(286 слов) В литературе существует особый вид жанра – антиутопия. Его так же называют «пародийным жанром». В то время как утопия описывает идеальный общественный строй, то ее аналог с приставкой «анти» показывает весь абсурд и несостоятельность идей утопистов. Популярность этот жанр приобрёл в начале двадцатого века, но его черты можно заметить и в более ранних произведениях. Одним из таких является «История одного города» Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина.
Этот сатирический роман, представляет собой своеобразную летопись небольшого города Глупова. В произведении легко угадывается параллель с Российским государством и его историей. Однако, помимо глубокой сатиры на прошлое нашего государства, можно уловить мотивы и опасения писателя о будущем страны. Так, в последней главе об Угрюм-Бурчееве (пародия на Аракчеева, государственного и военного деятеля), в голове градоначальника возникает мысль о создании нового утопического строя. Глупов будет переименован в Неприклонск, и все жители должны будут действовать (и даже думать!) одинаково.
«В каждом доме живут по двое престарелых, по двое взрослых, по двое подростков и по двое малолетков… Нет ни прошедшего, ни будущего, а потому летосчисление упраздняется… все по команде» — так описывается мечта государственника. Мир, построенный Угрюм-Бурчеевым, кажется жестоким и нереальным в своём воплощении. Однако, как показала история, позже мы увидели эти же настроения в создании Советского Союза, когда коллективизация коснулась не только крестьянских угодий, но и менталитета народа. Уравнивая всех и вся, политики поместили живых людей на прокрустово ложе истории. В этом плане произведение Салтыкова-Щедрина можно назвать даже пророческим.
Мог ли писатель уже в те годы прочувствовать разрушительную силу желания людей к созданию идеального царства? Видимо, да. Как бы парадоксально это не звучало, но утописты, пытаясь сделать всех счастливыми, часто применяют силу для осуществления своих замыслов. Жанр антиутопии прекрасно показывает и описывает опасность осуществления таких «мечтаний», их последствия. Это же можно увидеть и в «Истории одного города».
Автор: Виктория Абросимова
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
Роман «История одного города» в творчестве М.Е.Салтыкова-Щедрина занимает особое место. Роман был принят современниками очень настороженно, точнее сказать критически. Известный в то время публицист Суворов выступил с обвинениями в адрес автора, считая, что писатель исказил факты русской истории, что книга его — есть глумление над русским народом. Один этот факт уже свидетельствует о том, что книга попала в цель. На примере описи градоначальников можно сказать о пародийности книги. Но не столько пародия на русскую историю, сколько современность волновала Михаила Евграфовича. Находясь на службе в Твери и Рязани государственный чиновник воочию видел «головотяпство» и народа, и чиновничьей братии.
Самая спорная и явно пророческая история рассказывается в последней главе «Подтверждение покаяния. Заключение». По некоторым сведениям, эта глава, по сути, тоже пародия, только на роман современника Н.Г. Чернышевского, на «Четвёртый сон Веры Павловны». На самом деле, при внимательном прочтении главы Салтыкова-Щедрина во многом намек на утопию Чернышевского с его лучезарной картиной всеобщего счастья от труда на благо всех. О том, чем грозит такая уверенность в счастливом будущем идеального общества, прописанного против натурального естественного хода истории, смело предсказывает великий критик.
Начнём с того, что город Глупов, по решению градоначальника Угрюм-Бурчеева, было решено назвать Непреклонск. В портрете проглядывается твёрдость и упорство непреклонного главы города. И хотя в портрете Угрюм-Бурчеева современники угадывали лицо Аракчеева, возможно проследить некоторое сходство с великим отцом народов Сталиным. Даже псевдоним вождя просто символизирует непреклонность. А его стрижка? А его китель? Но более всего вызывает удивление строгий режим, распорядок дня, которому подчиняются все от мала до велика, те обязательные работы, выполняемые всеми взрослыми гражданами города.
Все жители обязаны были бы не только действовать, но и думать совершенно одинаково. Всё подчинялось строгим и совершенно обязательным правилам, законам, регламентам.
В каждом доме живут по двое престарелых, по двое взрослых, по двое подростков и по двое малолетков… Школ нет и грамотности не полагается; наука числ преподается по пальцам. Нет ни прошедшего, ни будущего, а потому летосчисление упраздняется… Работы производятся по команде. Обыватели разом нагибаются и выпрямляются; сверкают лезвия кос, взмахивают грабли, стучат заступы, сохи бороздят землю — все по команде.
Особое умиление вызывают обязательно для всех проводимые три праздника в году: «Во-первых, назначен был праздник по случаю переименования города из Глупова в Непреклонск; во-вторых, последовал праздник в воспоминание побед, одержанных бывшими градоначальниками над обывателями; и, в-третьих, по случаю наступления осеннего времени, сам собой подошел праздник «предержащих властей». Праздники отличались от будней усиленной маршировкой жителей. Ну чем вам не Первое мая и Седьмое ноября? В общем, казарменный социализм в том виде, как он представлен в романе Салтыкова-Щедрина словно точь-в-точь был воспроизведён впоследствии при советской власти. Вспоминается забытый лозунг, широко распространённый в 20-е годы прошлого века: «Загоним железной рукой человечество в счастье!»
Опасность утопий доказана всей историей ХХ века: Сталин, Гитлер, Муссолини, Мао, Кастро и прочие. Как никогда жанр антиутопия развит в прошлом веке. Хотя и сейчас можно углядеть эти характеристики общества в знаменитых «Голодных играх», «Дивергенте» и прочих новых бестселлерах.
Заканчивается книга Салтыкова-Щедрина зловеще. Пришло Оно и снесло весь город с лица земли. Стихия, несущая не только разрушение, но трепетное отношение ко всему, что нарушает естественный ход вещей, уничтожила Угрюм-Бурчеева и весь его Непреклонск. Пророческий смысл этой антиутопии стал ясен только сейчас, и мы можем оценить всю силу боли и гнева писателя, предвидевшего мрачные катаклизмы в развитии общества.
“История одного города” М. Е. Салтыкова-Щедрина как антиутопия. Угрюм-Бурчеев
Наиболее ужасным из всех градоначальников был Угрюм-Бурчеев (глава “Подтверждение покаяния. Заключение”). Заметим, однако, что сам Угрюм-Бурчеев предупреждал: “Идет некто за мной, который будет еще ужаснее меня”.
Из “Описи градоначальников” следует, что на страницах “Истории одного города” должен был появиться некто Перехват-Залихватский, который “въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки”. Летописец кратко заметил: “О сем умолчу”. Что же предвещал Угрюм-Бурчеев?
Что такое ужасное
должно было произойти после него?
