимает, что никогда не сможет даже приблизиться к своей возлюбленной – настолько велика разница между ними. Но мы видим, что этого герою и не нужно. Он несказанно счастлив тем чувством, что поселилось в его сердце. Благодаря ему жизнь «маленького человека» Желткова наполнилась смыслом, связью со всем миром и Богом: «Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете… я в восторге говорю: «Да святится имя Твое». Эта «высшая» любовь обрушилась на Желткова совсем внезапно – он случайно увидел Веру Николаевну в ложе цирка. И в ту же минуту понял: «…я ее люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее». Для этого героя в княгине Шеиной «как будто бы воплотилась вся красота земли…» Поначалу Желтков не знал, что ему делать со своим чувством. Сбежать, уехать в другой город? Но он отлично понимал, что не сможет убежать от своего чувства, от своего сердца. Именно поэтому герою ничего не оставалось, как только принимать ниспосланную ему свыше любовь, и наслаждаться теми редкими вещами, которые напоминали ему о Вере Николаевне. Так, он признается княгине, что у него есть «…платок, который, я признаюсь, украл. Вы его забыли на стуле на балу в Благородном собрании. Вашу записку, — о, как я ее целовал, — ею Вы запретили мне писать Вам. Программу художественной выставки, которую Вы однажды держали в руке и потом забыли на стуле при выходе…» Для Желткова его чувство было божьим даром, он испытывал огромную благодарность за него и к создателю, и к Вере Николаевне. Именно поэтому герой решился, в порыве чувств, подарить княгине самое дорогое – гранатовый браслет. Это не очень, в сущности, красивое украшение – семейная реликвия Желткова: «Он был золотой, низкопробный, очень толстый, но дутый и с наружной стороны весь сплошь покрытый небольшими старинными, плохо отшлифованными гранатами… Когда Вера случайным движением удачно повернула браслет перед огнем электрической лампочки, то в них, глубоко под их гладкой яйцевидной поверхностью, вдруг загорелись прелестные густо-красные живые огни». Мне кажется, что этот браслет символизирует любовь героя и сущность этого человека, в котором под непритязательной внешностью таится огромный потенциал любви. В конце концов, Желтков принимает решение уйти из жизни. Он понимает, что мешает Вере Николаевне, компрометирует ее имя в обществе, усложняет ее отношения с мужем. Кроме того, Желтков, мне кажется, решает, что самое лучшее всегда с ним и он унесет это с собой. На прощание герой оставляет княгине свое благословение — в виде сонаты Бетховена, которая наполнена любовью и светом: «И в уме ее слагались слова. Они так совпадали в ее мысли с музыкой, что это были как будто бы куплеты, которые кончались словами: «Да святится имя Твое». Вера Николаевна смогла оценить чувство нелепого «Г.С. Ж». Она поняла, что в его душе жила огромная любовь, которой Бог отметил этого человека. Однако все окружение княгини считало Желткова сумасшедшим, чуть ли не опасным маньяком, которого следует изолировать от общества. Думаю, такое разное отношение к этому чувству связано с внутренним миром героев. В княгине Шеиной еще была жива способность любить, она еще помнила об этом свойстве человеческой души. В этом понимании с ней был солидарен и старый генерал Амосов. А муж и брат Шеиной давно утратили способность к этому чувству, их сердца и души окончательно омертвели. Сам Куприн считал чувство Желткова истинной любовью, столь редкой в его время. Он описал его в своем произведении, напоминая людям об этой истинной потребности души, которая помогает полнокровно жить и быть счастливым.

Беру!

0 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.

«Да святится имя твое…»

Любовь, похожая на сумасшествие; любовь-сумасшествие; любовь, доводящая до сумасшествия… Пожалуй, ярче всего эту метафору воплотили в своих произведениях русские писатели рубежа 19 — 20 веков — Бунин и Куприн. Рассказ А. И. Куприна «Гранатовый браслет» — полное тому подтверждение. В этом произведении сталкиваются две философии любви. Одна принадлежит княгине Вере Николаевне Шеиной и ее окружению.

Куприн показывает, что современная ему аристократия разучилась любить по-настоящему. Искренняя любовь для нее заменилась привычкой,

дружеской симпатией, просто необходимостью. Именно такую подмену мы наблюдаем в отношениях Веры Николаевны и ее мужа. Брат же княгини вообще вычеркнул любовь из своей жизни — он не женат и не собирается жениться. Для него любовь давно перестала быть насущной потребностью.

А вот сестра Веры Николаевны страдает от отсутствия любви. Она замужем, но не любит своего мужа. Именно поэтому ходят слухи о ее многочисленных романах, однако и в них Анна Николаевна не находит счастья. Писатель показывает, как умные, образованные, красивые люди проживают свою жизнь впустую, не имея главного — любви.

Эту мысль подчеркивает

и описание увядающей осенней природы в начале рассказа — она постепенно впадает в спячку, как и герои рассказа. Но есть в «Гранатовом браслете» и другой взгляд на любовь. Его воплощает невзрачный, на первый взгляд, герой, из разряда «маленьких людей». Господин «Г.

С. Ж» — мелкий служащий на почте. Как сам он признавался, в жизни его ничего особенно не интересовало — «ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей…» Но внезапно эта «серая» жизнь озарилась божественным светом — Любовью к княгине Шеиной. Желтков прекрасно понимает, что никогда не сможет даже приблизиться к своей возлюбленной — настолько велика разница между ними. Но мы видим, что этого герою и не нужно.

Он несказанно счастлив тем чувством, что поселилось в его сердце. Благодаря ему жизнь «маленького человека» Желткова наполнилась смыслом, связью со всем миром и Богом: «Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете… я в восторге говорю: «Да святится имя Твое». Эта «высшая» любовь обрушилась на Желткова совсем внезапно — он случайно увидел Веру Николаевну в ложе цирка. И в ту же минуту понял: «…я ее люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее».

Для этого героя в княгине Шеиной «как будто бы воплотилась вся красота земли…» Поначалу Желтков не знал, что ему делать со своим чувством. Сбежать, уехать в другой город? Но он отлично понимал, что не сможет убежать от своего чувства, от своего сердца. Именно поэтому герою ничего не оставалось, как только принимать ниспосланную ему свыше любовь, и наслаждаться теми редкими вещами, которые напоминали ему о Вере Николаевне.

