Дружина постоянная группа профессиональных воинов появляется в древней руси во второй половине егэ

Рассказать друзьям

Комментарии

Задавайте ваши вопросы и помогайте друг другу в решении задач

Комментарии содержащие в себе рекламу, нецензурную лексику и не относящиеся к тематике сайта будут удалены

Задание №1102.
Правописание -Н- и -НН. ЕГЭ по русскому

Укажите все цифры, на месте которых пишется НН.

Дружи(1)а — постоя(2)ая группа профессиональных воинов — появляется в Древней Руси во второй половине IX века, а в X веке дружи(3)ая организация стала главной и практически единстве(4)ой опорой власти первых русских князей.

Пояснение:
ДружиНа — постояННая группа профессиональных воинов — появляется в Древней Руси во второй половине IX века, а в X веке дружиННая организация стала главной и практически единствеННой опорой власти первых русских князей.

Показать ответ

Источник: ЕГЭ 2020. Русский язык. 37 вариантов. Типовые варианты экзаменационных заданий. И.П. Васильевых, Ю.Н. Гостева

Сообщить об ошибке

Тест с похожими заданиями

Укажите все цифры, на месте которых пишется НН.

Дружи(1)а — постоя(2)ая группа профессиональных воинов — появляется в Древней Руси во второй половине IX века, а в X веке дружи(3)ая организация стала главной и практически единстве(4)ой опорой власти первых русских князей.

• Другие задания

• 4. В одном из приведённых ниже слов допущена ошибка в постановке ударения: НЕВЕРНО выделена буква, обозначающая ударный гласный звук. Выпишите это слово.

  жалюзИ
  облЕгчить
  вОвремя
  шАрфы
  нажИвший…
  Читать далее

• 3. Прочитайте фрагмент словарной статьи, в которой приводятся значения слова СТИХИЯ. Определите значение, в котором это слово употреблено в первом (1) предложении текста. Выпишите цифру, соответствующую этому значению в приведённом фрагменте словарной статьи.

  СТИХИЯ, -и; ж.
  1) Явление природы, обладающее часто разрушительной силой, которой человек не в состоянии противостоять или покоряемой с бол…
  Читать далее

• 17. Расставьте все недостающие знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложениях должна(-ы) стоять запятая(-ые).

  Отдохните (1) птицы (2) отдохните,
  Подремлите (3) милые (4) мои (5)
  На страницах самой мудрой книги.
  На ладонях матери-земли.
  (Ю.П. Кузнецов)…
  Читать далее

Спрятать пояснение

Спрятать критерии

Восьмидесятые годы девятого века. Территория заселена восточными славянами, финно-угорскими и балтийскими народами.

Племенной вождь военный руководитель славянского племени. Именно на вождя возлагалось руководство племенем. Вокруг него объединялся отряд воинов. Со временем руководство племенем перешло князьям. Они составляли в древней Руси привилегированную часть общества. Ремесленники и смерды платили дань уже не боярам, а князю. Внутри племени развивалось неравенство. Все богатство было в руках знати племени, а это привело и к политической власти.

Конкретных сведений по образованию древнерусского государства нет. Возможно, это было добровольное объединение, или, может быть, путем покорения двух славянских племен. Новгород и Киев образовали единое государство. Образовавшееся новое государство назвали Киевская Русь.

В чем своеобразие военной организации древнерусского государства?

Государство представляло политическую организацию знати племени.Главою государства был князь. Вече вправе было ограничить власть князя, только князь не всегда с ним считался.Количество городов росло очень быстро. Политическая власть и многие виды ремесел городов Древней Руси нуждались в вооруженной защите.

Внимание

Роль военной силы определили и социальные противоречия.

Особенности военной организации древнерусского государства.

Защитой государства была древнерусская армия. Основное место в армии занимало княжеское войско.

Княжеское войско в древней Руси называлось дружиной. Дружина – это вооруженный отряд при князе в древней Руси..

До десятого века психологическое и идейное единство русского войска укреплялось язычеством, которое господствовало в то время на русских землях. Князь Владимир понимал силу язычества и хотел создать единую языческую религию. В Киеве планировалось шесть общеславянских богов. Государственной религией князь Владимир признавал христианскую религию. В скором времени эта религия приобретет доминирующий характер у психологии общественности и идеологии государства.

Князь и войско должны будут защищать не только государство, но и веру христиан.

Государство поставило цель. Русь должна быть признана другими народами, как государство. С этим государством должны считаться. А для этого военное дело должно быть на должном уровне.

Армия древней Руси 11 века.

Древнерусская армия представляет собой формирование славянского государства. Основная задача войска – борьба с внешними врагами земли русской. Существовала такая армия с девятого века по тринадцатый.

Как было сказано выше, основу войска представляла княжеская дружина. В дружину входили самые опытные и подготовленные воины. Руководили дружиной воеводы.

Воевода в древней Руси был начальником войска. Только с ними в сложных ситуациях советовался князь. Княжеская дружина насчитывала несколько сотен воинов. Естественно, это незначительное число.

При необходимости князья собирали ополчение. Ополченцев называли воями. Ополчение состояло обычно из крестьян или горожан, но можно было встретить и иностранцев, представителей племен Скандинавии или кочевых народов, где 30% составляют профессионалы. Чаще всего это были наемники: печенеги, немцы, венгры и варяги. Остальную часть составляли вои. В ополчении могло быть больше десяти тысяч воинов. Все они были без оружия. Вооружение получали от князя. Решение князя выполнялось беспрекословно всем войском.

Военная организация древнерусского государства.

Князь первоначально избирался на вече. Только спустя некоторое время произошли изменения. Князь уже не избирался на вече. Его власть передавалась по наследству.

Князю всегда полагалась большая часть добычи. Это позволяло ему содержать дружину. Так создавалась основа войска. Так формировалась древнерусская армия.

В конце восьмого века княжеские дружины и ополчение представляли силу древних славян. Ополчение делилось на рода, племена, союз племени. Можно сказать иначе, оно делилось на сотни, полки, войско. Род мог насчитывать от пятидесяти до ста воинов.

Войско достигало численности до нескольких десятков тысяч. Так при походе Святослава на Болгарию в его войске было шестьдесят тысяч человек, а в войске князя Олега на Византию насчитывалось восемьдесят восемь тысяч воинов. Такое многочисленное войско в древней Руси называлось ратью. Ядром русской рати являлись княжеские дружины. Комплектовались дружины смердами и ремесленниками.

Каждый город должен был выставить «тысячу, та потом делилась на «сотни» и «десятки». Соответственно с этим осуществлялось командование. Тысячники командовали тысячей, сотники – сотней, а десятники – десятками.

Военное дело древней Руси

Пехота и конница были основными родами войск. Ни одно военное действие древней Руси не обходилось без пехоты. Она принимала участие при взятии городов, проводила транспортные и инженерные работы, прикрывала тыл.

Лошади использовались для военных целей и хозяйственных работ. Их разводили в селах и хозяйствах князя. Кони в этот период использовались лишь для доставки воинов к месту сражения. До одиннадцатого века пехоте отводилось основное место. Однако позже она занимала равное место с конницей, а спустя какое-то время конница начинает превосходить пехоту. Они вместе принимали участие в битвах. После поражения при схватке со степняками, а те были превосходными наездниками, начинает формироваться кавалерия. Своих коней во время войны князь выдавал ополченцам.

Примером в бою всегда выступали князья. Русская рать выделялась всегда своей дисциплиной, организованностью, сплоченностью и храбростью. И это приносило ей победы над противником, который значительно превосходил ее по силам.

Как выглядел древнерусский воин?

Славяне относятся к миролюбивому народу. Древнерусские воины почти не отличались от крестьян. Рубаха, порты и лапти – основная одежда в V – VI веке. Противник удивлялся русскому народу, который сражался без защитных доспехов. Прикрывались они щитами, одновременно использовали и их в качестве оружия. Свой дом защищали дубинами, ножами, топорами рогатинами.

Некоторое время спустя появился «куяк». Это рубаха без рукавов, которую обшивали кусками кожи или пластинами из конских копыт. Позже пластины из копыт коней заменили металлическими. Такой доспех защищал воина от стрел врага и рубящих ударов.

Снаряжение древнерусского воина.

Воины древнерусской армии не имели единой формы. Даже в дружине князя снаряжение было разное и подбиралось в соответствии со вкусами дружинников. Защитное снаряжение постоянно совершенствовалось. Снаряжение без шлема называлось доспехами. Кольчуга – основной элемент русских доспехов. Этот оборонительный доспех древнерусского воина играл важную роль. Кольчуга состояла из металлических пластин или колец сваренных или склеенных между собой. Доспех одевался на толстую кожаную или стеганую куртку. Позже пластины крепились ремешками к матерчатой или кожаной основе. С десятого по двенадцатый век кольчуга представляла собой длиннополую рубаху с коротким рукавом.

В двенадцатом веке у кольчуги появился длинный рукав. Весила кольчуга от шести до двенадцати килограмм. Начиная с одиннадцатого века, у русских воинов появилось чешуйчатое снаряжение.

Следует обратить внимание, что кольчугой доспех стал называться уже в Московской Руси. В древнерусском государстве этот доспех называли броня.

До девятого века на головах у древнерусских воинов были обыкновенные шапки. Первые шлемы норманнского типа на Руси не прижились. Широкое распространение получил на Руси шлем конической формы. Состоял шлем из четырех клепаных между собой металлических пластин. Воеводы и знатные воины украшали их перьями и драгоценными камнями. Меч скользил по такому шлему и не мог причинить большого вреда воину. Удар смягчался благодаря кожаным и войлочным подшлемникам. Со временем шлемы стали иметь ряд дополнительных защитных приспособлений. Это были кольчужная сетка и металлическая пластина на нос. Редко использовались маски. Древнерусские воины не прятали лицо, их грозный взгляд поражал преступника.
Полумасками пользовались богатые и знатные воины.

Основное оружие воинов древней Руси.

Главным оружием воинов были луки и копья, булавы, рогатины. Особое место отводилось конным лучникам. Они кроме лука и стрел использовали топоры, копья, шлемы и щиты.

История древней Руси важное место отводит мечу. Прежде всего, меч – основной вид рубящего оружия. А главное, он является символом княжеской власти.

Его длина была восемьдесят – девяносто сантиметров, клинок был шириной пять – шесть сантиметров и толщиной четыре миллиметра. Каждый древнерусский меч имел долы, что делало меч легче. У меча, который не предназначался для колющего удара, острие было тупым, иногда оно даже закруглялось. Рукоять меча и перекрестье, как правило, украшалась бронзой, серебром или золотом.
Носили меч в ножнах.

В десятом веке на смену мечу приходит сабля. Форму сабли русские переняли у кочевников. Однако более популярным остался меч. Знатные люди их украшали серебром и золотом.

Длина первых сабель доходила до одного метра с кривизной три – четыре с половиной сантиметра, а иногда и семь. Сабли имели ширину три – три и восемь десятых сантиметра, в отдельных случаях ширина доходила до четырех целых и четырех десятых сантиметров. Сабля имела несколько типов рукоятей.

Топоры в руки брали не только крестьяне и ополченцы. Топоры применяла и княжеская дружина. У пехотинцев топоры были с длинной рукоятью, а у конных воинов рукоять была короткой.

Для охоты и военных целей широко использовались луки. Они могли быть до двух метров длины. Для их изготовления использовались рога животных, береза и можжевельник. Хранились луки в наплечном колчане, сделанном из кожи и украшенном парчой или драгоценными камнями. Для изготовления стрел использовались камыш, яблоня, тростник, береза. Железный наконечник прикреплялся к лучине.

Самострелы являлись лучшим видом метального оружия.

Древнерусские воины в качестве защиты использовали деревянные щиты. Большие, в рост человека щиты были легкими, ими хорошо было маневрировать, но защита снижалась. В верхней части щита было отверстие для глаз. Начиная с десятого века, щиты имеют круглую форму, их начинают обивать железом и обтягивать кожей. На щитах появляется родовая символика и украшения. Воины создавали из щитов сплошную стену, через которую не могли пробиться вражеские войска. Спустя некоторое время, с появлением конных войск, щиты начали изменяться. Форма их напоминала форму миндаля. Они имели два крепления, которые удерживали щит на маршах и в бою.

Крупные военные деятели древней Руси.

Святослав Игоревич — сын князя Игоря и княгини Ольги. Его история считает великим Киевским князем. Святослав (927-872) считается лучшим полководцем и завоевателем. Обладал сильным и суровым характером. Под его руководством значительно расширились границы Киевской Руси. Количество его побед приравнивается к числу побед Александра Македонского.

Наиболее крупный военный деятель древней Руси — Князь Владимир.

К числу святых относят сына князя Киевского, внука княгини Ольги князя Владимира (960 – 1015). В народе он слывет, как Красное Солнышко. Владимир считается государственным деятелем, полководцем, реформатором. Он продолжал политику своих предшественников. Им были вторично покорены вятичи и радимичи. Он прекратил княжескую междоусобицу.

Перед своей кончиной князь Святослав разделил землю Руси. Каждый его сын получил свою часть. Старший Ярополк получил Киев, Олег, средний сын, получил Древлянскую землю. Новгород достался младшему сыну Владимиру. Отец умер, а между его сыновьями начались распри. Победу одержал Владимир. Он один стал князем Великой Русской державы. Им был захвачен Херсон. Город принадлежал тогда Византии. Владимир планировал поход на Константинополь, если византийские императоры откажут ему в руке их сестры Анны. Василий и Константин выдвинули свое требование. Владимир должен принять веру христианскую. Только случилась беда. По приезду Анны Владимир неожиданно ослеп.

По предложению Анны началось крещение. Во время его князь Владимир неожиданно прозрел. Он поверил в Бога.

Херсон князь Владимир вернул Византии, а сам с княгиней Анной вернулся в Киев. С ним приехали священнослужители Херсона и Константинополя. В Киев были привезены мощи святого Климента, епископа Римского и его ученика Фивы, церковная утварь, иконы и богослужебные книги.

Вернувшись, князь крестил своих сыновей, всех в своем доме и некоторых бояр. Началось воздвижение христианских храмов.
В 988 году состоялось важное событие для истории. Крещение Руси сделало Владимира святым. Для историков князь Владимир Великий, а для церкви он Святой.

Берсерк — эффективное и вызываемое вполне сознательно боевое неистовство, как необыкновенное явление человеческой силы духа, в древнегерманском и древнескандинавском обществе воин, посвятивший себя богу Одину.

У германских народов оно превратилось в своеобразный культ воина-зверя. Звероподобные “превращения”, являющиеся высшей формой развития боевой ярости, известны у всех германцев. Поздние античные историки сообщают о “франкском неистовстве”, о “воинах-волках” народа лангобардов… При этом выпускались наружу столь неудержимые силы, что им не всегда мог противостоять даже сомкнутый дисциплинированный строй и искусство “правильного боя”.

К берсеркерам в чистом виде даже сами викинги относились с чувством, средним между восхищением, боязливой почтительностью и презрением. Это — подлинные “псы войны”; если их и удавалось использовать, то главным образом — на положении “прирученных зверей”.
От метательного (да и от ударного) оружия берсеркеров берегла своеобразная “мудрость безумия”. Расторможенное сознание включало крайнюю быстроту реакции, обостряло периферийное зрение и, вероятно, обеспечивало некоторые экстрасенсорные навыки. Берсеркер видел (а то и предугадывал) любой удар и успевал отбить его или отскочить.
Традиционно, берсерки составляли передовой отряд, начинавший бой. Долго сражаться они не могли (боевой транс не может продолжаться долго), проломив ряды врагов и заложив основу общей победы, они оставляли поле боя обычным воинам, которые завершали разгром противника.
Не всякий берсеркер умел грамотно пользоваться внутренней энергией. Иногда они расходовали ее слишком экстенсивно — и тогда после битвы воин надолго впадал в состояние “берсеркерского бессилия”, не объясняющегося только физической усталостью.
Приступы этого бессилия бывали столь тяжелы, что воин-зверь иногда мог и умереть после битвы, даже не будучи ранен.

У славян были свои «берсерки» — рыкари-волкодлаки. И ни один берсерк не мог сравниться со славянским рыкарем, потому что «Славяне превосходят германцев как телом, так и духом, сражаясь со звериной лютостью…» (Иордан, древний историк, VI век).

Рыкарь — это живое воплощение славянского гнева. Уже в названии слышится яростный звериный рык, а само слово означает буквально «рычащий воин».Рыкарями на Руси назывались особые воины, способные успешно биться против многократно превосходившего по численности врага, при любых условиях, всеми видами оружия, одновременно обоими руками. Рыкарь внешне выглядит полным безумцем, но внутренне сохраняет ледяное спокойствие. Цель его жизни — служение своему роду. Исторические источники говорят о том, что один рыкарь был способен разогнать 10-20 воинов, а два рыкаря обращали в бегство сотню вооруженных человек.
Триста рыкарей города Аркона – стражи храма Световита, наводили ужас на всё не славянское побережье Балтики. Такими же воинами был славен и храм Радогоста в городе Ретра. Существовало даже целое славянское племя рыкарей — лютичи (от слова «лютый»), все воины которого сражались в волчьих шкурах.
Воин, желающий обрести духа-покровителя, чаще волка или медведя, должен был сразиться с ними в одиночку и обнаженным. В этом причина того, почему враги так боялись рыкаря, а прошедший через это испытание сам становился более опасным, чем поверженный им зверь.
Сражались рыкари обнажёнными или в одних звериных шкурах, без кольчуг и щитов (они им попросту мешали!). В бой они всегда бросались первыми, с боевым кличем «Ярь!» устремляясь вперёд. Ревя, как одержимые, рыкари уничтожали противников, разрубая в прыжке пешего — пополам, а конного — до седла. Потеряв оружие, попав под вражеские стрелы, рыкарь продолжал разрывать врагов голыми руками, не боясь смерти, не чувствуя ни боли, ни страха, обладая несгибаемой волей. И ни сталь, ни огонь не могли с ними ничего поделать.

Славянские князья набирали приближённых воинов-соратников из рыкарей, а зачастую и сами были рыкарями-волкодлаками. Правители Византии, Китая, Халифата – все были наслышаны о великих славянских воинах, и имели в своих войсках элитные гвардейские отряды, собранные исключительно из славян.
«Олбегь Ратиборич, приимъ лукъ свои, и наложи стрълу, и удари Итларя в сердце, и дружину его всю избиша… „ (Радзивилловская летопись: Л.: Наука, 1989, с.91.) Красноречиво. Не менее красноречиво говорит Никоновская летопись о Рагдае: „И ходил сей муж на триста воинов“ (!). Что это, героепоклонничество? Куда там! Летописца воротит от «богопротивности“ кровавых разборок. Варварские прекрасы вовсе не его стезя. Это реальная суть.
«Бысть же у поганых 9 соть копей, а у руси девяносто копии. Надъющимъся на силу, погании пондоша, а наши противу имъ… И снящася обои, и бысть съча зла… и половцы побегоша, и наши по них погнаша, овы секуще…» (Радзивилловская летопись, с. 134. 26)..
К сожалению, многое из того что могли и совершали наши праотцы ныне утрачено, позабыто, окутано покровом тайны и тёмных слухов, и требует нового открытия. К счастью, не до конца потеряны корни…
Мало кто из исследователей проводит параллели с русскими сказками об Иване-царевиче и Сером волке; о Сивке-бурке, сквозь ушко которого, пробравшись, принимал силы новые добрый молодец; о Ване, обернувшегося в Медведя и т.д.

В легендах скальдов сказано о берсерках, как о великих творцах побед. В древнерусских сказках – как об оборотнях ради побед более широкого масштаба. Получалось же у чародейных воинов всё потому, что обладали они наивысшими, нечеловеческими возможностями. Ибо были они любимцами Богов! Мастерами необыденных сил!
Разбудив в себе накопленные запасы эволюции, природы животной и совместив ЭТО с трансовыми возможностями человеческого сознания, фактически можно быть сверхактивированным человеком – ради успеха и побед в жизни.
Овладение трансовым мастерством, гипноидными качествами, особым состоянием, в которое Берсерк впадает для наведения «хмарного» ступора на противника. Победоносные маневры Берсерка столь и быстры и качественны, что враг даже не успеет понять, что уже не существует…
От мощной энергии Берсерков невозможно защититься, их ничего не может остановить, ибо за мгновение реакции противника Берсерк успевает опередить врага на несколько ходов, нанести 3-4 победоносных удара.
Берсерк — учение не просто воина но, к сожалению, оно таковым стало в официальной истории, на пути этого закрытого братства встала церковь, объявив берсерков вне закона, после чего эти люди истреблялись за вознаграждение. С того времени принято считать, что это были невоспитанные люди, полные злобы и ярости, которых невозможно контролировать.

Есть любопытные факты:

1 – В Никоновской летописи есть удивительные строчки датированы 1000 годом: «Преставися Рагдай Удалой, яко наезжаше сей на триста воин» (Преставился Рагдай Удалой, бившийся один против 300 воинов).
Из легенд известно, что Рагдай был подобен волку, и сказки про меч-кладенец берут начало именно от этого персонажа. Коим он размахивал, словно тот не имеет веса.

2 — Русский воевода Евпатий Коловрат спешил с 1500 отрядом на помощь Рязани, осажденной Батыем… Не успел… Оглядев пепелище, он принял решение вступить в бой со вражеским арьергардом и разгромил его на голову. Когда Батыю донесли о нападении,он послал воинов (тумен) закрыть вопрос. Русские устояли. Батый послал второй тумен. Русские опять устояли. Пораженный доблестью витязей,он предложил им деньги и должности. Они ответили: «Нет». — «Чего же вы хотите?» — спросил Батый. «Мы хотим умереть», — ответила дружина Коловрата.
После такого ответа Батый вынужден был остановить войско (неслыханный момент в истории ведения войны), перестроить его из походного порядка в боевой и двинуть всю свою мощь на горстку русских.
Совершенно ясно только одно, что простой человек не мог сделать подобное, какой бы яростью он не обладал, есть предел человеческих сил (физических).

Существуют официальные теории, согласно которым агрессивность берсерка объясняется приемом перед боем психотропных веществ, а именно мускарином, ядом мухомора. Сегодня мы знаем, что люди при отравлении мухомором дико бьются вокруг себя, они возбуждены, их посещают бредовые мысли. В окружающих и врачах, они видят сказочных существ, богов, духов. Токсичное действие прекращается спустя 20 часов, а затем люди, погружаются в глубокий сон, из которого они в большинстве случаев просыпаются лишь спустя 30 часов. Эта точка зрения является наиболее распространенной, однако назывались и другие возможные причины, такие как истерия, эпилепсия, психические заболевания и наследственность

Структура войска в ранний период русской истории (X–XI века)

С расширением в первой половине IX века влияния киевских князей на племенные союзы древлян, дреговичей, кривичей и северян, налаживания системы сбора и экспорта полюдья киевские князья начинают располагать средствами для содержания многочисленного войска в постоянной боеготовности, что требовалось для борьбы с кочевниками. Также войско могло долго держаться под знаменами, совершая многолетние походы, что требовалось для отстаивания интересов внешней торговли на Черном и Каспийском морях.

Основной формой военных действий древнерусского государства являлись военные походы, причем наиболее масштабные из них совершались на кораблях, но в отличие от морских походов викингов-варягов, носивших характер грабительских набегов, походы русских князей имели совершенно иное содержание. Они служили государственным интересам Руси. В этой связи необходимо отметить, что многочисленные нападения «русов» на южное побережье Каспия в конце IX и первой половине X в., а также имевшие место с середины VIII в. их набеги на побережье Черного моря имеют к отечественной военной истории лишь косвенное отношение, являясь типично норманнскими.

Ядро войска составляла княжеская дружина, появившаяся еще в эпоху «военной демократии».

Под дружиной принято понимать вооруженный конный отряд из приближенных лиц князя или боярина. Дружины русских князей делились обычно на «старейшую», состоявшую из княжих мужей — бояр, и «младшую», постоянно находившуюся при князе, его вооруженный отряд. Младшая дружина состояла из «детских», «отроков», «юных», «гридни» и воинов из народа — «мужей храборствующих, добрых, сильных», как вольных военных слуг, поступивших на полное обеспечение князя.

Ответственность за оборону государства, а, следовательно, и за его военную организацию лежала на князе-правителе. Княжеские дружины являлись ядром всей военной организации русского государства.

Дружина великого князя представляла собой опору великокняжеского стола правителя Руси, а ее члены принимали участие не только в войнах и походах, но и в управлении государством. Дружины князей-вассалов помогали своему старшему в роду князю-сюзерену управлять делами в конкретном регионе государства — отчине, уделе. Дружинные войска применялись и во внутренних княжеских усобицах.

Таким образом, дружинная система Руси представляла собой крупную, влиятельную, стройную и постоянную организацию вооруженных людей с широкими полномочиями и функциями по осуществлению государственного и военного управления. Дружинные отряды являлись законными вооруженными формированиями государства, а каждая отдельно взятая дружина была кузницей кадров для русских военачальников, что также позволяет соотносить дружину с офицерским корпусом более поздней эпохи. При этом мы можем рассматривать старшую дружину как высших офицеров — «генералитет» Древней Руси; среднее звено княжеских дружинников — в качестве «старшего офицерского состава», а младшее считать «младшими офицерами». Каждый из князей имел при себе несколько ратных воевод, а также управлял институтом наместников и посадников, представляющих собой городских воевод.

Дружиннику полагались боевые доспехи, вооружение. Также он имел боевого коня (в больших походах — двух). Дружина являлась постоянной составляющей, ядром общерусского или регионального войска: она состояла всегда на службе у князя и имела четкую социальную градацию, профессионально владела военным делом, была добротно вооружена, получала жалованье за свою службу.

Другой, более многочисленной частью войска было ополчение — вои. На рубеже IX–X веков ополчение было племенным. Наборы воев в начале правления Святослава Игоревича или при формировании Владимиром Святославичем гарнизонов крепостей, построенных им на границе со Степью, носят разовый характер, нет сведений о том, что эта служба имела какой-то срок или что воин должен был являться на службу с каким-либо снаряжением.

