Почему егэ решает нашу судьбу

Провал на ЕГЭ – страшный сон любого (даже самого усердного) ученика. Выпускников со всех сторон пугают итоговой аттестацией. Уверяют, что от нее зависит их дальнейшая карьера, да что уж там – судьба. Причем в дело включаются и родители, и репетиторы, и учителя. Находясь под таким прессингом, сложно не задаться вопросом: неужели фиаско на экзамене – это конец? Рассказываем, как сложилась жизнь пятерых учеников, которые завалили итоговую аттестацию. Спойлер: это не конец, а только начало.

«Учительница говорила, что баллов 50 смогу набрать»

Софья, выпускница 2019 года, Москва

Я завалила ЕГЭ по биологии. В девятом классе на ОГЭ очень успешно сдала английский язык и обществознание. Но так как с детства профессионально занимаюсь спортом, мой тренер сказал, что на ЕГЭ нужно будет сдавать биологию для поступления в спортивный университет.

Я стала готовиться в начале 11 класса, но из-за постоянных тренировок и сборов много времени уделять учебе не получалось. А в феврале все-таки решила «поднажать» и серьезно отнестись к подготовке. В принципе, было достаточно перейти порог, чтобы поступить, тем более у меня звание мастера спорта (а это дает большие преимущества и льготы в спортивном университете).

Русский язык и математику сдала нормально (русский – 70 баллов, математика – четверка). Школьная учительница по биологии с уверенностью говорила, что баллов 50 я точно смогу набрать. Она помогала мне в подготовке. За несколько дней до ЕГЭ я решила огромное количество пробных вариантов. И увидев свой на самом экзамене, сильно напряглась.

Позвонив маме, услышала следующее: «Вот так несерьезно ты к этому подошла. Поэтому и такой результат, нечему удивляться». Но спустя какое-то время мама начала относиться к этому спокойнее. Учительница в школе подбодрила, мол, пересдашь в следующем году, ничего страшного в этом нет, со всеми случается.

Сейчас я решила, что в следующем году буду сдавать те предметы, которые всегда и хотела учить – английский язык и обществознание. Моя цель теперь – факультет рекламы и связей с общественностью.

А сейчас все изменилось: я успокоилась и поняла, что смогу сдать другие предметы и уже поступить в университет. Осознала, что все, что происходит, только к лучшему. Единственное, что расстраивает, это потеря целого года. Но ведь очень часто ребята после школы берут перерыв на год перед поступлением в высшее учебное заведение. Поэтому, думаю, это совсем не страшно.

«Девочка, завалившая ЕГЭ»

Ксения, выпускница 2019 года, Нижний Новгород

В начале 11 класса я решила сдавать ЕГЭ по химии и биологии. Надо сказать, к большому удивлению учителей и одноклассников, так как школа у нас гуманитарная, и научные предметы мы глубоко не изучали. Учителя сразу сказали: «Мы тебя готовить не будем, нанимай репетиторов». Это я и сделала. Но, как оказалось, женщина, с которой я занималась, никогда не готовила к ЕГЭ, только к ОГЭ, поэтому львиную долю тем мне приходилось разбирать самостоятельно.

Я надеялась на хороший результат по биологии, так как за год успела влюбиться в этот предмет и пробники решала на твердые пятерки. С химией дела обстояли намного хуже, но мне достаточно было набрать 50 баллов, чтобы преодолеть порог в педиатрический вуз.

И вот день икс настал. 31 мая я единственная из школы пошла сдавать экзамен по химии. Вариант мне попался не из легких. Но это не лишило меня уверенности, что смогу набрать проходной балл. Так что спустя два часа я со спокойной душой вышла из аудитории с наполовину решенным вариантом.

Биологию мы писали 13 июня, в этот же день должны были прийти результаты химии. Я с самого утра машинально обновляла сайт в надежде увидеть желаемый балл. Но когда результат наконец появился на экране, у меня случился шок: 28 баллов… Звучало как приговор, ведь минимальный порог для сдачи экзамена – 36.

Естественно, экзамен по биологии прошел как в тумане: подсознание подсказывало, что с такими баллами по химии я могу и не мечтать о поступлении в университет, поэтому и не старалась решать задания правильно. У меня просто опустились руки. Результат был ожидаем – 59 баллов. Что удивительно, родители ни разу не упрекнули меня и полностью поддержали: «Видимо, так все должно было сложиться», – сказали они.

С учителями я не общалась, потому что устала от вечных расспросов из разряда «и что ты теперь будешь делать?». Близких друзей в школе у меня тоже не было, поэтому после объявления всех результатов ЕГЭ я решила поступать в медицинский колледж в Питере. Просто хочется уехать туда, где никто не знает обо мне и не пристает с настойчивыми расспросами.

Я планирую отучиться в колледже год и заново сдать ЕГЭ. Но теперь меня тянет не к медицине, а на биологический факультет, ведь с этой наукой у меня случилась настоящая любовь. Сейчас я уже не жалею о произошедшем, наоборот, эта ситуация сплотила нашу семью и помогла мне выбрать верное направление. ЕГЭ – это ступень, которую нужно преодолеть каждому, просто у меня получилось не с первого раза. И жизнь на этом не заканчивается, поверьте на слово.

«Больше всего было жалко родителей»

Алексей, выпускник 2017 года, Москва

Два года назад я завалил ЕГЭ по истории. Сам не понял, как так вышло, потому что готовился достаточно долго. После девятого класса я твердо решил: буду поступать на юридический. Сдавать на юрфак нужно историю и обществознание, с которыми у меня в принципе никогда не было проблем. И уже в 10 классе я потихоньку начал листать учебники, решать пробные варианты ЕГЭ. Возможности нанимать репетиторов у моих родителей не было, и я это прекрасно понимал. Они верили, что я сам смогу подготовиться на хороший балл и поступить на бюджет. А я очень не хотел их подвести.

Но результат меня ужасно огорчил, я совсем не ожидал 45 баллов. Это даже меньше половины! Да, по ощущениям я понаделал ошибок в заданиях, но чтобы настолько… Не расстраиваясь раньше времени, пошел на апелляцию. А вдруг часть ответов не засчитали по ошибке? Короче говоря, паниковать сразу не стал. Оказалось, что компьютер засчитал все правильно, только ответы мои были неправильные. Удалось отвоевать парочку баллов, но сильно это не помогло. Я понимал, что не прохожу на бюджет.

И тогда решил: пойду работать, а в следующем году пересдам историю и поступлю. Баллы по остальным экзаменам у меня были высокие, подвел только этот предмет. Так я устроился в не очень известную компанию курьером. Платили неплохо, деньги я откладывал. Спустя какое-то время заинтересовался пиаром, и работодатель предложил мне попробовать себя в этом. Он устроил меня в пиар-отдел без образования. И тут все началось!

Сказать, что мне нравилось – ничего не сказать. Это было безумно интересно, я стал изучать книги по связям с общественностью, придумывал различные кейсы и новые проекты. В общем, понял, что это мое. Прошло полгода, меня официально трудоустроили в пиар-отдел, предложив хорошую зарплату. Сейчас я продолжаю там работать. ЕГЭ так и не пересдал, да и зачем?

Ко мне пришло осознание, что ЕГЭ не решает твою судьбу. Даже несмотря на провал на экзамене, можно кардинально изменить свою жизнь к лучшему. Поэтому не стоит отчаиваться, все только впереди. Это не конец.

«Сердце бешено колотилось, в ушах стоял звон»

Мария, выпускница 2012 года, Москва

ЕГЭ я сдавала в 2012 году. Училась всегда так себе, звезд с неба не хватала. Вот и решила пойти на менеджера, как и большинство одноклассников. Сдавать нужно было английский и обществознание. И если с первым предметом проблем не возникло (у меня папа учитель английского), то ко второму я отнеслась пренебрежительно: все говорили, что экзамен легкий. Поэтому за учебный год открывала сборник вариантов от силы раза три.

Обществознание сдавала последним, как сейчас помню, 13 июня. Накануне экзамена слили якобы ответы, так что я была спокойна. Пройдя металлоискатели, уверенно вошла в аудиторию и села на свое место. Даже не пыталась что-либо повторить, мыслями была уже на посиделках с друзьями тем же вечером. Раздали варианты. «Вроде совпадает», – пронеслось в голове. Я списала тест и написала эссе за два часа, пару раз выходила в туалет подглядеть в шпорах ответы. Оставалось дождаться результатов.

Через две недели пошла в свою школу узнавать баллы – тогда еще не было личных кабинетов. Наша классная руководительница рассадила всех за парты и по алфавиту озвучивала результаты. Назвав мою фамилию, учительница тяжело вздохнула и сказала, что давно ее так не позорили. Оказалось, я набрала всего 37 баллов! В 2011 году минимальный балл составлял 36, но я не знала, что порог повысили до 39. Учительница еще долго причитала, так что мне не оставалось ничего, кроме как выбежать из класса.

О поступлении я уже не думала, поняла, что бессмысленно подавать документы куда-либо, а в колледж идти не хотелось.

Пошла работать администратором в банк – там брали без опыта. Через пару месяцев освоилась, в декабре получила повышение. А через год познакомилась со своим будущим мужем на корпоративе – он работал в другом отделе. Мы женаты почти пять лет, растим дочку, раз в год ездим отдыхать на море, в общем, обычное семейное счастье. Именно благодаря работе я поняла, что ЕГЭ не решает абсолютно ничего, а высшее образование нужно далеко не всем. Так что мой совет всем новоиспеченным выпускникам – не бойтесь ничего и не делайте из экзаменов трагедию – оно того абсолютно точно не стоит.

«Сейчас я снимаю собственный фильм»

Илья, выпускник 2017 года, Подольск

Я завалил ЕГЭ в 2017 году. Поначалу чувствовал себя частью какого-то анонимного клуба или братства неудачников. Но теперь, спустя почти два года, могу трезво оценить то время и понять, что все в нашей жизни происходит не напрасно.

