Школьница отдается за экзамен

---

---

Сейчас смотрят:

Шёл 93-й год. Ира, c неоформившейся фигурой, далёкой от песочных часов, училась в девятом классе в школе рядом с Мичуринским проспектом. Больше половины одноклассниц (9 из 14) уже не были девственницами. То есть формально некоторые ими ещё оставались, однако руки, рты и в ряде случаев другие сексуальные «инструменты» были хотя бы раз опробованы. Этого нельзя было сказать об Ирочке — она всегда хорошо училась, слушала маму и на девочек, состоящих в отношениях со старшеклассниками, смотрела с укором. Сначала. Позже — с завистью. Плохо, нельзя, но очень интересно.

Как рассказала моя собеседница, одноклассница Иры, ныне 35-летняя кандидат психологических наук, ещё в конце 80-х «сексуальная революция» перестала быть чем-то культурологическим, зарубежным и нереальным.

— Каждое поколение говорит, что они были лучше, правильней, умнее, приличней, — мы были хуже. Хуже тех, кто учились в школах до перестройки и хуже тех, кто были после нас. Вы лучше нас (те, кому сейчас 21—28 лет .– Прим. Лайфа), вы хотя бы понимали, что нужно пользоваться презервативами, и у вас секс не был праздным интересом, а у нас — да, — рассказывает Мария. — Сексуальная революция в США была связана с культурой хиппи — свободная любовь, секс без ограничений. А у нас, только вылезших из CCCР, произошла подмена понятий. Секс в отличие от зарубежного на тот момент «феномена» не был логичным продолжением чувств, он существовал в России сам по себе и своим «присутствием» в жизни подростка подменял понятие любви. Половой акт был равным ей.

В классе Ирочки был «очень красивый» мальчик, который лишал девственности всех желающих. 

— Семиклассницы тоже с ним общались. По школе шёл слух, что Коля никому не отказывает — даже уродливым. Секс был жутко притягателен, поэтому у парня был целый «конвейер». Самое забавное, что далеко не все девочки знали, что при дефлорации идёт кровь и больно (конечно, не всем), поэтому одноклассницы считали, что «занятиям любовью» с нашим вершителем судеб можно поставить «отлично». Позже оказалось, что он даже плеву не всем прорывал, — сказала Мария. — Я сама с ним спала. Он постоянно спрашивал: «Попал? Не попал?» У меня был ещё до него сексуальный опыт, поэтому после секса со мной авторитет парня резко упал. Я расспрашивала Колю в постели о том, как у него с кем, — он открылся, а я его сдала.

«Дефлоратор» переспал с Ирой — официально с «девочковостью» было покончено. А одноклассницы, которые дали «умный совет», до конца школы обзывали последнюю Ирка-дырка.

— Она стала изгоем и больше, кажется, ни с кем не спала. Боялась, что узнают. Слухи распространялись с ужасной скоростью. В отличие от неё у всех «лишённых» было много половых связей ещё до девятого класса. Недевственницы делились на два типа: шалавы и те, для кого секс был чем-то вроде «мытья рук», у них была мужская психология. Последних не обзывали, просто партнёров никто не считал, да и о них никто не спрашивал, если ты девочкой была популярной, — обратила внимание Мария.

Конечно, её взгляд на 90-е субъективный. Но почему-то, если передо мной не 35-летняя ханжа, то определённо — общая картина секса в 90-х рисуется такой же. Отличной от той, что была в советское время: когда разговоры о сексе в большинстве случаев заходили «по факту», когда кто-то «залетал».

В конце XX века высокое слово «любовь» превратилось в красивое прикрытие раннего начала половой жизни, а чуть менее летящее «влюблённость» – в самовнушение, оправдывающее множественные сексуальные связи.

Тогда ещё всё-таки табу (неприемлемо) для социума, стало непонятной, но чрезвычайно популярной темой, практикой у учеников. При этом, по уверению представителей поколения 90-х, об использовании презервативов никто особо не думал.

