Основное сочинение бердяева называется

Н. А. Бердяев родился 6 (18) марта 1874 в имении Обухово, Киевской губернии. Происходил из старинного дворянского рода. Его отец, офицер-кавалергард Александр Михайлович Бердяев, был киевским уездным предводителем дворянства, позже председателем правления Киевского земельного банка; мать, Алина Сергеевна, урождённая княжна Кудашева, по матери была француженкой. Его старший брат Сергей — поэт, публицист и издатель.

Бердяев воспитывался дома, затем в Киевском кадетском корпусе. В 1894 г. поступил на естественный факультет Киевского университета, через год перешел на юридический. В 1897 г. был арестован за участие в студенческой демонстрации, вторично — в 1898 г. — за хранение и распространение нелегальной литературы; в том же году исключен из университета. В 1900 г. сослан на 2 года в Вологду, затем — в Житомир.

В 1903-1904 годах принимал участие в организации Союза освобождения и его борьбе, но, оставаясь в душе «социалистом», Бердяев ощущал себя одинаково чужим в среде как социал-демократов, так и кадетов.

В 1904 г. Бердяев знакомится со своей будущей женой Л. Ю. Трушевой; дружеские отношения устанавливаются с Л. И. Шестовым и С.Н. Булгаковым. Знакомится с Д.С. Мережковским, А. Белым, В. В. Розановым, З. Н. Гиппиус, Вяч. И. Ивановым и др.; погружается «в очень напряженную и сгущенную атмосферу русского культурного ренессанса начала ХХ века» с ее литературно-художественными достижениями и опасными духовными соблазнами.

Революцию 1905 г. Бердяев приветствует, но ему неприятны «характер, который она приняла, и ее моральные последствия». В апреле 1907 г. Бердяев участвует в организации Религиозно-философского общества в С.-Петербурге.

Осенью 1908 г. Бердяев переезжает в Москву, где знакомится с М.А. Новосёловым и участниками его «Кружка ищущих христианского просвещения». В жизни Бердяева начинается период наибольшей близости к христианству и Церкви.

Осенью 1911 г. Николай Александрович уезжает в Италию, где им были написаны некоторые главы завершенной в 1914 г. книги «Смысл творчества», — первой попытки систематического изложения философии персонализма.

Не разделяя идей имяславия, Бердяев в 1913 г. публикует в газете «Русская молва» статью «Гасители духа» с яростной критикой действий Священного Синода в истории с «имяславцами»; привлекается к суду, который был отложен в связи с начавшейся мировой войной.

В октябре 1917 г. в течение непродолжительного времени Бердяев становится членом Совета Республики от общественных деятелей, в 1918 г. — вице-председателем Всероссийского союза писателей. В 1919 г. им создана Вольная академия духовной культуры, действовавшая до 1922 г.; для работы в ней приглашаются виднейшие представители русской философии. Сам Бердяев читает ряд курсов: по метафизике истории, философии Достоевского и др. В 1920 г. Бердяев избирается профессором Московского университета. Дважды подвергается аресту.

После отъезда 29 сентября 1922 года — на так называемом «философском пароходе» — Бердяев живет сначала в Берлине, затем, с 1924 г. — в Париже. Создает Религиозно-философскую академию и журнал «Путь» при ней (издавался в период 1925-1940 гг., вышел 61 номер). В январе 1924 г. Бердяев становится одним из учредителей «Православного братства во имя Св. Софии, Премудрости Божией». В 1926 г. он выходит из братства и принимает участие в заседаниях в качестве гостя.

Н. Бердяев был одним из активных деятелей Русского студенческого христианского движения (РСХД), ревностным сторонником христианского единства, участником конференций по экуменизму.

В 1947 г. Бердяев избирается почетным доктором Кембриджского университета. Выходят его книги «Русская идея» и «Опыт эсхатологической метафизики». Бердяев продолжает писать до последних минут своей жизни; смерть застала его за письменным столом.

Николай Александрович Бердяев похоронен на кладбище в Кламаре, чин отпевания совершил архимандрит Николай (Ерёмин), настоятель Трехсвятительского подворья, находящегося в юрисдикции Московского Патриархата.

Источник

Философские идеи Бердяева

Согласно стилю изложения своих философских мыслей и основных темах, которые в своих произведениях рассматривал Николай Александрович Бердяев (1874 – 1948 годы), его философию можно отнести к новой, неклассической форме разновидности экзистенциальной философии.

Философские воззрения Н. А. Бердяева не образуют целостную законченную систему с выделенным в ней понятийным аппаратом. В качестве особенностей его подхода к философии следует выделить соотнесение определенных идей и паттернов с индивидуальными формами внутреннего опыта, чувствования и переживания действительности.

В качестве основы предмета и задач философского знания, Бердяев выделяет экзистенциально-антропологический подход. Так, философии необходимо определять сущность бытия из личности человека, и с помощью человека, при этом, в качестве собственного содержания выделяя природные и исторические формы мирового устройства.

Замечание 1

Дух является свободой и свободной энергией, которая стремится вырваться в природные и исторические формы мироздания. В духовной силе человека, согласно Бердяеву, изначально содержатся не только человеческие, но также и богочеловеческие особенности характера, так как ее основу составляет высшее духовное существо – Бог.

Несмотря на то, что при определении сущности философских задач Бердяев исходит из позиций экзистенциальной философии, его понимание содержит в себя и некоторые смысловые отличия.

Экзистенциализм, согласно Бердяеву, не может трактоваться в качестве нерелигиозной, либо недостаточно религиозной философии. Себя он, в свою очередь, считал представителем религиозной, спиритуальной формы экзистенциализма. В отличие от представителей экзистенциального направления, Бердяев обращает внимание не на особенности трагичности человеческих форм жизнедеятельности, а на личностную свободу человека, совместно с человеческим творчеством.

Жизнь, по Бердяеву, невозможна без существующих в ней творческих, духовных, ответственных и совестных начал. Так, философу необходимо скорее причислить статус философа, обладающего экзистенциальным мышлением, а не звание обычного последователя экзистенциального направления философии, как отдельно сформированного направления, в которой существует отдельная собственная терминология.

Бердяевым был внесен значительный вклад в развитие философии XX века. Не стремясь делать глубокий анализ многообразным формам его размышлений о философии, кратко опишем его вклад в развитие данной отрасли:

Он выдвинул идеи о свободе, как об области, которая предшествует и Богу и бытию.
Он рассматривал идеи о творчестве, основы которого находятся в начальных формах свободы, которые формируют и определяют бытие.
Им была выдвинута и развита антропологическая идея о существовании у человека личности, которая является воплощением непосредственно творческих паттернов свободы.
Им была широко освещена идея об истории, как о форме существования личности с творческими способностями, которая при этом обладает свободой.

В этом и заключаются основные идеи и проблемы, которые он определил перед собой, чтобы в последующем решать на протяжении жизни.

Философия творчества и свободы

Бердяев причислял себя к «философам свободы». Свободу он понимал, как фундаментальную онтологическую реальность, в которую человек должен стремиться попасть из существующего реального мира «мнимостей», которых не существует свободы, и, следовательно, не существует и жизни.

Развивая данную идею, которая является одной из главенствующих у него, им признавалось наличие внебожественных источников человеческой свободы. Свобода, согласно Бердяеву, не является божественным созданием, свобода является категорией, которая предшествует Богу, и, следовательно, ее нельзя ограничить, либо сдержать никакими формами чуждого для нее бытия, включая и Божье.

Замечание 2

Бог выступает только в качестве светлой стороны в данной свободе, а мир, который им создан также мог бы быть добрым и светлым, однако выступая в качестве творца, Бог не является ответственным за свободу, которая породила зло. Бог является всемогущим для созданного им мира, однако он не может быть властителем свободы, поскольку он не является ее создателем. Философ максимально парадоксальным образом завершил данную мысль высказыванием «Бог обладает меньшей властью, чем полицейский».

Людям сложно осознать причины того, что Бог не создал идеальный мир, в котором не существует болезней, детский слез и страданий. Ответом на это служит то, что в этом мире не было бы места для свободы, которая составляет основу мироздания, следовательно, Бог не обладает полномочиями в ее ограничении.

Миру необходимо «испытание свободой», для того, чтобы выбор доброй и светлой стороны не являлся формой вынужденного принуждения, а являлся отражением внутренней свободной позиции. Так, судьба мира является идентичной судьбе свободы в этом мире.

Так, в возвышении свободы над всем сущим и определяется смысл жизни человека – «целью человека является творчество, а не спасение».

Бердяев причислял себя к числу пророков мирового творческого и христианского переустройства. Согласно его позиции, если Боя является Творцом, а человек выступает в качестве образа и подобия Бога, то человека тоже необходимо определять в качестве творца, поскольку в противном случае он не будет оставаться человеком.

Процессы творчества представляют для Бердяева превосходство духа над душой и природой. Творческие процессы невозможны без свободы, так как свобода является компонентом творчества, которой привносит в него что-то новое. Так появляется вопрос: «Что составляет творческую трагедию?»

Согласно позиции Бердяева, результатом творчества, вне зависимости от того, будет это социальным движением, либо новым направлением искусства, либо научной теорией, является то, что конечный его результат обретает собственную новую жизнь, без привязки к ее создателю. Человек не обладает властью над продуктами собственного творчества, и это составляет человеческую трагедию.

Учение о личности и обществе

Проблемы понимания свободы в философских воззрениях Бердяева имеют тесную связь с проблемами понимания личности. Согласно его позиции, «основу мировоззрения и мировосприятия составляют категории личности, свободы и творчества». Однако, что представляет из себя личность? Бердяевым выделялись принципиальные различия в категориях «личность» и «индивид».

Так, категорию «индивид» составляет биологическая природа человека, совместно с его индивидуальным телесно-душевным единством. В свою очередь, личность представляет собой религиозно-духовную категорию: источником личности является не плоть, а дух. В качестве индивида, человек является частью природы и общества, он существует в контексте действия законов, существующих в этом мире.

Являясь личностью, человек лишь отчасти становится объектом общества и коллектива, поскольку основной его составляющей – личностью, он стремится следовать духовным формам мироустройства и Богу, стараясь найти пути экзистенциальной коммуникации с Ним.

Личность является «категорией духа». Человеку необходимо при реализации ориентации на высшие формы духовного мира преодолевать рамки и границы собственного естества, преодолевать паттерны раздвоенности и страстности, свои скитания от добра к злу, и, совместно с преодолением замкнутости на себе становиться личностью в полном смысле этого слова.

Замечание 3

Спецификой трактовки Бердяева категории «личность» является то, что личность в его мировоззрении можно анализировать исключительно в рамках ценностного подхода. Для философа значимость личности представлена в высшей иерархической ценности мира, которая относится к ценностям духовной области. Личность в его понимании представляет большую ценность, нежели государство, совместно с любыми коллективными ценностями.

Понимание личности, как высшей ценности стало основой для определения философом соотношения между личностью и обществом. Согласно позиции Бердяева, личность является более приоритетной, нежели общество. Личность определяет собственные формы бытия в качестве высшего смысла мироздания, он намного ценнее как общества, так и целого космоса.

Бердяев пытался донести до людей, что не личность выступает в качестве части общества, а наоборот, общество необходимо рассматривать в качестве части личности. Личность лишь частично может быть соотнесена с обществом, так как личность обладает определенной глубиной, которая никогда не станет доступной для общества.

Проблема смысла истории

«Сущность истории находится в ее конце» – это знаменитое высказывание философа в самой полной мере отражает его позицию касательно эсхатологии – своеобразного учения о конце истории и мира. Бердяев считал, что история должна рассматриваться в контексте ее эсхатологических перспектив.

Для полного осмысления конечности истории значимым является вопрос соотношения вечности и времени.
Само по себе, течение земного времени является лишь этапом, периодом внутри вечности вселенной, оно расположено в границах вечности и прочно там укреплено.

При выходе за пределы вечности, совместно с осуществлением определенных задач, для нашей истории наступит конец. Процесс течения истории происходит в своем историческом временном периоде, однако история не может не выходить за ее пределы. Имея начало, человеческая история со временем придет к завершению.

В противном случае, отмечал Бердяев, если предположить наличие существования «дурной бесконечности» в мировом процессе, история не могла бы реализовывать переход в иные состояния, совместно с выходом из несовершенных форм существования в русло вечных форм жизни.

В следствии уверенности в конечном существовании истории Земли, и в том, что время, которое является отдельным этапом вечности рано или поздно закончится, формировались взгляды автора и на процессы прогресса. Существование бесконечной истории было бы бессмысленным, и, в случае обнаружения в ней непрерывного прогресса, он являлся бы неприемлемым, так как являлся бы средством отражения становления определенного поколения средством существования для последующих поколений.

Из этого следует, что теории прогресса ложны и безнравственны – говорил в своих работах философ. История не является прогрессом, протекающим по восходящим линиям, также как и не является регрессом, история – это трагическое противостояние противоположных паттернов – полюсов добра и зла.

Однако, если прогресса не существует, значит не существует и идеальных форм существования общества, к которому тянется все человечество. Исходя из этого, верованиям в то, что создание такого Божьего Царства является возможным, в любых его ипостасях – коммунизма, или теократии, не суждено свершиться в человеческой истории.

История является дорогой к иным формам организации мира, следовательно, задачи, сформулированные в истории, могут быть разрешены за пределами ее границ – в сфере метаистории, которая представлена вечностью.

Философ настаивал на традиционной для экзистенциального направления позиции, согласно которой человек сам выступает в качестве создателя истории, объясняя это тем, что человек сам находится в контексте исторических событий, и, следовательно, все происходящее является «его историей», исходя из чего, человек предстает в качестве соучастника и творца истории.

Замечание 4

Согласно позиции Бердяева, спасение может приобретать только общие формы, и наступить в том случае, если случатся религиозные изменения в структуре бытия, возможные благодаря творческим усилиям всего человеческого сообщества. В этом случае произойдет падение закрепощающего материального мира.

Исходя из этого, согласно позиции Бердяева, конец необходимо трактовать в качестве преображения, перехода человеческого общества в новые измерения собственного существования, в новую форму – эпоху духа, в которой центральным фактором будет являться любовь, способная творить и преображать.

Судьба России: Русская идея

Мысли о значении и роли, которую играет Россия в своей истории, совместно с ее судьбой и предназначением в контексте мирового человеческого сообщества – то есть область вопросов, которая связана с трактовкой русской идеи, особое значение имела в работах философа.

Он начал задаваться этими вопросами в годы Первой мировой войны, где произошло острое формулирование вопросов касательно русского национального самосознания, и, впоследствии он постоянно обращался к ним в процессе осмысления опыта русской революции и особенностей Второй мировой войны.

В своем труде «Судьба России», Бердяевым уже неоднократно употреблялся термин «русская идея», который упоминался в самых различных контекстах, важнейшим из которых заключается в том, что у России существует определенная миссия в отношении Европы.

Замечание 5

«Судьба России заключается в освобождении различных народов. Данная миссия является основой в специфическом русском духе. Достоверность данной миссии в контексте мирового распределения миссий, для России сформулирована на уровне духовных исторических сил».

«Русская идея», как идея об «особенной миссии» России, в трудах философа основывалась на тематике Запада и Востока. В данном случае Бердяев высказывал вполне традиционные идеи своей эпохи: также, как и Хомяков, Достоевский и Соловьев, а также многие другие, он видел невозможным для России стать на исключительно западную, либо наоборот, исключительно восточную стратегию развития.

Россия, в его понимании, должна выступать в качестве Востоко-Запада, и реализовывать возникновение нового состояния общественного уклада, которое должно появиться в качестве альтернативы буржуазности: «Россия может быть осознанной и находить свою мировую миссию исключительно в рамках проблем Запада и Востока. Россия находится в центре западного и восточного миров, и, следовательно, выступает в качестве Востоко-Запада.

Бердяев был страстным приверженцем великой возрожденной России, совместно с ее историческим призванием и «особым путем». Он выступал автором идеи о «русском примере», в рамках которого Россия, приведя себя в жертву, должна выступать в качестве примера для всего человечества в ситуации преображения всех мировых жизненных процессов, совместно с ее последующим переходом в новые формы общественного христианского состояния.

Источник

Философия Николая Бердяева.

Бердяев
Николай Александрович
(1874 — 1948) – философ и публицист, после
Соловьева – самая крупная величина в
русской философии. Он учился в Киевском
университете на юридическом факультете,
но не окончил университета, ибо в 1889
году был арестован за участие в
социал-демократическом движении. В
своих первых литературных работах он
стремился сочетать марксизм с
неокантианством, но вскоре отказался
от этих теорий, заинтересовался философией
В.Соловьева и приступил затем к
самостоятельной разработке христианского
мировоззрения.

