Если гражданин видит опасность угрожающую другим людям сочинение егэ

Обновлено: 09.03.2023

В своих публикациях я нередко касался вопросов человеческих взаимоотношений, помощи тем, кто в ней нуждается, готовности что‑то уступить другому, а для этого чем‑то поступиться самому. Видимо, затронул чувствительную струну. Мне и раньше случалось получать много читательских писем. Но столько никогда. И никогда таких.

Это понятно: наше общество стало особенно остро реагировать на нравственные проблемы, стремясь решить их в духе нашей морали, которая должна вобрать в себя все лучшее, что завоевано и выстрадано всеми предшествующими духовными исканиями человечества, и обогатить эту сокровищницу.

Есть случаи, когда бесполезно стыдить и уговаривать, лучше просто заставлять.

Если гражданин видит опасность, угрожающую другим людям, он обязан сделать все, что может, чтобы эта опасность была устранена. Бездействие — преступление. Если не юридическое, то моральное. Вот житейский пример.

…Мартовский гололед. Десятки метров тротуара накатаны так, что па них можно проводить соревнования по конькобежному спорту.

Я вошел в поликлинику, к которой никакого отношения не имею, обратился в регистратуру и попытался рассказать о том, что творится перед входом. На меня накричали. Затем прозвучал риторический вопрос:

— Вы что хотите, чтобы мы бросили больных и пошли лед скалывать?!

Иду к главврачу и слышу то же самое:

— Вы что хотите, чтобы я бросил больных и пошел лед скалывать?

Затем он как дважды два четыре доказывает мне, что по закону будет нести ответственность только в том случае, если посетитель подведомственной ему поликлиники сломает ногу, руку, голову — словом, получит травму внутри поликлиники. За то, что происходит у входа в поликлинику, несет ответственность жэк.

— Так позвоните в жэк, скажите им…

Главный врач видит в моем появлении ущемление своей амбиции. Решительно и недружелюбно дает он мне понять — аудиенция окончена.

Врач, который знает, что сейчас, сию минуту, в ста шагах от него может произойти беда, и не желает принять мер, по-моему, не врач. Это человек с дипломом врача.

Среди многих писем меня особенно тронули те, в которых люди пишут не о своей собственной беде, хлопочут не о себе или своих ближних (хотя в таких хлопотах нет, разумеется, ничего зазорного). Особенно волнуют письма людей, кому не дает покоя, что где‑то, порой далеко, обойден вниманием, заботой человек, который не напоминает о себе. Не умеет или не хочет. И тогда находятся те, кто чужую беду воспринимают как свою. И не просто сочувствуют. Их сочувствие становится действием.

Сострадание — активный помощник.

Но как быть с теми, кто не видит, не слышит, не чувствует, когда больно и плохо другому? Постороннему, какими они считают всех, кроме себя, да, может быть, своей семьи, к которой, впрочем, тоже часто равнодушны. Как помочь и тем, кто страдает от равнодушия, и самим равнодушным?

С самого детства воспитывать — прежде всего самого себя — так, чтобы отзываться на чужую беду и спешить на помощь тому, кто в беде. И ни в жизни, ни в педагогике, ни в искусстве не считать сочувствие размагничивающей чувствительностью, чуждой нам сентиментальностью.

Сочувствие — великая человеческая способность и потребность, благо и долг. Людям, такой способностью наделенным или тревожно ощутившим в себе ее недостаток, людям, воспитавшим в себе талант доброты, тем, кто умеет превращать сочувствие в содействие, живется труднее, чем бесчувственным. И беспокойнее. Но их совесть чиста. У них, как правило, вырастают хорошие дети. Их, как правило, уважают окружающие. Но даже если это правило нарушится и окружающие их не поймут, и дети обманут их надежды, они не отступят от своей нравственной позиции.

Выполним задание А29.

(1)Мы мчались в ночи от берегов Исландии к Норвегии на освещён­ном мощными огнями теплоходе. (2)Однажды ко мне на вахту, октябрь­скую, осеннюю, ненастную, прилетели скворцы. (3)Я вышел из рубки на крыло мостика. (4)Ветер, дождь и ночь сразу стали громкими. (5)Я под­нял к глазам бинокль. (6)В стёклах заколыхались белые надстройки теп­лохода, спасательные вельботы, тёмные от дождя чехлы и птицы — рас­пушённые ветром мокрые комочки. (7)Они метались между антеннами и пытались спрятаться от ветра за трубой.

(8)Палубу нашего теплохода выбрали эти маленькие бесстрашные птицы в качестве временного пристанища в своём долгом пути на юг. (9)Конечно, вспомнился Саврасов: грачи, весна, ещё лежит снег, а дере­вья проснулись. (10)И всё вообще вспомнилось, что бывает вокруг нас и что бывает внутри наших душ, когда приходит русская весна и прилета­ют грачи и скворцы. (11)Это не опишешь. (12)Это возвращает в детство. (13)И это связано не только с радостью от пробуждения природы, но и с глубоким ощущением родины, России.