— Никто не запаривался, вообще не думали о том, что можно заболеть. Об опасности сифилиса или гонореи мы знали также «хорошо», как о том, что от наркотиков можно умереть, — говорит 37-летний Игорь.

Анна, которой сейчас 30 лет, рассказала, что первый секс у неё случился после новогоднего «огонька», прямо на парте.

— Это был восьмой класс. Мы пили пиво под лестницей (друзья в пакете пронесли), а потом одноклассник предложил мне пойти целоваться на последний этаж школы, там в классах был выключен свет, никого не было. Я не помню, как это конкретно произошло, предохранялись ли… Только помню, что за партой. Мы были пьяны, — поделилась юрист.

Нулевые. «Любовь» без анатомии. «Восьмиклассница»

Однако если в 90-х о сексе стало принято говорить после 7-го класса, то в нулевые уже в начальной школе девочки перешёптывались на тему того «как».

Хранительницы тайного знания предлагали разные варианты того, как сексом нужно заниматься. 

— Это когда мальчик и девочка раздеваются догола, ложатся в постель и целуются.

— Нужно подёргать за всё, что у тебя есть. Вот даже те места, которые мама говорила показывать нельзя.

(Класс первый. Версии девочек из двух столичных школ). 

Класса до пятого часть школьниц думали, что секс — это поцелуи под одеялом и без (привет The Sims, популярнейшей серии компьютерных игр — симуляторов жизни человека. — Прим. Лайфа). Другие полагали, что у женщин нет отдельного полового органа для того, чтобы сексом заниматься, то есть процесс, по их логике, происходил через анальное отверстие. Лишь немногие знали правду, большинство из которых догадались, что с чем «нужно складывать», мастурбируя втихаря от родителей.

Так или иначе тема секса всегда была интересной, но не как нечто желаемое, а как, скорее, знание, о котором родители ничего не говорят.  

Одиннадцатилетняя Света однажды спросила Максима, одногодку и соседа по дачному участку, хочет ли он заняться сексом с ней, на что мальчик ответил согласием.

— Мы пошли в лес, и она сказала, что нам нужно раздеться догола. Я спросил, нужно ли мне снимать трусы. Она кивнула. Мы голые сели играть в карты на бревне. После нескольких партий в дурака я снова задал свой вопрос: «Как заниматься сексом». Света ответила, что мы уже это сделали, — рассказывает Максим, ему сейчас 21 год.

Сексуальное воспитание никогда не было необходимым нашему поколению, так же как и мини-лекции производителей прокладок и тампонов, которые иногда в школах всё же проводились. В младших классах мы не были обделены умными книжками «Для юной леди», «Моя первая подружка» и пр. Они были почти у всех девочек, а у кого не было — брали у одноклассниц. Во всех них были не только не пошлые (я подчеркну) рекомендации по началу половой жизни, но также и описания (с симптомами и последствиями) венерических заболеваний. Информация была и по контрацепции — о презервативах (о противозачаточных таблетках, слава Богу, речи не шло).

С седьмого класса девочки стали превращаться в женщин. В том самом смысле. Нет, не было никакой моды, да и тех, для кого секс воплотился в жизнь, было немного. В большинстве случаев это были те, на кого запали старшеклассники. Мальчиков тоже изредка, самых красивых, «обучали» старшие.

Москва — не регионы. Школьная половая жизнь (как бы формально это ни звучало) в последних, по уверениям десятков собеседников-немосквичей, базировалась чаще на романтических началах и напоминала скорее шекспировскую историю, а не «Лолиту» с сильно сокращённой возрастной разницей.

Десятки сверстников (обоих полов) рассказывали и рассказывают мне о своей интимной жизни. И пока я могу сделать только один вывод: в нулевых средний возраст «срывания цветка» у девочек — 15 лет. У мальчиков позже — 17. Те, кто не лишились девственности до окончания школы, потеряли её уже на 2—3 курсе вуза, а некоторые всё ещё не решились на близкие отношения. Последним сейчас 23—24 года.

