Это историческое сочинение мухаммеда рафии где освещены события в дагестане

disserCat — электронная библиотека диссертаций работаем для вас с 2009 года

• Корзина пуста

Вход
|
Регистрация

Вы робот?

Мы заметили, что с вашего адреса поступает очень много запросов.

Подтвердите, что вы не робот

Исламизация Восточно-Кавказского региона, приобщение его населения к передовой для своего времени арабо-мусульманской цивилизации создало предпосылки для формирования письменной исторической традиции. В средневековье в Дагестане был создан ряд исторических сочинений, в которых, что следует подчеркнуть, не фиксируются современные для авторов события, а сообщается о делах давно минувших дней. Они были востребованы на всем протяжении истории после их создания, чему свидетельство количество их разновременных копий, переводы, осуществленные на разные дагестанские языки. Изучение этих сочинений сыграло решающую роль в создании историками адекватной имеющимся разноплановым источникам концепции средневековой истории Дагестана, позволило проследить политическую, военную, экономическую и культурную историю региона в развитии.

При наличии традиции написания исторических трудов и при всем богатстве средневековой письменной культуры Дагестана довольно-таки неожиданным выглядит отсутствие объемных исторических сочинений на протяжении двух столетий, вплоть до середины XIX в. И это несмотря на расцвет арабо-мусульманской культурной традиции в Дагестане именно в этот период. Ответ, надо полагать, кроется в том, что масштабные сочинения не могли быть созданы в условиях политической и идеологической разобщенности. Исторические предпосылки для этого сложились тогда, когда на политическую сцену вышло государство, легитимно, с точки зрения своей идеологии, претендующее на власть в пределах расселения всех мусульман-суннитов Кавказа. Понимание, что для строительства коллективной идентичности, социальной и исторической памяти необходимым условием является общее понимание событий и опыта, постепенно формирующих новый социум, вероятно, стало причиной, мотивировавшей имама Шамиля лично просить Мухаммад-Тахира ал-Карахи писать историю имамата и содействовать ему в этом. В результате чего появился его масштабный труд «Блеск дагестанских сабель в некоторых шамилевских битвах» («Барикат ас-суйуф ал-джабалийа фи ба’д ал-газават аш-шамилийа»). Историю создания этого сочинения и его изучения можно почерпнуть во введении к изданию перевода на русский язык, выполненного А. М. Барановым. Он был опубликован в 1941 г. , а арабский текст – в 1946 г. . Более поздние авторы предприняли попытку сделать новое прочтение текста, используя иные списки сочинения, нежели использовавшиеся А. М. Барановым. В 1990 г. Т. М. Айтберовым был осуществлен комментированный перевод первой части сочинения , но работа не была доведена до логического завершения. Значительных изменений в переводе нет, но к преимуществам следует отнести более информативные, емкие и точные комментарии. При всех достоинствах перевода А. М. Баранова в нем есть недостатки, и это не только комментарии и отдельные моменты в переводе, но и то, что перевод осуществлялся по ограниченному числу списков. Один из основных списков, использовавшийся А. М. Барановым, был искажен сыном Мухаммад-Тахира с благородной идеей издания труда своего отца в условиях имперской цензуры. Очевидно, что назрела необходимость переиздания перевода и публикации текста данного сочинения, особенно учитывая то обстоятельство, что обнаружены его автографы, а историческая наука накопила достаточно материала, чтобы сделать более полные комментарии, критически осмыслить историческую ценность информации ал-Карахи.

Это не единственный его труд в области истории из дошедших до нас . Есть еще очерк «Изложение того, как следует улучшать свои деяния в меру своих сил» («Китаб ʻибарат ал-иʻтибар фи истислах ал-аʻмал бикадри иктидар»); он не переведен на русский язык, но даже тот небольшой отрывок этого сочинения, с которым мы ознакомились, позволяет проникнуться в ценное для нас понимание автором современных ему политических событий.

«Блеск сабель» Мухаммад-Тахира был высоко оценен исследователями и историками, а также его современниками, о чем свидетельствует большое число копий этого сочинения. Именно после него на смену хронографам, историческим записям, хроникам пришли крупные исторические произведения, посвященные актуальным политическим темам эпохи, выдающимся личностям . Труд был настолько удачным, что породил целую серию подражаний, к которым мы можем отнести сочинения Иманмухаммада из Гигатля и Халила из Ангида.

Второму из упомянутых авторов принадлежит сочинение «Известия по истории региона» («ал-Хабар фи-т-та’рих ал-махалли»). Этот труд известен в одном списке, в автографе, не переведен и не издан, исследуется М. Г. Амировым. Сочинение посвящено истории тиндинского микрорегиона. Оно представляет собой компиляцию текста Мухаммад-Тахира с добавлением сюжетов по локальной истории. Имеется интересный материал по восстанию 1877 г.

Сочинение Иманмухаммада из Гигатля было написано в начале 70-х гг. XIX в. Оригинальный текст этого сочинения недавно обнаружен Т. М. Айтберовым в частной коллекции и остается неисследованным. Нам известна краткая редакция этого сочинения, завершенная к написанию (Ротол) Мухаммадом-хаджи из Гигатля в 1912 г. Сокращено же сочинение было, по предположению исследователей и издателей перевода текста этого произведения, за счет удаления материалов, известных в изложении Мухаммад-Тахира, а также материалов, относящихся к региональной истории . Интересно, что в тексте есть прямое указание на то, что ал-Карахи «проявил определенную небрежность, когда писал текст о событиях у Шатиля», и в тексте описывается немного иная версия этих событий . Этот пример приводится, чтобы наглядно продемонстрировать, что дагестанские историки пользовались комплексом научного инструментария – устными и письменными источниками, то есть проводили серьезную исследовательскую работу, привлекая свидетелей примечательных событий, при их отсутствии – осведомленных лиц, работали с письменными источниками, знали критику текста. То есть методы, которыми мы оперируем на уровне терминов и понятий, авторы сочинений, не будучи знакомыми с трудами по методологии исторического исследования, применяли почти неосознанно, исходя из здравого смысла.

Из исследований нам известно, что Мухаммад-Тахир при продолжении написания своего труда уже по событиям после пленения имама, то есть 1859 году, пользовался трудами Абдурахмана из Газикумуха , самого плодовитого из дагестанских историков конца XIX в. До нас дошло три его сочинения. Одно из них – в двух существенно различающихся списках.

Его «Воспоминаниям», завершенным в г. Тифлисе в 1869 г., первым из сочинений повезло быть переведенными на русский язык и изданными. Перевод этого сочинения был выполнен М.-С. Саидовым и опубликован, снабжен введением, комментариями, указателями с определенными уточнениями в переводе А. Р. Шихсаидова и Х. А. Омарова в 1997 г. . Это издание стало достижением, поскольку в сложившихся в советский период условиях труд не мог увидеть свет при жизни М.-С. Саидова. К сочинению имеется прекрасное введение и хорошие комментарии, издано факсимиле текста. Однако следует отметить, что в научный оборот введен не весь текст – при переводе упущены этнографические описания многих дагестанских сел. Полный перевод этого сочинения, кроме прочего, стал бы существенным подспорьем этнографам в условиях информационного голода и определенного кризиса в исследовании доиндустриальной (традиционной) культуры.

Другой свой труд Абдурахман из Газикумуха озаглавил как «Краткое изложение подробного описания дел имама Шамиля» («Хуласат ат-тафсил ʻан ахвал ал-имам Шамуил»). Основная редакция рукописи была завершена в 1865 г., однако автор вносил дополнения в сочинение вплоть до 1883 г. Перевод по одному из известных трёх списков выполнен Н. А. Тагировой и опубликован в 2002 г. . К переводу написано безупречное введение, где имеются: биография автора, анализ его сочинений, археографическое описание списков, произведено сличение списков с указанием расхождений, выявлены источники, которыми пользовался составитель, обращено внимание на языковые особенности текста, терминологию произведения, графические особенности написания, употребление аджамских букв, внутритекстовые значки, в том числе выявлены неизвестные по классификации А. М. Барабанова и др. Это исследование мы со всей ответственностью можем назвать образцом для подражания.

Следующая работа Абдурахмана – «Падение Дагестана и Чечни вследствие подстрекательства османов в 1877 году» («Сукут Дагистан ва Чачан би йара али Усман фи санати 1877») – была завершена в 1883 г. Рукопись этого сочинения была обнаружена в фондах Грузии и введена в научный оборот Н. Г. Канчавели. В 1975 г. в журнале «Мравалтави» ею был опубликован напечатанный арабский текст сочинения с переводом, исследованием и комментариями на грузинском языке . На русский язык это сочинение было переведено С. М. Гусейхановым и М. А. Мусаевым и, снабженное предисловием и комментариями, опубликовано в «Дагестанском востоковедческом сборнике» четыре года назад .