Так, он признается княгине, что у него есть «…платок, который, я признаюсь, украл. Вы его забыли на стуле на балу в Благородном собрании. Вашу записку, — о, как я ее целовал, — ею Вы запретили мне писать Вам. Программу художественной выставки, которую Вы однажды держали в руке и потом забыли на стуле при выходе…» Для Желткова его чувство было божьим даром, он испытывал огромную благодарность за него и к создателю, и к Вере Николаевне.

Именно поэтому герой решился, в порыве чувств, подарить княгине самое дорогое — гранатовый браслет. Это не очень, в сущности, красивое украшение — семейная реликвия Желткова: «Он был золотой, низкопробный, очень толстый, но дутый и с наружной стороны весь сплошь покрытый небольшими старинными, плохо отшлифованными гранатами… Когда Вера случайным движением удачно повернула браслет перед огнем электрической лампочки, то в них, глубоко под их гладкой яйцевидной поверхностью, вдруг загорелись прелестные густо-красные живые огни». Мне кажется, что этот браслет символизирует любовь героя и сущность этого человека, в котором под непритязательной внешностью таится огромный потенциал любви. В конце концов, Желтков принимает решение уйти из жизни.

Он понимает, что мешает Вере Николаевне, компрометирует ее имя в обществе, усложняет ее отношения с мужем. Кроме того, Желтков, мне кажется, решает, что самое лучшее всегда с ним и он унесет это с собой. На прощание герой оставляет княгине свое благословение — в виде сонаты Бетховена, которая наполнена любовью и светом: «И в уме ее слагались слова. Они так совпадали в ее мысли с музыкой, что это были как будто бы куплеты, которые кончались словами: «Да святится имя Твое». Вера Николаевна смогла оценить чувство нелепого «Г.

С. Ж». Она поняла, что в его душе жила огромная любовь, которой Бог отметил этого человека. Однако все окружение княгини считало Желткова сумасшедшим, чуть ли не опасным маньяком, которого следует изолировать от общества. Думаю, такое разное отношение к этому чувству связано с внутренним миром героев. В княгине Шеиной еще была жива способность любить, она еще помнила об этом свойстве человеческой души.

В этом понимании с ней был солидарен и старый генерал Амосов. А муж и брат Шеиной давно утратили способность к этому чувству, их сердца и души окончательно омертвели. Сам Куприн считал чувство Желткова истинной любовью, столь редкой в его время.

Он описал его в своем произведении, напоминая людям об этой истинной потребности души, которая помогает полнокровно жить и быть счастливым.

Текст песни Гранатовый браслет — Да святится имя Твое

«Я не виноват, Вера Николаевна, что богу было угодно послать, мне, как громадное счастье, любовь к Вам. Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей — для меня вся жизнь заключается только в Вас. Я теперь чувствую, что каким-то неудобным клином врезался в Вашу жизнь. Если можете, простите меня за это. Сегодня я уезжаю и никогда не вернусь, и ничто Вам обо мне не напомнит.
Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете. Я проверял себя — это не болезнь, не маниакальная идея — это любовь, которою богу было угодно за что-то меня вознаградить.

Пусть я был смешон в Ваших глазах и в глазах Вашего брата, Николая Николаевича. Уходя, я в восторге говорю: «_Да святится имя Твое_».

Восемь лет тому назад я увидел Вас в пирке в ложе, и тогда же в первую секунду я сказал себе: я ее люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее. В Вас как будто бы воплотилась вся красота земли…

Подумайте, что мне нужно было делать? Убежать в другой город? Все равно сердце было всегда около Вас, у Ваших ног, каждое мгновение дня заполнено Вами, мыслью о Вас, мечтами о Вас… сладким бредом. Я очень стыжусь и мысленно краснею за мой дурацкий браслет, — ну, что же? — ошибка. Воображаю, какое он впечатление произвел на Ваших гостей.

Через десять минут я уеду, я успею только наклеить марку и опустить письмо в почтовый ящик, чтобы не поручать этого никому другому. Вы это письмо сожгите. Я вот сейчас затопил печку и сжигаю все самое дорогое, что было у меня в жизни: ваш платок, который, я признаюсь, украл. Вы его забыли на стуле на балу в Благородном собрании. Вашу записку, — о, как я ее целовал, — ею Вы запретили мне писать Вам. Программу художественной выставки, которую Вы однажды держали в руке и потом забыли на стуле при выходе… Кончено. Я все отрезал, но все-таки думаю и даже уверен, что Вы обо мне вспомните. Если Вы обо мне вспомните, то… я знаю, что Вы очень музыкальны, я Вас видел чаще всего на бетховенских квартетах, — так вот, если Вы обо мне вспомните, то сыграйте или прикажите сыграть сонату D-dur, N 2, op. 2.

Я не знаю, как мне кончить письмо. От глубины души благодарю Вас за то, что Вы были моей единственной радостью в жизни, единственным утешением, единой мыслью. Дай бог Вам счастья, и пусть ничто временное и житейское не тревожит Вашу прекрасную душу. Целую Ваши руки.

Г.С.Ж.».

А. И. Куприн. Избранные сочинения — Гранатовый Браслет (эпилог)

Княгиня Вера Николаевна никогда не читала газет, потому что во-первых, они ей пачкали руки, а во-вторых, она никогда не могла разобраться в том языке, которым нынче пишут.

Но судьба заставила ее развернуть как раз тот лист и натолкнуться на тот столбец, где было напечатано:

«Загадочная смерть. Вчера вечером, около семи часов, покончил жизнь самоубийством чиновник контрольной палаты Г. С. Желтков. Судя по данным следствия, смерть покойного произошла по причине растраты казенных денег. Так, по крайней мере, самоубийца упоминает в своем пись ме Ввиду того что показаниями свидетелей установлена в этом акте его личная воля, решено не отправлять труп в анатомический театр».

Вера думала про себя:

«Почему я это предчувствовала? Именно этот трагический исход? И что это было любовь или сумасшествие?»

Целый день она ходила по цветнику и по фруктовому саду Беспокойство, которое росло в ней с минуты на минуту, как будто не давало ей сидеть на месте. И все ее мысли были прикованы к тому неведомому человеку, которого она никогда не видела и вряд ли когда-нибудь увидит, к этому смешному Пе Пе Же.

«Почем знать, может быть, твой жизненный путь пересекла настоящая, самоотверженная, истинная любовь», — вспомнились ей слова Аносова.