Сам же Угрюм-Бурчеев был страшен прежде всего тем, что являлся воплощением непреклонности. В его идиотском воображении возникла фантастическая утопия: возвести руками глуповцев город, который так и должен был бы называться – “Непреклонск”. В этом городе, по замыслу градоначальника, все жители обязаны были бы не только действовать, но и думать совершенно одинаково. Все подчинялось строгим и совершенно обязательным правилам, законам, регламентам. “В каждом доме живут по двое престарелых, по двое взрослых, по двое подростков и по двое малолетков…
1) —>
Школ нет и грамотности не полагается; наука числ преподается по пальцам. Нет ни прошедшего, ни будущего, а потому летосчисление упраздняется… Работы производятся по команде.
Обыватели разом нагибаются и выпрямляются; сверкают лезвия кос, взмахивают грабли, стучат заступы, сохи бороздят землю – все по команде”.
Что же мерещится там, впереди, в какой-то лучезарной дали, которая покамест еще задернута туманом?
“- Ка-за-р-рмы! – совершенно определительно подсказывало возбужденное до героизма воображение”.
Есть такое понятие: казарменный социализм, когда высокие и благородные идеи свободы, равенства и братства преобразуются в унылую и мелочную регламентацию, когда в основу всего положены казарменные порядки. И создатели разного рода утопий (Томас Мор, Т. Кампанелла, Н. Чернышевский) не свободны были от желания все заранее расписать, рассчитать, предусмотреть малейшие подробности и детали будущего социалистического общества.
Утописты, создавая план переустройства мира, так страстно и восторженно стремились к счастью для всех, что не останавливались порою и перед возможностью применения силы для осуществления своих величественных замыслов. Как это ни парадоксально, но опасность утопий заключается в их осуществимости.
Горький опыт XX в., реализация на практике жестокой регламентации, подавление свободной человеческой личности во имя государства или “интересов коллектива” привели к возникновению жанра антиутопий (книги Е. И. Замятина “Мы”, А. П. Платонова “Котлован”, В. В. Набокова “Приглашение на казнь”, английского писателя Джорджа Оруэлла “1984”, американца Рея Дугласа Бредбери “451 градусов по Фаренгейту” и др.)” Суровые предостережения авторов об угрозе исчезновения высоких гуманистических ценностей, вообще завоеваний цивилизации в тоталитарном государстве, в жестоком и безнравственном мире – такова направленность этих произведений.
Возвращаясь к Салтыкову-Щедрину, скажем, что он один из первых создал именно антиутопию в главе, посвященной Угрюм-Бурчееву. Пророческий смысл этой антиутопии стал ясен только сейчас, и мы можем оценить всю силу боли и гнева писателя, предвидевшего мрачные катаклизмы в развитии общества.
Loading…
«История одного города» – роман-антиутопия? Журналистское расследование!
«История одного города» – роман-антиутопия? Журналистское расследование!
Исследование и глубокий анализ общественной жизни, ее извращений и пороков всегда были главной задачей Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина (1826 – 1889), а жизнь первого пореформенного десятилетия давала писателю материал для поразительных сопоставлений. Уже в очерках из цикла «Признаки времени», которые печатались в «Современнике» и «Отечественных записках», встречается понятие «торжествующее бесстыжие». В первом десятилетии ХХ века, работая над лекциями по истории русской литературы, А. М. Горький писал: «В наши дни, – подчеркивал он, – Щедрин ожил весь. И нет почти ни одной его злой мысли, которая не могла бы найти оправдание в переживаемый момент»[36]. Сатира Салтыкова-Щедрина оказалось близкой не только мрачному периоду реакции, но и настоящему моменту. Так, в очерке «Хищники» из «Признаков времени» есть все, чем пестрят газеты сегодня: «пирамиды», концессии, жульничество. И разве не прекрасной иллюстрацией деятельности иных нынешних губернаторов является «История одного города», написанная в 1869 – 1870 годах?
Новое сочинение Щедрина произвело на русское общество странное впечатление. Кто-то признавал, что это «мастерски написанная сатира на градоначальников», и советовал «нашим влиятельным людям познакомиться с ним, прежде чем они решатся подать свой голос за проект о рассмотрении губернаторской власти». Иные обвиняли писателя в стремлении «поглумиться» и «позлословить» над народом, но абсолютное большинство дореволюционных критиков сочло, что зеркало сатиры «Истории одного города» обращено «не к настоящему, а к прошедшему». Очевидно, их ввело в заблуждение то, что рассказы смиренных глуповских летописцев содержали в себе намеки на некоторые подлинные события русской истории. Но не историческую, а совершенно обыкновенную сатиру имел в виду писатель, по собственному признанию. Острие этой сатиры было направлено против тех черт русской действительности, которые, по его мнению, «делали ее не совсем удобной». К таким чертам он относил, в частности, «благодушие, доведенное до рыхлости», и «легкомыслие, доведенное до способности не краснея лгать самым бессовестным образом».