Сколько себя помню, всегда хотел пойти в режиссуру. В школе постоянно участвовал во всех огоньках и праздниках, ставил спектакли. Именно поэтому вопрос о выборе экзаменов не стоял – мне в любом случае надо было сдавать ненавистную литературу. До старших классов я не читал ничего, кроме обожаемого мной Диккенса, а с нашими классиками вообще не сложилось – ну не мог я понять, почему Пьер Безухов – настоящий герой, а Обломову нужно сострадать. Да и с учительницей отношения были всегда натянутые, так что мама наняла мне репетиторов еще в десятом классе.

Вариант был довольно простым – «Недоросль», Окуджава и большое сочинение по Салтыкову-Щедрину. Я благополучно решил тест и принялся за короткие сочинения, как тут ко мне подошел наблюдатель и попросил встать. Я не успел понять, в чем дело, как меня в лоб спросили: «У вас есть шпоры?» Я ответил отрицательно, но вторая женщина-проверяющая с пеной у рта доказывала, что у меня есть шпаргалки в джинсах. И тут я вспомнил о непонадобившейся шпоре. Руки сразу вспотели, и я в ступоре стоял посреди аудитории.

Надо сказать, что та учительница сильно давила на меня, вынуждала признаться в том, что я списывал, в общем, вела себя очень некрасиво. В итоге я был вынужден достать шпору – меня удалили с экзамена с возможностью пересдать в следующем году.

Месяц забивал на все, гулял с друзьями, зависал в клубах. Я даже не пошел на выпускной, потому что уехал в Нижний Новгород на фестиваль. Так продолжалось полгода. Работа курьером и пиво по субботам стали для меня привычной рутиной. О ЕГЭ я забыл как о страшном сне и даже не думал пересдавать его в июне. Мама совсем перестала со мной общаться, и я переехал к отцу – родители развелись, когда мне было восемь. Папа – охранник, часто работает в ночные смены, так что мы редко разговаривали.

В ноябре я увидел объявление о наборе на курсы киношколы Александра Митты и, ни на что не надеясь, заполнил заявку. Курсы стоили недешево, но я откладывал деньги с лета, поговорил с отцом, и он добавил.

Два месяца пролетели незаметно. Главное – я снова загорелся мыслью о поступлении на режиссерский, поэтому в июне пришел на экзамен, уже без единой шпоры. Результат – 87 баллов и поступление во ВГИК на курс Александра Прошкина. Сейчас я снимаю собственный документальный фильм и коплю деньги на режиссерские курсы в Лос-Анджелесе, куда хочу поехать после окончания института. Надеюсь, все получится.

Татьяна Конюхова, Анастасия Кравченко

В стране идет вступительная кампания, вузы ведут набор на первый курс, абитуриенты с дрожью в душе предъявляют свои сертификаты с оценками по ЕГЭ, а в обществе продолжается дискуссия об этом экзамене, который со следующего года станет обязательным для всех и по всем предметам. Она идет в том числе и на радиостанции «Эхо Москвы», куда приглашают самых умных, самых активных, самых знающих. И переживших все прелести ЕГЭ на собственном опыте.

Дарья Русинова, выпускница школы №276:

– Не все так страшно и жутко, экзамен был не очень сложный. Но я считаю, что такой экзамен неприемлем для проверки гуманитарных знаний. Нельзя проверить гуманитарные знания в системе ЕГЭ.

Я считаю, что не все вопросы ЕГЭ были корректны, слишком много суеты: учеников приводят в другие школы, очень много проблем с паспортами, с заполнением бланков. Все это влияет на учеников, и чувствуются стресс и какое-то внешнее давление. Я немного не согласна с тем, что можно проверять русский язык в системе ЕГЭ, потому что часть «С» задает очень четкие параметры, по которым надо писать сочинения. Эти параметры нельзя нарушать. Например, часть этого сочинения должна состоять из трех частей – вступления, середины и заключения. Минимум два-три примера ученик должен привести из литературы и из собственной жизни. Стандарт – 250 слов. Для меня было очень сложно писать по схеме, потому что русский язык люблю, люблю писать длинные, красивые сочинения, не равняясь на эти стандарты в 250 слов. Мне было сложно урезать свои мысли, сделать четкую, ровную схему.

Я училась в гуманитарном классе, у меня было довольно мало уроков математики, в школе у меня всегда было «4» по математике, ЕГЭ я написала на «3». Считаю, что надо сделать отдельно экзамен по математике для гуманитариев, у которых 3 часа в неделю этой алгебры с геометрией, и для экономистов и технарей, которые будут учить эту математику в вузе, которым будет легко решать примеры повышенной сложности, у которых 9 часов математики в неделю. На самом деле такая проблема у всех. У меня много знакомых написали на достаточно хорошие баллы – 55, 57, но по идее они должны были получить больше 90, если у них 57. Однако все получили меньше, так что шкала очень сильно занижена. Существуют неразбериха и очень большие проблемы с переводом баллов по стобалльной шкале.

Никто не понимает, как 58 баллов вдруг становятся 80 из 100.

Я в РГГУ поступаю.

Они решили упростить свою систему и сделали самую минимальную границу – 20 баллов.

От 20 баллов и выше по русскому языку (результаты по математике туда не надо нести, поскольку там идет прием на гуманитарные специальности) – это зачет, потому что все понимают, что ЕГЭ вообще абсурден по сути своей. Дальше нужно сдавать всего два экзамена на многие специальности – обществознание и английский язык.

Сергей Казарновский, директор «Класс-Центра»:

– Я на днях позвонил своему сотруднику и спросил, что он думает по поводу ЕГЭ? Он сказал: «Устроили психушку в масштабе всей страны, кому-то все равно, а кто-то не выдерживает».

Представляете, девочка – лучший ученик России, вокруг есть те, кто завидует, а она вдруг получает не ту оценку. Ситуация очень понятная, и не всякий человек, в том числе взрослый, ее выдержит. Мне кажется, истерика вообще пронизывает все наше образование в последние 15-17 лет. Это касается и детей, и взрослых, и педагогов. Уже есть конфликты в школе из-за того, кому брать в следующем году выпускной класс. Не хотят брать, потому что правила игры до конца не понятны. Нас никто ни о чем не спрашивает. Никто не интересуется нашим мнением. На одном из «круглых столов» тогдашний начальник Рособрнадзора РФ Виктор Болотов на все вопросы отвечал так: «Не надо вопросов, это все равно будет». А вопросов бесконечное количество, уже сегодня есть огромный риск в масштабе государства, потому что педагоги начинают готовить детей к ЕГЭ уже с пятого класса, созданы какие-то нелепые пособия и так далее. Один мой коллега – директор школы – говорит: «Дом начали строить с крыши, это революция для образовательной системы. Выбран самый жесткий вариант единого экзамена: сдаешь один раз, не сдал – приходи через год». В самом деле, во французской системе бакалавриата экзамен можно сдавать два раза, в США можно сдавать семь раз. А у нас самая жесткая ситуация, которую можно было выбрать, поэтому неудивительно, что происходит то, что происходит. За последние 15-17 лет не было года, чтобы мы что-то не переделывали в течение года. Насколько я знаю, сейчас создается экспертный совет по ЕГЭ под руководством Адамского. Кстати, ЕГЭ дал свои положительные результаты. Вдруг сегодня наконец задумались о том, что такое экстернаты, и теперь хотят их закрыть, потому что экстернаты – это то, что всю жизнь девальвировало образование. Это было сделано для того, чтобы люди, которые могли бы быстрее и способнее учиться, туда поступали. По идее, они должны были туда сдавать экзамены. Но все ровно наоборот, дети, которые не могли перейти в 10-й класс, после десятого класса приходили на линейку в свою школу 1 сентября и тем, кто уже шел в 11-й класс, говорили: «Привет, мы уже в университете, в институте». Они за год проходили программу двух лет за деньги. Что касается вообще ЕГЭ, то можно долго обсуждать детали, действительно их надо обсуждать, а время покажет, как это все устроится. Что мы должны сделать? Мы должны научиться узнавать у детей один раз то, чему мы их научили, чтобы они с нашей запиской могли идти дальше учиться или не идти учиться. Но это наши проблемы, мы должны научиться это делать, а не устраивать истерику. В «Выдержках из инструкции по инновациям в образовании и воспитании», которые написаны 13 марта 1784 года и подписаны Екатериной Второй, есть замечательные слова: «К учению не принуждать, за отличия хвалить. Искусство учителей будет состоять в том, чтобы, насколько возможно, облегчить детям учение». Или вот: «Детям трудно иметь прилежание, страхом научить нельзя. Когда учиться будут непринужденно и добровольно, тогда заниматься будут охотно, так же, как и играть». Другого пути у нас действительно нет. У нас есть разные способы образования и разные школы. Мы даже ничего об этом не знаем. А в Москве порядка 30 разных типов школ. Как родителю узнать, куда идти, не в смысле, где дешевле или где лучше учителя, а туда, где есть то, что нужно его ребенку? Огромный плакат над павильоном на выставке образования во Франции: «Из трех ошибок, которые вы сделали в жизни, две вы сделали, выбирая будущую профессию». Очереди стоят, родители с детьми, чтобы проконсультироваться, что им делать дальше. Причем не только после школы, но и после 6-го класса. Я лично сидел и слушал, о чем они разговаривают. Это потрясающая история, они действительно пытаются понять, что нужно ребенку. Там вообще была уникальная ситуация, когда психолог спрашивал у мальчика, какие у него оценки. «Кем ты хочешь быть?» – спрашивает он у него. «Я хочу быть или учителем начальных классов, или психологом». Психолог ему говорит потрясающие вещи: «Знаешь, чтобы быть учителем начальных классов, надо столько знать, знаешь, сколько надо учиться. Психологом – другое дело». А у нас есть общая схема выставления тестового балла, который решает судьбу наших учеников: «Тестовые баллы участников ЕГЭ вычисляются с помощью линейного преобразования, переводящего отрезок шкалы логитов, ограниченный оценкой в логитах, соответствующей одному первичному баллу, и оценкой в логитах, соответствующей первичному баллу, на единицу меньшему максимально возможного в отрезок на шкале тестовых баллов от шести до девяноста четырех включительно». Выпускники после сдачи ЕГЭ идут на апелляцию, чтобы им добавили лишние баллы для того, чтобы потом был пересчет, но любопытная вещь, что вузы своих четких проходных баллов до конца не говорят. Они сначала узнают, сколько выпускников в целом по стране сдали ЕГЭ и какие получили баллы. В школах же есть жесткая регламентация, сколько баллов соответствует такой-то оценке. Знаете, такое ощущение, как будто мы ненавидим своих учеников, как будто над ними измываемся. У нас на каждом канале телевидения показывают, как готовить салат, но никто не рассказывает людям, что такое ЕГЭ.