В шесть часов пришел почтальон. На этот раз Вера Николаевна узнала почерк Желткова и с нежностью, которой она в себе не ожидала, развернула письмо

Желтков писал так:

«Я не виноват, Вера Николаевна, что богу было угодно послать мне, как громадное счастье, любовь к Вам. Случилось так, что меня не интересует в жизни ничто, ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей — для меня вся жизнь заключается только в Вас. Я теперь чувствую, что каким-то неудобным клином врезался в Вашу жизнь. Если можете, простите меня за это. Сегодня я уезжаю и никогда не вернусь, и ничто Вам обо мне не напомнит.

Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете. Я проверял себя — это не болезнь, не маниакальная идея — это любовь, которою богу было угодно за что-то меня вознаградить.

Пусть я был смешон в Ваших глазах и в глазах Вашего брата, Николая Николаевича. Уходя, я в восторге говорю: «Да святится имя Твое».

Восемь лет тому назад я увидел Вас в цирке в ложе, и тогда же в первую секунду я сказал себе: я ее люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее. В Вас как будто бы воплотилась вся красота земли…

Подумайте, что мне нужно было делать? Убежать в другой город? Все равно сердце было всегда около Вас, у Ваших ног, каждое мгновение дня заполнено Вами, мыслью о Вас, мечтами о Вас… сладким бредом. Я очень стыжусь и мысленно краснею за мой дурацкий браслет, — ну, что же? — ошибка. Воображаю, какое он впечатление произвел на Ваших гостей.

Через десять минут я уеду, я успею только наклеить марку испустить письмо в почтовый ящик, чтобы не поручать этого никому другому. Вы это письмо сожгите. Я вот сейчас затопил печку и сжигаю все самое дорогое, что было у меня в жизни: ваш платок, который, я признаюсь, украл. Вы его забыли на стуле на балу в Благородном собрании. Вашу записку, — о, как я ее целовал, — ею Вы запретили мне писать Вам. Программу художественной выставки, которую Вы однажды, держали в руке и потом забыли на стуле при выходе… Кончено. Я все отрезал, но все-таки думаю и даже уверен, что Вы обо мне вспомните. Если Вы обо мне вспомните, то… я знаю, что Вы очень музыкальны, я Вас видел чаще всего на бетховенских квартетах, — так вот, если Вы обо мне вспомните, то сыграйте или прикажите сыграть сонату D-dur № 2, ор. 2.

Я не знаю, как мне кончить письмо. От глубины души благодарю Вас за то, что Вы были моей единственной радостью в жизни, единственным утешением, единой мыслью. Дай бог Вам счастья, и пусть ничто временное и житейское не тревожит Вашу прекрасную душу Целую Ваши руки.

Г. С. Ж.».

Она пришла к мужу с покрасневшими от слез глазами и вздутыми губами и, показав письмо, сказала:

— Я ничего от тебя не хочу скрывать, но я чувствую, что в нашу жизнь вмешалось что-то ужасное. Вероятно, вы с Николаем Николаевичем сделали что-нибудь не так, как нужно.

Князь Шеин внимательно прочел письмо, аккуратно сложил его и, долго помолчав, сказал:

— Я не сомневаюсь в искренности этого человека, и даже больше, я не смею разбираться в его чувствах к тебе.

— Он умер? — спросила Вера.

— Да, умер, я скажу, что он любил тебя, а вовсе не был сумасшедшим. Я не сводил с него глаз и видел каждое его движение, каждое изменение его лица. И для него не существовало жизни без тебя. Мне казалось, что я присутствую при громадном страдании, от которого люди умирают, и даже почти понял, что передо мною мертвый человек. Понимаешь, Вера, я не знал, как себя держать, что мне делать…

— Вот что, Васенька, — перебила его Вера Николаевна, — тебе не будет больно, если я поеду в город и погляжу на него?

— Нет, нет, Вера, пожалуйста, прошу тебя. Я сам поехал бы, но только Николай испортил мне все дело. Я боюсь, что буду чувствовать себя принужденным.

Вера Николаевна оставила свой экипаж за две улицы до Лютеранской. Она без большого труда нашла квартиру Желткова. Навстречу ей вышла сероглазая старая женщина, очень полная, в серебряных очках, и так же, как вчера, спросила:

— Кого вам угодно?

— Господина Желткова, — сказала княгиня.

Должно быть, ее костюм — шляпа, перчатки — и несколько властный тон произвели на хозяйку квартиры большое впечатление. Она разговорилась.

— Пожалуйста, пожалуйста, вот первая дверь налево, а там… сейчас… Он так скоро ушел от нас. Ну, скажем, растрата. Сказал бы мне об этом. Вы знаете, какие наши капиталы, когда отдаешь квартиры внаем холостякам. Но какие-нибудь шестьсот-семьсот рублей я бы могла собрать и внести за него. Если бы вы знали, что это был за чудный человек, пани. Восемь лет я его держала на квартире, и он казался мне совсем не квартирантом, а родным сыном.

Тут же в передней был стул, и Вера опустилась на него.

— Я друг вашего покойного квартиранта, — сказала она, подбирая каждое слово к слову. — Расскажите мне что-нибудь о последних минутах его жизни, о том, что он делал и что говорил.

— Пани, к нам пришли два господина и очень долго разговаривали. Потом он объяснил, что ему предлагали место управляющего в экономии. Потом пан Ежий побежал до телефона и вернулся такой веселый. Затем эти два господина ушли, а он сел и стал писать письмо. Потом пошел и опустил письмо в ящик, а потом мы слышим, будто бы из детского пистолета выстрелили. Мы никакого внимания не обратили. В семь часов он всегда пил чай. Лукерья-прислуга — приходит и стучится, он не отвечает, потом еще раз, еще раз. И вот должны были взломать дверь, а он уже мертвый.

— Расскажите мне что-нибудь о браслете, — приказала Вера Николаевна.

— Ах, ах, ах, браслет — я и забыла. Почему вы знаете? Он, перед тем как написать письмо, пришел ко мне и сказал: «Вы католичка?» Я говорю: «Католичка». Тогда он говорит: «У вас есть милый обычай — так он и сказал: милый обычай — вешать на изображение матки боски кольца, ожерелья, подарки. Так вот исполните мою просьбу: вы можете этот браслет повесить на икону?» Я ему обещала это сделать.

— Вы мне его покажете? — спросила Вера.

— Прошу, прошу, пани. Вот его первая дверь налево. Его хотели сегодня отвезти в анатомический театр, но у него есть брат, так он упросил, чтобы его похоронить по-христианску. Прошу, прошу.

