История русского языка вопросы к экзамену

Вопросы к экзамену по истории русского литературного языка

1. Предмет истории
   русского литературного языка, её место
   в ряду историко-лингвистических
   дисциплин.

2. Периодизация
   истории русского литературного языка.

3. Понятие литературного
   языка. Соотношение понятий «литературный
   язык» и «язык литературы».

4. Церковнославянский
   язык как литературный язык южных и
   восточных славян. Понятие «культурная
   зона Slavia
   Orthodoxa».

5. Понятие
   церковнославянско-русской диглоссии,
   её исторния. Переход от диглоссии к
   двуязычию.

6. Стили русского
   литературного языка киевского периода.
   Жанрово-стилевое соотношение.

7. Русский литературный
   язык московского периода (XIII
   – начало XIV
   в.).

8. Вопрос о втором
   южнославянском влиянии.

9. Русский литературный
   язык на этапе формирования русской
   народности (2 половина XIV
   – XV
   вв.).

10. Основные тенденции
    развития русского литературного языка
    в XVI
    – XVII
    вв.

11. «Проста мова» и
    её роль в истории русского литературного
    языка.

12. Первые славянские
    грамматики и словари и их роль в
    нормировании русского литературного
    языка.

13. Предпосылки
    формирования русского литературного
    языка нового типа в начале XVIII
    века.

14. Русский литературный
    язык петровской эпохи.

15. «Российская
    Грамматика» М. В. Ломоносова и её роль
    в формировании норм русского литературного
    языка.

16. Понятие «стиль»
    в европейской лингвистической традиции.
    Теория 3 стилей М. В. Ломоносова.

17. Роль Н. М. Карамзина
    в истории русского литературного языка.
    Языковая программа Н. М. Карамзина.

18. Полемика между
    сторонниками «нового слога» и архаистами.

19. Языковые программы
    В. К. Тредиаковского.

20. Роль А. Д. Кантемира
    в истории русского литературного языка.

21. Роль А. С. Грибоедова
    в истории русского литературного языка.

22. Роль А. С. Пушкина
    в истории русского литературного языка.

23. Роль М. Ю. Лермонтова
    в истории русского литературного языка.

24. Роль Н. В. Гоголя
    в истории русского литературного языка.

25. Демократизация
    русского литературного языка в 30 – 40
    годы XIX
    века.

26. Роль «Толкового
    словаря» В. И. Даля в становлении норм
    русского литературного языка.

27. Функции заимствований
    и церковнославянизмов в русском
    литературном языке 2 половины XIX
    века.

28. Основные тенденции
    развития русского литературного языка
    во 2 половине XIX
    века.

29. Роль писателей
    «серебряного века» в истории русского
    литературного языка.

30. Судьба русского
    литературного языка в ХХ веке.

Литература

Виноградов, В. В.
Избранные труды. История русского
литературного языка / В. В. Виноградов.
— М. : Наука, 1978. – 495 с.

Виноградов, В. В.
Избранные труды. Язык и стиль русских
писателей от Карамзина до Гоголя / В. В.
Виноградов. – М. : Наука, 1990. – 486 с.

Виноградов В. В.
Очерки по истории русского литературного
языка XVII
– XIX
вв. – М. : Высшая школа, 1983. – 529 с.

Виноград, Г. Г.
Изменения в стилистической маркированности
слов в русском литературном языке
новейшего времени / Г. Г. Виноград //
Филологические науки. – 1987. – №1. – С.
23 – 32.

Винокур, Г. О.
Маяковский – новатор языка / Г. О. Винокур
// Винокур Г. О. О языке художественной
литературы. – М., 1991. – С. 317 – 407.

Древнерусский
литературный язык в его отношении к
старославянскому / Отв. ред. Л. П. Жуковская.
– М. : Наука, 1987. – 246 с.

Иванов, В. В.
Историческая грамматика русского языка
/ В. В. Иванов. – М. : Высшая школа, 1990. –
480 с.

Иванов В. В.
Исторический комментарий к занятиям
по русскому языку / В. В. Иванов, З. А.
Потиха. – М. : Просвещение, 1985. – 138 с.

Иванов, В. В.
Хрестоматия по истории русского языка
/ В. В. Иванов, Т. А. Сумникова, Н. С.
Панкратова. – М. : Высшая школа, 1990. –
495 с.

Иванова, М. В. Второе
южнославянское влияние: термин и сущность
/ Иванова М. В. // Филологические науки.
– 1997. — №1. – С. 83 – 91.

Историческая
грамматика русского языка : Морфология.
Глагол / Под ред. Р. И. Аванесова, В. В.
Иванова. – М. : Наука, 1982. – 302 с.

Камчатнов, А. М.
История русского литературного языка
: XI
— первая половина XIX
века / А. М. Камчатнов. – М. : Academia,
2005. – 681 с.

Кистерева, М. Э.
Грамматическое учение XVI
– XVII
веков в России и Европе / М. Э. Кистерева
// Русская речь. – 2008. — №4. – С. 81 – 84.

Ковалевская, Е. Г.
История русского литературного языка
/ Е. Г. Ковалевская. – М. : Высшая школа,
1992. – 303 с.

Кожин, А. Н.
Литературный язык допушкинской России.
– М. : Русский язык, 1989. – 281 с.

Кожин, А. Н. Русский
язык в годы Великой Отечественной войны
/ А. Н. Кожин // Русский язык в школе. –
1990. – №3. – С. 14 – 22.

Колесов, В. В.
История русского языка / В. В. Колесов.
– М. : СПб. : Academia
: СПбГУ, 2005. – 669 с.

Костомаров, В. Г.
Языковой вкус эпохи / В. Г. Костомаров.
– М. : Наука, 1994. – 425 с.

Ларин, Б. А. Лекции
по истории русского литературного языка
(XI
– cередина
XVIII
века) / Б. А. Ларин. – СПб. : Авалон : Азбука
– классика, 2005. – 414 с.

Лихачев, Д. С.
Литература времени национального
подъёма / Д. С. Лихачев // Памятники
литературы Древней Руси: XIV
– середина XV
вв. – М. : Наука, 1981. – С. 5 – 42.

Макаров, В. Г. Из
истории фонетики русского языка / В. Г.
Макаров. – Чебоксары : Изд-во ЧГУ, 1972. –
143 с.

Ожегов, С. И. Основные
черты развития русского языка в советскую
эпоху / C.
И. Ожегов // Ожегов С. И. Лексикология.
Лексикография. Культура русской речи.
– М. : Наука, 1974. – С. 12 – 35.

Очерки истории
языка русской поэзии ХХ века : поэтический
язык и идиостиль / Отв. ред. В. П. Григорьев.
– М. : Наука, 1990. – 303 с.

Ремнева, М. Л. О
грамматической норме языка книжнославянской
и деловой письменности Древней Руси /
М. Л. Ремнева // Филологические науки. –
1991. — №2. – С. 7 – 18.

