Страдания маленького человека тема не новая в русской литературе. Она в полном объеме была представлена в гениальных творениях Гоголя, Достоевского, Чехова Рассказы Зощенко продолжают проблематику произведений о маленьком человеке, берущую начало из гоголевской Шинели. Однако это совершенно иной взгляд, иная трактовка старой темы в изменившихся условиях. Маленький, незаметный, привыкший изъясняться большею частью предлогами, наречиями и, наконец, такими частицами, которые решительно не имеют никакого значения, гоголевский чиновник превращен в советского служащего, для которого выигрыш в лотерею становится пределом земных мечтаний, как в свое время новая шинель для Акакия Акакиевича Башмачкина.
Для того чтобы представить центрального героя рассказов Зощенко, необходимо составить его портрет из тех мелких черточек, которые рассеяны по отдельным рассказам. Большая тема у Зощенко раскрывается не в одном произведении, а во всем его творчестве, как бы по частям.
Читая рассказы Зощенко, мы познаем психологию человека, привыкшего к своему ничтожному положению в обществе, к тому, что его судьба ничто по сравнению с любой инструкцией, приказом или параграфом. Когда к человеку перестают относиться как к мыслящей, оригинальной личности, он постепенно теряет чувство самоуважения. Отсюда его преклонение перед должностными лицами, подобострастное заискивание перед теми, от кого он зависит, неверие в бескорыстие ближнего и т. д.
Шофер Егоров из рассказа Веселая игра терпит унизительное обращение со стороны своего партнера по бильярду. В качестве штрафа за проигрыш тот предлагает отрезать ему усы. Егоров соглашается, и это кажется диким всем присутствующим. Выясняется, что характер взаимоотношений игроков запрограммирован уже их местом на служебно-иерархической лестнице. Показательно даже их обращение друг к другу: Егорова к партнеру на вы и по имени-отчеству; егоровского партнера исключительно на ты и по фамилии. Выигравший говорит: Другой там заставляет шофера ждать на морозе три часа. А я к людям гуманно подхожу. Это шофер с нашего учреждения, и я его завсегда в тепло беру. Я к нему не свысока отношусь, а я с ним по-товарищески на бильярде играю. Учу его и маленько наказываю.
И что теперь ко мне придираются я просто не пойму. Он и вправду не понимает, поскольку убежден в своем благородстве. Интересно, правда, представить его с кем-нибудь из вышестоящих начальников. А что же чувствует тот самый маленький человек, в данном случае шофер Егоров? Что происходит в его душе? Переживает он или привык к подобного рода хамству, ставшему естественным в советских учреждениях? А может быть, радуется, что его не заставляют мерзнуть на улице и берут в тепло? Даже если так, все равно эта радость трагедия. Трагедия человека, превратившегося в ничтожество из-за небрежного и оскорбительного отношения к нему окружающих.
Рассказ История болезни начинается так:
Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома. Конечно, слов нет, в больнице, может быть, светлей и культурней. И калорийность пищи, может быть, у них более предусмотрена. Но, как говорится, дома и солома едома.
Больного с диагнозом брюшной тиф привозят в больницу, и первое, что он видит в помещении для регистрации вновь поступающих, огромный плакат на стене: Выдача трупов от 3-х до 4-х. Едва оправившись от шока, герой говорит фельдшеру, что больным не доставляет интереса это читать. В ответ же он слышит: Если… вы поправитесь, что вряд ли, тогда и критикуйте, а не то мы действительно от трех до четырех выдадим вас в виде того, что тут написано, вот тогда будете знать. Далее медсестра приводит его в ванную комнату и предлагает залезть в ванну, где уже купается какая-то старуха.
Казалось бы, медсестра должна извиниться и отложить на время процедуру купанья. Но она привыкла видеть перед собой не людей, а пациентов. А с пациентами что церемониться? Она спокойно предлагает ел у залезть в ванну и не обращать на старуху внимания: У нее высокая температура, и она ни на что не реагирует. Так что вы раздевайтесь без смущения.
На этом испытания больного не заканчиваются. Сначала ему выдается халат не по росту. Затем, через несколько дней, уже начав выздоравливать, он заболевает коклюшем. Все та же медсестра ему сообщает: Наверно, вы подхватили заразу из соседнего флигеля. Там у нас детское отделение. И вы, наверно, неосторожно покушали из прибора, на котором ел коклюшный ребенок. Очень характерно: виноват не тот, кто отвечает за чистоту прибора, а тот, кто из нее кушает.
Когда же герой окончательно поправляется, ему никак не удается вырваться из больничных стен, потому что его то забывают выписать, то кто-то не пришел, и нельзя было отметить, то весь персонал занят организацией движения жен больных. Наконец, уже после того как больной все же покидает больницу, дома его ждет последнее испытание: жена рассказывает, как неделю назад она получила из больницы извещение (позже выяснилось, посланное по ошибке) с требованием: По получении сего срочно явитесь за телом вашего мужа.
В общем, сообщает бывший пациент, мне почему-то стало неприятно от этого происшествия, и я хотел побежать в больницу, чтоб с кем-нибудь там побраниться, но как вспомнил, что у них там бывает, так, знаете, и не пошел. И теперь хвораю дома.
История болезни один из тех рассказов Зощенко, в которых изображение грубости, крайнего неуважения к человеку, душевной черствости доведено до предела. Человек, выписываясь из больницы, радуется уже тому, что остался жив, и, вспоминая больничные условия, предпочитает хворать дома.
Знакомая ситуация?
Куда бы ни пришел маленький человек, он везде чувствует себя униженным: в магазине, в поликлинике, в жилконторе. Потому что в нем видят кого угодно покупателя, пациента, посетителя, но не человека. Что же ему остается? Смириться? Или возненавидеть всех и вся?
Горький писал, что страдание для множества людей было и остается любимой их профессией. Никогда еще и ни у кого страдание не возбуждало чувства брезгливости. Страдание позор мира, и надобно его ненавидеть для того, чтоб истребить. Зощенко ненавидел страдание. Он всеми силами старался высмеять его, чтобы помочь маленьким людям преодолеть свое рабское положение и почувствовать уважение к самим себе.
Вы читали сочинение по Зощенко: для урока литературы разных классов школы. Текст сочинения можно использовать, как сообщение, доклад, краткий реферат или для читательского дневника. Творчество Михаила Зощенко: zoshhenko.ru
«Маленький человек» в произведениях М.М. Зощенко
- Авторы
- Руководители
- Файлы работы
- Наградные документы
Новокрещенова Е.В. 1
1МБОУ СОШ №2
Алексеева К.А. 1
1МБОУ СОШ №2
Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке «Файлы работы» в формате PDF
Введение.
Кто он – М.М.Зощенко?
М.М.Зощенко родился 28 июля 1894 г. в небогатой многодетной дворянской семье в Петербурге. Отец — Михаил Иванович Зощенко художник, входил в Товарищество передвижных художественных выставок, служил в мозаическом отделении. Мать — Елена Иосифовна Зощенко — имела артистические наклонности, играла в любительском театре, писала небольшие рассказы. Всего в семье было 8 детей. Тяжелым ударом, сказавшимся на всей его последующей внутренней жизни, стала смерть отца. Многодетная семья оказалась на грани нищеты. Когда произошла Октябрьская революция, Зощенко вернулся в Петроград. Он три года провоевал в окопах царской войны, был ранен. Пришёл с войны и не знал, как дальше жить. Вдруг он вспомнил, что, когда был маленьким, очень любил читать книжки. И даже сам немножко сочинял. И он подумал: «А что, если это и есть моя профессия на всю жизнь – писать книжки?»