(14)И пускай ругают наших русских художников за старомодность и литературность сюжетов. (15)3а именами Саврасова, Левитана, Серова, Коровина, Кустодиева скрывается не только вечная в искусстве радость жизни. (16)Скрывается именно русская радость, со всей её нежностью, скромностью и глубиной. (17)И как проста русская песня, так проста жи­вопись.

(18)И в наш сложный век, когда искусство мира мучительно ищет общие истины, когда запутанность жизни вызывает необходимость сложнейшего анализа психики отдельного человека и сложнейшего ана­лиза жизни общества, — в наш век художникам тем более не следует за-

Бывать об одной простой функции искусства — будить и освещать в со­племеннике чувство родины.

(19)Пускай наших пейзажистов не знает заграница. (20)Чтобы не про­ходить мимо Серова, надо быть русским. (21)Искусство тогда искусство, когда оно вызывает в человеке ощущение пусть мимолётного, но счастья. (22)А мы устроены так, что самое пронзительное счастье возникает в нас тогда, когда мы ощущаем любовь к России. (23) Я не знаю, есть ли у дру­гих наций такая нерасторжимая связь между эстетическим ощущением и ощущением родины?

(По В. Конецкому)

Задание 1. Какой(-ие) тип(-ы) речи представлен(-ы) в предложени­ях 1-8?

1) описание и рассуждение

3) рассуждение и повествование

1) рассуждение и описание

2) повествование и описание

Задача рассуждения — рассмотреть наиболее важные свойства пред­метов, явлений и установить причинно-следственные связи между ними.

Рассуждение состоит из трех частей:

— тезиса (того, что доказывается или объясняется; основной мысли, требующей доказательства или объяснения).

Найдем тезис в данном фрагменте: В наш век художникам… не следу­ет забывать об одной простой функции искусства — будить и осве­щать в соплеменнике чувство родины (18 пр.);

— доказательств (аргументов, доводов, обоснования, объяснения, т. е. суждений, которые подтверждает истинность тезиса).

Обычно от тезиса к доказательству можно поставить вопрос (по­чему?) Важно художникам будить и освещать в соплеменнике чув — 296

— вывода: А мы устроены так, что самое пронзительное счастье возникает в нас тогда, когда мы ощущаем любовь к России.

Следовательно, мы правы, утверждая, что в данном фрагменте тип ре­чи — рассуждение.

Безусловно, это текст Публицистического Стиля: автор Даёт прямую оценку Роли искусства в воспитании патриотизма, Открыто излагает свою точку зрения.

Рассмотрим ещё один текст.

(1)С Малиновой горы открывался единственный в своём роде вид. (2)Горные озёра были красиво разорваны береговой линией, массой ост­ровов; вода в них была прозрачно-голубая. (З)Все озёра были соединены протоками, составляя один громадный резервуар, из которого брали воду уходившие в разноцветную степь реки.

(21)Так было всегда, так будет, и так же было сейчас.

(ПоД. Мамину-Сибиряку>

Задание 1. Укажите, в каких предложениях автор использует тип речи ОПИСАНИЕ.

Задание 2. Какой(-ие) тип(-ы) речи прсдставлен(-ы) в предложениях 9-14?

1) повествование и рассуждение 3) повествование и описание

2) описание 4) рассуждение

Думается, что и стилевая принадлежность текста не вызывает сомне­ний: это текст художественного стиля, в котором автор Не даёт прямых оценок, она раскрывается Косвенно через мировосприятие героя, описа­ние пейзажа и т. д.

Прочитайте тексты и самостоятельно выполните задания к ним.

(1)Если гражданин видит опасность, угрожающую другим людям, он обязан сделать всё, что может, чтобы эта опасность была устранена. (2)Бездействие — преступление. (З)Если не юридическое, то моральное. (4)Вот житейский пример.

(5)…Мартовский гололёд. (б)Десятки метров тротуара накатаны так, что на них можно проводить соревнования по конькобежному спорту.

(16)Я вошёл в поликлинику, к которой никакого отношения не имею, обратился в регистратуру и попытался рассказать о том, что творится перед входом. (17)На меня накричали. (18)3атем прозвучал риторический вопрос:

(19)- Вы что хотите, чтобы мы бросили больных и пошли лёд ска­лывать? !

(20)Иду к главврачу и слышу то же самое:

(21)- Вы что хотите, чтобы я бросил больных и пошёл лёд скалывать?

(22)3атем он как дважды два четыре доказывает мне, что по закону будет нести ответственность только в том случае, если посетитель подве­домственной ему поликлиники сломает ногу, руку, голову — словом, получит травму внутри поликлиники. (23)3а то, что происходит у входа в поликлинику, несёт ответственность ЖЭК.

(24)- Так позвоните в ЖЭК, скажите им…

(25)Главный врач видит в моём появлении ущемление своей амби­ции. (26)Решительно и недружелюбно даёт он мне понять — аудиенция окончена.

(27)Врач, который знает, что сейчас, сию минуту, в ста шагах от него может произойти беда, и не желает принять мер, по-моему, не врач. (28)Это человек с дипломом врача.