Ремнева, М. Л.
Литературный язык Древней Руси: некоторые
особенности грамматической нормы / М.
Л. Ремнева. – М.: Изд-во МГУ, 1988. – 254 с.

Словарь русского
языка конца ХХ века / Под ред. Г. Н.
Скляревской. – М. : ВЛАДОС, 2001. – 725 с.

Соболевский, А. И.
Южнославянское влияние на русскую
письменность XIV
– XV
вв. / А. И. Соболевский // Соболевский А.
И. История русского литературного языка
. – Л. : Изд-во ЛГУ, 1980. – 139 с.

Успенский Б. А.
Краткий очерк истории русского
литературного языка (XI
– XIX
вв.) / Б. А. Успенский. — М. : Языки русской
культуры, 1994. – 215 с.

Успенский Б. А. Из
истории русского литературного языка
XVIII
– начала XIX
века : языковая программа Карамзина и
её исторические корни / Б. А. Успенский.
— М. : Наука, 1985. – 215 с.

Хабургаев, Г. А.
Очерки исторической морфологии русского
языка. Имена / Г. А. Хабургаев. – М.: Изд-во
МГУ, 1990. – 296 с.

Черепанова, О. А.
История русского языка: сборник упражнений
/ О. А. Черепанова, В. В. Колесов, Н. С.
Капорулина, В. Н. Калиновская. – М. :
СПб. : Academia
: СПбГУ, 2003. – 240 с.

Учебное издание

Труфанова Светлана
Леонидовна

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

  14.02.2015176.13 Кб16УП.doc

• #
• #

Вопросы к экзамену по истории русского литературного языка Литературный язык и его свойства. Понятие нормы литературного языка. Периодизация истории русского литературного языка. Проблема происхождения рус. лит. языка. Литературный язык и языковая ситуация Киевской Руси. Язык деловых памятников Киевской Руси. Язык житийной и проповеднической литературы Киевской Руси. Язык «Слова о полку Игореве». Язык русской летописи. Роль старославянского языка в истории русского лит. языка. Лит. язык Московской Руси (социальные и культурно-исторические предпосылки формирования, диалектная база). Деловой стиль Московской Руси. Второе южнославянское влияние. Риторический стиль лит. языка Московской Руси. Расширение функций делового языка Московской Руси («Домострой», «Хожение за три моря » А. Никитина). Формирование русского нац. языка. Отличия лит. языка русской нации от лит. языка русской народности. Литературный язык петровской эпохи. Стилистические процессы в языке петровской эпохи. Языковая программа В.К. Тредиаковского. Стилистическая система М.В. Ломоносова. «Российская грамматика» М.В. Ломоносова. Развитие литературного языка во 2-й половине 18-го века (Сумароков). Развитие литературного языка во 2-й половине 18-го века (Державин). Развитие литературного языка во 2-й половине 18-го века (Радищев). Языковая программа карамзинистов (лексика, фразеология). Языковая программа карамзинистов (синтаксис). Споры карамзинистов и шишковистов о русском литературном языке. Пушкин и общенародный язык. Роль А.С. Пушкина в истории русского литературного языка. Славянизмы в творчестве А.С. Пушкина. Язык прозы А.С. Пушкина. Синтаксис поэтического языка А.С. Пушкина. М.Ю. Лермонтов как продолжатель пушкинских языковых традиций. Роль В.Г. Белинского в развитии русского литературного языка. Роль Н.В. Гоголя в истории русского литературного языка. Развитие рус. лит. языка во 2-й половине 19-го века (рост влияния научного и публицистического стилей). Развитие словарного состава лит. языка во 2-й половине 19-го века. Русский лит. язык 20-го века. Русский лит. язык к. ХХ — н. ХХI века.

Бекасова Е.Н.. Вопросы к экзамену по «Истории русского литературного языка»

Бекасова Е.Н.

Вопросы к экзамену по «Истории русского литературного языка»

1. История русского литературного языка как отрасль языкознания и учебная дисциплина.

2. Основные понятия истории русского литературного языка. Связь истории русского литературного языка с другими лингвистическими дисциплинами.

3. Периодизация истории русского литературного языка, её основные принципы. Типологические разновидности литературного языка.

4. Роль старославянского языка в формировании и развитии русского литературного языка. Вопрос о языковой основе восточнославянского литературного языка

5. Языковая ситуация в Киевской Руси. Концепции происхождения восточнославянского литературного языка.

6. Богатство и разнообразие восточнославянского литературного языка как результат синтеза различных языковых начал. Типы литературного языка Киевской Руси (общая характеристика).

7. Книжно-славянский тип литературного языка Киевской Руси.

8. Народно-литературный тип литературного языка Киевской Руси.

9. Язык памятников деловой письменности Древней Руси. Вопрос о статусе языка памятников деловой письменности.

10. Основные тенденции развития литературного языка в XIV – первой половине XVII вв.

11. Вопрос о »втором южнославянском влиянии». Эволюция книжно-славянского типа языка в XIV – начале XV вв..

12. Развитие народно-литературного типа языка в XIV – первой половине XVII вв.

13. Тенденции к проницаемости границ между типами русского литературного языка в XVI – начале XVII вв.

14. Основные тенденции развития русского литературного языка эпохи формирования русской нации. Отличие национального литературного языка от литературного языка донациональной эпохи.

15. Петровская эпоха и её значение для развития русского национального литературного языка.

16. Становление русского литературного языка национальной эпохи в XVII – XVIII вв.

17. Ломоносовский период в истории русского литературного языка.

18. Значение деятельности М.В. Ломоносова для развития русского литературного языка.

19. Теория »трёх штилей» М.В. Ломоносова.

20. Основные тенденции развития русского литературного языка во второй половине XVIII в. Роль писателей в становлении норм литературного языка.

21. »Новый слог» Н.М. Карамзина и его школы. Критика »нового слога» А.С. Шишковым и полемика шишковистов с карамзинистами.

22. Развитие высокого стиля и проблемы демократизации литературного языка во второй половине XVIII в.

23. А.С. Пушкин – основоположник современного русского литературного языка

24. Взгляды А.С. Пушкина на литературный язык и пути его дальнейшего развития.

25. Органический сплав книжной языковой культуры и живой русской народной речи в творчестве А.С. Пушкина.

26. Роль пушкинских традиций в литературном языке середины XIX в. и их закрепление и развитие в творчестве М.Ю. Лермонтова.

27. Передвижение в стилевой системе русского литературного языка и основные тенденции развития РЛЯ во второй половине XIX в.

28. Русский литературный язык первой половины XX в. Общая характеристика.

29. Сближение типов литературного языка в XVI – первой половине XVII вв.

30. Система стилей русского литературного языка и общие тенденции развития современного русского литературного языка XX в. Место русского литературного языка среди других языков мира.

31. Русский язык во второй половине XVII – начале XVIII вв. Судьба церковнославянского языка в период становления русского литературного национального языка.

32. Основные тенденции развития русского литературного языка второй половины XX в. Русский язык как средство межнационального общения. Русский литературный язык как один из мировых языков

33. Русский литературный язык как великое достояние российского народа.

