Написать сочинение про некрасова

Сочинения по творчеству Некрасова

Русский поэт Н. А. Некрасов посвятил свою деятельность для воспевания русского народа, жил жизнью народа и боролся за его достаток. Его главной чертой эго творчества было его служба общественным интересам того времени, он выражал свои мысли, чувства передовых кругов общества.

Русский народ и природа, были источником вдохновения для Некрасова в них он искал темы для своих произведений.

Он любил свою родину, образ матери – родины тянется через всё его творчество. Он обращался к ней и «родина – мать», и «матушка – Русь», и прочее.

Когда поэт попал за границу, он тосковал по родине, ему не хватало родной природы. За границей у него начался творческий кризис. И только вернувшись на родину, он переживает творческое перерождение.

Для него не было ничего дороже русских лесов, полей, больших и сильных рек. В своем стихотворении «Зеленый шум» он с особой любовью описывает в нем красоту русской природы. Только человек любящий и чувствовавший её мог так описать начало весны на родине.

Одновременно с красотой природы он видел тяжелую жизнь народа, того времени. Он поднимал темы тяжелой доли русского крестьянина, рабского труда бурлаков, бесправие народа, произвол властей в своем творчестве.

Наравне с любовью к родине он ненавидит угнетателей народа, его творчество являло собой оружие за освобождение народа от крепостничества.

Его любовь – ненависть была выражением патриотизма, он был поэтом – борцом за счастливое будущее своей родины.

Его патриотизм был тесно связан с революционно – демократическими убеждениями, он призывал к борьбе за свободу родины. Его революционные стихотворения представляют собой прекрасный памятник революционерам того периода.

Накопив денег, писатель в 1840 году издает свой первый сборник стихотворений «Мечты и звуки», но он провалился. После провала автор пробует себя в написании прозы. Из – под его пера выходят повести и рассказы, он начинает издавать альманахи. Самым удачным был альманах 1846 года «Петербургский Сборник».

С 1847 года писатель был издателем и редактором журнала «Современник». Этот журнал стал очагом революционной борьбы в России. Сборники писателя «Крестьянские дети», «Коробейники» прославили его, принесли широкую известность.

Благодаря журналу Некрасова в русской литературе появились такие имена как Иван Тургенев, Иван Гончаров, Фёдора Достоевского и Льва Толстого.

В течении десяти лет с 1866 по 1876 годов поэт пишет свою эпическую поэму «Кому на Руси жить хорошо», в 1872 году из под его пера вышла поэма «Русские женщины» и «Дедушка». Вершиной творчества поэта стала поэма «Современники» 1875 года.

июня
20 2011

Жизнь и творчество Николая Алексеевича Некрасова

Русский поэт и литературный деятель Николай Алексеевич Некрасов родился 28 ноября 1821 года в местечке Немиров Винницкой области. Детские годы Некрасова прошли в селе Грешнево (ныне селе Некрасове) близ Ярославля, в имении отца. Здесь он близко узнал крестьянскую жизнь. С 1832 Некрасов учился в Ярославской гимназии. В 1839 тщетно пытался поступить в Петербургский университет (в 1839— 1840 считался вольнослушателем). Лишившись поддержки отца, будущий поэт вёл жизнь полубездомного столичного бедняка. С 1838 он начал печатать стихи. В 1840 опубликовал сборник ещё незрелых стихов «Мечты и звуки», встреченный суровой рецензией В. Г. Белинского и уничтоженный самим автором.
Обладая твёрдым характером, Некрасов дал себе слово «не умереть на чердаке» и начал энергичную литературно-журнальную деятельность. «Уму непостижимо, сколько я работал», — вспоминал он позднее. Некрасов писал рассказы, повести, пьесы, театральные обозрения, фельетоны. Его водевили были поставлены на сцене Александрийского театра (под псевдонимом Н. А.Перепельский). С 1840 начал сотрудничать в театральном журнале «Пантеон», с 1841— в «Литературной газете» и «Отечественных записках». В 1842— 1843 сблизился с Белинским и его кружком. Осознав необходимость покончить с «литературной подёнщиной» (хотя и в это время были написаны значительные произведения, например очерк «Петербургские углы», 1845), Некрасов пережил перелом, который сам осознал как «поворот к правде»; он примкнул к натуральной школе. Его стихи наполнились социальным содержанием («В дороге», «Родина»). В критических статьях и рецензиях, в издательских начинаниях Некрасов явился соратником Белинского в его борьбе за реализм и народность русской литературы. Талант Некрасова как редактора и организатора литературных сил развернулся в «Современнике»; даже в годы политической реакции после 1848 Некрасов сумел многое сделать, чтобы отстоять демократическое направление журнала. В это время были опубликованы романы « с продолжением» («Три страны света», 1848—49, и «Мёртвое озеро», 1851, совместно с А. Я. Панаевой, которая стала женой Некрасова). При всей неровности письма и налёте мелодраматизма (в главах, написанных Панаевой) эти романы проникнуты демократическим настроением. В период общественного подъёма середины 50-х годов Некрасов поручил руководящую роль в журнале Н. Г. Чернышевскому и Н. А. Добролюбову. Твёрдая и принципиальная позиция новых сотрудников в обстановке резкого обострения классовых противоречий ускорила идейное размежевание внутри редакции. Некрасов мужественно отказался от сотрудничества с группой литераторов-либералов, хотя был связан с ними узами старой дружбы; «все симпатии его были на стороне Чернышевского»,— указывал В. И. Ленин (Поли. собр. соч., 5 изд., т. 22, с. 84). Своей энергией, редакторским опытом и тактом, умелой, хотя изнурительной, борьбой с цензурой Некрасов сделал возможным появление на страницах журнала яркой революционной публицистики и критики. «Только благодаря его великому уму,— вспоминал Чернышевский,— высокому благородству души и бестрепетной твердости характера я имел возможность писать, как я писал».
Некрасов ста поистине народным поэтом, сатириком, обличителем «верхов», заступником угнетённой деревни. Идейное общение с «новыми людьми» в «Современнике» помогло окончательно сложиться его убеждениям, создать выдающиеся произведения, богатые революционной мыслью («Поэт и гражданин», «Размышления у парадного подъезда», «Песня Ерёмушке», «О погоде», «Плач детей»). В 1856 вышел сборник Некрасова «Стихотворения», воспринятый как манифест передовой русской литературы, открыто звавший к гражданской деятельности, к революционному действию. В годы революционной ситуации 1859— 1861 в поэзии Некрасова углубляется тема деревни. Его стихи («Дума», Похороны», «Калистрат») и поэмы («Крестьянские дети», 1861; «Коробейники», 1861; «Мороз, Красный нос», 1863) согреты неподдельной любовью к русскому крестьянину. К этому времени исключительно вырос авторитет Некрасова в русском обществе, особенно среди передовой молодёжи и революционных деятелей, считавших его первым русским поэтом.
Когда правительство начало открыто преследовать революционеров (1866) и журналу «грозил неумолимый рок», Некрасов сделал отчаянную и бесполезную попытку его спасти: он выступил со стихами на обеде в честь М. Н. Муравьёва. Это была ошибка («звук неверный»), в которой поэт горько раскаивался до последних дней жизни («Прости меня, о родина! прости!»).
Некрасову удалось взять в свои руки «Отечественные записки» в 1868 году. Он опубликовал здесь главы поэмы «Кому на Руси жить хорошо», поэмы о декабристах «Дедушка» (1870) и «Русские женщины» (1872—73), сатиру «Современники» (1875—76). В этих произведениях (они появились в печати с
Большими цензурными искажениями), а также в лирике Некрасова воплощены важнейшие черты эпохи 70-х гг., когда крепло движение революционного народничества, начиналось «хождение в народ». Некрасов стремился поддержать дух революционной интеллигенции, преклонялся перед
Самоотверженностью, звал к подвигу («Сеятелям», 1876, опубликовано в 1877). Последние годы жизни Некрасова, проведенные в напряжённом творческом труде, заботах о журнале, в общественной деятельности были омрачены тяжёлой болезнью. Но и в это время он создал «последние песни», в которых с прежней поэтической силой говорил об итогах прожитой жизни, о своей любви к русскому народу и о своей «музе»: «Сестра народа — и моя». Похороны Некрасова (на кладбище Новодевичьего монастыря в Петербурге) носили характер народной политической демонстрации. От имени общества «Земля и воля» выступал Г. В. Плеханов. Знаменательной была речь Ф. М. Достоевского, который поставил Некрасова рядом с А. С. Пушкиным.
Подготовленная предшествующим развитием русской литературы, поэзия Некрасова впитала традиции Пушкина, М. Ю. Лермонтова и Н. В. Гоголя, отразила громадные сдвиги в жизни русского народа, пробуждавшегося к освободительной борьбе, и это определило особое место Некрасова среди русских писателей-реалистов 19 века. Он не только сочувствовал народу, но отождествил себя с крестьянской Россией, заговорил от её имени и её языком. «Я лиру посвятил народу своему»,— сказал он в конце жизни. Тема народа, крестьянства, воплощённая в бесконечном разнообразии типов и характеров, новых для русской литературы, проходит через всё творчество Некрасова – от ранних стихотворений «Тройка» и «Родина» до больших эпических поэм, до предсмертных лирических обращений к русскому народу Никто, кроме Некрасова, не создал таких поражающих своей жестокой правдивостью картин деревенской нищеты и горя («Размышления у парадного подъезда», «Орина, мать солдатская», «Пир на весь мир») и никто не увидел столько светлых сторон в жизни крестьянства, столько крупных мужественных характеров (Дарья, Матрёна, Савелий, Ермил Гирин), не убитых веками рабства. Некрасов был далёк от ложной
Народнической идеализации деревни и осуждал долготерпение, пассивность большей частью крестьянства («Чем хуже был бы твой удел, когда б ты менее терпел»?). Образ России, сильной и страдающей, стоит за широкими картинами некрасовской деревни:
«Ты и убогая, Ты и обильная, Ты и могучая, Ты и бессильная, Матушка-Русь!».
Всё, о чём бы ни писал Некрасов, пронизывает мысль о народе, о его судьбе. В «Железной дороге» (1864) сквозь мрачные картины гибельного труда строителей прорывается победный гимн в честь творческих сил народа. В некрасовской лирике, сюжетной и остродраматичной, большое место занимает
Проблема долга перед народом («Рыцарь на час», 1860). Темы любви и природы окрашены в его стихах личным отношением поэта к жизни общества, к человеку-деятелю, носителю высоких идеалов. Героические образы Белинского, Добролюбова, Чернышевского, созданные Некрасовым, овеяны революционно-романтической патетикой. Тяжёлая судьба русской женщины постоянно волновала Некрасова; эта тема нашла воплощение и в лирике, и в поэмах о декабристках — «Княгиня Волконская», «Княгиня Трубецкая». В этих исторических поэмах события прошлого осмыслены в связи с судьбами народа и революционными народническими идеалами 70-х гг. Поэма «Кому на Руси жить хорошо» (1866—76) увенчивает творчество Некрасова. Это подлинная
Поэтическая энциклопедия народной жизни середины 19 в., поражающая грандиозностью замысла, остротой социально-критического анализа, данного с точки зрения самого крестьянства. Особое место занимает в поэме образ Гриши Добросклонова, в котором воплощены черты крестьянского революционера, носителя народного идеала свободы. Совершенное и новаторское творение Некрасова вобрало в себя огромные пласты устно-поэтического народного творчества; песни, поговорки и поверья, разговорный крестьянский язык и народное острословие слились здесь в едином художественном сплаве.
Важнейшей чертой творчества Некрасова была его сатирическая направленность. Обличение благонамеренных чиновников, буржуазных филантропов, знатных лицемеров в ранних стихах («Современная ода», «Колыбельная песня») переросло затем в острую сатиру на всю политическую систему, крепостников-помещиков, либеральных деятелей, царскую цензуру, мнимую свободу печати («Газетная», «Песни о свободном слове», «Суд»). Позднее созданы такие шедевры русской сатиры, как поэма «Недавнее время» (1871) и «Современники» (1875 — 1876); в центре второй из них — фигуры буржуазных дельцов и бюрократов, изображённых со щедринской силой.
Некрасов, будучи глубоко национальным поэтом широко ввёл в поэзию всё богатство народного языка и фольклора, смело использовал прозаизмы, разные речевые стили, песенные интонации. Некрасовская поэзия, в которой гражданственность и высокая художественность предстают в неразрывном единстве, оказала благотворное влияние на последующее развитие русской классической, а затем советской поэзии.
Страницы: 1 2
Предыдущие Сочинения: Жизнь и творчество Н. С. Лескова
Следующие Сочинения: Жизнь и творчество Салтыкова-Щедрина
Нужна шпаргалка? Тогда сохрани – » Жизнь и творчество Николая Алексеевича Некрасова . Литературные сочинения!
Лучшие Темы сочинений:
Анализ стихотворения Н. А. Некрасова “Внимая ужасы войны”
Сопоставить позиции лирических героев в стихотворениях “Ангел – хранитель” А. Блока и “Рыцарь на час” Н. А. Некрасова.
ОБРАЗЫ ПОМЕЩИКОВ В ПОЭМЕ НЕКРАСОВА
Тема народных страданий в поэзии Н. А. Некрасова.
Лирический герой в произведениях Н. А. Некрасова
Изображение народа в поэме Некрасова “Кому на Руси жить хорошо”.
Любовь к человеку в лирике Н. А. Некрасова
Новые сочинения:
“Слово о погибели русской земли”
Салон шоколада
Скандинавский эпос
Дружба все победит
Симеон Полоцкий – поэт, издатель, драматург. «Комедия притчи о блудном сыне»
Как описывает Б. Зайцев Преподобного Сергия
День семьи

Сочинения по произведениям Н. А. Некрасова

Обновлено: 10.03.2023

Поэт-трибун и тонкий лирик, прозаик и драматург, журналист и издатель, редактор и талантливый организатор — все это о Н. Некрасове говорил Ф. Достоевский.

Николай Алексеевич Некрасов родился 28 ноября (10 декабря) 1821 года в небольшом местечке Немирово Подольской губернии. Глава семьи в 1824 году оставил службу и ушел в отставку, разместился он в родовом имении Грешнево Ярославской губернии, где проходили детские годы будущего поэта. Серьезный отпечаток на мировосприятие Некрасова наложило жестокое отношение отца к крепостным и членам семьи. Полной противоположностью отцу была мать Елена Андреевна — умная, тонкая, образованная женщина. Она обучала своих детей всему, что знала и умела сама, приобщила сына к литературе.

В 1832-1837 годах Некрасов учился в Ярославской гимназии, там он написал свои первые стихи. В 1838 году он уезжает в Петербург. Отец пророчит ему карьеру военнослужащего, а сын, сообщив о своем решении, только матери, сдает экзамены в Петербургский университет. Знаний оказалось недостаточно — Некрасов поступает на филологический факультет, правда вольнослушателем. Отец, узнав о влечении сына, пришел в бешенство и оставив его без материальной помощи перестает с ним общаться. Так, в 16 лет, без связей, без денег, голодный, поэт стал зарабатывать на хлеб сам.

Первые годы, проведенные в Петербурге, оказались труднейшими в жизни Некрасова: нищета заставляла браться за любую работу в журналах, писать за гроши письма и прошения для крестьян. Эти испытания укрепили характер поэта, открыли ему жизнь петербургских низов, сформировали отношение к столице, которое поэт и критик А. Григорьев назвал лихорадочным, болезненным чувством.

В 1840 году издается первый сборник «Мечты и звуки» — ученические, подражательные стихи романтического содержания. Сборник получает резкую оценку критиков, в частности В. Белинского. Отчаявшийся поэт уничтожил весь тираж своей первой книги. И все же литературный талант заметили: издатель Ф. Кони предлагает Н. Некрасову попробовать силы в театральном направлении. В 1840-х годах писатель издает стихотворные фельетоны («Чиновник» и др.), несколько водевилей.

В 1843 году поэт познакомился с В. Белинским и становится преданным сторонником «натуральной школы». Под ее влиянием в некрасовском творчестве появились реалистические стихотворения. Первое из них «В дороге» (1845) получило хороший отзыв В. Белинского. Некрасов выступает и как издатель. При его поддержке и прямого участия собраны работы для двух альманахов «натуральной школы» («Физиология Петербурга», 1845; «Петербургский сборник», 1846). Здесь были упомянуты очерки, повести, рассказы Ф. Достоевского, И. Тургенева, В. Белинского и др.

В 1847-1866 годах Некрасов занимает должность издателя и фактически редактором «Современника». Значение Некрасова-издателя для литературы России неоценимо огромно. Он с другой стороны открывает читателям Ф. Тютчева, заметил писательский талант Ф. Достоевского и Л. Толстого, издав в своем журнале их молодые работы; часто размещал на страницах «Современника» произведения И. Тургенева, М. Салтыкова-Щедрина, И. Гончарова; привлек к сотрудничеству талантливых критиков Н. Чернышевского и Н. Добролюбова.

В 1856 году спустя семнадцати лет тяжелейшего труда выходит вторая, по сути — первая, книга произведений Некрасова. Сборник удостоился огромного внимания и успеха. Сборник открывался программным стихотворением «Поэт и гражданин», где выразились взгляды Некрасова на гражданское предназначение поэзии. В сборнике было выделено 4 раздела с продуманной внутренней структурой. Первый раздел называют «поэмой о народе», которую открывает стихотворение «В дороге» и завершает «Школьник». Сквозным для этого раздела является мотив дороги. Второй раздел содержит остросатирическую направленность. Третий раздел начинается с поэмы «Саша», где поэт знакомит своих читателей с процессом становления нового героя-разночинца, сильно отличающейся от «лишних людей». Завершили сборник «Последние элегии» — так называемый «панаевский» цикл, где собраны любовные стихи, посвященные А. Панаевой, гражданской жене Н. Некрасова. Стихотворения данного цикла близкие по лиричности и силе чувства к работам пушкинской интимной лирики. Некрасов заметил красоту любви в повседневных проявляемых чувствах, в сплетнях и даже конфликтах с любимым человеком. Сам образ героини оказывается новаторским для литературы второй половины ХІХ века: она свободна и независима, равна по силе характера мужчине.

Новым словом в поэзии стала поэма Некрасова «Коробейники» (1861). Произведение выросло из рассказов костромского крестьянина Г. Захарова о жизни коробейников, но этим сюжет не исчерпывается: через путешествие героев глубоко и всесторонне показана народная жизнь. «Коробейники» пронизаны песенной стихией, а некрасовская «Коробушка» становится народной песней. Одновременно с «Коробейниками»были созданы «Крестьянские дети».

В 1862 году писатель посещает родные места, Грешневе и Абакумцеве, покупает под Ярославлем усадьбу Карабиха, где проводит каждое лето. В этом же году появляется поэма «Рыцарь на час» — произведение о любви к матери и глубоком патриотическом чувстве.

В 1863 году выходит поэма «Мороз, Красный нос» — одно из известных и совершенных произведений Некрасова. Поэма задумывалась как повествование о гибели крестьянина, о чем свидетельствует публикация 1863 году в журнале «Время» отдельных глав под названием «Смерть Прокла». В период работы над произведением на главный план выходит образ крестьянки — знаменитый «тип величавой славянки», воплощенный в образе Дарьи.

В 1868 году Некрасов переходят права на издание журнала «Отечественные записки», редактором которого становится пожизненно. За годы управления журналом поэт усердно трудится над поэмами о декабристах («Дедушка», 1870, «Русские женщины», 1871-1872), пишет сатирическую поэму «Современники» (1875), трудится над эпопеей «Кому на Руси жить хорошо» (1866-1877).

В поздней лирике Некрасова заметно увеличиваются элегические мотивы, обусловленные прогрессированием смертельной болезни, ощущением конца жизни, общего неблагополучия. В цикле «Последние песни» (март, 1877) поэт устремляется к максимальной обобщенности, философскому пониманию мира. Лучшие стихи этого предсмертного цикла посвящены супруге поэта Зинаиде Николаевне Некрасовой (З. Н. Викторовой).

Умер Некрасов 27 декабря 1877 года (8 января 1878). Похороны поэта в Петербурге превратились в стихийную демонстрацию. Влияние творчества Некрасова на последующую литературу огромно, хотя еще при жизни поэта его произведения оценивались неоднозначно. Критики обращали внимание на чересчур прозаичные рифмовки, обилие варваризмов, остросоциальные направленности. Но именно это и являлось центром индивидуального стиля Некрасова, что и сделало его творчество уникальным. Поэт глубоко и всесторонне показал стихию народной жизни, внес фольклорную составляющую в литературное творчество через широкое использование трехсложных размеров, разговорные интонации и песенные ритмы своих произведений. В некрасовские стихотворения и поэмы органично вошли народная фразеология, диалектизмы, просторечная и снижено-бытовая лексика. В этом Н. Некрасов проложил дорогу для В. Маяковского, А. Блока, А. Твардовского и других поэтов ХХ века. Из белорусских авторов наиболее близок Н. Некрасову Я. Купала, который перевел ряд стихотворений, отрывок из поэмы «Кому на Руси жить хорошо» на белорусский язык.

Некрасовское наследие обогатило также музыку и живопись. Много стихотворений Некрасова еще при жизни получили народное признание, оставшись известными и сегодня («Коробушка», «Меж высоких хлебов. » и др.). Русские композиторы (П. Бородин, П. Чайковский, Ц. Кюи, А. Глазунов, Д. Шостакович) охотно писали музыку на его тексты: 42 произведения написаны на стихотворение «Прости!» (самый известный романс П. Чайковского), 12 — на «Тройку» (М. Коваля и др.).

В русской живописи в XIX веке существует некрасовская тема, связанная в первую очередь с изображением русских просторов, крестьян-тружеников, крестьянских детей. Духу некрасовской поэзии созвучны работы В. Перова, И. Крамского, И. Репина, В. Васнецова и др.

Н.А. Некрасов – это прежде всего огромнейший, неисчерпывающийся талант. Огромным мастерством, любовью к родине, народу пронизаны все произведения великого поэта. Некрасов всю свою жизнь посвятил служению народу. Всю жизнь был верен свободолюбивым, революционным идеям. Н.А. Некрасов пламенно любил свою родину.

Но слишком рано твой ударил час,
И вещее перо из рук упало.
Какой светильник разума угас!
Какое сердце биться перестало!
Года минули, страсти улеглись,
И высоко вознесся ты над нами…
Плачь русская земля, но и гордись –
С тех пор, как ты стоишь под небесами,
Такого сына не рождала ты
И в недра не брала свои обратно:
Сокровища душевной красоты
Совмещены в нем были благодатно…
Природа-мать! когда б таких людей
Ты иногда не посылала миру,
Заглохла б нива жизни…

Так же пламенно воспевает он в своих произведениях Чернышевского и своего незаменимого друга и учителя Белинского. В стихотворениях Некрасова ясно звучит призыв к революции:

Душно! Без счастья и воли
Ночь бесконечно длинна.
Буря бы грянула, что ли?
Чаша с краями полна!
Грянь над пучиною моря.
В поле, в лесу засвищи,
Чашу вселенского горя
Всю расплещи.

В полном разгаре страда деревенская,
Доля ты русская — долюшка женская!
Вряд ли труднее сыскать.

Пускай нам говорит изменчивая мода,
Что тема старая – страдания народа
И что поэзия забыть ее должна…
Не верьте, юноши, не стареет она.
…Увы, пока народы
Влачатся в нищете, покорствуя бичам,
Как тощие стада по скошенным лугам,
Оплакивать их рок, служить им будет муза,
И в мире нет прочней, прекраснее союза.
Толпе напоминать, что бедствует народ
В то время как она ликует и поет,
К народу возбуждать вниманье сильных мира –
Чему достойнее служить могла бы лира.

Я очень люблю это стихотворение. В нем чувствуется, какое значение придавал поэзии Некрасов, его идейная убежденность, сила его стремлений. Стихотворения Некрасова полны призывом к работе, действиям.

И даже в наше время находишь в его произведениях нужные мысли и чувства, которые должны руководить нами. Мне очень нравятся его произведения. Чтение их доставляет большое удовлетворение и интерес.

Николай Алексеевич Некрасов – известный русский поэт, прозаик, критик, издатель XIX столетия. Литературная деятельность Некрасова способствовала развитию русского литературного языка. В своих сочинениях он использовал, как фольклорные традиции, так и новые речевые элементы. Поэт считается новатором в области литературных жанров. Его народные, сатирические поэмы стали важным вкладом в золотой фонд русской литературы.

Происхождение и ранние годы

Некрасов появился на свет 10 декабря 1821 года в городе Немирове. Будущий поэт происходил из дворянской семьи, ранее богатой.

В этом доме родился Некрасов

Отец – Алексей Сергеевич Некрасов, армейский офицер, небедный помещик. Он имел слабость к азартным играм и женщинам. Отец не мог служить хорошим моральным примером: имел жестокий буйный характер, типичный для крепостников. Плохо обращался с крепостными крестьянами, заставлял страдать жену и детей.

Мать – Елена Андреевна Некрасова (в девичестве Закревская), наследница зажиточного посессионера Херсонской губернии. Она была образованной и миловидной. Ей приглянулся молодой офицер Алексей Сергеевич, но родители были против брака. Тогда женщина решила выйти замуж без их согласия. Однако семейная жизнь с деспотичным мужем стала кошмаром.

Детство Николая Алексеевича проходило в родовом имении в деревне Грешнево. Он рос в большой семье. Кроме него, у родителей было еще 12 детей. Однако атмосфера не была благоприятной: отец постоянно измывался над крепостными, не уважал свою семью. Шаткое материально положение вынудило Алексея Сергеевича занять должность исправника. Он разъезжал по окрестностям и выбивал недоимки с крестьян. Отец часто брал с собой на работу маленького Николая, возможно, чтобы показать, каким должен быть помещик. Однако будущий поэт наоборот навсегда воспылал ненавистью к крепостникам и жалостью к простому народу.

Образование

Когда Некрасову было 11 лет, его отдали учиться в ярославскую гимназию. Там он пробыл до 5 класса. Учился он не очень хорошо, не ладил со школьной администрацией, которая была недовольна его сатирическими стишками.

В 1838 году отец отправил 17-летнего сына в Санкт-Петербург для поступления в дворянский полк. Однако Николай не разделял мечту отца о военной карьере. Повстречав приятеля с гимназии, который стал студентом, он тоже захотел учиться. Поэтому Некрасов нарушает приказ отца и пробует поступить в Петербургский университет, но безуспешно. Он становится вольнослушателем лекций. Строгий отец не прощает сына и перестает его обеспечивать деньгами. Юный Некрасов теперь вынужден бороться за выживание. Почти все время он тратил на поиски заработка. Случайно он нашел способ заработать – писал прошения за гроши.

Творчество

Прожив самостоятельно несколько лет в нужде, Некрасов понемногу стал из нее выбираться при помощи литературного таланта. Он давал частные уроки, печатал небольшие статьи в периодических изданиях. Первые успехи вдохновили юношу – и он всерьез задумывается о литературной деятельности: пробует себя в поэзии и прозе. Вначале Николай пишет в романтическом направлении, подражая лучшим представителям, что позже станет основой для разработки собственного реалистического метода.

Дом-музей Некрасова в Чудово

После поэтической неудачи Некрасов пробует свои силы в прозе. В произведениях он отобразил личный жизненный опыт, поэтому образы получились правдивыми и оттого близкими народу.

Некрасов пробует себя в разных жанрах, в том числе и юмористическом: пишет балагурные поэмы и водевили.

Издательская деятельность тоже привлекала многогранного литератора.

Основные произведения

Некрасов с любимой собакой. Скульптура

Последние годы

Янв 10, 2018 | 0 комментариев

Некрасов краткая биография

Николай Алексеевич Некрасов — это поэт и публицист, который занял особое место среди писателей реалистов девятнадцатого века, который изображал правдивые картины жизни простых людей. Некрасов, чью биографию мы рассмотрим кратко, выделяя самое важное, использовал в своих работах фольклор, песенные интонации, показывая все богатство простого крестьянского языка, тем самым делая свои произведения понятными для народа.

Николай Алексеевич Некрасов самое главное

Некрасов Н.А. — классик, который в свое время стал руководителем Современника, под его редакцией выпускался журнал Отечественные записки. Это революционер-демократ, написавший множество замечательных произведений, среди которых известная работа Кому на Руси жить хорошо.

Детство

Однако начнем рассматривать краткую биографию Некрасова по порядку с его начала жизненного пути. Родился писатель в украинском городе Немиров. Случилось это в ноябре 1821 года. Родился он в семье мелкопоместного дворянина, однако детство его прошло в Грешнево, куда мальчик в возрасте трех лет переехал с родителями в родовое поместье отца. Здесь и прошло детство писателя.

Школа и университет

В 11 лет мальчика отдают в Ярославскую гимназию, где будущий писатель впервые пробует писать. Он пишет небольшие сатирические стихотворения из-за которых часто происходят конфликты с преподавателями.

В гимназии Николай Алексеевич проучился пять лет, после чего отец захотел отдать его в военное училище. Однако у Некрасова были другие планы, не совпадающие с отцовскими. Наперекор отцу, будущий писатель поступает в университет, но экзамены сдать не получилось, поэтому он посещает филологический факультет, как вольнослушатель. Отец же из-за своевольства сына, лишает его финансовой поддержки, поэтому Некрасову приходится работать. Он пишет для разных издательств стихотворения, получая за свою работу совсем маленькие деньги, которых едва хватало на жизнь.

Литературная деятельность и творчество

В 1838 году Некрасов впервые публикуется. Его стихотворение Мысль вышло в журнале Сын отечества. Позже его стихи печатают и в других издательствах, а уже в 1840 году на свои собственные сбережения Некрасов публикует сборник Мечты и звуки. Правда, его раскритиковали, поэтому сборник был уничтожен самим поэтом.

После критики стихотворных работ, писатель пробует себя также в прозе, пишет рассказы, пьесы, описывая реальную жизнь народа. Продолжает писать и антикрепостнические стихи, которые запрещались цензурой.

С 1846 и по 1866 гг. вместе с Панаевым Николай арендует Современник, где активно собирались революционные демократичные идеи. Здесь собирались произведения молодых писателей, печатались многие знаменитые писатели, пока в 1866 году его не закрыло правительство.

Далее Некрасов работает редактором в журнале Отечественные записки. В это время как раз и выходит его знаменитая поэма под названием Кому на Руси жить хорошо. Кроме того он печатает поэмы Дедушка, Русские женщины, пишет Современники.

Творчество последних его лет жизни пропитано элегическими мотивами. Одной из последних работ, что вышли в печать был цикл стихотворений Последние песни.

Закончилась жизнь Николая Алексеевича, его биография и творчество в 1877 году в декабре. Умер писатель в Петербурге.

Интересные факты

Если говорить о биографии Некрасова кратко, выделяя интересные факты, то стоит упомянуть его личную жизнь. Как известно, у него было несколько любовных связей, среди них стоит выделить Авдотью Панаеву, которая считалась самой красивой женщиной города. Жили они в гражданском браке, который многие осуждали. У них был общий ребенок, который умер в раннем возрасте. Когда Панаева ушла от Некрасова, он увлекся француженкой Селин Лефрен. Позже он познакомится с простой крестьянкой, с которой и обвенчается. Однако любить всю свою жизнь он будет лишь одну единственную и это была Панаева.

Из интересных фактов стоит упомянуть и о страсти Некрасова. Это были карты и охота.

Когда писатель умер, на его похороны пришло очень много людей, среди которых был Достоевский, Плеханов, Засодимский.

Читайте также:

  

• Чтение книг сочинение огэ

  

• Сочинение по картине первый фрак

  

• Без заглавия чехов сочинение

  

• Сочинение вид письменной школьной работы изложение своих мыслей знаний на заданную тему с и ожегов

  

• Пятерка за сочинение и двойка за поведение

15 сентября 2021На этой странице размещаются эссе, принятые на Конкурс к 200-летию Николая Некрасова

10 декабря 2021 года исполняется 200 лет со дня рождения Николая Некрасова. Редакция «Нового мира» объявляет конкурс эссе, посвященный этой памятной дате. Работа должна быть посвящена биографии или творчеству Николая Некрасова. Произведения победителей будут опубликованы в «Новом мире» в декабрьском номере 2021 года.

С условиями Конкурса можно ознакомиться здесь.

117. Андрей Коврайский, писатель. Ярославль

Публикация произведений Н.А. Некрасова
в российской книжной серии
«Литературные памятники»

«Литературные памятники» – одна из самых известных и уважаемых книжных серий России: она возникла в 1948 г. по инициативе президента Академии наук СССР, академика С.И. Вавилова. Как писал о генеральной линии серии академик Н.И. Конрад, председатель редакционной коллегии с 1962 по 1970 г.: «Главная задача нашей серии – научная, историко-литературная. Мы стремимся предоставить нашему читателю те произведения какой-либо национальной литературы, которые определяют собою историю этой литературы, т. е. образуют литературно-художественные и культурно-исторические ценности» [1, с. 7]. Эти мысли развил Д.С. Лихачёв, председатель редколлегии с 1971 г., а с 1990-го – её почётный председатель, указав: «Серия основана на гуманной идее мира: сохранении своего при уважении к чужому, понимании чужого при развитии своего» [2, с. 9].

Впервые публикация произведений Н.А. Некрасова в серии состоялась в 1974 г. – было воспроизведено единственное прижизненное издание «Последних песен» поэта, вышедших весной 1877 г. в Санкт-Петербурге. Н.А. Некрасов стремился, насколько возможно, представить «освобождёнными» от цензурных искажений произведения, большинство из которых ранее были опубликованы в журнале «Отечественные записки» и других изданиях. «Последние песни» – исповедальная книга, в которой поэт прощался с окружающим его миром и людьми.

Книга состояла из трех отделов: лирические стихотворения, поэма «Современники», отрывки из поэмы «Мать». Издание в двадцатом веке подготовил Г.В. Краснов; ответственными редакторами являлись Д.Д. Благой и Н.Л. Степанов. Тираж составил 75 000 экз. В книгу в раздел «Дополнения» «наряду с дневниковыми записями, ярко характеризующими мужество поэта, его литературную работу, включены произведения, прямо или косвенно относящиеся к замыслу сборника» [3, с. 272]. Также был помещён отдельный раздел «Другие редакции и варианты». Необходимо отметить «богатые» приложения – это статья Г.В. Краснова «Последняя книга поэта», его же заметка «Принципы издания» и примечания.

Вторым отдельным выпуском в серии «Литературные памятники» Н.А. Некрасова стала книга, которая, на первый взгляд, представляет собой антипод издания 1974 года, а именно воспроизведение первой книги поэта «Стихотворения» 1856 года. Это произошло в 1987 году, книгу подготовила И.И. Подольская, ответственным редактором выступил Б.Ф. Егоров. Редколлегия в предуведомлении указывала, что «инициатива издания этой книги принадлежит известному литературоведу Владимиру Викторовичу Жданову» [4, с. 5]. Отметим: в середине девятнадцатого века Некрасов был болен и думал, что умирает. В связи с этим он максимально тщательно отбирал для неё свои произведения. В книгу вошли известные стихотворения: «Поэт и гражданин», «Огородник», «Муза», поэма «Саша» и др.

Содержание издания составили непосредственно «Стихотворения» Н.А. Некрасова; стихотворения из «Солдатёнковской тетради», не вошедшие в «Стихотворения»; варианты. Также книга была усилена интересными материалами в разделе «Дополнения». В него были включены: «Условия договора Н.А. Некрасова с К.Т. Солдатёнковым»; разделы «Из материалов цензурного ведомства»; «Печать о «Стихотворениях Н. Некрасова»; «Из переписки»; «Из воспоминаний: Ковалевский П.М. Николай Алексеевич Некрасов». Научный аппарат книги был традиционно размещён в приложении: добротная статья И.И. Подольской «Первая книга Некрасова», примечания, именной указатель и алфавитный указатель стихотворений.

На этом список отдельных книг Н.А. Некрасова в серии исчерпан, но не исчерпан перечень его произведений, опубликованных в «Литературных памятниках». Так, мы обнаруживаем оные в издании девяти выпусков «Свистка» – сатирического приложения к журналу «Современник», подготовленных Н.А. Добролюбовым в 1859-1863 гг., а также в воспроизведении альманаха Н.А. Некрасова «Физиология Петербурга» 1845 г.

В первом опубликованы: трагедия «Забракованные» (№ 3, 1859) [5, с. 54], стихотворения, присланные в редакцию «Свистка»: «Дружеская переписка Москвы с Петербургом» (№ 4, 1860) [5, с. 99], статья «Клювье – в виде Чацкина и Горвица», предисловие и послесловие в материале, названного «Развязка диспута 19 марта» (№ 5, 1860) [5, с. 143], статьи «Причины долгого молчания Свистка», «Что поделывает наша внутренняя гласность?», заметка-вступление (возможно) к новому стихотворению Аполлона Капелькина (Н.А. Добролюбова) (№ 6, 1860) [5, с. 161, 182, 190], «Вместо предисловия», стихотворения «Гимн «Времени», «Финансовые соображения», «Литературная травля» и «Мысли журналиста» (№ 7, 1861) [5, с. 191, 196, 216, 220, 222], стихотворения «Вступительное слово «Свистка» к читателям», «Песня об «Очерках», «Моё желание» (№ 9, 1863) [5, с. 273, 316, 318].

Издание подготовили в 1981 г. А.А. Жук и А.А. Демченко, ответственными редакторами являлись Е.И. Покусаев и И.Г. Ямпольский. Помимо публикаций выпусков, в книгу были дополнительно включены произведения Н.А. Добролюбова, А.М. Жемчужникова, В.М. Жемчужникова и А.К. Толстого. В приложении были помещены статья А.А. Жука и Е.И. Покусаева «Свисток» и его место в русской сатирической журналистике 1860-х гг.», примечания и указатель имён и периодических изданий.

Во втором издании опубликованы очерк «Петербургские углы» и стихотворение «Чиновник» [6, с. 93, 142].

Издание подготовил в 1991 г. В.И. Кулешов, ответственным редактором выступил А.Л. Гришунин. В томе воспроизведены обе части альманаха «Физиология Петербурга». В приложении помещена статья В.И. В.И. Кулешова «Знаменитый альманах Некрасова», примечания и указатель имён.

Справедливости ради отметим ещё две публикации в серии «Литературные памятники», связанные с именем Н.А. Некрасова. Это включённый в издание романа Н.Г. Чернышевского «Что делать?: Из рассказов о новых людях» раздел «Дополнение», а именно заметка Николая Гавриловича для А.Н. Пыпина и Н.А. Некрасова [7, с. 744], а также очерк С.А. Андреевского «О Некрасове» из сборника «Литературные очерки», помещённый в книгу серии «Книга о смерти» [8, с. 342].

Это все издания, которые вышли в серии «Литературные памятники». Достаточно ли этого или ещё имеется потенциал для выпуска нового тома произведений Н.А. Некрасова?

«Всё в мире существует для того, чтобы завершиться некоей книгой…» [9, с. 427] — такую аксиому провозглашал другой поэт – француз – Стефан Малларме, мечтающий об «абсолютном тексте», который мог бы изменять окружающее пространство.

Подобным фолиантом в своё время стала книга Н.А. Некрасова «Стихи, написанные в Карабихе», выдержавший два издания: 1971 и 2009 гг. Но истинный памятник, который мог бы стать продолжением серии при Российской академии наук, – это издание рукописи, известной под названием «Грешневская тетрадь», которая включает в себя беловые автографы поэм «Несчастные», «Тишина», «Коробейники», стихотворений «Крестьянские дети», «Дума», «Похороны» и наброски к другим известным произведениям поэта. В 2015 г. данный издательский проект был осуществлён на ярославской земле Государственным литературно-мемориальным музеем-заповедником Н.А. Некрасова «Карабиха» и Историко-культурным комплексом «Вятское» при поддержке Российской государственной библиотеки. Но это красочное издание, снабжённое многочисленными иллюстрациями и богатым фотографическим материалом, могло бы преобразиться, принять академический формат, «нарядившись» в канонический ледериновый переплёт серии «Литературные памятники», и обрасти новыми научными статьями и исследованиями. Это стало бы знаковым событием в книгоиздании наследия Н.А. Некрасова, которое смогло бы привлечь внимание к более подробному изучению его творчества и к вопросу развития и сохранения мемориальных объектов, связанных с великим русским поэтом, – таких, как Карабиха, Аббакумцево и Грешнево.
 

Примечания

1. Литературные памятники. Итоги и перспективы серии. Составил Д.В. Ознобишин. М., 1967. 128 с.

2. Литературные памятники. Справочник. Составил Д.В. Ознобишин. М., 1984. 140 с.

3. Н.А. Некрасов. Последние песни. Академия наук СССР. Литературные памятники. Издание подготовил Г.В. Краснов; Ответственные редактора Д.Д. Благой и Н.Л. Степанов; Редактор издательства О.К. Логинова; Художник Б.И. Астафьев. – М.: Наука, 1974. – 326 с.

4. Н.А. Некрасов Стихотворения, 1856. Академия наук СССР. Литературные памятники. Издание подготовила И.И. Подольская; Ответственный редактор Б.Ф. Егоров; Редактор издательства Ф.И. Гринберг; Художник В.Г. Виноградов. – М.: Наука, 1987. – 526 с.

5. Свисток: Собрание литературных, журнальных и других заметок: Сатирическое приложение к журналу «Современник», 1859-1863. Академия наук СССР. Литературные памятники. Издание подготовили А.А. Жук и А.А. Демченко; ответственные редактора Е.И. Покусаев и И.Г. Ямпольский; Редактор издательства И.Г. Древлянская. – М.: Наука, 1981. – 591 с.

6. Физиология Петербурга. Академия наук СССР. Литературные памятники. Издание подготовил В.И. Кулешов; ответственный редактор А.Л. Гришунин.; Редактор издательства Л.П. Петрик; Художник В.Г. Виноградов. – М.: Наука, 1991. – 283 с.

7. Н.Г. Чернышевский. Что делать?: Из рассказов о новых людях. Академия наук СССР. Литературные памятники. Издание подготовили Т.И. Орнатская и С.А. Рейсер; Ответственный редактор С.А. Рейсер; Редактора издательства Е.А. Гольдич, А.Л. Лобанова; Художник М.И. Разулевич. – Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1975. – 872 с.

8. С.А. Андреевский. Книга о смерти. Российская академия наук. Литературные памятники. Издание подготовила И.М. Подольская. – М.: Наука. 2005г. 672 с.
9. Поэзия французского символизма. Лотреамон. Песни Мальдорора. Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Изд-во МГУ, 1993.

116. Екатерина Лымаренко, ВГУ, филологический факультет.

«И как любил он – ненавидя!»

…В одном документальном фильме есть такой печальный кадр: у заметенного снегом памятника Н.Некрасову стоит спиной к нам сутуловатая фигура, в которой легко узнается Юрий Шевчук, озябший, но обрадованный — будто старого знакомого увидел. Музыкант и поэт лихого времени рассуждает на камеру о жизни и истории: “А ведь с тех пор ничего и не изменилось… Вот родись Некрасов не тогда, а сейчас: все то же самое написал бы. С теми же названиями: “Кому на Руси жить хорошо?” и т.д.”

Некрасов будто в согласии склонил свою обнаженную и запорошенную снегом голову. Памятники писателям и поэтам у нас всегда без головных уборов, как будто не мы о них, а они о нас скорбят.

Некрасов, наверное, скорбит больше всех. Он всегда чрезмерен в изображении страдания, как скажет о нем Чуковский, всегда гиперболичен, даже музу – и ту под плетьми изобразил, дабы наглядней чаяния народа передать. Было ли в этом стремлении донести свою правду нечто незрелое и абсурдное? Возможно, было.

Но было и другое. Помните, детские стишки: »У собачки болит, у кошечки болит, а у Вани — не боли».Люди издревле верили в силу слова, верили, что с его помощью боль можно оттянуть от страдающего ребенка на кого-то другого. Вот Некрасов оттягивал эту боль не на кого-то, а на себя. У него болело за других и с другими, не зря ведь Достоевский сказал на похоронах Некрасова: »у него было раненное сердце»… И тут не могут не прийти на ум стихи Б. Окуджавы:

«<…> если сердце обожжено

Справедливей, милосердней, да и праведней оно!»

Есть какая-то тяга русского человека попереживать, поплакать за чужую беду. Ведь как у нас люди чаще всего выражают свое недовольство современными фильмами в отзывах? Они не пишут о слабостях операторской или режиссерской работы, они формулируют мысль кратко: «Мне тут никого не жалко» или «Никто не вызывает сочувствие». Для нас это очень важно: мы, может быть, и любить то так не умеем, как жалеть -мы через это чувство отношение с миром выстраиваем.
Вот у Некрасова было даже как-то болезненно развита это способность к пробуждению жалости, он даже не мог просто так рассказ о несчастной доле крепостной девушке, выросшей в барских покоях, от возницы услышать –к нему сразу вооруженная обличительным словом Муза приходила.

Некрасов даже дальше пошел в своих произведениях: жалость по природе своей бездеятельна, а некрасовская муза, засеченная плетью — это призыв к действиям, это попытка найти новую дорогу, не ту, которая костьми уложена, а другую.

Другой дороги (чтоб без костей) как оказалось, в принципе не существует. Не одних кровь так других. Но Некрасов об этом знать не мог. Он не про революцию, а про справедливость. Он поэт все-таки больше чем гражданин.

«Не скажет он, что жизнь его нужна, Не скажет он, что гибель бесполезна: Его судьба давно ему ясна…»
Однако земля слухами полнится, и про Н.Некрасова чего только и кто только не писал: и на карете с гвоздями ездил(дабы мальчишки дворовые не цеплялись),и де за собаками его слуги как за людьми ухаживать должны были…Глупо пытаться понять, что тут правда, а что вымысел. Глупо пытаться оправдать. Его есть, кому оправдать — его стихам.

Не зря ведь в Библии написано: »Правда не должна быть из лживых уста». Такая «правда» всегда отдает запахом лицемерия и фальшивки, и уж точно такая «правда» не прошла бы проверку прочностью в 200 лет. А некрасовские строки прошли. Еще портрет его прошел, где он, умирающий, слагает строки для «Последних поэм». Художник в этом портрете сумел поймать душевную незащищенность Некрасова, которую трудно было угадать в суровом издателе. На этом полотне поэт безнадежно печален и чем-то напоминает больного ребенка. Он не часто позволял себе быть таким (вспомним, как характеризует его Достоевский: «характер замкнутый, почти мнительный, осторожный, мало сообщительный»).

Эту душевную струну до последней стадии болезни он обнажал лишь для творчества, или когда был по-настоящему чем-то восхищен (тот же Достоевский напишет в «Дневнике писателя» о том, как горячо обнимал его Некрасов и восторженно жал руку). И да — еще когда был дома среди тех, кому доверял.

Вот поэтому, когда смотрю на этот портрет, всегда вспоминаю слугу Некрасова, простого крепостного человека, который ходил за поэтом как за маленьким , оберегая и остерегая его: беседы с ним вошли в исторические анекдоты из жизни знаменитых людей.

Вот один из них: бывало, Некрасов приказывает слуге подать сани и принести пальто, а тот приносит шубу и меховую шапку: »Простудиться что ли хотите?».Пока Некрасовы тратит нервы и время на выяснение отношений и призывает «не умничать»,к подъезду подъезжает закрытая и утепленная карета. Убедившись, что на улице и впрямь холодно Некрасов идет на компромисс и едет в гости в карете, гордо отказавшись от шапки и шубы. Но верному слуги и этого мало, он уже на ушко велел кучеру вернуться домой ,«пока барин пирует», и кладет в карету теплую шубу и шапку.

Вот так выходит: Некрасов жалел народ, печалился о тяжкой судьбе крепостного люда, а этот самый «люд» жалел его, такого худого, нервного, переживательного. Хоть и не особо понимая, зачем это барин «стишками балуется», «здоровье не бережет». Время все расставило по своим местам: некрасовские стихи трансформировались в народные песни ( «Ну, пошел же, ради бога!» — помните, именно её поет на застолье какой-то старик в шукшинской «Калине красной»), а выражения из поэм стали афоризмами («Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет», «Кому на Руси жить хорошо»). Чаще, правда, дальше этих познаний дело у нас и не идет, но зато суть схвачена — и на том спасибо.

Так кто же он все-таки для русской литературы? Достоевский — философ, Чехов- интеллигент, Толстой – эпохальный автор, а Некрасов?

Для пророка Некрасов чересчур импульсивен и впечатлителен, для глашатая эпохи излишне скромен и рассудителен. Разве что для роли идеалистического рыцаря он годится, который был из Ламанчи? Такой же высокий и болезненный. Но Дон-Кихот не мог бы быть успешным издателем,

а Некрасов смог. Дон Кихот проснулся для жизни к 50 годам, а Некрасов к тому моменту своё уже почти отпел.
Нет, Некрасов он просто — Некрасов. Красивая фамилия с семой «некрасивость». Какой-то отдельный человеческий вид, скорее к нему самому уже можно относить людей с определенным набором качеств. Мятежность, отчаянность, вера.

В кончено счете, он ведь сам пророчески сказал о себе:

И, только труп его увидя,
Как много сделал он, поймут,
И как любил он — ненавидя!

115. Сергей Устинов, политолог. Голицыно, Московская область

Николай Некрасов известен современным читателям как одним из самых заметных поэтов, писавших о крестьянских проблемах России: это и трагедия крепостного права и духовный мир русского крестьянства. Известен был отличным публицистом и издателем журнала «Современник». Николай Некрасов родился 10 декабря в 1821 году в небольшом городке Немиров Винницкого уезда Подольской губернии. Отец Алексей Некрасов происходил из семьи некогда богатых ярославских дворян, был армейским офицером, а мать Елена Закревская была дочерью посессионера из Херсонской губернии. Семейная жизнь родителей Некрасова не была счастливой: отец поэта был человеком суровым и деспотичным. Возможно, поэтому у Некрасова и зародилась страсть к писательскому слову, литературе, печатному делу. Во многом он был рожденным поэтом. Так он пренебрегая угрозам отца остаться без всякой материальной поддержки, принял решение сдать экзамены в Петербургский университет, но безрезультатно, тем не менее — определяется вольнослушателем на филологический факультет. С 1839 по 1841 год пробыл в университете, тратя основное время на поиски заработка, так как рассерженный отец отказал в содержании.

В своём творчестве Некрасов всё время обращается к проблемам России. Он осуждает рабство и воспевает русский народ. Больше всего его заботило крепостное право. Каждая строчка в стихах народной лирики — это боль, страдание и муки народа. Писатель показывает читателям, как тяжело живется простым людям, которые страдают как от естественных проблем, так и от помещиков. Очень хорошо мы видим в работах писателя бесправность народа, безразличность помещиков к судьбам людей. Мотивом здесь является безнаказанность и бесправие. Народная лирика Некрасова отображает и женскую судьбу, где им приходится венчаться с рабом, рожать от него детей, и рабу же покоряться. Создавая свои работы, автор преследовал одну цель, показать читателю правду, раскрыть народные страдания, осветить проблемы и чаяния народа, его надежды, при этом обличая виновников.

Поэт работал над одним из самых масштабных своих произведений — крестьянской поэмой «Кому на Руси жить хорошо». Основой произведения стали не только литературные опыты предшественников поэта, но и его собственные впечатления и воспоминания. По задумке автора, поэма демонстрировала жизнь российского народа с разных точек зрения. При этом Некрасов целенаправленно пользовался для ее написания простым разговорным языком, приближенным к народным песням и сказаниям, изобилующим просторечными выражениями и поговорками.

Работа над поэмой «Кому на Руси жить хорошо» заняла у Некрасова почти 14 лет. Но даже за этот срок он не успел воплотить свой замысел в полной мере: помешала тяжелая болезнь, приковавшая писателя к постели. Маршрут путешествия героев, ищущих, «кому живется весело, вольготно на Руси», лежал через всю страну, до самого Петербурга, где им предстояла встреча с чиновником, купцом, министром и царем.

Некрасов понимает, что своим творчеством он прокладывал новые пути в поэтическом искусстве, необыкновенно расширив сферу поэтического, включив в нее такие явления жизни, которые предшественники и современники считали уделом «прозы». Он обогатил отзывчивый на чужое несчастье, на чужую радость и чужую боль авторский голос поэтической стихией многоголосия, присвоив себе народную точку зрения на жизнь, создавая произведения, которые народ признавал за свои, которые превращались в знаменитые народные песни, в популярные романсы. Он создал новую лирику любви, новый тип поэтической сатиры.

Но главный вопрос, который мучил Некрасова на протяжении всей жизни и особенно остро в последние дни, заключался не в формальных проблемах «мастерства». Русская дорога ставила перед Некрасовым один, главный вопрос: насколько его поэзия способна изменить окружающую жизнь и получить приветный отклик в народе.

По моему мнению, Некрасову все же удалось показать судьбу людей, которые все же надеялись на перемены в общественно-политическом строе Российской империи, и именно творчество во многом и повлияло на сам процесс принятия решений российского престола дать маленькую надежду об отмене крепостного права, что и случилось исторически в 1961 году при императоре Александре II. Результат творческих идей автора один из примеров борьбы за народное равноправие, за что и Некрасов и получил в виде любви народа к его творчеству

114. Аксинья Трушенко, ученица МБОУ г. Астрахани «Лицея №1». Астрахань

Поэт двух революций или Вечный гнев и печаль у Некрасова

Пушкина знают все. Пушкин идёт вперед и несёт за своей спиной тяжелейший мешок со всей последующей русской литературой. За это его любят, уважают, а дети учат его стихи наизусть с самой начальной школы. Что же такое Некрасов? Такой «некрасный», что напрямую ассоциируется с «некрасивый», хотя по его портретам так резко сказать нельзя. Некрасова тоже знают многие, но в голове этих многих такая картина, как, например, с Пушкиным не складывается.

Про него мы помним мало. Даже стыдно мало, хотя он в русской литературе сделал ничуть не меньше, чем Александр Сергеевич. Мотивы его поэзии напрямую проявляются в творчестве поэтов двадцатого века, которые в какой-то степени его реабилитировали. А. Блок отвечает Чуковскому, что Некрасов играл большую роль в его становлении. «Некрасов был первый поэт, которого я прочла и полюбила,» — говорит А. Ахматова, отвечая на ту же анкету. Но мерой его таланта и вклада в литературу не могут стать пара слов поэтов-серебряников, ценность его заключается не только во влиянии на творчество последующих авторов.

Принято выделять две революции, совершенные Некрасовым. Первую назовём «революцией смысла». Тематика и проблематика его произведений перешагивают границы. Даже в прозаических произведениях не рассматриваются проблемы, поднимаемые в некрасовской поэзии.

Вторая его революция метрическая. Если стихотворения Пушкина, то это, как по секрету говорил учитель литературы, скорее всего, ямб. Если же автор — Некрасов, то всё становится интереснее, ведь именно благодаря ему мы видим трёхсложные размеры стиха: «Однажды в студёную зимнюю пору…» — амфибрахий, «Славная осень!» — дактиль, «Тройка» — анапест. Так Некрасов расширяет условные границы поэзии, открывает новые просторы рифмы и ритма не только для себя, но и для других.

Да и вообще тройка — не только про размер стихотворений Некрасова. П. Вайль и А. Генис даже называют статью про него «Любовный треугольник. Некрасов», поясняя, что это «треугольник, который состоит из самого поэта, его сестры — Музы, и их брата — народа». Действительно, социальные темы в его произведениях раскрываются ярко, остро, и очень злободневно. Чего стоит, «Кому на Руси жить хорошо?». Произведение с вопросом в названии, который до сих пор не имеет чёткого ответа. Последняя написанная глава поэмы так и не была опубликована в журнале «Отечественные записки» из-за цензуры.

Также Некрасов — автор третьего известного «Пророка» в литературе. Если стихотворение М. Ю. Лермонтова — полемический ответ уже упомянутому Пушкину, то стихотворение Некрасова существует как бы отдельно. Там Господь не «вечный судия», там он «Бог Гнева и Печали», а поэт подобен Иисусу и должен «рабам земли напомнить о Христе».

Помимо социальной направленности, Некрасов революционер и в любовной лирике. Такие стихотворения про любовь, как он, не пишет никто. Четвертый раздел сборника 1857 года открывает мир горя и разногласий, ту самую часть любви, которая до этого в стихотворениях была скрыта.

В стихотворении «Мы с тобой бестолковые люди…» призыв лирического героя «сердиться открыто» мотивирован не желанием окончательно поссориться и расстаться, для него даже в любой ссоре с любимой можно получить «долю счастья». Частое многоточие в конце его стихотворений указывает на недосказанность, скорое продолжение конфликта или же появление нового. Ведь «проза в любви неизбежна», особенно если это чувство настоящее. В многом благодаря Некрасову размолвки теперь не вызывают панику и разочарование, а, наоборот, становятся признаком настоящего чувства.

Некрасов выражает любовь отрывками, его лирика показывает не статичное чувство обожания, она открывает все недостатки любви, динамичное развитие, долгий путь к гармонии, которую можно достичь, будучи открытым и свободным. Любовь у Некрасова — это не поклонение «немой» красавице, она трудная и сложная, при этом такое чувство не лишено глубины. Героиня Некрасова своенравна, она разительно отличается от привычного женского образа и в произведении становится чуть ли не главнее самого лирического героя. «Мы с тобой бестолковые люди,» — уже первые строки указывают на общий изъян. Женщина свободна в выражении своего мнения и чувств. Она имеет право быть вспыльчивой и ироничной, говорить «неразумное, резкое слово», не понимать и быть непонятой.

Ведь его стихотворения как раз не только про ссоры между влюбленными, а про недопонимание, которое иногда может привести к трагичным последствиям («Маша», «Застенчивость») и с которым сталкиваются все люди, хотя бы раз любившие, поэтому эта печаль знакома нам, и мы её понимаем.

Кажется, Некрасов вообще не умеет писать счастливые стихи. «Мерещится мне всюду драма,» — говорит его лирический герой. У Николая Алексеевич безусловно есть сатира, есть смешные произведения, но они всё равно полны желчи. Некрасов иногда открыто пародирует. «Казацкая колыбельная песня» М. Ю. Лермонтова превращается в историю про сына преступника-чиновника. Образ отца, «старого воина», который передаёт своё ремесло сыну, кардинально меняется. Теперь отец «плут известный», и малютка обязательно продолжит его дело, «купит фрак тёмно-зелёный и перо возьмёт». В некрасовских сборниках можно встретить и стихотворения о горе, заканчивающиеся насмешкой. Но это происходит не из-за желания посмеяться над печалью, здесь издёвка — высшая форма отчаяния, ведь вечное сопереживание, эти частые встречи с ужасом жизни и убивают желание жить.

Некрасов этой чертой становится Достоевским в поэзии. Интересно, что это представление, сравнение с другим, опять же делает его фигуру не такой значительной, как и в ситуации с Пушкиным. Но именно Некрасов был раньше Фёдора Михайловича, первым читал рукопись романа «Бедные люди», сделал его публикацию возможной, можно сказать, «открыл» Достоевского.

Тем не менее это простое объяснение наиболее понятно другим, и эта ошибочная видимость превосходства одних над другими никак не умаляет значимость Некрасова в литературе не только как вдохновителя других авторов, но и как поэта, знаменитого собственными произведениями.

113. Наталия Иванова, учитель. Москва

«Поэзия забыть ее должна»?

Учительница по литературе, комментируя поведение бабушки в сцене пожара из «Детства» Горького, цитирует: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет – помните у Некрасова?» «Как в воду глядел», – шутит шутку мой одноклассник. Но все вспоминают, конечно, отрывок. Про тех женщин «из русских селений». И потом нам еще встретится прекрасная Матрена Тимофеевна Корчагина. Прекрасная и несчастная. Столько вынеси – какие там «ключи от счастья женского»!

«А по краям-то все косточки русские. Сколько их, Ванечка, знаешь ли ты?». «Выдь на Волгу – чей стон раздается над великою русской рекой?». Это все было в школе. И много наизусть. И Некрасов впечатлял. Страданием, наверное. Оказывался очень близким – со своими героями, «униженными и оскорбленными».

В институте ищу на семинар примеры трехсложных размеров.

Ночка сегодня морозная, ясная,

В горе стоит над рекой

Русская девица, девица красная,

Щупает прорубь ногой.

«Выбор» – так называется стихотворение. Спотыкающийся на первом слоге дактиль – трагедия невозможности этого выбора. Героине остается лишь попытаться определить способ смерти, ибо «некуда пойти». Нельзя человеку, невозможно, чтобы некуда было пойти, скажет Мармеладов. Некрасовским героям тоже некуда. И это до трагедий героев Достоевского.

Всё же герои Некрасова прокладывают свой путь. Страшный – в стихотворении «Еду ли ночью по улице темной». И там пойти некуда. Но ведь ушла, «принарядившись, как будто к венцу», и принесла «гробик ребенку и ужин отцу». Предвосхищает Некрасов Достоевского. Сонечка той же дорогой идет. Но у Некрасова судьба героини складывается все же более трагично: нет там воскрешения, нет там света, нет там любви, нет там жизни. И, кстати, более реалистично, несмотря на то что это лирика. Финал предопределен.

Где ты теперь? С нищетой горемычной

Злая тебя сокрушила борьба?

Или пошла ты дорогой обычной,

И роковая свершится судьба?

Кто ж защитит тебя? Все без изъятья

Именем страшным тебя назовут,

Только во мне шевельнутся проклятья –

И бесполезно замрут!..

Провожу урок по Некрасову. Социальная тема для поэта, конечно, главная. Близость и понятность некрасовской лирики объясняется во многом именно ею. «Пускай нам говорит изменчивая мода, что тема старая — страдания народа и что поэзия забыть ее должна». Но иногда можно услышать, что не любят Некрасова именно «из-за страданий». Хотя Достоевского с «униженными и оскорбленными» любят. Спор лирики с эпосом, вероятно.

Вот «сцена безобразная» «на улице прегрязной» в стихотворении «На улице». Преступление нищего — кража калача. Вор «без сапогов, в дырявом сертуке», «лицо являло след недавнего недуга, стыда, отчаянья, моленья и испуга» . И торгаш, который «поднял вой и плач». И городовой с «допросом отменно строгим». Они точно не пощадят вора. Кто этот вор? Представляется подростком. Голодным, нищим, замерзшим. У Достоевского мальчик будет очень хотеть кушать. Не украдет. Маленький он. Будет ждать, что угостят. Не угостят. Вор с замерзшими ногами и мальчик с красными ручками…

В стихотворении «О погоде» — картина похорон бедного чиновника и его судьба. Одинок, ничтожен и неприкаян.

Кто он был? да чиновник, известно;

В департаментах разных служил.

Петербург ему солон достался <…>

Гроб упал и раскрылся.

                              Сердечный ты мой!

Натерпелся ты горя живой,

Да пришлося терпеть и по смерти…

В «Преступлении и наказании» раздавленный колесами Мармеладов. Мелкий чиновник, пьяница. Такая судьба его. Да вместе с ним и Катерины Ивановны: «Уездили клячу! Надорвалась!».

Настоящую лошадь-клячу встречаем в этом же стихотворении.

«Ну!»- погонщик полено схватил

(Показалось кнута ему мало) —

И уж бил ее, бил ее, бил!

Ноги как-то расставив широко,

Вся дымясь, оседая назад,

Лошадь только вздыхала глубоко

И глядела… (так люди глядят,

Покоряясь неправым нападкам).

Он опять: по спине, по бокам,

И вперед забежав, по лопаткам

И по плачущим, кротким глазам!

Судьба этой клячонки – судьба, обездоленного, страдающего человека. Сон Раскольникова о клячонке помнят многие. Предостережение, знак ему. Во сне толпа неистовствует: «По морде ее, по глазам хлещи!» «Добивай!» И ребенок: «За что они бедную лошадку убили!»

Некрасов – о страдании. Оно у него в картинках, маленьких, будничных, увиденных вскользь. Порой в широких полотнах. Но это постоянное, горькое, настоящее страдание. В поэзии.

112. Анна Нуждина, литературный критик. Саров, Нижегородская область

Труды VS Дни или Травма Некрасовым

Прежде всего надо отметить, что у меня есть очевидные проблемы с адекватным восприятием творчества Николая Некрасова. Травма, если хотите. О ней и пойдёт речь.

Часто филолог и литератор выносит произведению в первую очередь эстетическую оценку, а этика остаётся несколько в стороне. «Правильность» жизни автора произведения – тем более. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Идиллическое завершение «Войны и мира» отдельно, многолетний конфликт Толстого с женой отдельно. Красота «Тёмных аллей» отдельно, скверный характер Бунина отдельно. Стихи Лермонтова мы, мысля трезво, не любим меньше из-за того, что он над женщинами издевался. В той же степени это применимо и к Есенину. А вот в случае с Некрасовым складывается принципиально иная картина.

Почему морализаторство обычно не влияет на итоговую оценку произведения? Потому что между этикой произведения и жизненной позицией его автора нет противоречий. Можно возразить, что тот же Толстой противоречив. Но он одинаково противоречив и в литературе, и в жизни – лгать ему незачем. Можно попытаться назвать контрпримером «Лолиту», однако и она им не будет, хотя бы в силу того, что поверхностно прочитывать эту книгу нельзя. А уже на втором «слое» лежит неприятие пошлости, явно свойственное и самому Набокову в высшей степени.

Логичную картину этического соответствия рушит не кто-то, а патетичный Некрасов, певец простого народа. Что приходит на ум, когда усреднённый читатель видит: «Н. А. Некрасов»? Гражданская лирика, поэма «Кому на Руси жить хорошо», несчастный Влас в одежде не по размеру. И, конечно, стихотворение «Школьник» о торжестве просвещения среди крестьян и прочем светлом будущем, забыть (развидеть) которое не может ни один школьник. По Бальмонту, Некрасов кричит, что «есть тюрьмы и больницы, чердаки и подвалы». Радетель процветания простого мужика, активист по борьбе с бедностью, безграмотностью и насилием в деревнях. Таков Николай Некрасов, скажем так, литературный. Таково его амплуа и позиция его лирического героя.

Реальный человек, Николай Алексеевич Некрасов, дворянин, в детстве жил небогато, однако позже литературные труды всё-таки приносили ему неплохие деньги. Можно сказать, что в зрелые годы Некрасов был довольно зажиточен и вёл светскую жизнь классического образца. Более того, не слишком стремился делиться нажитыми капиталами с крестьянами, как это делал тот же Толстой.

Казалось бы, в этом нет ничего предосудительного – всё-таки сформировавшийся сословный уклад преодолеть было крайне нелегко. Но в биографии Николая Некрасова есть факт, отмеченный современниками, который обнажает очевидное противоречие между литературной и жизненной позициями писателя. Позволю себе процитировать мемуары Афанасия Фета:

«Идет, например, некто по Невскому и видит коляску, на запятках которой, остриями вверх, торчат гвозди. Назначение гвоздей — отпугивать мальчишек, которые захотели бы уцепиться сзади. Увидев гвозди, пешеход вспоминает, что у Некрасова в одной сатире сказано:

…не ставь за каретой гвоздей,

Чтоб, вскочив, накололся ребенок.

И вдруг, вглядевшись, замечает, к своему удивлению, что в коляске с гвоздями сидит не кто иной, как сам Некрасов, что это коляска Некрасова, и что, значит, сам Некрасов, с одной стороны, утыкал запятки гвоздями, а с другой стороны — гуманно пожалел тех детей, которые могут на эти гвозди наткнуться».

Попробуем, даже отставив в сторону то, какую боль должен испытать «наколотый» мальчишка, вдуматься в глубину противоречия: с одной стороны, Некрасов как человек, транслирующий некоторую мысль в массы, можно даже сказать, как агент влияния, практику вбивания гвоздей осуждает; а с другой стороны, сам же её и использует. Известен и другой подобный случай, он касается лосиной охоты, которую Некрасов-литератор осуждал, но которой отнюдь не брезговал Некрасов-дворянин.

Николай Некрасов не скрывал, что видит главной целью своих сочинений влияние на умы сограждан, однако разумным примером соблюдения собственных наставлений литературный труд не снабдил. Что тогда это такое: своеобразное двойничество, выстраивание посредством литературы идеала не только для других, но и для себя? А может быть, банальное жестокосердие?

Осуждать Николая Некрасова я не вправе. Но понять и принять его полностью тоже не могу. Читатель искупает автору и большее – но до тех пор, пока у этого есть внутренняя логика. Травма, которая может здесь появиться, вызвана в первую очередь невозможностью объяснить и осмыслить образ автора как целостный – и в его произведениях, и в жизни.

111. Иван Родионов, поэт, критик. Камышин, Волгоградская область

Muscas: летящие на смерть приветствуют тебя!
(заметки о насекомых в лирике Николая Некрасова)

Чтобы проанализировать частоту и характер упоминания тех или иных насекомых в лирике Николая Алексеевича Некрасова, мы использовали его Полное собрание сочинений (издательство «Наука», 1981 год, в 22 книгах). Цифры вышли следующими.

Мух – 13 штук («Баба-Яга, Костяная Нога» (1840), «Месяц бледный сквозь щели глядит…» (1846), «Лето» (1854), «Ода «Сон» (подражание Тредьяковскому) (1845), «Плач детей» (1860), «Из автобиографии генерал-лейтенанта Федора Илларионовича Рудометова 2-го, уволенного в числе прочих в 1857 году» (1863-1866), «Крестьянские дети» (1861), «Газетная» (1863-1865), «О погоде (уличные впечатления)» (1863-1865), «Недавнее время (А. Н. Еракову)» (1863-1871), «Наборщики» (1865), «Русские женщины» (1871), «Горе старого Наума (Волжская быль)» (1874).

Пчёл – 9 («Провинциальный подьячий в Петербурге» (1840), «Из фельетона «Петербург и петербургские дачи» (1844), «Послание к Лонгинову» (1854), «Саша» (1854-1855), «Тишина» (1856-1857), «Крестьянские дети» (1861), «Песни» (1865), «Пчёлы» (1867), «Песня о труде» (1869).

Комаров – 5 («Из фельетона «Петербург и петербургские дачи» (1844), «Лето» (1854), «Саша» (1854-1855), «Дружеская переписка Москвы с Петербургом» (1859), «Горе старого Наума (Волжская быль)» (1874).

Бабочек – 3 («О погоде (уличные впечатления)» (1863-1865), «Русские женщины. Княгиня М. Н. Волконская» (1872), «Горе старого Наума (Волжская быль)» (1874).

Мошек – 3 («Коробейники» (1861), «Крестьянские дети» (1861), «Горе старого Наума (Волжская быль)» (1874).

Клопов – 2 («Деревенские новости» (1860), «Суд (Современная повесть)» (1866-1867).

Муравьёв – 2 («Отрывки из путевых записок графа Гаранского» (1853), «Саша» (1854-1855).

Кузнечиков – 2 («На Волге (Детство Валежникова)» (1860), «Детство (Неоконченные записки)» (1873).

Блоха – 1 («Суд (Современная повесть)» (1866-1867).

Вошь – 1 («Недавнее время (А. Н. Еракову)» (1863-1871).

Таракан – 1 («У людей-то в дому – чистота, лепота…» (1868).

Итак, на что можно обратить внимание? Во-первых, на полное отсутствие обязательных у большинства других поэтов насекомых – стрекоз, цикад, ос и т.д. Во-вторых, на «муравьиную специфику» некрасовских текстов — как таковых муравьёв в стихах нет, но есть реализованные эпитет и метафора (в предсказуемом значении трудолюбия). В-третьих, на то, что в лирике поэта много «насекомых фамилий» — как вымышленных (некий Блохов, стихотворение «Месяц бледный сквозь щели глядит»), так и настоящих (Жуковский, Мухортов). Наконец, на то, что из изрядного количества некрасовских пчёл почти половина – бутафорские, бумажные (Некрасов по два раза упоминает в стихах журналы – «Пчёлку» и булгаринскую «Северную пчелу»).

Но с лидерами, мухами, вышло особенно интересно.

Субъективное предположение первое: хрестоматийные статьи из учебников по литературе в целом верны, советские некрасововеды преимущественно правы, а те, кто сейчас в сотый раз «открывает Некрасова заново как тонкого, интимного лирика», запоздало оригинальничают. Некрасов, конечно, – хотя бы объёмом и количеством текстов – поэт социальный.

Субъективное предположение второе: мухи в нашем человеческом, бытовом разумении — существа пренеприятнейшие.

Оттого ждёшь всех этих мух (числом 13) в качестве нечистых знаменосцев мужицкой нищеты или чужой некрасивой смерти. Тем более что других «социально близких» бедности насекомых в лирике Некрасова почти нет (три клопа, одна вошь и одна блоха – причём блоха и два из трёх клопов донимают именно лирического героя; ещё один забавный факт: два других клопа антропоморфны — один из них становится смелым мальчуганом, другой – либералом). В качестве злокозненных тварей, вредящих человеку, поэт выводит, скорее, комаров: комар то «сноровляет укусить» («Лето»), то способен превратить человека в урода («Петербург и петербургские дачи»), а его жизнь – в сущий ад (там же). Именно комар становится у Некрасова «булгаринским», что в устах поэта звучит эпитетом страшным, почти равным определению «дьявольский». Интересно, что в древности мухами называли и комаров тоже (как и прочих двукрылых).

Тем удивительнее, что в большинстве случаев мухи у Некрасова – совершенно не такие. Они исполняют в некрасовском искажённом лирическом мире роль, обычно достающуюся мотылькам, гибнущим в пламени свечи – смерть их быстрая, бестрепетная, почти героическая и самурайская. И исключительно их собственная.

Иногда такая смерть – прямая. Муху ест паук («То мирно дремлет в уголку, То мухою закусит…», «Горе старого Наума (Волжская быль») и ёж («Ежу предлагают и мух, и козявок…», «Крестьянские дети»). Иногда – косвенная: кто-то умирает как муха, т.е. без особых церемоний, пропадая, как говорится, ни за грош. Змей («Баба-Яга, Костяная Нога») сначала «Булата разом съел, Проглотил его, как муху», а потом «проглотил Серпа, как муху». Про каторжников у Некрасова говорится так:

А до нерчинских рудников

И трети не дойдет!

Они как мухи мрут в пути,

Особенно зимой…

«Русские женщины»

А так – про несчастных обывателей:

Всевозможные тифы, горячки,

Воспаленья – идут чередом,

Мрут, как мухи, извозчики, прачки,

Мерзнут дети на ложе своем.

«О погоде (уличные впечатления)»

Здесь могут быть два возражения. Первое: мухи здесь исключительно для сравнения, а по-настоящему гибнут различные герои. Второе: «мрут, как мухи» — устойчивое выражение, фразеологизм; следовательно, функция этих мух исключительно прикладная.

Возможно, но помимо вышеозначенных примеров будут гибнуть книги — «как мухи в керосине» («Из автобиографии генерал-лейтенанта Федора Илларионовича Рудометова 2-го, уволенного в числе прочих в 1857 году»). Муха окажется на свечке («Газетная»), в молоке («Наборщики») – нетрудно догадаться, что в обоих случаях её судьба незавидна. Муха появляется, когда «умирает весна» («Месяц бледный сквозь щели глядит…»), а осенью, беспамятна и глуха, сама готова к смерти («Недавнее время (А. Н. Еракову)»). И всё это – образы, тропы. Образы, прямо сказать, однозначные.

Некрасовская муха олицетворяет собой быструю и верную смерть. Эти мухи-камикадзе появляются в стихотворениях Некрасова на мгновение-строку, чтобы умереть, умереть единомоментно – и умертвить всё, к чему они прикасаются в качестве маркера – сравнения, метафоры или элемента пейзажа и интерьера. Сказочные герои, каторжники, извозчики, прачки, книги, буквы – всё превращается в мух и оттого обречено на гибель. Как писал ещё один поэт-гражданин, Маяковский, «тонут гении, курицы, лошади, скрипки».

Но сама муха, таким образом, становится у Некрасова насекомым трагическим, обречённым – дело, прямо скажем, небывалое. Подобно бабочке-подёнке, которая живёт один день, некрасовская муха рождается, чтобы погибнуть. И получается, что Николай Некрасов не только, как всех нас учили в школе, дал голоса наиболее бесправным и угнетённым русским людям – крестьянам, но и невольно окружил ореолом некоторой самурайской героики одно из самых нелюбимых человеком насекомых – представителя семейства Muscidae, или Муху Настоящую.

110. Виктория Болдырева, ученица Сергиево-Посадской гимназии им. И. Б. Ольбинского. Сергиев Посад

Муза в стихах Некрасова

В стихотворениях Н.А.Некрасова перед нами часто предстаёт яркий образ несчастной, обречённой на вечные страдания, Музы. Как правило, с первых строк можно понять, что она из себя представляет, так что человек, ознакомленный с творчеством поэта, вполне в силах догадаться, кого хотел показать нам автор.

На чём вообще основаны все произведения мастера слова? Чтобы догадаться, достаточно лишь вспомнить его детство – мальчик рос среди вечного гнёта крепостных, жестокости и всяческих лишений. В произведениях Муза – прообраз самой России, униженной своими же обитателями.

Родина, со всеми её недостатками, является вдохновителем Некрасова. Интересно, что он видит в ней не прекрасную красавицу, а женщину, чем-то похожую на русскую крестьянку – тяжёлый взгляд, стёртые в кровь ноги, вечная усталость, постоянные унижения. Поэт корил себя за её страдания, хотя его вины здесь нет – люди всегда будут пользоваться теми, кем могут, теми, кто не может дать сдачи.

Часто поэт описывает Музу, как девушку избитую, униженную за то, что она была не такой, не была среди общего, «правильного» стада. Здесь можно провести параллель с судьбой самого автора. Отец Некрасова был против литературных увлечений сына, из-за чего лишил его денег и всяческого наследства, оставив в нищете.

Люди вдохновлены не чем-то идеальным, не имеющим изъянов, а тем, в ком видят недостатки, видят себя – в персонаже, подобном Мери Сью, им себя точно не увидеть, человек никогда не бывает счастлив, это понятие личностное и абстрактное. Образ Музы способен задеть своей схожестью с реальным человеком – человеком, имеющим проблемы, погружённым в отчаянье – человеком, которым является каждый из нас.

109. Юлия Абдрязякова, ученица МБОО-Старокулаткинской средней школы №2 имени Героя РФ Р. М. Хабибуллина. Старая Кулатка, Ульяновская область

Работа снята с конкурса.

108. Диана Макарова, ученица МБОО-Старокулаткинской средней школы №2 имени Героя РФ Р. М. Хабибуллина. Старая Кулатка, Ульяновская область

Через тернии к звездам


Каждый человек, интересующийся отечественной классической литературой, знает, что Николай Алексеевич Некрасов — русский народный поэт, публицист, издатель, сатирик, юморист. Основные жанры его произведений: стихи, поэмы, повести, рассказы. Но каким же путём Н. А. Некрасов приобрёл распространенную известность и славу?

Вся его жизнь казалась мукой, он извивался под ветвями боли и испытаний, но смог разорвать ветви и достигнуть цели — стать великим человеком, который оставит след в мировой истории.

Родился Николай Алексеевич 28 ноября 1821 года на Украине в городе Немиров Каменец-Подольской губернии, который находится недалеко от Винницы. Семья Некрасова была многодетной, состояла из 14 детей, он же в свою очередь являлся третьим ребёнком. Не сказать, что проживали в роскоши, но средний уровень заработка был. Отец Коли — Алексей Сергеевич Некрасов. Служил в полку, должность — секунд — майор. Отец характером не отличился, можно описать его несколькими словами : деспотический, грубый, эгоистичный. После отставки Алексея, семья переехала в новое имение. Здесь Коля провёл все своё детство, пока не пришло время получать образование в гимназии. Мальчик с самого раннего детства созерцает разгульную картину жизни отца. Его основное времяпровождение — не игры с детворой, а совместные разъезды с отцом по уездам, где отец в должности исправника выбивал всевозможные недоимки с народа. Отец уже трёхлетнему ребенку показывал данную картину, но это даже не всё, что осталось в памяти Некрасова. Хлеб-соль, хмельное гулянье с утра до вечера, крепостные женщины и банные девки — все на глазах у ребенка. Мать Николая Некрасова — Елена Андреевна. В геометрической прогрессии отличалась от отца, очень мягкая, добродушная, милая, теплая женщина. Понимая, что от отца дети ничего не возьмут, обучала и воспитывала всех своих детей одна. В этой женщине было много материнской любви, она защищала своих детей от тирана и никогда не ругала его при детях. Коля очень любил свою мать, выдавал ей все свои секреты и до конца жизни отзывался о ней положительно. Много стихов Некрасов посвящал своему детству, были стихи, где описывал мать:

Она была исполнена печали,
И между тем, как шумны и резвы
Три отрока вокруг нее играли,
Ее уста задумчиво шептали:
«Несчастные! зачем родились вы?
Пойдете вы дорогою прямою
И вам судьбы своей не избежать!»
Не омрачай веселья их тоскою,
Не плачь над ними, мученица-мать!
Но говори им с молодости ранней:
Есть времена, есть целые века,
В которые нет ничего желанней,
Прекраснее — тернового венка…

И писал Некрасов: «Я рос в дому, напоминающем тюрьму».

Такие детские муки испытывал Некрасов, но даже они не сломили его личность. Когда Николаю пришлось поступать в гимназию, его отец был разорён и не имел денег на дальнейшее образование детей. Но даже здесь огромную роль сыграла Елена Андреевна, научившая его словесности, географии и другим наукам. Уже к тому времени Коля был начитанным, кульурным, с большим словарным запасом, что ему и помогло поступить в гимназию. Гимназия была не образцовой, научиться чему-то тяжело, учителя не соответствовали своей специальности. Но мать Некрасову дала путный совет, сказав, что всему надо учиться через самообразование и много читать. Так он и сделал, много читал ,и ему это помогло в дальнейшем.

В 18 лет Некрасов, уже юношей, добрался до Петербурга. В этом же году и началась его творческая деятельность. Через год он выпускает первую книгу — стихи. Образование в Петербургском университете не идет, поддержки от отца нет, и материальных средств также. Он начинает зарабатывать свои первые деньги, сочиняя рассказы в газетах. Познакомившмись с Иваном Панаевым, два автора начинают совместное дело. Выходит сборник, который принёс успех обоим писателям.

В середине 40-х годов, во время работы в «Современнике», к Николаю Алексеевичу приходит слава поэта. Слава эта была небесспорной. Многим стихи не нравились, казались странными, шокирующими. Для многих было мало красивых картин, пейзажности. Своей лирикой писатель воспевает простые житейские ситуации. Многие думают, что позиция народного заступника — это только маска, а в жизни поэт совсем иной человек.

Писатель очень много работал над собственной биографией, создавая образ человека бедного и от того, хорошо понимающего душу бедняков. В начале своего творческого пути он действительно ел хлеб в общественных столовых, прикрываясь от стыда газетой, в какой-то период он спал в ночлежном приюте. Всё это, конечно, закалило его характер.

Когда, наконец, литератор зажил жизнью состоятельного писателя, эта жизнь перестала состыковываться с легендой, и современники сформировали встречный миф о сластолюбце, игроке, транжире.

Некрасов и сам понимает двойственность своего положения и репутации. И он кается в своих стихах.

Так, на пути к своему творчеству Некрасов испытал и успех, и много критики в лицо. После всех испытаний он становится величайшим поэтом, среди его известных произведений можно выделить поэмы «Мороз, Красный нос»,» Кому на Руси жить хорошо», «Русские женщины» и т. д.

Так современники отзывались о нём: «Это был человек мягкий, добрый, независтливый, щедрый, гостеприимный и совершенно простой, но достаточною твердостью характера он не обладал.»

Даже родившись в непростых условиях, Некрасов не терял смысла жизни, он знал чего хочет и шёл к этому. Великих людей на то и называют «великими», что они видят цель и задачи для её достижения, не оставляют все на полпути. У Некрасова можно многому научиться, его жизненный и творческий путь учит нас, молодых людей ,быть целеустремлёнными и волевыми.

 107. Антон Непочелович, служащий. Калининград

Она не сразу бросилась мне в глаза.

В толчее вагона метро я видел только её правую лопатку и татуировку — какая-то фраза в фигурной рамке.

Мы вышли на одной и той же станции и тогда я смог прочитать ту фразу:
«Где трудно дышится, где горе слышится — будь первым там!».

В тот момент моё удивление вызвал не сколько факт татуировки-текста, а её явное литературное происхождение.

Позже я узнал, что это цитата из некрасовской «Кому на Руси жить хорошо».

Десять лет назад я воспринимал современное волонтерство и околоблаготворительность как некую попытку людей с излишком свободных сил и времени на устройство и облегчение жизни менее успешным людям и животным. «Пока это занятие им по душе, и не приносит вреда окружающим, пусть тешатся» — думал я. За собой тяги изменить к лучшему жизнь больных детей и беспризорных собак я не испытывал.

