Маяковский певец революции сочинение

Сочинения

В. Маяковский и революция

Сочинение

В русской поэзии XX века Маяковскому принадлежит особая, исключительная роль. Он первым из поэтов XX столетия отдал свой могучий талант революционному обновлению жизни, начатому Великим Октябрем. В наши дни при диаметрально противоположной оценке этого переломного события истории видны глобальные масштабы совершенного им подвига. Слияние поэзии Маяковского с социалистической революцией свершилось, в частности, потому, что он уже до Октября обладал редкостным поэтическим талантом и участвовал в освободительной борьбе.

Эти обстоятельства сыграют огромную роль, когда придет пора зрелости — поэтической, гражданской и человеческой.

Талант поэта стремительно обретал самостоятельность. Несмотря на некоторую затемненность и абстрактность поэтической мысли, уже трагедия «Владимир Маяковский», а особенно последовавшие за ней поэмы «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир», «Человек» открывали совершенно новую страницу в истории литературы. Поэма «Облако в штанах» достигла такой масштабности и социального накала не только потому, что она содержит пророческие слова о близящейся революции, но и по самому характеру восприятия капиталистической действительности и отношения к ней поэта. Империалистическая война, по признанию Маяковского, отодвинула в сторону споры об искусстве. Поэтом целиком завладели темы социального характера. Лейтмотивом его творчества становится крик: долой буржуазную цивилизацию, враждебную самому прекрасному, что создано природой и историей, — человеку. В поэзии Маяковского все сильнее звучат трагедийные ноты не примирения, а борьбы. Как личную трагедию воспринимает поэт участь миллионов людей, которых кучка «жирных» обрекает на самоистребление.

В социалистическую литературу Маяковский входит как революционный романтик, решительно отвергнувший мир капитализма, залившего кровью планету; входит, глубоко уверенный в том, что на смену этому безумному, бесчеловечному миру уже идет мир подлинных хозяев планеты и Вселенной. «О, четырежды славься, благословенная!» — такими словами встретил Маяковский Великую Октябрьскую социалистическую революцию. С Октября 1917 года начинается новый этап в его творчестве, этап, обусловленный прежде всего изменением действительности. Резко меняется тональность стихов поэта. «Ода революции», «Левый марш», «Мистерия-Буфф» — это первые образцы социалистического искусства Великого Октября, которые захватывают своей искренностью, глубочайшей верой в будущее. Маяковский, как и прежде, романтик, но теперь это романтизм утверждения и созидания нового мира. «Необычайнейшее», почти фантастическое в его произведениях тех лет вырастает из жизни, переплавляемой революцией. В вихревые дни исторического перелома Маяковский убежденно встает в ряды первых деятелей литературы и искусства, включившихся в гигантский процесс революционного обновления жизни. Он глубоко убежден, что революция и поэзия нужны друг другу, он верит в действенность слова. Но, чтоб оно стало подлинно действенным, все должно быть перестроено: лирика и эпос, поэзия и драматургия. Ведь никогда перед художником не стояла столь огромная задача — содействовать объединению миллионов людей на основе новых социальных и нравственных принципов, принципов взаимосвязи и взаимообогащения. В этом искреннем желании непосредственно участвовать в революционном обновлении жизни и искусства во имя счастья миллионов — источник новаторства Маяковского. Тем и дорого нам творчество Маяковского, что этот поэт предпринимает поиски путей оздоровления поэзии и стремится слить свою судьбу с судьбой народа.

Маяковский сделал смелый и решительный шаг, превратив поэзию в активную участницу митингов, демонстраций, диспутов. Поэзия вышла на площади, обратилась к колоннам демонстрантов. «Улицы — наши кисти. Площади — наши палитры» — эти метафоры относятся и к слову поэта. Именно эти поиски средств безотказного воздействия поэтического слова на сознание, чувства, действия масс и составляют важнейшую черту «творческой лаборатории» Маяковского. Его слово, действительно, «полководец человечьей силы», его голос — голос эпохи. Герой поэзии Маяковского при ее сосредоточенности на судьбе народа, судьбе миллионов — это поэт, образ которого обретает личность. «Это было с бойцами, или страной, или в сердце было моем» — таково «я» Маяковского в поэме «Хорошо!». Это «я» советского человека в наивысшем проявлении его убеждений и чувств. Высоко ценя активность личности, он прекрасно понимает значение революционных событий для формирования сознания, психики человека. Вот почему его послеоктябрьские поэмы почти всегда многолюдны и событийны. В поэме «Хорошо!» нашел особенно широкое применение принцип изображения советской действительности в диалектическом единстве героического и повседневного, точнее, героического в повседневном, обыденном. «Я дни беру из ряда дней, что с тыщей дней в родне. Из серой полосы деньки». «Тыщи дней» — это десять послеоктябрьских лет. И почти каждый серенький день достоин войти в историю. «Хорошо!» — поэма о любви. О любви к родине, преображенной революцией. О преданности народу, ее совершившему. И о надежде, что история, которую отныне творит народ, не будет больше безразлична к судьбе человека. Как увековечить это? Нужны новые поэтические формы. Потому-то решительно заявляет поэт:

Ни былин,
      ни эпосов,
           ни эпопей.
Телеграммой
       лети,
          строфа!
Воспаленной губой
       припади
          и попей
из реки
       по имени — "Факт".