Стоит сказать, что мальчики, которые в отличие от девочек максимально долго оставались детьми, тоже испытывали (лет с 12) сексуальный интерес, но он воплощался лишь в пошлёпываниях одноклассниц по ягодицам, а также (у тех, кто посмелее) в имитации полового акта прямо на перемене.

«Залётов» было мало в середине XX века — «громко и стыдно» (но при этом почти наверняка с первого же раза, по словам современников), после 70-х «школьных беременностей» становилось больше: к незнанию секса прибавились ещё и случайные связи, но в нулевых все стали осведомлённее.

Я сама лично, будучи семиклассницей, стояла в аптеке и покупала для подруги презервативы — ей было в свои четырнадцать стыдно, но без «защиты» в постель к возлюбленному она не хотела. Так же, как и другие.

Даже те, у кого к пятнадцати годам было несколько партнёров, после каждого бежали к гинекологу — сдать анализы.

Безусловно, беременности боялись все, потому что презервативы полностью не защищают.

В средней школе было немало сексуальной мифологии: «когда лишаешься девственности, бёдра становятся сильно шире, и мама может заметить», «во время месячных нельзя забеременеть», «по походке можно девственницу узнать», «размер члена можно определить по размеру носа, стопы, пальцев руки». Из уст в уста эти «тезисы» путешествовали из класса в класс. Никто не сомневался в их правдивости.

Да, большинство боялось последствий, но уже в четырнадцать школьники знали, как заниматься сексом и как сделать его безопасным. У большинства секс не был непреодолимым желанием, заставляющим делать подлости. Он не был интересом, нет — он был обязательной частью отношений. 

С 10-го года. В постель со смыслом, а не ради

На моих глазах росли те, кто сейчас на первом курсе, и растут те, кто сейчас учатся в 7—10 классах. Часть из них — мои ученики, другие — младшие братья и сёстры друзей. Они лучше, чем школьники перестройки или дети нулевых. 

«Десятые» (и в этом так же, как и «нулевые») знают, что такое развод, брак без любви на опыте своих родителей, и они боятся оказаться брошенными и лишить полной семьи своих детей. Они очень осознанные:

— Не хочу лишаться девственности без любви, потому что второй раз это не повторится, и я могу потерять одно из самых счастливых воспоминаний в своей жизни. А всё из-за того, что окажусь в постели с какой-то ненужной мне девушкой, — заявил 15-летний Артём.

Десятиклассница Аня уже год встречается с Пашей, он учится в той же школе, но на год старше. Первый раз (он был у обоих) случился после 3,5 месяца отношений. Они всегда предохраняются. Занимаются любовью дома: родители разрешают им ночевать вдвоём.

— Сначала мама была против, но потом, поговорив с нами и осознав, что мы действительно друг друга любим и отвечаем за свои решения, разрешила ему ко мне приезжать, — сказала Аня. — Секс был серьёзным решением для нас, более того, я попросила на всякий случай пойти Пашу сдать анализы на наличие у него каких-то инфекций, мало ли. Если мы расстанемся, то я никогда не буду сожалеть о том, что он был моим первым мужчиной. Сейчас мы счастливы и во многом потому, что наши родители отнеслись к нам как к зрелой паре.

Судя по тому, как о любви рассказывают старшеклассники, секс очень трепетен для них. Они действительно совсем-совсем не пошлые, хоть и ранние.

При этом нужно отметить, те ученики, которые всё ещё остаются девственниками, не чувствуют себя слабыми или отсталыми. Просто у них так, а у других иначе.

Некоторых на секс сложно «развести» даже родителям. Алексей переживал, что 17-летний сын Андрей не имеет никакого интереса к противоположному полу, и потому попросил двоюродного брата сына отвести последнего к проститутке.

— Мне сказали, что у него всё получилось. Да, он теперь не девственник, но интереса к девочкам как не было, так и нет. Сейчас Андрей уже на втором курсе вуза, гуляет только с друзьями, вечером сидит за ноутбуком, — сокрушается собеседник.

Большинство родителей либо сакрализируют тему секса, либо относятся к ней крайне негативно. Так же как и к школьникам, которые с кем-то встречаются.

