Сочинение на тему роль музыки в годы великой отечественной войны

В годы Великой Отечественной войны музыкальное искусство приобрело особое значение. Искусство напрямую участвовало в борьбе народа с врагом. Оно не избегало страшной правды войны, однако в самые тяжкие дни в нем звучали героика, призыв, вера в грядущую победу. Музыкальное искусство было напоено беспредельной любовью к Родине. Стремясь раскрыть и запечатлеть в музыке глубочайший смысл происходящих событий, наши композиторы сумели горячо и вдохновенно откликнуться в самых разных жанрах на животрепещущие темы боевых дней.

Война резко изменила всю музыкальную жизнь страны. Многие театры, музыкальные коллективы, учебные заведения были эвакуированы в тыл, где они напряженно работали. Интенсивной была творческая деятельность композиторов, оказавшихся в эвакуации. Регулярно транслировалась по радио их музыка. Наряду с песнями это были симфонии и оперы. Уже одно их перечисление в статье Г. Казакова говорит о том, как много охватывалось жанров: «Только за один 1942 год, особенно тяжелый для страны, московское радиовещание передало 447 новых произведений советских композиторов».

Роль песни в годы войны была чрезвычайно высока. Они складывались обо всем, что происходило на фронте и в тылу, что согревало души, призывало к подвигу. В них говорилось о патриотизме, о солдатской дружбе, о любви. Песня поддерживала в трудные минуты, приносила утешение, она была необходима человеку как воздух, с ней человеческое сердце не черствело. Но не только солдат поддерживали и согревали эти мелодии. Их женам, матерям, детям они тоже помогали, очень помогали ждать все годы разлуки. У каждой песни своя история, свой путь, и своя судьба. Одни из самых популярных: «В землянке», «Катюша», «Смуглянка», «Синий платочек», «Это в бой идут матросы», «Казаки в Берлине», «Темная ночь» и т.д.

Через несколько дней после начала войны, по радио прозвучала, пожалуй, самая суровая и самая яркая из всех военных песен, когда-либо сложенных людьми. Это песня «Священная война».

Война вошла не только в песню, но и в симфонию. В сентябре 1941 г., когда враг рвался к Ленинграду, по радио выступил Д.Д. Шостакович. «Час тому назад я закончил партитуру двух частей большого симфонического сочинения, — сказал композитор. — Если… удастся закончить третью и четвертую части, то тогда можно будет назвать это сочинение Седьмой симфонией». Так страна узнала о рождении великого произведения, известного всему миру как «Ленинградская симфония», произведения о войне, о стойкости и беспримерном мужестве советских людей, об их нерушимой вере в победу. Первая часть рисует картину столкновения резко враждебных сил: эпической лирической теме Родины противопоставлена тема фашистского нашествия. Шостакович дал беспощадный портрет фашизма: тупая механическая тема марша стала символом его бесчеловечности.

В 1943 г. Шостакович пишет 8-ю симфонию. Трагедия войны с ее страданиями и миллионными жертвами, вера в победу советского народа переданы композитором с потрясающей силой. «Симфония величия человеческого духа и о родной земле» — так охарактеризовал содержание своей 5-й симфонии С.С. Прокофьев.

В годы войны написаны 22-я, 23-я, 24-я симфонии Н.Я. Мясковского, 2-я симфония А.И. Хачатуряна («Симфония с колоколом»), симфонии В.И. Мурадели, Т.Н. Хренникова, Г.Н. Попова и других мастеров советского музыкального искусства.        

Фронтовые театры и концертные бригады.

В годы Великой Отечественной войны артисты драматических и музыкальных театров, филармоний и концертных групп вносили свой вклад в общее дело борьбы с врагом. Огромной популярностью пользовались фронтовые театры и концертные бригады. Рискуя жизнью, эти люди своими выступлениями доказывали, что красота искусства жива, что убить ее невозможно.

Тишину прифронтового леса нарушали не только артиллерийский обстрел врага, но и восхищенные аплодисменты восторженных зрителей, вызывая на сцену вновь и вновь своих любимых исполнителей: Лидию Русланову, Леонида Утесова, Клавдию Шульженко.

473 тысячи концертов дали артисты и музыканты на передовых позициях действующей армии. Свыше 500 раз пела К. И. Шульженко перед воинами Ленинградского фронта в первый год войны. Под вражескими пулями звучали арии из опер, песни, произведения камерной и симфонической музыки.

По радио вся страна слушала голоса А. В. Неждановой, Н. А. Обуховой, С. Я. Лемешева, игру пианистов М. В. Юдиной, С. Т. Рихтера, и многих других известных и любимых артистов. В блокадном Ленинграде оркестр Радиокомитета молчал только в самую тяжелую для города зиму 1941 —1942 гг. Но уже 5 апреля 1942 г. состоялся первый концерт сезона.
Также было принято решение возобновить на Апрелевском заводе прерванное войной производство грам­пластинок. Начиная с октября 1942 года из-под пресса предприятия пошли на фронт грампластинки вместе с боеприпасами, пушками и танками.

Работа музыкантов была напряженной и самоотверженной. Да и не могло быть иначе. Они боролись с врагом как творцы и как солдаты. Многие из них погибли. В одной лишь Московской консерватории на мраморной мемориальной доске запечатлены десятки дорогих имен.

                    

Опубликовано 24.01.20 в 12:47 в группе «Русский язык и литература в средних классах»

Размер файла: 19.79 Кбайт

Бланк конкурсной работы Всероссийского Конкурса сочинений «Без срока давности»

Субъект Российской Федерации / Республики Беларусь

Нижегородская область

Город (населенный пункт) г. Лысково

Полное название образовательной организации

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение средняя

школа №3 г. Лысково

Участник Конкурса

Фамилия  Кириллова

Имя  Надежда

Отчество  Анатольевна

2 страница

Класс (курс) обучения участника:  

9 класс

Тематическое направление:

Музыкальные произведения, книги, документальные и художественные фильмы, созданные в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов или посвященные ей.

Жанр сочинения:

 Эссе

Тема сочинения:

 Музыкальные произведения военных лет.

 Сочинение:

    Все мы понимаем, что война- страшная трагедия, которая унесла жизни миллионов людей. В те страшные роковые годы народ жил в постоянном страхе за себя, своих родных и близких, будущее. Но именно музыка смогла поднять народный дух, успокаивала и давала самое главное — веру.

   Музыкальное искусство воплощало огромную любовь к Родине, а также героизм и мужество. Музыка, как и во все времена, не обходила стороной обстановку в стране, а освещала все важные проблемы. Уже в первую военную неделю советскими композиторами было написано около двух сотен музыкальных произведений, в том числе песен. Большинство из них “сразу отправились на фронт”.

