Самойлов с отличием окончил школу поэтому ему удалось без экзаменов поступить в институт

Мемория. Давид Самойлов – ПОЛИТ.РУ

1 июня 1920 года родился Давид Кауфман, известный как Давид (для друзей – Дэзик) Самойлов, советский поэт, фронтовик.

Личное дело

Давид Самуилович Кауфман (авторский псевдоним – Давид Самойлов), (1920-1990) родился в Москве в еврейской интеллигентной семье. В 1938—1941 годах учился в МИФЛИ. В начале войны Самойлов хотел уйти на фронт добровольцем, но не был мобилизован по состоянию здоровья.

Был сначала мобилизован на трудовой фронт, а в 1942 попал на Волховский фронт, был ранен в руку, заканчивал войну в 3-й отдельной Моторазведроте Разведывательного отдела штаба 1 Белорусского фронта. За мужество и героизм, проявленные в годы Великой Отечественной войны, награжден орденом Красной звезды и медалью «За боевые заслуги».

В 1976 году Самойлов поселился в эстонском приморском городе Пярну. Умер в 1990-м в Таллинне.

Чем знаменит

Один из наиболее известных и официально признанных советских лирических поэтов. Главные темы его лирики – война, любовь, смысл жизни, отчасти исторические фигуры русской истории (Анна Ярославна, Софья Палеолог, сподвижник Петра Великого князь Меньшиков). Писал и детские стихи. Автор тринадцати поэтических сборников.

О чем надо знать

Обратите внимание

Самойлов не был диссидентом, однако КГБ постоянно приглядывал за ним. Он не был философом, по словам его сына, не любил копаться в себе и заглядывать себе в душу. Однако, Самойлов очень интересовался историей.

Прямая речь

«Главное, что открыла мне война, – это ощущение народа… У нас было все время ощущение среды, даже поколения. Даже термин у нас бытовал до войны: “поколение 40-го года”».

Как это было! Как совпало —

Война, беда, мечта и юность!

И это всё в меня запало

И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,

Свинцовые, пороховые…

Война гуляет по России,

А мы такие молодые!

 6 фактов о Давиде Самойлове

• Первая поэтическая публикация Самойлова появилась в журнале “Октябрь”, № 3 за 1941 год благодаря его учителюИлье Сельвинскому (стихотворение “Охота на мамонта” за подписью Давид Кауфман).
• На фронте Самойлов был разведчиком и писал сатирические стихи про Гитлера для гарнизонной газеты за подписью «Семен Шило».
• В 1943 году поэт был ранен; жизнь ему спас друг, алтайский крестьянин С.А. Косов, о котором Самойлов в 1946 году написал стихотворение «Семен Андреич».
• В середине 1950-х гг. у Самойлова был роман со Светланой Алилуевой, дочерью Сталина, которая хотела довести дело до свадьбы, однако Самойлов уклонился.
• В подмосковной Опалихе Самойлова навещал Генрих Бёлль.
• Незадолго до смерти Самойлов стал лауреатом Государственной премии СССР (1988).
• Самойлов был автором знаменитой детской сказки «Слоненок-турист», по которой в 1992 г. был снят анимационный фильм.

Статья о Давине Самойлове в Википедии

Давид Самойлов в Библиотеке Мошкова

Сайт о Давиде Самойлове

Интервью Давида Самойлова

«Собрание стихотворений в чтении автора № 1»

Статья о Давиде Самолове в Еврейской энциклопедии

Давид Самойлов на сайте “Русская поэзия”

Биография Давида Самойлова. Творческое наследие поэта

Давид Самойлов родился 1 июня 1920 года в Москве. Маму звали Цецилия Израилевна. Отец Самуил Абрамович Кауфман работал главным венерологом Московской области, участвовал в Первой мировой и Гражданской войне; в Великую Отечественную работал в тыловом госпитале.

Воспоминания из детства

Образы родителей будущим поэтом будут ярко описаны в стихотворениях «Двор моего детства» и «Выезд», а детские воспоминания автор правдиво запечатлел в автобиографических произведениях «Дом», «Сны об отце», «Квартира», «Из дневника восьмого класса».

Биография Давида Самойлова – талантливого поэта – вполне обыденна. Родился… Учился… Сочинял… С поэзией Давид подружился с детских лет, большое влияние на его становление как человека творческого оказал исторический романист и по совместительству друг семьи Василий Ян.

Биография Давида Самойлова

Школу будущий поэт окончил в 1938 году и стал студентом Московского института философии, истории и литературы, где преподавали самые лучшие ученые того времени: Л. И. Тимофеев, Н. К. Гудзий, Д. Н. Ушаков, Ю. М. Соколов, С. И. Радциг, Д. Д. Благой.

За период учебы Давид Самойлов (фото военного периода) подружился с поэтами, позже именуемыми представителями поэзии военного поколения 40-х годов: Сергеем Наровчатовым, Борисом Слуцким, Михаилом Кульчицким, Павлом Коганом.

Им было посвящено пророческое стихотворение «Пятеро», причем пятым был сам автор.Гибель некоторых из них, как бы напророченная в произведении, стала для Самойлова большим горем. Творчески близок автор был также с Н. Глазковым, М.

Лукониным – коллегами по неофициальному творческому семинару поэта И. Сельвинского, добившегося публикации в журнале «Октябрь» произведений своих учеников.

Произошло это в 1941 году; стихотворение Самойлова, напечатанное в общей подборке, описывающее картину человеческого прогресса и подписанное псевдонимом Давид Кауфман (в честь отца), называлось «Охота на мамонта».

Годы военные

В Финскую войну Самойлов Давид Самуилович, биография которого всегда была связана с поэзией, хотел попасть на фронт добровольцем, но не прошел по состоянию здоровья. В Великую Отечественную войну в ряды защитников Родины не прошел по возрасту: был направлен под Вязьму рыть окопы.

В первые военные месяцы поэт записал в тетрадь неопубликованные и важные для себя произведения (около тридцати стихотворений, три поэтических перевода и одну комедию). В те времена Давид заболел и был эвакуирован в Ашхабад, где начал обучение в вечернем педагогическом институте.

После этого было Гомельское военно-пехотное училище, в котором Давид, пробыв пару месяцев, был отправлен под Тихвин, на Волховский фронт. Впоследствии автор писал, что война ему открыла главное – ощущение народа.

Дошел до Берлина

Биография Давида Самойлова имеет факт ранения, полученного в 1943 году. Спасением жизни писатель обязан своему другу – алтайскому крестьянину С. А. Косову, которому впоследствии было посвящено стихотворение «Семен Андреич».

После выписки из госпиталя вернулся на фронт. Будучи разведчиком, в составе Первого Белорусского фронта освобождал Германию, Польшу, дошел до Берлина. Важнейшие этапы биографии поколения военных лет Давид Самойлов подчеркнул в поэме «Ближние страны.

Записки в стихах».

В годы войны Давид Самойлович Самойлов, биография которого вызывает искренний интерес у поклонников его творчества, поэтических строк не сочинял, не считая стихотворений про Фому Смыслова, удачливого солдата, и поэтической сатиры на Гитлера, публиковавшихся в гарнизонной газете под псевдонимом Семен Шило.

Важно

Первое произведение, изданное в журнале “Знамя” после войны (в 1948 году), – «Стихи о новом городе». Регулярно публикации его произведений в периодической печати стали появляться в прессе начиная с 1955 года. До этого периода Самойлов работал в качестве профессионального переводчика и сценариста на радио.

Творчество Самойлова

Биография Давида Самойлова всегда была связана с творчеством.

В 1958 году опубликована дебютная поэтическая книга «Ближние страны», ключевыми героями которой являлся фронтовик в произведениях «Жаль мне тех, кто умирает дома…», «Семен Андреич» и ребенок в произведениях «Золушка», «Сказка», «Цирк», «Стихи о царе Иване».

В этом поэтическом цикле гармонично соединились жизненный опыт поэта и исторический опыт России с его традициями пушкинского историзма.

Тема истории и роли человека в ней продолжилась в драматических сценах «Сухое пламя» (1963 год) и стихотворении «Пестель, поэт и Анна», написанном в 1965 году. Исторические эпохи перекликаются в изданной в 1972 году поэме «Последние каникулы», повествующей о путешествии главного героя вместе со скульптором XVI века Сквошем Витом по Польше и Германии разных исторических периодов.

Известность Давида Самойлова

Имя Самойлова широкому кругу читателей стало известно после публикации в 1970 году поэтического сборника «Дни», лучшие стихотворения автора были объединены в книге «Равноденствие».

Давид Самойлов, биография, стихи которого интересны нынешнему поколению, не принимал участие в официозной писательской жизни, что ни в коей мере не изолировало его от жизни общественной, ведь и круг общения, и круг занятий Самойлова был достаточно широк.

В 1967 году писатель поселился близ Москвы, в деревне Опалиха. Биография Давида Самойлова связана со многими известными именами: Юлием Кимом, Юрием Левитанским, Зиновием Гердтом, Булатом Окуджавой, Фазилем Искандером, с которыми поэт поддерживал тесную дружбу.

Разносторонность Давида Самойлова

Болезнь глаз не мешала его работе в историческом архиве, написанию произведения о 1917 годе. В 1973 году Самойлов опубликовал «Книгу о русской рифме», в 1974 году свет увидела книга «Волна и камень», названная критиками самой пушкинской – по поэтическому мироощущению и частоте упоминаний о великом поэте.

Давид Самуилович активно и в больших объемах переводил стихи болгарских, испанских, армянских, немецких, литовских, польских, турецких, французских, сербских, эстонских поэтов, принимал участие в создании ряда спектаклей в Театре на Таганке, Театре имени Ермоловой, «Современнике», писал для театра и кино песни. В 1988 году стал лауреатом Государственной премии Советского Союза.

Эстонский период жизни писателя

Поэт Давид Самойлов, биография которого связана с военным временем, в жизни был легким и общительным человеком.В 1976 году поселился на улице Тооминга, в эстонском приморском городке под названием Пярну, который он очень любил. Красота приморского парка, запутанные старинные улочки, невероятной красоты залив вдохновляли поэта на творчество.

Именно в Эстонии – стране, где автор чувствовал себя легко и спокойно, – вышло шесть его поэтических сборников, один из которых был издан на эстонском языке. Поэт часто посещал местную гимназию и соседние школы, любил беседовать с учителями и учениками о русской литературе, читал вслух свои произведения.

Общение было неформальным и оставляло всегда глубокое впечатление в сердцах молодого поколения.

Самойлов никогда не ставил к своим стихам даты. В 1962 году начал вести дневник; записи из него послужили основой для прозы, опубликованной отдельной книгой «Памятные записки» после его смерти, в 1995 году. Искрометный блистательный юмор поэта породил многочисленные эпиграммы, пародии, шутливый эпистолярный роман.

Вклад в литературу: Давид Самойлов

Смерть настигла писателя в Пярну 23 февраля 1990 года, там же он был похоронен. О Давиде Самуиловиче Самойлове в 2010 году была снята документальная кинокартина «Мальчики державы».

Давид Самойлов считается одним из лучших представителей поэзии двадцатого века с большим запасом творческого синтеза глубокой культуры, присутствием свежести мысли, гармонично сочетающейся с элегантным юмором.

Его поэтическое мировосприятие основано на глубоком чувстве истории и культурных традициях, современность автором также воспринимается как история.

Совет

Только он ее обдумывает, проживает, выдерживает некоторое время (порой даже несколько лет) для того, чтобы субъективное мнение и пережитое время несколько отстранилось назад и событие приобрело свойства исторического объекта, внешнюю рельефность и внутренний строй.

Именно этим можно объяснить, что первая книга поэта впервые была опубликована через целых тринадцать лет с момента окончания войны. Между появлениями остальных книг также проходят годы, подтверждая, что Давид Самойлов количеству опубликованного материала предпочитал его качество.

Краткая биография Давида Самойлова :

Биография Давида Самойлова интересует многих почитателей его творчества. Это знаменитый советский поэт поколения фронтовиков, как и многие его сверстники ушедший на войну еще в студенческие годы.

Детство и юность

Биография Давида Самойлова начинается в 1920 году. Он появился на свет в еврейской семье. Будущий поэт-фронтовик родился в Москве.

Его отец был известным в своем кругу врачом по имени Самуил Абрамович Кауфман. На момент рождения Давида ему исполнилось 28 лет. Со временем стал главным венерологом Московской области, консультировал пациентов с самыми сложными патологиями. Маму героя нашей статьи звали Цецилия Израилевна Кауфман.

В 1938 году в биографии Давида Самойлова происходит важное событие. Он поступает в столичный институт философии, литературы и истории. Правда, доучиться ему не удалось. Когда началась финская война, Самойлов решил пойти добровольцем на фронт. Но его не взяли, он оказался не годен по состоянию здоровья.

Когда на СССР напали гитлеровские войска, так придирчиво к состоянию здоровья призывников уже не относились.

На фронте

Давид Самойлов – поэт, биография которого тесно связана с Великой Отечественной войной. В 1941 году его отправили на трудовой фронт. Первым делом, он рыл окопы на территории Смоленской области, под Вязьмой, где в то время шли самые ожесточенные сражения.

Правда, долго такого испытания он не вынес и серьезно заболел. Самойлова эвакуировали в Самарканд. Когда его дела пошли на поправку, он смог поступить на вечернее отделение педагогического института, оставаясь в эвакуации.

Параллельно в биографии Давида Самойлова появилось и военное образование. Он стал курсантом военно-пехотного училища, правда, окончить его так и не успел. В 1942 году его снова отправили на фронт. На этот раз на Волховский в районе местечка Тихвин.

23 марта 1942 года в бою вблизи станции Мга был тяжело ранен в левую руку. Поэт пострадал от осколка мины.

В том бою проявил себя как отважный солдат, поэтому спустя неделю командование приставило его к награде. Давид Самойлов, биография которого приведена в этой статье, получил медаль “За отвагу”. Руководство особо отметило, что он первым ворвался в немецкую траншею, вступил в рукопашную схватку одновременно с тремя гитлеровскими солдатами, которых в результате уничтожил.

Получив ранение, снова был госпитализирован и отправлен на восстановление подорванного ранением здоровья.

В конце войны

Как считают многие исследователи, самое главное в биографии Давида Самойлова – его военные подвиги. Примечательно, что поправиться ему удалось только к марту 1944 года. Он снова вернулся в регулярную армию, продолжив службу в разведывательной роте на Первом Белорусском фронте.

В ноябре получил очередную боевую награду. На этот раз медаль “За боевые заслуги”. Интересно, что ее ему также вручили за тяжелые ранения, полученные в боях на станции Мга, а также за добросовестное выполнение обязанностей писаря на Белорусском фронте.

В 1945 году Самойлов участвует в Великой Отечественной войне уже в качестве автоматчика. Его отмечают за захват фашистского бронетранспортера с тремя пленными. Среди них оказывается один унтер-офицер, предоставивший советскому командованию ценные сведения, которые помогли советским войскам в боях за Берлин.

Стихи во время войны

Примечательно, что в годы войны Самойлов не писал стихов. Исключение составляла только поэтическая сатира, направленная на Адольфа Гитлера, а также стихотворение о самом удачливом солдате Фоме Смыслове, которое он написал для гарнизонной газеты. При этом Самойлов использовал псевдоним Семен Шило.

Печататься поэт начал в 1941 году.

Переводы

В послевоенные годы Самойлов Давид Самуилович, биографию которого вы сейчас читаете, занимался переводами. В частности, адаптировал для советского читателя литовских, венгерских, чешских, польских поэтов, а также произведения представителей народов СССР.

С 1974 года поселился на территории Эстонской ССР в городке Пярну. Скончался в 1990 году в Таллине. Ему было 69 лет.

Творчество поэта

Свое первое послевоенное произведение Давид Самойлов, краткая биография которого перед вами, опубликовал в 1948 году. В журнале “Знамя” вышли его “Стихи о новом городе”. Поэт умышленно не стал ничего писать сразу после победы. Он считал, что все мысли, чувства и впечатления должны отстояться в его душе, прежде чем начать все это воплощать в поэтическом творчестве.

В 1958 году был опубликован первый отдельный сборник его стихов под названием “Ближние страны”. Следующие его книги имели большой успех у читателей.

Обратите внимание

Это лирико-философские стихи в сборнике “Второй перевал”, а также “Дни”, “Весть”, “Волна и камень”, “Залив”, “Голоса за холмами”.

В них подробно рассказывали о военных и фронтовых годах, а также о современном поколении, о роли и назначении искусства, об исторических сюжетах.

Оценка стихов Самойлова

Искусствоведы и исследователи творчества писателя отмечали уникальность его стихов.

В его произведениях они видели трагическое мироощущение реального участника боевых действий, которое ему удавалось скрывать за самыми простыми и обычными словами, ориентируясь при этом на русскую классику. Также всегда в его творчестве высоко ценилось следование традициям великой отечественной литературы.