Я никого не удивлю, если скажу, что за этим стоят серьезные деньги, в том числе которые уже выделены, и так далее. ЕГЭ – это очень дорогая вещь. Говорят – давайте построим стадионы, чтобы дети ушли с улиц, занимались спортом. Знаете, сколько стоит построить стадион возле школы? Порядка 7-8 миллионов рублей. А на ЕГЭ выделены сумасшедшие деньги, но никого это не удивляет.

Евгений Бунимович, депутат Мосгордумы, председатель комиссии Мосгордумы по науке и образованию:

– Мне кажется, что мы все время загоняем себя то в одну сторону, то в другую. Давайте вспомним, с чего начинали: наши традиционные экзамены ведь тоже были едиными государственными. Просто им уже никто не верил, каждая школа научилась писать свои школьные экзамены так: учителя сдавали их вместе с учениками, а директора потом еще золотых медалистов отдельно вытягивали. То есть мы все довели до полного абсурда. Но в этой ситуации нужен какой-то переход, нужно искать какую-то оптимальную модель. Вместо этого была принята самая жесткая модель. Москва последней вошла в эксперимент по ЕГЭ, Москва все время говорила: «Давайте сделаем это добровольным». Если человек собирается в вуз, и в этом вузе принимают ЕГЭ, то он сам пойдет сдавать ЕГЭ потому, что он хочет туда, ему это надо и так далее. Но мы все время хотим администрировать сверху. У нас сначала один год было так: в одном районе – ЕГЭ, в другом – обычный экзамен, причем начались звонки и оттуда, и оттуда. Один звонил: «Я хочу сдавать ЕГЭ, потому что мне нужен сертификат туда-то, а мне говорят, что это нельзя», а другой звонил: «Я не хочу ЕГЭ, а меня заставляют его сдавать!» Как только мы ввели принцип добровольности, все жалобы сразу закончились. Другое дело, что есть много других проблем. Независимый экзамен, видимо, необходим, куда от этого деться. При этом я совершенно не согласен с тем, что невозможен экзамен по русскому языку в форме ЕГЭ, в такой форме, в какой он дается. Наверное, он может быть лучше или хуже, но TOEFL сдает весь мир, ему доверяют, даже когда он сдается вне Америки – в России, в Китае, где хотите. Можно же сделать нормальные технологии, когда человек приезжает в институт и оказывается, что он говорит по-английски после TOEFL. Я привел пример TOEFL, потому что можно проверить знание языка с помощью такого независимого тестирования. Это дорогая, серьезная, ответственная работа, а не такая халтура, когда бери 250 слов и делай из них что хочешь.

По литературе – совсем другой вопрос, ведь это не русский язык. В русском языке есть технологии, которые надо проверить, оценить: грамотен человек или неграмотен. Более того, я хочу сказать, что в Москве результаты по русскому языку неплохие, всего 4,5 процента двоек. Но сдача ЕГЭ – это ситуация постоянного взвинчивания. Еще раз давайте скажем честно, что 5 процентов двоек – это абсолютно нормально, в мире не бывает 100 процентов троек.

Но наша давняя привычка, что двоек на экзамене быть не может, – это ложная привычка, это неправильная привычка. Что происходило раньше? Вместо того чтобы обучать ученика, обучали учителя, вызывали его к директору, и он выставлял те же самые «три» вместо «двух», только это происходило не на уровне государственного приказа, а на уровне каждой школы. Хочешь нормально жить, дорогой наш учитель, тогда ставь «три», а не «два», а то у тебя двойки, ты, получается, не научил. По математике в Москве гораздо больше двоек, хотя абсолютно такие же данные, как и по России, около 20 процентов. Много это или мало? Я считаю, что это говорит о неправильной технологии экзамена. Потому что если по русскому языку проверяли какую-то общую грамотность, которая нужна любому человеку, который пишет какое-то заявление, и экзамен изначально простой, то по математике одной линейкой до сих пор хотят померить всех – тех, кто поступает на мехмат, любит математику, интересуется ею 9 часов в неделю, и тех, у кого 3 часа в гуманитарном классе. Нормальный ученик гуманитарного класса, у которого 3 часа математики в неделю, никогда не видел, как решается задача из второй половины этого экзамена. Нельзя одной линейкой померить, к примеру, расстояние от меня до соседа и до Луны. Это разные должны быть экзамены. Так и есть вот во Франции – три разных варианта математических экзаменов.

Я хочу, чтобы и у нас было два варианта экзамена математики. Один для тех, кто хочет поступать в технические вузы, в университеты, а другой для того, чтобы можно было проверить общие знания по математике. То есть должен быть один экзамен – базисный ЕГЭ, а второй – профильный, в зависимости от того, куда вы поступаете. И по другим предметам должна быть та же самая ситуация, например, для лингвиста, который собирается поступать в гуманитарный вуз, русский язык будет основным.

Наши текстологи, которые заявляют, что все знают на этом свете и что у них есть какие-то технологии, никому не могут это объяснить. Если технологию надо объяснять в течение часа, то это не технология для государственного экзамена.

С 1 сентября хотелось попросить одно – чтобы нам объяснили правила на этот год. Не 1 мая, а 1 сентября. Кто должен объяснить?

Министерство образования и науки РФ, Рособрнадзор. Они задают эти правила, они обязаны объяснить их 1 сентября. При отплытии, а не при приплытии. Второй важный момент, как мне кажется, – это безумная демонизация ЕГЭ и, наоборот, утверждение, что ЕГЭ решит все проблемы, все это одинаковый абсурд. Просто ЕГЭ – некоторый экзамен, к которому надо спокойно относиться и понять, что есть такие предметы, как литература, которые нельзя проверить в форме ЕГЭ. Значит, надо не литературу отменять, а искать иные формы экзамена. Еще одна большая проблема – наши традиции школьного образования. Может, они плохие, но тогда давайте начнем снизу и объясним, что там не так, почему нужно к этому вести, а не к другому. Добровольность, разнообразие форм, гибкая система, гуманитарные предметы, которые, конечно, надо рассматривать по-другому.

Нам пока не удалось создать систему прозрачных выборов. Почему же тогда нам кажется, что мы сможем создать независимый экзамен? Все это связано вместе, понимаете. Нам нужен общественный контроль, но он не может быть только в ЕГЭ. Он будет либо в масштабе страны, либо его не будет. Если его не будет, то никакие экзамены – ни такие, ни сякие – не будут ни честными, ни объективными. Это совершенно очевидно.

Вадим ЖИРАВОВ, директор школы №1944:

– Я ярый сторонник единого государственного экзамена как некой независимой качественной оценки знаний учащихся. И на сегодняшний день, мне кажется, это единственная система, которая хоть как-то выработана и которая показывает более или менее объективные знания учащихся наших школ.

То, что мы имеем на сегодняшний день порядка 24-25 процентов двоек по математике, 10 процентов двоек по русскому языку, мне кажется, что это вообще заниженные показатели, они должны быть выше. Коррупционный момент, безусловно, присутствует в едином государственном экзамене, но если мы не будем рассматривать личную гражданскую позицию руководителей образовательных учреждений или будем говорить о том, что именно они этим занимаются, не будем их привлекать к уголовной ответственности за неверное проведение единого государственного экзамена, мы с этой проблемой все равно не справимся.

Я думаю только об одном: если ребенок учится хорошо в школе или, можно так сказать, его учат хорошо, то ему все равно в какой форме сдавать выпускные экзамены, однако к этой процедуре надо немного подготовить ребенка, совсем немного, потому что ничего принципиально сложного в проведении единого государственного экзамена нет. Наша школа существует 10 лет, в течение 10 лет показывает высокие результаты независимо от того, в форме ЕГЭ мы проводим экзамены или в другой форме. У меня 29 выпускников, по русскому языку двое из них – стобалльники, один набрал 94,3 балла, другой – 87 баллов.

Если говорить по школьной шкале отметок, то получилось так: из 29 человек 21 получили отметку «5», и 8 человек получили отметку «4». Точно такие же результаты по математике, за исключением того, что у нас нет, конечно, стобалльников по математике, но статус школы гуманитарный, поэтому, конечно, с математикой было сложнее, однако все равно есть 18 пятерок по математике и 11 четверок по математике. Я считаю, что это абсолютно объективные показатели, вернее, я считаю, что это несколько завышенные показатели в связи с тем, что шкала оценивания знаний учащихся не совсем объективная. То есть мне кажется, что задания уровня «А» и «В» сильные ученики в состоянии сделать за 20- 30 минут максимально. Во всяком случае это дает на сегодняшний день возможность учащимся, которые не имеют связей, которые не могут куда-то пробиться, получить какой-то реальный шанс для поступления в высшие учебные заведения.

