Муниципальное автономное общеобразовательное учреждение «Средняя общеобразовательная школа №9»
ФИЛОСОФСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ НАУЧНЫХ ОТКРЫТИЙ, ПРЕДСКАЗЫННЫХ В РОМАНЕ «ФРАНКЕНШТЕЙН, ИЛИ СОВРЕМЕННЫЙ ПРОМЕТЕЙ»
Выполнил Долгушин Ярослав Валерьевич,
ученик МАОУ СОШ №9
научный руководитель:
Иконицкая Лидия Николаевна,
учитель русского языка и литературы МАОУ СОШ №9
Тамбов 2016
СОДЕРЖАНИЕ
Введение………………………………………………………………………………………………3
1. Обзор литературы……………………………………………………………………….5
2. Мэри Шелли – автор романа «Франкенштейн, или современный Прометей»……………………………………………….………………………………………..5
3. Как появился «Франкенштейн»………………………..………………………………5
4. «Франкенштейн, или современный Прометей» — начало научной фантастики в литературе…………………………………………………………………………………………6
5. Философия добра и зла в романе………………..……………………………………..7
6. Противопоставление романтических образов в романе……………..………………..8
Заключение………………………………………………………………………………….…..11
Источники.……………………………………………………………………………….………12
Глоссарий……………………………………………………………………………………….13
Приложения……………………………………………………………………………….…….14
ВВЕДЕНИЕ
В истории мировой литературы есть имена и названия, которые у всех на слуху. Таков роман “Франкенштейн, или Современный Прометей” (1818) английской писательницы Мэри Уолстонкрафт Шелли (1797–1851). Судьба швейцарского учёного Франкенштейна, создавшего живое существо из неживой материи и превратившегося в конце концов в жертву и одновременно палача собственного изобретения, стала особым знаком, который с течением времени охватывает всё более широкие культурологические слои, далеко уходя от обозначенной писательницей проблемы.
XVIII век не был веком только разума и здравого смысла. Это было время, когда воображение, фантазия по праву стали считаться существенным качеством интеллекта, расширяющим представления о мире, природе, взаимоотношениях человека и вселенной. Темные, подспудные, не поддающиеся рациональному объяснению импульсы все чаще стали провозглашаться если не основной, то значительной линией поведения и творчества. Но уже в то время в литературе можно было найти образцы элементов научных открытий, активно обсуждаемых не только в мировых научных кругах. К таким открытиям можно отнести клонирование человека и депривацию (приложение 1). Эти явления, а также нравственную деградацию образованного человека и быстрый шаг от грубого, необразованного существа до Человека с тонкой душевной организации познавшего горе и унижение, и наоборот деградацию личности в погоне за славой (приложение 2). Позднее эти явления будут описаны в работах психологов.
Сегодня, когда вопрос о клонировании человека является уже реальным фактом, роман может стать яркой иллюстрацией опасности искусственного человека.
В массовом сознании ХХ столетия Франкенштейн начинает воплощать демонические черты, трансформировавшись в монстра, которого он сотворил. Естественно, что произведение, будучи результатом авторского вдохновения, отделяется от писателя и начинает жить самостоятельной жизнью, но в данном положении внедрению представления, не совпадающего с замыслом творца, во многом способствовал кинематограф: за восемьдесят лет было предпринято более тридцати попыток экранизации романа, его кинематографического “дописывания”, “переписывания” и пересоздания первоисточника .
Из немалого творческого наследия писательницы только первый роман так притягивает и массового читателя, и искушённого ценителя, хотя другие её произведения, например “Последний человек” (1826), по художественным достоинствам не уступают “Франкенштейну”. Дело в том, что в первом романе Мэри Шелли затронула важнейшие вопросы человеческого бытия, которые пронизывают философские, научные и эстетические искания на протяжении столетий: может ли человек выступать в роли Бога, продуцируя себе подобного, имеет ли он право на вмешательство в загадки природы, каким образом происходит сотворение жизни, была ли создана Ева из ребра Адама.
Проблема, затронутая в работе, очень актуальна: моральная ответственность учёного за своё открытие.
Целью данной работы является показать безнравственность эксперимента над человеком против воли Создателя.
Задачи:
— философское осмысление нравственной стороны романа «Франкенштейн, или Современный Прометей»;
— влияние романа «Франкенштейн, или Современный Прометей» на зарождение и развитие научной фантастики как литературного жанра и на развитие науки в целом;
— определение философских проблем романа «Франкенштейн, или Современный Прометей».
Гипотеза: «Сохранение гармонии в природе при безнравственном подчинении её человеческим прихотям невозможно».
Интерес к готической литературе в наши дни можно объяснить только модой на иррациональное, свойственное буржуазной культуре, тем более, что она находится в условиях сложного затянувшегося кризиса. Если обратиться к Англии середины XVIII в. и к теперешнему состоянию духовной атмосферы, легко можно выявить их родство и общие типологические параллели.
1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ.
Первая книга начинающего автора, которому к тому же исполнилось лишь 19 лет, весьма редко становится достоянием национальной литературы и приобретает мировую известность. Однако судьба повести Мэри Шелли `Франкенштейн, или Современный Прометей` сложилаь именно так. Написанная почти два века назад, она оставила глубокий след в европейской и американской литературе. Сегодня можно смело сказать, что `Франкенштейн` стоит у истоков жанра научной фантастики. Это, обладающее мрачной, но необыкновенно сильной энергетикой повествование об ученом, уникальное изобретение которого обернулось трагедией для него и окружающих, предвосхитило пессимистические мотивы ряда современных научно-фантастических произведений. Не случайно уже в XX веке к этому сюжету обращались многие писатели, а сама повесть была многократно экранизирована. Имя же самого Франкенштейна, человека, создавшего злую силу, с которой он не смог справиться, сделалось нарицательным.
2. МЭРИ ШЕЛЛИ – АВТОР РОМАНА «ФРАНКЕНШТЕЙН, ИЛИ СОВРЕМЕННЫЙ ПРОМЕТЕЙ».
Мэри Шелли (1791-1851) – дочь философа и писателя, деятеля корреспондентского общества Уильяма Годвина и Мэри Уолстонкрафт, романистка, страстной защитницы прав женщины. Мать Мэри умерла при рождении дочери. Девочка воспитывалась в доме отца, являясь свидетельницей бурных политических и философских споров. Женитьба отца и присутствие в доме детей чуждой по характеру и привычкам матери сделали сложной обстановку в семье. В 16 лет Мэри встретила 22-летнего поэта П.Б.Шэлли, который предложил ей гражданский брак. Смерть двоих детей М.Шелли глубоко потрясла молодую женщину. Свою жизнь она посвятила воспитанию третьего ребёнка – сына Перси. После смерти мужа постоянно бедствуя, Мэри написала несколько романов. Наиболее известен «Франкенштейн» (1818).
3. КАК ПОЯВИЛСЯ «ФРАНКЕНШТЕЙН, ИЛИ СОВРЕМЕННЫЙ ПРОМТЕЙ».
Летом 1816 года Шелли приехали в Швейцарию. Их соседом оказался Байрон. Из-за «дождливой и ненастной погоды, стоявшей почти все лето, они вынуждены были большую часть времени проводить дома. Чтобы развлечься, Байрон предложил, чтобы каждый из них – Шелли, Мэри, сам Байрон и его лечащий врач Полидори – сочинил какую-нибудь страшную историю. Кроме Мэри, никто из них условий игры не выполнил. Впрочем, и у Мэри поначалу ничего не получилось. А как выкристаллизовалась у нее счастливая идея „Франкенштейна“ она рассказала пятнадцать лет спустя, готовя книгу для серии „Образцовые романы“.
«Лорд Байрон и Шелли часто и подолгу беседовали, а я была их прилежным, – но почти безмолвным слушателем. Однажды они обсуждали различные философские вопросы, в том числе секрет зарождения жизни и возможность когда-нибудь открыть его и воспроизвести „…“ Пока они беседовали, подошла ночь; было уже за полночь, когда мы отправились на покой. Положив голову на подушки, я не заснула, но и не просто задумалась. Воображение властно завладело мной, наделяя являвшиеся мне картины яркостью, какой не обладают обычные сны. Глаза мои были закрыты, но я каким-то внутренним взором необычайно ясно увидала бледного адепта тайных наук, склонившегося над созданным им существом. Я увидела, как это отвратительное существо сперва лежало недвижно, а потом, повинуясь некоей силе, подало признаки жизни и неуклюже задвигалось.
И тут меня озарила, мысль, быстрая как свет и столь же радостная: «Придумала! То, что напугало меня, напугает и других; достаточно описать призрак, явившийся ночью к моей постели.
Она этот призрак успешно описала. Да так ярко и впечатляюще, что с 1818 года, когда «Франкенштейн» был впервые опубликован, человечество поражается ему.
4. «ФРАНКЕНШТЕЙН» — НАЧАЛО НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ В ЛИТЕРАТУРЕ.
В этом произведении создана интересная метафора – автономного существования искусственного существа. Монстр не только существует помимо профессора Франкенштейна, он сам открывает для себя возможности существования, сам обучается говорить, пользоваться плодами человеческого труда, но не может быть полезным человеку.
