Сочинение на тему этикетная манера общения

Ключевой особенностью делового этикета является четкое распределение ролей: каждый участник делового процесса на разных его этапах может занимать различные позиции, и вести себя должен соответствующим образом. Роли подчиненного, руководителя, представителя компании, клиента, партнера и прочие обычные для делового мира позиции, из которых приходится действовать участникам экономических отношений, имеют определенные нормы, которых принято придерживаться. Несоблюдение делового этикета может быть не просто воспринято с осуждением, но и стать причиной вполне ощутимых финансовых убытков.
Также следует отметить, что деловой этикет – понятие многогранное. Ведь речь идет не только о правилах поведения для отдельных людей, но и для компаний в целом. Этикет регулирует нормы, которых должны придерживаться юридические лица, чтобы достойно существовать в экономической среде. В этом случае правила этикета формируют своеобразную «матрешку», где правила для коллектива накладываются на индивидуальные правила для отдельных людей.
Знание и соблюдение делового этикета – необходимые элементы любого бизнес-взаимодействия в современном обществе.

Этикет был всегда. Правила хорошего тона

Человечество задавало общепринятые правила поведения на протяжении тысяч лет. Сами правила менялись, трансформировались исторические условия, но сам факт присутствия правил этикета всегда был незыблемым.
Простой пример: еще каких-то двести лет назад женщина в брюках была чем-то невозможным и неприемлемым, а при встрече было принято снимать шляпы и кланяться. Сегодня же женщины повсеместно ходят в брюках, а шляпы носят лишь единицы. Однако сам факт наличия правил, регулирующих стиль одежды, нормы поведения и приемлемые речевые обороты в том или ином обществе всегда были.
Исходя из этого, следует понимать, что бунтовать против этикета – бессмысленно. Общество всегда имело свойство относиться негативно к тем, кто игнорирует общепринятые нормы. А значит, наиболее эффективный и простой способ взаимодействия с любым обществом – это игра по его правилам.