Популярность Самойлов обрел во время массовых публичных выступлений. Первое из них состоялось в 1960 году в Центральном лектории Харькова. Поэт читал свои великолепные стихи и отвечал на различные вопросы жителей и гостей этого города. Организатором этого и многих его последующих выступлений стал харьковский писатель, близкий друг героя нашей статьи, которого звали Лев Яковлевич Лившиц.

Одно из самых известных произведений, созданных Самойловым – стихотворение под названием “Песенка гусара”.

Многие советские и современные почитатели его творчества знают ее по первой строчке “Когда мы были на войне…”.

Известными эти стихи стали и потому, что в самом начале 80-х годов бард Виктор Столяров положил текст на музыку. В результате получилась песня и мелодия, популярные до сих пор.

Совсем недавно “Гусарскую песенку” Самойлова и Столярова признали самым популярным произведением кубанских казаков в начале XXI века.

Интересно, что не только фронтовыми текстами удалось прославиться Самойлову. Он также известен как автор юмористического сборника прозы под названием “В кругу себя”. Также занимался литературоведческой деятельностью. Работал над исследованиями по стихосложению.

Личная жизнь

Даже в биографии для детей Давида Самойлова важно рассказать о его личной жизни. Поэт женился в 1946 году. Его супругой стала 22-летняя Ольга Лазаревна Фогельсон. Она была искусствоведом. В Советском Союзе хорошо знали ее отца. Как и у Самойлова, он был крупным врачом. Это знаменитый кардиолог Лазарь Израилевич Фогельсон.

В 1953 году у Давида и Ольги появился на свет сын, известный под именем Александра Давыдова. Он стал отличным писателем и переводчиком. После школы поступил в Московский государственный университет, который успешно окончил. Как и отец, занимался стихотворными переводами. В частности, адаптировал для русского читателя Артюра Рембо, Жака Превера, Гийома Аполлинера, Робера Десноса.

Сам является автором нескольких популярных книг, которые выходят в издательствах с конца 90-х годов. Это “Апокриф, или Сон про ангела”, “Повесть о безымянном духе и черной матушке”, “49 дней с родными душами”, “Три шага к себе…”, “Бумажный герой” и многие другие. Регулярно публикуется в журналах “Знамя”, “Новый мир”, “Иностранная литература”, “Дружба народов”.

Важно

Интересно, что именно он считается одним из основателей и даже руководителей издательской группы “Весть”, вместе с Вениамином Кавериным и Георгием Ефремовым. В этой группе в конце 80-х годов объединились все либерально настроенные шестидесятники, имевшие отношение к писательскому творчеству. Сейчас ему 64 года, он живет в Москве.

Со временем Самойлов оставил семью и женился во второй раз. Его избранницей стала Галина Медведева. У них родились трое детей, которых назвали Петр, Павел и Варвара.

Биография Давида Самойлова

Давид Самуилович Кауфман (1 июня 1920 – 23 февраля 1990) – советский поэт, написавший множество стихотворений и поэм о войне, а также переводчик.

Детство

Давид Самуилович родился 1 июня в Москве в состоятельной еврейской семье. Его отец на тот момент был самым известным венерологом города, поэтому, несмотря на тяжелое время, семья жила в достатке и не нуждалась ни в чем. Как позже признавался сам поэт, он с самого рождения был окружен любовью и родительским теплом, поэтому даже тяготы военных лет были не страшны ему.

Когда мальчику исполнилось семь лет, его отдали в специализированную лингвистическую школу, где учащиеся изучали английский язык.

Благодаря отличному еврейскому воспитанию и таланту, Давид был среди лучших учащихся и несколько раз становился «Учеником года» в шуточном конкурсе, который проводился в стенах учебного заведения для развлечения малышей. Однако в старших классах парень стал учиться хуже.

Сказывалась ситуация в семье, где отец потерял работу и долгое время был безработным, страдая от тягот предвоенного положения.

Юность

Но, несмотря на трудности в семье, Давид с отличием заканчивает специализированную школу и сразу же поступает в Московский институт философии, литературы и искусства, так как твердо уверен в том, что хочет стать профессиональным переводчиком. Проучившись там до 1941 года, он уходит из института и идет добровольцем в армию. Однако позже парень узнает о том, что в присоединении к действующей армии ему отказано из-за состояния здоровья.

В военные годы Давид помогает рыть окопы под Вязьмой. Туда его отправляют сразу после лечения, которое он проходил, еще будучи студентом института.

Спустя месяц их трудовой фронт обстреливают враги, и парень получает ранение, из-за чего срочно госпитализируется в Самарканд.

Совет

А поскольку вернуться уже возможности нет, он устраивается в городе подрабатывать санитаром и одновременно поступает в Педагогический институт, чтобы получить полное высшее образование, которое было прервано в Москве.

В 1942 году, полностью восстановившись после полученной травмы, Давид Самойлов получил возможность выехать в Тихвин, где находился на тот момент Волховский фронт. Он присоединяется к воюющим там ребятам, но спустя месяц снова получает ранение. На этот раз еще тяжелее предыдущего.

Карьера поэта и переводчика

Несмотря на тот факт, что жизнь Давида Самойлова всегда была тяжелой и сложной, он находил время и сочинял собственные стихи.

Сначала он пытался публиковать их в военное время, поскольку многие из них были призывом для всех жителей объединяться и не сдаваться до конца, но редакции газет на тот момент практически не функционировали.

Так что все стихотворения поэта, даже написанные в годы войны, были опубликованы только с наступлением мирного времени.

В 1958 году Самойлов, наконец, получает разрешение на публикацию своих произведений. Буквально за десять-двенадцать лет в печати появляются его несколько сборников: «Ближние страны» (1958), «Второй перевал» (1962), «Дни» (1970), «Волна и камень» (1974) и многие другие.

Кроме всего прочего, во время войны и после нее Самойлов не оставлял мечту о том, чтобы стать профессиональным переводчиком. Он много учился и через несколько лет смог переводить тексты и стихотворения с чешского, венгерского, польского и литовского языков.

Личная жизнь

Сразу после окончания войны Давид Самойлов встречает свою будущую жену, дочь известного советского кардиолога, Ольгу Лазаревну Фогельсон, на которой женится через несколько месяцев после встречи. В браке рождается сын Александр, который впоследствии также станет поэтом и прозаиком.

В 1977 году супруга Ольга умирает, а Давид, пробыв в трауре несколько лет, женится второй раз на Галине Ивановне Медведевой, от которой у него рождаются два мальчика, Петр и Павел, и прелестная Варвара.

Давид Самойлов в диалоге со временем

В последний день мая канал КУЛЬТУРА представил нам фильм о Давиде Самойлове «Из поздней пушкинской плеяды».

А после был показан просто чудесный чтецкий концерт с участием Павла Любимцева, Константина Райкина, Авангарда Леонтьева, Вениамина Смехова, Владимира Андреева, тогда еще живого Валерия Золотухина, Владимира Меньшова, Камбуровой, Дятлова и Юлия Кима – повторение от 2010 года, – подготовленный к 90-летию поэта.

В этом году мы отмечаем его 95-летие. Совсем недавно прошел 90-летний юбилей Иосифа Бродского. И вот о чем я подумала. При всем несходстве этих двух поэтов – один «из поздней пушкинской плеяды», другой – поэт новейшего времени, порвавший с классическим стихом, – есть в них и общее.

Оба для меня крупнейшие поэты эпохи. Родившись на 20 лет раньше Бродского, в 1920-м, Давид Самойлов, ушел на шесть лет раньше. Конечно же, Давид Самуилович принадлежал к поколению «отцов» для  тех, кто появился на свет прямо перед войной или после нее. Но ничего это не значит. Они застали сходный кусок эпохи, и оба очень поздно попали в печать.

Давид Кауфман принужденный из своего еврейского отчества – Самуилович – смастерить себе более или менее русскую фамилию Самойлов (не очень однако помогшую в деле печатания стихов), питомец прославленного ИФЛИ, прошедший через войну и послевоенные испытания, жизнь свою кончил далеко от места своего рождения, стольного града Москвы, хотя еще и в советской Империи, городе Таллине.

Иосиф Бродский, прошедший свои круги ада, высшего образования не получивший и даже не закончивший школы, кончил жизнь далеко от Северной столицы, Ленинграда, где родился, – в крупнейшем мегаполисе Империи-врага, Нью-Йорке.

Так случилось, что Самойлов последовал совету, данному в одном из известнейших стихотворений младшего поэта: «Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря».

Обратите внимание

Пусть эстонцы не обижаются, но Эстония в те времена рассматривалась в контексте Союза как провинция, и даже отчасти глухая (если даже Питер был назван Дмитрием Лихачевым «столичным городом с провинциальной судьбой»).

Обоих поэтов любил до обожания замечательный актер и чтец Михаил Козаков, соединяя их в своих чтецких программах. Скажу еще, что, когда совсем недавно я увидела какое-то фото Самойлова, поразилась его сходству с Бродским, прямо-таки бьющим в глаза.

Очень роднит поэтов тяга к отвлеченному мышлению. Одной из излюбленных тем для философско-поэтических медитаций выступает у них тема времени. Вот об этом хочу сказать несколько слов.

Давид Самойлов окончил уникальный институт – МИФЛИ (1936-1940), который как будто специально был создан для него и его талантливых однокурсников; перед войной он закрылся, так что просуществовал всего четыре года. 

Расшифровывается аббревиатура так: Московский институт философии, литературы, истории. Институт по звездному составу преподавателей и одаренности студентов сравнивали с Пушкинским Лицеем.

Поразительным образом студент Давид Кауфман  полностью соответствовал направленности учебного заведения. В нем жила страсть к триединству академических дисциплин – литературе, истории и философии. И если приглядеться к его поэзии, она насыщена именно этими субстанциями.

Пыталась вычленить у Самойлова «чистую лирику» – и не смогла. Вся его лирика эпична, недаром лирические шедевры у него возникали на стыке лирики и истории («Пестель, поэт и Анна»). Из сугубо лирических на память приходит лишь «А эту зиму звали Анна» да удивительная поэма «Снегопад», прозвучавшая на вечере в честь Самойлова в исполнении Владимира Меньшова, прекрасно читавшего ее наизусть.

Поэма щемящая, своим описанием чародейств и прихотливости метели заставляющая вспомнить Пушкина, кумира и источника вдохновения нашего поэта.

Но я – о времени. Мне кажется, что, если у Бродского оно однолинейно, монотонно и равномерно перетекает из одного «сосуда» в другой, а поэту только нужно к нему приладиться и синхронизировать свою ритмику, строфику и рифму соответственно его течению, то у Самойлова все иначе.

Как? У Самойлова работает не синхрония, а диахрония, причем поэт переносит себя в любой временной отрезок, переселяясь в своих персонажей. Не потому ли так свеж и достоверен поэтический шедевр Давида Самойлова «Пестель, поэт и Анна», что автор воплотился в Пушкина и увидел сцену его глазами?

Хочу признаться, что пришла я к этой мысли буквально на днях, когда по-новому увидела одно казавшееся мне раньше очень забавным, не больше, стихотворение: Что это за стихотворение? – спросите. Извольте, оно называется «Свободный стих» и начинается так:

В третьем тысячелетии (обратите внимание: здесь указано наше время!- ИЧ)

Автор повести

О позднем Предхиросимье

Позволит себе для спрессовки сюжета

Небольшой сдвиг во времени –

Лет на сто или двести.

Важно

Далее – в пересказе. У этого автора Пушкин едет во дворец на встречу с Петром Великим  в серебристом автомобиле с крепостным шофером Савельичем. За креслом Петра стоит  седой арап Ганнибал. Царь Петр хочет дать направление «образу бунтовщика Пугачева».

Очень смешно то место, где Пушкин читает Петру поэму «Медный всадник»,  –  о его конной статуе, воздвигнутой в эпоху Екатерины Второй  и  написанную в царствование Николая Первого. 

Царь Петр  при этом  грозит поэту ровно так, как  Евгений из «Медного всадника»  грозит статуе царя: «Ужо тебе!». Короче – обхохочешься. Настолько велик здесь набор временных нелепостей и так весело они перекликаются друг с другом, с пушкинской эпохой, с пушкинскими текстами и с его же биографией…

 И, пожалуй, я бы по-прежнему считала, что стихи сии осмеивают глупость и невежество потомков из Третьего тысячелетия (нас с вами), если бы не вчиталась в дальнейший текст.

А дальше говорится о том, что читатели Третьего тысячелетия будут глядеть на эту повесть так, как мы рассматриваем картины мастеров Возрождения, на которых мадонны – это флорентинки и венецианки и где итальянский антураж окружает сюжеты, имевшие место в Древней Иудее…

И вот я подумала про нашего горе-писателя, который заставил Пушкина в автомобиле поехать на аудиенцию к Петру. Может быть, Петр был для него «архетипом» последующих российских царей и не только царей?!  Эдакий абсолютный монарх Петр-Николай-Леонид… и далее по списку.

Может быть, мы имеем дело с «переносом по сходству» или «по признаку», когда из-за дальности расстояния героя нужно сильно приблизить к читателю (и к себе), чтобы высказать свои заветные мысли?! Бесспорно, в этих стихах отменный знаток истории Давид Самойлов помеялся над антиисторизмом и анахронизмами, но и приоткрыл какую-то щелку в свою лабораторию.

Ведь его самохарактеристика – поэт «из поздней пушкинской плеяды» – говорит сама за себя. Была та эпоха ему близка, и все что  связано с Пушкиным недаром так его волновало.

 Ему ничего не стоило переселиться в то время.

Совет

 Вот и  Пярну, по-старому Пернов, где Давид Самуилович скрылся от столиц, от литературных зоилов, писательских разборок и дрязг, был ему по-особому дорог как место, где жил пушкинский предок, Абрам Ганнибал.

Вообще способность сопереживать историческим персонажам была свойственна уже маленькому Додику. Вспомним прелестное стихотворение «Я маленький, горло в ангине». Ребенок плачет, услышав  «Песнь о вещем Олеге», плачет и над судьбой Олега, и  над «бренностью мира», не всякому это дано…

Еще только одна мысль.

 Совсем недавно в толстом журнале прочитала статью о переосмыслении образов декабристов в современной литературе. Если раньше декабристы воспринимались как герои, мученики, а их преследователи – как тираны и палачи, то новый тренд ведет в прямо противоположном направлении.

Декабристы восстали против законной власти, они преступники, их наказание было заслуженным, не туда они вели и звали народ (не забывая добавить герценовское «страшно далеки» они от народа). Что ж, время кризиса и предательства не первый раз порождает философию кризиса и предательства.

Что до меня, то я буду в этом вопросе с Самойловым и героическим поколением его сверстников-однокурсников, полегших на полях ВОВ, тех, кого он хотел, вслед Библии, «назвать поименно»: Павел, Миша, Илья, Борис, Николай (из стихотворения «Перебирая наши даты»).

Я буду в этом вопросе – с его младшим современником, великолепным историком Натаном Эйдельманом и с его оценкой декабристского движения.

Я буду с молодым Пушкиным, который, трезво оценивая личность предводителей восстания (того же Павла Пестеля), видел, что единственный путь России – в освобождении народа. И не о декабристах ли сказал Давид Самойлов в стихотворенипи «Ночной гость» (1973):

К их праху, после муки черной,

Всех неурядиц и невзгод,

 Народ России просвещенный

Благоговейно припадет.

И я, представьте, по-самойловски и по-пушкински  наивно верю, что братья отдадут меч мученикам-декабристам и что над отечеством взойдет заря просвещенной  свободы, увидеть которую  мечтало столько поколений российской интеллигенции.

Из поздней пушкинской плеяды. Давид Самойлов

***

Давид Самойлов

     Самойлов Давид Самуилович (1920 – 1990) – русский советский поэт-фронтовик, переводчик, исследователь литературы.

     Родился в Москве в семье врача Самуила Кауфмана, главного венеролога Московской области. Впоследствии, в память об отце Давид взял себе именно такой литературный псевдоним – Самойлов. В 1938 – 1941 гг. он учился в Московском институте философии, литературы и истории, где сблизился с другими молодыми поэтами – Б.

Слуцким, С.Наровчатовым, П.Коганом; увлекался поэзией Мандельштама, Пастернака, Маяковского. Во время войны сначала был направлен на трудовой фронт – рыть окопы под Вязьмой, но был мобилизован по состоянию здоровья. Позднее служил пулеметчиком, после ранения перевелся в моторазведывательную роту. Войну окончил в Берлине.

Обратите внимание

     Военная лирика с этого времени стала одной из ключевых тем его творчества. Фронтовые зарисовки он сочетал с философскими раздумьями о судьбе своего поколения, с размышлениями о общечеловеческих ценностях.  Другой важнейшей темой для него была русская история.

«Софья Палеолог», «Крылья холопа» и «Стихи о царе Иване» посвящены историко-философской трактовке тирании. Поэт неоднократно возвращался к пушкинским темам свободы, «мужицкого бунта», пытался понять чаяния и настроения общества через призму истории.

Характерен для поэзии Самойлова был и жанр драматического диалога (также восходящий к пушкинским «Маленьким трагедиям»). Сочетание элементов драмы, лирики и эпического повествования стало неотъемлемой частью «почерка» поэта ( сборники «Ближние страны», «Второй перевал», «Волна и камень», «Залив», «Голоса за холмами» и др.