Имеется еще один список данного произведения Абдурахмана с аналогичным названием (за исключением замены автором сочинения в наименовании «1877 год» на его эквивалент по хиджре – «1294 год»). Текст в напечатанном виде впервые был опубликован Н. Г. Канчавели в 1985 г. . Статья написана на грузинском языке, что создавало понятные трудности для знакомства с данной работой широкого круга исследователей. Этот пробел восполнили М. А. Мусаев и М. Г. Шехмагомедов, осуществившие перевод сочинения с арабского на русский язык .

В контексте творчества Абдурахмана следует отметить, что все исследователи его наследия (Бартольд В. В., Крачковский И. Ю., Гаджиев В. Г., Шихсаидов А. Р., Тагирова Н. А.) указывают на необходимость критического подхода к его сочинениям, вернее к авторской интерпретации событий, учитывая условия создания произведений (по заказу чиновников имперской администрации, служебное положение автора и период написания). Это же относится и к другим дагестанским историкам. В частности, к Мухаммад-Тахиру, к той части его произведений, которые писались после радикальных изменений в его судьбе, когда он стал судьей Народного суда в Темир-Хан-Шуре, что отразилось на содержании и достоверности его творчества.

Эти же слова можно отнести к «Сказаниям очевидца о Шамиле» Гаджи-Али Чохского , первому из изданных еще в 1873 г. дагестанских исторических сочинений этого периода. Арабский текст до сего времени обнаружить не удалось, перевод был осуществлен Г. А. Подхалюзиным. Из практики мы можем сказать, адекватно передать смысл сочинения он мог и делал это хорошо, но в полной мере точный перевод вряд ли соответствовал его квалификации без консультации с дагестанскими знатоками арабского языка . В этой связи хотелось бы обратить внимание, что есть ряд сочинений, которые упоминаются в русскоязычной и арабоязычной литературе, но тексты которых нам пока недоступны. Это: «Жизнеописание Шамиля», принадлежащее руке неизвестного автора; «Летопись о дагестанских народах», являющаяся произведением некоего Айгум-кадия ; «История» Курбана из Ашильта ; «Походы» («ал-Магази») Хайдарбека из Геничутля; «Дар братьев» («Тухфат ал-ихван») Али (-кади) из Салта; труд Исхака из Урма «Эпоха Шамиля» .

С именем Исхака из Урма связывают также еще два сочинения. Первое из них – «Сведения о событиях в Дагестане после пленения Шамиля» («ал-Вакаʻи вакаʻат фи-д-Дагестан баʻда хабс имам Шамуил») – не переведено на русский язык. Второе сочинение издано Т. М. Айтберовым, Ю. У. Дадаевым и Х. А. Омаровым в книге «Восстание дагестанцев и чеченцев в послешамилевскую эпоху и имамат 1877 года» в 2001 г. В самом сочинении не указано, что автором является Исхак, это мнение издателей опирается только лишь на устную традицию. Имеется во многом схожий с ним текст, повторяющий его блоками, но отличающийся по объему и содержанию. Поздняя приписка гласит, что автором последнего из упоминаемых нами произведений является Али-кади из Салта . Т. М. Айтберов, Ю. У. Дадаев и Х. А. Омаров предположили, что инфор¬мация (особенно подробности), касающаяся событий, проходивших в 1877 г. на территории современного Левашинского района и на прилегаю¬щих землях, принадлежит Исхаку Урминскому, а рассказ о том, что проис¬ходило тогда в пределах бывшего Гунибского округа – Али Салтинскому . Мы, в свою очередь, выскажем предположение, что первоначально, безусловно, был написан текст сочинения, приписываемый Али-кади ас-Салти. Впоследствии он был существенно дополнен новой информацией, а часть текста изложена в новой редакции с определенными сокращениями и дополнениями, структура же была сохранена, но с выделением отдельных новых глав. Возможно, авторство принадлежит Исхаку из Урма. Сочинение настолько изменило свой облик, что в итоге его можно рассматривать не как отдельный список или редакцию, не как компиляцию с дополнениями, а как самостоятельное произведение. Сочинение Али-кади из Салта в переводе М. А. Мусаева и М. Г. Шехмагомедова опубликовано в прошлом году в «Дагестанском востоковедческом сборнике» .

Издатели перевода сочинения, приписываемого Али-кади и Исхаку, назвали его «История шариатского восстания в Чечне и Дагестане и Имамата 1877 года». Текст, приписываемый ас-Салти, который хранится в Рукописном фонде ИИАЭ, озаглавлен как «Описание восстания в Дагестане в 1877 г. и подавления его царизмом». В обоих случаях мы имеем дело с названиями, которые не являются авторскими, они несут яркую эмоциональную окраску, отражают видение текстов их исследователями, придуманы в русле политико-идеологических воззрений этих исследователей и исторических эпох, во время которых они работали над текстом сочинения или издавали его. В этой связи более подходящим названием для сочинения ас-Салти видится «Очерк о событиях в Дагестане в 1294 году», что дословно в виде фразы встречается в самом тексте.

Здесь возникает вопрос: почему авторы в некоторых случаях предпочитали оставаться анонимными, не давали своим сочинениям названия? Дело в том, что Али-кади из Салта и Исхак из Урма занимали посты в административной системе, а «их» сочинения написаны с «шариатских» позиций поддержки джихада, что могло иметь для них печальные последствия.

В этом же ряду сочинений, весьма критичных в оценках Российской власти на Кавказе и поддерживающих джихад, стоит сочинение Абдуразака из Согратля – «История Имамата 1877 года и восстания на территории Дагестана». Перевод этого произведения публиковался дважды. При первом издании сочинение было названо: «Воспоминания Абдуразака Согратлинского о восстании 1877 г.» .

Сочинение Абдуразака известно историкам с 1925 г. Перевод сочинения был осуществлен Х. А. Омаровым в 1982 г. и издан дважды – в 1988 и 2001 гг. О труде Иманмухаммада из Гигатля исследователям памятников письменности Дагестана стало известно в 1949 г. Впервые упоминание об этом сочинении в исторической литературе встречается в 1961 г. . Перевод же был опубликован спустя 50 лет. «Воспоминания» Абдурахмана из Газикумуха М.-С. Саидов перевел еще в 1964 г., издание же было осуществлено в 1997-м. Этот логический ряд колоссальных временных промежутков между выявлением, переводом, исследованием и публикацией можно продолжить. К счастью, на современном этапе эта тенденция преодолевается.

С сожалением отметим, что из источниковедов на языковые особенности текстов обратили свое внимание только Т. М. Айтберов и Н. А. Тагирова. Это важно в том числе в контексте того, что до сих пор в точности невыясненным является вопрос, арабский язык дагестанских текстов – это язык, сохранившийся в своих классических формах в Дагестане в условиях определенной географической и политической отдаленности региона, в том числе от разговорной языковой среды, или же это региональный, искаженный, так называемый «аджамский» арабский.

Исследование языковых особенностей сочинений, применяемой лексики, структуры сочинений и определение жанровой принадлежности должно помочь выявить корни формирования дагестанской исторической традиции (то есть она формировалась под влиянием исторических сочинений Востока классического периода, в рамках жанров, имевших распространение на Востоке в эпоху создания дагестанских исторических сочинений, или же формировалась изолированно, самостоятельно, в рамках традиций, выработанных и вырабатываемых в Дагестане) и каково было влияние русской историографии на дагестанские исторические сочинения. На данном этапе, ограничиваясь осторожностью в выводах, мы отметим лишь прямые лексические аналогии с сирой – жизнеописанием Пророка.

Одним из авторов исторических сочинений, чье творчество нам известно и доступно, является Хайдарбек из Геничутля. Переводы его исторических и историко-биографических очерков были опубликованы в 1992 г. . Его произведения, кроме прочего, интересны в той связи, что в них осуществлена попытка осветить не только события, чьим свидетелем он был, но и интересные исторические сюжеты давних времен, причем использовал он не только арабский, но и аварский язык. Издатели его очерков получили тексты его произведений из разных источников. Переводчик же отмечает, что первые два очерка, фиксирующие хунзахские предания о старине, носят незавершенный характер. Третий, посвященный хунзахскому правителю Умма-хану, написан рифмованной прозой. Наиболее целостным его трудом стали очерки, посвященные периоду Кавказской войны и восстанию 1877 г. Однако здесь следует отметить, что текст доступен нам в обработке известного писателя, переводчика и собирателя кумыкского фольклора Абдурахмана Казиева. Об этом свидетельствует запись в конце текста: «Здесь кончается текст, составителем которого является плод моего сердца, хаджи Хайдарбек-эфенди, собиратель сведений о различных достойных поступках, человек в высшей степени добродетельный и почтенный. // Подается все это с небольшими сокращениями, сделанными в некоторых местах, но в то же время и со значительными добавлениями, принадлежащими мне лично. Сделаны последние на основании бесед с участниками тех событий и сообщений, заслуживающих доверия старшин. Переписал Абдурахман из Большого Дженгутая 1 декабря 1940 года» .

