Экзамен для меня всегда праздник профессор актер

Сегодня сто лет со дня рождения Леонида Гайдая. Но для нас он жив – в своих знаменитых фильмах, которые многие знают наизусть.

Практически любая кинокартина Леонида Гайдая (из ранних — точно) — роскошный кладезь метких фраз. Благодарный народ уже десятки лет оперирует ими в обиходной речи.

«Бриллиантовая рука» (1968)

— Как говорит наш дорогой шеф, в нашем деле главное — этот самый реализм.

 — Про зайцев — это неактуально.

 — Цигель, цигель, ай-лю-лю!

 — «Ай-лю-лю» потом. Нон, них, нет, ни в коем случае.

 — Но почему? Ей, может, что-нибудь надо.

 — Что ей надо, я тебе потом скажу.

 — Руссо туристо! Облико морале!

— Шьёрт побьери!

 — Поскользнулся. Упал. Закрытый перелом. Потерял сознание. Очнулся — гипс.

 — Лучше бы я упал вместо тебя!

 — Береги руку, Сеня!

 — Такова селяви.

 — Как говорит наш любимый шеф, если человек идиот, то это надолго.

 — Вы в самодеятельности участвуете?

 — Участвую. (Про себя.) Зачем я соврал? Я же не участвую!

 — Наверное, мне бы надо…

 — Не надо.

 — А что, если?..

 — Не стоит.

 — Ясно. Тогда, может быть, нужно…

 — Не нужно.

 — Понятно. Разрешите хотя бы…

 — А вот это попробуйте.

— Как же можно с человека срезать гипс незаметно?

— Можно! Я, правда, не знаю, как они будут действовать. Но человека можно напоить, усыпить, оглушить… Ну, в общем, с бесчувственного тела. Наконец, с трупа.

 — А нельзя, чтоб этот гипс вместо меня поносил кто-нибудь другой?

 — Я не трус. Но я боюсь.

 — Каждый человек способен на многое. Но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен.

 — Семен Семеныч!

 — Скромненько, но со вкусом.

 — Что, что у тебя там?!

 — Золото, бриллианты.

 — У тебя там не закрытый, а открытый перелом!

 — Чтоб я видел тебя в гробу в белых тапках!

 — Чтоб ты жил на одну зарплату!

 — Наши дворы планируются не для гуляний, а для эстетики.

— А у вас нет такого же, но с перламутровыми пуговицами?

 — К сожалению, нет.

 — Будем искать.

— Собака — друг человека.

— У нас управдом — друг человека.

 — Ты что, глухонемой, что ли?

 — Да!

 — Лопух! Такого возьмем без шума и пыли.

 — Дитям — мороженое, его бабе — цветы. Смотри не перепутай, Кутузов!

 — Но это же неэстетично!

 — Зато дешево, надежно и практично.

 — Буду бить аккуратно, но сильно.

 — На его месте должен был быть я!

 — Напьешься — будешь.

 — Наши люди в булочную на такси не ездят!

— Брюки превращаются… Превращаются брюки… В элегантные шорты. Простите, маленькая техническая неувязка.

 — Строго на север порядка пятидесяти метров распложен туалэт типа «сортир», обозначенный на схеме буквами «мэ» и «жо».

 — Как говорит наш дорогой шеф, за чужой счет пьют даже трэзвенники и язвенники.

 — Кто возьмет билетов пачку, тот получит…

 — Водокачку. Бросьте свою дурацкую агитацию, я покупаю билеты не ради выигрыша!

 — А ради чего?

 — Газеты надо читать!

 — А если не будут брать, отключим газ.

— Пляжный ансамбль мини-бикини’69!

 — Ну давайте без самодеятельности!

 — Сеня, по-быстрому объясни товарищу, почему Володька сбрил усы!

 — Ну, будете у нас на Колыме — милости просим.

 — Нет, уж лучше вы к нам!

 — Ты уже дошел до кондиции?

 — До какой?

 — До нужной.

— Шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегенераты.

 — Я должен принять ванну, выпить чашечку кофе…

 — Будет тебе там и ванна, будет и кофэ, будет и какава с чаем…

 — Как ты могла подумать такое?! Ты, жена моя, мать моих детей!

