Ходасевич собрание сочинений в 8 томах

Николай Метельский

Маска зверя

2021

2018

Рейтинг: 7.97 (433)

gvandr:

Какая-то иррациональная любовь к этому циклу. Первые три книги читал несколько раз, по мере выхода продолжения и есть ощущение, что как только цикл закончится прочитаю еще раз с самого начала. Чем объяснить такую привязанность я даже не знаю, какие-то… >>

тенденций в его поэзии, раскрывает тему «К. Д. Бальмонт и Египет», исследует метаморфозы мифологемы «Поэт — «сын Солнца»» в лирике 1900-х годов, фольклорную стилизацию книги «Жар-птица», трансформацию сектантских песнопений в «Зеленом вертограде», рассматривает символику «мирового кольца», «пустыни», «пчелы» и «меда», сопоставляет «детскость» в романах И. А. Бунина «Жизнь Арсеньева» и К. Д. Бальмонта «Под новым серпом», строительную миссию «камня» в книгах О.Э. Мандельштама «Камень» и К. Д. Бальмонта «Белый Зодчий».

К.А. Жулькова

Русское зарубежье

2012.03.029. ХОДАСЕВИЧ В.Ф. СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ: В 8 т. -М.: Русский путь, 2009. — Т. 2: Критика и публицистика, (19051927) / Сост., подгот. текста, коммент.: Малмстад Дж., Хьюз Р.; Вступ. ст. Хьюза Р. — М.: Русский путь, 2010. — 720 с.

В Собрании сочинений В.Ф. Ходасевича в восьми томах -тома 2-6 посвящены его критическому наследию (т. 1 — стихотворения; тт. 7 и 8 — мемуары). Том 2-й включает литературные статьи, рецензии и фельетоны, написанные в 1905-1927 гг.; том 3-й содержит критику 1928-1939 гг., а в 4-м и 5-м томах собраны работы о Пушкине и поэтах его времени. Однако известная статья Ходасевича «Колеблемый треножник» (1921), занимающая значительное место в пушкинистике Ходасевича, помещена во 2-м томе, поскольку мрачные предсказания поэта, по мнению составителей, более правомерно рассматривать не в контексте его научных пушкинских изысканий, а среди статей о русской литературе. По той же причине во 2-м томе помещены статьи «Безглавый Пушкин» (1917), «Окно на Невский» (1922) и «Глуповатость поэзии» (1927) как своего рода поэтический манифест Ходасевича. Статьи о Лермонтове, Тютчеве и других поэтах, писавших в 1820-1830 гг., но не принадлежащих к «пушкинской плеяде», также включены во 2-й и 3-й тома. Статьи о литературе допушкинского периода войдут в 6-й том издания. Все тексты расположены в хронологическом порядке.

Во вступительной статье «Ходасевич-критик» Р. Хьюз отмечает, что начав свой творческий путь в кругу символистов на заре XX в., Владислав Ходасевич стал одним из выдающихся поэтов

постсимволистского периода; вместе с тем «из журналиста-рецензента постепенно он вырос в подлинного литературоведа в предвоенное десятилетие, в начале 20-х годов в Петрограде, и окончательно в парижские годы изгнания с середины 20-х годов до его смерти 14 июня 1939 г.» (с. 3). Он рано проявил необыкновенную «литературность» и развился в мастера литературного эссе и журналистского жанра коротких, лаконичных рецензий о новых книгах, особенно о сборниках стихов, став достойным продолжателем своего раннего наставника — Валерия Брюсова. В серии литературных фельетонов в московских газетах 1908-1913 гг. Ходасевичу «удалось найти свой голос, сухой, слегка саркастический, критический по отношению к «новому», сомневающийся в достижениях современного мира» (с. 4). В эти годы, помимо стихов и регулярных рецензий на книги, он (страстный театрал) публиковал театральные рецензии, статьи и даже художественную прозу. Особенно удачны были его короткие фельетоны, часто опубликованные под псевдонимом, — острые, едкие, саркастические. «Его сатира была тонко нюансирована: от легкой иронии до язвительной насмешки (как и в рецензиях на второстепенных поэтов)» (там же). В то же время Ходасевич работал редактором и переводчиком с польского и французского (Ги де Мопассан) для издания «Универсальная библиотека» (книгоиздательство «Польза»). Для этого издательства им были отредактированы две антологии: «Русская лирика» и «Война в русской лирике» (обе в 1914 г.).

