Михаилу ивановичу богданову было за пятьдесят сочинение по русскому егэ

Как много раз мне приходилось вступать в дискуссию или жаркие споры сочинение егэ

Сочинение–рассуждение по тексту Павловой Л.

(1)3наете ли вы, что существует множество разновидностей манеры вести спор? (2)Понаблюдайте за своими товарищами во время диспута, дискуссии, полемики — вы, конечно, убедитесь, что ведут они себя по-разному.

(3)Одни, например, держатся уважительно по отношению друг к другу, не прибегают к нечестным приемам и уловкам, не допускают резкого тона. (4)Они внимательно анализируют доводы, которые предлагает оппонент, и основательно аргументируют свою позицию. (5)Как правило, во время такого спора стороны испытывают глубокое удовлетворение, желание разобраться в обсуждаемых проблемах.

(6)Другие же, вступив в спор, начинают себя чувствовать как на войне, поэтому они применяют непозволительные уловки. (7)Главное — наголову разбить противника, поставив его в невыгодное, с их точки зрения, положение. (8)3начит, и вам нужно находиться в боевой готовности.

(9)Наконец, есть и такие горе-спорщики, которые ведут себя самым непозволительным образом. (10)Они в грубой форме обрывают оппонента, унижают его оскорбительными выпадами, говорят пренебрежительным или презрительным тоном, насмешливо переглядываются со слушателями, одним словом, ведут себя как невоспитанные люди.

(11)Таким образом, поведение полемистов, безусловно, влияет на успех обсуждения, поэтому понимание особенностей манеры спорить, умение на лету уловить изменения в поведении своих оппонентов, конечно, позволяет лучше ориентироваться в споре, наиболее точно выбирать вариант собственного поведения и определять тактику в споре.

Сочинение — рассуждение:

Кто-то очень мудрый сказал: «Сколько людей, столько и мнений». Только вот выражаем мы эти мнения по-разному.

Автор в своём тексте раскрывает проблему этики в споре, являющуюся весьма актуальной в современном мире.

Л. Павлова очень точно подмечает, что существует множество разновидностей вести спор и что каждый выбирает тот способ, который считает наиболее приемлемым для себя. К сожалению, не всегда это положительно сказывается на успехе обсуждения проблемы.

Поскольку текст публицистический, то авторское отношение к различным типам спорщиков и используемой ими тактике чётко прослеживается. Автор уважительно относится к полемистам, проявляющим внимание друг к другу, умеющим не только говорить, но и слушать. В то же время Павлова с иронией говорит о «горе-спорщиках», использующих якобы любые средства для того, чтобы доказать собственную правоту.

Невозможно не согласиться с автором данного текста: проблема этики в споре – это проблема злободневная, от её решения зависит очень многое. Важно не только то, что ты говоришь, но и то, как ты говоришь! Спор – это то же искусство, и для того, чтобы ему научиться, требуется не меньше времени, чем, скажем, для изучения всех законов живописи или музыки.

Я знаю одного непревзойдённого оратора (да и кто его не знает!) Остап Бендер, герой Ильфа и Петрова, был авантюристом, но авантюристом высочайшей марки. Его способность убедить своего оппонента в чём угодно, не нарушая при этом правил этики, поражает наповал.

А вот пример абсолютно противоположного: недавно я стала свидетелем того, как спорили две подруги (предмет спора я сейчас даже не вспомню), начиналось всё с мирного разговора, а закончилось потасовкой. Причиной драки послужило произнесённое одной из девушек оскорбление, её подруга не захотела оставаться в долгу.

Оба приведенных мной аргумента ещё раз доказывают, как важно для оппонента проявлять в споре внимательное и уважительное отношение друг к другу. Только такой спор бывает плодотворным.

Спор это то же искусство, и для того, чтобы ему научиться, требуется не меньше времени, чем, скажем, для изучения всех законов живописи или музыки.

Saharina. ru

01.02.2020 6:42:51

2020-02-01 06:42:51

Источники:

Https://saharina. ru/metod/ege/essays/?name=essay04

Сочинения по сборнику текстов ЕГЭ под редакцией вой. » /> » /> .keyword { color: red; } Как много раз мне приходилось вступать в дискуссию или жаркие споры сочинение егэ

Как много раз мне приходилось вступать в дискуссию или жаркие споры сочинение егэ

Как много раз мне приходилось вступать в дискуссию или жаркие споры сочинение егэ

Сочинение-рассуждение 46 Объясните, как Вы понимаете смысл фрагмента текста: «Но какое-то незнакомое чувство удержало его руку. Это чувство оказалось сильнее голода, важнее хлеба». Смысл фрагмента т

Сочинение-рассуждение 45. Объясните, как Вы понимаете финал данного текста: «Потом они пошли между штабелей дров, рядом, Урс и Кэт». Смысл финала текста я понимаю так: героиня смогла подружиться с

Сочинение — рассуждение 44 Объясните, как Вы понимаете смысл финала текста: «И ей почему-то стало очень жалко, что эти письма не дойдут до своего адресата…» Смысл финал текста я понимаю так: Лисапе

Сочинение-рассуждение 43 Объясните, как Вы понимаете смысл финала текста: «Настало и для меня время учиться любить верно и глубоко, отдавать ближнему своему всё без остатка…» Смысл финала текста я п

Сочинение-рассуждение 42 Объясните, как Вы понимаете смысл финала текста: «Почему из сотен других собака выбрала именно эту женщину. » Смысл финала текста я понимаю так: собака увидела отличие эт

Сочинение-рассуждение 41 Объясните, как Вы понимаете смысл данных предложений текста: «Все люди должны что-нибудь делать. Этим они помогают друг другу». Смысл данных предложений текста я понимаю т

Сочинение-рассуждение 40. Объясните, как Вы понимаете смысл фрагмента текста: «Окрылённый, мчался Вадимка к дому охотника. » Смысл финала текста я понимаю так: Вадимка, который не хотел топить ново

Сочинение-рассуждение 39. Объясните, как Вы понимаете смысл последнего предложения текста: «Я всё видел, – сказал он, переводя дыхание, – ты молодец!» Смысл последнего предложения текста я понимаю т

Сочинение-рассуждение 38. Объясните, как Вы понимаете смысл фразы из текста: «Кто-то там сказал, какой-то мудрец: мы отвечаем за тех, кого приручили». Смысл предложения я понимаю так: люди должны об

Сочинение-рассуждение 37. Объясните, как Вы понимаете смысл фрагмента текста: «Он не спал, но находился в странном забытьи, словно в годах далёких, иных, и в жизни чужой, и виделось ему там, в этой ж

Изложения (тренинги)

Сейчас на сайте

Сейчас 56011 гостей и 2 зарегистрированных пользователей на сайте

Новости сайта

27.02.2022 — на форуме сайта закончена работа над сочинениями 9.2 по сборнику текстов ОГЭ 2022 года И. П.Цыбулько. Подробнее >>

23.01.2022 — на форуме сайта закончена работа над сочинениями 9.3 по сборнику текстов ОГЭ 2022 года И. П.Цыбулько. Подробнее >>

16.05.2021 — на Форуме сайта закончена работа по написанию сочинений 9.2 по сборнику С. Ю.Ивановой «ОГЭ-2021» Подробнее >>

08.03.2021 — На форуме сайта завершена работа над сочинениями по сборнику текстов ЕГЭ 2020 года под редакцией С. Ю.Ивановой. Подробнее >>

01.03.2021 — На сайте завершена работа по написанию сочинений по текстам ОГЭ 2020 с сайта ФИПИ. Подровбнее >>

07.02.2021 — На Форуме сайта закончена работа по написанию сочинений по сборнику С. Ю.Ивановой «Сдавай ЕГЭ на все 100!» Ссылка >>

27.12.2020 — Друзья, многие материалы на нашем сайте заимствованы из книг самарского методиста Светланы Юрьевны Ивановой. С этого года все ее книги можно заказать и получить по почте. Она отправляет сборники во все концы страны. Вам стоит только позвонить по телефону 89198030991.

31.12.2019 — На форуме сайта закончилась работа по написанию сочинений 9.3 по сборнику тестов к ОГЭ 2020 года под редакцией И. П.Цыбулько». Подробнее >>

10.11.2019 — На форуме сайта закончилась работа по написанию сочинений по сборнику тестов к ЕГЭ 2020 года под редакцией И. П.Цыбулько. Подробнее >>

20.10.2019 — На форуме сайта начата работа по написанию сочинений 9.3 по сборнику тестов к ОГЭ 2020 года под редакцией И. П.Цыбулько. Подробнее >>

20.10.2019 — На форуме сайта начата работа по написанию сочинений по сборнику тестов к ЕГЭ 2020 года под редакцией И. П.Цыбулько. Подробнее >>

20.10.2019 — Друзья, многие материалы на нашем сайте заимствованы из книг самарского методиста Светланы Юрьевны Ивановой. С этого года все ее книги можно заказать и получить по почте. Она отправляет сборники во все концы страны. Вам стоит только позвонить по телефону 89198030991.

Уважаемые гости! Друзья, до экзаменов остается совсем немного времени. Предлагаем вам воспользоваться нашим ВИП-разделом, где ваши работы будут закрыты от любопытных взглядов. Кстати, цена на месяц в условиях пандемии руководством сайта снижена. Заходите в ВИП-раздел, выставляйте свои сочинения как по литературе, так и по русскому языку. Мы проверим столько ваших работ, сколько вы напишите. Ждем вас в ВИП-разделе. Мы поможем вам! Подробнее >>

Сочинения по сборнику текстов ЕГЭ под редакцией С. Ю.Ивановой.

Сочинение по тексту 1
Были ли отважные девушки в годы войны? Вот проблема, которую ставит в тексте К. Дружинин.
Рассказчик повествует о Наташе Бодэ, которая до войны работала репортером фотохроники ТАСС в Киеве. В день нападения фашистов на СССР она твердо решила идти на фронт. Девушка “снимала бои и воинов в самые тяжелые дни отступления”. А это, на мой взгляд, требует отваги и мужества. Вместе с советскими воинами она прошла путь от Сталинграда до Курской дуги, куда враг бросил против наших войск армады новейших танков — “тигров”. И когда генерал-майор фронта С. Галаджиев приказал сфотографировать подбитый танк, именно Бодэ «загорелась желанием во что бы то ни стало сфотографировать «тигра». Девушка ради поставленной задачи рисковала жизнью, но ценные фотографии сделала! Разве это не героизм?!
Оба примера-иллюстрации, дополняя друг друга, показывают, что Наташа Бодэ на войне отлично справилась со своими задачами, проявила отвагу. В этом, думаю, и состоит позиция автора.
Я разделяю точку зрения К. Дружинина. Действительно, в годы войны были отважные женщины, которые бесстрашно шли навстречу врагу, сражаясь с ним и на земле, и в воздухе, вытаскивая с поля боя раненых, работая в прифронтовых газетах.
Таким образом, советские девушки в годы войны были отважными и храбрыми.
Милана

Текст 1
. В годы войны фронтовая газета «Красная Армия» выходила там, где шла знаменитая Курская битва. В этой газете появилась заметка «Смелая фотокорреспондентка». В ней подробно рассказывалось о подвиге Наташи Бодэ.

Но сначала несколько слов о ее биографии. До войны Наташа работала репортером фотохроники ТАСС в Киеве. Когда враг напал на нашу Родину, девушка твердо решила идти на фронт. Узнав, что киевская окружная газета «Красная Армия» преобразована в газету Юго-Западного фронта, она пришла к ее редактору И. Мышанскому и попросила взять на работу в редакцию.
– Хочу снимать воинов в бою, – сказала Наташа. – Возьмите. Не подведу.
Редактор удивленно посмотрел на милое девичье лицо просительницы и не очень уверенно ответил:
– Голубушка, ведь это война. Там убивают. Вам бы лучше оставаться в тылу. Но Бодэ умоляла его не отказывать в просьбе. Она даже положила ему заявление на стол и не отходила, пока редактор не взял заявление в руки.

Мышинский попросил ее зайти на другой день. Случай ему показался необычным. Он вспоминал и никак не мог припомнить, чтобы в редакциях военных газет работали фотокорреспондентами женщины. «Воюют, как правило, мужчины, – думал редактор. – Не женское это дело под пулями и артогнём лазать по траншеям, ночевать в землянках. »

Мышанскии принял Наташу в редакцию. И не разочаровался. Она оправдала его доверие. Бодэ снимала бои и воинов в самые тяжелые дни отступления по Украине. Делались снимки квалифицированно, сдавались вовремя.

В мае сорок второго года Наташа шла с наступающими войсками под Харьковом и фотографировала, фотографировала. Там попала в окружение. Вернулась в редакцию со снимками, перелетев на самолете через немецкие позиции.

Зимой под Сталинградом солдаты Донского фронта много раз видели ее в своих холодных окопах. Не приходится говорить, как уважительно относились они к ней. Но и журналистка не оставалась в долгу. Она снимала и в лютую стужу, дыханием своим согревая аппарат. Снимки героев часто появлялись в газете. Бойцы посылали их семьям, хранили как драгоценную память о боях у берегов Волги. В конце января сорок третьего года ее труд отметили медалью «За отвагу».

От Сталинграда Наташа шла с наступающими советскими войсками до курской земли. На Курской дуге враг бросил против наших войск армады новейших танков «тигр». С их помощью Гитлер собирался разгромить Советскую Армию, взять реванш за Сталинград. До этого нашим воинам не приходилось биться с такими мощными танками. Но бойцы научились поражать и их. В какой-то мере помогла им хрупкая девушка, корреспондент фронтовой газеты.

Фашистские «тигры» на первых порах доставляли немало хлопот. Газета «Красная Армия» в те июльские дни широко показывала умельцев и храбрецов – танкистов, бронебойщиков и пехотинцев – истребителей танков. В газете публиковались портреты героев, рассказывалось об их опыте, печатались сводки о подбитых вражеских танках.

Но начальник Политуправления фронта генерал-майор С. Галаджев, внимательно следивший за деятельностью газеты усмотрел тогда в ней серьезный недостаток. Он вызвал редактора Н. Потапова и спросил:
– Газета пишет, что мы бьем «тигров», дает даже сводки об этом, а вот фотоснимков сожженных танков почему-то не печатает. Почему.
– Не удается заснять, товарищ генерал. Враг наступает, и подбитые танки остаются в его зоне. Ответ не удовлетворил генерала.
– Сводки без снимков подбитых «тигров» для бойцов малоубедительны, – пояснил он. – Надо наглядно показать, что мы действительно бьем и эти новейшие танки противника. Это будет убеждать солдат в их силе. Надо лучше знать наиболее уязвимые места «тигра», чтобы показать их всем истребителям танков. Фотографируйте пробоины на броне.

На другой день Галаджев узнал, что наши танкисты подбили несколько «тигров». Одна из машин осталась на нейтральной полосе. Он тут же позвонил редактору и приказал сфотографировать танк, а снимок поместить в газете.
– Передайте фотожурналистам и кинооператорам, – добавил он, – кто первым выполнит эту стратегическую задачу, будет награжден.

Наташа Бодэ загорелась желанием во что бы то ни стало быть первой. Сразу же поспешила на передовую. Танкистов, подбивших «тигр», нашла в балке. Командир дивизии, узнав, зачем она прибыла, ахнул:
– Да вас там убьют, девушка дорогая! Враг не подпускает к танку ни на шаг. Как только пошевелимся – открывает огонь.
– Я должна заснять танк, – настаивала Наташа. – Без снимка не могу вернуться в редакцию.
– Фашисты в любую минуту могут подняться в атаку и сцапать вас. – убеждали ее.
– Ежели не хотите помочь, – решительно заявила Наташа, – я пойду одна. Разыщу танк и без вас.

Командир вызвал адъютанта и приказал:
– Подвезите корреспондентку и покажите, где стоит подбитый «тигр», как безопаснее подобраться к нему.

У знакомого ему места лейтенант сказал водителю:
– Останови. Мы сейчас выйдем, а ты быстро назад и укройся вон там, за пригорком. Невдалеке разорвались снаряды. Корреспондентка и лейтенант бросились в сторону. Адъютант довел Наташу до выжженной солнцем высотки, предложил ей взобраться на вершину и залечь. Отсюда открывался приличный обзор местности.
– Вот здесь наши траншеи, – показал он. – А там – немецкие. Между ними стоит танк. Это и есть «тигр». Как, пойдете к нему?
– Пойду. А если надо, и поползу, – не раздумывая ответила Наташа.

Лейтенант остался на высотке, а корреспондентка, пригибаясь, короткими перебежками направилась к танку. До передней траншеи оставалось метров двести. Их Наташа преодолела с большим трудом. Добравшись до ближайшей траншеи, девушка спрыгнула в нее и облегченно вздохнула:
– Ну, кажется, пронесло.

Петляя по ходам сообщения, Наташа проникла в первую траншею. Дальше лежала ничейная зона. Появление девушки в такой близости от противника удивило бойцов. Подошел командир взвода – хозяин участка траншеи. Спросил:
– Кто такая?
– Фотокорреспондентка фронтовой газеты. – Наташа показала удостоверение.
– А зачем пожаловали к нам?
– Нужно заснять того «тигра». А потом, может, и вас.
– Там опасно. В танке может сидеть немец. Он убьет вас как перепелку. Да и огонь вражеского пулемета простреливает подходы. Снимайте отсюда.
– Не получится. Далековато.

Наташа уже прикинула расстояние, изучая местность перед объективом для съемки. Проверив еще раз «лейку», она вылезла на бруствер и по-пластунски поползла вперед. Лобастый и серый «тигр» все ближе и ближе. На пути смердящие трупы фашистов.