Вера собралась с силами и открыла дверь. В комнате пахло ладаном и горели три восковые свечи. Наискось комнаты лежал на столе Желтков. Голова его покоилась очень низко, точно нарочно ему, трупу, которому все равно, подсунули маленькую мягкую подушку. Глубокая важность была в его закрытых глазах, и губы улыбались блаженно и безмятежно, как будто бы он перед расставаньем с жизнью узнал какую-то глубокую и сладкую тайну, разрешившую всю человеческую его жизнь. Она вспомнила, что то же самое умиротворенное выражение она видела на масках великих страдальцев — Пушкина и Наполеона.

— Если прикажете, пани, я уйду? — спросила старая женщина, и в ее тоне послышалось что-то чрезвычайно интимное.

— Да, я потом вас позову, — сказала Вера и сейчас же вынула из маленького бокового кармана кофточки большую красную розу, подняла немного вверх левой рукой голову трупа, а правой рукой положила ему под шею цветок В эту секунду она поняла, что та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо нее. Она вспомнила слова генерала Аносова о вечной исключительной любви — почти пророческие слова. И, раздвинув в обе стороны волос ы на лбу мертвеца, она крепко сжала руками его виски и поцеловала его в холодный, влажный лоб долгим дружеским поцелуем.

Когда она уходила, то хозяйка квартиры обратилась к ней льстивым польским тоном

— Пани, я вижу, что вы не как все другие, не из любопытства только. Покойный пан Желтков перед смертью сказал мне — «Если случится, что я умру и придет поглядеть на меня какая-нибудь дама, то скажите ей, что у Бетховена самое лучшее произведение..» — он даже нарочно записал мне это. Вот поглядите.

— Покажите, — сказала Вера Николаевна и вдруг заплакала. — Извините меня, это впечатление смерти так тяжело, что я не могу удержаться.

И она прочла слова, написанные знакомым почерком:

«L. van Beethoven Son. № 2, ор 2 Largo Appassionato».

Вера Николаевна вернулась домой поздно вечером и была рада, что не застала дома ни мужа, ни брата.

Зато ее дожидалась пианистка Женни Рейтер, и, взволнованная тем, что она видела и слышала, Вера кинулась к ней и, целуя ее прекрасные большие руки, закричала:

— Женни, милая, прошу тебя, сыграй для меня что-нибудь, — и сейчас же вышла из комнаты в цветник и села на скамейку.

Она почти ни одной секунды не сомневалась в том, что Женни сыграет то самое место из Второй сонаты, о котором просил этот мертвец с смешной фамилией Желтков.

Так оно и было. Она узнала с первых аккордов это исключительное, единственное по глубине произведение. И душа ее как будто бы раздвоилась. Она единовременно думала о том, что мимо нее прошла большая любовь, которая повторяется только один раз в тысячу лет. Вспомнила слова генерала Аносова и спросила себя: почему этот человек заставил ее слушать именно это Бетховенское произведение, и еще против ее желания? И в уме ее слагались слова. Они так совпадали в ее мысли с музыкой, что это были как будто бы куплеты, которые кончались словами — «Да святится имя Твое».

«Вот сейчас я вам покажу в нежных звуках жизнь, которая покорно и радостно обрекла себя на мучения, страдания и смерть. Ни жалобы, ни упрека, ни боли самолюбия я не знал. Я перед тобою — одна молитва: «Да святится имя Твое».

Да, я предвижу страдание, кровь и смерть. И думаю, что трудно расстаться телу с душой, но. Прекрасная, хвала тебе, страстная хвала и тихая любовь. «Да святится имя Твое».

Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны мои последние воспоминания. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу один, молча, так угодно было богу и судьбе «Да святится имя Твое».

В предсмертный печальный час я молюсь только тебе. Жизнь могла бы быть прекрасной и для меня. Не ропщи, бедное сердце, не ропщи. В душе я призываю смерть, но в сердце полон хвалы тебе: «Да святится имя Твое».

Ты, ты и люди, которые окружали тебя, все вы не знаете, как ты была прекрасна. Бьют часы. Время. И, умирая, я в скорбный час расставания с жизнью все-таки пою — слава Тебе.

Вот она идет, все усмиряющая смерть, а я говорю — слава Тебе!.. «

Княгиня Вера обняла ствол акации, прижалась к нему и плакала Дерево мягко сотрясалось. Налетел легкий ветер и, точно сочувствуя ей, зашелестел листьями. Острее запахли звезды табака… И в это время удивительная музыка, будто бы подчиняясь ее горю, продолжала:

«Успокойся, дорогая, успокойся, успокойся. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Ты ведь моя единая и последняя любовь. Успокойся, я с тобой. Подумай обо мне, и я буду с тобой, потому что мы с тобой любили друг друга только одно мгновение, но навеки. Ты обо мне помнишь? Помнишь? Помнишь? Вот я чувствую твои слезы. Успокойся. Мне спать так сладко, сладко, сладко».

Женни Рейтер вышла из комнаты, уже кончив играть, и увидала княгиню Веру, сидящую на скамейке всю в слезах.

— Что с тобой? — спросила пианистка. Вера, с глазами, блестящими от слез, беспокойно, взволнованно стала целовать ей лицо, губы, глаза и говорила:

— Нет, нет, — он меня простил теперь. Все хорошо.

«Да святится имя твое…» (по рассказу А.И. Куприна «Гранатовый браслет»)