Но полгода назад близкий человек столкнулся с потерей, и вот уже один на один с житейским морем, что бьет бурной волной.

И я, старавшийся всю свою жизнь прожить так, чтоб не быть вовлеченным в чужие орбиты, проходить мимо людей, вещей и явлений по касательной, краями разойтись, не смог пройти мимо.

Я знал — ну как знал, теперь знаю, скорее узнал — так мне психолог сказал, с которым я советовался, — что если нет сил быть устойчивым для другого, надо отойди; можно признаваться в своём бессилии и незнании, что сказать и как помочь — это честно, а искренность — это то, что сейчас нужно.

И я попытался. А на прямой вопрос «А зачем тебе это?» та самая некрасовская цитата сама собой всплыла в памяти. И продолжаю пытаться – не все идет гладко, не всегда все получается, но продолжаю. Не всегда и не во всем тот, кому хочешь помочь, готов принять эту помощь — иногда это гордость, иногда предубеждение, что жалость унижает – а объяснить разницу между жалостью и сочувствием порой сложно самому себе. Но такой уж характер.

Наверняка у Некрасова и про это есть цитата. Я её пока не знаю. Но узнаю, точно узнаю.

106. Элина Морева, учитель русского языка и литературы муниципального атономного общеобразовательного учреждения «Лицей 3» городского округа г. Стерлитамак Республики Башкортостан.

Неспешный, но плодородный след родного русского поэта

Есть поэты, которые творят свое благословенное слово в твоем сознании непрерывной лентой-дорогой, текут и текут вместе с тобой всю жизнь, соединяя с твоей свою судьбу, при этом величественно и торжественно строят свой литературный храм. А бывают такие, которые появляются пульсационно: время от времени происходят встречи с их произведениями на твоем жизненном пути, кольнут временно мозг или сердце и исчезнут вновь. Из этих свиданий ткется лоскутное покрывало с, казалось бы, неопределенным рисунком. И пока оно не развернется целиком, кажется, что эти явления бессмысленны и случайны. Так произошло в моей судьбе с Николаем Алексеевичем Некрасовым.

Раннее беззаботное, но внутренне одинокое детство подарило деревню -мирный уголок широкого российского простора. Лежа на печке однажды, обнаружила небольшую в зеленом твердом переплете книгу с тисненной золотистой надписью «Родные поэты», в которой сосредоточены были хрестоматийные стихи Михаила Лермонтова, Ивана Сурикова, Александра Блока, Сергея Есенина и среди них — Николая Некрасова. Привлекательная фамилия, портрет величественного с вытянутым лицом и длинной бородой дедушки слился в сознании с его героем из прочитанного стихотворения Мазаем, собирающем в свою лодку зайцев во время половодья. Твердо поверила тогда в реальность судьбы главного спасателя неизвестной еще эпохи и добрых несчастных анимационных героев, увиденных позже в одноименном мультипликационном фильме.

Росла маленькая девочка, фантазерка и мечтательница, пошла в школу, а следом за ней, этой читательницей и любительницей стихотворений русских поэтов, тихим неслышным шагом двигался и русский гражданин 19 века, который открыл для школьницы новую страницу его творчества. Ритмически простые «Крестьянские дети» с фрагментом «Мужичок с ноготок», а также «Школьник» легко входили в мое, умной и сметливой девочки, созниние. Герои проступали выпукло, зримо, щеголяя своим любопытством к неизвестному им рассказчику, отдыхающему в сарае в полуденный зной и отвечающему этим ребятишкам доброй хитростью, лукавством и юношеской игрой взрослого человека, озабоченного их нелегкой судьбой и невежеством; завидным трудолюбием и старанием, вынужденно проявляющимися у детей с малых лет не только в летнюю страду, но и студеной зимою; жаждой знаний и стремлением, независимо от длительности пути, бедности костюма, идти пешком в школу. Смелая надежда лирического героя о яркой судьбе человека, стремящегося к просвещению, проступала финальными нотами, и Москва яркими красками строила планы и самой читательнице. Появилась высокая цель в судьбе – получить в будущем высшее образование!

А уже за поворотом шестого класса на страницах школьного учебника литературы появлялся образ русской женщины с ее силой и мощью, которая «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Неспешно и неназойливо, но твердо шептал Некрасов ученице строчки своих стихотворений, да и сам незримо следил со стены большого и светлого кабинета литературы и с портрета провозглашал: «Поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан!» Этот лозунг словно укор совести всегда маячит перед глазами и сейчас в кризисные моменты жизни.
А уже за плечами — одиннадцатилетняя школа, в программе старших классов которой от учителя с авторитетной фамилией Бродская на первом уроке услышано, что она не любит Некрасова, но обязана заставить полюбить его нас. А далее вместе с ней подробно проанализирована поэма «Кому на Руси жить хорошо?». Следом получен диплом пятилетнего филологического образования пединститута, в котором на третьем курсе профессор с не менее звучной и узнаваемой фамилией Зарецкий одну треть программы посвятил жизни и творчеству критика Белинского, воскликнувшего после прочтения ему Некрасовым стихотворения «В дороге»: «Да знаете ли, что Вы поэт? И поэт – настоящий!» А далее — еще треть этого года — наследие самого поэта. В нем ярко рисовалась его героиня из одноименной поэмы Саша, которая, полюбив соседского барина Агарина — человека, посеявшего в ней благодатное зерно, становилась свободолюбивой девушкой своего времени, стремящейся быть полезной обществу несчастных и сирых. Библейская притча неожиданным сюжетом и в то же время типичной русской историей второй половины 19 века развернулась поэтом в произведении, а затем финальным аккордом прозвучала: «В добрую почву упало зерно – Пышным плодом отродится оно!» Тогда же были прочитаны и «Русские женщины» Некрасова, поэтические истории двух знаменитых декабристок Волконской и Трубецкой, осмыслен их великий гражданский подвиг вместе с педагогом, а наедине размышляла, смогла бы сама оказаться на их месте! Итоговыми занятиями о слезами на глазах наш лектор цитировал завещание прощающегося в 1877 году с жизнью поэта – «Последние песни»…
Но, наверное, только, будучи педагогом с десятилетним стажем, посетив в 2007 году дом-музей на Литейном проспекте, 36 этого замечательного человека, я целостно соединила в своем сознании судьбу Некрасова, этого сначала обделенного отцом барчука, приехавшего в Петербург поступать в университет, который, провалив экзамены, вынужден был пронищенствовать в «углах» культурной столицы, а потом поэта и публициста, совершившего гражданский подвиг и получившего комфорт и благополучие в нем. Ходила по комнатам с турецкой мебелью, кабинетом-типографией «Отечественных записок» и «Современника» и понимала его жизнь здесь, в культурной столице России. Сидя у окна его спальни, представляла историю создания стихотворения «Размышление у парадного подъезда», а за ним вспоминались «Железная дорога» и «на Волге» с его бурлаками. Риторические вопросы: «Чем был бы хуже твой удел, когда б ты менее терпел?» и «Ты проснешься ль исполненный сил иль, судеб повинуясь закону, все, что мог ты уже совершил: создал песню, подобную стону, и глубоко навеки почил?» прояснялись ярким призывом к борьбе против невежества и несвободы.
Глядя на репродукцию гравюры К. Кржижановского с рисунка А. Бальдигера «Похороны Некрасова» из собрания Государственного Литературного музея, ярко демонстрирующую признание современных поэту демократов за плодотворность его судьбы, сожалеешь о том, что многие современные потомки не знают автора стихов песни «Коробейники». Но, кто знает, может быть, это и есть высшая оценка народности поэзии Николая Алексеевича Некрасова – родного русского поэта?

105. Сабина Жижерина. Москва

Женские образы Н. А. Некрасова и Вечная женственность А. А. Блока

В женских образах Н. А. Некрасова меня заинтересовало то, что их черты можно обнаружить в героинях А. А. Блока, созданных другим во всех смыслах автором в XX веке. Так возникла идея посмотреть на произведения Некрасова с точки зрения концепции Вечной женственности и определить ее место в русской культуре до В. Соловьева и в его эпоху.

О прямой связи между символом трансцендентной силы, возвышающей человека до творческой жизни (вспомним слова «Вечная женственность влечет нас вверх» из «Фауста» И. В. Гёте), и женскими образами Некрасова говорить не приходится. Однако прообраз Вечной женственности — Богородица угадывается в изображениях матери, сестры и няни в стихотворении “Родина” (1846): “И всё, что вынести в тебе достало сил,/ Предсмертный шепот твой губителю простил!..// И ты, делившая с страдалицей безгласной/ И горе и позор судьбы её ужасной,/ Тебя уж также нет, сестра души моей! (…) Ах, няня! сколько раз/ Я слезы лил о ней в тяжелый сердцу час”. В женских образах здесь воплощены черты христианского прощения и жертвенности — качества, возвышающие над “бесплодной и пустой” обыденностью. Женский образ у Некрасова окончательно сближается с Богородицей в “Рыцаре на час” (1862), где сын “ради спасения” призывает любовь матери; в то же время в “Родине” женские образы изображаются на фоне воспоминаний об отчизне. Несмотря на реалистичные картины “разврата грязного и мелкого тиранства”, в произведении показаны страдающие женщины, ассоциирующиеся с чем-то возвышенным в сознании лирического субъекта. Так Некрасов обращает внимание читателя и на несправедливую участь русской женщины XIX века. “Всему начало здесь, в краю моем родимом!..” — контрастная картина — это взгляд поэта на отчизну как на “цельный и живой организм” (З. Минц). “Родину” можно считать одним из произведений, начавших некрасовскую линию “Родина — мать”, в которой женский образ связан со святостью и мученичеством в “страшном” мире.

Сравним образы Некрасова с Вечной женственностью Блока. Главное различие между ними — отсутствие религиозного подтекста у последнего, о чем поэт сам заявлял: “У меня нет религии…”. Поэтому лирический субъект Блока не стремится к избавлению от грехов, как у Некрасова, а видит свое назначение в единстве с Вечной женственностью — Мудростью, которая, согласно мифу о Софии, присутствовала при сотворении мира, искала прибежища среди людей, но была отвергнута ими и с тех пор пребывает сокрытой. Предлагаю разобрать некоторые строки из цикла “На поле Куликовом”, в которых параллель с “Родиной” наглядна. Справедливости ради, отметим, что цитата “О, Русь, моя, жена моя!..”, согласно Д. М. Магомедовой, взята из “Пера Гюнта” Г. Ибсена, “где Сольвейг отождествляется с Богоматерью, спасающей и прощающей заблудшего героя”. Однако это не отменяет переклички с Некрасовым, поскольку в цикле Блока значения Русь—мать—жена¬—Богоматерь приравнены. Так, второе стихотворение заканчивается обращением к “светлой жене”, а третье начинается с риторического вопроса неопределенному “Ты”, которое можно прочитать как замену слова «Жена». Но в третьей и четвертой строфах третьего стиха оказывается, что речь идет о матери, отождествленной с Русью: “И вдали, вдали о стремя билась,/ Голосила мать.(…)// А над Русью тихие зарницы/ Князя стерегли”. В последних строфах все значения объединяются в образе Богоматери: “Был в щите Твой лик нерукотворный/ Светел навсегда”. Образ Богородицы делает возможным отождествление матери и жены, немыслимое в иных случаях. Здесь уместна параллель с женскими образами Некрасова. Однако последний исходит из христианского понимания Богоматери как заступницы, а Блок — из общеевропейского мифа о герое, спасающем Деву. Символист стремится приобщиться к “народной душе”, не мысля лирического героя без нее, а Некрасов — реалистично изобразить “мир национального бытия” (Д. М. Магомедова) и обратить внимание общества на «униженную и оскорбленную». Так оба поэта вступают в диалог с русской традицией отождествления женщины с родиной и материнской любовью.

Еще одной общей чертой женских образов Некрасова и Блока является дуализм. Сравним “Еду ли ночью по улице темной…” (1847) и “Незнакомку” (1906). В обоих случаях перед читателем предстает неоднозначный образ падшей женщины. Стихотворение Некрасова пронизано сочувствием по отношению к несчастной: “Друг беззащитный, больной и бездомный, (…)/ Не покорилась — ушла ты на волю,/ Да не на радость сошлась и со мной…”. Двойственность образа заключается в противопоставлении жизненных условий и нравственности женщины: “И через час принесла торопливо/ Гробик ребенку и ужин отцу.(…)// Где ты теперь? С нищетой горемычной/ Злая тебя сокрушила борьба?”. Лирический герой — единственный свидетель нравственной чистоты той, которую “именем страшным” назовут. Однако защищает других и жертвует собой только женщина, которую не спасет никто. Здесь образ схож с Богородицей, но героиня недостаточно сильна, чтобы преодолеть зло, спасти сына. Поэтому можно сказать, что Некрасов преклоняется перед силой духа “униженной и оскорбленной” и стремится реалистично показать ее обреченность, дабы привлечь внимание к социальной проблеме.

Образ женщины в “Незнакомке” двойственен: в нем есть черты Прекрасной Дамы и “стихийной героини”. Это объясняется самой концепцией Вечной женственности, в которой, согласно симонианскому варианту мифа, “красота и «безобразие» — два взаимопроявляющих себя феномена”. Дама полусвета — спасение для лирического героя, видящего в незнакомке начало новой жизни, которой предшествует опьянение — символическая смерть. После появления женщины хаос сменяется гармонией: “диск”, “влага”, “veritas” становятся солнцем, вином и истиной. Если у Некрасова противопоставляется внутреннее благородство героини и “страшный мир”, то у Блока — стремление лирического субъекта духовно возродиться и обывательская пошлость. Женский образ в контексте мифологемы Вечной женственности всегда един с героем, о чем писала Магомедова. Некрасовские героини вызывают сопереживание лирического субъекта, что призвано воздействовать на читателя.

Женские образы Некрасова, несмотря на реалистичность изображения, имеют много общего с одними из проявлений Вечной женственности — Богородицей и Родиной. Если лирический субъект остается тем, кто говорит о бедах несчастных, но не может их спасти, то женщина в творчестве Некрасова помогает нуждающимся даже в самое тяжелое для себя время. Вечная женственность в интерпретации Блока также представляется в самых разных ипостасях: матери, жены, родины, спасающей и спасаемой. В этих образах заключена преображающая сила для лирического субъекта. При этом последний не просит о спасении души, как в произведениях Некрасова, а стремится приблизиться к “триединству истины, добра и красоты”. Следовательно, Вечная женственность — сквозная тема русской литературы, которая, будучи связанной с женской природой и выходящей за ее пределы, проявляется в ее религиозном и мифологемном контекстах.

104. Кира Орлова, ученица 9 класса журналистского профиля

В последнее время литература, содержащая в себе историю, культуру, психологию человеческих чувств и, главное — души, теряет свою ценность и уходит на второй план, уступая место «более важным и нужным» предметам, таким как математика.

В результате во многих школах многие учителя перестают интересно преподавать и передавать то наследие, которым владеет человечество. От родителей все чаще можно услышать фразу: «Лучше сделай физику, литературу оставь «на потом»» или «литературу можешь не делать, она не столь важна». Личности известных авторов стали тускнеть из-за обилия сухих и безжизненных фактов, приводимых в современных учебниках по литературе. Цель этой статьи – попытка
предотвратить или хотя бы замедлить процесса «окисления» литературных гениев в условиях современного постепенно деградирующего мира на примере неидеализированной истинной биографии Некрасова – русского поэта, прозаика и публициста.

Tout n’est pas rose…

Никто не знает и не сможет рассказать о человеке больше, чем
его мать, поэтому повествование ненадолго передается Елене
Андреевне Закревской, матери поэта. Но перед тем, как ее
кандидатура на роль «рассказчика» вступит в силу, необходимо
привести пару слов о ней самой.

Елена Андреевна Закревская — варшавянка, дочь богатого
посессионера Херсонской губернии. На одном из офицерских балов в
1817 году девушка познакомилась с Александром Сергеевичем
Некрасовым, служившим тогда поручиком 28-го егерского полка.
Впоследствии Елена Закревская сбежала, разделив с новоиспеченным
мужем кочевой образ жизни. В декабре 1821 года у супругов родился
второй сын – Николай Алексеевич Некрасов.

Что могла бы Елена Андреевна рассказать о своем сыне в те
времена: «Мой второй сын Николай был рожден 28 декабря 1821 года. У
него было 13 братьев и сестер, поэтому иногда он мог быть
обделен моей любовью. Алексей Сергеевич был весьма деспотичен и
не раз поднимал руку на сыновей. Однако, кроме побоев он не мог
принести Николаю абсолютно ничего, так как весь день проводил на
псовой охоте или за картежным столом, проигрывая десятки душ.
В имении не было ни гувернеров, ни гувернанток, и обучение
детей тяжелым грузом легло на мою душу. Мои дети стали les
entraves de mon existence (обузой моего существования).
Несмотря на все трудности, Николай рос крепким и
смышленным, преуспевал в стрельбе и верховой езде. В связи с этим Алексей Сергеевич решил отдать его в Дворянский полк в Петербурге, но Николай обманул отца и попытался поступить в университет. Алексей Сергеевич пришел в ярость от вольности сына и отказался содержать оного.
Какую тогда жизнь начал вести Николай! Жил на чердаках и в
чуланах! А какое окружение собрал! Mon dieu! Учителя по латыни
нашел в увеселительном заведении. Оный три недели учил, а потом
опять в небытие окунался… Да что там, даже у дьякона беспрестанный картеж! У него самого и выучился Николаюшко преферансу… C’est un escamotage qui ne ressemble nullement a la maniere d’agir d’un grand homme. (Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.) Николай не поступил в университет, два года пробыл вольнослушателем, но и это вскоре бросил. Через некоторое время
он решился помириться с отцом при помощи взятки. Близилась
свадьба моей старшей дочери Елизаветы, и Николай планировал по
случаю приехать в отчий дом, подарить сестре подарок и заодно
умилостивить отца. В то время у Николая было туго с деньгами, и
он осмелился попросить взаймы около четырехсот рублей у
редактора театрального журнала, где прежде работал. Оный, зная
натуру Некрасовых, отказал в просьбе. Николай стал клеветать на
начальника, что в результате привело к тому, что он потерял
работу и надолго закрылся в себе.
Что ж в нашей жизни tout n’est pas rose, как Вы уже могли
заметить…»
Елена Закревская умерла в 1841 году. В памяти поэта она

осталась «красивой певицей и вечной страдалицей». Ей он обязан
своим пристрастием и любовью к литературе.

Николай Некрасов не любил то, как он живет, и то, ради чего
живет. Еще десять лет он прожил разгульной жизнью. Но все-таки
благодаря азартным играм у Некрасова появились деньги. Поэт еще
больше втянулся в карты. Благодаря преферансу вокруг него собрались
многоуважаемые люди: министры, чиновники, генералы
аристократы. Под влиянием вина они говорили о том, куда движется
политика. Эта информация не вредила Некрасову. Более того,
интересные знакомства и широкий кругозор поэта повлияли на его
творчество, и кроме описания природы в произведениях Некрасова
чаще всего затрагиваются темы жестокого обращения помещиков с
крестьянами, угнетения и порабощения народа. Без сомнения, они
были очень актуальны для девятнадцатого века, времени, когда были
написаны такие произведения, как «Кому на Руси жить хорошо».

Вот такие совсем не поэтичные, зато интересные факты из
биографии великого Некрасова «оживляют» его образ, заставляют
воспринимать его как обычного мальчишку, ветренного юношу,
азартного игрока, любителя выпить и оказаться в нужной компании.

При этом совсем не забывая, что он — гений…

104. Михаил Гундарин, литератор, Москва

Изобретатель невроза

Я не могу читать русские стихи второй половины позапрошлого века. Эти гладкие распространенные обороты, эти блёстки усадебного ли, университетского ли остроумия, эти банальные метафоры…Нет, не для нас писано. А Фет так и вовсе писал как будто на другом, не нашем, языке.

Исключение из ряда современников Некрасова стоит сделать для Тютчева, с его невольными неправильностями — следствием длительного отсутствия русской языковой практики. Эти неправильности делают саму оболочку его стихов как будто шершавой на ощупь, по ней не скользишь, за нее можно зацепиться взглядом или мыслью. Но и Тютчев (за маленькими, но существенными исключениями) антипсихологичен.

А Некрасов стал творцом канона, благодаря которому мы и ждем от поэзии совсем иного, чем ждали его современники. Автор «Рыцаря на час» изобрел новейшую, действующую по сю пору психологию русской лирики. «Изобрел психологию», именно так; как, в куда более глобальном масштабе и универсальном виде, вскоре после его смерти психологию изобретет Фрейд. Я говорю о базовом наборе чувств, эмоций, реакций и т.п. и базовом наборе вариантов их проявлений в поэтическом тексте. Ну а если говорить совсем прямо, Некрасов изобрел невроз, который породил огромную часть новейшей новейшей поэзии.

Другие части, также не избегнув этого влияния, опираются на миф, а психологичность – как нечто индивидуальное — отрицают. Как говорил Алексей Парщиков, « Если вы вводите психологию в миф, вы его разрушаете, а если, наоборот, находите в психическом выход в феноменальное, вы миф — строите, это и есть возгонка реальности». «Возгонка реальности» — вполне рациональная цель и невротикам тут делать нечего.

Еще одна часть поэзии имеет точку опоры, так сказать, на поэтические красоты слога и мысли , то есть возвращает нам Фета. Пример Александра Кушнера дает всем, для кого это близко, немалую долю оптимизма: можно писать и так, десятки лет получая вполне заслуженное признание.

Современные литераторы вообще-то екрасову спасибо не говорят. Разве что (самые честные) — Александру Блоку (без которого ни Георгия Иванова, ни Ходасевича, ни Мандельштама и т.п. просто не существовало бы). Общеизвестна любовь зрелого Блока к Некрасову (см. его ответы на легендарную некрасовскую анкету Чуковского). Блок, конечно, был на треть «новый Фет», и только на треть»новый Некрасов». Именно эта половина и породила новейшую русскую поэзию психологического склада. Оставшаяся блоковская треть дала нам «мифологическую линию».

Конечно, Некрасову было суждено стать невротиком уже благодаря незаурядным обстоятельствам своей жизни – которые были в то время скорее исключением, а в наше – почти правилом. При этом – что тоже является обыкновенным делом — к самому главному в себе, огромному поэтическому дару, он относился с соразмерным подозрением и огорчением. «Драма моего миросозерцания (до трагедии я не дорос) состоит в том, что я— лирик» – с горечью говорил Некрасов. И вот они, законы русской лирики на 150 лет вперёд: придание смысла бытовым мелочам, глубокая тоска по ничтожным поводам, поиски психологической устойчивости в природе или общественно- политической деятельности — при одновременном уклонении от любой рационализации жизни. Соотнесение своих эмоций с эмоциями окружающей среды — города или деревни, в попытке избыть муки персонального одиночества. Совсем уж мученические муки в любви (а также мучительство партнера). Наконец, постоянная, неуклонная, саморазрушительная, но неотделимая от текстопорождения рефлексия. И «случайные» на первый взгляд слова для выражения всего этого. На самом-то деле — самые заветные, вырывающиеся поверх систем и предустановок.

Более того, некрасовский поэтический невроз – даже не фрейдовский, а сразу лакановский. Фрейд, как известно, считал, что невротика можно и необходимо излечить, вернуть к «нормальности». Сделать рядовым несчастным обывателем. А вот по знаменитому выражению Лакана, невроз это вопрос, который задает субъекту бытие. Поэтическая речь есть попытка – нет, не ответить на вопрос, но уйти от ответа, вытеснить его, заболтать. То есть, по сути все же ответить, только в такой – странной, нелогичной, поэтической – форме.

Можно смело утверждать, что такого в русской поэзии до Некрасова просто не было. То есть, на высшем понятийном уровне и Пушкин, и Лермонтов, и Боратынский осмысляли ситуацию – но это было философия. Обращения к высшему Бытию: «Я понять тебя хочу, смысла я в тебе ищу». Некрасов обратился к совсем иному, бытовому уровню — уровню обывательской, повседневной психологии. «Психопатологии обыденной жизни».

Думаю, именно Некрасову, а не Достоевскому, поэзия ХХ века (тот же Блок) в первую очередь обязан умение трагедийное вписывать в бытовое. Трагедия, в том числе личная, «заземляясь», перестает быть невыносимой. Но и «надмирной» тоже — а впрочем, и трагедией вообще, о чем Некрасов и жалеет. Превращается в драму повседневности — психологический базис современного человека, обреченного на жизнь без абсолютных ценностей и идеалов. На безуспешные попытки осмыслить заданный бытием вопрос. Отбиться, отболтаться от него. Эти попытки и есть тексты.

У Некрасова в стихах все обострено. Клиническая картина невроза, страдания высшей степени интенсивности вроде бы не из-за чего (но мы-то знаем, из-за чего, спасибо Лакану).

Как знакомы все эти попытки бытового манипулирования, любительского шантажа:

Я знаю: ты другого полюбила,

Щадить и ждать наскучило тебе…

О, погоди! близка моя могила –

Начатое и кончить дай судьбе!.

Да-да, тут и будущему Васисуалию Лоханкину место нашлось – но и Блоку. И вообще, весь «панаевский цикл» как и бытовые картины цикла «О погоде» переписывается другими словами и в других ритмах уже 150 лет (последние 100 – особенно интенсивно).

А кто из нас, городских невротиков, не подписался бы под этими словами:

Что враги? Пусть клевещут язвительней,

Я пощады у них не прошу,

Не придумать им казни мучительней

Той, которую в сердце ношу!

Унижение паче гордости – я возвышаюсь над врагами через масштаб собственной деструкции. Как помним, друзьям там тоже достается. Наконец, выход, который кажется герою наилучшим – присоединиться к чему-то цельному, настоящему…. Тоталитарному. Но тоже обреченному на гибель!

Уведи меня в стан погибающих

За великое дело любви.

На войну, в подполье, в секту – подальше от постылой индивидуальной свободы. Один из новейших вариантов – бегство от собственного «я», все эти «анонимизации» и «аннигиляции» лирического субъекта (попытка детской магии – авось, Бытие тебя не опознает, спросит кого другого). Бежать! Спасаться, бормоча на бегу стихи.

Это «бегство от свободы», или от ответа на «вопрос бытия» и есть неизбежное содержания невроза современной поэзии. Ну, то есть, содержание поэзии как таковой. За что Некрасову спасибо!

103. Вера Сытник, филолог, писатель. Китай-Россия

Поэзия – всполохи зарницы

Говорить о Николае Некрасове и не запутаться в литературных штампах сложно, ибо личность эта велика и противоречива, а принципы социалистического реализма, с позиций которого рассматривалось его творчество, прочно въелись в наши представления о поэте. По счастью, это имя по-прежнему на слуху, а гражданская лирика хоть и потускнела под воздействием иных, чем когда писалась, социальных ветров, не теряет актуальности и сегодня. Помню, в школе меня изумляло несоответствие между портретами Некрасова, где изображался человек в добротных одеждах, с бабочкой на шее, и содержанием его поэзии. Русские мужики, о которых он писал, стонали «по полям, по дорогам, … по тюрьмам, по острогам». Их тёмные измождённые лица вступали в контраст с интеллигентным сытым лицом автора «Железной дороги». Это несоответствие, замеченное ещё современниками Некрасова, объясняется всей его жизнью.

Прадеды русского поэта спустили за карточным столом огромные состояния. Отец завершил дело – лишился своего имения в Ярославской губернии. Николаю проигрывать уже было нечего. Однако он играл: в ранней юности с дворовыми, позже в кругу литераторов, затем, став членом Английского клуба, с самыми богатыми людьми Петербурга. Выходец из обедневшего дворянского рода, познавший отцовскую строгость в детстве и горькую нужду в юности, Некрасов отыграл у планиды если не всё, что когда-то было проиграно предками, то внушительную часть, которой хватало на выездной экипаж, на элитных собак, на охотничью экипировку, на поездки за границу, на содержание женщин. Он почти всегда выигрывал – баснословные суммы, имение и даже свою жену Зинаиду Николаевну выиграл в карты. Судьба будто спохватилась и восстановила справедливость, – одарила его удачей, столь необходимой картёжнику.

Чередуя игру в карты с описаниями «страды деревенской … долюшки женской», или покидая редакторское кресло ради охоты, Некрасов словно переходил из одной ипостаси в другую: от барина к выразителю народных дум, не испытывая при этом душевного дискомфорта. Многие известные личности и до него писали о народе. Но только Некрасов придал этой теме грандиозный масштаб и социальную яркость. Он уловил настроение народных масс, изнывающих под игом крепостного права, и настроение тех же масс, когда это право было отменено. Все вокруг только и спорили о необходимости дать свободу крестьянам и, затем, о противоречивости реформы. Даже если прислушаться к некоторым современникам поэта, обвинявшим его в неискренности, и допустить, что Некрасов эксплуатировал модную тогда тему о страданиях народа, это не умалит ценности его поэзии. Никто кроме него не смог влезть в шкуру идущего за сохой человека и транслировать обществу умонастроения людей, которые кормили всю Россию.

Его стихи о несчастьях, о бесправии народа звучали повсюду, в том числе и в исполнении автора. По воспоминаниям А. Панаевой Некрасов читал вслух тихо, «голос у него был всегда слабый». Однако и при таком исполнении стихи производили впечатление. В них ощущался потенциал мощной энергии, что достигалось за счёт лаконичности фраз, простоты и ясности повествования, напористости слога. Мудрёного в них было мало, а потому их доходчивость и призывность нравились разночинной публике. Не все оценивали его стихи как поэзию. Белинский, к примеру, сравнил их с топором. Правда, в другой раз назвал его «истинным поэтом». Однако мнения современников о творчестве Некрасова, как, впрочем, и последующая критика, не имеют принципиального значения, ибо эта поэзия говорит сама за себя. Обличает, зовёт на борьбу и защищается от нападок тех, для кого в ней недостаёт метафоричности, изящества и вечных тем. Да, защищает: не лукавит, не лжёт, не скрывает проблему, а наступает на неё. Она такая, как есть: правдивая, резкая, иногда – утончённо-лирическая. Оголённая. А потому каждый, кто с ней соприкасается, чувствует дрожь и трепет. Приходится удивляться, что такие, откровенно обличительные, стихи издавались в царской России! Возможно, потому что это был первый столь грандиозный прецедент, показавший силу влияния слова на людей. Всё, что было потом, контролировалось государством уже более жёстко. Некрасовская поэзия внесла огромный вклад в развитие общественно-политической мысли России. Она – вроде идейных всполохов зарницы, которая обещала приближение революционного взрыва.

Тургенев видел в стихах Некрасова продолжение «пушкинских строф». Толстой называл «фальшивым простонародничаньем…» Об однозначном прочтении говорить не приходилось: ругали, хвалили, но равнодушных не было. Всех поражало доселе невозможное – соединение поэзии и народной жизни. Странное дело, по времени Николай Некрасов был совсем рядом с Александром Пушкиным, но воспринимается так, словно отстоял от него, как минимум, лет на пятьдесят. Пушкин старше Некрасова на двадцать два года. Два поколения, идущие друг за другом, рождённые одной эпохой! Однако их разделяли более колоссальные факты, чем те, которые можно измерить годами, а именно: рано обнаруживший себя поэтический дар одного и неудачный стихотворный юношеский опыт другого; царское покровительство, светская жизнь у Пушкина и удалённость от двора, наследственная тяга к карточным играм у Некрасова. Если первый – барин по рождению, то второй сделал себя таковым. Если поэзия Пушкина утопает в иносказательной роскоши, то у Некрасова она проста и безыскусна, едва ли не сурова. Но при всём различии оба поэта – очень русские, ибо язык, на котором они писали, как два крыла одной птицы, сильными взмахами поддерживающей свой полёт. Оба – новаторы. Пушкин в области языка, Некрасов в области гражданской поэзии.

Некрасов стоит особняком в кругу российских литераторов XIX века. Он и не барин в полном смысле слова, и не разночинец. Скорее, тень первого и намёк на второго. Точка соприкосновения двух значимых для страны явлений – крепостнического барства и революционно-народнической идеологии. Если судить по внешней стороне жизни, по форме, то Некрасов представляется шикарным господином, человеком из высших сословий, живущим на широкую ногу. Если по внутренней, то есть по содержанию его поэзии, то он – аскет, революционер-демократ, для которого чуждо всё, чем живёт высшее сословие. Современники называли его за это «двуликим». Но здесь нет противоречия. Единство формы и содержания не нарушено, так как и первое, и второе подчинены одному – стремлению сделать жизнь лучше, так как зачастую за благополучной внешностью скрывается страдание. Не сомневаюсь, что Некрасов всей душой проникался болью тех, о ком писал. В противном случае стихи непременно бы выдали фальшивую ноту. Но фальши в них не чувствуется. Они чисты и глубоки, и пробирают до самого сердца.

Русская литература имеет в лице Николая Некрасова пример гражданского подвига, никем не повторённый вплоть до наших дней. Великий труженик, непревзойдённый гуманист! Его деятельность в журналах «Современник» и «Отечественные записки», его творчество – это подвижнический труд, который не всякому по плечу, но который вселял и вселяет силу в других людей.

102. Ольга Гуецкая, врач. Санкт-Петербург

N.N. + Н.Н.
(псевдоним печальной любви)

История любви всегда печальна и всегда тайна. История любви Поэта еще печальнее и таинственнее, но никогда поэтическая история любви в русской словесности не знала такой завесы грусти и недосказанности, как единственная любовь поэта Н.А. Некрасова к актрисе А.Я. Панаевой.

Их роман полностью совпадает с классическим определением «Псевдоним», сохраняя смысл перевода с греческого «носящий ложное имя». И как истинный Псевдоним был призван заслонить и компенсировать влияние детской / родовой травмы на характер и судьбу, дать новый, щемящий импульс творческой и жизненной энергии и, в тоже время, обеспечить инкогнито по отношению к своей истинной сути.

Николай Некрасов и Авдотья Панаева. Он – гениальный поэт, публицист, издатель; Она – красавица, фантазерка, сочинительница, почему они оба прятали себя во всем: и в любви, и в творчестве, и в счастье, и в несчастье, пытались стать безымянными / «nоmеn nеsсiо» (имени не знаю): «некое лицо» и «некий брак». Как получилось, что судьба этих двух нелюбимых детей, обделенных родительской заботой и участием, навсегда породила робость откровения и страх доверия, и даже вместе они не смогли преодолеть: он – порога нелюбви жестокого и неудачливого отца, она — порога безразличия взбалмошной и деспотичной матери.

Н.А. Некрасов в стихотворении «Родина», 1846 год, писал:

Нет! в юности моей, мятежной и суровой,

Отрадного душе воспоминанья нет;

Но всё, что, жизнь мою опутав с детских лет,

Проклятьем на меня легло неотразимым, —

Всему начало здесь, в краю моем родимом!..

А.Я. Панаева (Брянцева) описывая свое «варварское» детство, «негодовала против уродливого воспитания детей» (повесть «Семейство Тальниковых. Записки, найденные в бумагах покойницы», 1847 год, («Иллюстрированный Альманах» и Русские повести ХIХ века 40-50-х годов, том второй. М., ГИХЛ, 1852).

Социально – психологический диагноз обоим, (несмотря на то, что обращен был только к Н. А. Некрасову) поставил великий мыслитель и гуманист Ф.М. Достоевский: «Это было раненое в самом начале жизни сердце; и эта-то никогда не заживавшая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии его на всю потом жизнь».

Всю свою литературную жизнь Н.А. Некрасов был осторожен и скрытен, он писал под многими псевдонимами («Феклист Боб», «Иван Бородавкин», «Наум Перепельский», «Литературной биржи маклер Назар Вымочкин», «Провинциальный подьячий в Петербурге», «Провинциальный подьячий опять в Петербурге», Иван Грибовников», «И. А. Пружинин», «К. Пупин», «Александр Бухалов» Савва Намордников, «Ник.Нек», или просто ставил звездочки), а под своим собственным именем почти ничего не печатал.
А.Я. Панаева в своей литературной жизни, даже когда писала вместе с Некрасовым романы «Три страны света» и «Мертвое озеро» также использовала доспехи мужского имени «Н.Н. Станицкий». Под этим же мужским плащом она выпускала и самостоятельные романы «Женская доля», «Мелочи жизни» и другие.

Но, пожалуй, самое четкое и истинно соответствующее им по творчеству и жизни имя-псевдоним все-таки стало «N.N. / Н.Н.».

Известно, что псевдонимы N.N./Н.Н. использовали многие отечественные авторы (Державин, Карамзин, Грибоедов, Гоголь, Достоевский, Куприн и др.), как простейший способ сохранить инкогнито. Однако не найти среди всех таковых, у кого именно не свое настоящее имя, а псевдоним оказал бы столь роковое влияние на жизненный путь, скрытый и негласный, нервный и резкий, который не сохранился в единстве и разлуке, и даже в воспоминаниях носил отпечаток вечной недосказанности «некоего лица».
Н.А. Некрасов создал «Панаевский цикл» стихов, овеянных грустью: «Прости, не помни дней паденья», «Тяжелый крест достался ей на долю», «Бьется сердце беспокойное» и другие. Вся неотвратимость и невысказанность их любви звучит в истории одного из лучших стихотворений этого цикла — «Прощание», написанного Н.А. Некрасовым в 1856 году и никогда не опубликованного при жизни поэта (напечатано в 1931 году К.И. Чуковским). Каждое слово в этом стихотворении кричит и молчит, страдает и прощает, упрекает и умоляет, но не открывает имени ни своего, ни ее, и лишь только благословляет «цветы с могилы, с могилы сердца моего!»

Мы разошлись на полпути,

Мы разлучились до разлуки

И думали: не будет муки

В последнем роковом «прости».

Но даже плакать нету силы.

Пиши – прошу я одного…

Мне эти письма будут милы

И святы, как цветы с могилы –

С могилы сердца моего!

101.
Александр Монвиж-Монтвид, литератор, сценарист. Москва

Третий извечный вопрос

Как известно, русская литература 19-го века поставила три судьбоносных для России вопроса: герценский «Кто виноват?», «Что делать?» Чернышевского и «Кому на Руси жить хорошо?», заданный Некрасовым. Эти вопросы время от от времени встают перед каждым, кто не равнодушен к судьбам родной страны.

Из трёх главных вопросов больше всего у нас любят отвечать «Кто виноват?». Если бы некрасовские мужики пошли по Руси, задаваясь им, они получили бы огромное количество ответов, зачастую противоположных по смыслу, в зависимости от взглядов и жизненного опыта отвечающих.

На вопрос «Что делать?» также попытались бы ответить многие, только, в отличие от ответов на вопрос «Кто виноват?» эти высказывания были бы по большей части гораздо менее конкретны и звучали бы в стиле «За всё хорошее против всего плохого».

Но за всеми ответами непременно стояло бы смутное ощущение «неправды» происходящего. Люди понимают, что, выражаясь словами уже поэтов 20-го века, «всё не так, как надо», «но как надо, извините, не знаем». И Некрасову лучше других удавалось передать это ощущение в своих стихах. Его герои вздыхают об этой неправде, а потом продолжают привычно тянуть свою лямку.

Что же касается некрасовского вопроса «Кому на Руси жить хорошо?», то и Николай Алексеевич, и другие великие русские писатели, отвечает на него через отрицание, через противоположный по смыслу вопрос. Можно сказать, что одна из главных тем русской литературы – «Кому на Руси жить плохо?», и как именно плохо. По сути, это лейтмотив всего творчества Некрасова, «печальника горя народного», который как никто другой умел находить те самые нужные слова для описания человеческих страданий. Ответ же на прямой вопрос повисает в воздухе и звучит риторически; задающий его, как правило, уже негласно подразумевает ответ: «Никому!».

Семеро некрасовских крестьян вот уже полтора века ходят по Руси и никак не могут отыскать счастливчика. Легко представить, как они в наши дни опрашивают чиновника и бизнесмена, звезду эстрады или спорта, не говоря уже о простых людях, и выясняют, что ни один из них не считает, что ему «живётся весело, вольготно на Руси». И кажется порой, что эти семь мужиков так и будут ходить по России до скончания веков. Ведь без чётких и ясных ответов на первые два вопроса третий так и останется риторическим.

100. Анастасия Кончикова, учащаяся школы №108 имени Ю.В. Андропова. Моздок

Мысли о поэте

Я пишу потому, что я больше не в состоянии об этом думать.

Маяковский В. В.

Представьте усадьбу девятнадцатого века …Со старым запущенным садом, обнесенным глухим забором. В заборе проделана лазейка. Когда глава семейства уезжает, его сын зазывает к себе крестьянских детей. Дети набрасываются на фрукты, но стоит няньке крикнуть: «Барин идет!» — как они мгновенно исчезают. Представьте, как тот же самый мальчик убегает с деревенскими друзьями в лес на речку. Или вот он зимой на охоте лезет в холодную воду за подстреленной уткой, когда собака не захотела доставать из воды дичь…
Этот мальчик – будущий поэт России, Николай Некрасов. Он родился 10 декабря 1821 года.. Уже тогда, в детстве, проявлялись главные черты его характера.

Какой же это был характер? Вглядитесь в черты портрета, выполненного Крамским И.Н. Весь характер здесь. В облике чувствуется природная скромность. Взгляд — проницательный, глубокий, в нем и печаль, и страсть одновременно. В нем смелость и жажда участия, действия. Морщинки на переносице выдают заботу. Сомкнутые губы хранят сдержанность фраз, воспитанную силой духа. Скрещенные на груди руки – знак своенравия и непокорности.

В возрасте семнадцати лет Некрасов отправился в Петербург для определения в Дворянский полк, как и мечтал его отец, но поступил вольнослушателем на филологический факультет. Каким же сильным характером нужно обладать, чтобы разорвать отношения с отцом и лишиться материальной поддержки! А потом… Голод. Нужда. Не всегда была и квартира. Не многим дано понять, каково это — быть выгнанным из дома в холодную ноябрьскую ночь, когда над тобой сжалился только нищий.

Наверное, потому творчество Некрасова наполнено мрачными картинами из жизни бедных, что он знал на собственном опыте, о чем писал. Никто до него не осмелился так громко и гневно озвучить главную проблему России. «Хлеб полей, возделанных рабами, Нейдет мне впрок», — заявил он в стихотворении «На родине» в 1855 году. И его редакторская деятельность во главе журналов «Современник» и «Отечественные записки», и его творчество были подчинены главной цели — достучаться до современников.

В ком чувство долга не остыло,

Кто сердцем неподкупно прям,

В ком дарованье, сила, меткость,

Тому теперь не должно спать…(1)

Истории, рассказанные им в стихах, реалистичны, а образы рельефны и ярки. Стоит закрыть глаза, и … Читатель видит, как маленький Ваня таращит полные любопытства глазёнки в окно поезда. За окном — «Славная осень!.. Лед неокрепший на речке студеной …»(2).

Проходит минута, и картина меняется. Теперь слышно завывание пурги. Раздаётся звон колокольчиков. Это мчится по снежной пустыне возок княгини Трубецкой. Я вижу ее тонкий профиль…

Мне хочется петь вместе с коробейниками, идущими по пыльной столбовой дороге. А несколько мгновений спустя хочется плакать.

Реалистичные истории рассказаны без лишнего пафоса. Постоянные фольклорные эпитеты и устойчивые фольклорные выражения (пословицы, фразеологизмы), разговорные и диалектные слова, быстрая смена событий, диалоги – все эти приёмы создают ощущение стремительно вращающейся карусели. Жизнь врывается со страниц книги и не просто захватывает, а поглощает целиком, требует всего тебя, подчиняет стихии народных звуков и красок.

Нередко продолжение его стихов полно контраста по отношению к вступлению. Жизнерадостное описание пейзажа может сменяться гнетущим голодным состоянием крестьянина, подёнщика. Его силы подорваны тяжкой работой, его воля в забвении. Естественная гармония природы подчеркивает безобразие человеческих взаимоотношений, где нет места жалости сильного к слабому, сытого к голодному. За веселостью, сопровождающей описание крестьянского быта, проглядывает боль, как за пёстрыми заплатками – голое тело.

Сладка еда крестьянская,

Весь век пила железная

Жует, а есть не ест!

Да брюхо-то не зеркало,

Мы на еду не плачемся…

Работаешь один,

А чуть работа кончена,

Гляди, стоят три дольщика:

Бог, царь и господин!(3)

Николай Некрасов – мастер портрета. Однако его портретные зарисовки не в подробном описании внешности. Они в жестах, в мимике, фразах. В этом их сила. Особенно удаются ему женские портреты. В галерее лиц представлены все сословия от светских красавиц до тружениц-крестьянок.
Некрасов не первооткрыватель в изображении простолюдинок на страницах русской художественной литературы. Он лишь последователь Карамзина Н.М., Жуковского В.А., А.С. Пушкина. Но это «лишь» в корне отличает его от предшественников. Его образы многогранны, в них есть твердость, смелость поступков, независимость характеров. Некрасовская крестьянка «И голод и холод выносит, Всегда терпелива, ровна…»(4). Именно Н.А. Некрасов привлек всеобщее внимание к незавидному положению женщины в России и безнравственному подчас отношению к ней в русском обществе.

Пишу и боюсь только одного: как бы кто не подумал, что я преследую цель создать идеальный образ идеального поэта и гражданина. Ни в коем случае не стремлюсь к этому. «Редко кто из выдающихся писателей возбуждал при жизни и после смерти столько разноречивых оценок, как Н.А. Некрасов»(5). Он был живой человек со своими сильными сторонами и слабостями. Мог раздавать деньги на доверии и скопидомничать в мелочах, был временами чрезмерно уныл, временами чрезмерно расточителен во всем: в средствах, в чувствах.

Я тут обмолвилась, что творчество Некрасова наполнено мрачными картинами из жизни. Исправлюсь: у Некрасова удивительным образом получалось сочетать в стихах радость и душевную боль, иронию и восхищение, тоску и юмор. Наверное, это происходит потому, что «… как бы ни пригнула его судьба к земле, в нем никогда не исчезали желание и способность искать глазами небо…» (6)

Примечания

(1) Некрасов Н.А./Поэт и гражданин.

(2) Некрасов Н.А./Железная дорога.

(3) Некрасов Н.А./Кому на Руси жить хорошо/Часть 1/Глава 3.

(4) Некрасов Н.А./Мороз, красный нос/Часть 1/Глава 4.

(5) Кони А.Ф./Николай Алексеевич Некрасов.

(6) Михайловский Н.К./Литературные воспоминания.

99. Виталий Горошников, директор и главный редактор издательства «Медиарост». Рыбинск, Ярославская область

Некрасов: ярославские ключи

Ярославец как особый тип русского человека не раз становился объектом рефлексии – как «авторов с именем», так и коллективного наблюдателя из народа (в пословицах-поговорках-анекдотах). Гоголевское определение «ярославский расторопный мужик» очень точно схватывает суть. Предприимчивость, быстрый практичный ум, открытость людям и миру, при этом лукавство и насмешливость, умение услужить и выслужиться, — все это делало ярославцев, которые, как известно из той же пословицы, «все красавцы», незаменимыми на самых разных поприщах русской жизни. Тому были, конечно, историко-географические предпосылки. Ярославский край – территория внутреннего пограничья: с одной стороны, начало русского Севера, с другой – самое сердце исторической волжско-окской ойкумены; равное тяготение сразу же и к Москве, и к Петербургу, а вниз по главной русской реке – и ко всему большому и разнообразному, на тысячи вёрст, миру Поволжья, а дальше, через Каму, на Урал, оттуда – к Сибири и Дальнему Востоку. Все эти географические координаты здесь не искусственная абстракция: каждая из траекторий прочерчена тысячами и тысячами ярославских судеб. Многочисленные краеведческие изыскания – тому подтверждение. При этом ярославец не так просто поддается определениям – он всегда недосказан, неуловим, ироничен и самоироничен, наконец, настолько расторопен, что ему просто не до прокрустова ложа и внешних определений, и самоидентификации. Не думая сводить Некрасова к его ярославскому генетическому коду (права была Зинаида Гиппиус: «большой поэт, большой человек»), посмотрим все же на него «по-ярославски»: без лести, но отдавая должное.

Парадоксальность и противоречивость фигуры Некрасова, о которых много говорилось и современниками, и поздними исследователями, таковыми являются только если следовать внешней канве событий его личной, литературной и общественной жизни. Мировоззренческий, а точнее интуитивно-поведенческий (так как не всё тут отрефлексировано, как правило, в полной мере) генотип ярославца органично совмещает в себе практически любые противоречия. Оксюморон как форма и принцип жизни, жизни ярославца в 19 веке — слуги и господина авансцены и закулисья мира двух столиц – в судьбе Некрасова явлен в полной мере.
Взглянем на два ключевых места его ярославской судьбы – Грешнево и Карабиху. И на три поэмы, созданные на Ярославской земле, — «Мороз, Красный нос», «Русские женщины», «Дедушка».

Ярославское пространство Некрасова в Грешнево — пространство мифа и мистификаторства, которое предвосхищало, на мой взгляд, не только жизнестроительство как стратегию классического серебряного века, но и циничное «пользование» хайпом — инструментом уже века нынешнего. Что-то подсказывает: быть бы в наши дни Некрасову и стримером, и блогером — с многомиллионной армией подписчиков. А подсказывает, помимо прочего, анализ одного из ключевых мифов биографии Некрасова, корни которого в Грешнево — миф разрыва в юности с отцом, ставший хрестоматийным. Не было восстания сына — всё было и прозаичнее, и проще. Не «бунт» непокорного сына отвел поэта от мундира: в год приезда Некрасова в Петербург для поступления в Дворянский полк набора в оный не было. Вот и вся драма выбора пути. Отец наверняка не возражал бы и против университета, да юный поэт перед этим два раза подряд остался на второй год в гимназии – много двоек и прогулов. Отцу накладно было содержать сына в Петербурге, тем более, тому ровным счетом там делать было нечего и жить негде. Но Николай домой ехать не хотел – весь в мечтах был и звуках. Папа ругался – нервничал. Некрасов сделал эту житейскую историю предельно драматичной, спрятав ее начала и концы в воду недосказанностей и умолчаний. Между тем, отношения с отцом поэт поддерживал всегда. Семейную сердечность отношений показывают воспоминания сестры Некрасова о «типичной» подготовке к встрече сына в Грешнево, где отец и рад, и взволнован, и нетерпелив в ожидании любимого сына.

Ярославское пространство Некрасова в Карабихе — пространство роскоши: эту усадьбу — большой господский дом, гостевые флигели, огромный парк, каскад прудов — преуспевающий издатель//успешный карточный игрок купил у князей Голицыных, один из которых в начале 19 века был ярославским губернатором. Некрасов приезжал сюда летом — писать и, конечно, предаваться одному из своих главных отдохновений — охотиться. Существует местная полулегенда с подозрительной конкретностью деталей об особом отношении поэта к своим любимым охотничьим собакам: они обедали в столовой вместе с хозяином, а прислуживали им люди — слуги слуги «музы гнева и печали». «Челядь» ждала барина с нетерпением: он был прост, прям и добр. Без натуги.
Ярославское пространство Некрасова — пространство экзистенциальных переживаний. Именно здесь поэт создал одно из самых сильных описаний смерти — главных героев поэмы «Мороз, Красный нос». Ни одной фальшивой ноты, никакого сентиментального послабления, минимум определений. Смерть — через глаголы и существительные, обстоятельствами места и времени, — словами, которые «просты и глуховаты». Быть в стихах соразмерным смерти — не выше и не ниже её — таким предстает здесь Некрасов. «Некрасов ни одному из величайших художников русского слова не уступает в силе», — совершенно справедливо констатировал Венгеров. Но здесь же — в Карабихе, написав свои «декабристские» произведения, — Некрасов выступает пусть не горлопаном, то агитатором уж точно: его социально-политические оценки прямолинейны и инфантильны, не укоренены в истории и напрочь лишены даже тени рефлексии. Мир его представлений о русской истории чурается даже минимальной сложности — есть только черное «проклятого режима» и исключительно белое «борцов» с ним. Есть мир земного рая — Запад, и есть мир рабов — Россия. Интересно, что говоря о смерти героев поэмы «Мороз, Красный нос» Некрасов сдержан, точен, его стиль аскетически строг, а вот в «Русских женщинах», рассказывая про «добро и зло» без полутонов, он часто сентиментален и риторичен, а его художественный инструментарий вполне себе голливудский — лих, мелодраматичен и не без исторической клюквы. Если б сегодня в Голливуде Некрасов снимал сериал о русских дворянах (а с его талантом и предприимчивостью это не было бы удивительным), князь Волконский был бы черным. Некрасов всегда в духе и на острие времени в том плане, что мир его социально-политических представлений конституирован катехизисом российского интеллигента, который всегда против, потому что всегда за: подставить нужные дополнения — дело нехитрое.
Произведения, созданные на ярославской земле, показывают, что в одних случаях автор надвременно мудр и точен, в других – сиюминутно-коньюнктурен и многоречив. В этом – тот же парадокс и оксюморон. И в этом Некрасов остаётся самим собой. Большим поэтом.

***

Крестьяне-отходники одного из уездов Ярославской губернии прославились в 19 веке тем, что монополизировали рынок услуг переводчиков с самых разных языков в портовых городах Российской империи. Дар коммуникатора, связующего звена между людьми и мирами – дар свыше, ярославский дар. В этом примере есть какой-то таинственный ключ к Некрасову. Свой и за картежным столом с высшими сановниками, свой и в гуще литературной жизни, и на охоте с местными мужиками, — для каждого есть свой Некрасов, а у Некрасова для каждого – есть свой язык. Эта невероятная «поливалентность» может вызывать и восхищение, и отторжение, а Гиппиус увидела в этом загадочность. Загадку Некрасова разгадывать стоит: его стихи о любви и смерти – в числе лучшего из того, что было написано на русском языке. Когда бы то ни было.

98. Дмитрий, студент Ярославского градостроительного колледжа

Писатель и поэт Некрасов – один из самых популярных авторов, которые смогли отличиться не только в России, но и за рубежом. Его произведения очень часто читают в Европе и также на Западе, потому как данный поэт обладал поистине огромным талантом, который он к тому же постоянно развивал, что в купе и привело его к тому, каким его знает весь мир сегодня. Этот автор с самого детства обнаружил в себе талант, а потому решил развивать именно его. Он слушал лекции по данной теме, очень часто читал книги, и, конечно же, писал собственные произведения. От постоянного количества практики его творчество стало по правде уникальным.

Похожие произведения на произведения Некрасова вряд ли можно найти. Этот автор писал своим особым языком, который запоминался читателю, и привлекал его своей необычностью и запутанностью, но в тоже время понятностью и лёгкостью. Только данный автор мог так писать, и, наверное, потому его называли литературным гением, который всего смог добиться сам. И правда, в самом начале пути у этого человека совсем не было денег, и потому он тратил практически все свои силы на написание произведений под заказ, за что получал неплохие деньги. А когда его дела наладились, он смог сделать себе имя, и отнюдь не благодаря тем деньгам, что у него были.

Творчество Некрасова имеет особую ветвь в своём развитии – Культ души человека. Для Некрасова тема души и душевности играла по правде важнейшую роль, которой автор отводил самый первый план из всех возможных. Через свои произведения автор доносил до читателя свои простые мысли, которые были направлены на улучшение мировосприятия человека, и на формирования его жизненной философии ровно как устоявшейся ничего не ищущей личности. Однако при формировании этой личности, автор также не забывал мотивировать своего читателя на саморазвитие, так как он считал именно самообучение двигателем прогресса в формировании человеческой личности. Таким образом, автор создавал обратную связь между собой и читателем, благодаря которой он мог донести до него свои мысли, а читатель мог принять эти мысли, переработать, и позже поделиться с автором, так как Некрасов часто проводил лекции, на которых общался с юными писателями и также со своими читателями. На данных лекциях они делились своими собственными соображениями и рекомендациями по отношению к творчеству писателя.

97. Александр Корочков, Лицей при МПГУ. Москва

В этом году исполняется 200 лет со дня рождения Николая Алексеевича Некрасова. Человеку, который пламенно любил свою Родину и посвятил всю жизнь служению народа. “Важно только одно”,- говорил Некрасов, — “любить народ, родину, служить всем сердцем и душой.”. Образ Матушки Руси проходит через всё его творчество:

Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и могучая,

Ты и бессильная,

Матушка Русь!

В произведениях, посвященных этой теме, поэт затрагивает наиболее важные и острые проблемы своего времени. Некрасов не может равнодушно смотреть на социальную несправедливость, тиранию “сильных мира” и бесправное положение простого народа. В 1846 году после посещения места, где прошло его детство, поэт пишет стихотворение “Родина”. С поместьем Грешнево у него связаны самые плохие воспоминания. С ранних лет мальчику доводилось видеть картины, не предназначенные для детских глаз: выбивание долгов и недоимок с крестьян, жестокие расправы, всевозможные проявления горя и нищеты.

…Текла среди пиров, бессмысленного чванства,

Разврата грязного и мелкого тиранства;

Где рой подавленных и трепетных рабов

Завидовал житью последних барских псов…

Впервые это стихотворение было выпущено только через 10 лет после написания, так как долго не допускалось к печати из-за цензуры и явного сходства сюжета с реальностью- тиранией и угнетенным народом. Центральная тема стихотворения “Родина” — это представление поэта об Отечестве. Зачастую Родина для человека «начинается» с детских воспоминаний и семейных традиций. Для Некрасова такими воспоминаниями становятся слёзы матери, страдания крестьян и безнаказанная жестокость отца:

Я знаю, отчего ты плачешь, мать моя!

Кто жизнь твою сгубил… о! знаю, знаю я!..

Навеки отдана угрюмому невежде

Всё это рождает в лирическом герое гнев и негодование. Судьба родины представляется поэту горькой и безжалостной, решение этому — изменение уклада жизни. Упреки, брошенные Некрасовым в сторону власти, не заслоняли для него бедствия отечества.

В разгар крымской войны он видел слёзы матерей на лице родной земли и написал стихотворение “Внимая ужасам войны”. В финале стихотворения появляется ива, которая подчёркивает сокровенность и безысходность материнского горя:

Им не забыть своих детей,

Погибших на кровавой ниве,

Как не поднять плакучей иве

Своих поникнувших ветвей…

Скорбь матери — печаль самой земли. В этом стихотворении мы видим, что источником поэзии является далеко не ненависть, а сострадание, а это чувство спасительное. Становится возможным приобщение к судьбе страны и принятие её духовного пространства. “Спасибо, сторона родная, за твой врачующий простор! — пишет поэт в стихотворении “Тишина”.
В творчестве Некрасова тема Родины неразрывно связана с темой простого народа.“Я лиру посвятил народу своему” — сказал писатель в стихотворении “Элегия”. Стихотворения поэта — это его чувства и мысли, его горькая судьба, отчаяние. В стихотворениях “Размышления у парадного подъезда”, “Мороз красный нос”, “Несжатая полоса” писатель показывает глу­боко реалистичную картину народной жизни. Правдиво и без всяких приказ рассказывает о тяжелой доле крепостного человека.

В 1864 году Некрасов пишет стихотворение “Железная дорога”, которая рассказывает о бедственном положении крестьян и использовании их труда в непосильных работах. В стихотворении говорится о строительстве железной дороги, во время которого происходила жестокая эксплуатация народного труда.

В произведении мы видим жизнь двух слоев общества: рабочие крестьяне против господ. Им никогда не понять друг друга, потому что они не могут поменяться местами. Мы прекрасно понимаем, какая судьба ждёт Ванечку, который родился в богатой семье, а вот крестьянские дети обречены на безрадостную нищую жизнь и тяжкий труд. И это никак не изменить, пока в обществе не наступят значительные перемены,- как бы сетует между строк поэт. Произведение “Железная дорога” показывает, что творцами всего великого являются простые мужики, но заслуги достаются господам. Автор призывает нас не забывать о том, кому на самом деле мы обязаны строительством той же самой железной дороги.

Мы надрывались под зноем, под холодом,

С вечно согнутой спиной,

Жили в землянках, боролися с голодом,

Мерзли и мокли, болели цингой.

Грабили нас грамотеи-десятники,

Секло начальство, давила нужда…

Всё претерпели мы, божии ратники,

Мирные дети труда!

Особое внимание в своих стихотворениях Некрасов уделяет русским женщинам. О полном бесправии, непосильном труде и бесконечном горе бедной крестьянки говорит поэт во многих стихотворениях. “В полном разгаре страда деревенская… Доля ты! — русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать.” Эти строчки из стихотворения “В полном разгаре страда деревенская”, которое перекликается со стихотворением “Тройка”, в котором поэт только напоминает девушке о тяжёлой доле, которая её ожидает:

Отцветешь, не успевши расцвесть,

Погрузишься ты в сон непробудный,

Будешь нянчить, работать и есть.

Конечно, поэт глубоко сочувствует женщинам, но при этом не перестаёт восхищаться удивительным духовными качествами своих героинь: их огромной силы воли, чувством собственного достоинства и подлинной гордостью, не задавленной тяжёлыми условиями жизни.“ Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт” — пишет Некрасов в поэме “Мороз, красный нос”. Умеет она, сбросив с себя бытовые заботы, отдохнуть и повеселиться. Она строга, но это совершенно не значит, что ей не свойственна любовь и сострадание к людям.
Русская женщина — прекрасная мать. В стихотворении “Соловьи” мама учит детей прекрасному и учит любить природу. Ей очень хочется, чтобы её дети были счастливы. Выражая мечту всех матерей, она говорит, что если бы были для людей земли, где они жили бы свободно, то “всех на руках своих детей туда бы отнесли крестьянки”. Лирические героини Некрасова способны и на нравственные подвиги. Подтверждением этому являются образы княгинь Трубецкой и Волконской, созданные в поэме “Русские женщины”. Некрасов воспел подвиг жён декабристов, разделившие горестную судьбу своих мужей:

Нет! Я не жалкая раба,

Я женщина, жена!

Пускай горька моя судьба –

Я буду ей верна!

Первоначальное название поэмы “Декабристки” Некрасов заменил на более общее — “Русские женщины” . Этот факт говорит сам за себя. Лучшие качества, присущие героиням этой поэмы, такие как: сила духа, умение пожертвовать собой, сила воли — это черты русской женщины, к какому бы социальному классу она не принадлежала. Поэт отдает должное нравственной красоте и подвигу русской женщины: “О мать моя, подвигнут я тобою! Во мне спасла живую душу ты!” Можно сказать, что переживания за их судьбу проявляется в каждой строчке стихотворений Некрасова.

«…За Некрасовым остается бессмертие, вполне им заслуженное… за преклонение его перед народной правдой, что происходило в нем не из подражания какого-нибудь, не вполне по сознанию даже, а потребностью, неудержимой силой.» — писал Федор Михайлович Достоевский в журнале “Дневник писателя”. Поэзия Некрасова и есть пример служения народу. Писатель укрепил мотивы народности и гражданственности, продолжая тем самым традиции Александра Сергеевича Пушкина.

96. Полина Малюкова, Лицей МПГУ. Москва

Детство

21 ноября 1821 года на Украине в городе Немиров Каменец-Подольской губернии родился Николай Александров Некрасов. Его отец служил в полку, который размещался недалеко от места рождения. Маленький Коля был третим ребенком в семье.

Его семья была не очень зажиточной. Все из-за того, что предки были неравнодушны к азартным играм-картам. Дед Коли, который был зажиточным помещиком, проиграл большую часть своего финансового состояния.

Семья являлась многодетной, но к сожалению, до взрослого возраста дожили не все. У Николая Александровича было два брата и одна сестра.

О своем детстве он вспоминал :

Нет! в юности моей, мятежной и суровой,

Отрадного душе воспоминанья нет;

Но всё, что, жизнь мою опутав с детских лет,

Проклятьем на меня легло неотразимым, —

Всему начало здесь, в краю моем родимом!..

Сам Некрасов говорит нам, что когда он был совсем маленьким, то некоторые события оказали на нем влияния и во взрослом возрасте. Мы можем предложить, что это было связанно с тем, что у них не была счастливая семья.

Алексей Сергеевич Некрасов – отец Коли ушел в отставку. Военная служба сказалась на его характере. Ведь, военных воспитывают очень строго.

Елена Андреевна – мать Некрасова была воспитана в чистом духе дворянства. Она была доброй, с мягким характером. Эта женщина хорошо знала русскую классическую литературу, обладала прекрасным голосом.

Вот как отзывается поэт о своей матери в поэме «Мать»

Когда кругом насилье ликовало,

И стая псов на псарне завывала,

И вьюга в окна била и мела,

О, мать моя, подвигнут я тобою

Во мне спасла живую душу ты!

Когда бушевал отец Некрасова, то мать старалась всячески уберечь своих детей от стресса.

Вот так мы можем видеть, что детство влияет на человека. А значит, в произведениях Николая Александровича не раз всплывет эта тема.

95. Алиса Семина, ученица лицея МПГУ. Москва

Некрасов далёкий и близкий

Мой дедушка был человек жизнелюбивый и артистичный, обладал приятным баритоном. Когда семья собиралась на даче, у нас часто звучали песни. Ария Мистера Икс из «Принцессы цирка» и «Коробейники» были любимыми.

В пятом классе я прочитала «Зеленый шум», ту версию, которую предлагал учебник литературы. Это стихотворение настолько меня впечатлило своей мощью, ритмом, узнаваемым образом шумящей от ветра листвы, что до сих пор стоит о нем только подумать, так сразу шум — в уши, запах зелени — в нос, и много света – в глаза.

А после восьмого класса – «Коробейники» и «Зеленый шум» были прочтены полностью (с убийством в первом и неубийством – во втором). С этого и начался мой интерес к Некрасову.

Цитаты Ивана Тургенева «Поэзия не ночевала в стихах Некрасова» и Виссариона Белинского «Да знаете ли вы, что Вы поэт — и поэт истинный?» известны каждому, кто интересовался поэтом. Также как анкета Корнея Чуковского, в которой он задает еще один «критерий» оценки. «Как Вы относитесь к распространенному мнению, будто Некрасов был безнравственный человек?»

Очень долго исследователи творчества Некрасова бродили меж четырех стен: «поэт – не поэт», «честный человек – человек безнравственный». Надо отдать им должное: творчество Некрасова и обстоятельства его жизни хорошо изучены, правда часто в угоду идеологии или сенсации фонарь исследователя подсвечивал только один угол.

Я верю, что к 200-летию со дня рождения поэта литературоведы и читатели выбрались из маленькой избушки, потому что Некрасов – поэт гениальный и человек честный. Мне очень близка позиция Михаила Макеева – автора вышедшей в 2017 году в серии «Жизнь замечательных людей» книги «Николай Некрасов». Макеев понимает и любит своего героя, стремится к правде, развенчивает некоторые мифы, автором которых отчасти был и сам Некрасов.

Самые важные из них: отец Некрасова не был таким жестоким крепостником, каким рисует его сын, а мать — не была тем ангелом, чей образ живет в стихах поэта. Самые простые тому доказательства — от отца Николай унаследовал умение играть в карты и страсть к охоте (вряд ли бы сын предавался этим занятиям с такой любовью, если бы ненавидел отца), а к матери – не приехал на похороны, хотя имел такую возможность.

Думаю, такое мифотворчество было необходимо Некрасову в случае отца, чтобы сблизить автора и лирического героя; в случае матери — это преклонение перед женщиной, создание светлого образа, который мог бы служить опорой в творчестве.

Анна Ахматова знала, любила, понимала Некрасова. В некоторых ее стихах есть от Некрасова и тема и слог. А еще, кажется, что

Мне ни к чему одические рати

И прелесть элегических затей.

По мне, в стихах все быть должно некстати,

Не так, как у людей.

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда,

Как желтый одуванчик у забора,

Как лопухи и лебеда.

Это очень о Некрасове…

Это состоять в Петербургском гастрономическом «обжорном» обществе и высмеивать его в стихах; это изъять из продажи свой первый поэтический сборник, а позже стать самым читаемым современниками поэтом; это во благо «Современника» проигрывать цензорам в карты, но при этом выиграть в карты будущую жену…

А еще – никогда не объясняться с клеветниками и не опровергать слухи, не оправдываться за поступки. Это тот Некрасов, который мне понятен и близок. Близок и как человек, говоря по-современному, «сделавший себя сам». Провалить экзамены в Университете, поступить туда вольнослушателем. Пребывать в столь бедственном положении, что вызывать жалость нищих. И при этом писать, писать, писать. Письма за неграмотных, заметки, рецензии, водевили и… стихи. Быть «литературной тлей». Работать, работать, работать. Попасть в правильную среду, встретить нужных наставников, пестовать литературный вкус, оттачивать гражданскую позицию. И в результате стать издателем «Современника» и членом Английского клуба.

Как далек автор сборника «Мечты и звуки» от Некрасова, писавшего молодому Толстому: «Вы уже много сделали… и еще больше сделаете, когда поймете, что в нашем Отечестве роль писателя есть прежде всего роль учителя и, по возможности, заступника за безгласных и приниженных»!

И такой Некрасов мне тоже понятен. Невероятное гражданское сопереживание, понимание того, что поэт в России больше чем поэт.

Однако, как только осознаю, что Некрасов – это издатель, своим вниманием и материальной поддержкой выведший в люди многих литераторов второй половины 19-го века, открывший Толстого, Достоевского, Гончарова, Островского, разделивший редакторство с Добролюбовым и Чернышевским – от близости не остается и следа.

«Распалась цепь великая, Распалась и ударила. Одним концом – по барину, другим по мужику» — так понимать произошедшее в обществе мог только глубокий мыслитель. Да и Савелий из «Кому на Руси жить хорошо» — предтеча героев Достоевского. Невозможно представить – какой была бы литература, поэзия и наше понимание второй половины 19 века без Некрасова и его редакторства в «Современнике» …

Почему же Некрасова так не ценили его современники – поэты?

Тому есть две причины.

Первая — смысл. Некрасов ввел в литературу темы и переживания, о которых не то чтобы писать, говорить раньше было невозможно. Для меня ярчайший пример этого:

Вот идет солдат. Под мышкою

Детский гроб несет, детинушка.

На глаза его суровые

Слезы выжала кручинушка.

А как было живо дитятко,

То и дело говорилося:

«Чтоб ты лопнуло, проклятое!

Да зачем ты и родилося?

Гробок, 1850 год.

Новые темы потребовали от автора расширения лексики. Крестьянские дети, русские женщины, Мороз – Красный нос привнесли в стихосложение слова, которые раньше не использовались в поэзии. Поэзия по лексическому наполнению, динамике событий стала почти прозой.

Вторая причина – размер.

Благодаря Некрасову двустопный ямб и хорей сменила палитра трехстопных размеров. Прежде всего некрасовский анапест. Было: Иван – Ваня. Стало: Ванечка – Ванюша – Иоан!

Современные литературоведы часто пишут о том, что многие классические произведения и авторы непонятны читателям 21 века. То, что волновало раньше перестало волновать сейчас. Вероятно и у меня есть и еще будут такие книги и авторы. Прошла, прочла, не заметила, почти забыла. Но Некрасов – не из их числа. Он интересует, волнует, стирает те самые двести лет.

И главное для меня, что Некрасов осознавал свою двойственность: «Во мне было всегда два человека — один официальный, вечно бьющийся с жизнью и темными силами, а другой такой, каким создала меня природа».
94. Серафима Белоусова, ученица 6 «Б» класса, МБОУ СОШ № 39. Воронеж

Николай Алексеевич Некрасов — выдающийся русский писатель, поэт. Родился 28 ноября 1821 года в городе Немиров, Подольской губернии в Российской империи. Он родился в дворянской семье. Отец его, Алексей Сергеевич Некрасов, был военным поручиком. Мать, Елена Андреевна Закревская, была очень образована, из богатой семьи, проживавшей в Херсонской губернии. Детство Николая Алексеевича прошло в родовом имении Некрасовых в селе Грешнево Ярославской губернии. У Некрасова была большая семья, у него было 13 братьев и сестер. В 11 лет Николай поступил в ярославскую гимназию. Интереса к учебе у него не было, и отец забрал его из пятого класса гимназии. На этом его образование и закончилось. В 17 лет отец задумал определить сына в дворянский полк, так как мечтал о военной карьере сына. Но Некрасов был иного мнения, и решил поступать в Петербургский университет, однако экзамена не сдал и поступил вольным слушателем на филологический факультет. На этот момент отец оставил его без всякой материальной помощи, и поэтому ему приходилось тратить много времени на поиски заработка нежели на обучение.

Став самостоятельным, Николай Алексеевич начинает свою литературную деятельность с дачи уроков и печатает небольшие статьи, сказки в стихах в «Литературной газете». Некрасов публикует свои произведения в т «Отечественных записках», «Современнике».

В школе мы изучали такие произведения Н.А. Некрасова, как: «Дедушка Мазай и зайцы», отрывок из поэмы «Мороз, красный нос» «Есть женщины в русских селеньях…», отрывок из произведения «Крестьянские дети» «Однажды, в студеную зимнюю пору…». Обобщенно в этих произведениях прослеживается тематика быта и вообще жизни русских крестьян. Исследователи творчества поэта указывают, что в ранние годы отец Некрасова, будучи зажиточным помещиком, возил сына с собой. И во время разъездов сын видел мертвых крестьян, выбивание с них недоимок, что залегло глубоко в душу писателя в виде печальных картин народного горя. Строки Николая Алексеевича посвящены страданиям русского народа, трудной и трагичной жизни крестьян.

Творчество Николая Алексеевича Некрасова вызывало у меня разные чувства, мысли. Нельзя сказать, что с первого раза поэзия Некрасова меня сильно увлекла, заинтересовала. Но вчитываясь и вдумываясь в его строки, я осознала: тематика его книг остается актуальной. Нет сегодня крепостного права, нет крестьян, но простой народ и сегодня живет не очень счастливо. Он испытывает много сложностей и страдает. Жизнь во многом не принадлежит ему, многое зависит от обстоятельств. В России в наше время большинство людей живут бедно. Работа низкооплачиваемая. Люди труда, рабочих профессий не очень почитаются в современном обществе. Произведения же Некрасова говорят о любви и уважении к труду простого человека. Я думаю, этого так не хватает всем нам.

Некрасов описывает русских женщин, их духовную мощь и телесную красоту, нравственность, показывает тяготы женской доли. Эта тема звучит очень современно. Русские женщины остаются сильные духом, смелые, заботятся о доме, о своей семье, о её нравственной составляющей, культуре. Нередко женщина сама содержит всю семью, стойко перенося все тяготы жизни.

Я хорошо знакома с произведением писателя «Дедушка Мазай и зайцы». Оно написано очень реалистично. Я вижу, как передо мной сидит дедушка и рассказывает эту историю. Там описано, как дедушка Мазай спасал зайчат во время половодья. Он плыл по реке и подбирал бедных зайчат. Кого с островка суши, кого с пня. Когда я представляю эту картину, у меня появляется чувство радости: животные спасены. Это книга о доброте ко всему живому, умении человека отзываться на боль другого живого существа.

93. Бузина Полина Андреевна, лицей МПГУ. Москва

«Жизнь того, кто смог понять людей»

Главное место в моей жизни занимают книги. С детства я увлекаюсь творчеством Н.А. Некрасова и восхищаюсь его умением создать в произведениях правдивый образ русского народа, вызвать чувства сострадания и любви к России разом.

Николай Алексеевич Некрасов родился 28 ноября 1812 года, в Подольском уезде Винницкой губернии, где в то время служил отец Некрасова, Алексей Сергеевич, армейский офицер. Брак родителей Некрасова был неравным: Елена Андреевна Закревская (мама поэта) происходила из достаточно обеспеченной семьи, и ее родственники были против сочетания красивой и образованной девушки с некогда небогатым военным. Их совместная жизнь действительна окажется несчастливой. Позже в целом ряде стихотворений большое место писатель уделит воспоминаниям о своем благородном, нежном укрытии в его грубом и достаточно тяжелом детстве. Отец много времени уделял сутяжничеству, поэтому сыну приходилось учиться самостоятельно. Несколько позже Алексею Сергеевичу пришлось из-за больших долгов занять место полицейского в уезде, во многие свои поездки он брал с собой Николая. В них мальчик увидел тяжелую жизнь крестьян, воспоминания о поездках останутся навсегда в памяти поэта и найдут отражение во многих сочинениях.

Окончив 5 классов в ярославской гимназии, юный Некрасов начинает писать небольшие стихотворения и поступает вольнослушателем на филологический факультет Петербургского университета, не получая материальной поддержки со стороны отца, поэтому самостоятельно ищет заработок. Некрасов начинает писать статьи для Литературной газеты, давать уроки, и выпускает сборник рассказов «Музыка и звуки». В.А. Жуковский и Б.Н. Полевой отнеслись к этой книге с интересом, однако В.Г. Белинский в «Отечественных записках» написал презрительный отзыв, после чего Некрасов сжигает свои творения. Николай Сергеевич пробует себя в прозе: передаются первые ощущения от Петербурга и «взрослой жизни». Эти же произведения уже можно причислить к началу критического реализма. Но все же стиль и манера написание не сравниться с тем, что будет в произведениях после.

В начале 40-х годов Некрасов, начинает тесно общаться с Белинским и получает от него одобрение на публикацию стихотворения «В дороге». Позже появляется успешный сборник писателя «Петербургский сборник».

Новый этап писательской деятельности Николая Некрасова начинается в конце 1846 года, когда он, вместе с писателем и журналистом Иваном Панаевым приобрёл в аренду у Плетнева журнал «Современник».

С первых лет Некрасов выполнял самую трудную работу: читал и переписывал многочисленные статейки, писания. Журнал продолжал работу во время строгого преследования цензуры, хотя список произведений значительно уменьшается, «Современник» по сравнению с рядовыми российскими журналами выходит вперед.

После манифеста 1861 года об упразднении крепостничества Николай Некрасов выпускает стихотворение «Свобода». Здесь можно наблюдать за волнениями автора по поводу положения крестьянства. В произведениях 1860-ых годов прослеживается связь между писателем и народом, напряженным и бунтующим обществом. Некрасов часто пишет про цензуру и ее неблагоприятное влияние как на писателей, издателей, так и на общество в целом. И, в 1866 году после неудачного покушения на Александра 2, журнал закрывается, несмотря на то, что «Современник» стал главным российским литературным изданием.

Таким образом, можно проследить в течение каких жизненных этапов у Некрасова менялись взгляды на жизнь, однако одно оставалось неизменимым: близость поэта с русским народом и его большая любовь к России.

92. Владимир Прибосный, иллюстратор

На фотопортретах Некрасова можно увидеть его гигантские усищи чуть ли не до плеч. Давайте не будем забывать об этом, а еще он писатель.

Здесь сразу же начинаются проблемы.

Первая после его литературы в том, что Некрасову оказалось мало быть просто писателем и он занялся организацией и чужих текстов.

Его издательский успех выглядит как сговор с цензурой. Русская литература середины девятнадцатого века должна была быть ярче, но ее пинали сразу с двух сторон. Некрасов видел много плохих текстов и помогал со своей стороны. Он правильно понял в какую сторону будет двигаться язык, но не справился с ним, а за простоту его хвалят только в дополнение к состраданию.

Гонять крепостных для Николая Алексеевича было бы естественнее работы военным, но к сожалению, каким-то случаем он узнал о существовании рифмы, и в этот момент все пошло не так.

Некрасов выигрывал в карты десятки тысяч рублей из серебра в год и мог бы написать Какегуруи уже тогда. Вместо придумал образ. В итоге его настоящего только повредила этикетка революционного автора, сложив в один ряд к Горькому, когда правильнее было бы вспоминать его как барина, который не жалел денег на гонорары другим писателям.
В бесконечных рядах предлогов и определений он использовал и настоящие слова, но лучший текст, подписанный именем Некрасова, был подписан в том числе именами Григоровича и Достоевского.

Чехов сказал, что ни одному русскому поэту не прощает ошибок так охотно, как Некрасову. Чехов видел вещи хуже неудачной литературы, но я не знал, что он вежливый настолько.

Интересно было бы подумать, каких писателей следовало избавиться от внутрь журналов Некрасова, но я просто добавлю свою радость того, что Тургенев поссорился и с ним. К сожалению, не до конца, ведь Некрасов уже отказывался от дуэли, хотя любил охоту. Небольшая случайность и сумасшествия его похорон можно было бы избежать уже тогда. Теперь вместо русского языка я должен знакомиться с описанием аналогичной ситуации от Алана Айкборна: Достоевскому было очевидно, что думать не следует, и это тот редкий случай, когда он может послужить другому писателю примером.

Как странно отмечать, что автор умер?

В 1881 году на могиле Некрасова поставили голову, плечи и венок из металла. Полную фигуру ему заменяет постамент значительно выше человеческого роста. Это честный памятник

91. Сергей Дмитренко, историк русской литературы и культуры, прозаик. Москва.

Чем отличается русская литература от русского языка

1970-е годы. Тверской бульвар, 25. Литературный институт. Аудитория, где студенты ждут начала лекции по истории русской литературы пушкинско-гоголевского периода.

Входит лектор, великий и невообразимый Михалпалыч Ерёмин.

Студенты приветственно встают.

А он вдруг застывает у двери.

Начинает, полузакрыв глаза, читать.

Читает Некрасова, «Рыцарь на час»:

Повидайся со мною, родимая!
Появись лёгкой тенью на миг!
Всю ты жизнь прожила нелюбимая,
Всю ты жизнь прожила для других…

Читает долго, читает так, как умеют читать совсем немногие, очень просто, для круга друзей и при том наполняя весом каждое слово стихотворения.

Я не думал, что молодость шумная,
Что надменная сила пройдёт —
И влекла меня жажда безумная,
Жажда жизни — вперёд и вперёд!..

Окончательно закрутив аудиторию вместе со столами, стульями и студентами в тугой жгут, как смерч закручивает морскую воду, смолк.

Быстрым шагом подошёл к доске, стремительно схватил тряпку и стёр одним махом выведенное мелом:

— Нельзя это для прописей!

А были изображены на доске две первые из прочитанных им строчек: до нашей лекции здесь, видимо, прошло занятие по стилистике русского языка.

90. Андрей Порошин, преподаватель, литератор. Санкт-Петербург

Некрасов. Вдох и вход – тогда и сейчас

Двести лет поэту, а история восприятия его творчества – и через творчество образа — для каждого из нас исчисляется десятилетиями и во многом связана с темами и интонациями времени.

Некрасов во времена моего детства стоял в ряду: Пушкин – Лермонтов – Некрасов, или в более распространенном: Пушкин – Лермонтов – Тютчев, Некрасов, Фет. Поэзию его я со своими сверстниками углубленно изучал в 80-х – в школе и в вузе. В эпоху гласности и перестройки звучала она заунывно, грустно, тяжеловато, поэтический язык казался устаревшим, простеньким, скудным, особенно на фоне «возвращенных» в широкий кругооборот стихов Гумилева и Мандельштама, Цветаевой и Северянина. Среди этого бурления вод классик – «революционный демократ» ощущался уходящим в прошлое. Прозаизм и тоска вызывали – нет, не меланхолию, а настоящее уныние. Неудивительно: в юности мы стремимся к яркому будущему, мир Некрасова скорее вызывал ассоциации с поздней осенью – холодной, ветреной – после неурожайного лета.

Так казалось – и не без оснований — не только мне. Когда один из крупнейших исследователей творчества поэта, тогдашний директор Пушкинского Дома Николай Скатов выпустил эссе «За что мы не любим Некрасова» (в 6 номере «Нашего современника» за 1992 год – чуть запоздало, летом того года было уже не до Некрасова, шел гибельный рост цен на все, в том числе на книги и журналы), вектор раздумий автора не вызвал сомнений. Крылатые фразы поэта (вроде «Сейте! Спасибо вам скажет сердечное…») казались лозунгами, неотделимыми от фальши других, из века двадцатого, словес.

И тогда Некрасова во многом не хотели воспринять и понять. Да, чувствовалась несправедливость этого пренебрежения, да, на памяти были воспоминания о похоронах Некрасова и речи там Достоевского. Но… душно. Книги классика даже из «Школьной библиотеки» казались тяжелыми, один вид их вызывал вздох вместо вдоха. Интонация безнадежности вызывала внутреннее несогласие. Н.Н.Скатов уловил основание подобных настроений: «Он [Некрасов] сам всем организмом нашей истории и жизни нашей рождён был как особый и в своём роде единственный орган страданья». Страданий в нашей истории было достаточно, хотелось чего-то другого. Бытовая неустроенность, скудность материальной сферы отличала жизнь миллионов, они не хотели еще и читать об этом.

Для нескольких поколений широкого читателя поэзия Некрасова была обязаловкой, а ее пафос так и остался невостребованным, своего рода «несжатой полосой». Вместе с унылой прозой, действительно и не только в любви «неизбежной», отторгнутыми оказались сострадание и гуманизм. Произошел провал в антигуманизм – овраг, из которого мы до сих пор не можем выбраться.