Также в войнах Древней Руси определенное участие принимали наемные войска. Первоначально это были варяги, что связано с дружескими отношениями между Русью и Скандинавией. Они участвовали не только в качестве наемников. Варяги встречаются и в числе ближайших сподвижников первых киевских князей. В некоторых походах X века русские князья нанимали печенегов и венгров. Позднее, в период феодальной раздробленности, в междоусобных войнах также нередко участвовали наемники. Среди народов, входивших в число наемников, помимо варягов и печенегов, были половцы, венгры, западные и южные славяне, финно-угры и прибалты, немцы и некоторые другие. Все они вооружались в своем стиле.

Киевские и черниговские князья в XII–XIII веках использовали соответственно Черных клобуков и ковуев: печенегов, торков и берендеев, изгнанных из степей половцами и поселенных на южно-русских границах. Особенностью этих войск была постоянная боеготовность, что было необходимо для оперативного реагирования на мелкие половецкие набеги.

Боевая тактика (X–XI века)

Боевой порядок войска древнерусского государства на начальной стадии его существования значительно отличался от линии родовых групп, известной в предшествующую эпоху.

Первоначально, когда конница была незначительна, основным боевым порядком пехоты была «стена». По фронту она составляла около 300 м и в глубину достигала 10 — 12 шеренг. Воины передних рядов имели хорошее защитное вооружение. Иногда с флангов такое построение прикрывала конница. Иногда войско выстраивалось таранящим клином. Такая тактика имела ряд недостатков в борьбе с сильной конницей, главные из них: недостаточная маневренность, уязвимость тыла и флангов. Такому боевому порядку были присущи те же сильные и слабые стороны, что и древнегреческой фаланге. Сила боевого порядка «стены» заключалась в его монолитности и силе удара атакующей массы войска, поставленные «стеной», прикрываясь большими щитами, стремительно кидались на врага. Поскольку конница была малочисленна, исход боя определял этот натиск пехоты. Иногда войско выстраивалось таранящим клином.

Действия в подобных построениях предполагают высокий уровень боевой подготовки воинов, а также наличие единоначалия и дисциплины в войске.

Так в генеральном сражении с византийцами под Адрианополем в 970 году более слабые фланги (венгры и печенеги) попали в засаду и потерпели поражение, но главные русско-болгарские силы продолжили пробиваться по центру и смогли решить исход битвы в свою пользу.

Тактика первых киевских князей, основанная на использовании такого боевого порядка, позволяла им успешно действовать против племенных ополчений, отрядов пеших скандинавов или кочевников. Однако в противоборстве с врагом, имеющим сильную тяжелую конницу, отчетливо проявились слабые стороны «стены», прежде всего плохая защищенность флангов и тыла от охватов и низкая маневренность войска. Дальнейшее развитие тактики шло в направлении обеспечения надежной защиты тыла и флангов, выделения из «стены» новых элементов боевого порядка, повышения их маневренности и взаимодействия.

В XI в. боевой порядок приобретает трехзвенную структуру — «полчиный ряд», расчленяясь но фронту на «чело» (центр боевого порядка) и «крылья» (фланги). Это было связано с возрастанием численности и усилением роли конницы и необходимостью взаимодействия с ней пехоты, которая, как правило, находилась в центре. Такое построение увеличивало маневренность войска. Первое упоминание о подобном боевом порядке и о маневре его частей на поле боя встречается в описании битвы у Листвена в 1024 г. между сыновьями Владимира — Ярославом и Мстиславом. В этом сражении одно русское построение с центром (племенное ополчение) и двумя мощными флангами (дружина) одержало победу над другим русским простым построением в один полк. Уже через десять лет, в 1036 году, в решающем сражении с печенегами русское войско делилось на три полка, имевшими однородную структуру, по территориальному признаку. В 1068 году на реке Снове 3-тысячное войско Святослава Ярославича Черниговского одержало победу над 12-тысячным половецким войском. Во время походов на половцев в киевское правление Святополка Изяславича и Владимира Мономаха русские войска неоднократно сражались в окружении по причине многократного численного превосходства противника, что не мешало им одерживать победы.

К концу XII века к делению на три полка по фронту добавилось деление на четыре полка в глубину. Для управления войсками использовались стяги, служившие для всех ориентиром. Также применялись музыкальные инструменты.

Тактика осады и обороны крепостей была примитивна, поскольку средства обороны намного превосходили средства нападения. Осаждавшие, если им не удавалось захватить крепость внезапным налетом-«изгоном», как правило, ограничивались пассивной обороной, надеясь взять слабейшую сторону измором. Исключение составляет осада Владимиром Корсуни, когда у стены насыпалась земляная гора — «примет». Тем не менее город пал только после того, как осаждавшие «отняли воду» у осажденных, перекопав подземный самотечный водопровод от источника вне крепостных стен. Низкая активность осаждавших сказывалась и на фортификации — русские крепости того времени были практически лишены башен (за исключением воротных сооружений).

| |

Королевское войско Руси берет свое начало от князя Галицкого и Волынского Данила Романовича (1201–1264), коронованного королем Руси («Regis Rusie») в декабре 1253 года, и его сына Льва І Даниловича (1228–1301).

Герб Королевства Руси (реконструкция)
Источник: http://uk.wikipedia.org

Развитие и организация вооруженных сил в Галицком и Волынском княжествах были обусловлены как внутриполитическими особенностями (борьбой князей с галицкими боярами), так и отношениями с ближайшими соседями (русскими княжествами, венграми, поляками, литовцами, крестоносцами и монголами). До 1240-х годов структура княжеского, а позднее королевского войска включала в себя три части: «княжескую дружину» – своего рода гвардию; «списы» − дружины вассалов; и земское ополчение («воев»).

Галицкий пеший дружинник
Источник: І. Крипʼякевич «Історія українського війська» / Львів, 1935/1992

Княжеская дружина была основной боевой единицей этого войска и состояла, в основном, из тяжеловооруженной конницы. Дружину формировали из профессиональных воинов («старшая дружина»), получавших за свою службу титулы и земельные наделы. Для этих людей служба была наследственной – ее начинали с «детских» и «отроков», по мере взросления становясь «гриднями» и «боярами». Такая служба предусматривала постоянные тренировки и обучение, давая высокий административный и политический статус, а также возможность сделать успешную карьеру. Как и в Западной Европе, через все стадии рыцарской науки, начиная от «детских», проходили и сами князья. Кроме «старшей дружины» в княжескую гвардию входили «отроки» − потомки знатных боярских родов («младшая дружина»). Численность «младшей дружины» зависела от финансовых возможностей князя и колебалась от нескольких десятков до нескольких сотен воинов. Командовал дружиной непосредственно князь или воевода, назначенный им из числа знатных дружинников или бояр.

«Списы» (малые дружины вассалов) насчитывали от 3 до 20 бойцов каждый. В их состав входили как тяжеловооруженные всадники и пехотинцы, так и лучники. Командование отрядом, собранным из «списов», осуществлял назначенный боярин или группа бояр.

Третьей составляющей войска было земское ополчение («вои»), состоявшее из свободного сельского населения − «смердов» и горожан − «мистичей», выступавших на поле боя в качестве легкой пехоты. Возглавлял эту часть войска тысяцкий, которому подчинялись сотские и десятские. При этом городская пехота использовалась преимущественно для обороны своих городов.

Кроме того, отдельной полуавтономной частью войска иногда становились наемники: черные клобуки (торки, берендеи, печенеги) или половцы.

Главными организационными единицами княжеско-королевского войска были полки (по 1000−2000 человек каждый), которые в свою очередь делились на «стяги» («хорогвы») со своими знаменами, а те, в свою очередь, – на «бубны» и «трубы». Ополчение имело собственную структуру и непосредственно привязывалось к географии того или иного города, подразделяясь на тысячи, сотни и «улицы».

Постоянная дружина князя и «списы» его вассалов в общей сложности насчитывали не более 3 тысяч бойцов. Общая же численность галицко-волынского войска и ополчения во времена Данила Романовича достигала 30 тысяч человек, и если для борьбы с польскими или литовскими князьями этого было достаточно, то против монголов, которые могли сосредоточить в одном месте до 120 тысяч человек, этих сил явно не хватало. К тому же не только удельные князья, но и бояре со своими «списами» могли ослушаться приказа своего князя и не только не прибыть на помощь его войску, но и присоединиться к вражеской армии.

Учитывая опыт многочисленных войн, чтобы избежать негативных организационных последствий и повысить боеспособность войска, в 1240−1260-х годах король Данило провел масштабную военную реформу. В первую очередь были созданы регулярные подразделения из крестьян («простых людей»), а также мелкой и безземельной знати − «оружники» и «стрельцы», получавшие плату деньгами или товарами. «Оружниками» в то время назывались тяжеловооруженные воины с копьями, мечами (или топорами) и длинными щитами, которые были главной ударной силой войска и сражались как в конном, так и в пешем строю. «Стрельцами» называли легковооруженную пехоту с луками, самострелами («рожанцами») и копьями. При этом ядром войска оставалась постоянная княжеская дружина.

Важным элементом реформы стали сбалансирование родов войск и оптимизация их подготовки. К примеру, на организацию линейной тяжелой пехоты («оружников») князь пошел для противодействия монголам, не имея возможности выставить равноценные конные силы. Пройдя специальную подготовку и будучи достаточно бронированными, «оружники» успешно воевали против кавалерии и лучников противника. Подготовка и вооружение этих подразделений покрывались с прибыли от соляных шахт, а также пошлин с предпринимательской деятельности армян, караимов и немцев, приглашенных в города княжества.

Тяжеловооруженные конные воины Королевства Руси после реформы
Источник: Войтович Л. В. «Князь Лев Данилович» − Львів, 2012

Особое внимание Данило Романович уделял индивидуальной подготовке бойцов, их вооружению и броне. В частности, в составе доспехов появились высокие стоячие воротники, кольчужные чулки, а также увеличилась длина кольчуги. Одновременно с этим активнее начали использоваться и пластинчатые панцири, появился чешуевидный панцирь, который отличался от пластинчатого одинаковыми размерами чешуек-пластин (6×4−6 см) и способом крепления к кожаной или полотняной основе шнуровкой с одного края, а также одним-двумя шарнирами-заклепками. Помимо этого многие экземпляры индивидуального защитного снаряжения были заимствованы у монголов, панцири которых были эффективны и сравнительно более дешевы, чем европейские.

В домонгольский период боевые кони в русских княжествах не имели специальной защиты. Данило Романович первым ввел «личины» и кожаные «кояры» для защиты лошадей, позаимствовав их у монголов. Кожаные «кояры» полностью защищали круп лошади, а «личины» − ее голову.

Конный воин на печати короля Руси Юрия I (1257−1308), внука Данила Романовича

Войско Древней Руси
— вооружённые силы Киевской Руси (с конца IX века) и русских княжеств домонгольского периода (до середины XIII века). Как и вооружённые силы раннесредневековых славян V-VIII веков, решали задачи борьбы с кочевниками степей Северного Причерноморья и Византийской империей, но принципиально отличались новой системой снабжения (с первой половины IX века) и проникновением в социальную верхушку восточнославянского общества варяжской военной знати в конце IX века. Войско Древней Руси также использовалось князьями династии Рюриковичей для внутриполитической борьбы на Руси.

Предыстория

Под 375 годом упоминается одно из первых военных столкновений древних славян. Антский старейшина Бож и вместе с ним 70 старейшин были убиты готами.

После упадка гуннской империи к концу V века, с началом Средневековья в Европе, славяне возвращаются на историческую арену. В VI-VII веках происходит активная славянская колонизация Балканского полуострова, которым владела Византия — мощнейшее государство VI века, сокрушившее королевства вандалов в Северной Африке, остготов в Италии и вестготов в Испании и вновь превратившее Средиземное море в Римское озеро
. Многократно при прямых столкновениях с византийцами славянские войска одерживали победы. В частности, в 551 году славяне разбили византийскую конницу и взяли в плен её начальника Асбада, что указывает на наличие конницы у славян, и взяли г.Топер, ложным отступлением выманив его гарнизон на удаление от крепости и устроив засаду. В 597 году при осаде г.Фессалоника славяне применяли камнемётные машины, «черепахи», железные тараны и крючья. В VII веке славяне успешно действовали на море против Византии (осада Солуни в 610 году, десант на о.Крит в 623 году, десант под стенами Константинополя в 626 году).

В следующий период, связанный с господством в степях тюрко-болгар, славяне оказываются отрезанными от византийских границ, но в IX веке происходят два события, непосредственно хронологически предшествовавшие эпохе Киевской Руси — русско-византийская война 830 года и русско-византийская война 860 года. Обе экспедиции были морскими.

Организация войска

IX-XI века

С расширением в первой половине IX века влияния киевских князей на племенные союзы древлян, дреговичей, кривичей и северян, налаживания системы сбора (проводился силами 100-200 воинов) и экспорта полюдья киевские князья начинают располагать средствами для содержания многочисленного войска в постоянной боеготовности, что требовалось для борьбы с кочевниками. Также войско могло долго держаться под знамёнами, совершая многолетние походы, что требовалось для отстаивания интересов внешней торговли на Чёрном и Каспийском морях.

Ядро войска составляла княжеская дружина, появившаяся ещё в эпоху военной демократии. В её число входили воины-профессионалы. О численности старших дружинников (без учёта их собственных дружинников и слуг) можно судить по более поздним данным (Новгородская республика — 300 «золотых поясов»; Куликовская битва — более 500 погибших). Более многочисленную молодшую дружину составляли гриди (телохранители князя — численность находящихся в замке киевского князя «богатырей» Ибн-Фадлан определяет в 400 чел. под 922 годом), отроки (военные слуги), детские (дети старших дружинников). Однако, дружина была немногочисленна и вряд ли превосходила 2000 человек.

Более многочисленной частью войска было ополчение — вои. На рубеже IX-X веков ополчение было племенным. Данные археологии свидетельствуют об имущественном расслоении у восточных славян на рубеже VIII-IX веков и появлении тысяч усадеб-хором местной знати, в то время как дань рассчитывалась пропорционально дворам независимо от достатка из владельцев (однако, по одной из версий происхождения боярства, местная знать была прообразом старшей дружины). С середины IX века, когда княгиня Ольга организовала сбор дани на русском Севере через систему погостов (позже видим в Новгороде киевского наместника, переправляющего 2/3 новгородских даней в Киев), племенные ополчения утрачивают своё значение.

Наборы воев в начале правления Святослава Игоревича или при формировании Владимиром Святославичем гарнизонов построенных им на границе со степью крепостей носят разовый характер, нет сведений о том, что эта служба имела какой-то срок или что воин должен был являться на службу с каким-либо снаряжением.

С XI века старшая дружина начинает играть ключевую роль на вече. Напротив, в более многочисленной части веча — в молодших
— историки видят не младшую дружину князя, а народное ополчение города (купцы, ремесленники). Что касается сельского народного ополчения, то, по различным версиям, смерды участвовали в походах в качестве обслуги обоза, поставляли лошадей для городского ополчения (Пресняков А. Е.) либо сами служили в коннице (Рыбаков Б. А.).

В войнах Древней Руси определённое участие принимали наёмные войска. Первоначально это были варяги, что связано с дружескими отношениями между Русью и Скандинавией. Они участвовали не только в качестве наёмников. Варяги встречаются и в числе ближайших сподвижников первых киевских князей. В некоторых походах X века русские князья нанимали печенегов и венгров. Позднее, в период феодальной раздробленности, в междоусобных войнах также нередко участвовали наёмники. Среди народов, входивших в число наёмников, помимо варягов и печенегов были половцы, венгры, западные и южные славяне, финно-угры и прибалты, немцы и некоторые другие. Все они вооружались в своём стиле.

Общая численность войска могла быть более 10 000 человек.

XII-XIII века

В XII веке после потери Русью городов Саркел на Дону и Тмутараканского княжества, после удачи первого крестового похода торговые пути, связывающие Ближний Восток с Западной Европой, переориентируются на новые маршруты: средиземноморский и волжский. Историки отмечают трансформацию структуры русского войска. На место старшей и младшей дружине приходят княжеский двор — прообраз постоянного войска и полк — феодальное ополчение бояр-землевладельцев, значение веча падает (кроме Новгорода; в Ростове боярство разгромлено князьями в 1175 году).

По мере обособления земель-княжений под более устойчивой княжеской властью эта последняя не только усиливалась, но и приобретала местный, территориальный характер. Административная, организующая деятельность её не могла не наложить руку на строй военных сил, притом так, что дружинные войска становятся местными, а городские — княжьими. И судьбы слова «дружина» своими колебаниями свидетельствуют об этом сближении элементов, бывших разнородными. Князья начинают говорить о городовых полках как о «своих» полках, а дружиной называть отряды, составленные из местного населения, не отождествляя их со свою личною дружиной — двором. Понятие о княжой дружине сильно расширилось к концу XII века. Оно объемлет влиятельные верхи общества и всю военную силу княжения. Дружина разделилась на княжой двор и боярство, крупное и рядовое.

Уже применительно к домонгольскому периоду известно (для новгородского войска) о двух способах комплектования — один воин на коне и в доспехе полном
(конно и оружно
) с 4 или с 10 сох в зависимости от степени опасности (то есть численность войска, собираемого с одной территории, могла отличаться в 2,5 раза; возможно, по этой причине некоторые князья, пытавшиеся отстоять свою независимость, могли почти на равных сопротивляться соединённым силам почти всех остальных княжеств, а также существуют примеры столкновений русских сил с противником, уже одержавшим над ними победу в первой битве: победа на Снове после поражения на Альте, поражение у Желани после поражения на Стугне, поражение на Сити после поражения у Коломны). Несмотря на то, что основным типом феодального земельного владения до конца XV века была вотчина (то есть наследственное безусловное земельное владение), боярство обязано было службой князю. Например, в 1210-х годах во время борьбы галичан с венграми основное русское войско дважды направлялось против бояр, опоздавших на общий сбор.

Киевские и черниговские князья в XII-XIII веках использовали соответственно Чёрных клобуков и ковуев: печенегов, торков и берендеев, изгнанных из степей половцами и поселёнными на южнорусских границах. Особенностью этих войск была постоянная боеготовность, что было необходимо для оперативного реагирования на мелкие половецкие набеги.

Рода войск

В средневековой Руси существовало три типа войск — пехота, конница и флот. Сначала коней начали использовать в качестве средства передвижения, сражались же спешенными. Летописец говорит о Святославе и его войске:

Таким образом, для скорости передвижения войско использовало вместо обоза вьючных лошадей. Для боя войско часто спешивалось, Лев Диакон под 971 годом указывает на необычность выступления русского войска в конном строю.

Однако, профессиональная конница была нужна для борьбы с кочевниками, поэтому дружина становится конной. При этом организация была с учётом венгерского и печенежского опыта. Начало развиваться коневодство. Развитие конницы происходило быстрее на юге Руси, чем на севере, из-за различия в характере местности и противников. В 1021 году Ярослав Мудрый с войском проделал путь из Киева до р.Судомирь, на которой разбил Брячислава Полоцкого, за неделю, то есть средняя скорость составила 110-115 км. в сутки. В XI веке конница по значимости сравнивается с пехотой, а позднее и превосходит её. Тогда же выделяются конные лучники, помимо лука со стрелами использовавшие топоры, возможно, копья, щиты и шлемы.

Лошади были важны не только для войны, но и для хозяйства, поэтому разводились во владельческих сёлах. А также содержались в княжеских хозяйствах: известны случаи, когда князья выдавали коней ополченцам во время войны. Пример киевского восстания 1068 года показывает, что и городское ополчение было конным.

В течение всего домонгольского периода пехота играла свою роль во всех военных действиях. Она не только участвовала во взятии городов и проводила инженерные и транспортные работы, но и прикрывала тыл, совершала диверсионные вылазки, а также вместе с конницей участвовала в битвах. Например, в XII веке у городских укреплений распространён смешанный бой с участием и пехоты, и конницы. Чёткого разделения по вооружению не было, и каждый использовал то, что ему было удобней и что он мог себе позволить. Поэтому у каждого было несколько типов оружия. Однако в зависимости от этого различались и задачи, выполняемые ими. Так, в пехоте, как и в коннице, можно выделить тяжеловооружённых копейщиков, помимо копья вооружённых сулицами, боевым топором, булавой, щитом, иногда — мечом и доспехами, и легковооружённых лучников, снабжённых луком и стрелами, боевым топором или железной булавой, и, очевидно, без защитного вооружения.

Под 1185 годом на юге впервые (и в 1242 году на севере в последний раз) упоминаются стрелки как отдельный род войск и отдельная тактическая единица. Кавалерия начинает специализироваться на прямом ударе холодным оружием и начинает в этом смысле напоминать средневековую западноевропейскую кавалерию. Тяжеловооружённые копейщики были вооружёны копьём (или двумя), саблей или мечом, сулицами или луком со стрелами, кистенём, булавой, реже — боевым топориком. Они были полностью одоспешены, включая щит. В 1185 году во время похода на половцев сам князь Игорь, а вместе с ним и дружинники, не желая прорываться из окружения в конном строю и тем самым бросать на произвол судьбы чёрных людей
, спешиваются и предпринимают попытку прорыва в пешем строю. Далее указывается любопытная подробность: князь после получения раны продолжил движение на коне. В результате многократного разгрома монголами и ордынцами северо-восточных русских городов и установления контроля над волжским торговым путём во второй половине XIII века происходит регресс и обратная унификация русских войск.

Флот у восточных славян зародился в IV-VI веках и был связан с борьбой против Византии. Это был речной парусно-гребной флот, применимый для мореходства. С IX века на Руси существовали флотилии из нескольких сотен судов. Они предназначались для использования в качестве транспорта. Однако, морские сражения также имели место. Основным судном была ладья, перевозившая около 50 человек и иногда вооружённая тараном и метательными машинами. В период борьбы за киевское княжение в середине XII века Изяславом Мстиславичем были использованы ладьи со второй достроенной над гребцами палубой, на которой располагались лучники.

Тактика

Первоначально, когда конница была незначительна, основным боевым порядком пехоты была «стена». По фронту она составляла около 300 м и в глубину достигала 10-12 шеренг. Воины передних рядов имели хорошее защитное вооружение. Иногда с флангов такое построение прикрывала конница. Иногда войско выстраивалось таранящим клином. Такая тактика имела ряд недостатков в борьбе с сильной конницей, главные из них: недостаточная маневренность, уязвимость тыла и флангов. В генеральном сражении с византийцами под Адрианополем в 970 году более слабые фланги (венгры и печенеги) попали в засаду и потерпели поражение, но главные русско-болгарские силы продолжили пробиваться по центру и смогли решить исход битвы в свою пользу.

В XI-XII веках происходит разделение войска на полки. В XI веке основным боевым порядком становится «полчный ряд», который состоял из центра и флангов. Как правило, пехота находилась в центре. Это построение увеличивало подвижность войска. В 1023 году в битве у Листвена одно русское построение с центром (племенное ополчение) и двумя мощными флангами (дружина) одержало победу над другим русским простым построением в один полк.

Уже в 1036 году в решающем сражении с печенегами русское войско делилось на три полка, имевщими однородную структуру, по территориальному признаку.

В 1068 году на реке Снове 3-тысячное войско Святослава Ярославича Черниговского одержало победу над 12-тысячным половецким войском. Во время походов на половцев в киевское правление Святополка Изяславича и Владимира Мономаха русские войска неоднократно сражались в окружении по причине многократного численного превосходства противника, что не мешало им одерживать победы.

Русская конница была однородной, разные тактические задачи (разведка, встречный удар, преследование) выполняли части с одинаковым способом комплектования и одинаковой организационной структурой. К концу XII века к делению на три полка по фронту добавилось деление на четыре полка в глубину.

Для управления войска использовались стяги, служившие для всех ориентиром. Также применялись музыкальные инструменты.

Вооружение

Защитное

Если у ранних славян, по сообщениям греков, не было доспехов, то к VIII-IX веку относится распространение кольчуг. Они делались из колец, сделанных из железной проволоки, которые в поперечнике достигали 7-9 и 13-14 мм, а по толщине — 1,5 — 2 мм. Половина колец сваривалась, а другая — склёпывалась при плетении (1 к 4). Всего же их уходило не менее 20 000. Позднее встречались кольчуги с вплетёнными для украшения медными кольцами. Размер колец уменьшается до 6-8 и 10-13 мм. Встречались и плетения, где все кольца были склёпаны. Древнерусские кольчуги, в среднем, в длину были 60-70 см, в ширину (в поясе) около 50 см или больше, с короткими рукавами порядка 25 см и с разрезным воротом. В конце XII — начале XIII века появляются кольчуги из плоских колец — их диаметр 13-16 мм при ширине проволоки 2-4 мм и толщине 0,6-0,8 мм. Эти кольца сплющивались с помощью штампа. Такая форма увеличивала площадь прикрытия при том же весе доспеха. В XIII веке происходило общеевропейское утяжеление доспехов, и на Руси появляются кольчуги длиной до колен. Однако кольчужные плетения использовались и для других целей — примерно тогда же появляются кольчужные чулки (нагавицы). А большинство шлемов снабжалось бармицей. Кольчуги на Руси были очень распространены и применялись не только дружиной, но и незнатными воинами.

Помимо кольчуг, применялись ламеллярные доспехи. Их появление относится к IX-X веку. Такой доспех делался из железных пластин формы, близкой к прямоугольной, с несколькими отверстиями по краям. Через эти отверстия все пластины соединялись ремешками. В среднем, длина каждой пластины составляла 8-10 см, а ширина — 1,5-3,5 см. На доспех их уходило более 500. Ламелляр имел вид рубахи длиной до бёдер, с расширяющимся книзу подолом, иногда — с рукавами. По данным археологии, в IX-XIII веках на 4 кольчуги приходился 1 ламелляр, при этом на севере (особенно в Новгороде, Пскове, Минске) пластинчатые доспехи были более распространены. А позднее они даже вытесняют кольчуги. Имеются сведения и об их экспорте. Применялись также чешуйчатые доспехи, представляющие собой пластины размером 6 на 4-6 см, укреплённые за верхний край к кожаной или матерчатой основе. Существовали и бригантины. Для защиты рук с конца XII — начала XIII века используются створчатые наручи. А в конце XIII века появляются ранние зерцала — круглые бляхи, одеваемые поверх доспехов.