Преподавал
философию в Московском университете.
В 1922 году Советское правительство
арестовало свыше сотни писателей по
обвинению их в расхождении с советской
идеологией и выслало за границу. В этой
группе среди философов оказались
Бердяев, Булгаков, Ильин, Франк, Лосский
и др. После краткого пребывания в Берлине
в 1924 году Бердяев переезжает во Францию,
работает профессором Русской
религиозно-философской академии в
Париже, редактирует журнал “Путь”.
Бердяев написал огромное количество
книг и статей, большинство из которых
переведено на многие языки: “Духовный
кризис интеллигенции”,
“Философия
свободы”,
“Смысл
творчества”,
“Смысл
истории”,
“Философия
неравенства”,
“Русская
идея”
и т.д.

Анализируя
философские взгляды Н.Бердяева
В.Зеньковский разделяет все его творчество
на 4 периода, но эти периоды выражают не
столько разные ступени в его философском
развитии, сколько разные аспекты его
философии. Первый период выдвигает на
первый план этическую
тему,
хотя моралистом Бердяев был до конца
жизни. Второй период отмечен
религиозно-мифологическим
переломом в его творчестве. Третий
период определялся акцентом на
исторической
проблеме,
включая и характерный для последних
лет Бердяева вкус к эсхатологии
(религиозное учение о конечных судьбах
мира и человека). Наконец, четвертый
период связан с его персоналистическими
идеями.

В
основе философского мировоззрения
Бердяева лежит различие мира призрачного
(это эмпирические условия жизни, где
царствует разъединенность, разорванность,
вражда) и мира подлинного (идеальное
бытие, где царствует любовь и свобода).
Человек, его тело и дух находятся в плену
у “мира” призрачного бытия – это
следствие грехопадения человека,
описанного в библии. Задача же человека
состоит в том, чтобы освободить свой
дух из этого плена, “выйти из рабства
в свободу, из вражды “мира” в космическую
любовь”. Это возможно благодаря
творчеству, способностью к которому
одарен человек, поскольку природа
человека есть образ и подобие Бога-творца.
Свобода и творчество неразрывно связаны.

Бердяев
называл человека “экзистенциальным
центром” мира, наделенным “страшной
и последней” свободой. Однако свобода
не выводима из бытия – не только
природного, но и божественного; свобода
существует до бытия, она “встроена в
ничто, в небытие”, из которого Бог
сотворил мир. Это “ничто” не есть
пустота; это первичный принцип,
предшествующий Богу и миру. Данную
концепцию Бердяев заимствовал от Якова
Беме,
немецкого философа-мистика, который
обозначал этот первичный принцип
термином Ungrund
(лишенный основания, первичный хаос).

(Бердяев
считает, что “трудно примирить
существование вольного и всеблагого
Бога со злом и страданием мира”. Таким
образом он приходит “к неизбежности
допустить существование несотворимой
свободы”.

Философия
свободы есть философии богочеловечества.
Идея богочеловечества, характерная для
русской философской мысли, восходит к
христианскому учению о единстве
божественной и человеческой природы
Иисуса Христа. У Вл.Соловьева она
выражалась в идее целостности, всеединства
мира. В “Чтениях о Богочеловечестве”
он отмечает, что христианство есть не
только вера в Бога, но и вера в человека,
в возможность раскрытия божественного
в человеке. Для Бердяева эта идея
неразрывно связана с творчеством, в
котором человек уподобляет себя Богу.
Бог нуждается в человеке, в ответе
человека, в творчестве человека. С
явлением Богочеловека Христа “прекращается
самодержавие Бога, ибо сыновий Богу
человек призывается к непосредственному
участию в божественной жизни. Управление
мира становится богочеловеческим”.
Таким образом, мировой процесс у Бердяева
становится не возвращением к изначальной
полноте, а творческим приращением к
ней, “восьмым днем творения”. Человек
призван к соучастию в Божественном
творчестве и, следовательно, история
становится продолжением миротворения.
Творчество создает особый мир, оно
“продолжает дело творения”, уподобляет
человека Богу-творцу.

Свобода,
своими корнями уходящая в иррациональную
и трансцендентную безоснованность,
является для Бердяева исходной и
определяющей реальностью человеческого
существования.

Творчество
для Бердяева было погружение в особый,
иной мир, мир, свободный от тяжств, от
власти ненавистной обыденности. Под
творчеством он понимает “потрясение
и подъем всего человеческого существа,
направленного к иной, высшей жизни, к
новому бытию”. Именно в творческом
опыте “раскрывается”, что “я”, субъект,
первичнее и выше, чем “не-я”, объект.

Творчество
– это высшее проявление свободы,
создающей из “ничто” подлинное и
ценностное. Это откровение “я” Богу и
миру, в нем оправдание человека, как бы
ответный шаг на его пути к трансцендентному.)

Бердяев
пишет: “Из божественного Ничто, или из
Ungrund,
рождается Святая Троица, Бог-творец”.
Сотворение мира Богом-творцом есть
вторичный акт. Следовательно, свобода
не создается Богом: она корениться в
ничто, в Ungrund,
извечно. Бог-создатель не может быть
ответственным за свободу, которая
порождает зло. Человек, по учению
Бердяева, есть “дитя Божие и дитя мэона
– несотворенной свободы”. Бог-творец
всесилен над бытием, но не обладает
никакой властью над небытием, над
несотворенной свободой. Эта бездна
первичной свободы, изначально
предшествующей Богу, является источником
зла. Бердяев не мог, подобно В.Соловьеву,
возложить ответственность за зло в мире
на Бога, поскольку в этом случае теодиция
(оправдание Бога) была бы невозможна.
Но он в равной степени не принимал и
христианскую схему, укореняющую зло в
самом человеке. Он предпочитал
абсолютизировать свободу, отделять ее
от Бога и человека, чтобы тем самым
онтологизировать зло, погрузить его в
добытийственный хаос. Это открывало
путь к гармонизации бытия, которая
осуществлялась с помощью творчества.
Но поскольку творчество также проистекает
из свободы, то противоборство зла и
творчества составляет ступень новой
религиозной эпохи – эпохи “третьего
откровенья”. Творчество создает особый
мир, оно “продолжает дело творения”,
уподобляет человека Богу-творцу.

Рассмотрение
человека как существа, одаренного
огромной творческой мощью и в то же
время вынужденного подчиняться
материальной необходимости, определяет
характер понимания Бердяевым таких
глубоких вопросов человеческого
существования, как вопросы пола и любви.
Критикуя ханжеское отношение к этим
вопросам современного ему общества и
церкви, Бердяев подчеркивает, что “это
мучительный вопрос для каждого существа,
для всех людей он также безмерно важен,
как вопрос о поддержании жизни и смерти”.
Глубокое основание полового влечения
Бердяев видит в том, что ни мужчина, ни
женщина сами по себе не есть образ и
подобие Бога в полном смысле этого
слова. Только соединяясь в любви, они
образуют целостную личность, подобную
личности божественной. Это воссоединение
в любви есть одновременно творчество,
выводящее человека из мировой данности,
царства необходимости, в космос, в
царство свободы. Любовь творит иную,
вечную жизнь лица. “В творческом акте
любви рождается творческая тайна лица
любимого. Любящий знает о лице любимого
то, что весь мир не знает, и любящий
всегда более прав, чем весь мир”.

Религиозное
понимание человека определило подход
Бердяева к проблеме общественного
прогресса. В трактате “Русская идея”,
опубликованная впервые в Париже в 1946
году, Бердяев исходил из соловьевской
историософии, признававшей, что “идея
науки есть не то, что она сама думает о
себе во времени, но то, что Бог думает о
ней в вечности”. Бердяев воспринимал
историю как чистое творчество, свободное
волеизьявление ума. Он создал историософию
России, не утруждая себя ни логикой, ни
доказательствами. В основе его концепции
– не достоверный факт, а интуитивный
тезис о саморазорванности, противоречивости
русской души. Русский народ, по Бердяеву,
представляет собой “совмещение
протовоположностей” – как заимствованных,
привнесенных извне, так и местных,
порожденных непосредственно стихией
национальной жизни. На одном полюсе –
изначальное язычество, на другом –
аскетически-монашеское православие,
церковь. Их постоянная борьба в течение
веков способствовала развитию особого
“творческого религиозного сознания”,
составляющего сущность “русской идеи”.
Это религиозное сознание охватывает
все направления отечественной философии
– масонов и декабристов, славянофилов
и западников, анархистов и даже русских
марксистов.

Восприняв
марксистскую критику буржуазного
общества, Бердяев в то же время выступая
как идейный противник марксизма. Он
резко критиковал идеологию и практику
большевизма, но не считал «русский
коммунизм» явлением случайным. Его
потоки и смысл он видел в глубинах
национальной истории, в стихии и
“вольнице” русской жизни, в конечном
счете – в мессианской судьбе России,
ищущей, но не обретшей еще “Царства
Божьего”, призванный к великим жертвам
во имя подлинного единения человечества.

Бердяев
не признавал теорий, рассматривающих
личность прежде всего как частицу
общества, видевших исторический смысл
ее существования в выполнении социальных
функций и в конечном счете в том, что
сделано данной личностью для последующих
поколений. Бердяев считал, что личность
принадлежит роду, группе, обществу лишь
в своем эмпирическом бытии, в мировой
данности. Сущность личности, свободной
и творящей, определяется не ее
принадлежностью к обществу, но ее
принадлежностью к космосу. При этом
свобода и творчество – не привилегия
избранных личностей, ими изначально
обладает любой человек.

Представление
свободы как “осознанной необходимости”
ведет к тому, что человек уподобляется
физическим предметам, подчиняющимся
только неумолимым законам природы.
Только понимание свободы как потенциальной
способности человека к свободному
выбору альтернативы, как возможности
мыслить и поступать в соответствии со
своими представлениями и желаниями, а
не в случае внутреннего или внешнего
принуждения дает личности возможность
обретения духовной свободы, обретения
человеком самого себя. Н.Бердяев пишет:
“Идея свободы для меня первичнее идеи
совершенства, потому что нельзя принять
принудительного, насильственного
совершенства”.

Для
мировоззрения Бердяева характерно
признание абсолютной ценности любой
личности как принадлежащей подлинному
бытию, любого поколения, любой культуры.
С этих позиций он критикует учение о
прогрессе, обвиняя его в том, что оно
“заведомо и сознательно утверждает,
что для огромной массы человеческих
поколений и для бесконечного рода времен
и эпох существует только смерть и могила
… Все поколения являются лишь средством
для осуществления этой блаженной жизни,
этого счастливого поколения избранников,
которые должны явиться в каком-то
неведомом и чуждом для нас грядущем”
(Смысл истории. — М., 1990. — С. 147).

В
работе “Философия
неравенства”
Бердяев полностью отвергает марксистскую
теорию общественного развития. Он
обвиняет марксизм за “применение
абстрактных принципов к конкретной
исторической действительности”, относя
к таковым в первую очередь идеи земного
благополучия и всеобщего равенства.
Для Бердяева было утопично само стремление
к социальному равенству, так как это
означало бы разрушение “космической
иерархии”, включающей в себя и общественную
жизнь. В иерархии выражается
богоустановленный порядок, тогда как
“на всякой революции лежит печать
безблагодатности, богооставленности
и проклятия”. В революции гибнет дух
творчества, ибо “творчество –
аристократично, оно есть дело лучших,
оно не терпит власти худших, господства
толпы”. Аристократия во всем противоположна
демократии, она несовместима с
“естественным правом” пролетариата.
В своей борьбе за власть плебейские
классы действуют не “по благородству
происхождения” или “духовному
признанию”, а исключительно на основании
психологии обиды, психологии претензии.
В пролетариате в основном преобладает
разрушительная сила, в нем нет духовности,
нет культуры. Только в аристократической
системе утверждается и расцветает
личность, обретая в ней “тысячелетнюю
дисциплину” иерархического существования.
Таким был краткий итог бердяевской
“Философии неравенства”, воспринятый
всеми идеологами русского антикоммунизма.

В
то же время Бердяев является поборником
специфической разновидности социализма,
которую он называет персоналистическим
социализмом,
утверждая, что социализация экономической
жизни может быть полезной лишь при
условии, если “будут признаны высшие
ценности человеческой личности и ее
право на достижении полноты жизни”.
Однако усилия по осуществлению социализма
преобразуют его “в нечто совершенно
отличающееся от социалистического
идеала”. Социализм никогда не достигнет
освобождения человеческого труда,
которое Маркс стремился осуществить
путем принуждения к нему; социализм
никогда не даст человеку богатства и
никогда не установит равенства, но
только приведет к новой вражде между
людьми, новой разъединенности и новым,
неслыханным формам угнетения. Устранение
голода и нищеты “не решает духовной
проблемы”; человек остается “лицом к
лицу, как и раньше, с тайной смерти,
вечности, любви, познания и творчества”.

Бердяев
часто и много писал о России. Он говорит,
что “самим Богом предназначено, чтобы
Россия стала великим целостным единством
Востока и Запада, но по своему
действительному эмпирическому положению
она представляет собой неудачную смесь
Востока и Запада. Он видит источник язв
России в неправильном соотношении в
ней мужского и женского принципов. На
определенной стадии национального
развития западных народов во Франции,
Англии, Германии “появился мужской дух
и наложил свою печать органически на
основные силы народа”. Подобного
процесса в России не было, и даже
православная религия оказалась не в
состоянии обеспечить ту дисциплину
духа, которую католицизм создал на
Западе. Русская душа осталась
неосвобожденной; она не сознавала
каких-либо пределов и простиралась
беспредельно. Она требует всего или
ничего, ее настроение бывает либо
апокалипсическим, либо нигилистическим,
и она поэтому неспособна воздвигать
половинчатое царство культуры. В
соответствии с этими национальными
характерными чертами русская мысль
направлена главным образом “на
эсхатологическую проблему конца,
апокалипсически окрашена” и проникнута
чувством надвигающейся катастрофы.

Бердяев
является поборником традиций
западноевропейского и русского гуманизма,
а именно абсолютной ценности личности
и ее неотъемлемых прав на духовную
свободу и приемлемые условия жизни. Он
стремится доказать, что эти принципы
могут быть последовательно обоснованы
только на основе христианского
мировоззрения.

Идеи
Бердяева оказали заметное влияние на
развитие французского экзистенциализма
и персонализма, а также на социально-философские
концепции “новых левых” течений во
Франции 1960 -1970 гг. К голосу Бердяева,
пишет В.В.Зеньковский, прислушивались
во всем мире.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

Источник

From Wikipedia, the free encyclopedia

Nikolai Berdyaev

Born	Nikolai Alexandrovich Berdyaev 18 March 1874 Obukhov, Kiev Governorate, Russian Empire
Died	24 March 1948 (aged 74) Clamart, France

Era	20th-century philosophy
Region	Russian philosophy
School	Christian existentialism, personalism
Main interests	Creativity, eschatology, freedom
Notable ideas	Emphasizing the existential spiritual significance of human freedom and the human person
Influences Böhme Seraphim of Sarov Kant Baader Khomyakov Dostoevsky Leontiev Solovyov Nietzsche Struve Frank Hegel Bulgakov Shestov
Influenced Ellul Huxley Kroner Marcel Džalto Maurin Watts Frank Bulgakov Devčić Adler

Nikolai Alexandrovich Berdyaev (;^[1] Russian: Никола́й Алекса́ндрович Бердя́ев; 18 March [O.S. 6 March] 1874 – 24 March 1948) was a Russian philosopher, theologian, and Christian existentialist who emphasized the existential spiritual significance of human freedom and the human person. Alternative historical spellings of his surname in English include «Berdiaev» and «Berdiaeff», and of his given name «Nicolas» and «Nicholas». Russian paleontologist and Christian apologist Alexander V. Khramov (Borissiak Paleontological Institute of the Russian Academy of Sciences, Ph.D. from Moscow University) attributes his ideas about an atemporal human fall to Berdyaev and Evgenii Nikolaevitch Troubetzkoy.^[2]^[3]^[4]^[5]

Biography[edit]

Nikolai Berdyaev was born at Obukhovo,^[6] Kiev Governorate (present-day Obukhiv, Ukraine) in 1874, in an aristocratic military family.^[7] His father, Alexander Mikhailovich Berdyaev, came from a long line of Russian nobility. Almost all of Alexander Mikhailovich’s ancestors served as high-ranking military officers, but he resigned from the army quite early and became active in the social life of the aristocracy. Nikolai’s mother, Alina Sergeevna Berdyaeva, was half-French and came from the top levels of both French and Russian nobility. He also had Polish and Tatar origins.^[8]^[9]

Berdyaev decided on an intellectual career and entered the Kiev University in 1894. It was a time of revolutionary fervor among the students and the intelligentsia. He became a Marxist for a period and was arrested in a student demonstration and expelled from the university. His involvement in illegal activities led in 1897 to three years of internal exile to Vologda in northern Russia.^[10]^: 28

A fiery 1913 article, entitled «Quenchers of the Spirit», criticising the rough purging of Imiaslavie Russian monks on Mount Athos by the Holy Synod of the Russian Orthodox Church using tsarist troops, caused him to be charged with the crime of blasphemy, the punishment for which was exile to Siberia for life. The World War and the Bolshevik Revolution prevented the matter coming to trial.^[11]

Berdyaev’s disaffection culminated, in 1919, with the foundation of his own private academy, the «Free Academy of Spiritual Culture». It was primarily a forum for him to lecture on the hot topics of the day and to present them from a Christian point of view. He also presented his opinions in public lectures, and every Tuesday, the academy hosted a meeting at his home because official Soviet anti-religious activity was intense at the time and the official policy of the Bolshevik government, with its Soviet anti-religious legislation, strongly promoted state atheism.^[10]

In 1920, Berdiaev became professor of philosophy at the University of Moscow. In the same year, he was accused of participating in a conspiracy against the government; he was arrested and jailed. The feared head of the Cheka, Felix Dzerzhinsky, came in person to interrogate him,^[12]^: 130 and he gave his interrogator a solid dressing down on the problems with Bolshevism.^[10]^: 32 Novelist Aleksandr Solzhenitsyn in his book The Gulag Archipelago recounts the incident as follows:

[Berdyaev] was arrested twice; he was taken in 1922 for a midnight interrogation with Dzerjinsky; Kamenev was also there…. But Berdyaev did not humiliate himself, he did not beg, he firmly professed the moral and religious principles by virtue of which he did not adhere to the party in power; and not only did they judge that there was no point in putting him on trial, but he was freed. Now there is a man who had a «point of view»!^[13]

After being expelled from Russia, Berdyaev and other émigrés went to Berlin, where he founded an academy of philosophy and religion, but economic and political conditions in the Weimar Republic caused him and his wife to move to Paris in 1923. He transferred his academy there, and taught, lectured and wrote, working for an exchange of ideas with the French and European intellectual community, and participated in a number of international conferences.^[14]

Berdyaev’s grave, Clamart (France).