— Оружие при вас?

 — Психическое.

 — Молчи, несчастная!

 — Может, меня даже наградят… Посмертно.

 — Достаточно одной таблэтки.

— Откуда?

— Оттуда.

— Как говорит наш дорогой шеф, нет такого мужа, который хоть на час бы не мечтал стать холостяком!

— У вас нет такого же, но без крыльев?

— К сожалению, нет.

— Нет, да? Будем искать.

 — Может, пока бокал вина?

 — Хорошо бы… Пива.

 — Нет, только вино!

 — Все это время он искусно маскировался под порядочного человека.

 — Человеку нужно верить только в самом крайнем случае.

 — На это я пойтить не могу!

— Не виноватая я! Он сам пришел!

 — Шеф, все пропало, все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!

 — Начинаем действовать без шума и пыли по вновь утвержденному плану.

 — Как говорит наш дорогой шеф, куй железо, не отходя от кассы.

 — У вас ус отклеился.

 — Как говорил один мой знакомый, покойник, я слишком много знал.

 — Сядем усе!

«Операция „Ы“ и другие приключения Шурика» (1965)

 — Если я встану, ты у меня ляжешь.

— Эти места специально для детей и инвалидов.

— А она что, дети или инвалиды?

— Она готовится стать матерью!

— А я готовлюсь стать отцом.

— Ах, ты зрячий! Сейчас будешь слепой.

— Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы…

— Огласите весь список, пожалуйста!

— На сколько вливается товарищ?

— Какой-какой матери?

— У вас несчастные случаи на стройке были?

— Не, пока еще ни одного не было.

— Будет.

— Работа стоит, а срок идет.

А еще мы бережно собрали самые смешные, меткие и малоизвестные цитаты из фильмов Михаила Козакова.

— В то время как наши космические корабли бороздят просторы Вселенной…

— …и недаром все континенты рукоплещут труженикам нашего большого балета.

— Кто не работает, тот ест!

— Учись, студент!

— Руки! Мыли?

— Чтобы ты вел среди меня разъяснительную работу, а я рос над собой.

— Давай, бухти мне, как космические корабли бороздят Большой театр.

— Это же не наш метод! Где гуманизм?

— Может, не надо?

— Надо, Федя. Надо!

— На сегодня наряды: песчаный карьер — два человека.

— Я!

— Цементный завод.

— Я!

— Погрузка угля.

— Я!

— Уборка конюшен.

— Я!

— Кроме того…

— Я!

— Горчички!

— Была докторская, стала любительская.

— Профессор, можно еще?

— Пожалуйста.

— Еще!

— Бери!

— Себе!

— Экзамен для меня всегда праздник, профессор!

— Профессор, конечно, лопух, но аппаратура при нем!

— Вот что мы имеем на сегодняшний день.

— Не мы, а вы.

— Что нас может спасти от ревизии?

— Не нас, а вас.

— Все уже украдено до нас.

— За это мелкое хулиганство я плачу крупные деньги.

— Сумма?

— Триста.

— Это несерьезно!

— Ваши условия?

— Триста тридцать.

— Согласен.

— Каждому.

Граждане новоселы, внедряйте культурку —

Вешайте коврики на сухую штукатурку!

Никакого модернизма, никакого абстракционизма,

Сохраняет стены от сырости, вас — от ревматизма.

Налетай-торопись, покупай живопи́сь!

— Вы должны были подойти к старухе и привлечь ее внимание простым, естественным вопросом. А вы что спросили?

— «Как пройти в библиотеку?»

— В три часа ночи!

— Где этот чертов инвалид?!

— Не шуми. Я инвалид.

— Тяжело в учебе, легко на работе!

— Тренируйся лучше… на кошках!

— Я вам денежки принес за квартиру, за январь.

— Вот спасибо, хорошо, положите на комод.

— А где бабуля?

— Я за нее.

«Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» (1966)

— Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!

— Тост без вина — это все равно что брачная ночь без невесты.

— Так выпьем за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями!

— Об этом думать никому не рано и никогда не поздно.

