Как перейти от первого аргумента ко второму в итоговом сочинении

М.Горький

КАК Я УЧИЛСЯ

Рассказ

Когда мне было лет шесть-семь, мой дед начал учить меня грамоте. Было это так.

Однажды вечером он достал откуда-то тоненькую книжку, хлопнул ею себя по ладони, меня по голове и весело сказал:

— Ну, скула калмыцкая, садись учить азбуку! Видишь фигуру? Это – «аз». Говори: «аз»! Это – «буки», это – «веди». Понял?

— Понял.

— Врёшь.

Он ткнул пальцем во вторую букву.

— Это – что?

— «Буки».

— Это?

— «Веди».

— А это? – Он указал на пятую букву.

— Не знаю.

— «Добро». Ну – это какая?

— «Аз».

— Попал! Говори – «глаголь», «добро», «есть», «живёте»!

Он обнял меня за шею крепкой, горячей рукой и тыкал пальцами в буквы азбуки, лежавшей под носом у меня, и кричал, всё повышая голос:

— «Земля»! «Люди»!

Мне было занятно видеть, что знакомые слова – добро, есть, живёте, земля, люди – изображаются на бумаге незатейливыми, маленькими знаками, и я легко запоминал их фигуры. Часа два дед гонял меня по азбуке, и в конце урока я без ошибки называл более десяти букв, совершенно не понимая, зачем это нужно и как можно читать, зная названия буквенных знаков азбуки.

Насколько легче учиться грамоте теперь, по звуковому способу, когда «а» так и произносится – «а», а не «аз», «в» — так и есть «в», а не «веди». Великую благодарность заслужили учёные люди, придумавшие звуковой приём обучения азбуке, — сколько детских сил сохраняется благодаря этому и насколько быстрее идёт усвоение грамоты! Так – повсюду наука стремится облегчить труд человека и сберечь его силы от излишней траты.

Я запомнил всю азбуку дня в три, и вот наступило время учить слога, составлять из букв слова, Теперь, по звуковому способу, это делается просто, человек произносит звуки: «о», «к», «н», «о» и сразу же слышит, что он сказал определённое, знакомое ему слово – «окно».

Я учился иначе: для того, чтоб сказать слово – «окно», я должен был проговорить длинную бессмыслицу: «он-како-наш-он-но=окно». Ещё труднее и непонятнее складывались многосложные слова, например: чтобы сложить слово «половица», нужно было выговорить «покой-он=по=по», «люди-он=ло=поло», «веди-ик=ви=полови», «цы-аз=ца=половица»! Или «червяк»: «червь-есть=че», «рцы-веди-яз=рвя=червя», «како-ер=къ=червякъ»!

Эта путаница бессмысленных слогов страшно утомляла меня, мозг быстро уставал, соображение не работало, я говорил смешную чепуху и сам хохотал над нею, а дед бил меня за это по затылку или порол розгами. Но нельзя было не хохотать, говоря такую чепуху, как например: «мыслете-он=мо=мо», «рцы-добро-веди-ивин=рдвин=мордвинъ»; или: «буки-аз=ба=ба, «ша-како-иже-ки=шки=башки», «арцы-ер=башкиръ»! Понятно, что вместо «мордвин», я говорил «мордин», вместо «башкир» «шибир», однажды сказал вместо «богоподобен» «болтоподобен», а вместо «епископ» «скопидом». За эти ошибки дед жестоко порол меня розгами или трепал за волосы до головной боли.

А ошибки были неизбежны, потому что в таком чтении слова трудно понять, приходилось догадываться о смысле их и говорить не то слово, которое прочитал, да не понял, а похожее на него по звукам. Читаешь «рукоделье», а говоришь — «мукосей», читаешь «кружева», говоришь «жевать».

Долго – с месяц и больше – маялся я на изучении слогов, но стало ещё трудней, когда дед заставил меня читать псалтырь, написанный на церковно-славянском языке. Дед хорошо и бойко читал на этом языке, но он сам плохо понимал его различие от гражданской азбук. Для меня явились новые буквы «пса», «кси», дед не мог объяснить, откуда они, бил меня кулаками по голове и приговаривал:

— Не «покой», дьяволёнок, а «пса», «пса», «пса»!

Это была пытка, она продолжалась месяца четыре, в конце концов я научился читать и «по-граждански» и «по-церковному», но получил решительное отвращение и вражду к чтению и книгам.

Осенью меня отдали в школу, но через несколько недель я заболел оспой и учение прервалось, к немалой радости моей. Но через год меня снова сунули в школу – уже другую.

Я пришёл туда в материных башмаках, в пальтишке, перешитом из бабушкиной кофты, в жёлтой рубахе и штанах «навыпуск», всё это сразу было осмеяно, за жёлтую рубаху я получил прозвище «бубнового туза». С мальчиками я скоро поладил, но учитель и поп невзлюбили меня.

Учитель был жёлтый, лысый, у него постоянно текла кровь из носа, он являлся в класс, заткнув ноздри ватой, садился за стол, гнусаво спрашивал уроки и вдруг, замолчав на полуслове, вытаскивал вату из ноздрей, разглядывал её, качая головою. Лицо у него было плоское, медное, окисшее, в морщинах лежала какая-то прозелень, особенно уродовали это лицо совершенно лишние на нём оловянные глаза, так неприятно прилипавшие к моему лицу, что всегда хотелось вытереть щёки ладонью.

Несколько дней я сидел в первом отделении, на передней парте, почти вплоть к столу учителя, — это было нестерпимо, казалось он никого не видит, кроме меня, он гнусил всё время:

— Песко-ов, перемени рубаху-у! Песко-ов, не вози ногами! Песков, опять у тебя с обуви луза натекла-а!

Я платил ему за это диким озорством: однажды достал половину арбуза, выдолбил её и привязал на нитке к блоку двери в полутёмных сенях. Когда дверь открылась – арбуз взъехал вверх, а когда учитель притворил дверь – арбуз шапкой сел ему прямо на лысину. Сторож отвёл меня с запиской учителя домой, и я расплатился за эту шалость своей шкурой.

В другой раз я насыпал в ящик его стола нюхательного табаку, он так расчихался, что ушёл из класса, прислав вместо себя зятя своего – офицера, который заставил весь класс петь «Боже, царя храни» и «Ах, ты, воля, моя воля». Тех, кто пел неверно, он щёлкал линейкой по головам как-то особенно звучно и смешно, но не больно.

Законоучитель, красивый и молодой, пышноволосый поп, невзлюбил меня за то, что у меня не было «Священной истории ветхого и нового завета» и за то, что я передразнивал его манеру говорить.

Являясь в класс, он первым делом спрашивал меня:

— Пешков, книгу принёс или нет? Да. Книгу?

Я отвечал:

— Нет. Не принёс. Да.

— Что – да?

— Нет.

— Ну, и – ступай домой. Да. Домой. Ибо тебя учить я не намерен. Да. Не намерен.

Это меня не очень огорчало, я уходил и до конца уроков шатался по грязным улицам слободы, присматривался к её шумной жизни.

Несмотря на то, что я учился сносно, мне скоро было сказано, что меня выгонят из школы за недостойное поведение. Я приуныл – это грозило мне великими неприятностями.

Но явилась помощь – в школу неожиданно приехал епископ Хрисанф.

Когда он, маленький, в широкой чёрной одежде сел за стол, высвободил руки из рукавов и сказал:

«Ну, давайте беседовать, дети мои!» — в классе сразу стало тепло, весело, повеяло незнакомо приятным.

Вызвав, после многих, и меня к столу, он спросил серьёзно:

— Тебе – который год? Только-о? Какой ты, брат, длинный, а? Под дождями часто стоял, а?

Положив на стол сухонькую руку, с большими острыми ногтями, забрав в пальцы непышную бородку, он уставился в лицо мне добрыми глазами, предложив:

— Ну-ко, расскажи мне из священной истории, что тебе нравится?

Когда я сказал, что у меня нет книги и я не учу священную историю, он поправил клобук и спросил:

— Как же это? Ведь это надобно учить! А может, что-нибудь знаешь, слыхал? Псалтырь знаешь? Это хорошо! И молитвы? Ну, вот видишь! Да ещё и жития? Стихами? Да ты у меня знающий.

Явился наш поп, красный, запыхавшийся, епископ благословил его, но когда поп стал говорить про меня, он поднял руку, сказав:

— Позвольте минутку… Ну-ко, расскажи про Алексея человека божия?..

— Прехорошие стихи, брат, а? – сказал он, когда я приостановился, забыв какой-то стих. – А ещё что-нибудь?.. Про царя Давида? Очень послушаю!

Я видел, что он действительно слушает и ему нравятся стихи; он спрашивал меня долго, потом вдруг остановил, осведомляясь быстро:

— По псалтырю учился? Кто учил? Добрый дедушка-то? Злой? Неужто? А ты очень озорничаешь?

Я замялся, но сказал – да! Учитель с попом многословно подтвердили моё сознание, он слушал их, опустив глаза, потом сказал, вздохнув:

— Вот что про тебя говорят – слыхал? Ну-ко, подойди!

Положив на голову мне руку, от которой исходил запах кипарисового дерева, он спросил:

— Чего же это ты озорничаешь?

— Скушно очень учиться.

— Скучно? Это, брат, неверно что-то. Было бы тебе скучно учиться – учился бы ты плохо, а вот учителя свидетельствуют, что хорошо ты учишься. Значит, есть что-то другое.

Вынув маленькую книжку из-за пазухи, он написал:

— Пешков, Алексей. Так. А ты всё-таки сдерживался бы, брат, не озорничал бы много-то! Немножко – можно, а уж много-то – досадно людям бывает! Так ли я говорю, дети?

Множество голосов весело ответили:

— Так.

— Вы сами-то ведь немного озорничаете?

Мальчишки, ухмыляясь, заговорили:

— Нет. Тоже много! Много!

Епископ отклонился на спинку стула, прижал меня к себе и удивлённо сказал, так, что все – даже учитель с попом – засмеялись:

— Экое дело, братцы мои, ведь и я тоже в ваши годы-то великим озорником был! Отчего бы это, братцы?

Дети смеялись, он расспрашивал их, ловко путая всех, заставляя возражать друг другу, и всё усугублял весёлость. Наконец встал и сказал:

— Хорошо с вами, озорники, да пора ехать мне!

Поднял руку, смахнул рукав к плечу и, крестя всех широкими взмахами, благословил:

— Во имя отца и сына и святого духа, благословляю вас на добрые труды! Прощайте.

Все закричали:

— Прощайте, владыко! Опять приезжайте.

Качая клобуком, он говорил:

— Я приеду, приеду! Я вам книжек привезу!

И сказал учителю, выплывая из класса:

— Отпустите-ка их домой!

Он вывел меня за руку в сени и там сказал тихонько, наклоняясь ко мне:

— Так ты – сдерживайся, ладно? Я ведь понимаю, зачем ты озорничаешь! Ну, прощай, брат!

Я был очень взволнован, какое-то особенное чувство кипело в груди, и даже когда учитель, распустив класс, оставил меня и стал говорить, что теперь я должен держаться тише воды, ниже травы, я выслушал его внимательно, охотно.

Поп, надевая шубу, ласково гудел:

— Отныне ты на моих уроках должен присутствовать! Да. Должен. Но – сиди смиренно! Да. Смирно.

Поправились дела мои в школе – дома разыгралась скверная история: я украл у матери рубль. Однажды вечером мать ушла куда-то, оставив меня домовничать с ребёнком; скучая, я развернул одну из книг вотчима «3апнски врача» Дюма-отца, и между страниц увидал два билета – в десять рублей и в рубль. Книга была непонятна, я закрыл её и вдруг сообразил, что за рубль можно купить не только «Священную историю», но, наверное, и книгу о Робинзоне. Что такая книга существует, я узнал незадолго перед этим в школе: в морозный день, во время перемены, я рассказывал мальчикам сказку, вдруг один из них презрительно заметил:

— Сказки – чушь, а вот Робинзон – это настоящая история!

Нашлось ещё несколько мальчиков, читавших Робинзона, все хвалили эту книгу, я был обижен, что бабушкина сказка не понравилась, и тогда же решил прочитать Робинзона, чтобы тоже сказать о нём – это чушь!

На другой день я принёс в школу «Священную историю» и два растрёпанных томика сказок Андерсена, три фунта белого хлеба и фунт колбасы. В тёмной, маленькой лавочке у ограды Владимирской церкви был и Робинзон, тощая книжонка в жёлтой обложке, и на первом листе изображён бородатый человек в меховом колпаке, в звериной шкуре на плечах, — это мне не понравилось, а сказки даже и по внешности были милые, несмотря на то, что растрёпаны.

Во время большой перемены я разделил с мальчиками хлеб и колбасу, и мы начали читать удивительную сказку «Соловей» — она сразу взяла всех за сердце.

«В Китае все жители – китайцы и сам император – китаец», — помню, как приятно удивила меня эта фраза своей простой, весело улыбающейся музыкой и ещё чем-то удивительно хорошим.

Мне не удалось дочитать «Соловья» в школе – не хватило времени, а когда я пришёл домой, мать, стоявшая у шестка со сковородником в руках, поджаривая яичницу, спросила меня странным, погашенным голосом:

— Ты взял рубль?

— Взял; вот – книги…

Сковородником она меня и побила весьма усердно, а книги Андерсена отняла и навсегда спрятала куда-то, что было горше побоев.

В школе я проучился почти всю зиму, а летом умерла моя мать, и дед тотчас же отдал меня «в люди» — в ученики к чертёжнику. Хотя я и прочитал несколько интересных книг, но всё-таки особенного желания читать у меня не было, да и времени на это не хватало. Но скоро это желание явилось и сразу же стало сладкой мукой моей – об этом я подробно рассказал в книжке моей «В людях».

Сознательно читать я научился, когда мне было лет четырнадцать. В эти годы меня увлекала уже не одна фабула книги, — более или менее интересное развитие изображаемых событий, — но я начинал понимать красоту описаний, задумываться над характерами действующих лиц, смутно догадывался о целях автора книги и тревожно чувствовал различие между тем, о чём говорила книга, и тем, что внушала жизнь.

Жилось мне в ту пору трудно, — моими хозяевами были закоренелые мещане, люди, главным наслаждением которых являлась обильная еда, а единственным развлечением – церковь, куда они ходили, пышно наряжаясь, как наряжаются, идя в театр или на публичное гулянье. Работал я много, почти до отупения, будни и праздники были одинаково загромождены мелким, бессмысленным, безрезультатным трудом.

Дом, в котором жили мои хозяева, принадлежал «подрядчику землекопных и мостовых работ», маленькому коренастому мужику с Клязьмы. Остробородый, сероглазый, он был зол, груб и как-то особенно спокойно жесток. У него было человек тридцать рабочих, все – владимирские мужики; жили они в тёмном подвале с цементным полом и маленькими окнами ниже уровня земли. Вечерами, измученные работой, поужинав щами из квашеной вонючей капусты с требухою или солониной, от которой пахло селитрой, они выползали на грязный двор и валялись на нём, — в сыром подвале было душно и угарно от огромной печи. Подрядчик являлся в окне своей комнаты и орал:

— Эй, вы, дьяволы, опять на двор вылезли? Развалились, свиньи! У меня в дому хорошие люди живут – али им приятно глядеть на вас?

Рабочие покорно уходили в подвал. Все это были люди печальные, они редко смеялись, почти никогда не пели песен, говорили кратко, неохотно и, всегда выпачканные землёй, казались мне покойниками, которых воскресили против их воли для того, чтобы мучить ещё целую жизнь.

«Хорошие люди» — офицеры, картёжники и пьяницы, они били денщиков до крови, били любовниц, пёстро одетых женщин, куривших папиросы. Женщины тоже напивались и хлестали денщиков по щекам. Пили и денщики, пили помногу, насмерть.

В воскресные дни подрядчик выходил на крыльцо и садился на ступени, с длинной узкой книжкой в одной руке, с обломком карандаша в другой; к нему гуськом, один за другим, подходили землекопы, точно нищие. Они говорили пониженными голосами, кланяясь и почёсываясь, а подрядчик орал на весь двор:

— Ладно, будет! Бери целковый! Чего? А в морду – хочешь? Хватит с вас! Иди прочь… Но!

