Это было на оккупированной немцами территории в орловской области сочинение

Скачать материал

Скачать материал

Обновлено: 12.03.2023

Преступления немецких оккупантов в Орловской области

Г итлеровские войска вступили на территорию Орловской области в конце июля – начале августа 1941 года. Через 2 месяца, 3 октября 1941 г., город Орел был захвачен немцами. Оккупация Орла продолжалась 22 месяца – с октября 1941 г. по август 1943 г. Перед войной территория Орловской области включала в себя современные Орловскую и Брянскую области и отдельные районы современных Калужской, Курской и Липецкой областей.

Немецкие оккупанты установили на территории захваченных районов области режим террора и насилия. Одной из задач оккупационных властей являлось максимальное использование ресурсов оккупированной территории любой ценой. Документы свидетельствуют о грабеже мирных жителей, насильственном угоне на работы в Германию, применении пыток и издевательств, целенаправленном уничтожении населенных пунктов. Оккупанты не жалели ни женщин, ни детей, ни стариков.

«В этих освобожденных сельсоветах [Мценского района] в результате пребывания немецкой армии большинство населенных пунктов сожжено полностью, а небольшая часть сожжена наполовину и более, и лишь три колхоза этому бедствию не подвергались.

О страшных преступлениях оккупантов на территории области докладывалось и на высшем уровне.

В августе 1943 года Орловская область была освобождена Красной армией, германские войска понесли большие потери в ходе боев и были вынуждены оставить занятый и удерживаемый ими Орловский плацдарм. Ущерб, нанесенный захватчиками населению, промышленности и сельскому хозяйству области оккупантами, был колоссален.

По данным Орловского обкома ВКП(б), собранным после освобождения области в сентябре 1943 г., население региона сократилось почти в 2 раза – с 1 700 тыс. до 900 тыс. человек, почти половина населения была уничтожена или угнана в Германию. В городе Орле до войны проживало более 110 тыс. человек, к моменту освобождения в нем осталось всего 29 тыс. жителей. На оккупированных территориях немцы практически полностью уничтожили промышленные предприятия, посевная площадь сократилась более чем наполовину, полностью было уничтожено машинно-тракторное хозяйство, которое не успели эвакуировать. В г. Орле был уничтожен 61% жилой площади, некоторые города были разрушены полностью: Новосиль, Мценск, Карачев, Ливны и другие [2] . Только в границах современной Орловской области было организовано 18 лагерей военнопленных, из них 10 – в Орле [3] .

Сведения о зверствах и преступлениях оккупантов, собранные местными комиссиями, уполномоченными комиссиями ЧГК, частями Красной армии были использованы на послевоенных судебных процессах над гитлеровскими офицерами (см., например:

Подсудимые понесли ответственность (вплоть до смертной казни) за свои преступления. Среди казненных был и генерал-лейтенант вермахта, начальник тылового округа 2-й танковой, а затем 9-й пехотной дивизий Фридрих Густав Бернгрард, лично ответственный за преступления, о которых шла речь.

Наталия Волхонская,
Российский государственный архив социально-политической истории

… ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

4 октября 1941 г., после скоротечного боя, немецкие войска вошли в поселок Локоть. Передовые части вермахта, не задерживаясь, двинулись на Тулу, и несколько дней центр Брасовского района оставался без власти.

В этих условиях инициативу проявил преподаватель физики Локотского лесохимического техникума Воскобойник, провозгласивший себя старостой.

За его плечами было участие в последних боях старой русской армии и в Февральской революции, школа прапорщиков и незаконченный курс юриспруденции в Московском университете. Во время Гражданской войны он служил на командных должностях в запасных кавалерийских частях Красной Армии. В 1920 г. Воскобойник был демобилизован по болезни. Тем не менее, это не помешало ему в 1921 г. вступить в отряд Попова и бороться против большевиков. В дальнейшем сам Воскобойник называл этот отряд бандой. После разгрома большевиками отряда Попова Воскобойник приобрел документы на имя крестьянина Ивана Лошакова и прожил под этим именем 10 лет. За это время он окончил электротехнический факультет Московского института народного хозяйства им. Г. В. Плеханова и поработал в должности заведующего мастерской Стандарткома в Москве. В 1931 г. Воскобойник явился с повинной на Лубянку. Учитывая чистосердечное признание и добросовестную работу, его приговорили к 3 годам исправительно-трудовых лагерей в Сибири, а также восстановили прежнюю фамилию. После освобождения Воскобойник под надзором органов НКВД работал на промышленных предприятиях Кривого Рога и Орска. Он сумел подделать документы, в которых уже ничего не говорилось о судимости, получил по ним в Наркомате легкой промышленности направление в Локоть, прибыл туда в сентябре 1937 г. и стал преподавать физику в местном лесохимическом техникуме.

К этому времени Воскобойник уже был убежденным противником советской власти, ненавидел большевиков и с воодушевлением воспринял начало Великой Отечественной войны. Немецкая оккупация, по его мнению, давала надежду на переустройство СССР, смену политического режима и формирование альтернативной власти.

16 ноября 1941 г. было официально объявлено о создании Локотской особой волости. К этому времени численность вооруженного отряда Воскобойника уже достигла 200 человек, поскольку немцы разрешили формировать вооруженные отряды самообороны во всех крупных населенных пунктах.

То, что слова Воскобойника о борьбе с партизанами и лицами, им сочувствующими, не расходятся с делом, стало ясно с первых дней его прихода к власти. До оккупации в хирургическом отделении больницы поселка Локоть работала пожилая медсестра. При наступлении немецких войск, опасаясь разграбления, она забрала к себе на квартиру хирургические инструменты. На требование Воскобойника выдать инструменты женщина ответила отказом, обозвав старосту самозванцем. Медсестра была арестована и после короткого разбирательства расстреляна у стены волостного управления.

В середине декабря Локотская волость была преобразована в Локотский особый район, а Воскобойник — назначен его бургомистром. Он продолжил расправы с неугодными и подозрительными лицами. 21 декабря 1941 г. по приказу Воскобойника в коридоре тюрьмы, в которую было превращено общежитие лесохимического техникума, были расстреляны без суда и следствия шесть заключенных: трое военнопленных, в том числе комиссар полка, у которого нашли партбилет, бывший председатель Дубровского сельсовета и двое граждан из поселка Красный Колодец.

Фактическим заместителем Воскобойника стал главный инженер Локотского спиртзавода Каминский, исключенный из ВКП(б) в 1935 г. за связь с троцкистами. В 1937 г. он был арестован и через несколько месяцев административно выслан из Ленинграда в г. Шадринск Челябинской области, где занимал разные должности на местном винзаводе. В 1940 г. Каминский перебрался в Локоть. В аппарате Воскобойника он занял должность заведующего приемной, в обязанности которого входил разбор писем, заявлений и жалоб, мелких житейских вопросов.

В ноябре 1941 г. к Воскобойнику и Каминскому, пострадавшим от большевиков, присоединился директор неполной средней школы в Суземском районе С. В. Мосин. Он не был ни в лагерях, ни в ссылке, хотя и исключался из ВКП(б) в 1937 г. за критику коллективизации. В коммунистической партии перед войной его восстановили, но с прерыванием партийного стажа. В сентябре 1941 г. Мосин был мобилизован в Красную армию, но спустя месяц самовольно покинул воинскую часть, вернулся в Брасово и вскоре поступил на службу в районную управу в качестве заместителя начальника приемной.

Архивные документы свидетельствуют о том, что германское командование широко практиковало назначение на должности в оккупационной администрации бывших советских руководителей. В рядах коллаборантов оказывались и члены ВКП(б), которые по разным причинам остались на оккупированной территории. Гитлеровцы расстреливали враждебно настроенных коммунистов, а тех, кто демонстрировал лояльное отношение к немецкому новому порядку, привлекали на свою сторону.

В течение нескольких недель войска вермахта оккупировали ряд западных областей СССР. Все партийно-государственные органы были разрушены, возвращение советской власти казалось невероятным. Геббельсовская пропаганда набирала обороты, убеждая, что германские войска несут советскому народу освобождение от большевиков. Часть населения оккупированных территорий поверила обещаниям Гитлера.

К концу 1941 г. все районы бывшей Орловской области, за исключением Красненского, Чибисовского и Задонского, были оккупированы противником. В результате сложившейся сложной военной и политической обстановки, стремительного продвижения германской армии к Москве, активной работы немецких пропагандистов и энергичных действий Воскобойника некоторые группы населения Орловской области посчитали возможным встать на путь сотрудничества с оккупационными властями. Началось добровольное вступление бывших советских военнослужащих, попавших в окружение в первые дни войны, в отряды самообороны Локотского района. Вскоре покинули леса и вернулись домой некоторые партизаны из наспех созданных отрядов, не имевших ни заранее созданных баз, ни оружия, ни продовольствия. Они тоже стали поступать на службу к Воскобойнику. Лица, пытавшиеся высказать сомнение в правильности курса локотского районного старосты и его единомышленников, подвергались репрессиям.

Все евреи, проживавшие в г. Дмитриеве Курской области, были согнаны на окраину и поселены в нескольких домах. По приказу руководства Локотского самоуправления их направляли на разминирование дорог и полей, при этом многие гибли. При отступлении отрядов Каминского из Дмитриева все уцелевшие евреи были расстреляны.

В декабре 1941 г. началось советское контрнаступление под Москвой, немецкому военному командованию, пожалуй, впервые пришлось организовывать отражение. Стало ясно, что план молниеносной войны и бесспорной победы Советского Союза окончательно провалился. Красная Армия сумела отбросить немецкие части и соединения от столицы.

После провала операции по захвату Москвы, 25 декабря 1941 г., Гитлер снял с поста командующего 2-й танковой армии генерал-полковника Гудериана, и приказом верховного командования на эту должность был назначен Р. Шмидт.

Такая активность Воскобойника не могла остаться незамеченной. Орловский областной комитет ВКП(б) поставил перед управлением НКВД по Орловской области задачу ликвидировать предателя и не допустить укрепления профашистской партии. В ночь на 8 января 1942 г. партизаны на 120 санных упряжках ворвались в райцентр, окружили здание лесохимического техникума, а также Дом культуры, где находился бургомистр района. Бой шел до рассвета. Партизаны достигли своей главной цели: Воскобойник был убит. О том, как проходил партизанский налет, подробно описано в воспоминаниях К. Ф. Фирсанова.

Вместо убитого Воскобойника немцы назначили бургомистром Локотского особого района Каминского, который утвердил своим заместителем Мосина.

В ответ на партизанскую акцию и убийство Воскобойника Каминский и Мосин организовали расстрел 7 заложников, обвиненных в связях с партизанами. После этого в Локте по инициативе Каминского стали активнее создаваться отряды самообороны и специальные отряды для действий против партизан. В этих целях Каминский издал приказ о всеобщей мобилизации, в соответствии с которым призыву подлежало все мужское население Локотского особого района от 18 до 50 лет, способное носить оружие, в том числе бывшие военнопленные и окруженцы. За уклонение от приказа в условиях военного времени полагался расстрел. Призывникам надлежало прибыть в Локоть для регистрации и прохождения военно-врачебной комиссии. Мобилизация прошла организованно, быстро и успешно. На такое поведение мобилизованных повлияли и угроза расстрела, и боязнь последующих налетов партизан.

После этого началась регистрация добровольцев. Лица пожилого возраста, семейные, единственные кормильцы в семье, а также слабые по состоянию здоровья зачислялись в отряды самообороны по месту жительства. Оружие для отрядов собирали по местам недавних боев.

Подобные отряды самообороны начали формироваться и в соседних районах: Навлинском, Суземском и Камаричском. Командиры новых отрядов стали приезжать в Локоть, чтобы получить необходимые разъяснения. Таким образом, перспектива объединения ряда районов в более крупную территориальную единицу стала более реальной.

Гитлер отвергал предложения о формировании русской национальной армии и после сдачи в плен генерала А. А. Власова отказывался даже принять его. Первоначально серьезное внимание Власову весной 1943 г. уделил генеральный штаб сухопутный армии, который предложил сформировать и вооружить русские части под командованием бывшего советского генерала. Секретарь Имперской канцелярии министр Г. Г. Ламмерс в специальном письме обратил внимание фюрера на эту попытку. Гитлер, тем не менее, запретил все мероприятия по формированию русских частей и отдал приказание В. Кейтелю проследить за выполнением его директивы.

Несмотря на такую принципиальную позицию Гитлера, некоторые немецкие генералы стали постепенно приходить к мысли, что формирование добровольческих частей и соединений из числа бывших советских военнопленных и лиц, добровольно перешедших на сторону Германии, позволяет получить не только моральные, но и материальные преимущества.

Вначале Гудериан, а затем сменивший его на посту командующего 2-й германской танковой армии Шмидт поняли выгоду формирования в тылу немецких частей и соединений антисоветских вооруженных подразделений, готовых бороться с партизанами, охранять тыловые районы и коммуникации. Это позволяло, во-первых, использовать весь личный состав германских вооруженных сил непосредственно для боевых действий, не отвлекая его на охрану коммуникаций и важных объектов, и тем самым увеличить состав боевых подразделений. Во-вторых, руками коллаборационистов можно было собирать налоги и подати в пользу Германии. В-третьих, антисоветские формирования находились почти на полном самообеспечении, их не требовалось вооружать, кормить и одевать.

После нескольких удачных боевых операций против партизан, в марте 1942 г., Каминский был вызван в Орел к командующему 2-й танковой армией генерал-полковнику Шмидту. Поблагодарив за помощь, оказываемую немецким войскам, генерал ознакомил Каминского с приказом об образовании Локотского особого уезда, в состав которого вошли: Брасовский, Навлинский, Суземский, Комаричский и Севский районы Орловской области, а также Дмитиевск-Орловский район Курской области.

Каминский был назначен обер-бургомистром Локотского особого уезда и начальником вооруженных отрядов. Вернувшись, он рассказал своему заместителю Мосину, что генерал Шмидт вполне удовлетворен их действиями и помощью, оказываемой немецким властям в борьбе против партизан. Каминский назначил Мосина своим заместителем по гражданским делам и поручил ему организовать уездное самоуправление и органы власти в районах, волостях и селах. Сам Каминский сосредоточился на военных вопросах. Его заместителем по военным делам стал бывший командир Красной Армии Г. Н. Балашов, а после его смерти в январе 1943 г. — Г. Д. Белай, бывший политработник Красной Армии.

Именно после этого совещания произошло дальнейшее территориальное расширение и развитие Локотского уезда. Возвратившись из ставки Гитлера, 19 июля 1942 г., Шмидт издал приказ, в соответствии с которым Локотский уезд был преобразован в Локотский особый округ, в состав которого вошли восемь районов: Брасовский, Севский, Суземский, Навлинский, Комаричевский (Орловской области) и Дмитровск-Орловский, Дмитриев-Льговский и Михайловский (Курской области).

Дочитали статью до конца? Пожалуйста, примите участие в обсуждении, выскажите свою точку зрения, либо просто проставьте оценку статье.

В третьей части будет рассказано о том, каким образом в немцах воспитывали презрение и ненависть к другим народам.

Отношение фашистов к покоренным народам.

Отличие фашистских планов по оккупации СССР, от оккупационных планов в Европе.

Отношение фашистских захватчиков к населению оккупированных территорий СССР.

Лучше всего отношение оккупантов к населению оккупированных территорий СССР показывают записи в личных дневниках военнослужащих Вермахта и их письма родным.

Отношение оккупантов к восточнославянским женщинам.

Отношение оккупантов к белорусским, русским и украинским женщинам является ярким показателем общего отношения к восточнославянским народам СССР. Следует отметить, что такое отношение было характерно не только для SS , но и для военнослужащих Вермахта.

Так в Витебске полевой комендант приказал девушкам в возрасте от 14 до 25 лет явиться в комендатуру якобы для назначения на работу. На деле же самые молодые и привлекательные из них силой оружия были отправлены в дома терпимости;

В Смоленске германское командование открыло для офицеров в одной из гостиниц публичный дом, в который загонялись сотни девушек и женщин; их тащили за руки, за волосы, безжалостно волокли по мостовой;

В Бресте на стадион было согнано местное население. Каждую ночь на стадион врывались пьяные офицеры и солдаты и насильно уводили молодых женщин. За две ночи немецкие солдаты увезли больше 70 женщин, которые потом бесследно исчезли;

А вот несколько приказов немецкого командования по Киеву:

Необходимо отметить, что групповые расстрелы в целях устрашения мирных жителей по любому, даже незначительному поводу, практиковались немецкими властями по всей оккупированной территории Советского Союза. Причем, любой несчастный случай произошедший с немецким военнослужащим или возгорание (поломка) из-за несоблюдения техники безопасности на производстве, объявлялись немецким командованием диверсиями и актами саботажа. Следствием чего производились групповые расстрелы ни в чем не повинных мирных жителей.

Крушение фашистских оккупационных планов.

Таким образом крушение планов фашистского командования из-за мощного сопротивления Советской армии на Восточном фронте и расширения партизанского движения на оккупированных немцами и их союзниками территорий СССР, вынудило немецкое командование отказаться от колониальных планов по отношению к СССР и численного сокращения покоренных народов Европы, с выселения части из них на умирание в Сибири.