Еще одним дагестанским автором, чьи научные интересы охватили не только современные ему события, но и предания старины глубокой, стал Хасан ал-Алкадари. Его сочинение «Асари-Дагестан» было опубликовано в переводе внука в 1929 г. Впоследствии этот же перевод, но с обширным введением и комментариями опубликовал В. Г. Гаджиев . «Асари-Дагестан» был написан Гасаном Алкадари на азербайджанском языке. Поэтому мы не будем уделять этому труду внимание, которого он заслуживает. Другие его произведения, написанные уже на арабском языке, нельзя жанрово отнести к историческим. Творчество его изучено плохо, из его арабоязычных трудов, содержащих весьма ценный исторический материал, введены в научный оборот лишь отрывки.

Для написания исторических сочинений использовался не только арабский, но и языки народов Дагестана. Эта группа сочинений, выделяемая нами по языку написания, не является объектом данного исследования, лишь отметим, что для этого периода характерны переводы средневековых дагестанских сочинений на местные языки и написание региональных историй или микроисторий. Примером и подтверждением этому могут служить, например, сочинения на кумыкском языке, вводимые в научный оборот Г. М. Оразаевым, – это истории Карабудахкента, Кызляркалы, Эндирея и т. д. . Вообще, как точно отмечает А. Р. Шихсаидов, дагестанские сочинения носят общедагестанский характер, посвящены истории всего региона, а локальные истории написаны в контексте общедагестанского исторического процесса.

Дальнейшее исследование исторического письменного наследия Дагестана нуждается в усилении поисковой работы по выявлению новых сочинений, а также новых списков, известных из них. Кроме всего прочего это может привести к весьма неожиданным результатам. В частности, на основании изучения списков и рассмотрения сочинений в контексте записей в составе сборных рукописей Т. М. Айтберов предложил принципиально новую датировку «Тарих Дагестан». Доклад по этой теме был озвучен на конференции «Дагестанские арабографические исторические сочинения: вопросы источниковедения и текстологии» в октябре 2011 г. На этой же конференции М. А. Мусаев выступил с докладом «Арабоязычные сочинения по истории Восстания 1877 года: критика достоверности фактов и интерпретации событий», в котором автор попытался осветить вопрос достоверности представленной в сочинениях информации, выявить характерные закономерности, то есть выработать рекомендации для конкретно-исторического исследования, что является одной из важных задач источниковедения.

Несмотря на многолетнюю историю изучения дагестанских сочинений, весьма ценные из них остаются неизученными. В качестве примера приведем сочинение Джамалуддина из Карабудахкента, который в своей работе «История Кавказа и селения Карабудахкент» показал хорошие познания в арабской историографии и вообще поднялся на теоретический уровень – например, рассматривает соотношение мифологической и реальной истории, взаимообусловленность географии и истории. Интересно, что Джамалуддин относится к той немногочисленной группе авторов этого периода, которые не затронули современные ему события.

Из известных нам исторических сочинений этого периода, чьи тексты доступны исследователям, неизученными также остаются два сочинения Исхака из Урма: «Сведения о событиях в Дагестане после пленения Шамиля» (упоминалось нами выше, в контексте его творчества); «Книга о храбрых поступках героя Хаджимурада» («Китаб фи байан шаджаʻат ал-батал Хаджи-мурад»).

Как мы видим, объектом интереса дагестанских историков становились не только исторические события, но и примечательные люди эпохи. Отдельным личностям уделялось внимание в том или ином объеме во всех исторических повествованиях этого периода. Наибольший интерес проявлялся в отношении политических и военных деятелей, а также представителей духовно-религиозной элиты и героев. В дальнейшем этот интерес стал основой для начала распространения в Дагестане написания биографических сочинений. Их главными героями стали ученые-богословы и шейхи-суфии, что можно связать с отсутствием в этот период значительных политических событий, а также с ростом популярности суфизма. Формой изложения биографий стал распространенный на Востоке жанр табакат. Отметим также, что в рамках исторических и биографических трудов впервые в дагестанской историографии появляются автобиографические сюжеты. В частности, их можно обнаружить в трудах Гасана Алкадари и Гаджи-Али Чохского. Их биографии, наряду с Мухаммад-Тахиром ал-Карахи и Абдурахманом ал-Газигумуки, исследованы в достаточной степени, чтобы мы могли делать суждения о степени влияния на творчество обстоятельств их жизни. Этого мы не можем сказать о жизненном пути Исхака из Урма, Иманмухаммада из Гигатля, Али-кади из Салта, Абдуразака из Согратля, Хайдарбека из Геничутля. Отметим лишь, что подавляющее большинство из них занимали должности в имперской администрации на областном и окружном уровне.

Это обстоятельство, что уже отмечалось выше, теоретически может серьезно влиять на степень достоверности сочинений, так же как то, что рассматриваемые нами произведения являются намеренными источниками. Следующий момент в сочинениях, влияющий на ценность их как источников, – это то, что осталось в них неотраженным, что авторы не увидели как важное или не захотели описать. Последнее при сравнительном анализе с другими сочинениями, а также с ненамеренными и русскоязычными источниками помогает определить уровень ангажированности сочинений, авторский ракурс, интерпретирующий контекст, а также степень информированности автора в географической и исторической перспективе.

В целом следует отметить, что для дагестанских исторических сочинений второй половины XIX – начала XX в. характерна высокая степень достоверности информации, за исключением указываемых дат и описания событий в стане противника.

Основной же тенденцией эпохи стало то, что исторические сочинения писались очевидцами событий, что с точки зрения источниковедения делает их весьма ценными и возводит в ранг первоисточников. С другой стороны, в каждом конкретном случае следует учитывать, кроме прочего, политические воззрения, пристрастия автора, также аудиторию, для кого эти сочинения писались. Такой аудиторией могли быть русские чиновники, современники-дагестанцы, но в большей степени, по нашему мнению, ими выступали последующие поколения соотечественников. Начиная с середины XIX в. на смену историческим трудам, направленным на исследование прошлого для формирования исторических представлений и фиксации их в поколении современном автору, пришли труды, направленные на фиксацию истории, целевой аудиторией которых становятся в большей степени потомки, нежели современники. То есть меняется форма отклика авторов сочинений на политические события.

ЛИТЕРАТУРА

1. Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля / пер. с араб. А. М. Барабанова; предисловие акад. И. Ю. Крачковского // Труды Института востоковедения. Вып. XXXV. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1941. 333 с.

2. Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля / Арабский текст, подготовленный А. М. Барабановым под редакцией И. Ю. Крачковского // Труды Института востоковедения. Вып. XXXVII. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1946.

3. Мухаммед-Тахир аль-Карахи. Блеск дагестанских сабель в некоторых шамилевских битвах / Комментированный перевод Айтберова Т. М. Махачкала, 1990. Ч. I. 146 c.

4. Шихсаидов А. Р. Мухаммадтахир ал-Карахи (1809–1880). Биобиблиографический очерк / Институт истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН. Махачкала: ООО «ДИНЭМ», 2010. С. 24–35.

5. Саййид Абдурахман, сын Джамалуддина ал-Хусайни ал-Газигумуки ад-Дагестани. Краткое изложение подробного описания дел Шамиля: Калуга, 1281 г. х.: Хуласат ат-тафсил ‘ан ахвал ал-имам Шамуил / Пер. с араб., введ., коммент., указ. Н. А. Тагировой. М.: Восточная литература, 2002. С. 41.

6. Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У. Хроника Иманмухаммада Гигатлинского – текст XIX в. об истории Имамата: Учебное пособие для студентов очного и заочного отделений исторического факультета. Махачкала, 2010. С. 13–14.

7. Там же. С. 179.

8. Крачковский И. Ю. Новые рукописи истории Шамиля Мухаммеда Тахира ал-Карахи // Избранные сочинения. М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1960. с. 591.

9. Абдурахман из Газикумуха. Книга воспоминаний / Пер. с арабского М.-С. Саидова. Редакция перевода, подготовка факсимильного издания, комментарии, указатели А. Р. Шихсаидова, Х. А. Омарова. Махачкала, 1997. 240–644 с.

10. Саййид Абдурахман, сын Джамалуддина ал-Хусайни ал-Газигумуки ад-Дагестани. Краткое изложение подробного описания дел имама Шамиля. Калуга, 1281 г.х.: Хуласат ат-тафсил ан ахвал имам Шамуил / Пер. с араб., введ., коммент., указ. Н. А. Тагировой. М.: Восточная литература, 2002, 318 с.

11. Канчавели Н. Г. Новая редакция сочинения Абд ар-Рахмана Казикумухского о «Падение Дагестана и Чечни…» // Мравалтави. Историко-филологические исследования. Тбилиси, 1975. Т. IV. С. 122–135.

12. Гусейханов С. М., Мусаев М. А. Абдурахман из Газикумуха: «Падение Дагестана и Чечни вследствие подстрекательства османов в 1877 году» (предисловие, текст, перевод, комментарии) // Дагестанский востоковедческий сборник. Махачкала, 2008. Вып. №1. С. 52–66.