И он сел за стол. Сначала он писал для взрослых, а в конце 30-х годов он начал писать для детей. В своих рассказах Зощенко со всей откровенностью говорит о морали.
Целью исследования стало: 1- определить как М.М.Зощенко через свои рассказы раскрывает основные черты «маленького человека»? 2 — Проследить развитие писателем-сатириком традиций литературы XIX века «маленький человек», выявить причины изменения черт героев, опираясь на рассказы М.М.Зощенко.
Гипотеза: я предполагаю, что писатель писал поучительные рассказы, чтобы на них училось молодое поколение
Задачи:
1. Познакомиться с литературными героями, которые относятся к типу «маленький человек»;
2. Изучить творчество сатирика М.Зощенко, поработать над анализом произведений.
Объект исследования: рассказы М.М.Зощенко «Аристократка», «Монтер».
Предмет исследования: «маленький человек» в рассказах М.М.Зощенко «Аристократка», «Монтер».
Основная часть
Я хочу начать свой проект известными словами из рассказа И. Ильфа и Е. Петрова “Золотой теленка”: “Параллельно большому миру, в котором живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими вещами… В большом мире людьми двигает стремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далек от таких высоких материй. У его обитателей стремление одно — как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода”.
Страдания “маленького человека” — тема не новая в русской литературе. Она в полном объеме была представлена в гениальных творениях Гоголя, Достоевского, Чехова. Рассказы Зощенко продолжают проблематику произведений о “маленьком человеке”, берущую начало из гоголевской “Шинели”. Однако это совершенно иной взгляд, иная трактовка старой темы в изменившихся условиях. Маленький, незаметный, привыкший изъясняться “большею частью предлогами, наречиями и, наконец, такими частицами, которые решительно не имеют никакого значения”.
«Маленький человек» – в литературе обозначение разнородных героев, объединенных тем, что занимают одно из низших мест в социальной иерархии и что это общество определяет их психологию и общественное поведение. Развитие сюжета строится главным образом на истории какой-нибудь обиды, оскорбления, несчастья».
Какое право «маленького человека» отстаивали писатели — реалисты XIX века? Читая рассказы М. Зощенко, мы познаем психологию человека, привыкшего к своему ничтожному положению в обществе, к тому, что его судьба — ничто по сравнению с любой инструкцией, приказом или параграфом. Когда к человеку перестают относиться как к мыслящей, оригинальной личности, он постепенно теряет чувство самоуважения. Отсюда его преклонение перед должностными лицами, подобострастное заискивание перед теми, от кого он зависит, неверие в бескорыстие ближнего.
Шофер Егоров из рассказа «Веселая игра» терпит унизительное обращение со стороны своего партнера по бильярду. В качестве штрафа за проигрыш тот предлагает отрезать ему усы. Егоров соглашается, и это кажется диким всем присутствующим. Выясняется, что характер взаимоотношений игроков «запрограммирован» уже их местом на служебно-иерархической лестнице. Показательно даже их обращение друг к другу: Егорова к партнеру — на «вы» и по имени-отчеству; егоровского партнера — исключительно на «ты» и по фамилии. Выигравший говорит: «Другой там заставляет шофера ждать на морозе три часа. А я к людям гуманно подхожу. Это шофер с нашего учреждения, и я его завсегда в тепло беру. Я к нему не свысока отношусь, а я с ним по-товарищески на бильярде играю. Учу его и маленько наказываю. И что теперь ко мне придираются — я просто не пойму». Он и вправду не понимает, поскольку убежден в своем благородстве. Интересно, правда, представить его с кем-нибудь из вышестоящих начальников. А что же чувствует тот самый «маленький человек», в данном случае шофер Егоров? Что происходит в его душе? Переживает он или привык к подобного рода хамству, ставшему естественным в советских учреждениях? А может быть, радуется, что его не заставляют мерзнуть на улице и берут «в тепло»? Даже если так, все равно эта радость — трагедия. Трагедия человека, превратившегося в ничтожество из-за небрежного и оскорбительного отношения к нему окружающих.
Так же в рассказе «Монтер» поднимается важная проблема несправедливого социального неравенства людей.
Главный герой рассказа – монтер, работающий в провинциальном театре. Он честно выполняет свою работу, однако чувствует, что является всего лишь «техническим персоналом». На общей фотографии, где присутствовал весь коллектив театра, Ивана Кузьмича Мякишева посадили с правого края, да еще и «сняли его вдобавок мутно, не в фокусе». А центр посадили «звезду» — тенора.
Монтер затаил в душе обиду и, при случае, «отомстил» тенору и показал руководству театра, что он не менее важен, чем тенор. На важном представлении, когда зал был полон, Мякишев отключил электричество: «Тут произошла, конечно, форменная неразбериха. Управлющий бегает. Публика орёт. Кассир визжит, пугается, как бы у него деньги в потёмках не взяли». Идея автора звучит в финальных строках рассказа: «Так что они оба-два представляют собой одинаковую ценность». Центральный эпизод рассказа «Аристократка» место выбрано не случайно, театр-это храм искусства, в котором люди приобщаются к прекрасному, развиваются духовно. Героям духовность и культура «не грозят», именно через восприятие театра, поведение, речь автор раскрывает характеры. После революции пришли к власти рабочие и крестьяне, которые никогда не имели хорошего образования, духовные ценности им были чужды. Портрет героя новой послеоктябрьской эпохи — это грубые, неотёсанные люди, привыкшие к тяжёлому труду. Получив классовые преимущества, новые герои стали рваться к положению в обществе, претендуя на интеллигентность и хорошее происхождение, но на деле не обладая ни умом, ни интеллектом. Идя в театр, оба героя (Григорий Иванович и Аристократка )не имеют понятия, на что они идут, обращают внимание только на места в театре,»внизу сидеть или аж на самой галёрке». Водопроводчик понятия не имеет, что оперу слушают, а не смотрят:»Сижу на верхотурье и ни чего не вижу.» Чудовищная безграмотность пролетария удручает:»Сели в театр. Она села на мой билет»,»Гляжу — антракт. А она в антракте ходит.» Герои встретились в антракте, но и не подумали обсудить события первого акта , поделиться впечатлениями, их просто нет у обоих. Григорий Иванович пытается обсудить работу водопровода, а дама рвётся в буфет. Она под стать своему спутнику, уничтожая пирожные, что непозволительно воспитанным людям, она «блещет золотым зубом», вставляет иностранные словечки и разговаривает языком прислуги: «Нет,— говорит,— мы привыкшие. «Это выдаёт «серую » мещанку, но водопроводчик восхищён своей «фрёй».Финал эпизода ужасен, водопроводчик не стесняется в выражениях:»Ложи, к чёртовой матери!»,а дама «конфузится докушивать», и нагло переходит на «родной», безграмотный язык:» Довольно свинство с вашей стороны. Которые без денег — не ездют с дамами.»
Зощенко очень ярко нарисовал образы духовно нищих людей, которые пытаются прыгнуть «из грязи в князи», но водопроводчик честнее дамочки, он не пытается быть выше своего положения, выдавая себя за аристократа. Люди одного круга, но водопроводчик глуп и не видит, что дама совсем не аристократка, а дешёвая подражательница. Тема «маленького человека», затронутая в данных рассказах, является традиционной для русской литературы.