Я знал, что среди землекопов есть немало однодеревенцев подрядчика, есть родственники его, но он со всеми был одинаково жесток и груб. И землекопы были тоже жестоки и грубы в отношении друг к другу, а особенно – к денщикам. Почти каждое воскресенье на дворе разгорались кровавые драки, гудела трёхэтажная грязная ругань. Землекопы дрались беззлобно, как бы выполняя надоевшую им обязанность; избитый до крови отходил или отползал в сторону и там молча осматривал свои царапины, раны, ковырял грязными пальцами расшатанные зубы.

Разбитое лицо, затёкшие от ударов глаза никогда не вызывали сострадания товарищей, но если была разорвана рубаха – все сожалели об этом, а избитый хозяин рубахи угрюмо злился, иногда плакал.

Эти сцены вызывали у меня неописуемо тяжёлое чувство. Мне было жалко людей, но я жалел их холодной жалостью, у меня никогда не возникало желания сказать кому-нибудь из них ласковое слово, чем-либо помочь избитым – хотя бы воды подать, чтобы они смыли отвратительно густую кровь, смешанную с грязью и пылью. В сущности, я не любил их, немножко боялся и – произносил слово «мужик» так же, как мои хозяева, офицеры, полковой священник, сосед-повар и даже денщики, — все эти люди говорили о мужиках с презрением.

Жалеть людей – это тяжело, всегда хочется радостно любить кого-нибудь, а любить было некого. Тем горячее я полюбил книги.

Было и ещё много грязного, жестокого, вызывавшего острое чувство отвращения, — я не буду говорить об этом, вы сами знаете эту адову жизнь, это сплошное издевательство человека над человеком, эту болезненную страсть мучить друг друга – наслаждение рабов. И вот в такой проклятой обстановке я впервые стал читать хорошие, серьёзные книги иностранных литераторов.

Я, вероятно, не сумею передать достаточно ярко и убедительно, как велико было моё изумление, когда я почувствовал, что почти каждая книга как бы открывает предо мною окно в новый, неведомый мир, рассказывая мне о людях, чувствах, мыслях и отношениях, которых я не знал, не видел. Мне казалось даже, что жизнь, окружающая меня, всё то суровое, грязное и жестокое, что ежедневно развёртывалось предо мною, всё это – не настоящее, ненужное; настоящее и нужное только в книгах, где всё более разумно, красиво и человечно. В книгах говорилось тоже о грубости, о глупости людей, об их страданиях, изображались злые и подлые, но рядом с ними были другие люди, каких я не видал, о которых даже не слышал, — люди честные, сильные духом, правдивые, всегда готовые хоть на смерть ради торжества правды, ради красивого подвига.

Первое время, опьянённый новизною и духовной значительностью мира, открытого для меня книгами, я стал считать их лучше, интереснее, ближе людей и – как будто – немного ослеп, глядя на действительную жизнь сквозь книги. Но суровая умница-жизнь позаботилась вылечить меня от этой приятной слепоты.

По воскресеньям, когда хозяева уходили в гости или гулять, я вылезал из окна душной, пропахшей жиром кухни на крышу и там читал. По двору плавали, как сомы, полупьяные или сонные землекопы, визжали горничные, прачки и кухарки от жестоких нежностей денщиков, я – посматривал с высоты на двор и величественно презирал эту грязненькую, пьяную, распутную жизнь.

Один из землекопов был десятник, или «нарядчик», как они звали его, угловатый, неладно сделанный из тонких костей и синих жил старичок Степан Лешин, человек с глазами голодного кота и седенькой, смешно рассеянной бородкой на коричневом лице, на жилистой шее и в ушах. Оборванный, грязный, хуже всех землекопов, он был самый общительный среди них, но они заметно боялись его, и даже сам подрядчик говорил с ним, понижая свой крикливый, всегда раздражённый голос. Я не раз слышал, как рабочие ругали Лешина за глаза:

— Скупой чёрт! Иуда! Холуй!

Старичок Лешин был очень подвижен, но не суетлив, он как-то тихонько, незаметно являлся то в одном углу двора, то в другом, везде, где собиралось двое-трое людей: подойдёт, улыбнётся кошачьими глазами и, шмыгнув широким носом, спрашивает:

— Ну, что, а?

Мне казалось, что он всегда чего-то ищет, ждёт какого-то слова.

Однажды, когда я сидел на крыше сарая, Лешин, покрякивая, влез ко мне по лестнице, сел рядом и, понюхав воздух, сказал:

— Сенцом пахнет… Это ты хорошо место нашёл – и чисто, и от людей в стороне… Чего читаешь?

Он смотрел на меня ласково, и я охотно рассказал ему о том, что читал.

— Так, — сказал он, покачивая головой. – Так – так!

Потом долго молчал, ковыряя чёрным пальцем руки разбитый ноготь на левой ноге, и вдруг, скосив глаза на меня, заговорил, негромко и певуче, точно рассказывая:

— Был во Владимире учёный барин Сабанеев, большой человек, а у него – сын Петруша. Тоже всё книжки читал и других к тому приохочивал, так его – заарестовали.

— За что? – спросил я.

— За это самое! Не читай, а коли читаешь – помалкивай!

Он усмехнулся, подмигнул мне и сказал:

— Гляжу я на тебя – сурьёзный ты, не озоруешь. Ну, ничего, живи…

И, посидев на крыше ещё немножко, он спустился на двор. После этого я заметил, что Лешин присматривается ко мне, следит за мной. Он всё чаще подходил ко мне со своим вопросом:

— Ну, что, а?

Однажды я рассказал ему какую-то очень взволновавшую меня историю о победе доброго и разумного начала над злым, он выслушал меня очень внимательно и, качнув головою, сказал:

— Бывает.

— Бывает? – радостно спросил я.

— Да ведь – а как же? Всё бывает! – утвердил старик. – Вот я те поведаю…

И «поведал» мне тоже хорошую историю о живых, не книжных людях, а в заключение сказал, памятно:

— Конешно, ты эти дела вполне понять не можешь, однако – разумей главное: пустяков много, в пустяках запутался народ, ходу нет ему – к богу ходу нет, значит! Великое стеснение от пустяков, понимаешь?

Эти слова толкнули меня в сердце оживляющим толчком, я как будто прозрел после них. А ведь в самом деле, эта жизнь вокруг меня – пустяковая жизнь, со всеми её драками, распутством, мелким воровством и матерщиной, которая, может быть, потому так обильна, что человеку не хватает хороших, чистых слов.

Старик прожил на земле впятеро больше меня, он много знает и, если он говорит, что хорошее в жизни действительно «бывает», — надобно верить ему. Верить – хотелось, ибо книги уже внушили мне веру в человека. Я догадывался, что они изображают всё-таки настоящую жизнь, что их, так сказать, списывают с действительности, значит – думал я – и в действительности должны быть хорошие люди, отличные от дикого подрядчика, моих хозяев, пьяных офицеров и вообще всех людей, известных мне.

Это открытие было для меня огромною радостью, я стал веселее смотреть на всё и как-то лучше, внимательнее относиться к людям и, прочитав что-нибудь хорошее, праздничное, старался рассказать об этом землекопам, денщикам. Они не очень охотно слушали меня и, кажется, не верили мне, но Степан Лешин всегда говорил:

— Бывает. Всё бывает, браток!

Удивительно сильное значение имело для меня это краткое, мудрое слово! Чем чаще я слышал его, тем более оно будило во мне чувство бодрости и упрямства, острое желание «поставить на своём». Ведь если «всё бывает», значит, будет и то, чего мне хочется? Я замечал, что во дни наибольших обид и огорчений, наносимых мне жизнью, в тяжёлые дни, которых слишком много испытал я, именно в такие дни чувство бодрости и упрямства в достижении цели особенно повышается у меня, в эти дни меня с наибольшею силою охватывало юное Геркулесово желание чистить авгиевы конюшни жизни. Это осталось со мною и теперь, когда мне пятьдесят лет, останется до смерти, и этим свойством я обязан священному писанию человеческого духа – книгам, отражающим великие мучения и пытки растущей души человека, науке – поэзии разума, искусству – поэзии чувств.

Книги продолжали открывать предо мною новое; особенно много давали мне два иллюстрированных журнала: «Всемирная иллюстрация» и «Живописное обозрение». Их картинки, изображавшие города, людей и события иностранной жизни, всё более и более расширяли предо мною мир, и я чувствовал, как он растёт, огромный, интересный, наполненный великими деяниями.

Храмы и дворцы, не похожие на наши церкви и дома, иначе одетые люди, иначе украшенная человеком земля, чудесные машины, изумительные изделия – всё это внушало мне чувство какой-то непонятной бодрости и вызывало желание тоже что-то сделать, построить.

Всё было различно, непохоже, но однако я смутно сознавал, что всё насыщено одной и той же силой – творческой силою человека. И моё чувство внимания к людям, уважение к ним росло.

Я был совершенно потрясён, когда увидел в каком-то журнале портрет знаменитого учёного Фарадея, прочитал непонятную мне статью о нём и узнал из неё, что Фарадей – был простым рабочим. Это крепко ударило меня в мозг, показалось мне сказкой.

«Как же это? – недоверчиво думал я. – Значит – который-нибудь из землекопов тоже может сделаться учёным? И я – могу?»

Не верилось. Я стал доискиваться – нет ли ещё каких-нибудь знаменитых людей, которые были бы сначала рабочими? В журналах никого не нашёл; знакомый гимназист сказал мне, что очень многие известные люди были сначала рабочими, и назвал мне несколько имён, между прочим – Стефенсона, но я не поверил гимназисту.

Чем больше я читал, тем более книги роднили меня с миром, тем ярче, значительнее становилась для меня жизнь. Я видел, что есть люди, которые живут хуже, труднее меня, и это меня несколько утешало, не примиряя с оскорбительной действительностью; я видел также, что есть люди, умеющие жить интересно и празднично, как не умеет жить никто вокруг меня. И почти в каждой книге тихим звоном звучало что-то тревожное, увлекающее к неведомому, задевавшее за сердце. Все люди так или иначе страдали, все были недовольны жизнью, искали чего-то лучшего, и все они становились более близкими, понятными. Книги окутывали всю землю, весь мир печалью о лучшем, и каждая из них была как бы душой, запечатлённой на бумаге знаками и словами, которые оживали, как только мои глаза, мой разум соприкасались с ними.

Нередко я плакал, читая, — так хорошо рассказывалось о людях, так милы и близки становились они. И, мальчишка, задёрганный дурацкой работой, обижаемый дурацкой руганью, я давал сам себе торжественные обещания помочь людям, честно послужить им, когда вырасту.

Точно какие-то дивные птицы сказок, книги пели о том, как многообразна и богата жизнь, как дерзок человек в своём стремлении к добру и красоте. И чем дальше, тем более здоровым и бодрым духом наполнялось сердце. Я стал спокойнее, увереннее в себе, более толково работал и обращал всё меньше внимания на бесчисленные обиды жизни.

Каждая книга была маленькой ступенью, поднимаясь на которую, я восходил от животного к человеку, к представлению о лучшей жизни и жажде этой жизни. А перегруженный прочитанным, чувствуя себя сосудом, до краёв полным оживляющей влаги, я шёл к денщикам, к землекопам и рассказывал им, изображал перед ними в лицах разные истории.

Это их забавляло.

— Ну, шельма, — говорили они. – Настоящий комедиант! Тебе в балаган, на ярманку надо!

Конечно, я ждал не этого, а чего-то другого, но – был доволен и этим.

Однако мне удавалось иногда, — не часто, разумеется, — заставить владимирских мужиков слушать меня с напряжённым вниманием, а не раз доводить некоторых до восторга и даже до слёз – эти эффекты ещё более убеждали меня в живой возбудительной силе книги.

Василий Рыбаков, угрюмый парень, силач, любивший молча толкать людей плечом так, что они отлетали от него мячиками, — этот молчаливый озорник отвёл меня однажды в угол за конюшню и предложил мне:

— Лексей – научи меня книгу читать, я тебе полтину дам, а не научишь – бить буду, со света сживу, ей-богу, вот – крещусь!

И – размашисто перекрестился.

Я побаивался его угрюмого озорства и начал учить парня со страхом, но дело сразу пошло хорошо, Рыбаков оказался упрям в непривычном труде и очень понятлив. Недель через пять, возвращаясь с работы, он таинственно позвал меня к себе и, вытащив из фуражки клочок измятой бумаги, забормотал, волнуясь:

— Гляй! Это я с забора сорвал, что тут сказано, а? Погоди — «продаётся дом» — верно? Ну – продаётся?

— Верно.

Рыбаков страшно вытаращил глаза, лоб его покрылся потом, помолчав, он схватил меня за плечо и, раскачивая, тихонько говорил:

— Понимаешь – гляжу на забор, а мне будто шепчет кто: «продаётся дом»! Господи помилуй… Прямо как шепчет, ей-богу! Слушай, Лексей, неужто я выучился – ну?

— А читай-ка дальше!

Он уткнул нос в бумагу и зашептал:

— «Двух – верно? – етажный, на камен-ном»…

Рожа его расплылась широчайшей улыбкой, он мотнул головой, выругался матерно и, посмеиваясь, стал аккуратно свёртывать бумажку.

— Это я оставлю на память – как она первая… Ах ты, господи… Понимаешь? Как будто – шепчет, а? Диковина, брат. Ах ты…

Я хохотал безумно, видя его густую, тяжёлую радость, его детское милое недоумение перед тайной, вскрывшейся перед ним, тайной усвоения посредством маленьких чёрных знаков чужой мысли и речи, чужой души.

Я мог бы много рассказать о том, как чтение книг – этот привычный нам, обыденный, но в существе своём таинственный процесс духовного слияния человека с великими умами всех времён и народов – как этот процесс чтения иногда вдруг освещает человеку смысл жизни и место человека в ней, я знаю множество таких чудесных явлений, исполненных почти сказочной красоты.

Не могу не рассказать об одном из таких случаев.

Я жил в Арзамасе, под надзором полиции, мой сосед, земский начальник Хотяинцев, особенно невзлюбил меня – до того, что даже запретил своей прислуге беседовать по вечерам у ворот с моей кухаркой. Полицейского поставили прямо под окно мне, и он с наивной бесцеремонностью заглядывал в комнаты, когда находил это нужным. Всё это очень напугало горожан, и долгое время никто из них не решался зайти ко мне.

Но однажды, в праздник, явился кривой человек в поддёвке, с узлом под мышкой, и предложил мне купить у него сапоги. Я сказал, что мне не нужно сапог. Тогда кривой, подозрительно заглянув в дверь соседней комнаты, тихонько заговорил:

— Сапоги – это для прикрытия настоящей причины, господин писатель, а пришёл я попросить – нет ли хорошей книжечки почитать?

Его умный глаз не возбуждал сомнения в искренности желания и окончательно убедил меня в ней, когда на мой вопрос – какую бы хотел он получить книгу, кривой обдуманно сказал робким голосом и всё оглядываясь:

— Насчёт законов жизни что-нибудь, то есть – законов мира. Не понимаю законов этих – как жить и – вообще. Тут недалеко казанский профессор математик на даче живёт, так я у него, за починку обуви и за садовые работы, — я тоже и садовник, — уроки математики беру, только она мне не отвечает, а сам он – молчаливый…

Я дал ему плохонькую книжку Дрейфуса «Мировая и социальная эволюция» — единственное, что нашлось у меня по вопросу.

— Чувствительно благодарен! – сказал кривой, бережно засунув книгу за голенище сапога. – Позвольте придти к вам для беседы, когда прочитаю… Только я на этот раз приду садовником, будто малину в саду подрезать, а то, знаете, полиция – очень окружает вас, и вообще – неудобно мне…

Он пришёл дней через пять, в белом фартуке с садовыми ножницами, пучком мочала в руках, и удивил меня своим радостным видом. Его глаз сверкал весело, голос звучал громко и твёрдо. Почти с первых же слов он ударил ладонью по книжке Дрейфуса и заговорил торопливо:

— Могу я сделать отсюдова такое умозаключение, что бога – нет?

Я не поклонник таких поспешных «умозаключений» и потому начал осторожно допрашивать его – чем привлекает его именно это «умозаключение».