34. Гипотезы происхождения РЛЯ. Проблемы языковой природы РЛЯ (общая характеристика).

35. Концепции происхождения РЛЯ в XIII–XIX вв.

36. Концепции происхождения РЛЯ в XIX–XX вв.

37. Концепции происхождения РЛЯ в XX в.

38. Гипотезы языковой природы РЛЯ Н.С. Трубецкого, А.И. Соболевского, А.А. Шахматова.

39. Гипотезы языковой природы РЛЯ А.А. Шахматова и С.П. Обнорского (сходства и различия).

40. Концепция двух типов ЛЯ В.В. Виноградова.

41. Концепции Ф.П. Филина, А.И. Горшкова, В.В. Колесова.

42. Современные концепции происхождения РЛЯ: сложности и противоречия.

Предложите, как улучшить StudyLib

(Для жалоб на нарушения авторских прав, используйте

другую форму
)

---

Подборка по базе: Тестовые вопросы к разделу 2.pdf, биологические вопросы и.docx, Тестовые вопросы к разделу 1_ просмотр попытки.pdf, Физическая культура (ДО, ПНК, ПДО, 4 часть) тестовые вопросы к р, ОБЖТестовые вопросы к разделу 3_ просмотр попытки.pdf, обжТестовые вопросы к разделу 2_ просмотр попытки.pdf, Вопросы к экзамену философия.docx, ВОПРОСЫ К ЭКЗАМЕНУ ПО ИСТОРИИ.doc, вопросы к экзамену 33 группа-2.docx, Контрольные вопросы.doc

---

ИСТОРИЯ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА (7 семестр)

Вопросы к экзамену

1. История русского литературного языка как научная и учебная дисциплина, её связь с другими филологическими и историческими дисциплинами.
2. Проблема периодизации истории русского литературного языка.
3. Проблема происхождения литературного языка Древней Руси.
4. Народно-литературный тип древнерусского литературного языка.
5. Книжно-славянский тип древнерусского литературного языка.
6. Деловой язык Древней Руси.
7. Пути развития разговорного и литературного языка в период выделения великорусской народности (XIV–XV вв.).
8. Вопрос о «втором южнославянском влиянии», его социальных и культурно-исторических корнях. Развитие книжно-славянского типа литературного языка (XIV–XV вв.).
9. Развитие народно-литературного типа языка в повествовательной литературе (XV–XVI вв.).
10. Деловой язык Московской Руси и проблема его статуса (XIV – начало XVII вв.).
11. Преобразования в русском литературном языке второй половины XVII в.
12. Русский литературный язык Петровской эпохи.
13. Начало упорядочения русского литературного языка на новой основе.
14. Стилистическая теория М.В. Ломоносова.
15. «Российская грамматика» М.В. Ломоносова как первый авторитетный опыт нормализации русского литературного языка.
16. Борьба за общенациональные нормы литературного языка во второй половине XVIII в.
17. Стилистические программы сторонников «нового» и «старого» слога на рубеже XVIII – XIX вв.
18. Русский литературный язык в предпушкинский период.
19. Взгляды Пушкина на русский литературный язык и пути его дальнейшего развития.
20. О народности языка Пушкина.
21. Преобразование языковой структуры литературного текста в творчестве Пушкина.
22. Функции старославянизмов в творчестве Пушкина, использование заимствованной лексики.
23. Язык художественной прозы и поэзии Пушкина.
24. Стихотворный и прозаический язык М.Ю. Лермонтова, его гармонический строй.
25. Расширение использования средств русской народно-разговорной речи в прозе Н.В. Гоголя.
26. Публицистический стиль 30-40-х гг. XIX в. и роль В.Г. Белинского в его развитии.
27. Особенности развития русского литературного языка послепушкинского периода (вторая половина XIX в.).
28. Тенденции развития языка реалистической художественной литературы (вторая половина XIX – начало XX в.).
29. Развитие словарного состава в связи с коренным изменениями в жизни народа в советскую эпоху.
30. Отражение богатства русского языка советской эпохи в художественной литературе советской эпохи.
31. Борьба за чистоту и правильность русского литературного языка в советскую эпоху.
32. Новые функции русского литературного языка как средства межнационального общения в советскую эпоху.

Тема: Роль А.С. Пушкина в становлении норм национального русского литературного языка

План:

1. Взгляды Пушкина на русский литературный язык и пути его дальнейшего развития.
2. О народности языка Пушкина.
3. Преобразование языковой структуры литературного текста в творчестве Пушкина.
4. Функции старославянизмов в творчестве Пушкина, использование заимствованной лексики.
5. Язык художественной прозы и поэзии Пушкина.

1.

Историческая роль А.С. Пушкина как создателя СРЛЯ заключается в том, что он закрепил и разработал в литературе общенародную норму современного нам литературного языка.

Именно в творчестве Пушкина вырабатываются и закрепляются

единые обще­национальные нормы литературного языка в результате объединения в одно неразрывное целое всех семантико-стилистических и социально-исторических пластов языка на широкой народной основе. Именно с Пушкина на­чинается эпоха СРЯ.

Главной теоретической проблемой, разрабатываемой Пушкиным является

проблема народности литературного языка. Уже в ранних своих заметках Пуш­кин указывает на народный язык как основной источник литературного языка: «…Есть у нас свой язык; смелее! – обычаи, история, песни, сказки».

Надо обратить внимание на то, что в отличии от таких деятелей, как Тредиаковский, Сумароков, Карамзин, выдвигавших положение о сближении литературного языка с разговорным языком образованного дворянства, узкого, ограниченного круга людей, Пушкин выдвигает и утверждает положение

о сближение литературного языка с разговорным языком простого народа, положение о народной основе литературного языка.

Обосновывая теоретически и разрабатывая практиче­ски это положение, Пушкин в то же время понимал, что литературный язык не может представлять собой только простую копию разговорного, что литературный язык не может и не должен избегать всего того, что было накоплено им в процессе многовекового развития, ибо это обогащает литературный язык, расширяет его стилистические возможности, усиливает художественную вырази­тельность.

В «

Письме к издателю» (1836) он формули­рует эту мысль с предельной четкостью и сжатостью: «Может ли письменный язык быть совершенно подоб­ным разговорному? Нет, так же, как разговорный язык никогда не может быть совершенно подобным письмен­ному… Чем богаче язык выражениями и оборотами, тем лучше для искусного писателя. Письменный язык оживляется поминутно выражениями, рождающимися в разговоре, но не должен отрекаться от приобретенного им в течение веков. Писать единственно языком разго­ворным – значит не знать языка».

В статье «

Путешествие из Москвы в Петербург» Пушкин теоретически обоб­щает и четко формулирует свое понимание взаимоотно­шения русского и старославянского языков: «Давно ли стали мы писать языком общепонятным? Убедились ли мы, что славенский язык не есть язык русский и что мы не можем смешивать их своенравно, что если многие слова, многие обороты счастливо могут быть заимство­ваны из церковных книг, то из сего еще не следует, чтобы мы могли писать да лобжет мя лобзанием вместо целуй меня».