Польская тема прослеживается через все его творчество и присутствует в работах о Пушкине и его современниках, где часто возникают спорные и неразрешимые вопросы отношений между Польшей и Россией. В годы эмиграции он опубликовал юбилейные статьи о «Конраде Валленроде» (1927) и «Пане Тадеуше» (1936) Мицкевича и «Иридионе» (1936) Красиньского. В этих трех выступлениях акцентированы мотивы памяти, трагической судьбы эмигрантов, лишенных своей земли, политические ограничения на родине и надежды на освобождение, отмечает Р. Хьюз. Критик отождествлял себя с «поэтическим триумвиратом» (по его словам) — с эмигрантами-романтиками Мицкевичем, Словацким и Красиньским.

Как критик Ходасевич утверждается в самый канун Первой мировой войны, весной 1914 г., одновременно с выходом его второй книги стихов, «Счастливый домик», в издательстве «Альцио-

на». В статье «Русская поэзия. Обзор» (с. 128-145) он выдвинул свои категории: поэта подлинного, обещающего, безнадежного и «обманувшего надежды». Эта статья 1914 г. открывается утверждением, что символизм как школа закончился и автор считает, что лучшие из поэтов будут идти своими индивидуальными путями. Самое почетное место в статье уделено Вяч. Иванову. «С начала до конца Ходасевич обнаруживает большую зоркость в различении настоящих поэтов и тех, кто «имитируют подлинную поэзию», и щедро раздает ярлыки «обманутых надежд»» (с. 6).

В статье «Игорь Северянин и футуризм» (с. 149-160) сформулированы взгляды Ходасевича на язык и синтаксис, поэтику и ограниченную тематику московского кубо-футуризма (который, по утверждению Ходасевича, подавляет своего петербургского собрата). Критик обосновывает свое неприятие футуризма в лице его главных представителей, он утверждает, что футуризм уже пережил самого себя, но Северянин все-таки остается для него подлинным поэтом. Однако в недалеком будущем Северянин занимает место в категории «обманувших надежды», ибо отсутствие развития привело к тому, что поэт стал пародией на самого себя. Серьезные возражения Ходасевича против футуризма как литературной эстетики выражены и в его позднем манифесте в стихах «Жив Бог! Умен, а не заумен…» (1923). Кульминацией оппозиции футуризму стала статья Ходасевича о поэзии Маяковского 1927 г. — «Декольтированная лошадь» (с. 457-465), ставшая основой его непочтительного некролога после самоубийства поэта в 1930 г. Критик всю жизнь неприязненно относился к эпатажной стороне авангарда.

Исследование «жизни и творчества» авторов, прежде всего Пушкина, заставили Ходасевича сформулировать критические принципы, обособившие его метод от метода формалистов. Он определил свой подход в статье-манифесте «О чтении Пушкина» (1924), где рассматривает биографический и художественный тексты в рамках понятия «жизнетворчество», которым, по мнению исследователя, критик будет в дальнейшем руководствоваться, будь то критические статьи или воспоминания о русских символистах и других современниках.

«Колеблемый треножник», речь Ходасевича, дважды читанная в феврале 1921 г. на пушкинском чествовании (с. 265-272), стала зенитом его известности в России. Критик утверждал, что

многие уже больше не «видят» и не «слышат» Пушкина; что они сводят русскую национальную гордость к банальному пониманию. Упадок русской культуры неизбежен, но принять новый порядок как продукт неизбежного исторического процесса — нелегко. Ходасевич усматривает это в современной русской поэзии: молодые поэты не знают традиции, духа, стиля, даже языка. Как и для Блока, для критика Пушкин — это предлог для предупреждения современным представителям русской культуры. Ходасевич стремится определить уникальные «равновесие и многоплановость» поэзии Пушкина. Его главный пример — детальное прочтение «Медного всадника», где он различает серию из восьми параллельных задач, поставленных поэтом самому себе и сохраняющих равновесие на протяжении всего текста.

Другой важнейшей работой этого времени была речь Ходасевича об И.Ф. Анненском, произнесенная в декабре 1921 г. В окончательном варианте она была опубликована в Берлине в конце 1922 г. («Об Анненском», с. 284-299). В это же время напечатаны его «Статьи о русской поэзии» (1922): два литературно-исторических исследования о Державине и гр. Ростопчиной, две статьи о Пушкине («Петербургские повести Пушкина» и продуманная, хвалебная оценка «Гавриилиады») и нашумевший «Колеблемый треножник». Хотя и сборник статей, и книга «Поэтическое хозяйство Пушкина» (1924 г., вышедшая в России без участия автора), были изданы не на профессиональном уровне, они открыли Ходасевича широкому кругу читателей. Свидетельством нового уровня Ходасевича как поэта стали его третий и четвертый поэтические сборники — «Путем зерна» (М., 1920) и «Тяжелая лира» (М.; Пг., 1922). С этого времени к его голосу и в поэзии, и в литературной критике, и, шире — в критике культуры в целом стали внимательно прислушиваться. Однако для читателей в Советской России этот голос замолк вскоре после его эмиграции 22 июня 1922 г.