Мэри Шелли утверждает неисчерпаемость безмерность мироздания, показывает творческие, созидательные возможности человека. Она полемизирует с Руссо на самом высоком философском уровне. Естественный человек в условиях современного общества оказывается утопией, ибо он помимо своей воли и воли своего создателя вовлекается в круговорот событий, свойственных определённому историческому периоду. Произведение Шелли можно рассматривать как своеобразную художественную историю, где монстр представляет собой пародию на Адама, а Франкенштейн – на бога, причём они часто друг другу противопоставляются как абсолютно чужие и даже чуждые существа.
5. ФИЛОСОФИЯ ДОБРА И ЗЛА В РОМАНЕ.
Монстр в романе не универсальный вневременной архетип. В нём много идей, свойственных веку, свойственных веку, к которому относилась Шелли: так, в частности, идея преступления и его нравственной оценки. По мнению писательницы, преступления совершаются не потому, что монстр или человек к ним склонен, они вызваны определёнными, независимыми от них причинами. К монстру плохо и даже враждебно относятся, он платит тем же. Чудовище никому не принадлежит, раз от него отрёкся его творец. Оно не имеет места в жизни. У него нет даже имени. Этические категории для него переоцениваются: зло постепенно превращается в добро, так как у него нет предпосылок для того, чтобы быть добрым, а злым его вынуждают стать сами же люди. Когда он становится добрым, люди его не понимают, делают ему зло и причиняют боль. У монстра есть свои жизненные принципы, как есть они и у Франкенштейна. Но для Франкенштейна наука превращается в бессмыслицу, он творит ради любопытства, стремясь доказать неограниченные возможности человеческого разума. Монстр доказывает бессмысленную искусственность своего появления и невозможность абстрактного существования ради существования. Франкенштейн выступает в роли первооткрывателя новых путей, исследователя неизвестных сил, демонстрирующих глубинные тайны созидания. Многие современники Шелли считали, что ребёнку нужно естественное воспитание. Это значит, что дав ему жизнь можно подобно свёртку передавать его из рук в руки без губительных последствий. Шелли же утверждает необходимость ответственности. Ответственность выше, если идёт от лица подобного ученому Франкенштейну, ибо его творения принадлежат человечеству. Писательница создаёт обобщённый образ учёного-энтузиаста, погружённого в свой особый мир, недоступный другим, достаточно эгоистичного, вспоминающего о своих близких лишь в трудную минуту.
Создание человеческого гения, представленное в романе, оказывается внешне отвратительным, но внутренне богатым, человечным и добрым. Учёный Франкенштейн сам боится своего изобретения и бежит от него, но чудовище постоянно напоминает ему об ответственности перед людьми, о тесной связи между человеческим интеллектом и обществом, которому этот интеллект служит. Это философское произведение, имеющее в своей основе миф о современном Прометее.
Продукт человеческого мозга оказывается могучей разрушительной силой, ибо его создатель не задумался о перспективах и целях такого существа. В силу данного утверждения основные мысли этого произведения необыкновенны по своей актуальности и значимости. Наука должна быть обращена во благо, а не во зло людям. М.Шелли утверждает, что независимое существование невозможно, ибо человек вовлекается в определённую систему связей, симпатий и антипатий. Она провозглашает необходимость ответственности, так как она идёт от лица учёного, а его творения принадлежат человечеству.
В этом произведении особенная повествовательная структура. Историю монстра обрамляют несколько различных по характеру рассказов. Мы наблюдаем взаимоотношения живой и неживой природы, приложимость законов естественных к законам общества, сложнейшие переходы от мечты к реальности и опасность этих переходов.
6. ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЕ РОМАНТИЧЕСКИХ ОБРАЗОВ В РОМАНЕ.
М. Шелли (как позднее Стивенсон), видимо, пыталась изобразить две половинки расщепленного сознания одной личности. Виктор Франкенштейн — видимая часть сознания человека, монстр — невидимая. П. Б. Шелли склонен был считать, что здесь изображены две личности самого поэта — та, которая открыта миру, ибо о нем так говорят в обществе, и та, что заключена в его произведениях. Данное явление в настоящее время широко распространено в обществе и в психологической науке называется “психологическая депривация”.
Мне представляется возможным рассмотрение идейно-тематического уровня романа Шелли в контексте тех изменений, которые имели место в романтическом романе Годвина 1799—1817 гг. М. Шелли, несомненно, испытала глубокое личностное и идейное влияние, впитав эти идеи с детства в той атмосфере, которая ее окружала в доме Годвина и Уолстонкрафт.
Философский смысл романа Шелли значителен. Здесь ставится вопрос об освобождении человека от самого себя. После смерти Франкенштейна монстр выпущен в ничто, в бездну. Ему ни от кого нечего требовать, связь с человечеством разорвана, он свободен даже в своём передвижении:
«Скоро,— воскликнул он с грустной и торжественной энергией,— я умру и, что я сейчас чувствую, я уже не буду чувствовать. Скоро эти жгучие несчастья прекратятся. Я поднимусь на свой погребальный костер с восторгом и буду ликовать в агонии мучительного пламени. Огонь этого большого пожара померкнет, мой прах ветры унесут в море. Мой дух обретет покой, и сознание мое погаснет». Когда он кончил говорить, он выпрыгнул из каюты корабля на ледяной плот, стоящий рядом с судном. Вскоре его подхватили волны, и он затерялся во тьме и дали»‘. (Цит. По кн. [1. С. 184]).
Взаимоотношения живой и неживой природы, приложимость законов естественных к законам общества, сложнейшие переходы от мечты к реальности и опасность этих необдуманных переходов оставались предметом споров и не только учёных, но и поэтов.
Метафора и аллегория были доступными и перспективными приёмами для отражения творческого процесса.
Длинный монолог, который произносит монстр, обращаясь за помощью к своему создателю, отражает сложный, логически стройный, продуманный ход его мыслей, оформленных в хорошо сконструированные предложения с эмоционально окрашенными ораторскими оборотами, фразами, идущими из глубины его истерзанного одиночеством сердца. Шелли удалось передать своему читателю, что это уже не речь искусственно созданного робота, холодного рассудочного, бесстрастного. Это исповедь существа с высокоразвитой душевной организацией. Патетический стиль воззвания, почти молитвенный, чередуется с простыми, тонко прочувствованными фразами, рассчитанными на понимание:
Ты ошибаешься,— ответил дьявол,— я не угрожаю, а убеждаю тебя. Я злобный, потому что несчастный. Разве меня не избегает и не ненавидит все человечество? Ты, мой создатель, готов разорвать меня на части и торжествовать; помни это и скажи мне, почему я должен жалеть людей больше, чем они жалеют меня? Ты не назвал бы это убийством, если бы ты смог втолкнуть меня в одну из этих ледяных расселин и уничтожить меня, создание рук твоих. Стану ли я уважать человека, если он меня презирает? Пускай он живет со мной на правах дружбы и доброты, и вместо вреда я дарую ему благо со слезами благодарности, когда он примет его. Но этого не может быть; человеческие чувства — непреодолимые барьеры для нашего союза. Но я не подчинюсь презренному рабству. Я буду мстить своим обидчикам; если я не могу вызвать любовь, я вызову страх и прежде всего у тебя, моего первейшего врага, ибо ты — мой создатель, и к тебе я клянусь питать неистребимую ненависть. (Цит. По кн. [1. С. 105]).
Есть несколько аргументов в пользу того, что монстр и его создатель являются двумя половинками одного «я», двумя гранями раздвоенного сознания. Несомненно, оба исключительные личности и как таковые воспринимаются окружающими. Один – естественный человеческий индивид, другой – его создание. Оба страдают чувственным сердцем. Сентиментальны при виде страданий и горестей других. Оба неравнодушны к природе и тонко понимают её и чувствуют. Радость жизни и бытия доступны и тому и другому. Величественные картины природы – полярной и южной – оттеняют гордость, независимость, величие их душ, открытых красоте и истине.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
История эволюции человека от первобытного состояния в романе передана метафорой темноты – сознание рождается в монстре не сразу, а, возникнув, заставляет его сначала различить свет и тьму, отдельные предметы, обнаружить огонь, а потом самому научиться добывать его.
М.Шелли пророчески предсказала обнищание духа у человечества, способного создавать существа более разумные и добрые, чем оно само, более достойные жалости и сожаления. Но с романтической конкретностью и добросовестностью М. Шелли показала, что причины этого процесса в том, что творец и его произведение отрываются друг от друга, чистая наука существует ради себя самой, человек не несет ответственности за открытия, сделанные им лишь для подтверждения огромных возможностей, способствующих проникновению в тайны вселенной.
М. Шелли показывает творческие, созидательные возможности человека, индивидуалистического при конструировании своих дерзновенных планов, ощущающего в себе качества супермена, но потом растерянного, разбитого, раздавленного грузом своего открытия. Встреча с собственным творением не только не возвышает его над миром других людей, но делает его рабом страстей, игрушкой в руках некоей высшей силы, обуздать которую ему так и не удалось, как не удалось человечеству добыть философский камень и эликсир долголетия.