   Песни всегда сопровождали солдат в бою, на привале или в походе. В перерывах между боями, во время отдыха бойцы слушали эти прекрасные музыкальные произведения. И отдыхали душой, вспоминали своих любимых, свой родной дом. Из этих песен солдаты черпали силы, чтобы сражаться с врагом, защищать родную землю от захватчиков. Исходя из этого, я могу сказать, что роль музыки в период Великой Отечественной войны огромна.

   По моему мнению, самым великим произведением, написанным во время войны, была Седьмая “Ленинградская” симфония Дмитрия Шостаковича. “Нашей борьбе с фашизмом, нашей грядущей победе над врагом, моему родному городу — Ленинграду я посвящаю свою Седьмую симфонию,” — говорил сам композитор. “Ленинградская симфония” — произведение, написанное на исторической основе. Война пробудила в Шостаковиче желание создать сочинение, помогающее человеку обрести веру в победу и обретение мирной жизни. В симфонии хорошо отражается борьба света с тьмой. Дмитрий Шостакович, вспоминая процесс создания симфонии, говорил: “Работая над симфонией, я думал о величии нашего народа, о его героизме, о лучших идеалах человечества, о прекрасных качествах человека.” Произведение впервые было исполнено в Куйбышеве весной тысяча девятьсот сорок второго года. Дирижёром был Самуил Самосуд. На исполнение приехали корреспонденты из разных стран. Слушатели оценили музыкальный шедевр. Самым масштабным исполнением является премьера симфонии в блокадном Ленинграде. Произведение звучало везде: на улице, в домах, через уличные громкоговорители, по радио. Оно поднимало дух нашего народа, призывая его сплотиться и дать отпор врагу.

   Самые известные песни военных лет мы знаем до сих пор. “Священная война” стала своего рода гимном защиты Отчизны от фашистов. Ежедневно после боя курантов произведение транслировалось по Всесоюзному радио. Песня, написанная на стихотворение Константина Симонова “Жди меня”, была создана Матвеем Блантером в тысяча девятьсот сорок втором году. Данное музыкальное произведение звучит в фильмах “Парень из нашего города” и “Жди меня”. “Синий платочек”, “Тёмная ночь”, “Огонёк”, “Случайный вальс”, “Дорога на Берлин”, “Вечер на рейде” — песни, созданные во время войны, любимые до сих пор. Таких произведений ещё очень много.

   Музыка во время войны не умерла, а продолжала жить и расцветала, радуя людей красивыми, жизнеутверждающими мелодиями. Песни военных лет знают и любят русские люди. Они помогли нам выдержать все трудности: потери, испытания, которые принесла Великая Отечественная война. Эти произведения — наша память и гордость, достояние русского народа.

                                

Всероссийский конкурс сочинений «Без срока давности»        МП

Роль песни в годы войны была чрезвычайно высокой. Она складывалась обо всем, что происходило на фронте и в тылу, что согревало души и воспевало великий подвиг русского народа. В них говорилось о патриотизме, о солдатской дружбе, о любви. Музыка поддерживала людей в трудные минуты, утешала их измучившиеся души. Она была необходима человеку как воздух, с ней человеческое сердце не черствело и находило в себе новые силы хранить надежду. У каждой песни этого времени своя история, свой путь, и своя судьба. Расскажем вам про некоторые из них.

Фото —

museumsyndicate.com 
→

Катюша

Еще до войны, в 1938 году, уже известный поэт Михаил Исаковский, автор Вдоль деревни и Зелеными просторами, сочинил два четверостишия, ставших в дальнейшем частью русской культуры:

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.
Выходила, песню заводила
Про степного сизого орла,
Про того, которого любила,
Про того, чьи письма берегла…

Вскоре после написания этих строк у поэта состоялось знакомство с композитором Матвеем Исааковичем Блантером. Стихотворение настолько поразило Блантера, что он сам загорелся невероятным желанием создать песню. В 1938 году Красная армия вынуждена была вести тяжелые бои с японскими войсками у озера Хасан. Как говорил сам поэт: «По этим причинам тема Родины, тема защиты ее от посягательств врага была темой самой важной, самой первостепенной, и я, конечно, никак не мог пройти мимо нее даже в лирической песне». Именно благодаря стараниям этих людей, сегодня мы можем услышать Катюшу. Михаил Исаковский получил даже за текст песни Сталинскую премию.

Премьера Катюши состоялась в Колонном зале Дома Союзов, где в ноябре 1938 года её исполнила Валентина Батищева. По воспоминаниям Блантера: «когда после всей нашей программы на сцену вышла эта девочка и спела песню, в зале стоял стон от аплодисментов».

Катюшу знал не только усталый русский народ, но и весь мир. Приехав из Италии, известный поэт Александр Прокофьев сказал, что почти всё население не только наслышаны об этой песне, но и готовы в любой момент её спеть. Она побывала также и в США. Украинский поэт Андрей Малышко, вернувшись оттуда вскоре после войны, писал в одном из своих стихотворений:

И напев отогревал им душу,
Белым цветом яблонь осыпал.
Негры пели славную «Катюшу»,
Ту, что Исаковский написал.

А в Японии, например, есть кафе Kachusha, в котором каждый вечер не проходит без этой песни. Но невероятно интересным фактом для Михаила Исаковского стало то, что некоторые немцы тоже знают Катюшу. С его слов: «Весьма любопытную историю рассказал мне еще в дни войны поэт Илья Сельвинский, который участвовал в боях на Керченском полуострове. Однажды под вечер, в часы затишья, наши бойцы услышали из немецкого окопа, расположенного поблизости, больно знакомую песню. Немцы прокрутили ее раз, потом поставили второй раз, потом третий… Это разозлило наших бойцов: мол, как это подлые фашисты могут играть нашу Катюшу?! Не бывать этому! Надо отобрать у них её!»

Сегодня же можно сказать, что Катюша — это бесхитростные строчки, которые идут прямо из человеческой души. Эта песня стала гимном всего хорошего, светлого и доброго, что пытался разрушить агрессивный фашистский механизм.

Симфония № 7 «Ленинградская»

Шостаковичу неоднократно предлагали эвакуироваться, но, несмотря на эти предложения, композитор остался в осажденном Ленинграде. Летом 1941 года первая часть произведения была полностью готова. Тогда композитор начал работу над средними частями, которые были закончены композитором еще до эвакуации.

О своей работе над написанием симфонии композитор говорил: «Вокруг шла страшная война. Я всего лишь хотел запечатлеть образ нашей страны, которая так отчаянно сражается в собственной музыке. В первый день войны я уже принялся за работу. Тогда я проживал в консерватории, как и многие мои знакомые музыканты. Я являлся бойцом противовоздушной обороны. Я не спал, и не ел и отрывался от сочинения только, когда дежурил или при возникновении воздушных тревог».