(ЗО)Иногда, правда, находятся те, кто чужую беду воспринимают как свою. (31)И не просто сочувствуют. (32)Их сочувствие становится дейст­вием.

(ЗЗ)Сострадание -— активный помощник.

(34)Но как быть с теми, кто не видит, не слышит, не чувствует, когда больно и плохо другому? (35)Как помочь и тем, кто страдает от равно­душия, и самим равнодушным?

(Зб)Сочувствие — великая человеческая способность и потребность, благо и долг. (37)Людям, такой способностью наделенным или тревожно ощутившим в себе её недостаток, людям, воспитавшим в себе талант доброты, тем, кто умеет превращать сочувствие в содействие, живётся труднее, чем бесчувственным. (38)И беспокойнее. (39)Но их совесть чис­та. (40)У них, как правило, вырастают хорошие дети. (41)Их, как прави­ло, уважают окружающие. (42)Но даже если это правило нарушится и окружающие их не поймут, и дети обманут их надежды, они не отступят от своей нравственной позиции.

(43)Бесчувственным кажется, что им хорошо. (44)Они-де наделены броней, которая защищает их от ненужных волнений и лишних забот. (45)Но это им только кажется, не наделены они, а обделены. (46)Рано или поздно — как аукнется, так и откликнется!

(47)Многолетние наблюдения показали ему, что человек, который ни­когда никому не сочувствовал, ничьих страданий не сопереживал, очу­тившись перед собственной бедой, оказывается не готовым к ней. (48)Жалким и беспомощным встречает он такое испытание. (49)Эгоизм, черствость, равнодушие, бессердечность жестоко мстят за себя. (50)Сле — пым страхом. (51)Одиночеством. (52)3апоздалым раскаянием.

(53)Одно из самых важных человеческих чувств — сочувствие. (54)И пусть оно не остается просто сочувствием, а станет действием. (55)Со — действием. (56)Тому, кто в нём нуждается, кому плохо, хотя он и молчит, к нему надо приходить на помощь, не ожидая зова. (57)Нег радиоприём­ника более сильного и чуткого, чем человеческая душа. (58)Если её на­строить на волну высокой человечности.

(По С. Львову)

Задание. Какое из перечисленных утверждений является верным?

1) Предложения 47-49 текста содержат описательный фрагмент.

2) В предложениях 5-12 текста представлено рассуждение.

3) Предложение 36 объясняет и подтверждает суждение, высказанное в предложении 33.

4) Предложения 9 -12 содержат описание и рассуждение.

(1)Однажды в дождливое утро мать привела в дом двоих детей. (2)Мальчик услышал, как открыли входную дверь и она проговорила:

(6)И тут мальчик увидел их обоих. (7)Они были неправдоподобно мокрыми, как будто кто нарочно долго вымачивал их в бочке с водой. (8)Старший, мальчик, одного с ним возраста — лет шести-семи, а девоч­ка — совсем малышка: ей едва ли исполнилось три года. (9)У обоих пря­мо на босые ноги были надеты калоши.

(10)— Драстытэ, — робко выдавил старший из них. (11)Мать наткну­лась на недоумевающий взгляд мальчика и объяснила:

(12)— Это дети молочницы… (13)Она молоко по квартирам разно­сит… а они под дождем… (14)Раздетые, разутые… (15)Раздевайтесь! — скомандовала она и распахнула дверцы шкафа. (16)Она хватала с полок одежду мальчика и бросала на тахту. (17)Потом помедлила и сняла с ве­шалки его прошлогоднюю дождевую куртку, потом принесла из ванной полотенце и стала растирать им девочку.

(18)В разгар сцены переодевания явилась баба Шура, соседка. (19)В отличие от мальчика, она сразу сообразила, что происходит, и с минуту стояла, молча наблюдая, как мать натягивает колготки на влажные ещё ноги девочки. (20)Баба Шура не была здесь посторонней, она любила и мальчика и его мать, болела за них душой, во многом помогала и во всё вмешивалась. (21)Насчёт свитера она промолчала, но, когда мать стала завязывать в узел совсем ещё приличные вещи мальчика, включая курт­ку, баба Шура не выдержала.

(22)— Ты что это вытворяешь, а?! — сурово спросила она. (23)—Ты своего голым-босым хочешь оставить?

(24)— На своего заработаю! — огрызнулась мать.

(25)— Дура! (26)Эта молочница тыщами ворочает! (27)Что ты смот­ришь на ихние галоши, они в своей махалле всю зиму босиком бегают, они так привыкли.

(28)— Ладно, баба Шура! — сказала мать. (29)—Какие там тыщи, гос­поди!

(30)— Ты сколько ишачишь на эти шмотки, а? (31) Мало? (32)Всю ночь машинка долдонит за стеной. (ЗЗ)Мало?! (34)Ну давай, давай, сни­ми с ребёнка последнее.

(35)— Все, баба Шура! — спокойно отрезала мать.

(36)— Давай, давай, бешеная… (37)Невменяемая! — баба Шура по­вернулась и ушла к себе.

(38)А мать негромко сказала сыну:

(39)— Если тебе не жалко, подари им какую-нибудь свою игрушку.