; поэмы «Снегопад», «Возвращение», «Сухое пламя», «Сон о Ганнибале», «Струфиан»). Помимо этого, он был автором теоретической «Книги о русской рифме», где изучал вопросы стихосложения от народного эпоса до современности.

Самойлов выступал за смысловую целенаправленность поэтики и против ее осложнения или модернизации, напоминая о нравственной силе искусства и о том, что «поэзия – душевный опыт в слове». Он много переводил с венгерского, литовского, польского, чешского языков, языков народов СССР; писал стихи для детей. С .вплоть до смерти поэт жил в основном  в г.

Пярну Эстонской СССР. Умер Давид Самойлов в Таллине, на юбилейном вечере Пастернака, едва завершив свою речь. Посмертно, в . в свет вышла книга «Памятные записки», где Давидом Самойловым был дан богатый автобиографический материал, описание литературной жизни его эпохи и ценные заметки о современниках поэта – Ахматовой, Пастернаке, Антокольском, Эренбурге, Солженицыне и других литераторах.

     Для всех интересующихся жизнью и творчеством этого поэта рекомендую хороший сайт – http://www.davidsamoilov.org

ПЕСТЕЛЬ, ПОЭТ И АННА

Там Анна пела с самого утра

И что-то шила или вышивала.

И песня, долетая со двора,

Ему невольно сердце волновала.

А Пестель думал: «Ах, как он рассеян!

Как на иголках! Мог бы хоть присесть!

Но, впрочем, что-то есть в нём, что-то есть.

И молод. И не станет фарисеем».

Он думал: «И, конечно, расцветёт

Его талант, при должном направленье,

Когда себе Россия обретёт

Свободу и достойное правленье».

– Позвольте мне чубук, я закурю.

– Пожалуйте огня.

– Благодарю.

А Пушкин думал: «Он весьма умён

И крепок духом. Видно, метит в Бруты.

Но времена для брутов слишком круты.

И не из брутов ли Наполеон?»

Шёл разговор о равенстве сословий.

– Как всех равнять? Народы так бедны, –

Заметил Пушкин, – что и в наши дни

Для равенства достойных нет сословий.

И потому дворянства назначенье –

Хранить народа честь и просвещенье.

– О, да, – ответил Пестель, – если трон

Находится в стране в руках деспота,

Тогда дворянства первая забота

Сменить основы власти и закон.

– Увы, – ответил Пушкин, – тех основ

Не пожалеет разве Пугачев…

– Мужицкий бунт бессмыслен… –

                                За окном

Не умолкая распевала Анна.

И пахнул двор соседа-молдавана

Бараньей шкурой, хлевом и вином.

День наполнялся нежной синевой,

Как вёдра из бездонного колодца.

И голос был высок: вот-вот сорвётся.

А Пушкин думал: «Анна! Боже мой!»

– Но, не борясь, мы потакаем злу, –

Заметил Пестель, – бережём тиранство.

– Ах, русское тиранство-дилетантство,

Я бы учил тиранов ремеслу, –

Ответил Пушкин.

                «Что за резвый ум, –

Подумал Пестель, – столько наблюдений

И мало основательных идей».

– Но тупость рабства сокрушает гений!

– На гения отыщется злодей, –

Ответил Пушкин.

                Впрочем, разговор

Был славный. Говорили о Ликурге,

И о Солоне, и о Петербурге,

И что Россия рвётся на простор.

Об Азии, Кавказе и о Данте,

И о движенье князя Ипсиланти.

Заговорили о любви.

                    – Она, –

Заметил Пушкин, – с вашей точки зренья

Полезна лишь для граждан умноженья

И, значит, тоже в рамки введена. –

Тут Пестель улыбнулся.

                       – Я душой

Матерьялист, но протестует разум. –

С улыбкой он казался светлоглазым.

И Пушкин вдруг подумал: «В этом соль!»

Они простились. Пестель уходил

По улице разъезженной и грязной,

И Александр, разнеженный и праздный,

Рассеянно в окно за ним следил.

Шёл русский Брут. Глядел вослед ему

Российский гений с грустью без причины.

Деревья, как зелёные кувшины,

Хранили утра хлад и синеву.

Он эту фразу записал в дневник –

О разуме и сердце. Лоб наморщив,

Сказал себе: «Он тоже заговорщик.

И некуда податься, кроме них».

В соседний двор вползла каруца цугом,

Залаял пёс. На воздухе упругом

Качались ветки, полные листвой.

Стоял апрель. И жизнь была желанна.

Он вновь услышал – распевает Анна.

И задохнулся:

              «Анна! Боже мой!»

                                                                 (1965)

А.Горгоц. “Пушкин и декабристы”.

СОРОКОВЫЕ

Сороковые, роковые,

Военные и фронтовые,

Где извещенья похоронные

И перестуки эшелонные.

Гудят накатанные рельсы.

Просторно. Холодно. Высоко.

И погорельцы, погорельцы

Кочуют с запада к востоку…

А это я на полустанке

В своей замурзанной ушанке,

Где звёздочка не уставная,

А вырезанная из банки.

Да, это я на белом свете,

Худой, весёлый и задорный.

И у меня табак в кисете,

И у меня мундштук наборный.

И я с девчонкой балагурю,

И больше нужного хромаю,

И пайку надвое ломаю,

И всё на свете понимаю.

Как это было! Как совпало –

Война, беда, мечта и юность!

И это всё в меня запало

И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,

Свинцовые, пороховые…

Война гуляет по России,

А мы такие молодые!

                                                   (1961)

Д.Самойлов в военные годы

СЛОВА

Красиво падала листва,

Красиво плыли пароходы.

Стояли ясные погоды,

И праздничные торжества

Справлял сентябрь первоначальный,

Задумчивый, но не печальный.

И понял я, что в мире нет

Затёртых слов или явлений.

Их существо до самых недр

Взрывает потрясённый гений.

И ветер необыкновенней,

Когда он ветер, а не ветр.

Люблю обычные слова,

Как неизведанные страны.

Они понятны лишь сперва,

Потом значенья их туманны.

Их протирают, как стекло,

И в этом наше ремесло.

                                             (1961)

***

Сплошные прощанья! С друзьями,

Которые вдруг умирают.

Сплошные прощанья! С мечтами,

Которые вдруг увядают.

С деревней, где окна забиты,

С долиной, где все опустело.

И с пестрой листвою ракиты,

Которая вдруг облетела.

С поэтом, что стал пустословом.

И с птицей, что не возвратится.

Навеки — прощание с кровом,

Под коим пришлось приютиться.

Прощанье со старой луною,

Прощанье с осенними днями.

Прощание века со мною.

Прощание времени с нами.

                                                      (1982)

Самойлов похоронен в Пярну (Эстония) на Лесном кладбище.

Поэт «поколения сороковых»: 3 прочтения известных стихотворений Давида Самойлова

К этому поколению Самойлов относил друзей-поэтов, «Что в сорок первом шли в солдаты / И в гуманисты в сорок пятом». Их гибель он ощущал как самое большое горе. Визитной поэтической карточкой этого поколения стало одно из самых известных стихотворений Самойлова “Сороковые” (1961).

Родился Давид Самуилович Кауфман (Самойлов – псевдоним, взятый поэтом уже после войны) 1 июня 1920 года в Москве в семье врача Самуила Абрамовича Кауфмана. Пожалуй, лучше всего кратко о своей биографии рассказал сам Самойлов в предисловии к одному из сборников стихотворений: “Я 1920 года рождения. Москвич. Мне повезло в товарищах и учителях.

Друзьями моей поэтической юности были Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов, Борис Слуцкий. Учителями нашими – Тихонов, Сельвинский, Асеев, Луговской, Антокольский. Видел Пастернака Встречался с Ахматовой и Заболоцким. Не раз беседовал с Мартыновым и А. Тарковским. Дружил с Марией Петровых. Поэтическая школа была строгая. Воевал.

Тяжело ранен”.

В 1938 году Давид Самойлов окончил школу и поступил в Московский институт философии, истории и литературы (МИФЛИ). Образование пришлось прервать в 1941 году. В начале Отечественной войны он рыл окопы под Вязьмой, затем был пулеметчиком, а затем – комвзвода разведки.

В воспоминаниях Самойлов впоследствии написал: «Главное, что открыла мне война – это ощущение народа». В 1943-м он был ранен, ему спас жизнь его друг, алтайский крестьянин С.А. Косов, которому поэт посвятил стихотворение «Семен Андреич».

В составе войск Самойлов дошел до Берлина.

Военная тема, словно осколок, застряла в памяти поэта, и уйти от нее он не смог до конца своих дней.

В период с 1960 по 1975 годы были написаны самые лучшие его вещи в теме Великой Отечественной войны: “Сороковые”, “Старик Державин”, “Перебирая наши даты”, “Слава богу! Слава богу…”.

Первый его сборник «Ближние страны» вышел в 1958 году. Книга “Дни” (1970) принесла поэту широкую известность.

Важно

В 1967 Самойлов поселился в деревне Опалиха близ Москвы. Поэт не участвовал в официозной писательской жизни, но круг его общения был широк. В Опалиху приезжал Г. Бёлль. Самойлов дружил со многими своими выдающимися современниками – Ф. Искандером, Ю. Левитанским, Б. Окуджавой, Н. Любимовым, З. Гердтом, Ю. Кимом.

В 1974-м вышла его книга “Волна и камень”, которую критики назвали самой пушкинианской книгой Самойлова – не только по числу упоминаний о Пушкине, но и по поэтическому мироощущению.

Самойлов участвовал в создании нескольких спектаклей в Театре на Таганке, в “Современнике”, в Театре им. Ермоловой, писал песни для театра и кино.
В 1976-м он переехал в Эстонию, в город Пярну.

Новые впечатления отразились в стихах, составивших сборники “Весть” (1978), “Улица Тооминга”, “Залив”, “Линии руки” (все – 1981). Кроме того, его перу принадлежит замечательное исследование “Книга о русской рифме” (1973-1982). Он много переводил.

Из больших поэтов – Рембо, Аполлинера, Лорку, Брехта, Незвала, Тувима, Галчинского, Бажана, Эминеску…

С 1962 Самойлов вел дневник, многие записи из которого послужили основой для прозы, изданной после его смерти отдельной книгой “Памятные записки” (1995).

“В молодости человек более суетен, он полон энергии, ему хочется бежать на свидание, играть в футбол, а с возрастом понимаешь, что надо прислушиваться к своему “кошачьему” чувству – оно лучше знает, что нужно делать”, – писал Давид Самойлов.

В 1988 году поэт стал лауреатом Государственной премии СССР. По иронии судьбы, Самойлов, фронтовик, умер в армейский праздник 23 февраля. Он вел вечер памяти Пастернака, вышел за кулисы, его последние слова были: “Всё хорошо, всё в порядке”.

Он умер в одночасье. На пороге совсем новых времен, наступление которых его серьезно тревожило.

“Мне выпало счастье быть русским поэтом.
Мне выпала честь прикасаться к победам.

Мне выпало горе родиться в двадцатом,
В проклятом году и в столетье проклятом.

Мне выпало все. И при этом я выпал,
Как пьяный из фуры в походе великом.

Как валенок мерзлый валяюсь в кювете.
Добро на Руси ничего не имети”.

Совет

В июне 2006 года в Москве была открыта мемориальная доска, посвященная Давиду Самойлову. Она расположена на доме, где он прожил более 40 лет – на пересечении улицы Образцова и площади Борьбы.

“Вечерняя Москва” предлагает вашему вниманию 3 прочтения известных стихотворений Давида Самойлова:

1. Зиновий Гердт, “Давай поедем в город”

Легендарный актер и великолепный чтец Зиновий Гердт был очень дружен с Давидом Самойловым: “Я возлюбил заново Давида Самойлова – заново, хотя мы дружим с 1938 года, я помню его самое начало, он уже тогда очень резко отличался от той прекрасной довоенной плеяды молодых московских поэтов. Что касается моей «второй волны» приятия его поэзии… Там все про меня.

Пусть простит меня поэт, но я могу подписаться под каждой его строкой – это все про меня. Может быть, потому, что мы принадлежим к одному поколению, может быть, потому, что самым главным в жизни у него и у меня была Великая Отечественная. Это роднит меня со многими сверстниками, и люди, прошедшие войну, мне как-то априорно близки.

Самойлов выражает мою душевную жизнь в стихах, мое мироощущение”.

19:37 22 февраля 2014

Зиновий Гердт – “Давай поедем в город”

2. Авторское прочтение, “Сороковые”

В 1961 году Самойлов написал свое знаменитое стихотворение “Сороковые”. Спустя почти два десятка лет Самойлов по-прежнему не мог избавиться от того ужаса, который ему довелось пережить на фронте. Война для него – это “извещенья похоронные и перестуки эшелонные», толпы беженцев, которые пытаются прорваться в тыл.

Именно на этот сложный период истории пришлась молодость поэта, который даже под свистом пуль не утратил способности остро чувствовать окружающий мир. Все имущество поэта составляет “табак в кисете” да “мундштук наборный”. Сам он “худой, веселый и задорный”, словно бы и нет войны.

“Война гуляет по России, а мы такие молодые” — в этой фразе суть этого программного стихотворения, посвященного “поколению сороковых”.

19:37 22 февраля 2014

Давид Самойлов – “Сороковые”

3. Михаил Козаков, “Перебирая наши даты”

Это стихотворение посвящено кругу ближайших друзей поэта его молодости. Расшифровывая его мы понимаем, что Павел это Павел Коган, Миша – Михаил Кульчицкий, Илья – Илья Лапшин, Борис – Борис Смоленский, Николай – Николай Майоров. Читает стихотворение близкий друг поэта Михаил Козаков.

19:37 22 февраля 2014

Михаил Козаков – “Перебирая наши даты”

Давид Самойлов

Из книги судеб. Давид Самуилович Самойлов (настоящая фамилия – Кауфман), поэт, переводчик, теоретик стиха. Родился 1 июня 1920 года в Москве в еврейской семье.

Отец – известный врач, главный венеролог Московской области Самуил Абрамович Кауфман (1892–1957); мать – Цецилия Израилевна Кауфман (1895–1986). Отец оказал на него большое влияние, много занимался его образованием.

Стихи начал писать рано, но поэтом себя долго не считал.

В 1938 окончил с отличием школу и без экзаменов поступил в ИФЛИ (Институт философии, литературы и истории), собираясь специализироваться по французской литературе. В те годы там преподавал весь цвет филологической науки.

Тогда же познакомился с Сельвинским, который определил его в поэтический семинар при Гослитиздате, ходил в Литературный институт на семинары Асеева, Луговского. В 1941 окончил ИФЛИ, тогда же публикует свои первые стихи.

Через несколько дней после начала войны уходит добровольцем сначала на оборонные работы на Смоленщине, затем зачислен курсантом Гомельского военно-пехотного училища, где был только два месяца – по тревоге были подняты и отправлены на Волховский фронт.

Обратите внимание

После тяжелого ранения пять месяцев провел в госпиталях, затем снова возвращается на фронт, находится в моторазведроте. Последнее звание – старший сержант. В конце ноября 1945 года с эшелоном демобилизованных вернулся в Москву.

Решает жить литературным трудом, то есть перебивается случайными заказами, подрабатывает на радио, пишет песни.

Только в 1958 выходит первая книга стихов «Ближние страны», через пять лет, в 1963 – «Второй перевал». Давид Самойлов участвовал в создании нескольких спектаклей в Театре на Таганке, в «Современнике», писал песни для спектаклей и кинофильмов.

В 1970-е годы вышли поэтические сборники «Дни», «Равноденствие», «Волна и камень», «Весть»; в 1980-е – «Залив», «Времена», «Голоса за холмами», «Горсть». Писал стихи для детей (книги «Светофор», «Слонёнок пошёл учиться»). В 1973 году вышла «Книга о русской рифме», переизданная в 1982.

С 1946 года был женат на искусствоведе Ольге Лазаревне Фогельсон (1924–1977), дочери известного советского кардиолога Л. И. Фогельсона. Их сын – Александр Давыдов, писатель и переводчик. Позднее был женат на Галине Ивановне Медведевой, у них родилось трое детей – Варвара, Пётр и Павел.

С 1976 жил в городе Пярну, много переводил с польского, чешского, венгерского и языков народов СССР. Давид Самойлов скончался 23 февраля 1990 года в Таллине, на юбилейном вечере Бориса Пастернака, едва завершив свою речь.

Зиновий Гердт, на своём юбилейном вечере читал стихи Давида Самойлова, которые невозможно было слушать равнодушно:

О, как я поздно понял,

Зачем я существую,

Зачем гоняет сердце

По жилам кровь живую,

И что порой напрасно

Давал страстям улечься,

И что нельзя беречься,

И что нельзя беречься…

Поэт о себе: «Я 1920 года рождения. Москвич. Мне повезло в товарищах и учителях. Друзьями моей поэтической юности были Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов, Борис Слуцкий.

