Одежда рыбака помора полностью соответствовала тем условиям в которых ему приходилось жить егэ

Лазы — этнографическая группа грузин — недостаточно изучена в российской историографии. В 1920–1930-х годах лазы испытывали сложности в своем социокультурном развитии, что стало причиной их выезда в Турцию. В 1944 году лазы были депортированы с мест проживания в регионы Средней Азии. После реабилитации процесс возвращения на прежние места обитания занял значительный период времени.

В последние два десятилетия в историографии Российской Федерации, других стран СНГ рассмотрены многие аспекты таких сложных проблем исторической науки, как депортация и реабилитация этнических общностей в 1920–1950-е годы. Одной из главных причин подобных действий было нарушение гражданами норм поведения в обществе, вызванных в том числе и обстановкой военного времени. В это же время имели место случаи наказания на основе фактора превентивного обвинения этнической общности или отдельных граждан. Эти вопросы рассмотрены применительно к таким этническим общностям, как курды, турки-месхетинцы, болгары, караимы, греки, армяне, итальянцы, чеченцы-аккинцы. В историографии сделаны первые шаги и в изучении такого явления, как инвация, т.е. переселения этнических общностей, в первую очередь этнических меньшинств, в районы, где проживала другая этническая общность, например сванов — в Балкарию и Карачаевскую автономную область и др. В этом плане многое сделано учеными Республики Дагестан, Абхазии и др.

В то же время мало что известно о судьбе в рассматриваемый период такой этнической общности как лазы. А они, как и осетины Южной Осетии, чехи и др., были также вовлечены в водоворот событий 1940-х годов, связанных с принудительными переселениями, и по чистой случайности стечения обстоятельств освобождены, как, например, караимы Крымской АССР, из-под режима спецпереселений.

Сведения о лазах практически отсутствуют в российской историографии. Лазы — это кавказский народ. Историческая зона его обитания охватывала территорию исторической области Лазистан (Лазика, Лазети), бо’ льшая часть которой в настоящее время входит в состав Турции (вилайет Ризе). В Турции лазы также проживают в западных вилайетах страны и в Стамбуле — это в основном потомки махаджиров, которые вынуждены были покинуть Лазистан во время русскотурецкой войны 1877–1878 годов. В Советском Союзе лазы проживали главным образом на территории Грузинской ССР, в том числе в Аджарии и Абхазии. После 1930-х годов остававшаяся незначительная часть лазов была депортирована в Казахстан и республики Средней Азии. В настоящее время несколько лазских сел (Сарпи, Квариати, Гонио, Махо и др.) расположены на территории Грузии. Лазы, которые считаются этнографической группой грузин, живут также в городах Батуми, Кобулети, Зугдиди.

Лазы славились как опытные умельцы в области табаководства. Например, значительная часть из 5000 лазов, проживавших в Абхазии, были заняты в основном в этой отрасли, которая получила широкое распространение в сельском хозяйстве республики. Лазы арендовали земельные участки у зажиточной и кулацкой части населения или выступали в качестве издольщиков у местных абхазов и мегрелов. Арендаторы и издольщики составляли в тот период 75% от всего населения лазов.

Особо остро в 1920–1930-е годы лазы ощущали нехватку земли. Положение создавалось катастрофическое, что заставило органы власти обратить внимание на эту проблему. ЦИК Абхазии своим постановлением (1930 г.) выделил земельные участки для лазского населения в Бзыбском ущелье и на землях, отведенных колхозу «Красный Лазистан». Положение лазов обсуждалось также на проходившем 11 февраля 1935 года заседании Абхазского обкома КП(б) Грузии, был заслушан по этому поводу «Доклад комиссии ЦК КП(б) Грузии о работе среди лазов».

Тем не менее с конца 1920-х годов наблюдался массовый отъезд лазов в Турцию. Только Абхазскую АССР в рассматриваемый период (конец 1920-х годов) покинуло 4,5 тыс. лазов. Лазы уезжали и из других мест своего проживания. Причин, послуживших поводом к отъезду лазов, было множество. Главными, как отмечается в источниках, выступали полное невнимание к нуждам этнической общности со стороны партийных и советских органов власти, тяжелое материальное положение лазских семей, слабое представительство лазов в органах государственной власти, недостаточная подготовка кадров из лазов (1).

В связи с этим журналист Искандер Циташи обратился с письмом к И.В. Сталину, возлагая все надежды по улучшению положения лазской общины на вмешательство вождя. Он писал: «Надежда на Вас. Только лишь Вы сможете сделать то, чтобы лазы прекратили выезд из советской страны, были бы здесь устроены и строили бы здесь свою национальную культуру» [ЦК ВКП(б) 2009, с. 97].

Действительно, середина 1930-х годов во многом явилась переломным моментом в вопросе организации жизни лазской этнической общности. С целью решения намеченных планов предлагалось направить на места известных среди местного населения специалистов И. Циташи (Баку), Н. Каралиши, Ш. Келенджериши, М. Ванлиши, А. Тантуши (Батум), Р. Софиши, Р. Кучуметиши, Байрамиши, Г. Сашриши, Л. Капармалиши, Б. Бекириши (Абхазия), М. Ашик (Москва).

События 1920–1930-х годов в жизни советского государства свидетельствуют о том, насколько была двойственной национальная политика, проводимая Правительством СССР. Это не могло не сказываться на судьбах людей, в том числе и на национальных меньшинствах, включая лазов.

С началом Великой Отечественной войны лазы приняли участие в защите Отечества. Многие из них отправились на фронт и про явили себя мужественно. Еще летом 1944 года ничто не предвещало беды. Однако в ноябре этого года ряд этнических общностей, проживавших в южных районах Грузинской ССР, а также и на других территориях, были принудительно выселены с занимаемых земель. В ноябре 1944 года, а также в последующее время из республики было переселено 94 955 человек, из них 8694 курда, 1385 хемшинов [Бугай и др. 1994, с. 71]2. В этих же сводках отмечается, что были среди переселяемых «также лазы (около 200 чел.), цыгане (2 вагона)» и др.

Можно сделать вывод, что по отношению к лазам депортация применялась по причине появления возможного «потенциального сопротивления» властвовавшему режиму.

Правда, лазам «повезло» благодаря письму, направленному 25 марта 1945 года на имя Л.П. Берия членом правительства Аджарской АССР, министром, писателем Мухамедом Ванлиши, лазом по национальности.

«Дорогой Лаврентий Павлович! — писал Ванлиши. — Руководствуясь Вашим наставлением о работе среди лазов в области поднятия их политико-культурного уровня, я решился этим письмом сказать о переселении в районы Средней Азии значительной части лазского населения с территории Аджарии.

Постановлением Государственного Комитета Обороны лазы-грузины целиком должны были остаться на территории Грузии, как коренные жители, однако в этой части постановление было осуществлено только в отношении жителей селения Сарпи Батумского района; лазы, живущие в остальных селах, которые имели со старых времен турецкие фамилии, оказались выселенными.

О выселенных лазах мною, как единственным писателем-лазом, своевременно были поданы заявления, но по этому делу я удовлетворительного ответа не получил, однако и заявления не были возвращены.

Только в Батумском районе из жителей-лазов было свыше 20 семей с общим количеством приблизительно до 160 душ.

Одновременно докладываю об исключительно патриотических проявлениях со стороны лазов в годы Отечественной войны путем посылки на фронт своих сынов и оказания фронту помощи в деле защиты Советской Родины.

Зная хорошо ту борьбу, которую провел грузинский народ против иностранных завоевателей, могу сказать, что грузинский народ, в том числе и лазы, сыграли величайшую роль в деле обороны Кавказа, и этой обороной непосредственно руководил достойный сын грузинского народа, в частности лазского народа, товарищ Лаврентий Павлович Берия.

Прошу Вашим вмешательством вернуть тех лазов, которые выселены ошибочно, следующих семейств и их членов:

1) Аджар Оглы (Аджарем — ши Мамеда), 2) Хаджи Осман оглы Хасана, 3) Хаджи Осман оглы Пехри, 4) Гулабер оглы Мусса и 4-х членов его семьи, 5) Камбар оглы Дурсун и 3-х членов его семьи, 6) Кур оглы Зекия и 2-х членов его семьи, 7) Дсут оглы Казиля, Шабан оглы Мамеда, 9) Беназ оглы Джемала.

Кроме этого — тех лазов, которые мне знакомы.

С уважением Мухамед Ванлиши» [ГАРФ–2. Л. 85–86; Бугай и др. 1994, с. 81–82].

Л.П. Берия заинтересовался письмом М. Ванлиши, судя по всему, даже «расчувствовался». Резолюция, начертанная карандашом синего цвета, была следующего содержания:

«В.В. Чернышову — срочно проверить, произошла, по-видимому, ошибка, разыскать всех (!). Надо их вернуть — переговорить со мной. Л. Берия. 18 июня 1945 г.».

7 июля 1945 года В.В. Чернышов, направляя распоряжение наркому Узбекской ССР Ю. Бабаджанову, писал:

«Прошу срочно выявить среди переселенцев из Грузинской ССР лиц по национальности лазов, составить списки, где проживали до переселения, и выслать подготовленные списки в НКВД СССР» [ГАРФ–1. Л. 190].

Аналогичные распоряжения поступили и в НКВД других республик, в которых предполагалось проживание лазов.

НКВД Киргизской ССР сразу же освободил всех лазов, выявленных в селениях Янги-Наурского района Ошской обл., Сузакского района Джалал-Абадской области. По документам известно также, что в Киргизской ССР одновременно получили свободу 11 семей лазов (21 чел.) и они подлежали возвращению в Грузию [ГАРФ–3. Л. 90–98]. На территории Казахской ССР разыскали 8 лазов, в Бухарской области Узбекской ССР — 29 граждан лазской общности.

Следует отметить, что работа по выявлению лазов потребовала длительного времени. Слишком большой была разбросанность спецпереселенцев-лазов по территории Средней Азии.

«По вопросу расселения возвратившихся лазов и об их хозяйственном обустройстве нами был поставлен вопрос перед Советом Народных Комиссаров Грузинской ССР. Своим отношением СНК Грузинской ССР сообщал, что ошибочно переселившиеся будут вселены обратно в свои дома с возвращением ими оставленного имущества» [Иосиф Сталин 1992, с. 164].

В письме на имя Л. Берия также указывалось, что Совет Народных Комиссаров Грузинской ССР осуществит контроль над тем, чтобы возвращавшиеся лазы были вселены в свои дома, чтобы им было выдано оставленное ими при выселении имущество.

На начало 1952 года не все лазы покинули места переселения в Казахстане и в республиках Средней Азии. Так, например, в Джалал-Абадской области осталось 2 лаза [ГАРФ–4. Л. 13].

Только лазы Грузии были возвращены к своим очагам в 1940-е годы. Реабилитация лазов, следует заметить, завершилась мгновенно, только длительное время занял путь возвращения к местам проживания в Грузинской ССР.

Такова судьба этнического меньшинства лазов в Грузии. Современные процессы не облегчают жизнь этнических общностей.

Имеется множество проблем и в обустройстве жизни, и в этнокультурном развитии этнических общностей как в России, так и в Грузии. Не являются исключением в этой ситуации и лазы. Об этом свидетельствует трудности возрождения духовной сферы. Мнение по этому вопросу высказано непосредственно Патриархией Грузии [regnum.ru 2011].