Симфония имела громкое название — Ленинградская. Его она получила от известной русской поэтессы Анны Ахматовой. Эта композиция стала символом сопротивления советского народа фашистским агрессорам. Так воспринимали её не только на Родине, но и во многих странах мира.

Впервые симфония была исполнена 9 августа 1942 года в Большом зале филармонии. К этому дню в осажденном городе командующим Ленинградским фронтом было приказано огневым ударом подавить вражескую артиллерию, чтобы канонада не мешала слушать музыку. Дата исполнения выбрана не случайно, потому что именно этот день был по плану немцев «заключительным» — подразумевался захват Ленинграда. Главнокомандующим их армии даже раздавались пригласительные в популярный в то время ресторан Астория. Столь нагло они собирались праздновать свою возможную победу. Таким образом немцы стали невольными слушателями этого произведения. В день премьеры всем стало понятно, кто победит в битве за город и кто победит в этой страшной войне. Один из немцев после победы СССР признался: «Именно в день премьеры «Ленинградской» симфонии, мы поняли, что проиграем не только битву, но и всю войну. Тогда мы почувствовали силу русского народа, которая могла преодолеть все, и голод и смерть».

На момент исполнения симфонии в Куйбышеве среди слушателей оказался специальный корреспондент популярнейшего английского издания Time. Он был поражён той энергетикой, которой был наполнен зал. Яркая, выразительнейшая композиция доводила людей до слёз — они не могли не гордиться своей страной. Творческий триумф действительно восхитил британцев, и в 1942 году вышел выпуск журнала с изображением Дмитрия Шостаковича.

Ленинградская симфония была написана в блокадном городе как ответ немецкому нашествию. Она продемонстрировала сопротивление российской культуры захватчикам, отражение агрессии на высоком, духовном уровне, на уровне музыки. Седьмая симфония сразу после своего первого исполнения создала огромный резонанс в мире. Эта композиция, наряду с песней Священная война, стала знаменем веры русского народа в свою победу.

Фото —

culture.ru 
→

Ехал я из Берлина

Это поистине великое творение Льва Ивановича Ошанина стало одной из первых «победных» песен. Автор лирики рассказывал, как родилась идея о создании композиции: «Однажды утром, я услышал, что наши находятся на подступах к Берлину. И ощущение долгожданной Победы стало зримым, вошло в душу, отодвинуло все беды и печали войны. И я представил себе нашего парня, еще почти мальчишку, но уже зрелого солдата, человека, спасшего родную землю, и человека, у которого ещё всё впереди. И я увидел этого парня в его счастливом, звонком полёте домой. И сама собой пришла ёмкая и гордая строчка – Ехал я из Берлина». Но о своей затее написать стихотворение Ошанин никому не рассказывал до тех пор, пока победа не стала очевидна для всех, чтобы не сглазить.

Ехал я из Берлина
По дороге прямой,
На попутных машинах
Ехал с фронта домой.
Ехал мимо Варшавы,
Ехал мимо Орла —
Там, где русская слава
Все тропинки прошла.

Заветный Камень

В 1943 году в газете Красный флот композитор Борис Мокроусов, который и сам был защитником Севастополя, прочитал поразительный рассказ боцмана: «Обычный моряк оказался зажат во вражеском кулаке вдали от Севастопольских берегов. В шлюпке посреди огромного синего моря он медленно умирал. Лишь частичка его родной земли — гранитный осколок, не давал ему навечно сомкнуть глаза. Последним желанием усталого моряка было вернуть этот камень на свою Родину. Ему, к великому сожалению, не удалось сделать это лично, поэтому его дорогие товарищи поклялись довести дело до конца. Они дали обещание очистить Севастополь от врага и вернуть осколок домой. До самого последнего метра они передавали друг другу эту частичку русской земли, словно самую дорогую вещь. Они вернулись, они выгнали фашистов из своего дома — они победили…»
Этот рассказ тронул композитора до глубины души и вместе со своим боевым товарищем, поэтом Александром Жаровым, они решили написать песню, основой для которой и стала эта история.

Он камень сжимал посиневшей рукою
И тихо сказал умирая:
«Когда покидал я родимый утес,
С собою кусочек гранита унес…
Затем, чтоб вдали
От крымской земли
О ней мы забыть не могли.

В памяти русского народа навсегда сохранилась эта песня. Ведь она рассказала нам о той вечной любви наших людей к русской земле, о той железной верности своему Отечеству, а главное — самому себе.

Вечер на Рейде

Во время Великой Отечественной войны было написано множество чутких и душевных лирических песен. Одну из них написали Ленинградские защитники — композитор Василий Павлович Соловьев-Седой и поэт Александр Дмитриевич Чуркин.

Композитор вспоминает, как написал эту песню: «Я думал о моряках, которые отдают свою жизнь, защищая морские подступы к нашему городу, и меня охватывало горячее желание выразить в музыке их настроения и чувства. Дома я сел за рояль и за несколько часов сочинил песню, варьируя бесконечно одну и ту же фразу: «Прощай, любимый город…»

Изначально её не принимал Союз музыкантов, на их взгляд, песня была слишком грустной, упаднической и даже без дольки героики. В начале войны приходилось отступать и покидать родные земли. Людям требовался громкий марш, триумфальный гимн, который бы повёл народ к победе, поэтому Вечер на Рейде не находил признания. И только зимой 1942 года Соловьев-Седой лично спел её в солдатской землянке под Ржевом и песня раскрылась. Ход войны изменился — теперь наши солдаты шли вперёд и день за днём давили врага с собственной земли. Больше эта песня не ассоциировалась с отступлением, ведь мы возвращались домой. Документы свидетельствуют, что песня играла и чуть раньше — во второй половине 1941-го, но мало, поэтому автор мог об этом и не знать.

Начальник ансамбля песни и пляски ЦДКЖ Вайнер говорил об этой песне: «Хорошо помню тот памятный визит к нам Василия Павловича. Был он взволнован и возбужден. А потом до меня донеслись звуки рояля и негромкое пение. Незнакомый напев, задушевный, волнующий, заставил отложить все дела. Это был «Вечер на рейде».

Прощай, любимый город!
Уходим завтра в море.
И ранней порой
Мелькнет за кормой
Знакомый платок голубой.

День Победы

Стоит отметить главную «победную» песню, без которой рассказ о военной музыке был бы неполным. Песня День Победы появилась только через 30 лет после завершения войны, она  была написана поэтом Владимиром Харитоновым и композитором Давидом Тухмановым.

