Когда ввели устный экзамен по русскому языку огэ

9 февраля по всей стране пройдет итоговое устное собеседования для 9-классников. Оно, наряду с отсутствием у учащегося годовых оценок ниже «удовлетворительно», является допуском к основному экзамену – ОГЭ.

Апробация устной части экзамена по русскому языку, официально именуемой «Итоговое устное собеседование по русскому языку» начата в 2018 году. Ученику дается 15 минут на сдачу такого экзамена, а оценивается все по принципу «зачет – незачет». Для прохождения испытания из 20 возможных баллов надо набрать не менее 10. Самое большое количество баллов предусмотрено за часть «Пересказ» с правильным использованием приведенной цитаты. Ну а тем, кто все же не сдаст, дается две попытки пересдачи. Сроки проверки – не более 5 календарных дней.

С какой целью вводился данный экзамен? Очень интересную трактовку, еще раз говорящую о вреде цифровой образовательной среды, о погружении наших детей в образовательный процесс с помощью гаджетов, лишения их нормального живого общения, мы нашли на сайте одной из школ Челябинской области.

Вот что пишут организаторы собеседования:  «Введено оно было с целью усилить коммуникативную составляющую при обучении русскому языку в школе. Действительно, цифровой век обогатил нашу жизнь различными гаджетами, помогающими в различных сферах жизни. Но в то же время засилье телефонов и компьютеров лишило подростков живого общения, а это в свою очередь сузило рамки межличностного общения. Устный экзамен по русскому языку учебного года призван помочь ребятам преодолеть барьер устного общения и развить эту сторону их жизни».

«В связи с тем, что наши дети большую часть времени проводят за экранами мониторов компьютеров или телефонов, жизнь ребят значительно изменилась по сравнению с той, которую вели их родители:

• Меньше времени дети стали проводить вне стен дома.
• Меньше стали бывать на свежем воздухе.
• Уменьшилось живое общение со сверстниками.

Итогом такого времяпрепровождения стало ухудшение речевого взаимодействия в процессе живой спонтанной речи. Наши дети стали испытывать ряд трудностей:

• трудно прочитать и пересказать текст;
• сложно выразить связно свою мысль;
• незнание того, как строить взаимосвязи в процессе общения.

Да и в школе обучение направлено на сдачу письменных экзаменов в своём подавляющем большинстве! Это заставило разработчиков ОГЭ и ЕГЭ задуматься о том, чтобы ликвидировать этот перекос в знаниях учащихся. Таким образом, произошли изменения в ОГЭ по русскому языку в 9 классе».

Так и хочется воскликнуть, а не об этом ли говорит просемейное объединение родителей «Родительскийотпор.рф» уже на протяжении многих лет? Разработчики ОГЭ и ЕГЭ, а не хотите ли вы задуматься о том, что ЦОС – это полное разрушение нашего образования и будущего наших детей. Индивидуальные траектории развития, когда ИИ определяет, кем быть твоему ребенку и есть ли у него будущее в принципе, — это ли не верх зла и цинизма управленческих решений в сфере образования? Откуда у ребенка могут внезапно появиться коммуникативные навыки, которые вы собираетесь оценивать в 9 классе, если вы сознательно убираете всю живую коммуникацию из поля образования, и говорите день за днем: уходите на дистант, учитесь через компьютеры, телефоны, планшеты, регистрируйтесь на электронных порталах, там у вас будет электронный тьютор, а мы, живые учителя, будем просто проверять выполненные задания и заносить оценки через РЭШ и ЭЖД в электронные дневники?!

И вот уже телеграм-канал Незыгарь пишет очередную оду дистанту, перекладывая всю ответственность на региональных руководителей (подсказывая, чего ждут от них «наверху») и родителей: «Потенциал для расширения практики дистанта достаточно высок, тем более, что волна омикрона нарастает. Тем не менее, децентрализованная структура принятия решений сохранится: в этой ситуации региональным администрациям нужно диверсифицировать свои подходы и принимать оперативные и гибкие решения, в том числе и точечные, исходя из текущей пандемийной ситуации и оперативных прогнозов на ближайшие несколько недель. Как показывает анализ управленческого процесса способность принимать такие гибкие и диверсифицированные решения характерна не для всех регионов страны. Ряд региональных администраций по-прежнему обнадеживают своих жителей тем, что дистант вводить пока не планируется, однако ситуация через неделю или две может поменяться. Анализ соцсетей показывает значительный масштаб социального недовольства практикой дистанта, так как она сопровождается множеством бытовых проблем. От родителей дистант требует больше внимание уделять обучающемся ребенку, так как функции педагогического контроля во много ограничены. Цифролоббисты поголовно навязывают детям самостоятельное цифровое обучение, совсем забывая о том, что дети еще несознательны. Для сотрудников сферы образования дистант – это также дополнительная нагрузка в плане отчетности и в плане методических сложностей при проведении занятий».