Однако те, кто «стучат» маме на Лену с Васей из соседнего класса, наверняка сами не без греха. В 90-х, нулевых, 10-х школьники занимались сексом. Просто не все говорили. И не нужно никаких статистических цифр, достаточно просто откровенно пообщаться с «очевидцами».

Автор: musictor (+18)

Эта история о том, как я впервые полюбил учебу. Мои родители успешные бизнесмены. В деньгах мы никогда не нуждались. Когда нам что-то хотелось, мы просто брали и покупали это. Я ученик выпускного класса, мне 18 лет, но в школу никогда не ходил. Родители оплатили мне надомное обучение, чтобы я получал больше индивидуальных знаний и не подавлялся массам. Мне это, понятное дело, понравилось.

Суть надомного обучения заключается в том, что учителя ходят домой к надомнику после своих школьных уроков. Ко мне ходили учителя по всем предметам. Почти всегда на один предмет приходился один учитель. Во время урока родители сидели в другой комнате, а занятия проходили в большой, просторной гостиной, дверь которой показывала на входную дверь, коридор. Многие учителя были старые, так что никто меня сексуально не заводили, но была одна учительница по английскому языку Оксана…

С английским языком у меня проблем никогда не было. Я люблю этот предмет и сам язык. Поэтому я производил хорошее впечатление на нее. Она была молодой. Ей лет тридцать, с длинными черными волосами, стройная, с длинными совершенными ногами. Глаза большие, черные зеркальные, носик маленький и загорелая кожа. Она часто носила джинсы и даже тогда выглядела совершенством. Тогда упругая попа выделялась и притягивала взгляд. На контрасте ног и джинсов ее ступни еще больше манили и всегда хотелось к ним прикоснуться, взять в ладони. Но когда она надевала юбку, даже ниже колена от ног нельзя было оторваться.

Каждый урок проходил в муках. Мне приходилось думать о том, что делаю, пишу, читаю, выполняю задания из учебника, но мысли было совершенно не здесь. Поэтому постоянно поглядывал на нее, как она положив руку под ноги, ногу на ногу и разглядывает комнату. Как мне в этот момент хотелось быть ее рукой.

Она никогда не показывала себя с сексуальной стороны и вела себя со мной, как учитель с учеником.

В очередной раз она пришла ко мне на урок. Это было преддверье лета, май или апрель. Она разулась. Я всегда смотрел, как ее ноги освобождаются от туфель, выходя из них, показывая миру свои прелестные, тоненькие ножки с аккуратным педикюром без лака. В этот раз, так как было почти лето, она пришла в свободном платье до пола, обволакивающее ее стройную, как песочные чесы талию. Хоть платье было до пола ее ступни все равно выглядывали из под него. С сума можно было сойти, видя, как ножки соприкасаются с полом, слегка сжимаясь… В этот момент начинаешь завидовать даже полу.

Она села и, как всегда положила ногу на ногу, выставляя ступню в бок, что на нее можно было смотреть. В животе все зашевелилось, потом в голове.

— Ну что, давай проверим домашнее задание. — Тонким, бархатным голоском.

Она стала проверять задание, издевательски покачивая ножкой. Я начал чувствовать, что не выдерживаю. Тем более, что сейчас начнется лето и как минимум три месяца я ее не увижу или же вообще не увижу уже вовсе…

— Простите, Оксана. Не хочу, что вы подумали ничего лишнего, но можно я… аккуратно… просто поцелую вашу ногу?

— Что ты сказал? — слегка нахмурившись, переспросила она, от ее голоса моя голова еще больше поплыла.

— Просто поцелую. Слегка. Ничего плохого. — говорил я, сползая со стула.

Я встал на колени и попытался прислониться к ноге, но она ее резко убрала под себя, убрав ногу с ноги.

— Да что ты делаешь? Совсем сбрендил?

— Ничего больше. Вам понравиться, просто кратко прислонитьсе.