Шлемы, по данным археологии, в широкое употребление входят с X века, причём археологических находок шлемов (как и кольчуг) на Русь больше, чем на какую-либо другую страну Европы. Поначалу это были конические шлемы норманнского типа, имеющие вовсе не норманнское происхождение, а пришедшие в Европу из Азии. Данный тип не получил на Руси широкого распространения и был вытеснен сфероконическими шлемами, которые появились примерно тогда же. Это были шлемы черниговского типа, склёпанные из четырёх частей железа, и, зачастую, богато украшенные. Встречались и другие виды сфероконических шлемов. С XII века на Руси появляются высокие шеломы со шпилем и наносником, и вскоре становятся наиболее распространённым типом шлема, сохраняя первенство несколько веков. Это связано с тем, что сфероконическая форма лучше всего подходит для защиты от ударов сверху, что важно в районах конно-сабельного боя. Во второй половине XII века появляются шлемы с полумаской — они богато украшались и были принадлежностью знатных воинов. А вот использование личин ничем не подтверждено, поэтому, если оно и было, то лишь в единичных случаях. Бытовали западные шлемы полусферической формы, но также были редки.

Крупногабаритные щиты были защитным вооружением ещё древних славян, однако их конструкция неизвестна. В X веке же были распространены круглые плоские деревянные, обтянутые кожей щиты с железным умбоном. С начала XI века распространяются миндалевидные щиты, удобные для всадников. А с середины XIII века они начинают превращаться в треугольные.

В середине XIII века галицко-волынское войско имело конские доспехи, названные летописцем татарскими
(личина и кожаная попона
), что совпадает с описанием Плано Карпини монгольского конского доспеха.

Метательные машины

В Древней Руси существовало применение метательных машин. Самое раннее сообщение о их применении славянами относится к концу VI века — в описании осады Солуни в 597 году. В греческом источнике они описываются так: «Они же были четырёхугольные на широких основаниях, заканчивающиеся более узкой верхней частью, на которой имелись барабаны очень толстые, с железными краями, и в них были вбиты деревянные брусья (как балки в большом доме), имеющие пращи (сфендоны), поднимая которые бросали камни и большие, и многочисленные, так что ни земля не могла выносить их попаданий, ни человеческие сооружения. Но к тому же только три из четырёх сторон баллисты были обнесены досками, так что находящиеся внутри были обеспечены от попадания стрел, пущенных со стен». Во время осады Константинополя в 626 году славяно-аварским войском осадная техника состояла из 12 обитых медью передвижных башен, несколько таранов, «черепах» и метательных машин, покрытых кожей. Причём изготовляли и обслуживали машины преимущественно славянские отряды. Упоминаются стреломётные и камнемётные машины и при осаде Константинополя в 814 году славяно-болгарским войском. Во времена Древней Руси применение метательных машин как византийцами, так и славянами, отмечает Лев Диакон, говоря о походах Святослава Игоревича. Сообщение из Иоакимовской летописи о применении двух пороков новгородцами против Добрыни, собиравшегося их окрестить, скорее, носит легендарный характер. К концу X века русские прекращают набеги на Византию, и изменение тактики привело к снижению использовании осадных орудий. Теперь осаждаемый город берут либо длительной блокадой, либо внезапным захватом; участь города чаще всего решалась в результате сражения возле него, а потом основным видом боевых действий было полевое сражение. Снова метательные орудия используются в 1146 году войсками Всеволода Ольговича при безуспешной осаде Звенигорода. В 1152 году при штурме Новгорода-Северского камнями из пороков разрушили стену и взяли острог, после чего борьба закончилась миром. В Ипатьевской летописи отмечается, что половцы начальством под начальством Кончака пошли на Русь, при них был исламский мастер, обслуживающий мощные самострелы, для натяжения которых требовалось 8 (либо 50) человек и «живой огонь». Но половцы были разбиты и машины попали к русским. Шереширы (от перс. тир-и-черх), упоминаемые в Слове о полку Игореве — возможно, есть зажигательные снаряды, которые метались из подобных самострелов. Сохранились и стрелы для них. Такая стрела была в виде железного стержня длиной 170 см с заострённым концом и хвостовым оперением в виде 3 железных лопастей, весом 2 кг. В 1219 году русские применяли большие камнемётные и огнемётные самострелы при штурме болгарского города Ошеля. В данном случае русская осадная техника складывалась под западноазиатским влиянием. В 1234 году порок был использован в полевом междоусобном бою, который окончился миром. В XIII веке растёт использование метательных машин. Большое значение здесь сыграло нашествие монголов, которые при взятии русских городов использовали лучшую технику того времени. Однако метательные орудия использовались и русскими, например, при обороне Чернигова и Холма. Активно они использовались и в войнах с польско-венгерскими захватчиками, например, в битве под Ярославом в 1245. Применяли метательные машины и новгородцы при взятиях крепостей в Прибалтике.

Основным типом русских метательных машин были не станковые самострелы, а различные рычажно пращевые машины. Наиболее простой тип — патерелла, которая метала камни, приложенные к длинному плечу рычага, когда за которкое плечо тянули люди. Для ядер 2 — 3 кг было достаточно 8 человек, а для ядер в несколько десятков килограмм — до 100 и больше. Более совершенной и распространённой машиной был манджаник, называвшийся на Руси пороком. В них вместо тяги, создаваемой людьми, использовался подвижный противовес. Все эти машины были недолговечны, за их ремонтом и изготовлением следили «порочные» мастера. В конце XIV века появляется огнестрельное оружие, но осадные машины всё ещё сохраняют боевое значение до XV века.

Рисунки Олега Фёдорова основаны на достоверных археологических и научных данных, многие из них созданы для крупнейших музеев и частных коллекционеров из России, Украины и других стран. Мы уже рассказывали о реконструкции в акварелях Федорова, на этот раз речь пойдет о воинах Древней Руси.

Дружинная культура в Древней Руси формировалась одновременно с древнерусской государственностью и воплотила в себе этнические, социальные и политические процессы IX – начала XI веков.

Как показывают исторические материалы, славяне, основное население древнерусских территорий, в военно-техническом отношении были относительно слабы. В качестве оружия они использовали разве что стрелы, копья и топоры. Изменилась ситуация после того, как на территорию Древней Руси пришли так называемые «русы». По мнению ученых, так в древние времена называли воинов, пришедших из северной Европы. Вместе с русами появились и прогрессивные для того времени предметы воинского вооружения и защиты.

Среди археологических материалов нередко встречаются детские деревянные мечи и другие «игрушечные» предметы вооружения. Например, в найден деревянный меч с шириной рукояти около 5–6 см и общей длиной примерно 60 см, что соответствует размеру ладони мальчика в возрасте 6-10 лет. Таким образом в играх проходил процесс обучения навыкам, которые должны были пригодиться будущим воинам во взрослой жизни.

Важно отметить, что «русское» войско на начальном этапе своего существования вело исключительно пешие бои, что подтверждается византийскими и арабскими письменными источниками того времени. Поначалу русы рассматривали лошадей исключительно как средство передвижения. Правда, и породы лошадей, распространённые в то время в Европе, были довольно низкорослыми, поэтому долгое время нести на себе воина-всадника в полном вооружении просто не могли.

К концу X века все чаще случались военные конфликты между отрядами русов и войсками Хазарского каганата, а также Византийской империи, располагавшими сильной и обученной конницей. Поэтому уже в 944 году союзниками князя Игоря в походе на Византию выступили печенеги, отряды которых состояли из легких всадников. Именно у печенегов русы начали покупать специально обученных лошадей для нового рода войск. Правда, первая попытка русских отрядов в сражении верхом на лошадях, предпринятая в 971 году в битве под Доростолом, закончилась плачевно. Однако неудача не остановила наших предков, а так как собственной конницы им все еще не хватало, была введена практика привлечения конных отрядов кочевников, входивших даже в состав древнерусских дружин.

Древнерусские воины перенимали у степняков не только навыки верхового боя, но и заимствовали оружие и одежду, характерные для «всаднической» культуры. Именно в то время на Руси появились сабли, сфероконические шлемы, кистени, кафтаны, сумки-ташки, сложные луки и другие предметы вооружения всадника и снаряжения лошади. Слова кафтан, шуба, ферязь, сарафан имеют восточное (тюркское, иранское, арабское) происхождение, отражающее, судя по всему, и соответствующее происхождение самих предметов.

С учетом того, что на большей части территории Древней Руси климатические условия были достаточно суровыми, историки предполагают, что при шитье русских кафтанов могла использоваться шерстяная ткань. «На него надели шаровары, гетры, сапоги, куртку, и кафтан парчовый с пуговицами из золота, и надели ему на голову шапку из парчи, соболевую» — так арабский путешественник и географ X века Ибн Фадлан описывает похороны знатного руса. О ношении русами широких шаровар, собранных у колена, — упоминает, в частности, и арабский историк начала X века Ибн Русте.

В некоторых воинских погребениях древних русов были найдены серебряные, украшенные сканью и зернью, конические колпачки, которые предположительно являются окончаниями головных уборов в формеколпака с меховой оторочкой. Ученые утверждают, что именно так выглядела изготовленная мастерами древней Руси «русская шапка», форма которой, скорее всего, принадлежит кочевническим культурам.

Необходимость вести боевые действия в основном против степных легковооруженных всадников обусловила постепенное изменение русского вооружения в сторону большей легкости и гибкости. Поэтому поначалу вполне европейское (варяжское) оружие русских дружин времен походов на Византию постепенно приобрело более восточные черты: скандинавские мечи сменились саблями, воины пересели с ладей на коней, и даже тяжелый рыцарский доспех, со временем получивший широкое распространение в Европе, никогда не имел аналогий в произведениях древнерусских оружейников.

В письменных памятниках Древней Руси князь неизменно выступает на фоне дружины, в обществе своих товарищей и помощников, деливших с ним и удачи, и поражения.

Как замечает А.А. Горский, дружина «набирается и строится не по родовому принципу, а по принципу личной верности; дружина находится вне общинной структуры; она оторвана от нее социально (дружинники не являются членами отдельных общин) и территориально (в силу обособленного проживания дружинников)». Вместе с тем княжеско-дружинные отношения явились продолжением социальных отношений периода военной демократии. Древнерусская дружина была своеобразной военной общиной, которой руководил князь — первый среди равных. От общины пошли отношения равенства, нашедшие внешнее отражение в дружинных пирах, напоминавших крестьянские «братчины», в уравнительном порядке раздела добычи (позднее трансформировавшемся в раздел дани) — основного источника существования дружины.

Оторвавшись от общины, дружина сначала копировала ее порядки в своем внутреннем устройстве. Под дружиной следует понимать профессиональных воинов, за которыми признавалась номинальная коллективная собственность на земли, с которых они имели право собирать дань.

«Повесть временных лет» дает достаточно информации для решения задач этого параграфа. Многие вопросы князь решал не самостоятельно, а с дружиной. «В лето 6452 . Игорь же совокупив вои многи, варяги, русь, и поляны, словени, и кривичи, и тиверцы, и печенеги наа, и тали у них поя, поиде на Греки в лодьях и на коних, хотя мьстити себе. Се слышавше царь посла к Игорю лучие боляре, моля и глаголя: «Не ходи, но возьми дань, юже имал Олег, придамь и еще к той дани». Тако же и к печенегом посла паволоки и злато много. Игорь же, дошед Дуная, созва дружину, и нача думати, и поведа им речь цареву. Реша же дружина Игорева: «Да аще сице глаголеть царь, то что хочем боле того, не бишеся имати злато, и сребро, и паволоки? Егда кто весть; кто одолееть, мы ли, оне ли? Ли с моремъ кто светен? Се бо не по земли ходим, но по глубине морьстей: обьча серть всем». Послуша их Игорь…». Как видим, вопрос о том, стоит ли продолжать поход или лучше заключить мир на достаточно выгодных условиях (если доверять летописцу), князь решает не самостоятельно, а с дружиной. Именно ее мнение оказывается решающим. Заметим попутно, что отказ от насильственного захвата всех тех богатств, которые предлагают Игорю греки, скорее всего, расценивался современниками летописца негативно. Тем не менее князь соглашается с дружиной и идет на подписание мира с греками.

Однако не всегда князь соглашался с мнением дружины, а, напротив, дружина поддерживала решения князя. «В лето 6479 … И посла [Святослав] слы ко цареви въ Деревьстр, бо бе ту царь, рька сице: «Хочу имети мир с тобою тверд и любовь». Се же слышав, царь рад бысть и посла к нему дары больше первых. Святослав же прия дары, и поча думати съ дружиною своею, рька сице: «Аще не створим мира с царем, а увесть царь, яко мало нас есть, пришедше оступят на въ граде. А Руска земля далеча, а печенези с нами ратьни, а кто ны поможеть? Но створим мир со царем, се бо ны ся по дань яли, и то буди доволно нам. Аще ли почнеть не управляти дани, да изнова из Руси, совкупивше вои множайша, поидем Царюгороду». Люба бысть речь си дружине, и послаша лепшие мужи ко цареви…».

Возникает вопрос, почему князь должен был ориентироваться на своих воинов. Ответ можно также найти в «Повести временных лет». Например, летописец так объясняет отказ Святослава креститься. «В лето 6463 … Живяше же Ольга съ сыном своимъ Святославом, и учашеть и мати креститися, и не браняху, но ругахуся [насмехался] тому. . Яко же бо Ольга часто глаголашеть: «Аз, сыну мой, Бога познах и радуюся; аще ты познаеши, и радоматися почнешь». Он же не внимаши того, глаголя: «Како аз хочно ин закон прияти един? А дружина моа сему смеятися начнуть». Она же рече ему: «Аще крестишися, вси имуть тоже створити». Он же не послуша матере…».

Возможно, это было связано с тем, что его статус в дружинной среде еще не был безусловен. Видимо, отношение товарищей к своему князю во многом определялось тем, насколько его поступки соответствовали тому, что входило в понятие чести, а удостоиться чести можно было в том случае, если поведение было одобрено «сотоварищами».

Но, как уже было сказано, были случаи, когда князь поступал по своему усмотрению, а дружина следовала за ним, и это показывает, что не только князь ориентировался в своих поступках на дружину, но и дружина следовала за князем. «В лето 6496 … По Божью же устрою в се время разболеся Володимер очима, и не видяше ничтоже, и тужаше велми, и не домышляшеться, что створити. И посла к нему царица [византийская принцесса Анна, на которой хотел жениться Владимир], рекущи: «Аще хощеши избыти болезни сея, то не имаши избыти недуга сего». Си слышав Володимер, рече: «Да аще истина будеть, то поистине велик Бог будеть хрестеянеск».И повеле хрестити ся. Епископ же корсуньский с попы царицины, огласив, крести Володимера. Яко възложи руку на нь, абье прозре. Видив же се Володимер напрасное ицеленье, и прослави Бога, рек: «Топерво уведех Бога истиньнаго». Се же видевше дружина его, мнози крестишася». Возможно, этот отрывок отмечает некий перелом в отношениях князя и дружины. Если прежде авторитет их вождя, то теперь действия предводителя являются определенным образцом поведения для дружинников.

В основе отношений между князем и дружиной лежала также передача последним некоторых материальных ценностей. Причем ценности не важны сами по себе. Получаемые богатства, судя по всему, не несли экономической сущности. Думаю, дружинников больше волновал сам акт передачи, нежели обогащение как таковое. «В лето 6583 … придоша сли из немецъ къ Святославу; Святослав же, величаяся, показа им богатьство свое. Они же видевше бещисленое множьство, злато, и сребро, и поволокы, и реша: «Се ни въ что же есть, се бо лежить мертво. Сего суть кметье луче. Мужи бо ся доищуть и болше сего». Сице ся похвали Иезекий, цесарь июдейскъ, к послом цесаря асурийска, его же вся взята быша в Вавилон: тако и по сего смерти все именье расыпася разно».

Обращает на себя внимание то, что жалобы дружинников были сосредоточены на внешних признаках богатства. В то же время, в отличие от западноевропейского рыцарства, речь никогда не заходила о земельных пожалованиях, что свидетельствует о неразвитости феодальных отношений. Как известно, феодальные отношения базируются на корпоративном землевладении и на раздаче земельных участков воинам на условии их службы владельцу земли. С одной стороны, земли на Руси было в изобилии, с другой — испытывался постоянный дефицит в освоенных участках (необходимость постоянной смены обрабатываемой земли по причине того, что расчищенные от леса угодья быстро «выпахивались»). В таких условиях земельные пожалования были в значительной степени бессмысленными. Их границы невозможно было как-то закрепить. Именно это долгое время не позволяло развиваться «нормальным» феодальным отношениям. На Руси феодализм с характерными для него поместьями, бенефициями, иммунитетами и регламентацией вассальной службы начал складываться только на рубеже XIII-XIV вв. и получил полное развитие в XVI в. До этого времени связи, условно соотносимые с вассально-сюзеренными отношениями Западной Европы, существовали в более патриархальной форме личных отношений, связанных с централизованной эксплуатацией земель, находившихся в корпоративной собственности. Такое позднее появление феодальных отношений обуславливается тем, что зарождение раннефеодальных отношений было прервано монгольским нашествием.

На Руси формирование корпорации профессиональных воинов базировалось не на условном землевладении, а на личных связях князя-вождя и его воинов. В их основе лежала система дарений, одной из форм которой могут считаться пиры князя и дружины. Все, что князь давал дружиннику, делало последнего зависимым от дарителя. То же относится и к княжеским пирам. Угощение князем дружинников закрепляло личные связи, существовавшие с детства: «Се же пакы [Владимир Святославич] людем своим: по вся неделля устави на дворе въ гридьнице пир творити и приходити боляром, и гридем, и съцьскым, и десяцьскым, и нарочитым мужем, при князи и без князя. Бываше множество от мяс, от скота и от зверины, бяше по изобилью от всего». Видимо, на подобных пирах также происходили обряды принятия новых дружинников и совещания, «думы» князя с дружиной. Эта «дума» являлась чуть ли не повседневным занятием князя, как выходит из Поучения Владимира Мономаха ; причем мнение, высказанное дружинниками, отнюдь не обязательно для князя. Он мог поступать по-своему, что облегчалось тем, что в дружине возникают разногласия при обсуждении вопросов, и князь мог выбирать одно из многих решений дружины.

Дружина также получала денежное содержание из рук князя или пользовалась отчислениями от волостных кормов и различных платежей, поступающих от населения, исполняя при этом полицейские, судебные и административные поручения князя.

Таким образом, дружина Киевской Руси жила в значительной степени на княжеские средства, поэтому идеальным считался тот князь, который щедро одаривал своих воинов, но если дружинник по каким-либо причинам был неудовлетворен своим князем, то он мог уйти .

Со временем, однако, отношения князя и дружины начали изменяться, о чем можно судить по вышеприведенному рассказу об устроении пира. Имущественное расслоение дружины привело к формированию новой социальной группы — боярства, что также повлияло на отношения между князем и дружиной.

Проводя аналогии между древнерусской дружиной и германской, можно выявить ряд характерных для обеих черт. Воинское сообщество объединено вокруг сюзерена, эта группа следует за вождем, где он первый среди равных. Воинская община моделирует себя по семейному образцу, что прослеживается в названиях групп дружины и ее членов. Система даров носит, скорее, сакральный характер, нежели экономический. Но германская дружина была оторвана от общины, вождем ее мог стать любой доблестный воин, чего нельзя сказать о славянской.

Подводя итог, следует отметить, что отношения князя и дружины строились на личных связях, закреплявшихся развитой системой «даров» в различных формах. При этом князь выступал как «первый среди равных». Он зависел от своих дружинников не меньше, чем они от него. Все государственные вопросы (об устройстве «земли», о войне и мире, о принимаемых законах) князь решал не самостоятельно, а с дружиной, принимая или не принимая ее решения.

Обычно при слове рыцарь у нас в сознании возникают образы, с детства знакомые романам Вальтера Скотта или уже по фильмам о короле Артуре и его рыцарях круглого стола. Это тяжеловооружённый конный воин, защитник слабых и угнетённых. А сами события происходят в «старой доброй Англии» или «милой Франции».

Однако историками давно установлено, что тяжеловооружённая кавалерия была неотъемлемой частью русского войска со времён Древнерусского государства. В этом отношении русские были наследниками традиций тяжёлой кавалерии сарматов-аланов. Да и само слово «рыцарь» — славянское, древнерусское – «рыцерь», близкое к слову царь, южнорусское – «лицар, рицар», польское – «rусеrz». По одной версии, это слово восходит к индоевропейским словам «рыс» — скакать верхом, и «сар» — знатный человек. По другой версии, к немецкому слову ritter — «всадник». В Европе рыцари, собственно рыцарями не назывались. Во Франции это были chevalier (шевалье) — «едущий на лошади»; в Испании – caballero (кабальеро) — «всадник, рыцарь, дворянин» (от лат. caballārius «конюх» из лат. caballus «лошадь»); в Италии — cavaliere («кавалер»); в Англии – knight (от др.-англ. cniht «парень»); в Германии — ritter («всадник»).

На Руси же чаще всего этих воинов обозначали словом «храборъ» или «витязь» (от индоевропейского «видьяти» — побеждать, санскр. Vijaya). Слово витязь было широко распространено и у других славянских народов: боснийское, словенское, хорватское — vitez, сербское — витез.

В результате и сложился миф, что настоящие рыцари «там», на Западе. У нас русских воинов полюбили рисовать этакими простодушными, сильномогучими богатырями-«валенками», которые больше брали не умением и знанием, а «силушкой», или вообще везением. Представления эти уходят в 18 столетие, когда шёл процесс тотального пересмотра русской , которую писали в интересах Запада, часто просто немцы. Внесла свою лепту и церковь, которая прививала мысль о том, что русские-славяне всегда были «богобоязненным», смирным, чуть ли не робким народом. Каким образом «мирные» и «богобоязненные» русичи отстояли себя в условиях постоянной войны на северо-западных, западных, южных и восточных рубежах, да ещё часто и внутренних войн, а затем ещё и занять территорию, больше которой не занимал ни один народ (имеется в виду непосредственно русская территория, а не заморские колонии), при таком взгляде остаётся загадкой.

Если же изучить тексты былин, летописей, да страницы войн, которые вели русские, всё становится на свои места. Никаких «миролюбивых увальней» никогда не было (иначе русских бы просто уже не было, или они доживали свой век в составе чужого государства). Надо сразу отметить, что в военном аспекте русский народ непобедим. Даже последние краткие вспышки его военной активности, вроде броска десантников в Приштину или разгрома вымуштрованной лучшими западными инструкторами грузинской армии, по-прежнему вызывают в мире истерику и панические настроения. И это притом, что сейчас русский исполин усыплён «сказками» о «мире во всём мире», торжестве пацифизма и гуманизма и прочими благоглупостями. Русские воины во все времена умели весьма жестко отстаивать право народа на жизнь, ставя на место любого врага.

Во главе дружины был князь. Он первоначально выполнял четыре основные функции. Во-первых, князь – это военный вождь, защитник племени, земли-княжества. Это его главная задача — защищать свой народ, если он не справлялся с ней, в Древнерусском государстве его могли просто изгнать. Во-вторых, обязанность князя – «наряд», т. е. поддержание порядка на вверенной ему территории. В-третьих, князь выполнял судебную функцию, в её рамках появился такой памятник русского права, как «Русская правда». В-четвертых, князь обладал священной властью, выполнял жреческие функции до принятия христианства. Оставшись без князя (позднее царя), русские люди чувствовали себя неуютно, терялась связь с небом. Не зря князь Владимир провёл две религиозные реформы – поставил кумиров в 980 году, а в примерно 988 году принял христианство и начал крещение Руси. Да и с принятием христианства отношение к князю, как первосвященнику почти не изменилась. Именно князья занимались продвижением христианства в народные массы. Первыми русскими святыми стали тоже князья. В дальнейшем этот взгляд на княжескую власть был укреплён и византийской теорией о божественном происхождении власти. Это отношение сохранилось в Московской Руси и Российской империи, где церковь всегда была в подчинённом положении, в отношении царской (императорской) власти.

Князь всегда выступал в окружении верной дружины, боевых товарищей, соратников, охранителей и ударной силы всего русского войска. В 9-12 столетиях князь и дружина это нечто нерасторжимое, единое целое. Отношения в дружине были похожи на родственные и первоначально их заменяли, т. к. воин, поступавший в дружину, терял связь со своим родом и племенем. Слово «дружина» есть у всех славянских народов. Оно происходит от слова «друг» (свой, помощник, соратник).

Размеры дружины могли колебаться от нескольких десятков до нескольких тысяч воинов. Однако это были отборные воины-профессионалы, чья жизнь была посвящена только военной службе (в современном мире, с ними можно сравнить военные спецподразделения). Если простые «вои»-ополченцы, после выполнения задачи – похода, отражения набега, вторжения, расходились по домам и возвращались к прежней жизни земледельца, ремесленника или охотника, то дружинники были профессиональными воинами. По сообщению арабского путешественника Ибн-Фадлана от 922 года, вместе с киевским князем «в его замке находятся 400 мужей из числа богатырей, его сподвижников». Дружина Святослава Игоревича, с которой он сокрушил Хазарию и завоевал Болгарию, составляла около 10 тыс. бойцов. Дружина его правнука, сына Ярослава мудрого – Святослава II Ярославича, с которой он разбил половецкое войско, состояла из 3 тыс. воинов.

Исходя из того, что дружинники были всегда на передовой, грудью встречая опасность, они получили привилегированное положение. Они получали лучшие части военной добычи. Князь щедро одарял дружинников золотом и серебром. На пирах, они ели с лучшей посуды и получали лучшие куски. Достаточно вспомнить обиду дружинников на Владимира: «Горе головам нашим: дал он нам есть деревянными ложками, а не серебряными». Услышав это, Владимир повелел исковать серебряные ложки, сказав: «Серебром и золотом не найду себе дружины, а с дружиною добуду серебро и золото, как дед мой и отец с дружиною доискались золота и серебра». Ибо Владимир любил дружину и с ней совещался об устройстве страны, и о войне, и о законах страны».