Монстр не дух, не дьявол в облике отвратительного гиганта-вампира, а продукт науки, творение человека, осознающего свою полную несостоятельность при условии разрыва связей с обществом себе подобных, а вернее, искусственно лишенного этих связей. Монстр должен был, видимо, открыть какие-то свои особые понятия, ибо он создан по законам природы и одновременно вопреки им. Но он одинок и несчастен именно потому, что не может самостоятельно создать себе модель жизни, существования, не скопировав ее с людской. Нарушение гармонии в природе, безнравственное подчинение ее могущества людской прихоти связаны с активным воздействием на того, кто осмелился так бесцеремонно поступить с ней.
Проведя исследования, я пришёл к выводам, что в данном произведении автор вольно или невольно предсказала следующие научные открытия: клонирование человека и депривация.
ИСТОЧНИКИ
1. Шелли М. Франкенштейн, или современный Прометей: Роман /Пер.с англ. – М.: «Комсомольская правда», 2007
2.Соловьёва Н.А. У истоков английского романтизма.// ст. «Готический» роман и поиски возможностей жанра. М., 2000
3. История английской литературы. Сборник в 3 томах. Том 3. М.,1978
4. Михальская Н.П. История английской литературы. М., 1992
5. Краткая литературная энциклопедия. /Под ред. А.А.Суркова. М.Советская энциклопедия.// ст. М.Шелли. Том 8. М.1975
6. dic.academic.ru/dic.nsf/en
7. www.referat.ru/pub/item
8. www.bookmate.ru/books/
9. ru.wikipedia.org
ГЛОССАРИЙ
АЛЛЕГОРИЯ
(греческое allegoria — иносказание), изображение отвлеченной идеи (понятия) посредством образа. Смысл аллегории однозначен и отделен от образа.
АРХЕТИП
(от греческого arche — начало и typos — образ), в позднеантичной философии (Филон Александрийский и др.) прообраз, идея. В «аналитической психологии» К.Г. Юнга изначальные, врожденные психические структуры.
ДЕПРИВАЦИЯ
(от лат. deprivatio — потеря, лишение) — психическое состояние, возникновение которого обусловлено жизнедеятельностью личности в условиях продолжительного лишения или существенного ограничения возможностей удовлетворения жизненно важных ее потребностей.
ПАТЕТИЧЕСКИЙ СТИЛЬ
(ит. — «сладостная новая манера письма») — литературное направление, возникающее на грани средних веков и Возрождения в крупных торговых городах Тосканы и Романьи — Флоренции, Ареццо, Сиене, Пизе, Пистойе, Болонье и других.
Патетический — прил. 1. Преисполненный пафоса; приподнято взволнованный. 2. Выражающий взволнованность, воодушевление…
МОЛИТВЕННЫЙ СТИЛЬ
молитвенная, молитвенное. Прил. к молитва; предназначенный для молитвы.
НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА
(от _el. phatastike искусство воображать) жанр в литературе и кино, где события происходят в мире, отличающемся от современной или исторической реальности по крайней мере в одном значимом отношении.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Таблица научных открытий
|
Явления |
Пример из книги |
Научные открытия и кем сделаны |
Дата открытия |
|
Депривация |
Виктор Франкенштейн — видимая часть сознания человека, монстр — невидимая. П. Б. Шелли склонен был считать, что здесь изображены две личности самого поэта — та, которая открыта миру, ибо о нем так говорят в обществе, и та, что заключена в его произведениях. |
Термин, ставший широко известным благодаря Джону Боулби, который считал, что дети, лишенные материнской заботы и любви в раннем детстве испытывают в эмоционально, физическом или интеллектуальном развитии. |
Начиная с 1936г. Боулби принимал участие в работе с трудными детьми. В 1950-х гг. убеждение укрепилось в результате исследования макак-резусов, проведённого Гарри Харлоу. |
|
Клонирование |
С мучительным волнением я собрал все необходимое, чтобы зажечь жизнь в бесчувственном создании, лежавшем у моих ног. Я увидел, как открылись тусклые желтью глаза; существо начало дышать и судорожно подергиваться. Члены его были соразмерны… Желтая кожа слишком туго обтягивала его мускулы и жилы; волосы были черные, блестящие и длинные, а зубы белые как жемчуг; но тем страшнее был их контраст с водянистыми глазами, почти неотличимыми по цвету от глазниц, с сухой кожей и узкой прорезью черного рта. |
Искусственное клонирование – новый вид человеческой деятельности, возникший в конце XX-го – начале XXI-го века. Овца Долли – первое клонированное млекопитающее животное, которое было получено путём пересадки ядра соматической клетки в цитоплазму яйцеклетки. |
Попытки создать полноценные клоны теплокровных животных предпринимались ещё до успеха с Долли. Статья о них была опубликована в журнале Nature в 1996г. Долли родилась 5 июля 1996г. в Шотландии. |
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Сравнительная таблица развития и деградации монстра и учёного
Сотворение жизни – это предостерегающая метафора для развития науки в Франкенштейне Мэри Шелли. Однако сегодня этот тип науки, создающей жизнь, является обычным явлением. Это происходит не в лаборатории безумного ученого, а в стерильных и передовых исследовательских учреждениях. Ученые используют такие технологии, как генная инженерия, клонирование и экстракорпоральное оплодотворение для изменения геномов микроорганизмов, растений и животных, включая человека. Многие считают это созданием жизни, и эти достижения имеют свою долю моральных и религиозных расстройств. Технологическая революция, которую переживает сегодня наше общество, мало чем отличается от научной революции эпохи Просвещения XVIII и XIX веков. Ключевые фигуры в научной революции, такие как Ньютон и Дарвин, принесли доказательства, бросившие вызов религиозным принципам. В результате забота о научном прогрессе была заметна на протяжении всей романтической эпохи.
Романтические писатели, поэты и художники высказали свою критику этих достижений. Эдгар Аллан По отражает антииндустриальные достижения в своей работе «Сонет – Науке». По сравнивает Науку с «Стервятником, чьи крылья – унылые реальности» (1-4). По отражает его мнение, что наука хищная, мерзкая и лишена творчества. Джон Китс, поэт и опытный врач, сетует на то, как наука испортила чувство красоты человечества в его поэме «Ламия». Строки «Пусть копья и злоба чертополоха ведут войну в его храме» и «Философия поднимет крылья ангела…» отражают его неодобрение Рационализма, вызванного Научной революцией (230-235). Уильям Блейк, романтический поэт и печатник, «рассматривал Разум как дьявола, а Ньютон – как его первосвященника» и «провозглашал искусство деревом жизни… наукой древо смерти» (Раман). Блейк также представил линию гравюр, на одной из которых изображен физик Исаак Ньютон. Рис. 1. Ньютон ( Блейк ), сидящий на дне океана и рисующий компасом. Он, кажется, очарован фокусом, но совершенно не знает о своем окружении. Недоверие и протест романтиков против последствий науки были направлены не против самой науки, а против научной метафизики: рассматривая мир как механизм, а не как организм (Proffitt). Эти художественные произведения критикуют предвидение науки, а также отсутствие морального уважения со стороны научных деятелей.
Как и другие писатели-романтики, Мэри Шелли включает элементы знания, природы и существования в свой роман Франкенштейн . Во Франкенштейне одержимый швейцарский ученый Виктор Франкенштейн создает человеческую жизнь. Однако его творение развращается и убивает тех, кого Франкенштейн любит больше всего: его брата, лучшего друга и жену. Насилие доводит и Франкенштейна, и его Монстра до безнадежного безумия, которое приводит к их смерти в конце романа ( Франкенштейн ). «Франкенштейн не только выделяется как первый современный роман сумасшедшего химика, но и является самым радикальным, потому что он передал судьбу одержимых безумных алхимиков судьбе науки» (Шумер).
Франкенштейн не только отражает культурные опасения научной этики, но также изображает научные исследования как вредные для общества. Приписывая характеристики безумия Франкенштейну и его монстру, Шелли создает противоположную дихотомию между наукой и моралью. Наука показана как аморальная через ее связь с безумием. Она архетипирует Виктора Франкенштейна как безумного ученого, которого сводят с ума из-за его одержимости созданием человеческой жизни. По иронии судьбы, представление науки таким образом само по себе вредно для общества. Средневековая лженаука, с которой экспериментирует Франкенштейн, должна применяться не к последним достижениям того времени, а к устаревшей практике алхимии. Это не является показателем того, как ученые практиковали медицину и науку в то время. Точно так же Монстр сходит с ума от мести, потому что Франкенштейн не в состоянии взять на себя ответственность за свое творение. Конфликт между Франкенштейном и его монстром является проявлением самоуничтожения между ученым и его работой. Шелли также включает в себя смерть невиновности, чтобы еще больше очернить безумного ученого.