Она пронизана гуманизмом, призывом уважать каждого человека, который является маленькой, но обязательной частичкой в этой Вселенной. Традиционно главным признаком «маленького человека» является ее низкое и часто подчиненное социальное положение, это человек, на которого никто не обращает, которую никто не ценит, над которой каждый позволяет себе поиздеваться и осознающая свое незначительное место в жизни. Сам Зощенко представляет своего героя так: «по профессии своей он не может слесарь, не может механик, а может быть, и наборщик» [2, с. 120]. Многие герои есть крестьянами или выходцами из крестьян. Всех их объединяет то, что они настолько свыклись со своим низким положением в обществе, своей незначительностью и даже ничтожеством, что совсем потеряли чувство самоуважения. К этому привели долгие годы подчиненного существования персонажей произведений писателя и их предков в дореволюционные годы. Там следует искать истоки их раболепия перед должностными лицами, подобострастно предупредительности перед теми, от кого они зависят, неверия в бескорыстие ближнего т.п.. «Маленькому человеку» свойственно угодливо относиться к каждому, кто имеет хоть формальную власть, хотя власть, основанную на праве сильного.
Из рассказов М.М.Зощенко я определила основные черты «маленького человека».
Основные черты «маленького человека»:
Низкое социальное положение.
Бесправие и нужда.
Уязвленная гордость.
Забитость, попранное человеческое достоинство.
От равнодушия людей, от пинков судьбы в «маленького человека», как показал М. Зощенко, растет желание взять реванш, показать и доказать всем поголовно свою значимость. Получив даже незначительную власть, «маленький человек» проявляет себя неким микровладыкою («Человеческое достоинство», «История болезни», «Баня», «Плохая ветка»). Желание взять реванш за годы пребывания «никем», что притаился в душе некоторых «маленьких людей», заставить других почувствовать свою значимость не может не пугать.
Писатель показал опасную тенденцию превращения «маленького человека» в маленького тирана, который стремится отомстить всем за долгие годы пренебрежительного отношения к личности, а то и полного ее игнорирования. Такое толкование психологии «маленького человека» М.М. Зощенко продолжает традиции ее изображение такими писателями, как Ф.М. Достоевский, М.В. Гоголь, А.П. Чехов, которые кроме сочувственного описания бед «маленького человека» также раскрыли негативные потенции этого типа. Вслед за своими предшественниками писатель обращает внимание на жизненные установки своих героев, которые вызывают беспокойство. Свой потенциал герои М. Зощенко направляют не на то, чтобы сделать окружающий мир и себя, в первую очередь, лучше и чище. Они погружены в решении мелких бытовых проблем, которые воспринимаются ими как важнее мировые катаклизмы (сопоставление часов, пропал, и Октябрьской революции в рассказе «Жертва революции»).
«Можно ли в наше время говорить о «новом «маленьком человеке»?
Думаю такие люди будут всегда и в наше время они есть. Мне кажется, это люди чересчур скромные (скромность украшает маленькими порциями) и где-то даже зажатые, еще они добрые (а доброта замечается очень редко), но это им не мешает делать что-то очень важное для других и понимать, что все равно не оценят, а может и не вспомнят.
«Маленький человек» для нашей действительности – это не просто литературный тип, а «герой нашего времени»? Хотя, почему герой? Скорее уж – антигерой. Действительно, разве мало в нашей жизни ситуаций и положений, достойных пера Гоголя или Чехова?
Сама жизнь сегодня говорит об актуальности темы «маленького человека». В глубине души каждого из нас ивет этот образ — это наши страхи: боязнь выделиться из толпы, потерять работу, высказать свое мнение открыто, быть отверженным, выступить против произвола…
Поглощенные бытом
Наиболее плодотворным периодом в творчестве Михаила Михайловича Зощенко (1894-1958) стали 1920-е гг., когда идеологическая пропаганда безоговорочно противопоставляла жизнь, культуру, общество до и после революции. У «нового человека» должно в жизни все быть по-новому: новый быт, новая мораль, новые отношения, то есть только положительные качества. Но М. М. Зощенко, вопреки бытующим романтическим образам советского гражданина, показывает мироощущение «маленького человека», рисуя его средствами сатиры.
Уже в первой книге «Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова» (1922) писатель нашел интонацию, позволившую преодолеть преграду между рассказчиком-писателем и слушателем-читателем.
Сатирик подчеркивал, что именно «маленькие люди», большинство населения страны, утратили прежние культурные ориентиры, но не обрели новых, поэтому готовы разрушать «плохое старое», не понимая, как строить «новое хорошее». В результате они отстаивают ничтожные интересы (невозможность снять пальто, потому что нет рубашки, в рассказе «Прелести культуры»; надкушенное дамой пирожное, за которое надо платить, в рассказе «Аристократка»; монтер в театре, считающий себя важнее тенора, в рассказе «Монтер»).
Заключение
Собирательный образ «маленького человека» несёт в себе воспитательный потенциал. Через призму юмора Михаил Зощенко пытается донести до читателя, что не нужно бояться жизни. Писатель предупреждает, что внешние обстоятельства могут сломить человека, но нужно приложить все усилия, чтобы не опускаться до уровня Забежкина, Котофеева и Аполлона, которые видят смысл своей жизни только в материальных ценностях. Те, кто предпочел «золотого тельца» и сделал его смыслом всей жизни, развенчаны у Зощенко.
Таким образом, мы можем сказать о том, что Михаил Михайлович Зощенко был одним из писателей советского времени, который как нельзя точно изобразил нового героя, новый типаж общества. Над персонажами Зощенко хочется одновременно и посмеяться и пожалеть их. «Маленькие люди», которые населили нашу страну, были настоящим отражением эпохи, которую они создали сами.
Литература оказывается источником «гуманитарной энергии», поскольку является важным источником понимания человека. «Настало время, чтобы центр мироздания (человек) стал воздействовать на общество, то есть началась тенденция движения к центру в поисках истины о человеке, разновекторность сменилась тенденцией центробежной, чтобы гуманитарная энергия не концентрировалась. А «заработала» (теперь уже от человека к обществу, а не наоборот, как это было в предшествующей истории».
Литература
1. Ершов Л.Ф. Из истории советской сатиры. М. Зощенко и Сатирическая проза 20-30-х годов /Леонид Федорович Ершов. — Л.: Наука, 1973. — 155 с.
2. Зощенко М.М. Собрание сочинений в четырех томах /Михаил Михайлович Зощенко. — М.: РИПОЛ классик, 2005. — Том 1: Рассказы (Двадцатый годы). — 2005. — 560 с.
3. Ильф И. Двенадцать стульев. Золотой теленок: Романы /Илья Ильф, Евгений Петров. — М.: Экономика, 1986. — 632 с.
4. Рассадин С. За что тиран ненавидел Зощенко и Платонова /Станислав Рассадин //Новая газета. — № 82 (4 ноября 2002 г.) — С. 37.
5. Фрилендер Г.М. Достоевский /Г.М. Фрилендер //История Всемирной литературы: В 8 томах /АН СССР; Институт мировой литературы имени А.М. Горького. — М., 1983-1994. —
6. Шафранская Э.Ф. «Маленький человек» в контексте русской литературы 19 — начала 20 вв. /Элеонора Федоровна Шафранская //Русская словесность. — 2001. — № 7. — С. 23-27.