— Для меня это – главнейшее! – горячо и тихо заговорил он. – Я так рассуждаю, как все подобные: ежели существует господь бог и всё в его воле, стало быть, я должен тихо жить, покорствуя высшим предначертаниям божиим. Весьма много прочитал божественного – библию, Тихона Задонского сочинения, Златоуста, Ефрема Сирина и всё прочее. Однако – я желаю знать: отвечаю я за себя и за всю жизнь или нет? По писанию выходит – нет, живи, как предуказано, и все науки – ни к чему. Также и астрономия – фальшь одна, выдумка. И математика тоже и всё вообще. Вы, конечно, с этим не согласны, чтобы покорствовать?

— Нет, — сказал я.

— А почему же я должен быть согласен? Вот вас за несогласность под надзор полиции выслали сюда, значит – вы решаетесь восставать против священного писания, потому что я так понимаю: всякое несогласие – обязательно против священного писания. Из него все законы подчинения, а законы свободы – от науки, то есть от человеческого разума. Теперича – дальше: ежели бог, то мне делать нечего, а без него – я должен отвечать за всё, за всю жизнь и всех людей! Я желаю отвечать, по примеру святых отцов, только иначе – не подчинением, а сопротивлением злу жизни!

И, снова ударив ладонью по книге, он добавил с убеждением, явно непоколебимым:

— Всякое подчинение – зло, потому что оно укрепляет зло! И вы меня извините – я этой книжке верю! Она для меня – как тропа в дремучем лесу. Я уж так решил для себя – отвечаю за всё!

Мы дружески беседовали до поздней ночи, и я убедился, что неважная маленькая книжка была последним ударом, оформившим мятежные поиски человеческой души в твёрдое религиозное верование, в радостное преклонение пред красотою и силою мирового разума.

Этот милый, умный человек действительно честно сопротивлялся злу жизни и спокойно погиб в 907-м году.

Вот так же, как угрюмому озорнику Рыбакову, книги шептали мне о другой жизни, более человеческой, чем та, которую я знал; вот так же, как кривому сапожнику, они указывали мне моё место в жизни. Окрыляя ум и сердце, книги помогли мне подняться над гнилым болотом, где я утонул бы без них, захлебнувшись глупостью и пошлостью. Всё более расширяя предо мною пределы мира, книги говорили мне о том, как велик и прекрасен человек в стремлении к лучшему, как много сделал он на земле и каких невероятных страданий стоило это ему.

И в душе моей росло внимание к человеку – ко всякому, кто бы он ни был, скоплялось уважение к его труду, любовь к его беспокойному духу. Жить становилось легче, радостнее – жизнь наполнялась великим смыслом.

Так же, как в кривом сапожнике, книги воспитали во мне чувство личной ответственности за всё зло жизни и вызвали у меня религиозное преклонение пред творческой силой разума человеческого.

И с глубокой верою в истину моего убеждения я говорю всем: любите книгу, она облегчит вам жизнь, дружески поможет разобраться в пёстрой и бурной путанице мыслей, чувств, событий, она научит вас уважать человека и самих себя, она окрыляет ум и сердце чувством любви к миру, к человеку.

Пусть она будет враждебна вашим верованиям, но если она написана честно, по любви к людям, из желания добра им – тогда это прекрасная книга!

Всякое знание – полезно, полезно и знание заблуждений ума, ошибок чувства.

Любите книгу – источник знания, только знание спасительно, только оно может сделать нас духовно сильными, честными, разумными людьми, которые способны искренно любить человека, уважать его труд и сердечно любоваться прекрасными плодами его непрерывного великого труда.

Во всём, что сделано и делается человеком, в каждой вещи – заключена его душа, всего больше этой чистой и благородной души в науке, в искусстве, всего красноречивее и понятнее говорит она – в книгах. 

ПРИМЕЧАНИЕ

Впервые напечатано в газете «Новая жизнь», 1918, номер 102, 29 мая, под заглавием 

«О книгах» 

, и одновременно, с подзаголовком «Рассказ», в газете «Книга и жизнь», 1918, номер 1, 29 мая.

В основу рассказа положена речь, которую М.Горький произнёс 28 мая 1918 года в Петрограде на митинге в обществе «Культура и свобода». Речь начиналась словами: «Я расскажу вам, граждане, о том, что дали книги моему разуму и чувству. Читать сознательно я научился, когда мне было лет четырнадцать…» Несколько раз произведение переиздавалось под заглавием «Как я учился» с пропуском первой фразы и небольшими добавлениями в конце рассказа.

Справочник для обучающихся: алгоритм работы и клише.

1. Действие: написать вступление:

— объяснение ключевых слов темы
— общие рассуждения о значимости предложенных понятий темы в жизни человека
— выход на тезис сочинения (тезис – основная мысль сочинения, которую вы будете в основной части аргументированно доказывать. ФОРМУЛИРОВКА ТЕЗИСА НАПРЯМУЮ СВЯЗАНА С ТЕМОЙ)

• Если тема звучит в форме ВОПРОСА: тезис – это ответ на поставленный вопрос
• Если тема звучит в форме ЦИТАТЫ: поясняете (комментируете) значение, раскрываете смысл высказывания через анализ ключевых слов и формулируете тезис (можно задать вопрос по цитате и самим же на него ответить. Ответ станет вашим тезисом)
• Если тема звучит в форме УТВЕРЖДЕНИЯ: начните с размышления: поясняем ключевые слова – общие рассуждения по ЛЗ ключевых слов – тезис (можно пойти через вопрос – и самим ответить на этот вопрос – т.е. дать тезис)

2. Действие: написать основную часть (аргументация вашего тезиса): 2 аргумента из художественного произведения.

Структура аргумента

1. Обращение к литературному произведению: называем автора и произведение.
2. Даем интерпретацию произведения с т.зр. темы и тезиса (анализ)

АНАЛИЗ произведения:

• проблемы произведения;
• характеристика героев, которые вам подходят для иллюстрации тезиса;
• можно сравнить (сопоставить, противопоставить) двух героев – носителей разной жизненной философии;
• можно проанализировать как в ходе сюжета произведения меняется герой (в лучшую или в худшую сторону; развитие его лучших качеств или ,наоборот, деградация героя (т.е. победа слабых сторон личности героя)
Желательно несколько раз упомянуть автора, используя речевые клише: «автор повествует», «автор описывает», «писатель рассуждает», «поэт показывает», «автор считает» и т.п.
3. Микровывод (он завершает один аргумент, а не всё сочинение в целом; нужен для логичности и связности текста): в этой части мы формулируем основную мысль своего аргумента. Используем клише: «писатель приходит к выводу…» и т.п.

3. Действие: написать заключение

Вывод. Обычно принято завершать сочинение выводом из всего вышесказанного. Иногда бывает очень сложно написать вывод, так как нельзя повторять те микровыводы, которые уже делались в сочинении после аргументов. В любом случае мысль одна и та же, просто выражена она другими словами!

Вывод должен быть связан с содержанием всего сочинения!

Клише для оформления сочинения по литературе

Вступление: Оформление тезиса:

— С давних времён люди задумывались над вопросом …
— Каждый из нас хоть раз в жизни размышлял о ….
— Как следует относиться к …?
— (ФИО автора высказывания) когда-то сказал …. (далее следует цитата или её основная мысль).
— Передо мной тема сочинения «…», которая заинтересовала меня тем, что…
— Могу предположить, что …(тезис)
— Позволю себе высказать свою точку зрения

Основная часть: Переход к основной части:

— В правильности такой точки зрения нас убеждает художественная литература.
— Давайте вспомним произведения художественной литературы, в которых раскрывается тема …
— Правильность этой точки зрения можно доказать, обратившись к …
— Обратимся к произведениям художественной литературы
— За примерами давайте обратимся к произведениям художественной литературы
— Размышляя о …, нельзя не обратиться к произведению (название) (автор), в котором…
— Чтобы доказать свою позицию, обращусь к примерам из художественной литературы.
— Яркие примеры, доказывающие мою точку зрения, можно найти в произведениях художественной литературы.
— В доказательство моей точки зрения могу обратиться к примерам из произведений художественной литературы.
— Многие писатели рассуждали об этих вопросах в своих произведениях. Например, …
— Тема (чего? любви, дружбы …) затрагивается в произведениях художественной литературы.
— Не случайно многие писатели обращались к теме ( взаимоотношений между друзьями и т.п.) …
— Во-первых, доказательство моей мысли можно найти в произведении (название и ФИО автора) …
— Вспомним произведение (название и ФИО автора) .
— Например, в рассказе (повести, романе, произведении, название и ФИО автора) …

Интерпретация эпизода:

— Автор повествует
— Автор описывает
— Писатель размышляет
— Писатель обращает наше внимание
— Писатель заостряет наше внимание
— Писатель акцентирует внимание читателя на
— Автор подчеркивает
— Писатель утверждает

Переход от аргумента к аргументу:

— Можно вспомнить и другое произведение, в котором тоже говорится (поднимается вопрос) о том, что…
— Можно привести и другой пример.
— В качестве второго аргумента обратимся к произведению…
— Эта же тема рассматривается и в произведении…
— Во-вторых, хочу привести пример из произведения (название и ФИО автора)
— Можно обратиться и к другому примеру, доказывающему мою точку зрения.
— Также к теме (чего?) обращается (ФИО автора) в произведении (название произведения).

Заключение: Вывод:

— И в заключение мне хотелось бы сказать, что…
— Все приведенные аргументы убеждают нас в том, что…
— Приведенных аргументов, как мне кажется, уже достаточно для того, чтобы утверждать:
— Заканчивая рассуждение на тему «…», нельзя не сказать, что люди должны…
— Обобщая сказанное, хочется сказать, что…
— Таким образом, можно сделать вывод: …
— Подводя итог рассуждениям, мне хотелось бы сказать…
— Итак, обобщая сказанное, можно сказать, что…
— В заключение хочется отметить…
— В заключение хочу вспомнить слова (ФИО автора и цитата)
— На мой взгляд, именно …
— Мне бы хотелось верить, что…
— Хотелось бы, чтобы люди задумались…

М.Горький

КАК Я УЧИЛСЯ

Рассказ

Когда мне было лет шесть-семь, мой дед начал учить меня грамоте. Было это так.

Однажды вечером он достал откуда-то тоненькую книжку, хлопнул ею себя по ладони, меня по голове и весело сказал:

— Ну, скула калмыцкая, садись учить азбуку! Видишь фигуру? Это – «аз». Говори: «аз»! Это – «буки», это – «веди». Понял?

— Понял.

— Врёшь.

Он ткнул пальцем во вторую букву.

— Это – что?

— «Буки».

— Это?

— «Веди».

— А это? – Он указал на пятую букву.

— Не знаю.

— «Добро». Ну – это какая?

— «Аз».

— Попал! Говори – «глаголь», «добро», «есть», «живёте»!

Он обнял меня за шею крепкой, горячей рукой и тыкал пальцами в буквы азбуки, лежавшей под носом у меня, и кричал, всё повышая голос:

— «Земля»! «Люди»!

Мне было занятно видеть, что знакомые слова – добро, есть, живёте, земля, люди – изображаются на бумаге незатейливыми, маленькими знаками, и я легко запоминал их фигуры. Часа два дед гонял меня по азбуке, и в конце урока я без ошибки называл более десяти букв, совершенно не понимая, зачем это нужно и как можно читать, зная названия буквенных знаков азбуки.

Насколько легче учиться грамоте теперь, по звуковому способу, когда «а» так и произносится – «а», а не «аз», «в» — так и есть «в», а не «веди». Великую благодарность заслужили учёные люди, придумавшие звуковой приём обучения азбуке, — сколько детских сил сохраняется благодаря этому и насколько быстрее идёт усвоение грамоты! Так – повсюду наука стремится облегчить труд человека и сберечь его силы от излишней траты.

Я запомнил всю азбуку дня в три, и вот наступило время учить слога, составлять из букв слова, Теперь, по звуковому способу, это делается просто, человек произносит звуки: «о», «к», «н», «о» и сразу же слышит, что он сказал определённое, знакомое ему слово – «окно».

Я учился иначе: для того, чтоб сказать слово – «окно», я должен был проговорить длинную бессмыслицу: «он-како-наш-он-но=окно». Ещё труднее и непонятнее складывались многосложные слова, например: чтобы сложить слово «половица», нужно было выговорить «покой-он=по=по», «люди-он=ло=поло», «веди-ик=ви=полови», «цы-аз=ца=половица»! Или «червяк»: «червь-есть=че», «рцы-веди-яз=рвя=червя», «како-ер=къ=червякъ»!

Эта путаница бессмысленных слогов страшно утомляла меня, мозг быстро уставал, соображение не работало, я говорил смешную чепуху и сам хохотал над нею, а дед бил меня за это по затылку или порол розгами. Но нельзя было не хохотать, говоря такую чепуху, как например: «мыслете-он=мо=мо», «рцы-добро-веди-ивин=рдвин=мордвинъ»; или: «буки-аз=ба=ба, «ша-како-иже-ки=шки=башки», «арцы-ер=башкиръ»! Понятно, что вместо «мордвин», я говорил «мордин», вместо «башкир» «шибир», однажды сказал вместо «богоподобен» «болтоподобен», а вместо «епископ» «скопидом». За эти ошибки дед жестоко порол меня розгами или трепал за волосы до головной боли.

А ошибки были неизбежны, потому что в таком чтении слова трудно понять, приходилось догадываться о смысле их и говорить не то слово, которое прочитал, да не понял, а похожее на него по звукам. Читаешь «рукоделье», а говоришь — «мукосей», читаешь «кружева», говоришь «жевать».

Долго – с месяц и больше – маялся я на изучении слогов, но стало ещё трудней, когда дед заставил меня читать псалтырь, написанный на церковно-славянском языке. Дед хорошо и бойко читал на этом языке, но он сам плохо понимал его различие от гражданской азбук. Для меня явились новые буквы «пса», «кси», дед не мог объяснить, откуда они, бил меня кулаками по голове и приговаривал:

— Не «покой», дьяволёнок, а «пса», «пса», «пса»!

Это была пытка, она продолжалась месяца четыре, в конце концов я научился читать и «по-граждански» и «по-церковному», но получил решительное отвращение и вражду к чтению и книгам.

Осенью меня отдали в школу, но через несколько недель я заболел оспой и учение прервалось, к немалой радости моей. Но через год меня снова сунули в школу – уже другую.

Я пришёл туда в материных башмаках, в пальтишке, перешитом из бабушкиной кофты, в жёлтой рубахе и штанах «навыпуск», всё это сразу было осмеяно, за жёлтую рубаху я получил прозвище «бубнового туза». С мальчиками я скоро поладил, но учитель и поп невзлюбили меня.

Учитель был жёлтый, лысый, у него постоянно текла кровь из носа, он являлся в класс, заткнув ноздри ватой, садился за стол, гнусаво спрашивал уроки и вдруг, замолчав на полуслове, вытаскивал вату из ноздрей, разглядывал её, качая головою. Лицо у него было плоское, медное, окисшее, в морщинах лежала какая-то прозелень, особенно уродовали это лицо совершенно лишние на нём оловянные глаза, так неприятно прилипавшие к моему лицу, что всегда хотелось вытереть щёки ладонью.

Несколько дней я сидел в первом отделении, на передней парте, почти вплоть к столу учителя, — это было нестерпимо, казалось он никого не видит, кроме меня, он гнусил всё время:

— Песко-ов, перемени рубаху-у! Песко-ов, не вози ногами! Песков, опять у тебя с обуви луза натекла-а!

Я платил ему за это диким озорством: однажды достал половину арбуза, выдолбил её и привязал на нитке к блоку двери в полутёмных сенях. Когда дверь открылась – арбуз взъехал вверх, а когда учитель притворил дверь – арбуз шапкой сел ему прямо на лысину. Сторож отвёл меня с запиской учителя домой, и я расплатился за эту шалость своей шкурой.

В другой раз я насыпал в ящик его стола нюхательного табаку, он так расчихался, что ушёл из класса, прислав вместо себя зятя своего – офицера, который заставил весь класс петь «Боже, царя храни» и «Ах, ты, воля, моя воля». Тех, кто пел неверно, он щёлкал линейкой по головам как-то особенно звучно и смешно, но не больно.

Законоучитель, красивый и молодой, пышноволосый поп, невзлюбил меня за то, что у меня не было «Священной истории ветхого и нового завета» и за то, что я передразнивал его манеру говорить.

Являясь в класс, он первым делом спрашивал меня:

— Пешков, книгу принёс или нет? Да. Книгу?

Я отвечал:

— Нет. Не принёс. Да.

— Что – да?

— Нет.