Франкенштейна постоянно показывают как неустойчивого, одержимого и безумного, чтобы увековечить клише безумного ученого. Характеризация Франкенштейна как сумасшедшего лишает его всякого доверия. В Главе 4 Франкенштейн раскрывает «ужасы своего тайного труда», где он «баловался среди незаселенных сырых мест могилы или мучил живое животное, чтобы оживить безжизненную глину» ( Франкенштейн ). Графические образы признают как мрачную, так и аморальную природу работ Франкенштейна. Он также подробно описывает свою одержимость работой и то, как это влияет на его здоровье. Физически он стал бледным и истощенным из-за своего заключения в лаборатории ( Франкенштейн ). Его исследования также повлияли на его социальную жизнь и психическое здоровье. Франкенштейн отказался поддерживать связь со своими старыми друзьями и семьей и «избегал своих собратьев, как будто он был виновен в совершении преступления» ( Франкенштейн ). Он даже продолжает утверждать, что «я выглядел скорее как человек, обреченный рабством трудиться в шахтах … чем художник, занятый своим любимым делом» ( Франкенштейн ). Здесь буквально говорится, что наука не является художественной или творческой, но она носит репрессивный характер и является греховной. Эти описания способствуют характеру Франкенштейна как безумного ученого, поскольку он является рабом своей работы.
Еще один элемент безумного ученого – гордыня; в этом случае гордыня была роковой ошибкой Франкенштейна. Гордость, в смысле сравнения своих способностей с возможностями божественного создателя, бросает вызов особенностям христианства. Именно этот недостаток этики составляет безумного ученого (Шумера). Эксперименты Франкенштейна лишены этической основы; он играет в Бога, создавая жизнь. «Новый вид благословил бы меня как своего создателя и источника; многие счастливые и прекрасные натуры были бы обязаны мне своим существом. Ни один отец не мог требовать благодарности своего ребенка так полно, как я должен был заслужить их »( Франкенштейн ). У него мания величия; он утверждает, что его эксперимент будет конкурировать с естественным порядком жизни. Амбиции и гордость Франкенштейна достигли своего пика во время учебы в Ингольштадте. «Так много было сделано, воскликнула душа Франкенштейна – я достигну большего, гораздо большего … Я открою новый путь, исследую неизвестные силы и открою миру самые глубокие тайны творения» ( Франкенштейн < / EM>). Научные амбиции являются движущей силой в прогрессе; однако здесь это губительно. Его высокомерие существует только до того, как он создаст Монстра. После «катастрофы» его гордость рассеивается. Поскольку Франкенштейна характеризуют как сумасшедшего и тщеславного, читатель не сопереживает ему. Это облегчает дегуманизацию ученых, отделение науки от морали и дальнейшую критику научной революции.
Еще один недостаток характера Франкенштейна в том, что он не берет на себя ответственность за свои действия. Франкенштейн создает жизнь только для того, чтобы оставить монстра. Вина и ужас Франкенштейна проявляются в серии кататонических припадков на протяжении всего романа. Он начал галлюцинировать после того, как сделал Монстра, а затем заболел «нервной лихорадкой, которая удерживала его в течение нескольких месяцев ( Франкенштейн ). Этот сценарий указывает на то, что ученые не способны отделить свои эмоции от своих экспериментов. Они также не могут контролировать результат того, что они создают.
Творения уязвимы, чтобы быть испорченными или неправильно использованными обществом. В этом случае у Монстра Франкенштейна были невинные намерения, которые были испорчены, потому что с ним плохо обращались и оставляли. «Мое [чудовищное] сердце было вылеплено, чтобы быть восприимчивым к любви и сочувствию, и когда оно было вырвано страданием из-за порока и ненависти, оно не выдержало насильственных перемен без пыток, которые вы даже не можете себе представить» ( Франкенштейн ). Через рамку повествования о монстре дается, что у монстра были хорошие намерения в начале. Однако после того, как он был отвергнут от дачников в лесу и застрелен после спасения утопающей девушки, чудовище способствовало мести человечеству, в частности, Франкенштейну.
Суд над монстром омрачается, и он погружается в безумие, движимое местью против Франкенштейна. Когда Монстр заявляет: «Ты мой создатель, а я твой хозяин; подчиняйся », – заявляет он о своем доминировании ( Франкенштейн ). Это переход власти. Монстр взял на себя роль безумного ученого, а Франкенштейн на мгновение становится голосом разума. Хотя Франкенштейн изменил свои пути, последствия его действий являются абсолютными.
В случае с Франкенштейном , сумасшедший ученый наносит вред в первую очередь другим людям из-за своей одержимости (Шумер). Все жертвы монстра являются лишь косвенными следствиями морали Франкенштейна. Убийство Уильяма и казнь Джастин – это метафорическая смерть морали и невиновности. У Уильяма была невинность ребенка, а Джастин была невинна как по своей природе, так и по своему делу. Позже Франкенштейн продолжает признаваться: «Я видел, что те, кого я любил, напрасно скорбят о могилах Уильяма и Джастина, первых несчастных жертв моего беззаконного искусства» ( Франкенштейн ).
Клервал и Элизабет были моральными персонажами компаса; оба пытались помочь Франкенштейну и научить его делать то, что правильно. «Клервал занимал себя… моральными отношениями вещей» и «святая душа Елизаветы сияла, как светильник, посвященный святыням» ( Франкенштейн ). В обоих случаях убийства Монстр проявил самоудовлетворение по отношению к Франкенштейну. «Улыбка была на лице монстра; казалось, он издевался… по отношению к трупу »( Франкенштейн ). Хотя Франкенштейн создал жизнь, его создание забирало ее. Создание через науку нарушило баланс жизни и смерти.
На протяжении всего романа постоянно обсуждается тема, что невежество – это блаженство, а научные знания ведут к безумию. Шелли помещает свой самый сильный аргумент этого в умирающий рот Франкенштейна в конце романа. «Ищите счастье в спокойствии и избегайте амбиций, даже если это будет только очевидно невинное проявление себя в науке и открытиях» ( Франкенштейн ). Франкенштейн пытается убедить Уолтона не обращать внимания на его научное любопытство. Когда роман подходил к своему завершению, Уолтон был в критической точке, чтобы продолжить свою опасную экспедицию на север или повернуть к безопасности. Франкенштейн, который уже испытал неудачу в своих амбициях, постоянно пытается отговорить Уолтона жить жизнью, продиктованной знаниями. В начале романа Франкенштейн заявляет: «Несчастный человек! Ты разделяешь мое безумие? Вы также пили алкогольный напиток »( Франкенштейн ). Пьянящий призыв здесь – гордость безумного ученого. Приобретение знаний омрачает суждение и создает гордыню. Право и моральный выбор – стремиться к спокойствию и игнорировать амбиции.
Роман – предостерегающая аллегория для научных достижений в ответ на Эру Разума и Просвещения. Архетип безумного ученого используется не для развлечения, а для критики современных ученых и их безнравственности. Кроме того, роман не является критикой практики лженауки, такой как алхимия. Шелли различал алхимию и современную химию, когда Франкенштейн читал лекции М. Кремпе. «Я [Франкенштейн] упомянул имена моих алхимиков как основных авторов, которых я изучал», – смотрел профессор. «Вы действительно потратили свое время на изучение такой ерунды?» ( Франкенштейн ). После этого Франкенштейн сосредоточил большинство своих исследований на изучении современной химии. Он использовал это знание, а не алхимию, чтобы создать своего монстра.
Франкенштейн расширяет пропасть между моралью и наукой. Шелли эффективно использует безумие Франкенштейна и насилие Монстра, чтобы предупредить своих читателей о вреде научного прогресса и высокомерия. Однако связь погони за знаниями и амбициями с безумием может быть более пагубной, чем научные достижения, которые критикуют писатели-романтики. Несмотря на то, что многие считают, этика и наука являются жизненно важными партнерами. И то, и другое важно для общественного развития.
<Р>
Работы цитируются
Блейк, Уильям. Ньютон. 1795. Британская библиотека, Англия.
Китс, Джон. «Ламия» Часть II. Бартлеби. http://www.bartleby.com/
По, Аллан Эдгар. «Сонет – Науке». Фонд поэзии. https://www.poetryfoundation.org
Проффитт, Эдвард. Наука и романтизм . The Georgia Review , 1980, с. 55-80.
Шуммер, Иоахим. Исторические корни «безумного ученого»: химики в литературе девятнадцатого века . Ambix, июль 2006 г., стр. 99-127.
Шелли, Мэри Уолстонкрафт. Франкенштейн или Современный Прометей . Лондон: Пингвин, 2003. Печать.
Раман, Варадараджа. Истина и напряжение в науке и религии . Соединенные Штаты: Бук Ривер Букс, 2009. Печать
Зарегистрируйся, чтобы продолжить изучение работы
30.10.2020
Комментариев нет
«Как слушатель средневековья, так и читатель XXI века могут не знать, как реагировать на повествовательный голос Жены Бани» Обсудить со ссылкой на Пролог Жены Бата
Читать полностью »
30.10.2020
Комментариев нет
Как подзаголовок «Современный Прометей» помогает Шелли указать на основополагающее значение ее истории? Работа Мэри Шелли «Франкенштейн» является символическим отражением сомнений и страхов, которые она и
Читать полностью »
30.10.2020
Комментариев нет
Социальный анализ: искусство войны Может ли война быть в твоей жизни? Может ли это быть в современном обществе? Это должно быть убийство? Ну, война, безусловно,
Читать полностью »
В данной статье рассматривается тема «Человек-Творец» на основе романа Мари Шелли «Франкенштейн, или современный Прометей». Несмотря на научно-фантастический жанр произведения, автор затрагивает философские вопросы, актуальные и в наши дни. Данный вопрос рассматривается с позиции философии и психологии человека.