Необходимо отметить, что пиры с дружинниками играли важную роль в то время. Русский пир был настоящим обрядовым действием, идущим с древнейших времён (видимо, от первобытных охотников, вместе поедающих добытого животного), исполняя его, люди чувствовали себя частью единого рода, племени, народа. Сидя за одним столом, все могли почувствовать себя частью огромного, могучего целого (чувство единения).

С развитием общественной системы, к XI-XII вв. дружина делится на два слоя: дружину старейшую, лепшую (лучшую), переднюю, и дружину молодшую, младшую. Старшие дружинники (княжие мужи, бояре) стали получать не только взятые в походах движимые ценности, но и регулярные дани с городов, поселений. Они стали занимать высшие военные и гражданские должности – посадников, воевод, тысяцких, послов, советников князя, его ближней думы. Складывалась феодальная система, на вершине которой был князь. Его непосредственными вассалами были старшие бояре (некоторые могли вести свой род от племенных князей), они в качестве волостей получали целые города. Выполняя административные, налоговые, судебные и военные функции, они одновременно получали право «кормиться» с подконтрольной территории. Вассалами старших бояр были мелкие бояре, и, возможно, младшие дружинники.

Младшая дружина включала в себе, по-видимому, несколько разрядов: детские, отроки, кмети, гриди, пасынки, дети боярские, мечники. Они по мере развития феодальной системы перестали быть «друзьями» князя, становясь военно-служилым сословием. Они могли получать за службу и заслуги небольшие деревни, из нескольких дворов и в будущем стали «дворянами».

Точное значение разрядов младшей дружины неизвестно. Так, есть предположение, что «гридями» называли телохранителей князя, которые жили непосредственно рядом с ним, в гридницах. «Мечники» входили в непосредственное окружение князя, выполняя разного рода административные функции. Слово «кмети» означало не только дружинников, но и свободных общинников. Ещё сложнее с «отроками» (в переводе, «не имеющие права слова, голоса»). Это слово изначально обозначало младшего члена рода, который не имел права высказывать своё мнение в совете взрослых мужчин. По источникам видно, что не все отроки были младшими дружинниками, часть их них выполняла роль дворовой прислуги. Поэтому, есть мнение, что отроки составляли низший разряд младшей дружины и исполняли служебные обязанности при княжеском дворе. Возможно, часть из них была «учениками», детьми, которые проходили военное обучение (некоторые из них могли быть детьми дружинников). С другой стороны, в источниках отроками могут называть дружину вообще. Так, в Повести временных лет сообщается, что когда началось вторжение половцев: «Святополк же стал собирать воинов, собираясь идти против них. И сказали ему мужи: «Не пытайся идти против них, ибо мало имеешь воинов», Он сказал: «Имею отроков своих 700, которые могут им противостать».

Ещё один разряд младшей дружины – «детские». Они стояли выше по рангу, чем отроки. Они не несли службы по двору, могли занимать высокие административные посты. По мнению И. Я. Фроянова, их значительною долю могли составлять дети знати, боярства (Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории).

Таким образом, в 12-13 столетиях вольная дружина времен «военной демократии» стала терять подвижность и превращаться в феодальное сословие обременённое землями, деревнями. У старших дружинников появились свои личные дружины, которые вливались в состав общей рати, при военной необходимости. Но и после превращения в феодалов, дружинники оставались ударной силой войска, его советниками и соратниками.

Русские воины и русские дружинники с самой глубокой древности отличалась особой психологией, для которой был характерен культ «боевой злости», презрения к смерти, отчаянной дерзости и храбрости, агрессивного пренебрежениями силами противника. Можно вспомнить несколько высказываний великого русского полководца Александра Суворова, который воспитывая «чудо-богатырей», был продолжателем древней славы русского : «…ничто не устоит против русского оружия — мы сильны и уверенны в себе»; «Мы русские, мы все одолеем»; «От храброго русского гренадера никакое войско в свете устоять не может»; «Природа произвела Россию только одну. Она соперниц не имеет»; «…русские не могут отступать»; «Тщетно двинется на Россию вся Европа: она найдет там Фермопилы, Леонида и свой гроб».

Прекрасный пример русского воина и русского духа дают и подвиги великого Святослава. Перед решительным сражением с ромеями (византийцами), которые значительно превосходили его дружины в числе, Святослав сказал: «Так не посрамим земли Русской, но ляжем костьми, ибо мёртвые срама не имут. Ежели побежим, срам нам будет. Не побежим, но станем крепко, я же пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о себе сами позаботьтесь». И ответили дружинники: «Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим».

В изложении ромейского хрониста Льва Диакона похожую речь Святослав произнёс в осаждённом Доростоле, когда на военном совете была высказана мысль о тайном отступлении из осаждённого города на кораблях или мирных переговорах с ромеями. Святослав (его византиец называет Сфендославом) глубоко вздохнул и воскликнул с горечью: «Погибла слава, которая шествовала вслед за войском росов, легко побеждавшим соседние народы и без кровопролития порабощавшим целые страны, если мы теперь позорно отступим перед ромеями. Итак, проникнемся мужеством, [которое завещали] нам предки, вспомним о том, что мощь росов до сих пор была несокрушимой, и будем ожесточенно сражаться за свою жизнь. Не пристало нам возвращаться на родину, спасаясь бегством; [мы должны] либо победить и остаться в живых, либо умереть со славой, совершив подвиги, [достойные] доблестных мужей!» Далее Лев Диакон сообщает, что росы (он их часто называет «тавроскифами» и «скифами») никогда не сдаются врагам даже побежденные, когда нет уже надежды на спасение, они убивают себя сами.

Изначально состав дружины не отличался социальной однородностью. Большая часть дружинников в первые века развития древнерусского государства имели простое происхождение, из свободных общинников, воинов племен, земель. Они занимали своё положение благодаря не происхождению, а личным качествам. Оно было заработано собственным мужеством, заслужено или добыто благодаря счастливому случаю. Социальная мобильность тогда была очень высокой. Рядовой воин, ополченец мог стать княжеским дружинником, а его потомки – боярами. В свою очередь род древних славянских князей, старейшин мог легко прерваться, или опустится на уровень простонародья. На начальном этапе в дружину брали исключительно по личным качествам: воинскому умению, храбрости, мужеству. Так, можно вспомнить рассказ Повести временных лет о том, как князь Владимир сделал кожемяку, который победил в единоборстве печенежского богатыря, «великим мужем» и отца его тоже. Да и былины сообщают, что Илья был «крестьянский сын», а Алеша «роду поповского». Да и с Добрыней Никитичем не всё ясно. Двор у него богатый, но в некоторых былинах его именуют «крестьянским сыном».

Надо отметить, что у многих людей в отношении былин сложилось весьма неправильное представление, как о «сказках». Во-многом это связано с тем, что для детей былины пересказаны в «сказочной», упрощённой форме. В них были исключены «взрослые», жестокие, даже кровавые эпизоды, смягчена лексика. Человек вырастал, а представления остались детскими. Былины – это не сказки, а песни, основное отличительное качество которых заключается в том, что народные сказители-певцы, которые исполняли их, пересказывали подлинные события. В древности они исполнялись по всей территории Руси. В 18-19 столетиях, когда их начали записывать, искать, они сохранились лишь на Русском Севере, особенно в среде свободных крестьян-поморов.

Мелодии этих песен протяжны и величественны. Сюжеты подчас жестоки, как и сама жизнь. Не боялись исполнители применять и «взрослые» слова. Понятно, что за столетия в былинах могли появиться неточности, исправления. Так, древних хазар, печенегов и половцев заменили поздние татары. Однако историческая основа проглядывается в них весьма зримо. Причём настолько сильно, что известный советский историк Б. Д. Греков назвал былинный эпос «устной историей». Именно русские летописи, былины и византийские источники дают нам большинство данных на устройство русского войска. Изначально словом «дружина», «войско» было охвачена вся совокупность полноправных мужчин. Только с углублением социального расслоения, «дружиной» стали назвать только воинскую элиту, непосредственных соратников князя.

Продолжение следует…

В письменных памятниках Древней Руси князь
неизменно выступает на фоне дружинном, в
обществе своих товарищей и помощников, деливших с ним, как говорится, и радость
и горе. По верному определению А. Е. Преснякова, дружина — это ближайшие
соратники и сотрудники князя, окружающие его и в мире и на войне; дружина
обнимает круг лиц, постоянно состоящих при князе, живущих при нем, болеющих его
интересами 1 . Одна из главных характерных особенностей союза князя и
дружины — общность очага и хлеба 2 .

Дружина в социальном
развитии Киевской Руси сыграла весьма существенную роль. Это ее значение прекрасно
понимали уже
дореволюционные ученые. Правда, оценивая общественное значение дружины, они подчас впадали в
крайности. Б. Н. Чичерин, например, полагал, что дружинная организация разбила
первоначальную родовую связь и вошла
составным элементом «в большую часть
гражданских отношений того времени» 3 . По словам другого крупнейшего исследователя
отечественной старины С. М. Соловьева, дружина оказала могущественное
воздействие на образование нового общества тем, что внесла в социальную среду новый сословный принцип в
противоположность прежнему родовому 4 .

Для Е. А. Белова «князь и дружина в
Киевской Руси были единственными
двигателями событий, причем решающий голос в случаях, выходящих из ряду вон, принадлежал дружине» 5 .
Вот почему «киевский период в русской истории — по преимуществу дружинный
или… аристократический» 6 .

1 Пресняков А. Е. Княжое право в древней Руси. СПб., 1909,
с. 220, 228.

2
Там же, с. 225.

3 Чичерин Б. Н. Опыты по
истории русского права. М., 1858, с. 344.

4
Соловьев С. М. История
России с древнейших времен. М., 1959, кн. 1, с. 226.

Под покровом дружины, согласно А. Е.
Преснякову, древнерусский князь собирал вокруг себя новые социальные силы,
«противопоставляя их народным общинам и организуя их по началам, независимым от
народного права», в результате чего был
заложен «фундамент нового общественно-политического
строя, пришедшего на
смену строю вечевых общин» 7 .

Советские историки придавали и придают
дружинным отношениям важное значение в социальной эволюции Древней Руси. При
этом они постоянно держат в поле зрения указания Ф. Энгельса насчет влияния,
какое имели дружины на процесс разложения первобытнообщинного строя у варваров
Западной Европы. Дружины, отмечал Ф.
Энгельс, содействовали возникновению королевской власти 8 .
«Военный вождь, приобретший славу, собирал вокруг себя отряд жаждавших добычи
молодых людей, обязанных ему личной верностью, как и он им. Он содержал и
награждал их, устанавливал известную иерархию между ними; для малых походов они
служили ему отрядом телохранителей и всегда готовым к выступлению войском, для
более крупных — готовым офицерским корпусом» 9 . В дружинах, по
выражению Ф. Энгельса, таился «зародыш упадка старинной народной свободы» 10 .

В результате длительных и кропотливых
исследований, проведенных советскими учеными, стало совершенно очевидным активное
участие дружины в складывании княжеской власти на Руси, в подготовке условий
перехода от доклассовых отношений к классовым. Много в этом плане было сделано
Б. Д. Грековым, Б. А. Рыбаковым, М. Н. Тихомировым, Л. В. Черепниным, В. Т.
Пашуто, А. А. Зиминым, В. В. Мавродиным, Б. А. Романовым, С. В. Юшковым и др. 11

5
Белов Е. А. Об
историческом значении русского боярства до конца
XVII
века.-ЖМНП, 1886, январь, с. 75.

6
Там же, с. 78.

7 Пресняков А. Е. Княжое право… с. 219.

8
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 143.

9
Там же.

10
Там же.

11
Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953; Рыбаков
Б.
А. Первые века русской истории. М., 1964; Тихомиров М. Н. Древняя Русь.
М.,
1975; Черепнин Л. В. Общественно-политические отношения
в
Древней Руси и Русская Правда.- В кн.: Новосельцев А. П. п др.
Древнерусское государство и его международное
значение. М., 1965; Пашуто В.
Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950;
Зимин А. А. Феодальная государственность и Русская Правда.- Исторические записки, 1965, т. 76; Мавродин В.
В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945;
Романов Б. А. Люди и нравы Древней Русж.
М.; Л., 1966; Юшков С. В.
Общественно-политический строй ж право
Ижевского государства. М., 1949.

Слово «дружина» является общеславянским 12 .
Оно образовано от слова «друг», первоначальное значение которого — спутник, товарищ на
войне 13 . Следовательно, дружина — это боевые спутники, товарищи. Не
исключено, впрочем, что дружина означала сперва просто товарищей, спутников, домочадцев, челядь, а
также общину, членов общины, товарищество, артель, компанию 14
Со временем к этим
значениям присоединились новые:
родовая или племенная дружина во главе с
местным вождем, княжеская дружина, войско
вообще 15 . Из приведенного этимоло
гического перечня нас
интересует дружина как ближайшее окружение князя, разделяющее с ним ратные
подвиги и мирные заботы.

Надо сказать, что изучение княжеской
дружины сталкивается с затруднениями,
обусловленными полисемичностью слова «дружина», препятствующей во многих
случаях выявлению его точного смысла.
Трудности преследуют исследователя с самого
начала, поскольку даже в
наиболее ранних известиях летописи дружина выступает в качестве сложного
понятия, подразумевающего товарищей,
спутников и друзей 16 , войско в целом 17 и непосредственно княжескую дружину 18 . К
рассмотрению последней мы и обращаемся. Ближайшее, что надлежит нам
уяснить, в каком отношении находилась дружина князя с восточнославянским, а
затем древнерусским обществом. Иначе, была ли она внешним придатком к нему или
же органически входила в политическую его
структуру.

В дворянско-буржуазной историографии, выводившей вслед за
летописцем древнерусских князей «из заморья», дружина нередко мыслилась чем-то инородным, привнесенным извне
вместе с княжеской властью. И. Д. Беляев, например, повествуя о временах
первых «варяжских князей», замечал: «Князь и дружина были сами по себе, а
городская и сельская земщина была сама по себе» 19 . Дружина, по
убеждению И. Д. Беляева, резко отделялась
от земщины, имея «свое особое устройство, непохожее на устройство земщины» 20 . Такое
положение сохранялось долго. И только во второй половине XII в. наметилось сближение дружины с земщиной, явившееся следствием перемены
взаимоотношений князя и земства 21 . По Н. И. Хлебникову,
первые князья и их дружины «были совершенно чужды народной жизни и не принимали
в ней ни малейшего участия» 22 . Н. И. Костомаров считал дружину
стихией, отрезанной от народа, которая лишь постепенно сливалась с ним 23 .
На противопоставлении дружины и земства строилась концепция, утверждавшая мысль
о существовании на Руси до XI в. княжих и земских бояр 24 . А. Е. Преснякову дружина представлялась союзом,
«выделяющимся из общего уклада
народной общины в особое, самодовлеющее целое» 25 .
М. С.
Грушевский, доказывая происхождение князя с дружиной
из туземной общины, все же заявлял: «Княжеско-дружинный
элемент
противополагается общинному, потому что князь и дружина, хотя были выдвинуты самой общиной из своей среды, объединяются затем и обособляются от общины» 26 .

12
Шанский
Н. М. и др. Краткий этимологический словарь
русского
языка. М., 1971, с. 133; Этимологический словарь славян
ских
языков. Праславянский лексический фонд. М., 1968, вып. 5, с. 134- 135; Этимологический

словарь русского языка. М., 1973, т. 1, вып.
5, с. 196.

13
Ф а с м е р М.
Этимологический словарь русского языка. М., 1964, т. 1, с. 543;
Шанский Н. М. и др. Краткий этимологический словарь, с. 133.

14
Ф и л и н Ф. П.
Лексика русского литературного языка древне-киевской эпохи. Л., 1949, с. 22;
Сороколетов
Ф. П. История военной лексики в русском языке
XI-XVII вв. Л., 1970, с. 56-57; Львов
А. С. Лексика «Повести временных лет». М.,
1975, с. 281.

15
Ф и л и н Ф. П.
Лексика русского литературного языка… с. 22; К о ч и н Г. Е. Материалы для
терминологического словаря Древней Руси. М.; Л., 1937. с. 104-106; Словарь-с прав
о ч ни
к «Слова о полку Игореве». Л., 1967,
вып. 2, с, 51-52.

16
«Русь же възратишася
к дъружине своей»; «кде суть дружина наша, их же послахом по тя»; «и взяша и в лодью и привезоша и к
дружине»; «потягнем мужьски, братья п дружина»; «потягнете, дружина, по князе»
(ПВЛ, ч. I, с. 33, 42, 47, 50).

17
«Возми дань на нас, и
на дружину свою»; «се идеть вы Святослав с малом дружины» (ПВЛ, ч.
I, с. 50, 52).

18
«Рекоша дружина
Игореви»; «деревляне убиша Игоря и дружину его»; «како аз хочю ин закон прияти един? А дружина моя сему
смеятися начнуть»; «вниде Владимир в град и дружина его»; «се же видевше дружина его, мнози крестишася» (ПВЛ, ч.
I,
с. 39, 40, 46, 76, 77).

Все эти попытки изолировать дружину от гражданского
общества
искусственныиедва лиоправданы.

Известная
односторонность подхода к древнерусской дружине замечается в работах советских авторов, которые в возникновении
и развитии дружины видят один лишь процесс формирования господствующего класса, полностью отрывая тем самым дружинные
элементы от народной почвы и превращая их в социальный антипод рядовому
населению Древней Руси 27 . В том, что

19
Б е л я е в
И.Д.Рассказы изрусскойистории.
М.,1865,кн. 1,-

20
Там же, с. 55.

21
Там же, с. 329-330.

22
Хлебников Н.
Общество и государство в домонгольский период русской истории. СПб., 1872, с. 146-.147.

23
Ко с т ом ар о в Н.
И. Собр. соч. в 21-м т. СПб., 1904, кн. 5, с. 331.

24
Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского
права. СПб., Киев, 1907, с. 26-30; Д о в н а р — 3
а п о л ь с к и и М. В. Дружина и боярство.-В кн.: Русская история в
очерках и статьях Б. м., б. г. т. 1, с. 290-311.

25
Пресняков А. Е. Княжое
право… с. 225.

26
Грушевский М. С. История Киевской земли. Киев, 1891,
с. 290, прим.

27
Греков Б. Д. Киевская
Русь, с. 338-346; Рыбаков Б. А. Первые
века русской истории, с. 21-22; Третьяков
П. Н. Восточнославянские племена. М., 1953, с. 305;
Мавродин В. В. Образование Древ-

при образовании классов дружине принадлежала важная роль,
сомневаться не приходится. Однако этим не исчерпывается ее
историческая миссия. Возникнув в условиях
первобытнообщинного строя, дружина поначалу нисколько не нарушала
доклассовой социальной структуры 28 .
Дружинники, группировавшиеся возле князя, были его сподвижниками,
товарищами и помощниками. Очень скоро дружина так срослась с князем, что стала
в некотором роде социальной предпосылкой
его деятельности. Но коль князь у восточных славян и в Киевской Руси
олицетворял политический орган, исполнявший определенные общественно полезные
функции 29 , то и дружина, теснейшим образом связанная с ним и
помогавшая ему во всем, неизбежно должна была усвоить аналогичную роль и
конституироваться в институт, обеспечивающий
совместно с князем нормальную работу социально-политического механизма
восточнославянского, а впоследствии и
древнерусского общества. Этим объясняется важность изучения дружины.

Исследование дружинных
отношений, кроме того, проливает свет на некоторые особенности княжеской власти и
социально-экономическую основу служилой знати. Как это происходит?

Среди дружинников князь, насколько
известно, не господин, а первый между равными. Стало быть, выявляя степень прочности
дружинных связей, мы в то же время измеряем меру самостоятельности и силы
княжеской власти. Далее, дружинные отношения служат показателем незрелости
класса землевладельцев: чем глубже и шире они захватывают знать, тем менее землевладельческой она выступает. Когда дружинник
полностью садится на землю, он перестает быть дружинником, превращаясь в земельного собственника — феодала 30 .

Встает вопрос, до какой поры удержалась на
Руси дружина. Историки предлагают разные ответы на этот вопрос. Н. П. Павлов-Сильванский считал, что «полное господство
дружинного склада высшего класса относится к Киевскому периоду нашей
истории, от времен Игоря, Святослава и Владимира
Святого, чрез

нерусского государства и формирование древнерусской
народности. М., 1971, с. 80-87.- Иной взгляд у В. И. Горемыкиной, которая
полагает, что выделение профессиональных воинов-дружинников у восточных славян
было связано с потребностями всего общества, нуждавшегося в защите от внешних
врагов. «Социальная категория воинов» обеспечивала, по словам В. И.
Горемыкиной, нормальные условия «развития хозяйства
оседлого земледельца».- См.: Горемыкина В. И. К ^проблеме истории
докапиталистических обществ (на материале Древней Руси). Минск,
1970, с. 29, 30, 34-35.

28
Корсунский А. Р. Образование раннефеодального
государства в Западной Европе. М., 1963, с. 158.

29
См. с. 19, 26-44 настоящей книги.

30
Г р е к о в Б. Д. Киевская Русь, с. 345; Ю ш к о в С. В. Общественно-политический
строй…с. 243; Мавродин В. В.
Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской
народности, с. 80.

век Ярослава Мудрого и его сыновей, до времен Владимира Мономаха и
его сына Мстислава Великого» 31 . На протяжении XII в. дружинники обзаводятся землей и теряют
подвижность. Делаясь оседлыми, они «сближаются с земскими боярами; княжеские
бояре в свою очередь становятся боярами земскими» 32 . В итоге дружина
распадается: «С оседлостью княжеских бояр-дружинников
исчезает прежняя дружина — тесное товарищество.
Прежде никакие иные
связи не ослабляли уз товарищества дружинников;
теперь оседлость обособляет отдельных членов дружины, они приобретают особые
интересы, особые связи. Дружинники землевладельцы не могут уже жить в
прежнем тесном товарищеском кругу лиц, не
имеющих других интересов, кроме интересов товарищества. Князь теперь
имеет дело уже не с дружиной, как с одним целым, но с отдельными слугами,
боярами» 33 .

Менее долговечной
древнерусская дружина казалась С. В.Юш-кову, согласно которому «процесс разложения
дружины, начавшийся еще в IX-X вв., усилившийся при Владимире, закончился при Ярославе» 34 .
Впрочем, в другой своей работе С. В. Юшков несколько продлил срок существования дружины на Руси. Он
писал, что разложение дружины особенно усилилось с середины XI в. Но, несмотря на это, долго еще
наблюдалась «живучесть дружинных
организационных форм» 35 . Главную причину
распада дружины С.
В. Юшков усматривал в постепенном превращении дружинников в феодальных
землевладельцев, отрывавшихся от княжеской гридницы и приобретавших
хозяйственную самостоятельность 36 .
Признаками разложения дружины С. В. Юшков
считал два обстоятельства: 1) неопределенность, а иногда и бессодержательность
термина «дружина» («под дружиной начинают понимать вооруженные отряды»)
и 2) местный характер дружин, называемых в
источниках владимирской, русской и т.
д. 37

Мы не можем признать эти обстоятельства
признаками разложения древнерусской
дружины. Неопределенность термина не дает повода думать, что дружина
дезорганизуется, поскольку эта
неопределенность — факт значительно более раннего времени,
чем казалось
С. В. Юшкову. Есть основания даже полагать, что
слово «дружина» в качестве военного термина применялось сперва для
обозначения боевых отрядов племени или мужских союзов,
являвшихся
военными единицами общеплеменной военной организации, как это имело место у индейцев Северной Америки 38 .
И лишь потом, с консолидацией дружинных элементов, данным словом начали
называть ближайшее окружение князя. При такой
смысловой
последовательности отмечаемую С. В. Юшковым неопределенность термина
«дружина» нельзя квалифицировать как признак
разложения дружинных отношений, ибо эта неопределенность — языковое наследие
прошлого, не больше. Появление на
Руси местных дружин (владимирской, белозерской, переяславской и пр.)
также нет причин относить к признакам разложения
княжеской дружины. Возникновение местных дружинных соединений
есть результат развития военной организации городских общин, стоявших во главе
волостей-государств Древней Руси 39 . Наличие городовых дружин отнюдь
не означало, что княжеская дружина вступила
в глубокий кризис.

31
Павлов-Сильванский Н.
П. Государевы служилые
люди: Происхождение русского
дворянства. СПб., 1898, с. 10-11.

32
Там же, с. 13.

33
Там же, с. 12.

34
Юшков С. В. К
вопросу ополитических формахрусского
феодального государства до XIX века.-Вопросы истории,
1950,№1,с.77.

35
Ю ш к о в С. В. Общественно-политический строй… с.
342.

36
Там же, с. 243.

37
Там же.

