Неужели мое единственное назначение на земле разрушать чужие надежды сочинение

В помощь ученикам

Подготовка к сочинениям: Анализ эпизода

Как Печорин относится к проблеме судьбы?

По роману М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

Григорий Александрович Печорин – одна из самых загадочных фигур русской классической литературы. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» сохраняет лучшие черты его романтических произведений и стоит у истоков русского психологического реализма. Поставив своей задачей изображение героя времени с сильной волей и могучей душой, но с трагической судьбой, автор создает удивительное произведение. «История души человеческой едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа»,- пишет Лермонтов. Логике психологического анализа подчинена композиция произведения, построенная на нарушении хронологии. О Печорине мы узнаем из уст простого и наивного Максима Максимыча, знакомимся с его психологическим портретом, который создает сам автор-рассказчик, но ведущим способом организации повествования о герое времени становится самоанализ, представленный в журнале Печорина. Здесь же, в дневниковых записях героя, мы видим, что очень часто побуждает Печорина к действию психологический эксперимент, своеобразный бесконечный опыт над собственной жизнью, который он проводит. А потому вполне закономерно, что центральной проблемой романа становится проблема судьбы и случая.

Само название последний главы журнала Печорина «Фаталист» настраивает на размышления о роли судьбы в жизни и смерти человека. Однако, на мой взгляд, вопрос этот мучил Григория Александровича раньше. Не случайно записи о дуэли с Грушницким и об истории, произошедшей с Вуличем в казачьей станице, хронологически совпадают. Следовательно, мы можем предположить, что какой-то один вопрос освещен Печориным в том и другом случае. Этот вопрос мучит героя, не дает ему покоя. В краткой формулировке он будет звучать так: может ли противостоять случаю, судьбе такой исполин, которым является Печорин?

Почему идет герой на дуэль с Грушницким? С самого начала своих дневниковых записей он хочет убедить нас в ничтожности Грушницкого. Неестественность, фальшь, позерство характерны для него в изображении Печорина. Возможно, что не так уж и плох Грушницкий. Но Печорин отказывает ему в праве быть: он может казаться, изображать, претендовать на какую-либо роль, но не быть. Особенность печоринского зрения состоит в том, что он подмечает в людях их слабости, но вызвана эта особенность желанием быть лучшим, стоять выше людей, его «насыщенной гордостью», которую он сам почитает за счастье.

Развенчав Грушницкого, Печорин вдруг пишет «…я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать». Откуда тревога Григория Александровича? Он умен, наблюдателен, смел, решителен, хладнокровен, умеет добиваться своего. Видимо, его тревожит вопрос о границах его возможностей. Есть ли в мире нечто, что может победить «необъятные силы» Печорина? На дуэли он борется не с Грушницким, а вступает в единоборство со случаем. Зная о заговоре драгунского капитана, Печорин дает ему простор: «Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его…» Неужели надеется на порядочность своего противника или старого дуэлянта – драгунского капитана? «Я люблю врагов, но не по-христиански», – признается Печорин гораздо раньше. Значит, цель здесь другая. Печорин соглашается с условиями дуэли, ему нужно, чтобы ситуация была максимально не в его пользу. Грушницкий стреляет первым – даже незначительное ранение грозит стоящему на краю пропасти Печорину гибелью. Все свои знания о человеческой натуре он направляет на то, чтобы сломить Грушницкого изнутри, заставив его бороться с самим собой. И это удается! «Колена его дрожали», Грушницкий бледен, «как полотно». В таком состоянии он не мог не промахнуться. Печорин в данном случае побеждает случай, судьбу. И только доктор Вернер, с ужасом отвернувшийся, понял, какую страшную игру ведет его приятель.

Однако вопрос, мучивший Печорина, не разрешен. Ведь в его душе остались сомнения: и у «необъятных сил» может быть предел. А тогда судьба станет победительницей…

С властью случая Печорин сталкивается в казачьей станице, куда отлучается из крепости. Азартный игрок поручик Вулич рискнул поиграть с судьбой. Именно Печорин, не верящий в предопределение, прочитал «печать смерти на бледном лице его». Дважды за вечер Вуличу выпадает нечто исключительное, действительно один случай из тысячи. И если в первый раз пистолет, из которого стреляет он в себя, дает осечку, то во второй раз, когда Вулич не просто встретил пьяного казака, а попробовал заговорить с ним, поручик погибает.

После счастливого финала первой истории Печорин, любуясь звездным небом, иронизирует: «…звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права. » В восприятии Печорина звезды равнодушны к земной суете людей и никак не могут повлиять на жизнь его современников, не способных «более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного … счастия…»

История же гибели Вулича от руки пьяного казака поражает Печорина, который, по его собственному признанию, «прочел на его изменившемся лице печать близкой кончины». Не потому ли потрясен Григорий Александрович, что случай продемонстрировал свою силу, власть, непредсказуемость? Значит, предопределение существует? И наш герой вновь готов испытать судьбу и выйти на дуэль со случаем. Хладнокровие, воля и точный расчет помогают взять пьяного казака, пуля которого лишь только «сорвала эполет». Печорин вновь празднует победу. Он признается себе, что сомнения помогают ему стать решительнее и смелее – «ведь хуже смерти ничего не случится – а смерти не минуешь».

Григорий Александрович Печорин – натура, без сомнения, богатая и сильная. Он выстоял в борьбе со светом, сумел остаться самим собой. Он даже способен победить судьбу. Откуда же тот роковой трагизм, которым отмечена его фигура? «… вся моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку», – признается Печорин. Он гонится «за приманками страстей, пустых и неблагодарных», а его одержимость вопросами философскими, одним из которых и является вопрос судьбы, заставляет вести бесконечный эксперимент, делает его своего рода рабом идеи. Автор не рассказывает нам о смерти Печорина. Может быть, он погибает в одном из своих бесчисленных поединков с судьбой? Вот только стоило ли? Не бессмысленна ли борьба с судьбой?

Как Печорин относится к проблеме судьбы? (По роману М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»)

Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» наделал много шума в дворянском обществе. Это произведение не воспринималось однозначно ни во времена автора, ни в наше время. Несмотря на то, что основной задачей при написании романа Лермонтов считал создание образа современного ему молодого человека, многие проблемы, затронутые в произведении, до сих пор волнуют общество. К таким «вечным» проблемам относится и проблема судьбы. Неудивительно, что автор пытается выразить своё отношение к этой проблеме с точки зрения главного героя – Печорина. Как же Печорин относится к проблеме судьбы?

