Хлеб для собаки аргументы к итоговому сочинению

Меньше месяца остается у нас до итогового сочинения по литературе, которое непременно следует написать хорошо. Ведь зачет по сочинению – прямой допуск к такому важному экзамену, как ЕГЭ по русскому языку. Для того чтобы качественно написать работу, ученику было необходимо читать произведения русской и зарубежной классической литературы на протяжении всех 11 лет обучения в школе. Но что, если времени на чтение у не было, или обширный литературный материал уже успел забыться? Не стоит переживать. Ведь специально для таких форс-мажорных ситуаций (которые, как известно, со всеми случаются) мы подготовили банк аргументов из литературы по всем пяти направлениям ИС.

По каждому из направлений мы отобрали для Вас по несколько аргументов, которые могут подойти для комментирования многих возможных тем. Многомудрый Литрекон желает вам благосклонности фортуны и предлагает ее «хакнуть» с помощью заранее подготовленных аргументов. Поехали!

Отцы и дети

Это не такое уж сложное направление, сгодится для подготовки всем, кто не уверен в своих литературных талантах. Поэтому аргументы Многомудрый Литрекон подобрал из известных произведений, которые точно не вызовут вопросов у проверяющих. Если у вас еще остались пожелания по примерам, высказывайте их в комментариях — добавим.

«Отцы и дети», И. Тургенев

Проблема взаимоотношения отцов и детей, относящаяся к разряду вечных дилемм человечества, поднимается в романе «Отцы и дети» И.С. Тургенева. Название произведения говорит само за себя. Спор двух поколений раскрывается на примере взаимоотношения «отцов» (их представляют братья Николай и Павел Кирсановы) и «детей» (это Аркадий Кирсанов, сын Николая Петровича Кирсанова, и Евгений Базаров, друг Аркадия). Философия нигилизма завладела Базаровым, который имеет влияние на товарища. Представители старшего поколения ратуют за традиционные ценности и не понимают огульного отрицания незыблемых основ. Конфликт мировоззренческих позиций приводит к дуэли между Евгением и Павлом Петровичем. Финал произведения неожиданный – главный герой умирает от тяжелой болезни в доме родителей. Смерть такого сильного, характерного персонажа является символом несостоятельности нигилистических взглядов в обществе и победы «отцов» над «детьми». Аркадий, отказавшись от модных веяний, возвращается в лоно семьи, обретает собственную, примыкает к лагерю «отцов». Он становится носителем традиционных ценностей.

Здесь же можно «подцепить» аргумент о плохих и хороших детях и их отношении к семье. Евгений равнодушно относился к родителям, не находил времени на общение с ними. Когда он приехал впервые за три года, то даже не снизошел до беседы с отцом, а сразу отправился спать, хоть и глаз не сомкнул. Но старики все равно любили своего наследника, и когда он умер, только они приходили на его могилку. А вот Аркадий любил и почитал отца, даже нигилизм не смог разлучить их. Он одобрил его брак с Фенечкой, всячески поддерживал его, желая лишь счастья. В финале обе семьи зажили вместе, в их родовом гнезде воцарилась гармония. А все потому, что молодой человек не брезговал общением с отцом.

«Капитанская дочка», А. Пушкин

Андрей Петрович Гринев, отправляя 17-летнего сына Петра на службу в Белогорскую крепость под Оренбургом, дает юноше отцовский наказ: «Береги рубаху снову, а честь смолоду». Эти слова становятся важнейшими в судьбе молодого человека, буквально определяют его судьбу. Петр не теряет достоинства в сложных ситуациях. Он готов помочь человеку, попавшему в беду, и его добро неоднократно возвращается к нему. Он всегда остается честным перед Родиной, верно соблюдая заветы родителя. Произведение показывает пример благоприятного воздействия отцовского воспитания на детей. Андрей Петрович Гринев воспитал настоящего, храброго и честного гражданина своей страны и милосердного человека.

Родители Маши Мироновой принимают смерть от Пугачева, не запятнав чести. Особенно трогательна сцена, когда Василиса Егоровна приносит себя в жертву, чтобы в последний момент поддержать мужа и поднять боевой дух других людей, обреченных на смерть. Их дочь тоже пошла по стопам родни и не побоялась вступиться за избранника перед императрицей. Этой семье свойственны отвага, честь и готовность к самопожертвованию. Произведение станет хорошим аргументом о сходстве детей и отцов, особенностях хорошего воспитания и семейных ценностях.

«Чучело», В. Железников

К пожилому Николаю Николаевичу Бессольцеву приезжает внучка Ленка, нескладная шестиклассница. В новом классе ее ждали насмешки, издевательства и непонимание одноклассников. Ленка получает обидное прозвище «чучело» и подвергается постоянным нападкам со стороны злых школьников.  Девочка и ее ровесники представляют поколение детей, в свою очередь поколение отцов представлено фигурой классной руководительницы шестого класса, учительницей Маргаритой Ивановной и дедушкой «чучела» Николаем Николаевичем.  Произведение о том, что бывает, когда взрослые закрывают глаза на проблемы детей, предоставляя их самим себе, оставляя их наедине с жестокостью и непониманием.

Отказ видеть детские горести может привести к непоправимым последствиям и раскаянию взрослого перед ребенком. И Маргарита Ивановна, и Николай Николаевич понимают, что допустили ошибку и раскаиваются. Дедушка решает уехать из города вместе с внучкой, а учительница понимает, что за собственным счастьем не разглядела взрослых переживаний своих учеников.

«Уроки французского», В. Распутин

Этот прекрасный душевный рассказ открывается словами: «Странно: почему мы так же, как и перед родителями, всякий раз чувствуем свою вину перед учителями? И не за то вовсе, что было в школе, — нет, а за то, что сталось с нами после». Главный герой рассказа, деревенский мальчик Володя, приезжает учиться в пятый класс в райцентр, в 50 км от дома, к тете, у которой трое детей. 1948 год. Бесконечный голод преследует мальчика, мать посылает ему посылки с картошкой и хлебом, но он замечает, что его запасы «куда-то» исчезают, и из-за голода начинает играть на деньги с одноклассниками. Классная руководительница, учительница французского Лидия Михайловна, пожалев мальчика, пытается помочь. Она присылает ему посылку с едой, но он догадывается, откуда это, и возвращает все преподавателю из гордости. Лидия Михайловна представляет поколение отцов, мальчик Володя и его одноклассники  — детей. Учительница играет с ребенком на деньги, но не в свою пользу, а чтобы помочь школьнику выиграть хоть какие-то гроши на пропитание. Через стенку живет директор школы, он входит в квартиру и видит игру. Женщина возвращается на Кубань, а мальчик зимой получает посылку с макаронами и яблоками, которые раньше видел только на картинках.

Здесь поднимается проблема милосердия, доброты, великодушия, что может Вам помочь и при написании сочинения на другие подходящие тематические направления. Основная тема рассказа — ответственность «отцов» за «детей», не только своих, но всех нуждающихся в помощи, и благодарность молодежи за все то добро, которое она получила когда-то от зрелых людей.

«Вишневый сад», А. Чехов

Произведение, в котором «отцы» и «дети» меняются местами. Инфантильные родители, в особенности Любовь Андреевна Раневская, да и ее брат Леонид Андреевич Гаев, поглощены мечтаниями и воспоминаниями о былых годах, проведенных в имении. Дом вместе с вишневым садом должен быть выставлен за долги, но старшее поколение лишь говорит о том, что дом надо спасать, но никаких шагов к спасению не предпринимает. А вот дети вынуждены принять на себя заботы «отцов» по сохранению прекрасного фамильного сада. Но Аня, Варя и Петя Трофимов перенимают у предков бездеятельность и лишь говорят о переменах к лучшему и посадках нового сада. Инфантильная глупость «взрослых» завершает свое дело, и имение с садом ожидает печальная судьба. Это книга о том, как старшее поколение плохо влияет на молодежь, оставляет ее на произвол судьбы. Сама Любовь Андреевна обрекает дочерей на нищету, стремясь потратить весь капитал на содержание любовника во Франции.

Здесь же можно найти аргумент о преемственности поколений: Лопахин был внуком крестьянина, который ценой труда и упорства выкупил семью из владения дворян. Герой унаследовал трудолюбие, хватку и практическую сметку предков и стал богатым капиталистом. Это положительный пример о влиянии воспитания на детей.

«Матерь человеческая», В. Закруткин

Война забрала у беременной Марии мужа и сына, но она продолжает жить ради будущей жизни, спасает девочку Саню, которая тоже вскоре умирает, затем жалеет молодого немца, который называет ее «Мама!». Все живое стекается к Марии, и в итоге, приютив семерых ленинградских сирот, занесенных судьбой на сожжённый хутор, она встречает победу настоящей матерью. Она становится покровительницей всего живого. Для нее нет чужих детей, борьба за жизнь сплотила народ, и женщина становится символом возрождения страны из пепла. Она сохранила этих ребятишек, только благодаря ее заботе они выжили, поэтому данный аргумент идеально подойдет для раскрытия темы «Роль матери».

Проблема любви и ответственности «отцов» за «детей», проблема милосердия, великодушия (вместо мести немцу, как представителю враждебного народа, уничтожившего семью Марии, она жалеет его, принимает, прощает) и доброты – все это раскрывается в данной книге. Произведение можно использовать в качестве аргумента к другим тематическим направлениям.

«Друг мой Момич», К. Воробьев

Сирота Саша остается на попечении у жены родного дяди. Она любит их соседа, Момича, который берет заботу о покинутой семье в свои руки. Маленький герой в их взаимоотношениях открыл смысл союза мужчины и женщины, бесконечно преданных и любящих друг друга. Сирота увидел семью целомудренную, в которой Момич – наставник, защитник, отец, учитель. Но апокалипсическое время 30-х, настаивая на «движении» вперед, предлагало модели новых «семей». Например, была «коммуна» —так власти представляли себе объединение чужих друг для друга людей в «социальный институт нового типа». Там никто никому не принадлежал, все могли по-животному спариваться со всеми. Санька с теткой попадают в этот «рай» (с отчетливыми приметами концлагеря), но Момич «похищает» их оттуда, спасая женщину с ребенком от неминуемой расправы. Это пример о важности института семьи в жизни людей. Мальчик выжил в то непростое послереволюционное время только благодаря приемным родителям, которые не жалели сил на его правильное воспитание. Александр станет смелым и отважным защитником родины и покровителем слабых и угнетенных.

Месть и великодушие

Любое военное произведение почти всегда поднимает проблему мести или великодушия: Б. Васильев «А зори здесь тихие», В. Быков «Сотников», Л. Толстой «Война и мир» и т.д. Мы же остановимся на более разнообразных примерах, но если вам непременно нужны «боевые» аргументы, милости просим в комментарии, там вы сможете написать то, что необходимо добавить в подборку, а мы послушаем вашего совета.

«Страшная месть», Н. Гоголь

Эта повесть из цикла «Вечера на Хуторе близ Диканьки» повествует о двух историях мести. Основная канва произведения повествует об истории Данило Бурульбаша, его жены Катерины и ее отца, оказавшегося колдуном. Родитель ее, помимо прочего, состоял в сговоре с ляхами. Из-за личных счетов зятя и тестя Данило оказывается в тюрьме, а затем умирает. Обезумевшая Катерина одержима местью. И решает убить отца. Однако тот сам ее убивает. Это отличный аргумент для доказательства того, что возмездие ни к чему хорошему не приводит и вообще разрушает семьи.

Заключается повесть песню старого бандуриста о братьях Иване и Петре. Иван поймал турецкого пашу награду решил поделить с братом. Но завистливый Петр столкнул Ивана с младенцем-сыном в пропасть и забрал все добро себе. Бог дает  Ивану право выбрать казнь для брата. Он проклинает все потомство Петра и, как придёт брату конец, призрак Ивана низвергнет его самого в пропасть, и все его деды потянутся из разных концов земли грызть его, а Петро, обезумев и, онемев, будет грызть самого себя. Бог ужаснулся, но решил выполнить волю Ивана. Так, жажда расплаты превращает хорошего человека в исчадье ада, готовое применить любые пытки для реализации своих целей.

«Герой нашего времени», М. Лермонтов

Трагические последствия мести отображены в романе М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Вспыльчивый по нраву горец Казбич влюблен в дочь черкесского князя, красавицу Бэлу, и хочет завоевать ее сердце. Но девушку похищает молодой офицер царской армии Григорий Печорин, а вместе с ней и коня Казбича для брата Бэлы Азамата. Черкес решается отомстить. Выследив, когда девушка останется одна, крадет ее и пытается увезти, но, заметив погоню, смертельно ранит жертву и бросает на дороге. Бэла умирает, а Казбич своей местью ничего не добивается и остается ни с чем. Вывод может быть такой: возмездие ничего общего не имеет со справедливостью, так как им люди всего лишь пытаются компенсировать свои душевные терзания, забывая о равнозначности наказания для виновника их бед. В результате от такого акта агрессии страдают даже невиновные люди.