(40)Мальчику было жалко, но он понимал, что это один из тех случа­ев, когда он не сможет ослушаться. (41)Иначе между ними произойдёт что-то ужасное, непоправимое.

(42)Он прошлепал в кухню, волоком притащил оттуда картонный ящик с игрушками и сказал, ни на кого не глядя:

(43)— Вот… берите что хотите…

(44)Но мать и тут не пощадила его:

(45)— Выбери сам что-нибудь поинтересней. (46)Вон тот автомобиль!

(47)Это было сознательным насилием, он чувствовал это, чувствовал сердцем, руками, упрямо не желающими расставаться с любимой игруш­кой. (48)Автомобиль ездил вперед и назад, поворачивал в любую сторо­ну, стоило только кнопку нажать на пульте управления. (49)Что это был за автомобиль!

(50)— Ну, — сказала мать.

(51) Он молча сунул автомобиль чужому мальчишке. (52)Тот покорно прижал его к груди обеими руками и опять прошептал:

(56)Когда мать вышла проводить детей, он юркнул под одеяло и за­плакал. (57)Не было во всем мире ни одной родной души, а были кругом только насилие и равнодушие. (58)Она там внизу, должно быть, обнимает этих чужих детей, которые толком и спасибо-то сказать не могут, она заботилась о них, а родной сын ей тьфу — пусть лежит одинокий где-то там, неизвестно где.

(59)Мать вошла в комнату, прилегла рядом и сказала, поглаживая его вздрагивающий затылок:

(60)— Сегодня же купим точно такой автомобиль…

(61 )Тогда он затрясся в рыданиях, сладкая, исступленная жалость к себе обездоленному, одинокому, — сжала горло, и он едва смог выгово­рить, икая:

(62)—Такого… уже… не будет…

(63)— Будет, — спокойно сказала мать. (64)— Мы купим все автомо­били в магазине, но ты у меня вырастешь человеком!

(65)И они обнялись и лежали так долго-долго…

Задание. Какое из перечисленных утверждений является ошибочным?

1) Предложения 7-9 текста содержат описательный фрагмент.

2) В предложениях 57-58 текста представлено повествование.

3) Предложение 41 объясняет суждение, высказанное в предложении 40.

4) В предложениях 57-58 представлено рассуждение.

(1)0дважды по телефону меня попросили выступить перед молодой аудиторией. (2)Я согласилась…

(3)В назначенный час в сумке лежал мой творческий багаж — три столичных журнала с моими рассказами. (4)Мне было восемнадцать лет, и я твёрдо верила, что я — писатель.

(6)3а рулём сидел молодой человек в форме, из чего я поняла, что вы­ступать придётся в воинской части. (7)Он приоткрыл дверцу и крикнул почтительно:

(Ю)Часа через полтора машина остановилась перед высокими желез­ными воротами.

(12)— Это… куда же мы приехали? — слабо спросила я моего кон­воира.

(16)Начальник колонии поднял голову и оторопело посмотрел на меня.

(17)— Терещенко! (18)Ты кого привёз? (19)Я же писателя заказывал!

(20)Тут моя душа очнулась и затрепетала всеми фибрами авторского самолюбия.

(21)— Я и есть писатель! — воскликнула я. — (22)Вот… — я судо­рожно выхватила журналы из сумки. — (23)Вот… можете убедиться…

(24)— Вы на какие темы лекции проводите?

(25)— На морально-этические… — пробормотала я, чувствуя слабость в коленях.

(26)— О! (27)То, что надо!

(28)Актовый зал был битком набит серо-чёрными ватниками. (29)Лица же над ватниками… (ЗО)Лиц не было. (31)Я их не видела. (32)Были серые, тусклые, бритоголовые рожи. (ЗЗ)Без возраста.

(34)3ыбким голосом, не поднимая глаз от страницы, я бормотала текст своего рассказа… (35)Прошла минута, две. (Зб)Вдруг из задних рядов сказали громко:

(37)— Ну, хвать уже! (38)Пусть поёт…

(39)Я запнулась и выронила журнал, попятилась, наткнулась на фор­тепиано и, не удержав равновесия, с размаху села на открытую клавиату­ру… (40)Ватники взревели от восторга.

(41)— Э-эй!! — орали мне. (42) — Сыграй ещё.

(43)Но дикий аккорд, неожиданно извлечённый из инструмента, как это ни странно, вдруг привёл меня в чувство.

(44)— Я спою! — выкрикнула я в отчаянии, взяла три дребезжащих аккорда и запела им Галича…

(45)Облака плывут, облака,

В милый край плывут, в Колыму,

И не нужен им адвокат,

И амнистия ни к чему… —

Пела я в гробовой тишине, и постепенно дрожь в руках унималась, и мой небольшой голос звучал свободней…

(46)Я подковой вмерз в санный след.

