После экзамена мы подождали пока учитель объявил нам отметки

• Полный текст
• Несколько отрывочных мыслей. Вместо предисловия
• Несколько слов
• Книга первая. Далекие годы
• Смерть отца
• Дедушка мой Максим Григорьевич
• Караси
• Плеврит
• Поездка в Ченстохов
• Розовые олеандры
• Шарики из бузины
• Святославская улица
• Зимние зрелища
• Гардемарин
• Как выглядит рай
• Брянские леса
• Кишата
• Вода из реки Лимпопо
• Первая заповедь
• Липовый цвет
• Я был, конечно, мальчишкой
• Красный фонарик
• Крушение
• Артиллеристы
• Великий трагик Кин
• Один на большой дороге
• Дикий переулок
• Осенние бои
• «Живые» языки
• «Господа гимназисты»
• Горбоносый король
• Из пустого в порожнее
• Корчма на Брагинке
• Сон в бабушкином саду
• «Золотая латынь»
• Преподаватели гуманитарных наук
• Выстрел в театре
• Разгуляй
• Рассказ ни о чем
• Аттестат зрелости
• Воробьиная ночь
• Маленькая порция яда
• Книга вторая. Беспокойная юность
• «Здесь живет никто»
• Небывалая осень
• Медная линия
• Мимо войны
• Старик со сторублевым билетом
• Лефортовские ночи
• Санитар
• Россия в снегах
• Горнист и рваная бумага
• Дожди в предгорьях Карпат
• За мутным Саном
• Весна над Вепржем
• Великий аферист
• Океанский пароход «Португаль»
• По разбитым дорогам
• Маленький рыцарь
• Две тысячи томов
• Местечко Кобрин
• Измена
• В болотистых лесах
• Под счастливой звездой
• Бульдог
• Гнилая зима
• Печальная суета
• Предместье Чечелевка
• Один только день…
• Гостиница «Великобритания»
• О записных книжках и памяти
• Искусство белить хаты
• Сырой февраль
• Книга третья. Начало неведомого века
• Водоворот
• Синие факелы
• Кафе журналистов
• Зал с фонтаном
• Зона тишины
• Мятеж
• Материалы к истории московских особняков
• Несколько пояснений
• Теплушка Риго-Орловской железной дороги
• Нейтральная полоса
• «Гетман наш босяцкий»
• Фиолетовый луч
• «Мой муж большевик, а я гайдамачка»
• Малиновые галифе с лампасами
• Слоеный пирог
• Крик среди ночи
• Свадебный подарок
• О фиринке, водопроводе и мелких опасностях
• Последняя шрапнель
• Комментарии

Аттестат зрелости

Выпуск­ные экза­мены нача­лись в конце мая и тяну­лись целый месяц. Все классы были уже рас­пу­щены на лет­ние кани­кулы. Только мы при­хо­дили в пустую про­хлад­ную гим­на­зию. Она будто отды­хала от зим­ней суто­локи. Шум наших шагов раз­но­сился по всем этажам.

В акто­вом зале, где шли экза­мены, окна были рас­пах­нуты. Семена оду­ван­чи­ков летали в свете солнца по залу, как белые мер­ца­ю­щие огоньки.

На экза­мены пола­га­лось при­хо­дить в мун­ди­рах. Жест­кий ворот мун­дира с сереб­ря­ным галу­ном нати­рал шею. Мы сидели в саду под каш­та­нами в рас­стег­ну­тых мун­ди­рах и ждали своей очереди.

Нас пугали экза­мены. И нам было грустно поки­дать гим­на­зию. Мы свык­лись с ней. Буду­щее рисо­ва­лось неяс­ным и труд­ным, глав­ным обра­зом потому, что мы неиз­бежно рас­те­ряем друг друга. Раз­ру­шится наша вер­ная и весе­лая гим­на­зи­че­ская семья.

Перед экза­ме­нами в саду была устро­ена сходка. На нее созвали всех гим­на­зи­стов нашего класса, кроме евреев. Евреи об этой сходке ничего не должны были знать.

На сходке было решено, что луч­шие уче­ники из рус­ских и поля­ков должны на экза­ме­нах хотя бы по одному пред­мету схва­тить чет­верку, чтобы не полу­чить золо­той медали. Мы решили отдать все золо­тые медали евреям. Без этих меда­лей их не при­ни­мали в университет.

Мы покля­лись сохра­нить это реше­ние в тайне. К чести нашего класса, мы не про­го­во­ри­лись об этом ни тогда, ни после, когда были уже сту­ден­тами уни­вер­си­тета. Сей­час я нару­шаю эту клятву, потому что почти никого из моих това­ри­щей по гим­на­зии не оста­лось в живых. Боль­шин­ство из них погибло во время боль­ших войн, пере­жи­тых моим поко­ле­нием. Уце­лело всего несколько человек.

Была еще вто­рая сходка. На ней мы усло­ви­лись, кто из нас дол­жен помочь писать сочи­не­ния неко­то­рым гим­на­зист­кам Мари­ин­ской жен­ской гим­на­зии. Не знаю почему, но пись­мен­ный экза­мен по рус­ской сло­вес­но­сти они дер­жали вме­сте с нами.

Пере­го­воры с гим­на­зист­ками вел Ста­ни­шев­ский. Он при­нес спи­сок гим­на­зи­сток, нуж­дав­шихся в помощи. В списке было шесть имен.

Мне пору­чили помочь гим­на­зистке Богу­ше­вич. Я ее не знал и нико­гда не видел.

Сочи­не­ние мы писали в акто­вом зале. Каж­дый сидел за отдель­ным сто­ли­ком – гим­на­зи­сты слева, а гим­на­зистки справа. По широ­кому про­ходу между гим­на­зист­ками и нами про­гу­ли­ва­лись над­зи­ра­тели. Они погля­ды­вали, чтобы мы не пере­да­вали друг другу запи­сок, про­мо­ка­шек и дру­гих подо­зри­тель­ных предметов.

Все шесть гим­на­зи­сток из списка Ста­ни­шев­ского сели около про­хода. Я ста­рался уга­дать, кото­рая из них Богу­ше­вич. Фами­лия «Богу­ше­вич» вызы­вала пред­став­ле­ние о пол­ной укра­инке. Одна из гим­на­зи­сток была пол­ная, с тол­стыми косами. Я решил, что это и есть Богушевич.

Вошел дирек­тор. Мы встали. Дирек­тор с трес­ком рас­пе­ча­тал плот­ный кон­верт, вынул из него бумагу с темой сочи­не­ния, при­слан­ной из учеб­ного округа, взял мел и тща­тельно напи­сал на доске: «Истин­ное про­све­ще­ние соеди­няет нрав­ствен­ное раз­ви­тие с умственным».

Тре­вож­ный гул про­шел по залу – тема была гробовая.

Мне нельзя было терять вре­мени. Я тот­час начал писать кон­спект сочи­не­ния для Богу­ше­вич на узкой полоске бумаги.

Во время выпуск­ных экза­ме­нов нам раз­ре­ша­лось курить. Для этого мы пооди­ночке отпра­ши­ва­лись в кури­тель­ную ком­нату в конце кори­дора. Там дежу­рил одрях­лев­ший сто­рож Кази­мир – тот самый, что при­вел меня в при­го­то­ви­тель­ный класс.

По дороге в курилку я свер­нул в тон­кую трубку кон­спект и засу­нул его в мунд­штук папи­росы. Я выку­рил папи­росу, а оку­рок поло­жил на под­окон­ник, на услов­лен­ное место. Кази­мир ничего не заме­тил. Он сидел на стуле и жевал бутерброд.

Моя задача была окон­чена. После меня в курилку пошел Лит­тауэр. Он бро­сил на окно свой оку­рок с кон­спек­том, а из моего достал шпар­галку и, воз­вра­ща­ясь на место по про­ходу, под­бро­сил ее на стол гим­на­зистке Богу­ше­вич. После Лит­тау­эра это же про­де­лали Ста­ни­шев­ский, Регамэ и еще двое гим­на­зи­стов. Их работа тре­бо­вала лов­ко­сти и вер­ного глаза.

Я уже начал писать свое сочи­не­ние, когда в зал воз­вра­тился Лит­тауэр. Я сле­дил за ним. Мне хоте­лось посмот­реть, как и кому он под­бро­сит шпар­галку. Но он сде­лал это так быстро, что я ничего не заме­тил. Только по тому, как одна из гим­на­зи­сток начала судо­рожно писать, я понял, что дело сде­лано и Богу­ше­вич спасена.

Но писать начала не гим­на­зистка с тол­стыми косами, а совсем дру­гая. Я видел только ее худень­кую спину, пере­кре­щен­ную полос­ками от парад­ного белого перед­ника, и рыже­ва­тые локоны на шее.

На сочи­не­ние дали четыре часа. Боль­шин­ство из нас окон­чило его раньше. Только гим­на­зистки еще сидели, муча­ясь, за столами.

Мы вышли в сад. В нем в этот день пело такое мно­же­ство птиц, будто они соби­ра­лись здесь со всего Киева.

В саду чуть не вспых­нула ссора между Лит­тау­э­ром и Ста­ни­шев­ским. Лит­тауэр ска­зал, что Ста­ни­шев­ский без­дарно устроил всю эту помощь гим­на­зист­кам. Ста­ни­шев­ский вски­пел. Он сиял от успеха сво­его пред­при­я­тия и ожи­дал славы, а не критики.

– В чем дело? – спро­сил он Лит­тау­эра зади­ри­стым тоном, не пред­ве­щав­шим ничего хорошего.

– А в том, что нам ни на какого черта не надо было знать фами­лии гим­на­зи­сток, кото­рым мы пишем. Шесть гим­на­зи­сток – шесть шпар­га­лок. Любую шпар­галку полу­чает любая гим­на­зистка. Зачем мне знать, что я пишу для Богу­ше­вич или Явор­ской? Не все ли мне равно! Это только ослож­нило дело, когда мы под­бра­сы­вали шпаргалки.

– Боже мой! – Ста­ни­шев­ский горестно пока­чал голо­вой. – Ты фор­мен­ный кре­тин! У тебя нет ника­кого полета фан­та­зии. Так знай, что я сде­лал это нарочно.

– Зачем?

– Мне это пока­за­лось ин-те-рес-нее! – веско отве­тил Ста­ни­шев­ский. – Может быть, на этой почве вспых­нет между спа­си­те­лем и спа­сен­ной жгу­чая любовь! Ты об этом подумал?

– Нет.

– Ну и балда! – отре­зал Ста­ни­шев­ский. – А теперь – к Фран­суа. Есть мороженое.

После каж­дого экза­мена мы кутили на свои скром­ные деньги – ходили в кон­ди­тер­скую Фран­суа и съе­дали там по пяти пор­ций мороженого.

Самым труд­ным для меня был экза­мен по три­го­но­мет­рии. Я все-таки выдер­жал его. Экза­мен затя­нулся до вечера.

После экза­мена мы подо­ждали, пока инспек­тор объ­явил отметки, и, обра­до­ван­ные тем, что никто не про­ва­лился, шумно вырва­лись на улицу.

Ста­ни­шев­ский изо всей силы швыр­нул вверх рас­тре­пан­ный учеб­ник. С неба на мосто­вую, кача­ясь и раз­ле­та­ясь по сто­ро­нам, посы­па­лись стра­ницы. Нам это понра­ви­лось. Мы все по команде мет­нули свои учеб­ники в небо. Через минуту мосто­вая побе­лела от шеле­стя­щей бумаги. В спину нам засви­стал городовой.

Мы свер­нули на Фун­дукле­ев­скую, потом на узкую Несте­ров­скую. Посте­пенно все раз­бре­лись, и нас оста­лось всего пятеро: Ста­ни­шев­ский, Фицов­ский, Шмуклер, Хоро­жев­ский и я.

Мы пошли к Галиц­кому базару, где было много малень­ких заку­соч­ных и пив­ных. Мы решили напиться, потому что счи­тали, что экза­мены уже окон­чены. Оста­ва­лась только латынь, но этого экза­мена никто не боялся.

Мы ост­рили и хохо­тали. В нас, по ста­ро­мод­ному выра­же­нию, все­лился бес. Про­хо­жие огля­ды­ва­лись на нас.

На Галиц­ком базаре мы зашли в пив­ную. От полов пахло пивом. Вдоль стены были устро­ены доща­тые загоны, обкле­ен­ные розо­выми обо­ями. Они назы­ва­лись «отдель­ными каби­не­тами». Мы заняли такой «каби­нет» и зака­зали водку и бефстроганов.

Хозяин преду­смот­ри­тельно задер­нул линя­лую зана­веску. Но мы так шумели, что время от вре­мени кто-нибудь из посе­ти­те­лей при­от­кры­вал зана­веску и загля­ды­вал к нам в «каби­нет». Всех загля­ды­ва­ю­щих мы уго­щали вод­кой. Они охотно пили и поздрав­ляли нас с «бла­го­по­луч­ным окончанием».