7. Эпштейн М. Маленький человек в футляре: Синдром Башмачкина — Беликова /Михаил Эпштейн //Вопросы литературы. — 2005. — № 6. — С. 7-15.
Просмотров работы: 8101
Не обошел этой важной темы и Михаил Михайлович Зощенко. В его рассказе «Монтер» рассматривается одна из главных проблем общества во все времена – проблема социального неравенства, несправедливого отношения одних людей к другим, принижение «не особо богатых» и возвышение других «при деньгах».
В центре повествования находится монтер, он же Иван Кузьмич Мякишев – человек не очень богатый, который работает в небольшом театре маленького городка. К слову, работу свою он выполняет хорошо и честно, но все же, временами у героя возникает чувство, что он всего лишь шестеренка, которая вносит свой вклад в механизм. За большим он не нужен, а как следствие – и относиться к нему можно как угодно, например, сажать на общем фото работников театра с краю — чтобы не было видно, а в центре находится «звезда» театра — тенор.
Затаив в душе обиду на руководство, да и на того самого тенора, а также решив при удобном случае показать свою важность и значимость, ну и, возможно, отомстить, Иван Кузьмич Мякишев выключает электричество на важном мероприятии, где собрались многие важные люди. В итоге зал во мраке — руководство и люди в нем в состоянии паники, никто не понимает происходящего. Цель монтера достигнута — тенор в данной ситуации ничего не может сделать, в отличие от него.
Авторская идея Михаила Михайловича Зощенко во всей полноте проявляется в заключительных строчках его произведения: каждый представляет одинаковую значимость. Нет на этом свете людей социально «выше» или «ниже» других, все мы ходим под одним небом и на одной земле, все мы живые люди, которые проживаем свою жизнь.
Библиографическое описание:
Вдовина, М. В. Собирательный образ «маленького человека»: социально-педагогический потенциал рассказов Михаила Зощенко / М. В. Вдовина. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2015. — № 22.1 (102.1). — С. 12-14. — URL: https://moluch.ru/archive/102/23222/ (дата обращения: 12.03.2023).
Общество – это динамичная система, которая остро реагирует на любые изменения в своей структуре. Благодаря этим изменениям появляются социальные группы, то есть категории людей, которые живут жизнью, различной друг от друга. Есть бедные, есть богатые и т.д. Признаков, по которым общество делится на категории, можно насчитать огромное количество, что всегда было предметом исследования не только политиков, социологов, историков, но и писателей. В произведениях советских классиков показан народ, который населял территорию Российской империи и Советского союза. Но писатели рассматривали не один конкретный тип, поскольку герои произведений – это собирательный образ целого общественного слоя, который существовала в ту или иную историческую эпоху [1; 4].
Отличительная черта изображения в русской литературе образа человека, который слишком зависим от общественного мнения (образ «маленького человека»), состоит в том, что русскому человеку свойственно острое чувство несоответствия между словами и делами. Безволие, равнодушие, нежелание борьбы способствовало развитию особой иронии и рождению образа «маленького человека». Самым ярким прототипом «маленького человека» в произведениях классиков 19 в. является образ Акакия Акакиевича в повести Н.В. Гоголя «Шинель». Слабый, неуверенный в себе, боящийся общества чиновник просто «задавлен» своими сослуживцами по государственной службе и, кажется, что в его жизни нет никаких ярких изменений и прогресса. Акакий Акакиевич – это образ, который воплотил в себе трагедию всего русского народа, который, так или иначе, стал жертвой господствующих социальных отношений и привел к духовной глухоте и убожеству.
Мещанство казалось неким «болотом», которое вытравливало все самые светлые чувства человека. Но, как мы отметили выше, общество – это динамично изменяющаяся система. И вот наступил 20 век, который запомнился как век великих преобразований и великих трагедий. Революция в России ликвидировала старые порядки и открыла для каждого человека широкие возможности изменить свою жизнь. Но противоречия, которые посеяла революция не только в пределах общества, но и в пределах даже одной семьи, разделили всю жизни на «одну» и «другую».
Революция имела резонанс для деятелей культуры – художников, писателей, композиторов, поэтов. Одним из таких писателей был М. Зощенко, который как никто другой точно и иронично изобразил образ нового, «постреволюционного маленького человека. Хамство, ставшее нормой жизни, пропитало всю сущность человека, подчинило себе, оно было слито с бездушием, неуважением к другому человеку. Итогом такой трансформации человека стало безразличие, которое поселилась в душах постреволюционных людей.
Михаил Михайлович Зощенко начал писать рассказы в начале 20-х годов 20 века. Именно тогда русский человек, считавший себя глубоко православным, живущий на земле в полном согласии с природой, превратился в жестокого обывателя, который убивал своих соседей (богаче, чем он). Это не могло заинтересовать исследователей.
Рассказы Михаила Зощенко изучаются в школах на уроках литературы. На первый взгляд – это весёлые повествования, над героями которых можно посмеяться. Однако, при более детальном анализе произведений, видно, что они несут в себе не только высокую моральную идею, но и мощный социально-педагогический потенциал, который должен быть использован при воспитании нового поколения [4; 6]. Одной из составляющих социально-педагогического аспекта рассказов Зощенко является образ «маленького человека».
Рассмотрим данный образ на примере нескольких произведений.Одна из главных тем рассказов Михаила Михайловича – тема бездуховности обывателей, которая перекликается с тематикой повестей о «Маленьком человеке». Главный герой рассказа «Коза» – советский служащий государственного аппарата Забежкин. Читая рассказ, невольно в памяти всплывает образ Башмачкина из повести Н.В. Гоголя. Каждый из героев сосредоточил свою жизнь на каком-то материальном предмете. Забежкин – это классический маленький человек, который задавленобщественным мнением. Фамилия героя весьма говорящая. Рассказ повествует о том, что Забежкин «забежал» в чужой двор, где и нашёл козу. Опуская ряд сюжетных линий, отметим, что главный герой привык к козе и уже не мог обходиться без встреч с ней, даже хотел жениться на хозяйке животного, не представляя, как она выглядит, зная только имя — Домна Павловна. Во время общения с козой Забежкин даёт ей имя («Машка») и уже считает её своей собственностью. Осознав, что брак – единственная возможность быть с любимой козой, он решается сделать хозяйке предложение. В момент осуществления своего плана, когда Забежкин уже почти получил власть над козой, оказывается, что Домна Павловна и вовсе не её хозяйка, что победа над настоящим хозяином козы неосуществима. В результате работу Забежкин потерял, а главное – его единственное родное существо – коза, стала для него недоступна. Итогом стало то, что Забежкин оказался выброшенным из жизни. Все его планы на возвышение с помощью животного были разрушены. Жизнь для него потеряла всякий смысл. Казалось бы, в рассказе показана трагедия «маленького человека», однако Зощенко увидел в этом карикатуру на человеческие слабости.