— Ну, и – ступай домой. Да. Домой. Ибо тебя учить я не намерен. Да. Не намерен.

Это меня не очень огорчало, я уходил и до конца уроков шатался по грязным улицам слободы, присматривался к её шумной жизни.

Несмотря на то, что я учился сносно, мне скоро было сказано, что меня выгонят из школы за недостойное поведение. Я приуныл – это грозило мне великими неприятностями.

Но явилась помощь – в школу неожиданно приехал епископ Хрисанф.

Когда он, маленький, в широкой чёрной одежде сел за стол, высвободил руки из рукавов и сказал:

«Ну, давайте беседовать, дети мои!» — в классе сразу стало тепло, весело, повеяло незнакомо приятным.

Вызвав, после многих, и меня к столу, он спросил серьёзно:

— Тебе – который год? Только-о? Какой ты, брат, длинный, а? Под дождями часто стоял, а?

Положив на стол сухонькую руку, с большими острыми ногтями, забрав в пальцы непышную бородку, он уставился в лицо мне добрыми глазами, предложив:

— Ну-ко, расскажи мне из священной истории, что тебе нравится?

Когда я сказал, что у меня нет книги и я не учу священную историю, он поправил клобук и спросил:

— Как же это? Ведь это надобно учить! А может, что-нибудь знаешь, слыхал? Псалтырь знаешь? Это хорошо! И молитвы? Ну, вот видишь! Да ещё и жития? Стихами? Да ты у меня знающий.

Явился наш поп, красный, запыхавшийся, епископ благословил его, но когда поп стал говорить про меня, он поднял руку, сказав:

— Позвольте минутку… Ну-ко, расскажи про Алексея человека божия?..

— Прехорошие стихи, брат, а? – сказал он, когда я приостановился, забыв какой-то стих. – А ещё что-нибудь?.. Про царя Давида? Очень послушаю!

Я видел, что он действительно слушает и ему нравятся стихи; он спрашивал меня долго, потом вдруг остановил, осведомляясь быстро:

— По псалтырю учился? Кто учил? Добрый дедушка-то? Злой? Неужто? А ты очень озорничаешь?

Я замялся, но сказал – да! Учитель с попом многословно подтвердили моё сознание, он слушал их, опустив глаза, потом сказал, вздохнув:

— Вот что про тебя говорят – слыхал? Ну-ко, подойди!

Положив на голову мне руку, от которой исходил запах кипарисового дерева, он спросил:

— Чего же это ты озорничаешь?

— Скушно очень учиться.

— Скучно? Это, брат, неверно что-то. Было бы тебе скучно учиться – учился бы ты плохо, а вот учителя свидетельствуют, что хорошо ты учишься. Значит, есть что-то другое.

Вынув маленькую книжку из-за пазухи, он написал:

— Пешков, Алексей. Так. А ты всё-таки сдерживался бы, брат, не озорничал бы много-то! Немножко – можно, а уж много-то – досадно людям бывает! Так ли я говорю, дети?

Множество голосов весело ответили:

— Так.

— Вы сами-то ведь немного озорничаете?

Мальчишки, ухмыляясь, заговорили:

— Нет. Тоже много! Много!

Епископ отклонился на спинку стула, прижал меня к себе и удивлённо сказал, так, что все – даже учитель с попом – засмеялись:

— Экое дело, братцы мои, ведь и я тоже в ваши годы-то великим озорником был! Отчего бы это, братцы?

Дети смеялись, он расспрашивал их, ловко путая всех, заставляя возражать друг другу, и всё усугублял весёлость. Наконец встал и сказал:

— Хорошо с вами, озорники, да пора ехать мне!

Поднял руку, смахнул рукав к плечу и, крестя всех широкими взмахами, благословил:

— Во имя отца и сына и святого духа, благословляю вас на добрые труды! Прощайте.

Все закричали:

— Прощайте, владыко! Опять приезжайте.

Качая клобуком, он говорил:

— Я приеду, приеду! Я вам книжек привезу!

И сказал учителю, выплывая из класса:

— Отпустите-ка их домой!

Он вывел меня за руку в сени и там сказал тихонько, наклоняясь ко мне:

— Так ты – сдерживайся, ладно? Я ведь понимаю, зачем ты озорничаешь! Ну, прощай, брат!

Я был очень взволнован, какое-то особенное чувство кипело в груди, и даже когда учитель, распустив класс, оставил меня и стал говорить, что теперь я должен держаться тише воды, ниже травы, я выслушал его внимательно, охотно.

Поп, надевая шубу, ласково гудел:

— Отныне ты на моих уроках должен присутствовать! Да. Должен. Но – сиди смиренно! Да. Смирно.

Поправились дела мои в школе – дома разыгралась скверная история: я украл у матери рубль. Однажды вечером мать ушла куда-то, оставив меня домовничать с ребёнком; скучая, я развернул одну из книг вотчима «3апнски врача» Дюма-отца, и между страниц увидал два билета – в десять рублей и в рубль. Книга была непонятна, я закрыл её и вдруг сообразил, что за рубль можно купить не только «Священную историю», но, наверное, и книгу о Робинзоне. Что такая книга существует, я узнал незадолго перед этим в школе: в морозный день, во время перемены, я рассказывал мальчикам сказку, вдруг один из них презрительно заметил:

— Сказки – чушь, а вот Робинзон – это настоящая история!

Нашлось ещё несколько мальчиков, читавших Робинзона, все хвалили эту книгу, я был обижен, что бабушкина сказка не понравилась, и тогда же решил прочитать Робинзона, чтобы тоже сказать о нём – это чушь!

На другой день я принёс в школу «Священную историю» и два растрёпанных томика сказок Андерсена, три фунта белого хлеба и фунт колбасы. В тёмной, маленькой лавочке у ограды Владимирской церкви был и Робинзон, тощая книжонка в жёлтой обложке, и на первом листе изображён бородатый человек в меховом колпаке, в звериной шкуре на плечах, — это мне не понравилось, а сказки даже и по внешности были милые, несмотря на то, что растрёпаны.

Во время большой перемены я разделил с мальчиками хлеб и колбасу, и мы начали читать удивительную сказку «Соловей» — она сразу взяла всех за сердце.

«В Китае все жители – китайцы и сам император – китаец», — помню, как приятно удивила меня эта фраза своей простой, весело улыбающейся музыкой и ещё чем-то удивительно хорошим.

Мне не удалось дочитать «Соловья» в школе – не хватило времени, а когда я пришёл домой, мать, стоявшая у шестка со сковородником в руках, поджаривая яичницу, спросила меня странным, погашенным голосом:

— Ты взял рубль?

— Взял; вот – книги…

Сковородником она меня и побила весьма усердно, а книги Андерсена отняла и навсегда спрятала куда-то, что было горше побоев.

В школе я проучился почти всю зиму, а летом умерла моя мать, и дед тотчас же отдал меня «в люди» — в ученики к чертёжнику. Хотя я и прочитал несколько интересных книг, но всё-таки особенного желания читать у меня не было, да и времени на это не хватало. Но скоро это желание явилось и сразу же стало сладкой мукой моей – об этом я подробно рассказал в книжке моей «В людях».

Сознательно читать я научился, когда мне было лет четырнадцать. В эти годы меня увлекала уже не одна фабула книги, — более или менее интересное развитие изображаемых событий, — но я начинал понимать красоту описаний, задумываться над характерами действующих лиц, смутно догадывался о целях автора книги и тревожно чувствовал различие между тем, о чём говорила книга, и тем, что внушала жизнь.

Жилось мне в ту пору трудно, — моими хозяевами были закоренелые мещане, люди, главным наслаждением которых являлась обильная еда, а единственным развлечением – церковь, куда они ходили, пышно наряжаясь, как наряжаются, идя в театр или на публичное гулянье. Работал я много, почти до отупения, будни и праздники были одинаково загромождены мелким, бессмысленным, безрезультатным трудом.

Дом, в котором жили мои хозяева, принадлежал «подрядчику землекопных и мостовых работ», маленькому коренастому мужику с Клязьмы. Остробородый, сероглазый, он был зол, груб и как-то особенно спокойно жесток. У него было человек тридцать рабочих, все – владимирские мужики; жили они в тёмном подвале с цементным полом и маленькими окнами ниже уровня земли. Вечерами, измученные работой, поужинав щами из квашеной вонючей капусты с требухою или солониной, от которой пахло селитрой, они выползали на грязный двор и валялись на нём, — в сыром подвале было душно и угарно от огромной печи. Подрядчик являлся в окне своей комнаты и орал:

— Эй, вы, дьяволы, опять на двор вылезли? Развалились, свиньи! У меня в дому хорошие люди живут – али им приятно глядеть на вас?

Рабочие покорно уходили в подвал. Все это были люди печальные, они редко смеялись, почти никогда не пели песен, говорили кратко, неохотно и, всегда выпачканные землёй, казались мне покойниками, которых воскресили против их воли для того, чтобы мучить ещё целую жизнь.

«Хорошие люди» — офицеры, картёжники и пьяницы, они били денщиков до крови, били любовниц, пёстро одетых женщин, куривших папиросы. Женщины тоже напивались и хлестали денщиков по щекам. Пили и денщики, пили помногу, насмерть.

В воскресные дни подрядчик выходил на крыльцо и садился на ступени, с длинной узкой книжкой в одной руке, с обломком карандаша в другой; к нему гуськом, один за другим, подходили землекопы, точно нищие. Они говорили пониженными голосами, кланяясь и почёсываясь, а подрядчик орал на весь двор:

— Ладно, будет! Бери целковый! Чего? А в морду – хочешь? Хватит с вас! Иди прочь… Но!

Я знал, что среди землекопов есть немало однодеревенцев подрядчика, есть родственники его, но он со всеми был одинаково жесток и груб. И землекопы были тоже жестоки и грубы в отношении друг к другу, а особенно – к денщикам. Почти каждое воскресенье на дворе разгорались кровавые драки, гудела трёхэтажная грязная ругань. Землекопы дрались беззлобно, как бы выполняя надоевшую им обязанность; избитый до крови отходил или отползал в сторону и там молча осматривал свои царапины, раны, ковырял грязными пальцами расшатанные зубы.

Разбитое лицо, затёкшие от ударов глаза никогда не вызывали сострадания товарищей, но если была разорвана рубаха – все сожалели об этом, а избитый хозяин рубахи угрюмо злился, иногда плакал.

Эти сцены вызывали у меня неописуемо тяжёлое чувство. Мне было жалко людей, но я жалел их холодной жалостью, у меня никогда не возникало желания сказать кому-нибудь из них ласковое слово, чем-либо помочь избитым – хотя бы воды подать, чтобы они смыли отвратительно густую кровь, смешанную с грязью и пылью. В сущности, я не любил их, немножко боялся и – произносил слово «мужик» так же, как мои хозяева, офицеры, полковой священник, сосед-повар и даже денщики, — все эти люди говорили о мужиках с презрением.

Жалеть людей – это тяжело, всегда хочется радостно любить кого-нибудь, а любить было некого. Тем горячее я полюбил книги.

Было и ещё много грязного, жестокого, вызывавшего острое чувство отвращения, — я не буду говорить об этом, вы сами знаете эту адову жизнь, это сплошное издевательство человека над человеком, эту болезненную страсть мучить друг друга – наслаждение рабов. И вот в такой проклятой обстановке я впервые стал читать хорошие, серьёзные книги иностранных литераторов.

Я, вероятно, не сумею передать достаточно ярко и убедительно, как велико было моё изумление, когда я почувствовал, что почти каждая книга как бы открывает предо мною окно в новый, неведомый мир, рассказывая мне о людях, чувствах, мыслях и отношениях, которых я не знал, не видел. Мне казалось даже, что жизнь, окружающая меня, всё то суровое, грязное и жестокое, что ежедневно развёртывалось предо мною, всё это – не настоящее, ненужное; настоящее и нужное только в книгах, где всё более разумно, красиво и человечно. В книгах говорилось тоже о грубости, о глупости людей, об их страданиях, изображались злые и подлые, но рядом с ними были другие люди, каких я не видал, о которых даже не слышал, — люди честные, сильные духом, правдивые, всегда готовые хоть на смерть ради торжества правды, ради красивого подвига.

Первое время, опьянённый новизною и духовной значительностью мира, открытого для меня книгами, я стал считать их лучше, интереснее, ближе людей и – как будто – немного ослеп, глядя на действительную жизнь сквозь книги. Но суровая умница-жизнь позаботилась вылечить меня от этой приятной слепоты.

По воскресеньям, когда хозяева уходили в гости или гулять, я вылезал из окна душной, пропахшей жиром кухни на крышу и там читал. По двору плавали, как сомы, полупьяные или сонные землекопы, визжали горничные, прачки и кухарки от жестоких нежностей денщиков, я – посматривал с высоты на двор и величественно презирал эту грязненькую, пьяную, распутную жизнь.

Один из землекопов был десятник, или «нарядчик», как они звали его, угловатый, неладно сделанный из тонких костей и синих жил старичок Степан Лешин, человек с глазами голодного кота и седенькой, смешно рассеянной бородкой на коричневом лице, на жилистой шее и в ушах. Оборванный, грязный, хуже всех землекопов, он был самый общительный среди них, но они заметно боялись его, и даже сам подрядчик говорил с ним, понижая свой крикливый, всегда раздражённый голос. Я не раз слышал, как рабочие ругали Лешина за глаза:

— Скупой чёрт! Иуда! Холуй!

Старичок Лешин был очень подвижен, но не суетлив, он как-то тихонько, незаметно являлся то в одном углу двора, то в другом, везде, где собиралось двое-трое людей: подойдёт, улыбнётся кошачьими глазами и, шмыгнув широким носом, спрашивает:

— Ну, что, а?

Мне казалось, что он всегда чего-то ищет, ждёт какого-то слова.

Однажды, когда я сидел на крыше сарая, Лешин, покрякивая, влез ко мне по лестнице, сел рядом и, понюхав воздух, сказал:

— Сенцом пахнет… Это ты хорошо место нашёл – и чисто, и от людей в стороне… Чего читаешь?

Он смотрел на меня ласково, и я охотно рассказал ему о том, что читал.

— Так, — сказал он, покачивая головой. – Так – так!

Потом долго молчал, ковыряя чёрным пальцем руки разбитый ноготь на левой ноге, и вдруг, скосив глаза на меня, заговорил, негромко и певуче, точно рассказывая:

— Был во Владимире учёный барин Сабанеев, большой человек, а у него – сын Петруша. Тоже всё книжки читал и других к тому приохочивал, так его – заарестовали.

— За что? – спросил я.

— За это самое! Не читай, а коли читаешь – помалкивай!

Он усмехнулся, подмигнул мне и сказал:

— Гляжу я на тебя – сурьёзный ты, не озоруешь. Ну, ничего, живи…

И, посидев на крыше ещё немножко, он спустился на двор. После этого я заметил, что Лешин присматривается ко мне, следит за мной. Он всё чаще подходил ко мне со своим вопросом:

— Ну, что, а?

Однажды я рассказал ему какую-то очень взволновавшую меня историю о победе доброго и разумного начала над злым, он выслушал меня очень внимательно и, качнув головою, сказал:

— Бывает.

— Бывает? – радостно спросил я.

— Да ведь – а как же? Всё бывает! – утвердил старик. – Вот я те поведаю…

И «поведал» мне тоже хорошую историю о живых, не книжных людях, а в заключение сказал, памятно:

— Конешно, ты эти дела вполне понять не можешь, однако – разумей главное: пустяков много, в пустяках запутался народ, ходу нет ему – к богу ходу нет, значит! Великое стеснение от пустяков, понимаешь?

Эти слова толкнули меня в сердце оживляющим толчком, я как будто прозрел после них. А ведь в самом деле, эта жизнь вокруг меня – пустяковая жизнь, со всеми её драками, распутством, мелким воровством и матерщиной, которая, может быть, потому так обильна, что человеку не хватает хороших, чистых слов.

Старик прожил на земле впятеро больше меня, он много знает и, если он говорит, что хорошее в жизни действительно «бывает», — надобно верить ему. Верить – хотелось, ибо книги уже внушили мне веру в человека. Я догадывался, что они изображают всё-таки настоящую жизнь, что их, так сказать, списывают с действительности, значит – думал я – и в действительности должны быть хорошие люди, отличные от дикого подрядчика, моих хозяев, пьяных офицеров и вообще всех людей, известных мне.