— …одна маленькая, но гордая птичка…

— Так выпьем же за то, чтобы никто из нас, как бы высоко он ни летал, никогда не отрывался бы от коллектива!

— Птичку жалко!

— Будьте добры, помедленней! Я записываю.

— Часовню тоже я развалил?

— Так выпьем же за кибернетику!

— Как говорит наш замечательный сатирик Аркадий Райкин, женщина — друг человека!

— Студентка. Комсомолка. Спортсменка. Наконец, она просто красавица!

— Не путай свою личную шерсть с государственной!

— И бесплатная путевка!

— В Сибирь.

— Плохо мы еще воспитываем нашу молодежь.

— В моем доме не выражаться!

— Тот, кто нам мешает, тот нам поможет.

 — Жить, как говорится, хорошо.

 — А хорошо жить — еще лучше!

— Торопиться не надо!

— Могу я видеть прокурора?

— Можете. Где у нас прокурор?

— В шестой палате, где раньше Наполеон был.

— Бамбарбия. Кергуду!

— Не надо!

— Сам не хочу.

— Грешно смеяться над больными людьми!

— Машина — зверь, слушай!

— Три порции шашлыка. Выбросила в пропасть.

— Ничего не сделал, только вошел!

— Мементо море!

— Моментально.

— В море.

— Короче, Склихософский!

— Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!

«Не может быть!» (1975)

— Не пужайтесь, граждане!

— Бросьте эти свои дамские штучки!

— Высшую меру, между нами говоря, я действительно с трудом переношу.

Губит людей не пиво,

Губит людей вода!

— Чьих кистей произведения?

— Какие еще кисти?! Нет у меня никаких кистей!

— К сожалению, у вдовы кистей нет.

— Не важно. Кисти мы сами приделаем.

— Вашей квартиркой я завсегда не переставаю любоваться!

— Это чего в моей камере происходит?!

— Другая идет, как верблюд, а эта ровно кладет ноги.

— К обеду хоть вернешься?

— Что ты! Раньше ужина и не жди.

— Отдайте деньги или я жениться не буду!

— Ты же работаешь просто на износ!

— Мы все работаем не щадя себя!

— Я не могу работать в такой нервной обстановке!

— Ах ты, рыбий глаз!

— Вижу, один уже лежит на моей кровати, привыкает.

— Грубый век, грубые нравы, романтизму нету!

— Тут и познакомились. Стали встречаться. День встречаемся. Два встречаемся. А вчера я ей предложение сделал.

— Вот дает! И она сразу согласилась?

— Ну, не сразу. Только сегодня расписались.

— Невеста не волк, в лес не убежит.

— Не нервируйте меня!

— Феерично!

— Прямо первый раз со мной такое!

— Это нахальство — обнимать мою жену, это я даже сам себе не дозволяю!

— И все так чинно, благородно.

«Иван Васильевич меняет профессию» (1973)

— Опыты с электричеством, дорогой товарищ, нужно ставить на работе, а дома электрическую энергию следует использовать исключительно в мирных, домашних целях!

— Я поражаюсь твоему спокойствию. Как-то даже вот тянет устроить скандал.

— Оригинальный вы человек!

— Будь я вашей женой, я бы тоже уехала.

— Если бы вы были моей женой, я бы повесился.

— А что вы так на меня смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.

— Граждане! Храните деньги в сберегательной кассе. Если, конечно, они у вас есть.

— Меня терзают смутные сомнения…

— Я артист больших и малых академических театров. А фамилия моя слишком известная, чтобы я ее называл!

— Замуровали, демоны!

— Вы на мне дыру протрете!

— Тьфу на вас!.. Тьфу на вас еще раз!

— Одумайтесь! Одумайтесь, прежде чем увидеть древнюю Москву без санкции соответствующих органов!

— Вот что крест животворящий делает!

— И зачем я открылась этому святому человеку?

— Так он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее?

— Пошто боярыню обидел, смерд?

— Я не узнаю вас в гриме!

— Собака с милицией обещала прийти.

— Ты чьих будешь?

— Ключница водку делала?

— И они еще борются за почетное звание дома высокой культуры быта!

— Ты боярыню соблазнил?

