Герой сказки салтыкова щедрина сочинение

_________________________________________________________________________________________________
Сочинение.
Герои и сюжеты сатирических сказок М.Е.Салтыкова-Щедрина

Все мы в детстве любим сказки, и я тоже не был исключением, перечитал их огромное количество. И, естественно, увидев на полке книгу с надписью «М.Е. Салтыков-Щедрин. Сказки», потянулся к ней. Только позже я узнал, что эти сказки не совсем обычные, и предназначены они «детям изрядного возраста». «Сказки» — одно из самых ярких творений и наиболее читаемая из книг великого русского сатирика. В обстановке свирепой правительственной реакции сказочная фантастика в какой-то мере служила средством художественной конспирации наиболее острых идейно-политических замыслов сатирика. Жизнь русского общества второй половины 19 века запечатлена в щедринских сказках во множестве картин, миниатюрных по объему, но огромных по своему содержанию. В галерее типических образов Салтыков-Щедрин воспроизвел всю социальную анатомию общества, коснулся всех основных классов и социальных группировок: дворянства, буржуазии, интеллигенции, тружеников деревни и города, затронул множество социальных, политических, идеологических проблем, широко представил всевозможные течения общественной мысли. В сложном содержании сказок Салтыкова-Щедрина можно выделить четыре основные темы: сатира на правительство, обличение поведения и психологии обывательски настроенной интеллигенции, изображение народных масс, разоблачение морали собственников-хищников и пропаганда новой нравственности. Вот, к примеру, резкостью сатиры, направленной на правительственные верхи самодержавия, отличается сказка «Медведь на воеводстве». Сюжет ее – повествование о царских сановниках, преобразованных в медведей, свирепствующих в лесных трущобах. Основной смысл сказки состоит в разоблачении тупых и жестких правителей эпохи свирепой реакции. Герои произведения — трое Топтыгиных. Топтыгин первый «во что бы то ни стало на скрижали истории попасть желал, и ради этого всему на свете предпочитал блеск кровопролитий». За это лев послал его усмирять внутренних супостатов в дальний лес, где «такая в ту пору вольница между лесными мужиками шла, что всякий по своему норовил,… в ногу никто маршировать не хотел». Еще не приступив к осуществлению плана знатных кровопролитий, Топтыгин первый с похмелья чижика проглотил. Весь лес вознегодовал. Лев, узнав, что Топтыгин первый осрамил себя, отстранил его от воеводства. В это время в другую трущобу был послан воеводой Топтыгин второй. Этот начал свою деятельность с крупного злодейства. «Выбрал он ночку потемнее, и забрался во двор к соседнему мужику. По очереди лошадь задрал, корову, свинью, пару овец… а все ему мало кажется». Решил Топтыгин у мужичка двор по бревну раскатать, его по миру пустить. Подвела его жадность, повис злодей на обломке бревна. Сбежались мужики, кто с колом, кто с топором. Сбросили его на рогатину, шкуру содрали, остальное вывезли на болото хищным птицам на растерзание. Топтыгин третий был умнее своих предшественников и отличался добродушным нравом. Он ограничил свою деятельность только соблюдением «исстари заведенного порядка». Так продолжалось многие годы. Лопнуло терпение мужиков, и расправились они с Топтыгиным третьим, как и со вторым. Мораль этой сказки такова, что спасение народа не в замене злых Топтыгиных добрыми, а в устранении воевод Топтыгиных вообще, т.