Экзамен на всевластие читать

Глава 1

Сидеть на холодной крыше в окружении печных труб и свидетельств присутствия вездесущих голубей было невесело, зато безопасно. Во всяком случае, из всех мест, в которых меня будут искать, сюда заглянут в последнюю очередь.

Ветер заставлял ежиться. Он был довольно прохладным для конца весны, а торжественный наряд девицы благородных кровей не предполагал излишеств в виде теплой шали или белья с начесом. И совершенно напрасно, можете мне поверить! Ну и какая разница, что благородные девы обычно проводят досуг в обществе любезных кавалеров, обмахиваясь веером и восхищаясь его (кавалера, а не веера) мужеством. Ведь благодаря ему дороги стали безопаснее, а жизнь – гораздо спокойнее. А все почему? Потому что этот самый кавалер, проезжая нынче по неспокойному тракту, повстречал шайку разбойников. И теперь дорога совершенно безопасна, от лиходеев не осталось и следа! Конечно, не осталось. Потому что шайка сейчас пропивает наличность, снятую с этого благородного юноши в ближайшем кабаке. Последнюю часть душещипательной истории девушкам почему-то не рассказывали, наверное, опасаясь затронуть нежную женскую психику…

И вот теперь мне приходится коротать время, сидя под флюгером в шелковом платье отвратительно-розового цвета, перетянутой корсетом, как праздничный окорок веревочкой, а на ногах кошмарный сон всей моей жизни – туфли на тонких высоченных каблуках! Горничная Тома, пытаясь внедрить меня в платье – протестовала и я, и наряд – все бормотала, что корсет подчеркнет мою талию (и где она её только нашла-то?!), а каблуки придадут изящество походке. Наивная… Не видела она, как я, припадая на обе ноги и вспомнив почти все слова, которые воспитанной деве королевских кровей вообще не стоит знать, ковыляла до зала приемов. А потом… Ох, не хочется даже говорить…

Небо потихоньку начало темнеть, и это рождало смутную надежду, что скоро отец перестанет гневаться, и можно будет без риска для своей жизни и гордости незаметно пробраться в замок.

— Где эта несносная девчонка?! – мужской голос не просто вопрошал. Он порыкивал и требовал немедленного конкретного ответа.

Ой, ошиблась. Спускаться ещё рано. Вот если бы папа спросил то же самое, но употребив “невоспитанный ребенок” или “разочарование моей жизни”, тогда другое дело.

— Повелитель, не нужно так переживать. Я уверен, что ваша дочь скоро найдется, – голос второго был скорее скучающе-равнодушным, чем недовольным. Странно, если бы мне организовали ожог во все лицо с почти полным испепелением шевелюры, я бы не была так спокойна.

Извините, я не представилась. Я – Амиранта, а для своих – просто Маруся. А этот хмурый мужчина, которого, судя по багровому цвету лица, вот-вот хватит удар – мой дорогой папочка. Причем дорогой во всех смыслах. Ибо мало кто может назвать Повелителя драконов бедным.

Но так было до моего рождения, после которого правителю начали сочувствовать все желающие. Ну, ещё бы, мало того, что вместо желанного сына родилась ваша покорная слуга, так ещё и жена, бросив крошечную дочурку на попечение нянюшек и заботливого супруга, сбежала к родителям в Светлый Лес. Нет, она не эльфийка, хотя дриад часто путают с перворожденными. И, помнится, только их эльфы терпят в соседях, хотя и без особой радости.

Что именно стало причиной её побега, мне так никто до сих пор и не объяснил, но подозреваю, она просто устала терпеть венценосного супруга. И даже обида на мать не давала обвинять её в этом поступке – выдержать отца и не попытаться наложить на себя руки могло только существо исключительной выдержки. Даже я, его собственное дитя, старалась свести личное общение к минимуму.

Видимо, последней каплей для родительницы стало пророчество Видящей, которая воззвав к Богине, прошептала, что дочь будет достойной преемницей своего отца. После этого она рухнула в обморок. Хотя, злые языки утверждают, причиной могли стать и мои вопли вкупе с немного несвежими пеленками. Для взрослого человека выдержать ритуал, длящийся от утренней зари до вечерней непросто, что уж говорить о трехнедельном ребенке…

Мама спешно собрала необходимый минимум вещей и ушла в неизвестность, пользуясь тем, что супруг в это время нес благую весть о моих предполагаемых талантах народу. А проще говоря, отмечал это знаменательное событие в кругу ближайших друзей.

Нельзя сказать, что ребенком я плакала по ночам в попытках дозваться мамочку. Но года в три я спросила папу, почему в других семьях живут какие-то женщины, которых дети называют “мама”. Вопрос заставил отца задуматься на долгих пять лет, по прошествии которых папа как-то за обедом порадовал ребенка:

— Дочь, ты права, мне нужно жениться.

Дочь, которая в это время пыталась незаметно вырезать из скатерти вышитые на ней цветочки, от неожиданности уронила ножницы и получила двойную кару: пробитую ступню и подзатыльник от гувернантки.

Вы спросите, как смела эта недостойная поднять руку на отпрыска славного рода правителей? Очень просто, в этом вопросе, в отличие от большинства других, отец проявлял редкую терпимость и демократию – пороли его детей наравне с прочими. Родных братьев и сестер у меня не было, зато очень скоро появились сводные. Папа решил, что одной сбежавшей практически с родового ложа супруги ему достаточно, поэтому вторично женился на овдовевшей дочери своего советника, матери двух очаровательных мальчиков. Очаровательными они были ровно до того момента, как счастливый новоиспеченный родитель, вдоволь поумилявшись, не уходил восвояси. А сразу после они превращались в оголтелых монстров.

Поначалу я цепенела, видя эту поразительную метаморфозу, но потом нашла способ борьбы – эти двое жутко боялись моей мачехи. Судя по их рассказам, эта достойная женщина в перерывах между вышиванием очередной салфетки и составлением икебаны спускалась в наши казематы, где с упоением перенимала опыт заплечных дел мастера. Так ли это на самом деле, мне неведомо, потому что через полгода после свадьбы папочка оправил меня в Дом Видящих.

Даже сложно описать что это… Не пансионат благородных девиц и не магическая школа, а нечто среднее. Все годы, проведенные там, я рвалась домой, желая выбраться за высокие стены из обожженного до темно-красного цвета кирпича. Теперь же с ностальгией вспоминаю то время.

Наполненные зноем послеобеденные часы, когда мы, осоловевшие от жары, пытались запомнить склонение неправильных глаголов древнего общего языка. На нем сейчас уже никто не говорит, но мы усердно зубрили, стараясь не запутаться в сложных временных формах.

Занятия по изящным искусствам, которые стали моим если не провалом, то определенно и не звездным часом. Природа не наградила меня музыкальным слухом и умением слагать стихи, зато расщедрилась на удивительно сильный и противно звучащий голос. В конце концов, преподавательница разрешила пропускать её занятия, освободив время на дополнительное изучение зельеварения. Да, в этом я была и остаюсь довольно искусной, но, подозреваю, что отнюдь не желание развивать обнаруженный талант подвигло на такой поступок, а страх за свои уши.

Там я нашла единственную подругу, ставшую мне почти сестрой, хотя мы были не просто разными. Я дракон, а Лирша – человек, и если не случится что-то совсем неожиданное, возможно, ещё до того, как рожу своего первенца, она на моих глазах состарится и умрет.

В нашем мире к людям никогда не относились как к животным-Тилира одинаково благоволит всем, взывающим к ней. Они могли занимать довольно высокие посты, при дворе моего отца немало людей, но все же легкий врожденный снобизм, свойственным существам, для которых не составляет проблемы дожить до тысячелетнего возраста, не давал нам настолько тесно сближаться. Люди же старались держаться подальше от нас, но не пытались отделиться, слишком привыкнув к такому соседству, и не доверяли нам, справедливо обвиняя в коварстве.

Не нужно думать, что все мы постоянно пребываем в драконьей ипостаси – отнюдь. Более того, наше желание вообще не играет в этом роли, кровь сама призовет, когда это будет необходимо. Сама я ещё не обращалась – слишком юна, но старшие рассказывали, что это невозможно описать словами. Разве что, смеясь, говорили, будто превращение похоже на сбрасывание излишне тесной одежды. Когда ты дышишь всем телом, свободно и легко. Проблема лишь в том, что обращаемся мы в исключительных случаях, связанных со смертельной опасностью. Все, кроме одного…

Разгулявшийся ветерок непристойно задрал мои юбки, заставив прекратить думать о великом и перейти к нынешним проблемам. Самая насущная из которых – отец, продолжающий демонстрировать тот самый характер, чем вгонял в тоску капитана Стражей и его сына Мириаса. Последний, как выяснилось сегодня вечером, уже два года является моим женихом.

Поскольку для счастливой невесты это было несколько неожиданно, то я даже некультурно вытаращила глаза и перестала тайком любоваться мужественным молодым блондином.

Согласитесь, подобная новость не может не ввергнуть в ступор наивное девичье сердечко, уже придумывающее, какие бы провести изменения в законодательстве, как только царственная попа этой самой девицы поудобнее устроится на кружевной подушечке трона. Ну, ладно, нет на троне никакой подушечки, ни вышитой, ни гладкой, но, может, это будет моей первой директивой на посту правительницы?

А тут сообщают, что у меня уже есть жених, который станет не только супругом, но и править будет тоже он, отписав из развлечений, в силу моего женского скудоумия, такие волнующие переживания, как вышивание, сплетни и размножение. Естественно, с ним же. Во всяком случае, до рождения наследника, а потом возможны варианты. Все то, о чем приличным девушкам не говорят воспитательницы, юные прелестницы узнают из сплетен слуг и подслушанных разговоров.

Отец расписывал нам преимущества брака (признаться честно, я почти не слушала), а жених хранил ледяное молчание, только внимательно разглядывал меня, словно приценивался к кобыле на базаре. Из любопытства тоже скосила глаза на ближайшее зеркало. Ну, что тут можно сказать… Вы когда-нибудь видели эльфийских лошадей? Изящное создание снежно-белой масти, точеные ноги, яркие синие глаза, шелковистая грива оттенка полированного серебра. Невыносимая красота от кончиков копыт до последнего волоска в хвосте. А теперь мысленно рядом с этим совершенством поставьте обычного пони. Маленького, толстенького, темно-рыжие бока топорщатся невылинявшей зимней шерстью, а карие глаза смотрят на мир с тоской и обреченностью.

Вот так же выглядели и мы с Мириасом. И, увы и ах, роль пони принадлежала именно мне…

От природы невысокая, я обладала фигурой, которую окружающие корректно называли “пышной”. А если откровенно, я маленькая сероглазая толстушка с пухлыми щеками, за которые меня постоянно трепали в детстве. Правда, шевелюра не подкачала – каштановые кудри были такой длины и густоты, что, подозреваю, в ней, из опасений заблудиться, не поселились бы даже вши.

Уж не знаю, кто надоумил горничную нарядить меня в розовое платье, но сейчас, на фоне своего жениха, я выглядела, как породистый антикварный комод, из тех, которые сплошь покрыты резными загогулинами и крепко стоят на маленьких кривых ножках. В разгар самоуничижительных мыслей наши с Мириасом взгляды встретились, и я окончательно уронила свой престиж, показав жениху язык. Поступок совершенно детский и, более того, абсолютно неприемлемый с точки зрения этикета, но и светящееся в его глазах равнодушие с легким оттенком жалости кого угодно выведет из себя.

Аристократическое лицо блондина перекосило, но он быстро вернул себе скучающе-презрительный вид. Папа продолжал разоряться о нашем великом предназначении. С каждой последующей фразой слабая надежда на то, что отец изволит шутить, все слабее дергала лапками, пока, наконец, не скончалась в страшных корчах. А ведь какая была хорошая мысль, он же у меня вообще юморист ещё тот – полгода назад разоблачил заговор против себя и пообещал его участникам казнь через колесование. И ведь пошутил! Четвертовали их…

Мириас продолжал стоять неподвижно и с таким видом, словно ему не преимущества нашего брака расписывают, а план по ирригационным работам на ближайшем болоте. На душе начала закипать извечная женская обида на красивого мужчину, не обращающего на тебя внимания. И она требовала срочного выхода.

“Ну, ладно, значит, измором брать буду”, – решила я и обошла жениха по кругу, внимательно осматривая со всех сторон. Блондин немного напрягся, но поворачивать голову, пока я разве что не цокала языком и не просила показать зубы, было ниже его достоинства.

Моё поведение было настолько вопиющим нарушением правил поведения, что отец поперхнулся очередной фразой, о том, что наши дети(???) укрепят престиж и прославят доблесть непобедимой Сандории в веках. Мне очень хотелось напомнить о паре войн, в которых мы потерпели блестящее и безоговорочное поражение, но момент не располагает. Да и у нас тут не лекция по истории родины.

Я ещё раз обошла жениха, задумчиво постукивая пальчиком по губам. А ничего так. В него и влюбиться было бы не грех, но холодный блеск в глазах и, особенно, легкая брезгливость при виде меня, настраивали на весьма немирное развитие событий.

— Что ты делаешь?! – последней каплей стало мое поглаживание мужской руки.

— Проверяю, живой ли… Пока ничего, что отличает его от статуи, я не нашла. А что, хорошая мысль, ни адюльтера, ни растраты казны. Будет чинно и пристойно стоять рядом с троном. Главное, не забывать его время от времени протирать влажной тряпкой, а то можем опозориться перед послами – муж Повелительницы, а грязью зарос… И никаких голубей во дворце.

Судя по поджатым губам и шевелению тонких крыльев носа, эти слова оскорбили моего нареченного. Мне его даже стало немного жаль: и слушать обидно, и запротестовать нельзя – доказывать при первой встречей с невестой, что ты тот ещё ходок под юбку и транжира, не самый лучший способ знакомства.

— Немедленно прекрати позорить меня! – теперь пылающих праведных гневом каменных изваяний стало на одну больше. – Прошу прощения, Мириас. Амиранту иногда заносит, но я уверен, она будет вам прекрасной супругой.

У несчастного жениха при звуках такой наглой лжи дернулось правое веко. Какой нежный, всего десять минут как познакомились, а уже нервный тик заработал. Если сейчас хорошенько надавить, может и откажется от неземного счастья в лице наследной принцессы… А до совершеннолетия мне осталось меньше недели, уж найду как отцу, мечтающему экстренно сбыть доченьку с рук, на глаза не попадаться.

Хотя, я что-то не вижу в Мириасе особого желания обзавестись женой, да и не настолько наивна, чтобы питать надежды на брак по любви. У меня есть ответственность перед народом и, хочу того или нет, но свой долг выполнить обязана. Другое дело, что такая спешка навевает на плохие мысли.

— Простите, ваше величество! – я старалась говорить тоненько и нежно, но получилось в высшей степени пронзительно и противно. – Вы уверены в кандидатуре жениха? Быть супругом Повелительницы большая ответственность и тяжелая работа, да и подобная торопливость ни к чему. Быть может, стоит подождать, чтобы окончательно убедиться в верности выбора…

Пусть сначала я и вела себя, как сопливая девчонка, ничего не понимающая в происходящем, но будет нелишне напомнить соискателю на мою руку, что он претендует на роль мужа не рыночной торговки. Но на оскорбление не отреагировал никак, зато отец, нехорошо сощурив глаза, предложил:

— Мириас, располагайся, сейчас принесут вино. А нам с Амирантой необходимо обсудить некоторые организационные вопросы вашей свадьбы.

Ничего себе! Меньше получаса назад узнала, что у меня, оказывается, есть жених. И он просто чахнет от тоски по ненаглядной – постное выражение лица об этом так и кричит. Как и пару раз судорожно сжавшиеся кулаки, отчего я решила пока придержать язык. Душить он меня вряд ли бросится, но если не получится отказаться от сомнительной чести идти с ним рука об руку, пока кого-то одного не придерет милостивая Тилира… Лучше поостеречься. Но подобная спешка в плане свадьбы уместна только в одном случае, особенно, если дело касается чести королевского рода, но в том и дело, что мы с Мириасом видимся первый раз, так что ни о каком бастарде и речи идти не может. Более того, воспитание вещь такая, которую тоже за пару минут знакомства не отбросишь.

Отец крепко сжал мой локоть, не собираясь лишаться такого счастливого шанса пристроить дочь и снять этот груз ответственности со своей души, что это только усилило подозрения. В силу неравных весовых категорий меня мотало из стороны в сторону, заставив заподозрить папу в желании за все мои проделки, разогнавшись и хорошенько приложив меня о дверной косяк. Убить не убьет, но душу отведет и немного ума в голову вложит. Или выбьет последний.

В кабинет мы влетели с неприличной скоростью, да и звук захлопнувшейся двери заставил задрожать оконные рамы. Даже мой дед, чей портрет отец повесил прямо напротив своего стола, взирал укоризненно, хотя и с долей иронии. Лично я его не видела, но молва утверждала, что пращур тоже был не чужд устроить свои дела за счет детей. Ярким примером мог служить брак моего отца, которого женили на единственной дочери правителя дриад. Надо думать, там невесту тоже не особо спрашивали, желает ли она обрести семейное счастье…

— Сейчас ты извинишься перед Мириасом, принесешь клятву на его фамильном артефакте, потом вы обменяетесь брачными браслетами, и ты выйдешь вон. Молча.

Прямая жесткая спина и тихие слова, выдававшие его эмоции гораздо лучше крика, мигом заставили насторожиться. Папа из тех людей, которые мастерски играют, но это не значит, что проблем не существует. Вполне возможно, что я чего-то не знаю, и это нужно срочно исправить.

— Что все это означает? Какой жених? Ты же знаешь древние традиции.

— Я знаю, что в случае, если наследником престола является женщина, то её мужем станет тот, кто сможет победить её в истинном обличии… Но обстоятельства изменились. Когда ты была в Доме Видящих, старшая жрица озвучила предсказание о следующем Повелителе.

— Когда это произошло?

— Почти пять лет назад, – отец все-таки повернулся, и показал на стоящий перед ним стул.

— Почему ты не сказал мне ещё тогда? – корсет ощутимо впился в ребра, стоило присесть на самый краешек сиденья. А вот ссутулиться я бы не смогла при всем желании – спина попросту не гнулась.

— Ты была ребенком, да и время не поджимало, – он окинул меня каким-то странным взглядом.

Похоже, у него сегодня и так неудачный день, а тут ещё я. Несмотря на то, что отец немного стеснялся своей не самой красивой и талантливой дочери, я все равно любила его и старалась, в меру скромных сил, облегчить отцовскую долю.

— Ты ведь уже подписал брачный договор?

— Да. И мы не станем его расторгать, – часы, мерно отсчитывающие последние секунды моей хоть и довольно условной, но все же свободы, зазвенели, заставляя маленькую серебряную фигуру девушки закружиться в танце. – Ты не самая востребованная невеста, – с этим трудно поспорить. – К тому же твой магический дар для представителя нашего народа настолько слаб, что некоторые сомневаются в моем отцовстве.

Я ничего на это не ответила. К чему? Насколько знаю, папа ещё несколько лет назад обращался к Видящим с вопросом и тайной надеждой, что я не его ребенок. Ответ расстроил и обрадовал одновременно – мама была честной женщиной и верной женой, так что отделаться от меня под предлогом незаконнорожденности он не смог.

— Это единственный шанс найти тебе достойного супруга. Мириас – потомок древнего могущественного рода. Он будет хорошим правителем, – отец смерил меня оценивающим взглядом. – К тому же на тебя вряд ли польстится кто-нибудь другой…

Каждое его слово было как презрительный удар по лицу. Спасибо, папочка, и так знаю, что под окнами женихи толпой не стоят. Но я могла в полной мере гордиться собой – не дрогнул ни один мускул, даже ритм дыхания не изменился. Такими мелочными оскорблениями меня уже давно не пронять, за последние три года, которые я, после окончания обучения в Доме, прожила в нашем придворном серпентарии, научили многому. И, в первую очередь, скрывать свои чувства и эмоции. Поэтому я улыбнулась родителю:

— Может быть, поговорим откровенно и вместе подумаем, что в данной ситуации можно сделать?

На долю мгновения отец утратил выражение досады и почти траурности, и даже соизволил приподнять уголок губ. Но отвечать не стал, зато приглашающе кивнул, предлагая изложить свои мысли. Я же не торопилась, вместо этого направившись к полкам с книгами. Темная кожа, скрывающая тонкий, кое-где пожелтевший по краям пергамент. Хрупкий и, одновременно, почти вечный, если правильно хранить. Неровные ряды знаний и опыта поколений.

Сначала нужно хорошенько подумать, чтобы не озвучить какую-нибудь никому не нужную правду. Доказать, что это не знание, а случайная догадка будет очень непросто… За окном одуряющее пах цветущий жасмин, от аромата которого начинала болеть и кружиться голова. Пришлось немного встряхнуться, чтобы сосредоточиться на чем-то, кроме этой густой сладости.

Отец же проявил небывалую для него чуткость, оставшись в кресле, но я почти ощущала его пристальный взгляд, направленный мне между лопаток. И это, в сочетании с впившимся в ребра корсетом и уже натершими мозоли туфлями, взбодрило и заставило сконцентрироваться.

Итак… Кто у нас Мириас?

Сын начальника Стражей, к тому же, ходят слухи, что он вот-вот превзойдет своего отца. Элитные воины, королевская гвардия, попасть в которую великая честь и большая проблема. Чистота крови тут особой роли не играет, только те, чьих сил достаточно, чтобы контролировать себя в любой ситуации, выдерживают строжайший отбор. Один раз в десять лет проходят состязания на право защищать правителя. И не всякий такой отбор заканчивается приемом хотя бы одного дракона в Стражи.

Лучшие следопыты и убийцы, способные сохранять хладнокровие в сложнейших ситуациях.

Но это не дает ответ на главный вопрос – зачем так приближать к себе Мириаса? Что он может дать отцу из того, что тот не возьмет сам? Умение убивать? Ну, со своими врагами, как явными, так и тайными, папа всегда справлялся сам, не желая лишать себя такого удовольствия, значит, дело не в этом… Жена и любовницы тоже вроде живы… Хотя, если бы потенциальный зять тайком удавил мою мачеху и зарыл труп в саду, обратили бы внимание не на отсутствие Повелительницы, а на котлован на месте теплицы – чтобы закопать эту видную во всех смыслах женщину, понадобилась бы яма, как под фундамент нового дворца.

Нет, не то, совсем не то…

Род Варде, конечно, древний и могущественный, но не настолько, чтобы его представитель мог претендовать на трон. Отсюда можно сделать вывод – причина не в попытке возвысить фамилию. Похоже, у него есть что-то, из-за чего отец считает нужным держать самого Мириаса рядом. Но вот что именно… Богатство? Да, семья весьма небедна, но по сравнению с сокровищницей Повелителей это так, даже говорить стыдно. Есть вариант, что папа разглядел в Мириасе будущего отменного интригана и политика, но растить себе приемника, который в будущем может перейти на сторону своей жены и тебя же и свергнет… Не замечала в родителе такого самопожертвования. Скорее, в характере государя удавить гаденыша, пока тот ещё не набрал силу.

А ведь они даже внешне немного похожи… Светлые, почти белые волосы, прозрачные голубые глаза, кожа мраморного оттенка. И что-то такое в поведении и ауре… Но у отца она все искрится и переливается, Мириас же более темный и равномерный. Хотя, это как раз может и свидетельствовать в пользу догадки…

Предположение ледяной иглой кольнуло сердце, но я отмахнулась от этой идеи – даже мой отец, во многих отношениях личность нещепетильная, своих детей на инцест не толкнет.

Но тогда получается, что есть только одна причина для внешнего сходства. И она очень не понравилась, потому что рушила все мои планы и выбивала из колеи.

Я ещё только начала поворачиваться к отцу, когда он все понял.

— Все-таки догадалась… – в его голосе причудливо переплелись нотки недовольства и невольного уважения. – Значит, не зря на тебя тратили столько сил и времени, получилось развить хотя бы логику, если уж то, что дано от рождения, исправить не получилось.

— Белый?

Утвердительный папин кивок разбил многие мои мечты и надежды.

Белый дракон… Могущественнее только Жемчужный. Такой, как мой отец. Но меня поразило даже не это. Белый цвет имеют только будущие правители. И рождается такой дракон один на все поколение. Это что же получается, Мириасу каким-то образом изначально предназначено стать Повелителем? А как же тогда я?

Хотя цвет брони, который можно определить только во время первого обращения, не значит, что новичок должен заниматься только строго определенным делом, но мало кто ему противоречил. Самые светлые оттенки выдавали аналитический склад ума и способности к дипломатии. Элита царедворцев и политиков. Синий всех мастей – воины. Красный – торговля и экономика. Говорить о цветах родов можно едва ли не бесконечно, однако это не решает главной проблемы.

— Как такое вообще возможно? Раньше случалось, чтобы наследник рождался в другой семье? Или…

Отец передернул плечами и равнодушно бросил:

— К сожалению – нет. Никаких сомнений, что он принадлежит роду Варде.

— Что было в новом предсказании? Ведь оно касается Мириаса, не так ли?

Повелитель окинул меня слегка разочарованным взглядом. Надеялся, что я забуду ранее сказанное? Ой, зря… Ведь сам же учил обращать внимание на детали и все держать в голове.

— “Корона не падет с главы, пока на страже тот, что чище снега”

Н-да, и придраться не к чему. Пророчество-то весьма недвусмысленное.

— А что случится, если через пять дней выясниться, что я тоже Белая?

— Такого не было ни разу за всю историю Рода. Да и не быть тебе наследницей. И даже не из-за внешности – если Тилира соблаговолит, после Посвящения ты будешь выглядеть совсем по-другому. Но сил оно тебе не прибавит! Ты слишком слаба для Повелительницы, и понимаешь, что это означает.

Да, понимаю. Мы недалеко ушли от животных, коими и являемся в истинном обличии. И правит сильнейший, доказывая, что достоин этого в бою с предыдущим правителем. Не обязательно до смерти, но такие состязания не для слабонервных – концентрированная ярость и мощь, заключенные в покрытых броней телах. Там нет нужды в оружии – сами по себе драконы мощнейшее и одно из наиболее убийственных существ. Острые ятаганы когтей, зубы, способный прокусить любой из существующих металлов.

Мне не победить отца, но сама сущность Белой будет заставлять пытаться сделать это снова и снова, пока он не будет вынужден убить меня. Только тогда у Сандории появится шанс получить нового наследника, ведь за одно поколение существуют лишь по одному правителю и наследнику.

Но проблема в том, что это все гипотетически. Если я окажусь другого оттенка, то не стану претендовать на трон. Более того, вообще могу забыть о всей этой придворной сутолоке и вечных интригах. Только отец не отпустит. Свадьба с наследником Варде сделает правление Мириаса окончательно легитимным, а отец утешится ролью если не родителя, то хотя бы тестя наследника. Единственное, чего я не понимала – почему он не попытается убрать Мириаса сейчас? Боится проиграть, бросив вызов? Или же я не знаю ещё чего-то?

В одном я была уверена – замуж мне точно не хочется. При этом прекрасно понимала, что из дворца меня не выпустят до того, как одарю Варде согласием на брак. Но только в одном месте мне могут помочь разобраться с ситуацией, и вряд ли кто-то меня сейчас туда отпустит. Что ж, придется быстро обручиться и настоять на желании предаться молитве в главном храме. Если остальные порывы могут счесть за кокетство и попытку отсрочить неизбежное, то богобоязненность и религиозность вполне приветствуются. Конечно, надежда на ошибку отца совсем призрачна, но все же… Быть может, возраст (вполне юный для дракона – каких-то триста пятьдесят лет) начал давать первые симптомы в виде глухоты? На это я надеялась ещё меньше, чем на то, что все происходящее – милый семейный розыгрыш.

Уже выходя из кабинета, папа придержал меня за локоть и развернул к себе. Так, жесткая педагогика закончилась, сейчас будет сластить горькое лекарство.

— Я не всегда был хорошим отцом, но все что я делаю, идет на благо народа и твоего, как его будущей правительницы. Пусть ты не станешь Повелительницей, но будешь править с мужем.

Видимо, сейчас, по его мнению, я должна была всплакнуть от умиления, признать свое полное невежество в вопросах политики и, счастливо улыбаясь, вприпрыжку побежать к алтарю. Не дождавшись от меня столь желанной реакции, он недовольно нахмурился и повел меня к суженому.

Глава 2

Минутка, на которую отец увел меня для воспитательного момента, уже растянулась на добрых полчаса. Остается надеяться, что Мириас там в одиночестве и тоске упился до полусмерти.

Ну, вот зачем, спрашивается, так жестоко рушить ожидания?

Он стоял на том же месте и, если не ошибаюсь, не меняя позы. Силен… Я во время торжественных мероприятий уже через пять минут начинаю переминаться с ноги на ногу, втайне призывая все мыслимые кары на голову того, кто придумал придворный церемониал, а жениху все нипочем…

Может, действительно, за него замуж пойти? В конце концов, если он мне совсем уж надоест, всегда можно применить на практике академические знания по ядам…

Отец подвел меня к жениху и, благочестиво улыбаясь, продолжил хвалебную песнь о нашем с Мириасом совместном будущем, которое виделось Повелителю исключительно радужным и беззаботным. По его словам, стоит нам заключить брачный союз, как на государство снизойдет благодать, наступит мир и финансовое благополучие.

“Ага, значит, едва дышащую оппозицию собирается на корню додавить ещё до зимы и поднять налоги…” – перевела я для себя его восторженную речь. Мне надоело стоять посреди продуваемого сквозняками Зала приемов, к тому же боль в растертой пятке возросла настолько, что пришлось правую ногу поджать и, для сохранения равновесия, ухватиться за ладонь жениха.

И вот тут начались странности. Мне на секунду показалось, что кончики пальцев словно заледенели, а лицо Мириаса подернулось какой-то рябью, оплывая, словно воск дешевой свечи. Интересно, зачем ему накладывать на себя иллюзию? Может, он на самом деле ужасен настолько, что приходится прятать лицо? Наверное, считает меня слишком уж впечатлительной и изнеженной… Тогда он это зря, после нескольких относительно и одного абсолютно неудачного эксперимента по алхимии (крыло Дома, в котором проходили занятия, до сих пор не совсем восстановили), напугать меня было делом практически невозможным. Да и иллюзия какая-то слабенькая, обычно у Белых они выходят потрясающе реальными… Во всяком случае, так меня учили, сама я ни разу Белого дракона не видела.

Жених резко отдернул руку и шарахнулся, как от чумной, в результате чего моя несчастная левая ножка, принявшая на себя весь нехилый вес хозяйки, подломилась, и я осела на пол большим розовым кульком.

Отец замолчал и резво кинулся меня поднимать, но я упорствовала в единении с полом, почти завалив рядом любящего родителя. На попытки папы придать мне вертикальное положение не реагировала принципиально, всё ожидая, когда руку протянет Мириас, чтобы внимательнее присмотреться к феномену и попытаться заглянуть под иллюзию. Но новоявленный почти муж упорно стоял в стороне, даже не пытаясь прийти на помощь.

Через пару минут, когда папа уже начал подумывать кликнуть силовую поддержку, мне это все надоело.

— Ой, ваше величество, все уже прошло! – радостным голоском возвестила я и самостоятельно поднялась. Естественно, прошло – обезболивающее заклятие вещь не сложная, хотя и неприятная своими последствиями. Пусть меня и считают слабеньким магом, медицину я всегда знала в совершенстве. Только вот через три часа, когда действие заклинания кончится, будет гораздо больнее, но к тому времени я надеялась уже раскланяться с присутствующими и спокойно повыть в подушку, костеря сквозь зубы и себя за неумение достойно терпеть, и того, что придумал эту туфли, и жениха, за сам факт его существования.

— Ну что же, я рад, что мы пришли к единому мнению относительно вашей помолвки и предлагаю вам, мои возлюбленные чада, подойти поближе! – таким счастливым я своего отца видела последний раз года два назад – когда шпионы донесли, что к его заклятому другу в гости едут родственники жены во главе с тещей.

Эй, подождите, какое единое мнение? Похоже, пора прекращать спать с открытыми глазами во время папиных речей, а то в следующий раз могу узнать, что меня и замуж-то уже выдали.

Пока я старалась собрать мысли и предчувствия и уложить их в единую картину, в Зале появилось ещё одно лицо.

Хотя больше хотелось сказать “морда” – папин советник и придворный целитель Иртис. По совместительству, мой бывший учитель и настоящий враг. И, судя по его довольному виду, он приготовил мне какую-то феерическую пакость. Опустив глаза с сочащейся злорадством физиономии, я поняла, что он держит в руках бархатную подушечку, а на ней… Тааак, не правы были те, кто так низко оценил мой магический потенциал – мне прямая дорога в предсказательницы! А может, и в ведьмы. Потому что я или напророчила, или сглазила – на подставке лежал Венец Повелителей. Древняя реликвия, тиара лунного серебра с единственным украшением в виде огромного рубина, ограненного в виде овала с поперечной надсечкой. “Око истины”. Существовала легенда, что это зрачок первого из Рода. Наглая ложь, никакие части драконьего тела ценными минералами не являются, но каждому народу нужна своя легенда. И пусть до сих пор находятся наивные искатели приключений, которые пытаются обогатиться, выбив кому-то из драконов глаз или клык, но их становится все меньше – подобной вольности Род не спускает, и идиоты вырождаются сами собой.

Венец использовался только в трех церемониях – коронация Повелителя, рождение наследника. А третий… Наверное уже догадались? Все верно – бракосочетание наследника. То есть меня. Или Мириаса. Короче – нас, а кто из нас кто, потом разберемся..

Венец не поражал красотой, зато от него исходила такая силовая волна, что у всех присутствующих по коже побежали мурашки.

Иртис, особенно ласково улыбнувшись вашей покорной слуге, упал в поклоне перед Повелителем, преданно заглядывая ему в глаза и на вытянутых руках подавая тиару. Чтобы подпортить этому лизоблюду миг торжества, я тихо-тихо, чтобы услышал только он, спросила:

— Как Ваше здоровье, уважаемый Иртис? Кашель не замучил?

Целитель изменился в лице и ненавидяще на меня зыркнул. Бедняга, не забыл ещё приготовленный мной три года назад травяной сбор. Мы тогда с лекарем поспорили, что я смогу вылечить воспаление бронхов за три дня. А поскольку из болезных был только сам целитель, то и испытывали моё экспериментальное зелье, соответственно, на нем. Состав получился на диво эффективным: какое там покашлять – он пять дней дышал через раз! Как выяснилось, помимо потрясающего отхаркивающего действия, зелье было ещё и сильным слабительным…

В свое оправдание могу сказать, что ничего такого не планировала, потому как готовила этот отвар впервые, но Иртис, естественно, не поверил и с тех пор старался сделать мне какую-нибудь гадость. В другой ситуации это могло бы сильно навредить, но целителя дружно ненавидела вся дворцовая челядь, потому слуги меня возвели в ранг героини и предупреждали о его происках заранее. Но в этот раз, видимо, не успели, или же отец догадался, наконец, поставить охрану под окно своего кабинета, под которым, периодически сменяя друг друга, постоянно подслушивал кто-нибудь из обслуги.

— Несравненная Амиранта, я так рад Вашему счастью, ведь известно, что женихи Вас вниманием не жалуют… – злорадно прожурчал советник мне в ответ.

Очень захотелось наступить ему на ногу тонким каблуком, но подлый царедворец предусмотрительно оставался на расстоянии.

Пока мы капали ядом при виде друг друга, отец водрузил на себя Венец и высокопарно обратился к будущим новобрачным:

— Мириас, поскольку Вы, по праву сильнейшего, будете главой этой семьи, – торжественно начал он, чем заставил меня скрипнуть от досады зубами, а Иртиса практически впасть в экстаз при виде моего позора, – то именно на реликвии рода Варде будут принесены брачные клятвы.

Жених, царственно кивнув, сделал знак одному из присутствовавших слуг. Лакей, приблизившись, пал на колени и, не поднимая головы, протянул Мириасу маленькую шкатулку темного дерева.

Каюсь, как и все девушки, я любопытна. Поэтому, стоило Мириасу открыть шкатулку, как я сунула в неё нос. О чем тут же пожалела.

Что в вашем представлении может быть семейным артефактом?

У правителей это огромная жемчужина “Слеза моря”, реликвия дивной красоты и невероятной мощи, с помощью которой Повелитель может управлять погодой. Хотя, учитывая прошлогоднюю засуху, наверное, и артефакты иногда дают сбои.

Варде же, похоже, придерживались мнения, что красота в данном случае излишня, хватит и обычного устрашения. Их артефакт представлял собой какую-то жуткую субстанцию в виде огромного паука, усеянного мелкими бриллиантами. А кем с его помощью можно повелевать, мне было даже представить страшно.

— Принцесса, вы должны прикоснуться к… – далее следовал набор звуков, который я не смогла бы повторить даже под пытками. А голосок у жениха очень даже приятный…

Но трогать эту гадость я была категорически не согласна, потому уже приготовилась ответить резким отказом, как встретилась глазами с отцом и поняла, что если я не последую приказу Мириаса, пытки мне гарантированы.

Скрепя сердце и пытаясь вернуть на законное место съеденную на обед булочку, я протянула дрожащую руку к шкатулке…

О том, что существуют живые и даже своеобразно мыслящие артефакты, я, конечно, слышала. Но одно дело, когда об этом рассказывают на занятиях, а совсем другое, когда такая диковинка, мгновенно расправив мохнатые лапки, чем едва не довела кандидатку в невесты до разрыва сердца, шустро рванула к моим пальцам.

Не знаю, откуда я могла узнать заклинание стены огня, но именно ею и шибанула по жуткому сокровищу. Через секунду, когда пламя пропало, до меня, одновременно с вонью паленых волос, дошло три вещи:

Первое – я все-таки не полный ноль в магии!

Второе – род Варде только что осиротел: из чего бы не был создан их паучок, но после драконьего огня, он рассыпался мелкой пылью, а значит, замужество на сегодня откладывается.

И третье. Вопросы магической силы и мужней жизни очень скоро перестанут меня волновать. Если, конечно, Мириас не совсем извращенец, желающий жениться на трупе. Хотя, он сейчас и сам выглядел не совсем свежо – ярко-алое обожженное лицо без бровей, ресниц и волос над не менее пострадавшим телом, кое-где прикрытым дымящимися лохмотьями. Хотя, дней через пять он должен прийти в норму – у Белых очень быстрая регенерация. Но вот фамильную реликвию он мне точно не простит…

Со стороны отца донесся странный звук: не то хрип, не то клекот. Все резко повернулись к правителю и увидели, как с его мудрой головы меееедленно падает Венец. Тиара звонко цокнула о паркет, прокатилась немного вперед и, звякнув, как уроненная крышка от кастрюли, замерла возле трона. А у ног Повелителя ехидно подмигивало выпавшее из оправы “Око истины”…

Столь ненавидимые каблуки не помешали мне показать один из лучших результатов в забеге от дворцовой стражи.

Видимо, отец всерьез рассвирепел, если натравил на меня всю прислугу вплоть до последнего поваренка. Но, поскольку, большинство из них были моими друзьями, охота была веселой, но непродуктивной. Первый раз меня спрятала горничная, успев принудительно загнать в шкаф за несколько секунд до того, как в мою комнату ворвался отец.

— Где эта мерзавка?! – отец уже даже не орал, а перешел на свистящий рык. И это было очень плохо. Если он трансформируется, найдет по запаху буквально через несколько секунд. Но это означало бы, что другие способы воздействия на дочь уже не работают, а признавать свою педагогическую несостоятельность ему не хотелось.

Тома взбледнула лицом, но нашла в себе силы отрицательно покачать головой, дескать, ничего не знаю, не видела. То, что кто-то из слуг может ему соврать, отцу даже в голову не пришло, и он, свирепо зыркнув в сторону оцепеневшей горничной, выскочил из моих покоев.

А второй – повариха, поймавшая меня за косу и сунувшая себе за спину. И не зря – мимо промчался капитан Стражей и, соответственно, мой несостоявшийся свекор.

В захватывающей игре “Поймай принцессу” не участвовал только Иртис, которому выпала честь лелеять раны и ожоги Мириаса. И мне стало жаль незадачливого жениха – ценностей лишили, покалечили, да ещё и попал в загребущие ручонки местного эскулапа, знаменитого высказыванием, что если пациент ничего не чувствует, значит его плохо лечат. Поэтому из его кабинета сейчас раздавались рычание и ругательства. В который раз наворачивая круги по дворцовым коридорам, я случайно не там повернула и оказалась в тупичке возле комнаты страха этого маньяка, из которой раздался сладенький голос целителя:

— Ну что вы же так дергаетесь? Осталось оторвать от ожога совсееем маленький лоскутик и можно начинать лечение…

Через секунду раздался рев столь нецензурного содержания, что я на секунду замерла в восхищении. Значит, не совсем пропащий у меня нареченный, вон какие эмоции демонстрирует. Это только на первый взгляд он, как мороженая рыба, а стоит кипяток на ногу плеснуть, сразу такую страсть проявит!

Я так увлеклась неожиданно открывшейся стороной характера жениха, что едва не попалась прямо в руки отца, голос которого раздался где-то сзади:

— Переройте весь дворец, но найдите эту дрянь! И приготовьте “Слезу”, их нужно немедленно поженить. А ж потом…

— Но мы не можем принудить Мар… Амиранту выйти замуж против воли! – жалобное блеяние мачехи.

— Не вмешивайтесь не в свои дела, дорогая! Стража, проводите Повелительницу в её покои!

А вот это уже интересно. Значит, мачеха в курсе происходящего и, более того, она на моей стороне.

Но размышлять на эту тему дальше мне было некогда, потому что голос отца приближался и если мне все ещё не хочется становится женой этого недожарка… Кстати, что-то он замолчал? Неужели не вынес столь агрессивной заботы целителя и блаженно ушел из этой бренной жизни? Но очередное невежливое пожелание Мириаса в адрес Иртиса, а также подробности интимной жизни, как самого эскулапа, так и его ближайшей родни, задавили эту надежду на корню.

Вернуться я не могла – за углом продолжал распекать кого-то отец, а впереди было только окно. Справедливо рассудив, что если я упаду с высоты четвертого этажа, то погибну, а если попадусь отцу, то сначала помучаюсь, а потом уже отправлюсь к праотцам, я сделала выбор в пользу окна.

Высоты, в отличие от пауков, я не боялась, поэтому на крышу попала практически без потерь. Жертвой в борьбе за свободу стал шелковый палантин и одна сережка.

Поскольку очереди из желающих посидеть весенним вечерком на холодной крыше не наблюдалось, я осталась в столь желанном одиночестве и затаилась в тени печной трубы, как старая летучая мышь на чердаке.

С того момента, как я оккупировала крышу, прошло уже почти два часа, а отец все никак не мог утихомириться. Периодически его воплям вторил из-за соседнего дымохода осипший от страсти кот, чей голос рождал во мне низменное желание запустить туда если не огненным шаром, то хотя бы туфлей.

Но, во-первых, меня учили быть доброй девочкой и любить братьев наших меньших, а во-вторых, меня также наставляли быть умной девочкой – кот завывал на разные голоса, и у постороннего слушателя могло сложиться впечатление, что на крыше собралась целая стая осатаневших от любви мурлык. А поскольку таких странных пристрастий, как наблюдение за кошачьим интимом, за мной раньше не числилось, то и искать здесь никто не догадался.

Через некоторое время, в течение которого я успела немного замерзнуть и оглохнуть, а желание убить любвеобильное животное стало почти нестерпимым, отцовский рык перешел в разъяренный рев. По дворцу разносились его зычные проклятия в мой адрес, а также обещания отправить всех Стражей на дыбу в связи с профнепригодностью. И, как ни печально, в плане квалификации охраны я была с ним согласна – ладно, в этот раз тревога из-за меня, ну, а если бы враги пробрались?!

— Если до полуночи она не будет стоять передо мной, разжалую до рядового!!! – проорал в конце концов чувствительный родитель. Мне стало интересно, кто же стал объектом такой трепетной любви, и я наклонилась через парапет крыши, за что едва не поплатилась – посреди двора стоял пышущий стыдливым румянцем капитан Сартос Варде. И, судя по выражению лица, он с бОльшим удовольствием стал бы моим палачом, чем свекром. Капитан возвел очи в небо, то ли чтобы не видеть своего сюзерена, то ли в тщетной попытке снискать милость Тилиры и умереть на месте от разряда молнии. Но, видимо, у Богини в тот момент были другие дела и она на его мольбу не откликнулась.

Зато я, чтобы Сартос не успел заметить ситуэт на фоне темнеющего неба, так шарахнулась назад, что крепко приложилась о черепицу всей спиной. Дальнейший их разговор я слушала, уже распластавшись на крыше, как лисья шкурка, растянутая для просушки скорняком.

— Как скажете, Повелитель. Но, в таком случае, наш договор будет расторгнут.

Отец сразу сбавил тон и, подойдя к служивому почти вплотную, что-то ему зашептал. Обидно, конечно, что подслушать не получается, но лучше уж я ещё немного поизображаю горгулью, чем попадусь на глаза этой парочке.

О том, что будет, когда придется встретиться лицом к лицу с Мириасом – а рано или поздно этот момент настанет – даже думать не хотелось. Ничего хорошего, это точно. Уж, во всяком случае, если бы на его месте была я, месть была бы изощренной и очень медленной. А поскольку о таком диве, как великодушный дракон, я не слышала никогда, то лучшим выходом было бы где-нибудь спрятаться на пару дней, а в идеале – лет.

В собственных покоях это делать глупо – сразу найдут. Если я не ошибаюсь, отец уже отправил туда засаду из нескольких стражников. Я прямо-таки представляю, как эти бедолаги сидят в моем шкафу в окружении платьев, оборок и прочих кринолинов. Ну, хоть Томке радость, она у меня девушка свободная и излишней моралью не обремененная, найдет применение такому подарку.

Вваливаться в покои мачехи тоже не самая блестящая идея – хоть она меня и любит в меру сил и терпения, но против воли венценосного супруга не пойдет. И быть мне в таком случае не только замужней, а, скорее всего, и выпоротой. Это уж насколько у моего отца фантазии хватит.

Оставалось единственное место, где можно было бы укрыться, не опасаясь быть выданной отцу – храм Видящих. Но до него нужно ещё добраться через половину города. Утешало только одно – обыватели ещё вряд ли слышали о моей сегодняшней выходке. В том, что завтра мне и незадачливым ловцам будут перемывать кости кумушки, я не сомневалась – какая там конфиденциальность, если о каждом визите папочки к его любовнице становилось известно сразу после того, как он выходил из её покоев?

Кот наконец-то заткнулся, заставив меня практически прослезиться от счастья. Или он пал жертвой переизбытка чувств, или же к нему все-таки вышла его пушистая возлюбленная.

Я осторожно выпрямилась, пытаясь удержать равновесие на неровной черепице, и окинула взглядом ближайшие крыши. На счастье, кроме того самого любвеобильного кошака, проводившего меня ошалевшим взглядом, рядом никого не было.

Разлившаяся по небу темнота начала расцветать нагло подмигивающими звездами. И так не радовавший особым теплом ветерок, накинув мне подол на голову, намекнул, что если в ближайшее время я не уберусь, навсегда останусь здесь окоченевшим памятником женской глупости и упрямства.

Судя по крикам, периодически раздававшимся во дворе, поиски вступили в завершающую фазу. Один из Стражей гордо отчитался перед руководством, что только что лично проверил все дымоходы, потыкав в них палкой, на предмет наличия беглянки. Мне стало жутко интересно, как в его представлении я могла поместиться в трубу, в которую с огромным трудом можно было запихнуть метлу. Судя по ошалевшему виду капитана Варде, его посетили сходные сомнения. С удовольствием понаблюдав за воспитательным моментом, в ходе которого инициативный, но бестолковый служивый получил от начальства вместо похвалы удар в ухо, я решила, что участь сторонней наблюдательницы мне уже надоела.

Легче всего было бы вернуться тем же путем, каким я попала наверх, но близость того окна с апартаментами Иртиса рождала неприятные предчувствия. По всеобщему закону подлости, этот лизоблюд как раз выйдет из комнаты, когда я буду переваливаться через подоконник. А делать врагу такой подарок я категорически против. Лучше уж сразу к жениху в комнату заявиться, авось его сердце не выдержит такого счастья.

Оставался только спуск по лозам дикого винограда на восточной стене. Благо, что сейчас вечер и она будет плохо просматриваться. Это плюс. А вот то, что прямо под виноградом буйным цветом колосились заросли шиповника – минус. Но поскольку выбор у меня небольшой, я решила плюнуть на возможные повреждения и злорадно представила, во что превратится ненавистное платье. Скользкая черепица не предрасполагала к выполнению балетных па, и я, мысленно махнув рукой на неподобающий для принцессы способ передвижения, опустилась на четвереньки и шустро поползла к намеченной цели.

А поскольку чистить крышу слуги ленились, то к месту назначения прибыла, имея вид качественной половой тряпки. Сдув со взмокшего лба прилипшие пряди и безуспешно стараясь отчистить платье от выходного продукта пищеварительной системы старательно и многолетнее гадивших пернатых, я с трепетом оглядела свой во всех смыслах последний шанс на свободную жизнь. В таинственном вечернем полумраке виноград выглядел жутковато. Но, как всегда приговаривала Тома – нищим не пристало кобениться. И я начала свой путь в неизвестность.

Подол порвался ещё на самом верху, и теперь я сверкала на половину сада голубыми панталонами с кокетливой кружевной оборочкой. Ну и что, что платье розовое? Я вообще-то ни перед кем обнажаться не собиралась, так что мы с горничной не стали акцентировать на цветовой диссонанс.

О наложенном на мозоль обезболивающем заклинании я вспомнила только на середине спуска. И забыть в ближайшее время уже не грозило – ощущение, что твою ногу от колена и ниже кто-то медленно и с удовольствием жует, поливая время от времени кипятком, игнорировать довольно сложно. Это придало мне дополнительное ускорение, и я начала все быстрее скользить по лозе, пока, в конце концов, с утробным воем не сорвалась где-то на уровне второго этажа.

Неподалеку испуганно взвизгнула какая-то шавка и затаилась, в надежде, что страшный монстр не обратит на неё внимание. А тем временем, монстр рвался на свободу, выползая из кустов.

Ну, что тут можно сказать… Наш садовник уже давно и безуспешно пытался изжить дикую розу, и сегодня его мечта исполнилась. То, что я не раздавила при приземлении, было успешно затоптано во время марш-броска. Дело в том, что вставать в полный рост было чревато – на этот участок сада выходили окна столовой. О том, что трясущиеся и стонущие от моего энтузиазма кусты могут привлечь внимание ничуть не хуже, я в тот момент как-то не подумала. Но, видимо, лимит неприятностей на сегодня был исчерпан, потому мне удалось беспрепятственно добраться до забора дворца. А вот здесь все было уже сложнее.

В чем нельзя отказать моему папочке, так это в сообразительности – возле черного хода кучковались стражники, внимательно досматривая всех проходящих. Особенно тщательному обыску подвергались особы женского пола, их разве что не заставляли рот открыть и то, только потому, что пронести меня в нём не представлялось возможным.

Поудобнее устроившись под кустом бузины, я начала старательно думать. Что сделает здравомыслящая девица, пытающаяся удрать из-под родительского надзора? Пробраться к материальным ценностям, разграбив в качестве моральной компенсации папину сокровищницу, и незаметно метнуться через черную калитку. Значит, нужно делать все наоборот!

Возле парадного входа стояли всего два стражника, провожавшие измученными взглядами симпатичных девушек. Служба в парадном карауле считалась почетной, но после двенадцатичасового дежурства глаза жгло от усталости, а челюсти сводило от желания зевнуть.

Поэтому, когда перед ними появилась на редкость замурзанная побирушка, охрана оживилась – какое ни какое, а развлечение.

Девица неопределенного возраста приближалась странным аллюром со стороны сада. Она одновременно держалась за поясницу и приволакивала ногу, с завидным упоением ругаясь сквозь зубы. Лицо, там, где оно просматривалось из-под слоя грязи, цвело царапинами, а косу, судя по виду, долго и плодотворно использовали для читки сапог всего гарнизона. В разрез драного подола кокетливо выглядывала окровавленная коленка, а босые ноги оставляли на вымощенной камнем дорожке комья чернозема.

Но вид был цветочком. Ягодкой стал запах. От девицы несло так, словно она уже несколько лет жила в курятнике. Едкий аромат повис в воздухе плотным облаком, грозя при более длительном контакте растворить легкие всем присутствующим. Девица остановилась возле чихающих стражников и, игриво поведя плечом, на редкость мерзко проскрипела:

— Говорят, тут принцессу ищут. Может, я за неё сойду? Ну, что вам стоит, вдруг это моя судьба! – заканючила эта слабоумная.

На принцессу они походила ещё меньше, чем любой из них, да и не стала бы наследница так глупо попадаться на глаза преследователям. Потому в качестве искомого объекта она исключилась сразу.

Отсутствием фантазии стражи не страдали и покрылись холодным потом при одной только мысли, что с ними сделает капитан, если они приведут к нему это чудо-юдо. Девицу-то просто выпорют – за тупость здесь не казнят, а вот самим охранникам придется много хуже.

Потому, не сговариваясь и брезгливо морщась, они подхватили эту прелестницу под руки и, придав для ускорения пинка под зад, проводили с территории дворца.

Глава 3

Свобода встретила неласково – твердой мостовой и глубокой, на редкость грязной, лужей. Но моему внешнему виду уже мало что могло повредить, поэтому я неторопливо поднялась и кое-как отряхнулась. Оставаться прямо перед вратами в мое скромное жилище было бы неимоверной глупостью, поэтому я пошаркала в сторону ближайшей подворотни.

Как и в любом другом городе, в Аридейле стоило отойти от дворца, начиналась совсем другая жизнь. Не такая богатая и пышная, но не менее прибыльная.

Столица жила своей привычной вечерней жизнью – где-то мошенничали, кто-то кого-то убивал, а небольшая группа сосредоточенных мужчин стояла у дверей маленького опрятного особнячка, укрытого в тени дворцовой стены. Можно было бы подумать, что они ждут открытия банка, если бы я точно не была уверена, что за скромными дверями с бронзовой окантовкой скрывался лучший в нашем городе бордель. Неудивительно, что это заведение находилось в такой близости к власть имущим – ходили слухи, что работницы этой обители не раз помогали Повелителю собраться с силами для дальнейшего труда на благо народа.

Сама-то я там, по понятным причинам не была, но мои сводные братья как-то неосмотрительно громко делились впечатлениями от посещения этого благословенного заведения. В результате чего я обогатилась знаниями, более приличествующими куртизанке, чем наследнице. Но, как говорится, хороший правитель всегда должен знать, чем живет простой народ!

— Не смотри с такой надеждой, туда тебя точно не возьмут, – сочувственно проворчал кто-то за моей спиной. Я же поняла, что неприлично долго рассматриваю вход в логово разврата и обернулась.

Передо мной стояло существо. Именно так, потому что пол этого создания не угадывался. Маленькое, тощее, покрытой таким слоем грязи, что я по сравнению с ним выглядела хронической чистюлей.

— Мадам Лоретта строго следит за тем, кого туда нанимают. Если хочешь, могу устроить тебя в место попроще. Не за просто так, конечно, – предложило оно и с сомнением окинуло меня взглядом. Только сейчас до меня дошло, что меня приняли за соискательницу работы проститутки. Я тоже внимательно себя осмотрела. Н-да, это должно быть совсем непритязательное заведение… Видимо, мой будущий сутенер пришел к такому же выводу, потому что, горестно шмыгнув носом, добавил. – Во всяком случае, можно попробовать. Я – Тим.

Значит, все-таки мальчик.

— Спасибо тебе, добрый человек! – искренне поблагодарила я этого сочувствующего, отчего тот выронил небольшой нож, которым уже примерился срезать кошелек с пояса пробегавшего мимо невнимательного прохожего. – Но мне нужно попасть в храм Тилиры. Ты не подскажешь, как туда пройти?

— А чего его искать – вон крышу видишь? – Тим ткнул куда-то вверх. Задрав голову, я рассмотрела первые звезды, бледный серпик полумесяца и дородную матрону, примеривающуюся перевернуть прямо надо мной горшок с явно не благовониями. Я скакнула игривой козочкой, чем очевидно расстроила эту достойную даму и едва не взвыла в голос от прострелившей ногу боли.

Поняв, что я настолько оскорбляю эстетический вкус домовладелицы, что в следующий раз она и чугунной сковородки на меня выкинуть не пожалеет, я предусмотрительно ушла с возможной линии атаки и снова стала пытать Тима.

— Ты мне точнее сказать можешь? – я впилась в мальчишку голодным клопом. Судя по выражению лица, Тим уже сильно пожалел, что вообще подошел к странной оборванке, столбом стоящей посреди улицы. – А ещё лучше – проводи.

— А что мне за это будет? – вот что значит – коммерческая жилка. Я умилилась стремлению моего будущего подданного зарабатывать практически на всем, что угодно, и уже хотела было посулить поцелуй. Но потом решила, что в условиях постепенного спада рождаемости не имею морального права лишать свое государство будущего мужа и отца. Я о том, что он может и помереть-то от такого счастья…

Потому предложила единственную ценную вещь, помимо девичьей чести, уцелевшую после сегодняшних приключений.

— Это видишь?

Я помахала перед грязным носом пацана изящной жемчужной сережкой. Глаза Тима загорелись каким-то потусторонним светом, и он вцепился в мою руку.

— Где украла?!

Я хотела возмутиться таким предположением, но поняла, что тут мне не царские палаты. А значит, нужно самостоятельно набирать очки в глазах общественности.

— Во дворце, – нагло ответила я, чем заставила эту самую общественность невыносимо себя зауважать.

— А ещё достать сможешь? – аккуратно поинтересовался Тим, уже строя грабительские планы относительно сокровищницы повелителей.

Мне пришлось немного притушить его энтузиазм.

— Могу. И тебя провести могу. В дворцовую тюрьму.

В застенки юное дарование явно не хотело, потому довольствовалось малым – выхватило сережку из моих пальцев и поволокло меня куда-то по переулку.

Я уныло ковыляла следом, постоянно оглядываясь. Не то чтобы я так боялась преследования – искать вне дворца догадаются ближе к утру, а широкому кругу моя внешность была неизвестна. Так повелось ещё издавна. Наследника являли народу только после его инициации. А до тех пор на всех массовых мероприятиях я появлялась укутанная с головы до ног в плащ и накрытая вуалью, отчего меня можно было охарактеризовать одним словом – стожок.

— Что ты так по сторонам пялишься? – нервно поинтересовался сопровождающий. – Здесь лучше не присматриваться – вдруг что разглядишь!

Узрев в его словах зерно истины, я начала внимательно смотреть под ноги. Потому что в трущобах, через которые мы пробирались, лучше действительно не приглядываться к происходящему.

Но мы с Тимом выглядели настолько жалко, что на нас не прельстился даже самый неудачливый вор. Правда, были справедливые сомнения в конечном пункте нашего путешествия, но меня успокаивало только одно – на принцессу я ну, никак не тянула, а то, что мой спутник уже успел меня обшарить на предмет ценностей и ничего не нашел, это не нужно к прорицательнице ходить.

Значит, он надеется с моей помощью тряхнуть королевскую мошну. Решив не расстраивать его раньше времени отказом, я сосредоточилась на самом парнишке. На вид – лет десять, щуплый, но юркий, как змея, судя по выпирающим из-под драной рубашки костям – недоедает. Отсюда вывод: или сбежал, или сирота. Но дети драконов в таком возрасте охраняются лучше семейных ценностей, значит, вряд ли он такой же, как и я, беглец.

Вообще-то существовало правило, что осиротевшие дети драконов усыновлялись ближайшими родственниками, либо же воспитывались при храме. Интересно, почему же тогда Тим оказался на улице? Может, он человек. Я снова, как и в первое мгновение нашего знакомства, перешла на другое зрение – его аура полыхнула насыщенно-синим. Значит, дракон. Странно…

Ауры могут видеть все драконы, но у некоторых это умение более развито. Впервые я смогла это сделать в четыре года и до мокрых штанишек испугалась, когда фигуру моей нянюшки охватили языки белого пламени. Будучи человеком, она не имела оттенков синего, присущего нашему народу. Но мне все это объяснили уже позже.

А тем временем, маленький проводник, вывел-таки меня к ступенькам храма. Мы невольно задержали дыхание и замерли на месте перед входом. Храм не подавлял, как дворец, но заставлял испытывать благоговение перед спокойной силой, излучаемой домом Тилиры.

— Я, наверное, пойду… – замялся Тим, пытаясь вывернуться из моей хватки.

— Пойдем, там нас покормят, – предложила я. Мальчик резко вздернул голову и обжог меня гневным взглядом. Он не успел ещё открыть рот, как я, поняв что именно сказала и, ругая себя за глупость, добавила. – А то мне есть хочется. А идти одной страшно…

Тим немного посопел, ковыряясь большим пальцем ноги в луже. Ни пальцу, ни луже чистоты это не прибавило.

— А нас не выгонят? – наконец, тихо спросил он. – А то я как-то сюда приходил…

— И что? – я почувствовала, как во мне поднимается гнев. Неужели за прошедшие с моего выпуска три года, нравы храма настолько изменились, что жрицы смогли прогнать голодного ребенка?! Ну, ничего, я им сейчас устрою проверку на вшивость и сострадательность.

— Они меня назвали каким-то странным словом и прогнали… – совсем тихо закончил Тим, не смея поднять на меня глаза.

— Со мной не прогонят! Мы скажем, что ты мой младший брат, и они ничего не смогут сделать, – предложила я, присаживаясь перед мальчиком на корточки. Избитое и поцарапанное тело выразило резкий протест, и я, не удержав равновесие, плюхнулась попой в помывочную лужу Тима. Да что же это такое! Второй раз за день! Похоже, пора переквалифицироваться из принцессы в свинью…

Тим, немного понаблюдав за моими тщетными попытками самостоятельно подняться, закатил глаза, намекая на женское умение навернуться на ровном месте, и протянул мне руку.

Сделав вид, что принимаю его помощь, я с трудом встала. Нечего ребенка зря нагружать, вдруг надорвется, поднимая мой немалый вес. Такая несвойственная мне заботливость настораживала – никак материнский инстинкт просыпается? Тогда проще сразу вернуться во дворец, там меня уже и суженый ждет. Красивый кстати, мужчина… А какие от него детки получатся… Эти мысли становились все отчетливее. Действительно, зачем прятаться, ведь все равно найдут, а если сейчас приду и покаюсь, папенька, конечно, поругает, но простит… Так, как там к дворцу пройти?..

Мне помогла очнуться хлесткая пощечина. Щека загорелась огнем, в ушах зазвенело, а на губах появился привкус соли.

— Тим, ты зачем меня ударил? – прикушенный язык мгновенно распух и категорически отказывался помещаться во рту, поэтому я немного шепелявила. А пацаненок-то силен! Я чувствовала, как мгновенно начала опухать щека, а под глазом – наливаться фингал. Вот теперь все признаки морального разложения налицо.

— У тебя глаза стали черными… – всхлипнул мальчик, стараясь держаться подальше. Улица явно научила его, что обычно отвечают ударом на удар, и теперь он боялся, что я, усвоив эту простую истину, пойду чесать об него кулаки.

— Они у меня и так серые, а сейчас темнеет, вот и почернели! Если не нравится мой цвет глаз, так бы и сказал, чего сразу железный аргумент в нос совать-то?! – я высунула язык, пытаясь рассмотреть повреждения и в этот момент, наверное, как никогда, напоминала иллюстрацию к книге о тяжелых душевных недугах.

— Вот дура! – сплюнул немного успокоившийся Тим, видя, что мне сейчас не до священной мести за подпорченную красоту.. – Они стали совсем черными – даже белки пропали!

Я с трудом вернула поврежденный орган речи на место и глубоко задумалась.

Где-то я слышала о подобном. Но где? Давай, Маруся, вспоминай!

Для стимуляции памяти пришлось усесться на ступеньки храма и, начать шевелить пальцами ног. Не знаю, у кого как пробуждаются воспоминания, но мне легче всего выудить нужное из закромов разума, когда я смотрю на свои босые ноги.

Тим пристроился рядом, но не совсем близко, чтобы успеть сбежать, если я окончательно сойду с ума и попытаюсь его загрызть.

Память почему-то упорно выдавала вкус лакричных леденцов. Значит, это раздел магии разума, потому что единственным любителем этого “лакомства” был преподаватель Шертен. Ох, если я попытаюсь вспомнить все, что он пытался вложить в наши тупые головы, я успею состариться на этом месте, не то, что выйти замуж и…

— Тим!!! – он подпрыгнул от моего вопля, а какая-то бабушка, проползавшая мимо нас с корзинкой яиц, охнув, уронила свою бесценную ношу. – Быстро в храм!

Мальчик скептически меня осмотрел и, решив, что я нахожусь приблизительно на том же уровне безумия, что и раньше, нехотя кивнул.

Я же, подхватив замурзанную юбку и постоянно косясь на старушку, копошащуюся в хлюпающих остатках своей собственности в поисках подходящего для метания в нас уцелевшего снаряда, поволокла Тима к дверям. Даже если бы он изо всех сил упирался, его протест был бы бесполезен – я вспомнила, отчего могут почернеть глаза, и храм стал единственным местом, способным меня спасти. Мы влетели в обитель богини и захлопнули дверь, на долю секунды опередив прилетевшее нам вслед яйцо, которое, чпокнув, растеклось по резному наличнику живописной ярко-оранжевой кляксой.

— Эй, подожди… Как там тебя… Да стой ты!!! Что с тобой?!

Я сидела, привалившись к двери, и невидящими глазами смотрела напротив себя.

Похоже, что я чего-то не знаю. Во дворце явно что-то затевается. Иначе, зачем бы папочке накладывать на меня подчинение разума? Под действием этого заклятия я должна была мчаться в любящие объятия родителя, теряя обувь. Но папа не учел два факта – туфли я посеяла ещё до этого. А вторым “но” был Тим.

Ударив меня, он на несколько минут снизил действие заклинания. Но в том-то и дело, что только ослабил. Снять его может только тот, кто накладывал.

Можно было бы предположить, что это жених так впечатлился моими талантами и красотой, что пошел на нарушение строжайшего запрета на пользование ментальной магией. Но эта надежда умерла почти сразу – это должен был быть кровный родственник, а кроме ушедшей под чертоги Светлого леса мамы, у меня он был только один…

Тим примерился двинуть мне и во второй глаз, чтобы я прекратила его пугать умным выражением лица, но я была проворнее и успела увернуться.

— Очнулась, наконец-то! – под язвительностью в детском голоске был тщательно скрываемый страх. – Чего с тобой? Наверное, чего-то несвежее съела? Вон как позеленела вся…

— Точно, – я очнулась от горестных дум и огляделась вокруг, – нужно найти кого-нибудь из жриц.

— А они у тебя ассоциируются с едой или с чем-то несвежим? – подленько поинтересовался пацан, тем самым заставив ещё раз внимательно к нему присмотреться.

Может, я много чего не знаю, но сомнительно, чтобы обычный уличный беспризорник мог так разговаривать. Тут явно виден каторжный труд воспитателя. Да и потом, он пытался пропустить меня в дверях, то есть Тим, в отличие от меня, не проспал все уроки хороших манер. Шучу, я продрыхла примерно половину, на остальных просто занималась не пойми чем.

Приняв волевое решение подвергнуть мальчишку допросу с пристрастием после того, как немного разберусь со своими проблемами, я оглянулась по сторонам и, так не узрев никого из обслуживающего персонала, задумалась. Что же должно было случиться, чтобы жрицы спрятались во внутреннем дворике храма?

Видимо, у отправительниц культа были более важные дела, чем торжественная встреча двух голодранцев. Мы с Тимом успели пройти через половину храма, но никого так и не встретили. Ну, кто из нас шел, а кто и ковылял, постоянно стеная и охая.

Зеркал здесь не держали, чему я искренне обрадовалась. Одно дело понимать, что выглядишь непрезентабельно, а совсем другое – воочию в этом убедиться.

— Может, пойдем отсюда… – канючил через каждые десять шагов пацан, не желая приобщаться к божественной благодати. – Видишь, нет никого. Давай не будем занятых людей отвлекать…

— Тилира одинаково благоволит ко всем своим детям… – заученно начала я, но заметив, что воззвание к религиозности особых результатов не приносит, судя по тому, как мальчик начал упираться ногами, оборвала свою песнь. – Подзатыльник дам.

Такой аргумент нашел гораздо более горячий отклик в разуме Тима, нежели пафосное воззвание к верующим, которое старшая жрица произносила на каждом торжественном собрании. Эта речь у неё была единой и для свадеб, и для похорон, потому все знали её наизусть и даже суфлировали ораторше, когда ту одолевал приступ склероза.

Наконец, ударный дуэт инвалидов в составе вашей покорной слуги и Тима приковылял во внутренний дворик святилища. Стоило распахнуться ажурной кованой решетке, как я поняла, чем были так заняты жрицы. Все они на коленях стояли перед алтарем, на котором в конвульсиях билась рыжеволосая девушка.

— Драпаем отсюда, пока нас тоже в жертву не принесли! – внес рацпредложение Тим и уже приготовился бежать с высокого старта.

— Стой! Они пытаются её вылечить… Посмотри на ауру девицы! – шепотом, чтобы не отвлечь целительниц, ответила я, крепко ухватив его за плечо. Естественно, чтобы он не сбежал… А ещё потому что в обозримом пространстве не было костылей, а стоять самой уже не было сил. К тому же с каждой минутой обруч головной боли стягивался все сильнее – стены храма ослабляли чары, но полностью уничтожить не могли.

— Я не вижу ауры… – пристыжено буркнул Тим, пристально разглядывая свои ноги. Если я правильно увидела через маску грязи, он при этом покраснел. Что-то с мальчиком не так. Обычно, в его возрасте это делают все. Но ещё больше смущать его мне не хотелось, поэтому я тихонько успокоила:

— Какие твои годы, ещё научишься.

Тим пораженно, открыв от удивления рот, уставился на меня. Похоже, он абсолютно не привык, чтобы его утешали. Благодарность в его глазах настолько смутила меня, что я брякнула:

— Рот закрой! Мы уже и так все полы грязью измазали, не хватало ещё и слюнями залить.

Тим сразу обрел более привычный вид, а я обругала себя за черствость и неумение общаться с детьми.

Пока мы проясняли степень нераскрытости талантов друг друга, несчастная на алтаре громко закричала и начала корчиться от боли.

Я видела её ауру и понимала, что ей осталось жить не больше часа. А ещё – она демон. Не сказать, что эта раса настолько малочисленна, и увидеть её представителя сродни чуду. Просто драконы и демоны – два сильнейших народа в нашем мире, и, естественно, постоянно пытаются выяснить, кто же более одарен талантами и грозен. Так что, учитывая степень “любви” между Сандорией и Маэре…

Так же как и драконы, демоны на вид вполне человекообразны. Никаких дополнений в виде хвостов, рогов и прочих телесных излишеств. Во всяком случае, пока они не переходят в боевую ипостась. Единственный способ отличить демона от представителя других народов – направить яркий свет в глаза. Понятно, что при должном старании дознавателя, тут любой себе демонитость припишет, но суть в другом – считается, что изначально этот народ обитал в подземельях. Потому, даже через много веков они сохранили прекрасное ночное зрение, а под воздействием яркого света их зрачки становятся вертикальными. Была ещё какая-то особенность, связанная с боевой трансформацией, но её суть была строжайше охраняемым секретом, который демоны свято блюли.

Драконы же, даже не глядя на занятные глазки, могли сказать, что перед ними представитель стороны противника – по красно-пурпурной ауре. Причем, если у нас она похожа на плотный кокон, то у аборигенов Маэре представляла собой широкие ленты, которые перекрещиваясь, обвивают все тело.

И судя по тому, что сквозь “ленты” откуда-то изнутри просачивалась непроглядная чернота, девушка была обречена.

Та, ради которой я и пришла в храм, стояла в изголовье и, возложив ладони на лоб несчастной, негромко нараспев что-то читала. Под действием её мелодичной речи, чернота постепенно отступала. Но, к сожалению, не исчезала, а втягивалась внутрь.

Если уж Лирша, молодая, но очень сильная жрица не может справиться с этой напастью…

Она устало опустилась на пол, закрывая лицо руками.

— Я могу вам чем-то помочь? – Богиня, когда я же я научусь молчать?!

То, что нас до этого не замечали, стало понятно, когда жрицы с визгом отшатнулись от двери. Да, мы сегодня если и принимали ванны, то исключительно грязевые, но зачем же так орать-то?

— Как вы сюда смогли пройти? – грозным голосом поинтересовалась Лирша, что в сочетании с дрожащими от усталости коленками выглядело немного неуместно. Она внимательнее присмотрелась ко мне, охнула и схватилась за сердце. Так, а это уже практически неприкрытое оскорбление! Но меня немного утешил её возглас:

— Богиня, Нас… – она осеклась под моим взглядом. И неудивительно, я сейчас копировала выражение лица папы, в тот момент, когда ему сообщают, что, несмотря на поднятые ставки налогов, объем казны не увеличился. – Богиня, нассс… наследили-то как! Быстро в комнату для омовений!

Глава 4

Она кивнула послушнице, чтобы та отвела Тима на водные процедуры. Но девица мялась, присматриваясь к мальчику, пока, наконец, не начала блеять в нашу сторону:

— Но, он же…

— Быстро! – ого, как Лирша умеет. Нужно будет у неё поучиться вырабатыванию командного голоса. Послушница ещё сильнее побледнела, но так и осталась на месте, вцепившись в дверной косяк, как девственница в одеяло.

— Мы не имеем права допускать шэринес во внутренние покои храма. Уже одно то, что он вошел в нашу обитель – оскорбление Богини!

Шэринес… Так вот кто ты… Мальчик втянул голову в плечи и глубоко задышал, втягивая воздух сквозь зубы, в попытке не расплакаться. Мне стало обидно за Тима, поэтому я поддержала тон Лирши:

— Уважаемая, не знаю, слышали ли вы в своей глухой провинции, но наследница тоже в некотором роде полукровка. Вы и её не пускаете на порог?

От такого святотатства поборница закона о чистоте крови поперхнулась слюной – подозреваю, что ядовитой – и одарила меня ненавидящим взглядом, но при этом дала знак Тиму следовать за собой. Мальчик помялся на пороге, но успокоившись моей ободряющей улыбкой, нехотя поплелся за послушницей.

Лирша, ещё раз внимательно осмотрев притихшую больную девушку, поманила меня за собой в соседнюю комнату. Подозреваю, чтобы всласть поорать. Она была одной из немногих, кому прощалась такая вольность – мы подружились ещё в Доме. Наследница драконов, но при этом практически бестолочь в магическом смысле, и безродная человечка, правда, с мощным даром. Поначалу она тоже от меня шарахалась, но потом, поняв, что есть я её не собираюсь, мы прониклись друг к другу симпатией и были неразлучны до самого окончания. Каюсь, её назначение в наш храм моих рук дело. Должны же у меня быть хоть какие-нибудь привилегии, вроде верного друга рядом. Кстати, именно ей пришло в голову так сократить моё имя.

— А ведь я смотрела на его ауру, но сразу не поняла. Цвет совсем с толку сбил… Кто его родители? – мне было действительно любопытно. Да и не мешало бы немного отвлечь Лиршу, а то, судя по дергающейся жилке на шее, она меня сейчас сожрет, невзирая на расовую принадлежность и положение при дворе.

— У него мать – дракон, а отец – демон. Но до последнего времени он воспитывался, как старший сын дома Ирама. А полгода назад это вскрылось… Наверное, сама слышала, мать – ссылку, а ребенок… Так, хватит о нем. Ты совсем ума лишилась?! Что ты делаешь на улице, в таком виде да ещё и в компании полукровки, который наводит ужас даже на жриц?!

Н-да, хитрость не удалась. Значит, нужно немного поныть, чтобы её разжалобить. Она всегда была удивительно снисходительна к болящим.

— Ой, Лирша, ты бы мне тоже хоть умыться предложила, да ноги чем-нибудь намазала, а то мозоль болит так, что жить не хочется…

— Чем до этого мазала?

— Грязью.

— Оно и видно. Давай за мной.

Мы прошли ещё пару комнат, пока, наконец, не оказались в выложенной цветной мозаикой комнате для омовений. Меня как магнитом тянуло к наполненному теплой водой бассейну, и я заворожено поковыляла к нему, не обращая внимания на бурчание Лирши.

— Где же ты там извазюкалась? Такое впечатление, что ты по овощным грядкам ползала. А чем от тебя там воняет?

— Это у меня был марш-бросок по обгаженной голубями крыше.

— А что ты делала на крыше? – от изумления у неё выпала из рук уже намыленная губка. – Давай, пока отмокаешь, рассказывай.

Я содрала с себя живописные лохмотья непередаваемого цвета, поразив подругу видом корсета, который мы обе ещё в детстве отнесли к пыточным устройствам и поклялись надевать только в самых экстренных случаях.

— Это где же ты была, если себя в эту клетку заковать разрешила? Никак кто-то умер, и ты в таком виде щеголяла на похоронах?!

