Мир перевернулся и встал с ног на голову довольно криво. То, что казалось Есенину будущим торжеством, страной справедливости и света, чем-то схожей с его воспеваемой родной деревней, на практике было индустриализировано и скучно. Деревня начала умирать, её превращали в колхозы. Город начал разбухать, переполненный ищущими нового счастья. Вместе с изменением мира изменился и тон стихов Есенина.
Радостные гимны будущему, мечты о стране, где всем будет хорошо, сменились на разгульные стихи о хулиганской натуре, о кабацком угаре, о том, как пьян
и сер город. Есенин стал больше пить и чаще стал появляться в кабаках. Его лирический герой изменился, стал циничнее и страннее. Как юродивый древней Руси он начал бродить по улицам, вызывая на себя насмешки и брань, кланяться коровам на вывесках (памяти о далеком доме), читать стихи полуночным проституткам, кормить лошадей, бить окна, брататься с собаками.
Потеряв человека вокруг себя, поэт стал злее и никогда не сказал бы, что люди озверели – не захотел бы оскорбить зверей. Они казались чище и проще, даже в пьяном угаре города они оставались собой, оставались спокойным и чистыми.
«Исповедь хулигана»
– крайне неровная работа, как и весь тот период. Её словно бы писали несколько дней, путаясь, с переменами настроения. Первая часть надрывна, рвет сердце, говоря о том, каково это идти через толпу, будучи не её частью, но кем-то, кто вызывает злость. Память о родных в ней – чистая, звонкая, внезапная, подобна крику о прощении, надрывному воплю страдающей души.
Вторая часть ещё громче. Она бьется, как пойманная птица, взывает ко всем, имеющим уши. Вот я, лучший поэт России. Вот я, беззащитный, первый и последний юродивый. Раскройте мою грудь, загляните мне в сердце, разъяв его скальпелем – в нем любовь, всепоглощающая любовь к Родине, о которой нельзя не кричать. Третья часть мягкая, лиричная, воспоминания об утерянном доме. Потерянный человек тоскует по прошлому, поет его, как песню, зная, что никогда уже не вернется в него.
Четвертая же часть – самая внезапная. Она как бы опровергает все, что было сказано до неё. И появляется призрак сумасшествия, и «восславить крыс» – к чему это в исповеди? И в последней строчке звучит горечь и стремление сбежать из собственной жизни, из опостылевшей, пыльной, пьяной Москвы, где могут только плевать в спину.
Взбежать на небо по цепочке из облаков, утопая в них по щиколотку и найти, наконец, свой собственный рай.
В свое время у каждого художника — и у художника слова — была своя репутация. Пушкин — повеса, Эдгар По — пьяница, Бродский — тунеядец. Не избежал подобной участи и Есенин. Слава «хулигана и скандалиста» прочно закрепилась за ним — причем закрепилась в письменной форме: тому свидетельством и приведенные выше строчки, и стихи самого Есенина. А, как известно, что написано пером… Так и остался жить в литературе этот образ. И для многих Есенин поэтом «Москвы кабацкой», «московским озорным гулякой» был и будет всегда. Попытаемся же проанализировать этот образ, проследить истоки его зарождения, его развитие, его конец.
В русском литературоведении существует давняя традиция личные трагедии героев и их авторов считать отражением более широких социальных конфликтов: Онегин застрелил своего друга, потому что был «лишним» человеком в своем обществе, а Джек Лондон покончил жизнь самоубийством, сломленный враждебной художнику капиталистической действительностью. Такой подход в целом не плох и продуктивен, и при раскрытии причин есенинского ухода в «хулиганы» представляется вполне логичным.
[sms]
Первое «хулиганское» стихотворение поэта, которое, кстати, так и называется — «Хулиган», — относится к послереволюционному периоду и датируется 1919 годом. До этого были восторженные, полные ожидания «чудесной гостьи» — революции — стихи. В них поэт воспевал грядущие перемены в жизни страны и райский край Инонию, в котором все по-иному, лучше, чище, добрее. Край этот удивительным образом похож на родную деревню автора, преображенную и идеализированную. Но мечтам поэта не суждено было сбыться.
Грянула война, а за ней — индустриализация всей страны, и от «мужицкого рая» пришлось отказаться. У Есенина не остается «любви ни к городу, ни к деревне». А отсюда недалеко и до кабака:
Оттого-то вросла тужиль
В переборы тальянки звонкой.
И соломой пропахший мужик
Захлебнулся лихой самогонкой.
Отныне герой поэзии Есенина — «московский озорной гуляка». Он нарочно идет нечесаный, вызывая брань и осуждение со стороны прохожих, ночами читает стихи проституткам и пьет спирт, похабничает и скандалит. Его судьба — «умереть в кабацкой пьяной.драке» на изогнутых московских улицах. В есенинских стихах мы видим Москву «кабацкую», разгульную, пьяную. Этот город его захватил, одурманил. С болью думает герой о своей прежней жизни:
Вспомнил я деревенское детство,
Вспомнил я деревенскую синь.