Пушкин разграничивает «славенский» и рус­ский языки, отрицает «славенский» язык как основу РЛЯ и в то же время открывает возможность для

использования, славянизмов в определенных стилистических целях.

Так принцип народности смыкается и перекрещивает­ся с другим важнейшим принципом Пушкина в области литературного языка –

принципом историзма.

В 1827 г. в «

Отрывках из писем, мыслях и замечаниях» Пушкин определил сущность главного критерия, с которым писатель должен подходить к созданию лите­ратурного текста: «Истинный вкус состоит не в безотчет­ном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности».

В 1828 г. в одном из черновых вариантов статьи «

О поэтическом слоге» четко формулируется другое, не­разрывно связанное с первым требование Пушкина к ли­тературному тексту: «Прелесть нагой простоты так еще для нас непонятна, что даже в прозе мы гоняемся за об­ветшалыми украшениями; поэзию же, освобожденную от условных украшений стихотворства, мы еще не пони­маем. Мы не только еще не подумали приблизить поэти­ческий слог к благородной простоте, но и прозе стараем­ся придать напыщенность».

Итак, историческая народность, находящая свое кон­кретное воплощение в литературном тексте на основе чувства соразмерности и сообразности, благородной простоты, искренности и точности выражения, – таковы главнейшие принципы Пушкина, определяющие его взгляды на пути развития РЛЯ и задачи писателя в литературно-языковом творчестве.
2. Понятие народности Пушкин

не смешивает с понятием простонародности. Народностью РЛЯ Пушкин считал то, что литературный язык должен соответствовать национальному духу его носителя – русского народа, быть языком общим для всей нации, национальным литературным языком. Поэтому Пушкин разрушает самым решительным образом препятствия для движения в литературу всех тех языковых элементов, которые могли рассчитывать на общенациональное значение и могли содействовать развитию индивидуально-художественных стилей.Народность языка Пушкина, конечно, имеет опреде­ленные внешние приметы: разговорные, просторечные и «простонародные» слова и выражения, разговорные синтаксические конструкции:

1. Поэт широко использует бытовую лексику народной речи для описания типичных особенностей русской жизни в деревне и городе: щи, печка, веник, горшки, кочерга, ухват, блины, квас, дровни, хлев, облучок, тулуп, салазки, изба, кафтан, хата, полати.

2. В произведениях, стилизованных под фольклор, Пушкин использует слова, формы и художественно-изобразительные средства УНТ («Песни о Стеньке Разине», «Бесы», сказки). Здесь можно найти:

• лексику с эмоционально-экспрессивными суффиксами: огонечек, сыночек, кусточки, дубочек;
• употребление постпозитивных частиц: Поживи-ка на моем подворье; Попляши-тка ты под нашу балалайку; А мужик-от, он догадлив был;
• инфинитив с суффиксом –ти: валятися, боротися, кувыркатися;
• повторение предлогов: Как по Волге-реке, по широкой; А глядит на матушку, на Волгу; Погулять по морю, по синему.

3. Просторечные и простонародные слова и выражения Пушкин использует для создания речевой характеристики героя определенного социального положения – солдата, крестьянина, ямщика.

Но эти элементы подверг­нуты в языке Пушкина строгому

качественному и коли­чественному отбору в соответствии с принципом сораз­мерности и сообразности. Язык Пушкина имеет в своем составе гораздо меньше просторечных и «простона­родных» средств, чем язык произведений «низких» жан­ров середины и второй половины XVIII в., особенно ко­медий и басен.

Отбирая наиболее емкие в смысловом отношении и наиболее стилистически выразительные средства разго­ворного языка, Пушкин

объединяет их в единое целое с нейтральными и книжными языковыми средствами, в результате чего и рождается та искренность и точность выражения, та подлинная непринужденность повествова­ния, которая отличает не только прозаический, но и сти­хотворный язык Пушкина.

Народно-разговорные, просторечные и «простона­родные» слова, формы и обороты относительно

нечасто выступают у Пушкина с той или иной стилистической, экспрессивной окрашенностью. Это обычно бывает при стилизациях и в языке персонажей.

Наиболее важна и принципиально существенна

асси­миляция просторечных и «простонародных» словесных рядов в языке пушкинской поэзии и прозы, вовлечение этих рядов в систему литературного выражения. Это явление можно наблюдать буквально на каждой страни­це сочинений Пушкина.
3. Пушкиным были решительно отвергнуты карамзинские принципы построения литературного текста. Еще в 1822 г. в черновом наброске «О прозе» был сформули­рован тезис, что главные достоинства прозы – точность и краткость, что она «требует мыслей и мыслей – без них блестящие выражения ни к чему не служат».

Исследователи языка Пушкина, и прежде всего

В.В. Ви­ноградов, выявили и описали те новые языковые черты, новые свойства, которые отличают пушкинский текст от текстов предшествовавшей поры.

1. Говоря о преобразовании Пушкиным языковой структуры литературного текста, следует отметить прин­ципиальные изменения в

характере словоупотребления. В пушкинском тексте слово выбирается по признаку максимально точного обозначения предмета, максимально точного выражения мысли. Этот вполне естественный для нас принцип словоупотребления далеко не всегда принимался современниками Пушкина. Так, не­смотря на строго продуманное отношение писателя к на­родному языку и осторожное, всегда эстетически и логи­чески оправданное употребление народных языковых средств, тогдашняя критика постоянно обвиняла Пуш­кина в «простонародности», в том, что он употребляет выражения «низкие», «мужицкие», «бурлацкие» и т.д. В этих обвинениях сказывалось, с одной стороны, влия­ние эстетики «нового слога» с его крайним пуризмом по отношению ко всему народно-разговорному и тем более просторечному, а с другой стороны, влияние старой кон­цепции классицизма с ее строгой жанровой приурочен­ностью и ограниченностью в употреблении просто­речных и «простонародных» элементов. Отбор народных языковых средств без оглядки на «провинциальную чо­порность» и употребление их не в соответствии с заранее заданными жанровыми канонами, а в соответствии с ло­гикой событий и положений, с правдой характеров и с требованием искренности и точности выражения разби­вал представления многих критиков о качествах литера­турного текста и оказывался для них непостижимым.

2. Подчеркнутая смысловая точность употребления каждого слова у Пушкина сочеталась с принципиальным

устранением из текста разного рода формальных сло­весных ухищрений и украшений, которые были непремен­ной принадлежностью не только «высокого слога» клас­сицизма и «нового слога» сентиментализма, но и слога многих писателей иных литературных направлений, счи­тались обязательным качеством литературного текста, наиболее типичным признаком «литературности» языка вообще.