Важно

Учителями нашими – Тихонов, Сельвинский, Асеев, Луговской, Антокольский. Видел Пастернака. Встречался с Ахматовой и Заболоцким. Не раз беседовал с Мартыновым и Тарковским. Дружил с Марией Петровых. Поэтическая школа была строгая.

Воевал. Тяжело ранен». 

О поэте

Когда я думаю, что немало художников размышляли о смерти, предчувствовали её, даже пророчили себе – я сразу вспоминаю своего любимого поэта Давида Самойлова. Давид размышлял о смерти лет, наверное, с пятидесяти.

Как мы подшучивали (разумеется, ласково): Давид уже который год прощается с жизнью. Но у него это было не кокетство и не спекуляция, а это были глубокие размышления.

При всём при этом колоссальное жизнелюбие во всём, что он думал, писал, делал, говорил – в том, как он жил…

Юлий Ким, 1991

М. Петровых

Д. С.

Взгляни – два дерева растут

Из корня одного.

Судьба ль, случайность ли, но тут

И без родства – родство.

Когда зимой шумит метель,

Когда мороз суров, –

Берёзу охраняет ель

От гибельных ветров.

А в зной, когда трава горит

И хвое впору тлеть, –

Берёза тенью одарит,

Поможет уцелеть.

Некровные растут не врозь,

Их близость – навсегда.

А у людей – всё вкривь, да вкось,

И горько от стыда.

1962

Е. Евтушенко

Дезик

Стал я знаменитым ещё в детях.

Напускал величие на лобик,

а вдали, в тени Самойлов Дезик

что-то там выпиливал, как лобзик.

Дорожил он этой тёплой тенью,

и она им тоже дорожила,

и в него, как в мудрое растенье,

непоспешность вечности вложила.

Мы его встречали пьяноватым

С разными приятелями оплечь,

Только никогда не теневатым:

Свет, пожалуй, лишь в тени накопишь.

Наша знать эстрадная России

важно, снисходительно кивала

на сороковые-роковые,

и на что-то про царя Ивана.

Мы не допускали в себе дерзкость

и подумать, что он пишет лучше.

Думали мы: Дезик – это Дезик.

Ключ мы сами, Дезик – это ключик.

Но теперь мы поняли хоть что-то,

становясь, надеюсь, глубже, чище –

ведь порой огромные ворота

открывает ключик, не ключище.

И читаю я «Волну и камень»,

там, где мудрость выше поколенья.

Ощущаю и вину, и пламень,

позабытый пламень поклоненья.

И себя я чувствую так странно,

будто сдохла слава, как волчица.

Мне писать стихи, пожалуй, рано,

но пора писать стихи учиться.

Стихотворение, напечатано в журнале «Аврора», № 2, 1975 г.

«Всё разрешено»

Одно из горчайших стихотворений русской поэзии написано в 1968:

Вот и всё. Смежили очи гении.

И когда померкли небеса,

Словно в опустевшем помещении

Стали слышны наши голоса.

Тянем, тянем слово залежалое,

Говорим и вяло и темно.

Как нас чествуют и как нас жалуют!

Нету их. И всё разрешено.

Странно… Последняя из «смеживших очи», Анна Ахматова, всего несколькими годами ранее написала, вспоминая своё триумфальное начало: «Эти бедные стихи пустейшей девочки почему-то перепечатываются в тринадцатый раз… Сама девочка (насколько я помню) не предрекала им такой судьбы и прятала под диванные подушки номера журналов, где они впервые были напечатаны, – чтобы не расстраиваться».

Поэтам не всегда можно верить. Особенно, когда они занимаются самобичеванием. Как Ахматова или Самойлов.

И всё же: что было «разрешено» после смерти великих? Кто тянул «залежалое слово», говорил «вяло и темно»? Слуцкий? Винокуров? Левитанский? Сам Самойлов? Старшие: Тарковский, Петровых, Липкин? Младшие: Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина? Тогдашние молодые: Чухонцев, Кушнер, Бродский? Почему сегодня, спустя полвека, те годы кажутся временем поэтического рассвета, а Давид Самойлов – одним из самых ярких его представителей? Может быть, именно потому, что поэт безжалостно, очевидно несправедливо, судил себя, свой замечательный, редкий талант. Потому, что ни в какую не желал размениваться на сиюминутность. Потому, что неторопливо, тщательно, любовно «выращивал» свой штучный, неповторимый стих, «прореживал кроны», чистил до зеркального блеска каждое слово.

Давиду Самойлову «выпало счастье быть русским поэтом» – и с честью пронести это звание через всю жизнь. А нам «выпало счастье» быть его читателями. В другом веке, через много лет после ухода Давида Самуиловича. Но его отнюдь не залежалое слово оказалось источником мощного, упругого, радостного света, неподвластного темноте и вялости:

Моё единственное достояние –

Русская речь.

Нет ничего дороже,

Чем фраза,

Так облачающая мысль,

Как будто это

Одно и то же.

Борис Суслович

май 2017

Иллюстрации:

фото Д. С. Самойлова разных лет, фото вместе с сыном Александром,

фото со второй женой, Г. И. Медведевой, и сыновьями Петром и Павлом, обложки некоторых книг, могила поэта на Лесном кладбище в Пярну. Из свободных источников в интернете.

Подборки стихотворений

Из книги судеб. Давид Самуилович Самойлов (настоящая фамилия – Кауфман), поэт, переводчик, теоретик стиха. Родился 1 июня 1920 года в Москве в еврейской семье. Отец – известный врач, главный венеролог Московской области Самуил Абрамович Кауфман (1892–1957); мать – Цецилия Израилевна Кауфман (1895–1986). Отец оказал на него большое влияние, много занимался его образованием. Стихи начал писать рано, но поэтом себя долго не считал.

В 1938 окончил с отличием школу и без экзаменов поступил в ИФЛИ (Институт философии, литературы и истории), собираясь специализироваться по французской литературе. В те годы там преподавал весь цвет филологической науки. Тогда же познакомился с Сельвинским, который определил его в поэтический семинар при Гослитиздате, ходил в Литературный институт на семинары Асеева, Луговского. В 1941 окончил ИФЛИ, тогда же публикует свои первые стихи.       

Через несколько дней после начала войны уходит добровольцем сначала на оборонные работы на Смоленщине, затем зачислен курсантом Гомельского военно-пехотного училища, где был только два месяца – по тревоге были подняты и отправлены на Волховский фронт. После тяжелого ранения пять месяцев провел в госпиталях, затем снова возвращается на фронт, находится в моторазведроте. Последнее звание – старший сержант. В конце ноября 1945 года с эшелоном демобилизованных вернулся в Москву. Решает жить литературным трудом, то есть перебивается случайными заказами, подрабатывает на радио, пишет песни.

Только в 1958 выходит первая книга стихов «Ближние страны», через пять лет, в 1963 – «Второй перевал». Давид Самойлов участвовал в создании нескольких спектаклей в Театре на Таганке, в «Современнике», писал песни для спектаклей и кинофильмов.

В 1970-е годы вышли поэтические сборники «Дни», «Равноденствие», «Волна и камень», «Весть»; в 1980-е – «Залив», «Времена», «Голоса за холмами», «Горсть». Писал стихи для детей (книги «Светофор», «Слонёнок пошёл учиться»). В 1973 году вышла «Книга о русской рифме», переизданная в 1982.

С 1946 года был женат на искусствоведе Ольге Лазаревне Фогельсон (1924–1977), дочери известного советского кардиолога Л. И. Фогельсона. Их сын – Александр Давыдов, писатель и переводчик. Позднее был женат на Галине Ивановне Медведевой, у них родилось трое детей – Варвара, Пётр и Павел.

С 1976 жил в городе Пярну, много переводил с польского, чешского, венгерского и языков народов СССР. Давид Самойлов скончался 23 февраля 1990 года в Таллине, на юбилейном вечере Бориса Пастернака, едва завершив свою речь.

Зиновий Гердт, на своём юбилейном вечере читал стихи Давида Самойлова, которые невозможно было слушать равнодушно:

Поэт о себе: «Я 1920 года рождения. Москвич. Мне повезло в товарищах и учителях. Друзьями моей поэтической юности были Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов, Борис Слуцкий. Учителями нашими – Тихонов, Сельвинский, Асеев, Луговской, Антокольский. Видел Пастернака. Встречался с Ахматовой и Заболоцким. Не раз беседовал с Мартыновым и Тарковским. Дружил с Марией Петровых. Поэтическая школа была строгая. Воевал. Тяжело ранен». 

О поэте

Когда я думаю, что немало художников размышляли о смерти, предчувствовали её, даже пророчили себе – я сразу вспоминаю своего любимого поэта Давида Самойлова. Давид размышлял о смерти лет, наверное, с пятидесяти. Как мы подшучивали (разумеется, ласково): Давид уже который год прощается с жизнью. Но у него это было не кокетство и не спекуляция, а это были глубокие размышления. При всём при этом колоссальное жизнелюбие во всём, что он думал, писал, делал, говорил – в том, как он жил…

Юлий Ким, 1991

Стихотворение, напечатано в журнале «Аврора», № 2, 1975 г.

«Всё разрешено»

Одно из горчайших стихотворений русской поэзии написано в 1968:

Странно… Последняя из «смеживших очи», Анна Ахматова, всего несколькими годами ранее написала, вспоминая своё триумфальное начало: «Эти бедные стихи пустейшей девочки почему-то перепечатываются в тринадцатый раз… Сама девочка (насколько я помню) не предрекала им такой судьбы и прятала под диванные подушки номера журналов, где они впервые были напечатаны, – чтобы не расстраиваться».

Поэтам не всегда можно верить. Особенно, когда они занимаются самобичеванием. Как Ахматова или Самойлов.

И всё же: что было «разрешено» после смерти великих? Кто тянул «залежалое слово», говорил «вяло и темно»? Слуцкий? Винокуров? Левитанский? Сам Самойлов? Старшие: Тарковский, Петровых, Липкин? Младшие: Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина? Тогдашние молодые: Чухонцев, Кушнер, Бродский? Почему сегодня, спустя полвека, те годы кажутся временем поэтического рассвета, а Давид Самойлов – одним из самых ярких его представителей? Может быть, именно потому, что поэт безжалостно, очевидно несправедливо, судил себя, свой замечательный, редкий талант. Потому, что ни в какую не желал размениваться на сиюминутность. Потому, что неторопливо, тщательно, любовно «выращивал» свой штучный, неповторимый стих, «прореживал кроны», чистил до зеркального блеска каждое слово.

Давиду Самойлову «выпало счастье быть русским поэтом» – и с честью пронести это звание через всю жизнь. А нам «выпало счастье» быть его читателями. В другом веке, через много лет после ухода Давида Самуиловича. Но его отнюдь не залежалое слово оказалось источником мощного, упругого, радостного света, неподвластного темноте и вялости:

Борис Суслович

май 2017

Иллюстрации:

фото Д. С. Самойлова разных лет, фото вместе с сыном Александром,

фото со второй женой, Г. И. Медведевой, и сыновьями Петром и Павлом, обложки некоторых книг, могила поэта на Лесном кладбище в Пярну. Из свободных источников в интернете.

Обновлено: 11.03.2023

Давид Самойлов (авторский псевдоним, настоящее имя – Давид Самуилович Кауфман) – русский советский поэт, переводчик. Родился 1 июня 1920 года в Москве в еврейской семье. Отец – известный врач, главный венеролог Московской области Самуил Абрамович Кауфман; мать – Цецилия Израилевна Кауфман.

В 1938–1941 годах учился в МИФЛИ (Московский институт философии, литературы и истории). В начале финской войны Самойлов хотел уйти на фронт добровольцем, но не был мобилизован по состоянию здоровья. В начале Великой Отечественной войны он не был взят в армию по возрасту, его направили на трудовой фронт – рыть окопы под Вязьмой. На трудовом фронте Давид Самойлов заболел, был эвакуирован в Самарканд, учился в Вечернем педагогическом институте. Вскоре поступил в военно-пехотное училище, по окончании которого в 1942 году его направили на Волховский фронт под Тихвин.

Печататься начал с 1941 года. После войны много переводил с венгерского, литовского, польского, чешского языков, языков народов СССР и др. Большую часть последних лет жизни провёл в Пярну (Эстонская ССР).

В стихах Самойлова за простотой семантики и синтаксиса, за ориентацией на русскую классику кроется трагическое мироощущение поэта, его стремление к справедливости и человеческой свободе.

Самойлов (настоящая фамилия — Кауфман) Давид Самуилович (1920 — 1990), поэт. Родился 1 июня в Москве в семье военного врача, который оказал на него большое влияние, много занимался его образованием. Стихи начал писать рано, но поэтом себя долго не считал.
В 1938 окончил с отличием школу и без экзаменов поступил в ИФЛИ (Институт философии, литературы и истории), собираясь специализироваться по французской литературе. В те годы там преподавал весь цвет филологической науки. Тогда же познакомился с Сельвинским, который определил его в поэтический семинар при Гослитиздате, ходил в Литературный институт на семинары Асеева, Луговского. В 1941 окончил ИФЛИ, тогда же публикует свои первые стихи.
Через несколько дней после начала войны уходит добровольцем сначала на оборонные работы на Смоленщине, затем зачислен курсантом Гомельского военно-пехотного училища, где был только два месяца — по тревоге были подняты и отправлены на Волховский фронт. После тяжелого ранения пять месяцев провел в госпиталях, затем снова возвращается на фронт, находится в моторазведроте. Последнее звание — старший сержант.
В конце ноября 1945 с эшелоном демобилизованных вернулся в Москву. Решает жить литературным трудом, то есть перебивается случайными заказами, подрабатывает на радио, пишет песни, литературные композиции.
Только в 1958 выходит первая книга стихов «Ближние страны». С этого времени регулярно появляются его поэтические сборники: «Второй перевал» (1963); «Дни» (1970); «Перебирая наши даты. «. Д.Самойлов участвовал в создании нескольких спектаклей в Театре на Таганке, в «Современнике», писал песни для спектаклей и кинофильмов.
В 1970-е вышли сборники «Волна и камень», «Весть»; в 1981 — «Залив».
С 1976 жил в городе Пярну, много переводил с польского, чешского, венгерского и языков народов СССР. Д.Самойлов умер 23 марта 1990 в Москве.
Краткая биография из книги: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

Творческий вечер Давида Самойлова в Останкино. 1977 г.

Давид Самойлов — биография

Давид Самойлов – популярный советский поэт, переводчик. Принадлежит к поколению поэтов, сменивших студенческую скамью на фронтовой окоп.

Детство

Родился Давид Кауфман (настоящая фамилия поэта) 1 июня 1920 года в Москве. Его отец – Самуил Кауфман занимал должность главного врача-венеролога Московской области. Мама – Цецилия Кауфман вела домашнее хозяйство и занималась воспитанием единственного сына.

После окончания школы в 1938 году поступил в МИФЛИ (Московский институт философии, литературы и истории). Спустя год Давид решил уйти добровольцем на финскую войну, но его не взяли по причине слабого здоровья. Хотя есть версия, что причиной отказа стал непризывной возраст молодого человека.

После начала Великой Отечественной войны Кауфман оказался на трудовом фронте, его отправили рыть окопы под Вязьмой (Смоленская область). Там Давид сильно простудился, и был эвакуирован в Самарканд. В этом теплом узбекском городе молодой человек поправлял свое здоровье, и стал студентом вечернего отделения местного пединститута.

Кауфман прошел войну, имел ранение и три боевых награды, участвовал во взятии Берлина, естественно, это не могло не наложить отпечаток на его творчестве, все, что он видел и пережил, отразилось в его стихах.

Литература

В самом начале пребывания на фронте, поэт записывал все свои стихотворения в специальную тетрадь. Их напечатали на страницах литературных журналов уже после окончания войны. А в годы Великой Отечественной войны не было напечатано ни строчки его произведений, исключением стали разве что сатирические поэмы, в которых высмеивался Гитлер.

Однако первый брак поэта вскоре распался, и Самойлов женился второй раз. Теперь его избранницей стала Галина Медведева, которая родила поэту троих детей – Варвару, Петра и Павла.

О том, какими личными качествами обладал Самойлов, рассказывал журналистам его сын Александр. Из его слов стало известно, что поэт отличался простотой, скромностью, и невероятным чувством юмора. В юности друзья в шутку звали его Дэзиком. Многое о характере Самойлова можно почерпнуть из его личного дневника, который поэт вел на протяжении последних трех десятилетий своей жизни. После его ухода, стихотворения и прозу из этого дневника частично опубликовали.

Смерть

Ни в одном из своих произведений Самойлов не касался политики, он не высказывал вслух свои политические взгляды, но все равно сотрудники КГБ СССР не выпускали его из своего поля зрения. Он знал об этом, но относился к ситуации очень спокойно.