Еще один пример из этого произведения: дуэль Грушницкого и Печорина. Стремясь отомстить Григорию за его насмешки и успех в завоевании сердца княжны, молодой человек очерняет имя своей же возлюбленной, пытаясь спровоцировать товарища на выяснение отношений. В ходе подготовки юнкер намеренно подложил оппоненту недействующее оружие, но его обман раскусил соперник. Не дождавшись признания в попытке сделать подлость, Печорин убил противника, оставшегося со своим подлогом без возможности защищаться. Таким образом, месть опять же губит все человеческие добродетели и чувства (Грушницкий жертвует репутацией любимой девушки ради реализации своих планов), а также приводит к ужасным последствиям (юнкер погиб в цвете лет). Кроме того, она не может считаться справедливой, ведь никакие шутки не стоят смерти человека.

«Мастер и Маргарита», М. Булгаков

Центральная тема романа – конфликт добра и зла. Но рука об руку здесь идут мотивы мести и великодушия. Роман «Мастер и Маргарита» называют нередко Евангелием от Сатаны. И Воланду свойственна и месть не верящим в него и в Бога (Берлиозу в качестве доказательства существования Бога (а значит и дьявола) само провидение отрезает голову трамваем), и великодушие к людям, которым свойственна настоящая любовь и настоящий талант. Воланд поощряет правду и честность, но наказывает ложь и малодушие. Его поведение можно назвать справедливым, а эту месть – оправдать, ведь многие персонажи действительно нуждаются в жизненном уроке, который бы научил их задумываться еще о чем-нибудь, кроме квартирного вопроса.

Маргарита — женщина, которой свойственно великодушие. Она отрекается от стабильной богатой жизни ради любимого Мастера, живущего в бедной каморке подвального помещения. Он одержим романом, а она – любовью к нему. Ради его поиска она идет на жертвы, ведь участия в мероприятиях дьявола отнимает шанс на бессмертие души. Героиня смело идет к темным силам, рискуя жизнью, лишь бы найти и спасти Мастера. Также, благородство и великодушие Маргариты проявляется после бала, когда она (вместо своего желания) просит Воланда не подавать обезумевшей Фриде платок, которым та задушила своего сына, и взамен получает великодушный жест Воланда – он воссоединяет ее с любимым Мастером.

Столь же великодушен Иешуа, который не держит зла на людей, истязавших его. Он же прощает прокуратора, который его осудил на смерть. Молодой пророк один принимает кару за всех, защищая всех жителей Земли перед богом. Этот аргумент пригодится, чтобы раскрыть сущность великодушия: это бескорыстная доброта ценой самопожертвования.

«Челкаш», М. Горький

Челкаш – босяк. У Горького босяки – это благородные герои, мужественные и независимые люди, а крестьяне, в том числе Гаврила, показаны не с самой лучшей стороны. Гаврилу вор берет на дело. Но напарник оказывается труслив и жаден до денег: он понимает, что не хочет делить деньги пополам, и решает ограбить коллегу, ударив по голове. Но не этого оскорбления не выдержал Челкаш, а оскорбления словом. Парень говорит ему, что он — лишний человек, а ему деньги пригодятся, он купит землю, создаст семью… Вор не выдерживает и отбирает добычу, но затем решает отдать ему все. Но это отнюдь не жест великодушия, а своеобразная месть Гавриле. Крестьянин вернулся за прощением к товарищу, а тот хочет, чтоб жадного человека загрызла совесть. Это хороший пример мнимого великодушия, которое лишь кажется таковым, а на деле является изощренной, но справедливой местью (справедливой, потому что она не повлекла за собой жертв и стала важным уроком для молодого парня).

Этот же пример пригодится для раскрытия темы доброты и жестокости, мечты и реальности. Жестоким оказался не тот, от кого этого все ожидали, а обычный человек, и его агрессия пропитана равнодушием ко всем, кроме себя. Значит, сущность жестокости заключается в безразличии, а не в роде деятельности или образе жизни. Даже вор и бродяга может быть гуманным.

Мечта Гаврилы о семье и честном труде становится для него поводом для покушения на человеческую жизнь. Ради своего счастья он готов на все, и эта готовность становится роковой для его окружения. Зацикленность на желании может породить беспринципность и аморальность, поэтому грёзы не всегда помогают человеку жить, иногда даже очень мешают, ведь превращают его в зверя.

«Старуха Изергиль», М. Горький

В легенде о Ларре Горький приводит пример мести народа гордому сыну орла. Ларра полюбил девушку, а та не ответила ему взаимностью. В отместку гордый нарцисс убивает ее. Старейшина племени изгоняет его, и тот обречен на вечное одиночество. Когда бесцельная одинокая жизнь надоедает Ларре, он приближается к племени, чтобы люди убили его, но поняв, что это всего лишь уловка, что он жаждет убийства, они отступили от путника, чтобы продлить его мучения. Страшная, но справедливая месть, которую можно назвать правосудием, ведь от нее никто не пострадал, кроме того, кто заслужил это. Она стала уроком для всего общества и хорошим предостережением для тех, кто не ценит права других людей, как свои собственные.

В легенде о Данко Горький приводит пример того, как великодушие может сыграть злую шутку с человеком. Самоотверженный герой пытается вывести свое племя из леса, в котором люди просто задыхались от ядовитых испарений. Он берет ситуацию в свои руки, и смело прокладывает путь через чащу. Когда народ стал отчаиваться, Данко вырвал сердце из своей груди и осветил им дорогу в широкую степь. Дойдя до цели, он умер счастливым. А кто-то наступил на его сердце. Никто не оценил подвига Данко. Награда для юноши – только цель, которой он добился. Великодушие часто остается незамеченным и приносит человеку разочарование и даже физический вред.

«Друг мой Момич», К. Воробьёв

Санька — сирота, его воспитала тетка Егориха, жена его родного дяди Ивана. Момич – это сосед героя, Максим Евграфович. Момич и Егориха любят друг друга. В то время, власть пыталась силой обратить верующих в некую туманную «религию светлого будущего», разрушая старые храмы. Мальчик, ставший особо верующим после знакомства с Момичем, наблюдал противостояние власти и маленькой церкви. Но вот при нем убили тетку Егориху, когда она сделала попытку остановить срывание креста с церкви. Санька припоминает, что Момич «нянчил мертвую тетку», а после похорон поставил блюдо с водой и повесил рушник – «чтобы душа умывалась». Но овдовевший Момич не мстит. Он уходит в лес, как «в притвор церкви». Герой отказался от возмездия по идеологическим причинам: он был верующим и не мог ответить ударом на удар. Значит, от жажды мести человека может спасти религия.

На войне нет места великодушию, ведь за него отчаянно мстят солдаты враждующих армий. Так, приемный отец главного героя был убит нацистами, которые узнали, что он помогает партизанам. Момич не мог поступить по-другому, ведь в лесах мерзли и голодали его товарищи и сограждане, и его поведение понятно и похвально с человеческой точки зрения. Но в военное время истинные ценности уступают место ложным, и люди становятся кровожадными врагами друг другу. Поэтому мужчину, чье поведение одобрили бы все немцы в мирной жизни, убили в наказание за «преступление».

Доброта и жестокость

Это направление можно отыскать в каждом произведении, поэтому выбор книг для него огромен. Все, что может пригодиться, написать сложно, Многомудрый Литрекон будет действовать избирательнее. Если вы хотели бы получить какой-то определенный аргумент, напишите об этом в комментариях, он будет рад его добавить.

«Летят мои кони», Б. Васильев

В этом произведении можно найти пример о важности и значимости доброты. Благодаря доктору Янсену мать героя решилась на рождение ребенка. Женщина была больна чахоткой, и ее уговаривали прекратить беременность, но совет врача стал опорой для надежды. Отзывчивый лекарь опекал и поддерживал больную, не давал ей унывать и жалеть себя. Несмотря ни на что, героиня родила сына и стала счастливой. Доброта является непременным условием существования и взаимодействия людей, ее роль в нашем мире трудно переоценить. Именно это качество способно спасти человека и дать ему шанс появиться на свет, ведь наша жизнь начинается с доброты родителей и их окружения. Все они стремятся дать дорогу новым поколениям, и без отзывчивости, сочувствия и готовности помочь род человеческий давно прекратился бы, так как никто не стал бы жертвовать своим комфортом ради того, чтобы уступить место новым людям.

Доктор Янсон – добрый человек, чья профессия требует наличия данного качества. И он действительно феноменально развил его, чтобы помогать людям, спасать их. За эти черты героя очень ценили в Смоленске, он стал символом самоотдачи и благородства. Даже его смерть была следствием хорошего отношения к горожанам: он погиб, вытаскивая детей, упавших в канализацию. Подобные ситуации показывают истинную натуру человека: тот, кто по-настоящему добр, не оставит беззащитных ребятишек на произвол судьбы. Значит, истинную добродетель выражает готовность пожертвовать своими интересами ради спасения тех, кто не может помочь себе самостоятельно. Этот аргумент пригодится в раскрытии тем: Кого можно назвать добрым? Какие поступки говорят о доброте?

Также есть интересный пример, разграничивающий доброту и милосердие. В кавалерийской полковой школе главный герой произведения упражнялся в ратном деле на лошади, к которой очень привязался. Он любил этих животных, по-доброму относился к ним, уважая за тот труд, который они дарят людям. Борис хорошо ухаживал за своей напарницей, стремился обращаться с ней аккуратно и бережно. Это и есть доброта: каждый день человек оберегал и заботился о своей помощнице. Но вот его лошадь ранило во время авианалёта, и командир эскадрона пристрелил её из милосердия. Этот поступок – следствие жалости и сострадания, ведь бедное животное мучилось от боли, и единственное средство помочь ей – убийство, прекращающее муки. Командир принял на себя тяжесть этой расправы, зато облегчил участь лошади. В этом и состоит разница доброты и милосердия: одно качество означает хорошее и ответственное отношение к окружению, а второе – умение сострадать и стремление облегчить муки того, кому плохо и больно.

«Дубровский», А. Пушкин

Жестокость проявил Троекуров, когда из-за житейского спора начал процесс захвата имения своего старого товарища. Он подкупил чиновников, которые признали его истинным владельцем Кистенёвки. Богач оставил своего бедного друга без жилья и капитала. Беспомощный старик умер, пораженный несправедливостью в самое сердце. И вот, когда Кирила Петрович раскаялся в содеянном зле, понял, что погорячился, было уже поздно: его единственный настоящий друг принял преждевременную смерть по его вине. Вывод: жестокость необратима и влечет за собой трагические последствия.

Также тут можно найти интересный пример на тему: «Кого можно назвать жестоким человеком»? Троекуров не только погубил единственного друга, но и испортил жизнь родной дочери, которая вышла замуж насильно за нелюбимого человека. Марья молила отца отменить свадьбу, ведь она не любила Верейского. Но Кирила Петрович был непреклонен: он лучше знал, что нужно для дочери, и это что-то – богатство. Только в нем старик видел смысл бытия. Он проигнорировал нужды Марьи и обрек ее на прозябание без любви и счастья. По-настоящему жесток тот, что вредит даже членам собственно семьи и равнодушно относится к вечным ценностям, предпочитая им материальные.

Кроме того, есть аргумент, доказывающий, что жестокость можно оправдать. Дубровский, потеряв отца, имение и перспективы, отчаялся и решился мстить обидчикам. Первым шагом стало сожжение усадьбы, которая досталась Троекурову незаконно. В пламени пожара погибли продажные чиновники, потому что один мужик из крестьян запер дверь. Потом Владимир начал грабить местных помещиков, сформировав шайку бандитов из беглых крестьян. Конечно, его поведение жестоко и противозаконно, но оно оправдывается читателем, ведь герой пострадал и потерял все, что у него было, из-за продажности, несправедливости и алчности все тех, кого он грабил. Подобно благородному разбойнику, он отнимал у богатых, чтобы отдать бедным. Это стремление к справедливости достойно уважения, а вот люди, повинные в бедах народа, который не может постоять за себя, достойны жестокого обращения в качестве наказания.

«Хлеб для собаки», В. Тендряков

В этой книге можно найти пример влияния жестокости на детей. Главный герой жил в Сибири, в пристанционном поселке, когда туда ссылали раскулаченных зажиточных крестьян. Не добравшись до места ссылки, они оказались брошены умирать голодной смертью в маленьком березняке на глазах у жителей посёлка. Взрослые обходили это место стороной, а дети от любопытства не смогли сдержаться. Раскулаченных называли «куркулями», и ребятишки издалека наблюдали за смертью этих несчастных. Начальник станции ужасался такому странному любопытству, и недоумевал, что вырастет из этих сорванцов. С высоты своих лет автор удивляется тому, как он, маленький мальчик, не сошел с ума от такого зрелища. Жестокие времена очень сильно отразились на детях, и они росли в атмосфере повального равнодушия к смерти и эгоизма. От этого воспоминания рассказчик не смог отделаться, даже будучи взрослым. Его морально-нравственное состояние было навсегда подорвано этими ужасающими условиями жизни. Прошло много времени, но мысли о тех годах до сих пор мучают автора.