Я нагнулся очень низко, так что подбородок касался пола. Ее аккуратная ножка с ровными красивыми пальцами были в напряжении и были готовы отскочить. Я был к ним так близко, что казалось, что они с размером с мою голову. Я выдвинул губы и прислонился ими к пальчику. Она отодвинула ножку. Но я пододвинулся и начал опять. Ее кожа была такая нежная и шелковистая, а ноготки ровные и приятные на вкус. В какой-то момент она перестала отодвигать ножку. Минут десять я целовал и слегка, кончиком языка полизывал один пальчик. Мне хватало уже этого. Пенис стал очень твердым и старался, чтобы сквозь штаны и трусы он не не прикоснулся к полу, а то сразу бы разразился, мне хотелось еще возбуждаться. Это были волшебные десять минут. У меня даже не затекла шея. Потом я перешел к другому пальчику, и только мысль, что она тут не будет сидеть вечно, заставила меня быстро приступить к другим. Потихоньку, проводя губами и языком по щелям между пальчиками, я перешел к самой ступне, чувствуя каждую вену. Она, кажется и сама стала получать удовольствие. Затем я начал целовать лодыжку, порой замахиваясь на ногу. Длинное платье обволокло меня и края его щекотали мне шею. Нежно прижавшись к стройной ножке губами, я поднимался по ней выше и выше, дойдя до колена. В этот момент, она выставила ножку и погладила по моему животу. Я думал, что она поглаживает, но постепенно, она меня слегка оттолкнула, дав понять, что она не хочет, чтобы я поднимался выше. Но все же напоследок я успел крепко поцеловать ровную, твердую коленку. Я встал и сел на место. Она, проверив до конца задание, поставила оценку и пошла обуваться. Все ходили молча, пока она стеснительно не попрощалась и вышла из дому. Но на следующем занятии, в ней проснулось то, что мне и ей очень понравилось.

В следующий запланированный день, когда должен быть английский, родителей не было дома. Мне пришлось принимать учителей самому. С минуты на минуту уже должна была прийти учительница по английскому. Но она уже на пол часа опаздывала Я ждал ее с шевелениями в животе. И не потому что бы возбужден, а потому что было страшно. Я не представлял, как буду смотреть ей в глаза, после того, что я делал, мне было стыдно. В дверь позвонили.

Я открыл дверь и не мог поверить глазам. Учительница была в небольшом топике, явно без лифчика. Короткая юбка, которая выше колен сантиметров на десять, тоненькие колготки и шикарные туфли. С макияжем ничего не изменилось. Когда она вошла, я закрыл дверь, у меня уже твердо все стояло, а голова снова кружилась.

— Привет. Родителей сегодня нет дома? — спросила она. По сравнению с тем, как она уходила в прошлый раз, стеснительно и робко, в этот раз она вела себя очень уверено.

— Здравствуйте. Да, их нет сегодня.

— Отлично.

Она не стала разуваться и прошла в гостиную прямо в туфлях на высоком каблуке. Мне казалось, что я сейчас упаду без сознания.

Она села, положила ногу на ногу, стала ею раскачивать. Начала с проверки домашнего задания.

В задании, к слову, все было точно правильно, так как, чтобы отвлечь учительницу от прошлого урока и не злить ее больше я старался больше обычного над его выполнением. А потом еще и дал проверить его отцу, что очень часто летал в Америку и знал английский, как сами носители языка.

С внимательным видом она проверила задание. Я не знал, что говорить.

— Простите меня… ну… за прошлое…

— Ничего. Тебе же понравилось?

— Да, конечно. Более чем. Вы очень красивая.

— Спасибо, — улыбаясь, сказала она и продолжила чуть ли не шепотом, — Мне тоже понравилось.

— Но сейчас не об этом. — закрыв учебник сказала она. — В задании все не правильно.

— Как? Все должно быть правильно. Все проверено.

— Нет. — капризно сказала она. — Все не так. — Через паузу продолжила. — Раз уж тебе понравился… прошлый урок… может захочешь исправить оценку?

— Да, конечно! — в восторге забился я. Я, наконец, понял, что сегодняшний день войдет в мою память, как лучший.