13. Канчавели Н. Г. «Падение Дагестана и Чечни вследствие подстрекательства османов в 1294 г.» // Мравалтави. Историко-филологические исследования. Тбилиси, 1985. Т. XI. С. 230–254.

14. Мусаев М. А., Шехмагомедов М. Г. Сочинение Абдурахмана из Газикумуха «Падение Дагестана и Чечни вследствие подстрекательства Османов в 1294 году» в редакции 1884 года // Вестник Дагестанского НЦ. №43. С. 72–78.

15. Гаджи-Али. Сказание очевидца о Шамиле (перевод с арабского) // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. VII. Тифлис,1873. С. 1–73.

16. Низам Шамиля (Материал для истории Дагестана) // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. II. Тифлис, 1870. С. 2.

17. Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У. Хроника Иманмухаммада Гигатлинского… С. 7.

18. Шихсаидов А. Р. «Воспоминания» Абдурахмана из Газикумуха // Абдурахман из Газикумуха. Книга воспоминаний / Пер. с арабского М.-С. Саидова. Редакция перевода, подготовка факсимильного издания, комментарии, указатели А. Р. Шихсаидова, Х. А. Омарова. Махачкала, 1997. С. 17.

19. Саидов М. Дагестанская литература XVIII–XIX вв. на арабском языке // Труды двадцать пятого международного конгресса востоковедов. Москва, 9–16 августа 1960 г. Том II. М.: Издательство восточной литературы, 1963, с. 121.

20. Хакрун Д., Амиров М. Г. К вопросу об авторстве трех анонимных исторических сочинений из РФ ИИАЭ // Тезисы докладов научной сессии, посвященной итогам экспедиционных исследований институтов ИАЭ и ЯЛИ в 1992–1993 гг. (31 мая – 1 июня 1994 г.). Махачкала: Издательство Дагестанского научного центра РАН, 1994, с. 47.

21. Шехмагомедов М. Г., Мусаев М. А. «Очерк о событиях в Дагестане в 1294 году» Али-Кади Салтинского: предисловие, перевод, примечания // Дагестанский востоковедческий сборник. Выпуск №2. Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 2011, с. 154.

22. Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У., Омаров Х. А. «Восстание дагестанцев и чеченцев в послешамилевскую эпоху и имамат 1877 года» (материалы). Книга I. Махачкала, 2001, с. 14–15.

23. Шехмагомедов М. Г., Мусаев М. А. «Очерк о событиях в Дагестане в 1294 году» Али-Кади Салтинского: предисловие, перевод, примечания // Дагестанский востоковедческий сборник. Выпуск №2. Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, 2011, с. 153–165.

24. Омаров Х. А. Воспоминания Абдуразака Согратлинского о восстании 1877 г. // Изучение истории и культуры Дагестана: археографический аспект. Сборник статей. Махачкала, 1988, с. 88–100; Абдуразак Согратлинский. История Имамата 1877 года и восстания на территории Дагестана // Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У., Омаров Х. А. Восстания дагестанцев и чеченцев в послешамилевскую эпоху и Имамат 1877 года. Махачкала, 2001, с. 168–197.

25. Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У. Хроника Иманмухаммада Гигатлинского… С. 13, 15.

26. Хайдарбек Геничутлинский. Историко-биографические и исторические очерки / Пер. с арабского Т. М. Айтберова, под редакцией М. Р. Мугумаева; вступительная статья, комментарии и общая редакция профессора В. Г. Гаджиева. Махачкала, 1992. 176 с.

27. Там же, с. 114.

28. Алкадари Г-Э. Асари-Дагестан. Под редакцией проф. В. Г. Гаджиева. Махачкала, 1994.

29. Оразаев Г. М.-Р. Исторические сочинения Дагестана на тюркских языках XVII – нач. XX вв. (тексты, комментарии). Книга 1. Махачкала: Эпоха, 2003. 332 с.

30. Саидов М. Дагестанская литература XVIII–XIX вв. на арабском языке // Труды двадцать пятого… С. 122; Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У. Хроника Иманмухаммада Гигатлинского… С. 19.

31. Гаджиев В. Г. Хайдарбек Геничутлинский и его историко-биографические и исторические очерки (Введение) // Хайдарбек Геничутлинский. Историко-биографические и исторические очерки / Пер. с арабского Т. М. Айтберова, под редакцией М. Р. Мугумаева; вступительная статья, комментарии и общая редакция профессора В. Г. Гаджиева. Махачкала, 1992 с. 7.

32. Хакрун Д., Амиров М. Г. К вопросу об авторстве трех анонимных исторических сочинений из РФ ИИАЭ // Тезисы докладов научной сессии, посвященной итогам экспедиционных исследований институтов ИАЭ И ЯЛИ в 1992–1993 гг. Махачкала, 1994, с. 47. 

ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ

УДК 29(470,67)

М.А. Абдурахманов

Источники и литература об исламе в Южном Дагестане

Статья посвящена основным источникам и новейшей литературе по истории и современному состоянию ислама в Северном Азербайджане и Южном Дагестане. В ней показаны как достижения, так и нерешенные проблемы в этой области исламоведения.

Ключевые слова: ислам, Северный Азербайджан, Южный Дагестан, лезгинские народы, арабская и дагестанская историография.

This article is devoted to the main sources of recent literature on the history of the current state of Islam in northern Azerbaijan and Southern Daghestan. It shows both the achievements and remaining challenges in the field of Islamic studies.

Keywords: Islam, North Azerbaijan, Southern Daghestan, Lezgin people, Arab and Daghestani historiography.

Важнейшее место в истории распространения ислама как фактора материальной и духовной культуры, общественно-политических процессов в субрегионе Южного Дагестана и Северного Азербайджана, несомненно, принадлежит источникам, созданным на основе арабской письменности.

Как пишет А.Р. Шихсаидов, «для У1-Х веков арабские историко-географические сочинения представляют почти единственную источниковедческую базу по истории раннесредневекового Дагестана» [1, с. 6].

Редко какая научная работа по истории раннесредневекового Дагестана может обойтись без фундаментальных трудов таких корифеев, как ат-Табари (История пророков и царей), ал-Мас’уди (Луга золота и рудники драгоценных камней), Ибн-Хаукал (Книга путей и государств), ал-Мукаддаси (Лучшее из делений для познания климатов), ал-Истахри (Книга путей и государств), Ибн ал-Факих (Книга о странах), Ибн-Руст и др.

Характерной чертой группы источников (1Х-Х вв.) является преимущественное описание военных действий в различных регионах Дагестана. В них приводятся также данные о взаимоотношениях завоевателей с местными правителями в области политики и административного устройства и сведения о миграции арабов в завоёванные области. Это сочинения Ахмада ибн Вадыха ал-Йакуби [2] (ум. ок. 897), Абу ал-Аббаса Ахмада ибн Йахйа Джабира ал-Белазури [3] (ум. в 982), Абу Джафара Мухаммеда ибн Джарира ат-Табари [4] (858-923), Абу Мухаммеда ибн А’сам ал-Куфи [5] (IX в.), Абу Хамида ал-Гармати ал-Андалуси [6] (1080-1169), Ибн ал-Асира [7] (1160-1234).

Так, в «Истории» ал-Йакуби особый интерес для нас представляют сведения о таких опорных арабских пунктах близ Дербента, как Камах, ал-Мухамедийа, Баб-Вак.

Ал-Белазури в «Книге завоевания стран», в главах «Завоевание Армении» и «Завоевание Азербайджана», пишет о насильственном обращении дагестанцев в ислам.

Ал-Йакуби проводит мысль о добровольном признании дагестанцами всех условий арабов. Однако утверждение ал-Йакуби не находит себе подтверждения.

Ат-Табари в «Истории посланников и царей» приводит много описаний событий, происходивших в Дагестане в УП-ГХ веках: первые походы арабских полководцев в Дагестан, борьбу горцев с арабами, попытки внедрения ислама на завоёванной территории.

Ал-Куфи в «Книге завоеваний» пишет, что уже при первых походах арабов практиковалась посылка в район Дагестана куфийских войск. Особо следует подчеркнуть, что первые попытки исламизации Дагестана, в частности Дербента, связаны с именем Масламы.

Ал-Андалуси в книге «Подарок умам и выборки диковинок» приводит факт заселения Масламой самого Дербента и близлежащих земель арабами. Известный историк Закарийа ал-Казвини (1203-1283 гг.) писал о том, что в дагестанском селении Цахур в медресе, основанном сельджукидским визиром Низам ал-Мулком (ум. в 1092 г.), имеются учитель (мударрис) и законоведы (факихи), которые «перевели на лакзанский язык «Мухтасар ал-Музани»1 и «Книгу имама аш-Шафии»2 и занимаются ими обоими» [8].

Следующая группа источников относится к ХГ-ХУ вв. и представлена источниками на арабском языке преимущественно местного происхождения, охватывающими такие области, как письменная литература, эпиграфическое наследие и т. д.