Образ Печорина раскрыт Лермонтовым в резком противоборстве страстей. Недаром герой романа говорит о себе, что в нём живут два человека: при всей своей холодной насмешливости в отношении к окружающему миру, он способен восхищаться природой и глубоко любить искусство. Человек глубокого ума и большой воли, Печорин сам ощущает свои способности. В откровенной беседе с самим собой, на страницах дневника, он признаётся в том, что чувствует в своей душе «необъятные силы», и догадывается о том, что ему было «назначение высокое», но он не знает, зачем он жил и для какой цели родился. Осознание потерянных возможностей, неспособность их реализовать, желание определить своё предназначение преследуют его. Печорин готов причислить себя к тем людям, которые целый век остаются титулярными советниками, а между тем ему известно, что гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, ибо вынужденное «скромное поведение» доводит до «апоплексического удара». Складывается впечатление, что главный герой примирился с судьбой. Так ли это на самом деле? Да, Печорин ощущает себя «прикованным к чиновничьему столу», и в этом основная причина его усталости от жизни. Но действительно ли он покорился своей судьбе? Нет, он мечтает о подвигах, вспоминая Александра Великого и Байрона, именно поэтому он постоянно путешествует, пытаясь «развеять скуку», а если выражаться точнее – пытаясь избежать судьбы своего поколения. Именно поэтому он боится быть «привязанным» к одному месту, а чтобы испытать свою судьбу – постоянно подвергает себя опасности. Это мы можем наблюдать и в «Бэле», и в «Тамани», когда он решает ради любопытства понаблюдать за контрабандистами. Печорин постоянно рискует, понимая, что его предназначение – иное, но пока он не постигнет смысла жизни, ему не страшно ничего. Опасность – лишь способ «пощекотать нервы», развлечь себя.

Особенно же полно тема судьбы раскрывается в главе «Фаталист». В ней говорится о том, что Печорин заключил пари с поручиком Вуличем. Он своеобразно разрешил спор о судьбе человека: если жизнь каждого из людей предопределена, то всякого рода «незапланированные» обстоятельства не смогут её изменить. Действительно, когда Вулич стрелял, произошла осечка, но Печорин уже прочитал «печать смерти не бледном лице его» и понял, что Вулич «должен» умереть. Смерть действительно нашла поручика, но в другом месте: на пути домой его убил пьяный разбуянившийся казак. Печорин шел по этой же дороге, и он мог оказаться на месте Вулича! Значит – не судьба? Значит – ещё не пришло его время, не пробил его час.

Судьба… Печорину следовало бы задуматься насчёт «странного предопределения», которое спасло Вулича «от неминуемой смерти за полчаса до смерти». Но Печорин не любил «вопросы метафизики», и решил испытать судьбу вторично: он решил в одиночку обезвредить того самого казака, который убил Вулича. Смерть снова не забрала Печорина: казак успевает выстрелить, но «пуля сорвала лишь эполет».

После этого, казалось, почему бы не смириться с тем, что у тебя «на роду написано»? Но Печорин не таков. «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера,» – говорит он. Человек, по его мнению, идет вперед смелее, когда не знает, что его ожидает. Это свидетельствует о том, что Печорин верит в судьбу, но не хочет ей покоряться. Бездействие – проклятье его поколения. «Ведь хуже смерти ничего не случится – а смерти не минуешь!» – признается Печорин. И если всё равно её «не минуешь», почему бы не извлечь из своей жизни как можно больше интересного? Когда понимаешь, что «итог один», зачем нужно покоряться ещё и судьбе? Именно поэтому все отношения Печорина с людьми являются своеобразными психологическими экспериментами, которые интересны герою своей сложностью и на время развлекают его.

Что же для Печорина «судьба», как он понимал это слово? Это нечто неотвратимое, не нами предначертанное, но человек должен быть деятелен, горд, силён, смел в борьбе и опасности, неподвластен и непокорен обстоятельствам. Это позиция вызова, непримиримости и отрицания, выражается она и во всех поступках Печорина.

Как Печорин относится к проблеме судьбы? (сочинение)

Жизнь моя, ты откуда идешь и куда?

Отчего мне мой путь столь неясен и таен?

Для чего я не ведаю цели труда?

Почему я влеченьям своим не хозяин?

Тема судьбы, предопределения и свободы человеческой воли является одной из важнейших сторон центральной проблемы личности в «Герое нашего времени». Наиболее прямо она поставлена в «Фаталисте», который не случайно завершает роман, служит своего рода итогом нравственно‑философских исканий героя, а с ним и автора. В отличие от романтиков Лермонтов рассматривает проблему свободы и необходимости многогранно, не сводя ее к теме рока, судьбы и трагической борьбы с ним только избранных натур.

Можно увидеть, что проблема эта ставится не только в финальном «Фаталисте». Писатель тонко и ненавязчиво переносит ее от повести к повести, от одного образа к другому, пытливо всматриваясь в ее многообразные реальные жизненные проявления. И в отношении к этой проблеме в романе то тут, то там сталкиваются самые различные позиции и «правды» персонажей, подчас прямо противоположные, создавая своего рода сквозной «большой диалог» голосов, «поющих различно на одну тему» (Л. Гроссман). Вот некоторые из этих утверждаемых правд, оппозиционно взаимосвязанных: ничем не ограниченная свобода человека, подчиняющаяся только его хотению, воле и игре случая, – и полная зависимость жизни, даже поведения человека, его отдельных поступков от предопределения, судьбы, воли бога; активное противодействие человека социальной среде, условиям жизни, обстоятельствам и всего его жизненного пути; свободные порывы чувства, мысли и сковывающая их сила традиций, привычек; личная «собственная надобность» – и казенная служебная необходимость; не знающая пределов духовно‑нравственная свобода личности – и необходимость уважения прав и достоинства другой, самой «незаметной» человеческой личности. Все эти и другие оттенки единой проблемы получают многообразное воплощение в романе.

Даже Максим Максимыч, казалось бы, далекий от таких философских вопросов, втягивается в их орбиту. Вспомним эпизод его последней встречи с Печориным, когда он «в первый раз отроду, может быть, бросил дела службы для собственной надобности… и как же он был вознагражден!». По «казенной надобности» скитается на Кавказе Печорин. Но в отличие от Максима Максимыча он всюду стремится утвердить «собственную надобность».

Одну из итоговых фраз «Фаталиста» Лермонтов вписал в рукопись уже после ее завершения, видимо, придавая ей особый ключевой смысл. После того как герою удалось не только избежать, казалось бы, верной гибели, но и обезвредить обезумевшего преступника, готового к новым бессмысленным убийствам, он обронил одну, но многозначительную фразу: «Офицеры меня поздравляли, – и точно было с чем». Частный эпизод наполнился широким обобщенным смыслом: при наличии благородной, пусть и частной, социально значимой цели в Печорине раскрываются лучшие его человеческие качества. В других же случаях они находят свой вынужденный выход в «действии пустом». Живущее в Печорине потенциально героическое начало получает в «Фаталисте» свое наиболее прямое воплощение.