Также есть интересный примем, доказывающий, что изначально все люди добрые, просто обстоятельства вынуждают их меняться к худшему. Также его можно использовать в рамках темы: «Может ли добрый человек совершить жестокий поступок». Герой не показывает жалости к раскулаченным, но сам носит им остатки своего обеда. Все же он не мог прокормить больше двух человек, а голодных становилось все больше, и они начали выстраиваться у забора его дома. Он не выдержал этого груза и прогнал их. Больше он не носит хлеба «куркулям», но совесть его неспокойна. И вот в поселке появляется собака, голодная. И мальчик решает помогать ей. Но рассказчик замечает: «Не облезшего от голода пса кормил я кусками хлеба, а свою совесть». Герой был добрым, но не мог помочь всем, кто в этом нуждался, поэтому обстоятельства вынудили его ожесточиться и бросить голодных «кулаков» на произвол судьбы.

«Темные аллеи», И. Бунин

Даже если жестокость не наказывается людьми, ее пресекает сама судьба. Так, герой книги Бунина по имени Николай стал жертвой своего жестокого поступка. Когда-то он бросил свою любовницу, в результате чего девушка осталась одинокой на всю жизнь. Мужчина поступил эгоистично, ведь в то время женщина, потерявшая невинность вне брака, считалась падшей и недостойной предложения руки и сердца. Николай, не задумываясь, обрек любимую на одиночество и позор, так как увлекся другой дамой. Он действительно сильно полюбил свою законную жену, однако та не разделяла его чувств и покинула супруга. Герой сильно переживал потерю, но долгое время возлагал надежды на сына, думал, что найдет счастье в его обществе. Однако и тут ему не удалось скрыться от мести судьбы: молодой человек вырос «подлецом». Очевидно, что на чужом несчастье счастья он построить не смог. Жестокость героя по отношению к покинутой Надежде была наказана, хоть и не напрямую.

Доброты не бывает без честности и терпения. Наглядным примером, подтверждающим это утверждение, является позиция героини рассказа Бунина «Темные аллеи». Потеряв любимого человека, Надежда не стала искать возможности выйти замуж. Она по-прежнему любила Николая, который ее бросил. Поэтому женщина не стала обманывать другого мужчину, лишь бы устроить свою судьбу. Она не хотела обрекать того, кто возьмет ее в жены, на жизнь во лжи.

«Старуха Изергиль», М. Горький

В рассказе «Старуха Изергиль» первой легендой является сказание о Ларре – сыне орла и женщины, обреченном за свою жестокость на вечное скитание и одиночество. Он считал себя выше других из-за таинственного происхождения. Однажды из племени земледельцев и охотников, огромный орёл, живший на самой высокой горе, похитил самую прекрасную девушку. Её поиски не увенчались успехом, а через двадцать лет после смерти орла она вернулась с прекрасным юношей, её сыном. Мальчик был очень красивым, но гордым и холодным, он не считался ни с мнением кого-то из племени, ни со старейшинами, чем вызывал возмущения всех окружающих его людей. Но последней каплей в чаше терпения стал его омерзительный поступок – убийство у всех на глазах ни в чем не повинной девушки, отвергнувшей Ларру. Эта жестокость не осталась без наказания, и преступник был изгнан из общества. Даже бог наказал его вечным одиночеством. Только тогда юноша понял свою ошибку и раскаялся, но было уже поздно.

Еще один пример можно привести, если тема касается превосходства доброты над красотой. Изергиль в юности была редкой красавицей, женщину боготворили и носили на руках. Она пережила множество приключений и ярких моментов. Однако в старости героиня оказалась никому не нужной: у нее не было ни любящего мужа, ни детей, ни серьезных достижений. Как только красота уступила место увяданию, вся ценность этого человека пропала. А вот если бы Изергиль славилась добротой и отзывчивостью, а не только прекрасной внешностью, то она не была бы одинокой даже в старости, потому что истинные добродетели не обесцениваются со временем.

«Му-му», И. Тургенев

Почему люди ожесточаются? Объяснением может служить пример из произведения И. С. Тургенева «Му-му». Герасим — человек не злой, а абсолютно чистый и добрый. Никого и никогда не обижал, ко всем относился уважительно. Несмотря на его немного грозный вид, в душе он был очень добрым и ранимым. Но окружающие люди злоупотребляли его обходительностью, например, та же барыня вырвала его из привычной среды и насильно перевезла в город. Потом она же разрушила его мечты на брак с Татьяной. Но и этого ей показалось мало, и помещица настояла на умерщвлении домашнего любимца своего слуги. Получая один удар судьбы за другим, мужчина замкнулся в себе и потерял веру в людей. После гибели Му-му он убежал из дома своей хозяйки и вернулся в деревню, где прожил оставшиеся годы в одиночестве. Он больше не мог выносить жестокость этого мира, а потому не стал брать на себя ответственность за жену или собаку. Он ожесточился и замкнулся в себе, так как ужасные обстоятельства вынудили его сдаться под напором несправедливости.

Жестокость часто соседствует с властью. Примером может послужить барыня из рассказа «Му-му». Женщина могла располагать крестьянами, как хотела, и злоупотребляла этим, оказывая давление на них и играя их судьбами. К примеру, стремясь вылечить Капитона от алкоголизма, она женила его на Татьяне, которая не любила его. Да и пьянице не особенно нужна была супруга. Но помещица навязала слугам свою волю, не посчитавшись с их чувствами и мнениями. В итоге Капитон запил еще больше, а судьба его жены была и вовсе загублена окончательно. Дворянка позволяла себе такие эксперименты, ощущая свою безнаказанность и вседозволенность. Власть отравляет рассудок и вселяет в людей безответственность, поэтому ее проявлением чаще всего становится жестокость.

«Уроки французского», В. Распутин

Иногда мы совершаем добро, понимая, что это принесет нам вред, но всё равно идём на это, потому что знаем, что наша жертва оправдана. Таким примером может служить героиня из произведения В. Распутина «Уроки французского». Лидия Михайловна прекрасно понимала, что, помогая Володе, она может потерять работу, которую любит, но она не могла поступить иначе. Женщина играла с мальчиком в азартную игру, чтобы под этим предлогом давать ему деньги на еду. Бедный ребенок голодал в городе, но из гордости не брал подачек. Конечно, узнав об этом, директор школы выставил педагога за дверь, так и не разобравшись в ситуации. Но когда Володя вырос, он вспоминал доброту своей учительницы и благодарил её за это. Лидия Михайловна прекрасно понимала, что доброта, которую она проявляет к нему, может навредить ей, но разве можно остаться в стороне, когда нужна помощь тому, кто сам себе такую помощь оказать не может?

Порой жестокость в жизни очень сложно заметить, и люди проходят мимо нее. К примеру, родственница Володи, не сомневаясь в правоте своих действий, обделяла мальчика и воровала его еду. То, что с огромным трудом отправляла ему мама, становилось добычей женщины, которая ничего не давала ребенку, обрекая его на голодное детство. Он мог бы умереть от истощения, если бы не додумался играть на деньги. Но судьба Володи не интересовала его родственницу, которая не видела ничего плохого в своих действиях. Она, разумеется, оправдывала себя, думая, что у нее трое детей, мало денег, а тут еще и лишний рот кормить. Но подобные поступки нельзя оправдать, ведь они имеют под собой одно действительно правдивое основание – равнодушие к другим людям.

«Белый Бим Черное ухо», Г. Троепольский

История крепкой дружбы человека и собаки пригодится для аргументации на тему: «Зачем нужна доброта к братьям нашим меньшим?». Маленького сеттера хотели убить, потому что он был совсем не похож на породистого, но писатель спас пса, взяв к себе. Бим рос исключительно умным, ласковым и хорошим питомцем. Собака понимала все чувства хозяина и смогла отплатить ему добром за добро, проявив беспрецедентную преданность. Иван Иванович лег в больницу, а Бим остался под присмотром соседки Степановны. Он так тосковал, что не ел, и в результате ушел искать хозяина в больницу. Поняв, что возвращения придется ждать долго, животное очень страдало, но упорно стремилось к тому, кто его спас. Пройдя все злоключения, пес не растерял доверия к людям и любви к одному единственному человеку. Так, Иван Иванович обрел в питомце верного и искреннего друга, который переживал за него и очень его ждал. Животные всей душой откликаются на доброту и дарят нам взамен всю щедрость своей любви, которая так поддерживает и вдохновляет нас.

Есть и пример жестокости человека к животному. Пока хозяин болел, Бим жил у пастуха и его сына Алеши. Пастух любил Бима, но однажды дал его знакомому на охоту. Клим избил Бима за то, что тот, слишком добрый пес, не добил зверушку. Мужчина видел в домашнем любимце только инвентарь для развлечений и разновидность оружия. Потребительское отношение к собаке привело человека к проявлению немотивированной агрессии. Ударив Бима, охотник повел себя даже хуже зверя, ведь звери не злятся и не нападают без веского повода. Таким образом, жестокость к братьям нашим меньшим ведет к деградации души и разума, ведь тот, кто способен на это, не имеет права называться «человеком», ибо ведет себя хуже животного.

Искусство и ремесло

Это самое сложное направление, его не так просто отыскать в русской литературе, поэтому ему мы уделили особое внимание. Многомудрый Литрекон по-прежнему просит вас о помощи: пишите в комментариях, чего не хватает.

«Искусство», Н. Гумилёв

Аргумент на тему того, что искусство вечно. «Все прах. — одно, ликуя, искусство не умрет. Статуя переживет народ» — пишет Гумилев. Творчество вечно, оно существует в веках, по картинам мы восстанавливаем быт далекого прошлого, по статуям можно узнать о царях, которые давно умерли, по сказаниям и летописям мы восстанавливаем саму историю. Лишь искусство будет жить в веках, как символ вечной жизни, потому что оно выше и значительнее всего материального и практичного.

А вот и ответ на вопрос: «Какой вид искусства самый ценный?». Поэтическое творчество автор ставит на самый высокий пьедестал. Именно стихотворному слову суждено пережить даже медь, скульптуру, все материальное, ведь, как написано в Библии: «Сначала было слово». Оно уцелеет в исторической памяти народов, ведь языком, в отличие от красок и глины, владеют все люди, поэтому они всегда будут нуждаться в литературе. Она будет всегда помогать им красиво и правильно выражать свои чувства и мысли, без этого цивилизация утратит единственное, что ее объединяет – речь.

«Творчество», А. Ахматова

В этом произведении поднимается проблема роли вдохновения в творчестве. Поэтическое искусство – тонкая материя, исходящая от высших сил. Так считают многие творцы. В стихотворении «Творчество» Ахматова раскрывает тайну рождения стиха, открывает то, как зарождаются чувства, заставляющие писать: что-то слышится (раскаты грома), что-то чудится, телом овладевает пленительная «истома». И из множества звуков поэт берет один и начинает его развивать. Будто нечто высшее диктует ему стихи, и мастер слова выступаем медиумом, который различает сигналы из неведомого мира и переводит их на человеческий язык. Таким образом, автор описывает вдохновение и отмечает его значимость в процессе творчества, ведь без таинственных, едва уловимых звуков стихотворение не зарождается в голове поэта. Ему необходим творческий импульс, называемый озарением.

«Художники», В. Гаршин

Здесь можно отыскать отличие искусства от ремесла. Перед читателем два художника – Рябинин и Дедов. Они товарищи, учатся в Петербургской академии художеств. Дедов – представитель чистого искусства. Ему важна красота творения, а не его смысл. Рябинин же желает творить в социальном ключе, хочет достучаться до сердец и мыслей зрителя и начинает рисовать портрет «глухаря», того, кто латает пробоины в котлах изнутри. Глухари получают маленькую плату за труд, быстро глохнут и умирают. Дедов не поощряет идеи коллеги, он не понимает, зачем множить уродливое. Он всецело за красоту и гармонию, за картины, которые радуют глаз. Но Рябинин заканчивает работу и, продав ее, заболевает от нервного потрясения. После этого инцидента он решает больше никогда не писать картин, а заниматься чем-то общественно-полезным. Герою хватило сил осознать и принято, что он всего лишь использовал искусство в целях пропаганды своих идей. Ему не хотелось творить, его задачей было привлечение внимания общественности к проблемам народа. Сама живопись была вторична для него, поэтому Рябинина можно назвать ремесленником. А вот Дедов – истинный художник, его интересовала лишь красота полотна, и он занимался творчеством ради самого процесса, а не результата. Его деятельность и была настоящим искусством.

Также здесь есть хороший пример, раскрывающий тему: «Гений и злодейство – две вещи несовместные». Дедов – очень талантливый живописец, которому судьба предоставила возможность полностью занять себя искусством. И он искренне отдается порыву творчества, радуясь удачной игре света на полотнах и выискивая интересные виды. Кажется, что этот человек отвлечен от всего, что его окружает. Он не понимает, например, зачем множить уродство, рисуя чернорабочего «глухаря», но не из злости или эгоизма, а потому, что его деятельности это чуждо. Но в жизни этот молодой человек очень добр и отзывчив. К примеру, он отвозит своего больного друга в больницу, заботится о нем и часто навещает. В его словах чувствуется неподдельное сострадание. Очевидно, что талант юноши сочетается с добротой и готовностью помочь товарищу в трудную минуту. Одаренные люди настолько отдалены от суеты мира, что для злости или жестокости они не находят повода и места в своей светлой душе.