Именно сейчас понимаешь, что художественный мир «поэта-демократа» не полупуст, как казалось когда-то, а способен наращивать смыслы и пафос. Неспроста ведь появилась формула Тургенева: «Стихи Некрасова, собранные в один пучок, — жгутся». Трезво написанные картины, как холодные по отдельности лучи, могут вызвать и огонь.

И Некрасов возвращается. Уход от сострадания всем угнетенным усугубил страдания читающего большинства да еще и превратил его, честно говоря, в читающее меньшинство. И это меньшинство, отодвинув (без преувеличения) сенсационные цифры некрасовских выигрышей в карты, жалобы Решетникова на тираническую жадность редактора-издателя, открывает Некрасова с другим интересом, с открытой к состраданию душой.

И видит, что новые ветра и волны оживляют, как еще недавно казалось, сумрачную и застоявшуюся бухту. Опять давно знакомые строки вызывают раздумья: «Что ты жадно глядишь на дорогу…», «Кому живется весело, вольготно на Руси?», «… И духовно навеки почил?». Старое звучит по-новому, потому что опять поздняя осень, холодная и скудная. Только многим теперь стихи кажутся легче, свежее, чем действительность. Студеные волны, серые в бессолнечную погоду, призваны смыть с берегов надоевший сор, постылую гниль… А там, глядишь, и зима, и новая жизнь, придет «Зеленый Шум, весенний шум»…

Легко читается некрасовская проза: хотя и зрима, но не так горька. Очерковая беспристрастность перемежается саркастическими комментариями, сближениями, отражавшими образ мыслей многих людей того времени. Персонажи его рассказов и повестей, как правило, нелюбимы автором и не вызывают сочувствия у читателя, лишены искренности и всякого романтизма, намека на тайну, вызывая в памяти героя стихотворения «Нравственный человек» или – в лучшем случае – гончаровского Адуева-старшего. Так, большая история «Новоприобретенная привилегированная краска братьев Дерлинг и К» сопровождается подзаголовком «Неправдоподобный рассказ», но нет в ней ничего удивительного, только нравоописательное, а ее бестолковый герой рассуждает иногда так: «Сегодня прощусь с молодостью, завтра пообделаю делишки, приготовлюсь, а там и за солидную жизнь!». Самодовольство и ограниченность, бескрылость таких копошащихся в быту конформистов автора не забавляет, а даже раздражает, и это передается читателю. В то же время историк, краевед найдет в томах прозы Некрасова много интересного для себя, как историк литературы – в статьях.

Пересматривая тома поэта – прозаика – драматурга – критика сейчас, чувствую — почему-то, вдруг – что многого Некрасов не сказал, многое не успело вызреть. Не отсюда ли горечь одного из последних стихотворений:

Скоро стану добычею тленья.

Тяжело умирать, хорошо умереть;

Ничьего не прошу сожаленья,

Да и некому будет жалеть.

Я дворянскому нашему роду

Блеска лирой моей не стяжал;

Я настолько же чуждым народу

Умираю, как жить начинал.

Узы дружбы, союзов сердечных —

Всё порвалось: мне с детства судьба

Посылала врагов долговечных,

А друзей уносила борьба.

Песни вещие их не допеты,

Пали жертвою насилья, измен

В цвете лет; на меня их портреты

Укоризненно смотрят со стен.

Может, сейчас настала пора обратиться к гуманизму Некрасова, иначе войти в его мир, почувствовать пафос его Дела, из коллекционеров слов поэта стать его со-деятелями? Не мертвая осень тогда увидится, и не «несжатая полоса», а иная панорама: дом, сад подзаброшенный, дальше покосившийся старинный забор, а там и перелески, и речка. Где-то колокольный звон, где-то мычат коровы, смеются дети, а по дороге идут усталые и – так хочется в это верить! – действительно добрые люди.

Вольный простор, на котором легко дышится.

 89. Карина Косарева, Лицей № 9. Воронеж

Раз в двести лет

Открываю темно-зеленый советский сборник стихотворений Николая Алексеевича Некрасова. На первой странице портрет писателя. Люблю направить взор поэта на панораму за окном:

И вот они опять, знакомые места,

Где жизнь текла отцов моих, бесплодна и пуста,

Постоять минуты три: Некрасов, Мир, я. Развернуть том к себе и встретить полный страдания взгляд.

Довольно издеваться! Николай Алексеевич мучался душой за нас, русских:

Мигнет народу: не плошай! И сам не оплошает…

Пришло время нам, русскому народу, порадоваться за знаменитого земляка: сегодня 200 лет со Дня Рождения классика отечественной литературы.

«Один голос из толпы крикнул, что Некрасов был выше Пушкина и Лермонтова, и что те были всего лишь «байронисты». Несколько голосов подхватили и крикнули: «Да, выше!». Я, впрочем, о высоте и о сравнительных размерах трех поэтов и не думал высказываться.» (Ф.М. Достоевский). Так о Некрасове напишут после смерти, а при жизни его строки называли ложью, говорили, что в памяти он не останется…И кто! Бывшие соратники: Тургенев, Толстой. Николай Алексеевич просил об одном: судить его не по поступкам, а по стихам. Верно! Поэтов, писателей так и нужно рассматривать- через призму творчества.

Если у обывателей мы видим внешние поступки, то у творцов внутренние мотивы, чувства, страдания. Они разгоряченными строками указывают нам верный путь, а мы судим о том, какой рукой и какими чернилами они написаны.

Рукой издателя, открывшей множество талантов

Рукой, совершившей литературную революцию.

Некрасов в лирике сумел сказать о том, о чем прозаики молчат. Покорил и ввел в моду трехстопные размеры. В его крови не было «крепостничества»: он не подчинялся цензуре, самовластию. Говорил свободно и смело:

Иди в огонь за честь отчизны,

За убежденье, за любовь…

Иди, и гибни безупречно.

Такие люди, как Николай Алексеевич, рождаются раз… В 200 лет. О них нужно знать, о них нужно помнить.

88. Мария Устюжанина, студентка МГУ им. М.В. Ломоносова, москвичка

Трудности русского языка глазами иностранных студентов на примере произведений Н. А. Некрасова

Задумывались ли вы о том, как часто мы используем в повседневной речи устаревшие и диалектные слова? Откуда они пришли в речь? Как часто мы обращаемся за помощью к словарям, чтобы понять значение слов и выражений?

Большинство диалектов мы впитываем с детскими впечатлениями, погостив у родных в деревне. Тому, кто впервые побывал в сельской местности, в речи местных жителей обязательно встретятся незнакомые слова, особые, употребляемые только в этой местности. Такие слова мы привозим с собой из путешествий. Зачастую мы пополняем речь народно-разговорной лексикой, устаревшими и диалектными словами, читая классику.

Наиболее естественно, без излишней стилизации, народно-разговорная лексика употребляется в поэзии Н.А.Некрасова. Понятен ли язык произведений Некрасова современному читателю? С какими трудностями при их прочтении сталкивается читатель?

Если русский-ваш родной язык, большинство слов и выражений вам знакомы. Но если вы иностранный студент, то понимание текстов может вызывать трудности. Потребуется перевод некоторых слов и выражений на современный русский или на иностранный язык.

В этом году в МГУ им. М.В.Ломоносова организован Русский разговорный клуб. Одной из целей клуба является изучение языка через погружение в русскую культуру. Мы помогаем иностранным студентам в сложном деле изучения русского языка, знакомим с русской культурой, узнаем друг друга. На одной из встреч Русского разговорного клуба студенты делились впечатлениями от изучения курса «Русский мир» и рассказывали о трудностях, с которыми столкнулись на занятиях.

Много вопросов возникает из-за незнания исторических событий, устаревших и диалектных слов. Для того, чтобы русская классика стала понятнее иностранным студентам, организаторы клуба для одной из встреч выбрали метод медленного чтения, который сейчас очень популярен и часто используется сотрудниками библиотек для проведения подобных мероприятий. Большинством голосов для обсуждения была выбрана поэзия Н.А.Некрасова из сборника поэзии для детей.

Поделюсь некоторыми наблюдениями. Медленное чтение мы начали со стихотворения «Зеленый шум». Интересно, что у большинства студентов не возникло трудностей в трактовке смысла произведения. Зеленым шумом в народе называют пробуждение природы весной. Как отметила студентка из Чехии, похожие названия встречаются в других славянских языках. Метафору «как молоком облитые, стоят сады вишневые» оценили японцы. Они сказали, что описание очень похоже на сады Японии весной, и эти строки они постараются запомнить.

Сложности и курьезы возникли при чтении стихотворений «Соловьи» и «Крестьянские дети». Так как первая строфа стихотворения «Соловьи» заканчивается предложением «Я сарафан почти дошила», а вторая начинается со строки «Сейчас буренку обряжу», то не все поняли, кого и во что крестьянка собралась «обряжать» … Буренка, кузов груздей, диалектный глагол «гуторить», существительное «силки» потребовали объяснений и синонимов. «Подати» и «рекрутчина» перенесли нас в 19 век. Так благодаря литературе мы вспоминали школьную программу по истории России. Самым сложным для всех стало слово «кубарь», у которого оказалось достаточно много значений. Пришлось обратиться за помощью к словарю Даля.

Из текста стихотворения «Крестьянские дети» собравшиеся узнали, что «лава» — это не только раскаленный расплав горных пород, но и деревянные мостки на реке или на пруду, «пожня»- луг, покос, «черница»-черника, «ловить лукошком лошадку»- приманивать лукошком с овсом лошадь, пасущуюся на лугу.

В завершение встречи мы с ребятами медленно прочитали и обсудили стихотворение «Школьник». Мы еще раз поговорили о крепостном праве в России, вспомнили, что «отпущенный дворовый»- крепостной слуга, отпущенный барином на волю. А «там уж поприще широко»- широкий простор для работы.

Особый интерес и улыбки увидели на лицах ребят во время чтения строк об архангельском мужике. Трудно найти в МГУ студента, у которого нет фотографии на фоне памятника М.В.Ломоносову. Читатели без труда узнали, кому посвящены строки:

Скоро сам узнаешь в школе,

Как архангельский мужик

По своей и божьей воле

Стал разумен и велик.

Не без добрых душ на свете-

Кто-нибудь свезет в Москву,

Будешь в университете-

Сон свершится наяву!

Там уж поприще широко:

Знай работай да не трусь…

Вот за что тебя глубоко

Я люблю, родная Русь!

Многие наши друзья-иностранные студенты преодолели тысячи километров, пересекли океаны, чтобы учиться в России в Московском государственном университете им М.В.Ломоносова. Не всем это решение далось легко. Мы, российские студенты, рады поделиться в ними знанием русского языка и нашей великой культурой.

 87. Елена Суворова, студентка Новосибирского Государственного Педагогического Университета. Новосибирск

«Не сотвори себе кумира, и всякаго подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишися им, ни послужиши им»

В современном мире мы часто идеализируем своих любимых писателей или поэтов, особенно когда они не являются нашими современниками, и не имея возможности посмотреть интервью или телешоу с героями, остается только анализировать их записи в дневниках, если они конечно сохранились , что бы можно было хоть что-то понять об этих людях. Бывает так что нам очень нравится творчество писателя, и мы не осознано влюбляемся в него самого. Но так ли часто качество творчества совпадает с качеством души?

Николай Алексеевич Некрасов родился в 1821 году в семье зажиточного помещика, которого выделяла страсть к карточным играм, и красивой и образованной польки. Прилежной учебой маленький Коля не выделялся и окончил 5 классов. Отец пророчил ему военную службу, но наперекор родителям сын отправляется в Петербург поступать в университет. Однако экзамены проваливает и ничего не оставалось как стать вольнослушателем на филологическом факультете.

Наверное, на этом моменте и начинается творческий путь Некрасова, а также и предпринимательский, ведь отец перестал содержать ослушавшегося сына. Алексею Николаевичу приходит в голову идея продавать альманахи с произведениями популярных авторов, при этом, не платив деньги самим писателям. Таким образом он и зарабатывал на свою жизнь, далее ему удастся обеспечивать себя уже благодаря своим произведениям.

Все работы Некрасова отличались присутствием либерализма и затрагивали очень важные темы простого люда. Например, в произведении «на волге» он открывает нам весь ужас такого явления как -бурлачество. Он сочувствовал крестьянам и большинство его работ и были посвящены этому чувству, именно с помощью слога Некрасов боролся с происходящей несправедливостью.

«Во мне было всегда два человека — один официальный, вечно бьющийся с жизнью и с тёмными силами, а другой такой, каким создала меня природа»- писал Некрасов в своем письме. Сам поэт замечал за собой противоречивые вещи. Конечно, ему могло и казаться, ведь мы очень часто бываем к себе самим очень придирчивы, но такого мнения о нем были и его коллеги. Многие современники обвиняли его в том, что он не верит в те идеалы, о которых пишет. Например, пафосно осуждая охоту в своих стихах, сам был не прочь выезжать на нее при этом очень даже пышно.

Наверное, многим таким людям было сложно отделять его творчество от личности, что и вызывала негатив к его произведениям. Хотя это необходимо, так как вклад Некрасова в поэзию 19 века просто несоизмерим с негативными качествами личности.

Можем ли мы судить Некрасова? Наверное, все же нет. Он обладал смелостью и проницательностью, а так же его отличало желание жить, ведь попав в обстоятельства. когда есть желание творить ,но нет средств на исполнение, он сумел бросить вызов судьбе и подняться и при этом научить несколько поколений сострадать и обращать внимания на людей ущемленных и нуждающихся. И если он сам не смог изменить положение внутри системы, так как он уже жил в ней, то подарил эту возможность нам.

Можно любить стихи поэта или картины художника, но нельзя обижаться на них за то, что их духовная составляющая не идеальна или не соответствует нашим ожиданиям.

 86. Вероника Стефанова, МБОУ СОШ №3 имени Героя РФ И. В. Коробова. Вязьма,

Размышления о Н. А. Некрасове

Николай Алексеевич Некрасов известен современным читателям, как «самый крестьянский» поэт России: именно он одним из первых заговорил о трагедии русского народа в контексте крепостничества, исследовал духовный мир русского крестьянина. В каждой увиденной и описанной крестьянской судьбе Некрасову виделись – «что ни человек, то мученик, что не жизнь, то трагедия!». Все некрасовские герои, пришедшие к нам из прошлого, много страдают, трудно живут и трагически умирают. Умение сострадать, остро чувствовать несправедливость, беспросветность жизни своих героев — особое качество таланта поэта и наличие высокой нравственности у этого человека.

Николай Алексеевич Некрасов родился 10 декабря 1821 года (по новому стилю) в городе Немиров, Подольской губернии. Его отец, Алексей Сергеевич, происходивший из обедневшего дворянского рода, в то время служил в армии в чине капитана. Спустя несколько лет, он вышел в отставку майором и навсегда поселился в своем родовом имении Грешнево, находившемся в долине реки Волги, на равнине, среди бесконечных полей и лугов. Здесь, в деревне, поэт провел свое детство.

Барский дом стоял у бойкой столбовой Ярославско – Костромской дороги, которая была в ту пору достаточно многолюдной. Мальчик, выбравшись тайком за ограду усадьбы, знакомился на дороге со всяким рабочим людом: с печниками, малярами, кузнецами, землекопами, плотниками, переходившими из деревни в деревню, из города в город в поисках работы. Через много лет, став уже знаменитым поэтом, Некрасов вспоминал об этих детских впечатлениях:

Под наши густые, старинные вязы

На отдых тянуло усталых людей.

Ребята обступят: начнутся рассказы

Про Киев, про турку, про чудных зверей.

Именно поэтому народная жизнь и меткая народная речь стали близки Некрасову с самого раннего детства. Этой речью поэт овладел с первых лет своей жизни. Наверное, благодаря этому, Некрасов сумел написать свои знаменитые произведения: «Коробейники», » Мороз, Красный нос», «Кому на Руси жить хорошо». Детство, проведенное в такой близости к родному народу, стало своеобразной школой жизни для поэта.

Мать Некрасова, Елена Андреевна, мечтательная, кроткая женщина, очень страдавшая в замужестве, оказала на сына не меньшее влияние. Она была человеком высокой культуры, полной противоположностью своему невежественному, жестокому и грубому мужу, терпевшая всю жизнь его издевательства над ней с детьми и крестьянами. Целыми днями она оставалась в усадьбе одна, а ее супруг постоянно разъезжал по соседним поместьям: его излюбленными развлечениями были карты, попойки да псовая охота на зайцев. Были нередки дни, когда она целыми часами играла на рояле, плакала и пела о своей горькой жизни. «Она была талантливой певицей с удивительным голосом»,— вспоминал поэт о ней впоследствии. По его словам, тот печальный напев, который слышится в иных его стихах, был навеян ему незабываемыми песнями матери:

Играла ты и пела гимн печальный;

Ту песню, вопль души многострадальной,

Твой первенец наследовал потом.

Елена Андреевна хорошо знала мировую поэзию и часто пересказывала малолетнему сыну отрывки из литературных произведений великих писателей, которые были доступны его пониманию. Через много лет, уже пожилым человеком, он вспоминал в стихотворении «Мать»:

И голос твой мне слышался впотьмах,

Исполненный мелодии и ласки,

Которым ты мне сказывала сказки,

О рыцарях, монахах, королях.

Потом, когда читал я Данте и Шекспира,

Казалось, я встречал знакомые черты:

То образы из их живого мира

В моем уме напечатлела ты.

Кажется, не было в России другого поэта, который так часто, с такой благоговейной любовью создавал бы в своих стихах образ матери. Этот родной, но трагический образ, был увековечен Некрасовым в его стихах: «Родина», » Мать», «Рыцарь на часах», » Баюшки-баю», «Затворница», » Несчастные» и других. Задумываясь в детстве о ее печальной судьбе, он уже в те годы научился сочувствовать всем бесправным и угнетенным женщинам. Благодаря матери, особенно горячее сочувствие, вызывали в нем крепостные крестьянки:

Три тяжкие доли имела судьба,

И первая доля: с рабом повенчаться,

Вторая — быть матерью сына раба,

А третья — до гроба рабу покоряться,

И все эти грозные доли легли

На женщину русской земли.

Некрасов утверждал, что именно страдания матери пробудили в нем протест против угнетения женщины. Эти мысли отразились в стихотворениях поэта: «Тройка», «В полном разгаре страда деревенская», «Мороз, Красный нос» и других.

Когда Некрасову исполнилось 11 лет, его отдали в Ярославскую гимназию, но отец, мечтавший о карьере сына в армии, отправил юношу в Петербург, в Дворянский полк. Однако будущий поэт учиться в военном заведении не захотел, чем вызвал крайнее неудовольствие отца: тот отрекся от сына и отказал ему в содержании. Н.А. Некрасов мечтавший писать стихи, поступил вольным слушателем в университет на факультет филологии.

С того времени Некрасов был вынужден довольствоваться случайными заработками, жить впроголодь, ютиться в ночлежках для нищих. Однако он не падал духом; человек он был упорный, много работал: писал для газет и журналов: статьи, пьесы, рассказы. Эта полуголодная молодость, «убитая под бременем труда», оказала большое влияние на все его дальнейшее творчество:

Столица наша чудная

Богата через край,

Житье в ней нищим трудное,

Миллионерам — рай.

Здесь всюду наслаждения

Для сердца и очей,

Здесь всё, без исключения,

Возможно для людей:

При деньгах вдвое вырасти,

Чертовски разжиреть,

От голода и сырости

Без денег умереть…

В эти годы Некрасов познакомился и близко сошёлся с великим русским критиком, революционным демократом В. Г. Белинским, который дружески относился к молодому поэту. Белинский требовал от писателей того времени правдивого, реалистического изображения русской действительности. Творчество Некрасова вполне отвечало этим воззрениям критика.

В конце 1846 года Белинский купил вместе с писателем И. Панаевым журнал «Современник», основанный Пушкиным, где стал сотрудничать с Белинским и всеми своими приверженцами — молодыми передовыми писателями тех лет. Таким образом, в журнале Некрасова сосредоточились лучшие литературные силы, объединенные ненавистью к крепостническому рабству. «Современник» стал легендарным журналом для своего времени. Именно «Современник» позволил раскрыть талант таких писателей, как И. Гончаров, И. Тургенев, А. Герцен, Ф. Достоевский, М. Салтыков-Щедрин. Сам Некрасов был не только редактором журнала, но и одним из его постоянных авторов. На страницах «Современника» публиковались его стихии, проза, литературная критика, публицистические статьи. Некрасов стоял во главе «Современника» почти двадцать лет (1847-1866). Но если бы за это время он не написал ни одного стихотворения, то и тогда заслужил бы благодарную память потомков, как величайший журналист своей эпохи, талантливый поэт, чьи произведения до сих пор на слуху: их изучают в школах, знают и читают во всем мире. Помять о поэте и любовь к его творчеству жива спустя десятки лет, и это несмотря на то, что их автору в этом году исполняется 200 лет со дня его рождения.

85. Мария Неугомонова, ученица Лицея МПГУ

Николай Некрасов

Бумага. Она всегда будет рядом, запоминая каждую мелочь в жизни Некрасова.

Сначала успокоит в тяжёлые дни и вечера, после небогатой трапезы или перед сном. Тогда угомонится папенька, может, уйдет в очередной раз проигрывать последние деньги, а может, отправиться топтать на охоте крестьянские поля и урожай.

Тогда можно будет проскользнуть в огромный сад, в маленькую лазейку в заборе. И вот она — свобода. Обычные дети и простые дворовые игры захватят маленького Колю. Он будет веселиться, а потом так же тихо вернётся домой. Через много лет, после кучи исписанных страниц, Некрасов найдет чистый лист, где напишет о своих беззаботных радостях, окрестив из стихотворением «Крестьянские дети».

Но пока отца ещё нет, значит, нет скандалов. Смолкли крики братьев и сестер, после побоев оправляются крестьяне и изнасилованные главой семейства крестьянки, матушка уже вытерла слезы. Пока есть только книга и слово, за ним из уст маменьки польется история, красочная и захватывающая. Много лет спустя листы Николая Алексеевича наполнится нежными строками стихотворений и писем, посвященных важнейшей женщине в жизни, матери поэта.

Немного позже, когда Некрасову исполнится одиннадцать, бумага пять лет будет впитывать гимназистские каракули, неудовлетворительные оценки и замечания учителей за сатирические стишки. А потом отправится за своим хозяином в Петербург, вперёд, в будущее.

Однако, все это будет потом. Сейчас она готова терпеливо ждать чернил и пера, руки поэта и славы в закрытом ящике стола.

84. Елена Балабонина, учитель русского языка и литературы ГБОУ школы № 640. Санкт-Петербург.

Какая любовь! Какая трагедия!

Санкт-Петербург – город-культура, город-история, город-загадка…Мягкий вечерний свет ещё только спускается к Неве. Не замечая людской суеты, иду по набережной. «И вот они опять, знакомые места…» Золотой Ангел на шпиле Петропавловского собора указывает в сторону Невского, и я, повинуясь его тайному знаку, выхожу на проспект. Воздух наполняется ванильно-сладким ароматом, доносящимся из кондитерской Вольфа и Беранже. И воображение уже рисует Пушкина в заснеженной медвежьей шубе. Он заходит сюда и, как обычно, заказывает стакан лимонада. До роковой дуэли остаётся менее часа… Беспокойным осколком в голове застревает мысль: «Какая любовь! Какая трагедия!»

Чуть ускоряю шаг, и вот уже меня обнимает могучими крыльями колоннада Казанского собора. В последних лучах солнца на набережной канала играют сахарной глазурью маковки Спаса на Крови. Кажется, замри – и услышишь скользящую над водной гладью знакомую мелодию грибоедовского вальса. И опять: «Какая любовь! Какая трагедия!»

Вот впереди уже показались строптивые кони на мосту. А там, за мостом, на набережной, Фонтанный дом… Ахматова… Трагедия…Любовь…Куда ты ведёшь меня, мой Ангел?

С Невского сворачиваю на Литейный. И вдруг понимаю всё… Вот он, дом №36! «Я пришла к поэту в гости…» В этом доме провёл последние двадцать лет своей жизни Н.А. Некрасов, русский поэт, издатель, редактор.

Детство Николая Алексеевича не было счастливым и безоблачным: строгий, деспотичный отец мало заботился о ранимых душах собственных чад:

…среди пиров, бессмысленного чванства,

Разврата грязного и мелкого тиранства;

Где рой подавленных и трепетных рабов

Завидовал житью последних барских псов,

Где было суждено мне божий свет увидеть,

Где научился я терпеть и ненавидеть…

От ярости разбушевавшегося отца оберегала детей мать Некрасова, Елена Андреевна, — добрая, тихая, с мягким характером женщина:

О, мать моя, подвигнут я тобою,

Во мне спасла живую душу ты!

И как удивительно сплелись в Некрасове унаследованные от обоих родителей совершенно полярные качества! С одной стороны, азартный охотник, карточный игрок, «барин», обладающий буйным нравом и тяжёлым характером. Но с другой, — глубоко сопереживающий чужому горю, чуткий к музыке слов талантливый поэт. Только такое бурлящее в кратере страстей сердце могло выплеснуться стихами, в которых мало радости, но с избытком жгучей боли и страдания!

Как жаль, что до нас не дошли письма поэта к его Музе, Авдотье Яковлевне Панаевой… Как жаль, что не сохранились её письма… А ведь они были!

О письма женщины нам милой!

От вас восторгам нет числа,

Но в будущем душе унылой

Готовите вы больше зла.

Сколько боли и страсти, должно быть, таилось в них, какие вспыхивали икры отчаяния и тлели угольки надежды.

Они горят!.. Их не напишешь вновь,

Хоть написать, смеясь ты обещала…

Уж не горит ли с ними и любовь,

Которая их сердцу диктовала?

Письма сгорели… Но в междустрочье «Панаевского цикла» мы читаем трагедию высокой и беспощадной любви поэта к своей Музе.

Я вспомнил всё… одним воспоминаньем,

Одним прошедшим я живу —

И то, что в нем казалось нам страданьем, —

И то теперь я счастием зову…

Некрасов впервые появился в доме Панаевых зимой 1842 года. Новый гость изысканного литературного салона тогда интереса у хозяйки не вызвал: бледное лицо, жидкие волосы, редкие рыжеватые усики, поношенный костюм, — ничего примечательного. Авдотья Панаева же считалась одной из самых красивых женщин Петербурга. Её умом, литературным талантом, женской привлекательностью восхищались многие молодые, но уже популярные к тому времени писатели: Чернышевский, Добролюбов, Тургенев, Белинский. Среди поклонников был и Фёдор Михайлович Достоевский, который писал брату: «Вчера я в первый раз был у Панаева и, кажется, влюбился в жену его. Она умна и хорошенькая, вдобавок любезна и пряма донельзя».

Николай Алексеевич, увидев Панаеву, был покорён и день их встречи назвал самым счастливым. От него поэт начинает отсчёт настоящей жизни. Вспыхивает страсть… Рождаются стихи… Некрасов вновь и вновь переживает в них и долгую холодность Панаевой, и страшным шантажом добытое признание, и сцены ревности, и боль от «потери невозвратной», и мольбы о прощении. «Какая любовь!.. Какая трагедия!..»

Здесь, в доме на Литейном проспекте, Николай Алексеевич пережил самые сладостные минуты, здесь его настигла агония любви, отсюда уходила, боясь оглянуться, его Муза. И в этих стенах, уже прощаясь с жизнью, поэт тщетно пытался обернуть время вспять:

Я зову ее, желанную:

Улетим с тобою вновь

В ту страну обетованную,

Где венчала нас любовь!

Мы все по-разному относимся к Некрасову, его творчеству. Но невозможно не почувствовать, не ощутить кожей этот звенящий от напряжения нерв некрасовской поэзии, посвящённой Авдотье Панаевой.

Литейный, 36… Тёплый свет неярких фонарей растворяет на губах горьковато-солёный привкус ночных улиц. Низкое шерстистое небо опускается на плечи. Куда теперь?

Город по-прежнему полон волнующих тайн и трагически-прекрасных историй любви. Лишь одну из них поведал мне сегодня Ангел.

Безумец! для чего тревожишь

Ты сердце бедное свое?

Простить не можешь ты ее —

И не любить ее не можешь!..

83. Наталья Лексукова, студентка филологического факультета. Санкт-Петербург

«Николай Алексеевич Некрасов, по любви…»

Если проза в любви неизбежна,

Так возьмем и с нее долю счастья:

После ссоры так полно, так нежно

Возвращенье любви и участья…

(Н. Некрасов, «Мы с тобой бестолковые люди…»)

Николай Алексеевич Некрасов был вспыльчивым и непредсказуемым человеком и в творчестве, и в жизни. Несмотря на успешную литературную деятельность и многочисленные творческие победы, писатель был крайне несчастным. Многочисленные внезапные приступы апатии и «картежные баталии» мешали устройству личной жизни Некрасова. Как большинство творческих личностей, он очень любил женщин, а они, как правило, отвечали ему взаимностью. Несмотря на это, настоящей любви, которая потом переросла бы в счастливый брак, так почему-то и не было.

Романов у Некрасова было огромное количество. Но была ли любовь?

В 1842 году на поэтическом вечере Николай Алексеевич знакомится с супругой писателя Ивана Панаева – Авдотьей. Авдотья Панаева — одна из самых умных и красивых дам Петербурга. Эта девушка смогла пробудить в писателе искренние чувства. Авдотья не сразу отвечает ему взаимностью. Все любовные перипетии чуть не заканчиваются самоубийством Некрасова. Но Авдотья все-таки признается в том, что любовь писателя не беспочвенна и обоюдна. После этого начинается счастливое, но в то же время, интересное и даже необычное время. Некрасов переезжает в дом к Панаевым. Пара влюбленных живут под одной крышей с мужем Авдотьи. Эти странные отношения длятся 16 лет до смерти Панаева. После того как муж умер, вдова решила прекратить все отношения с Некрасовым. Почему? Вряд ли мы когда-нибудь узнаем истинную причину их расставания. Литературоведы склоняются к тому, что пара разошлась на почве невозможности иметь детей. После ряда неудавшихся попыток завести ребенка, влюбленные решили, что у них больше нет ничего общего. Нам остается только постфактум, что Н.А. Некрасов был разбит и долго не мог забыть свою возлюбленную. Итогом этих отношений стал лирический «Панаевский цикл», написанный в тандеме Панаевой и Некрасовым, состоящий из стихотворений, каждая строчка которых пропитана истинными, искренними чувствами и переживаниями, и сомневаться в этом точно не приходится. Панаева навсегда останется для Николая Алексеевича «любовью всей его жизни».

Да, наша жизнь текла мятежно,

Полна тревог, полна утрат,

Расстаться было неизбежно –

И за тебя теперь я рад!

Но с той поры как все кругом меня пустынно!

Отдаться не могу с любовью ничему,

И жизнь скучна, и время длинно,

И холоден я к делу своему…

(Н.А. Некрасова, «Да, наша жизнь текла мятежно…»)

После окончания истории любви с Панаевой Некрасов находит утешение в романе с французской актрисой Селин Лефрен. В это время Некрасов пишет поэму «Балет», выступая в ней большим знатоком театральной жизни. Их отношения длились 5 лет. Любила ли роковая красавица Николая Алексеевича по-настоящему? Скорее всего о сильных чувствах речь не шла. Селин была к поэту благосклонна, с присущей ей легкостью воспринимала эти отношения. Некрасов её обеспечивал, а она иногда встречалась с ним, вот и вся любовь.

В 48-летнем возрасте Н.А. Некрасов познакомился с обычной юной деревенской девушкой. Ее звали Фекла Анисимовна Викторова. Она не обладала какими-то выдающимися данными. Но именно своей простотой, кротостью и чуткостью девушка и зацепила писателя, и наконец поэт женился. Единственное, что ему не нравилось — её крестьянское имя, поэтому он придумал девушке новое – Зинаида, а отчество — по своему имени.

Одно из стихотворений, которое Некрасов посвятил своей жене Зинаиде Николаевне:

Ты ещё на жизнь имеешь право,

Быстро я иду к закату дней.

Я умру — моя померкнет слава,

Не дивись и не тужи о ней!

(Н.А. Некрасова, «Да, наша жизнь текла мятежно…»)

Пять счастливых лет прожили вместе Некрасов и его юная подруга. Николай Алексеевич научил девушку всему, что знал сам: французскому, русской грамматике, вокалу, игре на рояле и многому другому. Зинаида пристрастилась к занятиям охотой и рыбалкой, которые приходились по душе ее мужу. Для Зинаиды Николаевны писатель стал мужчиной всей ее жизни. Она пережила его на 38 лет, на протяжении которых не снимала траур по любимому человеку.

Николай Алексеевич Некрасов в переписке с молодым Львом Николаевичем Толстым как-то обмолвился, что главной целью и смыслом жизни каждого человека является любовь, и хочется верить, что в конце своего жизненного пути писатель наконец обрел истинный смысл.

82. Анастасия Садакина, учащаяся Лицея МПГУ

Достояние Некрасова: «Я лиру посвятил народу своему»

Повседневный быт городских низов, крестьянские будни, женская доля, несправедливость мироустройства и боль «маленького человека» — в своих произведениях Некрасов размышлял и рассказывал не о тех, «кому на Руси жить хорошо».

В этом году исполняется 200 лет со дня рождения великого поэта — весомый повод, дающий возможность избавить образ Некрасова от одномерного идеологического восприятия, которое тиражировалось весь 20 век. Для большинства современников автор, подписывавшийся инициалами «НН», был и остался «вещью-в-себе». Фёдор Достоевский в «Дневнике писателя» охарактеризовал Некрасова как «загадочного человека», назвав его «чрезвычайным явлением в нашей жизни и в жизни нашей поэзии». И это действительно так.

Творчество автора во многом сформировало само представление об отечественной поэзии. Именно он одним из первых заговорил о трагедии русского крепостничества, глубоко и всесторонне показав стихию народной жизни. Некрасов внёс в литературу фольклорную составляющую через широкое использование трёхсложных размеров, разговорные интонации и песенные мотивы своих произведений. В его стихотворения органично вошли народная фразеология, диалектизмы, просторечная и сниженно-бытовая лексика. Многие лирические произведения поэта ещё при его жизни стали народными песнями, известными и сегодня («Коробушка», «Меж высоких хлебов…» и др.). Русские композиторы, такие как Бородин, Чайковский, Глазунов, Шостакович и другие с удовольствием писали музыку на его тексты: 42 произведения написаны на стихотворение «Прости!» (самый известный романс Чайковского), 12 — на «Тройку» (Коваль и др.).

Важное значение имело и жанровое новаторство Некрасова. Созданные им новые виды поэмы – народные и сатирические – явились подлинным вкладом в историю русской поэзии.

Наследие Некрасова стало элементом общей поэтической культуры и не могло не отразиться в творчестве таких поэтов, как Маяковский, Бедный, Есенин, Исаковский, Твардовский и многих других.

Огромен также вклад автора в русскую литературу и общественную жизнь в качестве редактора возрождённого им пушкинского журнала «Современник». Благодаря нему Некрасов стоял во главе русской журналистики. Под его руководством в журнале выходили материалы, развивающие в общественном сознании идеи свободы личности, равенства и социальной справедливости: «Учите нас быть лучшими, чем мы есть; укореняйте в нас уважение к доброму и прекрасному, не потворствуйте вторгающейся в общество апатии к явлениям со­мнительным или вовсе презренным, но обнажайте и преследуйте подобные явления во имя правды, совести и человеческого достоинства; растолковывайте нам наши обязанности, человеческие и гражданские — мы ещё так смутно их понимаем; распространяйте в большинстве массу здравых, дельных и благородных понятий — и вам будет прощен недостаток таланта» (Некрасов).
В 1875 году Некрасову поставили смертельный диагноз, после чего он прожил всего три года. На похороны великого поэта пришло много знаменитых людей и простых читателей. Фёдор Достоевский сказал речь, в которой поставил Некрасова на третье место среди поэтов после Пушкина и Лермонтова. Но читатели не согласились с этим заявлением, скандируя, что Некрасов — номер один.

81. Андрей Красильников, писатель. Купавна

Неутомимый труженик

Тютчев и Некрасов. Первый родился в 1803 году и вполне мог бы оказаться родителем второго, появившегося на свет на восемнадцать лет позже.

Однако именно младший по возрасту стал литературным крёстным отцом старшего. Случилось это после публикации в 1850 году в журнале «Современник» статьи «Русские второстепенные поэты», где 28-летний Некрасов открыл миру 46-летнего Тютчева.

Название пусть никого не смущает: так автор обобщённо назвал тех, кто в сознании читателей стоял во втором ряду отечественной литературы. Проанализировав лучшие творения поэта, критик заключает: «Немного написал г. Ф. Т., но имя его всегда останется в памяти истинных ценителей и любителей изящного наряду с воспоминаниями нескольких светлых минут, испытанных при чтении его стихотворений. История литературы также не должна забыть этого имени, которому волею судеб более десяти лет не было отдано должной справедливости. Несмотря на заглавие наших статей (Русские «второстепенные» поэты), мы решительно относим талант г. Ф. Т-ва к русским первостепенным поэтическим талантам…».

Заметим, что в той же статье прозвучало и имя Фета, другого неоценённого к тому времени классика нашей литературы.

Сам автор, хотя и был тогда младшим среди именитых коллег, успел стяжать славу неформального вожака отечественной словесности. Это зримо проявилось ещё в 1845 году по выходе альманаха «Физиология Петербурга» — признанного манифеста авторов «натуральной школы». Если вдохновителем нового направления русской литературы явился Гоголь, идеологом — Белинский, то организатором стал именно Некрасов, 23-летний сотрудник нескольких столичных редакций, а фактически подёнщик, живущий исключительно творческим трудом.

Да, так уж сложилась жизнь сына ярославского помещика Николая Алексеевича Некрасова, что с юных лет пришлось ему добывать себе пропитание с помощью пера и чернил. Сначала это были прошения неграмотных людей, которые он составлял им буквально за гроши (по его собственному признанию, первый подобный «гонорар» составил пятнадцать копеек). Потом журнальные рецензии, статьи, переводы, театральные обзоры, фельетоны. Затем сочинения для сцены: оперные либретто, водевили, пьесы. В отличие от других русских классиков Некрасов никогда не был на службе и не имел собственной недвижимости. Не достались ему в пору безденежья ни наследство от родственников, ни даже средства на карманные расходы от собственного отца, лишившего сына материальной поддержки за своеволие. Вот почему его смело можно назвать нашим первым профессиональным писателем, если вкладывать в это понятие буквальный смысл: никакой другой профессией Некрасов не обладал, жалования от государства не получал, ни землёй, ни крестьянами не владел. В этой связи нелепейшим наветом выглядит предъявляемое ему с советских времён обвинение в проигрыше за карточным столом крепостных, коих за ним не числилось ни души. Да, он частенько играл, играл расчётливо и удачно и всегда только на деньги. Но был при этом неутомимым тружеником. Позднее он воскликнет: «Господи! Сколько я работал! Уму непостижимо, сколько я работал, полагаю, не преувеличу, если скажу, что в несколько лет исполнил до двухсот печатных листов». Потом уточнит: «Я как-то недавно расчёл, что мною исписано всего журнальной работы до 300 печатных листов».

Первую серьёзную заявку на роль будущего вождя Некрасов сделал в двадцатидвухлетнем возрасте, поместив в «Литературной газете» программную статью «Взгляд на главнейшие явления русской литературы в 1843 году». Начиналась она с такого утверждения: «У нас несколько литератур; смешивая их все под словом «русская литература» и обставляя это слово различными эпитетами, мы часто грешим, придавая признаки одной литературы — другой».

Для последующей их классификации автор вводит четыре понятия: копеечная, промышленная, старческая и только возникающая. К первой он относит всякую писанину для непритязательного читателя: «без идей, понятий и взглядов». Вторую называет её сестрой, но более благообразной, ориентированной на состоятельную аудиторию, при этом за большие деньги готовую на всё. Третья, по мнению автора, «отличается дикостью суждений и бесплодностью своей несообразной с духом и требованиями века деятельности, о которой её никто не просит». Четвёртая же «разрабатывает важнейшие вопросы жизни, разрушает старые, закоренелые предрассудки и с негодованием возвышает голос против печальных явлений в современных нравах». Именно её доведётся возглавлять Некрасову добрую треть века.

Согласитесь, довольно дерзко для юнца делать подобные обобщения и фактически поучать старших собратьев по перу. Но литературный цех принял такие формулировки, и даже сам Белинский похлопал автора по плечу: «Вы верно смотрите».

Не только Тютчев и Фет обязаны Некрасову прижизненной известностью. До них в том же ряду оказались Достоевский, Григорович, а позднее присоединился и Лев Толстой, которому он сразу назначил высшую оплату, получаемую лишь известнейшими авторами возглавляемого им «Современника» — пятьдесят рублей серебром за лист.

Сам Некрасов имел такой же гонорар и продолжал кормиться литературным трудом, добавляя доходы от издательской деятельности. Подачек от крепостнической России по-прежнему не получал. Заработанным щедро делился. И не только с друзьями: помогал даже таким своим хулителям, как Суворин. Однажды он обронил на улице бумажник, а когда получил его назад из рук честного прохожего, догонявшего его бегом полверсты, отсчитал тому в награду тридцать пять рублей из лежавших там ста пятидесяти.

Революционный для Европы 1848 год приносит ему трудности и горести. В феврале после свержения во Франции короля Луи-Филиппа в России ужесточается цензура. В марте Некрасов хоронит сына-младенца, а в мае умирает Белинский. Тут же поднимают голову недоброжелатели. Погодин в «Москвитянине» норовит лягнуть покойного. Булгарин в «Северной пчеле» насмехается над его заветами. Даже «Отечественные записки» Краевского, отмечая даровитость, честность и благородство ушедшего критика, указывают на частые заблуждения и недостаток знаний. Работать теперь приходится за двоих. С этого момента 26-летний Некрасов на последующие три десятилетия становится признанным главой той части русской литературы, которая составит её непреходящую славу во всём мире: ведь именно так воспринимался обществом руководитель «Современника», а затем «Отечественных записок» — журналов, где печатались самые значительные произведения. И пользуясь этим, воздвигнет на поэтический пьедестал Тютчева и Фета. О своём же месте на нём заботится не будет. Оставит это нам, потомкам, бывающим то восторженно благодарными, то невежественно несправедливыми.

80. Анна Богачева, ученица Лицея МПГУ. Москва

Деньги. Карты. Два ствола

Биография Николая Алексеевича Некрасова очень интересная и непривычная для образа русского поэта. Название «Деньги, карты, два ствола» было придумано не случайно, каждый из этих предметов встречаются в жизни великого писателя.

Начнём с начала, Николай Некрасов – русский поэт, незаурядная натура, способная на непредсказуемые поступки. В своих произведениях писатель часто обращал внимание на проблему гражданской свободы и крестьянской независимости в России. Творчество Некрасова не сразу нашло признание в сердцах многих поэтов, критиков и различных деятелей, например, Ленин называл его «слабым и колеблющимся». Критики же в один голос утверждали, что никто из русских писателей не написал так много плохих стихов, как Некрасов.

Глава 1. Деньги

Так причём же здесь деньги? Детство будущего поэта прошло в большой семье из 13 детей, в украинском городе Немирове, с отцом — поручиком и матерью – первой учительницей Некрасова. История любви родителей началась весьма необычно: страстно влюблённые друг в друга, они тайно обвенчались. Вскоре, туман рассеялся, и невероятная любовь превратилась в ад: муж стал жестоким и грубым, полюбил алкоголь и разврат. Нежность и любовь маленькому Некрасову давали только мать и сестры. Вот как он описывал своё детство:

…среди пиров, бессмысленного чванства,

Разврата грязного и мелкого тиранства;

Где рой подавленных и трепетных рабов

Завидовал житью последних барских псов,

Где было суждено мне божий свет увидеть,

Где научился я терпеть и ненавидеть.

Алёша учился в гимназии. Он не отличался прилежностью и усердием, был задиристым мальчишкой, который досаждал своего учителя сатирическими стишками. Отец, сам будучи военным, мечтал о карьере своего сына в армии. С такими мыслями он и отправил Николая в Санкт-Петербург, но тот выбрал совершенно другую науку: филологию. Но при поступлении в университет с треском провалил все вступительные экзамены, отец был в ярости. В наказание, Николая лишили материальной поддержки, и вся его жизнь понеслась на самотёк. Начались скитания и жизнь впроголодь, о чём позже поэт писал в своих воспоминаниях: «заходя в трактир и прикрываясь газетой, украдкой собирал недоеденный хлеб с тарелок и с жаждой съедал его». Стоя на грани смерти, 16-летний Николай Некрасов пообещал бороться за жизнь всеми средствами и не умирать «в нищете где-то под забором или на чердаке».

Различными способами Николай начал зарабатывать себе на пропитание: он практиковал частные уроки, писал статьи, стихи в прессу. Через три года выпустил свой первый сборник стихотворений «Мечты и звуки», который издал за собственные деньги.

«Первый блин комом» — полетели нелестные отзывы В.А. Жуковского и В.Г. Белинского, сборник продавался плохо, и поэт решил скупить все экземпляры и сжечь их. Но упорство и настойчивость не давали Некрасову остановится, он устроился в литературный журнал «Отечественные записки», где близко познакомился и подружился с Белинским, Достоевским и другими.

Глава 2. Деньги. Карты

Любовь – это азартная игра, никто не знает, повезёт тебе или нет. Вот и Некрасов не знал, что же его ждёт в будущем. В 1842 году, на одном из поэтических вечеров, молодой Некрасов встречает Авдотью Панаеву – умную и талантливую обворожительную брюнетку, одну и самых прелестных дам Санкт-Петербурга и супругу Ивана Панаева. Сам же Панаев был беспробудным повесой и гулякой.

Страстная любовь наполнила поэта, и он начал добиваться внимания и любви Авдотьи. Некрасов стал постоянным посетителем литературного салона семьи Панаевых, а после стал захаживать и в гостеприимный дом. У Николая не получалось добиться внимания Авдотьи, и он почти наложил на себя руки. Его упорство и сильный характер помогли писателю: эта удивительная женщина обратила на него внимание. Влюблённые не скрывали своих чувств от законного мужа. Они жили втроём в доме Панаевых. «Любовный треугольник» продлился почти 16 лет. Любовь Некрасова ни на секунду не ослабевала. У возлюбленных иногда бывали ссоры, эмоции и переживания Некрасов отразил в своём творчестве:

Я не люблю иронии твоей.

Оставь ее отжившим и не жившим,

А нам с тобой, так горячо любившим,

Еще остаток чувства сохранившим, —

Нам рано предаваться ей!

Эта любовная история вызывала негодование у многих людей: об этом говорят острые шутки и сатирические карикатуры.

Панаев и Некрасов вместе приобрели журнал «Современник», который стал целой эпохой в издательстве прогрессивной русской литературы. Ходящие по городу слухи и сплетни никак не мешали любовникам жить счастливо. Николай и Авдотья даже работали в соавторстве «Некрасов и Старицкий» (псевдоним Авдотьи). После нескольких лет совместной жизни, Авдотья родила Николаю сына, который вскоре умер. Через пару лет погиб и Панаев, и Авдотья ушла от Некрасова к другому мужчине. Позже Некрасов ещё повстречает несколько женщин, но это ничем серьёзным не закончиться.

К чему же карты? Все представители поколения Некрасовых были ярыми азартными игроками. Дед, отец, братья и сам поэт очень любили играть в карты.

Полностью всю жизнь Некрасова пронизывает нить азартных игр. Он обладал необычным даром: имел сдержанность и постоянно выигрывал. У него даже было правило, которому он следовал всю жизнь: играть только на специально отложенные картёжные деньги. Однажды, обыграв близкого друга Александра II – Александра Адлерберга, он забрал более 250 тысяч царских рублей (сейчас это 378 миллионов рублей). Некрасов выигрывал в карты не только деньги, но и возлюбленную. Фёкла Анисимовна была на содержании у одного купца, он использовал её как рабыню и игрушку, а Некрасов освободил её и дал зажить заново, но в любви с ним (она же была не против).

Глава 3. Деньги. Карты. Два ствола.

На протяжении всей жизни поэт очень любил заниматься охотой. В своей молодости Некрасов часто мечтал очутиться в лесу и поохотиться, вместо работы в шумном Санкт-Петербурге:

Так и чудится: вальдшнеп уж тянет,

Величаво крылом шевеля,

А известно – как вальдшнеп потянет,

Так потянет и нас в лес, в поля…

Когда появилась возможность, Некрасов ходил целыми днями с ружьём по болотам в поисках добычи. Он получал от этого колоссальное удовольствие. Это занятие также любила последняя жена Некрасова – Зинаида Николаевна. Однажды Николай Алексеевич наблюдал за её охотой, но, к несчастью, Зинаида подстрелила любимую собаку Николая. После этого случая Некрасов никогда не брал ружьё в руки.

Глава 4. Смерть

О Муза! наша песня спета.

Приди, закрой глаза поэта

На вечный сон небытия,

Сестра народа — и моя!

Как ни старались Венские врачи, но неизлечимая болезнь – рак кишечника окончательно погубила талантливого поэта, журналиста, публициста и прозаика. Наследство Зинаида отдала оставшемся родственникам Некрасова, а сама оставила себе лишь светлую память.

Великого поэта помнят до сих пор. Строки из его стихотворений часто цитируют, устраивают литературные вечера и различные конкуры в память о великом писателе. Даже в честь 200-летие Некрасова современники не забывают о таком необычном, талантливом и неординарном человеке.

 79. Екатерина Штейнберг, экономист. Москва

В каком году — рассчитывай,

В какой земле — угадывай,

Вчера, наконец, по подписке вышел новый выпуск «Отечественных записок». В номере продолжение череды публикаций совладельца журнала. «Кому на Руси жить хорошо», над названием, конечно, еще нужно поработать. Хотя бы будет, сегодня вечером что обсудить за бокальчиком с друзьями.

«Кого хочу – помилую, Кого хочу – казню?». Интересно, как только цензура пропустила? Вообще удивительно, что журнал еще не прикрыли после скандала с «Современником». Уж как-то поаккуратнее надо с формулировками, понимать надо, в какое время живем.

Вообще хорошо иметь свой журнал, сторонняя редакция такое б точно не взяла. Вон, у меня весь ящик забит макулатурой из отказов: «К сожалению, вынуждены вам сообщить…», «Мы восхищены Вашей работой, но…», «Внимательно ознакомившись, вынуждены сказать Вам, что…». Вроде и надо все очистить, да рука все не поднимается.

Вот сиди, думай: в повестку не встроился или просто бездарь.

___________

— Так рад всех видеть, хорошо, что выбрались. Давайте: за встречу!

— За встречу!

-Как тут не приехать, столько времени не собирались. Хотя, конечно, прохладно сегодня.

-Прохладно! Я почти окоченел, пока доехал.

-А что вы хотели? Санкт-Петербург, январь!

-Ну, январь январю рознь.

— Ну не знаю, сколько помню, а январь всегда был морозный. К тому же – Нева!.

-Кстати, читали, что сейчас пишут о «Счастливых»?

-Где?

-Да, везде, столько шума подняли. Сразу видно, что в последнее время ничего стоящего и не печатают.

-Ты «Отечественные записки» что ли стоящим назвал? Там же все так. На массового читателя, так скажем. Испортились со сменой собственника очень, как по мне.

— Ну не знаю. Я давно Некрасова читаю, еще со времен первых публикаций в «Современнике».

-Так где эти отзывы-то почитать?

-Да везде: литературные обзоры, твиттер, фейсбук.

-Ну, давайте фейсбук посмотрим, интересно же:

«Наконец-то кто-то высказался честно, а то сейчас все только дрожат! Молодец, смело! Очень надеюсь, увидеть скоро следующие главы. Подписался на «Современник», удачи Вам, Николай!» Алексадр, Самара, 45 лет

«Не совсем понятно, как такую мерзость вообще могут печатать в общем доступе. Считаю, что при оформлении подписки на такие журналы должны обязательно паспорт просить! Это же надо человеку такую грязь написать! Ребенка свиньи съели! Тут автору помощь врача автору нужна! Прошу всех ответственных граждан подписать мое открытое письмо в Роспотребнадзор с просьбой запретить это убожество. Нельзя, чтобы дети увидели!» Зинаида, 54 года, Москва

«Приятно видеть, что современные писатели уделяют время тщательной исследовательской филологической работе. Хорошо, что было собрано много настоящей региональной лексики.» Татьяна, 41 год, Санкт-Петербург

«@Татьяна, какой {нецензурная лексика} региональной лексики? Противно смотреть, как столичный {нецензурная лексика} делает вид, что понимает настоящих русских людей? Хорошо писать о тяжелой жизни, бухая и просаживая деньги в карты в тепленьком местечке!» Анатолий, 47 лет, Таганрог

«Товарищи, давайте еще попросим на экстремизм проверить!» Зинаида, 54 года, Москва

«@Анатолий, вот правду говоришь! Глянь его фотки в сети из игровых клубов. Ты хоть знаешь, какие там ставки? Больше наших с тобой месячных зарплат. Откуда деньги? Уж точно не за эти писульки.» Валерия, 32 года, Норильск

«@Анатолий, @Валерия, мне за вас стыдно. Сразу видно российскую натуру – считать чужие деньги. Некрасов известный издатель. Он поднял со дна «Отечественные записки», деловое чутье у Николая!» Елена, 37 лет, Москва

«@Елена, а первоначальный взнос где взял? Украл, в 90е хапнул или родители дали? Вон он сам пишет, честным трудом в этой стране не заработаешь! А если «российская натура» вам не нравится – то и уезжайте, здесь вас никто не держит. И если Некрасову вашему если что-то так не нравится, то пусть не в журналах ноет, а тоже едет. Только кто его там за рубежом печатать будет?» Анатолий, 47 лет, Таганрог

«@Елена, что он со дна поднял? Вы бы прежде чем говорили, изучили бы вопрос. Вы хоть финансовую отчетность «Современника» и «Отечественных записок» видели? А зря, она в открытом доступе. Там одни долги! Количество подписчиков падает и падает каждый год.» Александр, 32 года, Москва

«Абсолютно верно! Конторка та еще. Мои вещи получше будут, а постоянно отказывают в публикации. Зато бредятины Щедрина полно!» Константин, Ставрополь, 41 год

«@Александр, как же, вы считаете, они без денег печатаются еще? Что за чушь вы несете?» Елена, 37 лет, Москва

«@Елена, давно известно, как! Крышуют!» Анатолий, 47 лет, Таганрог

«@Анатолий, не позорьтесь, кто их крышует? Кому они вообще нужны?» Александр, 32 года, Москва

«@Александр, а вы думаете просто так «за вредное направление» закрывают? Очевидно, иностранные государства платят» Зинаида, 54 года, Москва

«@Зинаида, не несите чушь» Александр, Самара, 45 лет

«Ну не знаю, я бы все равно его проверила. Анатолий прав, вредителей хватает. Хорошим писателем можно назвать Пушкина, а тут как-то очень своеобразно все». Татьяна, Подольск, 28 лет

«@Татьяна, согласна. Писать что ли нечего? О вечном, о прекрасном, о любви, весне? Нет им все чернухи надо во все добавить.» Валентина, 56 лет, Тамбов

«Мы уже собрали 50 тысяч подписей! Не оставайтесь равнодушными» Зинаида, 54 года, Москва

«@Валентина, настоящий писатель должен не бояться, не молчать.» Николай, 37 лет, Саратов

«@Николай, Некрасов ваш просто захотел дешевой славы и встроился в повестку. Вы только посмотрите, сколько он про женскую долю накропал. Феминизм нынче моден, вот он и подхватил!» Федор, 45 лет, Воронеж

«@Федор, вот поэтому я и считаю, что проверить его надо!» Зинаида, 54 года, Москва

«Прекрасное произведение! Приятно было прочесть, побольше бы такого. А Вы, Зинаида, себя проверьте» Дмитрий, Мурманск, 27 лет

«Вещь очень странная. На один раз, определенно, но посыл верен» Надежда, Пермь, 31 год

«@Надежда, какой же посыл? На жизнь вечно жаловаться?» Валентина, 56 лет, Тамбов

«@Валентина, посыл – что до Правителя дойти, а он во всех проблемах разберется.» Олег, Смоленск, 45 лет

«@Олег, может быть, вам еще раз перечесть?» Дмитрий, Мурманск, 27 лет

«Нам осталось собрать совсем немного подписей, подпишите петицию!» Зинаида, 54 года, Москва

-Зачем, я это только что прочитал. Смотреть противно!

-Сам понимаешь, там выборка специфичная, ботов много. Не все адекватные люди комментарии пишут.

-Фейсбук вещь такая, поговорят-поговорят и забудут.

-Забудут. Но, мне все равно кажется, что вещь смелая.

-И не говори, Некрасов «Современника» под статус «иностранного агента» подводит.

-Да ладно, за одну записку статус не дают.

-За что только сегодня этот статус ни дают!

-Ладно, не будем. Миш, как на службе?

— Да все то же. Дурость и бюрократия…

78. Елизавета Скокова, ученица лицея МПГУ

Николай Алексеевич Некрасов — знаменитый русский прозаик, поэт и публицист. Он известен стихами, посвященными преимущественно страданиям простого народа, писатель старался подробно осветить быт и проблемы крестьян

Николай Некрасов родился в 1821 году в небольшом городке Немиров Винницкого уезда Подольской губернии. Его отец Алексей Некрасов происходил из семьи некогда богатых ярославских дворян, был армейским офицером, а мать Елена Закревская была дочерью посессионера из Херсонской губернии. Родители были против брака с небогатым на тот момент военным, поэтому молодые обвенчались без их благословения.

Но семейная жизнь пары не была счастливой: отец будущего поэта оказался человеком суровым и деспотичным, в том числе по отношению к мягкой и застенчивой супруге, которую называл «затворницей». Тягостная атмосфера, царившая в семье, оказала влияние на творчество Некрасова: в его произведениях часто фигурировали метафорические образы родителей.

Раннее детство Николая прошло в родовом имении отца — селе Грешнево Ярославской губернии, куда семья перебралась после отставки Алексея Некрасова из армии. Особенно близкие отношения сложились у мальчика с матерью: она была для него лучшим другом и первым учителем, привила ему любовь к русскому языку и литературному слову.

Дела в родовом имении были сильно запущены, дошло даже до судебных тяжб, и отец Некрасова взял на себя обязанности исправника. Уезжая по делам, он часто брал с собой сына, поэтому с ранних лет мальчику доводилось видеть картины, не предназначенные для детских глаз: выбивание долгов и недоимок с крестьян, жестокие расправы, всевозможные проявления горя и нищеты.

В 1832 году Некрасову исполнилось 11 лет, и он поступил в гимназию. Учеба давалась ему тяжело, отношения с гимназическим начальством не ладились — в частности, из-за едких сатирических стихов, которые он начал сочинять в 16 лет. Поэтому в 1837 году Некрасов отправился в Петербург, где должен был, согласно желанию отца, поступить на военную службу.

Но Некрасова больше интересовало образование, чем военное дело, поэтому, вопреки требованиям отца и угрозам оставить его без финансирования, Некрасов начал готовиться к вступительным экзаменам в университет, однако провалил их, после чего стал вольнослушателем филологического факультета.
Со временем дела Некрасова стали налаживаться, и этап страшной нужды был пройден. Николай Алексеевич зарабатывал на жизнь тем, что сочинял стихи и сказки, публиковал небольшие статьи, давал частные уроки и сочинял пьесы. В 1840 году за счет собственных сбережений Некрасов выпустил свой первый поэтический сборник «Мечты и звуки», состоявший из романтических баллад, в которых прослеживалось влияние поэзии Василия Жуковского и Владимира Бенедиктова.

Книга «Мечты и звуки» не имела особого успеха ни у читателей, ни у критиков, хотя Николай Полевой отзывался о начинающем поэте весьма благосклонно, а Виссарион Белинский назвал его стихи «вышедшими из души». Сам Некрасов был огорчен первым поэтическим опытом и решил попробовать себя в прозе. Свои ранние рассказы и повести он писал в реалистической манере: в основу сюжетов легли события и явления, участником или свидетелем которых был сам автор, а у некоторых персонажей были прототипы в реальности.

В конце 1846 года Некрасов становится редактором и издателем журнала «Современник». Молодые авторы, которые до этого публиковались преимущественно в «Отечественных записках», охотно перешли в издание Некрасова. Именно «Современник» позволил раскрыть талант таких писателей, как Иван Гончаров, Иван Тургенев, Александр Герцен, Федор Достоевский, Михаил Салтыков-Щедрин. Сам Некрасов был не только редактором журнала, но и одним из его постоянных авторов. На страницах «Современника» выходили его стихи, проза, литературная критика, публицистические статьи.

В середине 1850-х у «Современника» возникла новая проблема: классовые противоречия раскололи авторов на две группы с противоположными убеждениями. Представители либерального дворянства выступали за реализм, сторонники демократии придерживались сатирического направления. Противостояние, разумеется, выплеснулось на страницы журнала, поэтому Некрасов совместно с Николаем Добролюбовым основал приложение к «Современнику» — сатирическое издание «Свисток».
В нем публиковались юмористические повести и рассказы, сатирические стихи, памфлеты и карикатуры.

В 1868 году, после закрытия журнала “Современник”, Некрасов занялся изданием журнала «Отечественные записки», который арендовал у издателя Андрея Краевского. Одновременно с этим поэт работал над одним из самых масштабных своих произведений — крестьянской поэмой «Кому на Руси жить хорошо».
Замысел поэмы появился у Некрасова еще в конце 1850-х годов, однако первую часть он написал уже после отмены крепостного права — примерно в 1863 году. Основой произведения стали не только литературные опыты предшественников поэта, но и его собственные впечатления и воспоминания. По задумке автора, поэма должна была стать своеобразной эпопеей, демонстрирующей жизнь российского народа с разных точек зрения. При этом Некрасов целенаправленно пользовался для ее написания не «высоким штилем», а простым разговорным языком, приближенным к народным песням и сказаниям, изобилующим просторечными выражениями и поговорками. Работа над поэмой «Кому на Руси жить хорошо» заняла у Некрасова почти 14 лет. Но даже за этот срок он не успел воплотить свой замысел в полной мере: помешала тяжелая болезнь, рак кишечника, приковавшая писателя к постели. При жизни Некрасова в журнале «Отечественные записки» были опубликованы только три фрагмента поэмы — первая часть с прологом, не имеющая собственного названия, «Последыш» и «Крестьянка». «Пир на весь мир» был напечатан только через три года после смерти автора, да и то с существенными цензурными сокращениями.

Последние годы жизни

В последние мучительные годы перед смертью он пишет «Последние песни» – цикл стихотворений, который поэт посвятил своей супруге и последней любви Зинаиде Николаевне Некрасовой. Писатель умер 27 декабря 1877 года (8 января 1878) и был похоронен в Санкт-Петербурге на Новодевичьем кладбище.

77. Елизавета Силина, ученица Лицея МПГУ. Москва

Режиссер, предприниматель и защитник простого человека!

Если бы вы меня попросили назвать автора, который пишет о страданиях, боли, терпении и гневе.

Я бы однозначно ответила, что это — Некрасов!

«Он-в «моем» варианте — великий режиссёр» — так высказалась о нем писатель Марина Кудимова.

Итак, а за что уважают Некрасова, ведь он порой писал неприятную правду о повседневной жизни городских низов, о крестьянах, о несправедливости и боли «маленького человека». О такой правде в большинстве своём никто не хочет говорить. Да, чиновничество за его остросоциальные высказывания не любило и считало опасным автором. Но народ писателя обожал. Ведь Некрасов в своих произведениях защищал людей и всегда был с ними одним целым.

Вспомним, как в произведении «А кому на Руси жить хорошо» герой — Яким Нагой поддерживал интересы народа и разделял всю тяжесть крестьянской жизни. Наверное в образе героя Николай Алексеевич воплотил и свои идеи Некрасов ярко показывал своё негативное отношение к помещикам и чиновникам. Он говорил так: «Будешь ты чиновник с виду, и подлец душой, провожать тебя я выйду и махну рукой».

Его непростое детство судьба , конечно, отразилось на его восприятии мира. Отец Некрасова слыл суровым и деспотичным. Он брал с собой сына, чтобы показать жестокие расправы, выбивание долгов, нищету и бедность. В своих стихах Николай Алексеевич вспоминал фрагменты детства так: «..Но всё, что, жизнь мою ощупав с детских лет, проклятьем на меня легло неотразимым..».

Некрасова всегда волновали проблемы жизни людей, их нужды, и он никогда не относился наплевательски к другим людям. Публицист — Леонид Пантелеев даже говорил, что «Никогда не сомневался в его искренней и горячей любви к людям».

Некрасов жалел простого русского человека, он умел сострадать и выбирал очень точные «тональности» для выражения этих чувств.

Например, в стихотворении «Железная дорога» он писал так: «Вынес достаточно русский народ, вынес и эту железную дорогу». Писатель восхвалял народ за трудолюбие, силу духа и умение противостоять тягостям судьбы.

Некрасов старался писать так, чтобы «словам было тесно, а мыслям повторно». Он не боялся в свои произведения вносить разговорный и будничный язык: «.. Однако же речь идёт о крестьянке, затеяли мы, чтоб сказать..».

А отличительной чертой поэзии Некрасова стали народно-песенные мотивы, которые так ясно передают мысли и чувства народа. Этот стиль можно увидеть в его стихотворении «Коробейник»: «Ой полна, полна коробушка, есть и ситцы, и парча..».

Как говорил Горький, его стиль «Одним словом-неповторимый».

Но, как выдающийся писатель смог добиться успеха, при том, что он был картёжником, плохо учился и даже не окончил гимназию?

Кстати, когда Некрасов опубликовал сборник юношеских стихов «Мечты и звуки», Жуковский сказал «Если хотите печататься, то издавайтесь без имени»

И тогда он подписывался просто — НН.

Так что же повлияло на его успех в творчестве, и что на самом деле было нужно успешному человеку?

В его характере были заложены очень неприметные, казалось бы, качества, такие как: предприимчивость, быстрая адаптация к реалиям, находчивость, творческое мышление. У поэта и писателя всегда было много идей.

Не даром Алексей Вдовин — историк литературы — даже создал книгу под названием «Биография предпринимателя и поэта в одном лице».

76. Виктория Козырева, ученица гимназии им. А. П. Чехова. Зверево, Ростовская область

Крестьянская доля в поэзии Некрасова

Классик русской литературы, прозаик и поэтм- Николай Алексеевич Некрасов, посвящал теме несчастной, тяжкой и обездоленной судьбе простого рабочего класса огромное количество стихотворений. Автор в своих произведениях широко использует стиль фольклора, речевые обороты русского народа для идейного смысла воссоздать быт, манеры и привычки работающего человека. К 1860 годам Некрасов ставит русского крестьянина основным героем своей лирики. Он с гордостью заявляет о народе в контексте закрепощенной Руси. Некрасов с трепетом и придыхание описывает своих земляков, которые сохраняют всей душе всю щедрость , доброту, милосердие и сострадание, несмотря на все тяготы судьбы. Поэт выделяет их черты характера не просто так, поскольку психологизм и трагизм этих крестьян заключается в их поведение в социуме, тем самым он выражает дань уважения простым людям через свои стихи.

Николай Алексеевич ярко выраженно подчеркивает народные бедствия. Счастья в подобной доле совершенно нет, автор иллюстрирует читателю «темную» сторону их бытия, их «вечных» страданий и скитаний, например в стихотворении «Тройка» показаны все тяготы крестьянки:

И схоронят в сырую могилу,

Как пройдешь ты тяжелый свой путь,

Бесполезно угасшую силу

И ничем не согретую грудь…

Этим Некрасов вызывает у нас сочувствие, скорбь или же ужас происходящего. Герои поруганы жизнью, переносят всякого рода трудности и боль, только, потому что иначе не могут жить. Их терпению не позавидуешь, поскольку за страданием и отчаяньем народа ничего не стоит, лишь гнет и погибель. Участь их страшна, бедственна и невыносима, поэт описывает рабские условия в которых они выживают. Однако портреты, что изображен перед нами гений, это лица прекрасных и изящных людей, но, увы, судьба вынуждает их сломить свои красоты до уродливости. Поэт не обошел стороной ни одно крестьянское горе, он детально отображал печаль, тоску и меланхолию души «несчастного» человека. В глазах их тревога, уныние, горечь и страх – все это образ многих обиженных жизнью людей, с которыми так жестко обходятся, так, например в стихотворении отображено положение девушки из народа:

Зашёл я на Сенную;

Там били женщину кнутом,
‎
Крестьянку молодую.

Ни звука из ее груди,
‎
Лишь бич свистал, играя…

И Музе я сказал: «Гляди!
‎
Сестра твоя родная!»

Положение их прискорбно с политической, социальной точки зрения, а также с психологической, так как они безмолвно несут на себе незаслуженный крест.

Даже когда отменяю крепостное право мучение народа, лишь усугубляется, ведь теперь им не понятно куда идти, у них возникает чувство безнадежности и страх перед будущим. Отсутствие стабильности приводит к упаду духа простого рабочего, таким образом доля его всё также тяжела и многолика.

Итак, судьба крестьянина занимает одно из самых важных тем в творчестве Некрасова.

75. Елена Очина, журналист. Москва и Пущино

Неожиданный Некрасов

По спокойным морозным улочкам Риги под музыку из кинофильмов Эльдара Рязанова устремившись в одну из дверей и оказавшись перед полкой с книгами, достав издание такого-то года и ожидая возле белой накрахмаленной скатерти неожиданный финальный обед перед отправкой домой, вдруг читаешь на титульном листе: Николай Некрасов, а рядом видишь большой портрет, но дальше, о пиршество духа! на просторных альбомных листах ванильного цвета – песни, оды, элегии.

Времени мало, и быстро пролистывая страницы, пытаешься запечатлеть мимолетное торжество от случайной встречи.

       О Погоде

       Часть первая

       Уличные впечатления

                     I

       Утренняя прогулка

      1859
       О Погоде

                      III

       Сумерки

                      IV

      Ах барыня, барыня!

      Песня

И спустя несколько страниц… —
Зеленый шум

Что же это?

Еще не пишут полотна импрессионисты, еще не наступила «зеленая полоска» Авангарда, еще не исчезает с полотен пленительный, растворяющийся в вечереющей тиши сада еле угадываемый профиль фигур Борисова-Мусатова, как будто предвосхищая все сильнее размывающиеся черты ускользающей России.

Еще веселой песней встречает нас «зеленый шум», распахивая двери в буйство природы, и сам человек с восхищением смотрит на нее, разделяя право ее верховенства – текут реки, бегут ручьи, стелются туманы…

Еще не произошли события, отразившиеся на героях и их судьбах, разрывающие плавное перетекание из прошлого в будущее.

Еще не вырублен «вишневый сад» – главная точка отсчета в литературной и реальной жизни русского человека.

Зеленый Шум, веселый шум!

Играючи расходится

Вдруг ветер верховой:

Качнет кусты ольховые,

Подымет пыль цветочную,

Как облако: все зелено, —

И воздух, и вода!
…

Как молоком облитые,

Стоят сады вишневые,

Тихохонько шумят;

Пригреты теплым солнышком,

Шумят повеселелые

Сосновые леса:

А рядом новой зеленью

Лепечет песню новую

И липа бледнолистая

И белая березонька

С зеленою косой!

Шумит тростинка малая,

Шумит высокий клен…

Шумят они по новому,

По новому, весеннему…

Шуми, шуми, Зеленый Шум, вечный гимн неостановимого хода жизни!

74. Дария Рагимова, ученица лицея МПГУ. Москва

Сила, наглость и хамство

«Сила, наглость и хамство» — это всё абсолютно родственные явления, глубоко связанные между собой. Они одного происхождения. Их порождает способность пренебрегать так называемыми нормами и правилами, а также умение не иметь никаких навязанных обществом обременений морального или интеллектуального характера. И тем не менее эти явления есть отличительные национальные черты русского народа. По крайней мере, так думает Алексей Серебряков, российский актёр, о чем он рассказал в интервью Юрию Дудю.

Казалось бы, причём тут мысли Серебрякова и Некрасов? А притом, что эти «лидеры мнений», как это модно сегодня говорить, каждый своей эпохи.

Серебряков буквально «выкинул» эти описания русского человека.
А еще он прямо в интервью рассказал, что столкнулся с «такими русскими» «сегодня» (на момент записи интервью), когда давал взятку гаишнику. Артист нагло, прямо, не стесняясь, объявил на всю страну, что совершил преступление. Вспоминается сразу цитата Невзорова о том, что такое сильная Россия: «Это пытки в тюрьмах, казнокрадство, взятничество, задушена наука…» Дерзкое высказывание Серебрякова, его взятка, его бесстыдная прямота — это все история про те же три слова: «Сила, наглость и хамство».

Но тогда получается, что актёр буквально описал сам себя и что эта характеристика упирается только в одного человека? Может и так. И тем не менее эти слова и про меня, автора текста. Я позволила себе провести параллель между двумя совершенно не сравнимыми людьми. С точки зрения литературы это такая пощёчина. Это такой же плевок, как тот, что сделал Лермонтов, когда написал стихотворение «Смерть поэта», в котором буквально назвал имена убийц А. Пушкина, и читал его публично на светских вечерах. Можно ли сопоставлять наглость Серебрякова и смелость Лермонтова? литератора Некрасова и актёра? людей XIX века и XXI? Наверное, да. Имею право на любую параллель. Согласитесь, ведь это тоже нагло, это тоже про хамство, это тоже про силу воли (а возможно про глупость…)

Но каким же представляется русский народ в произведениях Некрасова? Какие в его представлении наши национальные черты?

В строках стихотворения «Размышления у парадного подъезда» сразу подчеркивается первая особенность русских — покорность. Это качество контрастирует на фоне высказывания Серебрякова. В «Размышлениях…» крестьяне пришли к своему хозяину, чтобы попросить его о чем-то. Но вельможу не волновали нужды крепостных. Он их прогнал. После этого Некрасов пишет следующие строки:

Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,

И пошли они, солнцем палимы,

Повторяя: «Суди его бог!»,

Разводя безнадежно руками,

И, покуда я видеть их мог,

С непокрытыми шли головами…

Кстати, здесь же вырисовывается и следующая черта — терпение. «Холопы» пришли к вельможе днем. Это значит, что они оставили поля, чтобы посетить господина. Причина визита, видимо, была настолько насущной, что они покинули своё место работы. А далее, когда барин отказал им, все равно стерпели, «развели руками» и вернулись обратно.

Эти же качества Некрасов «рисует» в стихотворении «Железная дорога», особенно во второй главе. Лирический герой рассказывает мальчику Ване, как тяжела работа крестьян, через какие страдания они прошли, строя железные пути. (Причем дорога, которую сооружали, реальна. Это Николаевская железная дорога. Ныне маршрут Санкт-Петербург-Москва).

Условия жизни и оплаты труда казались просто чудовищными:

Грабили нас грамотеи-десятники,

Секло начальство, давила нужда…

Мы надрывались под зноем, под холодом,

С вечно согнутой спиной,

Жили в землянках, боролися с голодом,

Мерзли и мокли, болели цингой.

Крестьянам платили за работу 19 копеек в день. Но полную сумму получить было невозможно. Когда болели, отнимали 15 копеек за невыполнение работы, 5 — за лазарет. Денежные выплаты производились за болезнь, штрафы, невыход на работу, невыполнение нормы.
Нередко случалось и такое, что из-за вычетов или просто обсчёта строители дороги ничего не зарабатывали за сезон, либо ещё и оставались должны подрядчику.

И вот снова эта покорность. Никто в некрасовском сюжете не пытается бороться. Все терпят:

Всё претерпели мы, божии ратники,

Мирные дети труда!

На мой взгляд, все произведение пронизано бесконечным «стоном» рабочих. Так строфу воспринимает читатель благодаря такому литературному приему, как ассонанс.

То обгоняют дорогу чугунную,

То сторонами бегут.

Слышишь ты пение?.. «В ночь эту лунную

Любо нам видеть свой труд!»

Звук «у» здесь звучит будто стон работающих.

Некрасов в своих произведениях, с одной стороны, сочувствует доле крестьян, а с другой — он возмущен, что они безвольны и покорны.

Покорной кажется и Матрена Тимофеевна из «Кому на Руси жить хорошо?» Она рассказывает путникам («мужикам», которым она кажется счастливой), как хорошо ей жилось в семье отца. Её любили, лелеяли и ласкали. Но все изменилось, когда она вышла замуж. Свекровь и золовка нагружали женщину работой, постоянно бранили и никогда не хвалили. Помимо этого, однажды её избил муж. Но Матрена Тимофеевна терпит жестокое обращение с собой, смиряется со своей участью. Однако покорность — не единственное яркое качество, которое выделяет Некрасов. Это ещё и сила. У писателя она выражается в бесконечной стойкости, твёрдости, перед трудностями, горестями и невзгодами. И Матрена Тимофеевна тому пример. Она рождает первенца — Демушку. Так вышло, что однажды мальчик остался без присмотра. Из-за того что за ребёнком недоглядели, Демушку загрызли свиньи. Смерть ребёнка ужаснула Корчагину, глубоко ранила её. Ведь мальчик был единственной радостью после замужества. Вскоре женщина остаётся совсем одна. Её родители умирают. Это серьёзная утрата. Однако героиня не сломлена. Женщина находит утешение в молитвах. Она продолжает жить и надеяться, что все изменится.

Таким образом, мы видим, какими чертами Некрасов наградил русский народ. Это, с одной стороны, покорность, а с другой — сила. Но не та, о которой говорит Серебряков. У артиста «сила» тесно связана с наглостью, у писателя — с терпением и верой в лучшее. Наверное, на примере этих характеристик можно отследить, пусть и локально, как эволюционировала нация. Но, на мой взгляд, русский народ соткан из противоречий, о которых пишет Некрасов. Его взгляды мне ближе. И предложенные им черты кажутся актуальными как тогда, так и сейчас. Мы по-прежнему покорны перед властями (об этом, кстати, писал и Лермонтов в «Думах»), смиренны, но так же и сильны. Нужно ли приводить примеры стойкости русского человека?!

Поэтому характеристики Некрасова — вечные. А те качества, которые приводит Серебряков, могут касаться, пожалуй, некоторых жителей, но никак не всего народа.

73. Софья Головина, интернат-школа 26. Рязань

Петербургский поэт

«Такого поэта, как Вы, у нас ещё не было»,
— однажды написал ему Чернышевский.

Кому? Николаю Алексеевичу Некрасову. Поэту, сумевшему стать яркой звездой прошедшей эпохи, неизгладимым следом не только в мировой литературе, но и в истории простого народа. Как разгорелся пожар его творений? Где ярче всего отразились терзания талантливой души?

Ответы на эти неоднозначные вопросы скрыты в холодных набережных Петербурга.

Большую часть жизни Н.А Некрасов прожил в северной столице России. Он любил и знал этот город и, главное( в литературных произведениях), сумел сказать о нем свое противоречивое слово, которое стало инновационным для всей русской культуры той эпохи. Петербург, один из красивейших городов мира, прославленный в веках рукописями замечательных поэтов и писателей, Некрасов увидел глазами бедняка и рассказал о нем как поэт революционной демократии, с горячим чувством сожаления к обездоленным, и с ледяной ненавистью к праздным хозяевам жизни. Именно в Петербурге сложилось мировоззрение писателя, на «брегах Невы» окрепла его «муза мести и печали». Здесь он родился как поэт, поющий о жизни, обрел не только себя, стиль и видение мира, но и истинных друзей, с которыми в ближайшем будущем вместе руководил передовой русской журналистикой.

Пролистывая петербургские очерки поэта, в первую очередь, поражаешься тому, что Некрасов, так тонко чувствовавший прекрасное в родной природе, словно не замечал красот этого европейского города. Он, нашедший такие сочные краски для изображения полей и лугов, лесов и рек необъятной России не воспевал в строках своих гармонию классических ансамблей столицы, ее дворцы и кружевные решетки парков, волшебные белые ночи. Любоваться Петербургом так, как в свое время любовался им каждый из нас, он не мог. В этом городе в первые мгновения своей поэтической жизни юный мальчик оказался среди унижающей нищеты и грязи, здесь же впервые увидел вопиющие социальные контрасты столицы. Поэтому в будущих произведениях Н. А. Некрасов неизменно осуждал северный город — богатый камнем и проливным дождем, наполненный людской жестокостью и равнодушием к бедности и чужому горю.

Но вместе с тем Петербург для Некрасова был не только беспросветной тьмою, но и ярким светом — колыбелью его фантазий, вдохновений, вызванных, как полагалось, не красивой природой и высокими нравами, а наоборот, проблемами окружающего общества. Для поэта- гражданина северная столица России представала центром жизни, в котором переплетались сознания разных людей, штамбы сословий, литературные и общественные проблемы, культурные вкусы…. И этот образ неизменно вызывал восхищение Некрасова. В Петербурге когда-то начался ученический период поэта, наполненный трудной литературной работой, психологическими открытиями, мучительными поисками своего стиля и овладением жизненного материала, а затем в столице незаметно прошел и зрелый период творчества, который в современном мире, вероятно, известен каждому образованному человеку. Он был наполнен песнями, в которых певец народа все больше отходил от «городских проблем» и столичной бедности к более актуальным проблемам того времени: вопросу о крестьянской жизни. Его — недворянского писателя, первым в литературе, действительно начинала волновать судьба бесправных крепостных. В те петербургские годы, отныне и навсегда крестьяне становились главными и любимыми героями произведений поэта, а жизнь деревенская, посвященная простым бытовым вещам, — главной и любимой темой произведений. Таким образом, во многих стихотворениях он возвращался к горьким воспоминаниям из детства:

Вот старое поместье,

Где рой подавленных и трепетных рабов,

Завидовал житью последних барских псов…

Где вторил звону чаш и гласу ликований
 Глухой и вечный гул подавленных страданий…

(«Родина»)

Но в петербургских стенах могла не только бесконечно продолжаться жизнь поэта, но и закончиться — неожиданно и бесповоротно. Здесь, среди каменных плит Невы, он любовно, в последний раз, вдохнул русский воздух и прошептал свои самые знаменитые строки:

Вчерашний день, в часу шестом,

Зашел я на Сенную;

Там били женщину кнутом,

Крестьянку молодую.

Ни звука из ее груди,

Лишь бич свистал, играя…

И музе я сказал: «Гляди!
Сестра твоя родная!»

Навсегда с ним тогда осталась только его Муза, сестра страдающего народа, покровительница поэзии и искусства, избитая и поруганная цензурой власти. Она, преследуя поэта по жизни, настигла его и на небесах.

Тем временем прошло уже больше века со сказанных им в последнем порыве любви к жизни слов. Больше века прошло с тех пор, как умерла главная надежда литературной России. Но Н.А. Некрасов все-таки навечно остался с нами — в сердцах каждого читателя из прошлого, настоящего и будущего. Благодарную память хранит о Некрасове и Петербург; огромными тиражами на территории нашей страны издаются произведения, сборники поэта. О нем вспоминает не только Россия и весь человеческий мир, но и величавый космос. Где-то в его глубинах, между орбитами планет Марса и Юпитера, до сих пор вращается другая орбита — иная, созданная в память о человеке. По ней совершает свой ход планета «Некрасов».

Думаю, на нее бросают восхищенный взгляд не только людские глаза, но и внеземные очи.

72. Гузелия Назмиева, ученица МБОУ «Лицей №160». Уфа

Некрасовская школа

Со школьных времен на нашем слуху есть имя выдающегося писателя и поэта XIX века Николая Алексеевича Некрасова. Для нас его произведения являются бес-смертной классикой, но в свое время он внес много принципиально нового, открывающего новый потенциал.

Оживление, внесенное им в поэзию было одновременно необходимым и будоражащим, однако принятым как целое открытие в науке, сделало его новатором. Его имя вписано в русскую и мировую литературу золотыми буквами.

Эпоха 60-х годов XIX века стала эпохой новой социальной жизни, формирования новых взглядов на жизнь, новых общественных отношений. Этот период не мог не оказать влияния на литературу. Некрасов, про которого Н.Г. Чернышевский предсказывал, что ему суждено стать «в поэзии создателем совершенно нового периода» действительно, пройдя сквозь сложный путь становления, оставил в наследие «некрасовскую школу».

Чтo жe тaкoe «нeкpacoвcкaя шкoлa» в pyccкoй пoэзии? Прежде всего, это люди, которым идеи Некрасова оказались не просто близки, а пробуждали в них желание действовать, творить и создавать на «гражданские мотивы». Примечательно, что под «школой» поэты не подразумевали обучение у поэта, а подрожали Николаю Алексеевичу и продолжали его темы о тяжелой судьбе простого крестьянина, размышления о российском обществе, путях развития России.

