Сложно ли сдать егэ по литературе отзывы

В этом обзоре я не хотел бы рассказывать о самой подготовке к ЕГЭ. О том, как сдавал его я, и действительно ли моя методика поможет мне.

Я не сильно верил в школу. Она не особо сильно играла роли при сдаче даже в качестве хорошего помощника — программа, которая проходится в 11 классе, идет вразрез к подготовке к экзамену, а факультативы после уроков результатов не давали, ибо работать с большим количеством детей тяжело как преподавателю, так и самим ученикам.

Я прибегал к помощи репетиторов и справочников. Индивидуальная работа с репетитором помогает выделить сильные и слабые стороны, а справочники помогают запомнить информацию структурировано. Проблема школы заключается в том, что весь материал подается крайне сумбурно — нужно успеть преподать материал за 45 минут. К материалу, который действительно пригодится во время экзамена, прилагается еще и лишняя информация, и разбираться с этим не хочется. Учебники, по которым учился я, никак не помогли к сдаче. А справочники — хорошие учебники только с самой нужной информации, репетиторы же помогают попрактиковаться, донести тонкости и нужные вещи, которые не понимаю именно я. В этом и заключается главное преимущество индивидуальной, а не групповой работы.

Хотелось бы поговорить касательно каждого предмета.

🚩 Литература. Один из самых сложных предметов. Я сдавал этот предмет по следующим причинам:

1. Я читал летнее чтение под гнетом мамы регулярно с 5-го класса, а также вел читательский дневник. Помогло ли мне это? Возможно, однако причина, по которой я сдал этот предмет заключается не в дневнике.

2. Мне легко давалось написание сочинений. Не было совершенно никаких трудностей в написании сочинений и прочего. Если у вас также, то возможно литература будет идеальным для вас предметом.

Я читал справочники, и у меня был репетитор. Их достаточно много, легко их найти в интернете, а также среди своих знакомых. Начну со справочника. Найти его проблем не составляет — они все +- одинаковые и особой разницы между ними нет.

Я пользовался вот таким.

Внутри выделял маркерами разных цветов основные мысли и тезисы, а также подчеркивал если нужно было. Разобрал каждое из произведений, прочитал аналитику и краткое содержание произведения.

А теперь внимание — полностью читать произведение для предмета НЕОБЯЗАТЕЛЬНО. Отнюдь это не означает, что читать полное содержание не нужно — некоторые без него ничего не напишут. Мне и многим моим одноклассникам, сдавшим ЕГЭ на 90+ баллов, хватило подробной аналитики и краткого содержания. Те произведения, что я уже читал ранее в полной версии, я мог забыть, и структурный материал мне очень помог.

Что касается репетиторства, то без него сдать литературу на высокий балл достаточно тяжело. Он должен проверять сочинения и давать личные рекомендации. Возможно, вы неправильно трактуете мысли и сами этого даже не понимаете. В литературе важна авторская позиция, и если вы далеки от нее, то литературу на высокий балл сдать не получится.

Я сдал литературу на 90 баллов

🚩 Обществознание. С обществознанием произошла интересная история. Я решился на его сдачу в марте, из-за чего преподаватели, связанные с этим предметом, были в бешенстве.

Времени мне давалось мало, а репетиторов искать было сложно. Что касается материалов, то я пользовался некоторыми конспектами и справочником.

Из школы со мной работать в роли репетитора отказывались. Потому я просто нашел его в интернете. Таких ресурсов много, и найти их труда не составляет. Я воспользовался сервисом TutGood из-за хороших цен и преподавателей, которые помогли мне со сдачей.

За 3 месяца подготовки я сдал обществознание на 88 баллов.

🚩 Русский язык. Я практически не готовился к этому предмету. Репетитора у меня не было, ибо к этому предмету школа готовила. Единственное, что у меня было на руках — небольшой справочник. Он нужен был, поскольку у меня возникали проблемы с орфографией.

Он мне помог. Я сдал русский язык на 78 баллов.