е. в свержении самодержавия. Значительная группа щедринских сказок посвящена разоблачению буржуазной обывательской интеллигенции, запуганной правительственными преследованиями и поддавшейся в период политической реакции 1880-х годов настроениям постыдной паники. Возьмем, к примеру, сказку «Самоотверженный заяц». Она о поработителях с их волчьими повадками и об их жертвах, слепых в своей покорности. Заяц перед волком провинился. Не остановился, когда тот звал его, более того, еще пуще ходу прибавил. Волк придумал, как поступить со строптивым зайцем: «… сиди под этим кустом и жди очереди. А может быть, …ха-ха, я тебя и помилую!» Вот и сидел заяц под кустом, трясся, боялся с места сойти. Но не трусость главная черта его психологии. Главная мотивировка поведения зайца заключена в его словах: «не могу, волк не велел». Заяц привык повиноваться, он раб покорности. Отпущенный волком на побывку к невесте, заяц торопился вернуться к указанному сроку. Он «слово, вишь, дал, а заяц своему слову – господин». Как видим, заяц благороден. И это напрасное благородство по отношению к волку имеет источником рабскую покорность. В образе самоотверженного зайца Щедрин обобщил ту разновидность рабской психологии, в которой повиновение пересиливало инстинкт самосохранения и возводилось в степень благородства. Сказка заканчивается словами волка: «… сидите, до поры до времени…, а впоследствии я вас…ха-ха…помилую!» Автор клеймит укоренившуюся в народных массах психологию рабской верности господам, а эту верность можно расценивать как предательство своих классовых интересов. Сказка «Коняга» — выдающееся произведение Щедрина о бедственном положении русского крестьянства в царской России. Никогда не утихавшая боль Салтыкова-Щедрина за русского мужика, вся горечь его раздумий о судьбах своего народа, родной страны сконцентрировались в тесных границах сказки. Она начинается с описания поля. Нет конца полям, словно сказочную силу в плену у себя сторожащим. Кто освободит эту силу из плена? Выпала нелегкую долюшка мужику да коняге. На бескрайнем поле из дня в день, из века в век трудятся коняга и мужик. «Коняга» — как бы лирический монолог автора. Примечательно, что в сказке крестьянство представлено в образе мужика и его двойника – коняги. Человеческого образа Салтыкову-Щедрину было недостаточно, чтобы воспроизвести скорбную картину каторжного труда и страданий. Бессловесный работяга Коняга – символ силы народной и в то же время символ забитости, вековой несознательности. Первая часть «Коняги» — лирический монолог автора, а заключительные ее страницы – гневная сатира на идеологов социального неравенства, которые пытались оправдать подневольное положение Коняги. Образы четырех пустоплясов – представители фальшивого буржуазного народолюбия, которые заигрывали с народом, но были заинтересованы в увековечении рабства. И смысл барского народолюбия в заключительных словах сказки: «Упирайся, Коняга!… Н-но, каторжный, н-но!» Моральных проблем Щедрин так или иначе касается во всех своих сказках. И среди последних есть такие, которые посвящены осмеянию лживой морали эксплуататоров и пропаганде принципов революционно-демократической нравственности. Это – «Пропала совесть», «Добродетели и пороки», «Дурак» и другие. Эти сказки – ядовитые памфлеты на моральные принципы привилегированных классов. Сатирик показывает извращение нравственности в паразитическом обществе. Здесь совесть — «негодная тряпица», от которой каждый старается избавиться («Пропала совесть»). Здесь добродетели ловко уживаются с пороками на почве лицемерия («Добродетели и пороки»). Здесь высокие человеческие достоинства признаются ненормальными («Дурак»).
Образы сказок Салтыкова-Щедрина вошли в обиход, стали нарицательными и живут в веках. Знакомясь с ними, каждое новое поколение познает не только историю своей страны, но учится распознавать и ненавидеть те пороки человечества, которые так зло и беспощадно высмеивает Салтыков-Щедрин.