Philosophical work[edit]

According to Marko Markovic, Berdyaev «was an ardent man, rebellious to all authority, an independent and «negative» spirit. He could assert himself only in negation and could not hear any assertion without immediately negating it, to such an extent that he would even be able to contradict himself and to attack people who shared his own prior opinions».^[10] According to Marina Makienko, Anna Panamaryova, and Andrey Gurban, Berdyaev’s works are «emotional, controversial, bombastic, affective and dogmatic».^[15]^: 20 They summarise that, according to Berdyaev, «man unites two worlds – the world of the divine and the natural world. … Through the freedom and creativity the two natures must unite… To overcome the dualism of existence is possible only through creativity.^[15]^: 20

David Bonner Richardson described Berdyaev’s philosophy as Christian existentialism and personalism.^[16] Other authors, such as political theologian Tsoncho Tsonchev, interpret Berdyaev as «communitarian personalist» and Slavophile. According to Tsonchev, Berdyaev’s philosophical thought rests on four «pillars»: freedom, creativity, person, and communion.^[17]

One of the central themes of Berdyaev’s work was philosophy of love.^[18]^: 11 At first he systematically developed his theory of love in a special article published in the journal Pereval (Russian: Перевал) in 1907.^[18] Then he gave gender issues a notable place in his book The Meaning of the Creative Act (1916).^[18] According to him, 1) erotic energy is an eternal source of creativity, 2) eroticism is linked to beauty, and eros means search for the beautiful.^[18]^: 11

He also published works about Russian history and the Russian national character. In particular, he wrote about Russian nationalism:^[19]

The Russian people did not achieve their ancient dream of Moscow, the Third Rome. The ecclesiastical schism of the seventeenth century revealed that the muscovite tsardom is not the third Rome. The messianic idea of the Russian people assumed either an apocalyptic form or a revolutionary; and then there occurred an amazing event in the destiny of the Russian people. Instead of the Third Rome in Russia, the Third International was achieved, and many of the features of the Third Rome pass over to the Third International. The Third International is also a Holy Empire, and it also is founded on an Orthodox faith. The Third International is not international, but a Russian national idea.

Theology and relations with Russian Orthodox Church[edit]

Berdyaev was a member of the Russian Orthodox Church,^[20]^{: pp. 111–112}^[21]^{: p. 8} and believed Orthodoxy was the religious tradition closest to early Christianity.^[22]^{: at unk.}

Nicholas Berdyaev was an Orthodox Christian, however, it must be said that he was an independent and somewhat a «liberal» kind. Berdyaev also criticized the Russian Orthodox Church and described his views as anticlerical.^[11] Yet he considered himself closer to Orthodoxy than either Catholicism or Protestantism. According to him, «I can not call myself a typical Orthodox of any kind; but Orthodoxy was near to me (and I hope I am nearer to Orthodoxy) than either Catholicism or Protestantism. I never severed my link with the Orthodox Church, although confessional self-satisfaction and exclusiveness are alien to me.»^[23]

Berdyaev is frequently presented as one of the important Russian Orthodox thinkers of the 20th century.^[24]^[25]^[26] However, neopatristic scholars such as Florovsky have questioned whether his philosophy is essentially Orthodox in character, and emphasize his western influences.^[27] But Florovsky was savaged in a 1937 Journal Put’ article by Berdyaev.^[28] Paul Valliere has pointed out the sociological factors and global trends which have shaped the Neopatristic movement, and questions their claim that Berdyaev and Vladimir Solovyov are somehow less authentically Orthodox.^[29]

Berdyaev affirmed universal salvation, as did several other important Orthodox theologians of the 20th century.^[30] Along with Sergei Bulgakov, he was instrumental in bringing renewed attention to the Orthodox doctrine of apokatastasis, which had largely been neglected since it was expounded by Maximus the Confessor in the seventh century,^[31] although he rejected Origen’s articulation of this doctrine.^[32]^[33]

The aftermath of the Russian Revolution and Civil War, along with Soviet interference, caused the Russian Orthodox émigré diaspora to splinter into three Russian Church jurisdictions: the Russian Orthodox Church Outside Russia (separated from Moscow Patriarchate until 2007), the parishes under Metropolitan Eulogius (Georgiyevsky) that went under the Ecumenical Patriarchate of Constantinople, and parishes that remained under the Moscow Patriarchate. Berdyaev was among those that chose to remain under the omophorion of the Moscow Patriarchate. He is mentioned by name on the Korsun/Chersonese Diocesan history as among those noted figures who supported the Moscow Patriarchate West-European Eparchy (in France now Korsun eparchy).^[34]

Currently, the house in Clamart in which Berdyaev lived, now comprises a small «Berdiaev-museum» and attached Chapel in name of the Holy Spirit,^[35] under the omophorion of the Moscow Patriarchate. On 24 March 2018, the 70th anniversary of Berdyaev’s death, the priest of the Chapel served panikhida-memorial prayer at the Diocesan cathedral for eternal memory of Berdyaev,^[36] and later that day the Diocesan bishop Nestor (Sirotenko) presided over prayer at the grave of Berdyaev.^[37]

Works[edit]

In 1901 Berdyaev opened his literary career so to speak by work on Subjectivism and Individualism in Social Philosophy. In it, he analyzed a movement then beginning in Imperial Russia that «at the beginning of the twentieth-century Russian Marxism split up; the more cultured Russian Marxists went through a spiritual crisis and became founders of an idealist and religious movement, while the majority began to prepare the advent of Communism». He wrote «over twenty books and dozens of articles.»^[38]

The first date is of the Russian edition, the second date is of the first English edition

Subjectivism and Individualism in Societal Philosophy (1901)
The New Religious Consciousness and Society (1907) (Russian: Новое религиозное сознание и общественность, romanized: Novoe religioznoe coznanie i obschestvennost, includes chapter VI «The Metaphysics of Sex and Love»)^[39]
Sub specie aeternitatis: Articles Philosophic, Social and Literary (1900-1906) (1907; 2019) ISBN 9780999197929 ISBN 9780999197936
Vekhi — Landmarks (1909; 1994) ISBN 9781563243912
The Spiritual Crisis of the Intelligentsia (1910; 2014) ISBN 978-0-9963992-1-0
The Philosophy of Freedom (1911; 2020) ISBN 9780999197943 ISBN 9780999197950
Aleksei Stepanovich Khomyakov (1912; 2017) ISBN 9780996399258 ISBN 9780999197912
«Quenchers of the Spirit» (1913; 1999)
The Meaning of the Creative Act (1916; 1955) ISBN 978-15973126-2-2
The Crisis of Art (1918; 2018) ISBN 9780996399296 ISBN 9780999197905
The Fate of Russia (1918; 2016) ISBN 9780996399241
Dostoevsky: An Interpretation (1921; 1934) ISBN 978-15973126-1-5
Oswald Spengler and the Decline of Europe (1922)
The Meaning of History (1923; 1936) ISBN 978-14128049-7-4
The Philosophy of Inequality (1923; 2015) ISBN 978-0-9963992-0-3
The End of Our Time [a.k.a. The New Middle Ages] (1924; 1933) ISBN 978-15973126-5-3
Leontiev (1926; 1940)
Freedom and the Spirit (1927–8; 1935) ISBN 978-15973126-0-8
The Russian Revolution (1931; anthology)
The Destiny of Man (1931; translated by Natalie Duddington 1937) ISBN 978-15973125-6-1
Lev Shestov and Kierkegaard N. A. Beryaev 1936
Christianity and Class War (1931; 1933)
The Fate of Man in the Modern World (1934; 1935)
Solitude and Society (1934; 1938) ISBN 978-15973125-5-4
The Bourgeois Mind (1934; anthology)
The Origin of Russian Communism (1937; 1955)
Christianity and Anti-semitism (1938; 1952)
Slavery and Freedom (1939) ISBN 978-15973126-6-0
The Russian Idea (1946; 1947)
Spirit and Reality (1946; 1957) ISBN 978-15973125-4-7
The Beginning and the End (1947; 1952) ISBN 978-15973126-4-6
Towards a New Epoch» (1949; anthology)
Dream and Reality: An Essay in Autobiography (1949; 1950) alternate title: Self-Knowledge: An Essay in Autobiography ISBN 978-15973125-8-5
The Realm of Spirit and the Realm of Caesar (1949; 1952)
Divine and the Human (1949; 1952) ISBN 978-15973125-9-2
«The Truth of Orthodoxy», Vestnik of the Russian West European Patriarchal Exarchate, translated by A.S. III, Paris, 1952, retrieved 27 September 2017
Truth and Revelation (n.p.; 1953)
Astride the Abyss of War and Revolutions: Articles 1914-1922 (n.p.; 2017) ISBN 9780996399272 ISBN 9780996399289

Sources

‘»Bibliographie des Oeuvres de Nicolas Berdiaev» établie par Tamara Klépinine’ published by the Institut d’études Slaves, Paris 1978
Berdyaev Bibliography on www.cherbucto.net
By-Berdyaev Online Articles Index

References[edit]

^ «Berdyaev» Archived 2014-12-20 at the Wayback Machine. Random House Webster’s Unabridged Dictionary.
^ Khramov, Alexander V. (January 2017). «Fitting Evolution into Christian Belief: An Eastern Orthodox Approach» (PDF). International Journal of Orthodox Theology. Archived (PDF) from the original on 22 August 2022. Retrieved 5 February 2023.
^ Sidorov, Daniil (19 February 2019). «Paleontologist Alexander Khramov: For my brain, the existence of God is obvious». Tatyana’s Day magazine. Archived from the original on 7 December 2022. Retrieved 7 February 2023.
^ Khramov, Alexander V. (2019). «Обезьяна и Адам: Может ли христианин быть эволюционистом? (Monkey and Adam: Can a Christian be an Evolutionist?)». Никея (Nikea). Archived from the original on 12 September 2022. Retrieved 5 February 2023.
^ «Issues in Theology». Esxatos. 2019. Archived from the original on 16 January 2023. Retrieved 7 February 2023.
^ «Обухов (город)», Википедия (in Russian), 2022-07-20, retrieved 2022-07-21.
^ Nicolaus, Georg (2011). «Chapter 2 «Berdyaev’s life»» (PDF). C.G. Jung and Nikolai Berdyaev: Individuation and the Person: A Critical Comparison. Routledge. ISBN 9780415493154. Archived from the original on 2020-08-06. Retrieved 2016-10-16.
^ George M. Young, The Russian Cosmists: The Esoteric Futurism of Nikolai Fedorov and His Followers, Oxford University Press (2012), p. 134.
^ Stefan Berger & Alexei Miller, Nationalizing Empires, Central European University Press (2015), p. 312.
^ ^a ^b ^c ^d Marko Marković, La Philosophie de l’inégalité et les idées politiques de Nicolas Berdiaev (Paris: Nouvelles Editions Latines, 1978).
^ ^a ^b Self-Knowledge: An Essay in Autobiography, by Nicolas Berdyaev (Author), Katharine Lampert (Translator), Boris Jakim (Foreword) ISBN 1597312584.
^ Solzhenitsyn, Aleksandr (1973). «Chapter 3 The Interrogation». The Gulag Archipelago, 1918–1956: An Experiment in Literary Investigation, I–II. Harper & Row. ISBN 978-0060803322.
^ Cited by Markovic, op. cit., p.33, footnote 36.
^ «A Conference in Austria». www.berdyaev.com. Retrieved 2022-07-21.
^ ^a ^b Makienko Marina, Panamaryova Anna, Gurban Andrey (7 January 2015). «Special Understanding of Gender Issues in Russian Philosophy». Procedia — Social and Behavioral Sciences. Elsevier. 166: 18–23. doi:10.1016/j.sbspro.2014.12.476.{{cite journal}}: CS1 maint: multiple names: authors list (link)
^ Existentialism: A Personalist Philosophy of History Archived 2018-09-13 at the Wayback Machine, Berdyaev’s Philosophy of History. An Existentialist Theory of Social Creativity and Eschatology, by David Bonner Richardson, pp. 90-137.
^ Tsonchev, Tsoncho (2021). Person and communion: the political theology of Nikolai Berdyaev. McGill University’s institutional digital repository: McGill University. Retrieved 19 March 2022.
^ ^a ^b ^c ^d Shestakov, Vyacheslav (1991). «Вступительная статья». In Шестаков, В.П. (ed.). Русский Эрос, или Философия любви в России [Russian Eros, Or Philosophy of Love in Russia] (in Russian). Progress Publishers. pp. 5–18. ISBN 5-01-002689. Archived from the original on 24 September 2021. Retrieved 14 March 2021.{{cite book}}: CS1 maint: ignored ISBN errors (link)
^ Quoted from book by Benedikt Sarnov, Our Soviet Newspeak: A Short Encyclopedia of Real Socialism., pp. 446-447. Moscow: 2002, ISBN 5-85646-059-6 (Наш советский новояз. Маленькая энциклопедия реального социализма).
^ Witte & Alexander 2007.
^ The Living Church 1948.
^ Berdyaev 1952.
^ Witte & Alexander 2007, pp. 111–112.
^ Noble 2015.
^ Valliere 2006, p. 2.
^ Clarke 1950.
^ Florovsky 1950.
^ «Ortodoksia and Humanness». www.berdyaev.com. Retrieved 2022-07-21.
^ Valliere 2006, pp. 3–4.
^ Cunningham & Theokritoff 2008, p. 118.
^ Blowers 2008, p. 37.
^ Deak 1977, pp. 20–60.
^ Kirwan & Hidden 2016, pp. 41–42.
^ «ИСТОРИЯ ЕПАРХИИ». Cerkov-ru.eu. Archived from the original on 28 April 2018. Retrieved 17 May 2018.
^ «Часовня в честь Святого Духа в Кламаре». Cerkov-ru.eu. Archived from the original on 28 April 2018. Retrieved 17 May 2018.
^ SHESHKO, Prêtre Georges. «Il y a 70 ans, Nicolas Berdiaev (1874-1948), célèbre philosophe russe, était rappelé à Dieu». Egliserusse.eu. Archived from the original on 4 August 2020. Retrieved 17 May 2018.
^ «Исполнилось 70 лет со дня кончины известного русского философа Николая Бердяева». Cerkov-ru.eu. Archived from the original on 28 April 2018. Retrieved 17 May 2018.
^ P.D. Steeves, «Berdyaev, Nikolai Aleksandrovich (1874-1948)» in Walter A. Elwell, Evangelical Dictionary of Theology, Baker Academic, 2001, p. 149
^
The book is not available in English. For secondary literature in English, see:
- Crone, Anna Lisa (2010). Eros and Creativity in Russian Religious Renewal: The Philosophers and the Freudians. Russian History and Culture. Vol. 3. Netherlands: Brill Publishers. ISBN 978-9004180055. Archived from the original on 2020-08-06. Retrieved 2016-10-16.
- Naiman, Eric (1997). Sex in Public: The Incarnation of Early Soviet Ideology. Princeton University Press. ISBN 9780691026268. Archived from the original on 2020-08-06. Retrieved 2016-10-16.

