Дети донбасса сочинение

Пришедшая в дома донбассовцев война принесла не только разрушенные дома и убитых мирных жителей, это еще и искалеченные судьбы детей, которые не скоро смогут забыть те ужасы, которые им пришлось прочувствовать, живя в подвалах, ночуя на улицах и видя смерти своих родителей.

Война на Донбассе заставила шестилетних детей вмиг стать взрослее. Оказавшись в спокойной обстановке, родители сообщают о том, что в волосах их детей появляется седина. Такие дети уже говорят не детским языком, а могут общаться на вполне взрослые темы: какое артиллерийское оружие как стреляет, какой радиус взрыва у мины и как различить по звуку, куда летит снаряд. Услышав однажды такую «детскую» беседу, мне стало жутко.

О том, как теперь живут дети, заставшие войну, и что необходимо для их реабилитации, читайте в материале 24smi.org.

Оказавшись в условиях мирной жизни, дети Донбасса зачастую не могут вернуться снова в детство. Они видели то, что не каждый взрослый смог бы пережить. Медикам стали известны случаи посттравматического синдрома у детей Донбасса, которые сейчас находятся в лагерях для беженцев.

Уже прошло несколько недель, а я все еще чувствую себя пауком посредине огромной паутины. Вон там вдалеке что-то дернуло её, и я усилием воли сдерживаюсь от того, чтобы опуститься на колено или лечь.

Может, это красивая девочка посмотрела из глубины комнаты, а может, кот мелькнул где-то в углу – паутина напряглась, и я тоже. Трудно объяснить. Просто ты бросаешь беглый взгляд на стену в баре – кирпич, бетон, будет рикошет или нет, пробьет или нет.

Просто не можешь спокойно перейти площадь. Просто автоматически прикидываешь расстояние до вон той башенки с часами и мысленно закидываешь в крону ВОГ. Я стал неплохим солдатом за это лето, приобрел пару новых чувств и по звуку орудийной канонады могу понять, насколько все сегодня плохо или хорошо на участке бригады. Спрашивается, зачем мне все эти бонусы посреди кипящего жизнью города

Всегда хотел служить в армии, сколько себя помню. Примерял папаху и медали дедушки, играл с кортиком и слушал рассказы отца, запоем читал о великих битвах и корпусе морской пехоты США. Листал книжку Лозы и находил там рассказ, как они с дедом штурмовали национальный банк в Вене, – взрывы, чадящие танки, полные машины слитков и долларов.

Представлял себя «за речкой», где батя охотился на караваны возле пакистанской границы, и чувствовал вкус пыли на губах, и слышал вопли ишаков, которых добивали десантники. Служить, защищать, делать мужскую работу – что может быть лучше В то время я еще не знал, что наши страны — чемпионы по выдаче в мозг патриотичной картинки, а в реале все выглядит гораздо грязнее и проще.

Даже не буду много про учебу, просто представьте сериал «Кадеты», вышедший из-под пера Кинга, пересказывающего рассказ Джека Потрошителя. Вот это было оно – долго, тоскливо, дико, бессмысленно и местами просто откровенно страшно. А дальше 169 НВЦ «Десна». Первый раз, когда попал в столовую, меня посетило озарение – ада нет, он уже здесь.

Посреди огромного зала, дышащего испарениями и клубами пара, пятеро солдат, насквозь мокрые, песком оттирали пять тысяч тарелок. Чудь дальше два дедушки, усталые, но довольные, методично избивали молодых деревянными лопатками в рост человека – обычно ими мешали кашу. Полторы тонны картофеля, пять бойцов в сальных подменках, воняющих потом всех поколений призывников, четыре тупых ножа и неработающая машинка. Занимательная математика. Вы когда-то чистили триста килограмм картошки за ночь, делая перерывы на отжимания и отдыхая два часа, а утром готовя еду на несколько батальонов

Уже через две части, несколько переводов и должностей начала складываться картина подготовки любой постсоветской армии. Огромная неэффективная орда, изображающая, что она что-то защищает. Бесполезная покраска бордюров, укладка дерна перед штабом, похожая на сизифов труд метла на бригадном плацу – солдатики начинали махать ей утром, а заканчивали ближе к вечеру. Коммерческие полигоны, где пьяные бизнеса расстреливали мишени, пока жарится шашлык.