В его произведениях нашли свое отражение Д.Д. Минаев, Н.А. Добролюбов, И.И. Гольц-Миллер, В.С. Курочкин, А.М. Жемчужников. Их объединяла идеология крестьянской демократии, начал вносить и распространять которую Некрасов. Поэтические произведения «некрасовской школы» отличала политическая и гражданская лирика, знание русской действительности и близость к народу. Все поэты-пародисты Некрасова были слабее него в поэтическом мастерстве. Но тот смысл, который они выражали через поэзию был на уровне с великим поэтом.

Важной оказалась актуальность и ценность социологических тем на злободневные вопросы. Именно поэтому, поэты-некрасовцы остались в литературной памяти народа и вызывали отклик у простых людей. Сам Некрасов и его последователи противоречили теории о «чистом искусстве» в литературе и соединяли социологию и общественность с литературой. Тем самым, стихотворения обре-тали художественную и общую ценность, которая сохранилась до наших дней.

71. Анна Мартынова, ученица лицея МПГУ. Москва

«Они-мы» родом из детства

У Некрасова было тяжёлое детство. Его отец был грубым помещиком, который жестоко относился к крестьянам, постоянно обижал своих детей и жену. Николай с самого детства видел слёзы матери и очень жалел её. Но, к счастью, отец часто уезжал по делам в город, и тогда всем становилось легче. А еще отец любил охоту, гордился этим, с детства приучал сына к ней.

Матушка же Николая Алексеевича была культурным, образованным человеком. Она играла на рояле и любила поэзию, именно она привила сыну любовь к литературе. В будущем он напишет множество стихотворений, посвящённых матери, например, «Мать», «Родина», «Баюшки-баю» и другие.

У семьи Некрасова был большой старый сад с множеством цветов и деревьев. Мальчик сделал тайный лаз через забор и, когда отца не было, приглашал к себе крестьянских детей. Однако чаще всего он уходил с территории поместья, гулял по полям и лугам. Конечно, отец был против общения сына с крестьянскими детьми, а мать — она считала совсем иначе.

Она радовалась, что её дети живут в дружбе с крестьянскими ребятишками, узнают их жизнь. Вместе с ними Николай ходил в лес по грибы и ягоды, катался зимой на санках, играл в мяч и узнавал о жизни простых людей. Через много лет Некрасов выразил своё отношение к тем будням в стихотворениях “Крестьянские дети”, “Плач детей” и других.

В творчестве Некрасова сделан большой акцент на тему крепостничества. Николай начал рано взрослеть и задумываться над жестокостью жизни. С самого детства он видел грубое отношение своего отца к крестьянам. Алексей Сергеевич Некрасов всегда имел деспотичный характер, а военная служба сделала его ещё более черствым и хладнокровным. После своего возвращения в имение отец Некрасова стал наводить суровый порядок. Душ у него было немного, около ста крепостных. Он считал, что барин может полновластно распоряжаться жизнью и судьбой людей, поэтому ввёл тяжелую барщину. У крепостных совсем не было времени для работы на себя. В имении, как наказание, преобладали розги и кулачная расправа. Именно это побудило в поэте ненависть к крепостничеству. В большей части своих произведений Некрасов поднимает эту тему. В одних он говорит об отмене крепостного права и реформах, а в других показывает реальность, обычную жизнь крестьян.

Пример тому небезызвестная поэма “Кому на Руси жить хорошо”. Это произведение Некрасов написал после выхода “Положения о крестьянах”. Он считал, что это больше издевательство над людьми, нежели свобода. Именно эту мысль автор и развивает. Некрасов, с одной стороны, с помощью описания деталей показывает, что жизнь ныне свободных крестьян— это бедность и невежество, но с другой автор даёт представление о духовных богатствах души, о таланте обычного народа. Перед глазами читателя появляется картина, помогающая почувствовать, как бедна, но в то же время богата крестьянская Русь. Внешний вид крестьян, а тем более их рассказы доказывают, что жизнь не стала легче после реформы. С самого начала можно заметить, как эти изменения повлияли на сознание людей, которые всегда всем были должны. Некрасов задается вопросом- так в чем смысл жизни простых крестьян? Чем измеряется их «счастье». Сначала мужики считали, что радость господ — это и есть предел счастья. Но потом их представления меняются. Оказывается, народный идеал вовсе не в деньгах, а в человеколюбии, сострадании, доброте и свободе. Выводы, к которым пришли мужики, свидетельствует о трансформации самосознания крестьян. Реформа оставила людей в нищете, но также она дала возможность для «отрезвления».

Безусловно, о творчестве Николая Алексеевича можно сказать «оно родом из детства». Это противоречие предвзятых к простым людям и вместе с тем уважительных к ним же тональностей отца и матери послужили поводом для рассуждений и создания произведений, которые продолжают оставаться актуальными и сегодня.

70. Галина Егорова, учитель русского языка и литературы МБОУ заместитель директора, «Школа № 101 имени Е. Е. Дейч». Нижний Новгород

Памяти Некрасова…

Я лиру посвятил народу своему,

Быть может, я умру неведомый ему,

Но я ему служил – и сердцем я спокоен…

В 60-ые годы XIX века одно за другим появляются произведения Николая Алексеевича Некрасова, где он даёт целую галерею людей из народа, предстающих во всем многообразии и богатстве чувств. Много среди них и детских образов, о которых особенно трепетно, с сердечной теплотой и нежностью говорит поэт.

Тема детства проходит через все творчество Некрасова. Мир детства привлекает поэта и тем, что оно в его понимании – идеальная пора человеческой жизни. Отношением к ребенку, к детству измеряет Некрасов значимость личности, состоятельность взрослого человека.

Стихотворение «Школьник» написано Некрасовым в 1856 году. Небольшое по объему (всего 10 строф), стихотворение ёмкое по идейно-тематическому содержанию. К сожалению, в середине XIX века в России было очень мало грамотных выходцев из простого народа. Закончилась Крымская война, но положение простого народа не изменилось. Помещики не считали нужным давать крепостным крестьянам образование. Прогрессивные умы того
времени, в их числе был и Николай Алексеевич Некрасов, были уверены в обратном: простой народ должен быть образован. Именно к этой мысли и подводит читателей поэт в своем стихотворении.

Сюжет стихотворения прост: лирический герой встречает крестьянского мальчика и зовет его себе в попутчики:

Ну, пошел же, ради бога!

Небо, ельник и песок —

Невеселая дорога…

Эй! садись ко мне, дружок!

Ласковое обращение «дружок» к незнакомому ребенку говорит о том, герой любит детей, независимо от их социального происхождения.

Произведение представляет из себя монолог-обращение лирического героя к школьнику

Ноги босы, грязно тело,

И едва прикрыта грудь…

Используя краткие прилагательные «босы», «грязно», краткое причастие «прикрыта», наречие со значением меры и степени «едва», поэт указывает на социальное происхождение главного героя. Читатель понимает, что перед ним мальчик из бедной семьи. Возможно, что это простой крестьянский мальчишка, а может, сын бедного приходского дьячка, а

…может, может, ты дворовый

Из отпущенных?

Лирический герой, обращаясь к мальчику, призывает его не стыдиться своей бедности

Не стыдися! что за дело?

Это многих славный путь.

Глагол в форме повелительного наклонения «не стыдися», восклицательное предложение использованы поэтом намеренно. Некрасов стремится показать, не стоит обращать внимания на свое социальное происхождение, свой внешний вид. Стремление к учебе – главное, о чем нужно думать.

Говоря об этом, поэт акцентирует внимание читателя на такой предметной детали, как

Вижу я в котомке книжку.

Так, учиться ты идешь…

Причем, в данном случае поэт не указывает конкретно, что это за книга. Букварь или это? Арифметика? Закон Божий? Это ведь неважно. Важно то, что в руках крестьянского мальчика «книжка» — символ знаний.

Тяга мальчика к учению, желание развиваться находят горячий отклик в сердце лирического героя. Подспудно он сравнивает юного школьника с Ломоносовым, когда-то пешком отправившегося в Москву

Скоро сам узнаешь в школе,

Как архангельский мужик

По своей и божьей воле

Сам разумен и велик.

Поэт уверен, что желание крестьянского мальчика учиться не останется незамеченным, не оцененным, обязательно найдется тот, кто поможет

Не без добрых душ на свете –

Кто-нибудь свезет в Москву

Будешь в университете –

Сон свершится наяву.

Стихотворение «Школьник» — своеобразная надежда поэта на то , что «…родная Русь не погибла», раз она «…выводит из народа»

Столько славных,

Столько добрых, благородных

Сильных, любящей душой.

Эти строки – уверенность Некрасова в том, что русский человек сможет всего добиться, благодаря своему уму и таланту.

Если стихотворение «Школьник» светлое, обнадеживающее, то стихотворение «Плач детей» грустное, тяжелое, даже мрачное.

Произведение написано в 1860 году. Несмотря на то, что стихотворение является вольным переложением произведения английской писательницы Элизабет Баррет Браунинг, оно рисует российскую действительность. «Я им очень дорожу», — писал о своем произведении Некрасов.

До отмены крепостного права еще год, но поэт в стихотворении рисует не тяжелые крестьянские будни, а реалии зарождающегося капитализма: появление фабрик, заводов, мануфактур, а главное — использование детского труда на фабриках.

По жанру – это поэтический рассказ о тяжелой судьбе детей, которые вместо «золотой поры детства», вместо того, чтобы радоваться, веселиться, смеяться, играть вынуждены работать на фабрике, помогая родителям.

Целый день на фабриках колеса

Мы вертим — вертим — вертим!

Поэт намеренно использует прием риторического грамматического повтора глагола «вертим-вертим-вертим». За счет этого создается ощущение замкнутости, возникает образ круга, который дополняет еще и образ колеса, выступающего символом тяжкой монотонной работы, оплачивающейся весьма скромно. Выхода нет, круг замкнут, дети как животные (ломовые лошади, ишаки) ходят по кругу, выполняя непосильную работу. И выбраться им из этого круга вряд ли суждено.

Рисуя образ колеса, Некрасов использует такое изобразительно-выразительное средство как олицетворение.

Бесполезно плакать и молиться,

Колесо не слышит, не щадит:

Хоть умри — проклятое вертится…

Чтобы усилить тягостную атмосферу, Некрасов в стихотворение вводит образ «безжалостной старухи-надсмотрищицы», не дающей спуска маленьким детишкам. Под ее злые окрики, удары кнута они до одурения, «впадая в иступленье», превозмогая дикую усталость, с отчаянием выполняют порученное им задание. Их некому пожалеть, им некому помочь, и только гул вертящегося круга, нескончаемо отзывающегося в голове даже в период отдыха, преследует, отбивая такт в их ушах.

Колесо чугунное вертится,

И гудит, и ветром обдает,

Голова пылает и кружится,

Сердце бьется, всё кругом идет.

Страшно представить такую картину! Голодные, плохонько одетые, еле живые дети! Дети-рабы! Рабы зарождающегося капитализма! Рисуя образ изможденных детей, Некрасов задается вопросом: «И это цивилизованное общество? Как такое вообще может быть?»

«Измученным в неволе» детям не приносит утешение даже воспоминание о доме. Ведь и там их не ждет ничего хорошего. Только изможденная и удрученная мать, вся бледная от столь непосильной ноши, бремени жизни, что невольно даже детям передается ее состояние. Вместе они, обнявшись, плачут и сетуют на свою судьбу.

Нам домой скорей бы воротиться, —

Но зачем идем мы и туда?..

Сладко нам и дома не забыться:

Встретит нас забота и нужда!

Там, припав усталой головою

К груди бледной матери своей,

Зарыдав над ней и над собою,

Разорвем на части сердце ей…

Лирический герой не может этого выносить, он взволнован, его душа болит, поэтому он гневно обращается к капиталистам, фабрикантам, заводчикам, всем, тем, кто использует детский труд

Равнодушно слушая проклятья

В битве с жизнью гибнущих людей,

Из-за них вы слышите ли,

Тихий плач и жалобы детей?

В уста лирического героя Некрасов вложил свои мысли и чувства, выразил свое отношение к происходящему в то время в России. Будучи революционером-демократом, поэт яростно выступал за запрет использования детского труда на фабриках и заводах.

Стихотворение «Плач детей» — это крик души лирического героя и самих ребятишек, которые медленно умирают от непосильного труда. Они больше не могут молча, безропотно выносить это. Возможно, это стихотворение — последняя надежда детей достучаться до людей, до их сердец.

Достоевский отнес Некрасова к числу немногих поэтов, которые приходили в мир со своим «новым словом». И это новое слово поэт нашел в изображении крестьянских образов, в том числе и детских. Рисуя образы резвушки Маши, постреленка Гришуки (поэма «Мороз, красный нос»), сиротки Феклуши, над которой сжалился дедушка Яков и подарил ей букварь (стихотворение «Дедушка Яков»), мужичка Власа (поэма «Крестьянские дети»), несчастных измученных непосильной работой детей (стихотворение «Плач детей»), идущего учиться крестьянского мальчика (стихотворение «Школьник») — и это далеко не все образы детей – Некрасов подчеркивает важность детской темы в своем творчестве.

69. Леонид Дубаков, филолог, преподаватель. Шэньчжэнь, Китай

В темноте

Николай Некрасов смотрит в темноту – туда, где страшно и больно. Причём страшно и больно не только ему, но и другим. Смотреть в темноту – это его выбор, его задача и его мука. И, возможно, его соблазн. Ведь темнота, как и свет, изменяет наше сознание. Кажется, что Некрасов всё время намеренно смотрит на мир сквозь закопчённое стекло и что ему это даже нравится. Ему нравится и нас, его читателей, поражать этой темнотой. В какой-то момент он как бы отдёргивает занавес или делает резкий поворот в темноту. И мы ужасаемся и ахаем. А он внутренне улыбается. Вот, к примеру, стихотворение «Дома – лучше». Первые две строфы – идиллические, предложения перетекают из строки в строку, продлевая любование солнечным осенним днём. Но совершенно другая – последняя строфа, в которой идиллия оборачивается фантасмагорическим кошмаром – горящими деревнями. При этом невольно смотришь на оба события третьего четверостишия сквозь ещё более тёмную оптику, чем предполагалось. Кажется, что мужики выступают не в качестве загонщиков, а в качестве брейгелевских охотников – на героя стихотворения. А горящие деревни освещают путь героя – по его воле и в результате его действий или желаний. Потом эти мысли становятся смешны. А затем – снова нет. Кто знает, в темноту какой плотности Некрасов поворачивал телегу своего героя. Некрасовские Каллиопа и Эвтерпа будто недавно побывали на экскурсии в аиде и там загляделись в чёрную речку. И вот теперь сцены ада поэт переносит на петербургские улицы, и молодую крестьянку на Сенной прилюдно бьют кнутом. Это его тёмное вдохновение. Впрочем, ещё раз: не возьмусь взвешивать, сколько во всём этом психологической деформации человека, что пишет стихи о несчастьях, а сколько – проникновения в подлинное человеческое страдание, которого просто много, без всяких преувеличений. На фабрике плачут дети, снова и снова вращая проклятое колесо рождений и смерти, колесо неизбывного страдания, а мать на ниве под палящим солнцем и жалящими насекомыми режет косулей бесконечно долгое время всеобщей муки. Улица исполнена даже не драмы, а трагедии: вор, крестьяне, солдат и проститутка не только сами страдают, но и увеличивают общее страдание. Этого конкретного вора жалко, он просто хочет есть и не хочет красть, но хочется подумать и о том, у кого украли. Несмотря на то, что Некрасов характеризует его как торгаша. Может, он и не торгаш вовсе. Крестьяне от отчаяния бьют лошадь так, словно стремятся попасть в раскольниковский сон. Солдат, видимо, сильно бедствующий, будто выкликал смерть для своего ребёнка. Смешно причёсанная дама опошляет красоту в глазах других ради корысти. И подобные примеры из некрасовской поэзии можно мучительно множить дальше. У Некрасова, как мне кажется, не так много стихотворений, которые пережили своё время, которые по-настоящему интересно перечитывать. А в тех его лучших произведениях, к которым хочется возвращаться, – душно, плотно, темно. Некрасов высвечивает темноту повседневности, но не просветляет её. Достоевский обнаружил в интеллектуальном человеке инфернальную темноту, уходящую в бесконечность, Некрасов видит в простом человеке темноту непросвещённого сознания, усиленную темнотой дурно устроенного общества. Он всё время поворачивает спокойное течение своей и чужой жизни в тёмную яму и не останавливается перед ней. И, пусть и опасаясь упасть, мы тоже должны туда посмотреть. Нельзя быть спокойным, ведь страдание, о котором писал Некрасов, однажды приходит ко всем, за всеми. Но мы смотрим в эту темноту вместе с поэтом и не знаем, что дальше делать. Не знаем, не только кому на Руси жить хорошо, но и как вообще жить хорошо. Николай Некрасов не даёт ответа на этот вопрос. Впрочем, никто не обязан нам его давать. Этот ответ в темноте мы должны найти сами.

68. Игорь Сухих, критик, литературовед, доктор филологических наук, профессор СПбГУ. Санкт-Петербург

Кому на Руси жить хорошо: версии Некрасова

Кажется, он пришел последним.

Кто виноват?

Что делать?

Когда же придет настоящий день?

Кому на Руси жить хорошо?

Некрасовский вопрос – этого требовал жанр эпической поэмы – был поставлен масштабно. В поисках ответа на него семь русских странников должны были пройти по всем ступеням социальной вертикали.

Сошлися — и заспорили:

Кому живется весело,

Вольготно на Руси?

Роман сказал: помещику,

Демьян сказал: чиновнику,

Лука сказал: попу.

Купчине толстопузому!-

Сказали братья Губины,

Иван и Митродор.

Старик Пахом потужился

И молвил, в землю глядючи:

Вельможному боярину,

Министру государеву.

А Пров сказал: царю…

Однако в первой части поэмы описаны встречи только с двумя представителями уходящей далеко вверх социальной лестницы: с попом и помещиком. Попытка найти счастливого среди самих мужиков за даровое ведро водки оказывается парадоксальной: счастьем претенденты объявляют самые простые вещи, часто — избавление от несчастий, которые случались у других. Старуха хвастает уродившейся репой, солдат – тем, что не только уцелел в сражениях, но даже остался жив после телесного наказания («…за провинности / Великие и малые / Нещадно бит я палками, / А хоть пощупай – жив!»), дворовый – приобретенной подагрой, не мужицкой, а почетной дворянской болезнью.

Оборванные нищие,

Послышав запах пенного,

И те пришли доказывать,

Что счастливы они.

Вокруг идеи поисков последовательно строилась лишь первая часть поэмы (1860 – 1870). В «Последыше» (с подзаголовком «Из второй части «Кому на Руси жить хорошо», 1872) и «Крестьянке» («Из третьей части…», 1873) композиционный принцип меняется. Мотив поисков, движения сменяется художественной характерологией, рассказам о конкретных судьбах. Умирающий Некрасов, понимая, что не успевает окончить главный труд, в «Пире на весь мир» (1876 — 1877) возвращается к вопросу заглавия. Пропуская многие звенья, он все-таки хочет – и успевает – поставить финальную точку.

О ней поэт думал постоянно. Мемуаристы (уже после смерти Некрасова) припомнили два предварительных варианта, кажется, различных, но эмоционально сходных.

«…если порассудить, то на белом свете не хорошо жить никому…» — говорит Некрасов литератору А. Шкляревскому (1880, разговор мемуарист относит к февралю 1875 г.).

Пространная беседа с другим писателем, видимо, относящаяся к следующему году, не только фиксирует смысловой итог, но намечает его сюжетное оформление.

«Однажды я спросил его:

— А каков будет конец? Кому на Руси жить хорошо?

— А вы как думаете?

<…>

— Так кому же? — переспросил я.

И тогда Николай Алексеевич, вновь улыбнувшись, произнес с расстановкой:

— Пья-но-му!

Затем он рассказал, как именно предполагал окончить поэму. Не найдя на Руси счастливого, странствующие мужики возвращаются к своим семи деревням: Горелову, Неелову, и т. д. Деревни эти «смежны», стоят близко друг от друга, и от каждой идет тропинка к кабаку. Вот у этого-то кабака встречают они спившегося с кругу человека, «подпоясанного лычком», и с ним, за чарочкой, узнают, кому жить хорошо» (Г. Успенский, 1878).

Заметим, что это уже отчасти было — в главе первой части «Счастливые».

Смекнули наши странники,

Что даром водку тратили,

Да кстати и ведерочку

Конец. «Ну, будет с вас!

Эй, счастие мужицкое!

Дырявое, с заплатами,

Горбатое с мозолями,

Проваливай домой!»

В итоге Некрасов переигрывает финал, находит иной вариант ответа на русский вопрос.

Эпилог главы «Пир на весь мир» называется «Гриша Добросклонов». В письме сестры поэта А. А. Буткевич (23 ноября 1878 г.) после заглавия было помечено «Это Добролюбов». Многие повторяют это и сегодня.

Однако некрасовский герой не пишет критические статьи (впрочем, слабые стихи писал и Добролюбов), а сочиняет песни. Именно Грише Некрасов (как позднее своему герою — Б. Пастернак) дарит зацитированную до дыр «Русь»: «Ты и убогая, / Ты и обильная, / Ты и могучая, / Ты и бессильная, / Матушка Русь!»

Последние стихи поэмы обычно прочитывают невнимательно (если читают вообще), вспоминая оставшуюся в черновиках (но часто включаемую и в основной текст) остросоциальную характеристику героя: «Ему судьба готовила / Путь славный, имя громкое / Народного заступника, / Чахотку и Сибирь».

Между тем, в финале Некрасов акцентирует совсем другое.

«Удалось мне песенка!- молвил Гриша, прыгая.-

Горячо сказалася правда в ней великая!

Завтра же спою ее вахлачкам — не всё же им

Песни петь унылые… Помогай, о боже, им!

Как с игры да с беганья щеки разгораются,

Так с хорошей песенки духом поднимаются

Бедные, забитые…» Прочитав торжественно

Брату песню новую (брат сказал: «Божественно!»),

Гриша спать попробовал. Спалося, не спалося,

Краше прежней песенка в полусне слагалася;

Быть бы нашим странникам под родною крышею,

Если б знать могли они, что творилось с Гришею.

Слышал он в груди своей силы необъятные,

Услаждали слух его звуки благодатные,

Звуки лучезарные гимна благородного —

Пел он воплощение счастия народного!..

«Однажды удалось сфотографировать глаз рыбы. Снимок запечатлел железнодорожный мост и некоторые детали пейзажа, но оптический закон рыбьего зрения показал все это в невероятно искаженном виде. Если бы удалось сфотографировать поэтический глаз академика Овсянико-Куликовского или среднего русского интеллигента, как они видят, например, своего Пушкина, получилась бы картина не менее неожиданная, нежели зрительный мир рыбы.

Искажение поэтического произведения в восприятии читателя — совершенно необходимое социальное явление, бороться с ним трудно и бесполезно: легче провести в России электрификацию, чем научить всех грамотных читателей читать Пушкина так, как он написан, а не так, как того требуют их душевные потребности и позволяют их умственные способности», — язвил О. Мандельштам («Выпад», 1924).

Грамотно читать Некрасова тоже непросто: в большей степени этому мешают даже не душевные потребности, а предрассудки эпохи.

«Но в том-то и дело, что странники, — крестьяне разных деревень, порешившие не возвращаться домой, пока не решат, кому живется весело, вольготно на Руси, — не знали того, что творится с Гришею, и не могли знать. Стремления нашей радикальной интеллигенции оставались неизвестны и непонятны народу» — писал первый русский марксист, предлагавший прежде всего искать в любом произведении искусства «социологический эквивалент» (Г. Плеханов, «Некрасов», 1903).

Как сорвавшийся в шахту лифт, мысль публициста проскакивает все промежуточные ступени, превращая конкретный пример в безразмерное социологическое обобщение, но практически не имеющее отношения к некрасовскому тексту.

Плеханов превращает финал поэмы в агитку: некрасовские странники оказываются у него народом вообще, сочинивший песню юноша – радикальной интеллигенцией, а сон героев – исторической пропастью (не знали… и не могли знать)

Более мягкий вариант предлагает авторитетный современный специалист. «Сам по себе образ Гриши не ответ ни на вопрос о счастье, ни на вопрос о счастливце. Счастье одного человека (чьим бы оно ни было и что бы под ним ни понимать, хотя бы и борьбу за всеобщее счастье), еще не разрешение вопроса, так как поэма выводит к думам о «воплощении счастья народного», о счастье всех, о «Пире на весь мир» (Н. Скатов. «Некрасов», 1994).

При таком подходе (счастье одного человека <…> еще не разрешение вопроса) в мире никто и никогда не сможет быть счастливым.

Что же все-таки тут написано?

Герой сочиняет песню.

Посвящена она, конечно, народу.

В ней заключена правда великая.

Диктует ее Грише – будто бы свыше — то, что издавна называли вдохновением («Слышал он в груди своей силы необъятные, / Услаждали слух его звуки благодатные, / Звуки лучезарные гимна благородного»). В одном из черновиков эта мысль формулировалась совсем отчетливо: «Лег спать / Песня новая в полусне слагается / Чудны тайны творчества / Как молния и пр.».

Результат творчества высоко оценивают и сам создатель («Как с игры да с беганья щеки разгораются,/ Так с хорошей песенки духом поднимаются / Бедные, забитые…»), и близкий человек («…брат сказал: «Божественно!»»), и, собственно, автор («Гриша спать попробовал. Спалося, не спалося, / Краше прежней песенка в полусне слагалася…).

И в эти часы, в эту ночь герой по-настоящему счастлив.

Быть бы нашим странникам под родною крышею,

Если б знать могли они, что творилось с Гришею.

Ответ на поставленный в заглавии вопрос – если читать так, как написано – ясен. Хорошо жить на Руси (не всегда, а сейчас, сегодня!) не помещику, не пьянице, не царю, а поэту!

Литературная отсылка здесь очевидна. «История народа принадлежит Поэту» (Пушкин — Н. И. Гнедичу, 23 февраля 1825 г.).

Умирающий поэт верит в счастье молодого наследника, нашедшего свою тему и лишенного вечных некрасовских сомнений. «Нет в тебе поэзии свободной, / Мой суровый, неуклюжий стих! («Праздник жизни — молодости годы…», 1855).

«»Удалось мне песенка!» — молвил Гриша, прыгая…»

Может ли кто-то повторить это сегодня?

67. Алексей Федотов, доктор исторических наук. Иваново

Почему поэма «Кому на Руси жить хорошо» так и осталась незавершенной

Почему две эпические поэмы – «Кому на Руси жить хорошо» Н. А. Некрасова и «Мертвые души» Н. В. Гоголя так и остались незавершенными? Возможно, это связано с тем, что изначально каждый из авторов имел определенные представления о том, как должно закончиться произведение. Однако, будучи настоящими писателями, они писали не по заданному шаблону, а, исходя из того, как раскрывалась им художественная правда сквозь опыт их жизни, их взгляды, преломляясь через их литературный талант.

Для каждого из них поэма имела особое значение, далеко выходившее за рамки повседневности. Думаю, что не будет преувеличением сказать, что каждый из них относился к работе над знаковым для него произведением, как к своего рода миссии. Произведение, будучи написано, обретает самостоятельную от его автора жизнь. Он не может уже влиять на его содержание, на то, как его воспримут читатели, поймут ли они те смыслы и аллюзии, которые для писателя были очевидны. Погружение в материал, анализ написанного в сочетании с новой информацией могли показать невозможность заранее задуманного финала, его схематичность и художественную недостоверность. Наверное, нельзя только болезненным состоянием Н. В. Гоголя объяснять его решение об уничтожении второго тома «Мертвых душ».
Над поэмой «Кому на Руси» жить хорошо» Н. А. Некрасов с перерывами работал с 1863 года до самой своей смерти. Уже больной, он пытался придать какую-то законченность последней из написанных глав – «Пир на весь мир».

И. Ф. Анненский в качестве объединяющего начала этих произведений называл дорогу. Дорога, которая незнакома вступающему на нее, всегда сопряжена с новыми впечатлениями, получением каких-то новых знаний. Путь по ней может оказаться совсем иным, чем он представлял себе изначально. Разумеется, неправильно представлять себе Н. А. Некрасова и Н. В. Гоголя как тех, чье творчество воплощается в жизнь по принципу – «что вижу – о том и пою». Но как добросовестный историк, по мере раскрытия новых источников может пересмотреть изначальные взгляды, так и серьезный писатель по мере того, как жизнь открывает ему свои новые грани, может увидеть то, о чем он пишет совсем по иному, чем видел, когда написал первые строки этого произведения.

Герои поэмы Некрасова, отправляющиеся в путь по Руси в поисках того, кому же в ней хорошо живется, заставили меня вспомнить сказочного персонажа, которому сказали про то, что он станет счастливым, если наденет рубаху полностью счастливого человека. Только вот, когда такой счастливец был найден, оказалось, что у него нет рубахи… Чем дольше путешествуют правдоискатели, тем больше они убеждаются, что любой встреченный ими имеет свои, и вполне убедительные основания быть недовольным жизнью, не считать ее «хорошей». Напрашивающийся вывод о том, что ответ на вопрос искателей правды о счастье, зависит от субъективных факторов, от того, насколько человек умеет ценить то, что имеет, вряд ли показался бы Н. А. Некрасову убедительным, учитывая весь опыт его общественной деятельности. Поэтому он и завершает поэму песней «Русь» поповича Григория Добросклонова, в которой тот дает свой ответ на вопрос в чем счастье русского человека, и которая была впоследствии использована В. И. Лениным в одной из его статей. Песню эту можно назвать революционно эмоционально окрашенной:

Встали – небужены,

Вышли – непрошены,
<…>
Рать подымается –

Неисчислимая!

Сила в ней скажется

Несокрушимая!

Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и забитая,

Ты и всесильная,

Матушка-Русь!..

Последние строки поэмы такие:

Быть бы нашим странникам под родною крышею,

Если б знать могли они, что творилось с Гришею.

Слышал он в груди своей силы необъятные,

Услаждали слух его звуки благодатные,

Звуки лучезарные гимна благородного –

Пел он воплощение счастия народного!..

Можно ли признать эту концовку убедительной? Для революционного сознания современников Н. А. Некрасова, наверное. Но для тех, кому знакома истории России XX столетия, они такими уже не кажутся.

Вряд ли можно считать серьезными слова, сказанные Н. А. Некрасовым Г. И. Успенскому о том, что в конце поэмы он покажет как счастливого человека пьяницу. Возможно, это была шутка, или время творческого кризиса, когда предлагается нелепая концовка, лишь бы закончить наконец. Несчастье зависимого от алкоголя достаточно очевидно при самом поверхностном анализе его жизни, а в главе поэмы «Пьяная ночь» анализ был дан далеко не поверхностный. Мысль о том, что счастье может заключаться в бегстве от действительности не так уж и редко встречается, но вряд ли она была присуща Н. А. Некрасову.

По мнению одного из критиков, «Николай Васильевич Гоголь задумывал свои «Мертвые души» как трилогию – «Ад», «Чистилище» и «Рай». Он смог создать один лишь «Ад»». Возможно, с этим было связано его решение сжечь второй том «Мертвых душ» во время болезни.

Изменилось ли бы что-то принципиальное в поэме «Кому на Руси жить хорошо», если бы Н. А. Некрасов успел написать те части, которые ему не дала переложить на бумагу болезнь? Вряд ли. Но, несмотря на свою незавершенность, она вместе с «Мертвыми душами» Н. В. Гоголя несомненно входит в золотой фонд русской классической литературы.

66. Елена Шитова, фрилансер. Нижний Новгород

Парадоксы ролей после жизни

Чем отличается великий человек от простого смертного? Тем, что продолжает активно присутствовать в обществе после ухода в мир иной. Его хвалят и ругают, критикуют и изучают. О нём не просто говорят, о нём дискутируют. Он, как живой, провоцирует мысли и чувства. А ещё умудряется неоднократно менять свои роли как в индивидуальном, так и в массовом сознании. С массовым все просто: одно клише сменяется другим, зачастую противоположным. В зависимости от идейных поветрий пророк легко превращается в скандалиста, радетель за народ – в избалованного барина, эталон образцового гражданина – в символ подхалимажа и холуйства. Посмотрите на отечественных классиков. Кто из них амплуа не менял? Даже Пушкин, приговорённый служить «нашим всё», этого не избежал. Даже Толстой с Достоевским, Чехов с Тургеневым. Не говоря о Горьком, Фадееве, Шолохове, Гайдаре…

Спектакли, разыгрываемые для индивидуального сознания, получаются сложнее коллективных. Здесь роли непредсказуемы. Расскажу о том, кого играл Некрасов в моей жизни.

Дед Мороз-воевода

О том, что есть на свете такой поэт — Николай Алексеевич Некрасов, я узнала под Новый год от бабушки. Она мне показала книжку с портретом хмурого бородатого старика и прочла стихи, как Мороз-воевода обходит владения свои. Услышав про яркое солнце, играющее в косматой бороде, я решила пустить солнечных зайчиков на портрет неприветливого деда, когда взрослых рядом не будет. Но не всё в стихах мне было ясно.

— Бабушка, а почему он обходит с позором? Над ним все смеются, да?

— Слушать надо внимательно: не с позором, а дозором, и над воеводой не смеются, его боятся.

Смысл слова «дозор» впоследствии мне объяснили Рембрандт и Лукьяненко. Но и бабушкина версия на первое время сгодилась. Я поняла, что дозорный дед страшный и надо его как-то обезвредить. Бородача из книжки трогать не стала. Суровый он какой-то, даже солнечные зайчики с ним не справились бы.

Подошла к ёлке, взяла в руки самого доброго на свете деда мороза из папье-маше и попросила:

— Дорогой дедушка! Пожалуйста, скажи Николаю Алексеевичу, чтобы больше так не писал. Тебя никто не боится, тебя все любят, хоть ты и воевода. Ты же подарки даришь, пушистым снегом землю укрываешь. А этот поэт – злой!

И я скорчила рожу «Бе-е-е-е-е!» в сторону книжки.

Гражданственная лирика, гражданская жена

Знакомство с творчеством Некрасова в школе представляло собой идеологический спектакль эпохи развитого социализма. Ученикам полагалось восхищаться живописанием народных страданий. Однако хор мертвецов из «Железной дороги» (кусай локти, Хичкок!) вызывал иные мысли. То, что «божии ратники» столько претерпели, конечно, досадно. Но почему русский народ и дальше должен выносить «всё, что Господь ни пошлёт»? Кто позволит продолжить «дорогу себе», если строительством руководит Клейнмихель? Что толку в таком строительстве, если Ваня не попадёт в «пору прекрасную»?

«Гражданственная лирика» предполагала соответствующую музу – сестру крестьянки, избиваемой кнутом на Сенной. Но в книге Некрасова фигурировало изображение красивой женщины, явно не принадлежавшей к воспетому поэтом сословию. На вопрос, кто это, учительница прямо ответила:

— Это Авдотья Панаева, гражданская жена Некрасова.

Так вот ты какая, муза! В седьмом классе я не совсем чётко понимала, что такое «гражданская жена». Но это звучало намного привлекательнее, нежели «гражданственная лирика», от которой тошнило. Узнав же, что Некрасов был страстным охотником и удачливым игроком в карты, я облегчённо выдохнула:

— Уфф! Не всё потеряно. Нормальный чувак, не унылый нытик. Гражданин барин, сойдите с портрета!

Анамнез

Следующая встреча с Некрасовым состоялась, когда я училась в медицинском институте. Преподаватель предложил порассуждать о болезнях, которые мучили поэта. Речь шла не только о раке кишечника, сведшем его в могилу. Некоторые источники утверждают, что Некрасов (как и многие известные люди) не избежал «модной болезни». Лечили её в те времена ртутными средствами, то есть, сильными ядами. Не исключено, что и неприятная болезнь, и токсичное лечение усугубили психические проблемы, которые уже имелись. О его депрессии написано немало, и мы не стали оспаривать выводы современников поэта.

Зато долго спорили о диагнозе «игромания». Была ли страсть Некрасова к картам патологической? В моём понимании – нет. Игромания – зависимость, это к Достоевскому. Для Некрасова игра стала доходной профессией. Гораздо доходнее стихосложения. Благодаря уникальной памяти он просчитывал ходы, как герой Дастина Хоффмана в фильме «Человек дождя». Он всегда знал, когда остановиться. Если проигрывал, то исключительно нужным людям, ибо издательский бизнес – это прежде всего бизнес. В интересах дела Некрасов был способен даже впасть в «холопский недуг» на приёме у генерала Муравьёва. Заискивание перед «вешателем», подавившим восстание поляков, сделало поэта чужим в либеральной среде. Но главное – стало мощным источником дополнительного стресса для самого пациента. Да-да, роль пациента Некрасов в моей жизни тоже сыграл!

Трагедия «успешного успеха»

Некрасова часто называют двойственным за сочетание несочетаемого: как может певец крестьянства вести роскошную жизнь, тратить деньги не на бедных, а на поместье, собственный завод, увеселения? Но для меня Некрасов не воплотил историю доктора Джекила и мистера Хайда. Он остался цельным человеком, который через собственные противоречия идёт по пути развития.

Амбициозный юноша, нарушивший волю отца, вдоволь нахлебавшийся бедности и лишений, собственными стараниями добился богатства и славы. Более того, он не отрёкся от стихов, хотя маститые мастера не видели в них таланта. Что касается тематики, так поэт выбрал путь, сделавший его популярным в самой широкой «прогрессивной» среде. Как бы сказали сейчас, грамотно выбрал нишу и целевую аудиторию. Он мог бы опередить Маяковского, описав свой способ «делать стихи».

Откуда же та неподдельная боль, которой пропитана «гражданственная лирика»? Смею предположить, что отнюдь не от глубокого проникновения в чаяния народа. Откликнуться в душе человека может только то, что в ней уже есть. Страдающие крестьяне – лишь повод, чтобы вывести во внешний мир внутреннюю боль. Эта боль была, пожалуй, единственным наследством, доставшимся Некрасову. Сложные отношения родителей, жестокость отца, униженное положение любимой матери оставляли в сердце ребёнка глубокие раны. Говорить о своих обидах на близких – это и поныне почти моветон, а во времена Некрасова – дело немыслимое. Угнетённый народ стал для Некрасова объектом для переноса собственного угнетённого состояния. Жалея несчастных «божиих ратников», поэт говорит о себе. Он такой же ратник. Ему удалось проложить себе «широкую, ясную» дорогу к богатству и славе. Но не к исцелению от душевной боли.

Пожалуй, последняя роль Некрасова в моей жизни – это роль мальчика, так и не дождавшегося поддержки родных. Пришедшего к успеху, но не к счастью. Актуальная роль в нашем обществе, не так ли?

65. Галина Щербова, поэт, прозаик, критик. Москва

«Дай, Некрасов…»

Братья-писатели! В нашей судьбе

Что-то лежит роковое…

Н. Некрасов «В больнице», 1855 г.

Произвол сильных, угнетение слабых, – вот весомые темы прозы, которая в середине 19 века была представлена величайшими именами. Проза уверенно вытянет, развернет, обнажит противоречия и несоответствия. Но поэзия, задача которой воспевать?.. Что толкало Некрасова использовать ее возможности для осуждения, низведения, обличения? Притом, что он вполне мог выплеснуть накопившееся в прозе. Ведь в своем романе «Мертвое озеро», где озеро олицетворяет темные стороны бытия, он как раз и пишет о тяжелой жизни деревни.

Особенность дара Некрасова заключалась в том, что его поэзия не была избирательной, не рассортировывала впечатления на высокие, достойные быть воспетыми, и низкие, для которых Муза слишком деликатна, чтобы их касаться. Многие хорошие поэты не имеют такой способности – откликаться стихами на проблемы чьего-то убогого быта, унижения, рисовать трущобы, ночлежки. А в Некрасове все впечатления в равной степени резонировали ритмизованными строками. Поэтому его наследие содержит целый пласт поэзии, к которой можно применить термин «социальная», как сегодня обозначают живопись подобной критической направленности. Стихи Некрасова представляют собой различные сюжеты, которые красноречиво иллюстрируют, чем оборачиваются угнетение и беззаконие, и рикошетом ударяют в их источник. Эта, пусть и не прямая, но косвенно-настойчивая отсылка к властным кругам, заявляющая об их ответственности за происходящее, политизирует поэзию Некрасова.

В печальной стороне, где родились мы с вами,

Где все разумное придавлено тисками,

Где все безмозглое отмечено звездами,

Где силен лишь обман, —

В стране бесправия, невежества и дичи —

Не часто говорить приходится нам спичи

В честь доблестных граждан.

(Н. Некрасов — Н. Ф. Крузе, 1858 г.)

Размышления, кому Некрасов передал свою эстафетную палочку именно в качестве политического инструмента, приводят к личности, обозначившей собой нашу эпоху, прожившей в поэзии долго и энергично, умевшей мгновенно реагировать на событие поэтическим словом – к Евгению Евтушенко. Да, он окружен ореолом противоречивых мнений и как поэт, и как человек, но только у него политическая составляющая так же последовательна и сильна как у Некрасова. Не зря в стихотворении «Поэт в России больше, чем поэт», памятном уже одной этой строкой (которая как только не комментировалась, не обыгрывалась на все лады) есть обращенные к Некрасову строки.

Дай, Некрасов, уняв мою резвость,

боль иссеченной музы твоей —

у парадных подъездов и рельсов

и в просторах лесов и полей.

Дай твоей неизящности силу.

Дай мне подвиг мучительный твой,

чтоб идти, волоча всю Россию,

как бурлаки идут бечевой.

Далеко не случайно в стихотворении «Поэт в России больше чем поэт» в перечне тех, у кого их наследник просит сил для своего творчества, возникает Некрасов. Он стоит третьим после Пушкина и Лермонтова. Далее идут Блок, Пастернак, Есенин, Маяковский. Но если во всех прочих «Дай!..» речь, в общем-то, идет о совершенствовании поэтического мастерства, то лишь в обращении к Некрасову возникает образ России, утверждается тема сострадания и служения ей. Возможно, в этом стихотворении, написанном в 1965 году, Евтушенко впервые для самого себя озвучивает смысл своего настоящего предназначения, хотя к этому времени стихи с исторической и социальной тематикой у него уже есть, и в них хорошо слышна некрасовская нота.

Стоит все терпеть бесслезно,

быть на дыбе,

                колесе,

если рано или поздно

прорастают

              ЛИЦА

                  грозно

у безликих на лице…
(«Казнь Стеньки Разина», 1964 г.)

Охранка, бедная,

               послушай, милая, —

всегда опасней,

              пожалуй, тот,

кто остановится,

              кто просто мимо

чужой растоптанности не пройдет.
(«Ярмарка в Симбирске», 1964 г.)

«Дай мне подвиг мучительный твой…» Просьба, обращенная молодым поэтом к своему предшественнику слишком значительна, чтобы остаться только словами. Такая просьба неизбежно оборачивается клятвенным обещанием не свернуть с пути, который укажет Некрасов. У Евгения Евтушенко огромный арсенал стихов политического содержания. Он откликается на грандиозные трагедии России, на варварские акции в мире, столкновения и катастрофы. От его внимания не уходят конфликты внутренней жизни страны. И, одновременно, он не перестает пристально вглядываться в лица современников, потому что «лучше лица человеческого ничего нет».
«Дай твоей неизящности силу…» Николай Некрасов и Евгений Евтушенко – два поэта, разделенные столетием. Оба понимали насколько важно, чтобы их стихи были убедительными. Только тогда они станут той действенной силой, которая изменит несовершенный порядок вещей.

…Страшно, если слушать не желают.

Страшно, если слушать начинают.

Вдруг вся песня, в целом-то, мелка,

вдруг в ней все ничтожно будет,
кроме
этого мучительного с кровью:

«Граждане, послушайте меня…»?!
(Е. Евтушенко «Граждане, послушайте меня…», 1963 г.)

…Я призван был воспеть твои страданья,

Терпеньем изумляющий народ!

И бросить хоть единый луч сознанья

На путь, которым бог тебя ведет,

Но, жизнь любя, к ее минутным благам

Прикованный привычкой и средой,

Я к цели шел колеблющимся шагом,

Я для нее не жертвовал собой,

И песнь моя бесследно пролетела,

И до народа не дошла она,

Одна любовь сказаться в ней успела

К тебе, моя родная сторона!

(Н. Некрасов «Умру я скоро. Жалкое наследство…», 1867 г.)

В 2021 году вышла книга журналиста Е. Потупова «Путешествие с Евгением Евтушенко», в основу которой легли аудиозаписи разговоров в поездках по Брянщине, по Украине в тяжелые для России 1990-е годы. Дорога нанизывает на себя человеческие судьбы, судьбы городов, сел, стран, еще недавно бывших одной страной. И по мере чтения книги, отраженные в ней события, комментарии к ним Евтушенко, его путевые стихи невольно начинают восприниматься новой версией «Кому на Руси жить хорошо».

64. Владимир Сизганов, редактор. Саранск

Широк человек, я бы сузил

В одном анекдоте Хармс уведомляет, что Пушкину Некрасов как человек не нравился. Великий русский поэт вознамерился было передать ему свою лиру, но вовремя одумался. Вот и всё… Хотя Даниил с его умом и талантом способен был представить ситуацию более развёрнуто.

Например, так: Некрасов любил деньги и страдал от их недостатка, о чём не забыл и близ смертного одра. Даже Белинского, немало претерпевшего от младшего товарища, более всего восхищала его «спекулятивная жилка».

100 лет назад в 1921 году выдающийся исследователь творчества поэта-гражданина Корней Чуковский написал статью «Тема денег в творчестве Некрасова». При этом все неловкие моменты истолковал в пользу своего подопечного. Дескать, не мы такие, жизнь такая <была>.

Через 83 года тоже незаурядный доктор культурологии Юрий Никуличев напечатал статью «Бог, мамона и обыкновенные новые люди», где как хирург освежевал гнойные раны подопытного, рассудив его слабости противным образом. Вероятно, истина посредине или где-то рядом.

По диагнозу доктора, некрасовский журнал «Современник» получил две родовые травмы, от которых не оправился до самого конца. Обе связаны с пристрастием поэта к сребролюбию. Точнее сказать, с постоянной заботой о деньгах, которых у него было изрядно, но никогда не хватало.

Ведь на кону стоял архиважный литературный проект, призванный ворочать судьбами отечественной словесности. Первой травмой стала афера в отношении Белинского, которой ловко был отфутболен из состава учредителей, что позволило сэкономить немало средств.

Вторая афера – в отношении Николая Огарёва, полузабытого ныне поэта. Лучше всего его помнят в Мордовии, где находились его имения, а ныне стоит университет, носящий его имя. Полагаю, местным жителям неприятно узнать, что Некрасов прикарманил 50 тысяч рублей собрата и возвращать не собирался… Ну, потому что самому же нужнее.

Процесс не был единовременным, продолжался почти 10 лет. Все эти годы Огарёв принимал решение переквалифицироваться из помещика в диссидента, чтобы вместе с Герценом раскачивать набат осмысленного русского бунта, неочевидной пока беспощадности. По тем временам 50 тысяч – очень круглая сумма. Огарёву пришлось вытребовать её через суд.

Ранее благороднейший Николай Платонович передал бывшей жене Марии Львовне в обеспечение одно из своих имений, а та великодушно согласилась взять деньгами. Летом 1846 года, когда аренда «Современника» только затевалась, она приехала из Парижа, чтобы поручить подруге Авдотье Панаевой довести до конца взыскание своего рода алиментов.

Огарёв представил 50 тысяч рублей, и некоторые деньги Панаева пересылала приятельнице в Париж. Однако после смерти Марии Львовны из её бумаг вдруг выяснилось, что получила ничтожную часть суммы. В 1855 году Огарёв собирался в Лондон к Искандеру, но перед отъездом решил подать на Панаеву в суд, трезво рассудив, что деньги в борьбе лишними не будут.

Неожиданно на петербургскую квартиру Огарёва явился Тургенев с поручением от Некрасова. Дверь открыла Тучкова-Огарёва. Гость передал на словах, что Николай Алексеевич просит Николая Платоновича не распространять про Авдотью слухи. В противном случае вынужден будет заложить собрата, куда следует. А именно: представить в III отделение компрометирующие Огарёва письма с упоминанием Герцена, отчего могут быть очень серьёзные последствия.

Разумеется, Иван Сергеевич выразился иначе, более деликатно и принёс извинения за щекотливую миссию. Тем не менее, Огарёв решительно подал в суд на Панаеву – после оформления паспорта и отъезда, действуя из-за рубежа через доверенных лиц.

Тяжба тянулось ни шатко, ни валко года четыре. Летом 1856 года Тургенев закончил повесть «Фауст», которую «Современник» напечатал в октябрьском номере. Наконец, Панаева была изобличена, ей грозила тюрьма. Тогда Некрасов добился мирового соглашения, выплатив Огарёву злополучные 50 тысяч рублей.

Согласно заключению доктора Никуличева, у всех сколь-нибудь знакомых с делом, а таких было немало, не осталось сомнений: Панаева лишь соучастница, за схемой хищения изначально стоял Некрасов. После середины 50-х годов всё больше людей не хотели иметь де?ла ни с Некрасовым, ни с компанией «Современника». И журнал был обречён…

По словам Чуковского, у Некрасова чаще других поэтов герои толкуют о деньгах, прославляют их могущество и власть. Нередко тема возникает там, где никак не ожидаешь. Арестована группа революционных борцов и вследствие того в тюремном районе повышается цена на квартиры.

Большое место в поэзии Некрасова занимает купля-продажа любви. Как заметил исследователь, он чуть ли не первым из русских поэтов описал вторжение денег в любовь и поведал о производимых ими катастрофах. Маша требует денег у любимого и тем доводит до могилы.

Даже бескорыстную страсть Некрасов изображает порой как шаловливую торговлю. Коробейник раскрывает перед Катей товары, а девушка платит за них поцелуями. О векселях и процентах молодой Некрасов говорит очень часто. Написал даже водевиль «С.-Петербургский ростовщик».

В романе «Три страны света» (1848) один из главных героев опять-таки ростовщик, шестой в галерее сочинителя! Почти все страдают от несчастной любви. Поэт посрамляет их этим чувством, перед которым деньги ничто. Смотрите, как бессильно богатство перед истинной благодатью души. Но всё же самому необычайно интересны способы, какими люди наживают деньгу.

Написанный в соавторстве с Панаевой роман – целая энциклопедия наживы. Там перечислены всевозможные хитроумные способы приобретения капитала. Благороднейший юноша, идеальный герой, восклицает: «Клянусь, через три года я вернусь… с пятьюдесятью тысячами!»

«Почему же ни Майков, ни Полонский, ни Фет не обнаружили никакого пристрастия к денежной теме?» – задаёт вопрос Чуковский и даёт ответ: в том-то и особенность Некрасова, что из всех тогдашних поэтов он один умел так взволнованно переживать животрепещущую проблему.

Эту тему продиктовала современность, её потребовали 1840-е годы и внушили трактовать так, а не иначе. Эпоха первоначального накопления давала богатый ассортимент самых разнообразных сюжетов. Нарождающееся третье сословие, не дожидаясь освобождения крестьян, начало схватку с дворянством, которая осуществлялась главным образом фехтованием на ассигнациях.

По мнению Чуковского, создавая в 1848 году образ идеалиста-промышленника, 27-летний поэт обращался к поколению тургеневских «лишних людей». Звал уездных гамлетов к хозяйственной деятельности, веруя, что она для России нужнее самобичеваний. Словом, это не просто роман, а призыв, символ веры и проповедь.

Что сказать в год 200-летия гражданина поэта? Он любил и страдал… Как выразился бы в похожем случае князь Пётр Вяземский, de mortuis aut bene aut veritas. То есть, о покойнике либо хорошо, либо ничего, кроме правды. А истина где-то рядом…
А именно: его изящные ноги, номер ботинок 42-й, направлены к северному сиянию. Тело облачено в незапятнанные белые одежды. На груди не то что лира, а золотая арфа с инкрустацией и ноты романса «Прощай, немытая Россия». Может быть, и сукин сын, но это наш сукин сын.

63. Владимир Буев, генеральный директор Национального института системных исследований проблем предпринимательства

Некрасов: биографическое эссе в рифму

I

Детство печальное. Батя тиранствовал:

Деспот семьи и помещик-дикарь

(Был офицером и много постранствовал:

За государя всегда, не бунтарь).

Мальчику даже окончить гимназию
Не разрешила злодейка-судьба:

Не было с учителями согласия.

С классом расстался пацан, не скорбя.

Парню семнадцать. За ум пора браться.

Батя-«тиран» и «дикарь» огласил:

Дескать, в деревне шабаш отираться.
 Речь свою длинную так завершил:

«Я офицер, и во славу империи

Службу тащил много лет.

Тоже попробуй армейской материи,

Воин – он не дармоед!»

Юный Некрасов в столицу поехал,

Чтобы в дворянский большой

Полк записаться. Возникла помеха:

Встретил дружка. Уставной

Жизнь у Некрасова не получилась,

Как ни грозился отец
Денег лишить. Мысль к другому клонилась.
Жаждал свободы юнец.

II

Пусть подражательным было начало

В собственной книжке стихов,

Где про «мечты» и про «звуки» звучало[1],

Но и не для дураков.

Пусть разругал эту книжку Белинский,

Но Полевой[2] похвалил.

Автор, тираж уничтожив, по-свински

К будущему поступил.

Сборник стихов этот стал раритетом:
Нынче его не сыскать.

Перфекционные трюки поэта

Могут порой и сломать.

Но не таков был Некрасов по сути.

Он не сломался, стал прозу писать

О разночинцах голодных-разутых
(то, что и сам смог познать).

III

Слава богам, что в Отчизне «…записки»[3]

Были журналом давно.

Этот журнал к либералам был близким:

Для вольнодумцев окно.

Тут смог чуток подработать Некрасов,

Имя своё подсветить.

В библиографии в качестве аса

Смог он себя заявить[4].

Важная веха – с Белинским знакомство.

Дружба идейных российских умов.

Делятся денежкой, нет скопидомства.

Сборники делают вместе. Толков

Этот и бизнес-союз литераторов:

Авторы безгонорарно труды
Передавали «эксплуататорам»

В книжки. Они ж пожинали плоды.

Есть и полезность для общества русского.

В сборниках пары дебют молодцов:

И Григоровича, прозою вкусного.

И Достоевского, мастера слов.

Сборник с названьем крутым «Петербургский»

Миру пожаловал «Бедных людей».

Автор – огромный алмаз (без дискуссий)

Средь романистов-вождей.

IV

Вот стал Некрасов богатым издателем.

Глубже теперь задышал.
Вместе с Панаевым (тоже писателем)

Взял он в аренду журнал.

И не какой-нибудь, а «Современник»!

(Пушкин его основал).

Значит, немало накоплено денег,

В дело пошёл капитал.

Трудоспособный Некрасов-редактор

Сутками тексты читал.
И переписывал много де-факто

В свой бесконечный аврал.

Новых талантов Некрасов открыл:
 Тут Лев Толстой, Огарёв и Щедрин

(Тот Салтыков, что сатириком был).

Также Успенский, Островский. Вершин

Сей «Современник» достиг при Некрасове.
Снова коммерческий суперуспех.

Низкие цены, продажи же массовы.

Были «…записки» в бою под орех

Быстро разделаны: им конкуренцию
Выиграть в жёсткой борьбе не дано.

Всю разночинную интеллигенцию
Сделал Некрасов с собой заодно.

Два появилось ещё вдохновителя.

Стало журнала понятно лицо.

Вот Чернышевский (творец на любителя)
Вот Добролюбов с критичным словцом.

Бац! – и раскол на две части в редакции.

Вот либералы, умерен их пыл.

Пушкин с эстетикой – выбор их фракции

(Музы, Пегас белокрыл).

Вот демократии фаны крестьянской

И революций побед.
Сторону фракции антидворянской

Принял Некрасов в ответ.

Самые сильные произведения

В десять последующих лет

Были Некрасова созданы гением

(Творчества самый расцвет[5]).

Права отмена пришла крепостного,

И Чернышевский сослан в Сибирь –
Тут и реформа житья векового,
Тут и реакция в полную ширь.

Автор о тех, кто всегда надрывается,

Кто пашет-сеет-не спит,

Кто в зной и в холод ишачит и мается, –

Автор о людях скорбит.

Грабят кого грамотеи-десятники[6],

Лупит начальство. и давит нужда…

Кто претерпел всё, как божии ратники,

Мирные дети труда!

Кто не расправил их спины горбатые

Кто и теперь ещё тупо молчит

И механически ржавой лопатою

Мерзлую землю долбит.

Землю помещичью надобно полностью
Быстро изъять у господ
И передать мужикам, кто с готовностью
Эту землицу возьмёт.

К мыслям подобным поэт по наитию
Смог поначалу прийти.

Он перспективу увидел развития
В американском пути.

Главной поэмой Некрасова в жизни
Стала «Кому на Руси
Жить хорошо».
Страниц рукописных

Много отчизне сгрузил.

Речью народной о болях народных

Автор поэму писал.

После реформы крестьянской[7] свободных

Автор не увидал.

Освобождённый народ.
Но свободный?
Счастлив ли демос сейчас[8]?
Нет, он по-прежнему сирый, голодный! –

Тему поэт развернул без прикрас.

V

Тема цензуры, конечно, запретная.
Цензоры вечно в трудах.

Против цензуры сатиру «Газетная»

Пишет Некрасов в стихах.

Дух «Современника», мощь и влияние

Выросли в обществе так,

Что у царизма возникло желание

Выразить «фак!»

Вредным был признан журнал мракобесами.

И поначалу печать
Остановили на несколько месяцев,

Дали потом подышать.

Года четыре дышала редакция.

Выстрел в царя. И конец,

Но не царю, а журналу. Реакция.

И «Современник» – мертвец[9].

VI

Гром прогремел среди неба однажды.
Это нельзя не сказать:

Чтобы спасти «Современник» для граждан,

Автор согласен был сдать

Все без изъятий свои идеалы:

Оду посмел написать

И посвятить одному генералу,

Имя и честь потерять.

Вот генерал Муравьёв (он же «Вешатель»)

«А?глицкий» клуб посетил.

(Он же смирял прежде Польшу мятежную,
И из отставки теперь вызван был).

В клуб прибежал и Некрасов. Спланировал.
Сел с Муравьевым за стол.

Много поддакивал, даже заискивал,

Словом смутьянов порол.

После обеда товарищ Некрасов

Вслух Муравьеву прочёл
Оду хвалебную. Сотня Пегасов
Рухнули вниз. Ореол

Сразу померк над «крестьянским» поэтом.

В оде призывом звучит:

Коль террорист – кандалы и «браслеты»!

Всех «нигилистов» мочить!

Сам Муравьёв слушал оду вполуха,

Не обернувшись совсем.

– Можно печатать? – точь-в-точь потаскухой

Автор взмолился затем.

– Ваша творение, вам и решаться

Шаг на такой, на скандал,

Я б не советовал так опускаться, –

Хмыкнул в ответ генерал.

Пу?сты потуги, закрыт «Современник».

Будет презреньем покрыт

До окончания жизни изменник:
Авторитет вдрызг разбит.

VIII

Душно без счастья и воли[10] поэту.

Вот и срывается он иногда.

Новые делает он пируэты,

Словно сгорев от стыда.

«Буря бы грянула, что ли, – горланит.
–
Чаша с краями полна!»

Впрочем, особо уже не буянит

И маскирует слова.

Вот и диагнозом страшный помеченный:

Неизлечима болезнь.

Рак у поэта развился кишечника.
Тихой становится песнь.

Песни последние [11] – это прощание
С жизнью, с народом своим.

Это напутствие, самокопание

И завещанье другим.

На погребение толпы народа

Вышли его проводить
В путь завершающий: снова в природу.

Будут стихи его жить.

Жгучий мороз. Море идеалистов.

Старые и молодёжь.

Даже венок был «От социалистов».

(«Оду» простили, похоже)

Примечания

[1] В 1840 году Николай Некрасов издал книжку стихов «Мечты и звуки».

[2] Ксенофонт Полевой – писатель, книгоиздатель.

[3] «Отечественные записки»

[4] В начале 1840-х Некрасов пришёл работать в «Отечественные записки»

[5] «Поэт и гражданин», «Размышления у парадного подъезда» и «Железная дорога», «Кому на Руси жить хорошо» (первые части поэмы написаны и опубликованы в 1963-1966 гг).

[6] Видоизменённая цитата из «Железной дороги».

[7] Отмена крепостного права.

[8] «Народ освобождён, но счастлив ли народ?»

[9] В 1866 году после выстрела Дмитрия Каракозова в царя «Современник» был закрыт совсем.

[10] Стих «Душно! Без счастья и воли…»

[11] «Последние песни»
 

62. Владимир Буев, генеральный директор Национального института системных исследований проблем предпринимательства

О двойственности
(на размер «Железной дороги»)

I

Пара столетий минула с рождения

Коли Некрасова ранней зимой.

Кто бы в момент тот смекнул, что забвение
Это дитя обойдёт стороной.

Славная осень прошла, но ядрёный

Воздух духовные силы бодрил.

День в декабре был довольно студёный:

Предкам хватило рассудка и сил

Не выносить ребятёнка на воздух.

Мало ли что там случиться могло.

В жизни, однако, он чувствовал остро

Затхлость, несвежесть и зло.

В жизни любил Николай три вещицы:

Женщин, собак и российский народ.

Были любимицы (даже блудница)

Средь половины прекрасной. Невзгод

Знать не могли и собаки поэта.

Был фаворит среди них на дому:

Царь среди пойнтеров чёрного цвета.

Кадо названье ему.

Но фаворитов в российском народе

Сердце творца не смогло обрести.
Вот, например, невозможно же в мёде

Каплю послаще найти.

Был фаворитом в российском народе

У Николая народ целиком.

В те времена у писателей в моде

Было такое (хитом).

II Женщины


Куча была у творца проституток,

Просто любовниц на час.

Соли наелся с красотками пуда.

Тот был ещё ловелас!

Было такое: Некрасов влюбился

В жёнку чужую всерьёз.

Муж с этой жёнкой не разводился.

Круто втроём им жилось.

Женщину звали Авдотья Панаева.

Мужа – Панаев Иван.

Браком гражданским (так кто-то настаивал)

Жили, как табор цыган.

Умер Панаев. Взбрыкнула Авдотья

И от поэта ушла.
 Он на актрису-француженку плотью

Кинулся – та подошла.

Звали сию басурманку Селина –

В общем угнала в Париж,

Не оценив красоты славянина:

Мир театральный бесстыж.

Фёкла (последнее счастье поэта),

Стала законной женой.

Просто крестьянка. Не женщина света.

С ней – до доски гробовой.

Больше любима блудница Авдотья.

Тройку элегий[1] лишь ей

Он посвятил, как и чувств половодье.

С прочими было скромней.

III Карты

Впрочем, не только был бабником автор.
Он и картёжником был.

Будто сработал наследственный фактор –

К картам любовь породил.

Предок поэта, «богатый несметно»

Барин рязанский, блеснул:

Всё состояние (это не сплетня)

В карты однажды продул.

Грешнево – это село родовое.

Было – и вот уже нет.

Карты – нехитрое дело, дурное.

Хрестоматиен сюжет.

Но Николай ухитрился удачу

Сцапать за хвост.

Дельно играл, никогда не чудачил.

В картах поэт – виртуоз.

Сотнями тысяч выигрывал деньги.

Метод был очень простой:
Перед игрою поэт хорошенько

Выспаться, как в выходной

Мог разрешить себе. Выспавшись, ванну

Он аккурат принимал.

В воду «для бодрости» (не для дурмана)

Ром дорогой подливал.

Клуб был Английский, его визитёры

Все богачи, как один:

Им наплевать было на форс-мажоры,

Важен был адреналин.

Часть денег вкладывал он в «Современник».

Грешнево смог возвратить

В род свой дворянский – немеряно денег

Вложено выкуп свершить.

IV Охота

Снова в начало повествования

Жадный свой взор обратим.

Страстный охотник поэт по признанию:

Псов любит – псами любим.

Каждый практически год наш Некрасов
Батьку в селе навещал:

В псовой охоте помещики-асы

Видели свой идеал.

Батька простил преуспевшего отпрыска.

(Выкупил Грешнево – дельный сынок!)

Оба любили охоту и запросто

Жали курок.

Псовой охоте поэт стихотворные
Пылкие строки потом посвятил[2]

Склонности эти, конечно же спорные

(Век девятнадцатый был).

Весело бить вас, медведи почтенные –

Это к медвежьей охоте азарт:

Тройку топтыгиных не исключение

За день добыть, если фарт.

Дичь обожал на охоте Некрасов.
Влезет бывало поэт в сапоги

И по болотам на всяких бекасов
Ринется утром (встав с нужной ноги).

Но когда пёс был застрелен любимый

Фёклой (последней женой),

Движимый мукою невыразимой,

Дал он охоте отбой.

V Оценка современниками

Разные критики и потребители

Разною меркой и разной шкалой

Меряли творческий пыл сочинителя:

Первую книжку[3] хвалил Полевой.

Эту же книжку одобрил Жуковский,

А вот Белинский её побранил.

Впрочем, в дальнейшем Белинский чертовски

Автора Колю ценил.

Вирши Некрасова не принимали

Боткин[4], Дружинин[5], Тургенев Иван:

Пушкин – светило, они так считали:

Кто не похож, тот профан.

Также не нравилась тема народная

Многим дворянам тогда.

«Выбрось любовь ты к деревне бесплодную»[6]
–
Боткин совет ценный дал.

Ну, а хвалителями и фанатами

Были всё те же ребята-друзья:

Писарев, также Белинский… «Трактатами»

Славили, пылкость свою не тая.


Вот Чернышевский писал из Сибири
Что, мол, Некрасов – бессмертный поэт,
Что гениальнейший, что нынче в мире
Больше подобного нет.

VI Ничего личного, только бизнес?

Мягко затронем тематику с одой:

Той, Муравьеву[7] что пела хвалу.

Нравственный облик поэта стал шкодный

И покатился к нулю.

Были ещё и ужаснее мнения.

Герцен его обвинял

В том, что присвоил чужие имения.
Так не один он считал.

Анненков вместе с Кавелиным[8] оба

Верили в то, что ограбил поэт

Виссариона, совсем уж больного:
Мол, мироед.

Плюс вот ещё обвинение было:

Литературный барышник-талант
Жажда поэта к деньгам погубила:

Мол, спекулянт.

Вот у Тургенева рукопись куплена

Колей Некрасовым в цену одну.

Тут же за цену другую уступлена

Разве не обманул?

Рукопись эта – «Записки охотника».
Продал Некрасов её

Много дороже (рассказы, знать, годные):
В два с половиною раза[9]. Жульё!

Юный Некрасов скупил у издателя

Гоголя часть интересных трудов

И перепро?дал другим почитателям.

Бизнес не нов.

Купля дешевле – продажа дороже:
Право на текст прикупил и прода?л.

Разве не бизнес? На бизнес похоже:

Ведь не украл.

VII Двуликий или двуличный?

Некто Грановский тогда удивлялся:

Как, дескать, мелочный низкий торгаш

В лирике столь вдохновенно поднялся

В небо? Двуликий типаж!

Так же считали Лесков и Чайковский,

Боткин, Григорьев, Толстой,
Юрий Арнольд, Костомаров, Полонский,

Миша Авдеев, Левитов[10]… «Отстой!

Строит заводик себе винокуренный,

Якобы он о народе скорбит[11],
Бурю зовёт, восхищается бурею,

Сам лицемерит, хитрит», –

Ярок пример про «Обжорное общество».

Автор нещадно его заклеймил.

Сам же, ничуть не теряя достоинства,

Был его членом, жрал много и пил.

Чтоб на запятки крутых экипажей
Прыгать мальчишки не смели живьём

Гвозди дворяне вбивали (как стражу)

Вверх остриём.

Фет рассказал, сколь Некрасов двоякий:

Эту манеру поэт порицал.

Сам на запятки своей «колымаги»

Гвозди вбивал.

Страстно медвежью и лосью охоту

Он обличал.

Сам с поварами, прислугой-«пехотой»

Зверя стрелял.

Целыми сёлами слал крепостных он,

Чтобы загнать

Диких животных. За наглый невыход
 Мог наказать.

Пыпин[12] «двойным человеком» в открытую
Колю Некрасова хлёстко назвал.

Да и Некрасов в себе нарочитую
Двойственность признавал.

Мол, он по первой натуре природой

Создан. И тут ничего

Не изменить. По второй – антиподом

Первой натуре его.

Многие просто – увы! – не умели
Личность и творчество разгородить.

Что ощутили, то запечатлели –

Тоже любили клеймить.

Был он двуликим, совсем не двуличным,

Смог по прошествии лет оценить
Это Чуковский[13]. Быть может, частичный
Смог он ответ получить.

Примечания

[1] «Три элегии»

[2] «Псовая охота»

[3] «Звуки и мечты»

[4] В.Боткин – очеркист

[5] А.Дружинин – писатель

[6] Боткин: «Брось воспевать любовь ямщиков, огородников и всю деревенщину. Это фальшь, которая режет ухо»

[7] Муравьёв-«Вешатель»

[8] К.Кавелин – историк

[9] Купил за 1000 руб, перепродал за 2500

[10] Ю.Арнольд – музыкальный теоретик, Я.Полонский – поэт и прозаик, М.Авдеев – беллетрист, А.Левитов – народник

[11] «В стихах печалится о горе народном, а сам построил винокуренный завод!»

[12] А.Пыпин – литературовед

[13] Чуковский о поэте: «двуликий, но не двуличный»

61. Наталья Шульгина, ученица Ярославского Градостроительного Колледжа специальности «Дизайн»

Николай Некрасов

С самого детства я люблю литературу и все, что с ней связано. Сейчас я ученица Ярославского Градостроительного Колледжа специальности «Дизайн» Шульгина Наталья Сергеевна, но литература по прежнему остается моим любимым увлечением.

Особое внимание я обратила на поэзию Н.А. Некрасова. В его творчестве выделяют несколько этапов. Каждый из них имеет свою значимость. Особое внимание хочется уделить теме любви к народу и обычному простому человеку. Можно ли назвать Н.А. Некрасова по-настоящему народным автором? Безусловно да. Николай Алексеевич являлся по-настоящему подлинно народным писателем.

Уже первое стихотворение Н.А. Некрасова определяет главное направление его творчества. Самое первое произведение Николая Алексеевича называлось «В дороге». Оно было написано автором в 1845 году. Это стихотворение о нелёгкой и зачастую страшной жизни крестьян, однако, больший упор автор делает в стихотворении на судьбу женщины-крестьянки.

Н.А. Некрасов всегда оставлял отдельное место в своем творчестве для обычного человека. Поэт жил еще во времена крепостного права и мог наблюдать, как относятся к простым людям, не смеющим даже поднять головы. Самолично он наблюдал за болью этих людей и их страданьями. Отец Н.А. Некрасова достаточно жестоко обращался со своими крепостными. Писатель с ранних лет наблюдал за этим, и считается, что данное обстоятельство обусловило становление Н.А. Некрасова как поэта-революционера. Николай Алексеевич Некрасов не мог встретить действительно счастливого человека среди крестьян. Некрасов даже посвятил этой проблеме поиска целую поэму «Кому на Руси жить хорошо». Не мог крепостной человек в то время как-то противостоять богатым вышестоящим, не заслуживающим тех денег, которые имели. Главной мыслью произведения стал лозунг: Счастье — в свободе. Такого счастья достигнуть было непросто.

Гуманизм поэта нашел отклик в сердцах соратников по цеху. Так речь Ф.М. Достоевского на похоронах Н.А. Некрасова вызвала много шума в печати. Когда он поставил имя Некрасова вслед за Пушкиным и Лермонтовым. Кое-кому из присутствующих это показалось умалением достоинств поэтического дара Н.А. Некрасова. Александр Михайлович Скабичевский со своей простоватой прямолинейностью объявил в «Биржевых ведомостях», что «молодежь тысячами голосов провозгласила первенство Некрасова». Сам народ признавал Некрасова первым и главным писателем. Никто так не чувствовал боль народную, не смог выразить его мечты и идеалы, как Николай Алексеевич Некрасов. Никто не сумел так, как он, передать их чаяние в своих стихах.

Таким образом, можно сделать вывод, что Николай Алексеевич Некрасов, действительно, по праву подлинно народный автор. На первом месте для него стоял народ, его проблемы и жизнь. И если в русской поэзии есть поэты, которых можно назвать народными, то я считаю, в первом ряду — стоит Н.А. Некрасов.

60. Полина Блинова, ученица МБОУ «Сергачская СОШ № 3». Сергач Нижегородской область

Рождение поэта

Вторая половина XIX века была «веком прозы». Но это вовсе не значит, что тогда не было прекрасных поэтов. Они были. Это А.А. Фет, Ф.И. Тютчев, А.К. Толстой, А.А. Плещеев, Л.А. Мей и др. Но только поэтическое творчество Николая Алексеевича Некрасова оказалось соразмерным по своим масштабам и новаторским прорывам творчеству А.Н. Островского, Ф.М. Достоевского, И.С. Тургенева, И.А. Гончарова, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова.

Проникнуть в тайну рождения поэта, тем более, поэта великого, всегда очень сложно. В случае с Некрасовым – сложно вдвойне. В отличие от своих соратников по перу, он не получил добротного образования. Более того, в гимназии он учился крайне неохотно, скверно, два года просидел в 5 классе и был из него изгнан за неуспеваемость. Так что гимназического курса он не закончил. В Петербург шестнадцатилетний Некрасов поехал поступать в Дворянский полк – так хотел его отец, желавший, чтобы сын пошел по его стопам. Но в столице Некрасов случайно встретил своего приятеля по гимназии Глушицкого, который учился в Петербургском университете на словесном факультете. Не без влияния друга Некрасовым внезапно овладела жажда знаний и желание поступать в университет, о чем он не преминул сообщить батюшке. Отец вспылил и, несмотря на любовь к сыну, сообщил, что лишит его какой бы то ни было материальной поддержки, если тот проявит непослушание. Юный Некрасов таковое непослушание тут же продемонстрировал: он быстро растратил отцовские деньги, попытался поступить в университет, благополучно провалил экзамены и устроился вольнослушателем на словесный факультет. За что и был лишен отцовской помощи. За три года – с 1839 по 1841 год – отец не выслал своему строптивому сыну ни копейки, не передал ни одного гостинца.

Судя по всему, Некрасова не случайно потянуло к студентам-словесникам. Его влекла карьера литератора, так как из Ярославля он привез целый ворох стихов, написанных в модной по тем временам трескучей романтической манере. Публикация нескольких стихотворений в петербургских журналах подвигла юного поэта опубликовать свои стихи в виде книги под романтическим названием «Мечты и звуки». Но сборник, осторожно изданный под криптонимом «Н.Н.», никем замечен не был – такого рода печатной макулатуры в книжных лавочках было предостаточно.

В начале 1840 года, к моменту выхода «поэтической книги», у Некрасова уже начинает налаживаться материальное положение (кстати, «Мечты и звуки» он издал на собственные сбережения). Учебу в университете он забрасывает – за нее нужно было платить. Для заработка он дает уроки, сочиняет для лубочных издателей стихотворные азбуки и сказки, пишет статьи для «Литературной газеты», получая за последние по 6 тысяч в год (сумма не слишком маленькая для начинающего критика). Некрасов страстно увлекается театром, и свое увлечение он опять же направляет себе на пользу, печатая в знаменитом журнале «Пантеон русского и всех европейских театров» театральные обозрения и рецензии. Успех водевильного жанра у русского зрителя наводит его на мысль попробовать себя в качестве водевилиста. Он пишет для Александринского театра несколько весьма неплохих водевилей, сюжеты которых перемежаются бойко написанными куплетами (особенно ему удаются сатирические куплеты), и имеет вполне заслуженный успех. Кстати, к этому времени Некрасов уже способен помочь своему младшему брату Константину, который на тот момент учился в одном из военных заведений в Петербурге (отец не смог оплачивать его обучение).
В 1841-1842 гг. Некрасов становится весьма заметной фигурой в литературном мире Петербурга. Его стихотворное сатирическое обозрение «Провинциальный подьячий в Петербурге» обращает на себя внимание самого В.Г. Белинского, под влиянием которого Некрасов начитает активно осваивать разные жанры социального содержания, характерные для «натуральной школы». Это стихотворения и прозаические очерки, посвященные жизни петербургских низов. Уж кому как не ему известны печально знаменитые петербургские «углы» и трущобные ночлежки, через которые юный писатель прошел в первые годы своего пребывания в северной столице. Неплохо Некрасов знает и крестьянскую жизнь, хорошо знакомую ему по его детским и юношеским впечатлениям во время пребывания в родовом имении Грешнево. В разных периодических изданиях второй половины 1840-х гг. появляются его «В дороге», «Современная ода», «Пьяница», «Когда из мрака заблуждения…», «Огородник» и пр., по своей самобытной манере совсем не похожие трескучие стихи первого сборника.

И только в 1856 году Некрасов рискует опубликовать уже под своим именем свой второй стихотворный сборник, которому он даже не счел нужным дать название. В этой книге нашла свое отражение напряженная и плодотворная работа поэта за пятнадцать лет. Публикацию сборника современные критики оценили с позиции успеха, невиданного «со времен Пушкина». Действительно, сведенные и выстроенные в виде единого лирического сюжета стихотворения, написанные Некрасовым на протяжении пятнадцати лет, являли России совершенно нового поэта, по масштабам своих поэтических открытий равного великим русским поэтам. Новаторство заключалось не просто в необычайно остром социальном аспекте некрасовских стихов, который, безусловно, присутствовал, производя на читателя шоковое впечатление. Лирический текст в сборнике Некрасова впервые предстал в принципиально новом качестве, втянув в себя жанровые черты социально-бытовой драмы, а также романный ресурс с его развернутым сюжетом и полифонизмом голосов. Впервые в «большой литературе» поэт писал не только о народе, страдая за него. Поэт предоставил слово самому народу сказать о себе. Как очень точно отметил Н.Н. Скатов, «народ представал здесь во плоти и крови, живым, любящим, поющим и скорбящим, угнетенным и сопротивляющимся» [3, с. 44].

В стихотворном сборнике 1856 года воплотились успешные творческие искания Некрасова, а также собственный горький, но, вместе с тем, плодотворный опыт становления себя как личности. Кто его знает, получила ли Россия великого русского поэта Некрасова, если бы его отец своим решением не поставил своего любимого «Кольку» в жесткие условия существования, при которых тому пришлось не просто выживать, но и формировать свой характер, опираясь на собственные природные способности.

Еще более двадцати лет читающая Россия будет с нетерпением ждать выхода каждого нового произведения или сборника Некрасова. Похороны поэта выльются в масштабную демонстрацию. А речь Достоевского, в которой он осторожно сравнит Некрасова с Пушкиным, будет прервана криками из толпы «Выше! Выше!» Но есть ли смысл использовать «табель о рангах», говоря о Пушкине и Некрасове? Некрасов остается для нас великим Поэтом не потому, что он кого-то «выше», а потому что в русскую поэзию он вошел не только со своей темой, но и со своей неповторимой поэтической манерой, еще раз подчеркнувшей неисчерпаемые ресурсы нашей русской поэзии.

Примечания 
[1] Великие русские писатели / науч. ред. А.М. Песков. М.: ООО «Изд-во “РОСМЭН-ПРЕСС”», 2003. – 347 с.

[2] Еремин В.Н. Сто великих поэтов. М.: Вече, 2007. – 473 с.

[3] Скатов Н.Н. Поэты некрасовской школы. Л.: Просвещение, 1968. – 224 с.

59. Нелли Лукина, учитель русского языка и литературы. Петрозаводск Республика Карелия

Мотивы плачей заонежской сказительницы Ирины Федосовой в поэме Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» (глава «Крестьянка)

Фольклором Н.А. Некрасов усиленно занимается все годы работы над поэмой «Кому на Руси жить хорошо». Им делается масса выписок из разных сборников и, в частности, из «Песен, собранных П.Н. Рыбниковым». И все-таки сборник Е.В. Барсова «Причитания Северного края» был особенным. Большую часть песен и причитаний Барсов записал со слов олонецкой народной поэтессы Ирины Андреевны Федосовой.

Некрасов сразу же после отмеченной золотой медалью публикации Барсова, широко использовал причитания Ирины Федосовой в поэме, глава которой «Крестьянка» создана во многом по мотивам федосовских плачей.
Очевидно, под влиянием биографии и песен Федосовой Некрасов пришёл к мысли создать образ крестьянки – народной поэтессы, исполнительницы фольклорных произведений. Именно песни и притчи Матрёны Тимофеевны раскрывают её судьбу, внутренний мир и личные переживания.

И.А. Федосовой было 36 лет, когда она встретилась с Е.В. Барсовым (правда, сам Барсов считал, что ей около 50). Любопытно, что это почти совпадает с возрастом Матрены Корчагиной.

Обратимся к главе «До замужества».

Жизнь Ирины Федосовой складывалась весьма своеобразно. Упав в детстве с лошади, она осталась хромой на всю жизнь. Это обстоятельство не могло не повлиять на ее девичество — она вышла замуж относительно поздно и за вдовца, который был значительно старше ее. Второй брак тоже был необычным. Она стала женой Я.И. Федосова, когда ей было тридцать три года. Роль младшей невестки оказалась тяжелой. Своих детей у нее не было, она, в отличие от Матрены, не провожала мужа в армию, не хоронила своего ребенка и т. д. Следовательно, какие-то факты биографии Матрены Тимофеевны и И.A.Федосовой не совпадают. Даже описание внешности было различным. Е.В. Барсов описывает И.А. Федосову: «Ирина – женщина около 50 лет, крайне невзрачная, небольшого роста, седая и хромая, но с богатыми силами души и в высшей степени поэтическим настроением; то и дело льются с языка пословицы и поговорки».

Н.А. Некрасова заинтересовала не столько сама Федосова и ее впечатляющая индивидуальность, сколько ее рассказ о себе, содержащий прекрасный материал для построения поэмы. Именно такая героиня и нужна была Н.А. Некрасову, много претерпевшая, но крепкая, дюжая крестьянка.

Сравним тексты Н. Некрасова и И. Федосовой, чтобы доказать общность судьбы героини поэмы и народной сказительницы:

У Некрасова

Всю ночку я продумала…

«Оставь,- я парню молвила, —

Я в подневолье с волюшки,

Бог видит, не пойду!»
…
Мне счастье в девках выпало:

У нас была хорошая,

Непьющая семья.

Как у Христа за пазухой,

Жила я, молодцы…

…Да не в лесу родилася,

Не пеньям я молилася,

Не много я спала.

В день Симеона батюшка

Сажал меня на бурушку

И вывел из младенчества

По пятому годку.

А не седьмом за бурушкой

Сама я в стадо бегала,
Отцу носила завтракать,

Утяточек пасла.

Потом грибы да ягоды,

Потом: «Бери-ка грабельки

Да сено вороши!»

Так к делу приобыкла я..,
И добрая работница,

И петь-плясать охотница

Я смолоду была.

В автобиографии Федосовой:
«Бог ли понесёт, с воли да в подневолье, — ответила я…

…Нет уж, как хошь, надо идти, мы такую даль ехали…

…Жених сел подле меня и говорит:

— Идёшь ли замуж?

— Не знаю, — идти-ть ли.

Иди, говорит, не обижу; стал подбивать да подговаривать. – Век так ласкает ваш брат…»

«Дома народу много, жениха в большом углу…
Там отец с им займуется, а я и не гляжу на женихов»

«Родители мои были прожиточные и степенные…»

«…Не в лисях родилась, не пням Богу молилась…»

«Шести год ухож лошадь гоняла, и с ухода домой пригоняла..»

«Я же была сурова; по крестьянству – куды какая: колотила, молотила, веяли и убирала… Шутить была мастерица, шутками да дурками всех расшевелю…»

Особое место занимает глава «Дёмушка». Сюжет главы «Дёмушка» напоминает об истории с умершим ребеночком в плаче Ирины Федосовой «О попе-отце духовном»:
«Куды хошь клади, отец да поп духовный,
У нас теперь невзгодушка случилась,
Мало дитятко на лавочке убилось!»

Г

лава «Дёмушка» представляет собою монолог. Матрена рассказывает о своём погибшем первенце. Чудовищным в этой главе является эпизод расследования мнимой вины матери: на глазах женщины трупик её ребёнка был изрезан на кусочки, искали признаки отравления младенца, но не нашли. 20 лет прошло после смерти первенца, а душа матери болит до сих пор, признаётся она странникам.

Особенно показательно сопоставление проклятия судьям у Некрасова и у Ирины Федосовой. Ирина Федосова заканчивает «Плач по старосте» так:

У Некрасова

Из тонкой из пеленочки
Повыкатали Демушку

И стали тело белое

Терзать и пластовать.