Только победа Советского Союза над фашистской Германией остановила эту страшную фабрику смерти и этим были спасены жизни миллионов мирных жителей.

Адамович А.М. Хатынская повесть. Каратели (Радость ножа или Жизнеописание гапербореев) . – М.: Советский писатель,1984;

Гинзбург Л.Б. Избранное. –М.: Советский писатель,1985;

Кузнецов А.В. Бабий Яр. Роман- документ. –М.: Советский писатель,1991;

Кривошеев Г.Ф. Россия и СССР в войнах ХХ века. – М.: Олма-Пресс, 2001;

Лев М.А. Суд после приговора. — М.: Советский писатель,1982;

Ортенберг Д.И. Год 1942.Рассказ – хроника. – М.: Политиздат,1988;

Пруссаков В. Оккультный мессия и его рейх.- М.: Молодая гвардия, 1992;

Преступные цели – преступные средства: Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941-1944) /Сост.: Заставенко Г.Ф. (рук.) и др.: под общ. ред. Е.А.Болтина и Г.А.Белова.- 3-е изд. –М.: Экономика,1985;

Полторак А.И. Нюрбергский эпилог /Под ред. А.А.Беркова, В.Д.Ежова.-3-е изд. – М.: Юридическая литература, 1983;

Ржевская Е.М. Берлин. Май 1945: Записки военного переводчика. –М.: Дет. лит, 1985 ;

Тельпуховский Б .С. Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945. Краткий очерк. – М.: Госполитиздат,1959;

Шимон Датнер. Преступления намецко-фашистского Вермахта в отношении военнопленных во второй мировой войне. Перевод с польского Я.О. Немчинского. Вступительная статья маршала Советского Союза С.К.Тимошенко. Под ред. проф. Д.С. Карева. – М.: Издательство Иностранной литературы, 1963;

Ниже публикуются дневниковые записи о последних днях оккупации и освобождении города: 15 июля 1943 года. Опять одни несчастья. Музыкальную школу всю отправляют в Германию. Не знаю, удастся мне отвертеться или нет. Во всяком случае, лучше пусть повесят. 17 июля 1943 года. Вчера моя тетя гадала мне на блюдце (вызывала духов). Вышло в Германию мне не ехать. 22 июля 1943 года. 2 часа. Виден бой. Весь горизонт покрыт пылью. Должно быть вот-вот придут русские. На балконе у нас наблюдательный пункт. Из бинокля видна дорога и по ней идет множество машин. Видны вспышки огня. На небе видно, как бьют по самолетам. У нас нечего есть. Сегодня голодные. А что будет завтра? За деньги нигде и ничего не достанешь. Базара нет. К тете Дуне идти опасно (7 км от города). Что будет с нами? 24 июля 1943 года. Снаряды уже разрываются на окраине города. Наш дом стоит на возвышенном месте, и поэтому мы можем все наблюдать. Немцев в городе почти нет. Из пропаганды (прим. — Имеется в виду рота пропаганды, созданная оккупантами для проведения идеологической работы среди населения) убежало 23 человека.

1 августа 1943 года. На рассвете был сильный бой. Мы его только слышали, т.к. сидели в подвале. Но все ничего, главное у нас кончилась вся еда. Хлеба осталось на сегодня. А что будет завтра? Я очень ослабла. Голова болит и кружится, в глазах темнеет. Город рвут беспощадно. Можно сказать зверски. Во многих местах уже горит. Смотреть на это нет сил. Ленинскую, кажется, всю будут взрывать. Уцелеет ли наш старик-дом? 3 августа 1943 года. Все еще без конца взрывают и взрывают. Сегодня ночью почти весь город был в огне. Горит и сейчас. Дым застилает все, кругом пыль. Сейчас только 9 часов утра, а дым уже застилает солнце. Жутко! Боже мой! Что делают, звери! Жутко смотреть, дым стелется, как грозовая туча. А в деревнях что делается! Грабят, жгут, разоряют, угоняют скот, угоняют людей. Сейчас у нас во дворе остановились беженцы . Такой взрыв, что я вылетела, не помню как из дома, теперь буду сидеть в подвале (продолжает записи в подвале). Они рассказывают ужасы. Сын этого старика хотел перейти к русским, но по дороге его сильно ранили, и старик принес его домой при смерти. Дочь в подвале рожает, сын умирает в доме, немцы выгоняют и поджигают деревню. Он неуспел похоронить сына, а когда после пожара заглянул в хату, нашел один обгоревший череп да ребра. Жутко! Сегодня делается что-то необычно важное. Стреляют все время. Стрельба ясно слышна. Все равно, что стреляют в городе. От ужасных взрывов закладывает уши. Все так ужасно, что не знаю, как мы все это переносим. Впрочем, уже так привыкли, что когда взрывы средние, сидим дома, варим обед, едим и даже ложимся отдохнуть. Вот теперь даже у трехлетнего ребенка будет память о немцах и их зверствах. Озлобление против немцев у населения ужасное. (Ужасный взрыв. Взорвали железнодорожный мост). Взрывы и стрельба не прекращаются ни на секунду. Город весь в пыли, прямо нечем дышать. Взрывы потрясают подвал. Но все ничего, лишь бы не было боя в городе, да не бомбили. 5 час. 25 мин. Снаряд взорвался в соседнем доме. Двоих ранило. Вчера тоже разорвался почти в том же дворе. Ранило 5 человек. А вообще снарядами побило очень много домов. Из них больше всего около нас. Один мост уже взорвали. Домов взорвано очень много. Остались одни маленькие, да и те страдают от снарядов.

Из дневника юной жительницы оккупированного Орла.Среди хранящихся в государственном архиве Орловской области документов по истории Великой Отечественной войны — мемуаров, рукописей, писем, альбомов, фотографий особы.

Читайте также:

  

• Почему исчезают деревни сочинение

  

• Искусство одно из средств различения доброго от злого сочинение

  

• Сочинение евгений онегин в петербурге

  

• Сочинение мой любимый сериал ходячие мертвецы

  

• Сочинение поздней осенью в горах

Сочинение: Орловский край в годы великой отечественной войны

МОУ «Средняя общеобразовательная школа №35 города Орла».

Реферат

по

ИСТОРИИ РОССИИ

на тему:

«НАШ КРАЙ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ: ЛЮДИ И СОБЫТИЯ»

Выполнил

Конеев А. В.

Ученик 11 «В» класса

Преподаватель истории и

обществознания

Акишенкова М. Д.

г. Орел 2006 г.

Содержание:

I. Введение

II. Основная часть. Орловщина в период временной оккупации

2.1. Зверства немецко-фашистких захватчиков

2.2. Аграрная политика гитлеровцев на Орловщине

в период временной оккупации

2.3. Сведения из архива

3. Борьба Орловцев в подполье

4. Партизанское движение

З. Памятник мемориал «Убитая деревня».

III. Заключение

IV. Список литературы

Введение

Имеет ли право на существование народ, не помнящий своего прошлого? Как показывает история, он умирает. К сожалению, сейчас все труднее дается сохранение традиций. Взгляды и ценности меняются. Но празднование Дня Победы – способ отдать дань прошлому, преклониться перед подвигом отцов и дедов.

Победа в Великой Отечественной войне осталась, пожалуй, единственным, чем гордятся и послевоенные и послеперестроечные поколения бывшей страны Советов. Но если для детей послевоенного десятилетия эта гордость – живое чувство, то для их детей и нас, внуков, слово «война» имеет другой вкус и цвет.

История тоже не осталась неизменной.

А тут еще новые историки пересматривают результаты Второй Мировой, умаляя роль СССР… Вот почему так важно сохранить память о тех днях и глубокое уважение к поколению победителей. «Из человеческих судеб складывается целостная картина какого-либо события…»[1] с каждым годом все меньше возможностей получить сведения о кажущихся теперь далекими событиях от их очевидцев. Работая над рефератом, был дорог каждый человек; каждая встреча приоткрыла новую страницу в истории войны.

Поэтому для нас молодых так важно собрать по крупицам воспоминания очевидцев тех событий и воссоздать их реальную картину.

Работая над рефератом, мне пришлось познакомиться со многими документальными источниками: Будков А. Д. «Орловский край в период оккупации». Орел-Курск 1999 г., Кузнецов Н. «Накануне». 1966 г., Мартынов М. М. «Это было в Орле». 1985 г., Зверство немцев в Орловской области/ Документы. Вып. 9 Сост… Ф. Г. Потемкин М. 1993 г., пообщаться с ветеранами ВОВ, обнаружить новые исторические материалы, которые позволили вообразить картину тех страшных дней. Как мне стало известно, Орловский край неоспоримо занимает особое место в истории Великой Отечественной войны. Недавний визит в наш город президента страны В.В. Путина подтвердил значимость военных страниц нашего края в истории Победы нашей страны над фашизмом. Он неоспоримо констатировал: «В летние месяцы 43-го Советская Армия не только выиграла битву, она не дала врагу взять реванш за тяжелое поражение под Москвой и Сталинградом.» Орловский стратегический плацдарм был создан немцами в 1941 г. Овладев районом Орла и упрочив там свое положение, немецкое командование использовало это с целью обхода Москвы с юга и юго-востока. До осени 1941 г. на территории Орловшины фашисты установили оккупационный режим.

Мы живем в то время, когда происходят крушения многих идеалов, святынь и ценностей, еще вчера казавшихся не зыблемыми. В Конституции РФ говориться о том, что память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость и есть человеческая ценность.

Целью данного реферата является рассмотрение вопросов, связанных с историей Орловского края в период оккупации.

II . Основная часть

2.1. Зверства немецко-фашистских захватчиков

К декабрю были захвачены 64 из 66 районов, но уже в январе 1942 г. Красная Армия освободила 8 районов, а линия фронта разделила Мценский, Новосильский, Верховский, Русско-Бродский, Ливенский, Никольский и Должанский районы между воюющими сторонами. Восемь восточных районов области были в оккупации около одного месяца, 10-более года, а остальные 46-чуть более двух лет. Временно оккупировав осенью 1941 года большую часть территории Орловской области, немецко-фашистские захватчики, попирая международные законы и обычаи, установили свой «новый порядок». Это был режим насилия, грабежа, рабско-крепостнического труда. Они повели планомерное разрушение экономического уклада жизни и уничтожение культурно-исторических ценностей русского народа. Фашистский «новый порядок» означал установление крепостного режима и увод советских граждан в немецкое рабство.

Десятки тысяч жителей Орловской области испытали на себе жестокость планов Гитлера и его компании. Несколько тысяч погибли.

О чудовищном произволе фашистских захватчиков, об их «новом порядке» свидетельствует приказ от 26 февраля немецкой комендатуры города Волхова о расстрелах горожан, подозреваемых в связях с партизанами. Вот этот приказ: «Установлено, что граждане, направляющиеся в город и выходящие из города, идут не большой дорогой (большаком), а тропинками, полянами и непроезжими дорогами. Немецкая комендатура поставила в известность все население города Волхова и районы, что лица, нарушающие подписанные правила, будут расстреляны».[2]

Массовые казни гражданских лиц командование вермахта обосновало ссылками на необходимость борьбы «с бандитами», т. е. партизанами, но фактически речь должна идти о геноциде в отношении мирных жителей. Солдаты вермахта участвовали в карательных походах против мирного населения Орловской области.

В Орловской городской тюрьме немецко-фашистские оккупанты организовали лагерь для военнопленных и гражданского населения. Показаниями освобожденных военнопленных, в частности Толубеева. Равкина, Кабалдина, Жильцова и других установлено, что в Орловском лагере гитлеровцы истребляли советских граждан. Пленникам в день давали по 200 грамм хлеба с примесью древесных опилок и по литру супа из гнилой сои и прелой муки.

Начальник лагеря майор Гофман избивал военнопленных и заставлял истощенных от голода выполнять тяжелые физические работы в каменных карьерах и по разгрузке снарядов. У военнопленных были отобраны сапоги и ботинки и выданы деревянные колодки, которые в зимнее время делались скользкими при ходьбе, пленные падали и получали увечья.

Врач Цветков X. И., находившийся в лагере военнопленных, дал следующие показания: «За время своего пребывания в Орловском лагере отношение к военнопленным со стороны немецкого командования могу охарактеризовать как сознательное истребление живой силы в лице военнопленных. Питание, содержание максимум 700 калории, при тяжелой, непосильной работе приводило к полному истощению организма и вело к смерти. Немецкие врачи лагеря Купер и Бекель, несмотря на наши категорические протесты и борьбу с этим массовым убийством советских людей, утверждали, что питание вполне удовлетворительное. В лагере была массовая смертность. Из общего числа умерщвленных 3000 человек погибли в результате голодания и осложнений на почве недоедания. Военнопленные жили в ужасных условиях: невероятная скученность в камерах тюрьмы, в помещении площадью 15-20 кв. м. размещалось от, 50 до 80 человек. Военные умирали по 5-6 человек в камере, и живые спали на мертвых»[3]

Готовя план агрессивного вторжения в Советский Союз (кодовое название «План Барбаросса»), гитлеровские палачи разработали вместе с ним «распоряжение об особой подсудности в районе Барбаросса» -чудовищный документ, в котором зверства по отношению к мирному населению и военнопленным возводились в разряд государственной политики.

Заблаговременно создавались специальные команды и «техника» для массового истребления мирных жителей. Германские вооруженные силы и власти на оккупированных территориях должны были руководствоваться при этом соответствующими наставлениями Гитлера, который поучал: «Мы обязаны истреблять население — это входит в нашу миссию охраны германского населения. Нам придется развить технику истребления населения… Если я посылаю цвет германской нации в пекло войны, без малейшей жалости проливая драгоценную немецкую кровь, то, без сомнения, я имею права уничтожить миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как черви».[4] В своем приговоре Международный трибунал констатировал, что нацистские концентрационные лагеря превратились в места организованных систематических убийств. Эти убийства совершались с кощунственным глумлением над жертвами. Нередко живые люди становились объектами безжалостных экспериментов, включая «опыты по определению условий на больших высотах, когда жертвы помещались в камеры с пониженным давлением, опыты, целью которых служило определить, сколько времени человеческое существо может прожить в ледяной воде, опыты с отравленными пулями, опыты с заразными болезнями, опыты по стерилизации мужчин и женщин рентгеновскими лучами и путем применения других методов».[5]

Задолго до нападения на СССР начальник гестапо Гиммлер по по­ручению германского правительства приступил к разработке генерального плана «Ост» — плана покорения огнем и мечом народов Восточной Европы, включая народы Советского Союза. Отправные установки этого плана были доложены Гитлеру еще 25 мая 1940 года. Гиммлер выражал уверенность, что в результате осуществления намеченных мероприятий будут целиком истреблены многие народы, в частности поляки, украинцы и другие. Для полной ликвидации национальной культуры намечалось уничтожение всякого образования, кроме начального в особых школах. Программа этих школ, как предполагал Гиммлер, должна была включать «простой счет, самое большее до 500, умение расписаться, внушение, что божественная заповедь заключается в том. чтобы повиноваться немцам, быть честным, старательным и послушным. Умение читать. — добавлял Гиммлер, — я считаю ненужным».[6] Ознакомившись с этими предложениями, Гитлер всецело их одобрил и утвердил в качестве директивы.

В отношении той части военнопленных, которым сохранялась жизнь, был предусмотрен жестокий, каторжный режим. Разрабатывал его генерал-лейтенант Рейнеке — начальник управления по делам военнопленных при ставке верховного главнокомандования. На секретном совещании в Берлине в марте 1941 года он, инструктируя своих подчиненных, подчеркивал, что если на местах не удастся в срок создать для русских военнопленных лагеря с крытыми бараками, то устраивать эти лагеря под открытым небом, огородив их только колючей проволокой.

6 августа 1941 года была издана заранее подготовленная директива ‘касательно снабжения советских военнопленных, в которой говорилось: «… Мы не обязаны предоставлять советским военнопленным снабжение»[7]

Гитлеровцы собирались морить голодом не только военнопленных, но и весь советский народ. Выступая 20 июня 1941 года на закрытом совещании, Розенберг дал следующие указания:… Южные области и Северный Кавказ должны будут создать запасы продовольствия для германского народа. Мы не берем на себя никакого обязательства по поводу того, чтобы кормить русский народ продуктами из этих областей.

По так называемому «генеральному плану Ост» немецкие фашисты намечали расчленить и колонизировать СССР, выселить из его западных и центральных областей за Урал десятки миллионов людей, а оставшееся население превратить в рабов. Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве… — говорилось в этом плане. — Дело заключается скорее всего в том, чтобы разгромить русских как народ, разобщить их. В этом же плане намечалось «истребление большевистских комиссаров и коммунистической интеллигенции, как носительницы культуры, просвещения технических и научных знаний».[8]

В декабре 1941 г. гитлеровцы учинили дикую расправу над населением прилегающих деревень — Николаевки и Журиничи. Заподозрив жителей этих деревень в связи с партизанами, фашисты вывезли все 180 семей с детьми, подростками, стариками и старухами (до 900 человек) в с. Хвастовичи, затем отправили их в лес и в течение нескольких часов расстреляли из автоматов.