Лазы в настоящее время проживают в многонациональном Аджарском регионе Грузии, в Республике Абхазия, частично в Российской Федерации.

Бугай Николай Федорович — главный научный сотрудник Института российской истории РАН, доктор исторических наук, профессор
Кавказские научные записки – 2011. — № 3(8). – с. 49-54

Примечания

(1) К сожалению, ситуация была сложной и в отношении других этнических меньшинств на местах. Не случайно 3 марта 1930 года Президиум ЦИК СССР принимал Постановление «О хозяйственно-культурном обслуживании национальных меньшинств — немцев, поляков, чехов, греков и других и об укреплении работы советов этих национальных меньшинств». Указывалось на необходимость организации перевыборов советов, улучшения материального положения национальных меньшинств на местах, расширения работы на родных языках, организационно-хозяйственного укрепления колхозов, активного привлечения национальных меньшинств [См: ЦК РКП(б) — ВКП(б) 2007, с. 637 и др.].
(2) В 1949 году при проведении учета спецпоселенцев 24 304 человек из переселявшихся в 1944 году из Грузинской ССР назвали себя азербайджанцами.

Литература и источники

Бугай Н.Ф., Броев Т.М., Броев Р.М. Советские курды: время перемен. М., 1994.
Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ).
ГАРФ–1. Ф. Р–9401. Оп. 1. Д. 2287.
ГАРФ–2. Ф. Р–9478. Оп.1. Д. 157.
ГАРФ–3. Ф. Р–9479. Оп. 1. Д. 157.
ГАРФ–4. Ф. Р–9479. Оп. 1. Д. 646.
Иосиф Сталин — Лаврентию Берии: «Их надо переселить…». М.: Дружба народов, 1992.
ЦК РКП(б) — ВКП(б) и национальный вопрос / Сост. Л.С. Гатагова, Л.П. Кошелева, Л.А. Роговая. Книга 1. 1918–1933 гг. М.: РОССПЭН, 2007.
ЦК ВКП(б) и национальный вопрос / Сост. Л.С. Гатагова, Л.П. Кошелева, Л.А. Рогова, Дж. Кадио. Книга 2. 1933–1945 гг. М.: РОССПЭН, 2009.
http//www.regnum.ru/ntws/polit/13661143.html1ixzz1BYvEHg. 20/01/2011

Только лазы Грузии были возвращены к своим очагам в 1940-е годы. Реабилитация лазов, следует заметить, завершилась мгновенно, только длительное время занял путь возвращения к местам проживания в Грузинской ССР.

Читать далее…

В Каталонии прошли очередные парламентские выборы, по результатам которых большинство мест получили партии, в разной степени поддерживающие идею провозглашения независимости от Испании. Однако это вовсе не значит, что скоро на карте Европы появится новое государство. Скорее, даже наоборот. Об особенностях каталонского политического ландшафта в интервью «Росбалту» рассказал профессор Школы политических исследований Университета Оттавы, эксперт по национальным проблемам Квебека, Шотландии, Фландрии, Каталонии и Страны Басков Андре Лекур.

— Как вы оцениваете результаты выборов в Каталонии? С одной стороны, партии, поддерживающие независимость, набрали большинство мест в парламенте, но, с другой стороны, основная коалиция «Сближение и союз» сократила свое присутствие в законодательном органе на 12 мест. Что все это значит для будущего Каталонии?

— Основные две партии – умеренная коалиция и более радикальная Левая республиканская партия Каталонии – набрали большинство мест, так что, с этой точки зрения, никаких особых изменений не было. Основные партии сохранили свое присутствие.

Новшество заключается в том, что у Левой республиканской партии выросло количество сторонников, однако тенденция к этому была заметна и по остальным предыдущим выборам.

Проблема коалиции «Сближение и союз» состоит в том, что ее представители построили свою кампанию на том, что коалиция получит весомое большинство и сумеет провести референдум о независимости. Им этого не удалось добиться и сейчас непонятно, что же они будут делать дальше.

Так что эти выборы для коалиции стали своего рода политическим поражением. Теперь им будет гораздо сложнее решить проблему референдума, потому что этому вопросу предшествуют другие проблемы экономического характера.

Так, «Сближение и союз» поддержал ряд мер строгой экономии, которые были введены в Каталонии и против которых выступают левые. Между двумя партиями есть серьезные разногласия и совсем не факт, что они смогут объединить усилия во имя референдума и независимости.

— То есть вы думаете, что две партии не смогут договориться и вопрос референдума будет отложен?

— Это серьезный вызов. Я думаю, что все будет зависеть от того, насколько сильно «Сближение и союз» заинтересовано в референдуме. «Сближение и союз» вполне могут объединиться с другими партиями – например, с социалистами, или другими центристскими партиями. Их союз с Левой республиканской партией совсем не очевиден. Для начала они должны решить, хотят они референдум или нет. Если да, то тогда у них только один кандидат на формирование коалиции в парламенте – левые.

Если они решат, что сейчас при таком раскладе сил они не хотят продвигать этот вопрос, то они вполне могут заключить альянс с теми, с кем они смогут нормально управлять регионом во времена кризиса.

— Если каталонские политики все-таки решат провести референдум, как они могут его провернуть с юридической точки зрения? Стоит ли обратиться сразу в ЕС, ООН или Совет Европы, минуя Мадрид, который никогда не даст согласия?

— В испанской конституции вполне все понятно. С юридической точки зрения, референдум такого рода невозможен в принципе. Каталонцы могут заявить, что они не признают моральную силу испанской конституции и призывают признать первоочередность демократических принципов о самоопределении.

Это приведет к созданию очень сложной и напряженной ситуации. Хотя, другого пути просто в принципе нет. Каталонцы могут считать себя нацией, но они в курсе, что закон не на их стороне.

— Что же будет дальше? Когда, как вы думаете, ситуация прояснится?

— Первым сигналом будет выбор партнеров по коалиции. Если «Сближение и союз» не выберут Левую республиканскую партию, то это значит, что вопрос о проведении референдума будет отложен на неопределенное время. «Сближение и союз» никогда не были сепаратистской партией, и я считаю, что даже если они симпатизируют этой теме, они вовсе не считают независимость своей главной задачей.

Возрождение темы отделения от Испании связано исключительно с экономическим кризисом. Так что я не удивлюсь, если они решат не «гнать волну». Я лично считаю, что они решат заключить союз с одной из других партий, прошедших в парламент, и в правительстве левых не будет.

— Как вы считаете, нужна ли Каталонии независимость?

— Ни у кого нет ответа на этот вопрос. Основной аргумент каталонцев заключается в том, что Испания находится в сильнейшем экономическом кризисе, что мешает развитию Каталонии, не имеющей этих проблем. Но все равно среди экономистов нет единого мнения насчет того, насколько это может быть выгодно Каталонии, ведь государственность – это очень дорого.

Другой аспект заключается в том, что каталонцы говорят, что они – не испанцы, и не хотят жить в составе Испании. Но есть и те, кто хочет оставаться и каталонцами, и испанцами. То есть и здесь тоже нет однозначной позиции.

Беседовала Юлия Нетесова, «Росбалт«

Читать далее…

Не надо отращивать бороду, называть себя главным консерватором страны и придумывать архиомодерн и прочие либеральные постмодернистские симулякры, чтобы понимать геополитические выгоды от поморского проекта и подсчитать внешнеполитический урон от травли поморского возрождения.

Несмотря на то, что противники этнополитической активности поморов приводят убедительные для не обладающего специальными знаниями «простого россиянина» доводы (которые широко распространяют ангажированными крупными транснациональными корпорациями информагентствами), при более детальном анализе выясняется, что ситуация выглядит ровно наоборот. Нападки же – националистические, социалистические, или даже национал-социалистические («Суть времени») — работают ровно на тот негативный с точки зрения российской геополитики сценарий, продвижение которого и присуждают поморским организациям и их лидерам.

Попробуем предметно разобраться с каждой внедряемой в непуганые головы обывателей мифологемой и прояснить истинные цели «государственников», «патриотов» и «возрожденцев» СССР.

Мифологема 1: Арктика русская, а не поморская.

Сторонники шовенистического проекта русской нации пытаются убедить своих сторонников и широкую общественность в том, что Арктика исконная русская земля и всегда была таковой. В этом их поддерживают их друзья – граждане Евросоюза – с венгерскими и эстонскими паспортами – неожиданно поддержавшие поборников российских интересов (прошу не смеяться). Самые смелые из них говорят о том, что новгородцы стали заселять беломорское побережье 9 веков назад, и это были русские новгородцы.

Сам факт появления новгородцев на севере говорит о том, что это пришлое население. Но вспомним, что и Новгород – это Новый Город по отношению к Старой Ладоге. То есть и в новгородских землях русское население пришлое. Это не исконно русская земля.

Если мы начнем рассматривать теории этногенеза, то почти все они заключаются в том, что этнос становится таковым, переходя в организованное состояние из состояния гомеостаза – гармоничного существования сообществ (Л.Гумилев называл их консорциями и конвинсиями), полностью зависящих от природы и живущих в той же динамике, что и природа. Разные теории приводят разные причины этногенеза, но все они сводятся к тому, что новые формы собственности и власти в этнической группе это признак именно признак этноса, а не консорции и конвиксии. Так вот русские как этнос сложились в северном Причерноморье, там, где со временем появились Киев, Чернигов и другие «русские» города. Остальные территории с гомеостатичным славянским населением, включая и Старую Ладогу, стали русскими (под властью князей, которых официальная историософия относит к «русским») и влились в русский этногенез значительно позже.

Иными словами, даже в рамках исторического периода русские являются пришлыми практически на всей территории России. Это очень важно понять, чтобы оценить роль поморства и отношения поморов к «русской Арктике».

С точки зрения процессов деколонизации, которые являются одним из оснований для территориальных и иных внешнеполитических претензий (в том числе и Запада к России), русские на берегу Белого моря появились в исторически недавний период и могут рассматриваться как завоеватели. Со стороны это выглядит именно так, хотя наша национальная (т.е. официальная и канонизированная) история это и отрицает. На то она и национальная история чтобы создавать политически корректные национальные мифы!

Этногенез поморов – с точки зрения этнологии — это т.н. процесс сепарации, выделения отдельного малого этноса из большого – русского. И произошел он именно на берегах Белого моря. Л. Гумилев прямо увязывает этногенез с месторазвитием, и доказывает, что этнос не может состоятся в вакууме – для этого нужен определенный природный ландшафт. То есть, не было бы Поморья – не было бы и поморов. А значит, поморы в отличие от русских являются в полном смысле автохтонами «русской Арктики», так как ниоткуда не пришли, а сложились именно на поморских берегах. Хотя это был и довольно этнологически необычный процесс.

В случае крупных геополитических потрясений, до которых уже однажды довели СССР-Россию националисты и демагоги, когда на российский север начнет оказываться внешнее политическое, военное и экономическое давление, только у России будет абсолютный аргумент в пользу принадлежности этой территории России – автохтонное поморское население. Те же, кто отрицают поморский фактор, доказывают их «русскость» и протестуют против их активности, фактически подписываются руками колеровых, савиных, кургинянов и прочих геополитический авантюристов и спекулянтов под «оккупацией» русскими северного арктического побережья.

Мифологема 2: Сперва потребуют автономию, потом и вовсе отделятся.