Хорошо изучив свой собственный характер, Печорин тем не менее не все выводит в своей жизни из него. Показательны в этом отношении рассуждения в новелле «Княжна Мери», как бы подводящие предварительный неутешительный итог прожитой им жизни: «Я шел медленно; мне было грустно. Неужели, думал я, мое единственное назначение на земле – разрушать чужие надежды? С тех пор как я живу и действую, судьба как‑то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог ни умереть, ни прийти в отчаяние. Я был необходимое лицо пятого акта, невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя. Какую цель имела на это судьба?» И в то же время, какова бы ни была роль судьбы в жизни человека, Печорин меньше всего склонен к пассивному выжиданию того, что уготовила ему таинственная судьба, он всегда готов к активному действованию, к борьбе не только с окружающими его людьми, не устраивающей его средою, но порою и с самой судьбой.

В помощь ученикам

Подготовка к сочинениям: Анализ эпизода

Как Печорин относится к проблеме судьбы?

По роману М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

Григорий Александрович Печорин – одна из самых загадочных фигур русской классической литературы. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» сохраняет лучшие черты его романтических произведений и стоит у истоков русского психологического реализма. Поставив своей задачей изображение героя времени с сильной волей и могучей душой, но с трагической судьбой, автор создает удивительное произведение. «История души человеческой едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа»,- пишет Лермонтов. Логике психологического анализа подчинена композиция произведения, построенная на нарушении хронологии. О Печорине мы узнаем из уст простого и наивного Максима Максимыча, знакомимся с его психологическим портретом, который создает сам автор-рассказчик, но ведущим способом организации повествования о герое времени становится самоанализ, представленный в журнале Печорина. Здесь же, в дневниковых записях героя, мы видим, что очень часто побуждает Печорина к действию психологический эксперимент, своеобразный бесконечный опыт над собственной жизнью, который он проводит. А потому вполне закономерно, что центральной проблемой романа становится проблема судьбы и случая.

Само название последний главы журнала Печорина «Фаталист» настраивает на размышления о роли судьбы в жизни и смерти человека. Однако, на мой взгляд, вопрос этот мучил Григория Александровича раньше. Не случайно записи о дуэли с Грушницким и об истории, произошедшей с Вуличем в казачьей станице, хронологически совпадают. Следовательно, мы можем предположить, что какой-то один вопрос освещен Печориным в том и другом случае. Этот вопрос мучит героя, не дает ему покоя. В краткой формулировке он будет звучать так: может ли противостоять случаю, судьбе такой исполин, которым является Печорин?

Почему идет герой на дуэль с Грушницким? С самого начала своих дневниковых записей он хочет убедить нас в ничтожности Грушницкого. Неестественность, фальшь, позерство характерны для него в изображении Печорина. Возможно, что не так уж и плох Грушницкий. Но Печорин отказывает ему в праве быть: он может казаться, изображать, претендовать на какую-либо роль, но не быть. Особенность печоринского зрения состоит в том, что он подмечает в людях их слабости, но вызвана эта особенность желанием быть лучшим, стоять выше людей, его «насыщенной гордостью», которую он сам почитает за счастье.

Развенчав Грушницкого, Печорин вдруг пишет «…я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать». Откуда тревога Григория Александровича? Он умен, наблюдателен, смел, решителен, хладнокровен, умеет добиваться своего. Видимо, его тревожит вопрос о границах его возможностей. Есть ли в мире нечто, что может победить «необъятные силы» Печорина? На дуэли он борется не с Грушницким, а вступает в единоборство со случаем. Зная о заговоре драгунского капитана, Печорин дает ему простор: «Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его…» Неужели надеется на порядочность своего противника или старого дуэлянта – драгунского капитана? «Я люблю врагов, но не по-христиански», – признается Печорин гораздо раньше. Значит, цель здесь другая. Печорин соглашается с условиями дуэли, ему нужно, чтобы ситуация была максимально не в его пользу. Грушницкий стреляет первым – даже незначительное ранение грозит стоящему на краю пропасти Печорину гибелью. Все свои знания о человеческой натуре он направляет на то, чтобы сломить Грушницкого изнутри, заставив его бороться с самим собой. И это удается! «Колена его дрожали», Грушницкий бледен, «как полотно». В таком состоянии он не мог не промахнуться. Печорин в данном случае побеждает случай, судьбу. И только доктор Вернер, с ужасом отвернувшийся, понял, какую страшную игру ведет его приятель.

Однако вопрос, мучивший Печорина, не разрешен. Ведь в его душе остались сомнения: и у «необъятных сил» может быть предел. А тогда судьба станет победительницей…

С властью случая Печорин сталкивается в казачьей станице, куда отлучается из крепости. Азартный игрок поручик Вулич рискнул поиграть с судьбой. Именно Печорин, не верящий в предопределение, прочитал «печать смерти на бледном лице его». Дважды за вечер Вуличу выпадает нечто исключительное, действительно один случай из тысячи. И если в первый раз пистолет, из которого стреляет он в себя, дает осечку, то во второй раз, когда Вулич не просто встретил пьяного казака, а попробовал заговорить с ним, поручик погибает.

После счастливого финала первой истории Печорин, любуясь звездным небом, иронизирует: «…звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права. » В восприятии Печорина звезды равнодушны к земной суете людей и никак не могут повлиять на жизнь его современников, не способных «более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного … счастия…»

История же гибели Вулича от руки пьяного казака поражает Печорина, который, по его собственному признанию, «прочел на его изменившемся лице печать близкой кончины». Не потому ли потрясен Григорий Александрович, что случай продемонстрировал свою силу, власть, непредсказуемость? Значит, предопределение существует? И наш герой вновь готов испытать судьбу и выйти на дуэль со случаем. Хладнокровие, воля и точный расчет помогают взять пьяного казака, пуля которого лишь только «сорвала эполет». Печорин вновь празднует победу. Он признается себе, что сомнения помогают ему стать решительнее и смелее – «ведь хуже смерти ничего не случится – а смерти не минуешь».

Григорий Александрович Печорин – натура, без сомнения, богатая и сильная. Он выстоял в борьбе со светом, сумел остаться самим собой. Он даже способен победить судьбу. Откуда же тот роковой трагизм, которым отмечена его фигура? «… вся моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку», – признается Печорин. Он гонится «за приманками страстей, пустых и неблагодарных», а его одержимость вопросами философскими, одним из которых и является вопрос судьбы, заставляет вести бесконечный эксперимент, делает его своего рода рабом идеи. Автор не рассказывает нам о смерти Печорина. Может быть, он погибает в одном из своих бесчисленных поединков с судьбой? Вот только стоило ли? Не бессмысленна ли борьба с судьбой?

Сочинение Как Печорин относится к проблеме судьбы?

I. Интерес к вечным тайнам.

П. Проблема фатализма в романе.

1. Нравственный характер проблемы судьбы.

2. Значение слова «судьба» для Печорина.

3. Игры с судьбой.

4. Представитель своего поколения. III. Проблема, не имеющая решения.

Я люблю сомневаться во всем. М. Лермонтов

Лермонтова называют ночным светилом русской литературы. И не только потому, что в его произведениях высказываются грустные, мрачные мысли об эпохе безвременья, в которую довелось жить поэту. И в судьбе, и в творчестве Лермонтова заметен интерес к тайнам, которые не дано раскрыть простому смертному.