В это же время оккупанты зверски сожгли живьем Соловьеву Прасковью 38 лет и ее пятнадцатилетнюю дочь Александру, семью председателя колхоза «Трактор» и пятидесятилетнюю Ермакову, расстреляли тридцатилетнюю Еремину Варвару, шестидесятипятилетнего Млякова Г.В., председателя колхоза им. Кирова и его жену, а также много военнопленных красноармейцев и командиров.

В ночь на 14 марта 1942 г. в деревне Калькулев Верховского района был сожжен гитлеровский склад с боеприпасами. Утром фашисты согнали все население деревни и казнили каждого четвертого: отрубали руки, отрезали носы и уши. В числе казненных были женщины и дети.

В апреле 1942 г. гитлеровцы расстреляли на кладбище в селе Хвастовичи ни в чем не повинных 27 мужчин и женщин. В одного 60-летнего старика стреляли 12 раз. Умирая, он кричал: «Не мучьте, добейте! Погибаю ни за что!»[9] В числе других были убиты Караситов Егор 65 лет и его жена 65 лет. В августе 1942 г. были расстреляны 5 мирных жителей этого района, в числе которых Морозова 35 лет с девятилетней дочерью.

14 октября 1941 г. немецкие войска захватили Суземский район, началась страшная расправа с местным населением. Предатель Крумельник выдал немцам родных летчика И.В. Серякова в деревне Кокаревка. Его мать немцы посадили в подвал и заставили лаять по-собачьи шесть часов подряд, потом раздели догола и повели вдоль деревни, избивая ее розгами. Когда женщина упала, ее закололи штыками и труп не разрешали убирать пять дней.[10]

2 июня 1942 года фашисты оккупировали село Баранчик Должанского района, они забрали у населения скот, птицу, хлеб, одежду и обувь. Возле дома жены фронтовика Елизаветы Ивановны Бакуровой во время стрельбы из автоматов по курам один из гитлеровцев был ранен. Немцы сочли, что это сделала Бакурова. Они схватили ее и повели к коменданту, дорогой избивая ее прикладами, таская за волосы, искалывая штыками. После долгих издевательств женщину застрелили. Дом Бакуровой, в котором находился ее 14-летний сын Иван, гитлеровцы забросали гранатами. Затем вытащили раненого, истекающего кровью мальчика во двор и убили. После этого они схватили старшего сына Василия и 80-летнего старика Антона Григорьевича Бакурова, приказали им перенести трупы матери и сына в воронку, а потом расстреляли их из автоматов. Четыре трупа несколько дней валялись в яме, фашисты не разрешали их убирать.

Многие деревни и поселки Выгоничского. Навлинского и Суземского районов Орловской области были превращены гитлеровцами в пепел. Большинство мирных жителей фашисты угнали на каторгу в Германию, многих, в том числе и детей, безжалостно истребили.

В поселке Бороденки гитлеровцы умертвили 31 человека, среди которых были дети, женщины и старики. В их числе Новосельцева с тремя детьми, остальные трупы расстрелянных и замученных было трудно опознать.

Не будучи в силах покорить советский народ, фашисты обрушили свой гнев на головы беззащитных стариков, женщин и детей. Захватив в руки жертву, они выкалывали ей глаза, обрезали уши, выворачивали руки и ноги, вспарывали животы, обливали горючей жидкостью и под­жигали. Они бросали в огонь или в колодцы детей на глазах матерей. И доведенную до отчаяния мать тут же закалывали или зарывали живой в землю.

В течение двадцати месяцев немецкие фашисты чинили свои злодеяния над молодежью Свердловского района. За это время было угнано в Германию на каторжные работы 106 комсомольцев, расстрелян 21 комсомолец, один повешен. Так, был расстрелян комсомолец Ходырев из колхоза «Ударник» Плоссовского сельсовета. Во время эвакуации всей молодежи, когда немецкая армия была вынуждена отступать под ударами Красной Армии, Ходырев скрылся от немецких властей, но его нашли и выстрелили в него. Ходырев был ранен, но затем фашисты изрезали его тело ножами. Комсомолок Аксенову, Ракитченкову, Чиненову (Никольский сельсовет) сажали в холодные погреба за невыход на работу к помещику. Там они сидели по целым суткам без воды и пищи..

“В июне 1942 года в деревню Каменку (Знаменский район) приехала группа немецких солдат из карательного отряда «Украинская кампания». Пьяные немцы, ворвавшись в дом колхозника Курилина, выгнали из дома всю семью: Курилину Татьяну Глебовну, ее детей Раю, Валю, Розу, Маню и бабушку Матрену Михайловну с трехдневной внучкой на руках. Под свист и пьяный хохот солдаты повели их к опушке леса, где уже была заранее вырыта могила. На глазах Курилиной Т.Г. немецкие палачи расстреляли ее детей и мать, а затем убили и ее. Трехдневный ребенок выпал из рук убитой женщины. Один из бандитов столкнул живого ребенка в яму, и его закопали вместе с расстрелянными”[11]

Акулина Ивановна Антипова (1909 года рождения), будучи выгнана из села Глубки (Новосильский район), захватила с собой двух сыновей: трехлетнего Колю, которого несла на руках, и пятилетнего Ваню, которого везла на салазках, да маленький узелок с хлебом и картошкой. Пройдя несколько километров, женщина от усталости стала замедлять шаги. Следовавший за ней немецкий солдат, толкая в спину прикладом автомата, приказывал ей двигаться быстрей. Но силы покидали Акулину. Тогда немецкий палач вырвал из ее рук салазки, отвез их в сторону и на глазах у матери расстрелял из автомата ее старшего сына. От ужаса мать упала, выронив из рук ребенка. Немецкий солдат тут же застрелил второго сына, а затем убил и Акулину.

В селе Верхососна Дросковского района фашисты к оглоблям за­пряженных лошадей привязали председателя колхоза «Красный ударник» Извекова Бориса Ивановича и погнали лошадей во весь дух. После чего Бориса Ивановича, избитого лошадьми, расстреляли на глазах семьи. Фашистский «новый порядок» означал установление крепостного режима и увод советских граждан в немецкое рабство. В 1943 году, перед отступлением немецко-фашистских войск из Орла, было опубликовано объявление, в котором немецкие военные власти потребовали, чтобы жители Орла немедленно покинули город в западном направлении. Покидание Орла в другом направлении было запрещено под угрозой применения оружия. Далее в приказе говорилось, что каждое гражданское лицо на улице после наступления темноты будет расстреляно.

2.2. Аграрная политика немцев на Орловщине в период оккупации

Заняв город Орел, гитлеровцы ликвидировали Советскую власть, ввели старое административное деление: округа, уезды, волости и сельские общины. Во главе местного самоуправления в городах были поставлены бургомистры, в волостях старшины. В сельской местности, в деревнях, назначались старосты, в распоряжении их имелись полицейские из лиц предателей Отечества.

Германский имперский министр Альфред Розенберг объявил новый порядок землепользования, направленный на ликвидацию колхозного строя и «построения свободного и рационального сельского хозяйства»[12] Фашисты планировали перестроить сельское хозяйство на капиталистический лад, путем организации крупных поместий. Все колхозы преобразовались в общинные хозяйства, которые являлись переходной формой к единоличному, индивидуальному хозяйству. Общинные хозяйства подчинялись уездному сельскохозяйственному штабу, во главе с гитлеровскими офицерами. Сельская община являлась источником снабжения немецко-фашистской армии продовольствием.

М.Мартынов констатирует, что:

«В семи километрах от города на территории Орловского опытного поля, оккупантами было создано подсобное хозяйство, где имелась около сотни дойных коров, отобранных у местного населения. В подсобном хозяйстве на одной из плантаций выращивали горох, огурцы, помидоры»[13]

В изданной германским командованием «Памятке для ведения хозяйства в завоеванных восточных районах указывалось: Завоеванные восточные области являются германской хозяйственной территорией. Земля, весь живой и мертвый инвентарь… являются собственностью германского государства». Германское правительство, как следовало из текста «Зеленой папки» номеровалось организовать на восточных землях немецкие помещичьи и кулацкие хозяйства, широкого применяя дешевую рабочую силу подневольного населения управляемого кнутом немецкого надсмотрщика».[14]

После захвата значительной части Орловской области оккупационные власти организовали регистрацию сельского и городского населения, как для организации производства (и в интересах своей армии, и в интересах удовлетворения самых необходимых потребностей населения), так и для налаживания продовольственного снабжения горожан (населению выдавались продовольственные карточки). В 1941 году были созданы Орловский губернский сельскохозяйственный штаб (комендант Дитмар) и земельное управление. Директором Орловского губернского управления был назначен агроном И. Ф. Скворцов. В его подчинении находились окружные и районные (уездные) земельные отделы. В орловском районе земельный отдел возглавлял Садковский. Первое время после оккупации территории Орловской области германские власти не меняли сложившихся в деревне порядков. Жителей обязали сдавать часть продуктов для снабжения частей германской армии и лазаретов. В частности, в конце 1941 года владельцы коров в Орле по приказу городского коменданта ежедневно должны были сдавать специально назначенным сборщикам по 2 литра молока. При этом германским военным категорически запрещалось самостоятельно проводить изъятие, однако такие конфискации продолжались до середины 1942 года, а сельскохозяйственные комендатуры впоследствии оплачивали взятое военными продовольствие. Военными сельскохозяйственными комендатурами было отдано распоряжение волостным старшинам о немедленном обмолоте хлебов, находящихся на общественном хранении, и сдачи через 3 недели 70% зерна германским воинским частям, а 30% разрешалось оставить работникам за труд. Крестьянам запретили произвольно забивать скот, заставляли спрашивать разрешение у германских оккупационных властей. Оккупационные власти активно поддерживали элементы колхозной системы в соответствии с «Примерным уставом сельскохозяйственной артели» (колхоза) 1935 года. В декабре 1941 года начальник штаба военной сельхозкомендатуры Орловского уезда вызвал старшин волостей с материалами о трудоднях, отработанными колхозниками в 1941 году. Предстояло сообщение о выдаче хлеба крестьянам из расчета трудодней. Через две недели последовало распоряжение о выдаче зерна, и не только колхозникам, но и беженцам. Колхозники получали зерно в качестве натуральной оплаты, беженцы должны были заплатить по 145 руб. за 1 центнер. Однако Мартынов М. пишет, что: «В селе Протасове, Малоархангельского района комендант первым делом поинтересовался содержанием колхозных амбаров. В одном из них оставалось 75 центнеров зерна, которое колхозники не успели получить по трудодням».[15] «Зерно есть собственность германского государства»-объявил гитлеровец председателю колхоза Макару Павловичу Кузину, отобрал у него ключи и опечатал склад. Вскоре амбар запылал ярким костром и от «собственности германского государства» осталась куча пепла».[16]

В противовес Саран А. заявляет:

«В текущих сельхозработах оккупационные власти должны были взять на себя функции райкомов партии. Комендант военной сельскохозяйственной комендатуры Орловского уезда Лейгут, 18 апреля отдает приказ всем старшинам волостей: «В 3 дня собрать весь сельхозинвентаръ с полей, осмотреть и разместить на хранение», а в случае, если после установленного срока сельхозтехника будет обнаружена на полях, это будет рассматриваться как саботаж. 7 июля 1942 года он посылает распоряжение старшине Цветынской волости: «К 20.07.1942 закончить вспашку паров». Через неделю очередное напоминание: «Закончить сдачу волокна пеньки к 21.07.1942».[17] Сохранив колхозы, немцы должны были сохранить и систему побуждения колхозников к работе. Население деревни и сел, под конвоем полицейских выгоняли на принудительные работы. Была введена обязательная трудовая повинность.

Как и везде на временно оккупированной советской территории, на Орловщине гитлеровцы установили обязательную трудовую повинность. Все трудоспособное население должно было выполнять тяжелые физические работы на сооружении укреплений для фашистской армии, на строительстве и ремонте шоссейных и железных дорог, на их расчистке от снежных заносов, на устройстве и ремонте военных аэродромов, в сельском хозяйстве и т.д. Это был подневольный труд без всякого вознаграждения.

Постепенно восстанавливалась и перерабатывающая промышленность. В начале был запущен молокозавод, затем пивоваренный, в 1942 году открылся плодово-овоще-консервный комбинат, махорочная мастерская. К1943 году плодово-овощной комбинат (директор Н. Н. Анисимов). Он заготовлял продукты в районах, налаживая выпуск конфет, мармелада, соленых грибов и помидоров. Получив патенты, открылись многочисленные кустарные предприятия по переработке сельскохозяйственного сырья.

Вот, что об этом говорит Мартынов:

«Под угрозой расстрела и виселиц оккупанты принуждали все трудоспособное население работать на них. Кустари, взявшие в городской управе патент на право заниматься ремеслом освобождались от такой повинности. И многие потянулись в Фронтовой отдел управы за патентом. 9 ноября 1941 года в «Орловских известиях» была опубликована одна хвастливая заметка под заголовком «Жизнь в Орле входит в свое русло». В ней сообщалось: «Не прошло и двух недель с тех пор, как германские войска вступили в город Орел, как в городе началось оживление… уже взято 115 патентов на право производства. Заработали кустари, ремесленники, парикмахеры».[18] Действительно в Орле, как грибы после дождя, появились жес­тянщики, слесари, портные, сапожники, мастера по изготовлению детских игрушек и другие «специалисты». Гитлеровцы много времени спустя разобрались в какое «русло» входила жизнь в городе: орловцы, чтобы уклониться от работы на оккупантов регистрировались, как кустари-одиночки. «Оборудование промышленных предприятий Орла накануне оккупации было эвакуировано вглубь страны. Но кое-что осталось. Однако, как ни бились оккупанты, им не удалось восстановить и пустить в эксплуатацию ни одного крупного предприятия. Они смогли лишь организовать авторемонтную, две кустарных механических, литейно-механическую и машинно-тракторную мастерские, пивоваренный завод, тележно-санное производство, часовую мастерскую и гарнизонную прачечную. Этим и ограничивается список действующих в городе предприятий».[19]

Оккупационные власти, намериваясь использовать население в собственных целях организовало карточное снабжение граждан продовольствием. Предоставление средств для выживания было методом контроля над населением. Комендатуры имели право за противодействие политике оккупантов, отнимать продовольственный паек. Карточки для населения выдавались четырех видов: для людей занимающихся тяжелым физическим трудом, для остальных трудящихся, для детей и для иждивенцев.

Для обеспечения снабжения по карточкам и в 1943 году в Орле работало 3 городских пекарни, 14 пунктов продовольственного снабжения, общественные столовые. Кроме того, в городах действовали продовольственные рынки. Для приезжающих на рынок крестьян в Орле был открыт постоялый двор с конюшней. Для торгующих на рынке крестьян была введена система стимулирования. Кто привозил на рынок больше товаров, получал талоны на дефицитные товары- соль, табак, мыло и т.д.

Аграрная политика на территории оккупированной Орловской области сознательно противопоставлялась прежней политике коммунистических властей. В Германии основой процветающего сельского хозяйства является наследственный крестьянский двор, а в СССР колхозы подавили творческую инициативу, личную собственность крестьян. Привели к гибели процветающего сельского хозяйства России

Новую основу аграрной политики заложило распоряжение имперского министра А. Розенберга от 16 февраля 1942 года «Новый порядок землепользования». Распоряжение состояло из 6 частей.

Часть А. Называлась «Упразднение колхозного строя». Пункт 3 гласит что все колхозы преобразуются в общинные хозяйства

Часть Б. Объясняла суть общинных хозяйств, как формы перехода от упраздненных колхозов к единому хозяйству.

Часть В. Объявляла о переименовании совхозов в государственные хозяйства, МТС в сельскохозяйственные базы и переходе их в германское управление.

Часть Г. Носила название «переходу к единому землепользованию» и предусматривала выделение из общественных земель полос на каждое поле для частного использования одним крестьянина

Часть Д. Единоличное хозяйство на основе земельного товарищества: крестьянские хозяйства, получившие полосы земли, объединялись в земледельческое товарищество, в собственности которого оставались и имеющиеся крупные сельскохозяйственные машины, Члены земледельческого хозяйства должны были совместно, с помощью МТС проводить пахоту и сев после чего устанавливались межи на полях и обрабатывать посевы убирать урожай крестьянские дворы продолжали единолично.

Последняя часть Самостоятельное единоличное хозяйство — хутора и отрубы: Где способные и трудолюбивые крестьяне при на линии инвентаря и тяги могут полностью выделяться из общественного производства, но при этом своевременно сда­вать установленный сельхозналог.

Детально разработав программу реформы, немцы принялись за ее проведение в жизнь ликвидация колхозов в отдельных местах проводилась в праздничной форме, с музыкой и танцами, как в с. Некрасовка Орловского района. Сюда на собрание крестьян прибыли и представители германского военного командования и старшины соседних волостей. 6 июня 1942 года колхоз имени Куйбышева был ликвидирован, а на его месте образовалось три крестьянских общинных хозяйства в Некрасовке, Щигловке и Кишкинке.

Газета «Партизанская правда» эти события прокомментировала так: Фашистский гаденыш Розенберг пугал крестьян, что после уборки урожая, немцы его отберут и отправят в Германию.

Год спустя, подводя итоги преобразований, оккупационные власти вынуждены были констатировать несколько фундаментальных черт российской действительности, что не все колхозы еще ликвидированы и не везде образованы крестьянские общинные хозяйства, а это факты.