В непрофессиональных кругах можно довольно часто слышать доводы против предоставления автономии тем или иным регионам и народам, в которых замечены отдельные признаки сепаратизма. В основном акцентируется последовательность динамики автономии и говорится, что получение этническим меньшинством автономии – первый шаг на пути их отделения от государства, сепаратизм превращается в сецессию и неизбежно приводит к получению суверенитета «бунтующей» провинцией.

Однако практика показывает не только то, что автономия и сепаратизм – это разные процессы. Она показывает, что автономия и сепаратизм – это противоположные процессы!

Мировая статистика подтверждает верность этого смелого утверждения, хотя о релевантности и выборке можно спорить достаточно долго. В период с 1950 по 2005 год из 100% государств, согласившихся на реальное расширение автономии области компактного проживания этнических меньшинств (включая и федерализацию, как крайнюю форму автономизации), только в 14% случаев последние предприняли успешные попытки выхода из состава государства. В то же самое время из 100% государств, отказавших в автономии и особых правах, успешный сепаратизм испытали уже около 63%. А такие государства как Босния и Герцеговина, Бельгия, Индия или Южный Судан и вовсе сохранились только благодаря тому, что их элиты пошли на федерализацию. В противном случае таких государств просто не существовало бы в настоящий момент.

Данные статистики сложно считать объективными, так как на успех сепаратистов влияет множество факторов: обладание государственностью в прошлом, международная и трансграничная поддержка, состоятельность региональной экономики, характер и тип этнической мобилизации. Но, тем не менее, динамика очевидна: федерализация и автономия – враги сепаратизма. А сепаратизм неоднократно пытались и пытаются решить широкой атономией и федерализаций (хотя бы вспомним план Козака по Молдавии и Преднестровью).

Сложно отмахнуться и от национал-дарвинистических доводов. Если какая-то общность заявляет о необходимости автономии (например, культурной), это указывает на то, что она ощущает потребность в этой автономии и лучше знает, как распорядится своими культурными артефактами, языком и образованием. Не государство же финансирует этот автономизм! Он вырастает из гражданской активности этнически ассоциированных участников и оплачивается ими, хотя это не является базовой потребностью в пирамиде Маслова. К тому же культуростроительство и культуровозрождение – всегда затратные статьи корпоративного или семейного бюджета, и в относительных цифрах очень недешевы.

Если культурные чаяния и самоуправление не находят поддержки на государственном уровне, они никуда не деваются, а только приобретают более радикальные формы – в электоральном, внешнеполитическом, сепаратистском виде. И это не зависит ни от политического режима в стране, ни от личностей лидеров этнического возрождения. Это объективный процесс условной реакции на подавление. Любая борьба с автономизмом автоматически становится стимулом для сепаратизма, т.к. любое поощрение автономии гасит влияние радикальной части элиты этнополитического движения, которая проповедует сепаратизм. Умеренные представители этнополитические элиты в условиях создания автономии не только реализуют свой вечный козырь (суверенитет очень дорогое удовольствие, и с каждым годом только дорожает, учитывая общий кризис капитализма), но и получают возможность реализовать свою программу через поддержку их автономных требований.

Мифологема 3: поморы – норвежский геополитический проект

Озабоченные судьбой российского севера часто рассказывают небылицы о том, что поморы – искусственный норвежский конструкт, который является частью норвежской орбиты геополитического влияния. Мол, стоит признать поморов отдельным народом, как они тут же должны отделиться (видимо, вместе с территорией) и уплыть в Норвегию.

На фоне таких конспирологических рассуждений, как правило, забывается тот факт, что сами поморы, не кривя исторической истиной, заявляют, что центр Поморья – архангельская земля, а никакие не финско-норвежские берега. Наоборот, норвежские поморы являются внешней проекцией по отношению к российским поморам и их историческому центру – либо Мангазеей, либо архангелогородчиной – в зависимости от воззрений того или иного исторического интерпретатора.

Более того, в условиях борьбы за Арктику, у России не так много смыслов и проектов, имеющих историческое значение и вес, которые могли бы идеологически обосновать те или иные территориальные и экономические претензии России в Северном Ледовитом океане.

Поморская тема – один из самых сильных российских идеологических активов. Поморы осваивали российский север, ходили на своих уникальных судах в торговые экспедиции, углубляясь на восток, прошли всю Сибирь и дошли до Аляски. Дальнейшим, модернистским, развитием поморской темы является Северный торговый путь, являющийся реальной альтернативой Великому шелковому пути и дважды пиратоопасному Южному морскому пути, идущим в обход России.

Борьба с поморами – это как минимум борьба с российским торговым проектом, который «государственники» по недомыслию или подлости рассчитывают сдать на благосклонность стран, бьющихся за передачу российского арктического сектора под международный контроль.

«Норвежистость» поморов – полностью креатив тех, кто борется с поморами. Это доказывается простыми фактами: 1) первым программным пунктом Ассоциации поморов значится «создание условий для формирования привлекательного образа Архангельской области как центра исторического Поморья и российского Севера»; 2) ни одна из зарегистрированных Минюстом общественных и некоммерческих организаций поморов Архангельской области не попала в недавно обнародованный список так называемых иностранных агентов, финансируемых из-за рубежа; 3) единственным источником, поднимающим тему норвежскости, являются сами «патриоты». То есть они сами заявляют о том, что готовы отдать норвежцам на идеологический откуп тему поморской автономии; 4) ни в одном выступлении ни одного из руководителей поморских организаций нет ни слова о сепаратизме или более политкорректном «самоопределении».

Иными словами, те, кто оспаривают поморское российское наследие, сами предлагают безвозмездно сдать один из немногих перспективных идеологических активов норвежцам, капитулируя в идеологической борьбе за Арктику еще до начала активной фазы этой борьбы. Что это, если не госизмена и сепаратизм, нацеленный на отторжение поморов от России, кстати, против их же собственной воли!

Норвегия, принимая идеологическое шефство над поморами, получает замечательный актив, позволяющий заявлять не только об угнетенном состоянии коренного народа северной России (см. мифологему 1), но и претендовать на этом основании на статус главного северного перевозчика. А по большому счету, получать от Евросоюза ренту за простой Северного торгового пути в то время, пока работают сухопутный (Китай-Казахстан-Турция-Европа) и южный путь через Индонезию, Аденский пролив и Суэцкий канал.

Другим экономическим выражением поморской идеологической инвестиции является контроль вылова рыбы в Северном ледовитом океане, который не может осуществлять коррумпированное и погрязшее в антипоморской дискриминации архангельское политическое руководство, некоторая его часть. В то время как в Европе коренные народы имеют квоты на вылов рыбы, в России рыбу вылавливают достаточно хищническим образом рыбная мафия и корпорации, которые не намерены делиться ни с коренными народами, ни с кем еще. Народы же, живущие за счет ловли рыбы, считаются в нашей стране браконьерами, что вообще дикость с точки зрения прав народов.

Если поморы, лишенные статуса коренного малочисленного народа, не имеют возможности участвовать в вылове рыбы, это право им гарантируют международные институты и правозащита, отягощенные военным разведприсутствием в российском секторе Арктики. И они будут правы, приглашая международные институты, так как вылов рыбы — основа выживания на крайнем севере.

Мифологема 4: появление поморов – часть плана по отчуждению северного побережья от России.

Существует несколько геополитических проектов, нацеленных на освоение российского северо-запада и вовлечение его в геополитическую орбиту иных стран, главным из которых является ирредентистская концепция панфинноугризма. Она заключается в широкой культурной, экономической и, иногда, политической интеграции финно-угорских народов. Одним из таких интеграций можно рассматривать циркумполярную цивилизацию народов севера, где финноугры объединяются с палеоазиатами и формируют единый северный политический ареал, но чаще геополитики оперируют проектом Великой Финляндии.

В настоящий момент перспектив у панфинноугристской политической интеграции не так много, так как финноугры расселены дисперсно и представляют разрозненные субэтнические кластеры практически по всей европейской части России. Однако в случае серьезных глобальных неурядиц проект может актуализироваться, как это неоднократно уже было в истории. В настоящее время Россия уже ощущает ущерб от данного проекта, так как Финляндия реализует свою миграционную политику, предоставляя гражданам России финноугорского происхождения (чаще всего карелам) приоритетное право получения гражданства Финляндии.

На северном побережье России сконцентрированы многочисленные народы финноугорского суперэтноса: саамы, вепсы, карелы, коми, ханты, манси. Они проживают не компактными группами, а вперемешку с пришлым русским населением. Это выделяет панфинноугризм среди других ирредентистских движений. Финно-угорские народы не представляют собой единого массива ни территориально, ни политически, ни культурно. Это затрудняет политическую интеграцию.

Панфинноугорство в России заведомо проигрышная тема. Североевропейские страны могут использовать недовольство российских саамов, потому что они находятся в жалком бесправном положении на своей же собственной земле, в то время как западные саамы имеют свой парламент, без санкции которого невозможно принять ни одного общенационального закона или решения. Касающегося – прямо или косвенно – саамского народа. В России земли саамов разграбляются корпорациями, ассоциация саамов не имеет собственного голоса, и на властном уровне с ними никто не считается. Поэтому использовать «саамскую карту» против западных стран не имеет никакого смысла – там саамы имеют властные рычаги и собственные права, и в целом всем довольны. Разумеется, их высокая автономия никак не связана с сепаратизмом, а сами сепаратистские идеи маргинальны и все больше теряют в популярности из года в год. Да и что это за саамский европейский сепаратизм? Выйти из состава Финляндии и тут же войти в состав Евросоюза?

Поморы в этнополитической финноугорской системе России занимают ровно срединное положение между западными северо-западными финноуграми и восточными северо-западными – например, коми. Так же как государство Израиль разрубает надвое арабский мир, мешая его интеграции, так же и поморы – оставаясь в том же положении, что и финноугорские народы, делят их конгломерат надвое, мешая реализации проекта панфинноугризма. И любые нападки на поморов – это попытки связать воедино финноугорские народы и усилить их политическую консолидацию с внешним центром – в Финляндии и Норвегии.

Косвенно усиление финноугорской интеграции и самоопределения (от России) усматривается в том факте, что ряд «красных» активистов ищет финноугорские корни в поморах, хотя большинство признает именно русское происхождение этого этноса.

«Финноугорство» поморов – это идеология, призванная обойти расовый барьер при определении коренных малочисленных народов, которыми в России не признают русские субэтнические группы. И чем дольше поморов не будут признавать отдельным народом с его правами и автономией, тем больше будут усиливаться панфинноугорские тенденции в поморской идеологии. Тот, кто отказывает поморам в их правах, сам обрекает российский север на усиление внешних геополитических инициатив, которым препятствовал поморский этнос.

Те, кто ведут борьбу с поморами, ставят на развал России и приход финноугорских политических проектов по самоопределению в пользу Европы, где у финноугорских народов есть свои права, парламент, неприкосновенная для нефтегазовых компаний земля и свои элементарные квоты на добычу рыбы. Там их никто не считает браконьерами, там не кто не въезжает на тракторе на землю традиционного землепользования. Есть чему завидовать и на что рассчитывать в процессе евроинтеграции российского севера. Поморы этому процессу только мешают.

Виталий Трофимов-Трофимов

Читать далее…

Павел Зарифуллин — представляет Центр Льва Николаевича Гумилева, пропагандирует евразийские идеи этого удивительного ученого и высказывает неподдельный интерес к якутскому кино. Есть о чем поговорить.