Наиболее ранним произведением местного происхождения является «История Ширвана и Дербента» [9], датируемая 1106 г. Оно охватывает внутреннюю и внешнеполитическую жизнь города с конца УШ в. до 1075 г.

В «Дербент-наме» [10] — исторической хронике, составленной жителем с. Эндирей Мухаммедом Аваби Акташи (ХУГГ в.), имеется много новых данных по истории распространения ислама, а также строительной деятельности арабских полководцев на территории Дагестана.

Начальный этап проникновения ислама в Южный Дагестан нашёл отражение и в исторической записи, получившей название «История Абу Муслима» [11]. Это рассказ анонимного автора о пребывании Абу Муслима в Южном Дагестане и укреплении здесь ислама (X в.).

Наиболее распространённым из исторических сочинений, охватывающим период в несколько веков, является знаменитый «Тарих Дагестан», приписываемый Мухаммеду Рафи (ХГУ в.).

В этих работах рассматривается широкий спектр самых разнообразных вопросов -политических, экономических, социальных, духовных.

Неоценимыми источниками для исследования вопросов, связанных с пребыванием арабов в Южном Дагестане, распространением ислама и арабского языка, являются эпиграфические памятники [12], обнаруженные на территории Южного Дагестана и относящиеся, в подавляющем большинстве, к ХГ-ХУ вв.

Среди источников немаловажное значение имеют надписи на камнях, керамических изделиях, тканях и бытовых предметах из металла и дерева.

Культ святых и святых мест играл и продолжает играть важную роль в традиционной духовной культуре Южного Дагестана. Они являются одной из основных составляющих бытового ислама [13]. Для исследования данной проблемы следует анализировать труды крупных мусульманских деятелей, выходцев из данного региона, — Абу Бакра ад-Дарбанди, Мухаммада Ярагского, Мирзы Али ал-Ахты, Г асана Алкадари, Сеййида Ахмад-Хамди Хусамуддина ар-Рукали, Зияуддина Юсуф-Хаджи ал-Курихи ат-Табасарани, Ахмеда Хусамуддина ал-Курихи, Сиражудина Исрафилова и др. Слабо исследованы культовые памятники, культовая архитектура и декоративно-прикладное искусство как памятники материальной культуры Дагестана, в т. ч. и Южного Дагестана.

Большую ценность при изучении истории Дагестана в исследуемый период представляют труды зарубежных, дореволюционных, советских и современных учёных. Крупный дагестанский учёный Гасан Эфенди Алкадари (1834-1910) в «Асари Дагестан» [14] освещает историю арабских завоеваний, одновременно признавая успешность миссии арабских завоевателей по утверждению ислама в Дагестане. Здесь мы на-

1 Мухаммада аш-Шафии (ум. в 820 г.) — шафиитский ученый из Египта.

2 Ислам ал-Музани (ум. в 877 г.) — шафиитский ученый из Египта.

ходим подробные сведения о деятельности Абу Муслима (Масламы), строительстве крепостей в окрестностях Дербента, а также о селениях с арабским населением, о развитии ислама в Дагестане до XIX в.

Крупный советский востоковед академик В.В. Бартольд (1869-1930) в работах «Дагестан» [15, с. 408-419] и «Дербент» [15, с. 419-431] собрал и систематизировал имеющиеся сведения по Дагестану в целом и о городе Дербенте в частности, осветил вопросы религии и степень распространения ислама в Дагестане.

Академик И.Ю. Крачковский (1883-1951) в таких трудах, как «Арабская литература на Северном Кавказе», «Арабская рукопись воспоминаний о Шамиле», проследил историю распространения в Дагестане арабского влияния, обосновал значимость арабских источников в изучении истории Кавказа, осветил вопросы арабской культуры, её развитие и последующее воздействие на культуру Дагестана.

В.Ф. Минорский (1877-1966) сопровождает арабские тексты комментарием и переводами. В своей работе «История Ширвана и Дербенда» он уточняет происхождение местных династий, показывает их взаимоотношение с соседями, освещает историю ряда городов, приводит этнографический материал, а также отрывки из сочинений арабских историков об арабских поселениях в описываемом регионе.

Немалая заслуга в изучении истории раннесредневекового Дагестана принадлежит современным дагестанским учёным.

Так, специальную работу арабским завоеваниям посвятил Р.М. Магомедов «Завоевание арабами Дагестана в VШ-IX вв.» [16, с. 20]. В ней приводится лишь краткое последовательное описание завоевательных походов арабов.

Активно и плодотворно занимается вопросами истории раннесредневекового Дагестана и ислама А.Р. Шихсаидов [17]. В книге «Ислам в средневековом Дагестане (У11-XV вв.)» содержатся как данные из арабских источников Х-ХГГ вв., так и отрывки из сочинений местных ученых. Использован в ней и эпиграфический материал. Эпиграфическим памятникам Дагестана Х-ХУ11 вв. как историческому источнику посвящена другая работа А.Р. Шихсаидова с одноименным названием [18].

«История Дагестана с древности до конца ХУШ в.» [19] М.Р. Гасанова с достаточной полнотой освещает вопросы общественной, экономической жизни народов Дагестана, их внутренней и внешней политики, культуры, религии.

В некоторых сборниках статей получили освещение вопросы художественной культуры, архитектуры, ономастики.

Остается слабо разработанной тематика, связанная с персоналиями крупнейших представителей ислама и исламской мысли в Южном Дагестане. Наиболее полно в этом смысле исследована деятельность знаменитого автора рукописи по суфизму Абу Бакра ад-Дарбанди; верховного мюршида Дагестана и Чечни, шейха накшбандийского тариката Мухаммада Ярагского, просветителей Мирза Али ал-Ахты и Г асана Алкадари.

Значительное влияние на формирование личных имен лезгин, табасаранцев, руту-лов, агулов и цахуров оказал арабский язык, проникший к ним вместе с исламом. Как пишет исследователь Р.И. Гайдаров, в лезгинском языке «в количественном отношении это одна из самых многочисленных групп антропонимов» [20, с. 19]. Это утверждение справедливо и по отношению к антропонимии, в сфере религиозной жизни вышеуказанных и других народов.

Труды таких зарубежных исследователей, как А. Беннигсен и С.Э. Уимбуш [21], М. Гаммер [22], Ф. Боденштедт [23], А. Зелькина [24], Дж. Баддли [25], К. Мацузато [26] и др. также посвящены по истории и современному состоянию ислама на Кавказе и в Дагестане. Ряд проблем истории и современного состояния ислама в Дагестане рассматриваются в некоторых сборниках и статьях зарубежных авторов [27].

Значительную работу по выявлению памятников мусульманской культуры в Дербенте проделал А. А. Кудрявцев [28].

В трудах зарубежных исследователей (А. Беннигсен, С.Э. Уимбуш, А. Зелькина), российских исследователей (З.М. Абдулагатов, А.К. Алиев, С.Д. Амиров, С.Е. Бережной, М.В. Вагабов, Н.М. Вагабов, П.В. Крайнюченко, Э.Ф. Кисриев, Г.М. Курбанов, Х.Т. Курбанов, Р.Г. Ланда, А.М. Магомеддадаев, Д.В. Макаров, И. Максаков, А.В. Малашенко, С.И. Муртузалиев, Р. Силантьев, А.А. Ярлыкапов), ряде сборников статьей как зарубежных, так и отечественных авторов рассматриваются некоторые вопросы исламского фундаментализма и радикализма на Северном Кавказе в контексте общих проблем ислама на современном Северном Кавказе.

Определенное влияние на своих сторонников в регионе Южного Дагестана оказывал и продолжает оказывать суфизм. Некоторые проблемы истории суфизма, политизации тари-катских братств на Северном Кавказе разрабатывались в трудах таких исследователей, как М.А. Абдуллаев, А.К. Аликберов, А.Д. Кныш, Н.М. Мусаева, Г.У. Османов, З.М. Залим-ханов, К.М. Ханбабаев, М. Солтамурадов, Г. Хизриева, Ш.Ш. Шихалиев.

Анализу процесса радикализации исламского движения в Дагестане посвящены статьи, книги и сборники статей отечественных авторов.

Процессы распространения ислама и его социально-политических и духовнокультурных последствий, истории ислама, радикализации и политизации ислама в современном Дагестане стали предметом научного изучения в кандидатских и докторских диссертациях таких авторов, как А.А. Агамов, В.Х. Акаев, М.М. Гусаев, М.Р. Гусейнова, П.А. Ибрагимова, З.М. Залимханов, Х.Т. Курбанов, М.Д. Мекерова, Д.Г. Мирзаханов,

Н.М. Мусаева, М.А. Мусаев, М.М. Омарова, С.М. Саидов, З.А. Салахбекова, М.Б. Темиро-ва, З.Д. Эльмурзаева, Г. А. Юсупова и др.

