Сочинение на тему роль фантастики в сказочном мире салтыкова щедрина 10 класс

По этой ссылке вы сможете научиться правильно оформлять эссе:

Посмотрите похожие темы возможно они вам могут быть полезны:

Введение:

М.Е. Салтыков-Щедрин широко известен своими сатирическими произведениями, такими как роман «История города» и сказки. Это отражает, как зеркало, угнетение и кротость помещика, скопление крестьян и злые черты, которые либеральный разум не может реально изменить.

Его история, вероятно, более известна, чем любая другая работа. Это связано с тем, что сочетание особенностей, уникальных для народных сказок и авторской истории, позволяет авторам создавать произведения, которые знакомы читателям и легки для понимания.

Как и другие истории, реальность и научная фантастика объединены в историю Салтыкова Щедрина. Но фантазия писателя — это не способ украсить реальность или избежать правды, а наоборот.

Подняв некоторые негативные черты характера до абсурда, Салтыков-Щедрин показывает, к чему может привести снисходительное отношение к существующему строю.

Например, в сказке «История одного человека, кормящего двух генералов», сатирическое изображение беспомощности старшего чиновника с помощью фантастических элементов. Сюжет истории очень прост: два генерала внезапно падают на необитаемый остров. Они не могут заботиться о себе, но люди спасают их: они получают пищу для них и сохраняют спокойствие.

Конечно, чудесные переезды на остров и ловкость человека, который умеет готовить суп с горсткой, возможны только в мире литературных произведений. Так что это отличные элементы. Но, с другой стороны, Салтыков-Щедрин создает сказочные сюжеты, основанные на реальном мире.

В сказках Салтыкова — Щедрина он основан на элементах реальности, а также современной жизни (например, звания, биография героя), а также на отношениях между ними, гиперболами, но все же реальностью.

Пугает не только общая тирания генерала, но и смирение человека, который дает свободу послушанию. Переместив сцену на необитаемый остров, писатель может четко подчеркнуть как общую беспомощность, так и крестьянскую безответственность. Вы видите, что фантастические элементы не только скрыты, но и подчеркивают реальную ситуацию.

Таким образом, художественная литература и гротеск Салтыкова-Щедрина являются естественным продолжением реальности, и в этом отношении рассказ писателя явно продолжает традицию рассказа.

Фантастика М.Е. Салтыкова-Щедрина всегда реалистическая. То есть при решительном господстве реалистического элемента фантастика в его произведениях является не приёмом ухода от действительности, а лишь служит средством познания и сатирического разоблачения негативных сторон жизни общества.

Фантастический элемент Салтыкова-Щедрина подобно факелу, освещающему тёмные своды пещеры, обнажает скрытые стороны действительности. Например, чтобы показать истинную сущность дворян-помещиков, вскрыть их абсолютную неприспособленность к жизни и паразитарную основу существования писатель помещает этих людей в нереальную обстановку необитаемого острова («Повесть о том, как мужик двух генералов прокормил»).

Но реалистическая фантастика Щедрина решительно отличает его от фантастов-романтиков. Поэтому нельзя сближать, например, Гофмана и Салтыков-Щедрина. Как пишет уже упомянутый нами А.С. Бушмин в своей статье «Сказки Салтыкова-Щедрина», в отличие от романтиков, у которых фантастика – это средство ухода от действительности, щедринская фантастика – прямое продолжение мира реального, а не его протиповоложность.

Салтыков-Щедрин считал, что в мире нет ничего фантастического, что не могло бы быть объяснено реальными причинами. Поэтому смело можно говорить, что корни щедринской фантастики лежат не в мировоззрении писателя: это рациональная фантастика, которая контролируется сильным и трезвым умом.

Фантастический элемент у писателя в одних случаях является реалистическим отражением самой жизни, в других – изобразительным средством художника. В первом случае фантастика служит отражением разоблачаемой действительности, идеологии и психологии тех социальных типов, в сознании которых действительность получила фантастическое преломление. Но не надо путать это с теми случаями, когда Щедрин пользуется фантастикой как приёмом разоблачения действительности, находя по собственным соображениям нужным представить реальное в фантастическом виде.