Да-да, мы помним высказывания чиновников, что дистант – это вынужденная и временная мера. Вот только почему то применяться она стала все чаще и чаще, даже без видимых причин для этого. Обкатка цифровой школы под благовидными предлогами заботы о здоровье?

Сегодня мы хотим познакомить родителей с одной интересной статьей на тему итогового собеседования по русскому языку. Статья не нова, была опубликована в 2020 году, но она обрисовывает нюансы, о которых мало кто задумывается. «Этот экзамен — наш общий позор. Учитель литературы — об итоговом собеседовании по русскому в 9-м классе».

Несколько моментов в статье сразу обращают на себя внимание.

1. Нелепость заданий для 9-классника

«Первое задание проверяет умение читать. Вот так — умеет ли девятиклассник читать вслух. Вдруг не умеет? Я бы смиренно отнеслась к такому заданию, если бы оно было для школ, где русский язык изучают как иностранный, или для коррекционных школ определенного типа, но как оправдать его для детей обычных классов и заведений повышенного уровня, я не знаю», – пишет автор.

2. Экзамен – стресс для ребенка. Слишком мало времени на подобные задания.

«Всё это за 2 (!) минуты, когда ведётся аудиозапись, когда на тебя смотрят два экзаменатора, а песочные часы перед носом уже перевернуты. Вся жизнь пронесется перед глазами от такого задания, но текст так и останется непонятым. Почему? Потому что для осмысления прочитанного в таких условиях нужно обладать высокой стрессоустойчивостью. От волнения ученик теряет способность концентрировать своё внимание. Даже если кое-как удается собраться, дальше всё будет зависеть от скорости восприятия текста. У всех она разная. Немногие обладают молниеносной реакцией — большинству нужно время, чтобы разложить в голове информацию по полочкам да еще и подумать, куда пристроить нужную цитату».

3. Диалог с экзаменатором как попытка влезть в личную жизнь ученика и его семьи.

«И я вижу, как бледнеют ребята от вопросов о взаимоотношениях в семье, о совместных прогулках и любимых фотографиях. Обескураженные педагогически неэтичными вопросами, дети не успевают сообразить, что можно и сочинить ответ, что никто их не будет проверять на детекторе лжи. Но они помнят, что должны дать развернутый ответ, чтобы получить нужный балл, — и каждый раз на экзамене мы слушаем чью-то невольную исповедь».

А пока вы читаете статью целиком, задумайтесь о том, что подобные исповеди проводятся под аудиозапись. И все тайны вашего ребенка, пытающегося сдать экзамен, какие-то подробности из жизни вашей семьи становятся «достоянием общественности», да еще и записанным. Чувствуете ювенальный подтекст у данного экзамена? Всеми способами разные ведомства и контролирующие органы хотят залезть внутрь семьи, в душу каждого ребенка, найти подводные камни и возможности придирок. А с учетом того, что педагогов  давно пытаются принудить под страхом ответственности стучать на семью во все органы при обнаружении признаков нарушения прав детей — эта антисемейная исповедь, зафиксированная в качестве доказательств на камеру и диктофон, используемых во время экзамена, может стать контрольным выстрелом в семью.

В 2019 году СМИ пестрили новостями на тему, что итоговые собеседования проходят «в штатном режиме», процедура «идет без сбоев».

А в конце февраля 2019 года СМИ радостно отрапортовали: «98% школьников успешно прошли испытание!»

Но в то же время мы нашли интересный разбор итогового собеседования в самом его начале.

Интересные цитаты из статьи:

— «Объём текста — 200 слов, четыре микротемы. Основная сложность — обилие личных имён и терминов. На то, чтобы подготовиться к чтению, у ребёнка будет две минуты. По своему опыту могу сказать, что за две минуты такой текст смогут прочесть хотя бы раз далеко не все. А уж законспектировать что-то и подавно. Оценивать чтение будут по двум критериям: интонация и темп. Тому, кто будет читать текст монотонно, балл по первому критерию не светит: читать нужно, повышая и понижая интонацию, согласно авторской задумке и знакам пунктуации.Второй критерий предполагает чтение текста со скоростью, свойственной естественной речи, то есть без длиннот «Э-э-э, а-а-а», мхатовских пауз и т. д.».