Тут свету я невзвидела,
–
Металась и кричала я:

 – Злодеи! палачи!..
Падите мои слезоньки
Не на землю, не на воду,
Не на Господень храм!
Падите прямо на? сердце

Злодею моему

У Федосовой:
Вы падите-тко, горючи мои слезушки,
Вы не на воду падите-тко, не на землю,
Не на Божью вы церковь, на строеньице, —
Вы падите-тко, горючи мои слезушки,
Вы на этого злодия супостатого,
Да вы прямо ко ретливому сердечушку!
Да ты дай же, боже-господи,
Чтобы тлен пришел на цветно его платьице,
Как безумьице во буйну бы головушку!
Ещё дай, да боже-господи,
Ему в дом жену неумную,
Плодить детей неразумныих!
Слыши, Господи, молитвы мои грешные!
Прими, Господи, ты слезы детей малыих!»

Повествование о Матрёне Тимофеевне заканчивается главой «Бабья притча», где используется сюжет о ключах от счастья женского из плача И. Федосовой «О писаре».

У Н. Некрасова 
Ключи от счастья женского,

От нашей вольной волюшки

Заброшены, потеряны

У Бога самого!

Отцы-пустынножители,

И жены непорочные,

И книжники-начетчики

Их ищут– не найдут!

Пропали! думать надобно,

Сглотнула рыба их…

И по сей день стараются –

На дно морей спускаются,

Под небо подымаются, –

Всё нет и нет ключей!

Да вряд они и сыщутся…

Какою рыбой сглонуты

Ключи те заповедные,

В каких морях та рыбина

Гуляет – Бог забыл!..

У И. Федосовой

Изловили тут свежу они рыбоньку,

Подняли во малой во корабличек:

Точно хвост да как у рыбы — лебединой,

Голова у ей вроде как козлиная.
…
Распололи как уловну свежу рыбоньку:

Много-множество песку у ей приглотано,

Были сглонуты ключи да золоченые.

Тут пошли эти ловцы да добры молодцы

Во деревенку свою да во селение,

Всем суседям рассказалися,

Показали им ключи да золоченые.

Завершая эссе, хочется вспомнить слова А.М. Горького, побывавшего на публичных выступлениях И. Федосовой: «Храните старую русскую песню, в ней есть слова для выражения невыносимого русского горя, от которого мы гибнем… в смутах отчаяния».

58. Елена Хидиятова. Челябинск

Николай Некрасов

Всем известно произведение «Кому на Руси жить хорошо?». Оно входит в школьную программу и название на слуху даже у людей не очень любящих литературу. Считается, что жизнь должна быть сытой и богатой. Когда ты можешь позволить себе купить все, что нужно и даже чуть больше. Многие мечты так завязаны на материальной стороне, что весь вопрос, как говорится, упирается в деньги. В произведении «Кому на Руси жить хорошо?» сходятся семь мужиков и предлагают свои ответы: помещику, чиновнику, попу, купчине, боярину, министру государеву, царю. Что объединяет всех этих людей? Деньги. Статус. Положение в обществе. Выходит, ответ прост: жить хорошо на Руси богатому человеку. Но почему же автор ставит деньги во главу угла? Ответ так же прост и напрашивается сам собой, если знать биографию автора известного произведения. Некрасов Николай Алексеевич так набедовался, так наниществовался в богатом Петербурге, что деньги становятся не просто средством для жизни, он становятся мерилом жизни, обязательной частью получения различных благ. И, хотя, на шаг нищеты Николай Алексеевич идет сознательно, потому что не поступает на военную службу, как бы хотел его отец. А выбирает филологический факультет. На который, впрочем, тоже с первого раза не поступает, а приходит вольнослушателем. За это не послушание отец Николая Алексеевича лишает сына материального содержания. Но Николай Алексеевич этого не боится. Может просто от недопонимания что это такое? Этот подсчет последних копеек, этот выбор самой дешевой еды. Но может именно это и пошло на пользу писателю и нам известен такой автор как Николай Алексеевич Некрасов. Ведь «артист должен быть голодным»

57. Анастасия Паршкова, документовед. Пермь

Несправедливое забвение

Многим из нас со школьной скамьи знаком один из самых известных, самых красивых поэтических любовных циклов – панаевский, как известна и история его возникновения: несчастная любовь, трагический треугольник, в котором нет правых и виноватых, есть лишь жертвы страсти – люди, слишком поздно встретившиеся, чтобы быть счастливыми, чтобы быть вдвоем. Авдотья Панаева и Николай Некрасов, заложники чувств, которых оправдало время, но жестоко наказала судьба: смерть двоих маленьких детей стала суровым жизненным испытанием для каждого из них.

Однако примечательно другое – драматический, любовный и профессиональный, союз талантливых литераторов, принесший его участникам минуты счастья и множество нравственных страданий, подарил нам ведь не только красивейшие поэтические творения, но и прекрасный образец прозы – по-философски глубокой, многозначной, побуждающей к собственным размышлениям, тяжелой для чтения в психологическом плане, но, к сожалению, ныне практически забытой и поэтому неизвестной широкому кругу.

Какие ассоциации вызывает у современного читателя произнесенная фамилия «Некрасов»? Возможно, это будут некрасовские стихи, посвященные детям и о детях («Генерал Топтыгин», «Дедушка Мазай и зайцы», «Мороз, Красный нос», «Саша» и др.); вероятно, память подскажет стихотворения, составляющие упоминавшийся панаевский цикл; скорее всего, придет на ум и «Кому на Руси жить хорошо», гениальная неоконченная поэма о нелегкой доле русского народа, и, конечно же, «Русские женщины». Вот, пожалуй, и все.

В ряду этом почему-то отсутствует произведение со страшным названием «Мертвое озеро», роман с такой непростой судьбой.

К настоящему времени исследователями выяснена приблизительная дата возникновения замысла романа – 1848 год (в это время Некрасов уже состоял в отношениях с Панаевой) и его первоначальное заглавие – «Озеро смерти».

Написанный Николаем Некрасовым в соавторстве с Авдотьей Панаевой, роман был впервые опубликован в журнальных номерах «Современника» в 1851 году с подзаголовком «Роман» и подписями: «Н.Н. Станицкий и Н.А. Некрасов» (под литературным псевдонимом «Н.Н. Станицкий», как известно, и печаталась Авдотья Яковлевна Панаева, верный друг и муза).

Исследователями некрасовского творчества не исключается при этом, что начало романа как раз-таки и было написано в последние месяцы 1848 года. «Современник» переживал тогда не лучшие свои времена, а регулярные запреты цензуры вели к вынужденному снижению качества литературного материала. Сам Некрасов признавался в письме к И.С. Тургеневу, своему – тогда еще (дальше их пути навсегда разойдутся) — другу, что «журналы по некоторым причина стали скучны». Некрасов умел сглаживать острые углы в отношениях с критикой, цензурой, властями, умел договариваться и идти на компромиссы, но только во имя литературы. И сколько же сил ему это потом стоило, жесточайшие приступы апатии тому ценой…Сроки издания то задерживались, то стремительно убыстрялись, Панаева в это же самое время работала и над собственным, «сольным», произведением, потом долго переживала потерю ребенка и вообще не могла работать. Казалось, все было против них, однако роман все же был написан. В выпущенном романе при желании можно, конечно, найти массу логических несостыковок, незавершенных или очень резко или искусственно обрубленных сюжетных линий (цена спешки и тяжелых обстоятельств, сопутствующих созданию книги), но зачем? Ведь главное – это все-таки то, о чем нам хотели поведать авторы.

Роман великого классика — о любви, жестокой, ранящей, безрассудной, горькой – в лучших традициях русской классической литературы. В романе органично сплелись женский и мужской взгляд на это чувство, несчастная любовь (любовь в книге преимущественно такого свойства) заденет всех. Сколько же на страницах этого романа надлома, горечи, боли – при чтении не покидает ощущение, что Некрасов умело переплавил и воплотил в книге свои личные переживания (его отношения с любимой женщиной, музой, любовницей, коллегой тоже оставляли желать лучшего) – такое не придумаешь.

Вместе с автором и героями его романа мы пройдем довольно долгий путь, чтобы еще раз убедиться в том, что пути Божьи неисповедимы, судьба много мудрее нас и все делается для чего-то и сложится в итоге так, как и должно быть, как задумано…

Сиротка Аня, попавшая юной девушкой в дом богатого родственника, быстро познает и прелесть первой любви (роль возлюбленного примерит ее сверстник, Петруша), и горести любви незваной, когда тот самый обеспеченный благодетель начнет оказывать свой симпатичной воспитаннице явно не только дружеские знаки внимания. К чести авторов, написано все это в скромной и деликатной манере. И думается отчего-то, что Федор-то Андреевич как раз из тех мужчин, что и любил Анет по-настоящему, самозабвенно, только поторопился с изъявлением этих бурных чувств, практически не дал девушке права на самостоятельный выбор. А ведь все могло быть совсем по-другому…

Зато все что ни делается — к лучшему. Сбежав из богатого дома, от навязчивой любви, от невысказанных притязаний Федора Андреевича, Аня быстро познает и нужду, и нищету, но в итоге найдет собственный путь — станет успешной актрисой, Любской. Разбитое сердце (Петруша уехал на Кавказ, обещав вернуться через два года, но забыл свою невесту, по слухам, женившись на другой) разбивают дважды: новая любовь — красавец Тарвовский — объясняется в любви, предлагает руку и сердце, но жениться тоже не спешит (его родные против такого скоропалительного брака на невыгодной партии), а вскоре и вовсе уезжает за границу. Любовь в очередной раз манит своей красивой оберткой, оставляя в итоге ни с чем: разрушенными замками из несбывшихся надежд. Остается лишь выражать свои чувства на театральных подмостках, отдавая всю себя зрителям, воюя с соперницами по сцене, готовясь к мести за любовь…

И повод к тому найдется быстро: женское сердце злопамятно и нанесенных обид так легко не прощает. Сбежавший жених готовится жениться, но на другой. Что ж, талантливой актрисе под силу сыграть и роль растерзанной предательством женщины, несчастной влюбленной. И история сильной женщины, которой до этого кажется вся книга, резко превращается в историю женщины обиженной, очарованной внешней красотой и не заметившей искреннего чувства и участья.

А ведь были и те, кто любил эту красивую женщину, почти ничего не требуя взамен, за счастье посчитав лишь возможность находиться рядом с нею. Таков был не только Федор Андреевич, но и, например, актер Мечиславский. Как поздно мы порою отделяем шелуху от подлинного. Как часто не замечаем людей по-настоящему нам преданных, обманываемся, разочаровываемся в жизни и любви, когда до счастья — рукой подать…

Историю сильной женщины, которой восхищаешься весь роман, перечеркнет один мерзкий, подлый поступок, в результате которого озеро оправдает свое название.

Страшная концовка-кульминация и страшная женщина, слишком поздно понявшая, что такое искренняя любовь. Некрасов и Панаева знали о такой любви все…
56. Елена Алексеева, учитель. Санкт-Петербург

Человек? Гражданин? Поэт!

Ах, любим мы судить…

Вся-то наша жизнь есть суд, суждение, осуждение. Видимо, к этому склоняет нас нелегкая судьба. А оглянуться бы, остановиться, насладиться миром, жизнью, поэзией. Не осуждая.

Помню кабинет литературы, где проходили наши тоскливые уроки до 8 класса включительно. Помню над доской слова: «Сейте разумное…» Дальше все знают. Помню ощущение неизбывной тоски при ежедневном прочитывании-перечитывании этих слов. Казалось: какое морализаторство, надоедливое и скучное!

А ведь какие хорошие на самом деле слова! Разумное. Доброе. Вечное. Где оно? Почему стало ненужным? И где «спасибо сердечное» за эти слова? Как умудряемся мы совершать эти перевороты сознания? Вчера «лучший поэт, выше Пушкина» — завтра бездарность. Сегодня великолепный мастер стиха – завтра посредственность.

Так кто же он – Алексей Николаевич Некрасов, автор таких заезженных и таких прекрасных слов?

Помню семинары В.Е. Холшевникова в 80-х. Как он вкусно это читал, открывая для нас неуслышанного в школе Поэта:

Государь мой, куда вы бежите?

В канцелярию, что за вопрос?

Я не знаю вас! – Трите же, трите

Поскорей, бога ради, ваш нос…

Поэта ведь нужно именно услышать, а кто же станет в школе читать такого Некрасова? Там успеть бы познакомиться с его «правильными» стихами, не оценив их при этом как стихи, рассуждая только об идеологической стороне вопроса. Ах эти великолепные реплики: «Я не знаю вас… Что за вопрос…»! Виртуозное владение стихом, способность построить стихотворный диалог, с такой непринужденностью звучащий. С этим чиновничьим испугом и солидарностью, сочетанием канцелярского стиля и здравого смысла:

«…принял я меры…» — Чего-с?

«Ничего. Пейте водку в морозы…»

Простенько? Ни о чем? Безыдейно? Нет, думается. Виртуозное владение стихом само по себе уже идейно – оно заставляет понимать, что значит быть мастером своего дела, что значит быть поэтом, а не рифмоплетом.

Входишь с томиком Некрасова в класс. – Почитаем, дети, Некрасова? – Скучно…

–А что вы такое знаете о нём, что уже – скучно? – Гражданская поэзия. Стихи по обязанности и про обязанности. Скучно…

Как-то так получается у нас в школе с литературой, с классикой. Во-первых, она вся, с точки зрения большинства, скучная, устаревшая и ненужная. Во-вторых, о ней заранее всё известно: Обломов только спит, Лев Толстой половину романа написал по-французски – читать невозможно, Пушкин – наше всё, но это учителя придумали, Некрасов писал скучные стихи, правильные и гражданские, потому нам неинтересные. Попробуй переубеди. Уж лучше бы они вообще ничего не знали заранее. Впрочем, чем дальше, тем меньше знают.

Так попробуем прочитать Некрасова нескучно? Тут помогает искренняя заинтересованность. Только правда. Если сам любишь, тогда что-то передашь. Если по обязанности и программе – тогда всё напрасно.

Мои первые впечатления о Некрасове? Мама рассказывала, как страшно поэт умирал. Уже не помню, почему зашел об этом разговор. Портрет: на диване в чем-то длинном белом. Так страдал! Полулежит (на портрете работы Крамского), грызет перо. Точнее, держит руку так, словно по-пушкински перо грызет. Пишет. А так страдал от боли! Запоминаю с детства: человек страдающий и пишущий. Это мой Некрасов. Потом уже читаю: «Двести уж дней, двести ночей…». И это щемящее: «Зина, закрой утомленные очи, Зина, усни…». Сколько говорят иные об этом имени, о странном браке… Пусть говорят. Никто из них не сказал так, как он, просто и больно: «Зина, усни…»

Потом была школа и любимая учительница литературы. И Матрена. «Легла я, молодцы…» Вы помните эти слова? Я не могу их забыть. Вообще Матрёну забыть не могу. И от крестьян я далека, и от той жизни. А слова сказаны так, что навсегда:

В Федотову каморочку,

Как кошка, я прокралася:

Спит мальчик, бредит, мечется;

Одна ручонка свесилась,
Другая на глазу

Лежит, в кулак зажатая…

Как он этот материнский взгляд на дитя передал? Как он смог? Только он. Так никто о матери и женщине не писал до него. О страдании при виде страданий сына. А сто лет спустя Ахматова будет писать свой «Реквием», и разве не некрасовский дух веет над этой страшной поэмой? Боль матери, женщины, народа, умение нарисовать жест, портрет, движение – и передать страсть и страдание.

«Я была тогда с моим народом…» — «За каплю крови, общую с народом…». Дело не в слове народ. Дело в боли, с которой это сказано. Боль. Это слово что-то уж очень часто возникает, когда речь заходит о Некрасове.

А ещё всё время в памяти: «Я не люблю иронии твоей…». Как не люблю я саркастичных, всё подвергающих сомнению, ничему хорошему не верящих! Как благодарна я поэту за эту строчку! Не нужно многих слов, а просто вот так: «Я не люблю иронии твоей, оставь её отжившим и не жившим…» В юности ещё эти слова током ударили: это мёртвые души отравляют иронией воздух. Прекрасный воздух нашего бытия. Холод осени и зной лета. Это ирония лишает всё смысла и любви. И причиняет боль. Царапает. Вот так поделишься с человеком искренним восторгом или радостью, а он иронично так глянет, ответит. Не люблю иронии твоей… А Некрасова люблю всё больше.

И ещё одно внезапное открытие и странное: «Холодно, голодно в нашем селении, утро печальное, сырость, туман, колокол глухо гудит в отдалении – в церковь зовёт прихожан…» Нет, я не пережила ни голода, ни отчаяния людей, теряющих всё. Но я знаю, как это страшно, — Некрасова читала. Болит душа за них. И за тех «претерпевших борьбу многолетнюю и устоявших в борьбе…» Какая-то это близкая, своя боль. Настоящая. И слова настоящие. Поэтом выстраданные.

И потому, когда начинаются эти разговоры о картах, деньгах, шубах и прочем, не слышу. «Но равнодушно и спокойно руками я замкнула слух,» – скажем так, словами Ахматовой, до сих пор живущей недалеко от дома, где квартирует Некрасов. «И визави меня живут — Некрасов И Салтыков…» Живут. Он так и грызет перо там, на диване. Перемогая боль.

«За каплю крови… мои вины…прости…» Так почему же не прощаем, а всё судим и судим? Не потому ли, что сами и той капли порой не имеем…

55. Марина Савченко, литератор. Переславль-Залесский

Как лирическая Муза поэта стала гражданской

Если пристально вглядеться в поэтическое творчество Николая Некрасова, мы увидим, как оно многолюдно. Множество героев, персонажей, разных людей «разгуливают» по страницам книг поэта. Мелкий чиновник, ограбленный крестьянин, падшая женщина, бедный интеллигент-разночинец, крестьянка-старуха, огородник, богатый ханжа-барин… Появление новых героев рождают не просто лирику, а повествовательные поэтические сюжеты, дают дорогу стихотворениям-рассказам, стихотворениям-новеллам.

Новые герои обретают свои различимые голоса, поэзия становится массовой, а значит многослойной и полифонической. Поэт рисует читателям разнохарактерные картинки из народной жизни. Таким образом, возникает новый тип поэтики, в котором угадывается своеобразная «круговая порука», которая, как мы узнаем из письма Л. Н. Толстому, основана на «посылке к другим». А значит: к чужим бедам, заботам и страданиям.

Муза Николая Некрасова не рядится в романтические «воздушные» одежды. Она одета скромно, просто и не броско, и совсем не похожа на Музу в общепринятом понимании слова. А между тем дворянин Николай Некрасов вращался среди женщин высокого происхождения, так называемых благородных дам. Коллега по перу, его возлюбленная Авдотья Панаева была хороша собой, со вкусом, модно и дорого одета. Откуда у ее друга и единомышленника стремление показать свою Музу одетой кое-как или не ахти как?

Дело в том, что поэт Николай Некрасов…не совсем поэт. Журналист, публицист, бизнесмен, игрок, но не поэт, вернее не пиит-романтик. Он явно избегает лирики, чувственности и даже стыдится излишних эмоциональных проявлений. Потому лишает свою поэзию и Музу романтического образа и приличного наряда. Ведь он теперь говорит правду и только правду о жизни без прикрас.

Современники поэта неоднократно высказывали сомнения в том, можно ли Н.Некрасова считать лирическим поэтом? Не всем коллегам по перу его стихи приходились по душе. Одни принимали некрасовскую Музу, другие не могли ее переносить вовсе. Афанасий Фет в одном из писем писал: «Читаешь стих Некрасова и чувствуешь, что это жестяная проза». Такого было мнение лирика-современника. У Некрасова не просто жесткие строки, добавлю, а еще и прозаичные, как будто зарифмовали остросоциальный репортаж. Действительно, стихи самого Фета либо поэзия классиков «Золотого века» Пушкина и Лермонтова на порядок благозвучнее и лиричнее. Так в чем же особенность некрасовской лирики?

«Мерещится мне всюду драма»,- признавался однажды Н.Некрасов. Как известно, путь в литературу молодого Некрасова не был выстлан розами, скорее шипами и колючками. Больше всего успехами как литератора и журналиста он обязан самому себе. Будущий успешный редактор «Современника» и «Отечественных записок» умел учиться на своих ошибках. Он неутомимо пробирался вверх по карьерной лестнице, порой не щадя ни себя, ни других. Склонность к чрезмерности, сгущению красок, возможно, произрастают из биографии поэта. В некрасовском характере и особенности психики видеть реальность не сквозь «розовые» очки, а желательно через затемненные «тонированные» стекла.

Замечу, что поэт бывал настоящим лириком, любовные чувства порой прорывались потоком сквозь преграду мысли. Но чистая лирика как прекрасное выдержанное вино или игристое шампанское не устраивала поэта. И тогда он «лишил» себя лиричности, отказавшись от присутствия поэтического «я» в стихотворении. Отныне в его произведениях живут герои, взятые им, списанные из жизни, автор лишь комментирует, становится свидетелем рассказанной истории. И вот в некрасовскую поэзию хлынул народ: крестьяне, мещане, купцы, чиновники, студенты, светские люди… И зазвучала разноголосица, получился эдакий поэтический гул, стон, хоровод, пляска…

Никогда прежде так много и подробно не писали о крестьянах, простых женщинах, мужчинах, детях. В каждой увиденной и описанной поэтом судьбе «что ни человек, то мученик, что ни жизнь, то трагедия!» (Н. Некрасов). Все некрасовские герои немало страдают, трудно живут и трагически умирают.

Вспоминаются хрестоматийные строки о русской крестьянке в стихотворении «Тройка»:

 Что ты жадно глядишь на дорогу

 В стороне от весёлых подруг?
 Знать, забило сердечко тревогу –
 Всё лицо твоё вспыхнуло вдруг.
…

 На тебя заглядеться не диво,
 Полюбить тебя всякий не прочь:

 Вьётся алая лента игриво
 В волосах твоих, чёрных как ночь;

И далее:

 От работы и чёрной и трудной
 Отцветёшь, не успевши расцвесть,

 Погрузишься ты в сон непробудный,
 Будешь нянчить, работать и есть.

И вот закономерный финал трудной доли крестьянской женщины:

 И схоронят в сырую могилу,
 Как пройдёшь ты тяжёлый свой путь,
 Бесполезно угасшую силу
 И ничем не согретую грудь.
 Не гляди же с тоской на дорогу
 И за тройкой вослед не спеши,
 И тоскливую в сердце тревогу
 Поскорей навсегда заглуши!

Несправедливость, беспросветность в отражении жизни героев есть особое качество некрасовского таланта, его публицистическая журналистская заостренность.

Стоит перечитать стихотворения Н. Некрасова «В дороге», «Пьяница», «Современная ода», «Огородник», чтобы убедиться в сказанном. Вот, к примеру, стихотворение «Когда из мрака заблужденья». Николай Чернышевский писал: «… поэзия сердца имеет такие же права, как и поэзия мысли… Стихотворения «Когда из мрака заблужденья…» , … «буквально заставляют меня рыдать…»

 Когда из мрака заблужденья
 Горячим словом убежденья
 Я душу падшую извлек,
 И, вся полна глубокой муки,
 Ты прокляла, ломая руки,
 Тебя опутавший порок;
 Когда забывчивую совесть
 Воспоминанием казня,
 Ты мне передавала повесть
 Всего, что было до меня;

Среди поэтических произведений, которые «заставляют… рыдать» писателя-демократа есть и другие: «Давно, отвергнутый тобою…», «Я посетил твое кладбище…», «Ах ты, страсть роковая, бесплодная…» Александр Дружинин писал о стихотворении «Когда из мрака заблужденья…»: «… превосходнейшее, истинно высокое создание». Под влиянием этого стихотворения Николай Добролюбов написал свое «Не диво доброе влеченье…». Известно, что Федор Достоевский, пытаясь опровергнуть принципы революционно-демократической этики, вторую часть «Записок из подполья» (1864) построил на полемике с комментируемым стихотворением.

Два русских писателя – прозаик Ф. Достоевский и поэт Н. Некрасов стали выразителями тяжкой доли народной. Оба писателя сошлись в общем понимании выражения современности — они оказались чрезвычайно чувствительны к чужим страданиям. В самом простом случае оба были склонны видеть трагедию в настоящем и горе впереди.

Н. Некрасов даже предупреждает и опережает во многом картины и образы Ф.Достоевского. В стихотворении «Еду ли ночью по улице темной…» Некрасов раньше своего собрата по перу говорит о судьбе, так называемой падшей женщины. Н.Чернышевский, прочитав стихотворение, объявил, что Россия приобретает великого поэта. И.Тургенев, неоднозначно относившийся к поэзии Н.Некрасова, писал В. Белинскому: «скажите от меня Некрасову, что его стихотворение в 9-й книжке меня совершенно с ума свело; денно и нощно твержу я это удивительное произведение – и уже наизусть выучил».

 Еду ли ночью по улице темной,
 Бури заслушаюсь в пасмурный день –
 Друг беззащитный, больной и бездомный,
 Вдруг предо мной промелькнет твоя тень!
 Сердце сожмется мучительной думой.

 С детства судьба невзлюбила тебя:
 Беден и зол был отец твой угрюмый,
 Замуж пошла ты — другого любя.
 Муж тебе выпал недобрый на долю:

 С бешеным нравом, с тяжелой рукой;
 Не покорилась — ушла ты на волю,

 Да не на радость сошлась и со мной…

В отстранении от личного «я», отсутствии лирического героя, есть желание автора быть понятным и близким читателям разных сословий, особенно простым людям, крестьянам. В гражданственности, социальной заостренности произведений поэта – есть актуальность и новизна тематики, продиктованная временем. Получается, что Николай Некрасов угадал и разглядел своего читателя, главным образом читателя будущего, например, советского периода. Новая «массовая» тема выбрала своего автора, продиктовала свой язык и сюжеты. И все они стали актуальными, а потом и хрестоматийными произведениями.

А Муза Николая Некрасова сменила дамское благородное платье на крестьянский сарафан и даже лохмотья нищенки.

54. Денис Балин, поэт и публицист. Поселок Мга, Ленинградская область

После Некрасова

Если Александр Пушкин «воздвиг» из своей поэзии недосягаемый эталон, приводящий каждого решившего освоить его (за рядом исключений, например, Ходасевич) к банальностям и пафосу, то Николай Некрасов опустил пушкинскую и лермонтовскую небесную лазурь до бытовых низов и значительно расширил набор художественных приемов. Он отчасти спас литературу своего времени, насыщенную пушкинскими подражателями. Осип Мандельштам писал: «Как будто вколачивал гвозди Некрасова здесь молоток». Конечно, строка вырвана из контекста, но она хорошо подходит к определению влияния поэзии Некрасова. Именно открытыми им магистральными путями пошла значительная часть русской поэзии, найдя вдохновение «у некрасовской музы нервозной в петербургском промозглом дворе» (Александр Кушнер).

Соглашусь и с тем, что делать из Некрасова Адама отечественной изящной словесности тоже неправильно. Он один из крупнейших авторов, но не единственный. Считает, что он стал первооткрывателем городской, разночинной, отчасти «народной» темы, преобразователем стиха и так далее. С Некрасовым в поэзию приходят новые герои, новая речь, новые ситуации, новые ракурсы, новый звук и интонация. В поэтическом пространстве появляются и начинают говорить дети бедняков, босяки, грязные петербургские улицы, многоголосая толпа. Даже появились такие формулы: «донекрасовская поэзия» и «некрасовская традиция».

Некрасов не возник из ниоткуда и тоже наследует традиции предшественников, в той или иной степени. У него множество цитат из Лермонтова, одним из продолжателей которого он является. Говоря о том, что Николай Алексеевич оказался первым мы прекрасно понимаем: тема любви к родине, к деревне, сочувствия к ужасному положению крестьянства, гражданской лирики – существовали ранее. Об этом сочиняли еще Пушкин с товарищами. Можно вспомнить и стихи Кольцова. Влияние той же «натуральной школы» на самого поэта колоссально. Он впитывает опыт прошлого и текущего литературного процесса, преобразовывая его в свой авторский материал.

Из всего некрасовского наследия прежде всего я бы выделил версификационное влияние. Его амфибрахий, анапест и дактиль стали каноном, материалом для строительства моста между романтической и поэзией реализма с модернизмом, а потом и социалистического реализма. В восприятии многих авторов 20 века Некрасов и его стиль неразрывно связан с фольклором (дактилические окончания тут сыграли серьезную роль). В частности, для символистов. Неслучайно Андрей Белый использовал эпиграф из Некрасова («Что ни год – уменьшаются силы…») в сборнике «Пепел» и посвятил эту книгу ему же, как отметил литературовед Леонид Долгополов «открыв для себя заново Россию и Россию в себе». Или у Александра Блока: «В избушке мать, над сыном тужит: «На хлеба, на, на грудь, соси, Расти/ покорствуй, крест неси»». По-моему, это чистый Некрасов. Оба автора писали о России и у Блока можно отыскать в образе страны некрасовское влияние. В блоковских городских сюжетах с пьяницами, женщинами, продающими своё тело, фабричными рабочими – это всё тоже некрасовское. Мы обязательно будем спотыкаться об Некрасова (перефразируя «Пушкин и Гоголь» Даниила Хармса) во многих поэтических текстах, если речь идет о судьбах родины, людском страдании, об отношении к своей стране: от любви до ненависти.

Продолжил формирование пейзажа страны и Сергей Есенин, у которого так же прослеживается некрасовское влияние как у всей школы новокрестьянской поэзии (хотя Есенин значительно больше этого явления). Его Русь тоже отчасти построена на фундаменте Некрасова. Деревня, мужики, фольклорные мотивы– некрасовская интонация Есенина в этих темах отчётливо слышится. Несмотря на разность описания природы у этих авторов, они имеют общую мысль монолитности человека и природы, этот сельский пейзаж и патриотизм. Хотя сам Есенин мог и не признавать этого родства. У него нет такого сгустка гражданской и идейной лирики.

Куда большее влияние Николая Некрасова прослеживается на творчество Владимира Маяковского. У двоих эпических поэтов много общего от многоголосия до урбанистической лирики. Они оба могли сделать поэзию из любого предмета или ситуации, а в лирике достигали невероятных вершин. Маяковский занимался тем же самым что и Некрасов – расшатыванием основ поэзии и распространением революционных идей. Сколько бы поэт-гражданин не иронизировал, а сходство сильное: «А Некрасов Коля, сын покойного Алеши, — он и в карты, он и в стих, и так неплох на вид. Знаете его? вот он мужик хороший. Этот нам компания — пускай стоит» («Юбилейное»).

Литературоведы в Советском Союзе часто рассуждали о связях Некрасова и социалистического реализма. Под давлением идеологии его восприятие сильно исказилось. С другой стороны, такой «пиар» тоже сопутствовал вплетению некрасовской поэзии в контекст советской литературы. Следы его влияния можно найти в Павле Васильеве («Снегири взлетают красногруды…»), Александре Прокофьеве («Невеста»), Борисе Корнилове («Я рос в губернии Нижегородской…») и других. Наиболее крупным продолжателем некрасовской интонации после Владимира Маяковского является Александр Твардовский («Вот стихи, а все понятно, все на русском языке»). У них даже биографические факты имеют общие черты, не говоря уже о самом творчестве: управление одним из главных литературных журналов эпохи, национально ориентированное мышление, ритмический рисунок, напевность, эпические мотивы, тематическая палитра.

«Шестидесятникам» тоже не удалось избежать некрасовское влияние. Мы его слышим в поэтической публицистике Евгения Евтушенко, его поэмах, гражданской лирике, диалоговой форме, в стихотворениях «Разговоре с эпиграфом» и «Первый лёд» Андрея Вознесенского, «Только с горем я чувствую солидарность…» Иосифа Бродского и других его произведениях. Все это в разной степени некрасовская школа. Через этих авторов и многих неупомянутых в рамках эссе идет влияние Некрасова уже на следующие поколения поэтов.

Собрать в едино некрасовское наследие в поэзии достаточно непростая задача. Можно проследить некоторые генеалогические линии (Некрасов – Твардовский, Некрасов – Маяковский – Бродский, Некрасов – Маяковский/Есенин – Вознесенский/Евтушенко/Высоцкий/Бродский и так далее), но этого не хватит для понимания всего оказанного им влияния. Даже в 21 веке так называемая «актуальная поэзия» помимо прочих традиций несёт в себе определенную эволюцию некрасовских тем и форм, что еще предстоит изучить в будущем.

53. Татьяна Зверева, доктор филологических наук, профессор Удмуртского государственного университета. Ижевск

Ренессанс Некрасова, или Почему поэта не сбросили с Парохода современности

На заре нового столетия начинающий литературный критик, а впоследствии знаменитый детский поэт Корней Чуковский составил некрасовскую анкету, привлёкшую внимание весь цвет тогдашней литературы. 10 вопросов Чуковского не оставили равнодушными А. Блока, З. Гиппиус, А. Ахматову, Н. Гумилева, М. Цветаеву, М. Волошина, Вяч. Иванова, М. Кузмина, С. Городецкого, В. Маяковского, М. Горького и др. – поэтов и писателей, примыкавших к разным эстетическим течениям. Чем объясняется этот неподдельный интерес к имени поэта, чьи художественные и нравственные ориентиры, казалось бы, далеки от «некалендарного» ХХ века? Почему Некрасов остается на Пароходе современности в то время, как Пушкин, Достоевский и Толстой декларативно сброшены с его палубы?

Безусловно, истоки декаданса начала ХХ в. следует искать, прежде всего, в поэзии Некрасова. «Это был гений уныния», – точно охарактеризовал поэта составитель анкеты Корней Чуковский. Некрасовское неприятие реальности имеет причины более глубокие, нежели социальные. Точка притяжения для лирического героя Некрасова – «больное бытие», в котором жизнь оказывается непосильным бременем. Выходом из этого тягостного и унылого существования может стать только смерть, однако сам этот выход не означает ни избавления, ни преодоления, ни спасения. Быть может, блоковские «Пляски смерти» с их тоскливо-знаменитым «Ночь, улица, фонарь, аптека…» есть лапидарная формула мироощущения некрасовского героя, еще не решающегося заглянуть за пределы этого мира, но предчувствующего, что посмертное существование не освобождает человека от наложенного на него бремени. Название завершающего цикла Некрасова «Последние песни» символично. Если отвлечься от биографического контекста, то основная тема остается прежней – это обычное для некрасовского героя пред-стояние смерти. В сущности, все творчество поэта можно назвать «последними песнями».

В одном из лучших в русской поэзии стихотворений «Ночь. Успели мы всем насладиться…» имеются строчки, которые могли бы стать эпиграфом ко всему ХХ в.: «Кто бредёт по житейской дороге // В безрассветной, глубокой ночи // Без понятья о праве, о Боге // Как в подземной тюрьме без свечи». Поэт смотрит на мир глазами лишенного ориентиров человека, для которого жизненный путь пролегает в сфере вне света. Не этот ли «подземелье» стояло перед глазами М. Горького, когда он писал свою пьесу «На дне»? Не из этой ли первородной мглы выросли ослепительно-тревожные маки Федора Сологуба: «В чёрном колышется мраке // Огненный мак. // Кто-то проходит во мраке, // Держит пылающий мак»? Поэма Блока «Возмездие» – все то же вглядывание в черноту, когда-то приоткрывшуюся Некрасову: «Век девятнадцатый, железный, // Воистину жестокий век! // Тобою в мрак ночной, беззвездный // Беспечный брошен человек!». Поэзия Серебряного века – это одновременно и узнавание в Некрасове собственного взгляда на действительность и отталкивание от открывшейся бездны. И «лиловые миры» символистов, и «тоска по мировой культуре» акмеистов, и футуристические поиски «самовитого слова» – все это попытки преодоления некрасовской оптики: «Кажется, будто меж миром и глазом // Черная сетка висит»; «Ах, еще бы на мир нам с улыбкой смотреть! Мы глядим на него через тусклую сеть…». (Однажды О. Мандельштам парадоксально высказался о фетовской поэзии: «Больные воспаленные веки Фета мешали спать», но еще более болезненно-отверстым было око Некрасова…)

Проблемным для Серебряного века является и вопрос о моральном кодексе поэта. Не случайно К. Чуковский завершает свою анкету именно этим вопросом: «Как Вы относитесь к распространенному мнению, будто Некрасов был безнравственный человек?». За редким исключением ответы демонстрируют поразительное единство:

• Это «распространенное» мнение решительно никаким образом не меняет моего представления о Некрасове (А. Ахматова);

• Едва ли не как к сплетне, отличие которой всегда составляет внутренняя психологическая ложь (Вяч. Иванов);

• Ценю в его безнравственности лишнее доказательство его сильного темперамента (Н. Гумилев);

• Это меня никогда не интересовало (М. Горький);

• Это оценка мещанского общества, которое органически не выносит гениальности в своей среде (С. Городецкий).

ХХ веку близок внутренний разлом, являющийся едва ли не главным нервом некрасовской поэзии. Эпоха разночинцев, от которой неотделим Некрасов, может быть охарактеризована как эпоха утраты единства человеческой личности. Полное сращение Поэта и Человека, характерное для предшествующей эпохи («Жизнь и поэзия – одно»), утрачено второй половиной столетия. А. Фет, Ф. Тютчев, А. Григорьев – каждый по-своему не совпадает с тем, о чем пишет. Ролевая лирика Некрасова есть не что иное, как попытка примерить на себя судьбу «униженных и оскорбленных», однако реальная жизнь поэта шла вразрез с его поэтическими декларациями. Искреннее сочувствие к судьбе обездоленного героя и не менее искренняя любовь к роскоши оказались двумя несовместимыми гранями некрасовской личности. В какой-то мере Серебряный век стал попыткой возвращения к целостному существованию; идущая от символистов и захватившая русскую культуру идея жизнетворчества была призвана соединить распавшиеся звенья цепи. Утраченное равновесие между человеческим и поэтическим произойдет только 1920-1930-ые гг., но ценой этого симбиоза станет русская революция.

Наконец, именно в творчестве Некрасова вызревает важнейшая проблема, ставшая краеугольным камнем для всей русской интеллигенции, – проблема вины перед народом:

 Пожелаем тому доброй ночи,

 Кто всё терпит, во имя Христа,

 Чьи не плачут суровые очи,

 Чьи не ропщут немые уста,

 Чьи работают грубые руки,

 Предоставив почтительно нам

 Погружаться в искусства, в науки,

 Предаваться мечтам и страстям…

«Народ был главным мифом его лирики, величайшею его галлюцинацией», – писал о Некрасове художник Илья Репин. Будущее России связывалось Некрасовым с пробуждением народного самосознания, хотя сам поэт никогда не заблуждался на этот счет и осознавал размеры пропасти, пролегающей между ним и человеком из народа: «Но тот, о ком пою в вечерней тишине, // Кому посвящены мечтания поэта, // Увы! не внемлет он – и не дает ответа…». Русская революция стала воплощением некрасовской утопии, а последующее покаяние интеллигенции, взявшей на себя вину за «русский бунт», окажется не чем иным, как продолжением некрасовского покаяния.

Пожалуй, самым проницательным из всех отвечающих на вопросы Чуковского стал Д. Мережковский, угадавший в Некрасове едва ли не самое главное: «Люблю его, но так, как мы все теперь любим русский народ, сквозь боль, сквозь стыд, сквозь ненависть – почти проклятие. Проклятие от той лжи, в которой повинны мы вместе с Некрасовым и за которую теперь так ужасно расплачиваемся. Ложь в идеализации данного состояния народа, как должного, в обожествлении, в поклонении народу, как Богу»…

52. Галина Михайлова, режиссер учебного кино и телевидения. Санкт-Петербург, Пушкин

Потерянная книга

«Tempora mutantur…» — говорили древние. Да, времена меняются… Мы до сих пор называем нож перочинным, хотя давно уже никто не пишет гусиными перьями. «Рукопись» — текст, написанный рукой. Именно так были написаны шедевры ( и не шедевры) русской литературы 19 века. Пишущие машинки появились в России уже на излёте того века. И, как правило, рукопись была в одном экземпляре! И потеря её – трагедия. Сейчас « потерять рукопись» практически невозможно – текст сохранён в компьютере, есть его распечатки. Поэтому трудно представить тот ужас, который испытал Н.А.Некрасов, когда обнаружил, что потерял единственный экземпляр романа Н.Г.Чернышевского «Что делать?». А как известно, Чернышевский черновики не жаловал, сохранял только чистовые варианты.

Тут необходимо заметить, что деятельность Н.Некрасова как издателя и редактора не менее значима, чем его творчество. В течение тридцати лет он стоял во главе русской журналистики. С середины 1840-х Некрасов начал заниматься издательской деятельностью, участвуя в публикации альманахов «Физиология Петербурга», «Статейки в стихах без картинок», «1 апреля», «Петербургский сборник». А в 1847 году Н. Некрасов на пару с И .Панаевым отважился заключить с П.А.Плётнёвым договор об аренде журнала «Современник», основанный ещё А.С.Пушкиным. Шаг действительно был более, чем смелым, так как в то время существовал мощный конкурент – журнал «Отечественные записки» А.Краевского , обеспеченный финансами и своим кругом подписчиков ( кстати, в 1866 году после закрытия «Современника» «Отечественные записки» возглавил Некрасов [1]). Некрасов оказался не только хорошим редактором, но и умелым, как мы бы сейчас сказали, менеджером. Его не подводили ни чутьё, ни литературный вкус, ни знание психологии подписчика. Он «задабривал» читателей «подарками» — бесплатным приложением к «Современнику». Более того, Некрасов не обращал внимания на насмешки по поводу того, что «Современник» выпускался со статьями о новых веяниях парижской моды, да ещё и с цветными иллюстрациями модных одежд. Он понимал, что такой раздел привлекают какую-то часть подписчиков, и отказался от него лишь когда «Современник» прочно завоевал читательское признание. Немаловажно, что «Современник» печатался на хорошей бумаге в одной из лучших типографий Петербурга.

Заслуги Н.Некрасова на издательском поприще переоценить трудно. Достаточно просто перечислить далеко неполный список авторов, которых он « раскрутил» — в «Петербургском сборнике» ( 1843 г.) был напечатан первый роман Ф. Достоевского «Бедные люди», И. С. Тургенев, на тот момент не очень известный автор, с первого номера некрасовского «Современни¬ка» печатал в нём свои ставшие знаменитыми «Записки охотника», здесь начинал Л.Толстой, с журналом связан расцвет творчества А.Герцена, А.Островского, М.Салтыкова – Щедрина, И.Гончарова, Д.Григоровича, Г.Успенского… список можно продолжать. «Современник» отнимал много сил и времени у редактора, это был ежемесячный журнал, надо было прочитать десятки рукописей и согласовать их с цензурой.

В 1862 году «Современник» закрыли по цензурным соображениям. В феврале 1863 года удалось возобновить деятельность издания. В это время Некрасов получает долгожданную рукопись романа Н.Чернышевского «Что делать?». Роман написан автором в заключении в Петропавловской крепости за 4 месяца ( неплохой материал для рекламы по сегодняшним меркам), прошёл все цензурные процедуры и был разрешён к печати. И по дороге в типографию 3 февраля 1863 года Николай Алексеевич потерял рукопись. Можно представить степень его отчаяния.. В «Ведомостях» срочно было помещено объявление о потере : «Кто доставит утерянный сверток в означенный дом Краевского [2], к Некрасову, тот получит пятьдесят рублей серебром». Через несколько ужасных дней ожидания рукопись принёс мелкий чиновник и получил вознаграждение. Имя спасителя романа , которого бы недобрым словом поминали школьники, история не сохранила.

И вот в 2021 году , в год 200-летия Н.А.Некрасова, событие 1863 года было своеобразно отмечено.

Вблизи дома № 55 по Литейный проспекту, где предположительно была потеряна рукопись романа «Что делать?», появился памятник «Потерянная книга». Автор — выпускница академии художеств имени Репина Вероника Бернард. На скамейке сидит, свесив ножки, раскрытая книга с печальным взглядом. Этот памятник не только отсылает к событиям 1863 года, но несёт и другую идею – сожаление о том, что книга всё больше заменяется электронными устройствами. На скамейке можно сесть рядом с печальной книжкой и поразмышлять о новых технологиях, или раскрыть принесённый с собой томик Н.Некрасова с надеждой, что печатные издания устоят перед новыми технологиями.

Примечания

[1] 28 мая 1866 года журнал «Современник» был закрыт личным распоряжением императора Александра II после покушения на него Дмитрием Каракозовым, у которого при обыске были найдены журналы «Русское слово» и «Современник». С 1867 года Н.Некрасов руководил «Отечественными записками». За первый год своего редакторства Некрасов поднял тираж в 4 раза — до 8,000 подписчиков, а на момент смерти Некрасова в 1878 году было уже 20,000 подписчиков.

 [2] Н.Некрасов и И.Панаев жили в доме А. Краевского, там же помещалась и редакция «Современника». Сейчас в доме № 36 по Литейному проспекту музей-квартира Н.А.Некрасова.

51. Кира Полунина, ученица Лицея МПГУ. Москва

«Его слава будет бессмертна… вечна любовь России к нему, гениальнейшему и благороднейшему из всех русских поэтов». Н. Г. Чернышевский

«Некрасов есть русский исторический тип, один из крупных примеров того, до каких противоречий и до каких раздвоений, в области нравственной и в области убеждений, может доходить русский человек в наше печальное, переходное время. Но этот человек остался в нашем сердце. Порывы любви этого поэта так часто были искренни, чисты и простосердечны! Стремление же его к народу столь высоко, что ставит его как поэта на высшее место. Что же до человека, до гражданина, то, опять-таки, любовью к народу и страданием по нем он оправдал себя сам и многое искупил, если и действительно было что искупить…» .

Ф. Достоевский

Все стихотворения Н. Некрасова содержали в себе определенную проблематику: социальные противоречия общества, мир угнетения труда и насущных проблем. Чаще всего указанные проблемы влияют именно на низшие слои общества: рабочих, нищих и так далее. Главный герой во всех стихотворениях Некрасова – народ, в ранней поэзии Николая он предстает сильным, «румяным» и благодушным. В ранних произведениях Некрасова описывается жизнь в деревне, которую он представляет радостной, яркой и насыщенной, что поспособствовало созданию образа народа. В более поздних стихотворениях он трансформируется в угнетенный, обездоленный, как будто падший на колени. Это, конечно, связано еще и с политическими волнениями и проблемами в стране.

Труд этот, Ваня, был страшно громаден

Не по плечу одному!

В мире есть царь: этот царь беспощаден,

Голод названье ему
…
Мы надрывались под зноем, под холодом,

С вечно согнутой спиной,

Жили в землянках, боролися с голодом,

Мерзли и мокли, болели цингой.

. . .

Грабили нас грамотеи-десятники,

Секло начальство, давила нужда…

Всё претерпели мы, божии ратники,

Мирные дети труда!

Это отрывки из стихотворения «Железная дорога», которые отображает облик ущемленного и «убитого» народа – так Некрасов представлял себе современное общество. В стране царит голод, болезни, беззаконие и противоречия общества. Власть изображается деспотической и несправедливой, переставшей работать на благо народа. Такое состояние общества и страны было всегда. Иногда приходило правительство, становившееся лучше прежнего, которое поддерживало и помогало своим подданым, но очень часто власть кружила голову уже сидевшего на троне правителя или приходил новый человек, который занимал место главы государства, и снова начиналось неравноправие.

Деревенские русские люди,

Помолились на церковь и стали вдали,

Свесив русые головы к груди;

Показался швейцар. «Допусти», — говорят

С выраженьем надежды и муки.

Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
. . .
Кто-то крикнул швейцару: «Гони!

Наш не любит оборванной черни!»

И захлопнулась дверь…

В данных строках стихотворения «Размышления у парадного подъезда» автор говорит о различие сословий и отношение богатых и высокопоставленных людей к крестьянам, нищим и слугам. Влиятельные особы глухи к просьбам их подданых, они подло и беспричинно выгоняют их и не желают слушать.

Пускай нам говорит изменчивая мода,

Что тема старая «страдания народа»

И что поэзия забыть ее должна.

Не верьте, юноши! не стареет она.

О, если бы ее могли состарить годы!

Процвел бы божий мир!.. Увы! пока народы

Влачатся в нищете, покорствуя бичам,

Как тощие стада по скошенным лугам,

Оплакивать их рок, служить им будет муза,

И в мире нет прочней, прекраснее союза!..

В отрывке из «Элегии» Некрасова он говорит о том, что тема страданий народа будет актуальна всегда, чтобы не менялось «народы влачатся в нищете и покорствуют бичам».

В одном из самых драматичных произведений поэта «Еду ли ночью по улице темной…» раскрывается драма бедняков, типичная для столицы. От голода умирает ребенок, и для того, чтобы заработать ей на гроб безутешная мать идет на улицу торговать собой. И эта ужасающая судьба человека, который не смог выбиться в люди, что во времена Некрасова было очень не просто.

У Некрасова в стихотворениях также часто встречается тема любви и ее трагичности. Его произведения лишены излишней чувственности, отсутствует подробное описание переживаний героя, из-за чего текст становиться понятным и лаконичным, и каждый читатель может поставить себя на место героя и найти в нем себя. Автор этих печальных произведений сам нередко обжигался о такой опасный огонь, как любовь. Стихотворение «Обет» одно из самых проникновенных и запоминающихся.

Я боюсь палящих взоров

Огнедышащих очей,

Я боюсь, как злых укоров,

Милых ласковых речей.

Некрасов Н. А. внес большой вклад в отечественную литературу. Изменил взгляды на жизнь, власть и государство у многих людей. Воспевая народ, он поддерживал его и как мог помогал ему бороться. Актуальность его поэзии всегда будет вызывать живой отклик общества. Трогательные, иногда мрачные лирические стихотворения поэта также продолжают занимать свое место в эпохальной классической литературе.

50. Валерия Лущекина, ученица 9 класса МОБУ СОШ «Центр образования «Кудрово», Ленинградская область

Некрасов А.Н.: тяжкий жизненный путь гения

«Это было раненное в самом начале жизни сердце; и никогда не зажившая рана его и была началом и источником всей страстной страдальческой поэзии его на всю потом жизнь»

Ф. М. Достоевский о Н.А. Некрасове

Русский язык могуч и велик. Вся история его уходит корнями в далёкое прошлое, язык совершенствуется и меняется на протяжении всего своего существования. Только в умелых руках поэта или писателя воплощается все многообразие и красота звучания слога. Невозможно не согласиться с тем, насколько бесценна русская литература, написанная богатым русским языком и раскрывающая мир таким, каков он есть в действительности. Поэтому, чтобы создать великий шедевр, мало понимать окружающее пространство бытия и нравы людей, живущих в нем; главное – прочувствовать, прожить, пропустить через призму собственной души каждое мгновенье, каждое слово, каждую строчку созданного произведения. Оттого и называют Николая Алексеевича Некрасова истинным поэтом, с открытой душой, неподдельной искренностью и радикальными взглядами, который смог воплотить в своих сочинениях отражение человеческого разума и платонических чувств его к высокому началу.

Будущий публицист родился в Подольской губернии в 1821 году. Судьба обошлась с Николаем несправедливо: еще с детства он познал всю жестокость жизни в ее подлинном обличии. Зверский произвол его отца над крестьянами, атмосфера разврата, бесчеловечное отношение к измученной жене – все это наложило неизгладимое впечатление на юную натуру мальчика. Пройдет много лет томительных скитаний в поисках лучшего, прежде чем проблематика беспомощности и трагичности положения крестьянства будет наиболее ярко освещена в творчестве великого поэта-реалиста. В трудный период жизни единственным утешением для Николая Алексеевича становится мать. Проявляя теплоту материнской любови к своему чаду, она впоследствии станет подлинным воплощением всех женских образов и бескорыстной доброты в произведениях Некрасова (в поэме «Мать», в стихотворении «Затворница» и др.).

Годы, несомненно, летели. Целеустремленная и чистая душа Некрасова почти излечилась от ран тяготеющего прошлого, позади уже многое: и размолвка с отцом, и недлительная учеба в Петербургском университете, и первая неудача в издательстве собственного сборника стихов «Мечты и звуки» (в своих автобиографических записях Некрасов вспоминал: «Меня обругали в какой-то газете/ Белинский тоже обругал мою книгу. Я перестал писать серьезные стихи и стал писать эгоистические» [1].

Теперь Николай Алексеевич совместно с писателем Иваном Панаевым приобретает в аренду журнал «Современник» – успех был колоссальный. На его страницах печатались произведения И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, М.Е. Салтыкова-Щедрина. После длительного и скандального романа с Авдотьей Панаевой, которая разрывает сердце Некрасову, дела стали ухудшаться. «Современник» всё больше вызывал недовольство, занимаясь пропагандой революционных взглядов и пренебрегая цензурой, что инспирировало закрытие журнала навсегда.
Впоследствии жизнь гения, полная взлетов и падений, стала налаживаться. Немолодой поэт влюбился в 23-летнюю простолюдинку, нареченную Зинаидой Николаевной. Новая муза восхищалась творчеством мужа, разделяла с ним увлечение охотой, тем самым вдыхая вторую жизнь в увядшее сердце Некрасова.

Последним триумфом Николая Алексеевича становится его главная в жизни поэма «Кому на Руси жить хорошо», здесь отражена суть спорных изысканий о том, что не всегда достижение счастья и есть истинное счастье. Сам писатель, как и Гриша Добросклонов, верит в то, что главная причина отсутствия счастья является следствием децентрализованности русского народа, как неотъемлемой будущности общенационального движения. Николаю Алексеевичу удалось создать произведение, не уступающее по масштабности повести А.Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» и роману Л.Н. Толстого «Анна Каренина». В поэме многогранно предстает жизнь русского народа с традиционным укладом и бытом, запечатленная на страницах истории и воплощённая реалистическим художественным образом всей Руси в уникальном слоге Некрасова.

Позиция автора представляется мне убедительной, потому что нравственные и философско-духовные проблемы, поднимаемые в произведении, остаются актуальными и до сих пор. Что такое счастье и достижимо ли оно? Какую цену готов заплатить каждый из нас, чтобы заполучить искреннее и обыкновенное человеческое счастье? Что же лучше: стремиться к недостижимому идеалу или жить во имя спасительной лжи?

Актуальность этих вопросов отражается в мировой литературе, поскольку мир все еще полон таких людей, как Гэтсби, продолжающих «верить в зеленый огонек, в свет неимоверного будущего счастья, которое отодвигается с каждым годом. Пусть оно ускользнуло сегодня, не беда – завтра мы побежим еще быстрее, еще дальше станем протягивать руки…» [2]. Таким идеологическим воплощением и стал Гриша в произведении «Кому на Руси жить хорошо», будучи патриотом, он верил в счастье, в его достижимость, в истинную любовь к отчизне, верил, что настанут лучшие времена – надо всего лишь подождать. «В минуты унынья, о родина-мать! Я мыслью вперед улетаю. Еще суждено тебе много страдать, но ты не погибнешь, я знаю …» [3]. Именно следующими знаменитыми словами завершается поэма:

 Ты и убогая,

 Ты и обильная,

 Ты и забитая,

 Ты и всесильная,

 Матушка-Русь!…

28 декабря 1877 год. Раннее утро. Сильный холод пробирает до костей, но даже несмотря на это, толпы людей прощаются с Николаем Алексеевичем Некрасовым, с величайшим гением, чей жизненный путь был труден, а судьба несправедливо жестока. «Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания…» [4].

Примечания

[1] «Я помню себя с трех лет…» (автобиографический записи Н. А. Некрасова), http://nekrasov-lit.ru/nekrasov/bio/ya-pomnyu-sebya-s-treh-let.htm
[2] Фрэнсис Скотт Фицджеральда «Великий Гэтсби», https://mir-knig.com/read_95808-1
[3] Николай Николаевич Некрасов «Кому на Руси жить хорошо», https://mir-knig.com/read_239703-1
[4] Колин Маккалоу «Поющие в терновнике», https://mir-knig.com/read_216236-1

49. Нелли Шульман, преподаватель. Санкт-Петербург

Бестолковые люди

– Я не люблю твоей иронии, – вилка Николая звякнула о тарелку. Официант, маячивший за нашими спинами, мгновенно сунулся к столу.

– Принести вам новые приборы? – Николай раздраженно отозвался:

– Нет, дайте нам спокойно позавтракать, – юноша смутился.

Я заметила:

– Нет необходимости грубить персоналу, Коля. Что касается моей иронии, – я промокнула губы крахмальной салфеткой, – то меня не волнует, любишь ты ее или нет. Мне за нее платят, – я вскинула бровь, – я феминистка и не буду существовать на твои деньги…

Он раздул изящные ноздри, но промолчал.

Бетонные индустриальные стены лофта заливал робкий свет декабрьского солнца. Над низкими дубовыми столами витал запах эфиопского кофе. На бархатных диванах раскинулся цвет журналистов, сценаристов и людей творчества, по пятницам осаждавших рауты в нашей квартире на Литейном.

Николай снял апартаменты, занимающие этаж отреставрированного дореволюционного дома. Меня терзали звонками модные журналы, уговаривающие нас на фотосессию. Пока я пустила домой только Vogue, куда я писала колонку. Пролистав глянец, Николай остановился на снимке, сделанном в моей знаменитой гостиной цвета фуксии.

– Динамическое трио преображает российский медиа-ландшафт, – кричали заглавные буквы, – Авдотья, Иван и Николай распахивают двери в лабораторию творческих замыслов!

Фотограф уложил меня на антикварную кушетку. Белое шелковое платье от Живанши струилось метельным вихрем по отполированному паркету. Мужчины, в безукоризненных черных смокингах, словно охраняли меня. Журнал полетел в угол, Николай раздраженно сказал:

– Почему я на последнем месте? Мой талант не сравнить с жалкими потугами твоего мужа, – его породистое лицо скривилось, – а что касается тебя, Дуня…

– Меня зовут Авдотья, – отчеканила я, – Дуньки остались в твоем Ярославле, – Николай поморщился от шпильки, – а что касается заголовка, то не тебе спорить с русским алфавитом, даже с твоим талантом…

Он затянулся вейпом.

– День, когда я пущу такое издание, – Николай кивнул на валяющийся в углу журнал, – в мою творческую лабораторию станет последним днем моего творчества…

Журналы действительно не оценили бы его лабораторию – просторный кожаный диван от парижского дизайнера и гору разбросанных вокруг скомканных бумажек. Все остальные писали на планшетах и смартфонах, пользовались голосовым управлением, однако Николай упорно настаивал на старомодном карандаше.

Я махнула рукой на его неряшливость. Уборщица исправно приводила все в порядок, а стихи, рождавшиеся из массы мятой бумаги, приносили больше денег, чем романы Ивана, моя колонка или редактирование журналов.

– К чему нам надо вернуться, – я покосилась на подаренный Николаем ролекс, – встреча назначена через два часа, – я была уверена, что по питерской привычке все члены редколлегии дружно на нее опоздают.

Николай относился ко времени еще более неуважительно. За Волгой никуда не торопились и он мог лежать на своем диване до последнего. На наш обычный субботний завтрак мы приезжали, когда обыкновенные люди уже садились за обед.

Взглянув в его сторону, я обнаружила, что Николай склонился над салфеткой. Я подсовывала ему блокноты и молескины, однако, вечно все теряя, он засовывал в карманы исписанные клочки.

– Мы с тобой беспокойные люди, – промычал Николай, – нет, не так. Лучше бестолковые, – я фыркнула, – что минута, то вспышка готова…
Карандаш бегал по бумаге, в его модных очках в роговой оправе отражалось лимонное сияние петербургской зимы. Я скрыла зевок. За такие стихотворения платили гораздо меньше, чем за материалы, обличающие продажных чиновников или очередной распил государственных средств. Иван убеждал Николая не размениваться на лирику.

– Взгляни на данные по переходам на сайтах, – напористо говорил мой муж, – анонс твоего стихотворения о президенте обрушил наши страницы в социальных сетях. Миллионы людей перепостили его в твиттере, В Контакте, в конце концов, в Одноклассниках

Николай закатил глаза:

– Не хотелось бы войти в историю поэтом, популярным в Одноклассниках.

Иван усмехнулся:

– В историю ты уже вошел. Ты редактируешь два самых популярных российских журнала и ухитряешься протаскивать в них критику самого президента, не говоря об остальных чиновниках…

Николай все бормотал над клочком бумаги. Мой айфон заиграл многоцветным экраном, я ткнула ухоженным ногтем в кнопку. Московский редактор ворвалась на линию со столичной напористостью, и не подумав извиниться за субботний звонок.

– Авдотья, в центре Ельцина в Екатеринбурге пройдет большой фестиваль демократических сил. Как всегда, свободу Навальному, прекратить пытки политзаключенных, – я зевнула, – они очень хотят видеть Николая, – редактор спохватилась, – и тебя с Иваном, разумеется. Перелет, гостиница, питание, гонорар. Ты модерируешь круглый стол по феминизму и демократии, а от Николая ждут творческого вечера. Для Ивана они тоже что-нибудь придумают…

Взяв паркер, я небрежно написала на своем куске салфетки: «Екат, след. вых, твор. веч, 100 000». Подсунув бумагу Николаю, я строго покачала головой.

– Он поедет, – сказала я редактору, – я позвоню тебе вечером и мы обо всем договоримся…

Айфон перекочевал в мою диоровскую сумку, Николай кашлянул:

– Лучше бы я остался дома, милая. Много работы, сейчас хорошо идут стихи…

Я наставительно ответила:

– Надо светить лицом, милый. День, когда о тебе не упомянули в интернете, прожит зря. Погоди-ка…

Айфон вернулся на стол. Быстро переставив приборы, я сделала несколько фотографий. «Эфиопский кофе и постные клюквенные пышки @ Вольф и Беранже. Николай работает над новым стихотворением!». Инстаграм и Твиттер немедленно обо всем узнали. Первый комментарий появился мгновенно.

– Авдотья, наша красавица, – девушки меня обожали, – наверняка, стихи посвящены тебе! – Николай перебросил мне исчерканный черновик.

– Что ты думаешь? – я пробежала глазами строки.

– Будем, друг мой, сердиться открыто… – убрав айфон, я улыбнулась.

– Твой психотерапевт себя окупает, Коля. Стихи замечательные, однако давай лучше обсудим поездку в Екатеринбург, – поймав взгляд официанта, я попросила:

– Принесите счет, пожалуйста. Некрасов и Панаева, у нас скидочные карты инфлюэнсеров.

48. Мария Дмитриева, студентка СПбГУ

Муза мести и печали

Нет ни одного человека, кто бы не слышал о Николае Некрасове. Каждый учебный год в школе не обходится без посвящения хотя бы одного урока литературы его творчеству. Стихи Некрасова мелодичны, пробегая строку глазами, читатель в унисон с автором вставляет последнее слово. Несомненно, мастерское поэтичное изложение мыслей приходит с опытом, которого у Некрасова было более тридцати лет. Этот долгий период расчленён как взлётами, так и падениями. Тень последних более ярко отразилась на творчестве поэта.

Свою литературную карьеру Николай Некрасов начал серьёзным тоном, издав книгу “Мечты и звуки”, получившую острую критику Белинского и Галахова, вследствие чего следующее пятилетие жизни поэта выдалось бесплодным в отношении литературной ценности написанных произведений. Ничтожное значение некрасовской сатиры раннего периода обусловлено шаржевостью, утрированием стихов. В эту пору Некрасов, смотря на себя как на литературного чернорабочего, низводит свой талант до уровня писателя-ремесленника, способного унижать себя пародией популярных в то время стихов:

И скучно и грустно!..
И некого в карты надуть

В минуту карманной невзгоды…

Составив некоторое литературное имя к середине сороковых годов, Некрасов перестаёт терпеть острую нужду, работа начинает доставаться ему легче. Переломной в жизни поэта становится встреча и последующее сближение с Белинским, после проповеди которого Некрасов находит своё признание, свою музу. После чего пишет знаменитое стихотворение “В дороге”, новое для тех времён по форме и содержанию, которое вместило “… целую эпоху прошедшего, забросило сети в будущее; в ней не подделка под народную речь, а речь человека из народа, с народным сердцем.”- признался Аполлон Григорьев- критик, долго отрицавший поэтический таланит Некрасова.

За следующие полгода (1845-1846) Некрасов написал более десятка замечательных, пронизанных одним и тем же мотивом стихотворений, в миниатюре отражавших всю его поэзию, намечавших главные мотивы будущих творений. В “Тройке”, “Огороднике”, “Псовой охоте” и “Родине” перед нами открываются яркие картины жизни деревенских крестьян. В других Некрасов протестует против бессмысленного мнения толпы, бессильно стонущей, скованной нуждой и горем, в то же время готовой клеймит всякую жертву жизненный борьбы.

Ощутив неразрывную связь с родным народом, Некрасов нашёл краски для изображения родной природы. С 1846 года поэт обогащает коллекцию русской литературы пейзажами, перенесёнными на бумагу в своей особенной, не похожей ни на кого другого манере.

Сторож вкруг дома господского ходит,

Злобно зевает и в доску колотит.

Мраком задернуты небо и даль,

Ветер осенний наводит печаль;

По небу тучи угрюмые гонит,

По полю листья — и жалобно стонет…

Отыскав свою тропу, осознав настоящее своё признание, Некрасов, казалось, был ещё не уверен в себе и с крайней осмотрительностью пользовался своим даром. И десятилетие 1845-1854 годов нельзя ставить наравне с его полугодовым успехом. Хотя поэт продолжает писать, не многие из опубликованных в то время стихов являются выдающимися.
Новая ветвью творчества Некрасова приходится на следующее десятилетие 1855-1864 годов. Поэт открывает новую эру в жизни России и приступает к созданию широких картин общественной и народной жизни. В этот период свет увидели такие произведения как “Саша”, “Память Добролюбова”, “крестьянские дети”, “Мороз, Красный нос” и др.

Муза Некрасова всегда чутко отражала биение общественного пульса страны, но в середине шестидесятых годов замечается временное затухание в поэзии Некрасова. На четырёхлетнюю деятельность поэта снова падает тень успеха прошлого десятилетия.

Зато последнее десятилетие жизни Некрасова (1868-1877) отмечается новым подъёмом и ростом поэтических трудов.

Творчество Некрасова сотворено музой “мести и печали”. Одна яркая гневно-рыдающая нота, не умолкая, на протяжении тридцати лет звучала в его стихах. На народе сосредоточились все надежды, тревоги, печаль и любовь Некрасова. Для поэта русский мужик- символ человеческого страдания. Некрасов- лирик, рассматривающий и природу, и жизнь сквозь призму личного чувства. Быть может, эту сравнительную односторонность, недостаточную широту взгляда читателя, следует признать крупным недостатком Некрасова, как художника, но в то же время в этом и кроется огромная сила, секрет необычайной власти поэта над чуткими и отзывчивыми сердцами.

Разбирая труды Николая Некрасова следует признать, что период долгой подневольной работы, написание фельетонов и водевилей, не прошёл для творца безнаказанно, испортив до некоторой степени его природное меры и такта, отучив тщательно работать над воплощением образа в стихотворной форме.

47. Екатерина Королева, инженер-геолог. Москва

Николай Некрасов

На досуге, вернувшись домой,

Сбрось вуаль одолевшей печали

И Некрасова томик открой,

Запоют о страданье скрижали:

О народной судьбе непростой,

О крестьянской не вспаханной нови,

Русской женщине верной, простой,

Что «коня на скаку остановит».

Из-под пыли прошедших веков,

Пробуждая в себе гражданина

Актуальностью этих стихов,

Вдруг увидишь такую картину:

На пригорке, поросшем травой,

Лопухом и крапивой с бурьяном,

Деревенька в глубинке родной

Затерялась в закате багряном.

Ниже реченька, видится брод

Каменистый, с водицею мутной,

Обмелела. Была полна вод,

Богатела рыбёшкою чудной.

Лес за речкой листвой ворожит

С островком желтизны поневоле,

На ветру кисть рябины дрожит,

Золотится пшеничное поле.

А за полем раскинулся луг

У дороги с неровностью кочной,

Попастись выгоняет пастух

Полнокровных бурёнок молочных.

В деревеньке не все прижились,

Остаются теперь – пожилые,

Молодые давно подались

В города, где зарплаты большие.

Обещают, что газ проведут,

Старики ждут, всё глядя в оконца,

Печки топят, дровишки несут,

Из колодца берут воду с донца.

Вот дорога разбита совсем,

Провода повредило – нет света,

Накопилось немало проблем,

У подъезда стоят сельсовета.

Размышляют: «Вопрос ли внесён?»

И вздыхают, что тяжко живётся.

Повторяется жизнь – и про всё

У Некрасова в песне поётся.

Вновь веселья настанет пора,

Заиграет баян до рассвета,

Как приедет гурьбой детвора

Провести на каникулах лето.

Олигархи сюда – ни ногой,

Отдыхают они в Куршевеле,

В мотовстве кошелёк свой тугой

Оставляют в заморских отелях.

Не хотят они видеть домов

Покосившихся, крыши в заплатах,

Раздражает тщеславных снобов,

Что народ здесь живет небогато.

Не дано им узреть красоты

Изумрудных берёз, жар калины,

Как весна распускает цветы,

Услыхать перелив соловьиный.

Правит век золотого тельца,

Злой оскал обнажив, вороватый,

И магнаты, не видя конца,

Утопают в разгуле богатом.

Разрешите теперь повторить,

Что Некрасов сказал нам когда-то:

«Красотой Русь нельзя победить,

Удивить невозможно развратом!».

46. Ксения Купцова, студентка факультета журналистики МПГУ. Королев, Московская область

Американская мечта Некрасова, или как мир открыл нового Джея Гэтсби?

«Миллион — вот демон Некрасова! Что ж, он любил так золото, роскошь, наслаждения и, чтобы иметь их, пускался в “практичности”? Нет, скорее это был другого характера демон… Это был демон гордости, жажды самообеспечения, потребности оградиться от людей твердой стеной и независимо, спокойно смотреть на их злость, на их угрозы…. Это была жажда мрачного, угрюмого, отъединенного самообеспечения, чтобы уже не зависеть ни от кого» –– так Федор Достоевский парой строк охарактеризовал все причины взлетов и падений великого поэта Некрасова, или нового Великого Гэтсби, как его прозвал мир любителей зарубежной литературы. «Почему?» –– спросите вы. Что объединяет голос народа с романтизированным героем Фицджеральда и как американская мечта подарила Некрасову новую жизнь в 21 веке? Обо всем по порядку.

Ежегодно студенты зарубежных колледжей обращаются к Николаю Некрасову в исторических эссе и литературных проектах, многие молодые люди увлекаются творчеством русских писателей, чаще всего выбор падает на произведения Пушкина, Есенина, Маяковского, но и в наше время Некрасов не покидает лидирующих позиций, ведь посвященных ему работ в десятки раз больше. Благодаря их анализу и общению с иностранными учащимися выяснилось, что наибольший интерес вызывает именно биография поэта и это не удивительно.

Иллюзия счастливого детства, разбитая на кусочки семья, одиночество, нищета и другие препятствия, которые вопреки всему стали эликсиром успеха. Многообещающий сюжет для романа, в главной роли которого Николай Некрасов путешествовал по страницам своей жизни. Так и в романе Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби» Джей сталкивается с густыми чернилами на заглавных буквах, порванной бумагой и грубыми опечатками судьбы, но это не мешает ему добиться высот, ведь вера в зеленый огонек всегда открывает новые главы. Огонек, вот что стало олицетворением «падения американской мечты» и связи поэта с героем культового романа. Мир, где труд прокладывает дорогу к счастью, чтобы маленькими шагами каждый смог приблизится к лучшей версии своего существования. Всё это делает Некрасова новым фаворитом современного общества и символом зеленого огонька, «света неимоверного будущего счастья, которое отодвигается с каждым годом. Пусть оно ускользнуло сегодня, не беда — завтра мы побежим еще быстрее, еще дальше станем протягивать руки…».

Первые блики огонька Некрасова проявились еще в детстве, когда отец лишил Николая последней надежды на материальную помощь и тепло семейного очага. Суровая реальность пришла на смену и без того не самого лучезарного детства, всему причиной стало поступление поэта на факультет филологии вместо выбранного отцом военного дела. Нищета, разочарование, приют, крошки на холодных улицах Петербурга –– такой была первая страница самостоятельной жизни. Но огонек горел все ярче, словно подпитывался горечью обид и боли. Время шло, а неудачи уходить не собирались, первый сборник Некрасова публично высмеяли главные критики, после чего он сжег весь тираж. Пролетел год и вместе с ним последние дни жизни единственного близкого человека поэта –– матери. Огонек был готов к вечной темноте, но шаг за шагом, строчка за строчкой, фортуна заприметила талант. К началу 1840-х годов публикуются первые стихи и сказки, поэт дает уроки и пишет пьесы для Александринского театра, сотрудничает с изданиями, а в 1846 и вовсе получает права на журнал «Современник», превращает его в успешный проект коммерции 19 века. Так американская мечта нашла некогда брошенного в мир грязи романтика. Может истина действительно в труде?

Бедная семья, заброшенная учеба, несправедливость общества и шанс на миллион –– так можно описать первый этап жизни Джея Гэтсби, которого автор назвал «необыкновеннный дар надежды», что-то напоминает, не правда ли? Сравнение Некрасова с героем романа уже не кажется необоснованным, как и заостренное внимание на его биографии. История о начале новой жизни, счастливой жизни, пока не возникает очередное «но». Джей с первого взгляда влюбился в юную дебютантку по имени Дейзи, в которой изящно переплеталось всё то, чего не было в Гэтсби, тогда он пообещал себе переписать собственную историю и не терять веру в зеленый огонек. Но время беспощадно, годами позже он рискнет «подружиться» с мужем его любимой женщины.

Авдотья. Так звали избранницу Некрасова, по совместительству жену его друга Панаева, в которой также гармонично сочеталось все, что было чуждо Николаю. Не зря красивые истории любви начинаются со штурмовых предупреждений. Поэт всеми силами старался завоевать возлюбленную, спустя десятки поражений он заявил, что бросится в Неву и утонет, если не услышит желанное «да», но девушка отказался слушать его, и через считанные секунды ей пришлось звать на помощь, ведь зеленый огонек толкнет и не на такое. Скоро сердце Авдотьи оттает, она безвозвратно влюбится, точно, как Дейзи, но у обеих пар с самого начала не было шанса на счастье и любовь до последнего вздоха. Ссоры, ревность, страсть и измены. Позже обе героини навсегда исчезнут из жизни своих избранников даже не попрощавшись. Жизнь Некрасова все больше напоминает роман.

История о крахе любви и американской мечты пронзила сердца людей и по сей день является актуальной для обсуждения темой, что позволило студентам по-новому взглянуть на крестьянского поэта и заново открыть для себя не только биографический путь Некрасова, но и творческий. Перед последним вздохом оба героя эссе понимают, что их вера в зеленый огонек была и смыслом жизни, и самоубийством одновременно. Американская мечта может и обещает возместить годы труда успешной карьерой и материальными составляющими, но не гарантирует счастливой жизни, исполнения всех желаний и тем более любви. В стихотворении «О светские забавы» Некрасов написал: «Испортил я карьеру, //А славы не добился!..», так и Гэтсби сказал, словно продолжил: «Только рухнувшая мечта ещё билась, оттягивая время, цепляясь за то, чего уже нельзя было удержать.». Две истории, две мечты и четыре разбитых сердца. Так простое сопоставление открывает миру нового Некрасова и лучи его зеленого огонька, быть может пора и нам поверить в свет неимоверного будущего счастья.

45. Александр Малькевич, первый заместитель председателя Комиссии по развитию информационного сообщества, СМИ и массовых коммуникаций Общественной палаты Российской Федерации, Генеральный директор телеканала «Санкт-Петербург». Санкт-Петербург

Некрасов: судьба человека и подвиг издателя

10 декабря вся страна будет отмечать 200-летний юбилей со дня рождения Николая Алексеевича Некрасова.

Но кто он такой, Николай Некрасов?

Для нынешних школьников – старик с портрета в кабинете литературы. Для любителей поэзии – автор проникновенных стихов, в которых многие отмечают ту самую «русскость», которой поздний Некрасов покорил и своих современников, и еще несколько поколений любителей отечественной литературы.

Но сегодня мне бы хотелось поговорить о той части биографии Николая Алексеевича, которая незаслуженно забыта…

Да, его вклад в историю литературы огромен.

Но я считаю, что роль Некрасова в качестве издателя, публициста и журналиста недостаточно оценена и тема значимости его деятельности тоже не так широко раскрыта для российской журналистики и вообще для России, как хотелось бы.

И я очень надеюсь, что в скором времени появится премия им. Н.А. Некрасова, учреждённая, например, Союзом журналистов России, для издателей – людей, которые зачастую неизвестны широкой публике.

Повод более чем достойный…

Давайте вспомним, как сначала в свет вышли четыре некрасовских альманаха.

Первый, «Статейки в стихах и без картинок», публика практически не заметила, зато второй, который вышел через год с небольшим, ждал оглушительный успех. «Физиология Петербурга» — так назывался альманах, который разлетелся из книжных лавок практически мгновенно. А роман Некрасова «Жизнь и похождения Тихона Тростникова» из этого альманаха цитировали во всех литературных салонах, устраивали публичные читки, просили автора написать пьесу по мотивам. Но автору было уже не до того.
Он решился на приобретение «Современника» — журнала, который основал сам Пушкин…

За то время, пока журналом руководил Николай Некрасов, на страницах журнала «Современник» нашли свою славу и признание Иван Тургенев, Иван Гончаров, Александр Герцен, Николай Огарёв, Дмитрий Григорович. В журнале публиковались Александр Островский, Салтыков-Щедрин, Глеб Успенский.
Николай Некрасов ввёл в русскую литературу Фёдора Достоевского и Льва Толстого. Также в журнале печатались Николай Чернышевский и Николай Добролюбов, которые вскоре стали идейными руководителями «Современника».

И вот здесь я обязан задать важный вопрос для любого руководителя (учредителя) того или иного проекта: на что готов пойти человек, чтобы сохранить свое «дитя»?

Да, я про тот знаменитый и печальный случай, когда в 1866 году Некрасов поставил под угрозу собственную репутацию, прочитав хвалебную оду Муравьеву-Вешателю — генералу М.Н. Муравьеву, получившему такое прозвище за кровавое подавление польского восстания 1863 года.

Странное выступление Некрасова объяснялось просто: накануне ему сообщили, что судьба журнала решена цензорами. Пытаясь задобрить фактического диктатора Муравьева, Некрасов и выступил со своей одой.

Честно говоря, слабой.

Но ведь он решился на этот шаг, который кардинально изменил отношение к Некрасову друзей и соратников, для чего и почему: чтобы спасти «Современник».

Потому и пришел на празднование дня рождения к Михаилу Муравьеву-Виленскому, прозванного среди интеллигенции того времени «вешателем», для того, чтобы задобрить его специально написанной к юбилею одой.

Хуже всего было то, что этот поступок Некрасова не принес ему ожидаемых благ, и презрение, которое чтение оды вызвало в либеральных кругах, было равно негодованию проправительственных реакционеров.

Муравьев, невзирая на оду, все равно закрыл «Современник» и объявил войну всей российской литературе.

Неужели Некрасову всего этого хотелось – позора, положения «отверженного» в либеральном обществе? Нет.

И вот здесь-то и возникает сакраментальный вопрос: а на что готовы вы, чтобы защитить своего «ребенка» (издание, завод, предприятие и т.д.)?

Конечно же, многим проще выступать в образе жертвы. Но Николай Алексеевич бы не таким, он принимал эти решения сознательно, превратившись в нерукопожатного в «приличном обществе» человека. Но он хотя бы попытался сохранить дело своей жизни.

И вот этот подвиг издателя, о котором я сейчас рассказал, недооценён, о нём непременно нужно говорить. Телеканал «Санкт-Петербург», который я возглавляю, обязательно осветит его и снимет полнометражный документальный фильм в жанре докудрамы, так как мне представляется интересным раскрыть именно эту сторону жизни Николая Некрасова.
Закрытие журнала, непонимание его позиции среди писательского сообщества того времени подкосили здоровье Некрасова. В 1875 году ему поставили диагноз – рак кишечника. Он оставляет издательское дело. Зато его поэзия выходит на абсолютно новый уровень. Россия узнает нового Некрасова – великого поэта.

Скажу ещё раз: Некрасов – блестящий поэт, великолепный главный редактор, который и сам активно публиковался в своих журналах. Но очень важно провести параллель между его издательской деятельностью в то время и трудом директоров и издателей журналов и газет сейчас. Ведь мало что изменилось с тех пор. И сейчас это люди, которым необходимо постоянно изворачиваться, пытаться находить выход из любого положения – и финансы искать, и расположение сильных мира сего.

Некрасову ведь тоже не раз приходилось искать деньги для издания, а также безостановочно решать проблемы с властями. То есть, практически, он занимался GR, government relations – выстраивал отношения между частными и государственными структурами.

А как вам его заранее продуманные ходы, когда он публиковал в журнале «Отечественные записки» заметки своих цензоров, после чего выплачивал им за это повышенные гонорары? Фактически это были узаконенные взятки. Однако он делал это для того, чтобы те смотрели спустя рукава на то, что он публиковал.

Будучи во главе «Современника», он потратил очень много сил и средств на проведение дорогостоящих застолий с людьми, принимающими важные решения.

В общем, 150 лет назад все было так же, как и сейчас; только в истории остаются Авторы и иногда – главные редакторы, но вот издатель (директор) – почти никогда. Некрасов – исключение, потому что он писал сам, и сам был редактором. Но тогда на это у людей еще было время.

Сегодня же признание и премии достанутся тому, кто написал, а тому, кто издал – зачастую только проблемы: с властью, кредиторами и т.д.

Поэтому-то и появилась моя идея с премией издателям; обязательно предложу эту инициативу своим коллегам по Общественной палате России.

В завершение эссе вернусь к вопросу, который я задал в самом начале: так кто же такой Николай Алексеевич Некрасов? Поэт? Издатель? Человек, сумевший соединить коня-тяжеловоза издательского дела и трепетную лань поэзии? Об этом до сих пор спорят историки литературы и почитатели гения великого писателя. А знаете, что я скажу? Он был ЧЕЛОВЕКОМ. Со своими страстями и недостатками характера, с предпринимательской жилкой и своим гением великого поэта.

И правильнее всего в финале моего текста просто прочитать следующее:

Увлекаем бесславною битвою,

Сколько раз я над бездной стоял,

Поднимался твоею молитвою,

Снова падал — и вовсе упал!..

От ликующих, праздно болтающих,

Обагряющих руки в крови

Уведи меня в стан погибающих

За великое дело любви!

Тот, чья жизнь бесполезно разбилася,

Может смертью еще доказать,

Что в нем сердце неробкое билося,

Что умел он любить и страдать…

44. Ольга Кудрякова. Нефтекамск, Республика Башкортостан

Размышления о «бурлаках»

Уже будет скоро полвека, как я впервые познакомилась с произведениями Н. А. Некрасова. Конечно же, первое, что вспоминается и всплывает в памяти при упоминании его имени, это его «бурлаки» из стихотворения «Размышления у парадного подъезда». Кто же их не помнит? «Выдь на Волгу: чей стон раздается над великою русской рекой? Этот стон у нас песней зовется, то бурлаки идут бечевой…» Уже многое узнала и прочитала о бурлаках: сколько зарабатывали, почему шли на такой тяжелый труд, как тянули ненавистную лямку и всегда ли она была ненавистна и многое другое. Но стихотворение все равно будоражит душу, кожа покрывается мурашками. Наверное, это и есть настоящий талант большого писателя.

Вообще, «бурлаки», на мой взгляд, — это сквозная тема гражданской лирики Н. А. Некрасова. Это люди, соединяющие в себе одновременно покорность и бунтарство, униженного, забитого, убогого нищего и сильного русского человека-богатыря. Их рваная одежда, унылая песня, тяжелый труд – это одна сторона медали, а другая — сопротивление стихии, сила тела и духа. Именно это я вижу в некрасовских «бурлаках». Да, у поэта эти мысли остаются как бы за кадром, читаются между строк, и только иногда некоторые строчки, на мой взгляд, помогают раскрыть задумку поэта.