— Я аз есмь. Житие мое!..

— Какое житие твое, пес смердящий?!

— Зинаида, подскажи мне что-нибудь по-славянски!

— Паки?

— Паки-паки. Иже херувимы!

— Ох, боярыня, красотою лепа, червлена губами, бровьми союзна!..

— Все, все, что нажил непосильным трудом, все же погибло! Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных… Куртка замшевая! Три.

— Оставь меня, старушка, я в печали!

— Как челобитную царю подаешь?!

— Я на вас жалобу подам! Коллективную.

— Ух, красота-то какая! Лепота!

— Смерд!

— От смерда слышу!

— Холоп!

— Сейчас милиция разберется, кто из нас холоп.

— Даю честное, благородное слово.

— Здравствуйте! Царь. Очень приятно! Царь. Царь. Очень приятно.

— Официант! Почки один раз царице.

— За чей счет этот банкет?

— Вот вы говорите: царь, царь… А вы думаете, нам, царям, легко?

— Нам, царям, за вредность надо молоко бесплатно давать, журнал «Здоровье» так прямо и указывает. Нервные клетки не восстанавливаются.

— И все-то ты в трудах, все в трудах, великий государь, аки пчела.

— Почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком, икра черная красная. Да — заморская икра, баклажанная!

— Еще рюмочку, под щучью голову?

— Нам ли быть в печали!

Танцуют все!

— Да ты скажи, какая вина на мне, боярин?

— Тамбовский волк тебе боярин!

— Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал, Шпака не брал.

— Я требую продолжения банкета!

— Войско взбунтовалось! Говорят, царь ненастоящий.

— С восторгом предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на нее и уповаю!

— Торопиться не надо! Сесть я всегда успею.

— Ах ты, хулиган! А еще очки надел!

— Ульяна Андреевна, я царствовал, но вам не изменил. Меня царицей соблазняли, но не поддался я.

— И тебя вылечат. И тебя тоже вылечат. И меня вылечат.

 «За спичками» (1979)

— У него одинаковое отношение как к лошади, так и к своей жене!

— Несколько глотков не превратят умного человека в дурака.

— Только тот в Америку едет, кто свою жену решил бросить!

— Сам утонул в море, а сам жить продолжаешь.

— Это излишняя роскошь — держать кровать полупустой!

— Нет уж, лучше пускай кровать будет полупустой, чем заполнять ее всяким сбродом!

«12 стульев» (1971)

— Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?

— Мы объяснимся в другом месте.

— Кому и кобыла невеста!

— Больше вопросов не имею.

— У нас хотя и не Париж, но милости просим к нашему шалашу.

— Вам некуда торопиться, ГПУ за вами само придет.

— Плюньте на все это! Слюной.

— Вы довольно пошлый человек, вы любите деньги больше, чем надо.

— Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Командовать парадом буду я!

— Радикально черный цвет! Контрабандный товар!

— Всю контрабанду делают в Одессе, на Дерибасовской улице.

 — Жить с такими волосами в советской России не рекомендуется.

— Простенько и со вкусом.

— Нервных просят не смотреть.

— Нас никто не любит, если не считать уголовного розыска, который тоже нас не любит.

— Идея — человеческая мысль, облеченная в логическую шахматную форму.

— У меня все ходы записаны!

— Контора пишет!

— Ну ты, жертва аборта!

— Когда будут бить — будете плакать!

— А можно так — утром стулья, а вечером — деньги?

— Можно! Но деньги — вперед!

— Мы чужие на этом празднике жизни…

— Набил бы я тебе рыло, да только Заратустра не позволяет.

— К науке, которую я в данный момент представляю, это не имеет никакого отношения.

— Почем опиум для народа?

— Кто, по-вашему, этот мощный старик? Не говорите, вы не можете этого знать. Это — гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору.

— Мальчик… Разве плох? Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень!

— Отдай колбасу, дурак! Я все прощу!

— Что же вы на меня смотрите, как солдат на вошь? Обалдели от счастья?

— Половина моя — половина наша!

— Поедемте в нумера!

— Дуся! Вы меня озлобляете. Я человек, измученный нарзанами.

