Дело еврейского антифашистского комитета егэ

 Идеологические кампании конца 1940-х гг.

Особенности политической системы СССР в послевоенный период:

• укрепление единоличной власти И. В. Сталина;
• проведение выборов в Советы всех уровней;
• преобразование в 1946 г. Совета народных комиссаров в Совет министров (председатель Совета Министров СССР И. В. Сталин);
• новый виток политических репрессий
• dозврат к политике террора.

 Борьба с космополитизмом.

• Конец 1948 г.- начало борьбы с космополитизмом (космополи­тизм рассматривает жителей Земли вне зависимости от гражданства): считалось, что некоторые представи­тели интеллигенции утратили веру в советский строй, выступили за установление буржуазных порядков.

Запрещено было вступать в брак с иностранцами.

Во главе данной борьбы против «безродных космополитов» стоял А. Л. Жданов. Он обвинил деятелей культуры в «низко­поклонстве перед Западом».

14 августа 1946 г. — принято Поста­новление «О журналах «Звезда» и «Ленинград»», в котором беспощадной критике подвергли творчество А.А. Ахматовой, М.М. Зощенко и др.

4 сентября 1946 г.- критика фильма Л. Лукова «Большая жизнь» и второй части фильма С. Эйзенштейна «Иан Грозный».

1946-1948 – Постановления ЦК ВКП(б) «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», ,об опере В.И. Мурадели «Великая дружба» и др.

10 февраля 1948 – Постановление «Об упадочнических явлениях в советской музыке».

Это примеры грубого командного руководства культурой, тоталитарного подавления прав личности.

 Разгул национализма.

• Начало разгула национализма, особенно антисемитизма (против евреев). Были запрещены культурные и общественные организации евреев, закрыты периодические издания.

Ноябрь 1948 – роспуск Еврейского антифашистского комитета и аресты среди его активистов («дело Еврейского антифашистского комитета»).

20 июня 1950 – убийство в Минске художественного руководителя и ведущего артиста Московского Еврейского театра С.М. Михоэлса.

• 1951-1952 – широка кампания критики национальных этносов мусульманских народов.

 Контроль науки.

• Идейному разгрому подверглась наука.
• августа 1946 – проведение сессии ВАСХНИЛ, на
• которой произошёл разгром генетиков и победа «мичуринцев» во главе с Т.Д. Лысенко.
• На раз­витии сельского хозяйства отрицательно отразилась «лысенковщина», это нанесло сильный удар по ключевой науке современно­го естествознания генетике. Генетика была объявлена «лженаукой».
• Начались атаки на квантовую теорию и теорию относительности. Последняя была назва­на «реакционным эйнштейнианством».
• Реакционной лженаукой объявили кибернетику. Советские официальные философы утверждали, что она необхо­дима империалистам США для разжигания третьей мировой войны.

ПОЛИТИЧЕCКИЕ ПРОЦЕССЫ.

• Конец 1940-х гг. — «ленинградское дело». Выдвинуто обвинение против деятелей партии и государства в намерении превратить Ленинград в опору борьбы со Сталиным и его окружением.

1950 г. — рас­стреляны председатель Госплана Н.А. Вознесенский, председатель Совмина РСФСР М.И. Родионов, один из организаторов обороны Ленинграда во время блокады А.А. Кузнецов, секретарь Ленинградского обкома пар­тии П.С.Попков. Всего по этому делу осуждено выше 200 ленинградских партийных и советских работников.

Их обвинили в попытке разрушить СССР, противопоставив Россию – СССР, а Ленинград – Москве.

• 1946 г.- дело Шахурина (комиссара авиационной промышленности)-Новикова(командующего ВВС), или «Авиационное дело», по которому было арестовано руководство авиационной промышленности и командование ВВС. Им ставилось в вину также неправильное производство и испытания авиационной техники. Но обвинения шли с другого конца. Они допускали производство и поставку в армию некачественных самолетов и моторов. Руководители промышленности и командование ВВС по договоренности вооружали Красную Армию бракованными самолетами.
• «Мингрельское дело», начатое в ноябре 1951 голу органами Госудасрвтенной Безопасности Грузинской ССР в отношении руководящих работников, выходцев из Мингрелии. Им было предъявлено тяжкое обвинение в национализме и ориентации на Турцию .По личному поручению Сталина это дело, направленное против Лавретия Берии, курировал первый секретарь ЦК КП ГССР, Акакий Мгеладзе.
• Начало 1953 г.- «Дело врачей». Была арестована группа врачей Кремлевской больни­цы по обвинению в том, что они якобы повинны в смерти Жданова в 1948 г. и пытались умертвить дру­гих государственных деятелей. Началась травля ме­дицинских работников, усилился антисемитизм. Со смертью Сталина «дело» было прекращено.

Материал подготовила: Мельникова Вера Александровна.

E-mail

• Взрослым: Skillbox, Хекслет, Eduson, XYZ, GB, Яндекс, Otus, SkillFactory.
• 8-11 класс: Умскул, Лектариум, Годограф, Знанио.
• До 7 класса: Алгоритмика, Кодланд, Реботика.
• Английский: Инглекс, Puzzle, Novakid.

1952, май – июн. Суд по сфабрикованному делу Еврейского антифашистского комитета

В мае-июне 1952 г. состоялся суд по сфабрикованному делу Еврейского антифашистского комитета. В результате смертный приговор был вынесен видным деятелям еврейского происхождения.

Деятельность Еврейского комитета

Европейский антифашистский комитет был образован в 1942 г. Его руководителем стал режиссер С. Михоэлс. Цель деятельности комитета состояла в оказании поддержки СССР в ходе его войны против Германии за счет привлечения зарубежной общественности. Комитет получил популярность, которая после окончания войны стала мешать Сталину. К тому же, организация участвовала в расследованиях Холокоста. 12.01.1948 г. по приказу Сталина сотрудники органов госбезопасности СССР убили Михоэлса в Минске.

После образования государства Израиль СССР оказывала ему поддержку. Это было позитивно встречено и еврейским населением. Однако после сближения Израиля с США отношения с этим государством у Москвы стали портиться и ужесточаться. В итоге 20.11.1948 г. вышло решение Политбюро ЦК ВКП(б) о роспуске Еврейского антифашистского комитета. Деятельность еврейских организаций попала под запрет, начались аресты видных деятелей.

Следствие и суд

МГБ формировало материалы против ЕАК еще с 1945 г. Были не только аресты, но и пытки обвиняемых. В начале 1948 г. пытками подвергли сотрудников Совинформбюро. 16.03.1948 г. от главы министерства госбезопасности В. Абакумова пришел доклад И. Сталину с обвинениями в адрес ЕАК относительно участия его членов в отношениях с разведывательными структурами США. Обвинения включали и националистические, антисоветские действия. Однако санкцию на проведение массовых арестов членов ЕАК Сталин решился дать только на основании показаний Гофштейна в декабре 1948 г.