Повесть «Аполлон и Тамара» рассказывает о возвышенной и неудачной любви. Аполлон – тапер, играющий на танцевальных вечеринках и ведущий непримечательный образ жизни, хотя его имя (снова отметим иронию Зощенко) довольно таки громкое, имя бога поэзии, гармонии и музыки. Что касается героини, то само имя Тамара прочно связанна с чем-то южным, экзотическим, возвышенно-романтичным. Казалось бы, эти двое созданы друг для друга, для романтической любви, которая затем перерастёт в сильную, настоящую, взрослую. Но, любовь разбилась о быт, о грубую реальную жизнь, полную хамства. Тамара выходит замуж за коммерсанта (мещанина нового времени), а музыка Аполлона стала такой, что «нельзя было проследить ни мотива, ни даже отдельных музыкальных нот – это был какой-то бесовский вой животного» [3, с. 105] Указать номер страницы. В итоге, герой уходит в мир тишины: начинает работать могильщиком на кладбище, где и обретает смысл жизни. Беда Аполлона в том, что в условиях нового общества, музыке нет места.
Своеобразным продолжением повести «Аполлон и Тамара» является повесть «Страшная ночь». Герой – Котофеев — ничем не примечательный музыкант оркестра, играющий на металлическом треугольнике (инструмент весьма незаметный при исполнении музыкальных произведений). Для героя треугольник – это смысл всей его жизни (проведем аналогию и другими героями повестей). Если треугольник исчезнет, то и исчезнет сам Котофеев. И в состоянии ночного (временного) помешательства, герой бегает по городу, спрашивает людей, как же дальше жить. Его тянет наверх, чтобы крикнуть всему городу о своей беде. В итоге, он приходит в старую церковь и поднимется на колокольню, откуда начинает бить в колокол, словно в свой треугольник, который для него олицетворяет настоящую жизнь. Звук колокола символичен, поскольку должен предупредить каждого об опасности, грозящей ему. Повествование заканчивается тем, что Котофеева штрафуют за устроенный ночной скандал и он снова возвращается в оркестр к своему треугольнику. Бунт «маленького человека» закончен, но главное, что он состоялся. Своим незначительным (как считает сам главный герой) протестом он «стёр» свою биографию, как когда-то революция «стёрла» царский режим.
Сам Зощенко говорит о себе так: «Я выдумываю тип. Я наделяю его всеми качествами мещанина, которые рассеяны в том или другом виде в нас самих. И тогда эффект получается правильный. Тогда получается собирательный тип»[2, с. 136].
Собирательный образ «маленького человека» несёт в себе воспитательный потенциал. Через призму юмора Михаил Зощенко пытается донести до читателя, что не нужно бояться жизни. Писатель предупреждает, что внешние обстоятельства могут сломить человека, но нужно приложить все усилия, чтобы не опускаться до уровня Забежкина, Котофеева и Аполлона, которые видят смысл своей жизни только в материальных ценностях. Те, кто предпочел «золотого тельца» и сделал его смыслом всей жизни, развенчаны у Зощенко.
Таким образом, мы можем сказать о том, что Михаил Михайлович Зощенко был одним из писателей советского времени, который как нельзя точно изобразил нового героя, новый типаж общества. Над персонажами Зощенко хочется одновременно и посмеяться и пожалеть их. «Маленькие люди», которые населили нашу страну, были настоящим отражением эпохи, которую они создали сами.
Литература оказывается источником гуманитарной энергии, поскольку является важным источником понимания человека. «Настало время, чтобы центр мироздания (человек) стал воздействовать на общество, то есть началась тенденция движения к центру в поисках истины о человеке, разновекторность сменилась тенденцией центробежной, чтобы гуманитарная энергия не концентрировалась. А «заработала» (теперь уже от человека к обществу, а не наоборот, как это было в предшествующей истории» [5, с. 16].
Главной задачей современной педагогики актуализировать классику и включить механизм «выработки гуманитарной энергии».
Литература:
1. Валеева Е.В. Универсализация метафоры в современном социокультурном пространстве // Мир науки, культуры, образования 2011. № 1. – С. 82-84.
2. Лицо и маска Михаила Зощенко // Составитель Томашевский Ю.В. – М., 1994. – 245 с.
3. Зощенко М. Собрание сочинений в 7 т. Т. 2. – М: Время, — 482 с.
4. Фандо Р.А. Биоэтика и евгеника: аксиологический диалог // Биоэтика. 2014. №1. –С. 23-26.
5. Фортунатов А.Н., Фортунатов Н.М. Искусство как сверхсложная система // Нелинейная динамика в когнитивных исследованиях 2015. Труды IV Всероссийской конференции. Нижний Новгород: ИПФ РАН. 2015. – С.241-243.
6. Фортунатова В.А., Валеева Е.В. Гуманитарная энергия современного образовательного процесса // Вопросы культурологи. 2013. № 11. – С.- 15-19 Фортунатова В.А. Образовательная игра как метафора и технология: философско-гуманитарный аспект // Вестник Нижегородского университета им. Н.И.Лобачевского. Серия: Социальные науки. №3(39). – Н.Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И.Лобачевского, 2015 – 268 с.
7. Фортунатова В.А., Валеева Е.В. Гуманитарная синергетика в системе образовательных технологий //Международный научно-исследовательский журнал. 2013. № 7-5 (14). С. 100-102.
Основные термины (генерируются автоматически): жизнь, гуманитарная энергия, Аполлон, герой, коза, маленький человек, образ, общество, писатель, русский человек.
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!
/ Сочинения / Зощенко М.М. / Разное / «Маленькие трагедии» «маленького человека» (по творчеству М. М. Зощенко)
«Маленькие трагедии» «маленького человека» (по творчеству М. М. Зощенко)
Я хочу начать свое сочинение известными словами из “ Золотого теленка” И. Ильфа и Е. Петрова: “Параллельно большому миру, в котором живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими вещами… В большом мире людьми двигает стремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далек от таких высоких материй. У его обитателей стремление одно — как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода”.
Страдания “маленького человека” — тема не новая в русской литературе. Она в полном объеме была представлена в гениальных творениях Гоголя, Достоевского, Чехова Рассказы Зощенко продолжают проблематику произведений о “маленьком человеке”, берущую начало из гоголевской “Шинели”. Однако это совершенно иной взгляд, иная трактовка старой темы в изменившихся условиях. Маленький, незаметный, привыкший изъясняться “большею частью предлогами, наречиями и, наконец, такими частицами, которые решительно не имеют никакого значения”, гоголевский чиновник превращен в советского служащего, для которого выигрыш в лотерею становится пределом земных мечтаний, как в свое время новая шинель для Акакия Акакиевича Башмачкина.
Для того чтобы представить центрального героя рассказов Зощенко, необходимо “составить” его портрет из тех мелких черточек, которые рассеяны по отдельным рассказам. Большая тема у Зощенко раскрывается не в одном произведении, а во всем его творчестве, как бы по частям.
Читая рассказы Зощенко, мы познаем психологию человека, привыкшего к своему ничтожному положению в обществе, к тому, что его судьба — ничто по сравнению с любой инструкцией, приказом или параграфом. Когда к человеку перестают относиться как к мыслящей, оригинальной личности, он постепенно теряет чувство самоуважения. Отсюда его преклонение перед должностными лицами, подобострастное заискивание перед теми, от кого он зависит, неверие в бескорыстие ближнего и т. д.