Был уже позд­ний вечер, когда хозяин вошел в наш «каби­нет» и, ско­сив на зана­веску глаза, ска­зал вполголоса:

– Сипа­тый тор­чит за дверьми.

– Какой еще сипа­тый? – спро­сил Станишевский.

– Из сыск­ного. Надо вам акку­рат­ненько выби­раться во двор через зад­ний ход. А со двора есть про­ход на Буль­варно-Куд­ряв­скую улицу.

Мы не при­дали осо­бой важ­но­сти сло­вам хозя­ина, но все же вышли через зад­ний ход в зло­вон­ный тем­ный двор. Мимо мусор­ных ящи­ков и дро­вя­ных сараев, наги­ба­ясь, чтобы не задеть голо­вой за про­тя­ну­тые белье­вые веревки, мы выбра­лись на Буль­варно-Куд­ряв­скую. Никто за нами не шел.

Мы вышли из под­во­ротни на тускло осве­щен­ный тро­туар. Там стоял, под­жи­дая нас, суту­лый чело­век в котелке.

– Доб­рый вечер! – про­си­пел он зло­ве­щим голо­сом и при­под­нял коте­лок. – Хорошо ли погу­ляли, гос­пода гимназисты?

Мы ничего не отве­тили и пошли вверх по Буль­варно-Куд­ряв­ской. Чело­век в котелке пошел за нами.

– Молоко на губах не обсохло, – ска­зал он со зло­бой, – а тоже лезут в про­ход­ные дворы!

Ста­ни­шев­ский оста­но­вился. Чело­век в котелке тоже оста­но­вился и засу­нул руку в кар­ман длин­ного пиджака.

– Что вам нужно? – спро­сил Ста­ни­шев­ский. – Уби­рай­тесь немед­ленно к черту!

– По каба­кам ныря­ете, – заго­во­рил чело­век в котелке. – А еще вос­пи­тан­ники импе­ра­тор­ской гим­на­зии! За посе­ще­ние каба­ков пола­га­ется вол­чий билет. Это вам известно?

– Пой­дем! – ска­зал нам Ста­ни­шев­ский. – Скучно слу­шать дурака.

Мы пошли. Чело­век в котелке дви­нулся за нами.

– Я‑то не дурак, – ска­зал он. – Это вы дураки. Я сам учился в гимназии.

– Оно и видно, – заме­тил Шмуклер.

– Что видно? – исте­ри­че­ски закри­чал чело­век. – Меня за пьянку из гим­на­зии выки­нули с вол­чьим биле­том. А я вам вашу выпивку так и прощу? Нет! Я сво­его добьюсь. Не будет мне покоя, пока не дадут вам по вол­чьему билету. Пла­кали ваши экза­мены. Рукава от жилетки вы полу­чите, а не уни­вер­си­тет. Вели в кабаке раз­го­воры про­тив пра­ви­тель­ства? Вели! Над цар­ским семей­ством над­сме­ха­лись? Над­сме­ха­лись! Мне вас при­брать – это раз плю­нуть. Со мной не реко­мен­дую шут­ко­вать. Я вас все равно пред­ставлю в охранку.

Мы свер­нули по пустын­ным ули­цам к Свя­то­слав­скому яру. Мы думали, что сыщик побо­ится идти за нами в глу­хой этот яр. Но он упорно шел следом.

– Неужели мы впя­те­ром с ним не спра­вимся? – тихо спро­сил Станишевский.

Мы оста­но­ви­лись. Сыщик вынул из кар­мана револь­вер. Он пока­зал его нам и глухо засмеялся.

Мы долго водили его по ули­цам, избе­гая пере­крест­ков, где сто­яли горо­до­вые. Фицов­ский пред­ло­жил отде­ляться по одному и исче­зать. В этом слу­чае сыщик все­гда будет идти сле­дом не за одним, а за несколь­кими – сна­чала за четырьмя, потом за тремя, за двумя и, нако­нец, за одним. Вме­сто пяте­рых он смо­жет задер­жать только одного.

Но никто из нас не согла­сился с Фицов­ским. Это было бы не по-товарищески.

Мы изде­ва­лись над сыщи­ком. Каж­дый из нас громко рас­ска­зы­вал вымыш­лен­ную его био­гра­фию. Био­гра­фии были чудо­вищ­ные и оскор­би­тель­ные. Сыщик хри­пел от яро­сти. Он, видимо, устал, но с упрям­ством поме­шан­ного плелся сзади.

На востоке начало синеть. Пора было дей­ство­вать. Мы сго­во­ри­лись и, кружа по пере­ул­кам, подо­шли к дому, где жил Станишевский.

На улицу выхо­дила камен­ная ограда в пол­тора чело­ве­че­ских роста. Внизу на ней был выступ. Мы по команде вско­чили на этот выступ и пере­мах­нули через ограду. Уроки гим­на­стики нам пригодились.

Куча битого кир­пича лежала в пали­сад­нике за огра­дой. Град кир­пи­чей посы­пался на сыщика, остав­ше­гося за сте­ной. Он вскрик­нул, отско­чил на сере­дину улицы и выстре­лил. Нудно про­выла в воз­духе пуля.

Мы бро­си­лись через пали­сад­ник и под­во­ротню во вто­рой двор, взбе­жали на чет­вер­тый этаж, в квар­тиру Ста­ни­шев­ского, и через несколько минут уже лежали все, раз­дев­шись, на дива­нах и тах­тах и при­слу­ши­ва­лись к тому, что про­ис­хо­дит на улице.

Отец Ста­ни­шев­ского, седой щети­ни­стый адво­кат, ходил по ком­на­там в халате. Он был настроен так же воин­ственно, как и мы, но умо­лял нас лежать спо­койно, не вска­ки­вать и не под­хо­дить к окнам.

Сна­чала было слышно, как кто-то бешено тряс ворота и ругался с двор­ни­ком. Потом во дворе послы­ша­лись голоса сипа­того и горо­до­вых. На наше сча­стье, двор того дома, где жил Ста­ни­шев­ский, был про­ход­ным. Двор­ник уве­рял, что гим­на­зи­сты, должно быть, удрали через про­ход­ной двор. Пошу­мев, сыщик и горо­до­вые ушли.

Мы уснули мерт­вым сном и просну­лись только в пол­день. Мы выслали на улицу раз­вед­чиц – сестер Ста­ни­шев­ского. Ничего подо­зри­тель­ного не было, и мы разо­шлись по домам.

Как это ни пока­жется стран­ным сей­час, но мы изба­ви­лись от боль­шой опас­но­сти: неиз­беж­ного исклю­че­ния и вол­чьего билета за два дня до окон­ча­ния гим­на­зии. Это было бы рав­но­сильно граж­дан­ской смерти.

Нако­нец настал уди­ви­тель­ный день, когда в акто­вом зале у боль­шого стола, покры­того зеле­ным сук­ном, дирек­тор роз­дал нам атте­статы и поздра­вил каж­дого с окон­ча­нием гимназии.

На сле­ду­ю­щий день в гим­на­зии был тра­ди­ци­он­ный выпуск­ной бал. На него при­гла­сили гим­на­зи­сток, дер­жав­ших вме­сте с нами экза­мен по рус­ской словесности.

Гим­на­зия была ярко осве­щена. В саду висели раз­но­цвет­ные фона­рики. Играл оркестр.

Перед балом Субоч ска­зал нам речь:

– В чет­вер­том классе я вас только тер­пел. В пятом я начал вас вос­пи­ты­вать, хотя было мало шан­сов сде­лать из вас насто­я­щих людей. В шестом классе я с вами подру­жился. В седь­мом – я вас полю­бил, а в вось­мом я начал даже вами гор­диться. Я несчаст­ный отец. У меня слиш­ком много детей, не меньше сорока чело­век. К тому же через каж­дые несколько лет мои дети меня­ются. Одни ухо­дят, дру­гие при­хо­дят. Отсюда вывод – на мою долю выпа­дает в сорок раз больше огор­че­ний, чем на долю обык­но­вен­ных роди­те­лей. И в сорок раз больше возни. Поэтому я, может быть, не все­гда был оди­на­ково вни­ма­те­лен ко всем. Мне грустно рас­ста­ваться с вами. Я стре­мился сде­лать из вас хоро­ших людей. Вы, в свою оче­редь, давали смысл моей жизни. Я моло­дел с вами. Я про­щаю отныне и навеки все ваши глу­пые выходки и даже драки с пер­вым отде­ле­нием. Про­щаю все. В этом нет, конечно, ника­кого вели­ко­ду­шия. Но вас я при­зы­ваю к вели­ко­ду­шию. Гейне ска­зал, что на земле больше дура­ков, чем людей. Он, конечно, пре­уве­ли­чил. Но что это все-таки зна­чит? Это зна­чит, что еже­дневно мы встре­чаем людей, чье суще­ство­ва­ние не при­но­сит ни им, ни окру­жа­ю­щим ника­кой радо­сти и пользы. Бой­тесь быть бес­по­лез­ными. Кем бы вы ни были, помните муд­рый совет: «Ни одного дня без напи­сан­ной строчки». Тру­ди­тесь! Что такое талант? Три­жды и четы­ре­жды труд. Любите труд, и пусть вам все­гда будет жаль с ним рас­ста­ваться. Счаст­ли­вой дороги! Не поми­найте лихом своих настав­ни­ков, посе­дев­ших в боях с вами!

Мы бро­си­лись к нему, и он рас­це­ло­вался с каж­дым из нас.

– А теперь, – ска­зал Субоч, – несколько слов по-латыни!

Он взмах­нул руками и запел:

Gaudeamus igitur juvenes dum sumus![144]

Мы под­хва­тили нашу первую сту­ден­че­скую песню.

Потом начался бал. Рас­по­ря­ди­те­лем был Ста­ни­шев­ский. Он при­ка­зал гим­на­зи­стам-спа­си­те­лям при­гла­сить на вальс спа­сен­ных ими гим­на­зи­сток. Он позна­ко­мил меня с худень­кой девуш­кой с радост­ными гла­зами – Олей Богу­ше­вич. Она была в белом пла­тье. Опу­стив глаза, она побла­го­да­рила меня за помощь и поблед­нела от сму­ще­ния. Я отве­тил, что это сущие пустяки. Мы тан­це­вали с ней. Потом я при­нес ей из буфета мороженого.

После бала мы про­во­жали гим­на­зи­сток домой. Оля Богу­ше­вич жила в Лип­ках. Я шел с ней ночью под теп­лой лист­вой дере­вьев. Ее белое пла­тье каза­лось слиш­ком наряд­ным даже для этой июнь­ской ночи. Мы рас­ста­лись с ней друзьями.

Я пошел к Фицов­скому, где наш кру­жок про­во­дил оста­ток ночи. Мы устро­или в склад­чину ужин с вином и при­гла­сили на него Суб­оча, Сели­ха­но­вича и Иоган­сона. Иоган­сон пел песенки Шуберта. Субоч вир­ту­озно акком­па­ни­ро­вал ему на бутылках.

Мы много шумели и разо­шлись, когда под­ня­лось солнце, но на ули­цах еще лежала холод­ная длин­ная тень. Мы крепко обняли друг друга на про­ща­нье и пошли каж­дый своей доро­гой со стран­ным чув­ством гру­сти и веселья.

---

[144] «Gaudeamus igitur juvenes dum sumus!» («Будем радо­ваться, пока молоды!» (лат.) — начало ста­рин­ной сту­ден­че­ской латин­ской песни.

5. Укажите, где на месте букв в скобках запятую ставить не нужно.

1.Я больше люблю ходить в лес (а) в тихие (б) пасмурные дни (в) даже (г) если временами начинает сеять мелкий (д) нешумный дождик.

2.Когда зашло солнце (а) в лесу быстро потемнело (б) замолкли птицы (в) и появились ночные звуки (г) которые можно услышать (д) только в лесу.

3.Чтобы идти вперед (а) чаще оглядывайтесь назад (б) ибо (в) иначе вы забудете (г) откуда вы шли (д) и куда нужно вам идти.

4.Пущин вспоминает (а) что (б) когда он приехал навестить поэта (в) то Пушкин (г) бурно радовался его неожиданному приезду.

5.Слезы у него были на глазах (а) когда он сказал это (б) и рука (в) которую он протянул Володе (г) бывшему в это время в другом конце комнаты (д) я заметил (е) немного дрожала.

6.Когда ночная роса (а) и горный ветер освежили мою голову (б) и мысли пришли в обычный порядок (в) то я понял (г) что гнаться за погибшим счастьем (д) бесполезно и безрассудно.

7.Его наружность была из тех (а) которые с первого взгляда поражают неприятно (б) но (в) которые нравятся впоследствии (г) когда глаз выучится читать в неправильных чертах отпечаток души (д) испытанной и высокой.

8.Пошевеливая ушами (а) животные чутко улавливали (б) изредка доносившиеся до них голоса (в) и (г) вздрогнув кожей (д) замерли (е) когда на том берегу появилась машина.