С февраля 1949 г. начались массовые допросы и очные ставки. Подозреваемых пытались обвинить в еврейском буржуазном национализме, формировании советских националистических подпольных организаций, а также в госизмене и сотрудничестве с разведкой США.

22.03.1952 г. следователи признали, что процесс предварительного следствия завершен, а дело можно передавать в суд. 31.03.1952 г. появилось утверждение для обвинительного заключения в части контрреволюционной деятельности. 03.04.1952 г. новый глава МГБ С. Игнатьев в письме Сталину предлагал расстрелять обвиняемых. Через 2 дня заместителем главного военного прокурора выносится утвердительное заключение по обвинению членов ЕАК, а 07.04.1952 г. дело направили на рассмотрение Военной коллегии ВС СССР.

Судебный процесс над Лозовским и другими обвиняемыми по делу ЕАК начался 08.05.1952 г. в помещении МГБ Лубянке. Обвинение базировалось на выбитых под пытками признательных показаниях. Поэтому, когда обвиняемые стали отказываться от них, дело начало разваливаться. Обвинители и следователи стали открыто запугивать участников процесса. 18.07.1952 г. был вынесен приговор. Всех обвиняемых, кроме Штерн и Брегмана, приговорили к смерти с конфискацией имущества. Брегман к тому времени скончался в тюрьме, а Л. Штерн получила 3,5 года лагерей с последующей ссылкой.

Все просьбы о помиловании были отклонены. 12.08.1952 г. приговор по сфабрикованному делу против ЕАК был исполнен.

«По поручению Сталина»: история ночи казненных поэтов

Еврейский антифашистский комитет был создан в 1942 году для обеспечения связи СССР со странами-союзницами в противостоянии с фашистской Германией и ускорения открытия второго фронта. Со страниц советской печати «представители еврейского народа» обращались к «евреям во всем мире» за помощью в борьбе с гитлеровскими войсками.

В состав комитета, возглавленного художественным руководителем Государственного еврейского театра Соломона Михоэлса, вошли писатели Перец Маркиш, Ицик Фефер, Давид Бергельсон, Давид Гофштейн, Лев Квитко, первая в СССР женщина-академик Лина Штерн, заведующий Боткинской больницы Борис Шимелиович, актер Вениамин Зускин, замминистр Госконтроля Соломон Брегман. Куратором ЕАК был назначен заместитель наркома иностранных дел и начальника Совинформбюро Соломон Лозовский.

В 1952 году все они, кроме Штерн, были расстреляны.

За годы войны руководство ЕАК организовало три митинга, на которых неизменно поднималась тема Холокоста. На последнем из них писатели Илья Эренбург и Перец Маркиш затронули проблему антисемитизма в СССР. Выступления Михоэлса и Фефера в США, Канаде, Мексике и Англии позволили советской власти получить от Запада помощи на десятки миллионов долларов.

После Победы растущее влияние комитета, его зарубежные связи и известность стали казаться Сталину возможной угрозой. Освещение Холокоста, планы по изданию «Черной книги» об уничтожении советских евреев — все это резко оказалось в оппозиции к официальной государственной историографии, представлявшей преступления нацистских солдат как злодеяния против всего народа СССР и не выделявшей геноцида евреев.

Первые обвинения лидеров ЕАК в буржуазном национализме и сотрудничестве с иностранными спецслужбами прозвучали в 1946 году. После войны Сталин стал получать сообщения о контактах своей дочери Светланы Аллилуевой с доктором наук Исааком Гольдштейном из Института экономики академии наук. В этих сообщениях говорилось, что тот собирает данные о Сталине по заданию США.

Министр государственной безопасности Виктор Абакумов представил доклад о якобы направленном против Сталина заговоре, после чего была арестована сестра его жены, а также другие родственники и знакомые Аллилуевых. Из Гольдштейна были выбиты признательные показания.

«Меня стали жестоко и длительно избивать резиновой дубинкой. Измученный дневными и ночными допросами, я стал оговаривать себя и других лиц», — вспоминал он позднее.

Как показывали позднее Абакумов и его заместитель генерал-лейтенант Сергей Огольцов, в конце декабря они в ходе секретной встречи получили лично от Сталина приказ убить Михоэлса. Абакумов и Огольцов должны были инсценировать автокатастрофу.

«Произошла расправа с Михоэлсом, величайшим артистом еврейского театра, человеком большой культуры. Его зверски убили, убили тайно, а потом наградили его убийц и с честью похоронили их жертву: уму непостижимо! Изобразили, что он попал под грузовую автомашину, а он был подброшен под нее. Это было разыграно артистически. А кто сие сделал? Люди Берии и Абакумова по поручению Сталина», — писал в воспоминаниях Никита Хрущев.

Окончательное решение об уничтожении Еврейского антифашистского комитета было принято после провозглашения государства Израиль. Сначала руководство СССР рассматривало новую страну как союзника на Ближнем Востоке, однако сложности в отношениях привели к ужесточению позиции советской власти.

В постановлении о роспуске комитета Сталин называл его «центром антисоветской пропаганды». Были закрыты связанные с комитетом газеты и издательства, начались аресты в администрации Еврейской автономной области, были распущены еврейские писательские союзы и закрыты несколько школ с обучением на идише, а также еврейские театры в Москве, Минске и Черновцах.

С 1949 года советская пресса начинает активную пропагандистскую кампанию против «космополитов», ведя тем самым наступление на представителей еврейской культуры. Один из членов комитета, Перец Маркиш, сказал о происходившем тогда: «Гитлер хотел разрушить нас физически, Сталин хочет сделать это духовно».

В разных городах по делу ЕАК были репрессированы 110 человек. Часть из них осудили и приговорили к смертной казни в 1950 году. Следствие по делу основных обвиняемых прошло в 1952 году. К арестованным систематически применялись избиения и пытки, начавшийся 8 мая 1952 года суд был закрытым.

Приговором суда 14 из 15 обвиняемых были приговорены к смертной казни. Приехавшая из Швейцарии Лина Штерн получила 3,5 года лагерей с последующей 5-летней ссылкой, Соломон Брегман был госпитализирован в бессознательном состоянии во время суда в санчасть Бутырской тюрьмы, где умер в январе 1953 года. Остальные были расстреляны 12 августа 1952 года.

Эта дата вошла в еврейскую историю как «ночь казненных поэтов», хотя из 13 расстрелянных было четыре поэта и один прозаик.

Все осужденные по делу ЕАК были впоследствии реабилитированы. Первая попытка реабилитировать казненных была предпринята Лаврентием Берией почти сразу после смерти Сталина, но его инициативу отклонили Никита Хрущев Георгий Маленков.