…

М.Е. Салтыкова-Щедрина среди русских писателей выделяла, по словам его современника Тургенева, потрясающая «сумасшедшеюмористическая фантазия». В искусстве применения гиперболы, гротеска, фантастики и иносказания для воспроизведения действительности ему не было равных. Выдающимся достижением последнего десятилетия писательской деятельности Салтыкова-Щедрина стала книга «Сказки» — одно из самых ярких созданий беспощадного обличителя социальной несправедливости.

Появление сказок Салтыкова-Щедрина в первой половине 80-х годов XIX века во многом объясняется тем, что в обстановке правительственной реакции аллегорические образы и сказочная фантастика стали для писателя средством художественной «конспирации» наиболее острых замыслов. Но это не единственная причина, почему писатель обратился к жанру сказки. Есть и другое объяснение. Сказка была близка и понятна народу. Салтыков-Щедрин пишет свои сказки «для детей изрядного возраста» другими словами для взрослых (среди вариантов подзаголовка был и такой: «Для детей от 7 до 70 лет»).

Еще сказкам, как известно, присущи нравоучительность и сатирическая направленность. Таким образом, сам жанр отвечал художественным замыслам писателя. К тому же приближение формы сатирических произведений к народной сказке делало их доступными для простого народа.

В сатире Щедрина можно выделить несколько основных тем: обличение правительственных верхов, изображение жизни народных масс в царской России, разоблачение индивидуалистической морали, обличение обывательской психологии. Поведение либералов «в пределах» и «применительно к подлости», психология «среднего» обывателя, запуганного правительственными преследованиями, бессмысленность самого мира обывателей нашли отражение в ставших знаменитыми образах премудрого пискаря, самоотверженного зайца, здравомыслящего зайца, вяленой воблы.

В «Премудром пискаре» писатель выставил на публичный позор ту часть интеллигенции, которая в годы политической реакции поддалась панике. Изобразив жалкую участь обезумевшего от страха героя сказки, пожизненно замуровавшего себя в темной норе, сатирик высказал свое презрение к тем, кто покорился инстинкту самосохранения, ушел в мир личных интересов.

Он высмеивает премудрого пискаря, который всю жизнь думал лишь о том, как бы щука его не съела, а потому сто лет просидел в своей норе, подальше от опасности. Каждый день счастливый оттого, что жив, пискарь восклицал: «Слава тебе, господи! жив!» Он жил и дрожал -только и всего. Пискарь «жил дрожал — и умирал дрожал».

Сатирик заставляет своего «мудреца» перед лицом смерти понять бессмысленность прожитой жизни. При всем комизме этой сказки финал ее глубоко трагичен. Мы слышим голос самого Щедрина в тех вопросах, которые перед смертью задает себе пискарь. За этими вопросами четко просматривается позиция писателя: «Вся жизнь мгновенно перед ним пронеслась. Какие были у него радости? Кого он утешил? Кого приютил, обогрел, защитил? Кто слышал об нем? Кто об его существовании вспомнит? И на все эти вопросы ему пришлось отвечать: никому, никто». Так писатель придумал для героя самую страшную кару: позднее бесплодное прозрение, осознание перед лицом смерти, что жизнь прожита зря.

Здравомыслящий заяц был хоть и обыкновенный, но тоже премудрый. Премудрость его состояла в том, что он любил пофилософствовать о том, что «всякому зверю свое житье предоставлено. Волку — волчье, льву — львиное, зайцу — заячье. Доволен ты или недоволен своим житьем, никто тебя не спрашивает: живи, только и всего». В оправдание существующего порядка вещей он вспоминал о статистике, находил положительное в таком устройстве заячьей жизни: «Нет, мы, зайцы, даже очень хорошо прожить можем».

Однажды этот заяц-соглашатель попал в лапы лисе. Он пытался заговорить лису своими рассуждениями, разжалобить ее, чтобы не быть съеденным, но пощады от лисы, конечно, не дождался. «Вместо зайца остались только клочки шкуры да здравомысленные его слова: “Всякому зверю свое житье: льву — львиное, лисе — лисье, зайцу — заячье”».

Подобную же покорность судьбе, оправдание существующим порядкам высмеивает писатель в сказке «Самоотверженный заяц». Не сидеть, как самоотверженный заяц, на привязи перед логовом волка, не ждать его милости призывает писатель, потому как хищники не милуют своих жертв и не внемлют призывам к великодушию.