Люди постоянно используют предметы или действия, важные для них не сами по себе, а, прежде всего той информацией, которую эти предметы или действия передают.
Действия бывают самыми разными. С помощью одних действий мы управляем дорожным движением. Другими условными знаками общаются судьи на спортивной площадке. Всем известны химические, математические и другие знаки. Особой системой знаков считают и этикет.
Специальный “Словарь по этике” так определяет, что такое этикет: “ЭТИКЕТ” (фр. Etiqette – ярлык, этикетка) – совокупность правил поведения, касающихся отношения к людям (обхождение с окружающими, формы обращения и приветствий, поведение в общественных местах, манеры и одежда). Действительно, этикет выражается в самых разных сторонах нашего поведения. Например, этикетное значение могут иметь разнообразные движения человека, позы и положения, которые он принимает. Сравните вежливое положение лицом к говорящему и совершенно невежливое – спиной к нему. В этикетных целях мы часто используем предметы (приподнятая шляпа, преподнесенные цветы и т.д.), особенности одежды (выбор праздничной, траурной или будничной одежды хорошо показывает, как мы понимаем обстановку, как относимся к другим участникам общения). Самую важную роль в этикетном выражении отношений к людям играет наша речь.
С помощью слов можно рассказать решительно обо всем. Нет в мире таких явлений, которые были бы нам не известны и о которых в то же время нельзя было бы поведать на языке. Более того, стоит появиться в поле зрения человечества чему-то совершенно новому, дотоле неизвестному, как язык тут же предоставит нам возможность обсуждать и это явление.
Разберем такие высказывания, как “Спасибо”, “Пожалуйста”, “Будьте здоровы”, “Добрый вечер” и т.д. К чему они ближе по своим свойствам: к обычной речи или к этикету?
Во – первых эти высказывания неотделимы от той ситуации общения, в которой их используют. С помощью обычно построенной речи можно сообщить, что кто- то кого- то благодарил, благодарит или благодарил бы при некоторых условиях Можно выразить и соответствующее побуждение, прибегнуть к форме вопроса, отрицания. Выражение же “Спасибо!” не имеет грамматического наклонения, лица, числа. Нет смысла говорить о нем как о вопросительном или невопросительном, повествовательном, побудительном. Оно непосредственно выражает отношения благодарности, которые связывают в момент речи говорящего и того, к кому обращена речь. В этом смысле нет существенной разницы между “Спасибо!”, рукопожатием или любым другим несловесным знаком благодарности.
Во- вторых, значение этих устойчивых выражений (формул) не расчленено: как правило, в них нет отдельных значимых частей и они выражают цельное представление о ситуации. Если в ответ на свое “Доброе утро” услышим: “Не такое уж оно сегодня доброе”, то это не более чем каламбур, потому что наше приветствие вовсе не означает, что утро – хорошее или что сейчас хорошее утро. Просто утром принято отмечать начало общения, особенно со знакомыми, этим устойчивым выражением, которое можно было бы заменить в отдельных случаях и неречевым знаком, например, поклоном.
Наконец, как и несловесные знаки этикета, “Спасибо!”, “Доброе утро!”, “Здравствуйте!” и подобные формулы вежливости мыслей, конечно, не выражают.
Значит, формулы вежливости – типичные этикетные знаки. Но своей звуковой материей, тем, как организована их форма, они подобны обычным словам. Формулы вежливости порождены речью и не порывают с ней, хотя и играют в общении ту же роль, что и этикет. А у некоторых из них, например у традиционных поздравлений, устойчивым (формулой) оказывается вообще только сам скелет выражения, а конкретно наполнение его словами может достаточно свободно меняться. Так, формула “предлог с + названия события в творительном падеже” соответствуют фразы: С успехом! С днем рождения! С новосельем” С праздником! С Новым годом! и многие, многие другие. Эти выражения в формулы еще не превратились.
Одни из самых употребительных формул вежливости – формулы приветствия.
Когда встречают знакомых, им говорят “Здравствуйте!” или “Привет!”, иногда – “Приветствую Вас!”. И конечно, никогда не соединяют разные приветствия вместе типа “Приветствую Вас, здорово!” или “Мое почтение, привет!” Это было бы совершенно невозможно, потому что каждая формула приветствия имеет свое собственное употребление, выражает особые отношения, связана с определенной ситуацией.
Так, формула “Привет!” выражает близкие, непринужденные отношения и широко распространена среди молодежи. Очень вежливыми и полными достоинства являются приветствия “Мое почтение!”, “Доброго здоровья!”, но ими пользуются чаще всего пожилые люди.
“Здорово!” – мужское приветствие. Оно фамильярно, несколько грубовато и имеет просторечивый характер. Если Вам не хочется выглядеть человекм малообразованным и недостаточно владеющим норами литературной речи, старайтесь избегать этого приветствия. И уж конечно, его никак нельзя рекомендовать девушкам.
В случаях официальных, торжественных, особенно при обращении к большой аудитории, говорят: “Приветствую вас!” или “Позвольте (разрешите) вас приветствовать!”.
И во всех ситуациях уместно приветствие “Здравствуйте!”. Оно универсально, поэтому, употребляя его, мы не рискуем ошибиться.
Формулы приветствия играют большую роль в нашем общении. Здороваясь со знакомыми, мы подтверждаем этим свое знакомство и выражаем желание продолжать его. Нас беспокоит, когда хороший знакомы, проходя мимо, только слегка кивает головой или вовсе не замечает нас. Ведь перестать здороваться – означает прервать добрые отношения, прекратить знакомство. И наоборот: здороваясь с человеком, с которым мы раньше не общались, мы выражаем доброжелательное к нему отношение и намерение вступить с ним в контакт. Поэтому, входя в учреждение, сначала здороваются и только потом начинают излагать свое дело.
У многих народов выбор приветствия зависит не только от возраста, пола и степени близости общающихся. На него влияет и другое, время суток например, и особенно то, кем является приветствуемый и чем он занят в данный момент. По- разному здороваются с пастухом и с кузнецом, с охотником, который идет на охоту, и с охотником, возвращающимся с добычей, с гостем и с попутчиком, с теми, кто занят работой, и с теми, кто обедает. В каждом случае звучит свое приветствие, особое пожелание. Именно из пожелание и возникает большинство приветственных формул, поэтому первоначально они должны были быть очень разнообразными.
Замечательный знаток русской речи Владимир Иванович Даль привел с своем сборнике пословиц и поговорок немало приветственных формул, которые были приняты в России в прошлом. Здороваясь с заканчивающими жатву, говорили: “С двумя полями сжатыми, с третьим засеянным”. Молотильщикам также желали успешной работы: “По сту на день, по тысяче на неделю!”. “Свеженько тебе!” – здоровались с девушкой, черпающей воду. “Хлеб да соль!” или “Чай да сахар!” – говорили едящим или пьющим.
Приветствие – одно из самых важных знаков речевого этикета. С его помощью устанавливают контакт общающихся, определяют отношения между людьми. Поэтому не владеть формулами приветствия- это значит быть всем чужим, не уметь общаться. Недаром в русских народных сказках одним из признаков дурака является то, что он путает приветствия. “Носить – не переносить, возить – не перевозить!” – обращает он к участникам похоронной процессии то пожелание, которое в старину обычно адресовалось считающим деньги.
С приветствия начинается общение, поэтому приветственные формулы – обязательный раздел двуязычных разговорников, которые издаются для туристов, спортсменов и всех, кто отправляется в другие страны. Именно с формул приветствия нередко начинают изучение и описание языка. В 1696 г. в Оксфорде вышла русская грамматика, составленная побывавшим в России Генрихом Вильгельмом Лудольфом. Она должна была познакомить Западную Европу с языком московской Руси. Грамматика была очень краткой, но к ней прилагались образцы текстов, и первый же приведенный к грамматике диалог был диалогом приветствия, а в специальном приложении можно было познакомиться с приветствиями утренними, дневными, вечерними и приветствиями, “когда змеркнет”, то есть перед сном.
Со временем приветствия, конечно, меняются. Еще в XVIII в. формулы “Здравия тебе желаю!”, “Желаю здравия!” мог произносить любой человек, входя в дом или встречая знакомого. Лишь позже они закрепились в военной среде, сделались уставной формой. Когда- то “Здравствуй!” говорили не только при свидании с другим, но и если кто- нибудь чихал, то есть в тех случаях, в которых сейчас говорят “Будь здоров!” или “Будьте здоровы!”.
Из богатого в прошлом набора специальных формул сохранились немногие. Устойчивее других оказались приветствия утренние, дневные, вечерние: “Доброе утро!”, Добрый день!”, Добрый вечер!”, которые широко используются в современной русской речи наряду с “Здравствуйте!”. В сравнении с формулами “Здравствуй!”, “Здравствуйте!” у них есть даже некоторое преимущество. В приветствиях “Добрый день!”, “Добрый вечер!”, “Доброе утро!” не содержится обращение на “Ты” или на “Вы”, поэтому мы охотно прибегаем к ним, когда сомневаемся, как следует обращаться к данному человеку. Не решаясь выбрать “Здравствуй!” или “Здравствуйте!”, мы предпочитаем менее определенные, но как раз этим и удобные формулы типа “Добрый день!”.
Формулы приветствия связывают нас друг с другом, укрепляют контакты, приближают к радости человеческого общения. Это прекрасно выразил Владимир Солоухин:
Здравствуйте! –
Поклонившись, мы друг другу сказали,
Хоть были совсем незнакомы.
– Здравствуйте! –
Что особого тем мы друг другу сказали?
Просто “здравствуйте”, больше ведь мы ничего не сказали.
Отчего же на капельку солнца прибавилось в мире?
Отчего же на капельку счастья прибавилось в мире?
Отчего же на капельку радостней сделалась жизнь?
С помощью словесных формул этикета мы выражаем отношения при встрече и расставании, когда кого- либо благодарим или приносим свои извинения, в ситуации знакомства и во многих других случаях. Каждый язык обладает своим фондом этикетных формул.
В сравнении с неэтикетной речью содержание этикетных посланий, конечно, ограничено. Но оно ограничивается не какой – либо узкой специальной сферой, как, например, ограничивается значение математических символов, знаков азбуки Морзе, дорожной сигнализации. Напротив, оно выделяет и обслуживает область, на которую неизменно направлено внимание людей во всех случаях общения.
Этикетная информация важна в начале общения, в момент организации коллектива, когда устанавливается его структура, определяются типы отношений между его членами. Но она необходима и в последующем общении. Поток этикетной информации практически непрерывен. Человек не может действовать в обществе, не имея постоянных сведений о том, совпадают ли его представления о распределении ролей между членами коллектива с соответствующими представлениями других участников общения. Как шофер, ведущий машину по оживленным улицам города, должен одновременно следить за состоянием дороги и светофорами, за действиями пешеходов, положением и сигналами других машин, за показаниями непрерывно работающих приборов панели управления и одновременно должен сам сигнализировать о предстоящих маневрах, так как каждый член коллектива в процессе общения должен одновременно получать и передавать разнообразнейшую информацию. Параллельно другим ее видам идет информация о структуре коллектива.
Если общение сводится лишь к одним этикетным действиям и имеет характер ритуала, оно является общением этикетным.
В обществе всегда имеются представления о жизненных ситуациях, которые требуют исполнения ритуала. Некоторые из них мы уже упоминали: ситуация начал общения, ситуация прощания, ситуация праздника. События горестные, печальные также вызывают этикетное общение, в этих обстоятельствах мы выражаем свое участие, сочувствие, соболезнование. Нередко бывает необходимо, чтобы кто- нибудь что- то сделал для нас, с этим связаны ритуалы, просьбы и благодарности. А случайное или вынужденное нарушение интересов партнера требует ритуала извинения. Когда в коллектив входит новый член, совершается один из наиболее важных этикетных ритуалов – ритуал знакомства. Он устанавливает первую ступень близости, дает разрешение на контакты в будущем, организует общение, задает его тип.
Этикетное общение играет большую роль в жизни каждого из нас, но, конечно, человеческое общение вовсе не сводится к одним только ритуалам. Этикетные ситуации составляют лишь некоторую часть общения. Неэтикетное общение не менее важно.
Вся человеческая деятельность, в том числе и общение, отражает социальные условия, в которых она протекает. И наша речь несомненно, строится по -разному в зависимости от того, кто общается, с какой целью, каким способом, какие между общающимися отношения и т.п. В одном из трудов по риторике (риторика – наука и искусство красноречия) М.В. Ломоносов советовал пишущим и говорящим “наблюдать три вещи:
Состояние особы, к коей речь говорить или письмо писать должно;
Материю, которая предлагается;
Состояние самого себя”.
Кто, кому и о чем – вот самое главное, что влияет на построение речи, по мнению Ломоносова, который в данном случае опирается на много вековую традицию, идущую от античности.
Кто, кому и о ч ем – вот, следовательно, и то, что можно узнать воспринимая речь. Какие общественные роли играют автор речи и ее адресат, каковы отношения между ними – обо всем этом прямо может и не говориться, текст может быть совсем о другом. Но в речи все это так или иначе будет уловлено адресатом.
Мы так привыкли менять тип речи в зависимости от условий общения, что делаем это чаще всего неосознанно, автоматически. Автоматически происходит и восприятие информации о человеческих отношениях, передаваемой особенностями речи. Но стоит допустить ошибку в выборе типа речи, как автоматизм восприятия нарушается и мы сразу замечаем то, что раньше ускользало от нашего внимания. Дело в том, что речь меняется в зависимости от ситуации и через эти изменения мы с большой точностью воспринимаем отраженные речью человеческие отношения.
Модуляция. Часто этим словом обозначают колебания человеческого голоса, придающее ему выразительность; в музыке модуляция – переход из одной тональности в другую; в технике так называют разного рода изменения, колебания. Изменения речи в соответствии с условиями общения тоже можно рассматривать как ее модуляцию. Речь колеблется в такт человеческим отношениям – это и есть этикетная модуляция речи. Специальное этикетное общение совершается, как мы уже знаем, лишь время от времени, а вот видоизменения (модуляция) речевого и неречевого поведения под влиянием человеческих отношений происходят всегда. Значит, это одно из самых важных средств выражать этикетное содержание – средство, которое всегда в нашем распоряжении, аппарат, который всегда включен.
Легко различается тон покровительственный и презрительный, участливый и холодный, открытый и вкрадчивый, вызывающий и кроткий.
Общая звуковая окраска речи может подкреплять смысл, переданный составом слов высказывания, но иногда противоречит ему, заставляет понимать это высказывание совершенно по-другому.
Значительно чаще тон речи и ее словесное содержание действуют “заодно”. Причем им соответствуют мимика, жесты, поза и все наше поведение. Не случайно словом тон мы передаем и сове впечатление от речи в целом. Например, “Мне не понравился тон его письма!”. В прошлом слово тон обозначало и общий характер поведения человека. Говорили: хороший тон, дурной тон. Выражение “задать тон” толкуется у В.И. Даля так: “Франтить, пускать пыль в глаза”.
Очень часто в соответствии с человеческими отношениями модулируется (колеблется) и содержание речи: с одним и тем же человеком можно говорить “как со взрослым” и как “с ребенком”, т.е. по- разному отбирать темы, доводы, доказательства.
Есть темы, которые обсуждают лишь со своими. В разных общественных группах не одинаково, если можно так выразиться, “тематическое расстояние”, на которое допускается партнер. Бывают темы престижные, обсуждать которые считается приметой хорошего тона.
Конечно, любые тематические ограничения или рекомендации имеют исторический характер и меняются в связи с социальными преобразованиями коллектива, а в следствие своей условности попадают и под влиянием моды. Темы являются настолько важным этикетным сигналом, что отбор их подвергается иногда специальному обсуждению.
Чем больше общение приближается по своему характеру к этикетному, тем сильнее влияет оно на выбор темы. Вежливость в тех случаях, когда она выступает в качестве главного регулятора содержания речи, т.е. в этикетных ситуация требует, чтобы человек максимально учитывал позиции своего собеседника: говорил в основном о том, что понятно и близко партнеру, избегал неприятных ему тем.
Есть темы широкие, открытые. Они создают общий разговор, позволяют всем присутствующим сказать свое слово, объединиться в общении. Есть темы узкие, личные. Они ограничивают состав беседующих. Невежливо, общаясь в группе, заводить с одним из присутствующих беседу о том, что касается вас двоих или только вам понятно. Это исключает из общения остальных, свидетельствует о не внимании к ним и, конечно, может обидеть. Чем разнообразней круг беседующих, чем более чужды они друг к другу, тем важнее правильно выбирать темы.
Тема “Я” наименее предпочтительна в любом ее варианте. Чем вежливее говорящий, тем менее категоричны его высказывания: он не лишает собеседника возможности судить о предмете самостоятельно, не присваивает себе роль верховного судьи, поэтому заявления типа “Этого не может быть!” и подобные уступают место таким, как “Мне кажется это не вполне убедительным”; “Боюсь, что не могу согласиться с вами”; “Едва ли это так” и т.п.
Не только такие общие стороны речи, как интонация и содержание, но и сам факт общения с ее помощью – явление, которое способно служить этикетным целям. Поэтому иногда мы говорим только для того, чтобы поддержать добрые отношения, показать, что мы “свои” , проверить, все ли согласные с вами в этом.
Естественно, что содержание речи в таких случаях почти не важно, важен процесс общения. Происходит “пустая”, неинформативная беседа, которая на самом деле не так уж пуста, ведь важный этикетный смысл она сохраняет. Чаще всего, хотя и далеко не всегда беседы этого рода ведутся между малознакомыми людьми в начале общения. О чем, например, разговаривают только что представленные друг другу гости или люди, случайно оказавшиеся в одном купе? Общих интересов у них еще нет, вместе с тем долго молчать – неудобно, ведь это показывает нежелание вступать в какие – либо отношения. Популярные в подобных обстоятельствах темы – погода, телевизионные передачи, которые все смотрели или смотрят вместе в данный момент, газетные новости, спорт и т.д. Иногда речь идет о чем – либо другом, но потому как скользит беседа по поверхности темы, с какой готовностью подхватывается и как случайно перескакивает с одного предмета на другой, обычно бывает совершенно ясно: здесь менее важно, что именно говорится, в сравнении с тем, что люди общаются.
Речевое общение возможно тогда, когда люди владеют одним или очень близкими языками. А владеть одинаковой речью означает относится к одному коллективу. На способность речи символизировать единство использующих ее людей и основывается этикетная роль пустых разговоров. Однако бывает и так, что нам нужно выразить не единство с кем- либо, а как раз отсутствие его, подчеркнуть свою не причастность к какому-либо коллективу или то, что кто- то не входит в наш коллектив. В таких случаях иногда демонстрируют не знание, действительное или мнимое, чужой речи, невозможность воспринять ее, искажают, например, имя человека, отсутствие общности с которым хотели бы отметить.
Все формулы вежливости – это самостоятельные специальные этикетные средства. Самостоятельные потому, что каждая формула образует целое этикетное высказывание. Специальные, так как служат эти средства в первую очередь этикетным целям. А вот этикетный выбор темы – средство не самостоятельное и не специальное. Это, конечно, ясно: из одной лишь темы речь не состоит, а этикетная роль для нее – не главное. Есть среди этикетных средств речи и специальные несамостоятельные. Они видоизменяют речь, как бы приклеиваясь к отдельным ее единицам. Целых высказываний эти средства не образуют, зато четко маркируют речь, показывая в каком ключе следует ее понимать.
Например, в сцене из “Женитьбы” Н.В. Гоголя Агафья Тихоновна говорит: да-с, пахнет-с. С – частица вежливости, широко распространенная в XIX в.. Ничего, кроме вежливости и почтения, она не обозначала. Но и в этой специальной роли частица с не могла образовывать отдельных высказываний: предложение из одного только с в лучшем случае было принято за призыв к тишине. В прошлом веке это средство переводить речь в другой этикетный регистр играло значительную роль. Вспомним, почему соседи считали Онегина “неучем”:
…Он дамам к ручке не подходит;
Все да да нет; не скажет да-с
Иль нет-с. Таков был общий глас….
Частица с могла присоединяться к любому знаменательному слову, но Пушкиным вовсе не случайно упомянуты прежде всего ответы да и нет. Эти слова – предложения характерны для диалогов и выражают отношение к высказыванию собеседников.
Ответы да и нет непосредственно связаны с ними, а через них – и с самим собеседником, вот почему при них особенно уместны сигналы вежливости.
Употреблять слова да и нет изолировано, не присоединяя к ним для вежливости обращения или частицы с, возникшей из обращения сударь, издавна считалось грубым.
Почти ни одно пособие по речевому этикету не обходится без обсуждения того, какие существуют средства вежливо согласиться с собеседником или отказать ему. В книге Л.П. Ступина и К.С. Игнатьева “Современный английский речевой этикет” имеются интересные сведения о том, как вежливо оформляются согласие и отказ у англичан. Например, об отказе говорится: “Невозможность выполнить просьбу своего собеседника вызывает обычное чувство неловкости, поэтому сам отказ должен сочетать в себе вежливость и убедительность. Однако даже в том случае, когда причина отказа не приводится англичанину совершенно несвойственно выпытывать ее у собеседника. В ситуации отказа, как, в прочем, и при положительной реакции на просьбу, английский этикет не признает категоричных форм, и нередко бывает сложно передать средствами английского языка, например, такие негативные восклицания: это абсолютно исключено! Хоть убей, не могу! Нет и еще раз нет! Наотрез отказываюсь! Ни за какие деньги и не подумаю! и т.п. Однако среди английских фамильярных реплик можно найти эквивалент к ним.
Знакомство с подобными фактами полезно уже тем, что оно наталкивает нас на мысль: специальные средства этикетного варьирования речи распределены в ней не случайно, не “как попало”, а встречаются преимущественно в одних и тех же точках. Обычно в тех, которые в сравнении с другими имеют более непосредственное отношение к участникам общения.
Среди множества вводных слов русского языка есть такие, которые, как и этикетные средства подтверждения или отрицания можно считать специальным приемом этикетной модуляции речи. Например, вводные слова видите ли, знаете ли, понимаете ли, поверьте, представьте.
Ясно, что вводные слова, за поведением которых мы наблюдаем, хотя и служат в основном выражению связи с собеседником, т.е. имеют самые общие этикетные значения, сохранили все же и следы смысла соответствующих глаголов. Поэтому при одинаковом этикетном содержании видите ли, знаете ли, понимаете ли, представьте себе и подобные им вводные слова полностью в смысловом отношении все – таки не равны. Каждый из них несет и свое дополнительное значение.
Если мы сравним этикетные возможности русской речи с этикетными возможностями других языков, то выяснится, что этикетные средства бывают обязательными и необязательными, или факультативными. Это напоминает то, как передается разными языками значение определенности/ неопределенности. Говорящий по- русски, сообщая, что идет мальчик может подчеркнуть, что это вполне определенный мальчик, тот самый о котором уже шла речь, может показать, что это какой- то мальчик, о котором ничего не известно, но может и не выражать в этом предложении значения определенности/неопределенности: Идет мальчик.
Конечно, вся обстановка речи, а также предшествующие и последующие фразы обычно делают понятным, об определенном или неопределенном мальчике мы говорим, но в русском языке средства выражения этих значений не являются обязательными: русская грамматика не требует, чтобы к существительному непременно был присоединен специальный показатель определенности или неопределенности предмета. А вот английское, французская, немецкая грамматика этого, как известно требует, переводя предложение Идет мальчик на французский, немецкий, английский язык, мы обязаны выбрать определенный или не определенный артикль, использовать обязательные средства передачи значения определенности / неопределенности.
Точно также в одних языках есть только не обязательные этикетные средства, а в других языках – и обязательные. Таков, скажем, японский язык. Почти все глаголы японского языка могут иметь подчеркнуто вежливое по отношению к адресату речи форму и форму фамильярную.
О чем бы мы не говорили по- японски (пусть даже не об адресате речи!), приходится выбирать либо вежливую, либо фамильярную форму глагола, т.е., хотим мы этого или не хотим, – показывать свое отношению к адресату. А вот в русском языке нет грамматических предписаний, когда и каким именно способом непременно должно быть выражено этикетное содержание. Значит, этикетные средства русского языка факультативны.
Однако как мы уже видели, этикетные возможности от этого не только не уменьшаются, но делаются более тонкими и гибкими!
Способов передавать в речи этикетные значения – невероятно много. Каждый раз, когда мы выбираем, что сказать и как сказать, мы обязательно учитываем (хотя не всегда сами это замечаем) и то, с кем и в какой обстановке говорим. Поэтому речи, не имеющие никакого отношения к этикету, пожалуй, вообще не бывает. Если в языке выработалось несколько стилей (книжная речь, разговорная, научный стиль, деловой и т.д.) и есть различие в речи отдельных общественных групп (речь образованных людей и не образованных, литературная и диалектная, речь молодых и немолодых и т.д.), то уже сам выбор типа речи оказывается этикетным знаком, выражает отношение к слушателю или к тому, кого мы упоминаем.
Удивительно многообразные этикетные знаки в речи разных народов. Например, виды междометий, которые сопровождают обращение. В некоторых языках они различаются в зависимости от того, кто и к кому обращается. Тем самым они указывают состав общающихся, и, следовательно, несут важную этикетную информацию.
Во многих языках, чтобы передавать этикетное содержание, применяют намеренные отклонения грамматического числа, грамматического рода, замену одной формы лица другою, специальные “вежливые” и “сверхвежливые” слова, своеобразное строение предложения… Трудно перечислить этикетные средства одной только устной речи, а ведь еще и этикетные приемы, которые используются на письме! Вспомните хотя бы написание с прописной буквы вежливых форм Вы, Вас, Вам, Ваш, Вашего и т.д.
Русский психолог и языковед А.А. Леонтьев, отмечая роль личных междометий, говорит, что “местоимение- как бы крохотное зеркало, в котором отражается система общественных отношений”.
В русском языке личных местоимений немного, но их вес в речевом этикете достаточно велик. Особенно важен выбор между ты и вы .
Вы вместо ты в обращении к одному у русских появилось относительно недавно (в XVIII в.). Такое Вы закрепилось прежде всего среди образованных дворян. До этого ты само по себе этикетного содержания не имело. Но в сравнении с Вы оно приобрело значение близости, а в общении людей не близких стало выражать социальное неравенство, общение сверху вниз. Ты говорили простолюдинам, слугам. Захватывая постепенно все новые и новые слои горожан, употребление ты и Вы соответственно получало разнообразные оттенки в соответствии с типичными для каждой общественной группы отношение.
Чтобы верно оценивать и тонко чувствовать этикетные особенности поведения (своего и чужого), нужно прежде всего научиться замечать их. Трудность в том, что все обычное , постоянно встречающееся, даже будучи важным, как правило, реже привлекает к себе внимание, чем необычное. Это относится и к речевому этикету, и к другим общепринятым формам поведения. Сравнение – основа всякого познания. Он позволяет во внешне несходных обычаях разных народов обнаружить ценнейшее обще человеческое содержание.
Этикет – лишь одно из многочисленных средств общения, используемых людьми. Сравнение его с главным средством человеческого общения – языком – позволяет лучше разобраться не только в этикете, но и в самом языке.