Ствол танка смотрит в ее сторону, словно прицеливаясь. Когда до «тигра» осталось десять метров, Наташа навела на него «лейку» и трижды щелкнула. Теперь можно бы и возвращаться. Но Бодэ не понравился ракурс съемки. Она переползла на другую позицию. Ей хотелось сфотографировать его сбоку, в профиль, с черным крестом на башне. Журналистка проползла еще несколько метров. Уткнула голову в землю. Тихо. Противник не заметил ее. Наташа приподняла голову и увидела, что теперь танк удачно попадает в кадр с боковой стороны. Она несколько раз сняла его.

Ободренная такой удачей, журналистка начала отходить. Сначала ползла, а потом попыталась бежать короткими перебежками. Гитлеровцы заметили девушку и открыли минометный огонь. Наташа мгновенно упала. Вокруг нее разорвалось несколько мин. Вреда они не причинили. Лишь обдали воздушной волной, обсыпали землей. В траншее солдаты, наблюдавшие за ней, похвалили девушку за смелость.

На попутных машинах она быстро добралась до редакции. На следующий день в газете появился ее снимок. Редактор поблагодарил Наташу. Друзья же говорили:
– Первый «тигр» в газете, и этот «тигр» – Наташин.

Через несколько дней снимки Наташи Бодэ опубликовали и московские газеты: и «Правда», и «Красная Звезда».

Нравится Наибольшее число голосов Самое последние Старые первыми

Ответ принят

Сочинение 1 по тексту 2

Просто ли обвинить невиновных людей в воровстве – вот проблема, которую В. А. Солоухин ставит в своем тексте.
Рассуждая над этим вопросом, рассказчик, во-первых, повествует о случае с ножом, когда он, потеряв подарок, «сразу решил, что ножичек украли». Решил оттого, что все в классе завидовали его «сокровищу», потому-то и с легкостью обвинил одноклассников в краже. Но, во-вторых, когда учитель бесцеремонно проверял и «обшаривал» его друзей, мальчик вдруг испытал чувство стыда за то, что «невольно затеял всю эту заварушку». Испытал потому, что понял, как несложно обвинить товарищей в краже или другом дурном поступке.
Позицию автора определить не сложно: В. А.Солоухин считает, что обвинять окружающих людей в воровстве, не разобравшись во всем, довольно легко.
Я разделяю позицию прозаика, так как считаю, что «тот, кто хочет обвинять, не вправе торопиться», потому что своим подозрением он может нанести непоправимую травму товарищам.
Таким образом, осудить невиновных людей очень просто, поэтому прежде, чем вынести свой «приговор», необходимо твердо убедиться в вине человека.
Алина

Сочинение 2 по тексту 2

Имеет ли право учитель оскорблять учеников, дотошно обыскивать их —
Вот проблема, которую ставит В. А. Солоухин.
Герой повествует о своей поспешности, в результате которой пострадали все ребята класса. Рассказав учителю о пропаже ножичка, мальчик даже не ожидал, что педагог станет копаться «в вещичках ребятишек». И все потому, что Федор Петрович чувствовал свою безнаказанность в данной ситуации. Мало того, учитель учеников «заставлял разуваться, развертывать портянки, снимать чулки». И все ради того, чтобы «уличить в воровстве» своих воспитанников.
Оба примера-иллюстрации, дополняя друг друга, показывают, что учитель не имеет права оскорблять учеников, обыскивая их, потому что тем самым он нарушает все правовые и этические нормы. В этом, думаю, и состоит позиция автора.
Я разделяю точку зрения В. А. Солоухина. Действительно, педагог поступил некорректно в данной ситуации. Он должен был в полной мере соблюдать требования профессиональной этики, уважая обучающихся. Каждое его действие, на мой взгляд, — это унижение чувства собственного достоинства детей.
Таким образом, учитель не имеет никаких прав на такой унизительный обыск учащихся.
Милана

P/S. Сочинения 1 и 2 написаны в 2020 году, поэтому смысловая связь не проанализирована.

Сочинение 3 по тексту 2 (2021 год)
Что труднее: сказать правду или жить во лжи? Вот проблема, которую ставит в тексте В. А. Солоухин.
Раскрывая ее, автор рассматривает проблему с двух сторон, рассказывая о случае, который произошел с героем текста. Неприятность случилась на уроке, когда рассказчик обнаружил потерю драгоценного перочинного ножика. Учитель устроил проверку всех учеников. Процедура была довольно унизительной: Федор Петрович проверял карманы, заставлял разуваться, снимать чулки…Покрасневшие лица товарищей героя опускались ниже под взглядом учителя. И вдруг рассказчик обнаружил в портфеле нож! В это мгновение ему «хотелось провалиться сквозь землю». Все его желание найти воришку мгновенно исчезло, а появилась жажда справедливости. Вот он, нравственный контраст! Автор делает акцент на том, что мальчишка мог бы промолчать! Но опасался, что «так и останется впечатление, что в классе учится воришка». Именно это заставило героя выйти к доске… Поступок был не из легких! Но честь класса была для него дороже. Ради нее он вытерпел и грубые слова учителя, и осуждающие взгляды ребят. Рассказчик мог бы сразу уйти домой, но он вытерпел весь позор: он упрямо стоял у дверей класса, пока не вышли все ученики и учитель. Мальчик вытерпел все: и унижение, и оскорбления.
Антитеза, лежащая в основе двух примеров — иллюстраций, играет решающую роль в раскрытии поставленной автором проблемы: сказать правду, конечно, трудно, но жить во лжи совершенно невозможно.
Позицию В. А.Солоухина определить несложно: покаяться в совершенном поступке тяжело, страшно, но жить с сознанием вины невыносимо.
Я разделяю точку зрения автора. Конечно, человек должен быть ответственен за свои действия! Вспоминаю произведение В. Железникова «Чучело», когда одноклассники объявили бойкот Лене Бессольцевой якобы за предательство. Но потом, когда стал известен истинный виновник, дети пожалели об ошибке. Раскаявшись, они написали на доске, что просят у нее, Лены, прощения. Пусть так, но ребята признали свою вину!
Таким образом, признаться в своей грехе очень нелегко, но всегда необходимо найти мужество исправить ситуацию, так как раскаяние помогает понять и переосмыслить собственные ошибки.
Диана

Текст 2

Из Москвы мне привезли небольшой перочинный ножичек с костяной ручкой и двумя зеркальными лезвиями. Одно лезвие побольше, другое — поменьше. На каждом — ямочка, чтобы зацеплять ногтем, когда нужно открыть. Пружины новые, крепкие — попыхтишь, прежде чем откроешь лезвие. Зато обратно только немного наклонишь, так и летит лезвие само, даже еще и щелкает на зависть всем мальчишкам. Отец наточил оба лезвия на камне, и ножик превратился в бесценное сокровище. Например, нужно срезать ореховую палку. Нагнешь лозу, найдешь то место, где самый изгиб, приставишь к этому месту ножичек — и вот уже облегченно раздалась древесина, а лоза висит почти что на кожице. Может быть, не все мне поверят, но палку толщиной с большой палец я перерезал своим ножичком с одного раза, если, конечно, взять поотложе, чтобы наискосок.

Чтобы вырезать свисток, напротив, нужна тонкая работа. И тут особенно важна острота. Тупым ножом изомнешь всю кожицу, измочалишь, дырочка получится некрасивая, мохнатая по краям. Какой уж тут свист, одно шипение! Из-под моего ножичка выходили чистенькие, аккуратные свистки.

С 1 сентября открылось еще одно преимущество моего ножа. Даже сам учитель Федор Петрович брал у меня ножик, чтобы зачинить карандаш. Неприятность как раз и произошла на уроке, при Федоре Петровиче. Мы с Юркой решили вырезать на парте что-нибудь вроде буквы «В» или буквы «Ю» (теперь, во втором классе, мы уже знали все буквы), и я полез в сумку, чтобы достать ножичек.

Рука, не встретив ножичка в привычном месте, судорожно мыкнулась по дну сумки, заметалась там среди книжек и тетрадей, а под ложечкой неприятно засосало, и ощущение непоправимости свершившегося холодком скользнуло вдоль спины. Забыв про урок и про учителя, я начал выворачивать карманы, шарить в глубине парты, полез в Юркино отделение, но тут Федор Петрович обратил внимание на мою возню и мгновенно навис надо мной во всем своем справедливом учительском гневе.

— Что случилось, почему ты под партой? (Значит, уж сполз я под парту в рвении поисков.) Встань как следует, я говорю!

Наверно, я встал и растерялся, и, наверно, вид мой был достаточно жалок, потому что учитель смягчился.

— Что случилось, можешь ты мне сказать?

— Ножичек у меня украли. который из Москвы.

Почему я сразу решил, что ножичек украли, а не я сам его потерял, неизвестно. Но для меня-то сомнений не было: конечно, кто-нибудь украл все ведь завидовали моему ножу.

— Может, ты забыл его дома? Вспомни, подумай хорошенько.

— Нечего мне думать. На первом уроке он у меня был, мы с Юркой карандаши чинили. А теперь нету.

— Юрий, встань! Правда ли, чинили карандаши на первом уроке?

Юрка покраснел, как вареный рак. Ему-то наверняка не нравилась эта история, потому что сразу все могли подумать на него, раз он сидит со мной рядом на одной парте. Про карандаши он честно сознался:

— Ну хорошо, — угрожающе произнес Федор Петрович, возвращаясь к своему столу и оглядывая класс злыми глазами. — Кто взял нож, подними руку.

Ни одна рука не поднялась. Покрасневшие лица моих товарищей по классу опускались ниже под взглядом учителя.

— Ну хорошо! — Учитель достал список. — Барсукова, встать! Ты взяла нож?

— Садись. Воронин, встать! Ты взял нож?

Один за другим вставали мои товарищи по классу, которых теперь учитель (а значит, вроде б и я с ним заодно) хотел уличить в воровстве. Они вставали в простеньких деревенских платьишках и рубашонках, растерянные, пристыженные: их ручонки, не привыкшие к обращению с чернилами, были все в фиолетовых пятнах. Каждый из них краснел, когда вставал на окрик учителя, каждый из них отвечал одно и то же: «Я не брал. «

— Ну хорошо, — в последний раз произнес Федор Петрович. — Сейчас мы узнаем, кто из вас не только вор, но еще и трус и лгун. Выйти всем из-за парт, встать около доски!

Всех ребятишек, кроме меня, учитель выстроил в линейку около классной доски, и в том, что я остался один сидеть за партой, почудилась мне некая отверженность, некая грань, отделившая меня ото всех, грань, которую перейти мне потом, может быть, будет не так просто.

Первым делом Федор Петрович стал проверять сумки, портфелишки и парты учеников. Он копался в вещичках ребятишек с пристрастием; и мне уж в этот момент (не предвидя еще всего, что случится потом) было стыдно за то, что я невольно затеял всю эту заварушку.

Прозвенел звонок на перемену, потом снова на урок, потом снова, но теперь не на перемену, а идти домой, — поиски ножа продолжались. Мальчишки из других классов заглядывали в дверь, глазели в окна: почему мы не выходим после звонка и что у нас происходит? Нашему классу было не до мальчишек.

Тщательно обыскав все сумки и парты, Федор Петрович принялся за учеников. Проверив карманы, обшарив пиджачки снизу (не спрятал ли за подкладку?), он заставил разуваться, развертывать портянки, снимать чулки и, только вполне убедившись, что у этого человека ножа нет, отправлял его в другой конец класса, чтобы ему не мог передать пропавшее кто-нибудь из тех, кого еще не обыскивали.

Постепенно ребят около доски становилось все меньше, в другом конце класса все больше, а ножичка нет как нет!

И вот что произошло, когда учителю осталось обыскать трех человек. Я стал укладывать в сумку тетради и книжки, как вдруг мне на колени из тетрадки выскользнул злополучный ножичек. Теперь я уж не могу восстановить всего разнообразия чувств, нахлынувших на меня в одно мгновение. Ручаться можно только за одно — это не была радость от того, что пропажа нашлась, что мой любимый ножичек с костяной ручкой и зеркальными лезвиями опять у меня в руках. Напротив, я скорее обрадовался бы, если бы он провалился сквозь землю, да, признаться, и самому мне в то мгновение хотелось провалиться сквозь землю.

Между тем обыск продолжался, и мне, прожившему на земле восемь лет, предстояло решить одну из самых трудных человеческих психологических задач.

Если я сейчас не признаюсь, что ножик нашелся, все для меня будет просто. Ну, не нашли — не нашли. Может, его кто-нибудь успел спрятать в щель, за обои, в какую-нибудь дырочку в полу. Хватает щелей в нашей старой школе. Но значит, так и останется впечатление, что в нашем классе учится воришка. Может быть, каждый будет думать на своего товарища, на соседа по парте.
Если же я сейчас признаюсь. О, подумать об этом было ужасно. Значит, из-за меня понапрасну затеялась вся эта история, из-за меня каждого из этих мальчишек и девчонок унизительно обыскивали, подозревали в воровстве. Из-за меня их оскорбили, обидели, ранили. Из-за меня, в конце концов, сорвали уроки. Может быть, им все-таки легче думать, что их обыскивали не зря, что унизили не понапрасну?

Наверно, не так я все это для себя сознавал в то время. Но помню, что провалиться сквозь землю казалось мне самым легким, самым желанным из того, что предстояло пережить в ближайшие минуты.

Встать и произнести громко: «Ножичек нашелся» — я был не в силах. Язык отказался подчиниться моему сознанию, или, может, сознание недостаточно четко и ясно приказывало языку. Потом мне рассказали, что я, как лунатик, вышел из-за парты и побрел к учительскому столу, вытянув руку вперед: на ладони вытянутой руки лежал ножичек.

— Растяпа! — закричал учитель (это было его любимое словечко, когда он сердился). — Что ты наделал. Вон из класса. Вон!

Потом я стоял около дверей школы. Мимо меня по одному выходили ученики. Почти каждый из них, проходя, задерживался на секунду и протяжно бросал:

Не знаю почему, я не бежал домой, в дальний угол сада, где можно было бы в высокой траве отлежаться, отплакаться вдалеке от людей, где утихла бы боль горького столкновения неопытного мальчишечьего сердца с жизнью, только еще начинающейся.

Я упрямо стоял около дверей, пока мимо меня не прошел весь класс. Последним выходил Федор Петрович.

— Растяпа! — произнес он снова злым шепотом. — Ножичек у него украли. Эх, ты.
В. А.Солоухин

Ответ принят

Сочинение 1 по тексту 3
Существует ли любовь в годы войны? Вот проблема, которую ставит в тексте В. И. Дегтев.
Повествователь рассказывает, во-первых, как обыкновенный гранатометчик и девушка-пекарь, воюя в одной воинской части, виделись во время обеда и по-своему радовались этим встречам. Роман в последнее время осознал, что Оксана скрашивала его суровую жизнь, а у той самой простые карие глаза вдруг начинали сиять «янтарным огнем». И все это потому, что две одинокие души нашли друг друга. Во-вторых, повествователь приводит пример, как в самую трудную минуту для обоих, когда Роман увидел, что его возлюбленная лишилась обеих ног, он тут же сделал ей предложение. Сделал потому, что по-настояшему любил девушку, еще не знавшую о своей трагедии. Разве это не любовь?
Оба эти примера-иллюстрации, дополняя другу друга, доказывают, что и на войне любовь имеет место быть!
Позицию автора определить не сложно: даже в такое тяжелое время любовь была и выполняла особую роль, соединяя одинокие сердца, позволяя им вместе переживать тяготы войны.
Я согласен с мнением писателя. Любовь, существуя как в мирное, так и в военное время, решает одну важную роль: она позволяет одиноким людям обрести счастье, несмотря ни на боль, ни на трагедии.
Таким образом, на войне любовь идет рядом с несчастьями и горем.
Егор

Сочинение 2 по тексту 3

Существует ли любовь с первого взгляда — вот проблема, которую ставит В. Дёгтев.
В тексте повествуется о гранатометчике Романе и хлебопеке полевой пекарни Оксане. Они “не обмолвились ни единым словом” друг с другом, но чувствовали, что в их душах зарождается любовь. И все потому, что жизнь Романа в последнее время «стала скрашиваться присутствием Оксаны» в их полку, а у той при виде Романа глаза становились золотистыми, «с янтарным оттенком». Однажды в госпитале, увидев, что Оксана осталась без ног по самые колена, парень испытал потрясение: его тут же бросило в жар. Но он не испугался, а наоборот, предложил безногой девушке, еще не знающей о своем несчастье, выйти за него замуж. Что это? Любовь с первого взгляда или милосердие в душе солдата, сказать трудно.
Оба примера-иллюстрации, дополняя друг друга, показывают, что любовь с первого взгляда существует. Именно она, по-настоящему искренняя и бескорыстная, рождает в душах любящих людей милосердие. В этом, думаю, и заключается позиция автора.
Я разделяю точку зрения В. Дёгтева. Настоящая любовь, действительно, существует. И она настолько крепка, что толкает людей порой на безрассудные, но сверхмилосердные поступки.
Таким образом, любовь с первого взгляда бывает настолько непредсказуемой, что порождает самые гуманные действия у влюбленных.
Милана

P/S. Сочинения 1 и 2 написаны в 2020 году, поэтому смысловая связь не проанализирована.