Заключение

Таким образом, отделение фантастики как элемента действительности от фантастики как элемента поэтики – дело трудное, но не невозможное.

Фантастическая живопись в сатире часто берёт на себя и функцию осмеяния. Фантастический образ пародирует реальный человеческий образ и развенчивает его посредством смеха.

I вариант

В 80-х годах XIX века особенно жестоким стало преследование литературы со стороны правительственной цензуры, и как резуль­тат — закрытие журнала «Отечественные записки», находящегося под редакцией Щедрина. Щедрин, мастер «эзопова языка», яркий сатирик, тонко подмечающий людские пороки и высмеивающий природу их возникновения, вынужден был искать новую форму об­щения с читателем чтобы обойти цензуру. Его сказки, отражавшие, прежде всего, классовую борьбу в России второй половины XIX века, явились идеальным выходом из сложившейся ситуации.

М. Е. Салтыков-Щедрин родился в семье помещика-крепост- ника и, по его же словам, был воспитан «крепостными мамками», «обучен грамоте крепостным грамотеем». С самого детства у на­блюдательного и чуткого подростка пробуждается протест против жестокости и бесчеловечности по отношению к простому народу, а впоследствии он скажет: «Все ужасы вековой кабалы… видел в их наготе». Все наблюдения и убеждения Салтыков-Щедрин отража­ет в своих произведениях. Щедрин, можно сказать, создает новый жанр сказки — политический, где перекликаются фантастика и злободневная политическая действительность.

Можно сказать, что в сказках Щедрина показано противостоя­ние двух социальных сил: народа и его эксплуататоров. Народ в сказках изображается под масками добрых и беззащитных зверей и птиц, а эксплуататоры — в образах хищников.

В сказке «Дикий помещик» раскрыта животрепещущая пробле­ма того времени: взаимоотношения пореформенных крестьян с помещиками. Помещик, опасаясь, как бы мужик у него «все добро не съел», старается избавиться от него: «…И не то, чтоб как-нибудь, а все по правилу. Курица ли крестьянская в господские овсы забре­дет — сейчас ее, по правилу, в суп; дровец ли крестьянин нарубить по секрету в господском лесу соберется… эти самые дрова на гос­подский двор, а с порубщика, по правилу, штраф». В конце концов, «услышал милостивый Бог слезную молитву», и «не стало мужика на всем пространстве владений глупого помещика».

И тут-то оказывается, что помещику без крестьянина и жизни- то нет, потому как он только и привык, что ухаживать за своим «мяг­ким», «белым», «рассыпчатым» телом, а без крестьянина пыль вы­тереть некому, еду приготовить некому, даже мышонок и тот знает, что «помещик без Сеньки никакого вреда ему сделать не может». Автор таким образом дает понять, что народ, над которым издева­ются так, будто проверяют на выживание, — это то единственное, что не позволяет помещику превратиться в животное, как это слу­чилось в сказке («Весь он с головы до ног оброс волосами… а ногти у него сделались, как железные… ходил же больше на четвереньках и даже удивлялся, как он прежде не замечал, что такой способ про­гулки есть самый приличный и… удобный»).

В сказке «Орел-меценат» иносказательным языком автор беспощадно высмеивает царя и его режим. Распределение долж­ностей дает представление о «недюжинном» уме орла-правителя: сороке, «благо воровка она была, ключи от казны препоручили».

Птичье царство проходило все этапы становления государства: сначала радость и беспечность от светлого будущего, потом — «натянутость отношений, которою поспешила воспользоваться интрига», далее выходят на поверхность пороки царской власти: карьеризм, эгоизм, лицемерие, страх, цензура. Почувствовавший карающий перст последней в реальной жизни, автор выражает здесь свою позицию. Образованность — достаточный аргумент, чтобы «нарядить дятла в кандалы и заточить в дупло навечно». Но и молчание тоже может быть наказуемо: «Даже глухого тетерева заподозрили в «образе мысли», на том основании, что он днем молчит, а ночью — спит».