Любовь, похожая на сумасшествие; любовь-сумасшествие; любовь, доводящая до сумасшествия… Пожалуй, ярче всего эту метафору воплотили в своих произведениях русские писатели рубежа 19 – 20 веков – Бунин и Куприн. Рассказ А.И. Куприна «Гранатовый браслет» — полное тому подтверждение. В этом произведении сталкиваются две философии любви. Одна принадлежит княгине Вере Николаевне Шеиной и ее окружению. Куприн показывает, что современная ему аристократия разучилась любить по-настоящему. Искренняя любовь для нее заменилась привычкой, дружеской симпатией, просто необходимостью. Именно такую подмену мы наблюдаем в отношениях Веры Николаевны и ее мужа. Брат же княгини вообще вычеркнул любовь из своей жизни – он не женат и не собирается жениться. Для него любовь давно перестала быть насущной потребностью. А вот сестра Веры Николаевны страдает от отсутствия любви. Она замужем, но не любит своего мужа. Именно поэтому ходят слухи о ее многочисленных романах, однако и в них Анна Николаевна не находит счастья. Писатель показывает, как умные, образованные, красивые люди проживают свою жизнь впустую, не имея главного – любви. Эту мысль подчеркивает и описание увядающей осенней природы в начале рассказа – она постепенно впадает в спячку, как и герои рассказа. Но есть в «Гранатовом браслете» и другой взгляд на любовь. Его воплощает невзрачный, на первый взгляд, герой, из разряда «маленьких людей». Господин «Г.С. Ж» — мелкий служащий на почте. Как сам он признавался, в жизни его ничего особенно не интересовало — «ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей…» Но внезапно эта «серая» жизнь озарилась божественным светом – Любовью к княгине Шеиной. Желтков прекрасно понимает, что никогда не сможет даже приблизиться к своей возлюбленной – настолько велика разница между ними. Но мы видим, что этого герою и не нужно. Он несказанно счастлив тем чувством, что поселилось в его сердце. Благодаря ему жизнь «маленького человека» Желткова наполнилась смыслом, связью со всем миром и Богом: «Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете… я в восторге говорю: «Да святится имя Твое». Эта «высшая» любовь обрушилась на Желткова совсем внезапно – он случайно увидел Веру Николаевну в ложе цирка. И в ту же минуту понял: «…я ее люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее». Для этого героя в княгине Шеиной «как будто бы воплотилась вся красота земли…» Поначалу Желтков не знал, что ему делать со своим чувством. Сбежать, уехать в другой город? Но он отлично понимал, что не сможет убежать от своего чувства, от своего сердца. Именно поэтому герою ничего не оставалось, как только принимать ниспосланную ему свыше любовь, и наслаждаться теми редкими вещами, которые напоминали ему о Вере Николаевне. Так, он признается княгине, что у него есть «…платок, который, я признаюсь, украл. Вы его забыли на стуле на балу в Благородном собрании. Вашу записку, — о, как я ее целовал, — ею Вы запретили мне писать Вам. Программу художественной выставки, которую Вы однажды держали в руке и потом забыли на стуле при выходе…» Для Желткова его чувство было божьим даром, он испытывал огромную благодарность за него и к создателю, и к Вере Николаевне. Именно поэтому герой решился, в порыве чувств, подарить княгине самое дорогое – гранатовый браслет. Это не очень, в сущности, красивое украшение – семейная реликвия Желткова: «Он был золотой, низкопробный, очень толстый, но дутый и с наружной стороны весь сплошь покрытый небольшими старинными, плохо отшлифованными гранатами… Когда Вера случайным движением удачно повернула браслет перед огнем электрической лампочки, то в них, глубоко под их гладкой яйцевидной поверхностью, вдруг загорелись прелестные густо-красные живые огни». Мне кажется, что этот браслет символизирует любовь героя и сущность этого человека, в котором под непритязательной внешностью таится огромный потенциал любви. В конце концов, Желтков принимает решение уйти из жизни. Он понимает, что мешает Вере Николаевне, компрометирует ее имя в обществе, усложняет ее отношения с мужем. Кроме того, Желтков, мне кажется, решает, что самое лучшее всегда с ним и он унесет это с собой. На прощание герой оставляет княгине свое благословение — в виде сонаты Бетховена, которая наполнена любовью и светом: «И в уме ее слагались слова. Они так совпадали в ее мысли с музыкой, что это были как будто бы куплеты, которые кончались словами: «Да святится имя Твое». Вера Николаевна смогла оценить чувство нелепого «Г.С. Ж». Она поняла, что в его душе жила огромная любовь, которой Бог отметил этого человека. Однако все окружение княгини считало Желткова сумасшедшим, чуть ли не опасным маньяком, которого следует изолировать от общества. Думаю, такое разное отношение к этому чувству связано с внутренним миром героев. В княгине Шеиной еще была жива способность любить, она еще помнила об этом свойстве человеческой души. В этом понимании с ней был солидарен и старый генерал Амосов. А муж и брат Шеиной давно утратили способность к этому чувству, их сердца и души окончательно омертвели. Сам Куприн считал чувство Желткова истинной любовью, столь редкой в его время. Он описал его в своем произведении, напоминая людям об этой истинной потребности души, которая помогает полнокровно жить и быть счастливым.

Гранатовый браслет (отрывок)

– …А я хочу сказать, что люди в наше время разучились любить. Не вижу настоящей любви. Да и в мое время не видел!

– Ну как же это так, дедушка? – мягко возразила Вера, пожимая слегка его руку. – Зачем клеветать? Вы ведь сами были женаты. Значит, все-таки любили?

– Ровно ничего не значит, дорогая Верочка. Знаешь, как женился?… Нет! Все к лучшему, Верочка.

– Нет, нет, дедушка, в вас все-таки, простите меня, говорит прежняя обида… А вы свой несчастный опыт переносите на все человечество. Возьмите хоть нас с Васей. Разве можно назвать наш брак несчастливым?

Аносов довольно долго молчал. Потом протянул неохотно:

– Ну, хорошо… скажем – исключение… Но вот в большинстве-то случаев почему люди женятся? Возьмем женщину. Стыдно оставаться в девушках, особенно когда подруги уже повыходили замуж. Тяжело быть лишним ртом в семье. Желание быть хозяйкой, главною в доме, дамой, самостоятельной… К тому же потребность, прямо физическая потребность материнства, и чтобы начать вить свое гнездо. А у мужчин другие мотивы. Во-первых, усталость от холостой жизни, от беспорядка в комнатах, от трактирных обедов, от грязи, окурков, разорванного и разрозненного белья, от долгов, от бесцеремонных товарищей и прочее и прочее. Во-вторых, чувствуешь, что семьей жить выгоднее, здоровее и экономнее. В-третьих, думаешь: вот пойдут детишки, – я-то умру, а часть меня все-таки останется на свете… нечто вроде иллюзии бессмертия. В-четвертых, соблазн невинности, как в моем случае. Кроме того, бывают иногда и мысли о приданом.

А где же любовь-то? Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды? Та, про которую сказано – «сильна, как смерть»? Понимаешь, такая любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение – вовсе не труд, а одна радость. Постой, постой, Вера, ты мне сейчас опять хочешь про твоего Васю? Право же, я его люблю. Он хороший парень. Почем знать, может быть, будущее и покажет его любовь в свете большой красоты. Но ты пойми, о какой любви я говорю. Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться.

– Вы видели когда-нибудь такую любовь, дедушка? – тихо спросила Вера.