— «Нужно сначала правильно прочитать, а затем, в пересказе, правильно использовать личные имена. На апробации я сам видел, что дети не могут прочитать такие фамилии, как Вернадский (Вернотский), Раевский (Раёвский), Циолковский (Цылковский) и так далее. Причина банальна — многие из школьников, увы, эти фамилии слышат впервые».

— «Балл за соблюдение орфоэпических норм. Самое страшное — неправильно прочитать слово, в котором было проставлено ударение. Допускается одна ошибка, две ошибки — уже ноль».

— «Сложность для школ будет в том, что распечатывать эти фотографии нужно будет в цвете («желательно»). Можно, конечно, и в чёрно-белом варианте, но это значительно усложнит жизнь девятикласснику. Этот вопрос отдали на откуп совести школьных администраций».

Кстати, а про 10 обязательных фраз в монологе вы все знаете?

— «Кстати, за слова-паразиты в речи баллы будут снижать именно в этом критерии, причём считать их будут поштучно (три раза «короче» — одна ошибка, «короче» и «ну» — две ошибки). Всего можно допустить три ошибки».

— «Ну, и самый главный вопрос: зачем нужен этот экзамен? Разработчикам важно проверить, развито ли у детей умение «осознанно использовать речевые средства в соответствии с задачей коммуникации для выражения своих чувств, мыслей и потребностей». Если не развито — надо это исправить! Но исправляется ли это дополнительным экзаменом? Нет. Можно ли это исправить за год, если провести апробацию, скажем, в восьмом классе и понять, что всё плохо? Нет. Отвечает ли только русовед за развитие речи у детей? Тоже нет. И что делать тем, кто не сдаст?»

Хочется затронуть несколько организационных моментов. Когда в школе говорят, что без подписания бланка согласия на обработку персональных данных вашего ребенка не допустят к экзамену, лукавят. По всей видимости, чем больше детей будет «зафиксировано», занесено в базу, обработана их биометрия – голос, тем больше «плюшек» получит школа. Еще в 2019 г. Рособрнадзор выпустил и разослал по образовательным организациям «Рекомендации по обработке и проверке работ участников ГИА, отказывающихся дать согласие на обработку персональных данных». Согласно письму Рособрнадзора от 12.03.2019 г. № 10-188 (приведено под статьей), для участников экзамена, отказывающихся давать согласие на обработку персональных данных ГИА, в том числе в форме ЕГЭ и ОГЭ, данные виды экзаменов могут быть организованы без внесения персональных данных в региональную информационную систему (РИС) и федеральную информационную систему (ФИС) соответственно. Основным условием для допуска к данным экзаменам является успешное освоение образовательных программ.

Для сдачи экзамена предусмотрены три варианта обработки персональных данных:

— полная автоматизированная обработка ПД с занесением в базы, бланк с штрих-кодом, знакомитесь с результатами в Личном кабинете.

— обезличенная/деперсонализированная сдача, ФИО нет в бланке, стоят нули,  штрих-код сохранен, по нему вас заносят в базу, с результатами также знакомитесь на электронном портале.

— сдача без ОПД, без штрих-кода на бланке, без занесения в базы и без аудиозаписи. С результатами знакомитесь лично.

Важно помнить, что отказ от автоматизированной обработки персональных данных, равно как и отказ от получения электронных услуг в сфере образования, является не нарушением закона, а реализацией вашего права, предусмотренного федеральным законодательством, на отказ от электронного документооборота и получения электронных услуг в сфере образования!

Отказ предоставить персональные данные для их дальнейшей автоматизированной обработки основан на статье 24 Конституции Российской Федерации, предусматривающей, что сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. А также для нашей защиты есть 152-ФЗ «О персональных данных».

Главное – не забывать, что заявления на отказ от обработки ПД на итоговом устном собеседовании должны подаваться не позднее, чем за 30 дней. И знакомиться с региональными Приказами и схемами проведения ГИА, где полностью расписан порядок и сроки этапов проведения ГИА (в конце статьи мы приводим схему по Москве для примера). Также мы советуем зайти на региональные Интернет-ресурсы Комитетов по образованию и ознакомиться с разделом, посвященным итоговому собеседованию по русскому языку. Пример такого регионального раздела. Там будут указаны сроки проведения и выложены все регламентирующие документы по экзамену. Не забывайте позвонить по горячей линии ГИА-9 и заявить о своем желании сдать экзамен без ОПД, попросить проконсультировать вас по возможности и вариантам такой сдачи. Не забудьте записать ФИО консультанта, это поможет при разговоре со школой.