Сочинение 3 по тексту 3

От чего зависит выбор человека в тяжелой жизненной ситуации? Вот проблема, которую ставит в тексте В. Дёгтев.
Рассуждая над этим вопросом, автор использует прием сопоставления. Он повествует о двух героях, которые в сложной жизненной ситуации выбрали опасный военный путь. Сначала Дегтев говорит о молодом гранатометчике, у которого в прошлом было много жизненных неприятностей и который сбежал на «непонятную необъявленную войну», став «настоящим псом войны». Став от «нужды, беспросветности и тоски» тихой мирной жизни. В подобной ситуации оказалась и девушка Оксана, которая тоже попадала на войну, поступив « в армию хлебопеком». И все оттого, что она нуждалась в деньгах: ведь у нее в Армавире осталась «старушка-мать, которую не на что было лечить». Именно выбор толкнет этих людей в объятия друг друга, потому что несчастная Оксана потеряет на войне обе ноги, а Роман взвалит ответственность за двоих на себя.
Прием сопоставления, лежащий в основе примеров-иллюстраций, позволяет четко ответить на поставленный вопрос: выбор человека в тяжелой ситуации зависит от трудностей, которые возникают в его жизни.
Определить позицию автора несложно: когда у людей появляются проблемы, которые заставляют их встать перед выбором, то решение зависит от твердости характера и от жизненных ценностей героев.
Я полностью согласна с точкой зрения В. Дёгтева. Действительно, мы сами определяем свою судьбу, сами избираем жизненный путь, на который влияет беспросветность мирной жизни и тяжесть военного времени.
Таким образом, выбор личности в тяжелой ситуации предопределяют как внешние обстоятельства жизни человека, так и его жизненные цели и военная судьба.
Полина

Текст 3

Он был с Дона, она – с Кубани.

Он служил гранатометчиком, она – в полевой пекарне.

У него в прошлом было много чего разного, в основном неприятного, что сейчас, на войне, казалось несущественным: работа, жена, семейные дрязги.

У нее где-то в Армавире, говорили ребята, осталась старушка-мать, которую не на что было лечить, потому и поступила она в армию хлебопеком. Восемьсот рублей в день «боевых» – где их, такие деньги, в России заработаешь?

Они не обмолвились ни единым словом друг с другом – она нарезала хлеб, он подходил к раздаче в очереди таких же, как сам, грязных, пропотевших солдат, и молодых безусых «срочников», и угрюмых в основном «контрактников», у которых у каждого была в жизни какая-нибудь трагедия (от хорошей жизни на войну не вербуются), подходил, молча брал свою пайку, любил он с поджаристой корочкой, даже чтобы чуть-чуть хлеб был подгорелый, и она в последнее время стала оставлять ему именно такой.

Она молча клала в его огрубелую ладонь пышущий жаром пышный пахучий хлеб, пальцы их соприкасались, они вскидывали друг на друга глаза – у него они были серые, стального, немного зеленоватого цвета, у нее – карие, выпуклые, как у породистой преданной собаки; в последнее время глаза у нее сделались отчего-то золотистые и с янтарным оттенком. Вот и все было их общение.

Он знал, что зовут ее Оксана, редкое по нынешним временам имя. Она, конечно же, имени его не знала. Да и зачем ей, молодой и красивой, имя какого-то гранатометчика в потертом бушлате и с проседью, «дикого гуся», «пса войны», сбежавшего на эту непонятную необъявленную войну от нужды, беспросветности и тоски.

Нет, кажется, раза два он сказал ей: «Спасибо!», а она ответила: «Пожалуйста!» Вот теперь уж точно – все!

Да, несколько последних лет он не жил – существовал. В тоске и беспросветности. Он не верил больше женщинам. Казалось, все они сделались шлюхами, падкими на деньги, тряпки и удовольствия. Телевизор с рекламой прокладок, безопасного секса, Багам, Канар и французского парфюма сгубил русскую бабу. Вместо того чтобы мечтать о детях, они теперь мечтают о колготках от Версачи. И с некоторого времени он стал рассуждать совсем как эти «звери», с которыми приходилось сейчас воевать: русские женщины продажные, живут даже с неграми («лишь бы человек был хороший»), и потому нет у нас будущего и весь народ обречен на вымирание.

Он был согласен с этим, как это ни прискорбно. В прошлом служил он в милиции участковым и насмотрелся такого, что даже не рисковал никому рассказывать – не поверят. Он любил свою жену-пианистку, она же считала его неровней себе, не парой, а потому спуталась с каким-то плюгавым настройщиком роялей и постоянными вздорными заявлениями в УВД сначала вынудила начальство отобрать у него, заядлого с 16 лет охотника, ружье, которым он будто бы ей угрожал, затем лишить его табельного оружия, а потом и уволить из «органов». Квартиру, которую он заработал, разделила, но ключи не отдавала, жила в ней одна. Он помыкался, помыкался, то у родителей, то где придется, и пришлось соглашаться на то, что она ему предложила (и то спасибо соседям, засовестили ее), и досталась ему после разъезда конура – в прямом смысле, без всяких кавычек. Ах, как тоскливо и горестно бывало ему в той конуре, особенно вечерами! Одно оставалось – выйти, взять бутылку. Пока деньги были…

А тут началась война. И ноги как-то сами собой принесли его к казачьему атаману, а потом в военкомат, и взяли его на войну, и направили в отдельный казачий полк по армейской специальности и с армейским званием — гранатометчиком и младшим сержантом.

Так и служил он уже второй год, бывший старший лейтенант милиции, младшим сержантом. За это время он сделался настоящим «псом войны». Уже не являлись ему во сне убитые им «звери», уже не дрожали в бою руки. Недавно пришлось пристрелить своего – уж очень парень был труслив, чуть что — сразу же у него паника, в бою своим несдержанным поведением чуть всех не угробил, пришлось под шумок щелкнуть его в затылок. А то еще на днях приезжал в полк известный своими мерзкими интервью с так называемыми «полевыми командирами» один московский журналюга – этого педика просто подставили под пули те, кого он воспевал, после чего некоторые сослуживцы, даже офицеры, подходили к нему и молча жали руку. Что ж, на то она и война.

Вот такая теперь была у него жизнь.

Но в последнее время суровая его жизнь стала скрашиваться присутствием Оксаны в их полевой походной пекарне.

Оксана как-то выступала на День Победы перед солдатами. Среди прочей самодеятельности она плясала чечетку, или, как называют специалисты, степ. Когда-то в прошлом она занималась в танцевальном кружке при Доме пионеров и в тот день, в святой для всякого русского День Победы, решила, видать, тряхнуть стариной. На ней были блестящие хромом сапожки, которые полковые умельцы подбили так, что они и звенели медными подковками, и скрипели вложенной между стелек берестой.

Ее стройные, немного полноватые в икрах ножки так и мелькали, так и носились по дощатой сцене – стоял топот, стук, скрип, а солдаты сидели кто на чем, некоторые – раскрыв от восхищения рот, сидели и смотрели на это чудо, и не один, верно, плоховато спал в ту ночь.

Да, она была настоящая королева их полка. Многие вздыхали, некоторые даже пытались чего-то там предпринимать, да только без толку. Как истинная казачка, она знала себе цену, строго держала себя. Поэтому он даже и не пытался…

И вот сейчас ее внесли на носилках двое дюжих измазанных глиной десантников. Внесли в подвал-бомбоубежище, где когда-то выращивали шампиньоны (ими до сих пор еще тут кисловато пахло), а теперь оборудован был полевой госпиталь и где он получал индивидуальные аптечки на весь взвод.

Она была по самый подбородок укрыта окровавленным то ли пледом, то ли ковром, то ли одеялом. Среди раненых и медобслуги пополз шумок: «звери» обстреляли хлебовозку, где, случалось, и сами получали дармовой хлеб.
Ее положили возле печки-буржуйки, в которой гудело замурованное пламя и наносило тополевым горьковатым дымком, который будил в памяти осенние субботники и запах сжигавшейся листвы.

Глаза ее горели каким-то странным, лихорадочным, янтарным огнем. В них прямо-таки плескался непонятный и потому страшный пожар. Он подошел к ней. Она угадала его и улыбнулась.

– А-а, Роман! Здравствуй!

Он удивился: откуда знает его имя? Ведь они не знакомились. Они даже ни разу не поговорили. «Спасибо». – «Пожалуйста» – вот и все! Она пекла хлеб для всего полка. Он был одним из трех тысяч солдат. Все солдаты на одно лицо. Но на душе сделалось так тепло и так легко, хоть пой, хоть скачи козленком.

– Видишь, как меня? – продолжала говорить она. – Ну ничего, это ведь не страшно. И не надолго. Мы еще потанцуем. Ведь правда, Рома?

– Конечно, конечно. Ты только не говори много. Береги силы. Потом мы с тобой наговоримся. И натанцуемся. Ты еще покажешь класс – в своих скрипучих сапожках-то…

– Сапог, сапог! – Она схватила его за руку, притянула к себе, приложила ладонь к своей щеке – щека горела огнем! – зашептала свистящим полушепотом, с перехватом дыхания: – Слушай, будь другом… Я стеснялась этих ребят-санитаров, чужие люди, а тебя попрошу, будь другом, сними с меня левый сапог – жмет, вражина, мочи нету! Или разрежь его, что ли, а?

Он кивнул и приподнял край задубевшего от крови одеяла.

Ног у нее не было по самые колена.

Его бросило в жар. Он еле сдержался, чтоб не отшатнуться. Стоящая у бетонного столба молоденькая медсестра, помогавшая размещать раненых, чуть слышно вскрикнула, увидев это, и заткнула рот воротом халата, испачканного кровью, грязью, зеленкой.

Он медленно опустил край одеяла (или ковра?), поправил его и приблизился к ее лицу. В глазах Оксаны, оглушенных промедолом, прочитал облегчение, будто сапог и в самом деле перестал мучить.

В подвале сразу же отчего-то сделалось тихо. Так тихо, что слышен стал лязг и звон инструментов за ширмой, где готовили стол для операции.

– Знаешь что, Оксана дорогая? – сказал он хрипловато, но твердо. – А выходи-ка ты за меня замуж, – докончил он и словно груз сбросил.

Она широко распахнула глаза. В них были слезы.

– Что? Замуж? – Сейчас в глазах уже плескалась радость. Да, радость! Радость золотая, неподдельная. – Я знала, что ты рано или поздно заговоришь со мной. Я знала… Но замуж?! – И тут же промелькнуло недоверие в ее тоне, даже настороженность появилась в интонации. – Но почему именно сегодня, именно сейчас?

– Боюсь, что завтра… я не осмелюсь. Так что сейчас решай.

Она коснулась его темной загорелой руки. Закрыла янтарные свои прекрасные от счастья глаза и прошептала:

– Какой ты… Ведь правда, все у нас с тобой будет хорошо? Меня сейчас перевяжут, и мы с тобой еще станцуем на нашей свадьбе… Ах, как я счастлива, Ромка!
У бетонного столба стояла молоденькая медсестра и беззвучно плакала.
В подвале висела звонкая, чистая, прямо-таки стерильная тишина, запах грибов куда-то пропал, и лишь горьковато припахивало от печки тополевыми поленьями…
В. Дегтев

Ответ принят

Сочинение 1 по тексту 4.
Готовность отдать свою жизнь за чужую.
Готовность отдать свою жизнь за чужую – вот проблема, которую ставит в тексте С. В.Сахаров.
Рассуждая над этим вопросом, автор рассказывает о капитане маленького пароходика «Доротея». По собственному решению Минаев решил «прокладывать путь» кораблю «Восток», чтобы тот не попал на немецкие мины. Прокладывать потому, что понимал: на корабле находятся тысячи раненых, и он обязан был не допустить взрыва «Востока». Капитан знал, что идёт на смерть, и прямо сказал об этом команде: «Если на пути нам попадётся мина, нам конец». Он попросил выйти из строя тех моряков, кто готов отдать жизнь за безопасность людей: «одиннадцать шагнули вперёд, трое остались на месте». Одиннадцать шагнули потому, что поняли: если не они, то раненые и все, кто находятся на борту корабля «Восток», погибнут.
Два примера – иллюстрации, приведённые мною, показывают отвагу капитана и моряков «Доротеи», их готовность отдать свою жизнь за чужую.
Позицию автора определить не сложно: готовность отдать свою жизнь за чужую была свойственна многим советским воинам в годы войны.
Я согласен с мнением писателя и тоже считаю, что, желание человека защитить другого, жертвуя собой, является высшей формой подвига.
Таким образом, в годы Великой Отечественной войны большинство солдат и офицеров были готовы пожертвовать собой, ради спасения раненых, детей, женщин.
Сева
Сочинение 2 по тексту 4.

Как проявляется мужество людей на войне? Вот проблема, которую ставит в тексте С. В. Сахаров.
Рассуждая над этим вопросом, автор использует прием детализации. Он повествует о капитане Минаеве, который всю жизнь плавал на «старом маленьком пароходике со смешным названием «Доротея». Во время войны, среди рвущихся мин и снарядов, этот кораблик доставлял провизию в осажденный город Ленинград. С помощью этих деталей Сахаров позволяет читателю понять: мужество команды «Доротеи» состоит в том, что даже перед страхом смерти она стремилась помочь блокадникам выжить. Затем писатель повествует о героическом подвиге капитана Минаева и его команды, принявшей решение спасти большой корабль, заполненный ранеными. Трюмы «Доротеи», вставшей впереди «Востока», загрузили железными болванками, рельсами, колёсами, ящиками с гвоздями. Идея капитана была реализована: на одной из мин «Доротея» взорвалась и «провалилась под воду». Взорвалась ради того, чтобы судно с тысячью раненых добралось до Ленинграда. Вот оно, мужество бесстрашных моряков!
Так, приведя несколько деталей, которые легли в основу примеров-иллюстраций, писатель глубоко и разносторонне раскрывает поднятую проблему: героизм на войне выражается в мужественных поступках людей.
Определить позицию С. В. Сахарова несложно: мужество в военное время проявляется в самом обыденном, ради которого смелые люди отдают свои жизни, спасая тысячи других.
Я полностью согласна с точкой зрения автора. Смелость на войне не «рядится» в парадные одежды, она не стремится демонстрировать свою отвагу, а просто, прикрывая корабль с сотнями раненых, подставляет свое суденышко под мины.
Таким образом, в военные годы мужество проявляется в умении преодолеть свой страх ради спасения жизней других людей.
Полина

Сочинение 3 по тексту 4.

В чем проявляется героизм на войне — вот вопрос, который ставит в тексте С. В.Сахаров.
Автор повествует о подвиге морского судна «Доротея» и его команде, которые приняли решение идти в Ленинград впереди огромного корабля «Восток», заполненного ранеными. И все потому, что маленький пароходик должен был прокладывать путь большому кораблю между минами, а если бы та «пришлась как раз на пути судна», то погибнуть. Это ли не героизм?
Следствием такого решения капитана и большей части экипажа явилась героическая гибель «Доротеи» и спасение «Востока» с тысячью раненых солдат на борту. После взрыва мины «Доротея» « провалилась под воду». «Восток» прошел мимо места гибели корабля-спасителя, а «белые фигурки раненых», словно в почетном карауле, молча « стояли вдоль борта», отдавая последние почести погибшим морякам.
Примеры из текста, связанные причинно-следственными отношениями, позволяют автору, а вместе с ним и читателю, понять, как выглядит акт героического милосердия на войне.
Позицию С. В.Сахарова определить несложно: героизм незаметных в мирное время людей проявился на войне в том, что они пожертвовали своими жизнями ради других людей.
Я согласен с автором: альтруизм на войне был событием нередким. И все потому, что многие в ту пору думали в первую очередь не о себе, а о других.
Таким образом, героизм в годы войны проявлялся в самопожертвовании и бесстрашии.
Джамбулат

Текст 4
Капитан Минаев был угрюмый старик.

Другим капитанам везло. Они служили на сверкающих краской и медью паровых гигантах, командовали дизель-электроходами, пересекали ледяные просторы Арктики.
Минаев всю жизнь проплавал на старом маленьком пароходике со смешным названием «Доротея».
Пароходик ходил по заливу между Ленинградом и Кронштадтом и был кривоносый, с тонкой, как макаронина, трубой.
А теперь шла война. Это она вытащила старый пароход из залива, заставила пройти всё море и нынче гнала обратно в Ленинград.
Корабли отступали. Они шли, как усталые солдаты, цепочкой, один за другим.
Самым большим среди кораблей был «Восток». Он вёз раненых. В его каютах и трюмах одна на другой стояли зелёные больничные койки, а во весь борт — от воды до палубы — тревожно алел санитарный крест.
Самой маленькой была «Доротея». Гружённая фанерой, мукой и пробкой, она шла неподалёку от плавучего госпиталя, то и дело отставая от него.
— Эй, на пробковой фабрике! Мукомолы! — кричал с мостика капитан «Востока». — Плетётесь как черепаха. Взять на буксир?
— Обойдёмся! — бурчал обиженный Минаев и в который раз принимался ругать механика и кочегаров.
Он понимал: для парохода и для него этот рейс был последним. В Ленинграде «Доротею» ждал причал для идущих на слом кораблей, а его больница. Сердце капитана уже никуда не годилось.
«Для этой войны мы оба слишком стары! — часто думал он. — И „Доротея“, и я… Тяжело: одни мины чего стоят!»
Да, хуже всего были мины.
Фашистские самолёты забросали ими всё море. Мины лежали на дне молчаливые чёрно-зелёные снаряды.
Внутри их прятались магнитные стрелки. Стоило железной громаде парохода пройти над миной, как стрелка поворачивалась, включала ток и оглушительный взрыв раскалывал воду. Чем тяжелее был корабль или чем больше железа было в его трюмах, тем скорее взлетал он на воздух.
Маленькой, лёгкой «Доротее» мины были не особенно страшны.
«Ох, если этот наскочит!» — думал Минаев, поглядывая на огромный «Восток».
Вдоль борта плавучего госпиталя стеной стояли фигурки в белых халатах. Когда «Доротея» подходила поближе, над палубой поднимался целый лес рук. Раненые считали маленький корабль своим товарищем: ему тоже приходилось туго.
Когда корабли пришли в Таллин, «Восток» и «Доротея» стали рядом.