«Доктор Живаго», Б. Пастернак

В данном романе можно отыскать аргумент, раскрывающий истинное назначение и силу искусства. Юрий Живаго – врач и поэт. Его молодость приходится на время революции. Но, несмотря на политическую напряженность, исторические потрясения, выпавшие на долю героя, Юрий остается абсолютно аполитичным. Его фамилия говорит сама за себя – он олицетворяет саму жизнь. Ему все равно, на чьей стороне быть, ему важна жизнь во всех ее проявлениях и возможность творить. Роман завершает его книга стихов. Каждое стихотворение Юрия – отклик на события, потрясения, чувства, которые испытал врач. Перед читателем бытие, протекающее в творчестве. Для мужчины литература стала глотком чистого воздуха, ею он спасался от жестокости и ярости окружающего мира. Только она берегла его душу от лихорадки братоубийственной войны, только она помогала ему погрузиться в любовь и найти в ней укрытие. Таким образом, искусство лечит человека, спасая его от губительного влияния вездесущей агрессии. Оно дает ему пристанище, где можно восстановить силы для жизни.

Кроме того, тут можно найти аргумент на темы: «Что может вдохновить человека»; «Что такое вдохновение». Юрий стал особенно активно писать стихи, когда познакомился с Ларой – своей музой. Женщина стала для него источником вдохновения, ведь любовь к ней будоражила все чувства мужчины. Такая бешеная страсть настраивала его на открытия в литературе, на поиск новых тем и образов. Магнетическая сила этой девушки стимулировала воображение творца. Почти все стихи посвящены ей, и после ее ухода творческая энергия автора пошла на убыль. Таким образом, самым обильным источником вдохновения для деятелей искусства является любовь.

«Быть знаменитым некрасиво…», Б. Пастернак

Здесь можно найти пример, повествующий о цели искусства. Автор говорит о задачах творчества, об ориентирах поэта. Борис Пастернак пишет: «Цель творчества — самоотдача, а не шумиха, не успех. Позорно, ничего не знача, быть притчей на устах у всех». Творчество ради творчества, ради отклика в сердцах читателя – вот главная цель поэта. Ни слава, ни деньги не делают творца творцом. Именно количество тронутых душевных струн читателей или зрителей определяет ценность деятеля искусства. Удел автора – это, прежде всего, жертва во имя красоты и содержательности слога, мазка, ноты. Он – лишь проводник гениального послания, жрец в храме творчества. Почет и признание – это лишь шумиха, которая ничего не значит, ведь настоящий творец не идет на поводу у толпы, а опережает ее ожидания на сотни лет. Таким образом, предназначение деятеля культуры – выразить весь заложенный в нем потенциал, дойти до пика своих возможностей и превзойти его.

«Портрет Дориана Грэя», О. Уайльд

В этом произведении можно найти пример, раскрывающий сущность таланта. Сибила Вэйн – гениальная актриса, которая живет сценой и мастерски перевоплощается в героинь пьес. Богатый дворянин видит ее на сцене и влюбляется в ее образ, в ее страсть на сцене. Сибила полюбила его, но хотела предстать перед ним настоящей, без масок и фальши театра. Ради любви девушка сыграла плохо, погубив свой талант. Однако молодой человек полюбил именно дарование в своей избраннице. Когда его идеал рассыпался в пух и прах, он разочаровался в ней. Она хотела быть настоящей для него, прекратить жить чужими ролями, и это стремление стало роковым для ее дара перевоплощения. Таким образом, талант – это хрупкое и уязвимое умение, делающее своего обладателя исключительным, но очень зависимым человеком. Исключительность способностей нивелирует его личность, в которой окружающие видят носителя дара, а не индивидуальность.

Этот роман богат аргументами, поэтому Многомудрый Литрекон посвятил ему целую подборку, там немало качественных примеров.

«Мартин Иден», Д. Лондон

В данной книге есть хороший пример, касающийся тяжелой участи творца, а также цены таланта. Моряк осознает, что хочет стать писателем. Так начался его долгий путь разочарований и маленьких побед в мире литературы. Бедняку было сложно заниматься самообразованием и творчеством, ведь за это на старте толком не платили. Мартин пишет книги днем и ночью, ему нечего есть. Когда он умирает от голода, все гонят его, он не видит помощи, понимания со стороны людей, которые гордятся своей образованностью и принадлежностью к высшему кругу, но не могут протянуть руку помощи, когда это действительно нужно. Пережив множество унижений и испытаний, герой все же добивается своего и становится модным автором, который выделяется на фоне других. Таким образом, талант – это, прежде всего, трудолюбие человека и его способность к саморазвитию. Быть одаренным – это очень тяжело, ведь гении часто остаются непонятыми и гонимыми, и признают их всегда с трудом, так как люди не любят тех, кто выделяется хоть чем-нибудь.

Также есть неплохой аргумент о том, почему творческие люди часто выступают против общества? Начинается белая полоса в жизни Мартина: после долгого безденежья и поры неудач его начинают печатать. Он становится прославленным писателем, богатым и уважаемым человеком. Но герой осознает, что внешне многое поменялось, но внутренне он остался прежним Мартином Иденом. Писательство и чтение сделало его интеллектуалом и культурным собеседником. Но он не понимает, почему же раньше, когда он нуждался в еде, в понимании, никто не хотел его поддержать, а теперь, когда у него все есть, его зовут на обеды, ужины и всюду встречают с распростёртыми объятьями? Думая об этой несправедливости, он осознал, что общество лицемерно и лживо. Оно готово принять только победителя и топчет ногами сотни проигравших. Не выдержав внутреннего диссонанса, Мартин Иден прыгает с корабля в воду и тонет. Так он выразил протест против людей, которые хотели знать только успешного писателя, но готовы были сломать и выкинуть простого моряка. Таким образом, герой восстал против толпы богатых обывателей, потому что они показали ему, нищему и богатому, свое истинное лицо – равнодушное, лживое и надменное.

Мечта и реальность

Многомудрый Литрекон предпочитает не мечтать, а действовать, поэтому насобирал для вас подходящие аргументы по данному направлению. Если вам недостаточно его сборов, обращайтесь в комментариях, он добудет еще полезностей, необходимых именно вам.

«Царь-рыба», В. Астафьев

Игнатьич – самый зажиточный человек в селе, умелый рыбак. Он везучий, когда речь идет о ловле рыбы. Но он мечтает поймать царь-рыбу. Осетр, в котором больше двух ведер икры, мог бы озолотить Игнатьича. И в один из дней, когда главный герой выходит на промысел, ему попадается предел мечтаний всех рыбаков. Завязывается нешуточная борьба царя всей природы и царя подводного мира. Неловкий Игнатьич оказывается в воде, запутывается в собственных сетях. И когда схватка становится невозможной, рыбак начинает молиться, просить прощения у всех, кого обидел, забыв гордыню, он зовет брата, с которым не хотел делиться добычей. Но Бог словно услышал Игнатьича, дал ему второй шанс, разъединил рыбака и осетра. Это пример того, как мечта может навредить человеку, вынудив его рисковать жизнью.

Мечтать нужно о великом, иначе жизнь может пройти мимо. Чтобы доказать этот тезис, можно привести аргумент из данного произведения. Желанием героя была поимка рыбы, которая сулила обогащение. Осетр, который нес в себе несколько килограмм дорогой икры, стал пределом мечтаний для алчного рыбака. Он зациклился на рыбалке и даже рисковал жизнью ради поимки исполинской рыбы. Однако мелкая потребительская грёза разочаровала его: оказавшись на грани между жизнью и смертью, мужчина понял, что занимался не тем, чем следовало бы, и теперь тонет зря. Чудом выбравшись, он раскаивается в своих иллюзиях и решает пересмотреть жизненные ценности и ориентиры.

«Шинель», Н. Гоголь

Здесь тоже можно откопать пример, подходящий для тем: «Мечтать нужно о великом», «Как отличить мечту от желания». Акакий Акакиевич Башмачкин — титулярный советник, живущий в Петербурге. Он жалко выглядит и вызывает насмешки сослуживцев.  Все, что занимает его – переписывание бумаг. Но однажды герой замечает, что его старая шинель протерлась до дыр. Портной Петрович отказывается чинить никуда не годную вещь, настаивает на том, чтобы Акакий Акакиевич купил материал на новую. Мечта об обновке стала средоточием жизни главного героя. Он во всем себя ограничивает, и, наконец, ему удается накопить 80 рублей на материал для кройки новенькой шинели. Получив ее, мужчина становится более уверен в себе, начинает испытывать удовольствие от жизни. Но вещь приглянулась грабителям, и герой остается без верхней одежды. Эта потеря довела чиновника до преждевременной смерти, ведь он придавал вещи слишком большое значение. Его потребительская мечта была всего лишь банальным желанием человека обновить гардероб, а он сделал из него идола, в котором заключен смысл бытия. Ошибка стоила ему жизни, но, если задуматься, и жил он напрасно, если пределом его мечтаний была одежда.

Между мечтой и реальностью лежит пропасть, потому что в воображении мы отметаем все риски и трудности, с которыми наверняка столкнемся в реальной жизни. Они то и отделяют замысел от действительности. В качестве примера можно привести мечту Башмачкина. Думая об обновке, он надеялся, что представительным внешним видом заслужит уважение окружения, которого ему так не хватало. Но в воображении он совершенно не учел того обстоятельства, что вещь – шаткий и несущественный повод для гордости, хотя бы потому, что ее легко потерять. Так и произошло в реальной жизни: мужчину ограбили, а должностные лица отказались помогать ему искать злодеев. Но человек, лишившийся иллюзий и надежд, не смог смириться с этим и умер от нервного расстройства. Пропасть между грёзами и действительностью поглотила еще одну жертву, и причина данного явления проста: люди сами выстраивают воздушные замки, настолько далекие от реальности, что при первом же дуновении ветра они рассеиваются, оставляя лишь горький осадок на душе.

«Алые паруса», А. Грин

Это аргумент о верности мечте и о том, что нельзя терять надежду, даже если все вокруг убеждают это сделать. После того, как восьмилетняя Ассоль услышала предсказание собирателя сказок Эгля о том, что за ней приедет принц на алых парусах, девочка начала грезить об этом моменте, ждать его приближения, хотя все дети смеялись над ней. Всю жизнь провела Ассоль одиноко и нелюдимо, а односельчане считали ее дурочкой. Но однажды девушка увидела приближение заветного корабля, что несказанно удивило ее недоброжелателей. Оказывается, о прекрасном желании героини узнал путешественник и решил исполнить его, так как Ассоль ему понравилась. В итоге мечтательная красавица, оставаясь верной своему идеалу, дождалась чуда и воплотила свои грёзы. Значит, человеку просто необходима вера в мечту: она дает ему силы жить и стремиться к лучшему, а также является гарантом его успеха.

Этот пример пригодится при раскрытии тем: «Как добиться исполнения своей мечты?»; «Нужно ли прилагать усилия, чтобы воплотить мечту?». Артур Грэй был единственным ребенком, жившим в богатом родовом поместье отца. Ему была уготована судьба ребенка с серебряной ложкой во рту, но удел дипломата и аристократа ему не нравился. Увидев в библиотеке картину, на которой был изображен корабль, он захотел стать моряком. Естественно, родители и слышать не хотели о приходи наследника. Получив отказ, молодой человек не смутился и в 15 лет сбежал на корабль юнгой, проявил себя, а после смерти отца стал капитаном собственного судна. Именно такая жизнь делала его счастливым, именно в ней он видел смысл, но добиться воплощения идеала герою было нелегко: для этого он вышел из зоны комфорта и рискнул всем, что имел. Чтобы реализовать мечту, необходимо стараться и трудиться, иначе планы так и останутся планами.

«Конь с розовой гривой», В. Астафьев

Это хороший пример для раскрытия темы: «Чем детские мечты отличаются от взрослых?»; «О чем мечтают дети?». Чтобы подзаработать, бабушка посылает внука за земляникой, которую можно продать. За лукошко ягод она посулила внуку пряник в виде коня с розовой гривой из сладкой глазури. Такой розовый пряничный конь – предел мечтаний всех дворовых мальчишек. Маленький Витя очень хотел заполучить пряник, но съел собранные ягоды, а вместо них постелил траву в лукошко, засыпав ее земляникой сверху. Обман внука поставил бабушку в неловкое положение, но, услышав искренние извинения, пожилая женщина смягчилась и вручила сладость Вите. Он был счастлив. Очевидно, что детские мечты очень просты и наивны, в отличие от взрослых грёз, но и ребятишки, и их родители готовы пойти на многое ради своих желаний. Все же у малышей это упорство не осознанно, они с трудом разделяют добро и зло, а вот люди постарше, конечно, должны ответственно подходить к выбору средств для достижения желаемого результата.

«Защита Лужина», В. Набоков

Этот аргумент поможет раскрыть проблему «бегства от реальности». Александр Иванович Лужин в 10-летнем возрасте увлекся игрой в шахматы. Теперь вся его жизнь вертится вокруг шахматных комбинаций, сложных обдумываний ходов. В детстве его никто не понимал, но теперь перед нами великий шахматист, который живет исключительно внутренней жизнью. Его мало интересует внешний мир. Реальность ему заменили шахматы. Все в иллюзорном мире подчиняется шахматным ходам и расчетам. Однажды ничейный исход партии с итальянцем Турати вводит Лужина в болезненное состояние, и он решает «выпасть из игры» — он совершает самоубийство. Роман заканчивается фразой: «Александр Иванович! Александр Иванович! Но никакого Александра Ивановича не было». Эта фраза говорит не только о том, что Лужин умер, но и о том, что Александра Ивановича не было вообще, никогда, давно не было. Он просто превратился в шахматную фигуру. Автор описал трагический исход «бегства от реальности», доказав, что оно является болезненной реакцией личности на внешние раздражители.