Согласитесь, у многих думающих родителей возникает закономерный вопрос: «Откуда такое навязчивое желание оцифровать ребенка, занести его биометрию – видео- и аудиозапись в базы данных?» Очень важно! Почему то многие руководители и должностные лица не учитывают в своей работе, или предпочитают забывать о письме Роскомнадзора от 10.02.2020 N 08АП-6782 «Практические рекомендации по применению положений федерального закона от 27.07.200г. № 152-ФЗ «О персональных данных» при обработке биометрических персональных данных несовершеннолетних». Роскомнадзор, разъясняя положения 11 статьи 152-ФЗ, говорит, что  не допускается обработка биометрических данных несовершеннолетних учащихся даже с согласия их родителей (за исключением случаев, предусмотренных законодательством, 152-ФЗ). Таким образом, делает выводы Роскомнадзор, законодательством Российской Федерации в области персональных данных порядок и условия обработки биометрических персональных данных несовершеннолетних лиц не предусмотрены, что исключает наличие оснований для осуществления такой обработки образовательными учреждениями. В этой связи в случае осуществления образовательными учреждениями обработки биометрических персональных данных несовершеннолетних лиц, необходимо принять меры по прекращению обработки биометрических персональных данных учащихся (несовершеннолетних) и их уничтожению (при наличии базы данных).

В качестве примера приводим рассказ одной из мам, участниц «Родительского отпора» о подготовке к итоговому собеседованию.

«Морально готовиться к тому, что надо будет пройти данное испытание, мы с ребенком начали еще летом, перед 9 классом. Честно, я спросила его мнение, как он хочет сдавать, с аудиозаписью или без него. Решили, что без записи будет спокойней. Начала изучать все тонкости и нюансы того, как подать заявление, да и какое именно и куда. Изучала законы, Приказы, Постановления. Выяснила, что в целом бывает три варианта обработки персональных данных в этом собеседовании. Решили для себя сдавать полностью без ОПД и без штрих-кода на бланке. Подготовила три заявления: отказ от биометрии, отказ от автоматизированной обработки ПД на экзамене и заявление о проведении экзамена без подписания согласия на ОПД. Да, кстати, интересно, что в ноябре у нас было родительское собрание, на котором обсуждались вопросы сдачи итогового и ОГЭ. Классный руководитель сама сказала, что возможно сдавать итоговое собеседование без аудиозаписи. Из всего класса я одна выразила желание именно так и сделать. Перед тем как отправить заявления, я еще раз уведомила учителя, что мы не передумали и сдаем без автоматизированной ОПД, без занесения в базы и без аудиозаписи. Предварительно позвонила на горячую линию ГИА-9 в своем регионе, проконсультировалась. Меня также спросили, как именно я хочу сдавать, обезличено или в принципе без штрих-кода. Девушка немного поискала нужные протоколы с рекомендациями, зачитала мне их, сказала, что и как делать. На том конце трубки я услышала: «Ну, она не первая такая». «Уф, — подумала я. — Это хорошо, что есть еще думающие родители в нашем городе». Консультирующая уточнила, что в Комитет и Министерство подавать заявления никакие не надо, это все делает сама школа. После я отправила заявления со всеми приложениями – положительными ответами по поводу сдачи итогового без аудиозаписи (спасибо сайту Родительскийотпор.рф, на которм размещаются важные образцы заявлений!). Потом началось самое интересное. Внезапно школа «передумала», и классный руководитель написала в мессенджер, что якобы Комитет ответил, что сдавать без ОПД возможности нет, не предусмотрено. На это я возразила, что буквально на днях консультировалась с ними по телефону (указала какому) и были получены положительные ответы. В итоге, заявления мои приняли, через 3! дня на электронную почту пришел ответ о возможности сдачи итогового собеседования без ОПД и аудиозаписи. Единственный момент — меня попросили написать дополнительные заявления на имя директора школы и председателя ГЭК о том, что я прошу организовать моему ребенку прохождение устного собеседования без персональных данных, без внесения в РИС ГИА-9, без использования штрих-кода, без использования аудиозаписи. Бланк заявления на проведение подписал ребенок, заполнив только свои ФИО и поставив подпись и дату, ни данных паспорта, ни снилса, ни галочку о согласии на ОПД не заполнял и не ставил (написали слово «Отказ» напротив формулировки о согласии на ОПД). Заодно удалили нас из электронного дневника, на что долго не могли решиться, если честно. Ребенок сдает отдельно от класса в отдельное время, протокол будет вестись вручную. Положительный момент, я считаю, что тут мне повезло со школой и учителями, — спокойное обсуждение с классным и учителем, который отвечает за подготовку собеседования, о регламенте и порядке проведения экзамена для нас. Мы одни в классе и в школе сдаем отдельно. В штыки нас не восприняли,  административного давления не оказывали (кроме первой попытки настоять на ОПД). Главное – знать свои права и нормы закона. Я спокойно могу задать в мессенджер вопросы о том, какая аудитория будет, кто будет вести протокол, как именно его будут вести, когда и куда подходить, и все, что мне не понятно, могу спросить у куратора.