Это открытие было для меня огромною радостью, я стал веселее смотреть на всё и как-то лучше, внимательнее относиться к людям и, прочитав что-нибудь хорошее, праздничное, старался рассказать об этом землекопам, денщикам. Они не очень охотно слушали меня и, кажется, не верили мне, но Степан Лешин всегда говорил:

— Бывает. Всё бывает, браток!

Удивительно сильное значение имело для меня это краткое, мудрое слово! Чем чаще я слышал его, тем более оно будило во мне чувство бодрости и упрямства, острое желание «поставить на своём». Ведь если «всё бывает», значит, будет и то, чего мне хочется? Я замечал, что во дни наибольших обид и огорчений, наносимых мне жизнью, в тяжёлые дни, которых слишком много испытал я, именно в такие дни чувство бодрости и упрямства в достижении цели особенно повышается у меня, в эти дни меня с наибольшею силою охватывало юное Геркулесово желание чистить авгиевы конюшни жизни. Это осталось со мною и теперь, когда мне пятьдесят лет, останется до смерти, и этим свойством я обязан священному писанию человеческого духа – книгам, отражающим великие мучения и пытки растущей души человека, науке – поэзии разума, искусству – поэзии чувств.

Книги продолжали открывать предо мною новое; особенно много давали мне два иллюстрированных журнала: «Всемирная иллюстрация» и «Живописное обозрение». Их картинки, изображавшие города, людей и события иностранной жизни, всё более и более расширяли предо мною мир, и я чувствовал, как он растёт, огромный, интересный, наполненный великими деяниями.

Храмы и дворцы, не похожие на наши церкви и дома, иначе одетые люди, иначе украшенная человеком земля, чудесные машины, изумительные изделия – всё это внушало мне чувство какой-то непонятной бодрости и вызывало желание тоже что-то сделать, построить.

Всё было различно, непохоже, но однако я смутно сознавал, что всё насыщено одной и той же силой – творческой силою человека. И моё чувство внимания к людям, уважение к ним росло.

Я был совершенно потрясён, когда увидел в каком-то журнале портрет знаменитого учёного Фарадея, прочитал непонятную мне статью о нём и узнал из неё, что Фарадей – был простым рабочим. Это крепко ударило меня в мозг, показалось мне сказкой.

«Как же это? – недоверчиво думал я. – Значит – который-нибудь из землекопов тоже может сделаться учёным? И я – могу?»

Не верилось. Я стал доискиваться – нет ли ещё каких-нибудь знаменитых людей, которые были бы сначала рабочими? В журналах никого не нашёл; знакомый гимназист сказал мне, что очень многие известные люди были сначала рабочими, и назвал мне несколько имён, между прочим – Стефенсона, но я не поверил гимназисту.

Чем больше я читал, тем более книги роднили меня с миром, тем ярче, значительнее становилась для меня жизнь. Я видел, что есть люди, которые живут хуже, труднее меня, и это меня несколько утешало, не примиряя с оскорбительной действительностью; я видел также, что есть люди, умеющие жить интересно и празднично, как не умеет жить никто вокруг меня. И почти в каждой книге тихим звоном звучало что-то тревожное, увлекающее к неведомому, задевавшее за сердце. Все люди так или иначе страдали, все были недовольны жизнью, искали чего-то лучшего, и все они становились более близкими, понятными. Книги окутывали всю землю, весь мир печалью о лучшем, и каждая из них была как бы душой, запечатлённой на бумаге знаками и словами, которые оживали, как только мои глаза, мой разум соприкасались с ними.

Нередко я плакал, читая, — так хорошо рассказывалось о людях, так милы и близки становились они. И, мальчишка, задёрганный дурацкой работой, обижаемый дурацкой руганью, я давал сам себе торжественные обещания помочь людям, честно послужить им, когда вырасту.

Точно какие-то дивные птицы сказок, книги пели о том, как многообразна и богата жизнь, как дерзок человек в своём стремлении к добру и красоте. И чем дальше, тем более здоровым и бодрым духом наполнялось сердце. Я стал спокойнее, увереннее в себе, более толково работал и обращал всё меньше внимания на бесчисленные обиды жизни.

Каждая книга была маленькой ступенью, поднимаясь на которую, я восходил от животного к человеку, к представлению о лучшей жизни и жажде этой жизни. А перегруженный прочитанным, чувствуя себя сосудом, до краёв полным оживляющей влаги, я шёл к денщикам, к землекопам и рассказывал им, изображал перед ними в лицах разные истории.

Это их забавляло.

— Ну, шельма, — говорили они. – Настоящий комедиант! Тебе в балаган, на ярманку надо!

Конечно, я ждал не этого, а чего-то другого, но – был доволен и этим.

Однако мне удавалось иногда, — не часто, разумеется, — заставить владимирских мужиков слушать меня с напряжённым вниманием, а не раз доводить некоторых до восторга и даже до слёз – эти эффекты ещё более убеждали меня в живой возбудительной силе книги.

Василий Рыбаков, угрюмый парень, силач, любивший молча толкать людей плечом так, что они отлетали от него мячиками, — этот молчаливый озорник отвёл меня однажды в угол за конюшню и предложил мне:

— Лексей – научи меня книгу читать, я тебе полтину дам, а не научишь – бить буду, со света сживу, ей-богу, вот – крещусь!

И – размашисто перекрестился.

Я побаивался его угрюмого озорства и начал учить парня со страхом, но дело сразу пошло хорошо, Рыбаков оказался упрям в непривычном труде и очень понятлив. Недель через пять, возвращаясь с работы, он таинственно позвал меня к себе и, вытащив из фуражки клочок измятой бумаги, забормотал, волнуясь:

— Гляй! Это я с забора сорвал, что тут сказано, а? Погоди — «продаётся дом» — верно? Ну – продаётся?

— Верно.

Рыбаков страшно вытаращил глаза, лоб его покрылся потом, помолчав, он схватил меня за плечо и, раскачивая, тихонько говорил:

— Понимаешь – гляжу на забор, а мне будто шепчет кто: «продаётся дом»! Господи помилуй… Прямо как шепчет, ей-богу! Слушай, Лексей, неужто я выучился – ну?

— А читай-ка дальше!

Он уткнул нос в бумагу и зашептал:

— «Двух – верно? – етажный, на камен-ном»…

Рожа его расплылась широчайшей улыбкой, он мотнул головой, выругался матерно и, посмеиваясь, стал аккуратно свёртывать бумажку.

— Это я оставлю на память – как она первая… Ах ты, господи… Понимаешь? Как будто – шепчет, а? Диковина, брат. Ах ты…

Я хохотал безумно, видя его густую, тяжёлую радость, его детское милое недоумение перед тайной, вскрывшейся перед ним, тайной усвоения посредством маленьких чёрных знаков чужой мысли и речи, чужой души.

Я мог бы много рассказать о том, как чтение книг – этот привычный нам, обыденный, но в существе своём таинственный процесс духовного слияния человека с великими умами всех времён и народов – как этот процесс чтения иногда вдруг освещает человеку смысл жизни и место человека в ней, я знаю множество таких чудесных явлений, исполненных почти сказочной красоты.

Не могу не рассказать об одном из таких случаев.

Я жил в Арзамасе, под надзором полиции, мой сосед, земский начальник Хотяинцев, особенно невзлюбил меня – до того, что даже запретил своей прислуге беседовать по вечерам у ворот с моей кухаркой. Полицейского поставили прямо под окно мне, и он с наивной бесцеремонностью заглядывал в комнаты, когда находил это нужным. Всё это очень напугало горожан, и долгое время никто из них не решался зайти ко мне.

Но однажды, в праздник, явился кривой человек в поддёвке, с узлом под мышкой, и предложил мне купить у него сапоги. Я сказал, что мне не нужно сапог. Тогда кривой, подозрительно заглянув в дверь соседней комнаты, тихонько заговорил:

— Сапоги – это для прикрытия настоящей причины, господин писатель, а пришёл я попросить – нет ли хорошей книжечки почитать?

Его умный глаз не возбуждал сомнения в искренности желания и окончательно убедил меня в ней, когда на мой вопрос – какую бы хотел он получить книгу, кривой обдуманно сказал робким голосом и всё оглядываясь:

— Насчёт законов жизни что-нибудь, то есть – законов мира. Не понимаю законов этих – как жить и – вообще. Тут недалеко казанский профессор математик на даче живёт, так я у него, за починку обуви и за садовые работы, — я тоже и садовник, — уроки математики беру, только она мне не отвечает, а сам он – молчаливый…

Я дал ему плохонькую книжку Дрейфуса «Мировая и социальная эволюция» — единственное, что нашлось у меня по вопросу.

— Чувствительно благодарен! – сказал кривой, бережно засунув книгу за голенище сапога. – Позвольте придти к вам для беседы, когда прочитаю… Только я на этот раз приду садовником, будто малину в саду подрезать, а то, знаете, полиция – очень окружает вас, и вообще – неудобно мне…

Он пришёл дней через пять, в белом фартуке с садовыми ножницами, пучком мочала в руках, и удивил меня своим радостным видом. Его глаз сверкал весело, голос звучал громко и твёрдо. Почти с первых же слов он ударил ладонью по книжке Дрейфуса и заговорил торопливо:

— Могу я сделать отсюдова такое умозаключение, что бога – нет?

Я не поклонник таких поспешных «умозаключений» и потому начал осторожно допрашивать его – чем привлекает его именно это «умозаключение».

— Для меня это – главнейшее! – горячо и тихо заговорил он. – Я так рассуждаю, как все подобные: ежели существует господь бог и всё в его воле, стало быть, я должен тихо жить, покорствуя высшим предначертаниям божиим. Весьма много прочитал божественного – библию, Тихона Задонского сочинения, Златоуста, Ефрема Сирина и всё прочее. Однако – я желаю знать: отвечаю я за себя и за всю жизнь или нет? По писанию выходит – нет, живи, как предуказано, и все науки – ни к чему. Также и астрономия – фальшь одна, выдумка. И математика тоже и всё вообще. Вы, конечно, с этим не согласны, чтобы покорствовать?

— Нет, — сказал я.

— А почему же я должен быть согласен? Вот вас за несогласность под надзор полиции выслали сюда, значит – вы решаетесь восставать против священного писания, потому что я так понимаю: всякое несогласие – обязательно против священного писания. Из него все законы подчинения, а законы свободы – от науки, то есть от человеческого разума. Теперича – дальше: ежели бог, то мне делать нечего, а без него – я должен отвечать за всё, за всю жизнь и всех людей! Я желаю отвечать, по примеру святых отцов, только иначе – не подчинением, а сопротивлением злу жизни!

И, снова ударив ладонью по книге, он добавил с убеждением, явно непоколебимым:

— Всякое подчинение – зло, потому что оно укрепляет зло! И вы меня извините – я этой книжке верю! Она для меня – как тропа в дремучем лесу. Я уж так решил для себя – отвечаю за всё!

Мы дружески беседовали до поздней ночи, и я убедился, что неважная маленькая книжка была последним ударом, оформившим мятежные поиски человеческой души в твёрдое религиозное верование, в радостное преклонение пред красотою и силою мирового разума.

Этот милый, умный человек действительно честно сопротивлялся злу жизни и спокойно погиб в 907-м году.

Вот так же, как угрюмому озорнику Рыбакову, книги шептали мне о другой жизни, более человеческой, чем та, которую я знал; вот так же, как кривому сапожнику, они указывали мне моё место в жизни. Окрыляя ум и сердце, книги помогли мне подняться над гнилым болотом, где я утонул бы без них, захлебнувшись глупостью и пошлостью. Всё более расширяя предо мною пределы мира, книги говорили мне о том, как велик и прекрасен человек в стремлении к лучшему, как много сделал он на земле и каких невероятных страданий стоило это ему.

И в душе моей росло внимание к человеку – ко всякому, кто бы он ни был, скоплялось уважение к его труду, любовь к его беспокойному духу. Жить становилось легче, радостнее – жизнь наполнялась великим смыслом.

Так же, как в кривом сапожнике, книги воспитали во мне чувство личной ответственности за всё зло жизни и вызвали у меня религиозное преклонение пред творческой силой разума человеческого.

И с глубокой верою в истину моего убеждения я говорю всем: любите книгу, она облегчит вам жизнь, дружески поможет разобраться в пёстрой и бурной путанице мыслей, чувств, событий, она научит вас уважать человека и самих себя, она окрыляет ум и сердце чувством любви к миру, к человеку.

Пусть она будет враждебна вашим верованиям, но если она написана честно, по любви к людям, из желания добра им – тогда это прекрасная книга!

Всякое знание – полезно, полезно и знание заблуждений ума, ошибок чувства.

Любите книгу – источник знания, только знание спасительно, только оно может сделать нас духовно сильными, честными, разумными людьми, которые способны искренно любить человека, уважать его труд и сердечно любоваться прекрасными плодами его непрерывного великого труда.

Во всём, что сделано и делается человеком, в каждой вещи – заключена его душа, всего больше этой чистой и благородной души в науке, в искусстве, всего красноречивее и понятнее говорит она – в книгах. 

ПРИМЕЧАНИЕ

Впервые напечатано в газете «Новая жизнь», 1918, номер 102, 29 мая, под заглавием 

«О книгах» 

, и одновременно, с подзаголовком «Рассказ», в газете «Книга и жизнь», 1918, номер 1, 29 мая.

В основу рассказа положена речь, которую М.Горький произнёс 28 мая 1918 года в Петрограде на митинге в обществе «Культура и свобода». Речь начиналась словами: «Я расскажу вам, граждане, о том, что дали книги моему разуму и чувству. Читать сознательно я научился, когда мне было лет четырнадцать…» Несколько раз произведение переиздавалось под заглавием «Как я учился» с пропуском первой фразы и небольшими добавлениями в конце рассказа.

• Взрослым: Skillbox, Хекслет, Eduson, XYZ, GB, Яндекс, Otus, SkillFactory.
• 8-11 класс: Умскул, Лектариум, Годограф, Знанио.
• До 7 класса: Алгоритмика, Кодланд, Реботика.
• Английский: Инглекс, Puzzle, Novakid.

Клише и шаблоны для Итогового сочинения по русскому 2022-2023

Для вступления

1. Нельзя не отметить, что тема… очень важна для развития человеческой цивилизации.
2. Очевидно, на этот вопрос могут быть даны разные ответы. Я считаю, что…
3. Такие вопросы всегда волновали молодежь, ведь от них зависит наше будущее.
4. О том, что …, люди думали и во времена древнейшей, и во времена новейшей истории.
5. Передо мной тема сочинения «…», которая заинтересовала меня тем, что…
6. Размышляя над этими вопросами, нельзя не прийти к ответу: …
7. Долгое время люди не перестают рассуждать над … И до наших дней дошел спор о….
8. Что же самое главное …?
9. … когда-то сказал ….
10. Тема… волнует человечество с давних пор, ведь она всегда играла важную роль в межличностных отношениях людей.
11. Как следует относиться к …?
12. Конечно, каждый человек по-своему ответит на этот вопрос. На мой взгляд, …
13. Каждый из нас сталкивался с…
14. Почему же нужно …?
15. Наверное, каждый человек хоть раз задумывался над тем, что значит …
16. Тема… всегда волновала людей, ведь нравственные вопросы относятся к категории вечных.
17. На этот вопрос большинство из нас отвечает однозначно:…
18. Говоря о … , нельзя не заметить, …
19. Я думаю, каждый из нас задавал себе вопрос:…
20. Почему же необходимо …?
21. Думается, на этот вопрос могут быть даны разные ответы. Я полагаю, что…
22. Позволю себе высказать свою точку зрения
23. В чем же причина …?
24. Невольно задаешься вопросом: зачем …?
25. Задумаемся: должны ли мы…?
26. Могу предположить, что …
27. На мой взгляд, эта проблема особенно актуальна в наши дни.
28. … в этих словах, как мне кажется, выражается главная мысль текста …
29. Отвечая на этот вопрос, попытаюсь дать свое определение этим понятиям.
30. Размышляя над этими вопросами, нельзя не прийти к выводу: …
31. Как нужно относиться к …?
32. Видимо, этот вопрос особенно волновал наших предков, ведь многие классические произведения посвящены его раскрытию.
33. Проблема … очень злободневна в наши дни, когда многие люди сталкиваются с…
34. Зададимся вопросом: почему….?
35. Как мы должны относиться к …?
36. Разумеется, каждый из нас по-своему ответит на этот вопрос. Попытаюсь выразить свое видение этой проблемы
37. Мы знаем о… из книг и фильмов, рассказов близких
38. С давних времён люди задумывались над вопросом …
39. Каждый из нас хоть раз в жизни размышлял о ….
40. Во все времена остро стоял вопрос …
41. Каждый человек хотя бы раз в жизни задумывался о….
42. Сущность вышеизложенного сводится к следующему…
43. Эти вопросы очень важны, потому что заставляют нас задуматься о сущности … . Кто-то считает, что …. Кто-то….
44. Как часто мы слышим о….
45. Конечно, каждый человек по-своему ответит на этот вопрос. Попытаюсь дать свое определение этим понятиям.
46. Люди часто размышляют о том, что ….
47. … играет огромную роль в жизни людей.