Также этим примером можно ответить на вопрос: «Почему человек убегает от реальности». Лужина никто не понимал с самого детства, ему было сложно найти общий язык с людьми. Мальчик мучился от одиночества и неприкаянности, пока не обрел отдушину, которая позволила покинуть неприветливый реальный мир. Для него это была шахматная игра, где растворились все его печали. Он стал воспринимать все, что его окружало, через призму расчерченной квадратами доски. Все живое упростилось до фигур на игровом поле. Даже любовь не смогла выбить Лужина из удобной колеи: он упорно продолжал существовать за пределами действительности. Подобное мировоззрение было вызвано непониманием и давлением со стороны общества, которые привели ребенка к мысли, что проще закрыться в уютном коконе и избегать соприкосновения с жестоким и холодным внешним миром.

«Портрет Дориана Грэя», О. Уальд

Этот пример подойдет для сочинения на тему: «Бойся своих желаний». Неосторожная мечта Дориана Грея, чтобы портрет старел вместо него, сбылась. Теперь герой обречен на вечную жизнь. Сначала это радует молодого человека, ведь больше всего он ценил свою внешность. Тайная жизнь полотна давала ему безнаказанность и вседозволенность: все его пороки оставались невидимыми для общества. Однако в зрелые годы мужчина понял, что обречен вечно жить, ощущая весь груз собственных грехов, груз боли, которую причинял людям. Обезумев, Дориан нападает с ножом на свой портрет, и умирает сам. Таким образом, некоторые грёзы не должны покидать пределы фантазии, иначе их реализация может погубить самого мечтателя, так как он недостаточно разумно взвесил все последствия своего желания и, сам того не понимая, обрек себя на трагический финал.

А этот аргумент раскроет тему: «Всегда ли мечты должны сбываться?». Обычная девушка Сибила Вэйн влюбилась в богатого дворянина и мечтала о совместной жизни с ним. Более практичный и разумный брат предупреждал сестру, что она совсем не знает своего избранника и ошибается на его счет, ведь богачи редко женятся на простушках вроде нее. Но героиня не могла остановить полет своей фантазии и уже представляла себя женой Дориана, как вдруг получила от него жесткий отказ: молодой человек разлюбил ее. Сибила не смогла пережить предательства и совершила самоубийство. Ее брат был прав: ее мечте не суждено было сбыться по объективным причинам, поэтому девушка зря пошла на ее обманчивые огни.

Автор: Елизавета Коробихина

Материалы к написанию сочинения по направлению «Равнодушие и отзывчивость»на основе анализа рассказа В.Тендрякова «Хлеб для собаки».

За дверью счастливого человека должен стоять кто-нибудь с молоточком, 

постоянно стучать и напоминать, что есть несчастные… 

 А.П. Чехов

Основу рассказа «Хлеб для собаки» составляют события детства Владимира Тендрякова. Это эпоха послереволюционной России и сталинских репрессий.

Проблематика рассказа включает в себя рассмотрение следующих вопросов: голод как нравственная проблема, бесчеловечное отношение к ссыльным, душевные терзания главного героя и, конечно же, автор большое внимание уделяет совести человека.

 Автор ясно и непредвзято описывает события, которые происходят в небольшом посёлке при станции. В этот маленький сибирский поселок были сосланы раскулаченные «зажиточные» крестьяне, которые не  добрались до места ссылки. Они были брошены умирать голодной смертью на глазах у жителей посёлка. «Большей частью это раскулаченные мужики из-под Тулы, Воронежа, Курска, Орла, со всей Украины. Вместе с ними в наши северные места прибыло и южное словечко «куркуль»».

Взрослые старались обходить это ужасное пристанище брошенных на произвол судьбы людей стороной.  Дети же с любопытством и скрытым ужасом наблюдали за страданиями этих изможденных людей. «Мы, мальчишки, в сам скверик тоже не заходили, а наблюдали из-за заборчика. Никакие ужасы не могли задушить нашего зверушечьего любопытства. Окаменев от страха, брезгливости, изнемогая от упрятанной панической жалости, мы наблюдали за короедами, за вспышками «бунтарей», кончающимися хрипом, пеной, сползанием по стволу вниз».

Владимир Тендряков  прибегает в своем произведении к антитезе, которая усиливает впечатление от происходящего. Он  описывает ужасающую сцену смерти «куркуля», который «вставал во весь рост, обхватывал ломкими лучистыми руками гладкий сильный ствол берёзы, прижимался к нему угловатой щекой, открывал рот, просторно чёрный, ослепительно зубастый, собирался, наверное, крикнуть ( ) проклятие, но вылетал хрип, пузырилась пена. Обдирая кожу на костистой щеке, «бунтарь» сползал вниз по стволу и ( ) затихал насовсем». В этом отрывке мы видим противопоставление ломких, лучистых рук гладкому, сильному стволу берёзы. 

В уста начальника станции, который следил за порядком, автор вкладывает вопрос, несущий философский смысл: «Что же вырастет из таких детей? Любуются смертью. Что за мир станет жить после нас? Что за мир? ». 

Тендряков в этом произведении предстает  перед нами как мастер новеллы. Характер его героя проясняется через чрезвычайное происшествие, трагические  события жизни. Автора интересует человек в обыденных обстоятельствах на крутом повороте, изломе своей судьбы.

Тендряков рассказывает, как впечатлительный мальчик наблюдает за разрушительной картиной голода, заставлял «опрятных» людей идти на унижения. «Молоко вылилось в обледеневший нечистый след лошадиного копыта. Женщина опустилась перед ним, как перед могилой дочери, придушенно всхлипнула и вдруг вынула из кармана простую обгрызенную деревянную ложку. Она плакала и черпала ложкой молоко из копытной ямки па дороге, плакала и ела, плакала и ела, аккуратно, без жадности, воспитанно».

Но душа ребенка не очерствела. Наоборот, он старался помочь людям.  Он знал, что быть сытым – это стыдно,  но всё же тайком он выносил остатки своей еды «куркулям». Но, как говорится, «весь ми не обогреешь». С каждым днем все больше и больше людей собиралось у дома мальчика, на всех еды, конечно, не хватало. И у ребёнка происходит нервный срыв. «Из меня рыдающим галопом вырвался чужой, дикий голос:  — Ухо-ди-те! Уходи-тс!! Сволочи! Гады! Кровопийцы!! Уходите!» Автор на протяжении всего рассказа показывает внутренние переживания своего героя. Это прослеживается в его размышлениях, беседах с отцом. Тендряков эмоционально описывает простыми словами страх и протест ребенка. Именно благодаря простоте и удивительно точному выбору слов, в воображении читателя с необычайной яркостью вырисовываются картины, о которых повествует Владимир Тендряков. 

Мальчик не спал по ночам, он думал: «Я дурной мальчишка, ничего не могу с собой поделать – жалею своих врагов!» Ребенка постоянно мучила совесть, не давала спокойно жить.

И вот в рассказе появляется собака. «Неожиданно внизу, под крыльцом, словно из-под земли выросла собака». У нее были пустынно-тусклые, какие-то непромыто желтые глаза и ненормально взлохмаченная на боках, на спине, серыми клоками шерсть».  Она и оказалась самым голодным существом в посёлке. Мальчик видит в этой собаке свое спасение. Володя кормит эту несчастную собаку, которая не существует ни для кого, но понимает, что «не облезшего от голода пса кормил я кусками хлеба, а свою совесть. Не скажу, чтоб моей совести так уж нравилась эта подозрительная пища. Моя совесть продолжала воспаляться, но не столь сильно, не опасно для жизни».

 Рассказ заканчивается трагически. «В тот месяц застрелился начальник станции, которому по долгу службы приходилось ходить в красной шапке вдоль вокзального скверика. Он не догадался найти для себя несчастную собачонку, чтоб кормить каждый день, отрывая хлеб от себя».

Владимир Тендряков сумел не только передать свои детские воспоминания, но и пробудить сострадание и сопереживание в сердцах читателей. Страшный рассказ В.Тендрякова «Хлеб для собаки» показывает пропасть между холодным миром идей и истинным, живым человеческим участием. Человечность может проявиться только в сострадании, сопереживании, сочувствии к конкретному живому человеку. 

Тендряков ставит читателя пред выбором: жить по нравственным законам, по совести, сострадая и сопереживая, или заботиться только о своем благополучии.

В статье «Плоть искусства» Тендряков писал: «Все мы люди, живущие в одном мире, единой жизнью, и нельзя, чтобы твое горе вызвало у меня радость, а причины моего восторга были для тебя ненавистны. Почувствуй мое горе, как своё, если ты не хочешь, чтобы мы отравили друг другу существование! Это должно стать целью не только искусства, а любого общества».

 Рассказы Тендрякова не оставляет читателя равнодушным, и такие произведения нужны. Автор хочет донести до нас мысль, что каждому человеку необходимо отвечать за свои поступки, быть внимательными по отношению к любому живому существу, ответственным перед людьми и собой самим, перед своей совестью. 

Н.В.Рыжкина

Короткий рассказ-аргумент для сочинения ЕГЭ. 

Проблемы и темы.  

-бесчеловечность

-совесть

-милосердие

-голод

-цена жизни

-влияние войны (гражданской) на жизнь людей
-искупление
-отношение к людям
-нарушение моральных законов
-равнодушие и отзывчивость
-влияние войны на психику ребенка
-эгоизм
-проблемы общества 

ХЛЕБ ДЛЯ СОБАКИ

Время чтения рассказа — 43 минуты. 

Лето 1933 года.
У прокопченного, крашенного казенной охрой вокзального здания, за вылущенным заборчиком — сквозной березовый скверик. В нем прямо на утоптанных дорожках, на корнях, на уцелевшей пыльной травке валялись те, кого уже не считали людьми.
Правда, у каждого в недрах грязного, вшивого тряпья должен храниться если не утерян — замусоленный документ, удостоверяющий, что предъявитель сего носит такую-то фамилию, имя, отчество, родился там-то, на основании такого-то решения сослан с лишением гражданских прав и конфискацией имущества. Но уже никого не заботило, что он, имярек, лишенец, адмовысланный, не доехал до места, никого не интересовало, что он, имярек, лишенец, нигде не живет, не работает, ничего не ест. Он выпал из числа людей. 

Большей частью это раскулаченные мужики из-под Тулы, Воронежа, Курска, Орла, со всей Украины. Вместе с ними в наши северные места прибыло и южное словечко «куркуль».
Куркули даже внешне не походили на людей.
Одни из них — скелеты, обтянутые темной, морщинистой, казалось, шуршащей кожей, скелеты с огромными, кротко горящими глазами.
Другие, наоборот, туго раздуты — вот-вот лопнет посиневшая от натяжения кожа, телеса колышутся, ноги похожи на подушки, пристроченные грязные пальцы прячутся за наплывами белой мякоти.
И вели они себя сейчас тоже не как люди.
Кто-то задумчиво грыз кору на березовом стволе и взирал в пространство тлеющими, нечеловечьи широкими глазами.
Кто-то, лежа в пыли, источая от своего полуистлевшего тряпья кислый смрад, брезгливо вытирал пальцы с такой энергией и упрямством, что, казалось, готов был счистить с них и кожу.
Кто-то расплылся на земле студнем, не шевелился, а только клекотал и булькал нутром, словно кипящий титан.
А кто-то уныло запихивал в рот пристанционный мусорок с земли…
Больше всего походили на людей те, кто уже успел помереть. Эти покойно лежали — спали.
Но перед смертью кто-нибудь из кротких, кто тишайше грыз кору, вкушал мусор, вдруг бунтовал — вставал во весь рост, обхватывал лучинными, ломкими руками гладкий, сильный ствол березы, прижимался к нему угловатой щекой, открывал рот, просторно черный, ослепительно зубастый, собирался, наверное, крикнуть испепеляющее проклятие, но вылетал хрип, пузырилась пена. Обдирая кожу на костистой щеке, «бунтарь» сползал вниз по стволу и… затихал насовсем.
Такие и после смерти не походили на людей — по-обезьяньи сжимали деревья.
Взрослые обходили скверик. Только по перрону вдоль низенькой оградки бродил по долгу службы начальник станции в новенькой форменной фуражке с кричаще красным верхом. У него было оплывшее, свинцовое лицо, он глядел себе под ноги и молчал.
Время от времени появлялся милиционер Ваня Душной, степенный парень с застывшей миной — «смотри ты у меня!».
— Никто не выполз? — спрашивал он у начальника станции.
А тот не отвечал, проходил мимо, не подымал головы.
Ваня Душной следил, чтоб куркули не расползались из скверика — ни на перрон, ни на пути.
Мы, мальчишки, в сам скверик тоже не заходили, а наблюдали из-за заборчика. Никакие ужасы не могли задушить нашего зверушечьего любопытства. Окаменев от страха, брезгливости, изнемогая от упрятанной панической жалости, мы наблюдали за короедами, за вспышками «бунтарей», кончающимися хрипом, пеной, сползанием по стволу вниз.
Начальник станции — «красная шапочка» — однажды повернулся в нашу сторону воспаленно-темным лицом, долго глядел, наконец изрек то ли нам, то ли самому себе, то ли вообще равнодушному небу:
— Что же вырастет из таких детей? Любуются смертью. Что за мир станет жить после нас? Что за мир?..
Долго выдержать сквера мы не могли, отрывались от него, глубоко дыша, словно проветривая все закоулки своей отравленной души, бежали в поселок.
Туда, где шла нормальная жизнь, где часто можно было услышать песню:
Не спи, вставай, кудрявая!
В цехах звеня,
страна встает со славою
на встречу дня…
Уже взрослым я долгое время удивлялся и гадал: почему я, в общем-то впечатлительный, уязвимый мальчишка, не заболел, не сошел с ума сразу же после того, как впервые увидел куркуля, с пеной и хрипом умирающего у меня на глазах.