«История одного города» остается самой совершенной сатирой Салтыкова-Щедрина. Причудливо переплетая настоящее и минувшее, писатель создает блестящий образец литературного произведения, жанр которого определить затруднительно. Что это – роман? Антиутопия? Исследование? В одной из наиболее обстоятельных работ, посвященных истории журналистских расследований, – коллективной монографии, подготовленной группой ученых Северо-Западного университета (North-West University) под руководством профессора Дэвида Протесса, сказано: «Выбор сюжета, подбор и организация фактов в процессе написания расследовательских материалов служат нравственной задаче – вызвать сочувствие к жертве, которая, может, не вполне безгрешна, но достаточно невиновна для того, чтобы вызвать возмущение действиями властей»[37]. С этой точки зрения «Историю одного города» вполне можно назвать журналистским расследованием.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
Военный роман
Военный роман
Это было во время войны. Под Ленинградом его ранили, оперировали, но рана была тяжелая, и Юрия отправили в тыл, в Ташкент. Вначале его, чуть живого, привезли в госпиталь. На носилках занесли на площадку, а затем уложили в какой-то занавешенный брезентом угол,
§ 2. Функционирование Суда Европейского Союза как одного из институтов ЕС
§ 2. Функционирование Суда Европейского Союза как одного из институтов ЕС
В современных условиях развития интеграционных и глобализационных процессов в европейском регионе Суд Европейского Союза является его важнейшим институтом и осуществляет свою деятельность в
§ 1. Система замены одного наказания другим
§ 1. Система замены одного наказания другим
При назначении наказания лицу, виновному в совершении преступления, суд с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, личности виновного, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, влияния наказания
§ 4 Передача дела из одного суда в другой
§ 4
Передача дела из одного суда в другой
Несмотря на то что дело, принятое судьей к своему производству с соблюдением правил подсудности, должно быть разрешено им по существу, в зависимости от конкретных обстоятельств может возникнуть необходимость в изменении
Статья 39. Передача дела из одного арбитражного суда в другой арбитражный суд
Статья 39. Передача дела из одного арбитражного суда в другой арбитражный суд
1. В ч. 1 комментируемой статьи установлено общее правило неизменности подсудности дела: если дело принято к производству данного арбитражного суда с соблюдением правил подсудности, оно должно
3.3. Расторжение брака по заявлению одного из супругов
3.3. Расторжение брака по заявлению одного из супругов
По заявлению одного из супругов, несмотря на наличие у четы общих несовершеннолетних детей, производится расторжение брака в органах записи актов гражданского состояния, если другой супруг:• признан судом безвестно
Руденко Роман Андреевич (1907–1981), действительный государственный советник юстиции
Руденко Роман Андреевич
(1907–1981),
действительный государственный советник юстиции
* * *Родился в селе Носовка Черниговской губернии в семье крестьянина-бедняка. Учиться ему пришлось недолго. Надо было помогать большой семье, и юноша пошел на завод. Вскоре становится
«Уотергейт» и журналистское расследование. Феномен «Вудстайна»
«Уотергейт» и журналистское расследование. Феномен «Вудстайна»
Классическим примером журналистского расследования принято считать «Уотергейтское дело». Этот громкий политический скандал, потрясший Америку в начале 70-х годов ХХ века, для советских людей
4.2. Журналистское расследование и сеть Интернет
4.2. Журналистское расследование и сеть Интернет
В настоящее время Интернет проник почти во все области человеческой деятельности. Аудитория Всемирной паутины непрерывно растет: современный человек обитает в среде изменяющихся «мобильных» информационных потоков, и ему
2.4 Города-государства
2.4
Города-государства
Древнейшие государственные образования, как правило, возникали на социально-экономической основе раннего земледельческого общества. Первые города-государства образовались в 4–3 тысячелетиях до н. э. в Месопотамии, Горном Перу и других регионах в
метки: История, Город, Антиутопия, Жизнь, Произведение, Народ, Роман, Долготерпение
- По произведению История одного города
В своем произведении «История одного города» Салтыков – Щедрин ловко переплетает фантастику с реальностью. Этот шедевр автора многие называют рассказом, что не совсем верно. Скорее его можно именовать юмористическим романом, в котором выставляются на показ все изъяны правящей власти, при чем сделано это в сатирическом жанре.
Сюжет романа развивается в одном городе, в котором друг за другом меняются начальники, но всё это не приносит абсолютно никаких результатов. Ни одному из них не удается хоть как-то стабилизировать и улучшить качество жизни горожан.
В романе описывается не только обстановка этого конкретного города, но и проблемы всей России в целом. Начальство отличается глупостью и каждый из обладающих какой-либо властью, преследует свои собственные цели.
Автор описывает город Глупово каждый раз по новому: иногда у него это столица, иногда небольшой городишко, а иной раз и вовсе большая деревня. В основном произведение посвящено высмеиванию местных градоначальников, которых ставят во главе управления городом, а они, вместо того, чтобы способствовать его развитию и процветанию, медленно, но верно растаскивают его по кускам.
Уделяется также внимание и местному населению. Создаётся такое впечатление, что жителям вообще наплевать, что происходит в их родном городе. Они даже не пытаются изменить что-либо в сложившихся обстоятельствах и не рискуют идти против системы. Народ просто принимает позицию молчаливого наблюдателя и равнодушно следит за привычной уже сменой руководства. Горожане в очередной раз подстраиваются под нового начальника и смотрят, как он разрушает их город, а вместе с ним и их собственную жизнь, при этом ни на что не надеются и смиренно довольствуются тем, что имеют.
Всех неоднократно сменившиеся начальников объединяет особое деспотичное отношение и откровенная тирания народа. К примеру, люди боялись и трепетали от одного только взгляда последнего из градоначальников, Угрюм – Бурчеева и подобно зомби беспрекословно подчинялись и готовы были следовать за ним повсюду. Именно ему пришла в его бестолковую голову идея разрушить город до основания, а затем начать отстраивать его заново. Разрушить то он его разрушил, а вот строительство нового города так и не началось и остались его жители жить на этих развалинах.
4 стр., 1786 слов
Смысл финала романа «История одного города»
… и бюрократической России. Образы градоначальников в «Истории одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина. Одно из самых известных произведений М.Е. Салтыкова-Щедрина – «История одного города». Несмотря на название, это … Щедриным с потрясающей силой. Именно благодаря таким неординарным образам градоначальников «История одного города» живет и сейчас. Эта замечательная книга известна не только …
В своем романе автор обвиняет в сложившейся ситуации не только власть имущих, но и равнодушный народ. Он не призывает никого к восстанию, а просто даёт понять, что руководителю в одиночку не под силу управлять ни городом, ни страной. Поддержка простых людей ему просто необходима.
2 вариант
М.Е. Салтыков-Щедрин, один из известнейших русских писателей 19 века, всю свою жизнь был защитником правды и свободы, борцом против зла.
«История одного города», написанная в 1869 году, представляет собой сатиру на политику российского самодержавия 18-19 веков, оформленную в виде пародии на летопись. Произведение изображает жизнь города Глупова в уродливо-комическом виде.
Жители города Глупова – головотяпы – с целью наведения порядка в городе сами нашли себе градоначальника. Его правление не привело ни к чему хорошему, а только разорило город. С тех пор в Глупове сменяются градоначальники, один лучше другого. Они ничего не делают для того, чтобы улучшить жизнь горожан, заботятся только о своем благополучии. В «Описи градоначальникам» перед нами проходит галерея правителей, страшных своей жестокостью и тупостью: Органчик, Прыщ, Бородавкин, Негодяев, Перехват-Залихватский и другие. Один из них оказался с фаршированной головой, другой – безмозглым существом, а самый страшный из них – Угрюм-Бурчеев – деспотом и тираном, мечтой идеального мира которого являются казармы военного типа.
Городские жители привыкли к чинопочитанию и раболепию, поэтому не борются за свои права. Они радуются, когда происходит смена правителя, и верят, что новый наведет порядок. Под глуповскими градоначальниками Салтыков-Щедрин иносказательно изобразил русских царей и министров. Автор мастерски использует прием гротеска, употребляет говорящие фамилии, тем самым выражая свое отношение к персонажам.
Задача писателя заключалась в том, чтобы показать неспособность градоначальников к управлению страной, их враждебность народу, идиотизм, потерю всех человеческих свойств. Все эти люди – олицетворение несправедливого строя, основанного на произволе и порабощении народа.
Роман осуждает народную пассивность и долготерпение, в нем содержатся подлинные факты и события русской жизни. Критикуя долготерпение и покорность народа, Щедрин показывает и пробуждение сознания глуповцев: в сцене смерча можно предположить назревание народной революции против самого страшного из правителей – Угрюм-Бурчеева.