У Давида Самойлова были проблемы со здоровьем, как и у всех пожилых людей, тем более, прошедших войну и переживших послевоенную разруху и голод. Но никто даже не предполагал, что он умрет так внезапно. 23 февраля 1990 года поэт выступал в Таллинском драматическом театре на вечере, посвященном 100-летнему юбилею его коллеги – Бориса Пастернака. Он закончил выступление, зашел за кулисы, потерял сознание. Все бросились его спасать, поэт лишь на самую малость пришел в себя, успел сказать, что все хорошо, и его не стало. Местом упокоения Давида Самойлова стало Лесное кладбище города Пярну.

Приозведения

• Ближние страны
• Слоненок пошел учиться
• Светофор
• Второй перевал
• Слонёнок пошёл учиться
• Дни: Стихи
• Равноденствие: Стихотворения и поэмы
• Волна и камень
• Перебирая наши даты…
• Весть: Стихи
• Залив
• Линии руки: Стихотворения и поэмы
• Улица Тооминга: Стихотворения и переводы
• Времена: Книга поэм
• Стихотворения
• Голоса за холмами
• Дай выстрадать стихотворенье
• Горсть
• Беатриче
• Снегопад

Ссылки

If you have found a spelling error, please, notify us by selecting that text and tap on selected text.

Давид Самойлов – советский поэт, прозаик и переводчик. Самойлов относится к числу поэтов фронтового поколения.

За годы своей биографии ему удалось написать множество стихотворений на военную тематику, однако в конце жизни он сочинил немало сатирических и детских произведений.

Более того, Давид Самойлов неоднократно проявил себя, как чрезвычайно смелый и отважный солдат, который в годы Великой Отечественной войны совершил не один подвиг.

Итак, перед вами краткая биография Самойлова.

Биография Самойлова

Давид Самуилович Кауфман (Самойлов) родился 1 июня 1920 года в Москве. Он рос в еврейской семье врача-венеролога Самуила Абрамовича и его супруги Цецилии Израилевны.

Интересно, что в будущем поэт будет известен под фамилией Самойлов, преобразованной от имени его отца.

Детство и юность

В начале Великой Отечественной войны (1941-1945) Самойлов оказался на трудовом фронте, где рыл траншеи вместе с другими соотечественниками. В скором времени он серьезно заболел, в результате чего был отправлен на лечение в Самарканд.

Оправившись от болезни, Давид Самойлов поступил в педагогический институт. Затем он продолжил учебу в военно-пехотном училище, но окончить его так и не успел. Причиной этому был призыв на фронт, поскольку страна остро нуждалась в воинах.

В 1942 г. Самойлов воевал под Ленинградом. Прослужив в рядах Красной Армии около года, он был тяжело ранен в руку. Интересен факт, что ранение солдат получил во время схватки с фашистами.

Давид Самойлов в молодости

Долгое время Самойлов никак не мог залечить свою рану, вследствие чего вернулся на фронт только весной 1944 г. Он получил звание ефрейтора, а также выполнял обязанности писаря, поскольку был грамотным человеком.

Война оставила неизгладимый след в душе советского поэта и серьезно повлияла на становление его личности.

Творческая биография Самойлова

Тем не менее, солдат никогда не переставал писать стихи. После окончания войны он опубликует их в разных издательствах.

Этот персонаж помогал советским гражданам верить в победу над немецко-фашистскими захватчиками, а также вселял народу уверенность в собственных силах.

Стихи Самойлова

В этих трудах преобладали лирические стихи с философским подтекстом. Поэт по-прежнему писал о войне, а также об искусстве и современном поколении.

Стоит заметить, что Давид Самойлов, как и раньше занимался переводческой деятельностью. Кроме этого он писал сценарии для спектаклей и фильмов.

В последнее десятилетие своей биографии он написал несколько детских книг, в которых большое внимание уделял патриотизму.

Личная жизнь

Вернувшись с войны, Давид Самойлов женился на искусствоведе Ольге Фогельсон. В этом браке у них родился мальчик Александр, который в будущем также станет переводчиком и писателем.

Со временем супруги начали терять интерес друг другу, по причине чего решили расстаться.

Второй супругой Самойлова была Галина Медведева. В их семье родилось два мальчиков и одна девочка: Петр, Павел и Варвара.

По словам одного из его сыновей, их отец всегда был открытым и добрым человеком. Помимо этого, он обладал прекрасным чувством юмора.

Смерть

В 1974 г. семья Самойловых переехала в эстонский город Пярну. Интересно, что хотя в произведениях поэта никогда не присутствовала политическая подоплека, за ним и его домом была закреплена постоянная слежка со стороны КГБ.

Давид Самуилович Самойлов умер 23 февраля 1990 года в Таллине в возрасте 69 лет. Поэта похоронили в Пярну на Лесном кладбище.

Фото Самойлова

Ниже вы можете посмотреть те немногие фото Самойлова, которые имеются в свободном доступе.

Давид Самойлов в последние годы жизни

Сороковые годы XX столетия ознаменовались в России не только самой масштабной и кровопролитной войной за всю историю существования человечества, но и героическими подвигами народа. В память о тех временах, кроме монументов и печали, нам осталась поэзия и проза российских писателей послевоенного периода, видевших изнутри боль разрушенной страны, которую пронесли почти через столетие в своих произведениях.

Детство и юность

Давид Самойлов – это псевдоним российского поэта, переводчика еврейского происхождения Давида Самуиловича Кауфмана. Давид Самуилович родился в Москве, 1 июня 1920 года. Самуил Абрамович Кауфман, отец Давида, был знаменитым московским врачом-венерологом. От имени отца образован псевдоним поэта – Давид Самойлов. Высшее образование юноша получил в Московском институте философии, литературы и истории.

Портрет Давида Самойлова

В 1939 году, будучи студентом 2 курса, Давид хотел уйти добровольцем на фронт финской войны, но не смог по состоянию здоровья (в некоторых источниках указанна причина – недостаточный возраст молодого человека). А в 1941 году Давид попал на трудовой фронт Великой Отечественной войны. Будущий поэт рыл окопы в Смоленской области, у города Вязьмы. Там здоровье Самойлова ухудшилось, и юношу отправили в тыл, в узбекский город Самарканд. В Узбекистане молодой человек продолжил образование на вечернем отделении педагогического института.

Давид Самойлов в молодости

Давид Самойлов в военной форме

Поэт прошел всю войну, получил ранение, три награды, участвовал в боях за Берлин – разумеется, война оставила отпечаток в душе этого великого человека, что позднее вылилось в стихи.

Литература

Давид Самойлов в молодости

В первые месяцы на фронте Давид записывал свои стихи в тетрадь, уже после Победы многие из них были опубликованы в литературных журналах. В период Великой Отечественной войны Самойлов не публиковал стихотворений, за исключением сатирической поэмы, посвященной Адольфу Гитлеру.

Поэт Давид Самойлов

Поэт Давид Самойлов

Давид Самойлов читает свои стихи

Помимо собственных стихотворений поэт переводил произведения зарубежных авторов, писал сценарии для театральных постановок, тексты песен для фильмов. Несмотря на серьезные темы в творчестве поэта, часто его упоминают в качестве авторов стихов из детства. Книги для детей Самойлов писал в 80-е годы ХХ века. Детские произведения наполнены историзмом, любовью к Родине и русскому народу.

Личная жизнь

Вернувшись героем с войны, Давид в 1946 году женился на Ольге Лазаревне Фогельсон. Ольга была искусствоведом по специальности. Биография поэта Самойлова почти не рассказывает о личной жизни Давида Самуиловича. Известно, что в браке Кауфманы имели единственного сына Александра. Александр Кауфман (псевдоним Александр Давыдов) пошел по стопам отца, став переводчиком и прозаиком.

Давид Самойлов с семьей

Однако в первом браке семейная жизнь Давида не сложилась. Поэт повторно женился на Галине Ивановне Медведевой, в браке с которой родились Пётр, Варвара и Павел.

О личностных качествах Самойлова вспоминал в интервью его сын. Давид Самуилович был человеком скромным, простым и с удивительным чувством юмора. В юношестве Давид имел среди близких друзей прозвище Дэзик. Многое о Самойлове говорит личный дневник, который поэт вел последние 28 лет жизни. После смерти проза и стихи из дневника частично опубликованы.

Смерть

В 1974 году Самойлов с семьей уехал из Москвы в город Пярну (Эстония). Семья жила небогато, пока поэт не выкупил второй этаж дома. По мнению современников, чистейшая экология и безмятежность Пярну продлили жизнь поэта минимум на несколько лет.

Давид Самойлов в последние годы жизни

Хотя политических взглядов Самойлов не высказывал, сотрудники Комитета государственной безопасности СССР постоянно присматривали за жизнью и творчеством Самойлова, но это не пугало поэта.

Давид Самуилович Кауфман болел последние годы жизни, но смерть его стала внезапной. Умер поэт 23 февраля 1990 года, в городе Пярну, на сцене театра, скрывшись на миг за кулисами и сказав на прощание, что все хорошо.

Читайте также:

  

• Террор история корабля кратко

  

• Символика слова о полку игореве кратко

  

• Признаки романтизма в поэме демон кратко

  

• Внутренние силовые факторы при изгибе кратко

  

• Человек кратко для детей

Из книги судеб
.
Давид Самуилович Самойлов (настоящая фамилия — Кауфман), поэт, переводчик, теоретик стиха. Родился 1 июня 1920 года в Москве в еврейской семье. Отец — известный врач, главный венеролог Московской области Самуил Абрамович Кауфман (1892-1957); мать — Цецилия Израилевна Кауфман (1895-1986). Отец оказал на него большое влияние, много занимался его образованием. Стихи начал писать рано, но поэтом себя долго не считал.

В 1938 окончил с отличием школу и без экзаменов поступил в ИФЛИ (Институт философии, литературы и истории), собираясь специализироваться по французской литературе. В те годы там преподавал весь цвет филологической науки. Тогда же познакомился с Сельвинским, который определил его в поэтический семинар при Гослитиздате, ходил в Литературный институт на семинары Асеева, Луговского. В 1941 окончил ИФЛИ, тогда же публикует свои первые стихи.

Через несколько дней после начала войны уходит добровольцем сначала на оборонные работы на Смоленщине, затем зачислен курсантом Гомельского военно-пехотного училища, где был только два месяца — по тревоге были подняты и отправлены на Волховский фронт. После тяжелого ранения пять месяцев провел в госпиталях, затем снова возвращается на фронт, находится в моторазведроте. Последнее звание — старший сержант. В конце ноября 1945 года с эшелоном демобилизованных вернулся в Москву. Решает жить литературным трудом, то есть перебивается случайными заказами, подрабатывает на радио, пишет песни.

Только в 1958 выходит первая книга стихов «Ближние страны», через пять лет, в 1963 — «Второй перевал». Давид Самойлов участвовал в создании нескольких спектаклей в Театре на Таганке, в «Современнике», писал песни для спектаклей и кинофильмов.

В 1970-е годы вышли поэтические сборники «Дни», «Равноденствие», «Волна и камень», «Весть»; в 1980-е — «Залив», «Времена», «Голоса за холмами», «Горсть». Писал стихи для детей (книги «Светофор», «Слонёнок пошёл учиться»). В 1973 году вышла «Книга о русской рифме», переизданная в 1982.

С 1946 года был женат на искусствоведе Ольге Лазаревне Фогельсон (1924-1977), дочери известного советского кардиолога Л. И. Фогельсона. Их сын — Александр Давыдов, писатель и переводчик. Позднее был женат на Галине Ивановне Медведевой, у них родилось трое детей — Варвара, Пётр и Павел.

С 1976 жил в городе Пярну, много переводил с польского, чешского, венгерского и языков народов СССР. Давид Самойлов скончался 23 февраля 1990 года в Таллине, на юбилейном вечере Бориса Пастернака , едва завершив свою речь.

Зиновий Гердт, на своём юбилейном вечере читал стихи Давида Самойлова, которые невозможно было слушать равнодушно:

О, как я поздно понял,

Зачем я существую,

Зачем гоняет сердце

По жилам кровь живую,

И что порой напрасно

Давал страстям улечься,

И что нельзя беречься,

И что нельзя беречься…

Поэт о себе
: «Я 1920 года рождения. Москвич. Мне повезло в товарищах и учителях. Друзьями моей поэтической юности были Павел Коган , Михаил Кульчицкий , Николай Глазков , Сергей Наровчатов , Борис Слуцкий . Учителями нашими — Тихонов , Сельвинский , Асеев , Луговской , Антокольский . Видел Пастернака . Встречался с Ахматовой и Заболоцким . Не раз беседовал с Мартыновым и Тарковским . Дружил с Марией Петровых . Поэтическая школа была строгая. Воевал. Тяжело ранен».

О поэте

Когда я думаю, что немало художников размышляли о смерти, предчувствовали её, даже пророчили себе — я сразу вспоминаю своего любимого поэта Давида Самойлова. Давид размышлял о смерти лет, наверное, с пятидесяти. Как мы подшучивали (разумеется, ласково): Давид уже который год прощается с жизнью. Но у него это было не кокетство и не спекуляция, а это были глубокие размышления. При всём при этом колоссальное жизнелюбие во всём, что он думал, писал, делал, говорил — в том, как он жил…

Взгляни — два дерева растут

Из корня одного.

Судьба ль, случайность ли, но тут

И без родства — родство.

Когда зимой шумит метель,

Когда мороз суров, —

Берёзу охраняет ель

От гибельных ветров.

А в зной, когда трава горит

И хвое впору тлеть, —

Берёза тенью одарит,

Поможет уцелеть.

Некровные растут не врозь,

Их близость — навсегда.

А у людей — всё вкривь, да вкось,

И горько от стыда.

Дезик

Стал я знаменитым ещё в детях.

Напускал величие на лобик,

а вдали, в тени Самойлов Дезик

что-то там выпиливал, как лобзик.

Дорожил он этой тёплой тенью,

и она им тоже дорожила,

и в него, как в мудрое растенье,

непоспешность вечности вложила.

Мы его встречали пьяноватым

С разными приятелями оплечь,

Только никогда не теневатым:

Свет, пожалуй, лишь в тени накопишь.

Наша знать эстрадная России

важно, снисходительно кивала

на сороковые-роковые,

и на что-то про царя Ивана.

Мы не допускали в себе дерзкость

и подумать, что он пишет лучше.

Думали мы: Дезик — это Дезик.

Ключ мы сами, Дезик — это ключик.

Но теперь мы поняли хоть что-то,

становясь, надеюсь, глубже, чище —

ведь порой огромные ворота

открывает ключик, не ключище.

И читаю я «Волну и камень»,

там, где мудрость выше поколенья.

Ощущаю и вину, и пламень,

позабытый пламень поклоненья.

И себя я чувствую так странно,

будто сдохла слава, как волчица.

Мне писать стихи, пожалуй, рано,

но пора писать стихи учиться.

Стихотворение, напечатано в журнале «Аврора», № 2, 1975 г.

«Всё разрешено»

Одно из горчайших стихотворений русской поэзии написано в 1968:

Вот и всё. Смежили очи гении.

И когда померкли небеса,

Словно в опустевшем помещении

Тянем, тянем слово залежалое,

Говорим и вяло и темно.

Как нас чествуют и как нас жалуют!

Нету их. И всё разрешено.

Странно… Последняя из «смеживших очи», Анна Ахматова , всего несколькими годами ранее написала, вспоминая своё триумфальное начало: «Эти бедные стихи пустейшей девочки почему-то перепечатываются в тринадцатый раз… Сама девочка (насколько я помню) не предрекала им такой судьбы и прятала под диванные подушки номера журналов, где они впервые были напечатаны, — чтобы не расстраиваться».

Самойлов Давид Самуилович

Поэт
Лауреат Государственной премии СССР (1988)

Его отец был врачом, участником Первой мировой и Гражданской войн, в годы Отечественной войны работал в тыловом госпитале. Образы родителей были запечатлены в стихах Самойлова «Выезд» и «Двор моего детства», а воспоминания из детства отразились в автобиографической прозе конца 1970-х – начала 1980-х годов «Дом», «Квартира», «Сны об отце», «Из дневника восьмого класса» и других произведениях.

Его московское детство было удивительно похоже на детство другого замечательного поэта – Бориса Пастернака. Мама Бориса Леонидовича — Розалия Кауфман, а отец Давида Самойлова – тоже Кауфман, Самуил Абрамович. Нет, они не были родственниками, просто являлись однофамильцами, но это было очень символично, что в русской литературе фамилии этих поэтов оказались рядом.

В 1938 году Давид Самойлов окончил среднюю школу и поступил в Московский институт философии, истории и литературы (МИФЛИ) – объединение гуманитарных факультетов, выделенное из состава МГУ. Там, в МИФЛИ, в то время преподавали лучшие ученые страны – С.И.Радциг, Н.К.Гудзий, Ю.М.Соколов, Д.Д.Благой, Д.Н.Ушаков и Л.И.Тимофеев.

Первая поэтическая публикация Самойлова благодаря его педагогу Илье Сельвинскому появилась в журнале «Октябрь» в 1941 году. Стихотворение «Охота на мамонта» было опубликовано за подписью Давид Кауфман.