Если раньше мы говорили о том, что родители приходили в школу и спрашивали: «Какой процент учащихся у вас поступает в высшие учебные заведения?», а мы отвечали: «50, 60, 70 процентов», то сейчас этого никто не спрашивает, потому что все школы независимо от их статуса 100 процентов учащихся 11-х классов прямой дорогой отправляют в высшие учебные заведения.

Мне кажется, что сегодня сложилась такая ситуация, что буквально через год у нас мест в высших учебных заведениях на первом курсе будет больше, чем выпускников средних общеобразовательных школ, совершенно однозначно, что никуда мы от этого не денемся. Когда мы все учились в школе, у нас было по четыре, по пять классов в параллели, и только два 9-х класса формировались. Теперь же у нас при обязательном среднем общем образовании, при том, что разрушена полностью система профтехобразования, все выпускники 9-го класса поголовно идут в десятый класс.

В последние 2-3 года резко увеличился отток учащихся из 9-го и из 10-го класса в школы, которые работают по системе экстерната. Почему? Все боятся следующего года, того, что те дети, которые не учатся, не сдадут этот единый государственный экзамен, но у них есть возможность в этом году получить аттестат по системе экстерната. В этом году в 10 часов начался ЕГЭ по математике, а в 10.05 и в 10.10 вышли первые дети, сдав полностью чистые работы и сказав: «Нам все равно, работает система «два плюс один». Мне этого достаточно».

В экстернате детей не учат, там только контролируют знания учащихся. Если раньше там учились дети самые одаренные, которые в состоянии самостоятельно осваивать школьную программу, то сегодня там учатся совершенно другие дети. На мой взгляд, в Москве это была узаконенная форма продажи аттестатов, ничего другого экстернат под собой не подразумевает. Сейчас дети перестали уходить в экстернат, потому что в следующем году им всем предстоит сдавать единый государственный экзамен.

Александр СЕРЕБРОВ, Герой Советского Союза, летчик-космонавт:

– Я проводил первые уроки из космоса, я двадцать лет президент Всероссийского аэрокосмического общества «Союз» и считаю: лучше бы те деньги, которые тратят на ЕГЭ, тратили бы на дополнительное образование, потому что только благодаря дополнительному образованию мы полетели в космос, получили Академию наук и так далее.

Я знаю, что Виктор Антонович Садовничий, ректор МГУ, принял парня, получившего на ЕГЭ сто баллов, а через два месяца он его отчислил, так как тот вообще ничего не соображал.

Кто его придумал, ЕГЭ, зачем он нужен? Что, мы без него плохо жили? Что, мы не знали, где какая школа чего стоит? У нас есть заочная физико-техническая школа при МФТИ, мы готовим хорошо. Я, например, подготовил уже одного космонавта, он у меня работает в «Энергии», это парень из Новомосковска.

Лев АЙЗЕРМАН, учитель школы №303, заслуженный учитель России:

– В школе прошли выпускные вечера, отдаем ли мы себе отчет в том, что это особые выпускные вечера: сегодня окончило школу в первый раз в нашей истории поколение ребят, большинство которых родилось уже не в Советском Союзе. И это очень серьезно для того, чтобы понять, что наступило время подведения итогов того, что мы сделали.

В последнее время новый руководитель Рособрнадзора Любовь Глебова очень активно развивает в средствах массовой информации мысль, которая мне представляется ложной и порочной. Мысль эта такая: вчера мы все жили в атмосфере лжи, ученик знал на «два», мы ему писали «три», наконец наступила эпохаправды, ЕГЭ дает нам истинную картину того, что есть. Но это неправда. Только вчера была ложь такая примитивная, а сегодня ложь извращенная.

По русскому языку часть «С» оценивается из 20 баллов по 12 параметрам. Русский язык: ни одной орфографической ошибки – два балла, одна орфографическая ошибка – один балл, две ошибки – ноль. Я спрашиваю: сколько будет, если 54 ошибки? Отвечают: тот же самый ноль. То же самое по пунктуации: нет ошибок – два балла, одна ошибка или две – один балл, если больше – ноль. Я спрашиваю: сколько будет, если 75 ошибок? Тоже ноль. Практически можно получить по ЕГЭ четверку и пятерку, будучи абсолютно безграмотным, потому что за это ученик теряет всего лишь четыре балла из 60, и каждый учитель это знает. Я провожу тренаж учеников к ЕГЭ, я называю это дрессировкой, ученики, которых я уже выдрессировал, почти все пишут ЕГЭ на «четыре» и «пять». Через два дня они пишут сочинение и делают до 8-10 ошибок. Когда я говорю: как же вы будете оканчивать школу, они говорят: ну потеряем мы на грамоте четыре балла, но все равно же это не решает. Поэтому под видом государственной сертификации, под видом того, что это такая норма общегосударственная, мы выпускаем неграмотных ребят, ибо будет 90 ошибок, 40 ошибок или 3, все равно будет тот же самый ноль. Поэтому объективной картины современный ЕГЭ по русскому языку не дает. Я уже не говорю о том, что туда включены вопросы, которые в школьную программу не входят, и есть какая-то несчастная «порцилляция», о которой я всю жизнь не знал и о которой в литературной энциклопедии написано, что это малоизвестный термин, но требуется, чтобы ученики все это знали. Или зачем нормальному культурному человеку знать, какая гласная мягкая, какая твердая? Боюсь, что большинство этого не сделают. Этого не нужно для того, чтобы владеть русским языком.

Вторая сторона вопроса – самая, может быть, трагическая. Дело в том, что все, что происходит в последние годы в школе, я бы охарактеризовал как такую тенденцию: идет массовое оболванивание учеников и учителя. И учителя, я подчеркиваю. Потому что система ЕГЭ требует одного: всех привести к одному знаменателю. И когда мальчик, который участвует в творческом конкурсе университета, проходит его, его принимают в вуз, получает на ЕГЭ 10 баллов, это говорит не о мальчике, а о системе критериев.

Я в этом убедился, когда недавно на комиссии, где отстаивал интересы своих учеников (меня вообще на комиссию не хотели пускать, потому что у меня был паспорт и справка о том, что я работаю в школе, а мне сказали, что они имеют указание пускать только тех, у кого есть нотариально заверенная доверенность, что мне доверено защищать интересы своей ученицы), попросил в работе ученицы показать, какие есть претензии. Они говорят: она нелогична (так написали рецензенты). Я говорю: покажите пальцем, где эта нелогичность. Знаете, говорят мне, тут должно быть семь красных строк, а у нее только шесть. Вот это сведение всех к одному знаменателю, чтобы у всех было одинаково, чтобы у всех было похоже, шаг вправо, шаг влево считается побегом. Вот самое страшное. И учитель натаскивает на это. Когда я, провожая своих учеников на экзамен, сказал им: «Ребята, пишите все, что вы думаете», они сказали: «Нет, мы будем писать то, что они хотят, чтобы мы думали», потому что это система, которая убивает живую мысль, живое творчество, уродует и учеников, и, конечно, к сожалению, учителя. Это трагическая проблема. У нас сегодня в последние годы и десятилетия учитель в стране перестал читать. У нас когда-то (есть он и сейчас) был журнал «Литература в школе». Его выписывал почти каждый словесник страны. Сейчас в Москве его выписывает 3,5 процента учителей. Мы получаем первоклассные книги бесплатно, которые в десяти-пятнадцати экземплярах дают для учителей, но эти книги лежат и пылятся, их никто не читает. Почему? А не нужно. Для того чтобы натаскать на то, что требуется по ЕГЭ, не нужно читать, не нужно думать, не нужно размышлять, а нужно заниматься тем, чем я еженедельно занимаюсь на этих уроках, – дрессировкой.

Владимир ТИХОМИРОВ, президент МЭСИ:

– Мы постоянно ведем исследования о том, как и что происходит в других странах, особенно в период формирования информационного общества, в период, когда доступность к образованию не только декларируется, но и расширяется благодаря интернету.

В развитых и развивающихся странах сегодня ситуация такова, что 50-60 процентов работающего населения проходят обучение ежегодно. Тенденция такая: в 80-90 процентах случаев явно прослеживается тенденция ежегодного переобучения взрослых людей. В экономике, основанной на знаниях, это требуется значительно чаще. Для пополнения знаний работников переобучение нужно не только раз в год, а то и раз в месяц, а то и ежедневно. В России сегодня всего 2,5 процента людей проходят ежегодное повышение квалификации.

Единый государственный экзамен серьезно усложняет реализацию таких программ, как обучение в течение всей жизни – «лайф лонг лёнинг», получение второго, третьего, четвертого и пятого высшего образования. Сегодня в рамках введенного ЕГЭ, если человек хочет поступить на второе высшее образование, не важно, сколько ему – 30, 40 лет и так далее, он будет вынужден сдавать ЕГЭ. Я, честно говоря, очень сомневаюсь, что будет даже такое же количество желающих сдавать единый государственный экзамен и поступать на программы второго и более высшего образования, как сейчас. Я говорю это совершенно не понаслышке: наш университет и университеты, входящие в консорциум, обучают людей по программам второго и третьего высшего образования, у нас учатся и кандидаты, и даже доктора наук. Сменилась промышленность, структура промышленности. Люди вынуждены получать новые и новые профессии. ЕГЭ серьезно препятствует этому развитию. Я думаю, что после 30 лет маловероятно, чтобы кто-то пошел сдавать ЕГЭ, ведь для этого нужно приложить значимые усилия.

Что происходит в других странах? Обратите внимание на опыт двух стран, экономики которых все время на слуху, – Финляндии и Южной Кореи. Для людей после 23 лет там вводятся отдельные, специальные программы для получения высшего образования, когда совершенно не требуется предъявлять документ о среднем профессиональном образовании. И, более того, убирается практически федеральная компонента, которая у нас есть в стандартах. Нужно обратить внимание на этот опыт.