Гибнут все, кто пытался, избегая борьбы, спрятаться от неумолимого врага или расжалобить его. Такова судьба и наивного мечтателя карася, верящего в возможность морального перевоспитания хищной щуки, и вяленой воблы, вроде бы «лишних» мыслей, чувств и совести не ведавшей, не в свое дело носа не совавшей.

Уже в первых своих сказках «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» и «Дикий помещик», используя приемы остроумной сказочной фантастики, Щедрин показал, что источником материального благополучия дворян и их культуры является труд мужика.

Генералы-паразиты, привыкшие жить чужим трудом, очутившись на необитаемом острове без прислуги, обнаружили полное свое невежество, неприспособленность к жизни, повадки голодных диких зверей, готовых пожрать друг друга. Ничего-то они не умеют: ни определить, где восток, а где запад, ни залезть на дерево, где полно всяких плодов висит, ни рыбу поймать, ни дичь в лесу добыть. Для них открытие, что человеческая пища «в первоначальном виде летает, плавает, на деревьях растет». А они-то думали, что «булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают». Одна у них надежда на спасение —’найти мужика.

И мужик, на счастье генералов, находится. Это «громадный мужичина», на все руки мастер. Он и яблоки с дерева достал, и картофель из земли извлек, и силок для рябчиков из собственных волос изготовил, и огонь добыл. И что же? Генералам собрал по десятку яблок, а себе -«одно, кислое». Больше того, сам и веревку свил, чтобы генералы держали его ночью на привязи. А генералы еще и ругают мужика за тунеядство. Меж тем сладил он посудину, «чтоб можно было океан-море переплыть», устлал ее дно лебяжьим пухом — для генералов, и поплыли они. Генералы все ругают его за тунеядство, а он все гребет да гребет да кормит генералов селедками. Довез-таки он генералов до дому. Такая вот сказка. Выдумка или реальность?

Трудно представить себе более рельефное и правдивое изображение жизни и нравственного состояния крестьян: каторжный труд, рабская психология, забитость, невежество. Щедрин любуется силой и выносливостью мужика, но вынужден высмеивать его рабскую покорность.

В «Диком помещике» сатирик высмеял глупого помещика, у которого всего «было довольно: и крестьян, и хлеба, и скота, и земли, и садов». Одно ему было не по сердцу: «уж больно много развелось в нашем царстве мужика». Стал он так притеснять своих крестьян, что те взмолились Богу: лучше уж пропасть с детьми малыми, чем всю жизнь маяться. Бог услышал сиротскую просьбу, и не стало у глупого помещика крестьян. Без крестьян своих помещик одичал. Оброс весь волосами, ногти у него сделались как железные, сморкаться он давно уже перестал, утратил даже способность произносить членораздельно звуки, ходить стал на четвереньках.

Поскольку подати платить стало некому, обеспокоенные начальники собрали совет, на котором решили мужиков изловить, а помещику, который смуту затеял, «наиделикатнейше внушить», чтобы он фанфаронства свои прекратил.

Сказка есть сказка. Объявился откуда ни возьмись оторвавшийся рой мужиков, пошла жизнь по-старому. Дикого помещика изловили, помыли, постригли, только он «тоскует по прежней своей жизни в лесах, умывается лишь по принуждению и по временам мычит».

Никогда не утихавшая боль писателя-демократа за русского мужика, вся горечь его раздумий о судьбах своего народа, родной страны с особой силой сконцентрировались в тесных рамках сказки «Коняга». Сказка, с одной стороны, рисует трагедию жизни русского крестьянства — этой громадной, но порабощенной силы, а с другой — показывает скорбные переживания автора, связанные с безуспешными поисками ответа на важнейшие вопросы: кто освободит эту силу из плена? Кто вызовет ее на свет? Коняга бессмертен, весь смысл его существования -тяжелая, до кровавого пота работа: «Нет конца работе! Работой исчерпывается весь смысл его существования; для нее он зачат и рожден, и вне ее… никому не нужен». Болью переполнена каждая строчка этой сказки, надо признать соотносимой не только с давно ушедшим от нас временем. Из всех сказок Салтыкова-Щедрина «Коняга», как показалось мне, и сегодня ничуть не утратила своей актуальности и является на удивление очень современной.