В годы учебы Давид Самойлов (или Дэзик, как дружески называли его близкие) подружился с поэтами, которых вскоре стали называть представителями поэзии «военного поколения» – Михаилом Кульчицким, Павлом Коганом, Борисом Слуцким и Сергеем Наровчатовым. Самойлов посвятил им провидческое стихотворение «Пятеро», в котором написал:

Жили пятеро поэтов
В предвоенную весну,
Неизвестных, незапетых,
Сочинявших про войну…

Ощущение войны в этом стихотворении – поразительно, как и в других стихах, ставших любимыми для миллионов россиян. В начале финской войны Самойлов хотел уйти на фронт добровольцем, но не был мобилизован по состоянию здоровья. Впрочем, и в начале Великой Отечественной войны он не был взят в армию по возрасту, но здесь Самойлову повезло: его направили на трудовой фронт – рыть окопы под Вязьмой. В первые месяцы войны поэт записал в тетрадь все свои неизданные произведения, которые считал для себя важными: около 30 стихотворений и стихотворных отрывков, одну комедию, три поэтических перевода.

На трудовом фронте Давид Самойлов заболел, был эвакуирован в Самарканд, учился в Вечернем педагогическом институте. Вскоре поступил в военно-пехотное училище, по окончании которого в 1942 году его направили на Волховский фронт под Тихвин.

Впоследствии в своих воспоминаниях Самойлов написал: «Главное, что открыла мне война, – это ощущение народа». В 1943 году поэт был ранен, после чего ему спас жизнь друг, алтайский крестьянин С.А.Косов, о котором Самойлов в 1946 году написал стихотворение «Семен Андреич».

После госпиталя Самойлов вернулся на фронт и стал разведчиком. В частях 1-го Белорусского фронта освобождал Польшу, Германию, и окончил войну в Берлине.

В годы войны было издано два сборника стихов Самойлова, датированных 1944 годом, а также поэтическую сатиру на Гитлера и стихотворения про удачливого солдата Фому Смыслова, которые он сочинял для гарнизонной газеты и подписывал «Семен Шило». Послевоенное произведение «Стихи о новом городе» было опубликовано в 1948 году в журнале «Знамя». Самойлов считал необходимым, чтобы впечатления жизни «отстоялись» в его душе, прежде чем воплотиться в поэзии. Регулярные публикации его стихов в периодической печати начались в 1955 году. До этого Самойлов работал как профессиональный переводчик поэзии и как сценарист на радио.

В 1958 году Самойлов издал свою первую поэтическую книгу «Ближние страны», лирическими героями которой были фронтовик в произведениях «Семен Андреич», «Жаль мне тех, кто умирает дома…» и ребенок в произведениях «Цирк», «Золушка» и «Сказка». Художественным центром книги стали «Стихи о царе Иване», в которых впервые в полной мере проявился присущий Самойлову историзм. В этом поэтическом цикле воплотился исторический опыт России и одновременно – жизненный опыт поэта, в котором своеобразно отразились традиции пушкинского историзма. Исторической теме было посвящено стихотворение «Пестель, Поэт и Анна», написанное в 1965 году. О роли человека в истории Самойлов размышлял в драматических сценах «Сухое пламя», написанных в 1963 году, главным героем которых был сподвижник Петра Великого князь Меньшиков. Перекличка исторических эпох происходила и в поэме «Последние каникулы» в 1972 году, в которой лирический герой путешествовал по Польше и Германии разных времен вместе с польским скульптором 16 века Витом Сквошем.

Определяя свое поэтическое самоощущение, Самойлов написал: «У нас было все время ощущение среды, даже поколения. Даже термин у нас бытовал до войны: «поколение 40-го года». К этому поколению Самойлов относил друзей-поэтов, «Что в сорок первом шли в солдаты / И в гуманисты в сорок пятом». Их гибель он ощущал как самое большое горе. Поэтической «визитной карточкой» этого поколения стало одно из самых известных стихотворений Самойлова «Сороковые, роковые», написанное в 1961 году.

Если вычеркнуть войну,
Что останется — не густо.
Небогатое искусство
Бередить свою вину.

Что еще? Самообман,
Позже ставший формой страха.
Мудрость — что своя рубаха
Ближе к телу. И туман…

Нет, не вычеркнуть войну.
Ведь она для поколенья —
Что-то вроде искупленья
За себя и за страну.

Простота ее начал,
Быт жестокий и спартанский,
Словно доблестью гражданской,
Нас невольно отмечал.

Если спросят нас юнцы,
Как вы жили, чем вы жили?
Мы помалкиваем или
Кажем шрамы и рубцы.

Словно может нас спасти
От упреков и досады
Правота одной десятой,
Низость прочих девяти.

Ведь из наших сорока
Было лишь четыре года,
Где нежданная свобода
Нам, как смерть, была сладка.

После выхода поэтического сборника «Дни» в 1970 году имя Самойлова стало известно широкому кругу читателей, а в сборнике «Равноденствие» в 1972 году поэт объединил лучшие стихи из своих прежних книг.

В 1967 году Давид Самойлов поселился в деревне Опалиха близ Москвы. Поэт не участвовал в официозной писательской жизни, но круг его занятий был также широк, как круг общения. В Опалиху приезжал Генрих Бёлль. Самойлов дружил со многими своими выдающимися современниками – Фазилем Искандером, Юрием Левитанским, Булатом Окуджавой, Юрием Любимовым, Зиновием Гердтом и Юлием Кимом.

Несмотря на болезнь глаз, он занимался в историческом архиве, работая над пьесой о 1917 годе, издал в 1973 году стиховедческую «Книгу о русской рифме».

В 1974 году у него вышла книга «Волна и камень», которую критики назвали «самой пушкинской» книгой Самойлова – не только по числу упоминаний о великом поэте, но, главное, по поэтическому мироощущению. Евгений Евтушенко в своеобразной стихотворной рецензии на эту книгу написал: «И читаю я «Волну и камень» / там, где мудрость выше поколенья. / Ощущаю и вину, и пламень, / позабытый пламень поклоненья».

Самойлов много и активно переводил стихи армянских, болгарских, испанских, латышских, литовских, немецких, польских, сербских, турецких, французских и эстонских поэтов, участвовал в создании нескольких спектаклей в Театре на Таганке, в «Современнике», в Театре имени Ермоловой, писал песни для театра и кино. В 1988 году он стал лауреатом Государственной премии СССР.

В разные годы у Давида Самойлова выходили книги стихов, среди которых были «Ближние страны» в 1958 году, «Второй перевал» в 1963 году, «Дни» в 1970 году, «Равноденствие» в 1972 году, «Весть» в 1978 году, «Избранное» в 1980 году, «Залив» в 1981 году и многие другие произведения, а также книги для детей «Светофор» в 1962 году и «Слоненок пошел учиться. Пьесы в стихах» в 1982 году.

В 1976 году Самойлов поселился в эстонском приморском городе Пярну. Новые впечатления отразились в стихах, составивших сборники «Улица Тооминга», «Линии руки» в 1981 году.

Самойлов очень любил Пярну и Эстонию. До 1980 года, пока семья занимала только один этаж на улице Тооме, ему приходилось жить в несколько стесненной обстановке. Купив второй этаж, Давид Самойлович был безгранично счастлив. И, вернувшись из очередной непродолжительной поездки в 1983 году в Москву, сказал: «Жить надо все-таки в Пярну». В Эстонии ему было легче, спокойнее, поэтому многие знакомые убеждены, что пребывание в Пярну подарило ему еще несколько лет жизни. Может быть, поэтому на одном из званых вечеров он сказал: «Целуйте меня: я экологически чист».

Давид Самойлович никогда не считался ярым диссидентом, однако в КГБ присматривали за ним. Однажды фотограф Виктор Перелыгин (благодаря которому последующие поколения получили целую галерею фотоматериалов о жизни поэта) поехал проведать живших в Калининграде родственников. Обедая в ресторане города Черняховска, он увидел за другим столиком подозрительно знакомого человека. Через несколько недель он вспомнил его, увидев выходящим из здания пярнуского отделения КГБ. Самойлова эта новость нисколько не удивила. «Они проверяли, не передаете ли вы от меня какое-нибудь послание в черняховскую психушку». В этом заведении, как оказалось, содержались «ненормальные», подвергающие сомнению идеи и дела КПСС. Самойлов никогда не ставил даты к своим стихам. На вопрос, почему он так поступает, как-то ответил: «Не хочу отнимать хлеб у литературоведов». Но и в письмах дат нет. Только последнее, адресованное Лидии Лебединской, было датировано 14 февраля 1990 года. В письме Самойлов рассказывал о бесснежной зиме, касался проблем взаимоотношений Эстонии и России, выражал опасения, как бы обещания эстонских политиков предоставить равные права с эстонцами местным русскоязычным жителям, не остались бы обещаниями.

Еще одна деталь: с 1962 года Самойлов вел дневник, многие записи которого послужили основой для прозы, изданной после его смерти отдельной книгой «Памятные записки» в 1995 году. Блистательный юмор Самойлова породил многочисленные пародии, эпиграммы, шутливый эпистолярный роман, «научные» изыскания по истории придуманной им страны Курзюпии и тому подобные произведения, собранные автором и его друзьями в сборник «В кругу себя», который был опубликован в 2001 году.

Как это было! Как совпало —
Война, беда, мечта и юность!
И это всё в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые…
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!

Зиновий Гердт, на своем юбилейном вечере читал стихи Давида Самойлова, которые невозможно было слушать равнодушно:

… О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,

И что порой напрасно
Давал страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься…

В 2010 году о Давиде Самойлове был снят документальный фильм «Мальчики державы».

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Статья Андрея Деменкова «Эстония подарила Давиду Самойлову 5 лет жизни»
Материалы сайта «Еврейский журнал»: статья «Давид Самойлов в кругу себя»
Интервью Игоря Шевелева с сыном Самойлова — Александром Давыдовым «Сны о родителях»
Материалы сайта «Кругосвет»

«Хрустальный дворец поэта»

Интервью с сыном поэта – Александром Давыдовым.

Перейдем к тому, о ком затеян этот разговор, — к поэту Давиду Самойлову и твоему взгляду на отца? Или разомнем сначала эдипов комплекс?

У детей известных людей постоянно ищут и всегда находят неизжитый фрейдовский комплекс. Я равнодушен к этой проекции души, но все же был готов поискать его в себе. Не отыскал. Скорей, его можно заподозрить в паре поколений поэтов, разражающихся инфантильным протестом против Отца. Но мне-то он был — папой. Как раз в детстве, помню, мне недоставало в нем величия и категоричности. Он был легок, весел и смешлив. Таким оставался еще долго, пока в старости не отяжелел, и под грузом лет не начал крошиться его легкий образ. Пожалуй, мое детское чувство к нему было сродни тому, что он испытывал к собственному отцу. Иногда накатывала нестерпимая жалость и желанье уберечь – от кого? от чего?

— Ну да, я подумал, у многих из нашего поколения отцы были военными.

Отец вовсе не соответствовал военному идеалу моей детской эпохи. Помню вечный дворовый спор: «Я командир» — «Нет, я командир». Отец не тянул на командира уже по облику — невелик ростом, лысоватый с молодости. К тому же выглядел старше других отцов. Да и занятие странное – писатель, даже еще экзотичнее — поэт. Я сперва, как и другие, был уверен, что все писатели давно умерли, и живут только на книжных полках. Трудно было сознать, что мой живой, веселый, не торжественный отец словно впечатан в вечность. Впрочем, и книжки его были несерьезные, не тома, а стопки листков и бумажные брошюрки. Возможно, это питало мою жалость к отцу, ненастоящему писателю. Нет, я не стыдился его и его профессии, но было бы спокойнее, если б он, как другие отцы, каждый день ходил на работу.

— Очень интересно самоощущение ребенка литераторской семьи начала 60-х.

Да, время было какое – боролись с тунеядцами, процветала государственная настороженность к людям творчества, именно к таким, ненастоящим. Разумеется, я не подозревал отца ни в чем дурном, скорее за него опасался. Он сам мне советовал любопытствующим отвечать на вопрос «Кто твой отец?» не торжественным поэт или, там, писатель, а скромным – переводчик. Это занятие мне и вовсе казалось странным. Я подозревал, что книги создаются как бы на прававилонском, адресуясь душой к душе. Тогда дело переводчика становилось безусловно второстепенным, хотя и значительным в своей второстепенности, ибо требовало выразить точно намеченное на языке духа.

Читая дневник Давида Самойлова, поражаешься жуткому налету времени, который можно назвать примитивностью «коммунистического оптимизма».

Отец старался сохранять простой и трезвый взгляд на жизнь, высмеивая утонченность чувств, а в душу свою он не то чтобы не заглядывал, но не до глубин. Он, избегая тягостного и невнятного, старался быть человеком света, но тень растягивалась к закату, и отец с годами все хуже помещался в творимый им блестящий и обаятельный образ, в котором скапливал все светлое и благодатное в своей натуре. Это образ носил его детское, дурашливое имя.

— Да, ведь для друзей Давид Самойлов до смерти оставался Дезиком?

А в дневнике вдруг представал едва ль ни брюзгой, выворачивая наизнанку свои отношения с людьми. Упрощая свое виденье мира, Отец, словно бы, разбудил демонов, которых, хочется верить, в конце концов поборол. В его отверженьи изощренных чувств сквозит та же душевная скромность, что была присуща его отцу, но уже не в глубокой и сокровенной прозрачности, а подрываемая страстями. Отец стремился к классической простоте, заслоняясь от сложности собственной натуры. Сколь глубоко он в этом преуспел, свидетельствуют его стихи.

Сороковые – роковые, говоря его самой знаменитой строчкой. А это не только война, но и внешний груз времени, который несет на себе человек, принадлежащий к поколению и вырывающийся из него?

В самой сердцевине личности отец выстроил хрустальный дворец. Стихи — и причина, и следствие. Отец совершил большой душевный труд, преодолев дьявольский государственный соблазн и гармонизировав хаос войны. Он смирил тьмы демонов, не чураясь их, а мужественно выходя им навстречу, не вооруженный ничем, кроме мудрого простодушия, долгие годы остававшегося цельным.

— И все же он был не сам по себе. На его стороне была литература?

Да, подмогой служила литература, но ведь и она кишит демонами. Отец умел отчуждать свою жизнь, видеть ее в литературном обрамлении, словно бы сделавшись героем романа. Даже удивительно, сколь литература, оказалась для него живой, и впрямь став средством гармонизировать жизнь. В литературном строительстве своей души он не был ни эпигоном, ни подражателем. Опираясь на чужое, он возвел свое, создал самостоятельного и мощного героя, ставшего субъектом и объектом его поэзии, который умел распугать мелкую душевную нечисть.

То есть ты хочешь сказать, что Давид Самойлов привнес не только в литературу, но и в жизнь особого лирического героя?

Литература словно отбирала из жизни все литературно пригодное. Сперва чужая литература предоставляла модели существования, потом отец все больше делался героем, задуманного еще в юности, но так и не написанного романа, из которого осуществил на бумаге только лирические отступления. Гармоническая сердцевина его души постоянно вела бои с ущемленными, мелкими, но вполне человеческими эмоциями и чувствами.

— Подгонял себя под образ, постепенно вылезая из-под него?

Выпестованный отцом собственный образ не был ложным. Пожалуй, он был истинней самой жизни. Отцу было уютно в сотворенном им упорством и усилием мире разума и света. Неуютная жизнь теребила колючками ревнивую и самолюбивую отцовскую душу, но в отстаивании сотворенного им мира все ярче и гармоничней становилось его письмо, а субъект поэзии, герой и автор, распространился на все пространство души.

-Ты этот лирический образ ощущал через его стихи?

Когда я научился не только читать, но и понимать прочитанное, — когда это случилось? в десять? двенадцать? четырнадцать лет? — я был увлечен отцовской истиной не меньше, чем он сам. Мне она казалась неисчерпаемой. Откуда мне знать в ту пору, что не бывает неисчерпаемых истин? Возведенный отцом хрустальный дворец возвышал душу, но таил соблазн. Он смирял демонов эпохи робкой молитвой надеющегося человека. Этот дворец и сейчас стоит на том же месте, можно любоваться красотой его классических пропорций. Однако, настало время, и отцу, как живому человеку, пришлось его покинуть. Сменилась эпоха, и стал тенью взращенный им литературный герой, перестав аккумулировать истину.

Ты думаешь, что его время ушло, и Давид Самойлов его пережил? Но ведь как раз в это время пришло время наибольшей его славы и известности. То есть он как бы был признан, выпав из времени?

Смертельную болезнь персонажа отец переживал остро, как предвестье собственной гибели. Он всерьез верил в теорию, что поэт умирает, когда должно. Не то чтобы вправе самолично поставить точку, но жизнь его пресечется тотчас, как иссякнет вымышленный им сюжет. Однако отцу после гибели своего героя довелось прожить еще полтора десятилетия. Может, самых трудных, но и самых обнаженных и подлинных. Собственный яркий образ уже не соблазнял его своей обаятельной срединностью.

— Жизнь вне себя?

Постижения поздних лет отцовской жизни остались утаенными. Он еще сочинил много стихов, но не сотворил новой гармонии. Это был не новый дворец, а пристройки к нему, и отцовская душа в них уже не обитала.