— Хуже, друг мой, намного хуже…

И я начала грустную повесть о моих сегодняшних похождениях. На моменте о Белом женихе, Лирша так побледнела и вытаращилась, что я испугалась за её здоровье, в первую очередь, душевное. Но жрица отмахнулась. Я вняла просьбе слушательницы и продолжила свою скорбную речь.

Когда я дошла до момента испепеления мохнатой побрякушки, подруга не только окончательно побледнела, но и бессильно опустилась на пол. При этом Лирша продолжала молчать, что рождало во мне дурные предчувствия – пусть уж лучше орет, чем смотрит со слезами на глазах.

— Ау, ваше жричество! Не нужно меня пугать. И так почти все нервы сегодня потеряла…

— Что же ты наделала, Маруся…

Ещё меньше, чем сами слова, мне понравился тон Лирши. Такое впечатление, что это я вместо демоницы сейчас доживаю последние минуты. Кстати, о птичках…

— А что у вас во внутреннем дворе делает та девушка? Ты же знаешь, кто она?

Вопрос далеко не праздный, учитывая, что у нас не только расовые, но и религиозные разногласия – если покровительницей драконов была Тилира, то демонам божественную поддержку оказывал её младший брат – Кратос. Не знаю, как там с семейными разногласиями, но что последователи культов вели партизанские войны за паству – сомнений не вызывало. Поэтому видеть последовательницу Кратоса в обители Тилиры было, по меньшей мере, странно.

— Знаю. Она там умирает, и мы ничего не можем с этим поделать. Но я тебе о ней позже расскажу. Не хочешь узнать, во что именно вляпалась сама?

— Я сегодня во что только не вляпывалась… Давай уже, хватит нагнетать обстановку.

И Лирша поведала мне о подлости. Правителей. И глупости. Моей…

Пять лет назад Князь демонов умер. Почти своей смертью. В конце концов, ещё никому не удавалось сделать это при помощи чужой смерти.

Как гласила официальная версия – несчастный случай на охоте. В несчастье сомнений не было, а вот в случае… Ну, как-то сомнительно, что среди пиков Маэрийских гор мог жить и никого не трогать равнинный кэбот. Особенно учитывая, что обитают они исключительно в Великих степях (наших исконных владениях) и последнего живого представителя их племени видели больше трех веков назад… Так вот, милая зверюшка, способная за один прием пищи скушать вполне упитанную лошадь, потряхивая залитой кровью шкурой, вдруг возникла перед Князем и, не обращая внимания на других, уничтожила правителя, после чего мгновенно подохла, не иначе как от угрызений совести.

Княгиня последовала за супругом спустя несколько дней. Как шептались кумушки – от тоски по мужу. А на самом деле, её терзания помог оборвать пожелавший остаться неизвестным доброхот, напоивший вдову соком одного невзрачного цветочка, противоядия от которого до сих пор не изобрели.

Когда княжеская чета практически синхронно отправилась обживать семейный склеп, бремя власти досталось их сыну, которому на тот момент едва исполнилось четыре года.

— Лирша, я не хуже тебя знаю эту историю. И даже как готовить тот самый яд мы с тобой изучали. Зачем ты мне все это рассказываешь? – вода в бассейне остывала, а головная боль усиливалась, что никак не улучшало моего природного характера. – Какое отношение ко всему этому имею я?

— Ты лучше помолчи и послушай, что тебе умный человек скажет! – зашипела на меня подруга бешеной гадюкой, чем немало меня удивила. – А отношение – самое прямое! Ты бы хоть немного поразмыслила, зачем твоему отцу Мириас.

— Я уже весь мозг себе набок свернула, пытаясь это понять. Но, получается, что либо Мириас действительно Белый, либо мне что-то неизвестно. И я склоняюсь ко второму варианту.

— Почему? – спросила Лирша, помогая мне выбраться из купели и укутывая в полотенце.

— Смотри, что получается: о том, что Варде – истинный наследник никто не знает. А ты сама понимаешь, что во дворце сохранить ТАКОЕ в тайне невозможно. Сколько ему лет? Под тридцать? Ты можешь себе представить, чтобы он почти десять лет молчал о своем статусе?

— Может, он очень скромный? – предположила Лирша и сама скривилась от сказанного.

— Ага, то-то я смотрю, тебя саму перекосило. Внутренний дракон не позволит ему прозябать на недостойном с его точки зрения месте. Ох, да! И ещё чуть-чуть повыше… – застонала я от наслаждения, пока проворные пальчики Лирши размазывали нечто по консистенции напоминающее сопли, по моим израненным ступням. Приятная прохлада окутывала усталые ножки, а нос, который сегодня в малейших нюансах разобрал все оттенки амбре голубиного помета, защекотал легкий травяной аромат.

— Ты бы помолчала, а то что о нас окружающие подумают, – фыркнула она, продолжая массаж стоп.

— Что подслушивать – нехорошо. Или ты о своей репутации печешься?

— Мне-то без разницы, а вот тебе об этом стоило бы подумать. Как ты могла сбежать из дворца да ещё и шататься по городу в сопровождении полукровки?! Ты представляешь, что о тебе будут думать?

— Что я садистка и растлительница малолетних. Короче, ничего нового.

Почему-то моя скромная персона с самого рождения тревожила умы и сердца простого люда, а вид укутанной в темные тряпки фигуры, будоражил воображение. Каких только новостей я о себе не наслушалась.

Что настолько красива (по другой версии – уродлива), и увидевший меня эльфийский посол пал замертво. Ещё бы, учитывая, что я случайно застала его в папином кабинете за просмотром донесений нашей разведки из Светлого Леса. Здесь любой бы мигом яд сжевал, лишь бы не попасть в руки нашему дознавателю, к слову сказать – большому энтузиасту своего дела.

Что я могу обращаться в дракона с самого юного возраста и в пять лет, пребывая в другой ипостаси, случайно сожгла правое крыло дворца. На самом деле, это отец, возвращаясь с переговоров в состоянии сильного подпития, уронил свечу.

Что поддержание драконьего облика требует огромных затрат энергии, и я по ночам вылетаю из дворца в город на охоту. В результате этого в Аридейле резко сократилась популяция бродячих собак. Вот тут уж не знаю, на кого думать, вроде бы среди членов семьи таких гурманов нет. Хотя, кто знает…

— Да… Я уже представляю, как сплетницы обсуждают, как ты с собак на женихов перешла. В смысле меню.

— Мне уже как-то все равно. Лирша, а можешь что-нибудь от головной боли дать? Сил моих больше нет…

— Что предпочитаешь: яд, веревку с мылом или просто бревнышком по темечку?

— А более традиционные предложения есть?

— Увы, моя дорогая, для тебя – только эти. Ты же в курсе стоящего на твоей ауре ментального “поводка”?

— Да. Хорошо, что рядом с храмом была, забежать успела. А когда пришла первая волна, Тим успел меня ударить. Только поэтому и удержалась…

— А я только хотела спросить, где ты такой роскошный синяк взяла… Оказывается, шэринес постарался.

— Не смей его так называть! Он ни в чем не виноват, – я сама поразилась силе, прозвучавшей в моем голосе.

Подруга пристыжено опустила голову.

— Я знаю. Но…

— Госпожа, – на пороге появилась одна из послушниц. – Девушке снова стало хуже.

— Я поняла, сейчас буду. Ступай, – отозвалась жрица, все ещё не решаясь поднять на меня глаза. – Наследница, вам сейчас принесут одежду и еду. А мне нужно идти.

— Лирша… – мы встретились взглядами. – Прости, я не хотела говорить с тобой таким тоном.

— Это не ты. Это пробуждается твое внутреннее “я”. Но сейчас у тебя не хватит сил справится со своим драконом.

— О чем ты?

— Потом расскажу. Мне нужно идти к ней.

— Секундочку. Откуда взялась эта девушка?

— Её нашли рядом с Северными воро…

Крик, раздавшийся из внутреннего дворика, заставил её умолкнуть на полуслове и, подхватив юбку, выбежать из комнаты. Судя по всему, демоница билась в судорогах. И мне её было искренне жаль. Даже моих скудных знаний хватало, чтобы понять, что её прокляли на крови. Мой “поводок” по сравнению с этим проклятием так, ерунда, о которой даже говорить стыдно.

Чтобы было понятно, скажу, что для ментальной магии нужен кровный родственник, который и выступает проводником силы. А для темного искусства нужна кровь будущей жертвы. Под действием особых чар, она начинает в прямом смысле закипать прямо в жилах. И сейчас жрицы пытались ослабить действие заклятия. В ментальной магии достаточно проводнику пожелать разорвать связь, и чары пропадают. В темном же волшебстве нужно уничтожить того, кто наложил проклятие. А учитывая, что дураки и неумехи среди черных магов погибают ещё в процессе обучения…

Размышления о теории магии вновь вернули меня к собственным проблемам.

Завернувшись в махровую простыню и с комфортом устроившись на низенькой кушетке, я начала мозговой штурм.

Итак.

Факты. Пока их у меня два.

Первый: отцу нужно меня выдать за единственного и неповторимого сына Варде. В том, что Мириас не Белый, я была практически уверена. Почему? Если бы он был истинным Наследником, какая разница состоялась бы свадьба до моего Посвящения или после? Неважно, кем бы оказалась я, Белого мне не победить. То есть, он может быть кем угодно, но не будущим правителем.

Отсюда вывод – отцу для чего-то нужна поддержка дома Варде. Кстати, их основным конкурентом за место у трона был дом Ирама, с сыном которого я проулялась сегодня по трущобам. Ничего себе совпадение… Одна беда – я не верю в такие случайности. Значит, тряхнуть Тима нужно до того, как он отсюда сбежит. Но об этом пока рано волноваться – я уверена в подруге, а Лирша точно поняла, что я хочу, чтобы мальчик остался здесь. То есть без её ведома он святилище не покинет…

Факт второй: трагедию монаршей семьи Маэре Лирша мне рассказала не просто так. Но говорить прямо она не может – Тилира не раз карала слишком болтливых провидиц немотой. Те, кто несет в мир Её слова, не должны быть излишне откровенными. Да, ещё это пророчество – “Корона не падет с главы, пока на страже тот, что чище снега”… Скорее всего, Белая – я, значит, должна быть рядом с отцом, чтобы тот мог сохранить власть. Но это же абсурд – только мне самой в будущем хватит сил, чтобы его свергнуть, и то это очень сомнительно. Во всяком случае, в ближайшие пару веков короне мне вряд ли грозит.

Новый крик страдающей демоницы был больше похож на звериный вой. Мука, звучавшая в нем, заставила меня, покрывшись холодным потом, вскочить. Похоже, что я знаю, откуда пыталась сбежать девушка. Другой вопрос – зачем это с ней сделали? Столько вопросов и ни одного ответа. Ах, да, нужно ещё проверить, как там Тим, маленький полу… демон.

Ноги подкосились, и я с размаху плюхнулась на кушетку, не обращая внимания на её угрожающий скрип. Мнимый наследник, за которого меня пытаются выдать замуж ради сохранения короны, эта девушка, северные ворота, дома Варде и Ирама, смерть Князя Маэре… Все это сплелось в один клубок мыслей и эмоций. Это имеет смысл только в одном случае – война между демонами и драконами.

И, похоже, я знаю, когда и как она начнется.

Если я права, то действовать нужно прямо сейчас. Прикинув, что, кроме Тима, который сейчас наверняка уминает свой ужин под надзором церберши в белом, мужчин здесь нет, я решила рискнуть и пробежаться по храму в простыне. Вроде бы в уставе сего благого места нет запрета на хождение в слегка неодетом виде.

Как я и думала, Лирша сидела рядом с демоницей. Мне не понравились опущенные плечи и потухшие глаза жрицы, поэтому я внимательнее присмотрелась к больной. Сначала показалось, что девушка быстро выздоравливает – чернота проклятия стремительно рассеивалась, но вместе с тем, бледнела и аура девушки. Сейчас она становилась все светлее, переходя из насыщенно-пурпурного в сиреневый. Увы, но для неё все кончено. Демоница ещё дышала, но сразу было понятно, что живо только тело. Души там уже нет.

Младшие жрицы, переглядываясь, потихоньку покидали дворик. Им было непонятно, почему Лирша так горюет – ведь прОклятая была из враждебного народа и поклонялась другому богу. В отличие от них, я знала, что происходит с подругой.

Для Лирши не имеет значения, кто мы. Когда она назвала Тима “шэринес”, это не было оскорблением. Просто она его обозначила, как, например, меня – дракон. Она будет искренне оплакивать не демоницу, а молоденькую девушку, практически ничего не успевшую увидеть за свою жизнь. И дружила она не с Наследницей, а с одинокой девчонкой, ставшей разочарованием для своей семьи. Она назвала меня Марусей в честь младшей сестренки, умершей от чумы за несколько лет до нашего знакомства. Лирша одна из тех, кто умеет безоглядно любить и так же прощать. К сожалению, я её даром не обладала. И сейчас мне очень хотелось найти того, кто всё это задумал, но, если за этим стоит тот, о ком я подумала, добраться до него сейчас будет практически невозможно. Да и что я, слабая неинициированная драконица, могу противостоять одному из сильнейших существ нашего мира? Значит, нужно собирать все силы и уговорить Лиршу провести Посвящение сегодня.

— Танэ*, я знаю, что сейчас не время и не место для такой просьбы… Проведи сегодня ритуал вызова моего дракона, – попросила я. И почувствовала, как плечи подруги напряглись под моими ладонями.

— Нет!

Поначалу я подумала, что ослышалась. Но непреклонный взгляд Лирши подтвердил, что я не ослышалась.

— Почему?

— Вспомни, что ты мне рассказывала о сегодняшнем дне, – она говорила словно в никуда, потихоньку перебирая пальцами рыжие пряди демоницы.

— Да о чем я тебе только рассказывала…

— Помнишь уроки по истории магии?

Ну, ещё бы я забыла единственный предмет, сданный с третьего раза. Другие покорялись минимум с пятого…

— Лирша, может, ты мне экзамен в другое время устроишь? – из уважения к умирающей девушке я продолжила говорить тихо, но металла в голос добавила.

— Глупая девчонка! – заорала вдруг Лирша, да так неожиданно, что шарахнулась от неё. Что это с подружкой творится?! – Ты сегодня вызвала заклинание огня. А теперь старательно подумай – почему неинициированных не обучают магии стихий? – последнюю фразу она произнесла спокойным, но каким-то неживым голосом.

В приоткрытую дверь заглянула послушница. Ещё бы, судя по воплям Лирши, её тут живьем на куски рвут. Убедившись, что все заняты своими делами – я стою, разинув рот, демоница умирает, а жрица, опустившись на колени возле алтаря, что-то бормочет себе под нос – она снова нас покинула.

Пока глаза следили за подручной жрицы, я пыталась вспомнить ответ на вопрос Лирши.

Итак, теория магии. Предмет изучающие происхождение магии в нашем мире, об источниках Силы и способах их восстановления…

— Ты сказала, что я пока не смогу сдерживать своего дракона. Получается, что силу, необходимую для прохождения Посвящения, я израсходовала, чтобы сжечь драгоценную кракозябру Варде? – ведь знала же, что ничего хорошего от встречи с этим блондинчиком не будет!

— Да. Даже если я рискну сейчас провести обряд вызова, душа просто не справится с трансформацией. Второе “я” испепелит твое тело и разум. Хотя, наличие последнего и так сомнительно… – ещё тише добавила Лирша, продолжая пальцами расчесывать локоны больной. – Посмотри на неё. С тобой будет примерно то же самое.

Демоница выглядела на удивление безмятежно. Словно уснула. Но эта дрема была вечной. Только теперь я смогла хорошо рассмотреть её лицо – черты были слишком резкими, чтобы её можно было считать красивой, но притягивали взгляд. Темно-рыжие волосы обрезаны чуть ниже плеч. Худая, но жилистая, она была похожа на натянутую струну. И я поклялась себе, что поломаю игру тому, кто эту струну оборвал.

— “Поводок” будет становиться все сильнее и сам по себе, а если Повелитель захочет, он может многократно усилить его действие, – добавила подруга. – Тебе придется вернуться к отцу, иначе примерно через сутки ты сойдешь с ума от боли.

— Идти уже никуда не нужно. Он сам скоро появится здесь. А где ещё я могу так долго сопротивляться ментальной магии? – пояснила я, заметив удивление на лице Лирши. – Сколько дней мне нужно, чтобы восстановиться, и когда ты точно сможешь провести ритуал?

Жрица замялась, что совсем мне не понравилось.

— Лучше скажи как есть, не нужно обнадеживать или пугать, мне нужна правда, – попросила я, внутренне приготовившись держать ментальную оборону в течение недели. Ох, будет очень сложно, если не сказать больше, но дней пять я продержусь. Это, конечно, если отцу не захочется мой поводок натянуть. Тогда – несколько часов. И когда я все-таки уже не смогу сопротивляться и выйду из храма, мне уже все равно – при длительном воздействии, как у этой демоницы, первым погибает разум. Кстати, этим иногда пользуются некроманты… Мысль, пришедшая следующей, была настолько кощунственной, что я внутренне скривилась.

Подруга перестала изображать скорбящую статую и снизошла до ответа:

— Один… – уныло протянула она. Признаться, я вздохнула с облегчением. Значит, не все потеряно, и ещё покажу всем “доброжелателям” свой мстительный девичий нрав.

— Слава Богине! А то я уже испугалась.

— … год, – безжалостно закончила Лирша.

Говорят, много веков назад в нашей долине жил страшный и свирепый хищник с роскошным мехом. Даже теперь в очень нехороших ситуациях говорят: “К вам пришел писец!”. Сама я этого зверя никогда не видела, но сейчас, кажется, увидела мелькнувший рядом пушистый хвост.

— Это точно? – жалобно проныла я, надеясь, что у подруги сегодня временное помутнение дара предвидения на почве стресса от всего происходящего.

— Не точно, – мотнула головой она, но я уже не спешила радоваться – какая разница, год или десять месяцев, если меня на ступеньках жених с брачными браслетами ждет? Сомневаюсь, что он покорно простоит там на жаре и морозе, в ожидании, когда же я, наконец, обрету полную силу и выскажу ему свое презрительное “фи”. Так что в любом случае, к тому времени уже буду вполне успешно полоскать мужнины носки.

Видимо, чтобы задавить во мне последние чахлые ростки оптимизма, Лирша добавила:

— Может и больше. Точно может сказать только Тилира. Если хочешь, можешь попробовать задать Ей этот вопрос… Ты ведь сейчас в храме.

Хотя я и находилась в Её доме, но, из опасения нарваться как минимум, на нежеланный для меня ответ, а, как максимум, на месть разозленной богини, к которой стучится в сознание каждый, кому не лень и по любому поводу, я хотела отказаться. Но не успела.

Глава 5

Тело скрутил приступ такой острой боли, что я застыла на месте. Казалось, что медленно и планомерно заживо сдирают кожу, обнажая мышцы и царапая тупым кинжалом проглядывающую сквозь ткани беловатую кость. Мне хотелось закричать, но не смогла даже открыть рот. Перепуганная Лирша, увидев побежавшие из глаз кровавые слезы, положила одну свою ладонь мне на лоб, вторую – на грудь, и начала нараспев читать молитву своей покровительнице.

То ли помогло её пение (к слову сказать, немного фальшивое), то ли отец все-таки не захотел, чтобы я вернулась к нему ласковой дурочкой, но постепенно боль уходила. Через пару минут я уже смогла расцепить стиснутые зубы и, довольно больно ударившись коленками о мраморный пол, прохрипеть:

— Делай что хочешь, но от следующей волны я руки на себя наложу…

Жрица подхватила меня и уложила рядом с умирающей демоницей. “Вот вам и единство противоположностей”, – отстраненно подумала я и поняла, что не могу двигать ногами.

— Ллллиршааа… – прозаикалась я.

— Знаю, тебя частично парализовало. Сейчас попробую снять…

Спустя пять минут она с молитв перешла на ругательства. Ничего не получалось. Вдобавок к слезам, кровь пошла из ушей и горлом. Сознание то затуманивалось, то прояснялось. В момент, когда Лирша начала говорить совсем уже нецензурно, я отключилась.

— Маруся, милая, очнись. Амиранта!!! – я с трудом откырла глаза и увидела плачущую подругу. – Я не знаю, кого твой отец попросил наложить заклятие, но маг намного сильнее меня. Если что-нибудь не сделать, ты умрешь. Так не должно было случиться, но ты сегодня полностью израсходовала свою силу, пропала даже врожденная защита дракона. Думаю, и сам Повелитель не в курсе, что ментальные чары убивают тебя.

— Что предлагаешь? – о, а когда успел присоединиться Тим? Интересно, кто ещё успел разбавить нашу тесную компанию полутрупов?

— Она может вернуться во дворец к отцу.

Я издала слабый, но злобный сип, выражающий отношение к такой перспективе.

— А какие ещё варианты? – умничка. Парнишка сразу понял, что я против.

— Есть только один. Но она на него вряд ли согласится. Нужно разорвать кровное родство Повелителя и Амиранты. Душа прОклятой уже ушла и, соответственно, чары тоже спали. Я могу попытаться перенести душу Маруси в тело демоницы.

Вот уж действительно дилемма: умереть сразу или немного помучиться. Объясняю почему – сюда вот-вот явится мой трепетный родитель с не менее нежным женихом, а над хладным трупом несостоявшейся жертвы брака стоит такое вот непонятное нечто (то есть я) и нечто более конкретное (то есть Тим). И не успею я обжить новое тело, как все мы, включая Лиршу, строем пойдем на дыбу.

— Не закрывай глаза! – вот неугомонная! Боль полностью ушла, оставив только странное онемение во всем теле. Я чувствовала, что уже могу разговаривать, но мне хотелось спать, а не чесать языком.

Резкий толчок в правую сторону лица заставила стряхнуть дрему. Я хотела наорать на Тима за такие антигуманные методы лечения, но поняла что украшение под другой глаз, симметричное уже имеющемуся, мне отвесила Лирша.

От возмущения у меня даже голос прорезался. Правда был он слабым и хриплым, но нужно радоваться тому, что есть:

— Ты совсем озверела? Если я не двигаюсь и не говорю, это не значит, что меня можно бить! Кстати, мне почти не больно. Твоя работа?

— Да. Это очень сложное заклинание, но действенное.

— Может, вы потом расскажете, какая вы добрая, умная и скромная? – непочтительно отодвинул её Тим. Жрица попыталась внести нотку педагогики в виде подзатыльника, но шустрый пацан увернулся. – Сейчас ей лучше, а потом? Да и рыжая скоро разлагаться начнет…

А ведь мальчик прав. Не в том, что демоница потеряет свежесть, а в том, что неспроста это затишье. Не успела я развить эту мысль, как в двери храма кто-то вежливо постучал. Ногой. Судя по звуку – лошадиной.

— Не оперативно работают, – фыркнула я в адрес папиных шпионов. Принцесса уже полдня как сбежала, а они только сейчас додумались меня тут искать! Эх, разленились наши осведомители…

— Сидите здесь, – шикнула на нас Лирша. – Тихо!

Мы с мальчиком заверили, что тише нас может быть только труп, лежащий рядом. Кстати, надо бы от него отодвинуться. Не то чтобы я брезговала таким соседством, но как-то неуютно, что ли…

— Тим, ты хочешь стать настоящим мужчиной?

Пацан шарахнулся от меня, словно я ему что-то совсем неприличное предложила:

— А что?

— Умный мальчик, – прокряхтела я, пытаясь подняться. – Молодец! Сначала уточняй, а потом соглашайся. Но сейчас я просто хотела, чтобы ты помог мне подняться…

Прятаться, кроме как за алтарем было негде, так что нам пришлось принять пафосные позы посреди дворика. Через минуту у меня зачесался нос. Ещё через две – левая пятка. Тим то ли обладал большей выдержкой, то ли просто оцепенел, но стоял неподвижно. А отец с Мириасом все никак не появлялись. Не сказать, что я без них соскучилась, но зуд в пятке становился все нестерпимее, а предстать перед их глазами начесывающей конечности, мне было как-то неудобно.

Из главного зала храма доносились странные звуки: стук, топот и рычание. Охоту они там, что ли устроили?

Поняв, что могу так и помереть не почесанной, я уселась на мраморные плитки дворика и с наслаждение поскребла пяточку ногтями. Хорошо-то как! Даже если прямо сейчас сюда ввалятся мои преследователи, я сегодня уже столько “хороших” манер продемонстрировала, что они не обратят на это внимания. Эх, рано я сняла свои лохмотья – теперь с двумя фингалами, я бы вообще произвела неизгладимое впечатление.

Пока я предавалась наслаждению, снова начала возвращаться сонливость. Значит, заклятие Лирши работает только в присутствии хозяйки… Поскольку третий глаз, в который можно двинуть для экстренного пробуждения, у меня не вырос, то кто знает как ещё эти изверги будут приводить меня в сознание… Поэтому, приходилось бороться с этой напастью своими силами.

Странно, ведь я умираю. Почему тогда совсем не страшно? Не иначе как заботливая подружка ещё и травкой какой-нибудь обкурила.

Между тем интриговавшие меня звуки стихли, заставив нас насторожиться.

— Хорошо бы узнать, что там происходит… – начала я издалека, но Тим резко оборвал мои мечты:

— Не пойду!

Ладно, в конце концов, нам Лирша позже расскажет.

А вот шанса расспросить мальчика больше может и не представиться.

— Тим, иди сюда. Да не покусаю я тебя. Просто спросить хотела…

Пацан помялся, но решил, что я не представляю для него угрозы и уселся рядом.

— Если не хочешь отвечать, не говори. Но я хотела спросить, как это – быть полукровкой? Сам понимаешь, если ничего не изменится, придется мне переезжать на новое место жительства, – махнула я в сторону алтаря.

Мальчик, опустил глаза:

— Я не знаю, как объяснить. Говорил уже, что не вижу ауры…

— Совсем?

— Только дымку вокруг…

Ага, значить папино наследие сильнее.

— А какие-нибудь особенности? Ну, не знаю, там, глаза меняются, когда злишься?

Тим дернулся и отвернулся. Значит, меняются. А о чем нам это говорит? Что мальчик по самые уши в том самом, которое неприятно пахнет. У него демонская кровь преобладает над драконьей. Появление шэринес вообще редкость, а такого… Странно, что его не убили сразу. Поверить в милосердие Стражей я не смогла бы при всем желании, выходит, он тоже занимает значимое место в предстоящей игре.

Следует сказать, что полукровки рождаются очень часто, я сама тому пример. Но обычно, кем бы ни был второй родитель, кровь дракона подавляет любую другую и определяет принадлежность ребенка. Например, во мне от матери только цвет глаз. Никакой тяги погулять в лесочке и плести венки я не чувствовала, а вот интриги любила с детства.

Шэринес же – результат шальной страсти представителя двух равных народов – демона и дракона. И предугадать, кем станет ребенок, когда вырастет, практически невозможно. Но обязательно чья-то кровь подчинит его себе. Казалось бы, ну, и что в этом страшного? Ну, родился такой смесок, пусть живет и радуется.

Семь веков назад один такой полукровка убил моего прадеда. Когда тот был в истинном обличии. Сам же шэринес при этом обращаться не мог. Именно тогда был издан закон, согласно которому всех эрге проверяли на примесь демонической крови, а шэринес подлежали уничтожению на месте.

И теперь такой вот гибрид сидел рядом со мной и старался потише шмыгать носом. Интересно, а кем стану я, если все же придется проводить обряд? Останусь ли драконом или стану демоном? То, что шэринас я не стану – это точно, для этого им нужно родиться.

За дверью раздался легкий топоток, и пред наши очи явилась злая Лирша.

— Не хочется такое говорить, но наш Повелитель окончательно сошел с ума, – тоже мне, раскрыла секрет. – Я сказала, что ты явилась в расстроенных чувствах, чтобы спросить совета Тилиры, а он попросил ускорить ваши переговоры, потому что там тебя будущий супруг ждет!

— А ты?

— Ответила, что в общение с руководящей инстанцией вмешиваться не могу. Короче, у нас где-то полчаса, и он снова дернет за “поводок”…

Мы дружно посмотрели в сторону тела демоницы. Какой бы искусной жрицей не была Лирша, третью волну мне не пережить.

— Ты хоть знаешь, как это делается?

— Конечно. Теоретически…

Я попыталась взвиться на месте, но эта зараза, которую я большую часть жизни считала подругой, что-то шепнула, дунула, плюнула… Шучу, Лирша только щелкнула пальцами и моё тело безвольно опустилось на пол. Раньше я не понимала, почему она выбрала стезю жрицы, ведь умная, красивая девушка, да ещё и с огромным магическим потенциалом. А сейчас дошло, что, наверное, ритуальная татуировка в виде экзотического цветка на правой щеке – своеобразная броня, защита от самой себя. Если она так легко может подчинить мое тело, на что же Лирша способна, если хорошо постарается?! Но что-то в ней все равно было не так…

— А теперь послушайте меня. Оба. Шэринес, храм сейчас окружен. Надеюсь, не нужно объяснять, что это значит?

Мальчик побледнел и кивком показал, что понял мысль Лирши.

— Не думай, что и в этот раз к тебе будут так добры. И не делай таких удивленных глаз. Я знаю, что полгода назад тебя отпустили. Хотя должны были уничтожить на месте. Но пока ты мне нужен, поэтому постарайся не разочаровать. Теперь ты, Амиранта. Судя по выражению лица на входе в эту комнату, ты смогла сопоставить факты, – ни кивнуть, ни ответить, ни показать неприличный жест я не могла, потому просто моргнула. – Хорошо. Я в тебе не разочарована. Сейчас ты подойдешь к дочери Кратоса, и я помещу твой дух в её тело. Не бойся. Лирше это не под силу, даже если бы она правильно провела ритуал. А я могу все. Вообще все…

Сначала я подумала, что у подруги раздвоение началось личности – ничего удивительного, учитывая ежедневные пятиразовые молитвы и полное отсутствие всякой личной жизни, но потом поняла, КТО передо мной. Если раньше мы говорили с управляющей этого дома, то теперь нас почтила вниманием хозяйка.

Встать, чтобы должным образом поприветствовать, я не могла, потому постаралась хотя бы убрать из сознания богохульные мысли. Но, судя по дрогнувшим в улыбке уголкам губ Богини, мне это не удалось.

Так, я спокойна… Сейчас вспомню какую-нибудь молитву, посвященную Ей и буду без перерывала прокручивать в сознании… Как назло, в голову лезли сплошные глупости, типа песенок, которые любит напевать наш садовник во время работы. Причем они были настолько фривольными, что краснели даже дворцовые стражники, отнюдь не божьи одуванчики.

— Дитя, лучше подумай о вечном, – посоветовала Тилира, левитируя меня до алтаря. – А то у тебя мысли какие-то пошлые… Мальчик, иди сюда, – Тим подскочил, будто его блоха укусила, – и встань рядом с принцессой.

Пацан повиновался, но было заметно, что он предпочел бы быть где угодно, только подальше отсюда.

— Если она начнет биться в конвульсиях, ты должен будешь удержать тело. – Ой, мамочки! А как насчет спросить саму судорожную?! И вообще, мне нравится моё тело, оно хорошее, удобное… А любимая мозоль на пятке…

— Будешь думать о глупостях, я тебе все ноги мозолями покрою, выбирай любую, – пригрозило божество, и я предпочла умолкнуть даже мысленно.

— А… – попытался что-то сказать Тим, но был грубо оборван:

— Мальчик, мне-то не ври! Я прекрасно знаю твой уровень физической силы!

— Я не о том… Какую из них мне держать-то?! – он махнул на наш лежачий ряд из двух персон. И, как мне кажется, демоница сейчас выглядит намного презентабельнее меня, даром, что она мертвая… С тем, что с нынешним телом придется проститься навсегда, я уже почти смирилась. Погребальные традиции драконов просты и незатейливы: сначала труп выставляют на обозрение всем желающим, потом, под ритуальные речитативы (в особо запущенных случаях – песни и пляски), почившего доставляют в уютную пещерку, где торжественно сжигают. Я вздрогнула, представив, в каком неприглядном виде меня будут хоронить… Надеюсь, хоть догадаются лицо тряпочкой прикрыть.

— Амиранта! – гаркнула хозяйка храма сего. – Лучше вообще ни о чем не думай! Поверь, если сейчас ты умрешь, тебе будет глубоко плевать, прикрыт твой разбитый лик или нет! А ты, дитя двух народов, сначала держи нашу мыслительницу, а потом – демоницу. И не стой столбом, а то молнией в лоб получишь!

Обещание неожиданного “подарка” так ускорило Тима, что он, недолго думая, бухнулся поперек моего тела, отчего остававшиеся относительно целыми ребра протестующее скрипнули. Мне-то было уже все равно, а вот папочке придется нелегко доказывать свою родительскую безутешность, учитывая плачевный вид дочернего трупа. Потому что, судя по его (трупа) виду, меня пороли день и ночь без перерыва на обед. Кстати, о папе…

— Ты не можешь сказать отцу о том, что произошло. Сама прекрасно знаешь, что он тоже в этом участвует. К тому же, тебе никто не поверит, и новая жизнь будет куда короче и печальнее предыдущей… – голос Тилиры был удивительно спокойным и миролюбивым. – Теперь относительно будущего. Ни в Сандории, ни в Аридейле тебе оставаться нельзя. Уедешь в Маэре с торговым караваном через три дня. Мальчика возьми с собой.

Тим вздрогнул, но возражать не стал. Бедный ребенок, и так жизнь была не сладкой, а со мной в качестве попутчицы…

Мне не было видно за головой мальчика, что там делает Богиня, но, судя по всему, наносила мне на ноги маслом какие-то знаки.

В моих мечтах я представляла, как в этом дворике прохожу Посвящение и в истинном облике под крики восторженной толпы делаю круг почета над дворцом, сверкая на солнце белоснежной чешуей.

А на деле, я лежу, вся побитая и исцарапанная рядом с трупом неизвестной девицы, на мне удобно расположился паренек неясной расовой принадлежности, а рядом шаманит наша Богиня-покровительница. Ну, хоть в чем-то смогла переплюнуть свои фантазии – при Посвящении максимум, что мне досталось бы, это сама Лирша без божественной сотельницы.

Н-да, похоже, не грозит мне теперь бороздить воздушные просторы, пугая ворон и заставляя орлов страдать от чувства собственной неполноценности. Чужеродное тело вряд ли сможет принять драконью ипостась. Интересно, а как насчет демонического облика? Я стрельнула глазами вправо, куда успела переместилась Богиня. Но Тилира молчала, деловито расписывая мне теперь уже руки. Надеюсь, она там не неприличные картинки рисуют…

Драконья мама (а как её ещё называть, если для всего мира мы – дети Тилиры?) укоризненно покачала головой, но все же снизошла до ответа:

— Я не знаю. Не удивляйся, боги тоже не всеведущи. Но для того, чтобы наш мир не поглотила война, ты должна выжить. Не буду обманывать – переселение душ довольно неприятный процесс. Ты словно заново рождаешься.

А через несколько секунд я безмерно посочувствовала младенцам. Словами эти ощущения не передать, скажу лишь, что продержалась я меньше минуты, прежде чем потерять сознание.

У каждого из нас своя коронная фраза при пробуждении.

Который час?

Зачем я столько выпил?

Где я?

Боже, а это кто спит рядом?!

Так вот, я всех переплюнула, потому что только одна мысль в гордом одиночестве металась по разуму: “Ладно, если узко платье. Его можно распороть или купить новое. А если тело малО для души?!”

Вопрос для меня был самый что ни на есть актуальный – я не могла дышать. Несколько попыток результатов не принесли, и я уже собралась идти к Белому Свету (хотя перед закрытыми глазами мелькали только золотые мушки от нехватки воздуха), как кто-то отвесил мне звонкую пощечину. Этого я стерпеть уже не смогла – все-таки, три подбитых глаза за один день – это перебор. Потому пришлось резко возвращаться к жизни и открывать глаза.

Глава 6

Как оказалось, проблем с соотношением размеров тела и души не было. Просто Лирша прикорнула на моей груди.

— Встань, – прошипела я, пытаясь скинуть оккупантку. Но подруга только смотрела на меня квадратными от ужаса глазами. – Дышать нечем… – из последних сил шепнула я, готовясь вновь скатиться в приятное забытье.

— Теперь можно вставать, – выдала, наконец, эта блажная голосом Лирши и скатилась с измученного тела. “Кто-то”, потому что я не была уверена, вернула ли Тилира подруге её тело или продолжает нарушать права собственности.

Передо мной замаячило лицо жрицы. Пристально осмотрев её, я пришла к выводу, что Богиня покинула нас, не прощаясь, за что на неё ничуть не обиделась – ну, не привыкла я вот так запросто общаться с божествами.

Потолок был каким-то странным. Во всяком случае, потеряла сознание я явно в другом помещении. Низкий каменный свод давил на нервы, вдалеке мерно капала водичка… Одним словом, нормальный такой, уютненький склеп.

Я на пробу пошевелила ногой. Вроде бы все работает. Только было очень непривычно. Словно я отлежала весь организм. Пальцы сжимались, но с большим трудом. Я попыталась сложить их в кулак, но почему-то упорно получалась фига. То ли у демонов строение рук такое, то ли я чего-то не понимаю в управлении новым телом…

— Слава Богине, ты жива, – выдохнула Лирша и кинулась душить меня в объятиях. – Я так волновалась…

— А сколько времени прошло? – ой, это что я так говорю?! Если до этого мой голосок звучал как чирикание, то теперь стал низким хриплым карканьем.

Лирша перестала меня тискать и нерешительно замямлила:

— Такое иногда бывает, ты не переживай… И вообще удивительно, что получилось…

Мне это нравилось все меньше. Я прислушалась к ощущениям. Немного кружится голова, но ничего не болит, поэтому я потихоньку сползла с каменного ложа, едва не ставшего для меня одром, и пошлепала в сторону небольшого бассейна посреди пещерки. Конечно, зеркало устроило бы меня гораздо больше, но искать его было лень. Да и сомневаюсь, что где-то поблизости есть такое благо цивилизации. Интересно, куда и зачем меня отнесли? Чтобы экологию в храме не портила?

Лирша замолчала и держалась рядом, уверенная, что недавно очнувшийся трупик все-таки навернется, не дойдя до цели. Но я её разочаровала, вполне благополучно добравшись до пункта назначения, и склонилась над чашей.

Ну что ж… Могло быть и хуже. Теперь я стала чуть-чуть выше и намного стройнее. Хотя, честнее было бы сказать, что тело было тощим. Но, учитывая, ОТКУДА демоница сбежала, можно сказать, что оно было вопиюще пышным.

Бледное лицо с крупными глазами странного красно-коричневого оттенка, под которыми залегли тени усталости. Волосы намного короче, чем я привыкла, но это даже удобнее – сомневаюсь, что у меня теперь будет личная служанка, готовая каждое утро раздирать спутанную гриву. Отражение мне понравилось. Не классическая красавица, но очень интересная, резковатая линия скул смягчалась полными губами, а общее впечатление – девушка, которая на высказанное в лицо оскорбление, молча двинет в глаз.

А вот что меня насторожило, так это неяркий витой узор, спускавшийся от уголка левого глаза на шею. Куда он шел дальше, не было видно под одеждой, но, судя по тому, что такие же загогулины оплетали кисти рук, у меня теперь все тело им разрисовано.

— Это что? – сипло спросила я подругу, ткнув себя в шею. Она непонимающе на меня посмотрела и сделала шаг назад.

— Шея…

— Это я и так знаю. А что на ней нарисовано? – вот не зря я волновалась, что меня Тилира картинками распишет! Осталось только узнать, что же они значат. Я потерла завитушку пальцами. Странно, это не было похоже на татуировку, скорее рисунок был ПОД кожей.

— Ты не переживай так, галлюцинации пройдут. Это, наверное, побочный эффект ритуала, – успокаивающе ворковала подруга, но продолжала пятиться.

— ЭТО никуда не денется.

Мужской голос, прозвучавший у нас за спинами, заставил нас с Лиршей вздрогнуть. Я резко повернулась, но с непривычки не рассчитала скорость рефлексов этого тела, потому едва не упала.

— Могу я поинтересоваться – почему? – решила я поддержать культурную беседу.

В дверях стоял незнакомый мне высокий мужчина. Выглядел он молодо, а сколько ему лет на самом деле, я вряд ли угадаю – драконы взрослеют с такой же скоростью, что и люди, затем в течение почти тысячи лет выглядят лет на двадцать пять-тридцать, и только потом начинают медленно скатываться в седину и склероз.

Маска невозмутимости на лице, глаза оттенка вечернего неба, короткие темные волосы тоже отливают синевой, да и бледная кожа с каким-то подозрительным голубоватым оттенком…

— Потому что это демонические метки, своеобразный пропуск в Маэре. И если бы вы спросили об этом кого-нибудь из коренных жителей этой страны, вас бы уже арестовали как шпионку и казнили после тщательного допроса. Поэтому не может быть и речи, чтобы вы отправились прямо сейчас, сначала нужно многому научиться.

— Можно узнать, откуда вам все это известно? На вашем лице таких меток нет, значит – не демон. А ауру я почему-то не могу рассмотреть…

Рядом виновато вздохнула Лирша. Так, а теперь что?!

— Я не говорила сразу, потому что не была уверена, что ты переживешь обряд… – хорошее вступление. А если учесть, что обычно говорят что-то жизнеутверждающее прежде чем преподнести плохую новость, то у меня от предчувствий свело желудок. – Ты больше никогда не сможешь видеть ауру.

От этих слов мне захотелось взвыть. Да, я теперь вообще не пойми что, но как же разобрать в своих собственных способностях? Дракон, неспособный к смене облика, в теле демона, о чьих особенностях я вообще ничего не знаю. Мне захотелось взять Лиршу за её худую шейку и хорошенько потрясти. Странно, с чего такое необычное желание?

Я уже протягивала к ней руки, когда что-то сбило меня с ног и впечатало в каменный пол. Напавший вдавил мое лицо локтем в гранит, одновременно навалившись сверху всей массой.

— Тихо! Успокойся, дыши глубоко и размеренно. Через минуту все пройдет, – пообещал незнакомец, продолжая удерживать меня в обездвиженном состоянии. Я попыталась скинуть его с себя, но он только сильнее вдавил локоть в основание черепа.

Боль мгновенно отрезвила, и мне стало совсем плохо – похоже, что придется внимательно следить за своими порывами. Виной ли тому ритуал или демоническая сущность, но сейчас я опасна для окружающих.

— Что со мной? – еле слышно прошептала я, не пытаясь больше сопротивляться.

— Твое тело пережило огромный стресс, поэтому ты автоматически попыталась принять демоническую ипостась. А для тебя это слишком опасно. Эксперименты по переселению душ между драконами и демонами проводятся уже давно. Но ты единственная после этого осталась жива. Насколько я знаю, в Маэре тоже пытались сделать что-то подобное и у них также никто не выжил, поэтому стоит проговориться о том, что случилось, и всю оставшуюся жизнь ты проведешь в какой-нибудь лаборатории.

Такая перспектива мне совершенно не понравилась. Уже знакомая волна злости поднималась по позвоночнику, но теперь я была готова и смогла сдержаться. Кровь стучала в висках, и внутри меня все дрожало от желания крушить и разрушать.

Лирша сидела рядом и гладила по щеке, приговаривая:

— Марусенька, успокойся, моя дракошка. Все будет хорошо, только перестань нервничать… – и тому подобную нежную чепуху. Но, как ни странно, её слова меня действительно успокаивали и через пару минут я поняла, что уже не хочу её убивать. Разве что немного покалечить…

— Глаза становятся нормальными, – это уже тому синеватому парню, сидящему на моем загривке. Никаких намеков на ориентацию, просто теперь я поняла, что в истинном обличии он – Лазурный. Кстати, довольно редкий вид. Их ещё называют Хранителями равновесия. Учитывая, что именно драконы цвета неба издавна считались прирожденными полководцами, звучит, как издевательство.

— Хорошо. Амиранта, я сейчас тебя отпущу, попробуешь напасть – мало не покажется. Поняла? – Какой вежливый – честно предупредил девушку, что рожицу ей начистит.

— Да, – сипло ответила я, и тяжеленная туша, наконец-то, с меня слезла. – У меня вопрос. Кто ты? Извини, но после того, как ты на мне полежал, официальное общение выглядит как-то неуместно…

— Не узнала? А ведь мы почти породнились… Я – Мириас Варде.

Если вы думаете, что после его слов я замерла от ужаса, то разочарую – мне было все равно. После того, как приходишь в себя в чужом теле, да ещё и с бонусом в виде неумения сдерживать собственную агрессию, явление блудного жениха выглядело такой мелочью, о которой даже упоминать стыдно.

Похоже, что Мириас ожидал от меня хоть какой-то реакции, и, не дождавшись, обиделся.

— Неужели так ничего и не скажешь?

Настырный какой! Может, он от меня комплимента ждет?

— Нууу… В прошлом обличии ты мне больше нравился, – честно призналась я.

Мужчина презрительно дернул бровью:

— А ты мне – меньше.

— Вы ещё подеритесь на радостях! – рявкнула Лирша. Признаться, я про неё временно забыла. – Ведете себя, как дети! Лучше усядьтесь, и будем решать, что делать дальше.

— Только не говорите, что мой отец тоже где-то здесь затаился.

— Повелителя здесь нет. Он погрузился в скорбь после смерти единственной дочери и на люди почти не показывается, – подал голос опальный жених. – А обсудить дальнейшие действия следует как можно скорее.

— Тогда предлагаю уважаемому господину Варде, – я сделала книксен в его сторону, – покинуть наш девичник.

— Если я вас покину, уже завтра ты окажешься на дыбе в подвале дворца Повелителя. И, поверь мне, ты расскажешь все, что знаешь. А чего не знаешь, придумаешь и тоже расскажешь.

— Вообще-то я оказалась в этой ситуации из-за тебя.

— Не ври сама себе. Ты же прекрасно понимаешь, что отец в любом случае выдал бы тебя замуж за того, кто принесет ему максимальную пользу. Или ты настолько наивна, что решила, раз ты Наследница, то мужа выберешь исключительно по большой любви?!

Каюсь, приблизительно так я и думала. Лет до десяти. А потом жизнь при дворе научила четко дифференцировать всех на друзей (сначала нянюшка, потом – Лирша), союзников (слуги) и прочих (все остальные). Как ни прискорбно, но семья как раз входила в последнюю категорию. И что для отца я буду разменной монетой, поняла довольно давно. Но слышать такое от того, кого считаешь врагом, обидно вдвойне.

— Успокойся, – Лирша вцепилась в мою руку и заставила сесть возле бассейна. – Можешь мне не верить, но Мириас действительно хочет помочь.

— Проститься с честью моей девичьей?

Подруга хмыкнула, но ничего не ответила, а Варде пошел пятнами, по цвету слегка напоминавшими трупные.

— Поверь, ты мне абсолютно не интересна! – Поклялся он, прижав руку к груди. – Пока мы не наговорили друг другу много чудесного, предлагаю, чтобы каждый рассказал свою версию событий.

— Хорошо. Начнем с тебя, – я кивнула на Лиршу.

— А я что могу знать?! – попыталась откреститься она.

— Начти с пророчества. Должна же я собрать все это в единую картину.

— Ну, ладно. Слушайте…

Тилира своих подданных откровениями особо не баловала. Не иначе как в воспитательных целях – начни проводить подробный инструктаж, будут требовать подсказок во всем, начиная от точной даты смерти и заканчивая выбором блюд для обеда.

Благое слово приходило к Старшей жрице – и, по совместительству, начальнице Лирши – раз в год, после соответствующего ритуала. Учитывая, что перед обрядом храм окуривался дымом священных трав, я всегда сомневалась в точности самого действа – от состава сжигаемого сена можно пообщаться не только с Богиней, а вообще с кем угодно, хоть с кошечкой, хоть лошадкой. И они бы отвечали. Но это уже отступление.

В тот раз откровение на жрицу снизошло внезапно, едва не доведя до нервного срыва одну из послушниц, в тот момент заплетавшей провидице её три волосинки. Услышав что-то про корону, девушка долго пыталась сообразить, как её крепить – не на клей же сажать. И только заметив, что у жрицы закатились глаза и пошла пена изо рта, поняла, что это все вряд ли от восторга при виде прическе.

Саму фразу о короне и Белом, тут же пересказали папочке, и на следующий день в Доме получили письмо с настойчивой просьбой заканчивать воспитательные и обучающие моменты и вернуть Наследницу в лоно семьи.

— … в общем, как-то так, – закончила свою грустную повесть Лирша.

Примерно это я и подозревала, но слова подруги натолкнули меня на мысль – а почему, собственно, все уверены, что речь идет о престоле драконов? В нашем мире не так мало королевств, так что это могло быть сказано о ком угодно.

Судя по выражению лица Мириаса, его посетили примерно те же мысли. Я предложила ему продолжить наш зажигательный вечер своей историей:

— Когда тебе предложили на мне жениться?

— А мне никто и не предлагал – сказали прямым тоном, – усмехнулся он.

Из слов наследника Варде выходило следующей: за неделю до нашего памятного знакомства, к нему подошел Сартос Варде и поведал сыну, какая ответственная миссия лежит на его плечах. Оказывается, принцесса Амиранта уже несколько лет чахнет от тайной страсти по будущему капитану Стражей, но в силу девичьей застенчивости (вот тут я выпучила глаза – уж чем-чем, а таким грехом, как излишняя стеснительность, я никогда не страдала) признаться в пылких чувствах не может. Мириас выразил робкую надежду, что наследница перебесится и благополучно его забудет, но старший Варде был непреклонен: смутил нежную девичью душу – женись! Не особо вникая в попытки кандидата в женихи избежать такого счастья, отцы ударили по рукам и начали готовиться к нашему бракосочетанию.

— И тебя не насторожило, что предстать перед очи невесты ты должен был, прикрытый иллюзией? – подивилась я мужскому слабоумию. – Если уж я в тебя была влюблена, то смысл прятать от невесты объект страсти под ложной личиной?

— Естественно, насторожило. Но я дал клятву, что женюсь на принцессе.

— На чем клялся? – я решила сразу прояснить этот момент. Если он возлагал руку на ныне почившую семейную страхолюдину, то это половина беды. А вот если он принес клятву на крови… Тогда меня от “счастья” быть его супругой не спасет даже мнимая смерть.

— Не переживай, то, на чем я клялся, ты с успехом испепелила. Кстати, как тебе это удалось? Все семейные артефакты хорошо защищены, нужно приложить немало усилий, чтобы просто повредить. А уж уничтожить…

— Она их с избытком и приложила, – фыркнула Лирша. – с таким избытком, что я при всем желании не смогла бы провести Посвящение.

— Мы отвлеклись от темы, – одернула я эту спевшуюся парочку. Вот так всегда – не успеешь помереть, как твои друзья и враги устраивают междусобойчик…

Мириас продолжил:

— А что ещё можно добавить? – пожал он плечами. – Остальное ты и сама знаешь, лично участвовала.

— Должен же был отец хоть как-то объяснить, зачем эта потеха с личинами.

— Он сказал, что ты в силу девичьей неуверенности можешь отказаться от своей мечты. – О, как загнул папочка! Небось, Иртис речь писал – этот пустобрех такие шпаргалки пишет, что, слушая, обрыдаешься от умиления. – Уже когда ты начала хамить в лицо, стало ясно, что ты об этом ни сном, ни духом.

— А чего шарахнулся, когда за руку взяла? – продолжила я допрос.

— Тебя что, вообще ничему не учили?! – возмутилась Лирша. – Это даже я знаю! Белый дракон может видеть сквозь иллюзию, но пока ты не прошла инициацию, развеять морок можно только при контакте.

Я хотела высказаться в свою защиту, но меня неожиданно поддержал Мириас:

— Она этого действительно не знает. Амиранту не обучали ничему, что могло бы ей помочь в борьбе за власть. Также как и тому, что помогло бы ей нормально править страной. Вместо экономики и дипломатии, её учили врачеванию и алхимии. Я прав?

Пришлось кивнуть. Но я не стала говорить, что в постижении азов экономики неплохо помогают подслушанные разговоры отца с казначеем, а дипломатии – общение с мачехой. Ничто лучше не научит словоблудию и изворотливости, чем ответ на извечный женский вопрос – “Это платье меня не полнит?”

— Если все это обобщить – тебя готовили в жены и матери, а не в Повелительницы. И тут подвернулась эта заварушка с Князем демонов. Ты знаешь, что Сандория медленно, но верно теснит Маэре? Правитель демонов – ещё совсем ребенок, фактически всем распоряжается Совет. – Ага, слышали, знаем. И, естественно, каждый старается урвать куш пожирнее, пока Князь не вошел в полную силу. Но, боюсь, такими темпами, ему на коронацию даже венец не поднесут, ввиду того, что тот уже много лет, как украли. – Вот здесь и пригодился наш дом. Варде всегда были военачальниками, а я ещё и цветом в этом смысле удался… Короче, как я понимаю, план был таков – мы с тобой женимся, род Варде становится за правым плечом повелителя, и наши с тобой отцы обстряпывают свои делишки на пару. Думаю, через несколько лет Сандория пойдет войной на Маэре. Тогда и я пригожусь, за Лазурным войска охотно пойдут даже на верную смерть.

Пока Мириас замолчал, я мысленно продолжила логическую цепочку. Война началась бы только после того, как я родила бы будущего наследника. Тогда можно и отца ребенка в гущу военных событий отправлять… Вроде все складно, но тогда зачем отцу нужно было выдать меня замуж именно сегодня?

Когда я задала этот вопрос вслух, Варде с Лиршей переглянулись, но промолчали.

— Так. Сколько прошло дней? – они попытались начать юлить, вроде как не хотели сразу говорить, а то мало ли расстроюсь и от великой обиды их обоих перебью. – Я вас и так сейчас пытать начну! Сколько?!

— Сегодня ровно двадцать три дня, как Сандорию постигло страшное горе в виде смерти Наследницы, – ошарашил меня Мириас.

У меня не осталось сил даже на приступ ярости. Ничего себе, как мой переезд затянулся! Почему-то я была уверена, что прошел день, ну максимум два, но почти месяц…

— Рассказывайте, что произошло в храме, – потребовала я.

От лица этой сладкой парочки – теперь хоть понятно, когда успели спеться – слово взяла Лирша.

— Когда ты потеряла сознание, я решила, что и в этот раз не получилось. Вы обе были мертвы несколько минут, а потом тело демоницы начало оживать. В это время Мириас и появился во дворе.

— Как Амиранта раньше легко читала ауры, так и я очень чувствителен к различным видам магии. И понял, что вы задумали, ещё на ступеньках храма.

— А чего ж тогда не попытался остановить, если знал, что мне, скорее всего, не выжить? – заинтересовалась я. Тоже мне исследователь, приперся посмотреть уже на результат!

— Пока шел ритуал, никто не мог даже приблизиться к дверям внутренних покоев. – А вот это уже интереснее. Значит, Тилира запечатала нашу каморку от постороннего вмешательства. То, что Лирша не помнит, как её тело эксплуатировала Богиня, уже и так ясно – иначе бы давно про это сказала. Зачем же тогда мы трое так понадобились Ей? Ну, я-то ладно, почти прямым текстом приказали отправляться в государство демонов, прихватив попутно полукровку. Кстати…

— Где Тим? – перебила я заливавшегося певчей птичкой Мириаса. Он немного обиделся на мою бесцеремонность, но ответил:

— Он в подвалах дворца Повелителей.

До меня не сразу дошло – а что он там собственно делает? Но, учитывая, что на нижнем уровне у нас…

— Он, что, в темнице?!

— Да. А ты как хотела? Когда твой отец ворвался во внутренний двор, там был труп его дочери, рядом с которым без сознания лежал шэринес… Тебя мы вынести успели, а вот его – нет. Скажи спасибо, что его на месте не убили! – обиделся Мириас.

— Что с ним будет? – учитывая обстоятельства обнаружения мальчика, понятно, что ничего хорошего, но хотелось бы конкретики.

— Его казнят на главной площади через два дня, – помрачнела Лирша. Но, заметив нехороший взгляд и успев познакомиться с моим упрямым характером, заверещала:

— Нельзя так рисковать! Если кто-нибудь заподозрит демоническую кровь, толпа мгновенно тебя растерзает.

— Во-первых, когда это ты успела стать такой стервой? – задалась я вопросом, от которого жрица замолчала и пристыжено покраснела. – А во-вторых, у меня директива сверху, – для надежности я ткнула пальцев в потолок. Эти два горе-медика проследили взглядами в указанном направлении, но, кроме висящей вверх ногами летучей мыши, углядеть ничего не смогли. Усомнившись, что я кинусь выполнять распоряжения проснувшегося и злобно попискивающего от возмущения грызуна, до них наконец-то дошел смысл фразы.

— Ты имеешь в виду, что приказала Она?!

— Да вот, привалило такое счастье…

— Как ты можешь так говорить?! Это же величайшее доверие! – Лирша бухнулась коленками об пол и собралась уже постучаться о камень лбом в приступе религиозного экстаза, как голос подал временно примолкший Мириас.

— Что ещё тебе сказала Богиня? – вопрос отвлек подругу, тем самым удержав от нанесения себе увечий.

Соблазн сказать, что Она одобрила планы моего отца по нашему супружеству был так велик, что я уже открыла было рот, но вовремя одумалась – а ну, как он воспримет мой бред всерьез? Не спорю, он и в натуральном облике, несмотря на некоторую общую голубизну, очень даже ничего, но у меня вроде как немного другие планы на жизнь. Потому, с сожалением подавив этот недостойный порыв, пришлось выдать правду, но с цензурой:

— Нам мальчиком нужно покинуть Сандорию и как можно скорее двигать в сторону Маэре.

— Зачем? – Ишь ты, шустрый какой! Даже если бы знала, не сказала бы… Ну, не верю я, что он помогает по душевной доброте! Ведь ясно, что у Мириаса тут свой интерес. Осталось только узнать – какой именно.

— Не знаю. Тилира не сказала, а я не настаивала – была немного занята, помирала как раз. Уж простите меня, недогадливую.

Мириас скорчил недовольную рожу, но и без того было понятно – он мне не поверил. Лирша же, видимо, только сейчас вспомнила, что я тут вроде как почти померши, закудахтала:

— Марусенька, ты же, наверное, кушать хочешь?

Как ни странно, есть не хотелось совершенно. Видимо, за двадцать три дня строгого поста желудок полностью атрофировался.

— Спасибо, не надо. Лучше давайте думать, как вытаскивать Тима.

Глава 7

Судя по недовольным рожам (назвать это по-другому было довольно сложно), мои собеседники предпочли бы, чтобы я и дальше лежала спокойненько на могильной плите и не высказывала подобных “гениальных” предложений. Мириаса вообще перекосило, как в первый момент нашего знакомства. Ну, он-то ладно, понятно, что особой страстью ни ко мне, ни к мальчику не пылает, а вот что с подругой? Перепылилась?

Слово от противников этой идеи взял мой неудавшийся жених:

— Ты вообще представляешь, о чем говоришь? Он ведь не в простой тюрьме, хотя и оттуда сбежать очень непросто. А в камере смертников, в вашем подземелье! Ты что, хочешь поселиться рядом? Так давай я тебе это и так обеспечу!

Надо же, как разошелся… Понять бы чего он боится больше того, что меня поймают, или, что минут через десять после начала допроса (я ведь уже говорила, что наши палачи считаются самыми профессионально подкованными?) расскажу о его участии в этом мероприятии?

— Мне ещё раз напомнить, что у меня распоряжение от вышестоящей инстанции? Если не согласны, обратитесь напрямую к заказчику данной услуги, что же вы высказываете претензии посреднику? – Мириас резко поскучнел, видимо не хотел высказывать Богине свои претензии, а Лирша совсем побелела и приготовилась падать в обморок. Но, натолкнувшись на мой взгляд, в котором уже горело предвкушение вернуть хоть одну оплеуху, передумала.

— И что ты предлагаешь? – вопросила подруженька слабым голоском. Так, и что это значит? Она в Варде влюбилась и теперь демонстрирует свою нежность и трепетность или просто не доверяет единственному здесь присутствующему члену противоположного лагеря? Ох, аж голова от такого количества мыслей разболелась…

— Вы мне сначала скажите, где мы сейчас находимся? – интерьер пещеры был смутно знаком, но ничего конкретного я вспомнить по этому поводу так и не смогла.

— Ну… Ээээ… – Вот настораживает меня, когда в ответ на четко поставленный вопрос, начинают юлить и заикаться. Я нахмурилась и пристально уставилась в глаза Лирше. Не знаю, что уж там углядела подружка, но нерешительность как рукой сняло:

— Мы в ритуальных пещерах! – бодро отрапортовала она, правда, схватившись за левую сторону груди.

— Это чтобы, если я все-таки не выдержу тягот судьбы, недалеко тащить? – предположила я, чем здорово обидела Мириаса:

— На сегодняшний день для тебя, как для демона, это самое безопасное место!

— Ладно, вашу мотивацию я поняла. Так какой план по освобождению мальчика? – Вопрос бурного энтузиазма не вызвал, но хоть кривиться перестали, и то хорошо. – Если я правильно поняла, он сейчас в правом крыле подземелья?

Мириас не ответил, но согласно кивнул.

С одной стороны это хорошо – там камеры посуше, значит, Тим хотя бы не заболеет, а с другой плохо – она охраняется лучше, да пройти туда мимо нескольких постов стражи практически невозможно. Если не знать, где именно выход в тюремный коридор из каморки нашего замечательного лекаря. Поскольку вменяемые, желающие пострадать за науку, на которых Иртис оттачивал бы свое лекарское мастерство, закончились задолго до моего рождения, наш радетель о здоровье нации тренировался на местных сидельцах. И поверьте, на месте заключенных, я бы взмолилась о замене такой “милости” на смертную казнь. Осталось только придумать, как пробраться в его покои. Вообще-то, есть у меня одна идея…

Под моим оценивающим взглядом Мириас насторожился, а потом немного покраснел. Интересно, это о чем он сейчас подумал?

— Скажите мне, мой дорогой экс-жених, как я выгляжу в глазах дракона? – мой вопрос явно поставил его в тупик, потому что Варде немного отшатнулся и переглянулся с Лиршей.

— Маруся, ты замечательно выглядишь, – клятвенно заверила меня подруга. – Но к чему такие странные вопросы? Ты же вроде как передумала замуж выходить…

— Н-да, а ведь на первый взгляд кажется, что проблемы с разумом только у меня… Я спрашиваю, смогу ли я в полумраке сойти за дракона?

— Ты за него даже в полной темноте не сойдешь, – отрезал Мириас. – Аура у тебя хоть и с легким проблеском синевы, но выглядит, как демоническая. Первый же встречный выдаст тебя Страже.

— Замечательно! – моя радость почему-то не нашла отклика в сердцах однополчан. – А теперь представь картину – кто-нибудь, например, Лирша, встречает подозрительную девушку. И, естественно, как законопослушная подданная, вызывает стражника. Которым окажешься ты. Куда потом нужно будет доставить задержанного?

— На допрос в тюрьму, – о, уже заинтересовался, но моего плана ещё не понял. Эх, мельчает наш народ, он же дракон, должен был уже такую многоходовую пакость придумать, что закачаешься!

— Воооот. А может так оказаться, что палач временно отсутствует на рабочем месте?

— Если только занят с другим клиентом.

— Значит, нужно его занять! – категорически ответила я. – Ты после лечения нашим добрым доктором на своих ногах вышел или на носилках выносили?

— Сам, – судя по выражению лица, он не совсем понял, чем вызван мой искренний интерес к его здоровью. – Правда, мне помогали, – признался Мириас, чем заслужил некоторую долю уважения с моей стороны. – А зачем тебе?

— Я не уверена, что мальчик сможет сам идти. Значит, нужно будет его выносить… Если уж ты еле выполз после восстановительных процедур, что же говорить о ребенке, сопровождаемом старшей сестрой?

Следующие полтора часа мы провели в жарких дебатах по поводу методов проникновения на охраняемую территорию. Мириас с пеной у рта расписывал, каким именно пыткам меня подвергнуть, когда поймают. А в том, что мы попадемся, он был уверен, потому что план дурацкий. Лирша то бледнела, то краснела, в зависимости от подробностей ведения допроса несознательных личностей и, в конце концов, потеряла-таки сознание. И вот тут, при виде того, как несостоявшийся жених ласково и, я бы даже сказала, трепетно пытается привести её в чувство, меня осенило. Так вот она, причина его помощи, на полу валяется! А значит, при желании я теперь смогу воздействовать на младшего Варде.

Мириас, при всех его недостатках, идиотом никогда не был, потому сразу понял, отчего у меня глазки заблестели.

— Если попробуешь прикрываться ею, чтобы я провел тебя во дворец – не посмотрю на все затраченные усилия и убью, – пообещал он.

И я ему поверила.

Мы, драконы…

М-да, теперь, наверное, нужно говорить – они, драконы…

Так вот, драконы страшны в двух проявлениях – как враги и как возлюбленные. С неприятелями и так все понятно, ещё в древних балладах все описано (кстати, там по большей части вранье, но Сандория не протестует – будет меньше нахлебников просить статус беженцев): стащил у ящера-переростка камешек, будет в твоем доме жаркое. Причем из самого же вора. И ерунда это все, что мы не можем обращаться по собственному желанию – как говорится, была бы фантазия, а уж кто-кто, а крылатый народ ею не обделен… Но это о врагах. А теперь о любимых. Как правило, драконы любят только раз. И не приведи Тилира, если объекту страсти будет что-то угрожать. Именно поэтому наши, то есть их, кровники долго не живут. Я вот до сих пор не понимаю, как моя мама смогла сбежать? Ведь все говорили, что отец любил её почти до безумия. Нужно будет на досуге хоть узнать, где сейчас родительница и нанести дружественный визит. Дочерних чувств во мне не было ни крупинки, но интересно было бы посмотреть на ту, которая смогла оставить крошечного ребенка и уйти.

— Она мой лучший друг, так что не нужно здесь ноздри раздувать, – огрызнулась я, похлопывая Лиршу по щекам. Соблазн вернуть пару пощечин на секунду появился и тут же исчез. И не потому что боялась Мириаса, просто подруга выглядела такой уставшей и измученной, что мне стало стыдно. Правда, ненадолго. Мои мысли сейчас занимал мальчик, чьим единственным грехом было появление на свет не от тех родителей.

— Только учти, помогать все равно придется, я же и одна пойду. Ты тут только что так цветисто расписывал, как меня пытать будут…

Продолжать не пришлось – Варде сразу понял, о чем я говорю. И, судя по прочувствованной, но несколько неприличной речи, эти опасения, что я расскажу все что знаю и чуть-чуть ещё и присочиню, полностью разделял.

Лирша от его матерных рулад вздрогнула, но, похоже, что обморок перешел в глубокий сон.

— Сколько она бодрствовала?

— Трое суток. Все пыталась заставить тебя очнуться, – дернул щекой Мириас. К чему относилось недовольство – к моей сонливости, или к тому, что я все-таки пришла в себя, он уточнять не стал.

— Укутай её в плащ и пусть отдыхает, а мы пока обговорим детали, – предложила я, уже заготовив список вопросов для Варде.

Не сказать, что он от моей настойчивости на радостях до потолка подпрыгнул, но, тем не менее, кивнул.

— Спрашивай, – вальяжно разрешил он, как будто милостыню подавал. Ну, вот не нравится он мне и все тут! Все-таки хорошо, что замуж за него не идти…

— Давай по порядку – сколько караульных?

— Двое возле лестницы в подземелье, столько же на первом посту. На втором – трое. И ещё трое возле камеры мальчика, – на автомате отрапортовал Мириас. – Меняются каждые четыре часа, так что, если надеешься, что они ночью задремлют, то напрасно.

— А кто туда ночью собирается? – деланно удивилась я. – Естественно, что две непонятные личности, бродящие по коридорам, вызовут у охраны служебный интерес. То ли дело днем. Мало ли куда девушка с младшим братишкой спешит?

— Так не делается! – аж затрясся Варде. – Ну, кто, кто готовит побег особо охраняемому преступнику, когда рядом не то что стражники, но и слуги шныряют?!

— Н-да, это я не учла… Слуги сразу разглядят новеньких. Можешь дворцовой челяди какую-нибудь проверку устроить?

— И на каком основании?

— Ох, до чего народ безынициативный пошел, – посокрушалась я. – Ты же в покои Правителей вхож? Ну и позаимствуй у мачехи какую-нибудь подвеску.

— Не хочу тебя расстраивать, но у неё на шкатулке с драгоценностями стоит охранка. И стоит только её коснуться, как вой поднимется на половину дворца, – как-то заученно пробубнил Мириас с видом преподавателя, бесконечно утомленного тупым воспитанником.

— На что именно настроена охранка? – спросила я, понимая, что если не отвлечем слуг, план действительно не сработает.

— На воров, на кого же ещё?! – взвился задолбанный моей настойчивостью мужчина.

— Прекрасно! А если не воровать, а просто взять?

— И какая разница?

— Большая. Бери не с умыслом украсть, а, например, перепрятать. И из комнаты не выноси, а сунь под ковер. Как только поднимется волна по этому поводу, украшение должны найти. Нам нужно, чтобы слуг просто напугали и запустили во дворец шпионов, а не чтобы там всех трясли, как яблони по осени, – посоветовала я.

Мириас на меня вытаращился, будто я предложила ему совратить мою дорогую мачеху, а не ограбить. Самой мне эта идея казалась вполне стоящей – вдобавок к необходимому эффекту, может, у горничной появиться совесть, а заодно и желание нормально убрать в комнате. Не знаю, как в покоях правящей пары, а меня под кроватью можно было с успехом выращивать сельскохозяйственные культуры.

Жених глубоко задумался и, обдумав предложение со всех сторон, через силу кивнул:

— Может и получится… А если я охранку все-таки не обойду? Мне в соседней с мальчиком камере предлагаешь поселиться?

— Скажешь, что в связи с последними событиями, решил перепроверить обороноспособность дворца, – отмахнулась я. – Мне тебя ещё и врать учить?

— Нет, это я и сам умею, – язвительно отозвался Мириас. – А дальше что?

— А дальше в игру вступаю я. Твое дело – провести меня в тюрьму. И ещё – сделать так, чтобы те три стражника, которые дежурят возле камеры смертников, были людьми.

— Это невозможно! – отрезал он. – По уставу в карауле должен быть хоть один дракон.

— По уставу вы не должны были меня из дворца выпустить! – вспылила я. – Где устав и где реальное положение дел? Напряги своих дармоедов, чтобы у тех же слуг ауры просматривали. Нельзя, чтобы меня раскрыли до того, как я заберу мальчика. После – ради Богини!

— Ну, хорошо, и как ты собираешься выбираться из дворца, да ещё и с полуобморочным ребенком на руках?

— А вот это уже лично моё дело. Выберусь. Сейчас вообще день или ночь? – поскольку в пещере свет был только от тускло мерцающих ламп, определить время суток возможным не представлялось.

— Сейчас вечер, – голос Лирши застал нас немного врасплох. Полчаса сна её вид улучшили, хоть и ненамного. Темные круги под глазами выдавали усталость, как и немного невнятная речь. – План, конечно, идиотский, – вот спасибо, подруженька! – но может сработать. А если это приказ Богини, выбора все равно нет, нужно спасать мальчика.

Мириас ещё немного поломался, но, наконец, согласился.

— Когда начинать?

— Прямо сейчас. Надеюсь, свое отсутствие при дворе ты объяснил тоской по неожиданно утраченной невесте? – дождалась кивка и облегченно перевела дух. – Значит, нагло иди к мачехе и дави на жалость, прося рассказать обо мне. И пока она будет предаваться воспоминаниям, прячь украшение.

— Чтобы хватились сразу, нужно Венец Истины воровать, – возразил он. – Ты представляешь, сколько у неё драгоценностей?

— Его уже починили? – Варде только укоризненно на меня посмотрел. Действительно, о чем это я? Небось, папенька самолично камешек на место клеил. – А при дворе ничего интересного не намечается? Ну, там свадьба или ещё чьи-нибудь похороны?

— Всех кого можно там уже поженили, а некоторых уже и в Белый Свет отправить успели, – с намеком ответил Мириас.

— А послы никакие у порога не стоят?

— Есть такие. От Светлого Леса.

— Прекрасно! Воруй её любимое жемчужное ожерелье и настаивай, чтобы послов чета Повелителей принимали вместе. Вроде как, показать единство перед постигшим их горем… Короче, придумаешь что-нибудь. Она свои жемчуга одевает исключительно при приеме верительных грамот – должно сработать.

Пока Мириас и Лирша негромко о чем-то ворковали, я прошлась по пещере, тщательно разминая мышцы. После долгого бездействия они немного ныли, но не настолько, чтобы отказаться от плана.

Да и пространства для маневра вот-вот не станет – если Тима казнят, сомневаюсь, что Тилира позволит жить долго и счастливо той, которая нарушила ею волю. Хотя, возможно, и наоборот – растянет мои страдания на долгие годы.

Странно. А зачем сейчас менять посла Светлого Леса? Предыдущий пробыл у нас несколько лет, и особых нареканий не вызывал. Да, шпионил и наблюдал, но у него работа такая. А долг наших царедворцев, в свою очередь, сделать так, чтобы ничего лишнего он не услышал и не увидел. Ритуальные игры большой политики следует уважать…

Летучая мышь все-таки сорвалась с карниза и, злобно заверещав в мою сторону, рваными взмахами крыльев вынесла себя наружу. Значит, там темнеет.

Не собираясь мешать продолжавшим мило шептаться влюбленным, вышла на небольшой уступ, от которого начиналась довольно узкая, хотя и ухоженная лестница, остановилась у границы света и тени. Вряд ли кто-то будет наблюдать, но осторожность не будет лишней.

Город, лежащий почти под ногами, медленно расцветал огнями. Более яркие у храма и на центральных улицах. Дворец, светящийся, словно хрустальный шар в руках опытной предсказательницы (у меня он только мутнел и становился матово-белым). Аридейл, растянувшийся в неширокой ложбине между двух гор, где-то был темнее, где-то светлее, но ощущения, что это мой город, больше не было.

Как и не могла понять, куда именно стремиться и что делать.

Я за эти годы настолько привыкла к поставленной цели. Что не видела ничего, кроме неё. Корона Повелительницы теперь мне вряд ли когда-то грозит, но это ничего. Не получилось здесь, значит, буду пробовать в другом месте, главное, не опускать руки и не терять жажды жизни и действия.

В конце концов, есть же ещё Светлый Лес, огромное подземное царство гномов Кхейлар. Человеческие княжества, наконец. Вот уж где можно развернуться, хотя после Сандории они и смотрятся мелко. Да и Маэре меня уже ждет. Так что не нужно расстраивать ожидания Тилиры.

Пора в путь.

Глава 8

В гроте была такая идиллия, то мне невольно захотелось чем-нибудь подпакостить. Не из зависти, просто, чтобы развеять эту умильную атмосферу, сбивающую с рабочего настроя.

Возлюбленные хоть и неохотно, но отлипли друг от друга, так что можно было продолжить обсуждать предполагаемые действия.

Наибольший скепсис высказывал Мириас. Лирша просто слишком хорошо меня знала, так что о возведенном в высшую степень упрямстве и мстительности была осведомлена.

— Хорошо, я постараюсь сделать все по плану, но, если не получится… – бывший жених не срывал недовольства и скепсиса, но хоть перестал сомневаться в моем здравомыслии, и то замечательно.

— Значит, придумаю другой. Прекрати подрывать мне боевой дух, лучше иди готовь плацдарм для предстоящих маневров.

Подозреваю, что только хорошее воспитание и присутствие объекта страсти помешало ему досадливо сплюнуть в ответ на моё предложение.

Выпроводив, наконец, нашего подельника, я обратила взор на Лиршу. Та сразу начала нервничать:

— Что такое? Не нужно на меня так смотреть! – немного истерично фыркнула она, осторожненько отходя под прикрытие каменного ложа.

— Как именно? – мало ли, может у меня в прямом смысле искры из глаз посыпались, сколько же ещё ждет чУдных открытий…

— У тебя глаза становятся странные… А когда из себя выходишь, зрачки вытягиваютсяю

А вот это уже совсем плохо. Я не знаю, на что способно это тело. Значит, будем просвещаться…

— Иди сюда, – я похлопала рядом с собой, но Лирша всем своим видом показывала, что ей и там вполне комфортно и на провокацию не поддастся. – Ну, ладно. А теперь расскажи, что произошло на самом деле. Или ты думаешь, что я поверила тому, кто собирался подвинуть меня с престола?

— Вот теперь я узнаю свою Марусю, – немного успокоилась подруга и выползла-таки из своего угла. – С чего начинать?

— Давай с того момента, когда ты вышла встречать дорогих гостей. Я помню, что отец просил тебя ускорить мои переговоры с Тилирой. А дальше?

— А потом он пообещал, что если через четверть часа дочь не будет стоять перед ним, он натянет “поводок”, и ты примчишься вприпрыжку.

Ну, что тут сказать – прав был папенька. За исключением того, что именно этим ментальным ударом он меня практически добил.