Sources[edit]

«Berdyaev, Orthodox religious philosopher, dies in Paris». The Living Church. Vol. 116. Morehouse-Gorham Company. 1948. Retrieved 27 September 2017.
Blowers, Paul M. (2008). «Apokatastasis». In Benedetto, R.; Duke, J.O. (eds.). The New Westminster Dictionary of Church History: The early, medieval, and Reformation eras. New Westminster Dictionary Series. Westminster John Knox Press. pp. 36–37. ISBN 978-0-664-22416-5.
Clarke, Oliver Fielding (1950). Introduction to Berdyaev. Bles.
Cunningham, M.B.; Theokritoff, E. (2008). The Cambridge Companion to Orthodox Christian Theology. Cambridge Companions to Religion. Cambridge University Press. ISBN 978-0521864848.
Deak, Esteban (1977). Apokatastasis: The Problem Of Universal Salvation In Twentieth Century Theology (Thesis). Toronto, Canada: University of St. Michael’s College. ISBN 9780315454330.
Florovsky, George (1950). «Book review: Introduction to Berdyaev By Clarke. Nicolas Berdyaev: Captive of freedom by Spinka». Church History. 19 (4): 305–306. doi:10.2307/3161171. JSTOR 3161171. S2CID 162966900.
Kirwan, Michael; Hidden, Sheelah Treflé (2016). Mimesis and Atonement: RenÃ© Girard and the Doctrine of Salvation. Violence, Desire, and the Sacred. Bloomsbury Publishing. ISBN 978-1-5013-2544-1.
Donald A. Lowrie. Rebellious Prophet: A Life of Nicolai Berdyaev. Harper & Brothers, New York, 1960.
Noble, Ivana (2015). «Three Orthodox visions of ecumenism: Berdyaev, Bulgakov, Lossky». Communio Viatorum. 57 (2): 113–140. ISSN 0010-3713.
M. A. Vallon. An apostle of freedom: Life and teachings of Nicolas Berdyaev. Philosophical Library, New York, 1960.
Lesley Chamberlain. Lenin’s Private War: The Voyage of the Philosophy Steamer and the Exile of the Intelligentsia. St. Martin’s Press, New York, 2007.
Marko Marković, La Philosophie de l’inégalité et les idées politiques de Nicolas Berdiaev (Paris: Nouvelles Editions Latines, 1978).
Valliere, Paul (2006). «Introduction to the Modern Orthodox Tradition». In Witte, John Jr.; Alexander, Frank S. (eds.). The Teachings of Modern Christianity on Law, Politics, and Human Nature. Vol. 1. New York: Columbia University Press. pp. 503–532.
Witte, John; Alexander, Frank S. (2007). The Teachings of Modern Orthodox Christianity on Law, Politics, and Human Nature. Columbia University Press. ISBN 978-0-231-14265-6.

External links[edit]

Works by or about Nikolai Berdyaev at Internet Archive
Works by Nikolai Berdyaev at LibriVox (public domain audiobooks)
Berdyaev Online Library and Index
Dirk H. Kelder’s collection of Berdyaev essays and quotes
Philosopher of Freedom Archived 2020-02-20 at the Wayback Machine
ISFP Gallery of Russian Thinkers: Nikolay Berdyaev
Nikolai Berdiaev and Spiritual Freedom
Fr. Aleksandr Men’ Lecture on N. A. Berdyaev
Odinblago.ru: Бердяев Николай Александрович (Russian)
Korsun/Chersonese Eparchy (Russian and French language)

Источник

From Wikipedia, the free encyclopedia

Nikolai Berdyaev

Born	Nikolai Alexandrovich Berdyaev 18 March 1874 Obukhov, Kiev Governorate, Russian Empire
Died	24 March 1948 (aged 74) Clamart, France

Era	20th-century philosophy
Region	Russian philosophy
School	Christian existentialism, personalism
Main interests	Creativity, eschatology, freedom
Notable ideas	Emphasizing the existential spiritual significance of human freedom and the human person
Influences Böhme Seraphim of Sarov Kant Baader Khomyakov Dostoevsky Leontiev Solovyov Nietzsche Struve Frank Hegel Bulgakov Shestov
Influenced Ellul Huxley Kroner Marcel Džalto Maurin Watts Frank Bulgakov Devčić Adler

Biography[edit]

[Berdyaev] was arrested twice; he was taken in 1922 for a midnight interrogation with Dzerjinsky; Kamenev was also there…. But Berdyaev did not humiliate himself, he did not beg, he firmly professed the moral and religious principles by virtue of which he did not adhere to the party in power; and not only did they judge that there was no point in putting him on trial, but he was freed. Now there is a man who had a «point of view»!^[13]

Berdyaev’s grave, Clamart (France).

Philosophical work[edit]

He also published works about Russian history and the Russian national character. In particular, he wrote about Russian nationalism:^[19]

The Russian people did not achieve their ancient dream of Moscow, the Third Rome. The ecclesiastical schism of the seventeenth century revealed that the muscovite tsardom is not the third Rome. The messianic idea of the Russian people assumed either an apocalyptic form or a revolutionary; and then there occurred an amazing event in the destiny of the Russian people. Instead of the Third Rome in Russia, the Third International was achieved, and many of the features of the Third Rome pass over to the Third International. The Third International is also a Holy Empire, and it also is founded on an Orthodox faith. The Third International is not international, but a Russian national idea.

Theology and relations with Russian Orthodox Church[edit]

Berdyaev was a member of the Russian Orthodox Church,^[20]^{: pp. 111–112}^[21]^{: p. 8} and believed Orthodoxy was the religious tradition closest to early Christianity.^[22]^{: at unk.}

Works[edit]

The first date is of the Russian edition, the second date is of the first English edition

Subjectivism and Individualism in Societal Philosophy (1901)
The New Religious Consciousness and Society (1907) (Russian: Новое религиозное сознание и общественность, romanized: Novoe religioznoe coznanie i obschestvennost, includes chapter VI «The Metaphysics of Sex and Love»)^[39]
Sub specie aeternitatis: Articles Philosophic, Social and Literary (1900-1906) (1907; 2019) ISBN 9780999197929 ISBN 9780999197936
Vekhi — Landmarks (1909; 1994) ISBN 9781563243912
The Spiritual Crisis of the Intelligentsia (1910; 2014) ISBN 978-0-9963992-1-0
The Philosophy of Freedom (1911; 2020) ISBN 9780999197943 ISBN 9780999197950
Aleksei Stepanovich Khomyakov (1912; 2017) ISBN 9780996399258 ISBN 9780999197912
«Quenchers of the Spirit» (1913; 1999)
The Meaning of the Creative Act (1916; 1955) ISBN 978-15973126-2-2
The Crisis of Art (1918; 2018) ISBN 9780996399296 ISBN 9780999197905
The Fate of Russia (1918; 2016) ISBN 9780996399241
Dostoevsky: An Interpretation (1921; 1934) ISBN 978-15973126-1-5
Oswald Spengler and the Decline of Europe (1922)
The Meaning of History (1923; 1936) ISBN 978-14128049-7-4
The Philosophy of Inequality (1923; 2015) ISBN 978-0-9963992-0-3
The End of Our Time [a.k.a. The New Middle Ages] (1924; 1933) ISBN 978-15973126-5-3
Leontiev (1926; 1940)
Freedom and the Spirit (1927–8; 1935) ISBN 978-15973126-0-8
The Russian Revolution (1931; anthology)
The Destiny of Man (1931; translated by Natalie Duddington 1937) ISBN 978-15973125-6-1
Lev Shestov and Kierkegaard N. A. Beryaev 1936
Christianity and Class War (1931; 1933)
The Fate of Man in the Modern World (1934; 1935)
Solitude and Society (1934; 1938) ISBN 978-15973125-5-4
The Bourgeois Mind (1934; anthology)
The Origin of Russian Communism (1937; 1955)
Christianity and Anti-semitism (1938; 1952)
Slavery and Freedom (1939) ISBN 978-15973126-6-0
The Russian Idea (1946; 1947)
Spirit and Reality (1946; 1957) ISBN 978-15973125-4-7
The Beginning and the End (1947; 1952) ISBN 978-15973126-4-6
Towards a New Epoch» (1949; anthology)
Dream and Reality: An Essay in Autobiography (1949; 1950) alternate title: Self-Knowledge: An Essay in Autobiography ISBN 978-15973125-8-5
The Realm of Spirit and the Realm of Caesar (1949; 1952)
Divine and the Human (1949; 1952) ISBN 978-15973125-9-2
«The Truth of Orthodoxy», Vestnik of the Russian West European Patriarchal Exarchate, translated by A.S. III, Paris, 1952, retrieved 27 September 2017
Truth and Revelation (n.p.; 1953)
Astride the Abyss of War and Revolutions: Articles 1914-1922 (n.p.; 2017) ISBN 9780996399272 ISBN 9780996399289

Sources

‘»Bibliographie des Oeuvres de Nicolas Berdiaev» établie par Tamara Klépinine’ published by the Institut d’études Slaves, Paris 1978
Berdyaev Bibliography on www.cherbucto.net
By-Berdyaev Online Articles Index

References[edit]

^ «Berdyaev» Archived 2014-12-20 at the Wayback Machine. Random House Webster’s Unabridged Dictionary.
^ Khramov, Alexander V. (January 2017). «Fitting Evolution into Christian Belief: An Eastern Orthodox Approach» (PDF). International Journal of Orthodox Theology. Archived (PDF) from the original on 22 August 2022. Retrieved 5 February 2023.
^ Sidorov, Daniil (19 February 2019). «Paleontologist Alexander Khramov: For my brain, the existence of God is obvious». Tatyana’s Day magazine. Archived from the original on 7 December 2022. Retrieved 7 February 2023.
^ Khramov, Alexander V. (2019). «Обезьяна и Адам: Может ли христианин быть эволюционистом? (Monkey and Adam: Can a Christian be an Evolutionist?)». Никея (Nikea). Archived from the original on 12 September 2022. Retrieved 5 February 2023.
^ «Issues in Theology». Esxatos. 2019. Archived from the original on 16 January 2023. Retrieved 7 February 2023.
^ «Обухов (город)», Википедия (in Russian), 2022-07-20, retrieved 2022-07-21.
^ Nicolaus, Georg (2011). «Chapter 2 «Berdyaev’s life»» (PDF). C.G. Jung and Nikolai Berdyaev: Individuation and the Person: A Critical Comparison. Routledge. ISBN 9780415493154. Archived from the original on 2020-08-06. Retrieved 2016-10-16.
^ George M. Young, The Russian Cosmists: The Esoteric Futurism of Nikolai Fedorov and His Followers, Oxford University Press (2012), p. 134.
^ Stefan Berger & Alexei Miller, Nationalizing Empires, Central European University Press (2015), p. 312.
^ ^a ^b ^c ^d Marko Marković, La Philosophie de l’inégalité et les idées politiques de Nicolas Berdiaev (Paris: Nouvelles Editions Latines, 1978).
^ ^a ^b Self-Knowledge: An Essay in Autobiography, by Nicolas Berdyaev (Author), Katharine Lampert (Translator), Boris Jakim (Foreword) ISBN 1597312584.
^ Solzhenitsyn, Aleksandr (1973). «Chapter 3 The Interrogation». The Gulag Archipelago, 1918–1956: An Experiment in Literary Investigation, I–II. Harper & Row. ISBN 978-0060803322.
^ Cited by Markovic, op. cit., p.33, footnote 36.
^ «A Conference in Austria». www.berdyaev.com. Retrieved 2022-07-21.
^ ^a ^b Makienko Marina, Panamaryova Anna, Gurban Andrey (7 January 2015). «Special Understanding of Gender Issues in Russian Philosophy». Procedia — Social and Behavioral Sciences. Elsevier. 166: 18–23. doi:10.1016/j.sbspro.2014.12.476.{{cite journal}}: CS1 maint: multiple names: authors list (link)
^ Existentialism: A Personalist Philosophy of History Archived 2018-09-13 at the Wayback Machine, Berdyaev’s Philosophy of History. An Existentialist Theory of Social Creativity and Eschatology, by David Bonner Richardson, pp. 90-137.
^ Tsonchev, Tsoncho (2021). Person and communion: the political theology of Nikolai Berdyaev. McGill University’s institutional digital repository: McGill University. Retrieved 19 March 2022.
^ ^a ^b ^c ^d Shestakov, Vyacheslav (1991). «Вступительная статья». In Шестаков, В.П. (ed.). Русский Эрос, или Философия любви в России [Russian Eros, Or Philosophy of Love in Russia] (in Russian). Progress Publishers. pp. 5–18. ISBN 5-01-002689. Archived from the original on 24 September 2021. Retrieved 14 March 2021.{{cite book}}: CS1 maint: ignored ISBN errors (link)
^ Quoted from book by Benedikt Sarnov, Our Soviet Newspeak: A Short Encyclopedia of Real Socialism., pp. 446-447. Moscow: 2002, ISBN 5-85646-059-6 (Наш советский новояз. Маленькая энциклопедия реального социализма).
^ Witte & Alexander 2007.
^ The Living Church 1948.
^ Berdyaev 1952.
^ Witte & Alexander 2007, pp. 111–112.
^ Noble 2015.
^ Valliere 2006, p. 2.
^ Clarke 1950.
^ Florovsky 1950.
^ «Ortodoksia and Humanness». www.berdyaev.com. Retrieved 2022-07-21.
^ Valliere 2006, pp. 3–4.
^ Cunningham & Theokritoff 2008, p. 118.
^ Blowers 2008, p. 37.
^ Deak 1977, pp. 20–60.
^ Kirwan & Hidden 2016, pp. 41–42.
^ «ИСТОРИЯ ЕПАРХИИ». Cerkov-ru.eu. Archived from the original on 28 April 2018. Retrieved 17 May 2018.
^ «Часовня в честь Святого Духа в Кламаре». Cerkov-ru.eu. Archived from the original on 28 April 2018. Retrieved 17 May 2018.
^ SHESHKO, Prêtre Georges. «Il y a 70 ans, Nicolas Berdiaev (1874-1948), célèbre philosophe russe, était rappelé à Dieu». Egliserusse.eu. Archived from the original on 4 August 2020. Retrieved 17 May 2018.
^ «Исполнилось 70 лет со дня кончины известного русского философа Николая Бердяева». Cerkov-ru.eu. Archived from the original on 28 April 2018. Retrieved 17 May 2018.
^ P.D. Steeves, «Berdyaev, Nikolai Aleksandrovich (1874-1948)» in Walter A. Elwell, Evangelical Dictionary of Theology, Baker Academic, 2001, p. 149
^
The book is not available in English. For secondary literature in English, see:
- Crone, Anna Lisa (2010). Eros and Creativity in Russian Religious Renewal: The Philosophers and the Freudians. Russian History and Culture. Vol. 3. Netherlands: Brill Publishers. ISBN 978-9004180055. Archived from the original on 2020-08-06. Retrieved 2016-10-16.
- Naiman, Eric (1997). Sex in Public: The Incarnation of Early Soviet Ideology. Princeton University Press. ISBN 9780691026268. Archived from the original on 2020-08-06. Retrieved 2016-10-16.

Sources[edit]

«Berdyaev, Orthodox religious philosopher, dies in Paris». The Living Church. Vol. 116. Morehouse-Gorham Company. 1948. Retrieved 27 September 2017.
Blowers, Paul M. (2008). «Apokatastasis». In Benedetto, R.; Duke, J.O. (eds.). The New Westminster Dictionary of Church History: The early, medieval, and Reformation eras. New Westminster Dictionary Series. Westminster John Knox Press. pp. 36–37. ISBN 978-0-664-22416-5.
Clarke, Oliver Fielding (1950). Introduction to Berdyaev. Bles.
Cunningham, M.B.; Theokritoff, E. (2008). The Cambridge Companion to Orthodox Christian Theology. Cambridge Companions to Religion. Cambridge University Press. ISBN 978-0521864848.
Deak, Esteban (1977). Apokatastasis: The Problem Of Universal Salvation In Twentieth Century Theology (Thesis). Toronto, Canada: University of St. Michael’s College. ISBN 9780315454330.
Florovsky, George (1950). «Book review: Introduction to Berdyaev By Clarke. Nicolas Berdyaev: Captive of freedom by Spinka». Church History. 19 (4): 305–306. doi:10.2307/3161171. JSTOR 3161171. S2CID 162966900.
Kirwan, Michael; Hidden, Sheelah Treflé (2016). Mimesis and Atonement: RenÃ© Girard and the Doctrine of Salvation. Violence, Desire, and the Sacred. Bloomsbury Publishing. ISBN 978-1-5013-2544-1.
Donald A. Lowrie. Rebellious Prophet: A Life of Nicolai Berdyaev. Harper & Brothers, New York, 1960.
Noble, Ivana (2015). «Three Orthodox visions of ecumenism: Berdyaev, Bulgakov, Lossky». Communio Viatorum. 57 (2): 113–140. ISSN 0010-3713.
M. A. Vallon. An apostle of freedom: Life and teachings of Nicolas Berdyaev. Philosophical Library, New York, 1960.
Lesley Chamberlain. Lenin’s Private War: The Voyage of the Philosophy Steamer and the Exile of the Intelligentsia. St. Martin’s Press, New York, 2007.
Marko Marković, La Philosophie de l’inégalité et les idées politiques de Nicolas Berdiaev (Paris: Nouvelles Editions Latines, 1978).
Valliere, Paul (2006). «Introduction to the Modern Orthodox Tradition». In Witte, John Jr.; Alexander, Frank S. (eds.). The Teachings of Modern Christianity on Law, Politics, and Human Nature. Vol. 1. New York: Columbia University Press. pp. 503–532.
Witte, John; Alexander, Frank S. (2007). The Teachings of Modern Orthodox Christianity on Law, Politics, and Human Nature. Columbia University Press. ISBN 978-0-231-14265-6.