Не забудь, однако, что как раз в это время, начиная с середины 70-х, мы сами, поколение детей, сочиняли свои личные эскапистские миры?

Покинув свой хрустальный дворец, отец жил с постоянной на него оглядкой, старался пристроить еще башенку, но тот уже не нуждался в своем создателе. Это для меня печальный символ отчуждения творенья от творца, отчуждения прошлого, замкнувшегося в красивой безысходности. Хотел бы я узнать, что познал отец в поздние годы. Отрекся ли от авторства собственной жизни? Мне он не рассказал об этом. Важнейшее открывалось процеженным сквозь его поэзию.

Насколько могли вы разговаривать о важнейшем, которое как раз между близкими людьми проговаривается с наибольшим трудом?

Признаниям и поучениям отца я не доверял уже с младых лет. Если б им доверился, то носил бы в себе еще более ложный образ, чем просто читатель его поэзии. Но, будучи подозрителен с малолетства, чуял, что взрослые от меня таятся. Детская недоверчивость сродни старческой, когда ослабевший слух превращает чужую речь в зловещий шепот. Я не предполагал губительного заговора. Скорей, наоборот, — стремленье уберечь от жестоких истин.

— Можно общий вопрос о поколении наших родителей, людей злодейской эпохи, которые не были злодеями?

Им была чужда бездонность и зла, и добра, подмененная срединной порядочностью. Это не в упрек, — очень даже немало. Мы стоим на их плечах, не гигантов, но какие есть. Вообще, сумели бы мы взгромоздиться на гигантские плечи? Отец был среди тех, кто разгребал завалы лжи и дурмана, чтобы сообщить, что дважды два четыре. Жаль, что гордые своим открытием, они не прислушивались к жизни, которая бы им подсказала, что в иных случаях не четыре, а пять, ноль, десять. Жизнь отказалась сочинить для них роман воспитания. Они же сами ничего не сочинили наперед и ужаснулись непредвиденностью накренившейся жизни.

Вспомним разделенное с ними наше детство, которое мы осуждены нести то ли как опыт, то ли проклятие, то ли миф?

Да, где-то в прошедшем, но не канувшем времени осталась сотворенная ими «бель эпок», на которую выпала наша юность. Меня отчего-то греет, что я рос вместе с сознанием страны: детство совпало с ее инфантилизмом, юность – с порывом романтики, а вот зрелость все не наступает, тоже ведь неспроста. Я благодарен уходящему поколению за почти счастливую юность, и отцу, конечно, в первую очередь. Ему-то, слава Богу, не довелось дожить до нового трагического разлома, хотя, умирая, он предвидел беды. Все же сбылась его теория о своевременной смерти поэта. Лучшей и более своевременной кончины, чем та, которой отец удостоился, он бы и сам для себя не придумал.

— Как это случилось?

Это была годовщина и смерти его друга, Бориса Слуцкого, и днем покаяния пред памятью великого поэта, Бориса Пастернака, которого он в юности любил страстно, а позже усомнился в нем. Всерьез перед Пастернаком был виновен как раз Слуцкий, возможно, так и не снесший этого бремени вины. Можно считать, что это покаяние и за него тоже. Смерть старого воина в армейский праздник 23 февраля, словно прощальный залп над могилой. Отец вел вечер Пастернака, и умер едва ль не на сцене, выйдя за кулисы, как и подобает большому актеру. Последние слова, которые произнес отец, на миг вернувшись из смерти, словно всем нам подарок и надежда. А сказал он: «все хорошо, все в порядке». Хочется верить, что его боренья закончились этим всеохватным «хорошо».

В Москве в семье врача Самуила Абрамовича Кауфмана. Псевдоним поэт взял после войны в память об отце.

В 1938 году Давид Самойлов окончил школу и поступил в Московский институт философии, истории и литературы (МИФЛИ) — объединение гуманитарных факультетов, выделенное из состава МГУ.

Первая поэтическая публикация Самойлова благодаря его педагогу Илье Сельвинскому появилась в журнале «Октябрь» в 1941 году. Стихотворение «Охота на мамонта» было опубликовано за подписью Давид Кауфман.

В 1941 году Самойлов студентом был мобилизован на рытье окопов. На трудовом фронте поэт заболел, был эвакуирован в Ашхабад, где поступил в военно-пехотное училище, по окончании которого в 1942 году был направлен на Волховский фронт под Тихвин.

В 1943 году Самойлов был ранен, после госпиталя вернулся на фронт и стал разведчиком. В частях 1-го Белорусского фронта освобождал Польшу, Германию; окончил войну в Берлине. Был награждён орденом Красной Звезды, медалями.

Во время войны поэт почти не писал. После войны Самойлов работал как профессиональный переводчик поэзии и как сценарист на радио.

Его первыми публикациями были переводы с албанского, польского, чешского, венгерского. Как переводчик он был принят в Союз писателей.

Первое послевоенное произведение «Стихи о новом городе» было опубликовано в 1948 году в журнале «Знамя». Регулярные публикации его стихов в периодической печати начались в 1955 году.

В 1958 году он издал свою первую поэтическую книгу — поэму «Ближние страны».

Военная тема стала основной в творчестве Давида Самойлова. В период с 1960 года по 1975 год были написаны самые лучшие его вещи о Великой Отечественной войне: «Сороковые», «Старик Державин», «Перебирая наши даты», «Слава богу! Слава богу…» и др. После выхода поэтического сборника «Дни» (1970) имя Самойлова стало известно широкому кругу читателей. В сборнике «Равноденствие» (1972) поэт объединил лучшие стихи из своих прежних книг.

С 1967 года Давид Самойлов жил в деревне Опалиха недалеко от Москвы. Поэт не участвовал в официозной писательской жизни, но круг его занятий был так же широк, как круг общения. Самойлов дружил со многими своими выдающимися современниками — Фазилем Искандером, Юрием Левитанским, Булатом Окуджавой, Николаем Любимовым, Зиновием Гердтом, Юлием Кимом и др. Несмотря на болезнь глаз, Самойлов занимался в историческом архиве, работая над пьесой о 1917 годе; издал стиховедческую «Книгу о русской рифме».

В 1974 году вышла книга поэта «Волна и камень», которую критики назвали «самой пушкинской» книгой Самойлова — не только по числу упоминаний о Пушкине, но, главное, по поэтическому мироощущению.

В разные годы у Давида Самойлова выходили книги стихов «Весть» (1978), «Избранное» (1980), «Залив» (1981), «Голоса за холмами» (1985), «Горсть» (1989), а также книги для детей «Светофор» (1962) и «Слоненок пошел учиться. Пьесы в стихах» (1982).

Писатель много занимался переводами , участвовал в создании нескольких спектаклей в Театре на Таганке, в «Современнике», в Театре имени Ермоловой, писал песни для театра и кино.

В 1976 году Давид Самойлов поселился в эстонском приморском городе Пярну. Новые впечатления отразились в стихах, составивших сборники «Весть» (1978), «Улица Тооминга», «Залив», «Линии руки» (все — 1981).

С 1962 года Самойлов вел дневник, многие записи из которого послужили основой для прозы, изданной после его смерти отдельной книгой «Памятные записки» (1995).

В 2002 году вышел двухтомник Давида Самойлова «Поденные записи», который впервые соединил в одно издание все дневниковое наследие поэта.

Блистательный юмор Самойлова породил многочисленные пародии , эпиграммы, шутливый эпистолярный роман и т.п. произведения, собранные автором и его друзьями в сборник «В кругу себя», который был издан в 1993 году, после смерти поэта, в Вильнюсе и выдержал несколько переизданий.

Писатель был удостоен Государственной премии СССР (1988). Его стихи переведены на многие европейские языки.

Давид Самойлов скончался 23 февраля 1990 года в Таллине, на юбилейном вечере Бориса Пастернака, едва завершив свою речь.

Похоронен в Пярну (Эстония) на Лесном кладбище.

В июне 2006 года в Москве была открыта мемориальная доска поэту-фронтовику Давиду Самойлову. Она расположена на доме, где он прожил более 40 лет, — на пересечении улицы Образцова и площади Борьбы.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Русский поэт Давид Самуилович Самойлов (настоящая фамилия Кауфман) родился 1 июня 1920 г. в Москве в семье врача Самуила Абрамовича Кауфмана. Псевдоним поэт взял после войны в память об отце.

В 1938 г. Давид Самойлов окончил школу и поступил в Московский институт философии, истории и литературы (МИФЛИ) – объединение гуманитарных факультетов, выделенное из состава МГУ. В МИФЛИ преподавали лучшие специалисты того времени – Сергей Радциг, Николай Гудзий, Дмитрий Благой, Дмитрий Ушаков, Леонид Тимофеев и др. В годы учебы Самойлов подружился с поэтами, которых вскоре стали называть представителями поэзии «военного поколения» – Михаилом Кульчицким, Павлом Коганом, Борисом Слуцким, Сергеем Наровчатовым.

Самойлов посвятил им стихотворение «Пятеро», в котором написал: «Жили пятеро поэтов / В предвоенную весну, / Неизвестных, незапетых, / Сочинявших про войну». Творчески близки ему были также поэты Николай Глазков, Николай Отрада, Михаил Луконин. Вместе с друзьями Самойлов занимался в неофициальном творческом семинаре поэта Ильи Сельвинского, который добился публикации стихов своих учеников в журнале «Октябрь» (1941, № 3). В общей подборке Самойлов опубликовал стихотворение «Охота на мамонта», в котором дал поэтическую картину движения человечества по пути прогресса.

В 1941 г. Самойлов студентом был мобилизован на рытье окопов. На трудовом фронте поэт заболел, был эвакуирован в Ашхабад, где поступил в военно-пехотное училище, по окончании которого в 1942 г. был направлен на Волховский фронт под Тихвин.

В 1943 г. Самойлов был ранен, ему спас жизнь друг, алтайский крестьянин Семен Косов, о котором поэт в 1946 году написал стихотворение «Семен Андреич».

После госпиталя Давид Самойлов вернулся на фронт и стал разведчиком. В частях 1-го Белорусского фронта освобождал Польшу, Германию; окончил войну в Берлине. Был награждён орденом Красной Звезды, медалями.

В годы войны Самойлов не писал стихов – за исключением поэтической сатиры на Гитлера и стихотворений об удачливом солдате Фоме Смыслове, которые он сочинял для гарнизонной газеты и подписывал «Семен Шило».

Первое послевоенное произведение «Стихи о новом городе» было опубликовано в 1948 г. в журнале «Знамя». Самойлов считал необходимым, чтобы впечатления жизни «отстоялись» в его душе, прежде чем воплотиться в поэзии.

Временная дистанция для осмысления войны, по Самойлову, закономерна: «И это все в меня запало / И лишь потом во мне очнулось!.. » («Сороковые»).

В поэме «Ближние страны. Записки в стихах» (1954-1959) Самойлов подвел итог важнейшего этапа биографии своего поколения: «Отмахало мое поколенье / Годы странствий и годы ученья…/ Да, испита до дна круговая, / Хмелем юности полная чаша. / Отгремела война мировая — / Наша, кровная, злая, вторая. / Ну а третья уж будет не наша!..»

Регулярные публикации его стихов в периодической печати начались в 1955 г. До этого Самойлов работал как профессиональный переводчик поэзии и как сценарист на радио.

В 1958 г. Давид Самойлов издал свою первую поэтическую книгу «Ближние страны», лирическими героями которой были фронтовик («Семен Андреич», «Жаль мне тех, кто умирает дома…» и др.) и ребенок («Цирк», «Золушка», «Сказка» и др.). Художественным центром книги стали «Стихи о царе Иване», в которых впервые в полной мере проявился присущий Самойлову историзм. О роли человека в истории Самойлов размышлял в поэме «Сухое пламя» (1963), главным героем которой стал сподвижник Петра Великого князь Александр Меншиков. Перекличка исторических эпох происходит и в поэме Давида Самойлова»Последние каникулы» (1972), в которой лирический герой путешествует по Польше и Германии разных времен вместе с польским скульптором XVI века Витом Сквошем.

Определяя свое поэтическое самоощущение, Самойлов писал: «У нас было все время ощущение среды, даже поколения. Даже термин у нас бытовал до войны: «поколение 40-го года». К этому поколению Самойлов относил друзей-поэтов, «Что в сорок первом шли в солдаты / И в гуманисты в сорок пятом». Их гибель он ощущал как самое большое горе. Поэтической «визитной карточкой» этого поколения стало одно из самых известных стихотворений Самойлова «Сороковые» (1961).

С 1967 г. Давид Самойлов жил в деревне Опалиха недалеко от Москвы. Поэт не участвовал в официозной писательской жизни, но круг его занятий был так же широк, как круг общения. Самойлов дружил со многими своими выдающимися современниками – Фазилем Искандером, Юрием Левитанским, Булатом Окуджавой, Николаем Любимовым, Зиновием Гердтом, Юлием Кимом и др. Несмотря на болезнь глаз, поэт занимался в историческом архиве, работая над пьесой о 1917 г.; издал стиховедческую «Книгу о русской рифме», в которой рассмотрел проблемы стихосложения от народного эпоса до современности; занимался поэтическими переводами с польского, чешского, венгерского и других языков.

В 1974 г. вышла книга поэта «Волна и камень», которую критики назвали самой пушкинианской книгой Самойлова – не только по числу упоминаний о Пушкине, но, главное, по поэтическому мироощущению. Евгений Евтушенко в своеобразной стихотворной рецензии на эту книгу написал: «И читаю я «Волну и камень» / там, где мудрость выше поколенья. / Ощущаю и вину, и пламень, / позабытый пламень поклоненья».

В 1976 г. Давид Самойлов поселился в эстонском приморском городе Пярну. Новые впечатления отразились в стихах, составивших сборники «Весть» (1978), «Улица Тооминга», «Залив», «Линии руки» (1981).

С 1962 г. Давид Самойлович вел дневник, многие записи из которого послужили основой для прозы, изданной после его смерти отдельной книгой «Памятные записки» (1995).

Писатель был удостоен Государственной премии СССР (1988). Его стихи переведены на многие европейские языки.

Давид Самойлович Самойлов скончался 23 февраля 1990 г. в Таллине, на юбилейном вечере Бориса Пастернака, едва завершив свою речь. Похоронен в Пярну (Эстония) на Лесном кладбище.

В июне 2006 г. в Москве была открыта мемориальная доска поэту-фронтовику Давиду Самойлову. Она расположена на доме, где он прожил более 40 лет, – на пересечении улицы Образцова и площади Борьбы.

Биография Давида Самойлова интересует многих почитателей его творчества. Это знаменитый советский поэт поколения фронтовиков, как и многие его сверстники ушедший на войну еще в студенческие годы.

Детство и юность

Биография Давида Самойлова начинается в 1920 году. Он появился на свет в еврейской семье. Будущий поэт-фронтовик родился в Москве.

Его отец был известным в своем кругу врачом по имени Самуил Абрамович Кауфман. На момент рождения Давида ему исполнилось 28 лет. Со временем стал главным венерологом Московской области, консультировал пациентов с самыми сложными патологиями. Маму героя нашей статьи звали Цецилия Израилевна Кауфман.

В 1938 году в биографии Давида Самойлова происходит важное событие. Он поступает в столичный институт философии, литературы и истории. Правда, доучиться ему не удалось. Когда началась финская война, Самойлов решил пойти добровольцем на фронт. Но его не взяли, он оказался не годен по состоянию здоровья.

Когда на СССР напали гитлеровские войска, так придирчиво к состоянию здоровья призывников уже не относились.

На фронте

Давид Самойлов — поэт, биография которого тесно связана с Великой Отечественной войной. В 1941 году его отправили на трудовой фронт. Первым делом, он рыл окопы на территории Смоленской области, под Вязьмой, где в то время шли самые ожесточенные сражения.

Правда, долго такого испытания он не вынес и серьезно заболел. Самойлова эвакуировали в Самарканд. Когда его дела пошли на поправку, он смог поступить на вечернее отделение педагогического института, оставаясь в эвакуации.

Параллельно в биографии Давида Самойлова появилось и военное образование. Он стал курсантом военно-пехотного училища, правда, окончить его так и не успел. В 1942 году его снова отправили на фронт. На этот раз на Волховский в районе местечка Тихвин.

23 марта 1942 года в бою вблизи станции Мга был тяжело ранен в левую руку. Поэт пострадал от осколка мины.

В том бою проявил себя как отважный солдат, поэтому спустя неделю командование приставило его к награде. Давид Самойлов, биография которого приведена в этой статье, получил медаль «За отвагу». Руководство особо отметило, что он первым ворвался в немецкую траншею, вступил в рукопашную схватку одновременно с тремя гитлеровскими солдатами, которых в результате уничтожил.

Получив ранение, снова был госпитализирован и отправлен на восстановление подорванного ранением здоровья.

В конце войны

Как считают многие исследователи, самое главное в биографии Давида Самойлова — его военные подвиги. Примечательно, что поправиться ему удалось только к марту 1944 года. Он снова вернулся в регулярную армию, продолжив службу в разведывательной роте на Первом Белорусском фронте.