ЕГЭ бояться не стоит. Года вполне хватит для того, чтобы подготовиться к каждому из выбранных предметов. Не стоит бояться учителей, лучше всего нанять репетиторов и закупиться справочниками. Нет денег на репетиторов — справочники их частично заменят. В остальном можно обращаться к учителям — они вряд ли откажут в проверке какой-либо работе или в объяснении непонятных моментов. Будет сложнее, но важно помнить, что в ЕГЭ главное желание и труд.

Весна — самое напряженное время года для школьников. Впереди у выпускников Единый государственный экзамен. Стресс, волнение, бессонные ночи перед экзаменами и томительные ожидания результатов.

О том, можно ли наверстать упущенные знания, без репетитора подготовиться к экзамену и почему литературу выбирают только «самые стойкие», корреспондент «АиФ-Тюмень» Сирень Бабаева узнала у учителя русского языка и литературы лицея № 93 Лилии Теликовой.

Влюбленные в предмет

Сирень Бабаева, «АиФ-Тюмень»: У вас есть опыт подготовки стобалльников по ЕГЭ. Поделитесь, в чем секрет успешной сдачи экзамена?

Лилия Теликова: Да, одна ученица у меня сдавала экзамен по русскому языку на 100 баллов, есть и такие ребята, которым до максимального результата не хватило всего чуть-чуть. Это не только моя заслуга, прежде всего это результат труда детей. Как бы ни хотелось, но вложить свои мозги в чужую голову невозможно.

Секрет есть: во-первых, любить русский язык, если ребенок его не любит, то никогда не сдаст экзамен на высокий балл. Нужно иметь и хоть небольшой талант к языку. Также учеба должна быть систематической, если работать от случая к случаю, ничего не получится.

— А можно ли привить любовь к языку?

— Можно, особенно к литературе любовь прививается в первую очередь дома, родителями. Ведь ребенок начинает читать намного раньше, чем приходит в школу. Но и учитель играет не последнюю роль. Если он неравнодушен к своему предмету, то полкласса точно заинтересуется.

И еще, более чем за тридцатилетний опыт работы в школе я заметила, что дети любят предмет, если любят учителя, даже если это сложные алгебра или химия. У нас в этом году пришла учительница физики, несмотря на то, что это тяжелейший предмет, дети просто влюблены в него из-за Татьяны Владимировны. На мой взгляд, закономерность четкая.

— Вы, как учительница литературы, наверное, больше всех замечаете, что дети стали меньше читать?

— Дети стали меньше читать, несомненно, но это не их вина, сколько общая беда. Благодаря тому, что мы сегодня имеем массу возможностей круглосуточно сидеть в интернете, у них нет интереса и потребности к чтению. Но сказать, что все массово не читают, я не могу. У меня есть ученики в 9-м классе, которые запойно читают зарубежную литературу, русскую классику прямо на переменах. Могут сидеть во время урока с книжкой под партой. Мне кажется, это идет из семьи, учитель своим волевым решением не может заставить читать, как бы ему этого ни хотелось. Ему остается только заинтересовать. У меня есть свой секрет в преподавании литературы.

Кроме учебных занятий, я с ребятами занимаюсь театром, мы ставим постановки по различным произведениям. В основном берем те, которые в школе не изучаются. Дети, чтобы понять, сыграть на сцене, должны прочитать это произведение. Так, мы познакомились с «Отверженными», «Собором Парижской богоматери», хоккейный класс читал «А завтра была война» Бориса Васильева. Раз ставим спектакль, им нужно знать, о чем произведение.

На экзамене очень многие приводили примеры по этим произведениям, потому что хорошо их поняли и помнят содержание. Так тоже можно прививать любовь к чтению, но массово такой метод, конечно, не применить.

Классики стало меньше

— В последние годы школьная программа часто меняется. Вы, как учитель, согласны с такими переменами?