А разве не эти же «бурлаки» пришли к парадному подъезду со своей просьбой? Это те же самые униженные и покорные, но с чувством собственного достоинства люди. Да, они заискивающе просят швейцара пустить их до барина, суют ему свои, трудом заработанные деньги, но они же уходят от дома, не принижая своего человеческого «я»: «Суди его Бог!» Они сильные, они справятся. Я вижу именно таких людей в этих героях, которые не просто смиряются со своей участью, а, поразмыслив, приходят к выводу, что сами смогут решить свои вопросы даже в непростых условиях крепостного права. Зависимость от барина сильно угнетает их, но кто знает, с какими мыслями уходят они от парадного крыльца….
Вообще, мне кажется, в этом стихотворении многое читается между строк. Просители-крестьяне уравниваются не только с другими просителями, более состоятельными, но и противопоставляются таким же крестьянам, как и они, только прихотью барина облаченные властью. Ведь тот же швейцар, скорее всего, сам бывший крестьянин. И в этом мы тоже видим боль поэта. Швейцар – тот же самый бурлак, только лямка его полегче, он зависим от прихоти барина и в любой момент может лишиться теплого места и поменяться местами с любым крестьянином. Не эти ли мысли занимают его, когда он разглядывает «пилигримов»? Не этот ли страх заставляет его закрыть дверь перед просителями?

Сильных и одновременно бесправных людей, мы видим и в произведении Н. Некрасова «Железная дорога». Я повторюсь, но разве не те же «бурлаки» участвовали в строительстве железной дороги между двумя столицами? Их лица, всплывающие за окнами вагонов, очень похожи на те, которые мы уже встречали у Некрасова в других стихотворениях. Возможно даже, что они тоже пели знаменитую «Дубинушку», в которой чувствуется и сила, и уверенность, и какая-то безысходность. Они измождены тяжким трудом, они больны и беспомощны перед подрядчиками и голодом («Жили в землянках, боролися с голодом, мерзли и мокли, болели цингой. Грабили нас грамотеи-десятники, секло начальство, давила нужда…»), но их речь говорит совсем о другом: они горды результатом своего труда, они умеют не только безропотно работать, но имеют свою точку зрения на происходящее, принимают необходимость своей жертвы: «В ночь эту лунную любо нам видеть свой труд!..» Их можно сравнить только с богатырями, которые бились с врагами, защищая свою родину. Ненавистная лямка крепостного права, лямка «бурлака» сковала их возможности, но не убила в них способность мыслить, рассуждать.
Эволюция «бурлаков» в творчестве Н. А. Некрасова развивается по нарастающей. Они обретают уверенность, начинают полагаться только на свои силы, смекалку. Таких людей мы видим в знаменитой поэме «Кому на Руси жить хорошо». Большое количество персонажей, связанных главными героями поэмы, во всей своей широте показывает разнообразие русского народа. Это похоже на выставку портретов. Переходя от одного портрета к другому, поглощая все это многообразие, окунаешься в водоворот событий, в эпоху обретения народного самосознания. Читая и перечитывая поэму, наслаждаешься образами героев, восхищаешься, с какой уверенностью, педантичной точностью описан каждый, даже второстепенный персонаж. Речь, насыщенная народными просторечными словами, лишь подчеркивает смелость поэта ввести в произведение образ народности. У Некрасова нет ненужных, пустых героев, все они необходимы, все они дополняют друг друга, образуя какую-то свою загадочную планету. Конечно же, главные герои представляют больший интерес для читателя, особенно в начале произведения. Смысловая нагрузка отдельного крестьянина, представителя своей деревни с ярким названием, велика. Дыряево, Разутово, Заплатово, Неелово, Неурожайко, Горелово, Знобишино — из таких деревень и уходили крестьяне на заработки, в те же самые бурлаки. Но бурлаки, которые, образно выражаясь, тянули лямку своей судьбы, теперь ставят перед собой глобальный вопрос. Им хочется дойти до истины, увидеть истоки несправедливости. Это мирные селяне, в них нет злобы (это и присуще русскому народу, что очень точно подмечено поэтом), они учатся жить по-новому. И вопрос, на который они ищут ответ, показывает не праздное любопытство, а пытливый ум русского человека.

Лямка крепостничества спала, но это не облегчило участь крестьян. Некрасов как бы говорит, что нельзя изменить что-то по мановению палочки, в данном случае — указом царя. Сознание крестьян меняется постепенно, но задатки были всегда.

Савелий-богатырь – один из самых колоритных героев поэмы. Его бунтарская сущность уживается с нежностью, любовью к слабым. Это «бурлак», который может взять на себя ответственность, повести за собой, он лидер. И в то же время, это очень ранимый человек. Его застывшее тело на могиле мальчика – колокольный набат, призывающий к состраданию, к взаимопониманию, что было немыслимо в эпоху крепостничества. Читая главы, посвященные этому герою, невольно сравниваешь его с Ильей Муромцем. Такой же непоколебимый, уверенный, справедливый, такой же сильный и человечный. Этот образ вызывает уважение, гордость, восхищение. На какое-то время даже забываешь, что в произведении он всего лишь второстепенный герой. Именно такими и представляешь истинных героев русской земли.

Под стать ему Матрена Тимофеевна. Ее нельзя назвать бурлаком в прямом смысле слова, но в переносном она еще тот «бурлак». На ее плечах дом, дети, хозяйство. Ее лямка еще тяжелее, чем лямка бурлака. И тем не менее, она полна жизни, оптимизма, уверенности в своих силах. Описывая жизнь Матрены Тимофеевны, поэт видел в ней собирательный образ русской женщины в своем представлении. Может, это только мое, возможно, ошибочное мнение, но настоящая русская женщина представляется именно такой. Она чем-то схожа с фольклорными образами Василисы Премудрой, которая так же могла выпутаться из любой ситуации, сохранила веру в свои силы, в людей. Она красива в своей простоте, в своем прямолинейном отношении к жизни, к односельчанам. Она не красуется перед ходоками, не плачется им в своей тяжелой доле, она честна в каждом своем слове. В этом ее величие.

Не вписывается в эту систему Гриша Добросклонов. Но это только на первый взгляд. Этот юноша точно знает, чего хочет. Его мысли, желания направлены против угнетения народа, то есть на освобождение народных масс от лямки «бурлака». Он мечтает о свободном человеке, которому не надо подчиняться чужой воле, который сам будет хозяином своей жизни. Все мысли и надежды простого народа воплотились в этом образе, поэтому он, на мой взгляд, наиболее любимый поэтом.

Эта тема, как ни странно это звучит, находит отражение даже в поэме «Крестьянские дети». Вроде бы, где там можно говорить о бурлаках? Но если вспомнить, с кем встречались ребятишки на проезжей дороге, то и здесь мы увидим искателей заработка, отхожих крестьян. Не от хорошей доли уходят они из дома в далекие земли. А детство самих героев поэмы? Я полностью согласна с тем, что детей подобным образом приучают к труду, к уважению самой трудовой деятельности. Но у Некрасова это преподносится по-другому. У крестьянских детей нет выбора! Это главное отличие от других детей. («… крестьянский ребенок свободно растет, не учась ничему, но вырастет он, если Богу угодно, а сгибнуть ничто не мешает ему.») Вся жизнь крестьянских детей тесно связана с работой не только на себя и свою семью, они приучаются работать на барина, знают, что должны это делать. Так растет поколение крепостных людей.

Как-то все грустно получается. Может, мои ассоциации с бурлаками не обоснованы, может, это лишь игра моего воображения. Конечно, когда читаешь эти и другие произведения поэта, возникают разные, порой противоречивые чувства. Вот интересно, как бы отнесся поэт к Октябрьской революции? Он был против старого режима, но принял бы новый? Я сомневаюсь в этом, так как Н. А. Некрасов не был так категоричен. Его многое устраивало и в той жизни. Хотя многие его стихотворения революционеры любили, цитировали.

Как бы ни повернулись события, как бы мы ни рассуждали о поэте и его произведениях, они остаются в нашей памяти, ворошат наши мысли, заставляют прислушаться к себе, к своим внутренним ощущениям. Это касается и Н. А. Некрасова. Как-то сами по себе сложились строчки, которыми бы хотелось завершить свои размышления к 200-летию поэта.

Я стою над рекой многоводной,

Где бурлаки прошли бечевой,

Где некрасовский голос народный

Навсегда породнился с волной.

Повторяю бессмертные строчки,

Слышу песни и вижу костры.

Мужичок с ноготок из-под горки

Свою лошадь ведет под уздцы.

Будто то, всё, что было, восстало,

Стоит только ресницы прикрыть.

Это в памяти русской осталось,

Это надо в душе сохранить.

43. Екатерина Денисюк, поэт, прозаик, переводчик. Москва

Поэт VS Гражданин

Поэтом можешь ты не быть,

Но гражданином быть обязан.

Эти строки Николая Алексеевича Некрасова знакомы каждому с юных лет. Читая его произведения, невольно задаешься вопросом: что же было первично в душе этого человека? Желание преобразить, улучшить мир, полный тяжести и боли, бороться с несправедливостью, став этаким «рупором» своего времени – или же то особое, внутреннее мироощущение, что изначально свойственно всем поэтом, просто нашло наилучшее выражение в этой тематике? Поэзия была средством для наиболее громкого и резонансного проявления гражданской позиции – или же сама поэзия и была главной, ведущей силой, стихией, тем бурным потоком, что со всей мощью устремился в нужное русло? Сейчас, спустя двести лет после рождения Николая Алексеевича Некрасова, этот вопрос представляется очень важным. Политические события тех лет ни в коем случае не забыты, но ушли в далекое прошлое; они остались как наша память, как наша история. Казалось бы, и поэзия Некрасова, где главной темой, безусловно, была политическая, могла бы интересовать современного читателя лишь с исторической точки зрения, либо же с точки зрения приобщения к общей культуре. Однако так ли это на самом деле? Именно про Некрасова многие литературные критики говорили, что из всех поэтов первой величины, создав ряд поистине гениальных произведений, именно он написал самое большое количество «плохих стихов». Другими словами – стихов, не представляющих поэтической ценности, маловыразительных в художественном плане. Возможно, именно так оно и было. И возможно, это одна из причин, по которой Некрасова очень сложно читать «подряд», «без разбору», и уж точно мало найдется тех, кто скажет, что читает его стихи «взапой». Но в череде не самых удачных произведений (вспомним хотя бы критику В. А. Жуковского на ранние произведения поэта, который посоветовал Некрасову печататься под псевдонимом, так как был уверен, что впоследствии Некрасову самому будет стыдно за свои стихи), периодически рождались произведения-вспышки, читая которые и теперь, спустя столько времени, ты понимаешь, что это – «стихи от Бога». В этих произведениях поэтическая сила мастера и все его желание донести свою позицию, докричаться до людей, вся любовь к Родине и вся боль за нее сосуществуют вместе, и тогда, в этих отдельно взятых вещах, чувствуется гораздо больше силы и правды, чем у многих других поэтов.

В первую очередь я говорю, конечно, о двух поэмах — «Кому на Руси жить хорошо» и «Русские женщины». Здесь, правда, есть один момент. Чтобы понять и оценить поэмы Некрасова, их, в отличие от стихов, как раз нужно читать без остановки, не отрываясь. Стоит только немного привыкнуть – и поток захлестнет тебя, увлекая за собой, и ты сам не заметишь, как влюбишься в эти простые рубленые фразы, в этот сказовый, архаический язык (если говорить о поэме «Кому на Руси жить хорошо»), и совсем скоро что-то внутри тебя начнет оттаивать и смягчаться. Сложно сказать, отчего так происходит. Но в этот момент ты начинаешь чувствовать историю, а не только интересоваться ей, и даже не просто, как это принято говорить, глядеть на нее изнутри. Это скорее не виденье, не понимание, а эмоция, ощущение – чего-то близкого, понятного, родного. Чего-то очень знакомого. И в этом нет ничего странного – просто это часть твоей истории, часть тебя, так и должно быть, так всегда было. Но это становится очевидным, лишь когда открываешь поэмы Некрасова.

Некрасов известен нам сегодня как «самый крестьянский поэт». Ф. М. Достоевский отзывался о нем так: «…он «печальник народного горя» и «… он так много и страстно говорил о горе народном, но еще дороже для меня в нем то, что в великие, мучительные и восторженные моменты своей жизни он, несмотря на все противоположные влияния и даже на собственные убеждения свои, преклонялся перед народной правдой всем существом своим, о чем и засвидетельствовал в своих лучших созданиях».

Преклонялся перед народной правдой… Наверное, именно в этом и заключается самая большая сила поэта. Все его лучшие произведения можно охарактеризовать одним-единственным словом – все они правдивы. Правдивы настолько, что сейчас, в двадцать первом веке, я не просто им верю – я их чувствую. И в то же время все его произведения, написанные в чисто поучительном, риторическом ключе оставляют читателя в лучшем случае равнодушным. Как-никак, лучше всего нас учат те произведения, которые, казалось бы, и не имеют цели нас учить; они дают нам чистую, живую эмоцию, и через эту эмоцию мы учимся и растем – порой улыбаясь, порой утирая случайную слезу. И поэтому многие пафосные стихи Некрасова читаются лениво и неохотно, а простенький пролог в поэме «Кому на Руси жить хорошо» сразу влюбляет в себя читателя.

В начале этого небольшого эссе я обратилась к вопросу, который представляется мне наиболее интересным, потому что имеет своей целью не только попытаться понять творчество Некрасова, но и чуть ближе подойти к вопросу о сущности самого художника. На самом деле, на этот вопрос давным-давно дал ответ Достоевский: «Это было раненое в самом начале жизни сердце; и эта-то никогда не заживавшая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии его на всю потом жизнь». Жажда правды зародила в Некрасове желание писать, пробудила в нем источник. Благодаря ей он обрел больше, чем профессию – он обрел призвание. Поэзия стала и средством, и целью, и смыслом.

Поэтом можешь ты не быть,

Но гражданином быть обязан.

Некрасов был и тем и другим одновременно и в равной степени – не это ли и значит – быть «самым крестьянским поэтом»? Не в этом ли секрет того, что спустя две сотни лет его поэзия позволяет ощутить историю внутри себя? И не в этом ли и есть ответ на вопрос, почему Некрасова читают сегодня и будут читать еще через сто лет, и совсем не важно, что наравне с гениальнейшими произведениями есть много не самых удачных вещей – на самом деле, какое это может иметь значение, если еще в девятнадцатом веке сам Достоевский поставил Некрасова на одну ступень с Пушкиным, сказав, что Некрасов – поэт «не выше, но и не ниже Пушкина»?

42. Александр Савостьянов, поэт. Клинцы, Брянская область

Кому на Руси жить хорошо, или страсти по Некрасову

«…За Некрасовым остается бессмертие, вполне им заслужeнное… за преклонение его перед народной правдой, что происходило в нем не из подражания какого-нибудь, не вполне по сознанию даже, а потребностью, неудержимой силой.» Ф. М. Достоевский

Одним из самых главных и известных произведений Николая Алексеевича Некрасова является поэма «Кому на Руси жить хорошо»:

Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и забитая,

Ты и всесильная,

Матушка Русь!

А ведь хорошо сказал Николай Алексеевич. Лучше и не скажешь. Да и не всем дано так сострадать простым людям и так любить своё родное Отечество…

Кому живется весело,

Вольготно на Руси?

Роман сказал: помещику,

Демьян сказал: чиновнику,

Лука сказал: попу.

Купчине толстопузому!-

Сказали братья Губины,

Иван и Митродор.

Старик Пахом потужился

И молвил, в землю глядючи:

Вельможному боярину,

Министру государеву.

А Пров сказал: царю…

Вот и весь ответ. Вот чем истинные классики и отличаются от многих незадачливых современников: их стихи легко и сразу запоминаются, а это дорогого стоит. Причём это стихи с ярко выраженной гражданской позицией. А как же иначе? Есть такое слово – Родина, и народ – основа Родины. Народ и Родина в лирике Некрасова, как видите, неразделимы.

Например, «Размышления у парадного подъезда», написанные в 1858 году:

Вот парадный подъезд. По торжественным дням,

Одержимый холопским недугом,

Целый город с каким-то испугом

Подъезжает к заветным дверям…

А в обычные дни этот пышный подъезд

Осаждают убогие лица…

Интересный момент. И весьма актуальный. Дикий капитализм довлеет? Так вроде бы многие сейчас выступают за социально ориентированную экономику с человеческим лицом типа скандинавского социализма. Но что мы слышим со всех сторон? Что царь хороший, а бояре плохие. Ну, доколе? Проблемы низких доходов миллионов граждан, конечно, надо решать кардинально и незамедлительно. И где новые Некрасовы и Салтыковы-Щедрины? В загоне? Кстати, журнал Некрасова «Современник» в 1866 году был закрыт. Навсегда. По политическим мотивам, разумеется. И это при том, что даже сам В. И. Ленин называл Н. А. Некрасова «старым русским демократом».

Знаете, за что ещё современные неофутуристы уважают многих классиков начиная с Пушкина? Потому что это были яркие экспериментаторы: Пушкин придумал онегинскую строфу, Некрасов успешно сочетал элегические, лирические и сатирические мотивы в одном произведении, Брюсов придумал панторим, Тургенев – такой жанр, как «стихотворение в прозе». И не только. Это так вкратце. Кроме того, Некрасов писал стихотворные памфлеты, поэмы-обозрения, обдумывал целый цикл «клубных» сатир. Он и был истинным Королём сатиры на все времена. В его арсенале успешно сочетались приёмы фарса и гротеска, иронии и сарказма. А ещё это был замечательный детский автор. Но об этом чуть позже.

А что мы имеем на сдачу? По интернету давно гуляет топ 10 современных поэтов, от которых якобы чуть ли не все в диком восторге. Правда, возможны и несколько вариаций этого самого топа. Не поленился, почитал тексты этих самых современников. И понял, почему они никогда не станут классиками ни русской, ни, тем более, мировой литературы. Бесконечные потоки сознания, или сугубо что-то личное, совершенно не поддающееся запоминанию с десятой попытки. Даже цитировать не хочется. Ну кому какое дело до личных проблем какой-то Лины, или Лены? И никакой гражданской позиции, между прочим. Ни патриотической, ни либеральной, вообще никакой. Очень удобная позиция, кстати. Можно без всякой опаски творить в аналогичном духе и колесить с концертами по всей стране типа Кампучии даже при кровавом диктаторе Пол Поте. И очень задушевно поговорить в определённых кругах об анжамбеманах, точных и разнородных рифмах, и прочих технических моментах. Ну да ладно. Может быть, что я что-то упустил и совсем не те стихи читал. Тогда пардон. Всякое бывает. Вернёмся к нашим легендарным классикам…

Вот ещё одно стихотворение Николая Некрасова – «Дедушка Мазай и зайцы»:

В нашем болотистом, низменном крае

Впятеро больше бы дичи велось,

Кабы сетями ее не ловили,

Кабы силками ее не давили;

Зайцы вот тоже, — их жалко до слез!

Только весенние воды нахлынут,

И без того они сотнями гинут, —

Нет! еще мало! бегут мужики,

Ловят, и топят, и бьют их баграми.

Где у них совесть?..

Ну согласитесь, что и эта животрепещущая тема нисколько не потеряла своей актуальности даже в наши дни. А воз и ныне там, как говорится. Конечно, нынче есть Гринпис, зелёные, экологи бьют тревогу. А Музы где? Безмолвствуют? И о чём всё это говорит? О том, что классика бессмертна!

Однако. Согласно данным Росстата количество издательств в 2020 году составило 13,6 тыс. Фантастическая цифра. Ну и много ли они издают Некрасова, Тургенева, Толстого и многих других наших классиков? Большой вопрос…

Зато толпы доморощенных графоманов с тугими кошельками аплодируют стоя. Упс!

А чему удивляться? «Образовательный стандарт по литературе с 2013 года оказался в центре критики: Минобразования и Российская академия образования посчитали, что в старших классах нужно проходить Людмилу Улицкую, а не Николая Лескова. В споре между классиками и современниками обнаружилось и еще несколько тревожных тенденций. В перечне базовых авторов больше нет Александра Куприна, Николая Лескова и Алексея Толстого. Из шолоховского «Тихого Дона» теперь можно знать лишь «избранные главы» (не объясняется какие). Из программы исчезают «Медный всадник» Александра Пушкина, «Петербургские повести» Николая Гоголя, чеховские рассказы «Студент», «Человек в футляре», «Дама с собачкой», а также «Одесские рассказы» Исаака Бабеля». (Взгляд. Деловая газета http://vz.ru/culture/2013/1/21/616733.html)

Задумался…

А ведь при таком негативном развитии событий вполне может сложиться и так, что от поэмы Некрасова, кроме сакральной фразы «Кому на Руси жить хорошо» ничего и не останется. Равно как и от других русских классиков с мировым именем. Вот что печально.

Невольно вспоминается и ещё одно весьма эмоциональное и страстное стихотворение Некрасова «Душно, без счастья и воли»:

Душно! без счастья и воли

Ночь бесконечно длинна.

Буря бы грянула, что ли?

Чаша с краями полна!

Грянь над пучиною моря,

В поле, в лесу засвищи,

Чашу вселенского горя

Всю расплещи!..

Вот это крик души. Одним словом, накипело. Господи, помилуй!

Светлая память Николаю Алексеевичу…

41. Галина Михайлова, режиссер учебного кино и телевидения. Санкт-Петербург, Пушкин

«Мужик хороший»

«…Коля,

сын покойного Алеши, —

он и в карты,

он и в стих,

и так

неплох на вид.

Знаете его?

вот он

мужик хороший», — улыбаясь, говорила мама отцу, которого звали Николай. В моём представлении Колей и Алёшей могли быть мальчики, сверстники. А тут Алёша уже умер да ещё почему-то был отцом Коли. Мозг закипал. Так я впервые узнала о Некрасове, не зная его фамилии, поскольку начало стиха Маяковского пропустила. Но где-то навсегда в сознании отложилось – «мужик хороший».
Когда я научилась читать, фамилию «НЕКРАСОВ» прочитала на обложке большой толстой довольно потрёпанной книги. Надпись дугой располагалась над черным силуэтом бородатого мужчины. Это полное собрание сочинений Н. А. Некрасова 1930 года издания до сих пор в домашней библиотеке.

Думаю, что родители купили этот том после войны, или просто подобрали в развалинах домов. Своего довоенного в семье почти ничего не сохранилось. Не знаю, кто его читал с карандашом в руке, родители, или прежние владельцы, но стихотворение «Поэт и гражданин» проштудировано было основательно. Двойным подчёркиванием выделены строчки:

Не будет гражданин достойной [1]

К отчизне холоден душой…»

Стихи меня тогда не заинтересовали, но молодой черноволосый человек на портрете, вклеенном в самом начале книги, был «мужик ничего себе». Этого портрета я потом не видела, в школьных учебниках Некрасов был немолодым и бородатым. Он в моём представлении никак не складывался в какой-то цельный образ. Некрасов был всё время разный, и биография его приоткрывалась постепенно.

В советской школе он однозначно трактовался как крестьянский и пролетарский поэт, революционный демократ и всё в таком роде, что, в общем, соответствовало истине, и о чём мы писали в сочинениях. А вот биография была отредактирована, о его бурной жизни не распространялись. Но мы особо и не задумывались об этом. Я и не вспоминала, что он «не только в стих», но и «в карты». В школе об этом не упоминали.

Некрасов действительно поэт народный. Конечно, не только по содержанию, но и по складу своих произведений, по языку. Как его стихи легко запоминались и помнятся до сих пор! И, как многое из классики, его строки звучат актуально. Например, экологическую окраску приобретает «Дед Мазай и зайцы», вспоминается административная волокита при чтении стихотворений «Забытая деревня» и «Размышления у парадного подъезда», а поэму «Кому на Руси жить хорошо» надо не только читать, но и писать заново в разное историческое время. Но не появляются Некрасовы пока. До сих пор помнятся прелестный «Мужичок с ноготок» и жизнерадостные «Крестьянские дети», печальная «Несжатая полоса» Поразительно, но некрасовских строчек знаю, наверное, не меньше пушкинских. Поразительно, так как для нас, школьников г. Пушкина, главным поэтом был Александр Сергеевич Пушкин, затмивший собратьев по перу. Но, так или иначе, Некрасов время от времени возникал в моей жизни.
Уже взрослой, проездом из Москвы в Ярославль, я завернула в Карабиху, имение Некрасова, которое он купил на собственные деньги. Меня удивил масштаб владений, принадлежавших крестьянскому поэту. Не связывался с его творчеством огромный каменный дом и два флигеля, не говорю о служебных постройках. Правда, поэт занимал только один из двухэтажных флигелей. Остальное он предоставил многодетному брату. Знания о Некрасове расширялись, и представление о нём менялось.

По моим наблюдениям, ничто не даёт большего представления о человеке, как посещение его жилища. Прожив почти всю жизнь в Ленинграде–Петербурге, я в какой-то момент поняла, что Некрасов-то основную часть жизни провёл в этом городе. И книга такая есть «Некрасов в Петербурге». И, как издатель, он выпустил в свет сборник очерков «Физиология Петербурга». И музей-квартира существует, о чём я, конечно, знала, но не удосужилась зайти. В Карабихе была, а на Литейном нет. Парадокс! Но лучше поздно, как говорится… Здесь из окна его квартиры хорошо виден тот самый «парадный подъезд». Он и сейчас выглядит нарядно и ведёт в располагающееся здесь учреждение с неудобоваримым названием «Департамент Федеральной службы по надзору в сфере природопользования по Северо-Западному федеральному округу». До революции здесь располагался Департамент уделов, так что здание сохранило своё административное назначение. Смотрела в окно, вспоминала безрезультатные обращения в государственные учреждения, и казалось, что произведение Некрасова никогда не потеряет актуальности.

В этой квартире Некрасов прожил последние 20 лет. И одно время с Авдотьей Панаевой, с которой находился в гражданском браке. Здесь же проживал и законный муж Панаевой, сейчас есть экспозиция на его половине. Воистину революционные настроения были свойственны Некрасову, игнорирующему общественное мнение относительно его личной жизни. Но мне здесь открылось другое. Хотя Некрасов и писал:

«Нет, ты не Пушкин, но покуда

Не видно солнца ни откуда,

С твоим талантом стыдно спасть;

Ещё стыдней в годину горя

Красу долин, небес и моря

И ласку милой воспевать…», — я ощутила духовную связь двух поэтов.

Именно здесь, в квартире на Литейном, находилась редакция «Современника», одного из лучших литературных журналов, задуманного и издававшегося А. С. Пушкиным, и продолжившего это дело Н. А. Некрасовым.

Для меня, пушкинолюба, статус Николая Алексеевича Некрасова явно повысился.

Думала, что меня уже ничто не может удивить. Но, оказалось, может. И это связано с Некрасовым. Обнаружилась переписка родителей в первый год после женитьбы, мама писала моему отцу:

«10 декабря 1946 года, ночь. г. Пушкин

…А скажи, историей партии не занимаешься? Сейчас не до этого? И зачем читать плохие книги. Прочти непременно Некрасова «Русские женщины» о княгине Трубецкой и Волконской. Раньше Некрасов назвал эту поэму «Декабристы», но из-за цензурных соображений изменил. Правильнее же «Декабристки», т.к. из числа последовавших в Сибирь за декабристами-мужьями было 3 француженки и одна полька. Волконская – это урожд. Раевская, с которой когда-то Пушкин встречался в Гурзуфе. До чего ж хорошо написано! Я почти ничего не помнила, давно, ещё в школе читала. Коленька, прочти, если есть под руками. Обязательно прочти.»

Меня вдруг поразила дата – письмо написано в день 125-летия Н. А. Некрасова. И с удивлением вспомнила, что мой день рождения тоже 10 декабря.

Примечание.

[1] Стихотворные цитаты приведены по изданию «Полное собрание стихотворений Н. А. Некрасова», редакция и примечания Корнея Чуковского, издание пятое, 1930 г., Государственное издательство. Москва-Ленинград, тираж 20 000 экземпляров.

40. Зоряна Антипова, МОУ «Школа № 89». Донецк

«Ваше величество, я помню только Ваши истеричества»

Говорят, что грусть во взгляде- это символ качества женщины. Авдотья Панаева часто была грустна. Любимый человек ловко научился подменять ее желания своими, надломленное эго прикрывать умом и покорностью гражданской жены.

Н. Некрасов изначально в любовной истории с замужней Панаевой вел себя, на мой взгляд, как продуманный манипулятор: взять хотя бы случай с прыжком из лодки и обещанием утонуть, если женщина не согласиться быть его.

Без содержания отца, не имея хорошей профессии, достойного социального статуса в обществе, жилья, он пытался вызвать жалость и покорить сердце умной и красивой Авдотьи. Свое окружение он, как известно, считал «клубком глистов», друзей по молодости не имел, слыл замкнутым.

Его не смущала ситуация любовного треугольника, не видел он знака судьбы в ситуации с рано умершими детьми. Менеджерская хватка, желания зарабатывать деньги, пробиться и стать известным- вот мотивы, которые двигали амбициозным человеком.

Карточные игры затягивали. Замечания Авдотьи по поводу образа жизни- раздражали. Он стал оскорблять ее при людях, маскируя за оскорблениями недовольство собой.

Это чуть позже у него будут охотничьи собаки, одежда от лучших портных, роскошные обеды, новые женщины, имение Карабиха. Это потом он станет звездой Петербурга, с ним будут здороваться все: кто-то потому, что должен денег, кто- то из уважения.

Авдотья стала ступенькой к триумфу, она «таскала Николая в венах» 20 лет, выдержала сплетни, свела с нужными людьми. Она ценила его бесстрашие и желание рисковать, устремление в будущее, бунтарский характер.

Николай Некрасов был очень увлекающейся натурой, безудержной, быстро оправляющейся от бед. Его родовой лифт по отцовской линии был наполнен людьми страстными и любвеобильными, которые искали себе в жизни спутника- солнечную батарею.

Кто- то из великих сказал: «Судите по стихам, не по грехам». Но нам все-таки свойственно искать себе кумиров среди великих…

39. Ирина Максимова, поэт, драматург. Екатеринбург

О невероятном соединении писателя-барина и писателя-плебея (Заметки литературного дилетанта)

Жили в Петербурге во второй половине 19 века два писателя. Фамилии будут позже, а пока назовем их «Барин» и «Плебей». Так в своих «Критических рассказах» величает их Корней Чуковский.

То, как жили и что делали эти писатели, само напрашивается на противопоставление. Итак, давайте по пунктам.

Первое и, конечно, очень важное – нет, не творчество – это деньги.

Барин был миллионером, членом Английского клуба. Имел: квартиру в центре Петербурга (600 кв.м.) – 1 штука, усадьбы – 2 штуки (в Ярославской и Новгородской губерниях), плюс родовое имение. Роскошные экипажи, богатые званые обеды, дорогая коллекция ружей – бельгийского, английского, французского производства (50 штук). Многочисленные слуги, повара. Охотничьих собак выписывали из Англии. Во время обеда собак обслуживали лакеи, подавали им особые блюда на салфетках. Короче, роскошь и претенциозное поведение (или, нелитературно выражаясь, понты).

Что же наш Плебей? В юности он пережил период тяжелой нищеты. Ходил зимой в тонком пальто, жил в ночлежках, голодал. В ресторанчике «Венеция» на Кузнецком мосту, прикрываясь газетой, втихаря ел бесплатный хлеб. Когда только начал издавать свой журнал, пахал на износ – для составления каждого номера он прочитывал по 12 тысяч страниц рукописей и правил по 100 страниц корректуры.
Как только появились деньги, Плебей стал заниматься благотворительностью – открыл училище для крестьянских детей и содержал за свой счет полтораста учеников. Также помогал семьям двух литературных критиков.

Платил хорошие гонорары авторам своего журнала – и известным, и начинающим. Кстати, в редакции стояло большое зеркало с ящичками. В одном из них всегда лежали деньги. И каждый, кто нуждался, мог взять, сколько надо, без возврата.

Теперь – о женщинах.

Барин был официально женат всего один раз. Свою жену – она была младше его на 26 лет – он выиграл в карты у купца Лыткина. Звали ее Фекла Анисимовна Викторова. Барин переименовал Феклушу в Зинаиду Николаевну. И на удивление, у них был очень гармоничный союз.

Второй наш герой (кстати, внешностью совсем не Бред Питт) в юности был одержим светской неприступной красавицей, к тому же замужней. В нее были влюблены многие писатели, среди них Достоевский и Сологуб, а Дюма и Чернышевский считали ее сногсшибательной красоткой. После пяти лет френдзоны наш Плебей все-таки добился взаимности. С «одной из самых красивых женщин Петербурга» он прожил почти 16 лет. Правда, в гражданском браке.

Продолжаем противопоставлять наших героев. Поговорим о творчестве и поступках.

Барин состоял в клубе гастрономов Петербурга. Это было настоящее «обжорное общество», члены которого объедались деликатесами.

Плебей клеймил обжор в своих стихах, называл их «полуживотными» и «сытыми тварями».

Барин ездил в коляске, на запятках которой, остриями вверх, торчали гвозди. Гвозди были нужны для того, чтобы отпугивать мальчишек, которые захотели бы за коляску уцепиться.

Плебей был гуманистом, жалел детей, которые могли на эти гвозди наткнуться, возмущался и писал:

…не ставь за каретой гвоздей,

Чтоб, вскочив, накололся ребенок.

Барин обожал медвежью и лосиную охоту в обществе князей и министров. На эти охоты сгоняли, как скот, целые деревни голодных, больных крестьян. В поисках зверя они рыскали по лесам в жестокую стужу, чуть ли не по горло в снегу.

Плебей называл такие развлечения «мерзостью» и «святотатством»:

…Вся эта роскошь нарушает нагло

Привычный ход убогой этой жизни

И бедности святыню оскорбляет.

В то время в Петербурге стоял у власти генерал Михаил Николаевич Муравьев-Виленский. В народе его звали «вешателем», «угнетателем» и «людоедом». Своими жестокими расправами он кошмарил все просвещенное петербургское общество. Так вот, наш Барин сочинил оду, в которой пел дифирамбы этому сатрапу. И 16 апреля 1866 года на обеде в Английском клубе зачитал эту оду перед Муравьевым. В ней Барин призывает генерала жестоко расправляться с вольнодумцами, недовольными государственным строем.

А вот наш Плебей, наоборот, призывал к революции:

Иди в огонь за честь отчизны,

За убежденья, за любовь.

Иди и гибни безупречно.

И не только призывал, даже проявил изрядное мужество – за 8 лет до той оды, прославляющей Муравьева, написал стихотворение, известное каждому школьнику. Он обличает в нем Муравьева, осуждает его жизнь, полную бесстыдной лести, «волокитства, обжорства и игры». Из-за таких, как Муравьев, русский мужик стонет – по полям, по тюрьмам, в рудниках, под стогом, у подъездов – там еще названо много разных мест, где стонет от своей нелегкой доли русский мужик. Это стихотворение было запрещено, а его концовка стала революционной студенческой песней.

Думаю, противопоставлений достаточно. Вы смогли убедиться: эти два писателя – полные антиподы. И теперь пора назвать их имена.

Но сначала мое признание непосвященным: каюсь, схитрила ради интриги. Речь шла не о двух людях. Барин и Плебей – это один человек, в двух своих совершенно противоположных, литературно выражаясь, ипостасях.

А теперь главное: зовут этого человека Николай Алексеевич Некрасов. Русский поэт, прозаик и публицист, классик русской литературы. Редактор журналов «Современник» и «Отечественные записки».

Ничего себе! – скажете вы. Как это в одном человеке сочетается и то, и другое? Вы не одиноки. Эти вопросы задавали себе и современники Некрасова. Наделяли его эпитетами: «двуликий», «двуличный», «двойной», «перепутанная фигура», «загадочный человек».

Полистайте воспоминания: литературные френды, нелитературно выражаясь, хейтят его и в хвост и в гриву. Жестче всех о Некрасове отзывается Герцен: «гадкий негодяй», «стервятник», «сукин сын», «шулер». Не отстают и другие. Тургенев называет Некрасова «бесстыдным мазуриком», Аполлон Григорьев и Чайковский – «обманщиком», Боткин и Лесков – «спекулянтом». Друзья Белинский и Достоевский горестно вздыхают, что он «аферист».

А что же Некрасов? А Николай Алексеевич им отвечает: Братаны, сорян! Виноват. Да, я такой, черт попутал.

А вот дальше говорит то, с чем я полностью согласна: «Но чинить суд и расправу не имеете права».

И мы с вами – те, кто живет на полтора столетия позже, – тоже не имеем права судить или осуждать. А вот на что мы имеем полное право – так это на то, чтобы знать правду – всю правду, а не ее половину.

38. Ирина Максимова, поэт, драматург. Екатеринбург

Некрасов: игрок, ипохондрик, плакальщик (Заметки литературного дилетанта)

«Двуликий», «двуличный», «двойной», «перепутанная фигура», «загадочный человек» – так отзывались о Некрасове люди, близко знавшие его. И это еще самые мягкие из характеристик. За вполне прозрачными текстами произведений Николая Алексеевича скрывается очень неоднозначная личность. Метафорически выражаясь – личность, расколотая надвое.
Двойственная натура – вот где было бы раздолье для современных психоаналитиков! Представим, что Некрасов попал на прием к одному из них. С чего бы тот начал? Вы совершенно правы! «Ну что, батенька, – сказал бы современный знаток психологии, – расскажите-ка мне про своих родителей». И поэт такой – бац! – вытаскивает из рукава крапленую карту: пожалуйте, вот вам мои стихи о матушке.

В русской литературе стихи Некрасова о матери признаны одними из самых проникновенных. В них обожание родительницы, преклонение перед ее страданиями поэт доводит до религиозного экстаза. Но есть и другое свидетельство – письма к сестре. В них Николай Алексеевич интересуется всем чем угодно, но только не здоровьем матери. А он знал: в то время она тяжело болела. Ни к умирающей матери, ни на ее похороны Некрасов не приехал. Сослался на занятость.

Теперь – об отце. Биографы вторят стихам Некрасова. В них он изображают отца неотесанным грубияном, отвязным деспотом, который измывался над детьми и женой. Кстати, этому так называемому «тирану» она родила 14 детей. Правда, выжили из них только четверо – по объективным для того времени причинам. Так вот, у Некрасова в зрелом его возрасте с отцом были замечательные отношения. В свободное время они вместе отдыхали, охотились. А после смерти родителя Некрасов не ограничился скромным памятником, как на могиле матери, а возвел в память об отце богатую часовню-усыпальницу.

Не будем лукавить: не такая это редкость, когда в своих произведениях писатель выступает как одна личность, а в жизни совершенно другая. Меня больше интересует вот что: как Некрасову удавалось одновременно быть успешным, расчетливым игроком и депрессивным ипохондриком?

Обратимся снова к воображаемому сеансу у психоаналитика. В откровенной беседе писатель признается, что весомая часть его дохода – регулярные большие карточные выигрыши.

Психоаналитик интересуется родословной писателя. И что же мы обнаруживаем? Все предки Некрасова были богаты. И все играли в карты на деньги. И все проигрывали. Прапрадед – проиграл семь тысяч крепостных крестьян. Прадед – две тысячи душ, дед – одну тысячу. Кстати, стоимость одного крестьянина составляла в среднем сумму от 100 тысяч рублей на современные деньги.

А вот отец Некрасова не проигрывал ничего. Не потому что хорошо играл, а потому что уже нечего было проигрывать. От дедов-игроманов ему досталось всего 40 душ. А главным делом жизни стала судебная тяжба с родной сестрой. У нее отец Некрасова хотел отсудить – вы только подумайте! – еще одну крестьянскую душу. Ну, видимо, чтоб было 41, а не 40. Кстати, первые опыты в написании текстов будущий писатель получил, составляя для «кручу-верчу» отца исковые бумаги на родную тетю.
Т

аким образом, кривая родословная карточных выигрышей на отце Некрасова сошла к нулю. И что же делает наш поэт, певец русской демократии? Все верно. Выводит эту кривую высоко вверх. То есть ломает семейный шаблон. Кстати, именно игрой Некрасов возвращает себе родовое имение Грешнёво.

Ну и какие такие большие выигрыши у него были? – спросите вы.

Чтобы понимать весь масштаб некрасовской игры, для начала несколько цифр: в те времена булка хлеба стоила 3 коп., килограмм телятины – 35 коп., жалованье учителя начальной школы – 25 руб. в месяц, рабочего – 37,5 руб.

А теперь – па-бам! – цифры картежника Некрасова.

Каждый год на игру в карты он откладывал 20 000 рублей (это зарплата учителя за 67 лет!). Выигрыши Некрасова достигали 100 000 рублей.

Да, он иногда и проигрывал. Самый большой проигрыш случился один раз – размером в 83 000.

Как-то раз после бурной карточной игры лакей нашел под столом 3 000 рублей. Хотел отдать Некрасову, но тот только отмахнулся: забери эту мелочь себе. Лакей, нелитературно выражаясь, прифигел. Если он был не просто лакей, а суперлакей с жалованьем в 20 рублей, тогда он мог не работать 12,5 лет.

Вы скажете: ничего себе! мы тоже так хотим.

Пожалуйста, никаких тайн. Правила игры в карты от Некрасова:

1) никогда не испытывай судьбу;

2) не везет в одной игре – переходи на другую;

3) умного игрока бери измором;

4) перед игрой посмотри партнеру в глаза: не выдержит взгляда – выигрыш за тобой, а выдержит – больше тысячи не ставь;

5) играй только на деньги, которые отложены для игры;

6) никогда не играй с теми, у кого длинные ногти.

Всё! Пользуйтесь на здоровье и не благодарите.

Ах да, одно маленькое условие. Некрасов играл только с высокопоставленными чиновниками, например с министром финансов Абаза, министром Императорского двора и другом Александра II генералом Адлербергом.

Кстати, Некрасов умел и проигрывать – нужным людям нужные суммы. К примеру, цензорам и чиновникам, от которых зависела судьба его журнала.

А вообще, фартовый в игре Некрасов был щедр на деньги – одаривал ими и знакомых, и незнакомых. Этого у него было не отнять. Правда, в последние два года жизни большую часть его состояния получили врачи. Некрасов тяжело и мучительно болел.

Нет, Некрасов не был карточным шулером. Его успех – это точный расчет, холодный ум и знание человеческой природы. Вот такие они – писатели, знатоки человеческих душ.

И вот этот холодный, расчетливый ум впадал в затяжные депрессии. Да-да, здесь опять наш психоаналитик навострил бы ушки.

Некрасов, нелитературно выражаясь, впадал в камотоз часто и регулярно. Для этого в его квартире стоял специальный диван. На нем он лежал по несколько дней и качественно депрессировал. Программа депресняка была разнообразной: Некрасов молчал, стонал, жаловался, плакал, впадал в самобичевание, собирался на войну, на дуэль, чтобы погибнуть, готовил пистолет, чтобы застрелиться, искал в доме крюк, чтобы повеситься.

Тема смерти, тоски, уныния сопровождала его на протяжении всего творчества. Он словно черпал силы для вдохновения в депрессии – в том, что вроде бы, наоборот, должно эти силы отнимать. Лев Толстой говорил о нем: «Он был всегда какой-то умирающий».

Корней Чуковский назовет Некрасова «гением уныния» и «могильщиком». И добавит: «Похороны — его специальность. В его книгах столько гробов и покойников, что хватило бы на несколько кладбищ». Кого только ни хоронил Некрасов в своих стихах, но чаще всего самого себя.

В своих элегиях он пророчил: «Умру я скоро»… «Скоро я сгину»… «У двери гроба я стою»… «Один я умираю и молчу»… «Теперь мне пора умирать». Некрасов начал оплакивать себя еще за 30 лет до своей кончины.

Вот такой сложный человек был наш Николай Алексеевич – картежник с готическим мировосприятием… Живи он в 21 веке – от психоаналитиков не было бы отбоя. А впрочем, соглашусь с Чуковским: тем и близок нам Некрасов, что он вот такой – дисгармоничный, грешный, раздираемый противоречиями чел…

37. Алиса Шумакова, ученица лицея МПГУ. Москва

Николай Некрасов

Николай Некрасов полюбился русскому народу не просто так. Он отличается своей искренностью и чувственностью к проблеме в его текстах. Эти самые качества воспитались в нем ещё в детстве. Сам поэт, вспоминая о своем детстве, писал так:

Нет! В юности моей, мятежной и суровой,
Отрадного душе воспоминанья нет;
Но всё, что, жизнь мою опутав с детских лет,
Проклятьем на меня легло неотразимым, —
Всему начало здесь, в краю моем родимом!..

Многие источники пишут, что обстановка в семье Некрасовых была не самой приятной. Отец был суровым по отношению и к жене, и к сыну, что уж говорить о крепостных. Его называют деспотичным, крутого нрава, агрессивным. Алексей Сергеевич вёл себя, как типичный служака из дворян-крепостников, был одним из тех, на кого опирались жестокие законы армейской жизни того времени. Он был уверен в их справедливости. Офицерские похождения и карты наполняли его жизнь в часы, свободные от службы. А служил он в полиции исправником. Сына частенько брал с собой на работу. Мальчик уже в своём юном возрасте был свидетелем выбивания долгов, страданий и даже смерти. Всю свою злобу, все мысли об отце он высказывает в произведении «Мать». Некрасов осуждает его и припоминает все плохое в поведении отца, который не давал спокойной жизни и, тем самым, губил мать и лишал поэта детства.

Читала ты в младенчестве моем

Одна, в саду, не зная ни о чем,

Я в нем тогда источник горя видел

Моей родной, — я сжечь его был рад,

И я теперь его возненавидел.

«Ты увлеклась красивым дикарем!»

«Прости! Кипит в груди негодованье…»

Особенно близкие отношения сложились у мальчика с матерью. Она была доброй, нежной, всеми силами заботилась о своих детях и сделала их смыслом жизни. Она готова была на все ради их счастья и спокойствия, даже терпеть своего мужа. Мать была образована: она стала первым учителем Николая, привила ему любовь к русскому языку и литературному слову. В своём творчестве Некрасов создал трогательный образ матери. В разных стихотворениях поэт многократно рисует ее портрет. На первый взгляд, он изображает ее некой мучительницей, слабой, хрупкой и нежной. Он сочувствует ей, как в жизни, так и в произведениях. Но автор подчёркивает силу и выносливость материнского характера. «Но лишний раз не сжало чувство страха

Его души — ты то дала рабам, —

Но лишний раз из трепета и праха

Он поднял взор бодрее к небесам… (из стихотворения «Мать»)

Ты, не дрогнув, удар приняла,

За врагов, умирая, молилася,

На детей милость Бога звала. (из стихотворения «Рыцарь на час»).

Факты о биографии автора во многих интернет-источниках одни и те же.

Однако существует иное мнение. В 2017 году филолог Михаил Макеев выпустил книгу «Жизнь замечательных людей». Одна из частей была посвящена Николаю Некрасову, точнее его биографии. Макеев с твёрдой уверенностью рассказывает о жизни поэта совсем по-другому. «Отец Некрасова Алексей Сергеевич был деспот, картежник и развратник? Но об этом нет никаких свидетельств, кроме поздних некрасовских реконструкций; напротив, поступки говорили о его любви к семье; связи его с крепостными женщинами были известны, но появились они лишь после смерти жены. Мать Елена Андреевна была добрым ангелом? Возможно, но мы знаем об этом только из стихотворений Некрасова, который, кстати, не приехал на ее похороны.» (Майи Кучерская, «Ведомости») Достоверность фактов, которые излагает Макеев, имеют такой же все, как, скажем так, общепринятые сведения. Поэтому биография поэта все еще остается не до конца изученной. Произведения Некрасова наполнены искренностью и чувственностью. Поэт крайне правдоподобно описывает чувства и истории в своих произведениях. Возникает ощущение, что тягостная атмосфера, царившая в семье, оказала влияние на творчество Некрасова. Сам Федор Достоевский говорил: «Это было раненое в самом начале жизни сердце; и эта-то никогда не заживавшая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии его на всю потом жизнь».

36. Анна. Москва

Николай Некрасов

Николай Алексеевич Некрасов — великий поэт, в произведениях которого раскрывается любовь к родине и народу. Некрасов писал так, будто он сам испытывал на себе все трудности крестьянской жизни.

В 1866 году Николай Алексеевич начал работу над масштабной поэмой «Кому на Руси жить хорошо». Неизвестно, когда точно родился замысел по созданию произведения, но вероятнее всего толчком послужила реформа 1861 года, которая дала свободу крестьянам. Однако в истории сохранилось свидетельство Гавриила Потанина. Он утверждал, что осенью 1860 года видел рукопись поэмы. Сам же Некрасов выпустил первую часть поэмы в 1865 году и работал над «Кому на Руси жить хорошо» до конца жизни из-за проблем со здоровьем. В последнюю часть произведения поэт вносил изменения до марта 1877 года, почти до самой смерти. Незадолго до ухода из жизни Некрасов жаловался, что не успел закончить поэму. Чем дольше он писал, тем яснее представлял себе развитие поэмы, новые характеры и образы героев. По наброскам Николая Алексеевича можно восстановить идеи нескольких глав, оставшихся ненаписанными: например, встреча героев с чиновником, для которой крестьянам приходится ехать в Петербург.

Произведение «Кому на Руси жить хорошо» стилизовано под русское устное народное творчество. Некрасов начал изучать фольклор ещё в середине 1840-х, но поэма стала кульминацией необычного интереса писателя. Народное творчество Николай Алексеевич собирал самостоятельно в течении многих лет. Также он обращался к сборникам народной поэзии. С помощью специальных книг Некрасов смог создать образ Матрёны Тимофеевны Корчагиной. В произведении поэта встречаются и самые разные жанры народной поэзии — от пословиц и поговорок до былин и сказок. В поэме важную роль играют фантастические образы и детали: скатерть-самобранка, птичка-пеночка. Даже число странников говорит о связи с русским фольклором, ведь цифра «семь» благоприятное число.
В современном мире «Кому на Руси жить хорошо» считается важнейшим произведением в творчестве Некрасова, но такой статус поэма получила не сразу. Первым критиком, приложившим к этому усилия, стал Сергей Андреевский. Дальнейшая популяризации поэмы была связана не только с некрасоведами, но и с тем, что в поэме прослеживалась тема революции. Так, имя Некрасова упоминается в текстах главных русских марксистов — Ленина и Плеханова.

Николай Алексеевич Некрасов — первый писатель, который смог через страницы сблизиться с простым народом. «Важно только одно, — говорил Некрасов, — любить народ, родину, служить им сердцем и душой».

35. Ефим Гаммер, поэт, писатель. Иерусалим

Мужичок с ноготок

В первом классе я имел неоспоримое преимущество перед всеми соучениками. Да что там, не только первого класса, а всей 67 мужской семилетней школы города Риги.

Преимущество выражалось в росте. Нет, не в богатырском-великаньем, а как раз наоборот. Я был самым маленьким из всех, и это внезапно вывело меня в звёзды артистического мира, правильнее сказать, на сцену художественной самодеятельности. В роли… Именно в той роли, которая сшита буквально на меня. Причём, не каким-то самодеятельным автором из седьмого класса «б», где в пору первой влюбленности обитали непризнанные поэты Старой Риги. А самым – угадайте! – знаменитым после Пушкина и Лермонтова классиком русской литературы Николаем Некрасовым, чьё день рожденья выпадало на 10 декабря, а, значит, просилось, чтобы его отметили в новогоднем концерте перед уходом на зимние каникулы.

Каким образом? Наиболее подходящим к случаю – стихотворным монтажом. Голоса низкие, голоса высокие. Но самый-самый – это мой. Почему? Нет не потому, что он наиболее выразительный. А по очень простой причине: вместе с голосом я выгребался из-за кулис на сцену с санками, дровишками и лошадью. Откуда лошадь? Разумеется, не с ипподрома. А домашнего, так сказать изготовления, из двух согнутых пополам и сцеплённых в одно целое пацанов, прикрытых сверху картонной оболочкой с характерной мордой крестьянской кобылы. Лошадь я погонял хворостиной, и в ожидании вопроса «Откуда дровишки?» озвучивал в уме ответ.

Почему в уме? Понятно, чтобы не забыть в нужный момент.

Но почему «озвучивал?» Попробую объяснить. В первом классе мы с наскока запоминали стихи. Допустим:

Идет бычок, качается,

Вздыхает на ходу:

– Ох, доска кончается,

Сейчас я упаду!

Легко и просто. И рифма удобная, вклиняется и не выскальзывает: качается – кончается. А вот попытайтесь прозу заучивать наизусть.

То-то!

В семилетнем возрасте, а это было в астрономически далёком 1952 году, в прозе запоминалось разве что: «Молочное мороженое на палочке стоит 45 копеек».

Попробуй с таким запасом доступных мозгам прозаических выражений выучить отклик на пароль: «Откуда дровишки?»

«Из лесу, вестимо,

Отец, слышишь, рубит, а я отвожу».

Где в отклике этом рифма? А без рифмы… Не подумайте, что я один мучился из-за нехватки рифмы в стихотворном отрывке. Открою секрет. Все участники поэтического монтажа мучились. В большинстве своём они были переростками, пережившими годы войны в Риге без всякого намёка на учёбу в школе. Образование у них было уличное-начальное, полученное при помощи тумаков, и тоже, когда с применением слов, то обязательно в рифму:

– Ты мне, братец, не указ.

Хочешь в рыло или в глаз?

Так что… Да, именно так. Без рифмы, как без сорока пяти копеек на молочное мороженое – кранты!

Понимаю, дотошный исследователь поэтики Николая Некрасова уже гневно затачивает гусиное перо и склоняется над чистым листом бумаги, чтобы выразить своё возмущение: «Как это так? Некрасов и без рифмы?»

С рифмой, с рифмой Некрасов! Это мы, монтажники-высотники, остались без его обольстительной рифмы, вызывающей любовь к поэзии.

Просто наши доморощенные режиссёры так по-человечески гуманно распределили текст между участниками концерта, чтобы каждому досталось хоть бы по две строчки.

На первое: «Однажды, в студёную зимнюю пору, Я из лесу вышел, был сильный мороз.

Где тут рифма?

На второе: «Гляжу, поднимается медленно в гору Лошадка, везущая хворосту воз».

И тут рифма не ночевала.

На третье:

«И, шествуя важно, в спокойствии чинном, Лошадку ведёт под уздцы мужичок».

Ну? Что скажете?

А вот и на десерт: «В больших сапогах, в полушубке овчинном. В больших рукавицах… а сам с ноготок!».

Суфлёров у нас не было. Иди на казнь самостоятельно, то бишь запоминай, иначе на междусобойчике получишь в рифму, по-простецки: «Ты мне сказ и я те сказ, а иначе двину раз».

Вот я и зубрил-зубрил. Но самостоятельно никак не получалось. Будь я грамотным в ту пору, хоть прочитал бы всю строфу. Но мы тогда проходили всего лишь букварь, держа в уме мечту, что через полгода начнем читать самостоятельно. Однако концерт не в обозримом будущем, а прямо сейчас.

Вот к моей зубрёжке, чтобы я не упал лицом в грязь, когда в сшитом бабушкой Идой тулупчике из подкладки зимнего пальто, буду везти дровишки по сцене, и подключились мои родичи, родом из дореволюционной Одессы.

– Итак… Что мы ищем?

– Рифму!

– Кто ищет, тот всегда найдёт! Читай, что помнишь, а мы добавим.

– В рифму?

– А то! Тогда и запомнишь свой текст. Закон природы.

Я и запомнил. И под аплодисменты зрителей вывел на сцену лошадь, упрятанную в картонную упаковку. И, озвучивая в уме свой прозаический текст, вошёл в отведённую по сценарию роль деревенского мальчонки.

– Откуда дровишки? – послышалось с небес.

– Из лесу, вестимо, Отец, слышишь, рубит, а я отвожу, — без запинки выдал свою реплику. И замолк.

Но что это? И небеса затихли, будто на них тоже нашла немота.

Наступила, как написали бы театральные критики, гробовая тишина.

А, может быть, они написали бы более утонченно – зал окутала артистическая пауза.

Но кто это всё прочтет? И когда?

О боже! Дебют оборачивается провалом! И всё из-за чего? Из-за прозаического текста. Я ведь догадался на первых секундах небесной немоты, что Жорка, который должен был озвучить бессмертные строки нашего любимого классика, подумал в самый ответственный момент о мороженом, обещанном всем бесплатно после представления, и выронил из головы обязательную для запоминания фразу:

– А что, у отца большая семья?

Вместо этого, будто у него шарики зашли за ролики, повторил свой дурацкий вопрос. Почему дурацкий? Потому что у малыша, если Некрасов, называет его не по возрасту мужичком, дважды не надо спрашивать: «Откуда дровишки?» А то он подумает, что его подозревают в воровстве.

Спросил – получай! Из меня автоматически выскочила домашняя заготовка, позволившая выучить назубок положенную по рангу реплику.

– Откуда дровишки?

– Из лесу, вестимо,

Отец, слышишь, рубит, а я отвожу,

– И кто ты по званью?

– По званью я Фима.

– И с кем же ты дружишь?

– С Некрасовым нынче дружу!

34. Ульяна Губенко, ученица МБОУ гимназия №2. Воронеж

Сон о Некрасове

В апреле 1855 года умер сын Некрасова и Панаевой. Для нее это было страшным ударом. В Авдотье Яковлевне было столько любви, которую можно хотелось излить на ребенка, и которая так и осталась нерастраченной. Панаева была готова дарить эту заботу даже случайной французской девочке, как она писала двоюродному брату мужа, Ипполиту Панаеву.
Некрасов сидел в кресле. В приоткрытое окно изредка залетали легкие порывы ветра этой прохладной апрельской ночи. Некрасов думал о своих детях…детях, которых уже не было в живых. Его разрывало изнутри. А Авдотья? Что сейчас с ней?.. Панаева находилась заграницей, в Париже.

Николай Алексеевич встал и начал мерить шагами комнату. Ему хотелось высказаться, но не вслух – на бумаге. Никак не находились нужные слова. Некрасов вспомнил первую встречу с Авдотьей.

С первого взгляда она очаровала его. Ослепительная, настоящая и незабываемая. Она была замужем. Сам Панаев не отличался супружеской верностью, но в присутствии гостей – писателей и поэтов, некоторые из которых вздыхали по Авдотье Яковлевне, – победоносно оглядывал женщину как украшение, мол, она – моя, и никаких вопросов. Эх, сколько раз Панаева отказывала Некрасову! Сколько раз он не оставлял попыток добиться ее! Спустя 5 лет она все-таки призналась Некрасову в своих чувствах.

С легкой усмешкой Николай Алексеевич смотрел на свое отражение в стеклянной дверце серванта. Их отношения отнюдь не были спокойными: ссоры, обвинения, подозрения… Некрасов так и говорил в своих строках:

Мы с тобой бестолковые люди:

Что минута, то вспышка готова!

Но он так любил ее! Он звал ее к себе, отталкивал, снова звал, и снова отталкивал… Мог и оскорбить. А Авдотья терпела. И любила его…

И сейчас, вспоминая о ней, Некрасов понял, как соскучился по этим живым глазам, увлекательным беседам, нежным рукам и по совместной работе над книгами. Авдотья «отвечала» за любовь в их произведениях.

Вот она сидит за столом и пишет, пишет. Ненадолго отрывается и смотрит куда-то в сторону, а потом снова принимается за работу. Позже она долго отчитывала все написанное и, наконец, отдавала Некрасову.

Николай Алексеевич сильнее распахнул окно. В комнату ворвался свежий воздух с запахом влажной земли. По темному небу быстро бежали облака, перекрывая своими мрачными силуэтами полную луну, показывающую то там, то здесь белые бока. По телу пробежали мурашки… Он вспомнил реку, ту, в которой чуть не утонул, пытаясь впечатлить Панаеву…

Давно – отвергнутый тобою,

Я шел по этим берегам…

Некрасов еще несколько раз проговорил эти строчки про себя, словно смакуя их. Кивнул головой. Да, какой-то разлад наступил в их отношениях. Авдотья будто действительно отвергала его. Все реже они разговаривали по душам или просто сидели вместе в тишине – и без слов все было понятно. Когда… когда он начал упускать свое счастье?..

Давно – отвергнутый тобою,

Я шел по этим берегам

И, полон думой роковою,

Мгновенно кинулся к волнам

Хорошо… Некрасов усмехнулся.

Николай Алексеевич не заметил, как вдалеке начала заниматься заря. Тонкая розовая полоска проглядывала сквозь негустой туман. «Дуня…» — губы Некрасова шевельнулись.

Они приветливо яснели.

На край обрыва я ступил –

Вдруг волны грозно потемнели,

И страх меня остановил!

Некрасов повел плечами, прикрыл окно и нервно зашагал по комнате. В этот момент ему хотелось ощутить заботу Авдотьи, увидеть ее рядом с собой. Будучи совсем молодым, двадцатидвухлетним юношей, он сначала робко, а потом все смелее и смелее оказывал ей знаки внимания. Но вся романтика «потонула» в этих волнах обид, ревности, претензий… Почему-то сейчас Панаева представилась ему небольшим каменным утесом – Некрасов же был тем самым морем, которое беспощадно бросало в нее такие незаслуженные обвинения. Эти белые бурлящие, скорее, даже клокочущие гребни волн-упреков разбивались о многочисленные «каменные выступы». Но Авдотья Яковлевна все принимала и прощала.

Поздней – любви и счастья полны,

Ходили часто мы сюда,

И ты благословляла волны,

Меня отвергшие тогда

Может, все можно исправить?…

Их любовь была безумной. Как же Некрасову не хотелось расставаться с Панаевой! Но и рядом насильно он не мог ее удерживать, осознавал, что однажды она может так же собрать вещи и уйти, как когда-то и от своего мужа Ивана.

На душе было неспокойно… Какое-то неприятное ощущение зарождалось где-то глубоко-глубоко внутри Некрасова. Оно холодило, не давало покоя. Хотелось просто крикнуть. Этот крик был концом ночного стихотворения:

Теперь — один, забыт тобою,

Чрез много роковых годов,

Брожу с убитою душою

Опять у этих берегов.

И та же мысль приходит снова —

И на обрыве я стою,

Но волны не грозят сурово,

А манят в глубину свою…

Лучи солнца, зацепив плотные шторы, проникли в комнату. Николай Алексеевич вернулся за стол…

33. Виталий Познин, кинематографист. Санкт-Петербург

Начало здесь, в краю родимом

В XIX веке талантливый человек непременно стремился попасть в столицу, чтобы получить признание и славу. Но мог там и сгинуть. Либо пополнить ряды неудачников. Самый яркий пример провинциала, сумевшего выжить в тяжелейших условиях и победить, – Николай Некрасов…

Он родился в 1821 году в местечке неподалеку от Винницы, где квартировал полк, в котором служил его отец. Он был третьим ребёнком в семье, но возможно, появился на свет в то время, когда между его родителями еще теплилась былая романтическая любовь – согласно семейной легенде, красавица-полька Елена Закревская, влюбившись в молодого поручика Алексея Некрасова, вопреки воле родителей тайно с ним обручилась. В поэме «Мать» поэт вспоминает, как, разбирая отцовские бумаги, он наткнулся на письмо его будущей матерью:

Написан лист то польским, то французским,

Прерывистым и страстным языком.

Елена Андреевна принадлежала совершенно к иному кругу, чем ее супруг. Прекрасно воспитанная и образованная (вероятно, и библиотека в родовом имении Алексея Николаевича, где семья обосновалась после его отставки, появилась по ее инициативе), она оказала большое влияние на Николая, привив ему любовь к слову, к поэзии.

Отец же, постепенно дичая в провинциальной глуши, основательно портил жизнь всем, кому только мог: детям (их у него было 14), прислуге, но прежде всего жене. Тем не менее, она жалела его и продолжала по-своему любить. Когда главу семьи охватывало что-то схожее с «хандрой» (это будет свойственна и его одаренному сыну), она делала все возможное, чтобы помочь ему выйти из этого состояния.

На страже ты над ним стояла годы,

Покуда мрак в душе его царил.

Душа же ребенка, ощущая царящую вокруг атмосферу самодурства и унижения, наполнялась чувством бессилия, «злобой и хандрой». Но Оставалось лишь «терпеть и ненавидеть», цепко фиксируя в памяти всё, что происходящее.

И бледный мальчик, у стены

Прижавшись, слушает прилежно

И смотрит жадно (узнаю

Привычку детскую мою)…

Размышляя позже о своей жизни, Некрасов признáется, что все его достоинства и пороки – родом из детства:

Всему, что, жизнь мою опутав с первых лет,

Проклятьем на меня легло неотразимым,

Всему начало здесь, в краю моем родимом!..

Хотя Некрасов-старший был «угрюмым невеждой», своих сыновей – Николая и его брата он, тем не менее, отправил в ярославскую гимназию. Если верить воспоминаниям его сестры, Николай в эту пору ведет себя, как шалопай – много времени проводит в веселых компаниях, за игрой в карты и т.п. Но именно на этой территории свободы от отцовского деспотизма он начинает писать стихи – насмешливые, сатирические, лирические. Последние составят большую часть его первого сборника «Мечты и звуки».

Видя, что сын к учению усердия не обнаруживает (Коля дважды оставался на второй год), отец решает пустить его по своим стопам – в 1838 году шестнадцатилетнего Некрасова отправляют в Петербург в Дворянский полк (военное учебное заведение).

Далее наступает самый драматический период его жизни. Разгневанный отец, прознав, что сын не собирается продолжать военную династию, шлет письмо с угрозой лишить его поддержки. Но, как говорится, нашла коса на камень. Николай отправляет отцу столь же резкий ответ, завершая его словами: «Если вы, батюшка, намерены писать ко мне бранные письма, то не трудитесь продолжать, я, не читая, буду возвращать вам письма».

В прозе 1940-х Н. Некрасов подробно, с мрачным юмором описал свое полунищенское существование в мегаполисе, за парадным фасадом которого он обнаружил зловонные трущобы со странными людьми. Но, вероятно, именно то, что юный провинциал попал в «петербургские углы» не из розового детства, а из среды, где «рано отлетел покой благословленный и неребяческих желаний и тревог», помогло ему выдержать все невзгоды, и даже в самые трудные минуты не обратиться к отцу за помощью.

Казалось бы, после этого отношения между отцом и сыном должны зайти в тупик. Но нет, судя по всему, переписка между ними продолжается. Когда Николай пожелал стать вольнослушателем на философском факультете университета, отец присылает ему официальное свидетельство о своем «недостаточном состоянии», дабы сын был освобожден от платы за слушанье лекций. А сам сын спустя 4 года, добившись первых успехов в литературе и издательском деле, приезжает в родовое имение победителем. Игрок по натуре он, можно сказать, выиграл негласное пари, которое заключил с судьбой и со своим отцом.

Ни жив, ни мертв (я голодал подолгу),

Но горделив – приехал я домой.

Но самое удивительное, что и позже, хотя он ни на миг не забывал, как гнусно отец относился к его к матери и как он бросил его самого в трудную минуту жизни, Н.А. Некрасов будет вплоть до последних дней отца ежегодно навещать его.

В этих странных отношениях отца и сына – характерная для Некрасова двойственность, странное смешение разнородных чувств – ведь в поздней его поэзии отец предстает как законченный деспот, тиран и садист. Но каким-то образом в душе поэта уживались любовь и ненависть. Перефразируя слова поэта, обращенные к женщине, можно сказать:

«Простить не можешь ты его — И не любить его не можешь!» И, если вдуматься, именно эти же два сильнейших чувства лежат в основе некрасовского жизневосприятия…

Как шутят юмористы, все начинается с детства, а заканчивается у психолога. Именно детские и юношеские впечатления сформировали противоречивые черты в характере поэта и определили образ его жизни. Даже друзья Н.А. Некрасова нередко называли его двуликим, потому что, сострадая униженным и оскорбленным, он позволял себе проигрывать в карты немалые деньги в Английском клубе, быть членом клуба гурманов, тратить немалые средства на приобретение ружей, породистых собак и т.п. Да и сам Некрасов признавался: «Во мне было всегда два человека — один официальный, вечно бьющийся с жизнью и ее темными силами, а другой такой, каким создала меня природа». И, возможно, знаменитая некрасовская хандра – это синдром его скрытого недовольства собой, невозможности преодолеть то недоброе, что досталось ему от отца. Не зря он обращается к своей «музе мести и печали» с мольбой:

Выводи на дорогу тернистую

Разучился ходить я по ней,

Погрузился я в тину нечистую

Мелких помыслов, мелких страстей.

От ликующих, праздно болтающих,

Обагряющих руки в крови

Уведи меня в стан погибающих

За великое дело любви!..

И. Панаев, ближе всех знавший Н. Некрасова, сокрушался, что «на него возводили множество небылиц и распускали про него немало самых возмутительных клевет». Да и сегодня исследователи биографии поэта продолжают находить там немало темных пятен. Но, как говорил А.П. Чехов: «Если я вижу или читаю то, чем нельзя не восхищаться, то ощущаю от этого восторг, и мне дела нет, кого и как автор любил, играл ли он в карты, как он пил водку».

Главное, что оставил после себя Н.А. Некрасов, – его самобытная поэзия, часто прораставшая из суровой прозы жизни, поэзия, в которой звучит ненависть к рабству и любовь к России, поэзия, которая всегда находила и будет находить живой отклик в душе народной.

32. Татьяна Лапшакова, ученица Лицея МПГУ. Москва

Николай Некрасов

…Живой печется о живом,

А мертвый спи глубоким сном…
Н. А. Некрасов

«Во мне всегда было два человека — один официальный, вечно бьющийся с жизнью и с темными силами, а другой такой, каким создала меня природа» — так высказывался о себе Николай Алексеевич Некрасов. 2021 год ознаменован памятной датой — ровно 200 лет назад 28 ноября 1821 года родился великий поэт, наш соотечественник. Его жизнь, действительно, была не простой. Каждый отдельный период его взросления и становления несет в себе какой-либо удар для Некрасова. Среди них и навсегда запечатлевшийся в памяти образ деспотичного отца, тирана и душегуба; нищета и вечная нужда в начальный период его самостоятельной жизни; неудачи на литературном поприще и многое другое.

Детские годы Некрасова, действительно, были омрачены наличием в них жестокого отца, который позволял себе издеваться над собственной женой на глазах у детей. Помимо этого Алексей Сергеевич не брезговал брать маленького сына в разъезды по своим служебным делам, где мальчик видел и вскрытие трупов, и сцены расправы над крепостными крестьянами. Всё это, без сомнения, наложило отпечаток на воспоминания будущего поэта, связанные с детством, что ярко отображается в его стихотворении «Родина»: «И вот они опять, знакомые места, где жизни отцов моих, бесплодна и пуста, текла среди пиров, бессмысленного чванства, разврата грязного и мелкого тиранства…». Но на этой мрачном горизонте из гнетущих впечатлений всё же присутствовал светлый луч надежды и добра. Для Некрасова единственным близким человеком была его мать, старавшаяся по возможности обезопасить своих детей от мужа-тирана. Позднее сестра Некрасова напишет о его отношении к ней так: «…он вспоминал о матери с такой любовью, с такой трогательной нежностью, он приписывал ей такое громадное влияние на всю свою жизни и рисовал её образ в таком поэтическом ореоле, что для меня вполне стала понятна восторженность, с какой он вспоминал о матери в прежних своих стихотворениях».

Стоит добавить, что мать была отнюдь не единственной отдушиной для юного Николая. В детстве будущий поэт не брезговал проводить время с крестьянскими детьми, развлекаясь вместе с ними целыми днями. Его отношения с ними были наполнены искренностью и добротой, несмотря на то, что семья Николая принадлежала к дворянскому сословию. Наиболее ярко поэт отразил все прелести и заботы простой жизни, которой жили крестьяне в стихотворении «Крестьянские дети»: «…Река огласилась и смехом, и воем: тут драка — не драка, игра — не игра.. А солнце палит их полуденным зноем. Домой, ребятишки! обедать пора…»; «…Вернулись. У каждого полно лукошко, а сколько рассказов! Попался косой, поймали ежа, заблудились немножко и видели волка… у, страшный какой!…». Такими словами описывает Некрасов крестьянские забавы и ту вольность, с которой протекала мирная жизнь простых людей.

Позднее, уже получив некоторое образование, которое вовсе не являлось системным, Николай стремился к дальнейшему обучению, которое смогло бы обеспечить ему будущее. Неприятности начались тогда, когда отец отказался материально обеспечивать будущего поэта из-за того, что тот не поступил в кадетский корпус по его настоянию. «Ровно три года я чувствовал себя постоянно, каждый день голодным. Приходилось есть не только плохо, не только впроголодь, но и не каждый день. Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан на Морской, где дозволялось читать газеты, хотя бы ничего и не просил себе. Возьмёшь, бывало, для виду газету, а сам подвинешь к себе тарелку с хлебом и ешь»,- так вспоминает Некрасов годы нескончаемой нужды и безденежья. Стоит подметить, что до этого времени школа и образование ассоциировались у него c жестокими учителями и тяжелым трудом, ведь в школе, где Николай посещал свои первые уроки, частой мерой для наказания было избиение палкой и другие бесчеловечные способы воспитания. В это время Некрасов поступил вольнослушателем в университет на филологический факультет, одновременно давая уроки и начиная писать стихи, чтобы получать хоть какой-то заработок и не умереть от голода.

Луч света пришел в жизнь Некрасова в период знакомства с критиком Белинским. Поэт вместе с ним разговаривал о литературе, о взглядах на окружающую действительность, на искусство, на роль и предназначение поэта в жизни. По мнению Белинского, поэт должен бороться оружием слова за счастье и свободу народа. Критик оказал очень сильное влияние на творчество Николая, что доказывают следующие его слова в «Воспоминаниях» А. Я. Панаевой: «Я с каждым годом всё сильнее чувствую, как важна для меня потеря его. Я чаще стал видеть его во сне, и он живо рисуется перед моими глазами. Ясно припоминаю, как мы с ним вдвоём, часов до двух ночи беседовали о литературе и о разных других предметах. После этого я всегда долго бродил по опустелым улицам в каком-то возбуждённом настроении, столько для меня было нового в высказанных мыслях. Моя встреча с Белинским была для меня спасением.» После кончины Белинского, Некрасов посвятил ему множество стихов, самое яркое из которых «Памяти Белинского»: Ты по судьбе печальной беспримерен: твой труд живет и долго не умрет, а ты погиб, несчастлив и незнаем! И с дерева неведомого плод, беспечные, беспечно мы вкушаем. Нам дела нет, кто возрастил его, кто посвящал ему и труд и время, и о тебе не скажет ничего своим потомкам сдержанное племя.»

В 40-е годы Некрасов сотрудничает с такими журналами, как «Отечественные записки» и «Современник», где издает такие свои произведения, как поэма «Кому на Руси жить хорошо», «Русские женщины», «Дедушка», «Крестьянские дети», «Коробейники» и многие другие. В них Николай выразил страдание и горе русского народа, сложности крестьянской жизни. Впервые в его творчестве прозвучала простая разговорная речь, раскрывающая всё богатство русского языка. Его творчество — неоценимый вклад в отечественную литературу и классическую поэзию.
Трагичным стал 1872 год жизни Николая Некрасова, когда у него обнаружился рак кишечника. Произведение «Последние песни» написано им в предсмертные годы жизни, которые принесли поэту много мучений. В этом произведении он выразил свою любовь и чувства супруге Зинаиде Николаевне Некрасовой. Примечательно, что в 1868 году накануне болезни Николай написал стихотворение, в котором ярко выразил своё страстное ожидание наступающей революции: «Душно! Без счастья без воли, ночь бесконечно длинна. Буря бы грянула, что-ли? Чаша с краями полна! Грянь над пучиною моря, в поле, в лесу засвищи! Чашу вселенского горя всю расплещи!».

Благодаря своим трудам Николай Алексеевич Некрасов по праву считается «самым крестьянским» поэтом, который один из первых заговорил о проблеме крепостничества и исследовал духовный мир русского крестьянства. В 2021 году к 200-летию со дня его рождения устраиваются такие мероприятия, как: конкурс чтецов стихов Некрасова, конкурс иллюстраций, сочинений, презентаций и исследовательских работ, посвящённых Некрасову, викторина на тему детских произведений Н. А. Некрасова. Так современное поколение выражает дань памяти поэту который скончался 28 ноября 1821 года и похоронен на Новодевичьем кладбище.

31. Ирина Виноградова, филолог, преподаватель, экскурсовод. Москва.

Дед Мазай и Костромской край. Взгляд на историю через литературу

Литературные произведения, содержащие упоминание каких-либо событий или деталей, со временем могут стать исторической иллюстрацией.

Творчество Некрасова — хороший тому пример. Давайте попробуем посмотреть на жизнь костромского края второй половины 19-го века через призму старого, доброго стихотворения «Дед Мазай и зайцы». Оно опубликовано 150 лет тому назад (в 1871-м году). Устарело ли оно? По сути- нет, ведь доброта не устаревает. А вот по упоминаемым деталям, пожалуй, стало еще интересней. Даже привычное описание природы теперь является значимым фактом прошлого.

Надо только освободиться от наработанных годами штампов чтения.

…В августе, около «Малых Вежей»,

С старым Мазаем я бил дупелей.

Как-то особенно тихо вдруг стало,

На? небе солнце сквозь тучу играло.

Тучка была небольшая на нем,

А разразилась жестоким дождем!

Прямы и светлы, как прутья стальные,

В землю вонзались струи дождевые

С силой стремительной… Я и Мазай,

Мокрые, скрылись в какой-то сарай…

Зная биографию Некрасова, легко можно представить его с ружьем и ягдташем, бредущим по болоту в поисках дупеля. Рядом- местный знаток природы- мудрый старый Мазай. Очевидно, дичи так много, что охотники не углубляются далеко в лес. Как иначе объяснить наличие чьего-то сарая на их пути? Подключив к восприятию литературный текст, мы представили прекрасную картину. К сожалению, навсегда ушедшую. Повторить такую охоту сейчас невозможно. Дело в том, что в тех местах, где были «Малые Вежи», где на заболоченных лугах водились дупеля сейчас широко раскинулся Костромской залив.

Из википедии: «Костромское водохранилище, или Костромской залив… — водоем озерного типа в нижнем течении реки Кострома… Водохранилище затопило часть богатой озёрами и реками низины размером примерно 40 на 20 км. В весенний разлив вся низина с конца марта по середину мая затоплялась водой…»

Информация есть, а образ не складывается. Фотографий того времени сохранилось мало, да и кто будет фотографировать крестьянский быт? Чтобы представить те места, которые в 1956 году оказались под водами залива, опять обратимся к стихотворению:

…Дети, я вам расскажу про Мазая.

Каждое лето домой приезжая,

Я по неделе гощу у него.

Нравится мне деревенька его:

Вся она тонет в зелёных садах;

Домики в ней на высоких столбах…

… (Всю эту местность вода поднимает,

Так что деревня весною всплывает,

Словно Венеция) …

Теперь соединим литературу, факты и воображение. Подъем воды происходит весной. На это же время приходится праздник Пасхи. Представьте, что к покачивающейся на волнах церкви (она на столбах, как и остальные домики), подплывают на лодках празднично одетые люди. Прихожане ступают в храм, как на остров Веры. Белые платочки женщин, нарядные рубахи отцов семейств, притихшие детишки, корзинки с крашенными яйцами и ароматными куличами. Играют на солнце волны, дрожат перед иконами свечи…

До недавнего времени церковь на высоких столбах можно было увидеть на территории Ипатьевского монастыря. Деревянная Преображенская церковь из села Спас- Вежи служила наглядной иллюстрацией к детскому произведению. К сожалению, она сгорела в 2002-м году и вот уже стихотворение служит иллюстрацией к пропавшей истории.

…Старый Мазай

Любит до страсти свой низменный край…

«Низменный край», пожалуй, самое точное определение этого места. По весне многочисленные речушки щедро разливались, а когда вода уходила, в образовавшихся озерках оставалось много рыбы. Жители и сами кормились, и на продажу заготавливали. К тому же на заливных землях и урожай богаче, и охота лучше.

…За день грибов насбираешь корзину,

Ешь мимоходом бруснику, малину…

Где вода, там и кустарник разный растет. Малина, смородина, ивняк да липка молодая. Поэтому местные жители и лапти вязали, и корзины плели. Для каждой надобности — своя корзина. Были и охотничьи, и для сбора овощей, и грибные, и специальные с крышкой, в которых на сенокос обед носили. Кроме того, плели сети для ловли рыбы.

…Старый Мазай разболтался в сарае:

В нашем болотистом, низменном крае

Впятеро больше бы дичи велось,

Кабы сетями ее не ловили,

Кабы силками ее не давили;

Зайцы вот тоже, — их жалко до слез!..

Щедрым «Низменный край» был для охотников. Поэт тоже частенько устраивал походы на бекасов, уток, зайцев.

… За? сорок верст в Кострому прямиком

Сбегать лесами ему нипочем…

Эти строки относятся к старому Мазаю. Однако, и сам Николай Алексеевич исхаживал не один десяток километров во время охоты. По нескольку дней длились «вылазки на природу». Во время походов поэт, бывало, знакомился со случайными встречными, слушал и после творчески перерабатывал их истории. Так, например, родилась поэма «Орина, мать солдатская».

Внимательный читатель заметил, что в описании деревни мной пропущены строки:

…Летом её убирая красиво,

Исстари хмель в ней родится на диво…

Конечно. Ведь это отдельная история. Где хмель — там и хмельные напитки. Значит, и доход немалый. Тут время вспомнить, что «Дед Мазай…» написан в усадьбе Карабиха, которую Н.А. Некрасов купил в 1861 году. Кроме главного дома, церкви, хозяйственных построек, прекрасного парка с прудами и аллеями в документах фигурировал и винокуренный заводик, к которому позже пристроили пивной.

Из Википедии: «Винокурный завод — завод по производству вина и спирта кустарным способом из хлеба, картофеля и прочего, которое облагалось акцизом. В Российской империи винокурни держало в основном дворянское сословие, а также купечество…»

Попробуем «расцветить» сухие строчки. Некрасов имел дополнительный (и немалый) доход с продажи алкогольной продукции собственного производства. Но, если знать литературу второй половины 19-го века, возникают дополнительные яркие черточки. Драматург А.Н. Островский, поссорившись с поэтом, едко прошелся по продукции заводика в пьесе «Бесприданница»:

«…Робинзон. Я отравлен, я сейчас караул закричу.

Паратов. Да ты что пил-то больше, какое вино?

Робинзон. Кто ж его знает? Химик я, что ли! Ни один аптекарь не разберет.

Паратов. Да что на бутылке-то, какой этикет?

Робинзон. На бутылке-то «бургонское», а в бутылке-то «киндар-бальзам» какой-то. Не пройдет мне даром эта специя, уж я чувствую.

Вожеватов. …Мухоморов не переложили ли?..»

Карабиховские хмельные напитки были сомнительного качества. Производитель брал количеством, поставляя горячительную продукцию в Кострому, Ростов, Ярославль, Романов и другие города.

Картинка из прошлого заиграла красками, проявились детали, ожили образы российской действительности второй половины 19-го века.

Так, не теряя литературных достоинств, «Дед Мазай…» стал призмой, через которую можно посмотреть на историю.

Литература со временем может потерять свою актуальность, стать архаичной, «громоздкой» по стилю.

А история с каждым годом лишь хорошеет, разрастается, вбирая в себя факты и байки, стихи и рассказы.

…Я от Мазая рассказы слыхал.

Дети, для вас я один записал…

30. Игорь Федоровский, журналист, писатель. Омск

#некрасов

#размышленияучёрногохода

— Что грустишь?

— Поэт Некрасов умер.

— Так он вроде давно умер.

— Да это не тот!

— Некрасовых, наверное, столько же, сколько Григорьевых.

Диалог в ЛИТО Омска 15 мая 2009 в день кончины Всеволода Некрасова

Некрасов сегодня немоден, непопулярен, читать его вроде как старомодно, как какого-нибудь Демьяна Бедного. Школьная программа вытягивает со скрипом несколько устоявшихся строчек, набивших оскомину. «Железная дорога» проржавела. И не зовут сегодня «Русских женщин» русскими женщинами – такой вот парадокс. Баба Россиянка – может, кто уже поэму такую пишет. Впрочем, вряд ли. Тема немодная нынче.

Бывало, ещё в детстве поражался, вбираясь на крутые горы некрасовской поэзии, какая же неровная эта его «бессильная матушка Русь». Точно по железной дороге не объехать, объём не понять. Как в этих убогих холмах заплетаются ноги у самого поэта, и не может, кажется, уже не может добежать…

Вот и к царю его ходоки из эпопеи «Кому на Руси жить хорошо» не добрались и Гришу Добросклонова не повидали. Мелких сошек – показывай, не хочу, «людей холопского звания» — бей, издевайся, смакуй, но выше – нет, не добраться, не хватило удара, слишком уж зависим был Некрасов от сильных мира сего. Мелкие неправедности – показаны в полном объёме, но кто ж на самом деле виноват, что плохо живётся?

Актуален Некрасов и сейчас, потому как до сих пор мы не дописали эту его эпопею – Кому на Руси жить хорошо. До местных чиновников виним, то свою лень и неправедность, а вот до царя и до Гриши Добросклонова-то не добрались.