Также читают:
Картинка к сочинению По произведению История одного города
Популярные сегодня темы
-
16 декабря 1770 г. — Город Бонн. В семье певца Иоганна Бетховена и М.-Магдалины Кеверих по Боннгассе в доме номер 515 появился на свет Людвиг ван Бетховен.
-
Василь Быков известный белорусский писатель. Большинство его произведений отражают тяжелые военные и послевоенные времена, которые автор сам в молодости испытал на себе
4 стр., 1649 слов
Образы градоначальников в романе История одного города Салтыков-Щедрин
… для своей страны и города. Сочинение Образы градоначальников в романе История одного города Роман «История одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина был опубликован в 1870 году. Пользуясь литературным приемом гротеск, автор высмеивает самодержавие. В произведении, признанном сатирическим, нашли отображение образы, созданные по подобию некоторых …
-
Тольятти – мой родной и, конечно, самый-самый любимый город! Сразу скажу, что это достаточно современный город – советский. Он во многом похож на все другие города того времени… У нас есть центральный парк отдыха и культуры
-
Произведение Максима Горького «Старуха Изергиль», выполненное в стиле романтизма, является одним из ключевых произведений русской классической литературы.
-
Франц Шуберт по праву заслужил именоваться родоначальником музыкального романтизма. За свою непродолжительную жизнь, а прожил один из самых величайших композиторов в истории всего 31 год, австриец успел создать около тысячи музыкальных композиций
Сатирический роман Салтыкова-Щедрина «История одного города» является одним из наиболее ярких произведений русской литературы 19 века. Гротескное изображение государственного строя в России, пародия на иерархию, царящую в державе, вызвали неоднозначную реакцию в обществе. Для «Истории одного города» анализ требуется глубокий и детальный, поскольку данное произведение лишь на первый взгляд может показаться легким чтивом. Особенно полезным он будет при подготовке к уроку литературы в 8 классе и написании сочинений на заданную тему.
Краткий анализ
Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться с самим произведением История одного города.
Год написания –1870 г.
История создания – Писатель давно вынашивал идею написать роман о самодержавии. Работа над произведением велась с перерывами, поскольку Салтыков-Щедрин одновременно писал сразу несколько книг.
Тема – Обличение пороков социальной и политической сферы в жизни России, а также раскрытие особенностей взаимоотношения народа и власти при самодержавии.
Композиция – Роман состоит из 16 глав. Особенность заключается в том, что все они написаны якобы разными авторами, и только первая и последняя – самим издателем. Согласно версии писателя, «История одного города» – это лишь издание тетради «Глуповского летописца», случайно найденной в городском архиве.
Жанр – Роман.
Направление – Реализм.
Зарождение термина
Впервые слово «антиутопист» (dystopian
) как противоположность «утописта» (
utopian
) употребил английский философ и экономист Джон Стюарт Милль в 1868 году в Британской Палате общин. Сам же термин «антиутопия» (англ. dystopia) как название литературного жанра ввели Гленн Негли и Макс Патрик в составленной ими антологии утопий «В поисках утопии» (The Quest for Utopia, 1952).
В середине 1960-х термин «антиутопия» (anti-utopia
) появляется в советской, а позднее — и в англоязычной критике. Есть мнение, что англ. anti-utopia и англ. dystopia — синонимы. Существует также точка зрения (как в России, так и за рубежом), различающая антиутопию и дистопию. Согласно ей, в то время как дистопия — это «победа сил разума над силами добра», абсолютная антитеза утопии, антиутопия — это лишь отрицание принципа утопии, представляющее больше степеней свободы[3][4][5]. Тем не менее, термин «антиутопия» распространён гораздо шире и обычно подразумевается в значении
dystopia
.
История создания
Замысел романа Салтыков-Щедрин вынашивал довольно долго. Образ вымышленного города Глупова как воплощение самодержавно-помещичьего строя в России впервые возник в очерках писателя в начале 60-х, когда на просторах российской империи переживала свой подъем освободительная борьба простого народа.
В 1867 году писатель опубликовал свой фантастический «Рассказ о губернаторе с фаршированной головой», который позднее лег в основу главы «Органчик». Спустя год Михаил Евграфович приступил к работе над полномасштабным романом, который завершил в 1870 году. При написании книги «История одного города» писатель на некоторое время приостанавливал работу ради сказок и некоторых других произведений.
Первоначально роман имел другое название – «Глуповский Летописец», однако затем автор изменил его на «Историю старого города». Литературный труд был опубликован по частям в журнале «Отечественные записки», в котором Салтыков-Щедрин был главным редактором. В том же 1870 году свет увидела полная версия книги.
После публикации романа на писателя обрушилась волна негодующей критики. Салтыков-Щедрин был обвинен в искажении отечественной истории и оскорблении всего русского народа, интерес к его творчеству заметно пошел на спад. Отображение реалий жизни русского народа и давно назревших проблем в обществе, практически ничем не прикрытая критика самодержавия откровенно пугала, и далеко не все были готовы принять правду в ее истинном свете.
Посмотрите, что еще у нас есть:
- для самых рациональных — Краткое содержание «История одного города»
- для самых компанейских — Главные герои «История одного города»
- для самых занятых — Читательский дневник «История одного города»
- для самых крутых — Читать «История одного города» полностью
Материалы к уроку по книге М.Е Салтыкова-Щедрина «История одного города»
Материалы для урока по теме «История одного города» М. Е. Салтыкова — Щедрина
Оценка романа современниками.
Это произведение впервые вышло отдельным изданием в 1870 году. До этого книга печаталась в несколько приёмов в «Отечественных записках». Сразу по выходе книги в свет И.С. Тургенев, находившийся тогда в Лондоне, писал Михаилу Евграфовичу: «На днях получил Вашу «Историю одного города»… прочёл её немедленно… Под своей резко сатирической, иногда фантастической формой, своим злободневным юмором, напоминающим лучшие страницы Свифта, «История одного города» представляет самое правдивое воспроизведение одной из коренных сторон российской физиономии…»
Но подобное отношение к новому творению Щедрина было далеко не единодушным. Некоторые читатели и критики встретили его более чем прохладно. В апрельском номере журнала «Вестник Европы» за 1871 год появилась критическая статья, посвящённая «Истории одного города», которая называлась «Историческая сатира». Автор её рассматривал книгу как сатиру на русскую историю и в этой связи обвинял писателя в самых разных грехах: в «поверхностном знакомстве с историей XVIII века и вообще с историей русского народа», в «неясности позиции автора», в «смехе для смеха» и старании «позабавить читателя во что бы то ни стало», в отсутствии «всякой руководящей идеи». Одним из главных пунктов обвинения был тезис о глумлении сатирика над народом. Подписана статья была псевдонимом А.Б-ов, за которым скрылся А.С. Суворин – в то время либеральный критик.