Действительно, с 2001 года нас всех убеждали, что главная цель ЕГЭ – сократить коррупцию в вузах, в высших учебных заведениях. Мы тогда предупреждали и говорили, что коррупция будет перенесена на другой уровень, что она будет перенесена в школы и будет прогрессировать.

Что происходит сегодня реально в высших учебных заведениях? По опыту прошлого года я могу сказать, что нередки случаи, когда приходят к нам в университет абитуриенты, заранее мы им говорим, какой у нас проходной балл, и потом мы в ряде случаев поднимаем его. Абитуриенты говорят: «А что же вы нам не сказали? Мы бы принесли не 90, а 98, 95, 96. В общем, сколько надо. Скажите, сколько надо, столько и будет».

Зная нашу страну, зная, что не можем победить коррупцию в таких областях человеческой деятельности, допустим, как правоохранительные органы, органы государственной власти, мы хотим победить коррупцию в таком массовом явлении, как образование, где 60 тысяч школ. Какой бы полицейский аппарат мы ни создавали, нам его не хватит, этот полицейский аппарат никогда не справится с этим явлением. Я абсолютно убежден, что дальнейшее развитие ЕГЭ будет, безусловно, способствовать развитию коррупции в еще больших объемах.

«ЕГЭ — насилие над детьми и самой идеей образования».

16 мая 2021 года произошло событие, которое может считаться отправной точкой в процессе отказа от ЕГЭ. Если ранее такие призывы озвучивали родители и политики среднего звена, то сейчас заявление о необходимости отмены ЕГЭ прозвучало от вице-спикера Государственной Думы, члена Высшего совета партии «Единая Россия» Петра Толстого. Выше по официальному статусу осталось всего несколько лиц, не считая Президента.

Вице-спикер Госдумы Петр Толстой назвал Единый государственный экзамен «калькой с западных стандартов» и «насилием над детьми и самой идеей образования«. Данное заявление можно назвать завершающей фазой многолетней борьбы вокруг ЕГЭ. Сторонники и противники проведения ЕГЭ сломали немало «копий» при обсуждении этого вопроса. Приводились веские аргументы как с одной, так и с другой стороны, однако сторонники отмены ЕГЭ (или глубокой ее модернизации) — победили.

За и против

Полемика, развернувшаяся вокруг этих экзаменов, подняла много вопросов, остро стоящих перед нашим образованием. Среди основных доводов противников отмены ЕГЭ звучал вопрос о коррупционной составляющей, в случае если качество знаний выпускников будет оценивать школа.

Приводилась масса примеров, когда школьная администрация  не только абсолютно незаслуженно завышала оценки аттестатов, но и выдавала «золотые медали» троечникам, основываясь не на реальных знаниях, а на состоянии кошелька их родителей.

Система оценки знаний посредством ЕГЭ была более справедлива, но только при одном условии — отсутствии все той же коррупционной составляющей.

К сожалению, за годы применения ЕГЭ сложилась целая система, позволяющая незаконно получить более высокие баллы. Это и т.н. «ЕГЭ-туризм», когда выпускники выезжали на сдачу ЕГЭ в регионы, где им по договоренности ставили более высокие баллы, и пробелы в системе контроля за проведением самого экзамена, когда школы (особенно в южных регионах) договаривались между собой о «помощи» на сдаче ЕГЭ и т.д.

Вариантов незаслуженно получить лишние баллы с каждым годом изобреталось все больше. В итоге основной замысел проведения ЕГЭ — получить объективную оценку знаний школьника — значительно себя дискредитировал.

Кроме того, противники ЕГЭ констатировали, что благодаря системе ЕГЭ уровень знаний учащихся значительно снизился. Большое беспокойство вызывала и нацеленность школьников не на получение знаний, а на успешные ответы на вопросы экзамена, бездумное их заучивание.

«ЕГЭ — неэффективная система оценки знаний, вынуждающая детей тратить несколько лет на то, чтобы запоминать правильные ответы и научиться заполнять бланки. Это необдуманная и тупая калька с западных стандартов образования. А люди, те, кто на практике сталкиваются с ЕГЭ и его последствиями, выступали и продолжают выступать против этого насилия над детьми и самой идеей образования», — написал П. Толстой в Telegram.

По мнению П.Толстого, Россия должна пересмотреть подходы к образованию и перестать выпускать из школ «недоучек» и потакать западным трендам.

Пора перемен

Критика ЕГЭ, поступающая с такого уровня власти, означает для наших чиновников только одно — ясный сигнал того, что настала пора пересмотреть свои взгляды на эту тему.

Уже до начала нового (2021/2022) учебного года мы услышим о значительных изменениях в проведении ГИА, в том числе и о ЕГЭ с ОГЭ.

19.05.2021 г.

Дополнение от 21.05.21г.

Лидер фракции «Справедливая Россия» в Государственной Думе Сергей Миронов на выступлении 21 мая поддержал отмену ЕГЭ и заявил, что «к следующему лету кошмара ЕГЭ уже не будет в нашей жизни», — приводит пресс-служба партии в официальном пресс-релизе слова Миронова. Сергей Миронов также обратил внимание на то, что больше всего ЕГЭ критикуют россияне в возрасте от 35 до 44 лет (76% респондентов).

«Это родители, которые на собственном опыте и опыте своих детей знают, что такое ЕГЭ. Им не запудрить мозги, не обмануть пропагандой, которую чиновники раскручивают за счет налогоплательщиков. Вот сейчас Рособрнадзор проводит всероссийскую акцию «Я сдам ЕГЭ». В образовании не на что больше денег тратить, чем на ролики, в которых школьники рассказывают о том, как они счастливы сдавать единый госэкзамен. Но повторю: людей не обманешь благостными картинками!», – подчеркнул политик.

21.05.2021 г.

Читайте также:

• Снова отмена ЕГЭ и добровольность выбора. Регионы России, которые не будут сдавать ЕГЭ в 2023 году
• ОГЭ и ЕГЭ в Москве должны сдать не хуже прошлых лет
• Комитетом по образованию Госдумы внесен законопроект о добровольности ОГЭ
• ОГЭ, ЕГЭ призывают отменить.
• ОГЭ и ЕГЭ — не каждому по карману. Результаты экзаменов напрямую зависят от финансового состояния родителей.
• ОГЭ и ЕГЭ по желанию. В Госдуму внесен законопроект «Об отделении школы от ЕГЭ»

Обозреватель Skillbox Media. Магистр по научной коммуникации, интересуется социологией науки, историей и будущим образования.

Из этой статьи вы узнаете:

• как противники ЕГЭ объясняют свои позиции;
• как первые «поколения ЕГЭ» справились с учёбой в вузах;
• какой школьный предмет пострадал от введения ЕГЭ сильнее других;
• что предлагают изменить в ЕГЭ те, кто не рассчитывает на его отмену.

---

Из года в год социологические опросы показывают, что большинство населения России считает единый государственный экзамен (ЕГЭ) чистым вредительством. В опросе портала SuperJob в этом году 68% респондентов высказались за отмену ЕГЭ. Претензии к нему те же, что у участников опроса ВЦИОМ двухлетней давности: подготовка к ЕГЭ — это зубрёжка, натаскивание на определённые типы задач, и она не даёт глубоких знаний.

В Госдуме настроения избирателей поддерживают. По мнению вице-спикера Петра Толстого, ЕГЭ вынуждает детей тратить несколько лет, чтобы запомнить правильные ответы и научиться заполнять бланки, и школы выпускают недоучек! Председатель профильного комитета Госдумы Максим Зайцев уверенно высказался, что система ЕГЭ себя не оправдала и её отменят, потому что она ориентирует школьников на получение не знаний, а высоких баллов.

Что происходит со знаниями на самом деле?

И в результатах соцопросов, и в социальных сетях, и в комментариях в медиа несложно найти резко негативные мнения профессионалов о ЕГЭ. Как правило, их позиции основаны на личном опыте.

Например, уже в 2012–2013 годах в ходе опросов, проведённых исследователями Высшей школы экономики в девяти российских вузах, часть респондентов связали падение качества школьной подготовки с введением ЕГЭ.

«В последнее время поступают к нам бывшие школьники, и база всё ниже и ниже», — такую цитату одного из преподавателей приводят исследователи. С точки зрения педагогов, подготовка к экзамену в тестовом формате не развивает навыки креативного мышления и устной коммуникации, а в целом школьное обучение направлено на подготовку к экзаменам, а не на получение знаний.

Интервью и фокус-группы с учителями Москвы и Ростова-на-Дону, проведённые в 2017–2018 годах, показывают, что в учительском сообществе тоже распространено неприятие ЕГЭ. Главные проблемы экзамена, по мнению учителей, всё те же — стандартизация, внедрение одинакового для всех подхода вместо индивидуального, ориентация на скорость оценки, на количество проведённых экзаменов в ущерб их качеству. При этом учителя воспринимают тестовый формат проверки знаний как заимствованный и чуждый отечественной педагогике, и это тоже вызывает у них отторжение.

Такие позиции преподавателей вузов и школ — явный повод обратить внимание на проблему. Они могли бы подтолкнуть научное сообщество к исследованиям того, как изменились уровни интеллекта, критического мышления, креативности, конкретных предметных знаний и навыков выпускников с тех пор, как ЕГЭ стал обязательным. Проблема в том, что прямых данных для таких исследований нет.

Не существует базы данных, например, об IQ выпускников школ 2000 года, информацию из которой можно было бы сопоставить с результатами выпускников-2020. Никто не замерял креативность российских старшеклассников год за годом. А выпускные и вступительные экзамены в разных школах и вузах до введения ЕГЭ были слишком разными, чтобы на их результаты можно было опираться в сравнениях.

Поэтому публикации противников ЕГЭ, даже облачённые в форму научной статьи, — это всё ещё мнения и личные позиции экспертов. Большинство аргументов в этих эмоциональных выступлениях — ссылки на мнения других специалистов. В тех случаях, когда есть попытка воспользоваться количественными данными, их явно недостаточно для масштабных выводов.