Это событие вызвало большой резонанс в литературной среде. С ходатайством по реабилитации выступили многие известные писатели: Самуил Маршак, Лев Кассиль, а также секретарь правления Союза писателей СССР Александр Фадеев. Только 22 ноября 1955 года Военная коллегия Верховного Суда СССР отменила приговор в отношении членов Еврейского антифашистского комитета из-за «отсутствия в их действиях состава преступления».

12 июля 1952 года был вынесен приговор по делу Еврейского антифашистского комитета. 12 августа все осужденные, кроме профессора-физиолога Лины Штерн, были расстреляны. Ликвидация ЕАК, созданного в 1941 году по личной инициативе Сталина для налаживания связей с международными еврейскими организациями, началась с убийства Соломона Михоэлса 12 января 1948 года. Позже арестовали почти всех руководителей комитета, их обвинили в организации националистического подполья, шпионаже в пользу Америки и попытке создания еврейской республики в Крыму. Хотя обвинения предъявлялись в основном политические, это дело занимает важное место в истории советских литературных преследований. В числе тринадцати казненных были пятеро поэтов и писателей: Перец Маркиш, Лев (Лейба) Квитко, Давид Гофштейн, Давид Бергельсон и Исаак Фефер. Умер в тюрьме, не дожив до суда, литературовед Исаак Нусинов. К моменту арестов все они были довольно успешны, однако ни членство в Союзе писателей, ни наличие правительственных наград, ни сотрудничество с органами госбезопасности (в случае Фефера) не спасли их от пыток и расстрела

Министр государственной безопасности Виктора Абакумов

… под прикрытием возложенных на Комитет задач…
Из доклада министра государственной безопасности Виктора Абакумова
26 марта 1948 года

Бывший председатель президиума Комитета Михоэлс С. М., известный еще задолго до войны как активный националист, был своего рода знаменем националистически настроенных еврейских кругов. <…> По агентурным данным, члены Еврейского антифашистского комитета Фефе
… под прикрытием возложенных на Комитет задач…
Из доклада министра государственной безопасности Виктора Абакумова
26 марта 1948 года

Бывший председатель президиума Комитета Михоэлс С. М., известный еще задолго до войны как активный националист, был своего рода знаменем националистически настроенных еврейских кругов. <…> По агентурным данным, члены Еврейского антифашистского комитета Фефер, Квитко, Бергельсон, Маркиш и другие связаны с еврейскими националистами Украины и Белоруссии <…> и направляют их антисоветскую деятельность. МГБ УССР в Киеве разрабатывается еврейская националистическая группа, возглавляемая членом пленума Еврейского антифашистского комитета Гофштейном Д. Н. <…> В своих литературных произведениях они протаскивают националистические взгляды, а отдельные из них пытались переправить свои произведения за границу для использования их в антисоветской печати.

…а также клеветническую информацию…
Из записки Арона Вергелиса в партийное бюро Союза советских писателей СССР
16 декабря 1949 года

<…> не мы, еврейские писатели, а органы Госбезопасности первые обратили внимание на орудовавшую в еврейской литературе кучку активных буржуазных националистов, врагов Советского народа. Эту свою тяжкую вину еврейские писатели переносят с понятной болью <…>

Группа работников Еврейского антифашистского комитета (в центре – артистка Сиди Таль). 1948 г. РГАКФД. № 0-186677.

…преступные антисоветские действия…
Из воспоминаний Эстер Маркиш
1974 год

Вскоре после ареста Маркиша ликвидировали еврейскую секцию Союза писателей. Официальное закрытие было поручено еврею Александру Безыменскому, бывшему «комсомольскому поэту» <…>. Собрав оставшихся на свободе еврейских писателей, Безыменский объявил им, что в еврейской секции писателей «окопались» враги народа и предатели родины, и секцию решено закрыть. Многие присутствующие «с воодушевлением одобрили» позорное решение. Среди них были Ойслендер и Хенкина. Спектакль расправы с еврейской литературой должен был повториться несколькими днями спустя, в более «торжественной» обстановке — на общем собрании московских писателей. На сей раз позорная роль «запевалы» была отведена еврейскому поэту А. Кушнирову — офицеру-фронтовику, потерявшему сына на войне. Кушнирова, прекрасно понимавшего свою роль, буквально силком вытолкнули на сцену. Подойдя к микрофону, Кушниров, однако, не произнес ни слова, а разрыдался. Его увели.

…шпионский и националистический центр…
Из показаний Переца Маркиша
18 июня 1949 года

В начале 1940 года, по командировке Союза советских писателей, я, Добрушин, Нусинов, Галкин и Квитко выезжали в Белосток, где нам удалось организовать большой еврейский вечер. Затем мы облазили все еврейские школы, учреждения и, таким образом, наглядно убедились, что в Западной Белоруссии мы будем иметь реальную базу для развертывания националистической деятельности. <…>

Лев Квитко

…пропагандировали национальную ограниченность…
Из допроса Льва Квитко на заседании Военной коллегии Верховного суда СССР
15-22 мая 1952 года

<…> считая еврейскую литературу идейно здоровой, советской, мы, еврейские писатели, и я в том числе (может быть, я больше их виноват), в то же время не ставили вопроса о способствовании процессу ассимиляции. Я говорю об ассимиляции еврейской массы. Продолжая писать по-еврейски, мы невольно стали тормозом для процесса ассимиляции. <…> Будучи руководителем еврейской секции Союза советских писателей, я не ставил вопрос о закрытии секции. Это моя вина.

Из последнего слова Давида Бергельсона
11 июля 1952 года

Моя литературная деятельность очень высоко расценивалась и в СССР, и за границей. Меня сравнивали с Горьким и с Флобером. Меня сравнивали с великими русскими писателями, у которых я учился и которых я люблю. Весь свой дар писателя я отдал трудящемуся народу, а не тем богачам, из среды которых я вышел. Я прошу суд обратить внимание, что ни один из еврейских писателей моего поколения не приобщился к советской литературе. <…> Я прошу Верховный суд дать мне, старшему еврейскому писателю, возможность истратить свои силы на благо народа и дойти до уровня советского человека.

И. Фефер читает стихи на вечере, посвященном 30-летию со дня смерти Шолом-Алейхема. Москва. 22 мая 1946 г. РГАКФД. № 0-228623.

…имеющего якобы исключительные заслуги…
Из допроса Исаака Фефера на заседании Военной коллегии Верховного суда СССР
8 мая 1952 года

Член суда: Расскажите о вашей деятельности, о ваших статьях, как вы воспевали национализм.

