Первое собрание сочинений маяковского годы

Поэт и художники

Множество футуристических изданий увидело свет в 1913 году. Это были сборники разных авторов и издания отдельных поэтов, но, как правило, с рисунками или рисованные целиком, от начала до конца, а потом размноженные с помощью литографии.

Рядом с поэтами работали художники, среди которых не найдешь ни одного имени призванного в ту пору мастера книжной графики. И в печатном деле новая русская поэзия опиралась на новейшие течения в искусстве, искала своих единомышленников среди молодых художников.

Это относится и к первому сборнику стихотворений Маяковского. Хотя издание называлось «Я!», не просто «я», а «Я!» (с восклицательным знаком), поэт выступал не один. Кроме самого поэта, в книге приняли участие два художника, товарищи Маяковского по Московскому училищу живописи, ваяния и зодчества: Василий Чекрыгин и его друг, поименованный на обложке книги инициалами «Л.Ш.» – Лев Шехтель. Сын известного архитектора Ф.О.Шехтеля выступал потом под именем Л.Ф.Жегина; благодаря его воспоминаниям, мы знаем некоторые подробности этого издания.

В таком соавторстве поэта и художников был свой биографический момент. Сохранилась фотография 1913 года, на которой они так и сфотографировались втроем. Юный, почти мальчик, пятнадцатилетний Чекрыгин, рядом Жегин (он был старше своего друга на пять лет) и Маяковский (он был всего на год моложе Жегина), снятый в той самой шляпе с широкими полями, в которой он уже был или будет изображен на одной из страниц своего первого сборника (дата работы над книгой известна – май 1913 г., точной даты фотографии мы не знаем).

Василий Чекрыгин

Можно проследить связь поэта с этими художниками и дальше, особенно с Чекрыгиным, который, по воспоминаниям художника К.Редько, еще в Киеве рассказывал ему о Маяковском, а «через год, в следующий его приезд на каникулы, он читал мне свои стихи и стихи Маяковского… В то врем они с Маяковским жили вместе на одной квартире». На XXXV юбилейной выставке Училища живописи (1913-1914 гг.) Маяковский участвовал с Чекрыгиным. Как указано в каталоге, Маяковский экспонировал три своих шаржа («Футуристы», «Авто-шарж», «Ослиный хвост»), Чекрыгин представил ряд работ, среди которых был портрет под названием «Подражание Эль Греко и Сезану» и эскиз к «Пляске смерти».

В училище Чекрыгина считали одним из самых талантливых (одно время он даже был «левитановским степендиатом») и самых непримиримых. Через семь лет, в декабре 1920 года, когда, Чекрыгин уже отошел и от Маяковского, и от футуризма, он не без основания скажет о себе в письме к Н.Н.Пунину: «Я один из первых русских последователей футуризма».

Поэтические турниры

Искусство входило в сам литературный быт новой русской поэзии. Художники, наряду с поэтами, участвовали в поэтических вечерах, своего рода турнирах поэзии. На одном из таких турниров, «Первом в России вечере речетворцев», состоявшемся 13 октября все того же 1913 года в зале на Большой Дмитровке, согласно тексту афиши, «речи очерчены художниками: Давидом Бурлюком, Львом Жегиным, Казимиром Малевичем, Владимиром Маяковским и Василием Чекрыгиным». В своей книге «Полутораглазый стрелец» (Л., 1933) один из участников вечера, поэт Бенедикт Лившиц вспоминает: «Под этим разумелись не зарисовки нас художниками, а специально расписанные экраны, на фоне которых, условно отгораживавшем футуристов от остального мира, мы хотели выступать».

Впрочем, по этим воспоминаниям трудно понять, в какой мере удалось осуществить этот замысел. Б.Лившиц дальше рассказывает в основном о выступлении Маяковского, которое, как обычно в те годы, имело шумный успех.

«Я тебя в твоей не знала славе, Помню только буйный твой рассвет… И уже отзывный гул прилива Слышался, когда ты нам читал…И еще неслышанное имя Молнией влетело в душный зал…- писала позднее Анна Ахматова в стихотворении «Маяковский в 1913 году».

Связь устной речи с письменной, фонетики с книжной записью была программной для футуристов. На первый план они выдвигали такие понятия, как «почерк», «автограф», «самописьмо». В декларации «Буква как таковая» (1913) В.Хлебников и А.Крученых писали:
«Старанно, на Бальмонт, ни Блок … не догадались вручить свое детище не наборщику, а художнику…». Помимо самого Крученых, текст в футуристических изданиях писали Михаил Ларионов, Наталия Гончарова, Ольга Розанова.