Например, исследователи из Тюменского госуниверситета и Тюменского индустриального университета сравнили результаты теста на креативность мышления у 300 современных студентов и у школьников 9–11 классов в 1994 году. Баллы студентов по оригинальности оказались ниже. Однако в книге, из которой взяты данные о креативности школьников 90-х, приведены только средние баллы по классам и указано, что всего было исследовано 500 учащихся школ Москвы в возрасте 6–17 лет. Какая часть выборки училась в старших классах, что это были за школьники, существовали ли они на самом деле — сказать сейчас нельзя. Авторы исследования в Тюмени высказали предположение, что спад уровня креативности связан с клиповым мышлением современных молодых людей и с натаскиванием школьников на тесты для успешной сдачи экзаменов в старших классах. Но точных данных для проверки этих гипотез, к сожалению, нет.

Информацию о том, как менялось после введения ЕГЭ качество школьного обучения в России, можно было бы собрать по результатам международных исследований. Российские школьники участвовали в них задолго до обязательного ЕГЭ: в международном мониторинговом исследовании качества школьного математического и естественнонаучного образования TIMSS — с первого тестирования в 1995 году, в международной программе по оценке образовательных достижений учащихся PISA — также с момента запуска в 2000 году, в международном исследовании качества чтения и понимания текста PIRLS — с первого теста в 2001 году.

Увы, информации для прямых сопоставлений в этих исследованиях не найти. Только расширенный вариант TIMSS проводится для школьников выпускных классов — остальные тестирования рассчитаны на детей помладше. Вряд ли на то, как детей учат читать в начальных классах, сильно влияет перспектива сдачи ЕГЭ через 7–10 лет. Кое-какую информацию даёт тест PISA, который выполняют в девятом классе. Например, причиной более низких результатов российских школьников в 2018 году по сравнению с 2015 может быть ориентация школьного обучения в России на запоминание фактов и действия по образцу. Задания PISA замеряют умение применять знания в приближенных к реальным ситуациях, и российские школьники, которые в 9 классе активно тренируются на стандартных тестах перед сдачей ОГЭ, к ним не готовы. Но это тоже гипотеза, пока не подтверждённая эмпирическими исследованиями.

Большинство исследователей оценивают эффекты ЕГЭ по косвенным данным. Например, сопоставляют баллы выпускников с их дальнейшей успеваемостью в вузах. Другой вариант — отслеживать, что меняется в школьном преподавании.

Попытки определить, предсказывают ли баллы ЕГЭ будущие успехи первокурсника в вузе, начались сразу после введения обязательного экзамена. Если по баллам ЕГЭ можно спрогнозировать будущую успеваемость в университете, это означает, что способность сдать ЕГЭ на высокий балл совпадает с умением учиться. Такие исследования отвечают на важный практический вопрос: можно ли использовать ЕГЭ как вступительный экзамен в вуз, отражает ли он академические способности выпускников?

Крупное исследование ВШЭ на выборке из 19 тысяч студентов, поступивших в российские вузы в 2009–2011 годах, дало положительный ответ. Оказалось, что по суммарному баллу ЕГЭ можно прогнозировать успеваемость на первом курсе университета, причём это работает для любых факультетов. Эта предсказательная способность оказалась не очень большой — авторы статьи называют её всего лишь «приемлемой», — но устойчивой.

И до этого масштабного исследования, и в последующие годы другие исследовательские коллективы искали связь между баллом ЕГЭ и учёбой в вузе по своим данным. Вот несколько примеров работ, в которых успехи первокурсников удалось предсказать по результатам единого госэкзамена:

• Для студентов, поступивших в Международный институт экономики и финансов ВШЭ в 2009–2011 годах, баллы ЕГЭ позволили прогнозировать рейтинги по успеваемости после первого, второго и отчасти (для экзаменов по английскому языку и математике, но не по русскому языку) третьего курсов. При этом учащиеся, поступившие в вуз по результатам олимпиад, а не только ЕГЭ, на всех трёх курсах показывали рейтинги выше.
• Похожая картина — по баллу ЕГЭ можно предсказать успехи студента, но олимпиадники учатся лучше — наблюдалась в те же годы на химическом факультете МГУ.
• В 2014–2016 годах в Ярославском государственном медицинском институте баллы ЕГЭ по химии, биологии и русскому языку вполне позволяли предсказать академический рейтинг студента по итогам первого курса.
• В 2015 году авторы из Петрозаводского госуниверситета на основе данных за четыре года не просто показали связь между баллами ЕГЭ и успеваемостью в вузе, но и предложили использовать эту находку на практике. По их мнению, стоит выделять первокурсников, поступивших с самыми низкими баллами ЕГЭ, в «группы риска» и проводить для них дополнительные занятия.
• Исследование в 2017 году в Саратовском техническом университете закончилось с тем же результатом: сумма баллов ЕГЭ предсказывала средний балл первого курса.

Но далеко не все исследования подтверждали, что выпускники с самыми высокими баллами ЕГЭ становятся лучшими студентами. Похоже, что результаты единого госэкзамена в принципе не обладают предсказательной силой для некоторых форм обучения:

• В Уральском медуниверситете баллы ЕГЭ сопоставлялись с оценками за курс анатомии в 2014–2015 годах. И не у всех студентов эти параметры были связаны. Для тех первокурсников, кто обучался по целевому набору за счёт местного бюджета, результаты ЕГЭ вообще не предсказали успеваемость в вузе.
• Не нашлось связи между баллами ЕГЭ и успеваемостью в Школе перспективных исследований Тюменского госуниверситета. Только у первокурсников с самыми низкими баллами ЕГЭ были проблемы в учёбе в вузе. У тех же, кто поступил с приличными баллами, нельзя было предсказать дальнейшие успехи по результатам ЕГЭ.

Возможная причина — необычные условия приёма или обучения в университете. Например, в Школе перспективных исследований практикуется модель свободного образования: студенты бакалавриата выбирают профиль только после второго курса, и в течение всего обучения выбирают сами около трети всех курсов. ЕГЭ не оценивает нужные для такой учёбы характеристики и поэтому не информативен. А в случае медицинского университета балл ЕГЭ не был показателен, вероятно, потому, что не он определял шансы на поступление при целевом приёме.

Но есть ещё один нюанс: ЕГЭ по математике из года в год даёт ничтожно мало информации о том, как выпускник будет обучаться на технической или другой профильной специальности.

• Попытка в 2014 году выяснить, будут ли оценки по математике в вузе выше у тех, кто получил высокий балл на ЕГЭ по этому предмету, результата не дала.
• Данные 2019 года из другого вуза подтверждают, что экзамен не даёт информации для прогнозов по предметам: балл ЕГЭ по математике и оценка за экзамен по той же дисциплине по итогам первого курса не связаны.
• В исследовании 2018 года авторы сделали вывод, что первокурсники и с 70-ю, и с 90 баллами ЕГЭ по математике демонстрируют примерно одинаковый уровень реальных математических компетенций — достойный только оценки «удовлетворительно».

Неубедительные результаты ЕГЭ по математике наводят на подозрение, что с преподаванием этого предмета в школах, возможно, что-то сильно не так. Вопрос в том, когда начались проблемы и какую роль в ухудшении математического образования сыграл ЕГЭ.

• В интервью 2008 года (ещё до введения обязательного ЕГЭ) Григорий Канторович, на тот момент проректор ВШЭ, заявил: плохой результат ЕГЭ по математике (23% выпускников не набрали баллов на тройку) показывает, что «надо всерьёз браться за среднюю школу».
• После 2010 года, по мнению преподавателя филиала ВШЭ в Перми Анатолия Иванова, 50 баллов ЕГЭ по математике можно было набрать, зная предмет на уровне пятого класса. С 2015 года свободу «не учить и не учиться», по словам Иванова, школе дал базовый уровень экзамена по математике. «Первокурсников обучать математике очень затруднительно, так как они натасканы только на 9–10 первых задач ЕГЭ», — отмечал он.
• Аналогичную позицию высказал в 2016 году на основе разбора заданий профильного ЕГЭ по математике профессор мехмата МГУ Юрий Неретин. Большинство задач на тот момент, по его мнению, были примитивными «одноходовками», для решения которых не нужны какие-либо логические усилия. Самые сложные задачи из части C единого госэкзамена по профильной математике соответствовали уровню лучших профильных вузов и математических школ. Вывод Юрия Неретина был неутешительным: «Математика в школе, за исключением специализированных школ, при наличии такой экзаменационной программы существовать не может. Потому что есть часть B, где учить и учиться нечему, и есть часть C, на уровне которой учить невозможно».
• В Хакасском госуниверситете в 2017 году, сравнив результаты ЕГЭ и первого вузовского экзамена по математике, решили, что первокурсникам необходим вводный курс школьной математики, чтобы они могли успешно обучаться по естественно-научным или техническим программам.
• Сотрудники МГТУ им. Н. Э. Баумана в 2018 году оценили ситуацию немного лучше: они нашли связь между баллом ЕГЭ по математике и результатом входного тестирования по предмету в вузе. То есть в целом чем лучше сдан ЕГЭ, тем лучше первокурсник справлялся и с проверкой в вузе. Но были, говорится в статье, и странные случаи: «Абитуриенты, имеющие высокие баллы ЕГЭ, часто имеют поверхностные знания предмета и не могут решить задания базового уровня, предлагаемые им при входном тестировании».

Авторы работ с критикой ЕГЭ по математике приходят к одному заключению: экзамен негативно влияет на обучение в школе, потому что оно сводится к заучиванию алгоритмов решения типовых задач.

Как обстоит дело с другими школьными предметами?

Здесь исследований меньше. На заре обязательного ЕГЭ высказывались самые разные опасения по поводу того, как условия экзамена повлияют на преподавание в школе.