В лёд, что я кайлом ковырял, Ведь недаром я двадцать лет Протрубил по тем лагерям…

(47)На пятой песне один из ватников на цыпочках принес стакан с во­дой и бесшумно поставил передо мной на крышку инструмента… (48)Я пела и пела, не останавливаясь, не объявляя названия песен…

(49)Когда в горле совершенно пересохло, я потянулась за стаканом воды и бросила взгляд на ватники в зале. (50)И вдруг увидела лица. (51)И увидела глаза. (52)Множество человеческих глаз. (53)Напряженных, уг­рюмых. (54)Страдающих. (55)Страстных. (56)Это были мои сверстники, больше — моё поколение, малая его часть, отсечённая законом от обще­ства. (57)Это были люди с Судьбой. (58)Пусть покалеченной, распрокля­той и преступной, но Судьбой. (59)Глотнув холодной воды, я поставила стакан на крышку инструмента и сказала:

А сейчас буду петь вам Высоцкого.

(60)Они не шелохнулись. (61) Сколько я пела — не помню… (62)Вспоминаю только звенящую легкость в области души, словно я от­дала им всё, чем в ту пору она была полна.

(63)И когда поняла, что больше ничего не сыграю, я поклонилась и сказала им:

(64)—Всё.(65) Теперь — всё.

(66)Они хлопали мне стоя. (67)Долго… (68)Потом шли за мной по двору колонии и все хлопали вслед.

(69)Всё, пожалуй… (70)Но иногда я вспоминаю, как они мне хлопа­ли!(71) И хлопали они, конечно, не мне, а большим поэтам, песни кото­рых я пропела, как умела, под аккомпанемент разбитого фортепиано.

(72)Не думаю, чтобы мой неожиданный концерт произвёл переворот в душах этих отверженных обществом ребят. (73)Я вообще далека от мыс­ли, что искусство способно вдруг раз и навсегда перевернуть человече­скую душу. (74)Скорее, оно каплей точит многовековой камень зла, ко­торый тащит на своём горбу человечество. (75)И если хоть кто-то из тех бритоголовых моих сверстников сумел, отбыв срок, каким-то могучим усилием характера противостоять инерции своей судьбы и выбраться на орбиту человеческой жизни, я льщу себя мыслью, что, может быть, та давняя капля, тот мой наивный концерт тихой тенью сопутствовал благо­родным усилиям этой неприкаянной души…

Задание. Какое из перечисленных утверждений является ошибочным? 1) В предложениях 10-12 представлено повествование.

2) Предложение 71 объясняет суждение, высказанное в предложении 70.

3) В предложениях 72-75 представлено рассуждение.

4) Предложение 47 содержит описательный фрагмент.

(7)И вот после многодневных поисков художник увидел валявшегося в сточной канаве человека — молодого, но преждевременно одряхлевше­го, грязного, пьяного и оборванного. (8)Времени на этюды уже не оста — 304

Валось, и Леонардо приказал своим помощникам доставить его прямо в собор, что те и сделали.

(9)С большим трудом его притащили туда и поставили на ноги. (Ю)Он толком не понимал, что происходит, а Леонардо запечатлевал на холсте греховность, себялюбие, злочестие, которыми дышало его лицо.

(11 )Когда он окончил работу, нищий, который к этому времени уже немного протрезвел, открыл глаза, увидел перед собой полотно и вскри­чал в испуге и тоске:

— (12)51 уже видел эту картину раньше!

— (13)Когда? — недоуменно спросил Леонардо.

— (14)Три года назад, ещё до того, как я всё потерял. (15)В ту пору, когда я пел в хоре и жизнь моя была полна мечтаний, какой-то художник написал с меня Христа.

Напишите сочинение по одной из проблем данного текста:

Наше общество стало особенно остро реагировать на нравственные проблемы, стремясь решить их в духе нашей морали, которая должна вобрать в себя все лучшее, что завоевано и выстрадано всеми предшествующими духовными исканиями человечества, и обогатить эту сокровищницу.

Если гражданин видит опасность, угрожающую другим людям, он обязан сделать все, что может, чтобы эта опасность была устранена. Бездействие – преступление. Если не юридическое, то моральное. Вот житейский пример.

. Мартовский гололед. Десятки метров тротуара накатаны так, что па них можно проводить соревнования по конькобежному спорту.

Я вошел в поликлинику, к которой никакого отношения не имею, обратился в регистратуру и попытался рассказать о том, что творится перед входом. На меня накричали. Затем прозвучал риторический вопрос:

– Вы что хотите, чтобы мы бросили больных и пошли лед скалывать?!

Иду к главврачу и слышу то же самое:

– Вы что хотите, чтобы я бросил больных и пошел лед скалывать?

Затем он как дважды два четыре доказывает мне, что по закону будет нести ответственность только в том случае, если посетитель подведомственной ему поликлиники сломает ногу, руку, голову – словом, получит травму внутри поликлиники. За то, что происходит у входа в поликлинику, несет ответственность жэк.

– Так позвоните в жэк, скажите им.

Главный врач видит в моем появлении ущемление своей амбиции. Решительно и недружелюбно дает он мне понять – аудиенция окончена.

Врач, который знает, что сейчас, сию минуту, в ста шагах от него может произойти беда, и не желает принять мер, по-моему, не врач. Это человек с дипломом врача.

