Произведение А.И.Куприна «Брегет» раскрывает перед читателем отношения между военным сословием в России.
Главной темой является понятие о офицерской чести, которая во многие времена считалась значимой для любого военного.
Повествование ведется от лица автора, который в один из длинных зимних вечеров сидит у своего дяди Василия Филипповича. Автор занят чтением некоего романа, как вдруг дядя прерывает его чтение своей репликой о том, что «жизнь иногда возьмет, да и удерет такую шутку, что никакой романист не придумает». Затем Василий Филиппович принялся рассказывать историю своей молодости…
Когда-то он служил в гусарском полку. Однажды зимой их полк расквартировали по «омерзительным деревушкам». Глушь и тоска возымели свою силу и началось «беспросветное пьянство и карты». Компания подобралась разнообразная – были и пожилые, побывавшие во многих передрягах офицеры, и совсем молодые поручики. Как-то вечером «сия компания» выпила очень много и один поручик, Ольховский, рассказал, что выиграл у местного помещика «каракового жеребца и золотые часы — брегет». Ольховский показал всем часы – они были очень красивы, и заявил, что «это очень редкая, во всем свете не более трех экземпляров». Услышав это, поручик Чекмарев сказал, что «они вовсе не такая редкость», и он может показать совершенно такие же. Чекмарев предложил Ольховскому пари, но «это пари показалось обществу не интересным» и решено было продолжить пить. Потом как-то вздумал сварить жженку, для чего слуги были выгнаны, а «сахарная голова утверждена при помощи сабель над котлом». Жженка еще не была готова, когда один есаул собрался уходить у него была «приемка обоза» и он попросил Ольховского посмотреть, сколько времени. Ольховский пошарил по своим карманам, но часов не нашел. Все принялись искать часы, но их не находили. Всем стало неловко, каждый избегал смотреть окружающим в глаза. Ольховский вспомнил, что видел их у себя уже после того, как была выгнана прислуга.
Снова стали искать часы, но по-прежнему безуспешно. Наконец сели вокруг стола «в томительном молчании». Тогда штаб-ротмистр Иванов сказал, что есть только один выход каждый должен позволить обыскать себя. Начали со старших, побывавших во многих боях офицеров. Кто-то из них багровел, говорил, что это «стыд и срам», но покорно выворачивал карманы. Дошла очередь до Чекмарева. Но он почему-то стоял, плотно прижавшись к стене, губы его вздрагивали, а на предложение обыскать себя он ответил отказом. Иванов стал уговаривать Чекмарева, потом сказал, что возможно Чекмарев «пошутил из-за этого дурацкого пари»… Но никакие уговоры не действовали на Чекмарева. Тогда Иванов заявил, что, хотя «никто и не сомневался в его честности», Чекмареву должно быть неловко «оставаться между ними»… Пошатываясь и «глядя перед собой неподвижными глазами», Чекмарев вышел… О продолжении попойки можно было и не думать, стали убирать со стола. И тут вдруг возле котелка обнаружились часы Ольховского. Хозяин часов был очень смущен, и признал, что «должно быть уронил их». Стали обсуждать сложившееся положение. Молодежь было вступилась за Чекмарева, но старики «смотрели на дело иначе». По их мнению, своим поведением Чемарев «оскорбил всех вместе и весь полк», и решено было попросить Чекмарева «оставить N-ский полк». Приняв такое решение, принялись расходиться. Вышли на крыльцо. Вдруг увидели, что бежит какой-то человек. Еще на ходу он закричал, что «поручик Чекмарев застрелился». Все кинулись на квартиру Чекмарева. Он лежал на полу, весь пол был залит кровью, большой пистолет валялся рядом. На столе лежала записка, придавленная сверху «золотыми часами – брегетом, как две капли воды похожими на часы Ольховского». В записке было сказано, что «ее автор в краже не виноват, а не позволил себя обыскать лишь потому, что в кармане у него был точно такой же брегет, как и у Ольховского».
Снова стали искать часы, но по-прежнему безуспешно. Наконец сели вокруг стола «в томительном молчании». Тогда штаб-ротмистр Иванов сказал, что есть только один выход каждый должен позволить обыскать себя. Начали со старших, побывавших во многих боях офицеров. Кто-то из них багровел, говорил, что это «стыд и срам», но покорно выворачивал карманы. Дошла очередь до Чекмарева. Но он почему-то стоял, плотно прижавшись к стене, губы его вздрагивали, а на предложение обыскать себя он ответил отказом. Иванов стал уговаривать Чекмарева, потом сказал, что возможно Чекмарев «пошутил из-за этого дурацкого пари»… Но никакие уговоры не действовали на Чекмарева. Тогда Иванов заявил, что, хотя «никто и не сомневался в его честности», Чекмареву должно быть неловко «оставаться между ними»… Пошатываясь и «глядя перед собой неподвижными глазами», Чекмарев вышел… О продолжении попойки можно было и не думать, стали убирать со стола. И тут вдруг возле котелка обнаружились часы Ольховского. Хозяин часов был очень смущен, и признал, что «должно быть уронил их». Стали обсуждать сложившееся положение. Молодежь было вступилась за Чекмарева, но старики «смотрели на дело иначе». По их мнению, своим поведением Чемарев «оскорбил всех вместе и весь полк», и решено было попросить Чекмарева «оставить N-ский полк». Приняв такое решение, принялись расходиться. Вышли на крыльцо. Вдруг увидели, что бежит какой-то человек. Еще на ходу он закричал, что «поручик Чекмарев застрелился». Все кинулись на квартиру Чекмарева. Он лежал на полу, весь пол был залит кровью, большой пистолет валялся рядом. На столе лежала записка, придавленная сверху «золотыми часами – брегетом, как две капли воды похожими на часы Ольховского». В записке было сказано, что «ее автор в краже не виноват, а не позволил себя обыскать лишь потому, что в кармане у него был точно такой же брегет, как и у Ольховского».
БРЕГЕТ
Время чтения рассказа — 18 минут.
Я необыкновенно живо помню этот длинный декабрьский вечер. Я сидел у круглого обеденного стола и при ярком свете висячей лампы читал толстый истрепанный том «Северной пчелы», тот самый милый мне по воспоминаниям том, который я непременно каждый раз заставал и терпеливо прочитывал с начала до конца, приезжая на рождественские каникулы в Ружичную. Дядя Василий Филиппович сидел против меня в низком и глубоком кожаном кресле, протянув вдоль ковровой скамеечки свои подагрические ноги, обвернутые одеялом тигрового цвета. Его лицо оставалось в тени; только страшные белые усищи и трубка между ними попали в светлый круг и рисовались чрезвычайно отчетливо. Иногда я отрывался от книги и прислушивался к метели, разгулявшейся на дворе. Всегда есть что-то ужасное, какая-то угрюмая и злобная угроза в этих звуках, начинающихся глухим рыданием, восходящих по хроматической гамме до пронзительного визга и опять спускающихся вниз. А деревья в это время качаются и гудят своими вершинами, ветер свистит и плачет в трубах, и при каждом новом порыве бури кажется, будто кто-то бросает в ставни горсти мелкого сухого снега. И, когда я прислушивался к этому дьявольскому концерту, моя мысль невольно останавливалась на том, что вот я сижу теперь в ветхом помещичьем доме, затерянном среди унылых снежных равнин, сижу глаз на глаз с дряхлым, больным стариком, далеко от города, от привычного общества, и мне начинало казаться, что никогда, никогда уж больше не окончится это завывание вьюги, и эта длительная тоска, и однозвучный ход маятника…
— Ты говоришь — случайности, — произнес вдруг Василий Филиппович, грузно повертываясь в своем кресле и заслоняясь рукой от света, — а ты знаешь ли, что жизнь иногда возьмет да удерет такую шутку, что никакой твой романист ничего подобного не придумает?..