Для перехода к основной части

1. Чтобы точнее сформулировать свое мнение, приведу литературные примеры.
2. Это подтверждается …
3. Вспомним произведения художественной литературы, где раскрывается тема…
4. За примерами обратимся к произведениям русской художественной литературы…
5. Обратимся к примерами из литературы, чтобы убедиться в этом и доказать, что…
6. Думая о …, нельзя не вспомнить о произведении ФИО, где эта проблема рассматривается со всех сторон.
7. Правильность данного утверждения можно обосновать с помощью примеров из литературы.
8. Вспомним…
9. Многие авторы затрагивали проблему…, в том числе и русские классики, к произведениям которых можно обратиться за примерами.
10. Это доказывают многочисленные литературные примеры.
11. Эту закономерность можно доказать, обратившись к …
12. В доказательство можно привести ещё и такой аргумент…
13. Замечательным примером, иллюстрирующим…
14. В правильности такой точки зрения нас убеждает художественная литература
15. Не случайно многие писатели обращались к теме…
16. Русская классика богата примерами, подтверждающими эту закономерность.
17. Проанализируем литературные примеры, проливающие свет на затронутую тему.
18. Тема … затрагивается в произведениях художественной литературы.
19. Чтобы доказать свою позицию, обращусь к примерам из художественной литературы.
20. Мысль о необходимости … выражена и в романе…
21. В справедливости этой точки зрения меня убеждают многочисленные примеры из художественной литературы.
22. Рассмотрим примеры, которые позволяют глубже изучить поставленный вопрос.
23. В правильности такой точки зрения меня убеждает художественная литература
24. Обратимся к произведениям художественной литературы
25. В доказательство моей точки зрения
26. Многие авторы могли бы согласиться с этим, и вот доказательства:
27. Я согласен с автором данного текста в том, что…
28. Во-первых, доказательство моей мысли можно найти в произведении …
29. Яркие примеры, доказывающие мою точку зрения, можно найти в произведениях художественной литературы.
30. Данное явление встречается не только в жизни, но и в литературе.
31. Во-первых, во-вторых, в-третьих …
32. В доказательство данной точки зрения можно привести ряд аргументов из художественной литературы
33. Многие писатели рассуждали об этих вопросах в своих произведениях. Например, …
34. Размышляя о …, я не могу не обратиться к произведению…
35. Давайте вспомним произведения художественной литературы, в которых раскрывается тема…
36. В доказательство моей точки зрения могу обратиться к примерам из произведений художественной литературы.
37. Правильность этой точки зрения можно доказать, обратившись к …
38. Размышляя над этими вопросами, нельзя не прийти к ответу …
39. Вспомним произведение …
40. Более того, …
41. Я согласен с автором данного текста и убеждён, что…

Для тезисов

1. Думается, на этот вопрос могут быть даны разные ответы, но я считаю, что…
2. Конечно, без … жизнь человека невозможна, так как
3. В наше время людям уже известно, что…
4. Не подлежит сомнению тот факт, что…
5. Конечно, каждый человек по-своему ответит на этот вопрос. На мой взгляд, ….
6. Размышляя над этими вопросами, нельзя не прийти к ответу: …
7. Конечно, сегодня мы понимаем, что…
8. Разумеется, на этот вопрос могут быть даны разные ответы, но я считаю, что…
9. Нельзя не признать, что в наши дни…
10. По ему мнению, по моему суждению, согласно моему мировоззрению…
11. Сегодня мы понимаем, что…
12. Роль… нельзя недооценивать, ведь именно это сплачивает людей.
13. Моя позиция по этому вопросу однозначна:
14. По всей видимости, смысл … заключается в том что,

Для аргументов

Обращение к произведению

1. Многие авторы думали о …, в том числе и …. В произведении … автор рассмотрел этот вопрос подробно и пришел к выводу, что…
2. Обратимся к русской классике, а именно к роману…
3. Лирический герой стихотворения … тоже размышляет об этом.
4. Вспомним героя пьесы…
5. Мысль о необходимости … выражена и в романе… .
6. Вспомним героя повести…
7. Тема … раскрывается в произведении…
8. Этот вопрос очень волновал писателей. К примеру, … часто затрагивал его в своих произведениях.
9. Тема … затрагивается в романе…
10. Тема… затрагивается … в рассказе …
11. Обратимся к роману… .
12. Проблема … волновала многих писателей. Обращается к ней и … в…
13. Проблема… раскрывается в широко известном произведении …
14. Кому, как не …, рассуждать о проблеме… В его книге… она занимает важное место.
15. Конечно же, о закономерности … размышлял такой философ, как ….
16. Вспомним героя повести… . Его пример обосновывает необходимость «того и сего».
17. Например, в романе … повествуется о том, что
18. Например, … часто рассуждал о соотношении понятий… . В его книге … этому уделяется много внимания.
19. Герой произведения… мог бы подтвердить эту мысль, ведь в его судьбе … сыграло решающую роль.
20. В поисках ответа на вопрос мы обратимся к русской литературе, а именно к…
21. Вспомним роман …. Именно там вопрос о … рассматривается наиболее подробно.
22. К примеру, вопрос о … поднимал … в книге …
23. Нельзя не заметить, что проблема … является одной из главных в творчестве …. Например, в произведении…
24. Идея … выражена в стихотворении….

Интерпретация произведения или его фрагмента

1. Этому герою автор противопоставляет…
2. Он акцентирует внимание читателя на …
3. Писатель дает понять, что герой прав, ведь…
4. Автор показывает, к каким последствиям привело…
5. Он осуждает…
6. Писатель не может согласиться с выводами своего героя и опровергает их, изображая…
7. Он ставит нам в пример…
8. Автор подводит нас к мысли о том, что
9. Автор выражает категорический протест против…
10. Автор утверждает…
11. Автор подчеркивает…
12. Судьба героя позволяет сделать вывод, что
13. Автор обращает свое внимание на проблему…
14. Мы видим, что герой поступил так потому…
15. Писатель призывает нас помнить о том, как важно (что не нужно, что не стоит)
16. Авторская позиция ясна:
17. Этот поступок героя говорит о …
18. Внимание писателя сконцентрировано на вопросах…
19. Автор учит нас тому, что…
20. Писатель акцентирует внимание читателя на
21. Поведение героя говорит о том, что
22. Автор показывает…
23. Писатель осуждает…
24. В книге изображаются герои, которые…
25. Автор хочет этим сказать, что
26. Автор не раз прерывает описание лирическими отступлениями, в которых прослеживается его позиция
27. Писатель утверждает
28. Поэт показывает…
29. Писатель демонстрирует общие закономерности формирования…
30. Писатель размышляет о…
31. Писатель акцентирует внимание читателя на том, что…
32. Автор не комментрирует действия героев, но демонстрирует свою позицию через символы и описание пейзажа
33. Лирический герой осознал, что
34. Произведение заставляет задуматься о роли … в жизни человека.
35. Писатель изображает картину, где…
36. Автор повествует о…
37. Герой является носителем авторской позиции и выражает его точку зрения, а именно…
38. Автор осуждает героя и выражает свое несогласие с …
39. Позиция автора проявляется в…
40. Размышления автора позволяют понять, что
41. Писатель заостряет наше внимание на …
42. Писатель обращает наше внимание…
43. Автор описывает…

Промежуточный вывод

1. Автор текста считает проблему важной…
2. После знакомства с героями произведения понимаешь…
3. Этот пример позволяет сделать вывод о том, что
4. Позиция автора созвучна с моей, она выражается в том, что
5. Автор стремился показать…
6. Писатель считает, что…
7. Данный пример помогает найти ответ на вопрос. Он заключается в том, что…
8. Автор пытается понять, почему…
9. Автор открыто заявляет о своей позиции по отношению к…
10. Автор недвусмысленно подчёркивает своё … отношение к…
11. Прочитав произведение, осознаешь…
12. Автор убеждает нас в том, что
13. После прочтения этого произведения становится понятно…
14. Таким образом, автор хочет донести до нас мысль о…
15. Автор … относится…
16. Автор текста не выражает прямо свою точку зрения относительно поднятой проблемы, подводит читателя к мысли о том, что…
17. Писатель считает, что…
18. Писатель дает нам возможность
19. Мы можем прийти к выводу…
20. Автор хочет, чтобы читатель понял…

Клише для перехода к второму аргументу

1. В доказательство справедливости своей точки зрения приведу следующий жизненный пример.
2. В жизни тоже можно найти пример, подтверждающий мою точку зрения.
3. Можно вспомнить и другое произведение, в котором тоже говорится (поднимается вопрос) о том, что…
4. Во-вторых, хочу привести пример из произведения…
5. У каждого из нас, наверное, есть немало примеров из собственного опыта. Которые доказывают важность ….
6. В качестве второго аргумента обратимся к произведению…
7. Эта же тема рассматривается и в произведении…
8. Приведу ещё один литературный аргумент, который показывает…
9. Можно привести и другой пример.
10. Можно обратиться и к другому примеру, доказывающему мою точку зрения.
11. Хочу рассказать об одном случае из моей жизни, который, как мне кажется, является аргументом. В пользу того, что…
12. Также к теме … обращается … в произведении (название произведения).

Для заключения

1. Все приведенные аргументы убеждают нас в том, что…
2. Все приведенные мной аргументы, основанные на читательском опыте, убеждают нас в том, что…
3. К какому же выводу я пришёл, размышляя на тему …? Мне представляется, что…
4. И в заключение мне хотелось бы сказать, что…
5. Подводя итоги, хочется призвать всех моих сверстников к…
6. Подводя итоги, хочется вспомнить изречение …
7. В заключение хочу вспомнить слова…
8. Заканчивая рассуждение на тему …, нельзя не сказать, что люди должны…
9. Подводя итог, хочется сказать…
10. Подводя итоги сказанному, хочется сделать оптимистичные выводы
11. Думаю, надо …
12. Таким образом, литературный материал позволил нам убедиться в том, что…
13. Хочется верить, что читатели задумаются над проблемой, затронутой в тексте и …
14. Обобщая сказанное, хочу сказать, что…
15. Подводя итоги сказанному, можно сделать вывод…
16. На мой взгляд, именно …
17. Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что
18. Таким образом, современные люди должны возлагать надежды на то, что
19. В заключение мне хотелось бы подчеркнуть, что…
20. Таким образом, можно сделать вывод: …
21. Подводя итоги сказанному, хочется выразить надежду на то, что …
22. Можно бесконечно размышлять на эту тему, но главное…
23. Нельзя не согласиться с тем, что
24. Приведенных аргументов, как мне кажется, уже достаточно для того, чтобы утверждать…
25. В заключение хочется призвать людей к… Так давайте помнить о…!
26. Нельзя проигнорировать тот факт, что
27. Без сомнения, значимость проблемы … трудно переоценить.
28. В заключение хочется отметить…
29. В заключение хочется призвать людей к… Так давайте не забывать о …!
30. Итак, обобщая сказанное, можно сказать, что…
31. … В этих словах выражена мысль о ….
32. Итак, мы разобрали примеры и пришли к убеждению, что…
33. Исходя из всего выше написанного, можно сделать обобщение и сказать, что…
34. В заключение хотелось бы отметить…
35. Подводя итог рассуждениям, мне хотелось бы сказать…
36. Итак, можно сделать вывод, что…
37. Литературный материал дал возможность прийти к заключению, что
38. Хочется верить, что…
39. Таким образом, мы приходим к выводу: …
40. Хотелось бы, чтобы люди задумались…
41. Мне бы хотелось верить, что…
42. Разумеется, тема… очень важна для людей, поэтому так важно иметь свою точку зрения по данному вопросу
43. В заключение хочется выразить надежду на то, что…
44. К какому же выводу я пришёл, размышляя над темой …? Думаю, надо…
45. Читательский и жизненный опыт позволяет сделать вывод, что…
46. Таким образом, нельзя не согласиться с тем, что…
47. В заключение хочется сказать, что…
48. Автор текста тоже считает, что .…
49. Стоит подробнее изучать такие важные темы, как… Это необходимо для развития людей.
50. Аргументация подтверждает то, что
51. Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать вывод…
52. Невольно напрашивается вывод…
53. Обобщая сказанное, хочется сказать, что…
54. У человечества есть нравственный долг: … В этом нас убеждают все приведенные аргументы.
55. В заключение хотелось бы отметить, что…

Слова-связки

1. Далее…
2. Однажды…
3. В итоге…
4. Сначала…
5. Вдобавок…
6. После этого…
7. Потом…
8. В дополнение к этому…
9. После того, как…
10. К тому же…
11. Кроме того…
12. В то же время…
13. Затем…
14. А также…

Обновлено: 10.03.2023

Многомудрый Литрекон не раз подавился, пока съедал собаку на написании итоговых сочинений. Да, дело это непростое. Далеко не всем нравится читать классику и рефлексировать, рассуждая о нравственных терминах и их значении. Выпускникам и так нужно к ЕГЭ готовиться, а тут еще и десять допусков подогнали, и один другого краше. Поэтому некогда особо вникать и хочется поскорее перейти к сути — поступлению в вуз и обретению профессии, которая, наконец, окупит все эти старания. Чтобы научиться быстро писать итоговое сочинение, нужно ознакомиться с лайфхаками на эту тему. А еще нужно взять на вооружение клише и шаблоны для итогового сочинения. Здесь Вы найдете готовые универсальные фразы для вступлений, заключений, аргументации, а также специальные пасхалочки для этого года и его направлений. Приятного просвещения!

Для вступления

• Разумеется, каждый из нас по-своему ответит на этот вопрос. Попытаюсь выразить свое видение этой проблемы/темы/этого понятия.
• Отвечая на этот вопрос, попытаюсь дать свое определение этим понятиям.
• На мой взгляд, эта проблема особенно актуальна в наши дни.
• Тема… всегда волновала людей, ведь нравственные вопросы относятся к категории вечных.
• Очевидно, на этот вопрос могут быть даны разные ответы. Я считаю, что…
• Видимо, этот вопрос особенно волновал наших предков, ведь многие классические произведения посвящены его раскрытию.
• Наверное, каждый человек хоть раз задумывался над тем, что значит …
• Я думаю, каждый из нас задавал себе вопрос:…
• Я считаю, я полагаю, я думаю, мое мнение сводится к тому, что, моя позиция может быть выражена следующим образом:…
• Размышляя над этими вопросами, нельзя не прийти к выводу: …
• Тема… волнует человечество с давних пор, ведь она всегда играла важную роль в межличностных отношениях людей.
• Проблема … очень злободневна в наши дни, когда многие люди сталкиваются с…
• На этот вопрос большинство из нас отвечает однозначно:…
• Такие вопросы всегда волновали молодежь, ведь от них зависит наше будущее.
• Нельзя не отметить, что тема… очень важна для развития человеческой цивилизации.

Логический переход к основной части тоже нужен для полного счастья проверяющего. Его легко соорудить с помощью этих клише:

• В справедливости этой точки зрения меня убеждают многочисленные примеры из художественной литературы.
• Многие авторы затрагивали проблему…, в том числе и русские классики, к произведениям которых можно обратиться за примерами.
• Правильность данного утверждения можно обосновать с помощью примеров из литературы.
• Вспомним произведения художественной литературы, где раскрывается тема…
• Обратимся к примерами из литературы, чтобы убедиться в этом и доказать, что…
• Эту закономерность можно доказать, обратившись к …
• Это доказывают многочисленные литературные примеры.
• Многие авторы могли бы согласиться с этим, и вот доказательства:
• Русская классика богата примерами, подтверждающими эту закономерность.
• За примерами обратимся к произведениям русской художественной литературы…
• Думая о …, нельзя не вспомнить о произведении ФИО, где эта проблема рассматривается со всех сторон.
• Размышляя о …, я не могу не обратиться к произведению ФИО, в котором…
• Нельзя не прийти к ответу: …(ответ на вопрос, заданный во вступлении), и подтверждение этого можно найти в классической литературе.
• Рассмотрим примеры, которые позволяют глубже изучить поставленный вопрос.
• Проанализируем литературные примеры, проливающие свет на затронутую тему.
• Чтобы точнее сформулировать свое мнение, приведу литературные примеры.
• Данное явление встречается не только в жизни, но и в литературе.