3. В творчестве Пушкина было выработано еще одно очень важное качество литературного текста нового ти­па –

теснота связей «субтекстов», концентрация несущих смысловую нагрузку компонентов. Точность словоупо­требления и отказ от словесных украшений находит структурное выражение «в синтаксическом сгущении ре­чи, в ограничении протяжения синтагм и предложений. Короткие, точно и строго организованные отдельные предложения выстраиваются в стройную цепь». Примеры можно найти на каждой странице сочинений Пушкина: Мы уселись. «В Белогорскую крепость!» – сказал Пугачев широкоплечему татарину, стоя правящему тройкою. Сердце мое сильно забилось. Лошади тронулись, колокольчик загремел, кибитка полетела («Капитанская дочка»). Как справедливо замечает А.3. Лежнев, «предел, к которому стремится прозаическая фраза Пушкина, это – существительное плюс глагол, нагая фраза без украшений…».

«

Синтаксическое сгущение речи» характерно не толь­ко для прозаических (художественных, критико-публицистических, научно-исторических), но и для стихотворных текстов Пушкина. Например, в «Полтаве»:

Редела тень. Восток алел.

Огонь казачий пламенел.

Пшеницу казаки варили…

4. С принципом точности словоупотребления был свя­зан и наиболее значительный с точки зрения ИРЛЯ сдвиг в структуре литера­турного текста –

свободное сочетание и взаимопроник­новение языковых единиц, прежде разобщенных и проти­вопоставленных в историко-генетическом, экспрессивно-стилистическом и социально-характерологическом плане. Классический пример, вошедший во все учебники, – строчки из «Евгения Онегина»:

Зима!.. Крестьянин, торжествуя,

На дровнях обновляет путь.

Современную Пушкину критику возмутило соседство слов дровни и торжествовать. Между тем это соседство характеризует основную тенденцию пушкинского языка к

взаимодействию и смешению церковнославянизмов и русских литературных и разговорно-бытовых выраже­ний. Церковнославянизмы сталкиваются с русскими сло­вами, обрастают «светскими» переносными значениями, заменяются русскими синонимами, сливаются с ними, передавая им свои значения.

В соответствии с пушкинскими принципами организации литературного текста языковые единицы отбирались не по их происхождению, стилевой принадлежности или социальной приуроченности, а по их

соответствию изо­бражаемым явлениям действительности. Если этой цели наиболее удовлетворял славянизм – использовался славянизм, если «европеизм» – употреблялся «европеизм», если точнее было просторечное слово – предпочтение отдавалось ему. Проблема славянизмов, «европеизмов» и просторечия приобрела в творчестве Пушкина совер­шенно иной характер, чем и конце XVIII – начале XIX в. Их использование определялось теперь не заранее задан­ной установкой, а «сообразностью» предмету изложения, точностью обозначения явлений действительности. Принципиально изменился состав и строй словесных ря­дов, иными стали приемы их развертывания, и, как след­ствие этого, новые качества приобрела лингвистическая композиция текста.
4. До Пушкина окончательно еще не был решен вопрос о роли старославянской лексики в РЛЯ. По-своему его решали в свое время Радищев, Крылов, но до конца эта проблема не была решена. Вот почему к ней пришлось возвращаться Пушкину. Как же ее решал поэт?

А.С. Пушкин в своем художественном творчестве не избегал старославянизмов, если они в данном конкретном случае были необходимы. Следует тут же сказать, что

Пушкин был очень далек от того, чтобы признать старославянизмы ведущими элементами русского языка. Наоборот, разграничивал старославянизмы и русизмы, говоря, что славянский язык не есть русский и мы не можем смешивать их своенравно. Для употребления в русском языке старославянизмов необходимо «чувство соразмерности и сообразности».

А.С. Пушкин возражает против произвольного, неоправданного с художественной точки зрения и поэтому излишнего употребления старославянизмов. Старославянизмы необходимы, по мнению Пушкина, там, где они

способствуют правдивому показу жизни.

Славянизмы в произведениях Пушкина выполняют те же

стилистические функции, что и в произведениях Карамзина, а также других поэтов и писателей конца XVIII – первой четверти XIX в.:

а) Начиная с лицейских стихов до произведений 30-х гг., славя­низмы служат Пушкину для создания

приподнятого, торжествен­ного, патетического слога («Вольность», «Деревня», «Кинжал», «Наполеон», «Клеветникам России», «Памятник»). Например:

Когда для смертного умолкнет шумный день,

И на немые стогны града

Полупрозрачная наляжет ночи тень

И сон, дневных трудов награда,–

В то время для меня влачатся в тишине

Часы томительного бденья. («Воспоминание»)

б)

Воссоздание стиля античной поэзии более характерно для ранних стихотворений Пушкина («Лицинию», «Моему Ариситарху», «Гроб Анакреона», «Торжество Вакха», «К Ови­дию»), но и в поздних сочинениях поэта славянизмы выполняют эту стилистическую функцию («На перевод Илиады», «Гнедичу», «Из Анакреона»). Например:

Юношу, горько рыдая, ревнивая дева бранила.

К ней на плечо преклонен, юноша вдруг задремал,

Дева тотчас умолкла, сон его легкий лелея,

И улыбалась ему, тихие слезы лия. («Из Анакреона»)

в) С 20-х гг. Пушкин широко употребляет

библейские образы, библейские синтаксические конструкции, слова и словосочетания библейской мифологии («Свободы сеятель пустынный…», «В крови горит огонь желанья…», «Пророк», «Арион», «Ангел», «Странник»).

Повествовательный, приподнятый тон многих стихотворений Пушкина создается за счет синтаксических конструкций, свойствен­ных библии: сложное целое состоит из ряда предложений, каждое из которых присоединяется к предыдущему с помощью присоедини­тельно-усилительного союза и:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье,

И он к устам моим приник

И вырвал грешный мой язык,

И празднословный, и лукавый,

И жало мудрыя змеи

В уста замершие мои

Вложил десницею кровавой,

И он мне грудь рассек мечом,

И сердце трепетное вынул,

И угль, пылающий огнем,

Во грудь отверстую водвинул. («Пророк»)

г) Славянизмы использу­ются Пушкиным для создания

восточного слога («Подража­ние Корану», «Анчар»).

д) В речи монахов, священ­ников славянизмы служат для создания

профессиональной характеристики героя. Например, в дра­ме Пушкина «Борис Годунов» чернец Варлаам в разговоре с приставами особой лексикой, фра­зеологическими единицами старается напомнить о своем сане: Плохо, сыне, плохо! ныне христиане стали скупы; деньгу лю­бят, деньгу прячут. Мало богу дают. Прииде грех велий на яэыцы земнии.

е) Славянизмы и русская архаическая лексика служат Пушкину для создания

исторического колорита («Полтава», «Борис Годунов», «Песнь о вещем Олеге», «Олегов щит»).

ж) В ранних произведениях славянизмы используются Пушки­ным для создания комического эффекта, для пародирования биб­лейского стиля, библейских образов. Например, в «Десятой запо­веди» 1821 г.