Фефер: Должен сказать перед судом, что если у меня были весьма серьезные националистические моменты в моей общественной деятельности, то мое творчество это меньше всего тронуло. Мое творчество не опорочено этим. <…>

А против советской системы я ничего не имел. Я сын бедного учителя. Советская власть сделала из меня человека и довольно известного поэта. <…> Мои стихотворения нацеливали на то, что мы еще будем плясать на могиле Гитлера <…>.

Председательствующий: Вы все-таки пропагандируете идеи исключительно националистические, что больше всего пострадали евреи? <…>

Фефер: Да, вы не найдете второго такого народа, который столько выстрадал бы, как еврейский народ. Уничтожено 6 миллионов евреев из 18 миллионов — одна треть. Это большие жертвы, и мы имели право на слезу и боролись против фашизма.

Председательствующий: Это было использовано не для слезы, а для антисоветской деятельности. Комитет стал центром националистической борьбы.

…и других литературных произведениях…
Из последнего слова Льва Квитко
11 июля 1952 года

Мне кажется, мы поменялись ролями со следователями, ибо они обязаны обвинять фактами, а я — поэт — создавать творческие произведения. Но получилось наоборот.

…лживый тезис об исключительности еврейского народа…
Из анонимного письма в ЦК КПСС
14 января 1953 года

За последние дни появилось несколько фельетонов о бессовестных писателях-приспособленцах. Давно следовало обратить внимание ну хотя бы на состав московских писателей. Пожалуй, мы не ошибемся, если скажем, что 70-80 процентов этот состав носит о п р е д е л е н н ы е фамилии, и лишь 20-30 процентов Ивановых, Петровых и др. <…> Чтобы очистить атмосферу в ССП, необходимо провести тщательную чистку и изъять людей неспособных, ненадежных и тем самым открыть доступ людям преданным, способным, приняв в члены ССП, а таких очень много, которые выложат на стол свои труды.

Из письма Александра Фадеева, Константина Симонова и Алексея Суркова в ЦК КПСС
24 марта 1953 года

<…> искусственно завышенный прием в Союз писателей лиц еврейской национальности объясняется тем, что многие из них принимались не по их литературным заслугам, а в результате сниженных требований, приятельских отношений, а в ряде случаев и в результате замаскированных проявлений националистической семейственности (особенно в период существования в Союзе писателей еврейского литературного объединения, часть представителей которого входила в состав руководящих органов ССП СССР).

Александр Галич

…якобы исключительный героизм…
Из книги Александра Галича «Генеральная репетиция»
1974 год

Я стоял в дверях небольшого зала, где происходило очередное заседание еврейской секции Московского отделения Союза писателей (существовала когда-то такая секция!). После гибели Михоэлса я почему-то вбил себе в голову, что непременно — хоть и не знал даже языка — должен принять участие в работе этой секции. Я явился принаряженный, при галстуке (часть мужского туалета, которую я всю жизнь ненавижу лютой ненавистью), и где-то в глубине души чувствовал себя немножко героем, хотя и пытался не признаваться в этом даже себе самому. И вдруг Маркиш, сидевший на председательском месте, увидел меня. Он нахмурился, как-то странно выпятил губы, прищурил глаза. Потом он резко встал, крупными шагами прошел через весь зал, остановился передо мною и проговорил нарочито громко и грубо:

— А вам что здесь надо? Вы зачем сюда явились? А ну-ка, убирайтесь отсюда вон! Вы здесь чужой, убирайтесь!.. Я опешил. Я ничего не мог понять. Еще накануне при встрече со мной Маркиш был приветлив, почти нежен. Что же случилось? Я повернулся и вышел из зала, изо всех сил стараясь удержать слезы огорчения и обиды. Недели через две почти все члены еврейской секции были арестованы, многие — и среди них Маркиш — физически уничтожены, а сама секция навсегда прекратила свое существование. И теперь я знаю, что Маркиш — в ту секунду, когда он громогласно назвал меня «чужим» и выгнал с заседания,— просто спасал мне, мальчишке, жизнь.

Источник — www.kommersant.ru

12 августа 1952 года, ровно 70 лет назад, в Москве расстреляли 12 членов Еврейского антифашистского комитета. Он был создан во время Великой Отечественной войны, чтобы СССР мог получать помощь из-за рубежа, но после разгрома нацистской Германии приоритеты советского правительства поменялись, и оно взялось за жертв нацизма. В начале 1946 года Сталин выступил с резким осуждением советской интеллигенции за преклонение перед Западом. Под жернова новой волны репрессий попал и ЕАК, членов которого обвинили в еврейском национализме и шпионаже в пользу США. На допросах обвиняемых зверски избивали, заставляя сознаться в преступлениях, которых они не совершали. В 1955 году дело ЕАК признали полностью сфабрикованным, а всех жертв реабилитировали посмертно. «Лента.ру» — о кровавой расправе над еврейской интеллигенцией, вошедшей в историю как Ночь казненных поэтов.

***

23 января 1949 года сон писателя Давида Бергельсона и его родных нарушил звонок в дверь. Раннее утро воскресенья оставляло надежду, что кто-то из обитателей «дома писателей» в Лаврушинском переулке Москвы просто загулял и перепутал квартиру. Однако незваные гости не уходили, и Бергельсон, предчувствуя неладное, пошел открывать. Внутрь вошли мужчины в кожаных плащах. Цель их визита не вызывала сомнений.

«Дед, одетый в один из своих лучших немецких костюмов, подошел ко мне, — вспоминала внучка писателя Марина. — Хотел что-то сказать, но у него было такое сведенное лицо, он на меня смотрел, держась за спинку моей кровати, и кроме «спокойной ночи» так ничего и не сказал. Мы смотрели друг на друга долго-долго, пока стоящий за ним человек со склизким лицом не сказал: «Пошли». Дед повернулся и ушел, дверь в нашу спальню закрылась».

В квартире начался обыск, рукописи Бергельсона и его личные вещи засовывали в мешки и выносили на улицу. Наутро Марина увидела, что дверь в кабинет ее деда опечатана. Взрослые соврали ей, что лопнула батарея и случился потоп.

Давида Рафаиловича она больше не видела. Ее саму и ее родителей в начале 1953-го отправили в ссылку как семью врага народа. Суровое решение отменила смерть Сталина. О судьбе Давида Бергельсона родственникам долго врали, лишь годы спустя они узнали страшную правду: 18 июля 1952 года писателя приговорили к расстрелу по обвинению в измене Родине, а 12 августа привели приговор в исполнение.

«Он, как многие хорошие писатели в то время, писал что-то для печати — что-то типа советского реализма, хотя у него не очень получалось. И что-то для себя, настоящие вещи, — рассказывала Марина Бергельсон. — Он изначально был модернист, был частью Серебряного века, с той разницей, что он писал на идиш. Он был такой немножко не от мира сего».