У Маяковского события революции и послеоктябрьской истории страны, даже самые незначительные, служат утверждению большой поэтической идеи. В поэме «Хорошо!» — это идея возникновения нового, дотоле неизвестного человечеству государства, ставшего для трудящихся подлинным отечеством. Оно еще очень молодо, отечество трудового народа. Об этом ненавязчиво напоминают вкрапленные в ткань поэмы ассоциации с юностью, молодостью. Это образ ребенка на субботнике, метафоры: земля молодости, страна-подросток, весна человечества. Такой подход к фактам действительности имел принципиальное значение. Реализм поэмы — это реализм утверждения действительного мира, прекрасного и справедливого. «Жизнь прекрасна и удивительна!» — таков лейтмотив послеоктябрьского творчества Маяковского. Но, любовно подмечая ростки нового прекрасного в жизни страны, поэт не устает напоминать и о том, что «дрянь пока что мало поредела», что еще «очень много разных мерзавцев ходят по нашей земле и вокруг». Человеческим величием, страстной убежденностью, благородством потрясает каждый стих, каждый образ последнего шедевра Маяковского, его разговора с потомками — «Во весь голос». Эта поэма — одно из самых ярких и талантливых выступлений поэта в защиту социалистической направленности творчества. Это не только разговор с потомками, но и исповедь-отчет революционного поэта перед самой высокой инстанцией — центральной контрольной комиссией коммунистического общества.

              Явившись
                       в Це Ка Ка
                             идущих
                                 светлых лет,
                   над бандой
                       поэтических
                             рвачей и выжиг
                   я подыму,
                       как большевистский партбилет,
                   все сто томов
                       моих
                             партийных книжек.

Партийность в поэме-исповеди — это не только политический и эстетический, но и нравственный принцип, определяющий главную черту поведения художника — бескорыстие, а значит, и подлинную свободу.

              Мне
                       и рубля
                              не накопили строчки,
                   краснодеревщики
                              не слали мебель на дом,
                   И кроме
                       свежевымытой сорочки,
                   скажу по совести,
                              мне ничего не надо.

В этих признаниях выражена твердая уверенность поэта в том, что борьба за коммунизм — высший, поистине универсальный критерий прекрасного. Очищая нравственную атмосферу от таких стимулов буржуазного мира, как корысть, карьеризм, жажда личной славы, она создает условия для полного проявления художниками своих способностей и талантов, способствующих расцвету искусства.

Все, сделанное Маяковским в искусстве, — это подвиг величайшего бескорыстия. И как бы ни была трагична личная судьба поэта, в истории всемирной литературы трудно найти пример такого удивительного соответствия между потребностями эпохи, ее
характером и — личностью поэта, сущностью его таланта, как бы созданного историей для того времени, когда он жил и творил.

_________________________________________________________________________________________________
Сочинение.
Революция в поэзии Маяковского