— Павел Вячеславович, что это за центр Л. Гумилева и каким образом он связан с якутским кинематографом?

— Наш центр был создан три года назад. Мы пропагандируем идеи евразийства, высказанные Львом Николаевичем Гумилевым, и создание Евразийского союза. Занимаемся разными жанрами, связанными с искусством, этномодой, фольклорными ансамблями. У нас проходят фольклорные и киноантропологические фестивали. Мы пропагандируем любовь к народу, этнике, в том числе среди молодежи. Проводим семинары, у нас работает несколько Интернет-сайтов, которые заточены на дружбу народов.
В этом году мы отмечали столетие Льва Гумилева, провели сотни семинаров в вузах, ставили памятники по всей стране, пытаемся открыть центры Гумилева в странах СНГ, где есть симпатии к его идеям евразийства. На этих идеях мы сошлись с Андреем Борисовым, якутскими кинематографистами.
— Как бы вы оценили якутский кинематограф и прошедший в рамках Дней Якутии в Москве кинофестиваль?
— Для меня якутское кино не является новшеством, потому что, когда я бываю в Якутске, мне всегда приносят диски с новыми фильмами. Здесь же удалось посмотреть раритеты. В Центре Льва Гумилева мы внимательно наблюдаем за развитием антропологического кино, провели фестиваль, в котором приняли участие фильмы из регионов и этносов российских субъектов. Очень внимательно следим за «Сахафильмом» и якутскими кинематографистами.
Что касается оценки, то, на мой взгляд, якутское кино выбрало очень правильную дорогу, делая упор не на коммерцию, а на мировоззрение. Думаю, что это связано с тем, что в корнях якутского кинематографа лежит творчество Андрея Борисова, который всегда был этим известен. Сегодня он чуть ли не единственный продолжатель школы советского кинофильма, школы Тарковского, где фильм имеет многоплановую структуру, где по картине можно путешествовать как по этажам какого-то дома, где есть многомерные слои, все, что напрямую связано с русской культурой. Сейчас, к сожалению, мы видим тенденцию, в том числе и в российском кинематографе, когда больше внимания уделяют технологиям и продажам, а внутренним, глубинным идеям, к чему тянется человек, уделяется меньше всего внимания. Мне показалось, что представители якутского кинематографа, которые были на фестивале на Днях Якутии в Москве, и российских маститых компаний говорят на разных языках, потому что для российских кинематографистов важен маркетинг, а для якутских — содержание. Этот сбой был виден. И, увы, эти тенденции непримиримы.
Я считаю, что в российском, евразийском масштабе за якутским кино будущее. Люди уже наелись этим технологическим попкорном, и они будут искать интересного, глубокого кино.
Якутия выполняет очень важную миссию, которая, я думаю, будет подхвачена кинематографистами других национальных республик, российскими кинематографистами и во всем мире. И фильм Борисова «Тайна Чингисхана» был первым таким залпом.
— Не первым. В Якутии еще в начале 90‑х вышел фильм Алексея Романова, выпускника ВГИКа мастерской Сергея Герасимова, «Срединный мир».
— Я слышал об этой картине, хотя не видел, к сожалению. Но по эффекту влияния на людей, презентации якутского кино с Андреем Борисовым трудно состязаться. Так что для всех якутское кино началось с «Тайны Чингисхана».
— Кого из якутских режиссеров хотели бы отметить?
— Я с удовольствием посмотрел фильм «Снайпер» Никиты Аржакова. Дело в том, что за последнее десятилетие тема войны была съедена. Вышло очень много картин, посвященных этой теме. Ему же удалось показать войну новыми глазами. Я считаю, что это безусловная победа.
— Вот вы говорили о коммерциализации кино, но появился новый вид — фестивальное кино, которое снимается конкретно для участия в каком-то определенном кинофестивале, а не для зрителей. Их оценка создателей волнует меньше всего.
— Да, увы, процесс заменил собой цель. Для чего собственно снимается кино? Я считаю, что изначально любое произведение искусства создается для того, чтобы перевернуть мировоззрение человека, преобразить его. Так было всегда. Смысл искусства не меняется. Но сегодня кино становится фэйсбуком. Вывесил в Интернете и доволен.
— А в Якутии тем временем кино снимают практически в каждой деревне.
— Вот это и поразительно.
— Но какое отношение эти фильмы имеют собственно к кино, в том самом, изначальном смысле? Может быть, правильнее назвать его домашним видео, например, каковым по сути оно и является? Так будет честнее.
— А я считаю, прекрасно, что люди занимаются кино, а не какой-нибудь чепухой. Может быть, это не кино, но это прикосновение к искусству кино. Мне кажется, чем заниматься бесконечным КВНом, лучше фильмы снимать, превращать жизнь не в юмор, а в кинопроцесс.
— Но ведь при этом создателям такого домашнего кино хочется, чтобы его посмотрели не только земляки в родной деревне. Они хотят донести свое творчество и до российского зрителя. Насколько это реально при существующем техническом состоянии?
— Тут вопрос не в состоянии фильмов. Да, его нужно поднимать, люди привыкли к хорошему, разбаловались, все хотят видеть голливудские штампы. Должна наступить смена вех в этом вопросе. Зрители опять обратятся к умному кино, к философскому, к тому, чем был славен советский кинематограф.
Почему я занимаюсь антропологией и постоянно презентую какие-то фильмы с переживаниями людей, народами, культурами, связанные с древним архитипом людей? Они действительно волнуют зрителей и доказывают, что кино не исчерпано как явление, просто такое, каким оно было последние сто лет, подходит к своему завершению. Самые громкие премьеры последних лет на Западе вроде «Аватара» или «Апокалипсиса» Мэла Гибсона лучшее тому доказательство. Все они так или иначе обращаются либо к вопросам глубинной психологии, либо к традиции, этносам, забытым культурам и цивилизациям. Жизнеописания среднего европейца или среднего американца уже никому не интересны. У вас же гигантская нетронутая территория. Поэтому я думаю, что Якутия при правильной политике могла бы создать свой «Аватар». Что лежит в основе его сюжета? Появление иного в другом роду, где он становится царем. Это древняя легенда. И факты этого есть в истории: Рюрик, тот же Чингисхан. Такие картины — обращение к умному зрителю. Как говорил Марк Бернес: «Необходимо не потакать публике, а образовывать ее. Если ты это делаешь, ты преобразишь мир вокруг себя». У нас же все стремится пожелтеть.
— Мы сейчас говорим о содержании картин. Но ведь фильм — это коллективное творчество. Он, как бриллиант, многогранен и очень сложен. И чем больше у него граней, тем интереснее и ценнее фильм. Могли бы вы назвать интересных операторов или художников в якутском кино?
— Боюсь, что конкретные фамилии не назову сейчас, но обязательно займусь этим. Вы, кстати, забыли упомянуть актеров. Ведь все киношколы рождаются не на пустом месте. Так и в Якутии, где влияние оказывали и Саха театр, и Русский драматический. Это процесс, который идет много десятилетий. Воспитана целая театральная школа и плохой театральной игры в кино уже не получается.
— Тем не менее во многих якутских фильмах играют непрофессиональные артисты. Как вы относитесь к этому?
— Покойный основатель «Эпл» считал, что надо брать непрофессионалов, чтобы достичь успеха. У Форда была такая же теория. Но я думаю, что в этом вопросе хорошо придерживаться золотого сечения, потому что, если снимать одних непрофессионалов, это будет бесконечный панк, а если только профессионалов, получится Большой театр. Он прекрасен, но там жизни нет. Это алхимия совместить профессиональных и непрофессиональных актеров. Если получается, происходит ядерный взрыв.
— В последние 20 лет в Якутии было немало дискуссий на тему, как развиваться якутскому кинематографу. В какую сторону двигаться, на кого быть похожими: на американское, японское, китайское, а может быть, индийское кино. Как вы считаете, есть ли своя дорога у якутского кинематографа или все-таки ему надо кому-то подражать?
— Подражать не надо. Все сегодняшнее российское кино — сплошное подражание американскому. И для бекмамбетовых является подвигом, что их забрали в Голливуд. Надо развивать свое. Ценность якутского кино — альтернатива, ожидание, что взойдет что-то новое.
— Скажите, это только вы ожидаете как специалист по антропологическому кино, или обычный зритель тоже хочет вот такого самобытного, ни на кого непохожего кинематографа? Ведь вы тоже загоняете якутский кинематограф в определенные рамки антропологического кино.
— Речь идет не только о Якутии. В западном кинематографе ждут, что в России возникнет нечто иное, что изменит ход цивилизации. Почему они хватаются за все, что здесь происходит? Почему за Pussy Riot так схватились? Там же ничего нет. Русские нигилистки, суфражистки пришли, поорали, а на Западе и этому рады. У них уже ничего нет. Но русским нигилизмом никого не удивишь, у него долгая история. Раньше бомбистки были, а эти в церкви пляшут. Люди ждут настоящей красоты.
— На конференции во время кинофестиваля говорили о том, что в якутском кино слишком много мелодрам. Так, может быть, нам стать не Голливудом, а Болливудом? Индийским кино? Тем более, что женщины всегда с удовольствием смотрят слезливые драмы.
— Возможно. Я не спорю, но ждут все равно нового Тарковского, нового Шукшина. То есть либо непосредственного народничества, либо чего-то очень глубокого, философского. Мне кажется, это более востребовано.
— Так происходит, что мы понимаем национальное кино однобоко. Вот, например, в нашей республике активно развивается только якутское национальное кино. Почему не рождается эвенкийское, русское?
— Это действительно происходит в сегодняшнем национальном кино. Уверен, что зрителям было бы интересно посмотреть картины о разных этносах, веками проживающих в Якутии или другой национальной республике. У вас есть замечательное село Русское Устье. Когда туда приезжаешь, крыша едет. Все на место становится, тумблер поворачивается. Люди начинают познавать себя. Если бы это снимали, зрители тоже хотели бы это смотреть.
В Якутии тем для кино очень много. Во время Дней Якутии в Москве мне удалось посмотреть премьеру спектакля по пьесе Владимира Федорова «Созвездие Марии» о русских первопроходцах. Это ваш ответ «Юноне и Авось» на новом этапе. Почему не снять такое кино?
Якутское кино только начинается. И начинается очень интересно. Потому от него многого ждут. Вам есть что сказать зрителю, зрителю это важно, а значит, должно все получиться.