И всего трепетней и пронзительней его воспоминания именно тогда, когда вслед ему доносится чужая брань — оттого, быть может, он и любит свою скандальную славу. Ведь в глубине души он все такой же деревенский парень с васильковыми глазами и ранимым сердцем. Его душа в крови от ударов ближних, как когда-то в детстве было в крови лицо. Он «нежно болен вспоминаньем детства» и сожалением о былой свежести и «половодье чувств». Эта память о прежней жизни в родном краю проявляется в характере образов его поэтических размышлений. Герой — такой же хулиган, как и дождь, как ветер; разгульная тоска точит его глаза, словно синие листья червь. Деревня становится для него олицетворением прошлой, лучшей жизни и прибежищем, которым поэт не спешит воспользоваться, потому что
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях…
И от прежней жизни у него осталась одна радость — дружба с «братьями нашими меньшими». «Средь людей я дружбы не имею», — говорит о себе герой. Люди не способны ответить на его чувство, это чужой и хохочущий сброд, не понимающий души поэта, а потому всячески ему за это мстящий. Другое дело — звери: «Для зверей приятель я хороший». Герой кланяется каждой корове с вывески, ему жаль бездомных собак — ведь для него «братья — были и сестры — суки». Его знаменитый цилиндр — не для того, чтобы производить впечатление на женщин: подобные желания кажутся ему просто глупыми. В цилиндре «удобней» давать овес кобыле — чтобы уменьшить грусть, таящуюся в сердце. Отчего же грустно поэту? Возможно, потому, что он одинок. Когда-то Блок писал о таком одиночестве:
Храню я к людям на безлюдье
Неразделенную любовь.
А Маяковский, не увидев вокруг себя людей, рвется целовать «умную морду трамвая». Одинокий герой Есенина же «пришел целовать коров». Он никогда не скажет про людей — «озверевшие», потому что это будет оскорблением для животных.
Резкое осуждение за свой цинизм и грубость обычно вызывают два стихотворения «Сыпь, тальянка…» и «Пой же, пой, на проклятой гитаре…» Позднее сам автор говорил, что не может от них отказаться, так как внутренне пережил все описанное в них, «Горькая отрава» стала частью жизни героя. В кабаке за рюмкой водки он цинично рассуждает о жизни, о России, о женщинах. Высокое чувство любви для него не существует, есть только горькая «правда земли», основной человеческий инстинкт. Само существование человека на этой земле — неудачи, спирт и сифилис:
И я сам, опустясь головою,
Заливаю глаза вином,
Чтоб не видеть в лицо роковое,
Чтоб подумать на миг об ином.
Поэт с болью осознает глубину своего падения. Чувство отвращения вызывает у него «пропащая гульба». За подчеркнутой грубостью и цинизмом скрывается (а ее нужно скрывать, ибо нет ничего больнее, чем когда в душу — грязными руками) сердце, открытое для любви и добра. Так когда-то писал о себе Маяковский: «Я люблю смотреть, как умирают дети», пряча свое «сплошное сердце», что стучит повсеместно. Герой Есенина чувствует
Что-то всеми навек утрачено.
Май мой синий! Июнь голубой!
Жизнь кажется ему загубленной. Он ощущает свою небывалую усталость и вновь возвращается мыслями к отчему дому, его благотворному свету. Но поэт понимает, что ему нет возврата в прошлое, что угасла «та нежная дрема». Герой, однако, чувствует, как оставляет его желание мучить себя. Он ни о чем не жалеет:
Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Если черти в душе гнездились —
Значит, ангелы жили в ней.
Последний цикл «хулиганских» стихов — «Любовь хулигана». В прошлом разгульная жизнь — любовь явилась как спасение. Ради любимой герой готов бросить омут кабаков. Он поет ей об уходящем хулиганстве. Пусть им досталась только осенняя усталость чувств, не стоит жалеть о том, что Так мало пройдено дорог, Так много сделано ошибок. Герой воскрес для жизни, он верит в то, что он еще будет слушать песни дождей и черемух — «чем здоровый живет человек».
Так находит свой конец образ хулигана в творчестве Есенина. С радостью поэт отрекается «скандалить», с радостью ищет и обретает новые темы для своих стихов. Тому свидетельство — красота его «Персидских мотивов». Этот сборник так и начинается — с признания поэта о том, что его душу больше не гложет «пьяный бред». В «Письме к женщине» сам автор так представляет свое падение в омут разгула: в развороченном быте ему не удалось определиться в своем назначении, и он предпочел «сгореть в угаре пьяном». Теперь же все не так. Он стал не тем, чем некогда был. И это — последнее слово в есенинской исповеди «хулигана».[/sms]
- Анализ стихов
- Есенин
- Хулиган
Произведение относится к творчеству поэта в период его увлечения литературным направлением в стиле имажинизма, основой которого являлось создание образа в поэтических сочинениях.
Ключевой идеей стихотворения являются авторские рассуждения на тему своей сложившийся судьбы в виде непростых и трудных моментов.
Структурная композиция «Хулигана» выполнена в форме монолога лирического героя, напоминающего исповедальную молитву, которую произносит непокорный и не смирившийся хулиганистый юноша, изображенный в образе буйного ветра.
Под влиянием имажинизма стихотворение изобилует развернутыми необычными метафорами, смелым образом героя, представленным в виде дерзкого, резкого юноши, а также сочетанием художественных и простонародных слов и выражений с включением в повествовательный текст рваного стихотворного размера по принципу Маяковского в форме пятистопного ямба. При этом поэт использует в строфах мягкую рифму, переворачивающую читательское восприятие рубленого строчного размера.
Своеобразие стихотворения выражается в применении автором художественного приема выразительности в форме аллитерации (буква «р»), усиливающей эмоциональное впечатление отповедальной речи героя, делая ее резче и отчетливее.
Смысловой акцент «Хулигана» подчеркивается сменой повествовательного настроения в содержании стихотворения, чередующего душевность, искреннюю любовь с хвастовством, задорностью, цинизмом, неприкрытой грубостью, хамством, выраженными нелитературными словами и выражениями.