Для основной части

Чтобы сформулировать тезис (то, что мы доказываем с помощью аргумента), нужно употребить эти клише для итогового сочинения:

• Сегодня мы понимаем, что…(основная мысль сочинения)
• В наше время людям уже известно, что…
• Не подлежит сомнению тот факт, что…
• Роль… нельзя недооценивать, ведь именно это сплачивает людей.
• Конечно, каждый человек по-своему ответит на этот вопрос. На мой взгляд, …(основная мысль сочинения).
• Нельзя не признать, что в наши дни…
• Моя позиция по этому вопросу однозначна:
• По ему мнению, по моему суждению, согласно моему мировоззрению…
• По всей видимости, смысл (роль, суть, идея, предназначение)… заключается в том что,
• Конечно, без … жизнь человека невозможна, так как
• Конечно, сегодня мы понимаем, что…
• Разумеется, на этот вопрос могут быть даны разные ответы, но я считаю, что… (основная мысль сочинения)

Дорога к самим аргументам пролегает через эти клише и шаблоны:

Чтобы не растекаться мыслью по древу, используйте выражения, которые помогут лаконично и логично изложить мысль:

• Авторская позиция ясна:
• Автор повествует о…
• Писатель изображает картину, где…
• В книге изображаются герои, которые…
• Автор описывает…
• Писатель демонстрирует общие закономерности формирования…
• Автор показывает…
• Поэт показывает…
• Размышления автора позволяют понять, что
• Лирический герой осознал, что
• Писатель размышляет о…
• Автор обращает свое внимание на проблему…
• Внимание писателя сконцентрировано на вопросах…
• Писатель обращает наше внимание…
• Автор хочет этим сказать, что
• Писатель заостряет наше внимание на …
• Позиция автора проявляется в…
• Он акцентирует внимание читателя на…
• Автор не комментрирует действия героев, но демонстрирует свою позицию через символы и описание пейзажа:
• Автор учит нас тому, что…
• Этот поступок героя говорит о …
• Поведение героя говорит о том, что
• Мы видим, что герой поступил так потому…
• Судьба героя позволяет сделать вывод, что
• Автор подводит нас к мысли о том, что
• Автор показывает, к каким последствиям привело…
• Произведение заставляет задуматься о роли … в жизни человека.
• Автор осуждает героя и выражает свое несогласие с …
• Этому герою/поступку автор противопоставляет…
• Писатель не может согласиться с выводами своего героя и опровергает их, изображая…
• Писатель осуждает…
• Автор выражает категорический протест против…
• Герой является носителем авторской позиции и выражает его точку зрения, а именно…
• Он ставит нам в пример…
• Писатель призывает нас помнить о том, как важно (что не нужно, что не стоит)
• Автор не раз прерывает описание лирическими отступлениями, в которых прослеживается его позиция:
• Автор подчеркивает…
• Писатель дает понять, что герой прав, ведь…
• Автор утверждает…

Завершить свой аргумент лучше всего этими клише для итогового сочинения по русскому языку:

• Этот пример позволяет сделать вывод о том, что
• Писатель считает, что…
• Позиция автора созвучна с моей, она выражается в том, что
• Данный пример помогает найти ответ на вопрос. Он заключается в том, что…
• Таким образом, автор хочет донести до нас мысль о….
• Автор убеждает нас в том, что
• Писатель дает нам возможность убедиться в том, что…
• Мы можем прийти к выводу…

Для заключения

Уйти надо красиво, даже если речь идет о последнем абзаце сочинения. От завершающего аккорда нередко зависит последнее и решающее впечатление от работы. Проверяющий может высоко оценить ее, если выводы не подкачают, а призывы заденут за живое. Вот к этому мы и стремимся. Вот для этого и нужны клише к итоговому сочинению.

Определения терминов и цитаты

Нравственные определения — это очень сложный материал, над которым бились философы в течение столетий. Мыслить абстрактно дано не каждому. Это каждому и не нужно. Если демагогия — не Ваш конек, но это и не Ваш конец, ведь Многомудрый Литрекон оставляет здесь полезные ссылки на подборки нравственных понятий с несколькими вариантами трактовок. Они будут особенно актуальны в этом году:

1. Определения нравсвенных и философских понятий: список 1
2. Определения абстрактных понятий: список 2

Ни пуха, ни пера!

Список книг для подготовки к итоговому сочинению 2019-2020

Автор: Самый Зелёный · Published 08.09.2019

Необычный список литературы для итогового сочинения 2019-2020

Автор: Самый Зелёный · Published 05.10.2019 · Last modified 04.10.2019

Автор: Самый Зелёный · Published 31.08.2021

комментариев 7

Спасибо большое, Ваше разнообразие клише для итогового сочинение очень спасает меня при написании пробных вариантов. Благодарю за вашу работу!

Клише супер. Ещё и преподнести с юмором 🙂

Привет
Удачи что-ли на завтрашний день☘️

Zdrawstwujte, spasibo za pomos mne pomog etot dajt.👍👍👍👍

Добавить комментарий Отменить ответ

Последнее

Архивы

Литрекон © 2022. Все права защищены.

ol:first-of-type > li:nth-child(4)’ data-code=’PGRpdiBjbGFzcz0nY29kZS1ibG9jayBjb2RlLWJsb2NrLTYnIHN0eWxlPSdtYXJnaW46IDhweCAwOyBjbGVhcjogYm90aDsnPgo8IS0tIFlhbmRleC5SVEIgUi1BLTMzMDYzNS02IC0tPgo8ZGl2IGlkPSJ5YW5kZXhfcnRiX1ItQS0zMzA2MzUtNiIgc3R5bGU9ImRpc3BsYXk6IGlubGluZS1ibG9jazsiPjwvZGl2Pgo8c2NyaXB0IHR5cGU9InRleHQvamF2YXNjcmlwdCI+CiAgICAoZnVuY3Rpb24odywgZCwgbiwgcywgdCkgewogICAgICAgIHdbbl0gPSB3W25dIHx8IFtdOwogICAgICAgIHdbbl0ucHVzaChmdW5jdGlvbigpIHsKICAgICAgICAgICAgWWEuQ29udGV4dC5BZHZNYW5hZ2VyLnJlbmRlcih7CiAgICAgICAgICAgICAgICBibG9ja0lkOiAiUi1BLTMzMDYzNS02IiwKICAgICAgICAgICAgICAgIHJlbmRlclRvOiAieWFuZGV4X3J0Yl9SLUEtMzMwNjM1LTYiLAogICAgICAgICAgICAgICAgYXN5bmM6IHRydWUKICAgICAgICAgICAgfSk7CiAgICAgICAgfSk7CiAgICAgICAgdCA9IGQuZ2V0RWxlbWVudHNCeVRhZ05hbWUoInNjcmlwdCIpWzBdOwogICAgICAgIHMgPSBkLmNyZWF0ZUVsZW1lbnQoInNjcmlwdCIpOwogICAgICAgIHMudHlwZSA9ICJ0ZXh0L2phdmFzY3JpcHQiOwogICAgICAgIHMuc3JjID0gIi8vYW4ueWFuZGV4LnJ1L3N5c3RlbS9jb250ZXh0LmpzIjsKICAgICAgICBzLmFzeW5jID0gdHJ1ZTsKICAgICAgICB0LnBhcmVudE5vZGUuaW5zZXJ0QmVmb3JlKHMsIHQpOwogICAgfSkodGhpcywgdGhpcy5kb2N1bWVudCwgInlhbmRleENvbnRleHRBc3luY0NhbGxiYWNrcyIpOwo8L3NjcmlwdD48L2Rpdj4K’ data-block=’6′>

ol:first-of-type > li:nth-child(4)’ data-code=’PGRpdiBjbGFzcz0nY29kZS1ibG9jayBjb2RlLWJsb2NrLTcnIHN0eWxlPSdtYXJnaW46IDhweCAwOyBjbGVhcjogYm90aDsnPgo8IS0tIFlhbmRleC5SVEIgUi1BLTMzMDYzNS03IC0tPgo8ZGl2IGlkPSJ5YW5kZXhfcnRiX1ItQS0zMzA2MzUtNyIgc3R5bGU9ImRpc3BsYXk6IGlubGluZS1ibG9jazsiPjwvZGl2Pgo8c2NyaXB0IHR5cGU9InRleHQvamF2YXNjcmlwdCI+CiAgICAoZnVuY3Rpb24odywgZCwgbiwgcywgdCkgewogICAgICAgIHdbbl0gPSB3W25dIHx8IFtdOwogICAgICAgIHdbbl0ucHVzaChmdW5jdGlvbigpIHsKICAgICAgICAgICAgWWEuQ29udGV4dC5BZHZNYW5hZ2VyLnJlbmRlcih7CiAgICAgICAgICAgICAgICBibG9ja0lkOiAiUi1BLTMzMDYzNS03IiwKICAgICAgICAgICAgICAgIHJlbmRlclRvOiAieWFuZGV4X3J0Yl9SLUEtMzMwNjM1LTciLAogICAgICAgICAgICAgICAgYXN5bmM6IHRydWUKICAgICAgICAgICAgfSk7CiAgICAgICAgfSk7CiAgICAgICAgdCA9IGQuZ2V0RWxlbWVudHNCeVRhZ05hbWUoInNjcmlwdCIpWzBdOwogICAgICAgIHMgPSBkLmNyZWF0ZUVsZW1lbnQoInNjcmlwdCIpOwogICAgICAgIHMudHlwZSA9ICJ0ZXh0L2phdmFzY3JpcHQiOwogICAgICAgIHMuc3JjID0gIi8vYW4ueWFuZGV4LnJ1L3N5c3RlbS9jb250ZXh0LmpzIjsKICAgICAgICBzLmFzeW5jID0gdHJ1ZTsKICAgICAgICB0LnBhcmVudE5vZGUuaW5zZXJ0QmVmb3JlKHMsIHQpOwogICAgfSkodGhpcywgdGhpcy5kb2N1bWVudCwgInlhbmRleENvbnRleHRBc3luY0NhbGxiYWNrcyIpOwo8L3NjcmlwdD48L2Rpdj4K’ data-block=’7′>

ul:first-of-type > li:nth-child(4)’ data-code=’PGRpdiBjbGFzcz0nY29kZS1ibG9jayBjb2RlLWJsb2NrLTEwJyBzdHlsZT0nbWFyZ2luOiA4cHggMDsgY2xlYXI6IGJvdGg7Jz4KPCEtLSBZYW5kZXguUlRCIFItQS0zMzA2MzUtOSAtLT4KPGRpdiBpZD0ieWFuZGV4X3J0Yl9SLUEtMzMwNjM1LTkiIHN0eWxlPSJkaXNwbGF5OiBpbmxpbmUtYmxvY2s7Ij48L2Rpdj4KPHNjcmlwdCB0eXBlPSJ0ZXh0L2phdmFzY3JpcHQiPgogICAgKGZ1bmN0aW9uKHcsIGQsIG4sIHMsIHQpIHsKICAgICAgICB3W25dID0gd1tuXSB8fCBbXTsKICAgICAgICB3W25dLnB1c2goZnVuY3Rpb24oKSB7CiAgICAgICAgICAgIFlhLkNvbnRleHQuQWR2TWFuYWdlci5yZW5kZXIoewogICAgICAgICAgICAgICAgYmxvY2tJZDogIlItQS0zMzA2MzUtOSIsCiAgICAgICAgICAgICAgICByZW5kZXJUbzogInlhbmRleF9ydGJfUi1BLTMzMDYzNS05IiwKICAgICAgICAgICAgICAgIGFzeW5jOiB0cnVlCiAgICAgICAgICAgIH0pOwogICAgICAgIH0pOwogICAgICAgIHQgPSBkLmdldEVsZW1lbnRzQnlUYWdOYW1lKCJzY3JpcHQiKVswXTsKICAgICAgICBzID0gZC5jcmVhdGVFbGVtZW50KCJzY3JpcHQiKTsKICAgICAgICBzLnR5cGUgPSAidGV4dC9qYXZhc2NyaXB0IjsKICAgICAgICBzLnNyYyA9ICIvL2FuLnlhbmRleC5ydS9zeXN0ZW0vY29udGV4dC5qcyI7CiAgICAgICAgcy5hc3luYyA9IHRydWU7CiAgICAgICAgdC5wYXJlbnROb2RlLmluc2VydEJlZm9yZShzLCB0KTsKICAgIH0pKHRoaXMsIHRoaXMuZG9jdW1lbnQsICJ5YW5kZXhDb250ZXh0QXN5bmNDYWxsYmFja3MiKTsKPC9zY3JpcHQ+PC9kaXY+Cg==’ data-block=’10’>

ul:first-of-type > li:nth-child(4)’ data-code=’PGRpdiBjbGFzcz0nY29kZS1ibG9jayBjb2RlLWJsb2NrLTExJyBzdHlsZT0nbWFyZ2luOiA4cHggMDsgY2xlYXI6IGJvdGg7Jz4KPCEtLSBZYW5kZXguUlRCIFItQS0zMzA2MzUtMjQgLS0+CjxkaXYgaWQ9InlhbmRleF9ydGJfUi1BLTMzMDYzNS0yNCIgc3R5bGU9ImRpc3BsYXk6IGlubGluZS1ibG9jazsiPjwvZGl2Pgo8c2NyaXB0IHR5cGU9InRleHQvamF2YXNjcmlwdCI+CiAgICAoZnVuY3Rpb24odywgZCwgbiwgcywgdCkgewogICAgICAgIHdbbl0gPSB3W25dIHx8IFtdOwogICAgICAgIHdbbl0ucHVzaChmdW5jdGlvbigpIHsKICAgICAgICAgICAgWWEuQ29udGV4dC5BZHZNYW5hZ2VyLnJlbmRlcih7CiAgICAgICAgICAgICAgICBibG9ja0lkOiAiUi1BLTMzMDYzNS0yNCIsCiAgICAgICAgICAgICAgICByZW5kZXJUbzogInlhbmRleF9ydGJfUi1BLTMzMDYzNS0yNCIsCiAgICAgICAgICAgICAgICBhc3luYzogdHJ1ZQogICAgICAgICAgICB9KTsKICAgICAgICB9KTsKICAgICAgICB0ID0gZC5nZXRFbGVtZW50c0J5VGFnTmFtZSgic2NyaXB0IilbMF07CiAgICAgICAgcyA9IGQuY3JlYXRlRWxlbWVudCgic2NyaXB0Iik7CiAgICAgICAgcy50eXBlID0gInRleHQvamF2YXNjcmlwdCI7CiAgICAgICAgcy5zcmMgPSAiLy9hbi55YW5kZXgucnUvc3lzdGVtL2NvbnRleHQuanMiOwogICAgICAgIHMuYXN5bmMgPSB0cnVlOwogICAgICAgIHQucGFyZW50Tm9kZS5pbnNlcnRCZWZvcmUocywgdCk7CiAgICB9KSh0aGlzLCB0aGlzLmRvY3VtZW50LCAieWFuZGV4Q29udGV4dEFzeW5jQ2FsbGJhY2tzIik7Cjwvc2NyaXB0PjwvZGl2Pgo=’ data-block=’11’>

Видеоурок: рекомендации к сочинению, планы, критерии
скачать по ссылке

КОМПОЗИЦИЯ	АЛГОРИТМ	КОММЕНТАРИЙ
1. Аналитическое вступление Задача: ввести в тему, дать общие сведения по проблеме, обозначенной в теме; дать объяснение ключевых слов темы и выразить собственные размышления, мнения, связанные с темой или ключевыми словами Как написать вступление? здесь Как выразить личную позицию? здесь	· Анализ темы. Формулирование определений ключевых слов · Формулирование вопроса к теме · Формулирование одного конкретного ответа, который и будет являться ТЕЗИСОМ – ИДЕЕЙ (ГЛАВНОЙ МЫСЛЬЮ) сочинения, т.е. выражать точку зрения пишущего. · Размышления, связанные с темой, ключевыми словами и тремя аспектами доказательства главной мысли	Если выпускник не отвечает на вопрос темы, это значит, что он не понимает, о чем его спрашивают
2. Основная часть. Аргументация Задача: ответить на главный вопрос темы или последовательно доказать главную мысль сочинения с учетом проблем, поставленных во вступлении Как переходить от одной части к другой части сочинения? здесь	Аргумент № 1. · Название конкретного произведения и автора · Подтезис (аспект доказательства) · Размышления о произведении (тема-идея – проблема – главные герои как носители идеи, представители темы) · Анализ эпизода · Промежуточный вывод Аргумент № 2. · Название конкретного произведения и автора · Подтезис (аспект доказательства) · Размышления о произведении (тема-идея – проблема – главные герои как носители идеи, представители темы) · Анализ эпизода · Промежуточный вывод	В главной части сочинения должны быть решены проблемы, поставленные во вступлении. Произведения одной эпохи или периода в хронологическом порядке Прозаические произведения — не менее одного Лирические произведения — не менее двух Использовано не менее пяти литературоведческих понятий: тема, идея, проблема, конфликт-сюжет, главный герой, персонаж и т.д.
3. Заключение. Итоговое обобщение Задача: дать краткий и точный ответ на вопрос темы (сжатый итог всего рассуждения; цитата, содержащая в себе суть главной мысли сочинения; постановка новых проблем и вопросов в ракурсе темы, которые еще предстоит решить) Как написать заключение? здесь	· Вывод — обобщенное высказывание, соединяющее промежуточные выводы с тезисом может быть выражено при помощи афоризмов и должно являться кратким ответом на вопрос. · Личное отношение к теме, проблеме · Вопрос превращается в утверждение	Заключение сочинения должно перекликаться со вступлением к нему и содержать выводы по проблемам, поставленным во вступлении

Особенности формулировок тем итогового сочинения 2016/17 учебного года

Итоговое сочинение, с одной стороны, носит надпредметный характер, то есть нацелено на проверку общих речевых компетенций обучающегося, выявление уровня его речевой культуры, оценку умения выпускника рассуждать по избранной теме, аргументировать свою позицию. С другой стороны, оно является литературоцентричным, так как содержит требование построения аргументации с обязательной опорой на литературный материал.