После выхода песни поэт говорил: «Меня поймут ветераны Великой Отечественной, которые тогда, к началу войны, едва-едва переступили школьный возраст! Как часто грезилось нам — измотанным, пропыленным: сбросить бы кирзу, хоть совсем ненадолго, и, словно в детстве, босиком — по траве, по лужам…».

Здравствуй, мама, возвратились мы не все…
Босиком бы пробежаться по росе!..

Композиция была принята в штыки. «Так исполнять песню о Победе — кощунство», — говорил Союз композиторов. Для них Давид Тухманов был «юным» эстрадником, несерьезным музыкантом. Они считали, что он не имеет право прикасаться к святому. Тем не менее,  День Победы всё-таки зазвучала и не где-нибудь, а на официальных торжествах. Впервые её исполнили 8 мая 1975 года  в Краснознамённом ансамбле песни и пляски имени Александрова и 9 мая — на праздничном Голубом огоньке в исполнении Леонида Сметанникова.

Песня звучала недолго — жалобы Союза композиторов привели к тому, что на пол года она исчезла из эфиров. Но в композицию искренне влюбился набирающий популярность певец Лев Лещенко. Именно ему удалось возродить песню 10 ноября на концерте в праздник Дня милиции. Это был самый настоящий триумф: СМИ почти без перерывов транслировала выступление Лещенко, а через какое-то время композиция стала лауреатом Песни года.

Фронтовые бригады

Словно под аккомпанемент веры и надежды всего своего народа солдаты шли под выступления фронтовых исполнителей. За годы войны артисты провели для советских военных 1 миллион и 350 тысяч спектаклей, концертов и творческих встреч – не было ни одной военной части, где бы не побывали «бродячие» театры и творческие бригады. Вместе с Красной Армией они прошли весь путь войны. Из самых знаменитых артистов Вахтанговского, Малого, Ленинградского театра драмы им А.С. Пушкина, Ленинградского Большого драматического театра им. М.Горького и др. были созданы фронтовые филиалы. К работе таких бригад предъявлялись требования в духе военного времени: мобильность, готовность и способность выступать в непосредственной близости к передовой, играть везде – на палубах военных кораблей, под открытым небом, на аэродромах, в землянках, в блиндажах, на вокзалах, в агитпунктах, в медсанбатах, на лесных полянах, в оврагах. Всего работало около 4 тысяч фронтовых объединений, в которых приняли участие 42 тысячи актёров и музыкантов, многие из них выступали по 300 раз. Мы считаем важным упомянуть хоть нескольких из них:

Владимир Петрович Баталов — советский режиссёр театра и кино, актёр и защитник отечества. Во время Великой Отечественной войны он возглавлял фронтовые бригады. А остаток жизни руководил народным театром при заводе имени Лихачёва.

Евгений Прокопьевич Бусыгин — казанский этнограф и профессор Казанского университета. В ноябре 1940 года был призван в армию, где отслужил в музыкальном взводе. Во время военных выступлений Евгений Прокопьевич играл на трубе. В 1941 году его 93-я дивизия участвовала в Битве за Москву. Вскоре под Малоярославцем он был ранен в голову, но чудом остался жив. После выздоровления музыкант был прикреплён к Ансамблю песни и пляски 20-й Армии. Коллектив обслуживал фронтовые бригады артистов и много гастролировал. Стараниями этого ансамбля в солдатах нашей армии никогда не гас огонёк надежды вернутся домой.

Клавдия Шульженко — выдающаяся советская певица и актриса. С детства она с упоением и высокими мечтами слушала игру своего отца на духовых инструментах. Она влюбилась в музыку и театр, поэтому посвятила им всю свою жизнь. В первый год ленинградской блокады героиня дала 500 концертов и сотни раз выезжала на фронт вместе со своим джаз-оркестром, выступая перед бойцами. В 1942 году была награждена медалью За оборону Ленинграда, а 9 мая 1945 года – орденом Красной Звезды.

Со скрипкой в руках и нежным звоном своих голосов эти герои помогали своему народу не меньше, чем солдаты клинка и пороха.

Зарубежное признание

Отвага и самоотверженность героев сегодня признаётся не только их детьми, но и иностранцами. Они пишут грозные песни о великих битвах русских солдат во имя своей Родины, во имя её спасения. Нам кажется, что стоит выделить несколько весьма известных зарубежных треков.

Sabaton

Эта песня рассказывает о крупнейшей танковой схватке, которая состоялась под Прохоровкой в ходе обороны Курска. Событие датируется 12 июля 1943 года. Именно об этой битве «грязи и стали» повествует Panzerkamph.

Accept

В 2012 году эта немецкая группа выпустила целый альбом с одноименным названием главного сингла Stalingrad. Песня рассказывает об одном из важнейших сражений — битве за Сталинград, длившейся с 17 июля 1942 года по 2 февраля 1943-го.

Dark Lunacy

9 мая 2014 года итальянская группа Dark Lunacy представила публике свой новый альбом The Day of Victory. Треки из альбома, как и его название, приурочены ко Дню Победы. Они напомнили людям всего мира об ужасах, которые творились в период Великой Отечественной войны. С помощью характерного для группы звучания им удалось передать всю злость и боль, что терзали советский народ на протяжении нескольких лет.

Памятное заключение

Дух и невероятная энергетика военных композиций до сих пор лежит глубоко в душе как старшего, так и молодого поколения. Сегодня музыканты абсолютно разных жанров: от простых акустических бардов, до целых оркестров и даже тяжелых металлистов, с гордостью напоминают нам о великих музыкальных творениях наших отцов. Они не дают нам забыть подвиги своих великих предков.

Прослушивая песни о Великой Отечественной войне, мы можем хотя бы отдаленно понять чувства солдат, защищавших свою Родину. Именно благодаря музыке того времени, мы способны ощутить на себе чудовищную тяжесть материнских слёз, ожидавших их возвращения, и то неописуемое счастье, которое испытали все жители Советского Союза 9 мая 1945 года. По своему эмоционально-духовному наполнению, военные песни превзошли всё, что существовало на нашей эстраде прежде, и всё, что вышло на нашу эстраду после. Ветеранов все меньше и меньше с каждым годом. Они уходят, оставляя отвоеванную кровью землю нам, их счастливым детям. И завещают беречь её.

Почему мы вновь и вновь вспоминаем о минувшей войне? Потому что беспокоимся о своём будущем — нам важно, чтобы все ужасы, что пережили наши предки, не повторились вновь. Поэтому мы и должны помнить о прошлом – это наш долг перед мужеством защитников прошедшей войны и пред их непосильным трудом. Они никогда не забудутся нами. А инструментальный кавер на песню Василия Ивановича Лебедева-Кумача, завершающий эту памятную записку, станет символом вечной клятвы детей этих великих героев, которые сегодня с гордостью восклицают: «Мы помним вас и будем помнить!».