— Я бы и в программе по литературе кое-что поменяла. Особенно в начальной школе. Сейчас в нее включены современные авторы и нет многих классиков, на которых мы все выросли. Например, в 5-м классе убрали «Дети подземелья», замечательная повесть, которая воспитывала, многому учила, зато вставили произведения, которые детям не очень понятны. Возможно, поэтому и нет особого интереса. Конечно, программа требует изменений, но рассказов, повестей, которые учат состраданию, честности, заставляют ребенка переживать за героя, — становится все меньше.

Также сейчас многие произведения небольшие по объему, буквально на один урок, я считаю, что нужно погружаться в то, что читаешь. Кстати, именно такие произведения потом и запоминаются. Каждый помнит «Капитанскую дочку», «Тараса Бульбу», «Героя нашего времени», «Евгения Онегина», потому что их разбирали, изучали несколько уроков подряд. Да, может быть, не все поняли, о чем они, кто-то, может быть, читал «по диагонали», но в памяти они отложились. А спросите про те произведения, которые изучали за один урок — не назовут ни автора, ни названия, потому что за сорок минут занятия еще не сформировалось представление.

Мы не вправе изменить программу, но можем сказать, что преподавать литературу стало труднее. С одной стороны, у детей нет желания читать, а с другой — они, наверное, не видят пользы в ней. Ведь любая информация сейчас доступна нажатием одной кнопки.

— Правда ли, что те дети, которые много читают, грамотнее?

— Связь между чтением и литературой есть, но она не абсолютная. Правда, такая закономерность наблюдается. Ребенок, который имеет хорошую зрительную память, как правило, неплохо работает и письменно. Может быть, в отношении грамотности и будут какие-то проблемы, потому что она связана со знанием правил, но письменно выражать свои мысли книголюбам легко, слог у них лучше, чем у тех, кто совсем не читает. Те, бывает, и двух слов сказать не могут.

Научить учиться

— Как вы считаете, какая форма экзаменов лучше: ЕГЭ или устные, как было раньше?

— Было бы лучше, если бы мы устно беседовали с детьми, как раньше. Но, с другой стороны, тот же ЕГЭ по литературе позволяет выяснить уровень понимания текста, в принципе, этого достаточно.

Но есть дети, которым письменная речь дается очень сложно, устно они могут изложить свои мысли, а оформить их на бумаге — проблематично. Это становится камнем преткновения, и поэтому литературу они не выбирают. Вообще, литература — один из самых невыбираемых предметов, потому что нужно владеть огромным объемом информации. Чтобы сдать ЕГЭ по литературе в 11-м классе, нужна программа с 6-го класса, это предельно сложно. Очень многое нужно не просто знать, но и прочитать.

— А можно наверстать упущенное перед экзаменами?

— Практически нет. Если у ученика нет базы, то просто нереально. Если она есть, но на каком-то этапе он просто что-то пропустил, то наверстать упущенное при желании можно. Прежде всего должна быть хорошая база начальной школы и 5-6 класса, когда закладываются основы изучения языка. Но без стараний самого ребенка ничего не сделать.

— А что подразумевается под базой, это набор каких-то правил или навыков?

— База закладывается в начальной школе. И здесь очень важно, к какому учителю ты попал, сумеет ли он заинтересовать, направить. Речь идет не о том, чтобы с первого класса и до конца жизни запомнить правила, а о том, какие навыки ученик обретет. Он должен научиться трудиться, быть усердным, уметь найти информацию, сначала сделать уроки, а потом развлекаться. Именно эти дети, которых научили учиться, и успешны в дальнейшем.

— Можно ли подготовиться к экзамену без репетитора?

— Можно, сейчас есть много пробных работ, сайтов в интернете, в конце концов можно просто обложиться книгами. Все зависит от желания ребенка. Да, помощь учителя ему тоже нужна, но для проверки, подсказки, чтобы направить в верную сторону.

У меня были такие случаи, когда дети сами занимались и успешно сдавали экзамен. В прошлом году из всего 11 класса всего три человека ходили к репетитору, остальные готовились сами и все сдали хорошо.