Кульминационная часть произведения представляет собой описание возвышенного, светлого, доброго признания лирического героя в искреннем чувстве к окружающему его миру, к родной земле, навсегда оставшись раненным детскими воспоминаниями.
Окончание произведения оставляется поэтом в виде некоей таинственности, загадочности, представленной многоточием вместо финальной рифмы и использованием желтого оттенка цветовой гаммы, ассоциирующегося в авторском сознании с желтым домом, являвшимся в тот период времени психиатрической больницей.
Стихотворение является одним из самых проникновенных и глубоких есенинских сочинений представляющих читательской аудитории частичку внутреннего мира поэта, выраженного грустной тоской и страданиями израненной души, просматривающейся между поэтических строк.
Вариант 2
Стихотворение Хулиган написанное Есениным в 1920 году было одним из наиболее популярных для чтения с эстрады. До нынешних дней сохранились некоторые записи поэта, и довольно легко представить с какой экспрессией и задором читал Есенин эти строки.
Образ хулигана практически сразу прикрепился к автору, он был выходцем из деревни, любителем кулачных боев, не лукавил в своих стихах, когда писал о том, как по ночам читает стихи проституткам и общается с бандитами. Также, пожалуй, не лукавит он и в Хулигане, когда пишет о своей родословной: «по крови степной конокрад» и о том, какая бы профессия могла быть ему уготована: «где-нибудь с кистенем стоять». Есенин действительно был склонен, так сказать, к маргинальному поведению и слоям общества и в этом была в какой-то степени его свобода, выход за рамки.
Подобный выход за рамки мы наблюдаем и на примере стихосложения. Автор старается создать стихи неподвластные читателю, резвые и неординарные. У него сумерки могут лизать следы, кресты на погостах – хотят придушить – все эти сравнения выдают человека, который выходит за рамки в пространстве собственного ума, видит мир не стандартно, пользуется словами как ему вздумается, подобно тому, как хулиган не подчиняется общим правилам, действует на свой лад.
Конечно, нужно отличать замаранное современной культурой и обществом слово хулиган от того смысла, который вкладывал в него Есенин. К примеру, он сравнивает себя с ветром, который плюется охапками листвы. Возможно, тут может проявиться образ хулигана-человека, который надменно стоит на улице и плюется охапками слюны, но, наверное, Сергей Александрович не в этом видел сравнение.
Он называет ветер безумным, он указывает на собственное единство с этой стихией, которое не «сотрет кличка «поэт»» и именно в этом смысловом контексте вольности и свободы, единения с собственной внутренней сущностью и лежит принадлежность к термину хулиган. Есенин призван вертеть жернова поэм подобно тому как ветру предназначено вращать листву и в этом заключается, хотя и предопределенность, автор даже говорит о каторге чувств, но также в этом есть и внутренняя свобода, которая обуславливается самой сутью поэтической деятельности вольной как ветер.
Анализ стихотворения Хулиган по плану
«Исповедь хулигана», анализ стихотворения Есенина
Стихотворение «Исповедь хулигана» было написано Есениным в 1920 году, во время увлечения поэта имажинизмом. Влияние этого литературного течения явно ощущается в произведении: метафоры, бьющие на необычность, смелые образы, сочетание литературных и простонародных слов, рваный размер в духе Маяковского. Но сквозь этот надуманный, искусственный слой прорывается сердечность и искренность, отличавшая творчество Есенина, и «Исповедь хулигана» воспринимается всё-таки как живой, правдивый монолог. Вступление звучит раздумчиво, как разговор героя с самим собой, и сразу утверждает, что исповедь — слова человека непокорного, не раболепного, и слово «хулиган» в названии стоит не напрасно. Дальнейшее описание, резкое и дерзкое, рисует нам героя: нечёсаного, в которого летят «комья брани» и который свысока смотрит на остальных. Рубленый размер строк, аллитерация с буквой «р» усиливают впечатление резкой отповеди (а не исповеди) героя. Но следующая строфа, с мягкой рифмой, написанная пятистопным ямбом, переворачивает впечатление читателя: «заросший пруд», «звон ольхи» — это уже Есенин, певец природы, он вспоминает своих отца и мать и необыкновенно трогательно говорит об их любви. Пятая строфа — прямое обращение к родителям, переходящее от душевности к хвастовству, и здесь вновь ощущается некая нотка неискренности: упоминание о цилиндре и лакированных башмаках кажется чужеродным, лишним… Закономерно продолжая чередование частей с разным настроением, врезается шестая строфа: «задорный озорник» признаётся в неискоренимой любви к той самой грязноватой и слякотной деревне. Кланяется корове с вывески, вспоминает «запах навоза с родных полей», готов нести, словно шлейф, хвост извозчичьей лошади… И начало следующей строфы — «Я люблю родину. Я очень люблю родину!» — не кажется после предыдущих признаний ни выспренним, ни излишне громогласным. Перечисление метафор, хоть и вполне в духе имажинисткой «образности»: «грусти ивовая ржавь», «хмарь и сырь апрельских вечеров», клён, «присевший перед костром зари», остаётся душевным и искренним. А дальше хлынул монолог героя, истосковавшегося по своей родине, по тому месту, где его знают и любят настоящим… Обращение к верному псу, описание дружбы с ним и прорвавшееся диалектное, родное словечко «погребав» сметают все образные построения, возведённые искусственно, и именно в этой части стихотворения перед читателем является настоящая исповедь. Кульминацией её становится признание героя: «Я всё такой же. Сердцем я всё такой же». Настроение в этой строфе возвышенное, светлое, здесь поэт с добрым чувством говорит и о себе, и о людях — «мне хочется вам нежное сказать». (А ведь в начале стихотворения к этим же людям было обращено лишь пренебрежение!) Но после пожелания «спокойной ночи», после прекрасной метафоры о косе зари, звеневшей по траве… настроение исповедующегося снова меняется. Он обрывает себя на полуслове, оставляя многоточие вместо заключительной рифмы, и со следующей строфы вновь надевает на себя маску. Неприкрытая грубость, нелитературные слова («задница», «башка») отбрасывают читателя на первоначальную дистанцию, герой словно насмехается над своей недавней сентиментальностью и хочет заставить забыть о ней. Для чего вся исповедь? Чтобы признаться в том, что искреннее вдохновение («заезженный Пегас») не нужно поэту? Что он пришёл «воспеть крыс»? Эти прорвавшиеся неизвестно из каких глубин слова полностью меняют всё впечатление от «Исповеди», оставляя в большей степени недоумение. И заключительные строки, пожелание поэта стать «парусом в страну, куда мы плывём», просто не сливаются со всем стихотворением, как будто он отчеркнул их и вписал позже, успокоившись и не помня настроения, с которым лилась «Исповедь» вначале. Именно эта противоречивость, неровность произведения заставляют перечитывать его ещё и ещё, отыскивая связующее все строфы звено. И оно находится: это натура поэта, такая же мятущаяся, проявила здесь себя во всех ипостасях. Прочитав и проникнувшись каждым словом стихотворения, можно многое понять о Есенине и о том, кем он ощущал себя в неспокойные годы сразу после революции, после опрокидывания привычного мира.