03.04.2020 18:45

Значение музыки в годы Великой Отечественной войны

«Все приходящее, музыка — вечна!»

из к/ф «В бой идут одни «старики»

Что общего между войной и музыкой? Казалось бы, несовместимые понятия. Но именно в годы Великой Отечественной войны музыка стала одним из действенных орудий в борьбе с врагом. Музыка помогла русскому народу выжить и победить в страшное время войны. Главная тема музыкальных произведений военного периода — защита Родины, встреча и разлука, надежда на победу. Музыка и песни военных лет стали духовным оружием фронта и тыла.

Самая известная песня, ставшая символом борьбы и победы в Великой Отечественной войне, — песня «Священная война». Она известна также по первой строчке: «Вставай, страна огромная!». Это своеобразный гимн защиты Отечества, сочетающий в себе грозную поступь марша и широкую мелодичную распевность.

Через два дня после начала войны, 24 июня 1941 года, одновременно в газетах «Известия» и «Красная звезда», был опубликован текст песни «Священная война» за подписью известного советского поэта В.И. Лебедева-Кумача. Сразу же после публикации ею заинтересовался композитор А.В. Александров, руководитель краснознаменного ансамбля песни и пляски. Стихи потрясли композитора так, что он сразу же сел за рояль. На другой день, придя на репетицию, композитор объявил: «Будем разучивать новую песню «Священная война».

26 июня 1941 года песню «Священная война» впервые исполнил на Белорусском вокзале Краснознаменный ансамбль красноармейской песни и пляски СССР. По воспоминаниям очевидцев, песню в этот день ансамбль исполнил пять раз подряд. Эту песню пели на вокзалах для уходящих на фронт бойцов, на переднем боевом крае, в партизанских отрядах, в тылу. Песня призывала быть стойкими и смелыми, вдохновляла на боевые подвиги, вселяя уверенность в себе!

Песня как жанр не теряла свою популярность в годы войны. Об этом говорит тот факт, что с октября 1942 года возобновилось производство грампластинок на Апрелевском заводе, прерванное войной. На фронт вместе с боеприпасами, пушками и танками отправляли грампластинки с военными песнями.

Другим символом сопротивления советского народа фашистским захватчикам и веры в грядущую победу над врагом стала «Симфония № 7» («Ленинградская») Д.Д. Шостаковича.

К первому исполнению симфонии в филармонии осажденного Ленинграда, командующий Ленинградским фронтом Л.А. Говоров приказал огневым ударом подавить вражескую артиллерию, чтобы канонада не мешала слушать музыку Шостаковича. Несмотря на бомбы и авиаудары, в филармонии были зажжены все люстры. Новое произведение Шостаковича оказало сильное эстетическое воздействие на многих слушателей, заставив плакать, не скрывая слез. В великой музыке нашло свое отражение объединяющее начало: вера в победу, жертвенность, безграничная любовь к своему городу и стране.

Исполнение симфонии транслировалось по радио, а также по громкоговорителям городской сети. Ее слышали не только жители города, но и осаждавшие Ленинград немецкие войска, приводившая в панику фашистских захватчиков.

Прослушивая музыкальные произведения, посвященные Великой Отечественной войне, мы переживаем чувства солдат, защищавших Родину в боях, чувства матерей, ожидавших их возвращения, и гордость за Великий подвиг Советского народа.

Е.А. Гришичкина, заведующая

лабораторией «Музыкальное образование»

< Предыдущая		Следующая >

Автор: Горьковец И. А., воспитатель

МАДОУ «Детский сад № 304» г. Ростова-на-Дону

Сочинение-рассуждение на тему:

«Музыка в годы ВОВ и её значение»

Музыка и война….Казалось бы, несовместимые понятия. В годы Великой Отечественной войны музыка, а именно песня, стала одним из действенных орудий в борьбе с врагом.Ведь музыка влияет на сознание людей.

Правительство вовсю пользовалось этим, и нередко само заказывало написание песен. Песни военных лет напоминали солдатам о Родине, о семье , друзьях. Они помогали выигрывать бои, бороться за жизнь. Песня способна передать все чувства человека, те пережитые трудности военных лет. В каждой военной песне есть маленькая история. К таким песням относятся такие песни, как:

«Катю́ша». Композитор — Матвей ИсааковичБлантер, автор слов — Михаил Исаковский.

«Темная ночь». Композитор — Никита Богословский, автор слов — Владимир Агатов.

«О той весне». Композитор и автор слов —Елена Плотникова.

«День победы». Композитор — Давид Тухманов, автор слов —Владимир Харитонов.

«Случайный вальс». Композитор — Марк Фрадкин, автор слов — Евгений Долматовский.

Песня «Случайный вальс» появилась, когда готовилось наступление на немцев в Курском сражении, это был решающий бой, поэтому было принято решение вдохновить бойцов посредством песни. Эта песня сыграла огромную роль.

Сейчас, слушая песни о Великой Отечественной Войне, переживаем те чувства, которые испытывали в боях наши деды, и ожидавшие их матери, жены, дети. И то счастье, которое охватило всю страну 9 мая 1945 года.

Анализ средств музыкальной выразительности

песни«О той весне»

 Композитор и автор слов —Елена Плотникова.

Средства музыкальной выразительности	Мелодия «О той весне»
Мелодия (эпитеты)	мелодия в целом плавная, иногда отрывистая.
Динамика (громкость)	Отmp(умеренно тихо) до mf(умеренно громко)
Лад (мажор, минор)	лад задумчивый, ностальгический — минор
Ритм (ровный, пунктирный)	ритм четкий, порой отрывистый.
Регистр (высокий, средний, низкий)	регистр средний
Темп (скорость)	темп умеренный – анданте.
Тембр (голоса, инструменты)	тембр светлый,а также зависит от исполнителя

Сочинение: Музыка времём великий отечественной войны

Музыка времён Великой Отечественной Войны

«Там, где переходы и завалы,
Рваная колючка на столбах,
Умирали наши запевалы
С недопетой песней на губах.»

М. Дудин

В годы Великой Отечественной войны не ослабевал интерес и к настоящему искусству. Артисты драматических и музыкальных театров, филармоний и концертных групп вносили свой вклад в общее дело борьбы с врагом. Огромной популярностью пользовались фронтовые театры и концертные бригады. Рискуя жизнью, эти люди своими выступлениями доказывали, что красота искусства жива, что убить ее невозможно. Среди фронтовых артистов выступала и мама одного из наших преподавателей. Мы приводим её воспоминания о тех незабываемых концертах .