— Лилия Владимировна, как сдать ЕГЭ и не сойти с ума?

— ЕГЭ — это не так страшно, как преподносят. Если человек идет к нему целенаправленно, знает, что его ждет, готовится, то это абсолютно нормально. Я считаю, что чаще всего нагнетают обстановку родители, которые иногда даже не знают, как проходит экзамен. Детей к нему готовят, репетируют и относятся спокойнее. Да, они волнуются, но это нормальное состояние перед любым экзаменом. Тем более если не сдал ЕГЭ, то можно пересдать, подать апелляцию, если не согласен с результатами. Все же это больше истерия бывает у родителей, которые говорят ребенку: «Вот ты не сдашь, не поступишь в вуз и будешь работать дворником», но, с другой стороны, хороший дворник — тоже нужная профессия, без нее никак. А если не в вуз, то можно поступить в техникумы.

— Сейчас многие просто уходят после девятого класса, чтобы не сдавать экзамен, это выход из ситуации?

— Если ребенок знает, что не сможет сдать экзамен, — да. Тем же, кто идет учиться в 10-11 классы, нужно трезво оценивать свои силы и знания. Очень часто в 10-й класс приходят дети, которые не только не в состоянии сдать ЕГЭ, но им тяжело даже программу освоить, и ЕГЭ для них — катастрофа. Ну, а те, кто осознанно выбирает учебу в 10-11 классах, должны понимать, что за два года наверстать упущенное невозможно, нужно трудиться постоянно, стабильно, систематически готовить себя к ЕГЭ. Большинству нужно работать еще и дома, а не только в школе. Если есть возможность, пожалуйста, нанимайте репетитора. Но все решает только труд, другого варианта нет. Уповать на везение не надо, это из области сказки.

даже не знаю что и сказать. Ожидали. колечно большего.. намного большего. Три года усиленных занятий по литератре. курсы при МГУ. ..  кончно, хотелось бы большего.

Мало того, еще весь день ждали результата. были на нервах. В итоге официльный сайт результаты так и не опубликовал. Узнали уже в час ночи на портале госуслуг.

А вдобавок первичные баллы объявлены. а «тестовый балл — результат отменен» и что это значит??? И обращаться некуда. сегодня суббота — никто не работает в школе. 

P/S/  позвонили на горячую линию, там сказали, что это техническая ошибка. и что многие с этой проблемой уже звонят. И вот как верить результатам, ведь  если есть одна ошибка, может быть и больше ошибок.

PPS дочка связалась со всеми знакомыми ребятами,  кто так же сдавал ЕГЭ по литературе (в основном друзья с подготовительных курсов при МГУ) — у всех около 50 баллов, кроме одного мега-умного мальчика  ( призер олимпиад, участвует в конференциях и  пишет научные статьи), он ждал 100 баллов, получил — 67. Все в шоке. 

Мы с дочерью уже шутим, что будем искать бюджетные места для поступления в каком-нибудь дагестанском или тюменском институте. А в МГУ будут учиться как раз стобалльники из регионов (а что, в мурманской области таких четверо). Т.к. пока не слышали ни про одного стобалльника по литературе из Москвы. .

Начну издалека, с вашего позволения. Мне кажется, что все беды с ЕГЭ по нашим предметам происходят от того, что «засевшие в башне», какой бы аббревиатурой ее ни назвать, реальной жизни не видят и не понимают совершенно.

Я не склонна к мистике, но посещение Методцентра всегда было для меня чем-то из области кошмарного сна, когда лифты едут наискосок, лестницы заканчиваются глухой стеной, окликнутый в коридоре человек превращается в легкий фиолетовый дымок, и твой собственный крик тонет в вате. Однажды я долго в отчаянии искала 306 кабинет, указанный мне охранником, а его не было. Как потом оказалось, кабинет с табличкой «306» скрывался за другой дверью с надписью «308». Когда я туда все-таки робко заглянула, меня ошарашил громкий окрик: «Вы что не видите, мы еще не завтракали!» И дальше в том же духе. Задаваемые мною вопросы казались «им» совершенно нелепыми, они не сразу понимали и переглядывались растерянно, явно размышляя, не надо ли уже вызывать карету психиатрической скорой помощи. Выдаваемые мне ответы не отвечали на мои вопросы и укрепляли во мне убеждение в собственной ущербности.

Теперь вот новое приключение… В минувшую среду я сдала ЕГЭ по литературе. Мне это не нужно было ни для чего, в нашей школе никого к этому не принуждают. Хотелось почувствовать себя в шкуре. Так вот: этот экзамен ничего кроме физической выносливости и психической устойчивости не проверяет. Я бы порекомендовала его сдавать шоферам дальнобойщикам или рабочим ночных производств. Длительная перегрузка в сложной психологической обстановке.

Но начну с начала. В назначенной аудитории нас встретила «доброжелательная» дама с непроницаемым лицом. На меня она смотрела как на буйнопомешанного или заразного больного. Я забыла в рюкзаке паспорт. На лице и в тоне дамы отразилось, не побоюсь этого слова, злорадство: без паспорта нельзя. Если бы я была школьником, я тут же впала бы в панику – выхода мне предложено не было. Фраза типа: не волнуйтесь, время еще есть, вернитесь за ним, пожалуйста, – спасла бы положение. Но я не школьник, конечно. Я старая тетка советской закалки, привыкшая к такому отношению в магазинах, роддомах и поездах дальнего следования.

Пятнадцать минут ушло на инструктирование. Сначала живая тетенька с фальшивым механическим голосом прочитала инструкцию вслух и пожелала всем успеха, а затем все то же самое произнес голос с экрана. После чего мне выдали конверт, который надо было вскрыть по перфораторной линии. Покрутив конверт со всех сторон и понюхав его, я поняла, что линии нет, и минуты две ковыряла на славу заклеенное бумажное изделие, чтобы извлечь из него экзаменационные материалы. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: ничего такого, чего бы я не знала, там нет. Совершенно успокоившись, я приступила к заполнению теста. Но один вопрос вывел-таки меня из состояния равновесия. Было предложено определить, какую книгу читает каждый из трех персонажей: Николай Петрович, Аркадий и… Фенечка. Убей меня, не помню, чтобы означенная молодая женщина что-нибудь читала. (Никто из моих коллег по кафедре в школе, кстати, тоже не вспомнил). «Отцов и детей» я сейчас прохожу с 10-ым и читаю его вслух трижды в неделю (надо ли говорить, что это не впервые в жизни), знать его лучше, кажется, нельзя. Из названий и авторов, которых я помнила, было выбрано два: Бюхнер «Stoff und Kraft» и Пушкин «Цыганы». А вот теперь засада: как мы помним, эпизод с названными книжками выглядит так: Аркадий забирает у отца «Цыган» и вручает ему Бюхнера. Не помню, где сказано, что Николай Петрович действительно читает немца, но не сказано и обратное. Нигде не сказано, что немецкую книжку читает Аркадий, но мы догадываемся, что он ее читал. Как бы вы ответили на такой коварный вопрос? Я отнесла «Цыган» к Николаю Петровичу, немца к Аркадию, а для Фенечки методом тыка выбрала какую-то книжку второсортного автора 19 века. Забыла, кого именно. А теперь вопрос к уважаемому сообществу: что проверили или хотели проверить в данном случае? Да, конечно, никто не спорит, что каждая деталь в классической книге важна и на своем месте, но многие детали, произведя на читающего свое действие, поглощаются общей картиной. Как если бы лицезреющего живописное полотно спросили: какой мазок находится в правом верхнем углу на расстоянии 15 см. от верхнего края и 14 см. от правого?

Дальше я начала строчить, как пулемет, и строчила, не приходя в сознание, ровно до задания номер 15. Двух листов серой бумаги, исписанных с двух сторон, мне не хватило на все написанное в течение четырех часов. Когда они кончились, я встала и пошла за чистым листком, но взглянув на тетеньку, поняла, что путь к ней заминирован: на лице служительницы был неподдельный ужас, и рот открылся в немом крике. Забегая вперед, скажу, что иезуистская история с дополнительным листочком для чистовика выглядела следующим образом: я делала судорожный знак рукой, тетенька с выражением: ну вот, так и знала! – приносила лист и в течение двух минут вдумчиво заполняла его, потом я силилась вспомнить, что я собиралась написать после какого-нибудь оборванного «ко» или «под», и пантомима повторялась снова. И так шесть раз! Что за странная экономия, почему, если я должна написать пять сочинений за экзамен, мне дают только два листа бумаги?

Пока строчила первые два «развернутых ответа» заметила странное: в таком режиме на ум идут только клишированные усредненные фразочки, а моя личность меня покинула и прохлаждается в каких-то райских кущах. Попыталась на секунду представить себе, что пишу в «Методическую копилку», но рука хватанула воздух: «собственный стиль» куда-то девался.

Теперь снова, внимание, вопрос: откуда средний школьник может знать поэта Константина Ваншенкина? В моем детстве и в моей юности песню «Я люблю тебя, жизнь» слышал, конечно, каждый, но многие ли знали, что автор слов Ваншенкин? Сейчас в школе его не проходят, в кодификаторе он не значится. Строча о Ваншенкине, позволила себе хулиганскую выходку: выразила надежду, что среди упомянутых солдат, «что погибли, тебя защищая» значатся и те, кто пал на полях страшной войны, и те, кто был убит злой волей преступника у власти. Поверьте, я на каждом уроке со всей убедительностью прошу детей не выпендриваться и спрятать свое личное мнение в карман, до того момента, пока они покинут аудиторию. Но если я не удержалась сама, чтобы немножко не плюнуть в ваншенкинский жизнеутверждающий елей, чего хотеть от школьника!? Пора уже перестать видеть на экзамене условного школьника, которому можно безнаказанно приказывать: расскажите, чем вам понравилась (за что вы полюбили) повесть такого-то классика? Понимаю, что ничего нового не скажу, сказав, что очень часто тексты, предложенные, например, на ЕГЭ по русскому языку, отвечая благородному вкусу их составителей, не отвечают общепринятым представлениям о хорошем тексте, так как состоят из набора клише и общих мест.  

Дальше из меня снова полилась словесная гадость, и любимый Блок, которого я хотела туда приплести, показался чужим и неприятным, словно был не Блок, а подержанный пластмассовый крокодил. Надо ли говорить, что в таком состоянии Блока я переврала: вместо «Узнаю тебя, жизнь, принимаю» написала «Признаю тебя жизнь…». Кроме того, я не помнила авторской пунктуации, будет ли это тоже считаться фактической ошибкой?

С отдельным сочинением поступила так, как не советовали поступать, когда я была школьницей: взяла «свободную» тему. На секунду зависла, поняла, что если стану писать о «Герое нашего времени» или о женских образах у Некрасова, то стану сама себе противна, и выбрала что-то вроде «Мир глазами ребенка» по одному-двум произведениям отечественной(!) литературы 20-21 века. Спасло меня только то, что я вынуждена по-человечески формулировать, разговаривая с детьми о рассказе Виктора Драгунского «Одна капля убивает лошадь». Из 21 века я выбрала «Класс коррекции» Екатерины Мурашовой. Боюсь теперь, что идеальную структуру со вступлением, заключением и прочими я не выдержала. Времени обдумать то, что я собираюсь написать, у меня не было. Написала, как написалось.

И вот еще интересно: пока выбирала тему, мелькнула мысль о Некрасове. В голове на секунду возникли строки «Мы с тобой бестолковые люди…», «Я не люблю иронии твоей…» и т.п. А что, если бы я написала и впрямь не про Арину мать солдатскую или Дарью, которая «стыла в своем зачарованном сне», а вот про этих условных Панаевых? Что было бы?