— Же не манж па сис жур…

— Торг здесь неуместен!

— Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон.

— Туды его в качель!

— Вас обманули, это не мексиканский тушкан, это шанхайский барс.

— Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены!

«Спортлото-82» (1982)

— Товарищи! Я хочу предупредить вас. В горах множество диких зверей, даже медведи есть… Пожалуйста, не пугайте, не обижайте их!

— Кому апельсины, кому витамины?

— Зачем вы ложку под подушкой держите?

— Ну а где же мне ее держать?

— В стакане.

— Но ведь стакан под подушку не положишь.

— А зачем вам стакан под подушкой?

— Незачем! Вот я и положил под подушку только ложку.

— Рубль — штучка! Три рубля — кучка! В кучке три штучки.

— Позвольте предложить вам рюмочку? Коньяк отменный!

— Спасибо, я не пью!

— А вы?

— Нет, я в завязке.

— Правильно! Я в ваши годы тоже завязывал, и не раз…

— Ты что продуктами швыряешься?

— Да я…

— Много текста!

— Одному бог дает талант, а другому — машину.

— Одной надеждой не проживешь…

— А без надежды вообще жить скучно.

По материалу maximonline.ru

Он заставлял зрителей хохотать до упаду и плакать навзрыд. Он мог сыграть все. Он был разным, но неизменно – достоверным. Его «бандитов» и ненавидели, и жалели

– Мы познакомились на съемках фильма «В августе 44­го», – говорит актер Алексей Панин. – Тогда дядя Витя очень меня поддержал, а ведь для молодого артиста всегда важна поддержка. Он оберегал, помогал. Объяснял такие вещи, которых в институте не объясняли. Фактически стал моим учителем в кино. Как высказать благодарность? Слов не хватит. Все – в сердце…

Первой ролью, после которой зрители запомнили Павлова, стал студент Дуб из комедии Гайдая «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». «Билет №5. Прием! – Что, что? – Билет №5, а при нем задача… Экзамен для меня, профессор, всегда праздник!..» Казалось бы, выброси этот эпизод – и никакой потери для сюжета, ну решительно никакой. Но нет – без него никуда!

И совсем другое амплуа – бандит Мирон Осадчий из многосерийного телефильма, снятого Евгением Ташковым, – «Адъютант его превосходительства».

– У нас были очень теплые отношения, – рассказывает Евгений Иванович. – Я любил Витю, уважал за талант и профессионализм. Он был актером действенного слова – это школа Щепкинского училища, которое он окончил. То есть как только мы находили глагол, определяющий характер героя, Витя сию секунду начинал действовать и отыгрывал задуманное, причем делал это блистательно. В любой роли он искал второй план, потому и Осадчий получился у него таким интересным: с одной стороны, подлость по отношению к большевикам, с другой – огромная безответная любовь к Оксане, которую играла Людмила Чурсина. Зрители метались: то ли ненавидеть его, то ли жалеть…

Среди полутора сотен ролей, доставшихся Павлову в кино, совсем немного главных. В основном – второстепенные. Однако он умел «вытянуть» любой образ. 1979 год – на экраны выходит знаменитый фильм «Место встречи изменить нельзя». Роль налетчика Левченко, запутавшегося, настрадавшегося, но сумевшего остаться человеком даже перед лицом смерти, стала звездной для Павлова. Казалось бы, смотрено­пересмотрено. Каждое слово помним наизусть – а все равно мороз по коже. «Прощай, ротный. – Прощай, Левченко…»

Павлов действительно мог сыграть абсолютно все.

В командировках заваливали подарками

– Его узнавали всюду, – вспоминает с улыбкой жена Виктора Павлова, заслуженная артистка России Татьяна Говорова. – Витя спокойно это воспринимал, никого не сторонился. Подарками его заваливали. Однажды ездил в Среднюю Азию на съемки на три дня, вернулся – в узбекском халате, в тюбетейке, за пазухой две дыни, за поясом кинжал, в руках ящик с фруктами… А уж если ходил на свой любимый Птичий рынок здесь, в Москве… То с мешком корма возвратится, то с кутенком – опять же, говорит, подарок, не мог не взять! Витя очень любил животных. У нас эти щенки и котята не переводились. А еще кролики, хомяки, щеглы, канарейки…

Когда на съемках фильма «Курьер» в Киеве у Вити случился инфаркт, и его увезли в больницу, поначалу положили в общую палату. Но буквально через день звоню – говорят: «Павлова перевели». Я в ужасе: куда, почему?! Оказалось, в палату люкс для «особых» персон… Главврач распорядился, когда увидел Витю во время обхода. Бесплатно. В знак уважения.