Григорий Александрович Печорин, главный персонаж романа «Герой нашего времени», представляется нам человеком скептического склада ума. Он легко, не задумываясь, играет и чужими жизнями, и своей собственной, как будто либо не ценит ее, либо верит в свою неуязвимость. С Печориным связана одна из главных проблем романа: проблема предопределения, фатализма. Причем проблема эта имеет нравственный характер: если предопределения не существует, то человек сам выбирает свой путь и несет ответственность за свои поступки; если же судьба назначена каждому заранее, то человек может считать себя свободным от любых нравственных обязательств.

Верит ли Печорин в судьбу? Он говорит: «Когда я был еще ребенком, одна старуха гадала про меня моей матери; она предсказала мне смерть от злой жены; это меня глубоко поразило. » – и это высказывание не вызывает доверия: оно слишком наивно, чтобы принять его всерьез, слишком похоже на отговорку закоренелого холостяка, не желающего расстаться со своей свободой. Но, если внимательно вчитаться в текст романа, можно заметить, что Печорин постоянно упоминает судьбу. «И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов?»- думает он, едва не утонув после приключения с прекрасной «ундиной». «Судьба заботится о том, чтоб мне не было скучно!» – радуется он, предвкушая интрижку с Мэри. Встретив Веру, пытается угадать: «Судьба ли нас свела опять на Кавказе или она нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит. » Перед балом размышляет: «Неужели, мое единственное назначение на земле – разрушать чужие надежды?.судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние. Какую цель имела на это судьба. » Подобных примеров можно привести множество. Конечно, слово «судьба» мы не всегда употребляем в его высоком, буквальном значении, но слишком уж часто и слишком серьезно звучит оно в устах Печорина.

Все, что делает Григорий Александрович Печорин, похоже на вызов, брошенный судьбе. Он из любопытства преследует контрабандистов, играет чувствами (и судьбами) Бэлы, княжны Мэри, провоцирует дуэль с Грушницким. Но ярче всего мотив предопределения звучит в последней части произведения – в главе «Фаталист». Возвращаясь домой пустыми переулками станицы, Печорин глядит на звездное небо. «Мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные

принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!» – говорит он. Что же заставило его в эту же ночь броситься под пули пьяного казака, если не желание еще раз испытать судьбу? «Выстрел раздался, над самым ухом, пуля сорвала эполет», но казак обезоружен, а судьба в очередной раз сберегла Печорина. Для чего? «Я еще не осушил чаши страданий и чувствую, что мне еще долго жить», – говорит герой.

Как же все-таки относится Печорин к проблеме судьбы? Он не похож ни на суеверного, ограниченного человека, способного принять всерьез, например, предсказания гадалки, ни на глубоко верующего, считающего, что «все в руце Божьей». Скорее всего, это человек, ищущий и не находящий веры – в судьбу, в Бога, в самого себя. «Какую силу воли придавала, уверенность, что целое небо, смотрит с участием. (о предках) А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастия. » – грустно размышляет он. И это мысли целого поколения, старящегося в бездействии «под бременем познанья и сомненья». Может быть, для Печорина стремление постоянно испытывать судьбу – единственная возможность проявить силу воли, характера, возможность преодолеть страх перед смертью – и перед жизнью.

Проблема фатализма не решена в романе до конца. Установлена лишь ее непосредственная связь с главным вопросом бытия – о назначении человека и вере.

Как Печорин относится к проблеме судьбы? (по роману М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»)

Жизнь моя, ты откуда идешь и куда?

Отчего мне мой путь столь неясен и таен?

Для чего я не ведаю цели труда?

Почему я влеченьям своим не хозяин?

Тема судьбы, предопределения и свободы человеческой воли является одной из важнейших сторон центральной проблемы личности в «Герое нашего времени». Наиболее прямо она поставлена в «Фаталисте», который не случайно завершает роман, служит своего рода итогом нравственно_философских исканий героя, а с ним и автора. В отличие от романтиков Лермонтов рассматривает проблему свободы и необходимости многогранно, не сводя ее к теме рока, судьбы и трагической борьбы с ним только избранных натур.

Можно увидеть, что проблема эта ставится не только в финальном «Фаталисте». Писатель тонко и ненавязчиво переносит ее от повести к повести, от одного образа к другому, пытливо всматриваясь в ее многообразные реальные жизненные проявления. И в отношении к этой проблеме в романе то тут, то там сталкиваются самые различные позиции и «правды» персонажей, подчас прямо противоположные, создавая своего рода сквозной «большой диалог» голосов, «поющих различно на одну тему» (Л. Гроссман). Вот некоторые из этих утверждаемых правд, оппозиционно взаимосвязанных: ничем не ограниченная свобода человека, подчиняющаяся только его хотению, воле и игре случая, – и полная зависимость жизни, даже поведения человека, его отдельных поступков от предопределения, судьбы, воли бога; активное противодействие человека социальной среде, условиям жизни, обстоятельствам и всего его жизненного пути; свободные порывы чувства, мысли и сковывающая их сила традиций, привычек; личная «собственная надобность» – и казенная служебная необходимость; не знающая пределов духовно_нравственная свобода личности – и необходимость уважения прав и достоинства другой, самой «незаметной» человеческой личности. Все эти и другие оттенки единой проблемы получают многообразное воплощение в романе.

Даже Максим Максимыч, казалось бы, далекий от таких философских вопросов, втягивается в их орбиту. Вспомним эпизод его последней встречи с Печориным, когда он «в первый раз отроду, может быть, бросил дела службы для собственной надобности… и как же он был вознагражден!». По «казенной надобности» скитается на Кавказе Печорин. Но в отличие от Максима Максимыча он всюду стремится утвердить «собственную надобность».

Одну из итоговых фраз «Фаталиста» Лермонтов вписал в рукопись уже после ее завершения, видимо, придавая ей особый ключевой смысл. После того как герою удалось не только избежать, казалось бы, верной гибели, но и обезвредить обезумевшего преступника, готового к новым бессмысленным убийствам, он обронил одну, но многозначительную фразу: «Офицеры меня поздравляли, – и точно было с чем». Частный эпизод наполнился широким обобщенным смыслом: при наличии благородной, пусть и частной, социально значимой цели в Печорине раскрываются лучшие его человеческие качества. В других же случаях они находят свой вынужденный выход в «действии пустом». Живущее в Печорине потенциально героическое начало получает в «Фаталисте» свое наиболее прямое воплощение.

Хорошо изучив свой собственный характер, Печорин тем не менее не все выводит в своей жизни из него. Показательны в этом отношении рассуждения в новелле «Княжна Мери», как бы подводящие предварительный неутешительный итог прожитой им жизни: «Я шел медленно; мне было грустно. Неужели, думал я, мое единственное назначение на земле – разрушать чужие надежды? С тех пор как я живу и действую, судьба как_то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог ни умереть, ни прийти в отчаяние. Я был необходимое лицо пятого акта, невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя. Какую цель имела на это судьба?» И в то же время, какова бы ни была роль судьбы в жизни человека, Печорин меньше всего склонен к пассивному выжиданию того, что уготовила ему таинственная судьба, он всегда готов к активному действованию, к борьбе не только с окружающими его людьми, не устраивающей его средою, но порою и с самой судьбой.