з) Имеются старославянизмы у Пушкина и в

произведениях элегического характера. Они помогают поэту передать читателям чувства и настроения автора и героев-персонажей; старославянская лексика в лирических произведе­ниях используется автором в тех местах, где ему нужно нарисовать идеальные поэтические образы. Как образец приведем отрывок из «Послания А.П. Керн»:

В томленьях грусти безнадежной,

В тревогах шумной суеты…

… Шли годи.

Бурь порыв мятежный…

Впервые в ИРЛЯ старосла­вянская лексика так переосмыслена, что она выражает грусть, нежность и другие чувства и настроения автора.

Итак, А.С. Пушкин считал старославянскую лексику полезной для русского языка, он умел использовать ее для создания оттенков речи или отражения того или иного стиля. Такое употребление старославянской лексики, естественно, было новым. При этом следует отметить, что писатель никогда

не злоупотребляет старославянизмами. Даже рисуя события прошлого, он далек от исторической стилизации речи героев.

В произведениях Пушкина используются не только славяниз­мы, но и другие слои книжной лексики, в том

числе лексика и фра­зеология иноязычного происхождения.

Разделяя взгляды декабристов и решительно выступая против галломании, Пушкин отстаивал права иноязычной лексики в РЛЯ,

в научной прозе, публицистике и в языке художественной литературы.

В прозе и поэзии Пушкина много ино­язычной лексики и фразеологии, но и в употреблении этих языковых единиц писатель

руководствовался принципом «соразмерности и сообразности», допуская в текст лексические заимствования толь­ко в том случае, если в русском языке им не было соответствий:

Но панталоны, фрак, жилет,

Всех этих слов на русском нет;

А вижу я (винюсь пред вами),

Что уж и так мой бедный слог

Пестреть гораздо меньше б мог

Иноплеменными словами,

Хоть и заглядывал я встарь

В академический словарь. («Евгений Онегин»)

В самом романе, особенно в первой главе, находим большое количество лексики иноязычного происхождения, связанной с жиз­нью столичного дворянства: бал, мода, кокетка, боливар, бульвар, брегет, ананас, ростбиф, кулисы, лорнет, франт, маскарад, туалет, зал, паркет; в «

Повестях Белкина»: манеж, пунш, шампанское, пистолет, галун, дуэль; в «Пиковой даме»: элексир, этикет, интрига.

Вслед за Карамзиным и другими «новаторами» Пушкин

употреб­ляет семантические неологизмы, слова, изменившие свое значение под влиянием французского языка: блистательный, живой, черты, тонко, развитый, внимательный.

Используются поэтом словосочетания, возникшие под влиянием французского языка: предмет любви, вниманья; дева веселья, кра­соты, неги, любви; знак наслаждений, плоды мечты; фразеоло­гические сочетания: Среди рабов до упоенья ты жажду влас­ти утолил; А ты, вино, осенней стужи друг, пролей мне в грудь отрадное похмелье, минутное забвенье горьких мук; Глаза подернулись туманом, по сердцу пламень пробежал.

Однако, как все передовые люди его времени, поэт

не допускает всякого рода излишеств в русском языке и борется против французомании. Так, например, он на русском языке приводит в романе письмо Татьяны:

Еще предвижу затрудненья:

Родной земли спасая честь,

Я должен буду, без сомненья,

Письмо Татьяны перевесть…

Затем автор считает нужным извиниться за Татьяну перед читателем за ее незнание русского языка и объяснить причину такого недостатка в любимом автором персонаже:

Она по-русски плохо знала,

Журналов наших не читала

И выражалася с трудом

На языке своем родном, –

Итак, писала по-французски…

Известно, что Пушкин, борясь против французомании, вносит существенные

ограничения в принципы смешения русского языка с иноязычными элементами. Он протестует против буквальных (дословных) переводов, не учитывающих грамматический строй русской речи, против кальки­рования иностранных слон и оборотов.
5. Пушкин своим творчеством открывает пути использования в пределах художественного стиля трех лексических пластов, имевших место в русском языке (иностранных слов, старославянизмов и русского просторечия).

Пушкин

разрушает установившиеся перегородки между литературными жанрами, создавая новые виды художественных произведений. Принудительная связь жанра и стиля языка окончательно была разорвана. Он создал романтическую и историческую поэму («Руслан и Людмила», «Полтава»), роман в стихах («Евгений Онегин»), стихотворную повесть («Граф Нулин»). Во всех этих новых произведениях писатель совершенно свободно пользуется элементами трех прежних литературных стилей. У него одно произведение могло включать самые разнообразные речевые элементы.

В этом отношении характерен роман «

Евгений Онегин». Язык этого произведения мог совмещать в себе самые разнообразные формы речи, прежде разобщенные и разделенные по трем стилям. Попадая в новую обстановку, вступая в новые связи, старые языковые средства начинают звучать по-новому, приобретать иной смысл. В «Евгении Онегине» почти рядом встречаются просторечия (бранился, давил) и слова возвышенного стиля (благословить, уединенный).

Свободное соединение в пределах литературного произведения (подчиненное только художественным задачам) разностилевых элементов, несомненно, способствовало

развитию социально-речевых стилей речи и индивидуально-художественных.

В послепушкинский период стало возможным использование разных по происхождению слов (старославянских, иноязычных, русского просторечия) с разными художественными целями, в зависимости от темы произведения, его идейного содержания, мировоззренческих идеалов автора. При наличии общей языковой нормы

все отклонения от нее выступают уже как средства стилистического многообразия речи.

Вершиной языковой реформы А.С. Пушкина является

проза. Карамзин фактически не решил проблемы прозаической речи.

Карамзинские преобразования в области синтаксиса во многом подготовили пушкинскую реформу языка:

простота синтаксиче­ских конструкций, сближение синтаксиса книжного и синтаксиса живой разговорной речи, обилие неполных и односоставных предло­жений, преобладание сочинения над подчинением. Но проза Карамзина отличалась манерностью, обилием метафор, перифраз, иногда бедностью мыслей. Все это противоречило основному прин­ципу Пушкина: «Точность и краткость — вот первое достоинство прозы».

В прозе Пушкин исходит из принципа

сближения общелитературного языка с языком изображаемой среды. Идея реалистического соответствия стиля изображаемому миру ложится в основу новой, открытой Пушкиным системы литературной стилистики.

В

синтаксисе Пушкин идет за Крыловым. Он, как и Крылов, признает преимущества глагола и существительного. Глаголу во фразе Пушкина дается большая воля. Пушкинскую фразу называют глагольной, т.к. смысловой акцент в ней падает на глагол (предикат). Это в равной мере справедливо по отношению к прозе и к поэзии А.С. Пушкина.

А.С. Пушкин

признает прямой порядок слов в предложении. Всякая инверсия уже начинает приобретать иной смысловой оттенок. Обратным порядком слов автор передает волнение, определенную экспрессию. Как норма в произведениях А.С. Пушкина наблюдается постановка определения впереди того слова, к которому оно относится (чаще определяется существительное), дополнение же обычно ставится позади того слова, к которому относится (к глаголу).