— Так, а дальше?

— Ну, потом в моё тело вошла Богиня и очнулась я, уже после окончания ритуала, – совершенно спокойно ответила Лирша. А вот я от её слов чуть не поперхнулась.

— Подожди, то есть, ты знаешь, что Она была в твоем теле?!

— Конечно. Это же не платье – простирнул, и хозяйка даже не заметит. Я тоже была там, но почти ничего не помню. Знаю только, что Ей ты понравилась.

Это, конечно, радует, но если бы какой знак получить, что делать дальше… Можно обратиться с молитвой, но, думаю, Богиня и так за последнее время пресытилась моим обществом, к тому же, инициатива, как известно, наказуема. А ну как, покровительница чем важным занята, а тут я со своими проблемами?

— Теперь подробнее с места, когда ты пришла в себя.

— Когда очнулась, едва не отправилась следом за тобой: за дверью крайне рассерженный сюзерен, а я в обществе двух трупов и одного недобитка…

— Это ты про Тима?

— Да. Его тоже краем зацепило, потому долго не мог в себя прийти… Стою я посреди этого поля брани, а тут открывается дверь и заходит мужчина. Осмотрелся и говорит: “Это случайно не вы мою невесту добили? Могу вынести благодарность”. – Вот скотина! Но тут уж не придерешься – если бы он мне сделал то, чему подвергся с моей стороны, вообще бы на трупе станцевала, а он ничего. Сдержался. – Ну, я ему и ответила, что простите, немного занята, не могли бы вы подождать, пока я спрячу трупы?

Н-да, представляю себе эту картину…

— А он?

— Он внимательно так посмотрел и сказал, что если я не хочу, чтобы наследницу в её новом теле действительно отправили в лучший из миров, демоницу нужно вынести… Кстати, ты знаешь, что теперь весишь намного больше? Чуть не надорвались, пока в мою комнату тащили…

Это-то я как раз знала – кости демонов намного тяжелее, чем у представителей других рас, иначе просто не выдержат боевую ипостась. Потому и не могут летать, даже имея крылья.

— Пока мы устраивали тебя на новое ложе, в дворик ворвался твой отец. А там, сам представляешь – ещё неостывший труп дочери и полукровка. Отгадай, кого сделали во всем виноватым? – Чего уж тут гадать, и так все понятно… – Ну, нас всех, кто там был, собрали и отправили во дворец для допроса.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что вы с Мириасом тоже были в застенках ?!

Это какое же место мне отводил папенька в своих интригах, что ТАК рассвирепел?!

— Да. Только с нами просто поговорили, а вот мальчика… – Лирша сочувственно поморщилась, но продолжать не стала. Это было и ни к чему: как именно ведутся у нас допросы, я прекрасно знала. Саму такому же учили. А что, вдруг срочно нужно будет провести доверительную и даже в некотором смысле интимную беседу, а палач, как назло, занят? Все сами, все сами… Не буду врать, практику по теорию пыток я ещё не проходила, но это и ни к чему – достаточно знать основы и иметь богатую фантазию.

— А сюда меня как доставили? Сомневаюсь, что с помпой и под звук фанфаров…

— Нууу… Мы тебя вывезли в гробу с твоим предыдущим телом, – покаянно призналась подруга и приготовилась вновь прятаться за алтарем. – Повелитель был столь милостив, что разрешил мне проститься с тобой в храме. Там мы тебя и подселили. А здесь в гордом одиночестве прощался уже Варде, он и вытащил…

Но я к этой новости отнеслась философски – главное, что доставили, а соседство с трупом, это такая мелочь. Я к этому ещё в храме привыкла. Так и до некрофилии недалеко… Богиня милостивая, у меня тут ситуация, мягко говоря, паршивая, а я о постельных пристрастиях думаю! Не иначе, как все демоны извращенцы, и теперь я тоже пополню их ряды.

— Ладно, с этим более-менее понятно. А теперь расскажи все, что ты вообще знаешь об жителях Маэре. Почему-то есть подозрение, что историю рас мне преподавали в сильно урезанном виде…

Следующие полчаса подруга восполняла пробелы в моем образовании.

Как я уже говорила, драконы и демоны – сильнейшие существа в нашем мире. Но при этом у каждого из этих народов есть свое ограничение. Видимо, на семейном совете наших божеств было решено, что вариант, когда мы сначала подчим себе прочие народы, а потом устром веселенький конец света, перебив друг друга, их не устраивает, и Тилира с Кратосом придумали, как можно растянуть развлечение на века.

Во-первых, из-за длительности жизни почти в тысячелетие, новые драконы и демоны рождались только тогда, когда умирал кто-то из прежде живущих. Такая вот надежная контрацепция.

Во-вторых, как уже упоминалось, мы не можем изменяться по своему желанию. Однако, это актуально только в отношении драконов. Демоны могут, но только на короткое время и после этого в полной мере постигают глубину божественного чувства юмора, в прямом смысле слова отращивая новую кожу. В это время они становятся крайне уязвимы, потому стараются принимать истинный облик, как можно реже.

Социальное устройство сходно, это я и сама знаю – кланы или Дома регулируют все аспекты жизни своих членов, начиная от выбора нянечки для младенца, заканчивая потенциальным спутником жизни. Но среди демонов есть такое явление, как одиночки. Это те, кто по каким-то причинам остался без покровительства семьи.

— Кстати, ты теперь из таких, – как бы между делом, заметила Лирша, и хотела уже вернуться к лекции по взаимоотношению рас.

— А поподробнее? – вкрадчиво поинтересовалась я, справедливо подозревая, что это ещё не все.

— Эта девушка была дочерью помощника посла из Маэре. Вся семья погибла больше года назад во время камнепада на одном из горных перевалов. Во всяком случае, именно так и считалось, – охотливо пояснила подруга. – Но тогда тело Элишиссаны не нашли.

— А эта, которая …ссана, это я?

— Да.

Так, теперь хоть имя есть. А так бы и пришлось отзываться на “Эй, ты”.

— Прочие родственники? – вопрос далеко не праздный, вдруг мне на шею кинется какая-нибудь морщинистая демоница с воплем: “Внученька моя!!!”, а опозорюсь, не вспомнив бабулю.

— Больше никого не осталось, девушка – круглая сирота.

Хоть в чем-то повезло.

— А мне обязательно назваться полный именем? Я же его уже забыла… – Ну, это я немного слукавила – имя-то я помню. Пока. Но если все жители Маэре носят похожие, то они либо извращенцы, либо все поголовно беззубые – такое количество шипящих наводит на определенные размышления.

— Вот бестолочь, – беззлобно ругнулась Лирша. – А как ты ещё предлагаешь говорить в истинной ипостаси, когда из-за торчащих клыков рот правильно не закрывается?!

Ой, действительно, что-то я сегодня не в ударе. Но если у меня не осталось родственников…

— Если никто не знает, кто эта демоница, то и имя её тоже никому не известно?

— Да. Поэтому ты можешь взять себе любое. Только не нужно возвращаться к варианту с Амирантой. Когда демона зовут чисто драконьим именем, это, по меньшей мере, странно.

— Не глупее прочих, – отмахнулась я. – Поэтому останусь Марусей. И мне привычнее, и среди моего нового народа вопросов не вызовет. Если что, скажу, что меня воспитывали люди.

Лирша на минутку задумалась. И эта её задумчивость мне очень не понравилась.

— Ладно, – выдохнула она, наконец. – До рассвета ещё несколько часов, тебе нужно поспать. Во сколько начинать наше представление?

— Сразу после обеда. Утром Мириас устроит превентивные репрессии среди обслуги, значит, нужна хотя бы пара часов для нагнетания обстановки, чтобы никто не удивился, заметив во дворце странных личностей.

— А ведь там может кто-то пострадать… – тихо заметила подруга.

Да, может. Более того, скорее всего, так и будет. И она прекрасно знает это.

— Лирша, раньше я была драконом. Теперь и вовсе – непонятно кто. Просто пойми – я не человек. Если там кто-то умрет из-за моего решения, мне будет жаль. Но не более того.

Мне не хотелось говорить это, но так надо. Чем раньше она поймет, что не нужно ждать от нашего народа милосердия и доброты, тем лучше. Особенно, учитывая…

— Что у тебя с наследником дома Варде?

— Ничего, – чересчур поспешно ответила она и, покраснев, отвернулась. Н-да, только этого не хватает! Я подсела ближе и попыталась обнять Лиршу за плечи. Она только хмыкнула и сбросила мою конечность. Ну, не сильна я в роли утешительницы. Вот если бы пакость какую придумать или отраву сварить, тогда – да, милости просим.

— Я ничего не имею против. Но… Ты же знаешь закон. Уверена, что оно того стоит?

Согласно традициям, девушка, посвятившая себя Тилире, должна блюсти целомудренность и прочее бла-бла-бла. Короче, никакой личной жизни, все на благо храма и покровительницы. Те же, кто все-таки говорил решительное “фи!” таким ограничениям (а не всегда в жрицы попадали добровольно), получали статус изгнанных. От них отказывались родные и друзья, они лишались всех привилегий и, как правило, мучительно погибали в течение месяца, потому что почерневшая татуировка выделяла сильный, но медленный яд. Воистину, нет более ревнивого супруга, чем религия.

И если Лирша решится, у них с Мириасом будет немногим больше четырех недель, прежде чем она сначала сойдет с ума от боли, а потом умрет. Был только один шанс избежать смерти – забеременеть. Такое случалось за всю историю лишь дважды, но оба раза отступницы выживали, даже после того, как ребенок рождался. Но, как я уже говорила, вероятность ничтожно мала. Вот если бы её избранником был человек, тогда ещё и можно было бы попробовать. Но имея в возлюбленных дракона…

— Ты думаешь, я не знаю?! – крик подруги был настолько неожиданным, что я шарахнулась от неё, больно ударившись локтем о каменный выступ. – Просто представь, каково это – всю жизнь быть образцом для подражания и идеальной служительницей, но, при этом, не видеть этой самой жизни! Ну сколько мне осталось? Через десять лет я начну стареть, а ещё через двадцать стану отвратительной и морщинистой, – она всхлипнула и закрыла лицо руками.

Ой, дура! Не она, я. Вот зачем, спрашивается, лезла? Но теперь у меня появился вопрос.

— Зачем ты вообще пошла в жрицы? Неужели никто не предупреждал, чем все может закончиться?

У нас раньше как-то не заходил разговор на эту тему. Единственное, что я знала – Лирша старше меня на три года, и вся её семья умерла больше десяти лет назад.

— Мне некуда было идти, – глухо ответила она, продолжая прижимать ладони к глазам. – Выбор был небольшой – или бордель, или храм. Я предпочла второе. Уже там выяснилось, что я обладаю Силой, поэтому и согласилась. Откуда же мне было знать, что я встречу того, ради кого готова буду все бросить?

Она снова замолчала, глядя куда-то в угол, а я задумалась.

Только Тилира может отпустить Лиршу, и то, если у Неё будет на то желание. А учитывая, что моя подруга довольно сильный маг, вряд ли Богиня будет разбрасываться такими кадрами. Значит, нужно аккуратно намекнуть покровительнице, что девушка поторопилась с выбором хомута на шею и как-то убедить нашу великую и могучую в ошибочности этой затеи. И место, как назло, очень подходит для молитвы. Осталось только решить, что делать с Лиршей. Подружка далеко не дурочка и сразу поймет, чем вызван мой припадок благочестия, решись я сейчас встать на колени и призвать божество. Можно, конечно, подождать, когда она уснет, но не факт, что это произойдет скоро. Вариант с приложением по голове тяжелым предметом я отмела практически сразу. Не рассчитаю силу, и не нужно уже будет и Богиню вызывать, останется только труп сжечь. И место опять же подходящее… Н-да, настроение у меня сегодня какое-то странное. И как теперь быть?

Не знаю, то ли я все-таки сошла с ума на почве невроза, то ли у демонов мозговые процессы происходят как-то по-другому, но я почти отчетливо услышала в своей голове:

— Положи ладони ей на виски и прикажи уснуть.

От неожиданности я заозиралась по сторонам, но кроме нас с Лиршей в пещере никого не было, летучая мышь и та сбежала. “Ну, здравствуй, душевный недуг”, – поприветствовала я личную шизофрению. На мое удивление, никто ответить не пожелал, зато появилась теперь уже точно моя мысль: “А что я, собственно говоря, теряю?”

Воспользовавшись тем, что подруга продолжает мрачно смотреть по углам, я подкралась к ней и осторожно возложила свои пальцы на её голову. Что делать дальше, я представляла слабо, но в голове почему-то крутилась детская колыбельная, повествующая о том, что к непослушным деткам во сне прилетает огненный дракон и мучит их всю ночь. Н-да, как вспомню – вздрогну. Что поделать, какой народ, такой и фольклор… Для полноты эффекта я напела пару строчек, и Лирша рухнула, как подкошенная. Присмотревшись, я поняла, что подруга вполне спокойно спит.

А я задрожала. И отнюдь не от счастья. То, что я только что сделала, относится к ментальной магии, причем высокого уровня. Посудите сами – без специальных наговоров и ингредиентов я усыпила девушку, не являющуюся моей кровной родственницей, только силой мысли. Ну, или, как вариант, она впала в анабиоз при звуках моего завывания. Но, в любом случае – до обретения нового тела, я и от потери сотой части затраченной сейчас Силы уже рыдала бы кровавыми слезами. Причем, в прямом смысле этих слов.

С одной стороны это, конечно, хорошо – лишним при моих нынешних проблемах точно не будет. Но с другой… Мне придется быть крайне осторожной, потому что я просто не представляю, что могу сделать, и как это отразится на окружающих.

Глава 9

Так, ну, потерзаться от этих мысли я ещё успею, а вот сколько времени Лирша будет спать сном, надеюсь, праведницы (в противном случае, я Мириасу живо чешую прорежу) – ещё вопрос…

Устроив поудобнее жертву моих вокальных экспериментов, я встала на колени и попыталась очистить разум от суетного для призыва Богини. Суетное покидало мысли весьма неохотно. В частности, я задалась вопросом – а что если одновременно призывает несколько адептов? Покровительница размножится или придет в соответствии с социальной иерархией?

— Дитя, ты звала меня? – я так погрязла в еретических думах, что прозевала сам момент явления Её народу, то есть мне.

Памятуя, как в прошлый раз Она легко читала мои мысли, я постаралась очистить разум вообще ото всего. Как назло, меня сейчас обуяла ярость на всю эту ситуацию, потому сказать, что мои думы были благочестивы и раболепны, нельзя было даже с большой натяжкой. Но, к моему искреннему изумлению, Она никак не прореагировала на это, просто продолжала стоять посреди пещеры теперь уже в образе седой благообразной старушки. А ведь Тилира отличается крайне вспыльчивым нравом, впрочем, как и большинство божеств. Но на мое непочтение она никак не прореагировала, продолжая стоять столбом.

И тут до меня дошло – это тело неподвластно Богине, потому что демоны были созданы Кратосом. То есть и мыслей моих она тоже слышать не может… Чтобы проверить, я подумала:

“Какая мать допустит, чтобы её невинное дитя пытали и обвиняли в том, что оно не совершало?!” – этот вопрос просто рвался с языка, но, боюсь, если его озвучу, то как раз без языка и останусь. А так, если ошибаюсь, меня просто испепелят на месте, и все дела.

Но Тилира только нахмурилась, видя, что я не спешу начинать общение. Значит, я права. И это очень хорошо – сложившаяся ситуация откровенно не радовала, что, в свою очередь, не добавляло мне любви к Ней, а думам – уважения.

— Я повторю ещё раз – зачем ты меня звала? – в голосе Тилиры зазвучали отдаленные громовые раскаты. Пора уже перестать изображать слепоглухонемую, пока меня такой и не сделали.

— Великая Мать, – начала я издалека. – Так получилось, что Ваши планы, озвученные в храме, больше не действительны. Прошло слишком много времени, дороги закрыты, демонов больше не выпускают из Сандории. Следует ли мне и дальше выполнять миссию?

— Мне казалось, что ты уже договорилась обо всем с наследником Варде… – вкрадчиво прошептала Она, обходя меня по кругу. Судя по слегка нахмуренным бровям, до Богини только сейчас дошло, что пока я в этом теле, Она не может контролировать мои мысли. Хоть какая-то радость в этой ситуации. А то, покопавшись в моем разуме, можно найти там много интересных идей и планов, за которые меня бы без промедления отправили обживать апартаменты в подвале, как государственную преступницу.

Так уж повелось, что предыдущие Правители не уходят сами – их смещают собственные дети. Смог освободить себе место на троне, значит, прошел проверку на профпригодность. Нет – старайся дальше, только не очень усердно, смерть наследника это, конечно, горе, но иногда проще родить другого, чем доводить до ума уже имеющегося… Не сомневаюсь, что отец уже подумывал об этом, но дочь, в данном случае, скорее благо – её можно выгодно продать, что с успехом и продемонстрировал трепетный родитель.

Эти догадки промелькнули за доли секунды, негоже заставлять такую высокую гостью ждать.

— Да. Но неужели Вы думаете, что я безоговорочно ему поверю?

Богиня хихикнула, как девчонка, и потрепала меня за щечку.

— Ты истинная дочь своего народа. Не доверяй никому, кроме самого себя?

— Ну, что Вы. Себе я тоже доверяю далеко не всегда, – ответила шепотом, опустив глаза. – И все же. Я планирую выехать из страны в течение пары дней, в зависимости от самочувствия мальчика.

— Я одобряю этот план. Подробности знает твой жених. Или он уже бывший? Все-таки, больше трех недель прошло, а молодые люди такие ветреные… – тихонько пропела мне на ухо Она.

Нужно быть очень аккуратной…

— Ну, ритуал нашей помолвки не был доведен до конца, потому, я не считаю Мириаса женихом. Поэтому меня не интересует его частная жизнь, – безразлично ответила я, похвалив себя за то, что даже мелком не посмотрела в сторону спящей подруги. – А теперь и вовсе наш брак невозможен, и Варде может располагать свободой так, как ему того захочется.

— Разумно, дитя. И все же, мне кажется, что позвала ты меня не только для того, чтобы уточнить мои планы на тебя, – подтолкнула Тилира, следя за моей мимикой с вниманием, достойным лучшего применения.

А теперь немного лести, но в этом деле главное – не перестараться.

— Я уверена в том, что Ваши планы просчитаны и приложу все силы для того, чтобы верно и максимально точно исполнить свою роль, но… Потом мне придется начинать жизнь заново. И я буду настолько дерзкой, что попрошу Вас о помощи, – окончательно потупившись, закончила я.

Богиня некоторое время молчала, видимо пытаясь представить, что именно это недоразумение ходячее (а вспоминая нашу прошлую встречу, только так меня и можно назвать) попросит. Но я не лезла с предложениями, продолжая тихо-мирно стоять возле ног покровительницы и зарабатывая мозоли на коленках.

— Ну, что же. Инициатива похвальна. Но я обычно сама решаю, стоит ли оказанная мне услуга награды. Тем не менее, твоя смелость мне нравится. Что ты хочешь?

А теперь совсем аккуратно…

— Я не могу сказать Вам сейчас, Госпожа, – мой голос практически совсем пропал и едва слышно зазвенел слезами. – Ибо я не представляю, чем все закончится. Возможно, это будут деньги, или титул, или должность… – нежно закончила я, наконец, осмелившись, поднять на Тилиру обожающий взгляд. – Боюсь, я не совсем приспособлена к жизни вне дворца…

— Я поняла тебя, дитя, – оборвала Она полет моей мысли. – Хорошо, я дам тебе эту милость. После того, как выполнишь свою миссию, я обещаю выполнить твое желание, касаемо чего-либо из вышеперечисленного, но выбирай аккуратно – у тебя будет только один шанс…

— Запомни, в глаза никому не смотри, лучше вообще опусти лицо и делай вид, что плачешь, – инструктировал Мириас, нервно проверяя последние штрихи моего маскарадного костюма. Не иначе как позаимствовал он его у совсем непритязательной нищенки – платье драное, окраски настолько неопределенной, что поневоле думается, а не использовалось ли оно перед этим в качестве половой тряпки? Сверху – шаль, тоже знавшая лучшие времена, причем, скорее всего, ещё когда мой дед благополучно пускал пузыри в люльке. Волосы мне Лирша зачесала назад, а потом ещё и намазала какой-то подозрительно пахнущей жидкость. Короче, сделали все, лишь бы у любого встречного появилось только одно желание – зажмуриться и больше никогда меня не видеть. Для удобства под сей торжественный туалет, я надела удобную и неброскую мужскую одежду. Можно было бы идти прямо так, но, боюсь, девица в штанах вызовет гораздо больший ажиотаж, чем целое демоническое посольство. Не доросло ещё наше государство до таких изысков.

— Ты все поняла? – нервно переспросила подруга, проверяя, смогу ли я легко и без усилий избавиться от платья в случае опасности. Наряд постоянно за что-то цеплялся, и я уже хотела снять его и просто прикрыться длинным плащом, но Мириас меня остановил.

— Даже при условии, что приведу тебя я, на входе тщательно обыщут. Поэтому хватит ерзать и тянуть подол, нам пора.

— Уже иду, – буркнула я, прикидывая, как бы половчее спровадить его, чтобы шепнуть пару слов Лирше. – Выйди на секунду… Мне надо… – Я замолчала, но сделала страшные глаза, попутно немного оттягивая корсаж платья, пытаясь беззвучно донести до Варде свою беду. Платье с моими актерскими потугами было категорически несогласно, потому что в ответ на эти действия начало угрожающе трещать гнилыми нитками.

Мириас сначала явно заподозрил неладное, но, видя почти критическую ситуацию с нарядом, махнул рукой и вышел из пещеры. Я не стала терять время и, вцепившись в плечо подруги, быстро зашептала:

— Пожалуйста, не делай глупостей. Очень тебя прошу – потерпи хотя бы месяц, я постараюсь что-нибудь придумать.

— Что именно? – невесело ухмыльнулась она. – Я ценю твою поддержку, но и ты вряд ли сможешь помочь.

— Если будет нужно, пока вы с ним будете предаваться разврату, я в соседней комнате убью кого-то из драконьего племени, чтобы его жизнь перешла в вашего ребенка, – ответила я.

Лирша отпрянула, глядя на меня, как палач на любителя “острых” ощущений:

— Ты… ты…

— Я. Если не будет другого выхода, так и сделаю. Поэтому, умоляю, держись несколько недель как можно дальше от Варде. После сегодняшнего его могут заподозрить в помощи Маэре, ведь приведет меня он. И если почувствуешь, что Она рядом, думай о чем угодно, хоть о методах домашнего консервирования помидор, но не о нем – Тилира может читать мысли.

— Я знаю. Но об этом не беспокойся – мысли жриц Она слышит, только если переноситься в наши тела. Но предупреди Мириаса, – попросила она, сжимая меня в крепких объятиях. Первым свое “фи” высказало многострадальное платье, вторыми – ребра, которые это нежное и беззащитное существо сжало со всех своих немалых девичьих сил. – Остальное обговорим, когда вернетесь.

— Хорошо. И запомни – ты мне очень дорога.

У подруги слегка расширились зрачки. То, что я только что сказала, у других народом звучало как: “Я люблю тебя”. Драконы же говорят такое только своим возлюбленным. Но если мы произносим признание, которое я только что озвучила, значит, готовы без колебаний убить за неё.

— И ты мне, – пристально глядя мне в глаза, ответила Лирша. – А теперь иди, и пусть Богиня хранит вас.

Подруга опустилась на колени и погрузилась в молитву, а мне ничего не оставалось, как идти навстречу приключениям…

— Наконец-то, – ворчливо заметил Мириас, когда я соизволила появиться на улице. Он окинул меня ещё одним внимательным взглядом, теперь уже при дневном свете, и рефлекторно сделал пару шагов назад. Да, что ни говори, а самое страшное женское оружие – красота. А уж её отсутствие…

Варде, с видимым усилием поборов желание сбежать куда подальше, поправил мой плащ, надвинув пониже капюшон, видимо, чтобы избежать жертв среди мирного населения, и подтолкнул вперед.

Талант Лирши по части нанесения гримы вкупе с отвратительными тряпками, за которые я Мириасу отомщу отдельно, сделали свое дело – от меня шарахались все, включая лошадей, собак и побирушек.

Пока мы триумфально шествовали через город, толпа послушно расступалась, как перед заразными больными. Это ничуть не мешало мне осторожно осматриваться. Несмотря на ярко светившее солнце и легкий ветерок, приносивший некоторую свежесть в раскаленный каменный мешок, который представлял собой Аридейл, атмосфера казалась какой-то напряженной, словно все жили в ожидании несчастья.

Понятно, что смерть наследницы не рассматривалась, как величайшее благо (хотя, в истории нашего народа были рааааазные наследники), но здесь что-то другое. Я обливалась потом и шла с энтузиазмом ведомой на казнь. Хотя, если что-то пойдет не так, все возможно… Но какая-то подлая мыслишка упорно не давала мне покоя, что-то связанное со временем, но, как только мне казалось, что я начинаю понимать в чем тут дело, разум вновь затягивало сонной дымкой. Сделав вывод, что негоже страдать в одиночестве, я подергала за рукав Мириаса.

— Что происходит? – шепнула я своему конвоиру, с трудом вернув покусанный огурец бродяге, решившему меня им облагодетельствовать. Судя по тому, как зашевелились корочки болячек на лице жителя подворотен, он был явно оскорблен неоцененной по достоинству щедростью.

— Тихо, – зашипел на меня Мириас и дернул за веревку, одним концом туго обхватывающую мое запястье. Так мы и шли – Варде впереди, а я сзади, как коза, которую ведут на выпас.

Я хотела высказать свое возмущение подобным обхождением, но из конспирации решила промолчать. И, как оказалось, не зря – из-за угла показались два Стража. Узнать их можно было по резко выделяющимся на фоне серой толпы ярко-алым плащам. Изначально форма предполагала наличие жемчужного цвета, в знак преданности Повелителю. Но уже через пару недель после её введения, стало ясно, что в этом случае Сандория полностью потеряет обороноспособность – почти весь бюджет военного ведомства будет уходить на оплату работы целой армии прачек.

Но мне сейчас было совсем не до чистоты и проблем с кадрами у стирального корыта – Стражи шли прямой наводкой к нам. Но, что мне совсем не понравилось – они оба были драконами. Не спрашивайте, как именно я это определила, сама не знаю. Ауры я теперь не видела, но было в них что-то, заставляющее шевелиться волоски у меня на затылке. Точно такое же ощущение вызывал и Варде.

— Наримэ**, вас срочно вызывают к повелителю, – почтительно приветствовал один из них моего спутника. – Вы сопровождаете эту демоницу во дворец? – Ишь, глазастый какой, ещё толком меня не видел, а уже знает, кто я. Может и зря я ругала папенькину агентурную сеть. Правда, и шли мы, не таясь… – Мы отконвоируем её в подвал, а вам надлежит немедленно пройти в кабинет Повелителя.

Э, нет, мы так не договаривались! Похоже, Мириаса идея передать меня на попечение новоприбывшим, тоже большого энтузиазма не вызвала. Но и отказаться, значит нанести оскорбление правителю, а, учитывая, что невесту Варде проворонил, понятно, что он у отца и так не в фаворе. Кстати, пора уже отвыкать называть Повелителя папой.

— Нет, эта девушка может рассказать кое-что интересное, – выкрутился Мириас. – Поэтому я сам отведу её в камеру. Следуйте за нами.

Если до этого наше путешествие напоминало выгон мелкого рогатого скота на пастбище, то теперь превратилось в полноценную траурную процессию: впереди с постным видом шагает Варде, за ним – я, героиня сегодняшнего торжества, а по пятам следуют “безутешные родственники”, лениво посматривающие по сторонам и украдкой зевающие, но при этом умудряющиеся сохранять вид, что на посту ни-ни!

Шагали мы таким образом недолго – до той самой дверцы рядом с борделем. Надо же, как экономно! Вход для одних и выход для других.

Стоило минуть неприметную дверцу, как я тут же попала в цепкие ручонки местного “привратника” – огромного детинушки, у которого каждый кулак был как моя голова, а взгляд поражал полным отсутствием какой-либо мыслительной деятельности.

Быкоподобный охранник оскалился нежной улыбкой не единожды роняемого в детстве нерадивой нянькой и протянул ко мне руки. Кто бы знал, как мне хотелось шлепнуть по ним, но пришлось терпеть обыск. Кстати, совсем уж формальный – если бы я хотела пронести оружие, смогла бы сделать это без проблем. Детинушка лениво ощупал мои бока, провел туда-сюда по выступающим, как стиральная доска, ребрам и сморщился. Надо же, привередливый какой, ему досталась честь безнаказанно девицу пощупать, а он рожу кривит! Если бы он промолчал, то я бы тоже голоса не подала, но охранник раскатистым басом прогудел на половину дворца:

— Худая какая, и подержаться не за что!

Такого моя поруганная девичья честь вынести уже не смогла, потому, не обращая внимания делающего украдкой угрожающие жесты Мириаса, я противно пропищала:

— А много жирного вообще вредно! – и в подтверждение своих слов слегка двинула кулаком в живот этого кабана. То есть, думала, что слегка. От удара стражник сложился пополам и резко побледнел, потом побагровел, затем вообще пошел какими-то пятнами…

Какой оттенок он принял следующим, ответить затрудняюсь, потому что в этот момент меня кто-то подло, со спины, тюкнул по темечку.

Глава 10

Интересно, а в обычной ипостаси у демонов бывают рога? Потому что, судя по ощущениям, у меня на макушке в данный момент вырастает такое великолепие, что любой козел обзавидуется. В голове гудело, щелкало и звенело, как на следующее утро после сдачи экзамена по зельеварению. На подопытных учительский состав решил не разоряться, и оттого каждая из нас дегустировала конечный продукт своих экспериментов сама. Заодно, и отчислять никого не пришлось – естественный отбор…

Кто-то настойчиво пытался привести меня в сознание. Сначала слегка (что меня откровенно удивило – неужели совесть проснулась?!) похлопали по щекам, потом потрясли, как рачительная хозяйка пыльный половичок. На этом нежные меры по приведению в порядок обморочной девицы закончились, потому что меня банально уронили на пол. Столкновения вышло жестковатым, и пришлось спешно приходить в себя – вдруг решат воспользоваться ситуацией и ногами попинают?

Надо мной, как гриф над падалью, навис Мириас. И выражение лица его было таким, что я зажмурилась. Через пару секунд все-таки приоткрыла один глаз. Нет, рожа все такая же зверская. Только к нему присоединился ещё какой-то довольно плюгавый мужичонка. То, что он не демон и не дракон, могу поклясться, насчет остальных малых народностей все-таки не уверена. Решив глаз больше не закатывать – мало ли, посмотрю в следующий раз, а их уже будет трое – задала вполне законный вопрос:

— Какая сволочь ударила меня по голове?

Судя по тому, как лицо Варде налилось нездоровой краснотой, обидчик был обнаружен.

— Какого тебя вообще разговаривать потянуло?! – заорал этот обидчик униженной и оскорбленной, то есть – меня.

— Извини, не сдержалась, – ответила я, нисколько не раскаиваясь в содеянном. – Плохая у вас подготовка трудового резерва, – попеняла я Мириасу, отчего того перекосило так, что я поняла – лучше вообще промолчать, а то, как бы он не припомнил мне все предыдущие издевательства и не придушил где-нибудь в темном углу.

Он едва слышно что-то прошипел об идиотке и неумении держать себя в руках и отвернулся, видимо, чтобы не было искушения прервать моё бренное существование.

А я, тем временем, рассмотрела нашу обитель. Ну, что я могу сказать – план блестяще удался: мы в подземелье. Тот факт, что мы, скорее всего, заперты в одной из камер, радовал уже намного меньше. Обычная комната: стены из камня, очень крепкая, даже на вид, дверь, до середины забранная решеткой. Но вот то, что вместо набитых гнилой соломой тюфяков, здесь были деревянные скамьи, наполнила гордостью за отчизну – на узниках не экономим!

В это время, тот самый неизвестный мужичок, с умным видом уселся на лавку, взял в руки бумаги, письменные принадлежности и уставился на меня так, словно я ему обещала пророчество выдать, а все молчу.

— Чего это он? – трогать Варде не хотелось, но любопытство начало терзать меня со страшной силой.

— Ждет, когда ты начнешь рассказывать, как смогла обмануть меня и заставить привести шпионку во дворец, – невозмутимо ответил Мириас и, в свою очередь, уставился на меня с не меньшим любопытством, чем писарь.

Я, признаться от удивления только рот раскрыла. Но это произвело странное впечатление – Варде весь подобрался и, могу поклясться, незаметно вытащил из сапога метательный кинжал, а мужичок сильно побледнел и упал в обморок, звонко стукнувшись лбом о пол, где и замер в весьма замысловатой позе.

— Чего это он? – так, меня, похоже, заело. Но мне не улыбалось лежать на полу рядом со странным, к тому же незнакомым мужчиной – я же приличная девушка. Наверное. Потому я стала отползать от тела, стараясь держаться стенки, в сторону Мириаса. Но Варде такому соседству как-то тоже не обрадовался и начал от меня пятиться. Нарезав два круга по камере, я созрела для вопроса:

— Ладно, мужик припадочный, а с тобой-то что?!

Мой бывший жених резко затормозил, едва не споткнувшись о бесчувственное тело, и с любопытством уставился на меня. Его следующая фраза заставила меня задуматься о смене возлюбленного для Лирши. Зачем подруге неадекватный муж?

— Открой рот и покажи зубы.

— Ты мой возраст определить хочешь?

— Я говорю – рот открой! – заорал он, полностью уверив меня в том, что род Варде слишком часто грешил близкородственными браками. Поскольку выполнять его указания я не спешила, Мириас немного успокоился и, продолжая держаться на расстоянии, начал засыпать меня вопросами:

— Как ты себя чувствуешь? Зрение нормальное? Не хочется никого убить?

— Хорошо. Нет. Постоянно, – по пунктам ответила я, в душе понимая, что если он прямо сейчас не перестанет вести себя, как идиот, придется мне его оглушить. Времени не так много, мальчика нужно вытаскивать сегодня, потому что другого шанса, скорее всего, уже не будет.

— Что “постоянно”?

— Мне постоянно кого-нибудь убить хочется. Ну, или хотя бы помучить, – пожала я плечами, внимательно осматривая дверь. Хорошая, надежная, стальные прутья с мое запястье толщиной. Кроме того, на неё явно наложена какая-то магия. Что именно за заклинание использовалось, сказать не могу, но, стоило мне протянуть к ней руку, как меня ощутимо ударило по кончикам пальцев. – А к чему эти странные вопросы?

— Ты, когда пришла в себя, рассматривала свое отражение. Метки это само собой, а зубы такими изначально и были?

Я осторожно провела языком по верхней челюсти. Все также, как было и до этого – клыки острые и немного выступают из ряда, но это же не повод так пугаться!

— Такие же, как и раньше, – спокойно ответила я. Значит, один из последних этапов трансформации демона в боевую форму – изменение зубов. Ну почему я так много внимания уделяла алхимии и медицине, пренебрегая историей рас?! Но теперь уже поздно горевать, будем пользоваться тем, что есть. – Успокойся, я на тебя кидаться не собираюсь. Ударил меня ты?

— Я. Ты, наверное, уже поняла, что Элишиссана сбежала от наших магов?

— Да. Ещё в храме. Не так много у нас тех, кто владеет магией крови, и все они на службе у Повелителя.

— Ты права. Но есть небольшое НО. Её держали здесь, во дворце. И кое-кто из стражников видел её раньше. И, поверь, ты бы сразу выдала, что это не она. Девушку ломали несколько месяцев, пока она не сбежала во время одного из ритуалов.

— А ритуал случайно не был направлен на то, чтобы суметь воздействовать на её брата?

Мириас, которые мои уверения в собственной вменяемости немного расслабили, снова напрягся.

— Все-таки поняла? Молодец, я думал, до тебя дольше будет доходить.

— Спасибо на добром слове, но как мы отсюда будем выбираться? – за время нашего разговора я успела исследовать все помещение, разве что только в дырку, ведущую в выгребную яму, не заглянула. Есть и у меня свои пределы, и выбираться из дворца, благоухая, как золотарь, все-таки не хотелось…

— Через полчаса тебя поведут на допрос. А я буду обеспечивать безопасность дознавателя. Сейчас же я должен тебя подготовить к “дружеской беседе”, – он с комфортом уселся на скамейку, ногой отодвинув обморочного мужика.

— А с ним как быть? – я кивнула на нашу невольную жертву. Можно его, конечно, добить. Жалко мне его не было, таких как этот писарь, по дворцу много бегает, но я всегда была против такого бездарного разбазаривания трудовых кадров.

— Он ничего не видел, кроме того, что ты почти обратилась в боевую ипостась. Зрачки узкие, зубы наружу – все признаки налицо, осталось только отрастить когти и крылья. Поэтому, когда за нами придут, глаз не поднимать, рта не открывать! – последние два слова он подчеркнул особенно.

— А к кому поведут? – вопрос не праздный, некоторых из наших палачей я знала и, боюсь, даже получив физическую силу и непонятные до конца ментальные способности, я смогу справиться не со всеми…

— К тому, от кого демоница сбежала. К Иртису.

Я широко, от всей души улыбнулась. Писарь, завозившийся на полу и приоткрывший мутные после забытья глазки, увидев выражения искреннего счастья на моем лице, потерял сознание вторично.

— Вот она, сила улыбки, – хмыкнул Мириас, с любопытством наблюдая за развалившимся в позе звезды мужчиной.

— В какой из камер держат Тима, узнал? – после того, как я отомщу старому врагу за все свои обиды, нужно будет срочно выбираться из дворца, и лучше бы нам точно знать, куда идти, а не тыкаться во все пыльные углы.

— Его утром перевели наверх. Одна из комнат лекарской лаборатории сделана там, чтобы можно было удержать даже буйного пациента. Но вход в неё замаскирован так, что только сам Иртис знает, как туда пройти.

Ну, что ж, я тут недавно жаловалась, что так и не прошла практику по теории физического воздействия на несознательных заключенных? Вот сразу все навыки и отработаю.

Мириасу я об этом говорить не стала, но он явно понимал меня лучше, чем Лирша. Для дракона такие методы не то, чтобы обыденность, но вполне допустимы. Как правило, наш народ делит всех на тех, за кого умрет сам и тех, кем можно пожертвовать. И если будет нужно, я устрою Иртису медленный и настолько занимательный допрос, что он расскажет обо всем. Только нужно помнить об одном моменте – нельзя подводить его к черте, когда организм начнет обращение. Даже сверхтренированный демон, даже в боевой форме, в одиночку ничего не сможет сделать против разъяренного огнедышащего ящера. Что уж говорить обо мне, не имеющей ни малейшего понятия о собственных способностях.

А вот зачем Иртису мог понадобиться Тим, я догадывалась, но уточнить все же не помешает:

— А у мальчика тоже есть демонические метки?

Варде рассмеялся, словно я ему похабный анекдот рассказала, и, осмотрев меня с головы до ног, изрек:

— Как ни горько сознавать, но наш Повелитель глупец. Такую жемчужину просмотреть. Жаль, что наследница Амиранта умерла, из неё вышла бы блестящая правительница.

Едва он успел договорить, как у меня внутри все оборвалось.

— Ещё раз! Повтори последнюю фразу ещё раз!!!

— А вот тщеславие до добра не доведет, – наставительно протянул Варде, но, встретившись со мной глазами, резко посерьезнел и послушно повторил.

Вот оно, то, что не давало мне покоя. Мысль, гудевшая где-то на границе сознания, теперь полностью оформилась.

— Наследница мертва.

— До тебя только сейчас дошло? – издевательски подколол Мириас, ещё не понявший, куда я клоню.

— Белый дракон мертв. Уже двадцать четыре дня. А значит…

— … через четыре дня, когда кончится лунный цикл, – подхватил мою мысль резко взбледнувший Варде, – выясниться, что Повелительница не беременна следующим наследником. А это значит…

— … все узнают, что я жива, – теперь продолжила уже я.

Мысль эта ни мне, ни Мириасу оптимизма не прибавила, зато заставила думать быстрее.

Дело в том, что если Белый погибал, не успев стать Повелителем и – соответственно – Жемчужным, его душа возвращалась в течение одного цикла луны. И когда через четыре дня Верховная жрица придет к Повелительнице, чтобы осмотреть её и провозгласить благую новость о беременности владычицы, боюсь, всех участников этого действа ждет разочарование. Может, тело Амиранты и умерло, но душа-то при мне, а значит, и возвращаться нечему. И как только до отца дойдет, что нежное чадо ещё живо и даже относительно здорово, вывод он может сделать только один – я набрала достаточную силу, чтобы инсценировать свою смерть, причем так, что он в ней не усомнился.

Но ведь, насколько помню, матерью Наследника может стать не только супруга. Тилира в этом случае проявила редкостное великодушие, фактически дав Повелителям право на адюльтер.

— Папа за это время к любовницам бегал? – уточнила я, пытаясь найти лазейку, дающую мне хоть небольшую отсрочку. План, придуманный мной, можно было воплотить и за три дня, но даже самую гениальную идею можно убить бездарным исполнением и, как ни печально, опыта, чтобы виртуозно все провернуть, мне не хватало. Значит, нужен запас времени хотя бы ещё в пару дней.

— Я как-то не следил, – огрызнулся Варде, уже взявший себя в руки. Вот что значит – государственный деятель. Ему только что почти прямым текстом сказали, что через четыре дня казнят за измену, а он уже пришел в себя! Повелитель далеко не дурак и сразу поймет, когда и где именно могла пропасть ненаглядная дочурка. А значит…

— Лирша! – выдохнули мы одновременно. Мириас посмотрел на меня немного безумным взглядом, потом оглянулся на дверь…

— Стой! – зашипела я на него, пытаясь удержать на месте. – Ей пока ничего не грозит, но если мы не придумаем, причем прямо сейчас, как вам убраться подальше отсюда, это изменится! – на одном дыхании выпалила я, обхватив буйного возлюбленного – к счастью, не моего – поперек талии. Задерживался он неохотно, упорно таща меня за собой, как страшненькую мелкую собачку (была у нас на них одно время мода) на слишком коротком поводке. – Да стой ты! Тебе сейчас меня на допрос вести, как собираешься объяснять, почему бросил опасную преступницу одну и помчался в храм?! Учти, в желание экстренно помолиться вряд ли кто-то поверит.

Последняя фраза наконец-то дошла до Мириаса, и он перестал ломиться в запертую дверь.

— Что ты предлагаешь? – рявкнул он, вырываясь из моих объятий. Не подумайте ничего такого, просто от попытки его удержать, руки свело, и разжать их самостоятельно у меня не получалось.

— Первый вопрос – сколько у нас времени?

— Где-то час, может, чуть больше, – Варде немного успокоился и теперь, когда метался по камере, через обморочного писаря уже перепрыгивал, а не бегал по бесчувственному телу. Посмотрев на его акробатические этюды, я оттащила жертву своей улыбки в уголок. Затоптать мы его вряд ли сможем, а вот споткнуться в самый неподходящий момент – запросто.

— Теперь второй вопрос… – я замялась, потому что он был немного неприличным для дракона. – Ты когда-нибудь, кроме Посвящения принимал истинное обличие?

Мириас довольно гневно посмотрел в ответ. Ну, ещё бы, я только что предложила ему признаться, что он был настолько туп, что позволил врагу приблизиться на расстояние смертельного удара.

— Зачем тебе знать? – наконец, соизволил он ответить.

— Затем, что, возможно, убегать вам придется именно так, – я заметила, как расширились его зрачки. – После того, что мы устроим во дворце, вряд ли кто-то позволит тебе спокойненько из него выйти…

— Исключено, – отрезал Мириас. – Да, принимал. И после того, как вернусь в тело человека, ещё некоторое время буду совершенно беспомощен. Я не собираюсь так рисковать Лиршей.

— Жаль. А план был хороший, – пробормотала я, понимая, что нужно переходить к альтернативному варианту. К тому же, был он слишком уж ненадежен – потому как основан на том, как я вырубила в пещере подругу. Если я смогла заставить ей уснуть, всего лишь напев колыбельную, возможно, получится остановить обращение у раненого. Хорошо было бы потренироваться, но рядом, кроме Мириаса, который вряд ли огласится стать жертвой науки, никого не было. Писарь не в счет, он человек, а значит, его менталом управлять намного легче. Нужен кто-то из драконьего племени, но такой, которого сразу бы не хватились…

— А стражник, который за нами придет, он кто?

— В каком смысле? – недоуменно моргнул Варде, видимо, поражаясь моей способности думать о какой-то ерунде в экстренной ситуации.

— В смысле расовой принадлежности, – пояснила я, уже прикидывая, что и как сделать.

— Здесь работают только драконы, – скорбно ответил он и нахмурился, заметив довольное выражение на моем лице. – А зачем тебе?

— У меня есть идея…

— Это сумасшествие! – шипел Мириас, когда я поведала ему свои мысли. – Ты хотя бы примерно представляешь, что начнется во дворце, ели ты так сделаешь?!

— Ну, почему же “примерно”? Я знаю почти точно.

— И ты готова пожертвовать жизнями?! Не забывай, если они смогут прорваться во внутренние покой дворца, начнется бойня. Там будет и твой отец…

— Который без колебаний пожертвовал мной, – закончила я его мысль.

— С чего ты взяла, что он это планировал? Насколько я понял, “поводок” не должен был убить тебя, просто так сложилось.

— Он – нет, а вот ты – да, – Мириас от этих слов подавился своей следующей фразой. Ай, как нехорошо, а ещё на место мужа Наследницы претендовал! Нужно внимательнее изучать все, что касается семьи Повелителя.

— Мы же только что говорили, что Белый рождается, только если умирает предыдущий наследник или проходит инициацию, как правитель. Ведь я не первая наследница в истории нашего народа, – подтолкнула я его воображение. Но, то ли это самое воображение было недостаточно богатым, то ли Варде был примерным ребенком и по закрытым библиотекам в поисках интересным книжек не шарился.

— Да, таких было трое до тебя, но они, насколько помню, жили вполне долго и счастливо.

— Семь, а не три, – поправила я его, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам. Где-то далеко, на границе слышимости, доносился шум шагов. И, кажется, она приближались. – Кто-то идет. Слушай сюда, – зачастила я, потому что другой шанс все объяснить уже вряд ли представится. – Если наследница забеременеет до инициации, она родит, но, при этом, умрет сама. И отец об этом, естественно, знал. И не просто так тянул меня к алтарю именно в тот день. Таким образом, у него появился бы наследник, которого можно воспитать “правильно”, а не так, как меня, а ты погиб бы на войне с Маэре. Все ещё против моего плана?

Глава 11

Ответить мне Варде не успел, потому что дверь начала приоткрываться. У появившегося на пороге стражника, при виде тихо-мирно лежащего в углу писаря, вытянулось лицо. Ещё немного, и меня запишут в неизвестные науки чудовища, скажут, что загрызла бедолагу.

— Он сам, – заверила я, кивая в сторону обморочного и намекая, что вообще тут на при чем.

У стражника вообще глаза на лоб полезли, а Мириас прошипел что-то такое, чего я раньше никогда не слышала, но, на всякий случай, запомнила. Если убрать нецензурные обороты, то он только что попенял на мою бестолковость и чрезвычайно длинный язык, который не мешало бы укоротить, после чего приблизился к стражнику и точным ударом – узнаю руку мастера, обеспечившего меня шишкой – вырубил служивого.

— Знаешь, я с тобой знаком всего ничего, а уже удавить хочется. Так что твоего отца вполне понимаю, – признался Варде, присоединяя это бесчувственное тело к уже имеющемуся. Камера медленно, но верно начинала приобретать вид кладовки каннибала. Причем, стоило мужчине затащить стражника внутрь, как дверь сама собой захлопнулась, отрезая нас от желанной свободы. Возмущаться я не торопилась, Мириас вряд ли собирается провести остаток жизни – к слову сказать, после сегодняшнего, весьма короткий – в этом уютном гнездышке. А значит, у стражника есть что-то, отпирающее замок. И, если учесть, что запор на ней стоит магический, скорее всего, это какой-то артефакт.

— Что именно открывает дверь? – я осмотрела количество амулетов, амулетиков, бусиков и подвесок, украшавших бычью шею стража и впечатлилась его способностью таскать на своем загривке такую тяжесть. Среди прочего, я заметила достаточно неплохо сделанный оберег, отпугивающий змей и прочих чешуйчатых прелестников. Довольно странно для дракона таскать с собой такое. Учитывая, что мне в ближайшее время предстоит путешествие по пересеченной местности, лишним он точно не будет, потому, я без колебаний сняла с тела понравившуюся мне безделушку и сунула себе в карман.

— Мародерство, – подколол меня Мириас, и, не дождавшись ответа на своё шипение, заметил. – Лучше сними медальон, что на крупной цепи. Он и есть ключ от двери нашей камеры.

Медальон мне не понравился. Во-первых, никакой эстетической ценности, просто светло-серебристый металл, испещренный какими-то полустертыми закорючками. А, во-вторых, когда я потянулась к нему, он ощутимо стеганул меня по конечности какой-то странной энергетической волной. Я с проклятием отдернула руку и подула на мгновенно покрасневшие костяшки пальцев.

— Надо же, обычно он демонов просто испепеляет на месте, – задумчиво заметил Мириас, с любопытством наблюдая за моими кривляниями. Я после его слов лязгнула челюстью, забыв про собственные пальцы, но добилась только того, что сама себя покусала за язык.

— И ты так спокойно об этом говоришь? – не сказать, что я была сильно удивлена. Убить меня он не может из опасения вызвать гнев Богини, а вот вариант, когда я протяну ноги по собственной глупости, его полностью устроит.

— Ты же прекрасно знаешь, что я помогаю тебе только из-за твоей подруги, – пожал он плечами. Что же, по крайней мере, честно.

— Знаю. Поэтому, бери медальон, и начинаем воплощать план.

Варде передернулся, но послушно содрал со стражника амулет и, взяв меня за руку, повел из камеры. Дверь послушно распахнулась, пропуская нас в коридор.

— Выйти можно, только, если тот, у кого ключ, прикасается к заключенному? – уточнила я.

— Да. Причем, кожа к коже, – подтвердил Мириас, останавливаясь. Помещение казалось вымершим. – Я не согласен с твоим предложением, потому помогать не стану. Но и мешать не буду. Я покажу, куда идти, но тебе придется самой взять ключ.

— Хорошо. Спасибо за помощь. Забирай Лиршу и уходите. Если получится, встретимся через месяц, если же нет… Хоть ты мне и не нравишься, но желаю удачи, и будьте осторожны, – я склонилась в традиционном жесте уважения. Варде согнулся в ответном поклоне и протянул мне украшение-агрессор, которое предупреждающе щелкнуло, стоило мне к нему приблизиться.

— Жаль, что тебе не занять принадлежащее по праву место. За тобой я пошел бы даже на войну. – И, ошарашив меня таким признанием, растворился в полумраке коридора.

Направление он мне указал, так что заблудиться можно было, только сильно постаравшись. Если вы думаете, что я обиделась на него за отказ помочь, то зря. То, что сказал мне Мириас, было более чем справедливо. Если бы он сейчас пошел со мной, после выхода из дворца я сама бы его убила. Объясняю почему – у меня есть право на месть отцу, а вот его Повелитель не предавал, просто отдал приказ, с которым Варде был не согласен. И, помогая мне, фактически, устроить саботаж, он просто показал бы себя предателем, а мне такие союзники не нужны. Потому я, не обращая внимания на обжигавший ладонь амулет, пошла в направлении общих камер.

Помещение было довольно просторным, чистым и даже каким-то уютным. Где, я вас спрашиваю, грязь, копоть, чадящие факелы, бегающие крысы и жирные пауки?! Хотя, с последним я погорячилась – ну их, в самом деле. Но получается, что казематы у нас какие-то неправильные, даже предсмертных стонов не слышно. Тут можно экскурсии водить, выдавая помещение за винный погреб, и никто не заметит обмана.

Следуя за причудливо изгибающимся коридором, проектировал который некто, сроду не державший в руках линейку, я даже немного заскучала. Постов стражи не видно, но это и понятно, из этой части подземелья есть только один, тщательно охраняемый выход. Официально. Неформально же, была ещё одна хорошо замаскированная дверца, к которой я стремилась всей своей нежной девичьей душой. Но, прежде чем пересечь её порог, было ещё одно небольшое дельце…

В одиночных камерах повышенной комфортности, как та, из которой я вышла только что, держали особо отличившихся. Правда, и дознаватели им доставались с наиболее изощренной фантазией, но суть не в этом. Жертвы монаршего недовольства рангом пониже, а с ними воры, убийцы и прочие преступные элементы, содержались в общих камерах. А чтобы они друг друга не перебили, на эти помещения накладывались специальные заклинания, ограничивающие Силу сидельцев. И именно такая камера мне и была нужна. И, учитывая, что ладошку уже жгло огнем – как можно скорее.

На счастье, такая тихая обитель встретилась мне буквально за следующим поворотом. Признаться, от петляния по причудливо изогнутому коридору, меня уже начало понемногу клонить в сон, поэтому радость моя от вида общей камеры была особенно искренней.

Поскольку мне не хватило ума спросить у Мириаса, каким, собственно, местом нужно прикладывать медальон, я понадеялась на универсальность артефакта и просто поднесла его к крепкой двери. Что-то негромко щелкнуло и, сопроводив свое действие негромким, но проникновенным скрипом, темница распахнулась. С той стороны на меня с удивлением уставилось несколько десятков пар глаз. А представленные здесь во всем цвете и видовом разнообразии разбойного вида рожи, могли бы привести в трепетное восхищение начальника самого сырого и мрачного рудника, в который когда-либо ссылали на каторгу.

— Смотрите – девка! – восторженно свистнул один из представителей местного “цветника”. Учитывая, что двух передних зубов у этого прелестника не было, свист получился особенно впечатляющим. Я остановилась в проеме, не пересекая порога камеры и молча продемонстрировала стащенный у незадачливого стражника амулет. Если до этого меня осматривали с такой страстью, что впору было устыдиться, то теперь медальон полностью завладел их вниманием. Эх, а счастье было так возможно…

— Знаете, что это такое? – мурлыкнула я, демонстративно покачав безделушкой перед сидельцами, как бантиком перед домашней кошкой. Арестанты меня не разочаровали, проследив за движением маятника такими глазами, что для полноты картины не хватало только громкого дружного “мяу!”.

— Откуда это у вас? – подал голос мужчина средних лет и особо зверского вида. Такому даже говорить ничего не надо, просто подошел, улыбнулся, и прохожие сами всю наличность отдадут. Небось, и арестовали-то только за страхолюдную рожу. Кстати, прогресс – если до этого меня обласкали “девкой”, то теперь уже на “вы” обращаются. Ещё немного и поклонятся в ножки, провозглашая своей королевой.

— Один знакомый дал поносить, – я растянула губы в легкой кокетливой улыбке, однако, зубов не обнажила. Не нужно пугать их раньше времени. И как теперь побыстрее донести до этого мужского клуба стоящую перед ним ответственную задачу, влекущую за собой возможное суровое наказание?

Поскольку времени оставалось в обрез, с резко перестала смущаться и хихикать, перейдя к сути вопроса:

— Выйти отсюда хотите? – народ настороженно, но согласно промолчал. – Прямо сейчас? – молчание стало гораздо более доброжелательным. – Прихватив немного добра из дворца? – особо нетерпеливые уже закивали и ощерились кошмарными улыбками. – Отомстив при этом дворцовой страже?

— Да!!! – синхронно заорало это поголовье и в знак одобрения такого плана застучало копы… ногами.

— Тогда, сделайте, как я вам скажу, и бегите далеко и быстро. Мстительность нашего Повелителя вы знаете.

Я коротко обрисовала сложившееся положение, опустив правда, размер предстоящего действа, и на некоторых рожах, слегка обремененных интеллектом, начало проступать выражение беспокойства. В бескорыстную помощь они бы никогда не поверили, но то, что я предложила им сделку, большого облегчения тоже не принесло. Вот если бы я наняла их кого-то убить, тогда совсем другое дело, но просто устроить небольшие беспорядки во дворце…

То, что беспорядки, которые начинаются аккурат во время приема делегации послов из не совсем дружественного государства не могут быть мелкими по определению, я не стала уточнять – ни к чему заранее вгонять мои войска в пессимизм.

Единственное, о чем я их честно предупредила, так это о том, что если кто-то из них попытается причинить вред любому невооруженному человеку, а тем паче, сорвать избыток энергии на несговорчивой служанке, я сама приду за провинившимся.Ии лично удалю все части тела, которые помешали моему соратнику выполнить свой прямой долг. Эту проникновенную речь сопровождала моя нежная девичья улыбка, которая, вкупе с вертикальным зрачком, повергла мужиков сначала в ужас, а потом просто в трепет.

— Так ты демоница, что ли? – нерешительно вякнул кто-то из дальнего ряда. На него сразу зашикали и вытолкнули вперед, видимо, надеясь, что я сейчас сожру этого говорливого и оставлю прочих в покое. Но надеждам их не суждено было сбыться: я, конечно, люблю мясо приготовленное с кровью, но не до такой же степени…

К тому же, предложенное “блюдо” поражало стойкой запашистостью, по сравнению с которой, памятное амбре, сопровождавшее меня при прошлом побеге из дворца, могло бы показаться изысканными духами.

— Да. Вы имеете что-то против? – даже если у кого-то и имелись определенные возражения, их осмотрительно придержали, чему я безмерно порадовалась – на все про все у меня оставалось минут сорок. А с вычетом дороги в кабинет лекаря и обратно – на допрос можно было выделить не больше пятнадцати минут. Девушка я с выдумкой, и Иртис за это время расскажет все, что знает и даже чуть больше, но никакого удовольствия от свидания с заклятым врагом я получить не успею, что несколько угнетало.

Ещё раз повторив инструкции, я бросила медальон, который грозил с минуты на минуту прожечь дыру в моей ладони на пол камеры, и, пожелав удачи моей армии мародеров и грабителей, рысью понеслась по коридору. То, что преступники вряд ли точно выполнят распоряжения и не станут выжидать обещанные мне десять минут форы, я прекрасно знала, но особо не опасалась – ко мне никто из них не сунется, слишком велик страх перед демонами, особенно, у людей, а вот успевший набрать обороты переполох будет мне только на руку. Да, я прекрасно понимала, что их переловят и, скорее всего, казнят, но, надеюсь, те, кто поумнее, успеют сбежать, а тупых пусть вешают – нечего генофонд засорять. Цинично и жестоко? Нет, все лишь прагматично. Если уж мне когда-нибудь удастся сдвинуть отца с трона, мне не хотелось бы управлять страной, где основную часть составляют дураки, неспособные воспользоваться благоприятной ситуацией.

За этими мыслями я не заметила, как добралась до нужной мне ниши. Обычное углубление в стене, каких здесь довольно много, но, если сдвинуть определенный камень…

Часть стены беззвучно отъехала в сторону, образовав узкую щель, с виднеющейся в глубине лестницей. Довольно четкие следы на пыльном полу тайного хода позволили мне поздравить себя с правильной догадкой – Иртис действительно был здесь, причем, совсем недавно.

Такого счастья, как помощники, прокравшиеся следом, мне и даром не было нужно, потому пришлось изнутри прикрыть за собой дверь. И настал тот момент, когда я поблагодарила Богиню – освещения на лестнице предусмотрено не было, зато ночное зрение демонов оказалось очень кстати. На несколько секунд я остановилась, залюбовавшись богатством оттенков серого. Восторгалась я ровно до того момента, как заметила на полу кроме следов мужчины, ещё и отпечатки детских ступней. И, судя по тому, как они были смазаны, ребенок не горел желанием идти за добрым доктором, упираясь изо всех сил. Кончики пальцев заломило. Кинув на них мимолетный взгляд, я чуть не заорала – ногти начали удлиняться и темнеть, загибаясь на манер птичьих когтей. Не сказать, что меня обрадовал такой маникюр, поэтому преодоления почти полусотни ступенек, ведущих наверх, я практически не заметила – пыталась упокоиться и вернуть себе нормальный вид. Уже в самом конце пути мне это удалось, что, признаться, откровенно порадовало – уровня своей новой силы я не знаю, управлять ею не умею, а если бы ввалилась вся такая красивая, на месте Иртиса, кинула бы в когтистую гостью заклинание поубоистее.

Уже когда оказалась перед дверью, обругала себя нехорошим словом – а что, если лекарь у нас окажется оригиналом и любителем разнообразия, и открываются заветные дверцы по-разному? Но, к счастью, Иртис мнил себя самым умным и хитрым, потому в его рабочий кабинет я попала без труда.

Большая светлая комната, посредине огромный стол, похожий на жертвенник. Сходство усиливал привязанный к нему мальчик то ли спящий, то ли просто лежащий без сознания. То, что это Тим, я поняла сразу, даже не видя его лица – на запястьях ярко переливались витые руны, немного похожие на мои метки, но выглядевшие более четко. Нужно не забыть узнать, с чем это связано, а то, получается, элементарных вещей не знаю.

Первым порывом был броситься вперед и освободить мальчика, но я его сдержала. Слишком все просто. То, что в комнате я никого не увидела, ещё не значит, что она действительно пуста.

Солнечные зайчики от желто-розового витражного окна весело скакали по колбам, пузырькам, репортам и прочему алхимическому счастью стеклодува. Странно, не знала, что Иртис увлекается созданием ядов – а в том, что светло-золотистая жидкость в резной бутылочке была экстрактом лунного ириса, я готова поклясться. Понятно, что любым лекарством в больших количествах можно отравить, но от этого напитка можно только умереть, никаких целебных свойств я припомнить не смогла.

От бьющего в глаза света я прищурилась и угловым зрением увидела её. Тонкая вязь, пульсирующая темно-красным, покрывала одну из стен. Что это такое, я поняла сразу, но сначала даже не поверила. Пространственный портал. Вещь, безусловно, удобная, но забирающая такую уйму Сил, что проще то же самое расстояние преодолеть пешком. Нехорошее предчувствие шевельнулось где-то в районе желудка. Почему-то, когда волнуюсь, сжимается не сердце, а чуть ниже. Может, стоило покушать перед началом операции?

Выбросив из головы все лишнее, я продолжила осматриваться. Как ни распирало любопытство узнать, что же там, за этой магической завесой, останавливало сознание двух вещей: во-первых, пройти за неё можно только вместе с магом, её создавшим, а, учитывая, что это – Иртис, желание хоть и не пропадало, но резко уменьшалось; а, во-вторых, до неё нужно ещё дойти – если уж ему хватило сил на ЭТО, значит, в самом кабинете понатыкано разных ловушек, которые я могу активировать, просто слишком громко подышав.

— Ну, что же ты стесняешься, проходи, – насмешливый голос заклятого врага прозвучал откуда-то сбоку. К своей чести могу сказать, что даже не вздрогнула – просто поначалу оцепенела от страха и злости. – Я знал, что ты явишься, но не думал, что так скоро. Смелей, Элиша, не стесняйся.

Слава Тилире, он все ещё считает меня умершей демоницей. Это существенно облегчает дело.

— У нас так много дел, – продолжал ворковать этот старый хрыч, подходя ближе и с удовольствием меня осматривая. – Ну, надо же. Немыслимо. Никогда бы не подумал, что после того проклятия на крови, что я на тебя наложил, можно выжить… Браво, девочка, ты далеко пойдешь. Теперь я даже сомневаюсь, правильно ли мы сделали, что поставили на него, – он небрежно кивнул в сторону лежащего мальчика, – а не на тебя…

Что мне там говорил Мириас? Что могу выдать себя, всего лишь заговорив? Значит, буду застенчивой и молчаливой. С непривычки было тяжело, к тому же некоторые эпитеты просто рвались с языка, но я себя сдержала, осторожно приближаясь к лекарю. Никогда не могла понять, зачем отец держал так близко того, кто может тебя уничтожить. Во всяком случае, именно Иртис чуть больше столетия назад помог папе свергнуть моего деда. Понятно, что врагов лучше держать как можно ближе, но мне это всегда казалось странным. Ладно, это проблемы Повелителя. Если сегодня все получится, Иртису некоторое время будет совсем не до дворцовых интриг. Единственное, о чем я сейчас жалела, так это об отсутствии такого же “умелого” коллеги, как мой старый враг. А то так и не помучается всласть…

Раз уж мне позволили приблизиться, значит, это относительно безопасно. Во всяком случае, пока мой феномен его интересует, никаких особых пакостей делать не будет.

Тим лежал настолько бледный и неподвижный, что в первый момент была уверена, что опоздала. Но, присмотревшись, поняла, что мальчик дышит, и только это спасло Иртиса от быстрой, но мучительной смерти.

— Так и будешь молчать? Это хорошо, не люблю болтливых женщин, – продолжал разглагольствовать лекарь, позвякивая стеклом в небольшом сундучке. Царедворец наклонился над своей коллекцией экстрактов и выжимок, и я поняла, что пора.

Короткий удар в основание затылка, и мужчина обмяк на полу.

Глава 12

Первоначально я планировала проводить душеспасительную (или душещипательную, тут уж как пойдет) беседу прямо здесь, но теперь был куда лучший вариант – та самая магическая дверца. Плохо то, что я не знаю, куда она выходит, хорошо – потому что вряд ли Иртис выбрал бы какое-то опасное место для стратегического отступления.

Осторожно освободив мальчика, я закинула его себе на плечо и крякнула от неожиданности – воистину отцовское наследие у него преобладает, мелкий на вид ребенок весил столько, что у меня коленки подогнулись. Сил на то, чтобы нести на собственной шее ещё и лекаря, уже не было, но, думаю, он не обидится, если протащу его за ногу? В конце концов, у меня для него уготовано столько всего интересного, что такой метод транспортировки просто потеряется на фоне всего остального.

Переместив бесчувственные тела к порталу, я бросила свою нелегкую во всех смыслах ношу и задумалась. Теперь нужно быть предельно внимательной, чтобы не прибыть к пункту назначения по частям. Конечно, в таком случае уже не нужно будет волноваться за своё бренное существование, но дело в том, что к самоубийству я никогда особо не тяготела, да и неясные жизненные перспективы только подстегивали желание выжить назло всем врагам.

Руны, похожие на те, что сейчас покрывали восточную стену комнаты, я видела несколько раз и довольно давно – в учебнике по магии крови. Хотя смотритель нашей библиотеки и доказывал с пеной у рта, что никаких запрещенных фолиантов там никогда не было, обшарить книгохранилище для семилетнего, ничем особо не занятого ребенка, было делом одно дня. Как оказалось, из читального зала вели три маленьких потайных коридорчика в небольшие комнатки.

В первой хранились всякие счета, расписки и прочая экономическая дребедень, показавшаяся мне неинтересной.

Во второй – много иллюстрированных книг с тетеньками и дяденьками, извернувшимися в замысловатых позах. Мне показалось интересным тоже свернуться таким калачиком, но добилась только того, что в шее что-то хрустнуло, и следующие несколько дней я могла поворачивать голову только вместе со всем корпусом. Что это за книжки и для чего они нужны, я узнала через несколько лет.

А вот из третьей комнаты следующие несколько недель я выползала исключительно для того, чтобы поесть и показаться на глаза папе и гувернантке, к слову сказать – редкостной грымзе. Мне не хотелось доставлять им удовольствие мыслью, что дитя заблудилось где-то в подземелье и было сожрано семейным призраком.

Помимо тех самых мемуаров, проливающих свет на нелегкую судьбу наследниц, там было довольно много интересных книг. К тому же, там был целый склад различных обучающих книг по запрещенным видам магических искусств. Один только учебник по теории ментальной магии чего стоил! Стоил-то он, наверное, немалых денег, но именно этим фолиантом я убила наглую жирную паучиху, свалившуюся прямо передо мной и наградившую пожизненной боязнью этих мохноногих тварей. После того прискорбного случая ходить просвещаться в одиночку я боялась, а признаться, что побывала в святая святых дворцовых секретов, значит подсознательно согласиться на жестокую порку. Может, через годик-другой я и вернулась бы к самообразованию, но подоспело время папиной свадьбы и неугодную дочурку сослали на обучение. Когда же вернулась – ни в одной из комнат уже ничего не было, только пыль и запах запустения.

Итак, отвлечемся от чудесных детских забав и вернемся к наскальной живописи. Вон тот символ, похожий на полураздавленного жука, означает, что ключом, активирующим дверь, является кровь создателя. Это-то как раз не проблема – если будет нужно, всю сцежу. Но это вряд ли поможет. Нужно узнать, какое именно место лекарского тела к какой точке стены прикладывать. Вполне разумно (уже потом я узнала, что в этот раз мне просто очень сильно повезло), что Иртис не выбрал бы огранном приложения седалище. Я с большим трудом, постанывая и стараясь потише ругаться, поставила мужчину рядом и поняла, что точно напротив его груди в вязи заклинания есть что-то вроде прорехи. А, учитывая, что Иртис правша, и рабочей рукой, скорее всего, рисковать не станет, подперев мужчину своим телом, прижала его левую ладонь к стене, ухватившись за Тима – кто его знает, каким именно видом переноса обладает эта заветная дверца, бывают и мгновенного.

Из, казалось бы, совершенно гладкой штукатурки выскочила тонкая игла и кольнула моего недобитка в услужливо подставленную ладонь. По рунам прошла едва заметная рябь и… Все.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом стена начала как бы истончаться и спустя минуту я уже смотрела на нечто, отдаленно напоминающую водную гладь. За туманной завесой смутно угадывались очертания какого-то помещения, но рассмотреть подробности не получалось.

Чем дольше, я стояла, являя собой ожившую иллюстрацию на тему жены, волокущей домой бесчувственное тело упившегося до полусмерти супруга, тем меньше мне хотелось идти в портал.

Наверное, так я и простояла бы, таращась в неизвестность, если бы даже сквозь толстые каменные стены не донеслись подозрительные звуки. Бряцало оружие, и кто-то кому-то грозился оторвать все интимное. Не иначе, как мои труженики ножа и топора уже пробрались во дворец. Значит, выхода у меня все равно нет – ещё пара минут и прибегут за Иртисом – там точно будут и убитые, и раненые, вон какое раздолье этому стервятнику.

Задержав дыхание – а вдруг портал выбросит куда-то под воду? – я поудобнее перехватила своих бесчувственных и шагнула вперед.

Первым ощущением было, что кто-то со всей дури шлепнул мокрой простыней по всему моему многострадальному организму: уши заложило, зубы заломило, и я уже пожалела, что вообще сюда сунулась. Ещё этот гадский лекарь все время норовил сползти и затруднял и так нелегкий путь. Давление все нарастало, и когда я уже подумала, что даже хваленые демонские клыки вот-вот рассыплются в крошево, все резко прекратилось. Не ожидавшая от портала такой подлости, я продолжала напирать, в результате чего мы все трое рухнули на пол. Хорошо, что хоть Иртис оказался самым нижним, мне было не так твердо падать. К моему удовольствию, Тим, соскальзывая с моего плеча, засветил пяткой точно в ухо этому подхалиму. И хотя тот и был без сознания, но моральное удовлетворение от самого этого факта тоже дорогого стоит.

Но мое удовольствие длилось недолго. Ровно до того момента, как я рассмотрела, куда именно нас выкинула гадская дверца.

Темные стены, облицованные странными матовыми камнями, высоченный потолок, теряющийся в полумраке, колонны, среди которых не было ни одной схожей, навели на нехорошие подозрения. А особенно мне не понравился пол. Нет, сам по себе темно-серый мрамор был очень даже ничего, но вот то, что на нем было изображено, заставило меня замереть на месте и, на всякий случай, перестать дышать. Выбитые прямо в камне кривые линии на первый взгляд были хаотичными, но, если присмотреться, они складывались в узнаваемый рисунок. Два ромба, сцепленные одним углом и витые узоры образовывали то, что все маги называли Местом Силы. Веселые люди и нелюди, эти адепты Темного искусства. Объясняю почему – стоит встать в центр фигуры и все. Силу потеряет не только стоялец, перестанут действовать все амулеты – никакой магии. Это были своеобразные нулевые точки. В том самом трактате, который я тайком почитывала, высказывалось предположение, что такие места образуются там, где наш мир соприкасается с другим. Какой он, этот другой мир, и существует ли вообще, почему-то нигде не говорилось. По другой версии – на все воля богов, они эти точки создали для каких-то своих, неведомых нужд.

Место само по себе не особо внушало доверия, но меня больше насторожило другое – в нашем королевстве была только одна такая точка.

Среди неприступных гор, окруженных со всех сторон бритвенно-острыми камнями и глубочайшими впадинами, стоял замок. Не очень большой, довольно-таки изящный дворец, чьи оборонные укрепления привели бы в ужас любого генерала и в восторг – грабителя. Слуг сюда перебрасывали только на крыльях, пребывая в истинном обличии, и работали они здесь до самой смерти – амнистия предусмотрена не была.

Провалы, кажущиеся бездонными – желающих проверить, так ли это, почему-то не нашлось – были надежным средством удержания прислуги на рабочем месте, поэтому бежать отсюда не пытались. Все равно бесполезно.

И именно тут мы оказались – в родовом замке семьи Повелителей Сандории. Моем отчем доме, в котором я сама ещё ни разу не была. Ну, с почином, так сказать…

Пока я, решая, как действовать дальше, рассматривала фамильную недвижимость, Иртис, до сего момента пребывавший в отключке, неожиданно резво пришел в себя, чем заставил меня заподозрить его в лицедействе, и с мерзенькой улыбкой (хотя, другой на его лице я ни разу и не видела) толкнул меня вперед. От такого неожиданности я сделала пару шагов и спустя мгновение почувствовала, как тело наливается тяжестью и колени пригибает к полу. Краем глаза я заметила, что стою на одной из силовых линий. Все – я ловушке. И выйти могу, только если кто-то, обладающий магической силой, но не попавшийся в ту же мышеловку, вслух разрешит мне её покинуть. На Иртиса надеяться явно не стоит, он и так ни к кому особой любви не испытывает, а после того, как получил от меня по затылку, так и вовсе того и гляди, после моего торжественного убиения ещё и ремесло таксидермиста освоит, чтобы свое счастье продлить…

Уже из последних сил я успела зацепиться левой рукой за колено Иртиса и дернуть мужчину на себя. Лекарь, уже вовсю представлявший процесс моего медленного свежевания, такой подлости с моей стороны не ожидал, потому не удержал равновесия и рухнул рядом. Кинжал, который он сжимал в руке, звякнув, отлетел к стене.

Ну что же, можно подвести итог – я в папином замке, посреди ловушки для незадачливых магов, в компании с тем, кого даже убивать не хочу. Но только по той причине, что гораздо приятнее устроить ему персональную пыточную, где все внимание достанется виновнику торжества.

— Убери руку… – прохрипел лекарь. – Нужно уйти с линии… Она высасывает не только Силу, но и жизнь… – закончил он почти беззвучно.

Э, нет! У меня на тебя совсем другие планы, кто ж тебе разрешит вот так легко подохнуть?!

Не знаю, что он там лопотал и почему так стремительно позеленел, я чувствовала только сильную усталость, и клонило в сон, никаких позывов умереть вроде не было. Но заподозрить царедворца во вранье не позволял землистый цвет его лица. Ладно, придется спасать этого лизоблюда. В другое время я с удовольствием понаблюдала бы за процессом его умерщвления, даже если бы сама и была к нему непричастна, но накопилось слишком много вопросов, на которые могли ответить только он и Повелитель. Но встречать с отцом было бы чревато, придется довольствоваться заменой. Да и пытать папу тоже как-то не комильфо, все-таки, как-никак, а родственники…

Поэтому, собрав все имеющиеся резервы, я напряглась, и мы с Иртисом ввалились во внутренний круг ловушки. Дышать сразу стало существенно легче, но основной проблемы это не решало. Лекарь мне пока не страшен, похоже, что смешанная сущность демона и дракона дала мне своеобразный иммунитет к некоторым особенностям этого места, а вот царедворцу повезло намного меньше. Теперь я была совершенно точно уверена, что он без сознания: мертвенно-бледное лицо со стекающими из носа и ушей тонкими струйками крови от одного актерского таланта не изобразишь.

Я покрутила шеей, проверила состояние рук и ног – ощущение такое, словно на мне вспахали пару огородов, но умирать в ближайшее время я точно не собиралась. Оглядевшись, я заметила Тима, который лежал так, как я его и положила. Ну, ладно-ладно, уронила, сути дела это не меняет. Осталось дождаться, когда мальчик проснется и попросить его быть хорошим полукровкой, чтобы он предложил мне покинуть этот шедевр резчика по камню.

Н-да, если учесть, что только за то, чтобы отвести меня в храм, он с меня последнюю сережку стребовал, что же он за такую услугу попросит? Не заметив никаких признаков, указывающих на скорое возвращение к нам мальчишки, как мыслящей единицы, я переключилась на своего соседа. Кстати, это первый раз, когда я вижу его так близко. Обычно Иртис никому, кроме своего сюзерена, не позволял приближаться на расстояние меньшее, чем пару шагов. С чем это связано, никто не знал, хотя предположений среди челяди была масса, причем одно было страшнее другого. Меня же такое положение дел сильно расстраивало, потому что многие пакости из моего арсенала требовали тесного физического контакта с потенциальной жертвой.