Для меня и моей семьи война началась не сразу. Вернее, я сам не воспринимал ее. Да, я видел, как расстроены родители, как они напряжённо вслушивались в каждый выпуск новостей, и всё время повторяли: «Какой ужас! Это ведь война! С собственным народом, с нами. Этого просто не может быть». Мама плакала, когда стало известно об обстрелах Славянска. Она сразу сказала, что ничего хорошего не будет, и вот тогда я впервые задумался над ее словами, потому что мама – учитель истории, и значит, знает немного больше, чем другие…

С каждым днём война приближалась к моему посёлку, и вот уже мы стали слышать канонаду. Тогда всё воспринималось как сплошной сильный гул. Вскоре мы уже научились различать, как стреляют миномёты, пушки, танки…

Новости становились всё хуже. В наш посёлок вошли войска ВСУ. Поселок постепенно начал «вымирать», ходить страшно стало не только вечером, но и днём: то кого-то остановит патруль, то слышна автоматная очередь, то в пылу ссоры, выясняя отношения, солдаты друг друга перестреляют… Родители срочно провели основательный инструктаж со мной и сестрой, объяснили, где лучше спрятаться, пока они отсутствуют дома. И всё равно мы ещё не верили, что всё настолько серьезно…

По-настоящему я испугался, когда впервые услышал, как летят над нашим домом снаряды. Хотя конкретно в нашей части посёлка никто не пострадал, мы утром узнали, что есть раненые среди наших жителей, и даже один ребёнок. Вот это уже был ужас. Теперь после каждого обстрела мы звонили родным, проверяя, всё ли с ними в порядке, и уже никто не стеснялся звонить по ночам.

Когда-то, в мирное время, нам часто давали тему для сочинения «Как я провёл лето?». И я с удовольствием вспоминал, где мы отдыхали, что видели интересного. Теперь данная тема ассоциируется у меня с августом 2014 года… Тогда, чтобы хоть как-то успокоить нас, родители отправили меня с сестрой отдохнуть в приморский поселок Седово на Азовском побережье. «Расслаблялись» мы там ровно три дня, потому что на четвёртый мы всю ночь пролежали на глиняном полу. Реактивные снаряды, летавшие над головами, не давали надежды на спокойный отдых, и с тех пор мы очень хорошо знаем, как стреляют «Грады». До конца жизни я буду помнить эти звуки и испуганные глаза сестры и тёти. Мы уже подъезжали обратно к своему посёлку, когда позвонила мама и стала кричать в телефон, чтобы мы не ехали в Старобешево, потому что наши дома начали обстреливать с самолёта. Мы увидели последствия боёв за Старобешево только через месяц. Я до сих пор не могу понять, как можно бомбить детский сад, и какие террористы живут в обычных квартирах. Я не могу понять, как можно с такой жестокостью расстреливать собственный народ…

Недалеко от нашего дома в земле так и остался огромный застрявший снаряд – один из множества тех, которыми нас обстреливали летом, – как жуткое напоминание о каникулах 2014 года…

И по сей день все наши односельчане каждую ночь прислушиваются к звукам за окном. Никто уже не доверяет тишине, и при первых странных звуках люди стараются найти самое безопасное место в квартире. Мы все, и взрослые, и дети, мечтаем только об одном – жить в мире. Хотим, чтобы наш выбор наконец-то приняли и просто оставили нас в покое…

Стилистика и пунктуация автора сохранена

Дмитрий К. на момент происходящих событий ученик 10 класса, пгт Старобешево

В проекте «Как я встретил начало войны» каждый житель Донбасса может рассказать, как именно изменила война его жизнь, что произошло в его судьбе с началом боевых действий в Донбассе. Необходимо, чтобы весь мир узнал о тех тревожных днях 2014 года, когда началась гражданская война.

Вы можете отправить свою историю нам на почту: pismo@donbasstoday.ru

Все письма можно прочесть — здесь