Шофер Егоров из рассказа “Веселая игра” терпит унизительное обращение со стороны своего партнера по бильярду. В качестве штрафа за проигрыш тот предлагает отрезать ему усы. Егоров соглашается, и это кажется диким всем присутствующим. Выясняется, что характер взаимоотношений игроков “запрограммирован” уже их местом на служебно-иерархической лестнице. Показательно даже их обращение друг к другу: Егорова к партнеру — на “вы” и по имени-отчеству; егоровского партнера — исключительно на “ты” и по фамилии. Выигравший говорит: “Другой там заставляет шофера ждать на морозе три часа. А я к людям гуманно подхожу. Это шофер с нашего учреждения, и я его завсегда в тепло беру. Я к нему не свысока отношусь, а я с ним по-товарищески на бильярде играю. Учу его и маленько наказываю. И что теперь ко мне придираются — я просто не пойму”. Он и вправду не понимает, поскольку убежден в своем благородстве. Интересно, правда, представить его с кем-нибудь из вышестоящих начальников. А что же чувствует тот самый “маленький человек”, в данном случае шофер Егоров? Что происходит в его душе? Переживает он или привык к подобного рода хамству, ставшему естественным в советских учреждениях? А может быть, радуется, что его не заставляют мерзнуть на улице и берут “в тепло”? Даже если так, все равно эта радость — трагедия. Трагедия человека, превратившегося в ничтожество из-за небрежного и оскорбительного отношения к нему окружающих.
Рассказ “История болезни” начинается так: “Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома. Конечно, слов нет, в больнице, может быть, светлей и культурней. И калорийность пищи, может быть, у них более предусмотрена. Но, как говорится, дома и солома едома”.
Больного с диагнозом “брюшной тиф” привозят в больницу, и первое, что он видит в помещении для регистрации вновь поступающих, — огромный плакат на стене: “Выдача трупов от 3-х до 4-х”. Едва оправившись от шока, герой говорит фельдшеру, что “больным не доставляет интереса это читать”. В ответ же он слышит: “Если… вы поправитесь, что вряд ли, тогда и критикуйте, а не то мы действительно от трех до четырех выдадим вас в виде того, что тут написано, вот тогда будете знать”. Далее медсестра приводит его в ванную комнату и предлагает залезть в ванну, где уже купается какая-то старуха. Казалось бы, медсестра должна извиниться и отложить на время процедуру “купанья”. Но она привыкла видеть перед собой не людей, а пациентов. А с пациентами что церемониться? Она спокойно предлагает ел у залезть в ванну и не обращать на старуху внимания: “У нее высокая температура, и она ни на что не реагирует. Так что вы раздевайтесь без смущения”.
На этом испытания больного не заканчиваются. Сначала ему выдается халат не по росту. Затем, через несколько дней, уже начав выздоравливать, он заболевает коклюшем. Все та же медсестра ему сообщает: “Наверно, вы подхватили заразу из соседнего флигеля. Там у нас детское отделение. И вы, наверно, неосторожно покушали из прибора, на котором ел коклюшный ребенок”. Очень характерно: виноват не тот, кто отвечает за чистоту прибора, а тот, кто из нее “кушает”.
Когда же герой окончательно поправляется, ему никак не удается вырваться из больничных стен, потому что его то забывают выписать, то “кто-то не пришел, и нельзя было отметить”, то весь персонал занят организацией движения жен больных. Наконец, уже после того как больной все же покидает больницу, дома его ждет последнее испытание: жена рассказывает, как неделю назад она получила из больницы извещение (позже выяснилось, посланное по ошибке) с требованием: “По получении сего срочно явитесь за телом вашего мужа”.
“В общем, — сообщает бывший пациент, — мне почему-то стало неприятно от этого происшествия, и я хотел побежать в больницу, чтоб с кем-нибудь там побраниться, но как вспомнил, что у них там бывает, так, знаете, и не пошел. И теперь хвораю дома.”
“История болезни” — один из тех рассказов Зощенко, в которых изображение грубости, крайнего неуважения к человеку, душевной черствости доведено до предела. Человек, выписываясь из больницы, радуется уже тому, что остался жив, и, вспоминая больничные условия, предпочитает “хворать дома”. Знакомая ситуация?
Куда бы ни пришел “маленький человек”, он везде чувствует себя униженным: в магазине, в поликлинике, в жилконторе. Потому что в нем видят кого угодно — покупателя, пациента, посетителя, но не человека. Что же ему остается? Смириться? Или возненавидеть всех и вся?
Горький писал, что страдание “для множества людей было и остается любимой их профессией. Никогда еще и ни у кого страдание не возбуждало чувства брезгливости. Страдание — позор мира, и надобно его ненавидеть для того, чтоб истребить”. Зощенко ненавидел страдание. Он всеми силами старался высмеять его, чтобы помочь “маленьким людям” преодолеть свое рабское положение и почувствовать уважение к самим себе. И тогда — кто знает! — может быть, и другие увидят в них не “маленьких”, а “больших” людей.
/ Сочинения / Зощенко М.М. / Разное / «Маленькие трагедии» «маленького человека» (по творчеству М. М. Зощенко)
Страдания “маленького человека” – тема не новая в русской литературе. Она в полном объеме была представлена в гениальных творениях Гоголя, Достоевского, Чехова. Среди литературных героев прозы 20-х годов особое место занимают персонажи рассказов М. М. Зощенко. Его рассказы продолжают проблематику произведений о “маленьком человеке”, берущую начало из гоголевской “Шинели”.
Однако это совершенно иной взгляд, иная трактовка старой темы в изменившихся условиях. Зощенко создал новый для русской литературы тип героя –
советского человека, не получившего образования, не имеющего навыков духовной работы, не обладающего культурным багажом, но стремящегося стать полноправным участником жизни, сравняться с “остальным человечеством”. Рефлексия такого героя производила поразительно смешное впечатление.
Для того чтобы представить центрального героя рассказов Зощенко, необходимо “составить” его портрет из тех мелких черточек, которые рассеяны по отдельным рассказам. Большая тема у Зощенко раскрывается не в одном произведении, а во всем его творчестве, как бы по частям.
Герои Зощенко находятся в гуще жизни, они
знают ее наизусть, знают, чего ждать и чего бояться. Они – ее составляющие, из них складывается этот класс. Именно в том, как Зощенко живописует эту жизнь, дотошно описывает самые чудовищные ситуации, но в то же время естественные, родные и близкие для его героев, и выражается его авторская позиция. В рассказах Зощенко злость не выходит на первый план.
Она находится как бы между блестящими строками, описывающими страшную бытовую ситуацию – например, драку за ежик для чистки примусов (“Нервные люди”). Замечательно обрисовывая ситуацию, писатель, казалось бы, не выявляет негодования; кажется, что он искренне симпатизирует своим героям. Они довольны жизнью, и для автора это страшная, убийственная характеристика.
Это уже достаточно страшно, хотя бы потому, что этот сюжет, как и большинство сюжетов Зощенко, – правдив. Он смотрит на драку глазами человека, для которого это нормальный, естественный эпизод повседневной жизни. Прием, которым пользуется М. Зощенко – абсурд.
Смешным делается то, над чем смеяться не стоит.
Шофер Егоров из рассказа “Веселая игра” терпит унизительное обращение со стороны своего партнера по бильярду. В качестве штрафа за проигрыш тот предлагает отрезать ему усы. Егоров соглашается, и это кажется диким всем присутствующим. Выясняется, что характер взаимоотношений игроков “запрограммирован” уже их местом на служебно-иерархической лестнице.
Показательно даже их обращение друг к другу: Егорова к партнеру – на “вы” и по имени-отчеству; егоровского партнера – исключительно на “ты” и по фамилии. Выигравший говорит: “Другой там заставляет шофера ждать на морозе три часа. А я к людям гуманно подхожу.