Огромной популярностью пользовались фронтовые театры и концертные бригады. Рискуя жизнью, эти люди своими выступлениями доказывали, что красота искусства жива, что убить ее невозможно. Тишину прифронтового леса нарушали не только артиллерийский обстрел врага, но и восхищенные аплодисменты восторженных зрителей, вызывая на сцену вновь и вновь своих любимых исполнителей: Лидию Русланову, Леонида Утесова, Клавдию Шульженко.

Хорошая песня всегда была верным помощником бойца. С песней он отдыхал в короткие часы затишья, вспоминал родных и близких. Многие фронтовики до сих пор помнят видавший виды окопный патефон, на котором они слушали любимые песни под аккомпанемент артиллерийской канонады. Участник Великой Отечественной войны писатель Юрий Яковлев пишет: «Когда я слышу песню о синем платочке, то сразу переношусь в тесную фронтовую землянку. Мы сидим на нарах, мерцает скупой огонек коптилки, потрескивают в печурке дрова, а на столе – патефон. И звучит песня, такая родная, такая понятная и так крепко слитая с драматическими днями войны. «Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч…».

В одной из песен, популярных в годы войны, были такие слова: Кто сказал, что надо бросить Песни на войне? После боя сердце просит Музыки вдвойне!

Учитывая это обстоятельство, было принято решение возобновить на Апрелевском заводе прерванное войной производство грам­пластинок. Начиная с октября 1942 года из-под пресса предприятия пошли на фронт грампластинки вместе с боеприпасами, пушками и танками. Они несли песню, которая была так нужна бойцу, в каждый блиндаж, в каждую землянку, в каждый окоп. Вместе с другими песнями, рожденными в это тяжкое время, воевал с врагом и «Синий платочек», записанный на граммофонную пластинку в ноябре 1942 года.

Седьмая симфония Д. Шостаковича

События 1936–1937 гг. на долгое время отбили у композитора желание сочинять музыку на словесный текст. “Леди Макбет” стала последней оперой Шостаковича; лишь в годы хрущевской “оттепели” он получит возможность создавать вокально-инструментальные произведения не “по случаю”, не в угоду властям. Буквально лишенный слова, композитор концентрирует творческие усилия в области инструментальной музыки, открывая для себя, в частности, жанры камерно-инструментального музицирования: 1-й струнный квартет (1938; всего в этом жанре будет создано 15 сочинений), фортепианный квинтет (1940). Все самые глубокие, личные чувства и мысли он старается высказать в жанре симфонии.

Появление каждой симфонии Шостаковича становилось огромным событием в жизни советской интеллигенции, ожидавшей этих произведений как подлинного духовного откровения на фоне убогой, задавленной идеологическим гнетом официозной культуры. Широкая масса советских людей, советский народ знал музыку Шостаковича конечно же гораздо хуже и едва ли вполне был в состоянии понять многие сочинения композитора (вот и “прорабатывали” Шостаковича на многочисленных собраниях, пленумах и заседаниях за “переусложненность” музыкального языка) – и это при том, что размышления об исторической трагедии русского народа были одной из центральных тем в творчестве художника. Тем не менее кажется, что ни один из советских композиторов не смог так глубоко и страстно выразить чувства современников, буквально слиться с их судьбою, как Шостакович в своей Седьмой симфонии.

Несмотря на настойчивые предложения эвакуироваться, Шостакович остается в осажденном Ленинграде, неоднократно просит зачислить его в народное ополчение. Зачисленный, наконец, в пожарную команду войск противовоздушной обороны, он внес свой вклад в оборону родного города.

7-я симфония, законченная уже в эвакуации, в Куйбышеве, и там же впервые исполненная, сразу стала символом сопротивления советского народа фашистским агрессорам и веры в грядущую победу над врагом. Так воспринимали ее не только на Родине, но и во многих странах мира. К первому исполнению симфонии в осажденном Ленинграде командующий Ленинградским фронтом Л.А.Говоров приказал огневым ударом подавить вражескую артиллерию, чтобы канонада не мешала слушать музыку Шостаковича. И музыка этого заслуживала. Гениальный “эпизод нашествия”, мужественные и волевые темы сопротивления, скорбный монолог фагота (“реквием жертвам войны”) при всей своей публицистичности и плакатной простоте музыкального языка и в самом деле обладают огромной силой художественного воздействия.

9 августа 1942 года, осажденный немцами Ленинград. В этот день в Большом зале филармонии впервые была исполнена Седьмая симфония Д.Д. Шостаковича. С тех пор, как оркестром Радиокомитета дирижировал К.И.Элиасберг, минуло 60 лет. Ленинградская симфония была написана в блокадном городе Дмитрием Шостаковичем как ответ немецкому нашествию, как сопротивление российской культуры, отражение агрессии на духовном уровне, на уровне музыки.

Музыка Рихарда Вагнера, любимого композитора фюрера, одухотворяла его армию. Вагнер был кумиром фашизма. Его мрачная величественная музыка была созвучна идеям реванша и культа расы и силы, которая воцарилась в те годы в немецком обществе. Монументальные оперы Вагнера, пафос его титанических громад: «Тристан и Изольда», «Кольцо Нибелунгов», «Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид», «Гибель богов»– все это великолепие пафосной музыки славило космос германского мифа. Вагнер стал торжественными фанфарами Третьего рейха, покорившего в считанные годы народы Европы и шагнувшего на Восток.

Шостакович воспринимал германское нашествие в ключе музыки Вагнера, как победную зловещую поступь тевтонцев. Это чувство он гениально воплотил в музыкальной теме нашествия проходит через всю ленинградскую симфонию.

В теме нашествия слышны отзвуки вагнеровского натиска, кульминацией которого стал «Полет валькирий», полет дев-воительниц над полем сражения из одноименной оперы. Ее демоничные черты у Шостаковича растворились в музыкальном рокоте набегающих музыкальных волн. Ответом нашествию Шостакович взял тему Родины, тему славянского лиризма, которая в состоянии взрыва порождает волну такой силы, которая отменяет, сминает и отбрасывает вагнеровскую волю.

Седьмая симфония сразу после своего первого исполнения получила огромный резонанс в мире. Триумф был всеобщим – музыкальное поле сражения тоже осталось за Россией. Гениальное произведение Шостаковича наряду с песней «Священная война» стало символом борьбы и победы в Великой Отечественной войне.