Например, в статье 2011 года учёные из Института прикладной математики имени М. В. Келдыша РАН Георгий Малинецкий и Андрей Подлазов описывали несколько гипотетических ситуаций:

• программные часы по литературе передаются на русский язык, ЕГЭ по которому обязателен, тогда как литература сдаётся по выбору;
• лабораторные практикумы по химии и физике прекращаются, потому что эти навыки не проверяют на ЕГЭ;
• навыки публичных выступлений и восприятия устной речи больше не развивают ни на литературе, ни на истории, ни на обществознании;
• работе со справочниками и поиску источников не обучают, потому что на ЕГЭ взять справочник нельзя.

Противники ЕГЭ считают, что эти опасения полностью подтвердились. Из подтверждений пока можно привести отдельные разрозненные факты. Например, так как ЕГЭ по истории фиксируется на победах, а не на трудных периодах, формируется соответствующее содержание школьного курса. Из-за того, что старшеклассники привыкают соблюдать «егэшные» требования к эссе, снижается самобытность сочинений на олимпиаде по литературе.

Впрочем, к экзаменам по литературе, истории и даже по обществознанию — одному из самых популярных предметов на ЕГЭ — готовятся не все выпускники. И в основном негативный эффект единого госэкзамена на большинство школьных предметов проявляется не в том, как им учатся, а в том, что нередко им не учатся вообще.

Вот как вредные влияния ЕГЭ на школу обобщает критическая статья 2019 года на основе опроса первокурсников и родителей: введение ЕГЭ снизило образовательный потенциал молодёжи, так как высокие ставки экзамена заставляют сосредоточиться на трёх-четырёх необходимых предметах, а по остальным выпускники остаются малограмотными.

За годы применения ЕГЭ некоторые противники такой формы экзамена изменили своё к нему отношение. Например, известный педагог Евгений Ямбург считает, что в современном виде ЕГЭ по большинству предметов не так уж отличается от классических экзаменов: тестовая «угадайка» осталась в прошлом.

Сторонники единого госэкзамена не считают его идеальным, но предлагают менять систему постепенно. Научный руководитель Центра психометрики и измерений в образовании ВШЭ Виктор Болотов, известный как создатель ЕГЭ (в годы введения эксперимента он был заместителем министра образования), видит такое будущее единого госэкзамена:

«На мой взгляд, в нынешнем виде он уйдёт. На базе созданной для него инфраструктуры в перспективе будут развёрнуты центры по независимой оценке уровня предметных знаний, различных видов грамотности, уровня развития „мягких навыков“ (в этом направлении начали работать и в OECD, и в движении WorldSkills). Эти центры будут выдавать сертификаты, которые человек будет собирать в портфолио и использовать и при поступлении на учёбу, и в конкурсе при приёме на работу. Прототипы таких центров есть, один из примеров — центры, где проводится TOEFL».

Рособрнадзор уже планирует создать ресурс для цифровых портфолио учеников «Мои успехи», где школьник сможет собрать свои достижения и представить их в вуз как дополнение к результатам ЕГЭ.

С другими предложениями о реформе ЕГЭ выступает главный редактор издательского дома «Первое сентября» Артём Соловейчик. По его мнению, главное — независимость процедуры и результата:

«ЕГЭ должен быть добровольным и включать в себя несколько попыток. Проводить ЕГЭ должны независимые негосударственные тестирующие компании, а его результаты должны принадлежать ученику и его семье. Главным результатом нашей модели ЕГЭ является невозможность использовать его результаты для оценки качества работы учителя, школы, региона. Мы хотим направить ЕГЭ исключительно на интересы детей, на облегчение их взаимодействия со школой и вузами, на упрощение их вхождения во взрослую жизнь».

Член Общественного совета при Минпросвещения Александр Привалов настаивает на необходимости сохранить ЕГЭ как вступительное испытание для поступающих в вузы, а в школу вернуть классические выпускные экзамены:

«Только так можно остановить и повернуть вспять негласное, но вполне очевидное уплощение школьного образования. Сегодня большинство даже и тех учеников, кто намерен поступать в вузы <…> ограничивают серьёзные занятия изучением тех двух-трёх дисциплин, по которым решили сдавать ЕГЭ. О каком-то, как мы по привычке говорим, гармоническом образовании школьников и заикаться должно быть стыдно. Большинство строчек в нынешних аттестатах суть как минимум неприкрытое лицемерие».

Если выделить общее в этих рассуждениях, получится, что ЕГЭ вреден как экзамен, от которого зависит всё: получение аттестата, поступление в вуз, оценка труда учителя и эффективности школы. Это вынуждает школьников фокусироваться на нужных для ЕГЭ дисциплинах, а учителей (особенно по обязательным предметам) — перекраивать программы, чтобы ученики справились с ЕГЭ хотя бы на минимальном уровне.

При этом от части достижений ЕГЭ — например, упрощённой системы поступления в вузы — отказываться не нужно. Другое дело, что входными данными для приёма в университет не обязательно должны быть результаты стандартизированных тестов. Может быть, уже в ближайшем десятилетии мы увидим систему онлайн-поступления на основе всего учебного «цифрового следа» школьника, а не суммы баллов ЕГЭ.

Научитесь: Управление современной школой
Узнать больше

Спустя 15 лет после проведения первого обязательного для всех единого госэкзамена дискуссии вокруг него не утихают. Предложения отменить его совсем поддержки не находят, но теперь появились инициативы продолжить практику пандемийных лет — освободить от сдачи ЕГЭ тех, кто не поступает в вуз. Надо ли всем сдавать единый государственный экзамен и что ждет его в будущем — в материале «Известий».

Что предлагают изменить в ЕГЭ

Председатель комитета Госдумы по просвещению Ольга Казакова в интервью «Парламентской газете» рассказала о предложениях разрешить выпускникам школ не сдавать ЕГЭ, если они не собираются поступать в вузы. Она напомнила, что в 2020 и 2021 годах из-за пандемии такие правила уже действовали, и возможностью получить аттестат о среднем образовании без единого госэкзамена воспользовались 10% выпускников. Однако, сказала Казакова, подобную инициативу надо проанализировать.

По ее словам, есть риск, что увеличится количество школьников, которые могли бы сдать экзамен и поступить в вуз, однако решили пойти по легкому пути. Казакова заметила, что отговорить от сдачи ЕГЭ, а значит, и дальнейшего поступления в вуз могут и друзья, и родные, и педагоги, которым не хочется «тянуть» ребенка.

— Мы должны об этом подумать, понимая свою ответственность, — говорит она.

Обсуждение, по ее словам, началось после обращений от северных регионов, где много отдаленных населенных пунктов.

Призывы сократить число экзаменов в формате ЕГЭ, отменить его для каких-то категорий россиян или для всех звучат постоянно, несмотря на то, что этот экзамен уже 15 лет сдают во всех школах. Так, в комитете Госдумы по просвещению лежит законопроект депутатов Зюганова, Смолина и Мельникова с призывом сделать ЕГЭ добровольным, чтобы выпускники сами решали — сдавать его или поступать в вуз по итогам вступительных испытаний самого высшего учебного заведения. Вузам также предлагается определить круг предметов, по которым они не будут принимать результаты ЕГЭ. Авторы инициативы заявляют, что цели введения ЕГЭ на практике исказились — выпускники действительно смогли поступать в ведущие вузы, но не возвращаются домой, увеличивая проблему оттока интеллектуальной молодежи из провинции.

Также депутаты ссылаются на данные, согласно которым 70% всех абитуриентов готовятся к ЕГЭ при помощи репетиторов, которых не каждый может себе позволить, а это лишь «увеличивает неравенство образовательных возможностей». Не нравится депутатам и сам формат экзамена, который якобы формирует несистемное, фрагментарное, «клиповое» мышление.

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский в конце декабря предлагал отменить Единый государственный экзамен на Дальнем Востоке, чтобы стимулировать приток студентов в этот регион — по его мнению, если там прием будет формироваться не на основании ЕГЭ, то и абитуриентов будет больше. С инициативой полной отмены ЕГЭ в январе выступил депутат Госдумы Алексей Журавлев.

Заметим, что инициативу сохранить ЕГЭ только для поступающих в вуз ранее оценил глава Рособрнадзора Анзор Музаев, который заявил, что не видит в этом никаких рисков. Он напомнил, что дети, не планировавшие поступать в вузы, сдавали только экзамены по русскому языку и математике, и «ничего трагичного не произошло» — они получили аттестат, но смогут сдать ЕГЭ в последующие годы, если всё же захотят поступать в вузы.

Между тем, в Рособрнадзоре, отвечая на запрос «Известий», заметили, что для тех выпускников, которые не собираются после 11 класса поступать в вузы, упрощение процедуры прохождения итоговой аттестации «снизит мотивацию к обучению».

Чем можно заменить ЕГЭ

С инициативой отменить ЕГЭ для тех, кто не поступает в вузы, согласна, в частности, председатель Ассоциации родительских комитетов и сообществ Ольга Леткова.

— И школе тянуть абсолютно всех ребят на то, чтобы они поступали в вуз, и им самим участвовать в таком марафоне нет никакого смысла, — сказала она «Известиям». — Полностью освободить от экзаменов, наверное, не совсем правильно — нужно какую-то другую форму сдачи экзаменов предусмотреть, может быть, начать возвращение к традиционным формам проверки знаний либо сдавать минимальный набор, русский язык и математику.

Леткова считает, что нужно сделать систему, которая была бы удобной и педагогам, и ученикам. Поступление в вуз, считает она, всё же должно быть самостоятельным шагом. В то же время тем, кто откажется сдавать ЕГЭ, если им это позволят, нужно обеспечить возможность реализовать право на высшее образование, говорит она.

Заместитель директора по академическим вопросам школы «Летово» Наталия Любомирская также положительно относится к этой идее.