Техникой литографии

В сборнике «Я!» эта роль была отдана Чекрыгину. Текст он писал с голоса самого поэта. «Штаб-издательской квартирой была моя комната, — вспоминает Жегин. – Маяковский принес литографской бумаги и диктовал Чекрыгину стихи, которые тот своим четким почерком переписывал особыми литографскими чернилами». Текст был написан без всяких знаков препинания, как того требовали футуристы, с одним только Чекрыгин не мог согласиться: «выкинуть осточертевшую букву «ять» и твердый знак» (оно так и осталось в тексте).

Если сравнить конфигурацию текста, написанного художником, и позднейшие типографские издания этого цикла, то легко обнаружить расхождения. У Чекрыгина другое расположение строк, слова иногда не помещаются в строку, налезают друг на друга, но при этом он всегда придерживался в композиции станицы центральной оси. Потом Маяковский по-другому расставит строчки, сдвинет их в край и установит более четкий ритм своей стихотворной речи.

Обложка

Для издания 1913 года сам Маяковский выполнил обложку. Вот что писал об этом Жегин: «Бесконечно долго рисовалась обложка к книжечке «Я!». На ней весьма декоративно расположены какое-то черное пятно и надпись: В.Маяковский. «Я!». Это пятно, которое можно принять просто за растекшуюся чернильную кляксу, имеет в своей основе реальный прообраз: это галстук «бабочкой», который носил Маяковский».

Однако дело было не только в реальном прообразе, по наблюдению Н.И.Харджиева: В своем первом опыте книжного оформления Маяковский варьирует обложку Ларионова к поэме А.Крученых «Полуживой» – ее композиционный ритм, соотношение линий и пятен, игру черно-белых контрастов».

Стихи

Цикл «Я!» состоит из четырех стихотворений: «Я» («По мостовой моей души изнеженной…»), «Несколько слов о моей жене», «Несколько слов о моей маме» и «Несколько слов обо мне самом» (в сборнике последние назывались иначе: » … О моей маме» и «Теперь про меня»).

Среди футуристических изданий книга выделялась своим форматом (23,7Х17,7), обычно они были меньше. Тонкая тетрадка имеет всего 16 листов, половину которых занимает текст, половину – рисунки, которые то идут друг за другом, то чередуются со стихами. Но все страницы печатались с одной стороны, оставляя пустым оборот листа. Таким образом, книга была сброшюрована из отдельных листков, каждый из которых был самоценен как литографский оттиск.

Иллюстрации

Открывается книга портретом Маяковского работы Жегина, в своих воспоминаниях он указывает на сходство рисунка с моделью. Между тем в этом портрете можно найти и отзвук стихотворному автопортрету Маяковского, содержащемуся в тексте сборника: «И когда мой лоб, венчанный шляпой фетровой, окровавит гаснущая рама, я скажу раздвинув басом ветра вой: «Мама…».

Вместе с портретами Маяковского, исполненными Давидом и Владимиром Бурлюками и помещенными в сборнике «Требник троих», вышедшем в 1913 г., портрет работы Жегина начинал иконографию Маяковского.

В эскизной, грубоватой манере этих портретных набросков утверждалась новая выразительность, новое понимание поэтической личности, противостоящее эстетизированной трактовке образа поэта, каким был, например, знаменитый портрет Блока работы К.А.Сомова, воспроизведенный в первом номере «Золотого руна» за 1908 г.

Кроме портрета, Жегину в книге принадлежали три иллюстрации со знакомыми уже нам инициалами, но на этот раз в латинской транскрипции «LS».

Со слов все того же мемуариста мы узнаем, как однажды, в ходе работы над иллюстрациями, Маяковский шутливо сказал: — «Ну вот, Вася … опять ангела нарисовал. Ну нарисовал бы муху. Давно муху не рисовал».

Отсюда, вероятно, и пошла традиция отлучать рисунки Чекрыгина от текста. Конечно, Чекрыгин, еще до Московского училища посещавший иконописную школу при Киево-Печерской лавре, художник, для которого наряду с Фидием Андрей Рублев был «вечным спутником», оказался теснее связан с древнерусской традицией, чем Маяковский. Но и у поэта в том же самом цикле стихов тоже фигурируют библейские образы. Связи между рисунками и текстом здесь не прямые, но они есть.