Совет по вопросам проведения итогового сочинения в выпускных классах под председательством Н.Д. Солженицыной, президента Русского общественного фонда Александра Солженицына, разработал и утвердил следующие открытые тематические направления для итогового сочинения 2016/17 учебного года(протокол от 05.07.2016 г.):

Каждое тематическое направление включает два понятия, по преимуществу полярных. Такой подход позволяет создавать разнообразные формулировки конкретных тем сочинений и расширяет возможности выпускников в выборе литературного материала для построения аргументации.

В соответствии с указанными тематическими направлениями Рособрнадзор организует разработку закрытого перечня тем итогового сочинений 2016/17 учебного года и проводит их комплектацию по часовым поясам. Комплект будет включать 5 тем сочинений из закрытого перечня (по одной теме от каждого общего тематического направления).

Вступление к сочинению

1. историческое (о времени, когда было написано произведение, или о времени, изображённом в повести, рассказе…);

2. аналитическое (объясняется какое-либо понятие, входящее в формулировку темя, раздумья над тем или иным словом);

3. биографическое (сообщаются факты из биографии писателя, имеющие отношение к произведению или к поднятой в нём проблеме);

4. сравнительное (проведение литературных параллелей);

5. обществоведческое (привлекающее марксистско-ленинское учение.

Называет В.Н.Мещеряков и способы начинать текст. Самые интересные из них

· монтаж информации по контрасту: должное и сущее, ожидаемое и свершившееся, возможное и реальное,

· монтаж фактуальной информации,

· обращение к информационному запасу коммуниканта,

· обзор аспекта деятельности героя,

· обзорная характеристика предмета обсуждения,

· призыв к совоспоминаниям

· приглашение к диалогу,

· призыв к сопредставлению,

· призыв к сопереживанию,

· подведение к теме,

· сопряжение фактов по контрасту,

· характеристика через впечатления современников,

· исторический (введение факта с отложенным объяснением; информация о предыстории события; констатация неожиданного, странного; лирический эпизод…).

Учащиеся важно показать достоинства и недостатки предложенных вариантов, продемонстрировать примеры зачинов. Необходимо, чтобы к экзамену ученики определили те варианты зачинов, которые им удаются, не требуют больших затрат сил и времени

Выражение личной позиции

Одно из условий хорошего сочинения – самостоятельность. В каждой работе, помимо героев того или иного произведения, есть ещё один – автор сочинения. О нём можно узнать многое: что любит, презирает, что считает справедливым, к чему стремится его душа…

Интересно читать такие работы, в которых ученик словно бы беседует с читателем, предугадывает ход его мыслей, предостерегает от неверного истолкования тех или иных положений, указывает на продвижение от одного этапа обсуждения к другому. Примеры таких фраз приводит В.Н.Мещеряков. Данные фразы, указывает автор, свойственны научно-популярному жанру. Многие из них можно использовать и в школьном сочинении по литературе.

Предвосхищение
непонимания	неправильного хода мысли	вопроса	опережения в ходе мысли
— Вряд ли следует удивляться тому, что… — Почему, однако, нельзя воспользоваться	— Даже если считать. одним из…, то и в этом случае.. — Было бы в высшей степени неправильным сопоставление… — В литературе уже было обращено внимание на …но.	— Может возникнуть вопрос. — Возникает вопрос:… — Вопрос этот может возникнуть у многих, поэтому… — Конечно, не следует закрывать глаза на то, что…	— Разумеется, необходимы предварительные исследования и на таком уровне… — Конечно, приведённые примеры достаточно просты, но…
— Было бы, однако, другой, не менее вредной крайностью утверждать, будто. — Оговоримся сразу: ошибки здесь нет… — Было бы неверно, с одной стороны, преувеличивать расхождения между… с другой стороны, было бы не меньшей ошибкой… — Читатель, пожалуй, уже решил, что я ещё более решительный противник… — Но здесь всё гораздо сложнее	— Логично ли…? — Это не самое лучшее решение было всё же объективно полезным…	— Разумеется, такой подход вполне допускает… — Конечно, можно намного интенсивнее, чем это делается сейчас… — Об экономии и говорить не приходится… — Конечно… претерпят изменения. — Разумеется, предварительно потребуется…

Одним из способов придания работе индивидуального, неповторимого характера является введение ассоциативности: увидеть, объяснить сходство сюжетных эпизодов, образов, мыслей, переживаний, поступков или рассмотреть их контрастное изображение.

Теперь о полемике. Всегда интересно читаются сочинения, в которых поднимаются спорные вопросы, и автор отстаивает свою точку зрения. Можно ввести в работу воображаемого оппонента. Справедливость того или иного суждения тогда доказывается живее, эмоциональнее.

Неповторимость работе придают и лирические отступления. Они, сюжетно выпадая из текста, могут включать в себя раздумья ученика над, казалось бы, посторонними темами, выражают его идеалы, нравственную позицию, таким образом, помогают понять самого автора сочинения. Но смысловая связь между текстом и лирическим отступлением, конечно же, должна присутствовать.

(переходов от одной части к другой)

От выделения в сочинении только трёх абзацев (вступление, основная часть, заключение) надо отказываться ещё в среднем звене. Учащиеся должны понимать, что в абзаце раскрывается одна тема. Каждое предложение как бы готовит читателя к следующему. То, что является самым главным, мы помещаем в начале абзаца или в конце. Высказанная в абзаце мысль может детализироваться, объясняться, поясняться примерами, сопоставляться с другой.

Однообразие переходов лишает работу живости, энергичности, разнообразие свидетельствует о естественном течении мыслей, о том, что ученик хорошо владеет письменной речью.

Варианты заключений

Вариантов заключений в большинстве методических работ предлагается два:

Вывод-следствие характеризуется желанием сказать то, что выходит за рамки уже сказанного (влияние произведения на читателя, литературный процесс, актуальность темы, проблемы…).

Удачными являются концовки, перекликающиеся с зачинами (при кольцевой композиции). Слова почти те же, а мысль должна звучать обязательно новая.

Заканчивая разговор о вступлении и заключении, напомним ученикам о том, что объём этих частей должен составлять примерно четвёртую часть от всего сочинения.

Направление предполагает раздумье о разуме и чувстве как двух важнейших составляющих внутреннего мира человека, которые влияют на его устремления и поступки. Разум и чувство могут быть рассмотрены как в гармоническом единстве, так и в сложном противоборстве, составляющем внутренний конфликт личности.

Тема разума и чувства интересна для писателей разных культур и эпох: герои литературных произведений нередко оказываются перед выбором между велением чувства и подсказкой разума.

1. Почему сложные решения рекомендуют принимать “с холодной головой”?
2. Когда “ум с сердцем не в ладу”? (Грибоедов)
3. Есть совесть – есть и стыд.
4. Разумный гонится не за тем, что приятно, а за тем, что избавляет от неприятностей. (Аристотель)
5. Эмоции могут вспыхнуть в любом человеке, но будут ли они управлять разумом – решать ему самому.

• Для учеников 1-11 классов и дошкольников
• Бесплатные сертификаты учителям и участникам

От выделения в сочинении только трёх абзацев (вступление, основная часть, заключение) надо отказываться ещё в среднем звене. Учащиеся должны понимать, что в абзаце раскрывается одна тема. Каждое предложение как бы готовит читателя к следующему. То, что является самым главным, мы помещаем в начале абзаца или в конце. Высказанная в абзаце мысль может детализироваться, объясняться, поясняться примерами, сопоставляться с другой.

Вопрос как бы возникает в сознании и читателя, и автора

Автор работы открыто говорит о своих дальнейших намерениях

Абзацы соединяются с помощью специальных слов: тоже, также, и, следующий…

4. Переход- противопоставление

Противопоставление происходит с помощью слов: иной, другой, а, же, но…

5. Внутренняя связь

Отсутствуют видимые лексические, синтаксические признаки связи. Она проявляется только при внимательном чтении текста, анализе смысла

«Сколько препятствий может преодолеть на своём жизненном пути человек? Наверно, очень много, если есть цель, — если он понимает, ради чего живёт. А если цели нет, если человек ощущает, что он никому не нужен, тогда смерть.

Герою романа Н.Островского

Однообразие переходов лишает работу живости, энергичности, разнообразие свидетельствует о естественном течении мыслей, о том, что ученик хорошо владеет письменной речью.

• подготовка к ЕГЭ/ОГЭ и ВПР
• по всем предметам 1-11 классов

Курс повышения квалификации

Дистанционное обучение как современный формат преподавания

Курс профессиональной переподготовки

Русский язык и литература: теория и методика преподавания в образовательной организации

Курс повышения квалификации

Инструменты онлайн-обучения на примере программ Zoom, Skype, Microsoft Teams, Bandicam

• Курс добавлен 31.01.2022
• Сейчас обучается 25 человек из 18 регионов

• ЗП до 91 000 руб.
• Гибкий график
• Удаленная работа

Дистанционные курсы для педагогов

Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику

Найдите материал к любому уроку, указав свой предмет (категорию), класс, учебник и тему:

5 602 921 материал в базе

Самые массовые международные дистанционные

Школьные Инфоконкурсы 2022

Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику

Другие материалы

Вам будут интересны эти курсы:

Оставьте свой комментарий

• 09.11.2016 16759
• DOCX 33.5 кбайт
• 21 скачивание
• Рейтинг: 5 из 5
• Оцените материал:

Настоящий материал опубликован пользователем Красина Лидия Александровна. Инфоурок является информационным посредником и предоставляет пользователям возможность размещать на сайте методические материалы. Всю ответственность за опубликованные материалы, содержащиеся в них сведения, а также за соблюдение авторских прав несут пользователи, загрузившие материал на сайт

Если Вы считаете, что материал нарушает авторские права либо по каким-то другим причинам должен быть удален с сайта, Вы можете оставить жалобу на материал.

Автор материала

40%

• Подготовка к ЕГЭ/ОГЭ и ВПР
• Для учеников 1-11 классов

Московский институт профессиональной
переподготовки и повышения
квалификации педагогов

Дистанционные курсы
для педагогов

663 курса от 690 рублей

Выбрать курс со скидкой

Выдаём документы
установленного образца!

Учителя о ЕГЭ: секреты успешной подготовки

Время чтения: 11 минут

Каждый второй ребенок в школе подвергался психической агрессии

Время чтения: 3 минуты

В Белгородской области отменяют занятия в школах и детсадах на границе с Украиной

Время чтения: 0 минут

Новые курсы: функциональная грамотность, ФГОС НОО, инклюзивное обучение и другие

Время чтения: 15 минут

В ростовских школах рассматривают гибридный формат обучения с учетом эвакуированных

Время чтения: 1 минута

Минпросвещения России подготовит учителей для обучения детей из Донбасса

Время чтения: 1 минута

Инфоурок стал резидентом Сколково

Время чтения: 2 минуты

Подарочные сертификаты

Ответственность за разрешение любых спорных моментов, касающихся самих материалов и их содержания, берут на себя пользователи, разместившие материал на сайте. Однако администрация сайта готова оказать всяческую поддержку в решении любых вопросов, связанных с работой и содержанием сайта. Если Вы заметили, что на данном сайте незаконно используются материалы, сообщите об этом администрации сайта через форму обратной связи.

Все материалы, размещенные на сайте, созданы авторами сайта либо размещены пользователями сайта и представлены на сайте исключительно для ознакомления. Авторские права на материалы принадлежат их законным авторам. Частичное или полное копирование материалов сайта без письменного разрешения администрации сайта запрещено! Мнение администрации может не совпадать с точкой зрения авторов.

— С давних времён люди задумывались над вопросом …

— Каждый из нас хоть раз в жизни размышлял о ….

— Как следует относиться к …?

— (ФИО автора высказывания) когда-то сказал …. (далее следует цитата или её основная мысль).

— Могу предположить, что …(тезис)

— Позволю себе высказать свою точку зрения

Основная часть

— В правильности такой точки зрения нас убеждает художественная литература.

— Давайте вспомним произведения художественной литературы, в которых раскрывается тема .

— Правильность этой точки зрения можно доказать, обратившись к …

— Обратимся к произведениям художественной литературы

— За примерами давайте обратимся к произведениям художественной литературы

— Размышляя о …, нельзя не обратиться к произведению (название) (автор), в котором…

— Чтобы доказать свою позицию, обращусь к примерам из художественной литературы.

— Яркие примеры, доказывающие мою точку зрения, можно найти в произведениях художественной литературы.

— В доказательство моей точки зрения могу обратиться к примерам из произведений художественной литературы.

— Многие писатели рассуждали об этих вопросах (проблемах) в своих произведениях. Например, …

— Тема (чего? любви, дружбы …) затрагивается в произведениях художественной литературы.

— Не случайно многие писатели обращались к теме (проблеме взаимоотношений между друзьями и т. п.) …

— Во-первых, доказательство моей мысли можно найти в произведении (название и ФИО автора) …

— Вспомним произведение (название и ФИО автора).

— Например, в рассказе (повести, романе, произведении, название и ФИО автора) …

Переход от аргумента к аргументу:

— Можно вспомнить и другое произведение, в котором тоже говорится (поднимается вопрос) о том, что…

— Можно привести и другой пример.

— В качестве второго аргумента обратимся к произведению…

— Эта же тема рассматривается и в произведении…

— Во-вторых, хочу привести пример из произведения (название и ФИО автора)

— Можно обратиться и к другому примеру, доказывающему мою точку зрения.

— Также к теме (проблеме чего?) обращается (ФИО автора) в произведении (название произведения).

Заключение

— И в заключение мне хотелось бы сказать, что…

— Все приведенные аргументы убеждают нас в том, что…

— Приведенных аргументов, как мне кажется, уже достаточно для того, чтобы утверждать:

Читайте также:

  

• Сочинение про экологию на немецком

  

• Все учащиеся 11а и 11 б написали сочинение среднее

  

• Встреча на реке с бобром сочинение

  

• Сочинение жильцы старого дома сочинение

  

• Сочинение на тему настоящий человек аргументы из литературы