Я сначала не понял, к чему относилось это восклицание, но потом вспомнил, что у нас за обедом был разговор о безбрежности книжного вымысла, и спросил:
— Почему вы вдруг об этом заговорили, дядя?
— Да так себе… сижу я вот теперь… тихо кругом… на дворе погода… ну и того, знаешь, разная старина в голову лезет… Припомнился мне один случай, вот я и сказал…
Дядя замолчал и долго с томительным кряхтеньем укутывал больные ноги. Потом он начал:
— Собрались мы раз у ротмистра фон Ашенберга на именины. Было дело зимой. А мы, надо тебе сказать, то есть наш N-ский гусарский полк только что воротился тогда из венгерской кампании, и начальство нас расквартировало по омерзительным деревушкам. Глушь и тоска — просто невероятные. Ездили мы, правда, по окрестным попам, — ну, да посуди сам, что ж тут веселого? Оставалось нам только одно — беспросветное пьянство и карты, карты и пьянство. Так мы и положили себе за правило, что
…кто в день два раза не пьян,
Тот, извините, не улан…
Ну, так вот, Собрались мы. Во-первых, штаб-ротмистр Иванов 1-й… Теперь в полках старики плачутся, что измельчал народ и что молодежь никуда не годится. Так же и штаб-ротмистр Иванов 1-й на нас плакался. А надо тебе сказать, что по летам он был самый старший офицер в полку, и все знали (и весь полк этим гордился), что он в свое время с самим Денисом был на ты, а с Бурцевым пил и дебоширил целых шесть месяцев подряд. Затем был майор Кожин — этот славился по всей легкой кавалерии своим изумительным голосом. Черт знает, что за голос был! Иной раз во время хорошей выпивки возьмет стакан, приставит ко рту да как гаркнет. Ну, вот ты смеешься, — а у него, честное слово, одни осколки оставались в руках. Были два поручика — Резников и Белаго; мы их звали «инсепараблями» [1], или мужем и женой, потому, что они никогда не расставались и всегда жили на одной квартире. Был еще казачий есаул Сиротко, или иначе «ежова голова», — потому что он ко всякому слову прибавлял «ежова голова». Потом был корнет граф Ольховский — так себе, телятина, однако ничего… добрый малый, хотя и наивный и глуповатый; его к нам только что из юнкеров произвели… Был также в этой компании поручик Чекмарев, наш общий любимец и баловень. Про него даже штаб-ротмистр Иванов 1-й говорил иногда в добрую минуту: «Вот этот мальчишка… еще куда ни шло, у него кишки в голове гусарские… Этот не выдаст…» Веселый, щедрый, ловкий, красавец собою, великолепный танцор и наездник — словом, чудесный малый. И что к нему особенно привлекало наши грубоватые сердца, так это какая-то удивительная нежность, почти женственность в улыбке и обращении. Кроме того, надо тебе сказать, что он был очень богат и его кошелек всегда был в общем распоряжении.
[1] — Неразлучными (от франц. inseparable)
Собрались мы все люди холостые (у нас в полку женатых всего только двое было) и выпили страшно много. Пили за здоровье хозяина, пили круговую, пили «аршинную» — выстраивали рюмки в длину на аршин и пили, позвали песенников и с песенниками пили, вызвали оркестр полковой — под оркестр пили. Есаул Сиротко»ежова голова» — к каждой рюмке говорил присловья: «два сапога — пара, без троицы дом не строится, без четырех углов дом не становится», и так чуть ли не до пятидесяти, и большая часть из них были совсем неприличные.
В это время кто-то, кажется, один из «инсепараблей», вспомнил, что вчера граф Ольховский ездил к помещику играть в дьябелок, иначе ландскнехт. Оказалось, что он выиграл полторы тысячи деньгами, каракового жеребца и золотые часы-брегет. Ольховский нам эти часы сейчас же и показал. Действительно, хорошие часы: с резьбой, с украшениями, и когда сверху надавить пуговку, то они очень мелодично прозвонят, сколько четвертей и который час. Старинные часы.
Ольховский немного заважничал.
— Это, — говорит, — очень редкая вещь. Я ее ни за что из рук не выпущу. Весьма вероятно, что подобных часов во всем свете не больше двух-трех экземпляров.
Чекмарев на это улыбнулся.
— Напрасно вы такого лестного мнения о ваших часах. Я вам могу показать совершенно такие же. Они вовсе не такая редкость, как вы думаете.
Ольховский недоверчиво покачал головой.
— Где же вы их достанете? Простите, но я сомневаюсь…
— Как вам угодно. Хотите- пари?
— С удовольствием… Когда же вы их достанете? Но это пари показалось обществу неинтересным. Есаул Сиротко взял Ольховского за ворот и оттащил в сторону со словами:
— Ну, вот, ежовы головы, затеяли ерунду какую-то. Пить так пить, а не пить, так уж лучше в карты играть…
Попойка продолжалась. Вдруг Кожин скомандовал своим ужасающим басом:
— Драбанты — к черту! (Драбантами у нас назывались денщики.) Двери на запор! Чикчиры долой! Жженка идет!..
Прислуга была тотчас же выслана, двери заперты, и огонь потушен. Утвердили сахарную голову над тремя скрещенными саблями, под которыми поместили большой котел. Ром вспыхнул синим огоньком, и штаб-ротмистр Иванов 1-й затянул фальшивым баритоном:
Где гусары прежних лет?
Где гусары удалые?
Мы подтягивали ему нестройным хором. Когда же дошел до слов:
Деды, помню вас и я.
Испивающих ковшами
И сидящих вкруг огня
С красно-сизыми носа-а-а-ами, —
голос его задрожал и зафальшивил больше прежнего. Жженка еще не сварилась, как вдруг есаул Сиротко ударил себя по лбу и воскликнул:
— Братцы мои! Ежовы головы! А ведь я совсем было забыл, что у меня нынче приемка обоза. Удирать надо, ребята.
— Сиди, сиди, врешь все, — сказал штаб-ротмистр Иванов 1-й.
— Ей-богу же, голубчик, нужно… Пустите, ежовы головы. К восьми часам надо быть непременно, я ведь все равно скоро вернусь. Ольховский, сколько часов теперь? Позвони-ка!
Мы слышали, как Ольховский шарил по карманам.
Вдруг он проговорил озабоченным тоном:
— Вот так штука!..
— Что такое случилось? — спросил фон Ашенберг.
— Да часов никак не найду. Сейчас только положил их около себя, когда снимал ментик.
— А ну-ка, посветите, господа.
Зажгли огонь, принялись искать часы, но их не находилось. Всем нам почему-то сделалось неловко, и мы избегали глядеть друг на друга.
— Когда вы у себя их последний раз помните? — спросил фон Ашенберг.
— Да вот как только дверь заперли… вот сию минуту. Я еще снимал мундир и думаю; положу их около себя, в темноте по крайней мере можно будет час узнать…
Все замолчали и потупились. Иванов 1-й внезапно ударил кулаком по столу с такой силой, что стоявшие на нем рюмки зазвенели и попадали.
— Черт возьми! — закричал он хрипло. — Давайте же искать эти поганые часы. Ну, живо ребята, лезь под стол, под лавки. Чтобы были!..
Мы искали около четверти часа и совершенно бесплодно. Ольховский, растерянный, сконфуженный, повторял ежеминутно: «Ах, господа, да черт с ними… да ну их к бесу, эти часы, господа…» Но Иванов1-й прикрикнул на него, страшно выкатывая глаза:
— Дурак! Наплевать нам на твои часы. Понимаешь ли ты, что при-слу-ги здесь не бы-ло.
Наконец мы сбились с ног в поисках за этими проклятыми часами и сели вокруг стола в томительном молчании. Кожин тоскливо обвел нас глазами и спросил еле слышно:
— Что же теперь делать, господа?