Критика

Как воспринимали современники эту книгу? Вероятно, так же, как другие книжки футуристов. «Суровых хранителей русской литературы, — вспоминал литературовед В.А.Десницкий, — в изданиях футуристов раздражало все: и необычный формат, и бумага … и литографский способ воспроизведения, и загадочные иллюстрации…»

В книге «Я!» напрасно искать выходные данные, указания на год и место издания. Не было у этой книги и издательства, но были издатели: летчик Г.Л.Кузьмин и музыкант С.Д.Долинский, которые выпустили в том же 1913 г. «Требник троих» (Н. и Д. Бурлюки, Хлебников, Маяковский), «Пустынники» Крученых (рис. Гончаровой) и др.

Литография Мухарского

Об этом мы узнаем из текста, написанного на задней сторонке обложки. Кроме того, здесь мы неожиданно встречаем единственную во всей книге строчку, напечатанную наборным шрифтом: «Лит. С.М.Мухарского Москва». Это, вероятно, та самая литографская мастерская у Никитских ворот, которая фигурирует в воспоминаниях Жегина: Работата над внешним оформлением книжечки продолжалась целую неделю или полторы.

Наконец подготовленные к печати листки были собраны с большой осторожностью (ибо литографская бумага чувствительна к каждому прикосновению пальцев) и снесены в маленькую литографию, которая, как помнится, помещалась на Никитской, в Хлыновском тупике… Через две-три недели книжечка «Я!» с рисунками Чекрыгина и моими была отпечатана в количестве, кажется, 300 экземпляров, Маяковский разнес их по магазинам, где они довольно скоро были распроданы».

Распространение

Поэт не только принимал непосредственное участие в издании своей книги, но и сам занимался распространением ее среди друзей и единомышленников.

Так он пишет в Санкт-Петербург Л.И.Жевержееву, который был одним из организаторов «Союза молодежи», публичных выступлений футуристов, постановки трагедии «Владимир Маяковский» и в домашнем альбоме которого поэт оставил через пять лет такой экспромт: «Вдвое больше б написал для Жевержеева каб не боялся попортить «верже» его»:»Многоуважаемый Левкий Иванович! Выпустил новую книгу «Я!» – литографии. Если можно вышлю Вам наложенным платежом для Петербурга. Экземпляр – 50 к. Скидка – 25-30 %. В.Маяковский P.S. Напишите, сколько книг выслать».

Сборник «Я!» начал книжную биографию поэта. На выставке «20 лет работы», устроенной Маяковским в 1930 г., где было представлено 86 отдельных его изданий, первым номером в каталоге числилась книга «Я!», хотя вошедшие туда стихи были перепечатаны в августе того же, 1913 г. в альманахе «Дохлая луна», а позднее вошли с переделками в другие издания поэта.

Библиографическая судьба

В 20-е гг. поэзия Маяковского соединилась с типографской эстетикой конструктивизма, казалось бы, не имеющей ничего общего с литографированными «самописьмами» футуристов. Однако Эль Лисицкий вел родословную новой типографии именно оттуда, из эпохи футуризма.

В своей статье «Книга с точки зрения зрительного восприятия – визуальная книга» (1927) он писал: «У нас в России это новое движение, начавшееся в 1908 г., тесно связало художника и поэта, и нет почти книги стихов, которая бы вышла без сотрудничества художника… Это были не отдельные нумерованные роскошные экземпляры, а дешевые непереплетенные тетрадки, которые следует считать народным искусством, хотя они и возникли в городе».

С течением времени футуристические литографированные издания, отпечатанные столь малыми тиражами, перешли в число книжных редкостей, их стали рассматривать как уникальные образцы печатной графики, характеризирующие художественную культуру своей эпохи. Из круга чтения они перешли в музейное хранение, сделались экспонатами выставок. В этом качестве сборник «Я!» демонстрировался на двух выставках произведений В.Н.Чекрыгина в Гос. Библиотеке-музее В.В.Маяковского в Москве (1957, 1964), устроенных Н.И.Харджиевым, на выставке «Книжные обложки русских художников начала ХХ века» в Русском музее в 1977 г. (составитель каталога Е.Ф.Ковтун), наконец, через четыре года на экспозиции «Москва-Париж».

Такова судьба этой книги, изготовленной усилиями поэта и двух художников, учеников Московского училища живописи.