Я ещё раз окинула оценивающим взглядом свой улов. А ведь не будь он такой сволочью, лекаря можно было бы назвать привлекательным мужчиной. Не очень высокий и мощный, он был бы вполне симпатичным, если бы не извечное выражение брезгливого недовольства на лице. Быстренько обыскав свою жертву, я стала богаче на несколько амулетов и непонятного вида коробочку. Амулеты, понятное дело, не работали, но, когда я попыталась выкинуть за пределы ловушки, узнала об этом месте ещё одну вещь – любой брошенный предмет возвращается к метателю, причем с хорошим таким ускорением. Потирая ушибленное каким-то кулоном плечо, я про себя порадовалась, что у Иртиса не было с собой оружия – вдруг бы мне пришла блажь выкинуть куда подальше кинжал? Так бы и погибла, как бабочка, наколотая на булавку.

Поозиравшись, я поняла, что развлечься больше нечем – Тим все также сопит, свернувшись в клубок, а Иртис продолжает пачкать кровью дивную роспись на полу. И вот тут меня осенило. Это место блокирует магию. Причем, любую. То есть, даже ту, которая для моего народа считается одним из проявлений физиологии – оборот в драконью ипостась. Я уже внимательнее присмотрелась к лекарю. Не хочется мне этого делать, но выбора все равно нет.

— Думаю, самое время ответить на накопившиеся вопросы, – слова я сопроводила хлесткой пощечиной, которая возвратила краску хотя бы на одну его щеку. – И с вашей стороны будет очень любезно на них ответить…

Не знаю, что больше подействовало – интимное воркование на ушко или затрещина, которой я в полной мере продемонстрировала тяжелую демоническую кость и слегка свернула лекарю челюсть набок, но Иртис не только проснулся, но и попытался вскочить.

— Ыыыы!!! – взвыл он, держась за скулу и одаривая меня разъяренным взглядом.

— Да пребудет с вами благословении Тилиры, – вежливо поприветствовала его я, вовремя вспомнив, что во дворце с ним не разговаривала. Наследница везде и всюду должна держать лицо, потому этикет в меня вбивали особо старательно.

Лекарь прекратил завывать и, отняв ладонь от стремительно наливающейся синевой скулы, прошипел:

— Ты же немая…

Ой… Предупреждал же меня Мириас, чтобы молчала… Но он тоже хорош, не мог сказать, почему лучше язык придержать!

— Чудесное исцеление, – проворковала я, подвигаясь ближе к лекарю. – А ещё меня прямо-таки терзает вопрос – зачем я вам понадобилась.

Лекарь, несмотря на общую бледность лица и явное усилие, которое ему приходилось прикладывать, чтобы держать голову прямо, только сплюнул мне под ноги, оставив неаккуратно кровавое пятно на темном мраморе. Я же говорю – бескультурщина, проявить настолько явное неуважение к женщине и труду прислуги…

Значит, придется спрашивать по-другому. Иртис был ещё слишком слаб, чтобы сопротивляться моей холодной злости и физической силе взрослого демона, поэтому я почти без усилий перевернула его на лицом вниз и устроилась на его спине.

Сидеть на лекаре оказалось намного удобнее, чем на ледяном полу, поэтому спешить я не стала.

Кожа на его ладонях была на удивлении мягкой и белой. Хотя, это же руки (или, если будет угодно – оружие) врачевателя… Хорошей формы пальцы с бледно-розовыми ногтями, отполированными до блеска. Теплые кисти, на которых так много чувствительных окончаний…

Если первое время он только приглушенно шипел и постанывал, то когда я перешла к большому пальцу, начал кричать. Но ведь, по его собственным словам, лечение нужно продолжать до полного исчезновения симптомов болезни, а не до уверений пациента в хорошем самочувствии.

Но все же на третьем сломанном пальце он сдался и от сдавленных проклятий перешел к просьбам.

Левую руку я трогать поостереглась, потому как вряд ли найдется желающий перебросить нас к цивилизации в качестве почетных захребетников, значит, обратно придется выбираться примерно так же. А вот лекарь меня разочаровал – он оказался намного слабее, чем я думала, и уже через несколько минут рассказывал, как и зачем они отловили Элишиссану. А ведь как приятно было бы иногда ошибаться, но, увы…

Демоница действительно оказалась внебрачной дочерью предыдущего Князя и, соответственно, старшей сестрой нынешнего. Ну, это-то я поняла, ещё, когда увидела свое новое отражение в бассейне. В храме мне было несколько не до того, чтобы выясняя родословную, присматриваться к умирающей девушке. А вот проснувшись, отметила удивительное сходство своего лица с портретом Князя, виденным в учебнике по истории рас. О существовании Элишиссаны знало только несколько приближенных и, вообще-то, она вполне могла бы претендовать на престол Маэре, если бы Князь не назвал принца Лионела своим наследником. Девушку тайно вывезли из страны и отдали учиться в Дом Видящих. Как Тилира допустила, чтобы в её святая святых находилась последовательница Кратоса, отдельный вопрос, но, похоже, что степень разногласий в божественной семье сильно преувеличена. Полгода назад об этом стало известно Повелителю, и он решил включиться в игру. Выкрасть молодую демоницу для его шпионов не составило труда, но сама девушка на контакт идти не пожелала, более того, за все это время она ни разу не заговорила, что само по себе удивляло. Вы можете представить себе девицу чуть старше двадцати лет, способную промолчать больше одного дня? Вот и я тоже не могу. Поэтому, все дружно решили, что Элишиссана немая. Это несколько расстроило планы отца, но он не потерял надежду с ее помощью управлять молодым Князем. Вот здесь и пригодились умения Иртиса, как мага крови. Всего-то нужно было приготовить специальное зелье на основе крови демоницы, которое превратило бы Лионела в марионетку моего родителя.

Я, не перебивая, слушала исповедь лекаря, а сама мысленно поразилась, потому как слышала об этом декокте. Кстати, за его изготовление было предусмотрено наказание в виде окончательной смерти. То есть, душа провинившегося сжигалась Тилирой вместе с телом и уже никогда не могла переродиться. То-то мне показалось странным, что Богиня не вмешалась раньше, если уж ей так не хотелось, чтобы началась война с Маэре. Доверия к нашему божеству я и раньше испытывала самый необходимый минимум, а теперь и вовсе потеряла его последние крупицы.

Иртис продолжал же продолжал каяться. Видимо, особенно стимулировал тот факт, что его правый мизинчик сейчас был загнут мной назад так, что мог сломаться в любую секунду. Продолжать спрашивать было чревато, можно сказать слишком много о себе, потому как из любого вопроса можно было выжать немало информации об интересующемся. Но было ещё кое-что, что мучило меня на протяжении последних восемнадцати лет, а последние пару дней так просто не давало больше ни о чем задуматься.

— Что стало с Повелительницей?

Лекарь явно не ожидал такого вопроса, потому как умолк на середине фразы. Пришлось, для стимуляции его памяти, нажать на болевую точку чуть выше ключицы. Иртис глухо застонал и попытался сбросить меня с себя. Ага, прямо сейчас сама спрыгну и принесу извинения…

— Ну! – подбодрила его я, демонстративно приглядываясь его левой ладони. О том, что калечить ему наш “ключик” я не собираюсь, никто вслух не говорил, а в моей способности пойти на крайние и непопулярные меры, он уже убедился, поэтому медлить не стал.

— Да что с ней случилось-то?! За полчаса до твоего появления она в зале приемов с супругом была.

Я мысленно дала себе подзатыльник. Правильно нужно вопросы задавать, а то, получается, что сейчас лекарь и вправду ни за что пострадал.

— Я говорю не о нынешней, а о предыдущей правительнице, – пришлось пояснить мне.

— А тебе это зачем? – удивился он. Конечно, Элишиссане это знание ни к чему, а вот Амиранта хотела бы знать, что случилось с её матерью. Если раньше я ещё и сомневалась – а вдруг маме действительно удалось как-то сбежать, то после того, как лично видела, какими методами отец пытался вернуть меня и демоницу, последние сомнения отпали. Если он хотел вернуть жену, сделал бы это в тот же день.

— Не нужно отвлекаться, мотивы моего любопытства вас не касаются, – зажав его локоть своим коленом, я осторожно повела пальцами по косточкам его кисти. Такие хорошенькие. Такие хрупкие…

Мельком посмотрев вправо, я замерла, не став дробить его запястье. Тим стоял у самой линии и с ужасом смотрел за моими действиями.

— Привет, малыш, – постаралась как можно приветливее улыбнуться мальчику. – Узнаешь меня?

— Дддда, – заикаясь, выдавил из себя ребенок и занес ногу, чтобы подойти ближе.

— Стой там!!! – заорала я и случайно сжала руку Иртиса. Лекарь подключился к моему воплю, но уже потому, что только что я случайно сломала ему ещё пару костей. – Это ловушка!

Тим шарахнулся назад и буквально прилип спиной к стене.

— Как ты себя чувствуешь? – продолжила я светскую беседу, внимательно присматриваясь к мальчику. Ну, все могло быть намного хуже – бледный, с темными кругами под глазами и худой до безобразия, но вполне здоровый.

— Не знаю, – выдал он. – Ты же вроде умерла…

— Данные ошибочны, – заверила я его. Иртис поддержал мою фразу тихим поскуливанием.

— Почему я должен тебе верить?

Вот сейчас я посмотрела на ребенка с невольным уважением. Молодец, уже понял основную истину нашего мира – можно быть уверенным только в самом себе, да и то не всегда.

— Помнишь наш разговор про несвежих жриц? – подсказала я, надеясь, что провалами в памяти он не страдает, а то будет моя оставшаяся жизнь очень яркой, запоминающейся и недолгой. Но, слава Богине, Тим просветлел лицом и закивал. – Будь хорошим мальчиком, отвернись к стене и закрой уши ладонями, у нас тут душевный разговор, – попросила я, слегка встряхивая затихшего Иртиса, чтобы он не подумал, что о его персоне подзабыли. Но мальчик выразил резкое несогласие с моим планом и остался наблюдать.

Похоже, что любой, хоть немного пообщавшийся с Иртисом, мечтает оказаться на моем месте. Ладно, вполне возможно, и Тиму мои уроки когда-нибудь вспомнятся, никогда не знаешь, какое умение в жизни пригодится…

Лекарь попытался, все также безуспешно, вырваться, за что получил предупреждающий тычок носком сапога под ребра, и одарил меня таким взглядом, что я даже слегка впечатлилась. Если бы можно было убить эту тварь, я бы так и сделала, но со смертью мага разрушается и создаваемое им. Да-да, я про ту самую заветную дверцу.

— Повторяю вопрос – где предыдущая Повелительница?

Он устрашающе засопел, но все же ответил:

— Во дворце есть статуя дриады, – проскрипел Иртис. – Это она и есть.

Когда я поняла, ЧТО он имеет в виду, у меня разжались руки.

Маленький пруд, заросший тиной и ряской, в который впадает декоративный водопад. Весной темная вода покрывалась бело-розовым ковром из принесенных ветром лепестков цветущих яблонь. Статуя дриады в полный рост, наполовину скрытая лаинами жимолости. От этого впечатление, что побеги пытаются спрятать прекрасное дитя деревьев, становилось только сильнее. Слишком уж испуганно она оглядывалась через плечо, придерживая переброшенные на грудь распущенные волосы…

Прости, мамочка, что так плохо о тебе думала. Ты никогда не оставляла свою девочку.

Именно так в Галерее Предков стояли предшественники моего отца – Повелителей принято обращать в камень, чтобы никто не сомневался, что новый правитель смог в честной борьбе победить своего родителя. Как именно это делается, я не знала, предполагалось, что этот секрет Белый узнает во время инициации. Вопрос, кто мог сделать такое с мамой, тоже не возникал. Потому что кроме отца некому.

— За что?

— Повелитель узнал, что она хочет сбежать, прихватив Наследницу.

Ну что же, папа, ты хотел войну с Маэре? Ты её получишь, но уже на моих условиях.

— Тим, – тихо позвала я. Мальчик, до того момента неподвижно сидевший у стены, вздрогнул и отвернулся. Мне показалось, или у него что-то блеснуло на щеке? От этого я тебя тоже отучу. Сочувствие и доброта делают слабее, значит, буду искоренять то в тебе. – Скажи: “Элишиссана, ты можешь быть свободна”

Мальчик послушно повторил, и я, стараясь преодолеть невидимую преграду, появившуюся, как только я покинула внутренний круг, поползла к ограничивающим линиям. Уже у самого узора я поняла, что что-то не так – ловушка не отпускала меня. Значит, все же меня нужно звать другим именем. Душа дракона побеждает тело демона.

— Позови меня другим именем, – с усилием прошипела я, чувствуя, как незримые стены пытаются раздавить меня. Стоило ему только произнести то же самое, но обращаясь к Амиранте, как давление полностью исчезло.

— Невероятно, – прошептал сзади Иртис. – Но это же никому не удавалось…

И вот тут я поняла, что, если не хочу вернуться в “любящие” объятия родителя, придется сделать кое-что, что, возможно, будет и через много лет преследовать меня в кошмарах.

— Мальчик, извини, но сейчас у тебя появится побратим, – я сделала едва заметный жест в сторону распластавшего посреди комнаты лекаря. Мальчик брезгливо поморщился, но, подумав пару секунд, уточнил:

— Ты думаешь, у него осталась моя кровь?

— Я в этом уверена. Ты же не хочешь повторить судьбу Элишиссаны? – Тим замотал головой, показывая, что ему и своя-то не очень нравится, но умереть в страшных муках, как это было с демоницей, ему явно не улыбалось. – Хорошо, слегка порежь себе руку, чтобы на кинжале осталась кровь, – мальчик, без колебаний выполнил мою просьбу. – А теперь положи его максимально близко к линии, но не пересекай её. Молодец. А вот теперь отвернись. Я не шучу, делай, как говорю, – он попытался возразить, но что-то в выражении моего лица заставило Тима промолчать и, кивнув, отвернуться и закрыть уши ладонями.

Наверное, это запомнится мне на всю жизнь, являясь в кошмарах. А может, и вовсе станет настолько рядовым эпизодом, что не заставит даже поморщиться, кто знает…

Но через отвращение и легкую тошноту пробивалась гордость за себя и своих учителей – все-таки, я довольно талантливая девочка. На то, чтобы закончить все, что задумывала, я подтащила умирающего от боли и кровопотери Иртиса к линиям и глубоко вдохнула, стараясь сосредоточиться и изгнать из сознания все лишние мысли. Кровь Тима, которая была на кинжале, уже в организме лекаря, но нужно закончить ритуал породнения.

На мое счастье, он очень короткий, всего одна фраза.

На мою беду, внутри ловушки провести его невозможно.

Итак, у меня на все не больше десяти секунд.

— Тим! – крикнула я, хотя подозревала, что мальчик подслушивал. – Отползи на пару метров правее и встань у самой стены. Да, прямо там. Стой и не поворачивайся, – я вышла за пределы узора, таща за собой лекаря за правую изуродованную кисть. – Иртис, ты можешь быть свободен!

Две секунды на то, чтобы вытащить, ещё столько же, чтобы уложить на спину, четко озвученная тарабарщина на древнем языке, и обряд закончен. А тем временем, очертания тела Иртиса стали дрожать, расширяться и местами уже начала проглядывать темно-серая чешуя.

— Бежим, – рявкнула я, хватая Тима за шиворот и прикладывая к стене отрезанную левую кисть лекаря.

Глава 13

Мягкие травинки чуть щекотали шею, заставляя морщиться, но продолжать жмуриться. Слишком уж яркими были лучи солнца, нагло скользящие по лицу и пытающиеся заглянуть под закрытые веки.

Но приоткрыть один глаз все-таки пришлось, потому что было в этой ситуации что-то странное…

Легкие ветер игриво бросил мне в лицо прядь волос, закрывая на пару мгновений обзор, но не смог полностью скрыть белое пуховое облако и крошечную фигурку в форме креста на его фоне. Наверное, кто-то из стервятников высматривает добычу…

Стоп! Какой ветерок, птички и прочие прелести сельской жизни?! Мы же должны были вернуться во дворец. Хотя тут мне нравилось больше – падальщик всего один, а в Аридейле их целая стая, но все же стоит узнать, что происходит.

С трудом поднявшись и проморгавшись, я оглянулась. Что ж, портал то ли решил нам помочь, то ли просто поиздевался, но вокруг царила пастораль – низкий лужок, поросший изумрудно-зеленой травой, в выглядывающими то тут, то там сиреневыми головками болотных фиалок, откуда-то из-за спины тянет сыростью и запахом тины, наверное, река или озеро. Да, так и есть, узкий поток почему-то совершенно бесшумно бежал в оковах довольно высоких берегов, на срезе которых под жирной черной землей краснела глина. На той стороне реки кусты низко склонились над коричневатой водой, опуская ветви в поток, которая тянул за узкие серебристые листья и тонкие молодые побеги, игриво поблескивая и переливаясь на солнце.

Плодящиеся здесь же у берега комары постепенно наглели, подлетая все ближе, некоторые даже пытались сесть на обнаженную кожу, но в последний момент вспархивали.

Правее – шумел листьями густой темный лес, казавшийся сумрачным и непроходимым из-за высокой травы, подступающей вплотную.

Пока я осматривалась, яркий свет загородила чья-то тень, а я вздрогнула от неожиданности и внутренне скривилась. Наверное, портал не просто выбросил нас в другом месте, он ещё и отшиб мне память. Потому что на вопрос, почему я любуюсь природой, вместо того, чтобы оценить обстановку на предмет опасности, ничего для себя утешительного я придумать не смогла.

Присмотревшись к молчаливому наблюдателю, я невольно задумалась о прошедшем времени. Когда я в прошлый раз смежила усталые веки, после пробуждения выяснилось, что прошло больше двадцати дней, кто знает, сколько я спала в этот раз… Потому что склонившийся ко мне демон как-то подозрительно напоминал Тима, только несколько более повзрослевшего. Те же заостренные скулы и высокий лоб. Даже темные волосы встрепаны почти так же. Вот только цвет глаз убедил в ошибочности предположение – вместо агатово-черных Тимареля на меня смотрели светло-голубые.

— Кто вы? – хрипло каркнула я, сама испугавшись своего голоса.

Мужчина приблизился, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, словно пытаясь меня рассмотреть. Хотя, учитывая, что ремесло палача для меня было внове, перепачкалась я знатно. А ещё – смутно помню, что из портала вываливалась лицом вниз. Надеюсь, что хоть не в коровью лепешку, а то с моим счастьем все возможно…

— Очнулись?

Он не стал отвечать, вместо этого присел рядом, положив крупные кисти на свои колени, и склонился надо мной ещё ниже. Судя по рукам, он воин, слишком уж характерные следы.

Неизвестно, что он там пытался рассмотреть, но несколько минут пристально разглядывал, но дотронуться не пытался.

— Давайте руку, – встав, он протянул мне ладонь, собираясь помочь подняться.

Я и дала. Демон несколько секунд таращился на то, что я ему протянула, а потом рассмеялся:

— Да нет, свою руку давай, помогу встать, – пояснил он, легко поднимая меня на ноги и швырнув замурзанную конечность лекаря куда-то в сторону реки. – Я – Сэй, страж границы.

Ничего себе, тогда понятно, почему мне так плохо – портал выкинул нас в нескольких неделях пути, у самой границы с Маэре. Когда проходили через волшебную дверцу первый раз, она тянула силы из своего хозяина. В этот раз, похоже, такой чести удостоилась я. Вот только странно, что вообще выжила – я никогда не питала иллюзий относительно силы своего дара, и портал должен был вычерпать меня досуха, однако, почему-то этого не произошло.

Когда Сэй отступил, чтобы дать мне осмотреться, предположение относительно рода его занятий подтвердилось. Несмотря на высокий рост и довольно мощное телосложение, перемещался он плавно, словно танцуя. Такого одними тренировками перед зеркалом точно не добьешься, зато изнурительные многолетние занятия с оружием оттачивают умение двигаться скупо, но эффективно.

За те несколько мгновений, который страж дал мне, чтобы осмотреться и прийти в себя, я напомнила себе легенду. Правда, конечно, дело хорошее, но, во-первых, в неё никто не поверит, а во-вторых, для меня же лучше, если в неё не поверят. В тех условиях почти объявленной войны, которая продолжаются уже несколько лет, Наследница, содержащаяся под стражей в Тмере, дополнительный козырь демонов. А мне им становиться совсем не хотелось…

И придется быть очень осторожной, чтобы случайно себя не выдать. Легенду я приготовила ещё до встречи с Иртисом и нашей милой и продуктивной беседы. Мы с Тимом сводные брат и сестра (на родных не похожи, да и узоры на наших лицах слишком различны), родители которых погибли во время охоты на демонов после смерти драконьей Наследницы. В том, что отец поспешит устроить тотальную чистку государства от неугодных, я не сомневалась. Нужно же показать народу всю глубину и беспросветность постигшего его горя. А что продемонстрирует его больше, чем молниеносная и беспощадная маленькая месть в отношении представителя агрессора? К тому же это замечательная возможность убрать неугодных, так что под топор палача точно попали и драконы, правитель слишком прагматичен и не щепетилен, значит, подвернувшейся возможностью воспользуется.

Единственным “но” во всей этой ситуации было то, что я не успела предупредить мальчика о появление у него ещё и сестры. Н-да, семья у ребенка растет прямо-таки катастрофическими темпами…

— Со мной был мальчик. Где он? – я оглянулась по сторонам, но делала это медленно и как бы неуверенно. Пусть лучше буду выглядеть ещё слабой и не полностью опомнившейся от забытья, чем вызову подозрения.

Тима поблизости не было. Надеюсь, он где-то неподалеку, а не оказался переброшен в другое место.

Откуда-то со стороны леса едва слышались голоса, приглушенные расстоянием и шелестом листвы. Это плохо, потому что я не могла предупредить Тима, и не знала, что он уже успел рассказать. Если нас поймают на том, что версии не сходятся, лучше уж сразу идти топиться, демоны не отстанут, пока не выбьют правду. Значит, придется и дальше разыгрывать временную слабость и некоторую забывчивость, но это чревато – меня могут счесть обузой и не захотят возиться, доставляя к цивилизации.

— Он в нашем лагере, – кивнул Сэй. – Что с вами случилось?

Едва слышно выдохнув, я тяжело вздохнула и осела на траву, запрокидывая голову в мнимом обмороке. Ладонь, которую я опустила на висок, тут же наткнулась на такой слой грязи, что стало понятно колебание демона. В подобном виде определить, кто я такая, довольно проблематично.

— Голова…

Страж придержал меня за талию, но вести к стоянке – а в том, что в лесу намного более люд… эээ… демонно, чем кажется, я была уверена – не торопился. Вот ведь мужлан, девушка сознание теряет, а он на помощь не особо спешит…

Хотя, учитывая, что нашел он меня всю в крови, да ещё и прижимающей к груди чью-то конечность, я бы вообще предварительно связала, а уж потом в сознание приводила. Надеюсь, он решил, что руку я отгрызла в попытке вырваться на свободу, а не из личным неприязненных отношений или, того паче, голода.

Сэй уложил меня обратно на мягкую травку, причем, довольно неудачно – пяткой в муравейник. Пару минут я разыгрывала нервную барышню, лишившуюся чувств от испытанных переживаний. А потом начала судорожно подергиваться.

— Эй, ты чего? Больная, что ли? – допытывался страж, осторожно потряхивая меня за плечи. Даже на “ты” от неожиданности перешел. Лучше бы муравьев в ноги смахнул… Поняв, что мои скромные силы подходят к концу, и буквально через несколько секунд я вскочу и начну безжалостно давить наглых насекомых, движущихся организованной колонной по направлению к моим коленкам, я “пришла в себя”:

— Простите, мне нехорошо… – слабым голоском молвила я, одновременно пытаясь как можно незаметнее стряхнуть наглого оккупанта, вцепившегося в мою щиколотку. Спрашивается, зачем тут стражником ставить, когда муравьи хуже цепных псов, того и гляди загрызут?!

— Это все от телепорта, – с умным видом покивал Сэй, продолжая разглядывать меня с каким-то нездоровым любопытством. Чем бы его отвлечь? Вообще-то я могу заболтать кого угодно почти до полусмерти, но тут особо язык не распустишь. Красотой я сейчас тоже особо не блещу, если только у него вкусы совсем специфические, но со мной обычно срабатывает закон подлости, а не везения, и этот конкретный страж может оказаться безнадежно влюбленным и счастливо женатым. Да и с искусством флирта я знакома больше в теории, и не думаю, что сейчас уместно переходить к практике.

Видя, что мое бедственное положение особого отклика в душе голубоглазого не находит, пришлось намекнуть:

— Наверное, я вся испачканная…

— Нет, ты не испачканная, ты грязная с головы до ног, – демон, убедившись, что умирать я передумала, улыбнулся, не собираясь щадить моё чувство собственного достоинства. Все, выполняю поручение Тилиры и вон из этого царства грубости и невоспитанности!

Но для этого нужно все-таки найти Тима.

— А все-таки, где мальчик?

На вопрос он не ответил, зато, довольно бережно придерживая под локоть, помог спуститься на топкий берег и кивнул на воду, предлагая запачкать её русло теми грязевыми отложениями, которые скопились на моем лице и руках. Пока я умывалась, пытаясь понять, что дальше делать, он поднялся на берег и оттуда наблюдал за мной, временами зорко посматривая по сторонам и особенно внимательно разглядывая воду. В чем смысл такой охраны, я не особо поняла, сосредоточившись на приведении себя в порядок. Холодная воды неохотно отмывала грязь и, особенно, кровь с ладоней. Под ногтями осталась коричневая полоса, которую все никак не получалось отчистить, даже с помощью песка, который я щедро размазывала по коже, пока её не начало жечь и тянуть.

— Как далеко мы от ближайшего города? – кое-как приведя себя в относительный порядок, я пальцами пробежала по коротким спутанным волосам и обернулась к Сэйю.

Страж же, увидев моё умытое личико, перестал непочтительно сидеть на корточках и опустился на колени, почти прижавшись лбом к земле. Через секунду, досадливо поморщившись, демон вытащил из-под своего лица многострадальную руку Иртиса и бросил её в реку. Вода мгновенно словно закипела, и со всех сторон к ней примчались некрупные серебристые рыбки. Вид того, как они за пару секунд растерзали и сожрали неожиданное угощение, заставил меня взлететь на довольно крутой бережок со скоростью и грацией горной козы. А ещё, я поклялась себе, что отныне лучше буду ходить грязной, чем сунусь в водоем, предварительно досконально не изучив каждого его жителя отдельно и всех вместе.

Страж продолжал стоять на коленях, не произнося ни слова, разве что легкий шелест камышей и заборное чириканье какой-то птахи в зарослях осоки нарушали торжественность момента. С какой стати он решил бить мне поклоны, я так и не поняла, но на всякий случай отошла. У меня бывают приступы ярости, когда могу попытаться убить любого, кто знает, какие недуги таит страж?

— Мне можно подняться? – почтительности в голосе, конечно, прибавилось, но даже в такой позе чувство собственного достоинства он не терял.

— Да… – нерешительно согласилась я, бдительно следя за его движениями. Страж на удивление легко и быстро разогнулся и мигом очутился рядом со мной, чем заставил вздрогнуть.

— Ну, наконец-то вы появились, – после облегченного выдоха, который сопроводился хватанием за руку, я немного растерялась. Понять бы ещё, о чем он говорит…

И зачем тащит в лес.

В голове сразу закружились всякие нехорошие мысли, но реальность вновь превзошла ожидания.

— Княжна, мы вас ждем уже несколько недель, как только из столицы пришло сообщение, что сестра и воспитательница Князя должна появиться именно здесь.

Услышав такое, я споткнулась, не заметив притаившейся в густой траве кочки и не самым изящным образом опустилась на землю.

Страж притормозил и, взяв меня на руки, невозмутимо продолжил путь, будто не замечая дополнительной тяжести, а я сейчас была ну, совсем нелегкой. Но, решив, что всегда приятнее ехать, чем идти, я придержала возражения и внимательно вслушалась в слова своего носильщика.

Получается, что ждали меня здесь уже около 25 дней. Прикинув даты и сопоставив факты, я мысленно восхитилась. Получается, что демоническая божественная разведка работает едва ли не с опережением графика – я тогда только-только узнала, что скоро обрету семейное блаженство. Решив, что обдумать все можно и несколько позже, снова прислушалась. Сэй продолжал рассказывать, как они здесь едва не одичали, ожидая явления моей скромной персоны, надышались свежим воздухом почти до отвращения и налюбовались видами до упорной нелюбви к зеленому цвету. Когда буквально из ниоткуда появились двое оборванцев (тут я обиженно засопела – ну, извиняйте, если ненароком оскорбила тонкий вкус), стражи почему-то не связали наше феерическое появление с ожиданием прибытия важной персоны. И только вид того, что я трепетно прижимаю к своей тощей груди (я посмотрела на обсуждаемую часть тела и оскорбилась вторично), разбудил в них нездоровое любопытство и помешал скучающим аборигенам сбросить нас в реку в качестве подкормки для тех самых юрких рыбешек.

Тим пришел в себя первым, и, мгновенно очаровав служивых, почти вынудил отвести его в лагерь и покормить. Сэй же остался со мной, не желая выпускать из поля видимости подозрительную демоницу. И все бы ничего, но, когда я умылась и стали видны знаки на моем лице, вот тут до него и дошло, что ожидаемая гостья и я – одно лицо, пусть даже и грязное.

Глава 14

То ли совесть, то ли просто желание немного размять ножки, но во мне что-то все-таки проснулось, потому под сень вековых монстров леса я попала, передвигаясь своим ходом. Сэй шел сзади, лишь изредка вставляя комментарии, когда я попыталась заблудиться. Н-да, выбор направлений точно не мой конек, но тут уже ничего не поделаешь.

Лес, казавшийся издали темным и мрачным, на самом деле был чудесным местом. В прогалины между деревьев заглядывали лучи полуденного солнца (это что же получается, что я часов десять без сознания пролежала?!), легкий ветер заставлял листья шептаться и сплетничать о чем-то своем. Пара некрупных бабочек, попавшихся мне на глаза, нисколько не смущаясь наблюдателей, продолжала свой брачный танец над небольшой, заросшей низкой жестковатой травой полянкой. Легкий аромат дыма смешивался с густым травяным духом, заставляя хмелеть от этой смеси.

— А откуда вы бежали? – подал голос мой сопровождающий, а я похвалила себя за выдержку – нечего первой с вопросами лезть, буду строить из себя умную и жуть, какую таинственную.

— Давайте, я всем сразу расскажу, а то ещё немного трясет после портала, – заюлила я, судорожно соображая в каком именно виде преподать свою историю. То, что она будет с такими купюрами, что больше станет похожа на вранье, чем на правду, я решила не уточнять. В талантливом обмане главное – что? Правильно, не засыпаться на мелочах. А для того, чтобы этого избежать, мне нужно хотя бы парой слов перекинуться с Тимом.

— И все же… – голос стража неведомым образом изменился. Если раньше Сэя можно было назвать просто обычным дурашливым парнем, то теперь сзади меня шел действительно демонический стражник. Я даже оглянулась через плечо, не подменил ли мне кто сопровождающего. Но там был все тот же голубоглазый мужчина, который одарил меня улыбкой. Не желая раньше времени открывать особенности своей анатомии, я только приподняла уголки губ, не рискнув раздвигать губы. Ещё решит, что я проявляю агрессию…

Уж не знаю, то ли беззащитный взгляд на недомытом личике, то ли моя улыбка, которая отдавала просто канонической скромностью, но Сэй временно отстал. Конечно, плотно держаться за спиной, разве что не наступая на пятки он не прекратил, но делал это молча.

Мы продолжали практически бесшумно идти по лесу, сопровождаемые только легким шорохом кустом и напевами цикад. Впрочем, путь был недлинным – уже через несколько минут страж вывел меня на полянку с расквартированными на ней демонами. Всего я их насчитала пятеро, включая моего сопровождающего. Не так чтобы много, но, учитывая, что при необходимости они способны отрастить зубки не хуже моих, да и коготки им даны не ради эстетического наслаждения, то и не мало. В самый раз, если собираешься провернуть какое-нибудь сомнительное дельце – меньшим отрядом идти чревато, противники могут просто задавить числом, а большим – сомнительно в смысле конспирации, это же уже захватнический отряд получится.

Пока мы приближались, я поняла, что мы сильно влипли – среди стражников была девушка. И она бросала на меня отнюдь не мирные взгляды. Поначалу я подумала, что это она так выражает брезгливость моим непритязательным видом, но поняв, что на Сэйя она смотрит совсем по-другому, немного успокоилась – не до амурных похождений мне нынче, живой бы остаться…

Тем временем, остальные тоже подтянулись ближе к нашей паре и начали странно меня рассматривать. Так, словно перед ними странный зверь, который вроде и ценен, но и шкурка у него тоже ничего, как раз для новой шубки…

Я сдержала нервную дрожь, поскольку о таких вот проверках была наслышана – если сейчас дрогну, меня уже никогда не будут считать за равную. И не важно, что вроде как княжна, а Сэй, помнится, ещё и какой-то воспитательнице говорил, я для них останусь пустым местом, с мнением которого никто даже не подумает считаться.

Потому я только вздернула бровь и внимательно посмотрела в глаза каждому. Особенно тяжело пришлось, когда встретилась взглядами с пожилым демоном, невысоким и кряжистым, правая сторона лица которого была изуродована рваным шрамом. Темные глаза, казалось, смотрят в душу, а, учитывая, что у меня там были не только высокие и светлые чувства, от напряжения даже скулы свело.

Молчание, густое и тягучее, нарушил именно этот индивид:

— Значит, ты и есть та, которую мы ждали… Хорошо, сворачивайте лагерь, мы выдвигаемся к столице. Кстати, можешь назвать меня Лэйром, – он сделал отмашку блондинистой грымзе, которая не сводила с меня презрительного взгляда, и она метнулась собирать лежанки, как буренка, которую деревенский пастух щедро угостил кнутом.

— Где мальчик? – я продолжала смотреть на пожилого демона, понимая, что именно он тут главный.

— Он спит, – махнул рукой в сторону. Присмотревшись, поняла, что в тени разлапистого дерева сопя и причмокивая во сне, развалился Тим. На душе сразу полегчало – значит, с мальчиком все в порядке… Хотя, для того, кто полгода выживал на улицах Аридейла, этот поход за правдой – так, пустячок. Но, прежде чем открывать душу Лэйру, нужно было поднять мальчика.

— Он попал в плен, поэтому так истощен, – сочла нужным пояснить я, тормоша ребенка. Тот ответил невнятным бормотанием и, открыв глаза, при виде меня сделал жест, которым обычно отгоняют нечисть. Потом, присмотревшись, облегченно вздохнул.

— А, это ты…

— Я, братец мой названный, – почему-то на нервной почве меня пробило на высокий слог. – Что с тобой случилось, хороший мой? Никто не обидел?

— Не-а, – зевнул полукровка и, потягиваясь, встал. – Я, как пришел в себя, увидел рядом их, а ты под кустом лежала. Они меня привели сюда, накормили, а потом я уснул, – он незаметно кивнул мне, подтверждая, что так и было.

Интересно. А в себя я пришла не под кустом, а возле реки… Тащили утопить, чтобы вид не портила? Тогда почему остановились? Не зря, ой, не зря Сэй лбом к земле припадал, а остальные даже кланяться не стали… Ладно, оставим это на потом, подумаю, когда не нужно будет тщательно следить за выражением своего лица.

— Ну что, поговорили? – я подпрыгнула и, обернувшись, увидела, что прямо за моим плечом стоит Лэйр. – У тебя плохая подготовка, княжна. Я шел, почти не таясь, а ты все равно не услышала моих шагов, – он покачал головой, а я, пока он не предложил добить меня, чтобы не портить чистоту демонической крови, отдышавшись, едва слышно прошипела:

— Меня не обучали быть воином или следопытом. Зато я хорошо владею теорией и практикой ядов. Хотите, продемонстрирую знания по этому предмету?

Хотя говорила я тихо и спокойно, наверное, все-таки чем-то выдала свои чувства, и вместо того, чтобы оскорбиться, старый демон только хмыкнул.

— Это хорошо, что у тебя есть характер, – Лэйр растянул губы, отчего шрам на его лице пришел в движение, и получилась настолько жуткая рожа, что я с трудом сдержалась, чтобы не отшатнуться. Но медик к моей душе сразу задался вопросом – это какую же травму должен был получить демон, чтобы даже с учетом ускоренной регенерации остался такой след? – До деревни, где мы оставили лошадей, идти несколько часов, как раз успеешь рассказать, что с вами произошло.

— А может, я лучше во дворце сразу всем заинтересованным расскажу? – без особой надежды на положительный ответ предложила я. И он меня не разочаровал – в том смысле, что, естественно, не согласился:

— Нет. Нам же нужно знать, кого именно везем к Князю, – пока болтал со мной, Лэйр быстро собрал свои вещи и теперь ждал спутников. Те тоже старались особо на полянке не задерживаться, сворачивая стоянку и затаптывая костер – похоже, действительно, девственная природа им совсем уже поперек горла стала. Мы с Тимом во всеобщем труде не участвовали по очевидной причине – нам, как самым обделенным, просто нечего было собирать. Кстати, нужно будет озаботиться вещами, чтобы к концу путешествия – насколько помню, до столицы Маэре Тмера от границы дня три-четыре пути верхом – меня не начали использовать для отпугивания всех потенциальных врагов.

— А кто вы при дворе? – подала я голос, когда демоны навьючили на себя свертки и выжидательно уставились на нас. – Не стали бы отправлять простых стражников, чтобы встретить блудную сестру Князя…

— Не стали бы, – хмыкнул Лэйр, кивая спутникам, чтобы те начинали двтгаться в заданном направлении. – Я начальник гарнизона Хранителей.

— А у вас, случайно, нет сына? – сразу уточнила я. Нехорошие воспоминания о старшем Варде так укоренились в нежной девичьей душе, что я начала испытывать подсознательное отторжение к мужчинам, занимающим эту должность.

— Есть, – если лицо его не выразило особого удивления, то в голосе все же нотки недоумения прорезались. – А зачем тебе?

— Да так… – неопределенно пожала я плечами, хватая за руку Тима. Мальчик попытался вывернуться, но что такое мужское сопротивление, если женщина хочет поговорить? Так, жалкие потуги. – Просто стало интересно. Так мы идем или нет?

Лэйр окинул нас подозрительным взглядом. Я сразу вспомнила выражение глаз Томы, когда она просилась отпустить её на свидание. Что вспоминал Тим – не знаю, наверное, я ему просто слишком сильно сжала ладонь, но мы оба смотрели на демона со слезами на глазах. Лэйр только махнул рукой:

— Ладно, пойдемте, вечером все расскажете…

Не могу сказать, что мы куда-то сильно торопились, скорость была такой, что запыхаться мы не успевали, но и поговорить возможности не было – мало того, что, двигаясь быстрым шагом, это неудобно было делать, так ещё и рядом постоянной кто-то маячил. Единственной возможностью стал небольшой привал. Чем именно Лэйру приглянулся неглубокий овраг, густо поросший орешником, точно не знаю, но, окинув его цепким взглядом, старший демон удовлетворенно кивнул:

— Остановимся здесь и передохнем до темноты, отсюда до деревни полчаса хода, двинемся дальше в сумерках.

Подчиненные тут же бросились обстраивать быт, а я, решив, что негоже отставать от спутников, вызвалась сходить за водой.

— Ну, иди, – смерив меня подозрительным взглядом, разрешил старый демон. – Только сбежать не пытайся.

— И куда же я побегу? На радостях в речке топиться? И потом, вы же меня почти сразу догоните, – вообще-то план отделения от странствующего балагана у меня был, но только на самый крайний случай. Потому что тогда пришлось бы оставить Тима, а у меня, вроде как, на эту тему есть божественные инструкции.

— Это хорошо, что понимаешь, – хмыкнул Лэйр и кивнул крутившемуся рядом мальчику. – Иди с ней, все равно же кинешься следом. Мне ваши секреты без надобности, все что нужно, и так узнаю. Поднимитесь выше по оврагу, там увидите источник.

С этими словами демон отвернулся и сделал вид, что нас тут вообще нет. Интересно. То, что за нами пойдет соглядатай, это даже не обсуждается. Вот только кто? Самому Лэйру по статусу не положено, значит, или Сэй – он так косился в нашу сторону, что я всерьез начала переживать за здоровье его зрения – или же коротко стриженая блондинка, от жарких взглядов которой я в любой момент могла испепелиться. Ладно, это пусть предводитель думает, кого из подопечных в шпионы снаряжать, а мое дело – хоть на минутку остаться с Тимом без посторонних глаз.

— Пошли, – я махнула мальчику, предварительно нагрузив его флягами для воды. Тот попытался возмутиться, но встретив мой предупреждающий взгляд, сник и угрюмо потопал в указанном направлении.

— Сурова ты с братом, – хмыкнул нам вслед Сэй. Я не стала отвечать – чем меньше эмоций буду проявлять в отношении мальчика, тем правдоподобнее будет рассказ.

Тима сумела догнать только через пару минут, насупившийся мальчик шагал вперед с целеустремленностью лезущей через забор козы, жаждущей обгрызть особо охраняемый фруктовый сад.

— Шаг замедли, – прошипела я ему в спину. – И голову опусти, чтобы лица не видно было.

— Зачем? – тут же спросил любознательный вьюнош, но совету последовал.

— Затем, что кто-то из наших провожающих может читать по губам. Слушай внимательно и запоминай…

Дальше я его быстренько просветила относительно того, что следует говорить, особо упирая на то, что за самодеятельность простым подзатыльником я не ограничусь.

Пока просвещала его о нашей нелегкой судьбе, все время пыталась поймать того, что за нами следит. Ощущение от впившегося между лопатками взгляда было таким сильным, что у меня даже спина зачесалась. Неужели не учили, что некультурно так пялиться?! Хорошо, что я в тот момент ничего не жевала, так и подавиться недолго.

— А вопрос можно? – голос Тима немного отвлек меня от упоительного почесывания затылка.

— Давай. Но не факт, что отвечу.

— Почему ты не убила того?… Ну, которого пытала, – последние слова он произнес едва слышным шепотом. А вот это зря, и драконы, и демоны как раз уважают тех, кто умеет выживать в любых условиях.

— Ты о теории магии что-нибудь знаешь? – сомнительно, конечно, что кто-то учил мальчика таким премудростям, иначе он бы этого вопроса не задал.

— Не-а, – подтвердил мои догадка мальчик, подняв на пару секунд на меня глаза, благодаря чему тут же споткнулся через корень дерева. Кое-как подняв его и собрав разлетевшиеся фляжки, я решила объяснить ему основы.

— Сила каждого мага уникальна. Нет двух существ, у которых она была бы одинакова. Не равна, это как раз часто случается, а… скажем так, самобытна. Сила развивается вместе со своим носителем, становится мощнее и, в конце концов, умирает. Есть способы закрепить эффект перед смертью мага, но это долгий и довольно сложный процесс. У нас на него просто не было времени. Если бы я убила Иртиса в том зале, портал исчез бы, как только лекарь перестал дышать. Это понятно?

— Ага, – Тим немного подумал, шмыгнув носом, и продолжил просвещаться. – А с тобой тогда как?

— Не знаю, – честно призналась я. – Моя магия изменилась, причем, очень сильно, но иногда я чувствую её чужеродность. Ладно, хватит забивать голову, мы как раз пришли.

За разговором мы действительно дошли до того самого ручья. Холодная до ломоты в зубах, но кристально чистая вода вырывалась из-под довольно большого камня и с тихим звонким журчанием небольшим потоком убегала куда-то вправо. Проследить за этой микроскопической речушкой можно было только по пучкам изумрудно-зеленой травы, которой поросли её берега.

— А давай мы назад, к этим, не пойдем? – вдруг предложил мальчик, не поднимая глаз от округлого красновато-коричневого камешка, хорошо просматриваемого сквозь струи.

— Придется, – мне и самой не очень хотелось постоянно находиться среди конвоиров, но тут особо выбирать не из чего. – Попробуем сбежать, будет только хуже. Пока что мы для них хорошо охраняемые гости, и мне как-то не хочется становиться хорошо охраняемой пленницей.

Наполнив емкости живительной влагой, мы двинулись в обратный путь.

— А можно ещё вопрос? – вот неугомонный какой…

— Давай, только быстро, мы через несколько минут будем на месте.

— А лекарь, после того, как обратился… Он вылечит все повреждения?

Его слова заставили меня замедлить шаг.

— Нет. Не все.

— То есть, руки у него не будет? – мне показалось, или в голосе Тима прозвучало плохо завуалированное злорадство?

— Как раз руку он восстановит. На это потребуется около недели, а потом снова будет тыкать пальцами во все щели и хрустеть суставами, – кстати, отвратительная привычка, за которую я особо ненавидела нашего целителя. – Дракон не может восстановить только два органа. Первый – это глаза.

— Но ты их не тронула.

— Нет. Зачем? Он все равно нас видел и запомнил, кто я такая на самом деле. Так что в этом просто не было смысла, а я против бессмысленной жестокости. Поэтому пришлось лишить его кое-чего другого…

Тим судорожно сглотнул и немного побледнел. Произносить вслух не было необходимости – мальчик не послушался и подсматривал за моими первыми шагами на поприще палача, но я все-таки сказала:

— Нужно было выиграть время. Если бы Иртис рассказал Повелителю все, что узнал, его бы у нас не было.

— То есть, он навсегда останется немым? – немного дрожащим голосом уточнил мальчишка, стараясь незаметно отойти от меня на пару шагов.

— Да. Потому что разговаривать без языка он вряд ли когда-нибудь научится…

За светской беседой мы дошли к лагерю, и пришлось резко сворачивать разговор.

Глава 15

— Вернулись?

Мне показалось, или Сэй как-то нервно нас осмотрел? Интересно, что они тут без нас обсуждали? Конечно, хотелось бы узнать, но если поймают на шпионаже, сильно не поздоровится…

Я не стала ничего говорить, чего зря воздух сотрясать, и так ведь заметно, что пришли.

Остальные демоны уселись рядком, как бабушки-сплетницы на нагретой весенним солнышком скамейке, приготовившись тихонько клацать коклюшками и уже несколько более громко обсуждать всех подряд. От напряженного ожидания, с которым на нас смотрели, мне захотелось что-то спеть – такое терпеливое внимание не должно остаться безнаказанным. То есть, не вознагражденным. Хотя, учитывая мои голосовые данные, первый вариант все же ближе.

Поскольку я продолжала молчать, Лэйр взял право голоса, как старший:

— Ну что ж, время у нас есть – рассказывай.

Я внутренне поздравила себя с правильным расчетом – Тим предупрежден, значит, особо нарываться на беседу не будет, слишком свежи его воспоминания о состоянии Иртиса после нашего дружеского общения.

Мальчик, чтобы не смущать присутствующих своим видом, заполз под куст и там затаился. Хотя, подозреваю, все то, неприятное для меня время, он просто продрых, пользуясь тем, что о нём все забыли. Я тут же сделала зарубку в памяти, что неплохо было бы взять его к себе в обучение. Потому что двор, куда мы направляемся, гораздо опаснее городских трущоб, нужно научить его выживать в том серпентарии, который представляет собой окружение любого государя…

— Спрашивайте, – я независимо пожала плечами. Если они думают, что я с одного недоброго взгляда начну каяться, то зря. Сейчас они мне ничего делать не станут – слишком большая ответственность, но на старого демона нужно произвести самое благоприятное впечатление, иначе моя жизнь будет недолгой, но очень насыщенной.

— Начни с того, кто ты такая, – подала голос демоница. Не любит она меня, ой, не любит… Мне-то от её чувств ни холодно, ни жарко, но получить нож в спину тоже совсем не хочется, потому мило улыбнулась этой мегере и начала свой печальный сказ.

— Я – Элишиссана (надеюсь в шипящих не запуталась) дочь посла Маэре в Сандории. Домашнее имя – Маруся, так привычнее. Сколько себя помню, жила среди драконов. Когда мне исполнилось десять лет, отец отправил меня обучаться в Дом Видящих.

— Ты обучалась в обители их богини?! – судя по тому, что у Лэйра предвкушающее заблестели глазки, я сказала что-то не то. Но и чем именно так поразила, я тоже не поняла. А где я учиться-то должна была? Храмов Кратоса в Сандории нет, и вряд ли когда-нибудь появятся, так что выбор невелик. Когда озвучила свои справедливые сомнения, старший демон немного скис, признавая мою правоту, но продолжил допрос.

— Чему тебя там учили?

— Медицине, алхимии и основам теории магии.

— Почему только основам? – Ага, прямо так все и сказала!

— Потому что уровень моей силы был недостаточен, чтобы углубленно изучать этот предмет.

— Какой вид магии у тебя профильный?

А вот тут нужно сделать небольшое отступление. Дело в том, что, помимо уже перечисленных различий между нашими расами, демоны почти полностью не восприимчивы к ментальной магии. То есть, если бы вместо Лирши в пещере сидела демоница, она бы скорее умерла от культурного шока, слыша мое фальшивое пение, чем действительно уснула бы. В связи с этим нашему божественному тандему показалось справедливым, что и обладать этим видом Силы демоны не будут, потому что все остальные расы ей очень даже подвластны. Так что я могу хоть до посинения размахивать руками и выть заклинания, единственное, чего добьюсь – сорву голос и получу по шее за то, что мешаю спать. Поэтому Иртис и применил на демонице именно магию крови. Есть существа, которым лучше не говорить “нет”. Если, конечно, хочешь жить. И мой отец… то есть Повелитель – один из таких.

— Я уже сказала, что не обладаю достаточным количество Силы, потому мой профиль – бытовая магия.

— И ты так спокойно говоришь, что почти ничего не умеешь? – а вот такое презрение в свои слова вкладывать не надо. Сразу вспомнился урок моей мачехи, которая, как никто, умеет ставить на место нахалок. Потому я не менее мило вздернула бровь и, глядя в наполненные злорадством глаза, ласково посочувствовала:

— Милочка, от того, что ты убеждаешь всех в своей непобедимости, твой уровень владения магией выше не станет… – в конце ещё и сочувственно поцокала языком.

Блондинка полоснула меня ненавидящим взглядом и поджала губы. А не нужно пытаться унижать меня, это я и сама не хуже тебя умею. Дело в том, что, судя по её поведению, девица знатного рода, иначе она бы просто не посмела так себя вести. Но тех, кто талантлив и силен, никогда не отправят в Стражи. Конечно, это миссия почетная, но, как ни крути, опасная, и её родня скорее выдала бы дочурку замуж, чтобы та плодила сильных и одаренных детишек. Вывод – блондиночка если и не последняя приблудная дочь Маэре, то на гения явно не тянет. И дать ей сейчас взять верх надо мной, значит, навсегда потерять себя в глазах окружающих.

— Это хорошо, что ты четко сознаешь пределы своих сил, – одобрительно кивнул Лэйр, который не вмешивался в наш кошачий бой, а просто наблюдал со стороны. Вот его нужно опасаться больше всех. И не потому что достиг таких высот при дворе, хотя, и это тоже – на таких должностях блаженных духом и телом не держат. А потому что его беспрекословно слушаются четыре взрослых демона, даже не пытаясь возражать. – Хорошо. Теперь рассказывай дальше.

А дальше пришлось импровизировать, потому что содержание этого отрезка жизни демоницы мне было не ведомо.

— Мои родители погибли на горном переходе. Я выжила, но ничего не помню, – как можно безразличнее пожала плечами. И ведь даже не соврала – я же на самом деле ничего не знаю и не помню. – Очнулась уже в какой-то комнате. Сколько там держали – не знаю.

— Как смогла выбраться?

Видимо, сострадание демонам было присуще ровно в той же степени, что и драконам. То есть, самый необходимый минимум и то не факт, что они станут его проявлять. Иначе давно бы уже предложили подкрепиться и отдохнуть, а не делать из меня стоячую приманку для гнуса.

— После смерти Наследницы, меня, как и большинство представителей нашего народа, бросили в застенки. Потом там начались волнения, вот и смогла сбежать. По пути встретила его, – я кивнула на куст, в котором свил гнездо Тим. – Он помог мне выбраться, за это я пообещала ему помощь и защиту.

— А как ты добралась к порталу?

— Сама не знаю. Просто забежала в комнату, а там, на стене, был переход. Ну, за нами погоня была, так что выбор был невелик, вот мы в него и прыгнули.

— Чья это была рука? – Сэй полулежал, опираясь спиной на ствол дерева, но такая расслабленная поза не могла обмануть.

Ой, какой неудобный вопрос… Хотя…

— Вы знаете, как устроены темницы Аридейла? – не уловив ни малейшего признака согласия, я развила мысль. – Выйти из камеры можно, только если на вас надет специальный амулет. Демон не может вынести его прикосновение, оно обжигает, словно жидкий огонь. Я смогла заманить стражника в камеру и оглушить его, но он был слишком тяжел, чтобы нести на себе целиком. Достаточно было заставить сжать амулет в кулаке, а дальше… Необходимое зло.

Некоторое время царила тишина, только комариный гул становился все громче. Такое впечатление, что на кровавый пир влетает половина леса. Если эти доморощенные судии в ближайшее время не примут решение, проблема отпадет сама собой – меня просто загрызут.

— Ну что ж, вроде, все сходится с откровением Кратоса, – отмер, наконец, Лэйр. – Добро пожаловать домой, княжна, – он церемонно поклонился, правда коленом земли не коснулся, но я этого и не потребовала, – и прошу прощения за такой холодный прием, но мы должны были убедиться, что вы не шпионка Сандории.

Мне дико хотелось отколоть что-то в духе Томки – закатить глаза и изобразить обморок, но тут лучше так не шутить, ещё пришибут ненароком, чтобы не позорила королевский род. Потому, не менее официально склонилась в ответ и прохладно ответила:

— Я принимаю ваши извинения и благодарна за то, что вы меня встретили. А теперь, хотелось бы поскорее попасть домой и увидеть брата…

Деревня, куда мы пришли, была ухоженной и добротной, но не очень большой. Маленькая лощина на самом краю леса закрывала от ветра и нескромных глаз не хуже иллюзии. Если бы меня сюда не провели, так и блуждала неподалеку, пока не рухнула от усталости.

Несколько десятков крепко срубленных подворий располагались в таком замысловатом порядке, что тот, кто тут заведовал строительством, явно ничего не слышал об улицах, порядковых номерах домов и прочих архитектурных излишествах. Хотя, скорее всего, здесь не только все жители знают подноготную друг друга, но и родословную всех бобиков и мурок смогут рассказать едва ли не до десятого колена.

Входили мы без помпы и приветственных криков. А, нет, сглазила – когда я, все ещё не привыкшая к сероватым оттенкам ночного зрения, наступила на дремлющую в мусорной кучке хавронью, визг поднялся такой, что мы все временно оглохли. Обиженная таким хамским отношением свинья, оскорбленно помахивая скрученным в спираль хвостиком, удалилась по своим делам, а мы остались стоять на месте, дожидаясь прихода старосты.

— Вот и пришли незаметно, – вполголоса укорил Сэй, потирая ухо.

— Мы с ней не только до столицы не дойдем, а вообще нарвемся на драконий патруль, – поддержала его блондигка, презрительно посматривающая в мою сторону.

— Замолчали все! – строго резюмировал Лэйр. – Что вы сейчас слышите?

Мы замерли. Странно, но на ор придавленного животного никто не вышел. Привычные шорохи и звуки, легкий шелест листьев и мычание какой-то недоенной буренки вдалеке, но нигде не зажегся ни один огонек.

Наш конвой за долю мгновения рассыпался, кто куда, и посреди дороги остались только мы с Тимом.

— Знаешь, – задумчиво протянул мальчик, настороженно оглядываясь по сторонам, – может, мы тоже спрячемся?

— Это вряд ли поможет. Если тут кто-то есть, нас уже заметили. Так что делаем умные лица и идем вперед.

Тим заупрямился – то ли идти не хотел, то ли умное выражение не получалось – но против ухвата за шиворот ничего, кроме как укусить меня за руку, предложить не смог. Но и это делать поостерегся, вспомнив, что я, вроде как второе лицо в нашем новом государстве. Н-да, как быстро меняется политическая принадлежность…

Пока мы переругивались с мальчиком, нас обоих шустренько уволокли в кусты. Обернувшись, чтобы обдать ледяным презрением наглеца, дерзнувшего протянуть грязные лапы в сторону моей царственной персоны (а что – нужно же потренироваться, во дворце гарантированно место придется отвоевывать), встретилась глазами с Сэйем. И выражение лица демона было таким… Короче, я даже немного испугалась.

— Ты хочешь умереть?! – у, как мы шипеть умеем! Надо будет попросить в пробирку поплевать, ведь осталась без реактивов, а тут столько яда пропадает. – Тогда мы предоставим тебе это право, когда прибудем в столицу. А пока под нашей защитой – и думать не смей, чтобы так глупо погибнуть!

Я смотрела на молодого демона и, мягко говоря, его не узнавала. Куда делся тот застенчивый тип, который отбирал у меня так бережно хранимую руку Иртиса?! Верните мне его вместо этого, который скалится и нехорошо на меня смотрит!

— Пока вы друг друга не загрызли, – робко встрял позабытый в пылу выяснения, кто из нас страшнее в гневе, Тим. – А почему вы так разбежались по кустам? Испугались?

Молодец, мальчик, с первой попытки больную мозоль у стражника нашел. Сэй недовольно скривился и, полоснув взглядом моего названного братца, которого я тут же прижала к тощеватой груди, нехотя ответил. – Мы пока не знаем. Здесь нет никого постороннего, но почему никто не вышел на шум?

Признаюсь, я тоже об этом судорожно размышляла, и уже успела придумать несколько причин – от массового отравления до не менее массового похищения. Но реальность превзошла все наши ожидания – накануне днем тот самый не явившийся пред грозны очи староста выдавал замуж единственную дочь. В связи с этим торжественным событием, все население, включая молодого мужа, пило уже который день.

Эту душещипательную историю поведала нам новоиспеченная жена, которая была единственной трезвой личностью на весь населенный пункт. Девица, настолько могучая и дородная, что ей можно было бы ходить на медведя даже без рогатины, а с голыми руками – нужно же бедному животному хоть какой-то шанс дать – сидела неприкаянная рядом с грядкой цветущего чертополоха и убаюкивала в объятиях подростка. На наш вопрос – а чего же селянка не тешится с новобрачным, она кивнула на дремлющее на своих коленках тело, которое, как выяснилось, имело роскошные усы и не менее шикарную лысину, и счастливо проворковала:

— Так вот же он…

Лэйр очень тихо пробормотал что-то про то, что не зря столько было выпито, на трезвую голову жених мог от невесты и убежать.

— Ой, ну что вы? – засмущалась прелестница, которой больше подошел бы утыканный лезвиями корсет и выносливый конь под попой, чем широкий сарафан и кокетливо повязанная косынка. – Я быстро бегаю!

Теперь пускающий в роскошное декольте слюни мужичок и вовсе удостоился сочувственных взглядов. Тут уж, как говорится, без вариантов…

— Мы оставляли здесь своих лошадей, – вспомнил цель визита Лэйр, – а ещё – нужен провиант. Здесь есть кто-то, кто сможет нам это обеспечить?

— Конечно! – деваха вскочила, и мы отпрянули – она была существенно выше не только нас с Тимом, но и Сэйя, самого высокого из демонов, на голову обогнала. Вот уж, воистину, Кратос был щедр на материал для своего дитяти…

Надо сказать, что люди, которыми и являлись жители этой деревеньки, над вопросом главенства божественной власти особо не задумывались – потихоньку верили, кто в кого хотел, но из опасений вызвать божественный гнев, взывали ко всем по чуть-чуть. Если сил, как магических, так и физических человеческой расе не хватало, но смекалки было точно не занимать.

Пристроив дражайшую половину досыпать возле лавки, девушка удивительно легкой скользящей походкой повела нас к местной харчевне, где мои провожатые и оставили на хранение свой транспорт.

Игривый теплый ветерок трепал мои довольно короткие волосы и обдавал настолько ядреным сивушным духом, что, пока мы дошли, я уже немного пошатывалась. На вопросительный взгляд и просьбу объяснить, почему тут так запашисто, наша провожатая пожала плечами и ограничилась только одной фразой:

— Свадьбу играли…

Выведенные из конюшни лошади были подозрительно спокойны и медлительны. Инстинктивно принюхалась, но запаха хмеля от них не уловила. И то хорошо. Демоны расселись по своим средствам передвижения, а я все размышляла, как бы намекнуть, что коняшек люблю, но на расстоянии? Уроки верховой езды, конечно, были, но они не доставляли удовольствия ни мне, ни животине, отданной Наследнице на растерзание, потому все то время, что надлежало галопировать по полям и болотам, я просидела в саду с книжкой в руках. Смирно стоявшая до того момента невысокая лошадка мышиной масти, учуяв во мне боязнь высоты, помноженную на недоверие ко всяким, носящим подковы созданиям, недолго думая, саданула обеими задними ногами по забору. Тот немного поколыхался на ветру и рухнул, едва не передавив истошно заверещавших кур, устроившихся на нем ночевать. Когда пух, перья и взметнувшаяся труха осели, мы оценили масштаб погрома и дружно решили, что пора уезжать из благословенного места, пока нам не предоставили счет за нанесенный ущерб.

— Звездочка, ты никак сдурела?! – грозно прикрикнула девица. От её басовитого вопроса и у меня, и у этой, во всех смыслах, демонической кобылы подогнулись колени. Вот уж кто должен армию возглавлять, один вопль, и противник полностью деморализован…

То, как я садилась на Звездочку, достойно отдельно описания, потому что за это время я успела несколько раз проклясть животное, сильно удариться животом и один раз перепрыгнуть через эту скотину. Могу ошибиться, но мне показалось, что в тот момент кобыла оскалилась в улыбке. Если первые несколько минут сопровождающие ещё как-то держали лицо, то потом начали в открытую хихикать над моими потугами. На предложение поменять эту кошмарную животину на смирно стоящего светло-серого красавца, невозмутимо жующего воруемый из чужого стойла овес, Сэй посмотрел на меня, как на скорбную разумом:

— Это же обычный конь, ты ему через несколько часов скачки хребет переломишь… – вот демоническая сила! Совсем забыла, что я, и раньше не бывшая пушинкой, теперь и вовсе, попрыгав, могу пробить любой пол. Ну, кроме, разве что каменного…

Глава 16

Был ли наш выезд торжественным, сказать не могу – подлая скотина постоянно норовила куснуть меня за колено, стоило хоть на секунду отвлечься. Занятая выяснением отношений со своей ездовой силой, я даже не заметила, что буквально через полчаса мы остановились все возле того же ручья.

— Почему было не остаться на ночь в деревне? – первым подал голос Тим, за что ему большое спасибо. Мне тоже интересно узнать ответ на этот вопрос, но княжне не к лицу спрашивать очевидные вещи. А то, что это само собой разумелось, стало ясным по презрительному взгляду блондинки, брошенному на моего “братишку”.

— Потому что стражи границ никогда не ночуют там, где их будут искать в первую очередь, – Лэйр был терпелив, разъясняя нам премудрости их кочевой жизни. – Сейчас опасное время, и если кто-то узнает, что мы сопровождаем сестру Князя, могут возникнуть всякого рода сюрпризы.

О характере “сюрпризов” он не упомянул, но тут точно речь не о восторженных толпах, бросающих цветы под копыта этой плотоядной заразы. Звездочка в очередной раз попыталась меня укусить, теперь уже за плечо, но, получив кулаком в нос, обиделась и заинтересовалась каким-то кустом.

— Ты ведь мало что знаешь о наших обычаях, – это был даже не вопрос, а утверждение. Сэй, расседлав лошадей, сел рядом со мной, составив компанию в глубокомысленном рассматривании пламени.

— Служительницы Тилиры не особенно приветствуют упоминание детей Кратоса вообще, а уж описание его ритуалов и законов… – тут даже врать не пришлось, нам действительно ничего не рассказывали, просто вскользь упоминали некоторые интересные факты, типа того же разделения знатных демониц по “полезности” с точки зрения продолжения рода.

— Интересно, чему же ты сможешь научить Князя? – в его словах мне почудилась некоторая насмешка, но настраивать против себя едва ли не единственного лояльное существо в радиусе нескольких дней езды, не хотелось. Хотя, его горячая симпатия тоже настораживала. Я не припоминала, чтобы красноволосые тощие девицы с заостренными чертами лица были эталоном красоты, так с чего он ко мне прикипел?

— Наверное, Богам виднее.

Против этого он не нашелся, что сказать, и отстал, позволив, наконец, остаться в одиночестве и подумать. Сидящий рядом Тим не мешал, сосредоточенно ковыряясь в тлеющих углях, что-то углядев среди раскаленных деревяшек.

Итак, что мы имеем? Я среди непонятно как настроенных личностей, изображаю неизвестно кого. Уже весело. Но деваться некуда, буквально через пару дней Повелитель узнает, что я жива, так что лучше уж находиться среди недружелюбных демонов, чем перед глазами пышущего родительской любовью и лаской дракона. Может, и зря я не убила Иртиса, но тогда наш с Тимом отход был бы куда более захватывающим и длительным – как-то сомнительно, чтобы отец за здорово живешь покатал нас на спине. Другого способа выбраться из замка, настолько я знаю, нет.

Один из сопровождающих сунул мне в руки кружку с ароматным дымящимся отваром. Принюхавшись, я четко разобрала несколько компонентов, один из которых был сильным снотворным, а второй – не менее действенным ядом.

— Вы меня встречаете или провожаете в последний путь? – фуф, еле успела выбить пойло из рук Тима. Спрашивается, куда спешишь? Никакого воспитания и чувства самосохранения…

— Ну что ж, значит, ты не настолько бесполезна, как кажешься, – удовлетворенно ухмыльнулся Лэйр, глядя, как я выплеснула отраву под ближайшее дерево. Надеюсь, оно от такой подкормки не засохнет.

— И что бы вы делали, если бы я это выпила?

— Уехали домой, – одно из “серых” лиц подало голос, отчего я немного вздрогнула. Уже почти привыкла, что они практически бессловесные создания, а тут такой прорыв в развитии.

— Нам не нужна княжна, не умеющая постоять за себя, тем более, настолько глупая, чтобы принять напиток из чужих рук.

Однако, какие у них строгие стандарты образования.

— И никто бы не поинтересовался, куда делась любимая сестренка Князя? Вряд ли вам поверят, если скажете, что, нарезая мясо, я случайно закололась кинжалом, – мне было любопытно, насколько широки полномочия сопровождающих. Из тех самых незаметных участников нашего похода один был специалистом по холодному оружию – слишком уж примечательные шрамы на ладонях, а вот кто второй – загадка. И она мне не нравилась…

— Во дворце разделяют наши сомнения в наличии у тебя знаний, которые необходимы Князю, – Лэйр отодвинулся в тень, повернувшись к нам изуродованной стороной лица. Пялиться так уж пристально было неприлично, но меня не покидало ощущение чего-то знакомого. Спрашивается, где тщательно оберегаемая наследница драконов могла видеть начальника охраны демонического владыки? Но с каждой секундой уверенность в том, что я его уже видела, только крепла.

— И какие же умения нужны моему брату?

— Быть хорошим правителем. Умным, предусмотрительным и безжалостным. – Фи, мелочь какая…

— Тогда можете не сомневаться, я его этому научу, – доверять здесь кому бы то ни было представлялось неимоверной глупостью, поэтому я просто пригубила воду из фляги, не притрагиваясь к разложенным на плаще мясу и странному крошащемуся хлебу.

— Слабым недоучившимся ведьмам теперь преподают уроки политики? – нет, эта блондинка меня все-таки наведет на мысль о недопустимости присутствия в одной компании двух демониц.

— Мне преподавали гораздо более нужные и полезные вещи. Например, быть женщиной. Кстати, у тебя каша подгорает, – то ли Лэйр разделял мою нелюбовь к конкретной представительнице слабого пола, то ли была её очередь, но именно этой щипаной курице была доверена честь готовить ужин. Как только я это услышала, сразу решила, что лучше поголодать денек, чем потом маяться животом – судя по бросаемым в нашу сторону пламенным взглядам, с неё станется сыпануть в мою порцию слабительного.

— Ты очень самоуверенна, – Сэй, сидящий за моей спиной, и изрядно этим нервирующий, перестал изображать столб и отмер.

— Просто знаю предел свои сил и способностей. Кстати, я до сих пор не знаю имен некоторых из вас.

Точивший нож неприметный демон на секунду отвлекся от своего занятия.

— Рагон. Того, кто ушел в дозор зовут Криаз.

— Очень приятно, – повторно называть себя не стала, не думаю, что кто-то из них страдает провалами в памяти.

Блондинка, остервенело размешивающая неаппетитное на вид варево в котелке, только презрительно дернула уголком губ, явно не желая знакомиться.

— Ладно, тогда сама придумаю имя, – я только начала напрягать фантазию, не желая останавливаться на банальной Гадюке, как девушка фыркнула и выдавила сквозь сцепленные зубы:

— Алира.

— А теперь послушали сюда, – Лэйр не повысил голос, но все, включая нас с Тимом, мгновенно отвлекшегося от попытки незаметно закатить тлеющий уголек в чьи-то сапоги, насторожились. Теперь понятно, что он тут действительно главный. – Свои склоки продолжите во дворце, тем более, насколько знаю, Алира будет твоей помощницей и телохранительницей. – Не знаю, как мне удалось сдержаться и не выругаться от размера привалившего счастья. Блондинка тоже “обрадовалась” сверх меры, даже ложку в кашу от восторга уронила. – Пока мы не приехали в Тмер, между вами будет любовь и взаимопонимание. Все остальное меня не волнует, – страхолюдный дядечка окинул нас настолько многообещающим взглядом, что я уже была готова возлюбить эту лахудру немедленно, лишь такие перемигивания больше не повторялись.

— Хорошо, – Алира скромно потупила глазки в кашу, начавшую источать такой аромат, что даже комары перестали толпами атаковать нашу поляну, видимо, решив, что стоит поискать менее благоухающую добычу.

Остаток ночи прошел в атмосфере взаимного понимания – я не доверяла провожатым, они – мне, поэтому спали мы все крайне чутко и не глубоко, следя друг за другом. Но у демонов было численное преимущество, так что они могли каждый подремать хотя бы по паре часом, мне же пришлось бдеть всю ночь. Особенную злость на утро вызывал Тим, безмятежно продрыхший до самого рассвета и пристававший на утро с вопросом, почему я так зеваю.

Видя плачевное состояние хозяйки, даже гнусное ездовое животное не стало испытывать мои нервы, чем подтвердило опасения в хронической разумности – за малейшую провинность я сама была готова её загрызть.

Так, позевывая и ежась от свежего утреннего ветерка, мы и двинули навстречу прекрасному. Прекрасное оказалось глубоченным оврагом, пересечь который не представлялось возможным, поэтому пришлось искать пути обхода. Причем, тропинка шла по самому обрывы, а Звездочка норовила прижаться к его краю, да ещё и опасно раскачивалась, явно не прочь устроить мне недолгий, но запоминающийся полет. После того, как я шепотом пересказала кобыле рецепт замечательного рагу из конины, животное немного присмирело, но своих коварных планов не изменило. Уже через час после выезда у меня начало болеть поясница, ноги, плечи, голова… Короче, весь организм представлял собой сплошное болезненное нечто, не привыкшее в верховой езде вообще, а длительной – в частности. Но жаловаться было бы проявление слабости, потому приходилось молча терпеть, хотя соблазн бежать пешком с каждой минутой становился все сильнее.

Очередное спотыкание закончилось тем, что я, найдя сколько-нибудь приемлемое положение и задремав от убаюкивающего ритма, все-таки перелетела через седло и приземлилась под копыта лошади. Но, как ни странно, она не торопилась на меня наступать, ограничившись жалобным ржанием.

— И все-таки, она точно не принесет Маэре добра. – Не знаю, кто из серых плащей высказал эту крамольную мысль – я так до сих пор и не научилась их различать. – Мы только начали путь, а её кобыла уже сломала ногу.

— Вот если бы её сломала я, тогда согласна, – вставала я, покряхтывая и болезненно морщась, – а так, все вопросы к ней.

Звездочка ответить не могла при всем желании, но положение кобылы было весьма незавидным – передняя левая нога чуть выше бабки изгибалась под странным углом, а лошадь только тихонько ржала и все пыталась встать.

— И что вы будете делать, княжна? – последнее слово Алира почти выплюнула.

— Дай мне кинжал.

Блондинистая демонесса вопросительно покосилась на Лэйра и, получив его благословение в виде кивка, протянула мне требуемое. Не очень длинное лезвие было украшено тончайшей вязью рун и узоров, которые у рукояти сплетались в непонятный знак. Причем, само оружие, хоть и было родовым – это даже я поняла, не было инкрустировано ничем, кроме искусной работы и гравировки кузнеца.

Чтобы хоть как-то отсрочить то, что предстояло сделать, я проверила баланс кинжала – идеальный. Таким не стыдно убивать даже друзей, не говоря о врагах, но мне предстояло прекратить мучения лошади. Да, её можно было вылечить, мне хватит на это сил. Но после этого я пластом пролежала бы несколько суток. Во всяком случае, так было раньше, в родном теле, сейчас же… Не знаю, и, как ни жаль Звездочку, но я не собиралась рисковать ради неё не только своей жизнью, но и Тимом.

Сероватая шкура лоснилась под пальцами, а влажные карие глаза следили за каждым моим движением. Повернувшись спиной к провожатым и закрывая им обзор полами плаща, я склонилась к голове кобылы, прижавшись ладонями к её лбу. Не зная, получится ли, я про себя затянула церемониальный гимн, которому меня когда-то обучила Лирша. Песня, отпускающая души. Первая едва ощутимая дрожь прошла по телу лошади, и она, почти умиротворенно вздохнув, закрыла глаза и перестала дышать. А я сидела перед ней и не знала что делать. Повернуться сейчас к демонам, они заметят слезы на ресницах, а показывать слезы никак нельзя. Поэтому я прижала лезвие к шее уже мертвого животного и легко, одним движением, рассекая шкуру и мышцы, провела вдоль крупного сосуда. Хоть сердце уже и не билось, но кровь все равно потекла, этого было достаточно, чтобы скрыть мои успехи в ментальной магии. А если кто-то о них узнают, возникнут вопросы, причем серьезные. Например, что я такое – демоны не владеют магией разума, но я выгляжу, пахну и думаю, как представитель их народа. Делая вид, что с силой удерживаю голову Звездочки, ещё раз вернулась к моменту с песней. Получается, что я могу убивать, не нанося физического вреда. Тогда с Лиршей, мне было достаточно мысленно убедить её, в том, что она спит, и девушка действительно уснула. Но ведь разум животного и человека, не говоря уже о драконе или демоне, совершенно различен! Здесь где-то явно кроется ошибка, но в чем она состоит, я не понимала, отчего начала впадать в злость. Только ощущение тесноты в перчатках заставило прекратить молчаливую истерику и взять себя в руки. Не хватало только показать провожатым свой маникюр. Пока что мне удавалось не демонстрировать руки, и когти оставались незамеченными, но с каждым часом становилось труднее – жара усиливалась, а желание снять не только кожу одежды, но и свою собственную, становилось почти нестерпимым.

— Ты закончила? – голос Лэйра отвлек от невеселых дум и заставил разжать стиснутые пальцы. Ну что ж, Звездочка, мы были знакомы всего несколько часов, ты несколько раз пыталась меня убить или хотя бы покалечить, но уважаю тебя, как и любого достойного павшего врага.

— Да, – слезы на глазах уже давно высохли, поэтому я спокойно повернулась к предводителю, вытирая краем плаща заимствованный кинжал. – С кем мне ехать?

Вопрос интересный, потому что один из “серых” – вроде Рагон, вез нехитрый походный скарб, второй – Тима, который смотрел на меня с ужасом и некоторым отвращением. Значит, остаются Сэй, Алира и сам Лэйр. Почему-то я была уверена, что старый интриган посадит меня к этой ведьме, и всю оставшуюся дорогу будет наслаждаться нашими мучениями – ругаться-то нельзя, даже если очень хочется.

— Сэй, – он кивнул молодому демону, – княжна поедет с тобой.

— Прошу, – парень протянул руку и, не успела я сжать пальца вокруг его запястья, как меня забросили в седло позади себя.

— Надеюсь, этот конь под тобой не взбесится, – проворковала Алира, проезжая мимо нас. Только любовь к четвероногим помешала пожелать и её скотинке свернуть себе шею за первым же поворотом… Вместо этого пришлось сжать зубы и вежливо протянуть обратно кинжал, отгоняя заманчивую мысль вернуть оружие, метнув его в хозяйку.