Отдельная тема – образцы заданий. Мы начали готовиться, нашли банк заданий, купили даже отдельную книгу с вариантами.  Да, тексты для прочтения и пересказа пестрили фамилиями, датами, были посвящены отечественным ученым, спортсменам, общественным деятелям, художникам и писателям – ни одной личности не проходят в школьной программе. Например, детям предлагаются тексты о лингвисте Пешковском, химике и парфюмере Веригине, хирурге Углове и тут же —  об актере и предпринимателе Сандунове и его банях. Черно-белые фотографии, порой смазанные и непонятные, которые необходимо было описать «в цвете» и составить не менее 10 фраз, посвящены таким темам, как «по секрету всему свету», «запасной игрок», «школьный конфликт», «телефонная зависимость», «быть взрослым», «современные технологии», различным видам спорта, но как-то в этот ряд смогла попасть и такая тема, как «экстрасенс». Вопросы в диалоге могли прямо касаться семьи, самого ребенка и были способны поставить в тупик даже взрослого, если только он не начитан и не умеет образно выражать свои мысли, уходить от ответа с помощью общих фраз. Например: «Зачем в нашей стране уже несколько лет реализуется программа «Компьютерная грамотность» для старшего поколения?», «Какими видами спорта занимаются в вашей семье?», «Трудно ли быть лидером в классе?», «Кто такие конфликтные люди?», «Как вы относитесь к предложению разрешить пользоваться Интернетом только с 14 лет при официальной регистрации паспортных данных?», «Какие государственные праздники отмечают в вашей семье?», «Нужны ли в школе уроки финансовой грамотности?», «Какие дополнительные занятия вы посещаете?», «Почему половина 9-классников выбирает для дальнейшего обучения колледж?», «В каких сферах жизнедеятельности можно отказаться полностью от бумажных документов?», «Есть ли школьные предметы, для изучения которых не нужен учебник?», «Способны ли цифровые технологии заменить искусство?», «Должно ли государство бороться с фейковыми новостями?», «Кто должен заботиться о людях старшего поколения: родственники или государство?». Ну как, взрослые, все сможете за 1-2 минуту составить адекватный монолог или подискутировать с экзаменатором на подобные темы?

И в голове крутилась одна мысль. В мое время (конец 80-х-начало 90-х годов) подобные задания (чтение, пересказ, описание картины) – уровень начальной школы. Помню, как во 2м классе нам дали задание прочитать книгу про ребенка-героя ВОВ. Прочитать, осмыслить, пересказать. И мы на переменках один за одним подходили к учителю и рассказывали, о чем читали (как сейчас помню свою книгу – «Партизанка Лара»). Понимаете? Нас с раннего возраста учили читать, думать, о чем прочитал, выделять главные мысли в книге и рассказывать, делиться впечатлением от прочитанного. А что сейчас? 15-летним подросткам предлагают сделать то, чему должны были учить их еще в 7-8 летнем возрасте, и это называется экзамен, который становится очередным стрессом для ребенка, потому что он не готовился к нему в процессе обучения в современной школе, а от него взрослые дяди и тети хотят, чтобы навыки коммуникации (как красиво то назвали все!) появились здесь и сейчас. А они еще и запишут, и оценят.