Похожие статьи:
Есенин С.А. → Анализ стихотворения С. Есенина «Письмо матери»
Есенин С.А. → Анализ стихотворения С.А. Есенина «Синий туман. Снеговое раздолье»
Есенин С.А. → Анализ стихотворения С.Есенина «Отговорила роща золотая».
Есенин С.А. → Анализ стихотворения С.А. Есенина «Не жалею, не зову, не плачу»
Есенин С.А. → Анализ стихотворения С. Есенина «Стансы»
Языковые средства создания образа хулигана в стихотворении С. А. Есенина «Исповедь хулигана»
Для многих С. Есенин является поэтом «Москвы кабацкой» и остается «московским озорным гулякой». Цель нашей работы — анализ этого образа, истоков его зарождения и развития.
Первое «хулиганское» стихотворение поэта так и называется «Хулиган». В нём поэт воспевал грядущие перемены в жизни страны и райский край Инонию, в котором все по-иному: лучше, чище, добрее. Край этот удивительным образом похож на родную деревню автора, преображенную и идеализированную.
Оттого-то вросла ту жиль
В переборы тальянки звонкой.
И соломой пропахший мужик
Захлебнулся лихой самогонкой.
Герой поэзии С. Есенина — «московский озорной гуляка». Он нарочно идет нечесаный, вызывая брань и осуждение со стороны прохожих, ночами читает стихи проституткам и пьет спирт, похабничает и скандалит. Его судьба — «умереть в кабацкой пьяной драке» на изогнутых московских улицах. В есенинских стихах мы видим Москву «кабацкую», разгульную, пьяную. Этот город его захватил, одурманил. С болью думает герой о своей прежней жизни:
Вспомнил я деревенское детство,
Вспомнил я деревенскую синь.
Дальнейшее описание — резкое и дерзкое — рисует нам героя: нечёсаного, в которого летят «комья брани» и который свысока смотрит на остальных. Рубленный размер строк, аллитерация звука [р] усиливают впечатление резкой отповеди (а не исповеди) героя. Но следующая строфа, с мягкой рифмой, написанная пятистопным ямбом, переворачивает впечатление читателя. Мы видим «заросший пруд» и слышим «звон ольхи». Перед нами Есенин, певец природы, он вспоминает отца и мать и необыкновенно трогательно говорит об их любви.
Пятая строфа — прямое обращение к родителям, переходящее от душевности к хвастовству, и здесь вновь ощущается некая нотка неискренности: упоминание о цилиндре и лакированных башмаках кажется чужеродным, лишним. Закономерно продолжая чередование частей с разным настроением, появляется шестая строфа: «задорный озорник» признается в неискоренимой любви к той самой грязноватой и слякотной деревне, кланяется корове с вывески, вспоминает «запах навоза с родных полей», готов нести, словно шлейф, хвост извозчичьей лошади. В начале следующей строфы вывод: «Я люблю родину. Я очень люблю родину».
Метафоры, хоть и в духе имажинистской «образности»: «грусти ивовая ржавь», «хмарь и сырь апрельских вечеров», клён, «присевший перед костром зари», представляются душевными и искренними.
Дальше следует монолог героя, истосковавшегося по своей родине, по тому месту, где его знают и любят настоящим. Обращение к верному псу, описание дружбы с ним и диалектное, родное слово «погребав» сметают все образные построения, возведенные искусственно. Именно в этой части стихотворения перед читателем появляется настоящая исповедь. Кульминацией её становится признание героя: «Я всё такой же. Сердцем я всё такой же». Настроение в этой строфе возвышенное, светлое, здесь поэт с добрым чувством говорит и о себе, и о людях: «мне хочется вам нежное сказать» (ср. в начале стихотворения к этим же людям было лишь пренебрежение!). Но после пожелания «спокойной ночи», после метафоры «коса зари, звеневшей по траве» настроение лирического героя снова меняется. Он обрывает себя на полуслове, оставляя многоточие вместо заключительной рифмы, и со следующей строфы вновь надевает на себя маску.