В ноябре получил очередную боевую награду. На этот раз медаль «За боевые заслуги». Интересно, что ее ему также вручили за тяжелые ранения, полученные в боях на станции Мга, а также за добросовестное выполнение обязанностей писаря на Белорусском фронте.

В 1945 году Самойлов участвует в Великой Отечественной войне уже в качестве автоматчика. Его отмечают за захват фашистского бронетранспортера с тремя пленными. Среди них оказывается один унтер-офицер, предоставивший советскому командованию ценные сведения, которые помогли советским войскам в боях за Берлин.

Стихи во время войны

Примечательно, что в годы войны Самойлов не писал стихов. Исключение составляла только поэтическая сатира, направленная на Адольфа Гитлера, а также стихотворение о самом удачливом солдате Фоме Смыслове, которое он написал для гарнизонной газеты. При этом Самойлов использовал псевдоним Семен Шило.

Печататься поэт начал в 1941 году.

Переводы

В послевоенные годы Самойлов Давид Самуилович, биографию которого вы сейчас читаете, занимался переводами. В частности, адаптировал для советского читателя литовских, венгерских, чешских, польских поэтов, а также произведения представителей народов СССР.

С 1974 года поселился на территории Эстонской ССР в городке Пярну. Скончался в 1990 году в Таллине. Ему было 69 лет.

Творчество поэта

Свое первое послевоенное произведение Давид Самойлов, краткая биография которого перед вами, опубликовал в 1948 году. В журнале «Знамя» вышли его «Стихи о новом городе». Поэт умышленно не стал ничего писать сразу после победы. Он считал, что все мысли, чувства и впечатления должны отстояться в его душе, прежде чем начать все это воплощать в поэтическом творчестве.

В 1958 году был опубликован первый отдельный сборник его стихов под названием «Ближние страны». Следующие его книги имели большой успех у читателей. Это лирико-философские стихи в сборнике «Второй перевал», а также «Дни», «Весть», «Волна и камень», «Залив», «Голоса за холмами». В них подробно рассказывали о военных и фронтовых годах, а также о современном поколении, о роли и назначении искусства, об исторических сюжетах.

Оценка стихов Самойлова

Искусствоведы и исследователи творчества писателя отмечали уникальность его стихов. В его произведениях они видели трагическое мироощущение реального участника боевых действий, которое ему удавалось скрывать за самыми простыми и обычными словами, ориентируясь при этом на русскую классику. Также всегда в его творчестве высоко ценилось следование традициям великой отечественной литературы.

Популярность Самойлов обрел во время массовых публичных выступлений. Первое из них состоялось в 1960 году в Центральном лектории Харькова. Поэт читал свои великолепные стихи и отвечал на различные вопросы жителей и гостей этого города. Организатором этого и многих его последующих выступлений стал харьковский писатель, близкий друг героя нашей статьи, которого звали Лев Яковлевич Лившиц.

Одно из самых известных произведений, созданных Самойловым — стихотворение под названием «Песенка гусара». Многие советские и современные почитатели его творчества знают ее по первой строчке «Когда мы были на войне…». Известными эти стихи стали и потому, что в самом начале 80-х годов бард Виктор Столяров положил текст на музыку. В результате получилась песня и мелодия, популярные до сих пор.

Совсем недавно «Гусарскую песенку» Самойлова и Столярова признали самым популярным произведением кубанских казаков в начале XXI века.

Интересно, что не только фронтовыми текстами удалось прославиться Самойлову. Он также известен как автор юмористического сборника прозы под названием «В кругу себя». Также занимался литературоведческой деятельностью. Работал над исследованиями по стихосложению.

Личная жизнь

Даже в биографии для детей Давида Самойлова важно рассказать о его личной жизни. Поэт женился в 1946 году. Его супругой стала 22-летняя Ольга Лазаревна Фогельсон. Она была искусствоведом. В Советском Союзе хорошо знали ее отца. Как и у Самойлова, он был крупным врачом. Это знаменитый кардиолог Лазарь Израилевич Фогельсон.

В 1953 году у Давида и Ольги появился на свет сын, известный под именем Александра Давыдова. Он стал отличным писателем и переводчиком. После школы поступил в Московский государственный университет, который успешно окончил. Как и отец, занимался стихотворными переводами. В частности, адаптировал для русского читателя Артюра Рембо, Жака Превера, Гийома Аполлинера, Робера Десноса.

Сам является автором нескольких популярных книг, которые выходят в издательствах с конца 90-х годов. Это «Апокриф, или Сон про ангела», «Повесть о безымянном духе и черной матушке», «49 дней с родными душами», «Три шага к себе…», «Бумажный герой» и многие другие. Регулярно публикуется в журналах «Знамя», «Новый мир», «Иностранная литература», «Дружба народов».

Интересно, что именно он считается одним из основателей и даже руководителей издательской группы «Весть», вместе с Вениамином Кавериным и Георгием Ефремовым. В этой группе в конце 80-х годов объединились все либерально настроенные шестидесятники, имевшие отношение к писательскому творчеству. Сейчас ему 64 года, он живет в Москве.

Со временем Самойлов оставил семью и женился во второй раз. Его избранницей стала Галина Медведева. У них родились трое детей, которых назвали Петр, Павел и Варвара.



XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

---

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

---

Давид Самуилович Самойлов

Самойлов (настоящая фамилия — Кауфман) Давид Самуилович (1920 — 1990), поэт.
Родился 1 июня в Москве в семье военного врача, который оказал на него большое влияние, много занимался его образованием. Стихи начал писать рано, но поэтом себя долго не считал.

В 1938 окончил с отличием школу и без экзаменов поступил в ИФЛИ (Институт философии, литературы и истории), собираясь специализироваться по французской литературе. В те годы там преподавал весь цвет филологической науки. Тогда же познакомился с Сельвинским, который определил его в поэтический семинар при Гослитиздате, ходил в Литературный институт на семинары Асеева, Луговского. В 1941 окончил ИФЛИ, тогда же публикует свои первые стихи.

Через несколько дней после начала войны уходит добровольцем сначала на оборонные работы на Смоленщине, затем зачислен курсантом Гомельского военно-пехотного училища, где был только два месяца — по тревоге были подняты и отправлены на Волховский фронт. После тяжелого ранения пять месяцев провел в госпиталях, затем снова возвращается на фронт, находится в моторазведроте. Последнее звание — старший сержант.

В конце ноября 1945 с эшелоном демобилизованных вернулся в Москву. Решает жить литературным трудом, то есть перебивается случайными заказами, подрабатывает на радио, пишет песни, литературные композиции.

Только в 1958 выходит первая книга стихов «Ближние страны».
С этого времени регулярно появляются его поэтические сборники: «Второй перевал» (1963); «Дни» (1970); «Перебирая наши даты…».
Д.Самойлов участвовал в создании нескольких спектаклей в Театре на Таганке, в «Современнике», писал песни для спектаклей и кинофильмов.

В 1970-е вышли сборники «Волна и камень», «Весть»; в 1981 — «Залив».

С 1976 жил в городе Пярну, много переводил с польского, чешского, венгерского и языков народов СССР. Д.Самойлов умер 23 марта 1990 в Москве.

Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

---

Самойлов Давид (настоящее имя Давид Самуилович Кауфман)
[1.6.1920, Москва — 23.2.1990, Таллин; похоронен в эстонском городе Пярну на
Лесном кладбище] — поэт.

В 1938-41 учился в ИФЛИ. Участник Великой Отечественной войны. Печататься начал
в 1941: в журнале «Октябрь» (№3) в подборке «Поэзия студентов Москвы»,
организованной И.Сельвинским, было опубликовано под его настоящей фамилией
(псевдоним в память об отце появился после войны) стихотворение «Охота на
мамонта». Первый сборник стихов «Ближние страны» вышел в 1958. За ним
последовали: «Второй перевал» (1963), «Дни» (1970), «Равноденствие» (1972),
«Волна и камень» (1974), «Весть» (1978), «Избранное» (1980), «Залив», «Улица
Тооминга», «Линии руки» (все — 1981), «Времена. Книга поэм» (1983),
«Стихотворения» (1985), «Беатриче» и «Горсть» (1989), двухтомник «Избранные
произведения» (1989) и др.

Поэтическое
мировосприятие и стиль Самойлова, основанные на глубоком чувстве истории и
преемственности культурных традиций, являются в основном реалистическими, с
некоторой долей фантастического романтизма, родственными главным образом
гармоническому мировосприятию и стилю Пушкина и Ахматовой. Самойлов и
современность воспринимает как историю. Он не идет по горячим следам событий и
тем более не стремится опередить время; ему «обычно необходим хронологический
разрыв, и значительный, между впечатлением и его поэтическим воплощением»
(Боевский С.— С.69) для того, чтобы субъективно воспринятое и пережитое
несколько отстранилось, обрело внутренний строй и внешнюю рельефность, свойства
исторического объекта. Именно потребность во временной дистанции объясняет,
почему первая книга поэта вышла только 13 лет спустя после войны, почему
проходят годы между появлением его первой и второй, второй и третьей книг,
почему, наконец, Самойлов количеству опубликованных произведений предпочитает их
качество.

Ключевым, заглавным
стихотворением поэта, его художественным паролем стало стихотворение
«Сороковые», которым открывалась книга «Второй перевал»: «Сороковые, роковые, /
Военные и фронтовые, / Где извещенья похоронные / И перестуки эшелонные. / Гудят
накатанные рельсы. / Просторно. Холодно. Высоко. / И погорельцы, погорельцы /
Кочуют с запада к востоку…» Рок, неотвратимая судьба, несущая гибель
человеку,— важнейший атрибут трагедии. Панорама трагических «сороковых, роковых»
дана Самойловым в движении, ход которого, слышится в рокочущем перестуке
вагонных колес, выразительно переданном в звуковой инструментовке стиха. Три
безличных предложения: «Просторно. Холодно. Высоко» — говорят о том, что
происходящее трагическое событие, при всех своих неисчислимых утратах и бедах,
относится к числу высоких трагедий, т. е. поэт косвенно, иносказательно дает
понять, что идет война великая, освободительная. По контрасту с высоким,
трагическим, движущимся историческим событием себя поэт рисует в статике и с
бытовыми, будничными подробностями: «А это я на полустанке / В своей замурзанной
ушанке, / Где звездочка не уставная, / А вырезанная из банки. / Да, это я на
белом свете, / Худой, веселый и задорный. / И у меня табак в кисете, / И у меня
мундштук наборный. / И я с девчонкой балагурю, / И больше нужного хромаю, / И
пайку надвое ломаю, / И все на свете понимаю». В отличие от трагического фона,
настроение молодого бойца, только что выписавшегося из госпиталя и ждущего,
вероятно, новой отправки на фронт, непринужденно и жизнерадостно. Герой
противостоит смерти своей физической молодостью, своим юношеским жизнелюбием,
которые в данном случае приобретают бытийный характер. Такое мировосприятие в
общих чертах сохранится и в последующем творчестве поэта.

С первых же шагов поэзии Самойлов обращается и к более отдаленному историческому
прошлому России, причем это национальное прошлое олицетворяется для него не
столько именами царей и политических деятелей, сколько именами любимых поэтов:
Державина, Батюшкова, Пушкина, Дельвига, Блока. Еще в первой книге поэта критика
отметила глубокое постижение духа и смысла исторического прошлого в небольшом
цикле «Стихи о царе Иване». В книге «Дни» появляются шедевры исторической поэзии
Самойлова: стихотворение «Пестель, Поэт и Анна» и «Блок. 1917». В первом из них,
давая выразительную характеристику Пестелю и Пушкину, Самойлов показал различие
в восприятии и постижении жизни политиком и поэтом: Пестель, считающий, по
словам Пушкина, что любовь «полезна лишь для граждан умноженья», постигает жизнь
разумом, а Пушкин — сердцем, и его восприятие оказывается полнее, богаче и
глубже, чем у однолинейного политика Пестеля.

В стихотворении «Блок. 1917» Самойлов достаточно верно передал восприятие
событий 1917 автором гениальной и пророческой поэмы «Двенадцать». Воспринимая
революцию, Блок, по словам Самойлова «видел ангела, звезду, / Он слышал флейту,
и на льду / Невы он видел полынью / Рождественской купелью». Однако в отличие от
евангельского Рождества революционное рождество 1917 оказалось странным и
ледяным, и эта странность заключалась главным образом в том, что теперь
евангельские ясли оказались пустыми. Если говорить языком блоковской поэмы, то
это значит, что свобода пришла «без креста», а революционное рождество — без
Христа, и в этом один из источников трагедии революционного народа.
Революционное рождество с пустыми яслями, без Христа, духовно неполноценно и
чревато трагическими последствиями. Стихотворение Самойлова заканчивается
картиной, изображающей, как метель заносит рождественскую купель революции: «На
город с юга шла метель. / Замолкли ангел и свирель. / Снег запорашивал купель. /
И все в снегу затмилось…»

Со
временем, кроме исторической поэзии, в творчестве Самойлова все большую роль
начинает играть лирика пейзажная, медитативная, философская и любовная.
Незадолго до смерти поэт предается размышлениям о любви в цикле «Беатриче»,
изданном сначала отдельно (Таллин, 1989), а затем вошедшем в книгу стихов
«Горсть» (1989).

Лирика Самойлова в
своем развитии постоянно тяготела, с одной стороны, к медитативности, а с другой
— к повествовательности. Тяготение к повествовательности объясняет, почему поэт
на протяжении всей своей творческой жизни плодотворно работал в жанре
драматической поэмы. Поэмы С. связаны в основном с излюбленными им историческими
темами: недавней истории — войне и послевоенному времени посвящены поэмы
«Ближние страны», «Чайная», «Снегопад» и «Юлий Кломпус», послепетровским
временам — «Сухое пламя» и «Сон о Ганнибале», эпохе Александра I и декабристов —
«Струфиан». Неопределенны по времени действия «Цыгановы», «Последние каникулы» и
«Старый Дон-Жуан». Весьма интересна по содержанию и по форме эпико-буколическая
поэма, или, по-другому, эпическая идиллия «Цыгановы», в которой Самойлов
попытался показать бытийные основы крестьянской жизни и положительные стороны
русского национального характера.

Большое место в творчестве Самойлова принадлежит переводам из польской,
сербской, украинской, литовской, латвийской, эстонской, болгарской поэзии, из
произведений Л.Арагона, Г.Аполлинера, Брехта, Ф.Г.Лорки, Н.Хикмета и др. поэтов.
Небольшая часть переводов Самойлова вошла в его сборник «Поэты-современники»
(1963), вышедший в серии «Мастера поэтического перевода».

Немалый интерес представляет проза поэта, составившая книгу «Памятные записки»
(1995). Здесь дан богатый автобиографический материал, осмысление литературной
жизни, в особенности той, участником которой был сам Самойлов. Среди
воспоминаний о молодых поэтах фронтового поколения выделяется очерк «Друг и
соперник», посвященный Б.Слуцкому. Содержательны заметки об А.Ахматовой,
Б.Пастернаке, П.Антокольском, И.Эренбурге, Н.Заболоцком, М.Петровых, Вс.Иванове,
А.Солженицыне и др. писателях.

М.Ф.Пьяных

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики,
поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 3. П — Я. с.263-265.

---

Далее читайте:

Юрий ПАВЛОВ.
Давид Самойлов:
жизненные «слабости» и творчество. (Глава из кн.: Юрий
Павлов. Человек и время в поэзии, прозе, публицистике ХХ — XXI веков. М.,
2011).

Русские писатели и поэты (биографический
справочник).

Сочинения:

Избранное / вступ. статья С.Чупринина. М., 1980;

Книга о русской рифме. 2-е изд., доп. М., 1982;

Стихотворения. М., 1985;

Избранные
произведения: в 2 т. / вступ. статья И.Шайтанова. М., 1989;

Возвращение: поэма // Октябрь. 1989. №5;

Из дневника // Литературное обозрение. 1990. №11;

Из литературного наследия // Октябрь. 1991. №9;

В кругу себя: Пародии, эпиграммы, посвящения, мистификации. М.; Вильнюс, 1993;

Памятные записки. М., 1995;

Перебирая наши даты. М., 2000.

Литература:

Сидоров. Е. Смысл и форма: О стихах Давида Самойлова // День поэзии. 1971. М.,
1971;

Мусатов В. Стихотворение
Д.Самойлова «Пестель, Поэт и Анна» // Анализ отдельного художественного
произведения. Л., 1976;

Руднев В.
Четырехстопный ямб Давида Самойлова // Материалы республиканской конференции.
Тарту, 1977. (Русская филология);

Дыханова Б. Пушкиниана Д.Самойлова // Подъем. 1981. №6;

Боевский В. Давид Самойлов: Поэт и его поколение. М., 1986;

Истогина А.Д.Самойлов. «Горсть»: Стихи // Литературное обозрение. 1990. №8;

Графов Э. Проза жизни Давида Самойлова // Известия. 1995. 7 июля. №124.