— Ну, уж это ваше дело, что делать, майор, — сурово возразил Иванов 1-й. Вы между нами старший… А только часы должны непременно найтись.
Было решено, что каждый из нас позволит себя обыскать. Первым подошел есаул Сиротко, за ним штаб-ротмистр Иванов 1-й. Лицо старого гусара побагровело и шрам от сабельного удара, шедший через всю его седую голову и через лоб до переносицы, казался широкой белой полосой. Дрожащими руками он выворачивал карманы с такой силой, точно хотел их совсем выбросить из чикчир, и бормотал, кусая усы:
— Срам! Мерзость! В первый раз N-цы друг друга обыскивают… Позор!.. Стыдно моим сединам, стыдно…
Таким образом мы все поочередно были обысканы. Остался один только Чекмарев.
— Ну, Федюша, подходи… что же ты? — подтолкнул его с суровой и грустной лаской Иванов 1-й.
Но он стоял, плотно прислонившись к стене, бледный, с вздрагивающими губами, и не двигался с места.
— Ну, иди же, Чекмарев, — ободрял его майор Кожин. — Видишь, все подходили…
Чекмарев медленно покачал головой. Я никогда не забуду кривой, страшной улыбки, исказившей его губы, когда он с трудом выговорил:
— Я… себя… не позволю… обыскивать…
Штаб-ротмистр Иванов 1-й вспыхнул:
— Как, черт возьми? Пять старых офицеров позволяют себя обыскивать, а ты нет? У меня вся морда, видишь, как исполосована, и зубы выбиты прикладом, и, однако, меня обыскивали… Что же ты, лучше нас всех? Или у тебя понятия о чести щепетильнее, чем у нас? Сейчас подходи, Федька, слышишь?
Но Чекмарев опять отрицательно покачал головой.
— Не пойду, — прошептал он.
Было что-то ужасное в его неподвижной позе, в мертвенном взгляде его глаз и в его напряженной улыбке.
Иванов 1-й вдруг переменил тон и заговорил таким ласковым тоном, какого никто не мог ожидать от этого старого пьяницы и грубого солдата:
— Федюша, голубчик мой, брось глупости… Ты знаешь, я тебя, как сына, люблю… Ну, брось, милый, прошу тебя… Может быть, ты как-нибудь… ну, знаешь, того… из-за этого дурацкого пари… понимаешь, пошутил… а? Ну, пошутил, Федюша, ну, и кончено, ну, прошу тебя…
Вся кровь бросилась в лицо Чекмареву и сейчас же отхлынула назад. Губы его задергались. Он молча, с прежней страдальческой улыбкой покачал головой… Стало ужасно тихо, и только сердитое сопенье майора Кожина оглушительно раздавалось в этой тишине.
Иванов 1-й глубоко, во всю грудь, вздохнул, повернулся боком к Чекмареву и, не глядя на него, сказал глухо:
— В таком случае знаете, поручик… мы хотя и не сомневаемся в вашей честности… но, знаете… (он быстро взглянул на Чекмарева и тотчас же опять отвернулся), знаете, вам как-то неловко оставаться между нами…
Чекмарев пошатнулся. Казалось, он вот-вот грохнется на пол. Но он справился с собой и, поддерживая левой рукой саблю, глядя перед собой неподвижными глазами, точно лунатик, медленно прошел к двери. Мы безмолвно расступились, чтобы дать ему дорогу.
О продолжении попойки нечего было и думать, и фон Ашенберг даже и не пробовал уговаривать. Он позвал денщиков и приказал им убирать со стола. Все мы — совершенно отрезвленные и грустные — сидели молча, точно еще ожидали чего-то.
Вдруг Байденко, денщик хозяина, воскликнул:
— Ваш выс-кродь! Тутечка якись часы!
Мы бросились к нему. Действительно, на полу, под котелком, предназначенным для жженки, лежал брегет Ольховского.
— Черт его знает, — бормотал смущенный граф, — должно быть, я их как-нибудь нечаянно ногой, что ли, туда подтолкнул.
Прислуга была вторично удалена, чтобы мы могли свободно обсудить положение дела. Молодежь подавала сочувствующие голоса за Чекмарева, но старики смотрели на дело иначе.
— Нет, господа, он оскорбил нас всех и вместе с нами весь полк, — сказал своим густым решительным басом майор Кожин. — Почему мы позволили себя обыскать, а он — нет? Оскорби одного офицера — это решилось бы очень просто: пятнадцать шагов, пистолеты, и дело с концом. А тут совсем другое дело. Нет-с, он должен оставить N-ский полк и оставит его.
Фон Ашенберг, Иванов 1-й и есаул подтвердили это мнение, хотя видно было, что им жаль Чекмарева. Мы стали расходиться. Медленно, безмолвно, точно возвращаясь с похорон, вышли мы на крыльцо и остановились, чтобы проститься друг с другом.
Какой-то человек быстро бежал по дороге, по направлению к дому фон Ашенберга. Иванов 1-й раньше всех нас узнал в нем денщика поручика Чекмарева. Солдат был без шапки и казался страшно перепуганным. Еще на ходу он закричал, еле переводя дух:
— Ваш-скородь… несчастье!.. Поручик Чекмарев застрелились!..
Мы кинулись на квартиру Чекмарева. Двери были не заперты. Чекмарев лежал на полу, боком. Весь пол был залит кровью, дуэльный большой пистолет валялся в двух шагах… Я глядел на прекрасное лицо самоубийцы, начинавшее уже принимать окаменелость смерти, и мне чудилась на его губах все та же мучительная, кривая улыбка.
— Посмотрите, нет ли записки, — сказал кто-то.
Записка действительно нашлась. Она лежала на письменном столе, придавленная сверху… чем бы ты думал?.. золотыми часами, брегетом, и — что всего ужаснее — брегет был, как две капли воды, похож на брегет графа Ольховского.
Записку эту я помню наизусть. Вот ее содержание:
«Прощайте, дорогие товарищи. Клянусь богом, клянусь страданиями господа Иисуса Христа, что я не виновен в краже. Я только потому не позволил себя обыскать, что в это время в кармане у меня находился точно такой же брегет, как и у корнета графа Ольховского, доставшийся мне от моего покойного деда. К сожалению, не осталось никого в живых, кто мог бы это засвидетельствовать, и потому мне остается выбирать только между позором и смертью. В случае, если часы Ольховского найдутся и моя невинность будет таким образом доказана, прошу штаб-ротмистра Иванова 1-го все мои вещи, оружие и лошадей раздать на память милым товарищам, а самому себе оставить мой брегет».
И затем подпись.
Дядя Василий Филиппович совсем ушел в тень лампы. Он очень долго сморкался и кашлял под ее прикрытием и, наконец, сказал:
— Вот видишь, какие случайности есть в запасе у жизни, голубчик…
1897
Экзаменационные сочинения по ЕГЭ
Брегет — А. И. Куприн
Повествование ведется от лица автора, который в один из длинных зимних вечеров сидит у своего дяди Василия Филипповича. Автор занят чтением некоего романа, как вдруг дядя прерывает его чтение своей репликой о том, что «жизнь иногда возьмет, да и удерет такую шутку, что никакой романист не придумает». Затем Василий Филиппович принялся рассказывать историю своей молодости…
Когда-то он служил в гусарском полку. Однажды зимой их полк расквартировали по «омерзительным деревушкам». Глушь и тоска возымели свою силу и началось «беспросветное
пьянство и карты». Компания подобралась разнообразная — были и пожилые, побывавшие во многих передрягах офицеры, и совсем молодые поручики.
Как-то вечером «сия компания» выпила очень много и один поручик, Ольховский, рассказал, что выиграл у местного помещика «каракового жеребца и золотые часы — брегет». Ольховский показал всем часы — они были очень красивы, и заявил, что «это очень редкая, во всем свете не более трех экземпляров».