От края СССР до «крымской Калифорнии»

Бергельсон считался одним из крупнейших советских прозаиков, писавших на идише. После Гражданской войны он выехал в Европу, жил в разных странах, сотрудничал с еврейскими изданиями. В Польше Бергельсон увидел признаки антисемитизма, а в Америке местные левые призвали его вернуться в Россию и строить коммунизм.

В начале 1930-х советские власти пригласили писателя на Дальний Восток, где вовсю шло создание Еврейской автономной области. По словам Марины Бергельсон, ее деду рассказывали о прекрасном месте, где цветут цветы и евреи весело собирают пшеницу. Вероятно, имя создателя нашумевших романов требовалось для раскрутки проекта и появления у евреев уверенности в успехе дела. Правда, по воспоминаниям известного деятеля советских спецслужб Павла Судоплатова, Еврейская автономия нужна была Сталину для усиления пограничного режима на Дальнем Востоке, а вовсе не как еврейское государство. По замыслу советского лидера, Еврейская автономная область должна была стать заслоном для китайцев и осевших в Китае белогвардейцев, которые периодически нарушали границу СССР.

«Идея Сталина заключалась в том, чтобы поставить преграду на их пути в виде поселений, жители которых настроены враждебно к белоэмигрантам и особенно к казачеству», — объяснял Судоплатов в своих мемуарах.

На краю СССР Бергельсон собрал материалы для написания книги «Биробиджанские мотивы», в которой изобразил людей, осваивающих первые гектары таежной целины, нарисовал картины суровой дальневосточной природы. Его приезд всколыхнул культурную жизнь Биробиджана, именитый гость стал любимцем участников местного литературного кружка.

По версии Марины Бергельсон, в Биробиджане ее деду не понравилось: улицы без тротуаров, всюду страшная грязь. Разочарованный увиденным, писатель отбыл в Москву. В 1930-е он создал одно из главных произведений своей жизни «На Днепре» — о событиях перед революцией 1905 года. Московский государственный еврейский театр (ГОСЕТ) поставил спектакль по его роману «Мера строгости», огромный успех имел и роман «После всего» о судьбах еврейской интеллигенции, переведенный на многие европейские языки.

В годы Великой Отечественной войны Бергельсон принял активное участие в работе Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), учрежденного для поддержки СССР со стороны международных еврейских организаций. Его возглавил талантливый актер, художественный руководитель и главный режиссер Московского ГОСЕТа Соломон Михоэлс. В Комитет также вошли замнаркома иностранных дел и заместитель председателя (впоследствии председатель) Совинформбюро Соломон Лозовский, писатель Илья Эренбург, поэты Самуил Маршак, Исаак Фефер, Перец Маркиш и Лев Квитко, кинорежиссер Сергей Эйзенштейн, ученые Петр Капица и Лина Штерн, главврач Центральной клинической больницы имени Боткина Борис Шимелиович и многие другие известные и уважаемые в СССР люди.

Как утверждал Судоплатов, в Кремле задумали под видом помощи еврейскому населению СССР получить от западных союзников значительные средства на восстановление страны.

В 1943 году Михоэлсу организовали поездку в США. По словам Судоплатова, перед вылетом его вызвал на Лубянку Лаврентий Берия и дал подробные инструкции, как завязать широкие контакты с американскими евреями. Советский план, если верить генералу, заключался в том, чтобы заручиться поддержкой американской общественности и получить кредиты, необходимые для развития металлургической и угольной промышленности.

План по привлечению денег США власти СССР связывали с идеей «крымской Калифорнии» — еврейской социалистической республики в Крыму, где — удивительное совпадение — как раз освободилось много земли после депортации крымских татар. По словам Судоплатова, таким путем Сталин рассчитывал получить от Запада около 10 миллиардов долларов на восстановление СССР.

Перспективы создания еврейской республики в Крыму открыто обсуждались в Москве не только среди евреев, но и в высших эшелонах власти. По состоянию на май 1945 года проект оставался в силе, многим посвященным в тему тогда казалось, что вот-вот начнется его реализация при поддержке американских бизнесменов. Более того, СССР и США обсуждали этот вопрос еще во время подготовки Ялтинской конференции.

«Все еврейское выпячивается и пропагандируется»

Однако во второй половине 1946 года позиция Сталина поменялась. Его возмутили претензии возвращавшихся из эвакуации советских евреев, которые требовали улучшить условия их проживания. Глава правительства счел их неблагодарными и, по свидетельству Судоплатова, лично стал подогревать антисемитскую кампанию в СССР. Как следствие, начались чистки в аппарате ВКП(б), дипломатическом корпусе, руководстве Минобороны и разведке. Кульминацией кампании стало дело врачей, когда медиков-евреев обвинили в сионизме и убийстве ряда первых лиц СССР.

Стали раздаваться призывы ликвидировать ненужный теперь уже Еврейский антифашистский комитет. 19 октября 1946 года руководитель отдела внешней политики ЦК ВКП(б) Михаил Суслов (в будущем главный идеолог СССР) направил в секретариат партии предложение закрыть ЕАК. Он отмечал, что задача Комитета заключалась в мобилизации еврейского населения за рубежом на борьбу с фашизмом и для пропаганды достижений СССР в зарубежной печати. Согласно документу, ЕАК «сыграл известную положительную роль», которая, однако, с окончанием войны «оказалась исчерпанной», а затем якобы и вовсе стала «политически вредной». Внушительный пассаж Суслов посвятил неправильному, на его взгляд, освещению Комитетом советской действительности в посылаемых за границу статьях и материалах:

Кроме того, Суслова возмущало «систематическое замалчивание» Комитетом жизни и деятельности других народов страны. Его выводы, приведенные в заключительной части документа, не сулили ЕАК ничего хорошего: «Проверкой установлено, что деятельность Еврейского антифашистского комитета как на заграницу, так и внутри СССР приобретает все более сионистско-националистический характер и потому является политически вредной и нетерпимой».

Напоследок Суслов давал понять, что вся деятельность ЕАК на момент написания текста противоречит ленинско-сталинским взглядам на существо еврейского вопроса.

Копии документа легли на стол Сталину, Берии, Вячеславу Молотову и другим руководителям государства.

«В октябре 1946 года впервые был поднят жупел еврейского буржуазного национализма в качестве угрозы коммунистической идеологии, — писал Судоплатов. — Только что назначенный министром госбезопасности [Виктор] Абакумов в письме вождю обвинил руководителей Еврейского антифашистского комитета в националистической пропаганде, в том, что, по его мнению, они ставят еврейские интересы выше интересов советской страны».

По наблюдениям мемуариста, ситуация еще более ухудшилась в 1947 году, когда поступили указания не принимать евреев на офицерские должности в органы госбезопасности.