Щедринская сказка близка народной, но не похожа на нее. Под видом повествования о животных, Щедрин обретал некоторую свободу для нападения на притеснителей и возможность говорить в забавной форме о серьезных вещах. Да, его сказки являли читателю положительные идеалы, которые он проводил «в отрицательной форме». Но самое главное, его герои, внешне неправдоподобные, всегда по сути своей реалистичны. А гротеск — преувеличение — лишь возможность представить уродливую, ненормальную действительность в контрастном, сатирическом освещении.

В сказках Салтыкова-Щедрина отображены основные социальные, политические, идеологические и моральные проблемы, которыми характеризовалась русская жизнь второй половины XIX века. В сказках показаны все основные классы общества – дворянство, буржуазия, интеллигенция, трудовой народ.

Сатира, бичующая правительственные верхи самодержавия, наиболее остро выделяется в трех сказках: “Медведь на воеводстве”, “Орел-меценат” и “Богатырь”.

В сказке “Медведь на воеводстве” Салтыков-Щедрин рисует трех Топтыгиных. Они

по очереди заступают на место воеводы. Первый Топтыгин съел чижика, второй задрал у мужика лошадь, корову, свинью, а третий вообще “жаждал кровопролитья”. Всех их постигла одна участь: мужики расправились с ними после того, как их терпение кончилось.

В этой сказке Салтыков-Щедрин призывает на борьбу против самодержавия.

В сказке “Орел-меценат” Орел выступает в роли чиновника-просветителя, который при своем дворе завел искусства и науки. Но роль мецената ему скоро наскучила: он загубил соловья-поэта, заточил в дупло ученого дятла и разогнал ворон. Автор делает вывод, что наука, просвещение, искусство

должны быть только свободными, независимыми от разного рода орлов-меценатов.

В сказке “Богатырь” автор показывает в образе Богатыря самодержавие, которое спит и не способно помочь людям. Люди страдают от войн и нашествий. Суть царизма раскрывается в словах “супостатов”: “А ведь Богатырь-то гнилой”.

Салтыков-Щедрин осуждает бездействие народа, его пассивность и долготерпение. Народ так привык к рабской покорности, что даже не задумывается над своим бедственным положением, кормит и поит бесчисленных дармоедов и позволяет себя же за это наказывать. Это наглядно отражено в сказке “Повесть о том, как мужик двух генералов прокормил”.

Два генерала, прослужившие всю жизнь в какой-то регистратуре, которую позже упразднили “за ненадобностью”, попали на необитаемый остров. Они никогда ничего не делали и теперь полагают, что “булки в том самом виде родятся, как нам их утром к кофею подают”. Не окажись под деревом мужика, генералы съели бы друг друга от голода. “Громадный мужчина” для начала накормил голодных генералов. Нарвал яблок и дал им по десятку, себе взял одно – кислое.

Накопал из земли картофеля, разжег огонь, наловил рыбы. А дальше поистине чудеса стал творить: силок для рябчиков из собственных волос свил, веревку сделал, чтобы было чем генералам его к дереву привязывать, и даже суп в пригоршнях готовить наловчился. Сытые и довольные генералы размышляют: “Вот как хорошо быть генералами – нигде не пропадешь!” По возвращении в Петербург генералы “денег загребли”, а мужику выслали “рюмку водки, да пятак серебра: веселись, мужичина!”.

В этой сказке автор показывает долготерпение народа и его результат: сытые помещики и никакой благодарности мужику.