Услышав это, поручик Чекмарев сказал, что «они вовсе не такая редкость», и он может показать совершенно такие же. Чекмарев предложил Ольховскому
пари, но «это пари показалось обществу не интересным» и решено было продолжить пить.
Потом как-то вздумал сварить жженку, для чего слуги были выгнаны, а «сахарная голова утверждена при помощи сабель над котлом». Жженка еще не была готова, когда один есаул собрался уходить у него была «приемка обоза» и он попросил Ольховского посмотреть, сколько времени. Ольховский пошарил по своим карманам, но часов не нашел.
Все принялись искать часы, но их не находили. Всем стало неловко, каждый избегал смотреть окружающим в глаза. Ольховский вспомнил, что видел их у себя уже после того, как была выгнана прислуга.
Стало ясно, что из подозреваемых прислугу следует исключить.
Снова стали искать часы, но по-прежнему безуспешно. Наконец сели вокруг стола «в томительном молчании». Тогда штаб-ротмистр Иванов сказал, что есть только один выход каждый должен позволить обыскать себя.
Начали со старших, побывавших во многих боях офицеров. Кто-то из них багровел, говорил, что это «стыд и срам», но покорно выворачивал карманы.
Дошла очередь до Чекмарева. Но он почему-то стоял, плотно прижавшись к стене, губы его вздрагивали, а на предложение обыскать себя он ответил отказом. Иванов стал уговаривать Чекмарева, потом сказал, что возможно Чекмарев «пошутил из-за этого дурацкого пари»… Но никакие уговоры не действовали на Чекмарева. Тогда Иванов заявил, что, хотя «никто и не сомневался в его честности», Чекмареву должно быть неловко «оставаться между ними»…
Пошатываясь и «глядя перед собой неподвижными глазами», Чекмарев вышел… О продолжении попойки можно было и не думать, стали убирать со стола. И тут вдруг возле котелка обнаружились часы Ольховского.
Хозяин часов был очень смущен, и признал, что «должно быть уронил их».
Стали обсуждать сложившееся положение. Молодежь было вступилась за Чекмарева, но старики «смотрели на дело иначе». По их мнению, своим поведением Чемарев «оскорбил всех вместе и весь полк», и решено было попросить Чекмарева «оставить N-ский полк».
Приняв такое решение, принялись расходиться.
Вышли на крыльцо. Вдруг увидели, что бежит какой-то человек. Еще на ходу он закричал, что «поручик Чекмарев застрелился». Все кинулись на квартиру Чекмарева. Он лежал на полу, весь пол был залит кровью, большой пистолет валялся рядом.
На столе лежала записка, придавленная сверху «золотыми часами — брегетом, как две капли воды похожими на часы Ольховского». В записке было сказано, что «ее автор в краже не виноват, а не позволил себя обыскать лишь потому, что в кармане у него был точно такой же брегет, как и у Ольховского». Брегет этот достался Чекмареву от покойного деда, и не было никого, кто бы мог это засвидетельствовать, поэтому Чекмареву пришлось выбирать «между позором и смертью».
В конце записки было сказано, что «если часы Ольховского найдутся», и, соответственно, невиновность Чекмарева будет доказана, он просит «отдать оружие и лошадей милым товарищам, а штаб — ротмистру Иванову — брегет».
Сочинение рассуждение огэ 15.3 что такое природа.
Брегет — А. И. Куприн
Categories: Краткие изложения
Повествование ведется от лица автора, который в один из длинных зимних вечеров сидит у своего дяди Василия Филипповича. Автор занят чтением некоего романа, как вдруг дядя прерывает его чтение своей репликой о том, что “жизнь иногда возьмет, да и удерет такую шутку, что никакой романист не придумает”. Затем Василий Филиппович принялся рассказывать историю своей молодости…
Когда-то он служил в гусарском полку. Однажды зимой их полк расквартировали по “омерзительным деревушкам”. Глушь и тоска возымели свою силу и началось “беспросветное
пьянство и карты”.
Компания подобралась разнообразная – были и пожилые, побывавшие во многих передрягах офицеры, и совсем молодые поручики. Как-то вечером “сия компания” выпила очень много и один поручик, Ольховский, рассказал, что выиграл у местного помещика “каракового жеребца и золотые часы – брегет”. Ольховский показал всем часы – они были очень красивы, и заявил, что “это очень редкая, во всем свете не более трех экземпляров”.
Услышав это, поручик Чекмарев сказал, что “они вовсе не такая редкость”, и он может показать совершенно такие же. Чекмарев предложил
Ольховскому пари, но “это пари показалось обществу не интересным” и решено было продолжить пить.
Потом как-то вздумал сварить жженку, для чего слуги были выгнаны, а “сахарная голова утверждена при помощи сабель над котлом”. Жженка еще не была готова, когда один есаул собрался уходить у него была “приемка обоза” и он попросил Ольховского посмотреть, сколько времени. Ольховский пошарил по своим карманам, но часов не нашел. Все принялись искать часы, но их не находили.
Всем стало неловко, каждый избегал смотреть окружающим в глаза. Ольховский вспомнил, что видел их у себя уже после того, как была выгнана прислуга. Стало ясно, что из подозреваемых прислугу следует исключить.
Снова стали искать часы, но по-прежнему безуспешно. Наконец сели вокруг стола “в томительном молчании”. Тогда штаб-ротмистр Иванов сказал, что есть только один выход каждый должен позволить обыскать себя. Начали со старших, побывавших во многих боях офицеров.
Кто-то из них багровел, говорил, что это “стыд и срам”, но покорно выворачивал карманы.
Дошла очередь до Чекмарева. Но он почему-то стоял, плотно прижавшись к стене, губы его вздрагивали, а на предложение обыскать себя он ответил отказом. Иванов стал уговаривать Чекмарева, потом сказал, что возможно Чекмарев “пошутил из-за этого дурацкого пари”…
Но никакие уговоры не действовали на Чекмарева. Тогда Иванов заявил, что, хотя “никто и не сомневался в его честности”, Чекмареву должно быть неловко “оставаться между ними”… Пошатываясь и “глядя перед собой неподвижными глазами”, Чекмарев вышел… О продолжении попойки можно было и не думать, стали убирать со стола.
И тут вдруг возле котелка обнаружились часы Ольховского. Хозяин часов был очень смущен, и признал, что “должно быть уронил их”.
Стали обсуждать сложившееся положение. Молодежь было вступилась за Чекмарева, но старики “смотрели на дело иначе”. По их мнению, своим поведением Чемарев “оскорбил всех вместе и весь полк”, и решено было попросить Чекмарева “оставить N-ский полк”.
Приняв такое решение, принялись расходиться.
Вышли на крыльцо. Вдруг увидели, что бежит какой-то человек. Еще на ходу он закричал, что “поручик Чекмарев застрелился”. Все кинулись на квартиру Чекмарева.
Он лежал на полу, весь пол был залит кровью, большой пистолет валялся рядом. На столе лежала записка, придавленная сверху “золотыми часами – брегетом, как две капли воды похожими на часы Ольховского”. В записке было сказано, что “ее автор в краже не виноват, а не позволил себя обыскать лишь потому, что в кармане у него был точно такой же брегет, как и у Ольховского”.
Брегет этот достался Чекмареву от покойного деда, и не было никого, кто бы мог это засвидетельствовать, поэтому Чекмареву пришлось выбирать “между позором и смертью”.
В конце записки было сказано, что “если часы Ольховского найдутся”, и, соответственно, невиновность Чекмарева будет доказана, он просит “отдать оружие и лошадей милым товарищам, а штаб – ротмистру Иванову – брегет”.