Капитаны встретились на причале.
— Не сердись, Минаич, — сказал капитан «Востока». — Про пробковую фабрику и мукомолов это я так — шутя. А вот машина у тебя тянет плохо. Дойдёшь ли?
— Дойду… Тебе тоже достаётся. Если будут самолёты, ты как?
— От бомб? Отверну.
— А мины?
На этот вопрос капитан «Востока» ничего не ответил. Действительно, если пароход начнёт тонуть, как спасти тысячу раненых, половина из которых не может ни ходить, ни плавать?
В глубокой задумчивости Минаев простился с ним.
А через час на «Доротее» закипела работа. Из трюмов тюками выбрасывали пробку, выгружали муку и фанеру. Вместо них грузили железные болванки, рельсы, колёса, сыпали ящиками гвозди. На палубу рядами укладывали якорные цепи.
Когда погрузка закончилась, Минаев собрал команду.
— Ночью «Доротея» пойдёт впереди «Востока», — медленно начал он. Сегодня, как никогда, у него болело сердце. — Если на пути попадётся мина, нам конец: слишком много на корабле железа. Но мина достанется нам, а не ему, — капитан ткнул пальцем в сторону плавучего госпиталя. — Кто хочет идти в рейс — два шага вперёд!
В строю стояло четырнадцать человек. Одиннадцать шагнули вперёд, трое остались на месте. Собрав вещи, они ушли.
Когда караван вышел в море, «Доротея» стала впереди «Востока» и, густо дымя трубой-макарониной, начала прокладывать ему путь.
Она шла, тяжело осев под грузом железа в воду. Чуткие магнитные стрелки, которые раньше не замечали её приближения, теперь уже издалека начинали покачиваться на тонких осях.
Но «Доротее» везло. Она то проходила в стороне, то между минами, и следом за нею уверенно двигался огромный «Восток».
Минаев не уходил с мостика. Никто из команды не спал.
Дважды гул отдалённых взрывов долетал до них. Погибли два парохода, но «Восток» уцелел.
Кончилась ночь.
Оранжевое солнце поднялось над горизонтом. По носу кораблей встал из воды синий берег. Это был Кронштадт. За ним уже дымили трубы Ленинграда.
— Вот и всё! — устало проговорил Минаев и прислонился к стене рубки, держась рукой за сердце.
Вдруг страшный удар потряс «Доротею». Мина пришлась как раз на пути судна. Чёрный столб воды взметнулся над его палубой. «Доротея» провалилась под воду. Громадный пузырь воздуха из её трюмов с шумом вырвался на поверхность.
Не спасся никто.
«Восток» прошёл прямо через пятно, которое расплывалось на месте взрыва.
Белые фигурки раненых стояли вдоль борта. Люди молчали.
Огромный корабль, не меняя хода, уносил их всё дальше и дальше от того места, где закончился последний рейс «Доротеи» и её старого капитана.
С. В.Сахаров

Ответ принят

Сочинение 1 по тексту 5

Место ли милосердию на войне — вот проблема, которую ставит В. Н. Лялин.
В тексте повествуется о Михаиле Ивановиче Богданове, который проявил отвагу во время неудачной контратаки, когда спас многих бойцов. Комиссар батальона за это представил его к ордену Славы. Представил за проявленный героизм и гуманность со стороны санитара.
Но радоваться заслуженной награде было ещё рано. Богданов являлся православным человеком и, увидев у проселочной дороги мертвого фашиста, не смог пройти мимо. Из-за жалости и милосердия к убитому, он выкопал рядом с ним могилу и уложил немца в яму, “засыпал тело, аккуратно подровнял могильный холмик, прочитал над ним краткую заупокойную могилу и пошёл прочь”. Милосердный поступок санитара осудил комиссар и отменил объявленное награждение. Но Михаил Иванович не пожалел о совершенном захоронении. Об этом говорят слова Богданова : “Бог с ним, с этим орденом, зато доброе дело сделал, убитого похоронил”.
Оба примера-иллюстрации, дополняя друг друга, доказывают, что милосердию на войне есть место. В этом, думаю, и состоит позиция автора.
Я разделяю точку зрения В. Н. Лялина. Не случайно и сослуживцы санитара, которые люто ненавидели врага, чувствовали в глубине души, что Михаил Иванович сделал все правильно, когда похоронил убитого фашиста, проявив к нему сострадание.
Таким образом, милосердие на войне также важно, как героизм и самопожертвование.
Милана

Сочинение 2 по тексту 5
Возможно ли проявление милосердия на войне? Вот проблема, которую ставит в тексте В. Н.Лялин.
Размышляя над поставленным вопросом, писатель несколькими штрихами рисует читателю образ милосердного советского солдата. Его герой — санитар Михаил Иванович Богданов, который «не одного раненого вытащил с поля боя». Особенно он отличился во время жесточайших боев с дивизией СС «Галичина», когда, проявляя человечность при спасении раненых, он один сражался с группой эсэсовских автоматчиков. За свой подвиг Богданов был «представлен к ордену Славы». Представлен потому, что проявил во время операции героизм и смелость.
Затем автор повествует, как буквально на второй день санитар аналогично проявляет сострадание, но не к соотечественнику, а к убитому немецкому солдату, захоронив тело мертвого врага и прочитав над могилой молитву. Однако этот человеческий поступок Богданова вызвал возмущение у комиссара батальона, который считал, что советский солдат не должен жалеть даже мертвых немцев. Но санитар прямо ответил комиссару, что убитый фашист – это «убиенный человек», и « его надо предать земле». Ответил так потому, что был человеком милосердным, милосердным даже на войне.
Два примера-иллюстрации, основанные на приеме аналогии, позволяют писателю найти черты сходства в отношении бойца как к своим товарищам, попавшим в беду, так и к убитому немцу.
Позицию писателя определить несложно: В. Н. Лялин считает, что его главный герой прав и что каждый солдат просто обязан сохранять в душе сострадание даже на войне.
Я разделяю позицию автора, так как считаю, что человек всегда должен оставаться человеком не только по отношению к друзьям и товарищам, но и врагам, пришедшим на его землю. Убитым врагам…
Таким образом, милосердие должно присутствовать в поведении людей и на войне.
Арина

Текст 5
(1)Михаилу Ивановичу Богданову было за пятьдесят, у него была многодетная семья. (2)Но все-таки в 1943 году его мобилизовали, потому что немцы порядочно обескровили нашу армию: убитым, раненым и плененным счет шел на миллионы. (3)Он, глубоко верующий православный человек, служил санитаром и не одного раненого вытащил с поля боя. Русский язык. 11 класс. Вариант 2 10 (4)После того как в один из жесточайших боев эсесовцы дивизии «Галичина» пустили в ход минометы и наша контратака захлебнулась, на поле мгновенно наступило затишье. (5)То здесь, то там кричали раненые. (6)Михаил Иванович по-пластунски передвигался по полю боя. (7)Миновав обширную, расположенную в низине воронку, он приметил ее для гнезда, куда можно будет стаскивать раненых. (8)Он подбирался ползком то к одному, то к другому лежащему и, наскоро остановив кровотечение и перевязав, вместе с оружием стаскивал раненых в воронку. (9)Сделав десять ходок, он заполнил ее ранеными бойцами. (10)Эй, смотри, эсэсовцы идут! вдруг прокричал один из раненых. (11)Михаил Иванович подтянул к себе автомат. (12)Группа эсэсовских автоматчиков, пригнувшись, приближалась к воронке. (13)Михаил Иванович полоснул по ним длинной очередью. (14)Некоторые навзничь упали, сраженные, остальные залегли. (15)Началась перестрелка, в которой удалось подстрелить еще несколько немцев. (16)Глянь, братцы, уже отползают, вот уже драпают назад! (17)За спасение раненых Богданов в тот же день был представлен к ордену Славы комиссаром батальона. (18) А на следующий день после боя в канаве у проселочной дороги Михаил Иванович заприметил труп немецкого солдата. (19)Михаил Иванович сходил за лопатой и стал копать рядом могилу. (20)Уложив немца в яму, он засыпал тело, аккуратно подровнял могильный холмик, прочитал над ним краткую заупокойную молитву и пошел прочь. (21)Через полчаса его вызвали к батальонному комиссару. (22)Богданов, мне доложили, что ты похоронил фрица. (23)Да, товарищ комиссар, я его похоронил. (24)А зачем ты закопал этого фашиста, из санитарных соображений или так, из жалости? (25)Из жалости, не стал кривить душой Михаил Иванович. (26)Так, значит, ты пожалел врага? (27)Пожалел. (28)Так ведь это ж враг! (29)Пусть его вороны расклюют и волки растащат! (30)Это уже не враг, это убиенный человек, и его надо предать земле, ведь он тоже Божие создание. (31)Ты, Богданов, солдат! (32)А солдат на войне должен всегда ненавидеть врага и живого, и мертвого. (33)Ты, помнится, был представлен к ордену Славы, но за твой поступок придется представление отменить. (34)Можешь идти. (35)Как ни пытались мы заступиться за Михаила Ивановича, комиссар был непреклонен. (36)А Михаил Иванович только грустно повторял: «Бог с ним, с этим орденом, зато доброе дело сделал, убитого похоронил». (37)И все мы, люто ненавидевшие врага, чувствовали в глубине души: прав наш Михаил Иванович. (По В. Лялину*)
*Валерий Николаевич Лялин современный русский прозаик и публицист, участник Великой Отечественной войны.

Ответ принят

Сочинение 6
Как музыка способна повлиять на душу человека? Вот проблема, которую ставит в тексте Л. Н.Толстой.
Размышляя над поставленным вопросом, автор приводит примеры, повествующие о способности музыки положительно влиять на настроение людей. Сначала писатель рассказывает об ужасном карточном долге молодого Ростова перед Долоховым. Николай понимает, «какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша», и только мысль о смерти, освобождающей его от бесчестия, витает в голове. Любовная, поэтическая атмосфера родного дома и пение любимых людей вызывают у Ростова раздражение. Вызывают до той поры, пока не запоет Наташа. Затем Толстой, подчеркивая смену настроения у Николая, использует прием контраста. Под влиянием пения сестры «вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты». Забылось все: и Долохов, и огромный долг, и предстоящее бесчестие – заменилось незабываемым чувством, которое Ростов давно не испытывал: это чувство « наслаждения от музыки…» Все проблемы улетучились. Проигрыш Долохова стал ничем иным, как «вздором». Именно так музыка и пение повлияли на душу Николая.
Оба примера — иллюстрации, контрастные по отношению друг к другу, помогли читателю понять, что музыка смогла поменять настроение героя, заставить его забыть о желании умереть, затронуть « что-то лучшее, что было в душе Ростова».
Позицию автора определить несложно: он убежден в том, что музыкальное произведение способно осчастливить человека и благотворно повлиять на него.
Я разделяю точку зрения писателя в том, что «гармония созвучий» оказывает огромное положительное влияние на людей. Потому что она эмоционально воздействует на их душу.
Таким образом, музыка способна благотворно влиять на настроение и поступки человека.
Арина

Текст
1)Вся карточная игра сосредоточилась на одном Николае Ростове. (2)Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но
Которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. (3)В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. (4)Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он
Следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. (5)Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастёт до сорока трех тысяч…
(6)И вот запись дошла до рокового числа – сорока тысяч.
– (7)За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов, обращаясь к Николаю Ростову, и, потягиваясь, встал из-за стола.
«(8)О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Николай.
(9)Ростов понимал, какой удар он нанесёт отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может
Избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет ещё играть с ним как кошка с мышью.
– (10)Так когда получить? – спросил Долохов.
– (11)Завтра, – сказал Ростов и вышел из комнаты.
(12)Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было нетрудно. (13)Но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
(14)Дома еще не спали. (15)Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. (16)Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме. (17)Соня и Наташа в голубых платьях, в которых
Они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. (18)Вера
С Шиншиным играла в шахматы в гостиной. (19)Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала
Пасьянс со старушкой-дворянкой, жившей у них в доме.
«(20)У них всё то же. (21)Они ничего не знают! (22)Куда мне деваться? (23)Боже мой, я погибший, я бесчестный человек! (24)Умереть – вот, что остаётся мне, а не петь, – думал Николай. –
(25)Уйти? (26)Но куда же? (27)Всё равно…»
(28)Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
(29)Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркаролы, которую особенно любил Денисов. (30)Наташа собиралась петь, Денисов восторженными глазами смотрел на неё.
(31)Наташа взяла первую ноту, горло её расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьёзное выражение. (32)Она не думала ни о ком, ни о чём в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта
Полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас
Содрогаться и плакать.
(33)Наташа в эту зиму в первый раз начала серьёзно петь. (34)Она теперь пела не по-детски,
Уж не было в её пении этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде, но
Она пела ещё не хорошо, как говорили все знатоки, судьи, которые её слушали. «(35)Не обработанный, но прекрасный голос, надо обработать», – говорили все. (36)Однако говорили обыкновенно уже
Гораздо после того, как замолкал её голос. (37)В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говори56
Ли, и только наслаждались этим необработанным голосом, и только желали ещё раз услыхать его.
(38)В голосе её была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та не обработанная ещё
Бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было
Ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«(39)Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав её голос и широко раскрыв глаза. –
(40)Что с ней сделалось? (41)Как она поёт нынче?» – подумал он.
(42)И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделённым на три темпа: «(43)Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая
Любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз… (44)Эх,
Жизнь наша дурацкая!» – думал Николай.
(45)И несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно, это пение
Наташи, настоящее…
«(46)Hy, Наташа, ну, голубчик! (47)Ну матушка!… (48)Как она этот «si» возьмет? (49)Взяла!
Слава Богу!» – пронеслось в голове Николая.
(50)И сам не замечая того, что он поёт, чтобы усилить этот «si», взял втору в терцию высокой
Ноты. «(51)Боже мой! (52)Как хорошо! (53)Неужели это я взял? (54)Как счастливо!» – подумал он.
(55)Как задрожала эта терция, и как тронулось что-то лучшее, что было в душе Ростова!
(56)Это что-то было независимо от всего в мире и выше всего в мире. (57)Какие тут проигрыши, и
Долоховы, и честное слово. (58)Всё вздор!
(59)Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день…
(По Л. Н. Толстому*)
*Лев Николаевич Толстой (1828 – 1910) – великий русский писатель, один из величайших писателей мира

Ответ принят

Сочинение 1 по тексту 7
Важно ли человеку признать свою вину? Вот проблема, которую ставит Т. Н. Лобина в своем тексте.
Рассуждая над этим вопросом, рассказчик повествует о том, как школьница Таня поставила себе пятерку по химии в журнал. Но девочка от волнения и страха перепутала свою строчку со строчкой одноклассника Лаврухина. Зачем она сделала это? Затем, чтобы получить в подарок за годовую пятерку по химии обещанный мамой телефон. Этот проступок очень взволновал Таню: она не находила себе места…Но ситуация разрешилась сама собой: за подделку документов из школы исключили Лаврухина, которому Таня и поставила ту злополучную пятерку. Когда класс голосовал по вопросу отчисления недотепы Вовки, девочка очень переживала. Переживала, но признаться в своей вине не смогла, так как не обладала силой воли.
Оба аргумента-иллюстрации помогают автору доказать, как важно сознаваться в своих поступках. Важно потому, что ложь может искалечить жизнь другого человека. В этом, думаю, и состоит позиция Т. Н.Лобиной.
Я разделяю точку зрения автора, так как считаю, что, если человек совершил низкий поступок, он просто обязан исправить положение, признав свою вину.
Таким образом, очень важно провинившемуся человеку сознаться в содеянном.
Алина

Сочинение 2 по тексту 7

Подлость — вот проблема, которую ставит в тексте Т. Н.Ламбина.
Автор, рассуждая над этим вопросом, рассказывает о подлом поступке девочки, которая, решив приукрасить свои оценки в журнале, «нарисовала нескладную пятёрку». Нарисовала потому, что мама обещала ей купить новый мобильный телефон, если она закончит год на отлично. Но классная руководительница увидела корявую пятёрку, только стояла она не у девочки, а у её одноклассника. Учительница решила, что тот подделал себе отметки, и вызвала его мать в школу. Она попросила поднять руки тех детей, кто хотел бы, чтобы мальчик ушёл из школы. Подлая девочка, напуганная происходящим, «громко всхликнула и подняла руку» только тогда, когда мать с одноклассником вышли из класса. Подняла потому, что ей не хотелось, чтобы ребята догадались, что это сделала она.
Два примера — иллюстрации, приведённые мною, показывают, как человек может гадко поступить по отношению к другому.
Позицию автора определить не сложно: он считает, что каждый должен отвечать за свои поступки, а не подставлять других людей.
Я согласен с мнением писателя и считаю, что личность, подло поступившая по отношению к окружающим, должна испытывать стыд.
Таким образом, подлость является ярким примером бессовестности человека, совершившего низкий поступок.
Сева

PS Сочинение написано в 2020 году, поэтому смысловая связь не указана.