– Нет, – ответил старик решительно. – Я, правда, знаю два случая похожих. Но один был продиктован глупостью, а другой… так… какая-то кислота… одна жалость… Если хочешь, я расскажу. Это недолго.

– Прошу вас, дедушка.

– Ну, вот. В одном полку нашей дивизии (только не в нашем) была жена полкового командира. Рожа, я тебе скажу, Верочка, преестественная. Костлявая, рыжая, длинная, худущая, ротастая… Штукатурка с нее так и сыпалась, как со старого московского дома. Но, понимаешь, этакая полковая Мессалина: темперамент, властность, презрение к людям, страсть к разнообразию. Вдобавок – морфинистка.

И вот однажды, осенью, присылают к ним в полк новоиспеченного прапорщика, совсем желторотого воробья, только что из военного училища. Через месяц эта старая лошадь совсем овладела им. Он паж, он слуга, он раб, он вечный кавалер ее в танцах, носит ее веер и платок, в одном мундирчике выскакивает на мороз звать ее лошадей. Ужасная это штука, когда свежий и чистый мальчишка положит свою первую любовь к ногам старой, опытной и властолюбивой развратницы. Если он сейчас выскочил невредим – все равно в будущем считай его погибшим. Это – штамп на всю жизнь.

К Рождеству он ей уже надоел. Она вернулась к одной из своих прежних, испытанных пассий. А он не мог. Ходит за ней, как привидение. Измучился весь, исхудал, почернел. Говоря высоким штилем – «смерть уже лежала на его высоком челе». Ревновал он ее ужасно. Говорят, целые ночи простаивал под ее окнами.

И вот однажды весной устроили они в полку какую-то маевку или пикник. Я и ее и его знал лично, но при этом происшествии не был. Как и всегда в этих случаях, было много выпито. Обратно возвращались ночью пешком по полотну железной дороги. Вдруг навстречу им идет товарный поезд. Идет очень медленно вверх, по довольно крутому подъему. Дает свистки. И вот, только что паровозные огни поравнялись с компанией, она вдруг шепчет на ухо прапорщику: «Вы всë говорите, что любите меня. А ведь, если я вам прикажу – вы, наверно, под поезд не броситесь». А он, ни слова не ответив, бегом – и под поезд. Он-то, говорят, верно рассчитал, как раз между передними и задними колесами: так бы его аккуратно пополам и перерезало. Но какой-то идиот вздумал его удерживать и отталкивать. Да не осилил. Прапорщик, как уцепился руками за рельсы, так ему обе кисти и оттяпало.

– Ох, какой ужас! – воскликнула Вера.

– Пришлось прапорщику оставить службу. Товарищи собрали ему кое-какие деньжонки на выезд. Оставаться-то в городе ему было неудобно: живой укор перед глазами и ей, и всему полку. И пропал человек… самым подлым образом… стал попрошайкой… замерз где-то на пристани в Петербурге…»

А другой случай был совсем жалкий. И такая же женщина была, как и первая, только молодая и красивая. Очень и очень нехорошо себя вела. На что уж мы легко глядели на эти домашние романы, но даже и нас коробило. А муж – ничего. Все знал, все видел и молчал. Друзья намекали ему, а он только руками о Такой олух!

Под конец сошлась она накрепко с поручиком Вишняковым, субалтерном из ихней роты. Так втроем и жили в двумужественном браке – точно это самый законный вид супружества. А тут наш полк двинули на войну. Наши дамы провожали нас, провожала и она, и, право, даже смотреть было совестно: хотя бы для приличия взглянула разок на мужа, – нет, повесилась на своем поручике, как черт на сухой вербе, и не отходит. На прощанье, когда мы уже уселись в вагоны и поезд тронулся, так она еще мужу вслед, бесстыдница, крикнула: «Помни же, береги Володю! Если что-нибудь с ним случится – уйду из дому и никогда не вернусь. И детей заберу».

Ты, может быть, думаешь, что этот капитан был какая-нибудь тряпка? размазня? стрекозиная душа? Ничуть. Он был храбрым солдатом. Под Зелеными Горами он шесть раз водил свою роту на турецкий редут, и у него от двухсот человек осталось только четырнадцать. Дважды раненный – он отказался идти на перевязочный пункт. Вот он был какой. Солдаты на него Богу молились.

Но она велела… Его Леночка ему велела!

И он ухаживал за этим трусом и лодырем Вишняковым, за этим трутнем безмедовым, – как нянька, как мать. На ночлегах под дождем, в грязи, он укутывал его своей шинелью. Ходил вместо него на саперные работы, а тот отлеживался в землянке или играл в штос. По ночам проверял за него сторожевые посты. А это, заметь, Веруня, было в то время, когда башибузуки вырезывали наши пикеты так же просто, как ярославская баба на огороде срезает капустные кочни. Ей-Богу, хотя и грех вспоминать, но все обрадовались, когда узнали, что Вишняков скончался в госпитале от тифа…

«Да святится имя твое» по повести Гранатовый браслет (Куприн А. И.)

Без любви жить легче. Но без нее нет смысла.
В рассказе «Гранатовый браслет» А.И. Куприн уделяет чувству любви большое значение. Кто-то из его персонажей прямо выражает свое отношение к его присутствию в человеческой жизни, кто-то избрал любовь смыслом всей своей жизни.

Генерал Аносов уверен, что люди разучились любить.

Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ

ОТПРАВИТЬ НА ПРОВЕРКУ

Эксперты сайта Критика24.ру Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.

Он говорит, что сейчас многие браки заключают ради материального благополучия и удовлетворения физических потребностей, совершенно позабыв о чувствах. Но где чистая и бескорыстная любовь? Генерал считает, что ее больше нет. Общество полностью забыло о том, как надо любить, ради чего стоит жить. Устами генерала Аносова автор говорит: «Любовь должна быть трагедией! Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства и компромиссы не должны ее касаться». Без этой любви нет и смысла жизни. Так считает сам автор, в этом же и заключается позиция Аносова.

Желтков же избрал любовь смыслом всей своей жизни. Вера Николаевна Шеина захватила все его мысли, он думает о ней каждую секунду. Он не просто так говорит: «Да святится имя твое». Обычно мы произносим эти слова в храме, обращаясь к Богу. А он сказал так о своей возлюбленной, показывая, что она для него святая, что нет для него счастья без нее. Ему достаточно было просто наблюдать за ней со стороны, зная, что у нее все хорошо. Желтков мог бы давно завести семью, но зачем ему кто-то помимо Веры Николаевны? Ее имя он произносит с благоговением, о чертах ее лица вспоминает с восторгом. Она – все для него. Желткову все равно, что он ей не нужен. Главное для него – счастье возлюбленной. Браслет, что он ей подарил, дорог для него, как память о матери. Но и его он готов отдать Вере Николаевне. Все для нее. Все для ее счастья. Именно поэтому, поняв, что доставляет своей любимой слишком много беспокойства, он уходит из этой жизни.