Ключевые слова: Франкенштейн, Мари Шелли, Творец, Сверхчеловек, Ницше.
Роман Мэри Шелли «Франкенштейн или Современный Прометей» появился в то время, когда научно-фантастический жанр был только на начальной стадии своего появления и развития. Для 19 века рассказ о человеке, сумевшем создать живое существо не естественным путем, был, с одной стороны, колоссальным потрясением, а, с другой стороны, чем-то пугающим и наводящим страх. Но страх не самого создания, а страх гнева Божьего за посягательство на его права и попытки человека выступить в роли самого Творца. Мы считаем, что именно эта философская тема является основополагающей в данном научно-фантастическом романе.
Мы полагаем, что наиболее правильным будет начать непосредственно с анализа названия произведения. С первой частью названия все предельно ясно и логично — Франкенштейн — это фамилия самого ученого. А вот какое же отношение к данному произведению имеет Прометей, который, кстати, совершенно не упоминается непосредственно в тексте произведения. Здесь автор обращается к античной мифологии и её воплощению в литературе Древней Греции. [4] Поэма Эсхила (впоследствии интерпретированная супругом Мэри Шелли — английским драматургом Пирси Биши Шелли) «Освобожденный Прометей» повествует об одном из Богов Олимпа, сосланном в вечное изгнание Зевсом за то, что сделал людей разумными, научил их ремёслам, даровал им огонь, дал им память и обучил всевозможным наукам. [4] Здесь и прослеживается связь Прометея с Виктором Франкенштейном — оба героя, подобно Творцу, пытаются улучшить род человеческий, за что в последствии получают наказание: Прометей навеки прикован к горе и ежедневно подвергается мукам, а учёный находится в вечном бегстве от своего творения, от руки которого в итоге и погибает.
Кроме истории из античной мифологии, источником сюжета романа также можно считать еврейскую легенду о Големе, человекоподобном существе, созданном магическим путем из глины. Согласно легенде, его было позволено убить любому иудею, так как оно не обладало душой, было лишёно дара речи и полового влечения. Его создание приписывалось раввину Йегуда Леви бен Бецалалль — опытному каббалисту, сотворившему чудовище с целью работы в синагоге, и потом уничтожившему его.
По легенде раввин, создавший Голема, был человеком глубоко верующим и религиозным, и целью его было создать себе безотказного помощника, что в итоге у него и получилось — глиняный человек прослужил ему целых 13 лет. Но в конце концов монстр, задуманный как защитник, так же как и творение Франкенштейна, восстает против создателя. [3]
Вот и главному герою научно-фантастического романа Мэри Шелли «Франкенштейн или Освобожденный Прометей», ученому удается воплотить в реальность то, что смогло бы потрясти умы не только современников автора, но и ученых века 21, а именно создание живого и функционирующего существа. Кто же такой Франкенштейн и каковы были его мотивы?
Виктор — житель Женевы, сын именитых граждан республики. Как рассказывает сам герой, детство у него было счастливым и полным радостей. Ещё в юном возрасте у мальчишки возникает страсть к познанию земли и неба, тайн человеческой души, физическим секретам мира. «Мой интерес был сосредоточен на метафизических или — в высшем смысле этого слова — физических тайнах этого мира». [1] Всё своё время он проводил за книгами по естественным наукам и уже тогда начал искать философский камень и эликсир жизни. Будучи уже молодым юношей, он отправился в университет, в котором он мог утолить жажду знаний. «С того дня естествознание, и, особенно, химия, в самом широком смысле слова, стало почти моим единственным занятием…Одним из предметов, особенно занимавших меня, было строение человеческого и любого живого организма». [1] Так и начинается появление у Франкенштейна тяги к познанию человеческой природы и её пределам. Он начинает изучать тела мертвых людей, а также, «ценою многих дней и ночей нечеловеческого труда и усилия», постигает тайну зарождения жизни, более того — узнает, как самому оживлять безжизненную материю. Сам Виктор говорит о том, что эта «безмерная власть» вскружила ему голову. Таким образом, мотив его действий был прост и незамысловат — научный интерес и жажда всеобщего признания.
Но что же именно создает ученый? Существо, слишком безобразное и уродливое, для того, чтобы назвать его человеком, однако, разумное, поддающееся самообучению и познанию, что делает его далеким от животного. Почему же главный герой сбегает от своего творения и все возможными способами пытается скрыться от встречи с ним?
Мы считаем, что корень данной проблемы лежит в темах, далеких от науки и фантастики. Для начала стоит ответить на два вопроса: что есть человек и каковы цели и смысл его пребывания в мире.
Итак, согласно словарю Ожегова, человек — это живое существо, обладающее даром мышления и речи, способностью создавать орудия и пользоваться им в процессе общественного труда. [6] Если рассматривать этот вопрос со стороны психологии, то человек — это существо, наделённое чувствами типа любовь, сострадание, жалость, ревность и эмоциями типа радость, грусть, злость, агрессия. То есть, он способен строить свои отношения на основании высших, а именно любовных чувств, способен также сопереживать и в следствии помогать другим людям. Такие эмоции как грусть или уныние могут спровоцировать самоанализ и даже навязчивое депрессивное состояние, а радость, наоборот, может быть результатом какого-либо благоприятного события, может окрылять и придавать силы. Кроме того, человек — это само по себе существо, созданное благодаря любви двух людей, а не в результате животного инстинкта. Если рассматривать человека в религиозном аспекте, то это совершенное создание Бога, создание, подвластное силам, не только необъяснимым и недоступным, но и не подвластным человеку. Ф. М. Достоевский писал: «человек есть тайна, ее надо разгадать, и ежели будешь её разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком». [7] Он полагал, что разгадывание этой тайны есть выяснение специфики нравственной природы человека, отношения его с Богом, его положения в совокупности бытия и смысла его существования, а также раскрытия вечного, непреходящего в человеке, сосредоточенное на разгадывании тайн человеческого духа.
Каковы же цели и смысл пребывания человека в мире? Главные цели пребывания человека на земле — создание семьи, воспроизведение потомства, профессиональная самореализация, развитие личности, служение обществу и миру, а для духовных людей — Богу, взаимоотношения с друзьями, родными, окружающими. Второстепенными же целями, или обеспечивающими, являются деньги, быт, отдых. [10]
Итак, на основании вышесказанного, можно сделать вывод, что человек — это существо одухотворенное, способное не только примитивно мыслить и функционировать, а испытывать различные эмоции, глубокие чувства, анализировать, отражать мир в понятиях и преобразовывать его по своим потребностям, интересам, идеалам, а также создавать семью и давать потомство.
Что же из себя представляет творение Франкенштейна? Во-первых — это существо, искусственно созданное человеком из частей тела усопших людей и отдаленно напоминающее самого человека. Во-вторых, это существо, поддающееся самоанализу, обучению, развитию, а также способное чувствовать.
Несмотря на человекоподобную сущность имеются все-таки признаки, которые сильно отличают его — это, безусловно, уникальность и, самое главное, неспособность к воспроизведению потомства. Если же рассматривать феномен творения Франкенштейна в философском аспекте, то можно проследить и его сходство с человеческим созданием. Человек — это единство материального (организм) и духовного (сознание). Сознание — это постоянно действующая и развивающаяся неврожденная способность организма быть человеком на основе индивидуального организма и трех элементов сознания (самосознание, мышление, язык), которые вырабатываются у новорожденного ребенка в процессе общения с родителями. [9]. Все три эти элемента присутствуют и у творения ученого, которые, однако, были выработаны у него не родителям. Мышление начало появляться у него еще практически с самого момента его создания, самосознание — в процессе его знакомства с природой и окружающим миром, который воспринимал его достаточно категорично, а язык — результат его наблюдений за обитателями хижины, вблизи которой он обосновал своё жилище. «Затем я сделал ещё более важное открытие. Я понял, что эти люди умеют сообщать друг другу свои мысли чувства с помощью членораздельных звуков…Это была наука богов, и я страстно захотел овладеть ею». [1]
Отсюда напрашивается отдельный и, пожалуй, самый главный вопрос — имеет ли право человек брать на себя полномочия создания себе подобных не традиционным биологическим путем? Монстр, а именно так называет его автор, является прекрасным примером того, что даже, если человеку удастся постигнуть науку воспроизведения других органических существ и даже, если это творение будет способно к развитию и проявлению чувств и эмоций, оно не будет способно постигнуть такие одновременно банальные и высокие человеческие чувства как счастье и любовь. Можно ли быть счастливым, когда ты одинок, когда, мало того, что тебе не с кем поговорить, так все пугаются тебя и, если не пытаются убить, то в лучшем случае убегают в ужасе. «Если страдают даже такие прекрасные создания, я уже не удивляюсь тому, что несчастен я — жалкий и одинокий». Мы считаем, что ответ будет однозначным для каждого — нет. Человеку не стоит брать на себя полномочия Бога, потому что более совершенного создания он сотворить не сможет, а тем более не сможет сделать его существование полноценным.