- Город Глупов – город – гротеск.
Вопросы для анализа.
Необычен и жанр, и герои, необычен сам объект изображения, избранный сатириком. Давно известно, что предметом сатиры должна быть современность… А тут вдруг – история. К тому же история какого-то города Глупова.
– Что же за город привлёк внимание писателя? Где был заложен он? Каково место расположения?
«…Прибывши домой, головотяпы немедленно выбрали болотину и, заложив на ней город, назвали Глуповым…»1
(Глава «О корени происхождения глуповцев».)
«…родной наш город Глупов, произведя обширную торговлю квасом, печёнкой и варёными яйцами, имеет три реки и, в согласность древнему Риму, на семи горах построен…»
(Глава «Обращение к читателю». С. 297.)
– Каковы границы города Глупова?
Границы города неопределённые, непонятные, то это уездный городишко с прилегающим к нему выгоном для скота (рассыльный прибывает в Глупов «из Губернии», новый градоначальник тоже), то выясняется, что это город скорее губернский (в трактате Микаладзе встречаем фразы: «В одной из приволжских губерний градоначальник был роста трёх аршин с вершком… В другой губернии столь же рослый градоначальник…»
– глава «Оправдательные документы. О благовидной всех градоначальников наружности». С. 476–480),
то границы города расширены до пределов всей России («Выгонные земли Византии и Глупова были до такой степени смежены, что византийские стада почти постоянно смешивались с глуповскими, и из этого выходили беспрестанные пререкания»).
(Глава «Войны за просвещение». С. 371.)
– Кто населял город Глупов?
Глупов населяли странные люди, похожие на горожан, встречаем мы здесь и купечество, и интеллигенцию, и даже глуповский бомонд. А порой вдруг оказывается, что жители этого города… пашут, сеют, пасут скот и живут в избах.
– Как же понимать эти противоречия? Как недосмотр автора?
Это город условный, иносказательный. Город – гротеск, в котором нашли воплощение негативные стороны всей страны, всего государства. В этом обобщённом образе совмещены деревни, сёла, уездные и губернские города, столицы Российской империи.
– Что означает сочетание «один город» в названии «История одного города»?
«Один город» следует соотнести с исконным смыслом корня gard – ограждённая территория, область человеческого существования, значит, это изображение любого человеческого общества.
– Как же возник этот город? Обратитесь к главе «О корени происхождения глуповцев», расскажите легенду о возникновении Глупова.
Щедрин рисует гротесковую картину возникновения Глупова, строительным материалом для которой в значительной мере послужила сатирически переосмысленная легенда о «добровольном» призвании славянами варяжских князей.
– Из легенды мы узнали, что основали город головотяпы. Почему их так называли?
«Головотяпами же прозывались эти люди оттого, что имели привычку «тяпать» головами обо всё, что бы ни встретилось на пути…»
(Глава «О корени происхождения глуповцев». С. 298.)
Вспомним русскую пословицу «Заставь дурака Богу молиться – он и лоб расшибёт», которую следует понимать метафорически. Объяснение слова «головотяпы» является не чем иным, как вариантом этой пословицы, но писатель переосмыслил данное прозвище и прочёл его буквально. Ироническое объяснение помогает понять, что перед нами образ не правдоподобный, а условный. Приём, к которому прибегает здесь автор (буквальное прочтение метафорических выражений), встречается в сатире часто. Особенно любят к нему прибегать художники-карикатуристы. Он позволяет создать яркие гротесковые образы (рассматриваются иллюстрации художников Кукрыниксов к данному произведению).
– С чего же начали головотяпы наведение порядка?
«Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом телёнка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили…»
(Глава «О корени происхождения глуповцев». С. 299.)
Но невозможно такими нелепыми действиями добиться порядка, и они обращаются к князю.
– Какая главная проблема ставится писателем в связи с этим в главе «О корени происхождения глуповцев», а потом и во всём повествовании?
Народ и самовластие.
– Сторонники самодержавия заявляли, что, пригласив князей, народ проявил мудрость. А вы как считаете? А как считает автор?
Щедрин считает это глупостью, выражая своё мнение устами князя, согласившегося «володеть» головотяпами.
– Что принесло головотяпам самовластие?
«И будете вы платить мне дани многие…», то есть грабёж систематический, узаконенный;
«Когда же пойду на войну – и вы идите!» – превращение жителей в «пушечное мясо»;
«А до прочего вам ни до чего дела нет!» – устранение народа от обсуждения и решения любых общественных вопросов;
«И тех… которым ни до чего дела нет, я буду миловать; прочих же всех – казнить» – воспитание в народе покорности, повиновения путём откровенного непрерывного террора.
(Глава «О корени происхождения глуповцев». С. 303–304.)
Градоначальники
Дальнейшие главы представляют собой описание жизни глуповцев при самовластии. Сатирик воссоздаёт город Глупов на разных этапах его существования, при разных правителях. Например, глава «Опись градоначальникам» даёт целую вереницу их. И снова люди вроде бы как люди: и фамилия есть, и имя-отчество, и чин. И качествами некоторые из них наделены вполне правдоподобными. В то же время сплошь и рядом быль переплетается здесь с фантастикой.
– Чем знаменательны градоначальники?
1. Баклан Иван Матвеевич – ростом трёх аршин и трёх вершков (аршин – 0,71 м, вершок – 4,4 см), происходит по прямой линии от самой высокой колокольни в Москве (Ивана Великого). В словаре В.Даля: Баклан – болван, чурбан, чурка. Смерть его фантастична: переломлен во время бури.
2. Прыщ Иван Пантелеич с фаршированной головой.
3. Никодим Осипович Иванов «был столь малого роста, что не мог вмещать пространных законов. Умер от натуги, усиливаясь постичь сенатский указ».
Вывод:
Образы градоначальников необычны, фантастичны.
Сам Салтыков-Щедрин, объясняя смысл своего обращения к фантастике, подчёркивал, что «фантастичность рассказов нимало не устраняет их… воспитательного значения и что опрометчивая самонадеянность летающего градоначальника может даже и теперь послужить спасительным предостережением для тех из современных администраторов, которые не желают быть преждевременно уволенными от должности».
Конечно, объяснение это носит ироничный характер, но вместе с тем оно в своеобразной форме выражает ту мысль, что обращение его к фантастике было не случайным, а диктовалось серьёзными творческими задачами, несло важную идейную нагрузку, то есть сколько бы прихотливым и безграничным ни был полёт фантазии, он всегда связан с реальной действительностью. Например, говоря о гротесковой характеристике Никодима Осиповича Иванова, который настолько «мал ростом», что не в состоянии был «вмещать пространных законов», мы должны знать, что эта фантастическая подробность появилась у Щедрина не случайно, что он опирался на материал реальной действительности.