Среди многих писем меня особенно тронули те, в которых люди пишут не о своей собственной беде, хлопочут не о себе или своих ближних (хотя в таких хлопотах нет, разумеется, ничего зазорного). Особенно волнуют письма людей, кому не дает покоя, что где-то, порой далеко, обойден вниманием, заботой человек, который не напоминает о себе. Не умеет или не хочет. И тогда находятся те, кто чужую беду воспринимают как свою. И не просто сочувствуют. Их сочувствие становится действием.

Сострадание – активный помощник.

Но как быть с теми, кто не видит, не слышит, не чувствует, когда больно и плохо другому? Постороннему, какими они считают всех, кроме себя, да, может быть, своей семьи, к которой, впрочем, тоже часто равнодушны. Как помочь и тем, кто страдает от равнодушия, и самим равнодушным?

С самого детства воспитывать – прежде всего самого себя – так, чтобы отзываться на чужую беду и спешить на помощь тому, кто в беде. И ни в жизни, ни в педагогике, ни в искусстве не считать сочувствие размагничивающей чувствительностью, чуждой нам сентиментальностью.

Сочувствие – великая человеческая способность и потребность, благо и долг.

Напишите сочинение по одной из проблем данного текста:

Наше общество стало особенно остро реагировать на нравственные проблемы, стремясь решить их в духе нашей морали, которая должна вобрать в себя все лучшее, что завоевано и выстрадано всеми предшествующими духовными исканиями человечества, и обогатить эту сокровищницу.

Если гражданин видит опасность, угрожающую другим людям, он обязан сделать все, что может, чтобы эта опасность была устранена. Бездействие – преступление. Если не юридическое, то моральное. Вот житейский пример.

. Мартовский гололед. Десятки метров тротуара накатаны так, что па них можно проводить соревнования по конькобежному спорту.

Я вошел в поликлинику, к которой никакого отношения не имею, обратился в регистратуру и попытался рассказать о том, что творится перед входом. На меня накричали. Затем прозвучал риторический вопрос:

– Вы что хотите, чтобы мы бросили больных и пошли лед скалывать?!

Иду к главврачу и слышу то же самое:

– Вы что хотите, чтобы я бросил больных и пошел лед скалывать?

Затем он как дважды два четыре доказывает мне, что по закону будет нести ответственность только в том случае, если посетитель подведомственной ему поликлиники сломает ногу, руку, голову – словом, получит травму внутри поликлиники. За то, что происходит у входа в поликлинику, несет ответственность жэк.

– Так позвоните в жэк, скажите им.

Главный врач видит в моем появлении ущемление своей амбиции. Решительно и недружелюбно дает он мне понять – аудиенция окончена.

Врач, который знает, что сейчас, сию минуту, в ста шагах от него может произойти беда, и не желает принять мер, по-моему, не врач. Это человек с дипломом врача.

Среди многих писем меня особенно тронули те, в которых люди пишут не о своей собственной беде, хлопочут не о себе или своих ближних (хотя в таких хлопотах нет, разумеется, ничего зазорного). Особенно волнуют письма людей, кому не дает покоя, что где-то, порой далеко, обойден вниманием, заботой человек, который не напоминает о себе. Не умеет или не хочет. И тогда находятся те, кто чужую беду воспринимают как свою. И не просто сочувствуют. Их сочувствие становится действием.

Сострадание – активный помощник.

Но как быть с теми, кто не видит, не слышит, не чувствует, когда больно и плохо другому? Постороннему, какими они считают всех, кроме себя, да, может быть, своей семьи, к которой, впрочем, тоже часто равнодушны. Как помочь и тем, кто страдает от равнодушия, и самим равнодушным?

С самого детства воспитывать – прежде всего самого себя – так, чтобы отзываться на чужую беду и спешить на помощь тому, кто в беде. И ни в жизни, ни в педагогике, ни в искусстве не считать сочувствие размагничивающей чувствительностью, чуждой нам сентиментальностью.

Сочувствие – великая человеческая способность и потребность, благо и долг.

Читайте также:

  

• Проблемы в сочинение егэ по русскому языку список 2021

  

• Почему в школах не пишут сочинения

  

• Умырзая чэчэге турында сочинение

  

• Юон волшебница зима сочинение

  

• Все люди по своей природе равны сочинение 3 класс

Напишите сочинение по одной из проблем данного текста : Наше общество стало особенно остро реагировать на нравственные проблемы, стремясь решить их в духе нашей морали, которая должна вобрать в себя все лучшее, что завоевано и выстрадано всеми предшествующими духовными исканиями человечества, и обогатить эту сокровищницу.

Остановитесь, видя чужое горе и чужую обиду!

Заповедь «Человек человеку друг, товарищ и брат» ни в коем случае не должна оставаться механически повторяемой фразой.

Выполняя эту заповедь, мы поступаем в соответствии и со своей совестью, и с непреложным нравственным законом.

Но как быть с теми, кто тысячу раз слышал : «Остановись перед чужой бедой», десятки раз сам произносил эти слова, а действовал и действует вопреки им?