Сочинение 3 по тексту 7

К чему приводят безответственность, трусость, малодушие? Вот проблема, которую ставит Т. Н. Лобина в своем тексте.
Рассуждая над этим вопросом, автор рассказывает печальную историю, как школьница Таня хотела поставить себе пятерку по химии в журнал, но по ошибке оценка появилась против фамилии ее одноклассника Лаврухина. Неловкая хитрость ученицы говорит о ее трусости и малодушии. Поступок девочки, на который она пошла ради маминого подарка за годовую пятерку по химии, имел не просто грустные, но и трагические последствия. Разве не трагедия, что недотепу Лаврухина отчислили из школы, не дав возможности поступить в театральный институт, разбили сердце его матери. И все ради модного телефона для Тани?!
Два примера-иллюстрации, указывающие на причину и следствие подлого поступка девочки, помогают автору доказать, что никому нельзя ради собственной выгоды ломать жизнь другому человеку.
Позицию Т. Н. Лобиной определить несложно. Хитрость и боязливость, слабохарактерность и подлость девочки привели к тому, что безвинно пострадали другие люди: ее одноклассник и его мать.
Я разделяю точку зрения автора, так как считаю, что, если человек своим обманом подвел другого, он просто обязан признать вину, а не выжидать, чем закончится голосование по исключению из школы самого безобидного в классе ученика.
Таким образом, безответственность, трусость, малодушие одной ученицы приводят к тому, что судьба другого школьника оказывается сломанной.
Диана

Сочинение 4

В чем проявляется человеческое малодушие и подлость? Вот проблема, которую ставит Т. Н. Лобина в своем тексте.
Рассуждая над этим вопросом, автор рассказывает печальную историю, как школьница Таня хотела поставить себе пятерку по химии в журнал, но перепутала свою линию со строчкой одноклассника Лаврухина. Этот ее поступок стал причиной того, что девочка тем самым подставила мальчика, лишила его будущего. Малодушие девушки проявляется в момент голосования, когда еще признание Тани могло спасти Лопуха. Но у его одноклассницы не хватило смелости признаться в совершенном, и она подняла руку за исключение Лаврухина. Именно эта деталь ярко говорит о подлости и беспринципности девочки. Желание Тани получить дорогой телефон, ее бесчестность и беспринципность стали причиной сурового наказания Лаврухина.
Эти примеры-иллюстрации, выражающие причинно-следственные отношения, позволяют читателю понять, что нельзя подло поступать с людьми, а если уж получилось, то надо сразу признаваться в своей вине.
Позицию Т. Н. Лобиной определить несложно. Малодушие и подлость девочки, не сумевшей признаться в содеянном, привели к тому, что безвинно пострадали другие люди.
Я разделяю точку зрения автора, так как считаю, что, если человек своим обманом подвел другого, он просто обязан признать вину, а не выжидать, чем закончится голосование по исключению из школы самого безобидного в классе ученика.
Таким образом, малодушие и подлость проявляются в том, что ради своего благополучия и спокойствия человек готов пожертвовать счастьем других людей.
Диана

Текст 7
(1)Все ушли вперёд, а Таня, постепенно замедляя шаги, осталась одна в коридоре. (2)Она открыла журнал, но, оглянувшись, закрыла его опять. (3)Куда идти? (4)А если под лестницу, туда, где у
Тёти Кати стоят швабры? (5)Она незаметно проскользнула туда.
(6)Ничего не видно, но она помнила, что её фамилия под номером четырнадцать, а на странице,
Где был список, написанный корявым почерком химика, она держала палец, как закладку. (7)Сердце
Билось в ушах, выпрыгивало из груди. (8)Вот сюда она и нарисовала нескладную пятёрку. (9)Фу!
(10)В учительскую занесла журнал, когда сердце чуть-чуть успокоилось.
(11)Прошло два дня. (12)Обе ночи Таня плохо спала, на уроках не слышала объяснений.
(13)Но пока что всё было спокойно. (14)На третьем уроке Лаврухина – беду всего класса – вызвали к
Директору. (15)Он вернулся к концу урока хмурый, забрал учебники и ушёл молча. «(16)Отправили
За матерью», – прошептала Ленка Шевченко. (17)Этот эпизод никого не взволновал: дело привычное,
Лопух – так звали все Лаврухина – был не столько хулиганом, сколько невезучим, и на него сваливали все грехи.
(18)После уроков оставили весь класс, чтобы разобрать поступок Лаврухина. (19)Лопух привёл с собой маленькую, с исплаканным лицом, испуганную мать. (20)Она всё вскакивала из-за парты
И хватала своего длинного сына за чуб, молча трясла и опять садилась за парту, а сын даже наклонялся пониже, чтобы матери было удобнее трясти его за волосы. (21)Он очень любил её и мучился всегда от её страдания.
– (22)У нас очередная встреча, и снова из-за Владимира Лаврухина, – сказала классная руководительница Валерия Степановна. – (23)После всего, что он совершил в своей бурной жизни, это
Новый шаг: Лаврухин теперь занялся подделкой документов.
(24)Класс в недоумении присмирел. (25)Обычно за ним числились самые невинные и самые
Нелепые грехи: разбил кто-то стекло и убежал, а Лопух (вот уж настоящий лопух) разинул рот, его и
Поймали как главного преступника. (26)Или на спор спросил прикурить у директора, в то время как
Его тошнило от дыма и он сигарет в рот не брал.
– (27)Ничего я не подделывал, – загудел было в ответ Лопух.
(28)Но учительница открыла журнал и ткнула пальцем в страницу, на которой Таня увидела
Свою уродливую пятёрку, но стояла она … напротив фамилии Лопуха.
(29)Ей мама обещала ко дню рождения новый мобильный телефон, если закончит год на отлично, но по химии у неё не получалась пятёрка, а Василий Петрович никогда не тянул за уши.
(30)Учитель был старенький, всегда забывал имена, фамилии, вот Таня и подумала, что если приписать ещё одну пятерку, то у неё выйдет за четверть и за год «отлично». (31)Было очень трудно решиться на это, но ей хотелось иметь новый мобильник.
– (32)Я ставлю вопрос об исключении Лаврухина из школы, или вы сами заберёте в конце года документы и отдадите сына в техническое училище, – продолжала Валерия Степановна.
– (33)У него мечта – поступить в театральный институт, ему надо школу закончить, – сквозь
Слёзы проговорила мать Лаврухина.
(34)У Тани уши горели, и ей казалось, что все это видят. (35)Получается, что она не в свою строчку вписала пятёрку! (36)«Вот растяпа», – ругала она себя.
– (37)Но у меня мечта, – пролепетал Лопух.
(38)Мать Лопуха вдруг встрепенулась и неожиданно стала выкрикивать:
– Мой сын больше, чем кто бы то ни было, имеет право на мечту: я его родила в лодке, которая тонула, а нас с ним спасли, и мой отец сказал тогда, что теперь ему сто лет жизни счастливой.
(39)Да он, если хотите знать, у меня для младших и за мать, и за отца. (40)Он добрый, вот на него
Всех собак и вешают, а он, тюха, молчит, не может за себя постоять.
(41)Женщина выкричала всё и, испугавшись своего порыва, замолчала.
(42)Класс притих. (43)А ведь и правда: Лопух – самый безобидный в классе, недотёпа.
– (44)Это ведь глупость – ставить себе пятёрку, когда у тебя четвёрка-то раз в год появляется
По химии, – проговорила учительница, устало опустившись на стул …
(45)Таня сжалась в комок и ждала, когда Лопух скажет, что это не он, и все поймут, что это она… (46)Нет, на неё никто не подумает, ведь она – гордость класса, у неё только по химии четвёрка.
(47)Может, сказать? (48)Нет! (49)Никогда! (50)И потом навсегда к ней прилепят какое-нибудь прозвище: например, «фальшивомонетчица», а для Лопуха этот случай ничего не прибавит к его «славе».
– (51)Он должен окончить школу, – начала опять Вовкина мать.
– (52)Пусть ребята сами решат, нужен ли классу такой… человек, – сказала учительница. –
(53)Кто за то, чтобы Лаврухин забрал документы?
(54)Поднялись руки.
(55)Валерия Степановна переводила взгляд с одного на другого, и вот глянула на свою любимицу Таню, улыбнулась знакомой улыбкой: «А, это ты». (56)Губы её разжались: эта девочка не
Подведёт. (57)Но Таня отвела взгляд.
– (58)Что такое, Лаврова?
– (59)А я воздерживаюсь, – ответила Таня, и сердце её заколотилось так сильно, как там, под
Лестницей.
(60)Танина рука онемела. (61)Поднять её девочка не могла. (62)Вовка с матерью встали и вышли из класса. (63)На них никто не смотрел, все смотрели на Таню и Валерию Степановну. (64)Кто-то прошептал: «Вот молодец…» (65)Все даже забыли про Лопуха… (66)Но вот Таня громко всхлипнула и подняла руку.
– (67)Единогласно.
(По Т. Н. Ломбиной*)
*Тамара Николаевна Ломбина (род. в 1949 г.) – современная детская писательница, член Союза писателей
России, Лауреат Всероссийского конкурса на лучшую книгу для детей «Наш огромный мир»

Ответ принят

Сочинение по тексту 8

Только ли на поле боя можно было победить врага? Вот проблема, которую ставит М. Матусовский.
Рассуждая над этим вопросом, автор повествует о Владимире Герцике, который из-за работы на Всесоюзном радио в мирное время был назначен воздушным диктором на фронте. Никогда не поднимаясь в небо на самолете, Герцик во время первого же полета над неприятельскими позициями прекрасно справился со своей задачей. Так, несколькими штрихами, М. Матусовский подводит нас к пониманию того, что причиной страха немецких солдат стал именно внушительный голос Владимира, усиленный динамиком, приводивший в ужас фашистов настолько, что те даже не решались открыть огонь по “рус-фанер”. Затем писатель говорит, что следствием работы героя стал ужас, который испытывали фашисты, когда «откуда-то прямо из-за туч» звучал голос диктора, словно пророка: « Ахтунг, ахтунг, дойче зольдатен унд официре», сообщающий о положении дел на фронте и разъясняющий, что «лучше всего сложить оружие». Но главным триумфом Герцика-победителя стал фриц, который пришел в штаб стрелкового полка и на вопрос, что его побудило перейти линию фронта и сдаться в плен, ответил: ”Голос с неба”.
Примеры из текста, связанные причинно-следственными отношениями, стали убедительным доказательством того, что не только на поле боя можно было победить врага, но и при помощи мощного голоса и дикции, бесстрашия и отваги. В этом, на мой взгляд, и состоит позиция автора.
Я разделяю точку зрения М. Матусовского. Действительно, исполнять свой долг на войне человек, смелый и решительный, забывая об опасности и смерти, летящих рядом с самолетом, мог и при помощи таланта.
Таким образом, не только на поле боя можно было противостоять врагу.
Полина

Текст 8

Командиру роты капитану Владимиру Герцику почти не приходилось вспоминать в первые месяцы войны о том, что он был диктором Всесоюзного радио. Правда, его политрук, присутствовавший по долгу службы на занятиях по боевому уставу пехоты, восхищенно говорил: «Здорово, комроты, ты устав зачитывал, прямо как «Анну Каренину». Как дошел до второго раздела, так, понимаешь, за душу и берет».
И еще был случай в совершенно белом лесу под деревней Шапкино, в двухстах метрах от противника. В низенькой землянке, срубленной на скорую руку — все равно через несколько дней покидать ее, — офицеры латышской дивизии отмечали какой-то свой праздник. На столе было обычное угощение: розовый дальневосточный лосось в собственном соку — до сих пор недоумеваю, сколько же его ловили в те годы, ведь его получали в пайке все офицеры в тылу и на фронте, — и неочищенный спирт-сырец, пить который мог только человек, отличавшийся незаурядной храбростью. Именно об этом напитке майор Балодис сказал: «Ты мне больше не наливай этого горючего, я сегодня работаю на малых оборотах».

Когда собравшиеся выпили, как полагается, и за победу и в память тех, кто остался навсегда под деревней Шапкино, майор обратился к нему: «Слушай, Герцик, у тебя голос всесоюзного значения. Будь добр, не в службу, а в дружбу, прочти приказ, как будто Рига уже наша». И Владимир Борисович, побледнев от волнения и закрыв глаза, начал читать, как по писаному: «Говорит Москва. В последний час. От Советского информбюро. Сегодня наши части, разгромив крупную группировку противника, штурмом овладели столицей Советской Латвии, городом и портом Ригой. Трофеи наших войск. » Сейчас это может показаться наивной и почти детской затеей, но в тем минуты седые латышские стрелки, не получавшие по почте никаких вестей из дому и не знавшие, осталась ли у них хоть одна живая родная душа на свете, отодвинув в сторону жестяные кружки с недопитым спиртом, слушали голос диктора и тайком утирали слезы.

Но все это тоже не в счет. По-настоящему пришлось вспомнить о своей профессии Владимиру Борисовичу, когда его вызвали в Политуправление фронта. Немолодой полковник, давно забывший, когда он в последний раз беспробудно спал всю ночь, не взглянув на вошедшего, кричал в телефонную трубку: «Я послал тебе двести экземпляров Эренбурга, «Советы снайперу» сто штук «Фомы Смыслова». У других и этого нет. А тебе, Засухин, все мало. Ты мне лучше скажи, почему у тебя политдонесения всегда запаздывают? С меня ежедневно начальник стружку снимает»,- и сразу же без пауз и переходов обратился к посетителю.6 «Немецкий знаете?» — «Немного учил в школе», — «На самолетах летали?» — «Ни разу в жизни». — «Ничего, к этому можно привыкнуть, Вы будете воздушным диктором. Знаете, с чем это едят? Будете летать в тыл противника и говорить людям правду о войне. У Вас, товарищ Герцик, такой авторитетный голос, что, я думаю, немцы пачками начнут сдаваться в плен, — тут полковой позволил себе улыбнуться, — вопросов больше нет? Тогда у меня все.».

«Воздушный агитатор» был самым обычным У-2, только оборудованным для прямых радиопередач патефонным устройством, микрофоном и мощным динамиком, пристроенным в днище самолета.

Первый полет, ночью, над линией фронта — такое запоминается на всю жизнь, конечно, если посчастливится вернуться из этого полета. Все небо в шаровых молниях, в багровых вспышках, прерывистых огненных линиях, как бы намечающих пунктиром очертания завтрашнего боя; сильно разогретые края облаков тронуты алой окалиной; белые столбы прожекторов, перекрещиваясь, образуют высотные сооружения, но держатся они недолго и тут же рассыпаются в прах, чтобы появиться снова в других сочетаниях. Но Владимиру Борисовичу было сейчас не до фронтовой иллюминации.

Теперь начинается привычная работа, хорошо знакомая еще по Путинковскому переулку в Москве. Воздушный диктор забывает, что все это происходит в морозном зимнем небе, в расположении войск генерала фон Буша. Он включает микрофон и обращается ко всем немцам, сидящим сейчас в траншеях, блиндажах, эскарпах и долговременных огневых точках, ко всем рядовым и офицерам, думающим и не научившимся пока еще думать. Впервые ему выпадает случай побеседовать с ними лично, с глазу на глаз. И Герцик старается говорить как можно спокойнее и увереннее, — это должно заставить немцев прислушаться к нему.

Диктор доволен: сегодня он звучит хорошо. Многократно усиленный динамиком, на несколько километров над ильменской землей раскатывается его внушительный голос. Немцы настолько ошарашены этой передачей, что не решаются даже открыть огонь по «рус-фанер» — так называется у них наш У-2. Оставшиеся под сиденьем последние пачки листовок диктор отправляет за борт, немцам на закуску, и самолет ложится на обратный курс.

С тех пор воздушный диктор не один раз летал над валдайскими, новгородскими и демянскими лесами, включал свой мощный динамик и откуда-то прямо из-за туч обращался к слушателям, как пророк: «Ахтунг, ахтунг, дойче зольдатен унд официрен», и сообщал о положении дел на фронтах, и разъяснял, что лучше всего им сложить оружие, и затем возвращался на аэродром, где его переставали уже ждать, и получал вместе с боевыми пилотами благодарность перед строем.