Благодаря прощальному письму Желткова Вера Николаевна понимает, что вот та любовь, о которой говорил генерал – любовь настоящая, о которой мечтают многие люди. Она не исчезла из этого мира, но приходит она незаметно. Проходит мимо, едва показавши себя. Вот только уже поздно. Княгиня вдруг поняла, что слишком поздно разглядела ее. Желтков же оказался гораздо выше многих людей того времени, ведь он сумел по-настоящему полюбить. Полюбить бескорыстно, благородно, целиком отдаваясь этому чувству.

«Да святится имя Твое!» (рассказ А. И. Куприна «Гранатовый браслет»)

«Человек пришел в мир для безмерной свободы, творчества и счастья», — эти слова из очерка А. И. Куприна можно было бы взять эпиграфом ко всему его творчеству.

Он был человеком широкой, доброй, отзывчивой души. Натура сильная, кипу­чая. Громадная жажда жизни, стремле­ние все знать, все уметь, все испытать самому. Это все он — писатель Алек­сандр Иванович Куприн.

Огромная любовь к России, которую он пронес через всю свою жизнь, делает ему честь и как человеку, и как писателю. Многое познал он в жизни и сумел жиз­ненный опыт заставить служить твор­честву.

Александр Иванович Куприн — при­знанный мастер короткого рассказа, ав­тор замечательных повестей. В них ши­рокая, многообразная картина русской жизни конца прошлого века и начала ны­нешнего.

Великий жизнелюбец, А. И. Куприн ве­рил, что жизнь станет лучше, и мечтал, что придет время, когда все люди будут счастливы. Мечта о счастье, мечта о прекрасной любви — эти темы вечны в творчестве писателей, поэтов, художни­ков, композиторов. Не обошел эти темы и Куприн. С присущими ему высоким ху­дожественным вкусом, тонким понима­нием психологии своих героев он пишет о любви.

Безусловно, самой поэтичной вещью А. И. Куприна стал «Гранатовый брас­лет» — прекрасный рассказ о неразде­ленной великой любви, любви, «кото­рая повторяется только один раз в ты­сячу лет».

В рассказе «Гранатовый браслет» А. И. Куприн создает несколько симво­лических образов, на которых строится фундамент повествования и которые несут в себе весь идейный смысл рас­сказа.

«В середине августа, перед рождени­ем молодого месяца, вдруг наступили отвратительные погоды, какие так свой­ственны северному побережью Черно­го моря». Это начало рассказа. Описа­ние пасмурной, сырой, в целом очень плохой погоды, а потом ее внезапное изменение в лучшую сторону имеет ог­ромное значение. Если под «молодым месяцем» понимать главную героиню рассказа Веру Николаевну Шеину, жену предводителя дворянства, а под погодой всю ее жизнь, то читателю представлена вполне реальная картина.

«Но к началу сентября погода вдруг резко и совсем неожиданно перемени­лась. Сразу наступили тихие безоблач­ные дни, такие ясные, солнечные и теп­лые, каких не было даже в июле».

Эта перемена и есть та самая возвы­шенная и роковая любовь, о которой идет речь в рассказе. Следующим символом следует назвать княгиню Веру Николаев­ну. Куприн описывает ее как независи­мую, царственно спокойную, холодную красавицу. Символ Красоты.

«…Вера пошла в мать, красавицу англи­чанку, своей высокой гибкой фигурой, нежным, но холодным и гордым лицом, прекрасными, хотя довольно большими руками и той очаровательной покатостью плеч, какую можно видеть на старинных миниатюрах». Вера Николаевна благо­родная, удивительная женщина.

Немалое значение отводит Куприн «тучному, высокому, серебряному стар­цу» генералу Аносову. Именно ему по­ставлено в задачу заставить Веру Нико­лаевну отнестись к любви таинственно­го Г. С. Ж. более серьезно.

Своими размышлениями о любви гене­рал помогает внучке с разных сторон по­смотреть на свою жизнь с Василием Льво­вичем. Ему принадлежат пророческие сло­ва: «…может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины».

Генерал Аносов символизирует собой мудрое старшее поколение. Автором ему доверено сделать очень важный, имеющий огромное значение в этом рассказе вывод: в природе истинная, святая любовь крайне редка и доступна только немногим и только достойным ее людям. За всю свою жизнь Аносов не встретил ни одного подобного примера, но он продолжает верить в возвышен­ную любовь и передает свою уверен­ность Вере Николаевне.

Причиной скорой развязки истории, длившейся более восьми лет, стал по­дарок на день рождения Вере Никола­евне.

В роли этого подарка выступил новый символ той самой любви, в которую ве­рил генерал Аносов, и о которой мечтает каждая женщина, — гранатовый брас­лет. Он ценен Желткову тем, что его но­сила его «покойная матушка», кроме то­го, старинный браслет имеет свою исто­рию: по семейному преданию он имеет свойство сообщать дар предвидения носящим его женщинам, и охраняет от насильственной смерти…

Вера Николаевна и на самом деле нео­жиданно предсказывает: «Я знаю, что этот человек убьет себя».

Куприн сравнивает пять гранатов браслета с «пятью алыми, кровавыми огнями», а княгиня, засмотревшись на браслет, с тревогой восклицает: «Точ­но кровь!»

Любовь, которую символизирует брас­лет, не подчиняется никаким законам и правилам. Она может идти наперекор всем устоям общества. Желтков — толь­ко мелкий бедный чиновник, а Вера Ни­колаевна — княгиня.

Но это обстоятельство не смущает его, он по-прежнему любит ее, отдавая себе отчет только в том, что ничто, даже смерть, не затушит его прекрасное чув­ство: «…Ваш до смерти и после смерти покорный слуга».

К сожалению, значение браслета Вера Николаевна поняла слишком поздно. Ее одолевает беспокойство. Княгиня вновь и вновь вспоминает слова генерала Ано­сова и мучается тяжелейшим для нее вопросом — что это было: любовь или сумасшествие?