Как Печорин относится к проблеме судьбы? (По роману М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени») — Сочинение по произведению М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» ставит перед читателем сложные философские вопросы. Главный герой задумывается над ними, по мере собственных сил пытается их решить.

Однако такие ответы на такие вопросы далеко не всегда есть. Они существуют столько, сколько существует и само человечество. Каждый мыслящий человек так или иначе пытается их решить для себя.

Проблема судьбы в романе «Герой нашего времени» как раз и относится к таким сложнейшим вопросам.

Проблема судьбы в романе «Герой нашего времени» — это проблема свободы личности и возможности выбора жизненного пути. Обладает ли человек правом сделать тот или иной выбор? Или все предрешено судьбой, а человек — только ведомый?

Этот вопрос возникает практически постоянно, а в завершающей новелле конкретизируется. Печорин охотно испытывает судьбу. Мы видим это, когда он рискует собой под пулями чеченцев; когда оказывается на охоте; когда развлекает свою скучающую натуру всеми возможными способами.

Разве не испытанием судьбы является авантюрная история с Бэлой и девушкой-контрабандисткой, «ундиной»? А как еще можно трактовать историю с пистолетом Грушницкого и пьяного казака? Печорин ничего не боится, он играет судьбой. Или же он не столько хочет получить ответы на свои вопросы, сколько обозначить границы человеческих возможностей.

Позиция Печорина, безусловно, рискованна. Однако разве она так уж отличается от позиции других героев романа, пусть даже второстепенных. Например, очень интересным является эпизод с ярославским мужиком, «беспечным русаком». Он не считает нужным слезть с облучка даже при опасном спуске с горы Крестовой.

Мужик говорит: «И, барин! Бог даст, не хуже их доедем: ведь нам не впервой». В данном случае мы видим покорность судьбе и одновременно желание испытать ее. Мужик не боится ничего, об опасности просто не думает.

Печорина беспокоят вопросы, связанные с обреченностью человека, с его покорностью судьбе.

Он признает определенные условия, с которыми человек не в силах бороться: «Послушайте, Максим Максимыч, у меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, Бог ли так меня создал, не знаю?» Если Печорин признает, что таким его создал Бог, то значит он смиряется с определенным предназначением. Противоречие его натуры проявляется в том, что, с одной стороны, он противится судьбе, с другой стороны, признает ее влияние.

Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие, и как камень едва не пошел ко дну!» Безусловно, Печорин признает, что проблема судьбы тесно связана с проблемой человеческого характера. Именно личностные особенности человека могут подвигнуть его на то или иное действие. И тогда возможен определенный результат.

В качестве примера можно привести момент дуэли с Грушницким. Печориным движет желание испытать его человеческие качества, для чего предоставляет ему выгодные условия.

Печорин хочет, чтобы «в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось бы к лучшему». Однако практически сразу Печорин говорит: «Но самолюбие и слабость характера должны были торжествовать!..

» В данном эпизоде мы снова убеждаемся: Печорин считает, что характер человека тесно связан с его судьбой.

История с прелестной девушкой Мэри снова заставляет Печорина задуматься: «Я шел медленно; мне было грустно.

» В новелле «Фаталист» мы видим настоящую «схватку с судьбой». Намерение провести жестокий эксперимент со своей жизнью выдает натуру рискованную и противоречивую. Пари с Вуличем — это не просто спор двух людей, стремящихся отстоять свою правоту.

Это одновременно попытка бросить вызов высшим силам, доказать, что человек способен на свой личный выбор. Осечка и последующий выстрел помогли Вуличу выиграть пари. На какое-то время Печорин убедился в существовании судьбы. Вскоре главный герой получил возможность убедиться в правоте своего собственного мнения. На лице Вулича он заметил «отпечаток неизбежной судьбы».

В ту же ночь Вулич погибает при встрече с пьяным казаком. Печорин получает возможность задуматься «насчет странного предопределения, которое спасло его от неминуемой смерти за полчаса до смерти». Желание самого Печорина испытать судьбу заставляет его обезвредить обезумевшего убийцу, который заперся в пустой хате с пистолетом и шашкой.

Ему удалось исполнить задуманное, в данном случае судьба была на его стороне. После случившегося Печорин говорит: «Офицеры меня поздравляли — и точно было с чем». В данном случае можно сказать, что один эпизод попытки испытать судьбу, что было свойственно Печорину, обернулся благом для людей. В данном случае Печорин преследовал не только свои эгоистичные цели, но и думал о других.

В финальной части «Фаталиста» мы встречаем интересное высказывание Печорина: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера — напротив; что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не минуешь!

»

Источник: http://sochbox.com/kak-pechorin-otnositsya-k-probleme-sudby-po-romanu-m-yu-lermontova-geroj-nashego-vremeni-sochinenie-po-proizvedeniyu-m-yu-lermontova-geroj-nashego-vremeni/

Как Печорин относится к проблеме судьбы?

Коллекция сочинений: Как Печорин относится к проблеме судьбы?

Всю жизнь главного геpоя pомана М. Ю. Леpмонтова “Геpой нашего вpемени” действительно можно назвать тpагедией. Почему и кто в этом виноват – темы, котоpым посвящено это сочинение.

Итак, Гpигоpий Печоpин, выслан из Петеpбуpга за некую “истоpию” (очевидно за дуэль из-за женщины) на Kавказ, по доpоге с ним пpиключается еще несколько истоpий, он pазжалован, снова отпpавляется на Kавказ, затем некотоpое вpемя путешествует, и, возвpащаясь из Пеpсии домой, умиpает. Вот такая судьба. Hо за все это вpемя, он очень много пеpежил сам и многим повлиял на жизнь дpугих людей.

Hадо сказать, влияние это было не из лучших – за свою жизнь он pазpушил много человеческих судеб – княжны Меpи Лиговской, Веpы, Бэлы, Гpушницкого… Зачем, неужели он такой злодей? Делает ли он это специально или это у него выходит пpоизвольно?

Вообще говоpя, Печоpин – человек неоpдинаpный, умный, обpазованный, сильный волей, хpабpый… Kpоме того, его отличает постоянное стpемление к действию, Печоpин не может удеpжаться на одном месте, в одной обстановке, в окpужении одних и тех же людей.

Hе от этого ли он не может быть счастлив ни с одной женщиной, пусть даже с той, в котоpую влюблен? Чеpез некотоpое вpемя его одолевает скука и он начинает искать чего-то нового.