Так и ученый бежит от своего создания не по причине страха от ужасающего и даже омерзительного вида монстра, а по причине страха возмездия за то, что обрек уже живое существо на вечные и невосполнимые душевные муки и страдания, не способные быть восполненными ничем. «Мои злодеяния порождены вынужденным одиночеством, которое мне ненавистно». [1]
Говоря о самом Викторе Франкенштейне, мы считаем уместным также обратиться к концепту Ницше о Сверхчеловеке. Как упоминалось ранее, мотивом учёного было не только желание познать мир, человека и его природу, а также желание получить всеобщее признание. Но к чему же это может привести? Обретая известность, уважение, знакомства, человек прежде всего обретает определенную власть и даже силу, которые так или иначе способны оказать влияние на других. Стремление к власти (доминирование над другими), в соответствии с теорией Адлера, — основная движущая сила поведения и деятельности человека. [8] Согласно его теории субъект пытается компенсировать ощущение своей неполноценности, которая может выражаться в различных факторах, начиная от разнообразных телесных недостатков и заканчивая семейными обстоятельствами и личными проблемами. Мы считаем, что в случае Виктора Франкенштейна, немалое влияние на его стремление к власти оказывает его духовное одиночество. Так ещё при воспоминании юношеских лет главный герой говорит, что «жизнь моя была уединённой и проникала всецело в домашнем кругу; это внушило мне непобедимую неприязнь к новым лицам…Мне казалось, что я не смогу находиться среди чужих». [1] А будучи уже взрослым человеком, он писал: «у меня нет друга, Маргарет; никого, кто мог бы разделить со мною радость, если мне суждено счастье успеха; никого, кто поддержал бы меня, если я упаду духом. Мне нужно общество человека, который сочувствовал бы мне и понимал бы с полуслова…но я с горечью ощущаю отсутствие такого друга». [1] Таким образом, мы видим, что с самого детства Франкенштейн испытывал нехватку отношений, наполненных духовным взаимопониманием, что может стать реальной проблемой для человека и достаточным толчком для проявления у него желания доминирования. Создавая себе подобного, Виктор ощущает себя всемогущим, Сверхчеловеком. Ещё одним подтверждение теории Ницше является тот факт, что учёный для достижения своей цели отказывается от морали. «Как рассказать об ужасных тех ночных бдениях, когда я рылся в могильной плесени или терзал живых тварей ради оживления мертвой материи?». [1] Ни есть ли вскрытие тел усопших и их расчленение самым, что ни наесть самым аморальным поступком? Но Виктор Франкенштейн был ослеплен своей «иступленной страстью». Он обращает внимание лишь на своё собственное состояние, подчиняется своим желаниям и инстинктам, о которых также упоминает Ницше.
Подводя итог, можно сделать вывод, что в основу романа Мари Шелли «Франкенштейн или Современный Прометей» заложен философский вопрос, а именно тема человека в роли Бога. Автор на примере двух главных героев своего произведения — ученого Виктора Франкенштейна и его творения — отрицает возможность выступления человека как создателя.
Литература:
- Шелли, М. Франкенштейн или Современный Прометей. — М.: Художественная литература, 1989 г. — 256 с.
- Ницше, Ф. Так говорил Заратустра. — М.: Астрель, 2013 г. — 320 с.
- Бурлак, В. Н. Мистическая Прага. — М.: Вече, 2007г. — 384 с.
- Шелли, П. Б. Освобожденный Прометей. — К.: Мультимедийное издательство Стрельбицкого, 2013 г.
- Эсхил. Прикованный Прометей: Трагедия. — М.: Детская литература, 2013 г. — 94 с.
- Ожегов, С. Толковый словарь русского языка. — М.: Оникс, 2012 г. — 1376 с.
- Достоевский, Ф. М. Письма. — С.-Пб.: 1839 г.
- Адлер, А. Практика и теория индивидуальной психологии. — М.: За экономическую грамотность, 1995 г. — 240 с.
- Грядовой, Д. И. Философия. — М.: Юнити-Данат, 2003 г. — 384 с.
- Миание, М. Ю. Постановка целей в жизни человека. — Х.: Развитие человека.
Основные термины (генерируются автоматически): главный герой, живое существо, античная мифология, воспроизведение потомства, всеобщее признание, друг, мир, научно-фантастический роман, основа романа Мари, создание, существо, тайна, творение, уж.
Герой романа М. Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей»
Написанный под непосредственным влиянием английского готического романа конца XVIII — начала XIX века, роман М. Шелли во многом превосходит произведения Х. Уолпола, А. Рэдклиф и др. по масштабу представленных в нем гуманистических идей и психологической разработке характеров. Виктор Ф. — молодой швейцарский ученый, наделенный недюжинным талантом и ненасытной жаждой просвещения, овладевает тайной воспроизведения живой материи. Он создает человеческое существо, обладающее экстраординарной силой и выносливостью, но, пораженный его физическим
уродством, способным вызывать лишь ужас, спешит сложить с себя ответственность за дальнейшую судьбу своего творения.
В результате демон, или монстр, как именует его автор, отчаявшись обрести свое место среди людей, восстает против создателя и жестоко мстит ему, последовательно убивая брата, друга, невесту Ф. Употребивший свою молодость на создание Демона, Ф. весь остаток жизни посвящает попыткам его уничтожить, надеясь таким образом искупить свою вину перед человечеством. Многолетние странствия приводят его к Северному полюсу, где обрывается жизнь несчастного исследователя.
Но со смертью Ф. исчезает и
смысл существования монстра, добровольно уходящего из отвергнувшего его мира.
По наблюдению А. Елистратовой, за годы, прошедшие со времени выхода романа, имя Франкенштейна успело укорениться в английском языке для обозначения того, кто развязывает или пускает в ход силы, ускользающие из-под его контроля. Однако образ Ф. несет в себе не только пророческую мысль о возможности пагубных для человечества последствий научного прогресса, но и глубокие размышления автора о природе человека. Ужасный монстр предстает в романе в качестве двойника великого создателя. «Существо, которое я пустил жить среди людей, наделенное силой в стремлении творить зло представлялось мне моим же собственным злым началом, вампиром, вырвавшимся из гроба, чтобы уничтожить все, что мне дорого», — признается Ф. Этот «современный Прометей » познает все несовершенство божественного творения человека, несущего в себе как созидательные, так и разрушительные импульсы.
Роман неоднократно инсценировался уже при жизни писательницы, а впоследствии много раз экранизировался. К сожалению, ни одна из его экранизаций, включая и последнюю с Кеннетом Браном в роли Франкенштейна и Робертом де Ниро в роли демона, не смогла передать философскую сложность и психологическую изощренность этого романа.
Герой романа М. Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей»
М. Н. Муратов
Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н. Г. Чернышевского, г. Чита, Россия
ЧЕРТЫ ГОТИЧЕСКОЙ И ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В РОМАНЕ М. У. ШЕЛЛИ «ФРАНКЕНШТЕЙН, ИЛИ СОВРЕМЕННЫЙ ПРОМЕТЕЙ»: ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОЕ ПРОЧТЕНИЕ
Научное творчество XXI века: Сборник трудов Ежегодной Всероссийской научной конференции учащихся, студентов и молодых ученых «Научное творчество XXI века» (февраль 2009) / Сборник трудов в 2-х томах. Т. 2. — Красноярск: Научно-информационный издательский центр, 2009.
window. edu. ru/window/library/pdf2txt? p_id=33790&p_page=11
В истории мировой литературы есть имена и названия, которые у всех на слуху. Таков роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818) английской писательницы Мэри Уолстонкрафт Шелли (1797-1851). Это роман о великом свершении и роковой ошибке человеческого гения. Студент Виктор Франкенштейн сумел найти способ оживить человека, собранного из фрагментов тел нескольких покойников. Существо двигалось, реагировало на раздражения, проявляло свободу воли. Оно сбежало, сполна ощутило жестокость толпы, в страданиях обрело способность говорить — и вернулось к своему создателю, чтобы призвать его к ответу. Потребовать для себя душу [1].
Судьба Франкенштейна стала особым знаком, который с течением времени охватывает всё более широкие культурологические слои, далеко уходя от обозначенной писательницей проблемы. В массовом сознании ХХ столетия Франкенштейн начинает воплощать демонические черты, трансформировавшись в монстра, которого он сотворил. Естественно, что произведение отделяется от писателя и начинает жить самостоятельной жизнью [6]. Но в чём же секрет такого долголетия и постоянной популярности романа Мэри Шелли? Возможно всё дело в философском подтексте: Шелли провела потрясающе точную грань между наукой и моралью. Наука — путь познания мира. Душа — символ непознаваемого в человеке. Мы отказываем в душе извергам и изуверам, потому что в их жестокости нет нравственной тайны [1]. Эта внешне простая идея настолько опередила свое время, что на протяжении XIX и XX вв. споры вокруг нее не теряли накала — а если они и утихали, то жизнь быстро возвращала теме актуальность.