С середины XVII века по 1825 год в России были изданы десятки тысяч разных законов. Собранные вместе, они заняли сорок пять томов («Полное собрание законов Российской империи», 1830). Законы, изданные при Николае I и Александре II (до 1870 года), составили ещё сорок пять томов. Характерной чертой многих из них были не только «пространность», но и крайняя запутанность, противоречивость. Вот куда метит сатирик, заявляя, что градоначальник Иванов умер от «натуги, усиливаясь постичь некоторый сенатский указ».
В фигурах некоторых из градоначальников можно отыскать черты подлинных российских самодержцев. (Так, например, в образе Негодяева есть нечто от Павла I, в фигурах Микаладзе и Грустилова – от Александра I, в Перехват-Залихватском – от Николая I.)
– Так что же, это сатирический портрет исторической личности?
Нет. Это образы обобщённые.
– Докажите, что это образы типические. Что общего у всех градоначальников? Чем они похожи?
Они похожи в главном: их разнообразные прожекты сводились к одному: к выколачиванию «недоимок» и пресечению «крамолы».
(Глава «Опись градоначальникам. Ферапонтов, Великанов, Бородавкин».)
Вывод:
Многообразие градоначальников оборачивается на самом деле их поразительным однообразием. И термин «градоначальник» употребляется в данной книге не в официальном своём значении, а в чисто условном. Градоначальник – это начальник города Глупова, а поскольку Глупов – город обобщённый, то и градоначальник – понятие собирательное, обозначающее самовластного правителя. И в следующей главе эти разнообразные фигуры как бы приведены к общему знаменателю. Этим знаменателем оказался Дементий Варламович Брудастый – градоначальник без головы.
– Чем он знаменателен? Расскажите о нём.
Глава «Органчик».
Итак, в этом образе перед читателем предстаёт сущность градоначальничества, очищенного от всего второстепенного.
– Что является второстепенным, ненужным?
Всё человеческое, и в том числе голова, ум. Для управления достаточно двух мелодий: «Разорю!», «Не потерплю!»
Так правил Глуповым человек, у которого на плечах пустой сосуд, то есть человек без головы отдавал распоряжения, которые глуповцы беспрекословно выполняли, человек без головы распекал чиновников и так далее. Причём Щедрин объясняет правомерность выбранного приёма объяснением смотрителя народных училищ. (Глава «Органчик». С. 317.)
– Какова цель единомыслия и единовластия?
Подчинение глуповцев.
– О чём гласит трактат «О благовидной всех градоначальников наружности»?
Все градоначальники должны быть унифицированы.
– Что должно быть главным в их облике?
Мундир.
(Трактат «О благовидной всех градоначальников наружности». С. 479–481.)
Вывод:
Итак, получается, что градоначальник – это мундир, а кто в мундире – неважно. В нём может быть Клементий, вывезенный из Италии за искусную стряпню макарон, или Фердыщенко, бывший денщик князя Потёмкина, большой любитель буженины и гуся с капустой, или Негодяев, бывший гатчинский истопник, или более зловещая фигура – Угрюм-Бурчеев.
– Прочитайте портретную характеристику, данную писателем этому герою. Почему герой изображается на фоне пейзажа, в котором «вместо неба нависла серая солдатская шинель»?
Шинель – символ, который должен создать иллюзию безгрешности тирана. Этот приём с простой солдатской шинелью не раз использовался русскими деспотами разных мастей: чем жёстче режим, тем больше заботился тиран об аскетизме своего облика и быта.
(Глава «Подтверждение покаяния. Заключение». С. 444, 446.)
– Как вы думаете, почему именно Угрюм-Бурчеев завершает вереницу градоначальников?
Он всех превзошёл своим безграничным идиотизмом, неиссякаемой энергией, ограниченностью, непреклонностью, уравниловкой, наличием казарменных идеалов.
(Там же. С. 448, 450.)
Его идеалы: прямая линия, отсутствие пестроты, простота, доведённая до наготы, уравниловка.
– Чем он опасен?
Тем, что у власти идиот.
(Там же. С. 445.)
В его голове созрел «целый систематический бред»
(Там же. С. 449).
Кроме того, он хотел покорить природу, «естество», но природа не покорилась мертвящей воле «мрачного идиота».
Вывод:
Таким образом, природа, ставшая для писателя олицетворением нормальной, новой жизни, – вот главный и, к сожалению, единственный, до конца последовательный противник бесчеловечной, мертвенной идеи государства. Вспомним Органчика. В чём причина его поломки?.. То ли под влиянием прекрасного весеннего дня (естество!) он улыбнулся (глава «Органчик». С. 314), и машина государственности вдруг заработала в несвойственном для неё режиме – режиме естественности, человечности – и сломалась. Вот эта-то несовместимость идеи государственности и идеи человечности доводится Угрюм-Бурчеевым до предела.
Одним из прототипов этого градоначальника, как известно, был Аракчеев (военный министр в последние годы царствования Александра II, вдохновителя военных поселений, явившихся символом всего периода аракчеевщины).
– Как вы думаете, можно ли свести образ Угрюм-Бурчеева к сатире только на Аракчеева?
Нет. Аракчеевщина – явление конкретно-историческое, а потому в известном смысле «кратковременное». Угрюм-Бурчеевщина – нечто более широкое, страшное. Это явление обобщённое.
Градоначальникам, олицетворяющим собой самодержавие, противопоставлены в книге Щедрина глуповцы.
Глуповцы
– Что представляют собой глуповцы? Как ведут себя под игом самовластия?
Основные их качества: неиссякаемое терпение и слепая вера в начальство: «Мы люди привычные! – Мы претерпеть могим. Ежели нас теперича всех в кучу сложить и с четырёх сторон запалить – мы и тогда противного слова не молвим!»
(Глава «Голодный город». С. 344.)
На эти их качества указывают даже звукоизобразительные характеристики. Понаблюдав, мы увидим, что звукоизобразительные характеристики градоначальников и глуповцев резко отличаются. Произведение Салтыкова-Щедрина насыщено звуками, причём звуковая палитра писателя преобладает над цветовой.
Кажется, что зрительные образы нарисованы не в цвете, а карандашом. А вот за яркость и разнообразие звуковых красок «История одного города» названа «симфонией в слове»2. Здесь отсутствуют звуки спокойные, нейтральные. В гротескном мире произведения обычные звуки реальной жизни приобретают фантастический оттенок, так называемый звуковой гиперболизм.