А откуда взялась эта боязнь «неотечественной» литературы? Опять воспитываем патриотизм таким странным способом? Почему выставлен частокол, отгораживающий нашу отечественную неповторимую литературу от мировой? В чем тут стратегический план? Мы такого низкого мнения о нашей литературе? Мы боимся, что прочитав Диккенса или Ремарка, наш школьник не сумеет оценить Пушкина и Достоевского? Читая Стендаля, например, мы видим огромное количество точек соприкосновения, которые не могут рассматриваться в плане конкуренции за пальму первенства, а только расширяют горизонты и обогащают понимание и того, и другого. На одном из недавних уроков я говорила детям о предпочтении, которое отдает Жюльен Сорель внешнему, не замечая внутреннего. Ему важно, — говорила я, — возвыситься, но возвыситься не в своей душе, а возвыситься в мире, не допустить унижения, добиться любой ценой высокого положения, уважения и определенной славы. Он смотрит на самого себя чужими глазами, абсолютно игнорируя происходящее внутри него самого, борясь с ним. Он не думает о том, каким он хочет быть по сути: добрым или злым, искренним или фальшивым, честным или бесчестным, а только о том, кем он представится окружающим. И говоря это, я поняла, что то же самое можно сказать и об Онегине, и с точностью до наоборот об Обломове, и о других героях русской литературы.

На перемене я рассказывала своим семиклассникам об экзамене. Когда назвала тему сочинения «Мир глазами ребенка», со всех сторон посыпались вопросы-предположения: Вы писали о «Чуде»? О «Дающем»? О «Шоколадной войне»? О «Битвах по средам»? Нет, дети! Там было ограничение – отечественная литература!

Я не удержалась и в сочинении добавила, что планка сегодняшнего серьезного разговора с подростком о мире, в котором нет искусственного разделения на «детские» и «взрослые» темы, задана многими переводными книжками, вышедшими в издательствах «Самокат» и «Розовый жираф», например, «Oh, boy!» Мари-Од Мюрай, или «Остров в море» Анники Тор.

И ведь я не школьник. Я закончила отделение критики Литературного института, писать литературоведческие тексты – моя профессия, я практикуюсь в этом занятии едва ли не ежедневно, меня мало волнует результат, к хамству и равнодушию я привыкла. А каково этому школьнику, который хочет выражать свои мысли по-человечески и видит перед собой не строки сомнительного учебника, а текст и пытается анализировать его, не повторяя чужих благоглупостей? Каково было моей внучке Дуне, которая заработала чуть больше шестидесяти баллов? Она очень умная и способная девочка, но медлительная и не очень выносливая, подверженная приступам паники в ситуации экзамена.

Весь прошлый год я занималась с девочкой-художницей, которой надо было сдавать ЕГЭ по литературе. Это был совершенно не вербальный ребенок. Умный, хорошо понимающий и чувствующий текст, но выражающий себя гораздо лучше в линии и цвете, чем в словах. Я рассказывала ей о литературе и «поворачивала» пройденный ею в школе по шаблонам текст его живыми сторонами. Она очень радовалась таким открытиям. И так как девочка была старательная и база у нее была, она научилась очень бойко строчить шаблонные сочинения просто по отмашке, как дрессированная собака. Получила 85 баллов. Что очень неплохо в ее ситуации. Я вот теперь думаю, сколько времени понадобиться, чтобы отучить таких, как она, строчить по шаблону. Ведь все тексты ЕГЭ по русскому и по литературе требуют шаблона, задуманы по шаблону, проверяют шаблон.

Я не знаю, откуда берутся стобалльники. Разве что только из сострадания и человеколюбия проверяющих. Написать столько за четыре часа хорошим литературным языком невозможно. Я закончила за две минуты до истечения срока экзамена (это единственное порадовало: на экране была строка с обратным счетом, на ней видно, сколько осталось до конца).