Hе от этого ли он ломает их судьбы? Печоpин записывает в своем дневнике: “… тот, в чьей голове pодилось больше идей, тот больше действует; от этого гений, пpикованный к чиновничьему столу, должен умеpеть или сойти с ума…” Печоpина не пpельщает такая судьба, и он действует.

Действует, не считаясь с чувствами дpугих людей, пpактически не обpащая на них внимания. Да, он эгоист. И в этом его тpагедия. Hо один ли Печоpин в этом виноват? Hет! И сам Печоpин, объясняясь Меpи, pассказывает: “… Такова была моя участь с самого детства.

Итак, с одной стоpоны неоpдинаpный, умный человек, с дpугой стоpоны – эгоист, pазбивающий сеpдца и pазpушающий жизни, он – “злой гений” и в то же вpемя жеpтва общества.

В дневнике Печоpина мы читаем: “… пеpвое мое удовольствие – подчинять моей воле все, что меня окpужает; возбуждать к себе чувство любви, пpеданности и стpаха – не есть ли пеpвый пpизнак и величайшее тоpжество власти”.

Так вот что для него любовь – всего лишь удовлетвоpение собственного честолюбия! А как же его любовь к Веpе – она такая же? Отчасти да, между Печоpиным и Веpой стояла пpегpада – Веpа была замужем, и это пpивлекало Печоpина, котоpый стpемился, как истинный боpец, пpеодолевать все пpепятствия, неизвестно, как повел бы себя Печоpин, если бы этой пpегpады не было… Hо эта любовь, любовь к Веpе, однако, больше, чем пpосто игpа, Веpа была единственной женщиной, котоpую Печоpин любил по-настоящему, в то же вpемя лишь Веpа знала и любила Печоpина не вымышленного, а Печоpина настоящего pеального, со всеми его достоинствами и недостатками, со всеми его поpоками. “Я бы тебя должна ненавидеть… Ты ничего не дал мне, кpоме стpаданий”, – говоpит она Печоpину. Hо она не может его ненавидеть… Однако, эгоизм беpет свое – все люди находящиеся вокpуг Печоpина отвоpачиваются от него. В pазговоpе он как-то пpизнается своему дpугу Веpнеpу: “Думая о близкой и возможной смеpти, я думаю об одном себе”. Вот она, его тpагедия, тpагедия его судьбы, его жизни.

Hадо сказать, в своих дневниках Печоpин это пpизнает, анализиpуя свою жизнь, он пишет: “… я ничем не жеpтвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия…” И как pезультат – его одиночество: “… и не останется на земле ни одного существа, котоpое бы поняло меня совеpшенно.”

Источник: http://www.slavkrug.org/kak-pechorin-otnositsya-k-probleme-sudby/

Как Печорин относится к проблеме судьбы Помощь по литературе

Лермонтова называют ночным светилом русской литературы. И не только потому, что в его произведениях высказываются грустные, мрачные мысли об эпохе безвременья, в которую довелось жить поэту. И в судьбе, и в творчестве Лермонтова заметен интерес к тайнам, которые не дано раскрыть простому смертному.

Григорий Александрович Печорин, главный персонаж романа «Герой нашего времени», представляется нам человеком скептического склада ума. Он легко, не задумываясь, играет и чужими жизнями, и своей собственной, как будто либо не ценит ее, либо верит в свою неуязвимость.

С Печориным связана одна из главных проблем романа: проблема предопределения, фатализма.

Верит ли Печорин в судьбу? Он говорит: «Когда я был еще ребенком, одна старуха гадала про меня моей матери; она предсказала мне смерть от злой жены; это меня глубоко поразило…» — и это высказывание не вызывает доверия: оно слишком наивно, чтобы принять его всерьез, слишком похоже на отговорку закоренелого холостяка, не желающего расстаться со своей свободой.

Но, если внимательно вчитаться в текст романа, можно заметить, что Печорин постоянно упоминает судьбу. «И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов?» — думает он, едва не утонув после приключения с прекрасной «ундиной».

«Судьба заботится о том, чтоб мне не было скучно!» — радуется он, предвкушая интрижку с Мэри. Встретив Веру, пытается угадать: «Судьба ли нас свела опять на Кавказе или она нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит.

» Перед балом размышляет: «Неужели… мое единственное назначение на земле — разрушать чужие надежды? …судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние. Какую цель имела на это судьба. » Подобных примеров можно привести множество.

Конечно, слово «судьба» мы не всегда употребляем в…его высоком, буквальном значении, но слишком уж часто и слишком серьезно звучит оно в устах Печорина.

Возвращаясь домой пустыми переулками станицы, Печорин глядит на звездное небо. «Мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!» — говорит он.

Что же заставило его в эту же ночь броситься под пули пьяного казака, если не желание еще раз испытать судьбу? «Выстрел раздался… над самым ухом, пуля сорвала эполет», но казак обезоружен, а судьба в очередной раз сберегла Печорина.

Для чего? «Я еще не осушил чаши страданий и чувствую, что мне еще долго жить», — говорит герой.

Скорее всего, это человек, ищущий и не находящий веры — в судьбу, в Бога, в самого себя. «Какую силу воли придавала… уверенность, что целое небо… смотрит с участием.

(о предках) А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха… мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастия…» — грустно размышляет он.

И это мысли целого поколения, старящегося в бездействии «под бременем познанья и сомненья». Может быть, для Печорина стремление постоянно испытывать судьбу — единственная возможность проявить силу воли, характера, возможность преодолеть страх перед смертью — и перед жизнью.

Проблема фатализма не решена в романе до конца. Установлена лишь ее непосредственная связь с главным вопросом бытия — о назначении человека и вере.

Источник: http://pomosh-po-literatyre.imysite.ru/4771_kak_pechorin_otnositsya_k_probleme_sudby.htm

Как Печорин относится к проблеме судьбы?

Всю жизнь главного геpоя pомана М. Ю. Леpмонтова “Геpой нашего вpемени” действительно можно назвать тpагедией. Почему и кто в этом виноват – темы, котоpым посвящено это сочинение.

Итак, Гpигоpий Печоpин, выслан из Петеpбуpга за некую “истоpию” (очевидно за дуэль из-за женщины) на Kавказ, по доpоге с ним пpиключается еще несколько истоpий, он pазжалован, снова отпpавляется на Kавказ, затем некотоpое вpемя путешествует, и, возвpащаясь из Пеpсии домой, умиpает. Вот такая судьба. Hо за все это вpемя, он очень много пеpежил сам и многим повлиял на жизнь дpугих людей. Hадо сказать, влияние это было не из лучших – за свою жизнь он pазpушил много человеческих судеб – княжны Меpи Лиговской, Веpы, Бэлы, Гpушницкого… Зачем, неужели он такой злодей? Делает ли он это специально или это у него выходит пpоизвольно?

Вообщеговоpя, Печоpин – человек неоpдинаpный, умный, обpазованный, сильный волей, хpабpый… Kpоме того, его отличает постоянное стpемление к действию, Печоpин не может удеpжаться на одном месте, в одной обстановке, в окpужении одних и тех же людей.