External links[edit]

Works by or about Nikolai Berdyaev at Internet Archive
Works by Nikolai Berdyaev at LibriVox (public domain audiobooks)
Berdyaev Online Library and Index
Dirk H. Kelder’s collection of Berdyaev essays and quotes
Philosopher of Freedom Archived 2020-02-20 at the Wayback Machine
ISFP Gallery of Russian Thinkers: Nikolay Berdyaev
Nikolai Berdiaev and Spiritual Freedom
Fr. Aleksandr Men’ Lecture on N. A. Berdyaev
Odinblago.ru: Бердяев Николай Александрович (Russian)
Korsun/Chersonese Eparchy (Russian and French language)

Источник

БЕРДЯЕВ, НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1874–1948), русский философ и публицист. Родился 6 (18) марта 1874 в Киеве. Учился в Киевском кадетском корпусе. В 1894 поступил на естественный факультет университета Святого Владимира (Киев), через год перевелся на юридический факультет. Увлечение марксизмом, участие в социал-демократическом движении стали причиной ареста Бердяева и исключения из университета (1898). Марксистский период в его биографии оказался сравнительно коротким. Уже в работе Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К.Михайловском (1901) признание марксистского историзма соседствует с критической оценкой «материализма». Участие Бердяева в сборнике Проблемы идеализма (1902) ознаменовало окончательный переход мыслителя на позиции метафизики и религиозной философии. В 1904–1905 он редактирует религиозно-философские журналы «Новый путь» и «Вопросы жизни». Происходит его сближение с Д.С.Мережковским, впрочем, оказавшееся непродолжительным. В идеях последнего он в конечном счете увидит проявление «декадентства» и «религиозного сектантства». В автобиографии Самопознание, написанной в конце жизни, он скажет о духовной атмосфере, царившей в кругу идеологов «серебряного века», что это было «возбуждение», лишенное «настоящей радости». Вполне последовательная религиозно-метафизическая ориентация Бердяева нашла отражение в его работах Sub specie aeternitatis. Опыты философские, социальные, литературные и Новое религиозное сознание и общественность (обе – 1907), а также в известной статье в сборнике «Вехи».

В годы после первой русской революции Бердяев постоянно критикует различные варианты российского радикализма, как «левого», так и «правого» толка (сборник Духовный кризис интеллигенции, статьи Черная анархия, Казнь и убийство и др.). Эпохальными, с точки зрения определения собственной философской позиции, стали для Бердяева его книги: Философия свободы (1911) и Смысл творчества (1916). Во время Первой мировой войны Бердяев, не разделяя взглядов, которые ему представлялись «крайностями» патриотизма (он спорил по этому поводу, в частности, с В.В.Розановым, С.Н.Булгаковым, В.Ф.Эрном), был далек и от настроений антигосударственных и тем более антироссийских. Итогом его размышлений этих лет стала книга Судьба России (1918, переиздана – М., 1990). Отношение к Февральской революции у него с самого начала было двойственным: падение монархии он считал неизбежным и необходимым, но и «вступление в великую неизвестность» послереволюционного будущего воспринималось как чреватое хаосом, падением в «пучину насилия». Последние настроения вскоре возобладали: на первый план в размышлениях Бердяева выходит тема роковой опасности революции, приводящей к разрушению органической иерархии общественной жизни, «низвержению расы лучших», уничтожению культурной традиции (статья Демократия и иерархия, книга Философия неравенства и др.). Последовательное неприятие большевизма не помешало Бердяеву проявлять исключительную активность в послереволюционные годы: он выступал с публичными лекциями, преподавал в университете, был одним из руководителей Всероссийского союза писателей, организовал Вольную академию духовной культуры, вел семинар о творчестве Достоевского. Вся эта деятельность оборвалась в 1922, когда Бердяев был выслан за границу.

Европейскую известность принесла философу его книга Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы (Берлин, 1924). Осмысляя трагический опыт русских революций и тенденции европейского развития, Бердяев провозглашает в этой работе завершение «безрелигиозной», «гуманистической эпохи» и вступление человечества в «сакральную» эпоху «нового средневековья», характеризующуюся религиозным возрождением и религиозными конфликтами, столкновением христианских и антихристианских идей. В идейной борьбе 20 в., по Бердяеву, позиции безрелигиозные уже не играют существенной роли. Любая значимая идея неизбежно принимает религиозный смысл. Это касается и коммунистической идеологии: «коммунистический интернационал есть уже явление нового средневековья». С 1925 по 1940 Бердяев был редактором журнала «Путь» – ведущего издания религиозно-философской мысли русского зарубежья. В «Пути» публиковали свои сочинения и видные представители европейской религиозной философии (Ж.Маритен, П.Тиллих и др.). В эмиграции Бердяев был активным участником европейского философского процесса, постоянно поддерживая отношения со многими западными мыслителями: Э.Мунье, Г.Марселем, К.Бартом и др. Среди наиболее значительных трудов Бердяева эмигрантского периода – О назначении человека. Опыт парадоксальной этики (1931), О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии (1939), Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация (1947). Уже после смерти философа увидели свет его книги: Самопознание. Опыт философской автобиографии, Царство Духа и царство Кесаря, Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого и др. В 1947 Бердяеву была присуждена степень доктора теологии в Кембриджском университете. Умер Бердяев в Кламаре близ Парижа 23 марта 1948.

Своеобразие философии, по Бердяеву, состоит в том, что она не сводится к системе понятий, представляет собой не столько «знание-дискурс», сколько «знание-созерцание», говорящее на языке символов и мифов. В мире символов его собственной философии ключевая роль принадлежала свободе и творчеству, с которыми в конечном счете связаны все прочие идеи-символы: дух, чье «царство» радикально, онтологически противостоит «царству природы»; объективация – бердяевская интуиция драматизма судьбы человека, не способного (культура – «великая неудача») выйти из пределов «царства природы»; трансцендирование – творческий прорыв, преодоление, хотя бы на миг, «рабских» оков природно-исторического бытия; экзистенциальное время – духовно-творческий опыт личной и исторической жизни, имеющий метаисторический, абсолютный смысл и сохраняющий его даже в эсхатологической перспективе. При этом именно свобода определяет содержание «царства духа», смысл его противостояния «царству природы». Творчество же, которое всегда имеет своей основой и целью свободу, фактически исчерпывает позитивный аспект человеческого бытия в бердяевской метафизике и в этом отношении не знает границ: оно возможно не только в опыте художественном и философском, но также и в опыте религиозном и моральном («парадоксальная этика»), в духовном опыте личности, в ее исторической и общественной активности.

Бердяев придал свободе онтологический статус, признав ее первичность в отношении природного и человеческого бытия и независимость от бытия божественного. Свобода угодна Богу, но в то же время она – не от Бога. Существует «первичная», «несотворенная» свобода, над которой Бог не властен, которая «коренится в Ничто извечно». Эта же свобода, нарушая «божественную иерархию бытия», порождает зло. Тема свободы, по Бердяеву, важнейшая в христианстве – «религии свободы». Иррациональная, «темная» свобода преображается Божественной любовью, жертвой Христа «изнутри», «без насилия над ней», «не отвергая мира свободы». Богочеловеческие отношения неразрывно связаны с проблемой свободы: человеческая свобода имеет абсолютное значение, судьбы свободы в истории – это не только человеческая, но и божественная трагедия.

В неспособности воспринять глубочайший и универсальный трагизм христианства Бердяев был склонен усматривать коренной недостаток традиционных теологических систем, постоянно указывая на их чрезмерный рационализм и оптимизм. Наиболее близкими себе религиозными мыслителями прошлого он считал Экхарта, Баадера, позднего Шеллинга и в особенности Беме. Основное же направление европейской метафизики, восходящей к Платону, находится, по Бердяеву, в русле онтологического монизма, утверждает фундаментальную первичность бытия (в его различных формах) и уже потому враждебно идее человеческой свободы и соответственно персонализму. «Нужно выбирать между двумя философиями – философией, признающей примат бытия над свободой, и философией, признающей примат свободы над бытием… Персонализм должен признать примат свободы над бытием. Философия примата бытия есть философия безличности» (О рабстве и свободе человека, 1939). С этой позицией было связано критическое отношение Бердяева к современному философскому «онтологизму» и, в частности, к фундаментальной онтологии М.Хайдеггера.

Сочинения Н.А.Бердяева, не указанные в статье: Сочинения, тт. 1–4. Париж, 1983–1991; Философия свободного духа. М., 1994; Истина и откровение. СПб, 1996.

Источник

Николай Александрович Бердяев

НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ БЕРДЯЕВ

(1874–1948)

Российский религиозный философ. От марксизма перешел к философии личности и свободы в духе религиозного экзистенциализма и персонализма. Свобода, дух, личность, творчество противопоставлял необходимости, миру объектов, в котором царствуют зло, страдание, рабство. Смысл истории, по Бердяеву, мистически постигается в мире свободного духа, за пределами исторического времени.

Основные сочинения «Смысл творчества» (1916), «Миросозерцание Достоевского» (1923), «Философия свободного духа» (т 1–2, 1927–1928), «Русская идея» (1948), «Самопознание» (1949).

Николай Александрович Бердяев — один из наиболее блистательных представителей второго поколения философского ренессанса. На Западе он оказался наиболее известным из русских мыслителей. Его называли «русским Гегелем XX века», «одним из величайших философов и пророков нашего времени», «одним из универсальных людей нашей эпохи», «великим мыслителем, чей труд явился связующим звеном между Востоком и Западом, между христианами разных исповеданий, между нациями, между прошлым и будущим, между философией и теологией и между видимым и невидимым».

Николай Александрович Бердяев родился 6 (18) марта 1874 года в Киеве. Отец его происходил из рода малороссийских помещиков. По этой линии почти все предки были военные, и сам отец был кавалергардским офицером, а впоследствии — председателем правления Земельного банка Юго-Западного края. Мать — урожденная княжна Кудашева — была в родстве с магнатами Браницкими, в имении которых в детстве гостил Бердяев. Прабабушка по материнской линии была француженка, графиня де Шуазель. Бердяев далеко отошел от родовых традиций, но многие черты его личности, пожалуй, легче всего объяснять, вспоминая о рыцарской крови и дворянской чести. Отец хотел также видеть сына военным и отдал его в кадетский корпус. Но сын пробыл там недолго. Увлекся философией. В четырнадцать лет он читал Шопенгауэра, Канта и Гегеля. В альбом кузины, в которую был влюблен, Бердяев писал не стихи, как было принято в его кругу, а цитаты из «Философии духа».

В течение шести лет Бердяев получал образование в Киевском кадетском корпусе, но неприязнь к этой стезе взяла свое, и в конце концов он в 1894 году поступил на естественный факультет Киевского университета, а в 1895-м перешел на юридический. Довольно быстро он включился в молодежное революционное движение.

Бердяев стал марксистом. «Маркса я считал гениальным человеком и считаю сейчас», — писал он в «Самопознании». Плеханов был его наставником, Луначарский — товарищем по борьбе. «Разрыв с окружающей средой, выход из мира аристократического в мир революционный — основной факт моей биографии».

В 1898 году за участие в акциях студенческой социал-демократии его арестовывают, исключают из университета и ссылают в Вологду. За годы ссылки будущий философ формируется как полемист и публицист.

Вернувшись в Киев из Вологодской ссылки (1898–1901), Бердяев сближается с Сергеем Булгаковым, который тогда принадлежал к так называемым легальным марксистам. Вместе они переживают новый духовный кризис — возвращение в лоно церкви. В 1901 году выходит первая книга Бердяева «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н. К. Михайловском».

В 1904 году Бердяев женится на Лидии Юдифовне Трушевой, которая, как и он, участвовала в революционном движении, а затем прониклась идеями православия. Лидия и ее сестра Евгения были самоотверженными ангелами-хранителями Бердяева до последних лет его жизни.

В том же году он переезжает в Петербург, где вступает в кружок Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского, поставивший перед собой задачу сближения интеллигенции и церкви. Знаменитые религиозно-философские собрания, с диспутами богословов и философов, просуществовали недолго и были запрещены, но они сыграли большую роль в деле кристаллизации нового духовного направления, которое осуществило переход «от марксизма к идеализму». Активнейшими участниками этого процесса были Бердяев и Булгаков. Их работа в журналах «Новый путь» и «Вопросы жизни» заложила основы так называемого нового религиозного сознания, для которого были характерны синтез высокой гуманитарной культуры и постановка религиозно-экзистенциальных проблем, от которых открещивалась позитивистская и социалистическая интеллигенция предыдущего поколения. В журнале сотрудничали Д. Мережковский, В. Розанов, Вяч. Иванов, Ф. Сологуб, А Блок, В Брюсов, А. Белый, Л. Шестов, С. Франк, П. Новгородцев, А. Ремизов — цвет литературы и философии «серебряного века».

В 1908 году Бердяев переезжает в Москву и, разумеется, оказывается в центре идейной жизни. Он активно сотрудничает с философами, объединившимися вокруг издательства «Путь» (основанного Е. Трубецким и М. Морозовой) и Религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева. Поездки во Францию и Италию расширяют его кругозор.

В 1911 году выходит знаменитая «Философия свободы» — первый опыт построения оригинальной бердяевской философии. Перед самой мировой войной Бердяев завершает вторую свою большую книгу «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» (1916). К тому времени Бердяев уже был автором большого числа публицистических работ, собранных в ряд отдельных изданий «Sub specie aeternitatis. Опыты философские, социальные и литературные. 1900–1906» (1907), «Духовный кризис интеллигенции. Статьи по общественной и религиозной психологии. 1907–1909 гг.» (1910) и др., а также публиковался в сборниках «Проблемы идеализма» (1902) и «Вехи» (1909). Все это сделало его одним из самых авторитетных мыслителей серебряного века.

«Смысл творчества. Опыт оправдания человека» — работа, которая принесла Бердяеву известность философа. «Книга эта была написана единым, целостным порывом, почти в состоянии экстаза. Книгу эту я считаю не самым совершенным, но самым вдохновенным своим произведением, в ней впервые нашла себе выражение моя оригинальная философская мысль. В нее вложена моя основная тема». Эта тема — эсхатология, «конец света». Смысл любого творческого акта — не в накоплении культурного потенциала самого по себе, а в приближении «конца», или, точнее, преображения мира. «Творческий акт в своей первоначальной чистоте направлен на новую жизнь, новое бытие, новое небо и новую землю». О новом небе и новой земле речь идет в Апокалипсисе. Вслед за Н. Федоровым, к которому он относился с большим пиететом, Бердяев толкует «Откровение святого Иоанна» как предостережение человечеству: «конец мира» должен обернуться не гибелью его, а восхождением на новую ступень, которую человечество призвано достичь своими усилиями, но по воле Господа.

В годы первой мировой войны Бердяев выступил с серией статей о русском национальном характере, которые затем собрал в книге «Судьба России» (1918). Он говорил об «антиномичности» России: это самая анархичная, самая безгосударственная страна и одновременно самая бюрократическая, обожествляющая государство и его носителей; русские — самый «всемирно-отзывчивый», нешовинистический народ, и одновременно у русских дикие проявления национальной ограниченности. Наконец, — свобода духа; русские вольнолюбивы и чужды мещанской ограниченности, и вместе с тем Россия — «страна неслыханного сервилизма». Из этого круга есть только один выход: раскрытие внутри самой России, в ее духовной глубине мужественного, личного, оформляющего начала, овладение собственной национальной стихией, имманентное пробуждение мужественного светоносного начала. Не надо призывать «варягов», искать себе на стороне вождей, ждать из-за кордона руководящей помощи, только пробуждение национального самосознания спасет Россию.