Более осторожной интерпретации требует и
обзаведение дружинников землей, наблюдаемое на Руси второй половины
XI- XII вв. Оно, во всяком случае, не
свидетельствует о полном разложении
дружины. Надо помнить, что значительная часть дружины, состоящая из
отроков, детских и других, продолжала жить при князе и на его содержании,
будучи с ним в бытовом и хозяйственном единстве. Но и те дружинники (главным
образом, бояре), которые приобретали
дома и села, не рвали всех нитей, связывавших их с дружиной. Сопоставляя
германскую и русскую дружину, Н. П.
Павлов-Сильванский высказал очень ценное соображение. «Сожительство дружины с князем,- говорил он,- весьма рано
начинает разрушаться. В меровингское время многие дружинники, сохраняя
принадлежность к княжескому дому, мундиуму (огнищу), живут уже в
отдалении от князя на пожалованной им земле или во вверенном их управлению
округе. В Киевской Руси мы также видим многих дружинников, управляющих
городами в качестве посадников в отдалении от князя или живущих в своих
болярских селах. У нас, совершенно так же как на
западе, с течением времени дружина все больше отдаляется от князя, приобретая земельную оседлость. Но
близость сохраняется в приездах к княжескому двору: раньше жили вместе, теперь
съезжаются» 40 . Следовательно, дружина, а лучше сказать часть
дружины, хотя и садится на землю, но близость ее к князю остается. Эта мысль
Н. П. Павлова-Сильванского является, на наш взгляд, весьма конструктивной. От
себя лишь добавим: отмеченная близость оседающей на землю дружины к князю
выражается не только в приездах на княжеский двор и даже далеко не единственно
в приездах. Сами приезды говорят, пожалуй, за то, что
между князем и покидающей его гридницу ради собственного дома
дружиной еще есть нечто общее, притягивающее их друг
к другу, чем и объясняются периодические возвращения дружинников
в княжеские пенаты. Отсюда заключаем: появление у дружинников земельной
собственности отнюдь не означало полного крушения дружины. Она пока жила,
совмещая в себе старые традиции с новыми веяниями, т. е. клонилась к упадку, но
еще не пала окончательно. Таким образом, мы
наблюдаем постепенное (viepes промежуточные формы) превращение дружины в класс землевладельцев-феодалов.
Сформулировав эти общие положения, обратимся к анализу конкретного материала, чтобы подтвердить
фактами справедливость сказанного. Начнем с данных,
указывающих на существование дружинных отношений в Древней
Руси XI-XII столетий, в их нерасчлененном по персональному
составу дружины виде.

38
Аверкиева Ю.
П. Индейцы Северной Америки. М. 1974, с. 316: см. также:
Филин
Ф. П. Лексика русского литературного языка…
с,
22

39
См. с. 211 настоящей
книги.

40
Павлов-Сильванский Н. П.
Феодализм в Удельной Руси. СПб.,
1910, с. 349-350.

Достаточно
красноречиво само наличие в древнерусской лексике
XI-XII
вв. слова «дружина» в специфическом или, если
можно
так выразиться, техническом значении ближайшего окружения князя, его
помощников и соратников на войне и в мирных делах 41 . В летописях,
повествующих о событиях XI-XII
вв., князь и дружина мыслятся как нечто нерасторжимое. Князь без дружины, словно
«птица опешена». В свою очередь дружина без князя, будто корабль без кормчего.
Князья XI-XII вв. подобно своим предшественникам, князьям
X
в., постоянно изображаются летописцами
на дружинном фоне. Дружина неизменно окружает
князя
в самых различных ситуациях. Примеров тому множество 42 .

Довольно характерно,
что судьбы князя и дружины тесно переплетались. Вместе с князем дружинники
переживали его удачи и (что
особенно показательно) неудачи. Однажды Владимир
Мономах, вынужденный Олегом Святославичем оставить Чернигов, ушел в Переяславль со своей дружиной.
Там ему и дружине было очень не
сладко. «И седех в Переяславли,- рассказывает Мономах,- 3 лета и 3
зимы, и с дружиною своею, и многы беды
прияхом от рати и от голода» 43 . Изяслав Мстиславич,
обращаясь
к дружине, говорил: «Вы есте по мне из Рускы земли вышли, своих сел и своих
жизнии лишився, а яз покы своея дедины и отчины не могу перезрети, но любо
голову свою сложю, пакы ли отчину свою налезу и вашю всю жизнь» 44 .
Дружина, стало быть, следует за князем, изгнанным
удачливыми соперниками из Киева, разделяя его невзгоды. В летописях мы часто
наблюдаем, как дружина
тянется за князем из города в город, из волости в волость, в чем, несомненно,
запечатлена общность ее интересов с княжескими 45 . Есть основания
полагать, что подвижность князей Киевской Руси, отмечаемая исследователями (в
том числе новейшими 46), делала
мобильной и княжескую дружину 47 . Нельзя, разумеется, абсолютизировать это явление, ибо мы располагаем
сведениями и о дружинной оседлости. Так, в Повести временных лет описывается
случай, когда половцы, прослышав о смерти князя Всеволода Ярославича, «послаша
слы к Святополку о мире. Святополк же, не здумав с болшею дружиною отнею
и стрыя своего, совет створи с пришедшими с
нимь, и изъимав слы, всажа в-истобьку» 48 . Святополк, как известно,
пришел в Киев из Туро-ва. В Киеве он застал «болшею дружину» отца своего
и дяди, которая, по словам В. О.
Ключевского, осаживалась здесь «в продолжение 40 лет, при великих
князьях Изяславе и Всеволоде» 49 . С
приходом Святополка она должна была пополниться за счет его
дружинников.
«Так к Киеву,- говорит В. О. Ключевский,- шел
постоянный
прибой, который наносил на поверхность тамошнего
общества один дружинный
слой за другим. Это делало Киевскую область одною из наиболее дружинных по
составу населения, если не самой дружинной» 50 . Едва ли Киев резко
выделялся в этом отношении среди других крупных волостных центров Руси, где имел место аналогичный процесс
кристаллизации местных дружинных элементов.

41
Сороколетов Ф.П. История
военнойлексики…с.56-62.

42
ПВЛ, ч. I, с. 92, 96, 98, 100,
101…

43
ПВЛ, ч. I, с. 161.

44
ПСРЛ, т. II, стб. 409-410.

Коловращение князей не всегда увлекало за
собой дружину. Согласно Ипатьевской летописи, в 1146 г. князь Святослав Оль-гович, теснимый полками Изяслава Мстиславича,
«побеже» из Новгорода Северского в Корачев, «дружина же его они по нем
идоша, а друзии осташа его» 51 .
Подобное случалось, вероятно, не так уж редко. Дружинники оставляли
князя, поскольку были людьми свободными,
пользовавшимися правом служить кому хотели
52

Итак, в древнерусской дружине XI-XII вв. уживались противоречивые
тенденции. С одной стороны, дружинники проявляют склонность к подвижности, обусловленной перемещениями князей,
с другой стороны, они испытывают некоторую тягу к
оседлости. Первое укрепляло традиционные дружинные связи, второе, напротив, способствовало их постепенному
разрушению. В противоборстве этих стремлений отражался переходный
характер эпохи, совмещавшей старые порядки доклассового строя с формирующимися
новыми социальными отношениями, ведущими к классовому феодальному обществу.

45
ПВЛ, ч. I, с. 98, 143, 160-161; НПЛ, с. 35; ПСРЛ, т.
I, стб. 305, 313, 314, 320, 327, 354, 461; т. II, стб. 307, 328, 369, 402, 409, 495, 515-516,
544, 561-562, 660.

46
См. с. 50 настоящей книги.

47
Ключевский
В. О. Соч. в 8-ми т. М.,
1956. Т.
1, с. 196.

48
ПВЛ, ч. I, с. 143.

49
Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. Пг., 1919,
с.
63-64.

50
Там же, с. 64

51
ПСРЛ, т. И, стб. 334.

52
Соловьев С. М. История России с древнейших
времен. М., 1960, кн. 2, с. 17-18.

Однако до тех пор, пока классовое общество
не сложилось, дружинные связи были еще
достаточно прочными. На протяжении XI-XII вв. сохраняются некоторые дружинные обычаи, восходящие к
начальной стадии истории дружины. К ним относится обычай совещания, «думы»
князя с дружиной. Эта «дума», как явствует из Поучения Владимира Мономаха,
являлась чуть ли не повседневным занятием
князя 53 . В летописных источниках содержатся многочисленные
известия о советах князей с дружинами 54 . Мнение, высказанное
дружинниками, отнюдь не обязательно для
князя. Он мог поступать по-своему 55 . Это облегчалось тем, что в
дружине возникали разногласия по обсуждаемым
вопросам и князь, следовательно,
имел возможность выбирать из рекомендаций
ту, какая казалась ему правильной 56 . Но и дружина, в свою очередь, не соглашалась с князем и
даже отказывала ему в поддержке,
если последний затевал что-нибудь без ее ведома 57 . Такие отношения князя с дружиной нельзя толковать
иначе, как проявление древних принципов, на которых строился дружинный
союз. Но время брало свое, внося перемены, нарушающие прежний порядок и в
конечном счете отрицающие его. В XI- XII вв. все явственнее ощущается
стремление определенной части дружины,
состоящей из бояр, монополизировать право подачи совета князю. В источниках она
получила название «старшей», «передней», «большей» дружины. К концу XII в. выработались
даже понятия о «боярах думающих» и «мужах хоробрствующих» 58 .
Если раньше перед лицом князя дружинники были все равны, то теперь положение
меняется и дружинное право дифференцируется. Но и в дифференцированном
виде оно пока остается в основе своей дружинным.

53
ПВЛ, ч. I, с. 158.

54
Там же, ч. I, с. 143, 144, 158, 181, 183; ПСРЛ, т.
I, стб. 307, 319, 358, 375, 376, 389, 415; т. И, стб. 305,
354, 355, 357, 358, 409, 412, 522, 537, 555, 561-562, 637, 638.

65
См., напр., ПСРЛ, т. II,
стб. 389, 473-474, 637.

66
См., напр., там же, стб. 308-381.

57
Однажды князь
Владимир Мстиславич задумал военный поход, не посоветовавшись с дружиной, и
получил отказ: «А собе еси, княже, замыслил, а не едем по тобе, мы того не
ведали». В результате затея Владимира провалилась (там же, стб. 536).
Дружинники хорошо сознавали меру своего влияния на князя. Когда одного князя
оклеветали в том, что он хочет изменнически схватить союзных князей, тот «яви
Дружине своей». И дружина сказала ему: «Тобе без нас того нелзе было
замыслити, ни створити, а мы вси ведаем твою истиньную любовь к всей братье»
(там же, стб. 526).

58
ПСРЛ, т. II, стб. 643.

По источникам XI-XII вв. прослеживается бытовая близость князя и дружины. Она
выражается не только в том, что дружинники постоянно с ним, как alter
ego, но и в повседневных застольях,
гремевших под сводами княжеских гридниц. Пир князя
с дружиной относится к числу заурядных летописных сцен 5Э. В княжеских «пированьях» преломлялась, по нашему
мнению, еще одна грань общности князя с дружиной, лежащая в хозяйственной плоскости их отношений, которая характеризовалась,
помимо всего прочего, единением по хлебу 60 . Это единение мало-помалу
отходило в прошлое. И в XI-XII
вв. оно сохраняется в качестве остаточного
явления, причем в урезанном виде 61 .

Более осязаемо
чувствуется хозяйственная связь дружины с князем в сфере мате(риального ее
обеспечения. Мы можем с уверенностью
говорить, что дружина жила главным образом за счет
княжеских доходов. Осуществлялось это двояким образом: дружинники
либо получали денежное содержание из рук князя, подобно жалованью, либо пользовались отчислениями от волостных
кормов
и различных платежей, поступающих от населения, исполняя при этом полицейские, судебные и административные поручения
князя. Во Введении к Начальному своду конца XI в. читаем:
«Вас молю, стадо христово, с любовию приклоните уши
ваши разумно: како
быша древний князи и мужие их, и како от-бараху Руския земле, и ины страны
придаху под ся; теи бо князи не збираху многа имения, ни творимых вир, ни
продаж въскла-даху люди; но оже будяше правая вира, а ту возмя, дааше дружине
на оружье. А дружина его кормяхуся, воююще ины страны и бьющеся и ркуще:
„Братие, потягнем по своем князе и по Ру-скои земле»; глаголюще: „Мало
есть нам, княже, двусот гривен». Они
бо не складаху на своя жены златых обручей, но хожаху жены их в сребряных; и росплодили были землю
Руськую» 62 . В понятиях летописца, следовательно, 200 гривен
были для XII
в. обычным окладом жалованья дружинника — сумма по тем временам довольно внушительная 63 .
Вознаграждение дружинников

59
ПВЛ, ч. I,
с. 96, 111; ПСРЛ, т. II, стб. 415, 473.

60
Пресняков А. Е. Княжое право… с. 225.

61
Это надо понимать в
том смысле, что дружина уже находилась не на полном княжеском довольствии, как было раньше.

62
НПЛ, с. 103-104.- Л. Г. Кузьмин, полемизируя с А. А. Шахматовым,
ставит Введение (Предисловие) в связь с новгородским летописанием ХТТТ в. и
считает, что оно по происхождению новгородское, а не киевское.-См.: Кузьмин
А. Г. 1) К вопросу о происхождении варяжской
легенды.- В кн.: Новое о прошлом нашей страны. М.,
J967, с. 50- 51″ 2) Русские летописи как источник по истории Древней Руси. Рязань,
1969, с. 142; 3) Начальные этапы древнерусского летописания. М.,

63 Ключевскии
В. О. Соч., т. 1, с. 197; Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. СПб., 1907, с. 81.

кормами и судебными пошлинами зафиксировала Русская Правда 64 .
Весьма рельефно дружинные кормления изображены в летописях. Нам уже
приходилось изучать соответствующий летописный
материал 65 . К тому, что нами было собрано, добавим два очень выразительных фрагмента, взятых из
Лаврентьевской и Ипатьевской
летописей. В 1148 г. Юрий Долгорукий послал сына своего Ростислава с дружиной «в помочь Олговичем на Изяслава
Мстиславича». Но Ростислав пошел не к Ольговичам, а к Изяславу. Летописец
рассказывает об этом так: «Здумав Ростислав с дружиною своею, река: „Любо си на
мя отцю гневати, не иду к ворогом своим, то
суть были ворози и деду моему и строем моим. Но пойдем, дружино моя, к
Изяславу, то ми есть сердце свое, ту ти
дасть ны волость»,
(курсив
наш — Я. Ф.). И послася к Изяславу. Изяслав же рад быв посла противу
ему мужи свои, ипри-шедше ему, рад бысть Изяслав и створи обед велик и да ему
Божьскы и ины городы» 66 .
Следовательно, волость, а точнее доходы с нее,- достояние не только князя, но и дружины. Каким образом дружина получала волостные доходы, показывает
другая летописная запись. В 1164 г.
в Чернигове умер Святослав Ольгович. Овдовевшая княгиня с «передними мужами»
покойного князя решили звать в Чернигов Олега, сына Святослава, в обход
племянника, Святослава Всеволодовича.
Однако епископ Антоний, выражавший на словах согласие с княгиней и
боярами, тайно послал грамоту к
Всеволодовичу, в которой писал: «Стрыи ти умерл, а по
Олга ти послали, а
дружина ти по городам далече, а княгини седить
в изуменьи с детьми, а товара множество у нея, а поеди вборзе» 67 . Дружина, седящая по городам
«далече» — это дружина, занятая
судебными и административными делами, получающая
за свою работу корм и
прочую мзду. В. О. Ключевский был недалек от истины, когда говорил: «Сев на
новом столе, князь спешил рассажать по городам и волостям княжества своих
мужей и детских, оставляя некоторых при себе для правительственных
и дворцовых надобностей. Но общество всех этих
больших и малых „посадников» не теряло характера лагеря, рассеявшегося
по княжеству на торопливый и кратковременный „покорм» до скорого похода
или перемещения в новое княжество» 68 . Быть может, В. О. Ключевский
несколько абсолютизирует явления, но одна из сторон дружинного быта на Руси XII в. показана им
с пластической выразительностью.

Таким образом дружина в Киевской Руси жила в значительной мере на
княжеские средства. Идеальным
считалсякнязь, который щедро одаривал своих дружинников. В летописных некрологах
о смерти того или иного князя особо восхваляется княжеская щедрость по
отношению к дружине: «Любяше дружину по велику, именья не щадяше, ни питья, ни
еденья браняше» 69 ; «достойною честью чтяше имеяше дружину и именья
не щадяше, не сбираше злата и сребра, но
даваше дружине» 70 ; «бе бо любезнив на дружину и именья не
щадяшеть и не сбирашеть злата ни сребра, но даяше дружине своей» 71 ;
«бе бо любя дружину и злата не собирашеть, имения не щадяшеть, но даяшеть
дружине» 72 ; «злата и сребра не сбираеть, но даеть дружине, бе
бо любя дружину» 73 .

64
См. ст.
41,42 Краткой ист. 9, 20, 74.
86,107,108, 114 Пространной Правды.

65
Фроянов И. Я.Киевская Русь:
Очеркисоциально-экономической истории. Л.,
1974, с. 66-68. 66 ПСРЛ, т. I, стб. 319-320.
67
Там же, т.
II, стб. 523. 68 К л ю ч е в с к и и В.
О.Боярская дума
Древней
Руси,с. 57.

Материальная зависимость дружинников от
князя, близость их к своему вождю содействовали выработке взгляда, что дружина
неотделима от князя. Поэтому за каждое поражение князя дружина расплачивалась
собственным имуществом, пленом, а то и
головой 74 .

Разобранные нами материалы свидетельствуют
о наличии на Руси XI-XII
вв. дружинных отношений. Конечно, дружина к этому времени утратила былую первозданность, оказавшись во
власти разрушительных процессов. С расколом
дружины на старшую и младшую все явственне стали проявляться симптомы ее распада. Особенно ощутимы они становятся
с конца XII в. Разложение старшей и младшей дружины
проявлялось по-разному. В первой, состоящей из бояр, мы наблюдаем эволюцию
дружинных отношений в вассальные, во второй, составленной из отроков, детских и им подобных, видим превращение
дружины
в княжеский двор, живущий на иных основаниях и по другим законам, нежели
дружинный союз. В исходе XII в. дружина вступила в полосу заката. Но окончательное ее
исчезновение падает примерно на вторую половину
XIII-XIV вв. В результате термин «дружина», обозначавший
постоянное кадровое воинство, находящиеся при князе на положении его соратников
и помощников, выходит из словоупотребления 75 .
Возникают новые
социально-политические институты взамен отслужившей свой век дружины 76 .

69
ПВЛ, ч. I, с. 101.

70
ПСРЛ, т. И, стб. 551.

71
Там же, стб. 611.

72
Там же, стб. 653.

73
Там же, стб. 703.

74
«А дружину его в погреб въсажаша»
(НПЛ, с. 30, 218); «выгна Олговичь Всеволод
стрыя Ярослава ис Чернигова и дружину его исече
и разграби» (ПРСЛ, т. I, стб. 296); «Изяслав же послушав их, отима у него именье и оружье и коне, и дружину его исковав
расточи» (Там же, стб. 320); «Изяславич бежа с братом ис Киева Володимерю с
малою дружиною, а княгиню его яша и сына и дружину его изъима» (Там же,
сто. 354); «ятъ брата князя Андрея Всеволода и
Ростиславича Яропол-ка и дружину их» (Там же, стб. 365); «седящю
Ярославу князю Изясла-вичу в Кыеве, еха на
нь взъездом Черниговьскыи князь Святослав и въеха в Кыев, дружину его изъима, а
князь Яроослав утече» (Там же, стб.
366); «и шюрина его Мстислава Ростилавича и дружину его изъимаша» (Там же, стб. 384); «и дружина их вся
изъимана» (Там же, стб. 385); «и розъграбиша Кияне с Изяславом дружины
Игореве и Все-воложе, и села и скоты» (Там же, т.
II,
стб. 328); «и тако ведше всади-ша в насад с 4 ми отроки, а дружину его
изоимаша, а товар отъята» (Там же, стб. 373); «а товары его взяша и дружину его
изоимаша» (Там же, стб. 395); «много
изъимаша дружины Гюргеви по Киеву» (Там же, стб. 416); «а дружину его изограби и товар весь отья» (Там же, стб.
485); «и двор его разграбиша
горожане и дружину его» (Там же, стб. 493); «Мстислав же зая товара много
изяславли дружины, золота и серебра и челяди и кони и скота и все прави
Володимирю» (Там же, стб. 502); «а товар его разъграбиша и дружины его» (Там
же, стб. 511); «и дружину его яша всю и послаша к Чернигову» (Там же, стб.
579); «и дружину его тако же изъимаша
около его» (Там же, стб. 614); «Святослав же изъима дружину его и товары» (Там же, стб. 615); см. также: Романов
Б.
А. Люди и нравы Древней Руси, с. 124-125.

Рассмотрев
главнейшие черты дружины в целом, бросим взгляд на составные ее элементы, начав с верхнего дружинного
слоя — боярства.

Происхождение слова «боярин» доселе
остается в некотором роде загадкой, хотя многие поколения историков пытались
проникнуть в его тайну. В. Н. Татищев термин «боярин» возводил к сарматскому
слову «поярик» — «боярик», означавшему умную голову. Этим словом сарматы «всех
вельмож именовали, и у нас из того испорченное боярин значило вельможу» 77 .
И. Н. Болтину казалось, что мнение В. Н. Татищева «всех прочих мнений есть
вероятнейшее или, по крайней мере, лучшее» 78 . Н. М. Карамзин в отличие от В. Н. Татищева корни имени
«боярин» искал в русской языковой среде, думая, что оно «без сомнения
происходит от боя
и в начале своем могло знаменовать воина
отличной храбрости, а после обратилось в народное достоинство» 79 .
Догадку Н. М. Карамзина В. Булыгин счел «как подходящую к истинному источнику,
но еще не доказанную и от того остающуюся в области сомнения» 80 .
Развивая мысль Н. М. Карамзина, автор заключает, что «бой
составляет
первую половину слова (боярин.- И. Ф.)
и, так сказать, ядро онаго, а ярин
—
вторую, которая служит указанием, к какому классу должно отнести взятое
в рассуждение слово» 81 . Боярин в древности, по
В. Булыгину,- воин-победитель 82 . С.
Сабинин отверг словопроизводство и Татищева — Болтина и Карамзина — Булыгина.
Термин
«боярин» он выводил из скандинавского языка, в частности из слова
baearmenn, baejarmen (байармен, байярмен), которое значило: 1)
гражданин, муж града; 2) служащий при каком-либо
дворе 83 . Отсюда боярин — это живущий в городе и служащий
«при дворе князя или при дворе других больших чиновников» 84 . Ю. Венелин, принимая чтение «болерин-болярин»,
в
качестве источника указывал на «болгарское наречие», где балерин
есть господин, барин 85 .

75
Сороколетов Ф. П.
История военной лексики… с. 154, 156, 294.

76
«Термин дружина,-
пишет Ф. П.
Сороколетов,- в военном значении выходит из
употребления (по крайней мере перестает употребляться в письменности)
значительно раньше отмирания самого явления общественно-социальной жизни. В
самом деле дружина как ближайшее
военное окружение князя продолжает существовать до конца периода феодальной
раздробленности, т. е. до XVI в., а термин для
обозначения этого явления неизвестен в активном употреблении уже в XIV в. Это объясняется теми коренными изменениями в социальной
жизни русского общества, которые привели к изменению роли дружины как социально-общественного института» (Сороколетов
Ф. П. История военной лексики… с. 156). Мы не можем
согласиться с такой трактовкой вопроса. Дружина как социально-политический
институт, характерный для определенной эпохи, сходит с исторической сцены
вместе с этой эпохой. Говорить о дружине применительно к XVI в. можно только по недоразумению. Во всяком случае,
проводить знак равенства между ближайшим военным окружением князя XVI в. и времен Киевской Руси — значит утратить чувство
исторической перспективы.

77
Татищев В. Н. 1) История Российская с
самых древнейших времен. М., 1768, кн. 1, ч. 1, с. 330; 2) История Российская.
М.; Л., 1962, т. 1, с. 260.

78
Болтин И. Н.
Примечания на историю древния и нынешние России г. Леклерка. М., 1788, т. 2, с.
442.

После всех столь
разноречивых толкований слова «боярин» И. И. Срезневский имел основания сказать, что
этим словом «играли многие ученые» 86 . Сам И. И. Срезневский допускал
два возможных
варианта возникновения наименования «боярин»: 1) из раздвоившегося корня бой-вой с
прибавлением
суффикса -арь;
2) из корня болъ-вель с
присоединением того же
суффикса. Образовавшийся таким способом
термин применялся для обозначения
вельможи, представителя первенствующего сословия 87 . И. И. Срезневский подчеркивал славянскую
принадлежность слова «боярин» 88 ,
с чем согласился С. М. Соловьев 89 .

Обилие противоречивых суждений порождало
известную неуверенность в их
справедливости. Поэтому, вероятно, В. О. Ключевский не нашел в
литературе удовлетворительного объяснения этимологического значения термина
«боярин» 90 . Но В. О. Ключевский, подобно И. И. Срезневскому, допускал, что в образовании
этого названия могли участвовать два корня: -бой
и -боль 91 .
Одно казалось ему несомненным: чисто славянское происхождение слова 92 . Точку зрения И. И.
Срезневского воспринял и В. И. Сергеевич 93 . Для М. С.
Грушевского же начальная история слова «боярин» терялась во мраке
неизвестности. Однако он отмечал его большую древность и общность «с иныпими
(полу-дневими) славяньскими мовами» 94 .
Столь же темным по происхождению казалось оно и А. И. Соболевскому,
который не исключал, что перед ним —
тюркизм 95 .

79
К а р а м з и н
Н.М. Историягосударства
Российского.СПб.,1892, т. 1, с. 50.

80
Б у л ы г и н В. Опроисхождении наименования боярин
или
боля-рие
— ЖМНП, 1834, июль, с. 64.

81
Там же.

82
Там же, с. 66.

83
Сабинин С. О
происхождении наименований: боярин
или боля-рин — ЖМНП, 1837, октябрь, с. 44.

84
Там же, с. 74-75.

85
Венелин Ю. О
слове боярин — ЧОИДР, М., 1847, № 1, с. 2.

86
Срезневский
И.Мыслиоб историирусскогоязыка.
СПб., 1850, с. 133-134.

87
Там же, с. 134.

88
Там же, с. 133.

89
Соловьев С.М. История
Россиисдревнейших времен,кн.1, с. 326.

90
Ключевский В. О.
Боярская дума древней
Руси,с.38.

Несмотря на
возобновляющиеся то и дело усилия ученых выявить этимологию термина «боярин», поныне
многое здесь остается
гадательным. До сих пор в науке на сей счет не.умолкают споры. Одни исследователи, относя слово «боярин» к славянским
языкам, производят его от существительного бои —
битвы, сражения 96 ,
другие усматривают в нем тюркизм 97 . Нет единства у современных
специалистов и в том, когда появились и окрепли бояре на Руси. Так, С. В.
Бахрушин думал, что это случилось не ранее конца
X в., а скорее всего — в XI столетии 98 . По Б. А. Ларину, упрочение боярской прослойки произошло лишь
во времена создания Пространной Правды 99 . Б. А. Рыбаков
наблюдает ясно обозначившийся процесс сложения боярства еще в конце VIII в. 100 С. В. Юшков считал
возможным говорить о боярах-феодалах с начала
X в. ш.