В изучении этой проблематики еще остаются определенные пробелы, обусловленные в первую очередь отсутствием комплексных разработок, которые бы позволили свести воедино отдельные концептуальные достижения. Недостаточно, на наш взгляд, в отечественной литературе разработана проблема основных этапов распространения ислама в Дагестане, в том числе и Южном Дагестане, без разрешения которой существует теоретическая опасность абсолютизации роли ислама в общественно-политических процессах в Дагестане, особенно в постсоветское время. Не освещен вопрос об эволюции идеологии ислама, об основных персоналиях ислама, о политике государства в отношении ислама, особенностях исламского возрождения в постсоветском Южном Дагестане. В существующей научной литературе мало используются новейшие источники по истории ислама, в том числе на языках народов данного региона. Необходимо отметить, что в специальных работах по традиционной культуре и религии народов Южного Дагестана не дается ответ на вопрос, какую роль сыграл ислам в развитии их культуры, и какое место занимает мусульманская религия в системе этой культуры.

Одним из кардинальных вопросов в понимании исторического прошлого лезгинских народов и осмыслении истоков их традиционной культуры является анализ религиозных воззрений этих народов, влияния, которое оказало проникновение в их среду ислама.

Требуются дополнительные исследовательские усилия для изучения проблемы возрождения исламской теоретической мысли в регионе.

Огромное количество памятников мусульманской культуры, культ святых в регионе изучены очень слабо. Не выявлены многие письменные источники по истории и современному состоянию ислама в регионе. Слабо изучена роль ислама в судьбе лезгинских народов, проживающих на территории современной Азербайджанской Республики. Нерешены вопросы определения путей и методов уменьшения угроз религиознополитического экстремизма и терроризма в регионе Южного Дагестана и Северного Азербайджана. Прослеживается определенная изоляция философской, религиоведческой, исторической, политологической, социологической, правовой и иных научных школ анализа роли и места ислама в общественно-политической и духовно-материальных сферах жизнедеятельности дагестанцев. Все эти обстоятельства подтверждают

актуальность исследования роли и места ислама в общественно-политической и духовно-материальных сферах жизнедеятельности лезгиноязычных народов Северного Азербайджана и Южного Дагестана.

Литература

1. Шихсаидов А.Р. Ислам в средневековом Дагестане. — Махачкала, 1969.

2. Йакуби. История / Текст и пер. с араб. П.К. Жузе. — Баку, 1927.

3. Lieber expugnationis regiorum, auctore Imam Ahmad ibn Djabir al-Beladsori… ed. M. J. de Goeje. Lugduni Batavorum, 1866.

4. Annales quos scripsit Abu Djafar Mohammed ibn Djarir at-Tabari cum aliis ed. M.J. de Goeje. Ser. I-III. Lugduni Batavorum, 1879-1890 (На араб. яз.). Новое критическое издание: Tarikh at-Tabari, Edition critique par Mohammad Abul Fadl Ibrahim. V. I-Х. Caire, 1960-1970. (На араб. яз.)

5. Китаб ал-футух ли-Аби Мухаммад б. Асам ал-Куфи, дж. I-VIII. Хайдарабад, 1968-1975. (На араб. яз.); Chronique de Abou-Djafar Mohammad ben Djarir ben Jazid Tabari, trad, sur la version persane d’Abou-Ali Mohammad Belami… par M. Zotenberg. — Paris, 1867-1874. T. I-IV.

6. Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу / Публ. О.Г. Большакова, А.Л. Монгайта. — М., 1971.

7. Ibn el-Athiri Chronicon quosperfektissimum inscribitur, ed. С J. Tornberg. Upsaliae et Lugduni Batavorum, 1851-1876. Vol. I-XIV (На араб. яз.).

8. Zakarija Ben Muhammed Ben Mahmud el-Cazvini’s Kosmographie. Zweiter Teil. Die Denkmaler der Lander / Hrsg. von F. Wustenfeld. — Gotting, 1848. — P. 404-405 (На араб. яз.).

9. МинорскийВ.Ф. История Ширвана и Дербента X-XI вв. — М., 1963.

10. Derbend-Nameh, or the History of Derbend, trans, and expl. by Mirza A. Kazem-Beg. -SPb., 1851; Акташи, Мухаммед Аваби. Дербент-наме / Пер. с тюркского и араб. списков, предисловие и библиография Г.М.-Р. Оразаева и А.Р. Шихсаидова. — Махачкала, 1992.

11. Шихсаидов А.Р., Айтберов Т.М., Оразаев Г.М.-Р. Дагестанские исторические сочинения. — М., 1993.

12. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках / Изд. текстов, пер., коммент., ст. и прил. Л.И. Лаврова. Ч. I. — М., 1968; Ч. II. — М., 1980; Шихсаидов А.Р. Эпиграфические памятники Дагестана X-XVII вв. как исторический источник. — М., 1984.

13. Айтберов Т.М. Древний Хунзах и хунзахцы. — Махачкала, 1990. — С. 36; Бобровников В.О., Сефербеков Р.И. Абу Муслим у мусульман Восточного Кавказа (к истории и этнографии культов святых) // Подвижники ислама: Культ святых и суфизм в Средней Азии и на Кавказе / Сост. С.Н. Абашин, В.О. Бобровников. — М.: Вост. лит., 2003. — С. 154-214; Булатов А. О. Пережитки домонотеистических верований народов Дагестана XIX — в начале XX в. — Махачкала, 1990. — С. 210-256; Его же: Умирающие и возвращающиеся святые в Дагестане // Труды молодых ученых Дагестана. — Махачкала, 1991; Его же: О некоторых святых местах дагестанских цахуров // Наука и молодежь. Вып. 1. -Махачкала, 1997; Его же: Шаманские традиции в культе святых в Южном Дагестане (Шериф-Али-буба) // Краткое содержание докладов Лавровских (среднеазиатско-кавказских) чтений. — СПб., 1998; Его же: Реликты шаманства в культе святых и святых мест у народов Дагестана // Подвижники ислама: Культ святых и суфизм в Средней Азии и на Кавказе / Сост. С.Н. Абашин, В.О. Бобровников. — М.: Вост. лит., 2003. — С. 103-116; Шихсаидов А.Р. Ислам в средневековом Дагестане (VII-XV.) — Махачкала, 1969. — С. 58, 59, 67, 88-112; Его же: Распространение ислама в Дагестане // Ислам и исламская культура в Дагестане / Отв. ред. А.Р. Шихсаидов. — М., 2001. — С. 12 и др.

14. Алкадари Гасан Эфенди. Асари Дагестан / Пер. и коммент. А. Гасанова. — Махачкала, 1929.

15. БартольдВ.В. Дагестан. — М., 1965. Т. III.

16. Магомедов Р.М. Завоевание арабами Дагестана в VIII-IX вв. — Махачкала, 1940.

17. Шихсаидов А.Р. Ислам в средневековом Дагестане (VII-XV вв.). — Махачкала, 1969; Его же: Эпиграфические памятники Дагестана X-XVII вв. как исторический источник. — М., 1984; Его же: О некоторых памятниках средневековой культуры Дагестана // Художественная культура средневекового Дагестана. — Махачкала, 1987; Его же: Освободительная борьба народов Дагестана против Халифата VII-VIII вв. (В трудах арабских авторов) // Очерки истории, источниковедения, археографии средневекового Дагестана. — Махачкала: ГУ «Дагкнигоиздат», 2008. — С. 76-96.

18. Шихсаидов А.Р. Эпиграфические памятники Дагестана X-XVII вв. как исторический источник. — М., 1984.

19. ГасановМ.Р. История Дагестана с древности до конца XVII в. — Махачкала, 1997.

20. Гайдаров Р.И. От редактора // Абдулмуталибов Н.Ш. Словарь лезгинских личных имен. — Махачкала, 2004.

21. Bennigsen A., Heure P.В., Tanham G.H., Wimbush S.Endres. Soviet strategy and Islam. — The Macmillan Press, LTD, 1989; Bennigsen A., Wimbush S.Enders. Mystics and Commisars. Sufism in the Soviet Union. — California press, 1987; Bennigsen A., Wimbush S. Muslim national communism in the Soviet Union. — Chicago, 1979; Zelkina A. In Quest for God Freedom. The Sufi Response to the Russian Advance in the North Caucasus. — N.Y., 2000. — 265 p.

22. Гаммер М. Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму: завоевание Чечни и Дагестана: Пер. с анг. — М., 1998.

23. Боденштедт Ф. Народы Кавказа и их освободительные войны против русских: Пер. с нем. — Махачкала, 1996.

24. Zelkina A. In Quest for God Freedom. The Sufi Response to the Russian Advance in the North Caucasus. — N.Y., 2000. — 265 p.