Список использованной литературы.

Акишина А.А., Формановский Н.И Русский речевой этикет ., М 1978
Леонтьев А.А Путешествие по карте языков мира ., М 1981
В.Е. Гольдин Речь и Этикет ., М 1983
Матвеев В., Панов А. В мире вежливости М., 1976

Академия (СГГА)

Реферат

по русскому языку и культуре речи

на тему: « Речевой этикет в современном русском языке».

Выполнил:

студентка I курса

группы ЭП – 12

Попова А.Г.

Проверила:

Кузьмина Н.А.

г. Новосибирск, 2001г.

СОДЕРЖАНИЕ:

1.ВВЕДЕНИЕ

2.РЕЧЕВОЙ ЭТИКЕТ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКУ

3.ЗАКЛЮЧЕНИЕ

4.ЛИТЕРАТУРА

«…Мы сохраним тебя,
русская речь,
Великое русское слово.» Анна Ахматова
ВВЕДЕНИЕ.
Этикет (фр.etiquette-ярлык, этикетка)- совокупность правил поведения, касающихся отношения к людям (обхождение с окружающими, формы обращения и при-ветствий, поведение в общественных местах, манеры и одежда). Действительно, этикет выражается в самых разных сторонах нашего поведения. Например, этикетное значение могут иметь разнообразные движения чело-века, позы и положения, которые он принимает. Сравните вежливое положение лицом к говорящему и совершенно невежливое — спиною к нему. В этикетных целях мы часто используем предметы (приподнятая шляпа, преподне-сенные цветы…), особенности одежды (выбор праздничной, траурной или будничной одежды хорошо показывает, как мы понимаем обстановку, как относимся к другим участникам общения). Самую важную роль в этикетном выражении отношений к людям играет наша речь. Всем известны специальные словесные формулы вежливости типа Здравствуйте! Извините, пожалуйста! Будьте любезны… Спокойной ночи!

Речевой этикет в современном русском языке.