К сожалению, герои Салтыкова-Щедрина не ушли в небытие, поскольку сегодня мы сталкиваемся и с лицемерием, и с безответ­ственностью, и с глупостью. Преодолеть эти пороки нам и помо­гает страстный и негодующий писатель-сатирик.

2 вариант

В сатирических произведениях М. Е. Салтыкова-Щедрина при­сутствует соединение реального и фантастического. Фантастика является средством раскрытия закономерностей реальной действи­тельности.

Сказки — жанр фантастический. Но сказки Салтыкова-Щед­рина пронизаны реальным духом времени и отражают его. Под вли­янием духа времени преображаются традиционные сказочные пер­сонажи. Заяц оказывается «здравомыслящим» или «самоотвержен­ным», волк — «бедным», орел — меценатом. А рядом с ними появ­ляются нетрадиционные образы, вызванные к жизни авторской фантазией: карась-идеалист, премудрый пескарь и так далее. И все они — звери, птицы, рыбы — очеловечены, они ведут себя каклюди, и в то же время остаются животными. Медведи, орлы, щуки вершат суд и расправу, ведут научные диспуты, проповедуют.

Возникает причуд ливый фантастический мир. Но создавая этот мир, сатирик одновременно исследует типы человеческого поведе­ния, различного рода приспособительные реакции. Сатирик бес­пощадно высмеивает все несбыточные упования и надежды, убеж­дает читателя в бессмысленности любого компромисса с властью. Ни самоотверженность зайца, сидящего под кустом по «волчьей резолюции», ни мудрость пескаря, забившегося в нору, ни реши­мость карася-идеалиста, вступившего в дискуссию со щукой о воз­можности установления социальной гармонии мирным путем, не спасают от гибели.

Особенно беспощадно высмеял Салтыков-Щедрин либе- ралов. Отказавшись от борьбы и протеста, они неизбежно приходят к под­лости. В сказке «Либерал» сатирик назвал ненавистное ему явле­ние собственным именем и заклеймил его на все времена.

Доходчиво и убедительно Салтыков-Щедрин показывает читателю, что самодержавие, как богатырь, рожденный от Бабы- Яги, нежизнеспособно, потому что «прогнило изнутри» («Бога­тырь»). Тем более, что деятельность царских администраторов не­избежно сводится к «злодеяниям». Злодеяния могут быть разны­ми: «срамными», «блестящими», «натуральными». Но обусловле­ны они не личными качествами Топтыгиных, а самой природой власти, враждебной народу («Медведь на воеводстве»).

Обобщенный образ народа с наибольшей эмоциональной си­лой воплощен в сказке «Коняга». Салтыков-Щедрин отказывается от всякой идеализации народной жизни, крестьянского труда и даже деревенской природы. И жизнь, и труд, и природа открываются ему через вековечные страдания мужика и коняги. В сказке выра­жено не просто сочувствие и сострадание, но понимание трагичес­кой безысходности их бесконечного труда под палящими лучами солнца: «Сколько веков он несет это иго — он не знает; сколько веков предстоит нести его впереди — не рассчитывает». Страдания народа вырастают до вселенских масштабов, не подвластных вре­мени.

В этой сказке нет ничего фантастического, кроме символичес­кого образа вечной работы и вечного страдания. Трезвый мысли­тель, Салтыков-Щедрин не хочет и не может выдумывать особую сказочную силу, которая бы облегчила страдания народа. Очевид­но, эта сила в самом народе? Но проснется ли она? И чем обернутся ее проявления? Все это в тумане далекого будущего.