Но философская идея — лишь одна из составляющих бессмертия «Франкенштейна». Роман имеет и высокую художественную ценность. Это произведение возникает на скрещении двух литературных традиций: «готической» и «просветительской». Поэтому вполне закономерно соединение структурно разнородных идеологем и художественных приёмов. Такой синтез эстетических систем выделяет роман из множества произведений, написанных в то же время в жанре готического романа.
Прежде чем назвать «Франкенштейн» готическим романом, нужно дать определение этому жанру. Готический роман отличают следующие черты:
1. Сюжет строится вокруг тайны. Раскрытие тайны откладывается до самого финала. К центральной тайне обычно добавляются второстепенные и побочные, тоже раскрываемые в финале.
2. Повествование окутано атмосферой страха и ужаса и разворачивается в виде непрерывной серии угроз покою, безопасности и чести героя и героини.
3. Мрачная и зловещая сцена действия поддерживает общую атмосферу таинственности и страха.
4. В ранних готических романах центральный персонаж — девушка. Она красива, мила, добродетельна, скромна и в финале вознаграждается супружеским счастьем, положением в обществе и богатством.
5. Сама природа сюжета требует присутствия злодея. В поздних образцах жанра он обретает полноту власти и обычно является двигателем сюжета [5].
В романе «Франкенштейн» Мэри Шелли прослеживаются не все черты, присущие готической литературе. Точнее, в произведении соблюдена только одна черта канонического готического романа. Это атмосфера страха и ужаса («Окна комнаты были раньше затемнены, а теперь я со страхом увидел, что комната освещена бледно-желтым светом луны. Ставни были раскрыты, с неописуемым чувством ужаса я увидел в открытом окне ненавистную и страшную фигуру» [7, c. 179]).
Но «Франкенштейн» привлекает внимание и как философский роман. В. Скотт писал: «»Франкенштейн» напоминает «Путешествия Гулливера», где самые диковинные вымыслы допускаются ради того, чтобы извлечь из них философский смысл и нравственный закон» [4]. В связи с этим, необходимо рассмотреть роман, как произведение, испытывающее влияние эпохи Просвещения.
Одной из основных тем романа «Франкенштейн» становится идея превосходства разума, могущества научной мысли, бросающей вызов природе. И произведение Мэри Шелли можно назвать просветительским романом, несмотря на то, что роман был написан в 1818 году, в эпоху заката философии Просвещения и расцвета романтизма. У истоков Просвещения стоит английский философ Джон Локк (1632-1704). Своими философскими трактатами он проговорил идеи, которые на весь XVIII век определили мировоззрение и содержание литературы. Локк говорит, что природа человека двойственна. Кроме разума, человеку даны ещё и чувства. Отсюда исходит идея сенсуализма, которая заключается в том, что первичным источником познания мира является чувственный опыт человека. Также Локк говорит, что разум человека от рождения — чистый лист (tabula rasa). Все наши знания — результат собственного познания мира. Природа закладывает в душу человека врождённые чувства («естественные нравственные чувства»). Этих чувств у человека три: чувство сострадания, чувство стыда и чувство красоты (гармонии). Человек изначально создаётся природой с положительным набором качеств. Значит, огромной социальной проблемой становится проблема воспитания, в процессе которого человек должен сохранить эти природные качества [2].
Молодой ученый Виктор Франкенштейн, во многом напоминающий гетевского Фауста, убежден во всемогуществе человеческого разума. «Я уже говорил, что всегда был одержим страстным стремлением познать тайны природы. Несмотря на неусыпный труд и удивительные открытия современных ученых, изучение их книг всегда оставляло меня неудовлетворенным. Говорят, сэр Исаак Ньютон признался, что чувствует себя ребенком, собирающим ракушки на берегу великого и неведомого океана истины» [7, c. 93]. Опьяненный мечтой о небывалых научных свершениях, стремясь уподобиться античным богам и героям, Франкенштейн совершает чудо: в результате эксперимента создает человекоподобное существо — гиганта, наделенного небывалой мощью и энергией. Франкенштейн, подобно Прометею, крадёт божественный огонь жизни и будет за это жестоко наказан. Существо, созданное Франкенштейном, соответствует теории Локка о «естественном человеке». Оно наделено тремя естественными качествами: чувством сострадания («доброта тронула меня. По ночам я обычно похищал у них часть запасов, но, убедившись, что им это в ущерб, я перестал так делатья нашел способ помогать им я стал по ночам брать его орудияи приносил им запас на несколько дней» [7, c. 132]), чувством стыда («сперва я отпрянул, не веря, что зеркальная поверхность отражает именно меня, а когда понял, как я уродлив, сердце мое наполнилось горькой тоской и обидой» [7, c. 134]), чувством красоты («я любовался красотой обитателей хижины — их грацией и нежным цветом лица» [7, c. 134]). Но, в процессе воспитания, Создание обретает и отрицательные качества: коварство, ненависть, мстительность, жестокость. И винить в этом нужно социум. Так, в образе Существа, полностью подтверждается теория Локка о «естественном человеке». Но образ Виктора Франкенштейна отражает кризис Просвещения. Разум, освобожденный от предрассудков, не становится высшим авторитетом. Посягательство человека на лавры творца оборачивается катастрофой.
Для постмодернистской литературы произведение Мэри Шелли выступает в качестве богатейшего предтекста, позволяющего использовать легко узнаваемый сюжет для создания современной картины мира. Постмодернистское перевоссоздание, неожиданная модификация идейной, тематической, образной цитаты формирует особую «мерцающую» эстетику. И чем произведение известней (а для проявления «мерцающего» эффекта необходима узнаваемость текста и эстетом, и широким читателем), тем шире возможности постмодернистского плюрализма [6]. Нужно задаться вопросом: а почему из немаленького творческого наследия писательницы только первый роман так притягивает и массового читателя, и искушённого ценителя, хотя другие её произведения по художественным достоинствам не уступают «Франкенштейну»? Ответ, на наш взгляд, заключается в том, что в первом романе Мэри Шелли затронула важнейшие вопросы человеческого бытия, которые пронизывают философские, научные и эстетические искания на протяжении столетий: может ли человек выступать в роли Бога, продуцируя себе подобного, имеет ли он право на вмешательство в загадки природы, каким образом происходит сотворение жизни, была ли создана Ева из ребра Адама [6]? Именно эта проблема сотворения Вселенной, изначально бывшая прерогативой Бога, так притягивает писателей ХХ века. Думается, это происходит потому, что внутреннее ощущение вседозволенности Виктора Франкенштейна наиболее созвучно большинству писателей, придерживающихся модернистской и постмодернистской эстетики. К примеру, постмодернизм не мыслит духовного развития человека без процесса подлинного творчества, в котором есть скрытая тайна вдохновения, что сродни божественному промыслу [6].
С. Кинг писал: «как получилось, что роман Мэри Шелли превратился в своеобразную эхо — камеру культуры; теперь спустя сто шестьдесят четыре года, мы имеем овсянку «Франкенберри»; старый телесериал «Мюнстеры»; модный конструктор «Аврора Франкенштейн» и такие выражения, как «вылитый Франкенштейн», для обозначения чего-то предельно уродливого? Наиболее очевидный ответ — фильмы. Это заслуга кино. Как указывалось в литературе о кинематографе ad infinitum, фильмы великолепно подошли для культурной эхо-камеры» [3, c. 61]. Созданию Франкенштейна довелось стать первым искусственным существом, вышедшим на экран. Первая экранизация произведения Мэри Шелли датируется 1910 г. а последняя 2004 г. Но какая же сила превращает «Франкенштейна» в фильм, и не один раз, а снова и снова? Один из возможных ответов: сюжет, хотя и постоянно изменяемый кинематографистами, содержит удивительную дихотомию, которую вложила в него Мэри Шелли: с одной стороны мы чувствуем ужас и отвращение, испытываемое Франкенштейном по отношению к созданному им безжалостному, страшному существу. Но с другой стороны, мы понимаем, что чудовище не виновато [3, c. 64].
Суть истории функционирования романа «Франкенштейн» заключается в том, что на протяжении почти двухсот лет это произведение бесконечно растаскивалось на цитаты и цитации, оно обрастало невероятным количеством адаптаций, аллюзий, пародий, буффонад. Все эти поздние напластования, уходя всё дальше от исходного текста, представляют собой не примитивные дополнения к франкенштейновскому мифу, но сами по себе, оттолкнувшись от первоисточника, являются самостоятельным неомифом ХХ века [6]. Роман Мэри Шелли, который современники воспринимали как некий художественный эксперимент, возникший на стыке готической и просветительской эстетики, мощно пророс в ХХ столетии. Имя Франкенштейна стало нарицательным. Трудный и архаичный для современного читателя роман Мэри Шелли кинематограф сделал достоянием массовой культуры и массового сознания. При этом сюжет, тема, идея, урок романа то извращались, то игнорировались, то толковались заново, то восстанавливались в якобы первоначальном смысле, который ушел в прошлое вместе с эпохой высокого романтизма [1].