– Какие же звуки сопровождают градоначальников и глуповцев? На какие характерные черты глуповцев и градоначальников указывают звукоизобразительные характеристики?
| Черты характера | Звукоизобразительная характеристика градоначальников | Звукоизобразительная характеристика глуповцев | Черты характера |
| тупость | окрики, крики восклицания | стоны | неразвитость |
| грубость | звуки труб и барабанов | вопли | покорность |
| жестокость | раскаты грома | тишина | долготерпение |
| идиотизм | хлопки | безмолвие | начальстволюбие |
| ограниченное властолюбие | гул | лепет | смирение |
| свист | шёпот | темнота | |
| треск | вздохи | ||
| грохот | ропот | ||
| плач | |||
| “тихо гудела, шипела толпа” |
Жестокий бюрократический режим самодержавной власти, подавляя всё человеческое в человеке, выступает и как враг подлинно прекрасной музыки. Музыка редко звучит в Глупове, а если звучит, то претерпевает странные метаморфозы, лишаясь одухотворённости, красоты, гармонии. Поэтому и слышим здесь обычно какофонию.
Вспомним главу «Фантастический путешественник».
– Как приказал встречать себя Фердыщенко после путешествия по городскому выгону?
«Стучали тазы, потрясали бубнами и даже играла одна скрипка».
(С. 368.)
Последняя деталь особенно выразительна. Несовместимые тембровые окраски: поющая скрипка и «бубно-тазовая» какофония. Писатель создаёт своеобразный аналог музыкального гротеска. Поэтому не случайно, наверное, появилась опера-блеф В.Осинского и Б.Тихомирова «Без царя в голове» (по мотивам «Истории одного города»).
Авторы тоже используют приём гротеска. Вместо музыки – уродливый перевёртыш.
(Слушание фрагмента оперы.)
– На кого же направляет свою сатиру М.Е. Салтыков-Щедрин?
Судя по звукоизобразительным характеристикам, мы можем сказать, что сатира писателя направлена и на самодержавных правителей, и на покорность и долготерпение народа.
– Но возможно ли смеяться над народом?
Ведь именно в этом обвинял Щедрина критик Суворин. А сатирик отвечает: «Мне кажется, что в слове народ надо отличать два понятия: народ исторический и народ, представляющий собой идею демократизма. Первому, вынесшему на своих плечах Бородавкиных, Бурчеевых и т.п., я действительно сочувствовать не могу. Второму я всегда сочувствовал, и все мои сочинения полны этим сочувствием».
– О каком же «народе» идёт речь в произведении?
Скорее всего, речь идёт о народе «историческом». Этот народ в 60-е годы XIX века продолжал нести ярмо царского самодержавия.
Надежды революционеров-демократов на близкую народную революцию оказались тщетными. Писатель приходит к выводу, что «корень зла» состоит в политической неразвитости масс, в их общественной пассивности. Давайте понаблюдаем историю «брожения глуповских умов» бурчеевского правления и составим схему. Исходной точкой возьмём «рабскую повинность».
| Рабская привычка к повиновению |
| Бунт на коленях. “Знали они, что бунтуют, но не стоять на коленях не могли» |
| Глуповцы “взялись за ум” |
| Выбор ходока к властям (ходок Евсеич) |
| Снова посылают ходока (ходок Пахомыч) |
| “Сидели и ждали” |
| “Взглянули друг на друга и устыдились” (Глава «Подтверждение покаяния». С.469) |
| “Раздражение росло” |
| Ночные совещания (там же. С.471) |
| Взрыв. Крушение тирана |
Крушение тирана было внезапным. (Глава «Подтверждение покаяния». С. 471–472.) Началась катастрофа с бунта реки, затем появилось «оно», потом история прекратила своё существование.
Смысл финала
Взбунтовавшееся «естество» сметает с лица земли угрюм-бурчеевскую утопию. Но финал книги остаётся «тёмным», о чём свидетельствуют различные трактовки эпизода в литературоведении:
– «оно» означает предсказание народной революции;
– «оно» знаменует начало ещё более жёсткой реакции.
Обе версии спорны.
– Как вы считаете, что же обозначает финал? Опираясь на текст, найдите все «за» и «против».
Класс делится на группы, каждая из которых отстаивает свою точку зрения. К этому спору учащиеся готовились предварительно.
Может быть и третья точка зрения. «История прекратила течение своё», – пишет сатирик.
– Есть несколько значений слова «история». Как вы думаете, в каком значении использует это слово Салтыков-Щедрин?
Скорее всего, в значении «непрерывная связь времён, естественно вбирающая в себя и прошлое, и настоящее, и будущее, процесс общественного развития, неостановимое течение жизни»
(Словарь русского языка Академии наук СССР: В 4 т. М., 1981. Т. 1).
– «История одного города» – это сатира на прошлое России второй половины XVIII – начала XIX века?
Нет. Сатира касалась не истории, а современности. Писатель отобрал и обобщил то, что было равно характерно для эпох, отстающих друг от друга на десятилетия и даже на столетия, то есть созданные им образы, черты были присущи как прошлому, так и настоящему.
Сам писатель подтверждал эту мысль, разъясняя своеобразие замысла: «…те же самые основы жизни, которые существовали в XVIII веке, существуют и теперь. Следовательно, «историческая» сатира вовсе не будет для меня целью, а только формою…»3
По Щедрину, история – неостановимое течение жизни: «История не останавливает своего хода и не задерживается прыщами. События следуют одни за другими с быстротою молнии»4.
– Почему же в данном произведении она «прекратила течение своё»?
Поможет в этом разобраться жанр книги. «История одного города» – антиутопия. Антиутопия – изображение опасных последствий, связанных с построением общества, то есть книга-предупреждение о том, что будет, если у власти будут такие градоначальники и им будут подчиняться такие, как глуповцы.
Вывод:
История города Глупова, с точки зрения сатирика, обречена на гибель как нечто противоестественное, уродливо-неразумное и бесчеловечно-жестокое. В связи с этим «оно» символизирует неминуемое возмездие, которое посылает Глупову истинная история (третья точка зрения на смысл финала). Это произведение не только антиутопия, но и пророчество. Угрюм-бурчеевская «прямая линия» напоминает о «генеральной линии» коммунистической партии, а его любимые слова «барак», «масса» долгое время были любимыми и в нашем лексиконе. Сила щедринской «Истории…» столь велика, что она способна привести к возникновению новых фантазий на вечную тему – «общество и власть».
Тема
«История одного города» – произведение новаторское, далеко вышедшее за рамки художественной сатиры. Салтыков-Щедрин, как истинный патриот своей страны, не мог оставаться безучастным наблюдателем происходящего в России.
В своем романе он затронул довольно острую тему – обличение несовершенств политического устройства российского государства, при котором угнетенный народ смиренно принимает свое рабское положение и считает это единственно правильным и возможным.
На примере вымышленного города Глупова Салтыков-Щедрин хотел показать, что русский народ попросту не может существовать без жесткого и, порой, откровенного жестокого правителя. В противном же случае он сразу оказывается во власти анархии.