И еще одна беда России — устремленность к крайнему, предельному. «А путь культуры — средний путь. И для судьбы России самый жизненный вопрос — сумеет ли она себя дисциплинировать для культуры, сохранив все свое своеобразие, всю независимость своего духа». Бердяев мыслит национальными категориями: национальное единство, по его мнению, глубже, прочнее единства партий, классов и всех других преходящих исторических образований. Национальность мистична, таинственна, иррациональна, как и всякое индивидуальное бытие. А индивидуальность, личность для Бердяева главное. Поэтому он отвергает космополитизм.

«Космополитизм и философски, и жизненно не состоятелен, он есть лишь абстракция или утопия, применение отвлеченных категорий к области, где все конкретно. Космополитизм не оправдывает своего наименования, в нем нет ничего космического, ибо и космос, Мир есть конкретная индивидуальность, одна из иерархических ступеней. Образ космоса также отсутствует в космополитическом сознании, как и образ нации… К космической, вселенской жизни человек приобщается через жизнь всех индивидуальных иерархических ступеней, через жизнь национальную… Кто не любит своего народа и кому не мил конкретный образ его, тому не мил и конкретный образ человечества».

Вполне естественно, что Бердяев не мог остаться в стороне от великих и трагических событий 1917 года. Февральская революция инициировала новый всплеск его публицистической деятельности: статьи Бердяева в газете «Русская свобода» — интереснейший документ эволюции интеллигентского сознания в этот период от эйфории к острому разочарованию. Однажды, когда на усмирение народа были брошены войска, философ обратился к солдатам с призывом не стрелять, его послушались.

Бердяев много выступает перед самой пестрой аудиторией, пользуется колоссальным успехом, он — один из организаторов возникшей в 1918 году Вольной Академии Духовной Культуры, а в 1920 году даже становится профессором Московского университета. На Октябрьский переворот он откликнулся статьей «Духи русской революции» в знаменитом сборнике «Из глубины» (1918) и книгой «Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии», написанной в 1918 году, но вышедшей лишь через пять в Берлине.

Эта книга — первая в серии глубоких и мучительных размышлений о крахе освободительного движения в России, размышлений, которые не оставляли Бердяева до самой смерти, приобретая разную окраску. Бердяев не боролся с большевиками, но они боролись с ним. Он вел интенсивную духовную работу, ему мешали. Писал книгу «Смысл истории». Создал «Вольную академию духовной культуры» (зарегистрированную в Моссовете), которая первоначально заседала в квартире философа, а затем — где попало. В 1920 году он был избран профессором МГУ. В том же году был арестован. На Лубянке Бердяева допрашивал сам Дзержинский. Не дожидаясь вопросов, Бердяев прочитал целую лекцию о своих взглядах. Говорил он минут сорок пять. Дзержинский внимательно слушал. Затем приказал своему заместителю освободить Бердяева и доставить домой на автомобиле. В 1922 году его опять арестовали. На этот раз дело обернулось высылкой из страны. Осенью в составе большой группы ученых (не только философов) Бердяев выехал за границу.

В Берлине Бердяев много пишет, выступает, создает с единомышленниками Русский научный институт и становится деканом его отделения. Участвует в создании Религиозно-философской академии. Постепенно он отдаляется от белой эмиграции. Происходит фактический разрыв с ее главным философским авторитетом — П. Б. Струве. Бердяева, по его словам, отталкивала «каменная нераскаянность» эмиграции, ее неспособность извлечь уроки из прошлого. В свою очередь эмигрантская интеллигенция не могла простить Бердяеву попыток найти глубинный смысл в социалистических идеях, сблизить христианские и коммунистические идеалы, очистив последние от лжетолкований и извращений. Важнейшие публикации этого периода: «Смысл истории. Опыт философии человеческой судьбы» (Берлин, 1923) и «Миросозерцание Ф. М. Достоевского» (Прага, 1923).

Неожиданно большой, всеевропейский резонанс вызвала брошюра, которой сам автор не придавал слишком большого значения: «Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы» (Берлин, 1924). Она сделала Бердяева самым известным представителем нашей философской эмиграции на Западе (Любопытный эпизод в годы фашистской оккупации в Париже Бердяев ждал ареста после первого визита немцев, но все обошлось, по слухам, из-за того, что среди нацистских «бонз» нашелся старый почитатель этой статьи.). Среди знакомств этого времени особенно важной была встреча с Максом Шелером, крупнейшим представителем немецкого философского «авангарда». Берлинский период (1922–1924) закончился переездом в Париж. В Париже продолжалась деятельность в Религиозно-философской академии, которая была туда перенесена.

С 1926 года Бердяев был в течение 14 лет редактором журнала «Путь», объединившего философов-эмигрантов. Он был лояльным, склонным к диалогу редактором, и это позволило журналу выжить, несмотря на атмосферу жестких споров и размежеваний. Бердяев собрал вокруг себя «левые христианские элементы» и боролся с реакционерами, придавая особое значение сражению за умы молодежи.

Дом Бердяева в Кламаре (пригород Парижа) становится своеобразным клубом французской интеллигенции, где собираются блестящие умы: Мунье, Маритен, Марсель, Жид и др. Последователи отмечают большое влияние Бердяева на представителей левой католической молодежи, собравшихся вокруг философа-персоналиста Э. Мунье. Сам Бердяев говорил, что он принес на Запад эсхатологическое чувство судеб истории, сознание кризиса исторического христианства, конфликта личности и мировой гармонии, русскую экзистенциальность мышления и критику рационализма, религиозный анархизм и идеал религии Богочеловечества.

Нельзя сказать, что отношения Бердяева и французской культуры были безоблачными. Французов настораживала страстная категоричность его проповедей, Бердяеву же не нравилась у французов «закупоренность в своем типе культуры». Но в то же время мало кого из русских философов-эмигрантов можно хотя бы сравнить с Бердяевым по глубине воздействия на довоенную европейскую культуру.

Годы войны Бердяев провел в оккупированной Франции, ненавидел захватчиков, но активного участия в Сопротивлении не принимал. Остро переживал судьбу России, радовался ее победе над Гитлером. Одно время намеревался вернуться на родину, но разгул сталинизма отпугнул его. Тяжелое впечатление произвела на него история с Ахматовой и Зощенко.

В 1947 году Кембриджский университет, отвергнув кандидатуры К Барта и Л. Маритена, удостоил Бердяева степени почетного доктора. До него такой чести из русских удостоились только И. Тургенев и П. Чайковский. Через год Бердяева не стало. Незадолго до кончины он писал: «Я очень известен в Европе и Америке, даже в Азии и Австралии, переведен на много языков, обо мне много писали. Есть только одна страна, в которой меня почти не знают, — это моя родина. Это один из показателей перерыва традиции русской культуры. После пережитой революции вернулись к русской литературе, и это факт огромной важности. Но к русской мысли еще не вернулись…». Из важнейших публикаций 1930-х — 1940-х годов надо отметить любимую книгу Бердяева «О назначении человека. Опыт парадоксальной этики» (Париж, 1931) и «Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация» (Париж, 1947). Последние многочисленные публикации у нас работ Бердяева, издания его коллег по эмиграции — свидетельство возвращения страны к прерванной философской традиции.

Умер Бердяев 23 марта 1948 года.

Бердяев — один из последних самостоятельных мыслителей. Написал он много (453 работы, не считая переводов на другие языки). Вступительный раздел в одной из поздних своих работ он назвал — «О противоречиях в моей мысли». Есть философы — создатели систем, которым они сохраняют верность как своим избранницам. «Я никогда не был философом академического типа… Моя мысль всегда принадлежала к типу философии экзистенциальной… Экзистенциальность же противоречива. Личность есть неизменность в изменении… Философ совершает измену, если меняются основные темы его философствования, основные мотивы его мышления, основоположная установка ценностей».

В одной из последних своих работ Бердяев писал: «Я определяю свою философию как философию субъекта, философию духа, философию свободы, философию дуалистически-плюралистическую, философию творчески-динамическую, философию персоналистическую, философию эсхатологическую».

Духовность человека — свидетельство бытия Бога. Свое доказательство бытия Божия Бердяев именует антропологическим. Как и немецкие мистики, он не видит Бога вне человека. Бог — не абсолютный монарх, не первопричина мира; понятие детерминизма, как и другие понятия, к Богу не приложимы, Бог существует «инкогнито». Только наличие духа в человеке говорит о том, что Бог есть, ибо он смысл и истина жизни.

Бог — не творец мира, до Бога была некая «Бездонность», первичная свобода. Свобода, по Бердяеву, первична и… трагична. Свобода есть основное условие нравственной жизни, не только свобода добра, но и свобода зла. Без свободы зла нет нравственной жизни. Это делает нравственную жизнь трагической. Смысл зла — испытание свободы.

Учитывая различные концепции свободы, Бердяев говорит о трех ее видах. Помимо первичной, формальной свободы «по ту сторону добра и зла», есть два варианта содержательной свободы, один — творить зло («дьявольская свобода»), другой — творить добро («высшая», божественная свобода). Любовь есть содержание такой свободы. Когда Бердяева называли «пленником свободы», речь шла именно о втором ее варианте. Направление подвига — преодоление смерти. Философская идея естественного бессмертия, выводимая из субстанциальности души, бесплодна. Ибо она проходит мимо трагизма смерти. Бессмертие должно быть завоевано. Борьба со смертью во имя вечной жизни есть основная задача человека.

Основной принцип этики может быть сформулирован следующим образом: поступай так, чтобы всюду во всем и в отношении ко всему утверждать вечную и бессмертную жизнь, побеждать смерть. Так, перефразируя категорический императив Канта, формулирует Бердяев центральную идею русской философии — идею смысла жизни. Бердяев — противник революции. Всякая революция — беда, смута, неудача. Удачных революций не бывает. Ответственность за революцию несут и те, кто ее совершил, и те, кто ее допустил. Успех революции и ее подавление одинаковы по последствиям: упадок хозяйства и одичание нравов. В стихии революции нет места для личности, в ней господствуют начала безличные, это стихийное бедствие, как эпидемия и пожар.

Каким он видит будущее России? Возврата к старому нет и быть не может. Невозможен для России и «западный» вариант. «Не может хотеть русский человек, чтобы на место коммунизма пришел европейский буржуа». Между тем именно коммунисты толкают страну к буржуазному образу жизни. Страшно именно то, что в коммунистической революции Россия впервые делается буржуазной, мещанской страной. Ловкие, беззастенчивые и энергичные дельцы мира сего выдвинулись и заявили свои права быть господами. В России появился новый антропологический тип. Дети этих молодых людей будут вполне солидными буржуа. Эти люди свергнут коммунистическое господство, и дело может «обернуться русским фашизмом».

К социализму и демократии Бердяев относился резко отрицательно. Социализм — буржуазная идея. Для социалистов, как и для буржуа, характерен культ собственности. Социализм завершает дело, начатое демократией, дело окончательной рационализации человеческой жизни. Это принудительное, безличное братство, лжесоборность, сатанократия. Социализм — освобождение не труда, а освобождение от труда. Между тем надо увеличивать производство, а не заниматься перераспределением произведенного богатства, — эту мысль Бердяев отстаивал в своей статье, опубликованной в сборнике «Вехи».

Критикуя социализм, Бердяев не выступает сторонником капитализма. На страницах «Философии неравенства» появляется термин — «хозяйственный универсализм». Последний одинаково должен быть противоположен «и капитализму, и социализму». Хозяйство должно развиваться только как иерархическая система; одухотворенное отношение к земле, любовь к ней и орудиям труда возможны только при индивидуальной собственности. Необходимо стремиться к синтезу аристократического принципа личности и социалистического принципа справедливости, братского сотрудничества людей.

В 1939 году («О рабстве и свободе человека») Бердяев вспомнил о своих ранних убеждениях: «Круг моей мысли в социальной философии замкнулся. Я вернулся к той правде социализма, которую исповедовал в юности, но на почве идей и верований, выношенных в течение всей моей жизни. Я называю это социализмом персоналистическим, который радикально отличается от преобладающей метафизики социализма, основанного на примате общества над личностью».

Бердяев смолоду увлекался Достоевским. Он публиковал статьи о своем «духовном отце», в годы революции в ВАДК вел семинар по Достоевскому, а в 1923 году в Праге выпустил итоговую работу «Миросозерцание Достоевского». Для Бердяева Достоевский — «не только великий художник, но великий философ». Он — гениальный диалектик, «величайший русский метафизик». Все в нем огненно и динамично, все в движении, в противоречиях и борьбе.

Значительное место в философском наследии Бердяева занимают проблемы отечественной культуры, изложенные в книге «Русская идея», а также в ряде монографий, посвященных выдающимся русским умам (Хомякову, Леонтьеву, Достоевскому). Плоть от плоти русской судьбы, он не мог не интересоваться своей духовной родословной. Историю русской идеи, поборником которой он себя видел, Бердяев начинает с древности.

В русской религиозности всегда был виден эсхатологический элемент, а это — родная стихия Бердяева. Русская антиномичность проявилась в противостоянии двух мыслителей — Нил Сорский и Иосиф Волоцкий. «Нил Сорский — предшественник вольнолюбивого течения русской интеллигенции. Иосиф Волоцкий — роковая фигура не только в истории православия, но и в истории русского царства… Вместе с Иоанном Грозным его следует считать главным обоснователем русского самодержавия».

Раскол лишь выявил те тенденции, которые существовали задолго до этого. В основу раскола легло сомнение в том, что русское царство истинно православное. Раскольники почуяли измену в церкви и государстве, идея богооставленности царства была главным мотивом раскола. Уже в Алексее Михайловиче видели слугу антихриста. Что касается Петра Первого, то этот «большевик на троне» воспринимался в народе как антихрист собственной персоной.

Бердяев тонко подметил характерную черту русского Просвещения «В России нравственный элемент всегда преобладал над интеллектуальным. Это относится и к последующему периоду. Нравственными поисками отмечена деятельность масонов (Новиков), мистиков из окружения Александра I, вольнолюбивого русского офицерства, вынесшего из Европы идеи всеобщего братства и так неудачно попытавшегося его осуществить в декабре 1825 года. Великие русские писатели XIX века будут творить не от радостного творческого избытка, а от жажды спасения народа, человечества и всего мира».

Злейший враг свободы — сытый и довольный раб.
Судьба России (Опыты по психологии войны и национальности) — сборник статей (1914—1917); Москва, 1918.

Николай Александрович Бердяев
Государственно-правовое существование есть существование враждующих.

Николай Александрович Бердяев
Алексей Степанович Хомяков — книга; Москва, 1912.

Николай Александрович Бердяев
Константин Леонтьев — книга, 1926.

Николай Александрович Бердяев
Общечеловеческое значение имеют именно вершины национального творчества.

Николай Александрович Бердяев
О назначении человека — книга, 1931.

Николай Александрович Бердяев
Духовные основы русской революции — сборник статей (1917—1918); Москва, 1918.

Николай Александрович Бердяев
Для всечеловечества должно быть отвратительно превращение русского человека в интернационального, космополитического человека.

Николай Александрович Бердяев
Свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри, и свобода есть моя творческая сила, не выбор между поставленным передо мной добром и злом, а мое созидание добра и зла.

Николай Александрович Бердяев
Любовь и есть видение другого в Боге и утверждение его для вечной жизни, излучение силы, необходимой для этой вечной жизни.

Николай Александрович Бердяев
Смерть нельзя понимать только как последнее мгновение жизни, после которого наступает или небытие, или загробное существование. Смерть есть явление, распространяющееся на всю жизнь. Наша жизнь наполнена смертью, умиранием. Жизнь есть непрерывное умирание, изживание конца во всем, постоянный суд вечности над временем.

Николай Александрович Бердяев
Все в человеческой жизни должно пройти через свободу, через испытание свободы, через отвержение соблазнов свободы. В этом, может быть, смысл грехопадения.

Николай Александрович Бердяев
Бог есть свобода и дает свободу. Он не Господин, а Освободитель, Освободитель от рабства мира. Бог действует через свободу и на свободу. Он не действует через необходимость и на необходимость. Он не принуждает Себя признать.

Николай Александрович Бердяев
Эротическая любовь коренится в поле и без пола её нет. Но она преодолевает пол, она вносит иное начало и искупает его. Эрос имеет и другое происхождение, происходит из иного мира.

Николай Александрович Бердяев
Религия переводит в сознание и в быт то, что в мистике непосредственно переживается и открывается. Догматическое сознание вселенских соборов было лишь объективированным переводом того, что непосредственно увидалось в мистическом опыте. И в догматах условным языком рассказывается о мистических встречах.

Николай Александрович Бердяев
Новое средневековье — книга, 1923.

Николай Александрович Бердяев
Западники были неправы потомy, что они отрицали своеобразие русского народа и русской истории.

Николай Александрович Бердяев
Нельзя отказаться от любви, от права и свободы любви во имя долга, закона, во имя мнения общества и его норм, но можно отказаться во имя жалости и свободы.