9.После экзамена (а) мы подождали (б) пока учитель объявил нам отметки (в) и (г) обрадованные тем (д) что никто не провалился (е) шумно вырвались на улицу.

10.Солнце (а) только что успело скрыться за горизонтом (б) и (в) в то время (г) когда лучи его золотили верхушки гор (д) в долинах появились сумеречные тени.

Еще интересный момент, как Паустовский с друзьями отмечали окончание гимназии. Ну, или почти окончание, им до окончания оставался еще один экзамен :

«После экзамена мы подождали, пока инспектор объявил отметки, и,
обрадованные тем, что никто но провалился, шумно вырвались на улицу.
Станишевский изо всей силы швырнул вверх растрепанный учебник. С неба
на мостовую, качаясь и разлетаясь по сторонам, посыпались страницы. Нам это понравилось. Мы все по команде метнули свои учебники в небо. Через минуту мостовая побелела от шелестящей бумаги. В спину нам засвистал городовой.»

Я, честно говоря, не знаю, по какому принципу гимназисты снабжались учебниками. Если учебники были собственностью гимназии и передавались из класса в класс, новым ученикам, как в советской школе – значит, чел с друзьями занимался тупой порчей казенного имущества. И бахвалится этим через много лет, уже будучи взрослым человеком. Даже не хватает ума сделать пояснение – мол, молодые были, дурные, не понимали, чего творим. Если учебники должны были покупать  за деньги родители учеников, то дело еще хуже – отец Паустовского разорился и его мать ходила к руководству гимназии, плакала и унижалась, чтобы Костика и его брата учили за казенный счет И руководство пошло навстречу! Сам Паустовский с гордостью сообщает, что в старших классах занимался репетиторством и обеспечивал себя сам. Вроде бы должен был знать цену деньгам. И учебникам. Их можно было бы отдать младшим братьям, просто тем, кому они были нужны. Но нет. На это мозгов не хватило.

Без пяти минут выпускникам хотелось новых приключений :

«Мы свернули на Фундуклеевскую, потом на узкую Нестеровскую. Постепенно
все разбрелись, и нас осталось всего пятеро: Станишевский, Фицовский,
Шмуклер, Хорожевский и я.

Мы пошли к Галицкому базару, где было много маленьких закусочных и
пивных. Мы решили напиться, потому что считали, что экзамены уже окончены. Оставалась только латынь, но этого экзамена никто не боялся.
Мы острили и хохотали. В нас, по старомодному выражению, вселился бес.
Прохожие оглядывались на нас. На Галицком базаре мы зашли в пивную. От полов пахло пивом. Вдоль стены
были устроены дощатые загоны, обклеенные розовыми обоями. Они назывались
«отдельными кабинетами». Мы заняли такой «кабинет» и заказали водку и
бефстроганов.
Хозяин предусмотрительно задернул линялую занавеску. Но мы так шумели,
что время от времени кто-нибудь из посетителей приоткрывал занавеску и
заглядывал к нам в «кабинет». Всех заглядывающих мы угощали водкой. Они охотно пили и поздравляли нас с «благополучным окончанием«.

Но вот тут возникли проблемы. Дело в том, что при проклятом самодержавии жесточайшим образом попирались права учеников средних учебных заведений. Жестокое царское правительство почему-то не разрешало им шляться по кабакам и пить водку! За это могли даже исключить, причем с волчьим билетом. Агенты охранки не дремали :

«Был уже поздний вечер, когда хозяин вошел в наш «кабинет» и, скосив на
занавеску глаза, сказал вполголоса:
— Сипатый торчит за дверьми.
— Какой еще сипатый? — спросил Станишевский.
— Из сыскного. Надо вам аккуратненько выбираться во двор через задний
ход. А со двора есть проход на Бульварно-Кудрявскую улицу.
Мы не придали особой важности словам хозяина, но все же вышли через
задний ход в зловонный темный двор. Мимо мусорных ящиков и дровяных сараев,
нагибаясь, чтобы не задеть головой за протянутые бельевые веревки, мы
выбрались на Бульварно-Кудрявскую. Никто за нами не шел.
Мы вышли из подворотни на тускло освещенный тротуар. Там стоял,
поджидая нас, сутулый человек в котелке.
— Добрый вечер! — просипел он зловещим голосом и приподнял котелок.-
Хорошо ли погуляли, господа гимназисты?
Мы ничего не ответили и пошли вверх по Бульварно-Кудрявской. Человек в
котелке пошел за нами.
— Молоко на губах не обсохло,- сказал он со злобой,-а тоже лезут в
проходные дворы!
Станишевский остановился. Человек в котелке тоже остановился и засунул
руку в карман длинного пиджака.
— Что вам нужно? — спросил Станишевский.- Убирайтесь немедленно к
черту!
— По кабакам ныряете,- заговорил человек в котелке.- А еще
воспитанники императорской гимназии! За посещение кабаков полагается волчий
билет. Это вам известно?
— Пойдем! — сказал нам Станишевский.- Скучно слушать дурака.
Мы пошли. Человек в котелке двинулся за нами.
— Я-то не дурак,- сказал он.- Это вы дураки. Я сам учился в
гимназии.
— Оно и видно,- заметил Шмуклер.
— Что видно? — истерически закричал человек.- Меня за пьянку из
гимназии выкинули с волчьим билетом. А я вам вашу выпивку так и прощу? Нет!
Я своего добьюсь. Не будет мне покоя, пока не дадут вам по волчьему билету.
Плакали ваши экзамены. Рукава от жилетки вы получите, а не университет. Вели
в кабаке разговоры против правительства? Вели! Над царским семейством
надсмехались? Надсмехались! Мне вас прибрать-это раз плюнуть. Со мной не
рекомендую шутковать. Я вас все равно представлю в охранку.»

Господа гимназисты решают, что делать Станишевский, Фицовский,
Шмуклер, Хорожевский и Паустовский решают, что делать с кровавым псом режима :

«Мы свернули по пустынным улицам к Святославскому яру. Мы думали, что сыщик побоится идти за
нами в глухой этот яр. Но он упорно шел следом.
— Неужели мы впятером с ним не справимся? — тихо спросил
Станишевский.
Мы остановились. Сыщик вынул из кармана револьвер. Он показал его нам и
глухо засмеялся.»

Револьвер сыщик вытащил не зря, видно знал, чего можно ждать от пятерых пьяных жеребцов :

«На улицу выходила каменная ограда в полтора человеческих роста. Внизу
на ней был выступ. Мы по команде вскочили на этот выступ и перемахнули через
ограду. Уроки гимнастики нам пригодились.
Куча битого кирпича лежала в палисаднике за оградой. Град кирпичей
посыпался на сыщика, оставшегося за стеной. Он вскрикнул, отскочил на
середину улицы и выстрелил. Нудно провыла в воздухе пуля.»

В конце-концов детишки спрятались от злого сыщика в доме товарища и все обошлось благополучно (для них). Паустовский подводит итог :

«Как это ни покажется странным сейчас, но мы избавились от большой
опасности: неизбежного исключения и волчьего билета за два дня до окончания
гимназии. Это было бы равносильно гражданской смерти.»

Надо понимать, что «сейчас», т.е. когда писалась книга, в 1946 году, пьянство и хождение школьников по кабакам поощрялось? В этом отрывке содержатся ритуальные плевки в адрес правительства и царского семейства, яркие характеристики сыщика, который и «сипатый», и «сутулый», и тупой (выгнали из гимназии), и алкаш (выгнали за пьянку), и мстительный, и подлый. Но не сказано НИ ОДНОГО плохого слова в адрес добренького кабатчика, который выделили отдеьный кабинет, водочки налил, занавесочку предусмотрительно задернул и про сыщика предупредил. Душа-человек!

Рассказ ни о чем

С февраля пошли оттепели. Киев начало заносить туманом. Его часто разгонял теплый ветер. У нас на Лукьяновке пахло талым снегом и корой – ветер приносил этот запах из-за Днепра, из потемневших к весне черниговских лесов.

Капало с крыш, играли сосульки, и только по ночам, да и то редко, ветер срывал тучи, лужи подмерзали и на небе поблескивали звезды. Их можно было увидеть только у нас на окраине. В городе было так много света из окон и от уличных фонарей, что никто, очевидно, даже не подозревал о присутствии звезд.

В сырые февральские вечера в бабушкином флигеле было тепло и уютно. Горели электрические лампы. Пустые сады начинали иногда шуметь от ветра за ставнями.

Я писал новый рассказ – о Полесье и «могилевских дедах». Я возился с ним, и чем дольше возился, тем больше рассказ «уставал» – делался вялым и выпотрошенным. Но все же я окончил его и отнес в редакцию журнала «Огни».

Редакция помещалась на Фундуклеевской улице, во дворе, в маленькой комнате. Веселый кругленький человек резал колбасу на ворохах гранок, готовясь пить чай. Его совершенно не удивило появление в редакции гимназиста с рассказом.

Он взял рассказ, мельком заглянул в конец и сказал, что рассказ ему нравится, но надо подождать редактора.

– Вы подписали рассказ настоящей фамилией? – спросил кругленький.

– Да.

– Напрасно! Наш журнал левый. А вы гимназист. Могут быть неприятности. Придумайте псевдоним.

Я покорно согласился, зачеркнул свою фамилию и написал вместо нее «Балагин».

– Сойдет! – одобрил кругленький.

В комнату вошел с улицы худой человек с землистым лицом, спутанной бородой и впалыми пронзительными глазами. Он долго, чертыхаясь, снимал глубокие калоши, разматывал длинный шарф и кашлял.

– Вот редактор, – сказал кругленький и перестал сдирать с колбасы кожуру и показал на вошедшего перочинным ножом.

Редактор, даже не взглянув на меня, подошел к столу, сел, протянул перед собой в пространство руку и сказал глухим, страшным голосом:

– Давайте!

Я вложил рукопись в его протянутую руку.

– Вам известно, – спросил редактор, – что непринятые рукописи не возвращаются?

– Известно.

– Великолепно! – проворчал редактор. – Приходите через час. Будет ответ.

Кругленький подмигнул мне и усмехнулся.

Я ушел обескураженный, долго ходил по Крещатику, зашел в библиотеку и встретил там Фицовского. Он только что взял томик Ибсена. Он начал ругать меня за то, что я мало читаю Ибсена, и сказал, что самое великое произведение в мире – это «Привидения».

Мы вместе вышли из библиотеки. Мне было еще рано возвращаться в редакцию. Мы зашли в темный двор и покурили: на улице мы могли попасться кому-нибудь из учителей или надзирателей. Курить нам запрещалось.

Фицовский проводил меня до редакции и решил подождать под воротами. Ему было интересно узнать, чем все окончится. Но я упросил его уйти. Мне было страшно. Что, если рассказ не возьмут, – какими глазами посмотрит на меня Фицовский.

Я вошел в редакцию. Редактор некоторое время проницательно смотрел на меня и молчал. Я тоже молчал и чувствовал, как от моего лица пышет жаром. Очевидно, я страшно покраснел.

– Разрешите мне взять рукопись, – сказал я.

– Рукопись? – спросил редактор и закашлялся от смеха. – Прошу вас. Умоляю. Можете взять ее и бросить в печку. Но дело в том, что я хочу напечатать этот рассказ. Представьте, он мне понравился.

– Извините, я не знал, – пробормотал я.

– Горячий юноша! Раз попали на писательскую стезю, так будьте добры, запаситесь терпением. За гонораром – в среду! – произнес он ледяным тоном, меняя голос. – А все, что напишете, приносите нам.

Я выскочил из редакции. В подворотне стоял Фицовский. Он не ушел.

– Ну что? – спросил он испуганно. – Взяли?

– Взяли.

– Пойдем ко мне! – воскликнул Фицовский. – Есть бутылка муската и моченые яблоки. Ознаменуем!

Мы выпили вдвоем с Фицовским бутылку муската. Я вернулся домой очень поздно. Трамваев уже не было.

Я шел по пустым улицам. Фонари не горели. Если бы мне встретился нищий, я, должно быть, отдал бы ему свою шинель или сделал что-нибудь безрассудное в этом же роде.

Но я никого не встретил, кроме белой мокрой собаки. Она сидела, поджав лапу, около забора. Я пошарил в карманах, но ничего не нашел. Тогда я погладил ее. Собака тотчас увязалась за мной.

Я разговаривал с ней всю дорогу. В ответ она подпрыгивала и хватала меня зубами за рукав шинели.

– Послушаем! – говорил я и останавливался.

Собака подымала уши. Из садов долетал шорох, будто там ворошили прошлогоднюю листву.

– Ты понимаешь, что это значит? – спрашивал я собаку. – Это весна. А потом будет лето. И я уеду отсюда. И может быть, увижу женщину – самую хорошую на свете.

Собака подпрыгивала, хватала меня зубами за рукав шинели, и мы шли дальше.

В домах не светилось ни одного окна. Город спал. По-моему, все жители должны были сейчас же проснуться и высыпать на улицы, чтобы увидеть этот мрачный перелет облаков и услышать, как тает и похрустывает снег и как из-под осевших сугробов медленно каплет вода. Нельзя было спать в такую удивительную ночь.

Я не помню, как добрался до дома. Бабушка спала. Собака вежливо прошла за мной в комнату. Холодный ужин стоял на столе. Я накормил собаку хлебом и мясом и уложил в углу около печки. Собака тотчас уснула. Иногда она, не просыпаясь, благодарно помахивала хвостом.

Утром бабушка увидела собаку, но не рассердилась. Она пожалела ее, назвала Кадо, начала кормить, и собака так и прижилась у бабушки.

Весна с каждым днем подходила все ближе. Вместе с весной надвигались на нас выпускные экзамены. Чтобы выдержать их, надо было повторить весь гимназический курс наук. Это было трудно, особенно весной.

Наступила Пасха. В конце пасхальных каникул приехал на несколько дней из Брянска дядя Коля. Он приехал навестить бабушку.

Дядя Коля поселился у меня в комнате во флигеле. Тетя Вера, жившая со своей семьей в большом доме на улицу, обиделась на дядю Колю за то, что он остановился у меня. Но дяде Коле удалось отшутиться.

По вечерам мы с дядей Колей, лежа на койках, болтали и смеялись. Бабушка, услышав нашу болтовню, вставала, одевалась, приходила к нам и засиживалась до поздней ночи.

Однажды мы были с дядей Колей на обязательном чопорном ужине у тети Веры. В доме у нее собирались, по словам бабушки, разные «монстры и креатуры».

Из них особенно возмущал меня известный в Киеве глазной врач Думитрашко, очень низенький, с пискливым голоском, курчавой бородкой и золотыми кудряшками, лежавшими по вороту его черного сюртука.

Как только появлялся Думитрашко, воздух пропитывался ядом. Потирая пухлые ручки, Думитрашко начинал говорить гадости об интеллигенции. Муж тети Веры, угреватый делец, похожий на молдаванина, ему поддакивал.

Потом неизменно появлялся отставной генерал Пиотух с тремя старыми девами – своими дочерьми. Генерал говорил преимущественно о ценах на дрова – он понемногу подторговывал дровами.

Тетя Вера старалась вести светский разговор, но это ей плохо удавалось. Почти каждую фразу она начинала излюбленными словами: «Имейте в виду».

«Имейте в виду, – говорила она, – что мадам Башинская носит только лиловые платья». «Имейте в виду, что этот пирог из собственных яблок».

Чтобы развлечь гостей, тетя Вера заставляла свою дочь Надю играть на пианино и петь; Надя боялась сверлящих глаз генеральских старых дев. Она неуверенно наигрывала на пианино и пела тонким, дрожащим и потому жалким голосом модного в то время «Лебедя»:

Заводь спит, молчит вода зеркальная…

Учительница музыки – немка, безмолвная участница этих вечеров, – зорко следила за Надей. У немки был большой и необыкновенно тонкий нос. Он просвечивал насквозь, когда попадал под яркий свет лампы. Над этим носом вздымалась скирда волос, уложенных фестонами.

Мы вернулись с дядей Колей после ужина в бабушкин флигель.

– Фу-у! – сказал дядя Коля, отдуваясь. – До чего противно!

Чтобы забыть об этом вечере и рассеяться, дядя Коля зазвал к бабушке Гаттенбергера и устроил домашний концерт. Он пел для бабушки под аккомпанемент виолончели польские крестьянские песни.

 

Ой ты, Висла голубая,
Как цветок.
Ты бежишь в чужие земли —
Путь далек!

Бабушка слушала, сжав руки на коленях. Голова ее тихо тряслась, и тусклые слезы набегали на глаза. Польша была далеко-далеко! Бабушка знала, что никогда больше не увидит ни Немана, ни Вислы, ни Варшавы. Бабушка уже двигалась с трудом и даже перестала ездить в костел.

В день отъезда дядя Коля сказал мне, что будущим летом он снова поедет в Рёвны, и взял с меня слово, что я тоже туда приеду. Меня не надо было об этом особенно просить. Я с радостью согласился.

С той минуты, как я узнал, что поеду в Рёвны, все преобразилось. Я даже поверил, что хорошо выдержу выпускные экзамены. Оставалось только ждать, а ожидание счастливых дней бывает иногда гораздо лучше этих самых дней. Но в этом я убедился позже. Тогда я еще не подозревал об этом странном свойстве человеческой жизни.

Аттестат зрелости

Выпускные экзамены начались в конце мая и тянулись целый месяц. Все классы были уже распущены на летние каникулы. Только мы приходили в пустую прохладную гимназию. Она будто отдыхала от зимней сутолоки. Шум наших шагов разносился по всем этажам.

В актовом зале, где шли экзамены, окна были распахнуты. Семена одуванчиков летали в свете солнца по залу, как белые мерцающие огоньки.

На экзамены полагалось приходить в мундирах. Жесткий ворот мундира с серебряным галуном натирал шею. Мы сидели в саду под каштанами в расстегнутых мундирах и ждали своей очереди.

Нас пугали экзамены. И нам было грустно покидать гимназию. Мы свыклись с ней. Будущее рисовалось неясным и трудным, главным образом потому, что мы неизбежно растеряем друг друга. Разрушится наша верная и веселая гимназическая семья.

Перед экзаменами в саду была устроена сходка. На нее созвали всех гимназистов нашего класса, кроме евреев. Евреи об этой сходке ничего не должны были знать.

На сходке было решено, что лучшие ученики из русских и поляков должны на экзаменах хотя бы по одному предмету схватить четверку, чтобы не получить золотой медали. Мы решили отдать все золотые медали евреям. Без этих медалей их не принимали в университет.

Мы поклялись сохранить это решение в тайне. К чести нашего класса, мы не проговорились об этом ни тогда, ни после, когда были уже студентами университета. Сейчас я нарушаю эту клятву, потому что почти никого из моих товарищей по гимназии не осталось в живых. Большинство из них погибло во время больших войн, пережитых моим поколением. Уцелело всего несколько человек.

Была еще вторая сходка. На ней мы условились, кто из нас должен помочь писать сочинения некоторым гимназисткам Мариинской женской гимназии. Не знаю почему, но письменный экзамен по русской словесности они держали вместе с нами.

Переговоры с гимназистками вел Станишевский. Он принес список гимназисток, нуждавшихся в помощи. В списке было шесть имен.

Мне поручили помочь гимназистке Богушевич. Я ее не знал и никогда не видел.

Сочинение мы писали в актовом зале. Каждый сидел за отдельным столиком – гимназисты слева, а гимназистки справа. По широкому проходу между гимназистками и нами прогуливались надзиратели. Они поглядывали, чтобы мы не передавали друг другу записок, промокашек и других подозрительных предметов.

Все шесть гимназисток из списка Станишевского сели около прохода. Я старался угадать, которая из них Богушевич. Фамилия «Богушевич» вызывала представление о полной украинке. Одна из гимназисток была полная, с толстыми косами. Я решил, что это и есть Богушевич.

Вошел директор. Мы встали. Директор с треском распечатал плотный конверт, вынул из него бумагу с темой сочинения, посланной из учебного округа, взял мел и тщательно написал на доске: «Истинное просвещение соединяет нравственное развитие с умственным».

Тревожный гул прошел по залу – тема была гробовая.

Мне нельзя было терять времени. Я тотчас начал писать конспект сочинения для Богушевич на узкой полоске бумаги.

Во время выпускных экзаменов нам разрешалось курить. Для этого мы поодиночке отпрашивались в курительную комнату в конце коридора. Там дежурил одряхлевший сторож Казимир – тот самый, что привел меня в приготовительный класс.

По дороге в курилку я свернул в тонкую трубку конспект и засунул его в мундштук папиросы. Я выкурил папиросу, а окурок положил на подоконник, на условленное место. Казимир ничего не заметил. Он сидел на стуле и жевал бутерброд.

Моя задача была окончена. После меня в курилку пошел Литтауэр. Он бросил на окно свой окурок с конспектом, а из моего достал шпаргалку и, возвращаясь на место по проходу, подбросил ее на стол гимназистке Богушевич. После Литтауэра это же проделали Станишевский, Регамэ и еще двое гимназистов. Их работа требовала ловкости и верного глаза.

Я уже начал писать свое сочинение, когда в зал возвратился Литтауэр. Я следил за ним. Мне хотелось посмотреть, как и кому он подбросит шпаргалку. Но он сделал это так быстро, что я ничего не заметил. Только по тому, как одна из гимназисток начала судорожно писать, я понял, что дело сделано и Богушевич спасена.

Но писать начала не гимназистка с толстыми косами, а совсем другая. Я видел только ее худенькую спину, перекрещенную полосками от парадного белого передника, и рыжеватые локоны на шее.

На сочинение дали четыре часа. Большинство из нас окончило его раньше. Только гимназистки еще сидели, мучаясь, за столами.

Мы вышли в сад. В нем в этот день пело такое множество птиц, будто они собирались здесь со всего Киева.

В саду чуть не вспыхнула ссора между Литтауэром и Станишевским. Литтауэр сказал, что Станишевский бездарно устроил всю эту помощь гимназисткам. Станишевский вскипел. Он сиял от успеха своего предприятия и ожидал славы, а не критики.

– В чем дело? – спросил он Литтауэра задиристым тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

– А в том, что нам ни на какого черта не надо было знать фамилии гимназисток, которым мы пишем. Шесть гимназисток – шесть шпаргалок. Любую шпаргалку получает любая гимназистка. Зачем мне знать, что я пишу для Богушевич или Яворской? Не все ли мне равно! Это только осложнило дело, когда мы подбрасывали шпаргалки.

– Боже мой! – Станишевский горестно покачал головой. – Ты форменный кретин! У тебя нет никакого полета фантазии. Так знай, что я сделал это нарочно.

– Зачем?

– Мне это показалось ин-те-рес-нее! – веско ответил Станишевский. – Может быть, на этой почве вспыхнет между спасителем и спасенной жгучая любовь! Ты об этом подумал?

– Нет.

– Ну и балда! – отрезал Станишевский. – А теперь – к Франсуа. Есть мороженое.

После каждого экзамена мы кутили на свои скромные деньги – ходили в кондитерскую Франсуа и съедали там по пяти порций мороженого.

Самым трудным для меня был экзамен по тригонометрии. Я все-таки выдержал его. Экзамен затянулся до вечера.

После экзамена мы подождали, пока инспектор объявил отметки, и, обрадованные тем, что никто не провалился, шумно вырвались на улицу.

Станишевский изо всей силы швырнул вверх растрепанный учебник. С неба на мостовую, качаясь и разлетаясь по сторонам, посыпались страницы. Нам это понравилось. Мы все по команде метнули свои учебники в небо. Через минуту мостовая побелела от шелестящей бумаги. В спину нам засвистал городовой.

Мы свернули на Фундуклеевскую, потом на узкую Нестеровскую. Постепенно все разбрелись, и нас осталось всего пятеро: Станишевский, Фицовский, Шмуклер, Хорожевский и я.

Мы пошли к Галицкому базару, где было много маленьких закусочных и пивных. Мы решили напиться, потому что считали, что экзамены уже окончены. Оставалась только латынь, но этого экзамена никто не боялся.

Мы острили и хохотали. В нас, по старомодному выражению, вселился бес. Прохожие оглядывались на нас.

На Галицком базаре мы зашли в пивную. От полов пахло пивом. Вдоль стены были устроены дощатые загоны, обклеенные розовыми обоями. Они назывались «отдельными кабинетами». Мы заняли такой «кабинет» и заказали водку и бефстроганов.

Хозяин предусмотрительно задернул линялую занавеску. Но мы так шумели, что время от времени кто-нибудь из посетителей приоткрывал занавеску и заглядывал к нам в «кабинет». Всех заглядывающих мы угощали водкой. Они охотно пили и поздравляли нас с «благополучным окончанием».

Был уже поздний вечер, когда хозяин вошел в наш «кабинет» и, скосив на занавеску глаза, сказал вполголоса:

– Сипатый торчит за дверьми.

– Какой еще сипатый? – спросил Станишевский.

– Из сыскного. Надо вам аккуратненько выбираться во двор через задний ход. А со двора есть проход на Бульварно-Кудрявскую улицу.

Мы не придали особой важности словам хозяина, но все же вышли через задний ход в зловонный темный двор. Мимо мусорных ящиков и дровяных сараев, нагибаясь, чтобы не задеть головой за протянутые бельевые веревки, мы выбрались на Бульварно-Кудрявскую. Никто за нами не шел.

Мы вышли из подворотни на тускло освещенный тротуар. Там стоял, поджидая нас, сутулый человек в котелке.

– Добрый вечер! – просипел он зловещим голосом и приподнял котелок. – Хорошо ли погуляли, господа гимназисты?

Мы ничего не ответили и пошли вверх по Бульварно-Кудрявской. Человек в котелке пошел за нами.

– Молоко на губах не обсохло, – сказал он со злобой, – а тоже лезут в проходные дворы!

Станишевский остановился. Человек в котелке тоже остановился и засунул руку в карман длинного пиджака.

– Что вам нужно? – спросил Станишевский. – Убирайтесь немедленно к черту!

– По кабакам ныряете, – заговорил человек в котелке. – А еще воспитанники императорской гимназии! За посещение кабаков полагается волчий билет. Это вам известно?

– Пойдем! – сказал нам Станишевский. – Скучно слушать дурака.

Мы пошли. Человек в котелке двинулся за нами.

– Я-то не дурак, – сказал он. – Это вы дураки. Я сам учился в гимназии.

– Оно и видно, – заметил Шмуклер.

– Что видно? – истерически закричал человек. – Меня за пьянку из гимназии выкинули с волчьим билетом. А я вам вашу выпивку так и прощу? Нет! Я своего добьюсь. Не будет мне покоя, пока не дадут вам по волчьему билету. Плакали ваши экзамены. Рукава от жилетки вы получите, а не университет. Вели в кабаке разговоры против правительства? Вели! Над царским семейством надсмехались? Надсмехались! Мне вас прибрать – это раз плюнуть. Со мной не рекомендую шутковать. Я вас все равно представлю в охранку.

Мы свернули по пустынным улицам к Святославскому яру. Мы думали, что сыщик побоится идти за нами в глухой этот яр. Но он упорно шел следом.

– Неужели мы впятером с ним не справимся? – тихо спросил Станишевский.

Мы остановились. Сыщик вынул из кармана револьвер. Он показал его нам и глухо засмеялся.

Мы долго водили его по улицам, избегая перекрестков, где стояли городовые. Фицовский предложил отделяться по одному и исчезать. В этом случае сыщик всегда будет идти следом не за одним, а за несколькими – сначала за четырьмя, потом за тремя, за двумя и, наконец, за одним. Вместо пятерых он сможет задержать только одного.

Но никто из нас не согласился с Фицовским. Это было бы не по-товарищески.

Мы издевались над сыщиком. Каждый из нас громко рассказывал вымышленную его биографию. Биографии были чудовищные и оскорбительные. Сыщик хрипел от ярости. Он, видимо, устал, но с упрямством помешанного плелся сзади.

На востоке начало синеть. Пора было действовать. Мы сговорились и, кружа по переулкам, подошли к дому, где жил Станишевский.

На улицу выходила каменная ограда в полтора человеческих роста. Внизу на ней был выступ. Мы по команде вскочили на этот выступ и перемахнули через ограду. Уроки гимнастики нам пригодились.

Куча битого кирпича лежала в палисаднике за оградой. Град кирпичей посыпался на сыщика, оставшегося за стеной. Он вскрикнул, отскочил на середину улицы и выстрелил. Нудно провыла в воздухе пуля.

Мы бросились через палисадник и подворотню во второй двор, взбежали на четвертый этаж, в квартиру Станишевского, и через несколько минут уже лежали все, раздевшись, на диванах и тахтах и прислушивались к тому, что происходит на улице.

Отец Станишевского, седой щетинистый адвокат, ходил по комнатам в халате. Он был настроен так же воинственно, как и мы, но умолял нас лежать спокойно, не вскакивать и не подходить к окнам.

Сначала было слышно, как кто-то бешено тряс ворота и ругался с дворником. Потом во дворе послышались голоса сипатого и городовых. На наше счастье, двор того дома, где жил Станишевский, был проходным. Дворник уверял, что гимназисты, должно быть, удрали через проходной двор. Пошумев, сыщик и городовые ушли.

Мы уснули мертвым сном и проснулись только в полдень. Мы выслали на улицу разведчиц – сестер Станишевского. Ничего подозрительного не было, и мы разошлись по домам.

Как это ни покажется странным сейчас, но мы избавились от большой опасности неизбежного исключения и волчьего билета за два дня до окончания гимназии. Это было бы равносильно гражданской смерти.

Наконец настал удивительный день, когда в актовом зале у большого стола, покрытого зеленым сукном, директор роздал нам аттестаты и поздравил каждого с окончанием гимназии.

На следующий день в гимназии был традиционный выпускной бал. На него пригласили гимназисток, державших вместе с нами экзамен по русской словесности.

Гимназия была ярко освещена. В саду висели разноцветные фонарики. Играл оркестр.

Перед балом Субоч сказал нам речь:

– В четвертом классе я вас только терпел. В пятом я начал вас воспитывать, хотя было мало шансов сделать из вас настоящих людей. В шестом классе я с вами подружился. В седьмом – я вас полюбил, а в восьмом я начал даже вами гордиться. Я несчастный отец. У меня слишком много детей, не меньше сорока человек. К тому же через каждые несколько лет мои дети меняются. Одни уходят, другие приходят. Отсюда вывод – на мою долю выпадает в сорок раз больше огорчений, чем на долю обыкновенных родителей. И в сорок раз больше возни. Поэтому я, может быть, не всегда был одинаково внимателен ко всем. Мне грустно расставаться с вами. Я стремился сделать из вас хороших людей. Вы, в свою очередь, давали смысл моей жизни. Я молодел с вами. Я прощаю отныне и навеки все ваши глупые выходки и даже драки с первым отделением. Прощаю все. В этом нет, конечно, никакого великодушия. Но вас я призываю к великодушию. Гейне сказал, что на земле больше дураков, чем людей. Он, конечно, преувеличил. Но что это все-таки значит? Это значит, что ежедневно мы встречаем людей, чье существование не приносит ни им, ни окружающим никакой радости и пользы. Бойтесь быть бесполезными. Кем бы вы ни стали, помните мудрый совет: «Ни одного дня без написанной строчки». Трудитесь! Что такое талант? Трижды и четырежды труд. Любите труд, и пусть вам всегда будет жаль с ним расставаться. Счастливой дороги! Не поминайте лихом своих наставников, поседевших в боях с вами!

Мы бросились к нему, и он расцеловался с каждым из нас.

– А теперь, – сказал Субоч, – несколько слов по-латыни!

Он взмахнул руками и запел:

Gaudeamus igitur juvenes dum sumus!

Мы подхватили нашу первую студенческую песню.

Потом начался бал. Распорядителем был Станишевский. Он приказал гимназистам-спасителям пригласить на вальс спасенных ими гимназисток. Он познакомил меня с худенькой девушкой с радостными глазами – Олей Богушевич. Она была в белом платье. Опустив глаза, она поблагодарила меня за помощь и побледнела от смущения. Я ответил, что это сущие пустяки. Мы танцевали с ней. Потом я принес ей из буфета мороженого.

После бала мы провожали гимназисток домой. Оля Богушевич жила в Липках. Я шел с ней ночью под теплой листвой деревьев. Ее белое платье казалось слишком нарядным даже для этой июньской ночи. Мы расстались с ней друзьями.

Я пошел к Фицовскому, где наш кружок проводил остаток ночи. Мы устроили в складчину ужин с вином и пригласили на него Субоча, Селихановича и Иогансона. Иогансон пел песенки Шуберта. Субоч виртуозно аккомпанировал ему на бутылках.

Мы много шумели и разошлись, когда поднялось солнце, но на улицах еще лежала холодная длинная тень. Мы крепко обняли друг друга на прощанье и пошли каждый своей дорогой со странным чувством грусти и веселья.

   Вошел директор. Мы встали. Директор с треском распечатал плотный конверт, вынул из него бумагу с темой сочинения, присланной из учебного округа, взял мел и тщательно написал на доске: «Истинное просвещение соединяет нравственное развитие с умственным».
   Тревожный гул прошел по залу – тема была гробовая.
   Мне нельзя было терять времени. Я тотчас начал писать конспект сочинения для Богушевич на узкой полоске бумаги.
   Во время выпускных экзаменов нам разрешалось курить. Для этого мы поодиночке отпрашивались в курительную комнату в конце коридора. Там дежурил одряхлевший сторож Казимир – тот самый, что привел меня в приготовительный класс.
   По дороге в курилку я свернул в тонкую трубку конспект и засунул его в мундштук папиросы. Я выкурил папиросу, а окурок положил на подоконник, на условленное место. Казимир ничего не заметил. Он сидел на стуле и жевал бутерброд.
   Моя задача была окончена. После меня в курилку пошел Литтауэр. Он бросил на окно свой окурок с конспектом, а из моего достал шпаргалку и, возвращаясь на место по проходу, подбросил ее на стол гимназистке Богушевич. После Литтауэра это же проделали Станишевский, Регамэ и еще двое гимназистов. Их работа требовала ловкости и верного глаза.
   Я уже начал писать свое сочинение, когда в зал возвратился Литтауэр. Я следил за ним. Мне хотелось посмотреть, как и кому он подбросит шпаргалку. Но он сделал это так быстро, что я ничего не заметил. Только по тому, как одна из гимназисток начала судорожно писать, я понял, что дело сделано и Богушевич спасена.
   Но писать начала не гимназистка с толстыми косами, а совсем другая. Я видел только ее худенькую спину, перекрещенную полосками от парадного белого передника, и рыжеватые локоны на шее.
   На сочинение дали четыре часа. Большинство из нас окончило его раньше. Только гимназистки еще сидели, мучаясь, за столами.
   Мы вышли в сад. В нем в этот день пело такое множество птиц, будто они собирались здесь со всего Киева.
   В саду чуть не вспыхнула ссора между Литтауэром и Станишевским. Литтауэр сказал, что Станишевский бездарно устроил всю эту помощь гимназисткам. Станишевский вскипел. Он сиял от успеха своего предприятия и ожидал славы, а не критики.
   – В чем дело? – спросил он Литтауэра задиристым тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
   – А в том, что нам ни на какого черта не надо было знать фамилии гимназисток, которым мы пишем. Шесть гимназисток – шесть шпаргалок. Любую шпаргалку получает любая гимназистка. Зачем мне знать, что я пишу для Богушевич или Яворской? Не все ли мне равно! Это только осложнило дело, когда мы подбрасывали шпаргалки.
   – Боже мой! – Станишевский горестно покачал головой. – Ты форменный кретин! У тебя нет никакого полета фантазии. Так знай, что я сделал это нарочно.
   – Зачем?
   – Мне это показалось ин-те-рес-нее! – веско ответил Станишевский. – Может быть, на этой почве вспыхнет между спасителем и спасенной жгучая любовь! Ты об этом подумал?
   – Нет.
   – Ну и балда! – отрезал Станишевский. – А теперь – к Франсуа. Есть мороженое.
   После каждого экзамена мы кутили на свои скромные деньги – ходили в кондитерскую Франсуа и съедали там по пяти порций мороженого.
   Самым трудным для меня был экзамен по тригонометрии. Я все-таки выдержал его. Экзамен затянулся до вечера.
   После экзамена мы подождали, пока инспектор объявил отметки, и, обрадованные тем, что никто не провалился, шумно вырвались на улицу.
   Станишевский изо всей силы швырнул вверх растрепанный учебник. С неба на мостовую, качаясь и разлетаясь по сторонам, посыпались страницы. Нам это понравилось. Мы все по команде метнули свои учебники в небо. Через минуту мостовая побелела от шелестящей бумаги. В спину нам засвистал городовой.
   Мы свернули на Фундуклеевскую, потом на узкую Нестеровскую. Постепенно все разбрелись, и нас осталось всего пятеро: Станишевский, Фицовский, Шмуклер, Хорожевский и я.
   Мы пошли к Галицкому базару, где было много маленьких закусочных и пивных. Мы решили напиться, потому что считали, что экзамены уже окончены. Оставалась только латынь, но этого экзамена никто не боялся.
   Мы острили и хохотали. В нас, по старомодному выражению, вселился бес. Прохожие оглядывались на нас.
   На Галицком базаре мы зашли в пивную. От полов пахло пивом. Вдоль стены были устроены дощатые загоны, обклеенные розовыми обоями. Они назывались «отдельными кабинетами». Мы заняли такой «кабинет» и заказали водку и бефстроганов.
   Хозяин предусмотрительно задернул линялую занавеску. Но мы так шумели, что время от времени кто-нибудь из посетителей приоткрывал занавеску и заглядывал к нам в «кабинет». Всех заглядывающих мы угощали водкой. Они охотно пили и поздравляли нас с «благополучным окончанием».
   Был уже поздний вечер, когда хозяин вошел в наш «кабинет» и, скосив на занавеску глаза, сказал вполголоса:
   – Сипатый торчит за дверьми.
   – Какой еще сипатый? – спросил Станишевский.
   – Из сыскного. Надо вам аккуратненько выбираться во двор через задний ход. А со двора есть проход на Бульварно-Кудрявскую улицу.
   Мы не придали особой важности словам хозяина, но все же вышли через задний ход в зловонный темный двор. Мимо мусорных ящиков и дровяных сараев, нагибаясь, чтобы не задеть головой за протянутые бельевые веревки, мы выбрались на Бульварно-Кудрявскую. Никто за нами не шел.
   Мы вышли из подворотни на тускло освещенный тротуар. Там стоял, поджидая нас, сутулый человек в котелке.
   – Добрый вечер! – просипел он зловещим голосом и приподнял котелок. – Хорошо ли погуляли, господа гимназисты?
   Мы ничего не ответили и пошли вверх по Бульварно-Кудрявской. Человек в котелке пошел за нами.
   – Молоко на губах не обсохло, – сказал он со злобой, – а тоже лезут в проходные дворы!
   Станишевский остановился. Человек в котелке тоже остановился и засунул руку в карман длинного пиджака.
   – Что вам нужно? – спросил Станишевский. – Убирайтесь немедленно к черту!
   – По кабакам ныряете, – заговорил человек в котелке. – А еще воспитанники императорской гимназии! За посещение кабаков полагается волчий билет. Это вам известно?
   – Пойдем! – сказал нам Станишевский. – Скучно слушать дурака.
   Мы пошли. Человек в котелке двинулся за нами.
   – Я-то не дурак, – сказал он. – Это вы дураки. Я сам учился в гимназии.
   – Оно и видно, – заметил Шмуклер.
   – Что видно? – истерически закричал человек. – Меня за пьянку из гимназии выкинули с волчьим билетом. А я вам вашу выпивку так и прощу? Нет! Я своего добьюсь. Не будет мне покоя, пока не дадут вам по волчьему билету. Плакали ваши экзамены. Рукава от жилетки вы получите, а не университет. Вели в кабаке разговоры против правительства? Вели! Над царским семейством надсмехались? Надсмехались! Мне вас прибрать – это раз плюнуть. Со мной не рекомендую шутковать. Я вас все равно представлю в охранку.
   Мы свернули по пустынным улицам к Святославскому яру. Мы думали, что сыщик побоится идти за нами в глухой этот яр. Но он упорно шел следом.
   – Неужели мы впятером с ним не справимся? – тихо спросил Станишевский.
   Мы остановились. Сыщик вынул из кармана револьвер. Он показал его нам и глухо засмеялся.
   Мы долго водили его по улицам, избегая перекрестков, где стояли городовые. Фицовский предложил отделяться по одному и исчезать. В этом случае сыщик всегда будет идти следом не за одним, а за несколькими – сначала за четырьмя, потом за тремя, за двумя и, наконец, за одним. Вместо пятерых он сможет задержать только одного.
   Но никто из нас не согласился с Фицовским. Это было бы не по-товарищески.
   Мы издевались над сыщиком. Каждый из нас громко рассказывал вымышленную его биографию. Биографии были чудовищные и оскорбительные. Сыщик хрипел от ярости. Он, видимо, устал, но с упрямством помешанного плелся сзади.
   На востоке начало синеть. Пора было действовать. Мы сговорились и, кружа по переулкам, подошли к дому, где жил Станишевский.
   На улицу выходила каменная ограда в полтора человеческих роста. Внизу на ней был выступ. Мы по команде вскочили на этот выступ и перемахнули через ограду. Уроки гимнастики нам пригодились.
   Куча битого кирпича лежала в палисаднике за оградой. Град кирпичей посыпался на сыщика, оставшегося за стеной. Он вскрикнул, отскочил на середину улицы и выстрелил. Нудно провыла в воздухе пуля.
   Мы бросились через палисадник и подворотню во второй двор, взбежали на четвертый этаж, в квартиру Станишевского, и через несколько минут уже лежали все, раздевшись, на диванах и тахтах и прислушивались к тому, что происходит на улице.
   Отец Станишевского, седой щетинистый адвокат, ходил по комнатам в халате. Он был настроен так же воинственно, как и мы, но умолял нас лежать спокойно, не вскакивать и не подходить к окнам.
   Сначала было слышно, как кто-то бешено тряс ворота и ругался с дворником. Потом во дворе послышались голоса сипатого и городовых. На наше счастье, двор того дома, где жил Станишевский, был проходным. Дворник уверял, что гимназисты, должно быть, удрали через проходной двор. Пошумев, сыщик и городовые ушли.
   Мы уснули мертвым сном и проснулись только в полдень. Мы выслали на улицу разведчиц – сестер Станишевского. Ничего подозрительного не было, и мы разошлись по домам.
   Как это ни покажется странным сейчас, но мы избавились от большой опасности: неизбежного исключения и волчьего билета за два дня до окончания гимназии. Это было бы равносильно гражданской смерти.
   Наконец настал удивительный день, когда в актовом зале у большого стола, покрытого зеленым сукном, директор роздал нам аттестаты и поздравил каждого с окончанием гимназии.
   На следующий день в гимназии был традиционный выпускной бал. На него пригласили гимназисток, державших вместе с нами экзамен по русской словесности.
   Гимназия была ярко освещена. В саду висели разноцветные фонарики. Играл оркестр.
   Перед балом Субоч сказал нам речь:
   – В четвертом классе я вас только терпел. В пятом я начал вас воспитывать, хотя было мало шансов сделать из вас настоящих людей. В шестом классе я с вами подружился. В седьмом – я вас полюбил, а в восьмом я начал даже вами гордиться. Я несчастный отец. У меня слишком много детей, не меньше сорока человек. К тому же через каждые несколько лет мои дети меняются. Одни уходят, другие приходят. Отсюда вывод – на мою долю выпадает в сорок раз больше огорчений, чем на долю обыкновенных родителей. И в сорок раз больше возни. Поэтому я, может быть, не всегда был одинаково внимателен ко всем. Мне грустно расставаться с вами. Я стремился сделать из вас хороших людей. Вы, в свою очередь, давали смысл моей жизни. Я молодел с вами. Я прощаю отныне и навеки все ваши глупые выходки и даже драки с первым отделением. Прощаю все. В этом нет, конечно, никакого великодушия. Но вас я призываю к великодушию. Гейне сказал, что на земле больше дураков, чем людей. Он, конечно, преувеличил. Но что это все-таки значит? Это значит, что ежедневно мы встречаем людей, чье существование не приносит ни им, ни окружающим никакой радости и пользы. Бойтесь быть бесполезными. Кем бы вы ни были, помните мудрый совет: «Ни одного дня без написанной строчки». Трудитесь! Что такое талант? Трижды и четырежды труд. Любите труд, и пусть вам всегда будет жаль с ним расставаться. Счастливой дороги! Не поминайте лихом своих наставников, поседевших в боях с вами!
   Мы бросились к нему, и он расцеловался с каждым из нас.
   – А теперь, – сказал Субоч, – несколько слов по-латыни!
   Он взмахнул руками и запел:

 
Gaudeamus igitur juvenes dum sumus!
^[144]

   Мы подхватили нашу первую студенческую песню.
   Потом начался бал. Распорядителем был Станишевский. Он приказал гимназистам-спасителям пригласить на вальс спасенных ими гимназисток. Он познакомил меня с худенькой девушкой с радостными глазами – Олей Богушевич. Она была в белом платье. Опустив глаза, она поблагодарила меня за помощь и побледнела от смущения. Я ответил, что это сущие пустяки. Мы танцевали с ней. Потом я принес ей из буфета мороженого.
   После бала мы провожали гимназисток домой. Оля Богушевич жила в Липках. Я шел с ней ночью под теплой листвой деревьев. Ее белое платье казалось слишком нарядным даже для этой июньской ночи. Мы расстались с ней друзьями.
   Я пошел к Фицовскому, где наш кружок проводил остаток ночи. Мы устроили в складчину ужин с вином и пригласили на него Субоча, Селихановича и Иогансона. Иогансон пел песенки Шуберта. Субоч виртуозно аккомпанировал ему на бутылках.
   Мы много шумели и разошлись, когда поднялось солнце, но на улицах еще лежала холодная длинная тень. Мы крепко обняли друг друга на прощанье и пошли каждый своей дорогой со странным чувством грусти и веселья.

ВОРОБЬИНАЯ НОЧЬ

30 мая 2022 года первый ЕГЭ по русскому языку в основной период. Кто-то уже «отстрелялся». Если это были ВЫ, напишите в комментариях, какие задания были в вашем варианте, а мы дополним ими этот список.

Что было на ЕГЭ 30 мая 2022 года

Примерные задания и ответы

Задание 1

«Основной синтаксической особенностью текста является использование простых неосложненных предложений (приведено простое неосложненное предложение), что характерно для разговорного стиля».

Но при этом в тексте было только одно такое утверждение, так что в ответ цифра не идет.

Задание  2

Притяжательное местоимение (СВОЕЙ)
Притяжательное местоимение (СВОЮ)
Притяжательное местоимение (НАШУ)
Разделительный союз (ИЛИ / ЛИБО)
Неопределенное местоимение (НЕСКОЛЬКО)
Подчинительный условный союз (ЕСЛИ)
Подчинительный уступительный союз
Относительное местоимение (ЧТО)
Наречие времени (ЗАТЕМ, ПОТОМ)
Противительный союз (НО, ОДНАКО)

Задание 3

ТЯЖЁЛУЮ жизнь определение
СЕРЬЁЗНЫЕ решения
ЗАКОН красоты

Задание 4

Тут записаны слова с НЕПРАВИЛЬНЫМ ударением, то есть ответы:
кровотОчащий
дешевизнА
снЯла
снЯта
сливОвый
мОлящий
кОрысть
диспАнсер
тортЫ
прИбыв
красивЕйший
довЕрху

Задание 5

СКРЫТЫЙ человек (заменить на СКРЫТНЫЙ)
БЕЗОТВЕТНОЕ отношение (заменить на БЕЗОТВЕТСТВЕННОЕ)
ДЕЛЬНАЯ атмосфера (заменить на ДЕЛОВАЯ)
ГУМАННЫЕ науки (заменить за ГУМАНИТАРНЫЙ)
ПЕРЕТЕРПЕЛ изменения (заменить на ПРЕТЕРПЕЛ)
ЖЕСТОКОЕ правило (заменить на ЖЁСТКОЕ)
ВЕЛИКАЯ осанка (заменить на ВЕЛИЧЕСТВЕННАЯ)
КОМФОРТАБЕЛЬНЫЕ условия (заменить на КОМФОРТНЫЕ)
ПРЕДОСТАВЛЯТЬ интерес (заменить на ПРЕДСТАВЛЯТЬ)
ДОЖДЛИВЫЕ потоки (заменить на ДОЖДЕВЫЕ)
ОДЕТЬ линзу (заменить на НАДЕТЬ)
ДОБРОТНЫЙ нрав (заменить на ДОБРЫЙ)

Задание 6

первый дебют (исключаем ПЕРВЫЙ)
первая премьера (убрать ПЕРВАЯ)
дал своё согласие (убрать СВОЁ)
в своём автобиографическом (убрать СВОЁМ)
династии рода (убрать РОДА)
бесплатный подарок (убрать БЕСПЛАТНЫЙ)
свободных вакансий (убрать СВОБОДНЫХ)
правильное правописание (убрать ПРАВИЛЬНОЕ)
предвидеть заранее (убрать ЗАРАНЕЕ)
странный парадокс (убрать СТРАННЫЙ)

Задание 7

семь ЯБЛОКОВ (заменить на ЯБЛОК)
в ПЯТИСТА километрах (заменить на ПЯТИСТАХ)
СОЛДАТОВ (заменить на СОЛДАТ)
ЛЯЖТЕ на спину (заменить на ЛЯГТЕ)
с ПОВИДЛОЙ (заменить на ПОВИДЛОМ)
пять БЛЮДЦЕВ (заменить на БЛЮДЕЦ)
широких ПЛЕЧЕЙ (заменить на ПЛЕЧ)
на ширине ПЛЕЧЕЙ (заменить на ПЛЕЧ)
более УГРЮМЕЕ (заменить на УГРЮМЫЙ)
спортсмены БЕЖАТ (заменить на БЕГУТ)
языки ПЛАМЕНЯ (заменить на ПЛАМЕНИ)
к двух тысячи пятом году (заменить на ДВЕ)

Задание 8

Ошибка между однородными членами, деепричастие, причастие, связь между подлежащим и сказуемым, косвенная речь

Задание 9

Корень с чередованием: сминать (смять), предполагал, сочетание, касательная, блистательный, прилагательное
Другие слова: роскошный, винегрет, капуста, аплодировать, санкционированный
Безударная гласная
Проверяемая гласная
Эксперт, пейзаж — непроверяемая гласная

Задание 10

прЕдаваться веселью, прЕемственность, прЕступник, прЕграда, прЕмудрый, прЕсечь, прЕрывистый
прИморский, прИамурский, прИклеить, прИстыдил, прИволье, прИбавление, непрИемлемый, прИобнял
контрИгра, сЫзнова, изЫмать, сЫграть, отЫграться
адЪютант, обЪем, предЪянварский, обЪёмный, вЬюга, портЬера
ниСходящий
антИнаучный
горошинка, маслице
предъюбилейный, преследование, приамурский, подвеска

Задание 11

размежЁвывать
шведский, светский
белИзна
сгущЁнка, ночЁвка, дирижЁрский
ледЯной
сиренЕватый
бочОнок, камышОвый
милостИвый
грузЧик, гонЩик
кто-то обезводИл землю в одном задании, в другом — реки обезводЕли!  обезводЕть от засухи
черкешЕнка
шёлкОвый
заведОвать
жёрдОчка
старшинству

Задание 12

Непростые случаи: приемлемый (неприемлемый), движимый, вылетишь, вымочишь, выглядишь
Из исключений: обидишься, зависеть, невидимый, слышим, слышимый
Прошедшее время: разменянный, промасленный, увидевший
Обычные случаи: колешься, раскланяться, рокочущий, курлычущий,  клокочут, кудахчут, лопочущий, множащий 
ОПАСНЫЙ случай: догоняЕмый (от догонять — это не исключение! ГОНЯТЬ и ГНАТЬ — это разные слова!)

Задание 13

Ответы:
НЕОСТЫВШИЕ (без зависимых слов)
НЕЗНАКОМУЮ
НЕПРИМИРИМЫЙ
НЕЛЕПОСТЬ
НЕБОЛЬШОЙ
НЕИЗБЕЖНОСТЬ
НЕМИЛОСЕРДНЫЙ

Задание 14

Ответы:
ТАКЖЕ ВНАЧАЛЕ
НАДВОЕ БУДТО
НАПОСЛЕДОК КВЕРХУ
ИТАК ПРИТОМ
ВПОСЛЕДСТВИИ ВПЕРЁД (или ВСЛЕДСТВИЕ ВПЕРЁД)
НАВЕКИ ЧТОБ
ЗАТЕМ ЧТОБЫ

Ещё были слова: В ТЕЧЕНИЕ, КОЕ-ГДЕ, ПОТОМУ ЧТО, НАКОНЕЦ, ПО-ПРЕЖНЕМУ

Задание 15

художественный, собственный, таможенная, обыкновенный, степенное, торжественный, композиционный
масляные краски
соотечественники, таможенник, воспитанник, степенность
уверенный, постоянный, расцевеченный, охваченный, окружённый
выкрашенный масляной краской
граненые стаканы (нет зависимых слов)
построены, восстановлено, установлена, пртивопоставлена
естественно
Исключения и сложные случаи: деревяННый, багряный
точеные фигурки
НН. Девушка была рассеянной, но уверенно отвечала на неожиданные вопросы преподавателя и заслуженно получила оценку «отлично».

Задание 16

Однородные определения:
живой, трепещущий, полный поэзии мир
Голос мягкий, нежный и спокойный
мягкий, ласковый голос
темные, неосвещенные окна
синие, жёлтые и белые огни
тканые, плетеные и вязаные что-то
в мире есть не только нужное, полезное, но и приятное
ласковая, добрая улыбка

Неоднородные определения:
небольшая берёзовая роща
большая чёрная
желтоватый платяной шкаф

От уровня культуры граждан во многом зависит и национальная безопасность, и конкурентоспособность страны.

Я перечитывал «Войну и мир» третий раз, и с каждым разом это произведение Толстого кажется мне всё более великим.

Задание 17

Задание 18

Вводная конструкция “по словам современников”
Вводные слова “во-первых” и “во-вторых”, “по-моему”, “конечно”, “кстати”, “может быть”, “наверное”
Было “кажется” в роли сказуемого
Обязательно, конечно

НЕ вводные слова: всё-таки

Пе­тер­бург­ские гвар­дей­цы (1) ка­за­лось бы (2) за­ни­ма­лись ис­клю­чи­тель­но ор­га­ни­за­ци­ей и про­ве­де­ни­ем «двор­цо­вых пе­ре­во­ро­тов» (3) од­на­ко (4) они не были сле­пым ору­ди­ем тех или иных груп­пи­ро­вок: выбор, ко­то­рый де­ла­ла гвар­дия, почти все­гда вёл стра­ну вперёд.
Ответ: 123

Ты — рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.
Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый…

Задание 19

После экзамена мы подождали, пока преподаватель не объявит результаты, и, обрадованные, что никто не провалился, ушли.

Задание 20

предложение с то

Задание 21

Запятые (в ответ пошли предложения с причастным оборотом)
Двоеточие (в ответ пошли предложения с обобщающим словом)
Запятые (в ответ пошли СПП с союзными словами которых, каких)
Запятые (в ответе БСП)
Двоеточие (в ответе БСП)

Задание 22

Задание 23

Задание 24

Найти слово по значению (ответ: ЧИНАМИ)
Антонимы (СТАРАЯ — ЮНЫЕ)
Антонимы (УМЕРЛО — РОЖДАЛОСЬ или РОДИЛСЯ)
Антонимы (СТАРЫМ — НОВОЕ)
Антонимы (СУРОВАЯ — ЛАСКОВЫЕ)
Фразеологизм (ПОЛЕ БРАНИ)
Фразеологизм (УКРОМНЫЙ УГОЛОК / В УКРОМНОМ УГОЛКЕ)
Фразеологизм (ХЛЕБ НАСУЩНЫЙ)
Фразеологизм (С УМА СОЙТИ, ВИСЯТ НА ХВОСТЕ — в одном задании, надо было выбрать один)
Фразеологизм (БОЖЬЯ ИСКРА)
Фразеологизм (МЕЖДУ ТЕМ)
Фразеологизм (ДЕЛА НЕТ / НИКАКОГО ДЕЛА НЕТ)
Фразеологизм (В САМОМ ДЕЛЕ)
Слово высокого стиля со значением «отважный, смелый» (ДЕРЗНОВЕННЫЙ)
Фразеологизм (ЯСНОЕ ДЕЛО)

Задание 25

связь с союзом и формой слова
связь при помощи форм речи и указательного местоимения
связь с однокоренными словами, формами слова, личным местоимением
связь: вводное слово, лексический повтор
Предложения, связанные с помощью форм слова

Задание 26

---

Что было на ЕГЭ 31 мая

Примерные задания и примерные ответы

Задание 1

Текст Макаренко про воспитание:

Ваше собственное поведение — самая решающая вещь. Не думайте, что вы воспитываете ребенка только тогда, когда с ним разговариваете, или поучаете его, или приказываете ему. Вы воспитываете его в каждый момент вашей жизни, даже тогда, когда вас нет дома. Как вы одеваетесь, как вы разговариваете с другими людьми и о других людях, как вы радуетесь или печалитесь, как вы обращаетесь с друзьями и с врагами, как вы смеетесь, читаете газету — все это имеет для ребенка большое значение. Малейшие изменения в тоне ребенок видит или чувствует, все повороты вашей мысли доходят до него невидимыми путями, вы их не замечаете. А если дома вы грубы, или хвастливы, или пьянствуете, а еще хуже, если вы оскорбляете мать, вам уже не нужно думать о воспитании: вы уже воспитываете ваших детей, и воспитываете плохо, и никакие самые лучшие советы и методы вам не помогут.   Родительское требование к себе, родительское уважение к своей семье, родительский контроль над каждым своим шагом — вот первый и самый главный метод воспитания!   А между тем приходится иногда встречать таких родителей, которые считают, что нужно найти какой-то хитрейший рецепт воспитания детей, и дело будет сделано. По их мнению, если этот рецепт дать в руки самому заядлому лежебоке, он при помощи рецепта воспитает трудолюбивого человека; если его дать мошеннику, рецепт поможет воспитать честного гражданина; в руках враля он тоже сделает чудо, и ребенок вырастет правдивым.   Таких чудес не бывает. Никакие рецепты не помогут, если в самой личности воспитателя есть большие недостатки.

Текст про пленного немца:

— После войны, в сорок шестом году поехал я с приятелем на охоту. На станции Тучково вышел из поезда. Стоим, ждем, когда колонна пленных пройдет (они там кирпичный завод строили), гляжу — здоровенный немец выскочил и бежит ко мне, руками размахивает.
— Камрад, спасибо, спасибо! — Кинулся обнимать.
И я тоже, представьте, узнал немца. В сорок третьем году, в феврале, носом к носу столкнулись мы с фашистской разведкой. Мы — в снег, и они — в снег. Такие случаи бывали и раньше. Бывало, без выстрела расходились, а тут очень нужен был пленный, было <… > объявлено: «За пленного — месячный отпуск домой». Я успел заметить: качнулась елочка.Я выстрелил первым. Четверо немцев кинулись убегать. А один, здоровенный, спотыкаясь, идет к убитому — автомат в сторону. Мой связной Шурик Андреев подскочил: «Хенде хох!» А немец — ноль внимания, упал на колени возле убитого, плачет.
— Мой земляк. Мой земляк… Мне жизнь два раза спасал.. . Вынул из кобуры браунинг. Забрал документы. Пленному, как обычно, сказал: «Ну вот, теперь будешь жить…» К фашистам жалости не было. Но пленных я запрещал пальцем тронуть. Этот пленный, надо сказать, много ценного рассказал. Я с Шуриком Андреевым на месяц в Москву с фронта ездил. А немец, видно, хорошо запомнил слова: «Теперь будешь жить…» — через три года узнал. Хорошо и по-русски говорить научился. Наверное, он и сейчас жив, нестарый был немец…

текст про семью с животными
текст про волнистых попугайчиков
текст про эволюцию животных и ее зависимость от семьи
текст про агрессию в речи современных людей

Кипение, манящий, вИдение — разговорная лексика

Задание 2

указательное местоимение (ЭТО, ЭТИХ)
определительное местоимение (САМОЙ, САМ, КАЖДОЕ)
противительный союз (НО, ОДНАКО)
производный предлог (В ТЕЧЕНИЕ, В ПРОДОЛЖЕНИЕ, НА ПРОТЯЖЕНИИ)
усилительная частица (даже)
Личное местоимение (ИХ)

Задание 3

Значение слова «условия»
природа
спутник (сопровождающий)
закон (понятие)
рост — значение совершенствование
порода
Значение слова «рост» в словосочетании «профессиональный рост».

Задание 4

Тут записаны слова с НЕПРАВИЛЬНЫМ ударением, то есть ответы:
нАлита
красивЕе
кралАсь
сверлИт
мОлящий
прИбыв
пОнявший
довЕрху
донИзу
нАжитый, нАживший
тортЫ
добрАла
водопрОвод, принЯвший, бАлуясь, Эксперт
согнУтый
дождАлась
зАвидно
прозОрлива

Задание 5

НЕТЕРПИМАЯ боль (заменить на НЕСТЕРПИМАЯ)
УПОМИНАНИЕ заплатить налоги  (заменить на НАПОМИНАНИЕ)
этичных норм (заменить на ЭТИЧЕСКИХ)
жёсткая пневмония (заменить на ЖЕСТОКАЯ) обратите внимание, слово жестокий употребляется с болезнями!
жестокое правило (заменить на ЖЁСТКОЕ)
безответный (заменить на безответственный)
нет претензиев (заменить на претензий)
перервать — прервать
невежа (грубый, неучтивый, невежливый человек) заменить на НЕВЕЖДА
медаль — желательный приз на олимпиаде (заменить на ЖЕЛАННЫЙ)
костный ларец (правильно КОСТЯНОЙ)
фактичная стоимость (правильно фактическая)
конная грива (правильно конская)
ответственные
этичные нормы (правильно ЭТИЧЕСКИЕ)
желательный приз (желанный правильно)
дипломатичный — дипломатический
коренастые жители (правильно КОРЕННЫЕ)

Задание 6

первая премьера (убрать слово ПЕРВАЯ)
необычный феномен (убрать НЕОБЫЧНЫЙ)
ведущий лейтмотив (убрать ВЕДУЩИЙ)
ведущий лидер (убрать ВЕДУЩИЙ)
правильное правописание (убрать ПРАВИЛЬНОЕ)
заключительный финал (ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ убрать)
многоэтажные небоскребы (убрать МНОГОЭТАЖНЫЕ)
в итоге результате (РЕЗУЛЬТАТЕ лишнее)
более выше (БОЛЕЕ убрать)
ведущим лейтмотивом (ВЕДУЩИМ убрать)
замена слова — иметь внимание (замена на значение)
тёмный мрак (тёмный лишнее)

Задание 7

на ширине ПЛЕЧЕЙ (заменить на ПЛЕЧ)
ПРОМОКНУЛ (заменить на ПРОМОК)
с ПОВИДЛОЙ (заменить на ПОВИДЛОМ)
без ПРЕТЕНЗИЕВ (заменить на ПРЕТЕНЗИЙ)
прыгает более выше (заменить на более высоко)
много СОЛДАТОВ (заменить на СОЛДАТ)
тремястами
пятьистами учениками (правильно пятьюстами)
более угрюмее (правильно угрюмый)
более красивее (правильно красивый)
ПЯТЬСОТЫЙ (заменить на ПЯТИСОТЫЙ)
килограмм ЯБЛОКОВ (заменить на ЯБЛОК)
промок, а не промокнул

Задание 8

деепричастный оборот, нарушение связи между подлежащим сказуемым, однородные члены, косвенная речь
несогласованное приложение, деепричастный оборот, существительное с предлогом, подлежащее и сказуемое, однородные члены

Задание 9

чередующаяся
чередующиеся корни (замерять, озарять)
проверяемая гласная
чередующиеся поднимать
содержит
отварить картофель — проверяемая гласная, а не черед.

ПГ: содержит, отварить (картофель), символизм
НГ: корифей, эволюция, ветеран, палисадник

Задание 10

курЬёз, сверхЪестественный, бЬющийся, взЪерошить, предЪюбилейный, обЪект
антИвоенный, взОбраться
прИобрёл, прИозёрский, непрИглядный, прИоткрыть
прЕследовать, прЕемственность, прЕувеличение
сЫмпровизировал, педИнститут
прИобрёл, прИозёрский
прообраз
сымпровизировать
бьющийся
прИстройка
взобраться
преследовать, предъюбилейный
закаляющий
необъятный, пьеса
превозмочь 

Задание 11

щавелЕвый, грушЕвый, магниЕвый
толщИна
милостИвый
нищЕта
дружочЕк, , ковшИк
на еньк/ ец/ ую (без искл)
искосА, дымчАтый, ковшик, черешЕнка
милостИвый, толщИна
большИнство, передергИвая

Задание 12

ненавидевший, застелем, выгорит, загонишь, неприемлемый, веруешь, засвищут, мерещится 
выгорИт, загонИшь
ненавидевший, застелем
увенчанный
приемлЕмый (тот, который можно принЯть), застелЕм постель
засвищут соловьи
ненавидевший
заклеивший

Задание 13

НЕВИДИМКОЮ (слитное написание)
НЕБОЛЬШОЙ
НЕСМЕШАННЫМИ
нестерпимая боль
недоумевая
неслыханный
небогатые
незапятнанной

Задание 14

ЧТОБЫ ЗАЧАСТУЮ
НАСЧЁТ ТОТЧАС
ПОТОМУ ЗАТО
наконец впереди
чтобы причем
чтобы потом
ввысь чтобы
поневоле поэтому
немудрено
тоже чтобы
наконец впереди
ТАКЖЕ ПОЭТОМУ

Были “ТАК ЖЕ КАК И” в больших количествах 

Задание 15

брошены
жестяной, глиняный
лиственный, весенний 
точёные фигурки
рассеянный, уверенно, заслуженный
медленно, неожиданно
медленно, песчаник
весенний, рваные, немудрёные
белёная стена
краткое причастие, жестяной, глиняный
рваная, потрепанный, немудреный
неожиданный
растерянная
немудрёный
стилизованный, асфальтированный
изображённая, потрёпанный
особенно, медленно, неожиданно
немудреный, рваный
неслыханные богатства

Хруп­кий точёНый си­лу­эт изображёННой на кар­ти­не де­вуш­ки особеН­Но вы­де­ля­ет­ся на фоне белёНой стены, по ко­то­рой бегут пер­ла­мут­ро­вые тени.

Задание 16

Психологически точный портрет не понравился княгине Орловой, и живописцу Н.К. Бондаревскому был заказан новый портрет.
Радовались как дети, так и взрослые
ССП, однородные определения
весенний поломанный
тонотак
тихий, еле слышимый звук
был прохладный летний вечер
рыжая, выгоревшая рожь

Однородные определения:
тихий, еле слышимый дождь
У старика был ласковый, милый голос

Неоднородные определения:
тонкая ледяная кромка
Был прохладный летний вечер.
Вечером в этом душном томлении воздуха, в этом лунном пронзительном луче есть что-то тревожное.

Задание 17

в начале предложения один деепричастный оборот и под конец причастный (определяемое слово стояло после оборота)
Деепричастный оборот и причастие после которого стоит определяемое слово

Задание 18

обращения

стих Ахмадулиной
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки 1 Дега 2
голубенькие оправляют перья. 
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть, 3
друзья мои, 4 туманит ваши очи.
О, одиночество, 5 как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно 6 ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.

стих Лермонтова
Прочь, прочь, слеза позорная,
Кипи душа моя!
Твоя измена черная
Понятна мне, змея!»

стих Блока
Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла;
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.

Не знаю, где приют своей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла…
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла…

Есть задания из Цыбулько.

Видимо; конечно; по мнению ученых — вводные слова.
Обязательно — не вводное!

однако в значении НО

Задание 19

из сборника Цыбулько
Очень странное предложение про Петра 1, Карла 12 и Фридриха 2

Старый князь(1) несмотря на явную старческую слабость(2) не счёл себя вправе(3) отказываться от должности.
Ответ: 12

Задание 20

есть тонотак

Задание 21

два причастных оборота
запятые при однородных членах
запятые с причастиями
двоеточие (бсп пошло в ответ, кроме него были и прямая речь, и обобщ слово)

Задание 22

выбрать верные суждения

Задание 23

выбрать верные суждения
предложение 23 указывает на условие того, о чем говорится в предложении 22

Задание 24

Антонимы (ТРУДНО ЛЕГКО)
Антонимы (СНАЧАЛА ПОТОМ)
Антонимы (УГАСАЕТ ВСПЫХИВАЕТ)
Антонимы (ответ вопрос)
Антонимы (можно нельзя)
Антонимы (слева справа)
Антонимы (жизни — смерти)
Фразеологизм (ИЗО ВСЕХ СИЛ)
Фразеологизм (божьей искрой)
Фразеологизм (трудные минуты)
Фразеологизм (не принимая на веру)
фразеологизм (не пришло в голову)
фразеологизм (принять на веру)
Формы слов (Вы-Вас; он-его)
фразеологизм (чтоб ноги не было)
Фразеологизм (живи своим умом/жить своим умом)
Фразеологизм (ВЕРЯ НА СЛОВО)
Фразеологизм (НА ВИДУ)

Задание 25

предложения, соединённые личным местоимением
слитное написание слов (зато, потому)
однокоренные слова ВЫБОР — ВЫБИРАЯ
личное местоимение
союз и лексический повтор
связь форма слова: вы/вас, он/его
форма слова + притяжательное местоимение
лексический повтор и союз

Задание 26

Эпитет, метафора, восклицательное предложение
метафора, эпитет, вопросно-ответная форма, цитирование
эпитет, сравнительный оборот, однородные, метафора
Эпитет, однородные, сравнительный оборот, просторечные слова
Пароним (нетерпимая-нестерпимая) боль
прием вопросительно ответная форма, эпитет, противопоставление, слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами
эпитет, сравнительный оборот, однородные члены, просторечная и разговорная лексика
двоеточие при бсп
диалог, сравнение, эпитет, воск. предложения
метафора, обращение, лексический повтор, вопросительное предложение
Ряд однородных членов, эпитеты, восклицательные предложения, лексический повтор

Тексты с реального ЕГЭ по русскому языку 2022

Тексты 30 мая

📚Текст Соколов-Микитов про детство и воображение >>

📚Текст Богата про «бестужевок» >>

📚Текст Толстого о писательстве «В это время я стал писать из тщеславия, корыстолюбия…» >>

📚Текст Катаева о войне и героизме >>

📚Текст Гончарова, диалог Райского и Козлова >>

📚Текст Шолохова про кувшинки (про Николая и Лопухина) >>

📚Текст Богата о творчестве >>

📚Текст Ильина про мыльный пузырь >>

📚Текст Васильева про отдых и труд >>

📚Текст Вересаева про время (силу времени) >>

📚Текст Крупина про реку Лобань >>

📚Текст Белова о Родине >>

📚Текст Вигдоровой о любви матери >>

Тексты 31 мая 2022

📚Текст Яковлева про Корзинкина >>

📚Текст Крупина «Как же давно я мечтал..» >>

📚Текст Крупина про Вятку >>

📚Текст Солоухина про красоту и искусство >>

📚Текст Солоухина про деревянную скульптуру >>

📚Текст Екимова про природу >>

📚Текст Бондарева про войну >>

📚Текст Кассиля про мечтания и Циолковского >>

📚Текст Горького про свободу мысли >>

📚Текст Соколова-Микитова про Арктику и полярников >>

📚 текст Ермаковой про счастье >>  (Начало — рассказчица на уроках английского спросила у соседки, счастлива ли она. Потом философ Иваныч, в конце Ирка Мережко и ее обломовское сонное существование. Текста нет в открытом доступе, помогите подкорректировать.)

📚текст по Вересаеву про время (повтор с 30 мая) >>

📚Текст Ильина про мыльный пузырь (повтор с 30 мая) >> 

Возможно, у вас остались вопросы, ответим на самые частые из них

РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКЗАМЕНА БУДУТ НА checkege.rustest.ru

1) Подскажите, пожалуйста, а если я единичку написала с хвостиком, а не палкой, прочитает ли компьютер этот ответ?
ОТВЕТ: Если единица не похожа на единицу в образце, изображение, попавшее в компьютер, будет прочитано неправильно.

2) У кого был текст N? Какую проблему выделили ? Какие аргументы подобрали?
ОТВЕТ: Как известно, бланки второй части на ЕГЭ проверяются экспертами. Не забывайте про человеческий фактор. Есть вероятность, что проблема, которая кажется вам неверной, будет засчитана.

3) В нашей школе есть только один одиннадцатый класс, но на русском я написала 11″А».Сегодня сказали, что букву писать не надо. Это отразится на работе?
ОТВЕТ: Это никак не отразится на работе.

4) В задании с ударением была ошибка в слове обОдрен. Очень долго думал, как выписывать в бланк это слово — ободрЕн или ободрЁн. Что верно?
ОТВЕТ: Е и Ё — одна и та же буква, компьютер в курсе.

5) Я в бланке ответов написала и прописными, и печатными буквами. Прочтёт компьютер?
ОТВЕТ: Ошибкой при заполнении бланка считается заполнение не по образцу написания символов. Заполняйте бланки аккуратно!

6) Не написала перед сочинением «задание 27»
Что теперь будет?
ОТВЕТ: Сочинение будет проверено.

7) В замене ошибочных ответов на задания будет что-то проверяться ?
ОТВЕТ: В нижней части бланка ответов №1 предусмотрены поля для записи новых
вариантов ответов взамен ошибочно записанных. Для изменения внесенного в бланк ответов №1 ответа на задание надо в соответствующих полях замены проставить номер исправляемого задания и записать новое значение верного ответа на указанное задание.

Если подсказала одному человеку на пальцах ответ/повернулась/нагнулась/заговорила, могут аннулировать работу?
ОТВЕТ: Нарушение во время ЕГЭ может стать причиной аннулирования результатов.

9) Является ли словосочетание «N» фразеологизмом?
ОТВЕТ: Вы всегда можете обратиться к фразеологическому словарю: http://www.otrezal.ru/phraseological_dictionary/

10) В бланке ответов, там, где можно исправить ошибку, я написал не 05, а просто со второй клетки 5 и ответ. Засчитают ли ответ или же ошибка будет?
ОТВЕТ: Написали вы номер задания как «05» или как «5», ответ в любом случае должен засчитаться.

11) Я забыла расписаться в бланке ответов.
Очень переживаю. Мою работу не будут проверять?
ОТВЕТ: Работа будет проверена.

12) Не написал «См. далее». Имеют право не проверить?
ОТВЕТ: Всё будет проверено. В пакете указано количество бланков ответа.

13) Как дождаться результатов?
ОТВЕТ: Понять, что на данный момент изменить ничего нельзя и ЕГЭ не является центром Вселенной.

14) Я проснулся и обнаружил, что у меня болит горло и мне как-то не совсем хорошо. Не успел перенести ответы из черновика в бланк. До сих пор болею. Есть ли смысл писать апелляцию уже сейчас или ничего из этого не выйдет?
ОТВЕТ:
1) Апелляция о нарушении установленного порядка проведения ЕГЭ:
Такая апелляция подаётся в день экзамена сразу после его окончания. Если участник ЕГЭ хочет подать апелляцию, он должен это сделать до того, как покинет ППЭ.
2) Апелляция о несогласии с результатами ЕГЭ:
Такую апелляцию можно подать в течение двух рабочих дней после официального объявления результатов ЕГЭ и ознакомления с результатом работы.

15) Будут ли КИМы выкладывать? Хочу узнать, где допустил ошибки.
ОТВЕТ: Кимы официально выложены не будут, ответы смотрите тут у нас, статью постоянно дополняем.

Кто сегодня писал ЕГЭ по русскому, отпишитесь в комментариях, какие были задания, какие тексты для сочинений.

Сложно было?
О чём были тексты?
Что было в тесте прямо В ДЕТАЛЯХ?
Какая часть речи во 2?
Какие ошибки в 4, 5, 6, 7?
Что-то необычное в 8?
В 9 что искали, были сомнения?
В 10 что было с ПРЕ/ПРИ?
В 11 были «милостивый» и «взимать», что вообще из сложностей?
В 12 был «движимый» и «неприемлемый», исключения?
В 16 нормальные однородные / неоднородные определения? Или было сложно?
В 20 ТО/НО/ТАК или однородные придаточные? Сколько цифр, были задания с 7 цифрами, например?
В 21 у вас было на какой знак? Какое правило объединило все цифры?
В 24 что выписали?
В 25 что за связь искали?
В 26 что было?
Сочинение по какому тексту?