Есть случаи, когда бесполезно стыдить и уговаривать, лучше просто заставлять.

Если гражданин видит опасность, угрожающую другим людям, он обязан сделать все, что может, чтобы эта опасность была устранена.

Бездействие – преступление.

Если не юридическое, то моральное.

Вот житейский пример.

. Мартовский гололед.

Десятки метров тротуара накатаны так, что па них можно проводить соревнования по конькобежному спорту.

Обойти опасный каток нельзя.

Путь преграждают высокие обледенелые сугробы.

К подъезду со страшным напряжением идут немолодые люди, некоторые с палочками, один – на костылях.

Человек на костылях мрачно шутит : «Все удобства!

Сломаю вторую ногу, мне тут же и рентген сделают, и в гипс!

На месте!

» «Каток» на тротуаре – перед входом в большую ведомственную поликлинику.

Опасный для здоровых, он вдвойне и втройне опасен для больных.

Они идут в поликлинику за помощью, а рискуют у входа сломать себе шею.

Я вошел в поликлинику, к которой никакого отношения не имею, обратился в регистратуру и попытался рассказать о том, что творится перед входом.

На меня накричали.

Затем прозвучал риторический вопрос : – Вы что хотите, чтобы мы бросили больных и пошли лед скалывать!

Иду к главврачу и слышу то же самое : – Вы что хотите, чтобы я бросил больных и пошел лед скалывать?

Затем он как дважды два четыре доказывает мне, что по закону будет нести ответственность только в том случае, если посетитель подведомственной ему поликлиники сломает ногу, руку, голову – словом, получит травму внутри поликлиники.

За то, что происходит у входа в поликлинику, несет ответственность жэк.

– Так позвоните в жэк, скажите им.

Главный врач видит в моем появлении ущемление своей амбиции.

Решительно и недружелюбно дает он мне понять – аудиенция окончена.

Врач, который знает, что сейчас, сию минуту, в ста шагах от него может произойти беда, и не желает принять мер, по — моему, не врач.

Это человек с дипломом врача.

В тех случаях, когда действие или бездействие человека, живущего по принципу «Моя хата с краю.

», создают угрозу здоровью, тем более жизни сограждан, мало убеждать – надо принуждать, недостаточно рассказывать – надо наказывать.

Среди многих писем меня особенно тронули те, в которых люди пишут не о своей собственной беде, хлопочут не о себе или своих ближних (хотя в таких хлопотах нет, разумеется, ничего зазорного).

Особенно волнуют письма людей, кому не дает покоя, что где — то, порой далеко, обойден вниманием, заботой человек, который не напоминает о себе.

Не умеет или не хочет.

И тогда находятся те, кто чужую беду воспринимают как свою.

И не просто сочувствуют.

Их сочувствие становится действием.

Сострадание – активный помощник.

Но как быть с теми, кто не видит, не слышит, не чувствует, когда больно и плохо другому?

Постороннему, какими они считают всех, кроме себя, да, может быть, своей семьи, к которой, впрочем, тоже часто равнодушны.

Как помочь и тем, кто страдает от равнодушия, и самим равнодушным?

С самого детства воспитывать – прежде всего самого себя – так, чтобы отзываться на чужую беду и спешить на помощь тому, кто в беде.

И ни в жизни, ни в педагогике, ни в искусстве не считать сочувствие размагничивающей чувствительностью, чуждой нам сентиментальностью.

Сочувствие – великая человеческая способность и потребность, благо и долг.

В своих публикациях я нередко касался вопросов человеческих взаимоотношений, помощи тем, кто в ней нуждается, готовности что‑то уступить другому, а для этого чем‑то поступиться самому. Видимо, затронул чувствительную струну. Мне и раньше случалось получать много читательских писем. Но столько никогда. И никогда таких.

Это понятно: наше общество стало особенно остро реагировать на нравственные проблемы, стремясь решить их в духе нашей морали, которая должна вобрать в себя все лучшее, что завоевано и выстрадано всеми предшествующими духовными исканиями человечества, и обогатить эту сокровищницу.

Остановитесь, видя чужое горе и чужую обиду! Заповедь «Человек человеку друг, товарищ и брат» ни в коем случае не должна оставаться механически повторяемой фразой. Выполняя эту заповедь, мы поступаем в соответствии и со своей совестью, и с непреложным нравственным законом. Но как быть с теми, кто тысячу раз слышал: «Остановись перед чужой бедой», десятки раз сам произносил эти слова, а действовал и действует вопреки им?

Есть случаи, когда бесполезно стыдить и уговаривать, лучше просто заставлять.

Если гражданин видит опасность, угрожающую другим людям, он обязан сделать все, что может, чтобы эта опасность была устранена. Бездействие — преступление. Если не юридическое, то моральное. Вот житейский пример.

…Мартовский гололед. Десятки метров тротуара накатаны так, что па них можно проводить соревнования по конькобежному спорту.

Обойти опасный каток нельзя. Путь преграждают высокие обледенелые сугробы. К подъезду со страшным напряжением идут немолодые люди, некоторые с палочками, один — на костылях. Человек на костылях мрачно шутит: «Все удобства! Сломаю вторую ногу, мне тут же и рентген сделают, и в гипс! На месте!»