Неприкрытая грубость, просторечные слова («задница», «башка») отбрасывают читателя в первоначальную точку, герой словно насмехается над своей недавней сентиментальностью и хочет заставить забыть о ней. Для чего вся исповедь? Чтобы признаться в том, что искреннее вдохновение («заезженный Пегас») не нужно поэту? Что он пришел «воспеть крыс»? Эти прорвавшиеся неизвестно из каких глубин слова полностью меняют всё впечатление от «Исповеди», оставляя в большей степени недоумение. И заключительные строки, пожелание поэта стать «парусом в страну, куда мы плывём», просто не сливаются со всем стихотворением, как будто он отчеркнул их и вписал позже, успокоившись и не помня настроения, с которым лилась «Исповедь» сначала.
Именно эта противоречивость, неровность произведения заставляют перечитывать его ещё и ещё, отыскивая связующие все строфы звено. И оно находится: это натура поэта, такая же мятущаяся, проявляла здесь себя во всех ипостасях.
Трепетны и пронзительны его воспоминания именно тогда, когда вслед ему доносится чужая брань. Потому, быть может, он и любит свою скандальную славу. Ведь в глубине души он всё такой же деревенский парень с васильковыми глазами и ранимым сердцем. Его душа в крови от ударов ближних, как когда-то в детстве в крови было лицо. Он «нежно болен воспоминаньем детства» и сожалением о былой свежести и «половодье чувств». Эта память о прежней жизни в родно краю проявляется в характере образов его поэтических размышлений. Герой такой же хулиган, как и дождь, как ветер; разгульная тоска точит его глаза, словно синие листья червь. Деревня становится для него олицетворением прошлой, лучшей жизни и прибежищем, которым поэт не спешит воспользоваться:
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Люди не способны ответить на его чувство, это чужой и хохочущий сброд, не понимающий души поэта, а потому всячески ему за это мстящий. Его знаменитый цилиндр не для того, чтобы производить впечатление на женщин: подобные желания кажутся ему просто глупыми. В цилиндре «удобней» давать овес кобыле, чтобы уменьшить грусть, таящуюся в сердце. Отчего же грустно поэту? Возможно, потому, что он одинок. Александр Блок писал об одиночестве:
Храню я к людям на безлюдье
Неразделенную любовь.
Резкое осуждение за свой цинизм и грубость обычно вызывают два стихотворения «Сыпь, тальянка» и «Пой же, пой, на проклятой гитаре». Позднее сам автор говорил, что не может от них отказаться, так как внутренне пережил все описанное в них. «Горькая отрава» стала частью жизни героя. В кабаке за рюмкой водки он цинично рассуждает о жизни, о России, о женщинах. Высокое чувство любви для него не существует, есть только горькая «правда земли», основной человеческий инстинкт.
И я сам, опустясь головою,
Заливаю глаза вином,
Чтоб не видеть в лицо роковое,
Чтоб подумать на миг об ином.
Поэт с болью осознает глубину своего падения. Чувство отвращения вызывает у него «пропащая гульба». За подчеркнутой грубостью и цинизмом скрывается (а ее нужно скрывать, ибо нет ничего больнее, чем когда в душу — грязными руками) сердце, открытое для любви и добра:
Что-то всеми навек утрачено.
Май мой синий! Июнь голубой!
Жизнь кажется лирическому герою загубленной. Он ощущает свою небывалую усталость и вновь возвращается мыслями к отчему дому, его благотворному свету. Но поэт понимает, что ему нет возврата в прошлое, что угасла «та нежная дрема». Герой, однако, чувствует, как оставляет его желание мучить себя:
Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Если черти в душе гнездились —
Значит, ангелы жили в ней.
Последний цикл «хулиганских» стихов — «Любовь хулигана». В прошлом разгульная жизнь. Любовь явилась как спасение. Ради любимой герой готов бросить омут кабаков. Он поет ей об уходящем хулиганстве. Пусть им досталась только осенняя усталость чувств, не стоит жалеть о том, что:
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок.
Так находит свой конец образ хулигана в творчестве Есенина. С радостью поэт отрекается «скандалить», с радостью ищет и обретает новые темы для своих стихов. Тому свидетельство красота его «Персидских мотивов». Этот сборник так и начинается с признания поэта о том, что его душу больше не гложет «пьяный бред». В «Письме к женщине» сам автор так представляет свое падение в омут разгула: в развороченном быте ему не удалось определиться в своем назначении, и он предпочел «сгореть в угаре пьяном». Теперь же все не так. Он стал не тем, чем некогда был. И это последнее слово в есенинской исповеди «хулигана».
Литература:
- Есенин С. А. Собрание сочинений в 6-ти тт. — М.: Худож. лит., 1978.
- Пяткин С. Н. Поэтика «простого слова» в лирике С. А. Есенина 1924–25 гг. // Современное есениноведение. 2013. № 26. С. 13–17.
1
Первое «хулиганское» стихотворение поэта, которое, кстати, так и называется — «Хулиган», — относится к послереволюционному периоду и датируется 1919 годом.
До этого были восторженные, полные ожидания «чудесной гостьи» — революции — стихи. В них поэт воспевал грядущие перемены в жизни страны и райский край Инонию, в котором все по-иному, лучше, чище, добрее. Край этот удивительным образом похож на родную деревню автора, преображенную и идеализированную. Но мечтам поэта не суждено было сбыться.
Грянула война, а за ней — индустриализация всей страны, и от «мужицкого рая» пришлось отказаться. У Есенина не остается «любви ни к городу, ни к деревне». А отсюда недалеко и до кабака:
Оттого-то вросла тужиль
В переборы тальянки звонкой.