25. Baddley J. The Russian flanks of the Caucasus. — London, 1908.

26. Matsuzato K., Ibragimov M.-R. Islamic Politics at the Subregional Level of Dagestan: Tariqa Brotherhoods, Ethnicities, Localism and the Spiritual Board // Europe-Asia Studies. 2005. Vol. 57. № 5. — P. 753-779; Сокращенная русская версия: Мацузато К., Ибрагимов М.-Р.А. «Исламская политика» в Дагестане на субрегиональном уровне: тарикатские братства, национальности, локализм и религиозная администрация // Многоэтничные сообщества в условиях трансформаций: опыт Дагестана. — М., 2005. — С. 140-177; Сокращенная польская версия: Matsuzato K., Ibragimow M.-R. Islam w Dagestanie: Bractwa religijne, etnicznosc, lokalizm i zarzad duchowy // Arcana. 2005. № 66. — С. 77-91; Ibragimov M.-R., Matsuzato K. Alien but Loyal: Reasons for the ‘Unstable Stability’ of Dagestan, an Outpost of Slavic Eurasia // Emerging Meso-Areas in the Former Socialist Countries: Histories Revived or Improvised? Sapporo, 2005. — Р. 221-246; Сокращенная русская версия: Ибрагимов М.-Р., Мацузато К. Чужой, но лояльный: причины «нестабильной стабильности» в Дагестане // Полис. 2005. № 3. — С. 102-115.

27. Islam in Post-Soviet Russia. Public and private faces. Edited by Hilari Pilkington and Galina Yemelianova. — L.: Routledge Curson and N.Y., 2005. — 291 p.; Russia’s Dagestan: conflict causes // Crisis Group Europe Report. 2008. № 192. 31 june. — 192 p. и др.

28. Кудрявцев А.А. Город, не подвластный векам. — Махачкала, 1976; Его же: Древний Дербент. — М., 1982; Его же: Феодальный Дербент. — М., 1993; Его же: Мусульманский город Дагестана. — Махачкала, 1994.

Поступила в редакцию 2 марта 2011 г.

Статья посвящена традициям арабо-мусульманской культуры в Дагестане, их влиянию на местную литературу и культуру.

Дагестан – крупнейший очаг арабо-мусульманской литературной традиции. Усвоение арабо-мусульманских культурно-философских традиций началось с утверждением Ислама. На сегодняшний день всё ярче вырисовывается роль арабо-мусульманской литературы и арабского языка в развитии национальных культур, в усилении культурных контактов народов Ближнего и Среднего Востока и Кавказа. Арабо-мусульманская культура выступает здесь как один из источников, вспоивших культуры этого региона.
Арабская культура и арабская рукописная книга получили более широкое распространение, чем территория обитания арабов или область их военного и политического господства.

По словам И.Ю. Крачковского, первая волна распространения арабской культуры шла за ранними завоеваниями, которые параллельно несли исламизацию и арабизацию края [1].

Исламизационный процесс на долгие века подключил народы Северного и Восточного Кавказа к мусульманскому кругу мирового культурного сообщества. Взаимный обмен материальными и духовными ценностями в условиях более развитых традиций арабо-мусульманской цивилизации пробуждал в местных культурах их собственные потенции, вызывал к жизни новые интеллектуальные потребности и творческие возможности здешних народов.

Известно, что X–XV вв. в средневосточной зоне Старого Света, а это ареал функционирования арабской, персидской, тюркской и кавказской культур, – время наибольшего расцвета возрожденческой культуры. Именно арабская литература выступала для многих народов как ведущая и втягивала в свой процесс другие литературы, развивавшиеся рядом и входившие в данный культурный круг.

Если обратиться к хронологии, то проникновение арабского языка в Дагестан можно отнести к VII в., а проникновение арабской рукописной книги – к VIII–IX вв., т. е. раннеаббасидскому периоду. На начальном этапе масштабы распространения этого процесса ограничивались Дербентом и близлежащими пунктами, населёнными арабами. Но, как замечает А.К. Аликберов, не исключена возможность проявления этого процесса в предшествующий период, а именно в период заселения кварталов Дербента арабским населением и строительства квартальных мечетей Масламой в 733 г. [2]

С середины VIII в. внимание арабов от завоевательной политики переходит к внутренним проблемам государства. В этот период возникают все условия для развития арабской книжной культуры, центром которой был Багдад. Именно с этим городом связано возникновение арабских книжных собраний, Домов науки (دار العلم ), уступивших место библиотекам, мечетям и медресе во второй половине XI в. [3]

Что касается тематики памятников восточной письменности, то это традиционные для средневекового Востока дисциплины – богословие и филология (грамматические трактаты, лексикография, юриспруденция, философия и т. д.) [4].

Наиболее древними дошедшими до нас произведениями арабских учёных являются копии знаменитого арабского словаря « الصحاح » «Ас-Сихах» («Достоверный») ал-Джавхари (ум. в 1008 г.), которые были сделаны в 519/1125, 574/1178–1179, 593/1196 годах, и не менее известная книга «Ал-Гарибайн» ал-Харави (ум. в 1010 г.) – толковый словарь арабского языка, переписанный Мухаммадом, сыном Абу ал-Хасана, в 689/ 1290 году [5].

Исчезновение книжных коллекций VIII–X вв. в Дагестане связано с внутриполитической ситуацией в этот период: кровопролитными столкновениями арабов с хазарами, междоусобными войнами местных правителей, неустойчивостью быта, что никак не способствовало сохранению имевшихся книг. Однако восполнить этот пробел помогает эпиграфический материал, тесно связанный с истоками книжной культуры Дагестана. Так, сохранившиеся поныне куфийские надписи свидетельствуют о распространении в Дагестане арабской письменной грамоты уже в IX–X вв. В последующие XI–XV вв. значение арабского языка усиливается, на что также указывают эпиграфические памятники, выявленные в Дербенте, Табасаране, Ахтах, Рутуле, Тпиге, Цудахаре, Кумухе, Хунзахе [6]. По словам В.В. Бартольда, арабский язык из всех языков мусульманских народов сделался международным языком по преимуществу [7].

Изучение арабского языка повлекло за собой создание многочисленных учебных пособий, составленных местными авторами. Таким образом, письменная литература народов Ближнего и Среднего Востока явилась для дагестанской письменной литературы той базой, которая способствовала её возникновению и дальнейшему развитию.

Творческое усвоение памятников письменной литературы Ближнего и Среднего Востока имело в Дагестане своё логическое продолжение. С X в. создаются такие значительные сочинения узколокального характера, как «Ахты-наме» (X в.), «История Абу Муслима» (начало X в.), «История Ширвана и Дербента», охватывающая события с конца VIII в. вплоть до 1075 года, «Тарих Дагестан» (XIV в.), «Дербенд-наме» ал-Акташи (XVI в.). Одновременно с этим создаются и одноаульные хроники: «История Цахура» (XIII в.), «История Каракайтага» (конец XV – начало XVI вв.), «История аула Куркли» (XV в.) [8].

Наряду с историческими трудами местных учёных важное место в дагестанской литературе принадлежит таким жанрам, как суфийская литература и хадисы. Ведь Ислам в Дагестане распространялся в виде суфизма, который именовался как религиозной философией, так и религией Ислама. Экземпляры Корана, комментарии к нему (тафсиры), рассказы о делах и поступках Пророка Мухаммада (мир ему и благословение) (хадисы), сочинения по мусульманскому праву, грамматике арабского языка, логике, истории, суфизму, этике, словари, художественное и поэтическое творчество пользовались в Дагестане большой популярностью.

Крупнейшим достижением в культурной жизни Дагестана было создание на арабском языке сочинений местных авторов, таких как Йусуф бин ал-Хусайн бин Давуд Абу Йакуб ал-Баби ал-Лакзи (ум. в 1089–90 г.) – знаток хадисов и историограф династии Аглабидов в Дербенте; Мухаммад ад-Дарбанди (ум. в первой половине XII в.) – автор уникального суфийского энциклопедического словаря «Базилик истин и сад тонкостей»; Мухаммад Рафии – автор исторической хроники, составленной в 1465 г.; Шабан из Обода (ум. в 1667 г.) – составитель обширного комментария на сборник хадисов ал-Багави; Мухаммад сын Мусы из Кудутля (ум. в 1717 г.) – автор грамматических сочинений и комментариев «Хашийа ала Чарпарди» («Комментарий на Чарпарди») и «Истиара»; Давуд из Усиша (ум. в 1757 г.) – автор «Хашийа Давуд» – комментария на грамматический труд Динкузи; Дамадан из Мегеба (ум. в 1724 г.) – составитель астрономических и медицинских трактатов; Мухаммад Тахир ал-Карахи (ум. в 1880 г.) – известный автор исторических хроник; Гасан Алкадари (1834–1910 гг.) – автор историко-поэтических и философских трудов «Диван ал-Мамнун» и «Джираб ал-Мамнун»; Назир из Дургели (1891–1935 гг.) – составитель библиографического справочника [9].