О том, что может случиться, если мужика под рукой не окажется, говорится в сказке “Дикий помещик”. Жил помещик “глупый, читал газету “Весть” и тело имел мягкое, белое и рассыпчатое”. Действие происходит после отмены крепостного права, поэтому крестьяне “освобожденные”.

Правда, от этого им живется ничем не лучше: “куда ни глянут – все нельзя, да не позволено, да не ваше”. Помещик боится, что мужики у него все проедят, и мечтает от них избавиться: “Одно только сердцу моему непереносно: очень уж много развелось в нашем царстве мужиков”. Мужикам тоже житья от помещика нет, и они Бога молят: “Господи! легче нам пропасть и с детьми малыми, нежели всю жизнь так маяться!” Бог услышал молитву, и “не стало мужика на всем пространстве владений глупого помещика”.

А что же помещик? Его теперь не узнать: оброс волосами, отрастил длинные ногти, ходит на четвереньках и на всех рычит – одичал.

Салтыков-Щедрин пишет иносказательно, то есть использует “эзопов язык”. Каждая сказка Салтыкова-Щедрина имеет свой подтекст. Например, в сказке о верном Трезоре купец Воротилов, чтобы проверить бдительность пса, наряжается вором. Свое богатство купец нажил именно воровством и обманом.

Поэтому автор замечает: “Удивительно, как к нему этот костюм шел”.

В сказках наряду с людьми действуют звери, птицы, рыбы. Всех их автор ставит в необычные условия и приписывает им те действия, которые они не могут совершать на самом деле. В сказках удивительным образом переплелись фольклор, иносказание, чудеса и действительность, что придает им сатирическую окраску. Пескарь Салтыкова-Щедрина может разговаривать и даже где-то служит, вот только “жалованья не получает и слуги не держит”.

Карась не только умеет говорить, но и выступает в роли проповедника, вяленая вобла даже философствует: “Тише едешь, дальше будешь; маленькая рыбка лучше, чем большой таракан… Уши выше лба не растут”. В сказках много преувеличений, гротеска.

Это тоже придает им сатирическую окраску и комичность. Дикий помещик стал похож на зверя, одичал, мужик готовит суп в пригоршне, генералы не знают, откуда появляются булки.

Почти во всех сказках употребляются фольклорные элементы и традиционные зачины. Так, в сказке “Дикий помещик” присутствует сказочный зачин: “В некотором царстве, в некотором государстве жил-был помещик…” и реальность: “Он читал газету “Весть””. В сказке “Богатырь” сам Богатырь и баба-яга являются сказочными персонажами: “В некотором царстве Богатырь родился.

Баба-яга его родила, вспоила, вскормила и выхолила”. В сказках много присказок: “ни пером описать, ни в сказке сказать”, “по щучьему велению”, “долго, ли коротко”, есть такие сказочные персонажи, как царь Горох, Иванушка-дурачок, устойчивые словосочетания: “путем-дорогою”, “судили-рядили”.

Рисуя хищных животных и птиц, Салтыков-Щедрин часто наделяет их такими несвойственными им чертами, как мягкость и способность прощать, что усиливает комический эффект. Например, в сказке “Самоотверженный заяц” Волк обещал помиловать зайца, другой волк однажды отпустил ягненка, Орел простил мышь. Медведь из сказки “Бедный волк” тоже урезонивает волка: “Да ты бы хоть полегче, что ли”, а тот оправдывается: “Я и то… сколько могу, облегчаю… прямо за горло хватаю – шабаш!”

Салтыков-Щедрин высмеивал в своих сказках социально-политический строй царской России, изобличал типы и нравы, мораль и политику всего общества. Время, в которое жил и писал сатирик, для нас стало историей, но его сказки живы по сей день. Герои его сказок живут рядом с нами: “самоотверженные зайцы”, “вяленые воблы”, “караси-идеалисты”.

Потому что “всякому зверю свое житье: льву – львиное, лисе – лисье, зайцу – заячье”.