Но настоящее удовлетворение от своей работы он испытал тогда, когда в штабе стрелкового полка объявился фриц, ободранный, весь исцарапанный ветками, перевязанный поверх высокой тульи форменной фуражки бабьим платком и беспрестанно дующий на отмороженные, бесчувственные пальцы. На вопрос, что его побудило решиться перейти линию фронта и сдаться в плен, он поглядел куда-то вверх на бревенчатый заиндевевший потолок землянки и ответил: «Голос с неба!»
М. Матусовский

Ответ принят

Сочинение по тексту 9
Сохранение человечности и неравнодушия — вот вопрос, который ставит в тексте И. Л.Муравьева.
Автор рассказывает о четырех девушках, которые приехали в Санкт-Петербург по приглашению их общего друга, забывшего об этом и поставившего одноклассниц в сложную ситуацию. Из-за холода на улице, голода и отсутствия билетов до Москвы девчата отчаялись. Просьба разместить их в общежитии была отвергнута дежурной, злой теткой, которую автор окрестил «угрюмой ведьмой». Таким образом, одноклассник девушек и вахтерша общежития не обладали ни милосердием, ни сердечностью. Зато дворник Шура, человек истинной доброты, без раздумий пригласила девчонок к себе домой. Ее квартира, расположенная в подвале, не отличалась ни богатством, ни удобствами, но была пропитана гостеприимством и радушием. Сама хозяйка, ее муж и дети, нисколько не удивившись непрошенным гостям, отдали все лучшее, что имели, незнакомым людям, накормив их, обогрев и уложив спать. Не случайно утром одна из девочек ощутила полное счастье потому, что тепло, уютно и что они, « оказавшись на корабле, уносимом в неведомую жизнь, увидели берег, наполненный солнцем». И «берег» этот подарила им дворничиха Шура, человек сердечный и щедрый.
Два примера — иллюстрации, построенные на контрасте, помогают читателю осознать, что все люди делятся на равнодушных и неравнодушных. И что выбор необходимо делать на небезразличных, таких, как Шура. В этом, на мой взгляд, и состоит позиция автора.
Я разделяю точку зрения И. Л.Муравьевой: ведь проблема сохранения человечности, несмотря ни на что, актуальна в наши дни, как никогда. И людей, подобных «угрюмой ведьме», гораздо больше, чем таких, как Шура.
Таким образом, сохранение человечности и неравнодушия остается очень важной проблемой для нашего общества.
Джамбулат

Текст

(1)Она на нас сыпалась, сыпалась, сыпалась, эта ледяная, обжигающая лица крупа. (2)И вместе с порывистым ветром грозила нам гибелью. (3)Вот так вчетвером и погибнем на этой холодной
Канавке, а может быть, Мойке: засыплет, и всё. (4)Нет, я не шучу. (5)Какие тут шутки, когда мы приехали посмотреть дворцы, Летний сад, Эрмитаж, а нас и не встретили? (6)Странно. (7)А впрочем,
Наш одноклассник, общий друг, ведь покинул Москву навсегда, его взял Товстоногов, теперь у юнца
В голове одни тайны большого искусства, ему не до нас. (8)А звал-то зачем? (9)Просто сердце хорошее. (10)Позвал и забыл. (11)И такое бывает.
– (12)Да вы приезжайте, девчонки! (13)Да запросто! (14)Да тут этих комнат свободных!
(15)Увидите Питер! (16)Сам всё покажу! – говорил он.
(17)И вот мы приехали. (18)А он нас не встретил. (19)И комнат свободных в его общежитии –
Увы! – ни одной.
(20)Угрюмая ведьма, охранявшая вход в общежитие, вязала носок.
– (21)Мало что обещал! (22)Какой обещатель нашёлся! (23)Ну, вот и ищите того, кто вам
Обещал! – прошипела ведьма с носком.
(24)И мы, пристыжённые, вышли на улицу. (25)Парадные флаги краснели, как сгустки ещё не
Утратившей яркости крови. (26)Порывами ветра их то раздувало, то снова свивало в жгуты. (27)Ах
Вы, флаги! (28)Куда нам деваться?! (29)Ведь мы здесь погибнем!
– (30)Я думаю, что надо идти на вокзал, – сказала рыженькая Юленька.
– (31)Билетов-то всё равно нет: праздник же, – сказала другая, полковничья дочка.
– (32)А, может быть, на самолёте? – всхлипнула я.
(33)Все трое махнули рукой. (34)Абрашидова, подружка моя, схватилась рукой за живот:
– Умираю!
(35)В животе у неё послышалось щенячье урчание, это было предупреждение, что боль подступает и мы под угрозой. (36)И не только одна Абрашидова – все мы. (37)Куда нам деваться с больной? (38)Нас и так никуда не берут. (39)Мы никому не нужны в этом огромном городе!82
(40)А как хорошо было в поезде ночью! (41)Как мягко стучали по рельсам колеса, как густо
Настоянный чай отражался в вагонном стекле, как дрожал в нём лимон, и сколько зовущего было в
Деревьях, которые – в первом печальном снегу – белели во тьме этой ночи!
(42)Ах, боже мой! (43)Как быстро всё кончилось! (44)А здесь мы погибнем!
– (45)Мне больно, я просто теряю сознание, – сказала, держась за живот, подружка моя Абрашидова, у которой от страха урчало в животе.
– (46)Что делать? – спросила испуганно полковничья дочь. – (47)Ведь я говорила, что ехать не
Нужно! (48)Какой он предатель! (49)Он просто нас предал.
(50)И тут мы услышали голос. (51)Грудной женский голос, слегка хрипловатый, но приятный.
– (52)И что мы стоим тут? (53)Кого ждём?
(54)Она была, кажется, в ватнике, чёрном и бесформенном. (55)На голове – пуховый платок.
(56)И глаза сине-серые.
– (57)Кого мы тут ждём?
(58)Она улыбнулась слегка, ненавязчиво.
(59)И мы рассказали. (60)Моя Абрашидова негромко рыдала во время рассказа.
– (61)Ну, ладно, пойдёмте, – сказала она. – (62)Чего здесь стоять? (63)Вон ветрила какой!
– (64)Пойдёмте, но куда?
(65)И мы все так и замерли.
– (66)Ко мне. (67)У меня поживёте. (68)Я Шура. (69)А вас как зовут?
(70)Мы ответили.
– (71)Вот и хорошо. (72)Что там жить-то? (73)Три ночи. (74)Мы с мужем и с детками в маленькой комнате, а вы вчетвером – в большой. (75)Места хватит: две – на диване, а две – на полу.
(76)Голодными вас не оставлю, не бойтесь. (77)Икры чёрной нет, но супа и каши всем хватит.
(78)Тут ветер подул так, что мы задохнулись.
– (79)Ну, быстренько, девчонки!
(80)И мы побежали за ней прямо в арку. (81)Двор был гулко-страшен, в нём пахло водою.
(82)В парадном дрожала унылая лампочка.
– (83)Нам с вами в подвал, – сказала Шура, улыбнувшись. – (84)В подвале живём, ждём квартиру. (85)Сказали: дадут через год, мы уж и не верим.
(86)Квартира в подвале была темновата, хотя горел свет в коридоре и в кухне. (87)Везде была
Копоть, какие-то трубы, сушилось бельё на веревке, ребёнок катался вовсю на своём самокате и чуть
Нас не сбил.
– (88)Ну, нашёл где кататься! (89)Дождись весны, вот тогда и катайся! – сказала она и сняла
Свой платок. – (90)Пойдёмте, девчонки, не бойтесь: дети у меня хорошие, добрые.
(91)Опять снова улыбнулась, блеснула глазами.
(92)В комнате нас встретил муж Шуры.
– (93)А-а, что ж ты так скоро? (94)А я и не ждал. (95)Ты и гостей привела? (96)Садитесь, подружки.
(97)Он встал, приглашая нас за стол.
– (98)Кушать хотите? (99)У нас всё готово, ты, Саша, давай, собирай тут на стол…
(100)Мы пообедали, моя подружка Абрашидова перестала причитать.
(101)Шура ушла убирать двор: она работала дворником тут, во дворе дома.
(102)Шёл жёсткий ноябрь: были праздники, на улице сыпало льдистой крупой. (103)Никто
Нас не ждал в этом мертвенно-бледном, слегка позолоченном городе. (104)И вдруг мы попали в тёплый подвал. (105)К чужой женщине, её мужу и детишкам.
(106)Слегка пахло йодом, капустой и тем, что жарили к обеду люди на кухне…
(107)Вечером Шура постелила двоим на диване, двоим на полу.
– (108)Всю ночь тряслись в поезде. (109)Вот и ложитесь. (110)Куда вам идти спозаранку?
(111)Успеете! (112)К тому же музеи закрыты. (113)А вы ведь в музеи, наверное, приехали?
(114)Мы перед сном попили ещё чаю с печеньем и легли. (115)Она погасила свет и ушла.
(116)Мы моментально уснули в тепле.
(117)Когда я утром проснулась, все ещё спали. (118)Полковничья дочка и рыжая Юленька –
На старом диване, толстые короткие ножки которого давно облупились и были похожи на лапы облезшей собаки. (119)А мы с подругой моей Абрашидовой возле бормочущей что-то своё батареи – на
Матраце и двух одеялах.
(120)Проснувшись, я вспомнила, где я, и сразу в мой мозг, разомлевший от долгого сна, влетели ночь с отражённым в стекле размякшим лимоном и утро, когда мы стояли, продрогшие, не понимая, куда нам идти, что нам делать теперь. (121)И тут ощущение полного счастья вдруг так обдало83
Меня жаром, что я, локтем придавив сине-чёрные кудри подружки моей Абрашидовой, стала негромко смеяться.
(122)Чему я смеялась? (123)Всему сразу. (124)Тому, что тепло, и тому, что уютно, что мы, оказавшись на корабле, уносимом в беззащитную, неведомую жизнь, увидели берег, наполненный солнцем. (125)Поклон тебе, Шура!
(По И. Муравьёвой*)
*Ирина Лазаревна Муравьёва (род. 21 сентября 1952 г.) – современная российская писательница.

Ответ принят

Сочинение по тексту 10

Существует ли настоящая дружба — вот проблема, которую ставит Ю. Д. Нечипоренко.
Рассказчик Юрка, познакомившись внезапно с Толиком во дворе, обрёл себе настоящего друга, который во всех делах принимал сторону товарища и поддерживал его начинания. Новый товарищ появился в жизни мальчишки, как «сверкающая комета». А то, что приятель был старше, но общался с ним, как с равным, придавало их “дружбе оттенок благородства”. Очевидно, что в те годы и зародилась та искренняя и чистая дружба. Но вскоре Толик уехал, и только через двадцать лет Юрка нашёл друга, которого потерял ещё в детстве. В ту встречу рассказчик понял, что «редко встретишь столь внимательного и бережливого человека, который двадцать лет помнит твой взгляд». Разве это не пример истинной дружбы?
Оба аргумента-иллюстрации, дополняя друг друга, доказывают, что настоящая дружба существует, только важно найти того человека, который на всю жизнь сохранит в своем сердце тепло и верность по отношению к тебе. В этом, думаю, и состоит позиция автора.
Я разделяю точку зрения Ю. Д. Нечипоренко. Действительно, настоящий друг остается таким на десятилетия. Проходят годы, меняются наши судьбы, а память хранит тепло детских или юношеских воспоминаний. И все потому, что друг подарил товарищу «целый мир».
Таким образом, настоящая дружба существует.
Милана
Текст 10

(1) Толик появился в нашем дворе внезапно: две сестры Плотниковы съехали, а Толик братом приехали. (2)Брат его Витька был значительно старше и не особенно вникал в наши дела, а мы с Толиком как раз совпали: он был старше меня года на два и стал самым верным, самым лучшим другом. (3)Мы вместе стреляли из самопалов и мечтали о кораблях на воздушной подушке.
(4)Толик увлекался машинами: у его отца была большая «Волга*, и в их гараже была оборудована глубокая бетонная яма, чтобы к машине было удобно подобраться снизу и подкрутить там гайки. (5)Мы с ним любили спускаться в подземелье гаража — там, в полутьме, можно было стоять под «Волгой» в полный рост, её брюхо было вверху, как брюхо небесной коровы, богини Нут из египетской мифологии, о которой мы читали в школе.
(б)Вокруг «Волги» стояли книжные шкафы: там лежали пачки журналов. (7)Но были и книги. (8)У родителей Толика была большая библиотека, и в гараж они относили уже «лишние» книги, например сказки. (9)Была там и книжка с радугой на обложке: «Дорогие мои мальчишки» Льва Кассиля — про Синегорье, волшебную страну мастеров. (10)Я зачитывался этой книгой и воображал нас с Толиком мастерами из этой страны.
(11) От таких изысков наша семья была далека: у нас на этажерке стоял Пришвин с картинками, где были изображены бобры, занятые строительством плотины, — книга до того мной зачитанная, что бобры эти казались уже родными. (12)А Толик на день рождения подарил мне двухтомник Джеймса Олдриджа — роман «Последний изгнанник». (13)Хотя книга показалась мне трудной — о судьбе англичанина, который должен покинуть Египет, — я старался её читать. (14)Развалилась Британская империя, но у героя оставались в Египте дружба и любовь.
(15)Всё это было довольно сложно для человека десяти лет от роду, но я пытался одолеть роман.
(16)Толик появился в моей жизни, как сверкающая комета: вместо сомнительного друж — , ка Петьки, который надо мной всё время подшучивал, у меня появился настоящий друг, который во всех делах принимал мою сторону, поддерживал мои начинания. (17)А то, что он был старше, а общался со мной, как с равным, придавало нашей дружбе оттенок благородства.
(18) У Толика был тонкий гордый нос с горбинкой, который я считал признаком аристократизма, связывая его со стилем Толикова общения — доброжелательного, неброского и высокого.
(19) Мы жили с ним, как два благородных дона, увлекающиеся техникой: читали журнал «Юный техник», где было так много интересного, что для себя я даже переименовал этот журнал, на обложке которого стояли буквы «ЮТ», в «Юра — Толик».
(20)В какой-то момент я вдруг понял, что Толик от нас уедет. (21)Отец его был крупным начальником, его переводили с места на место, и Толик успел поучиться в разных городах. (22)От сознания ужаса, что друг мой исчезнет так же внезапно, как появился, и неотвратимости беды я даже заплакал.
(23)Вскоре так и случилось: Толик уехал. (24)Был он рядом со мной недолго, но запомнил я его на всю жизнь. (25)Когда, уже будучи взрослым человеком, я начал писать рассказы о детстве, то вновь пережил это расставание, мне стало так же остро не хватать Толика. (26)Я узнал, что он живёт в Подмосковье, и, к счастью, мне удалось разыскать его через двадцать лет.
(27)Мы встретились, и я, к моему удивлению, совсем не узнал его. (28)Он выглядел, как обычный человек, которого я не выделил бы из толпы. (29)А он сказал, что узнал меня — по глазам. (30)И я понял, какого друга потерял в детстве: редко встретишь столь внимательного и чуткого человека, который двадцать лет помнит твой взгляд. (31)Толик стал заядлым автомобилистом: та самая «Волга», что стояла у них в гараже, эта небесная египетская корова, определила его судьбу.
(32)Болыпе мы с ним не встречались. (ЗЗ)Но я так же, как в детстве, люблю Джеймса Олдриджа, роман которого подарил мне на день рождения Толик. (34)Я перечитываю книги этого писателя и удивляюсь редкому сплаву ума и благородства в них. (35)Иногда я открываю книгу и вновь читаю дарственную надпись: «Юре от Толика». (Зб)Что может быть проще?
(37)Друг подарил мне целый мир.

(По Ю. Д. Нечипоренко*)

* Юрий Дмитриевич Нечипоренко (род. в 1956 г.) — русский прозаик, арт-критик, художник, культуролог.

Ответ принят

Сочинение 11

Можно ли считать героями тех, кто не сражался на передовой? Вот проблема, которую ставит в тексте Б. Л. Васильев.
В тексте повествуется о том, как перед старшим бухгалтером отдела сбыта Алевтиной Ивановной комсорг фабрики поставил задачу, выступить на празднике, посвященном Дню Победы. Вот она, конкретная жизненная ситуация, когда скромная на фронте прачка должна предстать перед фабричным людом в качестве героя. С помощью нескольких деталей, которые вспоминает Алевтина Ивановна, писатель глубоко и разносторонне раскрывает поднятую проблему о скромном, но таком нужном труде бойцов банно-прачечного отряда: ведь кто-то должен был стирать одежду солдат и бинты, которые поступали из госпиталя?! Во-первых, Б. Л.Васильев говорит о том, что «с рассвета и до темна бойцы банно-прачечного отряда гнулись над корытами и кипящими баками». А как им не гнуться?! Одна только деталь, что норма на каждую прачку была двести пар обмундирования, а «бинты шли сверх всякой нормы», потому что их не хватало, говорит о героизме простых тружеников войны! Во-вторых, автор замечает, насколько трудной и вредной была эта работа. «От кипятка и ядовитого, пронзительно вонючего мыла трескалась и уже не заживала кожа», красные руки, «распухшие, покрытые язвами». А еще лица у девчат были обварены паром… И это в ту прекрасную жизненную пору, которая называется юностью! Девочки-героини были вынуждены прятать от мужских глаз свои больные руки, руки без ногтей! Казалось бы, какая мелочь! Но как она важна была девушке-прачке!
Два примера-иллюстрации, построенные на приеме детализации, отчетливо характеризуют то, что вынесли эти скромные бойцы, даже не находясь на передовой! Вот он, наглядный пример самоотверженного выполнения долга перед своим Отечеством.
Позицию Б. Л.Васильева определить несложно: несомненно, бойцов банно-прачечного отряда можно было причислить к числу скромных героев Великой Отечественной.
Я согласен с точкой зрения автора: на войне героями были не только солдаты, подбивающие танки, не только разведчики и саперы, но и скромные санитарки, выносившие на себе тяжеленных мужчин, работники госпиталей, пекарен и банно-прачечных отрядов.
Таким образом, на войне не было профессий не героических! Каждый солдат приносил свою маленькую частичку в общий котел победы!
Даниил