При всех этимологических контроверзах в
науке все ж таки просвечивается общая
мысль, в соответствии которой боярин есть знатный, богатый человек,
принадлежащий к социальной верхушке 102 . Принимая данное
определение как вполне убедительное,
мы не можем разделить мнение исследователей, полагающих, будто бояре уже при первых
Рюриковичах выступали в качестве крупных
земельных собственников, возвысившихся над
массой населения благодаря своей земельной собственности 103 Боярское землевладение
возникло не ранее второй половины XI в. 104 Поэтому всякие
рассуждения о боярах-землевла-дельцах
предшествующего времени беспочвенны. Не стала зе-мельная собственность главной, отличительной чертой бояр
и в
эпоху Русской Правды, ибо она в ту пору была не столь
значительной, чтобы служить основным источником доходов боярской
знати 105 . Вот почему трудно согласиться с В. О. Ключевским в том,
что термин «боярин» в Древней Руси означал привилегированного
землевладельца 106 . У В. О. Ключевского, впрочем, есть другое,
более правильное, как нам кажется, определение боярского статуса. За боярином
в древнейших памятниках скрывался, по
мнению ученого, «правитель и вместе с тем знатный человек, человек высшего
класса общества» 107 . В характеристике В. О. Ключевского
привлекает наше внимание правительственный
аспект деятельности боярства. Дальнейшие исследования показали, что именно должностная, служебная роль
бояр,
возглавлявших древнерусское общество в качестве руководящей силы, являлась главным признаком, свойственным этой социальной
категории Руси XI-XII
вв. 108 . Следовательно,»/бояре предстают перед нами прежде всего как лидеры, управляющие
обществом, т. е. выполняющие известные
общеполезные функ-цииУНе исключено, что в этом амплуа они сменили родо-племен-ную
знать, сошедшую с исторической сцены в результате падения родового строя и
возникновения новой социальной организапии, которую можно назвать, пользуясь терминологией А. И. Не-усыхина, общинной без первобытности 109 .

91
Ключевский В. О. 1) Боярская дума Древней
Руси, с. 527; 2) Соч. М., 1959, т. 6, с. 145-146.

92
Ключевский В.
О. Соч., т. 6, с. 146.

93
Сергеевич В. И. Русские юридические
древности. СПб., 1902,т. 1, с. 331.

94
Грушевский М. Галицьке боярство XII-XIII в. — В кн.: Записки наукового
товариства 1мени Шевченка, 1897, т. XX, с. 1.

95
С о б о л е в с к
и и А. И. Несколько заметок по славянскому вокализму и лексике.- Русский
филолог, вести., 1914, т. 71, вып. 2, с. 440; см. также:
Мелиоранский П. М. Турецкие элементы в
языке «Слова о полку Игореве».- ИОРЯС, 1902, т. 7, кн. 2; К о р ш Ф. Е.
Турецкие элементы в языке «Слова о полку Игореве».- ИОРЯС, 1903, т. 7, кн. 4.

96
Этимологический словарь русского языка. М.,
1965, т. 1, вып. 2, с. 181-182; Шанский
Н. М. и др. Краткий этимологический словарь русского языка, с. 55.

97
М а л о в С. Е.
Тюркизмы в языке «Слова о полку Игореве».- НОЛЯ АН СССР, 1946, т. 5, вып. 2;
Львов А. С. Лексика… с. 215-216; Мен-г о с К. Г. Восточные элементы в
«Слове о полку Игореве». Л., 1979, с. 85.

98
Бахрушин С. В. К
вопросу о крещении Киевской Руси.- Историк-марксист, 1937, кн. 2, с. 54-55.

99
Л а р и н Б. А.
Лекции по истории русского литературного языка (X-
середина XVIII в). М., 1975, с. 84.

100
Рыбаков Б. А.
Первые века русской истории, с. 25.

101
Юшков С. В.
Общественно-политический строй… с. 91.

Будучи «людьми начальными», бояре,
естественно, теснились вокруг князя, державшего в своих руках нити управления
древнерусским обществом. Отношения князей с боярами нельзя воспринимать как нечто монотонное. Связи в
княжеско-боярской среде отличались сложностью, обусловленной противоречивостью
исторической
действительности Киевской Руси с ее незавершенным процессом формирования классов.

Не подлежит никакому сомнению причастность бояр к дружине 110 .VOHH входили в дружинный союз, образуя верхний его слой, именуемый
нередко в источниках, как мы замечали, «лучшей», «старейшей», «передней», «большей»
дружиной. Бояре — непременные спутники князей, их постоянное окружение. Летописи пестрят рассказами о князьях,
находящихся в боярской компании при самых различных жизненных ситуациях, общественных
и бытовых 111 . Старая традиция думы князя с дружиной была
основополагающей в отношениях князя с боярством 112 . Что бы князь
ни затевал, он всегда должен был «явить» свой
замысел служившим ему боярам, рискуя в противном
случае лишиться
боярской поддержки, что грозило неудачей пз.
Конечно, князья иногда пренебрегали советом с боярами. Но такие факты оценивались современниками как
аномалия 114 . Позиция бояр часто предопределяла поведение
князя. И летописи не раз говорят нам, что князья начинали то или иное дело,
послушав бояр своих 115 .
Понятно, отчего перед боярами сильных князей заискивали князья более
слабые. Характерен в этой связи рассказ
Ипатьевской и Лаврентьевской летописей о том, как Всеволод Ольгович, опасаясь Мстислава
Владимировича, одаривал бояр последнего, чтобы расположить их к себе и
тем самым повлиять на Мстислава 116 . Межкняжеские соглашения
зачастую нарушались по вине бояр, толкавших князей на взаимные рас-цри. Для
придания крепости договорам князья не только сами целовали крест, но и
привлекали к присяге бояр. В 1150 г. Изя-слав и Вячеслав в Вышгороде «целоваста
хрест у святою мученику на гробе, на том Изяславу имети отцем Вячеслава, а
Вячеславу имети сыном Изяслава, на том же и мужи ею целоваша хрест, ако межи
има добра хотети и чести ею стеречи, а не сва-живатц
ею» 117 .

102
Срезневский И. Мысли об истории русского языка, с. 134; Львов А. С. Лексика «Повести временных
лет», с. 214.

103
Хлебников Н. Общество и государство в домонгольский период русской истории. СПб., 1872, с. 101-102, 104; Яблочков
М.
История дворянского сословия в России. СПб., 1876, с. 4, 5, 28, 31; Ю ш
к о в С. В. Общественно-политический строй… с. 91-92; Г р е к о в Б. Д.
Киевская Русь, с. 122-129; Рыбаков
Б. А. Первые века русской истории, с. 19-20.

104
Д а н и л о в а Л. В. Дискуссионные
проблемы докапиталистических обществ.- В кн.: Проблемы истории докапиталистических обществ. М., 1968, кн. 1, с. 43;
ЧерепнинЛ.
В. Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IX-XV вв.- В кн.: Новосельцев А. П. и др.
Пути развития феодализма М., 1972, с. 160; Фроянов
И. Я. Киевская Русь… с. 65.

105
Ф р о я н о в И. Я. Киевская Русь…
с. 87-90.

106
Ключевский В. О. Соч., т. 6, с. 146.

107
Там же. з Грушевский М. Галжцьке боярство… с. 5; Пресняков
А.
Е. Княяшое право… с. 247, 249; см.
также: Ю ш к о в С. В. Феодальные отношения
в Киевской Руси.- Учен. зап. Саратовск. ун-та, 1925, т. 3, вып. 4, с. 64.

109
Н е у с ы х и н А. И. Дофеодальный
период как переходная стадия развития от ро
до-племенного строя к раннефеодальному.- В кн.: Проблемы истории
докапиталистических обществ, кн. 1, с. 597. — Большой науч-ный интерес
представляют наблюдения ученых насчет сравнительно позднего появления в
древнерусском языке термина «боярин» и самого боярства как такового.- См.:
Бахрушин С. В. К вопросу о крещении… с. 54 — 55; Львов
А. С. Лексика «Повести временных лет», с.
211, 218; Л а р и н Б. А. Лекции… с. 84.

110
Пресняков А. Е. Княжое право… с. 243-249;
Греков Б. Д. Киевская Русь, с. 344; Мавродин В. В. Образование Древнерусского
государства и формирование древнерусской народности, с. 104.

111
ПВЛ, ч. 1, с. 121, 136, 144, 172;
ПСРЛ, т. I,
стб. 295, 311, 380, 381, 440, 457, 495; т. II, стб. 282, 314, 343-344, 399, 487, 638, 658; 729-730, 751, 763, 851, 876, 901, 908, 928, 933, 937.

112
ПСРЛ, т. I, стб. 341, 342, 347, 349, 473, 495; т. П, стб. 355, 469;
513, 522, 538, 607, 624, 638, 676, 683, 686, 688,
689, 694, 699.

113
Там же, т. II, стб. 536-537.

114
Там же, стб. 614-^615, 659; ПВЛ, ч. 1, с. 142.

115
См., напр.:
ПСРЛ, т. I, стб. 314, 326, 375, 381, 402; т. П, стб. 330, 394, 607.

Определенная
зависимость князей от боярства, таким образом, прослеживается в источниках достаточно зримо. Но то была
двусторонняя зависимость. Бояре нуждались в
князьях но в меньшей мере, чем князья в боярах. «Ты еси у нас князь один т
оже ся тобе што учинить, то што нам деяти»,- говорили галиц-кие бояре, князю своему Ярославу 118 .
Весьма красноречиво свидетельство
некоего «лечьца» Петра, родом сириянина, который
укорял Николу Святошу,
принявшего схиму: «Се бояре, служив-ше тобе, мнящеся иногда велици быти тебе деля,
ныне же лишение твоея любве, желитве домы
великыя створше, седять в них в
мнозе унынии» 119 . Бояре, следовательно, достигали величия со всеми вытекающими отсюда выгодами посредством
службы князю.

Интересы князя и служивших ему бояр
настолько переплетались, что их трудно было расчленить. В единстве целей и планов
князя с видами состоящих у него на службе бояр находят объяснение факты
преследования князьями бояр друг друга 120 .
Чтобы избежать репрессий, боярам поневоле приходилось следовать за своим князем, теснимым удачливыми
соперниками 121 . Так бояре перемещались вместе с князьями из
волости в волость. Мы не хотим сказать: это было всеобщее движение. Однако надо
признать, что им оказалась охвачена значительная масса боярства.

Иногда бояре покидали своего неудачливого
князя. «Выбеже-Ярослав Святополчичь из Володимера угры,- читаем в летописи,- и
бояре его и отступшпа от него» 122 . Боярская служба являлась
вольной, что опять-таки сообщало подвижность боярству.
Между 1051 и 1228 гг. в летописях встречается около полутораста
имен бояр. Произведя соответствующие подсчеты, С. М. Соловьев убедился, что из всего этого количества нашлось не более
шести примеров, чтобы
дружинник-боярин служил после отца сыну, не более шести же примеров, чтобы
дружинник-боярин после смены
князя оставался в прежней волости 123 . М. П. Погодин, сделав выборку
боярских имен, содержащихся в летописях от
1054 до 1240 г., пришел к заключению, согласно которому
«разделить бояр
по княжествам (киевские бояре, черниговские) или даже по князьям нет, кажется,
никакой возможности; даже без переходов, по смерти одного князя, они
расходились между его сыновьями. Только новгородские и галицкие бояре не подлежат
этому замечанию. О рязанских, смоленских, галицких мы
имеем слишком мало известий» 124 . М. П. Погодин не совсем прав. Летописи упоминают бояр киевских, черниговских,
ростовских, владимирских и т. д. С этим надлежит считаться. Вместе с
тем материалы, извлеченные М. П. Погодиным, дают яркие иллюстрации подвижности
боярства на Руси XII
в. Приведем одну, наиболее выразительную из них, относящуюся к боярину Жирославу
Иванковичу. Сперва этот боярин выступает в качестве посадника князя Вячеслава
в Турове, затем в 1147 г. мы его видим при Глебе Юрьевиче. В 1149 г. он
действует по поручению князей Вячеслава и Юрия, а в 1159 г. едет послом от
Святослава Ольговича к Изяславу Давыдовичу. Потом
он оказался, посадником в Новгороде. В 1171 г. князь Рюрик лишил
Жирослава новгородского посадничества, но по выходе из Новгорода Рюрика князь
Андрей прислал его посадничать снова 125 . С.
В. Юшков, подводя итог
деятельности Жирослава, писал: «Таким образом, Жирослав, меняя князей,
исколесил буквально всю Русь» 126 .
О боярской подвижности говорит происшествие,
запечатленное Ипатьевской
летописью. Князь Даниил Галицкий, как сообщает летописец, послал к боярину
Доброславу стольника своего Якова сказать: «Князь вашь аз есмь, повеления
моего не творите, землю грабите. Черниговьских бояр не велех ти, До-брославе, приимате, но дати волости Галичким» 127 .
Из цитированной речи явствует, что
черниговские бояре, оказавшиеся в Галицкой земле, держали там волости.
Едва ли это было чем-то экстраординарным.
Подобного рода перемещения бояр опирались на старые традиции.

116
Там же, т. I, стб. 297; т. II, стб. 291.

117
Там же, т. II, стб. 399.

118
Там же, т. I, стб. 340; т. II, стб. 467.

119
Патерик Киевского Печерского
монастыря.СПб.,1911, с.184; см. также: Романов
Б. А.
Люди и нравы Древней Руси, с.124.

120
См., напр.: ПСРЛ, т. II, стб. 327, 502, 570,
605.

121
Соловьев С.
М. История России
сдревнейшихвремен.
М., 1960, кн. 2, с. 16.

122
ПСРЛ, т. II, стб. 285.

123
С о л о в ь е в С. М.
История России с древнейших времен, кн. 2, с. 116-117; см. также:
Ключевский
В. О. Соч., т. 1, с. 197.

124
П о г о д и н М. П. О
наследственности древних санов в период времени от 1054 до 1240 года.- В кн.: Архив историко-юридическпх
сведений, относящихся до России. СПб.,
1876, кн. 1, с. 91.

125
Там же, с. 81.

126
Ю ш к о в С. В.
Общественно-политический строй… с. 246.- Если мы туровского посадника Жирослава и новгородского посадника
Жирослава сочтем за разных лиц, то и пример первого Жирослава, переходившего от князя к князю, довольно выразителен,-
См.: Соловьев С. М. История
России с древнейших времен, кн. 1, с. 444, 498, 526-

127
ПСРЛ, т. II, стб. 789.

Итак, можно
утверждать, что древнерусское боярство X- XII вв. не успело
полностью выйти из сферы дружинных отношений. Мы разумеем здесь прежде всего
бояр, поступавших на службу к князьям, которая сохраняла еще во многом дружинную подкладку 128 . Контингент таких
бояр был значительный. Он представлял собой отнюдь не застывшую, а
текучую массу. В него постоянно вливались так называемые «земские бояре», из
него же происходил отток бояр в ряды земской знати. Вот
почему противопоставление княжеских бояр боярам земским выглядит
условно. А если вспомнить, что сам князь являлся в известном смысле общинной, земской властью 129 , то это противопоставление становится еще более условным.

Трудно стать на точку зрения Б. А.
Рыбакова, кладущего-слишком резкую грань между древнерусскими князьями и «земскими» боярами. Автор усматривает в боярах,
стремившихся к стабильности
княжеской власти, «прогрессивный класс», а в князьях-«реакционную силу».
Он пишет: «Постоянное перемещение князей из земли в землю, из города в город
создавало ту неустойчивость общей жизни, которая в первую очередь обостряла
социальные противоречия. Князь, думавший о новых городах, не мог хорошо
организовать свое домениальное хозяйство,
повышал норму эксплуатации выше разумного предела,
плохо управлял своим
временным владением, недостаточно был связан с местным земским боярством;
интересы его личной дружины и части вассалов, пришедших с ним из его
предыдущего княжения, должны были неизбежно приходить в противоречие
с интересами местных феодалов» 130 .
Князь у Б. А. Рыбакова выглядит, следовательно, каким-то внешним
придатком к волости, к городу. Против такой квалификации князя в свое время
решительно возражал А. Е. Пресняков 131 . Надеемся, что и наше
исследование княжеского статуса на Руси XI-XII вв. показывает неубедительность подобного рода
представлений 132 . Однако дело здесь не только в самом положении
князя, но и в политике земского боярства,
принимавшего деятельное участие в княжеских усобицах. Земские бояре
нередко сами выступали инициаторами смены князей. События 1146 г. в Киеве —
наглядное тому свидетельство. Летописец рассказывает, что именно киевские
бояре Улеб, Иван Войтипшч, Лазарь Саковский, Василь Полоча-нин, Мирослав
«скупиша около себе Кияны и свещащася, како бы им узъимощи перельстити князя своего»
Игоря 133 . В результате
«совета злого» названных бояр, сумевших привлечь на свою сторону народные
массы, князь Игорь пал, а на киевском столе вокняжился
Изяслав Мстиславич. Земское боярство не отличалось сплоченностью. Оно распадалось на партии, поддерживавшие различных князей 134 . В Киеве,
например, были бояре которые стояли за Игоря. При въезде Изяслава в
город их схватили, а потом отпустили «на
искуп». Летописец приводит имена опальных
бояр. Это — Даниил Великий, Юрий Прокопьевич, Ивор Юрьевич 135 . Особенно наглядно борьба
партий во главе с боярами, сопровождавшаяся
сменой князей, проявлялась в Новгороде 136 .
Не думаем, чтобы
Новгород в этом смысле резко выделялся среди городов Руси XII в.

128
Дружинный строй отношений князя с боярами рельефно изображен
в летописном некрологе князю Васильку, который был «до бояр ласков, никтоже бо
от бояр, кто ему служил и хлеб его ел и чашю пил и дары имал, тот никакож у иного
князя можаше быти…» — Там же, т. I,
стб. 467.

129
См. с. 43-44 настоящей книги.

130
Р ы б а к о в Б. А. Обзор общих явлений русской истории IX — середины
XIII века.- Вопросы истории, 1962, № 4, с.
43-44.

131
Пресняков
А. Е. Лекции по русской истории, т. 1, с. 174.

132
См. с. 33-42 настоящей книги.

Говоря о дружинных связях бояр с князьями,
мы не хотим сказать, будто эти связи были
всеобъемлющими. Бояр нельзя принимать за дружинников в чистом виде,
живущих под княжеским кровом и на иждивении
князя. Они имели собственные дома, заводили села 137 .
Приобретаемая боярами определенная бытовая
и хозяйственная самостоятельность способствовали перерастанию дружинных
отношений в вассальные 138 . Из советских историков боярский
вассалитет в Киевской Руси наиболее основательно
изучал С. В. Юшков 139 . Важное место вассалитету бояр
отводили
в своих исследованиях Л. В. Черепнин и В. Т. Пашу-то 140 .

История боярского вассалитета
прослеживается в источниках если не с конца
IX в., то, по крайней мере, с середины X в. К.
Маркс, характеризуя вассальную организацию, утвердившуюся на Руси X в., писал о том, что она представляла
собой «вассалитет без фьефов, или фьефы,
состоящие исключительно из даней» 141 . К. Маркс, таким образом,
констатировал на Руси указанной поры вассалитет без земельных
пожалований. В советской исторической науке о времени существования
«вассалитета без ленов» высказываются различные суждения. Б. А. Рыбаков
полагал, что этот вассалитет к началу X в. являлся уже пройденным
этапом 142 . Л. В. Черепнин усомнился в справедливости вывода
Б. А. Рыбакова 143 . И в этом он, по нашему мнению, был
прав.

133
ПСРЛ, т. II, стб. 324-325.

134
Грушевский
М. С. История Киевской
земли,с. 170.

135
ПСРЛ, т. II, стб. 327.

136
Р о ж к о в Н. Исторические и социологические очерки. М.,
1906, ч. 2, с. 30-35; см. также: Черепнин
Л. В. Русские феодальные архивы XIV-XV
веков. М.; Л., 1948, ч. 1, с. 269.

137
Ю ш к о в С.
В. Общественно-политический
строй…с.244.

138
Наши историки не всегда различают дружинные и вассальные отношения.
В качестве типичного примера можно назвать В. Т. Пашуто, У которого дружина —
это вассалы и подвассалы.- См.: Пашуто
В. Т. Черты политического строя Древней
Руси.- В кн.: Новосельцев А. П. и др.
Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965, с. 52.

139
Ю ш к о в С. В. 1) Феодальные отношения в Киевской Руси, с.
61-71; 2) Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М.; Л., 1939, с.
146-151; 3) Общественно-политический строй… с. 245-250.

140
Черепнин Л. В.
Русь. Спорные вопросы… с. 159-162; Пашу-то В. Т. Черты политического строя… с. 51-68.

141
Магх К. Secret diplomatic history of the
eighteenth century. New York, 1969, p. 109.

В легенде о призвании варягов читаем: «И
прия власть Рюрик, и раздан мужем своим грады, овому Полотеск, овому Ростов другому Белоозеро» 144 . Возможно,
тут речь идет о пожаловании рюриковым «мужам» даней с перечисленных
городов. Но вполне вероятно и то, что летописец начала
XII в., поместивший в летопись упомянутую легенду, переносил современные ему порядки в прошлое. Поэтому отдать предпочтение
какому-нибудь из этих вариантов затруднительно.

Повествуя о походе Олега к Киеву,
летописец сообщает, как Олег, приняв
Смоленск и взяв Любеч, посадил там «муж свои» 145 . Можно предполагать, что оставленные князем в
Смоленске и Лю-бече «мужи» пользовались правом сбора дани. Но это
предположение, конечно,- догадка, а не твердо установленный факт.

Приведенные
летописные сведения, как видим, поддаются различной интерпретации. И только с первой четверти X в. исследователь располагает прямыми
указаниями о передаче «княжеским мужам»
права сбора дани с завоеванных племен. В
Новгородской Первой летописи под 922 г. содержится следующая запись:
«Игорь же седяше в Киеве княжа, и воюя на древ-ляны и на угличе. И бе у него воевода, именемь Свенделд;
и
примучи углече, възложи на ня дань, и вдасть Свеньделду… И дасть же дань
деревьскую Свенделду, и имаша по черне куне от дыма» 146 . В 940 г.,
по рассказу летописца, «яшася уличи по дань Игорю, и Пересечень взят бысть. В се
же лето дасть дань на них Свенделду» 147 .
Наконец, последняя аналогичная записью под
942 г. гласит: «Въдасть дань деревьскую Свенделду тому же» 148 . Свенельд — не просто
дружинник. Он достаточно самостоятелен.
У него своя дружина — отроки. Свенельд был вассалом киевского князя
Игоря. Его вассальная зависимость основывалась
не на земельном пожаловании, а на предоставлении даней. Не исключено, что в подобном положении находились
«мужи»
из варягов, которым Владимир раздавал города, т. е. жаловал права по сбору даней 149 .
Во всяком случае, такое предположение
согласуется с данными скандинавских саг, откуда узнаем, что князья Владимир и
Ярослав, принимая на службу выходцев из «стран полночных», жаловали их данями
с покоренных племен и народов 150 .

Итак, есть основания говорить о боярском
вассалитете X
в., возникшем из пожалования даней. Л. В. Черепнин, определяя существо передачи
сбора дани дружинникам, писал: «Это была передача феодальным монархом своему
вассалу не вотчины, находившейся у него в частной собственности и населенной
зависимыми от вотчинника людьми, а территории, на которую простирались его
права как верховного собственника. Выражением
подвластности
ему населения такой территории была дань» 151 .
Мы не считаем
киевских князей X в.
ни феодальными монархами, ни верховными
земельными собственниками 152 . По нашему
глубокому убеждению,
князья наделяли своих вассалов не территориальными
владениями, а правом сбора даней, никак не связанных с поземельной
собственностью. В этом вассалитете нет и
грана феодализма.

Неизвестно, встречались ли на Руси X в. подвассалы из бояр. Правда, Л. В.
Черепнин рассуждает об усложнении вассальных
отношений
в рассматриваемое время. Он оперирует понятием «малая дружина» как обозначением
приближенной к князю Игорю знати, в
отличие от рядовых дружинников 153 . Во-первых,
здесь Л. В.
Черепнин смешивает вассальные и дружинные связи, между которыми ставить знак
равенства, конечно, нельзя. Во-вторых, он опирает свою конструкцию на ложно
понятое выражение «малая дружина». Когда летописец сообщает, как Игорь
отправился снова за данью к древлянам с «малом дружины», он
хочет сказать о небольшом количестве дружинников,
окружавших князя, что с
очевидностью вытекает из последующих его слов?
«И вышедше из града
Изъкоръстеня деревляне убиша Игоря и
дружину его, бе бо их мало» 154 .

Боярский вассалитет в X в., по нашему мнению, едва лишь вышел из
зачаточного состояния, будучи примитивным по социальной сути и простым по организации.

В
дальнейшем, однако, боярский вассалитет притерпел изменения. В результате
складывания на Руси XI-XII вв. городских волостей-государств 155 и сокращения возможностей обогащения знати за счет даней 156 вассалитет бояр, основанный
на пожаловании даней, трансформировался в вассалитет, основанный на
пожаловании кормлений, т. е. доходов с той или иной волости, поступавших ранее
князю как верховному правителю за исполнение общественно полезных функций.
Нельзя, впрочем, сказать, что передача князьями даней своим вассалам-боярам
полностью прекратилась. Это не могло произойти, поскольку дан-ничество
существовало и в XI и
в XII вв. 157
Вспомним хотя бы Яна Вышатича, собиравшего дань на Белоозере 158 . Но
все-таки во второй половине XI в., и особенно в
XII — начале XIII в.. уже не дань, а кормления играли ведущую роль в развитии боярского
вассалитета.