Судьбы художников

Остается сказать несколько слов и про них. На следующий год после работы над сборником «Я!» Чекрыгин иллюстрировал «Персидские сказки» (остались неизданными), а в 1915 г., во время Первой Мировой войны вместе с Маяковским работал в артели «Сегодняшний лубок».

После революции, в 1922 г., он организовал Общество художников «Маковец» («Искусство-Жизнь»), в которое вошли многие известные ныне живописцы и графики. В последние годы своей короткой жизни (В.Н. трагически погиб 28 мая 1922 г.) он выполнил большие циклы рисунков, напоминавших фрески – «Воскрешение», «Голод в Поволжье» и др. С его именем современники связывали самые большие надежды на возрождение монументального искусства.

Третий участник издания «Я!» Лев Федорович Жегин, прожил долгую жизнь (умер в 1969 г.) выступая и как художник, и как теоретик искусства, он написал содержательный труд «Язык живописного произведения (Условность древнего искусства)», изданный в 1970 г. На протяжении многих лет Жегин хранил память о Чекрыгине, оставил воспоминания о нем, отрывок из которых, посвященный их совместной работе над сборником стихотворений Маяковского, он впервые опубликовал на страницах «Литературной газеты» (15 апреля 1935 г.) к пятой годовщине со дня смерти поэта.

Автор — Ю.Молок. Источник: Ковтун Е.Ф. Русская футуристическая книга

Статьи о Маяковском:

• Халатов

Книги Маяковского:

• Маяковский Кем быть?
• Все сочиненное Владимиром Маяковским 1909-1919
• Маяковский В. 13 лет работы

Владимир Маяковский. Полное собрание сочинений в тринадцати томах.

Том первый. 1912—1917

Подготовка текста и примечания В. А. Катаняна

ГИХЛ, М., 1955

Настоящее издание является полным собранием сочинений Владимира Владимировича Маяковского.

В десятитомное собрание сочинений, начатое в 1927 году и законченное после смерти поэта в 1933 году, не вошли многие его произведения. Первое полное собрание сочинений Маяковского в двенадцати томах (с дополнительным тринадцатым) было выпущено Гослитиздатом под общей редакцией Л. Брик в 1934—1938 годах. В 1939—1949 годы вышло в свет новое полное собрание сочине-ний в двенадцати томах под общей редакцией Н. Н. Асеева, Л. В. Маяковской, В. О. Перцова и М. И. Серебрянского.

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочине-ний — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собра-ние (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация. Существенные исправления, вносимые в основной прижизненный текст, оговариваются в приме-чаниях (исправление опечаток не оговаривается).

В издание включается ряд произведений, не публиковавшихся в предшествующих собраниях сочинений.

Произведения, входящие в состав издания, располагаются по хронологически-жанровому принципу. При этом составители исходят из даты написания произведения или — если она не уста-новлена — из даты первой публикации. Под каждым стихотворе-нием в квадратных скобках указывается год; даты, принадлежащие самому поэту, приводятся без скобок.

Издание открывается автобиографией Маяковского «Я сам» — в соответствии с тем, как поэт открывал свое десятитомное собра-ние сочинений и другие сборники.

Издание рассчитано на 13 томов:

т. 1. — Стихотворения, трагедия, поэмы и статьи 1912—1917 го-дов (до Великой Октябрьской социалистической революции).

т. 2. — Стихотворения, поэма и пьесы 1917—1921 годов.

т. 3. — Окна РОСТА и Главполитпросвета 1919—1922 годов.

т. 4. — Стихотворения 1922 года, поэмы, агитлубки и очерки 1922—1923 годов.

т. 5. — Стихотворения 1923 года.

т. 6. — Стихотворения 1924 года — первой половины 1925 года, поэмы «Владимир Ильич Ленин», «Летающий пролетарий».

т. 7. — Стихотворения второй половины 1925 года-1926 года и очерки об Америке.

т. 8. — Стихотворения 1927 года, поэма «Хорошо!» и очерки.

т. 9. — Стихотворения 1928 года.

т. 10. — Стихотворения 1929—1930 годов, вступление в поэму «Во весь голос», стихи детям.

т. 11. — Пьесы 1926—1930 годов и киносценарии.

тт. 12 и 13. — Статьи, заметки, стенограммы выступлений, письма и другие материалы.