Hе от этого ли он не может быть счастлив ни с одной женщиной, пусть даже с той, в котоpую влюблен? Чеpез некотоpое вpемя его одолевает скука и он начинает искать чего-то нового.

Hе от этого ли он ломает их судьбы? Печоpин записывает в своем дневнике: “… тот, в чьей голове pодилось больше идей, тот больше действует; от этого гений, пpикованный к чиновничьему столу, должен умеpеть или сойти с ума… ” Печоpина не пpельщает такая судьба, и он действует.

Действует, не считаясь с чувствами дpугих людей, пpактически не обpащая на них внимания. Да, он эгоист. И в этом его тpагедия. Hо один ли Печоpин в этом виноват? Hет! И сам Печоpин, объясняясь Меpи, pассказывает: “… Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моем лице пpизнаки дуpных свойств, котоpых не было; но

их пpедполагали – и они pодились… ” Итак, “все”. Kого он имеет в виду? Естественно, общество. Да, то самое общество, котоpое мешало Онегину и Ленскому, котоpое ненавидело Чацкого, тепеpь Печоpина. Так, Печоpин выучился ненавидеть, лгать, стал скpытен, он “хоpонил лучшие свои чувства в глубине сеpдца, там они и умеpли”.

В дневнике Печоpина мы читаем: “… пеpвое мое удовольствие – подчинять моей воле все, что меня окpужает; возбуждать к себе чувство любви, пpеданности и стpаха – не есть ли пеpвый пpизнак и величайшее тоpжество власти”.

Так вот что для него любовь – всего лишь удовлетвоpение собственного честолюбия! А как же его любовь к Веpе – она такая же? Отчасти да, между Печоpиным и Веpой стояла пpегpада – Веpа была замужем, и это пpивлекало Печоpина, котоpый стpемился, как истинный боpец, пpеодолевать все пpепятствия, неизвестно, как повел бы себя Печоpин, если бы этой пpегpады не было… Hо эта любовь, любовь к Веpе, однако, больше, чем пpосто игpа, Веpа была единственной женщиной, котоpую Печоpин любил по-настоящему, в то же вpемя лишь Веpа знала и любила Печоpина не вымышленного, а Печоpина настоящего pеального, со всеми его достоинствами и недостатками, со всеми его поpоками. “Я бы тебя должна ненавидеть… Ты ничего не дал мне, кpоме стpаданий”, – говоpит она Печоpину. Hо она не может его ненавидеть… Однако, эгоизм беpет свое – все люди находящиеся вокpуг Печоpина отвоpачиваются от него. В pазговоpе он как-то пpизнается своему дpугу Веpнеpу: “Думая о близкой и возможной смеpти, я думаю об одном себе”. Вот она, его тpагедия, тpагедия его судьбы, его жизни.

Hадо сказать, в своих дневниках Печоpин это пpизнает, анализиpуя свою жизнь, он пишет: “… я ничем не жеpтвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия… ” И как pезультат – его одиночество: “… и не останется на земле ни одного существа, котоpое бы поняло меня совеpшенно.”

(No Ratings Yet)
Loading…

Аналіз новел дім на горі.

Ви зараз читаєте: Как Печорин относится к проблеме судьбы?« Життєва основа роману Василя Барки “Жовтий князь”Т. Г. Шевченко “Гайдамаки”. Образ Яреми »

Источник: https://ukr-lit.com/kak-pechorin-otnositsya-k-probleme-sudby/

В помощь ученикам

Григорий Александрович Печорин – одна из самых загадочных фигур русской классической литературы. Роман М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» сохраняет лучшие черты его романтических произведений и стоит у истоков русского психологического реализма.

Поставив своей задачей изображение героя времени с сильной волей и могучей душой, но с трагической судьбой, автор создает удивительное произведение. «История души человеческой едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа»,- пишет Лермонтов. Логике психологического анализа подчинена композиция произведения, построенная на нарушении хронологии.

О Печорине мы узнаем из уст простого и наивного Максима Максимыча, знакомимся с его психологическим портретом, который создает сам автор-рассказчик, но ведущим способом организации повествования о герое времени становится самоанализ, представленный в журнале Печорина.

Здесь же, в дневниковых записях героя, мы видим, что очень часто побуждает Печорина к действию психологический эксперимент, своеобразный бесконечный опыт над собственной жизнью, который он проводит. А потому вполне закономерно, что центральной проблемой романа становится проблема судьбы и случая.

Само название последний главы журнала Печорина «Фаталист»  настраивает на размышления о роли судьбы в жизни и смерти человека. Однако, на мой взгляд, вопрос этот мучил Григория Александровича раньше.

Не случайно записи о дуэли с Грушницким и об истории, произошедшей с Вуличем в казачьей станице, хронологически совпадают. Следовательно, мы можем предположить, что какой-то один вопрос освещен Печориным в том и другом случае. Этот вопрос мучит героя, не дает ему покоя.

В краткой формулировке он будет звучать так: может ли противостоять случаю, судьбе такой исполин, которым является Печорин?

Но Печорин отказывает ему в праве быть: он может казаться, изображать, претендовать на какую-либо роль, но не быть.

Особенность печоринского зрения состоит в том, что он подмечает в людях их слабости, но вызвана эта особенность желанием быть лучшим, стоять выше людей, его «насыщенной гордостью», которую он сам почитает за счастье.

Развенчав Грушницкого, Печорин вдруг пишет «…я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать». Откуда тревога Григория Александровича? Он умен, наблюдателен, смел, решителен, хладнокровен, умеет добиваться своего. Видимо, его тревожит вопрос о границах его возможностей.

Зная о заговоре драгунского капитана, Печорин дает ему простор: «Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его…» Неужели надеется на порядочность своего противника или старого дуэлянта – драгунского капитана? «Я люблю врагов, но не по-христиански», — признается Печорин гораздо раньше. Значит, цель здесь другая.

Печорин  соглашается с условиями дуэли, ему  нужно, чтобы ситуация была максимально не в его пользу. Грушницкий стреляет первым – даже незначительное ранение грозит стоящему на краю пропасти Печорину гибелью. Все свои знания о человеческой натуре он направляет на то, чтобы сломить Грушницкого изнутри, заставив его бороться с самим собой.

И это удается! «Колена его дрожали», Грушницкий бледен, «как полотно». В таком состоянии он не мог не промахнуться. Печорин  в данном случае побеждает случай, судьбу. И только доктор Вернер, с ужасом отвернувшийся, понял, какую страшную игру ведет его приятель.

С властью случая Печорин сталкивается в казачьей станице, куда отлучается из крепости. Азартный игрок поручик Вулич рискнул поиграть с судьбой. Именно Печорин, не верящий в предопределение,  прочитал «печать смерти на бледном лице его».

  Дважды за  вечер Вуличу выпадает нечто исключительное, действительно один случай из тысячи.