Наверное, потому, что ужасы сквера появились не сразу и у меня была возможность как-то попривыкнуть, обмозолиться.
Первое потрясение, куда более сильное, чем от куркульской смерти, я испытал от тихого уличного случая.
Женщина в опрятном и поношенном пальто с бархатным воротничком и столь же опрятным и поношенным лицом на моих глазах поскользнулась и разбила стеклянную банку с молоком, которое купила у перрона на станции. Молоко вылилось в обледеневший нечистый след лошадиного копыта. Женщина опустилась перед ним, как перед могилой дочери, придушенно всхлипнула и вдруг вынула из кармана простую обгрызенную деревянную ложку. Она плакала и черпала ложкой молоко из копытной ямки па дороге, плакала и ела, плакала и ела, аккуратно, без жадности, воспитанно.
А. я стоял в стороне и — нет, не ревел вместе с ней — боялся, надо мной засмеются прохожие.
Мать давала мне в школу завтрак: два ломтя черного хлеба, густо намазанных клюквенным повидлом. И вот настал день, когда на шумной перемене я вынул свой хлеб и всей кожей ощутил установившуюся вокруг меня тишину. Я растерялся, не посмел тогда предложить ребятам. Однако на следующий день я взял уже не два ломтя, а четыре…
На большой перемене я достал их и, боясь неприятной тишины, которую так трудно нарушить, слишком поспешно и неловко выкрикнул:
— Кто хочет?!
— Мне шматочек, — отозвался Пашка Быков, парень с нашей улицы.
— И мне!.. И мне!.. Мне тоже!..
Со всех сторон тянулись руки, блестели глаза.
— Всем не хватит! — Пашка старался оттолкнуть напиравших, но никто не отступал.
— Мне! Мне! Корочку!..
Я отламывал всем по кусочку.
Наверное, от нетерпения, без злого умысла, кто-то подтолкнул мою руку, хлеб упал, задние, желая увидеть, что же случилось с хлебом, наперли на передних, и несколько ног прошлось по кускам, раздавило их.
— Пахорукий! — выругал меня Пашка.
И отошел. За ним все поползли в разные стороны.
На окрашенном повидлом полу лежал растерзанный хлеб. Было такое ощущение, что мы все вгорячах нечаянно убили какое-то животное.
Учительница Ольга Станиславна вошла в класс. По тому, как она отвела глаза, как спросила не сразу, а с еле приметной запинкой, я понял — она голодна тоже.
— Это кто ж такой сытый?
И все те, кого я хотел угостить хлебом, охотно, торжественно, пожалуй, со злорадством объявили:
— Володька Тенков сытый! Он это!..
Я жил в пролетарской стране и хорошо знал, как стыдно быть у нас сытым. Но, к сожалению, я действительно был сыт, мой отец, ответственный служащий, получал ответственный паек. Мать даже пекла белые пироги с капустой и рубленым яйцом!
Ольга Станиславна начала урок.

— В прошлый раз мы проходили правописание… — И замолчала. — В прошлый раз мы… — Она старалась не глядеть на раздавленный хлеб. — Володя Тенков, встань, подбери за собой!
Я покорно встал, не пререкаясь, подобрал хлеб, стер вырванным из тетради листком клюквенное повидло с пола. Весь класс молчал, весь класс дышал над моей головой.
После этого я наотрез отказался брать в школу завтраки.
Вскоре я увидел истощенных людей с громадными кротко-печальными глазами восточных красавиц…
И больных водянкой с раздутыми, гладкими, безликими физиономиями, с голубыми слоновьими ногами…
Истощенных — кожа и кости — у нас стали звать шкилетниками, больных водянкой — слонами.
И вот березовый сквер возле вокзала…
Я кой к чему успел привыкнуть, не сходил с ума.
Не сходил с ума я еще и потому, что знал: те, кто в нашем привокзальном березнячке умирал среди бела дня, — враги. Это про них недавно великий писатель Горький сказал: «Если враг не сдается, его уничтожают». Они не сдавались. Что ж… попали в березняк.
Вместе с другими ребятами я был свидетелем нечаянного разговора Дыбакова с одним шкилетником.
Дыбаков — первый секретарь партии в нашем районе, высокий, в полувоенном кителе с рублено прямыми плечами, в пенсне на тонком горбатом носу. Ходил он, заложив руки за спину, выгнувшись, выставив грудь, украшенную накладными карманами.
В клубе железнодорожников проходила какая-то районная конференция. Все руководство района во главе с Дыбаковым направлялось в клуб по усыпанной толченым кирпичом дорожке. Мы, ребятишки, за неимением других зрелищ тоже сопровождали Дыбакова.
Неожиданно он остановился. Поперек дорожки, под его хромовыми сапогами, лежал оборванец — костяк в изношенной, слишком просторной коже. Он лежал на толченом кирпиче, положив коричневый череп па грязные костяшки рук, глядел снизу вверх, как глядят все умирающие с голоду — с кроткой скорбью в неестественно громадных глазах.
Дыбаков переступил с каблука на каблук, хрустнул насыпной дорожкой, хотел было уже обогнуть случайные мощи, как вдруг эти мощи разжали кожистые губы, сверкнули крупными зубами, сипяще и внятно произнесли:
— Поговорим, начальник.
Обвалилась тишина, стало слышно, как далеко за пустырем возле бараков кто-то от безделья тенорит под балалайку:
Хорошо тому живется,
У кого одна нога,
Сапогов не много надо
И портошина одна.
— Аль боишься меня, начальник?
Из-за спины Дыбакова вынырнул, райкомовский работник товарищ Губанов, как всегда с незастегивающимся портфелем под мышкой:
— Мал-чать! Мал-чать!..
Лежащий кротко глядел на него снизу вверх и жутко скалил зубы. Дыбаков движением руки отмахнул в сторону товарища Губанова.
— Поговорим. Спрашивай — отвечу.
— Перед смертью скажи… за что… за что меня?.. Неужель всерьез за то, что две лошади имел? — шелестящий голос.
— За это, — спокойно и холодно ответил Дыбаков.
— И признаешься! Ну-у, заверюга…
— Мал-чать! — подскочил опять товарищ Губанов.
И снова Дыбаков небрежно отмахнул его в сторону.
— Дал бы ты рабочему хлеб за чугун?
— Что мне ваш чугун, с кашей есть?
— То-то и оно, а вот колхозу он нужен, колхоз готов за чугун рабочих кормить. Хотел ты идти в колхоз? Только честно!
— Не хотел.
— Почему?
— Всяк за свою свободушку стоит.
— Да не свободушка причина, а лошади. Лошадей тебе своих жаль. Кормил, холил — и вдруг отдай. Собственности своей жаль! Разве не так?
Доходяга помолчал, помигал скорбно и, казалось, даже готов был согласиться.
— Отыми лошадей, начальник, и остановись. Зачем же еще и живота лишать? — сказал он.
— А ты простишь нам, если мы отымем? Ты за спиной нож на нас точить не станешь? Честно!
— Кто знает.
— Вот и мы не знаем. Как бы ты с нами поступил, если б чувствовал — мы на тебя нож острый готовим?.. Молчишь?.. Сказать нечего?.. Тогда до свидания.
Дыбаков перешагнул через тощие, как палки, ноги собеседника, двинулся дальше, заложив руки за спину, выставив грудь с накладными карманами. За ним, брезгливо обогнув доходягу, двинулись и остальные.
Он лежал перед нами, мальчишками, — плоский костяк и тряпье, череп на кирпичной крошке, череп, хранящий человеческое выражение покорности, усталости и, пожалуй, задумчивости. Он лежал, а мы осуждающе его разглядывали. Две лошади имел, кровопиец! Ради этих лошадей стал бы точить нож на нас. «Если враг не сдается…» Здорово же его отделал Дыбаков.
И все-таки было жаль злого врага. Наверное, не только мне. Никто из ребятишек не заплясал над ним, не стал дразнить:
Враг-вражина,
Куркуль-кулачина
Кору жрет.
Вошсй бьет,
С куркулихой гуляет
Ветром шатает.
Я садился дома за стол, тянулся рукой к хлебу, и память разворачивала картины: направленные вдаль, тихо ошалелые глаза, белые зубы, грызущие кору, клокочущая внутри студенистая туша, разверстый черный рот, хрип, пена… И под горло подкатывала тошнота.
Раньше мать про меня говорила: «На этого не пожалуюсь, что ни поставь — уминает, за ушами трещит». Сейчас она подымала крик:
— Заелись! С жиру беситесь!..
«С жиру бесился» я один, но если мать начинала ругаться, то всегда ругала сразу двоих — меня и брата. Брат был моложе на три года, в свои семь лет умел переживать только за самого себя, а потому ел — «за ушами трещит».