— Такие ребята могли бы просто сдать государственный выпускной экзамен вместо ЕГЭ, — сказала она «Известиям». — Для поступления в вузы этого экзамена, конечно, было бы недостаточно. При этом ЕГЭ справляется с функциями и итоговой аттестации, и отбора абитуриентов, но возможность отказа от него в случае, если нет необходимости поступать в вуз, могла бы облегчить жизнь некоторым выпускникам.

Учитель высшей категории, почетный работник общего образования России Леонид Перлов замечает, что не считает ЕГЭ настолько универсальным инструментом, чтобы использовать его одновременно и для аттестации, и для поступления в вузы.

— Он не может быть использован одинаково успешно и для того, и для другого, — пояснил он «Известиям». — Можно оставить ЕГЭ либо для итоговой школьной аттестации, либо использовать его только для поступления в вузы, но тогда нужно придумать другой инструмент для итоговой аттестации. Закон «Об образовании» диктует ЕГЭ как единственно возможную форму сдачи экзамена, но от этого, по сути, давным-давно уже ушли — с введением внутренних вступительных экзаменов в институтах, с введением устной части он уже перестал быть единым.

Член Совета по науке и образованию Молодежного парламента при Госдуме Арсений Лытарь говорит, что к этому вопросу нужно подходить осторожно.

— Я считаю, что единственный экзамен, который должен быть сохранен для тех выпускников, которые не планируют поступать в вузы — ЕГЭ по русскому языку, — говорит он. — Каждый гражданин страны должен уметь грамотно пользоваться своим родным языком. И я не думаю, что в случае отмены экзаменов для таких учащихся, университеты испытают острую нехватку абитуриентов.

Лытарь заметил, что абсолютное большинство тех, кто решил не сдавать ЕГЭ в 2020–2021 годах, и так не набрали бы необходимых для поступления баллов. Более того, в возможности не сдавать ЕГЭ сразу он видит возможность для выпускника спокойно подготовиться к его сдаче в следующем году, если всё же хочется поступить в вуз.

Почему ЕГЭ до сих пор не отменили

Профессор департамента образовательных программ Института образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина замечает: ЕГЭ служит в первую очередь итоговой аттестацией по окончании полной средней школы, и задумывался именно для этого, а не как инструмент поступления в вузы.

— Это наш общедоступный бесплатный уровень образования, который мы гарантируем по Конституции, и после школы нужно иметь и механизм оценки достижения образовательных программ, — сказала она «Известиям». — Мы не можем выдать просто так аттестаты зрелости без каких-либо процедур итоговой аттестации.

Она подчеркивает, что если не будет ЕГЭ, то его сразу же нужно заменить на другой формат, что не так просто.

— Поэтому до тех пор, пока не будет предложено альтернативных механизмов аттестации школьников, я считаю, что это выглядит некоторым образом даже нарушением закона «Об образовании», по которому итоговая аттестация обязательно должна проводиться, — заметила Абанкина. — Пусть это будет не ЕГЭ, пусть предложат другой механизм, но он должен быть равной сложности и сопоставим с Единым государственным экзаменом.

По ее словам, отмена экзамена для некоторых выпускников в пандемийные годы — это абсолютно экстраординарная ситуация, и нельзя считать, что эта же мера может быть принята и в нынешней стабильной ситуации.

— Тогда нужно ставить вопрос: а каким образом наши обучающиеся, которые не будут сдавать Единый государственный экзамен, будут подтверждать, что образовательная программа выполнена полностью, каким образом будет происходить аттестация учащихся, которые обучались 11 лет в школе, — согласна с ней руководитель Ассоциации учителей литературы и русского языка Людмила Дудова. — На что израсходованы бюджетные деньги, на основании какого испытания мы будем выдавать аттестаты о реализации Федерального государственного стандарта?

Она заметила, что нужно говорить не только про вузы, ведь многие средние специальные учебные заведения также принимают студентов на основании результатов ЕГЭ.

— Чтобы принимать такое решение, нужно обсудить целый ряд вопросов, которые возникают, — говорит она. — В условиях эпидемии, наверное, можно было пойти на такое. Но сейчас это будет очень легковесное решение. Тогда нужно думать о модели другого испытания, чтобы не раздавать аттестаты просто так.

В чем преимущество ЕГЭ

Депутат Госдумы Лариса Тутова считает, что Единый госэкзамен справился со своей задачей — дать больше возможностей ребятам из разных регионов для поступления в лучшие вузы страны.

— Безусловное преимущество ЕГЭ — это хороший инструмент для борьбы с коррупцией в системе образования, — рассказала она «Известиям». — Он укрепляет развитие единого образовательного пространства. ЕГЭ в последние два-три года кардинально отличается от первых вариантов, и я глубоко убеждена, что его централизованная сдача позволяет если не исключить, то минимизировать ошибки в итоговой аттестации выпускников и получить полноценную картину уровня образовательной подготовки будущих абитуриентов.

Она подчеркнула, что отменять ЕГЭ в пользу какой-либо другой системы никто не собирается, но есть планы по его совершенствованию, в частности, в пользу постепенного уменьшения тестовой части в пользу письменной.

Управляющий партнер, директор по бизнес-развитию Skyeng и Skysmart Александр Ларьяновский замечает, что ЕГЭ полностью оправдал себя как инструмент борьбы с коррупцией при поступлении в вуз.

— Но, безусловно, как и любая система, он должен развиваться и модифицироваться, — говорит он. — В частности, перегибы на «натаскивание на ответы» нужно устранять. И, безусловно, необходимо помнить, что сдача экзамена и реальные знания между собой не обязательно связаны. И ключевая проблема системы образования, это не тесты, а отставание школьной программы от реальной жизни.

Леонид Перлов замечает, что ЕГЭ не был тем инструментом, который хорошо проверили перед использованием, однако теперь он стал основой среднего образования.

— ЕГЭ — это инструмент, а любой инструмент хорош, если он хорошо сделан и правильно использован, — говорит Перлов. — Весь образовательный процесс силком затачивали под ЕГЭ в течение 15 лет. Сегодня, хорошо это или плохо, но школа заточена именно под это. Отменить сейчас ЕГЭ — значит полностью поломать всю систему. У этой системы при всех ее недостатках одно достоинство, по крайней мере, имеется — она не развалилась.

Лытарь также замечает, что сейчас весь период обучения в школе направлен на сдачу экзаменов.

— Но так быть не должно: ученик должен получать знания для их применения в жизни, а не для того чтобы сдать ЕГЭ, — подчеркивает он. — Сейчас на школьников идет колоссальное давление со стороны родителей и педагогов, детям внушают, что вся их дальнейшая жизнь будет зависеть от экзаменов. Мне кажется, нужно как-то более спокойнее к этому относиться.

Как проводить итоговую аттестацию

Ирина Абанкина замечает, что ЕГЭ нельзя отменять без наличия альтернативы, но и альтернативу искать обязательно нужно.

— Результаты ЕГЭ носят только предметный характер, но важно не только освоение программы по предметам, все сейчас говорят о важности для выпускников школ и компетентностных результатов, — сказала она. — Речь идет об освоении так называемых ключевых компетенций. Это могут быть классические 4К — креативность, критическое мышление, коммуникабельность и коллаборация, в дополнение к этому могут быть и другие компетенции — лидерство, например.

По ее словам, ЕГЭ — это только одно из направлений оценки выпускника, чего в современном мире недостаточно.

Также Абанкина выступает за то, чтобы развивать возможности для перевода сдачи экзаменов в электронный формат, где самое важное — чтобы была уверенность в том, что ребенок сам решает задачи.

Людмила Дудова замечает, что изменения в итоговой аттестации постоянно появляются, но никакой другой модели пока не появилось, что могло бы заменить ЕГЭ. Речь идет лишь о его совершенствовании.

— Во-первых, в этом году совсем не мелкие правки в ЕГЭ внесены по целому ряду предметов, а довольно серьезные изменения, — рассказала Дудова. — Несколько изменились подходы к формулировке заданий, требования к выполнению этих заданий. Проверяются не только фактические знания, но и то, как выпускник может ими владеть на практике. Это тоже не вчера возникло, материалы оттачивались не один год.

Она замечает, что речь должна идти скорее о том, чтобы и дальше расширять возможности вузов по введению дополнительных испытаний для абитуриентов.

В Рособрнадзоре заявили «Известиям», что внимательно прислушиваются ко всем мнениям относительно ЕГЭ, стараясь учитывать их при изменении существующей модели экзамена и формировании перспективных направлений развития процедур проведения итоговой аттестации.

— Экзамен совершенствуется, но мы всегда очень аккуратно подходим к изменениям, — заявили в ведомстве. — Результат экзамена действует четыре года, очень важно сохранять преемственность и не допускать резких перекосов.

Отмечается, что сейчас в экзамене большинство заданий — это задания с развернутым ответом, где выпускник может продемонстрировать в том числе навыки, важные для него в будущем.

— В 2022 году ЕГЭ будет проводиться с использованием новой структуры КИМ, разработанной на основе современных ФГОС: включены новые модели заданий на применение предметных знаний, — отметили в Рособрнадзоре. — Постепенно в экзамен вводятся задания, которые выполняются на компьютере. Так, с 2015 года устная часть ЕГЭ по иностранным языкам проводится на компьютере, с 2021 года ЕГЭ по информатике полностью проходит на компьютере.

При этом существующий формат ЕГЭ отменять не планируется, подчеркнули в ведомстве — его будут только совершенствовать, так как этот формат «наиболее объективно оценивает соответствие полученных в школе предметных знаний требованиям ФГОС и дает равные возможности всем абитуриентам».

Рособрнадзор также сообщил, что разрабатывает модель, при которой роль портфолио школьников с их учебными и внеучебными достижениями будет усилена при поступлении в вузы. Концепция этого портфолио пока находится в разработке.