Пословам Н. В. Гоголя, «сказка можетбытьсозданием высоким, когда служит аллегорическою одеждою, облекающею высокую ду­ховную истину, когда обнаруживает ощутительно и видимо даже простолюдину дело, доступное только мудрецу». М. Е. Салтыков- Щедрин дорожил доступностью жанра сказки. Он нес и простолю­дину, и мудрецу правду о русской жизни.

3 вариант

Сборник сказок М. Е. Салтыкова-Щедрина издатели назвали «Сказками для детей изрядного возраста», то есть для взрослых, вернее, для тех, кто не только размышляет о жизни, но и «учится быть гражданином». Почему писатель избрал именно этот жанр? Во-первых, для едкой обличительной сатиры необходима была ал­лергическая форма. Во-вторых, любая сказка заключает в себе на­родную мудрость. В-третьих, язык сказок точен, ярок, образен, что позволяет понятно и емко донести до читателя идею произве­дения.

В сказках Салтыкова-Щедрина современная писателю жизнь переплетается с событиями сказочными. Герои-животные ведут себя, на первый взгляд, так, как положено животным. Но вдруг появляется в их характеристиках что-то, присущее человеку, да еще и принадлежащему к определенному сословию и живущему в совершенно определенное историческое время. Генералы на необитаемом острове читают «Московские ведомости», «дикий помещик» приглашает в гости актера Садовского, а «премудрый пискарь». просвещенный, умеренно-либеральный, «в карты не играет, вина не пьет, табака не курит, за красными девушками не гоняется».

Кроме всем известных по народным сказкам трусливого зай­ца, туповатого медведя, хищной щуки писатель придумывает новые обобщающие образы-аллегории: карась-идеалист, орел- меценат, баран непомнящий. В этих образах сконцентрированы особенности новой исторической действительности, в них обоб­щены пороки класса власть имущих. Высмеяно не только неум­ное, паразитирующее на труде крестьян дворянство и чиновни­чество, не обойдены вниманием и бездарные, жестокие и не­дальновидные правители («Орел-меценат», «Медведь на воевод­стве»), С негодованием и болью пишет Салтыков-Щедрин о трудящихся, жизнь которых можно приравнять только к каторге («Коняга»). Однако он возмущен пассивностью народа, каким- то врожденным холопством. Умный, мастеровой мужик в «Пове­сти о том, как один мужик двух генералов прокормил» не только беспрекословно служит неизвестно откуда взявшимся генералам (только потому, что они «строгие»), но и всячески унижается: им нарвал спелых яблок, а себе взял одно кислое, по требованию «хозяев» сплетает себе веревку, сам себя привязывает, «чтоб не убег». Это предел абсурдности поведения «мужичины», и в этом главная особенность сказок Салтыкова-Щедрина — сочетание смешного и трагического. Великого сатирика обвинили в отсут­ствии патриотизма, а он отвечал: «Я люблю Россию до боли сердечной…», — все его творчество и вся жизнь — доказатель­ство этой декларации.

Похожие сочинения

Сказка и сказочная фантастика всегда были близки творчеству сатирика. Он пользовался ими и в «Истории одного города» («Органчик», градоначальник с фаршированной головой), и в «Современной идиллии» («Сказка о ретивом начальнике»), и в цикле очерков «За рубежом» («Торжествующая свинья, или разговор свиньи с правдою»), и в «Сатирах в прозе». Народные русские сказки привлекали писателя своей жизненной правдой, лукавым юмором, всегдашним осуждением зла, несправедливости, тупости, предательства, трусости, лени, прославлением добра, благородства, ума, верности, мужества, трудолюбия, злой насмешкой над угнетателями, сочувствием и любовью к угнетённым. В фантастических, сказочных образах народ отражал явления реальной действительности, и это делало сказки родственными таланту Щедрина.