Это шофер с нашего учреждения, и я его завсегда в тепло беру. Я к нему не свысока отношусь, а я с ним по-товарищески на бильярде играю. Учу его и маленько наказываю. И что теперь ко мне придираются – я просто не пойму”.
Он и вправду не понимает, поскольку убежден в своем благородстве. Интересно, правда, представить его с кем-нибудь из вышестоящих начальников. А что же чувствует тот самый “маленький человек”, в данном случае шофер Егоров? Что происходит в его душе?
Переживает он или привык к подобного рода хамству, ставшему естественным в советских учреждениях? А может быть, радуется, что его не заставляют мерзнуть на улице и берут “в тепло”? Даже если так, все равно эта радость – трагедия.
Трагедия человека, превратившегося в ничтожество из-за небрежного и оскорбительного отношения к нему окружающих.
Рассказ “История болезни” начинается так: “Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома. Конечно, слов нет, в больнице, может быть, светлей и культурней. И калорийность пищи, может быть, у них более предусмотрена.
Но, как говорится, дома и солома едома”. Больного с диагнозом “брюшной тиф” привозят в больницу, и первое, что он видит в помещении для регистрации вновь поступающих, – огромный плакат на стене: “Выдача трупов от 3-х до 4-х”. Едва оправившись от шока, герой говорит фельдшеру, что “больным не доставляет интереса это читать”.
В ответ же он слышит: “Если… вы поправитесь, что вряд ли, тогда и критикуйте, а не то мы действительно от трех до четырех выдадим вас в виде того, что тут написано, вот тогда будете знать”. Далее медсестра приводит его в ванную комнату и предлагает залезть в ванну, где уже купается какая-то старуха. Казалось бы, медсестра должна извиниться и отложить на время процедуру “купанья”.
Но она привыкла видеть перед собой не людей, а пациентов. А с пациентами что церемониться? Она спокойно предлагает ему залезть в ванну и не обращать на старуху внимания: “У нее высокая температура, и она ни на что не реагирует.
Так что вы раздевайтесь без смущения”. На этом испытания больного не заканчиваются. Сначала ему выдается халат не по росту.
Затем, через несколько дней, уже начав выздоравливать, он заболевает коклюшем. Все та же медсестра ему сообщает: “Наверно, вы подхватили заразу из соседнего флигеля. Там у нас детское отделение.
И вы, наверно, неосторожно покушали из прибора, на котором ел коклюшный ребенок”. Очень характерно: виноват не тот, кто отвечает за чистоту прибора, а тот, кто из нее “кушает”.
Когда же герой окончательно поправляется, ему никак не удается вырваться из больничных стен, потому что его, то забывают выписать, то “кто-то не пришел, и нельзя было отметить”, то весь персонал занят организацией движения жен больных”. Наконец, уже после того как больной все же покидает больницу, дома его ждет последнее испытание: жена рассказывает, как неделю назад она получила из больницы извещение (позже выяснилось, посланное по ошибке) с требованием: “По получении сего срочно явитесь за телом вашего мужа”. “История болезни” – один из тех рассказов Зощенко, в которых изображение грубости, крайнего неуважения к человеку, душевной черствости доведено до предела. Человек, выписываясь из больницы, радуется уже тому, что остался жив, и, вспоминая больничные условия, предпочитает “хворать дома”.
Он хочет почувствовать себя нормальным, полноправным участником жизни, чтобы к нему относились как к человеку, а не просто пациенту.
Еще один яркий пример нового человека, это герой “Аристократки”. Мужчина увлекся одной особой в “фильдекосовых чулках и шляпке”. Пока он “как лицо официальное” наведывался в квартиру, а затем гулял по улице, испытывая неудобство оттого, что приходилось принимать даму под руку и “волочиться, что щука”, все было относительно благополучно. Но стоило герою пригласить аристократку в театр, “она и развернула свою идеологию во всем объеме”.
Увидев в антракте пирожные, аристократка “подходит развратной походкой к блюду и цоп с кремом и жрет”. Дама съела три пирожных и тянется за четвертым.
“Тут ударила мне кровь в голову.
– Ложи, – говорю, – взад! “
После этой кульминации события развертываются лавинообразно, вовлекая в свою орбиту все большее число действующих лиц. Как правило, в первой половине зощенковской новеллы представлены один-два, иногда – три персонажа. И только тогда, когда развитие сюжета проходит высшую точку, когда возникает потребность и необходимость типизировать описываемое явление, сатирически его заострить, появляется более или менее выписанная группа людей, порою толпа.
Так и в “Аристократке”. Чем ближе к финалу, тем большее число лиц выводит автор на сцену. Сначала возникает фигура буфетчика, который на все уверения героя, жарко доказывающего, что съедено только три штуки, поскольку четвертое пирожное находится на блюде, “держится индифферентно”. “- Нету, – отвечает, – хотя оно и в блюде находится, но надкус на ем сделан и пальцем смято”. Тут и любители-эксперты, одни из которых “говорят – надкус сделан, другие – нету”.
И, наконец, привлеченная скандалом толпа, которая смеется при виде незадачливого театрала, судорожно выворачивающего на ее глазах карманы со всевозможным барахлом. В финале опять остаются только два действующих лица, окончательно выясняющих свои отношения. Диалогом между оскорбленной дамой и недовольным ее поведением героем завершается рассказ. “А у дома она мне и говорит своим буржуйским тоном:
– Довольно свинство с вашей стороны. Которые без денег – не ездют с дамами.
А я говорю:
– Не в деньгах, гражданка, счастье. Извините за выражение”.
Как видим, обе стороны обижены. Причем и та, и другая сторона верит только в свою правду, будучи твердо убеждена, что не права именно противная сторона. А ведь они оба всего лишь хотели почувствовать уважение к себе, что напрямую является характеристикой героев Зощенко.
Куда бы ни пришел “маленький человек”, он везде чувствует себя униженным: в магазине, в поликлинике, в жилконторе. Потому что в нем видят кого угодно – покупателя, пациента, посетителя, но не человека. Что же ему остается? Смириться?
Или возненавидеть всех и вся?
Горький писал, что страдание “для множества людей было и остается любимой их профессией. Никогда еще и ни у кого страдание не возбуждало чувства брезгливости. Страдание – позор мира, и надобно его ненавидеть для того, чтоб истребить”.
М. М. Зощенко ненавидел страдание. Он всеми силами старался высмеять его, чтобы помочь “маленьким людям” преодолеть свое рабское положение и почувствовать уважение к самим себе. И тогда – кто знает! – может быть, и другие увидят в них не “маленьких”, а “больших” людей.
Читая рассказы Зощенко, мы познаем психологию человека, привыкшего к своему ничтожному положению в обществе, к тому, что его судьба – ничто по сравнению с любой инструкцией, приказом или параграфом. Когда к человеку перестают относиться как к мыслящей, оригинальной личности, он постепенно теряет чувство самоуважения. Отсюда его преклонение перед должностными лицами, подобострастное заискивание перед теми, от кого он зависит и неверие в бескорыстие ближнего.
Loading…
Наше сочинение можно было бы начать яркой репликой и фразой из романа “ Золотой теленок” авторов Ильи Ильфа и Евгения Петрова: “Параллельно большому миру, в котором живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими вещами… В большом мире людьми двигает стремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далек от таких высоких материй. У его обитателей стремление одно — как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода”.