И соломой пропахший мужик
Захлебнулся лихой самогонкой.
Отныне герой поэзии Есенина — «московский озорной гуляка». Он нарочно идет нечесаный, вызывая брань и осуждение со стороны прохожих, ночами читает стихи проституткам и пьет спирт, похабничает и скандалит. Его судьба — «умереть в кабацкой пьяной драке» на изогнутых московских улицах. В есенинских стихах мы видим Москву «кабацкую», разгульную, пьяную. Этот город его захватил, одурманил. С болью думает герой о своей прежней жизни:
Вспомнил я деревенское детство,
Вспомнил я деревенскую синь.
И всего трепетней и пронзительней его воспоминания именно тогда, когда вслед ему доносится чужая брань — оттого, быть может, он и любит свою скандальную славу. Ведь в глубине души он все такой же деревенский парень с васильковыми глазами и ранимым сердцем. Его душа в крови от ударов ближних, как когда-то в детстве было в крови лицо. Он «нежно болен вспоминаньем детства» и сожалением о былой свежести и «половодье чувств». Эта память о прежней жизни в родном краю проявляется в характере образов его поэтических размышлений. Герой — такой же хулиган, как и дождь, как ветер; разгульная тоска точит его глаза, словно синие листья червь. Деревня становится для него олицетворением прошлой, лучшей жизни и прибежищем; которым поэт не спешит воспользоваться, потому что
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях…
И от прежней жизни у него осталась одна радость — дружба с «братьями нашими меньшими». «Средь людей я дружбы не имею», — говорит о себе герой. Люди не способны ответить на его чувство, это чужой и хохочущий сброд, не понимающий души поэта, а потому всячески ему за это мстящий. Другое дело — звери: «Для зверей приятель я хороший». Герой кланяется каждой корове с вывески, ему жаль бездомных собак — ведь для него «братья — были и сестры — суки». Его знаменитый цилиндр — не для того, чтобы производить впечатление на женщин: подобные желания кажутся ему просто глупыми. В цилиндре «удобней» давать овес кобыле — чтобы уменьшить грусть, таящуюся в сердце. Отчего же грустно поэту? Возможно, потому, что он одинок. Когда-то Блок писал о таком одиночестве:
Храню я к людям на безлюдье
Неразделенную любовь.
А Маяковский, не увидев вокруг себя людей, рвется целовать «умную морду трамвая». Одинокий герой Есенина же «пришел целовать коров». Он никогда не скажет про людей — «озверевшие», потому что это будет оскорблением для животных.
Резкое осуждение за свой цинизм и грубость обычно вызывают два стихотворения «Сыпь, тальянка» и «Пой же, пой, на проклятой гитаре». Позднее сам автор говорил, что не может от них отказаться, так как внутренне пережил все описанное в них. «Горькая отрава» стала частью жизни героя. В кабаке за рюмкой водки он цинично рассуждает о жизни, о России, о женщинах. Высокое чувство любви для него не существует, есть только горькая «правда земли», основной человеческий инстинкт. Само существование человека на этой земле — неудачи, спирт и сифилис:
И я сам, опустясь головою,
Заливаю глаза вином,
Чтоб не видеть в лицо роковое,
Чтоб подумать на миг об ином.
Поэт с болью осознает глубину своего падения. Чувство отвращения вызывает у него «пропащая гульба». За подчеркнутой грубостью и цинизмом скрывается (а ее нужно скрывать, ибо нет ничего больнее, чем когда в душу — грязными руками) сердце, открытое для любви и добра. Так когда-то писал о себе Маяковский: «Я люблю смотреть, как умирают дети», пряча свое «сплошное сердце», что стучит повсеместно. Герой Есенина чувствует
Что-то всеми навек утрачено.
Май мой синий! Июнь голубой!
Жизнь кажется ему загубленной. Он ощущает свою небывалую усталость и вновь возвращается мыслями к отчему дому, его благотворному свету. Но поэт понимает, что ему нет возврата в прошлое, что угасла «та нежная дрема». Герой, однако, чувствует, как оставляет его желание мучить себя. Он ни о чем не жалеет:
Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Если черти в душе гнездились —
Значит, ангелы жили в ней.
Последний цикл «хулиганских» стихов — «Любовь хулигана». В прошлом разгульная жизнь — любовь явилась как спасение. Ради любимой герой готов бросить омут кабаков. Он поет ей об уходящем хулиганстве. Пусть им досталась только осенняя усталость чувств, не стоит жалеть о том, что
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок.
Герой воскрес для жизни, он верит в то, что он еще будет слушать песни дождей и черемух — «чем здоровый живет человек».
Так находит свой конец образ хулигана в творчестве Есенина. С радостью поэт отрекается «скандалить», с радостью ищет и обретает новые темы для своих стихов. Тому свидетельство — красота его «Персидских мотивов». Этот сборник так и начинается — с признания поэта о том, что его душу больше не гложет «пьяный бред». В «Письме к женщине» сам автор так представляет свое падение в омут разгула: в развороченном быте ему не удалось определиться в своем назначении, и он предпочел «сгореть в угаре пьяном». Теперь же все не так. Он стал не тем, чем некогда был. И это — последнее слово в есенинской исповеди «хулигана».
Чего же хорошего?
Полный развал!
Шумит,
как Есенин в участке.
В. Маяковский
В свое время у каждого художника – и у художника слова – была своя репутация. Пушкин – повеса, Эдгар По – пьяница, Бродский – тунеядец. Не избежал подобной участи и Есенин. Слава “хулигана и скандалиста” прочно закрепилась за ним – причем закрепилась в письменной форме: тому свидетельством и приведенные выше строчки, и стихи самого Есенина.