«Русские женщины» могли бы стать гимном гендерного равенства, прочитай и пойми их на свой манер современная молодёжь. Не читают, не преодолевают своё привитое со школы отвращение. Не вызывают же такого Русь и женщины Есенина, скажем. А вот Некрасову не повезло. Любители лёгкого жанра, условной Дарьи Донцовой могли бы вполне читать Некрасовское «Мёртвое озеро» или «Три страны света». Не читают… Видимо сама фамилия Некрасов какая-то с оскоминой.

я кто

Некрасов

не тот Некрасов

и еще раз не тот

не хвастаюсь я

а хочу сказать

с вас

и такого хватит

(Всеволод Некрасов)

Беда нынешнего поколения в том, что им не хватает хронически никакого Некрасова, но никто никогда не признается в этом. Будут отмахиваться, мол, гражданская поэзия не в моде. По ночам подушку кусать – а что это жить-то нехорошо? Так не прочитана Русь ваша. Да и не дописана она. Затоплена, плывёт по ней знакомый с детства дед Мазай, но спасать-то некого.

А ведь сам Некрасов выискивал, высматривал, вытягивал за уши русских литераторов, не давал потонуть. Потом, правда, большинство этих литераторов Некрасова покидали. Как и мы, заснувшие в детстве от счастья, что зайцы спасены, можно дальше плыть. Можно-то можно, да только уже вечные вопросы перед нами открыты, распахнуты, кружимся в комунаруси. Хэш тэг можно поставить #комунарусижитьхорошо

Добраться до Гриши Добросклонова – это реализовать своё предназначение. Сделать так, чтоб твоя песенка удалась. Встретить по-настоящему счастливого человека. Мы счастливы условно, как какой-нибудь холуй Ипат. Потому и Некрасов для нас условен, «какой-то из школьной программы», «умер, а мы и не знали». Николаю Алексеевичу вот – 200 лет не много не мало – тоже знают не многие. И не коронавирус тому виной – условное «мёртвое озеро», а то, что мы это мёртвое озеро употребляем. Параллелей – сколько угодно – это и интернет, и соцсети, и дешёвая, скоропортящаяся литература, на которую сейчас не хватает своего живого Некрасова. Который, между прочим, первым (а вовсе не Тургенев) призывал беречь наш язык.

Слово «гражданин» нынче воспринимается как архаизм. К сожалению, как и слово «поэт». Потому с Некрасовым мы не сможем ничего сделать. Он есть, и всё тут. А что будет с нами, какое жалкое наследство оставим мы – вопрос открытый. Мы – сегодняшние крестьянские дети, и выпирает из нас как раз и простонародное крестьянство, и детство – нежелание взрослеть, прячась за хэштегами #комунарусижитьхорошо

Не спрячешься. Потому что скучно? Скучно, «душно без счастья и воли». Хочется бури, что ли, нет #штоле не знаем чего, но чего-то хочется.

В текстах Некрасова это есть. Но мы, коробейники от литературы, пытаемся подойти к нему с чёрного хода. Надеемся, что там будет тёплая кухня и уют. Парадный же подъезд встречает холодными хэштэгами. #морозвоевода и #морозкрасный нос отдыхают. И мы своеобразные мужички с ноготок только и способны ноготками вбить этот последний хэштэг

#некрасов

29. Николай Зайцев, поэт, писатель. Талгар, Казахстан

Парадокс или тенденция

В мире проживает множество людей совершенно различных по форме физической и содержанию разума. Встречаются люди, что с полным правом могут называться – хомо сапиенс, то есть – человек разумный, но от узнавания их мудрости они заслоняются целыми толпами хомо эректус – людьми прямоходящими. И если первые задумываются над каждым своим шагом по жизни, дабы не навредить ближним своим, то другие просто идут по дороге своих желаний, не заботясь об усталом отставании рядом живущих. Дорогу оии выбирают согласно амбициям человека прямоходящего, получают образование и даже размышляют, но только согласно любованию собственной походкой, другие познания человеческих качеств им не интересны. Они возбуждаются при получении материальных благ и всегда желают быть впереди всех в потреблении и освоении каких-то новых способов захвата средств для процветания собственного эгоизма. Человечки прямоходящие — люди никчемные по своей сути, расплодились по городам и весям планеты и стремятся навязать свой смысл жизни другим, более благородным особям, ибо, если их не станут почитать, как пример к подражанию, они просто свалятся с вершин своего сомнительного успеха и будут плестись в хвосте истинного человеческого бытия, со всеми хапнутыми втихую благами. Но пока они имеют завистливое уважение толпы, полусогнутой в рабском поклоне, всегда будут рваться к славе, к почёту, пусть временному, липовому и даже купленному за деньги. Нынче покупается всё – научные звания, дворянство, почётное гражданство. Люди, получающие почёт и славу из рук власть имущих, чаще всего мало кому известны, а те, кто славны своими достижениями в науке, литературе, спорте, остаются в стороне от наград и похвал. Их не приглашают на заседания и церемонии награждения, справедливо считая, что своей славой они могут затмить величие, как награждённых «гениев», так и их награждающих властных руководителей, дарящих почёт таким же прямоходящим, как и они сами, но ниже по рангу, чтобы вывести их из забвения. В редакциях некоторых журналов и газет, где тоже по несчастному случаю, засели опосредованные личности и стараются установить некую планку приёма произведений для публикации, согласно собственному невнятному пониманию литературы и публицистики. Под эту планку можно подползти, но перешагнуть её не позволят потому, что литература перестала быть предметом воспитания жителей земли, а обратилась в форму одного из новых тщеславных занятий прямоходящих. Но для чего? Ведь, кто был никем, тот никем и останется, хотя твердо держится на двух ногах, разве только народ посмеётся над попытками восхождения посредственности к славе человеческой, а слава человека и города тождественны и известность местности зависит напрямую от яркости талантливой человеческой личности и её узнавания в ближних и дальних уголках окружающего мира. Но в коридорах власти, любых высот, тоже много прямоходящих существ и они никогда не допустят возвышения разумных людей, потому и отмечают своим вниманием людей ненастоящих, которые могут существовать лишь под надзором властных структур – покорны и всегда выполнят любое поручение хозяина. Люди же разумные строптивы потому, что знают, зачем живут и что могут создать. Они не собирают земные блага, их задача раздать знания человеческого бытия, превращённых ими в мудрость, выразить своё понимание красоты Божьего мира и укрепить пути земного благоденствия в любви и вере, что собственно и есть настоящее благо для человечества.

Интересно, но в общей эволюции цивилизации принимают участие лишь десять процентов человеческого общества – разумная его часть и, несмотря на сопротивление их мыслям, проникающим в будущее планеты, со стороны прямоходящих, их идеи находят сторонников и воплощаются в жизнь, иначе мир застрял бы в строе рабовладельческом, удобном для всех и господ и рабов. Почему? А потому, что для одних — это работа и еда и не надо шевелить мозгами и проявлять инициативу, для других поле неограниченной деятельности для постройки городов, научных и культурных изысканий. Рим просуществовал более тысячи лет и до сей поры, мы пользуемся частью цивилизационного наследия Римской империи, а древнеримское законодательство изучается во всех университетах мира. Нет, само по себе рабство – позорное явление в человеческом обществе, но нынешнее смешение нравственных и рабских пониманий жизни не лучшее качество в сообществе равноправных людей. Позиции новых господ шатки потому, что зиждутся на обмане и пустом славословии, нежелании и неумении созидать вечные ценности. Под них подстраиваются самовлюблённые бездари с одним желанием ухватить за хвост удачу материального благополучия, при этом не затрачивая энергии на терпеливый труд во благо общества. Хамство и показушность приобрели в глазах людей, далёких от мудрости размышлений, образ надёжного пребывания одного из человеческих сословий (чиновников и примкнувших к ним лизоблюдов) на вершинах почёта и славы. Эта ошибка может быть исправлена только пониманием мыслей Создателя, который подарил цветущую планету и самих её обитателей просто так, из любви к своим детям и учит их трудиться и жить во благо своих ближних. Это и есть настоящий земной путь человеческой славы. Легкие же пути человеческого благополучия неизбежно приведут к краху надежд жителей земли на проживание людей в любви и согласии.

28. Полина Алексашкина, ученица Лицея МПГУ. Москва

С днем рождения, певец народа!

Вот в чем парадокс: писать для людей может только тот, кто прошел этот тернистый путь в одиночку. Отец русского писателя, публициста, классика русской литературы – Николая Алексеевича Некрасова, отличался буйным нравом и тяжелым характером. Николай с детства наблюдал издевательства над крепостными. Впоследствии это отразилось на творчестве юноши и, как говорил Федор Достоевский: «Это было раненое в самом начале жизни сердце; и эта-то никогда не заживавшая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии его на всю потом жизнь», в его произведениях часто фигурировали метафорические образы родителей. Почему именно родителей? Все элементарно. Алексей Сергеевич не любил свою жену, а потому в их семье царила вечно-тягостная атмосфера.

Господин Некрасов душевен тем, что в своих произведениях отображает повседневный быт городских низов, крестьянские будни, женскую долю, несправедливость мироустройства и боль «маленького человека». Отказ от военной карьеры вопреки воле отца, далее нищенская, но потом роскошная жизнь в Петербурге, многолетняя связь с женой известного литератора и венчание с женщиной «из народа», бесконечные победы за карточным столом, репутация жесткого предпринимателя, «литературного кулака», любовь к охоте и женщинам. Николай Алексеевич писал о народных горестях, причем так, что никто не сомневался в его искренности и достоверности. Молодой человек, при всем при этом любил роскошь, покупал недвижимость и ездил за границу, лечился у лучших врачей и обыгрывал в карты друзей и писателей, приговаривая: «У картишек нет братишек».

Это была краткая предыстория, которую несложно найти в Google. Я бы хотела поговорить о более важной, на мой взгляд, проблеме – о людях. Все же знают самую знаменитую поэму Николая Алексеевича «Кому на Руси жить хорошо», так вот над ней автор корпел до конца своей жизни. Некрасов правдиво изобразил темные стороны жизни русского крестьянства. Даже названия деревень: Несытова, Неелова, Заплатова, Дырявина, говорят о нищете, убогости российской действительности. В поэме Россия предстает с двух сторон. Первая, это нищая, забитая, голодная страна, за что Некрасов ее и осуждает. Однако, с другой стороны, у этой «земли» есть хозяин, он внутренне и духовно богат, его нельзя ни убить, ни закабалить. Это простой русский народ. В забитой духовно и морально стране, так же убоги многие бедняки и крестьяне, которые привыкли жить под гнетом своих господ, претерпевая унижения и оскорбления. Никто из них даже не допускает мысли, что возможна другая, человеческая жизнь – без издевательства.

Удивительно то, что спустя 200 лет, мы – его современники, помним, читаем и изучаем произведения, которым уже два столетия! Страшно совсем другое: темы, которые поднимались раньше, были актуальны среди простого народа, они не теряют своей злободневности сейчас, в наше время. Ведь, по сути, кто все мы? Все те же, обычные крестьяне, которые ходят на работу, трудятся изо дня в день и пытаются получить достойное образование, чтобы в итоге не жить, а попытаться выжить!

27. Анна Мирасова, системный администратор. Новоуральск

Николай Некрасов

Николай Алексеевич Некрасов – известный поэт, прозаик, публицист, признанный классиком русской литературы. Наибольшую популярность получил после публикаций своих произведений «Кому на Руси жить хорошо», «Тройка», «Дедушка Мазай и зайцы», «Поэт и гражданин».
Николая Алексеевича Некрасова называют «самым крестьянским» поэтом матушки-России. А все потому что именно он первым подметил весь трагизм крепостного строя, стал исследователем духовного мира русского крестьянина. Он использовал поэзию как средство борьбы за свободу угнетенного народа, строки его произведений пронизаны болью и безысходностью простого человека. А еще он остался в истории, как поэт-новатор, наполнивший отечественную поэзию народными прозаизмами и речевыми оборотами.

Родился Николай Алексеевич Некрасов 28 ноября (по старинному календарю 10 декабря) 1821 года в городе Немиров Винницкого уезда Подольской губернии. Отец Алексей Некрасов служил в чине капитана 36-го егерского пехотного полка, квартировавшего в этом же городе. Он был выходцем из некогда богатого дворянского рода, но его ничего не интересовало, кроме охоты и игры в карты. Кроме этого, он отличался деспотизмом и суровостью. Мама — Елена Закревская, красивая и образованная, дочь богатых родителей. Алексей всегда умел нравиться женщинам, и с легкостью вскружил голову юной девушке.

Творческая биография будущего классика русской литературы началась со сборника стихов под названием «Мечты и звуки», который он подготовил к печати в 1839 году. Николай не торопился публиковать эту работу, ему хотелось посоветоваться по этому поводу с кем-то компетентным в вопросе поэзии.

Некрасов обратился за помощью к Василию Жуковскому. Он отдал корректуру основоположнику романтизма и просил дать ей свою оценку. Жуковский сказал, что книгу можно выпустить, только подписаться псевдонимом, чтобы в будущем не стыдиться своего непрофессионализма, особенно после того, как поэт отточит свое мастерство и начнет писать настоящие шедевры.

Некрасов издал свой сборник, подписал его Н.Н. Читателям его стихи не понравились, к тому же на страницах журнала «Отечественные записки» вышла разгромная статья Виссариона Белинского, который раскритиковал молодого автора. После этого Некрасов собственными руками уничтожил весь тираж этого сборника.

В 1846 году Николай Алексеевич Некрасов и писатель Иван Панаев взяли в аренду журнал «Современник». Для этого им пришлось влезть в долги, зато они могли сотрудничать с лучшими литераторами, противниками крепостного права. В начале 1847-го года на суд читателей был представлен первый номер обновленного издания. Журнал выпускался в полном объеме вплоть до 1862 года, но потом издание стало неугодным власти, и его работу приостановили. Полностью закрыли «Современник» в 1866 году.

В 1868 году Николай Алексеевич Некрасов стал владельцем «Отечественных записок». Именно в этом журнале он печатался до конца своих дней.

Николай Алексеевич Некрасов оставил после себя большое литературное наследие, среди которого самыми выдающимися произведениями можно считать поэмы — «Внимая ужасам войны» 1855 года, «На Волге» 1860 года, «Мужичок с ноготок» и «Крестьянские дети» 1861 года, «Зеленый шум» 1862-1863 года, «Мороз, Красный Нос» 1863 года, «Дед Мазай и зайцы» 1870 года, «Русские женщины» 1873 года.

26. Маргарита Шуклина, пенсионер. Лысьва, Пермский край

Песни, любимые народом

В памяти как кадры из кинофильмы всплывают моменты — мы — дети, играющие в своей комнате, а из соседней комнаты льется песня. Там взрослые за праздничным столом.

Ой, полна, полна коробушка,

Есть и ситцы и парча.

Пожалей, моя зазнобушка,

Молодецкого плеча!

И только по истечению времени я узнала, что слова этой песни были написаны Н.А. Некрасовым. Ему были доступны разнообразные поэтические формы и жанры, одной из наиболее излюбленных форм была форма песни. Ею Некрасов владел в совершенстве.

А слова песни, которую пели взрослые были из поэмы «Коробейники», написанной Некрасовым в 1861 году. Первые двадцать четыре строки поэмы под названием «Коробушка» вошли в песенники еще при жизни поэта. Поэма была посвящена другу крестьянину Гавриле Яковлевичу Захарову. С Гаврилой Некрасов дружил, ездил с ним на охоту, дарил подарки ему и его жене. Сюжет «Коробейников» подсказал поэту Гаврила, а о Катеринушке поэт узнал из рассказа его жены Матрены. Поэма впервые была опубликована в 1861 году, а через год Некрасов издал её отдельной книжечкой стоимостью три копейки.

Многие свои стихотворения Некрасов называл песнями: «Колыбельная песня», «Песня убогого странника». » Песня Еремушке». В них особый ритм, свойственный песням. «Песня Еремушке» была написана в разгар борьбы за освобождение крестьян и стала гимном передовой молодёжи 1860 — х годов, в ней звучал призыв к революционной борьбе.

С ними ты рожден природою —
Возлелей их, сохрани!

Братством, Равенством, Свободою

Называются они.

«Песню Еремушке» любил Добролюбов, а М. П. Мусоргский положил её на музыку.

И, конечно, стихотворение «Тройка» имеет большое значение, в нем рассказывается о безысходной. тяжелой судьбе русской женщины.

Что ты жадно глядишь на дорогу

В стороне от веселых подруг?
Знать забило сердечко тревогу —

Все лицо твоё вспыхнуло вдруг.

Некрасов отводил особое место «Тройке»: первым стихотворением напечатанным в журнале «Современник» была» Тройка». «Тройкой» отрывался небольшой сборник стихотворений, который он выпустил незадолго до смерти. Это стихотворение много раз положено на музыку, с 1850-х годов исполнялся как романс. В настоящее время стихотворение распространенно в качестве народной песни. «Тройка» Некрасова, — писал поэт Огарев профессору Московского университета Грановскому, — чудесная вещь. Я её читал раз десять…» 1860 годы стихотворение использовали в качестве агитационного материала в борьбе за освобождение крестьян и оно было одним из популярных романсов среди передовой молодёжи.
Следующие строчки нам знакомы с детства —

Идет — гудет Зеленый Шум

Зеленый Шум, весенний шум!

Это стихотворение «Зеленый шум», написано белым стихом, который потом лег в основу поэмы «Кому на Руси жить хорошо». Зеленый шум — так в народе называли пробуждение природы весной. Образ зеленого шума Некрасов заимствовал из украинской песни. Впервые «Зеленый шум» был опубликован в 1863 году в журнале «Современник».
Нельзя не написать о песне «Катерина»

Вянет, пропадает красота моя!
От лихого мужа нет в доме житья,
Пьяный все колотит, трезвый все ворчит,
Сам что ни попало из дому тащит!

Н. П. Андреев писал: «…это не обработка непосредственно фольклорного материала, а самостоятельное творчество Некрасова в духе и стиле фольклора». Песенность «Катерины» настолько велика, что стихотворение это стало действительно песней и вошло в широкий песенный обиход.

До сих пор поются как народные песни «Ой, полна полна коробушка», «Тройка!», Огородник»- это свидетельствует о мастерстве автора в области песенной лирики.

25. Анна Сергеева, студентка Юго-Западного государственного университета. Курск

Лирический герой Некрасова

Человеком с «трудной памятью к самому себе» называл Некрасова Василий Иванович Немирович-Данченко. Лирический герой, которому присущи рефлексия и постоянное чувство вины, типичен для некрасовской поэзии. Достоевский отметил в Некрасове «раненное в самом начале жизни сердце» поэта. «Эта-то никогда не зажившая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии на всю потом жизнь».

В поэзии Некрасова отразилось многое: воспоминания о детстве, матери, петербургских мытарствах, любви к Панаевой, необходимость выдерживать определенную роль в казенной среде. Главный источник покаянных мотивов — мысль о долге перед народом. Лирического героя угнетает его беспомощность, терзает безысходность. В лирических мотивах Некрасова своя диалектика души. Его герою нужен собеседник, близкий по духу человек, слушатель.

Стихотворение «Уныние» из сборника «Последние песни» конденсирует тему внутреннего разлада. В элегию вливаются лирические голоса многих произведений поэта — «На Волге», «Тишины», «Рыцаря на час», «Возвращения». Разновременное в элегии слито, синтезировано.

Некрасов отказался от изображения психологической детализации, от эпических картин, призванных быть фоном для настроения героя. Остались стихи обобщающего значения, оценки общечеловеческого содержания.

В элегии выделяются два основных мотива. Человек должен найти, постичь самого себя; человеку рано или поздно придется подвести итоги своей жизни. Оба мотива неразрывно связаны. Постижение самого себя – постижение смысла жизни. Подведение жизненных итогов – выявление личности, её возможностей. Это одна из многочисленных вариаций вечного вопроса «быть или не быть». Некрасов решает его в споре со своими противниками – и не в свою защиту, а в пользу истины:

Враги мои решат его согласно,

Всех меряя на собственный аршин.

В чужой душе они читают ясно,

Но мой судья – читатель-гражданин…

Мотив покаяния исчезает. В доверительном разговоре с читателем-другом затронуты важнейшие социальные и философские темы: общественная атмосфера новой эпохи, преемственность поколений, сущность героизма.

Диагноз «недуга»: «Недуг не нов …, его зовут уныньем…», — поставленного автором в «Унынии», не прост, не однозначен. В нем подведен итог своего тревожного времени: трагические судьбы многих людей, предзнаменования катастроф и перемен, народные несчастья. В лирике поэта предстаёт вся жизнь, мир в разных его состояниях, невидимых связях. К элегии «Уныние» примыкает особый цикл стихотворений, написанных в начале 70-х годов: «Три элегии» — воспоминания о прошлой любви, «Страшный год» — размышления о прошлом, настоящем и будущем человечества, «Поэту (Памяти Шиллера)» — о высоком предназначении поэта в кровавый век, «Утро» — произведение, предвосхищавшее тему «страшного мира» Блока. К этой теме Некрасов позже вернётся в предсмертном лирическом цикле.

Личная драма обостряла видение общего. Некрасовская точка зрения выражалась в эмоциональном тоне, в пейзаже, в стихе. Пейзажные образы в лирике зачастую символичны, ассоциативны. В одном из стихотворений начала 70-х годов, «Утре», исходный пейзажный образ развертывается затем в сюжетных ситуациях, связанных между собой негативной оценкой действительности, печальная жизнь природы неразрывно связана с печальным человеческим существованием. Такое же обобщающее и функциональное значение имеет начало «Молебна»:

Холодно, голодно в нашем селении.

Утро печальное – сырость, туман…

Через многие стихотворения Некрасова проходит мысль о глубокой связи, существующей между природой и страной, природой и народом. В одном из стихотворений 1873 г. поэт скажет о родной природе – «несчастная». Этот эпитет многое позволяет понять в концепции природы в лирике поэта: «несчастная» — печальная, страдающая, как и всякий русский человек.

В своих произведениях Некрасов часто поднимает вопрос о роли поэта и поэзии. Пушкинская и лермонтовская традиции получают новое продолжение. Романтический образ вдохновенного художника, жреца искусства слит с символическим, воплощающим жестокую реальность образом гибнущей толпы. Ответственность поэта, его миссия выращены в обличительных строках:

Казни корысть, убийство, святотатство!

Сорви венцы с предательских голов…

Возрождение мира мыслится в спасении, утверждении достоинства человека и народа. Размышления, которые когда-то заканчивались вопросом, обращенным к русскому мужику, теперь обращены ко всему народу, к России.

Ноша Некрасова, его лирического героя тяжела, в ней скрыты конфликты эпохи, надежды и разочарования целого поколения. Поэт достигает философской глубины в оценках окружающего его мира, сущности человека, позиции художника.

Творчество Некрасова вызывало много споров среди современников, борьба вокруг его наследия продолжалась вместе с движением истории, но вопрос о том, что его поэзия приобрела общечеловеческое звучание, является несомненным. «Некрасов … — сатирик-лирик, и когда вырываются звуки этого лиризма, тогда они сильно щемят за сердце, и вы понимаете не только русское, но и общечеловеческое значение их» . Благодаря этой стороне своего таланта Некрасов и занял такое почётное место в русской литературе.

24. Мария Барыкова (настоящее имя Белоусова Мария Николаевна, 06.05.1960, Ленинград — 25.06.2021, Санкт-Петербург), писатель, переводчик, кинолог, краевед, урбанист
Публикация Владимира Рохмистрова

Страсти по легавым

«Собаки! Да, я утверждаю, что голос собаки иногда слаще голоса дружбы»

Н. Некрасов

Николай Алексеевич Некрасов был человеком страстным. И, может быть, ярче всего страстность эта проявилась не в писании гневных стихов и не за зеленым сукном карточного стола, а в любви к охоте и к охотничьим собакам.

С раннего детства, в тринадцать лет, он с отцом – завзятым охотником – уже гонял и травил зверя и счастливо уставший засыпал прямо в полях в обнимку с очередными Хватаем или Заветкой. Разумеется, как только у него появилась возможность – а это произошло уже в начале 50-х – он сразу же завел не одну, а несколько легавых собак – породу в то время достаточно новую и модную, а главное, наиболее нравящуюся ему внешностью, тонкостью чутья и интеллектом. В приемную журнала «Современник» к ничего не подозревавшему посетителю порой выбегало до десяти собак, практически не знавших тяжести хозяйской руки. Возглавлял эту компанию пойнтер Оскар, уже пожилой и проводивший большую часть времени на турецком диване хозяина. Выгуливал их – или как тогда это называлось «вываживал» – по унылым петербургским улицам единственный лакей Некрасова Василий, который называл Оскара «капиталистом», поскольку был уверен, что хозяин непременно положит на имя собаки деньги в банк; так каждый вечер утверждал Некрасов.

В начале 50-х у Некрасова появился черный английский пойнтер Раппо, который совершенно сел поэту на шею. Перебравшись со своей подушки в обеденный час в столовую, остальную часть дня пес маялся на голом полу, вздыхая, как объевшийся гусь, и всем своим видом говоря: «Посмотрите, как неловко и жестко! Я все бока отлежал, а идти к подушке нет никакого расчету: скоро будет ужин, да еще проспишь, пожалуй!» Словом, Раппо, как говорил Некрасов, был «малый обдуманный». Недаром он сделал его героем своего романа «Тонкий человек», где дал прекрасную характеристику собачьей психологии. Раппо оставил след не только в художественном произведении, но и в переписке Некрасова с Тургеневым. Летом 1853 г. поэт писал: «Вот беда! Превосходного моего кобеля и друга Раппо разрешило на зад (разнесло) – и я уже не нахожу такого удовольствия в охоте, как прежде…»

Скоро Раппо погиб от обжорства, и в конце июня 1857 г. Некрасов привез из Англии очень дорогого щенка крупно-крапчатого пойнтера, названного им по имени героя шотландских баллад Фингалом. Дорога со щенком из Лондона в Россию через Кенигсберг и Ригу дорого обошлась поэту, как писал он «собака меня просто состарила»: кондукторы требовали за щенка дополнительную плату на каждой станции в пять целковых – деньги по тем временам весьма значительные – а то и просто вынуждали нанимать отдельный экипаж. Кроме этого, щенок, выпрыгнув из таратайки, ободрал заднюю лапку и расшиб переднюю, и Некрасову пришлось после этого выносить его на воздух на руках, а в Дерпте вести в «скотоврачебную клинику». Однако Фингал держался молодцом, что дало хозяину повод писать Тургеневу: «Славный характер у собаки! Нельзя ее не полюбить, жаль будет, если из нее ничего не выйдет…». Поэт специально провел время до поздней осени не в городе, а в снятом шале на станции Мартышкино, чтобы вырастить как можно более здоровую собаку.

Впоследствии Некрасов не мог нахвалиться умом и хорошим характером Фингалушки. Николай Алексеевич много времени проводил в родовом именьице Грешнево, ни на миг не расставаясь с новым другом. Сохранилось несколько фотографий этого пса, причем, выражения собаки и хозяина на них удивительно похожи. Но главное – поэт запечатлел своего любимца в стихотворении «На Волге» и в любимых до сих пор всеми «Крестьянских детях».

Мы с верным Фингалом грозу переждали

И вышли искать дупелей.

Но не верному Фингалу суждено было стать последней и самой страстной любовью Некрасова. Через одиннадцать лет, уже став всенародным поэтом и весьма богатым человеком, он приобрел еще одного черного пойнтера, получившего имя Кадо. Некрасов не то, что любил – он обожал своего несравненного Кадо, позволяя ему буквально все. На знаменитых обедах, устраиваемых для сотрудников «Отечественных записок» раз в месяц, Кадо разрешалось даже вскакивать на стол и прохаживаться по нему, выбирая с тарелок гостей кусочек полакомей, а потом лакать воду из хрустальных кувшинов. Разумеется, все терпели. Потом ему отдельно обязательно подавалась жареная куропатка, которую он преспокойно съедал на дорогом персидском ковре или трепал на шелковой диванной обивке. Аккуратист Гончаров приходил в ужас и каждый раз старался заметить, где именно остаются эти сальные пятна, чтобы не сесть на них – увы, Кадо ел везде и делал, что хотел. Зато и работал он мастерски. Вынужденный по болезни уехать заграницу Некрасов сокрушался: «Жаль покидать во всем Петербурге только Кадошку. Что это за умничек!» В каждом письме он просил друзей сообщать ему о «житье-бытье вселюбезнейшего нашего Кадо». Он волновался, здоров ли пес, не «чинится ли ему каких притеснений» и напоминал, чтобы Кадо жил в отдельной комнате с лежанкой, ходил на охоту ежедневно, гулял много в саду, чтобы слуга Никанор никуда от собаки не отходил, и, главное – «чтобы собака не пропала, не запаршивела и была здорова».

Как знать, может быть, именно этой слепой, забывшей разум любовью, поэт и накликал беду, ибо, как говорили крестьяне его нового маленького поместья – Чудовской Луки – «христьяняну негоже так любить собаку».

Ранним майским утром только что приехавшие из Петербурга Некрасов и его дорогая Зиночка выехали из именья верхами. Неожиданно Зиночке вздумалось поохотиться на уток, и она, не сказавшись Некрасову, поскакала на болото, а за ней помчался почуявший дело Кадо. Буквально через несколько минут раздался выстрел и… страшный пронзительный вой собаки. Обезумевший пятидесятичетырехлетний Некрасов спрыгнул с коня и напрямик, по болоту, ринулся на вой. С исцарапанным лицом, в разорванной одежде он выбежал на берег болота и увидел едва дышащего Кадо на коленях у Зины и залитые кровью ее белые бриджи. Он бережно переложил умирающую собаку к себе. Зина бросилась просить прощенья, но он со словами «Дай свободу тоске моей, я сегодня лучшего друга лишился» отстранил ее и до последней секунды глядел в стекленеющие глаза пойнтера. Когда тот вздрогнул в последний раз, Некрасов бросился на землю и долго катался в истерике, грызя руки и царапая лицо. В тот же день, похоронив Кадо в саду около дома, он уехал обратно в Петербург, где как можно скорей заказал плиту красного гранита с надписью:

Здесь похоронен Кадо,

Черный пойнтер,

Был превосходен на охоте,

И незаменимый друг дома.

Родился 15 июня 1868 года,

Убит случайно на охоте 2 мая 1875 года.

После этого Некрасов в письмах и заметках писал вместо дат: «через три месяца после смерти Кадошки..», «спустя полгода…», «через год…». Больше собак Некрасов не держал. Поэт умер через два года после гибели Кадо.

Посетители дома-музея в Чудовской Луке до сих пор могут видеть плиту с полустершейся надписью и поставленный в 1971 г. памятник: уже пожилой, печальный Некрасов нежно держит голову пса, на лице поэта скорбь и любовь.

23. Георгий Хадеев, ученик 11 класса МОУ «Гимназия № 7«. Буденновск

Размышления. Эссе, посвященное Н. Некрасову

Человек создан для счастья! Оставлю только первую часть высказывания, нарочно проигнорировав продолжение. Только вот погоня за этим самым счастьем порой превращается в смысл жизни человека. Парадокс заключается в том, что догнать-то его невозможно. Счастье – это момент, краткий миг, который легко не заметить, мчась мимо на огромной скорости.

А если все-таки заставить себя остановиться? Что мы увидим? Большинство из нас согласится с утверждением, что мир прекрасен. Времена года, сменяя друг друга, пестрят завораживающим калейдоскопом событий, пейзажей и лиц, окружающих нас. Ловлю себя на мысли, что даже сейчас я чувствую себя абсолютно счастливым. Нет, меня не бросает то в жар, то в холод, нет желания мчаться по улице и кричать о своем счастье каждому встречному. Наоборот. Я сижу на улице в плетеном кресле, почти до глаз укутанный пледом, и мечтаю. Мне так тепло, уютно, нет никакой возможности и желания даже поднять руку. Если поднимешь — спугнешь разгуливающую рядом стаю голубей, а вместе с ними улетит волшебство. Если неосторожно повернуть голову, то лучи заходящего солнца спрыгнут со щеки, они так пугливы. Мне и так осталось провести в их компании всего несколько минут, до тех пор, пока солнце не провалится за линию горизонта. Нет, лучше не шевелиться. Гораздо лучше раствориться в этом счастливом мгновении.

Провожаю глазами закат, и взгляд упирается в темно-зеленый переплет старенькой книжечки, которую я приготовил для чтения еще накануне. Стихи Николая Некрасова. Четко осознаю, что как только пробегу глазами по знакомым строкам, внутреннее состояние сразу в корне изменится. Почему-то раньше я никогда не задумывался о причинах такого тяжелого стержня, на который «нанизаны» события стихов и поэм Некрасова. Тяжелая судьба? Безусловно. Но далеко не у всех авторов, пишущих о прелестях жизни она была легкой и безмятежной. Вдруг в голове мелькнула странная мыль. А что если писатель обладал неким даром видеть не просто окружающую нас действительность, а ее изнанку? Смотреть не на ход событий, а невольно предвидеть их финал?
Знаете, в детской литературе есть масса примеров подобного искаженного восприятия действительности. Это и маленький Кай, которому в глаз попал осколок заколдованного зеркала, и ученики магического Хогвардса, которым довелось увидеть смерть. Все они смотрели на мир через призму чего-то страшного и пугающего. Может быть, недаром Некрасов так часто пишет о роке и неизбежности, которые сопровождают человека на протяжении всей его жизни? Может краткий эпизод поэмы «Мороз, красный нос», когда Дарья в своем «заколдованном» сне видит прекрасный летний день, наполненный светом и счастьем, вид которого постепенно вытесняется картинами застывшего зимнего леса – это откровение писателя, обреченного во всем видеть лишь исход.

С юных лет Некрасов отличался чрезвычайной работоспособностью. Чем объясняется желание начинающего литератора писать так много? Создается впечатление, что молодого Николая обуревало желание выплеснуть наружу все свои мысли. Как будто в попытке убежать от своего предназначения видеть все в мертвенно-бледных красках, он стремится как можно раньше открыть миру истинную суть вещей и событий.

Он говорит. Практически не прибегая к средствам художественной выразительности, ему удается облачить в поэтическую оболочку самые жесткие реалии своего времени. Страшные будни, описанные достаточно простыми словами, производят просто ошеломляющее впечатление. Читая высокопарные произведения, к примеру Гете, все же нет ощущения, что все эти ужасы возможны в реальной жизни, от нее их отделяет слог автора. У Некрасова же, все описанное потому и ужасно, что совершенно ощутимо, ярко пережито и сфотографировано на бумагу. Да, даже не перенесено, а именно сфотографировано. Как будто в процессе переноса автор обязательно добавил бы собственных переживаний, немного лирики, придал своеобразной красоты моменту. А страницы книг Некрасова перелистываешь как альбом с черно-белыми фотографиями каких-то страшных событий из истории человечества. Никакой обработки, монтажа и ретуши. Голая правда, от осознания которой стынет кровь в жилах.

Никто никогда не узнает наверняка, был ли Николай Некрасов обречен видеть мир в его беспощадной наготе или одарен сверх меры, чтобы осознавать это силой мысли. Одно я понял наверняка: его слова, как немного надтреснутый старинный вечевой колокол, звучат над необъятными просторами нашей страны и далеко за ее пределами. Звон этот одновременно и бесконечный символ веры, и заунывный народный плач, которые, сливаясь, проникают в душу своим слушателям, застывая там судьбой.

Намного опережая свой век, не боясь быть непризнанным веком грядущим, он писал сквозь время, как будто верил то, что мы – люди будущего правильно поймем все его пророчества и сможем утвердить если не братское, то дружеское единение человечества. Не исключено, что не только нашим современникам, но и нескольким поколениям после нас не под силу окажется постижение идей и мыслей гения.
Оправдаем мы доверие Николая Алексеевича или нет, покажет время. Современное искусство утверждается на творениях прошлого как гигантский мост на величественных сваях. И, кто знает, стали ли творения Некрасова кирпичиками этого монументального сооружения или человечество по сей день не завершило строительство его опор…

22. Ольга Кузьмина, главный библиотекарь в библиотеке им. К. Симонова. Нижний Новгород

За убежденье, за любовь… Зинаида Некрасова.

Этот день, 26 апреля 1881 года в Киеве был страшным.

Одна из самых позорных страниц истории Российской Империи. Еврейский погром. По улице, как чёрная тень, двигалась толпа. Не люди, не лица –обезумевшая, жаждущая крови толпа. Толпа убивала. Позади сожжённые дома, разграбленные магазины, растерзанные люди. Впереди пустота: пустая улица, лишь в окнах выставлены православные иконы, чтоб хозяев и жильцов не приняли за евреев. Вдруг на пути у беснующейся толпы выросла женская фигура: черное платье, седые волосы. Никто бы не сказал, что ей всего 38 лет – старуха! Обыватели за занавесками замерли: сейчас её растопчут, распнут!

Голос женщины в чёрном был негромким, но требовательным, с нескрываемым негодованием:

– Что вы творите! Остановитесь!

Реплика из толпы полетела, как камень, с брызжущей слюной и зловонием самогона:

– Да, кто ты такая!

– Я вдова Некрасова, – спокойно ответила она.

Толпа остановилась, на мгновение замерла. Потом повернула назад. Нет, погром не прекратился, но тех, кто в нём участвовал, стало меньше.
Некрасова уже девять лет не было на свете, но имя его действовало магически на простых людей.

Это был единственный раз, когда она открыто назвала себя вдовой великого писателя. Хотя имела на это все законные права. За девять месяцев до своей кончины Николай Алексеевич обвенчался с ней по православному обряду, чтоб как-то обеспечить её будущее, оградить от нападок своей честолюбивой родни. До этого были пять самых счастливых лет в его и её жизни. Она ни на что не претендовала, ничего не просила. Свою долю наследства уступила брату Некрасова, права на издание произведений – его сестре – Анне Алексеевне. Подарки раздала.
Сразу же после похорон Анна Алексеевна подала в Священный Синод ходатайство, чтоб признать недействительным венчание её брата Николая Алексеевича Некрасова и Фёклы Анисимовны Викторовой. Из поэмы «Дедушка» сестра Некрасова перед публикацией убрала посвящение его жене, заявив издателю, что «это лишнее», сия особа этого недостойна. Её, вдову, которой Некрасов завещал всё движимое имущество в имении Карабиха, где они были так счастливы, родственники не пустили даже на порог в прямом смысле этого слова. Все, кого она принимала в этом доме, кто целовал ей ручки, восхищался её красотой, очень быстро её забыли, за последующие годы ни разу не вспомнили, не предложили свою помощь, когда она в этом нуждалась.

За что они её так? Зинаиду Николаевну, Зиночку – как называл её Некрасов.

Да, он дал ей новое имя, новую жизнь. О том, что было до их встречи, они никогда не вспоминали, не говорили. Да в этом и не было нужды: слишком счастливы они были. Жизнь Некрасова: его увлечения, отношения с людьми, победы и поражения, страсти и пороки – всё расписано по минутам. О жизни Фёклы Анисимовны Викторовой – Зинаиды Николаевны до 1870 года – встречи с Некрасовым – известно очень мало: практически ничего. Кто её родители? Считается, что отец был солдатом, в некоторых источниках – унтер-офицером, мать – крестьянкой. Как Феклуша попала в город, на какие средства жила, существуют лишь догадки. Даже возраст её на момент встречи с поэтом точно не известен, предположительно – 23 года. Некоторым девушкам из публичных домов везло: находился богатый покровитель, который выкупал паспорт в полиции и брал девушку на содержание. Вместо многих негодяев – один хозяин, это ли не удача? Правда хозяин мог и убить. Некрасов на правах холостого мужчины посещал подобные заведения и хорошо знал судьбу этих девушек и тамошние порядки.

Ты красивей была и моложе,

Но, увы! неизвестна, бедна

И нуждалась сначала… О боже!

Твой рассказ о купце разрывал

Нам сердца: по натуре бурлацкой,

Он то ноги твои целовал,

То хлестал тебя плетью казацкой.

Именно в таком качестве Некрасов встретил Феклушу в увеселительном заведении – она была спутницей купца, партнёра Некрасова по карточной игре. То, что это не заурядная «мамзель», ему стало сразу же понятно. Фёкла переехала к нему жить и стала Зиной, Зинаидой Николаевной. Некрасову на тот момент было 47 лет, не стар, богат, хорош собой, знаменит. О том времени сама Фёкла вспоминает: «Николай Алексеевич любил меня очень, баловал: как куколку держал». В этот период жизни она действительно была его куколкой. Для Зиночки был приобретён рояль, она оказалась очень музыкальной, Некрасов нанял для неё учителей, в том числе, по французскому языку, российской грамматике взялся обучать её сам. Зина оказалась прилежной ученицей и вскоре уже самостоятельно занималась корректурой его стихов. Их медовый месяц плавно перетёк в год, потом растянулся на годы. Прогулки, магазины, театры, званые обеды, охота. Поэт-демократ Некрасов в быту был настоящим барином. На медвежью охоту выезжал с лакеями, сервизами и шампанским.

Появление Зиночки в жизни Некрасова на первом этапе абсолютно не встревожило его родных. О чем волноваться? Содержанка! Николай Алексеевич имеет право. После двадцати лет совместной жизни с Панаевой, когда на его счёт злословили, что «он живёт в чужом доме, любит чужую жену и при этом ещё и закатывает сцены ревности законному мужу», Некрасова ждало потрясение: овдовев в 1862 году, став свободной, Авдотья Яковлевна почти сразу же вышла замуж, но не за Некрасова! Она предпочла ему молодого секретаря журнала «Современник» Аполлона Головачева.

Ч

увства к Авдотье не отпускали Некрасова очень долго. Его не излечил от этого наваждения даже серьёзный роман и совместная весьма приятная поездка за границу с французской актрисой Селиной Лефрен. Селине он не посвятил ни одного стихотворения. Страсть к ней не затронула в его душе того уголка, где жила поэзия. Может быть, виной стала чисто французская меркантильность Селины? Авдотье же он продолжал посвящать страстные элегии даже во время счастливого союза с Зиной.

Всё, чем мы в жизни дорожили,

Что было лучшего у нас,-

Мы на один алтарь сложили,

И этот пламень не угас!

Эти строки, написанные в 1874 году, посвящены не Зине, а Авдотье. Поэт, будучи счастливым с молодой, цветущей женщиной, ничего не имел против возвращения былых отношений со своей потерянной возлюбленной. Между тем, Зина из «куколки» превратилась в верную, любящую спутницу жизни. Её чувства к Некрасову выше благодарности к покровителю и страсти к мужчине, они важнее, чем любовь. Некрасов для неё больше, чем муж, чем великий поэт. Ей было не дано, как Авдотье Яковлевне, понимать и оценивать его творчество, но он ЕЁ человек, он уже стал частью её. К сожалению, Некрасов по достоинству оценит это позже.

В это время обостряются отношения Некрасова с родственниками. Они не на шутку обеспокоены: Николай Алексеевич и Зина появляются везде вместе, как законная супружеская пара, не обращая внимания на досужие сплетни. Некрасов ведёт себя как женатый мужчина. Ни на день не соглашается расстаться с Зиной. Свою сестру – Анну Алексеевну Буткевич в письме просит «соблюдать приличия» по отношению к нему и Зинаиде. Но родственникам уже не до приличий, в ход идёт всё: интриги, сплетни, жгучая ревность. Вердикт: «Не достойна, не пара!». К его предложению обвенчаться Зина отнеслась равнодушно: это ничего не изменит в её жизни. Но раз он хочет, пусть! Страшные месяцы болезни, когда она без сна, покоя и жалоб ухаживала за Некрасовым, не примирили её с его родными.

После его смерти она совершила настоящий подвиг преданности, самопожертвования и любви. Надела траур и больше не снимала. В тридцать лет превратилась в старуху. Зачем молодость, красота, если нет ЕГО?

Ни Авдотья Панаева, ни Селина Лефрен не смогли бы выйти навстречу беснующейся толпе, чтоб защитить тех, кого убивают.
Э

то было дано только вдове Некрасова:

Иди в огонь за честь отчизны,

За убежденье, за любовь…

Она пошла за любовь. Вдовы русских писателей: Нина Грибоедова, Анна Достоевская, Зинаида Некрасова – честь, достоинство, любовь. Вдова…, вдвое…, за двоих. Она осталась одна за двоих, чтоб его доброе имя было согрето любовью.

21. Евгений Миронов. Санкт-Петербург

Творчество Николая Алексеевича Некрасова

Николай Алексеевич Некрасов родился 10 декабря (по старому стилю — 28 ноября) 1821 г. в украинском городе Немирове Подольской губернии, где нёс воинскую службу отец. Николай имел 13 сестер и братьев.

Детство при крепостном праве Николай проводит в селе Грешнево Ярославской губернии, в имении отца.

У мальчика складываются доверительные отношения с матерью. Она становится его первым учителем, прививает ему любовь к русскому языку и литературному слову.

Но суровость и деспотичность отца преобладает в жизни семьи и влияет на Николая: в его произведениях видны образы родителей. По сему поводу Ф. М. Достоевский: «Это было раненое в самом начале жизни сердце; и эта-то никогда не заживавшая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии его на всю потом жизнь».

Творчество 16-летненго юноши выраженное в едких сатирических стихах портит отношения с гимназическим начальством.

Отец желает, чтобы сын потянул военную лямку и отправляет его в 1937 г. в столицу в военную школу – Дворянский полк. Однако вопреки воле отца Николай становится вольнослушателем филологического факультета.

Поэтому отец оставляет непокорного сына без финансовой поддержки. Все свободное от учёбы время у Николая Некрасова уходит на поиски работы и крыши над головой: доходит — он не мог позволить себе пообедать. В результате попадает в приют для нищих, где открывает возможность заработка — составлял за небольшую плату прошения и жалобы. Так проходили его университеты.

Со временем дела Н. А. Некрасова налаживаются, и этап страшной нужды пройден. К началу 1840-х годов он зарабатывает на жизнь тем, что сочиняет стихи и сказки, выходившие в виде лубочных изданий, публиковал статьи в «Литературной газете» и «Литературном прибавлении к «Русскому инвалиду», даёт частные уроки и сочиняет пьесы для Александринского театра под псевдонимом Перепельский.

В 1840 году на свои сбережения Н. Некрасов выпустил первый поэтический сборник «Мечты и звуки», из романтических баллад, в которых прослеживается влияние поэзии иных поэтов. Жуковский называет в сборнике неплохими всего два стихотворения, остальные же рекомендует печатать под псевдонимом и аргументировал это так: «Впоследствии вы напишете лучше, и вам будет стыдно за эти стихи». Н. А. Некрасов выпускает сборник под инициалами Н.Н.

Созданное в 1840 г. стихотворение «Наш век» начинается словами:

Свет похож на торг, где вечно,

Надувать других любя,

Человек бесчеловечно

Надувает сам себя.

Книга «Мечты и звуки» не имеет успеха ни у читателей, ни у критиков, хотя Н. А. Полевой отзывается о начинающем поэте благосклонно, а В. Г. Белинский (с которым знакомство состоялось в 1843 г.) назвал его стихи «вышедшими из души». Н. Некрасов огорчён первым поэтическим опытом и решает попробовать себя в прозе. Ранние рассказы и повести он пишет в реалистической манере: в основу сюжетов легли события и явления, участником или свидетелем которых являлся, а у некоторых персонажей имелись реальные прототипы. Позднее Николай Некрасов обращается к сатирическим жанрам: водевили «Вот что значит влюбиться в актрису» и «Феоктист Онуфриевич Боб», повесть «Макар Осипович Случайный» и другие.

С середины 1840-х годов Н. А. Некрасов занимается издательской деятельностью. При его участии опубликованы альманахи «Физиология Петербурга», «Статейки в стихах без картинок», «1 апреля», «Петербургский сборник» — последний имел успех: в нем впервые напечатан роман Ф. М. Достоевского «Бедные люди».
Стихотворение «Родина» (1846 г.) заканчивается словами:

Где вторил звону чаш и гласу ликований
Глухой, и вечный гул подавленных страданий,
И только тот один, кто всех собой давил,
Свободно и дышал, и действовал, и жил…

В конце 1846 г. Николай Некрасов вместе с писателем Иваном Панаевым, арендует у издателя Петра Плетнёва журнал «Современник».
Молодые авторы, которые до этого публиковались в «Отечественных записках», перешли в издание Н. Некрасова. Именно «Современник» раскрывает таланты многих в будущем известных литераторов. Н. Некрасов редактирует журнал и является одним из его постоянных авторов. На страницах «Современника» выходят его стихи, проза, литературная критика, публицистические статьи.

1848-55 гг. ужесточается цензуры. Чтобы заполнить пробелы, возникшие в содержании журнала из-за цензурных запретов, Некрасов публикует в нём главы из приключенческих романов «Мёртвое озеро» и «Три страны света», которые пишет в соавторстве с гражданской женой Авдотьей Панаевой (псевдоним Н.Н. Станицкий).

Стихотворение, которое Н. Чернышевский назвал лучшим лирическим стихотворением на русском языке, «Тяжёлый крест достался ей на долю…» 1855 г. начинается строками:

Тяжёлый крест достался ей на долю:

Страдай, молчи, притворствуй и не плачь;

Кому и страсть, и молодость, и волю —

Всё отдала, — тот стал её палач!

В середине 1850-х годов представители либерального дворянства выступали за реализм и эстетическое начало в литературе, сторонники демократии придерживались сатирического направления. Противостояние, разумеется, выплеснулось на страницы журнала, поэтому Н. Некрасов и Н. Добролюбов основал приложение к «Современнику» — сатирическое издание «Свисток», где публикуются юмористические повести и рассказы, сатирические стихи, памфлеты и карикатуры.

На страницах «Свистка» печатали произведения И. Панаев, Н. Чернышевский, М. Салтыков-Щедрин, А. Толстой. Он впервые вышел в январе 1859 г., а последний его номер выпущен в апреле 1863 г., через полтора года после смерти Н. Добролюбова.

В 1864 г. в произведении «Железная дорога» Н.А. Некрасовым созданы строки, которые актуальны и поныне:

Вынесет всё — и широкую, ясную

Грудью дорогу проложит себе.

Жаль только — жить в эту пору прекрасную

Уж не придётся — ни мне, ни тебе.

В 1866 г., после трагической гибели императора Александра II, закрывается журнал «Современник».
После закрытия «Современника» Н.А. Некрасов издаёт (до самой смерти) журнал «Отечественные записки», который арендует у издателя Андрея Краевского.
Также поэт работает над — поэмой «Кому на Руси жить хорошо».

Роман сказал: помещику,

Демьян сказал: чиновнику,

Лука сказал: попу.

Купчине толстопузому!-

Сказали братья Губины,

Иван и Митродор.

Старик Пахом потужился

И молвил, в землю глядючи:

Вельможному боярину,

Министру государеву.

А Пров сказал: царю

Над поэмой Н.А. Некрасов трудился почти 14 лет. Свой замысел в полной мере не осуществил: помешала тяжелая болезнь, приковавшая писателя к постели. Первоначально в произведение планировалось семь-восьми частей. Маршрут путешествия героев, ищущих, «кому живётся весело, вольготно на Руси», лежал через страну, до столицы, где им предстояла встреча с чиновником, купцом, министром и царём. Понимая, что не успеет завершить работу, он свёл четвертую часть повествования — «Пир на весь мир» — к открытому финалу.

В мир лучший Николай Алексеевич Некрасов ушёл 8 января 1878 года (27 декабря 1877 года по старому стилю).

20. Евгений Миронов. Санкт-Петербург

Биография Н. А. Некрасова

Николай Алексеевич Некрасов родился 10 декабря (по старому стилю — 28 ноября) 1821 г. в городе Немирове Подольской губернии в многодетной семье помещика. Будущий литератор имел 13 сестер и братьев.

Его отец Алексей Некрасов ярославский дворянин, офицер.

Мать Елена Закревская — дочь арендатора из Херсонской губернии. Её родители оказались против брака красивой и образованной девушки с небогатым военным, поэтому молодые обвенчались в 1817 году без их благословения.

Детство Николай провёл в селе Грешнево Ярославской губернии, в имении отца. Особенно близкие отношения сложились у мальчика с матерью: она была для него лучшим другом и первым учителем, привила ему любовь к русскому языку и литературному слову.

На семейную жизнь большее влияние оказывал суровый, деспотичный отец. Мать являлась мягкой, застенчивой.
Отец после отставки исполнял обязанности исправника и часто брал с собой сына, поэтому с ранних лет мальчику доводилось видеть выбивание недоимок с крестьян, проявления горя и нищеты.
До пятого класса с 11 лет он проучился в гимназии. Учёба давалась тяжело, отношения с гимназическим начальством не ладились.

В 1837 г. Н. А. Некрасов отправляется в Санкт-Петербург, где должен, согласно желанию отца, поступить на военную службу. Однако образование заинтересовало его больше, чем воинские дела. Он попытался поступить в университет, но провалил вступительные экзамены и стал вольнослушателем филологического факультета.

Отец оставляет непослушного сына без финансирования. — Всё свободное время теперь уходит на поиски работы, крыши над головой. Он попадает в приют для нищих. Именно там Николай Некрасов открывает для себя возможность заработка — пишет за небольшую плату прошения и жалобы.

Со временем дела налаживаются, период нужды проходит. К началу 1840-х годов он зарабатывал, сочиняя стихи и сказки, выходившие в виде лубочных изданий, публиковал небольшие статьи в «Литературной газете» и «Литературном прибавлении к «Русскому инвалиду», давал частные уроки и сочинял пьесы для Александринского театра под псевдонимом Перепельский.

В 1840 году за счет собственных сбережений Некрасов выпустил свой первый поэтический сборник «Мечты и звуки» из романтических баллад, но он не имел успеха. Сам поэт огорчён первым поэтическим опытом и решил попробовать себя в прозе.

Издательской деятельностью Н. А. Некрасов активно занимается в середине 40-х годов — при его участии опубликованы альманахи «Физиология Петербурга», «Статейки в стихах без картинок», «1 апреля», «Петербургский сборник», в котором впервые вышел в свет роман Ф. М. Достоевского «Бедные люди».

Стихотворение «Родина» в 1846 г. начинается строками:

И вот они опять, знакомые места,

Где жизнь текла отцов моих, бесплодна и пуста,

Текла среди пиров, бессмысленного чванства,

Разврата грязного и мелкого тиранства…

В 1846 г. Николай Некрасов и Иван Панаев арендовали журнал «Современник», где раскрылись таланты Ивана Гончарова, Ивана Тургенева, Александра Герцена, Фёдора Достоевского, Михаила Салтыкова-Щедрина и других. Н. А. Некрасов редактировал журнал и печатал свои стихи и прозу.

В 1848-55 гг. в журнале публикуются главы из приключенческих романов «Мёртвое озеро» и «Три страны света», которые пишет в соавторстве со своей гражданской супругой Авдотьей Панаевой (псевдонимом Н.Н. Станицкий).

Сатирическое приложение «Свисток» к журналу вышло в январе 1859 года, а последний его номер был выпущен в апреле 1863-го, через полтора года после смерти Добролюбова. В 1866 году, после убийства императора Александра II, закрылся и сам журнал «Современник».

После закрытия «Современника» Некрасов занялся изданием журнала «Отечественные записки» и работал над одним из самых масштабных произведений — крестьянской поэмой «Кому на Руси жить хорошо».

Ты и убогая,

Ты и обильная,

Ты и могучая,

Ты и бессильная,

Матушка-Русь!

В рабстве спасённое

Сердце свободное —

Золото, золото

Сердце народное!

Умер Некрасов 8 января 1878 года (27 декабря 1877 года по старому стилю). Проститься с ним пришло несколько тысяч человек, которые провожали гроб писателя от дома до Новодевичьего кладбища Петербурга.

19. Андрей Дереглазов. Абдулинский филиал государственного автономного профессиональное образовательного учреждения «Бугурусланский нефтяной колледж». Абдулино, Оренбургская область

Николай Алексеевич Некрасов

В современном мире мы все чаще и чаще обсуждаем судьбы великих русских писателей. Говорим про их жизнь, заслуги и литературную деятельность. Многие из них добивались хорошей карьеры писателя своими силами. И порой казалось им, что это невозможно и нереально с их материальным положением. Но это не останавливало их, и они продолжали писать и биться за прекрасную жизнь. Одним из таких поэтов был Николай Алексеевич Некрасов.

Николай Алексеевич Некрасов родился в городе Немирове Подольской губернии в зажиточной семье помещика. У маленького Некрасова была большая семья. Когда ему было 11 лет, он поступил в гимназию, но, к сожалению, у него не сложилось с учебой. И именно в это время он начал писать первые свои стихотворения.

Дальше его жизнь складывалась намного сложнее. Отказавшись поступать на военную службу, он остался без материальной поддержки отца и поступил в университет. Денег катастрофически не хватало на жизнь, но это не останавливало писателя и он начал преподавать уроки и писать стихи на заказ. Также стоит отметить, что этот период был удачным для писателя, несмотря на тяжёлую жизнь. Он познакомился с критиком Белинским, который в скором времени сыграл важную роль в карьере поэта. Уже в 26 лет вместе с Панаевым он выпустил журнал « Современник», который в скором времени набрал популярность. Но в скором времени журнал был закрыт по приказу правительства.

Подкопив денег, Александр Некрасов начал свою литературную деятельность. Он издает сборник стихотворений, который в скором времени терпит неудачу. И после этого он начинает писать прозы, рассказы и повести. Наиболее успешным альманахом был « Петербургский сборник», и многие другие его произведения, которые подарили нам столько эмоций и чувств. И по своим ощущениям сразу было видно, что Некрасов мастерски писал свои работы, не жалея себя.

Личная жизнь данного человека была настолько интересной и романтичной, что это еще больше вдохновляло поэта на новые работы.

У него было много романов, он был ангелом женских сердец. Но одна дама настолько его покорила, что стала его незаконной женой. Это Авдотья Яковлевна Панаева. Она была француженкой, красивой и просто незабываемой, он любил ее всю жизнь. Она была его музой и дурманом ночью. А француженки на то время являлись самыми красивыми дамами.
Последние годы жизни Николая Алексеевича Некрасова проходили очень тяжело и мучительно. У него нашли рак кишечника, но даже это не сломило его дух и он написал « Последние песни», которые посвятил своей любимой, безупречной жене Зинаиде Некрасовой.

Похоронен писатель на Новодевичьем кладбище в Санкт-Петербурге. Некрасов был замечательным поэтом и самым гениальным из них. А также он был романтиком женских сердец.

18. Наталья Марина, пенсионер. Нижневартовск

Некрасов и Белинский

Молодой Некрасов свой литературный дебют – сборник «Мечты и звуки», – можно сказать, что провалил, так как пытался подражать известным поэтам. Литературный критик Белинский, тогда ещё не знакомый с Некрасовым лично, достаточно беспощадно высказался об этом псевдотворчестве в своей рецензии, напечатанной в «Отечественных Записках». Среди литераторов того времени авторитет Белинского был огромен и после такого разгромного отзыва Некрасов начал писать в основном на заказ, из-за денег, так как был очень беден.

В 1841-42 годах Алексей Николаевич попал в поле зрения Белинского не только как писатель, но и как человек. Знакомство Белинского и Некрасова возникло на литературной почве. После публикации Некрасовым «Говоруна» великий критик признавал, что есть: «В этих шуточных стихах, история жизни многих людей… Как жаль, что автор не наполнил всей книжки своей такими стихами». В «Петербургских углах» и «Чиновнике» Белинский увидел Некрасова уже как одного из наилучших писателей современности: «живая картина особого мира жизни… картина, проникнутая мыслью». Из-за жёстких цензурных рамок, Белинский мог лишь намекнуть, о какой мысли он хотел бы сказать. Заключительный вывод великого критика был краток и лаконичен: «Петербургские углы» могли бы украсить собой любое издание». Отзыв Белинского о «Чиновнике» также краток и решителен: «одно из тех в высшей степени удачных произведений, в которых мысль, поражающая своей верностью и дельностью, является в совершенно соответствующей ей форме, так что никакой самый предприимчивый критик не зацепится ни за одну черту, которую он мог бы похулить»; «эта пьеса — одно из лучших произведений русской литературы 1845 г.»

Белинскому были очень дороги мотивы разночинцев-демократов, а именно их и отражал в своих работах Некрасов. Белинский предвидел, что именно Некрасов будет стоять во главе разночинного фланга русской художественной литературы. Это общеизвестный факт, что рецензии Некрасова ещё до знакомства с Белинским, иногда совпадали по своему содержанию с рецензиями последнего. Но всё же призванием Некрасова была не критика, а поэзия. И Белинский всячески помогал Некрасову усвоить идеологию передовых кругов общества того времени. А поэт в своих произведениях, которые начали привлекать внимание и влиять на умонастроение читателей отражал её с присущей его творчеству резкостью, прямотой и реалистичностью.

Правда, конечно, что социальная несправедливость того времени была осознана и осмыслена Некрасовым не без участия Белинского. Но, не стоит забывать и то, что многое Некрасов испытал и на личном опыте в годы отчаянной борьбы с бедностью.

Белинский был увлечён утопическим социализмом. И все свои идеи по преобразованиях в обществе, он высказывал своим друзьям. Эта мысль о неизбежности борьбы за лучшее социальное будущее была отражена Некрасовым в «Саше»:

              Нужны не годы,

Нужны столетья и кровь и борьба,

Чтоб человека создать из раба…

К народничеству Некрасов стал склоняться в 70-х годах. Особенно хочется подчеркнуть, что в том же году, вышла статья Белинского о «Сельском чтении» и Некрасов некоторые из её основных мыслей вложил в уста Каютина, героя своего романа «Три страны света». Основная мысль романа — прославление честного буржуа-предпринимателя, стремящегося к наживе — могла быть, внушена Белинским, который к концу своей жизни утверждал, что «внутренний прогресс гражданского развития в России начнется не ранее, как с той минуты, когда русское дворянство превратится в буржуазию» (в письме к Анненкову от 15 февраля 1848 г.) Белинский приветствовал денежную власть. Великий критик считал её одним из этапов к братству и равенству. Некрасов понял эту мысль, ведь она формулировала то, что он давно чувствовал сам. Поэт утвердился в своём ощущении, что деньги – символ свободы. Ну, а разве могло быть иначе? Ведь он сам был человеком, который поднялся из нищеты, разночинный поэт, кому же ещё, как не ему, было не понять, что только в деньгах свобода и сила! Некрасов был пропитан этим чувством полностью, да и не он один.

В вопросе о степени и характере влияния критика Белинского на своё формирование Некрасов сам дал оценку в одной из бесед с Н. А. Добролюбовым: «Жаль, — говорил он ему, — что и вы сами не знали этого человека. Я с каждым годом все сильнее чувствую, как важна для меня потеря его. Я чаще стал видеть его во сне, и он живо рисуется перед моими глазами. Ясно припоминаю, как мы с ним вдвоем часов до двух ночи беседовали о литературе и о разных других предметах. После этого я всегда долго бродил по опустелым улицам в каком-то возбужденном настроении, столько для меня было нового в высказанных им мыслях… Вы, вот, вступили в литературу подготовленным, с твердыми целями и ясными принципами. А я? Заняться своим образованием у меня не было времени, надо было думать о том, чтобы не умереть с голоду! Я попал в такой литературный кружок, в котором скорее можно было отупеть, чем развиться. Моя встреча с Белинским была для меня спасением… Что бы ему пожить подольше! Я был бы не тем человеком, каким теперь»… (А. Я. Панаева, «Воспоминания», Лнгр. 1927 г., стр. 403). Не только в разговорах с друзьями, но и в стихах Некрасов твердил о том же. Называя Белинского в лирической комедии «Медвежья охота» учителем, он раскрывает здесь и сущность этого учительства:

Ты нас гуманно мыслить научил,

Едва ль не первый вспомнил о народе,

Едва ль не первый ты заговорил

О равенстве, о братстве, о свободе…

Поэма «Белинский» (1855 г), в которой местами не слишком художественно описана биография великого критика не вошла ни в одно из дореволюционных изданий стихотворений Некрасова. Это объясняется только тем, что в ней подчеркивается революционный смысл литературной деятельности Белинского. Заключительные же строки проникнуты пессимизмом, что и конец стихотворения «Памяти приятеля»:

Он умер… Помянуть печатно

Слабеет память с каждым днем

Его не смели… Так о нем

И скоро сгибнет невозвратно.

В 1856 г. Некрасов пишет поэму «Несчастные». В лице её героя, политического каторжанина Крота, поэт имел в виду Белинского. Влияние Крота на других узников в таково же, как и влияние Белинского на своих современников: они восприняли его идеи и видят теперь смысл своей жизни в работе на пользу родины и народа. Некрасов в своих прежних стихах напоминал о могиле Белинского, скорбя о том, что она затеряна, что «память благодарная друзей дороги к ней не проторила», а новую поэму начал призывом идти на поклонение этой и подобным могилам:

А станешь стариться, нарви

Цветов, растущих на могилах,

И ими сердце обнови…

Некрасов в 1857 году задумал издать сборник в память Белинского и хотел включить в него поэму «Несчастные». Эта поэма была бы особенно уместна в сборнике, посвященном его памяти и изданном для оказания материальной помощи его семье. Великое множество произведений Некрасова, содержит в себе прямые или косвенные упоминания о Белинском. И это говорит о том, как высоко ставил поэт критика Белинского и какое исключительное внимание уделил его памяти.

17. Дмитрий Овчинников, литератор. Новосибирск

«Милый друг, я умираю». Загадка авторства

В 2021 г. исполняется 200 лет со дня рождения Николая Некрасова. Николай Алексеевич, стоит признать, весьма благодатная тема для эссе. Пиши о чём хочешь, и всё так или иначе будет интересно. Можно о творчестве поэта, в котором есть такие сокровища мировой поэзии, как «Кому на Руси жить хорошо», «В дороге», «Железная дорога», «Русские женщины», «Размышления у парадного подъезда», «Элегия», «Родина», «Саша», «Пророк» и многие другие. Можно о том, как Некрасов фактически увёл жену у друга и соиздателя Ивана Панаева. Можно о его успешной деятельности во главе «Современника», когда он вместе с Николаем Чернышевским превратил журнал в самый известный и читаемый в России.

Вообще, Некрасов был удивительной личностью, сотканной из множества противоречий. При этом он был очень русским человеком, точнее даже – русским интеллигентом, со всеми присущими ему достоинствами и недостатками. С одной стороны, он был действительно великим поэтом, кумиром читающей молодёжи, чья слава ещё при жизни достигла небывалых масштабов. Весьма показателен в этом смысле один случай. После смерти поэта-гражданина, последовавшей в декабре 1877 г., Фёдор Достоевский выступил с речью, посвящённой его памяти. В этой речи Достоевский, конечно же, с оговорками, но поставил Некрасова рядом с Пушкиным и Лермонтовым. И тут раздаётся несколько голосов присутствующих: «Он выше, выше». Некрасов в ту пору был вождём передовой, идейной литературы, и его «Муза мести и печали» была тогда в глазах молодёжи несравненно выше старых классиков, представителей «чистого искусства».

Но были в биографии Некрасова и не слишком благовидные поступки. Здесь в первую очередь вспоминаются два эпизода. Первый – с Авдотьей Панаевой. Причём мало того, что /Некрасов увёл жену у друга. Впоследствии, когда та постареет и будет жить очень бедно, поэт фактически отвернётся от неё и не окажет никакой помощи. Второй – когда Некрасов, называя вещи своими именами, унижался перед знаменитым Муравьёвым-вешателем, читая ему свои стихи. Делалось это, чтобы спасти «Современник» от закрытия. Но получилось так, что журнал спасти не удалось, а по репутации поэта был нанесён тяжелейший удар. Этого унижения вчерашние апологеты из числа радикальной молодёжи не могли простить ему очень долго. Как часто бывает в таких случаях, примирение произошло только перед смертью Некрасова.

Все эти страницы биографии Некрасова хорошо известны и неплохо изучены. Как и ещё одна, связанная с отношениями Некрасова с другим кумиром эпохи – Николаем Добролюбовым, рано ушедшим из жизни. Но есть здесь один нюанс, о котором говорят и знают гораздо меньше. Речь о стихотворении «Милый друг, я умираю». Само по себе оно довольно известно:

Милый друг, я умираю

Оттого, что был я честен;

Но зато родному краю

Верно буду я известен.

Милый друг, я умираю,

Но спокоен я душою…

И тебя благословляю:

Шествуй тою же стезёю.

А вот к его авторству есть определённые вопросы.

Традиционно оно приписывается Николаю Добролюбову. Это стихотворение до сих пор считается добролюбовским и публикуется в собраниях его сочинений. Но уже у современников событий возникло небеспочвенное подозрение, что подлинным автором этих замечательных строк являлся старший товарищ, наставник Добролюбова, и, кроме того, куда более талантливый поэт – Николай Некрасов.

Основания для сомнений есть. Во-первых, не найден автограф этого стихотворения, хотя автографы всех остальных стихов Добролюбова наличествуют в его бумагах. Во-вторых, «Милый друг, я умираю» по содержанию резко контрастирует с последним доподлинно установленным стихотворением Добролюбова – «Пускай умру – печали мало». В первом стихотворении автор обращается к «милому другу», благословляя его «шествовать тою же стезёю». Во втором же мы видим совсем иное:

Боюсь, чтоб над холодным трупом

Не пролилось горячих слез,

Чтоб кто-нибудь в усердьи глупом

На гроб цветов мне не принес,

Чтоб бескорыстною толпою

За ним не шли мои друзья,

Чтоб под могильною землею

Не стал любви предметом я,

Чтоб всё, чего желал так жадно

И так напрасно я живой,

Не улыбнулось мне отрадно

Над гробовой моей доской.

Кроме того, есть свидетельства, что поэт Алексей Апухтин спрашивал у Некрасова, как мог Добролюбов, поэт слабый, написать столь сильное стихотворение. И тот якобы признался, что совершил «благочестивый подлог».

Конечно, всё это лишь догадки. Скорее всего, авторство этого стихотворения навсегда останется загадкой российской литературы. Что мы знаем точно – Некрасов весьма болезненно воспринял смерть своего молодого товарища, посвятил ему несколько стихотворений – «20 ноября 1861 года» и «Памяти Добролюбова», посвятил ему весьма комплиментарный некролог. А также, наряду с Чернышевским, многое сделал для сохранения памяти о Добролюбове, формирования его образа как этакого chevalier sans peur et sans reproche, цельной личности, самоотверженного борца за народное счастье и общее благо. Отдельный вопрос, насколько этот образ соответствовал реальности, но факт в том, что Некрасов очень активно участвовал в его создании. И стихотворение «Милый друг, я умираю» сыграло в этом не последнюю роль. Кто бы ни был его автором.

16. Игорь Фунт, прозаик, эссеист. Вятка

Некрасов и Фет: назад к истокам. Продолжение через год

Это не музыкальная точка зрения переносить центр тяжести интереса на текст.

Гегель

Любопытно получается. В прошлый год я писал к 200-летнему юбилею Фета — сюда же на конкурс. Где сопоставил его с Некрасовым.

Не ахти что за приём, нужно сказать. Учитывая, что тандем Некрасов-Фет — литературоведческая фишка ещё со школы. Причём и в XX, и XIX вв.

Но я не сравнивал творчество, труды. А сделал акцент на бытовом, «низменном» содержании. Фет — ортодокс, служака и солдафон. Некрасов — истерик, корыстолюбивый повеса и жульничающий фармазон. Не суть…

Сегодня — 200-летие Некрасова.

Я вновь возвращаюсь к этим двум несомненным поэтическим мастодонтам. И вновь — хвалить не буду. А пороюсь-поищу неадекватности, парадоксы и нестыковки в литературных фиоритурах того и другого. Итак…

*

Фет — известный антидемократ в творчестве. Поборник чистого искусства, элитаризма, ну, и т.д. — всё по учебнику: с фетовским шопенгауэрианством и агрономией. Но…

Его двухтомник «Сочинений» 1863 г.в. не разошёлся и за 30 лет. Почему?

Да не читал его народ, вот и всё! Неинтересен был людям своими листиками-одуванчиками.

А интересен, как ни странно, среде разночинской. Демократической.

Именно успеху в стане «проклятых либералов» обязана его популярность. С отображением в «листиках-одуванчиках» революционных недомолвок. Парадоксальной тайны. (Чего, конечно, не было — только неясные намёки, квёлое веяние надежды.)

Не зря ведь гегельянец, университетский товарищ Ап. Григорьев (у коего одно время жил Фет) писал: «Я не видал человека, которого бы так душила тоска, за которого бы более боялся самоубийства». — Фет просто… безысходно горько тосковал. Безо всякого «революционного» подвоха — страдал. Чувствуя дикую дихотомию раздвоения.

Плюс — некое особое узнавание. Связанное с тем, что не стихи, — но романсы на его слова распевала вся Россия от края до края: — совершенно точно. (Чайковский, Римский-Корсаков, Варламов)

При всём своём отщепенстве аполитизма, поисках гармонии «на стороне», не в социуме, — не ведая того, Фет оказался в рядах искателей русской оригинальной правды вместе с… Добролюбовым, Тургеневым, «стариком»-Гончаровым, Некрасовым. Да что там — наравне с Толстым оказался!

*

Понятно, что Некрасов мнемонически близок Радищеву с Чернышевским.

Некрасов как бы насмехается сверху, с вершины аналитических эмоций, над заевшимся версификацией — с полуночно-ласковой улыбкой умалишённого — Фетом. [Днём Фет — ярый злой помещик-обскурант: не попадись под руку!] Клонясь суконной, порой излишне вычурной простотой — к народу, деревне. Истокам.

Удивительно, но эта вот некрасовская «аналитика»-наоборот въяве отталкивает от него собственно крестьянство. К которому он обращается. А «антинародника» Фета — с его отвлечённо-песенными «некрестьянскими» музыкальными мазками — сближает.
Единственно что Фету, в свою очередь, плевать на социальный статус в подтексте некрасовской музы (не забудем о жестокой цензуре, к тому же), — априори стремящейся к поэтике Кольцова, Никитина, Сурикова.

Их взаимная природная антипатия безотчётно отражает фетовское пренебрежение сущим — в зеркале некрасовского простодушия.

Фет — и в негативе великолепен. Некрасов — даже и в чётком, ярком позитиве психически нездоров: раздроблен. И — многоголосен. Что обнаруживается в гегелевском субстанционализме, — переформатированном Некрасовым в причудливую игру словесно-музыкальных ритмов. Где сквозь густой поток сознания — глубокий транс, полубред, мгновенные вспышки тех или иных картин — читатель окунается в цунами сложнейших по фактуре психологических движений. И переживаний.

Два разных одинаковых ровесника века: предтечи перемен.

Некрасовский органум лирической палитры в абсолютном диссонансе с фетовским ариозо одиночества, отступничества.

Так же и с демократизмом обоих (всё-таки демократизмом!). Сгущающимся до сурового декабризма в ажитации неприязни.

Если у Некрасова — демократизм характерный, полифонический. То у Фета — бесхарактерный, одноголосый, куцый. Оттуда — отсутствие гегелевской эпичности, соответственно — выхода на мировую арену. За счёт отсутствия, повторимся, субстанциального начала у Фета.

К тому же, бывало, Фета обвиняли в откровенно слабых, плохих стихах.

Отчего со временем он стал перманентно избегать мотивов, легко поддающихся словесному выражению, — многозначных, планетарного масштаба мотивов. Свойственных Некрасову. Катастрофически боясь быть обруганным (с его-то казарменным бэкграундом!), — как случалось. Чайковским, например. Не отрицая гениальности, часто костерившим Фета.

Ведь кому как не Ч. тонко чувствовать гармонию фраз. Либо — их ассонанс. Фальшь.

Но ругали и Некрасова! За неуклюжесть, грубость. Потерю «на поворотах» вольного ветра надежд, бескрайнего дыхания жизни. С чем Н., в принципе, был согласен. Постигнув, что именно в этих «корявых» звуках несвободы — и есть его стихия. И есть — свобода. Понимая и принимая себя певцом общественности: с гегелевской коннотацией проявления нравственности.

Потом уже Некрасова назовут «поэтом разночинцев». Одномоментно — «поэтом чиновников». Пиитом «кающегося дворянства». Что повествует лишь о всеохватности, всеядности лирического героя. Его способности проникнуть в скрытые секреты-перипетии конфликтующих социальных слоёв.

Меж ними — Некрасовым и Фетом — можно было бы поставить неоднозначную фигуру Тютчева. В равной мере соединяющего поэтики разнокалиберных мастеров. Оттягивая на себя несоответствия каждого.

Некрасовский герой у Тютчева — человек мира. Фетовский персонаж — подходит к самому краю бытия. К загадочной первопричине Вселенной.

Все вместе, втроём, они нашли в русской литературе такие слова, которые являют предел того, что «вообще может сказать человек о мире и о себе» (Ю. Айхенвальд).

Делались на них и едкие пародии!

Добавим, что в XIX в. пародия была не бесстыдной насмешкой. А — некоей концентрированной формой карикатуры, эпиграммы-гримасы. Где содержание направлено не на автора. А — против неприглядного (либо наоборот) акта жизни. Указанного в авторских строках.

Т.е. чем популярней произведения, — тем чаше на них сочинялись пародии. Что уж говорить — в этом отношении Фет с Некрасовым были на острие PR-иглы.

Вообще пародия (к тому же фельетоны) 1860—80-х годов — объёмный филологический пласт. Где задор и весёлость сатирической партитуры сменялись разочарованием от неправедно-«глупого» устройства концепции русской жизни. Литературно вырождавшейся к 1880 гг. в убогие беспринципность, беспредметность, тупое «развлекалово».

И надо было быть Некрасовым, Щедриным и Фетом (а Фет писал чудные сатирические стихи!), чтобы комедийно противоположить властным репрессиям и закручиванию гаек живой коллективный смысл и — высокую художественную роль. Судьбоносность. По-толстовски воздвигнув вопрос божественный, вопрос духа и совести во главу угла — в пику антагонизмам. В пику фетовской страсти самоубийства противопоставив вечную тему воскресения. Исконный мотив преобразования.

В лирическом ожидании-предвестии «неблизкой» России будущего. Пореформенной России мужицкого счастья — в мечтах и поэмах нашего героя. Николая Алексеевича Некрасова.

15. Екатерина Кондратьева, преподаватель, регент. Москва

«Порваться долго ты не дашь живому, кровному союзу!»

Юбилей поэта. Отвечать ли на вопросы анкет о нем? Погружаться ли в дебри литературоведческого или лингвистического анализа его стихотворений? Что-нибудь в помощь школярам написать? Это все сделают другие. Сделают лучше меня.

Мне же показалось интересным разобраться, насколько часто вспоминали и вспоминают строки Некрасова в нашей семье.

Некрасов на слуху с самого раннего детства. Прабабушка на сон грядущий пела мне колыбельные (исключительно на литературные тексты, как я потом разобралась), а бабушка как не имеющая слуха и голоса читала «Не ветер бушует над бором», независимо от времени года.

Когда я стало бегло читать, мне выделили нижнюю полку одного из книжных шкафов. Там, в числе прочих сокровищ, стояли тоненькие сборники из серии «Моя первая книжка», и среди них – «Генерал Топтыгин» и история о дедушке Мазае и зайцах. Когда я доросла (в буквальном смысле слова) до полок с русской поэзией, то обнаружила не только несколько светлых зеленовато-серых томов произведений Н.А. Некрасова, но еще книжку величиной с ладонь, с профилем поэта на обложке. В общем, в начальных классах я не только декламировала про здоровый ядреный осенний воздух или студеную зимнюю пору, но и была уверена, что узнаю Некрасова на улице.

Про то, что грачи улетели и не сжата полоска одна пели хором в музыкальной школе.

Другая картина: старшеклассница готовится к урокам. Прабабушка заглядывает через плечо — ах, опять Некрасов, ну, давай, «в каком году рассчитывай, в какой стране угадывай…». Бабушка же подхватывает: «Жили двенадцать разбойников». Смеются. Нет, нет! Там не про то, не мешайте!

И вообще, Некрасов в пору первой любви – совершенно неподходящее чтение.

Не аукались его стихи и в студенчестве. Странным образом не было никого среди нас и среди преподавателей, кто прочитал бы поэта по-новому, свежо и ясно. Призыв сеять разумное, доброе, вечное вряд ли мы могли тогда до последней глубины осознавать как вектор нашей жизни.

Но вот через несколько лет ученики мои, донельзя политизированные дети перестроечных лет, весь урок активно обсуждают и сравнивают — откуда что взялось! — пушкинское «Сожженное письмо», из Тютчева «Она сидела на полу…» и «Горящие письма» Некрасова.

А я обсуждаю это чудо с моей свекровью. И пока не отдаю себе отчета, что Некрасова в нашем доме растащили на строчки, на словосочетания. Что при отменном чувстве юмора и самоиронии даже трагические, душераздирающие тексты помогают снижать драматизм ситуаций. Что зашкаливающий пафос кухонных политических баталий 1990-х не разрушает наших семейных уз благодаря неожиданным стихотворным комментариям.

Тогда мы с жадностью поглощали и газеты, и «толстые» журналы, и всякие телепередачи, особенно политические и дискуссионные. Возвращаясь с работы, свекор всегда вопрошал, что нового слышно в эфире. Мы же, не сговариваясь, начинали ответ с цитаты, мол, «в столицах шум, гремят витии».

Я уверена, что сейчас мы выбрали бы те же самые строчки, и сошлись бы, как поэт и его оппонент, на том, что «нужно, нужно нам граждАн!»
И еще уверена, что именно цитирование Некрасова — наряду со многими другими авторами, конечно, — скрашивало наш быт.

Представьте: возраст – болезни – диета. И вот свекор бормочет над тарелкой чего-то здорового, но невкусного, чуть искажая оригинал: «Кушай, Яша, тюрю, молочка-то нету!» Муж язвит (ох, строги запреты докторов!): «А водки можно требовать в день ровно по ведру!»

Наши со свекровью кулинарные способности нередко ставились под сомнение, и ход битвы с продуктами и кухонной утварью мужчины не без удовольствия пытались контролировать. В такие моменты в ответ на попытку спрятаться за пушкинской строкой про румяного критика и толстопузого насмешника я могла получить строгий выговор: «Я не люблю иронии твоей».

Оценивая наши хозяйственные подвиги, муж и свекор со смаком повторяли: «Есть женщины в русских селеньях». Если нам удавались какие-нибудь грандиозные операции, например, по уборке дома, мы слушали в свой адрес панегирик: «Природа-мать! Когда б таких людей/Ты иногда не посылала миру,/Заглохла б нива жизни».

Модные телевизионные зрелища оценивались тоже некрасовскими строками. Нередко муж призывал меня не ужасаться пения дикого или участливо объяснял, что «этот стон у них песней зовется».

Но самым трогательным мне кажется тот факт, что свекор и свекровь просто переговаривались цитатами из Некрасова, просили прощения друг у друга («Прости, не помни дней паденья»), самокритично замечали, что стали забывчивы («Мы с тобой бестолковые люди»). Каждую весну, собираясь на большую прогулку по любимым местам вдоль канала «Москва-Волга», они обязательно говорили нам, что идут смотреть и слушать зеленый шум.

Теперь — новое время. Новый круг цитат из Некрасова…

14. Александр Савченко, поэт, писатель. Новокузнецк

Подвиг художника

О том, как Крамской писал портрет безнадежно больного Некрасова, известно давно и до малейших подробностей. Однако, иногда ловлю себя на мысли: только ли из-за денег и по просьбе Третьякова делал свою работу художник. Чтобы понять, какой груз взвалил на себя живописец, стоит вникнуть в его биографию.

Крамской отличался прогрессивными взглядами, и его жизнь стала борьбой с отсталостью и предрассудками в искусстве. Он первым в Академии художеств поднял голос в пользу новых выпускных правил. Это было время очередных испытаний России. Близился 1861 год. Люди свободомыслящего толка понимали, что назревают изменения, в том числе отмена крепостного права. Российская литература была на подъеме, в ней изливалась критика существующих устоев и выплывала вся правда жизни. Живопись тоже откликнулась на новые веяния.

В 60-70-х годах квартира Некрасова в Петербурге стала центром литературной и обществен-ной жизни России. В этот период, когда творчество поэта достигло своей зрелости и стало невероятно популярным, в России появилась целая плеяда молодых художников, которые также работали в реалистической манере и стремились показать самые тяжёлые, даже страш-ные стороны жизни русского народа.

Крамской не раз бывал на литературных встречах у Некрасова, здесь он познакомился со многими героями своего портретного искусства. Иначе и не могло быть. Еще со студенческих лет он был увлечен литераторами, сплоченными вокруг Белинского.