Сочинение

«Сказки» — вершина творчества М.Е.Салтыкова-Щедрина. За небольшим исключением, они создавались в течение четырех лет (1883-1886гг). В это время в стране был жестокий цензурный гнет. Поэтому используя традиции народных сказок о животных и русской литературной басни, Салтыков-Щедрин создает особый жанр политической сказки. Социальные аллегории в форме сказок о зверях позволяли писателю выразить свое отношение к представителям господствующих классов, к народу-труженику, к обывательски настроенной интеллигенции, к мелким чиновникам.
Правительственные верхи, крупные чиновники в произведениях Щедрина уподобляются хищникам. Например, в сказке «Медведь на воеводстве» выведены трое Топтыгиных, по-разному отличавшихся на воеводстве. Первый желал «на скрижали Истории попасть и ради этого всему на свете предпочитал блеск кровопролитий». Сюжет сказки прост: в ожидании расправы над лесными мужиками Топтыгин 1-й решил отпраздновать свои именины и «напился в одиночку пьян». И свершил он случайно мелкое, «срамное» злодейство – чижика съел. В образе медведя писатель разоблачает деспотов, губернских градоначальников. За то, что майор покарал «мелкую сошку», его поднимают на смех. Осел – главный советчик при Льве. Чтобы слух о дурацком чижике не дошел до высшей власти, Топтыгин посылает Ослу взятку; учиняет особо дерзкие «кровопролития» — «напал на стадо баранов и всех до единого перерезал», «забрался ночью в типографию, станки разбил, шрифт смешал, а произведения ума человеческого в отхожую яму свалил». Но ожидания Топтыгина не сбылись. Оказалось, что глупый майор съел любимого чижика самого Льва. И отчислили воеводу в запас.
Топтыгин 2-й хотел сразу начать с «блестящих злодеяний», но на его беду не было в его лесной трущобе ни типографии, ни университета, ни академии. Оказалось ненависть к просвещению невозможным продемонстрировать. Тогда Топтыгин 2-й мужика «в лоск разорил», но перестарался: задрал у него всю живность, решил и двор по бревну раскатать. Но крыша оказалась гнилой, и медведь провалился. Тут его мужики и покарали.
Топтыгин 3-й отличался от предшественников осторожностью. Он понял, что: «мало напакостишь – поднимут на смех; много напакостишь – на рогатину поднимут». И решил он в управление трущобой не вступать, лег в берлогу лапу сосать и думать. И додумался «довольствоваться злодействами «натуральными», поддерживать исстари установившийся порядок. Наконец лопнуло терпение мужиков, и они расправились с Топтыгиным 3-м, как перед тем расправились с Топтыгиным 2-м.
Причина народных бедствий заключается, следовательно, не в злоупотреблении принципами власти, а в самом принципе самодержавной системы. Спасение не в замене злых Топтыгиных добрыми, а в устранении Топтыгиных вообще, то есть в свержении самодержавия. Такова основная идея сказки.
Фантастические сюжеты сказок Салтыкова-Щедрина реальны, заключают в себе обобщенное политическое содержание. Перенесение человеческих черт, психологических и политических, на животный мир создает комический эффект, обнажает принципы существующей государственной системы, не способной к установлению в стране порядка и устранению насилия.
Любимый герой щедринских сказок – трудовой народ. он выступает под масками добрых и беззащитных зверей и птиц, а часто и без маски, под именем «мужик». Крестьяне в сказках – истинные кормильцы земли русской. Щедрин любуется физической мощью мужика, его природным умом, смекалкой, добротой, честностью. И к поработителям своим народ часто относится с насмешкой, не теряя чувства собственного достоинства.
Оригинальный сюжет «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» помогает автору ярко и убедительно раскрыть именно такой образ мужика. Но автор не обошел и проблему рабской покорности народа-труженика. В основе произведения – вариант известного приключенческого сюжета о Робинзоне. Генералы оказались на необитаемом острове, но не смогли прокормиться, несмотря на обилие птиц, рыбы, зверей, фруктовых деревьев. Только мужик – мастер на все руки – выручил никчемных чиновников. Он может все. Не только поймать и обработать живность, сшить одежду, сварить суп в пригоршне, построить корабль, но и покорить стихийные силы природы: он шутя переплывает «океан-море». Но здесь же с горькой иронией сатирик говорит о крестьянской привычке повиновения. Вскрывается противоречие между потенциальной силой и гражданской пассивностью мужика. Он сам вьет генералам веревку, которой они привязывают его к дереву, чтобы он не убежал. Юмористический сюжет в основе своей имеет драматические переживания сатирика о неразрешимом противоречии.
Помещики тоже нередко появляются на страницах произведений в реальных очертаниях. Однако в сказочных сюжетах ведут себя как дикие звери и приобретают повадки животных. В этом плане показательна сказка «Дикий помещик». Ее сюжет как раз основан на метаморфозе – на превращении человека в дикого хищника. Помещик извел своих крестьян штрафами и притеснениями. «Взмолились крестьяне всем миром к господу богу», чтобы спас он их от глупого помещика. Так остался барин без народа. Он наивно полагает, что и без крестьян добьется процветания своего хозяйства: «Думает, какие он машины из Англии выпишет, чтобы все паром, паром, а холопского духу чтоб нисколько не было… Думает, каких коров разведет, что ни кожи, ни мяса, а все одно молоко, все молоко!..» Эти его мечты тем нелепее, что помещик самостоятельно не может ни умыться, ни высморкаться, ни ногти постричь.
Салтыков-Щедрин в дальнейшем развитии сюжета показывает постепенное одичание и озверение помещика. Сначала он «оброс волосами… ногти у него сделались, как железные… ходил все больше на четвереньках…» Затем барин «утратил даже способность произносить членораздельные звуки и усвоил себе какой-то особенный победный клик, среднее между свистом, шипением и рявканьем. Но хвоста еще не приобрел». Когда крестьян вернули помещику, то все хозяйство восстановилось. Только глупый помещик так ничего и не понял, ничему не научился. Гротесковый, фантастический характер сюжета позволил писателю показать паразитизм, неспособность к труду, умственное ничтожество, никчемность помещичьего класса.
Таким образом, в небольших по объему произведениях Салтыкова-Щедрина ставятся серьезные общественные темы современности. Сатирик достоверно нарисовал разнообразные социальные типы, подверг острой критике основы самодержавия и несправедливые законы общественного устройства.