На уроках с 11-ым классом говорили о рассказе Бунина «Легкое дыхание». Для меня самой явилась объяснением и почти откровением статья Выготского об этом рассказе, где он говорит, что форма борется с жизненным материалом, положенным в его основу, что тот воздух, который в нем нагнетается, это разлитое во всем «легкое дыхание» претворяет «жизненную муть» в возвышенный рассказ о том, что одухотворенность жизни не перечеркивается грязными или пошлыми ее подробностями и т.п. И вот я стала читать эту статью детям, предвкушая, как сейчас и для них все в Бунине прояснится и станет понятным (потому что точно так же устроены прочитанные нами рассказы «Ида», «Руся», «Солнечный удар» и др.). И тут сюрпри-и-и-з: дети этой очевидной для меня «легкости» в «Легком дыхании» не увидели. И все, весь разговор увяз в этом. Не стану же я, в самом деле, командовать: так, быстро собственное отношение отключили, записывай и запоминай, что говорит учитель и что надо потом выдать на экзамене. Утешает только, что впереди «Гранатовый браслет», где речь пойдет почти о том же при совершенно другом способе подачи «материала». Как же можно предсказать и проверить, как сработает человеческая индивидуальность в каждом конкретном случае на ЕГЭ по литературе?

За ЕГЭ я получила 93 балла. Один балл потеряла в тестовой части, потому что умудрилась не заметить, что после 13 есть еще 14 задание. Ответа не него у меня в бланке нет. И еще 3 (2 и 1) за задание 16. Видимо, второй пример из Евтушенко показался проверяющим не соответствующим теме. По зрелом размышлении, пожалуй, верно. Меня это тоже смутно беспокоило, но в условиях цейтнота я просто уже не успевала искать что-то более адекватное. Этот второй пример был таким вынужденным выдохом после надолго задержанного дыхания. И как показывает ситуация, мне бы не хватило времени на последнее сочинение, если бы я задержалась на поиск чего-то более подходящего. У меня был вариант «С хвостом годов я становлюсь подобием / чудовищ ископаемо-хвостатых… / Товарищ жизнь, давай скорей протопаем, / Протопаем по пятилетке дней остаток», который явно звучит в противоположной тональности по отношению к «Я люблю тебя, жизнь!»

Мне кажется, что серьезный, в рамках реальности разговор об экзаменах ЕГЭ назрел. Среди моих знакомых нет учителей, которые были бы удовлетворены этим экзаменом. Среди моих знакомых нет не думающих, преподающих по методичкам и (самое главное!) не работающих сегодня в школе учителей. Они видят не абстрактного ученика, который с неизмененной психикой выйдет из этого испытания, они видят настоящих живых детей, которые часто возмущаются ситуацией «шаг влево приравнивается к побегу» и которым твердить все время «не выпендривайся, будь как все» просто преступно и непрофессионально.

Варианты экзаменационной работы можно обсуждать. В последнее время мне очень интересными представляются задания, предложенные на Всероссийской олимпиаде по литературе, особенно касающиеся анализа текста. Во-первых, это возможность выбора между прозаическим и поэтическим текстом. Приходится видеть, что есть дети, которым во много раз комфортнее анализировать стихи, чем прозу, и наоборот. Во-вторых, это сокращение объема экзамена и возможность размышлять над текстом, а не выдавать затверженные домашние заготовки. В-третьих, просто душеполезное занятие. Если необходимо унифицировать проверку, то ведь существует невредный «план анализа», который мы даем детям как памятку, о чем не забыть, подумать и сказать. И существуют внятные критерии проверки олимпиадных работ. И самое главное, такое ощущение, что олимпиаду придумывают те, кто часто видит реальных детей. Те, кто не боится, что текст окажется не самого высшего сорта, и вероятно, предполагает, что вдумчивый читатель заметит его несовершенство и скажет об этом.

Во всяком случае, разговор назрел, и нужно вывести его из кабинетов с закрытыми в мир дверями на обозрение практикующим учителям. И не зомбированным, каким-то специально подготовленным, а выбранным случайно.

Автор: Дарья Вильямовна Николаева