О путешествии могу сказать только одно – так плохо мне не было уже довольно давно. Может, та, в чьем теле я нынче пребывала, и обожала верховую езду, на меня это увлечение не перешло. То, что Элишиссана умела сидеть в седле, было понятно – если не пытаться контролировать действия, я начинала подстраиваться под мерный аллюр, но расслабиться не получалось, поэтому уже к вечеру начала молча проклинать всех и вся. Больше всего болела поясница и бедра, хотя все остальные органы и части тела тоже активно протестовали против такого активного отдыха. Сэй вначале пытался меня как-то развлечь, рассказывая о местах, мимо которых мы проезжали, но, увлеченная внутренним, несколько непочтительным монологом с отправившей сюда Тилирой, я не прислушивалась к его словам, и демон, заметив моё сосредоточенное сопение, замолчал. Рассказывать покровительнице о том, насколько она неправа, обрекая меня на муки, можно было безбоязненно – все равно богиня меня теперь не слышала. Пользуясь этим, я отводила душу, припомнив все обиды, начиная с укусившей за губу на пятый день рождения пчелы, и заканчивая нынешней, мягко говоря, непростой ситуацией. Полюбовавшись на отражение во встретившемся озерце, возле которого мы устроили привал, я немного успокоилась – ничего нового во внешности не появилось, а то, кто его знает, скушаю какую-нибудь травку, и попрут рога, объясняй потом, что это замедленная реакция после измены жениха…

Тим упорно меня игнорировал, предпочитая изводить любопытством того несчастного, которому вменялось в обязанность ехать с ним на одной лошади. Демон терпеливо сносил все вопросы, отвечая только в том случае, когда ребенок его уже совсем доставал. Правда, после того, как я пообещала заснуть мальчишке кляп в рот, чтобы он не мешал мне наслаждаться пением какой-то птички, Тим присмирел, а все демоническое поголовье взглянуло на меня гораздо более благосклонно. Даже Алира нехотя кивнула, благодаря за временное молчание причины всеобщей головной боли. Кстати, не мешало бы наладить хотя бы мирные отношения с блондинкой. В вероятность дружбы между нами верилось с трудом, хотя, бывает всякое…

— А вы видели Повелителя драконов? – Ну, вот, стоило заткнуть одного, как активизировался второй. Сэй начал пытать меня на тему быта летающих с тем же непосредственным интересом, что и Тим – всех окружающих.

— Пару раз и то издали.

В подобных ответах следовало соблюдать определенную осторожность. Понятно, что официально Элишиссана считалась посольской дочерью, и по правилам этикета при вручении верительных грамот должна была присутствовать на приеме. Но сомнительно, чтобы приемный отец не знал, чьего именно ребенка воспитывает, а если уж я практически сразу поняла, кого напоминает мне собственное лицо, то армии отцовских соглядатаев и шпионов на это вообще потребовалась бы доля секунды. Хотя, я ведь не знаю, как именно демоница попала к Иртису. Вполне возможно, что кто-то посетовал на преступную схожесть поданной недружелюбно настроенной державы с ныне почившим её правителем…

— И какой он? – это уже полюбопытствовал Лэйр. Ага, я как раз такая наивная, и поверю, что начальник Стражей не знает в лицо главного врага…

— Обычный, – для усиления эффекта пожала плечами. – Симпатичный мужчина средних лет.

Похоже, что ответ сопровождавшим не понравился, но спрашивать они больше ничего не стали.

С Тимом удалось поговорить уже глубоко ночью, когда кто-то спал, все остальные только делали вид. Разожженный с вечера костер уже почти погас, только подернутые пеплом темно-красные угли даже не столько освещали, сколько делали темноту вокруг ещё более насыщенной. Как мальчик полз ко мне, услышал не только весь наш лагерь, даже всякие змейки и совки притихли от такого шороха, но никто не поднялся проверить, в чем там дело, чем только убедили меня в негласном, но наглом подглядывании и подслушивании.

— Почему ты её не вылечила? – кто о чем, а он все никак не мог успокоиться оп поводу уже доедаемой падальщиками лошади.

— Потому, что ценю свою жизнь выше, чем её.

Он посопел, но уточнять не стал. Кто его знает, какой именно вывод сделал Тим, но больше с этим вопросом не приставал. Единственное, что он мне все-таки сказал, уже кутаясь в выданное демонами одеяло:

— Когда мы встретились, ты была совсем другой.

Мальчишка успел благополучно засопеть, а я все терзалась тремя проблемами – голодом, потому что есть то, что предлагали сопровождающие, упорно отказывалась; обилием кровососущего гнуса, который посчитал именно меня самой вкусной из всех присутствующих, потому кусавшего с удвоенной силой, и мыслями. Если первые две невзгоды были, в принципе, довольно легко разрешимы, то от раздумий никуда не деться.

Ведь прав Тим. Я уже и сама заметила, как поменялось не только внешность и поведение, но и отношение ко многим вопросам. Мысленно вернувшись на пару месяцев назад, в то беззаботное время, когда основной проблемой было незаметно, но ощутимо достать Иртиса очередной пакостью, при этом так, чтобы он не мог отомстить, то теперь… Да, учитывая все, что со мной случилось за последнее время, тут любой поменяется, но не настолько же. Я спокойно отправила каторжников на смерть, понимая, как мал их шанс остаться в живых, пытала лекаря и теперь собираюсь фактически предать свой народ. Похоже, что изменения больше коснулись даже не тела, а души, но это возможно только в одном случае, а Лирша ясно сказала, что для меня этот путь пока закрыт. Более того, я уже довольно давно не чувствовала своего внутреннего дракона. Ту маленькую, еле тлеющую, но согревающую искорку в глубине сознания, которая и была способна защитить носителя в случае опасности. Не знаю, как ощущалась демонами их боевая ипостась, но ничего нового внутри не обнаруживала. Из этого можно было сделать два вывода – либо я – демоница-инвалид, либо их изменение касается только физической составляющей. Тогда получается, что, будучи во второй форме, они не осознают свои действия, становясь просто чем-то вроде огромного клыкасто-когтисто-крылатого хищника, основная цель которого – убивать все, что движется. Включая не только врагов, но и друзей…

Так, размышляя, я незаметно для себя самой уснула, слишком устав за эти почти двое суток, в течение которых подверглась таким испытаниям и нагрузкам. Не помешали даже радостно загудевшие комары, боевым строем набросившиеся на беззащитную жертву.

Глава 17

Утро встретило меня ярким солнышком, подло светящим прямо в глаз, и ледяной росой, промочившей одеяло и одежду, потому собирались все очень быстро, и громко постукивая зубами. Провожатые никак не высказались на моё позорное засыпание и вообще вели себя довольно дружелюбно – Сэй помог уложить мое одеяло и плащ и усадил на лошадь, только почему-то на этот раз перед ним, а Алира даже поздоровалась, чем вообще ввергла в шок и почти трепет.

Описывать дальнейшее путешествие до нашего нового дома не буду, скажу только, что проходило оно довольно спокойно для окружающих – я слишком уставала во время дневных переходов, чтобы успеть потрепать кому-нибудь нервы, и мучительно для меня самой. Хронический недосып ещё полбеды, а вот боль, разламывающая тело, стала постоянным спутником. За три дня пути я успела почти до крови стереть бедра о седло и напрочь отсидеть попу. Вот когда с тоской вспомнила об упитанной пятой точке своего прошлого тела…

Накормили меня к концу второго дня, причем почти насильно – Лэйр заметил коготок, прорвавший перчатку и, немного изменившись в лице, подъехал поближе.

— Ты сейчас испугана?

Я в тот момент пыталась подремать, стараясь одновременно не сильно наваливаясь на Сэйя. Никаких посторонних мыслей в отношении своего попутчика я не испытывала, чем очевидно радовала кружившую, как гриф над падалью, Алиру, но и показывать, насколько вымотана, тоже не собиралась.

— А?

Старший не удовлетворился невинным выражением заспанного лица и, перехватив мою руку, обнажил кисть. Те, кто раньше с любопытством наблюдал за очередным представлением нашего передвижного театра, подобрались и осторожненько, боком отдалились. Сэй, судя по тому, что едва не скинул меня с лошади, тоже был бы не прочь присоединиться к прочим, но я вцепилась в переднюю луку седла, как клещ в собачий хвост. Поняв, что избавлять от моего присутствия его никто не собирается, демон, наоборот, стиснул меня за талию так, что ребра, задорно клацнув, поприветствовали друг друга.

— Ты что делаешь? – запасов воздуха в легких хватало только на один вопрос, так что пришлось обойтись без идиом и сравнительных оборотов в адрес страстно сжавшего меня субъекта.

— Тихо-тихо, – шептал Сэй, останавливая лошадь и кивнув остальным, чтобы они не задерживались. Попутчики понятливо затаились в паре десятков метров, не приближаясь, но и не торопясь скрываться в лесу.

Все это было, конечно, очень интересно, но тело подавало сознанию отчаянные знаки, что, несмотря на как бы неуязвимость и очень плотную кость, меня сейчас просто раздавят, как жука сапогом. Говорить я уже не могла, потому обошлась просто хрипом.

— Ты раньше уже переходила в демоническую ипостась? – голос моего мучителя был тих, спокоен и почти ласков настолько, что мне дико захотелось выцарапать ему глаза за это издевательство. Пришлось помотать головой, отрицая такие наветы на девичью честь, но отомстить все же смогла – не зря мне коготки даны – руку я ему расцарапала почти до кости.

— Хорошо, я понял. Тебе нужно успокоиться, дыши глубоко и размеренно.

На это я уже только глаза закатила – какое глубоко и размеренно, когда он мне вообще доступ воздуха перекрыл?!

На мое счастье, Лэйр, который не поддался общей панике и продолжал маячить где-то на границе видимости, по посиневшему лицу и выпученным глазам понял, что, если этот недоумок не разожмет ладоней, их поход будет напрасным.

— Ослабь захват.

Сэй чуток поколебавшись, все-таки убрал руки, чем вызвал у меня слезы истинной радости. Правда, дышала я не размеренно, а как придется, жадно хватая ртом такой нужный и вкусный воздух.

— Если хотел меня задушить, хватал бы за горло, в самом деле, что за извращения? – говорить я смогла только через пару минут, когда немного пришла в себя. Не дождавшись момента, когда я кинусь на агрессора и загрызу его, попутно помогая себе в этом нелегком деле когтями, отряд подъехал поближе, собираясь насладиться если не зрелищем кровавой бойни, то хотя бы скандалом.

— Ты начала обращаться, что мне ещё было делать?! – похоже, Сэй был не менее недоволен мной, чем я – им.

— И с чего ты это взял?

— А когти?! – все дружно посмотрели на мой хищный маникюр.

И что тут сказать? Я решила не врать и, пожав плечами, честно призналась:

— Они у меня почти всегда такие.

Демоны как-то почти неуверенно переглянулись и с удвоенным любопытством уставились на меня. Причем, даже Тим предательски последовал их примеру.

— Вообще всегда? При любой ситуации и настроении? – Алира от услышанной новости утратила свое немного торжествующий вид и вытаращила на меня глаза, разве что не открыв рот.

— Ну, да…

— Странно, – это уже подал голос Лэйр, который рассматривал меня с выражением мясника, обдумывающего, как именно разделывать тушу – вдоль или поперек. – Что именно ты сейчас испытываешь? Только не ври, это важно.

Я задумалась. Ну, спектр желаний у меня был самый разнообразный, начиная с жажды почесать след от комариного укуса на шее и заканчивая – никогда больше не видеть их демонические рожи, но, скорее всего, он сейчас интересовался немного другим.

— Спать, есть и слезть с лошади, – отвечала я максимально честно, потому что тревожные взгляды всего отряда как-то не особо радовали.

— Понятно. Держи, – пожилой демон сунул мне в руки вынутый из сумки кусок вяленого мяса. – Оно не отравлено, можешь мне верить. Ты ещё слишком молода, и не умеешь правильно концентрироваться, чтобы управлять боевой формой, поэтому старайся не раздражаться и нормально спать. Голод, усталость и другие сильные эмоции провоцируют тебя, старайся не раздражаться по пустякам. Никто не причинит тебе вреда, обещаю.

Дальше он не продолжил, но мне и так стало ясно окончание фразы – убить меня можно и по приезду.

Больше ничем особенным эта прогулка по полям и лесам не запомнилась, разве что тем, что мы упорно избегали встреч с любыми живыми существами, а нас с Тимом на каждом привале расспрашивали о быте Аридейла. Тим честно рассказывал, как бродяжничал – ну, думаю, что честно, кто его знает, сколько в словах мальчика правды, а сколько выдумки. Я же поделилась некоторыми подробностями жизни в нашем пансионате, но, не услышав кровавых подробностей из повседневной жизни драконов, спутники почти расстроились и больше назойливым интересом не третировали.

К столице мы подъехали ранним утром, в тот час, когда роса вымачивает не хуже ливня, а ещё не продравший глаза торгующий люд выдвигается на позиции, с целью обмена натурпродукта на деньги. Несколько таких караванов с живностью мы обогнали уже перед самыми воротами, потому пропахли не только лошадиным потом, но и прочими не особо приятственными сельскохозяйственными ароматами. Кстати, именно невозможность нормальной гигиены злила меня больше всего – ледяная водичка из ручья, которой плескаешь себе в лицо, несомненно, бодрит, но я бы предпочла какое угодно корыто и мыло. Похоже, что остальные были не столь изнеженны в этом вопросе, потому что проявляли стойкость и терпение, не жалуясь на плохие условия. Я-то тоже молчала, но пару раз замечала в том же самом водном зеркале, что зрачки начинают подозрительно вытягиваться. Это пугало гораздо больше, чем отсутствие ванны, так что до эксцессов не дошло. В целом же само путешествие было сильно похоже на транспортировку редкого зверя – меня охраняли, но при этом так косились, что нормально поспать я ни разу так и не смогла.

Столицу Маэре я бы описала, как кондитерское произведение искусства – все такое белое, воздушное, что, того и гляди, растает под дождем, как сахарный леденец. Если Аридейл был грозным в своей монументальности – высоченные каменные стены с бойницами и добротной кладкой, то Тмер вызывал восхищение, но никак не трепет и страх. Сочетание белого мрамора с высокими арками и изящными колоннами казалось настолько несвойственным для столицы Империи демонов, что даже лошади посматривали на сие великолепие с каким-то удивлением и почти обидой.

Сам город растянулся вдоль довольно широкой, но, судя по быстрому течению, мелкой реки, соединенный немного угловатым мостом, чья архитектура и видимая невооруженным взглядом надежность, явно выдавали гномью работу. Интересно, сколько же демоны заплатили подгорному народу, что те презрели свою нелюбовь ко всем расам, кроме своей собственной, и создали этот шедевр? Но разумность данного шага лично у меня вызвала сомнения – такой мост почти невозможно обрушить, как же тогда защищать город, если второй берег будет полностью занят войсками противника? Похоже, что обычная городская жизнь бурлила на левом берегу, на правом же во всем своем великолепии раскинулся, как элитный кочан на капустной грядке, дворец Князя. Согласна, сравнение не особо лестное, но именно оно и пришло первым на ум. Если до этого я все надеялась на память тела, которое, если верить окружающим, когда-то тут побывало, то меня постигло жестокое разочарование – ни сам город, выглядевший пугающе хрупким, ни резиденция местного правителя, наоборот, поражавшая донельзя странным дизайном, немного схожим с распускающимся цветком расторопши, никаких ассоциаций не вызвала. Зато стало интересно, о чем думал тот, кто фактически отрезал дворец от основной части города. Каким образом можно выбраться оттуда, если сам замок тремя сторонами влепился в скалу, чьи зазубренные вершины отбили бы охоту соваться туда даже козам, а с последней – отделен от остальной части города рекой? Нет, не спорю, пока Тмер держится, расположение идеальное, но не получится ли, что в противном случае Князь сам себя загонит в ловушку?

Этот вопрос я озвучила, и Лэйр посмотрел на меня с долей усмешки и капелькой уважения.

— Не бойся, княжна, до этого не дойдет. Проще заставить эльфов вырубить Светлый лес, чем взять приступом Тмер.

На все мои наводящие вопросы старый демон только улыбался и молчал. Обидно, конечно, но ничего, и сама найду всю нужную информацию.

Пока я старалась как можно незаметнее вертеть головой по сторонам, мы успели пересечь просыпающийся город и теперь медленно брели вдоль набегающих на берег тихих волн. Лошади, оставляя следы подков на мокром песке и периодически пофыркивая, пили холодную даже на вид воду. Почему-то вместо привычного голубовато-зеленого цвета река была ледяного сероватого оттенка, которым так славятся осенние тучи. Даже, несмотря на усиливающуюся жару, от вида этой воды по всему телу побежали мурашки. А глядя на мелкую рябь, искажающую зеркальную гладь, и вовсе становилось как-то не по себе.

— Почему мы стоим? – мне надоело болтаться за спиной Сэйя, но и спешиваться тоже было чревато – только слезу, окажется, что снова пора в дальнейший путь, а измученный трехсуточным переездом организм уже с трудом держится в седле прямо.

— Ждем, когда откроется мост, – Алира за это время ко мне не подобрела, но и выказывать презрение, поливая ядом, остерегалась то ли из-за предупреждения Лэйра, то ли помня о трагической судьбе Звездочки.

Я начала подозревать, что спутники решили просто подшутить над нами, потому что мост, до которого было буквально рукой подать, был совершенно пуст, только слегка позвякивали на легком ветерке цепи, неизвестно с какой целью подвешенные через каждые несколько шагов.

— Покажи, – похоже, Лэйр решил сжалиться над будущей воспитательницей их Князя, потому кивнул Рагону. Тот на это ответил почти незаметным пожатием плеч, что, в принципе, могло означать все, что угодно, плавным движением скользнув по боку лошади, и, глухо стуча каблуками по вымощенной неизвестным камнем дороге, подошел к мосту. Тот был напрочь лишен воздушности и невесомости прочих городских строений, зато казался едва ли не единственным объектом, внушающим доверие.

— Ты спрашивала, как защищать резиденцию Князя. Смотри, – предводитель нашего отряда кивнул на Рагона, который медленно и осторожно опускал ногу на мост. Но, как только ступня коснулась темно-коричневой поверхности, то, что я приняла за гномью сталь высочайшего качества, начала растворяться на наших глазах. Мост становился все прозрачнее, а вот рябь на воде существенно усилилась, и мне даже показалось, что я пару раз увидела под поверхностью воды неясные очертания странных тварей.

— Иллюзия?

— Не совсем. Иллюзорные вещи невозможно сделать реальными, а вот он, – старый демон кивнул на мост, который сейчас напоминал мне обглоданный рыбий скелет – вроде, что-то ещё и осталось, но светится насквозь, – через несколько минут станет вполне обычным сооружением.

У меня аж кончик носа начал зудеть от желания поковыряться в структуре заклинания и выявить тот самый компонент, который и позволял как бы растворять объект. Первое, что пришло на ум – магия вплетена в металл и, по велению того, кто поддерживает её необходимый уровень, может изменять плотность и массу моста. Но, естественно, вслух говорить это не стала – откуда недоучившаяся ведьма может знать такие тонкости? Чтобы не разочаровать спутников, пришлось даже в немом восторге вытаращить глаза на это чудо инженерной мысли.

Но долго изображать из себя деревенскую дурочку, впервые в жизни попавшую на ярмарку, не пришлось – по воде прошла особенно заметная рябь, заставившая заплясать отражающиеся облака. Воображение уже нарисовало какого-нибудь огромного водяного змея, потому, увидев подпрыгнувшего малька, я разочарованно покачала головой. Но, увидев, как рыбешка на лету поймала собравшуюся присесть на лист камыша стрекозу, передумала смеяться над местной защитой.

— Что это? – мне даже не пришлось показывать на реку, Сэй, продолжая наблюдать за нашим подневольным экспериментатором, который уже балансировал на одной ноге, доводя мост до вида и консистенции студня, шепнул:

— Подарок от Владыки эльфов. Именно эти рыбки оберегают наши границы лучше любых отрядов и воинов.

Мне сразу же вспомнились мелкие серебристые рыбешки, за пару мгновений сожравшие руку Иртиса, не побрезговав даже её некоторой несвежестью. Н-да, а ведь разумно – армию кормить нужно, а эти сами себе еду найдут, пусть и не обязательно согласную выступать в такой роли, да и не переманишь их на сторону противника…

Тем временем Рагон отошел от моста, который, практически полностью растаяв, начал как-то угрожающе гудеть и вернулся к своему коню. Тим, который в последнее время откровенно настораживал теперь уже своей молчаливостью, заворожено смотрел куда-то влево. Любознательность не позволила остаться в стороне, потому и я вывернула голову до щелчка в шее. На том конце моста медленно двигалась какая-то пестрая толпа, извивающаяся, как уж под вилами. Что там за народные пляски, с такого расстояния было не разобрать, но наблюдать за ними гораздо веселее, чем представлять, как я, по незнанию, не снижая скорости, въезжаю на мост, и все это заканчивается коротким, но запоминающимся полетом к прожорливым рыбешкам.

— Пора.

Я так и не поняла, с чего Лэйр решил, что мост стал безопасным для проезда, но внутренне порадовалась, когда первой поехала Алира. Хотя мы и достигли состояния вооруженного нейтралитета, но лучше уж пусть сожрут её, чем меня. Похоже, что я с недопустимым ожиданием и надеждой во взоре ждала момента, когда вредная блондинка бултыхнется в гостеприимно распахнутые пасти, потому что Лэйр негромко, так, что услышали только мы с Сэйем, заметил:

— Тебе лучше подружиться с ней.

Почему мы с Алирой должны воспылать любовью друг к другу он не уточнил, а я сочла момент не совсем подходящим для прояснения деталей.

Глава 18

Тем временем ожидающие остановились на другой стороне моста и ждали нашего приближения. Конечно, лестно, когда тебя так встречают, но мне все это почему-то не нравилось. Мало ли какие тут случились изменения, пока мои сопровождающие в ожидании божественной посланницы нюхали ромашки и ловили бабочек…

К счастью, никакого дворцового переворота за это время не произошло, просто весь придворный люд по старой традиции высыпал на подъездную дорогу, чтобы поприветствовать обретенного члена княжеской семьи.

Я представила, как выгляжу со стороны и мысленно простонала. Хотя, может, оно и к лучшему – если меня привести в порядок, накрасить, завить, напудрить и утянуть, потом от других придворных дам не отличишь. А тут, вот она я, во всей свей природной красоте – три дня немытая, волосы похожи на мочалку, вся покусанная гнусом, а суставы от пытки седлом скрипят чуть ли не громче, собственно, причины сего бедственного положения.

А мне вспомнилась одна истина – нужно уметь быть правителем в любом образе. Можно любого храмового нищего нарядить королем, но обмануть никого не получится. Дело не в одежде и внешнем виде. Осанка, положение головы, взгляд, в конце концов. Ведь даже сейчас, грязная и непонятно, как выглядящая, я держала спину ровно и никогда не опускала подбородка. Разогнувшись так, что полностью приняла вид проглотившей палку, а в пояснице что-то тихо, но угрожающе хрустнуло, я приготовилась к торжественной встрече. Но эта торжественность сильно отдавала похоронным весельем – ни приветственных криков, ни аплодисментов. Проезжая сквозь расступавшуюся толпу, мы слышали, как стучат подковы лошадей по дорожным плитам, а никакой реакции так и не последовало.

Встретившие меня существа представляли все видовое разнообразие разумной жизни нашего мира, потому я снова почувствовала себя посетительницей музея при пансионате – там тоже были такие неподвижные чучела. Наконец, под все тоже гробовое молчание, которое уже ощутимо действовало на нервы, мы остановились, потому что прямо перед лошадьми возник до того колоритный демон, что я едва не утратила надменно-скучающее выражение лица, предписываемое этикетом для явления пред очи подданных.

Демон – судя по вязи, покрывающей почти все лицо, не особо высокого происхождения – это пояснил пару дней назад пояснил Сэй, столкнувшись с моим вопиющим невежеством – даже с моим невысоким ростом был мне ровно по плечо, зато восполнял этот недостаток почти круглым строением тела. Поэтому, казалось, не шел, а перекатывался, заставляя меня задерживать дыхание в предвкушении, когда же он оступится и просто полетит кувырком. Хламида насыщенно-багрового цвета и огромный амулет, который по виду напоминал погрызенную подкову, сразу выдавали в нем служителя Кратоса. А встретившись взглядами с его заплывшими жиром, но оттого не менее умными глазками, я сразу поняла, что наши с Иртисом разборки были только прелюдией для настоящей ненависти. Теперь я нашла настоящего врага, готового пойти на все, лишь бы раньше времени проводить меня к праотцам.

Пока я пристально рассматривала сего достойного мужа, неизвестно за что невзлюбившего меня с первого взгляда, в толпе начались вполне понятные процессы – шепотки, становящиеся все громче, и болезненные вскрикивания. Похоже, тем, кто стоял в задних рядах, не было видно, что там происходит впереди, потому они возмутились подобной несправедливостью. Передние ряды не желали уступать столь завидные места и упорствовали, и по всему становилось понятно – вот-вот может начаться драка. Конечно, если бы нас встречали придворные, такого бы не произошло, но только потому, что те четко знают свои места и не рискнут наживать врагов в местном гадюшнике, оттаптывая ноги тем, кто рангом повыше.

Даже кругляш с подковой начал несколько нервно оглядываться по сторонам и поспешил поприветствовать меня по всей полноте протокола:

— Кратос был столько милостив, что привел домой свое блудное дитя… – далее последовало перечисление моих имен, продолжавшееся, как мне показалось, пару часов. Как именно этот храмовник смог все их запомнить – для меня загадка, но к концу поименования мелькнула недостойное предположение, что бормочет он первое, что в голову придет. Ни одно нормальное существо все равно не способно запомнить этот поток ахинеи, так что можно бормотать хоть состав какого-нибудь декокта, главное, делать это монотонно и максимально неразборчиво. Толпа притихла, внимая жрецу, но затишье было недолгим – кто-то подтолкнул одного из впереди стоящих, отчего зритель попал практически под копыта коня Лэйра. Сам демон на это и внимания не обратил, сосредоточившись на подозрительно затянувшем вступительное слово храмовнике, зато его ездовое животное медленно приподняло массивное заднее копыто и демонстративно помахало им прямо перед лицом нарушившего покой. Дерзнувший свою оплошность тут же признал и поторопился скрыться, справедливо рассудив, что привезенную княжну он ещё увидит, причем, не раз, а вот проломленный череп может помешать удовлетворить любопытство качественно и навсегда.

Взошедшее солнце немного разогнало тучи и заиграло мелкими бликами на поверхности оставшейся по правую руку реки, а жрец продолжал изливать на нас всех и меня – в особенности, волны словесной благодати. Если бы не присутствующий люд, я бы уже давно предложила свернуть приветственные мероприятия и закончить его пламенную речь как-нибудь в другой раз, но толпа меня сдерживала. Неизвестно, с какой стати, но храмовник и так ко мне явно любовью не пылает, а оборвав его на полуслове, я нанесу оскорбление на глазах тех, для которых он равен божеству. Конечно, и так придется быть настороже, не хватает только и от этого субъекта постоянно ждать пакости, так что приходилось терпеть.

К счастью, помахав напоследок зажатым в кулаке пучком тлеющей травы, источавшей такую вонь, что расчихались даже кони, жрец, наконец, отступил с пути, исторгнув из моей груди такой вздох облегчения, что те, кто не верил в мою приверженность Кратосу, должны были прослезиться от умиления – это был почти стон религиозного экстаза.

Дальше наш путь сопровождался уже только редкими кучками наблюдателей, притаившимися по обочинам дороги да редкими криками чаек, опрометчиво спускавшимся к самой воде. Видимо, это был молодняк, не подозревающий о том, что в данном случае, ещё неизвестно, кто на кого охотится – они на рыб или наоборот.

— Тот, кто встречал нас, кто он? – поскольку сообщать о собственном невежестве в полный голос я не хотела, то пришлось тихонько осведомиться у Сэйя.

— Старший жрец. Оларес воспитывал Князя до этого момента, теперь честь обучения переходит к тебе, – так же шепотом сообщим демон, легонько трогая поводья, чтобы его конь, привлеченный какой-то душистой колючкой, растущей возле дороги, не нанес невосполнимого урона живой изгороди.

Так вот в чем дело… Теперь многое становилось понятным. Если этот Оларес был неотлучно при малолетнем Князе с того момента, как тот осиротел, значит, имеет на мальчика огромное влияние. И лишаться его, естественно, не захочет. Что ж, придется немного прогнуться, уверяя жреца, что не собираюсь вмешивать в их с бывшим воспитанником почти семейные отношения. Во всяком случае, пока мне это не понадобиться.

Чем ближе мы подъезжали к дворцу, тем больше я убеждалась, что на нем лежит печать той же магии, что и на мосту. Не знаю, почему, но была в этом полностью уверена. А само строение все больше утрачивало свой нелепый на первый взгляд, вид и именно теперь становилось понятно, что резиденция Князя не намного более уязвима, чем затерянный среди горных вершин дом Повелителя. То, что я издали приняла за излишества архитектуры, делающими дворец похожим на капустную голову, на самом деле было отдельно стоящими рядами стен, которые, возвышаясь, выходили вперед, делая невозможным штурм при помощи крючьев и лестниц. Сами же стены постепенно расширялись, обрамляя внутренний двор, как круги на воде, причем, расстояние между ними было таково, что там в один ряд могли протиснуться не больше трех верховых. Для попадания в следующий ярус этого лабиринта, нужно было делать объезд по петляющим коридорам – входы здесь не совпадали. Да, тот, кто проектировал этот дворец, явно готовился в осаде. Причем, совершенно бессмысленной – взять приступом такую крепость практически невозможно, если только измором, да и то, уверена, здесь целая сеть тщательно охраняемых потайных ходов и устойчивых пространственных порталов. Проще Повелителю драконов обернуться в истинную форму и, хорошенько прицелившись, плюнуть огнем. Но и такое развитие событий продумали до меня, потому не сомневаюсь, что, помимо того, что мы видим сейчас, дворец уходит вглубь скалы.

— Что вы скажете теперь, принцесса? – в голосе Лэйра был только легкий оттенок издевки, в целом же он звучал почти подобострастно.

— Вы правы, – чтобы не разочаровать продолжавших, как бы невзначай, попадаться нам на пути зевак, пришлось изобразить царственный кивок. – Взять дворец предельно сложно.

— Но не невозможно?

— Кому, как не главе Хранителей знать, что ничего невозможного нет…

Старый демон удовлетворенно хмыкнул, видимо, приняв мои слова за кокетство и попытку скрыть собственную оплошность. А ведь я ничуть не шутила – если никому не пришла в голову идея удачного удара по дворцу, ещё не значит, что её нет в принципе. Ведь месяц назад я бы сама не поверила, что демона и дракона можно поменять телами. А теперь въезжаю на внутризамковую площадь в ранге принцессы Маэре и с сомнительными перспективами на дальнейшее.

Месяц… За вычетом уже потраченного времени, у меня остается около трех недель, чтобы выполнить распоряжение Тилиры и освободить Лиршу. В том, что Варде убережет возлюбленную, я не сомневалась, но Богиня, помимо всех прочих неприятных особенностей, вроде почти безграничного могущества, ещё и женщина. Значит, мстительна и коварна, а чтобы она отпустила свою жрицу, не отомстив за предательство, я должна предложить её что-то, существенно превосходящее удовольствие от медленной и мучительной смерти Лирши. Что-то такое, чего сама она достичь не сможет… Например, послушного её воле Князя.

Ну, что ж, Оларес, извини, но тебе придется подвинуться.

Пока я строила планы и прикидывала шансы на успех (они были, откровенно говоря, весьма невелики, а сами задумки попахивали явной авантюрой), лошади остановились возле длинного сарая, звуки и запахи которого четко указывали на конюшню. Рассмотреть сам внутренний замок у меня не получалось, возвышавшиеся наклонные стены создавали впечатление, что вся эта масса камня вот-вот рухнет на того, что таращится вверх, задрав голову, потому более детальное ознакомление с местными достопримечательностями пришлось отложить.

Сэй помог мне спешиться, за то получил полный благодарности взгляд, и кивнул на почти сливающуюся со светлой стеной неприметную дверь.

— Это вход для слуг, но, наверное, лучше пока воспользоваться им.

Как ни неприятно было слышать такие осторожные намеки на мою непривлекательность, но демон был до обидного прав – появление княжны в таком виде и запахе на пороге тронного зала можно было бы причислить к умышленному оскорблению. Потому я не стала спорить, отловила Тима, уже собравшегося проверить, в каких условиях содержат местных лошадок, и поплелась в указанном направлении. Походка моя была настолько замысловата, что я даже не стала оборачиваться на сдержанные смешки, донесшиеся из-за спины. Вот, наверное, Алира счастлива – та, которую она считает соперницей, еле ковыляет, причем, так, словно лошадь все ещё находится у меня между ног. Но, к искреннему изумлению, блондинка поравнявшись со мной, была серьезна и молчалива, только неодобрительно нахмурилась, кивнув в сторону Тима, которого я продолжала тянуть на буксире.

— Может, вы оставите мальчика? Ему здесь ничего не грозит, а вам лучше сосредоточиться на своей задаче.

— Может. – Блондинка немного воспряла духом, и я поспешила разрушить её мечты и чаяния. – Но если я его оставлю сейчас, потом просто не отловлю. Поэтому он пойдет со мной.

Алира неодобрительно что-то пробормотала, но больше не возражала, в отличие от самого ребенка, но и Тим быстро понял тщетность попыток вырваться, после того, как я протащила его, несмотря на упор пятками, по лестнице. Повторять подобный эксперимент он больше не решался, потому просто угрюмо посверкивал на меня глазами, но голос не подавал. И это меня откровенно радовало – не хватало только, чтобы он совал нос во все углы, попутно прибирая к ловким ручонкам все, что плохо и хорошо лежит.

За дверью оказался обычный коридор, довольно светлый и сухой, плавно заворачивающий влево. Тишина периодически прерывалась далекими голосами, смехом и звуками, ясно указывавшими на близость кухни. Когда мы прошли дальше, к звукам добавились ещё и запахи, но организм, пребывающий в состоянии повышенной боевой готовности, их проигнорировал. Слишком уж гладко все прошло. Понятно, что никто не собирался демонстрировать подданным и послам замарашку, которой я сейчас и являюсь, но все равно…

Коридор уперся в довольно широкую лестницу, ведущую на второй этаж.

— Нам наверх. Сейчас отведу вас в купальню, потом немного передохнете, а во время ужина вас представят двору. Ну, и Князю, естественно, – Алира легко взбежала по ступенькам, но на самом верху как-то странно застыла.

Чем именно был вызвал столбняк, подумать не успела – в спине что-то мучительно стрельнуло, и я скрючилась, как столетняя бабка. В это самое время кто-то мелкий и шустрый, почти скатившись по лестнице, врезался в меня, вызвав новый приступ боли и поток слов, от которых покраснели бы даже изображенные на картинах исторические личности. Если бы в помещениях для слуг висели портреты. Вместо этого замер и отчаянно залился краской демоненок, на вид – лет десяти-двенадцати, который меня чуть не сшиб.

— Тебя никто не учил, что на лестнице нужно быть осторожным?! – конечно, в его возрасте я и сама частенько подобным грешила, но усталость и злость задавили чахлые ростки понимая и чадолюбия. Чтобы воззвание точно дошло до адресата, я ухватила мальчишку за ухо и слегка потрепала. Темные глаза демоненка, ещё секунду назад смотревшие с интересом и вполне понятным оттенком брезгливости, наполнились слезами.

— Да как ты смеешь! – голосок у него был ещё по-детски тонким, но и это меня не разжалобило. А вот лицо Алиры, которая смотрела на нас с каким-то священным ужасом, мне совсем не понравилось.

Внимательнее присмотревшись к ребенку, который, несмотря на здравый смысл и вполне реальные перспективы остаться без уха вообще, продолжал выкручиваться, я про себя застонала. Вот и познакомились…

Нет, конечно, бывали и более неудачные случаи встречи родственников, например, когда мои сводные братья случайно столкнулись возле кровати одной неприступной прелестницы, которая, как оказалось, страдала плохой памятью и забыла, какого любовника на какой час назначала, но и это недалеко от них ушел.

Потому что я трепала за ухо своего сводного брата и, по совместительству, Князя демонов.

Глава 19

— Вот и познакомились… – что ещё можно сказать в такой ситуации, я представляла слабо, потому улыбнулась, помня о необходимости нахождения общего языка с ребенком. Но ухо не выпустила – может, меня сразу за оскорбление монаршей чести поволокут в пыточную? – Предполагалось, что встретимся мы вечером, но давай представимся сейчас – я твоя сестра Элишиссана.

Дите сдавленно захрипело, видимо, представив, настолько весело у него будет проходить процесс обучения, зато перестало пытаться вырваться.

— Я отправлю тебя к палачу, – мальчик попытался говорить важным тоном, но получился писк, достойный разве что испуганной летучей мыши.

— Алира, его княжество имеет право казнить меня? – прояснить этот вопрос следовало немедленно, мало ли, вдруг тут настолько отсталое законодательство, что меня можно привлечь к ответственности даже за оскорбление чьего-либо эстетического вкуса видом своего невымытого лица.

Демоница, которая застыла на верхней ступеньке, вздрогнула при звуке своего имени и задумалась:

— Кажется, нет…

Я воспрянула духом, а вот дите приуныло, окончательно деморализованное этой новостью. Пришлось для утешения подмигнуть и заговорчески шепнуть братишке:

— Зато представь, сколько мы на пару можем сделать придворным…

Уловив заинтересованный блеск в темных глазах мальчишки, я немного успокоилась – первый контакт налажен. Уж что-что, а делать ближним неожиданные сюрпризы умею лучше всего, а разве не в том состоят обязанности воспитательницы, чтобы передать свои знания?

— Ты почему бегаешь по половине слуг без охраны? – это меня в данный момент интересовало больше всего, все-таки, как ни неприступно выглядел дворец, но проникнуть сюда все же можно, а Князь слишком важен для моей миссии, и глупо погибнуть ему не дам. Но всяком случае, без выгоды для себя.

— Мне стало интересно, как выглядит моя сестра…

— Увидел?

— Да, – мальчишка машинально потер ярко-алое ухо, распухшее настолько, что оно торчало из его взъерошенных волос, как поганка на пеньке.

— А теперь беги обратно. Первый урок – хочешь за кем-то проследить, либо сделай это сам, но так, чтобы не засекли, либо доверься профессионалам.

Ноги и спина практически окончательно меня предали, грозя прекратить выполнять свои функции в любую секунду, потому родственное общение следовало свернуть как можно скорее.

— А это кто? – ребенок приятно удивил, не ткнув пальцем в объект интереса, а выразив его кивком в сторону неизвестно зачем сделанной посреди лестницы ниши в стене. Там стоял притихший Тим, с любопытством наблюдающий за встречей разлученных обстоятельствами брата и сестры.

— Это твой новый родственник. Мой сводный брат, – пришлось пояснить, потому что у Князя от удивления вытянулось лицо, как тряпка после стирки.

— И ты привела его сюда? – на мой вопросительный кивок дите охотно прояснило ситуацию. – Но у нас принято избавляться от тех, кто может претендовать на престол.

Что именно он имел в виду под словом “избавляться”, растолковывать не нужно было – у драконов такие обычаи тоже были, правда, их давно никто не придерживался. Да и смысл, если наследник – Белый – все равно один. Поэтому прочим претендентам просто ничего не светило по причине неправильного оттенка шкуры. Ну, и неспособности победить в бою более сильного конкурента.

— Так он же тебе никто по крови. Поэтому Тим никак не может считаться твоим конкурентом, – я поторопилась прояснить этот щекотливый момент, пока мой приемыш не попытался удрать. И, судя по тому, как он слегка присел и вытаращил в ужасе глаза, искали бы мы его потом долго и, скорее всего, безуспешно.

— Да? Тогда ладно, – Князь кивнул, словно одаривая великой милостью, за что тут же захотелось жаловать его подзатыльником, но пришлось сдержаться – все-таки, пока не положено по статусу прибегать к таким воспитательным процедурам. Вот назначат меня его нянькой официально, там уж развернусь…

— А теперь будь хорошим правителем и хозяином, покажи покои, которые выделены твоей сестре.

Мальчик оказанной чести почему-то не обрадовался, замявшись, словно я его застала за воровством сладостей с ухни.

— Я сейчас должен быть в библиотеке, – после некоторых колебаний признался малолетний государь, виновато опуская глаза.

— Ладно, иди, и без тебя подскажут, – подставлять его не хотелось, а если тот, кого приставили за ним следить, похож на встреченного мной храмовника, мальчика можно только пожалеть – у самой были учителя, от одного звука речи которых дрема наваливалась со страшной силой. Ребенок совершенно не по этикету угукнул и припустил наверх, словно за ним кто-то гнался.

Ну что ж, все могло быть намного хуже – во всяком случае, новоявленный братик не вызывал горячего желания прибить сразу. Обычный, немного замученный придворными, любопытный, как и все сверстники, мальчишка.

— А почему ты не спросила его имя? – это подал голос из своей каморки Тим, который продолжал сидеть в своем темном углу, как паук в засаде. Стоило только подумать об этих “милых” существах, как то коже забегали крупные мурашки, и я, против воли, начала коситься по сторонам.

— Потому что, вступая на престол, правитель лишается имени. Он становится олицетворением верховной власти, потому обращаются к нему исключительно “Князь”, – я все-таки доковыляла до вершины лестницы, что можно было приравнять к подвигу. – А теперь, если нет возражений, я бы хотела все-таки добраться до своей комнаты и отдохнуть, – пожелания я высказала таким грозным тоном, что сама собой начала гордиться.

Правда, сопровождающие только насмешливо фыркнули, видимо, не впечатленные проявленным дурным расположением духа. Зато начали шевелиться, и уже через пару минут и несколько лестничных пролетов (мое мнение об архитекторе можно было бы высказать исключительно в нецензурных оборотах), Алира распахнула тяжелую дверь, больше подошедшую бы для арсенала. За которой оказалось то, за что бедная уставшая девушка готова была отдать все сокровища мира – купальня. Тихое журчание и мечущиеся по потолку блики вызвали горячее желание прыгнуть туда прямо в одежде. Останавливало только наличие зрителей и понимание того, что мои пропыленные тряпки даже грязнее самой хозяйки.

— Располагайтесь, я сейчас пришлю служанок, – Алира, похоже, всерьез решила взяться за обеспечение моей безопасности. И это только настораживало, может, ей кто-то приплатил, и уже через пару часов Маэре постигнет неожиданное горе – только-только обретенная сестра Князя поскользнется, ударится головой о каменный пол и утонет в бассейне?

— Спасибо, я подожду их на бережку. Кроме того, нужно куда-то пристроить Тима, – я кивнула на мальчишку, который уже примерился выковырнуть из стены довольно крупный бледно-голубой полудрагоценный камень. Да, умение и привычки за полдня не потеряешь, придется за ним пристально и почти круглосуточно следить…

Не успела я договорить, как к нам тихо и, можно сказать, стыдливо поскреблись. Алира взяла на себя роль местного церемониймейстера, распахнув дверь на всю ширину, явив взглядам довольно внушительную толпу. Это меня несколько насторожило, понятно, что я тут теперь важная персона и главная новость – она же сплетня – но купаться в присутствии десятка личностей, две из которых мужского пола, не собиралась.

Девушки засуетились, раскладывая полотенца, банки, баночки, горшочки и флакончики, от которых рябило в глазах, при этом стараясь не очень нагло пялиться на приткнувшуюся в углу скамейки персону, сгорбившуюся, как падальщик над свежей тушей. Не то, чтобы такой интерес сильно раздражал, но желание остаться, наконец, одной и отдохнуть, лишило меня всякого сочувствия к их информационному голоду, поэтому пришлось спешно взять все в свои руки.

— Так! – от хлопка в ладоши и окрика вся разношерстная компания притихла и уставилась, теперь уже не стесняясь. – Ты и ты, – я кивнула двум девушкам, которые меньше всего уделяли внимания мне и, пока остальные только создавали видимость работы, действительно чем-то занимались. – Вы останетесь со мной, поможете принять ванну. Остальных попрошу на выход. Ах, да, вы, – я прямо уставилась на одного из мужчин, дерзнувших явиться в святая святых – женский будуар. – Видите того молодого человека? – теперь все, как по команде повернулись к смущенному таким пристальным вниманием Тиму, успевшего тот самый камень не только отковырнуть, но и припрятать в грязном рукаве. – Он на вашей ответственности. Вымыть, накормить, привести в порядок. Вопросы есть?

Может, возражения и имелись, но я к тому времени устала от этого балагана, да и близость вожделенной горячей воды, вкупе с присутствующей толпой, перед которой я не собиралась обнажаться, не лучшим образом сказались на настроении, потому ближайшая служанка охнула и побледнела. Так, значит, глаза у меня уже поменялись. Я постаралась успокоиться, как и учил Лэйр – глубоко подышать, растворяя злость и отрешаясь от физических неудобств.

К счастью, Алира, которую я сегодня готова была расцеловать, быстро сообразила, в чем дело, и погнала это стадо на выход, отбив от него тех самых двух несчастных, уже совсем не гордых оказанной честью.

— Не бойтесь, это я просто припугнуть, – как ещё успокоить задрожавших девушек, я не знала, потому, приоткрыв один глаз и убедившись в отсутствии лишних зрителей, со стоном наслаждения стащила с себя сапоги.

Убедившись, что рвать на куски я их не собираюсь, помощницы отмерли и начали помогать, сокрушаясь при виде моих синяков, царапин и выпирающих ребер. Последний факт их возмущал особенно. А я сразу начали припоминать, нет ли у демонов какого-нибудь особо сакрального ритуала, содержащегося в поедании ближайшего родственника? Иначе с чего бы служанкам так негодовать по поводу моей вопиющей костлявости?

Но ничего подобного в голову так и не приходило, а я была насколько уставшей, что начала засыпать, стоило девушкам заняться моими волосами. А, ладно, хоть чистой умру…

Теплая вода обнимала утомленное тело, смывая грязь и успокаивая ноющие мышцы. Постепенно тело расслабилось, и я погрузилась в приятную полудрему, отстраненно отмечая осторожные движения служанок, натирающих красноватые пряди какой-то мерзостной на вид и запах тянущейся гадостью подозрительного серовато-зеленого цвета, который отчетливо напомнил трупные пятна.

— Это что?

— Вытяжка из растущих в горах растений, – проворковала одна из девушек, сноровисто втирая эту дрянь мне в волосы. – Она сделает их послушными и блестящими.

У меня были вполне обоснованные сомнения, что любая, даже неправильно удобренная травка, может иметь такой вид и отталкивающий запах, но решила пока не возражать, ничего, напоминающего аромат яда я не уловила. К счастью, долго пытать меня этой запашистой маской не стали, продолжив процедуру омовения. Легко массирующие кожу головы тонкие пальцы погружали в подобие транса, поэтому меня усадили на ступеньку так, чтобы теплая вода доходила только до уровня плеч, и продолжили разминать сведенные судорогой от усталости мышцы….

Но когда меня неожиданно окатили из кувшина чем-то ледяным, выяснилось, что организм решительно против того, чтобы его приводили в порядок таким экстремальным способом. В результате этого спокойная до того момента вода в бассейне взметнулась к потолку и рухнула обратно, смыв с мелководья не только устроивших этот демарш помощниц, но и меня саму.

— Не обращайте внимания, – пришлось хорошенько откашляться и отплеваться от попавшей в горло жидкости, прежде, чем смогла что-то сказать. – Это у меня такие защитные рефлексы.

Служанки несколько настороженно переглянулись, видимо, решая, стоит ли меня утопить прямо сейчас, пока такая воспитательница не натворила бед, или же стоит потерпеть, а потом, в случае необходимости, придушить втихую. Но, похоже, к единому мнению они так и не пришли, что лично меня только порадовало, зато с удвоенным рвением взялись за приведение в порядок монаршей особы. Если бы ею не была я сама, то ничего страшного, но некоторые приемы из их арсенала запомнила – при случае вполне можно применить для допросов. Во всяком случае, я от них тихонько охала и подвывала, причем, отнюдь не от восторга.

Расположив меня на кушетке, они начали так активно втирать в кожу масло, в запахе которого я признала только исключительно целебные для организма травы, что мне приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не выругаться и не прогнать таких старательных помощниц.

К счастью, продолжалась эта экзекуция недолго и, завернув меня в большой кусок плотной мягкой ткани, девушки дали знак следовать за ними. Как выяснилось, к этой купальне можно было пройти из моих новых апартаментов, минуя общий коридор. Признаться, я облегченно вздохнула – как-то не хотелось потом крадучись пробираться к себе в одном полотенце, рискуя нарваться на посторонних наблюдателей.

— Это ваша комната, госпожа, – более бойкая из служанок поклонилась и хотела уже сбежать, горя желанием поделиться сплетнями и первым впечатлением.

— Стойте! – Они обе так и замерли в полупоклоне. – Идите сюда, – пришлось поманить настороженно переглянувшихся девушек. Они осторожно приблизились, остановившись в паре шагов от меня. – Как вас зовут?

— Кариза, госпожа.

— Илисса…

— Если не ошибаюсь, мне положен личный штат прислуги? – надеюсь, этикет демонов и драконов схож, иначе могу опозориться, не зная каких-то элементарных мелочей. Значит, нужно искать поддержки среди тех, кто всегда обо всем в курсе.

— Совершенно верно, госпожа…

— Хорошо. Я не хочу никого назначать и принуждать, поэтому предлагаю – если хотите, можете стать моими горничными. Условия, – пришлось перебить уже открывшую рот Илиссу, – будут простыми. Вы выполняете свои обязанности, я улучшаю жизнь вам. Особое пожелание – не распространяться о том, что увидите. Итак?

— Но, госпожа, – Кариза покусывала губы в волнении, пытаясь и не уязвить важную гостью, которая вот-вот станет тут на некоторое время хозяйкой, и донести всю затруднительность своего положения. – Все не так просто. Мы благодарны за честь, которую вы оказываете нам своим доверием. Однако, не можем согласиться – распределением обязанностей и назначением места работы занимается управляющий… – едва договорив, девушка зажмурила крупные темно-карие глаза, по цвету напоминавшие спелую черешню, в ожидании, что за подобную дерзость их если не испепелят, то сильно покусают. Илисса так и вовсе побледнела, сравнявшись цветом с узким кружевным воротничком, призванным оживить строгое темно-коричневое платье в пол простого кроя.

— Что ж, я поговорю с ним. Но мое предложение остается в силе, – хотя в комнате было довольно тепло, откуда-то взявшийся сквозняк шаловливо пробежался по голым плечам, заставляя зябко передернуться. Надеюсь, служанки отомрут побыстрее, неизвестно, могут ли демоны подхватить насморк, но рисковать и выяснять опытным путем не хотелось бы.

— Если господин управляющий согласится, мы в радостью будем помогать вам, – Кариза, наконец, поняла, что никто на неё нападать не собирается и немного осмелела.

— Хорошо. А теперь я хотела бы отдохнуть. И ещё – мой наряд пришел в негодность…

— Не беспокойтесь, – заторопилась развеять мое женское горе Илисса, – для вас уже подобрано платье. Прием в честь вашего возвращения начнется через шесть часов, поэтому мы не будем беспокоить, чтобы госпожа могла отдохнуть после утомительного пути. А потом поможем подготовиться к празднику, – симпатичное личико служанки светилось таким истинным восторгом, что я просто не нашла в себе силы испортить ей эту радость, признавшись в искренней ненависти ко всяческим придворным забавам.

В подтверждении этих слов служанка прошла к одной из дверей, которую я сначала не заметила, и распахнула, демонстрируя содержимое. Мне сразу ощутимо поплохело – там располагалась гардеробная, представляющая собой ряды висевших нарядов всевозможных оттенков. Но не это стало причиной окончательного упадка настроения. Посреди довольно вместительной комнаты, на широкой низенькой кушетке возлежало платье. Нет, не так – Платье. Наверное, любая нормальная девушка пришла бы в восторг от этого шедевра портновского искусства, но не я. Мало того, что оно было розовым, чем уже заставляло ненавидеть себя всеми фибрами души. Оно было до такой степени похоже на то, в котором меня пытались выдать замуж за Варде, что, если бы не изодрала его в клочья при побеге, точно решила бы, что Князь решил сэкономить на нарядах для сестры и прикупил ношеную одежду у врагов.

Ну что ж, значит, отдых временно отменяется…

— Девушки, похоже, что нам предстоит работа, – приблизившись, я окончательно удостоверилась в том, что это платье не надену, даже если в качестве альтернативы придется идти в этой махровой простыне. – Нужен нормальный наряд, а не это… – как назвать предложенное, не совсем представляла, потому смолчала, не все познания следует демонстрировать. В ругательствах – особенно.

— Но ведь оно очень красивое, – нерешительно пискнула заметно расстроившаяся Илисса.

— Красивое. Но я дала зарок не носить розовый до того, как закончу свою главную миссию. – Девушки выжидающе уставились на меня, разве что рты не открыли. – Пока не передам все свои знания Князю, – пришлось пояснить, пока они не выдумали невесть что. – До тех пор я буду носить скромную одежду. Никаких кружев и ярких цветов. И, конечно, никаких корсетов, – грех не воспользоваться такой удобной отговоркой. Тем более что проверить мои слова все равно невозможно – мало ли о чем я там ещё условилась с божеством.

— Госпожа, это так отважно… – Кариза смотрела на меня с таким восторгом и уважением, что даже на пару мгновений стало стыдно от своего вранья. Зато теперь можно не опасаться свернуть себе шею, спускаясь по лестнице и запнувшись о ворох нижних юбок и кружев.

— Есть вещи, ради которых стоит вытерпеть некоторые неудобства, – я подумала ещё и слезу пустить, но не стала переигрывать. Главное – избавиться от этих тряпок, в которых буду похожа на огородное пугало. Конечно, женское тщеславие требовало выглядеть наилучшим образом, но этого можно достигнуть, не перетягиваясь корсетом до такого состояния, что в глазах темнеет, а ребра начинают угрожающе потрескивать. – А теперь помогите мне подобрать подходящее платье.

Служанки тут же завертелись, хватаясь по очереди за все подряд вешалки. Я же, столкнув так раздражающий наряд на пол, уселась посреди этого урагана, который создавали деятельные помощницы, и высказывала критические замечания.

— Слишком яркое…

— На юбке много кружев…

— В нем будет грудь наружу…

— В толпе обязательно кто-то наступит на шлейф…

— Оно надевается только на корсет…

— Стойте! – этот возглас я издала, когда уже почти отчаялась найти в этом буйстве цвета и торжестве пылесборников хоть что-то подходящее. – Верните жемчужно-серое.

— Но оно очень скромное, – решилась подать голос Кариза, однако, послушно подошла поближе с требуемым нарядом. Да, то, что нужно. Скромный вырез, едва приоткрывавший ключицы, длинный рукав, простой приталенный силуэт. Юбка постепенно расширялась от бедер, но не до такой степени, чтобы бояться запутаться в ней при ходьбе. – Оставьте его.

Девушки переглянулись в сомнении, но возражать не решились. С аксессуарами проблем не возникло – цеплять на себя половину содержимого княжеской сокровищницы я не собиралась, а на ноги выбрала мягкие удобные туфельки почти без каблука. Понятно, что долго поддерживать амплуа скромной непритязательной бонны не смогу, но хоть какое-то время выиграю.

С трудом выпроводив упирающихся служанок, горящих желанием помочь в подготовке к такому важному делу, как официальное представление двору Маэре, я облегченно вздохнула и, переодевшись в приготовленный заботливой Каризой халат, занялась неотложными делами. Нет, не приведением себя в порядок, а обследованием выделенных покоев. Самым большим помещением была спальня, главное место в котором занимала настолько высокая кровать, что, упав во сне, вполне можно было бы получить пару-другую переломов. Ах, да, у демонов же кости очень крепкие… Хоть это радует.

Глава 20

Окна выходили на внутренний двор с идеально круглым прудом, посреди которого возвышался островок с изящной крытой беседкой. Три деревянных мостика, ведущих к ней с берега были настолько же ажурны, настолько топорно выглядел мост, соединяющий дворец с Тмером. Кстати, нужно поинтересоваться, не водятся ли и в этом водоеме те дивные рыбешки…

Насладившись видом подметающего мощеные мелким серым камнем дорожки лакея и охотящейся на чирикающую в изгороди птичку немного ободранной серой кошки, я вернулась к прерванному занятию. Ну, гардеробную я уже изучила, прием так тщательно, что заходить туда не хотелось совершенно. За соседней дверью находился будуар, наполненный всем, что может скрасить досуг скучающей женщине – от мольберта до ниток для вышивания и всяких лент-тесемочек. Нужно будет распорядиться вынести отсюда весь этот хлам и сделать здесь небольшую лабораторию. А что, окно тут есть, значит, с проветриваем никаких проблем – некоторые декокты при приготовлении столь ароматны, что слуги во дворце Повелителя предпочитали обходить покои экспериментирующей Наследницы десятой дорогой. Прикинув, что из подручных средств мне понадобится в первую очередь, существенно повеселевшая, я распахнула последнюю дверь.

Насколько разнообразен был выбор женского досуга в будуаре, настолько же содержимое кабинета поражало бедностью и убогостью. Нет, к самой комнате никаких претензий – довольно просторная, с огромным письменным столом и парой удобных кресел. На книжной полке сиротливо стояло около десятка фолиантов, мельком просмотрев которые, я пришла к выводу, что должна дать Князю образование, больше подходящее деревенской знахарке. Ладно, не беда – найду библиотеку и принесу сюда все, что сочту нужным.

Простукивание стен и подергивание за разнообразные декоративные элементы дверей тайных ходов не выявило, хотя надежда изначально была довольно призрачной. Потому, несколько раздосадованная и уставшая, я рухнула в гостеприимно распахнувшую одеяльные объятия кровать, решив, что лучше отдохнуть сейчас, пока есть такая возможность.

Получилось так, что уснула я, едва коснувшись подушки, и была очень не рада, когда через пару часов меня кто-то начал тормошить.

— Княжна, вставайте, нужно подготовиться к приему…

Хорошо, что мозги быстро включились, а то уже чуть было не отправила их к мачехе, мотивируя тем, что это она, а не я, является любительницей попотеть несколько часов в корсете. Может, это такой способ похудения? Или тайное пристрастие к боли? Больше никакое разумное объяснение не приходило, но глаза открывать пришлось.

Все те же лица горничных в количестве двух штук маячили надо мной, пристально всматриваясь, не иначе как, проверяя, жива я, или клиента уже можно выносить, чтобы не портил атмосферу.

— Как вы отдохнули?

— Вот отвар, который придаст вам бодрости!

Заговорили они разом, стремясь угодить. Но, по мне, так лучше бы просто помолчали и дали поспать ещё несколько часиков. Но высказывать претензии не стала – они народ подневольный, сказали, чтобы основное блюдо… тьфу, то есть почетная гостья в строго определенный час была подана пред очи местных сливок общества – извольте выполнять.

Пока я зевала и пыталась окончательно проснуться, Кариза и Илисса старались привести меня в нормальное состояние. Одна из них занялась моими волосами, периодически так дергая за пряди, что глаза не только открылись, но и выпучились. Но протесты излишни – похоже, это у наших народов общее, Тома тоже так драла мои волосы, что никакие румяна и помады не нужны были. После причесывания я всегда была румяная и с красными, искусанными губами. Видимо, Илисса обучалась у того же изверга, который был наставником и у предыдущей моей горничной.

Но Томке пришлось все-таки сложнее – сейчас волосы намного короче, потому не успела Илисса разгуляться, как прическа была готова. Что она там навертела, видно не было, главное, в глаза ничего не лезет, и шпильки в голову не втыкаются.

Попивая бодрящий отвар, который, уже по привычке обнюхала под немного недоуменными взглядами прислуги, я лениво прикидывала свою линию поведения. Косить под дурочку нельзя – глупые при правящей верхушке не задерживаются. Тогда остается только стать истово набожной и с излишним рвением отнестись к собственным обязанностям. Когда у таких сумасшедших есть четкая направленность движений мысли, их не трогаю. Зачем, ещё подашь какую-нибудь идею, на которую фанатик и переключится. Так что буду заниматься образованием Князя, потихоньку присматриваясь к окружающим. Если обычно говорят, что первое впечатление – самое верное, то при дворе как раз наоборот. При беглом взгляде здесь все в поте лица, недоедая и недосыпая, трудятся на благо правителя и народа. А вот стоит копнуть поглубже, обнажится такой клубок интриг, заговоров и противоборствующих кружков, что те рыбки в реке просто беззубые мальки по сравнению с подкованными в дворцовых противостояниях личностями.

— Княжна, нужно одеваться, прием начнется через полчаса, – Кариза, заметив, что я замерла, уставившись безучастным взглядом на собственные руки, приведенные её стараниями в порядок, нерешительно тронула меня за плечо. И тут же отскочила, видимо, испугавшись своей смелости и наглости.

— Да, конечно.

И в самом деле, хватит пугать прислугу, пора просыпаться и начинать активно действовать. Несказанно обрадованные моим более вменяемым видом, горничные бегом метнулись за уже отглаженным платьем и принялись помогать нарядиться. Хотя, зачем помогать натягивать нижнее белье, я никогда не понимала, но такие же порядки были и в Сандории, потому не стала удивляться, просто не мешая девушкам выполнять свою работу.

Немного повоевав с так и норовившей зацепиться за что-то юбкой, меня наконец-то, втиснули в платье и теперь наносили последние штрихи, разглаживая складочки и стряхивая невидимые взгляду пылинки с гладкой ткани.

— Все, вы полностью готовы.

Видимо, больше ничего положительного с внешностью будущей няньки сделать было нельзя, потому что горничные переглянулись и, распахнув передо мной дверь, подвели к зеркалу.

Ну что ж, вполне. Пусть красавицей я и не стала (тут скорее, нужна магия, чем обычные ухищрения), но именно то впечатление, на которое и рассчитывала, производила. Платье подчеркивало ту самую костлявую стройность, так возмутившую моих помощниц, забранные назад волосы полностью открывали лицо, делая и без того высупающие скулы почти бритвенно-острыми. Чуть выдающийся подбородок заканчивал картину хронического недоедания, а красновато-коричневые глаза поблескивали подозрительным полубезумным блеском.

При этом, нельзя сказать, что я производила отталкивающее впечатление. Просто странноватая девушка, которой для сходства с классической грымзой не хватало только очков в тонкой оправе и брезгливо поджатых губ. И если второе упущение почти сразу исправила, то с первым полный провал – это люди страдали подобными недугами, ни демоны, ни драконы остроты зрения не теряли.

— Вы хорошо потрудились, благодарю, – для полноты образа я чопорно кивнула девушкам, замершим в недоумении, не понимая, как может нравиться ТАКОЙ образ. – А теперь расскажите, как именно будет проходить прием.

— Сегодня вы познакомитесь только с самым близким к Князю кругом, – тут же просветлела ликом Кариза, торопя отвлечь меня от собственного же отражения сомнительной красоты.

“Значит, увижу всех самых ядовитых змей в этом гадюшнике”.

— Более широкое представление будет на ближайшем приеме, он состоится через две недели, – это Илисса начала меня просвещать, параллельно норовя сунуть мне колье поувесистее. Но, ещё раз посмотрев на мое скромное до отвращения декольте, вздохнула и помогла застегнуть короткую цепочку с подвеской в виде капли, инкрустированной скромным, но элегантным жемчугом.

— Хорошо, я поняла. Есть ли какие-то особенности, которые мне нужно знать до начала представления? – Кто его знает, может, их этикет предполагает прилюдное падение на колени перед правителем?

— Вас назовет церемониймейстер, после чего вы займете свое место на скамеечке у ног Князя…

“Что?!”

— … а потом все придворные по очереди подойдут, чтобы представиться, – закончила Кариза, увлеченно поправляющая мои волосы, потому пропустившая гримасу, никак не вязавшуюся с образом скромной воспитательницы.

Ладно, посмотрим по обстоятельствам.

Горничные ещё немного пометались вокруг меня, пытаясь придать более презентабельный вид, но поняв бессмысленность своих действий, отдали с рук на руки Алире, явившейся за мной, как посланник смерти за усопшим. Во всяком случае, именно так этот процесс описывала мне в детстве нянюшка – с грохотом и лязгом распахиваются двери, а за ними…

— Оставьте нас! – блондинка метнула только один взгляд на горничных, и те, такое впечатление, что просто дематериализовались. Так, похоже, что в этой красотке снова проснулась стервозность. Хвала Богине, а уж подумала, что она заболела, и придется её лечить.

— Могу я узнать, по каком праву ты командуешь моими личными слугами? – голос я не повышала – ещё чего, много чести – но стали в слова добавила. Только собравшаяся добавить что-то в том же духе демоница поперхнулась речью и, похоже, потеряла нить разговора. – Если у тебя проблемы со слухом, могу предложить свои услуги, как лекаря. Но все – потом, а пока жду ответ на свой вопрос.

— Прошу прощения, – Алира нехорошо сузила глаза, но склонилась в реверансе. – Но это сугубо личный разговор, и слугам при нем присутствовать нельзя.

— Тогда в следующий раз, будь добра, сообщи об этом мне, а уж я сама отпущу моих помощниц. На первый раз прощаю такую оплошность, но второй раз последует наказание, – я подошла вплотную, остановившись перед продолжавшие стоять в скособоченном состоянии демоницей. – Можешь подняться. Что именно ты хотела сообщить?

Алира разогнулась, полоснув таким взглядом, что хоть под кровать прячься, но откуда же бедняжке знать, что я и подобного появления дурного характера Повелителя боялась только лет до шести, потом привыкла. А уж по сравнению с отцом, блондинка вызывала только смех, но никак не опаску и ужас.

— Твой… Ваш воспитанник! – она понизила голос до шипения, а я внутренне выругалась от нехороших предчувствий. Надеюсь, за воровство тут руки не рубят, иначе Тиму быстро укоротят конечности. Конечно, как только сможет обернуться в истинную форму – хоть и полукровка, но драконья составляющая в нем тоже есть – быстро все отрастит, но инцидент, конечно, будет весьма досадным. – Вместе с Князем! – Так… Это даже к лучшему, уж своему-то правителю вряд ли что-нибудь рубить будут.

Я все ждала, пока блонди переведет дух и выскажет все до конца, но она едва ли не дым из ноздрей выпускала, а продолжить все никак не могла.

— И что там Тим с Князем натворили? – пришлось подтолкнуть, а то из-за этой нервной могу опоздать на прием, а то было бы слишком неуважительно.

— Они сейчас где-то в подвалах дворца, ищут какие-то сокровища. А прием без присутствия Князя начать невозможно! – Алира, наконец, перестала изображать из себя отсыревший факел, который искрит и дымит, но огня не дает, и высказала все претензии и недовольство.

— И это все? Он ещё ребенок, естественно, что, встретив сверстника, захотелось поиграть. К тому же, если не ошибаюсь, прием неофициальный? Тогда, думаю, гости поймут, что у Князя много обязанностей, потому познакомиться с министрами и советниками можно и без его участия. Неужели при дворе ещё не знают, что мы с Князем уже встретились и пообщались?

Блондинка промолчала, но я и без того прекрасно знала – история, как я трепала брата за ухо уже облетела весь дворец, и слышали её все – от старшего Советника до помощника трубочиста.

— Нам пора, – выдавила, в конце концов, Алира, не став отвечать на мой вопрос. Хотя, я его и не ждала. А вот почему она так нагло себя ведет, узнать следовало бы. Одно дело, когда меня встретили в лесу, там и испытание на прочность и пока невыясненный статус, но во дворце, когда я уже почти вступила и приступила к выполнению возложенной миссии…

— Какова твоя должность? – пришлось немного прибавить шаг, чтобы успеть за шустрой демоницей, прекрасно ориентирующейся в хитросплетении здешних коридоров.

— Я ваша помощница, – она остановилась в луче падающего сквозь окно света, который подчеркнув изысканную красоту блондинки. Девушка тоже не стала перегружать себя излишней тканью и драгоценностями. Но если я выглядела тощим недокормышем в мамином платье, то Алира поражала сдержанной прелестью. Мне даже в голову не пришло завидовать – с мыслью о своей альтернативной привлекательности смирилась ещё лет в тринадцать. – А ещё я – нареченная Князя и будущая Княгиня.

Вот эта новость меня сильно удивила. Нет, не разницей в возрасте, я вас умоляю, когда продолжительность жизни приближается к тысячелетию, плюс-минус пятьдесят-восемьдесят лет – величина непринципиальная. Поражало другое…

— И такую ценную персону отправили встречать меня? Все лишь в сопровождении четверых демонов? Тебя так не любят будущие подданные?

Заметив, что желанно результата её высказывание не принесло, Алире ушла из света, обрамлявшего её, как рама – портрет, и приблизилась ко мне.

— Все намного проще – мы все оценивали тебя. Достойна ли какая-то неизвестная девица, пусть и королевских кровей, такой чести.

— Я прошла испытание? – о том, что не просто так меня бесили и шушукались за спиной, я догадалась давно, потому сейчас со скучающим видом рассматривала интерьер замка. А тут уютно. Хотя стены и каменные, но никакой сырости, наоборот, кажущаяся бархатистой поверхность стен создавала эффект дорогой ткани.

— Пока – да. А там – время покажет, – блондинка снова прибавила шаг и уже через пару минут мы оказались перед высокой дверью, украшенной художественной ковкой и на вид неприступной настолько, то проще пробить стену рядом, чем распахнуть это чудовище.

— Те, кто был там с тобой, кто они? Лэйр – начальник стражи, ты – невеста, Сэй?

— Скоро узнаешь, – Алира как-то не совсем хорошо улыбнулась и аккуратно постучала в дверь. Видимо, это было каким-то сигналом, потому что щерящиеся шипами и прочими не самыми мирными предметами створки медленно распахнулись, и мы оказались на пороге довольно большой комнаты.

Не сказать, что народа было много – десятка полтора, не больше, но концентрация хитрости, жадности и прочих привычных для такой компании характеристик просто зашкаливала.

— Её высочество Элишиссана, – незаметно подкравшийся откуда-то со спины церемониймейстер едва не довел меня до греха – очень хотелось развернуться и если не стукнуть отобранной у него же самого палкой, то ткнуть ногтем в глаз. Хорошо, что я постоянно ожидала чего-то подобного, так что не пришлось позориться, избивая излишне деятельного придворного за его трудовой энтузиазм на глазах таких достойных личностей.

К счастью, он не стал уподобляться старшему жрецу (кстати, его выдающаяся во всех смыслах фигура тоже пару раз мелькнула среди присутствующих) и ограничился всего лишь минутным перечислением моих имен. Этого времени как раз хватило, чтобы бегло осмотреть собравшееся общество. Итак, пора вливаться в него. Если, конечно, мне ещё дорога жизнь. Потому что даже скользящего взгляда хватило, чтобы понять – эти сожрут и не подавятся…

Но кусать меня никто не спешил – наоборот, с подобострастным видом присутствующие поклонились новому члену их элитного серпентария. Гости расступились, освобождая путь к пустовавшему трону и маленькой скамеечке у его подножия, и мне пришлось преодолевать это расстояние сквозь строй придворных, вонзающих мне в спину настолько проникновенные взгляды, что у меня по коже мурашки побежали. Н-да, это мне не Аридейл, там Повелитель всех держал железной рукой, не позволяя подобных вольностей. Ну, ничего, со временем и тут привыкнут, хотя, конечно, поначалу будет много недовольных. Надо будет не забыть приготовить несколько видов яда. На всякий случай…

Пока я предавалась мыслям о грядущих свершениях на ниве управление отдельно взятым двором и его обитателями, успела дойти до трона. И тут возникает загвоздка – если этикет Маэре не сильно отличается от драконьего, то знаком для начала приема служит устройство на царственном табурете монарших ягодиц. Садиться на этот стул самостоятельно я не стану даже под угрозой смерти – не хочется сразу же настроить против себя малолетнего правителя и поддерживающих его личностей. Ибо это будет такой явной демонстрацией претензий на престол, что более показательным будет только прилюдно снести демоненку голову и объявить себя новой Княгиней.

Чтобы не получилось досадной заминки, я сразу немного изменила траекторию движения и встала за спинкой трона. Пристально следившие за моими движениями члены совета хоть и не продемонстрировали эмоций, но как-то враз стало легче дышать. Так, значит, сделала все правильно. А вот дальше начнем демонстрировать собственное послушание и умение словоблудствовать, не забивая голову лишними знаниями, но при этом отслеживая реакцию на свои слова.

Поскольку никто не торопился прийти мне на помощь в устранении этого легкого конфуза, то пришлось брать слово:

— Я рада видеть вас, тех, кто был, есть и будет опорой и верными подданными нашему Князю. К сожалению, государственные дела не позволили правителю отвлечься, но ведь здесь его самые близкие и преданные помощники, которым он доверяет, как себе…

Дальше я несла всё ту же высокопарную чушь, уже не задействуя разум. К чему напрягаться, если все равно из моей приветственной речи гости вынесут только одно – должность воспитанницы правителя настолько формальна, что Князь не стал отвлекаться от игр на свежем воздухе ради демонстрации родственных чувств.

Может, в другой ситуации это бы и задело, но сейчас мне стало даже проще – если бы братишка был рядом, все равно его отношение к каждому присутствующему накладывалось и на меня, не позволив сделать собственный беспристрастный вывод. А тут просто раздолье – по этикету меня лично должны поприветствовать все гости. Естественно, при этом они попытаются понять, что я из себя представляю. Но никто не мешает мне заняться тем же самым…

Наконец, я замолчала, излив на них свою радость от встречи и невероятное счастье от самого факта их существования, и потянулись первые приветствующие. Музыканты завели тихую ненавязчивую мелодию, которая разливалась по помещению, создавая тот самый необходимый фон, на котором можно говорить вполголоса, не опасаясь, что кто-то может подслушать, и в зале приемов начало твориться волшебство, называемое большой политикой.

Глава 21

Алира, эта блондинистая зараза, куда-то подевалась, потому пришлось выкручиваться самой. Хотя некоторых из присутствующих я смутно помнила ещё по урокам истории рас, большинство гостей были мне совершенно не знакомы.

По старой традиции, первым всегда подходил тот, кто заведовал обороной царственных особ в частности и всего дворца в целом. До того момента я видела Лэйра только в походной одежде темных тонов – скромной и неприметной и стало интересно, как же выглядит капитан Хранителей в официозном, так сказать виде. Но и тут старый демон не отступил от уже привычных фасонов, разве что дополнив довольно скромный наряд чем-то вроде броши с выгравированным на ней гербом в виде страшной морды какого-то хищника, окруженной надписью на древнем языке. Чтобы перевести слова, мне хватило и секунды, а вот узнать милого зверька, с бешенством глядящего на все подряд и скалящего пасть с устрашающим количеством зубов, не смогла.

— Лэйринеш из рода Тирбелл. Приветствую в вашем новом доме, княжна, – Лэйр склонился достаточно низко, но без подобострастия. Что ж, ещё один плюс в его пользу, поведение вояки не изменилось, как говорил тогда, так и сейчас. Не люблю пресмыкающихся. – Вам понравился дворец?

— Он прекрасен.

Поцеловав мне затянутую в перчатку тыльную сторону кисти, он предложил прогуляться по залу. Поскольку все вокруг занимались тем же самым, стоять столбом посреди помещения было опрометчиво.

— А прием? – мы зашли на первый круг, минуя заставленный всевозможными напитками и угощениями стол.

— Поскольку я не сильна в придворной жизни, – угу, скажи, что так себе, сразу возникнет вопрос, где это я видела светские сборища раньше, – то мне он кажется не менее замечательным, чем место, где он проходит.

Так, неужели теперь о погоде заговорит? Но он меня приятно удивил, закончив на этом вводную часть беседы.

— Ещё когда мы добирались сюда, я заметил кое-что. – Лэйр не спеша проводил меня на то же самое место, возвращая, откуда взял. – Ты довольно умная девушка. Не переигрывай, притворяясь глупой.

Честно говоря, даже стало немного обидно. Во-первых, неужели надеялся, что я себя как-то выдам? А во-вторых, прислушиваться к рекомендациям того, в чьей безусловной лояльности не уверен, несколько опрометчиво.

— Я приму к сведению ваш совет, – очаровательно, во всяком случае, надеюсь, что именно так это и выглядело, улыбнувшись, склонила голову, давая знак об окончании аудиенции.

Потом все повторилось ещё больше десятка раз с тем лишь различием, что иногда вопросы по поводу моего восторга от их архитектуры сменялись на любопытство по поводу моего путешествия на родину предков. В ответ я расписывала свой восторг от увиденного, особенно восхищаясь профессионализмом встречающей стороны и их ненавязчивым сервисом. О том, что он был ненавязчивым до полного отсутствия, я умолчала. Когда очередь дошла до Сэйя, я впервые за весь вечер удивилась, причем, не очень приятно – как выяснилось, он оказался сыном Лэйра. Призрачная симпатия к привлекательному демону тут же растаяла, хотя и старалась не позволять прежним эмоциям влиять на нынешнюю действительность, но горький опыт с Варде давал о себе знать. Сама по себе процедура не менялась – меня брали под ручку и, беседуя о том, о сем, прогуливали по кругу, так что к концу приема мне уже захотелось заржать и цокнуть копытом.