Колбасина Марина
Якутия
Якутск — Москва — Якутск

Читать далее…

Сегодня одной из основных тем, стоящих на повестке дня российско-армянских отношений, стала дискуссия о возможности присоединения Еревана к Евразийскому союзу. Причем сегодня все чаще озвучивается мысль о преимуществах евразийского интеграционного проекта перед СНГ, которое стало, согласно характеристике Владимира Путина, средством цивилизованного развода. Как считает директор армянского филиала Института стран СНГ Александр Маркаров, «при создании СНГ стояла необходимость решения ряда проблем – с одной стороны, необходимость поддержания тех связей, которые уже установились, с другой стороны – возможность поддержания экономик, которые были взаимозависимы, и с третьей стороны – было стремление к сохранению некоего цивилизационного, общего пространства, которое складывалось не только в советский период, но и раньше». Говоря о причинах того, почему СНГ так и не смогло стать успешным интеграционным проектом, Маркаров заявил, что «это резкий спад в уровне экономики, в уровне ВВП в каждой из стран, наличие внутренней нестабильности и внешних конфликтов, в случае с Арменией это еще и закрытые границы. Соответственно, интеграционный проект, который функционировал по различным направлениям либо по различным векторам, достаточно долгое время находился на уровне каких-то декларативных заявлений. Сейчас стержневым являются элементы, которые носят экономический характер и которые могут привести к реально ощутимому результату, в том числе с точки зрения экономического роста и влияния на социально-экономическую ситуацию в стране. Интеграционные процессы пойдут с большим успехом при наличии конкретной стержневой наполняющей, способной положительным образом повлиять, в частности, на экономическое сотрудничество и на уровень развития экономики. Если будут найдены подобные элементы экономической интеграции, которые приведут к росту макроэкономических показателей стран, которые, соответственно, в дальнейшем могут привести к положительному влиянию на общую экономическую ситуацию в каждой из стран, то экономическая составляющая, может стать основой для дальнейшего политического интеграционного проекта».

Именно доминирующая экономическая составляющая и заставляет экспертов говорить о перспективах Евразийского союза. Однако вопрос участия в нем Армении по-прежнему открыт. В Ереване с большой осторожностью относятся в новой интеграционной инициативе России, что подчас вызывает недоумение в Москве. Так, российский политолог Михаил Леонтьев утверждает, что Армения в нынешнем своем виде и возникла только благодаря России и продолжает существовать благодаря ей. «Тотальная зависимость от российского газа и российских трансфертов», которой пеняют Армению специалисты из МВФ, не говоря уже о силовом зонтике, — тому прямая иллюстрация», — считает Леонтьев. По его мнению, «Армения предпринимала высоко оцененные усилия по либерализации экономики и привлечению внешних инвестиций. Однако никакого инвестиционного бума нет и не предвидится. Даже мощная диаспора по всему миру, в том числе в Европе и США, не сильно помогла подъему армянской экономики. Скорее облегчила массовое бегство армян из страны. На этом фоне именно в Армении странно слышать бредни про «европейский выбор» и жесткие предупреждения германского посла об угрозе этому выбору в случае участия Армении в евразийском интеграционном проекте. На самом деле именно армянская оппозиция реинтеграции больше всего иллюстрирует ущербность постсоветских элит, обреченных противостоять реальным национальным интересам своих народов. Армения должна была бы быть заинтересована в этом процессе больше, чем Россия, поскольку альтернатива для нее — отнюдь не «европейский выбор», а «турецкий»».

Однако следует признать, что возможность реальной интеграции с Россией всегда была для той же Армении императивом. Армянское общество в целом благожелательно относится к предложенной Россией интеграционной инициативе на постсоветском пространстве. Особую роль в этом играет глубокий и многопластовый характер русско-армянских исторических и цивилизационно-культурных связей. Даже критики вынуждены признать, что, по данным соцопросов, подавляющее большинство населения Армении стремится к развитию отношений с Россией и поддерживает интеграционные тенденции. Все это вкупе с исторической памятью армян дает надежду на то, что общество в Армении уважительно отнесется к инициативе России развивать евразийское сотрудничество не только в сфере экономики. Весь вопрос в том, на каких условиях. В целом, и Россия, и Европа, и США и любая иная страна мира всегда и везде, прежде всего, преследуют собственные интересы. И это нормально. Поэтому прежде чем думать об интеграции самим армянам следует подумать о собственных интересах. Для того же, чтобы сделать это трезво и на основе прагматизма нужно попытаться ответить на простой вопрос — кто и кому больше нужен: Россия Армении или Армения России?

В Армении северного союзника упрекают в установлении более тесных контактов с Баку, без учета союзнических взаимоотношений с Арменией, продаже оружия Азербайджану, желании подружиться с Турцией, за счет уступок, которые в свою очередь будут сделаны за счет Армении. В Ереване считают, что Москва не ценит то, что Армения уже долгое время является ее союзницей на Южном Кавказе. В нежелании компенсировать затраты и потери, которые несет Армения отказываясь идти на Запад в угоду России. А также отсутствии желания списывать внешний долг, как это сделано, например, в отношении Киргизии и нежелании снижать цену на газ для своего самого верного союзника.

В свою очередь Москва попрекает Армению тотальной зависимостью от российских трансфертов, и тот же Михаил Леонтьев задается вопросом, что бы было с экономикой Армении, если бы цена на газ была бы как для Литвы или Германии. Напоминают Еревану и о российском силовом зонтике, прикрывающим Армению окруженную Турцией и Азербайджаном, и о блокаде, о том, что если бы не Россия, то экономическое положение республики было бы очень плачевным. И наконец, руководство Армении обвиняется в нежелании присоединяться к самым амбициозным проектам Владимира Путина: Таможенному и Евразийскому союзу.

Отметим, что все это время Армения покупала российский газ по льготным ценам, впрочем, за эти цены республика расплатилась продажей россиянам по тем же льготным ценам национальной газотранспортной системы и 5-го блока Разданской ТЭС. Огромную роль в двусторонних экономических отношениях играют российские кредиты, трансфертные переводы проживающих в России граждан Армении. Кстати, по слухам Правительство Армении сейчас просит у России новый, на сей раз миллиардный кредит. И, наконец, военное сотрудничество, в котором, прежде всего, заинтересована Армения, для которой эта сфера отношений является самой важной, учитывая, что Азербайджан на сегодняшний день является бесспорным чемпионом в СНГ по закупке вооружений. Москва уже передала Еревану новейшие зенитные батареи S-300, заменив ими устаревшие S-125. При этом на территории Армении сохраняются российские военные базы, что в случае необходимости заметно облегчит поставки вооружений.

Как видим, факты говорят в пользу евразийской интеграции Армении. Впрочем, нечеткость позиции официального Еревана в отношении идеи Евразийского союза объяснима. И дело тут не в несуществующем давлении Запада и даже не в ничем не подкрепленной надежде получить от Европы 1,5 млрд евро, якобы обещанных в случае необратимого движения Армении по пути «укрепления демократии». На деле, правительство Сержа Саргсяна ожидает от Москвы гарантий существенной финансово-экономической и политической поддержки до президентских выборов, в том числе приемлемой для Армении цены на газ. Подобной поддержкой Москвы, неважно какой ценой, пользовался прежний президент Роберт Кочарян. Таким образом, представляется, что Ереван конкретизирует свою позицию по Евразийскому союзу лишь после того, как получит от Москвы соответствующий мессидж, который пока что не поступает. По всей вероятности в Москве в свою очередь выжидают, когда Ереван первым заявит о стремлении вступить в Евразийский союз. Однако, учитывая, что, не получив ничего взамен, Армения вряд ли решится пойти на разрыв с ЕС на фоне близящихся к завершению переговоров об облегчении визового режима и создании Зоны свободной торговли с Евросоюзом, выжидают напрасно. И отказаться от единственно реального в случае Армении и других стран СНГ уровня евроинтеграции Ереван, конечно, может, но лишь за соответствующие уступки Москвы.

Склонить Армению к участию в российском интеграционном проекте, бесспорно, можно. Но лишь посредством применения так называемой “мягкой силы”, популяризируя и экономически обосновывая выгоды реализации идеи Евразийского союза.

Екатерина Тесемникова, «Вестник Кавказа»

Читать далее…

Тысячи палестинцев танцевали, обнимались и стреляли в воздух, празднуя международное признание собственной государственности. Они не согласны с теми, кто утверждает, что резолюция ООН мало что изменит в реалиях жизни под оккупацией.

Поводом для ликования на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа стало решение Генассамблеи ООН повысить статус палестинского представительства при организации до уровня «государства-наблюдателя» и подтвердить право палестинцев на самоопределение в пределах территорий, оккупированных Израилем в 1967 году.

Несмотря на позднее время и холод, несколько тысяч палестинцев в национальных одеждах с детьми и флагами собрались на центральной площади Рамаллаха, административного центра Западного берега реки Иордан, где на больших экранах показывали дебаты в Нью-Йорке и ход голосования.

В Вифлееме та же картинка проецировалась на бетонную стену, которой Израиль, борясь с террором, обнес родной город Иисуса Христа. На улицах, с балконов и крыш, в кофейнях и ресторанах за ходом заседания следили жители Наблуса, Хеврона, городов сектора Газа, передают местные телеканалы.

Когда стало известно, что в поддержку палестинской государственности проголосовали 138 государств, а против только девять, толпа взорвалась восторженными криками, в небо полетели фейерверки и зазвучали выстрелы. Люди бросились обниматься, танцевать, поздравлять друг друга с победой. В Вифлееме палитру звуков обогатили колокола Церкви Рождества Христова, забившие в неурочный час.

«На прошлой неделе мы одержали военную победу с Израилем, когда заставили его подписать договор о перемирии на наших условиях, а сегодня мы одерживаем политическую победу над врагом», — говорит РИА Новости молодой палестинец по имени Самир.

Под «военной победой» он имеет в виду завершение усилиями египетских и американских посредников семидневной операции израильских войск против боевиков сектора Газа.

Не набрав в Генассамблее и десятка сторонников, Израиль назвал резолюцию «бессмысленной и ничего не меняющей в реалиях на местах», пообещал продолжать поселенческую деятельность и армейские рейды, а также намекнул на возможность санкций в ответ на нарушение палестинцами основополагающего принципа двусторонних отношений — решения взаимного конфликта только путем прямых переговоров.

Известный палестинский политик Мустафа Баргути бессмысленной сегодняшнюю ночь не считает. Обретение нового статуса в ООН позволяет надеяться на возвращение палестинской проблематики в фокус международного внимания, подтверждает целевые параметры урегулирования, которые пытается торпедировать Израиль, расширяет арсенал средств борьбы с оккупацией, открывая перед палестинцами двери в специализированные учреждения ООН.

«Практическое значение велико. Во-первых, таким образом за территориями подтверждается статус оккупированных, а не спорных, как пытается повернуть Израиль. Во-вторых, у нас появляется возможность задействовать в отношении Израиля нормы четвертой женевской конвенции о защите населения оккупированных территорий», — перечислил Баргути.

«Еще, например, мы сможем запросить Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации о расследовании созданной Израилем системы апартеида. Резолюция даст нам возможность войти в состав по меньшей мере 18 агентств ООН, включая Международный уголовный суд, который позволит привлекать к ответственности тех, кто совершает преступления», — сказал РИА Новости палестинский политик.

Для голосования палестинцы выбрали 29 ноября — 65-ю годовщину принятия Генассамблеей ООН резолюции 181 о разделе подмандатной британской Палестины на арабское и еврейское государства. Дата теперь отмечается как Международный день солидарности с народом Палестины.

До сих пор палестинцев в ООН представляла Организация освобождения Палестины в статусе «субъекта-наблюдателя». Палестинцы претендовали на полноправное членство, но не смогли получить рекомендации Совета Безопасности ООН из-за оппозиции США, солидаризовавшейся в этом вопросе с Израилем.

Благоприятный для палестинцев исход голосования может открыть дорогу к возобновлению прямого палестино-израильского мирного диалога, который был прерван два года назад. Глава Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас не раз говорил о готовности вернуться к столу переговоров после обретения государственного статуса в ООН. Израиль до сих пор был за такие переговоры, однако пока неясно, как повлияло на его позицию результативное завершение палестинского демарша в ООН.