«Мне стало ясно, что грандиозный план использования советской еврейской интеллигенции для укрепления международного сотрудничества со всемирным еврейством был отвергнут, — заключал он. — После того как Сталин начал кампанию против космополитов, руководящий состав среднего уровня и рядовые партийные чиновники стали воспринимать антисемитизм как официальную линию партии. Термин «безродный космополит» сделался синонимом слова «еврей»: он означал, что советские граждане еврейской национальности разделяли мировоззрение евреев Запада и в силу этого не могли быть полностью преданными советскому государству».

«Русские евреи дорого заплатят»

Между тем на карте мира появилось новое государство — Израиль. Руководство СССР рассчитывало распространить свое влияние на него как на Восточную Европу, а потому охотно поддержало создание ближневосточной страны, сразу же признало ее и установило с ней дипломатические отношения. В сентябре 1948 года в СССР прибыли сотрудники вновь образованного посольства Израиля во главе с Голдой Меерсон (с 1956 года — Голда Меир). Многие дипломаты, как и лично посол Меерсон, разделяли социалистические убеждения, однако были сильно разочарованы увиденным. Меир запомнилась атмосфера всеобщей подозрительности и враждебности в Стране Советов, она недоумевала, почему ее подчиненным не разрешали встретиться с жившими в СССР родственниками.

В своих мемуарах она написала, что к моменту приезда дипломатов из Израиля в Советском Союзе уже открыто притесняли евреев, и «начался тот злобный, направляемый правительством антисемитизм, который пышно расцвел через несколько лет».

Меир считала, что сама невольно этому поспособствовала, когда вместе с сотрудниками посольства пришла отмечать еврейский Новый год в главную московскую синагогу. Обычно по праздникам там молились не более 100-200 человек, но посмотреть на посланцев Израиля в сентябре 1948-го собралась 50-тысячная толпа, в которой были и военнослужащие, и маленькие дети, и помнившие царскую власть старики. По мнению Меир, советские евреи массово пришли к синагоге, чтобы выразить свою принадлежность к еврейскому народу и отпраздновать провозглашение государства Израиль. Такая акция, конечно, не осталась без внимания в правительстве СССР. Никита Хрущев написал в своих мемуарах, что Меир «развила бурную деятельность среди советских евреев, и Сталин ее выслал». На самом деле посол Израиля покинула Москву ради вступления в должность министра труда и социального обеспечения в правительстве Давида Бен-Гуриона.

«В январе 1949 года стало ясно, что русские евреи дорого заплатят за прием, который они нам оказали, ибо для советского правительства радость, с которой они нас приветствовали, означала «предательство» коммунистических идеалов, — отмечала Меир в книге «Моя жизнь». — Еврейский театр в Москве закрыли. Еврейскую газету «Эйникайт» закрыли. Еврейское издательство «Эмес» закрыли. Что с того, что все они были верны линии партии? Слишком большой интерес к Израилю и израильтянам проявило русское еврейство, чтобы это могло понравиться в Кремле. Через пять месяцев в России не осталось ни одной еврейской организации, и евреи старались не приближаться к нам больше».

«Спокойным со Сталиным не мог чувствовать себя никто»

С началом холодной войны надежды СССР на получение материальной помощи Запада окончательно исчезли. Дальнейшее существование ЕАК стало не просто ненужным, а даже опасным для Сталина, особенно учитывая большой авторитет Михоэлса в мире и его осведомленность во многих вопросах, начиная с проекта еврейской республики в Крыму.

Расправа с самой организацией и ее членами была делом времени. 11 ноября 1948 года Политбюро ВКП(б) утвердило решение бюро Совета министров СССР о роспуске ЕАК. В документе подчеркивалось, что «этот Комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки». Министерству госбезопасности поручалось закрыть газеты ЕАК и забрать дела, но «пока никого не арестовывать».

Во многом антисемитская кампания стала повторением чисток 1930-х годов. По утверждению Судоплатова, среди прочего Сталин хотел заменить старое руководство СССР и поставить вокруг себя новых людей, которые не угрожали бы его положению. Например, вождю докладывали о еврейском происхождении Берии, которое тот якобы старательно скрывал, попутно плетя заговор против своего шефа. Арестовали Полину Жемчужину, супругу Вячеслава Молотова, — вероятно, ей не простили дружеского общения с Меир и ее дочерью, которое супруга главы МИД СССР вела на идише и, в частности, назвала себя дочерью еврейского народа. У обвиняемых по делу ЕАК выбивались показания и против Анастаса Микояна.

«Спокойным со Сталиным не мог чувствовать себя никто, — признавал Микоян в своих мемуарах. — Как-то после ареста врачей, когда действия Сталина стали принимать явно антисемитский характер, [Лазарь] Каганович сказал мне, что ужасно плохо себя чувствует: Сталин предложил ему вместе с интеллигентами и специалистами еврейской национальности написать и опубликовать в газетах групповое заявление с разоблачением сионизма, отмежевавшись от него. «Мне больно потому, — говорил Каганович, — что я по совести всегда боролся с сионизмом, а теперь я должен от него «отмежеваться»! Это было за месяц или полтора до смерти Сталина — готовилось «добровольно-принудительное» выселение евреев из Москвы. Смерть Сталина помешала исполнению этого дела».

За расправой над Михоэлсом последовало закрытие еврейских учебных заведений и издательств в крупных городах, ликвидировали и еврейскую секцию Союза писателей.

К началу 1949 года репрессиям подверглись 110 еврейских писателей, поэтов и ученых. Расследование «преступной деятельности» членов ЕАК продолжалось почти три года, уголовное дело насчитывало 42 тома. Всех обвиняемых подвергали пыткам, заставляя признаться в шпионаже.

К академику Лине Штерн пришли 28 января 1949-го, после обыска и ареста ее конвоировали в одиночную камеру на Лубянке. Сначала ее допрашивал министр госбезопасности Абакумов, который, собственно, и придумал дело Еврейского антифашистского комитета. Выдающемуся физиологу предъявили обвинения в шпионаже, антисоветской агитации и подготовке терактов. Пожилая женщина отказалась подписать уже приготовленный лист с признаниями, выдержала она и словесные угрозы Абакумова. Не добившись желаемого с наскока, министр потерял интерес к Штерн и отправил дело на «конвейер»: сменявшие друг друга следователи практически не давали ей отдыхать, выбивая показания, сажали в карцер-пенал. От арестованной требовали оговорить друзей и знакомых, в том числе Полину Жемчужину, жену Молотова.

Того же самого пытались добиться от члена президиума Союза советских писателей Украины Давида Гофштейна. Он рассказал о связях ЕАК с московской синагогой, а также о визитах туда Жемчужиной.