Loading…
метки: Брегет, Куприн, Сказать, Чекмарево, Ольховский, Чекмарев, Обыскать, Поручик
Повествование ведется от лица автора, который в один из длинных зимних вечеров сидит у своего дяди Василия Филипповича. Автор занят чтением некоего романа, как вдруг дядя прерывает его чтение своей репликой о том, что «жизнь иногда возьмет, да и удерет такую шутку, что никакой романист не придумает». Затем Василий Филиппович принялся рассказывать историю своей молодости
Когда-то он служил в гусарском полку. Однажды зимой их полк расквартировали по Вломерзительным деревушкам». Глушь и тоска возымели свою силу и началось «беспросветное пьянство и карты». Компания подобралась разнообразная — были и пожилые, побывавшие во многих передрягах офицеры, и совсем молодые поручики. Как-то вечером «сия компания» выпила очень много и один поручик, Ольховский, рассказал, что выиграл у местного помещика «каракового жеребца и золотые часы — брегет». Ольховский показал всем часы — они были очень красивы, и заявил, что Влэто очень редкая, во всем свете не более трех экземпляров».
Услышав это, поручик Чекмарев сказал, что Влони вовсе не такая редкость», и он может показать совершенно такие же. Чекмарев предложил Ольховскому пари, но Влэто пари показалось обществу не интересным» и решено было продолжить пить.
Потом как-то вздумал сварить жженку, для чего слуги были выгнаны, а «сахарная голова утверждена при помощи сабель над котлом». Жженка еще не была готова, когда один есаул собрался уходить у него была «приемка обоза» и он попросил Ольховского посмотреть, сколько времени. Ольховский пошарил по своим карманам, но часов не нашел. Все принялись искать часы, но их не находили. Всем стало неловко, каждый избегал смотреть окружающим в глаза. Ольховский вспомнил, что видел их у себя уже после того, как была выгнана прислуга. Стало ясно, что из подозреваемых прислугу следует исключить.
Снова стали искать часы, но по-прежнему безуспешно. Наконец сели вокруг стола «в томительном молчании». Тогда штаб-ротмистр Иванов сказал, что есть только один выход каждый должен позволить обыскать себя. Начали со старших, побывавших во многих боях офицеров. Кто-то из них багровел, говорил, что это «стыд и срам», но покорно выворачивал карманы.
6 стр., 2839 слов
Классный час «Мораль и закон» классный час (9 класс)
… Есть две морали: одна пассивная, запрещающая делать зло, другая – активная, которая повелевает делать добро. Д.Льюи Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан. Н.Некрасов Ход классного часа … Обсуждение сочинений- … часов. После обеда мама сказала, что пора делать уроки. “А нам не задали”, – сказал Толик. В 16 часов … станет лёгкой, радостной и счастливой» Вопросы для обсуждения: Прав ли был …
Дошла очередь до Чекмарева. Но он почему-то стоял, плотно прижавшись к стене, губы его вздрагивали, а на предложение обыскать себя он ответил отказом. Иванов стал уговаривать Чекмарева, потом сказал, что возможно Чекмарев «пошутил из-за этого дурацкого пари» Но никакие уговоры не действовали на Чекмарева. Тогда Иванов заявил, что, хотя «никто и не сомневался в его честности», Чекмареву должно быть неловко Влоставаться между ними» Пошатываясь и «глядя перед собой неподвижными глазами», Чекмарев вышел О продолжении попойки можно было и не думать, стали убирать со стола. И тут вдруг возле котелка обнаружились часы Ольховского. Хозяин часов был очень смущен, и признал, что «должно быть уронил их».
Стали обсуждать сложившееся положение. Молодежь было вступилась за Чекмарева, но старики «смотрели на дело иначе». По их мнению, своим поведением Чемарев Влоскорбил всех вместе и весь полк», и решено было попросить Чекмарева Влоставить N-ский полк». Приняв такое решение, принялись расходиться.
Вышли на крыльцо. Вдруг увидели, что бежит какой-то человек. Еще на ходу он закричал, что «поручик Чекмарев застрелился». Все кинулись на квартиру Чекмарева. Он лежал на полу, весь пол был залит кровью, большой пистолет валялся рядом. На столе лежала записка, придавленная сверху «золотыми часами — брегетом, как две капли воды похожими на часы Ольховского». В записке было сказано, что Влее автор в краже не виноват, а не позволил себя обыскать лишь потому, что в кармане у него был точно такой же брегет, как и у Ольховского». Брегет этот достался Чекмареву от покойного деда, и не было никого, кто бы мог это засвидетельствовать, поэтому Чекмареву пришлось выбирать Влмежду позором и смертью».
В конце записки было сказано, что Влесли часы Ольховского найдутся», и, соответственно, невиновность Чекмарева будет доказана, он просит Влотдать оружие и лошадей милым товарищам, а штаб — ротмистру Иванову — брегет».
В своем произведении “Брегет”, Куприн рассказывает читателю об отношениях в военном сословии российской армии.
Главная тема выражается в понятии офицерской чести, которая вовсе времена являлась значительной для любого солдата.
Рассказ ведется от первого лица автора, который находится в доме у своего родственника, Василия Филипповича, в один из зимних вечеров. Рассказчик занят чтением книги, как вдруг дядя прерывает его от этого занятия. Василий Филиппович начинает говорить о своей молодости. Как – то он служил гусаром. В одно время их полк расположился в омерзительных деревушках. От тоски солдаты принялись пить и играть в карты. Здесь были разные офицеры и пожилые солдаты, которые не раз побывали в сражениях. Однажды вечером, когда собралась большая компания подвыпивших солдат, поручик Ольховский, похвастался перед всеми своим выигрышем. Он показал всем редкие часы – брегет. По его словам, таких часов в мире было всего три экземпляра. Ему стал возражать поручик Чекмарев, утверждая, что у него тоже есть аналогичные часы. Затем солдаты решили сварить жженку и выгнали из дома всю прислугу. Кто-то попросил Ольховского посмотреть, сколько времени, но тот не обнаружил своего брегета, подумав, что его не стало, когда выгнали прислугу.
5 стр., 2171 слов
Михаил Андреевич Осоргин «Часы»
На свете, на всем белом свете — а уж на что он велик! — не было комнаты чище бабушкиной. Все, что от природы было блестящим, — блестело; все, что было старо и поизносилось от времени,- сияло старостью, прилежной штопкой и … знал только мастер, которого, конечно, давно не было на свете, потому что часам было больше ста лет. И все сто лет часы шли непрерывно, не отставая, не забегая, не уставая …
Снова стали искать брегет, но поиски так и не увенчались успехом. И тогда штаб – ротмистр Иванов предложил обыскать всех по очереди. Многие были недовольны таким решением, но все – таки давали себя обыскать. Остался один Чекмарев. Он стоял, прислонившись к стене. Иванов предложил ему позволить обыскать себя, но тот отказался. Услышав такой ответ, Чекмареву сказали, что никто не сомневается в его честности, но ему не стоит находиться в кругу офицеров. После этого Чекмарев вышел со стеклянным взглядом.
И вдруг, возле котелка нашли часы Ольховского. Мнения военных разделились. Одни защищали Чекмарева, а старшие солдаты осуждали его. Через некоторое время на улице услышали крик, что Чекмарев застрелился. Придя к нему домой, солдаты увидели записку, придавленную такими же часами. Сам Чекмарев лежал на полу, мертвый. В записке было написано, что он не крал часов у Ольховского, а отказался дать себя обыскать, потому что у него в кармане были такие же часы.