Баргути говорит, что недавняя израильская операция в секторе Газа и резолюция Генассамблеи ООН может способствовать преодолению внутрипалестинского раскола и примирению движений ФАТХ и ХАМАС, контролирующих соответственной Западный берег и сектор Газа.

«Мы надеемся, что последние события приблизят нас к этой цели. На что-то субстантивное можно, как мне кажется, рассчитывать после ООН», — сказал собеседник агентства.

Исламистская оппозиция, которая с 2007 года находится у власти в Газе, приветствовала обращение лидера фатхистов Аббаса в ООН и не стала препятствовать ликованию своих политических оппонентов на улицах палестинского анклава.

РИА Новости

Читать далее…

Недавно была очередная годовщина реорганизации Карело-Финской ССР в Карельскую автономную республику. Тогда в 1956 году решение Москвы вызвало у всех жителей Карелии большое сожаление.

Однако, никаких «волнений» в республике не случилось. Русские и русскоязычные понимали, что, здесь, не они определяют государственные решения. Сами же карелы, при направляющей и руководящей роли КПСС, также не могли публично «роптать». За карелами шла «слава» мирного народа, если сравнивать с другими.

Конечно, в результате ликвидации КФССР, республика и ее население многое потеряли. Прежде всего, еще более усилилась русификация карельского народа. Это прослеживалось во всем, прежде всего в системе образования республики. Резко уменьшилось обучение школьников финскому языку и наоборот, началось полное доминирование русского языка. Хотя, помню, еще в середине 50-х карельская и финская речь была хорошо слышна, даже на улицах Петрозаводска.

Кроме того, «стройки социализма» в Карелии (Сегежа, Кондопога, другие) позвали сюда граждан из других регионов СССР, редкие из них были карелы и финны.

Понятно, после ликвидации КФССР, при снижении доли коренного карело-финского населения, происходило вытеснение этих народов из всех сфер социально-политической жизни Карелии и СССР. Единственное, еще некоторое время, О.В. Куусинен входил в высшее руководство страны – член Политбюро ЦК КПСС. Да во главе Карельского обкома почти всегда были карелы.

Республика и ее население многое потеряли от реорганизации. Для сравнения – КФССР была одна их 16 союзных республик. А много ли слышали в стране и мире, в то время, об автономных республиках РСФСР, таких, как Татария, Башкирия или республики Северного Кавказа?

При этом потеряли не только карелы и финны. Потеряли все граждане республики, в том числе те, кто недавно приехал в Карелию. Потери во всех сферах – политике, экономике, культуре. Да и просто — в самосознании граждан республики. Ведь, в союзных республиках было даже свое гражданство. Многие про это забыли. Известная мудрость – историю учит тому, что ничему не учит.

Если покопаться в истории, оказывается, племена карелов на Карельском перешейке известны с 9-го века. Когда еще русских и финнов не было в помине. Причем, воинственные карелы или кирьяла (Исландские саги), чуть ли не доминировали в те времена, в Балтийском регионе. Они неоднократно совершали походы на земли скандинавских викингов. Что привело к тому, что некоторые из скандинавов, вынуждены были осваивать далекую Исландию.

Никто не будет отрицать, что Карельский перешеек – прародина карельского народа. Но почему-то никто не задумывается над вопросом — отчего древняя карельская земля не входит в состав Республики Карелия? Это ведь вопреки здравому смыслу. На Карельском перешейке осталось от карелов только название.

После «зимней войны» 39-40 года Карельский перешеек вошел в состав Ленинградской области. Хотя до 44 года Выборг входил в состав КФССР. Завоеванные Советским Союзом земли заселили инородным, пришлым населением из других концов СССР.

На Карельском перешейке, названия всем населенным пунктам, кроме Выборга, дали новые, русские. В Карело-Финской ССР, правда, финские, карельские названия (Салми, Питкяранта) оставили, но заселили территории пришлым населением. Первое время, правда, карелам не разрешали селиться в Сортавальском и Суоярвском районах КФССР. То есть была политика преднамеренной русификации карельских земель и противодействие «карелизации» этих земель.

И еще один интересный момент в политике «освоения» карельских земель, который почему-то замалчивается.

Еще во времена Советского Союза, с подачи определенных деятелей, в ход была пущена такая «байка». Коренными жителями Карелии являются – карелы, русские, вепсы. Финны де не коренные жители Карелии. Потому что в 30-е годы 20 века, в Карелию прибыли американские финны, а в 50-е – так называемые, ингерманландские финны. Других финнов в Карелии де не было. А то что, многие века, на Карельском перешейке и в Карельском Приладожье рядом жили карелы и финны – этого «специалисты» не хотели замечать.

Причем, как не удивительно, идея не «коренных финнов» в Карелии — была поддержана и некоторыми карелами. В том числе, даже «специалистами-этнографами».  Конечно, идейка была разработана в спецслужбах Советского Союза. Идеологи-политики сознательно не хотели принимать во внимание здравый смысл. Так, если русские-сибиряки и русские-европейцы – один коренной народ. То карелы и финны – разные?!

Понятно, в данном случае был взят на вооружение давний принцип колонизаторов всех времен и народов – разделяй и властвуй! Хотя у нас народу навязывали идею, что колониальная политика это в Африке, Азии, Латинской Америке. Ну, в крайнем случае, в Российской империи. В СССР такой политики – разделяй и властвуй — не может быть.

К сожалению было. А «отрыжка» этой политики наблюдается и в современной Российской Федерации, в Республике Карелия.

Конкретный пример русификации из сегодняшней Карелии — известный всем, властям в том числе. Уже длительное время, в районах Карелии – Сортавальском, Лахденпохском, Суоярвском – в школах не преподают финский язык. Вопрос почему? Вразумительного ответа нет.

Хотя в 2004 году в Карелии принят специальный закон «О поддержке карельского, финского, вепсского языка в Республике Карелия». И этот закон действует на всей территории Республики Карелия. Получается – эти районы (бывшая финская территория) не входят в состав Карелии? К тому же, хотя там население русскоязычное, многие школьники сами хотят учить финский язык – граница-то Финляндии рядом. Это понимают все.

И какие могут быть возражения или оправдания, в таком случае, на наши заявления по русификации Карелии? Никаких.

История Карелии и карельского народа знала разные этапы. Сегодня, необходимо смотреть открытыми глазами на судьбы и интересы древнего карельского народа. Это относиться к властям всех уровней – от республики до Российской Федерации.
Необходимы конкретные и осмысленные действия по всесторонней поддержке карельского народа в Российской Федерации. Это в интересах, как карелов, так и всей многонациональной России.

Анатолий Григорьев, karelinform.ru

Читать далее…

Признание независимости Абхазии в августе 2008 года предоставило России дополнительные возможности влияния в Восточном Причерноморье. Широко известный консенсус в экспертных кругах по поводу новой реальности в Черноморско-Кавказском регионе после лета 2008 года включает несколько, внoвь открывшихся перед Россией, направлений получения более благоприятных позиций в регионе в целом и на восточном побережье Чёрного моря в частности.

Одним из таких позитивных для России направлений, которому ещё предстоит получить основательную аналитическую проработку в экспертных кругах, стала нейтрализация регионального курса Грузии по консолидации «черкесского фактора» в Черноморско-Кавказском регионе на антироссийских началах. Грузия была замечена в проведении политики консолидации «черкесского фактора» в пику российским интересам в регионе ещё до середины 2008 года, но, начиная именно с этoго периода, соответствующий вектор действий Грузии принял откровенно конфронтационный по отношению к России характер.

Консолидация антироссийских протестных настроений черкесской этнической общности в Черноморско-Кавказском регионе — это политически ёмкий проект оппонентов России на Кавказе, который во многом оказался не по силам грузинской стороне. Фрагментарные, хотя и довольно «колкие» для России, действия грузинских властей по консолидации «черкесского фактора» в виде, например, признания «геноцида» черкесов в Российской империи в 18-19 веках, не переросли в планомерно осуществляемый антироссийский проект.

Возможно, что на определённом этапе развития региональных процессов в период после даты «08.08.08» грузинское руководство связывало серьёзные надежды в вопросе консолидации черкесов с учётом наличия крупнейшей черкесской общины в Турции. В дополнение к этому, вероятный расчёт грузинских властей также состоял в тесной кооперации с Турцией, которая могла выразить заинтересованность в «черкесском проекте» в Восточном Причерноморье. Логика такого гипотетического грузино-турецкого «альянса» на почве использования «черкесского фактора» в своих интересах и в пику интересам России могла основываться на той же констатации новой политической реальности в регионе, которая по определению открывает новые возможности для всех региональных сил.

Одним из ограничительных элементов для сдерживания трансформации «черкесского фактора» в состоявшийся региональный проект, в том числе и в его весьма абстрактном виде грузино-турецкого «альянса», стало плотное вовлечение Абхазии в орбиту российского влияния. Россия не только признала государственную независимость Абхазии 26 августа 2008 года, но и осуществила целый комплекс последующих политико-правовых и военных мер по усилению как основ построения абхазской государственности, так и своих позиций в регионе. 17 сентября 2008 года между Россией и Абхазией был заключён Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. К настоящему моменту между Россией и Абхазией сформирована широкая договорно-правовая база двустороннего взаимодействия (по информации МИД России на апрель текущего года, заключено 66 двусторонних документов, в том числе 6 межгосударственных, 28 межправительственных и 32 межведомственных).

Две страны обменялись дипломатическими миссиями, а, учитывая факт частичной признанности Сухума на международной арене, Москва взяла на себя функцию представления интересов абхазской стороны в отношениях с третьими государствами. На территории Абхазии была развёрнута 7-я военная база России, структурно вошедшая в зарубежную часть её Южного военного округа.

Россия не ограничилась одними политическими и военными мерами, но и приступила к расширению экономических отношений с Абхазией.

Сфера экономических связей Абхазии с внешним миром была и остаётся в наибольшей степени предрасположенной к проведению республикой многовекторного курса в регионе, который, с учётом географических реалий, вбирает в себя фактически только два таких направления многовекторности – Россия и Турция.

Влияние Турции в Абхазии с 1990-х годов концентрировалось вокруг экономического и социокультурного факторов. В рамках последнего турецкие позиции в Восточном Причерноморье и в отношениях с титульным этносом Абхазии основывались не в последнюю очередь именно на «черкесском факторе».

Экзоэтноним «черкесы», вмещает в себя и абхазов, как одного из коренных народов Восточного Причерноморья. Большая часть абхазского народа проживает в Турции (по разным оценкам от 200 до 500 тысяч), в то время как на территории его непосредственного национального очaга государственности — 122 тысяч (по официальным данным переписи населения Абхазии в 2011 году).

Влиятельность позиций Турции в черкесской современной действительности в Черноморско-Кавказском регионе основывается на сложной истории этнической общности под наименованием «черкесы» в пределах Российской империи, а также на современных реалиях национальной консолидации данной общности в Турции. Рост национального самосознания черкесов фиксируется экспертами и непосредственно представителями черкесской общины Турции. Основой национальной консолидации черкесов выступает коллективная память народа, большая часть которого на одном из этапов своего исторического пути покинула историческую родину, переселившись в лоно турецкой государственности. С распадом СССР тема массового переселения и обоснования потомков мохаджиров (вынужденных переселенцев в 18-19 веках) на исторической родине стала одним из главных проявлений коллективной идентичности черкесов Турции. Однако затем и вплоть до нынешнего этапа в национальной повестке черкесской общины Турции произошло переосмысление приоритетов, что привело к выдвижению на первый план необходимости сохранения своей национальной идентичности, поддержания этнической самобытности в пределах Турции.