Руководители аграрной политики самокритично признаются, что слабо представляли себе хозяйственные условия России и не смогли разобраться в деталях.

«Аграрная реформа начинается только с момента образования земледельческих товариществ».[20]

Необходимо отметить и сопротивление со стороны крестьян. В мае 1942 года, через газету «Речь» было объявлено о приговоре к расстрелу Никишина М. 1907 г. рождения, за то, что он неоднократно отказывался принимать участие в весенних полевых работах, призывал жителей своей деревни не подчиняться германским указаниям по проведению обработки земли.

Оккупанты пытались использовать и морально-психологические факторы для стимулирования развития сельского хозяйства, подчеркивая важность и почетность крестьянского труда. Поэтому 4 октября 1942 года оккупационным властям удалось начать реформирование в аграрной сфере и осуществить основные задачи -ликвидировать коммунистическое и пропагандистское управление, создать условия для продуктивного обеспечения армии и гражданского населения. Теперь наступило время переходить к новому этапу реформы — преобразование крестьянских общинных хозяйств в земледельческие товарищества.

Приказ №6 Главного германского земледельческого управления касается текущих проблем реформирования сельского хозяйства. Делался акцент на развитие, на расширение воспроизводства, прежде всего — в животноводстве.

Обосновываясь на оккупированной территории Орловщины всерьез и надолго, германские власти содействовали закладыванию основ развивающегося сельского хозяйства. Для этого они поощряли племенную работу, завозили на оккупационные земли племенной скот, разрешали открытие случных пунктов. Действовала на территории оккупированной Орловщины и ветеринарная лечебница. Аграрная политика германских оккупационных властей определялась в своих основных чертах в течении 1941-1943 г. г. в форме нового порядка землепользования отдельные черты которого напоминали российскую деревню 1905-1916 гг., другие несли явную печать колхозного строя 1929-1941 г.г.

Итак, я пыталась сопоставить две точки зрения на вопрос об оккупации Орловской области- одна из них- классическая, т.е. описываются зверства фашистов и все негативные стороны оккупации (М. Мартынов); другая-описывает позитивные преобразования, в т.ч. аграрную реформу в духе Столыпина, которую немцы пытались провести на Орловщине (А. Саран).

Но я считаю, нельзя склоняться к одной из версий — правда есть и в одной и в другой, также как и искажения правды. В радикальных версиях истины нет, она может быть только посередине.

2.3. Сведения из архива

Почти 2 года, долгих 22 месяца, длилась оккупация города Орла и большинства районов области. Сохранившиеся архивные документы рассказывают о двух долгих годах горя, слез и страданий орловцев, о том, что фашистский «новый порядок», установленный оккупантами, был режимом насилия, массового уничтожения населения, разрушений и зверств.

Насаждая свой «новый порядок», нацисты стремились стереть само слово «Россия» с карты «новой Европы», уничтожить и запретить навсегда употребление слов «русский», «русское», заменив их словами «Московия», «московское». Одним из новшеств оккупационных властей было учреждение нового административного деления. Его необходимость на оккупированных советских территориях Гитлер обосновывал так: «Теперь перед нами стоит задача разрезать территорию этого громадного пирога так, как это нам нужно, с тем, чтобы суметь, во-первых, господствовать над ней, во-вторых, управлять ею, в-третьих, эксплуатировать ее».

Наиболее крупной территориальной, являлись административные округа. На территории нашей области были созданы Орловский и Брянский административные округа, в Орле и Брянске были учреждены окружные управы, которые нахо­дились в ведении военно-полевых комендатур. Вместо районов были образованы уезды и волости, волостные управы возглавляли волостные старшины, городские и уездные управы — бургомистры, в каждую деревню немцами назначался староста.

Из архивных документов мы узнаем, что насаждение «нового порядка» начиналось с обязательной регистрации всех жителей с 14 до 60 лет «не­зависимо от семейного положения и от того, работают они или являются без­работными; неявившиеся будут наказаны»…

Орловцев наказывали, вешали, расстреливали за появление на улицах после комендантского часа, за прочтение и передачу другим лицам листовок, за связь с партизанами, за уклонение от принудительных работ и т.д.

За невыполнение приказа местного коменданта о ежедневной явке на работу безработные Матвеев Алексей, Кочергин Иван и Ключников Дмитрий были повешены. За кражу военного имущества и оружия были расстреляны П. Азеров, Г. Тиняков, А. Руцкой, Н. Оловянников.

Приказ комендатуры г. Волхова гласил: «Установлено, что граждане, направляющиеся в город и выходящие из города, идут не торною большой дорогою (большаком), а тропинками, полями и непроезжими дорогами. Ставится в известность все население города и района, что лица, нарушающие настоящие правила, будут расстреляны».

А вот распоряжение немецкого командования: «… Кто вытаскивает картофель до созревания, чтобы взять самые большие картофелины, и вставляет потом клубень обратно в землю, будет расстрелян как вредитель, то же самое для того, кто украдет сноп зерна или сена…».

В объявлении за июнь 1942 фашисты угрожали: «Кто действует против германских войск, в особенности скрывает, снабжает или чем-либо помогает партизанам, будет подвергаться расстрелу, имущество его будет уничтожено».

Комендант г. Волхова своим приказом запрещал даже голубям свободно летать: «Все граждане города, владельцы голубей, обязаны начиная с 7 февраля 1942 года держать своих голубей взаперти. Свободно летающие голуби будут расстреляны».

Оккупанты в принудительном порядке мобилизовывали орловцев для работ на дорогах, на заготовку дров, в портняжные, столярные мастерские. Неповиновение жестоко каралось. Согласно приказу бургомистра Хотынецкого района население трех волостей: Студеновской, Ильинской, Льговской — мобилизовывалось на работу по очистке дорог от снега. «… Виновные в срыве этой работы будут расстреляны», — говорилось в приказе.

А за срыв работ по изготовлению телег для немецкой армии 29 человек из Троснянского района были отправлены в концлагерь.

Важную роль немецкие власти уделяли проведению аграрной политики на оккупированных территориях, внедрению «нового порядка землепользова­ния» — суть которого сводилась к ликвидации колхозов и образованию общинных хозяйств.

3 апреля 1942 года комендант сельскохозяйственного штаба Орловского уезда издал приказ, в котором говорилось, что колхозный строй упраздняется и объявляется новый порядок землепользования, направленный к ликвидации колхозного строя и построению свободного и рационального сельского хозяйства. «Все колхозы немедленно преобразовать в общинные хозяйства, которые явятся переходной формой к единоличному индивидуальному хозяйству. Общинные хозяйства организовать в границах земельных обществ, присвоив им звание населенных пунктов. Переход к индивидуальной обработке земли в 1942 г. не может быть осуществлен в связи с отсутствием необходимого количества лошадей, машин, мелкого сельскохозяйственного инвентаря и семенного зерна…».

Множество документов свидетельствует, что население облагалось непомерными налогами: денежный, поземельный, налог на строения, подоходный, церковный и пр. Помимо налогов вводилась еще целая система других поборов и повинностей. Например, в Троснянском районе с каждого дома немцы забирали по 16 кг ржаной муки, по 1 центнеру картофеля, владельцы коров в пригородной зоне Орла обязаны были ежедневно сдавать по 2 литра молока. «… В случае невыполнения приказа корова будет отобрана», — говорится в предписании бургомистра.

Приказ бургомистра г. Волхова гласил: «… Всем гражданам гор. Волхова и слобод, имеющим взрослых овец в возрасте старше одного года… сдать по 600 гр. шерсти с одной головы, граждане, имеющие у себя кожсырье крупного и мелкого скота, обязаны в трехдневный срок сдать таковое… За невыполнение этого приказа виновные будут подвергнуты наказанию…».

В одной из сводок Совинформбюро говорилось, что советские граждане, пришедшие из города Орла, захваченного противником, в расположение наших частей, сообщают о зверских преступлениях немецко-фашистских мерзавцев, которые установили в центре Орла виселицу. На многих улицах лежали неубранные трупы невинно замученных и казненных людей. Дома и магазины были разграблены. Население голодало.

3. Борьба орловцев в подполье

Подпольная борьба советских людей против немецких захватчиков на оккупированной территории занимала важное место в Великой Отечественной войне. Она поднимала население на сопротивление новому порядку фашистской Германии во временно оккупированных районах, на вооруженную борьбу против фашистов, разоблачала антисоветскую пропаганду и учила методам борьбы в тылу врага.

В Орловской области с первых дней войны приступили к организации подполья и партизанского движения. Осуществлялась подготовка мест базирования подполья и партизанских отрядов, средств и форм связи. К организации подполья и партизанского движения привлекались старые большевики, имевшие опыт конспиративной работы до Октябрьской революции 1917 года и в годы гражданской войны. Однако в Орловской области были сложности в подготовке подполья и партизанского движения. Быстрое продвижение фронта на восток страны в связи с вынужденным отступлением Советской Армии обусловило на Орловщине краткосрочность всей подготовки подполья и партизанского движения. В результате некоторые сформированные подпольные и партизанские отряды не смогли перейти на нелегальное положение, другие из-за неопытности работников быстро раскрывались вражеской контрразведкой. В Орловской области создание сети подполья и партизанского движения в основном проходило в условиях оккупации. Подполье и партизанское движение на орловских землях, начавшие действовать в тяжелейших условиях 1941 года, часто не имея связи с центром, неся большие потери в кадрах, стали организаторами народной борьбы против фашистских оккупантов. Возглавляли организацию и работу подполья и партизанского движения ЦК ВКП(б), партийные органы в западных районах страны до прихода гитлеровских войск и в период оккупации, находясь в подполье.

На территории Орловской области особые трудности возникли для подполья и партизанского движения вследствие следующих обстоятельств.

«Придавая важное значение Орлу как центру всего орловского плацдарма в 1942-1943 годах, немецкое командование наводнило город шпионами и провокаторами. Принимались особые меры против проникновения советских разведчиков и партизанских связных. Город был опоясан двумя линиями оборонительных сооружений и охранялся 20 батальонами войск. Все мосты и дороги находились под постоянным контролем жандармов и полиции. Отлучка жителей из Орла разрешалась только по специальным пропускам, выдававшимся военной комендатурой».[21]

В ноябре-декабре 1941 года начались активные действия подпольщиков в Орловской области. Патриоты взорвали и сожгли гостиницу «Коммуналь», уничтожив при этом около ста пятидесяти гитлеровских офицеров. Взлетело в воздух многоэтажное здание на углу Комсомольской и 1-й Посадской улиц, в котором размещался немецкий штаб. Позже вспыхнул склад горючего на Кромской площади, где было уничтожено 300 бочек с бензином. Загорелись груженные винтовками, гранатами, патронами автомашины в одном из дворов на 2-й Курской улице. Это был ответ русских людей на зверства немецких оккупантов, которые они творили в городе Орле и Орловской области.

В жестокой схватке с врагом активное участие принимала молодежь Орловской области. С первых дней оккупации молодые патриоты встали на путь активного сопротивления захватчикам. В городе Орле действовало около двадцати комсомольско-молодежных подпольных групп. Юные патриоты саботировали все мероприятия гитлеровцев, вели антифашистскую агитацию среди населения, совершали диверсии и нападения на немецких солдат и офицеров. В жестокой схватке с сильным и коварным врагом многие из них героически гибли.

Уже осенью 1941 года начала создаваться одна из первых комсомольско-молодежных подпольных групп Орла во главе с учеником 10-го класса, секретарем комитета комсомола железнодорожной средней школы №32 Владимиром Сечкиным. К концу года в нее входило более 20 человек, в том числе Нина Алексеева, оставшаяся в городе по заданию обкома комсомола, разведчик штаба партизанского движения Брянского фронта Александр Подделков, Павел Маяцкий, Мария Земская.

В конце 1941 года подпольная комсомольско-молодежная группа В. Сечкина выпустила в Орле первую серию листовок с призывом к молодежи города саботировать приказы немецких военных властей.

Летом 3942 года, несмотря на 15-километровую запретную зону вокруг Орла, закрывавшую населению вход и выход из города, юным подпольщикам удалось установить связь с 1-й Курской партизанской бригадой, отряды которой действовали на территории Троснянского и Дмитровского районов. Через партизанскую связную М.А. Ушакову комсомольцы передавали в бригаду сведения о военных объектах противника в городе и его окрестностях, добытые у врага оружие и боеприпасы, одежду, медикаменты. С помощью М.А. Ушаковой из города было переправлено немало патриотов, желавших сражаться с врагом в партизанских отрядах. В свою очередь от партизан подпольщики получали советские газеты и листовки, которые затем распространяли среди населения.

В связи с подготовкой оккупантами торжеств по случаю годовщины захвата города Орла подпольщики стали готовить взрыв городского театра, где намечалось проведение вечера и банкета. План этой операции был разработан командованием партизанской бригады. Для руководства его осуществлением в город была направлена опытная партизанская разведчица — коммунистка Катя Зуева. Она доставила подпольщикам мины. Непосредственное исполнение минирования и взрыва театра возлагалось на Нину Алексееву, работавшую там танцовщицей, на Владимира Сечкина и Евгения Цыганкова, которые тоже устроились в театре: один — парикмахером, а другой — музыкантом.

Однако этот план осуществить не удалось. По доносу предателя в октябре 1942 года 26 человек-подпольщиков арестовали гестаповцы и почти всех казнили.

«В январе-декабре 1942 года в Орле продолжали действовать подпольные партийные и комсомольские организации и подпольщики-одиночки. Они принимали сводки Совинформбюро, распространяли листовки с сообщениями о победах Советской Армии, совершали диверсии на коммуникациях, помогали патриотам саботировать приказы гитлеровцев».[22]

Самоотверженно боролись с оккупантами подпольщики-комсомольцы во главе с Валентином Берзиным. Эта группа оформилась в начале 1942 года. В нее, кроме Берзина, вошли Александр Кочетов, Дмитрий Утукин, Юрий Бондаренко, Анатолий Голубев. При помощи самодельного радиоприемника они регулярно принимали сводки Совинформбюро, составляли листовки и расклеивали их по городу, устраивали диверсии, помогли нескольким советским летчикам выбраться из тифозного барака лагеря военнопленных и бежать из Орла. Почти все участники этой группы после освобождения города ушли на фронт и погибли в боях за советскую Родину.

В июле 1942 года гитлеровцы раскрыли в городе Орле деятельность группы подпольщиков, в которой состоял работник Орловского облисполкома Евдокимов. Группа распространяла в Орле и в ближайших деревнях советские листовки, уничтожала боевую технику врага. Участники группы были арестованы. Евдокимова фашисты повесили. В это же время в застенках гестапо в городе Орле погибли отважные патриоты — руководитель подпольной группы П. Кузнецов, комсомольцы Д, Сорин, П. Кунце.

Одной из наиболее активных групп подпольщиков, действовавших в городе в период оккупации Орла, была группа патриотов, возглавлявшаяся бывшим директором орловской средней школы № 26 А.Н. Комаровым-Жоресом.

Александр Николаевич Комаров свою трудовую жизнь начал в Нижнем Новгороде на Сормовском заводе. В 1918 году добровольно ушел воевать за Советскую власть. В суровые годы гражданской войны юный боец Красной Армии Александр Комаров взял себе фамилию видного деятеля французского и международного социалистического движения Жореса. Участвовал в штурме Перекопа, где получил тяжелое ранение. После длительного лечения демобилизовался. Учился в Петроградском коммунистическом университете, по окончании которого находился на партийной работе в Сибири. Затем учительствовал там же, а незадолго до войны приехал в Орел. Заочно окончил Курский пединститут. Война застала его в должности директора средней школы №26.

В состав подпольной группы А.Н. Комарова-Жореса входили М.А. Суров, А.И. Рябиков, работавший до войны заведующим типографией обкома партии, Г.М. Огурцов, бывший председатель областного комитета физкультуры и спорта, А.Г. Евдокимов, в прошлом инспектор облисполкома. Эта группа взрывала и поджигала немецкие склады горючего и боеприпасов, гаражи с автомашинами.

Патриоты установили связь с лазаретом, где находились раненые и больные советские воины, которых гитлеровцы объявили военнопленными и по выздоровлении отправляли в концлагеря.

Подпольщики переправляли выздоравливающих бойцов и командиров в город и укрывали их среди населения. В числе выведенных из лазарета были штурман авиации Г.Е. Лосунов и радист самолета А. Симоненко. При помощи подпольщиков они устроились работать на немецкий аэродром. Однажды, улучив удобный момент, захватили немецкий самолет и улетели на нем через линию фронта на не оккупированную территорию.

В августе 1942 года гестаповцам удалось нащупать группу А.Н. Комарова-Жореса и арестовать около двадцати ее участников. Все они были расстреляны.

Активная и напряженная подпольная деятельность осуществлялась патриотами на орловском железнодорожном узле. Он являлся важнейшим центром в системе прифронтовых и фронтовых коммуникаций вражеских войск. На Орел направлялись по брянской магистрали эшелоны с немецкой военной техникой и снаряжением, боеприпасами и горючим, живой силой и продовольствием. С орловского железнодорожного узла военные грузы всеми видами транспорта перебрасывались на фронт в действующую армию.