(Пока оценок нет)
Другие сочинения:
- Произведение А. И. Куприна “Брегет” раскрывает перед читателем отношения между военным сословием в России. Главной темой является понятие о офицерской чести, которая во многие времена считалась значимой для любого военного. Повествование ведется от лица автора, который в один из длинных Read More ……
- Суламифь Главные герои повести – царь Персии Соломон и его возлюбленная Суламифь. Повесть состоит из двенадцати частей. Первая часть обрисовывает перед читателем Персию во времена правления Соломона, рассказывает о Соломоне и его деяниях. Царю было около сорока пяти лет, когда Read More ……
- Яма Заведение Анны Марковны не из самых шикарных, как, скажем, заведение Треппеля, но и не из низкоразрядных. В Яме (бывшей Ямской слободе) таких было еще только два. Остальные – рублевые и полтинничные, для солдат, воришек, золоторотцев. Поздним майским вечером у Read More ……
- Ю-ю Если уж слушать, Ника, то слушай внимательно. Звали ее Ю-ю. Просто так. Увидев ее впервые маленьким котенком, молодой человек трех лет вытаращил глаза от удивления, вытянул губы трубочкой и произнес: “Ю-ю”. Мы сами не помним, когда это вдруг вместо Read More ……
- Гамбринус Действие повести Куприна “Гамбринус”, разворачивается в пивной, которая имеет одноименное название.
Само заведение расположено в подвальном помещении. Сама пивная имела довольно унылый вид, где каждый вечер играл музыкант Саша, развлекая гостей. Он имел непривлекательную внешность, но все постояльцы любили Read More ……
- Молох Действие повести происходит на сталелитейном заводе в конце XIX – начале XX веков. Заводской гудок протяжно ревел, возвещая начало рабочего дня. Мутный рассвет дождливого августовского дня придавал ему оттенок тоски и угрозы. Гудок застал инженера Андрея Ильича Боброва за Read More ……
- Олеся Молодой мужчина-повествователь, которого “судьба забросила на шесть месяцев в глухую деревушку Переброд Волынской губернии, на окраину Полесья”, нестерпимо скучает, а единственными его развлечениями стали охота вместе со слугой Ярмолой и попытки обучить последнего грамоте. Однажды, во время жуткой метели, Read More ……
- Впотьмах Главными героями повести Куприна “Впотьмах”, являются инженер Аларин, заводчик Кашперов и Зинаида Павловна. Вначале описывается встреча Аларина с Зинаидой Павловнй. Они встретились в одном вагоне поезда, который направлялся в город Р. Аларин ехал туда на работу, а Зинаида Павловна, Read More ……
Краткое содержание Брегет Куприн
3 стр., 1219 слов
Твір «Згаяний час – то втрачений скарб»
… не дивлячись на безнадійність і відчай, які здатні навіяти нам руйнівні сили, ці сили приводяться в рух часом. І просто треба завжди пам’ятати, що згаяний час – то втрачений скарб, найцінніше, що … «Згаяний час – то втрачений скарб». Як зрозуміти ці слова? Адже саме час дає нам можливість зробити будь-які справи, приділити увагу людям, оточуючим нас, або дізнатись про щось. Подумайте, на що …
Александр Иванович Куприн
Краткое изложение
В своём произведении «Брегет», Куприн рассказывает читателю об отношениях в военном сословии российской армии.
Главная тема выражается в понятии офицерской чести, которая вовсе времена являлась значительной для любого солдата.
Рассказ ведётся от первого лица автора, который находится в доме у своего родственника, Василия Филипповича, в один из зимних вечеров. Рассказчик занят чтением книги, как вдруг дядя прерывает его от этого занятия. Василий Филиппович начинает говорить о своей молодости. Как — то он служил гусаром. В одно время их полк расположился в омерзительных деревушках. От тоски солдаты принялись пить и играть в карты. Здесь были разные офицеры и пожилые солдаты, которые не раз побывали в сражениях. Однажды вечером, когда собралась большая компания подвыпивших солдат, поручик Ольховский, похвастался перед всеми своим выигрышем. Он показал всем редкие часы — брегет. По его словам, таких часов в мире было всего три экземпляра. Ему стал возражать поручик Чекмарёв, утверждая, что у него тоже есть аналогичные часы. Затем солдаты решили сварить жжёнку и выгнали из дома всю прислугу. Кто-то попросил Ольховского посмотреть, сколько времени, но тот не обнаружил своего брегета, подумав, что его не стало, когда выгнали прислугу.
Снова стали искать брегет, но поиски так и не увенчались успехом. И тогда штаб — ротмистр Иванов предложил обыскать всех по очереди. Многие были недовольны таким решением, но всё — таки давали себя обыскать. Остался один Чекмарёв. Он стоял, прислонившись к стене. Иванов предложил ему позволить обыскать себя, но тот отказался. Услышав такой ответ, Чекмарёву сказали, что никто не сомневается в его честности, но ему не стоит находиться в кругу офицеров. После этого Чекмарёв вышел со стеклянным взглядом.
И вдруг, возле котелка нашли часы Ольховского. Мнения военных разделились. Одни защищали Чекмарёва, а старшие солдаты осуждали его. Через некоторое время на улице услышали крик, что Чекмарёв застрелился. Придя к нему домой, солдаты увидели записку, придавленную такими же часами. Сам Чекмарёв лежал на полу, мёртвый. В записке было написано, что он не крал часов у Ольховского, а отказался дать себя обыскать, потому что у него в кармане были такие же часы.
Сочинение по повести А.И.Куприна «Брегет» Скачать.fb2
Стоимость доступа составляет 20 рублей (включая НДС) за 1 день или 100 за 30 дней для абонентов ПАО «МегаФон». Продление доступа происходит автоматически, посредством подписки. Для отказа от предоставления Подписки на услугу отправьте SMS-сообщение со словом «СТОП6088» на номер «5151» для абонентов ПАО «МегаФон». Сообщение бесплатно в домашнем регионе.
5 стр., 2216 слов
Главная основная мысль рассказа Человек на часах Лескова
… письменные работы. Вниманию читателя предлагается сочинение «Человек на часах» по одноименному рассказу Лескова. На уроках литературы мы проходили рассказ Николая Лескова «Человек на часах». Я не могу сказать, что произведение … желание деятельности, то он точно достигнет своей цели. Анализ рассказа Лескова Человек на часах 6 класс по жанровой направленности Основной темой, Главным героем, Сюжетная …
Служба технической поддержки ООО «Информпартнер»: 8 800 500-25-43 (звонок бесплатный), e-mail:
Правила подписки Управление подпиской
Стоимость услуги составляет 20 рублей с НДС за 1 календарный день. С размером стоимости услуги и порядком ее списания можно ознакомиться на cайте ПАО «МТС» www.mts.ru в разделе «Услуги по коротким номерам», введя короткий номер или идентификатор услуги в строке поиска, а также позвонив по единому номеру 88002500890. Для отказа от предоставления Подписки на Контент отправьте смс-сообщение с текстом «СТОП» на номер «772309» (смс бесплатно в домашнем регионе) или наберите ussd-команду *152*2#вызов (бесплатно).
Услуги предоставляются ООО «Стрим» Контакты службы технической поддержки 8-800-333-2085,
Стоимость услуги Правила предоставления Подписки на Контент Управление подпиской на контент Получить Контент Согласие на обработку персональных данных
479 0
Повествование ведется от лица автора, который в один из длинных зимних вечеров сидит у своего дяди Василия Филипповича. Автор занят чтением некоего романа, как вдруг дядя прерывает его чтение своей репликой о том, что «жизнь иногда возьмет, да и удерет такую шутку, что никакой романист не придумает». Затем Василий Филиппович принялся рассказывать историю своей молодости… Когда-то он служил в гусарском полку. Однажды зимой их полк расквартировали по «омерзительным деревушкам». Глушь и тоска возымели свою силу и началось «беспросветное пьянство и карты». Компания подобралась разнообразная – были и пожилые, побывавшие во многих передрягах офицеры, и совсем молодые поручики. Как-то вечером «сия компания» выпила очень много и один поручик, Ольховский, рассказал, что выиграл у местного помещика «каракового жеребца и золотые часы — брегет». Ольховский показал всем часы – они были очень красивы, и заявил, что «это очень редкая, во всем свете не более трех экземпляров».