На первый взгляд, собравшиеся демонстрировали умиляющую картину друзей правящей фамилии, готовых не щадить себя за процветание Маэре и Князя. Но расплакаться от счастья не давало воспоминание о судьбе предыдущего правителя, а особенно – его жены. Потому я не спешила расслабляться, зато проявляла сдержанность и скромность, несколько удивившую гостей, но, надеюсь, показавшая мою полную бесполезность в качестве инструмента борьбы за власть. Конечно, попытки ещё будут, но первое впечатление получилось именно таким, как я и планировала.

Последним подошел поздороваться посланец Кратоса. Видимо, он все никак не мог забыть мой скучающий вид во время утренней встречи, потому продолжал взирать недовольно и почти злобно. Так, а теперь придется пока забыть о неприязни к данному субъекту.

— Господин Оларес, – его я поприветствовала, не просто кивнув, а полноценно нагнувшись в поклоне. Неприятно, конечно, но ради высокой цели спасения собственной жизни и не на такое пойдешь. – Простите, что задаю этот вопрос при столь неподобающих обстоятельствах, но все же. Не могли бы вы оказать мне любезность и помочь в правильном образовании нашего правителя? Не сочтите это за дерзость, просто я не знаю, каким именно дисциплинам и знаниям обучали его вы…

Хлопать глазами смысла не было – тут в это никто не поверит, а вот шепотом признаться в собственном невежестве и попросить помощь врага вполне можно. Тем более, когда он – представитель местного божества.

— Это делает вам честь, княжна, – жрец приосанился, растянув губы в холодной улыбке, отдающей самодовольством и чувством удовлетворения. Только я не спешила радоваться таким эмоциям. Если одно существо – то бишь, я – способно двурушничать, не позволяя никому проследить свои замыслы, не нужно отказывать и остальным в умении вести двойную игру. – И мы с вами обязательно ещё все обсудим. А сейчас наслаждайтесь приемом, он устроен в вашу честь, – Оларес собирался откланяться, потому пришлось клещом вцепиться в его руку и, прижавшись тем, что у других представительниц прекрасного пола называлось грудью, а у меня являло собой ярко выраженное плоскогорье, зашептала:

— И ещё одна просьба – я хотела бы помолиться Кратосу. Быть может, Он подскажет и поможет найти ответ на терзающие меня вопросы, – и сама чувствовала, как сбиваюсь на дешевый пафос, но тут не будет лишним подчеркнуть собственное скудоумие, мол, без божественного пинка и с кровати встать не решусь. Но вот реакция жреца немного насторожила – корпулентный демон как-то совсем уж предвкушающее улыбнулся и, поглаживая меня по локтю пухлой ладошкой, поспешил успокоить.

— Похвальное рвение, моя дорогая. Набожность – прекрасное качество для той, кто передаст все свои знания Князю. А возможность посетить храм вам представится уже совсем скоро – по церемониалу, перед тем, как приступить к свои обязанностям, вы должны пройти небольшое испытание. Оно заключается в беседе со старейшей хранительницей традиций и начнется с минуты на минуту.

Задумавшись над словами этого интригана в мантии, я, даже практически не прилагая усилий, сдержала дрожь неприятия от его прикосновений.

Итак, значит, Кратос не столь категоричен в выборе пола своих служителей, как его сестра. Это почти радует – если надоест монаршая служба, уйду в послушницы. Надеюсь, это не будет рассмотрено Тилирой, как ренегатство.

А вот сама идея как-то там божественно благословиться не особо вдохновляла. Во всяком случае, ничего хорошего я от этого не ждала, вот только время хоть ещё и терпит, терять его зря не стоит – от этого зависит жизнь Лирши. Конечно, если я не выполню обещание, кроме безутешного Мириаса, никто и не заметит… Вот демоническая сила, да что со мной?!

Почему-то в последнее время всякие нехорошие мысли, вроде, тихонько сместить Князя и править самой, появлялись все чаще. Я торопилась списать их на усиливающееся влияние тела Элишиссаны, но не нужно забывать, что и драконы не лучший образец в смысле бескорыстной помощи и благочестия. Похоже, что у меня все это будет проявляться в двойном количестве.

— Благодарю вас, – хотя мысли оказались заняты этими не особо оптимистичными предположениями, губы старательно проговаривали пустые слова благодарности. Не знаю, заметил ли Оларес мою отстраненность, но после этого поторопился откланяться, спеша так, словно внезапно вспомнил, что не успел поужинать. Кстати, не мешало бы поесть – пока голода я не испытывала, но и слова Лэйра о проявлении второй ипостаси не забывала. Вряд ли подданные сильно обрадуются, видя мои наполовину измененные черты лица. Мне до их страданий особого дела нет, но не стоит давать лишний повод посплетничать и убедиться в моей неблагонадежности.

Оглянувшись, я заметила, что количество гостей преступно поредело – нас всего осталось восемь, включая меня и дворецкого, стоявшего с таким каменным выражением лица, что его за одушевленную единицу можно было и не принимать.

Солнечный свет, проникающий сквозь высокие витражные окна и разбегающийся яркими пятнами по поверхностям стен, отчего шелк, которым здесь все было затянуто, казался немного вылинявшим, постепенно затухал. Красные косые лучи ложились под таким острым углом, что я невольно приподняла брови – получает, прием идет уже несколько часов. Странно, но время прошло настолько незаметно, что это сильно настораживало. Да и сумерки сгущаются слишком уж быстро…

Я постаралась незаметно оглянуться, продолжая не сводить восхищенный взгляд со старинного портрета какого до жути страшного мужика. Наверное, один из предыдущих правителей. А если учесть, что художники всегда немного льстят власть имущим… Н-да…

С этого угла прекрасно просматривался весь зал приемов, включая входную дверь, потому явление последней на сегодня гости я не пропустила.

— Выйдите вон, – закутанная в черное с головы до ног фигура могла одновременно быть как мужчиной, так и женщиной, но высокий, чуть скрипучий голос заставил заподозрить существо одного со мной пола. И такая властность и уверенность в собственных полномочиях звучала в этом приказе, что и у меня появилось желание скрыться куда подальше. – Княжна пусть останется.

Эх, а счастье было так возможно…

То, что эта женщина, замотанная в прижизненный саван и есть та самая хранительница традиций, до меня уже дошло, но вот желания общаться с ней как-то не ощущалось. Естественно, мнение главного блюда… то есть главной гостьи, никто не спрашивал. В конце концов, церемониймейстер, одарив на прощание странным взглядом, захлопнул дверь, и мы остались наедине в интимном полумраке. Светильники, подпитываемые магией (были прецеденты, когда какая-нибудь модница подолом платья устраивала пожар, потому живой огонь при дворе старались не использовать), при приближении дамы в черном почти затухали, оттого, когда она подошла ко мне, рассмотреть что-либо было не так и просто. Даже ночное зрение слабо помогало – скорее всего, женщина использовала какие-то чары, отводящие глаза.

— Вот ты какая… Новая нянька юного Князя, – я чувствовала себя манекеном, когда она сделала пару кругов, осматривая меня со всех сторон. – И, наверное, так же глупа, как и предшественницы…

Женщина откинула тонкое кружевное покрывало, прячущее лицо, и я впервые увидела ту, которую, как потом выяснилось, почитали за живую легенду. Не знаю, сколько ей было лет. Наверное, очень много. Возможно, когда-то женщина была красива, но теперь высохшая, похожая на древний пергамент кожа свободно свисала со щек, испещренная глубокими вертикальными морщинами. Выцветшие от времени глаза казались водянистыми и невзрачными, хотя разум, светящихся в них, приводил в какое-то подобие ступора. Даже родовые демонические метки почти слились, оставив на левой щеке какие-то неясные, словно размытые пятна. Но не это заставило задержать дыхание и сжать пальцами шелковый подол. У неё были вертикальные зрачки, но при этом совершенно ясно, что старуха абсолютно спокойна.

— Налюбовалась? – за тонкими, искаженными складочками губами сверкнули удивительно белые зубы. – Красива, да?

— Моё почтение, уважаемая, – как именно приветствовать и относиться к этому ходячему раритету, я не знала, потому использовала стандартную фразу при знакомстве с более пожилым собеседником.

— И тебе не болеть, – старуха подошла ещё ближе и взяла меня за подбородок удивительно сильными пальцами. Причем, её руки были настолько холодны, что я невольно вздрогнула. Да уж, не очень любезен демонический церемониал… Она же продолжала высматривать что-то на глубине моих зрачков, как будто пытаясь проникнуть в мысли. А ведь вполне возможно, что это и в самом деле так. Пускать в свой разум кого бы то ни было я не собиралась, потому резко поставила защиту, представив окружающую меня глухую стену. – А может, не такая и дура, – задумчиво протянула бабуся, пожевав губу. – Но экземпляр хорош… Никогда бы не подумала, что передам полномочия непонятно какому существу.

— Простите? – уже стало понятно, что женщина видит намного больше, чем окружающие, но чистосердечно признаваться пока не тянуло. Хотя неприятный холодок по спине и пробежал.

— Не пытайся меня обмануть, девочка, – старуха опустила руку и медленно пошоркала, с трудом переставляя ноги по сверкающему мраморному полу. – Не доросла ещё до этого. Представитель только одного народа может выдержать мой взгляд. Но тело у тебя демоническое, значит, по какому-то недосмотру в нем оказалась драконья душа.

Не испытывая никакого пиетета перед символом государственности, дама опустилась на пустовавший весь вечер трон. И я не смогла удержаться от мысли, что она-то на нем смотрелась намного уместнее, чем маленький Князь.

— Разве это возможно? – ничего ни отрицать, ни подтверждать я не собиралась, да и женщина выглядела слишком спокойной – явно не собирается звать на помощь и орать дурниной.

— Не хочешь признавать – дело твое, – она сложила высохшие ладони на коленях, периодически шевеля пальцами с утолщенными суставами. – Сама бы никогда не поверила, что это возможно. Если бы тоже не была такой. – На мой пристальный взгляд она ответила кривой усмешкой и немного каркающим смехом. – Иди сюда, – повелительный кивок на ту самую скамеечку у её ног. – Если хочешь выжить, будешь внимательно меня слушать.

— Это угроза? – странно, но никакого беспокойства или нехороших предчувствий не было. Потому я послушно приблизилась и опустилась на жестковатое сиденье, едва не касаясь носком туфельки края платья сидящей женщины.

— Нет. Если бы я хотела твоей смерти, ты не смогла бы въехать в Маэре, – в её голосе не было ни самолюбования, ни спеси, что только подтверждало их правдивость. – Так получилось, что через почти две тысячи лет история повторяется. Да, я тоже была при рождении в теле дракона. А оказалась… – она прикрыла глаза, словно задремав.

Так, и что теперь делать? Разбудить бабусю и попросить продолжить сказку? Но обошлось без тормошения – она сама вскинула голову, хотя век и не подняла.

— Нам не дано понять волю богов. И я тоже была молода и амбициозна. Ещё бы – весь мир лежал передо мной. Ты просто не знаешь, каков твой дар, но поверь, с ним можно подчинить себе и демонов, и драконов. Вот только завоевать власть по праву сильнейшего очень просто, а удержать её – почти невозможно. И не нужно скептически усмехаться, повторяю – я была на твоем месте. А ещё я единственная из воспитательниц Князей, выжившая после их совершеннолетия. Удивлена? Об этом не принято распространяться, но когда Князю исполнится двадцать лет, он должен будет вызвать тебя на бой. Если он победит – убьет, чтобы доказать свою беспристрастность, мол, ему без разницы, есть ли кровное родство.

— А если нет?

— Тогда тебя будут убивать медленно и очень долго за недостаточное рвение в образовании будущего правителя, – наверное, какая-то доля здорового скепсиса в глазах у меня появилась, потому что она совершенно серьезно добавила. – Мне нет нужды тебе врать. Должность хранительницы не такая радостная, как ты думаешь. И я не могу умереть до того момента, как выберу себе преемницу. А для этого ты должна выжить во время ритуала вступления Князя в должность.

— Но ведь вы сами сказали, что выживших убивают.

— Да. Для ритуальной казни отбирают семь палачей. Уничтожь их и станешь хранительницей.

Да уж какая-то совсем невеселая перспектива… Может, пока не поздно, удрать отсюда? И демоны с ними, божественными планами? Только вот не уверена, то Тилира согласится с моим предложением…

— И это возможно?

— Ну, я же выжила. Тебе всего лишь нужно научиться пользоваться появившейся способностью.

— Но на демонов не действует ментальная магия? Или мне им спеть, вдруг, уснут? – эта ситуация начинала всерьез настораживать. Понятно, что без подводных течений не обходится ни один двор, но это уже как-то слишком…

— Дура.

Напутствовав меня таким комплиментом, старуха резко, с несвойственной для таких преклонных лет поднялась, оставив меня в некотором недоумении – что это было вообще?

— У тебя чуть больше десяти лет, чтобы понять, чем одарил тебя ритуал переселения в тело демона, и научиться этим пользоваться. Учти, я буду одной из семи. Не сможешь нас победить… Поверь, тебе не захочется узнать, чему я научилась за полтора десятка веков стояния за троном.

Уже после того, как шаркающие звуки стихли, я продолжала сидеть все на том же месте, обдумывая жизненные перспективы. Не сказать, что они были особо радужными, но и впадать в депрессию пока рано. Несмотря на видимую длительность отсрочки, десять лет – катастрофически мало, потому придется поторопиться…

Но сейчас у меня было дело, требующее безотлагательного внимания. Потому что почти неделю я уже потеряла, значит, у Лирши осталось чуть больше двадцати дней.

— Тилира, праматерь Драконов, отзовись на мой призыв, – как ни коробило от необходимости преклонить колени в молитве, назначенной этой интриганке, но деваться некуда. Правда, только чуть погодя до меня дошло – вряд ли покровительница крылатого народа может так запросто появиться в тронном зале дворца, в котором её имя если и поминают, то исключительно с негативной точки зрения.

— И ты не побоялась призвать здесь мою сестру? – это был даже не голос. Не знаю, как объяснить… гул, вибрация, проходящая через тело и складывающаяся в слова. Так, похоже, что мне оказана высокая честь поговорит и с божественным братом…

— Прошу прощения за эту неосмотрительность, – лоб коснулся холодного пола. Поднимать глаза я не рискнула – если легенды не врут, от вида Кратоса, как, впрочем, и его сестры, в полном сиянии их силы, можно ослепнуть. А у меня и без того немало проблем, не хочется усугублять их собственным увечьем.

— Дитя, я не сержусь, просто любопытно, кто и зачем хочет призвать её сюда, – никаких звуков, но я точно знала – то нечто, в образе чего появился Бог, остановилось совсем рядом. Лежащие на каменных плитах ладони обожгло таким жаром, что захотелось застонать сквозь зубы. Да уж, вот и причастилась к божьей благодати… – Поднимись. О чем ты хотела просить Тилиру?

Спорить было бы весьма неразумно, поэтому медленно и аккуратно я встала с колен, не поднимая взгляд на Крастоса.

— Простите эту дерзость, мне нужно поговорить с Богиней, – вот демон, и что теперь делать? Ответить и стать отступницей или же промолчать и быть испепеленной за наглость? Первое просто нежелательно, а вот второе – смертельно. И потом, я же не присягала в этом теле на верность драконьей Матери, так что подданство не подтверждено.

— Ты скажешь все мне, драконица, – обжигающе-горячие пальцы легли на подбородок, заставляя посмотреть на того, кто стоял, буквально, в шаге от меня. Описать истинную личину Кратоса я бы не смогла. Во-первых, потом что не знала, с чем сравнить. Это было нечто на грани уродства и утонченной красоты, внешне человекоподобное, но от существа веяло такой силой, что у меня заслезились глаза. Резь становилась все сильнее, зрение расплывалось, наверное, от слез, но это все было такой мелочью по сравнению со взрывом головной боли, от которой пришлось до крови прикусывать губу, чтобы не закричать. Что-то раскаленное и чужеродное копошилось в мыслях, рождая странные картинки, которые я вначале приняла за галлюцинации. Уже намного позже поняла – Кратос не просто читал мои мысли, он переворошил всю память, вытаскивая на поверхность даже то, о чем я сама давно забыла.

— Любопытно… – стоило ему убрать пальцы от лица, ноги подкосились, и я рухнула, больно ударившись коленями о камень. По лицу текли горячие струйки, собиравшиеся на полу алыми лужицами.

Ни о каких мыслях и чувствах в тот момент и речи не шло – внутри меня ворочалось что-то страшное, пытаясь вырваться на свободу. Специально или нет, но божество провело инициацию демонического “я”, пытавшегося сейчас взять верх надо мной самой. Не знаю, почему, наверное, на чистых инстинктах, но я пыталась его подавить, понимая, что нельзя этого делать сейчас, когда так уязвима и понятия не имею, как и когда вновь стану собой.

Под кожей что-то шевелилось, словно кости и мышцы пытались перестроиться, но пока мне удавалось хоть как-то контролировать процесс. Все тело ломало и корежило, при этом, внешне я оставалась неподвижной. Только багровая лужа на полу становилась все шире.

— Молодец, – после этого слова все закончилось так же резко, как и началось, и я, полностью обессиленная, растянулась у ног Кратоса. – Сестра выбрала хорошего кандидата. У тебя сильный разум, если уж смогла сдерживать демона после моего прямого приказа. Вот только ты, дитя, не поняла, что тебе предстоит сделать. Твоя подруга не просто разменная монета. Она пыль, прах под твоими ногами. Подумай ещё раз, хочешь ли потратить единственное желание, которое обещала исполнить Тилира, на смертную, которая не оставит ни тени следа в истории?

Слова, конечно, справедливые, но когда лежишь, уткнувшись лбом в скользкий от собственной крови камень, хочется поступить назло. Но не это стало причиной того, что я едва смогла прошептать опухшими, прокушенными почти насквозь губами:

— Я дала слово. Пусть это неразумно, но это обещание собираюсь выполнить.

— Будь по-твоему. Я имею ту же власть, что и сестра. Между собой мы договоримся, но за это, естественно, ты будешь мне кое-что должна.

Ну, ещё бы! Когда это власть имущие помогали просто так… Но я, в принципе, была к этому совершенно готова. И даже примерно представляла, что именно Кратос потребует.

— За это ты сделаешь так, чтобы наш народ не проиграл в грядущей войне.

Делать вид, что удивлена, я не стала. Он же был в моей голове, значит, все мысли для него не тайна. Все идет к войне, это любому понятно, вот только что именно станет её причиной – серьезный вопрос. Ещё очень давно, во время прошлого противостояния двух народов, жрецы донесли волю богов до страждущей паствы – о раздорах забыть, жить в мире и согласии. Если учесть, что к тому времени количество бойцов и с той, и с другой стороны уже существенно уменьшилось, новость была воспринята с плохо скрываемым облегчением.

Но теперь явно назревает новый конфликт, и повод должен быть весомым. Например, убийство демоном наследницы драконов…

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы Сандория не победила.

— Умница, девочка. Не заставляй меня снова лезть к тебе в голову. А если я заподозрю двойную игру, я это сделаю. И не обращай внимания на попытки моей сестры добраться до тебя. Пока ты в Маэре – это невозможно.

Голос постепенно отдалялся, а бьющая меня дрожь затихала, пока не прекратилась совсем. Но поднять глаза я решилась только через несколько минут. И не потому, что уверовала в коварство Кратоса – в нем я как раз и не сомневалась, просто не было сил.

— Княжна, с вами все в порядке? – первой ко мне подбежала Алира. Интересно, а её должность, как моей телохранительницы, предполагает защиту от распоясавшихся божеств? Может, под это дело отстранить блондинку от тела? Да уж, довели, стихами думать начала…

Кстати, одна деталь, до этого ускользавшая от сознания, теперь стала намного четче – Кратосу нужен физический контакт, чтобы влезть в мои мысли. Тилира вообще утратила возможность их читать… Похоже, что иметь тело одной конфигурации, а мозги – другой, все-таки выгодно.

Пока я размышляла над этим в свете складывающихся перспектив, к блондинке присоединилась ещё толпа народа, но, странно, тормошить меня никто не решался. Наверное, боялись, что брошусь и покусаю.

— Все в порядке, я жива.

— Точно? – вопрос, конечно, интересный, но, судя по тому, что у меня болит все тело, этот свет я ещё не покинула, о чем почти сожалела.

— Да, – сдерживая неподобающее венценосной особе кряхтение, поднялась, заметив, что низ платья почти полностью пропитался кровью, а саму меня мотает, как травинку по ветру. – Но, думаю, вечер закончен.

Алира, в который раз удивила меня, молча и без принуждения преклонив колени. Примеру вредной блондинки последовали все, кто вошел вслед за телохранительницей в комнату, не иначе, как желая полюбоваться на хладный труп зарвавшейся девчонки, дерзнувшей нарушить привычный ход вещей.

— Кратос признал Вас достойной быть наставницей Князя, – из-за низко опущенной головы, слова раздавались немного глухо, так что пришлось прислушиваться. – Любой Ваш приказ и просьба теперь равны распоряжению правителя.

Вот оно что… Интересно, а какой процент выживая на этой неблагодарной службе? Что-то мне подсказывало, что, помимо повальной смертности в конце трудового пути, и начало работы частенько омрачалось кончиной несчастных кандидаток. Во всяком случае, ни об одном случае правления демоницы (по крайней мере – официального) я припомнить не смогла, значит, в воспитательницах значились сплошь дамы.

— Хорошо. Я рада, что вы счастливы. А теперь проводите меня в покои, праздник закончен. А завтра нас ждет тяжелый рабочий день…

Глава 22

— Но ничего похожего тут нет!!! – Князь, возмущенный преподавательским произволом, вскинул брови, поставив их “домиком”, и сердито ткнул пальцем в лежащий перед собой потрепанный фолиант.

— Естественно, – ради ответа пришлось сдвинуть закрывающую нижнюю часть лица ткань и отвлечься от процедуры выпаривания сока из одного крайне ядовитого растения. На что только не пойдешь в порыве родственных чувств и ради выживания. Это я про отвлечение, а не про отраву. – Учись импровизировать. В жизни постоянно случаются непредвиденные обстоятельства, привыкай к этому сразу.

Демоненок, утративший собственное имя, когда получил титул правителя, возмущенно засопел, но возражать не решился. Когда в прошлый раз он высказал подобные претензии, я предложила сделать это задание за него, но с тем условием, что получившийся эликсир он выпьет у меня на глазах. Мальчик, немного посомневавшись, согласился.

Выползая на следующий день из собственной комнаты, осунувшийся и позеленевший, Князь, дрожа всем хилым телом, кивнул в мою сторону и шепотом обвинил в попытке сжить со свету правителя Маэре. После этого он схватился за желудок и галопом понесся обратно в опочивальню.

Я в доступных выражениях объяснила заинтересовавшемуся этим фактом Лэйру необходимость умения самостоятельно готовить рвотное. А то так пропустит местный дегустатор отравленное вино, или повар решит сэкономить на свежести продуктов, а целитель далеко. Так что нужно уметь помочь себе в такой беде самостоятельно. Начальник дворцовой охраны, пару минут подумав, с представленными доводами согласился, но попросил впредь стараться обходиться менее наглядными примерами. Я, конечно, пообещала, но нам обоим было понятно – если нужно, Князь у меня и землю будет жевать. Исключительно в воспитательных целях, естественно!

За прошедшие с моего, не побоюсь этих слов, триумфального явления свету, три недели вокруг все было настолько спокойно, что это вызывало нервный зуд.

После того, как меня, окровавленную, но живую, вывели из зала приемов, придворные поверили в высшее предназначение новоявленной бонны и обращали на меня примерно столько же внимания, сколько и на самого Князя – при встрече кланялись, но, раз уж мы оба не имеем реальной власти, особо нас не опасались.

Не знаю, как малолетнего правителя, а меня это полностью устраивало, давая сосредоточиться на более насущных вопросах. Например, допуск в княжескую библиотеку дал возможность покопаться в книгах, о которых я только слышала и даже не мечтала прочесть.

Древние гримуары по всем видам магии, включая запретные чары, могли дать подсказку на волнующие вопросы, вроде, как заставить соперницу пасть в ноги, отказываясь не только от претензий на понравившегося вам мужчину, но и от всех украшений и титулов, даруя их столь замечательной подруге, то есть, опять-таки – вам. Рецепт для мгновенного изменения характера прилагается. Или же милый способ ненавязчиво расправиться с врагом, не приближаясь к нему, при помощи поднятых неупокоенных духов. Насколько помню, за применение первого зелья на территории, как Маэре, так и Сандории, полагается несколько лет каторги и полная блокировка магических сил, за вторую шалость – смертная казнь. Если докажут, конечно.

К сожалению, того, что я так пыталась найти, там не оказалось. Естественно, те жалкие несколько десятков книг, второпях мной просмотренных, были очень малой частью собранных здесь знаний, поэтому я продолжала сидеть в огромной круглой комнате, стены который были сплошь заставлены фолиантами, все свободное время. К слову сказать, было его довольно-таки много – обязанности воспитательницы отнимали по три-четыре часа в день, а затем Князя забирали для занятия другими дисциплинами.

Сэй, увидевший, как я, повертев в руках легкий меч, едва не отрубила себе кисть второй руки, взял обучение государя военному искусству на себя, не желая раньше времени справлять пышную тризну по трагически погибшей княжне. Естественно, я не возражала, но молодой демон возжаждал и меня осчастливить умением элегантным движением вороненой стали лишить врага жизни. Мои робкие попытки убедить в собственной способности сжить недруга со света при помощи подручных средств остались неуслышанными, и теперь дважды в неделю я была вынуждена зарабатывать мозоли на руках и боли в спине, тренируясь с Сэйем. Демон убеждал, что у него даже самый безнадежный калека станет искусным фехтовальщиком, но эта уверенность столкнулась с непреодолимым препятствием. То есть – со мной.

— Маруся, не стой, как позорный столб на городской площади, двигайся! – Сэй скользящей походкой обходил меня по кругу, я же в это время крутилась вокруг собственной оси, до онемения в пальцах сжимая рукоятку меча. От идеи научить сражаться тяжелым оружием демон отказался сразу, потому что в моих руках любой вид двуручника применялся, как топор – размах и разрубание у меня получалось феерически, только одно НО. Жертва должна замереть и, желательно, не дышать, если же противник шевелился, этот номер не проходил.

— Да двигаюсь я! – пока рядом не мелькали любопытные рожи придворных, мы с ним договорились общаться на “ты” и по домашним именам. Потому что фраза: “Княжна, если вы не будете уворачиваться, буду вынужден Вас разоружить”, звучала до того странно, что мы сами забывали, что хотели сказать, пока произносили вступительную приветственную часть.

— Значит, плохо двигаешься! – неожиданный удар плоской стороной меча по запястью заставил прошипеть слова, которые не то, что приличной, а девушке вообще знать не пристало, и разжать пальцы.

Специально затупленная для тренировок сталь не могла причинить резаных ран, но, согласитесь, получить металлическим дрыном по рукам тоже небольшое удовольствие. Особенно если там остались следы с прошлого урока, а удар такой силы, что не спасают и снимаемые только во время купания перчатки.

— Простите, княжна, – Сэй церемониально поклонился, из чего я сделала вывод, что наше уютное свидание на заднем дворе в пыли и духоте прервали. Кому бы из богов за это помолиться в благодарность?

— Ничего страшного. Благодарю за урок, – я не стала склоняться в поклоне, не по статусу, но кивком свою благосклонность выразила.

— Ваше сиятельство! – прервавший наше милое рандеву слуга и вовсе едва не тюкнулся лбом в камень, которым был вымощен двор.

— Вы что-то хотели? – поскольку веера под рукой не было, я пару раз обмахнулась мечом, но заметив, как при этом поморщился мой персональный мучитель, опустила оружие. Видите ли, для демона, которого с раннего детства учили обращению с клинками, такое непочтительное применение несколько коробило и оскорбляло. Нарядить бы Сэйя в несколько юбок и затянуть в тугой корсаж, посмотрела бы, как он спасается от жары…

— Князь…

Так, вступление мне не понравилось сразу. Наверное, потому что ничего хорошего из начинающего подобным образом фраз ещё не было. Я, конечно, понимаю, что для мальчишки, которым и является государь, намного интереснее обшарить подвал и чердак замка, чем тупо заучивать все родовые имена своих будущих вассалов. Сама в его возрасте больше думала о свободе и развлечениях, но деваться некуда – он должен получить соответствующее образование. Даже если через некоторое время мне придется убить его собственной рукой.

— И что он натворил?

— Они решили переодеться нищими и пойти в город.

Тааааак… Зато теперь понятно, с чего такая траурность на лице и в душе – во избежание неприятных инцидентов Князю запрещалось покидать дворец. Хотя официальной ноты протеста от Сандории ещё не было, но она может прозвучать похоронным аккордом. Потому что следующим пунктом выражения гнева и недовольства действиями соседа станет объявление войны. Это знают все, но уже успели привыкнуть – угроза экспансии между драконами и демонами висит уже пару столетий, но смерть Наследницы сильно спутала все карты. Вот же угораздило меня так не вовремя помереть!

— А “они” – это..? – если с ним намылился Тим, государя лично выпорю, а мелкому полукровке оборву оба уха. В прямом смысле слова, может, тогда начнет хоть что-то слышать.

— С ним сын господина Рамила, – слуга бежал за мной почти вприпрыжку, стараясь не отступать, но и не обогнать, а то, если он где-то влетит в дверь первым, получится этикетный конфуз.

— Понятно, – ну, это уже немного лучше. Дело в том, что с папенькой этого гаденыша (того, который не будущий правитель, а просто гаденыш), у нас не было конфликтов, но недоверие и опасение – в изобилии и ассортименте. Причем, совершенно взаимное, ибо я с первого взгляда заподозрила в казначее искусного интригана и вора. И если в первом была совершенно уверена, в противном случае просто не добился бы такой должности, то второе оставалось на уровне твердых догадок, потому что такое чудо, как неворующий царедворец, отвечающий за финансы, встречается столь же часто, как честный торгаш. – Где они сейчас?

— Они на конюшне под присмотром господина Лэйра.

— Тогда чего ради мы сейчас поднимаемся в покои Князя?! – я сразу остановилась, и слуга, не успевший притормозить, довольно ощутимо врезался мне в спину, тут же рассыпавшись в извинениях и немного побледнев.

— Ваша светлость желает переодеться?

Вопрос, конечно, актуальный, если учесть, что за пару часов, пока Сэй гонял меня по тренировочной арене, успела вспотеть, покрыться пылью, грязью и немного позором – после одной из подсечек я крайне неудобно приземлилась, отбив себе кое-что из условных женских прелестей, что чистоты одежде тоже не прибавило.

— Ерунда, если идти на конюшню, наряд в самый раз.

О том, что, если этот породистый щенок, которому предстоит получить корону Маэре, начнет огрызаться, я его там же и выпорю, при слуге говорить не стала. Нечего подрывать авторитет государственной власти. Хотя, вполне можно в наказание заставить его несколько дней пробовать результаты моих экспериментальных отваров и зелий. Но тут, скорее всего, против будет Лэйр – если правитель помрет не ко времени, получится кризис преемственности власти во всей его безобразной красоте.

На обратный путь мы затратили куда меньше времени – слугу я отправила заниматься делами, ткнув мимоходом в покрытый патиной подсвечник, а сама отправилась на встречу с прекрасным. Конечно, назвать так моего демонического братца было существенным преувеличением, но все же…

Картина, представшая моим очам в конюшне, могла претендовать на звание одной из самых запоминающихся и радующих черствое драконье сердце. Оба провинившихся недоросля, понурив головы, стояли в проходе, под укоризненными взглядами множества глаз. Кроме глаз там ещё в изобилии присутствовали тревожно стригущие уши и притопывающие копыта. Но, несомненно, главным действующим лицом был начальник стражи, который, судя по виду, уже был близок к грани, за которой заканчивается терпение и вынимается ремень.

— … не только совершенно безрассудно, и недостойно будущего государя!

Что он там вычитывал до этого, я не знаю, но примерно догадываюсь. Ну, как воин, он, конечно, хорош, а вот педагогического таланта лишен напрочь, так что придется брать все в свои руки.

— Похоже, я немного опоздала к началу разбора ситуации, – при моем появлении Князь насупился ещё больше, а его друг – пухлый блондин, чей взгляд по-коровьему беззащитных глаз вызывал безудержное желание вздохнуть и спровадить куда-нибудь подальше, только бы не видеть хотя бы некоторое время, попытался спрятаться за своего друга. А потом, видимо, вспомнил, что укрываться за спиной собственного государя не особо хорошо с точки зрения будущей придворной карьеры и так и замер на месте, немного присев и растопырив руки, словно вот-вот готовился пойти в пляс. – Итак, я жду.

Поскольку признаваться в грехах они явно не спешили, я устроилась с комфортом, немного взбив пучок соломы, лежащий в углу. Не то, чтобы я совсем стала неженкой, но ушибленные органы почти слезно молили о снисхождении и выборе места для седалища помягче.

Малолетние горе-путешественники каяться не спешили, так что я даже немного заскучала, но полностью погрузиться в уныние и праздность не дал Лэйр, тоже безуспешно ожидавший начала речи:

— Несмотря на запрет выхода в город без сопровождения, наш государь, прихватив друга, – тычок в спину блондиника, чье имя я безуспешно пыталась вспомнить последние несколько минут, выдвинул сообщника на передовую, то есть в непосредственную близость со мной, – решил прогуляться по городу. Естественно без сопровождения. И, естественно, инкогнито.

Тут он с некоторым недоумением покосился на одежду мальчишек. Ну, то, что они пошли туда не в парадно-выходных нарядах, уже хорошо. Однако от этих двоих за сотни метров сквозило высоким происхождением и глупостью. Вторым – особенно сильно, потому что эти два недоумка не придумали ничего лучше, кроме как испачкать собственную одежду в грязи. Судя по исходящему от стоящего в непосредственной близости мальчика, камуфляж они наносили неподалеку отсюда. Во всяком случае, аромат конских яблок от них шел настолько ядреный, что поначалу хотела уже начать ругать конюхов за то, то они плохо ухаживают за животными и не чистят стойла.

— Как тебя зовут, прекрасное дитя? – чтобы светленький, который сейчас был довольно темненьким из-за нечистот и навоза, не отдернулся, пришлось поймать его на ворот рубашки. Сразу после этого захотелось немедленно вымыться и сжечь перчатки, но сейчас не до капризов.

— М-м-малик.

Хотя мальчик вызывал что-то среднее между недоумением и легким чувством брезгливости, держаться за него не особо хотелось, поэтому ребенок обрел свободу, шлепнувшись от неожиданности на присыпанный трухой земляной пол конюшни.

— Значит, вы решили посмотреть народ, себя показать? – поскольку ситуация оказалась вполне однозначной, проводить дальше разбирательство я не стала, зато появилась идея, как сделать так, чтобы подобные мысли больше не посещали жаждущие приключений умы.

Все трое, включая Лэйра (ему что, заняться больше нечем?), с интересом наблюдали за тем, как я отряхиваюсь от остатков налипшего на юбку сена, и не подозревали о сути предстоящего им испытания. Потому что, в противном случае, давно бы разбежались кто куда.

— Итак, Князь, – пацан немного втянул голову в плечи. И правильно сделал, так я его называла только в исключительных случаях, и не всегда эти моменты были прекрасны. – Значит, вы захотели стать, так сказать, ближе к подданным?

Судя по взгляду, он в этот момент хотел быть где угодно, но подальше от меня. Разумно, но с этим желанием он немного запоздал – на пути к свободе, которая светилась дверным проемом конюшни, стояла я.

Так и не дождавшись ответа, развернулась и направилась на улицу, уверенная, что хотя бы банальное любопытство заставит проследить, что именно задумала и почему так легко отпустила, не попытавшись образумить если не словом, то подзатыльником. Да, вот такое неуважение, зато действенно и хорошо откладывается в памяти.

Если кто-то из челяди и пытался подсмотреть, как у монарших особ проходит воспитательные процедуры, то к моменту нашего появления, они уже скрылись. Разве что на расположенной тут же неподалеку площадке для выездки грум водил по кругу гнедую двухлетку. Кобыла косила в нашу сторону влажным карим глазом, шумно нюхала воздух, чуть приподнимая бархатистую верхнюю губу, и совершенно не желала выполнять команды. Но подергиванием шкуры давала понять, что своего учителя слышит, но слушать не собирается.

Сразу вспомнилась Звездочка. Хотя мы с ней, мягко говоря, не сошлись характерами, но лошади намного лучше чувствуют, что собой представляет приближающееся к ним существо. Так, что, будь на её месте, я бы тоже попыталась себя сбросить. А потом ещё и затоптать.

Миновав хозяйские постройки, возле которых было на удивление пустынно, мы вышли к реке, которая в этом месте не упиралась в обрыв, как возле моста, а обманчиво-невинно накатывала мягкими волнами на мелкие камешки. Полоса более темной гальки ясно указывала, за какую границу лучше не заходить. Не знаю, охотятся ли сторожевые рыбешки на мелководье, но проверять, рискуя целостностью своих ног, не хотелось.

— Что вы задумали? – Лэйр, который сегодня выполнял роль пастуха, подгоняющего норовящих отстать овец, не стал подходить, зато как-то слишком уж пристально осматривал берег.

— Все очень просто. Князь, что вы видите на том берегу?

Река тут была ещё шире, и противоположный берег, хоть и располагался не так далеко, но различить его было сложновато – солнце, отражаясь от белых стен, которые так любили в Тмере, слепило глаза и заставляло смаргивать выступающие слезы. Ещё одна расплата за возможность видеть в темноте – нельзя смотреть на яркий свет. Драконы этой напасти лишены, но только в истинной форме смогут увидеть что-то в темноте. Равновесие.

— Город, – наследник рискнул подойти ко мне на пару шагов, но встать вплотную смелости не хватило. Или это начал прорезываться ум, что было бы просто замечательно.

— Город… А вы правы, – я прошла чуть дальше, туда, где из мутно-серой воды поднимались темные сваи маленькой пристани. Мокрое дерево было покрыто скользкой пленкой тины и какой-то плесени, но запаха застоявшейся влаги не было. Наоборот, пахло вполне приятно. – Это просто город. А между нами просто река.

Улитка с полосатой коричневой раковиной, свернутой в тугую спираль, со свойственной их виду неспешностью и чувством собственного достоинства шествовала по чем-то поцарапанной доске.

Пока я провожала взглядом её неторопливое путешествие, в рядах зрителей началось брожение. И поднял эту волну мой бестолковый братец. Ему бы научиться молчать, просто цены бы не было. Пока же она есть, и это – моя жизнь, поэтому топить и скармливать это безмозглое создание прямо сейчас, к сожалению, нельзя.

— Это я и так знаю, – дитё, даже не представляющее, насколько я сейчас зла за его самодеятельность, важно приосанилось и попыталось прожечь меня взглядом. Конечно, не получилось, зато в своего дружка он уверенность вселил. – Там живут мои подданные, и они никогда не тронут своего Князя. Наоборот, защитят.

Недоросль даже понятия не имел, насколько вовремя и мне на руку произнес этот немного пафосный бред. Надо будет не забыть преподать пару урок на тему возлюбления подданными государя. Особенно в период неурожая, стихийного действия или какого-то иного катаклизма.

— Малик, иди сюда, – я попыталась мило улыбнуться тихому, как покойник, блондинчику, но мальчик, обладавший гораздо тонким, чем у венценосного друга, чутьем на неприятности, не особо спешил. Даже затравленно оглянулся, словно примеряясь, куда рвануть в случае опасности, но выбор тут небольшой – Лэйр, река или я. Честно говоря, сама бы я выбрала реку, там хоть небольшой шанс, но есть. Однако ребенок был не столь смекалист в этом смысле, потому, обреченно вздохнув, как-то боком пошел ко мне. – Скажи, может, ты видишь что-то другое? – чтобы он не испортил мне воспитательный момент, пришлось крепко взять его за запястье и подвести к самому краю пристани.

Тихий плеск дотрагивающейся до свай воды настраивал на умиротворение и добрые мысли. Но не меня.

— Воду…

— Все правильно, она спокойная… А теперь смотрите внимательно, Князь, – я даже чуть склонилась в поклоне, чем заслужила совсем уж хмурый взгляд старого демона.

Послав мысленный приказ собственному телу, я полюбовалась прорвавшим перчатку когтем и быстро провела им по запястью Малика. Тот как-то тоненько, по-девчачьи взвизгнул и попытался отдернутся. Ну, конечно, только для того и тащилась сюда по жаре, чтобы поцарапать и отпустить!

— Говорите, ваш народ вас защитит? – у блондина не хватало сил, чтобы меня оттолкнуть, поэтому вытянуть его кровоточащую руку, с которой уже начали срываться крупные тяжелые капли, давая им падать в воду, оказалось до смешного легко.

Сначала ничего не происходило, только пошла легкая рябь по волнам.

— А потом случается что-то выходящее за рамки нормального. Например, смерть Наследницы Сандории от рук полукровки, которого наняли демоны, – пришлось чуть углубить порез, чтобы темная, кажущаяся маслянистой жидкость полилась тонким ручейком. Волнение у самых свай усилилось, словно там ворочалось что-то большое и очень голодное. А потом мелькнула первая серебристая рыбешка. Блеснув на солнышке радужной чешуей, она так же изящно вернулась в родную среду, оставив пару следов от брызг на подсохшем дереве. Через мгновение вода вскипела от множества её товарок, спешащих узнать, кто это там такой глупый и вкусный решил форсировать реку. Маленькие бурунчики все увеличивались, разрастаясь до приличных размеров воронки. Надеюсь, прожорливые твари не станут подгрызать служащие опорой для пристани бревна, потому что контактировать с этими созданиями поближе я не планировала.

Малик перестал сопротивляться, но изо всех сил впился свободной рукой в мою юбку и так и замер. Интересно, если он её сейчас в приступе паники порвет, это будет считаться компрометирующим обстоятельством? Присмотревшись к пацану, который побледнел настолько, что вязь на щеке стала похожа на выведенный кровью по мрамору узор, я решила не затягивать. Ещё окочурится от страха, а мне только проблем с его отцом и не хватает…

Отодрав его ручонки от платья (так и есть, ткань все-таки затрещала! Никакой пользы, одни убытки казне от этих дармоедов), я подтолкнула его к самому краю неровно обструганных досок, заставив повиснуть над водой и молиться Кратосу о спасении. Ну и за здоровье скорняка, изготавливавшего его пояс, потому как только крепость довольно узкой полоски искусно выделанной кожи отделяла пакостника от непосредственного контакта с милыми созданиями, которые все чаще выпрыгивали, демонстрируя нетерпение и жажду более близкого знакомства.

— Что ты делаешь?! – то ли у венценосного братца начал раньше времени ломаться голос, то ли княже просто осип от волнения, но прозвучал вопрос почти басом.

— Привожу наглядный пример, чем могла закончиться эта глупость, – на секунду выпустила пояс, поймав его в последний момент за самый кончик. Малик уже не кричал, скорее всего, впав в ступор от ужаса, зато Князь взвыл и попытался спасти друга. Очень глупо – руки-то у меня две, а весят демонята не так, чтобы много… – Итак, теперь понятно, что именно представляет собой спокойный с виду город?

— Не думаю, что это разумно, – Лэйр подошел вплотную, готовясь страховать, если вдруг не удержу двоих подростков. Но пока не лез, поняв, что именно я пытаюсь втолковать братцу.

— Что говорит закон о престолонаследии в случае смерти единственного, способного стать Князем? – пришлось немного напрячься, потому что, услышав вопрос, братик заизвивался с удвоенной энергией.

— Виновного ждет неминуемая смерть, а…

— Пожалуй, достаточно, – оба подростка полетели на каменистый пляж. Правда, для этого пришлось выжать из себя все имеющиеся силы. – Потому что, в отличие от некоторых, – даже взглядом показывать не пришлось, кого я имею в виду, – мне дорога собственная жизнь.

— Мудрое решение.

По тому, как правая рука демона расслабилась, стало понятно, что он готов был пресечь попытку убийства государя в корне. Надо же, какой преданный, ведь велика вероятность, что метнув в меня кинжал, Лэйр подписал бы приговор и Князю – вряд ли любознательные рыбки так легко отдали бы добычу. А принять вторую ипостась ни один из мальчиков не сможет – слишком малы. Интересно, насколько возвысится его род, если правителя вдруг не станет?

— Но это была только наглядная демонстрация. А теперь само наказание. За глупое и безответственное поведение ты, Малик, на две недели отправишься в настолько полюбившееся место, – заметив, с каким ужасом он покосился на реку, я почти расстроилась, что нельзя отослать его в помощь прачкам. Во-первых, не по статусу, во-вторых, в реке они белье все равно не прополаскивают, так что изюминка дрессировки пропадет сразу. – Поскольку нашла я вас на конюшне, то ты станешь помощником старшего конюха. Распоряжение я оставлю, никаких поблажек не жди, готовься активно убирать навоз и чистить копыта.

К сожалению, отправить второго недоумка на ту же каторгу я не могла, это вызовет слишком большой общественный резонанс. Да и неразумно оставлять их вместе, не нужно повышать и без того зашкаливающую концентрацию глупости на демоническую особь.

— Я не буду работать на конюшне! – некстати проснувшийся снобизм венценосного недоросля только усилил желание сделать ему какую-нибудь гадость.

— Конечно, не будете, – с пристани я разумно убралась, не нужно без особой необходимости подвергать себя риску. И теперь, нежно улыбаясь, я надвигалась на брата, который уже закрыл рот, явно сожалея о вырвавшемся возгласе протеста. – Вы слишком ценны для своего народа. Но вот в чем беда – необразованный правитель позорит государство. Поэтому мы с вами вплотную займемся этим вопросом. А начнем, пожалуй, с перечисления всех благородных родов Маэре. Когда вы на память перескажете все ветви, ответвления и чахлые ростки нашей замечательной аристократии, настанет черед продолжения лекции по ядам и противоядиям.

Судя по выражению лица брата, он уже отчаянно завидовал своему другу…

Но взять слова обратно не позволяли гордость, подпитываемая моим насмешливым взглядом.

— Итак, если нет возражений, прошу по своим рабочим местам. Малик, через четверть часа старший конюх будет ждать тебя, распахнув объятия и приготовив для уборки самое грязное стойло. Вам же, Князь, предлагаю отправиться к себе и принять облик, более соответствующий положению.

Оба мальчика, понурив головы и скорбно вздохнув, пошли от реки. И хотя горе их выдавали опущенные плечи и тоскливо сгорбленные спины (мне даже захотелось догнать их и крепко приложить по лопаткам, чтобы не сутулились), на скорости передвижения это никак не сказалось – уже через несколько секунд их и след простыл.

— Неплохо, – Лэйр вздернул в усмешке уголок губ, продемонстрировав ещё одну страшную гримасу, из числа ранее мной не замеченных. Воистину его пугательный репертуар неистощим. – Но вас вряд ли поймут при дворе, – он галантно подал мне руку, предлагая опереться и приобрести вид праздношатающейся парочки.

— Как вы уже поняли, меня не особо интересует мнение придворных о методах обучения государя, – помощь я приняла, и мы медленно пошли к виднеющейся за декоративно подстриженным живым забором крыше конюшни. Более мелкая галька, любовно округленная постоянно накатывающими речными волнами сменилась не столь округлыми камнями, норовившими зацепить подол платья. – Да и сами они не так уж рвутся узнать, как обстоит дело с успехами Князя в изучении политики и экономики.

— Вот про экономику я хотел бы поговорить более подробно. Рамил не простит унижение своего сына.

— Унижением было бы, если бы я приказала высечь гаденыша прямо перед парадным входом в присутствии всей прислуги. А то, что я для него выбрала, можно считать попыткой найти, если не его разум, то хотя бы инстинкт самосохранения. Если не ошибаюсь, его действия можно квалифицировать, как не просто халатность, а подвергание жизни правителя опасности. И это, в свою очередь, равняется государственной измене.

Глава 23

Все та же кобыла, которой мы любовались, когда шли прояснять момент с псевдоневинным видом реки и города, теперь пыталась успокоить своего дрессировщика. Грум, столкнувшийся с подобного рода неповиновением, похоже, исчерпал запасы терпения и знания, потому уселся прямо посреди круга для выездки, подперев ладонью подбородок и с мрачным видом просеивая песок сквозь пальцы второй руки. Лошадь же, подкравшись сзади, пофыркивала ему в волосы и норовила пожевать воротник темно-серой рубашки.

— Он все это поймет и даже, возможно, будет благодарен, но и положение, в которое поставили его сына, тоже не забудет.

В тени стен дворца было немного прохладнее, потому мы остановились, наблюдая за зигзагами полета ласточки, спешащей вернуть к гнезду с добычей. Сидевшие до того момента совершенно неподвижно птенцы тут же вытянули костлявые шеи, покрытые редким темным пушком, и раззявили желтые рты, показывая, какие они голодные.

— Я поняла, спасибо за предупреждение, – прежде, чем показаться на глаза придворной челяди, я все-таки попыталась привести платье в порядок. Если сенная труха стряхнулась вполне нормально, то въевшаяся пыль, которую мы с Сэйем старательно поднимали во время тренировочного боя, самоустраняться отказалась.

— Пожалуйста. Как успехи во владении оружием? – демон старательно пытался сдержать улыбку, скорее всего, зная о положении на этом поприще не только со слов сына, но и наблюдая за моим позором воочию. Не то, чтобы я стала настолько важной персоной, чтобы денно и нощно не спускать глаз, просто кто упустит такой случай развлечься?

— Скромные, – не говорить же, что их просто нет, и за несколько занятий я заработала только растяжение мышц и лютую нелюбовь к мечам. – А как с этим делом обстоит у Тима?

Отряхнувшись по мере возможности, я показала, что готова продолжить путь.

— Он очень способный ребенок, думаю, при правильном подходе, из него получится прекрасный воин.

— Или не менее замечательный вор… – хоть это я пробормотала себе под нос, но Лэйр услышал.

— Вор из него уже и так получился, – судя по тому, как демон на секунду поморщился, мой названный родственник успел и его лишить какой-то ценности. Но признаваться в этом, ясное дело, никто не спешил.

— Может, мне стоит поговорить с ним?

Бегущая навстречу служанка, держащая перед собой стопку отглаженного белья, замешкалась в дверях, не зная, как поступить – не пропустить, значит нанести оскорбление, а отступить – есть существенная возможность уронить кипу ткани на пол. Пока девушка колебалась, становясь по цвету весьма схожей с лежащим поверх всего отрезом белого хлопка, Лэйр сделал шаг в сторону и кивком показал, чтобы та пробегала, не загораживая проход. Служанка, пытаясь сделать книксен и бормоча извинения, протиснулась, мимоходом мазнув меня по лицу. Ну, невелика потеря, зато буду чище, мало ли кого можно встретить в коридоре замка.

— Не стоит, у него теперь есть наставник, он несет ответственность за поступки Тима и имеет право наказывать. Так что воспитание мальчика теперь его забота.

— Вот и прекрасно, – не то, чтобы я совсем не переживала за судьбу ребенка, которого с таким риском для жизни вытащила из Аридейла, но имеющиеся проблемы с малолетним венценосцем и его дружком отбивали охоту вмешиваться ещё и туда. Тем более, что пацана я отправила в нечто, вроде военной школы для подрастающих демонят, где его научат не только виртуозно обчищать карманы, но и премудростям ратного ремесла.

— Он не говорил, кто его родители? Ведь не так много демонов, способных прельститься на дракона… – Ну, спасибо, конечно, на добром слове! – Но если узнаем его родословную, можно будет попытаться отыскать живых родственников.

С чего Лэйра так озаботила судьба Тима, я не поняла, но насторожилась. Потому что начальник гарнизона вряд ли так трепетно пытается копнуть под корни генеалогического древа каждого своего будущего подчиненного. Особенно если ценность плода с сего растения весьма сомнительна.

— Мне кажется, он и сам этого точно не знает, – чтобы откровенно не лгать, пришлось изворачиваться и просто недоговаривать. – А теперь прошу меня извинить, у нас урок.

— Конечно, – демон церемониально поклонился и только напоследок шепнул. – Все же советовал бы переодеться, – после чего ткнул пальцем в сторону висевшего чуть поодаль зеркала и откланялся.

Вняв его предложению оценить свой внешний вид, я все-таки бросила взгляд на отражение. Ну, помята немного, и волосы встрепаны, все-таки Сэй сегодня почти озверел на тренировке. Но стоило повернуться, как стало понятно, что он имел в виду – юбка, мало того, что перепачкана, так сзади ещё и уныло висит клок ткани, открывая нескромному взгляду вид на немного пропыленную нижнюю юбку. Да и вообще со спины я выглядела так, словно меня топтали ногами, причем, и лошадиными тоже – на самом пикантном месте красовался отпечаток чего-то, до боли напоминавшего подкову.

Конечно, такое состояние наряда несколько удручало, но я тут не красотами пленять собралась, а совсем другим. Хотя переодеться все-таки не помешает, иначе находящиеся тут шпионы соседей (в том, что они здесь есть, я как-то не сомневалась – а то получится совсем неприлично) разнесут весть о крайне затруднительном финансовом состоянии Маэре, раз у них второе лицо государство выглядит, как храмовая нищенка.

Как ни прискорбно, но Лэйр оказался полностью прав. Нет, на словах Рамил продолжал быть любезным, иногда доходя до подобострастности, но вот на деле…

Первым звонком стало исчезновение Каризы. Однажды утром она просто не пришла, а на все вопросы Илисса отвечала крайне уклончиво и тщательно пыталась подавить страх. Особенно краткости её речи способствовало присутствие дамы средних лет, утянутой в корсет до такой степени, что я некоторое время пыталась понять, как она вообще может дышать. Но новая служанка не только дышала, но и была крайне сноровистой, во всяком случае, пока причесывала, проредила мне шевелюру на треть, если не на половину. И все это с извиняющей улыбкой, мол, простите княжна, у вас сложные волосы…

Нет, с этим я согласна, но ни одна из предыдущих горничных до такой степени садизма все же не доходила.

— Достаточно, вы можете быть свободны, – говорила я тонким голосом, да и видела из-за оттянувшихся к вискам углов глаз не очень хорошо.

Тощая дама, запакованная в траурный наряд так, что открытыми оставались только лицо и кончики пальцев, молча поклонилась, но все-таки вышла. Чем, признаться удивила, я ожидала, что она так и останется в комнате, как ворона над свежим трупом, пока никто не кинет в неё камнем. Черный вдовий наряд только усиливал сходство с этой милой птичкой-падальщицей.

— Кто это, и где Кариза?

Илисса на мой вопрос сразу не ответила, сначала воровато оглянулась по сторонам.

— Она сегодня утром сильно обожгла руку, поэтому прислуживать пока не может, вместо неё прислали…

— Нет. Мне не нужно имен, все равно этой грымзы в пределах видимости не будет.

И это не личная неприязнь, пока она заплетала мне волосы, тонкие холодные пальцы несколько раз касались моей шеи в довольно неожиданных и неприятных местах. К тому же, не почувствовать, что от её запястий исходит аромат выжимки из сонной травы, было сложно. Во всяком случае, для меня, поскольку недавно работала с соком этого растения. И пусть его запах пытались перебить духами, слабее действие от этого не стало.

Даже сейчас, когда рядом её уже нет, голова продолжала шуметь, а кислый привкус на кончике языка подсказывал, что этого дивного амбре я все же нанюхалась.

— Приведи сюда Каризу, я сама посмотрю, что там за ожог и сделаю специальную болтушку. Потом иди к управляющему и передай, что я безмерно благодарна за такую заботу, но новая служанка мне не понравилась, и я прошу больше её в мои покои не допускать.

Девушка замялась, но кивнула, после чего присела в книксене и хотела уйти.

— Стой! Сначала расплети мне эти косы, иначе, боюсь, твоего возвращения могу и не дождаться…

Кожу головы уже саднило и тянуло так, что я готовилась вот-вот взвыть в голос. А это все-таки нарушение этикета, не будем подавать дурной пример хотя бы тому же князю. Тем более, что ребенок уже третьи сутки усердно зубрит родовые книги и посылает на мою голову проклятия. В первом я ещё сомневалась, может, он просто о чем-то грезит, уткнувшись хмурым взглядом в толстые фолианты, а вот второе – точно. Нужно будет не забыть намекнуть мальчишке, что в библиотеку можно войти не только через главные двери, есть там пара тайных проходов, любезно показанных мне местной дворцовой кошкой. Она ходила туда охотиться на вездесущих мышей, так что проследовать за хвостатой проводницей оказалось просто до безобразия.

И слова, которые юный Князь бормотал под нос в адрес своей воспитательницы были крайне далеки от милых и нежных комплиментов сестре. Зато от души, этот факт я оценила особенно.

— Да, конечно, госпожа.

На то, чтобы устранить последствия разрушительной деятельности подосланной служанки, ушло не так много времени, как казалось бы, но и эти минуты я запомнила, как одни из самых неприятных в жизни.

Отпустив как никогда молчаливую Каризу и наказав не беспокоить меня в течение пары часов, я тут же переоделась в одно из наиболее неприметных платьев и покрыла голову тонкой шалью. Пусть на улице снова жарко и парит, зато именно в таком виде сейчас ходит большинство местных модниц, а выделяться мне не хотелось.

Да и миссия моя деликатна, и посвящать в неё кого-то из посторонних я не планировала, так что придется быть осторожной…

Берег реки был так же пустынен, как и несколько дней назад, во время воспитательной процедуры, но это ничего не значит – тут за каждым кустом может стоять по соглядатаю. Поэтому придется поторопиться.

Жидкость из резного пузырька разлилась по горлу горячей кислотой, заставляя резко хватать воздух и зажимать рот ладонью, чтобы не стошнило. На что только не пойдешь, чтобы выжить… Но стоит поторопиться, вполне возможно, что сейчас сюда кто-нибудь придет, а мне как-то не очень хочется объяснять, зачем только что приняла внушительную дозу довольно сильного яда.

Нет, сводить счеты с жизнью я не собиралась, отнюдь! Ещё не все враги повержены, да и неплохо бы убедиться, что Кратос сдержал слово, и Лирше теперь ничего не угрожает. Но недавняя демонстрация и поиск здравого смысла у двух недорослей натолкнули на интересную мысль.

Что, если мне однажды и самой придется делать тот же выбор между неминуемой смертью и рекой?

А поскольку полагаться на удачу и счастливый случай я не привыкла, то нужно действовать наверняка.

Ещё пара минут, и зрение начнет немного “плыть”, замутненное ядом, вот тогда и пора начинать маленький эксперимент…

Они появились настолько быстро, будто караулили. Маленькие быстрые тени под толщей воды, поднимающиеся все выше, готовые за считанные мгновения растерзать дерзнувшего сунуться в поток. Вот только их ждало разочарование – в реку я предусмотрительно не сунулась, даже затянула крепкий узел из своего пояса вокруг одного из поручней. Эксперимент дело хорошее, но погибать такой глупой смертью мне не хотелось.

Как оказалось, рыбки не особо переборчивы, потому моя кровь, даже сдобренная ядом, привела подводное воинство в такой ажиотаж, что продолжать занимательную процедуру сцеживания собственной жизненноважной жидкости в воду я не стала. Да и шум в ушах все усиливался, намекая, что пора заканчивать с мучениями собственного организма, так что медлить я не стала.

Но и противоядие, припрятанное в другом кармане, подействовало не сразу, поэтому несколько минут пришлось полежать на прогретых досках, рассматривая слезящимися глазами проплывающие облака. Одно из них было похоже на упитанную свинью, второе – на дракона. Я все ждала, когда мой родич догонит белую хрюшку, но, приблизившись, он принял вид перьевой подушки, так что свинью разве что погладил. Никакого развлечения.

Но его мне уже совсем скоро обеспечил незваный гость.

— Это глупо с твоей стороны.

Надо же, неужели каждый раз, как решу полюбоваться чистым небом, рядом будет появляться Сэй?

Но сегодня он был хмур, сосредоточен и даже немного зол. Во всяком случае, именно то читалось на невозмутимом с виду лице, что у него там в мыслях, и представить не берусь.

— Что именно? – пришлось приподнять голову, чтобы хоть как-то реабилитироваться за непристойность позы. Больше ни одна часть тела подниматься не захотела, потому, про себя махнув рукой на такие потуги, я снова со всевозможным комфортом устроилась затылком на плохо обструганной доске. Все равно неприятнее, чем, когда та ворона заплетала волосы, точно не будет. – Ты знаешь, что следить за кем-то, особенно в такие интимные моменты – моветон?

— А ты знаешь, что тебя сейчас остаточно подтолкнуть, и место воспитательницы Князя окажется свободно?

Резон в его словах есть, и не поспоришь…

— Я пока выгодна на этой позиции. Да и кому надо меня убирать, через несколько лет героически умру сама.

Действия противоядия набирало обороты, возвращая подвижность суставам, наполняя их пока ещё едва ощутимой болью. Завтра будет намного хуже, но, если все получится, оно того стоит.

— У тебя есть враги, – наверное, чтобы не угнетать меня видом сверху, Сэй сел рядом, положив мою голову себе на колено. Недопустимая фамильярность, но оно у него все же чуть мягче пристани, так что стоит пока промолчать, иначе может и вернуть обратно. И хорошо, если не с размаху.

— А у кого их нет?

Надеюсь, ни у кого из матрон демонического двора не возникнет желания по жаре прогуляться вдоль реки, иначе, боюсь, наша поза повергнет их в гнев и полнейшее разочарование в нравах нынешней молодежи. Конечно, при условии, что Сэйя можно считать молодежью. Если я правильно поняла, он ровесник Повелителя Сандории.

— Тоже верно… Что ты делаешь?

— Пытаюсь выжить.

Пояснять более подробно я не собиралась, потому что здесь у меня нет друзей, так что доверять кому бы то ни было, может оказаться смертельной глупостью.

— Похвально. Значит, правды я от тебя не дождусь, – он поднялся и протянул руку, помогая встать. – Рамил тебя теперь со свету сживет, так что постарайся не делать таких откровенных глупостей.

— Ему не нужна моя смерть, – колени ещё немного дрожали, но, в целом, идти я уже могла. – Он хочет меня унизить, чтобы получить сатисфакцию.

Оставив неудовлетворенных рыбок бестолково метаться среди свай, мы направились в сторону дворца.

— У него получится? – Сэй вел себя, как истинный джентльмен, трогательно придерживая под локоток, поэтому пришлось легонько пнуть его по ноге, показывая, что переигрывать все же не стоит. Да, вы выглядим праздношатающимся, но не стоит надо мной трястись, как над собирающейся наконец-то умереть богатой бабушкой. Не знаю, отчего именно, но сопровождающий посмотрел как-то немного обиженно, зато и вести стал тверже и увереннее.

— Я ещё не решила.

Ну, немного исказила истину, конечно. Я могу удовлетворить его задетое самолюбие, но Рамил полез туда, куда я никого не допускала – он решил действовать через тех, за кого я ответственна. Подло и трусовато, поэтому за ожог Каризы (а в то, что это была случайность, я не верила совершенно), придется ещё немного попинать его гордость.

Сэй на это ничего не ответил, только хмыкнул, так, словно не верил в мои возможности и дурные наклонности. Зря, ой, зря…

Ох, простите, княжна, но заказанные вами алхимические реактивы слишком дороги…

Да и стоимость нарядов придется немного урезать, государство на грани войны, нужно урезать излишние расходы.

Княжна кланялась и улыбалась, согласно кивая – конечно, ведь это так поможет в борьбе с войском драконов!

Мне иногда становилось смешно от этих потуг Рамила уязвить, потому что ничего из того, чего он пытался меня лишить, особо важным для меня и не было. Хотя, нет, парочку реактивов все-таки хотелось бы заиметь, но я с успехом могу заменить их тем, что приготовлю сама.

Но вот травму своей служанки ему не простила, хотя и могла чувствовать себя отмщенной – его сын, как раз заканчивающий трудовую повинность, при дворе не показывался, да и с Князем не общался. Может, глупость и не заразна, но рисковать не хотелось.

И представьте мою удивление, когда этот лизоблюд поймал меня в коридоре, когда я, шатаясь и пытаясь подавить не до конца прошедшую тошноту, брела в свою комнату.

— Княжна, наконец-то я вас нашел, – среднего роста и несредней упитанности демон вцепился мне в запястье с таким пылом, словно я была его последней надеждой на жизнь или, по меньшей мере, возможностью незаметно, но эффективно отомстить врагам. Если учесть, что я с трудом держалась на ногах после очередного, к слову сказать, не особо удачного урока дрессуры сторожевых рыбок, любви к казначею мне это совсем не прибавило.

— Если это по поводу вашего сына, то вынуждена огорчить, но его наказание закончится только через три дня. И с моей стороны будет непедагогично давать плохой пример Князю, смягчая…

— Нет, дело не в Малике, вы поступили… разумно. Только что пришла депеша от Сандории. Через три недели здесь будет делегация, возглавляемая Повелителем драконов.

Вслух я не застонала и даже не выдала мимикой всю “радость”, но Рамил закивал, видимо, уловив во взгляде намного больше, чем мне хотелось бы.

— Это несколько… неожиданно.

Чтобы не напрягаться понапрасну, пытаясь понять, зачем он сообщает это мне, когда здесь целая толпа тех, кто имеет намного больше власти и влияния, вопросительно приподняла бровь. Насчет собственного статуса я не обольщалась, номинально я второе лицо государства, на деле – то же самое, но с конца. Ладно, может и не так далеко, но и далеко не в первой десятке. И все же Рамил докладывает мне, да ещё и так спешно, а если ещё и учесть его статус моего врага…

Ломать голову над мотивами его поступка можно долго, но к разгадке это не приблизит, слишком уж я далека от знания реального положения дел. Но на приеме присутствовать нужно, тут деваться некуда, значит, сокращу время пребывания до минимума. Тут главное – выдержать первые полчаса, пока идет представление, потом уже будет проще, пусть те, чье слово будет наиболее весомым, решают непростую задачу, я же, поприветствовав делегацию, со всей скромностью потихоньку удалюсь. В конце концов, от нагрузок и переживания даже у княжны может разболеться нестерпимо голова.

— Проблема в том, что прием посланника такого уровня может принимать только законный правитель. Или его преемник с воспитателем.

Все-таки нужно было его сына опустить в воду, может, тогда бы хоть немного душу отвела. К сожалению, проблемы, все четче вырисовывавшейся и вырастающей до масштабов небольшой катастрофы, это бы не решило.

— Хорошо, я прослежу, чтобы Князь был должным образом проинструктирован. У нас сейчас как раз занятие по этикету и геральдике, так что не волнуйтесь – правитель будет просто эталонно вежлив и немногословен.

Последнее особо ценно, поскольку случались в истории наших государств интересные конфузы. Связано это было с тем, что в условия необъявленной войны, при встречах претензии перечислялись столь долго, что иногда оратор начинал заходить на второй круг. Замечали это не всегда – в большинстве своем присутствующие были больше заняты наблюдением за оппонентами, но получалось не совсем удобно, когда мой прадед дважды потребовали контрибуцию с Маэре. Спасло в той ситуации только то, что демоны себя проигравшими не признали, и дипломатический промах удалось замять.

Потому в настоящий момент с речью выступали не сами правители, а их полномочные представители.

— Это было бы крайне желательно, – казначей склонился в полупоклоне и расплылся в улыбке, но верить его доброжелательности я не спешила. Как и вообще ему верить, слишком уж довольным он выглядел.

— Кто возьмет слово от Князя? – голова буквально трещала, но Рамил и не думал уходить, продолжая держать меня за запястье на удивление твердой хваткой. Наверное, стоит все же уменьшить дозу яда, а то могу однажды и не суметь подняться…

— Старший жрец Оларес.

Я не смогла сдержаться от несколько злорадной улыбки – вот уж кто мог говорить часами, источая одновременно радость от визита дорогих соседей и недовольство самим фактом их существования.

— Прекрасный выбор. А теперь прошу прощения, но мне предстоят дела государственной важности, не хочу заставлять их сиятельство ждать.

Причина довольной улыбки Рамила стала ясна, когда я, спустя пару часов, потраченных на приведение себя в подарок, заглянула в гардеробную.

Первое, на что обратила внимание, это то, что вещи лежат не на своих местах. Нет, конечно, могла переложить Илисса, не спорю, но после завтрака я отпустила её на весь день. Девушка хотела встретиться с кем-то из родственников, с кем именно, меня волновало слабо, поэтому я не особо вслушивалась. Кариза все ещё недужная, несмотря на ускоренную регенерацию, обваренные кипятком руки ещё не позволяли полноценно выполнять обязанности.

Значит, кроме меня самой, здесь не могло никого быть, но наметанный взгляд сразу приметил прижатый дверцей шкафа шелковый пояс и ещё пару мелочей.

Жаль, конечно, что придется прибавить девушкам работы, но нужно прямо сейчас узнать, чего я лишилась, иначе потом может быть уже поздно.

А все дурная привычка готовить приготовленные зелья в неподходящих местах! И ведь думала же, что нужно убрать, но все так и оставила.

Мне-то оно, конечно, несложно сделать их ещё, но, боюсь, того, что я тут хранила, хватит, чтобы перетравить половину обитателей замка…

И все-таки я не оценила коварства противника, потому что меня не лишили ценностей, мне их подбросили. Завернутая в палантин пронзительно-зеленого цвета (надевать я его в ближайшие пару лет не собиралась), а в дальнем углу ящика с чулками лежало то, чего тут быть никак не могло. И чье присутствие очень сильно осложнит мне жизнь, если кто-то хватится и проведет инвентаризацию в сокровищнице Князя.

А разве не в том состоит суть работы казначея, чтобы следить за всем вверенным ему хозяйством?

Но он решил перевести холодную войну в самую, что ни на есть открытую конфронтацию, у меня на коленях лежала грубовато исполненная, но, без сомнения, великая вещь – корона Князя Маэре.

Глава 24

Это был, пожалуй первый и единственный на моей памяти момент, когда нынешняя мода откровенно радовала. Потому что под нижними юбками можно было припрятать не только довольно аккуратный венец, но и половину сокровищницы. Кто его знает, возможно, именно на это и рассчитывал казначей.

Поэтому по дворцу я пробиралась предельно осторожно, хотя и стараясь выглядеть независимо.

Ну, идет себе куда-то по неотложным делам княжна, так что же с того?

Вот только во всех встречным взглядам мне чудилась подозрительность, наверное, это побочный эффект всех тех эмоций, во власти которых я пребывала.

Зато, пока ползла через половину территории (а вы сами попробуйте прибавить скорости, когда корона привязана к ноге подвязкой), успела не только понять, как именно Рамил все провернул, но и придумать кое-какие ответные меры.

Итак, нас своим визитом вот-вот осчастливит делегация Сандории. Некоторые от этой новости до сих пор в конвульсиях радости бьются, но у меня, несмотря на похожий порыв, теперь есть более неотложные нужды.

Князь должен присутствовать при полном параде, значит, венца вот-вот хватятся. Единственный момент, который для меня пока оставался неясным – как именно меня можно обвинить в его краже? Мотивы – да, естественно, есть, хотя, поддайся я им, сразу признала бы себя безнадежной идиоткой. Но тем не менее…

Значит, существует какая-то лазейка, скорее всего, все члены правящей семьи имеют доступ в сокровищницу. Раньше я этим вопросом как-то не интересовалась, слишком погрузившись в те проблемы, которые казались более важными, и совершенно зря. Ладно, зато будет впредь наука. Если, конечно, выживу, потому что, не знаю, как в Маере, а в Сандории попытка воровства символов власти считается вызовом. С Правителем проще – все равно никто, кроме вошедшего в силу Наследника, победить не сможет, с Князем же несколько сложнее.

Но дать понять, что претендуешь на престол, да ещё и при том, что принадлежишь к слабому полу…

Это верное самоубийство.

Потому что роли уже давным-давно распределены, все должности розданы, и никому не нужен новый претендент на трон, который может испортить многолетние договоренности и нарушить хрупкое политическое равновесие.

В роли Княгини я буду одинаково невыгодна почти всем, кроме, разве что, тех, кого совсем обошли при переделе власти. То есть – не имеющим почти никакого влияния.

Думаю, дожидаться моего фиаско на ниве образования никто не станет, зато Тмер очень скоро погрузиться в скорбь и траур по безвременно погибшей княжне, свернувшей себе шею на лестнице. Или покончившей с собой от неразделенной любви. Вот как раз выбор причины будет весьма широк.

Сэй нашелся нескоро, чем изрядно меня опечалил – бегать по всему дворцу с припрятанной под одеждой короной, удовольствие небольшое.

К счастью, уехать по делам он не успел, иначе поиски и вовсе могли существенно затянуться.

А вот моему тяготению к укромным местам, несомненно удивился. Во всяком случае, в темный закуток под лестницей проследовал весьма неохотно.

И когда я, оглянувшись по сторонам, начала поднимать подол юбки, и вовсе попытался что-то сказать. Наверное, в духе воспитательных бесед, которые проводят с юными благочестивыми девами, которых приглашают в укромный угол сада старые сластолюбцы. Я бы, наверное, даже посмеялась, глядя на вытянувшееся лицо демона, если бы не пребывала в очень дурном расположении духа и в плену не самых хороших предчувствий.

— Княжна… – а сам так воровато по сторонам оглянулся. Неужели привели в трепет мои выпирающие из-под тонких чулок острые колени?

Я даже заволновалась – не хватит ли его удар при виде кружева на нижнем крае панталон? Но проверить не получилось, потому что подвязка все-таки не выдержала, и корона с обреченным звоном, приглушенным носком моей туфли, упала на пол.

Даже пришлось наступить на зубчатый край, чтобы она никуда не закатилась. Видимо, это стало выражением пренебрежения к реликвии, потому что Сэй отмер, подхватил одной рукой венец, второй – меня и с не меньшей скоростью, чем я сама тащила его под лестницу, уволок за первую попавшуюся дверь.

— Откуда у тебя это?! – он потряс украшением перед моим лицом, как обманутый муж – свидетельством неверности перед носом прелюбодейки-жены.

— Ты поверишь, если скажу, что нашла в своих вещах? – поскольку поправить одежду мне никто не дал, пришлось одергивать подол только теперь. Хорошо, что в самой комнате никого не оказалось, иначе вышел бы конфуз.

— Нет.

В принципе, правильно, я бы тоже не поверила, но сейчас именно Сэй – моя единственная надежда на осуществление мести. Не стану же я довольствоваться жалким признанием собственной невиновности в постыдном воровстве.

— Правильно делаешь, но я не вру. Была завернута в мой лучший комплект белья.

Не то, чтобы я так старалась скрасить первое впечатление от способа транспортировки реликвии, но, может, это немного улучшит впечатления моего обращения с символом государственности?

— И как она попала к тебе? – видимо, все-таки получилось, потому что демон перестал надо мной нависать и теперь хмуро рассматривал корону. А ничего так, довольно симпатичная. Вот только шишечки островаты, у меня все бедра теперь поцарапаны.

— Я скажу только одно имя…

— Рамил.

— Ну, вот видишь, понял все без подсказки.

В принципе, догадаться весьма несложно, потому что доступ в хранилище особо ценных экземпляров княжеской сокровищницы не просто ограничен. Тех, кто может туда войти, не сложно посчитать, для этого хватит пальцев одной руки.

— Значит, он не просто затаил обиду… – Сэй задумчиво поиграл короной. – В одиночку он на это не пошел бы, значит, его кто-то поддерживает. При условии, что ты не врешь, конечно.

— Если бы я сама её стянула их сокровищницы, зачем стала бы нести через дворец, рискуя так элементарно быть пойманной? И вообще, мне гораздо проще убить своего брата, тогда претендентов на трон просто не останется. Насколько знаю, я единственная, в ком течет кровь правителей.

Только когда договорила, поняла, что именно за мысль мне пришла в голову. Причем, похоже, догадались мы одновременно – Сэй резко вскинул голову и выругался сквозь зубы.

Ну, конечно, чего же проще – всего лишь нужно убрать сразу нас двоих. Князь умрет, убитый вероломной сестрой, а меня казнят за его смерть. Просто, довольно незатейливо, но почти гениально.

— Где он сейчас?! – я постаралась как можно быстрее пристроить корону обратно, демон с ними, с поцарапанными ногами.

— Ты у меня спрашиваешь? Кто из нас его воспитатель?! – Сэй, рухнув на колени, помог пристроить подвязку на место, не особо смущаясь, что пришлось залезть мне под юбку.

Так, сейчас вторая половина дня, значит, он должен быть на уроке верховой езды. Но умереть, упав с лошади, демону, даже такому маленькому, не так просто, поэтому хотя бы животных можно не опасаться.

— В конюшню, быстро!

Обратно по дворцу мы бежали уже парой, ввергая в подобие ступора всех встречных.

Не каждый день можно повстречать особ нашего с Сейем ранга, аллюром мчащихся по лестницам и перепрыгивающих ступени. При этом проклятая корона, которую я уже начала ненавидеть, игриво похлопывала меня по ногам, изредка впиваясь острыми выступами в кожу. Зато теперь я поняла, что испытывает лошадь, когда её пытаются взбодрить шпорами. Во всяком случае, на меня действовало безотказно.

