© Образовательный портал «НИКА», 2016-2023 12.03.2023
Лучшие дистанционные конкурсы страны. Товарный знак ОЦЕНИКА зарегистрирован (Свидетельство №911399)
Учредитель и главный редактор — ИП Исупов А.В. (ИНН 434562712162, ОГРН 316435000061224)
Св-во СМИ: ЭЛ №77-65747 выдано Роскомнадзор 20.05.2016
Информация не имеет возрастных ограничений 0+
Использование информации допускается только с указанием активной ссылки на источник. Нарушение авторских прав влечет за собой ответственность в соответствии с законодательством России. Если вы обнаружили, что какие-либо материалы используются незаконно, сообщите администратору — они будут удалены.
Адрес редакции: г. Киров ✉
Телефон редакции: ☎ +7 (919) 520-43-97
Мы все глубже погружаемся в средневековье. Незаметно, шаг за шагом. Идем стройным шагом в «светлое» будущее. Я хорошо помню свои ощущения от прочтения книги Рэя Бредбери «451 градус по Фаренгейту». 451 градус по Фаренгейту — температура, при которой воспламеняется и горит бумага. В романе описывается общество, которое опирается на массовую культуру и потребительское мышление, в котором все книги, заставляющие задумываться о жизни, подлежат сожжению; хранение книг является преступлением; а люди, способные критически мыслить, оказываются вне закона.
Нет, мы еще не сжигаем книги. Может быть пока. Но новая инициатива нашего Минюста, приближает это время. И эту книгу, заключенные, наверное не увидят.
Минюст пошел дальше: по новым правилам заключенным запретят читать литературу, которая может подтолкнуть их к революционной деятельности. В тюрьмах запретят читать книги о войне и революции. Под запретом оказались произведения, в которых пропагандируют разжигание национальной и религиозной вражды, а также войну и революцию. Заключенным запрещено получать, хранить и распространять подобную литературу.
Заместитель председателя московского Общественного совета при ГУ МВД Антон Цветков объясняет введение запрета «случаями экстремизма и радикализма», число которых в системе ФСИН растет. По мнению Цветкова, необходимо разработать алгоритм, который позволит определить, какое произведение является опасным. Хотя, считает общественный деятель, можно пожертвовать безопасными, но сомнительными книгами.
Мне кажется все умные книги, разжигают революцию, не на деле, а в конкретном человеке. Заставляют его размышлять и задумываться.
«Чиполлино» вообще самая опасная и революционная книга. Вот ее бы точно надо запретить…
А ведь еще есть закон о пропаганде гомосексуализма среди подростков, запрет на курение, запрет на пропаганду суицидов…
Отвечу просто цитатами из Бредбери.
– Цветным не нравится книга «Маленький черный Самбо». Сжечь ее. Белым неприятна «Хижина дяди Тома». Сжечь и ее тоже. Кто-то написал книгу о том, что курение предрасполагает к раку легких. Табачные фабриканты в панике. Сжечь эту книгу. Нужна безмятежность, Монтэг, спокойствие. Прочь все, что рождает тревогу. В печку!
Так можно уничтожить и запретить все книги, оставив только любовные романы…
Теперь вам понятно… почему книги вызывают такую ненависть, почему их так боятся? Они показывают нам поры на лице жизни. Тем, кто ищет только покоя, хотелось бы видеть перед собой восковые лица, без пор и волос, без выражения.
Я даже боюсь представить список книг, какую не возьми, все они пробуждают чувство справедливости и «дурно влияют на мозги».
А ещё я думал о книгах. И впервые понял, что за каждой из них стоит человек. Человек думал, вынашивал в себе мысли. Тратил бездну времени, чтобы записать их на бумаге. А мне это раньше и в голову не приходило.
Если ориентироваться на идиотов, то надо запретить почти любой талантливый текст. А мы понимаем, что отбирать будут не лучшие люди… понимающие все буквально. Любые запреты в области культуры абсурдны и нелепы.
Кто не созидает, должен разрушать. Это старо, как мир…
Видно сейчас наступает такое время
Устраивайте разные конкурсы, например: кто лучше помнит слова популярных песенок, кто может назвать все главные города штатов или кто знает, сколько собрали зёрна в штате Айова в прошлом году. Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные. У них даже будет впечатление, что они мыслят, что они движутся вперёд, хоть на самом деле они стоят на месте. И люди будут счастливы, ибо «факты», которыми они напичканы, это нечто неизменное. Но не давайте им такой скользкой материи, как философия или социология. Не дай бог, если они начнут строить выводы и обобщения.
И тем более книги, которые заставляют думать…
Не мы важны, а то, что мы храним в себе. Когда-нибудь оно пригодится людям. Но заметьте — даже в те давние времена, когда мы свободно держали книги в руках, мы не использовали всего, что они давали нам. Мы продолжали осквернять память мёртвых, мы плевали на могилы тех, кто жил до нас. В ближайшую неделю, месяц, год мы всюду будем встречать одиноких людей. Множество одиноких людей. И когда они спросят нас, что мы делаем, мы ответим: мы вспоминаем. Да, мы память человечества, и поэтому мы в конце концов непременно победим. Когда-нибудь мы вспомним так много, что соорудим самый большой в истории экскаватор, выроем самую глубокую, какая когда-либо била, могилу и навеки похороним в ней войну. А теперь в путь. Прежде всего мы должны построить фабрику зеркал. И в ближайший год выдавать зеркала, зеркала, ничего, кроме зеркал, чтобы человечество могло хорошенько рассмотреть в них себя
Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например — не читать их.