И если в первый раз пистолет, из которого стреляет он в себя, дает осечку, то во второй раз, когда Вулич не просто встретил пьяного казака, а попробовал заговорить с ним, поручик погибает.  

После счастливого финала первой истории Печорин, любуясь звездным небом, иронизирует: «…звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!..» В восприятии Печорина звезды равнодушны к земной суете людей и никак не могут повлиять на жизнь его современников, не способных «более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного … счастия…»

История же гибели Вулича от руки пьяного казака поражает Печорина, который, по его собственному признанию, «прочел на его изменившемся лице печать близкой кончины».

Не потому ли потрясен Григорий Александрович, что случай продемонстрировал свою силу, власть, непредсказуемость? Значит, предопределение существует?  И наш герой вновь готов испытать судьбу и выйти на дуэль со случаем. Хладнокровие, воля и точный расчет помогают взять пьяного казака, пуля которого лишь только «сорвала эполет».

 Печорин вновь празднует победу. Он признается себе, что сомнения помогают ему стать решительнее и смелее – «ведь хуже смерти ничего не случится – а смерти не минуешь».

Он гонится «за приманками страстей, пустых и неблагодарных», а его одержимость вопросами философскими, одним из которых и является вопрос судьбы, заставляет  вести бесконечный эксперимент, делает его своего рода рабом идеи. Автор не рассказывает нам о смерти Печорина.

Может быть, он погибает в одном из своих бесчисленных поединков с судьбой? Вот только стоило ли? Не бессмысленна ли борьба с судьбой?

Источник: http://omironova.ru/index.php/essay-preparation/scene-analysis/pechorin-fate-problem

Человек не может понять себя вне поисков своего назначения в жизни и смысла человеческого существования вообще. «Журнал Печорина» полон размышлений о смысле жизни, о взаимоотношениях личности и общества, о месте его поколения в череде поколений, о роли человека в истории. Композиционно эту тему завершает глава «Фаталист», насыщенная философской проблематикой: и социальные, и психологические вопросы в ней осмысливаются с философских позиций.

Основная черта характера Печорина — стремление к самопознанию. Он постоянно анализирует свои мысли, поступки, желания, симпатии и антипатии, пытаясь раскрыть корни добра и зла в одном человеке: «Я иногда себя презираю… не оттого ли я презираю других…», «Зло порождает зло», «А что такое счастье?., если б все меня любили, я в себе нашел бы бесконечный источник любви». Нет истинной личности без глубины самопознания. Не сумев реализовать себя в жизни, не поняв своего назначения, герой пошел по единственно правильному для него пути — познания самого себя.

Напряженные раздумья Печорина, его постоянный анализ и самоанализ имеют общечеловеческое значение как этап в жизни человека, этап становления личности. Размышляя о душе зрелой, Печорин отмечает: такая «душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет». Печорин говорит о самопознании как высшем состоянии человека». Однако оно для него не самоцель, а предпосылка к действию.

Чтобы понять образ Печорина, следует вспомнить и сопоставить две его самохарактеристики. Первая полна романтики: «Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига; его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце…» А подводя итоги своей жизни в ночь перед дуэлью, Печорин беспощаден к себе: «Я — как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что

Еще нет его кареты». Душа героя, чувствующая свое родство бурям и битвам, не может не тосковать в однообразных светских гостиных, и он приходит к мнению, что вырваться оттуда можно лишь в смерть.

Печорин отличается и выгодно отличается от остальных героев тем, что его тревожат вопросы осознания человеческого бытия — вопросы о цели и смысле жизни, о назначении человека. «Зачем я жил? для какой цели я родился? А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные; но я не угадал этого назначения…»

Печорин не только постигает природу и возможности человека, но и увлечен формированием себя как личности.

Разве не желание и не страстная надежда вызвать к жизни «в человеке человека», хотя и лишенное любви к человеку, руководят Печориным, когда он срывает с Грушницкого его павлиний наряд, взятую напрокат трагическую мантию; когда превращает кукольную барышню княжну Мери в живую, страдающую женщину. Печорин хочет порядочности от Грушницкого. Но все его планы рушатся: Грушницкий не пожелал послушать голос своей совести.

И Печорин приходит к горькому для себя открытию: «Неужели… мое единственное назначение на земле — разрушать чужие надежды? С тех пор, как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние. Я был необходимое лицо пятого акта; невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя. Какую цель имела на это судьба?..»

Скука, овладевшая Печориным, привела его к равнодушию к собственной жизни: «Что ж? умереть так умереть: потеря для мира небольшая; да и мне самому порядочно уж скучно»; «И, может быть, я завтра умру!., и не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно. Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие — мерзавец!.. И то и другое будет ложно. После этого стоит ли труда жить? а все живешь — из любопытства; ожидаешь чего-то нового…» Это «любопытство» и есть главный стержень его жизни; не случайно по дороге на дуэль Печорин в разговоре с доктором Вернером вернется к этой мысли: «Из жизненной бури я вынес только несколько идей — и ни одного чувства. Я давно уж живу не сердцем, а головою. Я взвешиваю и разбираю свои собственные страсти и поступки с строгим любопытством, но без участия».

Это любопытство активно, оно заставляет Печорина вмешиваться в жизнь «честных контрабандистов», бесконечно испытывать любовь Веры и дружбу Вернера, добиваться любви княжны Мери, вести смертельную игру на краю пропасти с Грушницким… Он все время испытывает судьбу.

Печорин не склонен верить в предопределение. Так же он не уверен, что существует высшая сила, участвующая в жизни людей. Он видит, что природе нет дела до их радостей и страданий, а человеческое существование слишком мало в сравнении с ней. Но наш герой глубоко чувствует природу, он понимает «просто прекрасное»: «Какая бы горесть ни лежала на сердце, какое бы беспокойство ни томило мысль, все в минуту рассеется; на душе станет легко, усталость тела победит тревогу ума. Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде голубого неба, или внимая Шуму Потока, падающего с утеса на утес».

На многие вопросы отвечает повесть «Фаталист». Спор о предопределении, с которого начинается эта глава, важный, центральный вопрос жизни для Печорина: «И если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок? почему мы должны давать отчет в наших поступках?..» Именно это заставляет Печорина превращать жизнь в цепь экспериментов над собой и окружающими. Герой уверен, что он «играл роль топора в руках судьбы» и что он «как орудие казни… упадал на голову обреченных жертв, часто без злобы, без сожаленья». Поэтому Печорин принимает пари Вулича: ему нужно было утвердиться в собственной исключительности.

Если человек думает, что выше его желаний нет ничего на свете, он тем самым не обретает волю, а теряет себя. Но если человек имеет цель в жизни, то он обязательно поверит в себя.

Но поколение, потерявшее веру в добро, в справедливость, лишает себя уверенности в завтрашнем дне: «А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы неспособны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастия…» Вера ограничивает своеволие человека, дает уверенность в себе, помогает созидать. Печорин же с его раздвоенным сознанием лишен веры, и потому для него «жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, — такая пустая и глупая шутка…»