— Беситесь! Супу не хотим, картошки не хотим! Кругом люди черствому сухарю рады-радехоньки. Вам хоть рябчиков подавай.
О рябчиках я только читал стишки: «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!» Объявить голодовку, вообще отказаться от еды я не мог. Во-первых, не разрешила бы мать. Во-вторых, тошнота тошнотой, картинки картинками, а есть-то мне все-таки хотелось, и вовсе не буржуйских рябчиков. Меня заставляли проглотить первую ложку, а уж дальше шло само собой, я расправлялся с ободом, вставал из-за стола отяжелевший.
Вот тут-то все и начиналось…
Мне думается, совести свойственно чаще просыпаться в теле сытых людей, чем голодных. Голодный вынужден больше думать о себе, о добывании д л я с е б я хлеба насущного, само бремя голода понуждает его к эгоизму. У сытого больше возможности оглянуться вокруг, подумать о других. Большей частью из числа сытых выходили идейные борцы с кастовой сытостью — Гракхи всех времен.
Я вставал из-за стола. Не потому ли в привокзальном сквере люди грызут кору, что я съел сейчас слишком много?
Но это же куркули грызут кору! Ты жалеешь?.. «Если враг не сдается, его уничтожают!» А это «уничтожают» вот так, наверное, и должно выглядеть черепа с глазами, слоновьи ноги, пена из черного рта. Ты просто боишься смотреть правде в глаза.
Отец как-то рассказывал, что в других местах есть деревни, где от голода умерли все жители до единого — взрослые, старики, дети. Даже грудные дети… Про них-то уж никак не скажешь: «Если враг не сдается…»
Я сыт, очень сыт — до отвала. Я съел сейчас столько, что, наверное, пятерым хватило бы спастись от голодной смерти. Не спас пятерых, съел их жизнь. Только чью — врагов или не врагов?..
А кто враг?.. Враг ли тот, кто грызет кору? Он им был — да! — но сейчас ему не до вражды, нет мяса па его костях, нет силы даже в его голосе…
Я съел весь свой обед сам и ни с кем но поделился.
Есть мне приходится по три раза в день.
Как-то под утро я внезапно проснулся. Мне ничего не приснилось, просто взял да открыл глаза, увидел комнату в загадочно-пепельном сумраке, за окном серенький, уютный рассвет.
Далеко на пристанционных путях заносчиво прокричала маневровая «овечка». Ранние синицы попискивали на старой липе. Скворец-папаша прочищал горло, пробовал петь по-соловьиному — бездарь! С болот па задах нежно, убеждающе закуковала кукушка. «Кукушка! Кукушка! Сколько мне жить?» И она роняет и роняет свое «ку-ку», как серебряные яички.
И все это происходит в удивительно покойных сереньких сумерках, в тесном, притушенном, уютном мире. В нечаянно вырванную у сна минуту я вдруг тихо радуюсь очсвиднейшему факту — существует на белом свете некий Володька Тенков, человек десяти лет от роду. Существует — как это прекрасно! «Кукушка! Кукушка! Сколько мне?..» «Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!..» Щедра без устали.
В это время далеко, где-то в самом конце нашей улицы загремело. Распарывая сонный поселок, приближалась расхлябанная телега, сминая серебряный голос кукушки, писк синиц, потуги бездарного скворца. Кто это и куда так сердито спешит в такую рань?..
И неожиданно меня ожгло: кто? да ясно! Об этих ранних поездках говорит весь поселок. Комхозовскнй конюх Абрам едет «собирать падалицу». Каждое утро он въезжает на своей телеге прямо в привокзальный березняк, начинает шевелить лежащих — жив или нет? Живых не трогает, мертвых складывает в телегу, как дровяные чурки.
Гремит расхлябанная телега, будит спящий поселок. Громит и стихает.
После нее не слышно птиц. Какую-то минуту просто никого и ничего не слышно. Ничего… Но странно — нет и тишины. «Кукушка! Кукушка!..» Ах, не надо! Не все ли равно, сколько лет проживу на свете? Да так ли уж мне хочется долго жить?..
Но словно ливень из-под крыши, обрушились проснувшиеся воробьи. Зазвенели ведра, раздались женские голоса, заскрипел ворот колодца.
— Крыши чинить! Дрова пилить! Помойки чистить! Любая работа! — Сильный, с вызовом баритон.
— Крыши чинить! Дрова пилить! Помойки чистить! — повторил мальчишеский альт.
Это тоже высланные куркули — отец и сын. Отец — высокий, костлявоплечистый, бородатый, сурово-важный, сын — жилисто-худенький, веснушчатый, очень серьезный, постарше меня года на два, на три.
Каждый наш день начинается с того, что они громко, в два голоса, почти высокомерно предлагают поселку чистить помойки.
Я не должен есть свои обеды один.
Я обязан с кем-то делиться.
С кем?..
Наверное, с самым, самым голодным, даже если он враг.
Кто — самый?.. Как узнать?
Не трудно. Следует пойти в березовый скверик и протянуть руку с куском хлеба первому же попавшемуся. Ошибиться нельзя, там все — самые, самые, иных нет.
Одному протянуть руку, а других не заметить?.. Одного осчастливить, а десятки обидеть отказом? И это будет воистину смертельная обида. Те, к кому рука не протянется, будут вывезены конюхом Абрамом.
Могут ли обойденные согласиться с тобой?.. Не опасно ли открыто протягивать руку помощи?..
Конечно же, я тогда думал не так, не такими словами, какими пишу сейчас, тридцать шесть лет спустя. Скорей всего я тогда вовсе не думал, а остро чувствовал, как животное, интуитивно угадывающее будущие осложнения. Не разумом, а чутьем тогда я осознал: благородное намерение — разломи пополам свой хлеб насущный, поделись с ближним — можно свершить только тайком от других, только воровски!
Я украдкой, воровски не доел то, что поставила передо мной на стол мать. Я воровски загрузил в свои карманы честно сэкономленные три куска хлеба, завернутый в газету комок пшенной каши величиной с кулак и чистый, совершенный, как кристалл, кусочек сахара-рафинада. Среди бела дня я вышел на воровское дело — на тайную охоту на самого, самого голодного.
Я встретил Пашку Быкова, с которым учился в одном классе, жил на одной улице, дружить не дружил, а враждовать остерегался. Я знал, что Пашка голоден всегда — днем и ночью, до обеда и после обеда. Семья Быковых — семь человек, все семеро живут на рабочие карточки отца, который работает сцепщиком на железной дороге. Но я не поделился с Пашкой хлебом — не самый…
Я встретил скрюченную бабку Обноскову, которая жила тем, что собирала на обочинах дорог, на полях, на опушках леса травки и корешки, сушила, варила, парила их… Другие такие одинокие старухи все поумирали. Я не поделился с бабкой — еще не самая.
Мимо меня протрусил Борис Исаакович Зильбербрунер в галошках, привязанных веревочками к грязным лодыжкам. Если б я встретил этого Зильбербрунсра раньше, то, как знать, возможно, решил — тот самый. Недавно он был одним из шкилетников, торчащих возле столовки, но приноровился делать рыболовные крючки из проволоки, за них платили даже куриными яйцами.
Наконец я налетел на одного из шатающихся по поселку слонов. Широченный, что платяной шкаф, в просторном мужицком малахае цвета пахотной земли, в запорожской, казацкой шапке — грачиное гнездо, с пышными, голубовато-бледными ногами, которые при каждом шаге тряслись, как овсяный кисель, и смогли бы уместиться только каждая в банной лохани.
Может, и он был еще не тот самый… Продолжи я свою охоту, наверное, наскочил бы на более несчастного, но остатки обеда жгли меня сквозь карманы, требовали: делись немедля!
— Дяденька…
Он остановился, тяжело дыша, нацелил на меня со своей башенной высоты глаза-щелки.
Бледное раздутое лицо вблизи поражало неестественным гигантизмом — какие-то плавающие, словно дряблые ягодицы, щеки, низвергающийся на грудь подбородок, веки, совсем утопившие в себе глаза, широченная, натянутая до труппой синевы переносица. На таком лице ничего нельзя прочесть, ни страха, ни надежды, ни растроганности, ни подозрительности, — подушка.
Терзая карман, я неловко стал освобождать первый кусок хлеба.
Разглаженная физиономия дрогнула, туго надутая, с короткими, грязными, несгибающимися пальцами кисть протянулась, взяла кусок нежно, настойчиво, нетерпеливо. Так берет из руки хлеб теленок с теплым носом и мягкими губами.
— Спасибо, хлопчик, — сказал фистулой слон.
Я выложил ему все, что у меня было.
— Завтра… На пустыре… Возле штабелей… Что-нибудь еще… — пообещал я и кинулся прочь с облегченными карманами и облегченной совестью.
Весь день я был счастлив. Внутри, в подреберье, где живет душа, было прохладно и тихо.
На пустыре, возле штабелей… Да этот раз я нес восемь кусков хлеба, два ломтика сала, старую консервную банку, набитую тушеной картошкой. Все это я должен был съесть сам и не съел, сэкономил, когда отворачивалась мать.

Я бежал к пустырю вприпрыжку, придерживая обеими руками оттопыривающуюся на животе рубаху. Чья-то тень упала мне под ноги.
— Молодой человек! Молодой человек! Молю! Уделите минутку!..
Ко мне ли обращаются столь почтительно?..
Ко мне.
Поперек дороги стояла женщина в пыльной шляпке, известная всем по прозвищу Отрыжка. Она была не слонихой и не шкилетницсй, просто инвалидкой, изуродованной какой-то странной болезнью. Все ее сухое тело неестественно измято, скрючено, вывернуто — плечики перекошены, спина откинута, маленькая птичья голова в замусоленной суконной шляпке с тусклым перышком где-то далеко позади всего тела. Время от времени эта голова делает отчаянное встряхивание, словно хозяйка собирается лихо воскликнуть: «Эх! И спляшу вам!» Но Отрыжка не плясала, а обычно начинала сильно-сильно подмигивать всей щекой.
Сейчас она подмигивала мне и говорила страстным, слезливым голосом:
— Молодой человек, поглядите на меня! Не стесняйтесь, не стесняйтесь, вниммательней!.. Вы когда-нибудь видели обиженное богом существо?.. — Она подмигивала и наступала на меня, я пятился. — Я больна, я беспомощна, но у меня дома сын… Я — мать, я люблю его всей душой, я готова на все, чтоб его накормить… Мы оба забыли вкус хлеба, молодой человек! Маленький кусочек, прошу вас!..
Веселое до жути подмигивание всей щекой, черная рука с грязной тряпочкой, чтоб промокнуть глаза… Откуда она узнала, что у меня под рубахой хлеб? Не сказал же ей слон, который ждет меня на пустыре. Слону выгодно молчать.
— Готова встать перед вами па колени. У вас такое доброе… у вас ангельское лицо!..
Как она узнала о хлебе? Нюхом? Колдовством?.. Я не понимал тогда, что не я один пытался подкормить ссыльных куркулей, что у всех простодушных спасителей было красноречиво воровское, виноватое выражение лица.
Устоять перед страстью Отрыжки, перед ее развеселым подмигиванием, перед скомканной грязной тряпицей я не мог. Я отдал весь хлеб с ломтиками сала, оставив вместе с банкой тушеной картошки только один кусок.
— Это я обещал…
Но Отрыжка пожирала сорочьими глазами консервную банку, трясла пыльной шляпкой с перышком, стонала:
— Мы гибнем! Мы гибнем! Я и мой сын — мы гибнем!..
Я отдал ей и картошку. Она засунула банку под кофту, жадно блеснула глазом на оставшийся в моей руке последний ломоть хлеба, дернула головой эх, спляшу! — еще раз подмигнула щекой, пошла прочь, накрененная набок, как тонущая лодка.
Я стоял и разглядывал хлеб в руке. Кусок был мал, завожен в кармане, помят, а ведь я сам позвал — приходи на пустырь, я заставил голодного ждать целые сутки, сейчас я ему поднесу такой вот кусочек. Нет, уж лучше не позориться!..
И я с досады — да и с голода тоже, — не сходя с места, съел хлеб. Он неожиданно был очень вкусен и… ядовит. Целый день после него я чувствовал себя отравленным: как я мог — вырвал изо рта у голодного! Как я мог!..
А утром, выглянув в окно, я похолодел. Под окном у нашей калитки торчал знакомый слон. Он стоял, облаченный в свой необъятный кафтан цвета свежевспаханного поля, сложив жабьи мягкие руки на тучном животе, ветерок шевелил грязный мех на его казацкой шапке, — недвижим и башнеподобен.
Я сразу почувствовал себя гадким лисенком, загнанным в нору собакой. Он может простоять до вечера, может так стоять и завтра и послезавтра, спешить ему некуда, а стояние обещает хлеб.
Я дождался, пока мать ушла из дому, забрался в кухню, отвалил от буханки увесистую горбушку, достал из мешка десяток крупных сырых картофелин и выскочил…
У пахотного кафтана были бездонные карманы, в которых, наверное, могли бы исчезнуть все наши семейные запасы хлеба.
— Сынку, нэ вирь подлой бабе. Немае у нэй никого. Ни сына нэма, ни дочкы.
Я и без него об этом догадывался — Отрыжка обманывала, но попробуй отказать ей, когда стоит перед тобой изломанная, подмигивает щекой и держит в руке грязную тряпицу, чтоб промокнуть глаза.
— Ой, лыхо, сынку, лыхо. Смэрть и та грэбуе… Ой, лыхо, лыхо. — Сипло вздыхая, он медленно отчалил, с натугой волоча пышные ноги по занозистым доскам поселкового тротуара, обширный, как стог, величественный, как обветшалый ветряк. — Ой, лыхо мни, лыхо…
Я повернулся к дому и вздрогнул: передо мной стоял отец, на гладко выбритой голове играет солнечный зайчик, тучновато-плотный, в парусиновой гимнастерке, перехваченной тонким кавказским ремешком с бляшками, лицо не хмурое и глаза не завешаны бровями — спокойное, усталое лицо.
Шагнул на меня, положил па мое плечо тяжелую руку и надолго загляделся куда-то в сторону, наконец спросил:
— Ты дал ему хлеба?
— Дал.
И он снова вглядывался в даль.
Я люблю своего отца и горжусь им.
О великой революции, о гражданской войне сейчас поют песни и складывают сказки. Это о моем отце поют, о нем складывают сказки!
Он из тех солдат, которые первыми отказались воевать за царя, арестовали своих офицеров.
Он слышал Ленина на Финском вокзале. Он видел его стоящим на броневике, живым — не на памятнике.
Он был в гражданскую комиссаром Четыреста шестнадцатого ревнолка.
У него на шее рубец от колчаковского осколка.
Он получил в награду именные серебряные часы. Их потом украли, но я сам держал их в руках, видел надпись на крышке: «За проявленную храбрость в боях с контрреволюцией»…
Я люблю отца и горжусь им. И всегда боюсь его молчания. Сейчас вот помолчит и скажет: «Я всю жизнь воюю с врагами, а ты их подкармливаешь. Не предатель ли ты, Володька?»
Но он тихо спросил:
— Почему этому? Почему не другому?
— Этот подвернулся…
— Подвернется другой — дашь?
— Н-не знаю. Наверное, дам.
— А хватит ли у нас хлеба накормить всех?
Я молчал и смотрел в землю.
— У страны не хватает на всех-то. Чайной ложкой море не вычерпаешь, сынок. — Отец легонько подтолкнул меня в плечо. — Иди играй.
Знакомый слон начал вести со мной молчаливый поединок. Он подходил под наше окно и стоял, стоял, стоял, застывший, неряшливый, лишенный лица. Я старался не глядеть на него, терпел, и… слон выигрывал. Я выскакивал к нему с куском хлеба или холодной картофельной оладьей. Он получал дань и медлительно удалялся.