Гейнц Гудериан в своей книге «Воспоминания солдата» пишет, что 3 октября 1941 года 4-я танковая дивизия захватила Орел. Это дало нам возможность получить хорошую шоссейную дорогу и овладеть важным железнодорожным узлом и узлом шоссейных дорог, который должен был стать базой для наших дальнейших действий.

Но подпольщики срывали многие планы и сроки переброски военных грузов. Отправленные из Орла воинские составы разрывались на перегонах, возникали технические неполадки в паровозах и подвижном составе, исчезала вода из тендера, оседал пар в котле и нечем было тянуть летучку с боеприпасами к фронту. В момент налета советской авиации на станцию Орел машинисты-патриоты загоняли эшелоны в тупик.

Орловское подполье призывало железнодорожников не выходить на работу под предлогом болезни. Врач депо СВ. Дмитров ставил ложные диагнозы и советовал, как заболеть. Паровозные машинисты осуществляли членовредительство и освобождались от работы на фашистов на длительное время. Оккупантам вредили работники всех служб орловского железнодорожного узла. Стрелочник Алексей Грачев действовал против гитлеровцев вместе со старшим стрелочником пятого поста немцем Эмилем Блеме, который оказался коммунистом. Они хорошо понимали друг друга. Грачев при маневрировании поездов допускал «ошибки» с переводом стрелок, в результате чего были разгромлены три состава с воинскими грузами. Каждый раз, когда над головой Грачева нависала смертельная опасность. Блеме ручался за благонадежность своего помощника.

Алексей Никулин и Владимир Липатов работали сцепщиками. Они при рассортировке по путям вагонов, груженых боеприпасами и разными военными материалами использовали тормозные башмаки для сбрасывания вагонов с рельсов. Юные патриоты-орловчане подсыпали песок в буксы, закручивали ручные тормоза отправлявшихся на фронт вагонов.

После объявления воздушной тревоги при появлении советской авиации для бомбардировки орловского железнодорожного узла фашисты прятались в бомбоубежище. В это время патриоты проводили свои операции. Они состояли в том, что то, что не попадало под бомбы, загоралось от рук подпольщиков.

Особенно активно действовали Н. Зеленин, В. Иванов, И. Котович. Они сожгли на станции Орел-1 большой продовольственный склад и склад, в котором хранились авиационные парашюты, предали огню несколько вагонов с военным обмундированием и снаряжением.

Сопротивление оккупантам носило массовый характер среди рабочих орловского железнодорожного узла. Под страхом смертной казни железнодорожники вынуждены были выходить на работу. Но вся их энергия и сообразительность были направлены на то, как бы чувствительней навредить врагу. В феврале 1942 года на узле за одну ночь было заморожено сразу семь паровозов. В течение зимы орловские железнодорожники различными путями вывели из строя почти все паровозы, пригнанные оккупантами из Брянска и других станций. Весной немцы вынуждены были доставить в Орел паровозы из Германии.

В феврале 1942 года на Привокзальной площади патриоты сожгли большой склад бензина, а в октябре того же года подожгли склад нефти, на которой работала электростанция, питавшая энергией основные службы узла. С целью подавления саботажа и предотвращения диверсий гитлеровцы применяли драконовские меры по отношению к железнодорожникам. Немало их было замучено в застенках гестапо или казнено публично. Но запугать советских людей гитлеровцы так и не смогли. Накануне освобождения города частями Советской Армии большинство орловских железнодорожников не вышло на работу. В результате около 50 паровозов осталось на станции, угнать их фашистам не удалось.

Летом 1942 года группа орловских патриотов предприняла попытку создать массовую подпольную организацию с централизованным руководством.

15 сентября 1942 года на очередном собрании подпольщиков создали руководящий центр организации Ревком. В его состав вошли работник пожарной охраны П.А. Оралов, инженер завода имени Медведева В.К. Бахарев, инженер котлонадзора В.М. Кирпичев, помощник мастера вагонного депо станции Орел С.А… Якунин, Леонид Ковалев, беспартийная работница городского отделения Государственного банка А.И. Гаврута.

Председателем Ревкома был избран Оралов, начальником штаба -Гаврута. Ревком решил при наступлении Красной Армии поднять в городе восстание, захватить железнодорожный узел и воспрепятствовать уводу подвижного железнодорожного состава, не дать возможности гитлеровцам вывезти из города ценное имущество, не допустить угона оккупантами населения, помешать разрушению города.

Осенью 1942 года в организации насчитывалось уже около 180 человек, главным образом коммунистов и комсомольцев города Орла, железнодорожного узла и пригородного села Овсянникове Организация была разбита по территориальному принципу на 4 боевые дружины по 30-50 человек во главе с командирами. Дружину железнодорожников возглавил Сергей Якунин, Овсянникове кую — Григорий Ерохин (он был введен в состав Ревкома), первую городскую дружину — Леонид Ковалев, вторую — Владимир Бахарев.

В связи с предпринятым в феврале 1943 года наступлением частей Красной Армии на орловском направлении подпольщики в Орле стали готовиться к практическому осуществлению своего плана. В ночь на 6 февраля на квартире у Гавруты состоялось заседание Ревкома, на котором был разработан и утвержден план вооруженного восстания.

Однако из-за недостаточного соблюдения правил конспирации в организацию сумел проникнуть провокатор, который на другой же день сообщил в гестапо о принятом Ревкомом решении.

В ночь на 7 февраля при аресте Оралова и Гавруты гестаповцы захватили списки организации, протоколы заседаний Ревкома, план восстания и письменные присяги-клятвы членов Ревкома. В течение нескольких дней гестаповцы вылавливали остальных членов Ревкома и боевых дружин. Лишь некоторым удалось скрыться. Активные участники организации были расстреляны.

Диверсии на железнодорожном узле осуществляли Афанасьев, Сотников, Бархоленко, братья Новиковы, Севастьянов, Ерохин. Возглавлял эту группу молодой рабочий-железнодорожник Николай Авицук.

Во время налетов советской авиации подпольщики при помощи ракетницы освещали места сосредоточения воинских эшелонов врага. В ночь на 26 декабря 1942 года ими был сожжен большой пакгауз с продовольствием и одеждой. В начале марта 1943 года предатель выдал эту группу патриотов. Авицук, Афанасьев, Сотников, Бархоленко, Севастьянов, Ерохин и братья Новиковы были арестованы и судимы военно-полевым судом. Семеро из них были приговорены к расстрелу, а Авицук — к семи годам каторжных работ. Семеро смертников во время налета на город советской авиации сумели бежать из орловской тюрьмы. Несколько их попыток уйти их города и перейти линию фронта или пробраться к партизанам окончились неудачно. Братья Новиковы были убиты гитлеровцами.

Афанасьев, Севастьянов, Бархоленко, Сотников и Ерохин возобновили боевые действия в районе станции. В конце апреля 1943 года гитлеровцам удалось выследить и схватить Николая Бархоленко. Он был публично повешен на Привокзальной площади.

Оставшиеся на свободе члены группы продолжали мстить за своих погибших товарищей. Шеф гестапо Кукавка схватил в качестве заложников родственников Владимира Афанасьева, Александра Сотникова и Геннадия Севастьянова. В случае неявки с повинной всем заложникам угрожала смерть. И они явились. В полдень 22 июня 1943 года отважные патриоты Владимир Афанасьев, Александр Сотников и Геннадий Севастьянов, вооруженные пистолетами, пришли к зданию гестапо. Дождавшись выхода Кукавки, они двумя выстрелами в упор убили его, но сами не смогли скрыться. Они погибли от пуль подоспевших гитлеровцев.

Лишь одному участнику этой группы Ерохину удалось в конце июля выбраться из города и перейти линию фронта. В дни боев за Орел он возвратился в город с одной из первых групп советских разведчиков. Затем он ушел с наступающей Красной Армией на запад. В августе 1944 года Василий Ерохин геройски погиб при освобождении территории советской Латвии.

За весь период пребывания в городе Орле оккупанты не смогли восстановить и пустить ни одного сколько-нибудь крупного предприятия. Рабочие, загнанные насилием и голодом в открытые немцами авторемонтные и механические мастерские, всячески тормозили их деятельность, при каждом удобном случае ломали и уничтожали оборудование.

Была в городе Орле и непокоренная гитлеровцами территория -это так называемая «русская больница».

Она возникла 3 октября 1941 года после внезапного захвата Орла немецко-фашистскими войсками. В орловском окружном военном госпитале осталось 550 тяжелораненых советских воинов. Столько же их находилось в небольших госпиталях города. Славные и героические военные врачи СП. Протопопов, Б.Н. Гусев, А.А. Беляев и начальник армейской госпитальной базы бригадный военный врач В.А. Смирнов не оставили раненых. Гитлеровцы потребовали освободить помещение военного госпиталя от раненых. Военные врачи и население перевезли советских раненых в областную больницу. Рискуя жизнью, В.А. Смирнов и начальник хозяйственной части окружного военного госпиталя Петухов тайно забрали и доставили в «русскую больницу» медицинские и перевязочные средства. Они были надежно спрятаны в потайных местах и использовались для лечения воинов и советских людей. Медицинские работники с помощью населения организовали снабжение продуктами «русской больницы».

Вскоре началась патриотическая подпольная деятельность медиков «русской больницы». Вблизи нее находился лагерь военнопленных, которым не оказывалась медицинская помощь. В нем была высокая смертность. Медицинский персонал «русской больницы» установил контакт с врачами лагеря, организовал лазарет, снабжал его лекарственными средствами и бинтами. Немецкий комендант разрешил временно помещать в «русскую больницу» тяжело раненых, а в инфекционное отделение — больных тифом и дизентерией. Это отделение возглавлял врач-патриот Владимир Иванович Турбин. Пользуясь этим, лазаретные медработники доставляли в «русскую больницу» не только больных, но и под видом больных здоровых людей, а оттуда им помогали бежать, списывая, как умерших. В июле 1943 года таким путем были спасены и возвратились в строй шестеро раненых в воздушном бою советских летчиков. Люди в белых халатах не только лечили раненых, но и все делали, чтобы после выздоровления они не попали в плен.

Когда город Орел был освобожден советским войсками, «русская больница» передала советскому командованию свыше 200 солдат и офицеров, а прибывший сюда представитель воздушной армии принял 22 боевых летчика.

Деятельность медиков «русской больницы» получила высокую оценку главного хирурга Советской Армии академика Николая Ниловича Бурденко. 24 работника — врачи, сестры и санитарки — за спасение от смерти и фашистской неволи советских бойцов были удостоены высоких правительственных наград.

Орловское подполье успешно выполнило задание центра об обнаружении места сосредоточения ударных танковых группировок гитлеровцев перед началом Курской битвы. Оно получило сообщение, что по данным глубокой разведки немецкое командование перебросило к Орлу одно из крупных танковых соединений. Перед подпольщиками была поставлена важная оперативная задача: срочно установить, где находится этот бронированный опасный противник. Выполнить это задание руководство подполья поручило разведчику Александру Георгиевичу Бредихину. Он был коренной орловец в возрасте за сорок лет. Невысокий, кряжистый человек, заросший густой бородой. А.Г. Бредихин возглавлял бригаду рыбаков, созданную гитлеровцами. Его бригада рыбаков действовала легально. Она имела в своем распоряжении грузовую автомашину, три лодки и сети. Бригада занималась рыболовством на реке Оке от станции Думчино до верховьев, на ее притоках Орлике, Цне, Ицке, Ракитне. Рыбаки посещали Волховский район. Для успешного выполнения агентурного задания важным было то обстоятельство, что в зоне промысла маршруты на выезд определяли члены бригады рыбаков.

Подполье получило серьезные возможности для разведгруппы с приходом в нее А.Г. Бредихина. И это прежде всего потому, что он имел неограниченные возможности выезда на автомашине в «рыбные места». Александр Георгиевич свободно плавал на лодке по Оке и ее притокам. Эти водные артерии находились на территории Орловского укрепленного района. А ведь в 1943 году немецко-фашистское командование решило сосредоточить на землях бассейна рек Оки, Ракитни, Кромы, Ицки войска для нанесения главного удара в операции «Цитадель» в районе станции Поныри. Стратегическая обстановка на Курском выступе весной 1943 года определяла большую вероятность сосредоточения бронированной армады немцев в районе Оки и ее притоках, выше названных.

После получения боевого агентурного задания «Бригада рыбаков» А.Г. Бредихина в составе его самого и братьев Валентина и Николая Морозовых решила начать рыбалку в Кромском районе. Бредихин выписал у своего шефа путевку и как всегда, сел шофер-немец. По пути до Кром бригадир и он же командир разведгруппы зорко смотрел по сторонам, но никаких признаков большой танковой группировки немцев не было видно. Рыбаки проехали почти 15 километров за Кромы, и зоркое наблюдение за окрестными местами не выявило признаков бронетанковых войск врага. Свернули с шоссе влево и проселком продолжали ехать на юг, к реке Ракитне. «Там и начнем, — сказал бригадир. — В этих местах должна быть крупная рыба».[23]

У деревни Моховое грузовая автомашина вдруг уперлась в шлагбаум, перегородивший дорогу. Два автоматчика тщательно осмотрели содержимое кузова, обыскали пассажиров, а предъявленные документы один из часовых, не читая, опустил в карман. На горячее объяснение немца-шофера солдаты не обратили никакого внимания и под конвоем повели грузовик в деревню.

И тут Бредихин понял причину столь бесцеремонного обращения с его бригадой: около каждого дома, во дворах, под деревьями стояли танки. «Это и есть то, что мне нужно,»[24] — подумал он.

Офицеры-штабисты учинили допрос. Ни документы, ни объяснения рыбаков и шофера-немца не возымели действия. Задержанных загнали в погреб и поставили автоматчика. Лишь на другой день из Орла приехал сам шеф рыбаков, и их отпустили.

Так была обнаружена танковая группировка врага, о чем немедленно было сообщено в центр.

Активно действовала против немедких войск подпольная группа в селе Протасове. Ею руководил сапожник Александр Митрофанович Баринов. Он жил в невзрачной хате на окраине села.

A.M. Баринов до начала Великой Отечественной войны работал механиком на заводе в Орле. Накануне оккупации областного центра Орловской области ему дали задание при продвижении вражеских войск восточнее Орла остаться в тылу немцев и работать в подполье против врага. С работником органов комитета государственной безопасности Договорились, что на связь к Александру Митрофановичу в нужный момент придут разведчики, дадут инструктаж с учетом обстановки и будут направлять его работу в подполье. В селе Протасове Малоархангельского района жили родственники жены Баринова. Поэтому он условился с чекистом, им руководившим, о первой встрече в селе Протасове В это село уехала жена Баринова с двумя малолетними детьми из Орла до его занятия гитлеровскими войсками.

В Протасове A.M. Баринов познакомился с председателем колхоза Макаром Павловичем Кузиным. От него он узнал о местных комсомольцах Николае Калугине, Николае и Василии Ливенцовых, Владимире Лагутине, Александре Устиновой. Вскоре, в декабре 1941 года, A.M. Баринов создал подпольную группу. Чтобы легализировать себя и законспирировать встречи со своими помощниками, он открыл сапожную мастерскую, где поселился со своей семьей.

Чтобы сапожная мастерская оправдывала вывеску, Баринов привлек к своему делу колхозника Прокофия Кузьмича Ливенцева, действительно владеющего сапожным ремеслом, и за его спиной сам сходил за сапожника.

А. Баринов и его подпольная группа собирали обширную и серьезную информацию о противнике и вели активную диверсионную деятельность. Подпольщики сожгли амбар с зерном, которое гитлеровцы объявили «собственностью германского государства». Когда оккупанты потребовали срочно закончить обмолот хлебов на полях колхозов, тогда одна за другой вспыхнули скирды; из молотилок исчезли детали, без которых машины не могли работать.

Говорят, что на свете нет чудес, а вот в Малоархангельском и соседних районах происходили «чудеса». Стали «выпадать» куски телефонного кабеля из линий связи, тянувшихся от Малоархангельска к станции Поныри, от Глазуновки в сторону Колпны и Покровского. Однажды непонятным образом оказались спиленными телеграфные столбы на пути от деревни Гриневка до станции Малоархангельск. Потом из немецких автомашин стали исчезать магнето, а заодно — оружие и боеприпасы. Гитлеровцев, которые оказывались на дорогах вне расположения своих частей, находили мертвыми. На большаках стали появляться замаскированные обрезки досок с толстыми гвоздями, торчащими кверху. Они попортили немало автомобильных шин и причинили много хлопот немецким водителям.

Гитлеровцы расставляли на перекрестках дорожные указатели, которые потом оказывались повернуты, направляя автоколонны в сторону от заданного маршрута, внося неразбериху и сумятицу в продвижение немецких войск.

Немного позже в Протасове, Гриневке, Вавилоновке, Юдинке появились советские листовки, сводки Совинформбюро, свежие газеты «Правда» и «Известия». Эти «чудеса» были делом рук молодых подпольщиков.