Всего писателем было создано более 30 сказок, и подавляющее большинство из них — в 80е годы. Это не случайно: в 80е годы неслыханно усилился цензурный гнёт, самодержавие беспощадно расправлялось с революционными организациями, градом преследований обрушилось на передовую литературу. В апреле 1884 г. был закрыт лучший журнал эпохи — «Отечественные записки», во главе которого Щедрин стоял много лет. У писателя, по его словам, «отняли, скомкали и запечатали душу». В эту эпоху «разнузданной, невероятно бессмысленной и зверской реакции» (В. И. Белинский) жить было трудно, писать — почти невозможно. Но реакционерам не удалось заглушить голос великого сатирика. Верный революционному долгу, Щедрин продолжал служить тем идеям, борьбе за которые он отдал всю свою жизнь. «Я так себя дисциплинировал,- писал он,- что, кажется, и умереть себе не позволю, не отработавшись».

В эти годы небывалого разгула реакции Щедрин и создал большинство своих гениальных сказок.

Враждебность самодержавия народу, культуре и искусству прекрасно показана в сказке «Орёл-меценат». Хищному и беспощадному орлу, который привык разбойничать, «опостылело жить в отчуждении», он, по совету приближённых, начал «покровительствовать» наукам и искусствам, хотя сам был невеждой и «никогда… ни одной газеты не видывал». «Золотой век» при дворе орла-мецената начался с того, что с ворон «определили новый налог под названием «просветительного». Длился «золотой век», однако, недолго. Учителей своих — сову и сокола — орёл разодрал надвое, соловья за то, что в нём «искусство» в холопских рамках усидеть не могло и беспрестанно на волю выпирало… живо запрятали в куролеску», дятла за то, что он был грамотен, «нарядили… в кандалы и заточили в дупло навечно»; затем последовал погром в академии, где сычи и филины науку «от лихого глаза» оберегали, у воронят азбуку отобрали, «истолкли оную в ступе и из полученной массы наделали игральных карт». Сказка кончается мыслью о том, «что просвещение для орлов вредно…» и что «орлы для просвещения вредны».

Беспощадному осмеянию подверг Щедрин царских чиновников в «Сказке о ретивом начальнике…». В этой сказке великий русский писатель Щедрин даёт тип бюрократа-самодура, очень ограниченного и тупого, но до крайности самоуверенного и ретивого. Вся деятельность этого самодура свелась к тому, что он «народное продовольствие — прекратил, народное здравие — упразднил, письмена — сжёг и пепел на ветру развеял». Чтобы ещё более «отечество подкузьмить», начальник и окружающие его «мерзавцы» поступают по созданной ими программе: «Чтобы мы, мерзавцы, говорили, а прочие чтобы молчали… Чтобы нам, мерзавцам, жить было повадно, а прочим всем чтоб ни дна, ни покрышки не было. Чтобы нас, мерзавцев, содержали в холе и в неженье, а прочих всех — в кандалах».

Эта созданная «мерзавцами» программа правдиво отражала современную писателю действительность, когда подлинные, а не сказочные «ретивые начальники» действовали л о правилу; «Чем больше начальник вреда делает, тем больше  отечеству   пользы   приносит. Науки упразднит — польза;  город спалит — польза; население испугает — ещё того больше пользы».

В сказке «Богатырь» Щедрин изобразил самодержавие в образе «богатыря», сына бабы-яги, который беспробудно проспал в дупле тысячу лет, а народ — в образе дурака Иванушки. За то время, что спал «богатырь», многострадальная его сторона «всеми болями переболела», и ни разу «богатырь» ни ухом не повёл, ни оком не шевельнул, чтобы узнать, отчего земля кругом стоном стонет». Не шелохнулся «богатырь» и тогда, когда на страну напали жестокие и неумолимые «супостаты». «Богатырь», олицетворяющий самодержавие, оказывается мнимым бога
тырём, к тому же насквозь прогнившим. «Подошёл в ту пору к Богатырю дурак Иванушка, перешиб дупло кулаком- смотрит, ан у Богатыря гадюки туловище вплоть до самой шеи отъели».

Во всех этих сказках был заключён хорошо понятный читателям замаскированный призыв к уничтожению самодержавия.