Однажды, выскочив к нему с хлебом и хвостом трески, выловленным из вчерашней похлебки, я вдруг обнаружил, что под нашим забором на пыльной траве валяется еще один слон, укрытый извоженной, когда-то черной железнодорожной шинелью. Он лишь приподнял навстречу мне нечесаную, в колтунах и болячках голову, прохрипел:
— Ма-а-льчик! По-ми-раю!..
И я увидел, что это правда, отдал ему кусок вареной трески.
На следующее утро под нашим забором лежали еще три шкилетника. Я попадал уже в полную осаду, я теперь не мог уже ничего вынести, чтобы откупиться. Пятерых не подкормишь от своих обедов и завтраков, да и запасов у матери на всех недостанет.
Брат бегал смотреть на гостей, возвращался возбужденно-радостный:
— Еще один шкилетник к Володьке приполз!
Мать ругалась:
— Лежку устроили, словно мы всех богаче. Прикормили паразитов, ироды!
Как всегда, она ругала сразу двоих, хотя брат был не виновен ни сном ни духом. Мать ругалась, но выйти и отогнать голодных куркулей не решалась. Молча проходил мимо голодного лежбища и мой отец. Мне он не сказал в упрек ни единого слова.
Мать приказала:
— Вот кувшин — за квасом в столовку сбегай. И быстро мне!
Делать нечего, я принял из ее рук стеклянный кувшин.
Сквозь калитку на волю я проскочил беспрепятственно, не вялым слонам и не еле ползающим шкилетиикам перехватить меня.
Я долго толкался в столовке-чайной, покупал квас. Квас был настоящий, хлебный — никак не витаминный морс, — потому продавался не каждому, кто захочет, а только по спискам. Но торчи не торчи, а возвращаться надо.
Они меня ждали. Все лежачие сейчас торжественно стояли на ногах. Каскады заплат, медь кожи сквозь прорехи, зловещие оскалы заискивающих улыбок, знойные глаза, безглазые физиономии, тянущиеся ко мне руки, тощие, как птичьи лапы, круглые, как мячи, и надтреснутые, шершавые голоса:
— Хлопчик, хлебца…
— По крошечке…
— Помираю, ма-а-альчик. Перед смертью куснуть…
— Хошь, руку свою съем? Хошь? Хошь?..
Я стоял перед ними и прижимал к груди холодный кувшин с мутным квасом.
— Хле-ебца-а…
— Корочку…
— Хошь, руку свою?..
И вдруг со стороны, энергично тряся пером на шляпке, налетела Отрыжка:
— Молодой человек! Молю! На коленях молю!
Она действительно упала передо мной на колени, заламывая не только руки, но и спину и голову, подмигивая куда-то вверх, в синее небо, господу богу.
И это была уже лишка. У меня потемнело в глазах. Из меня рыдающим галопом вырвался чужой, дикий голос:
— Ухо-ди-те! Уходи-тс!! Сволочи! Гады! Кровопийцы!! Уходите!
Отрыжка деловито поднялась, стряхнула мусор с юбки. Остальные, разом потухнув, опустив руки, начали поворачиваться ко мне спинами, расползаться без спешки, вяло.
А я не мог остановиться, кричал рыдающе:
— Уходи-те!!
С инструментом на плечах подошли работяги — бородатый, степенный отец с конопатым, очень серьезным сыном, который был старше меня только на два года. Сын небрежно двинул подбородком в сторону разбредавшихся куркулей:
— Шакалы.
Отец важно кивнул в знак согласия, и они оба с откровенным презрением посмотрели на меня, встрепанного, заплаканного, нежно прижимающего к груди кувшин с квасом. Я для них был не жертва, которой нужно сочувствовать, а один из участников шакальей игры.
Они прошли. Отец нес на прямом плече пилу, и та гнулась под солнцем широким полотнищем, выплескивала беззвучные молнии, шаг — и вспышка, шаг и вспышка.
Наверное, моя истерика была воспринята доходягами как полное излечение от мальчишеской жалости. Никто уже больше не выстаивал возле нашей калитки.
Я излечился?.. Пожалуй. Теперь бы я не вынес куска хлеба слону, стой тот перед моим окном хоть до самой зимы.
Мать ахала и охала — ничего не ем, худею, синячищи под глазами… Она трижды на день устраивала мне пытку:
— Опять уставился в тарелку? Опять не угодила? Ешь! Ешь! На молоке сварена, масла положила, посмей только отвернуться!
Из муки, хранившейся к праздникам, она пекла мне пироги с капустой и рубленым яйцом. Я очень любил эти пироги. Я их ел. Ел и страдал.
Теперь я всегда просыпался перед рассветом, никогда не пропускал стука телеги, которую гнал конюх Абрам к привокзальному скверику.
Гремела утренняя телега…
Не спи, вставай, кудрявая!
В цехах звеня…
Гремела телега — знамение времени! Телега, спешившая собрать трупы врагов революционного отечества.
Я слушал ее и сознавал: я дурной, неисправимый мальчишка, ничего не могу с собой поделать — жалею своих врагов!
Как-то вечером мы сидели с отцом дома на крылечке.
У отца в последнее время было какое-то темное лицо, красные веки, чем-то он напоминал мне начальника станции, гулявшего вдоль вокзального сквера в красной шапке.
Неожиданно внизу, под крыльцом, словно из-под земли выросла собака. У нее были пустынно-тусклые, какие-то непромыто желтые глаза и ненормально взлохмаченная на боках, на спине, серыми клоками шерсть. Она минуту-другую пристально глядела на нас своим пустующим взором и исчезла столь же мгновенно, как и появилась.
— Что это у нес шерсть так растет? — спросил я.
Отец помолчал, нехотя пояснил:
— Выпадает… От голода. Хозяин ее сам, наверное, с голодухи плешивеет.
И меня словно обдало банным паром. Я, кажется, нашел самое, самое несчастное существо в поселке. Слонов и шкилетников нет-нет да кто-то и пожалеет, пусть даже тайком, стыдясь, про себя, нет- нет да и найдется дурачок вроде меня, который сунет им хлебца. А собака… Даже отец сейчас пожалел не собаку, а ее неизвестного хозяина — «с голодухи плешивеет». Сдохнет собака, и не найдется даже Абрама, который бы ее прибрал.

На следующий день я с утра сидел на крыльце с карманами, набитыми кусками хлеба. Сидел и терпеливо ждал — не появится ли та самая…
Она появилась, как и вчера, внезапно, бесшумно, уставилась на меня пустыми, немытыми глазами. Я пошевелился, чтоб вынуть хлеб, и она шарахнулась… Но краем глаза успела увидеть вынутый хлеб, застыла, уставилась издалека на мои руки — пусто, без выражения.
— Иди… Да иди же. Но бойся.
Она смотрела и не шевелилась, готовая в любую секунду исчезнуть. Она не верила ни ласковому голосу, ни заискивающим улыбкам, ни хлебу в руке. Сколько я ни упрашивал — не подошла, но и не исчезла.
После получасовой борьбы я наконец бросил хлеб. Не сводя с меня пустых, не пускающих в себя глаз, она боком, боком приблизилась к куску. Прыжок — и… ни куска, ни собаки.
На следующее утро — новая встреча, с теми же пустынными псреглядками, с той же несгибаемой недоверчивостью к ласке в голосе, к доброжелательно протянутому хлебу. Кусок был схвачен только тогда, когда был брошен на землю. Второго куска я ей подарить уже не мог.
То же самое и на третье утро, и на четвертое… Мы не пропускали ни одного дня, чтоб не встретиться, но ближе друг другу не стали. Я так и не смог приучить ее брать хлеб из моих рук. Я ни разу не видел в ее желтых, пустых, неглубоких глазах какого-либо выражения — даже собачьего страха, не говоря уже о собачьей умильности и дружеской расположенности.
Похоже, я и тут столкнулся с жертвой времени. Я знал, что некоторые ссыльные питались собаками, подманивали, убивали, разделывали. Наверное, и моя знакомая попадала к ним в руки. Убить ее они не смогли, зато убили в ней навсегда доверчивость к человеку. А мне, похоже, она особенно не доверяла. Воспитанная голодной улицей, могла ли она вообразить себе такого дурака, который готов дать корм просто так, ничего не требуя взамен… даже благодарности.
Да, даже благодарности. Это своего рода плата, а мне вполне было достаточно того, что я кого-то кормлю, поддерживаю чью-то жизнь, значит, и сам имею право есть и жить.
Не облезшего от голода пса кормил я кусками хлеба, а свою совесть.
Не скажу, чтоб моей совести так уж нравилась эта подозрительная пища. Моя совесть продолжала воспаляться, но не столь сильно, не опасно для жизни.
В тот месяц застрелился начальник станции, которому по долгу службы приходилось ходить в красной шапке вдоль вокзального скверика. Он не догадался найти для себя несчастную собачонку, чтоб кормить каждый день, отрывая хлеб от себя.
Д о к у м е н т а л ь н а я р е п л и к а.
В самый разгар страшного голода в феврале 1933 года собирается в Москве Первый всесоюзный съезд колхозников-ударников. И на нем Сталин произносит слова, которые на много лет стали крылатыми: «сделаем колхозы большевистскими», «сделаем колхозников — зажиточными».
Самые крайние из западных специалистов считают — на одной лишь Украине умерло тогда от голода шесть миллионов человек. Осторожный Рой Медведев использует данные более объективные: «…вероятно, от 3 до 4 миллионов…» по всей стране.
Но он же, Медведев, взял из ежегодника 1935 года «Сельское хозяйство СССР» (М. 1936, стр. 222) поразительную статистику. Цитирую: «Если из урожая 1928 года было вывезено за границу менее 1 миллиона центнеров зерна, то в 1929 году было вывезено 13, в 1930 году — 48,3, в 1931 году — 51,8, в 1932-м — 18,1 миллиона центнеров. Даже в самом голодном, 1933 году в Западную Европу было вывезено около 10 миллионов центнеров зерна!»
«Сделаем всех колхозников зажиточными!»
1969 — 1970

Описываемый в произведении 1933 год – это время массового голода в СССР. За счёт жестоких, а порой и бесчеловечных мер, проводится срочная коллективизации в сельском хозяйстве. Повсеместно идут репрессии.

Рассказ «Хлеб для собаки» показывает лишь малый «фрагмент» общей картины ужаса тех лет. В нём нет масштабности бедствий и катастрофических цифр погибших от голода и «по приказу». Но знакомясь с жизнью небольшого посёлка и его обитателями проникаешься чувством к тому времени гораздо острее; испытываешь пронзительную близость к людям, к их страданиям. Становишься свидетелем судорожных попыток выжить.

Всё это преподносится через призму душевных терзаний и вспышек невроза десятилетнего паренька.

Смысл названия рассказа

Заглавие, как ему и полагается, выделяет самую суть произведения, его конкретику, но понятно это становится только финале. Сама же фраза уже обладает своей атмосферной подачей. И ещё даже не зная толком о чём пойдёт повествование, начинаешь испытывать чувство жалости, сопереживания и даже вины.

Хлеб здесь олицетворяет не просто еду, а скорее ценность или дар. И поделиться хлебом означает что-то гораздо большее, чем просто кормление. Получается, что и собака, пусть и голодная, это образ (символ) чего-то более важного и значимого.

О чём рассказ

К 1933-му году голодный мор в стране достиг своего пика. Истощённые жители городов и деревень из последних сил цеплялись за жизнь.

В небольшом посёлке вместе с семьёй проживает 10-летний Володя Тенков. Ответственная должность его отца позволяет им не испытывать нужду в пропитании. Но именно этот достаток становится причиной терзаний и душевных расстройств подростка.

В школу он еду брать боится, стесняясь осуждения и зависти.

Помимо жителей в посёлке, в берёзовом сквере возле станции обитают раскулаченные ссыльные, не доехавшие до места назначения. Старшие их и за людей не считают, называя южным словом «куркули», а молодняк бегает посмотреть на их предсмертные агонии. Человеческий облик эти личности давно утратили: извиваясь и корчась они обгладывают кору с деревьев или собирают мусор на дороге. Из-за навешенного ярлыка «врагов государства» никто им даже и не думает помогать.

В то же время именно их поведение и внешний вид заставляет мальчика ещё больше задуматься: какое право он имеет быть сытым, когда вокруг творится такое безумие. И разве не перестали они уже быть врагами?

Эти мысли сводят его с ума. Он еле ест, истерзанный внутренними противоречиями. В какой-то момент ему кажется, что выход найден: поделиться с «самым голодным».

Его попытка помочь кому-нибудь привела к тому, что он, наоборот, возненавидел эти полумёртвые, ползающие на коленях, c пузырящейся пеной у рта, тела. Больше он не пытался.

Душевные терзания и угрызения совести после этого никуда не делись, но добавилась ожесточённость.

И неизвестно, что бы стало с Володей если бы не одно событие.

Однажды он увидел возле крыльца собаку. А в ней то самое «самое голодное» существо и своё спасение.

Смысл рассказа

Советская власть неумолима и беспощадна, её идеология и методы не подлежат сомнению.

Через историю своего детства автор поднимает такую тему как «репрессии». В отличие от взрослых, которые в большинстве своем поддерживали и свято верили в незыблемость постановлений правительства, чуткий, страдающий от чужого горя, десятилетний мальчик не понимает эту «беспощадность» и не может с этим мириться.

Он видит в подробностях все унижения и муки раскулаченных, уже не людей и прямо задает вопрос: «Неужели они всё это заслужили? Разве и теперь они враги? »

Эти вопросы так и остались звучать эхом.

Смысл финала

Забота об этом умирающем от голода существе и стало спасением мальчика, способом не сойти с ума от окружающей действительности; своего рода платой за тот хлеб, что ест он сам.

Понимал ли десятилетний Володя, что не собаку, а свою совесть подкармливает он этими кусками хлеба, и что это себя он спасает от постоянных угрызений и самобичевания?

А как же другие? Взрослые не имели права демонстрировать свою боль и страх на грани безумия, и как могли скрывали их внутри себя. Им нельзя было быть слабыми. И всё равно по осунувшимся лицам и подрагивающим сутулым спинам это было видно. А ещё были те, кто, не справившись с творившимся вокруг ужасом, сами прекращали свой жизненный путь.