«Мне особенно бросилось в глаза появление женщины, одетой в траурное платье, которая была с почетом встречена членами правления общины и проведена не на хоры (второй ярус помещения, предназначенный для женщин), а на возвышенность в первом этаже, где читают Тору, причем эта возвышенность предназначена только для почетных евреев-мужчин. Квитко мне с гордостью ответил, что это близкий нам человек — Жемчужина. До ее прихода служба в синагоге не начиналась, несмотря на истечение времени, назначенного для начала молебствия», — сообщил следователям поэт.

Директора Кабинета еврейской культуры при Академии наук Украины Эли Спивака арестовали в Киеве.

«Антисемитизм со стороны отдельных сотрудников МВД»

Едва ли не единственным известным в СССР человеком, открыто выступившим в поддержку репрессированных, стал один из старейших ученых страны Николай Гамалея. 4 февраля 1949 года, за две недели до своего 90-летия, он написал письмо Сталину, в котором выразил удивление фактом «возрождения такого позорного явления, как антисемитизм». Гамалея подчеркивал, что, по его наблюдениям, вражда к еврейскому народу идет не снизу, а направляется сверху чьей-то невидимой рукой. Он не назвал конкретных имен, но дал понять, что из-за антисемитизма многие выдающиеся ученые остались за бортом разных академий, а их места заняли никому не известные бездарности.

Сталин не ответил на письмо, а 16 февраля наградил Гамалею в честь юбилея орденом Ленина. На следующий день, 17 февраля, академик отправил главе правительства еще одно письмо, в котором поблагодарил за признание его заслуг перед наукой и попросил заступиться за его коллег-медиков. Гамалея вновь обошелся без имен, но, судя по всему, имел в виду Лину Штерн и Бориса Шемилиовича.

«От пришедших поздравить меня лиц я узнал, что арестованы мои близкие (еврейские) друзья, — написал ученый Сталину. — Эти аресты, как мне думается, являются проявлением одной из форм того антисемитизма, который, как это ни странно, пышным цветом расцвел в последнее время в нашей стране. Я просил бы вас лично не допустить произвола и осуждения невиновных лиц, которые могут стать жертвами антисемитизма со стороны отдельных сотрудников МВД, творящих иногда такие дела, за которые приходится краснеть и переносить тяжелые моральные переживания преданным своей Родине гражданам нашей страны».

И в этот раз вождь не удостоил Гамалею ответом. 29 марта 1949 года ученый умер, и заступаться за арестованных членов ЕАК в СССР стало некому.

«Состояние мое явилось результатом избиения, глумления и издевательства»

12 июля 1951 года арестовали и самого мучителя членов ЕАК Абакумова, который своей работой возмутил даже Сталина.

Однако на ход дела это никак не повлияло. 3 апреля 1952-го новый министр госбезопасности Семен Игнатьев направил Сталину сопроводительную записку к обвинительному заключению по делу ЕАК, в которой назвал подсудимых еврейскими националистами и американскими шпионами. Лозовского, Фефера и остальных он предложил приговорить к расстрелу, Штерн — к ссылке в отдаленный район СССР сроком на десять лет.

Закрытый процесс длился с мая по июль 1952 года. На предварительном следствии все обвиняемые, за исключением главврача Центральной больницы имени Боткина Шимелиовича, признали себя виновными и дали развернутые показания о якобы проводившейся руководителями ЕАК преступной антисоветской деятельности. Вероятно, учитывая методы следователей МГБ, эти люди просто хотели дожить до суда, поэтому готовы были взять на себя любую, даже самую безумную вину. Держался как кремень только Шимелиович. На суде все обвиняемые не признали себя виновными и отказались от данных ранее показаний, заявив, что они были получены в результате избиений.

С 11 по 18 июля 1952 года Военная коллегия Верховного суда (ВКВС) СССР (хотя по сути решение приняло Политбюро) приговорила к высшей мере наказания с конфискацией имущества 13 человек — Лозовского, Маркиша, Бергельсона, Фефера, Квитко, Шимелиовича, Гофштейна, научного сотрудника Института истории Академии наук Иосифа Юзефовича, народного артиста РСФСР, директора Московского ГОСЕТа (после убийства Михоэлса) Вениамина Зускина, переводчиков Леона Тальми и Чайку Ватенберг-Островскую, редактора международного отдела Совинформбюро Эмилию Теумину и старшего контрольного редактора Государственного издательства литературы на иностранных языках Илью Ватенберга.

Их признали виновными в установлении связей с представителями американской разведки и передаче секретных сведений об экономике и условиях жизни трудящихся в СССР. Они обвинялись и в том, что в целях борьбы против национальной политики партии по заданию реакционных кругов США развернули широкую пропаганду еврейского национализма среди еврейского населения в СССР и за границей.

Лину Штерн осудили на три года и шесть месяцев лагерей, после отбытия срока ее ждала пятилетняя ссылка. Дело в отношении еще одного фигуранта, заместителя министра госконтроля РСФСР Соломона Брегмана было прекращено 3 июня 1953-го из-за смерти подсудимого (во время следствия он впал в кому).

Многие палачи разделили участь своих жертв. 5 марта 1953 года, в день смерти Сталина, МГБ и МВД объединили в единое министерство под руководством Берии. Уже в начале апреля по его личному приказу арестовали высокопоставленных чекистов Лаврентия Цанаву и Сергея Огольцова, обоих обвинили в организации убийства Михоэлса. После ареста самого Берии Огольцова освободили, но впоследствии исключили из КПСС и лишили звания генерал-лейтенанта «как дискредитировавшего себя за время работы в органах». Цанава умер в тюрьме во время следствия. Абакумова, Рюмина, участников фабрикации дела ЕАК Александра Леонова, Владимира Комарова, Михаила Лихачева (они носили звания от полковника до генерала) расстреляли в 1954 году.

В 1955 году казненных членов ЕАК реабилитировали посмертно. Пересмотр дела в новых политических реалиях позволил установить, что все они были осуждены необоснованно. 22 ноября 1955 года ВКВС СССР отменила приговор в отношении 15 членов ЕАК и прекратила дело за отсутствием состава преступления. В реабилитационной справке, составленной по итогам проверки всех обстоятельств дела и подписанной заместителем главного военного прокурора Дмитрием Тереховым, сообщалось, что Лозовского, Фефера и остальных арестовали на основании показаний, сфальсифицированных Абакумовым и его сообщниками, которые «подвергали арестованных избиениям и пыткам, систематически лишали их сна».

Власти СССР вновь заинтересовались делом Еврейского антифашистского комитета в 1988 году. Изучившая материалы комиссия Политбюро ЦК КПСС признала, что прямую ответственность за незаконные репрессии членов ЕАК несет Георгий Маленков, который имел непосредственное отношение к следствию и судебному разбирательству. О роли бывшего заместителя Сталина в кампании против членов ЕАК писал в своих мемуарах и Павел Судоплатов. Маленков умер 14 января 1988 года в возрасте 86 лет. Последний из выживших в чистке евреев — Герой Советского Союза полковник Леонид Бубер — пережил его на 17 лет и умер в Москве 7 сентября 2005 года.