«Каток» на тротуаре — перед входом в большую ведомственную поликлинику. Опасный для здоровых, он вдвойне и втройне опасен для больных. Они идут в поликлинику за помощью, а рискуют у входа сломать себе шею.

Я вошел в поликлинику, к которой никакого отношения не имею, обратился в регистратуру и попытался рассказать о том, что творится перед входом. На меня накричали. Затем прозвучал риторический вопрос:

— Вы что хотите, чтобы мы бросили больных и пошли лед скалывать?!

Иду к главврачу и слышу то же самое:

— Вы что хотите, чтобы я бросил больных и пошел лед скалывать?

Затем он как дважды два четыре доказывает мне, что по закону будет нести ответственность только в том случае, если посетитель подведомственной ему поликлиники сломает ногу, руку, голову — словом, получит травму внутри поликлиники. За то, что происходит у входа в поликлинику, несет ответственность жэк.

— Так позвоните в жэк, скажите им…

Главный врач видит в моем появлении ущемление своей амбиции. Решительно и недружелюбно дает он мне понять — аудиенция окончена.

Врач, который знает, что сейчас, сию минуту, в ста шагах от него может произойти беда, и не желает принять мер, по-моему, не врач. Это человек с дипломом врача.

В тех случаях, когда действие или бездействие человека, живущего по принципу «Моя хата с краю…», создают угрозу здоровью, тем более жизни сограждан, мало убеждать — надо принуждать, недостаточно рассказывать — надо наказывать.

Среди многих писем меня особенно тронули те, в которых люди пишут не о своей собственной беде, хлопочут не о себе или своих ближних (хотя в таких хлопотах нет, разумеется, ничего зазорного). Особенно волнуют письма людей, кому не дает покоя, что где‑то, порой далеко, обойден вниманием, заботой человек, который не напоминает о себе. Не умеет или не хочет. И тогда находятся те, кто чужую беду воспринимают как свою. И не просто сочувствуют. Их сочувствие становится действием.

Сострадание — активный помощник.

Но как быть с теми, кто не видит, не слышит, не чувствует, когда больно и плохо другому? Постороннему, какими они считают всех, кроме себя, да, может быть, своей семьи, к которой, впрочем, тоже часто равнодушны. Как помочь и тем, кто страдает от равнодушия, и самим равнодушным?

С самого детства воспитывать — прежде всего самого себя — так, чтобы отзываться на чужую беду и спешить на помощь тому, кто в беде. И ни в жизни, ни в педагогике, ни в искусстве не считать сочувствие размагничивающей чувствительностью, чуждой нам сентиментальностью.

Сочувствие — великая человеческая способность и потребность, благо и долг. Людям, такой способностью наделенным или тревожно ощутившим в себе ее недостаток, людям, воспитавшим в себе талант доброты, тем, кто умеет превращать сочувствие в содействие, живется труднее, чем бесчувственным. И беспокойнее. Но их совесть чиста. У них, как правило, вырастают хорошие дети. Их, как правило, уважают окружающие. Но даже если это правило нарушится и окружающие их не поймут, и дети обманут их надежды, они не отступят от своей нравственной позиции.

В чем опасность преступлений, что писать (сочинение ЕГЭ)

Преступник — тот, кто переступил невидимую черту между добром и злом, выбрав сторону зла. Он нарушил принятый людьми закон и таким образом отказался быть одним из добропорядочных граждан. Совершив преступление, человек не только делает зло другим, вредит их благосостоянию или здоровью, но также разрушает себя как личность, губит свою душу. Он становится опасным для других. Для каждого отдельного человека и для всего общества.

Совершивший проступок или тяжкое преступление угрожает чужой собственности, жизни или здоровью окружающих людей. Он опасен для общества. Поэтому людей необходимо оградить от тех, кто выбрал для себя путь беззакония.

Не являются ли заключение преступников под стражу, принудительная отправка их в место заключения жестоким действием по отношению к ним? Закон жесток, поскольку он обязан оберегать спокойствие граждан. Без ограничений и наказаний за преступления наш мир превратился бы в место, где процветала бы анархия, а справедливость была бы вытеснена беззаконием и вседозволенностью.

Стоит один раз позволить себе преступить закон, и вернуться со скользкого пути будет очень сложно. Преступники оправдывают себя, свои чёрные дела собственной исключительностью, как это делал Родион Раскольников, герой романа «Преступление и наказание» Фёдора Достоевского. Такие «герои» считают остальных людей менее ценными, обесценивают принятые в обществе моральные и духовные ценности и саму жизнь как наивысшую ценность.

Наказание за преступление неизбежно. Общество обязано вести борьбу с тем, что порождает преступность. Люди должны верить, что любое преступление будет наказано. К сожалению, последнее время есть тенденция романтизировать преступников, видеть в них неких борцов с несправедливостью. Это ошибочный взгляд. И он опасен для общества не меньше, чем сами преступления. Есть только добро и зло. Третьего не дано.