Услышав это, поручик Чекмарев сказал, что «они вовсе не такая редкость», и он может показать совершенно такие же. Чекмарев предложил Ольховскому пари, но «это пари показалось обществу не интересным» и решено было продолжить пить.
Потом как-то вздумал сварить жженку, для чего слуги были выгнаны, а «сахарная голова утверждена при помощи сабель над котлом». Жженка еще не была готова, когда один есаул собрался уходить у него была «приемка обоза» и он попросил Ольховского посмотреть, сколько времени. Ольховский пошарил по своим карманам, но часов не нашел. Все принялись искать часы, но их не находили. Всем стало неловко, каждый избегал смотреть окружающим в глаза. Ольховский вспомнил, что видел их у себя уже после того, как была выгнана прислуга. Стало ясно, что из подозреваемых прислугу следует исключить.
Снова стали искать часы, но по-прежнему безуспешно. Наконец сели вокруг стола «в томительном молчании». Тогда штаб-ротмистр Иванов сказал, что есть только один выход каждый должен позволить обыскать себя. Начали со старших, побывавших во многих боях офицеров. Кто-то из них багровел, говорил, что это «стыд и срам», но покорно выворачивал карманы.
Дошла очередь до Чекмарева. Но он почему-то стоял, плотно прижавшись к стене, губы его вздрагивали, а на предложение обыскать себя он ответил отказом. Иванов стал уговаривать Чекмарева, потом сказал, что возможно Чекмарев «пошутил из-за этого дурацкого пари»… Но никакие уговоры не действовали на Чекмарева. Тогда Иванов заявил, что, хотя «никто и не сомневался в его честности», Чекмареву должно быть неловко «оставаться между ними»… Пошатываясь и «глядя перед собой неподвижными глазами», Чекмарев вышел… О продолжении попойки можно было и не думать, стали убирать со стола. И тут вдруг возле котелка обнаружились часы Ольховского. Хозяин часов был очень смущен, и признал, что «должно быть уронил их».
1 стр., 473 слов
Рассказ часы с кукушкой
… многие изменения. Семнадцатый век был веком стремительного развития часового искусства. Карманные часы, С момента появления, стали предметом роскоши, а их оформление изощренным. Многие люди имеют … сегодня может не только узнать время с точностью до секунды, но и украсить свой гардероб великолепным экземпляром известных часовых фирм. Часы сегодня, это не только прибор, …
Стали обсуждать сложившееся положение. Молодежь было вступилась за Чекмарева, но старики «смотрели на дело иначе». По их мнению, своим поведением Чемарев «оскорбил всех вместе и весь полк», и решено было попросить Чекмарева «оставить N-ский полк». Приняв такое решение, принялись расходиться.
Вышли на крыльцо. Вдруг увидели, что бежит какой-то человек. Еще на ходу он закричал, что «поручик Чекмарев застрелился». Все кинулись на квартиру Чекмарева. Он лежал на полу, весь пол был залит кровью, большой пистолет валялся рядом. На столе лежала записка, придавленная сверху «золотыми часами – брегетом, как две капли воды похожими на часы Ольховского». В записке было сказано, что «ее автор в краже не виноват, а не позволил себя обыскать лишь потому, что в кармане у него был точно такой же брегет, как и у Ольховского». Брегет этот достался Чекмареву от покойного деда, и не было никого, кто бы мог это засвидетельствовать, поэтому Чекмареву пришлось выбирать «между позором и смертью».
В конце записки было сказано, что «если часы Ольховского найдутся», и, соответственно, невиновность Чекмарева будет доказана, он просит «отдать оружие и лошадей милым товарищам, а штаб – ротмистру Иванову — брегет».
Значения в других словарях
Кристофер Марло — Мальтийский Еврей
В прологе Макиавелли говорит, что все считают его мертвым, но душа его перелетела черезАльпы и он прибыл в Британию к друзьям. Он считает религию игрушкой и утверждает,что нет греха, а есть только глупость, что власть утверждается только силой, а закон, каку Дракона, крепок только кровью. Макиавелли приехал, чтобы играть трагедию еврея, которыйразбогател, живя по его принципам, и просит зрителей о…
Кристофер Марло — Трагическая История Доктора Фауста
На сцену выходит хор и рассказывает историю Фауста: он родился в германском городе Рода, учился вВиттенберге, получил докторскую степень. «Потом, исполнен дерзким самомненьем, / Он ринулся взапретные высоты / На крыльях восковых; но тает воск — /И небо обрекло его на гибель».Фауст в своем кабинете размышляет о том, что, как ни преуспел в земных науках, он всего лишьчеловек и власть его не беспред…
Куприн А.и. — Гамбринус
Основные действия произведения А.И.Куприна «Гамбринус» разворачиваются в пивной с одноименным названием. Пивная так была названа в честь короля Гамбринуса, некоего покровителя пивного дела. Само заведение находилось в подвальном помещении. Стены пивной всегда были влажные, пол был густо усыпан опилками, а вместо столов стояли пивные бочки. Направо от входа возвышалась эстрада. На ней каждый вечер…
Куприн А.И., Брегет.
Повествование ведется от лица автора, который в один из длинных зимних вечеров сидит у своего дяди Василия Филипповича. Автор занят чтением некоего романа, как вдруг дядя прерывает его чтение своей репликой о том, что «жизнь иногда возьмет, да и удерет такую шутку, что никакой романист не придумает». Затем Василий Филиппович принялся рассказывать историю своей молодости…
11 стр., 5251 слов
Курс семестр Трудоемкость дисциплины в часах Форма итогового контроля
… непреходящих нравственных проблем в сфере массовых коммуникаций, особенно, в печати, Интернете, телевидении. Важнейшей задачей является доказательство необходимости следования нравственным требованиям при … и средств общения. Этикетные (стереотипные) и неэтикетные (нестереотипные, неритуализированные, творческие) формы, способы, средства общения и их взаимосвязи. Этика общения и этикет. …
Когда-то он служил в гусарском полку. Однажды зимой их полк расквартировали по «омерзительным деревушкам». Глушь и тоска возымели свою силу и началось «беспросветное пьянство и карты». Компания подобралась разнообразная — были и пожилые, побывавшие во многих передрягах офицеры, и совсем молодые поручики. Как-то вечером «сия компания» выпила очень много и один поручик, Ольховский, рассказал, что выиграл у местного помещика «каракового жеребца и золотые часы — брегет». Ольховский показал всем часы — они были очень красивы, и заявил, что «это очень редкая, во всем свете не более трех экземпляров».
Услышав это, поручик Чекмарев сказал, что «они вовсе не такая редкость», и он может показать совершенно такие же. Чекмарев предложил Ольховскому пари, но «это пари показалось обществу не интересным» и решено было продолжить пить.
Потом как-то вздумал сварить жженку, для чего слуги были выгнаны, а «сахарная голова утверждена при помощи сабель над котлом». Жженка еще не была готова, когда один есаул собрался уходить у него была «приемка обоза» и он попросил Ольховского посмотреть, сколько времени. Ольховский пошарил по своим карманам, но часов не нашел. Все принялись искать часы, но их не находили. Всем стало неловко, каждый избегал смотреть окружающим в глаза. Ольховский вспомнил, что видел их у себя уже после того, как была выгнана прислуга. Стало ясно, что из подозреваемых прислугу следует исключить.
Снова стали искать часы, но по-прежнему безуспешно. Наконец сели вокруг стола «в томительном молчании». Тогда штаб-ротмистр Иванов сказал, что есть только один выход каждый должен позволить обыскать себя. Начали со старших, побывавших во многих боях офицеров. Кто-то из них багровел, говорил, что это «стыд и срам», но покорно выворачивал карманы.