А, как известно, что написано пером… Так и остался жить в литературе этот образ. И для многих
Есенин поэтом “Москвы кабацкой”, “московским озорным гулякой” был и будет всегда.
Попытаемся же проанализировать этот образ, проследить истоки его зарождения, его развитие, его конец.
В русском литературоведении существует давняя традиция личные трагедии героев и их авторов считать отражением более широких социальных конфликтов: Онегин застрелил своего друга, потому что был “лишним” человеком в своем обществе, а Джек Лондон покончил жизнь самоубийством, сломленный враждебной художнику капиталистической действительностью. Такой подход в целом не плох и продуктивен, и при раскрытии
причин есенинского ухода в “хулиганы” представляется вполне логичным.
Первое “хулиганское” стихотворение поэта, которое, кстати, так и называется – “Хулиган”, – относится к послереволюционному периоду и датируется 1919 годом. До этого были восторженные, полные ожидания “чудесной гостьи” – революции – стихи. В них поэт воспевал грядущие перемены в жизни страны и райский край Инонию, в котором все по-иному, лучше, чище, добрее.
Край этот удивительным образом похож на родную деревню автора, преображенную и идеализированную. Но мечтам поэта не суждено было сбыться.
Грянула война, а за ней – индустриализация всей страны, и от “мужицкого рая” пришлось отказаться. У Есенина не остается “любви ни к городу, ни к деревне”. А отсюда недалеко и до кабака:
Оттого-то вросла ту жиль
В переборы тальянки звонкой.
И соломой пропахший мужик
Захлебнулся лихой самогонкой.
Отныне герой поэзии Есенина – “московский озорной гуляка”. Он нарочно идет нечесаный, вызывая брань и осуждение со стороны прохожих, ночами читает стихи проституткам и пьет спирт, похабничает и скандалит. Его судьба – “умереть в кабацкой пьяной драке” на изогнутых московских улицах.
В есенинских стихах мы видим Москву “кабацкую”, разгульную, пьяную. Этот город его захватил, одурманил. С болью думает герой о своей прежней жизни:
Вспомнил я деревенское детство,
Вспомнил я деревенскую синь.
И всего трепетней и пронзительней его воспоминания именно тогда, когда вслед ему доносится чужая брань – оттого, быть может, он и любит свою скандальную славу. Ведь в глубине души он все такой же деревенский парень с васильковыми глазами и ранимым сердцем. Его душа в крови от ударов ближних, как когда-то в детстве было в крови лицо.
Он “нежно болен вспоминаньем детства” и сожалением о былой свежести и “половодье чувств”. Эта память о прежней жизни в родном краю проявляется в характере образов его поэтических размышлений. Герой – такой же хулиган, как и дождь, как ветер; разгульная тоска точит его глаза, словно синие листья червь. Деревня становится для него олицетворением прошлой, лучшей жизни и прибежищем, которым поэт не спешит воспользоваться, потому что
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях…
И от прежней жизни у него осталась одна радость – дружба с “братьями нашими меньшими”. “Средь людей я дружбы не имею”, – говорит о себе герой. Люди не способны ответить на его чувство, это чужой и хохочущий сброд, не понимающий души поэта, а потому всячески ему за это мстящий. Другое дело – звери: “Для зверей приятель я хороший”. Герой кланяется каждой корове с вывески, ему жаль бездомных собак – ведь для него “братья – были и сестры – суки”.
Его знаменитый цилиндр – не для того, чтобы производить впечатление на женщин: подобные желания кажутся ему просто глупыми. В цилиндре “удобней” давать овес кобыле – чтобы уменьшить грусть, таящуюся в сердце. Отчего же грустно поэту?
Возможно, потому, что он одинок. Когда-то Блок писал о таком одиночестве:
Храню я к людям на безлюдье
Неразделенную любовь.
А Маяковский, не увидев вокруг себя людей, рвется целовать “умную морду трамвая”. Одинокий герой Есенина же “пришел целовать коров”. Он никогда не скажет про людей – “озверевшие”, потому что это будет оскорблением для животных.
Резкое осуждение за свой цинизм и грубость обычно вызывают два стихотворения “Сыпь, тальянка…” и “Пой же, пой, на проклятой гитаре…” Позднее сам автор говорил, что не может от них отказаться, так как внутренне пережил все описанное в них. “Горькая отрава” стала частью жизни героя. В кабаке за рюмкой водки он цинично рассуждает о жизни, о России, о женщинах. Высокое чувство любви для него не существует, есть только горькая “правда земли”, основной человеческий инстинкт. Само существование человека на этой земле – неудачи, спирт и сифилис:
И я сам, опустясь головою,
Заливаю глаза вином,
Чтоб не видеть в лицо роковое,
Чтоб подумать на миг об ином.
Поэт с болью осознает глубину своего падения. Чувство отвращения вызывает у него “пропащая гульба”. За подчеркнутой грубостью и цинизмом скрывается (а ее нужно скрывать, ибо нет ничего больнее, чем когда в душу – грязными руками) сердце, открытое для любви и добра.
Так когда-то писал о себе Маяковский: “Я люблю смотреть, как умирают дети”, пряча свое “сплошное сердце”, что стучит повсеместно. Герой Есенина чувствует
Что-то всеми навек утрачено.
Май мой синий! Июнь голубой!
Жизнь кажется ему загубленной. Он ощущает свою небывалую усталость и вновь возвращается мыслями к отчему дому, его благотворному свету. Но поэт понимает, что ему нет возврата в прошлое, что угасла “та нежная дрема”.