Значит, у этикета есть словесные (или вербальные – от лат. verbalis «словесный») и несловесные средства.
Вспомним, как в известной повести Л. И. Лагина впервые появляется перед Волькой Костыльковым старик Хоттабыч:
-Апчхи!- оглушительно чихнул неизвестный старичок и пал ниц.– Приветствую тебя, о прекрасный и мудрый отрок!
Словесно выраженное приветствие сочетается здесь со старинным невербальным знаком почтения и покорности- с особой этикетной позой благодарного за свое спасение джинна. В общении часто используют словесные и несловесные средства одновременно, нередко для выражения одного этикетного содержания.
Каждый язык имеет свою историю, свои «взлеты и падения». В особенно критические моменты государственных преобразований всегда возникает опасность упустить из внимания это национальное достояние, отвлекаясь на кажущиеся более важными нужды и проблемы общества. В наше время больших социальных и духовных перемен такая опасность возросла во много крат. Русский язык за последние два десятилетия перетерпел множество не самых лучших влияний и вторжений. Тревогу забили десятки научных и культурных деятелей. Ещё в начале 90-х годов, понимая, что идет безобразное загрязнение русского языка, литераторы Санкт- Петербургской организации Союза писателей России подняли вопрос о принятии на государственном уровне Закона о защите русского языка. И только в начале 98-ого года был принят этот Закон, где говорится об обязательном введении курса русского языка, культуры речи во все ВУЗы страны и принятии особых мер в повышении уровня грамотности населения.
Но спросим себя честно: правильно ли, чисто ли мы говорим? Не засоряем ли свою речь никчемными словами, грубостями, нелепостями? А как мы приветствуем своих близких: «здрасьте» или же искренне желаем им здоровья? Не «чекаем» ли, не проглатываем ли отдельные звуки, не бываем ли мы похожи на плохой автомат по «речевой стряпне»? что и говорить, речь наша часто подвержена разнообразным негативным влияниям, в частности оскудению и засорению. Как заброшенное поле, так и небрежная речь сразу начинает «зарастать» различными «сорняками» да «бурьянами». Эти сорняки – вредоносные носители порчи языка, «раковые клетки» речи.
Например, считается несолидным в газетной статье или очерке написать: Мы решили больше не пытаться. Нет, непременно напишут: Мы приняли решение прекратить всяческие попытки… Или о работе экипажа космической станции: Проводился забор проб выдыхаемого воздуха. Этот забор не залетел бы в космос, если бы не стеснялись сказать попросту: Космонавты брали пробы. И вот громоздятся друг на друга существительные в косвенных падежах, да все больше отглагольные (то есть образованные от глагола): Процесс развития движения за укрепление сотрудничества; С полным ошеломления удивлением участвовал он мгновение назад в том, что произошло…Этот казенный слог один из редкостных знатоков русского языка К. И. Чуковский заклеймил убийственным определением канцелярит. Канцелярит, утверждал он, это мертвечина. Заболевание «канцелярским вирусом» в основном свойственно людям, занимающимся бумажной деятельностью. Оно может проявляться и в путаном, невразумительном строе фразы, и в несчетных придаточных предложениях, вдвойне тяжеловесных и неестественных в разговорной речи, и в неуместном использовании так называемых отыменных предлогов: в части, по линии, в деле, за счет и т. д. Например: в деле повышения мастерства, в части удовлетворения вопросов населения, выступал по линии критики, в силу слабости культурной пропаганды. Канцелярские обороты лишают речь простоты, живости и эмоциональности, делают ее серой, однообразной сухой.
Такую же отрицательную роль, как и канцеляриты, играют всякого рода речевые штампы, избитые выражения, например: нацелить внимание на…, работа по разъяснению, мы имеем на сегодняшний день, рассмотреть под углом зрения, поставить во главу угла, в результате проведенных мероприятий, направленных на осуществление…, поставить вопрос, заострить вопрос, утрясти, осветить, подчеркнуть, обсудить, продвинуть вопрос и т. п. В официально- деловом и отчасти научно- техническом стилях без этих устоявшихся словосочетаний трудно обойтись. В этих случаях принято говорить о «речевых стереотипах». Но в языке разговорном – устном или письменном – это уже «штампы»: «слова, зашлепанные многими губами», сверкающие словно «стертые пятаки» с выветрившимся значением.
Стилистически ущербными и плохо восприимчивыми их делает потускневшая, в силу частого употребления, эмоционально- экспрессивная окраска.
Близки к речевым штампам так называемые слова-спутники, парные слова, которые также из-за многократного повторения не вызывают в сознании нужных ассоциаций, теряют оценочные значения и постепенно превращаются в клише. Например: если критика, то резкая; если размах, то широкий; если задачи, то конкретные; впечатление непременно неизгладимое, борьба – упорная, волна- мощная, отрезок времени- сравнительно небольшой, речь – взволнованная, утро- прекрасное и т. д. А. Н. Толстой справедливо указывал: «Язык готовых выражений, штампов …тем плох, что в нем утрачено ощущение движения, жеста, образа. Фразы такого языка скользят по воображению, не затрагивая сложнейшей клавиатуры нашего мозга».
Немало в нашей речи и лишних, ненужных слов, которые чаще встречаются у болтунов и демагогов. Многословие же, по всеобщему признанию, большой недостаток речи независимо от стиля и жанра. Многословие всегда провоцирует совершать речевые ошибки и произносить бессмысленные фразы. Демагог может говорить правильные вещи, но неуместные в данный момент. Его пышнословие на самом деле демонстрирует не богатство языка, а настоящее его опустошение, к нему мало кто прислушается всерьёз.
Лишние слова свидетельствуют о небрежности говорящего или пишущего, указывают на нечёткость неопределенность представлений автора о предмете речи. Лишние слова всегда идут в ущерб содержанию высказывания, затемняя главную мысль. Такие предложения могут сбить с толку любого: Наш командир еще за 25 минут до своей смерти был жив. Российские спортсмены прибыли на международные соревнования для того, чтобы принять участие в соревнованиях, в которых будут участвовать не только наши, но и зарубежные спортсмены.
Многословие, или речевая избыточность, может проявиться в употреблении лишних слов даже в короткой фразе. Например: налицо незаконное растаскивание государственного имущества. Перед своей смертью он долго болел. Иногда встречаются и выражения: своя родная семья; молча, без слов; очень прекрасно; словно будто и т. д.
Многословие может принимать форму плеоназма. Плеоназмом (от греч. плеоназмос- излишество) называется употребление в речи близких по смыслу и потому лишних слов: главная суть, повседневная обыденность, бесполезно пропадает, предчувствовать заранее, ценные сокровища, темный мрак.
Разновидностью плеоназма является тавтология (от греч. тауто- то же самое и логос- слово)- повторное обозначение другими словами уже названного понятия: умножить во много раз, спросить вопрос, возобновить вновь, необычайный феномен, движущий лейтмотив. Тавтология может возникать при повторении однокоренных слов: он просил рассказать рассказ. Граждане пешеходы! Переходите улицу только по пешеходным переходам! Скрытой тавтологией называют соединение иноязычного и русского слова, дублирующих друг друга по лексическому значению: памятные сувениры, впервые дебютировал, свободная вакансия, своя автобиография, прейскурант цен.
Речь может засоряться и искажаться также неправильным выбором того или иного слова: большинство времени, обильные снега, длинный период, склонить голову, преклонить колени, держать поражение, причинить радость, ужасно красиво, играть особое значение, иметь большую роль и т. д.
Часто ущерб нашей речи наносит и простое повторение слов, что обычно свидетельствует о бедном лексиконе автора или о его неумении четко и лаконично формулировать мысли. Если человек жует жвачку из одних и тех же слов и оборотов, без разбора вставляя их и в бытовую беседу, и в письменную речь, это говорит о его низкой культуре. «Обращаться с языком кое-как – писал А. Н. Толстой, — значит и мыслить кое-как: неточно, приблизительно, неверно.»
К сожалению, любой мыслительный труд пугает большинство людей, пассивных носителей языка. Они предпочитают небрежность и неясность- гармоничной и доходчивой речи.
Язык народа и богат и точен,
Но есть, увы, неточные слова,
Они растут как сорная трава
У плохо перепаханных обочин.
(Н. Рыленков)
Конечно же, если мы встречаем все эти недостатки и сорняки в художественных текстах, то следует учитывать, что там они играют совсем иную, выразительную роль, характеризующую героя.
Неряшливой и грязной делает нашу речь и ошибочное употребление форм слова (рода, падежа, числа) и целых словосочетаний. Вот лишь наиболее распространенные речевые трудности, встречающиеся в нашей обиходной жизни:
Класть (несоверш. вид), но ни в коем случае не ложить; глагол ложить употребляется только с приставками (наложить, переложить) или с –ся – на конце (ложиться);
Положить (соверш. вид), но не покласть; глагол класть употребляется без приставок (кладу, кладете);
Ляг, ложись, положи (повелит. наклонение), но не ляжь, ложи; правильно склонять лягу, ляжешь, ляжет, ляжем, ляжете, лягут;
Директора’, доктора’, профессора’ (множ. число)- с ударным а’ на конце слова;
Ле’кторы, констру’кторы, шоферы (множ. число)- с безударным ы на конце;
Пара ботинок, валенок, сапог, туфель, чулок (род. падеж множ. число);
Правильно говорить пришел из школы, а не со школы, предлог с, со обозначает движение сверху вниз (сравните: выйти из автобуса – сойти с трапа).
Засорение языка нередко связано и с неуместным использованием так называемых профессионализмов – слов, присущих определенной, узкой сфере науки и профессиональной деятельности. Любая профессия имеет свою терминологию, необходимый набор специальных понятий, использование которых вполне естественно. Но слишком узкие профессионализмы совершенно излишни в повседневном общении: Редис осеннего сбора закладываем на хранение способом пескования; Когда освободился док, баржа ушла доковаться; Врачи срочно провели скриринг; Перкаль за долгое время плохого хранения претерпела мацерацию. Автор подобных выражений явно желает как-то выделиться из общей «необразованной» массы и показать другим свое интеллектуальное превосходство.
Некоторые люди, обычно не совсем грамотные, любят придумывать собственные слова, стремясь как-то выразить свою мысль. Такое неоправданное индивидуальное словотворчество, появление «плохо выдуманных словечек» нередко становится источником засорения языка. Лет 60 назад стилистам претили, например, слова: взбрыкнул, трушились, грякнул, буруздил; во времена жесткой бюрократизации неологизмы (новые слова) нередко рождались как плод «канцелярского красноречия»: книгоединица, недоотдых, недоперевыполнение, одноидейник, головодень, обилечивание пассажиров.
В последнее время вызывает тревогу обильное, если не жадное, употребление иноязычной лексики. Конечно, заимствование слов из других языков- явление в языке закономерное и нормальное. Многие такие слова хорошо прижились и вписались в литературный русский язык. Однако, безудержное увлечение «американизмами», наблюдаемое лингвистами с конца 80-ых годов, безмерно засоряет нашу современную речь. Это происходит в тех случаях, когда в этом нет никакой необходимости. Не случайно этот речевой порок именуется варваризмом. Еще Белинский отмечал, что «употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус». Стало модным «устаревшие» слова, унаследованные нами с советских времён, заменять новыми, яркими и броскими (особенно это чувствуется в сфере политической жизни). Не просто «законный», а «легитимный»; «выражать недовольство»- скучно, надо- фрондировать; «наем» заменили на аренду; была контора – стал офис; слово «представительный» уже как-то непредставительно, другое дело – репрезентативный; а вместо «единообразия» солиднее звучит унификация. Слушаешь наших «деятелей» и тщетно пытаешься вникнуть в форс-мажорные обстоятельства правительства, которое испытывает прессинг и собирается принимать какие – то превентивные меры. Огромным потоком вливаются в нашу речь «слова – амебы»,прозрачные, не связанные с тканью национальной жизни, как бы не имеющие корней. Важный признак этих слов – амеб – их кажущаяся научность. Скажешь коммуникация вместо общения или эмбарго вместо блокада – и твои банальные мысли вроде бы подкрепляются авторитетом науки. На самом же деле отрыв слова от вещи, забвение корня — а значит скрытого в вещи смысла – подспудно разрушает весь язык. Когда русский человек слышит слова «биржевой делец» или «наемный убийца», они поднимают в его сознании целые пласты смыслов, он опирается на эти слова в своем отношении к обозначенным ими явлениям. Но слова брокер или киллер лишены в нашем сознании необходимых смысловых ассоциаций и воспринимаются пассивно. Следует задуматься почему, например, пресса настойчиво стремится вывеси из употребления слово руководитель и заменить его словом лидер? Первое слово исторически возникло для обозначения человека, который выражает коллективную волю, «ведет за руку» кого-либо, направляя, идет рядом, плечом к плечу. Слово лидер возникло в западной философии конкуренции, где лидер олицетворяет индивидуализм преуспевающего предпринимателя и значит «первый, лучший». Почему нашего подростка мы должны называть тинэйджером, избирателей именовать электоратом, а вместо слова равнодушие выговаривать другое – индифферентность? Странно.
А.С.Пушкин ещё 200 лет назад горестно замечал:
Сокровища родного слова-
Заметят важные умы-
Для лепетания чужого
Пренебрегли безумно мы.
Мы любим Муз чужих игрушки,
Чужих наречий погремушки,
А не читаем книг своих…
Первый враг чистоты речи- это слова – паразиты. Ими нередко люди пытаются как-то заполнить свою скудную речь и совершенно перестают замечать их. Всем знакомы выражения: значит, так сказать, ну, вообще, в общем, это, это самое, короче (говоря), вот, как бы, то есть, просто, как его, типа, конечно, в принципе, так сказать, однозначно, представь, понимаешь и т. д. У каждого есть свой «индивидуальный запас» подобных слов. Часть их – вводные слова, которые указывают на отношение говорящего к высказываемой мысли. Но, не к месту употребленные, они превращаются в слова-паразиты, не несущие никакую смысловую нагрузку. Говорящий бессознательно стремится заполнить ими образовавшуюся паузу или заменить какое-нибудь слово, которое не хочется вспоминать или выговаривать. Если всерьёз прислушаться к его репликам, то можно обнаружить странные психологические несоответствия. Человек, постоянно употребляющий слово «короче», так и стремится сократить свою речь, повторяющий слово «вообще» или «в общем» все время обобщает свои мысли, у человека с «как бы» все очень приблизительно, зыбко, а человек, говорящий «в принципе», очень принципиален и категоричен. «То есть»- непрестанно поправляет, «просто» — упрощает, а «это самое»- указывает на непонятно что.
Эту особенность нелитературной речи прекрасно подметил Н. В. Гоголь и дал блестящий образец её в «Повести о капитане Копейкине» ( 1 том «Мертвых душ»). В рассказе малокультурного почтмейстера находим такой отрывок: « Ну, можете представить себе, эдакой какой-нибудь, то есть капитан Копейкин, и очутился вдруг в столице, которой подобной, так сказать, нет в мире. Вдруг перед ним свет, так сказать, некоторое поле жизни, сказочная Шахерезада. Вдруг какой-нибудь эдакой, можете себе представить, Невский проспект, или там, знаете, какая-нибудь Гороховая, черт возьми! или там эдакая какая-нибудь Литейная; там шпиц эдакой какой – нибудь в воздухе; мосты там висят эдаким чертом, можете представить себе, без всякого, то есть, прикосновения – словом, Семирамида, судырь, да и полно!»
Второй опасный враг нашей устной речи- это грубые просторечные и жаргонные слова. Просторечие с жаргонами составляют особую «неузаконенную» сферу разговорного языка и противопоставляются языку литературному – высшей форме существования национального языка. Для многих просторечий характерны экспрессивно сниженные оценочные слова с гаммой оттенков: от фамильярности до грубости, которым в литературном языке есть нейтральные синонимы: морда— лицо, шарахнуть— ударить, дрыхнуть – спать, драпануть – убежать. В словаре Ожегова для таких слов есть пометка: прост. Чрезмерное и нецелесообразное употребление просторечий делает речь человека вульгарной и убогой. Просторечия могут выявляться и в области ударения (про’цент, вместо проце’нт), в области произношения (чё вместо что, щас вместо сейчас, стока вместо столько), в области морфологии (выбора’, вместо лит. вы’боры, хочут вместо хотят), словоупотребления (ложить вместо класть, обратно в значении опять) и во многих видоизмененных формах слов (тапочек, опосля, здеся, нету).
Особенно некрасиво звучат в речи жаргонные выражения – разновидность речи какой – либо группы людей, объединенных профессией, эмоциональный спектр: от шутливо – иронического до грубо- вульгарного тона. Некоторые жаргонизмы пришли из других языков («чувак»- парень из цыганского, «хаер» — волосы из английского), из разных диалектов («берлять»- пить, «ухайдакать» — утомить). Многие жаргонизмы возникли благодаря переносному смыслу или ассоциациям, которые, однако лишены эстетического значения: рвануть – пойти, тачка – машина, лимон – миллион, косарь – тысяча рублей. Мало кто из любителей подобных выражений знает, что он говорит как уголовник. Ведь многие жаргонизмы пробрались в разговорный язык из языка деклассированных элементов (арго), распространенного в сфере преступного мира, который пользуется им с целью сокрытия предмета разговора, чтобы никто не догадался об их злоухщрениях: круто, шмон, беспредел, бакланить.
Молодежный сленг относится к этому же разряду грубых слов. Главное в этом языковом явлении – отход от обыденности, игра, маска. Рискованный, непринужденный молодежный жаргон стремится уйти от скучного мира взрослых. Подобно его носителям, он резкий, громкий, дерзкий. Это – результат своеобразного желания переиначить мир на иной манер, а также знак «я свой». Среди юного поколения часто считается модным и привлекательным употребление таких слов, которых не встретишь ни в одном словаре. Ведь значение их никак не связано с самим корнем, а примененные в речи, они служат как бы вычурным заменителем и пошлым растворителем грамотного и красивого языка.
Клевый – произошло от слова «клевать», это тот, который клюет;
Крутой – значит горбатый;
Грузить — накладывать тяжелые предметы на человека.
Что же можно сказать о человеке, который в порыве гордыни возглашает: а мне по барабану! Действительно, верхнюю часть туловища этого человека трудно назвать головою.
Многие другие слова подобного рода нелепы и бессмысленны, и смешон тот, кто любит покрасоваться за их счет.
А вот слово «блин», без которого некоторые и не мыслят своего языкового существования, помимо лексической абсурдности носит вполне серьёзный, очень некрасивый подспудный смысл. Как отмечают исследователи, происхождение этого слова связано с заменой другого, нецензурного слова, начинающегося на эту же букву. Стоит задуматься, что мы говорим!
Молодежный жаргон имеет свои временные границы: с каждым поколением молодых (5-7 лет) меняется и набор жаргонизмов. Никто сейчас уже не помнит таких своеобразных оценок: железно – «хорошо», пшено – «плохо», так широко распространенных в 60-70 г.г. ХХ века. Жаргон – это своего рода язык в языке, эфемерное явление кризисного характера.
В свете всех этих размышлений особенно удручающим явлением выглядит третий, самый безобразный, враг языка – это нецензурная брань или в простонародье матершинные слова. Само понятие «нецензурный» связано с явлением цензуры в языке. Конечно же, никаких людей и организаций, которые бы контролировали речь людей, отслеживали и наказывали бы виновных в ошибках, не существует. Но есть нравственный цензор – это совесть. Когда человек матерится он теряет всякий стыд и чувство человечности перед окружающими, идет против своей совести. Ведь нередко при появлении на людях разошедшегося матершинника многим бывает как-то не по себе, как будто каждый лично становится соучастником чего-то грязного, похабного. Поэтому среди культурных и грамотных людей нецензурщина немыслима.
Некоторые сегодня пытаются узаконить мысль, что мат – глубоко русская традиция, национальная особенность и даже гордость народа. Эти невежды совершенно не знают истории, а пытаются таким образом оправдать перед собой и другими свой порок. На самом деле сквернословие на Руси примерно до середины ХIX века не только не было распространено даже в деревне, но и очень долго являлось уголовно наказуемым! Ещё при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче на Руси выматерившегося человека подвергали публичной порке. А народная мудрость утверждала и утверждает, что в семье сквернослова нет мира. Сама склонность к матерщине всегда сопровождается и другими пороками – начиная алкоголизмом и кончая всевозможными формами бытовой агрессии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Замечательный знаток русской речи Владимир Иванович Даль (1801-1872) привел немало приветственных формул, которые были приняты в России в прошлом. Здороваясь с заканчивающими жатву, говорили: «С двумя полями сжатыми, с третьим засеянным!». Молотильщикам так же желали успешной работы: «По сту на день, по тысяче на неделю!». «Свеженько тебе!» – здоровались с девушкой, черпающей воду. «Хлеб да соль!» или «Чай да сахар!» – говорили едящим или пьющим.
С помощью словесных формул этикета мы выражаем отношения при встрече и расставании, когда кого-либо благодарим или приносим свои извинения, в ситуации знакомства и во многих других случаях. Каждый язык обладает своим фондом этикетных формул. Их состав в русском языке наиболее полно описан А. А. Акишиной и Н. И. Формановской – авторами многочисленных работ о современном русском речевом этикете.
Формулы