Николай Александрович Бердяев
Философия может иметь очищающее значение для религии, может освобождать её от сращённости с элементами не религиозного характера, не связанными с откровением, элементами социального происхождения, закрепляющими отсталые формы знания, как и отсталые формы социальные.

Николай Александрович Бердяев
Реальность духа не объективная, не вещная, а реальность иная, и несоизмеримо большая реальность, более первичная реальность. …Дух есть иное, высшее качество существования, чем существование душевное и телесное.

Николай Александрович Бердяев
Философия может существовать лишь в том случае, если признается философская интуиция. И всякий значительный и подлинный философ имеет свою первородную интуицию. Этой интуиции не могут заменить ни догматы религии, ни истины науки.

Николай Александрович Бердяев
Личность связана со свободой. Без свободы нет личности. Реализация личности и есть достижение внутренней свободы, когда человек не определяется уже извне. Существо, живущее в необходимости и принуждении, не знает еще личности.

Николай Александрович Бердяев
В свободе скрыта тайна мира. Бог захотел свободы, и отсюда произошла трагедия мира.

Николай Александрович Бердяев
Судьба человека в современном мире. К пониманию нашей эпохи — книга; Париж, «YMCA-Press», 1934.

Николай Александрович Бердяев
Смысл истории — книга, 1923.

Николай Александрович Бердяев
Философия свободного духа — книга, 1927.

Николай Александрович Бердяев
Философия свободы — книга; Москва, 1911.

Николай Александрович Бердяев
Смысл смерти заключается в том, что во времени невозможна вечность, что отсутствие конца во времени есть бессмыслица.

Николай Александрович Бердяев
Смысл творчества (Опыт оправдания человека) — книга; Москва, 1916.

Николай Александрович Бердяев
Эрос, о котором так таинственно учил Христос, которым хотел соединить людей в Боге, — не родовая любовь, а личная и соборная, не природная любовь, а сверх-природная, не дробящая индивидуальность во времени, а утверждающая ее в вечности.

Николай Александрович Бердяев
Нужно быть в национальности, участвовать в ее творческом жизненном процессе, чтобы до конца знать ее тайну.

Николай Александрович Бердяев
Страх наказания и страх вечных адских мук не может уже играть никакой роли в этике творчества. … Можно даже сказать, что не имеет нравственной цены то, что совершается из страха, все равно — муки временной или муки вечной. Не страх наказания и ада, а бескорыстная и отрешенная любовь к Богу и божественному в жизни, к правде и совершенству, к положительной ценности должна быть признана положительным нравственным мотивом.

Николай Александрович Бердяев
Страх есть состояние дрожащей, трепещущей, падшей твари, которая находится в низинах бытия и которую со всех сторон подстерегают опасности. Страх есть ожидание страданий, ударов, лишений, наступления врага, который отнимет блага жизни, отнимет и самую жизнь, ожидание болезни, бедности, беспомощности и беззащитности. В переживание страха не входит представление о высоте бытия, которую человек хотел бы достигнуть и оторванность от которой его мучит. В переживании сильного страха человек обыкновенно забывает о всякой высоте и склонен жить в низинах, лишь бы освободили его от ожидаемых опасностей, лишений и страданий. Страх — оппортунистичен, и в состоянии сильного страха человек на все бывает согласен. Страх есть состояние унижающее, а не возвышающее человека.

Николай Александрович Бердяев
Науки нет, есть только науки.

Николай Александрович Бердяев
Основная мысль человека есть мысль о Боге, основная мысль Бога есть мысль о человеке.

Николай Александрович Бердяев
Из самого существования совести вытекает, что совесть свободна. …Моя совесть должна принять духовный авторитет, и когда моя совесть его не принимает, то он теряет для меня качество авторитета. Совесть же, совершающая оценку и произносящая суждения, должна быть свободна от всего вне ее находящегося, внешнего для нее. …В религиозной духовной жизни я ничего не могу принять помимо совести и против совести. Это было бы не духовным явлением, ибо дух есть свобода. Свободная совесть есть величайшее нравственное благо и самое условие возможности нравственной жизни.

Николай Александрович Бердяев
Смысл консерватизма не в том, чтобы замедлить движение вперед и вверх, но чтобы предотвратить скатывание назад и вниз, в хаос и тьму первобытного общества.

Николай Александрович Бердяев
Отрицание России во имя человечества есть ограбление человечества.

Николай Александрович Бердяев
Все народы имеют непреодолимую склонность распинать своих пророков, учителей и великих историков.

Николай Александрович Бердяев
Свобода есть не удовлетворение, легкость и наслаждение, а тягота, трудность и страдание. Должно наступить время в жизни человека, когда он возьмет на себя эту тяготу, трудность, страдание, так как вступит в возраст духовного совершеннолетия. В свободе жизнь будет труднее, ответственнее и трагичнее. Этика свободы сурова и требует героизма.

Николай Александрович Бердяев
Всякое до сих пор бывшее организованное и организующееся общество враждебно свободе и склонно отрицать человеческую личность.

Николай Александрович Бердяев
Капиталистическая цивилизация новейших времен убивала Бога, она была самой безбожной цивилизацией. Ответственность за преступление богоубийства лежит на ней, а не на революционном социализме, который лишь усвоил себе дух «буржуазной» цивилизации и принял отрицательное её наследие.

Николай Александрович Бердяев
Вопрос же о бессмертии души принадлежит совершенно устаревшей метафизике. Смерть есть самый глубокий и самый значительный факт жизни, возвышающий самого последнего из смертных над обыденностью и пошлостью жизни. И только факт смерти ставит в глубине вопрос о смысле жизни. …Смерть — предельный ужас и предельное зло — оказывается единственным выходом из дурного времени в вечность, и жизнь бессмертная и вечная оказывается достижимой лишь через смерть. Последнее упование человека связано со смертью, столь обнаруживающей власть зла в мире.

Николай Александрович Бердяев
Жизнь не в слабости своей, а в своей силе, напряженности и преизбыточности тесно связана со смертью. Это чувствуется в дионисизме. Это открывается в любви, которая всегда связана со смертью. Страсть, то есть проявление величайшего напряжения жизни, всегда чревата смертью. И принимающий любовь в ее преизбыточной силе и трагизме принимает смерть.

Николай Александрович Бердяев
Будущее есть убийца всякого прошлого мгновения; злое время разорвано на прошлое и будущее, в середине которого стоит некая неуловимая точка.

Николай Александрович Бердяев
Любовь рождается от соединения духа с душой. Дух, отвлеченный от души, не порождает любви. …Духовная любовь, не знающая души и не соединенная с душой, отвлеченная, бескровная, безличная любовь не есть любовь, и она может быть жестокой, фанатичной, бесчеловечной. Это есть любовь к идее, а не к живому существу. …Любовь и есть восстановление личного начала в поле, не природного, а духовного.

Николай Александрович Бердяев
В любви есть деспотизм и рабство. И наиболее деспотична любовь женская, требующая себе всего!

Николай Александрович Бердяев
Природа государства двойственная. С одной стороны, государство праведно изобличает грех законом и начальствующий носит меч не напрасно. С другой стороны, государство само заражается грехом и делает зло.

Николай Александрович Бердяев
В христианстве есть двойственность в отношении к человеку. С одной стороны, человек есть существо падшее и греховное, не способное собственными силами подняться, свобода его ослаблена и искажена. Но с другой стороны, человек есть образ и подобие Божье, вершина творения, он призван к царствованию, Сын Божий стал человеком, и в Нем есть предвечная человечность. Существует соизмеримость между человеком и Богом в вечной человечности Бога. Без этой соизмеримости нельзя понять самой возможности откровения. Откровение предполагает активность не только Открывающегося, но и воспринимающего откровение. Оно двучленно.

Николай Александрович Бердяев
В новое время, начиная с Декарта, христианство входит внутрь человеческой мысли и меняет проблематику. В центре становится человек, что есть результат совершенного христианством переворота. Греческая философия по основной своей тенденции направлена на объект, она объективная философия. Новая философия направлена на субъект, что есть результат совершенного христианством освобождения человека от власти природного мира объектов. Раскрывается проблема свободы, которая была закрыта для греческой философии.

Николай Александрович Бердяев
Философ неверующий есть существо с очень суженным опытом и горизонтом, сознание его закрыто для целых миров. Философское познание его очень обеднено, он принимает собственные границы за границы бытия. Бестрагичность неверующего философа очень трагична. Свобода неверующего философа есть его рабство. Под верой же мы разумеем раскрытие сознания для иных миров, для смысла бытия.

Николай Александрович Бердяев
Дух не только не есть объективная реальность, но не есть бытие как рациональная категория. Духа нигде нет, как реального предмета, и никогда нет. Философия духа должна быть не философией бытия, не онтологией, а философией существования. Дух есть реальность не только иная, чем реальность природного духа, чем реальность объектов, но есть реальность совсем в другом смысле. Применяя терминологию Канта, можно сказать, что реальность духа есть реальность свободы, а не реальность природы. Дух никогда не есть объект, и реальность духа не есть реальность объекта. В так называемом объективном мире нет такой природы, такой вещи, такой объективной реальности, которую мы могли бы назвать духом. И потому-то так легко отрицать реальность духа. Бог есть дух и потому не есть объект. Бог есть субъект.

Николай Александрович Бердяев
Но критерий истины не в разуме, не в интеллекте, а в целостном духе. Сердце и совесть остаются верховными органами для оценки и для познания смысла вещей.

Николай Александрович Бердяев
Миросозерцание Достоевского — книга; Прага, 1923.

Николай Александрович Бердяев
Познание философа неизбежно учит о путях осуществления смысла. Философы иногда опускались до грубого эмпиризма и материализма, но настоящему философу свойствен вкус к потустороннему, к трансцендированию за пределы мира, он не довольствуется посюсторонним. Философия всегда была прорывом из бессмысленного, эмпирического, принуждающего и насилующего нас со всех сторон мира к миру смысла, к миру потустороннему.

Николай Александрович Бердяев
В философии есть профетический элемент… Настоящий, призванный философ хочет не только познания мира, но и изменения, улучшения, перерождения мира. Иначе и быть не может, если философия есть прежде всего учение о смысле человеческого существования, о человеческой судьбе.

Николай Александрович Бердяев
Я и мир объектов — книга; Париж, «YMCA-Press», 1934.

Николай Александрович Бердяев
Вера есть внутренний духовный опыт и духовная жизнь, есть возрождение души, и она не может порабощать философию, она может лишь питать её. Но в борьбе против религии авторитета, сжигавшей на костре за дерзновение познания, философия отпала от веры, как внутреннего просветления познания.

Николай Александрович Бердяев
Человек не устраним из философии. Познающий философ погружен в бытие и существует до познания бытия и существования, и от этого зависит качество его познания. Он познает бытие, потому что сам есть бытие.

Николай Александрович Бердяев
Культура никогда не была и никогда не будет отвлеченно-человеческой, она всегда конкретно-человеческая, то есть национальная, индивидуально-народная.

Николай Александрович Бердяев
Революция — конец старой жизни, а не начало новой жизни, расплата за долгий путь. В революции искупаются грехи прошлого. Революция всегда говорит о том, что власть имеющие не исполнили своего назначения.

Николай Александрович Бердяев
Есть соответствие между необъятностью, безгранностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физическою и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремленность в бесконечность, как и в русской равнине.

Николай Александрович Бердяев
Можно испытать заботу и страх перед болезнью близкого человека и опасностью смерти, но, когда наступает минута смерти, заботы уже нет и нет обыденного страха, а есть мистический ужас перед тайной смерти, есть тоска по миру, в котором смерти нет.

Николай Александрович Бердяев
Чудо должно быть от веры, а не вера от чуда.

Николай Александрович Бердяев
Тайна творчества есть тайна свободы.

Николай Александрович Бердяев
Наша любовь всегда должна быть сильнее нашей ненависти. Нужно любить Россию и русский народ больше, чем ненавидеть революцию и большевиков.

Николай Александрович Бердяев
Космополитизм есть уродливое и неосуществимое выражение мечты об едином, братском и совершенном человечестве, подмена конкретно живого человечества отвлеченной утопией. Кто не любит своего народа и кому не мил конкретный образ его, тот не может любить и человечества, тому не мил и конкретный образ человечества.

Николай Александрович Бердяев
Национальность есть положительное обогащение бытия, и за нее должно бороться, как за ценность. Национальное единство глубже единства классов, партий и всех других преходящих исторических образований в жизни народов. Каждый народ борется за свою культуру и за высшую жизнь в атмосфере национальной круговой поруки. И великий самообман — желать творить помимо национальности.

Николай Александрович Бердяев
Теология всегда заключает в себе какую-то философию, она есть философия, легализованная религиозным коллективом… Против свободы философского познания восстают именно философские элементы теологии, принявшие догматическую форму.

Николай Александрович Бердяев
Космополитизм и философски и жизненно несостоятелен, он есть лишь абстракция или утопия, применение отвлеченных категорий к области, где все конкретно. Космополитизм не оправдывает своего наименования, в нем нет ничего космического, ибо и космос, мир, есть конкретная индивидуальность, одна из иерархических ступеней. Образ космоса так же отсутствует в космополитическом сознании, как и образ нации. Чувствовать себя гражданином вселенной совсем не означает потери национального чувства и национального гражданства.

Николай Александрович Бердяев
Национальность есть индивидуальное бытие, вне которого невозможно существование человечества. Она заложена в самих глубинах жизни, и национальность есть ценность, творимая в истории, динамическое задание. Существование человечества в формах национального бытия его частей совсем не означает непременно зоологического и низшего состояния взаимной вражды и потребления, которое исчезает по мере роста гуманности и единства. За национальностью стоит вечная онтологическая основа и вечная ценная цель.

Николай Александрович Бердяев
Два полюса — крайняя государственность (империализм) и крайний анархизм — одинаково противны христианскому сознанию как два противоположных выражения некосмического, хаотического состояния мира, мирового распада и разъединения. Абсолютная государственность и абсолютный анархизм — две стороны одного и того же дефектного состояния мира. Государственность со своей внутренней диалектикой должна принять удары анархизма — они в одной плоскости и порождают друг друга. И неправда эксцессов государственности бессильна обличить неправду эксцессов анархизма — обе неправды рождены из одного хаоса.

Николай Александрович Бердяев
Творчество есть творчество из ничего, то есть из свободы. Критики приписывали мне нелепую мысль, что творчество человека не нуждается в материи, в материалах мира. Но ничего подобного я никогда не утверждал. Творческий акт человека нуждается в материи, он не может обойтись без мировой реальности, он совершается не в пустоте, не в безвоздушном пространстве. Но творческий акт человека не может целиком определяться материалом, который дает мир, в нем есть новизна, не детерминированная извне миром. Это и есть тот элемент свободы, который привходит во всякий подлинный творческий акт. В этом тайна творчества. В этом смысле творчество есть творчество из ничего. Это лишь значит, что оно не определяется целиком из мира, оно есть также эманация свободы, не определяемой ничем извне. Без этого творчество было бы лишь перераспределением элементов данного мира и возникновение новизны было бы призрачным. Меня беспокоила и интересовала более всего тема, как из небытия возникает бытие, как не существовавшее становится существующим.

Николай Александрович Бердяев
Мы искусственно закрыли себя для восприятия целого рода оккультных явлений природы, которые воспринимались в прежние времена, когда сознание не было так подавлено рационалистическими ограничениями. Наука принуждена расширить свои границы до бесконечности и исследовать все явления, как бы ни казались они ей необычайными, оккультными, почти чудесными. Природа мира и природа человека бесконечно богаче силами, чем это представляло себе научное сознание просветительной эпохи.

Николай Александрович Бердяев
Темная магия оставляет человека заколдованным в природной необходимости и хочет дать ему власть и силу, не освободив его. Если христианство совсем прекратило общение с духами природы, то темная магия продолжала общение с духами природы, поставив себе корыстную задачу властвования над ними, но оставаясь в их колдовской власти. Маг жаждет могущества в заколдованном мире, но бессилен расколдовать его.

Николай Александрович Бердяев
Магию необходимо существенно отличать от мистики. Мистика — духовна. Мистика есть богообщение. Магия — почти материалистична, она целиком относится к астральному плану. Магия — природообщение. Магия есть действие над природой и власть над природой через познание тайн природы. И магия имеет глубокое родство с естествознанием и техникой. … Старая магия незаметно переродилась в современную технику и выпустила огромные магические силы, значение которых неясно современному сознанию.

Николай Александрович Бердяев
Моя критика оккультизма, теософии и антропософии связана была с тем, что все эти течения космоцентричны и находятся во власти космического прельщения, я же видел истину в антропоцентризме и самое христианство понимал как углубленный антропоцентризм. В антропософии, которую я знал лучше и по книгам и по людям, я не находил человека, человек растворялся в космических планах, как в теософии я не находил Бога, Бог также растворялся в космических планах.