Едва ли среди подлинных художников слова мы найдем писателя или поэта, который бы так решительно и безоговорочно принял революцию, как Маяковский. Все представители русской творческой интеллигенции конца XIX — начала XX века так или иначе ожидали революцию и связывали с ней свои надежды. Но далеко не все понимали, насколько разрушительным будет вихрь, который сметет все старое и отжившее. Мало кто осознавал масштабы массового террора, который неизбежно сопутствует завоеваниям революции, — ведь в первую очередь от него пострадала интеллигенция, рассуждавшая о необходимости “очистительной жертвы” во имя свободы. Маяковский никогда не обманывался, представляя себе грядущую мировую революцию, и с самого начала был готов заплатить любую цену за “светлое будущее”. Он так ненавидел старый уклад жизни, что его творчество буквально пропитано этой ненавистью, желанием разрушить старое “до основания”. Сломать, растоптать нужно было все, чтобы не оставалось никаких нитей, связывавших его со старым. Пафос разрушения был направлен в его поэзии на культуру и ее ценности, традиции, язык.
Маяковский безжалостно ломает все привычные представления о жизни, любви, красоте. Он борется с ходульным восприятием искусства, выступая как полноправный хозяин, который смело наводит порядок в своем мире, не заботясь ни о чьем мнении, никому не давая права голоса.
О, если б был я тусклый, как солнце! Очень мне надо сиянием моим поить
земли отощавшее лонце!
В своих стихах Маяковский уже совершил революцию, последовательно и вместе с тем страстно отрекаясь от “старого мира” во имя новизны, нарушая языковые нормы русского языка, изобретая новые слова.
С отвращением смотрит он на предреволюционную российскую действительность:
Мокрая, словно ее облизали, толпа. Прокисший воздух плесенью веет. Эй! Россия, нельзя ли
чего поновее?
“Издинамитить старое” — вот установка Маяковского в поэзии и в жизни. Но разрушительная сила этого динамита ему понадобится и при созидании новой жизни. Для него созидание — то же, что и разрушение, ибо в глазах поэта процесс строительства никак не мог быть “мирным”, это всегда война — с косной материей, уснувшей природой, человеческой инерцией. Не случайно его стихи изобилуют словами, заимствованными из военной лексики: “борьба”, “армия”, “таран”, “оружие”. Слишком жесток у поэта его новый мир! В нем правят бездушные машины, дым фабрик заменяет там “дым кадильный”; копоть автомобилей желаннее, чем зеленые листья, “чернила нефти” нужнее журчащих ручьев. Где уж тут пробиться солнечному лучу! Для строительства такого города будущего нужно обуздать природную стихию, поработить ее. Пусть в нем трудятся миллионы машин, а если для этого потребуются человеческие жизни, то их не жалко отдать: “Ваше слово, товарищ маузер!”; “Мы смерть зовем рожденья во имя. / Во имя бега, / паренья / реянья!” Слово “строить” в поэзии Маяковского становится синонимом слов “рушить”, “громить”, “ломать”.
Маяковский ненавидит и презирает бездействие, пассивность. “Рваться в завтра, вперед!” — вот его лозунг. Революция олицетворяет для поэта движение, активность:
Наш бог бег,
Сердце наш барабан.
“Запутавшемуся миру на выручку” нужно мчаться, “обгоняя погони пуль”, главное — не задерживаться, не оглядываться, не останавливаться ни перед чем… Маяковский, как и все атеисты, жаждал искоренить внешнее зло внешними же средствами. Он думал, что революцию можно осуществить чисто механически, главное — это запустить на всю катушку ее чудовищную Машину. Задача казалась ему простой: есть враг, носитель зла — буржуй, есть цель — уничтожить врага, есть средства — пули и штыки. Но революция отгремела, старый мир был разрушен, а в
обществе вновь воцарились все те же продажность, взяточничество, бюрократизм. Оказалось, что революция, какой бы разрушительной она не была, не способна убить зло, которое живет не во внешней действительности, но внутри, в сердце человека. Маяковский не вынес разочарования и ушел из жизни. Последней жертвой разрушительного пафоса, который он воспевал в своих стихах, стал он сам.
.

…

Маяковский — поэт движения,»динамики. Вихревое дви­жение массивных вещей — излюбленный его прием. Все его поэтические черты — приспособлены для поэзии революции и войн. Он поэт грома и грохота, не способный к тишине, поэт катастрофического сотрясения вещей. До него улица была безъязыкой. Поэт заговорил языком улицы. Особенно это заметно в его раннем творчестве, еще не обремененном признаниями в любви к советской власти и «атакующему классу». Маяковский оперирует громадами, огромными чис­лами, отсюда и суффикс —«ищ» — хвостище, адище, Вави-лонище. В его стихотворениях множество гипербол. Он поэт катастроф и конвульсий.

К.Чуковский писал: «Маяковский орет, как тысячеголо­сая площадь. «Сердце — наш барабан», — заявляет он сам, и, открыв любую его страницу, мы убеждаемся, что это действи­тельно так. Он не только не способен к тишине, он не способен ни к какому разговору. Вечно кричит и неистовствует».

Конечно, Маяковский проделал трагическую эволюцию, но лучшие моменты его новаторской поэзии, его неологизмы, замечательные сравнения, напор, поэтический пафос, безус­ловно, гораздо лучше отражают его поэтическое новаторст­во, нежели стихи просоциалистической тематики, стихи, в которых политическая сторона явно берет верх над эстетиче­ской.

«О, четырежды славься, благословенная!» — такими сло­вами встретил Маяковский Великую Октябрьскую социали­стическую революцию. С октября 1917 года начинается но­вый этап в его творчестве, этап, обусловленный прежде всего изменениями действительности. Резко меняется тональ­ность стихов. В вихревые дни исторического перелома Мая­ковский убежденно встает в ряды первых деятелей литерату­ры и искусства, включившихся в процесс революционного обновления жизни.

[sms]

В бою

славлю миллионы,

                       вижу миллионы,

славлю,

которое есть,

но трижды —

сердце

с правдой вдвоем.

Это было

с бойцами

или страной,
или

в сердце

было

от свидетеля счастливого, —

в мускулы усталые

лилась

строящая