Однажды к Баринову в Протасове пришла девушка и вручила пакет от заместителя командира 1-й Курской партизанской бригады. В состав этой бригады входили Дмитровский, Троснянский и Михайловский (Курская область) партизанские отряды. Бригада действовала под руководством Орловского штаба партизанского движения. Заместителем командира 1-й Курской партизанской бригады по разведке был Александр Тимофеевич Москаленко. Он категорически запрещал уход подпольщиков в лес. Основной из задач Москаленко считал разведку немецко-фашистских войск на территории Малоархангельского, Поныровского, Глазуновского, Колпнянского и Покровского районов. А.Т. Москаленко подчеркивал, что подпольщикам необходимо держать под постоянным наблюдением железную дорогу на участке Глазуновка-Малоархангельск-Поныри (на этом участке железной дороги действовали минеры-подрывники Дмитровского и Троснянского отрядов). Подпольщики должны следить за движением поездов с военными грузами, переброской войск противника по грунтовым дорогам, выявлять расположение складов, баз и других военных объектов, изучать оборо­нительные укрепления фашистов по линии Колпна-Дросково-Покровское.

Инструкция Москаленко для Баринова и его группы явилась конкретным боевым заданием, и они сразу приступили к его выполнению. Подпольщики очень удачно использовали протасовскую дамбу. Эта двухсотметровая дамба перегораживала глубокий овраг в самом центре села, удерживая обширный водоем. Она соединяла Малоархангельский большак, который одним концом упирался в станцию Малоархангельск, рассекал село Протасове надвое, составлял основную магистраль Мало-архангельска и вел дальше на Ливны.

В системе прифронтовых безрельсовых коммуникаций фашистов этот большак являлся одной из главных дорог, по которым двигались вражеские войска к передовой, а дамба была важнейшей частью большака. Местный комендант приказал протасовскому старосте организовать охрану дамбы от партизан своими силами. Баринов сумел ввести в группу охраны своих людей.

Они соорудили на дамбе дощатую сторожевую будку и день и ночь несли вахту.

Танки, автомашины с различными военными грузами и живой силой, конные обозы, автоцистерны с горючим — все, что двигалось со станции Малоархангельск к фронту, не могло миновать дамбы. Подпольщики превратили ее в своего рода контрольно-пропускной пункт, через который теперь ни днем, ни ночью не проходили неучтенными ни один танк, ни одна автомашина, ни один солдат. Ценные разведывательные сведения потом передавались в партизанскую бригаду.

В период оккупации города Людиново немецко-фашистскими войсками в 1941-1942 гг. в городе действовала антифашистская организация -Людиновская подпольная комсомольская группа. Людиновский РК ВКП(б) 4 октября 1941 г. оставил в городе для подпольной работы несколько коммунистов и комсомольца А.С. Шумавцова, который создал подпольную комсомольско-молодежную группу. В нее вошли учащиеся старших классов средней школы: А. Апатьев, В. Апатьев, Н. Евтеев, А. Лясоцкий, Р. Фирсова, сестры Александра, Антонина и Зинаида Хотеевы.

Деятельность подпольной группы направлялась командованием Лю-диновского партизанского отряда. Ее участники распространяли в городе листовки и сводки Совинформбюро, собирали разведывательные данные о противнике. Подпольщики похищали у оккупантов боеприпасы, доставали медикаменты для партизан. Людиновские патриоты совершали и диверсионные акты. Они подожгли склад с бензином и электростанцию на территории локомобильного завода, минировали шоссейную дорогу, осуществили взрыв моста через реку Ломпадь.

По доносу предателя 29-30 октября 1942 г. гестаповцы арестовали почти всю группу. После пыток комсомольцев зверски убили. Оставшиеся в живых Н. Евтеев и В. Апатьев добровольно пошли в Красную Армию и на фронте пали смертью храбрых. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 октября 1957 г. руководителю группы Шумавцову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. А. Апатьев, Лясоцкий, Александра и Антонина Хотеевы посмертно награждены орденами Ленина, В. Апатьев и Евтеев — орденами Красного Знамени. 3. Хотеева (Михаленко) награждена орденом Красного Знамени, Фирсова (Савкина) и А. Хрычикова (Ананьева) — орденами Красной Звезды. В 1960 г. в Людинове героям-комсомольцам был открыт памятник (скульптор Н.Г. Прозоровский, архитектор В.П. Федоров), в 1970 г. был открыт областной музей «Комсомольской славы» имени Героев Людиновского подполья.

О размахе подпольной борьбы с врагом в западных районах Орловской области (ныне это территория Брянской области) можно судить по такому факту: подпольные организации вели активную борьбу с фашистами в Дятьковском, Брасовском, Комаричском. Почепском, Унечском. Новозыбковском, Навлинском, Стародубском и других районах. В первый год оккупации западной части Орловской области сеть подполья укрепилась и возросла.

Вблизи Унечи, в лесу, действовал штаб подпольной организации из 9 человек. Он руководил действиями подпольных групп, которые насчитывали по 7-21 человек. Такие группы развернули свою деятельность в Унече и ее окрестностях и в Почепе. Они саботировали все распоряжения оккупантов: срывали поставки хлеба, уничтожали согнанный скот, убивали гитлеровцев, полицейских. В феврале 1942 года каратели напали на штаб, находившийся вблизи Унечи. Восемь человек из штаба скрылись, а девятый был схвачен и выдал всю подпольную сеть. В течение одного дня было арестовано и расстреляно 120 подпольщиков.

Провалов в работе подполья на западе Орловской области было немало, но на смену павшим приходили новые бойцы. Подполье было неистребимо. В Навлинском районе накануне оккупации было 6 подпольных групп, а к концу 1941 года их число возросло до 30. Это^было боевое подполье. 27 декабря 1941 года навлинские подпольщики принимали участие в успешном разгроме гарнизона немцев в районном центре — городе Навле. Подпольщики в Навле дали точную информацию партизанам о численности и расположении немецкого гарнизона. Они нанесли на карту огневые точки фашистов, составили схему расположения караулов и движения патрулей. О навлинском подполье и его действиях рассказала О. Карпова: «…6 октября 1941 года враг оккупировал… район. Партизанский отряд ушел на свою, ранее заготовленную базу. Через 10 дней после оккупации, я, как секретарь РК ВЛКСМ, началасвязываться с подпольными комсомольскими организациями…»[25] Было создано уже в период оккупации еще 13 подпольных комсомольских организаций в населенных пунктах: в Алтухово — из 5 человек, Борщово — тоже из 5-ти, в Девичьем — из 7, Салтановке — из 9, Содаровке — из 5, Пролысово — трех человек и две организации в Навле.

Клинцовские подпольщики своей борьбой с гитлеровцами сорвали их планы обеспечения немецких войск продукцией здешних предприятий. Оккупанты затратили огромные усилия и средства на восстановление в городе Клинцы на западе Орловской области нескольких небольших предприятий. Силой оружия гитлеровцы загнали в цехи советских граждан и предложили им начать работу по выполнению заказов для немецкой армии. Советские патриоты поломали оборудование предприятий и скрылись. Немцы обрушили на головы советских людей жестокие репрессии. Гестаповцы произвели многочисленные аресты и расстреляли десятки людей. Несмотря на все предпринятые немцами чрезвычайные меры, предприятия бездействовали.

С 14-ти лет мужественно прошла через все физические и нравственные испытания в подполье Таня Болотова. Она родилась в семье лесника. В начале войны отец ушел на фронт, и Таня осталась жить в лесной сторожке. Вскоре в лес пришли партизаны. Их приход воодушевил Таню на борьбу с врагом. Она стала в отряде связной. Выполняла вначале простые, а затем и более сложные задания: посмотреть, сколько немцев в селе, как охраняются мосты, склады..х

Однажды с задания не вернулся подпольщик Георгий, секретарь комсомольской организации отряда. Местные жители рассказали, что немцы взяли одного партизана, и Татьяну послали в село выяснить ситуацию.

Взяв коромысло с ведрами, Таня пошла через все село за водой и вдруг совсем недалеко от колодца увидела Георгия. Он колол дрова, а охранявший его немецкий солдат стоял тут же, повернувшись спиной и, прислонившись к плетню, грелся на солнце. Партизан, увидев Таню, дал ей знак: «Уходи немедленно!»[26] Но у нее в эту минуту появился свой план. Быстро наполнив ведра водой, она подошла к партизану, взяла у него из рук топор и в том же ритме стала рубить дрова. Это продолжалось несколько минут. Георгий был уже далеко, а часовой, не заметив подмены, слушая стук топора, оставался в той же позе.

Потом Таня бросила топор и, взяв ведра с водой, медленно, на подгибающихся от страха ногах пошла от колодца. Закончилась ее операция успешно: Георгий благополучно вернулся в отряд. Татьяну наградили медалью «За отвагу». В своих воспоминаниях Татьяна Сергеевна Болотова пишет: «Будучи еще подростком я, волею судьбы, стала связной и разведчицей у партизан Орловщины на Брянщине. Брянский лес был для врага неодолимой крепостью. В таких громадных лесах озера, болота, малые речки — поди сунься! Прямо сказочное бездорожье! Природа стала союзницей партизан»[27] Т.С. Болотова награждена медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», орденом Отечественной войны 1 степени.

4. Партизанское движение

Героическая эпопея партизанской и подпольной борьбы на временно оккупированной фашистами территории — одна из ярчайших страниц истории Великой Отечественной войны.

С августа 1941 по октябрь 1943 года в области действовали 139 партизанских отрядов, в которых сражались свыше 60 тысяч партизан. На территории Орловской области в нынешних границах партизанские отряды действовали в Троснянском, Знаменском, Дмитровском, Волховском районах. Еще до прихода фашистов шла подготовка к встрече с коварным врагом. Партийными органами и органами НКВД подбирались люди для организации сопротивления в тылу врага, проходила их обучение. В фондах и архиве областного краеведческого музея обнаружены материалы двух партизанских отрядов, которые до сих пор з списках не значатся жителей. В архивном деле. сохранился доклад «Разгром немцев Советской Армией и партизанское движение на Орловщине», подписанный начальником управления министерства внутренних дел по Орловской области полковником М. Ивановым И октября 1947 года и направленный председателю облисполкома А. Е. Плеханову.

В большом по объему докладе приводится один пример мужества партизан. Вот этот пример:.Зимой 1942 года немцам удалось схватить командира отряда Новикова, членов отряда Петра Петровича Туболева и некоторых других. Немцы пытались добиться от них выдачи остальных членов отряда. Ничего не добившись, немцы решили расправиться с ними. Арестованных партизан вывели за село и заставили их рыть себе могилы. А были они обычными людьми, у них росли дети, для них была очевидной необходимость борьбы с врагом.

Спустя 60 лет после победы должна быть объективная оценка потомков, понимание великого подвига. Сопротивление всего народа складывалось из ‘ единичных поступков людей, из маленьких капелек, из неприятия «нового порядка», который несли с собой фашисты. Цветынские патриоты уже тем, что это была пусть небольшая, но группа, были опасны для оккупантов. Поджог немецкого штаба — это героическое действие, вызов оккупантам, немцы не могли не чувствовать сопротивления местного населения, тем более в начале войны. Мучительная смерть цветынских партизан — слишком высокая цена за то, чтобы они были забыты потомками. Партизаны из Цветыни заслуживают нашей горячей благодарности и памяти. Вот их имена: Новиков, Туболев, Точилов, Полехин, Труфанов, Михайлова.

Партизанский отряд имени Чкалова в Урицком районе (центр — село Городище) — это большая боевая единица, объединяющая несколько населенных пунктов, был связан с Орлом, Нарышкино, Знаменкой, брянскими партизанами.

Агитация против фашистов проводилась путем распространения листовок, сбрасываемых с советских самолетов. У члена отряда Азарова Федора Васильевича, рабочего пенькозавода, имелся радиоприемник, через который партизаны узнавали новости с фронтов. Приемник был также и в подвале дома Ампилоговой в селе Парамонове, его изъяли фашисты при обыске.

Партизаны спасали советских воинов, выхаживали их и отправляли за линию фронта, уничтожили 67 фашистов. Летчик Рязанов так и остался в партизанском отряде, его прятали по близлежащим деревням. В архиве музея хранится газета «Орловская правда» за 14 мая 1965 года со статьей «Поклон вам, родные» — это письмо Героя Советского Союза Кизюна из Волынской области в Орловскую с благодарностью девушкам села Парамоново — Марии Афанасьевне Парамоновой, Марии Николаевне Обыденовой, Рае Парфеновой. Девушки спрятали и выходили тяжелораненого, затем переправили его в дальнее село к знакомым до полного выздоровления.

Партизаны держали под контролем все дороги, по которым двигались фашистские обозы. Ночью и днем небольшими группками по 2 —3 человека они переставляли стрелки-указатели, путая направления. При упаковке оружия в качестве грузчиков патриоты обливали оружие врага различными растворителями, которое в результате приходило в негодность. Они подпиливали телеграфные столбы, перерезали провода, нарушая связь. Однажды партизаны сумели вывести из строя мост через реку Цон, подпилив основы не до конца (подозрения на партизан не пало). Мост не выдержал при переходе первого же танка. В результате вышли из строя два танка, погибли три фашиста. Уничтожались фашисты-одиночки, мотоциклисты. Было несколько мест, где делались «колючки», которые разбрасывались по дорогам.

Отряд имени Чкалова был связан с брянскими партизанами, в брянские леса отправлялись повозки с хлебом, которые по дороге у Знаменского большака перегружались на машины.

В 1942 году ребятам уже не в первый раз поручили вывезти хлеб с мельницы в деревне Селихово Знаменского района брянским партизанам. Хлеб был уже перегружен на машины, когда налетели каратели. Ребята разбежались и под покровом ночи вернулись по домам, бросив лошадей. Лошади же с повозками неторопливо последовали к своим хозяевам, а следом за ними шагали каратели… Были обыски, жестокие избиения, расстрел. Чудом остался жив избитый до полусмерти старик Парфенов, его 15-летняя внучка Рая Парфенова и Леля Ампилогова. Раю как малолетнюю не расстреляли, ее допрашивали в комендатуре, выбили зубы, угнали в Германию. Она никого не выдала, после фашистской неволи вернулась на родину, летчик Кизюн разыскал Раю в послевоенные годы в Тульской области. Осталась в живых и Леля Ампилогова. У учительницы Марии Николаевны Ампилоговой немцы забрали сына и дочь, Костю и Лелю, которых после пыток приговорили к расстрелу. Шестерых ребят и Лелю бросили в кузов машины и повезли на расстрел. В кузове уже находились двое мужчин, зверски избитых и также приговоренных к смерти. Эти неизвестные крестьяне за несколько минут до смерти незаметно ногами сумели «выпихнуть» Лелю из кузова. Она упала в лопухи и осталась жить. В архиве краеведческого музея хранятся четырнадцать текстов воспоминаний членов отряда, которые не противоречат друг другу. В экспозиции музея выставлен радиоприемник, служивший партизанам верой и правдой. Народные мстители Орловской области вписали немало ярких страниц в историю борьбы советских людей против фашистских захватчиков.

В тесной связи с народом подполье черпало свои силы. Благодаря этому летом 1941 года в области были сформированы 72 партизанских отряда, 91 партизанская группа, 330 групп подрывников. На территории 18 восточных районов нашей области (в Ельце, Ливнах, Русском броде, Красной заре и др.) создано 17 партизанских отрядов, 77 партизанских групп, которые объединяли 1065 человек. Курским обкомом партии организованы партизанские отряды в Дмитровском районе (под командованием А.Д. Федосюткина и комиссара Ф.Р. Рудых) и и бывшим Троснянским (под командованием В.А. Ковардаева и комиссара СТ. Бочарова), территория, которого теперь входит в состав нашей области.

Орловщина занимала исключительно важное место в военно-стратегических планах гитлеровского командования. Через Орловщину захватчики рвались к Москве, День и ночь шли ожесточенные сражения на нашей земле. Ценой больших потерь врагу удалось 3 октября оккупировать г. Орел и к концу 1941 года почти всю территорию области, за исключением гор. Задонска, Задонского и Краснинского районов.

Районы западной части области к этому времени считались уже глубоким тылом. Народ тяжело переживал то, что фашистские полчищ топчут родную землю, заливают ее кровью советских людей, разрушают города и села, сжигают, грабят, уничтожают все на своем пути. Народ не покорился захватчикам.

Мужественные и отважные патриоты области. С первых часов оккупации открыли боевые счета. С 24 по 28 августа 1941 года мглинские партизаны сожгли 11 автобронемашин, 2 мотоцикла,]3 повозки с боеприпасами, уничтожив при этом около 20 гитлеровских солдат и офицеров. Первого сентября 1941 года 20 бойцов Брянского партизанского отряда (командир Эглит, комиссар Рыбкин) из засады, в районе монастыря, разгромили машины с боеприпасами, захватили штабную машину с ценными документами немецко-фашистских оккупантов и передали ее в штаб нашей армии. 14 октября 1941 года мстители Карачевского района, перебив 17 охранников освободили 100 военнопленных красноармейцев из фашистского лагеря смерти.

19 сентября 1943 года в г. Орле состоялся парад партизан в честь освобождения области от немецко-фашистских захватчиков. Делегации отрядов на параде представляли 61.000 партизан и партизанок. Мужественные патриоты Орловщины были объединены в 20 партизанских бригад и соединений в 130 партизанских отрядов. Ни жестокий террор фашистских захватчиков, ни величайшие трудности не смогли сдержать наплыва населения в партизанские отряды.