Как правило, текст состоит из ССП или простых предложений. СПП обычно состоят из двух час­тей. Так, в повести «

Пиковая дама» в первой главе содержится 22 СПП, четыре из них имеют по два придаточных, остальные состоят из одной главной и одной зависи­мой части.

Преобладают дополнительные придаточные предложения. На­пример, в первой главе «Пиковой дамы» из 26 придаточных предло­жений – 13 дополнительных, т.е. 50 %.

Сложное целое, если оно встречается у Пушкина, объединяет несколько небольших по объему предложений, связь между кото­рыми легко воспринимается читателями. В словарном составе прозы Пушкина, особенно в повествователь­ных текстах, преобладает нейтральная и разговорная лексика. Только в речи персонажей определенной социальной среды широко используются слова и выражения народного языка. В репликах и монологах действующих лиц другого социального положения в текстах повестей преобладает, как и в авторском тексте, нейтральная и литературно-разговорная лексика (речь Швабрина, Германа, Дубровского).

Начиная с 30-х гг. в творчестве Пушкина наблюдается

сближение языка поэзии и прозы. Пушкин смело переносит в поэтическую речь новые стилистические нормы языка прозы. Это особенно сказывается на поэтическом синтаксисе Пуш­кина 30-х годов. Те принципы построения периода и предложения, порядка слов, которые характерны для пушкинской прозы, часто в чистом виде выступают и в его лирике и поэмах.

Многие строки поэтических произведений Пушкина четкостью синтаксических конструкций, сжатостью, словарным составом при­ближаются к живой разговорной речи, к прозаическому построению. Например, в романе «

Евгений Онегин»:

Приходит муж. Он прерывает

Сей неприятный tete-a-tete,

С Онегиным он вспоминает

Проказы, шутки прежних лет,

Они смеются. Входят гости.

И в прозе, и в поэзии Пушкин

отказывается от традиционных условных украшений, затемняющих смысл сказанного или не при­бавляющих ничего нового к высказанной мысли.Метафора Пушкина настолько конкретизирована, что она легко переходит в реалистическое описание природы или в повествование о действии персонажей произведения. Вот пример из 7-й главы «Евгения Онегина»:

Улыбкой ясною природа

Сквозь сон встречает утро года;

Синея блещут небеса.

Еще прозрачные, леса

Как будто пухом зеленеют,

Пчела за данью полевой

Летит из кельи восковой.

Долины сохнут и пестреют;

Стада шумят, и соловей

Уж пел в безмолвии ночей.

Реалистическому описанию предметов из действительной жизни способствовал и другой стилевой принцип Пушкина –

стремление к реальному называнию предметов, к точному описанию событий, действий живых людей, к подаче картин без всяких их поэтических украшений. Пушкин избегал излишних качественных оценок в повествовании и в описании. Может быть, поэтому стиль его произведений казался в свое время прозаическим. В прозаичности, обыденности языка произведений Пушкина и заключается близость его к языку живому, разговорному, народному. Стремление к простоте, обыкновенности в языке и стиле приводит к тому, что в произведениях Пушкина мы не находим украшенности, поэт не злоупотребляет изобразительными средствами, у него не часто встречаются эпитеты, метафоры, однако выразительности речи помогает точность образа. Например:

Был вечер. Небо меркло. Воды

Струились тихо. Жук жужжал…

Здесь нет ни одного определения (тем более эпитета) и лишь называется предмет (явление, существо) и указывается действие, а между тем картина догорающего дня создана с необычайной яркостью и точностью.

Итак, в языке Пушкина впервые

пришли в равновесие основные стихии русской речи. Осуществив своеобразный синтез основных стихий РЛЯ, Пушкин навсегда стер границы между классическими тремя стилями XVIII века. Разру­шив эту схему, Пушкин создал и санкционировал многообразие национальных стилей, многообразие стилистических контекстов, спаянных темой и содержанием. Вследствие этого открылась воз­можность бесконечного индивидуально-художественного варьиро­вания литературных стилей.

Вопросы к экзамену:

Древняя Русь — XVII век:
1. Понятие литературного языка. Литературный язык и диалект — два объекта исторического языкознания. Признаки современного литературного языка. Специфика литературных языков средневековья. Принципы исследования и подходы к изучению истории литературного языка
2. Типология языковых ситуаций. Одноязычие и двуязычие. Гомогенное/гетерогенное, конкурентное/неконкурентное двуязычие. Соотношение понятия «диглоссии» (Б.А. Успенский) и двуязычия.
3. Редакции церковнославянского языка, механизмы их формирования. Признаки церковнославянского языка русской редакции.
4. Становление древнерусской книжно-языковой традиции после официального принятия христианства. Характер и объем византийского влияния.
5. Становление древнерусской книжно-языковой традиции после официального принятия христианства. Связи с охридской и преславской книжной традициями.
6. Канонические тексты как образцы нормы книжного языка. Перевод Студийско-Алексиевского Устава и реформа комплекса богослужебных книг в 60-70 гг. ХI в.
7. Критерии локализации древнеславянских переводов. Переводы с греческого языка, выполненные в Древней Руси. Характер и причины переводческих ошибок в церковнославянских переводах с греческого языка.
8. Кондакари и берестяные грамоты как источники реконструкции орфоэпической нормы церковнославянского языка русской редакции.
9. Орфографические системы в церковнославянском языке русской редакции раннего периода (XI-XII вв.), их связь с древнеболгарскими орфографическими системами. Раннедревнерусская (ХI-ХII вв.) и позднедревнерусская (ХIII-ХIV вв.) орфографическая норма. Сопоставительная характеристика.
10. Лексические и словообразовательные признаки церковнославянского языка русской редакции.
11. Морфологическая и синтаксическая норма церковнославянского языка русской редакции.
12. Механизм формирования смешанного (гибридного) церковнославянского языка, характер и дистрибуция признаков книжности в смешанных (гибридных) текстах.
13. Понятие «стандартного» древнерусского языка. Язык деловой письменности. Характер нормы юридических текстов.
14. Афонская и тырновская реформы книжности. Лингвистические параметры южнославянских переводов ХIII-ХIV в. Роль переводов ХIV в. в изменении культурно-языковой ситуации в славянских землях.
15. Культурно-исторические и лингвистические предпосылки процесса второго южнославянского влияния на Руси. Русские редакции и переводы богослужебных текстов, их сходство и отличие от южнославянских.
16. Реформа церковнославянского языка русского извода в ходе второго южнославянского влияния. Орфографические, морфологические, синтаксические признаки второго южнославянского влияния.
17. Переводы с латыни в ХV в. Книжная деятельность в кругу новгородского архиепископа Геннадия.
18. Переводческая практика Максима Грека и ее отношение к афонской традиции.
19. Создание книжных сводов в XVI в. Книжная деятельность митр. Макария. Великие Минеи Четьи. Степенная книга.
20. Культурно-языковая ситуация Юго-Западной Руси ХVI-ХVII вв. “Проста мова”, ее генезис и функционирование.
21. Культурно-языковая ситуация Юго-Западной Руси ХVI-ХVII вв. Развитие грамматической традиции: грамматики Л. Зизания и М. Смотрицкого.
22. Восприятие книжной традиции Юго-Западной Руси в Московской Руси в первой половине ХVII в.: культурно-языковая политика патриарха Филарета (1619-1640).
23. Восприятие книжной традиции Юго-Западной Руси в Московской Руси во второй половине ХVII в. Филологическая деятельность книжников круга Епифания Славинецкого и Евфимия Чудовского.
24. Культурно-языковые конфликты ХVII в. Никоновская и послениконовская книжная справа.