Герой, однако, чувствует, как оставляет его желание мучить себя. Он ни о чем не жалеет:
Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Если черти в душе гнездились –
Значит, ангелы жили в ней.
Последний цикл “хулиганских” стихов – “Любовь хулигана”. В прошлом разгульная жизнь – любовь явилась как спасение. Ради любимой герой готов бросить омут кабаков.
Он поет ей об уходящем хулиганстве. Пусть им досталась только осенняя усталость чувств, не стоит жалеть о том, что
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок.
Герой воскрес для жизни, он верит в то, что он еще будет слушать песни дождей и черемух – “чем здоровый живет человек”.
Так находит свой конец образ хулигана в творчестве Есенина. С радостью поэт отрекается “скандалить”, с радостью ищет и обретает новые темы для своих стихов. Тому свидетельство – красота его “Персидских мотивов”.
Этот сборник так и начинается – с признания поэта о том, что его душу больше не гложет “пьяный бред”. В “Письме к женщине” сам автор так представляет свое падение в омут разгула: в развороченном быте ему не удалось определиться в своем назначении, и он предпочел “сгореть в угаре пьяном”. Теперь же все не так.
Он стал не тем, чем некогда был. И это – последнее слово в есенинской исповеди “хулигана”.
Loading…
метки: Есенин, Сергей, Хулиган, Исповедь, Стихотворение, Человек, Стихотворный, Посвятить
Любой писатель, поэт, музыкант, архитектор одарён уникальным даром — выражать свои эмоции в книгах, стихах, музыке, скульптуре и т. д. Этот уникальный дар позволяет сделать мир красочным и наполненным эмоциями. Сергей Есенин, как представитель творческого направления, также писал о любви и своих чувствах. Большинство стихотворений Есенина были написаны в любовной тематике. Некоторые из циклов и сборников поэта полностью посвящены женщине и ее восхвалению.
Цикл «Любовь хулигана» — исповедь влюблённого человека, который передаёт свои эмоции с помощью стихотворных строк. Стоит заметить, что некоторые стихотворения из этого цикла посвящены определённым женщинам. Например, своей первой жене он посвятил стихотворение «Письмо к женщине», в котором он называет женщину «любимая», хотя она утратила все чувства к нему и бросила, когда ему так нужна была помощь и поддержка.
«Любовь хулигана» считается одним из лучших сборников стихотворений Есенина. В произведениях этого сборника каждый влюблённый человек находит себя. Лирический герой Есенина — это прототип поэта. Сергей Есенин описывает в своих стихотворных работах самого себя, пережитые им чувства, и эмоции.
Для того, чтобы узнать, что чувствует писатель или поэт — достаточно прочесть его произведения. Строчки из стихотворения «Пожар голубой» ярко выражают чувства поэта, его переживания и внутреннюю боль, которая пожирает изнутри. Именно этим стихотворением Есенин показывает, что случается с человеком, когда он влюбляется:
«Заметался пожар голубой, позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь, в первый раз отрекаюсь скандалить…».
«Пожар голубой» — это внутренние чувства поэта, любовь, которая спала внутри до того, как он влюбился. Множество эпитетов, сравнений, аллегорий и т.д., дополняют стихотворения Есенина и делают их более чувственными и насыщенными.
«Любовь хулигана» — сборник стихов, который обязан прочитать каждый человек, что хотя бы раз испытывал чувство влюблённости.
Ещё один цикл поэта — «Персидские мотивы» так же наполнен романтикой и лирикой. Стихотворения из этого цикла переполнены чувствами и нежностью к женщине, востоку и красоте. Одним из стихотворений, подтверждающих это, является произведение «Шаганэ ты моя, Шаганэ». Это стихотворение посвящено учительнице одной из школ на Кавказе. Шаганэ Тальяна стала музой, которая подарила Есенину крылья и вернула его к жизни. Именно благодаря ей, поэт забыл о своих переживаниях и боли, которую ему причиняли на протяжении всей его жизни.
2 стр., 619 слов
Сочинение по стихотворению есенина я покинул родимый дом
… запоминающимся, нетривиальным. Тема и сюжет стихотворения «Я покинул родимый дом…» Главной темой стихотворения стало расставание поэта с его родной землёй, матерью и отцом. Для Сергея Есенина Родина едина во всех … Здесь поэт делится с читателями собственными мыслями и чувствами, говорит о своих родителях, рассказывает о любви к родной земле. Лирический герой стихотворения и образ автора в данном …
Сергей Есенин — это не просто писатель или личность, это в первую очередь человек, который может чувствовать, любить и ненавидеть. В своих стихотворениях он пытался передать пережитые эмоции, и в какой-то мере таким способом унять собственную душевную боль. В последние годы своей жизни, поэт Сергей Есенин писал уже депрессивные стихи о любви. Возможно, потому, что он устал от разочарований и нестерпимой боли, которую он ощущал после каждого расставания с любимыми людьми. В стихотворении «Ты меня не любишь, не жалеешь…» он пишет: «Кто любил, уж тот любить не может, кто сгорел, того не подожжёшь».
Скорее всего, в момент написания этого стихотворения Есенин понял, что любить как раньше он не сможет, так как пережитая им боль уже не заживала внутри, а оставалась разрезанными шрамами на его душе, которые, увы, не заживут. Любовь — спасение и гибель каждого человека, именно это пытался доказать Есенин. Любовь может окрылить человека и через некоторое время оборвать эти крылья без жалости и понимания.
Понравилось сочинение? А вот еще: