Проблема появления замысла литературного произведения сочинение егэ

­Пример сочинения 1

Как рождается замысел литературного произведения? Какие условия должны соблюдаться, чтобы появился замысел? На эти вопросы отвечает в предложенном для анализа тексте русский советский писатель К.Г. Паустовский.

Проблема появления замысла литературного произведения раскрывается через размышления автора.

Обычно для появления замысла, как отмечает автор, нужен всего лишь «ничтожный толчок»: например, слово, «запавшее на душу», сон, случайная встреча, гудок парохода, «свет солнца в капле воды» и вообще все, «что существует в мире вокруг нас и в нас самих».

Но достаточно ли этого для рождения писательского замысла? Автор, отвечая на этот вопрос отрицательно, утверждает, что появление замысла «всегда бывает подготовлено внутренним состоянием писателя». Только тогда, когда в сознании писателя накапливаются различные мысли, чувства и «заметки памяти», у него способна родиться какая-то определенная идея. На примере Л. Толстого и его повести о Хаджи-Мурате автор выражает следующую мысль: ассоциация возникает в сознании писателя только в том случае, если он «подготовлен к этой теме».

Позиция К.Г. Паустовский может быть сформулирована так: замысел литературного произведения рождается не так просто, как кажется на первый взгляд; толчком для его появления может послужить любое явление, однако оно должно быть обусловлено вниманием к определенной теме.

С автором текста нельзя не согласиться. Идея написать художественное произведение на определенную тему может возникнуть совершенно случайно, любое событие из жизни писателя или из окружающего его мира может натолкнуть его на мысль о написании, однако эта мысль никогда не возникнет, если внутренне писатель никогда не задумывался над данной темой. Обосновать эту мысль можно с помощью нескольких примеров.

В стихотворении Б.Л. Пастернака «Февраль. Достать чернил и плакать» показано, что своеобразным толчком для того, чтобы «достать чернил», являются наблюдения за февралем. С одной стороны, лирический герой руководствуется «случайными» порывами души, с другой стороны, можно задуматься над тем, что негативные ассоциации с февралем не возникли в сознании лирического героя спонтанно, а накапливались постепенно. Поэт-герой наблюдает за «грохочущей слякотью», которая «весною черною горит», за «тысячью грачей», которые «сорвутся в лужи и обрушат // сухую грусть на дно очей», за «чернеющими» проталинами, за «изрытым криками» ветром и другими природными явлениями. У лирического героя никогда бы не возникла идея написать произведение о феврале, если бы он никогда не задумывался об особенностях этого времени.

Мысль, отраженную в тексте, можно также подтвердить, опираясь на историю создания пьесы А.Н. Островского «Бесприданница». В основу произведения легло реальное событие: Иван Коновалов, житель Кинешемского уезда, собственноручно убил свою жену.

Но нельзя сказать о том, что замысел создать пьесу был рожден внезапно. Во-первых, А.Н. Островский, служащий мировым судьей, во многих своих произведениях отражал судебные дела. Во-вторых, А.Н. Островского интересовала тема зависимости людей от денег, готовности продать собственные чувства.

Таким образом, писательский замысел, с одной стороны, появляется благодаря незначительному «толчку», с другой стороны, рождается разнообразными мыслями и чувствами, вниманием к определенной теме.

---

Пример сочинения 2

Ощущение вдохновения трудно описать простыми словами. Многие писатели старались дать наиболее полное представление об этом состоянии человека. Ведь именно творческий человек чаще всего работает на вдохновении.

Так, известный писатель К. Г. Паустовский, размышляя о вдохновении, пытается донести читателям истинный его смысл. По словам писателя, многие критики и любители книг представляют вдохновение как некий восторг и непонятное восхищение, в котором пребывает писатель или художник в моменты творчества.

Если так рассуждать, тогда создается впечатление, что вдохновение появляется само по себе как будто ниоткуда, сваливаясь на поэта, композитора или художника подобно манне небесной. Такие досужие рассуждения задевают самолюбие и унижают людей творческого труда, которые считают сравнение вдохновения с глупым восторгом невежественным и неуважительным.

В свое время об этом писали поэт А. С. Пушкин, композитор П. И. Чайковский и литературный критик В. Г. Белинский. Все они сходятся во мнении, что вдохновение – есть состояние души и следствие упорного кропотливого труда.

Вдохновленный человек всегда испытывает подъем творческих сил и прилив энергии. В такие минуты ноты сами складываются в мелодию, а слова – в прекрасное поэтическое произведение.
Но, прежде чем испытать такое состояние, необходимо долго и упорно корпеть над каждым словом и каждой фразой, вычеркивая и заменяя их другими более значимыми выражениями и предложениями. То же можно сказать и о творчестве художника, композитора, скульптора. Творениями этих великих мастеров люди восхищаются на протяжении веков. Однако вдохновение может испытать любой человек, который трудится и не важно, в какой сфере.

Об этом писал В. Г. Белинский, утверждая, что это состояние человек познает “во всяком деле”, которому он отдается всецело, пытаясь выполнить свою работу наилучшим образом. Это касается ученого, создающего вакцину от неизлечимой болезни, архитектора, строящего уютные и комфортные дома, фермера, выращивающего удивительные плоды в садах, парикмахера, дарующего красоту и очарование любой женщине. Все эти личности работают на результат и превращают свой труд в настоящее творчество. Каждому, кто пытается создать шедевр на своем поприще, не всегда сразу улыбается удача.

Однако любовь к своему делу и настойчивость всегда увенчаются вдохновением и успехом. Тогда в награду за упорный труд рождаются научные достижения, новые сорта и новые шедевры.

---

Паустовский немало времени уделял анализу творческого процесса, хотя многими воспринимается исключительно как автор школьных рассказов о природе. Все свои мысли по поводу писательского мастерства он собрал в книге «Золотая роза» — пожалуй, самом лиричном пособии для литераторов.

Паустовский рассказывает о том, что писатель должен различать цвета не хуже художника, что герои всегда начинают сопротивляться замыслу — и нужно к ним прислушиваться, а вот ходить всюду с записной книжкой необязательно. Все эти наставления подкрепляются метафорами, его личными примерами, высказываниями других писателей и новеллами. Так, в книге есть отдельный рассказ о том, что правильно расставленные точки могут спасти произведение. Но главное в «Золотой розе» — не обилие полезных советов, а искренний восторг, с которым Паустовский пишет о русском языке и которым он заражает любого, кто взял в руки эту книгу.

«Замысел, так же как молния, возникает в сознании человека, насыщенном мыслями, чувствами и заметками памяти. Накапливается все это исподволь, медленно, пока не доходит до той степени напряжения, которое требует неизбежного разряда. Тогда весь этот сжатый и еще несколько хаотический мир рождает молнию — замысел».

«Никогда нельзя думать, что вот этот куст рябины или вот этот седой барабанщик в оркестре понадобятся мне когда-нибудь для рассказа и потому я должен особенно пристально, даже несколько искусственно, их наблюдать. Наблюдать, так сказать, «по долгу службы», из чисто деловых побуждений. Никогда не следует насильственно втискивать в прозу хотя бы и очень удачные наблюдения. Когда понадобится, они сами войдут в нее и станут на место».

Авторский замысел — условная схема будущего произведения; представление автора о композиции, времени, пространстве художественного произведения.

Как формируется авторский замысел?

• Авторский замысел может сформироваться случайно, т.е может снизойти озарение.
• Он может сформироваться посредством долгого изучения тех или иных исторических событий, фактов.
• Также, возникновению замысла могут способствовать оба пункта, представленных выше.

Виды авторского замысла:

• воплощенный
• невоплощенный
• неизменный
• трансформированный

Стадии воплощения авторского замысла

1. Формирование замысла (создание определенной идеи произведения, выбор тематики, проблематики),
2. Написание плана (создание схемы, по которой будет развиваться действие),
3. Создание художественного произведения (непосредственное написание, воплощение замысла).

Авторский замысел и его воплощение в произведении.

Цель писателя — понять и воспроизвести действительность в ее напряженных конфликтах.

Замысел — первообраз будущего произведения, в нем находятся истоки главных элементов содержания, конфликта, структуры образа.

Сохранение буквы реальности для писателя, в отличие от человека, рассказывающего о факте своей биографии, не является обязательным условием. Рождение замысла — одно из таинств писательского ремесла. Одни писатели находят темы своих произведений в газетных рубриках, другие — в известных литературных сюжетах, иные обращаются к собственному житейскому опыту. Импульсом к созданию произведения может стать ощущение, переживание, незначительный факт реальности, случайно услышанная история (А. Ф. Кони рассказал Л. Н. Толстому о судьбе проститутки Розалии, и эта история легла в основу романа «Воскресение»), которые в процессе написания произведения разрастаются до обобщения. Замысел (например, у А. П. Чехова) может долго пребывать в записной книжке в виде скромного наблюдения.

Единичное, частное, наблюдаемое автором в жизни, в книге, проходя через сравнение, анализ, абстрагирование, синтез, становится обобщением действительности.

В процессе создания произведения от замысла до его окончательной реализации осуществляется и субъективное открытие смыслов, и создание такой картины реальности, в которой присутствуют общезначимые сведения о наличной действительности каждого человека, организованные в соответствии с концепцией автора.

Движение от замысла к художественному воплощению включает в себя муки творчества, сомнения и противоречия. Многие художники слова оставили красноречивые свидетельства о тайнах творчества.

Трудно выстроить условную схему создания литературного творения, так как каждый писатель уникален, однако при этом обнаруживаются показательные тенденции. В начале работы писатель стоит перед проблемой выбора формы произведения, решает, писать ли от первого лица, то есть предпочесть субъективную манеру изложения, или от третьего, сохранив иллюзию объективности и предоставив фактам говорить самим за себя. Писатель может обратиться к современности, к прошлому или будущему. Формы осмысления конфликтов разнообразны — сатира, философское осмысление, патетика, описание.

Потом возникает проблема организации материала. Литературная традиция предлагает множество вариантов: можно в изложении фактов следовать естественному (фабульному) ходу событий, иногда целесообразно начать с финала, со смерти главного героя, и изучать его жизнь до самого рождения.

Автор поставлен перед необходимостью определить оптимальную границу эстетической и философской соразмерности, занимательности и убедительности, которые нельзя переходить в толковании событий, чтобы не разрушить иллюзию «реальности» художественного мира. Л. Н. Толстой утверждал: «Каждый знает то чувство недоверия и отпора, которое вызывается видимой преднамеренностью автора. Стоит рассказчику сказать вперед: приготовьтесь плакать или смеяться, и вы наверно не будете плакать и смеяться».

Затем обнаруживается проблема выбора жанра, стиля, репертуара художественных средств. Следует искать, как требовал Ги де Мопассан, «то единственное слово, которое способно вдохнуть жизнь в мертвые факты, тот единственный глагол, который только и может их описать».

О муках воплощения замысла в завершенный текст рассуждали многие писатели. Жизненная школа — недостаточное условие для создания книги, необходим период литературного ученичества, чтобы овладеть достаточным объемом знаний и опыта, найти свои темы и сюжеты. Возраст писателя, его материальное положение, жизненные обстоятельства, неотрефлексированность переживаний имеют важное значение для понимания творческой практики. Д. Н. Г. Байрон признавался: «Для того, чтобы написать трагедию, нужно иметь не только талант, но и многое пережить в прошлом и успокоиться. Когда человек находится под влиянием страстей, он может только чувствовать, но описать свои чувства не может. Но когда все уже прошло, тогда, доверившись памяти, можно создать нечто значительное».

Среди причин, затрудняющих творческий процесс, — ощущение пределов своих возможностей, осознание безграничности темы, казавшейся на начальном этапе решаемой. Замысел «Человеческой комедии» Бальзака так и не воплощен до конца; «Ругон-Маккары» Золя тоже не завершены; часть «Люсьена Левена» Ф. Стендаля, «Бувар и Пекюше» Г. Флобера остались в черновиках.

Творчество — это и ощущение безграничности возможностей, и кризисные моменты беспомощности перед текстом, когда автор испытывает смущение, растерянность, бессилие перед грандиозностью поставленных задач; это и вдохновленность стремлением расставить единственно верные философские акценты. Здесь не обходится без серьезной и кропотливой работы. Л. Н. Толстой четыре раза переписывал сцену беседы Левина со священником, «чтобы не видно было, на чьей стороне автор».

Особый аспект творческой деятельности — ее цели. Обнаруживается множество мотивов, которыми писатели объясняли свое творчество. А. П. Чехов видел задачу писателя не в поиске радикальных рекомендаций, а в «правильной постановке» вопросов: «В «Анне Карениной» и в «Онегине» не решен ни один вопрос, но они вполне удовлетворяют, потому только, что все вопросы поставлены в них правильно. Суд обязан ставить правильно вопросы, а решают пусть присяжные, каждый на свой вкус».

Так или иначе, литературное произведение выражает отношение автора к действительности, которое становится в определенной степени исходной оценкой для читателя, «замыслом» последующего жизненного и художественного творчества.

Авторская позиция выявляет критическое отношение к окружающему, активизируя стремление людей к идеалу, который, как и абсолютная истина, недостижим, но к которому нужно приблизиться. «Напрасно думают иные, — размышляет И. С. Тургенев, — что для того, чтобы наслаждаться искусством, достаточно одного врожденного чувства красоты; без уразумения нет и полного наслаждения; и само чувство красоты также способно постепенно уясняться и созревать под влиянием предварительных трудов, размышления и изучения великих образцов».

Творческий процесс отличается от обычных переживаний не только глубиной, но главным образом своей результативностью. Движение от замысла к завершенному произведению — это наделение случайного характеристиками «узнаваемой реальности». Ведь цель книги, помимо художественной интерпретации субъективных представлений о мире, воздействовать на мир. Книга становится достоянием человека и общества. Ее задача — вызвать сопереживание, помочь, развлечь, вразумить, воспитать.

Как рождается замысел почти не бывает двух замыслов сочинение егэ

(2)Почти не бывает двух замыслов, которые бы возникали и развивались одинаково.

(3)Очевидно, что ответ на вопрос, «как рождается замысел», надо искать не вообще, а в связи с каждым отдельным рассказом, романом или повестью.

(4)Легче ответить на вопрос, что нужно для того, чтобы замысел появился, или, говоря более сухим языком, чем должно быть обусловлено рождение замысла.

(5)Появление его всегда бывает подготовлено внутренним состоянием писателя.

(6)Возникновение замысла, пожалуй, лучше всего объяснить путём сравнения, так как оно вносит иногда удивительную ясность в самые сложные вещи.

(7)Астронома Джинса спросили однажды, каков возраст нашей Земли.

(8)— Представьте себе, — ответил Джинс, — исполинскую гору, хотя бы Эльбрус на Кавказе.

(9)И вообразите единственного маленького воробья, который беспечно скачет и который клюёт эту гору.

(10)Так вот, этому воробью, чтобы склевать до основания Эльбрус, понадобится примерно столько же времени, сколько существует Земля.

(11)Сравнение, которое дало бы понять возникновение замысла, гораздо проще.

(13)Много дней накапливается над страдающей землёй электричество, но, когда уставшая атмосфера насыщена им до предела, белые сахарные облака превращаются в грозные грозовые тучи и в них из густого электрического настоя рождается первая искра — молния.

(14)Почти тотчас же вслед за молнией на землю обрушивается ливень.

(15)Замысел, так же как молния, возникает в дремлющем сознании человека, насыщенном неутомимыми мыслями, глубокими чувствами и цепкими заметками памяти.

(16)Накапливается все это исподволь, медленно, пока не доходит до той степени напряжения, которое требует неизбежного разряда — мощного выплеска энергии.

(17)Тогда весь этот сжатый и ещё несколько хаотический мир рождает молнию — замысел.

(18)Лев Толстой увидел сломанный репейник — вспыхнула молния : появился замысел изумительной повести о Хаджи — Мурате.

(19)Но если бы Толстой не был на Кавказе, не знал и не слышал о Хаджи — Мурате, то, конечно, репейник, простой колючий цветок, не вызвал бы у него этой мысли.

(20)Толстой был внутренне подготовлен к этой теме, и только потому репейник дал ему нужную ассоциацию, чтобы создать гениальное произведение.

(21)Если молния — замысел, то ливень — это воплощение замысла.

(22)Это стройные потоки образов и слов.

(24)Но, в отличие от слепящей молнии, первоначальный замысел зачастую бывает неясным.

(25)»И даль свободного романа я сквозь магический кристалл ещё неясно различал«.

(26)Лишь постепенно он зреет, завладевает умом и сердцем писателя, обдумывается и усложняется.

(27)Но это так называемое «вынашивание» замысла происходит совсем не так, как это представляют себе наивные люди.

(28)Оно не выражается в том, что писатель сидит, стиснув голову руками, или бродит, одинокий и дикий, выборматывая свои думы.

(30)Кристаллизация замысла, его обогащение идут непрерывно, каждый час.

(32)Всегда и повсюду, во всех случайностях, трудах, радостях и горестях нашей быстротекущей жизни в голове писателя происходит работа, так как нужно соединить тысячи деталей, образов, идей.

(33)Чтобы дать созреть замыслу, писатель никогда не должен отрываться от жизни и целиком уходить «в себя».

(34)Наоборот, от постоянного соприкосновения с действительностью замысел расцветает и наливается соками земли.

Замысел рождается в туалете когда разные идеи если честно я просто пошутила настоящий как заряжается замысел замысел зарождается то что когда ты что ты что ты знаешь о хочешь но не можешь ты предлагаешь и этот замысел просто тебя берут engine ii выполнять семя тыквы подруга причина овечки и он подхватывает твои мысли тебе этого не говорил не говорил себя тыквы уроки кто подслушал иска синоптик ты получила 2 училки такое замысел.

Какой замысел стихотворения Александра Введенского » Что ты любишь?

Какой замысел стихотворения Александра Введенского » Что ты любишь?

Разбор предложения Вьюшка поняла замысел Выскочки?

Разбор предложения Вьюшка поняла замысел Выскочки.

Помогите пожалуйста?

Определите тип подчинительной связи в словосочетании Призванный намекнуть в предложении : Иногда я думаю, что дерево не просто благородный замысел природы, но замысел, призванный намекнуть нам на желательную форму нашей души, то есть такую форму, которая позволяет, крепко держась за землю, смело подыматься к небесам.

Я ценю книгу?

Без книги не мыслю ни жизни, ни работы.

Каждая прочитанная книга непременно даёт толчок для работы, раздумий, оставляет след в душе.

Это одна из форм разговора с умным человеком, когда рождаются новые мысли, очень важные, проясняющие некоторые вопросы, над которыми мучаешься и как писатель, и как человек.

Поэтому чтение для меня необходимо, имеет просто практическое значение.

Писатель для меня — это собеседник, в споре ли, в согласии с которым проясняются собственные мысли, заново рождаются и углубляются.

Разбор предложения Вьюшка поняла замысел Выскочки.

Определите тип подчинительной связи в словосочетании Призванный намекнуть в предложении : Иногда я думаю, что дерево не просто благородный замысел природы, но замысел, призванный намекнуть нам на желательную форму нашей души, то есть такую форму, которая позволяет, крепко держась за землю, смело подыматься к небесам.

Какой замысел стихотворения Александра Введенского Что ты любишь.

Russkij-azyk. my-dict. ru

01.01.2020 16:50:43

2020-01-01 16:50:43

Источники:

Https://russkij-azyk. my-dict. ru/q/2566388_socinenie-casti-s1-po-tekstu1kak-rozdaetsa/

Замысел как молния» — диктант для 9 класса | » /> » /> .keyword { color: red; } Как рождается замысел почти не бывает двух замыслов сочинение егэ

Диктант «Замысел как молния» для 9 класса

Диктант «Замысел как молния» для 9 класса

Перед вами текст диктанта «Замысел как молния» для 9 класса.

Количество слов в диктанте: 131 слов Источник: По К. Паустовскому Класс: 9 класс

Замысел как молния

Как рождается замысел художественного произведения?

Почти не бывает двух замыслов, которые бы возникали и развивались одинаково. Очевидно, ответ на вопрос надо искать не вообще, а в связи с каждым отдельным рассказом, романом или повестью.

Появление замысла всегда подготовлено внутренним состоянием писателя.

Замысел — это молния. Много дней накапливается над землей электричество. Когда атмосфера насыщена им до предела, белые кучевые облака превращаются в грозные грозовые тучи, и в них из густого электрического настоя рождается первая искра — молния. Почти тотчас же вслед за молнией на землю об­рушивается ливень.

Замысел так же, как молния, возникает в сознании человека, насыщенном мыслями, чувствами и заметками памяти. Накапливается все это исподволь, медленно, пока не доходит до той степени напряжения, которое требует неизбежного разряда. Тогда весь этот сжатый и еще несколько хаотичный мир рождает молнию — замысел.

Почти тотчас же вслед за молнией на землю об рушивается ливень.

Sochinenie-rus. ru

05.06.2020 9:48:04

2020-06-05 09:48:04

Источники:

Https://sochinenie-rus. ru/diktant-zamysel-kak-molniya-dlya-9-klassa/

Ответы: сочинение на тему: как рождается авторский замысел » /> » /> .keyword { color: red; } Как рождается замысел почти не бывает двух замыслов сочинение егэ

Сочинение на тему: как рождается авторский замысел

Сочинение на тему: как рождается авторский замысел

Почти не бывает двух замыслов, которые бы возникали и развивались одинаково. Очевидно, ответ на вопрос, «как рождается замысел», надо искать не вообще, а в связи с каждым отдельным рассказом, романом или повестью.
Легче ответить на вопрос, что нужно для того, чтобы замысел появился, или, говоря более сухим языком, чем должно быть обусловлено рождение замысла. Появление его всегда бывает подготовлено внутренним состоянием писателя.
Возникновение замысла, пожалуй, лучше всего объяснить путем сравнения. Сравнение вносит иногда удивительную ясность в самые сложные вещи. Астронома Джинса спросили однажды, каков возраст нашей Земли.
— Представьте себе, — ответил Джине, — исполинскую гору, хотя бы Эльбрус на Кавказе. И вообразите единственного маленького воробья, который беспечно скачет и клюет эту гору. Так вот, этому воробью, чтобы склевать до основания Эльбрус, понадобится примерно столько же времени, сколько существует Земля.
Сравнение, которое дало бы понять возникновение замысла, гораздо проще. Замысел — это молния. Много дней накапливается над землей электричество. Когда атмосфера насыщена им до предела, белые кучевые облака превращаются в грозные грозовые тучи и в них из густого электрического настоя рождается первая искра — молния.
Почти тотчас же вслед за молнией на землю обрушивается ливень.
Замысел, так же как молния, возникает в сознании человека, насыщенном мыслями, чувствами и заметками памяти. Накапливается все это исподволь, медленно, пока не доходит до той степени напряжения, которое требует неизбежного разряда. Тогда весь этот сжатый и еще несколько хаотический мир рождает молнию — замысел.
Для появления замысла, как и для появления молнии, нужен чаще всего ничтожный толчок.
Кто знает, будет ли это случайная встреча, запавшее на душу слово, сон, отдаленный голос, свет солнца в капле воды или гудок парохода.
Толчком может быть все, что существует в мире вокруг нас и в нас самих.
Лев Толстой увидел сломанный репейник — и вспыхнула молния: появился замысел изумительной повести о Хаджи-Мурате.
Но если бы Толстой не был на Кавказе, не знал и не слышал о Хаджи-Мурате, то, конечно, репейник не вызвал бы у него этой мысли. Толстой был внутренне подготовлен к этой теме, и только потому репейник дал ему нужную ассоциацию.
Если молния — замысел, то ливень — это воплощение замысла. Это стройные потоки образов и слов. Это книга.
Но, в отличие от слепящей молнии, первоначальный замысел зачастую бывает неясным.
«И даль свободного романа я сквозь магический кристалл еще неясно различал».
Лишь постепенно он зреет, завладевает умом и сердцем писателя, обдумывается и усложняется. Но это так называемое «вынашивание» замысла происходит совсем не так, как это представляют себе наивные люди. Оно не выражается в том, что писатель сидит, стиснув голову руками, или бродит, одинокий и дикий, выборматывая свои думы.
Совсем нет! Кристаллизация замысла, его обогащение идут непрерывно, каждый час, каждый день, всегда и повсюду, во всех случайностях, трудах, радостях и горестях нашей «быстротекущей жизни».
Чтобы дать созреть замыслу, писатель никогда не должен отрываться от жизни и целиком уходить «в себя». Наоборот, от постоянного соприкосновения с действительностью замысел расцветает и наливается соками земли.
Вообще о писательской работе существует много предвзятых мнений и предрассудков. Некоторые из них могут привести в отчаяние своей пошлостью.
Больше всего опошлено вдохновение.
Почти всегда оно представляется невеждам в виде выпученных в непонятном восхищении, устремленных в небо глаз поэта или закушенного зубами гусиного пера.
Многие, очевидно, помнят кинокартину «Поэт и царь». Там Пушкин сидит, мечтательно подняв глаза к небу, потом судорожно хватается за перо, начинает писать, останавливается, вновь возводит глаза, грызет гусиное перо и опять торопливо пишет.
Сколько мы видели изображений Пушкина, где он похож на восторженного маньяка!

Очевидно, ответ на вопрос, как рождается замысел, надо искать не вообще, а в связи с каждым отдельным рассказом, романом или повестью.

Otvet. mail. ru

01.04.2017 20:45:16

2017-04-01 20:45:16

Источники:

Https://otvet. mail. ru/question/34819702

Замысел “Войны и мира” восходит к роману “Декабристы”, над которым Толстой начал работать в 1856 г. Героем этого произведения должен был стать декабрист, возвращающийся вместе с женой и детьми из ссылки. Постепенно временные границы замысла расширились: писатель почувствовал необходимость углубиться в историю русского общества, рассказать об Отечественной войне 1812 г., участником которой был герой романа. В конечном счете, повествование началось с 1805 г.

В одном из вариантов предисловия к “Войне и миру” Толстой писал: “…от

1856 года, возвратившись к 1805 году, я с этого времени намерен провести уже не одного, а многих моих героинь и героев через исторические события 1805, 1807, 1812, 1825 и 1856 годов”. Таким образом, роман “Война и мир” был задуман автором лишь как часть еще более грандиозного произведения, охватывающего несколько важнейших эпох русской жизни. В полном виде этот огромный замысел не был осуществлен.

Толстому пришлось все же сократить временные границы: авторское повествование начинается в 1805 г. и заканчивается в 1820 г. Но и то, что написал Толстой и что мы сейчас читаем под названием “Война и мир”, не имело аналогов

в русской литературе и стало одним из высочайших достижений мировой художественной культуры.

В многолетней работе над романом Толстой широко использовал многочисленные исторические материалы, помог ему также и собственный жизненный опыт офицера-артиллериста, участника военных действий на Кавказе и в Крыму. В “Войне и мире” отражены и семейные предания. Давно уже отмечено, что прототипом княжны Марьи Болконской была мать писателя, урожденная княжна Волконская, а Наташе Ростовой присущи черты молодой жены писателя – Софьи Андреевны – и ее сестры Татьяны.

В то же время образ Наташи в романе представлялся писателем как своего рода идеал, пример и поучение всем, в том числе и самой Софье Андреевне.

Толстой называл конкретные прототипы Ахросимовой и Василия Денисова – это Н. Д. Офросимова и партизан Денис Давыдов. Однако же писатель решительно отвергал мысль о том, что он пишет “мемуары”, а не литературное произведение. Художественный образ у Толстого – сложное творческое обобщение многих жизненных явлений.

Разумеется, он использовал те или иные конкретные наблюдения, сведения, предания. Но все это было лишь “первотолчком” к созданию многочисленных персонажей его книги, навсегда вошедших в наше сознание вне зависимости от того, существовал ли в данном случае какой-либо определенный прототип или нет. Толстой прежде всего художник, смело использовавший свое право на типизацию, обобщение, творческий вымысел.

Так же обстоит дело и с исторической частью его романа.

Писатель проделал огромную работу, собирая материал для своего произведения: ему нужны были труды историков, разнообразные воспоминания, беседы с непосредственными участниками изображаемых событий, архивы и т. д. В статье “Несколько слов по поводу книги “Война и мир”” Толстой настойчиво подчеркивал: “Везде, где в моем романе говорят и действуют исторические лица, я не выдумывал, а пользовался материалами, из которых у меня за все время моей работы образовалась целая библиотека…” И все же Толстой не мог не учитывать принципиального отличия своей книги от сочинений историков. Во-первых, перед литературой стоят абсолютно иные задачи. “…Для художника, – писал он,-не может и не должно быть героев, а должны быть люди”. Поэтому автор совершенно свободно распоряжается своими историческими персонажами, показывая их как в сфере государственной, так и в частной жизни.

Во-вторых, Толстой и вымышленных героев сделал участниками исторических событий.

Толстой писал не историческую монографию, а художественное произведение, следовательно, рисовал Кутузова, Наполеона и других вовсе не такими, какими они были на самом деле, а такими, какими он считал необходимым их изобразить в свете своего идейно-эстетического замысла. Это герои не исторические, а толстовские.

Писатель работал над романом семь лет. Семь лет “напряженного и исключительного труда, при наилучших условиях жизни”, как заметил он впоследствии. В конечном счете исторический роман превратился в роман-эпопею, в историю народа, даже больше – в историю народов, всего человечества.

Эпический характер “Войны и мира” подчеркивается и тем, что в нем отразились важнейшие общефилософские проблемы, остро волновавшие писателя и во многом определившие содержание романа, систему образов, авторский взгляд на изображаемую действительность.

Обновлено: 11.03.2023

Как рождается замысел?

Почти не бывает двух замыслов, которые бы возникали и развивались одинаково. Очевидно, ответ на вопрос, как рождается замысел, надо искать не вообще, а в связи с каждым отдельным рассказом, романом или повестью.

Легче ответить на вопрос, что нужно для того, чтобы замысел появился. Появление его всегда бывает подготовлено внутренним состоянием писателя.

Возникновение замысла, пожалуй, лучше всего объяснить путём сравнения. Сравнение вносит иногда удивительную ясность в самые сложные вещи.

Астронома Джинса спросили однажды, каков возраст нашей Земли.

— Представьте себе, — ответил Джинс, — исполинскую гору, хотя бы Эльбрус на Кавказе. И вообразите единственного маленького воробья, который беспечно скачет и клюет эту гору. Так вот, этому воробью, чтобы склевать до основания Эльбрус, понадобится примерно столько же времени, сколько существует Земля.

Сравнение, которое помогает возникновение замысла, гораздо проще.

Замысел — это молния. Много дней накапливается над землёй электричество. Когда атмосфера насыщена им до предела, белые кучевые облака превращаются в грозные грозовые тучи и в них от густого электрического настоя рождается первая искра — молния.

Почти тотчас же вслед за молнией на землю обрушивается ливень.

Замысел, так же как молния, возникает в сознании человека, насыщенном мыслями, чувст­вами и заметками памяти. Накапливается всё это исподволь, медленно, пока не доходит до степени напряжения, дающей неизбежный разряда. Тогда весь этот сжатый и ещё несколько хаотический мир рождает молнию — замысел.

Для появления замысла, как и для появления молнии, нужен чаще всего ничтожный толчок.

Лев Толстой увидел сломанный репейник — и вспыхнула молния: появился замысел удивительной повести о Хаджи-Мурате.

Но если бы Толстой не был на Кавказе, не знал бы и не слышал о Хаджи-Мурате, то, конечно, репейник не вызвал бы у него этой мысли. Толстой был внутренне подготовлен к этой теме, и только потому репейник дал ему нужную ассоциацию.

Если молния — замысел, то ливень — это воплощение замысла. Это стройные потоки образов и слов. Это книга.

Задание. Расскажите, как у авторов известных вам книг возник замысел их создания.

Почти не бывает двух замыслов, которые бы возникали и развивались одинаково. Очевидно, ответ на вопрос, «как рождается замысел», надо искать не вообще, а в связи с каждым отдельным рассказом, романом или повестью.
Легче ответить на вопрос, что нужно для того, чтобы замысел появился, или, говоря более сухим языком, чем должно быть обусловлено рождение замысла. Появление его всегда бывает подготовлено внутренним состоянием писателя.
Возникновение замысла, пожалуй, лучше всего объяснить путем сравнения. Сравнение вносит иногда удивительную ясность в самые сложные вещи. Астронома Джинса спросили однажды, каков возраст нашей Земли.
— Представьте себе, — ответил Джине, — исполинскую гору, хотя бы Эльбрус на Кавказе. И вообразите единственного маленького воробья, который беспечно скачет и клюет эту гору. Так вот, этому воробью, чтобы склевать до основания Эльбрус, понадобится примерно столько же времени, сколько существует Земля.
Сравнение, которое дало бы понять возникновение замысла, гораздо проще. Замысел — это молния. Много дней накапливается над землей электричество. Когда атмосфера насыщена им до предела, белые кучевые облака превращаются в грозные грозовые тучи и в них из густого электрического настоя рождается первая искра — молния.
Почти тотчас же вслед за молнией на землю обрушивается ливень.
Замысел, так же как молния, возникает в сознании человека, насыщенном мыслями, чувствами и заметками памяти. Накапливается все это исподволь, медленно, пока не доходит до той степени напряжения, которое требует неизбежного разряда. Тогда весь этот сжатый и еще несколько хаотический мир рождает молнию — замысел.
Для появления замысла, как и для появления молнии, нужен чаще всего ничтожный толчок.
Кто знает, будет ли это случайная встреча, запавшее на душу слово, сон, отдаленный голос, свет солнца в капле воды или гудок парохода.
Толчком может быть все, что существует в мире вокруг нас и в нас самих.
Лев Толстой увидел сломанный репейник — и вспыхнула молния: появился замысел изумительной повести о Хаджи-Мурате.
Но если бы Толстой не был на Кавказе, не знал и не слышал о Хаджи-Мурате, то, конечно, репейник не вызвал бы у него этой мысли. Толстой был внутренне подготовлен к этой теме, и только потому репейник дал ему нужную ассоциацию.
Если молния — замысел, то ливень — это воплощение замысла. Это стройные потоки образов и слов. Это книга.
Но, в отличие от слепящей молнии, первоначальный замысел зачастую бывает неясным.
«И даль свободного романа я сквозь магический кристалл еще неясно различал».
Лишь постепенно он зреет, завладевает умом и сердцем писателя, обдумывается и усложняется. Но это так называемое «вынашивание» замысла происходит совсем не так, как это представляют себе наивные люди. Оно не выражается в том, что писатель сидит, стиснув голову руками, или бродит, одинокий и дикий, выборматывая свои думы.
Совсем нет! Кристаллизация замысла, его обогащение идут непрерывно, каждый час, каждый день, всегда и повсюду, во всех случайностях, трудах, радостях и горестях нашей «быстротекущей жизни».
Чтобы дать созреть замыслу, писатель никогда не должен отрываться от жизни и целиком уходить «в себя». Наоборот, от постоянного соприкосновения с действительностью замысел расцветает и наливается соками земли.
Вообще о писательской работе существует много предвзятых мнений и предрассудков. Некоторые из них могут привести в отчаяние своей пошлостью.
Больше всего опошлено вдохновение.
Почти всегда оно представляется невеждам в виде выпученных в непонятном восхищении, устремленных в небо глаз поэта или закушенного зубами гусиного пера.
Многие, очевидно, помнят кинокартину «Поэт и царь». Там Пушкин сидит, мечтательно подняв глаза к небу, потом судорожно хватается за перо, начинает писать, останавливается, вновь возводит глаза, грызет гусиное перо и опять торопливо пишет.
Сколько мы видели изображений Пушкина, где он похож на восторженного маньяка!

Почти не бывает двух замыслов, которые бы возникали и развивались одинаково. Очевидно, ответ на вопрос, как рождается замысел, надо искать не вообще, а в связи с каждым отдельным рассказом, романом или повестью.

Легче ответить на вопрос, что нужно для того, чтобы замысел появился. Появление его всегда бывает подготовлено внутренним состоянием писателя.

Возникновение замысла, пожалуй, лучше всего объяснить путём сравнения. Сравнение вносит иногда удивительную ясность в самые сложные вещи.

Астронома Джинса спросили однажды, каков возраст нашей Земли.

— Представьте себе, — ответил Джинс, — исполинскую гору, хотя бы Эльбрус на Кавказе. И вообразите единственного маленького воробья, который беспечно скачет и клюет эту гору. Так вот, этому воробью, чтобы склевать до основания Эльбрус, понадобится примерно столько же времени, сколько существует Земля.

Сравнение, которое помогает возникновение замысла, гораздо проще.

Замысел — это молния. Много дней накапливается над землёй электричество. Когда атмосфера насыщена им до предела, белые кучевые облака превращаются в грозные грозовые тучи и в них от густого электрического настоя рождается первая искра — молния.

Почти тотчас же вслед за молнией на землю обрушивается ливень.

Замысел, так же как молния, возникает в сознании человека, насыщенном мыслями, чувст­вами и заметками памяти. Накапливается всё это исподволь, медленно, пока не доходит до степени напряжения, дающей неизбежный разряда. Тогда весь этот сжатый и ещё несколько хаотический мир рождает молнию — замысел.

Для появления замысла, как и для появления молнии, нужен чаще всего ничтожный толчок.

Лев Толстой увидел сломанный репейник — и вспыхнула молния: появился замысел удивительной повести о Хаджи-Мурате.

Но если бы Толстой не был на Кавказе, не знал бы и не слышал о Хаджи-Мурате, то, конечно, репейник не вызвал бы у него этой мысли. Толстой был внутренне подготовлен к этой теме, и только потому репейник дал ему нужную ассоциацию.

Если молния — замысел, то ливень — это воплощение замысла. Это стройные потоки образов и слов. Это книга.

Задание. Расскажите, как у авторов известных вам книг возник замысел их создания.

Вообще о писательской работе существует много предвзятых мнений и предрассудков. Некоторые из них могут привести в отчаяние своей пошлостью.

Больше всего опошлено вдохновение.

Почти всегда оно представляется невеждам в виде выпученных в непонятном восхищении, устремлённых в небо глаз поэта или закушенного зубами гусиного пера.

На одной художественной выставке я слышал любопытный разговор около скульптуры как бы завитого перманентом Пушкина с “вдохновенным” взором. Маленькая девочка долго смотрела, сморщившись, на этого Пушкина и спросила мать:

— Мама, он мечту мечтает? Или что?

— Да, доченька, дядя Пушкин мечтает мечту, — разнеженно ответила мать.

Дядя Пушкин “грезит грёзу”! Нет! Вдохновение — это строгое рабочее состояние человека. Душевный подъём не выражается в театральной позе и приподнятости. Так же как и пресловутые “муки творчества”.

Пушкин сказал о вдохновении точно и просто: “Вдохновение есть расположение души к живому восприятию впечатлений, следовательно, к быстрому соображению понятий, что и способствует объяснению оных”.

А когда иные художники и скульпторы смешивают вдохновение с “телячьим восторгом”, то это выглядит как полное невежество и неуважение к тяжелому писательскому труду.

Чайковский утверждал, что вдохновение — это состояние, когда человек работает во всю свою силу, как вол, а вовсе не кокетливо помахивает рукой. Да, вдохновение — это строгое рабочее состояние, но у него есть своя поэтическая окраска, свой, я бы сказал, поэтический подтекст.

Вдохновение входит в нас как сияющее летнее утро, только что сбросившее туманы тихой ночи, забрызганное росой, с зарослями влажной листвы. Оно осторожно дышит нам в лицо целебной прохладой.

Каждый человек хотя бы и несколько раз за свою жизнь, но пережил состояние вдохновения — душевного подъёма, свежести, живого восприятия действительности.

Задание. Расскажите о моментах вдохновения в вашей жизни.

Первое, что я узнала о Пушкине, это — что его убили. Потом я узнала, что Пушкин — поэт, а Дантес — француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета в живот. Так я с трёх лет твёрдо узнала, что у поэта есть живот. С пушкинской дуэли во мне началась сестра. Больше скажу — в слове “живот” для меня что-то священное. Даже простое “болит живот” меня заливает волной содрогающегося сочувствия, исключающего всякий юмор. Нас этим выстрелом всех в живот ранили.

О Гончаровой не упоминалось вовсе, и я о ней узнала только взрослой. Да, по существу, третьего в этой дуэли не было. Было двое: любой и один. То есть вечные действующие лица пушкинской лирики: поэт — и чернь. Чернь, на этот раз в мундире кавалергарда, убила — поэта. А Гончарова, как и Николай I, — всегда найдётся.

Пушкин был мой первый поэт, и моего первого поэта — убили. С тех пор я поделила весь мир на поэта — и всех, и выбрала — поэта: защищать — поэта — от всех, как бы эти все ни одевались и ни назывались.

Пушкин был негр. У Пушкина были бакенбарды. У Пушкина были волосы вверх и губы наружу, и чёрные, с синими белками, как у щенка, глаза.

Памятник Пушкина был цель и предел прогулок: от памятника Пушкина — до памятника Пушкина. И я предпочитала к нему бежать и, добежав, обходить, а потом, подняв голову, смотреть на чернолицего и чернорукого великана, на меня не глядящего, ни на кого и ни на что в моей жизни не похожего.

С памятником Пушкина была и отдельная игра, моя игра, а именно: приставлять к его подножию мизинную, с детский мизинец, белую фарфоровую куколку и, постепенно проходя взглядом снизу вверх весь гранитный отвес, пока голова не отваливалась, рост — сравнивать.

Выписать на доску: Памятник-Пушкина, мизин-ная кукла, кавалергард.

Поступила просьба ответить: “Каково ваше отношение к Пушкину? Каково вообще его воздействие на вас?”

Давно дивлюсь: откуда такой интерес к Пушкину в последние десятилетия, что общего с Пушкиным у “новой” русской литературы. Можно ли представить себе что-нибудь более противоположное, чем она — и Пушкин, то есть воплощение простоты, благородства, свободы, здоровья, ума, такта, меры, вкуса? А потом — какой характерный вопрос: “Каково ваше отношение к Пушкину?” В одном моём рассказе семинарист спрашивает мужика:

— Ну, а скажи, пожалуйста, как относятся твои односельчане к тебе?

И мужик отвечает:

— Никак они не смеют относиться ко мне.

Вот вроде этого и я мог бы ответить:

— Никак я не смею относиться к нему…

И всё-таки долго сидел, вспоминал, думал. И о Пушкине, и о былой, пушкинской, России, и о себе, и о своём прошлом…

Подражал ли я ему? Но кто же из нас не подражал? Конечно, подражал и я. В самой ранней молодости подражал даже в почерке. Затем вспоминаю уже не подражания, а просто желание, которое страстно испытывал много, много раз в жизни, желание написать что-нибудь по-пушкински, что-нибудь прекрасное, стройное, желание, проистекавшее от любви, от чувства родства к нему, от тех светлых настроений, что Бог порою давал в жизни.

Когда я узнал и полюбил его? Но когда вошла в меня Россия? Когда я узнал и полюбил её небо, воздух, солнце, родных, близких? Ведь он со мной — и так особенно — с самого начала моей жизни.

Выполните одно из заданий.

1. Ответьте на вопрос: “Что сближает произведения И.Бунина и А.Пушкина?” Поясните ответ примерами.

Доминирует концепция двойственности мотивов: один мотив “негативный” (Наполеоном хотел стать), другой — “позитивный” (хотел добра людям). Есть идея “многослойности”, “полимотивности”, когда находят три, четыре и даже пять мотивов. Эта идея, однако, не выходит за рамки концепции двойственности, поскольку каждый из мотивов тяготеет к тому или иному полюсу.

Итак, у кого неопределённость? У Раскольникова? У Достоевского? Или у нас самих по отношению к ним обоим? Какие же намерения вели Раскольникова в ад?

За полгода до убийства Раскольников пишет статью, где доказывает, что “необыкновенные люди” могут и должны “переступить законы” ради идеи, спасительной для человечества.

За полтора месяца он случайно подслушивает разговор между студентом и офицером о ростовщице, разговор, в котором узнаёт точно такие же мысли, что “наклёвывались” в его голове. Он уверяет себя: задуманное им — не преступление.

За день до рокового шага получает письмо матери. Дуня, сестра, жертвуя собой ради него, Раскольникова, с жертвенного же благословления матери, готова продать себя, выйти замуж за Лужина. Раскольников отвергает жертву родных, и ему тем более теперь нужно что-то сделать.

Через несколько дней после убийства Раскольников настаивает на своей “спасительной” идее.

За час до явки с повинной в разговоре с Соней он отрицает, что совершил преступление.

И даже через полтора года, находясь на каторге, он по-прежнему исповедует свою “арифметику”.

Убеждённость Раскольникова в правоте его идеи непоколебима в течение двух лет. Она даже нарастает.

Но если результаты преступления Раскольникова столь чудовищны, а цели столь высоки, то, стало быть, всё дело в средствах? Стало быть, главный раскол в герое — это раскол между правыми целями и лишь неправыми средствами?

Полимотивность — несколько мотивов.

Задание. Как бы вы ответили на вопрос, который задаёт Ю.Карякин — современный литературовед и публицист? Ответ обоснуйте.

Толстой написал однажды:

— На меня смерть близких никогда не действует очень больно.

Это было записано уже в старости, после многих смертей близких. Не поэтому ли и записано так, — не от притупления ли чувств, не от привычки ли к боли всяких жизненных потерь? Но он выражался всегда очень обдуманно, очень точно, он не написал бы даром слово “никогда”. Как же объяснить, что смерть близких никогда не действовала на него очень больно? Известно, какой душевный хлад и ужас испытывал он, теряя сперва одного брата, потом другого, что чувствовал Левин, когда умирал его брат Николай: его в эти дни спасла только Кити, только ощущение близости с её молодой жизнью и любовью и его собственная любовь к ней. И вот всё-таки он говорит, что терять близких было бы ему “не очень больно”. Так он, на первый взгляд, перенёс смерть своего любимого сына, маленького Ванечки, потом своей любимой дочери, Маши.

В воспоминаниях Александры Львовны сказано:

— Маша угасала. Я вспомнила Ванечку, на которого она теперь была похожа… Тихо, беззвучно входил отец, брал её руку, целовал в лоб… Когда она кончалась, все вошли в комнату. Отец сел у кровати и взял Машу за руку…

При выносе тела из дома он проводил гроб только до ворот — и пошел назад, в дом…

Об этом рассказал и Илья Львович:

— Когда принесли тело в церковь, он оделся и пошёл провожать. У каменных столбов он остановил нас, простился и пошёл по пришпекту домой.

В 1903 году Толстой записал:

— Страдания разрушают границы, стесняющие наш дух, и возвращают нас, уничтожая обольщения материальности, к свойственному человеку пониманию своей жизни как существа духовного, а не материального…

Думал и говорил то же самое не один раз и раньше и позже.

— Думают, что болезнь — пропащее время. Говорят: “Вот выздоровлю — и тогда…” А болезнь самое важное время…

Вспоминая самые трудные часы своих собственных тяжёлых болезней, умилялся:

— Эти дорогие мне минуты умирания!

И впоследствии вспоминая Машу:

— Она сидит, обложенная подушками, я держу её худую и милую руку и чувствую, как уходит жизнь. Эти четверть часа одно из самых важных времён моей жизни.

Задание. Ответьте на вопрос: “Какое место занимает тема физических страданий, смерти в произведениях Л.Н. Толстого?”

• во-первых , каждый конкретный человек находится в ситуации, которая может возникнуть спонтанно;
• во-вторых, у каждого конкретного человека свой набор знаний, впечатлений, занятий, свои психические и психологические особенности, своя жизнь.

• внезапное озарение, событие внутренней жизни или образ, сразу открывающие замысел;
• длительный интерес к тем или иным проблемам, размышления, поиск информации, которые разрешаются в итоге замыслом большей или меньшей определенности.

В последнем случае замысел может возникнуть из желания рассказать о своём опыте, иногда пользуясь для этого научными данными. Таков, например, был Золя.

Хотя возможно сочетание этих двух ситуаций. Но замысел — только начальное представление о том, что будет заключено в будущем произведении. По мере работы он может сильно измениться.

А бывают замыслы, которые писатель не может воплотить. Это происходит по разным причинам. Возможно, не найдётся такой формы, которая была бы приемлема для воплощения этого замысла. Или мысль, захватившая писателя, настолько грандиозна, сверхчеловечна, что пока вообще не может быть воплощена. Такие невоплотимые замыслы встречаются у каждого писателя.

Я, например, чувствую, что один из моих замыслов мне пока не по зубам. Расскажу о нём подробнее.

Условное название будущего рассказа, над которым мучаюсь, — «Опасное лидерство». Вот его начало, из которого будет понятно, что за идея меня посетила, а потом я расскажу, как она появилась.

Опасное лидерство

Ночью мне особенно становится страшно. Я не сплю. Одна мысль, которая днём становится прозрачной тенью, замыкает меня в своих чёрных очертаниях, освобождая ото сна.

Если бы можно было от неё избавиться! Но нет, она неизбежна, потому что это мысль о смерти. Она рядом. Каких-нибудь 16 месяцев 10 дней 15 часов. Только у меня есть привилегия знать точную дату собственной смерти. Но не чувствую себя всемогущей. Хотя и являюсь таковой, по мнению многих.

Иногда замечаю их злорадство, иногда сочувствие. Как странно, в одном человеке и то и другое. И даже третье – гордость за меня. Тогда становится легче. Но это состояние не могу задержать надолго. Оно растворяется в ежедневных великих делах.

Да. После меня только результаты моих дел и останутся. Их будут вспоминать. Но только временами. В удобные моменты жизни, когда остановятся у грани, к которой стремятся с таким поразительным упрямством. Им всегда будет нужен человек, хватающий их за шкирку и отшвыривающий подальше от неминуемой гибели. За это стоит отдать жизнь.

Мне становится легче, когда я так думаю. Я чувствую силу, огромную силу. Такую силу, что смерть кажется жалкой хлипкой жижей, легко смывающейся чистой струёй воды. Только я одна могу сказать, что жизнь моя и даже смерть моя имеют смысл. Все остальные так и будут бесприютными шлюпками во вселенском океане болтаться то в штиль то в бурю, скитаться по разным портам в поисках самого лучшего, да так и останутся в вечном плавании.

А я давно на берегу. Так вот он смысл. Вот почему десятки великих людей, постигших его, стремились занять это место, и угроза смерти была не страшна им.

Мы великие! Узаконенная смерть в конце нашего правления только утверждает наше величие. Наше неземное величие!

Вот она мудрость закона, которая ускользала и всё равно должна была открыться мне в миг моего величия. Я приму смерть как награду, как признание моих заслуг, как знак моего единства с теми, кто был и будет после меня.

Теперь я засну? Страх смерти отступил?

Замысел этот появился после просмотра документального фильма о президентах США, на которых совершались покушения. Представьте, что в будущем один президент решит изменить закон, чтобы покушений не было вообще.

В данном случае президент, отслуживший свой срок, умирает. Таков закон. Думаете, никто не идёт в президенты? Ещё как идут!

Героиня рассказа как раз президент, срок которого вот-вот закончится. Что она переживает? Как пытается себя успокоить? Как ей это удастся? После таких мук жалости к себе, наверное, смерть станет ближе и милее.

Трудность заключается в том, что один герой и его внутренние переживания слишком тормозят действие рассказа, потому что внутренняя борьба никак у меня не проявляется во внешнем. Человек один на один с собой и своими мыслями. Тут только может быть переваривание себя живьём. Поэтому рассказ пока в замысле, в коконе. Долго ли он там пробудет? Как знать!

Читайте также:

  

• Сочинение привычка к труду помогает успеху

  

• Может быть он трус подумала таня сочинение

  

• Это чувство я испытываю постоянно уже многие годы сочинение егэ

  

• Сочинение я на пороге отрочества 6 класс литература

  

• В бергене все было по старому сочинение

Авторский замысел и его воплощение. Художественный вымысел. Фантастика

Авторская литература — литературные произведения, создание которых можно приписать конкретному человеку или группе людей.

Художественный замысел — авторское предвидение будущего произведения в целом.

Художественный вымысел — то, что писатель «придумал», то есть создал, обратившись к своему воображению.

Фантастика — метод, позволяющий автору допустить невозможное, избавиться от границ реальности или расширить их.

Когда литература обособилась и стала самостоятельным видом искусства, она обрела автора — того самого конкретного человека, благодаря которому мы получили то или иное творческое произведение. Автор мог создавать тексты, в которых выражал свою позицию, своё отношение к жизни, используя при этом те художественные средства, которые подходят именно ему.

Замысел и воплощение

Любое литературное произведение начинается с идеи, возникшей у автора. Эта идея может иметь форму как внезапного озарения, так и сложного умозаключения. Именно она и называется художественным замыслом.

Но замысел — это ещё не литература. Чтобы идея стала произведением, автор пишет, наполняя изначальную схему необходимыми персонажами, ситуациями, обстоятельствами. Именно так происходит воплощение творческого замысла.

Нужно сказать, что творческий замысел может остаться невоплощённым: у любого писателя гораздо больше замыслов, чем книг. И, конечно же, в процесс создания литературного произведения замысел может меняться.

Художественный вымысел и его роль

Чтобы замысел обрёл воплощение, писателю необходимо обратиться к вымыслу. Строго говоря, вымысел — это все события, персонажи и обстановка в литературном произведении. Даже если речь идёт об историческом романе, все действующие лица которого носят имена реальных персонажей, это всё равно продукт художественного вымысла: автор отражает, как лично он видит ту или иную историческую ситуацию.

До XVII в. русская литература имела преимущественно религиозный характер, и вымысел в ней считался греховным. Однако литература без вымысла очень ограничена в средствах. Поэтому расцвет русской литературы начался в эпоху романтизма (конец XVIII — начало XIX в.), когда вымысел приветствовался.

Фантастика в фольклоре и в литературе

Когда мы говорим о фантастике сегодня, то сразу представляем себе соответствующий жанр в литературе и кино. Такая фантастика сразу связывается в нашем сознании с визитами пришельцев, сверхвозможностями героев, монстрами и волшебниками.

Однако фантастические элементы как возможность допущения невероятного («небывалое бывает») были широко распространены ещё в фольклоре. В романтической и реалистической литературе фантастика применялась как художественный приём, обеспечивающий возможность невероятного развития событий.

Задания для подготовки к ЕГЭ и ОГЭ

Поделиться ссылкой