В рапорте народных мстителей Главнокомандующему Советских Вооруженных Сил «Об итогах борьбы с немецко-фашистскими захватчиками за период с августа 1941 по сентябрь 1942 года» неопровержимо подтвержден народный характер войны. Народными мстителями было уничтожено 3 немецких генерала, 145.678 солдат, офицеров и предателей Родины, 1.792 взято в плен, пущено под откос 993 воинских эшелона, уничтожено 2.948 паровозов, 2254 вагона с живой силой и техникой, 120 самолетов, 193 танка, 75 танкеток, 68 бронемашин, 185 орудий. Разгромлено 113 волостных управлений и комендатур, 25 штабов. Взяты большие трофеи.

Более 12 тысяч партизан, партизанок и подпольщиков были награждены орденами и медалями. Двенадцать из них: А. Д. Бондаренко, И. И. Дука, Д. В. Емлютпн, А. П. Ижукин, И. А. Сельгипов. Ф. Е. Стрелец, Д. Н. Медведев, И, А. Марков, А. А. Морозова, М. П. Ромашин, В. С. Рябок, В. И. Сафронова удостоены звания Героя Советского Союза.

5. Памятник-мемориал «Убитая деревня»

Памятник-мемориал «Убитая деревня» расположен в 40 километрах северо-западнее города Орла, а в 15 километрах севернее районного центра посёлка Нарышкине. Находится на территории Архангельского сельского Совета, в 5 километрах севернее центральной усадьбы совхоза «Первомайский», на месте небольшой деревушки Колпачки, разделившей во время Великой Отечественной войны судьбу белорусской Хатыни.

2 февраля 1942 года здесь приняли бой два партизана — украинец Фёдор Головко и житель деревни Красные Рябинки Хотынецкого района Николай Филюшкин.

Немцы в этой стычке потеряли несколько своих солдат. В отместку немецкий карательный отряд учинил над жителями Колпачков жестокую расправу.

Были уничтожены ни в чём не повинные жители: 5 мужчин расстреляны на месте. Это Фёдор Андреевич Пашин, Иван Андреевич Азарычев, Василий Акимович Цуканов, Степан Сергеевич Цуканов, Григорий Сергеевич Цуканов. Престарелую и почти слепую Анастасию Ивановну Макарову, увезли в Нарышкино и там после страшных побоев и пыток расстреляли на лесной опушке. У оставшихся в живых жителей отобрали скот и всё имущество, после чего Колпачки были сожжены дотла.

У Колпачков недолгая и поразительная история. Жизнь этому селению дала столыпинская земельная реформа и расположенная неподалёку деревни Юшино. В канун первой мировой войны 8 юшинских семей поселились на просторных живописных холмах близ Царевой дороги — старинного тракта между Орлом и Брянском, по которому, говорят, езживали и Иван Грозный, и Пётр первый. Название Колпачки — здешние жители считали их не деревней, а выселками, посёлком — происходит от холма Колпачек, расположенного у юго-восточной околицы, за домом Медниковых.

Три беспощадных удара обрушились на Колпачки в короткий срок один за другим. Первый — коллективизация. Если в 1929 году здесь стояли 24 дома, то перед войной насчитывалось только 9, хотя в Колпачках не было пи голода, ни эпидемии тифа, ни даже репрессий и раскулаченных. Впрочем, колхоз имени Сталина, куда в качестве бригады входили Колпачки, вскоре стал одним из самых зажиточных в Архангельском сельском Совете. Более того, даже после второго бесчеловечного удара — карательной фашистской акции- Колпачки попытались подняться. В первые после военные годы на пепелища вернулись 7 семей, конечно, очень неполных. Население Колпачков сократилось до 23 человек против 49 до войны.

Третьим ударом было лишение Колпачков статуса самостоятельной производственной единицы — бригады. После этого больше нечем стало держаться на земле, и в течение первого же послевоенного десятилетия в Колпачках никого не остаюсь. Колпачки стали первым селением в округе, в районе, возможно, и в области, которые исчезли с лица земли и, таким образом, оказались провозвестником неисчислимых будущих потерь, понесённых российской и, в частности, орловской деревней некоторое время спустя.

Но и это ещё не всё. Более чем на 30 лет Колпачки были преданы полнейшему забвению, что не удивительно в нашей обеспамятевшей было стране. Вот почему, когда пришло время извлечь их из небытия, сразу стаю всем очевидно, что Колпачки с их жестокой, едва ли не символически-трагической и в чём-то героической судьбой должны быть увековечены и в памяти народной, и в мемориальном сооружении.

Памятник-мемориал «Убитая деревня» — один из немногих объектов такого масштаба — сооружён полностью на общественные средства. Важнейшая роль в их сборе, приобретшем характер широкого патриотического движения, принадлежит, несомненно,

Урицкой газете «Новая жизнь». Немалую часть средств составили пожертвования гражданам и трудовых коллективов Урицкого района,

городов Орла, Липецка, Ленинграда и других. Их были многие сотни. Солидные денежные взносы сделали фонд Возрождения орловского села и фонд Мира.

Памятник-мемориал интенсивно строился с апреля по октябрь 1990 года. Сбор средств, создание скульптурной группы и подготовительные работы продолжались около двух лет.

Строительство осуществлялось под руководством и при постоянном личном участии редактора районной газеты Г. Г. Лазарева. Он был, по существу, и основным, архитектором. Скульптурная группа создала членами Союза художников СССР В. П. Басаревым и В. И. Охахониным при техническом содействии работников Орловского реставрационного управления под руководством начальника А. П. Юдина и прораба А. Я. Кирсанова, а также конструктора Н. А. Скотниковой. Они же производили установку скульптурной группы, устройство братской могилы и другие работы.

Значительный объём работ на строительстве памятника- мемориала, в частности, закладка курганов, благоустройство и декоративное оформление территории, выполнен местными силами, во многом безвозмездно. Большую поддержку и помощь в строительстве оказали руководители Архангельского сельского Совета Н. А. Дорофеев, В. В. Гусев и др. (здесь был открыт специально приходно-расходный счёт№000700427), работники местной редакции и других предприятий, жители совхоза «Первомайский», учащиеся райцентра.

Композиция памятника- мемориала воплощает в основном военный мотив истории Колпачков. В ходе работ она не раз видоизменялась и является по сути плодом коллективного творчества. В композиции широко применён природный материал. Основу её составляют 10 земляных курганов, увенчанных массивными каменными глыбами из розового песчаника с металлическими мемориальными табличками- указателями. Это памятники сожжённым домам. 10- и, «большой», курган, открывающий композицию,

служит как бы надгробием вообще, для всех Колпачков. Курганы расположены по обеим сторонам полузаросшей лощины, которую в Колпачках называли забавно — Вачяй. В северо-восточном ряду их 6, в другом-3.

На юго-западной стороне памятника- мемориала находится братская могила, к неё ведёт дорожка через лощину. Могила обнесена декоративной оградой из алюминия полуметровой высоты. У «ног» погребённых стоит 2-метровая свеча из серого гранита.

Надгробие на братской могиле представляет собой облицованную белым мрамором трапецию, на которой закреплена доска, с именами погибших. Здесь же, у «ног» захороненных, поднялись три гранитных «пальца», символизирующих оплывшие свечи. Помимо шести фамилий жителей Колпачков, погребённых здесь под берёзками в 1942 году, прибавлены фамилии М. А. Медниковой и Е. В. Иваничкиной, захороненных на окраине посёлка Нарышкина. Поскольку захоронение и там было братское (в тот день, 5 февраля 1942 года, в Нарышкино расстреляли 7 человек), перенесение праха женщин оказалось невыполнимым, хотя намерение такое было.

Решено захоронить здесь горсть земли, смогли., где лежит прах Медниковой и Иваничкиной. Поэтому ориентировочно установленное место их погребения можно считать частью памятника- мемориала «Убитая деревня».

Если памятники-курганы имеют более общий, как бы символический смысл, как памятник селению вообще, то братская могила и скульптурная группа несут конкретную смысловую нагрузку. Скульптурная группа состоит, из центральной статуи высотой 4,7 метра и двух стел — барельефов размером. 2,5*5,6 метра.

Стелы- барельефы передают гнетущую обстановку оккупации, в которой появление вооружённого человека — будь то враг или свой, партизан- едва ли не в равной мере грозит бедой. Деревенские жители, преимущественно разных лет женщины и подростки, изображены, видимо, уже после боя партизан с немцами, когда стала ясной неотвратимость трагедии. Отсюда эта обречённость и сиротская проницательность в позах и выражениях, лиц.

Статуи и барельефы исполнены в листовой меди. Скульптурная группа располагается в большом ряду курганов между 3-им и 4-ым. Открывающая композицию центральная статуя развёрнута к братской могиле. За нею параллельно установлены барельефы.

К скульптурной группе примыкает стилизованная колокольня. В ней использованы материалы, железобетонные опоры- трубы высотой 17 и J5 метров. На них установлены под углом, создающим эффект качания, 3 медных колокола, в одном из которых укреплён динамик для озвучивания мемориала. Музыка с боем курантов и гонга звучит каждые полчаса. В единый ансамбль скульптурную группу связывает базальтовая дорожка с лёгким подъёмом у колоколов. Чуть поодаль от центральной статуи, с левой стороны дорожки, выложенным красным керамзитом, словно случайно оброненный в траву, лежит камень- валун с металлической табличкой. На ней выбита строфа из стихотворения местного литератора А. А. Кузьмина, автор первых публикаций о Колпачках. Автор, помимо прямого смысла, в подтексте этих строк раскрывает большое сложное чувство, в котором и долг, и покаяние, и жажда идеала и доброго вечного деяния. Оно- то, в конечном счёте, и подвигло людей, в основном послевоенных да ещё в столь неподходящее для таких строек время, всё-таки взяться за большой труд и успешно завершить его, создать памятник- мемориал «Убитая деревня» во имя долга перед трагическим прошлым, во имя приближения достойного будущего.

Заключение

Установив «новый порядок», оккупанты хотели пулей и штыком утвердить в Советском Союзе гитлеровское руководство фашистской Германии. Но население Орловской области на это ответило мощным партизанским и патриотическим движением. И орловцы победили вместе со всеми народами Советского Союза. Даже самые страшные зверства фашистов не сломили волю и дух русского народа.

Оккупанты жестоко карали вооруженное сопротивление орловских горожан. Погибли тысячи партизан и тех, кого фашисты подозревали в связях с ними. Немцы безжалостно сжигали целые селения за связь с партизанами.

Вообще в 1942 г. партизанское движение охватило всю занятую фашистами землю особенно лесные районы Брянщины (там возник Партизанский край неподвластный оккупантам) Смоленщины, Орловщины, Белоруссии, украинского Полесья, Крыма.

Все, что пришлось перенести на полях сражений и в тылу не оценить никакими наградами. Лишь самая малая толика человеческой храбрости может быть оценена.

Широкая сеть подполья на территории Орловской области позволила значительно расширить базу всенародной борьбы в тылу немецко-фашистских войск.

Минуло пол века со времени освобождения области от немецко-фашистских захватчиков. Никогда не померкнет огромный вклад нашего народа в дело разгрома врага. Подвиг героев бессмертен!

Список литературы

1. Будков А.Д. «Народное хозяйство Орловской области в предвоенные годы», «Орловская область в годы ВОВ 1941-1945гг.» Орёл, 1999

2. Будков А.Д. Орловский край в период оккупации. Орел-Курск, 1999

3. Бушков А. «Россия, которой не было» Красноярск, 2000

4. Г.Гудериан «Воспоминания солдата» МД954

5. Зверства немцев в Орловской области / Документы. Вып. 9. Сост. Ф. Г. Потемкин. М, 1993,

6. Кузнецов Н… «Накануне» М., 1966

7. Мартынов М.М. Фронт в тылу. Приокское изд. 1975

8. Мартынов М.М. Это было в Орле. М., 1985

9. Минувшее: исторический альманах, вып. 3, 1991 Ю.Некрич А. «Дорога к войне» М.,1995.

11.Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. т. 3, М., 1990,

12. Очерки истории борьбы подполья с немецко-фашистскими оккупантами на Орловщине. Орел, 1984 13.Орловский край. Орел, 1974. Н.Полторак А. И. Нюрнбергский эпилог. М., 1989 15.Саран А.Аграрная политика оккупационных властей на Орловщине в 1941-1945гг. Краеведческие записки Областной краеведческий музей. Вып. 3. Орел. 1999 16.Сообщения советского информбюро История ВОВ. Сборник документов. М., 1991.Т. 3. 17.Старых Т. Н. Оккупационный режим фашистских захватчиков.

Орел, 1998

18.Фефелов В. «Накануне», «Блокнот агитатора» №7 июль, 1993.

19.Хуторской В.Я. История России, М., 1994 20.Якименко В.А. Партизанская война. М., 1998

[1] Газета «Орловская правда», 2005 г., с.10

[2] Будков А.Д. Орловский край в период оккупации. Орел-Курск, 1999, с.68

[3] Зверства немцев в Орловской области / Документы. Вып. 9. Сост. Ф.Г. Потемкин. М., 1993, с.39.

[4] Там же.

[5] Полторак А.И. Нюрнбергский эпилог. М., 1989, с.8.

[6] Полторак А.И. Нюрнбергский эпилог. М., 1989, с.8.

[7] Там же.

[8] Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т.3, М., 1990, с.337.

[9] Орловская область в годы ВОВ. Сборник документов и материалов. Орел-Курск, 1990, с.111 – 114.

[10] Там же.

[11] См: Орловская область…с.119.

[12] Мартынов М.М. Это было в Орле. М., 1985, с.448.

[13] Там же.

[14] Там же.

[15] См: Мартынов М.М. Указ. Соч. с..450.

[16] Там же.

[17] Там же.

[18] Саран А. Агррарная политика оккупационных властей на Орловщине в 1941-1945 гг. /Краеведческие записки/ Областной краеведческий музей. Вып.3. Орел. 1999, с.184.

[19] См: Мартынов М.М. указ. Соч. с.261.

[20] См: Саран А. Указ.Соч. с.165.

[21] Мартынов М.М. Фронт в тылу. Приокское изд. 1975. с.175.

[22] Сообщения советского информбюро/ История ВОВ. Сборник документов. М, 1991. Т.3. с.386.

[23] Фефелов В. «Накануне». № 7 июль, 1993, с.77.

[24] Мартынов М.М. Это было в Орле. М., 1985, с.43.

[25] См: Орловская область в годы ВОВ. С. 135.

[26] Кузнецов Н. «Накануне» М., 1966, с.52.

[27] Мартынов М. «Фронт в тылу» Пр., 1975, с.7.

Ключевая роль в его реализации отведена архивным учреждениям. Сотрудниками Госархива Орловской области были изучены сотни документов партийных, комсомольских структур, советских учреждений, областной и районных комиссий по установлению и расследованию злодеяний нацистов, а также предоставленные во временное пользование рассекреченные документы из архивов УФСБ и УМВД по Орловской области. Для обнародования отобрано и описано около 400 документов, изобличающих злодеяния гитлеровских захватчиков. Большая их часть включена в региональный том издания «Без срока давности».

Нацистская оккупация стала тяжёлым испытанием для жителей Орловской области. Террор и насилие лежали в основе установленного «нового порядка». Все органы, учреждённые врагом на оккупированной территории Орловской области, находились под контролем военно-полевых комендатур, выполнявших полицейские и карательные функции.

Осуществление гитлеровцами политики геноцида в отношении мирного населения Орловской области подтверждается многочисленными документами — опросными листами свидетелей злодеяний, актами комиссий, протоколами и др. В первую очередь истреблению подлежали советские активисты, коммунисты, комсомольцы и сочувствующие им граждане. Жестоким истязаниям подверглась председатель Воинского сельсовета Мценского района член партии Е. М. Горбатенко, находившаяся на восьмом месяце беременности. Её несколько раз вызывали на допросы в д. Сергеевку, где находилась немецкая жандармерия, и в Орёл, били палками до полусмерти, а затем сажали в подвал. Вечером 20 апреля 1942 года фашисты повели женщину на расстрел босую по снегу и убили в овраге в двух километрах от д. Сергеевки, там же и закопали.

В д. Ивановке Дросковского района немцами была зверски убита семья красноармейца Михайлова: шестидесятилетняя мать расстреляна, отец замучен, сестра заживо зарыта в яму.

В Орле в Первомайском сквере, на площади Карла Маркса, в городском саду и на балконах домов устраивались публичные повешения граждан, заподозренных в связях с партизанами. Так, осенью 1941 года в Первомайском сквере были повешены «за сочувствие советской власти» 19-летний Владимир Александров и 16-летний Владимир Саввин, на площади Карла Маркса — Максим Михайлович Поздняков.