А когда Вити не стало, буквально через несколько дней мне позвонила подруга: «Еду сейчас в троллейбусе по Тверской, мимо вашего дома, водитель разговорчивый такой, постоянно что­то рассказывает пассажирам, словно экскурсию ведет, и на вашей остановке вдруг говорит: «А вот здесь очень часто в троллейбус садился замечательный актер Виктор Павлов. Заглянет, бывало, спросит, как здоровье, поговорит, около Малого театра распрощается… Какого же человека не стало!»

Мы прожили вместе сорок лет – а пролетели они словно миг. К счастью, есть дочка Саша, есть внучка Наташенька, уже в третий класс перешла. И в театре после Витиной смерти нагрузили работой – спасибо коллегам, не оставляют времени для разных мыслей. Но потеря моя все равно с каждым днем все горше… Да, это тот самый театр – имени Ермоловой, в котором мы с Витей познакомились. До сих пор там работаю. Я очень хорошо помню, как Витю, перешедшего к нам из «Современника», представили на первой читке пьесы Пристли «Время и семья Конвей». Он сразу меня «зацепил» – уже тем, как читал свою роль. Подумалось: «А он интересный, не пошлый, думающий, у него есть сердце… Смешной».

Театры переманивали его друг у друга

Виктор Павлов сменил много театров: служил в «Современнике», дважды приходил в Театр имени Ермоловой, дважды – в Малый, и в Маяковке довелось поработать.

– Но это не из­за трудного характера. Он просто искал интересную работу, – поясняет народный артист России Александр Ермаков, коллега Павлова по Малому театру. – Вот разве что из Маяковки Виктор Павлович ушел со скандалом: режиссер Андрей Александрович Гончаров, известный крутым нравом, наорал на репетиции на какую­то безответную актрису, ну а Павлов заступился. В результате – расстались. Однако в простое Виктор Павлович не был никогда: его постоянно куда­то звали, приглашали. У такого таланта, как Павлов, проблем с трудоустройством быть не могло. При этом – никакой звездности. Виктор Павлович терпеть не мог зазнайства. Партнеров, пытающихся тянуть одеяло на себя во время репетиций или спектаклей, осаживал тотчас. Он умел это делать достаточно жестко. Вообще, умел отстаивать свою точку зрения, убеждать.

Насчет силы убеждения – по­видимому, она действительно была велика. Например, Юрия Соломина, худрука Малого, Павлов уговорил сделать под крышей театра голубятню. Завел штук тридцать белоснежных голубей. Ухаживал за ними. Показывал только самым дорогим гостям. Говорил: «С птицами отдыхаю, раскрепощаюсь. Мне кажется, мои голуби – это души актеров, когда­то работавших здесь…»

Несмотря на славу, подаренную кинематографом, Павлов считал себя в первую очередь актером театральным. Самой большой болью последних дней была для него невозможность играть в спектаклях. После нескольких инсультов медики запретили.

– Когда Виктору Павловичу исполнилось 60, в честь юбилея мы давали спектакль «Лес», – вспоминает Ермаков. – Отлично отыграли. А после – чествовали юбиляра при полном зале народа, никто из зрителей не ушел… Так вот, в «Лесе» у меня роль Несчастливцева, у Павлова – Счастливцева. Но он только после инсульта, восстановительный период. Волновался сильно. Подошел ко мне за кулисами, предупредил: «Мало ли что – помоги, вытяни». А я ответил: «Вам достаточно выйти на сцену, просто выйти – остальное произойдет само собой. Все будет, как всегда, все будет прекрасно. Ведь вы же – Виктор Павлов!»

Рита Болотская.