Употребление формул

До свиданья (- ия) !
В любой ситуации
Всего хорошего!
Всего доброго!
В любой ситуации с оттенком пожелания
До встречи!
Вместо «до свидания», когда предполагается условленная встреча
Прощайте!
При прощании на длительный срок или навсегда
Спокойной ночи!
Доброй ночи!
Прощание на ночь
Счастливо!
Непринужденное, дружеское
Всего!
Привет!
Пока!
Дружеское, с оттенком фамильярности. Употребляется хорошо знакомыми, близкими людьми, чаще – среди молодежи
Бывай!
Будь!
Грубовато – сниженное, нелитературное
Разрешите попрощаться!
Позвольте попрощаться!
Официальное
Разрешите откланяться!
Позвольте откланяться!
Официальное, употребляют люди старшего поколения
Этикетное общение играет большую роль в жизни каждого из нас, но, конечно, человеческое общение вовсе не сводится к одним только ритуалам. Этикетные ситуации составляют лишь некоторую часть общения. Неэтикетное общение не менее важно.
Вся человеческая деятельность, в том числе и общение, отражает социальные условия, в которых она протекает. И наша речь, несомненно, строится по – разному в зависимости от того, кто общается, с какой целью, каким образом, какие между общающимися отношения. Мы так привыкли менять тип речи в зависимости от условий общения, что делаем это чаще всего неосознанно, автоматически. Автоматически происходит и восприятие информации о человеческих отношениях, передаваемой особенностями речи. Но стоит допустить ошибку в выборе типа речи, как автоматизм восприятия нарушается и мы сразу замечаем то, что раньше ускользало от нашего внимания. Речь колеблется в такт человеческим отношениям – это и есть этикетная модуляция речи. Специальное этикетное общение совершается, как мы уже знаем, лишь время от времени, а вот видоизменения (модуляция) речевого и неречевого поведения под влиянием человеческих отношений происходит всегда. Значит, это одно из самых важных средств выражать этикетное содержание – средство, которое всегда в нашем распоряжении.