И самое главное, о чем я хочу спросить учителей и всех тех, кто придумал данный вид экзамена. Если коммуникативную составляющую при обучении русскому языку изначально урезали до нельзя, дети не пересказывают тексты, сочинения стали не обязательными, детей сами учителя загоняют на электронные платформы для обучения, сами лишая их живого общения между детьми, с учителем, сегодня – все чаще отправляют на дистант и сами продвигают его, то откуда вдруг этот навык возьмется сам собой и именно в 9 классе на экзамене, к которому даже не готовят в школе?»

Кстати, следующим этапом может стать подача заявления об участии родителя в итоговом собеседовании (хотя бы в том случае, если у ребенка проблемы со здоровьем и  предусматривается сопровождающий). А может быть, кто-то уже подал такое заявление и имеет положительный опыт? Поделитесь в комментариях!

Для справки: общие положения о проведении итогового собеседования можно найти на сайте ФИПИ https://fipi.ru/itogovoye-sobesedovaniye . Демоверсия: https://fipi.ru/oge/demoversii-specifikacii-kodifikatory

Образцы и рекомендации по сдаче итогового собеседования можно найти по ссылке https://xn--d1acibfeguhakclhmh8n.xn--p1ai/obraztsy-zayavlenij/shkola-obraztsy-zayavlenij (см.пукт 1)

❗ Защищайте свои права и будьте в курсе новостей:

🤝🏻Присоединяйтесь к команде общественного движения «Родительскийотпор.рф».

✅Ищите актуальную информацию, образцы документов на сайте https://родительскийотпор.рф/

✅Следите за новостями в группах «Родительского отпора» в социальных сетях:

👉🏻Инстаграм: https://www.instagram.com/roditelskiyotpor.rf/

👉🏻Телеграмм-канал: t.me/rodotpor_info

👉🏻группа ВКонтакте: https://vk.com/rodotpor

Статья подготовлена членами экспертного совета Комитета по вопросам семьи, женщин и детей Николаем Мишустиным и Ольгой Сухорада при участии команды «Родительскийотпор.рф».

Итоговое собеседование для девятиклассников является допуском к основному государственному экзамену и нацелено на проверку коммуникативной компетенции обучающихся. Об этом в понедельник, 6 февраля, рассказала «Известиям» старший разработчик учебно-методического комплекса по русскому языку образовательной компании MAXIMUM Education Ксения Безрукова.

Она пояснила, что у итогового собеседования для девятиклассников и итогового сочинения для учеников 11-х классов одна общая идея — ученик допускается к экзаменам, когда может продемонстрировать приемлемый уровень развития коммуникативных, аналитических навыков, а также общий уровень языковой культуры и знания основных закономерностей родной речи.

«По словам самих школьников, наиболее сложное в итоговом собеседовании — гнет ответственности, так как оно является допуском к ОГЭ. Лишь 4% учеников отмечают, что не видят сложностей в испытании. 28% тяжело выражать свои мысли, а 18% учащихся не хватает времени на подготовку. При этом умение связно говорить и грамотно излагать свои мысли — важный навык, который помогает человеку доносить информацию до других», — отметила Безрукова.

Итоговое собеседование состоит из четырех блоков. Сначала ученикам предлагается прочитать текст и пересказать его с упоминанием цитаты, затем необходимо высказаться на определенную тему в формате монолога и ответить на несколько вопросов по теме рассказа. На все четыре задания дается примерно 15–16 минут.

Безрукова подчеркнула, что собеседование является зачетом, а не экзаменом, поэтому сумма баллов не играет решающей роли. Так, чтобы получить зачет, достаточно набрать 10 баллов, при этом максимально можно получить 20 баллов.

«К сожалению, не все современные подростки могут справиться с несложными, по мнению взрослого человека, заданиями блестяще и получить максимальное количество баллов. Отчасти это связано с тем, что школьники меньше читают, больше времени проводят в интернете и, будем честны, не всегда с пользой», — заявила Безрукова.

Ученикам 9-х классов предстоит пройти итоговое собеседование 8 февраля.

20 января MAXIMUM Education выяснила, что более половины опрошенных учеников (51%) готовятся к итоговому собеседованию с учителем в школе, 28% учащихся занимаются самостоятельно, 16% школьников помогает репетитор.

По мнению большинства опрошенных (42%), самым трудным заданием является пересказ текста. Второе по сложности задание — монолог по одной из выбранных тем.

В марте прошлого года сообщалось, что зачет на итоговом собеседовании по русскому языку получили более 98,5% девятиклассников.