И не давать их читать…
Мы уже очень много раз в истории, проходили это, неужели снова?
«Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например — не читать их».
«451° по Фаренгейту».
Его называли одним из самых влиятельных и уважаемых писателей современности, «самым выдающимся из фантастов», он же предпочитал именовать себя «сказочником». Одному простому правилу он следовал всю жизнь: «Делай то, что любишь и люби то, что ты делаешь!».
Брэдбери начал писать в двенадцать лет: «Я не мог позволить себе купить продолжение «Марсианского воина» Эдгара Бэрроуза, ведь мы были бедной семьей… И тогда написал свою собственную версию».
К 20 годам твердо решил, что станет писателем: «Я начал читать произведения Достоевского, когда мне было 20 лет. Из его книг я узнал, как нужно писать романы и рассказывать истории. Я читал и других авторов, но, когда я был моложе, Достоевский был основным для меня».
Брэдбери окончил лишь среднюю школу, в колледж ему поступить так и не удалось. Главным его учителем стали книги: «Жюль Верн был моим отцом. Уэллс — мудрым дядюшкой. Эдгар Аллан По приходился мне двоюродным братом; он как летучая мышь — вечно обитал у нас на тёмном чердаке. Флэш Гордон и Бак Роджерс — мои братья и товарищи. Вот вам и вся моя родня. Ещё добавлю, что моей матерью, по всей вероятности, была Мэри Уоллстонкрафт Шелли, создательница «Франкенштейна». Ну, кем я ещё мог стать, как неписателем-фантастом при такой семейке».
Хотя многие произведения Бредбери посвящены достижениям будущего, сам он к некоторым продуктам технического прогресса относился по меньшей мере с опаской: «Я вырос в среде, где люди были слишком бедны, чтобы позволить себе автомобиль. Впрочем, сегодня многие люди бедны, но покупают автомобили, не замечая, что продают свои души за эти «дурацкие жестяные гробы». В конце 1930-х годов у меня было достаточно денег, чтобы купить машину, но в то время многие из моих друзей погибли в автомобильных авариях, и это отбило у меня желание покупать машину».
Брэдбери был обладателем уникальной памяти и помнил себя с младенческого возраста: «У меня всегда присутствовало то, что я бы назвал «почти полным мысленным возвратом» к часу рождения. Я помню обрезание пуповины, помню, как в первый раз сосал материнскую грудь. Кошмары, обыкновенно подстерегающие новорождённого, занесены в мою мысленную шпаргалку с первых же недель жизни. Знаю, знаю, что это невозможно, большинство людей ничего такого не помнит…Но я-то — видел, слышал, знал…»
Главным, фантастическим даром в произведениях Брэдбери были не машины или научные открытия, а жизнь. Когда в одном из интервью ему задали вопрос «Если бы сегодня на вашем заднем дворе приземлились инопланетяне, что бы вы спросили у них?» Брэдбери ответил так: «Я бы спросил: что для вас жизнь? Значит ли она для вас то же что и для меня? Ведь действительно, жизнь удивительный дар!»
Всю свою долгую жизнь он провел с одной женщиной Маргарет Брэдбери, которая подарила ему четырех дочерей (Маргарет умерла в ноябре 2003 года). И действительно был просто, по-человечески, счастлив: «Я не могу назвать писателя, чья жизнь была бы лучше моей. Все мои книги изданы, они есть во всех школьных библиотеках и когда я выступаю перед публикой, мне аплодируют еще до того, как я начну говорить».
Брэдбери сам выбрал место захоронения — это Вествудское кладбище на западе Лос-Анджелеса, а на надгробии он попросил написать: «Автор «451 градуса по Фаренгейту». Хотя мечтал, в шутку или всерьез, быть похороненным на Красной планете: «О чем я мечтаю сейчас? Я надеюсь дожить до того момента, когда мы приземлимся на Марсе. Я бы с удовольствием стал первым покойником на Марсе. Мой прах можно было бы поместить в какую-нибудь впадину на планете и назвать ее в честь меня».
Брэдбери словами его героев
Каждому надо иметь два или три занятия, — не задумываясь, ответил я. — Одного дела так же мало, как одной жизни. Я бы хотел дюжину жизней и дюжину работ.
«Смерть — дело одинокое»
Мёртвая бабочка — и такие последствия?
«И грянул гром»
У нас есть все, чтобы быть счастливыми, но мы несчастны.
«451° по Фаренгейту»
Если вокруг пустота, есть, где разгуляться.
«Полуночный танец дракона»
Любовь — это когда хочешь переживать с кем-то все четыре времени года
«Вино из одуванчиков»
С каких это пор ты стал полагать, будто быть хорошим — и значит быть счастливым?
«Надвигается беда»
У нас, землян, есть дар разрушать великое и прекрасное. Если мы не открыли сосисочную в Египте среди развалин Карнакского храма, то лишь потому, что они лежат на отшибе и там не развернёшь коммерцию.
«Марсианские хроники»
Свободного времени у нас достаточно. Но есть ли у нас время подумать?
«451° по Фаренгейту»
Первое, что узнаешь в жизни, — это что ты дурак. Последнее, что узнаешь, — это что ты все тот же дурак.
«Вино из одуванчиков»