ЛИТЕРАТУРА

Гвоздарев Ю. А. Язык есть исповедь народа… Кн. Для учащихся. –М.: Просвещение, 1993.
Скворцов Л. И. Культура русской речи: Словарь – справочник. – М.: знание,1995.
Голуб И. Б., Розенталь Д. Э. Секреты хорошей речи. – М.: Международные отношения, 1993.
Энциклопедия для детей. Т. 10 Языкознание. Русский язык. – М.: Аванта +, 1998.
Люстрова З. Н., Скворцова Л. И., Дерягин В. Я. Беседы о русском языке. – М.: Знание, 1978.
Смольянинов И.Ф. О прекрасном говорить прекрасно. – Л.: Знание, 1974.
Розенталь Д.Э. А как лучше сказать?: Кн. Для учащихся ст. классов. – М.: Просвещение, 1988.
Максимов В.И. Точность и выразительность слова. – Л.: Просвещение, 1968.
Ладыженская Т.А. Живое слово: Устная речь как средство и предмет обучения. – М.: Просвещение, 1986.
Одинцов В.В. Лингвистические парадоксы: Кн. Для учащихся ст. классов. – М.: Просвещение, 1988.

Академия
(СГГА)

Реферат

по русскому
языку и культуре
речи

на
тему: « Речевой
этикет в современном
русском языке».

Выполнил:

студентка
I
курса

группы
ЭП – 12

Попова
А.Г.

Проверила:

Кузьмина
Н.А.

г. Новосибирск,
2001г.

СОДЕРЖАНИЕ:

1.ВВЕДЕНИЕ

2.РЕЧЕВОЙ
ЭТИКЕТ В СОВРЕМЕННОМ
РУССКОМ ЯЗЫКУ

3.ЗАКЛЮЧЕНИЕ

4.ЛИТЕРАТУРА

«…Мы
сохраним тебя,
русская
речь,
Великое
русское слово.» Анна
Ахматова
ВВЕДЕНИЕ.
Этикет
(фр.etiquette-ярлык,
этикетка)-
совокупность
правил поведения,
касающихся
отношения к
людям (обхождение
с окружающими,
формы обращения
и при-ветствий,
поведение в
общественных
местах, манеры
и одежда). Действительно,
этикет выражается
в самых разных
сторонах нашего
поведения.
Например, этикетное
значение могут
иметь разнообразные
движения чело-века,
позы и положения,
которые он
принимает.
Сравните вежливое
положение лицом
к говорящему
и совершенно
невежливое
– спиною к нему.
В этикетных
целях мы часто
используем
предметы (приподнятая
шляпа, преподне-сенные
цветы…), особенности
одежды (выбор
праздничной,
траурной или
будничной
одежды хорошо
показывает,
как мы понимаем
обстановку,
как относимся
к другим участникам
общения). Самую
важную роль
в этикетном
выражении
отношений к
людям играет
наша речь. Всем
известны
специальные
словесные
формулы вежливости
типа Здравствуйте!
Извините, пожалуйста!
Будьте любезны…
Спокойной ночи!

Речевой
этикет в современном
русском языке.