В особом разделе каждого тома публикуется свод вариантов и разночтений. Рукописные варианты даются в их последовательности; при этом слова, зачеркнутые автором и замененные дру-гими, не отмечаются (замена одного слова другим видна из сопо-ставления вариантов). В остальных случаях зачеркнутые слова заключаются в квадратные скобки; в ломаные скобки ставятся окончания слов, недописанных поэтом. В случае, когда рукопись представляет особую сложность, вариантам предпосылается крат-кое введение, объясняющее форму подачи материала.

В примечаниях даются текстологические сведения: а) пере-чень рукописных и печатных источников текста в хронологической последовательности, б) указание на выбранный текст (если это не прижизненное собрание сочинений поэта) и на существенные исправления, внесенные в этот текст, в) дата написания произве-дения.

В примечаниях даются также краткие сведения историко-литературного характера.

Институт Мировой Литературы имени

А. М. Горького Академии Наук СССР.

Настоящее издание является полным собранием сочинений Владимира Владимировича Маяковского.

В десятитомное собрание сочинений, начатое в 1927 году и законченное после смерти поэта в 1933 году, не вошли многие его произведения. Первое полное собрание сочинений Маяковского в двенадцати томах (с дополнительным тринадцатым) было выпущено Гослитиздатом под общей редакцией Л. Брик в 1934–1938 годах. В 1939–1949 годы вышло в свет новое полное собрание сочинений в двенадцати томах под общей редакцией Н. Н. Асеева, Л. В. Маяковской, В. О. Перцова и М. И. Серебрянского.

Цель настоящего третьего по счету полного собрания сочинений — дать научно выверенный текст произведений Маяковского. В основу издания положено десятитомное прижизненное собрание (восемь томов были подготовлены к печати самим поэтом). В отношении остальных произведений принимается за основу последняя прижизненная публикация. Существенные исправления, вносимые в основной прижизненный текст, оговариваются в примечаниях (исправление опечаток не оговаривается).

В издание включается ряд произведений, не публиковавшихся в предшествующих собраниях сочинений.

Произведения, входящие в состав издания, располагаются по хронологически-жанровому принципу. При этом составители исходят из даты написания произведения или — если она не установлена — из даты первой публикации. Под каждым стихотворением в квадратных скобках указывается год; даты, принадлежащие самому поэту, приводятся без скобок.

Издание открывается автобиографией Маяковского «Я сам» — в соответствии с тем, как поэт открывал свое десятитомное собрание сочинений и другие сборники.

Издание рассчитано на 13 томов:

т. 1. — Стихотворения, трагедия, поэмы и статьи 1912–1917 годов (до Великой Октябрьской социалистической революции).

т. 2. — Стихотворения, поэма и пьесы 1917–1921 годов.

т. 3. — Окна РОСТА и Главполитпросвета 1919–1922 годов.

т. 4. — Стихотворения 1922 года, поэмы, агитлубки и очерки 1922–1923 годов.

т. 5. — Стихотворения 1923 года.

т. 6. — Стихотворения 1924 года — первой половины 1925 года, поэмы «Владимир Ильич Ленин», «Летающий пролетарий».

т. 7. — Стихотворения второй половины 1925 года — 1926 года и очерки об Америке.

т. 8. — Стихотворения 1927 года, поэма «Хорошо!» и очерки.

т. 9. — Стихотворения 1928 года.

т. 10. — Стихотворения 1929–1930 годов, вступление в поэму «Во весь голос»; стихи детям.

т. 11. — Пьесы 1926–1930 годов и киносценарии.

тт. 12 и 13. — Статьи, заметки, стенограммы выступлений, письма и другие материалы.

В особом разделе каждого тома публикуется свод вариантов и разночтений. Рукописные варианты даются в их последовательности; при этом слова, зачеркнутые автором и замененные другими, не отмечаются (замена одного слова другим видна из сопоставления вариантов). В остальных случаях зачеркнутые слова заключаются в квадратные скобки; в ломаные скобки ставятся окончания слов, недописанных поэтом. В случае, когда рукопись представляет особую сложность, вариантам предпосылается краткое введение, объясняющее форму подачи материала.

В примечаниях даются текстологические сведения: а) перечень рукописных и печатных источников текста в хронологической последовательности, б) указание на выбранный текст (если это не прижизненное собрание сочинений поэта) и на существенные исправления, внесенные в этот текст, в) дата написания произведения.

В примечаниях даются также краткие сведения историко-литературного характера.

Институт Мировой Литературы имени А. М. Горького Академии Наук СССР.