— Тогда разуй меня. А то я забыла, кажется. Не хочу вам в дом грязь приносить.

Она поставила и выдвинула ножку. Я встал на колени, наклонился и также, как в прошлый раз начал целовать пальчики. Нижней губой я прижимался к подошве, верхней к пальчикам, а языком проходил там, что было посередине.

— Давай, лижи нежнее. Тебе это нравиться?

— Да, очень.

— Тогда давай. Продолжай. И пускай побольше слюнек.

Я послушно и с наслаждением стал вылизывать гладенькие ножки,

специально пуская больше слюней, которая текла по щекам и по ножкам. Когда капля скатывалась по ножке, я пытался ее поймать ртом, но иногда не получалось и в такие моменты я чувствовал, как я приятно и как по ноге проходят маленькие мурашки. Сквозь очень тонкие колготки чувствовалась приятная кожа. Я брал в губы колготки и всасывал их. Где я лизал, потом проводил по тем местам губами, чувствуя кожу под мокрой сетчатой тканью колготок. Медленно я дошел языком до ремешков, проходя им по всей ступне. Зубами схватился за ремешок, потянул и освободил плененную ножку.

— Теперь переставь ее на пол. — приказала она.

Я легонько взял в руки ножку, как что-то безумно дорогое и бьющейся и переставил ее с туфли на пол. Потом взялся за другую ножку. Но вторую она повернула подошвой ко мне, и я взял в рот каблук и стал полизывать и посасывать его. Я посмотрел на нее снизу верх. Она смотрела на меня с улыбкой и довольным видом. Когда она, чуть не наступив на мою нижнюю челюсть, поставила ножку, я также как и прошлую стал полизывать и высвободил от ремешка. Оторвавшись от нее, я взял ножку в руки и приподнял. В этот момент она резко подхватила ножку и, смеясь, подтянула ее к себе.

— А теперь садись и проверяй свое «правильное» домашнее задание. Будешь сам искать там ошибки, это полезнее, чем я тебе сама укажу на них и ты потом про них забудешь.

Она всегда так раньше говорила, когда находила у меня какие-то ошибки. И всегда говорила с улыбкой. Никогда, даже если я делал серьезные ошибки, она на меня не повышала голос, а наоборот делала все с широкой, доброй улыбкой, будто это смешная ошибка. Также было и в этот раз. Хотя в этот раз у меня совсем был не тот настрой, чтобы смотреть в учебник и искать ошибки, которых заведомо нет. Но я все же уткнулся в учебник, чтобы хоть как-то отвлечься. Она встала и стала что-то делать, но я не отрывался от учебника. Потом она что-то бросила на стол. Я посмотрел и увидел, что это были маленькие, хорошие трусики. Стринги. Она села обратно и положила ножки мне на ноги, наткнувшись на ствол. В этот момент он чуть ли не взорвался.

— Если хочешь, можешь освободиться. Меня стесняться не надо. Что ты так скованно со мной общаешься? Расслабься — Игриво сказала она, перебирая ногами.

Так, как я уже не мог сдерживаться я встал и полностью разделся. Я чувствовал себя очень не привычно, стоя голым перед учителем. И это ощущение еще больше меня заводило.

— Ууу… Как ты меня любишь. — с одобрительной улыбкой сверкнула глазами Оксана, смотря на мой живот.

Затем я сел на место. Она также положила ножки только уже на голого меня. Ее ножки стали медленно тереться о мой член, сводя меня окончательно с ума.

Тебе приятно? — страстно сказала она.

— Очень!

— Неправильно!

— Yеs, it»s sо hоt аnd plеаsurе!

— Правильно! — посмеялась Оксана.