ЕВРЕЙСКИЙ АНТИФАШИСТСКИЙ КОМИТЕТ (ЕАК) — комитет еврейских общественных деятелей и деятелей культуры в Советском Союзе (1942– 1948). Вскоре после нападения Германии на СССР советские правительственные органы создали ряд антифашистских комитетов (славянский, женский, юношеский), которые должны были способствовать формированию мирового общественного мнения и оказанию помощи Советскому Союзу. Тогда возникла идея обратиться и к евреям мира.

24 августа 1941 г. был созван митинг «представителей еврейского народа», на котором выступили С. Михоэлс, И. Эренбург, Д. Бергельсон и другие. Они призвали «братьев-евреев во всем мире» прийти на помощь Советскому Союзу. Этот призыв произвел большое впечатление на евреев демократических стран. В США был создан Еврейский совет по оказанию помощи России в войне во главе с А. Эйнштейном. В Палестине был учрежден также общественный комитет по оказанию помощи СССР в его борьбе против фашизма («Лига Ви»).

Начало 1942 г. (февраль-март) – органами НКВД учрежден Еврейский антифашистский комитет (ЕАК) при Совинформбюро. Председателем Еврейского антифашистского комитета был назначен Соломон Михоэлс, секретарем — журналист Шахне Эпштейн.

7 апреля 1942 г. ЕАК опубликовал свое первое воззвание к «евреям во всем мире» за 47 подписями.

24 мая 1942 г. состоялся второй митинг «представителей еврейского народа», призыв которого к евреям всего мира о сборе пожертвований на приобретение одной тысячи танков и 500 самолетов для Красной армии транслировался по радио. В результате объявленной ЕА кампании по сбору средств на комплектование танкового подразделения «Советский Биробиджан» советские евреи собрали три миллиона рублей.

С 6 июля 1942 г. ЕАК стал издавать в Куйбышеве три раза в месяц газету на идиш «Эйникайт». Была организована трансляция радиопередач на идиш четыре раза в неделю для евреев США и Англии и налажен сбор информации о нацистских зверствах в оккупированных немцами советских районах.

В феврале 1943 г. на заседании ЕАК был заслушан потрясший всех доклад Михоэлса о судьбе евреев на территориях, освобожденных Красной армией. Михоэлс также привел данные об участии евреев в борьбе с нацистами. И. Эренбург осудил распространение в стране антисемитских настроений под лозунгом «евреев никто не видел на фронте» и призвал довести до всех кругов советского общества информацию об участии евреев в военных действиях.

В конце 1943 г. С. Михоэлс и поэт И. Фефер были посланы в пропагандистское турне по США, Канаде, Мексике и Англии, где им был оказан восторженный прием представителями почти всех слоев еврейского населения. Этот визит рассматривался как первый шаг на пути к возобновлению связей между советскими евреями и мировым еврейством, прерванных советскими властями окончательно в 1930-х гг.

В феврале 1944 г., желая улучшить тяжелое положение еврейского населения, а также создать какую-то форму еврейской государственности в Советском Союзе,  руководство ЕАК обратилось с письмами к  И. Сталину и к  В. Молотову, в которых предлагалось «поставить вопрос о создании еврейской советской республики в одной из областей, где это по политическим соображениям возможно».

В апреле 1944 г. состоялся третий митинг «представителей еврейского народа». Верующие евреи были впервые представлены на нем московским раввином Шломо Шлифером.

В середине 1944 г. С. Михоэлс и Ш. Эпштейн обратились с письмом к заместителю председателя Совета народных комиссаров В. Молотову. Авторы предлагали создать при ЕАК специальную комиссию помощи евреям, пострадавшим от войны. Эти обращения встречали, как правило, негативную реакцию государственного руководства.

В мае 1945 г. после разгрома Германии ЕАК опубликовал декларацию, в которой подчеркивалось, что во время войны была «заложена основа крепнущего единства» евреев разных стран с евреями СССР.

В 1946 г. в обстановке растущего государственного антисемитизма  Михоэлсу и Феферу сообщили, что в ЦК ВКП(б) «есть мнение закрыть ЕАК, тогда же МГБ забрало архив комитета. Комиссия, вновь проверявшая работу Совинформбюро в сентябре 1946 г., в отчете утверждала, что ЕАК «сползает на позиции еврейского национализма и сионизма», став их «идейным пленником», и делала вывод, что сотрудники ЕАК «включились в общий оркестр сионистов всего мира».

В декабре 1947 г.  после серии докладных записок в ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР, МГБ под непосредственным руководством В. С. Абакумова  начало прямую фальсификацию уголовного дела об антисоветской националистической деятельности ЕАК. Показания на руководство ЕАК были получены с помощью пыток.

12 января 1948 г. – убит руководитель ЕАК Соломон Михоэлс через 2 месяца после известного выступления на премьере спектакля по произведению Менделе Мойхера Сфорима «Путешествие Вениамина III».

20 ноября 1948 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «поручить МГБ СССР немедленно распустить «Еврейский антифашистский комитет», так как, как показывают факты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки. В соответствии с этим органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать. Пока никого не арестовывать».

Конец 1948  г.  — начало 1949 г. – арестованы как «буржуазные националисты» почти все писатели, поэты, артисты, общественные деятели, работники культуры, связанные с еврейской жизнью и с еврейскими учреждениями.

Весной 1952 г. продолжавшееся более 3 лет следствие было закончено.

12 августа 1952 г. 13 руководителей Еврейского антифашистского комитета были расстреляны.

В связи с «делом Еврейского антифашистского комитета» в 1948-1952 гг. были арестованы и привлечены к уголовной ответственности по обвинению в шпионаже и националистической деятельности еще 110 человек: из них 10 человек было казнено, 5 умерло во время следствия, 5 освобождено, а остальные 90 приговорены к разным срокам, в том числе 20 человек – к 25 годам, а 50 – к 10 годам лагерей.

Дело ЕАК породило подобные дела – была начата борьба с космополитизмом, известное дело врачей… Только смерть Сталина в марте 1953 г. положила конец этим проектам.

Реабилитация всех, проходивших по делу ЕАК, была подготовлена еще весной 1953 г., но арест и расстрел  Берии  в декабре 1953 г. отложили «на потом» реабилитацию.

22 ноября 1955 г. Военная коллегия Верховного суда отменила приговор по делу Еврейского антифашистского комитета «за отсутствием состава контрреволюционного преступления».

Татьяна Искимжи

Теги: еврейский антифашистский комитет, татьяна искимжи