Крамской слыл талантливым портретистом. Он умел переносить человеческие лица на холст и удерживать их там на века. Художника привечали знаменитые личности той эпохи, талант – он, как магнит, притягивал людей, независимо от их положения и статуса. Но написать портрет умирающего гения – на это решился бы не каждый. Крамской, выражаясь высокопар-но, возжелал выполнить возложенную на него Богом миссию живописца. Он знал, что ни одна фотография не сможет передать всех чувств находящегося перед объективом человека… А художник, то есть в конкретном случае он, на это способен!

Было невыносимо тяжело находиться возле любимого человека, дни которого сочтены. Трудно видеть его с чертами, искаженными от адской боли. Некрасов – самый земной человек, и он в это время переживал последнюю стадию рака кишечника…

Крамского глубоко потрясло мужество Некрасова, который продолжал работать над поэтическим циклом, отказавшись от обезболивающих, чтобы мозг продолжал работать более чётко. Художник видел страдания Николая Алексеевича. И сам страдал вместе с ним.

Картина «Н. А. Некрасов в период «Последних песен» (другого названия Крамской не представлял) сначала полностью уложилась в голове художника. Надо было лишь перенести задумку на холст. Но натура и окружающий антураж мало подходили, чтобы сделать это…

Крамскому предстояло решить необыкновенно разноплановую задачу. Некрасов, безусловно, должен быть похож на себя. Для художника-реалиста – это аксиома. И в то же время он не мог показать поэта рядовым страдальцем – он таким не был на самом деле. Образ Некрасова – это образ человека, борющегося, верящего в будущее (хотя и не в свое). И, конечно, не должно быть капельки приукрашивания или перебора – если показать Николая Алексеевича таким, художнику никто не поверит – так не бывает у людей, находящихся у смертного одра.

Крамской решил сделать по-своему: Некрасов, конечно, измучен болезнью, опутан тяжкими и глубокими размышлениями о жизни и смерти, но не должен быть умирающим человеком. От картины должен исходить оптимизм. Будущие поколения должны видеть поэта, размышляю-щего над поэтической строкой, обязательно с блокнотом и карандашом (какая тут ручка или гусиное перо!).

Главным в картине видится изможденное лицо поэта. Человек не здоров, но горячая творческая мысль светится из полных скорби глаз. Общая цветовая гармония лица, глаз, волос, одежды, освещения хранят мучительные минуты общения художника с великим поэтом. Не смотря на бледность лица, при написании его художник использовал множество оттенков темных красок. На холст ложатся мазки охры от светло-желтой до темно-коричневой. Знатоки улавливают различные оттенки сиены и умбры, а также присутствие марса коричневого. Выразительно написаны спокойные и рассудительны глаза поэта. Наш взор упирается в знаменитый некрасовский нос, обеспечивавший ему «нюх жизни». Лицо, как у живого человека, пятнисто. Более всего это заметно на носу, где показана даже близость капилляров к коже. Ни одна фотография не уловила бы этой тонкости.

Картину художник дописывал после смерти Некрасова. Для усиления образа Крамской убрал всё лишнее, и, наоборот, ввёл атрибуты, передающие неукротимую жажду творчества. Некрасов весь в свету. Но это не больничный цвет лазарета. Обычно белила под кистью художника обладают отражающими свойствами. А здесь яркости добавила капелька подме-шанной смеси кадмия желтого и красного…

Крамской ввёл в картину портреты Добролюбова и Адама Мицкевича (правда, кто-то из узких специалистов признал в польском поэте молодого Тургенева). В изголовье бюст Белинского, журнал «Современник» и листки с только что написанными стихами…

Борюсь с мучительным недугом,

Борюсь – до скрежета зубов…

Некрасов показан не столько прощающимся, как размышляющим, восстающим. Мир для великого поэта сузился до постельного ложа, но остался широким, безбрежным, как и впредь… В остающейся позади жизни Некрасову поневоле выпала возможность подумать без торопли-вости. Гнать коней больше некуда!

… В любой картине присутствует некоторое искажение действительности. Задача художни-ка состоит в сотворении образа, а не в добыче копии. В отличие от фотографии картина – это авторское выражение, а оно всегда выходит за рамки точности.

Работая над образом Некрасова, Крамской использовал для картины свой первый портрет поэта. Были еще и две копии, которые сделаны для жены и сестры Некрасова. Их выполнил ученик Крамского Михаил Щербатов, а мэтр потом только доработал портреты и подтвердил свое авторство подписью.

И все-таки Крамской не скрывал, что Некрасов тяжело болен: черты лица заострены, высохшая кожа желта, словно пергамент, острое колено резко вырисовывается под простыней. Болезнь довела человека до полнейшего истощения физических сил. Он не мог даже припод-нять обессилевшую ногу. Поэтому картину художник дописывал у себя в мастерской, воссо-здав облик помещения, где находился перед смертью Некрасов. А позировал сын Крамского. Поэт полусидит, опершись на смятые подушки. Прямые лучи света падают на затянутый простынями диван.

Вопреки перечисленным подробностям, портрет не несет даже оттенка бытовизма: перед нами предстает борец, выполняющий свой долг до последнего мига нелегкой жизни. Пройдут годы, и Некрасов останется таким же близким и притягательным.

13. Александр Савченко, поэт, писатель. Новокузнецк

Мы все в одной жизни

Мысль о невидимой связи знаменитых людей в далеком прошлом по явилась неожиданно. Я тогда писал повесть о Достоевском «Неисповедимы дороги». Потом ее напечатал журнал «Огни Кузбасса» (№№ 6/19 и 1/20), а глава «Венчание Достоевского» вошла в «Антологию российской прозы. 2018» (Москва, 2019 г.).

Достоевский из места своего очередного заточения трижды приезжал в Кузнецк, где жила его неразделенная любовь Мария Исаева. Из Семипалатинска только в одну сторону наматыва-ло почти 800 верст. Всего набегало почти пять тыщ. Так что будущему великому писателю было, о чем поразмыслить за время своего тяжкого и долгого пути…

Большое лучше видится на расстоянии. И Достоевскому не раз вспоминались дни, проведен-ные в обществе с близким другом Николашей Некрасовым.

Они были ровесниками: оба родились в 1821 году. Достоевский – 11 ноября, Некрасов на месяц позже. И по воле рока оба скончались в холодном январе, только Некрасов ушел из жизни на три года раньше своего давнего друга. Зато некрасовский талант возликовал в те времена, когда Достоевского еще мало кто знал в Петербурге. А Некрасова печатали нарасхват, он был близок к Виссариону Белинскому, имел большой вес у видных литераторов России, запросто входил в дома многих знатных людей и пользовался вниманием красивых женщин высшего общества. По сути не кто иной, а Некрасов открыл настоящую писательскую дорогу Достоевскому.

И вот Федор Михайлович в сибирской ссылке. Несет после омской каторги проклятую воинскую повинность. И тут ему выпал счастливый случай повидаться с любимой женщиной. Он едет по бескрайней сибирской земле. И набегают воспоминания… Чтобы их не пересказы-вать, привожу фрагменты из повести.

«Стояли белые петербургские ночи мая сорок пятого. «Бедные люди» отосланы в «Совре-менник». Достоевский был так уверен в своем романе, что состояние эйфории не покидало его ни на мгновение. Но неожиданно вкралось сомнение, превратившееся в разочарование во всем написанном. Федор ощутил в себе необъяснимый страх и безысходность. Чтобы выйти из замкнутого круга, он не придумал ничего лучшего, как пуститься в кабацкий загул. А в это время, оказывается, Некрасов и Григорович успели прочитать только что написанное произве-дение Достоевского, уловили в нем «новое слово» и упросили Виссариона Григорьевича вникнуть в писанину молодого писателя … У отчаявшегося литератора состоялась встреча с великим критиком. После короткого разговора с Белинским Достоевский вернулся домой с крыльями за плечами. Он почувствовал в себе писателя».

И дальше. Мысли, связанные с Некрасовым. «Вспомнилась чета Панаевых. Иван Иванович и Авдотья Яковлевна. Божественные люди, особенно она. Достоевский понял, почему он вспомнил Панаевых. Не Тургенева, не Майкова, не Тютчева или душевного друга Шидловско-го. Там же был еще и его одногодок поэт Николай Некрасов. Тогда не по душе пришлось Федору открытое волокитство Николаши за женой Панаева. Больше того, «добрые люди» передавали из уст в уста, что у Николая Алексеевича с Евдокси, как именовал свою Авдотью Иван Панаев, роман-с. Да еще какой! И все на глазах дорогого мужа. И намного больший происходил в его малейшее отсутствие…

Достоевский в силу своих убеждений отверг тогда человека, который по существу выстелил Федору дорогу в большой литературный мир… И с того времени старался дальше обходить Некрасова, хотя сам вскоре оказался почти вляпанным в семейную историю Панаевых. Он впервые в жизни влюбился в жену близкого человека, в хорошенькую донельзя двадцатипяти-летнюю женщину. Правда, все это прошло так же, мгновенно, как и началось. Но через десять лет повторилось в новой вариации. При живом, спившемся Исаеве Федор клялся в любви его законной жене Машеньке и добивался от нее такого же признания…».

И далее. Снова воспоминания, коснувшиеся Некрасова. В этот раз Мария Исаева угощает настойкой прибывшего к ней Достоевского. «Помнится, они оказались в гостях у известного музыкального деятеля и мецената Михаила Юрьевича Вильегорского. Прихватил с собой Федора уже порядком подвыпивший Некрасов. Николай особо не церемонился и, то и дело, налегал на «Вермут», предлагая его друзьям налево и направо. Пару бокалов опустошил и Достоевский… Вкус давнего вина, настоянного на необычных травах с альпийских лугов, напомнил далекий петербургский вечер».

Когда Достоевский вернулся в столицу, он, позабыл былые распри. Но суровая действитель-ность наложила отпечаток на друзей. Это были уже другие люди. Тем не менее, Достоевский позднее писал «…встречаясь, говорили иногда друг другу даже странные вещи – точно как будто в самом деле что-то продолжалось в нашей жизни, начатое еще в юности, еще в сорок пятом году, и как бы не хотело и не могло прерваться, хотя бы мы и по годам не встречались друг с другом. Так однажды в шестьдесят третьем, кажется, году, отдавая мне томик своих стихов, он указал мне на одно стихотворение, «Несчастные», и внушительно сказал: «Я тут об вас думал, когда писал это» (то есть об моей жизни в Сибири), «это об вас написано». И, наконец, тоже в последнее время, мы стали опять иногда видать друг друга, когда я печатал в его журнале мой роман «Подросток».

На дому у Некрасова Достоевский побывал за месяц до его смерти. В изможденном старике трудно было узнать прежнего весельчака Николашу. Некрасова мучили адские боли в животе, он еле-еле шевелил губами. Чтобы сохранить ясность ума, отказывался принимать морфий – единственное обезболивающее средство того времени.

Некрасов скончался вечером 27 января. Утром следующего дня Достоевский узнал об этом и поспешил на квартиру друга. А потом…

«Воротясь домой, я не мог уже сесть за работу; взял все три тома Некрасова и стал читать с первой страницы. Я просидел всю ночь до шести часов утра… Короче, в эту ночь я перечел чуть не две трети всего, что написал Некрасов, и буквально в первый раз дал себе отчет: как много Некрасов, как поэт, во все эти тридцать лет, занимал места в моей жизни!».

… На сей раз сотни почитателей поэта облепили места около его могилы. Уже надвигались ранние сумерки, когда Достоевский пробрался к могиле, забросанной цветами и венками. Слабым голосом произнес:

— Это было раненое сердце, раз на всю жизнь, и не закрывавшаяся рана эта и была источни-ком всей его поэзии, всей страстной до мучения любви этого человека ко всему, что страдает от насилия, от жестокости необузданной воли, что гнетет нашу русскую женщину, нашего ребенка в русской семье, нашего простолюдина в горькой, так часто, доле его…

И снова Достоевский: «Некрасов болел о страданиях народа всей душой, но смог силой любви своей почтить почти бессознательно и красоту народную, и силу его, и ум его и страдальческую кротость».

По-другому никак не скажешь…

12. Ольга Гречухина, филолог, писатель. Москва

«Черный» город Некрасова

Мрачный бесприютный город, где жители обездолены и несчастны, в глухих переулках таится смертельная опасность, власть погрязла в коррупции, а население – в криминале. Что это? Американский hardboiled-детектив? Немецкий экспрессионизм? Французская «про?клятая поэзия»? Киновселенная Marvel? Урбанистические мотивы в поэзии Н.А.Некрасова!
Николай Некрасов прочно укрепился в истории литературы и школьной программе как «народный» поэт, певец крестьянства и обличитель крепостничества. Однако размах некрасовской поэтики не исчерпывается гражданскими темами. Некрасов стал одним из первых поэтов, заложивших основы русской «городской» поэзии начала XX века, а созданный им образ «города грехов», объединивший мрачную атмосферу современного поэту урбанизма с острыми социальными проблемами, по сути предвосхитил появление жанра западного «черного романа» 1950-х (ставшего позже основой для фильмов-нуар) и графических романов-комиксов конца XX-начала XXI веков, также породивших целые кинематографические вселенные.

Да, если отринуть устаревшее в XXI веке разделение литературы на высокую и низкую, и исходить из того, что в рамках любого направления есть лишь хорошо или дурно написанные книги, то окажется, что признанные классики прошлого стали предтечами многих современных жанров беллетристики, прародителями обилия литературных приемов и тенденций, не взявшихся из ниоткуда, но явившихся закономерным итогом наработок «предков».

Лица с портретов, висящих над школьной доской, – не чуждые нынешнему поколению читателей «памятники», что-то грозно обличающие со страниц пожелтевших фолиантов, а некогда полнокровные живые люди, обуреваемые теми же страстями и терзаемые теми же демонами, что и их потомки двести лет спустя.
Реалии таковы, что сегодняшние подростки закономерно чаще интересуются современной себе массовой культурой, нежели словесностью прошлых веков. И если мы не желаем окончательно отвратить детей от чтения, а будущие поколения лишить золотого фонда литературы, то и говорить с юношеством о русском классическом наследии стоит с учетом современных культурных кодов, близких «поколению Z».

И если посмотреть на урбанистические мотивы в творчестве Некрасова с этой точки зрения, можно увидеть, что в «городской» лирике поэта есть уже все типичные элементы, составившие впоследствии стилистику субжанров нуар и триллер.

В лучших традициях гоголевской «натуральной школы» с ее обличительным реализмом и критикой пороков Некрасов обращается к человеческой массе, людям низкого звания, социальным низам, живописует мрачную изнанку блистательного Санкт-Петербурга.

До того, как авангардисты будущего пылко воспоют научно-технический прогресс, приветствуя эру индустриализации и урбанизации, ещё полвека, а пока для Некрасова индустриальный город – средоточие пороков и зла, тщеты и суеты, какофонии звуков, в грохоте которых не слышен плач детей, а в черном дыму фабричных труб размываются лица обездоленных горожан. Петербург Некрасова, в отличие от гоголевских фантасмагорий, реалистичен донельзя. Он пугает не фантастичностью, а нищетой и страданиями, царящими в ночлежках и подвалах, скрытых за парадными фасадами нарядного города.

Самый значительный «городской» стихотворный цикл у Некрасова это, конечно, «О погоде».

В нем мы найдем и такой «нуарный» признак, как сумеречные сцены:

Свечерело. В предместиях дальных,

Где, как черные змеи, летят

Клубы дыма из труб колоссальных,

Где сплошными огнями горят

Красных фабрик громадные стены,

Окаймляя столицу кругом, –

Начинаются мрачные сцены.

(«Кому холодно, кому жарко!» Между 1863 и 1865)

И характерную для нуара деталь – мотив воды (слякоть, дождь и туман), и размытые нечеткие виды:

Начинается день безобразный –

Мутный, ветреный, темный и грязный.

Ах еще бы на мир нам с улыбкой смотреть!

Мы глядим на него через тусклую сеть,

Что как слезы струится по окнам домов

От туманов сырых, от дождей и снегов!

(«Утренняя прогулка» 1858)

И маргинальные, суггестивные локации:

День по-прежнему гнил и не светел,

Вместо града дождем нас мочил.

Средь могил по мосткам деревянным

Довелось нам долгонько шагать. <…>

По танцующим жердочкам прямо

Мы направились с гробом туда.

Наконец вот и свежая яма,

И уж в ней по колено вода!

В эту воду мы гроб опустили,

Жидкой грязью его завалили…

(Там же)

Здесь герои бездушны и безжалостны:

Всюду встретишь жестокую сцену, –

Полицейский, не в меру сердит,

Тесаком, как в гранитную стену,

В спину бедного Ваньки стучит.

(«До сумерек» 1859)

Они не знают жалости ни к людям, ни к животным:

Чу! Визгливые стоны собаки!

Вот сильней, – видно, треснули вновь…

(Там же)

Под жестокой рукой человека

Чуть жива, безобразно тоща,

Надрывается лошадь-калека,

Непосильную ношу влача.

«Ну!» – погонщик полено схватил

(Показалось кнута ему мало) –

И уж бил ее, бил ее, бил!

(Там же).

А из злой шалости, не отягощенные моральными принципами кавалеры завозят девушек на зимнее кладбище и там бросают:

«Мы сегодня потешились лихо!» –

Франты в клубе друзьям говорят…

(«Кому холодно, кому жарко!»)

Создается гнетущая «черная» атмосфера города:

Надо всем распростерся туман.

Душный, стройный, угрюмый, гнилой,

Некрасив в эту пору наш город большой…

(«Сумерки» 1859)

Впрочем, город плох в любое время года: в мае «зацветает в каналах вода», в июле столица пропитана «смесью водки, конюшни и пыли», зимой «мороз не щадит, – прибавляется», и всегда – «всевозможные тифы, горячки, воспаленья – идут чередом». Некрасов рисует кошмарный город, в котором раздавленные бедняки обречены на мучения от голода, холода и произвола властей. Петербург — город контрастов и трагедий. Эту трагичность реальности подхватит Шарль Бодлер, для которого, по мнению французского литературоведения, Некрасов явился предшественником. Грязные задворки «низового» Парижа Бодлера по-некрасовски противостоят официальному образу великолепной столицы.

Но вернемся к «О погоде» Некрасова. Здесь даже природа работает на создание художественного топоса:

Небо, видно, сегодня не сжалится:

Только дождь перестал,

Снег лепешками крупными валится! <…>

И так щедро с небес посыпаются,

Что за снегом не видно людей.

(«До сумерек» 1859)

Туман сменяется дождем, дождь – снегом. Ничего не меняется в природе, щедро оделяющей горожан испытаниями, ничего не изменится и в судьбе городской бедноты.

Справедливости ради рисуется и картина парадного Петербурга:

Роскошь! Улицы, зданья, мосты

При волшебном сиянии газа

Получают печать красоты. <…>

(«Кому холодно, кому жарко!»)

Но эти контрасты призваны, в первую очередь, оттенить тьму городских трущоб. Ведь как понять, насколько мрачен мрак, если не видишь, как светел свет!

«Бедность гибельней всякой заразы», а потому город, «этот омут хорош для людей, расставляющих ближнему сети», то есть маргиналам и криминалу.

«Городская» лирика Некрасова глубоко социальна, а то, что заложенные им принципы изображения «черного», «нуарного» мегаполиса оказались востребованы и сейчас, говорит о том, что вопросы общественного устройства до сих пор волнуют читателя. Это позволяет надеяться, что и Николай Некрасов, мастер психологического напряжения, еще долго не будет забыт.

11. Александр Марков, профессор РГГУ и ВлГУ. Москва

Дошли бы мужики до столиц?

Герои поэмы “Кому на Руси жить хорошо” ищут не зажиточного человека, но человека, который не разоряется, не гибнет, не пропадает. “Весело” – то есть радуясь скорее, чем волнуясь, “вольготно” – распоряжаясь имуществом и собой без опасности скорой нищеты. Поэтому они и отправляются в путь: сами все бедствуют, Пахом пытается продать медовые соты в ближайшем торговом селе Великом, вероятно, кому-то из проезжающих, – иначе продавал бы только в своей деревне. Каждый пытается выиграть хоть немного, чтобы миновать неизбежное разорение.
Исследование, которое они проводят, продолжает привычки общаться со СВОИМИ, думая о возможной выгоде: найти священника и помещика в первой части оказалось нетрудно, раз и тот, и другой ездят по проселочным дорогам, и от них можно получить непосредственную пользу. Но как мужики опрашивали бы чиновника или министра в поэме, задуманной в восьми частях? Понятно, что “акцизные чиновники”, на мельтешение которых жалуется помещик, не годятся для опроса, они просто не остановятся для разговора. Нужен чиновник, работающий в губернском городе и желающий заговорить с мужиками. А как крестьянам встретиться с царем?
Действие происходит где-то в Ярославской, Костромской и, возможно, Владимирской губерниях. С Костромскими землями официальная культура связывала момент спасения монархии – действие Ивана Сусанина, в котором видна высшая рука в избрании сохраненных в целости Романовых на престол. Через несколько месяцев после публикации Пролога к поэме в журнале “Современник” произошла встреча крестьянина, помощника петербургского шляпника, Осипа Комиссарова, с царем. Он, заметив пистолет в руке Каракозова, в испуге толкнул его и тем самым, видимо, спас государя. На чествовании нового дворянина Комиссарова-Костромского в Английском клубе Некрасов воспел его, кому на Руси сразу стало жить хорошо, как “орудие Бога”, по сути нового Сусанина, при этом указав, что царя и Комиссарова должен воспеть другой, могучий и чудесный поэт, а Достоевский отчасти писал Алешу Карамазова с Каракозова, думая о других путях действия парадоксальной воли Божией.

Такая риторика уклонения Некрасова от прямого высказывания позднее считывалась как просто нежелание прославлять монархические устои вопреки убеждениям, но встреча крестьян с царем, как и многие другие эпизоды поэмы, написаны не были. Мы можем предположить, что крестьяне оказались бы в Сибири по какому-то ложному обвинению, где встретились бы с ссыльным Добросклоновым, а после получили бы помилование – в тексте поэмы просто предполагается, что если бы крестьяне знали идеи Добросклонова, они б остались “под родною крышею”, иначе говоря, вели бы хозяйство и поддерживали борцов за правду, что не сделаешь, странствуя. В каком-то смысле история с Комиссаровым и одой Некрасова “Будешь счастлив ты много и много” и подорвала целостный замысел поэмы – вдруг многие эпизоды как бы должны быть переданы другому, возможно, более радикальному поэту.

Конечно, поэма не закончена так же, как “Мертвые души”, где Чичиков тоже должен был оказаться в Петербурге и в Сибири – и там или там встретить Плюшкина, обратившегося проповедником покаяния. Мы так и думаем, что странники должны были встретиться с Добросклоновым в московском “новорситете” или в Сибири. Ни “Евгений Онегин”, ни “Война и мир” не получили продолжения с изображением восстания декабристов – о событиях, которые нужно видеть как развертывающиеся в реальном времени, трудно повествовать условным языком воспоминаний и жанровых экспериментов. Но движение странников в ненаписанных частях поэмы предлагаем восстановить так.

Если за день они проходили тридцать верст, то за все лето, которое они странствовали, они могли пройти при бесперебойном питании со скатерти-самобранки не меньше 900 верст – но, возможно, и больше почти раза в два, они могли ходить и до снегопада. Перед вторым приходом в Вахлаки на пир в честь смерти Утятина-Последыша они могли бы познакомиться с одним из потенциальных счастливчиков – например, чиновником (родственником?), отправившимся на похороны Утятина. Разговор с этим чиновником был бы безрадостным, как-либо касаясь темы каторги – совершенно как во втором томе “Мертвых душ”, где Чичиков и несколько чиновников оказались замешаны в подделке завещания, и выяснилось, что чиновникам, как и крестьянам, жить на Руси нехорошо, и число преступлений растет везде. Только Григорий Добросклонов может убедить их, что прожить жизнь можно иначе, спасая нищие Вахлаки “народными порывами”, неся просвещение в том числе крестьянам, нанявшимся в рабочие или бурлаки.

Добросклонов противоположен продажному Климу Яковлевичу, который учил мужиков притворяться перед Последышем. Значит, семь мужиков отучатся притворяться крестьянами, пошедшими продавать что-то на ярмарку (как они могли бы объяснить при задержании), но станут работать – возможно на фабрике, в духе описанных Гоголем предприятий Костанжогло, возможно, бурлаками. Во всяком случае, у них есть только лето, так что надолго они на работе не задержатся, столкнувшись с новыми несправедливостями, и отправятся на разбирательство в Москву, где случайно встретят Добросклонова, записавшегося в университет. Учитывая, что они дважды попросили у скатерти-самобранки явно больше ведра водки, для счастливых в Кузминском и для пирующих в Вахлаках на опохмел после щедрости Власа Ильича, то как обещала птичка-пеночка, на третий раз быть беде.

В Москве они, вероятно, смогут поговорить с министром или кем-то близким министру, на какой-то невероятной встрече, скажем, спасая его во время дорожной или даже железнодорожной катастрофы, или бунта черни, и точно поговорят с купцом (вряд ли они поговорят во время недолгой своей пролетарско-бурлаческой карьеры). Третий раз они запросят больше ведра водки во время одного из таких событий – например, чтобы отпоить водкой тех, кто попал в несмертельное крушение кареты или поезда, или чтобы показать столичному купцу, что они богаты. И оба варианта приведут к неправому суду, может быть, уже в Петербурге, куда они прибудут как свидетели крушения или с поручением от купца – их обвинят в краже, в подговаривании черни, или же они устроят драку с кем-то из людей министра или людей купца, и окажутся на каторге, сразу по нескольким статьям. При этом несчастья они увидят и в городе, и в тюрьме, и на пересылке (увидев впервые в Кузьминском саму пересыльную тюрьму).

Помилованные царем после частичного пересмотра дела, которому тоже нечего сказать о том, кому на Руси жить хорошо, они вернутся в родные бедствующие деревни, но рассказать им будет нечего – за них расскажет тот пьяница-юродивый (кстати, Осип Комиссаров спился, хотя и на свои счастливые дворянские деньги создал образцовое пчеловодство и садоводство), который и должен был по свидетельству Г. Успенского, стать резонером и единственным счастливым человеком в поэме. Он вовсе не счастлив, не больше, чем “счастливые” в написанных частях поэмы, всего лишь говорлив и может говорить за крестьян, догадываясь, что с ними произошло, и что изменения в стране в свете произошедшего с ними неизбежны. Но изобразить все эти события не смог ни Гоголь, ни Некрасов – нужен был совсем другой язык разговора о современности, которая сама разворачивается и зовет к разговору, не требуя ни од, ни проклятий.

10. Анна Агаркова, заведующий филиалом № 17 МБУК Ростовская-на-Дону городская ЦБС (Библиотека имени Н.А. Некрасова). Ростов-на-Дону

«Судить назначено меня»

(Николай Некрасов в восприятии современников и потомков)

Когда его венчают славой,

Ты, непреклонный моралист,

Суешь нам, с миной величавой,

Его ошибок скорбный лист…

Твоя нам логика понятна, —

Не проповедуй, замолчи.

Ты сосчитал на солнце пятна —

И проглядел его лучи!..

А. Л. Боровиковский.

Садясь писать о Некрасове, любой человек невольно сталкивается с неприятным выбором — какому клише о поэте отдать предпочтение? Выставить его святым праведником, искренне радеющим за народ, или завзятым грешником, употребившим свой талант в конъюнктурных целях?

Наверное, нет в русском литературном пространстве другого автора, который бы во все времена воспринимался столь неоднозначно и двойственно, как Некрасов. Сам поэт ещё в 1855 году писал В.П. Боткину: «Во мне было всегда два человека — один официальный, вечно бьющийся с жизнью и с тёмными силами, а другой такой, каким создала меня природа». Но тем Николай Алексеевич и интересен, что был не только одаренным, но и по-настоящему живым человеком, и соединял в себе добродетели и пороки, открыто отвечая на критику: «Да я подлец, но и вы подлецы. Оттого я подлец, что я ваше порождение, ваша кровь. Вашего суда я не признаю, вы такие же подсудимые, как и я».

Праведный гнев коллег-современников в адрес Некрасова с высоты сегодняшнего дня рассматривать особенно интересно. Годы идут, но ничего в этом смысле не меняется. Во все времена успешных людей у нас порицают. Им завидуют, о них распускают слухи. Особенно, если люди умудряются совместить успех творческий с финансовым. А уж если творец отказывается быть в оппозиции к существующему строю, то и вовсе становится «нерукопожатным» в среде интеллигенции.

В этом смысле чрезвычайно показателен случай с одой генералу Михаилу Муравьёву, который до сих пор ставят в вину Некрасову, как некое доказательство его подхалимства и нечистоплотности. За чтение хвалебной оды в Английском клубе в честь генерала, подавившего польское восстание 1863 года, Некрасова в литературном бомонде затравили. Разве можно читать похвалы человеку, который казнил 128 активных сторонников польского мятежа?

Даже сегодня, даже в дружелюбных статьях о Некрасове мы обязательно увидим строчку, что ему до конца жизни было стыдно за свой поступок, и этой одой он пытался сохранить журнал «Современник». Но я не думаю, что Некрасов нуждается в таких оправданиях. Пусть оправдываются те, кто отчего-то не заметил почти тысячу убитых польскими повстанцами русских священников, чиновников и простых гражданских лиц за их верность царю.

Нам же не мешало бы научиться рассматривать события в реальном историческом контексте, а не сквозь призму собственных пристрастий. Корней Чуковский в своем критическом эссе «Поэт и палач» признает, что генерала Муравьева считала «людоедом» лишь тонкая прослойка либеральной общественности. Народ же его в то время носил на руках, он был едва ли не популярнее царя императора.

Некрасов прочитал свою оду Муравьеву 16 апреля 1866 года. За две недели до этого произошло первое покушение на Александра II. Дмитрий Каракозов неудачно стрелял в государя. Событие неслыханное, взбудоражившее и испугавшее всю страну. Почему же Некрасову было отказано в праве выразить свою озабоченность перед человеком, назначенным главным в комиссию по расследованию покушения? Был он искренен или пытался таким образом избежать закрытия свободолюбивого журнала — не важно. Важно то, что Некрасов в данном случае был вместе со своим народом, но литературная общественность не простила Некрасову того, что охотно прощала другим людям своего круга.

Еще одно тяжкое обвинение, выдвигаемое Некрасову — кража «огарёвского наследства». Николай Огарёв — поэт из плеяды тех, кого принято называть пламенными революционерами, ближайший соратник Герцена — отписал бывшей жене при разводе солидное обеспечение, а после ее смерти узнал, что деньги до женщины так и не дошли. Так как поверенной в делах покойной была Авдотья Панаева, то подозрения сразу же пали на нее и живущего с ней Некрасова. Против поэта ополчился весь литературный бомонд, но яростней всего его клеймил живущий в Лондоне Герцен. Он не стеснялся в выражениях. «Мы не привыкли к тому, что можно лгать духом и торговать талантом…Мы не привыкли к барышникам, отдающим в рост свои слезы о народном страданье… гонитель неправды, сзывающий позор и проклятие на современный срам и запустение и в то же время запирающий в свою шкатулку деньги, явно наворованные у друзей своих».

Герцен с детства дружил с Огаревым, с ним вместе они поклялись всю жизнь следовать революционным идеалам. Некрасов стал для Герцена личным неприятелем, обидевшим друга. Ни возврат Огареву всех финансовых средств, ни отчаянные попытки примириться со стороны Некрасова не заставили Герцена смягчиться. И все бы хорошо, если б мы не знали, что в скором времени Герцен уведет у Огарёва жену, приживет с ней троих детей, которых запишут на законного мужа. А мягкосердечный Огарев не найдет в себе сил ни изобличать, ни бороться, он тихо сопьется, не выдержав такого удара. И на этом фоне разговоры о моральном облике Некрасова выглядят, как минимум, неуместно.

Яков Черняк в своей книге «Спор об огарёвских деньгах» отмечает, что Некрасов никогда не оправдывался. Он считал, что его оправдает история. В сохранившемся письме Панаевой, с которой он к тому времени разошелся, Некрасов пишет: «Довольно того, что я до сих пор прикрываю тебя в ужасном деле по продаже имения Огарева. Будь покойна: этот грех я навсегда принял на себя… Твоя честь была мне дороже своей, и так будет невзирая на настоящее» До конца жизни поэт жил с этим пятном на репутации, но так никогда и не сложил с себя ответственности за финансовую аферу с наследством Огарёва.

В советское время Некрасова повсеместно выставляли народным заступником, певцом народных страданий, предвестником революционных перемен. Тем самым страшно упрощая и его творчество, и его образ. В нынешнее время ценить Некрасова и вовсе стало не модно. Народ? Тяготы? Деревня? Увольте. Читать про крестьян это прошлый век. Вам уже никто толком не скажет, чем провинился Некрасов, но интуитивно каждый второй отметит, что он был «так себе человек». Некоторые несправедливо навешенные однажды ярлыки стигматизируют людей на веки вечные. Однако, Зинаида Гиппиус уверенно утверждала, что Некрасову «был послан великий дар – Совесть». Собственная двойственность его страшно тяготила и примирение с самим собой достигалось лишь абсолютной уверенностью, что он «лиру посвятил народу своему». В Некрасове, в отличие от многих, не было агрессии, не было зависти, он не упражнялся в остроумии, обличая кого-то, не хаял за спиной ничьих литературных талантов.

Как верно заметил Корней Иванович Чуковский, Некрасов не нуждается в «бездарной ретуши», у него и без того «близкое, понятное, дисгармонически-прекрасное лицо — человека». Лучше, пожалуй, и не скажешь.

9. Никита Марушкевич, МБОУ «Гимназия №1». Салават, Республика Башкортостан

Осень в стихотворениях Николая Некрасова

Неспешными шагами пришла к нам осень с солнечными и пасмурными днями, с дождями, с первыми заморозками… Покрыла листья позолота. Закружились на ветру пожелтевшие листья. Птицы стаями всё выше в небе летают, провожая мягкие лучи уходящих тёплых дней. Нежно обняла природу осень, в её объятиях природа изумительна и трогательна. Сентябрь украсил деревца позолотой, кусты и цветы украсил яркими оттенками, раскрасил всю природу в радующие глаз цвета. Октябрь покроет всю природу золотом, а уж ноябрь за ними все краски сотрёт и смоет.

Великие русские поэты всегда восхищались осенью, придумывали её разнообразные образы. И можно заметить, как её особо выделяли поэты среди других времён года. А.С. Пушкин уделял большое внимание осени. «Уж небо осенью дышало…», «Из годовых времён я рад лишь ей одной…» — любимые всеми стихотворения Александра Сергеевича. Прекрасная и нежная осень описана Ф. И. Тютчевым в стихотворении «Есть в осени первоначальной…». Осень описывают в своих стихотворениях такие поэты как: Афанасий Фет, Николай Некрасов, Михаил Лермонтов, Сергей Есенин, Николай Карамзин, Иван Бунин, Агния Барто, Владимир Степанов, Михаил Зенкевич, Марина Цветаева, Александр Бестужев, Римма Казакова, Юнна Мориц, Сергей Наровчатов, Борис Смоленский и многие, многие другие поэты.

Мне очень нравятся стихотворения Николая Некрасова об осени. Одно из них это «Славная осень!». Великолепное стихотворение, описывающее красоту, нежность осени. Николай Некрасов называет осень «славная», восхищается этим временем года. Читая о славной осени, тоже начинаешь ей восхищаться. Уставшие силы взбодрит чудесный, «здоровый, ядрёный воздух», около леса можно прекрасно отдохнуть и выспаться – «покой и простор». Каждая строчка стихотворения рисует пейзажи, сменяя один другим: чистое небо, речка с неокрепшим ледком, густой красивый лес, море листвы под ногами, морозные ночи, кочки, болота, пеньки… Поэт, с большой любовью рассказывая об осени, рассказывает о родине, родимой Руси.

«Поздняя осень, грачи улетели…» — эти строки знакомы многим. Это строки из другого стихотворения Николая Некрасова «Несжатая полоса». На фоне безмятежного осеннего пейзажа, когда природа готовится к зиме, мы видим несжатую полосу пшеницы, которая «грустную думу наводит». В этом стихотворении поэт не только описывает осень, но и рассказывает печальную историю о том, что пахарь не может убрать пшеницу из-за болезни. Красоту поздней осени показывают колоски, рассказывая про осеннюю вьюгу, про птиц, про свои зёрна. Это стихотворение трогает до слёз. Красота осени, несжатая полоса, судьба простого человека.

Название ещё одного стихотворения Николая Некрасова «Осень» рисует в воображении осенние пейзажи. Но поэт в этом стихотворении рассказывает о мрачной осени, полной горя, слёз, утрат. В этом стихотворении поэт передаёт глубокое страдание народа, умирающего от войны и разрухи. В этом стихотворении я увидел глубокую скорбь людей и безумно печальную осень, я увидел единство людей и природы.

Меня восхищают стихотворения Николая Некрасова про осень. В его стихотворениях я вижу великолепные осенние пейзажи, радующие глаз, и безумно печальные картины, трогающие душу. Стихотворения Некрасова об осени это не только повествование о времени года, в них поэт передаёт нам любовь к природе, к людям, к родине. Эти три стихотворения трогают своей проникновенностью и искренностью, они легки, мелодичны, быстро и надолго запоминаются.

8. Артем Волчок, студент Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева. Саранск

Пророк революции или поэт-просветитель

Тяга нашего народа обращаться с вопросами к истории, искать ответы и причины в днях прошлого, вряд ли будет когда-либо объяснена. Также как и откровения на вековые вопросы «кто виноват?» и «что делать?». Это нельзя однозначно называть преимуществом или недостатком. Подобные категоричные оценки, станут «ловушкой», «темницей мысли», лишив возможности смотреть на происходящие события иными взглядами, описывать другими словами, насильно загоняя в серый угол единообразия. Это отчетливо понимал Николай Некрасов, «вспахивая» в свое время нетронутые просторы литературы, заставив дрогнуть сердца не только читателей, критиков, образованных слоев, но и сделать то, что не удалось совершить декабристам. Повлияв на российское государство, смягчить механизированный организм страны, окончательно пробить брешь в «эстетизированных плотинах» дворянского мировоззрения, пуская непокойный народные волны.

Историческое событие 1917 года, настолько накренившее Россию в «левый угол», что она была вынуждена отказаться и сбросить многое от «себя», дабы совсем не упасть, во многом обязано Н. А. Некрасову. Советская культура не оставалась в долгу и каждый раз, старалась вознести на «Парнас», народного поэта. По сей день, остается господствующим образ Некрасова, как поэта-революционера, борца за свободу, солидарного со взглядами А. Герцена, Н. Огарева, В. Белинского, человека, переживающего тяготы и испытания посланные страной вместе со всем его населением, говорившем за народ-страдалец, так как тот был безмолвен и на самом деле радовался собственному неведению. Как бы то не было, среди его творчества огромный культурный пласт занимают произведения из оговоренной ранее тематики. Это борьба против тирании и несправедливости, надежда на «новую» Россию, облитое кровью сочувствие, всем пострадавшим от трудностей жизни.

Нельзя сказать как бы сам Некрасов отнесся бы к такому и смог бы он найти общее с движением большевиков, которое в последующем посчитало и демократию, и крестьянство «врагами революции», но революция активно использовала, цитировала и говорила об Николае Некрасове. Такие стихотворения как «Песня Еремушке», «Рыцарь на час», «Размышления у парадного подъезда», зачитывались как народниками, так и в последующем революционерами 17-го года, о них писались статьи, выставляя множество произведений Некрасова «гимном» борьбы и грядущего мира. Также Плеханов восхищался творчеством нашего поэта, но при этом видел его, лишь одним из «звеньев» в становлении поэта обновленной реальности, при этом в этой же речи, мыслитель уже с того момента, рассматривает Некрасова как «исторический портрет», написанный серами красками и мрачными тонами не сбывшихся надежд и задушенных в зачатие свобод 60-70-хх. годов 19-го столетия. А говорил он следующее: «А узнав и поняв этих, новых на Руси, людей, он, может быть, написал бы в их честь новую, вдохновенную «песню», не «голодную» и не «соленую», а боевую, – русскую марсельезу, в которой по-прежнему слышались бы звуки «мести», но зато звуки «печали» заменились бы звуками радостной уверенности в победе. С изменением народного характера изменился бы, может быть, и характер его музы.
Но смерть давно уже скосила Некрасова. Поэт разночинцев давно уже сошел с литературной сцены, и нам остается ждать появления на ней нового поэта, поэта пролетариев.»

Проблема же в том, что революционная риторика вокруг Некрасова была вполне обоснована. Изучая Некрасова, советский литературовед В. В. Жданов, отмечает, что многие стихотворения, написанные в период 60-х. годов, до накала отражают общественные настроения по поводу грядущих реформ и самого главного, идеи аккуратно перешедшей из дрожащих рук декабристов и Пушкина, к Белинскому, Тургеневу и Некрасову. Освобождение крестьян из мук феодальных остатков. Таковым стала работа «Коробейники», песни из которой продолжали распевать уже в народе, хотя, собственно говоря, во многом данное произведение и было вдохновленно бескрайностью народного творчества, его живой ритмичностью, ощущаемой радостью изливаясь из слов в блестящие «нивы» рифм, несмотря на холодность и безжизненность крепостной России.

Исследователи также заметили прямое влияние творчества Некрасова и его духовного содержание на практически всю творческую линию поэта Ф. Ходасевича. Также взывали к образам «семени» творения многих поэтов, вынесенных «октябрьской бурей» на поверхность общественной жизни. Среди них: Клюев, Орешин, Городецкий. Что же здесь может привлечь внимание? Это несменяемый дискурс в поэзии Некрасова, связанный с землей, «засевания», «восхода и роста». Ходасевич и революционная публицистика, облачают в латы «символизм» Некрасова, выращивая из его просветительского «семени», росток революции, добавляя «жатву», как окончательный итог трудоемких процессов «пробирающихся» с самых терний 19-го века. Примером, полностью впитавшим в себя аграрную тематику, может послужить стихотворение «Сеятелям»:

Двиньте вперед!

Сейте разумное, доброе, вечное,

Сейте! Спасибо вам скажет сердечное

Русский народ…

Но все же, Некрасова нельзя полностью называть народным поэтом, как об этом мечтали деятели революционного движения, а его творения «вооружать» и использовать на баррикадах. В своих известных и уже упомянутых стихотворениях, Некрасов не использует красоты разрушения и хаоса, уже свойственную авангарду. Поэт в размякших от слез строках раболепствует перед самопожертвованием и отчаянием народников. Некрасов проявлял героизм и в жизни, он пожертвовал дружбой с Тургеневым, ради развития молодых талантов и спасения страны от «старости» и медлительности либеральных идей. Что в последующем конечно дало толчок к творчеству Чернышевского, Добролюбова и становлению реалистов.

Несмотря на всю его человечность, проснувшуюся в «горниле» страны и народа жаждущих свободы, но боящихся ее, Некрасов продолжал оставаться поэтом, публицистом и писателем, старого поколения 40-х годов, воспитанных дворянским либерализмом и Пушкинской эстетикой. Даже после разрыва отношений, Некрасов хоть и задевая Тургенева, помнит прошлые годы совместной работы:

Ты знал, что ночь, глухая ночь

Всю нашу жизнь продлится,

И не ушел ты с поля прочь,

И стал ты честно биться.

Некрасов был примером, болезненного восприятия интеллигенцией народа. Он не мог знать о жестокости, ждущей своего часа в его глубинах, так как все же его сознание и воспитание было иной природы. Культ «сеяния» в его творчестве имеет глубокий религиозный характер, который уже в будущем перерастет в страшный фанатизм, истребляя всего что есть «Россия», а не социализм и равенство. Некрасов яро реагировал на все попытки загубить «искры» свободы, в том числе и подавление Парижской коммуны. Но вряд ли он понимал, насколько сложна и двулика «свобода», видя в ней лишь красивый образ. Поэтому произведение «Кому на Руси жить хорошо», так и осталось незаконченным, оставляя и этот вопрос открытым. Превращение свободы в «войну» и жертвенная гиперболизация «народа», так и остаются клеймом нашей культуры. Именно поэтому нам нужно перечитать Некрасова трезвым взглядом.

7. Александр Костерев, инженер, автор стихов, песен, пародий, коротких рассказов. Санкт — Петербург

Некрасов. Ода Муравьеву. Хронология событий

Юбилей любимого писателя – замечательный повод попытаться проникнуть вглубь созданного поколениями хрестоматийного образа. В судьбе Н. А. Некрасова было немало жизненных ситуаций, вызывающих неоднозначную оценку современников и потомков, одна из которых – чтение оды «Бокал заздравный поднимая…», посвященной генералу М. Н. Муравьеву.

Казалось бы, как мог прогрессивный поэт и мыслитель публично восхвалять усмирителя восстания в Литве? Революционеры и либералы всех мастей проклинали поэта, некоторые вчерашние поклонники срывали со стен его портреты или писали на них слово подлец и посылали ему по почте. Попробуем восстановить по опубликованным отрывочным данным хронологию этого события.

4 апреля 1866 года, на Дворцовой набережной у Летнего сада небольшая толпа любопытствовала, как император-реформатор, садился в ожидающий его экипаж. В эту минуту, мрачный русоволосый мужчина из толпы начал целиться в царя. По счастливому стечению обстоятельств, пуля пролетела мимо, и государь не пострадал.

Первое в истории покушение на царя вызвало оцепенение в обществе и перестановки в правительстве: были уволены наиболее либеральные чиновники и сторонники политики реформ, многие общественники стали дрейфовать вправо, последовали обыски в помещениях либеральных изданий, аресты либеральных деятелей (Варфоломея Зайцева, Юлия Жуковского, Василия Слепцова, Петра Лаврова и многих других).

Всеобщее напряжение достигло критических размеров, когда стало известно, что главой следственной комиссии назначен Муравьев. Все были уверены, что Муравьев, только что подавивший польское восстание, круто возьмется за наведение порядка.

14 апреля Некрасов получает тайную записку от цензора Феофила Толстого о готовящемся закрытии журнала «Современник». В это же время старшина Английского клуба граф Г. А. Строганов, предложил поэту срочно сочинить стихи для обеда в честь Муравьёва, которого только что сделали почётным членом клуба. Опасаясь закрытия своего журнала, Некрасов решается на отчаянную попытку.

16 апреля 1866 года, ода, текст которой не был официально опубликован, была продекламированная поэтом и наделала много шума в обществе и поэтических кругах Петербурга. По информации петербургской газеты «Северная Почта» — органа печати Министерства внутренних дел Российской империи — стихи Муравьеву не понравились, а «Современник», невзирая на предпринятые усилия — закрыт.

Жертвенный поступок Некрасова не принес ожидаемых результатов, а презрение, которое он вызвал в реакционных кругах, было равно негодованию либералов. Если верить журналу «Русский Архив», в оде Некрасова были такие слова:

Мятеж прошел, крамола ляжет,

В Литве и Жмуди пир взойдет;

Тогда и самый враг твой скажет:

Велик твой подвиг… и вздохнет, —

Вздохнет, что, ставши сумасбродом,

Забыв присягу, свой позор,

Затеял с доблестным народом

Поднять давно решенный спор.

Пускай клеймят тебя позором

Лукавый Запад и враги:

Ты мощен Руси приговором,

Ее ты славу береги.

Нет, не помогут им усилья

Подземных их крамольных сил.

Зри: над тобой, простерши крылья,

Парит Архангел Михаил!

Вернемся на три года назад, — к 1863 году. Польское восстание, для усмирения которого в Северо-западном крае был назначен Муравьев, вызвало в русском обществе большой прилив националистических чувств, чему немало способствовало вмешательство в польский вопрос европейских держав, в первую очередь Англии. К концу 1863 года Муравьев стал носителем идеи защиты русских государственных начал от козней Европы, мечтавшей воспользоваться польским восстанием для ослабления Российской империи.

Как известно, Польское восстание 1863—1864 годов, направленное на восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года, началось с антирусских погромов. С торговых заведений и мастерских срывали вывески, написанные по-русски и на любом другом языке, кроме польского. Русские жители Варшавы были завалены анонимными письмами с угрозами. Правительство надеялось водворить порядок примирительной политикой и реформами. 14 марта 1861 вышел указ Александра II о восстановлении Государственного совета Царства Польского и учреждении органов самоуправления в Польше. Но предпринятые попытки не увенчались успехом, восстание перешло в фазу боевых столкновений, повлекло человеческие жертвы.

Одним из первых официальных историографов восстания стал генерал В. Ратч, по личному поручению М. Муравьёва написавший два тома «Сведений о польском мятеже 1863 г. в Северо-Западной России», в которых содержатся объективные данные, в том числе, по количеству репрессированных в ходе восстания.

Необходимо отметить, что признанием заслуг перед Отечеством стала установка в 1897 г. в Вильно памятника Муравьеву М.Н., с родовым гербом Муравьёвых и девизом «Не посрамим земли Русской», а также открытие в 1901 году музея М.Н. Муравьева для объективного изучения его деятельности. В записке о необходимости создания музея, говорилось, что в русском обществе основательно забыты заслуги М.Н. Муравьева, осуждающие голоса всемерно старались представить его деятельность в превратном виде, а учреждение музея, где были бы максимально собраны документальные памятники эпохи, должно содействовать восстановлению его доброй памяти.

Учитывая все изложенные обстоятельства, снова вернемся к весне 1866 года, первому покушению на Александра II и чтению оды Н.А.Некрасовым.

Каковы бы ни были стихи Некрасова, их оценка современниками, в контексте эпохи и объективной оценки исторических личностей, поэт, на мой взгляд, оказывается, если не полностью оправданным, то, безусловно, понятым. Отмеченные тенденции забывать или поносить имя М.Н. Муравьева, существуют и поныне, поэтом в рамках нынешнего эссе хотелось бы обратиться к опыту прошлого, чтобы извлечь уроки, как нужно заботиться о сохранении исторической памяти.

Некрасов трагически переживал события 1966 года, в частности самым мучительным был его собственный беспощадный суд над собой, что нашло отражение в ряде его стихов: «Ликует враг, молчит в недоуменье…», «Умру я скоро. Жалкое наследство…», «Зачем меня на части рвете…»:

Ликует враг, молчит в недоуменьи

Вчерашний друг, качая головой,

И вы, и вы отпрянули в смущеньи,

Стоявшие бессменно предо мной

Великие, страдальческие тени,

О чьей судьбе так горько я рыдал,

На чьих гробах я преклонял колени

И клятвы мести грозно повторял…

Зато кричат безличные: «Ликуем!»,

Спеша в объятья к новому рабу

И пригвождая жирным поцелуем

Несчастного к позорному столбу.

К. И. Чуковский в своих критических рассказах «Поэт и палач», так отозвался о личности Некрасова: «У нас в литературе завелась целая секта опреснителей и упростителей Некрасова. Каждый из них только и делает, что подмалевывает, затушевывает, приглаживает, прихорашивает, ретуширует подлинный облик Некрасова, – но мы из уважения к его подлинно-человеческой личности должны смыть с него эту бездарную ретушь, и тогда пред нами возникнет близкое, понятное, дисгармонически-прекрасное лицо – человека».

6. Никита Тимофеев, кандидат филологических наук. Москва.

Магнетизм Некрасова

Вопрос о методике преподавания литературы в школе – вопрос старый, как сама школа, и едва ли решённый до сих пор. Есть мнение, что элемент принуждения, от которого в педагогике никуда не деться, является ядом, отравляющим живой интерес к сотворчеству, коим является чтение. Станиславский подчёркивал: в искусстве не может быть приказаний. Ученик, не имевший склонности к чтению, сидевший в кабинете литературы как в камере пыток и измучивший себя заучиванием предписанных стихов, потом взрослеет и не желает видеть этих книг. Вспоминается чеховский Лаптев, который рассказывал жене о своём детстве: «…мы должны были ходить к утрене и к ранней обедне, целовать попам и монахам руки, читать дома акафисты. Ты вот религиозна и всё это любишь, а я боюсь религии, и когда прохожу мимо церкви, то мне припоминается моё детство и становится жутко».

Помню, перед выпускными экзаменами в наш класс, нервно потирая руки, вбежала директор школы и, не зная, как нас ободрить, сказала с сердцем: «Да, ребята, трудно, но что делать! Помню себя в вашем возрасте. Мы тоже мучились, переживали… Зубрили этого Некрасова…» Как нечто гнетущее директору припомнился именно Некрасов, чьё творчество, вероятно, некогда подавалось в идеологическом формалине, с набором неукоснительных формулировок.

Некрасов – поэт рассказывающий; его камерная, интимная лирика широкому читателю известна меньше. От поэзии многие ждут не гневно-скорбной публицистики, а тонкого изображения скрытых переживаний, которые хочется проецировать на свои чувства, ища совпадений. Эпические стихи Некрасова бывают непривычны не потому, что в них будто бы слабо личное чувство, а потому, что оно вызвано не частными обстоятельствами, а общественными: это острый отклик на чужое страдание. Некрасовские стихи словно скрытый упрёк тем, кто хочет замкнуться на персональных переживаниях – отсюда полемика «гражданских» поэтов и «чистых» лириков.

Исторические обстоятельства, изображённые Некрасовым, ушли в небытие – иной читатель может воскликнуть с раздражением: «Да что мне эти крестьяне?» Однако с течением времени становится всё более заметно, что сочинения Некрасова ценны не только скорбными инвективами, но и некоей скрытой энергией, действующей сквозь внешнюю публицистичность. Что за магическая прелесть в словах: «Славная осень! Здоровый, ядрёный воздух усталые силы бодрит…» Для чего Некрасову понадобилась эта меткая, блестящая зарисовка? Неужели её роль лишь композиционная – чтобы оттенить уют поездки и, сыграв на контрасте, обрушить на читателя жестокие картины строительства железной дороги? Но здесь несомненно какое-то безоглядное, сдержанно-страстное любование, превосходящее только композиционные задачи.

Однажды осенью, уехав из Москвы, я гостил в загородном доме. Дни стояли без солнца, холодные, свежие. Из окон открывался вид на поля и далёкие пёстрые перелески, и можно было всматриваться, сколько хватало глаз, в октябрьские просторы. На краю участка стояли берёзы, уже совсем золотые, и когда налетал ветер, всегда сильный, свободный средь здешних полей, то целый рой листвы срывался, взметаясь на отчаянную высоту, и с мерцанием угасал, унесённый далеко от родных деревьев. Как-то раз, заметив, что я смотрю в окна на осень, хозяин дома, человек лёгкий, весёлый, подвижный, воскликнул:

– Как у Некрасова, да? «Железная дорога»! Наверное, единственное, что помню со школы.

Удивлённый, я приготовился слушать, но… Весь лучась от удовольствия, хозяин с аппетитом принялся читать начало поэмы, сплошь переделанное в грубые, непристойные шутки. После глумления над «Железной дорогой» он ещё надеялся рассмешить меня пародией на «Крестьянских детей», но я возразил, что такой юмор простителен разве в школьные годы.

Выходка хозяина оставила неприятное впечатление. Прискорбно, если классика стала лишь материалом для грубых шуток: это всё равно что употреблять цветущую вишню для развешивания стираного белья. Насколько я знал, мой собеседник вообще давно не держал в руках книг и не испытывал в чтении ни малейшей потребности. Вероятно, уроки литературы в школьные годы казались ему разновидностью насилия. Я готов признать, что дурное преподавание может надолго отбить охоту читать Пушкина или Толстого, но не могу согласиться, что навсегда. Взрослому человеку винить в своей нелюбви к классике школу столь же нелепо, как вечно ходить босым, ссылаясь на то, что в детстве настрадался от неудобных ботинок.

Одно время мне пришлось работать на маленькой должности в крупном музее, посвящённом зарубежному искусству. Изо дня в день я наблюдал произведения мировой живописи и скульптуры, видел преклонение людей перед шедеврами, слушал экскурсоводов, искусствоведов и в то же время ощущал беспокойное томление, порой раздражение. Это роскошное искусство всё же не наполняло меня, как если бы при жажде я пил всевозможные замечательные напитки и при этом не мог отделаться от желания выпить стакан обычной воды. Меня окружали античность, эпоха Возрождения, барочное искусство – а мне хотелось вдруг среди этих красот услышать мотив народной песни. Дух противоречия? Не знаю… Помню, после рабочей смены я зашёл в букинистический магазин и наткнулся на издание 1980 года – «Стихотворения и поэмы» Некрасова. Я схватил эту книгу, приятно изданную, и быстро пошёл к кассе. Дома у меня был многотомник Некрасова, но мне потребовалось прочесть его стихи здесь и сейчас. В холодном автобусе, где горели тускловатые лампы и на стёклах искрились морозные веточки и листья, я с восторгом перечитал одну из лучших вещей Некрасова – «О погоде», и мне казалось, что я наконец выпил стакан воды.

Отвечая на вопросы «некрасовской анкеты», поэт Б.А. Чичибабин писал, что всякий, любящий русскую литературу, не может не любить Некрасова. Вероятно, в языке, в образах Некрасова есть тайная, неизъяснимая сила, одна из тех магнетических сил, которые вызывают у иного человека вдали от родины неутолимую ностальгию так же, как внезапно всплывший в памяти вид каких-нибудь пустых осенних полей, убегающих в дождевой горизонт. «Иные нужны мне картины…» – недаром писал Пушкин…

На Некрасова до сих пор обрушиваются с суровой критикой, указывая на факты его биографии, будто бы опровергающие искренность некрасовской печали. К.И. Чуковский взялся защитить поэта, и вышло почти убедительно: он говорил о двойственности некрасовской натуры, в которой сосуществовали черты барина и черты выходца из низов… Известны слова из записной книжки Чехова: «То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может, есть нормальное состояние. Влюблённость указывает человеку, каким он должен быть». Отталкиваясь от мысли Чехова (который, между прочим, готов был простить Некрасову любые ошибки), можно сказать: то, что поэт испытывал в процессе творчества, было его нормальным состоянием, творчество указывало ему, каким он должен быть.

Именно этот, лучший образ Некрасова нам и дорог.

5. Татьяна Лашук, историк. Гродно

Дагерротип для Некрасова

«Он был страстный человек и «барин», этим все сказано», – может быть самую меткую характеристику дал Некрасову Александр Блок, который и сам очень хорошо знал и понимал тот однотипный помещечье-усадебный мир, из которого выпорхнула на гусиных перьях почти вся золотая русская литература. Облупленные толстые колонны классицизма надежно держали крышу детского мира, где главные люди – суровые маменьки в кружевных чепцах и вечно отсутствующие папеньки в мундирах, но зато ворчливые уютные няни восполняют недостаток ласки и баловства. А еще с детства была близость к природе: запечатлятся осенние желтые свечки-березки, черно-зеленые языческие дубы, волнистые нивы под солнцем и тягучие ивы над озером, в котором однажды всплывет, беспомощно вскинув свои закостеневшие лапы, бело-черное рябое тельце виктимной Муму. А потом наступают отрочество и юность: хорошие английские ружья для охоты, белоснежные лайковые перчатки для танцев, непременно служба гражданская или военная, и первые роковые женщины, и первые картежные долги… Как же они все похожи…и потому понимали друг друга с полуслова, вот уж поистине птенцы из дворянских гнезд.

И Александра Сергеевича, и Федора Михайловича, и Льва Николаевича, и Николая Алексеевича невозможно было оторвать от покрытых зеленым сукном столов.

У Ивана Сергеевича была медемаузель Полин, у Николая Алексеевича медемаузель Селин.

А еще был один на всех журнал «Современник», издательство которого как известно начал Пушкин, продолжил Плетнев и как убыточное дело с удовольствием продал Некрасову с Панаевым.

Двадцатипятилетний Некрасов и не догадывался, что возведет трибуну революционно-демократического направления русской мысли. Но догадывался инстинктивно, что молодых и талантливых, смелых и непуганых цензурой, надо брать. Дебютант-юнкер Толстой робко отправил в редакцию «Детство» со смиренной припискою «…я с нетерпением ожидаю вашего приговора. Он или поощрит меня к продолжению любимых занятий, или заставит сжечь все начатое». Некрасов был ответственным редактором и добросовестно читал самотек, потому рукопись юнкера напечатал и не прогадал: читатели восхитились милейшим рефлексирующем Николенькой. Скромный подписавшийся инициалами автор «Л. Н. Т.» вскоре принес «Севастопольские рассказы» и еще более поднял тираж. Потом появился Чернышевский. Что делать, и он тоже был талантлив, и с чернышевского периода журнал серьезно увлекся политической мыслью. Эпоха Александра Второго началась в тоге либерализма, а закончилась в венце злодейски убиенного. После многочисленных покушений на царя реформы притихли, и в этой тишине отчетливо раздавался топор дровосека. Но Некрасов почему-то к этому звуку был глух. В конце концов «Современник» и был закрыт в 1866 г. «за вредное направление».

Но у Некрасова останется верная муза, верные женщины и верная фортуна.

В карты он играл, как и охотился, почти с одержимостью. И почти всегда выигрывал.

С женщинами он не играл: любил, обеспечивал, но они сменялись. Ушла в конце концов, обиженно шурша шелковым кринолином, почти жена Авдотья Панаева. С ней за шестнадцать вместе прожитых лет получались отличные соавторские рукописи, но не обыкновенные дети. Промелькнула и канула в Париже Селин, милое отдохновение от властной Панаевой. Третьей музой, и венчаной женой, станет обыкновенная русская девушка Фекла, перекрещенная поэтом в Зинаиду. Классический тихий ангел над смертным одром, которого поэт заслужил своей грешной жизнью.

…На мне года гнетущих впечатлений

Оставили неизгладимый след.

Как мало знал свободных вдохновений,

О родина! печальный твой поэт!

Каких преград не встретил мимоходом

С своей угрюмой музой на пути?..

За каплю крови, общую с народом,

И малый труд в заслугу мне сочти!..

Но это мрачное настроение будет на склоне жизни.

А в пятидесятые годы, когда Некрасов будет в расцвете молодости и успеха, в Петербурге придет мода на дагерротипы. и фотограф Сергей Левицкий сделает снимки многих известных людей. В ателье к Левицкому придет сниматься и отцветающая, полнеющая Авдотья Панаева. К ней, единственной женщине, которой он посвятит стихи, Некрасов обратится:

Я не люблю иронии твоей.

Оставь ее отжившим и не жившим,

А нам с тобой, так горячо любившим,

Еще остаток чувства сохранившим, –

Нам рано предаваться ей!

Словом, всегда последнее мучительное слово о любви. Это слишком серьезно, без иронии.

4. Анастасия Андрющенко, ученица лицея «Интеллект». Донецк

О творчестве Некрасова

Создатель многих крылатых фраз («сейте разумное, доброе, вечное», «бывали хуже времена, но не было подлей), знаменитый публицист, активный революционер-демократ, издатель одного из самых читаемых журналов – Николай Алексеевич Некрасов. Он является не только великим русским классиком, но и мировым. Скоро нас ожидает 200 летний юбилей со дня рождения великого поэта. В своём эссе я хочу рассказать про тернистый творческий путь русского классика.

Можно с уверенностью заявить, что ни один русский поэт и близко не имел такого богатого жизненного опыта, который был у Н. А. Некрасова. Отец мальчика был жесток по отношению к своей семье. Николай не любил его больше всех, а свою маму, которая была образованной и манерной, очень любил и посвятил ей множество стихов. В юношеские годы будущий писатель из-за сильной ссоры с отцом остался без дотаций. Николай поступил на филологический факультет вольным слушателем, так как он был в сильной нужде ему приходилось давать уроки и писать стихи на заказ за деньги.

Ключевую роль в жизни Некрасова сыграло его знакомство с известным критиком Белинским, который оказал на него сильное идейное влияние. К моменту, когда молодому поэту исполнилось 25 лет, он уже имел богатый писательский опыт, поэтому решил взяться за возрождение журнала «Современник». В 1846 году Николай Некрасов и Иван Панаев выкупают журнал. Изначально журнал издавался 4 раза в год, но после того, как он перешёл в руки талантливого и проницательного поэта, к издательству присоединились такие писатели как Михаил Салтыков-Щедрин, Александр Островский, Николай Добролюбов и Иван Тургенев. Уже в 1950 году в журнале было сосредоточено всё то самое ценное, что имела литература 19 века: Тургенев, Толстой, Гончаров, Островский, Фет, Чернышевский, Добролюбов. Самым значительным произведением, напечатанным в «Современнике» под авторством Н. А. Некрасова является пролог поэмы «Кому на Руси жить хорошо». Чувство любви к родине и трудовому народу составляло идейный стержень поэзии писателя. Через всю зрелую поэзию красной нитью проходят революционные и демократические идеи.

Соратники Некрасова бережно хранили «Современник», но не смогли устоять перед цензурой. Работа журнала закончилась в мае 1866 года.

3. Александр Ралот, прозаик, публицист, краевед. Краснодар

Миллионы гения

Обычный день в нашей семье. Я за компьютером, а супруга где-то гремит кастрюлями. Эта какофония вызывает у меня умиротворение.

Пока я писал эти строки, на кухне воцарилась тишина. Топаю на кухню. И что я вижу: моя половинка читает! Некрасова!

— С чего тебя потянуло на классику?

Супруга откладывает книгу и вопрошает:

— Вот ты писатель! Ответь, а Некрасову хорошо жилось?

Слова благоверной заставили призадуматься. Каковы были доходы поэта?

Я предложил:

— Пойдём в парк, к памятнику, а по дороге обсудим его доходы.

На улице жена взяла меня за руку:

— Ну, я жду?

— Николаю Алексеевичу неплохо жилось. Шикарная квартира, процветающий бизнес, членство в Английском клубе.

Собирать инфу, для произведений о крестьянах, приятней, когда едешь через деревни в карете, а сзади следует телега с провиантом. Поэт был щедр, платил за стакан парного молока аж целый рубль.

— Вот вечно ты так. Не хочешь ответить на простой вопрос. На что он жил? Сколько зарабатывал на стихах?

— Профессионально играл в карты. За ночь выигрывал такие суммы, которые простолюдины не видели никогда.

— А я читала, что в юности поэт был беден, ночевал на улице.

— Было такое. Разругался с отцом и отказался делать военную карьеру.

Дорогу в стольный град оплатил отец. А сыночек взял да и подал документы в университет. А ещё на остаток денег издал книгу. Опус неизвестного литератора не продавался. И в университет не приняли. Дорога домой, была закрыта. Остался в Петербурге. Чтобы прокормиться, строчил заметки в газеты или шёл на площадь перед рынком, писать прошения для неграмотных крестьян. Ночевал в ночлежке для бездомных.

Однажды вспомнил о родовом запрете. Страсть к карточной игре передавалась в их семье по наследству. Один предок проиграл семь тысяч душ, другой две. Отцу проигрывать было уже нечего. Но премудростям карточной игры и охоты он своих сыновей обучил превосходно.

— За карточный стол, даже трактире не пустят, пока на кон деньги не поставишь. А что мог поставить юноша? Я не права?

— Может быть заложил пальто или шапку. По всей вероятности выиграл, потом ещё и ещё.

В начале сороковых годов познакомился с Белинским. Стал писать стихи на социальные темы. Получил первые гонорары.

— То есть стал жить за счёт своего литературного дара?

— Бесспорно, его стихи о страданиях крепостных и бедняков находили отклик в сердцах читателей. Однако к этому времени Некрасов уже он уже слыл преуспевающим членом столичного общества. Т только устав от карточных дел, сочинял стихи.

Поэт был асом в карточной игре.

— Выиграл миллион?

— Став членом Английского клуба, получил себе в партнёры сановников и банкиров. Хвастался, что смог выиграть у будущего министра финансов почти миллион франков.

— А в российских рублях?

–Полмиллиона.

— Знал слово заветное?

— У поэта были свои приметы. Одна из них — никогда не давать в долг накануне игры.В другие дни приходи, проси. Одолжу. Это было его принципиальное кредо.

Однажды молодой журналист Пиотровский попросил рублей триста в счёт будущего оклада. За день до крупной игры. Мол кредиторы совсем заели, тюрьмой грозят. А Некрасову вечером в клуб. Ну, разве можно в такой день одалживаться? Ну ей-богу. Журналист застрелился.

— Никогда не слышала. А личная жизнь у поэта была? В учебнике ни о картах, ни о женщинах ни слова.

— Белинский привёл Некрасова в гости к литератору Панаеву. Его жена Авдотья была красива и купалась в комплиментах. Сам Достоевский прилагал немалые усилия, добиваясь её расположения.

— С этого момента, подробней.

— Я тебя разочарую. Женщина отказала великому классику. А вот с Некрасовым срослось. Панаев снял квартиру на Фонтанке. После чего взял, да и предложил Некрасову переехать жить к нему. Поэту отвели пару комнат. С арендной платой в ноль рублей! Хозяева от щедрот своих подарили гению шёлковое кашне, фрак и ещё много чего, для выхода в свет.

Поэт обставил жильё по своему вкусу. Повесил на стены винтовки и чучела зверей.

Чета и Некрасов регулярно выезжали на природу. Во время одного из таких вояжей Авдотья и Николай открылись друг другу. Ну, не покидать же после этого уютное жилище. Так и жили втроём. Целых 15 лет, до смерти законного супруга.

— И почему же муж терпел всё это безобразие? Не вызвал наглеца на дуэль или не выставил взашей?

— Понимаешь, Панаев уже через год после свадьбы охладел к жене. Вечера проводил в обществе девиц лёгкого поведения. А Авдотья ни жена и не вдова.

— А дети у неё были? Женщина ведь не только ради мужа живёт.

— В середине сороковых годов Панаевы и поэт решили вместе провести лето. Поселились одном жилище. Некрасов и Авдотья ждали ребёнка и коротали время за написанием совместного романа «Три стороны света». Увы, мальчик родился очень слабым, прожил совсем недолго и умер. Любовники расстались. Тем не менее, поэт помнил свою музу до конца своих дней и даже упомянул её в завещании.
— Выходит наш Некрасов однолюб?
— Имея неплохой доход от издаваемого журнала и гонорары за публикацию собственных сочинений, поэт не покидал карточного стола. Выигрыши позволяли ему не волноваться о финансовом состоянии «Современника» и помогать родственникам. Спонсировал малоимущих писателей. Оплачивал счета братьев Добролюбовых и покрывал расходы семьи Чернышевского. В редакции его журнала было установлено большое зеркало с ящичками. В них поэт клал большую часть выигрыша. Оттуда брали деньги все, кто имел доступ в редакцию.

— Ты так и не ответил мне на вопрос? Кроме Авдотьи поэт ещё кого-нибудь любил?

— В середине шестидесятых годов Некрасов отбыл за границу. Жил во Франции. Со своей сестрой и француженкой Селиной Лефрен. Ездили к морю. Поэт был в прекрасном настроении. Сдаётся мне, что Селина нашла своё место в его сердце. В завещании Некрасов выделил ей десять с половиной тысяч рублей.
Вернувшись на Родину, поэт познакомился с девушкой Фёклой. Ей шёл двадцать третий год, ему уже сорок восемь. Литератор вывел её в свет. Он даже изменил имя своей дамы. Велел всем называть девушку Зиной.
Она боготворила поэта и учила его стихи. Могла сама оседлать коня. Сопровождала поэта на охоте. Но случилось непоправимое, по неосторожности застрелила любимого пса Некрасова. После чего поэт повесил ружьё на стену и более никогда на охоту уже не выезжал. В последние, самые тяжёлые дни девушка была рядом с поэтом. Ухаживала делала всё необходимое. За несколько месяцев до смертного часа Некрасов настоял на бракосочетании. Процедура состоялась в походной войсковой церкви-палатке. Её установили прямо в зале некрасовской квартиры. Жениха вели к алтарю под руки. Он уже не мог передвигаться самостоятельно.

***

Мы пришли в парк. Стояли у памятника поэту.

— А ведь правду говорят, везёт в картах, не везёт в любви. Везло во всём. А детишек после себя не оставил. Женщины были, но это не совсем правильная любовь. Но не мне судить гения. Его уже давно рассудило время.

Мимо прошла девушка с лотком, в котором лежали букетики цветов.

— Продайте нам два, пожалуйста, — попросила жена и возложила их к подножью: — Это от тебя и от меня. И от всех благодарных…

2. Ксения Бороненкова, студентка ОГУ имени И. С. Тургенева. Орловская область

Творчество Н. А. Некрасова (в стихотворении «Тройка»)

Стихотворение Некрасова «Тройка», написанное в 1846 году и вскоре напечатанное, стало одним из первых произведений поэта, в котором его яркий и самобытный талан проявился в полную силу. Оно посвящено главной теме некрасовского творчества – народной доле, – которая находит отражение и в его стихотворениях, и в поэмах. Но, пожалуй, среди стихотворений Некрасова о народе самыми вдохновенными, удивительными по своей силе и выразительности были стихи о русской женщине. В разные годы Некрасов размышлял о женской доле в поэмах «Мороз, Красный нос» «Кому на Руси жить хорошо», стихотворениях «Родина», «Мать», «Орина, мать солдатская», «Еду ли ночью по улице темной…» и многих других.

В «Тройке» поэт впервые создает образ крестьянской девушки во всей ее первозданной красоте, но здесь же он начинает свои размышления о той тяжкой судьбе, которая выпадает на долю русской женщины. Это двойственность определяет композицию и развитие художественной мысли стихотворения. Сюжетную основу его составляет рассказ о молодой крепостной крестьянке, которая, выйдя на дорогу, провожает взглядом бешено мчащуюся тройку. Но содержание стихотворения – это размышления поэта о судьбе, которая, возможно, ожидает эту девушку. При этом характерно, что поэт как бы обращается на «ты» к своей героине и ведет разговор именно с ней, а она же не слышит его и, видимо, не услышит и потом:

Что ты жадно глядишь на дорогу

В стороне от веселых подруг?

Знать, забило сердечко тревогу –

Все лицо твое вспыхнуло вдруг.

Эта ситуация много позже будет одной из болезненных проблем некрасовского творчества:

Но тот, о ком пою в вечерней тишине,

Кому посвящены мечтания поэта, –

Увы! Не внемлет он – и не дает ответа,

– скажет поэт на закате своей жизни в стихотворении «Элегия». Но, понимая всю остроту этой ситуации, он никогда не изменял своей главной теме: «Я лиру посвятил народу своему», – с полным правом мог сказать о себе Некрасов. Так происходит и в стихотворении «Тройка».

Композиционно оно делится на две части: первая часть – это рассказ о настоящем, описание девушки, ее красоты, чистоты и свежести. Вторая часть – размышления о ее возможном будущем, резко противостоящие как по настроению, так и по содержанию первой части. В первой части стихотворения образ крестьянской девушки предстает в традициях устной народной поэзии, как воплощение жизни, любви, красоты и радости: «алая лента», «волосы черные, как ночь»; «румянец щеки», «лукавый глазок». Такой подбор красочных эпитетов создает яркий, запоминающийся облик красавицы. Образ ее необыкновенно динамичен благодаря насыщенности текста глагольными формами, подбору слов. Поэт подчеркивает не только красоту девушки, но и ее оживленность, которая так свойственна молодости. Казалось бы, жизнь должна улыбнуться ей в ответ: «Поживешь и попразднуешь вволю, / Будет жизнь и полна и легка…»

В первой части даже пара для девушки как будто находится. Сравним 2-ю и 3-ю строфы:

И зачем ты бежишь торопливо        – На тебя заглядеться не диво,

За промчавшейся тройкой во след? – Полюбить тебя всякий не прочь,

На тебя, подбоченясь красиво,         – Вьется алая лента игриво,

Загляделся проезжий корнет.            – В волосах твоих черных, как ночь».

Рифмы нечетных строк 3-ей строфы перекликаются с рифмами 2-ой строфы: торопливо – красиво – диво – игриво. Получается четверное созвучие: красота девушки словно бы созвучна красоте юноши. Кажется, славная вышла бы пара! Но в середине 6-ой строфы происходит резкий слом: «Да не то тебе пало на долю: / За неряху пойдешь мужика».

Будущее девушки, которое предвидит – не героиня! – поэт, темно и безотрадно. После замужества ее ждут одни тяготы и заботы, преждевременная старость и смерть. О таком будущем лучше и не знать! И, быть может, самое страшное то, что такое будущее типично для русской крестьянки – оно потом будет подробно описано в поэмах Некрасова «Мороз, Красный нос», «Кому на Руси жить хорошо», во многих его лирических стихах. Здесь же в нескольких точных и ярких образах поэт воссоздает картину жизни замужней крестьянки. Недаром в этой картине присутствуют традиционные образы семейно-обрядовой поэзии: муж-привередник, злая свекровь. Они подчеркивают обобщенный смысл, заложенный в рассказе о судьбе девушки. Вместе с рассказом о ее жизни меняется и сам ее образ: жену неряхи мужика красавицей никак не назовешь! В описании ее внешности на смену красочным, ярким и поэтичным эпитетам приходят прозаические детали, связанные с крестьянским бытом: «Завязавши под мышки / передник, / Перетянешь уродливо грудь…» Так на смену красавицы, «чернобровой дикарки» приходит уродливая, замученная «работой и черной и трудной», забитая мужем-привередником и свекровью женщина. Жизнь ее похожа на тяжкий беспробудный сон, даже дети не скрашивают ее горького существования: «Погрузишься ты в сон непробудный, / Будешь нянчить, работать и есть». Если раньше образ стремительной, порывистой девушки, весь устремленный вперед, в будущее, был необыкновенно динамичен, то во второй части стихотворения в ее портрете господствует статика: «И в лице твоем, полном движенья, / Полном жизни, – появится вдруг / Выраженье тупого терпенья / И бессмысленный, вечный испуг». Такая перемена не удивительна – ведь это путь от жизни к смерти, то есть вечному покою. 10-я строфа звучит как похоронный плач: «И схоронят в сырую могилу, / Как пройдешь ты тяжелый свой путь, / Бесполезно угасшую силу / И ничем не согретую грудь». Недаром здесь вновь появляются фольклорные мотивы, связанные с образом «сырой могилы» – ассоциативно он перекликается с образом матери-земли: «мать-сыра земля». Так в стихотворении начинает звучать и мотив, связанный с темой родины, ее тяжкая судьба перекликается с трагической участью русской женщины-крестьянки, тема нереализованных возможностей народа в дальнейшем станет для Некрасова одним из главных аспектов народной темы. Мотив несбывшихся надежд и мечтаний, невозможности найти счастье для русской крестьянки звучит в последних двух строфах стихотворения, которые по смыслу связаны с двумя первыми и содержат ответ на поставленный в начале стихотворения вопрос – «Что ты жадно глядишь на дорогу?..», «И зачем ты бежишь торопливо?..»: «Не гляди же с тоской на дорогу / И за тройкой вослед не спеши, / И тоскливую в сердце тревогу / Поскорей навсегда заглуши! // Не нагнать тебе бешеной тройки, / Кони крепки, и сыты, и бойки, / И ямщик под хмельком, и к другой / Мчится вихрем корнет молодой».

Развернутый ответ на вопрос о женском счастье Некрасов даст много позже – в главе «Крестьянка» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо». В стихотворении «Тройка», как и подобает лирическому произведению, мысль поэта получает, скорее, эмоциональное выражение. Трагична и безнадежна концовка стихотворения не только по содержанию, но и по общему звучанию этих строк. Если во всех предыдущих строфах рифмовка была перекрестной, то здесь – в последней строфе – даются две смежные рифмы: тройки – бойки – к другой – молодой. При этом женские рифмы созвучны мужским, так что вся строфа пронизана четырехкратным возгласом-стоном: ой… — ой… — ой… — ой… Именно такая рифмовка заключительной строфы передает трагические, надрывные ноты, звучащие в авторском голосе, а певучесть его излюбленного размера – трехстопного анапеста – придает лирическому всплеску особую музыкальную выразительность. Недаром это стихотворение, сразу ставшее очень популярным, не раз было положено на музыку. И до сих пор известный романс на стихи некрасовской «Тройки» звучит со сцены концертных залов и в радио – и телепередачах, его слушают в записях и поют дома в кругу друзей. Может быть, некрасовская девушка, казалось бы, такая далекая от нас, все же чем-то схожа с нашими современницами, которые, как и все девушки в мире во все времена, мечтают найти свою любовь, обрести счастье, наконец-то догнать эту бешено мчащуюся тройку?

1. Сергей Зеленин, историк, публицист, краевед. Вологда

Пересмотреть Некрасов

В нашей русской литературе в девятнадцатом веке выделились два направления – консервативное и революционно-демократическое. Именно второе возобладало в советское время и стало главным и чуть ли не единственным одобренным. Первое же старательно отодвигалось, затушёвывалось. Всё здоровое в русской литературе тщательно убивалось. Его заменяли «прогрессивным» творчеством, которое ложилось в линию Белинского – Чернышевского – Добролюбова – Писарева – Ленина. Как раз в эту линию входил «идеологически верный» Николай Некрасов. Его творчество встречало нас с детских лет, в школе. Нам тщательно внушали, что вот «талантливый поэт и страдатель за народ», у которого в поэзии «истинный народный дух». Нам внушали, что вот это и есть истинно русская талантливая поэзия.

Некрасов несёт немалую ответственность за эту ситуацию с литературой. Будучи у руля «Современника», он превратил его в гнездо радикалов-разночинцев-нигилистов. Он всячески поощрял это направление. Но при этом нельзя не отметить, что описывая в стихах народные горести, сам он жил довольно хорошо, не зная никаких страданий, за что его и обвиняли в двуличии. Стоит вспомнить, что в своём знаменитом стихотворении «Размышления у парадного подъезда» он высказал откровенную клевету в рамках кампании против тогдашнего главы министерства государственных имуществ Муравьёва – будущего графа Муравьёва-Виленского. После подавления им польского мятежа, Некрасов написал в его честь оду, которая, впрочем, вызвала гнев у «прогрессивной» общественности. «Поёт о нужде крестьян, а сам довёл своих бывших крепостных до того, что те приходили жаловаться на него княгине Белосельской-Белозерской», возмущался писатель Иван Гончаров, человек консервативных взглядов. Жил он в бельэтаже, играл в карты с министрами, ездил в каретах. Кстати про кареты. Афанасий Фет вспоминал, что шёл по Невскому и увидел коляску, на запятках которой, остриями вверх, торчали гвозди для того, чтобы отпугивать мальчишек, дабы они не могли уцепиться сзади. Увидев их, Фет вспомнил, что у Некрасова в стихотворении говорилось:

О филантропы русские! Бог с вами!

Вы непритворно любите народ,

А ездите с огромными гвоздями,

Чтобы впотьмах усталый пешеход

Или шалун мальчишка, кто случится,

Вскочивши на запятки, заплатил

Увечьем за желанье прокатиться

За вашим экипажем…

И, приглядевшись, заметил, что в коляске с гвоздями сидит сам Некрасов – то была его коляска. (Позже Афанасий Афанасьевич назовёт его именем осла). Аполлон Григорьев говорил, что Некрасов не верит в то, за что борется, с чем соглашался Чайковский. Историк Грановский называл его «мелким торгашом» и «пошлым сердцем человеком».
Стоит отметить ещё один момент. Некрасов воспел в стихах государственных преступников – декабристов, впрочем, к тому времени уже помилованных, но тем не менее. Как же он это сделал? Через прославление в стихах их жён и восхищение их супружеской верностью. Эту тему антиадюльтера, характерную для русской культуры и русской цивилизации, он очень чётко увидел и воспользовался ею, чтобы провести те смыслы, которые были в духе т.н. «освободительного» движения и нравились «прогрессивной» общественности. По сути, именно Некрасов породил такое известное bon mot как «жена декабриста», ставшее устойчивым в нашей речи. Жёны государственных преступников подаются как образцы супружеской верности! И если вспомнить, что у самого Некрасова на личном пространстве было всё далеко не так идеально и о супружеской верности там и речи не шло…

Нельзя сказать, что Некрасов – совсем уж какой-то бесталанный автор. Талант в нём был, стихи он действительно писать умел. Но вот то, что такими красивыми и «душевными» стихами он продвигал смыслы откровенно разрушительные, вредные… Что уж говорить, когда он откровенно воспевает терроризм:

Иди в огонь за честь отчизны,

За убежденье, за любовь…

Иди и гибни безупречно.

Умрешь не даром: дело прочно,

Когда под ним струится кровь…

И вдохновлённые Некрасовым шли – убивать русского Царя, убивать дворян, священников, убивать женщин и детей. А в советское время через стихи Некрасова воспитывали в детях ненависть к Российской Империи, к её жизни. Талантливо написанные стихи в этом плане куда как опаснее, нежели бездарные.

Сегодня стоит взглянуть на Некрасова иначе, отринув тот взгляд, который считается «правильным» и общепринятым, но фактически был навязан сперва «прогрессивной» общественностью, а затем советской идеологией. Не отказывая ему в поэтическом таланте, мы должны видеть его таковым, каким он был на самом деле.