142
Рыбаков Б. А.
1) Древности Чернигова.-В кн.: Материалы и исследования по археологии
древнерусских городов. М.; Л., 1949, т. 1, с. 52; 2) Стольный город Чернигов и
удельный город Вщиж.- В кн.: По следам
древних культур. Древняя Русь. М., 1953, с. 92.

143
Черепнин Л. В. Русь. Спорные вопросы… с. 160.

144
ПВЛ, ч. I, с. 18.

145
Там же, с. 20. 146 НПЛ, с. 109.

147
Там же, с. 110.

148
Там же.

149
ПВЛ, ч. I, с. 56.

150
Р ы д з е в с к а я Е. А. Древняя Русь и
Скандинавия в IX-XIV вв. М., 1978, с. 30, 38, 104.

151
Черепнин Л.
В.Общественно-политическиеотношения…с. 146.

152
См. с. 31-32, 52 настоящей книги.

153
Ч е р е п н и н Л. В. Общественно-политические
отношения… с. 147.

154
ПВЛ, ч. I, с. 40;см.
также: Рыбаков
Б. А.Смерды.-История СССР, 1979, № 2, с. 47.

155
Об этом речь пойдет в последнем очерке.

VO пожаловании князьями боярам в кормление
городов и сел источники свидетельствуют со всей определенностью. Мы не станем
сейчас приводить соответствующие факты, ибо они фигурируют в нашем
исследовании, посвященном социально-экономической истории Киевской Руси 159 .
Подчеркнем только одну мысль:, передача в кормление городов и сел носила
неземельный характер. Ведь передавалась не территория, а право сбора доходов с
жившего на ней населения. Стало быть, вассалитет, строящийся на пожаловании
кормлений, не имел феодального содержания, поскольку был лишен земельной
основы^/Тем не менее он знаменовал собой важный шаг на пути к феодальному вассалитету,
так как центр тяжести с внешней эксплуатации покоренных племен и народов
переносился теперь в сферу извлечения доходов из древнерусского
непосредственно населения, чем создавались предпосылки для превращения
кормления в феодальную ренту 16 °.

По сравнению с X в. вассальные отношения бояр XII — на-s чала
XIII в. заметно усложнились. Мы можем с полной
уверенностью говорить о наличии боярского субвассалитета в рассматриваемое
время. М. С. Грушевский, изучая галицкое боярство
XII-XIII вв., обратил внимание на то, что бояре для сбора налогов и
отправления государственных функций получали не только города, «но и села 161 .
Отсюда он сделал покрепленный фактами вывод, что с такого небольшого владения,
каким было село, начинал свою карьеру мелкий галицкий боярин, которому
значительно более крупный боярин, державший
целый округ, жаловал во владение-кормление это село 162 . Если мы
учтем, что бояре в Древней Руси располагали штатом собственных слуг
и
дружинами 163 , из которых выходили боярские подвассалы, то
данное наблюдение С. М. Грушевского становится еще
убедительнее.

156
Перемену
обстановки остро почувствовал автор Начального свода, сожалевший о старых
добрых временах, когда дружина «кормилась», «воюющие ины страны».- НПЛ, с.
103-104; см. также: Фроянов И. Я.
Данники на Руси X-XII
вв.- В кн.: Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1965 г. М., 1970.

167
Ф р о я н о в И. Я. Киевская Русь…
с. 117-118.

158
ПВЛ, ч. I, с. 117.

159
Фроянов И. Я.
Киевская Русь… с. 65-69.

160
Ср.: Гуревич А. Я. Роль королевских пожалований в процессе феодального подчинения английского крестьянства.-
В кн.: Средние века. М., 1953, вып.
4, с. 63; Б р о м л е и Ю. В. Становление феодализма в Хорватии. М., 1964, с. 286.

161 Грушевский М. Галицьке
боярство XII-XIII вв.,с. 5-6.

Бояре получали кормления в качестве своеобразной платы за участие в
управлении обществом. Вместе с князьями они составили правительственную
прослойку. В их деятельности не видно проявления исключительно классового
господства, что и понятно, ибо Киевская Русь не знала сложившихся классов.
Само же по себе сосредоточение публичной власти в руках определенной группы
людей, по верному замечанию Ю. В. Каченовского, «не может породить классовые
противоречия. До тех пор пока нет монополии
(собственности) меньшинства на средства производства, нет и классовых
антагонизмов. При первобытнообщинном строе и даже при социализме возможны те
или иные противоречия между управляющими и
управляемыми, однако, поскольку нет
эксплуататорской собственности на средства производства, подобные противоречия не являются ни классовыми,
ни антагонистическими» 164 .

Вассальные отношения бояр разлагали дружинный строй. Правда, вассалитет, основанный на
пожаловании кормлений не отрицал полностью, дружину. Он предполагал тесную
связь боярина с князем, вызывал перемещения бояр вслед за князем, что в свою
очередь содействовало возрождению дружинных отношений. Боярская по составу
дружина исчезла лишь тогда, когда вассалитет, возникший из пожалования
кормлений сменился вассалитетом, в основе
которого лежало земельное держание. Последнее
произошло уже за пределами древнерусского периода. Несмотря на известную
совместимость боярского вассалитета, выросшего на почве кормлений, с
дружинным союзом, все-таки первый был
началом лебединой песни второго. Что касается бояр,
служивших князьям,
то они зачастую представляли собой некий симбиоз дружинников и вассалов. Это
двойственное положение боярства было
обусловлено переходным состоянием отношений
(от дружинных к вассальным)
между князьями и боярами. Отсюда, вероятно, и та сбивчивость в употреблении
терминов «бояре» и «дружина», какую замечаем у летописцев: в одних случаях эти термины совпадают 165 , в
других — нет 166 .

162
Там же, с. 6.

163
Р а п о в О.
М.Квопросу обоярскомземлевладении на
Руси XII-XIII вв.- В кн.: Польша и Русь. М., 1974, с. 194-195.

164
К а ч е н о в с
к и и Ю.В. Рабовладение,
феодализмилиазиатский способ
производства? М., 1971, с. 152.

165
ПСРЛ, т. I, стб. 382, 384; т. II, стб. 298, 522, 536, 544, 570-572. 166 Там же,
т. II, стб. 275, 380, 381, 638.

Более прочные узы связывали князя с
младшей дружиной, куда входили «отроки»,
«детские», «милостники» и др. С отроками источники знакомят нас раньше,
чем с остальными представителями младшей дружины. Самые ранние сведения об отроках датируются серединой
X
в. 167 Затем мы их встречаем в известиях
XI, XII
и XIII вв. 168
Они находятся при князе, можно сказать,
неотступно. Отроки — прежде всего слуги князя 169 . Служебное
назначение отроков выявляется в письменных памятниках без особого труда.
Повесть временных лет рассказывает об отроках,
прислуживавших Ольге и Святославу 170 . В Пространной
Правде
княжой отрок поставлен в ряд с конюхом и поваром 171 . Довольно
показательный материал содержится в Поучении Владимира Мономаха, где читаем:
«В дому своем не ленитися, но все видите; не зрите на тивуна, ни на отрока, да
не посмеются приходящий к вам ни дому вашему, ни обеду вашему» 172 .

Отроки не только домашние, но и военные
слуги князя. Свя-тополк Изяславич имел 700
отроков, готовых к бою 173 . Военные дела отроков засвидетельствованы летописями неоднократно 174 .

Данные об отроках, какими мы располагаем,
говорят о принадлежности отроков к княжескому дому, о полной их зависимости
от князя. Похоже, что они происходили из рабов. Намеки на это у нас есть.
Отроки, как мы убедились, являлись слугами, занятыми, кроме всего прочего, и по
хозяйству. Но служба по дому — это обычно
удел рабов. Далее, в Русской Правде пространной редакции отрок взят за
одну скобку с княжеским поваром 175 .
Известно, однако, что поварами у князей бывали рабы 176 . Симптоматично, что в старославянском, чешском и словацком
языках слово «отрок» означало раб 177 . Любопытна и такая деталь: иноземное происхождение какой-то
части отроков. Нам известны отроки князя Бориса Георгий и Моисей, родом
угры 178 , отрок Владимира
Мономаха Бяндюк из половцев 179 , отроки Давыда Игоревича Улан и Колчко 180 , которые,
судя по их именам, были выходцами из кочевников 181 . Мы знаем о не-ком безымянном отроке, умевшем изъясняться
по-печенежски 182 , — знак, явно указывающий, что перед нами
чужеземец. М. Д. За-тыркевич, рассмотрев названные имена, пришел к выводу о формировании
древнерусских отроков из военнопленных 183 . На фоне вышеизложенных
фактов мысль М. Д. Затыркевича выглядит вполне
правомерной. Весьма интересна этимология слова «отрок». По мнению
лингвистов, оно, будучи общеславянским, образовано
с помощью отрицательного префикса от-
(«не»)
от рок,
«говорящий». Отсюда отрок — это неговорящий, бессловесный 184 .
Возможно, в древности отроком
славяне называли пленника, т. е.
человека, не умевшего говорить на славянском наречии. Невольно здесь
напрашивается параллель со словом «немец», которое в древнерусском
языке означало того, кто говорил неясно, непонятно,
т. е. любого иностранца 185 .

167
ПВЛ, ч. I, с. 39, 42, 51.

168
НПЛ, с. 15, 170, 171, 175; ПВЛ, ч.
I, с. 90, 91, 93, 98, 136; 143; 149, 157, 158, 163, 173; ПСРЛ, т. II, стб. 373, 763, 775, 830, 832.

169
В летописях есть
примеры взаимозамены слов «отрок» и «слуга»,- ПВЛ, ч.
I, с. 90-91; НПЛ, с. 171; см. также: Львов А. С. Лексика «Повести
временных лет», с. 227.

170
ПВЛ, ч. I, с. 42, 51.

171
ПР, т. I, с. 105.

172
ПВЛ, ч. I, с. 157.

173
Там же,
с. 143.

174
ПСРЛ,
т. II, стб. 769, 775, 832.

175
ПР, т. I, с. 105.

176
См.: Патерик Киевского Печерского монастыря, с. 40.

177
Ф а с м е р М.
Этимологический словарь русского языка. М., 1971, т. 3, с. 172;
Конечный Ф. Ф. К этимологии слав. о1гокъ.- В кн.: Этимология.
1966. М., 1968, с. 54; Львов А. С.
Лексика «Повести временных лет», с. 226.

Мы, разумеется, далеки от мысли, что все
княжеские отроки вышли из пленников-рабов. Но какая-то часть отроков, несомненно,
свершила этот путь. Данное обстоятельство накладывало отпечаток на положение
отроков в целом, ущемляя их свободу и ставя в тесную зависимость от князя.
Несколько в ином положении пребывали
«детские».

Ученые, как правило,
объединяют отроков и детских, не усматривая между ними различий 186 .
И лишь отдельные исследователи пытались установить такие различия. В. И. Сергеевич в своей
ранней книге «Вече и князь» отличие детских от отроков видит в том, что
«термин» „детские» не употребляется для обозначения
рабов: это по преимуществу молодые люди
свободного происхождения» 187 . Н. Загоскин, принимая мнение
В. И. Сергеевича, высказал дополнительные соображения, согласно которым
детские носили «исключительно военный
характер, между тем как отроки ополчались лишь в случае надобности,-
главное назначение их хозяйственно-дворцованя
служба князю» 188 . Принципиальная грань, разделявшая отроков
и детских, по М. Яблочкову, заключалось в
свободе последних, тогда как отроки состояли из свободных и рабов 189 .
М. А. Дьяконов замечал, что «детские — тоже младшие
дружинники, но по своему положению стоящие повыше
отроков. Это надо
заключить из того, что в памятниках они упоминаются отнюдь не в качестве
домашних слуг, а как военная сила при князе»
190 .

178
ПВЛ, ч. I, с. 91; Патерик
Киевского Печерского монастыря, с. 102.

179
ПВЛ, ч. I, с. 149; Затыркевич М.
Д. О влиянии борьбы между народами и сословиями на образование строя русского
государства в до-монгольский период. М., 1874, с. 151.

180
ПВЛ, ч. I, с. 173.

181
3 а т ы р к е в и ч М. Д. О влиянии борьбы… с. 151.

182
ПВЛ, ч. I, с. 47.

183
З а т ы р к е в и ч М.
Д.О
влиянииборьбы… с. 24,
прим.8.

184
Преображенский А. Г.
Этимологический словарь русского языка. М., 1959, т. 1, с. 669;
Шанский Н. М. и др. Краткий этимологический
словарь русского языка, с. 319; Конечный
Ф. Ф. К этимологии… с. 55.

185
Ф а с м е р М.
Этимологический словарь русского языка, т. 3, с. 62.

186
С о л о в ь е в С. М.
История России с древнейших времен, кн. 2, с. 19; Ключевский
В. О. Соч., т. 6, с. 148-179;
Порай-Ко-шиц И. А. Очерк истории русского
дворянства от половины IX до конца XVIII века. СПб., 1874, с. 7; Владимирский-Буданов
М. Ф. Обзор
истории русского права, с. 29; Павлов-Сильванский
Н. П. Государевы служилые люди, с. 9; Сергеевич
В. И. Русские юридические древности, т. 1,
с. 389-390; Довнар-Запольский М. В. Дружина и боярство, с. 299;
Греков Б. Д. Киевская Русь, с. 344; Ю ш-ков С.
В. Общественно-политический строй… с. 111; Тихомиров
М. Н. Пособие
для изучения Русской Правды. М., 1953, с. 146; Зимин А. А.
Историко-правовой
обзор Русской Правды.—В кн.: ПРП, вып. I,
с. 117; Мавродин В. В.
Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности, с 104.

Следует признать
оправданным стремление историков разграничить детских и отроков, ибо, несмотря на
принадлежность и тех и других к младшей дружине, между ними не было полного
тождества. Если отрокам
приходилось выступать в роли заурядных домашних слуг князя, то детские,
насколько явствует из источников, службы по княжескому дому не несли 191 .
Больше того, некоторые детские сами даже имели собственные дома, чего не
скажешь об отроках. О наличии домов у детских говорит владимирский летописец, повествуя о волнениях,
последовавших за убийством Андрея
Боголюбского: «И много зла створися в волости
его (Андрея.- И. Ф.),
посадник его и тиунов его домы
пограби-ша, а самех избиша, детьцкые и мечникы избиша, а домы их по-грабиша» 192 . Сближаясь в области
военной 193 , детские и отроки заметно расходились в сфере общественной деятельности. Дальше элементарного участия в суде с вытекающим отсюда
правом сбора судебных пошлин отроки не пошли 194 . Детские же
порой занимали высшие правительственные
должности, получая «посадничества». Старый наш знакомый владимирский
летописец рассказывает: «Седящема Ростиславичема в княженьи земля Ростовскыя п раздаяла бяста по городом
посадничьство Русьскым дедьцким» 195 . Столь широкие общественные
возможности детских выдают в
них людей свободных. Быть может, значительную их часть составляли дети знати, в
частности боярства, хотя это, конечно,
только догадка. Характер известий о детских склоняет к мысли, что детские были взращены на туземной,
древнерусской почве, в то время как отроки нередко пополнялись за счет
иноземцев-пленников. Таким образом,
выясняется определенное различие источников формирования отроков и
детских, обусловившее разницу в их правах: детские, будучи слугами вольными,
пользовались правом «отъезда» от князя; отроки же подобного права не имели. Все
это, разумеется,- предположения, к которым исследователь вынужден прибегать
ввиду крайней скудости конкретного
материала.

187
Сергеевич В. И. Вече и князь. М., 1867, с. 353.-Впоследствии
В. И. Сергеевич перестал различать
отроков и детских.- См.: Сергеевич В.
И. Русские юридические древности, т. 1, с. 389-390.

188
3 а г о с к и н Н. Очерки организации
и происхождения служилого сословия
в допетровской Руси. Казань, 1875, с. 53-54.

189
Я б л о ч к о в М. История
дворянского сословия в России. СПб., 1876, с. 41.

190
Д ь я к о н о в
М. А. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси. СПб., 1912,
с. 83.

191
Использование
отроков в качестве слуг в быту объясняет тот факт, что ими обзаводились и
бояре. Любопытно при этом отметить отсутствие
детских у бояр.

192
ПСРЛ, т. I, с. 370.

193
Военная функция детских в источниках
прослеживается четко.- ПСРЛ, т. I, стб. 325; т. II, стб. 390; НПЛ, с. 73, 284.

194
ПР, т. I, с. 106.

В число дружинных
элементов помимо отроков и детских входили «милостники». О них мы знаем очень мало. Причина
тому — ничтожное количество исторических данных.
Милостники вместе с отроками и детскими образовывали младшую дружину,
о чем заключаем по следующему летописному
фрагменту: «И тогда Святослав, сдумав с княгинею своею и с Кочкарем
милостьни-ком своим, и не поведе сего мужем
своим лепшим думы своея» 196 . Следовательно, милостник
Кочкарь не принадлежал к «лепшим мужам», старшим дружинникам. М. Н. Тихомиров
полагал, что «милостники — это не просто
княжеские любимцы, а особый разряд княжеских слуг, занятых
непосредственно в дворцовом хозяйстве, в
первую очередь ключники и слуги,- разряд, соответствующий средневековым министериалам в Западной
Европе» 197 . Соглашаясь с М. Н. Тихомировым в том, что под
милостниками скрывались княжеские слуги, мы не можем принять его идею о
занятости этих слуг преимущественно в дворцовом хозяйстве, поскольку она
покоится на шатких основаниях. Опорой автору послужила Новгородская летопись,
где говорится, будто Андрея Боголюбского
убили его же «милостьници» 198 . Сопоставив версию
новгородского
летописца с текстом Ипатьевской летописи и обнаружив в этом тексте среди
заговорщиков любимого «слугу» князя Андрея, а также княжеского ключника Анбала,
М. Н. Тихомиров сделал вывод о милостниках как слугах, «занятых непосредственно в дворцовом хозяйстве» 199 .
Анализ источников, однако, опрокидывает логику М. Н. Тихомирова.
Вызывает сомнение известие новгородского
летописца, плохо информированного о
кровавой драме в Боголюбове: у него Андрея убивают во

185
ПСРЛ, т. I, стб. 374.

196
Там же, т. II, стб. 614-615.

197
Т и х о м и р о
в М. Н. Условное феодальное держание на Руси XII
в.- В кн.: Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия. М.,
1952, с. 101.

198
НПЛ, с. 34, 223.

199
Тихомиров М. Н.
Условное феодальное держание… с. 100-101.

Владимире ночью в то время, когда князь спал в Боголюбове. М. Н.
Тихомиров обратил внимание на эту несообразность. Он
писал: «Тут новгородский летописец показывает явную неосведомленность в топографии Владимира и Суздаля (?).
Однако
основная деталь обстоятельств убийства Андрея запомнилась летописцу: князь был убит своими милостниками» 200 .
Мы сомневаемся в правильном
освещении новгородским книжником «основной детали». Достаточно рассмотреть
состав заговорщиков, чтобы убедиться в правоте наших слов. М. Н.
Тихомиров к зачинщикам убийства Андрея
относит безымянного слугу, «возлюбленного» князем, забывая сказать, что
слугу звали Якимом Кучко-вичем. Не упоминает он и другого «нечестивца», Кучкова
зятя Петра 201 . Яким и Петр — бояре. Причастность бояр к составлению
заговора и его исполнению историкам представляется очевидной 202 . Но
бояр нельзя считать милостниками. Значит, новгородский летописец, приписавший
убийство князя Андрея ми-лостникам,
заблуждался. Поэтому новгородский вариант изложения обстоятельств смерти
Боголюбского не дополняет рассказ Ипатьевской летописи новыми подробностями, а
искажает его, внося путаницу. Вот почему мы считаем текст Ипатьевской летописи
наиболее исправным. Язык ее ясен и точен. Яким и Петр в ней милостниками не
называются, что и естественно, ибо они были боярами, а не милостниками. Анбал
выведен тем, кем был в действительности —
ключником. М. Н. Тихомиров, словно заразившись примером новгородского
книжника, пишет: «Всех убийц, которых летописец далее называет паробками
князя, насчитывалось до двадцати» 203 .
По М. Н. Тихомирову выходит, что летописец бояр Якима и Петра приравнял
к паробкам. Но ничего подобного в Ипатьевской летописи нет. М. Н. Тихомиров
принял за паробков всех участников убийства,
вероятно, под впечатлением сцены у
дверей «ложници», где спал Андрей: «И рече один (из убийц. — И.
Ф.),
стоя у дверии: „Господине,
господине!» И князь рече: „Кто есть?» И он же рече: „Прокоцья.» И рече князь: „О паробьче, не
Прокопья!»» 204 . Описанная сцена не дает абсолютно никакого повода думать, что летописец всех
убийц назвал паробками. Впрочем, в Ипатьевской летописи есть еще один эпизод,
где фигурируют паробки. Кузмище Кия-нин, возмущенный нежеланием людей князя
«отомкнуть божницу», куда он хотел
положить тело убитого Андрея, говорит: «Уже
тебе, господине, паробьци твои тебе не знають» 205 . Кузмище,
следовательно, обращает свое слово не к убийцам, а к слугам княжеским,
проявившим постыдное равнодушие к памяти погибшего
господина.

200
Там же, с. 100.

201
ПСРЛ, т. II, стб. 585-586.

202
Очерки истории
СССР. Период феодализма IX-XV
вв. М., 1953, ч. 1, с. 301; Мавродин
В. В. Народные восстания в Древней Руси XI- XIII вв. М., 1961, с. 84.-
Да и сам М. Н. Тихомиров позднее скажет: «…заговор против Андрея Боголюбского был тесно связан с борьбою
вла-димиро-суздальских бояр против княжеской власти»
(Тихомиров М. Н. Крестьянские и городские восстания на Руси
XI-XIII вв. М., 1955, с. 230). В Тверском сборнике есть прямое
указание на то, что князь Андрей погиб «от
своих бояр, от Кучковичей» (ПСРЛ, т. XV, с. 250-251). В этом же сборнике говорится об участии в
заговоре княгини, что подтвердилось в
результате исследования летописных миниатюр (П о д о-бедова О. И. Миниатюры русских
исторических рукописей: К истории русского
лицевого летописания. М., 1965, с. 82; Рыбаков Б. А. Борьба за суздальское наследство в
1174-1176 гг. по миниатюрам Радзивилов-ской летописи.-В кн.:
Средневековая Русь. М., 1976, с. 90).

203
Тихомиров М. Н. Условное феодальное держание… с.
101.

Итак, милостники, по
нашему мнению, есть младшие дружинники, т. е. прежде всего слуги военные, хотя, возможно, им
приходилось заниматься и вопросами дворцового
хозяйства 206 . В плане военной службы милостников нас
ориентирует летописное известие о «милостьных конях» и «милостьном оружии» 207
. .Легко сообразить, что эти кони и оружие предназначались для
княжеских милостников-дружинников. Но если князь
снабжал милостников конями и оружием, то естественно предположить,
что и
в остальном они обеспечивались за его счет, находясь на содержании княжеском 208 .
То же самое надо сказать об отроках и об
основной массе детских.

Отроки, детские и
милостники были воплощением дружинных отношений в Киевской Руси. С конца
XII в. мы получаем возможность наблюдать, как младшая дружина (отроки, детские,
милостники
и пр.) мало-помалу поглощается княжеским двором.
Появляется в источниках и термин «дворяне».

Впервые он
встречается в Лаврентьевской летописи под 1175 г.,
когда после убийства Андрея
Боголюбского горожане «боголюбьскыи и дворяне разграбиша дом княжь» 209 .
Такая особенность
Лаврентьевской летописи позволила И. А. Порай-Ко-шицу утверждать, что якобы с разделением
Древней Руси «на две половины, южную и северную, в последней, именно в великом княжестве Владимирском, личные слуги князя,
носившие дотоле наименование „отроков», или „детских», начали называться
дворянами» 210 . Примерно в том же ключе рассуждал
Н.
Загоскин, по которому термины «двор», «дворяне» возникли
сперва в Ростово-Суздальской земле 211 .
К. Н. Бестужев-Рюмин., отдавая
предпочтение Ипатьевскому списку, где слово «дворяне» в сказании об «убиении»
князя Андрея отсутствует, полагал это слово в Лаврентьевской летописи вышедшим из-под
пера позднейшего редактора 212 .
К. Н. Бестужев-Рюмин писал, что «до татар
и в начале татарского владычества» термин «дворяне» употреблялся «исключительно в Новгородских
летописях. Единственный случай употребления его в летописях Северо-Восточной
Руси едва ли не следует считать поправкою» 213 . Недавно
М. Б. Свердлов, отметив хождение наименования
«дворяне» в Ростово-Суздальской и Новгородской землях XII в., высказал предположение,
подтверждаемое, как ему кажется, «всем комплексом южнорусских источников
XII-XIII вв.», будто «в Южной Руси термин «дворянин» не
существовал, тогда как в Северо-Восточной он уже сложился ко второй половине XII в.» 214 М. Б. Свердлов не
придает должного значения слову «дворской»,
часто
встречаемому в Ипатьевской летописи 215 . Умаляет он и факт наличия в южнорусском источнике
терминологического выражения «слуги дворные» 216 , объявляя его
новообразованием второй половины XIII в. и ничем не доказывая этот свой постулат 217 .
Едва ли можно сомневаться в том, что термины «дворской», «слуги дворные» являются производными от слова
«двор» 218 .
Поэтому есть основания предположить о существова-ни в Южной Руси конца XII — начала
XIII в. княжеских дворов как обозначения
совокупности слуг князя. Подтверждение нашему
соображению находим в сообщении новгородского летописца под 1220 г.: «И
поиде князь Всеволод с Городища с всем двором своим, и скрутяся в бръне, акы на
рать…» 219 Здесь речь идет о
князе Всеволоде Мстиславиче, сыне киевского князя Мстислава Романовича Старого 220 .
Всеволод Мстиславич княжил в Новгороде недолго: всего два с половиной
года 221 . В 1221 г.

204
ПСРЛ, т. II, стб. 586.

205
Там же, стб. 591.

206
Это только допущение. В источниках хозяйственная
деятельность милостников не прослеживается.