Дошла очередь до Чекмарева. Но он почему-то стоял, плотно прижавшись к стене, губы его вздрагивали, а на предложение обыскать себя он ответил отказом. Иванов стал уговаривать Чекмарева, потом сказал, что возможно Чекмарев «пошутил из-за этого дурацкого пари»… Но никакие уговоры не действовали на Чекмарева. Тогда Иванов заявил, что, хотя «никто и не сомневался в его честности», Чекмареву должно быть неловко «оставаться между ними»… Пошатываясь и «глядя перед собой неподвижными глазами», Чекмарев вышел… О продолжении попойки можно было и не думать, стали убирать со стола. И тут вдруг возле котелка обнаружились часы Ольховского. Хозяин часов был очень смущен, и признал, что «должно быть уронил их».
Стали обсуждать сложившееся положение. Молодежь было вступилась за Чекмарева, но старики «смотрели на дело иначе». По их мнению, своим поведением Чемарев «оскорбил всех вместе и весь полк», и решено было попросить Чекмарева «оставить N-ский полк». Приняв такое решение, принялись расходиться.
Вышли на крыльцо. Вдруг увидели, что бежит какой-то человек. Еще на ходу он закричал, что «поручик Чекмарев застрелился». Все кинулись на квартиру Чекмарева. Он лежал на полу, весь пол был залит кровью, большой пистолет валялся рядом. На столе лежала записка, придавленная сверху «золотыми часами — брегетом, как две капли воды похожими на часы Ольховского». В записке было сказано, что «ее автор в краже не виноват, а не позволил себя обыскать лишь потому, что в кармане у него был точно такой же брегет, как и у Ольховского». Брегет этот достался Чекмареву от покойного деда, и не было никого, кто бы мог это засвидетельствовать, поэтому Чекмареву пришлось выбирать «между позором и смертью».
В конце записки было сказано, что «если часы Ольховского найдутся», и, соответственно, невиновность Чекмарева будет доказана, он просит «отдать оружие и лошадей милым товарищам, а штаб-ротмистру Иванову — брегет».
Сочинение по повести А. И. Куприна «Брегет»
Произведение А. И.Куприна «Брегет» раскрывает перед читателем отношения между военным сословием в России.
Главной темой является понятие о офицерской чести, которая во многие времена считалась значимой для любого военного.
Повествование ведется от лица автора, который в один из длинных зимних вечеров сидит у своего дяди Василия Филипповича. Автор занят чтением некоего романа, как вдруг дядя прерывает его чтение своей репликой о том, что «жизнь иногда возьмет, да и удерет такую шутку, что никакой романист не придумает». Затем
Василий Филиппович принялся рассказывать историю своей молодости.
Когда-то он служил в гусарском полку. Однажды зимой их полк расквартировали по «омерзительным деревушкам». Глушь и тоска возымели свою силу и началось «беспросветное пьянство и карты». Компания подобралась разнообразная — были и пожилые, побывавшие во многих передрягах офицеры, и совсем молодые поручики. Как-то вечером «сия компания» выпила очень много и один поручик, Ольховский, рассказал, что выиграл у местного помещика «каракового жеребца и золотые часы — брегет». Ольховский показал всем часы — они были очень красивы,
и заявил, что «это очень редкая, во всем свете не более трех экземпляров». Услышав это, поручик Чекмарев сказал, что «они вовсе не такая редкость», и он может показать совершенно такие же. Чекмарев предложил Ольховскому пари, но «это пари показалось обществу не интересным» и решено было продолжить пить. Потом как-то вздумал сварить жженку, для чего слуги были выгнаны, а «сахарная голова утверждена при помощи сабель над котлом». Жженка еще не была готова, когда один есаул собрался уходить у него была «приемка обоза» и он попросил Ольховского посмотреть, сколько времени. Ольховский пошарил по своим карманам, но часов не нашел. Все принялись искать часы, но их не находили. Всем стало неловко, каждый избегал смотреть окружающим в глаза. Ольховский вспомнил, что видел их у себя уже после того, как была выгнана прислуга.
Снова стали искать часы, но по-прежнему безуспешно. Наконец сели вокруг стола «в томительном молчании». Тогда штаб-ротмистр Иванов сказал, что есть только один выход каждый должен позволить обыскать себя. Начали со старших, побывавших во многих боях офицеров. Кто-то из них багровел, говорил, что это «стыд и срам», но покорно выворачивал карманы. Дошла очередь до Чекмарева. Но он почему-то стоял, плотно прижавшись к стене, губы его вздрагивали, а на предложение обыскать себя он ответил отказом. Иванов стал уговаривать Чекмарева, потом сказал, что возможно Чекмарев «пошутил из-за этого дурацкого пари». Но никакие уговоры не действовали на Чекмарева. Тогда Иванов заявил, что, хотя «никто и не сомневался в его честности», Чекмареву должно быть неловко «оставаться между ними». Пошатываясь и «глядя перед собой неподвижными глазами», Чекмарев вышел. О продолжении попойки можно было и не думать, стали убирать со стола. И тут вдруг возле котелка обнаружились часы Ольховского. Хозяин часов был очень смущен, и признал, что «должно быть уронил их». Стали обсуждать сложившееся положение. Молодежь было вступилась за Чекмарева, но старики «смотрели на дело иначе». По их мнению, своим поведением Чемарев «оскорбил всех вместе и весь полк», и решено было попросить Чекмарева «оставить N-ский полк». Приняв такое решение, принялись расходиться. Вышли на крыльцо. Вдруг увидели, что бежит какой-то человек. Еще на ходу он закричал, что «поручик Чекмарев застрелился». Все кинулись на квартиру Чекмарева. Он лежал на полу, весь пол был залит кровью, большой пистолет валялся рядом. На столе лежала записка, придавленная сверху «золотыми часами — брегетом, как две капли воды похожими на часы Ольховского». В записке было сказано, что «ее автор в краже не виноват, а не позволил себя обыскать лишь потому, что в кармане у него был точно такой же брегет, как и у Ольховского».
Снова стали искать часы, но по-прежнему безуспешно. Наконец сели вокруг стола «в томительном молчании». Тогда штаб-ротмистр Иванов сказал, что есть только один выход каждый должен позволить обыскать себя. Начали со старших, побывавших во многих боях офицеров. Кто-то из них багровел, говорил, что это «стыд и срам», но покорно выворачивал карманы. Дошла очередь до Чекмарева. Но он почему-то стоял, плотно прижавшись к стене, губы его вздрагивали, а на предложение обыскать себя он ответил отказом. Иванов стал уговаривать Чекмарева, потом сказал, что возможно Чекмарев «пошутил из-за этого дурацкого пари». Но никакие уговоры не действовали на Чекмарева. Тогда Иванов заявил, что, хотя «никто и не сомневался в его честности», Чекмареву должно быть неловко «оставаться между ними». Пошатываясь и «глядя перед собой неподвижными глазами», Чекмарев вышел. О продолжении попойки можно было и не думать, стали убирать со стола. И тут вдруг возле котелка обнаружились часы Ольховского. Хозяин часов был очень смущен, и признал, что «должно быть уронил их». Стали обсуждать сложившееся положение. Молодежь было вступилась за Чекмарева, но старики «смотрели на дело иначе». По их мнению, своим поведением Чемарев «оскорбил всех вместе и весь полк», и решено было попросить Чекмарева «оставить N-ский полк». Приняв такое решение, принялись расходиться. Вышли на крыльцо. Вдруг увидели, что бежит какой-то человек. Еще на ходу он закричал, что «поручик Чекмарев застрелился». Все кинулись на квартиру Чекмарева. Он лежал на полу, весь пол был залит кровью, большой пистолет валялся рядом. На столе лежала записка, придавленная сверху «золотыми часами — брегетом, как две капли воды похожими на часы Ольховского». В записке было сказано, что «ее автор в краже не виноват, а не позволил себя обыскать лишь потому, что в кармане у него был точно такой же брегет, как и у Ольховского».
Syntagmatic.
Сейчас вы читаете: Сочинение по повести А. И. Куприна «Брегет»