Последнее письмо Желткова ставит все на свои места. Он любит. Любит безнадежно, страстно и идет в своей любви до конца. Он принимает свое чув­ство как Божий дар, как великое счас­тье: «Я не виноват, Вера Николаевна, что Богу было угодно послать мне, как гро­мадное счастье, любовь к Вам».

И не проклинает он судьбу, а уходит из жизни, уходит с великой любовью в сердце, унося ее с собой и говоря люби­мой: «Да святится имя Твое!» И остается людям только символ этой прекрасной любви красивого человека — гранато­вый браслет…

Этот рассказ А. И. Куприна обрел веч­ную жизнь, его будут читать, пока не ум­рет на земле любовь, а этого никогда не случится.

Любовь, похожая на сумасшествие; любовь-сумасшествие; любовь, доводящая до сумасшествия… Пожалуй, ярче всего эту метафору воплотили в своих произведениях русские писатели рубежа 19 – 20 веков – Бунин и Куприн. Рассказ А.И. Куприна «Гранатовый браслет» — полное тому подтверждение. В этом произведении сталкиваются две философии любви.

Одна принадлежит княгине Вере Николаевне Шеиной и ее окружению. Куприн показывает, что современная ему аристократия разучилась любить по-настоящему. Искренняя любовь для нее заменилась привычкой, дружеской симпатией, просто необходимостью. Именно такую подмену мы наблюдаем в отношениях Веры Николаевны и ее мужа. Брат же княгини вообще вычеркнул любовь из своей жизни – он не женат и не собирается жениться. Для него любовь давно перестала быть насущной потребностью. А вот сестра Веры Николаевны страдает от отсутствия любви. Она замужем, но не любит своего мужа. Именно поэтому ходят слухи о ее многочисленных романах, однако и в них Анна Николаевна не находит счастья. Писатель показывает, как умные, образованные, красивые люди проживают свою жизнь впустую, не имея главного – любви. Эту мысль подчеркивает и описание увядающей осенней природы в начале рассказа – она постепенно впадает в спячку, как и герои рассказа. Но есть в «Гранатовом браслете» и другой взгляд на любовь. Его воплощает невзрачный, на первый взгляд, герой, из разряда «маленьких людей». Господин «Г.С. Ж» — мелкий служащий на почте. Как сам он признавался, в жизни его ничего особенно не интересовало — «ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей…» Но внезапно эта «серая» жизнь озарилась божественным светом – Любовью к княгине Шеиной. Желтков прекрасно понимает, что никогда не сможет даже приблизиться к своей возлюбленной – настолько велика разница между ними. Но мы видим, что этого герою и не нужно. Он несказанно счастлив тем чувством, что поселилось в его сердце. Благодаря ему жизнь «маленького человека» Желткова наполнилась смыслом, связью со всем миром и Богом: «Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете… я в восторге говорю: «Да святится имя Твое». Эта «высшая» любовь обрушилась на Желткова совсем внезапно – он случайно увидел Веру Николаевну в ложе цирка. И в ту же минуту понял: «…я ее люблю потому, что на свете нет ничего похожего на нее, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее». Для этого героя в княгине Шеиной «как будто бы воплотилась вся красота земли…» Поначалу Желтков не знал, что ему делать со своим чувством. Сбежать, уехать в другой город? Но он отлично понимал, что не сможет убежать от своего чувства, от своего сердца. Именно поэтому герою ничего не оставалось, как только принимать ниспосланную ему свыше любовь, и наслаждаться теми редкими вещами, которые напоминали ему о Вере Николаевне. Так, он признается княгине, что у него есть «…платок, который, я признаюсь, украл. Вы его забыли на стуле на балу в Благородном собрании. Вашу записку, — о, как я ее целовал, — ею Вы запретили мне писать Вам. Программу художественной выставки, которую Вы однажды держали в руке и потом забыли на стуле при выходе…» Для Желткова его чувство было божьим даром, он испытывал огромную благодарность за него и к создателю, и к Вере Николаевне. Именно поэтому герой решился, в порыве чувств, подарить княгине самое дорогое – гранатовый браслет. Это не очень, в сущности, красивое украшение – семейная реликвия Желткова: «Он был золотой, низкопробный, очень толстый, но дутый и с наружной стороны весь сплошь покрытый небольшими старинными, плохо отшлифованными гранатами… Когда Вера случайным движением удачно повернула браслет перед огнем электрической лампочки, то в них, глубоко под их гладкой яйцевидной поверхностью, вдруг загорелись прелестные густо-красные живые огни». Мне кажется, что этот браслет символизирует любовь героя и сущность этого человека, в котором под непритязательной внешностью таится огромный потенциал любви. В конце концов, Желтков принимает решение уйти из жизни. Он понимает, что мешает Вере Николаевне, компрометирует ее имя в обществе, усложняет ее отношения с мужем. Кроме того, Желтков, мне кажется, решает, что самое лучшее всегда с ним и он унесет это с собой. На прощание герой оставляет княгине свое благословение — в виде сонаты Бетховена, которая наполнена любовью и светом: «И в уме ее слагались слова. Они так совпадали в ее мысли с музыкой, что это были как будто бы куплеты, которые кончались словами: «Да святится имя Твое». Вера Николаевна смогла оценить чувство нелепого «Г.С. Ж». Она поняла, что в его душе жила огромная любовь, которой Бог отметил этого человека. Однако все окружение княгини считало Желткова сумасшедшим, чуть ли не опасным маньяком, которого следует изолировать от общества. Думаю, такое разное отношение к этому чувству связано с внутренним миром героев. В княгине Шеиной еще была жива способность любить, она еще помнила об этом свойстве человеческой души. В этом понимании с ней был солидарен и старый генерал Амосов. А муж и брат Шеиной давно утратили способность к этому чувству, их сердца и души окончательно омертвели. Сам Куприн считал чувство Желткова истинной любовью, столь редкой в его время. Он описал его в своем произведении, напоминая людям об этой истинной потребности души, которая помогает полнокровно жить и быть счастливым.

Похожие материалы:

• «Молчать и гибнуть…» (Образ Желткова в повести А. И. Куприна «Гранатовый браслет») — .
• «Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире!» (по повести А. Куприна «Гранатовый браслет») — .
• Анализ произведения «Гранатовый браслет» А.И. Куприна — .
• Анализ рассказа «Гранатовый браслет» А.И. Куприна — .
• Анализ эпизода «Именины Веры Николаевны» (по повести А.И. Куприна Гранатовый браслет) — .