Текст
(1)Алевтина Ивановна, что же это вы свои факты скрываете? (2)Нехорошо!
(3)Старший бухгалтер отдела сбыта Алевтина Ивановна Коникова – пятидесятилетняя женщина – удивлённо смотрела на секретаря комсомольской организации фабрики. (4)Секретарь был
Юношески самоуверен, горласт и глядел с победоносным торжеством.
– (5)Я ничего не скрыла, – начала она, лихорадочно припоминая все анкеты, когда-либо заполненные ею.
– (6)Да вы же, оказывается, ветеран!
– (7)Ну зачем же, я же… не на передовой…
– (8)Вы ветеран! – сияя искренней радостью, твёрдо перебил комсорг. – (9)У нас на фабрике
При наличии поголовного большинства женщин вы, Алевтина Ивановна, – клад! (10)Завтра выступаете.
– (11)Завтра? – перепугалась Алевтина Ивановна. – (12)Как завтра?
– (13)Мероприятие завтра в семь во Дворце культуры. (14)Уже объявление пишут: «Воспоминания о войне». (15)Пока!
(16)Комсорг ушёл, Алевтина Ивановна опустилась на стул и заплакала.
(17)Сотрудницы всполошились, побежали за водой, валерьянкой и главбухом.
(18)Главбух приняла единственно правильное решение:
– Идите домой, Алевтина Ивановна. (19)Успокойтесь и подготовьтесь: у вас ответственное
Выступление.
(20)Дома Алевтина Ивановна с необычайным упорством думала о том, как завтра выйдет на
Залитую ослепительным светом сцену, на которой доселе никогда не была. (21)Думала о том мгновении, когда окажется перед затихшим залом, наполненным ткачихами, которые много лет знали её и
Которых знала она. (22)И этот знакомый зал будет видеть в ней уже не старшего бухгалтера Алевтину
Ивановну Коникову, а полномочного представителя тех, кто победил, и тех, кто не увидел победы.
(23)Правда, Алевтина Ивановна немножко успокаивала сама себя. (24)Она очень верила собственному мужу – человеку серьёзному, непьющему, прошедшему фронт, трижды раненному и всётаки взявшему Берлин. (25)Он кропотливо собирал библиотечку военных мемуаров, читал только их,
А художественную литературу считал выдумкой, не стоящей внимания. (26)И Алевтина Ивановна
Твёрдо верила: уж он-то знает, как и о чём следует выступить, и напишет всё, что полагается.
– (27)Вот и о тебе вспомнили, – улыбнулся он.
– (28)Какую основную стратегическую задачу решал Четвёртый Украинский фронт под командованием Маршала Советского Союза Фёдора Ивановича Толбухина? (29)Ну, первый этап войны
Мы отложим. (30)Ты ведь в сорок третьем на фронт пришла?
– (31)В сорок третьем, в апреле.
— (32)Значит, главное — второй этап – это интернациональная помощь порабощённым фашизмом странам. (33)Ты где войну закончила? (34)В Белграде? (35)Значит, сходится, этим и завершишь. (36)Тут я тебе материал подготовил. (37)Не какая-нибудь там художественная литература:
Мемуары! (38)Вот на них и опирайся.
– (39)А про себя?
– (40)Про себя, Аля, рассказывать нам ни к чему, это никому не интересно. (41)Важно в масштабе вопрос поставить, миссию подчеркнуть важно, понимаешь?
(42)Она читала очень старательно, хотела понять и запомнить. (43)Это была какая-то иная, не
Её война.
(44)Алевтина Ивановна всю войну прошла бойцом банно-прачечного отряда, а попросту
Прачкой. (45)Двести пар заскорузлого от крови и пота обмундирования и горы окровавленных бинтов
Ждали их на каждом рассвете войны. (46)Двести пар были нормой, а бинты шли сверх всякой нормы
И в первую очередь, потому что их не хватало. (47)И с рассвета и дотемна бойцы банно-прачечного
Отряда гнулись над корытами и кипящими баками. (48)От кипятка и ядовитого, пронзительно вонючего мыла трескалась и уже не заживала кожа. (49)Её разъедало горячей пеной, и девушки всегда
Старались прятать от мужских глаз свои красные, распухшие, покрытые язвами руки.
(50)А потом как-то незаметно, исподволь стали исчезать и ногти. (51)И стирать стало не просто больно, но и страшно: а вдруг они, эти ногти, так и не вырастут никогда!
(52)Военврач посмотрела.
– (53)Всё у вас вырастет, не бойтесь, девочки, – сказала она. – (54)Всё хорошо будет, только
Бы война эта проклятая кончилась поскорее.
(55)Алевтина Ивановна давно уже не видела строчек в лежавшей перед нею книге.
(56)Обваренные паром лица, распухшие руки да красная от крови мыльная пена, в которой отмокало100
Поступавшее из медсанбатов обмундирование, все чётче, все настойчивее и яснее возвращались из
Далекого далека, из того далека, что у всех поколений всегда бывает самым звонким, самым свободным и самым прекрасным, за что и называется юностью.
(57)Снова села за стол, за раскрытую книгу, снова честно пыталась читать, и снова строчки
Плыли перед глазами.
– (58)Девочки, ещё бинтов двадцать два мешка привезли. (59)Это срочно, девочки: в медсанбатах перевязывать нечем, – сказала младший сержант Самойленко.
(60)Двадцать два часа тогда за корытами и простояли, двадцать два – почти сутки. (61)И ели
Тут же, среди щёлока и мыла, в едком пару, сидя на грудах бинтов, ломких от крови и гноя…
(62)Петр Николаевич на полчаса раньше с работы прибежал: волновался за неё:
– Проштудировала?
(63)Алевтина Ивановна с трудом вырвалась из прошлого, из повыбитой и окровавленной
Юности своей, улыбнулась:
– (64)Проштудировала.
– (65)Планчик составила или в голове держать думаешь?
– (66)В голове, – сказала она, – не выскочит.
– (67)Значит, так начнёшь: «Выполняя свой священный долг, победоносная Советская Армия. »
– (68)Нет, Петя, я не так начну, – вздохнула Алевтина Ивановна. – (69)Я совсем по-другому
Начну, я уже всё вспомнила.
(70)Между колонн Дворца культуры висел большой щит, на котором художник очень красиво
Написал, что сегодня в 19.00 ветеран Великой Отечественной войны Алевтина Ивановна Коникова
Поделится своими фронтовыми воспоминаниями.
– (71)Волнуешься? – спросил муж, прижав её локоть.
– (72)Волнуюсь, – шепнула она, – но ты не беспокойся.
(73)Она знала, о чём будет рассказывать: о многих-многих ровесницах тех, кто будет сидеть
Перед нею в светлом и просторном зале.
(74)И она увидела этот зал со сцены – огромный зал, переполненный весёлыми, нарядными,
Красивыми девчонками. (75)Увидела их свежие, никогда не знавшие голода и страха лица, их улыбки,
Наряды, сверхмодные прически. (76)Увидела торжественных, со всеми орденами фронтовиков – увидела всё разом, вдруг. (77)С трудом расслышала собственную фамилию и пошла к трибуне сквозь аплодисменты, как сквозь туман.
(78)Встала в тесном трибунном загончике и, с ужасом понимая, что она так и не сможет сказать того, о чём думала, о чём плакала и что вспоминала, вдруг отчаянно выкрикнула в переполненный зал:
– Выполняя свой священный долг, победоносная Советская Армия, сломив ожесточённое сопротивление озверелого врага, вступила в порабощённую фашизмом Европу.
(По Б. Л. Васильеву*)
*Борис Львович Васильев (1924 – 2013) – русский советский писатель и сценарист. Лауреат Государственной
Премии СССР и Премии Президента Российской Федерации.

Ответ принят

Сочинение 12

Проблема бессердечного отношения к старикам. Вот вопрос, который ставит Н. Теффи.
Все повествование пронизано жалостью по отношению к пожилому человеку, который испытывает неудобство в доме родственников. Используя прием детализации, автор, во-первых, демонстрирует, как неловко деду Леонтию в доме племянника, где он вынужден в тот момент проживать. И все потому, что дед – бездомный, жилище у него «зять отнял». Во-вторых, приводя гневные слова хозяина дома по отношению к старику, на которого он не только кричал, но и называл «приживальщиком», автор осуждает родственника, бессердечно унижавшего старого человека.
Два примера-иллюстрации, построенные на основе приема детализации, позволяют понять читателю, что симпатии писательницы на стороне деда Леонтия, которого ей очень жаль.
Определить позицию автора несложно: безнравственно выгонять из собственного дома старого хозяина, а родственникам относиться к нему, как к «приблудной собаке». Все это является недопустимым для поведения близких по крови людей.
Я разделяю точку зрения Н. Теффи: упрекать старика в том, что он опозорил твой дом, требовать вернуть деньги, подаренные соседкой-помещицей, – бесчеловечно.
Таким образом, бессердечное отношение к пожилым людям недопустимо в нашей жизни. Важно беречь близких и относиться уважительно к старикам, которые заслужили наше почтение!
Даниил

Текст
(1)Перед обедом дети заглянули на террасу – и сразу назад: на террасе сидел кто-то.
(2)Сидел маленький, серенький, седенький, мохрастый, вертел вострым носиком и ёжился.
– (3)Кто такой?
(4)Эльвира Карловна возилась с банками в буфетной комнате, сердилась на грушевое варенье,
Что оно скисло и шипело.
– (5)Кто такой? (6)Дедушка ваш! (7)Дедушка Леонтий, вашего дедушки брат.
– (8)Отчего же он сидит? – спросила Валька. (9)Странным показалось, что не шагает дедушка
По зале, как другие гости, не спрашивает, как кто поживает, не смеётся «хе-хе-хе, мерси», а просто
Сел и сидит один у посудного столика, куда грязные тарелки ставят.
– (10)Пришёл через сад, вот и сидит, – отвечала Эльвира Карловна.
– (11)Где же лошади? – спросила Валька.
– (12)Пешком пришёл.
(13)Пошли, посмотрели в щёлочку на дедушку, который в гости пешком пришёл.
(14)А тот всё сидел да поглядывал, как воробей. (15)На коленях у него был клеёнчатый сверточек, чёрный, на сгибах набелевший – старый, много трёпанный, и верёвочкой крест-накрест перевязан.
(16)Застучали каблуки на лестнице – отец обедать спускался.
– (17)Папа, там дедушка. там дедушка Леонтий. пришёл и сидит.
– (18)Знаю, знаю.
(19)Отец чем-то недоволен.
(20)Дедушка встал, засуетился на одном месте, а когда отец поздоровался, стал долго и смешно трясти ему руку. (21)Потом опять подошёл к своему стулу у посудного стола.
– (22)Садитесь с нами обедать, чего же вы! – сказал отец.
(23)Дедушка покраснел, заторопился, сел на углу стола и подсунул под стул свой клеёнчатый
Узелок.
(24)За супом все молчали. (25)Только когда дедушка съел свою порцию, отец сказал Эльвире
Карловне:
– Налейте же ему ещё.
(26)Дедушка покраснел и заволновался.
– (27)Я уже совершенно сыт!
(28)Но снова принялся за суп, изредка только вскользь поглядывая на хозяина.
– (29)Вы откуда сейчас? – спросил наконец тот.
– (30)От Крышкиной, от Марьи Ивановны. (31)Тут недалече, всего тринадцать верст. (32)Она
Непременно хотела бричку дать, непременно хотела, да я отказался. (33)Погода хорошая, и моцион
Полезен, мы, старики, должны моцион делать. (34)А Марья Ивановна новую мельницу строит, чудесную. (35)Я у них три недели гостил. (36)Непременно хотела, чтоб я ещё пожил. (37)Ну, да я лучше
Потом заверну.
(38)Он говорил скоро, так что даже покраснел, и смотрел на всех пугливо и быстро, точно
Справлялся – нравится ли то, что он говорит.109
(39)После обеда отец пробурчал что-то себе под нос и ушёл наверх, дедушка тоже пропал.
– (40)Эльвира Карловна, он будет жить у нас?
(41)Эльвира Карловна все ещё была чем-то недовольна и молчала.
– (42)Он дедушкин брат?
– (43)Не родной брат, от другой матери.
– (44)А где его домик?
– (45)Нету дома, зять отнял.
(46)Странный был дедушка: и мать у него какая-то другая, и дом отняли.
(47)Нашли его на крылечке, сидел на лесенке и говорил собачонке Белке что-то длинное и
Толковое, только не разобрать что.
– (48)Это наша Белка. (49)Она приблудная пустолайка, ночью спать не даёт, – сказала Валька.
(50)Девочки стояли рядом на толстых сытых ножках, смотрели круглыми глазами, и ветер
Шевелил их белокурые хохолки.
(51)Дедушка очень заинтересовался разговором, расспрашивал про Белку, когда пришла, да
Откуда, да чем кормится.
(52)А перед ужином дедушка снова съёжился, затих, сел около посудного стола и вертел головой по-воробьиному, пока его за стол не позвали. (53)А за столом опять смотрел всем в глаза, точно боялся, что не угодил.
(54)На другой день дедушка совсем подружился с девочками и рассказал о своей тайне: денег
У него совсем нету, но помещица Крышкина обещала на праздник подарить десять рублей. (55)Она
Страшно добрая – десять рублей! (56)Вот тогда они заживут. (57)Дедушка уж две недели не курил, а
Хочется до смерти. (58)Табаку купят простого, но чудесного. (59)И девочкам подарки.
(60)Только бы Крышкина не раздумала. (61)Да нет, не раздумает. (62)Добрая такая и богатая:
Бричку предлагала дедушку довезти – ей-Богу!
(63)На четвёртый день за ужином дедушка, запинаясь и переглядываясь, сказал, что завтра
Должен заглянуть к помещице Крышкиной, заночует ночку, а утром и вернётся.
(64)Отец отнёсся к этому плану с полным равнодушием и стал о чём-то с Эльвирой Карловной говорить по-немецки. (65)Дедушка, верно, не понимал или чего боялся; он как-то съёжился, робко косился, и ложка чуть-чуть дрожала в руке.
(66)На другое утро ушёл рано. (67)Дети мечтали одни.
(68)А к вечеру забыли и дедушку, и планы, потому что придумалась новая игра: всовывать
Травинки в щели крыльца, получался сад для гулянья мух.
(69)На следующий день после обеда приехал дедушка в крышкинской бричке. (70)Такой весёлый, соскочил с подножки и долго ещё вокруг брички суетился, очень рад был, что довезли.
(71)Глаза у него сделались от удовольствия маленькие, и вокруг пошли смешные и весёлые
Морщинки. (72)Побежал на крыльцо, зашептал детям:
– Молчите только, всё у нас есть. дала десять рублей!
(73)Валька не выдержала, завизжала, сорвалась и прямо в комнаты.
– (74)Крышкина дедушке десять рублей подарила! (75)Дедушка нам пояса купит, скакалку
Подарит.
(76)Отец вскочил и пошёл на крыльцо.
(77)Там он долго визжал, что дедушка приживальщик и срамит его семью, и позорит дом, выпрашивая подачки от посторонних людей, и что он обязан сейчас же вернуть эти гнусные деньги.
– (78)Никифор, седлай лошадь! (79)Отвезёшь пакет к Крышкиной.
(80)Дедушка молчал и ёжился, и был совсем виноватый, такой виноватый, что оставаться с
Ним было стыдно, и дети ушли в комнаты.
(81)Отец долго ещё визжал про приживальщика и позор, потом отвизжался и ушёл к себе.
(82)Дедушка сидел, как тогда, в первый день, на крылечке, перевязывал верёвкой свой клеёнчатый узелок и сам с собой разговаривал.
— (83)Всё сердятся да сердятся, – испуганно твердил дедушка. – (84)А разве так хорошо?
(85)Я ведь очень старый. (86)За что же так?
(87)Увидел детей, сконфузился, заспешил.
– (88)Я теперь пойду, меня очень в одно место звали!
(89)Он не смотрел в глаза и всё суетился.
– (90)Звали одни помещики. погостить, там у них чудесно.
(91)Может быть, у них и было чудесно, но у дедушки лицо было расстроенное, и голова тряслась как-то вбок, словно отрицательно, словно сама себе не верила.
– (92)Дедушка, – спросила Валька, — ты приживальщик? (93)Что такое приживальщик?110
(94)Дедушка съёжился и зашагал по ступеням. (95)Видно, не слышал.
(96)Девочки стояли обе рядом, на сытых, толстых ножках, смотрели прямо на него круглыми
Глазами, и ветер шевелил их белокурые хохолки.
(97)У ворот он обернулся.
(98)Девочки уже не стояли рядом, они озабоченно втыкали зелёные травинки в щели крыльца
И о чем-то бойко спорили.
(99)Дедушка пождал минутку, повернулся и пошёл.
(По Тэффи*)
*Тэффи – настоящее имя – Надежда Александровна Лохвицкая. (1872 – 1952) – русская писательница и поэтесса, мемуаристка, переводчица.

Ответ принят

Сочинение 13

Возможно ли, чтобы люди самых гуманных профессий формально относились к своим обязанностям? Вот проблема, которую ставит А. П. Чехов.
Автор, раскрывая поставленный вопрос, рассказывает историю домашнего учителя Егора Алексеевича Свойкина, который, заболев, отправился в аптеку. Но в заведении, обязанном помогать таким больным людям, как Свойкин, ему не были рады! Подтверждение данной мысли находим в описании поведения провизора. Так, аптекарь, который должен был быстро обслужить больного, занимался чтением газеты. На все обращения учителя он не отвечал и продолжал чтение. Автор, на мой взгляд, не случайно несколько раз использует словосочетание «дочитал в газете до точки». Так и кажется, что больного и возбуждённого Свойкина работник аптеки хотел «довести до точки»… Эту мысль Чехов подчеркивает выводом учителя, что «святое дело попало в руки этой бесчувственной утюжной фигуры…» В конце текста работник аптеки предстает не только равнодушным, но и жестоким человеком. Когда у Свойкина не оказалось всего шести копеек, чтобы рассчитаться за лекарство, провизор не вошёл в его положение, а повторял одно и то же: «Не знаю, не моё дело». Вот он, человек, формально относящийся к своим обязанностям!
Два примера-иллюстрации, построенные на основе приёма подтверждения, позволяют сделать вывод, что в таких учреждениях, как аптеки, работают равнодушные и жестокие люди.
Определить позицию автора несложно: халатное отношение фармацевта, от которого зависела дальнейшая судьба больного, с точки зрения А. П. Чехова, — преступление.
Я разделяю мнение писателя: ни в больнице, ни в аптеке не имеют право служить эти сухие, чёрствые физиономии, иначе дело излечения больных может обернуться трагедией, как случилось с учителем Свойкиным.
Таким образом, люди самых гуманных профессий не имеют права формально и жестоко относиться к своим обязанностям.
Даниил