Николай Александрович Бердяев
Так как критерии ортодоксии и ереси носят по преимуществу социальный характер и связаны с господством религиозного коллектива над личностью, то эти критерии с трудом применимы к мистике. В этом сходство мистики с пророчеством. Мистики и пророки самые свободные люди, они не согласны быть детерминированы в своих путях коллективом, обществом, хотя бы религиозным обществом.

Николай Александрович Бердяев
Эрос — есть путь к индивидуальности и путь к вселенскости. Но какой Эрос? Любовь родовая не есть соединяющее утверждение пола, она продолжает лишь дробление. Только личная половая любовь стремится к преодолению разрыва, к утверждению индивидуальности, к вечности, к бессмертию. Это — Афродита небесная. Только личная, вне-родовая любовь, любовь избрания душ, мистическая влюбленность и есть любовь, есть подлинный Эрос, божественная Афродита. Личная любовь — сверхприродна, объявляет войну смерти и необходимости, она враждебна роду, дроблению индивидуальности, не рождает в своем совершенстве, жаждет индивидуального слияния и вечности, с ней связана тайна индивидуальности и бессмертия.

Николай Александрович Бердяев
Мы приходим к Богу совсем не потому, что рациональное мышление требует бытия Божьего, а потому, что мир упирается в тайну и в ней рациональное мышление кончается.

Николай Александрович Бердяев
Русский народ есть в высшей степени поляризованный народ, то есть совмещение противоположностей. Им можно очароваться и разочароваться, от него всегда можно ждать неожиданностей, он в высшей степени способен внушить к себе сильную любовь и сильную ненависть.

Николай Александрович Бердяев
Есть предел возможности выносить страдание. За этим пределом человек теряет сознание и этим как бы спасает себя.

Николай Александрович Бердяев
Когда не обладаешь мудростью, остается любить мудрость, т. е. быть философом.

Николай Александрович Бердяев
Вежливость есть символически условное выражение уважения ко всякому человеку.

Николай Александрович Бердяев
Демократия — есть строй, когда еще не знают, кого слушаться, но уже знают, кого не надо слушаться.

Николай Александрович Бердяев
Ожидание чуда есть одна из слабостей русского народа.

Николай Александрович Бердяев
Мужская любовь частична, она не захватывает всего существа. Женская любовь более целостна, она может подниматься до необычайной высоты.

Николай Александрович Бердяев
Высочайший, истинный страх, или экзистенциальный ужас, человек способен ощущать не перед реальными опасностями обычной, повседневной жизни, а лишь перед вечной тайной бытия.

Николай Александрович Бердяев
Нет ничего более злого, чем стремление осуществить во что бы то ни стало благо.

Николай Александрович Бердяев
У женщин есть необыкновенная способность порождать иллюзии, быть не такими, каковы они на самом деле.

Николай Александрович Бердяев
Мы освободимся от высшего гнета лишь тогда, когда освободимся от внутреннего рабства.

Николай Александрович Бердяев
Семья — взаимное несение тягот и школа жертвенности.

Николай Александрович Бердяев
Свобода есть основной внутренний признак каждого существа, сотворенного по образу и подобию Божьему: в этом признаке и заключено абсолютное совершенство плана творения.

Николай Александрович Бердяев
Пусть я не знаю смысла жизни, но искание смысла уже дает смысл жизни.

Николай Александрович Бердяев
Революцию действительно революционную осуществить возможно не во внешнем мире, а лишь в душе и теле человека.

Николай Александрович Бердяев
Совесть есть духовное, сверхприродное начало в человеке, и она совсем не социального происхождения. Социального происхождения скорее засорение и искажение совести. Совесть и есть та глубина человеческой природы, на которой она не окончательно отпала от Бога, сохранила связь с Божественным миром.

Николай Александрович Бердяев
Диалектический материализм есть нелепое соединение несоединимого, и потому неизбежно исчезает или диалектика или материализм. Но генеральная линия в советской философии утверждается между ересью механицизма (исчезновение диалектики) и ересью идеалистической диалектики (исчезновение материализма). Это и есть классический, революционный диалектический материализм, дальше развитый Лениным. Ленин признавал в идеализме раздутую часть истины. Эта часть истины и есть диалектика. Ортодоксальная советская философия должна умудриться соединить несоединимое…

Николай Александрович Бердяев
Национальность и борьба за ее бытие и развитие не означает раздора в человечестве и с человечеством.

Николай Александрович Бердяев
Революционеры поклоняются будущему, но живут прошлым.

Николай Александрович Бердяев
Любовь по природе своей трагична, жажда ее эмпирически неутолима, она всегда выводит человека из данного мира на грань бесконечности, обнаруживает существование иных миров. Трагична любовь потому, что дробится в эмпирическом мире объект любви, и сама любовь дробится на оторванные, временные состояния.

Николай Александрович Бердяев
…христианский мир мало знает Православие. Знают только внешние и по преимуществу отрицательные стороны Православной Церкви, но не внутренние, духовные сокровища.

Николай Александрович Бердяев
Подлинная мистика и есть реализм, она обращена к первореальностям, к тайне существования, в то время как ортодоксальная теология имеет дело лишь с символами, получившими социальное значение. Мистика есть как бы откровение откровения, раскрытие реальностей за символами.

Николай Александрович Бердяев
Подлинная любовь дает силы другому, любовь-похоть вампирически поглощает силу другого.

Николай Александрович Бердяев
Народу кажется, что он свободен в революциях, это — страшный самообман. Он — раб темных стихий… В революции не бывает и не может быть свободы, революция всегда враждебна духу свободы… Революция… случается с человеком, как случается болезнь, несчастье, стихийное бедствие, пожар или наводнение.

Николай Александрович Бердяев
Атеизм — наказание нам, за наше рабское отношение к богу.

Николай Александрович Бердяев
Экономика — лишь условие и средство человеческой жизни, но не цель её, не высшая ценность и не определяющая причина.

Николай Александрович Бердяев
Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад.

Николай Александрович Бердяев
Познание есть гуманизация в глубоком, онтологическом смысле слова. Причем есть разные ступени этой гуманизации. Максимум гуманизации есть в религиозном познании. Это связано с тем, что человек есть образ и подобие Божье, а значит, и Бог заключает в себе образ и подобие человека, чистую человечность.

Николай Александрович Бердяев
Государство существует не для того, чтобы на земле был рай, а для того, чтобы на земле не было ада.

Николай Александрович Бердяев
Человек — раб потому, что свобода трудна, рабство же легко.

Николай Александрович Бердяев
Любовь есть интимно-личная сфера жизни, в которую общество не смеет вмешиваться.

Николай Александрович Бердяев
Человек имеет священное право на одиночество.

Николай Александрович Бердяев
Борьбу за свободу я понимал прежде всего не как борьбу общественную, а как борьбу личности против власти общества.

Николай Александрович Бердяев
Национализм есть положительное благо и ценность, как творческое утверждение, раскрытие и развитие индивидуального народного бытия.

Николай Александрович Бердяев
Падение человека возможно лишь с высоты, и само падение человека есть знак его величия.

Николай Александрович Бердяев
Женщина необыкновенно склонна к рабству и вместе с тем склонна порабощать.

Николай Александрович Бердяев
В основе евангельской, христианской этики лежит безусловное признание значения всякой человеческой души, которая стоит дороже царств мира, самоценности личности как образа и подобия Божьего. И никакая отвлеченная идея добра не может быть поставлена выше этой личности.

Николай Александрович Бердяев
Христианство учит не бояться страдания. Ибо страдал сам Бог, Сын Божий. Один только путь раскрыт перед человеком, путь просветления и возрождения жизни, — принятия страдания как креста, который каждый должен нести и идти за ним, за Распятым на кресте. В этом глубочайшая тайна христианства, христианской этики. Страдание связано с грехом и злом, как и смерть — последнее испытание человека. Но страдание есть также путь искупления, просветления и возрождения. Таков христианский парадокс относительно страдания, и его нужно принять и изжить. Страдание христианина есть вольное принятие креста, вольное несение его.

Николай Александрович Бердяев
Знание — принудительно, вера — свободна.

Николай Александрович Бердяев
Мистика есть духовный путь и высшие достижения на этом пути. Но есть также мистика умозрительная, которая есть прежде всего познание.

Николай Александрович Бердяев
Мистика связана с духовностью, а не с душевностью и предполагает проникновение духовности в душевность. Мистика есть пробуждение духовного человека, который видит реальности лучше и острее, чем человек природный, или душевный. Мистика есть преодоление тварности.

Николай Александрович Бердяев
Совесть наша засорена и замутнена не только потому, что существует первородный грех, но и потому, что мы принадлежим к разнообразным социальным образованиям, которые для целей своего самосохранения считают ложь более полезной, чем правду.

Николай Александрович Бердяев
Совесть есть та глубина человеческой природы, на которой она соприкасается с Богом, где она получает весть от Бога и слышит голос Божий.

Николай Александрович Бердяев
Смерть человека и мира, есть не только торжество бессмыслицы, результат греха и возобладания темных сил, но и торжество смысла, напоминание о божественной правде, недопущение неправды быть вечной.

Николай Александрович Бердяев
Дух не есть видимая вещь, он совсем не есть вещь среди вещей. Дух есть субъект, потому что субъект противоположен вещи.

Николай Александрович Бердяев
Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии — книга, 1923.

Николай Александрович Бердяев
Мистика постоянно подозревалась и обвинялась в ересях. Обвинения эти обыкновенно попадали мимо цели, потому что обвиняющие и обвиняемые находились в разных плоскостях и говорили на разных языках.

Николай Александрович Бердяев
Православная Церковь есть прежде всего Церковь Предания, в отличие от Церкви Католической, которая есть Церковь авторитета, и церквей протестантских, которые суть церкви личной веры. Православная Церковь не имела единой внешнеавторитарной организации, и она незыблемо держалась силой внутреннего предания, а не внешнего авторитета.

Николай Александрович Бердяев
Национальный человек — больше, а не меньше, чем просто человек, в нем есть родовые черты человека вообще и еще есть черты индивидуально-национальные.

Николай Александрович Бердяев
Свобода есть право на неравенство

Николай Александрович Бердяев
Христианство призывает к победе над миром, а вовсе не к покорности миру. Смирение не есть покорность, наоборот, оно есть непокорность, движение по линии наибольшего сопротивления.

Николай Александрович Бердяев
Социализм есть последняя правда и последняя справедливость буржуазии. …Социализм буржуазен потому, что целиком принадлежит к природному царству необходимости, а не к сверхприродному царству свободы. Поэтому же социализм лишен духа творческого.

Николай Александрович Бердяев
Откровение Бога и мира невидимых вещей не есть ещё их познание. Познание исходит от человека. Человек познает откровение Бога и невидимого мира. Откровение дает реальности, факты мистического порядка. Но познавательное отношение человека к этим реальностям и фактам не есть самое откровение. Это уже есть та или иная философия.

Николай Александрович Бердяев
Человек, о котором учит психология, все еще — внешний, а не внутренний человек. Душевная стихия не есть еще мистическая стихия. Внутренний человек — духовен, а не душевен. Мистическая стихия — духовная, она глубже и изначальнее стихии душевной.

Николай Александрович Бердяев
Исторически мистическими называли и явления, принадлежащие к астральному плану человека. Мистика не была еще достаточно отделена от магии. Но в строгом, дифференцированном, абсолютном смысле слова мистикой можно назвать лишь то, что относится к духовному плану.

Николай Александрович Бердяев
Жизнь христианина есть самораспятие.

Николай Александрович Бердяев
Творчество — переход небытия в бытие через акт свободы.

Николай Александрович Бердяев
Ничего нельзя любить, кроме вечности, и нельзя любить никакой любовью, кроме вечной любви.

Николай Александрович Бердяев
Вежливость — это хорошо организованное равнодушие.

Николай Александрович Бердяев
Так называемые «противоестественные» формы любви и полового соединения, приводящие к негодованию ограниченных моралистов, с высшей точки зрения нисколько не хуже, иногда даже лучше форм так называемого «естественного» соединения… Я не знаю, что такое нормальное, естественное половое слияние, и утверждаю, что никто этого не знает. Гигиена очень полезная вещь, но в ней нельзя искать критериев добра и красоты, нельзя искать этих критериев и в фикции «естественности», сообразности с природой.

Николай Александрович Бердяев
Бога отрицают или потому, что мир так плох, или потому, что мир так хорош.

Николай Александрович Бердяев
Истина познается в свободе и через свободу. Навязанная мне истина, во имя которой требуют от меня отречения от свободы, совсем не есть истина, а есть чертов соблазн. Познание истины меня освободит. Но тут одна свобода в конце, другая свобода в начале. Я свободно познаю, ту истину, которая меня освобождает. Никакой авторитет в мире не может мне навязать эту истину.

Николай Александрович Бердяев
Нет более горькой и унизительной зависимости, чем зависимость от воли человеческой, от произвола равных себе.

Николай Александрович Бердяев
Необходимость есть падшая свобода.

Николай Александрович Бердяев
Любовь — как бы универсальная энергия жизни, обладающая способностью превращать злые страсти в страсти творческие.

Николай Александрович Бердяев
Конфликт жалости и свободы… Жалость может привести к отказу от свободы, свобода может привести к безжалостности… Человек не может, не должен в своем восхождении улететь из мира, снять с себя ответственность за других. Каждый отвечает за всех… Свобода не должна стать снятием ответственности за ближних. Жалость, сострадание напоминают об этом свободе.

Николай Александрович Бердяев
Социализм есть знак того, что христианство не осуществило своей задачи в мире.

Николай Александрович Бердяев
Вера в бессмертие есть не только утешительная вера, облегчающая жизнь, она есть также страшная, ужасная вера, отягчающая жизнь безмерной ответственностью.

Николай Александрович Бердяев
Вера есть обращение к таинственному, сокровенному духовному миру, который открывается свободе и закрыт для необходимости.

Николай Александрович Бердяев
Ничто так не искажает человеческую природу, как маниакальные идеи. Если человеком овладевает идея, что всё мировое зло в евреях, масонах, большевиках, еретиках и буржуазии и т. д., то самый добрый человек превращается в дикого зверя.

Николай Александрович Бердяев
Война, конечно, несет с собой опасность варваризации и оргубления. Она сдирает покровы культуры и обнажает ветхую человеческую природу.

Николай Александрович Бердяев

Если материал понравился Вам и оказался для Вас полезным, поделитесь им со своими друзьями!

Никола́й Ону́фриевич Ло́сский — русский мыслитель, представитель русской религиозной философии, один из основателей направления интуитивизма в философии.
Серге́й Никола́евич Булга́ков — русский философ, богослов, православный священник, экономист, теолог. Один из основателей и профессор Свято-Сергиевского богословского института в Париже.
Шри Ауробиндо — индийский философ, поэт, революционер и организатор национально-освободительного движения Индии, националист, йогин, гуру и основоположник интегральной йоги.
Бе́ртран А́ртур Уи́льям Ра́ссел, 3-й граф Рассел — британский философ, логик, математик и общественный деятель. Известен своими работами в защиту пацифизма, атеизма, а также либерализма и левых политических течений, и внёс неоценимый вклад в математическую логику, историю философии и теорию познания.
Ка́рл Гу́став Юнг — швейцарский психиатр и педагог, основоположник одного из направлений глубинной психологии — аналитической психологии.
Альбе́рт Шве́йцер — немецкий и французский протестантский теолог, философ культуры, гуманист, музыкант и врач, лауреат Нобелевской премии мира.
Семён Лю́двигович Франк — русский философ и религиозный мыслитель. Участник сборников «Проблемы идеализма», «Вехи» и «Из глубины».
О́свальд А́рнольд Го́ттфрид Шпе́нглер — немецкий историософ, представитель философии жизни, публицист консервативно-националистического направления, автор книги «Закат Европы».

1 Вольт равен электрическому напряжению, вызывающему в электрической цепи постоянный ток силой 1 ампер при мощности 1 ватт.
Система древнерусских мер длины включала в себя следующие основные меры: версту, сажень, аршин, локоть, пядь и вершок.
Объем цилиндра равен произведению квадрата радиуса основания, высоты цилиндра и числа пи (3.1415)
Тангенс tg(x) — это отношение синуса sin(x) к косинусу cos(x). Котангенс ctg(x) — это отношение косинуса cos(x) к синусу sin(x).

Источник

Философские идеи Бердяева

Философия творчества и свободы

Учение о личности и обществе

Проблема смысла истории

Судьба России: Русская идея

Философия Николая Бердяева.

Biography[edit]

Philosophical work[edit]

Theology and relations with Russian Orthodox Church[edit]

Works[edit]

See also[edit]

References[edit]

Sources[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

Biography[edit]

Philosophical work[edit]

Theology and relations with Russian Orthodox Church[edit]

Works[edit]

See also[edit]

References[edit]

Sources[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

Николай Александрович Бердяев