Нещадно карались граждане, проявлявшие неповиновение оккупационным властям. В сводке УНКВД по Орловской области сообщается, что в январе 1942 года гитлеровцы, захватив село Верхнюю Залегощь Верховского района, приказали колхозникам выходить из домов без тёплой одежды для эвакуации. Однако никто из жителей приказу не подчинился. Тогда фашисты забросали дома гранатами и публично расстреляли председателя колхоза П. С. Рагулина, завхоза И. С. Звягинцева, его 27-летнюю дочь и 19-летнего сына. Колхозницу С. Я. Брылеву с четырьмя маленькими детьми немецкие солдаты выгнали раздетыми на улицу и оставили умирать на тридцатиградусном морозе. На этом зверства фашистов не закончились: они стали обходить дома и издеваться над людьми — отрезали носы, уши, пальцы, отрубали ноги. Так было замучено ещё 20 человек. Остальные жители были угнаны. Из них 37 замерзли в пути, еще девять, в том числе дети, которые не могли идти, были расстреляны. Во время насильственной эвакуации жителей Корсунского сельсовета Верховского района от холода погибло «не менее ста детей, а также часть стариков», сообщается в показаниях жителя пос. Колькуева Л. А. Благова.

Истребительная политика нацистов осуществлялась с помощью карательных отрядов, сформированных из националистов, антисоветских элементов и бывших уголовников. В их задачи входило уничтожение партизанских отрядов и их сообщников из числа мирного населения. Такие вооруженные формирования действовали на оккупированной территории Орловской области. Из документов известно, что в Знаменском районе орудовал карательный отряд «Украинская компания» численностью 600 человек. Им были убиты сотни мирных жителей, обвинённых в помощи партизанам. В июне 1942 года приехавшие в д. Каменку пьяные каратели ворвались в дом колхозников Курилиных и выгнали всю семью из восьми человек на улицу: главу семьи Татьяну Глебовну, её дочерей Раису, Надежду, Валентину, Розу, Марию и мать Матрену Михайловну, на руках у которой была трёхдневная внучка. Под свист и пьяный хохот каратели повели их в лес к заранее выкопанной яме и на глазах у Т. Г. Курилиной расстреляли из автоматов её дочерей и 97-летнюю мать, а затем и её. Выпавшего из рук убитой старушки плачущего младенца немецкий солдат столкнул в яму ногой и засыпал землей вместе с убитыми.

В тот же день каратели расстреляли за помощь партизанам семью военнослужащего Е. С. Ковалева из д. Пешково Знаменского района: жену Марию Акимовну, 1913 г. р., дочерей — Валентину, 1934 г. р., Александру, 1940 г. р., и сына Анатолия, 1942 г. р., семью члена партии С. Н. Невежина и других мирных жителей.

9 июля 1942 года преступники отряда «Украинская компания» устроили публичную казнь в с. Узком. Они согнали к сельсовету жителей близлежащих деревень в количестве 1160 человек и, оцепив их цепью, вызвали семь семей (26 человек), которым предъявили обвинение в сотрудничестве с партизанами, а затем расстреляли. Среди убитых была женщина с младенцем.

В протоколе допроса жителя г. Болхова М. В. Полякова сообщается о расстрелах мирных граждан и военнопленных во рву за городским кладбищем.

С противодействием населения столкнулись оккупанты при проведении реквизиции имущества, скота и сельхозпродуктов, которое подавлялось физической расправой. Так, 13 декабря 1941 года при изъятии оккупантами коров в колхозе «Красная Заря» Никольского сельсовета Должанского района колхозник М. Ф. Аксенов оказал сопротивление и был арестован. На следующий день фашисты нанесли ему несколько штыковых ран и убили выстрелом в рот. Во время грабежа д. Парамоново Корсаковского района (19 декабря 1941 г.) колхозница Евдокия Васильевна Чернухина и её дочь Анна Александровна пытались спрятать своё имущество. Заметив это, один из «немецких бандитов» нанёс смертельный удар ножом в грудь сначала матери, а затем — несколько ударов её дочери, от которых она скончалась.

Одним из страшных преступлений нацистов на оккупированной территории было истребление нездоровых людей и нетрудоспособных (инвалидов). Летом 1942 года фашисты расстреляли пациентов областной психиатрической больницы, вывезенных насильно гестаповцами во главе с немецким врачом Ширманом под предлогом эвакуации в Белоруссию.

В августе 1943 года судмедэкспертами была проведена эксгумация 72 трупов, обнаруженных в овраге у д. Некрасово. По показаниям главврача Беляева, врача-ординатора Рябцевой и медсестры Елисеевой, из больницы были вывезены 92 пациента двумя партиями — 26 июля и 3 августа 1942 года.

В Залегощенском районе 11 декабря 1941 года фашисты учинили расправу над проживающими в Паниковском инвалидном доме: 16 человек были расстреляны, 54 инвалида, выброшенные на снег, замерзли.

Нацистская политика геноцида включала уничтожение отдельных групп населения по политическим, расовым, национальным, этническим и религиозным признакам. В документах засвидетельствовано несколько случаев массовых убийств евреев и цыган на оккупированной территории Орловской области. Одна из трагедий произошла 8 июля 1942 года у д. Вожово Кромского района, где была совершена расправа над мирными гражданами еврейской и цыганской национальностей и советскими военнопленными, содержавшимися в тюрьме г. Кромы.

После изгнания оккупантов созданной для расследования преступления специальной комиссией была произведена эксгумация жертв. В 15 метрах от проезжей дороги, идущей вдоль д. Вожово, в раскопанной яме на глубине одного метра найдены 25 трупов, а под ними на глубине полутора метров — ещё 24 трупа (только женщины и дети, в том числе грудного возраста). Во втором захоронении, обнаруженном во дворе одного из приусадебных участков, находилось ещё 98 жертв фашистов. Всего эксгумировано 147 тел, из них мужчин — 49, женщин — 56, детей — 42. По заключению судмедэкспертов причиной смерти стали огнестрельные ранения головы, удушение и отравление угарным газом с помощью специальной машины-­«душегубки». Свидетели трагедии рассказали, что несколько жертв, в том числе дети, были погребены в ямах заживо и «земля над ними длительное время находилась в движении».

В Шаблыкинском районе по распоряжению коменданта райкомендатуры Майвольта 20 мая 1942 года было расстреляно 14 «эвакуированных» евреев, проживавших в д. Погорельцево. Их трупы зарыли на месте расстрела в колхозном подвале.

Местом массовых убийств в годы оккупации стал Медведевский лес под Орлом. Одно из зверских преступлений совершено нацистами поздней осенью 1942 года. Привезённых в лес на машинах стариков, женщин и детей еврейской национальности выстроили у трёх заранее вырытых ям и расстреляли из автоматов. Вместе с убитыми в ямы были сброшены раненые и засыпаны землей. Затем по засыпанным ямам, из которых были слышны стоны раненых и крики детей, несколько раз проехали машины. Количество евреев, убитых в Медведевском лесу, по данным областного управления НКВД, составляло несколько сотен человек. По рассказам очевидцев, много евреев было расстреляно за Крестительским кладбищем в Орле и за аэродромом.

В справке УНКВД по Орловской области в обком ВКП (б) от 18 августа 1943 года сообщается о захоронении мирных граждан во рвах, «образовавшихся от обвала печей Гофмана» (Майор Гофман — начальник Орловского лагеря военнопленных. — Прим. авт.) на территории кирпичного завода, располагавшегося в семи километрах от Орла. По данным акта медицинской экспертной комиссии от 8 августа 1943 года, на территории того же завода во рву площадью 100 кв. м обнаружены останки 11 мирных граждан — двух мужчин, восьми женщин и 14-летнего мальчика. Причиной их смерти стали огнестрельные пулевые ранения, нанесённые в область затылка с близкого расстояния из автоматического оружия.

В документах отражены многочисленные факты бесчинств и зверств оккупантов над детьми. В одном из актов Корсаковской районной комиссии сообщается об издевательствах над малолетними детьми жительницы с. Александро-Гнидовка А. П. Рыбалкиной, которую немецкие солдаты выпроводили из дома под предлогом принести им воды. После издевательств детей выбросили на мороз, а семимесячную девочку повесили.

В д. Мельничной Слободе Гагаринского сельсовета Корсаковского района 23 декабря 1941 года отступающие немецкие части подожгли дома, а по спрятавшимся в лесу местным жителям открыли огонь. В результате обстрела был убит пятилетний сын колхозницы О. Ф. Башкировой. Родные смогли похоронить ребёнка только через девять дней после освобождения деревни.

В Должанском районе была расстреляна тринадцатилетняя девочка М. Ряполова, пытавшаяся потушить снегом подожжённый фашистами дом.

11 января 1942 года гитлеровцы устроили кровавую бойню в с. Трудки Покровского района. Ворвавшись в село с факелами, они начали поджигать дома и забрасывать гранатами подвалы, где прятались люди. Выбегающих из горящих домов женщин, стариков и детей преступники расстреливали. В результате обстрела погибло 17 человек. Заживо были сожжены запертый в доме колхозник М. А. Селютин и четырёхлетний мальчик Внуков. Выживших после обстрела людей без тёплой одежды и обуви фашисты угнали в свой тыл, по пути расстреляв 11 человек, в том числе детей в возрасте от двух до семи лет.

В январе 1942 года в д. Муратово Дросковского района гитлеровцы при отступлении расстреляли 75 мирных жителей (взрослых и детей) за то, что они отказались эвакуироваться.

По данным Малоархангельского отдела НКВД, в период оккупации района, продолжавшейся с 10 ноября 1941 года по 24 февраля 1943-го, было повешено шесть мирных граждан (трое из них с надписями: «Таков конец партизан), сожжено в хатах восемь человек, расстреляно 232 человека. Местом казни мирных граждан стала роща Мурашиха (Мурашихинский лес), куда людей привозили на машинах. Из показаний жительницы района Улаевой: «Моего сына Шуру немец поймал около моего дома и повёл в Мурашихинский лес, поставил к берёзе, долго целился этот зверь, а затем убил, а комендант немецкого гарнизона не разрешил хоронить моего сына».

На оккупированной территории Орловской области (в современных её границах) находилось несколько концлагерей, в которых наряду с военнопленными истязали, морили голодом и убивали мирных жителей. Только в одном Свердловском районе действовало три концлагеря — в Змиёвке, Пирожково и Куракино. Сотни гражданских лиц погибли в Орловском лагере военнопленных. В большинстве своем жертвами были советские патриоты и лица еврейской национальности. Из акта о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в Орловском лагере военнопленных, составленном освобожденными из фашистского плена военврачами от 7 августа 1943 года: «В Орловском лагере военнопленных проводились расстрелы агентами гестапо гражданских лиц обоего пола, в том числе детей 13-14 лет, на глазах военнопленных на территории 7-го блока (корпуса). Трупы раздевали догола и зарывали на месте у стен или бросали в канализационные колодцы».

Местными комиссиями по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников наряду с актами и протоколами опросов свидетелей преступлений были составлены списки расстрелянных, повешенных и замученных мирных граждан. Эти документы в полной мере раскрывают чудовищную картину уничтожения нацистами мирного населения.

Лариса Кондакова,

начальник отдела использования и публикации документов

Госархива Орловской области

По предварительной информации Орловского горкома ВКП (б) на 11 августа 1943 г., в Орле от рук оккупантов погибло ≈ 12 000 человек мирного населения, замучено и убито на территории аэродрома 4000 человек «гомельского еврейского населения», у здания городской тюрьмы в Орле убито 5000 человек, вывезено из Орла в д. Кишкинку и Андриабужский лес и убито 2000 человек

Преступления против человечности

Генпрокуратура России подала обращение в суд о признании геноцидом фактов массовых убийств мирных жителей в Орловской области в годы Великой Отечественной войны.

Как сообщили в Генпрокуратуре России, по поручению генерального прокурора России Игоря Краснова прокурор Орловской области направил в Орловский областной суд заявление о признании военными преступлениями, преступлениями против человечности и геноцидом советского народа установленных и вновь выявленных преступлений, совершённых немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны на территории Орловской области.

Прокуратура во взаимодействии со Следственным комитетом России проделала большую работу, изучила материалы по фактам обнаружения массовых захоронений мирных жителей и военнопленных времён Великой Отечественной войны в районе деревень Погорельцево Шаблыкинского района, Нижнее Долгое Третье Должанского района, Пешково Знаменского района Орловской области, а также многочисленные архивные документы.

В период оккупации в 1941-1943 годах на территории Орловской области немецко-фашистские захватчики сформировали карательные батальоны, которые массово уничтожали советских гражданских лиц и военнопленных, применяли жестокие пытки и истязания.

«Так, в июне 1942 года по указанию командира 134-й пехотной дивизии вермахта генерала Шлеммера было создано карательное подразделение «Украинская компания» под руководством Мирошниченко по прозвищу Гетман, которое только в Знаменском районе Орловской области уничтожило более 170 жителей, включая младенцев, женщин и стариков», — сообщили в Генпрокуратуре России.

Всего за период оккупации области немецко-фашистские захватчики и их пособники истребили не менее 421 750 человек (в том числе более 370 тысяч советских военнопленных), угнали в Германию на каторжные работы более 56 400 человек.

«Изложенные факты подтверждаются свидетельствами многочисленных очевидцев об истреблении советских мирных граждан на территории Орловской области, протоколами осмотра мест расстрела мирных жителей, приведённых в актах Орловской областной комиссии. Убийства мирного населения и военнопленных также установлены и подтверждены приговорами судов. В целях признания совершённых злодеяний военными преступлениями и преступлениями против человечности, а также геноцидом национальных и этнических групп, представлявших собой население СССР, как частью плана, заключавшегося в намерении нацистской Германии отделаться от всего местного населения Советского Союза путём изгнания и истребления его для того, чтобы колонизировать освободившуюся территорию немцами, прокуратурой Орловской области направлено в Орловский областной суд заявление об установлении факта, имеющего юридическое значение», — проинформировали в Генпрокуратуре.

По информации ИА «ТАСС», ранее аналогичные заявления по материалам, полученным в рамках работы с архивными материалами по проекту «Без срока давности», готовились прокурорами в Новгородской, Псковской, Брянской и Ростовской областях.

В сентябре 2021 года генеральный прокурор России Игорь Краснов сообщил, что подготовлен законопроект, который должен законодательно закрепить понятия «нацизм», «фашизм» и «геноцид народов Советского Союза».

Акт комиссии по установлению гитлеровских злодеяний в г. Орле о повешении учащегося 10-го класса А. П. Матвеева за отказ выйти на работу

23 января 1945 г.

Акт 185

1945 г., 23 января, г. Орёл

Комиссия по установлению гитлеровских злодеяний в г. Орле в составе председателя райсовета Железнодорожного района Карнеева Виктора Александровича, предуличкома Власова Ивана Ивановича и Бобиной Марии Дмитриевны составили акт о нижеследующем:

января 13-го дня 1942 г. немецко-фашистские изверги выгоняли на работу жителей г. Орла. Матвеев Алексей Павлович, 1924 г. рождения, ученик 10-го класса 26 средней школы, комсомолец, живший на улице 5-я Курская, дом № 15, отказался идти на работу. Его арестовали, отправили в гестапо, 14 января его труп висел в Первомайском сквере с надписью: «Саботажник».

Факт повешения подтверждают:

1. Деулина Мария Макаровна, 5-я Курская, 15

2. Александрова Екатерина Михайловна, 5-я Курская, 15.

Члены комиссии: пред. райсовета Карнеев, пред. уличкома Власов, член М. Бобина.

(Из фонда Госархива Орловской области)

«В сквере устроили виселицу»

Из протокола допроса жителя г. Малоархангельска В. И. Новикова о злодеяниях немецких войск в 1941-1943 гг. (ГАОО.Ф.Р‑691. Оп. 1. Д. 200. Л 139-139 об.)

«В апреле 1942 г. немцы расстреляли на Подгородней улице семью из трёх человек якобы за связь с партизанами, а в сквере на Советской улице… устроили виселицу и повесили на ней двух мужчин и одну женщину… и на грудь этой женщины была повешена фанерная доска с надписью: «Таков конец партизан»…

Допросил: ст. следователь ОПВИ УМВД Орловской обл. мл. лейтенант Черных.

(Из фонда Госархива Орловской области)

Акт Кромской районной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, об угоне жителей Короськовского сельсовета и поджоге села Короськова

19 октября 1944 г.

Акт 16

14 октября 1944 года мы, нижеподписавшиеся, представитель Кромского райисполкома т. Никитина Мария Алексеевна, депутаты Короськовского сельсовета тов. Сальников Яков Дмитриевич и Колоколова Антонина Николаевна, председатель колхоза «Коммунар» Гришин Семён Николаевич и учительница Короськовской школы Симеохина Мария Стефановна, составили настоящий акт о том, что в период оккупации немецкими захватчиками было насильственно эвакуировано в конце июля м-ца 1943 года 22 человека — граждан Короськовского сельсовета. Дней за десять до своего отступления немцы приказали всем жителям села Короськова «эвакуироваться» с ними. Уезжать все отказались. Тогда обозлённые немцы оцепили село, с оружием в руках выгнали всех граждан из домов и подожгли деревню. Свидетелями этой, ничем не обоснованной эвакуации были сумевшие спрятаться и вернуться домой гр-не Карпова М. Я., Вавилова Д. К., Чистякова Е. А. и Каменева В. В., проживающие в колхозе «Коммунар» Короськовского сельсовета Кромского района Орловской области.

Комиссия: Никитина, Сальников, Семеохина, Колоколова, Гришин.

(Из фонда Госархива Орловской области)