С самого основания и до закрытия берлинского журнала Горького «Беседа» Ходасевич был активным редактором, публиковал там стихотворения, переводы и свою пушкинистику (главы из продолжавшегося «Поэтического хозяйства Пушкина»). Другим результатом этой работы стало его серьезное знакомство с западноевропейской литературной жизнью, наукой и теориями литературы, что «пригодилось ему в развитии собственных критических

взглядов и дало возможность обсуждать происходящее в русской советской критике — формализм, марксистскую критику и т.п. — в контексте европейских, британских и американских критических школ» (с. 11). В первые месяцы пребывания в Берлине наиболее значительные литературно-критические публикации Ходасевича были посвящены современным поэтам: О. Мандельштаму, в творчестве которого критик обращает внимание на богатый метафорический язык и звуковую игру его поэзии, И.Ф. Анненского, а также М. Цветаевой, давая высокую оценку ее музыкальности и объявляя, что ее «песенный дар» превосходит Северянина, Бальмонта и Городецкого.

Вскоре Ходасевич стал регулярным сотрудником литературных страниц таких ведущих ежедневных эмигрантских газет, как «Дни» (более сорока статей и рецензий с 1925 по 1926 г.), «Последние новости» (15 статей между апрелем 1924 и январем 1927), «Возрождение» (работа в газете — в среднем от 35 до 40 критических статей в год — продолжалась до его кончины в 1939 г.). Журнал «Современные записки» стал местом публикации мемуарных очерков Ходасевича, как, например, о Есенине и Сологубе, так и других мемуаров 20-х годов, вошедших впоследствии в «Некрополь». Другие значительные публикации, появившиеся в журнале в середине 20-х годов, включают: «Пролетарские поэты» (с. 335350), атаку на «Версты» («О «Верстах»», с. 361-371) и «Глупова-тость поэзии» (с. 385-391), его пушкинские размышления о природе поэзии, ее цели, роли пародии в ней, функциях вдохновения и рассудка. «Аблеуховы — Летаевы — Коробкины» (1927, с. 402-425) -фундаментальная работа, охватывающая главные художественные прозаические произведения Андрея Белого, которую Р. Хьюз относит к психологической критике. Ходасевич находил разительное сходство действующих лиц и их взаимоотношений в романах «Петербург», «Котик Летаев» и «Москва» и указывал на «потенциальное отцеубийство» как постоянную тему у Белого, а также на мотивы предательства и мании преследования.

Обсуждение жизнеспособности, направления и соответствующих моделей-образцов для эмигрантской поэзии стало главным содержанием серии статей Ходасевича в «Возрождении» за 1927 г. Одновременно он продолжал внимательно следить за различными советскими литературными явлениями. Наиболее ценное, что кри-

тик находил у большинства советских писателей, было «описательство», т.е., с его точки зрения, политические, социальные, публицистические и этнографические аспекты их произведений были наиболее интересны и служили оправданием самого чтения этих произведений.

Статья «О формализме и формалистах» (1927, с. 391-397) -это страстное неприятие формалистской методологии в литературной критике и ее представителей, бывших в то время в зените своего признания в Советской России. В статье содержится не только прямая атака на В. Шкловского как человека, но высказаны обвинения футуризма (наследника, согласно Ходасевичу, большевизма и формализма) в отсутствии содержания. Кульминацией его разногласий с футуризмом вообще и с Маяковским в частности стала статья «Декольтированная лошадь» (с. 457-465). Ходасевич продолжал оказывать огромное влияние на младшее поколение эмигрантских поэтов как ментор, обладавший к этому времени всеми тайнами поэтического мастерства, заключает Р. Хьюз.

Т.Г. Петрова

2012.03.030. ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА И ТЕОРИЯ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ. (Сводный реферат).

История русской литературной критики советской и постсоветской эпох / Под ред. Добренко Е., Тиханова Г. — М.: НЛО, 2011. — 762 с.

Из содерж.:

1. ТИХАНОВ Г. Русская эмигрантская литературная критика и теория между двумя мировыми войнами / Пер. с англ. Купсан Е. -С.335-367.

2. ТАЙМЕР-НЕПОМНЯЩАЯ К. Литературная критика русской эмиграции после Второй мировой войны / Пер. с англ. Оборина Л. -С. 608-634.

Статья Г. Тиханова, профессора сравнительного литературоведения и интеллектуальной истории Манчестерского университета (Великобритания), состоит из двух частей: «Контексты и подходы»; «Основные дискуссии».

В первой части исследователь отмечает, что изучение русской эмигрантской литературной критики и теории представляет ряд сложностей, одна из которых — недостаточная изученность взаимодействия авторов русского зарубежья с культурами тех