Дать однозначный ответ на вопрос наличия у Турции потенциала к актуализации темы возвращения черкесов в Россию сложно. Но незакрытость данного вопроса продолжает подчёркивать сохраняющиеся у Анкары сильные позиции в социокультурной, гуманитарной части оказания влияния на региональные процессы с использованием «черкесского фактора».

Потенциал социокультурного влияния Турции в Абхазии нашёл своё проявление в активности турецкой стороны в образовательных проектах, инициативах по строительству мечетей в республике.

Возможность экономической экспансии Турции в Восточном Причерноморье определяет вторую составляющую объективно сильных позиций Турции в регионе и в её отношениях с Абхазией.

В абхазских политических и экспертных кругах широко представлено мнение о необходимости развития отношений и с Россией, и с Турцией, что открывает перед молодой республикой дополнительные возможности внешнеполитической многовекторности. Понимание роли Турции в становлении абхазской государственности получает всё более позитивное звучание внутри Абхазии. Учитывая весьма комплексный характер данной темы, мы ограничимся лишь указанием трёх предметных проявлений общественного мнения в Абхазии, которые, наряду с констатацией определяющей роли России в деле построения современной государственности абхазов, тем не менее подчёркивают и важность участия в нём турецкой стороны.

После известного визита покойного президента Абхазии С. Багапша в Турцию в апреле 2011 года, в оценках турецких и абхазских источников стала проявляться констатация того, что до середины 2011 года Россия занимала монопольные позиции в отношениях с Абхазией, но, начиная с этого периода, Турция стала уравновешивать одностороннее определяющее воздействие России.

Очевидно, что Турция, даже с учётом своих объективно сильных социокультурных и экономических позиций в отношениях с Абхазией, не может в обозримом будущем претендовать на равную конкуренцию с Россией в этой молодой республике. География и общее советское прошлое способствуют высокой интеграции России и Абхазии по направлениям торгово-экономического сотрудничества, выделения значительных кредитов российской стороной на восстановление и развитие абхазской экономики, объединения энергетических систем, систем связи и телекоммуникаций, использования единых платёжно-расчётных средств.

Но абхазы не хотели бы жить в формально независимой республике, где всё и вся зависит от влияния одной внешней силы и поэтому стремятся обозначить некие элементы многовекторности. При этом, не забывая об особых позициях Турции в отношениях с Грузией, которые в своё время показали абхазам реальные рычаги влияния Анкары в политических кругах грузинской столицы.

Отсюда, второе проявление в общественном мнение Абхазии — на развитие абхазо-турецких отношений ощутимое воздействие оказывает влияние Турции на Грузию. Нельзя сказать, что роль Турции в получении от грузинских властей согласия на частичное снятие блокады территориальных вод Абхазии ассоциируются у абхазов, например, по подобию соответствующих чувств у немецкого народа, когда США и Великобритания, преодолевая советскую блокаду Западного Берлина в 1948 году, не дали осуществиться полному исходу «западных» немцев из Берлина. Но согласие Тбилиси вследствии переговоров с Анкарой на некоторые поблажки в вопросе прохода турецких судов в порты Абхазии наглядно показало уровень влияния Турции на продолжающую считать свои территории оккупированными Грузию.

Как показывают данные некоторых абхазских источников, экономика в отношениях Турции и Абхазии являет собой весьма солидную базу для развития двусторонних контактов. Авторы отмечают, что до активного «вмешательства» России в экономику Абхазии, бюджет республики на 30% состоял из турецких денег. После августа 2008 года их доля упала до 14%.Но со временем экономические связи Турции и Абхазии стали выравниваться, что подтверждается данными об импорте и экспорте молодой республики. Согласно им, 60% ввозимой сегодня в Абхазию продукции идёт из Турции. На неё же приходится 45% экспорта Абхазии (1).

И, наконец, третье проявление абхазского общественного мнения в сторону Турции и на почве стремления к многовекторности указывает на целесообразность вовлечения многочисленной и в целом институционально сформировавшейся абхазской диаспоры Турции в лоббинг интересов молодой республики в турецких политических и бизнес кругах.

Как можно понять из публикаций официоза и оценок должностных лиц республики, руководство Абхазии делает основную ставку в политическом лоббинге в Турции на Кавказский комитет солидарности Абхазии. Представители Абхазии в Турции подчёркивают, что руководство республики «при большой помощи Кавказского комитета солидарности Абхазии добилось открытия в Турции неофициального Представительства – контакт Родины с большой абхазской диаспорой в этой стране был необходим»(2).

Политические деятели Абхазии указывают на продолжение активного функционирования в Турции Кавказского комитета солидарности, «который занимается проблемами соотечественников, защищает интересы Республики Абхазия в высших эшелонах власти Турецкой Республики. Турецкое правительство благодаря лоббированию диаспоры, даже в условиях жесточайшей блокады послевоенных лет, закрывало глаза на доставку морем в Абхазию самых необходимых грузов. Власти понимают, что в Турции проживает многочисленная абхазо-адыгская диаспора, немалое количество граждан Турции вложили деньги в Абхазию и участвуют в коммерческой деятельности, поэтому она не может оставаться в стороне от тех процессов, которые происходят сейчас в Абхазии» (3).

Одной из проверок на прочность российского влияния в Черноморско-Кавказском регионе в целом и в сдерживании становления «черкесского фактора» в некий последовательно реализуемый антироссийский проект может стать приход к власти в Грузии нового правительства со старым набором евроатлантических лозунгов при одновременном стремлении улучшить отношения с Россией. К таким новым факторам следует отнести и проявившую себя в последнее время напряжённость в российско-турецких отношениях.

По своей сути «черкесский фактор» в качестве инструмента сдерживания и нейтрализации российского влияния в регионе, в качестве базы для консолидации черкесов на протестных по отношению к России позициях – это только внешнеполитическая «гипотеза» оппонентов России, которая далека от своей реализации в виде комплексного регионального проекта.

Михаил Агаджанян — внешнеполитический аналитик

(1) З. Караев, Турецкий берег Абхазии, http://kavpolit.com/tureckij-bereg-abxazii/, 23 марта 2012 г.

(2) В. Авидзба (полномочный представитель Абхазии в Турции), Живёт и энергично действует. Стамбульскому Комитету солидарности с Абхазией – 20 лет // Газета «Республика Абхазия», № 97 (2842), 27 августа.2012 г.

(3) С. Шамба, Россия — Абхазия: история и современность // Журнал «Вестник МГИМО-Университета», № 3 / 2010, с. 13.

Специально для kavkazoved.info

Читать далее…

Чеченское общество не раз находилось в состоянии нравственного кризиса. Сначала это было связано с распадом традиционного общества, потом с продолжительными войнами. Но чеченцы из поколения в поколение передают свою высшую и отточенную систему благородства и ценностей культуры. Как сотни лет назад, так и сегодня у вайнахов было принято, что младшие первыми здороваются со старшими, всадник, который спускается сверху, слезает с коня перед тем, кто поднимается. Все это называется уважением к человеческим достоинствам.

Как говорят специалисты, «чеченский этнос не упал с неба». Это продукт взаимодействия со многими народами. Безусловно, по культурной типологии – это народ кавказский и когда говорят или пишут об одном из народов региона, то в какой-то степени это относится и к остальным. Предки кавказских народов оставили в наследство блистательные примеры мирного сожительства. Языковая и конфессиональная пестрота присутствовала на Кавказе издревле. То, что сегодня называют толерантностью, демократией, гражданским обществом, у народов кавказского региона в крови.

В 2008 году в республике была издана книга «Чеченский этический кодекс «Къонахалла»», которая вызвала большой интерес среди общественности, ведь впервые был опубликован свод основополагающих правил «достойного мужа». Понятие «къонахалла» — вершина этической системы чеченцев, ее квинтэссенция. Как отмечает составитель кодекса, кандидат филологических наук Леча Ильясов, идеалы этого свода достижимы только для отдельных, благородных и достойных людей, которые готовы принести свои личные интересы и даже жизнь в жертву интересам народа и отчизны, и такие люди были во все времена. «Это статус. И он не дается за год, два, три, за десятилетие… Он постепенно, как ртутная капля накапливается, притягивая к себе мелкие частицы. Самый яркий момент «къонахалла» проявляется во время смерти… Достойной смерти. Къонах не умирает просто так. Самым достойным явлением умирающего считается то, когда пришли его проводить в тот мир, он рассмешит пришедших какой-нибудь шуткой. Къонах всегда умирает достойно. Так принято», — рассказывает этнограф Сайд-Магомед Хасиев.

Истоки чеченского кодекса чести в древней истории народа. Поныне существует такое понятие как Ночхалла — это формула того, каким должен быть настоящий чеченец, то, чему он следует добровольно. В далекие времена, в суровых условиях гор гость, не принятый в дом, мог замерзнуть, стать жертвой разбойников или дикого зверя. Закон предков — пригласить в дом, согреть, накормить и предложить ночлег гостю — строго соблюдается.

Гостеприимство — это нохчалла. Быть уступчивым — это нохчалла. Нохчалла — это умение строить свои отношения с людьми, ни в коей мере не демонстрируя своего превосходства, даже будучи в привилегированном положении. Напротив, в такой ситуации следует быть особо учтивым и приветливым, чтобы не задеть ничье самолюбие.

Сегодня в Чечне часто говорят о необходимости культурного возрождения. Взрослое поколение считает, что потомки нынешних вайнахов пойдут по тому пути, который им уготовят старшие. Творческая интеллигенция замечает, что в кавказских традициях достоинство человека возведено до неимоверных высот, а воспетая Западом толерантность – на Кавказе реально действующая издревле практика. Примеры – это и многоязычие, поликонфессиональность, социальная многоликость Кавказа.

В начале 1995 года при жесточайших обстрелах и бомбардировках города Грозного люди разных национальностей поддерживали друг друга, делясь последним куском хлеба и глотком воды. Оставляя город, чеченцы забирали с собой в села русских соседей, стараясь спасти им жизнь. В других обстоятельствах русские жители в Грозном спасали чеченцев, их дома и имущество. Таких примеров взаимовыручки множество.

История развития русско-чеченских культурных связей насчитывает несколько веков. В XVIII веке чеченцы и жители гребенских и терских станиц нередко заключали смешанные браки. Родственные связи устанавливались и путем куначества, аталычества (отдача детей на воспитание). Будучи соседями, они в течение многих веков перенимали друг у друга материальную и духовную культуру. Эти многообразные дружеские отношения нашли отражение во многих чеченских героико-исторических песнях — «илли». На жительство в казачьи станицы уходили иногда целые семьи горцев. Так, в станице Червленной жила семья Гулаевых; их считали потомками выходцев из чеченского тайпа Гуной. Эта гуноевская фамилия и в настоящее время считает себя родственной гребенским казакам станицы Червленной. Казаки тоже не лишены были родственных чувств по отношению к гуноевцам. О своем родстве с чеченцами говорят и семьи Егоркиных, Байсунгуровых, Титкиных и многие другие, проживающие в терских станицах.