К проблематике романа автор относит и искажение сущности истории, которую государству крайне выгодно преподносить как историю единоличной власти, но не как историю соотечественников. В «Истории одного города» главные герои – градоначальники, и в каждом из них просматриваются узнаваемые черты исторических личностей. В некоторых случаях градоначальники представляют собой собирательные образы государственных мужей, занимавших в свое время высокие посты.
Основная мысль произведения заключается в том, что бессознательное поклонение народа самодержавной власти и нежелание брать на себя ответственность за происходящее в стране являются нерушимой преградой на пути к благосостоянию державы.
Смысл «Истории одного города» заключается не в насмешке над Россией, а в желании автора раскрыть обществу глаза на происходящее в стране и подвигнуть к решительному искоренению пороков в социуме.
Литературное направление и жанр
Салтыков-Щедрин – писатель реалистического направления. Сразу после выхода книги критики определили жанровую разновидность романа как историческую сатиру, причём отнеслись к роману по-разному.
С объективной точки зрения Салтыков-Щедрин столь же великий историк, сколь и замечательный сатирик. Его роман – пародия на летописные источники, прежде всего, на «Повесть временных лет» и «Слово о полку Игореве».
Салтыков-Щедрин предлагает собственную версию истории, которая отличается от версий современников Салтыкова-Щедрина (упомянутых первым летописцем Костомарова, Соловьёва, Пыпина).
В главе «От издателя» господин М.Щедрин сам отмечает фантастичность некоторых эпизодов (градоначальника с музыкой, полёты градоначальника по воздуху, обращённые назад ступни градоначальника). При этом он оговаривает, что «фантастичность рассказов нимало не устраняет их административно-воспитательного значения». Эта сатирическая фраза означает, что «Историю одного города» нельзя рассматривать как текст фантастический, но как мифологический, объясняющий менталитет народа.
Фантастичность романа связана с гротеском, который позволяет изобразить типичное через предельное преувеличение и деформацию образа.
Некоторые исследователи находят в «Истории одного города» черты антиутопии.
Композиция
Роман «История одного города» состоит из 16 глав, и все они написаны разными авторами. После первой публикации автором был произведен тщательный анализ произведения, в ходе которого была изменена его композиция. Так, Михаил Евграфович поменял местами некоторые главы, а также добавил приложение «Письмо в редакцию», в котором отреагировал на критику в свой адрес.
Роман начинается со слов самого Салтыкова-Щедина, которому якобы случайно попалась историческая летопись о вымышленном городе Глупове и его жителях.
После небольшого вступления начинается рассказ от лица вымышленного летописца о происхождении глуповцев. Читатель знакомится с историей возникновения государственного строя в Глупове. Племенная вражда, поиск правителя и дальнейшее порабощение граждан занимают в романе целое столетие.
В «Описи градоначальникам» представлена краткая характеристика 22 градоначальников, которые в разное время обладали властью над всеми глуповцами.
В последующих главах дается описание наиболее выдающихся градоначальников – правителей Глупова: Великанова, Баклана, Брудастого, Двоекурова, Негодяева, Грустилова и других.
В финале романа публикуются «Оправдательные документы», которые, по сути, представляют собой назидание другим градоначальникам.
Жанр
«История одного города» является сатирическим романом. Михаил Евграфович всегда был верным последователем этого жанра, и многие его произведения написаны в духе едкой сатиры. Гротеск, ирония, юмор – роман пестрит этими художественными приемами.
Однако «История одного города» произведение весьма неоднозначное: написано оно в форме летописи, однако все персонажи кажутся фантастическими, а происходящие события больше напоминают бредовый сон, нежели реальность.
Впрочем, фантастика в произведении весьма правдива и реалистична, нереальна лишь внешняя оболочка образов и событий. Именно поэтому роман «История одного города» по своему направлению относится к реализму.
«История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина как антиутопия. Угрюм-Бурчеев
Наиболее ужасным из всех градоначальников был Угрюм-Бурчеев . Заметим, однако, что сам Угрюм-Бурчеев предупреждал: «Идет некто за мной, который будет еще ужаснее меня». Из «Описи градоначальников» следует, что на страницах «Истории одного города» должен был появиться некто Перехват-Залихватский, который «въехал в Глупов на белом коне, сжег гимназию и упразднил науки». Летописец кратко заметил: «О сем умолчу». Что же предвещал Угрюм-Бурчеев?
Что такое ужасное должно было произойти после него?
Сам же Угрюм-Бурчеев
был страшен прежде всего тем, что являлся воплощением непреклонности. В его идиотском воображении возникла фантастическая утопия: возвести руками глуповцев город, который так и должен был бы называться — «Непреклонск». В этом городе, по замыслу градоначальника, все жители обязаны были бы не только действовать, но и думать совершенно одинаково. Все подчинялось строгим и совершенно обязательным правилам, законам, регламентам. «В каждом доме живут по двое престарелых, по двое взрослых, по двое подростков и по двое малолетков… Школ нет и грамотности не полагается; наука числ преподается по пальцам.
Нет ни
прошедшего, ни будущего, а потому летосчисление упраздняется… Работы производятся по команде. Обыватели разом нагибаются и выпрямляются; сверкают лезвия кос, взмахивают грабли, стучат заступы, сохи бороздят землю — все по команде».
Что же мерещится там, впереди, в какой-то лучезарной дали, которая покамест еще задернута туманом?
«- Ка-за-р-рмы! — совершенно определительно подсказывало возбужденное до героизма воображение».
Есть такое понятие: казарменный социализм, когда высокие и благородные идеи свободы, равенства и братства преобразуются в унылую и мелочную регламентацию, когда в основу всего положены казарменные порядки. И создатели разного рода утопий не свободны были от желания все заранее расписать, рассчитать, предусмотреть малейшие подробности и детали будущего социалистического общества.
Утописты, создавая план переустройства мира, так страстно и восторженно стремились к счастью для всех, что не останавливались порою и перед возможностью применения силы для осуществления своих величественных замыслов. Как это ни парадоксально, но опасность утопий заключается в их осуществимости.
Горький опыт XX в., реализация на практике жестокой регламентации, подавление свободной человеческой личности во имя государства или «интересов коллектива» привели к возникновению жанра антиутопий » Суровые предостережения авторов об угрозе исчезновения высоких гуманистических ценностей, вообще завоеваний цивилизации в тоталитарном государстве, в жестоком и безнравственном мире — такова направленность этих произведений.
Возвращаясь к Салтыкову-Щедрину, скажем, что он один из первых создал именно антиутопию в главе, посвященной Угрюм-Бурчееву. Пророческий смысл этой антиутопии стал ясен только сейчас, и мы можем оценить всю силу боли и гнева писателя, предвидевшего мрачные катаклизмы в развитии общества.
Методы взаимодействия.
Сейчас вы читаете: «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина как антиутопия. Угрюм-Бурчеев