“Эпизод нашествия”, живущий как бы отдельной от других разделов симфонии жизнью, при всей карикатурности, сатирической заостренности образа совсем не так прост. На уровне конкретной образности Шостакович изображает в нем, конечно, фашистскую военную машину, вторгшуюся в мирную жизнь советских людей. Но музыка Шостаковича, глубоко обобщенная, с беспощадной прямотой и захватывающей последовательностью показывает, как пустое, бездушное ничтожество обретает чудовищную силу, попирая все человеческое вокруг. Подобная трансформация гротескных образов: от пошловатой вульгарности до жестокого всеподавляющего насилия – не раз встречается в сочинениях Шостаковича, к примеру в той же опере “Нос”. В фашистском нашествии композитор узнал, почувствовал нечто родное и знакомое – то, о чем он уже давно был вынужден молчать. Узнав же, со всей горячностью возвысил голос против античеловеческих сил в окружающем мире… Выступая против нелюдей в фашистских мундирах, Шостакович косвенно нарисовал портрет и своих знакомых из НКВД, долгие годы державших его, как казалось, в смертельном страхе. Война со своей странной свободой позволила художнику высказать запретное. И это вдохновляло на дальнейшие откровения.

Вскоре после окончания 7-й симфонии Шостакович создает два шедевра в области инструментальной музыки, глубоко трагичных по своему характеру: Восьмую симфонию (1943) и фортепианное трио памяти И.И.Соллертинского (1944) – музыкального критика, одного из самых близких друзей композитора, как никто другой понимавшего, поддерживавшего и пропагандировавшего его музыку. Во многих отношениях эти сочинения останутся в творчестве композитора непревзойденными вершинами.

Так, Восьмая симфония явно превосходит хрестоматийную Пятую. Считается, что это произведение посвящено событиям Великой Отечественной войны и находится в центре так называемой “триады военных симфоний” Шостаковича (7-я, 8-я и 9-я симфонии). Однако, как мы только что видели в случае с 7-й симфонией, в творчестве такого субъективного, интеллигентского композитора, каким был Шостакович, даже “плакатные”, снабженные однозначной словесной “программой” (на которые Шостакович был, кстати, весьма скуп: бедные музыковеды, как ни старались, не могли вытянуть из него ни единого слова, проясняющего образность его собственной музыки) произведения загадочны с точки зрения конкретного содержания и не поддаются поверхностному образно-иллюстративному описанию. Что уж говорить о 8-й симфонии – сочинении философского характера, которое до сих пор поражает величием мысли и чувства.

Публика и официальная критика поначалу приняли сочинение вполне доброжелательно (во многом в фарватере продолжающегося триумфального шествия по концертным площадкам мира 7-й симфонии). Однако дерзновенного композитора ждала суровая расплата.

Все произошло внешне как бы случайно и нелепо. В 1947 году стареющий вождь и Главный Критик Советского Союза И.В.Сталин вместе с Ждановым и другими товарищами изволили прослушать на закрытом представлении последнее достижение многонационального советского искусства – оперу Вано Мурадели “Великая дружба”, с успехом поставленную к этому времени в нескольких городах страны. Опера была, надо признать, весьма посредственной, сюжет – крайне идеологизированным; в общем, лезгинка товарищу Сталину показалась весьма ненатуральной (а уж в лезгинках Кремлевский Горец знал толк). В результате 10 февраля 1948 года вышло постановление ЦК ВКП(б), в котором вслед за суровым осуждением злосчастной оперы лучшие советские композиторы объявлялись “формалистическими извращенцами”, чуждыми советскому народу и его культуре. Постановление прямо ссылалось на одиозные статьи “Правды” 1936 г. как на основополагающий документ политики партии в области музыкального искусства. Стоит ли удивляться, что во главе списка “формалистов” стояла фамилия Шостаковича?

Полгода беспрестанных поношений, в которых каждый изощрялся на свой лад. Осуждение и фактическое запрещение лучших сочинений (и прежде всего гениальной Восьмой симфонии). Тяжелый удар по нервной системе, и без того не отличавшейся особой устойчивостью. Глубочайшая депрессия. Композитора доломали.

И вознесли: на самую вершину официозного советского искусства. В 1949 г. вопреки воле композитора его буквально вытолкнули в составе советской делегации на Всеамериканский конгресс деятелей науки и культуры в защиту мира – от лица советской музыки произносить пламенные речи в осуждение американского империализма. Получилось весьма неплохо. С этих пор Шостакович назначается “парадным фасадом” советской музыкальной культуры и осваивает тяжкое и малоприятное ремесло: разъезжать по самым разным странам, зачитывая заранее заготовленные тексты пропагандистского характера. Отказаться он уже не мог – его дух был полностью сломлен. Капитуляция была закреплена созданием соответствующих музыкальных произведений – уже не просто компромиссных, а полностью противоречащих художническому призванию артиста. Наибольший успех среди этих поделок – к ужасу автора – снискала оратория “Песнь о лесах” (на текст поэта Долматовского), воспевающая сталинский план преобразования природы. Он был буквально ошеломлен восторженными отзывами коллег и щедрым денежным дождем, пролившимся на него, как только он представил ораторию публике.

Двусмысленность положения композитора состояла в том, что, используя имя и мастерство Шостаковича в пропагандистских целях, власти при случае не забывали напоминать ему, что постановление 1948 года никто не отменял. Кнут органично дополнял пряники. Униженный и порабощенный, композитор почти отказался от подлинного творчества: в важнейшем для него жанре симфонии возникает цезура длиной в восемь лет (как раз между окончанием войны в 1945 г. и смертью Сталина в 1953-м).

Созданием Десятой симфонии (1953) Шостакович подвел итог не только эпохе сталинизма, но и длительному периоду в собственном творчестве, отмеченному прежде всего непрограммными инструментальными сочинениями (симфониями, квартетами, трио и др.). В этой симфонии – состоящей из медленной пессимистически-самоуглубленной первой части (звучащей свыше 20 минут) и трех последующих скерцо (одно из которых, с весьма жесткой оркестровкой и агрессивными ритмами, предположительно является своеобразным портретом только что скончавшегося ненавистного тирана) – как ни в какой другой, выявилась совершенно индивидуальная, ни на что не похожая трактовка композитором традиционной модели сонатно-симфонического цикла.

Разрушение Шостаковичем священных классических канонов осуществлялось не по злому умыслу, не ради модернистского эксперимента. Весьма консервативный в своем подходе к музыкальной форме, композитор не мог не разрушать ее: слишком далеко отстоит его мироощущение от классического. Сын своего времени и своей страны, Шостакович был до глубины сердца потрясен бесчеловечным образом явившегося ему мира и, не в силах ничего поделать с этим, погружался в мрачные размышления. Вот скрытая драматургическая пружина его лучших, честных, философски обобщающих сочинений: и хотел бы он пойти против себя (скажем, радостно примириться с окружающей действительностью), но “порочное” нутро берет свое. Повсюду видит композитор банальное зло – безобразие, абсурд, ложь и обезличенность, не в силах противопоставить ему ничего, кроме собственной боли и скорби. Беcконечная, вынужденная имитация жизнеутверждающего мировоззрения лишь подрывала силы и опустошала душу, просто убивала. Хорошо, что умер тиран и пришел Хрущев. Наступила “оттепель” – пора относительно свободного творчества.