Текст

(1)Был поздний вечер; домашний учитель Егор Алексеич Свойкин, чтобы не терять попусту
Времени, от доктора отправился прямо в аптеку.
(2)Войдя в аптеку, Свойкин был охвачен запахом, присущим всем аптекам на свете.
(3)Публики благодаря позднему часу в аптеке не было; за жёлтой лоснящейся конторкой, уставленной вазочками с сигнатурами, стоял высокий господин с солидно закинутой назад головой, строгим
Лицом – по всем видимостям, провизор. (4)Начиная с плеши на голове и кончая длинными розовыми
Ногтями, всё на этом человеке было старательно выутюжено, вычищено и словно вылизано, хоть под
Венец ступай. (5)Нахмуренные глаза его глядели свысока вниз, на газету, лежавшую на конторке.
(6)Он читал. (7)В стороне за проволочной решёткой сидел кассир и лениво считал мелочь.
(8)Свойкин подошёл к конторке и подал выутюженному господину рецепт. (9)Тот, не глядя на него,
Взял рецепт, дочитал в газете до точки и, сделавши легкий полуоборот головы направо, прочитал кому-то рецепт. (10)Ему ответили утвердительно.
(11)Провизор написал что-то на рецепте, нахмурился и, закинув назад голову, опустил глаза
На газету.
– (12)Через час будет готово, – процедил он сквозь зубы, ища глазами точку, на которой остановился.
– (13)Нельзя ли поскорее? – пробормотал Свойкин. – (14)Мне решительно невозможно ждать.
(15)Провизор не ответил, и Свойкин, опустившись на диван, принялся ждать. (16)Кассир кончил считать мелочь, глубоко вздохнул и щёлкнул ключом. (17)В глубине одна из темных фигур завозилась около мраморной ступки. (18)Другая фигура что-то болтала в синей склянке. (19)Где-то мерно
И осторожно стучали часы.
(20)Свойкин был болен. (21)Во рту у него горело, в ногах и руках стояли тянущие боли, в
Отяжелевшей голове бродили туманные образы, похожие на облака и закутанные человеческие фигуры. (22)Разбитость и головной туман овладевали его телом всё больше и больше, так что, подождав
Немного и чувствуя, что его тошнит от стука мраморной ступки, он, чтоб подбодрить себя, решил заговорить с провизором.
– (23)Должно быть, у меня горячка начинается, – сказал он. – (24)Доктор сказал, что еще
Трудно решить, какая у меня болезнь, но уж больно я ослаб. (25)Еще счастье мое, что я в столице заболел, а не дай бог этакую напасть в деревне, где нет докторов и аптек!
(26)Провизор стоял неподвижно и, закинув назад голову, читал. (27) Свойкину на обращение
К нему он не ответил ни словом, ни движением, словно не слышал. (28)Стук мраморной ступки становился всё громче и звонче. (29)Видя, что его не слушают, Свойкин поднял глаза на полки с банками и принялся читать надписи.
«(30)Странные люди, ей-богу! – подумал он. – (31)Чего ради они напускают на свои лица
Учёный колер. (32)В здоровом состоянии не замечаешь этих сухих, чёрствых физиономий, а вот как
Заболеешь, как я теперь, то и ужаснёшься, что святое дело попало в руки этой бесчувственной утюжной фигуры. »
(33)Рассматривая неподвижную физиономию провизора, Свойкин вдруг почувствовал желание лечь во что бы то ни стало подальше от света, учёной физиономии и стука мраморной ступки.
(34)Болезненное утомление овладело всем его существом. (35)Он подошёл к прилавку и, состроив
Умоляющую гримасу, попросил:
– Будьте так любезны, отпустите меня! (36)Я. я болен.
– (37)Сейчас. (38)Пожалуйста, не облокачивайтесь!
(39)Учитель сел на диван.
«(40)Полчаса ещё только прошло, – подумал он. – (41)Ещё осталось столько же.
(42)Невыносимо!»
(43)Но вот, наконец, к провизору подошёл маленький, чёрненький фармацевт и положил около него коробку с порошками и склянку с розовой жидкостью. (44)Провизор дочитал до точки, медленно отошёл от конторки и, взяв склянку в руки, поболтал её перед глазами. (45)Засим он написал
Сигнатуру, привязал её к горлышку склянки и потянулся за печаткой.
(46)Завернув, связав и запечатав микстуру, провизор стал проделывать то же самое и с порошками.
– (47)Получите! – проговорил он наконец, не глядя на Свойкина. – (48)Внесите в кассу рубль
Шесть копеек!
(49)Свойкин полез в карман за деньгами, достал рубль и тут же вспомнил, что у него, кроме
Этого рубля, нет больше ни копейки. 118
– (50)Рубль шесть копеек? – забормотал он, конфузясь. – (51)А у меня только всего один
Рубль. (52)Как же быть-то?
– (53)Не знаю! — отчеканил провизор, принимаясь за газету.
– (54)В таком случае уж вы извините. (55)Шесть копеек я вам завтра занесу или пришлю.
– (56)Этого нельзя. (57)У нас кредита нет.
– (58)Как же мне теперь быть-то?
– (59)Сходите домой, принесите шесть копеек, тогда и лекарства получите.
– (60)Пожалуй, но. мне тяжело ходить, а прислать некого.
– (61)Не знаю, не моё дело.
– (62)Гм. — задумался учитель. — (63)Хорошо, я схожу домой.
(64)Свойкин вышел из аптеки и отправился к себе домой. (65)Пока он добрался до своего
Номера, то садился отдыхать раз пять. (66)Придя к себе и найдя в столе несколько медных монет, он
Присел на кровать отдохнуть. (67)Какая-то сила потянула его голову к подушке. (68)На неё Свойкин прилег, как бы на минутку. (69)Туманные образы в виде облаков и закутанных фигур стали заволакивать сознание. (70)Долго он помнил, что ему нужно идти в аптеку, долго заставлял себя
Встать, но болезнь взяла своё. (71)Медяки высыпались из кулака, и больному стало сниться, что он
Уже пошёл в аптеку и вновь беседует там с провизором.
(По А. П. Чехову*)
*Антон Павлович Чехов (1860 – 1904) – русский писатель, прозаик, драматург. Классик мировой литературы.
По профессии врач. Почётный академик Императорской Академии наук по разряду изящной словесности. Один
Из самых известных драматургов мир

Ответ принят

Сочинение по тексту 14
Сочинение 1
Проблема понимания настоящего таланта. Вот вопрос, который ставит в тексте Ю. М. Нагибин.
Автор, раскрывая поднятую проблему, ведет рассказ от имени мальчика, который плохо рисовал, а лишь делал копии. Но он мнил себя художником, хотя на самом деле таланта не имел! И все потому, что рисовал он лишь для того, чтобы заслужить похвалу: ведь «незаслуженные похвалы приятны». А другой мальчик, не задумывающийся о славе, истинно талантлив и упрям. Ему без разницы, где рисовать: на холсте, закрепленном на мольберте, или на тротуаре, под ногами у прохожих. В любом случае делал он это «с наслаждением». Так, в один из дней, когда начинающий «живописец» ждал маму, ушедшую в магазин, он увидел сверстника, рисовавшего что-то угольком на тротуаре. Рассказчик, заметив, что тот покусился на образ его любимого героя Д`Артаньяна, которого, по мнению «художника», мальчишка «швырнул под ноги прохожим», герой идёт на подлость: стирая рисунок ногами. Удивившись тому, что персонаж Дюма исчез с тротуара, юный талант принимается за новое творение, которое он решил разместить на стене, где его уже никто не тронет. И это действие соперника вызвало у рассказчика мысль о том, что «важно рисовать, а не трястись над рисунком», тем более украшая его старинной рамой.
Два примера-иллюстрации, построенные на приёме сравнения, доказывают, что настоящий талант рисует «по воображению или с натуры», а «бездарность», как величает себя рассказчик, способен сделать только неумелую копию. В этом, на мой взгляд, и состоит позиция автора.
Я согласен с мнением Ю. М. Нагибина. Даровитый человек помогает раскрыть глаза на вещи, явления тому, кто рисовать не умеет, заставляет его задуматься о том, что важно как можно больше рисовать, а не копировать чужие творения.
Таким образом, настоящий талант-это дар свыше и, безусловно, он дается каждому человеку. А вот раскрыть его в себе, развить и воспользоваться им могут единицы.
Даниил

Сочинение 2
Завидуют ли люди тем, кто обладает талантом? Вот проблема, которую ставит в тексте Ю. М. Нагибин.
Рассуждения над этим вопросом рассказчик строит на противопоставлении. Сначала он говорит о себе, что «умел лишь срисовывать плоскостные неподвижные изображения, высмотренные чужим глазом». Однако, несмотря на это, его «вяловатые художнические потуги стали получать признание в семье и школе». Это придало рассказчику уверенности в том, что он копиист-«искусник». Себе он противопоставляет мальчишку, рисовавшего угольком на асфальте прямо под ногами прохожих. Не имея перед собой «ни рисованного, ни живого образца, он рисовал из себя то, что сам придумал». Когда главный герой понял, что «гном, рахит» рисует д’Артаньяна, «швырнув его под ноги прохожим», то разозлился и попытался помешать ему. Разозлился толи потому, что юный художник покусился на дорогие черты его кумира, толи от пришедшего осознания, что сам он – «бездарность».
Оба эти контрастных примера-иллюстрации доказывают, что люди всегда завидовали и завидуют тем, кто способнее их. Так было и с рассказчиком. Он, «разозлённый и пришибленный гениальностью проклятого мальчишки», «стал подошвой стирать непрочный рисунок».
Определить позицию автора несложно: человек всегда хочет верить в то, что он лучший. Но, когда появляется кто-то талантливее, он начинает испытывать злость и зависть, которые заставляют совершать низкие поступки.
Я полностью согласна с точкой зрения Ю. М. Нагибина в том, что человек всегда ощущает ненависть к гениальным людям. Если обратиться к истории, то можно найти пример, подтверждающий это. Музыкант Сальери, добивавшийся признания упорным трудом, всегда завидовал великому Моцарту, у которого все получалось очень легко: ведь он, действительно, был гением! Именно зависть толкнула Сальери на преступление…
Таким образом, люди всегда испытывали чувство зависти к тем, кто талантливее их.
Полина

Текст
(1)Я ждал маму, ушедшую в магазин, и отвлёк меня от моих мыслей мальчишка, рисовавший
Что-то углем на тротуаре. (2)Он был мал ростом и возрастом, дошкольник, мелкота. (3)Если б такой
Задрался, то получил бы. (4)Но мальчишка не замечал меня, как и прохожих, топтавших его рисунок,
Стиравших подошвами непрочные угольные линии. (5)Мальчишка знай делал своё дело. (6)Как раз в
Эту пору мои вяловатые художнические потуги стали получать признание в семье и школе. (7)Сам я
Не придавал им слишком большого значения, хотя любил возиться с цветными карандашами и акварельными красками, срисовывая книжные иллюстрации, чаще всего сказочные. (8)Копиист я был
Впрямь отменный, у меня получалось здорово похоже на оригинал. (9)Равно не приходило мне на ум
Нарисовать что-либо по воображению или с натуры. (10)Я пробовал нарисовать что-то «из головы» –
Ничего не получалось. (11)Я умел лишь срисовывать плоскостные неподвижные изображения высмотренного чужим глазом.
(12)Мальчишка, ползающий по асфальту меж ног прохожих, не имел перед собой ни рисованного, ни живого образца, он рисовал из себя то, что сам придумал. (13)А придумал он профиль мужчины с остроконечной бородкой, ниточкой усов, с длинными вьющимися волосами, падающими на
Кружевной воротник из-под широкополой шляпы, украшенной страусовым пером. (14)Мальчишка
Чуть наметил кожаный колет, перевязь через плечо, а все усилия отдавал лицу: носу с горбинкой и с
Хищно вырезанными ноздрями, тёмному блестящему глазу (потом, уже дома, думая об уличном художнике, я тщился понять, как, работая углем, сумел он придать глазу серебристый блеск?), резким
Складкам, сообщавшим лицу решительность, силу и хитрость, и тут во мне всё заныло: мне показалось, что мальчишка покусился на образ моего любимого героя – д’Артаньяна. (15)Я несколько лет
Прожил в двойном образе: московского мальчишки и дерзкого гасконца, у меня были ботфорты,
Плащ, шляпа с пером и шпага с настоящим эфесом. (16)В описываемую пору я уже расстался с мушкетёрским плащом, но не с растворённой в крови верой, что мне даны особые права на этот образ.
(17)И тут какой-то гном, рахит – и читать-то небось сам не умеет – на глазах всей улицы рисует дорогие черты моего кумира!
(18)У меня над кроватью висел в благородной овальной рамке портрет д’Артаньяна.
(19)Старинная рамка, стекло и почётное место на стене вводили в заблуждение близоруких гостей, и
Они принимали мою мазню за произведение искусства. (20)Узнав, кто сотворил это чудо, они цокали
Языками и смотрели на меня потрясённо. (21)Но я-то знал, что моя восхитительная акварель – просто
Грубая и неграмотная подделка, куда хуже обычных перерисовок из журналов и книг. (22)Я создавал
Этот портрет жульническим способом: притворяясь, что ловлю из воздуха любимые черты, я то и дело поглядывал на картинку из «Трех мушкетёров». (23)И вообще, странным образом трогательный и
Глуповатый друг д’Артаньяна Портос внедрился в созданный мною образ.(24)Лицо получилось гладким, как блин, круглым и сытым. (25)Короткая ручонка, упиравшаяся в тучный бок, усугубляла дородность мушкетёра со слоновьими ногами. (26)Короче говоря, д’Артаньяном тут и не пахло.
(27)Мальчишка унизил меня, унизил любимый образ, швырнув его под ноги прохожим, он заслуживал гильотины. (28)Но, разогревая в себе ненависть к мальчишке, я всё с большим, хотя и мучительным интересом следил за его работой. (29)Это совсем не было похоже на мой тщательный,
Кропотливый и неуверенный труд. (30)Мальчишка был размашист, смел и вместе строг к себе: вроде
Бы всё хорошо, а ему не нравится – смахивает угольную пыль и вновь кидает лёгкие уверенные
Штрихи. (31)И вдруг я понял, что не только не умею, но и не люблю рисовать, а занимаюсь этим
Лишь потому, что меня хвалят – и незаслуженные похвалы приятны. (32)А этот мальчишка рисовал с
Наслаждением, не замечая ничего вокруг, не нуждаясь в похвалах, весь в угольной пыли, с чёрными
По локоть руками и усами под носом. (33)И он знал, что должен нарисовать, хотя перед ним не было
Образца. (34)Словом, мальчишка делал такое, чего мне никогда не сделать. (35)И я впервые обратил к
Себе знакомое и страшное слово «бездарность», которым мамины гости пользовались часто, с охотой
И таким гадливо-безжалостным выражением, словно сами были наделены великими талантами.
(36)Мне стало горячо от стыда: несколько дней назад я сказал с усталой мудростью и чуть свысока
Закадычному дружку Мите Гребенникову, громко и неискренне восторгавшемуся моими новыми рисунками: «Человек, наверное, должен владеть каким-то искусством». «(37)Ты искусник, да?» – подластился Митя. (38)Я скромно пожал плечами. (39)Искусник. (40)Сволочь бездарная! – вот кто я.
(41)Тогда, разозлённый и пришибленный гениальностью проклятого мальчишки, я сотворил
Величайшую низость. (42)Зайдя ему за спину, я стал подошвой стирать непрочный рисунок. (43)Я
Размазал колет, перевязь, кружевной воротник, стёр эспаньолку, горько-язвительный рот, ниточку
Усов, нос с горбинкой и складки от ноздрей к уголкам рта – мальчишка ничего не замечал. (44)Его
Будто околдовали. (45)Сейчас он возился с пером на шляпе, стараясь придать ему крутой залихват126
Ский изгиб. (46)Шляпа уже ничего не венчала: я успел размазать глаз, бровь, завитки волос, а когда
Вышла из подъезда мама с шляпной картонкой в руках и что-то сказала мальчишке, заставив его бросить работу и встать, я прикончил и всё остальное.
(47)Сделав мне знак головой, мама быстро зашагала к Мясницкой. (48)Перейдя на другую
Сторону переулка, я оглянулся. (49)Мальчишка стоял над своим уничтоженным рисунком: от мушкетёра осталось лишь чёрное пятно (50)Мне хотелось, чтобы он скорее разревелся и тем поставил точку
На этой скверной истории. (51)Но он всё смотрел под ноги, затем протёр глаза, затряс головой,
Всплеснул руками, высоко подпрыгнул и расхохотался. (52)Заходясь от смеха, он начал отплясывать
Какой-то дикий индейский танец. (53)Я ничего не понимал. (54)Над чем он смеётся? (55)Разве ему не
Жалко своего рисунка, и неужели он думает, что прохожие непреднамеренно стёрли его своими подошвами?
(56)Внимание моё было приковано к мальчику на другой стороне переулка. (57)Он уже не хохотал и не прыгал. (58)Озирался, чего-то искал. (59)И нашёл: кусок чистой, недавно отштукатуренной и побелённой стены справа от подъезда. (60)Он примерился к белому пятну, подошёл и взмахнул
Рукой, сжимающей кусочек угля. (61)Здесь его картина будет в большей сохранности, её не затопчут
Пешеходы, она доживёт до следующего утра, когда её смоет из резинового шланга разъярённый
Дворник. (62)Тогда мальчик найдёт другую чистую плоскость. (63)Важно рисовать, а не трястись над
Своим рисунком, помещать в рамочку и вешать на стенку.
(64)Злоба стремительно истаивала во мне, замещаясь стыдом и жалостью. (65)Как мог я опуститься до такой гнусности? (66)К тому же тайной, ведь он так и не заметил меня.
– (67)Этот мальчик, – сказал я маме, показав рукой, – он здорово рисует.
(По Ю. М. Нагибину*)
*Юрий Маркович Нагибин (1920 – 1994) – русский писатель, журналист и прозаик, сценарист, мемуарист.

20 У них всё то же.

Xn—-7sbanj0abzp7jza. xn--p1ai

14.09.2020 16:44:08

2018-03-05 02:15:36

Источники:

Https://xn—-7sbanj0abzp7jza. xn--p1ai/index. php/discussions/%D1%81%D0%BE%D1%87%D0%B8%D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F-%D0%BF%D0%BE-%D1%81%D0%B1%D0%BE%D1%80%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D1%83-%D1%82%D0%B5%D0%BA%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2-%D0%B5%D0%B3%D1%8D-%D0%BF%D0%BE%D0%B4-%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%B5%D0%B9-%D1%81-%D1%8E-%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B9