Список использованных источников
1. Бережной С. Отягощенные злом (barros. rusf. ru/article200.html).
2. Елистратова А. А. Просветительский роман (feb-web. ru/feb/ivl/vl5/vl5-0462.htm).
3. Кинг С. Пляска Смерти. — М.: АСТ, 2003. — 411 с.
4. Скотт В. О сверхъестественном в литературе и, в частности, о сочинениях Э. Т. В. Гофмана (valter-skott. ru/O_sverhxestestvennom_vliterature/page6.html)
5. Смирнов А. Трансформация готики (netslova. ru/ak_smirnov/gothic. html).
6. Струкова Т. Долгая жизнь романа Мэри Шелли «Франкенштейн» (lit.1september. ru/2002/28/16.htm)
7. Шелли М. У. Франкенштейн, или Современный Прометей Антология ужасов. — М.: Блицинфо, 1991. — 367 с.
Впечатления от фильма ‘Франкенштейн или современный Прометей’
Впечатления от фильма «Франкенштейн или современный Прометей»
Перед просмотром данного фильма я сначала поговорила с ребятами, кто уже успел побывать в кино и посмотреть этот фильм. Отзывы многих моих знакомых были далеко не положительными, тогда я еще стремительнее понеслась за билетом, дабы либо убедиться в правдивости их слов, либо наоборот.
Как уже было сказано многими ранее: ничего общего этот фильм с книгой не имеет, кроме одной фамилии Виктора конечно. «Франкенштейн или современный Прометей» Мэри Шелли часто называют классикой ужасов, однако по большей части это относится к фильмам, которые до этого были сняты по мотивам этого произведения. Первоисточник же драма, даже трагедия о человеке и его творении. Когда-то 18-летняя девушка решила доказать своему мужу и их общему приятелю, что не стоит судить о людях по внешним качествам, что девушка способна написать великое произведение, а созданное ею чудовище (я сейчас о персонаже) может быть далеко не чудовищным внутри. Я рада, что у нее все получилось, иначе мировой фонд литературы не получил бы это великое произведение.
Сюжет оригинала же повествует нам о молодом ученом Викторе Франкенштейне, который будучи немного не от мира сего и имея острый от природы ум, создает человека из различных мертвых тел и «вдыхает» в него жизнь. Однако получившееся создание настолько уродливо и пугающе, что наш главный герой не видит в нем человека, а только чудовище, и потому отрекается от своего творения. В дальнейшем нам показано развитие этих сложных взаимоотношений творца и создания, родителя и ребенка.
Сюжет фильма же никак нельзя назвать экранизацией данной книги, это скорее спин-офф, собственный взгляд режиссера: « А давайте расскажем им свою историю?!»- кажется с такими словами создатели подходили к съемкам этого фильма. Версия конечно достойная, по крайней мере как отдельное самостоятельное произведение кинематографа себя оно оправдывает, но если бы это было представлено в виде книги- навряд ли бы я стала такое читать. Роман максимально осовременен, и жанр уже больше похож на комедию-боевик-фантастику, но никак не ужасы-драма. Той душещипательной истории монстра нет- зато ее заменили судьбой Игоря. Да и вообще много что заменили, но если начать обсуждать это более подробно, то проще сказать что осталось. А это Виктор Франкенштейн и его увлеченность делом -остальное стоит уже рассматривать как новые и самостоятельные образы и детали.
Очень порадовал Джеймс МакЭвой. У этого актера безумно хорошо получилось передать ту увлеченность наукой, которая была свойственна образу Виктора, войти в роль своеобразного фанатика своего дела. С каким безумно довольным лицом он демонстрировал Игорю свои достижения! А как вдохновенно произносил ему свои речи о том, что собирается создать. Образ получился очень динамичный, вспомним только одно начало- сцена словно из боевика. Личность Виктора весьма противоречива, кажется, что ученый его уровня должен быть весьма инфантильным, не раскрепощенным, зацикленным на себе и своем внутреннем мире, сосредоточенный на кропотливой работе с наукой и ее деталями, Виктор же активный молодой человек, уверенный в себе, несущийся вперед к цели, одновременно очаровательный «по-своему». Очень показательно было его «мужское очарование» на одном из светских посиделок, где он вместо того чтобы обольщать женщин нежными словами и лестью, как обычно это делали другие мужчины, рассказывал им о том, какого цвета жидкость в мозгу и кричал о том, что женщины во многом неправы на счет своих цветовых представлениях об этом органе. Одновременно со своей наглостью и беспардонностью, Виктор отчасти неуверен в себе и , когда дело касается публичных выступлений связанных с его научными достижениями, вся его спесь и уверенность угасают , и он с трудом связывает слова между собой, превращаясь в робкого мальчика, словно показывающего родителям какой домик из песка он построил. Что касается его моральных устоев, то здесь я затрудняюсь в анализе его образа, ибо со стороны положений христианства, нужно было бы сказать, что он богохульник, а с другой что он смелый новатор , осмелившийся и нашедший в себе силы и средства провести такой эксперимент. Также образ Виктора режиссеры углубили линией воспоминаний, старой вины и это сделали стержнем личности этого героя. Ученый якобы не мог простить себе смерти брата, который умер, по его словам, вследствие вины первого. Эта ситуация, как будто бы подтолкнула Виктора к идее о том, что за одну погубленную жизнь, он должен дать миру новую -именно это и является центральной мыслью, двигающей его исследования вперед.
Игорь и его роль страдальца в этом фильме в кой-то мере замещают страдания существа, созданного Виктором. Если вспомнить, каким изначально ученый встретил его в цирке, то можно сказать что он и был этим самым искалеченным душевно и физически монстром. Очень порадовали эскизы, нарисованные им якобы от руки. Это мне показалось достаточно удачной деталью, показавшей Игоря нам изнутри как художника и как человека не только тяготеющего к изучению медицины, но и как творческую личность. Эволюция героя прослеживается практически буквально. «Из грязи в князи» как говорят в народе, переместился Игорь по социальной лестнице. От сгорбленного уродца в цирке-до одного из достойнейших ученых того времени. Добрый, отзывчивый, а главное- умеющий любить и делать это достойно — таким показан нам чувственный Игорь, в отличие от Виктора, не интересовавшегося женщинами вообще. Хотя его внешность и положение позволяли ему делать это.
Лорелея в этом фильме — единственный женский персонаж. А введена она сюда, скорее всего как один из антиподов Виктору, точнее его идеям. Если тот отождествление рационализма, эпохи просвещения, отрицание бога, тяготение к естественным наукам, желание открывать новые вещи-то Лорелея является олицетворением традиций, законов природы, относительной набожности, интуиции. Вспомним разговор, на одной из светских посиделок. Когда они (Игорь и Виктор) рассказывают ей, что хотят сделать, девушка говорит им: «Я за естественный ход вещей». Она интуитивно, несмотря на все их убеждающие аргументы, чувствует здесь что-то антиприродное, и понимает, что то, что они должны создать, не должно существовать вообще.
Также не оставляет себя без внимания образ Инспектора, если можно его так назвать. Эндрю Скотт с его ролью справился просто блистательно. Запомнив его как Мориарти из современного сериала «Шерлок», и увидев его здесь, я просто засияла от радости. Подобные роли, мне кажется, созданы именно для него. Фанатик своего дела, он, как и Виктор полностью погружен в свою деятельность. Но он — словно олицетворение старых правил, каких-то религиозных догм, ставящих под запрет то, чем занимается Виктор, ограничение всякой научной деятельности, всякого познания вне бога. В данном фильме они являются антиподами друг другу. Хорошо сделан акцент и на детали — крест, который постоянно нервно потирал этот самый инспектор.
Ну, и конечно же хотелось бы отметить качественную картинку. Облик комнаты, конура изобретателя воссоздана с невероятной детализацией. Оттенки зеленого, желтого и красно-коричневого, слегка придают комнате, где ученые творили свои самые важные дела, нужной жутковатости. Небольшое окно для света, лучи которого сквозь желтое окно пробиваются внутрь, банки с органами и частями тела различных животных, хаос, беспорядок в бумагах, все это создает поистине подлинный облик жилища людей занимающихся подобным родом деятельности, а особенно того времени. Ведь сейчас все это делается в белых халатах, в отбеленных лабораториях, в стерильных перчатках, а тогда даже такие вещи могли выглядеть вдохновенно.
Музыкальное сопровождение особо не оказало впечатления, точнее его я опять же практически оставила без внимания, за отсутствие каких либо особенностей. Качество картинки здесь никаких особенностей тоже не требует( отличии рецензии на «Макбет»). Можно только лишь сказать о пейзажах старого города, в атмосферу которого нас погрузили создатели с помощью компьютерной графики.
В целом, для студента-филолога фильм подходит в качестве пищи для размышлений. Но на один раз, не больше. В фильме очень много веселых сцен, есть над чем посмеяться, есть чем восхититься, но нового он в себе ничего не несет, особенно идейно, поэтому за «струночки души» не цепляет.
франкенштейн фильм впечатление