Ее ножки были гладкими, нежными и слегка мокрыми от того, что я же сам их лизал. Затем она зажала член между двумя ножками и стала водить из верх-вниз, приводя меня в настоящий оргазм, что я начал стонать. Все это она делала с игривой улыбкой. Она приподняла своими ножками меня за член, что я слегка привстал. Член нацеливался на стол. Она пододвинула учебник по английскому туда, куда должен был попасть снаряд. В тряске и агонии член затрясся и из него полилось много белой жидкости, много спермы, забрызгав собой почти весь учебник. Я без сил упал на стул. Оксана взяла учебника, встала и подошла ко мне. Теперь ее лицо было близко ко моему, что я даже мог чувствовать ее щечку. Было так хорошо, что член даже не хотел расслабляться. Перед нами был забрызганный спермой учебник. Она приподнялся его поближе к нашим лицам и мы оба стала слизывать с него все стекающее. Авторы, обложка — все это я видел перед глазами. Я далеко выдвинул свой язык, как и она. И наши языки часто натыкались друг на друга, соприкасаясь. У нее упругий, приятный язычок. Рядом с ней мне было приятно занимать даже этим. И даже такая жидкость казалось сладкой. Доделав дело, она отложила учебник и села на свое место.

— Что ж. Ты заслужил «пятерку». Теперь тебе приятнее получать «пятерки»?

— Да! — подтвердил я.

— Но где же красная ручка? — В растерянности стала водить руками в поисках ручки, что лежала перед ней. Чем я буду… а вот она…

Она взяла ручку и стала водить по учебнику, не прикасаясь к нему, имитируя движениями, что она не пишет

— Она не пишет! — воскликнула она.

В этот момент я смотрел на ножки, которые были загорелыми и яркими, сверкали так, что казалось, что в них отражается весь свет.

Она широко расставила ножки, выставляя свой выбритый треугольничек. В пяти-десяти сантиметров от промежности были видны складки колготок на обеих ножках. Ее кисонька была красной, по цвету напоминавшая мякоть арбуза, манящей. На ней видны были отражения от влаги, она была мокрой. Как мне тогда хотелось вылизать весь сок.

— Сделай так, чтобы она писала. — с улыбкой сказала учительница. Сделаешь?

— Да.

— Скажи «да, любимая»!

— Да, любимая.

Учительница обмакнула об оставшуюся сперму ручку и противоположным концом вставила в кису, указывая руками, что надо делать. Пока я вставал на колени, она водила рукой по ручке.

Я наклонился и стал посасывать, полизывать ручку, заставляя ее раскачиваться. Потом ручка уперлась мне в горло и губами я достал ее писю, целуя ее. Не забывал о ручке, которую я раскачивал языком. Учительница застонала, поглаживая свою грудь через блузку. Минут через десять, она уже почти орала от оргазма. Она резко вытащила ручку, вытащив тем самым ее у меня изо рта. Тогда я наконец-то прижался всем лицом к вагине. В тряске из блаженного треугольника вытекла приятная, сладкая жидкость, которую я подержал во рту, чтобы распробовать и проглотил.

Успокаиваясь, она гладила меня по голове, как ребеночка. А я стал нежно полизывать языком уже все, что мне хотелось — всю кисочку королевы. Через какое–то время, неожиданно, но очень приятно для меня потекла еще одна жидкость, которая лилась сильнее и больше прежней. Сильная, теплая и вкусная струя наполняла мой рот, что я еле успевал заглатывать. Закончив, она встала и помогла встать мне.

— Хорошо, заслужил.

— Можно я и дальше буду продолжать так учиться? — Встав, умоляюще спросил я.

— Если хочешь, то конечно.

Стоя, она поставила в дневник и в учебник мне «пять». Я наклонился еще раз, что бы в напоследок помочь ей обуться. Нежно и медленно взял ее ножку и положил ее в туфельку, застегнув и еще раз смотрел, как уходить самые дорогие для меня ножки. Она была уже у двери, когда остановилась и, не оборачиваясь, задрала юбку, выставляя большие, красивые бедра.

— Поцелуй меня тогда на прощанье. — кокетливо сказала учительница.

Я подбежал к ней и стал целовать упругую, пружинистую попку. Проводя губами и мокрым языком из стороны в сторону и зарываясь глубоко внутрь ее. Затем она напрягла ягодицы и направилась от меня, попрощалась и вышла, а я так и остался в квартире весь голый.