XVIII век — XXI век
1.Языковая политика Петра. Реформа азбуки: предыстория, воплощение, культурно-семиотические смыслы. Лингвистические установки Петра I и их реализация в книжной справе первых десятилетий XVIII века.
2.Орфографические споры XVIII века. Орфографические программы Тредиаковского и Адодурова, Ломоносова, Сумарокова, орфографический вклад Карамзина.
3.Фонетика русского литературного языка XVIII века: основные тенденции развития.
4.Нормализация и кодификация литературного языка в 30-ые — 40-ые годы XVIII века. Концепция поэтических вольностей и ее значение. Значение европейских лингвостилистических концепций для регламентации лексики в середине XVIII века.
5.Синтез культурно-языковых традиций в середине XVIII века. Концепция «славенороссийского языка» и ее воплощение в различных типах дискурса.
6.Лексикографические труды XVIII века в контексте развития литературного языка. Словарь Академии российской.
7.Грамматические труды XVIII века в контексте развития литературного языка. Грамматическая мысль доломоносовского периода. «Российская грамматика» М.В.Ломоносова и ее роль в истории литературного языка.
8.Теория «трех штилей» М.В.Ломоносова и её значение для концепции нового русского литературного языка. Русский литературный дискурс в последние десятилетия XVIII века (Д. Фонвизин, А. Радищев, Г. Державин).
9.Споры о языке на рубеже XVIII-ХIХ веков. Вклад Н.М. Карамзина в развитие синтаксиса и семантики русского литературного языка.
10.Тенденции развития орфографии и орфографическая кодификация в XIX в. (Греч, Востоков, Буслаев). «Гротовская орфография» и ее значение.
11.Фонетика русского литературного языка XIX века: основные тенденции развития.
12.Лексикографические труды XIX века в контексте развития литературного языка. Словарь Даля.
13.Роль церковнославянского языка в истории русского литературного языка XIX века. Отношение к церковнославянскому языку в обществе на протяжении XIX века.
14.Этапы становления стилистической системы и проблема языковой нормы литературного языка первой трети XIX века.
15.Язык А.С.Пушкина в контексте истории русского литературного языка.
16.Общая характеристика литературного языка второй трети XIX века. Основные процессы, тенденции развития, изменения в разных типах дискурса.
17.Общая характеристика литературного языка третьей трети XIX века. Основные процессы, тенденции развития, изменения в разных типах дискурса.
18.Реформа орфографии 1917 г.: разработка, реализация, реакция общества в Советской России и за границей.
19.Орфографическая кодификация 1956 г. Проекты реформы орфографии в XX в. (1930е, 1950е, 1960е годы, конец ХХ — начало XIX вв.).
20.Фонетика русского литературного языка XIX века: основные тенденции развития.
21.Основные тенденции в развитии русского литературного языка и русского дискурса в ХХ веке.
22.Русский литературный язык в конце 10-х – 20-ые годы ХХ века. Характеристика языка революционной эпохи.
23.Активные процессы в русском литературном языке и в русском дискурсе в 30-е-80-ые годы ХХ века.
24.Русский литературный язык в последней трети ХХ века. Языковые изменения, внешние и внутренние заимствования. Тенденция к новой стабильности на рубеже ХХ-ХХI веков.

Литература по второй части курса:

Минимум:

Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII — XVIII веков. М., 1982
Винокур Г.О. Русский язык. Исторический очерк.
Грановская Л.М. Русский литературный язык в конце XIX и ХХ вв. М., 2005.
Григорьева Т.Н. Три века русской орфографии. М., 2004.
Живов В.М. Язык и культура в России XVIII века. М., 1996.
Панов М.В. История русского литературного произношения XVIII — XX вв. М., 2002.
Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995). М., 1996; М., 2000.
Селищев А.М. Язык революционной эпохи. М., 2003. (любое издание)
Виноградов В.В. Язык Пушкина. (Любое издание)

Дополнительная литература:

Алексеев А.А. Эволюция языковой теории и языковая практика Тредиаковского // Литературный язык XVIII в. Проблемы стилистики. Л., 1982. С.86-128. Формат djvu
Булаховский Л.А. Русский литературный язык первой половины XIX века. Киев, 1957.
Булич С.К. Очерк истории изучения языкознания в России. СПб., 1904.
Винокур Г.О. Орфографическая теория Тредиаковского
Живов В.М. Очерки исторической морфологии русского языка XVII – XVIII веков. М., 2004
Живов В.М. Культурные конфликты в истории русского литературного языка XVIII — начала XIX века.
Житецкий П. И. К истории литературной русской речи в XVIII веке // Известия Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. СПб., 1903. Т. VIII. Кн. 2. С. 1—51.Успенский Б.А. Вокруг Тредиаковского: Труды по истории русского языка и русской культуры. М., 2008.
История русской лексикографии / Отв. ред. Ф.П.Сороколетов. СПб., 2001.
Клейн И. Пути культурного импорта: Труды по русской литературе XVIII века. М., 2005.
Кравецкий А.Г., Плетнева А.А. История церковнославянского языка в России. Конец XIX — ХХ в. М., 2001.
Кронгауз М.А. Русский язык на грани нервного срыва (научно-популярное издание)
Лотман Ю.М. Очерки по истории русской культуры XVIII — начала XIX века
Б. Ларин. О Генрихе Лудольфе и его книге // Предисловие и вступительная статья к изданию «Грамматики» Лудольфа. Л., 1937.
Отечественные лексикографы XVIII — XX века. М., 2000.
Петрова З.М. К вопросу об издании литературных памятников XVIII века (лингво-текстологические замечания) / Материалы и исследования по лексике русского языка XVIII века. Л., 1965.
Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. М., 1988.
Толстой Н.И. Несколько размышлений о славянских литературных языках, литературно-языковых ситуациях и концепциях // Славянские и балканские культуры XVIII-XIX вв. М., 1990. С. 29-36.
Успенский Б.А. Доломоносовкие грамматики русского языка (итоги и перспективы).
Шицгал А. Русский гражданский шрифт. 1708-1958. М., 1959.

Учебники:

Мещерский Н.А. История русского литературного языка. Л., 1981
Горшков А.И. История русского литературного языка. М.,1969
Камчатнов А.М. История русского литературного языка XI – первая половина XIX века. М., 2005.
Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка (Х — середина ХVIII века)
Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI—XIX вв.) М., 1994. Читать только вместе с рецензией М.Шапира.