207
ПСРЛ, т. II, стб. 589.

208
М. Н. Тихомиров считал, что милостники XII в. все более и более становились
держателями земель, пожалованных князем в условное феодальное владение
(Тихомиров М. Н. Условное феодальное держание…
с. 104). С этим трудно согласиться.- См.: Черепнин
Л. В. Русь. Спорные вопросы… с. 161; Фроянов
И. Я. Киевская Русь… с. 70-73.

209
ПСРЛ, т. I, стб. 369-370.

210
П о р а и — К о ш и
ц И. А. Очерки истории русского дворянства… с. 8.

211
Загоскин Н.
Очерки… с. 58.

212
Бестужев-Рюмин К. Н. О значении слова
«дворянин» по памятникам до 1462 года.- В кн.: Труды Второго археологического
съезда. СПб., 1876, вып. 1, отд. 4, с. 122.

213
Там же, с. 122-123.

214
Свердлов М. Б. Дворяне в Древней Руси.-В
кн.: Из истории феодальной России: Статьи и очерки. Л., 1978, с. 56.

215
ПСРЛ, т. II, стб. 777, 795, 798, 803, 804, 811, 822; 829, 834, 839.-
Любопытно, что слово «дворской» в Ипатьевской летописи встречается под 1171 г.
в связи с киевским князем Мстиславом Изяславичем.- Там же, стб. 544.

216
Там же, стб. 887, 899, 918.

217
Свердлов М. Б.
Дворяне в Древней Руси, с. 58.

218
С о р о к о л е т о в Ф. П. Военная лексика… с. 158.

219
НПЛ, с. 60, 262.

220
Р а п о в О. М.
Княжеские владения на Руси в X — первой половине XIII в. М., 1977, с. 192.

221
Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси
X-XV вв. М., 1970, т. 1, с. 91.

новгородцы «показали путь» ему, и он отправляется в «Русь»,
где княжит на киевском столе 222 . Вместе с ним, разумеется, переехал
и его двор. Но раз у южных князей были дворы, то, надо думать, были и дворяне.
И опять-таки мы имеем интересное свидетельство
новгородского летописца: «Мстислав же князь възя на них (чюди.- И.
Ф.)
дань,
и да новгородцем две части дани, а третью часть дворяном» 223 .
Мстислав Мстиславич, о котором говорит
летописец, — сын Мстислава Храброго. Известно, что,
прежде чем попасть в
Новгород, он княжил в Трепеле, Торче-ске, Торопце. После новгородского княжения
ему около 1219 г. удалось вокняжиться в Галиче и продержаться там до 1227 г.
Умер Мстислав в Торческе в 1228 г. 224
Таким образом, перед нами другой южный князь, у которого свой двор —
дворяне. Все это убеждает нас в том, что
слово «дворяне» было известно б Южной
Руси. Замечательно, что оно фигурирует и в Ипатьевской летописи, о чем почему-то умалчивает М. Б. Свердлов.
«Уведав
же се Миндого,- читаем в записи 1252 г.,- яко хотять
ему (Товтевилу. — И. Ф.)
помогати Божий дворяне и пискун
и
вся вой Рижкая, и убоявся» 225 . Тут летописец называет меченосцев божьими дворянами. В его устах божьи
дворяне — это, конечно, божьи слуги 226 .
Употребление южным летописцем слова «дворяне» в таком переносном смысле
не оставляет сомнений в том, что данное слово было хорошо известно и весьма
привычно в Южной Руси.

В сообщении Лаврентьевской летописи о
дворянах обращает внимание одна подробность: летописец отделяет дворян от посадников, тиунов, детских и мечников, предупреждая
тем самым от ошибки смешения их с
дворянами 227 . Поначалу дворяне, видимо, представляли собой дворовых слуг князя, свободных и зависимых 228 . Постепенно состав этих
слуг усложнялся за счет вхождения в него военных элементов, выпадавших
из младшей дружины и оседавших в княжеском дворе. По мере разложения
дружинных отношений, ясно обозначившегося к концу
XII в., младшая дружина постепенно
переваривается княжеским двором. Преобразуясь в двор, она переносит некоторые
дружинные принципы в жизнь двора. Не случайно двор во многом похож на
дружину: он слит с князем воедино, всюду следует за
ним 229 ,
подобнодружине воюет 230 . Немудрено, чтопорою
летописцы не различали княжеский двор и
дружину 231 .

222
ПСРЛ. т. И, стб. 741; Рапов
О. М. Княжеские владения… с. 192.

223
НПЛ, с. 52-53, 251.

224
Рапов О. М.
Княжеские владения… с. 182.

225
ПСРЛ. т. II, стб. 816.

226
Ср.: Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы
XIIT века. М.; Л., 1965. с. 164.

227
ПСРЛ, т. I, сто. 370.-Ср.: Порай-Кошиц
И. А. Очерк истории русского дворянства, с. 8; Сергеевич
В. И. Русские юридические древности, т. 1, с. 461-462.

228
П а в л о в — С
и л ь в а н с к и и Н. П. Государевы служилые люди,
с. 27; Дьяконов М. А. Очерки… с. 84.

Материальная сторона быта дворян отражена
в исторических памятниках весьма скупо.
Поэтому судить о ней мы можем только в форме предположений. Дворяне, по
нашему мнению, стояли преимущественно на княжеском довольствии, столуясь у князя и получая денежное вознаграждение за службу.
Известно, например, что князь
Мстислав жаловал своих дворян частью чудской
дани 232 . Примечательны слова Даниила Заточника:
«Всякому
дворянину имети честь и милость у князя» 2
d3
. Понятия «честь» и «милость» в те времена обычно связывались с
благодеяниями, так сказать, натурой. Да и сама общая направленность «Моления» Даниила Заточника, бывшего,
скорее всего, дворянином 234 ,
довольно красноречива. «Даниил,-писал Д. С. Лихачев,- подчеркивает свою полную зависимость только от князя.
Только
в князе видит он возможный источник своего благополучия, только князя восхваляет, превозносит до небес» 235 .
После татаро-монгольского нашествия, расстроившего прежнюю финансовую систему князей 236 ,
дворяне постепенно становятся земельными держателями, что запечатлели договорные грамоты новгородцев с князьями 237 .

Несмотря на четко выраженный процесс
распада дружинных связей, замечаемый в конце
XII — первой половине XIII в., дружина как социально-политический институт продолжала действовать 238 , влияя на положение
князя как в рамках дружинного союза, так и
древнерусского общества в целом.

Чтобы еще рельефнее представить место
князя и дружинной знати в Киевской Руси, обратимся к изучению проблемы сеньориального режима
XI-XII вв.

229
НПЛ, с. 60, 61, 63-64, 78.

230
Там же, с. 40, 52-53, 64.

231
Там же, с. 79, 304.- Не всегда отличают дружинников от
дворян п некоторые новейшие историки.- См.:
Па шут о В. Т. Очерки истории СССР XII-XIII
вв. М., 1960, с. 13; Свердлов М. Б. Дворяне в Древней Руси, с.
57,

232
НПЛ, с. 52-53,-251.

233
Слово Даниила
Заточника. Л., 1932, с. 68.

234
История русской
литературы. М.; Л., 1958, т. 1, с. 154; Б у д о в-ниц И. У. 1) Памятник ранней дворянской публицистики (Моление Даниила Заточника).-ТОДРЛ, т.
VIII;
2) Общественно-политическая мысль Древней Руси (XI-XIV
вв). М., 1960, с. 289.

235
Лихачев Д. С. Великое наследие. М., 1975, с. 207.

236
Ф р о я н о в И. Я. О возникновении крестьянских переходов
в России.- Вести. Ленингр. ун-та, 1978, №
14, с. 32.

237
ГВНП, № 1, с. 10, №
2, с. И. Ср.: Свердлов М. Б. Дворяне в Древней Руси, с. 58-59.

238
См. с.
76-77настоящейкниги.

Итак, можно сделать вывод, что вече своими корнями уходит в древнейшую историю славян, оно развивалось на протяжении всей Киевской Руси и, по мнению большинства исследователей, играло большую роль в решении вопроса войны и мира, судьбы княжеского стола и администрации, финансовых и земельных проблем.

Глава

III

. Древнерусская дружина

§ 1. Состав и эволюция

Князь и княжеская дружина, наряду с городским вече, олицетворяли собой важнейшие государственные институты Киевской Руси.

Как пишет И.Я. Фроянов, слово дружина является общеславянским. Оно образовано от слова «друг», первоначальное значение которого — спутник, товарищ на войне.

В русской исторической науке под дружиной принято понимать отряд воинов («Святополкъ же, и Володимиръ и Ростиславъ, исполчивше дружину, поидоша»)
или ближайшее окружение князя («любяте дружину по велику»).

Когда и как появляется дружина у восточных славян, сказать трудно. О происхождении дружины можно лишь предполагать, опираясь на косвенные данные и аналогии. Как правило, когда речь заходит о подобных вопросах, привлекают ранние свидетельства о дружинах древних германцев. В I в. н.э. у древних германцев дружинники составляли особую группу. Она жила отдельно от своей общины вместе с вождем. Дружинники существовали благодаря военным походам, в которых захватывалась добыча, а также благодаря дарам от своих соплеменников и соседних племен. Правом распределения полученных таким образом средств обладал вождь. Его связывали с дружиной взаимные обязательства личной верности. Дружина набиралась из знатных юношей и доблестных воинов. Тацит также упоминает некоторое иерархическое деление среди дружинников.

Видимо, близкие характеристики имела и восточнославянская дружина. Однако такой вывод мы можем сделать лишь по аналогии. Тем более, что в источниках слово «дружина» явно не однозначно. Так, в рассказе о киевском восстании 1068 г. упоминаются две разные дружины: «Иначаша людие говорити на воеводу на Коснячька; идоша на гору, съ веча, и придоша на двор Коснячковъ и не обретиле его, сташа у двора Брячиславля и реша: «Поидем высадим дружину свою ис погреба». Изяславу же седящу на сенехъ с дружиною своею…».
Как видим, кроме княжеской дружины, здесь упоминается и «своя» дружина восставших киевлян. Из кого в данном случае она состоит, сказать трудно, но очевидно, что помимо княжеских дружин существовали и другие. Тем не менее, в исторической литературе дружиной принято называть именно княжеский отряд воинов.

Выделению княжеской дружины, по мнению А.А. Горского, способствует разрушение родоплеменной структуры, охватившее славянский этнос в V-VI вв.
С.В. Юшков считает, что княжеские дружины как круг его ближайших соратников и сотрудников существуют с самого возникновения Киевского государства.
Я соглашусь с обоими из них, поскольку прообразом княжеской дружины Киевской Руси считаю вооруженные отряды племенных вождей V-VII вв.

Несмотря на скудость источников, можно предположить, какова была численность дружины и из кого она состояла. Одним из самых ранних упоминаний о численности дружины русских князей является фрагмент из записок Ибн-Фадлана, говорящего, что «вместе с царем русов в замке постоянно находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников».
А.А. Горский поддерживает мнение Т. Василевского, что дружина состояла из двухсот-четырехсот человек
, с чем соглашается И.Н. Данилевский
, но М.Б. Свердлов полагает, что число воинов достигало пятисот-восьмисот человек
.

В проблеме состава дружины в исторической литературе наблюдается единство мнений. Основным контингентом дружины, по мнению С.В. Юшкова, можно считать «родовую знать, но и любой, кого князь считал ценным в военном деле мог быть включен в число дружинников»
. Отсюда видно, что князь мог принимать людей разных народов и племен, что подтверждают источники. Помимо славян и варягов, в дружине состояли и угры (венгры), и торки, и другие племена
. И.Д. Беляев считает, и с ним нельзя не согласиться, принимая во внимание варяжское происхождение династии Рюриковичей, что первоначально дружина состояла лишь из варягов. Но уже при Владимире Святославиче этот элемент теряет свое первенствующее значение, поскольку, по мнению И.Д Беляева, эти вольные и беспокойные дружинники могли стать помехой в осуществлении его власти, а после смерти Ярослава летописи вовсе не упоминают о варяжских дружинах.
Однако уже при Олеге варяги воспринимают себя как коренное население (как славян). Такую ассимиляцию рисует перед нами договор Олега с Византией 911 г., в котором его дружинники клянутся «Перуном, богом своимъ, и Волосомъ, скотьемъ богомъ».
И.Д. Беляев также говорит о том, что в дружине теперь служили и венгры, и печенеги, и поляки, и половцы и др.

Бесспорно, что княжеские дружины имели иерархическое строение. Как правило, ее делят на «старшую», «младшую» и «среднюю» — группу «мужей», которую нельзя отнести ни к первой, ни ко второй.

«Старшая» дружина состояла из служивших отцу князя («дружина отня»). Она переходит к младшим поколениям князей, вооруженная прежним влиянием и авторитетом в дружинной и общественной среде. Чаще всего к этой группе воинов относят бояр, реже мужей, С.В. Юшков полагает, что «из ее рядов выходят тысяцкие, посадники и прочие представители княжеской администрации».
Летописи пестрят рассказами о князьях, находящихся в боярской компании при самых различных жизненных ситуациях, общественных и бытовых: «… и отпевше литургию, обедоша братья на скупь, каждо с бояры своими»,
«и изиде противу ему благоверный князь Всеволод с воима сынъма и вси боляре, и блаженый митрополитъ Иоан с черноризци и с прозвутеры. И вси кияне великъ плачъ створиша над нимъ»,
«Святополк созва боляръ и кыянъ, и поведа имъ, еже бе ему поведал Давыдъ . И реша боляре и людье…».
Старая традиция думы князя с дружиной была основополагающей в отношениях князя с боярством. Что бы князь ни затевал, он всегда должен был «явить» свой замысел служившим ему боярам, рискуя в противном случае лишиться боярской поддержки, что грозило ему неудачей. Князья иногда пренебрегали советом с боярами, но такие факты были редкими. Однако со временем князь предпочитает ориентироваться на «среднюю» дружину, не прислушиваясь к советам бояр,
но из «старшей» дружины неизменно выделяются командиры «воев»,
ведь они самые опытные и доблестные.

«Средний» слой дружины составляли гридьба, как считают С.М. Соловьев и И.Е. Забелин, или княжие мужи (С.В. Юшков, И.А. Порай-Кошиц).
Не исключено, что в отличие от бояр, привлекавшихся к управлению, мужи занимались только военной службой. Эти дружинники составляли основной боевой контингент личных воинских сил князя. Постепенно князь предпочитает опираться не на отцовских дружинников – бояр, а на своих сверстников. Возможно, именно с этим связаны многочисленные упреки летописцев в адрес князей в том, что они прислушиваются к советам «уных», пренебрегая мнением старших: «И нача любити [великий князь Всеволод Ярославич] смыслъ уных, свет творя с ними, си же начаша заводити княже правды, начаша ти унии грабити, людий продавати, сему не ведущу в болезнех своих».
Возможно, за этим скрывается постепенное усиление роли князя, стремившегося избавиться от влияния дружины. Слой «средней» дружины составляли сверстники князя. Как утверждает И.Н. Данилевский, они росли и воспитывались с князем с 13-14 летнего возраста. Вместе с этими дружинниками князь обучался военному делу, ходил в первые походы.
Отсюда понятно, почему их позиция была ближе князю, отчего он искал поддержки среди сверстников.

Так же прочные узы связывали князя с «младшей» дружиной, куда входили отроки, детские, милостники, пасынки, носящие в зависимости от отдельных поручаемых им обязанностей мечники, метальники, вирники, и другие.
С отроками источники знакомят нас раньше, чем с остальными представителями «младшей» дружины – в X в.: «посемъ седоша деревляне пити, и повеле Ольга отрокомъ своимъ служити перед ними»,
«и рече Святославъ, кроме зря, отрокомъ своимъ…».
Они находятся при князе, можно сказать, неотступно. Отроки, прежде всего, слуги князя. Об этом можно судить по взаимосвязи слов «отрок» и «слуга»: «и се слышавше вои, разидоша от него. Борисъ же стояше съ отрокы своими и се нападоша акы зверье около шатра, и насунуша и копьи, и прободоша Бориса, и слугу его, падша на нем, прободоша с ним».
Служебное назначение отроков выявляется в письменных памятниках достаточно легко. «Повесть временных лет» рассказывает об отроках, прислуживавших Ольге и Святославу.
В Пространной Правде княжой отрок поставлен в ряд с конюхом и поваром: «аже в княжи отроци, или в конюхе, или в поваре».
На основании материала Пространной Правды можно сделать вывод, что отрок исполнял функции помощника вирника («А се покони вирнии били при Ярославе: вирнику взяти семь ведер солоду на неделю же овен любо полоть, любо две ногате; а в середу куна же сыр, а в пятницу тако же то то вирнику с отрокомъ…»),
мостника («А се урок мостъников»),
по мнению М.Б. Свердлова, и мечника, и самостоятельно действующего лица по взиманию вир.
Отроки – не только домашние, но и военные слуги князя. Святополк Изяславич имел 700 отроков, готовых к бою: «Он [Святополк Изяславич] же рече: «имею отрокъ своих 700»».
Данные об отроках говорят об их принадлежности к княжескому дому. Но вопрос об их свободе остается открытым. Скорее всего, некоторые из них в прошлом были рабами, однако, думаю, что среди них были и свободные, т.к. отрок мог занимать обычную для свободного должность помощника вирника и, в общем, находиться именно на службе.

ДРУЖИНА

сообщество, товарищество, вооруженный отряд древнерусских князей, его приближенные. Отряды профессиональных воинов существовали уже у племенных вождей восточных славян. В Киевской Руси дружинники участвовали в войнах, управлении княжеством, личным хозяйством князя. Они состояли из старшей дружины — опытных воинов (мужи) и младшей ртроки, детские (гриди) (от слова «гридница» — часть княжеских хоромов).

ДУБРОВИН АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ →← ДРЕГОВИЧИ

Синонимы слова «ДРУЖИНА»:

АРМИЯ, ВОЙСКО, ГРУППА, ДНД, ДРУГИНЯ, ГРИДЬ, ОТРЯД, ПОДРУГА, РАТЬ, САНДРУЖИНА, СКАРА, ЧАДЬ

Смотреть что такое ДРУЖИНА в других словарях:

Дружи́на  — княжеское войско в древней Руси. Дружина является таким же необходимым элементом в древнерусском обществе, как и князь. Князь нуждался в военной силе как для обеспечения внутреннего порядка, так и обороны от внешних врагов. Дружинники были реальной военной силой, всегда готовой к бою, а также советниками и слугами князя.

Значение

Как военная сила, дружина помогает князю в добывании выгодного стола, поднимает значение князя в глазах народа: князь, который сумел сгруппировать вокруг себя наибольшее количество искусных воинов, является наиболее надёжным защитником своего княжества — а это имело громадное значение в эпоху постоянной напряжённой борьбы с иноплеменниками. Поэтому князья ценят свою дружину, берегут её, щедро одаряют.

Численность и состав

Дружина в доудельный период не связана с землёй, а только с князем. Этнографический состав дружины не отличался однородностью: в княжеских дружинах IX—XII веков встречаются варяги, русские, финны, тюрки, поляки, венгры. Отношения дружины к князю основаны на свободном договоре. Вступление в дружину и выход из неё свободны: недовольный князем дружинник всегда может покинуть его и перейти к другому.

Численный состав дружины был различен, но предположительно не превышал нескольких сот человек (по сообщению Ибн-Фадлана от 922 года, вместе с киевским князем «в его замке находятся 400 мужей из числа богатырей, его сподвижников»; Рыбаков Б. А. о княжеском замке XI—XII веков: «всего здесь, по приблизительным подсчётам, могло проживать 250—300 человек»). Дружина являлась ядром войска и составляла, вероятно, главную часть конницы, но в крупных военных предприятиях в качестве основной военной силы отмечено участие:

• в конце IX — середине X веков — войск подвластных князю племён;
• во второй половине X — в первой половине XI веков — полков «воев», формировавшихся путём нерегулярных наборов на продолжительный срок;
• с середины XI века — городовых полков, выступавших в поход по решению веча и получавших оружие и коней от князя.

В XI—XII веках дружина резко делится на два слоя: дружину старейшую, лепшую (лучшую), переднюю, и дружину молодшую. Первую составляли княжие мужи, бояре; они занимали высшие должности, военные и гражданские, — посадника, тысяцкого, воеводы; они же были советниками князя и наиболее влиятельной составляющей веча. Младшая дружина заключала в себе, по-видимому, несколько разрядов: детские, отроки, мечники, гриди, пасынки, дети боярские. Есть мнение (проф. Сергеевича), что отроки составляли низший разряд младшей дружины и исполняли служебные обязанности при княжеском дворе; между ними могли быть несвободные люди, холопы, детские же состояли исключительно из свободных.

Функции

Сверх военной службы члены младшей дружины исполняют различные поручения князя, сопровождают его в качестве свиты и телохранителей. В советах князей младшая дружина не участвует, за исключением военных советов, на которые допускались даже инородцы, участвовавшие в походе в качестве союзников. В летописи есть упоминания о том, что у некоторых старейших дружинников были свои собственные дружины. Князь содержит дружину на те доходы, которые он получает с волости; кроме того, дружина получает часть военной добычи.

За убийство старшего дружинника взимается двойная вира; с течением времени князья стараются распространить двойную виру и на младших дружинников. В случае смерти князя дружина в основном переходила к его преемнику. Таким образом в княжестве иногда являлось две дружины, старая и новая, между которыми почти всегда возникало соперничество. Первая обыкновенно претендует на старшинство; но вторая естественно пользуется большим доверием князя, с которым она пришла. С утверждением в некоторых областях отдельных ветвей Рюрикова дома дружина приобретает более осёдлый, местный характер; в XII веке дружинники владеют уже земельною собственностью. Эта черта постепенно вытесняет на второй план прежние функции боярства — бюрократические и вечевые, как следствие, значение веча и вечевых полков уменьшается. Оснащение основной части войска децентрализуется. Боярство — некогда ближайшие сподвижники князей — начинает противопоставляться их новой непосредственной опоре — двору.

Уже в самом древнем периоде русской истории встречается слово «дружина». Это было вроде отряда телохранителей, набиравшихся из высших классов и состоявших на содержании князя. Они имели очень выдающееся положение, так как составляли в мирное время совет князя, а в военное — отборный отряд. Сначала дружины пополнялись исключительно варягами, но впоследствии в них стали принимать тех туземцев, которые отличились особым мужеством и силой. Позже появились две дружины: старшая, состоявшая из бояр или дворян, и младшая (двор) — из прочих классов; из младшей произошли также дворяне. Эти дружины встречаются только в России. Дружинники были в постоянном общении с князем, и все отношения их имели совершенно личный характер и не были нисколько связаны ни с той землёй, откуда они пришли, ни с той, где находились; это могло происходить от слабого экономического развития народов, составлявших русское государство, вследствие чего русские не имели склонности к владению землёй и постоянному жительству на одном месте. Содержание дружин производилось или реквизициями, или из имущества князя. В конце XII столетия князья начали получать осёдлость, и тогда дружинникам было дано право приобретать землю. В военное время в помощь дружине нанимались конные отряды варягов, печенегов и торков; все они были конные.

В Западной Европе

Существование дружин зафиксировано письменными источниками у германцев, вторгшихся на территорию бывшей Римской империи (в основном, в Италии и Франции) и у норманнов на территории северной Франции, северной Германии и Англии. Так же, как и на Руси, функциями дружины были сбор дани, военные походы и защита вождя (короля, князя). Первоначально дружина была исключительно пешим войском. Дружина имела сильное влияние на короля и существовала за счёт добычи, которой король делился с дружинниками. С развитием феодализма дружина уступила место обычному феодальному войску.

Слова, аналогичные по значению и звучанию словам «друг» и «дружина», существовали в некоторых европейских языках: староанглийском (drihtin), старонорвежском (dróttin) исландском (drótt) и других. Считается, что все они произошли от протогерманского druhtinaz — войско, банда.

Литература

• Загоскин, «Очерки организации и происхождения служилого сословия в допетровской Руси»;
• Беляев, «О Д. и земщине». («Временник М. общ. ист. и др. рос.», I); Погодин, «О посадниках, тысяцких, воеводах и тиунах», (Временник, I); его же, «Исследование о древней русской аристократии» («Москвитянин», 1847);
• Сергеевич, «Вече и князь»;
• Ключевский, «Боярская дума древней Руси».

Ссылки

Киевская Русь
Русь · русь (народ) · Рюрик · Рюриковичи
Переломные события	Призвание варягов · Крещение Руси · Съезд князей в Любече · Монголо-татарское нашествие
Летописные племена	древляне · дреговичи · дулебы (волыняне) · белые хорваты · вятичи · кривичи · поляне · радимичи · северяне · словене · тиверцы · уличи — славянские; весь · меря · мурома  · чудь заволочская — финно-угорские; голядь — балтское
Киевские правители до распада Киевского государства (1132)	Аскольд и Дир · Олег · Игорь Рюрикович · Ольга · Святослав Игоревич · Ярополк Святославич · Владимир Великий · Святополк Окаянный · Ярослав Мудрый · Изяслав Ярославич · Всеслав Брячиславич · Святослав Ярославич · Всеволод Ярославич · Святополк Изяславич · Владимир Мономах · Мстислав Великий
Значимые войны и битвы	Походы Руси против Византии · Разгром Хазарского каганата · Битва под Любечем · Битва у реки Буг · Битва на реке Альте · Битва на Немиге · Битва на Стугне · Битва на реке Калке · Битва на реке Сити
Основные княжества в XII—XIII веках	Владимиро-Суздальское княжество · Галицко-Волынское княжество · Киевское княжество · Муромское княжество · Новгородская земля · Новгород-Северское княжество · Переяславское княжество · Полоцкое княжество · Рязанское княжество · Смоленское княжество · Турово-Пинское княжество · Черниговское княжество
Общество и культура	Язычество на Руси · Христианство на Руси · Вече · Дружина · Русская Правда · Слово о законе и благодати · Повесть временных лет · Поучение Владимира Мономаха · Слово о полку Игореве · Моление Даниила Заточника