Это был один случай. Да и вообще выдуманный, но приятный. С тех пор она уже не заставляла так заслуживать «пятерки». И это было жутко обидно. Но все же, чтобы не подставлять учительницу и тем самым отблагодарить ее, я стал учить английский с тройной силой и выиграл кучу школьных олимпиад.

Martini писал(а):По моему, она имела в виду, что препода за такие запросы решетка ждет, а не студента за отказ…

Да ты что ??!!!…..Вот ни в жисть не догадалась бы…Препода-за решетку.?..Как дерзко и главное назидательно…Но что бы все-таки
не ошибиться,про что все же речь шла, интересно бы послушать саму /Player../ И что она имеет ввиду под словами «у нас» …Говорят вообще, есть на свете такие места,где зимы не бывает, а еще (но это наверное полная брехня )—где водку не пьют.
Если бы это была заграница,то подпись гордая была бы,типа » «Франция,Израиль,Мы из Штатов..»»Значит ,скорее всего это Россия- но в Нашей Стране-такое не возможно,следовательно-одна из стран бывшего Союза(Прибалтика или Узбекистанили ..Беларусь ??)
Короче,если окажется ,что и вправду есть такие сказочные места,где
за домогательства к студенткам( а особено к школьницам )-этих гнусных растлителей сажают ( пусть даже не до конца жизни, а так годков на пяток)…Мне кажется все сексапильные и даже просто порядочные девушки, заслужили право знать-ГДЕ ТАК ХОРОШО ЖИВУТ ?!?…….А пока мы не узнаем -«за державу обидно..»
Младшая сестра мне тут подсказывает-«это про Рублевку пишуть»-но я ей отвечаю-«уйди от компа,и не лезь в разговоры солидных дам-на Рублевке институтов нет (пока), а в ихних школах класса «элит»-преподы не то ,что под юбку залезть боятся..косо посмотреть не смеют..а если бы у кого «башню сорвало» и он грязно намекнул «какой секс-такова и оценка»..то до тюрьмы дело бы точно не дошло—забетонировали бы где — нибудь и даже не было бы куда
венок принести..»
ПОЭТОМУ-ПОКА МЫ ЗДЕСЬ В РОССИИ-предлагаю обменяться практическими советами,КАК противостоять сексуальным домогательстввам…Мой совет:-поскольку ,плавное давление,без озвученных намерений-
трудно доказать , а соответственно и противодействовать..то ситуацию надо спровоцировть..что бы эта МРАЗЬ..высказала конкретно,свои предложения…как смотри — выше «Давайте поможем друг другу: Вам нужна пятерка, мне нужны Вы. Я думаю, Вы поняли…» Еще бы невинно потупясь стоило уточнить подробности..дать ему поболтать ,делая вид ,что почти согласна но не пойму что именно и нельзя ли 5 поставить без интима…и т.д.-
ИМЕЯ ТАКУЮ ЗАПИСЬ — МОЖНО БЫЛО БЫ НЕ ТОЛЬКО 5 ПОЛУЧИТЬ,А ИМЕТЬ РАЗНЫЕ ВАРИАНТЫ..
ДЕВЧОНКИ, НЕ ДУМАЙТЕ,ЧТО ЭТИ,ОЗАБОЧЕННЫЕ ТВАРИ (позорящие,кстати,высокое звание УЧИТЕЛЯ..)-ТАКИЕ УЖ НЕ ПРОБИВАЕМЫЕ И НИЧЕГО НЕ БОЯТЬСЯ…ЕСЛИ НАВАЛИТЬСЯ ВСЕМ ЖЕНСКИМ МИРОМ (а там и мужчины подключатся)ЗЕМЛЯ У НИХ ПОД НОГАМИ ГОРЕТЬ БУДЕТ…ОГЛЯДЫВАТЬСЯ ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ШАГОВ НАЧНУТ..а еще-они то в основном-«примерные семьянины»…прикиньте.

Другая проблема- что мы часто сами не выдерживаем скрытого давления,а некоторые действительно предпочитают»легче два часа покувыркаться-чем две недели учить-напрягаться»