«Маленький человек» и его духовные мучения, страдания — не новая тема для русской литературной деятельности. Она очень полно и красочно была описана в гениальных и вечных творениях Достоевского, Гоголя, Чехова. Рассказы Михаила Зощенко продолжили проблематику литературных произведений, в центре которых оказывается “маленький человек”, а свое начало она берет еще из гоголевской “Шинели” и от главного ее героя – Акакия Акакиевича. Правда, здесь представлен совершенно другой взгляд, непохожая трактовка старой и уже известной каждому из нас темы в совершенно иных, современных условиях. Незаметный, маленький, приспособившийся изъяснять свои мысли по большей части в виде предлогов, наречий и, наконец, таких частиц, которые совершенно не имеют никакого осмысленного значения, гоголевский чиновник превращается в советского и даже современного служащего, для которого неожиданный выигрыш в лотерею оказался видимым пределом его земных чаяний, как в гоголевское время новенькая шинель для Башмачкина Акакия Акакиевича.
Для того чтобы можно было хорошо представить основного героя рассказов Михаила Зощенко, следует “составить” его целостный портрет из тех незначительных и незаметных черточек, которые рассеиваются по отдельным рассказам. Значительная и важная тема у Зощенко обычно передается не в одном произведении, а через все его творчество, как будто по частям.
При чтении рассказов Зощенко познается психологию человека, который привык к своей ничтожной роли и миссии в обществе, и к тому, что его жизненная судьба — буквально ничто по сравнению с различными инструкциями, приказами или параграфами. Когда к любому из нас перестают относиться именно как к мыслящему, оригинальному человеку, то мы постепенно теряем чувство уважения к себе. Отсюда и наше преклонение перед высокопоставленными лицами, подобострастное и неестественное заискивание перед теми чиновниками, от кого мы зависим, неверие в бескорыстное отношение ближнего и т. д.
Шоферу Егорову, герою рассказа “Веселая игра”, приходится терпеть унизительное и высокомерное обращение со стороны своего бильярдного партнера. А как штраф за проигрыш тот предложил отрезать ему усы. Егоров согласился, и это оказалось диким для всех присутствующих. Выяснилось, что характер взаимоотношений двух играющих в биллиард “запрограммирован” именно их местом по служебно-иерархической лестнице. Показательным стало даже их обращение друг к другу: Егоров к партнеру обращается на “вы” и по имени и отчеству; егоровский партнер исключительно на “ты” и только произносит фамилию Егорова. Выигравший ответил, что другие заставляют ожидать шофера три часа на морозе, а он к людям подходит исключительно гуманно. Шофера со своего места работы он всегда берет в тепло. Заверяет, что не относится к нему свысока, по-товарищески играет в биллиард. Просто учит его и немного наказывает. Искренне не понимает, за что же к нему придираются. Он в самом деле не понимает этих придирок, поскольку просто уверен в своем неоспоримом благородстве. Интересно, на самом деле, представить этого персонажа с кем-либо из вышестоящих начальников. И что ощущает глубоко внутри тот самый “маленький человек”, которым и являлся шофер Егоров? Что бурлит и что страдает в его душе? Переживает либо уже привыкло к подобного вида хамству, которое стало естественным и почти нормальным в учреждениях советской России? А возможно, и радуется, что его не заставили мерзнуть на холодной улице и взяли в теплое помещение? Даже если все это верно, то такая радость — истинная трагедия. Трагедия несчастного человека, который превратился в ничтожество по причине оскорбительного и небрежного отношения к нему со стороны высокопоставленных окружающих.
Рассказ “История болезни” открывается следующими размышлениями: “Откровенно говоря, я предпочитаю хворать дома. Конечно, слов нет, в больнице, может быть, светлей и культурней. И калорийность пищи, может быть, у них более предусмотрена. Но, как говорится, дома и солома едома”.
Получилось так, что больной, у которого диагностировали “брюшной тиф”, прибфл в больницу, и первая вещь, которую довелось ему рассмотреть в приемном покое для вновь поступивших, — громадный плакат на стене с недвусмысленной надписью: “Выдача трупов от 3-х до 4-х”. Чуть оправившись от нахлынувшего шока, герой рассказал фельдшеру, что больному человеку не будет интересно читать все это. В ответ он услышал: мол, если суждено вам поправиться, что вряд ли, тогда и следует критиковать, а то может случиться так, что в определенном виде этого пациента и вправду выдадут в указанный час. После этого медсестра привела его в ванную комнату и предложила залезть в ванну, в которой купается неизвестная старуха. Вполне логично было бы, если бы медсестра извинилась и отложила на время процедуру принятия ванны. Однако она постоянно видит перед собой пациентов, но не людей. Потому с ними она не церемонится. При этом она ответила, что больной все равно может залезть в ванну, потому как у старухи высокая температура, так что она ни на что не отреагирует, потому и не следует смущаться.
Испытания больного на этом не завершились. Вначале ему выдали халат не по росту. Далее по прошествии нескольких дней, когда он начал выздоравливать, то заболел коклюшем. Та же самая медсестра ответила, что по всей видимости, он подхватил эту заразу в соседнем флигеле. Располагается детское отделение. И пациент, наверно, не соблюдая осторожности принял пищу из прибора, которым ранее пользовался коклюшный ребенок. Довольно характерная картина: виноваты не те, кто являются ответственными за чистоту приборов, а кто из них ест.
Когда герой окончательно поправился, ему не удавалось некоторое время вырваться из стен больницы, так как в какое-то время его забыли выписать, потом не пришло какое-то лицо, нельзя было отметить, далее персонал занимался движением жен содержащихся в больнице пациентов. В конечном итоге, уже после выписки из злополучной больницы, по возвращении домой героя ожидало дополнительное испытание: жена рассказала, как ровно за неделю до выписки она получает из больницы извещение (посланное, как выяснилось позже, ошибочно) со следующим требованием: “По получении сего срочно явитесь за телом вашего мужа”.
Как рассказал бывший пациент, ему стало ужасно неприятно после пребывания в данной больнице, ему хотелось побежать туда снова, чтобы поругаться там по поводу происшествия, однако он вспоминает, что там бывают очень разные вещи – и не пошел. Впредь решил болеть в домашних условиях.
“История болезни” — пожалуй, один из наиболее ярких рассказов Михаила Зощенко, подробно изображающий грубость, крайнее неуважение к простым людям, душевную черствость, доведенную до предела. Человек, который вышел из больничных стен, обрадовался уже тому, что остался живым, и, при воспоминании о больничных условиях, предпочел болеть дома. Примерно то же происходит и в наше время.
Где бы ни появился “маленький человек”, он всегда ощущает униженность: в поликлинике, в магазине, в жилищной конторе и не только. Все в нем видят не человека, а «винтика» ниже себя — пациента, посетителя, покупателя, но только не человека. И какую дорогу ему теперь приходится выбирать – смирение или ненависть ко всем людям и всему живому на земле?
Горький отмечал, что страдание для огромных людских масс было и продолжает оставаться своего рода профессией. Ни у кого никогда ранее страдания не возбуждали брезгливые ощущения. Страдание стало позором нашего мира, и для того чтобы его окончательно истребить, прежде всего его стоит возненавидеть. Зощенко действительно презирал страдание. Он как только мог, как только умел, стремился высмеять его, дабы посодействовать «маленькому человеку» в преодолении своего рабского статуса и действительно ощутить уважение к самому себе. И в таком случае – что вполне может быть – в них наконец смогут увидеть не тех привычных «маленьких», а настоящих «больших» людей.