Герои и сюжеты сатирических сказок М. Е. Салтыкова-Щедрина

Сказки – это любимое слово всех детей. Это целый мир захватывающих приключений, интересных историй и чудесных вещей. Оно никогда не ассоциировалось с чем-то взрослым. Я долго не могла понять словосочетание «сказки для взрослых». И только когда мы начали изучать Михаила Салтыкова-Щедрина и, прочитав несколько его сказок, я поняла, что имеется в виду под сказками для взрослых.

Автор в своих произведениях не придумывал историю, а он брал ее из реальной взрослой жизни и просто немного добавлял красок. Он описывал власти, чиновников, города, события. Его героями были реальные люди, реальные города, случившиеся казусы, услышанные истории. Все это он немного разбавлял сказочным миром и писал в юмористическом смысле. Вот и получалась такая себе сказка-сатира для взрослых.

Наверное, в силу своего, еще не совсем взрослого возраста, я не могу понять некоторые его произведения. Возможно, я еще мало сталкивалась с реалиями взрослого мира, но, то, что людям это и нравится и не нравится одновременно дает понять талантливость и пронырливость автора. В то время люди мечтали не стать героем его рассказа, а просто посмеяться в стороне. В наше время смеются все, но не хотят, чтобы их сравнивали с героями взрослых сказок М. Е. Салтыкова-Щедрина.