Дружеский характер взаимоотношений чеченцев и казаков проявлялся и в том, что горцы отдавали на время своих детей в гребенские станицы, большей частью в семьи знакомых казаков, чтобы они учились разговорному русскому языку. Передовые представители местной интеллигенции не осуждали, а приветствовали и поддерживали эту систему, как одну из форм сближения с русской культурой, отмечая, что местные народы «изучение русского языка и грамоты считают делом, безусловно, необходимым»… Известный чеченский этнограф XIX века Лаудаев до поступления в Петербургский кадетский корпус в 1820-х изучил русский язык в станице гребенских казаков. В свою очередь казаки направляли своих детей к горцам-кунакам в чеченские села для обучения чеченскому языку.

Терские казаки позаимствовали у кавказцев несколько национальных блюд: калд-дятта — смесь творога с топленым маслом; чурек — пресный хлеб, лепешки с начинкой из сыра или овощей. Терские казаки прекрасно играли на кавказских музыкальных инструментах: зурна, свирель, горская двухструнная балалайка, барабан. Не только мелодии горских песен, но и танцы были восприняты казачеством. Возникший в станице Наурской темпераментный танец Наурская лезгинка стал «национальным» танцем терских казаков. Дружественные связи с чеченцами нашли свое отражение и в песенном творчестве гребенских казаков.

Специалисты уверяют, что все это способствовало не только русско-чеченскому сближению и укреплению разносторонних связей, но и экономическому и духовному развитию окраины России, частью которой считалась Чечня.

Тимур Уцаев, специально для «Вестника Кавказа» 

Читать далее…

Глобальный экономический кризис, больно ударивший по бюджетам и судьбам наименее защищенных национальных экономик, домашних хозяйств и рядовых граждан в постсоветских странах, многих заставил пересмотреть некогда радужные взгляды на то, что ещё недавно казалось незыблемыми основами либерально-демократических доктрин «устойчивого экономического развития». Перспективы евроинтеграции, манившие обывателя, тускнеют на глазах в обстановке краха европейского мультикультурализма и роста финансово-экономических проблем еврозоны…

Пришла пора взглянуть правде в глаза: ассимиляционный потенциал Западной Европы исчерпан, у «объединённой Европы» наступил «кризис несварения». В Евросоюз, а тем более в Шенгенскую зону, уже никто никого никогда не допустит. В этой ситуации пограничным с ЕС постсоветским странам уготована незавидная роль звеньев «санитарного кордона».

Читая в Кишинёве университетский курс мировой экономики, я постоянно испытываю глубокое недоумение по поводу разительного диссонанса между оптимистическим содержанием соответствующих учебных пособий, академическим стилем описания мировых экономических тенденций («стирание» границ для «свободной» циркуляции капитала, всеобщая приватизация государственных активов, всеобщее «затягивание поясов» в том, что касается социальных программ) под общей вывеской «There is no alternative», с одной стороны, и тем насилием, которое вершат сегодня мощные международные политико-олигархические структуры, финансовые корпорации и медийные империи – с другой.

Содержание всей этой «академической» политэкономической литературы находится в разительном противоречии с постоянно растущим разрывом между нищающим населением и богатеющими олигархическими элитами, между обещаниями «устойчивого развития» и ростом потребительских цен, социальной незащищенности и экономической невостребованности всё большего числа людей, между резким усилением отдельных «продвинутых» экономик и деградацией экономик большинства постсоветских агосударств.

Мощным средством геополитической и геоэкономической экспансии сегодня, как и во все времена, является идеологическое оружие, потому что ничто так не способно объединять или разъединять людей, как захватывающая системообразующая (системоразрушающая) идея. Последняя череда разрушительных «демократических» революций в странах ислама (впрочем, как и последняя волна провокационных «унионистских» маршей у нас в Молдове) – яркое тому подтверждение. Вырвавшиеся на свободу силы религиозного фундаментализма и национализма легко мимикрируют под «либеральные» и «демократические» движения и затем бумерангом возвращаются к своим создателям.

Вспомним, как после Второй мировой войны США принудили к фактической «самоликвидации» великую Британскую империю, поставив во главу угла взрывную идею «права наций и народов на самоопределение». Та же судьба постигла и французскую колониальную систему, не говоря уже об остатках португальской и голландской империй. Затем это колониальное наследие начали эффективно крошить на части и заглатывать транснациональные корпорации, наднациональные банки и финансовые структуры.

В результате возникла нескончаемая череда не затухающих до сих пор социально-политических кризисов и военных конфликтов от западного побережья Африки до восточного побережья Азии.

Затем с помощью того же набора либерально-демократических доктрин были до основания разрушены социалистический лагерь, Советский Союз и Югославия. Либеральная трактовка «свободы» и «демократии» обернулась расхищением государственной собственности, развалом внутрисистемных хозяйственных, транспортных, научных, образовательных и культурных связей. Над развалинами СССР закружили представители ТНК, МВФ и других международных структур с повадками североамериканских грифов.

Однако, по мере того как гибельность этой эволюции обнаруживала себя, всё больше людей в самых разных постсоветских странах стали склоняться к мысли о том, что настало время собирать камни. Вот тут и возник вопрос: под какую идею?

Теоретически любая системообразующая (как и системоразрушающая) идея должна обладать как минимум двумя качествами:

— заложенным в коллективной исторической памяти и культуре реципиентов свойством вызывать массовый «резонанс», наступающий при соответствующем информационном воздействии в подготовленных для этого условиях;

— могучей «аттрактивностью» (притягательной силой) в экономическом, статусном и иных отношениях.

Для актуализации такой «суперидеи» необходимо наличие в среде потенциальных стран-участниц нового культурно-исторического проекта достаточно большой и влиятельной, способной к «резонансу» и «аттракции» массы людей, недовольных нынешним положением дел у себя в стране и потерявших доверие к идеям, претендующим на альтернативу (например, у нас в Молдове количество желающих вступить в Евросоюз и верящих в эту «затею» за последние три года правления «евроинтеграторов» уменьшилось обвальным образом).

А борьба за альтернативу не прекращается… Чем были Российская империя и Советский Союз для народов нынешнего постсоветского (пост-имперского) пространства? «Империями зла» или носителями мирового прогресса? «Тюрьмами народов» или их фактическими освободителями и объединителями? «Рассадниками мракобесия» или носителями великих созидательных идей? Общая историческая память содержит в себе как примеры жестокости правителей, так и образцы высочайшего героизма и благородства, как времена кровавых смут и расколов, так и времена невероятной солидарности и единения, трагических катастроф и великих свершений. При избирательном, тенденциозном подходе к исторической памяти на этой почве нетрудно сеять семена вражды и дальнейшего распада. К тому же мифологические «ментальные» карты «просвещённой Европы» и «варварской Тартарии» ещё со времен эпохи Просвещения кочуют в современной политологии, находя восторженный прием у постсоветских «евроинтеграторов».

Теперь поставим вопрос в другой плоскости: а может ли сам Евразийский проект служить могучей системообразующей идеей, удовлетворяющей «резонансному» и «аттрактивному» критериям? Ответ положительный – да, может! Потому что Евразийский проект по-прежнему несет в себе мощнейший потенциал созидания, он глубоко внедрён в ткань исторической памяти наших народов. Потому что Центральная Евразия столетиями (и даже тысячелетиями) являлась уникальным экономическим и культурным пространством, которое связывало в единое целое Запад и Восток. Вопрос лишь в том, насколько наследники этой воистину великой евразийской идеи находятся на уровне понимания своих исторических задач.

Великие идеи не умирают никогда, но за них надо бороться – бороться предельно настойчиво, последовательно, самоотверженно. Несмотря на наличие всех объективных условий для реализации Евразийского проекта, на фоне его замечательных перспектив и возможностей (уникального географического положения в Мир-системе, потенциально огромного потребительского, инвестиционного и трудового рынков, разнообразных и практически неисчерпаемых ресурсов, «цветущей сложности» культур etc.) за минувшие два десятилетия на некогда едином госудрственно-политическом, экономическом и культурном пространстве произошли серьёзные перемены. Обозначим некоторые, наиболее существенные из них:

во-первых, в постсоветских странах появилось новое поколение граждан с новым, специфическим складом ума, во многом определяемым не только представлениями о прогрессе, но и древней архаикой, мимикрировавшей под либерально-демократические «принципы» и «ценности» («модернизированная» клановость, «осовремененный» этнократизм, партийно-групповой протекционизм, «научно» обоснованная враждебность к «инородцам» и др.);

во-вторых, целенаправленная идеологическая пропаганда немало потрудилась над дискредитацией нашего общего прошлого, над разрушением традиционной гражданской и религиозной этики, над насаждением в умах русофобии, ксенофобии и прочих разрушительных психологических комплексов. Провокационные выходки в стиле «Pussy Riot», гей-парады, однополые браки и проч. представляют собой яростную символическую атаку на основы нашей цивилизации и нашей исторической совести;

в-третьих, новые политико-олигархические и коррумпированные элиты во многих постсоветских странах уже подпали под влияние западных центров силы и глобальной элиты.

Перспективам освоения нашими народами ресурсных потенциалов развития всегда будут препятствовать те силы, которые сами нацелились на эти ресурсы. И всякий раз, когда наши «лишние люди» и «лишние экономики» будут стремиться к восстановлению своего единства, данные силы будут делать всё, чтобы этому воспрепятствовать. Либерально-демократическая «наркота», которую они пускают в ход, ничего общего не имеет с принципами свободы, справедливости и демократии, более того — она ничего общего не имеет со свободным рынком (об этом давно предупреждал выдающийся историк и экономист Фернан Бродель, говоря о глобальной монополизации денег, производств и власти). Однако, несмотря на глубочайший экономический и идеологический кризис либеральной демократии (проистекающий из неконтролируемого «печатания денег, активов и иллюзий»), либерально-демократическая мифология и демонология продолжает сеять «разруху в головах».

Всё это говорит о том, что одними заманчивыми экономическими перспективами в реализации Евразийского проекта не обойтись. Вовлечение в Евразийский проект постсоветских стран вместе с их человеческим капиталом потребует огромных усилий в плане информационной работы по преодолению пагубных последствий идеологического индифферентизма.

При этом надо избежать целого ряда опасных крайностей — «отзыва соотечественников» в Россию, «оголяющего» огромные пространства, цивилизованные некогда русскими людьми, агрессивной ценовой и таможенной политики, непродуманных мер в отношении «гастарбайтеров» и тех постсоветских политиков, которые, будучи ангажированы евроатлантическими кругами, заинтересованы в создании образа России как «империи зла».

Приверженность евразийской парадигме потребует, помимо больших капиталовложений (большое строительство всегда требует больших средств), многоплановой, хорошо скоординированной, продуманной и эшелонированной работы на всех стратегических направлениях развития постсоветского мира. Работы, направленной на поддержку тех здоровых сил в странах бывшего СССР, для которых великая евразийская идея является не дежурной шумихой, не очередной «пророссийской» кампанией, не фантасмагорией возврата к ушедшему прошлому («back to the USSR»), но великой надеждой на обретение своего достойного места на бескрайних просторах «Третьего мира» — между атлантическим Западом и тихоокеанским Востоком.

Виктор Борщевич, Фонд стратегической культуры 

Читать далее…