К счастью, Сэй дворец изучил куда лучше меня, так что, немного попетляв по узким лестницам и глухим коридорам, мы оказались возле одного из хозяйственных выходов. А там уже и до конюшни минут пять бодрой рысью.

Если бы не принимаемый ежедневно яд и колючая корона под юбкой, вполне возможно, что прибежала бы я первой, но сдерживающие факторы были непреодолимы, так что в приоткрытую дверь стойла мы влетели почти одновременно.

Стойкий аромат навоза (все-таки недорабатывает казначейский сын!), шорох соломы, приминаемой аккуратно переставляемыми копытами и тихое всхрапывание стоящей по своим местам живности настраивали на умиротворяющий лад. Мелкие сенные пылинки медленно танцевали в лучах солнца, заглядывающего в окна, а из двуногого населения, кроме нас двоих, никого не наблюдалось.

— Давай на площадку для выездки, я пока посмотрю в загонах, – Сэй, отдав распоряжение, почти исчез с поля зрения.

Нет, конечно, кто-то один должен руководить, но тут выше по званию, вроде бы, я… Хотя как раз это непринципиально.

Его распоряжение я выполнила, правда, задержавшись на минуту. Потому что были дела, требовавшие совсем неотложного внимания.

Потому крик моего помощника и пособника застал только на выходе из конюшни. Слов я не разобрала, но судя по силе вопля, ничего хорошего меня не ждало.

Как оказалось, я была несправедливо оптимистична.

Князь был ещё жив, это следует признать несомненным плюсом. Но вряд ли без помощи протянет ещё и час, тоже факт, причем, уже гораздо менее положительный.

— Что с ним? – я опустилась на землю, не боясь испачкать подол юбки в сок травы, зато так можно удобнее осмотреть мальчика, которого держал на руках Сэй.

— Несколько минут назад он побледнел, мы ушли в тень, возможно, что слишком долго пробыли на солнце, – инструктор по выездке, ещё один преподаватель, который истязал будущего правителя, наряду со мной, Сэйем и Оларесом, похоже, догадался, что дело тут не в банальном переутомлении. Потому и тревожно оглядывался, явно не понимая, что ему делать – позвать на помощь ещё кого-нибудь или просто бежать, куда глаза глядя.

— Сколько он без сознания? – больше всего мне не нравился вид закатившихся глаз Князя. Узкая полоска белка, исчерченная тонкими алыми прожилками, виднелась в щелку между неплотно прикрытыми веками. Покрытое холодной испариной сероватое лицо, даже губы почти голубого цвета. И тонкая струйка крови, показавшаяся из носа.

— Он прилег буквально за несколько мгновений до вашего появления.

Значит, шанс спасти ещё есть.

— Сэй, быстро поднимай его и неси ко мне.

Демон только кивнул, чем приятно меня удивил, не став спорить и взял на руки тяжелое тело мальчишки.

— Пока не говорите никому о случившемся, возможно, это от слишком интенсивных нагрузок, – припугнув напоследок инструктора, я припустила за ушедшим вперед Сэйем.

Так, что у меня есть из ядов?

Нет, я не собиралась добивать ребенка, для этого хватит просто припрятать его на полчаса, а там уже принятой дозы будет достаточно для освобождения трона Маэре. Вот только для меня это будет невыгодно, значит, мальчику придется выжить. И иная перспектива мной даже не рассматривалась.

Перебрав в уме все содержимое своей лаборатории, я вздохнула с облегчением – ничего такого, для чего невозможно создать противоядия, у меня нет. Значит, все упирается во время, а его катастрофически мало…

— Укладывай его сюда, – ради дорогого (во всех смыслах) братца я пожертвовала кушеткой в своем кабинете. Нет, я бы и кровати не пожалела, но пока я буду бегать из лаборатории в спальню, Князь успеет не только умереть, но и полностью остыть.

Мальчик оставался все таким же бледным, только дыхание стало более шумным и хриплым, а в груди, похоже, что-то клокотало.

— Что ты будешь делать? – судя по тому, как выглядел Сэй, чувствовал он себя не намного лучше сюзерена. Хотя мог передвигаться, что уже хорошо.

— Постараюсь не дать ему умереть. А теперь слушай, что нужно от тебя…

Получив распоряжения, демон молча кивнул и вышел, оставляя меня один на один с умирающим ребенком. Значит, нас ждет очень долгий день…

Только ближе к утру стало ясно, что мальчик выживет. Ну, это и понятно, учитывая, сколько сил я потратила на его спасение, умереть на моих руках с его стороны было бы форменным свинством.

К этому времени под дверью моих покоев побывали почти все придворные, наверное, так же, как и в прочих случаях, руководствуясь при посещении строгой иерархией. Потому сначала вошли члены Совета, а только потом лекарь.

К счастью, у меня было слишком много дел, чтобы обращать внимание на то, кто и как шипит в гостиной – естественно, пускать к ребенку кого бы то ни было, пока не нашли отравителя, я не собиралась. И Лейр, спешно разысканный по моей просьбе своим сыном, придерживался того же мнения. Единственным, что он спросил, когда ввалился сюда через полчаса после ухода Сэйя, было – понимаю ли я, что мне не дадут пережить Князя? Уверившись в отсутствии у меня каких-либо иллюзий по этому поводу, он удовлетворенно кивнул и отправил подчиненных искать виновника болезни малолетнего правителя.

При этом все так косились на меня, что сразу становилось понятно, кто в глазах двора первый кандидат в преступники. Даже обидно, что придворные тут сплошь идиоты. Спроси у любого, какую выгоду, кроме собственной безвременной кончины я из этого извлеку, ни один не сможет ответить.

Ладони уже давно кровоточили от размеренных движений пестика. Конечно, можно было бы посадить кого-то другого перетирать травы, но это слишком ответственная работа, чтобы доверить кому-то другому. А вот падения капель в ступку приходилось тщательно избегать – от постоянных экспериментов с ядом, которым я травила саму себя, кровь вряд ли приобрела какие-то целебные свойства. И так я могу добить мальчика, сама того не желая.

Тонкий едкий аромат полз по всему дворцу, заставляя особо чувствительных зажимать носы и жаловаться на зловоние. Ну, никто не виноват, что лучшее из снадобий, которое можно использовать в случае, если состав яда неизвестен, имеет такое специфическое амбре. И вообще, им-то чего жаловаться, это я пропахла вся, включая кожу и волосы, но молчу. Особенно, если учесть, что лицо уже давно завязала плотной маской. Она не помогала, зато у меня появилось прекрасное оправдание, почему не могу ни с кем говорить.

За дверью снова наметилось оживление, и я понадеялась, что в этот раз это кто-то более полезный, чем предыдущие визитеры. Нет, я понимаю их эмоции и желание убедиться, что Князь ещё жив, однако столпотворение у двери больного не особо способствует выздоровлению. Как и хорошему настроению его лекаря.

Как оказалось, это вернулся Лейр. И судя по общей хмурости лица, новости были неутешительные.

— Ни на одном из предметов из покоев Князя следов яда нет.

Плохо, но терпимо. В том смысле, что для обвинения меня в этом досадном инциденте нет доказательств.

И очень плохо, потому что лечение пошло бы намного быстрее и веселее, сумей я разгадать, чем именно отравлен мальчик. Ни в его крови, ни в запахе не было и намека, поэтому приходится действовать почти вслепую. Чем я, безусловно, весьма раздражала местного целителя. Но и моё обещание убить любого, кто приблизится к постели правителя, он не забыл и, судя по тому, что хоть и недовольно, но кивнул, опасения разделял.

Однако все это не снимает с меня подозрений, потому что ни у кого более нет такого мотива и возможности.

— Ещё какие-то новости? – к бурому месиву, в которое превратились свежие листья, полетел кусочек коры, и по комнате вновь поплыл удушливый, но уже такой привычный аромат.

— Все переведены в повышенную боевую готовность, дворец закрыт. Никто из присутствующих не сможет его покинуть без моего распоряжения.

Разумно. И на руку мне.

Не обращая внимания на запах, старый демон приблизился на минимально дозволенное расстояние. Хотя и оттуда рассмотреть мальчика все равно не получится – чтобы усилить эффективность лекарства, я нанесла его и на обнаженную кожу, прикрыв тело Князя смоченной в отваре простыней.

— Он выживет?

— Если переживет сегодняшнюю ночь, то да.

— У тебя есть подозрения, кто мог его отравить? – перестав испытывать моё терпение, Лейр отошел подальше. И правильно, потому что такая его близость к мальчику меня изрядно нервировала.

— Подозреваемых много, но возможность была у ограниченного круга, – закончив перетирать травы, я залила их теплой водой и начала доводить до медленного кипения на крохотном язычке огня, поднимавшегося от спиртовки. Конечно, куда как удобнее было бы приготовить большой чан, пользуясь камином или кухонной печью, но отвар был слишком капризен, требовал неустанного помешивания и равномерного прогревания. Да ещё и становился негоден для применения уже через пару часов.

— Ты знаешь, как именно яд попал в его организм?

— Думаю, он его вдохнул.

Конечно, это все предположения, но… На теле мальчика нет ни царапины. И перед тем, как начать лечить, я залила в него уже опробованное на Князе рвотное. Яд он не глотал. Конечно, возможно, что это что-то, проникающее сквозь кожу, но… Я не знаю ни одного вещества подобного действия, которое имело бы такой молниеносный и разрушительный эффект. А вот некоторые яды, если их распылить или заставить подышать парами, на такое способны…

— Проверьте светильники в его покоях и…

— Уже проверяем. Да, и ещё – казначей говорит, что кто-то побывал в сокровищнице.

Действительно, кто бы это мог быть…

— Что-то пропало? – поскольку основной моей заботой сейчас было залить в мальчика отвар, притом, что глотать отвратительное на вкус пойло тот не желал даже в бессознательном состоянии, равнодушное любопытство удалось на славу.

— Он это пока выясняет.

— Хорошо. А теперь попрошу оставить нас, у меня много работы, которая требует полной концентрации.

Вот тут я нисколько не обманула, многое из того, чем я сейчас лечила, примени его кто-то в неправильных пропорциях, способно не менее эффективно и убить.

— Да, конечно, – отозвался Лейр после некоторого молчания. – Я буду охранять покои. И пусть с вами двоими пребудет сила Кратоса.

Да уж, божественное вмешательство сейчас точно не повредит…

Но, к чести своей, я справилась и без такой поддержки – через час после рассвета Князь впервые за все это время открыл глаза.

Глава 25

— Ни для кого не секрет, для чего мы здесь собрались, – Лейр обвел присутствующих таким взглядом, что все шепотки и бормотание мгновенно стихли. Умеет же, я такому, наверное, ещё не скоро научусь. Если вообще получится.

— Как чувствует себя Князь? – глава Совета все же нарушил молчание. Видимо, с возрастом иммунитет к огненным взорам все же развивается.

Хотя тут ещё нужно учитывать, что в состав присматривающих и сочувствующих тоже не с улицы народ набирали. И ни с кем из них я бы не хотела стать врагами. Спасибо, мне и казначея за глаза.

Рамил, словно прочтя мои мысли, чуть приподнял уголки губ и отсалютовал мне бокалом. Значит, уверен, что достать я его не смогу. Посмотрим.

— Ему уже лучше, но пару дней он проведет в своих покоях, чтобы полностью восстановить силы.

Слово пришлось брать мне, потому что, вслед за казначеем, в ту же сторону посмотрели и остальные. А в мои планы пока не входит привлекать столь пристальное и неуместное внимание.

— Вы уверены? – Лейр отвлекся всего на пару мгновений от разглядывания взволнованной общественности. Правда, волнение было в пределах нормы и приличий, потому создавалось полное впечатление, что собравшиеся вот-вот начнут зевать. Исключительно воспитанно и незаметно, прикрываясь кружевными платочками. Но зевки будут полны тревоги и беспокойства о Князе.

— Я не могу быть абсолютно уверена, потому что не знаю, какой именно яд использовался. Но государь определенно идет на поправку.

Закончив медицинскую минутку, я присела в легком поклоне и сделала пару шагов назад. Не нужно больше, чем того требуется, привлекать внимание. Если я правильно понимаю, меня вот-вот попросят, поскольку доверия ко мне нет ни у кого из собравшихся, да и вообще – обсуждать при женщине тайные дела это верный способ посвятить в них всю округу. В случае с мужчинами, впрочем, все то же самое, только более степенно и с чувством собственного достоинства.

— Мы благодарны вам за такую заботу, – Рамил отставил бокал, так и не пригубив содержимое. Наверное, не стал рисковать, в моем-то присутствии. Но травить его нельзя, как мне ни хотелось так тихо и ненавязчиво разрешить эту проблему. Хотя бы потому, что проделать все это совершенно незаметно от приближенных казначей не мог. Но разоблачать всех участников будет слишком опасно, в первую очередь, для меня и Князя. Однако и оставить этот демарш без адекватного ответа я не могу, потому придется действовать тихо и осторожно.

— Хранить и передавать знания – моя обязанность и привилегия.

Совет в полном составе почтительно склонил головы, видя такое рвение.

На этом вводная часть закончилась, и я, не став дожидаться вежливого предложения покинуть достопочтимое собрание, откланялась. Все равно у меня есть более важные и неотложные дела.

Поскольку история с “болезнью” правителя мгновенно получила огласку, и теперь строились самые разные предположения относительно её причины, во дворе было тихо и сумрачно. Такое впечатление, что и слуги попрятались кто куда. Хотя, принцип правильный – если не найдут ту жертву, которая устроит всех (или хотя бы большинство), виноватым тут же признают какого-нибудь лакея.

К себе я заходить не стала, потому что нужно действовать, пока Совет занят неотложными и архиважными делами, понять которые неразумной женщине не дано по определению.

Дверь в покои братишки охраняли три стражника, которые смерили меня столь подозрительными взглядами, что я приготовилась выворачивать карманы и всячески демонстрировать отсутствие оружия и преступных замыслов. К счастью, от тщательного досмотра меня избавил Сэй, высунувшийся из комнаты Князя.

— Пропустите.

После этого он спрятался обратно, а мгновенно потерявшая ко мне интерес стража отступила, давая пройти. Эх, вы бы своего правителя раньше так охраняли…

— Как он?

В моё отсутствие кто-то задернул портьеры, создав уютный плотный полумрак, который больше всего ассоциировался со склепом повышенной комфортности и вместительности.

— Спит.

Сэйю я, в меру сил, верила, но предпочла убедиться лично.

Измученный ребенок с бледным осунувшимся лицом, действительно спал, морщась и ежась. Или кошмары замучили, или же до сих пор было больно. Скорее всего, тут второе – судя по тому, что его ночью пару раз рвало кровью, восстанавливать здоровье придется не один день.

— Мне нужна твоя помощь, – я поманила демона в соседнюю комнату, чтобы не мешать Князю спать. Да и слышать, если он все-таки не спит, ему нужно далеко не все. Он, хоть и воспитывается, как будущий правитель, но пока ещё слишком мал, чтобы понимать одну святую истину – тот, кто на самом верху, всегда один. И чтобы там оставаться, нужно уметь жертвовать теми, кто своё уже отслужил.

— Я сделал все, что ты просила, – он тоже понизил голос, хотя особо и не таился. Все-таки его положение дает определенные преимущества, и Сэй не станет упускать ничего, что ему может дать близость к короне. Даже если она через побочную сучковатую веточку на царственном генеалогическом древе. То есть – через меня. – Хотя, признаюсь честно, не ожидал, что у тебя хватит духу. Не жалко?

— Если я начинаю кого-то жалеть, то он теряет для меня всякую ценность. Особенно, когда меня так грубо и откровенно пытаются подставить.

За окном вряд ли мог обнаружиться шпион, как-никак, третий этаж, но все равно высунулась, проверяя, не висит ли кто за подоконником. Естественно, так никого не было, разве что несколько тоненько чирикающих птах, скачущих по ветвям растущей в нескольких метрах вишни.

Закрытое витражное окно рассыпало горсть разноцветных лучиков по ковру, пачкая его в багряно-золотой гамме. Сразу стало намного тише, словно, опустив щеколду, я отрезала не только свежий воздух, но и все звуки.

— Сейчас я хочу попросить кое о чем другом.

— Я весь внимание, – Сэй не стал присаживаться, предпочтя остаться возле двери. Даже если бы я не знала, кто он, поза и то, как он с видимой небрежностью осмотрелся, выдавали воина намного лучше, чем слова и уверения.

— Помнишь наших спутников, с которыми ты меня встречал?

— Хочешь сказать, что отравила Алира? Исключено, она особа честолюбивая, так что порвет глотку любому, кто встанет на её пути к трону.

Что есть, то есть, тут не поспоришь. Ещё хорошо, что она на несколько дней уехала из дворца по семейным делам. Хотя это, конечно, выглядит более, чем подозрительно – стоило невесте покинуть дом, как её юного жениха едва не лишили будущего супружеского блаженства.

— Нет, речь сейчас не о ней. Я хочу поговорить с Рагоном.

Честно говоря, чтобы припомнить имя одного из сопровождающих, пришлось немного напрячься. Но это того стоило – если я не ошибаюсь, оба наших крайне молчаливых спутника были теми, кого можно назвать универсальными специалистами. И решали они самые разнообразные задачи, в том числе и крайне щекотливые.

— Ты знаешь, кто он такой? – демон не то, чтобы напрягся, но теперь рассматривал меня, слегка прищурившись, словно пытаясь оценить мой настрой и вменяемость.

— Догадываюсь.

— Его услуги стоят денег. Больших денег. И далеко не за всякую работу он станет браться.

— Прекрасно, – если уж платить, то лучшим, потому что меня не прельщает нанимать посредственность. А если уж Сэй признает профессионализм этого специалиста, то скупиться не стоит. Тем более, что платить буду не я, а это очень вдохновляет. – Так я его увижу, или стоит поискать самой?

— Ты его не найдешь, пока он сам того не захочет, – демон подошел вплотную, сжав мой подбородок теплыми пальцами. – Пообещай, что никто из моей семьи не пострадает. Так же, как Князь и его невеста.

— Клянусь. Но разве ты сам не узнаешь обо всем от своего подчиненного?

Здесь я, конечно, могла и ошибиться, но… Ещё в лесу я заметила, что прежде, чем выполнить какой-то приказ, оба наемника мельком смотрят именно на Сэйя. Не на его отца. Это можно объяснить только так, но все же доказательств у меня не было.

— Конечно, расскажет, – руку он убрал, но отходить не стал, продолжая стоять вплотную. – Хочешь попробовать изменить расклад сил?

— Не хочу, но придется.

Близость демона меня не особо волновала, хотя понимание, что все эти интриги, заговоры и прочие милые шалости придворной жизни рано или поздно приведут нас в одну постель, превратилось почти в уверенность. Что ж, не худший выбор, если подумать, тем более, я не связана никакими обязательствами и узами. Да и вероятность того, что я все же не смогу обыграть врагов и сойду в могилу намного раньше, чем планирую, остается неприемлемо высокой.

— Хорошо, но он сам тебя найдет. Чем ты собираешься расплачиваться?

Нет уж, попадать ещё и в финансовую зависимость не самое большое удовольствие, поэтому пришлось мягко улыбнуться, намекая на неуместность подобного интереса.

— Думаю, у меня получится решить этот вопрос самостоятельно. Корона там, куда я попросила её отнести?

— Да.

Дело в том, что бегать с ней и дальше я сочла неразумным и прикопала в соломе, пока осматривала конюшню. Может, и не совсем патетичное отношение к венцу, но собственная безопасность меня всегда волновала больше, чем местонахождение драгоценной побрякушки. Поэтому, пока я старалась не дать Князю оставить нас и этот мир, Сэй забрал её из стога и припрятал в другое место.

Поблагодарить я не успела – судя по слабому стону, донесшемуся из спальни, Князь все же соизволили проснуться, поэтому все внимание теперь переключилось на него.

Уже через десять минут я начала жалеть, что не дала ему скончаться в корчах, потому что хоть он ещё и ребенок, но уже почти мужчина, и своими жалобами и капризами на корню задавил не только робкие ростки материнского инстинкта, но и сострадательность, как таковую.

Отвары мы пить не будем, они горькие. И нас от них мутит. И вообще все надоело, уйдите с глаз долой. Хотя, нет, вернитесь и развлекайте.

Пришлось задумчиво намекнуть, что раз уж его светлость так жаждут общения, то он достаточно оправился, чтобы продолжать обучение. Нельзя же терять ни минуты, кто знает, что будет завтра…

После этого нас заверили, что усталость ещё сильна, и мальчик тут же почувствовал настоятельную потребность уснуть, попросив в ближайшее время его не беспокоить.

Когда мы, наконец, покинули покои капризного ребенка, судя по лицу Сэйя, он уже сомневался в правильности стребованной клятвы, чтобы я не трогала Князя. Хотя вслух он ничего и не произнес. В коридоре мы крайне учтиво простились, демон отправился по своим демоническим делам, а меня ждало другое дело, которое тоже не следует откладывать…

Рамил смотрел на меня с такой смесью презрения, брезгливости и ненависти, что становилось немного смешно. Зато прогулка по цветущему саду определенно настраивала на умиротворенный лад.

Жужжание пчел над крупными ромашками, окаймляющими лужайку с псевдодеревенским пейзажем. Дурманящий аромат мелких кистей лианы, оплетающей беседку. К осени они сменятся сизо-черными ягодами, чей яркий сок будет капать на траву, но среди птиц не так много самоубийц, готовых склевать это лакомство.

Уединение, в котором мы с Рамилом были заинтересованы почти в равной степени.

— Согласитесь, как казначей, вы отвечаете не только за текущие расходы, но и за сохранностью содержимого сокровищницы.

— Совершенно верно, княжна, – обращение прозвучало несколько насмешливо, но от дальнейших оскорблений воздержался. Жаль, что он избрал меня своей жертвой, мы могли бы сработаться… Люблю жадных, всегда понятно, чего они хотят и как из сотрудничества извлечь максимальную выгоду. – Так вы говорите, что догадываетесь, где именно находится корона? Знаете, у меня тоже есть определенные предположения.

— О, даже так, – я сделала вид, что озадаченно нахмурилась. Рамил подыграл, изображая отеческую улыбку. Нам бы с ним на подмостки провинциального театра… – И где же, если не секрет?

— К сожалению, не могу сказать, сами понимаете, дело государственной важности. Но, уверяю, вы узнаете первой, когда мы её обнаружим.

— Буду благодарна за подобную милость. И в знак доброй воли жажду всецело вам помочь. Даже согласна дать обыскать свои покои, чтобы не возникло никаких сомнений. Прошу особое внимание уделить ящикам с бельем, – я прикрыла рот ладошкой так, чтобы услышал только он. – Скажу вам по большому секрету – именно там девушки и прячут все свои самые страшные тайны.

Все-таки все эти танцы стоили того, чтобы полюбоваться на постепенно проявляющее на его лице понимание, что в этот раз я его обыграла.

— Я ведь могу и воспользоваться таким щедрым предложением.

— О, прошу! Давайте сделаем это прямо сейчас! А потом я предположу, где ещё она может находиться, и мы в сопровождении стражи отправимся в это место.

Мне даже не нужно было смотреть на врага, чтобы ощутить его ярость и досаду.

— У меня есть другое предложение – вы можете сказать мне сейчас, чтобы не придавать широкой огласке этот… досадный инцидент.

— Да, случившееся никак иначе и не назовешь, – я скорбно кивнула, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не запнуться о край длинной юбки. Все же иногда стоит являться придворным не только в образе сумасшедшей воспитательницы, но и княжны. Хотя бы для того, чтобы они вообще не забывали, как я выгляжу. Особенно раздражали ленты в прическе. Хотя мне их вплели самый необходимый минимум, да и те неприметного мышиного оттенка, с непривычки они мешали. Но кое в чем могли и помочь… – И у меня, как назло, заканчиваются реактивы… И ленты с булавками – тоже.

Более прозрачный намек было бы трудно придумать, да и казначей не дурак, если до своих лет и должности дожил, потому тут же предложил прошептать ему на ушко свои предположения по поводу местонахождения таинственно пропавшей короны, а он, в свою очередь, посмотрит, что можно сделать с моей бедой.

Для виду посмущавшись, я согласилась, но с тем условием, что он сделает первый шаг. И озвучила сумму “на ленты”. Рамила от прозвучавшей цифры заметно перекосило, он даже с шага сбился.

— Помилуйте, княжна, мы на пороге войны и не можем позволить себе таких трат. Иначе нам придется сражаться именно вашими булавками.

— Я уверена, что вы истинный специалист своего дела и найдете выход из… досадного инцидента.

Присев на прощание в поклоне, я поспешила в свои покои. Не потому что меня там ждало что-то захватывающее, просто нужно успеть подготовить декорации для главной сцены этого спектакля.

Я уже заканчивала, когда в дверь робко постучали, и Илисса возвестила, что мне принесли небольшой презент от господина Рамила. В знак его восхищения моими лекарскими талантами и нашей нерушимой дружбы.

Пришлось отвлечься и принимать посланца, нехорошо заставлять его ждать, да ещё и с таким ценным подарком в руках.

Лакей, в котором угадывался скорее стражник, чем простой работник двора, услужливо протянул мне изящный ларец, и инкрустированный жемчугом и бледно-розовыми кораллами, привозимыми с далекого юга.

Поблагодарив посыльного и отправив горничную, я со всевозможными предосторожностями извлекла содержимое. Проверять при посторонних я, естественно, не стала. То есть, оставила лакея ждать ответа и выскочила в кабинет.

Некрупные яркие камешки поразительной чистоты и прозрачности переливались холодным блеском на ладони. Я даже проверила несколько из них, хотя и была уверена, что Рамил не обманет – лучше заплатить вымогательнице бриллиантами, чем стать врагом, посмевшим покуситься на корону. Ведь потом меня можно просто убрать, а иногда моральное удовлетворение стоит намного дороже банального богатства.

Ссыпав камни обратно в мешочек, я написала ответное послание, в котором предлагала заглянуть в потайной ящик шкафа в его рабочем кабинете. Том самом, который открывается, если выдвинуть пятую слева книгу в верхнем ряду. И даже посоветовала поскорее водворить реликвию на причитающееся ей место, а то ведь иногда горничные проявляют невероятную прыть в попытках убрать все пыльные углы…

На то, чтобы спрятать ответное послание в виде записки во все тот же ларец, много времени не ушло. Конечно, Рамил заверениям в дружбе и почти любви не поверит, но как можно оставить без внимания подобную щедрость? Он ведь старался, нельзя проявлять неблагодарность.

А вот в кабинете, куда я вернулась, чтобы надежно спрятать дар, ждал уже гораздо более приятный сюрприз. Или неприятный, потому что неизвестно, с какой целью эта закутанная в плотный плащ фигура тут появилась.

— Княжна, – в знак приветствия фигура коснулась кончиками упакованных в перчатки пальцев края темного капюшона.

Я даже начала сомневаться, правильную ли ставку делаю, потому что только отчаянный позер будет так наряжаться в послеполуденный зной, когда даже тонкий батист кажется раздражающей помехой. Хотя, каждый имеет право на личный душевный недуг, будем надеяться, Рагон именно тот, кто мне нужен, а не очередная бесполезная личность, только и способная, что наводить таинственность и делать намеки.

— Доброго дня, – подходить ближе я не стала, предпочтя остаться на своем месте. Комната небольшая, кричать не нужно. Кстати, интересно, а как именно он сюда попал? Единственный приемлемый вариант – окно, но тогда я не ошиблась, ибо вскарабкаться по голой отвесной стене белым днем уже определенный подвиг. – Господин Сэй упоминал, какого рода услуга мне нужна?

— Нет.

Ладно, так даже лучше, потому что кое-какие подробности я своему новоявленному другу не рассказывала, так что придется ещё немного поработать писцом.

— Подождите пару минут.

Я указала на один из стульев, но Рагон этот жест вежливости проигнорировал, чем не особо огорчил – хочется ему постоять, на здоровье.

Быстро изложив свои условия и требования, я протянула наемнику послание.

Он внимательно (во всяком случае, я на это надеялась – из-за капюшона все равно не разберешь) прочел, один раз даже хмыкнул, а потом вернул мне лист.

Лампадка, в которой в любое время дня и ночи плясал крошечный огонек, помогла тщательно убрать все следы плана. Все-таки драконьим мастерам далеко до искусства демонов – бумага была не только тонкой, белой и гладкой, но и почти не горела. Хотя упорство и несколько капель спирта помогли решить эту проблему.

— Есть вопросы?

— Срок исполнения.

— Я дам знать. Пока подготовьте все, что нужно, у вас будет одна попытка.

Что не переспрашивает элементарные вещи, уже хорошо, значит, в этот раз мне все же повезло.

— Вы знаете, сколько стоят мои услуги?

— Я не имею чести знать точную сумму, но, думаю, этого будет достаточно.

Мешочек с бриллиантами, который до этого момента благополучно лежал в кармане юбки, бесшумно лег на стол, разделяющий нас с наемником.

Рагон не стал пересчитывать все, лишь вытряхнул на ладонь несколько камней, сквозь один из которых посмотрел на свет.

— Здесь даже больше, чем необходимо.

— Пусть это будет небольшой доплатой за сложность работы. Я хочу, чтобы все прошло быстро и без сбоев.

— Не сомневайтесь, так и будет. С вами приятно иметь дело, княжна. Вы можете сказать, когда именно начинать?

— О, вы это поймете и сами…

Глава 26

Суд организовали настолько скоро, что у меня невольно появилось подозрение – не надлежало ли на простом стуле, смотрящимся настолько чужеродно среди оббитых бархатом кресел, восседать кое-кому другому? Потому как тогда я даже догадываюсь, кому именно.

Если, конечно, это стало бы известно более широкому кругу заинтересованных лиц, что несколько сомнительно – какие бы змеиные игрища не творились при дворе, внешне все должно оставаться мило, чинно и в высшей степени пристойно.

Для Малика места на жестковатом сиденье не нашлось, потому мальчик потерянно стоял рядом с отцом. Рамил же восседал с таким видом, будто из последних крох милосердия посетил данное собрание. И взглядом всячески старался донести уверенность в собственной непогрешимости до каждого из присутствующих. Хотя, наверное, уже понял, что им решили пожертвовать. Все-таки воровство для казначея грех почти привычный – ну, кто удержится от такого соблазна? А вот покушение на Князя это уже намного более серьезный проступок, правда, прямых доказательств его причастности не было, но…

Яд, весьма и весьма схожий с тем, которым кто-то угостил царственного демоненка, нашли среди вещей его сына. И плотный пакет из специальной бумаги был вскрыт совсем недавно – подобные составы быстро теряют свою эффективность при контакте с воздухом, так что пользовались им не более, как несколько дней назад, что вину несколько усугубляло.

Я тайком вздохнула, пытаясь незаметно сгорбиться, потому что неподвижность последних полутора часов начала серьезно действовать не только на выдержку, но и на организм. И если терпения досмотреть это театральное представление у меня точно хватит – не зря же лично его придумала – то спина подавала все более отчетливые знаки и просьбы помощи.

— Княжна. – Обращение одного из помощников старшего судьи позволило немного повернуться и незаметно потянуться. – Мы просим вас, как одного из свидетелей этого инцидента, рассказать, что произошло в день, когда, к нашему глубокому прискорбию, жизнь и здоровье Князя были подвергнуты опасности.

Сам демоненок, все ещё бледный и нездоровый на вид, восседавший чуть правее, тоже явно изо всех сил старался выглядеть важным и даже грозным. И почти не ерзал, чем вызывал у меня приступ зависти. Но на своего друга посматривал с недоумением, обидой и, вместе с тем, надеждой.

— Да, конечно, я сделаю все, что в моих скромных силах, чтобы справедливость восторжествовала, – кротко опущенные глаза не дали полюбоваться на эффект от собственных слов, но это сейчас и не главное.

Насмотреться на присутствующих я ещё успею, а вот, пользуясь таким удачным моментом, устранить своего врага – вряд ли.

— Мы не сомневаемся в вашем стремлении разобраться с произошедшим, – судья чуть понизил голос, наверное, чтобы не испугать трепетную дурочку, которая сама не понимает, во что ввязалась. А вот откуда-то сбоку донесся смешок, замаскированный под кашель. Даже стало любопытно, кого ещё настолько забавляет этот маскарад. Сходство заседанию с увеселительным мероприятием добавляли маски, которыми были прикрыты лица главного судьи и двух его помощников. Носило это исключительно церемониальный характер, поскольку кто именно под ними скрывается, было известно абсолютно всем. Зато этот момент придавал происходящему определенную пикантность, не давая скатиться в банальную зевоту от скуки.

На то, чтобы пересказать историю нашего с Сэйем приключения, закончившегося непредвиденной и незапланированной работой по медицинской части, много времени не ушло. Да и лишнее это, она и так всем прекрасно известна. А вот один из вопросов заставил задуматься:

— Можете ли вы гарантировать, что при помощи именно этого яда было совершено покушение?

Во избежание повторения прискорбного инцидента, только теперь уже в больших масштабах, сероватый порошок, тускло отливающий каким-то металлом, находился в плотно укупоренной банке. Весьма не лишняя мера предосторожности, если учесть, как именно происходит отравление.

— Наверняка это могут сказать только двое – тот, кто его изготавливал, и тот, кто его применил. – За моей спиной раздалось одобрительное шушуканье. Интересно, кто это там так рьяно поддерживает мои слова? – Могу сказать лишь то, что этот состав по силе и способу воздействия очень похож на тот, который примени в отношении Князя.

— Но гарантировать вы не можете? – пальцы, затянутые в плотную черную перчатку, побарабанили по подлокотнику кресла.

— С моей стороны это будет слишком самонадеянно и некорректно. Я не столь искусна в распознавании ядов, чтобы с уверенностью ответить на этот вопрос. Возможно, лекарь государя сможет сказать наверняка. К сожалению, в этом смысле от меня мало толку.

Осталось только пристыжено покраснеть, но на это не хватило бы даже моих талантов. Все-таки нужно было попросить утянуть в тугой корсет, вот тогда шанс был бы. Как и упасть в обморок якобы от нервного потрясения.

— Благодарю вас, княжна.

Больше меня не спрашивали и не дергали, переключившись на тех, чьи слова обладали бы бОльшей достоверностью.

Я же, дождавшись перерыва, сослалась на головную боль и нижайше попросила меня простить, но присутствовать и дальше никак не смогу. Тонкая душевная организация не выдержит.

Меня покорно извинили, бросив снисходительный взгляд, и уверили, что показания записаны со всей тщательностью и старанием, потому в моем дальнейшем присутствии нужды нет.

На том и расстались, крайне довольные друг другом.

Возможно, моё поведение и показалось кому-то подозрительным, но за это время обо мне уже сложилось крайне противоречивое мнение, согласно которому я настолько погрязла в возложенном деле, что стала немного странной. Это меня полностью устраивало, потому опровергать его я не спешила, наоборот, так гораздо удобнее.

В покоях никого не было, что меня ничуть не удивило – прислуга отнюдь не лишена такого качества, как любопытство, потому сейчас все возможные места для подглядывания и подслушивания происходящего в зале Судий заняты на часы вперед. И это прекрасно, значит, никто не помешает ещё раз проверить, все ли следы, способные привести в кабинет, я уничтожила. Естественно, любые, даже самые безобидные намеки на то, что находящийся в банке порошок я лично изготовила буквально несколько дней назад, были устранены сразу же. В конце концов, не хватает только, чтобы кто-то по незнанию или злому умыслу сунулся в мои пробирки и от этого скоропостижно умер. Да и просто наводить подозрения на собственную непогрешимость было бы весьма и весьма неразумно.

Естественно, кабинет выглядел совершенно невинно, как и дОлжно предстать перед взглядом заинтересованного зрителя комната, где доморощенная целительница варит свои декокты. Все исключительно в соответствии с учебниками и прочими занимательными пособиями, стоящими на полках. И отравить этими отварами почти невозможно, разве что кто-то по незнанию выпьет сразу несколько литров отвара от несварения желудка.

О том же, что менее простые и миролюбивые рецепты хранятся в памяти хозяйки помещения, знать никому не нужно.

Итак, Рамила арестовали именно в ту минуту, когда он вынимал из тайника Венец. Весьма неловкий получился момент, если учесть, что слухи о пропаже реликвии к страже уже просочились. Конечно, это дело можно было бы замять, и казначей вполне способен был шепотом поведать тому же Лэйру, что это организованная в обстановке строжайшей секретности провокация, направленная на проверку той же стражи… Но, во-первых, об этом не худо бы сначала уведомить самого начальника наших защитников, а, во-вторых, буквально через пару часов в комнате Малика нашелся тот самый яд.

Думаю, Рамил с удовольствием свалил бы всю вину на меня, но вот незадача – почему-то лист, благодаря которому казначей узнал, где именно следует искать утраченную реликвию, оказался совершенно пуст… А сотрясать зря воздух, обвиняя в подобном святотатстве члена правящей семьи, да ещё и не имея ни малейшего доказательства, было бы слишком самонадеянно.

Нужно будет не забыть записать рецепт исчезающих чернил, если не получится удержаться у трона, один он способен принести немало денег. Нет, конечно, нечто подобное наши алхимики изобрели уже давно, но вот печаль – как узнать, не исчезли ли они до срока? Другое дело как бы случайно просыпанный в шкатулку реактив. И чернила, соприкоснувшиеся с ним, за несколько минут полностью выцветают, стоит только попасть на свет…

Тихий стук в дверь отвлек меня от размышлений, но особого огорчения я не испытала, потому что вид моего брата, хмуро и как-то потерянно заглянувшего в комнату, не способствовал дальнейшим раздумьям.

— К тебе можно? – мальчик замялся на пороге, поглядывая по углам гостиной.

— Да, конечно, проходи.

Зачем он явился я приблизительно представляла, и торопить не стала, дав ему время пройтись к окну, внимательно осмотреть шкаф, ковырнуть ногтем роспись на двери в будуар…

— Если их признают виновными, какое будет наказание? – в конце концов, демоненок уселся в кресло, на фоне которого его тельце почти потерялось. Он и до отравления особой пышностью не блистал, а теперь и вовсе похудел и, казалось, немного вытянулся.

— Ты же и сам знаешь, каков приговор тем, кто покушается на правителей. Но им могут сделать поблажку и заменить публичную казнь на обычную.

По мне так невелика разница, но кому-то она видится принципиальной. Хотя чем именно умереть на глазах многочисленных свидетелей позорнее, чем быть тихо задушенным в камере, я все равно не могла понять. Пытки и постепенное умерщвление в отношении высшей знати все равно не применялись. Официально.

Князь ещё более хмуро кивнул, а потом вскинулся и почти закричал:

— Я правитель и я могу поменять закон!

— Можешь, – голос я повышать не стала, и это подействовало – демоненок словно опал обратно на мягкое сиденье. – Но только с разрешения Совета. До своего совершеннолетия ты можешь только предлагать, но не требовать…

— Малик мой друг.

Заметив, что мальчик шмыгнул носом и ещё более старательно уставился на носы своей обуви, я мысленно простонала. Вот только утешать рыдающего мне и не хватает… Но придется отыскивать в себе сестринское начало, куда же теперь деваться.

— Ты не хочешь, чтобы его казнили? – сдержанный кивок в ответ. – А сможешь доверять после того, что случилось?

Вот на это он сразу никак не отреагировал, только замер, видимо, глубоко задумавшись.

— Не знаю…

— Понимаешь, – для задушевного разговора мне даже пришлось сесть рядом с ножкой его кресла. Брать за руку или вообще касаться я не стала, это будет излишне. – Сейчас ты ещё наследник престола, хотя официально его уже занимаешь. И пока у тебя могут быть друзья, приятели. Но когда ты станешь правителем, их не станет. Будут наиболее приближенные, но у государя не может быть друзей. Потому что наверху можно удержаться, только если ты один.

Демоненок повернулся и как-то заворожено на меня уставился. Неужели переборщила с патетикой?

— Почему?

Фуф, значит, нет.

— Потому что друг это тот, кто имеет на тебя большое влияние. Смотри сам – Малик пытался тебя отравить, но ты все равно хочешь поменять закон, чтобы его не казнили.

— Я его спрашивал, он говорит, что ничего такого не делал.

— Когда ты его об этом спрашивал?

— Вчера.

Так, значит, Князь у нас свободно гуляет по замку и даже ходит на прогулку в местную тюрьму, но мне об этом Сэй почему-то ничего не сказал. Интересно…

— Он мог сам не знать, что именно делает. Просто оставить рядом с тобой какую-нибудь вещь, пропитанную ядом, которую его попросили отнести к тебе. Или вообще сделали это, пока он отвлекся.

Учитывая дурную привычку этого ребенка постоянно таращиться по сторонам, моя версия более чем возможна, и Князь об этом знает.

— Но тогда он не виноват, – судя по тому, как загорелись глаза моего братца, он уже придумал какой-то новый законопроект.

— Мы не знаем, так ли это. Да и его вины это не снимает. Вольно или нет, но он совершил покушение, а наказание за это преступление только одно… – я опустила глаза на собственные руки, как и всегда, закрытые тонкими кружевными перчатками. Если сначала меня спрашивали, что это за странная мода, то стоило ответить, будто во время неудачного эксперимента на пальцы пролилась концентрированная кислота, как любопытство, вместо того, чтобы иссякнуть, стремительно возросло. Только теперь, при взгляде на мои ладони, кто-то сочувственно вздыхал, другие брезгливо морщились, третьи же делали ставки, насколько изуродованы мои кисти. Меня это забавляло, но потому развеивать миф о собственной увечности не спешила. В конце концов, нужно же двору о чем-то сплетничать.

— А я могу его помиловать?

Слава Тилире! Или Кратосу. Или им обоим сразу. Потому что подталкивать к этой мысли было бы рискованно, вот и приходилось давать братишке время, чтобы он дозрел до этого решения сам.

— Ты можешь подать это прошение, но учти, при дворе их никто не оставит. В лучшем случае ссылка в какое-нибудь дальнее поместье с запретом покидать имение.

— Ну, и что! – похоже, Князь не на шутку загорелся этой идеей, во всяком случае, траурное выражение лица сменило воодушевление и жажда подвига. – Зато они останутся живы. И через несколько лет я смогу вернуть Малика.

Ну, тут следовало бы сменить срок на несколько десятилетий, а то и больше, потому что помилование, учитывая вменяемую вину, уже величайшее благо. Но расстраивать брата я не спешила, ни к чему портить ребенку настроение, у него ещё все впереди…

Спустя три дня после того, как приговоренным сменили смертную казнь на пожизненную ссылку и запрет являться при дворе, Сэй, отослав Каризу, которая крутилась рядом, пока я делала саше из толченого порошка высушенной душицы и липы, вызвался помочь лично. Не самое привычное времяпрепровождение для демона его ранга, но если так жаждет принять посильное участие и облагодетельствовать вниманием, отказываться глупо. Вот я и согласилась.

Мелкая травяная пыль, которая поначалу заставила моего помощника расчихаться и пару раз украдкой потереть нос, придавала жаркому полдню почти пасторальную прелесть. Наверное, именно так пахнет на сеновале, но меня сейчас больше интересовали новости, принесенные Сэйем, чем какие-то чувственные удовольствия.

— Какие новые сплетни при дворе? – я отмеряла травы, не особо обращая внимание на демона, чем, видимо, его несколько нервировала. Хотя, возможно, кашель был спровоцирован приступом сенной лихорадки. Вот как раз и сделаю презент, пусть пьет настой и лечится.

— На кандидатуру нового казначея уже делают ставки.

— Это уже давно не новость.

— Сопровождение Рамила и его семьи попало в засаду.

Тааак… А вот это уже намного интереснее.

— Неужели? Надеюсь, обошлось без жертв? – поскольку стояла к нему спиной, я позволила себе мимолетную улыбку.

— К сожалению, вынужден огорчить – убиты почти все.

— Почти? – перестав делать вид, что увлечена своим прежним занятием, я повернулась к Сэйю, который почему-то оказался совсем близко, прямо за моей спиной. Надо же, а я ведь даже не услышала, как он приблизился.

— Великодушие Князя заслуживает восхищения, но в этот раз оно было проявлено зря. Рамил организовал это нападение, а после того, как стражу перебили, скрылся вместе с семьей.

— Прискорбно, – я отряхнула ладони от прилипших травинок и приподняла брови, когда демон, нехорошо усмехнувшись, перехватил одну мою руку и поцеловал внутреннюю сторону запястья. – Надеюсь, вы сделаете все, чтобы устранить малейшую возможность причинения вреда с их стороны? Не хотелось бы, чтобы доброе сердце Князя стало причиной какой-то трагедии.

— Я приложу все силы. Но, думаю, Князь уже понял, что не всегда проявление милосердия идет во благо. Да и живой предатель намного более отталкивающий персонаж, чем мертвый почти герой. Ведь всегда можно пустить слух, что осудили ошибочно… – теперь губы демона коснулись моей ключицы, благо, по случаю жары платье было довольно открытое.

Но, правильно поняв движение моего плеча, позволять иные вольности не стал, только шепнул напоследок:

— Моё восхищение, княжна.

А он умеет очаровывать. От того, что пульс невольно ускорился, я поморщилась, а потом усмехнулась. Сэй достаточно хорошо меня изучил, что немного настораживает, но без сильных союзников тут никуда.

И да – ни Рамила, ни его семью не найдут. Если только досконально не перекопают все окрестные леса, что физически невозможно.

Но все же казначей, пусть уже и бывший, был специалистом своего дела. Во всяком случае, он умел правильно вкладывать свои деньги. И последнее его вложение обеспечило его роду то, о чем другие могут только мечтать – быструю и безболезненную смерть.

Глава 27

Беда пришла, откуда её не ждали, причем, настолько скоро, что впору было бы подумать о каком-то проклятии, нависшим над Маэре.

Нет, Князь уже почти оправился от горя из-за утраты едва ли не единственного друга. В этом ему крайне помогали бросаемые исподтишка косые взгляды и перешептывания, касающиеся его почти преступного милосердия. Я не добавляла ему расстройства, вообще не заговаривая на эту тему, однако, и не заметить, что царственный демоненок несколько дней ходил мрачнее тучи, тоже не могла. Что ж, пусть впредь учится на собственных ошибках.

И Рамил тоже не вернулся – эту возможность пресекли самым кардинальным способом, так что, надеюсь, тайна его исчезновения скоро перестанет волновать умы и сердца.

А началось все вполне невинно и даже дружелюбно.

Оларес отловил меня в коридоре, по которому я как раз шла с очередного рандеву с Сэйем. Не нужно думать ничего дурного, потому что шла я весьма своеобразно – держась за стены, морщась от боли в порядком избитом организме и прихрамывая по очереди на обе ноги. После покушения на Князя и меня начали обучать владению оружием с удвоенным рвением, поэтому меня уже начали посещать черные мысли относительно возможности Рамила воскресить, всласть помучить, и только потом снова упокоить. Но, боюсь, своими силами не получится, потому приходилось стискивать зубы и упорно ползти вперед. Потому что более активно передвигаться на ниве военного искусства у меня упорно не получалось.

— Доброго вам дня, княжна, – жрец кивнул, потом, внимательно меня оглядев и принюхавшись, попытался было отступить назад, но вовремя передумал. – Прекрасно выглядите.

Несмотря на наглую ложь, я все-таки присела в поклоне, отчего коленные чашечки едва ли не заскрипели. Ещё бы теперь найти силы разогнуться…

— Благодарю вас.

— Дитя, – от такого вступления я разве что не поморщилась, но продолжила сохранять все то же выражение заинтересованности и даже легкого раболепия. Обмануть этим я точно не смогу, но стоит хотя бы попытаться… – Как продвигается подготовка к приему делегации Сандории?

Спрашивать об этом у меня было несколько странно, ведь для подобного рода заданий имелись специально подготовленные личности, но и ещё более обострять отношения с Оларесом тоже не надо. Поэтому я, скромно потупившись (то есть, рассматривая прореху на подоле тренировочного костюма), отрапортовала:

— Князь повторно изучил церемониал и полностью готов к приему. Быть может, вы желаете лично проверить его знания? Уверена, он с радостью продемонстрирует их вам!

Я подхватила свободной рукой край юбки, готовая ради такого дела, как избавление от навязчивого внимания жреца перейти на бег, но Оларес качнул головой, отчего роскошные щеки пришли в волнообразное движение, и снисходительно отказался:

— Благодарю, но это излишне, уверен, что Князь готов. Но мы все ценим ваше рвение, ведь обучение наследника престола занимает столько времени…

Если бы я была мнительной, то расценила бы это, как завуалированное предложение не совать свой нос во внутренние дела двора и заниматься исключительно тем, что мне и было поручено. Хотя, “если” тут не применимо, потому что именно это мне и пытались втолковать.

— Естественно, я сосредоточусь на этом, слишком важна возложенная на меня миссия, – прореха на платье снова удостоилась моего самого пристального внимания.

— Прекрасно, дитя, я рад, что вы столь исполнительны и сообразительны.

Не став утруждать себя положенным моему рангу поклоном, Оларес только сдержанно кивнул и неторопливо поплыл прочь от моих покоев.

Итак, стоит немного ослабить попытки повлиять на внутреннюю политику, тут жрец прав. Хотя бы столь демонстративные, как устранение казначея…

Расшитое серебряной нитью кружево царапало шею почти до крови, вызывая истовое желание не только закончить весь этот фарс, но и торжественно сжечь платье вместе с его создателем. Хотя, плюс от наряда несомненный – ни уснуть, ни отвлечься не получится, когда эта сбруя сдавливает горло и норовит содрать кожу с плеч.

Чахнущему от тоски братишке повезло немного больше – если в Сандории наследница прятала лицо за густой вуалью, а тело укутывала в несколько слоев плотной темной ткани (это добавляло особую прелесть и без того весьма пышной фигуре), то в Маэре все проще. Или это от того, что наследник – мужчина. Обычный наряд из удлиненного камзола и брюк, высокие сапоги тонкой кожи, темный бархатный плащ. Естественно, все это украшено драгоценностями – нельзя же дать себя заподозрить в финансовом неблагополучии. И маска, полностью закрывающая лицо ото лба до подбородка, выполненная с варварским великолепием. Один только бриллиант, что вставлен между прорезями для глаз, чего стоит…

С одной стороны, немного неудобно – попробуй в ней подышать, уже через пару минут вспотеешь не хуже лошади, тянущей плуг. Зато можно в полной мере демонстрировать эмоции, строя рожи, пока извращающиеся в многословности и нагромождении абсолютно пустопорожних лестных фраз не устанут истязать свои языки и чужие уши.

Итак, сей торжественный день грянул.

Не скажу, что я глаз не смыкала, так боялась и предвкушала встречу с отцом. Честно говоря, о причине поднявшейся суматохи я если и вспоминала, то исключительно в крайне нелестных выражениях и сквозь зубы. Но никого таким вопиющим нарушением этикета не возмутила, потому что окружающие занимались примерно тем же самым.

Если кто-то скажет вам, что невозможно подготовить прием такого уровня за столь ограниченное время, гоните лжеца в шею и вообще казните того, кто у вас ведает дворцовым хозяйством. Можно, но степень ненависти к будущим посетителям увеличится пропорционально разбитым в суматохе сервизам, ошпаренным слугам, спешно намывающим все вокруг, и собственной усталости.

Управляющий хозяйством княжеской семьи оказался демонически мудрым, потрясающе обаятельным и ужасающе дряхлым. Последний факт меня заинтересовал особенно, поскольку представителей настолько преклонного возраста я ещё не встречала. Сушеная старушенция, занимавшая должность Хранительницы не в счет, потому что есть вероятность, что она и меня переживет, потому с некоторым любопытством и нетерпением ждала, вдруг он прямо сейчас надумает покинуть этот мир и отправиться на встречу с Кратосом? Ничего личного, просто мне было бы интересно отпрепарировать настолько редкий экземпляр. Но драгоценные минуты шли, а демонический дедушка на тот свет не спешил, так что пришлось сосредоточиться на более неотложных нуждах.

Основной проблемой, масштаб которой все осознали не сразу, явилось нежелание Повелителя являться в родовое гнездо кровных врагов. Конечно, это и понятно, кто в своем уме сунется в самое пекло, но где тогда принимать гостей?

Казалось бы, совершенно не мое дело, главное, чтобы этот мелкий гаденыш, и так доставивший в последние дни хлопот, не влез с каким-нибудь неуместным замечанием. Однако, проинспектировав знания Князя относительно этикетных особенностей и признав их удручающе академическими (я до таких высот не смогла бы дотянуться при всем желании), освободила ребенка от надзирательского ока. Чтобы немного унять его явную радость при этой новости, пришлось пообещать внеплановую проверку знаний по отравляющим веществам. После чего, полюбовавшись на его кислую рожицу, влилась в армию бестолково суетящихся придворных. Совет в столько плебейском занятии, естественно, не участвовал, решая глобальные вопросы (вопросы были такой важности, что из зала заседаний периодически доносился хохот), зато все остальные готовились к столь знаменательному событию. Даже Алира, которую я в последнее время видела почти так же часто, как хотелось – то есть не чаще одного раза в несколько дней – заразилась этой суматохой.

В конце концов, все тот же дряхлый старец, поскрипев мозгами, припомнил, что мирный договор подписывался недалеко от Тмера, в летней резиденции Князей. С тех пор она проверяется пару раз в год на предмет готовности к приему гостей и благополучно забывается до следующего отчетного периода. К счастью, ехать оказалось не так далеко, стоило только минуть город и чуть углубиться в лес, как вдалеке над верхушками деревьев замаячили остроконечные крыши главной башни.

Следует признать, что содержался “домик” (несколько десятков комнат и территория, на которой с легкостью уместится небольшой городок или крупная деревня) если не в идеальном порядке, то в весьма пристойном виде, осталось только чуть навести глянец. Например, снять изрядно попорченные вездесущей и всежрущей молью портьеры из столовой и прогнать корноухую кошку, совершившую истинное святотатство – устроившую логово прямо на троне в зале приемов. В борьбе с вредными насекомыми пострадал один лакей – сломал ногу, упав с лесенки, а вот с животным было труднее, поскольку кошка угрожающе топорщила усы и шипела, стоило только приблизиться к ней ближе, чем на несколько шагов. В конце концов, портьеры заменили, а хвостатую оккупантку вместе с выводком отправили на кухню – хочется верить, что не в качестве главного блюда на предстоящем торжестве.

За оставшиеся двое суток дворец привели в должное состояние уже без моего участия, я самоустранилась от дел на этапе выселения кошки из тронного зала. Зато, хочешь или нет, но пришлось облачаться в платье, которое из-за шитья стояло само собой, без поддержки будущей владелицы. Даже участь ношения корсета меня не минула, так что теперь я была ровной на всем протяжении фигуры – и без того не самые роскошные прелести утянулись в ровную трубу, местонахождение груди на которой позволяла определить только шнуровка на корсаже. Лишь тот факт, что стоящей по правую руку от Князя Алире пришлось претерпеть такие же издевательства, хоть как-то примирили меня с этим фактом. Я же отодвинулась за левое плечо венценосца, который и вовсе мог спокойно спать во время приема, благо маска позволяла.

Ни для кого не было секретом, с какой именно целью прибывают столько высокие гости, но война дело такое, что периодически бывает, а вот ударить в грязь лицом во время её объявления – ни за что!

— … выразить радость от столь долгожданной встречи…

О, это уже наш делегат. Надо же, все-таки смогла хоть немного отвлечься от происходящего.

Оларес, выглядящий ещё более монументально в кипенно-белой мантии, подпоясанной золотым шнуром, просто лучился счастьем.

Неизвестный мне дракон, представлявший Сандорию на этом фестивале лицемерия, отвечал не менее довольным взглядом.

Но мне было как-то не до выяснения, кто из них победит в этом состязании, поскольку на другом конце зала на точно таком же возвышении сидел отец. И пусть он стал моим врагом, но нельзя отказать ему в умении держать себя. А ещё в уме и коварстве, потому я особенно тщательно старалась ни на секунду не опустить выражение вежливого безразличия и легкой скуки.

Окружающие занимались приблизительно тем же, потому прием медленно, но верно приобретал черты фарса.

Стоящая колом юбка неприятно вдавилась в бедро, но по сравнению с впившимся в шею воротничком, это было милой мелочью.

Поскольку представление проходило в довольно тесном кругу – всего-то десятков пять представителей правящих верхушек государств – за время приветствия я успела изучить каждого присутствующего, и наблюдение за теми, чью сторону я сейчас занимаю, было не менее важным и любопытным.

Стоящие полукругом возле трона восемь членов Совета. Их лица я не могла разглядеть совершенно четко, пришлось бы слишком уж явно вертеть головой. Но здесь мало надежды на какие-то откровения – они научились держать себя задолго до моего рождения, потому глупо ждать от них проявления эмоций. Разве что Лэйр как-то очень уж пристально рассматривал Сартоса Варде, не иначе как чуял конкурента. Мой несостоявшийся тесть с таким же завидным вниманием изучал своего демонического коллегу. Так, тут все ясно, нечего отвлекать мужчин от извечной попытки выяснить, у кого рога крепче, и копыта острее.

Сэй, куда-то запропастившийся ещё пару часов назад, теперь каким-то непонятным образом очутился почти на незримой границе, разделяющей половины зала. Что ему там понадобилось – непонятно, но явно не просто так истинный сын своего отца терся неподалеку от драконов. Свеженазначенный казначей, с которым я ещё не успела познакомиться поближе, и вовсе едва ли не зевал, дожидаясь своего часа, чтобы объявить, что претензии Сандории недействительны (а они будут в любом случае), и вообще, денег нет, так что пусть дорогие гости оплатят свое проживание. Шутка. Но общий смысл примерно тот же самый.

Пока я переводила взгляд на следующего, от узконаправленного внимания кого-то с противоположной стороны зачесалась не только растертая шея, но и закованная в корсет спина. Не собираясь выдавать, что почувствовала что-то необычное, осторожно окинула взглядом драконов.

Ну, тут без сюрпризов – пока я пыталась изучить своих соратников, Повелитель с любопытством рассматривал меня. Даже чуть улыбнулся, наверное, таким образом выражая одобрение.

— … провести тщательное расследование инцидента, приведшего к трагической гибели Наследницы Амиранты!

От полных патетики и скрытого злорадства громких слов я чуть не вздрогнула, спасибо платью, не дало опозориться – ещё пару часов, и меня отсюда будут выносить, ибо под такой тяжестью я своим ходом не уйду.

Первым на прозвучавшее требование отозвался Лэйр, закончивший меряться взглядами с Варде.

— Маэре скорбит вместе с вашим народом по погибшей принцессе, но что заставляет вас думать, будто источник нужно искать здесь?

— Именно сюда ведут следы полукровки, признавшегося в преступлении, – ого, если речь взял сам Повелитель, грядет что-то необычное. – Но он ещё слишком молод, чтобы в одиночку добраться так далеко, – легкая ухмылка в сторону Князя, почти потерявшегося на фоне высокой спинки кресла. И ведь ничего прямо не сказал, но свое пренебрежение ребенку-противнику проявил. – Поэтому я, как отец Амиранты, требую выдачи Тимареля и всех причастных лиц. В противном случае мы заберем их силой.

Итак, главное прозвучало – Сандория готова решить вопрос совсем не мирным путем. И никого не будет волновать, выполнит Маэре требование или нет – всегда ведь можно сказать, что выдали не всех преступников.

Сегодня мне ещё предстоит бал, беседы на отвлеченные темы в полголоса. Обязательный танец с Повелителем, от одной мысли о котором просыпалась черная ярость – пусть я не знала матери, но не думаю, что она заслужила такую участь.

А завтра или через месяц, может, через год или два, начнется война. И глупо считать, что, выдав Тима, можно как-то это изменить…

Однако отправить полукровку подальше все-таки надо, не зря же он играет такую важную роль в играх Тилиры, значит, будем действовать по правилам.

— Мы нисколько не умаляем профессионализма Ваших специалистов, но… Согласитесь, ситуация складывается странная, – Оларес едва заметно поклонился и причмокнул толстыми губами, наверное, выражая тем самым глубочайшую скорбь. – Однако, в этом деле столько неясностей… Давайте проясним ситуацию: Наследница умерла от руки ребенка, ещё даже не вошедшего в подростковый возраст, не так ли?

Демоническая делегация приосанилась и одобрительно улыбнулась. Драконы не особо от этого расстроились, но ситуация начала постепенно накаляться.

— Таким образом, получается, что преступная халатность её охраны привела к трагическому инциденту.

Белая ткань его одежд казалась едва ли не единственным ярким пятном во всем зале приемов, приковывая всеобщее внимание.

— К чему вы клоните? – Сартосу Варде хватило выдержки, но вопрос задал именно он. Может, тоже церемониальный наряд жмет?

— Я не спешу делать никаких выводов, – пару шагов в сторону расслабленно стоящего прямо посреди комнаты Повелителя. – Однако, сама ситуация настолько деликатна, что требует дополнительного рассмотрения.

— Я жду ваши предложения, – взгляд отца скучающе прошелся по лепнине потолка, скользнул по портьерам и изящной мозаике пола. Словно не мести за смерть дочери требовал, а приценивался к резиденции.

— Как сторона, которой выдвигаются не совсем обоснованные претензии, мы хотели бы получить доказательства. Если Богиня так милостива к своему народу, то уже довольно скоро на свет появится новый наследник, не так ли? Именно этот факт и подтвердит гибель Амиранты. Мы же тем временем постараемся всячески содействовать в поисках того, кого вы считаете виновным, – пухлые ладони сжались в едва ли не умиленном жесте и оказались притиснуты к груди.

Драконье посольство было слишком опытным, чтобы начать шушукаться за спиной собственного Повелителя, обсуждая контрпредложение, потому выжидающе затихло.

— Вы сомневаетесь в самом факте смерти моей дочери? – светлая бровь чуть приподнялась, но на этом демонстрация эмоций завершилась.

— Мы ничуть не ставим это под сомнение, но вынуждены помнить об ответственности перед нашими народами, – Лэйр выступил вперед, загораживая собой и меня, и Князя. Очень хотелось вытянуть шею, чтобы лучше рассмотреть происходящее, но пришлось одернуть себя.

— Но ведь ваша княжна была свидетельницей происходящего, не так ли, ваше сиятельство? – Повелитель обошел визави, не обратив внимания на его слова, и в упор уставился мне в глаза.

Внешние неудобства мгновенно отошли на второй план, вытесненные волной злости и, что скрывать, непонятной тревоги.

— Совершенно верно, – шаг вперед, шуршание ткани, и совсем легкая тень неудовольствия на лице отца, которая – в этом я полностью уверена – осталась незамеченной остальными. – Я была очевидцем, и могу сказать, что пышность траурной церемонии затмила многие свадьбы.

Естественно, расторжение брака крайне не приветствуется, но оно возможно, а вот с той стороны, как правило, уже не возвращаются, так что можно отгулять это событие со всей уверенностью и расточительностью, не боясь возвращения виновника торжества.

— Однако, фигура была задрапирована, и я не могу с уверенностью утверждать, кто именно был предан огню, – через несколько шагов я оказалась совсем близко от отца, но смотреть на него, не так сильно задирая голову, было даже непривычно. – Простите, но с моей стороны было бы крайне самоуверенно подтверждать или опровергать Ваши слова, – небольшой извиняющий книксен, – и, если мне будет позволено высказать свое мнение, только Боги могут разрешить этот вопрос.

— Благодарю, княжна, мы обязательно учтем ваше мнение, – Повелитель, одарив меня напоследок пристальным взглядом, отвернулся, направившись к своим подданным.

Зал заполнился тихими шорохами, шепотом, легкими смешками и прочими подтверждениями того, что такое количество присутствующих может сохранять тишину и неподвижность только крайне короткое время.

Уход предводителя гостей дал отмашку, что церемония закончилась, и мы, терпеливо дождавшись, когда все представители Сандории покинут зал, тоже собрались уходить. Теперь бы ещё найти свои покои в этой суете.

— Вы были убедительны и крайне вежливы, – Сэй выскочил откуда-то из-за угла и подхватил меня под локоть. Хотя этот жест отдавал недопустимой фамильярностью, провожатый оказался очень кстати. Все-таки отвыкла я от таких торжеств, на которых приходится стоять неподвижно несколько часов, чувствуя, как ноги и спину сводит от боли.

— Благодарю, – к чему именно это относить – комплименту или возможности доковылять в собственные покои – я не уточняла.

— А вы с Повелителем раньше не встречались? Он так пристально смотрел…

Пробегающая мимо служанка мимоходом поклонилась, дав мне возможность задержаться с ответом на пару мгновений.

— Если и так, то не могу такого припомнить.

Не так уж и соврала – после того, как заняла это тело, мы с отцом не виделись.

— Наверное, показалось, – Сэй остановился у двери моей комнаты. – Благодарю за приятную беседу, княжна.

— А я вас – за помощь. Было бы обидно заблудиться в собственном доме.

На этом расшаркивания можно было заканчивать, приличия соблюдены, а войти в мои покои будет грубейшим нарушением этикета с его стороны. Иногда это так удобно и выгодно, особенно, когда на тебя смотрят до того пристально, что невольно начинаешь чувствовать себя преступницей.

— Тогда прощаюсь до вечера, надеюсь, один танец вы мне оставите?

— Мы с вами и так регулярно танцуем в тренировочном кругу, – дозволив приложиться к ручке, я, как могла, мило улыбнулась и прикрыла за собой дверь.

И пусть уже несколько дней он бывает в моей спальне на правах любовника, есть определенные правила, которые не стоит нарушать. Для окружающих мы всего лишь добрые знакомые, пусть весь двор едва ли не до минуты знает, сколько времени Сэй проводит в покоях княжны.

Обе горничные уже стояли наизготовку, так что мне и говорить ничего не пришлось, оказалось достаточно с их помощью доковылять до кушетки и без сил рухнуть на неё.

— Одну секундочку, сейчас станет лучше, – Илисса зачем-то сунула мне под нос флакон с нюхательной солью. Едкая вонь так взбодрила, что из узких неразношенных туфель я выскочила сама.

— Мне уже почти совсем хорошо, – чтобы девушки не испытали ещё какое-нибудь сомнительное лечение, пришлось открыть один глаз. – Лучше помогите снять платье и приготовьте ванну.

Пока меня старательно раздевали, тщетно пытаясь не особо дергать, я лениво рассматривала комнату. До пышности покоев во дворце она, конечно, не дотягивала, но была по-своему прелестна. Полукруглая, с большим окном, прикрытым задернутыми нынче портьерами. Часть безделушек и прочей ерунды, которая мне не понадобится скорее всего никогда, а не только нынешним вечером, так и осталась не распакованной. Интересно, когда служанки собирали коллекцию фарфоровых статуэток, о чем они думали? Что княжна не сможет уснуть, не посмотрев на них?

— Простите, госпожа, – Кариза виновато вздохнула, когда корсет, перед тем, как окончательно пасть на пол, стиснул мои многострадальные ребра с такой силой, что ему едва смогли противостоять даже демонические кости. – Пройдемте в купальню, я сделаю вам массаж и освежающую маску.

Отказываться от такого было выше моих сил, потому следующий час я провела в неге и блаженстве, наслаждаясь движениями умелых рук девушек и внутренне скрипя зубами от собственных мыслей.

Слишком короткая отсрочка. Даже если Сандория согласится – а вероятность не очень велика – я могу просто не успеть выполнить все, что задумано. Почему отец хочет начать войну именно сейчас? Да, смерть его дочери достойный повод, но всегда можно изобрести другой, не менее внушительный. Что именно подгоняет нарываться на откровенный конфликт?

Ответа на этот вопрос у меня не было. Можно попытаться вызвать его на разговор, но это же смешно, он не доверял мне, даже когда я была Амирантой, а уж Элишиссане и подавно ничего не скажет.

Он может меня разоблачить, это да, но такой шаг слишком рискован и недальновиден. Как только станет известно, кто на самом деле живет в теле княжны, я тут же отправлюсь обживать какой-нибудь строго засекреченный подвал. Убивать меня не станут – ещё чего, ведь после моей смерти Белый возродится, а так… Сандория будет оставаться без наследника, и Маэре это только на руку.

На месте папы я бы приложила все силы, чтобы уничтожить княжну. Не совсем по-отцовски, зато оправданно – никто не узнает о его родительской несостоятельности, более того, появится возможность учесть былые промахи и в этот раз подобной ошибки не допустить. Но предпринимать такую попытку, когда находишься на территории противника, слишком нагло и самонадеянно. Значит, после его отъезда нужно усилить бдительность.

— Благодарю, вы понадобитесь через пару часов, чтобы одеться на бал, – после тщательного разминания всего тела я чувствовала приятную усталость, неплохо бы немного отдохнуть, прежде, чем снова бросаться в бой. Наряд не только выбран, но и всесторонне одобрен – тут мне не прием в узком кругу, нельзя ударить в грязь лицом на глазах у таких милых и обходительных врагов. Украшения, от которых шея заранее начала ныть и чесаться, тоже приготовлены. Но без них точно никуда – как я и думала, жесткое кружево немного поцарапало кожу, следовало прикрыть этот изъян. – Где вас разместили?

Вопрос отнюдь не праздный, во дворце я уже как-то привыкла, что девушки являются почти мгновенно, поскольку с моим распоряжением поселить их в одной из ближайших комнат для прислуги, никто особо не спорил.

— Все помещения заняты, нас поселили на чердаке, – Кариза сноровисто убрала все следы купания, пока её напарница помогала мне облачиться в халат.

— Значит, перенесете вещи сюда и передадите мое распоряжение выдать два матраса. Не думаю, что спать на чердаке более комфортно, чем здесь на полу. Передайте господину Лэйру эту записку, – я черкнула пару строк, попросив лично проследить, чтобы Тим был в безопасности. Даже если записка попадет к врагам, ничего крамольного там нет, только забота о благополучии названного брата.

— Конечно. Спасибо, госпожа, – одарив меня на прощание почти застенчивыми улыбками, девушки удалились, наконец-то оставив меня в покое.

Не то, чтобы у меня с ними сложились настолько хорошие отношения, но они добросовестно выполняли свои обязанности, я же платила им собственной непритязательностью в плане выбора одежды, так что нужны они мне были от силы час в день. Чем они занимались все оставшееся время, понятия не имею, наверное, собирали сплетни, потому как за то время, что помогали мне одеться или искупаться (хочу я того или нет, но соблюдать правила дома, в который пришла, обязана), рассказывали, что интересного произошло за сутки. Служанки были воистину бесценным кладезем информации о повседневных бытовых мелочах, потому, хоть сама я в такой болтовне почти не участвовала, но слушала предельно внимательно.

Так что в подобном предложении они ничего странного не усмотрели, мне же было выгодно не только с точки зрения банального удобства – дозваться их будет весьма непросто, если учесть, сколько сейчас тут гостей и хозяев – но и банальной осторожности. Если меня все же попытаются как-то вывести из игры, вероятность, что одна из них помешает убийце, повышается.

Странно, никогда бы не подумала, что смогу быть настолько спокойной и собранной в подобной ситуации. Наверное, воспитание, над которым так трудились преподавательницы Дома, все-таки принесло свои плоды, пусть и не в совсем обычной форме.

Меня так тщательно готовили быть достойной женой будущего правителя и матерью его наследника, что как-то упустили главное – интриги и авантюры остаются такими же, меняется только масштаб. Вместо мелочей повседневности, вроде приворовывающего дворецкого или не вовремя поданного ужина, мне теперь предстоит разбираться кое в чем другом. Принцип тот же, только проблемы, если оступлюсь, будут несколько серьезнее.

Темно-сизый бархат балдахина закрывал мне обзор, поэтому на шорох возле двери я среагировала с некоторым опозданием. Когда выглянула в коридор, там, естественно, уже никого не было, но белеющий квадрат записки, лежащей на полу, не давал усомниться в собственном здравомыслии.

Прикрыв дверь, я немного постояла над бумагой, не спеша брать её в руки. Вроде бы, перчатки были где-то рядом, вряд ли служанки убирали бы этот аксессуар далеко, ведь без него я нигде, кроме собственных покоев, не появлялась. А ведь яды тем и хороши, что некоторые убивают при попадании на кожу…

Отыскались перчатки довольно быстро, так что любопытство успело лишь немного возрасти, но ещё не начало загрызать.

“Через два часа после наступления полуночи, беседка у восточного крыла”.

Ни подписи, ни обращения. В принципе, правильно, если поймают, слуга всегда может сказать, что перепутал комнаты и подбросил любовное послание не тому адресату. Вот только от отца мне такие письма точно не придут, а уж его почерк я узнала.

Итак, он свой ход сделал, теперь моя очередь…

Глава 28

— То есть, кто это и зачем, ты даже не представляешь? – Сэй провел кончиками пальцев по моей голой спине, проследив линию позвоночника.

Приятно.

Как, впрочем, и все его ласки.

Потому с удовольствием выгнулась, подставив лопатки уже под ладони. Имею же я право немного расслабиться, в конце концов!

Хотя как раз этого делать никак нельзя – да, я не сомневаюсь, что Сэй питает ко мне определенную симпатию. И в качестве любовницы я его вполне устраиваю, в конце концов, это даже определенный статус. Ещё бы, сумел совратить с пути истинного повернутую на воспитании Князя няньку.

Но он слишком наблюдателен, а у меня тайн с избытком.

Поэтому даже наедине – особенно наедине! – приходилось быть предельно собранной и осмотрительной, а это все же немного напрягает…

— Я сомневаюсь, что кто-то воспылал такой страстью, что нет никаких сил терпеть, – к сожалению, все хорошее рано или поздно заканчивается, поэтому пришлось подниматься с матраса. На мой вкус постель была даже слишком мягкой, хотелось чего-то более жесткого, но до капризов ли теперь? – Тебе пора, не хочу, чтобы пошли сплетни.

Причина, конечно, уважительная, вот только слухи все равно будут. И понимали мы это оба, но определенных правил игры стоит придерживаться. Даже если они совершенно бессмысленны, и это, опять-таки, понимают оба.

— Конечно, – демон с легкостью, заставившей меня разве что завистливо вздохнуть, поднялся и потянулся за висящей на подлокотнике кресла рубашкой. – Мы с тобой сегодня на балу в паре.

На это я только кивнула, не обольщаясь, и не настораживаясь. Равного по титулу кавалера мне нет, во всяком случае – подходящего возраста и неженатого, потому ничего удивительного, что партнером будет Сэй. К тому же это просто удобно и целесообразно, так он сможет быть поближе к правящей семье. Естественно, никакого прямого конфликта, тем более, на балу, не будет, это уже слишком. Но кто знает, бывают всякие случайности, то кто-нибудь отравится вином, то канделябр на голову упадет… Случайности тем и хороши, что иногда происходят крайне вовремя.

— Я спущусь через час.

Короткий поцелуй в губы, и демон почти растаял в пустом коридоре.

Что ж, а у меня пока будет время собраться и хорошенько все обдумать.

Пока события развивались если не по плану, то и не особо от него отступая. Это хорошо. Но папа вполне может преподнести несколько очень неприятных сюрпризов, и это уже гораздо хуже.

О записке Сэйю я рассказала. И не потому что так доверяла, как раз наоборот. Если я пойду на встречу – а что так и будет, уже решила – нельзя давать усомниться в своей лояльности Маэре. Иначе получится слишком подозрительно, когда недавно нашедшаяся княжна, всю жизнь пробывшая среди драконов, ночью спешит на встречу к представителю врага. А если ещё и преподнести все в верном свете… Спасибо, не надо, примерно то же самое я сделала с уже бывшим казначеем и повторять его ошибок не собираюсь.

В любом случае, сомневаюсь, чтобы отец жаждал прижать меня к груди, слившись в полных тоски и страданиях родственных объятиях. С гораздо большей вероятностью меня ожидает стрела в сердце или кинжал под ребра. Хотя, кто знает, папа тоже умеет преподносить сюрпризы.

Подождав пару минут и заправив кровать, чтобы устранить свидетельства своего грехопадения, я вызвала горничных. Естественно, им и так прекрасно известно, с кем, сколько времени и в какой позе их госпожа проводит досуг, но соблюсти элементарные приличия стоит.

Жалела ли я о своей связи с Сэейм? Нет. Потому что он не просто выгодный союзник, который в случае необходимости прикроет спину. И не потому что его ласки заставляли хотя бы на некоторое время забыть о происходящем в этом змеином логове, хотя и это тоже. Глупо, наверное, но его внимание мне льстило.

И отказываться от этого только потому, что такое положение вещей может оскорбить чью-то высокую нравственность, я не собиралась.

Во всяком случае, без веского основания…

Музыканты сегодня были в ударе. Иногда в прямом смысле слова – периодически звук достигал таких высот, что заставлял подрагивать подвески из редкого горного хрусталя, в изобилии украшавшего люстру.

Дамы сверкали драгоценностями, грозя затмить ими свет множества свечей, уже начавших ронять первые белесые капли воска на сияющий полированным деревом пол. Расторопные и почти незаметные слуги спешили убрать эти следы, во избежание падения кого-то из гостей. Такое тоже бывало.

Кавалеры по степени блистательности нарядов немногим уступали своим спутницам, отчего у стороннего наблюдателя могла развиться дикая головная боль и ощущение, что он попал в чью-то сокровищницу. Или же на выставку редкой безвкусицы, это даже ближе к правде.