Значит,
у этикета есть
словесные (или
вербальные
– от лат. verbalis
«словесный»)
и несловесные
средства.
Вспомним,
как в известной
повести Л. И.
Лагина впервые
появляется
перед Волькой
Костыльковым
старик Хоттабыч:
-Апчхи!-
оглушительно
чихнул неизвестный
старичок и пал
ниц.– Приветствую
тебя, о прекрасный
и мудрый отрок!
Словесно
выраженное
приветствие
сочетается
здесь со старинным
невербальным
знаком почтения
и покорности-
с особой этикетной
позой благодарного
за свое спасение
джинна. В общении
часто используют
словесные и
несловесные
средства
одновременно,
нередко для
выражения
одного этикетного
содержания.
Каждый
язык имеет
свою историю,
свои «взлеты
и падения». В
особенно критические
моменты государственных
преобразований
всегда возникает
опасность
упустить из
внимания это
национальное
достояние,
отвлекаясь
на кажущиеся
более важными
нужды и проблемы
общества. В
наше время
больших социальных
и духовных
перемен такая
опасность
возросла во
много крат.
Русский язык
за последние
два десятилетия
перетерпел
множество не
самых лучших
влияний и вторжений.
Тревогу забили
десятки научных
и культурных
деятелей. Ещё
в начале 90-х годов,
понимая, что
идет безобразное
загрязнение
русского языка,
литераторы
Санкт- Петербургской
организации
Союза писателей
России подняли
вопрос о принятии
на государственном
уровне Закона
о защите русского
языка. И только
в начале 98-ого
года был принят
этот Закон, где
говорится об
обязательном
введении курса
русского языка,
культуры речи
во все ВУЗы
страны и принятии
особых мер в
повышении
уровня грамотности
населения.
Но спросим
себя честно:
правильно ли,
чисто ли мы
говорим? Не
засоряем ли
свою речь никчемными
словами, грубостями,
нелепостями?
А как мы приветствуем
своих близких:
«здрасьте»
или же искренне
желаем им здоровья?
Не «чекаем»
ли, не проглатываем
ли отдельные
звуки, не бываем
ли мы похожи
на плохой автомат
по «речевой
стряпне»? что
и говорить,
речь наша часто
подвержена
разнообразным
негативным
влияниям, в
частности
оскудению и
засорению. Как
заброшенное
поле, так и небрежная
речь сразу
начинает «зарастать»
различными
«сорняками»
да «бурьянами».
Эти сорняки
– вредоносные
носители порчи
языка, «раковые
клетки» речи.
Например,
считается
несолидным
в газетной
статье или
очерке написать:
Мы решили
больше не пытаться.
Нет, непременно
напишут: Мы
приняли решение
прекратить
всяческие
попытки…
Или о работе
экипажа космической
станции: Проводился
забор проб
выдыхаемого
воздуха.
Этот забор
не залетел бы
в космос, если
бы не стеснялись
сказать попросту:
Космонавты
брали
пробы.
И вот громоздятся
друг на друга
существительные
в косвенных
падежах, да все
больше отглагольные
(то есть образованные
от глагола):
Процесс
развития движения
за укрепление
сотрудничества;
С полным ошеломления
удивлением
участвовал
он мгновение
назад в том,
что произошло…Этот
казенный слог
один из редкостных
знатоков русского
языка К. И. Чуковский
заклеймил
убийственным
определением
канцелярит.
Канцелярит,
утверждал он,
это мертвечина.
Заболевание
«канцелярским
вирусом» в
основном свойственно
людям, занимающимся
бумажной
деятельностью.
Оно может проявляться
и в путаном,
невразумительном
строе фразы,
и в несчетных
придаточных
предложениях,
вдвойне тяжеловесных
и неестественных
в разговорной
речи, и в неуместном
использовании
так называемых
отыменных
предлогов: в
части, по линии,
в деле, за
счет
и т. д. Например:
в деле
повышения
мастерства,
в части удовлетворения
вопросов населения,
выступал по
линии критики,
в силу слабости
культурной
пропаганды.
Канцелярские
обороты лишают
речь простоты,
живости и
эмоциональности,
делают ее серой,
однообразной
сухой.
Такую
же отрицательную
роль, как и
канцеляриты,
играют всякого
рода речевые
штампы,
избитые выражения,
например: нацелить
внимание на…,
работа по
разъяснению,
мы имеем на
сегодняшний
день, рассмотреть
под углом зрения,
поставить во
главу угла, в
результате
проведенных
мероприятий,
направленных
на осуществление…,
поставить
вопрос, заострить
вопрос, утрясти,
осветить,
подчеркнуть,
обсудить, продвинуть
вопрос
и т. п. В официально-
деловом и отчасти
научно- техническом
стилях без этих
устоявшихся
словосочетаний
трудно обойтись.
В этих случаях
принято говорить
о «речевых
стереотипах».
Но в языке
разговорном
– устном или
письменном
– это уже «штампы»:
«слова, зашлепанные
многими губами»,
сверкающие
словно «стертые
пятаки» с
выветрившимся
значением.
Стилистически
ущербными и
плохо восприимчивыми
их делает
потускневшая,
в силу частого
употребления,
эмоционально-
экспрессивная
окраска.
Близки
к речевым штампам
так называемые
слова-спутники,
парные слова,
которые также
из-за многократного
повторения
не вызывают
в сознании
нужных ассоциаций,
теряют оценочные
значения и
постепенно
превращаются
в клише. Например:
если критика,
то резкая;
если размах,
то широкий;
если задачи,
то конкретные;
впечатление
непременно
неизгладимое,
борьба
– упорная, волна-
мощная, отрезок
времени- сравнительно
небольшой, речь
– взволнованная,
утро- прекрасное
и т. д. А. Н. Толстой
справедливо
указывал: «Язык
готовых выражений,
штампов …тем
плох, что в нем
утрачено ощущение
движения, жеста,
образа. Фразы
такого языка
скользят по
воображению,
не затрагивая
сложнейшей
клавиатуры
нашего мозга».
Немало
в нашей речи
и лишних,
ненужных слов,
которые чаще
встречаются
у болтунов и
демагогов.
Многословие
же, по всеобщему
признанию,
большой недостаток
речи независимо
от стиля и жанра.
Многословие
всегда провоцирует
совершать
речевые ошибки
и произносить
бессмысленные
фразы. Демагог
может говорить
правильные
вещи, но неуместные
в данный момент.
Его пышнословие
на самом деле
демонстрирует
не богатство
языка, а настоящее
его опустошение,
к нему мало кто
прислушается
всерьёз.
Лишние
слова свидетельствуют
о небрежности
говорящего
или пишущего,
указывают на
нечёткость
неопределенность
представлений
автора о предмете
речи. Лишние
слова всегда
идут в ущерб
содержанию
высказывания,
затемняя главную
мысль. Такие
предложения
могут сбить
с толку любого:
Наш
командир еще
за 25 минут до
своей смерти
был жив. Российские
спортсмены
прибыли на
международные
соревнования
для того, чтобы
принять участие
в соревнованиях,
в которых будут
участвовать
не только наши,
но и зарубежные
спортсмены.
Многословие,
или речевая
избыточность,
может проявиться
в употреблении
лишних слов
даже в короткой
фразе. Например:
налицо
незаконное
растаскивание
государственного
имущества.
Перед своей
смертью он
долго
болел.
Иногда встречаются
и выражения:
своя
родная семья;
молча, без слов;
очень прекрасно;
словно
будто
и т. д.
Многословие
может принимать
форму плеоназма.
Плеоназмом
(от греч. плеоназмос-
излишество)
называется
употребление
в речи близких
по смыслу и
потому лишних
слов: главная
суть, повседневная
обыденность,
бесполезно
пропадает,
предчувствовать
заранее, ценные
сокровища,
темный мрак.
Разновидностью
плеоназма
является тавтология
(от греч. тауто-
то же самое и
логос- слово)-
повторное
обозначение
другими словами
уже названного
понятия: умножить
во много раз,
спросить вопрос,
возобновить
вновь, необычайный
феномен, движущий
лейтмотив.
Тавтология
может возникать
при повторении
однокоренных
слов: он
просил рассказать
рассказ.
Граждане
пешеходы! Переходите
улицу только
по пешеходным
переходам!
Скрытой тавтологией
называют соединение
иноязычного
и русского
слова, дублирующих
друг друга по
лексическому
значению: памятные
сувениры, впервые
дебютировал,
свободная
вакансия, своя
автобиография,
прейскурант
цен.
Речь
может засоряться
и искажаться
также неправильным
выбором
того или иного
слова: большинство
времени, обильные
снега, длинный
период, склонить
голову, преклонить
колени, держать
поражение,
причинить
радость, ужасно
красиво, играть
особое значение,
иметь
большую роль
и т. д.
Часто
ущерб нашей
речи наносит
и простое повторение
слов, что обычно
свидетельствует
о бедном лексиконе
автора или о
его неумении
четко и лаконично
формулировать
мысли. Если
человек жует
жвачку из одних
и тех же слов
и оборотов, без
разбора вставляя
их и в бытовую
беседу, и в
письменную
речь, это говорит
о его низкой
культуре. «Обращаться
с языком кое-как
– писал А. Н.
Толстой, – значит
и мыслить кое-как:
неточно, приблизительно,
неверно.»
К сожалению,
любой мыслительный
труд пугает
большинство
людей, пассивных
носителей
языка. Они
предпочитают
небрежность
и неясность-
гармоничной
и доходчивой
речи.
Язык
народа и богат
и точен,
Но есть,
увы, неточные
слова,
Они растут
как сорная
трава
У плохо
перепаханных
обочин.
(Н. Рыленков)
Конечно
же, если мы встречаем
все эти недостатки
и сорняки в
художественных
текстах, то
следует учитывать,
что там они
играют совсем
иную, выразительную
роль, характеризующую
героя.
Неряшливой
и грязной делает
нашу речь и
ошибочное
употребление
форм слова
(рода, падежа,
числа) и целых
словосочетаний.
Вот лишь наиболее
распространенные
речевые трудности,
встречающиеся
в нашей обиходной
жизни:
Класть
(несоверш. вид),
но ни в коем
случае не ложить;
глагол ложить
употребляется
только с приставками
(наложить,
переложить)
или с –ся – на
конце (ложиться);
Положить
(соверш. вид),
но не покласть;
глагол класть
употребляется
без приставок
(кладу,
кладете);
Ляг,
ложись, положи
(повелит. наклонение),
но не ляжь,
ложи;
правильно
склонять лягу,
ляжешь, ляжет,
ляжем, ляжете,
лягут;
Директора’,
доктора’, профессора’
(множ. число)-
с ударным а’
на конце слова;
Ле’кторы,
констру’кторы,
шоферы
(множ. число)-
с безударным
ы на конце;
Пара
ботинок, валенок,
сапог, туфель,
чулок
(род. падеж множ.
число);
Правильно
говорить пришел
из школы,
а не со
школы,
предлог с,
со
обозначает
движение сверху
вниз (сравните:
выйти из автобуса
– сойти с трапа).
Засорение
языка нередко
связано и с
неуместным
использованием
так называемых
профессионализмов
– слов, присущих
определенной,
узкой сфере
науки и профессиональной
деятельности.
Любая профессия
имеет свою
терминологию,
необходимый
набор специальных
понятий, использование
которых вполне
естественно.
Но слишком
узкие профессионализмы
совершенно
излишни в
повседневном
общении: Редис
осеннего сбора
закладываем
на хранение
способом пескования;
Когда освободился
док, баржа ушла
доковаться;
Врачи срочно
провели скриринг;
Перкаль за
долгое время
плохого хранения
претерпела
мацерацию.
Автор подобных
выражений явно
желает как-то
выделиться
из общей «необразованной»
массы и показать
другим свое
интеллектуальное
превосходство.
Некоторые
люди, обычно
не совсем грамотные,
любят придумывать
собственные
слова, стремясь
как-то выразить
свою мысль.
Такое неоправданное
индивидуальное
словотворчество,
появление
«плохо выдуманных
словечек»
нередко становится
источником
засорения
языка. Лет 60 назад
стилистам
претили, например,
слова: взбрыкнул,
трушились,
грякнул, буруздил;
во времена
жесткой бюрократизации
неологизмы
(новые слова)
нередко рождались
как плод «канцелярского
красноречия»:
книгоединица,
недоотдых,
недоперевыполнение,
одноидейник,
головодень,
обилечивание
пассажиров.
В последнее
время вызывает
тревогу обильное,
если не жадное,
употребление
иноязычной
лексики. Конечно,
заимствование
слов из других
языков- явление
в языке закономерное
и нормальное.
Многие такие
слова хорошо
прижились и
вписались в
литературный
русский язык.
Однако, безудержное
увлечение
«американизмами»,
наблюдаемое
лингвистами
с конца 80-ых годов,
безмерно засоряет
нашу современную
речь. Это происходит
в тех случаях,
когда в этом
нет никакой
необходимости.
Не случайно
этот речевой
порок именуется
варваризмом.
Еще Белинский
отмечал, что
«употреблять
иностранное
слово, когда
есть равносильное
ему русское
слово, значит
оскорблять
и здравый смысл,
и здравый вкус».
Стало модным
«устаревшие»
слова, унаследованные
нами с советских
времён, заменять
новыми, яркими
и броскими
(особенно это
чувствуется
в сфере политической
жизни). Не просто
«законный»,
а «легитимный»;
«выражать
недовольство»-
скучно, надо-
фрондировать;
«наем» заменили
на аренду;
была контора
– стал офис;
слово «представительный»
уже как-то
непредставительно,
другое дело
– репрезентативный;
а вместо «единообразия»
солиднее звучит
унификация.
Слушаешь наших
«деятелей»
и тщетно пытаешься
вникнуть в
форс-мажорные
обстоятельства
правительства,
которое испытывает
прессинг
и собирается
принимать
какие – то
превентивные
меры. Огромным
потоком вливаются
в нашу речь
«слова – амебы»,прозрачные,
не связанные
с тканью национальной
жизни, как бы
не имеющие
корней. Важный
признак этих
слов – амеб –
их кажущаяся
научность.
Скажешь коммуникация
вместо общения
или эмбарго
вместо блокада
– и твои банальные
мысли вроде
бы подкрепляются
авторитетом
науки. На самом
же деле отрыв
слова от вещи,
забвение корня
– а значит скрытого
в вещи смысла
– подспудно
разрушает весь
язык. Когда
русский человек
слышит слова
«биржевой
делец» или
«наемный убийца»,
они поднимают
в его сознании
целые пласты
смыслов, он
опирается на
эти слова в
своем отношении
к обозначенным
ими явлениям.
Но слова брокер
или киллер
лишены
в нашем сознании
необходимых
смысловых
ассоциаций
и воспринимаются
пассивно. Следует
задуматься
почему, например,
пресса настойчиво
стремится
вывеси из
употребления
слово руководитель
и заменить его
словом лидер?
Первое слово
исторически
возникло для
обозначения
человека, который
выражает коллективную
волю, «ведет
за руку» кого-либо,
направляя, идет
рядом, плечом
к плечу. Слово
лидер
возникло в
западной философии
конкуренции,
где лидер
олицетворяет
индивидуализм
преуспевающего
предпринимателя
и значит «первый,
лучший». Почему
нашего подростка
мы должны называть
тинэйджером,
избирателей
именовать
электоратом,
а вместо слова
равнодушие
выговаривать
другое – индифферентность?
Странно.
А.С.Пушкин
ещё 200 лет назад
горестно замечал:
Сокровища
родного слова-
Заметят
важные умы-
Для
лепетания
чужого
Пренебрегли
безумно мы.
Мы любим
Муз чужих игрушки,
Чужих
наречий погремушки,
А не читаем
книг своих…
Первый
враг чистоты
речи- это слова
– паразиты.
Ими нередко
люди пытаются
как-то заполнить
свою скудную
речь и совершенно
перестают
замечать их.
Всем знакомы
выражения:
значит, так
сказать, ну,
вообще, в общем,
это, это самое,
короче (говоря),
вот, как бы, то
есть, просто,
как его, типа,
конечно, в принципе,
так сказать,
однозначно,
представь,
понимаешь и
т. д. У каждого
есть свой
«индивидуальный
запас» подобных
слов. Часть их
– вводные слова,
которые указывают
на отношение
говорящего
к высказываемой
мысли. Но, не к
месту употребленные,
они превращаются
в слова-паразиты,
не несущие
никакую смысловую
нагрузку. Говорящий
бессознательно
стремится
заполнить ими
образовавшуюся
паузу или заменить
какое-нибудь
слово, которое
не хочется
вспоминать
или выговаривать.
Если всерьёз
прислушаться
к его репликам,
то можно обнаружить
странные
психологические
несоответствия.
Человек, постоянно
употребляющий
слово «короче»,
так и стремится
сократить свою
речь, повторяющий
слово «вообще»
или «в общем»
все время обобщает
свои мысли, у
человека с «как
бы» все очень
приблизительно,
зыбко, а человек,
говорящий «в
принципе»,
очень принципиален
и категоричен.
«То есть»-
непрестанно
поправляет,
«просто» – упрощает,
а «это самое»-
указывает на
непонятно что.
Эту
особенность
нелитературной
речи прекрасно
подметил Н. В.
Гоголь и дал
блестящий
образец её в
«Повести о
капитане Копейкине»
( 1 том «Мертвых
душ»). В рассказе
малокультурного
почтмейстера
находим такой
отрывок: «
Ну, можете
представить
себе, эдакой
какой-нибудь,
то есть капитан
Копейкин, и
очутился вдруг
в столице, которой
подобной, так
сказать, нет
в мире. Вдруг
перед ним свет,
так сказать,
некоторое поле
жизни, сказочная
Шахерезада.
Вдруг какой-нибудь
эдакой, можете
себе представить,
Невский проспект,
или там, знаете,
какая-нибудь
Гороховая, черт
возьми! или там
эдакая какая-нибудь
Литейная; там
шпиц эдакой
какой – нибудь
в воздухе; мосты
там висят эдаким
чертом, можете
представить
себе, без всякого,
то есть, прикосновения
– словом, Семирамида,
судырь, да и
полно!»
Второй
опасный враг
нашей устной
речи- это грубыепросторечные
и жаргонные
слова. Просторечие
с жаргонами
составляют
особую «неузаконенную»
сферу разговорного
языка и противопоставляются
языку литературному
– высшей форме
существования
национального
языка. Для многих
просторечий
характерны
экспрессивно
сниженные
оценочные слова
с гаммой оттенков:
от фамильярности
до грубости,
которым в
литературном
языке есть
нейтральные
синонимы: морда–
лицо, шарахнуть–
ударить, дрыхнуть
– спать, драпануть
– убежать. В
словаре Ожегова
для таких слов
есть пометка:
прост.
Чрезмерное
и нецелесообразное
употребление
просторечий
делает речь
человека вульгарной
и убогой. Просторечия
могут выявляться
и в области
ударения (про’цент,
вместо проце’нт),
в области
произношения
(чё
вместо что,
щас
вместо сейчас,
стока
вместо столько),
в области морфологии
(выбора’,
вместо лит.
вы’боры,
хочут
вместо хотят),
словоупотребления
(ложить
вместо класть,
обратно
в значении
опять)
и во многих
видоизмененных
формах слов
(тапочек,
опосля, здеся,
нету).
Особенно
некрасиво
звучат в речи
жаргонные
выражения –
разновидность
речи какой –
либо группы
людей, объединенных
профессией,
эмоциональный
спектр: от шутливо
– иронического
до грубо- вульгарного
тона. Некоторые
жаргонизмы
пришли из других
языков («чувак»-
парень из
цыганского,
«хаер»
– волосы из
английского),
из разных диалектов
(«берлять»-
пить, «ухайдакать»
– утомить). Многие
жаргонизмы
возникли благодаря
переносному
смыслу или
ассоциациям,
которые, однако
лишены эстетического
значения:
рвануть – пойти,
тачка – машина,
лимон – миллион,
косарь – тысяча
рублей.
Мало кто из
любителей
подобных выражений
знает, что он
говорит как
уголовник. Ведь
многие жаргонизмы
пробрались
в разговорный
язык из языка
деклассированных
элементов
(арго), распространенного
в сфере преступного
мира, который
пользуется
им с целью сокрытия
предмета разговора,
чтобы никто
не догадался
об их злоухщрениях:
круто,
шмон, беспредел,
бакланить.
Молодежный
сленг относится
к этому же разряду
грубых слов.
Главное в этом
языковом явлении
– отход от
обыденности,
игра, маска.
Рискованный,
непринужденный
молодежный
жаргон стремится
уйти от скучного
мира взрослых.
Подобно его
носителям, он
резкий, громкий,
дерзкий. Это
– результат
своеобразного
желания переиначить
мир на иной
манер, а также
знак «я свой».
Среди юного
поколения часто
считается
модным и привлекательным
употребление
таких слов,
которых не
встретишь ни
в одном словаре.
Ведь значение
их никак не
связано с самим
корнем, а примененные
в речи, они служат
как бы вычурным
заменителем
и пошлым растворителем
грамотного
и красивого
языка.
Клевый
– произошло
от слова «клевать»,
это тот, который
клюет;
Крутой
– значит горбатый;
Грузить
– накладывать
тяжелые предметы
на человека.
Что же
можно сказать
о человеке,
который в порыве
гордыни возглашает:
а мне по барабану!
Действительно,
верхнюю часть
туловища этого
человека трудно
назвать головою.
Многие
другие слова
подобного рода
нелепы и бессмысленны,
и смешон тот,
кто любит
покрасоваться
за их счет.
А вот
слово «блин»,
без которого
некоторые и
не мыслят своего
языкового
существования,
помимо лексической
абсурдности
носит вполне
серьёзный,
очень некрасивый
подспудный
смысл. Как отмечают
исследователи,
происхождение
этого слова
связано с заменой
другого, нецензурного
слова, начинающегося
на эту же букву.
Стоит задуматься,
что мы говорим!
Молодежный
жаргон имеет
свои временные
границы: с каждым
поколением
молодых (5-7 лет)
меняется и
набор жаргонизмов.
Никто сейчас
уже не помнит
таких своеобразных
оценок: железно
– «хорошо»,
пшено –
«плохо»,
так широко
распространенных
в 60-70 г.г. ХХ века.
Жаргон – это
своего рода
язык в языке,
эфемерное
явление кризисного
характера.
В свете
всех этих размышлений
особенно удручающим
явлением выглядит
третий, самый
безобразный,
враг языка –
это нецензурная
брань
или в простонародье
матершинные
слова. Само
понятие «нецензурный»
связано с явлением
цензуры в языке.
Конечно же,
никаких людей
и организаций,
которые бы
контролировали
речь людей,
отслеживали
и наказывали
бы виновных
в ошибках, не
существует.
Но есть нравственный
цензор – это
совесть. Когда
человек матерится
он теряет всякий
стыд и чувство
человечности
перед окружающими,
идет против
своей совести.
Ведь нередко
при появлении
на людях разошедшегося
матершинника
многим бывает
как-то не по
себе, как будто
каждый лично
становится
соучастником
чего-то грязного,
похабного.
Поэтому среди
культурных
и грамотных
людей нецензурщина
немыслима.
Некоторые
сегодня пытаются
узаконить
мысль, что мат
– глубоко русская
традиция,
национальная
особенность
и даже гордость
народа. Эти
невежды совершенно
не знают истории,
а пытаются
таким образом
оправдать перед
собой и другими
свой порок. На
самом деле
сквернословие
на Руси примерно
до середины
ХIX
века
не только не
было распространено
даже в деревне,
но и очень долго
являлось уголовно
наказуемым!
Ещё при царях
Михаиле Федоровиче
и Алексее Михайловиче
на Руси выматерившегося
человека подвергали
публичной
порке. А народная
мудрость утверждала
и утверждает,
что в семье
сквернослова
нет мира. Сама
склонность
к матерщине
всегда сопровождается
и другими пороками
– начиная
алкоголизмом
и кончая всевозможными
формами бытовой
агрессии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Замечательный
знаток русской
речи Владимир
Иванович Даль
(1801-1872) привел немало
приветственных
формул, которые
были приняты
в России в прошлом.
Здороваясь
с заканчивающими
жатву, говорили:
«С двумя полями
сжатыми, с третьим
засеянным!».
Молотильщикам
так же желали
успешной работы:
«По сту на день,
по тысяче на
неделю!». «Свеженько
тебе!» – здоровались
с девушкой,
черпающей воду.
«Хлеб да соль!»
или «Чай да
сахар!» – говорили
едящим или
пьющим.
С помощью словесных
формул этикета
мы выражаем
отношения при
встрече и
расставании,
когда кого-либо
благодарим
или приносим
свои извинения,
в ситуации
знакомства
и во многих
других случаях.
Каждый язык
обладает своим
фондом этикетных
формул. Их состав
в русском языке
наиболее полно
описан А. А. Акишиной
и Н. И. Формановской
– авторами
многочисленных
работ о современном
русском речевом
этикете.
Формулы