Из других учёных, получивших признание не только в Дагестане, но и за его пределами, следует отметить Абу ‘Умара ‘Усмана ибн ал-Мусаддада ибн Ахмада ад-Дарбанди, который некоторое время пребывал в Багдаде. Не менее известен и шафиитский факих Хаким ибн Ибрахим ибн Хаким ал-Лакзи ал-Хунлики ад-Дарбанди, изучавший право у такого выдающегося учёного, как Абу Хамид Мухаммад аль-Газали (ум. в 1111 г.), сочинения которого вызывали глубокий интерес в Дагестане в XV–XVII вв. [10]

В результате этого в средневековом Дагестане в течение многих сотен лет накапливалась обширная восточная литература в виде частных и общественных коллекций арабской книги. Многие из этих библиотечных собраний содержали не только теологическую литературу, но и источники по гуманитарным и естественным наукам, философии, филологии, математике, географии, астрономии, медицине.

Историки отмечают, например, широкое распространение в Дагестане ещё в XII–XIV вв. известных на мусульманском Востоке трудов по толкованию шафиитского учения «Китаб ал-имам аш-Шафи‘и» («Книга имама Шафии») и «Космография» Казвини – своего рода энциклопедии естественных наук мусульманского мира. Проникали сюда и всемирно известные многотомные сочинения и изложения величайшего арабского историка раннего периода – ат-Табари [11]. Необходимо отметить, что после XV в. арабский язык настойчиво прокладывал себе дорогу в Индию и Малайский архипелаг, в Центральную Африку, Малую Азию, на Балканы и, наконец, в пределы России, а именно в Татарию, Крым, на Северный Кавказ. Т. е. в ту эпоху, когда окончательно гибнет самостоятельность арабских стран, арабский язык вопреки всему покоряет всё новые и новые территории, переживая своеобразный «ренессанс» [12].

В XV–XVII вв. одним из творческих центров в Дагестане становится Кумух. В первой половине XV в. здесь жили и работали Ахмад бин Ибрагим бин Мухаммад ал-Йамани (ум. в 1450 г.), автор книги «وفق المراد » («Вафк ал-мурад» – «Соответствие предмету желаний») – религиозный деятель, мударрис, учёный, переписчик рукописей, распространитель Ислама в Дагестане [13]. Академик И.Ю. Крачковский, устанавливая время создания оригинальной местной литературы в Дагестане и на Северном Кавказе вообще, писал: «На Кавказе мы можем проследить две волны арабского влияния: первая, шедшая с ранними завоеваниями, не глубоко затрагивала местное население Закавказья, а вторая, медленно нараставшая с XVI в., постепенно создавала в Дагестане, Чечне, Ингушетии оригинальную местную литературу на арабском языке» [14]. Дагестанские учёные Г.Г. Гамзатов, М.-С. Саидов, А.Р. Шихсаидов несколько расширяют хронологический аспект данного вопроса. Они пришли к выводу, что следовало бы «продвинуть значительно вперёд хронологические рамки «второй волны» и отнести их к X–XV вв., или раннему этапу создания местной дагестанской литературы на арабском языке» [15].

В первый из указанных периодов в Дагестане возникает несколько центров арабо-мусульманской культуры – Дербент, Кумух, Акуша и др. Особое место отводилось Дербенту, который «был важнейшей опорой «арабизма» на Кавказе» [16].

В связи с накоплением богатой арабоязычной литературы с XVI–XVII вв. в Дагестане всё больше и больше возникает библиотек при мечетях, примечетских школах и в домах учёных-арабистов, пользующихся, по словам И.Ю. Крачковского, признанным авторитетом со стороны представителей всего мусульманского мира в целом [17]. Так, дагестанский учёный Мухаммад сын Мусы ал-Кудуки, путешествовавший по Египту, Хиджазу и Йемену и обосновавшийся в Алеппо, где и умер около 1717 года, был учеником шейха Салиха ал-Йамани (ум. в 1109/1698 г.) [18]. В 70-х годах XIX в. другой дагестанец Мухаммад Тахир аль-Карахи (1809–1880) также поддерживал довольно тесные связи с мекканскими и египетскими учёными. Аль-Карахи получил хорошее образование в различных медресе, переходя, по сложившейся тогда традиции, из селения в селение. По его словам, он прошёл курс предметов в селениях Корода, Мохсох, в обществе Гидатль, в селениях Гагатль, Гонох [19].

Известный йеменский учёный-арабист аш-Шавкани, посетивший в конце XVIII в. Дагестан, с восторгом писал об одном дагестанце: «…Я не видал похожего на него в умении хорошо выражаться, пользоваться чистым языком, избегать в беседе вульгаризмов, прекрасно произносить речь. При слушании его слов мной овладел такой восторг и радость, что даже дрожь пошла по мне» [20].

Уровень знаний вообще, арабского языка в частности, был очень высок, так как многие дагестанцы, получавшие образование в городах Арабского халифата, поддерживали контакты с учёными стран Ближнего Востока и Средней Азии.

История материальной и духовной культуры народов Дагестана даёт многочисленные свидетельства того, что данный регион никогда не находился в изоляции от других географических ареалов и исторических цивилизаций. Средневековье отмечено определёнными связями Страны гор с Европой и многими районами Востока, такими как Средняя и Передняя Азия, Индия и др. Известно, например, что сюда, в самую, казалось бы, отдалённую глушь, проникали не только образцы суфистики ал-Маари и ал-Фараби, не только мусульманские учения Египта, но и трактаты Аристотеля и Платона. Передатчиком и «переносчиком» этих ценностей на Кавказ и в Дагестан была арабо-мусульманская культура [21].

Подводя итоги сказанному, следует отметить, что культура арабо-мусульманского Востока сыграла огромную роль в судьбах национальных культур и творчестве народов Дагестана. В настоящее время у нас есть все основания полагать, что если вначале местная культура, носившая общедагестанский характер, обогащалась за счёт арабо-мусульманской, то теперь она приобрела самостоятельность и вносит свой небольшой, но весьма ощутимый по содержанию вклад в общую культуру и литературу Востока.

Литература:

1. Крачковский И.Ю. Арабская литература на Северном Кавказе. Избранные сочинения. – Т. VI. М.–Л., 1960. С. 611.
2. Аликберов А.К. О некоторых особенностях зарождения и становления книжной культуры Дагестана // Рукописная и печатная книга в Дагестане. – Махачкала, 1991. С. 54.
3. Шихсаидов А.Р. Дагестан и Багдад: X–XIII вв. // Газета «Дагестанская правда» от 10 июля 1997. № 134.
4. Халидов А.Б. Арабские рукописи и арабская рукописная традиция. – М.,1985. С. 60.
5. Аликберов А.К. Указ. соч. С. 55.
6. Шихсаидов А.Р. Эпиграфические памятники Дагестана X-XVII вв. М., 1984., С. 231.
7. Бартольд В.В. Этнографический состав мусульманского мира. Значение арабского языка и арабской культуры // Сочинения. Т. IV. – М., 1996. С. 255.
8. Гаджиев М.Г., Давудов О.М., Шихсаидов А.Р. История Дагестана. – Махачкала, 1996. С. 189.
9. Шихсаидов А.Р., Тагирова Н.А., Гаджиева Д.Х. Арабская рукописная книга в Дагестане. – Махачкала, 2001. С. 64.
10.  Shikhsaidov A.R., Khalidov A.B. Manuscripts of al-Ghazālīs Works in Daghestan // Manuscriptia Orientalia. Vol. 3. No 2. June 1997. P. 18.
11.  Гамзатов Г.Г. Формирование многонациональной литературной системы в дореволюционном Дагестане. – Махачкала, 1978. С. 103.
12.  Гамзатов Г.Г., Саидов М.-С., Шихсаидов А.Р. Арабо-мусульманская литературная традиция в Дагестане. Проблемы изучения // Гамзатов Г.Г. Дагестан: историко-литературный процесс. Вопросы истории, теории, методологии. – Махачкала, 1990. С. 240.
13.  Шихсаидов А.Р. Ахмад ал-Йамани // Ислам на территории бывшей Российской империи. Энциклопедический словарь. Вып. 2. – М., 1999. С. 9.
14.  Крачковский И.Ю. Указ. соч. С. 612.
15.  Гамзатов Г.Г., Саидов М.-С., Шихсаидов А.Р. Сокровищница памятников письменности // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Вып. 9. – Тбилиси, 1982. С. 108.
16.  Генко А.Н. Арабский язык и кавказоведение // Труды второй сессии ассоциации арабистов. – М.–Л., 1941. С. 108.
17.  Крачковский И.Ю. Дагестан и Йемен // Избранные сочинения. Т. VI. – М.–Л., 1960. С. 575.
18.  Шихсаидов А.Р. Ал-Кудуки // Ислам на территории… Вып. 2. С. 51.
19.  Шихсаидов А.Р. Ал-Карахи // Ислам на территории… Вып. 4. – М., 2003. С. 40.
20.  Генко А.Н. Указ. соч. С. 84.
21.  Гамзатов Г.Г. Дагестан: историко-литературный процесс. – Махачкала, 1990. С. 212.

Магомедова З.А.,
 к. и. н., м. н. с. ОВ ИИАЭ ДНЦ РАН