Я в этом смысле была довольно тренированной, но перед глазами уже тоже рябило, а монотонный бормотание какого-то демона, прибившегося ко мне во время повторения процедуры приветствия и знакомства с присутствующими, и вовсе навевало дрему.

Гости пока ещё не почтили вниманием этот скромный прием, потому я больше следила за членами Совета, чем слушала отвешиваемые комплименты. Они были не то, чтобы сомнительными – служанки сделали все возможное, чтобы моя скромная персона своим видом случайно не оскорбила чей-то взыскательный вкус, но и верить им не спешила.

Общее впечатление бурлящего на медленном огне котла только усиливалось, однако до бурного кипения пока не дошло. Со стороны же и вовсе все выглядело до того чинно и пристойно, что могла навеять скуку. Мужчины решают судьбы мира, негромко переговариваясь о чем-то, сбившись в небольшие кружки. Дамы мирно сплетничают и обсуждают моду, восторгаясь или ужасаясь нарядам присутствующих. Естественно, в самых изысканных и милых выражениях и только за спиной обсуждаемых.

Князь пока не появился, и становилось ясно, что ожидание затягивается – государь не может дожидаться гостей, потому явится только после прибытия посольства Сандории. Те тоже не спешили, и номинальным главой и ответственным за творящееся безобразие почему-то все сочли меня. Естественно, официальный распорядитель тоже имелся, но идти к нему на поклон и выражать счастья от возможности здесь находиться не особо спешили.

Засвидетельствовать почтение, сказать пару хоть и дежурных, но небанальных комплиментов. Получить адекватный ответ.

Вежливо улыбнуться и принять предложение совместного чаепития с каким-нибудь дамским обществом. Ещё не забыть бы потом отправить записку с извинениями, что придворные обязанности ну, никак не позволяют уделить несколько часов такому благородному обществу… Потому что новую порцию сплетен и обсуждений, кто с кем и кому нынче наставляет рога, принесут и служанки, не стоит ради этого снова терпеть муки соблюдения правил этикета и манерного чаепития.

Восхититься нарядом или фамильными драгоценностями, столько густо покрывающими телеса, что самих прелестей за ними и не рассмотреть. Хотя, тут и я грешна, украшенный жемчугом золотой ошейник, из-за которого мне пришлось тянуть шею, самой себе напоминая удивленную гусыню, тоже весьма и весьма заметен. Очень так заметен, поскольку из-под него, собственно, не видим корсаж платья. Именно под этим предлогом я все-таки смогла настоять на отсутствии корсета. Я все понимаю, кости прочные, платье прекрасное, но даже демоница может умереть от удушья.

Когда мне уже захотелось все это бросить и отправиться на свежий воздух, прибыл Повелитель. Красное на черном выглядело почти вызовом, неприкрытым намеком на смертельную рану (сомневаюсь, что кто-то из присутствующих сильно огорчился бы, будь это так на самом деле), но подобная цветовая гамма нарядов гостей давала приятный отдых моим глазам, в которых уже рябило от виденного до этого великолепия.

Тут едва не произошел этикетный конфуз, поскольку Князю, похоже, надоело ожидать, когда же припозднившихся объявят и проводят, и он появился немного раньше времени. Церемониймейстер поперхнулся очередным титулом Повелителя, но справился с собой, скороговоркой перечислив все недостающее, и перешел к представлению хозяину.

Пока в очередной раз краем уха выслушивала родовые имена и регалии, заметила одну интересную деталь. Среди драконов не стало одного из тех, кто был во время оглашения цели визита. Ещё утром их было двадцать три, теперь же кого-то недоставало. Кого именно, я определить сразу не смогла, да и не особо прилично так пристально рассматривать гостей, но почти незаметно кивнула Сэйю. Демон стоял в нескольких шагах от меня, так что озвучить свои подозрения сразу не было никакой возможности. Если, конечно, не хочу посвятить в это всех присутствующих.

Тот ответил таким же сдержанным опусканием ресниц, давая понять, что призыв приблизиться видел, и как только выдастся секунда свободного времени, сразу подойдет.

Пока мы перемигивались, распорядитель подал знак музыкантам, тут же выдавшим хоть и мелодичный, но настолько пронзительный звук, что многие поморщились. Итак, официальное открытие вечера состоялось.

Поскольку Князь в силу возраста не мог открывать танцевальную часть, то эта сомнительная честь выпала опять-таки мне. Да ещё и с Повелителем в качестве кавалера… По церемониалу мы с ним должны встретиться ровно посредине комнаты, так что пришлось идти вперед, не обращая внимания на расступающихся гостей, спешно освобождающих для нас место.

— Позволите? – хорошо, хоть не пришлось ждать, когда он подаст руку, иначе это могло бы со стороны показаться неуважением, а у нас и так крайне напряженные отношения.

— С удовольствием, – положив ладонь ему на плечо, краем глаза посмотрела на какую-то заминку у двери. Ничего сказать сопровождающему я, конечно, не успела, но, похоже, считать здесь умею не только я – Сэй что-то говорил на ухо отцу, который тут же перестал делать вид, что его развлекает щебетание какой-то дамы в ярко-синем сильно декольтированном платье.

— Мы давно не виделись, принцесса, – голос отца стал мягким и почти нежным. Видимо, решил начать с попытки манипулирования родительскими чувствами.

— Вы немного ошибаетесь, – шаг назад и поворот на половину корпуса. – Мой титул “княжна”, а не “принцесса”.

— Вполне возможно, – вел в танце он прекрасно, не давая сбиться, и сохраняя выражение вежливой заинтересованности на лице. – Но не виделись мы действительно давно.

— И это, без сомнения, прискорбно, – в том, что у него не получится вывести меня из равновесия, я убедилась ещё утром, так что предписываемая правилами беседа во время танца обещала быть весь занимательной. – Я лично приношу вам соболезнования. Ведь потеря дочери стала для вас ударом?

Присоединившаяся к нам пара из Алиры и того самого дракона, державшего слово от лица государя, прошла в пируэте слишком близко, потому отцу пришлось взять небольшую паузу.

— Терять ребенка всегда тяжело. Вы очень добры и догадливы, княжна, – титул он выделил особо. – Иногда дети начинают вести себя слишком рискованно и не понимают, что родители хотят только блага. Они же своими необдуманными действиями могут принести больше вреда, чем пользы. Да, порядок зачастую рождается из хаоса, но не всегда стоит прибегать именно к этому методу.

— Вы совершенно правы, подрастающее поколение бывает вопиюще неблагодарным, – расхождение на два шага, присесть в реверансе. Теперь встать рядом и несколько шагов к зрителям. – Но это всегда можно исправить. Посадить непокорное чадо на своеобразный поводок…

— Бывает, приходится прибегать к крайним мерам, прискорбно, но факт, – смена позиций и ещё один поворот.

Только бы не споткнуться о подол юбки…

— Наверное, бОльшое горе можно испытать только от утраты обожаемой супруги. Но в её честь всегда можно воздвигнуть какой-нибудь монумент… Или памятник в полный рост, – самое главное – не упустить эту легкую улыбку. Никаких проявлений эмоций, только вежливый интерес.

— Вы прекрасно осведомлены, ваше сиятельство.

— О, тут все зависит от любезности отвечающего… – теперь в танце кружились уже несколько пар, и приходилось быть особенно осторожной в плане разговора. – Мой собеседник был очень откровенен и старался не обидеть молчанием.

— Ваш отец обязательно гордился бы такими умениями дочери.

— Несомненно. Если бы был жив. О, слышала, у вас произошло несчастье с одним из советников? Это просто какой-то злой рок… Что случилось? Как он?

— Благодарю, уже намного лучше. Упал с лошади, сломал руку и прикусил язык.

— Какое несчастье! Передавайте ему пожелания скорейшего выздоровления. И в утешение пусть помнит о том, что для имеющего обширные знания, молчание подобно драгоценному камню.

— Вы удивительно мудры для своего возраста. Я буду горд и счастлив, если вы изъявите желание посетить Аридейл с дипломатической миссией. Или же просто посмотреть достопримечательности, – на нас так пристально смотрели, что хотелось шикнуть и топнуть ногой, призывая к более осторожному общению, однако, это меньшая из бед.

— Боюсь, при данных складывающихся условиях это невозможно, – одно из самых сложных па, свидетельствующих, что мука, называемая первым танцем, вот-вот завершится.

— Бросьте, милая княжна, война почти так же естественна, как и мир. Мы набираем определенный потенциал, обиды и непонимание копятся, а потом происходит выброс этой энергии. И все снова затихает. Вы бывали когда-нибудь на грязевых озерах близ границы Светлого Леса?

— К сожалению, не могу припомнить, – пусть лучше считают, что у меня такая плохая память, чем поймают на откровенной лжи. Увы, воспоминания этого тела мне не досталась, и где княжна успела побывать за свою короткую жизнь, неизвестно.

— Жаль. Это лучше всего объяснило бы мою мысль.

— Вы и так выразились предельно ясно.

К моему искреннему облегчению, на этом танец закончился, и мы, поклонившись, разошлись в разные стороны.

Что и говорить – это было очень познавательно и прояснило некоторые детали, но конкретики, к сожалению, не дало.

Итак, что-то готовится, и это факт. Можно подумать, я до этого была не в курсе подобного. Но если подытожить разговор с отцом, он почти прямым текстом предлагал трудиться рука об руку на благо Сандории. Разумно. С его стороны. С моей же это будет просто вопиющей глупостью, потому что раскрывать моё инкогнито ему просто невыгодно, а пока я в Маэре, могу считать себя в относительной безопасности. В крайне относительной, если быть более точной.

— Бал – не время, чтобы грустить и напряженно думать, – Сэй настолько легко и непринужденно вел меня в танце, что я двигалась почти машинально, даже не задумываясь, какое па нужно делать следующим.

— С чего вы взяли, что я напряжена? – пришлось включиться в почти обязательный флирт. Слишком уж прозрачной была подсказка кавалера, чтобы ею пренебречь.

— Вот, теперь уже намного лучше, – он сдержанно улыбнулся и чуть понизил голос. – Вы так мило общались с Повелителем, что я могу начать ревновать.

— Это будет совершенно излишне, мы с ним слишком разные. Но всегда приятно поговорить с образованным и умным собеседником, – мы оказались на самом краю круга танцующих, поэтому покинуть его смогли практически незаметно. – Здесь душновато, вы не находите.

— Может, выйдем на балкон?

Всё-таки хорошо, когда не нужно намекать более откровенно, да и не понять было сложно.

— Да, конечно, только я бы хотела чего-нибудь освежающего, – проводив Сэйя благосклонной улыбкой и понадеявшись, что это не выглядело напряженным оскалом, я повернулась к кружащимся в вальсе парам.

Интересно, это в Сандории так изменилась придворная мода, или же что-то назревает совсем скоро? Потому что у Повелителя в рукаве точно был небольшой кинжал. Более того, я, скорее всего, даже смогла бы его вытащить, но это привлекло бы излишнее внимание. И попробуй потом объяснить, с какой целью так тщательно ощупывала партнера. Нет, оправдание я бы придумала, и, возможно, даже пристойное, но всё же…

— Прошу, – вернувшийся сопровождающий вручил мне бокал охлажденного вина и, взяв под локоть, медленно повел к выходу в сад.

Надо сказать, что сад здесь был прекрасен в своей первозданности, то есть, при желании, тут можно было расквартировать засадный полк. И даже потерять его. Но как раз в том, что за каждым кустом и уголком, с виду производящим впечатление совершенно глухого места, кто-то наблюдает, я не сомневалась. Слишком уж многое зависит от нынешних переговоров. Да, их результаты известны уже сейчас, но всегда есть место неожиданности. Причем, нехорошей…

— Как разместились наши гости? – несмотря на то, что поблизости не были заметно ни единой живой души, выпадать из образа я не собиралась. Кто знает, сколько здесь рядом глаз и ушей… – Я понимаю, что отношения у нас сейчас напряженные, но не стоит пренебрегать гостепреимством.

Откровенно говоря, напряженными они были постоянно, но так близко к открытой агрессии не были уже давно.

— Все в порядке, думаю, они будут довольны, – Сэй завертел головой и толкнул меня в густую тень невысокого, но крайне разросшегося дерева. Поскольку раньше за ним столь откровенной безалаберности не замечалось, я не стала протестовать и чопорно отбрыкиваться. Как оказалось, правильно. – Обними меня и улыбайся, – это он прошипел мне в самое ухо, обдувая кожу горячим дыханием. – Делай вид, что мы просто обжимаемся, пока никто не замечает.

Я послушно приподняла уголки губ и даже хихикнула, хотя смешно совсем не было – слишком многое поставлено на карту, чтобы так себя вести, значит, у него для этого серьезные основания.

— Кто-то умер? – это пришло мне в голову первым, потому такой вопрос я и задала. Со стороны же могло показаться, что я просто целую любовника в шею.

— Заметила, что одного из сопровождающих на приеме не было? – ладони демона теперь медленно гладили меня по спине, но никаких приятных ощущений мне это не дарило. Потому что не до того совершенно, какие ласки и удовольствие, если у нас, кажется, очередные проблемы…

— Да. Надеюсь, он жив? – пусть лучше окажется, что он не может покинуть туалетную комнату после поданного обильного обеда, потому что посягнуть на жизнь дипломата это не очень хорошо. Точнее – очень не хорошо. А если откровенно – это просто катастрофа. Слишком уж все зыбко, и смерть любого из свиты Повелителя станет последней каплей.

— Увы.

Вот же ж демонические силы!!!

Мы столько времени и слов потратили на то, чтобы сохранить хотя бы видимость мира, а теперь все рушится из-за настолько не своевременной смерти.

— Его труп официально обнаружен? – ладно, смысла горевать о досадном инциденте (надо же, как быстро врастают в речь изыски дипломатии…), если изменить это невозможно, я не видела, поэтому нужно решать проблемы по степени насущности.

— Нет, – Сэй настолько вошел в роль, что прижал меня к стволу дерева, отчего шершавая кора неприятно щекотнула плечо чуть выше края перчатки. – Труп спрятали в надежном месте, но, сама понимаешь, времени почти нет.

Конечно, понимаю, потому что никаких слов не подберешь, чтобы убедить посольство Сандории, что их собрат заблудился в лабиринте местных коридоров, где бесследно и сгинул. Просто растворился в пространстве, можно сказать…

— Как он был убит? – поскольку в такую наглость, как его смерть от естественных причин, я не смогла бы поверить никогда, вывод тут однозначный.

— Хорошо. В том смысле, что надежно – перерезано горло.

Ещё хуже… Ладно бы шею сломал, специально под это дело можно натереть полиролью какую-нибудь темную лестницу, а потом горестно повздыхать, мол, ну, куда же ты бежал, не глядя? Конечно, в несчастный случай никто не поверит, зато придраться труднее. А вот рану от уха до уха на печальную случайность во время бритья вряд ли спишешь.

— Какая помощь нужна от меня?

— Про записку помнишь?

Ну, ещё бы я такое забыла…

— Да.

— Придешь в беседку на полчаса раньше, я тебя слегка поцарапаю его кинжалом. Будучи в ярости от его попытки тебя убить, я перекинусь в демоническое обличие и немного подпорчу труп, чтобы точно установить, как он умер, стало крайне сложно. А через некоторое время мы пригласим Повелителя…

— … и в тесном кругу предъявим останки того, кто пытался напасть на княжну.

— Предавать огласке не будем, поэтому “помиримся” с Сандорией, и они, наконец, вернутся к себе.

План мне откровенно не нравился, потому что слишком много натяжек, допущений и слишком мало времени на подготовку. Хотя сам по себе он был довольно неплох – в глазах подданных дипломат, прокравшийся в радушно распахнутые двери, чтобы убить кого-то из хозяев, выглядит ещё хуже, чем хозяин, прирезавший гостя. Вот только слишком уж всё это не вовремя. Судя по тому, как напряжен был Сэй, ему эта идея нравилась ещё меньше, но он прав – у нас от силы пару часов, а потом покойника начнут искать. И тогда шансов прикрыть его смерть “уважительной” причиной не будет вообще.

— Я согласна, но как объяснить, почему я вообще пришла туда, не говоря о том, что ещё и раньше. Приличные демоницы задерживаются, а не спешат на свидания темной ночью.

— Приличные демоницы в такой час спят в своих постелях, а не бегают на свидания к любовникам, – Сэй, наконец, немного отстранился и закончил уже намного тише. – За нами сейчас наблюдают трое. Один из них постоянно работает на драконов, второй – время от времени. Так что я только что повторно пригласил тебя на ночную прогулку, если ты вдруг почему-то не получила от меня записку.

На это мне осталось только с улыбкой кивнуть и подставить губы для быстрого поцелуя.

И понадеяться, что соглядатаи не заметили, насколько меня “радовало” предстоящее свидание…

Глава 29

Что главное в попытке пройти куда-то незамеченной?

Правильно, делать вид, что крайне занята и идешь по важному, даже, скорее, неотложному делу. Это придает любому существу невидимости больше, чем самая стойкая иллюзия.

Кстати, можно было попросить Сэйя поспособствовать в искусстве полностью незаметного перемещения, уж он-то точно знает надежных специалистов, но тут сразу два возражения.

Во-первых, это почти такой закон – если нужно что-то сделать незаметно, произойдет это так, что узнают все те, кому оно испокон века было не нужно. Да и иллюзии имеют неприятное свойство развеиваться в самый неподходящий момент. Спасибо, обстоятельства нашего знакомства с несостоявшимся женихом я запомнила надолго. И сделала вывод. Например – если хочешь сделать что-то хорошо, сделай сам, а если не умеешь – тем хуже для тебя.

Во-вторых, моё отсутствие как раз должны заметить. Как и то, куда я иду. Просто не придать особого значения.

Ну да, княжна же уснуть не сможет, если глубоко за полночь не погуляет в саду. Сейчас жалеть, что своевременно не озаботилась такой полезной привычкой, было уже поздновато.

Именно поэтому, отослав служанок спать, я отправилась в беседку. Но, естественно, перед этим переоделась. Потому что сил терпеть парадный наряд уже почти не было, да и сам корсаж, стоящий колом от драгоценностей, мог бы стать существенным препятствием на пути того, кто покусится на жизнь княжны. А постановка должна быть выполнена не просто хорошо, а убедительно. И если не получится сделать всё достоверно, никакие актерские таланты не помогут.

Слуги всё ещё сновали по коридорам, устраняя последствия прошедшего бала, так что я вполне уверенно и безбоязненно прошла к выходу в сад. Если у кого-то и возникли вопросы по поводу причины, заставившей меня отправиться куда-то в столь поздний час, он оставил их при себе, чем изрядно облегчил мне жизнь.

К сожалению, это было первым и последним везением, так что расслабляться все же не стоило.

Пока я медленно шла сквозь тускло подсвеченные заросли короткой живой изгороди, окончательно поняла одну вещь. Это не просто попытка повернуть всё в нужную сторону, а провокация. И мы на неё поддаемся. Я уверена, демоны прекрасно осведомлены о том, что драконы обращаются в случае смертельной опасности вне зависимости от того хотят они этого или нет. Но вот известна ли причина, по которой ни один потомок Тилиры не повернется спиной к тому, кому не доверяет? То есть – почти к любому. Как и то, что, если опасность действительно сильна, даже приказ Повелителя не поможет? Но есть один способ убить дракона так, чтобы тот не успел ничего сделать. Для этого доверенное лицо должно стоять прямо за спиной жертвы. И способ этот – не перерезание горла…

Закончив про себя эту мысль, я так же беззвучно выругалась и перешла на медленную рысь. Смысла в этом не особо углядишь – осмотреть труп я смогу только в присутствии Сэйя, но и тянуть дальше уже бессмысленно.

То, что в записке называлось “беседкой” представляло собой довольно монументальное здание из потемневших от старости толстых бревен, увитых вездесущим плющом, и от зала приемов отличалось разве что чуть более скромными размерами. В остальном же очень похоже, даже окна застеклены, что вызывало недоумение. В настоящий момент ставни плотно закрывали проемы, так что рассмотреть внутреннее убранство было невозможно.

Рядом никого не было, что не удивительно – инсценировать нападение на члена правящей фамилии в расширенном кругу действующих лиц всё же слишком нагло.

В отличие от окон, дверь была чуть приоткрыта, но царящая за ней густая темнота не особо вдохновляла на попытку проникновения. Даже с учетом ночного зрения, поскольку оттенки серого справлялись с маскировкой возможных врагов ничуть не хуже, чем самая непроницаемая чернота.

Поскольку отправляться вслед за так некстати умершим послом мне совершенно не хотелось, я вполне комфортно расположилась у входа, чутко прислушиваясь и оглядываясь. И только поэтому сдержалась от непроизвольного визга, заметив краем глаза выскочившего из беседки Сэйя. Но когти сами собой выросли, пробив неброские темные перчатки.

Вот ведь, одни убытки казне от этих визитеров…

— Почему ты не заходишь? – верный нашей легенде, демон с явной нежностью обнял меня за талию и наклонился к самому уху.

— Потому что жду, когда ты меня встретишь, – я в ответ возложила ладони на его плечи и со всей возможной лаской посмотрела на своего любовника. – Идём?

— Нет, – в ответ на молчаливое предложение пояснить Сэй наклонился ещё ниже и быстро зашептал. – Там особо негде спрятаться, и если на тебя нападут через какое-то время после того, как мы войдем, это будет подозрительно, – дождавшись моего кивка, он продолжил. – Как только получишь царапину, сразу беги, а я обернусь и сделаю так, чтобы никто не догадался, как именно он умер.

— А отсутствие крови? – эта мысль не давала мне покоя уже несколько часов. Ладно, если правильно оторвать голову, там уже никто особо не станет присматриваться к горлу трупа, но брызги просто обязаны остаться, иначе все напрасно.

— За это не беспокойся, кровь будет. Но тебе нужно унести пузырь из-под неё.

Да уж, совать под одежду всякую дрянь удовольствие небольшое, но улики необходимо скрыть максимально хорошо, поэтому я движением ресниц показала, что поняла:

— Насколько хорошо ты сдерживаешься в частичной трансформации?

Этот вопрос ещё более насущный, чем “кровавые” подробности. Если учесть, что Сэй принадлежит к семье, стоящей, если не во главе аристократии, то весьма к этому близко, его умение держать себя в руках высоко. Но это в теории. А мне как-то крайне не хотелось узнавать неприятные подробности прямо во время уже начавшегося действия.

— Неплохо. Но придется уходить в полную, иначе повреждения не объяснить.

Я вторично выругалась про себя, но уже намного более грубо.

Демоны в боевой ипостаси – прекрасные воины. Можно сказать, почти непревзойденные (если, конечно, их противник не обратившийся дракон), вот только эффект опьянения кровью никто не отменял. А меня придется, хоть и легко, но ранить. Поэтому шанс стать той, на кого бросится Сэй, довольно велик. Даже, если быть более честной – непомерно велик. Мертвый противник его не прельстит, а вот вполне живой, да ещё и истекающий кровью – вполне…

Так что бежать придется очень быстро, иначе ничто мирское меня волновать не будет уже прискорбно скоро.

— Сколько времени на подготовку? – я попыталась успокоить дыхание, чтобы сосредоточиться на предстоящем деле, но помогало слабо. Даже легкие поглаживания демона по моей спине больше раздражали, чем придавали уверенности.

— Не больше минуты. Готова?

Я глубоко вздохнула и улыбнулась максимально маняще и кокетливо. Кто бы за нами не наблюдал, они должны быть уверены, что это просто встреча возлюбленных, решивших согрешить подальше от чутких глаз и ушей.

Труп лежал неаккуратным комком возле низкой софы, потому заметила я его не сразу. Да и особо не присматривалась. Не из-за неприязни или слабого желудка, просто он свое уже отыграл, а нам нужно сосредоточиться на более важных проблемах.

— Его отсутствие заметили? – все же присела на корточки и, стянув перчатку, быстро мазнула кончиками пальцев по затылку. А потом быстренько вытерла руку об одежду трупа. Ему уже без разницы, а мне придется объяснять, в какой момент умудрилась испачкаться. – Я имею в виду – начали искать?

— Если и да, то к нам пока не обращались. Тебе нравятся мертвые драконы? – Сэй, искоса посматривая на меня, щедро окропил пол и стены беседки чем-то темным. Судя по мгновенно сгустившемуся специфическому запаху – той самой кровью, о которой мы говорили раньше.

— Мне вообще нравятся трупы. От них гораздо проще избавиться, чем от живых. И они молчат.

Демон ничего не ответил, только красноречиво хмыкнул, но мою правоту не оспорил. Хотя от этого конкретного усопшего проблемы были, да ещё какие, и все же винить его смысла нет – не думаю, что мечтой всей его жизни было вот так бесславно погибнуть в неподходящий момент, до невозможности осложнив дипломатические отношения двух народов. Даже и не двух – если начнет война, она заденет всех. Это не местная стычка за право косить луг между двумя деревеньками, боюсь, после нынешнего конфликта мир прежним уже не станет. И хотя об этом рано говорить и, уж тем более – загадывать, думать о том, каким он, этот мир, будет позже, стоит уже сейчас.

Все же я обманула Сэйя, труп кое-что мне поведал. Пусть и не по собственной воле, да и даром поднятия мертвых я не обладаю. Как впрочем, и кто-либо вообще – старые бабкины сказки о неупокоенных, бродящих среди живых, не более, чем выдумка, придуманная для запугивания детей. Слишком много сил нужно будет вложить в труп, чтобы заставить его хотя бы пошевелиться. Не говоря уже о том, что это не разовый аттракцион – поток должен быть непрерывным, а магическое истощение при этом будет постигнуто через несколько минут. И стоит ли оно того – так рисковать, если для имеющего дар мага гораздо проще воспользоваться новой, живой кандидатурой в добровольные помощники?

Итак, на палец ниже линии роста волос была ранка. Маленькая, почти незаметная царапина треугольной формы. Уверена, попробуй я измерить её глубину, окажется, что она уходит в шею достаточно, чтобы пройти между позвонками и войти сзади в мозг. Горло перерезали чуть позже, чтобы очевидная смертельная рана не давала терзать умы на тему причины смерти. Ну, и особо не рассматривать труп – и так ведь понятно, от чего он умер.

“Последняя милость”.

Вид казни для тех, кого нельзя пощадить, но Повелитель решил проявить доброту и умертвить мгновенно. Мало кому известно, что у моего отца, как и его предшественников, была способность на несколько секунд отсрочить обращение любого подданного, пусть даже и в самой плохой ситуации. Например, если этого подданного живым рвут на куски. Да, нужен плотный, едва ли не физический контакт, но это возможно. Потому и не существует в Сандории публичных казней для драконов. В глазах подданных правитель должен быть строг и непреклонен, но все же справедлив и милостив. А такое зрелище вполне способно пошатнуть эти постулаты.

— Готова?

Пока я равнодушно посматривала по сторонам, демон закончил все приготовления и теперь выжидающе смотрел на меня.

И чем дольше я размышляла над ситуацией, тем яснее понимала, что она гораздо хуже, чем кажется. Хотя, казалось бы, куда же хуже? Но мы явно что-то упускаем из-за отсутствия времени. Но альтернативы все равно нет, остается надеяться, что ошибка не станет фатальной.

— Да, – я кивнула и сделала шаг вперед, с определенной долей настороженности глядя на кинжал в руках Сэйя. Не люблю, когда оружие направлено на меня, пусть и с моего же согласия. – Какая рука?

— Давай левую, предположим, что ты защищалась от удара в сердце.

Ну, левая так левая, мне обе одинаково дороги.

Резкая боль обожгла предплечье, словно удар хлыста, а по коже потекла тонкая теплая струйка. Я же, вместо того, чтобы сразу развернуться и бежать, отстраненно наблюдала, как демон отбрасывает кинжал и, болезненно поморщившись, начинает меняться.

В первое мгновение, казалось, ничего не происходит. А потом волна трансформации стала сильнее, заостряя и словно выталкивая скулы сквозь потемневшую кожу. Истончившаяся верхняя губа задралась, обнажая вытянувшиеся клыки, влажно поблескивающие тонкими кончиками.

Треск одежды свидетельствовал о том, что меняется не только лицо, но и тело. Дальше я решила не наблюдать, иначе может стать поздно.

Итак, молча добежать до Лейра – не может же княжна не понимать, что такое происшествие серьезно обострит глобальную геополитику, если раньше времени привлечь внимание – поднять тихую тревогу, а потом с видом почти умирающей лежать в собственных покоях. Естественно, в любой момент проявляя готовность подтвердить вероломную попытку покушения на себя со стороны представителя драконьего посольства.

И всё бы ничего, вот только стоило мне попытаться выйти из беседки, как стала ясна моя основная и самая острая на данный момент проблема – дверь оказалась заперта.

Ни нажатие на ручку, ни пинок по полотну успеха не принесли, зато раздавшееся за спиной сдавленное рычание заставило соображать быстрее.

Вот оно. Та мысль, что не давала мне покоя, раздражая близостью и, одновременно, неуловимостью.

Отцу ни к чему пытаться убрать меня лично или через наемных убийц, достаточно сделать так, чтобы всю грязную работу за него сделали мои собственные союзники. И разглашать мою тайну он тоже отнюдь не планировал, зачем же так помогать врагу, оставляя у него свою наследную принцессу…

Ладно, об этом всем я подумаю, когда выберусь отсюда. И если выберусь. А сейчас, вместо того, чтобы злиться и немного восхищаться продуманной подлостью родителя, стоит сосредоточиться на Сэйе.

Я осторожно, не делая резких движений, повернулась, стараясь оценить ситуацию в целом и свои шансы в частности. Что одно, что другое было откровенно говоря весьма плачевным.

Демона в истинном обличии я уже видела. На картинке в книге. И, честно говоря, сейчас предпочла бы так и остаться без личной встречи с таким существом, но моим мнением никто не поинтересовался.

Говорить уже смысла нет – Сэй меня просто не услышит. Вернее, как раз услышит и, вполне вероятно, нападет, потому что вслушиваться не станет.

Пальцы сами собой сжались на узком жале стилета, который я незаметно вытащила из кармашка платья. Это могло бы показаться смешным – с таким почти игрушечным оружием пытаться отбиться от демона, но как раз весело мне не было. Правда, и особо страшно – тоже. Потому что страх не только притупляет остальные чувства и мысли, он ещё и спровоцирует на нападение, это я запомнила очень хорошо.

Итак, окна закрыты, что ничуть не удивляет, кому нужно, чтобы за нашим рандеву наблюдали посторонние. Особенно, учитывая, чем именно мы собирались заниматься. Дверь заблокирована снаружи, и на помощь сейчас никто спешить не станет, хотя охрана на улице, конечно же, есть. Вот только у неё четкие указания относительно незапланированного вмешательства.

Пока я пыталась понять, как именно выбраться из этой крайне нехорошей ситуации, Сэй шевельнулся, пристально глядя на меня изменившимися глазами. Вертикальные зрачки, окруженные чернотой радужки, на секунду метнулись к трупу дракона. А истончившиеся ноздри жадно вдыхали аромат крови, разбрызганной по комнате. Она темными кляксами выделялась на полу и стенах, создавая страшный абстрактный узор.

Если бы он не шевельнулся, я бы тоже продолжала стоять так же неподвижно, но чудовище, которое способно испугать во сне не только ребенка, но и взрослого, каким-то плавным, почти текучим движением переместилось ко мне на пару шагов. Настолько быстро, что моргни я в этот момент, могла бы и пропустить.

Пришлось сдержать стон от усиливающихся боли и жара, идущих изнутри. Даже на мгновение скосила взгляд на свою руку, чтобы убедиться – кожа не горит в прямом смысле этого слова. Но пытающееся измениться тело никак не могло найти дорогу к полной трансформации, сталкиваясь с полным непониманием духа, чего именно от него хотят и как это сделать. Дракон тоже бессильно бился внутри, пытаясь заставить такое чужое и непонятное тело приготовиться к изменению, но тоже тщетно.

От очередной раскаленной волны, прошедшей по позвоночнику, я не удержалась на ногах и рухнула на пол, ударившись коленями о жесткие доски. Хотя как раз это волновало меньше всего, потому что горячая дурнота, от которой приходилось судорожно облизывать губы и сдерживать дыхание, не собиралась отступать.

Как и Сэй.

В тот момент, когда я припала к полу, он все с той же животной грацией метнулся в мою сторону, явно метя бритвенными когтями в область шеи. К счастью, они прошли выше меня, проскрежетав по стене, тут же припорошившей меня тонкой пудрой мраморной крошки.

Сил хватило только на то, чтобы перекатиться на бок и, оказавшись рядом с трупом, ухватить его поперек туловища, закрываясь от озверевшего от жажды крови демона. И хотя сделала я это максимально быстро, от удара краем зазубренного крыла по плечу левая рука мгновенно онемела и повисла плетью, а пальцы затряслись, делаясь совершенно бесчувственными.

А сам Сэй, мгновенно сменив траекторию, подхватил труп почившего демона и, одним движением оторвав ему голову, отбросил изуродованное тело куда-то себе за спину. Следить за полетом отдельных частей я не стала, не настолько мой интерес был горяч, хотя и отметила, что программу минимум мы все-таки выполнили – теперь по виду дракона и не скажешь, как именно он умер. Хоть какое-то утешение, значит, не совсем зря сюда пришла.

Надо же глупость какая в голову лезет…

Жесткие царапающие пальцы сомкнулись на шее, легко поднимая меня в воздух. Спасибо, конечно, за помощь, но я бы предпочла встать сама. Особенно ярко эта мысль проявилась, когда демон, не обращая внимания на то, что мои ноги уже не касались пола, продолжал держать меня на вытянутой руке, как-то нехорошо рассматривая.

Задыхаясь, я сделала одну из главных глупостей. Ну, это помимо самой идеи сегодняшнего приключения. А именно – попыталась пробить лезвием стилета его плечо. Да, инстинкты, но думать-то тоже надо…

От удара спиной о стену у меня не только перехватило дыхание и потемнело в глазах, но и что-то захрустело в спине. Проверить, двигаются ли ноги, я не успела, потому что снова оказалась зажата в тисках, которые могли быть только руками крайне раздосадованного демона.

— Ссстой…

На моё слабое шипение, сорвавшееся вместе с пузырящейся кровью, никто внимания не обратил, продолжая сдавливать мою грудь, заставляя стискивать зубы и почти терять сознание от боли.

Все-таки жаль умирать вот так. Да и вообще умирать жаль.

Почему-то сейчас я вспомнила, как пела колыбельную Лирше. И как убивала Звездочку.

Видимо, в мозгах что-то совсем переклинило, потому что все оставшиеся силы бросила на ментальный приказ отпустить меня.

Не помогло. Демоны ведь устойчивы к магии разума.

А вот пожелание стать прежним собой, как ни странно, подействовало.

Да, руки от меня никто не убрал, но все же сила стала чуть меньше, а впившиеся в моё тело острые когти медленно и мучительно втянулись, доставляя дополнительное “удовольствие”. А потом и давление на грудную клетку полностью пропало, зато сверху на меня навалился Сэй, не удержавшийся на ногах после обратной трансформации.

В первые несколько секунд я даже не поняла, что именно произошло. Единственное, что могла делать – жадно вдыхать, давясь собственной кровью и таким вкусным воздухом.

— Встань… – получилось хрипло и почти умоляюще, но все равно никто не спешил приходить на помощь или хотя бы выполнять просьбу. Поэтому пришлось самой сталкивать неподъемное тело, пытающееся что-то ответить.

Вот и расплата за оборот – следующие несколько дней Сэй будет не просто слаб, а почти беспомощен. А если ещё и прибавить дикую боль в каждой мышце и кости, можно сказать, что за меня отомстили.

Мы так и лежали, судорожно пытаясь отдышаться, не задумываясь о том, что будет дальше. Сил, чтобы идти за подмогой, у меня не было совершенно, да что там говорить, если я и подняться без посторонней помощи не могла.

Как ни странно, ни злости, ни обиды на любовника не было совершенно. Только на себя. Потому что должна была предусмотреть подобный вариант, но не хватило ума. Я скрипнула зубами, признавая за собой промах. Да, на этот раз повезло, но везти всегда не будет, так что мне просто дали ещё один шанс, который, вполне возможно, окажется последним.

Почему-то только теперь до меня дошло, насколько всё вокруг провоняло кровью. Тяжелый запах буквально въелся в одежду и волосы, исходя и от меня, и от Сэйя, и просто от стен и пола. Интересно, сколько я её потеряла и насколько тяжелы раны?

Ребра повреждены, легкие, похоже, тоже. Ноги, несмотря на то, что шевелиться было больно, двигались, за что стоит вознести Богине отдельную благодарственную молитву. Это для чистокровок не такая уж проблема – если тебя сильно травмировали, обернись в истинное обличие, а потом наоборот, и большинство ран почти сразу затянутся. Правда, от прочих ощущений будет хотеться сдохнуть, не сходя с места, но это уже мелочь и малодушие. А для меня этот путь закрыт, но афишировать свою ущербность я не собиралась.

— Как ты… смогла… это сделать? – демон ещё немного передвинулся, освобождая мои ноги. Ага, прямо сейчас вскочу и побегу.

Отвечать мне не хотелось по двум причинам – было больно не просто шевелиться или говорить, а даже дышать и думать. Да и сам ответ предполагает гораздо большую степень доверия, чем есть сейчас. К тому же, я совсем не уверена, что хочу посвящать Сэйя в свою маленькую тайну.

— Не знаю.

Постепенно медленно плывущие перед глазами разноцветные круги начали рассеиваться, а в голове немного проясняться. Правда, и боль тоже усилилась, но от неё можно абстрагироваться. Пусть это и не просто, но ничего невозможного тоже нет.

— Врешь, – не знаю как, но демон все же умудрился перекатиться так, чтобы оказаться приближенным вплотную, немного нависая надо мной. Но одного взгляда на его дрожащие руки было достаточно, чтобы понять, чего ему это стоило. – Приказ обратиться обратно. Я его хорошо услышал…

А вот это совсем нехорошо. Точнее – совсем плохо. Настолько плохо, что я тоже чуть приподнялась и попыталась отползти, опираясь на ладони. Левая кисть, чувствительность в которой так ещё и не восстановилась, подломилась и я неловко завалилась набок, до крови прикусывая губу, чтобы не вскрикнуть от боли. Все же спина у меня явно повреждена, и такие резкие встречи с твердыми предметами противопоказаны.

— Ты ошибся, – под правую ладонь попало что-то холодное и острое, которое я машинально сжала в пальцах, продолжая пристально следить за Сэйем.

Он упрямо качнул головой, продолжая смотреть на меня со странной улыбкой, которая была страшной даже не из-за покрывающих лицо кровавых разводов или посеревшей кожи, а из-за какой-то нотки безумия в глазах.

— Нет. Ты приказала… Я не смог сопротивляться… – ему приходилось делать паузы в словах, которые давались слишком тяжело. – Только одно существо может заставить прекратить оборот… – он сделал движение вперед, пытаясь приблизиться ещё больше, но едва не потерял равновесие. – Знаешь, кто?

Знаю. Даже слишком хорошо знаю. А вот ему такие тайны ничего хорошего точно не принесут.

— Что ты этим хочешь сказать?

За дверью наметилось какое-то движение, но приходить нам на помощь никто не спешил.

— Я давно подозревал, что ты – это она.

У меня немного похолодело в груди, но маску безразличия я удержать смогла.

— У тебя бред. Я сейчас позову на помощь, – попытка отодвинуть его ни к чему не привела. Наоборот, Сэй неожиданно навалился на меня сверху, заставив заскрежетать зубами от мгновенно усилившейся боли.

— Ты и есть Наследница. Отец тоже почти уверен.

Ой-ой-ой…

А вот это уже совсем плохо.

— Я – дочь Князя, наверное, в такой ситуации проснулась какая-то скрытая способность, – врать приходилось аккуратно, потому что с этой темой я раньше не сталкивалась, но уверена – у правителя Маэре тоже есть нечто сходное.

— Князь может приказать обратиться в истинное обличие, – горячие сухие губы прижались к моему уху, неприятно обдавая жаром шею. – Обратно – только Повелитель драконов… Или его Наследник, входящий в силу…

— И что теперь?

Изворачиваться ни в прямом, ни в переносном смысле я не могла. Слишком устала от всего этого. Тем более что, стоит ему поделиться с кем-то своими сомнениями, они довольно быстро подтвердятся.

— Ты так и останешься здесь… Никому не скажу… Но когда сядешь на престол, Князем стану я.

Несмотря на израненность и вымотанность, этот вариант будущего я видела предельно ясно. Сначала принц-консорт, потом полноценный правитель. А затем меня понемногу отстранят от дел. О, нет, убивать, делая такой роскошный подарок врагу, никто не станет. Наоборот, меня всячески будут оберегать и холить. Где-нибудь в уединенной и крайне охраняемой башне…

— То, что ты предлагаешь, называется государственной изменой. У страны уже есть Князь.

— Его главный враг бежал…

И если он попытается ещё раз покуситься на жизнь своего сюзерена, покушение может получиться вполне успешным. А предъявить безутешному народу труп главного негодяя всегда можно. Или сделать таковым кого-то из неугодных.

— Прости меня, – я чуть приподняла голову, легко коснувшись лбом щеки Сэйя.

— За что?

— За то, что не хочу быть твоей марионеткой.

На этот раз все получилось намного удачнее – демон только попытался вдохнуть, но не смог. Упасть на себя, выбивая последние силы, я тоже не дала, чтобы не потерять драгоценное время, каждая секунда которого на счету, пока буду сталкивать тело на пол. Горячая жидкость быстро пропитывала мое изорванное платье, но это мелочи…

Уже в полубессознательном состоянии я подползла к тому, с чего начался конец – к изуродованному трупу дракона, которому все же придется сыграть значительную роль в истории.

Пальцы с трудом разжались, отпуская рукоятку кинжала, которая немного раньше попалась мне под ладонь, и переложили оружие ближе к трупу. Мне же едва хватило сил, чтобы чуть откатиться и потерять сознание прямо между Сэйем и тем неизвестным, имя которого я так и не вспомнила.

Глава 30

Все-таки существует боль и Боль.

Как именно проходит граница, разделяющая эти понятия, не знаю, но в одном уверена точно – сейчас у меня было как раз второе.

Онемевшее тело вообще не двигалось, более того, у меня не хватало сил даже на нормальное дыхание, не говоря уже об открывании глаз или каком-то более масштабном движении. И это онемение нравилось мне все меньше.

Убаюкивающая чернота, разливающаяся за закрытыми веками, манила окунуться в свою мягкую и теплую вязкость, но против этого резко и категорично высказывался здравый смысл. Как и инстинкт самосохранения.

Если поддамся, обратно мне уже не вынырнуть.

Хотя соблазн был не просто велик, а огромен.

Что ждет меня здесь?

Продолжение придворной жизни с её смертельно опасными шалостями и заговорами. Вот только теперь помощи ждать не от кого…

Сэй…

Жалела ли я о его смерти? Да.

Убила бы снова в той же ситуации? Тоже да.

Он неплохо успел меня изучить за это время, но одного понять так и не смог – я не стану послушной и ласковой супругой, без споров и возражений позволяющей задвинуть себя подальше.

— Это было весьма неумно с твоей стороны.

Этот голос был мне незнаком, но я почти точно знала, кто им говорит. Как и то, что я уже не в беседке. Во всяком случае, тело моё, скорее всего, именно там, но вот душа – нет.

Слишком стало легко и свободно, да и ощущение прохладного влажного воздуха не было похоже на сад загородной резиденции.

Вот только поднимать глаза на того, кто со мной говорил, я не спешила. Спасибо, одного урока более чем достаточно. Пусть сейчас физическое тело не могло пострадать, но я абсолютно уверена, что Он найдет возможность заставить мучиться не только тело, но и душу.

— И где же твоя храбрость, девочка? – это присоединился кто-то третий.

Вот теперь совсем плохо – видимо, я попала в самый разгар воссоединения счастливого семейства. Ни о чем подобном, естественно, никто не слышал, но то, что лучше всего в смысле объединения старых врагов подходит возможность вдвоем уничтожить кого-то третьего – догадывалась.

Как я думала, мы были не в беседке. И где находилось то место, вряд ли скажу.

Оно просто… было.

Полупрозрачные постоянно меняющиеся очертания каких-то зданий и деревьев, тут же сменяющиеся изломанными зазубринами гор и монотонными красными песками пустыни далекого юга.

И мы трое, заключенные в своеобразный кокон.

Ни Тилира, ни Кратос не спешили продолжать разговор. Они даже не смотрели на меня, предпочитая задумчиво рассматривать калейдоскоп меняющихся картин и мест.

— Где мы?

Более глупого вопроса было не придумать, но нужно же с чего-то начинать разговор. И никак не с попыток оправдаться. Во-первых, вряд ли получится – все-таки я проявила склонность к двурушничеству, а во-вторых, если они и так все знают, но ещё не уничтожили, то есть шанс остаться в живых. Если, конечно, не дали умереть, чтобы потом с наслаждением удавить самим. В любом случае, терять мне особо нечего.

— Мы там, где нет времени, – средних лет женщина, невысокая и плотная, чьи загрубевшие руки наводили на мысль о тяжелом крестьянском труде, повернулась, смерив меня взглядом. – Это всё, что ты хотела узнать?

Ох, узнать мне хотелось многое, но приходилось помнить об осторожности.

— Я умерла?

Негромкий смех, раздавшийся справа, заставил повернуться, чтобы посмотреть на источник шума. Если Тилира выбрала тело из числа крестьян, то Кратос предстал в образе утонченного юноши, чей холеный и даже немного женоподобный вид вызывал легкую брезгливость.

— Ты жива, пока находишься здесь, – голос был под стать телу – такой же манерный и жеманный. От него хотелось поморщиться, как от приторного напитка, и зажать руками уши.

— Но это ненадолго, – вот теперь, когда Она раздула ноздри в ярости, подступая ко мне ближе, стало понятно, что радоваться рано – если я ещё не умерла, то только потому, что кое-кому хотелось продлить мои муки. – Как ты посмела спутать все планы?!

Видимо, дать мне умереть от рук демона было слишком легко, и теперь Тилира собиралась устранить эту несправедливость. Ну что ж, она в своём праве. Но это не значит, что я не попытаюсь это изменить.

— Я не знала, каковы ваши планы, и если ненароком нарушила их, мне бесконечно жаль, – низкий поклон и смиренно опущенные глаза должны были донести весь размер моей скорби по этому поводу. – Я лишь старалась не допустить войны…

— А с чего ты решила, что война не входила в эти планы?

Несмотря на то, что тело моё было эфемерно, жесткий захват пальцев на подбородке причинил боль. Интересно, останутся ли у меня после такого призрачные синяки?

— Вы же отдали мне распоряжение… – жалобное блеяние могло означать в принципе всё, что угодно, зато прекрасно тянуло время, потому что нужно было очень быстро обдумать кое-какие факты.

— Сестра, не калечь это милое создание, – Кратос до сей минуты действовал мудро – а именно не влезал в разборку двух женщин. Сразу чувствуется многовековая мудрость.

То ли последовав совету брата, то ли просто не в силах больше терпеть моё присутствие, Тилира резко оттолкнула меня, заставив резко отступить, неловко взмахивая руками, чтобы сохранить равновесие.

— Ты разочаровала меня, девочка.

Для полноты картины не хватало только брезгливого отряхивания рук.

— Возможно, имей я более полную информацию, этого бы не произошло.

Раз уж не уничтожили сразу, значит, есть шанс остаться в живых. Либо же просто растягивают удовольствие, что уже намного хуже.

— Ты забываешься. Кто ты такая, чтобы отчитываться перед тобой? Всего лишь жалкая выскочка, решившая, что умнее тех, кто живет на века дольше. Избалованная принцесска, уверовавшая в собственные силы, – похоже, я сильно разозлила Тилиру, раз она сейчас изливала этот яд, все ниже наклоняясь ко мне, чтобы не упустить ни единого жеста отчаяния и стыда.

Решив, что ни к чему разочаровывать Её, я быстро захлопала глазами, словно пытаясь сдержать слезы, и крепче сжала кулаки.

— Что такое война? – пока мы мило общались о повседневных женских шалостях, Кратос подошел поближе и положил мне пальцы под подбородок, заставляя поднять лицо. Далось оно им… Мне было спокойнее не смотреть в глаза, все равно Они слишком древние и прошедшие все возможные интриги, чтобы случайно выдать себя жестами или мимикой.

— Это разрушения и гибель целых народов, – поскольку на меня выжидающе смотрели, пока я дам ответ, пришлось разлепить губы. Негоже разрушать ожидания.

— Неправильный ответ, – Тилира не то, чтобы сменила гнев на милость, но явно успокоилась. Или же её вспышка злости была хорошо сыграна. – Война это возможность разрушить старое и на его месте построить новое. Что-то совершенно другое, не такое, как было до этого. Ты действительно думаешь, будто мы только и делаем, что день и ночь размышляем, как бы облегчить жизнь избранным народам?

— Вы слишком заигрались и обнаглели, – в руках юноши откуда-то взялся тонкий прозрачный бокал, наполненный переливающейся всеми цветами жидкостью.

— Вы начали считать себя равными нам, – судя по взгляду, Тилире сейчас больше подошел бы хлыст, чем такой же сосуд, оказавшийся в ладонях.

— И это стало последней каплей.

Они так дружно говорили, подхватывая речь другого, будто репетировали ночи и дни напролет.

— Мы долго терпели, но вы уже утомили нас своими неуёмными амбициями. Это уже, в конце концов, становится скучно, – Кратос пожал плечами. – Вы могли объединиться с демонами и создать новую цивилизацию, но уже много тысячелетий только и делаете, что пытаетесь уничтожить друг друга, несмотря на наши запреты.

— Вы настолько погрязли в своих распрях, что пошли против нашей воли. В первый раз мы простили вас, хоть и наказали, – да уж, уничтожение едва ли не половины народа это, в самом деле, достойное наказание… – Но это ничему вас не научило. Вы снова решили померяться силами. Что ж, мы даже пытались образумить, вмешиваясь в некоторых мелочах, как, например, с этим мальчиком-полукровкой. Ты ведь уже поняла, зачем он нужен был твоему отцу?

Конечно, поняла, и уже давно. У него была княжна демонов, и был ребенок, которым вполне можно было заменить Князя. А его сестра подтвердит, что это её брат. Не зря же по обычаям наши народы до совершеннолетия не видят лиц наследников престола. А тех, кто мог усомниться в том, кто именно оказался на престоле, можно купить, запугать или убить. Ооо, выбор средств в этом смысле очень широк. Придворные же, которых такая милость со стороны моего отца не коснулась бы, ничего бы и не заподозрили – достаточно было отправить Князя на несколько лет в какую-нибудь военную академию или ещё куда-нибудь. Чужие дети растут так быстро, а их внешность может измениться едва ли до неузнаваемости… Например, при помощи шрама через все лицо в результате нападения врагов.

Да, это все мои домыслы, но, уверена, они совсем не далеки от истины.

Произносить все это вслух я не стала, достаточно было кивнуть.

— План был весьма неплох, но Повелитель не учел того, что его интересы могут не совпадать с моими, – Тилира задумчиво посмотрела мне за спину. Очень хотелось узнать, что она там видит, но вертеться я не стала. – Вы перехитрили сами себя, утомив своих покровителей.

— Ведь именно такими вы нас и создали, – раз уж мне предстоит отстаивать честь сразу двух народов, придется постараться. Всё равно терять уже практически нечего. – Алчными, коварными, властолюбивыми и жестокими.

— Да-да, по собственному образу и подобию, – Кратос до того противно засмеялся, что я невольно поморщилась. Да уж, признание хорошее, но, похоже, создатели не особо любят конкуренцию, раз обозлились на своих детей именно за те качества, которые старательно культивировали в нас тысячелетиями.

Пространство вокруг нас затянуло мглистой дымкой, то тут, то там виднелись зарницы молний, а легкий ветер, чуть шевелящий ткань одежды остро и вкусно пах дождем. Вместе с тем, снизу начали подниматься грязные смерчи, кружащие песок и землю. Комья грязи летели в нашу сторону, но, словно наталкиваясь на невидимую преграду, стекали вниз, чтобы оказаться тут же подхваченными новым порывом.

Я только сейчас обратила внимание, что моё платье выглядело так же, как и в тот момент, когда я вышла из комнаты, направляясь в сад. Ни рваных прорех, и брызг крови… Жаль, я бы выглядела очень колоритно на Их фоне, окажись здесь с том же виде, в котором осела на пол беседки.

— Но вы уже перешли границы нашего терпения, – Тилира отбросила бокал, который тут же растворился в окружающей нас мутной взвеси из воды и песка. – Ты нарушила многие планы, но, возможно, это и к лучшему. Покажи, на что ты способна, останавливая эту войну, и, возможно, мы ещё несколько веков потерпим вашу заносчивость и высокомерие.

Предложение, конечно, лестное, вот только что-то мне подсказывало, что сделать это будет совсем не просто…

— Остановить эту войну вообще возможно? – раз уж пошел деловой разговор, лучше сразу прояснить некоторые моменты.

— Нет ничего невозможного для умной женщины, – Тилира усмехнулась. – Но ты убила своего любовника, который мог это сделать. Поэтому со званием умной женщины я бы не спешила…

Вот демоническая сила… Но того, что я сделала, уже не изменишь, значит придется придумывать другой план.

— Шанс есть, – Кратос задумчиво кивнул, кокетливо отбрасывая со лба вьющуюся белокурую прядь. – Небольшой, но есть. Поэтому я придам тебе небольшой стимул – если не сможешь этого сделать, всю оставшуюся жизнь ты будешь видеть, как рушится ваш устоявшийся мир. Как драконов уничтожают те, кого вы ещё вчера не считали за разумных существ. И будешь знать, у кого был шанс всё исправить, но ты его упустила.

— Если же получится, ты станешь правительницей. Нет, мы не будем помогать, но тебе хватит и собственных качеств, чтобы убрать с дороги тех, кто стоит на пути к трону. Но ты никогда не будешь счастлива в любви. Власть заменит тебе объятия любимого и улыбку твоего ребенка. Более того, не советую влюбляться вообще – тот, на кого падет твой выбор, уничтожит тебя. В прямом смысле. Так что ты выберешь – возможность быть просто женщиной и увидеть падение всего, что составляет твой мир, или же корону без права на личное счастье?

Этот выбор был не из тех, который можно сделать мгновенно, вот только вариантов у меня, как таковых, не было. И возможно, когда-нибудь я пожалею о своих словах, но дать уничтожить свой народ я не могла. Пусть этот народ меня похоронил, а отец всеми силами старается убить, предать Сандорию я не смогу.

— Я выбираю трон.

Глава 31

На похоронах Сэйя я не присутствовала. По официальной версии, из-за пошатнувшегося здоровья. Впрочем, это не было откровенным обманом, чувствовала я себя отвратительно. И хотя при дворе все прекрасно знали, кто помог этому достойному государственному мужу обрести вечность, особо даже не сплетничали. Но исключительно потому, что поводов для пересудов было столько, что у особо болтливых дам с большим трудом получалось объять необъятное.

За те двое суток, в течение которых я не умирала, но и не могла с полным правом считаться живой, драконье посольство с почти неприличной скоростью отправилось домой, получив ноту протеста в связи с крайне противоречивыми действиями во внешней политике. В качестве ноты выступала голова того бедолаги, из-за которого всё и началось. Повелитель Сандории тоже в долгу не остался, во всеуслышание заявив об уверенности – его подданного подставили и убили, чтобы дестабилизировать обстановку. Услышав это, Лэйр, который пару раз порывался пообщаться со мной, нисколько не смущаясь бесчувственным положением девы, предложил раз и навсегда покончить с разногласиями. Предложение было встречено с плохо скрываемым неудовольствием, кинжал, вонзившийся в нескольких сантиметрах от уха Повелителя, и вовсе стал причиной поголовного дурного настроения среди драконов. Но кровопролития удалось избежать, хотя и с большим трудом – поведение Лэйра списали на безутешность родителя, потерявшего единственного сына, добавив при этом, что если бы он хотел убить, то кинжал попал бы точно в цель. Что на это ответили представители Сандории, мне узнать так и не удалось, но вряд ли это было что-то лестное. Во всяком случае, гости поспешно удалились, не достигнув никакой положительной динамики в переговорном процессе, Совет за несколько дней не только привел войско в полную боевую готовность, но и перебросил некоторые части в границе, не особо доверяя коварному соседу. С той стороны происходили крайне похожие действия, поэтому уже через несколько дней пришла новость о первой серьезной стычке.

Война началась…

— Я никуда не поеду!

Подозреваю, что Князь с большим удовольствием ещё и ногой бы топнул, но побоялся за такой ребяческий поступок быть наказанным не менее детским, а оттого обидным способом. Поэтому просто набычился, пряча руки в карманы и стараясь выглядеть если не старше, то хотя бы внушительнее.

— Это не прихоть, а необходимость, – я стала с кресла, с трудом поборов желание поморщиться и зашипеть сквозь зубы. Быстрая регенерация это прекрасно, но чем быстрее восстанавливаются ткани, тем более чувствительно это для пострадавшего. Но лучше так, чем белесо проглядывающие сквозь рваные мышцы ребра. Боль была уже не такой острой, как первые пару дней, сменившись зудом заживления. Но приятного все равно немного. – Поэтому Совет не спрашивает ни твоего мнения, ни желания.

Можно было бы и смягчить, только скулеж надоел настолько, что выбирать выражения я не стала.

— А тебя тогда почему не отсылают?!

Видимо, именно это возмущало демоненка намного больше, чем сам факт отправки в глубокий тыл. Не то чтобы мальчишка грезил военными победами, но приключений все-таки хотелось. Поэтому известие об отправке его в одну из наиболее защищенных и находящихся все зоны конфликта резиденций возмутило настолько, что даже новость о временном прекращении занятий не смогла исправить положение.

— Потому что я не настолько важна для Маэре, – пока Князь нарезал круги по комнате, я присела перед зеркалом, начав рассеянно перебирать спутанные волосы. После перенесенной болезни они казались немного темнее, не такими огненными, а, скорее, отливающими в пурпур. Или же подобный эффект давало совершенно белое лицо. Тяжелые раны и обильная кровопотеря не только выбелили кожу, но и придали мне сходство не то с умирающей, не то с только что восставшей. – Если погибну я, тебе просто найдут другого учителя. Если же умрешь ты, род прервется, и за трон начнется такая грызня, по сравнению с которой эта война покажется сварой двух котов за кухонные объедки.

Объяснение полностью не успокоило мятущуюся душу, но немного исцелило самолюбие мальчишки. Но явно не примирило с ситуацией.

— Я уже не ребенок и могу постоять за себя, – к искреннему огорчению демоненка, не то, что меча, даже завалящегося столового ножа при нем не было, поэтому эффектно выхватить оружие в доказательство своих слов он не мог. Что не так уж и плохо, ранить кого-нибудь у него вряд ли получиться, а вот порезаться самому – запросто.

— Если бы кто-то считал тебя ребенком, то просто забросили бы в экипаж и под усиленной охраной отправили куда подальше. Вместо этого предупредили, надеясь на то, что наследник престола достаточно взросл и мудр, чтобы не создавать дополнительные трудности, – пальцы машинально расчесывали растрепавшуюся косу, а я под прикрытием упавших на лицо прядей продолжила наблюдать за мальчишкой. Тот страдальчески скривился, но возражать не стал. – В твоей жизни ещё будут битвы, но сейчас умнее отступить. К тому же ты будешь не один, Тима отозвали из военной академии. За эти несколько месяцев он, конечно, мало чему научился, но компания сверстника лишней не будет.

Стыдно сказать, но я скучала по полукровке. Хотя и знала его всего ничего, к тому же, когда Тим был рядом, проблем от него всегда было едва ли не больше, чем пользы, но иногда задумывалась, как он там? Такая забота для меня была совсем не свойственна, потому непривычна. И, естественно, никому об этом не говорила, не хватает ещё, чтобы кто-то счел мальчика моим слабым местом.

Князь не то, чтобы обрадовался, но смирился, поэтому следующие полчаса больше был погружен в свои мысли, чем доставал меня. Чем, признаюсь, ничуть не расстроил.

Демоненок с бОльшим удовольствием умчался бы по своим неведомым, но от того не менее неотложным нуждам, если бы не распоряжение начальника охраны постоянно быть на глазах. Прямой угрозы жизни, вроде, не было, но не стоит искушать врагов и судьбу.

— Ты любила Сэйя?

Не знаю, с чего ему вздумалось задать этот вопрос, ведь раньше мы никогда не лезли в дела друг друга. То ли вынужденное безделье, то ли давно подавляемое любопытство заставило Князя подать голос.

Мне не хотелось отвечать на него хотя бы потому, что тогда я начинала сомневаться – а правильно ли поступила? Нет, даже не так. Мучиться переживаниями и жалеть о произошедшем я перестала почти сразу. Но иногда появлялась предательская мыслишка – может, был другой выход? Так ли обязательно было убивать? Ведь всегда можно попробовать договориться… Вот только нельзя не учитывать тот факт, что власть пьянит похлеще любого вина и соблазняет лучше самой раскованной и изысканной женщины. Проблема в том, что мы с Сэйем слишком похожи. Были. Странно, до сих пор в мыслях я никак не могла сопоставить его с появившейся несколько дней назад плитой белого мрамора в семейной усыпальнице. Видимо, оттого, что не видела труп, для меня Сэй казался, скорее, отсутствующим, чем мертвым.

— Я не знаю.

Демоненок недовольно фыркнул и отвернулся, не догадываясь, что я сказала чистую правду.

Да, в какой-то мере я привязалась к любовнику, но было ли это любовью… Кто знает, возможно, я вообще не способна любить. Для ребенка, который с раннего детства знал, что путь к трону лежит через труп отца, привязанность к кому-либо выглядит откровенной глупостью. Хотя я же любила Лиршу. И свою кормилицу. Принесло ли им это хоть что-то хорошее – уже другой вопрос. Кормилицы не стало несколько лет назад, я случайно узнала об этом от своей служанки, оказывается, она была дружна с её дочерью. Судьба подруги мне и вовсе неизвестна, и если учитывать, кто поручился за её безопасность, стоит попытаться узнать, всё ли с ней в порядке.

Я снова поймала себя на мысли, что привычные люди и драконы, окружавшие меня ещё совсем недавно, теперь мало занимают мысли. И это немного пугало, хотя и ощущалось едва ли не закономерно.

Моя жизнь слишком изменилась, вместе с ей поменялась и я, перестав верить во многое, ещё недавно казавшееся привычным и незыблемым. Меня пытаются убить, значит, я должна успеть ударить первой. Наверное, то, что это даже не возмущает и не пугает, должно выглядеть странным, но ничего подобного, это просто жизнь. И если я не хочу, чтобы меня сожрали, значит, просто должна оказаться более увертливой и уметь расчистить дорогу.

Видимо, Лирша снова оказалась права – хоть дракон и не может проявиться воочию, он становится все сильнее, изменяя и подстраивая меня. И не скажу, что я этому отчаянно сопротивлялась.

— Он не простит тебе смерть сына.

Честно говоря, я забыла о Князе, который все ещё прогуливался по моему будуару, потому едва позорно не подпрыгнула от неожиданности, но удержалась. Разве что инкрустированная перламутром расческа выскользнула из руки, звонко стукнув по крышке небольшой шкатулки.

— Я знаю.

Наша первая и последняя после похорон Сэйя встреча прошла в атмосфере, далекой от дружбы и взаимной признательности. И я не могла винить в этой Лэйра, думаю, лиши кто-то жизни моего ребенка, просто разговором я бы не ограничилась.

Тогда я первый раз встала с кровати, шатаясь и удерживаясь на ногах только потому, что тело никак не могло выбрать бок, на который собиралось упасть. Потому и шаталась во все стороны, постанывая от дикой головной боли.

— Вон.

Появление Лэйра пропустила не только я, что неудивительно, но и служанки. Они с некоторым сомнением переглянулись, решая, что лучше – пасть, защищая госпожу, или не мешать добить меня. Признаться, самочувствие было настолько отвратительным, что я жестом отправила девушек из покоев, внутренне надеясь, что вот сейчас меня додушат и не придется больше мучиться.

— Что там произошло? – демон выглядел так же, как и всегда, что пугало больше, чем любое проявление эмоций. Изуродованное лицо оставалось настолько спокойным, что невольно вызывало страх.

— Мы вошли в беседку, Сэй…

— Не смей называть его имя.

От негромкой, но хлесткой фразы я поперхнулась и раскашлялась, тут же схватившись за отозвавшиеся тянущей болью ребра и упала обратно на кровать.

— Хорошо, – из уважения к его горю спорить я не стала, к тому же сил на это все равно не было. – Когда он перешел в боевую ипостась, оказалось, что дверь заперта изнутри. Открыть я её не смогла, а С… он уже потерял рассудок и напал на меня. Я не знаю, как дотянулась до кинжала.

В принципе, если особо не придираться, версия более чем вероятная, учитывая, что, изменив форму, демон уже не может контролировать себя. Эффект берсерка, столь эффективный на поле боя среди врагов, в закрытом помещении становился худшим кошмаром.

Проблема только в одном – поделился ли сын своими подозрениями с отцом?

— Правдоподобно, – Лэйр кивнул и сделал несколько шагов, оказываясь совсем близко. – Вот только один момент – все ли ты нам рассказала, наследница?

Я с трудом сдержалась, чтобы не выругаться самым неприличным образом, на чем свет кляня болтливость мужского племени. И потом они ещё высказывают какие-то претензии в отношении нас…

— Я рассказала всё, что помню. Было ли ещё что-то – не знаю.

— Зачем ты сюда явилась? – он не унижал себя обнажением оружия, и без того понятно, что меня могут разорвать на части голыми руками.

Можно было бы попробовать развить тему «Вы сами меня сюда привели», но ни он, ни я на изящное словоблудие настроены не были, потому ответила честно:

— Чтобы выжить.

Демон впервые за эту беседу продемонстрировал что-то, отдаленно напоминающее эмоции, дернув уголком губ.

— Почему?

Странный разговор, больше похожий на допрос, по сути им и являвшийся.

— Потому что отца перестала устраивать личность наследника, и он решил это исправить.

Возможно, только что я приговорила себя к пожизненному заключению, вот только особого выбора сейчас нет.

— И я не могу его осудить, – Лэйр медленно отступил, не отводя взгляда от моих глаз. – Пока ты ценнее живой, нежели мертвой, но рано или поздно я тебя убью. И неважно, был выбор или нет, сын умер от твоей руки.

Я прикрыла веки, давая понять, что приняла его обещание к сведению. Знать бы только, когда демон сочтет момент подходящим. Заканчивать со своим бренным существованием мне категорически не хотелось, во всяком случае, в ближайшее время, потому отсрочка не такой уж и плохой вариант.

— Да встречи, княжна.

За следующие несколько недель мы не виделись ни разу, видимо, Лэйр пресытился моим обществом, я же не торопилась попадаться на глаза, чтобы не вводить в искушение.

Глава 32

Спустя годы и десятилетия война кажется скоротечной. Даже если знаешь и помнишь, сколько в действительности прошло времени, все равно оно сбивается в какой-то единый промежуток. Вроде, и длинный, но все равно молниеносный.

Не знаю, на что рассчитывал отец, планируя вторжение, но уже третий месяц боевые действия топтались на одном месте. Какие-то сражения выигрывала Сандория, в чем-то был сильнее Маэре, но значительного перевеса не могли добиться ни мы, ни они.

Так странно думать о родине с позиции «они», но именно так и происходило.

На собрания военного совета меня, естественно, не приглашали, да я и не рвалась. Как ни прискорбно, особой пользы от меня там не будет, а путаться под ногами с «гениальными» идеями не хочется. Да, я ничего не понимаю в военном искусстве, зато неплоха в лекарском дело.

Раненых во дворец не привозили, что и неудивительно, зато свободное время – а оно теперь всё было свободным – я проводила за составлением отваров, декоктов и мазей. Если бы не гнетущая атмосфера, я была бы счастлива – ни занятий с Князем, ни утомительных приемов, которые больше отвлекают и раздражают, чем приносят удовольствия, ни присутствия Лэйра. По вполне понятной причине я не стремилась к этой встрече.

С каждым днем атмосфера становилась все более мрачной и напряженной. Дела на линии противостояния шли не так, чтобы совсем плохо, однако все понимали – что-то назревает.

То, что боги пока не вмешивались, тоже не радовало, заставляя усомниться, а есть ли им вообще дело до того, что происходит?

Лето плавно перешло в осень, более дождливую и сумрачную. По утрам на лужах уже появился первый хрупкий лед, без следа тающий за пару часов. Зато все более крепчающий ветер приносил с севера не только запах близкой зимы, но и тревожность, разливающуюся над городов стылым холодом.

— Княжна, следуйте за мной.

Лэйр, всё это время старательно делающий вид, что меня не существует, пришел под вечер. Светильники дрогнули под порывом сквозняка, воровато проскользнувшего в будуар вместе с гостем.

Я кивнула и, прихватив висящую на спинке кресла шаль, поднялась.

— Что-то случилось?

— Сандория прислала переговорщика.

А вот это уже странно, не думаю, что в планы отца входит мир. Тогда зачем это всё? Попытка выиграть время, или же я настолько оторвана от действительности?

— И каковы условия? – я прибавила шаг, стараясь не отставать от демона. Тот, если и заметил этот маневр, идти медленнее не стал.

— Обмен заложниками и перемирие на время зимы.

Вообще-то логично, если учесть, что Сандория расположена севернее, и там уже наступили холода, вот только один момент – Повелитель не мог не учитывать это, когда провоцировал войну. Значит, что-то тут не так…

Это понимала не только я, и всё же отказываться сразу никто не спешил.

Но даже не это занимало мысли, а очень неприятная догадка. Меня не стали бы приглашать на совет, если бы происходящее не касалось напрямую княжны.

— Заложником со стороны Маэре буду я?

Перед массивными дверями мы остановились, ожидая, когда слуга распахнет створку.

— Да.

На рассвете небо затянуло плотной пеленой туч, готовых в любой момент разродиться сплошной стеной дождя. И без того не особо радужное настроение испортилось окончательно, и к месту встречи я прибыла нахохлившаяся и невыспавшаяся.

Хрупкий ледок, тонкими иглами ощеривший прибрежную гальку, похрустывал под копытами лошадей. Те тоже чувствовали общую нервозность и волновались, подрагивая шкурой и настороженно кося по сторонам. Заросли сухой осоки, покрытые тонким налетом изморози, лениво покачивались, сопровождая наш путь тихим шелестом, похожим на невнятный шепот.

В Сандории уже несколько недель лежал снег, здесь же только застывшая от утреннего мороза земля, поблескивающая замерзшими лужами, тонко припорошенными мелкой крупой. Большое стадо гусей, не обращающих внимания ни на холод, ни на кавалькаду всадников, медленно двигалось против течения, изредка переговариваясь хрипловатым гоготом.

Пустынная набережная производила унылое впечатление. Серость и какая-то обреченность. Хотя мои провожатые были настроены не то, чтобы оптимистично, но и всеобщего уныния тоже не ощущалос, так что я единственная поддерживала окружающий пейзаж кислым выражением лица. Страха уже не было, скорее, предвкушение и нетерпеливое ожидание. И, вместе с тем, понимание, что после сегодняшней встречи изменится всё. Во всяком случае, для меня – точно.

Лэйр вопросительно поднял бровь в адрес кого-то из магов. Кого именно, я не рассмотрела, только успела заметить медленный кивок, подтверждающий, что гости на подходе.

Мы остановились на самом краю берега, не решаясь ступить на мост, больше похожий на серый студень, чуть вздрагивающий под порывами ветра. Воображение без труда дополнило картину иллюзией позвякивающих цепей и обреченные стоны прикованных ими узников. Откуда тут взяться узникам, не знаю, разве что повесить над рекой, но такие философские вопросы занимали слабо, зато унылый пейзаж не придавал оптимизма.

— Десять минут.

Тихий голос Лэйра заставил встряхнуться и спешиться. Конечно, я могла бы встретить делегацию верхом на лошади, но предпочла размяться. Да и грацией в плане сползания с седла я так и не овладела, поэтому предпочла на своих двоих пройтись вдоль нашей немногочисленной компании, чувствуя себя откормленной мышью, за которой следит десяток голодных котов.

Естественно, позволить открыть телепорт прямо во дворце гостям никто не планировал, но, думаю, они и сам не рвались в логово врага.

И хотя я была предупреждена, но все равно со все учащающимся дыханием и пульсом следила за тем, как на том конце моста воздух сгущается и идет странной рябью, становясь похожим на мутное зеркало.

Их было ровно столько же, сколько и нас. Десять сопровождающих, большинство из которых принадлежали к магической братии, тот, кто устроил это странное свидание, и главные блюда, они же – действующие лица или заложники.

Мне даже на секунду стало жаль сводного брата. Конечно, я сомневаюсь, что с ним поделились планами на ближайшее будущее, хотя бы потому, что его ни для меня, ни для него не было.

Рука Лэйра сжалась чуть выше моего локтя, не торопясь, но непреклонно направляя к середине моста.

— Как только вам передадут заложника, сразу уходите, – говорила я, почти не разжимая рта. Не уверена, может ли кто-то рассмотреть, а уж тем более – прочитать по губам, но рисковать ни к чему.

— Почему? – спрашивал он, скорее, из вредности, потому что смысла задерживаться не было.

— Потому что потом будет мой сольный выход, – до места встречи оставалось не больше десятка шагов, поэтому я ещё понизила голос. – Вы можете не поверить, но я сожалею о смерти Сэйя. И, будь у меня выбор, поступила бы по-другому.

— Мы с тобой слишком похожи, поэтому ты права – я не поверю. И найду тебя.

С какой целью – я не спрашивала, и так понятно. Поэтому молча кивнула, признавая его право на месть.

То, что со стороны Сандории делегацию возглавил Повелитель, для меня неожиданностью не стало. Учитывая, сколько неприятностей я ему доставила, желание лично проследить за процессом обмена заложниками очень даже оправданно. Потому он так легко согласился присутствовать здесь в качестве гаранта.

Я почти не слышала, о чем они говорят, пристально рассматривая отца. Когда-то в таком далеком детстве он был для меня не просто папой, а практически ожившим божеством. Кем-то одновременно близким и недостижимым. И все же я действительно его любила. Пусть наивной и почти инстинктивной дочерней любовью, но все же. А потом мы отдалились, и папа стал не только родителем, но и Повелителем. Так странно…

Пока я предавалась тоске и воспоминаниям, сопровождающие, коротко переговорив, отступили в сторону, освобождая нам дорогу. Мы с братом одновременно двинулись, меняясь местами, и я оказалась вплотную с отцом.

Он мельком глянул в сторону удаляющихся демонов и сосредоточился на мне.

— Здравствуй, дочь.

— Здравствуй, отец.

Я не двигалась с месте, но не потому что так было надо. Просто на какое-то время впала в ступор, надеясь, что не придется воплощать свою задумку. Хотя и понимала – по другому не получится. Ни мои на секунду проснувшиеся дочерние чувства, ни столь же мимолетное сожаление в его глазах, тут же сменившееся привычной маской безразличия, никакой роли не играют.

Мне хочется жить, а значит, придется переступить через того, в чьи планы это не входит.

Сделав пару шагов в сторону, я опустила взгляд на темную воду, краем глаза заметив, что делегация Маэре уже стоит на берегу.

— Зачем это всё, папа? Война не решит никаких проблем, к тому же у тебя теперь нет Тима, которым ты хотел заменить Князя.

А ещё раньше он лишился и меня, вернее, Элишиссаны, которая должна была подтвердить личность сводного брата. Ведь дети так быстро меняются – война может длиться годами, наследник вместе с сестрой за это время мог вырасти. И ничего удивительного, если он изменится настолько, что внешне будет трудно узнать. Но ведь родную кровь не обманешь, а побочная княжна уже давно не ребенок, и спутать её с кем-то гораздо труднее.

— Всегда можно переиграть ситуацию, – он взял меня за руку, сжимая ладонью запястье. – Идем, нам пора.

Было бы самоуверенно утверждать, что время замедлило бег, и все же мне казалось именно так.

Вот я делаю шаг к отцу, крепко обхватывая его свободной рукой, а в следующий момент делаю резкий шаг назад, почти сбивая дракона с ног и увлекая за собой. Все-таки иногда полезно быть тяжелой…

Ледяная вода обожгла и ослепила, не давая сделать вдох, залепляя лицо растрепанными волосами. Промокшая одежда потянула вниз, пеленая ноги, утаскивая на дно.

И хотя инстинктивным желанием было дернуться вверх, чтобы сделать такой желанный глоток воздуха, основной мыслью было – мне нельзя отпускать отца.

Он пытался оттолкнуть меня, пиявкой вцепившейся в его руки, когда щеку обожгло болью.

Ну, вот и всё, теперь уже поздно бороться, основная стража реки уже прибыла.

Почему-то последним воспоминанием был шепот отца, который всё понял за мгновение до того, как вода сомкнулась над нашими головами:

— Я тобой горжусь.

Конец первой части

*Танэ – сестра

Наримэ – обращение к старшему по званию.