Употребление
формул

До свиданья
(- ия) !
В любой
ситуации
Всего
хорошего!
Всего
доброго!
В любой
ситуации с
оттенком пожелания
До встречи!
Вместо
«до свидания»,
когда предполагается
условленная
встреча
Прощайте!
При прощании
на длительный
срок или навсегда
Спокойной
ночи!
Доброй
ночи!
Прощание
на ночь
Счастливо!
Непринужденное,
дружеское
Всего!
Привет!
Пока!
Дружеское,
с оттенком
фамильярности.
Употребляется
хорошо знакомыми,
близкими людьми,
чаще – среди
молодежи
Бывай!
Будь!
Грубовато
– сниженное,
нелитературное
Разрешите
попрощаться!
Позвольте
попрощаться!
Официальное
Разрешите
откланяться!
Позвольте
откланяться!
Официальное,
употребляют
люди старшего
поколения
Этикетное
общение играет
большую роль
в жизни каждого
из нас, но, конечно,
человеческое
общение вовсе
не сводится
к одним только
ритуалам. Этикетные
ситуации составляют
лишь некоторую
часть общения.
Неэтикетное
общение не
менее важно.
Вся человеческая
деятельность,
в том числе и
общение, отражает
социальные
условия, в которых
она протекает.
И наша речь,
несомненно,
строится по
– разному в
зависимости
от того, кто
общается, с
какой целью,
каким образом,
какие между
общающимися
отношения. Мы
так привыкли
менять тип речи
в зависимости
от условий
общения, что
делаем это чаще
всего неосознанно,
автоматически.
Автоматически
происходит
и восприятие
информации
о человеческих
отношениях,
передаваемой
особенностями
речи. Но стоит
допустить
ошибку в выборе
типа речи, как
автоматизм
восприятия
нарушается
и мы сразу замечаем
то, что раньше
ускользало
от нашего внимания.
Речь колеблется
в такт человеческим
отношениям
– это и есть
этикетная
модуляция речи.
Специальное
этикетное
общение совершается,
как мы уже знаем,
лишь время от
времени, а вот
видоизменения
(модуляция)
речевого и
неречевого
поведения под
влиянием человеческих
отношений
происходит
всегда. Значит,
это одно из
самых важных
средств выражать
этикетное
содержание
– средство,
которое всегда
в нашем распоряжении.

ЛИТЕРАТУРА

Гвоздарев
Ю. А. Язык есть
исповедь народа…
Кн. Для учащихся.
–М.: Просвещение,
1993.
Скворцов
Л. И. Культура
русской речи:
Словарь –
справочник.
– М.: знание,1995.
Голуб
И. Б., Розенталь
Д. Э. Секреты
хорошей речи.
– М.: Международные
отношения,
1993.
Энциклопедия
для детей. Т.
10 Языкознание.
Русский язык.
– М.: Аванта +,
1998.
Люстрова
З. Н., Скворцова
Л. И., Дерягин
В. Я. Беседы о
русском языке.
– М.: Знание, 1978.
Смольянинов
И.Ф. О прекрасном
говорить прекрасно.
– Л.: Знание, 1974.
Розенталь
Д.Э. А как лучше
сказать?: Кн.
Для учащихся
ст. классов. –
М.: Просвещение,
1988.
Максимов
В.И. Точность
и выразительность
слова. – Л.: Просвещение,
1968.
Ладыженская
Т.А. Живое слово:
Устная речь
как средство
и предмет обучения.
– М.: Просвещение,
1986.
Одинцов
В.В. Лингвистические
парадоксы: Кн.
Для учащихся
ст. классов. –
М.: Просвещение,
1988.