«Священная война»

(Музыка А. Александрова, слова В. Лебедева-Кумача)

Интересна история создания одной из самых знаменитых песен Великой Отечественной войны. 24 июня 1941 года газеты «Известия» и «Красная звезда» опубликовали стихотворение В. И. Лебедева-Кумача, начинавшееся словами: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…»

Стихи эти потребовали от поэта упорной работы. Хранящиеся в архиве черновики говорят о том, что Лебедев-Кумач не раз переписывал и дорабатывал отдельные строки и строфы, подчас заменяя целые четверостишия. Видимо, замысел этих стихов возник у поэта еще в предвоенную пору. По свидетельству Евг. Долматовского, за несколько дней до вероломного нападения гитлеровских полчищ Лебедев-Кумач под впечатлением кинохроники, где показывались налеты фашистской авиации на города Испании и Варшаву, занес в свою записную книжку такие слова:
Не смеют крылья черные
Над Родиной летать…

Стихотворение в газете прочитал руководитель Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной Армии А. В. Александров. Оно произвело на него такое сильное впечатление, что он сразу же сел за рояль. На другой день, придя на репетицию, композитор объявил:
– Будем разучивать новую песню – «Священная война».

Он написал мелом на грифельной доске слова и ноты песни – печатать не было времени! – а певцы и музыканты переписали их в свои тетрадки. Еще день – на репетицию с оркестром, и вечером — премьера на Белорусском вокзале, узловом пункте, откуда в те дни отправлялись на фронт боевые эшелоны.

Сразу после напряженной репетиции группа ансамбля выехала на Белорусский вокзал для выступления перед бойцами, уезжающими на передовую (мы не оговорились, сказав «группа ансамбля». Дело в том, что полного состава коллектива в те дни уже не было. Три группы сразу же выехали на фронт, а четвертая, руководимая А. В. Александровым, оставалась временно в Москве, для обслуживания воинских частей, госпиталей, выступлений на радио и разучивания новых песен). Вид вокзала был необычен: все помещения до отказа заполнены военными, как говорится, яблоку негде упасть. На всех новое, еще не пригнанное обмундирование. Многие уже успели получить винтовки, пулеметы, саперные лопатки, противогазы, словом, все, что полагается фронтовику.

В зале ожидания был сколочен из свежевыструганных досок помост – своеобразная эстрада для выступления. Артисты ансамбля поднялись на это возвышение, и у них невольно зародилось сомнение: можно ли выступать в такой обстановке? В зале — шум, резкие команды, звуки радио. Слова ведущего, который объявляет, что сейчас впервые будет исполнена песня «Священная война», тонут в общем гуле. Но вот поднимается рука Александра Васильевича Александрова, и зал постепенно затихает…

Волнения оказались напрасными. С первых же тактов песня захватила бойцов. А когда зазвучал второй куплет, в зале наступила абсолютная тишина. Все встали, как во время исполнения гимна. На суровых лицах видны слезы, и это волнение передается исполнителям. У них у всех тоже слезы на глазах… Песня утихла, но бойцы потребовали повторения. Вновь и вновь – пять раз подряд! – пел ансамбль «Священную войну».

Так начался путь песни, славный и долгий путь. С этого дня «Священная война» была взята на вооружение нашей армией, всем народом, стала музыкальной эмблемой Великой Отечественной войны. Ее пели всюду — на переднем крае, в партизанских отрядах, в тылу, где ковалось оружие для победы. Каждое утро после боя кремлевских курантов она звучала по радио.

В летописи Отечественной войны есть немало героических эпизодов, рассказывающих о том, как вступала в бой эта песня-гимн. Один из них относится к весне 1942 года. Небольшая группа защитников Севастополя заняла оборону в пещере, выдолбленной в скале. Гитлеровцы яростно штурмовали эту естественную крепость, забрасывали ее гранатами. Силы защитников таяли… И вдруг из глубины подземелья послышалась великая песня. Потом раздался сильный взрыв и обломки скалы завалили пещеру… Не сдались советские воины ненавистному врагу.

Василий Иванович Лебедев-Кумач еще в годы гражданской войны был автором многих красноармейских песен. В годы мирного строительства его стихотворения «Песня о Родине», «Москва майская», «Если завтра война» и многие другие, положенные на музыку, стали поистине народными песнями. В творчестве Александра Васильевича Александрова военной песне принадлежала основная роль. Будучи руководителем Ансамбля красноармейской песни и пляски, он написал десятки прекрасных, подлинно патриотических произведений.

Творческая дружба этих двух выдающихся художников началась еще в довоенное время. Им принадлежит «Гимн партии большевиков», музыка которого впоследствии стала музыкой Государственного Гимна СССР. Так что «Священная война» явилась как бы результатом их многолетнего содружества.

«Священная война» звучала во многих странах мира. Несколько лет назад Краснознаменный ансамбль песни и пляски Советской Армии им. А. В. Александрова был на гастролях в Канаде. Эта песня не входила в его концертную программу. Но 9 мая в честь праздника Победы артисты решили начать концерт «Священной войной», хотя не чувствовали особой уверенности, что песня дойдет до слушателей: уж больно далеки они были от событий второй мировой войны. Успех был ошеломляющий. На следующий день местные газеты сообщали, что русские отметили День Победы песней, с которой они начали долгую и тяжелую дорогу к Берлину, к победе. В этом они были правы! Автор «Священной войны» А. В. Александров в свое время писал: «Я не был никогда военным специалистом, но у меня все же оказалось могучее оружие в руках – песня. Песня так же может разить врага, как и любое оружие!»

А.В. Александров родился в крестьянской семье в селе Плахино Михайловского уезда Рязанской губернии (ныне Захаровский район Рязанской области). С детства у него обнаружились музыкальный слух и хороший голос. Земляк мальчика П.А. Заливухин (старший брат заслуженного деятеля искусств РСФСР С.А. Заливухина) устраивает его певчим в хор Казанского собора в Петербурге. Свое музыкальное образование он получил в регентских классах Петербургской певческой капеллы, где был солистом, и в Московской государственной консерватории им.П.И. Чайковского. Наставниками Александра были выдающиеся композиторы Н.А. Римский-Корсаков, А.К. Лядов и А.К. Глазунов. За дипломную работу – оперу «Русалка» (1916) был удостоен большой серебряной медали. С 1918 года началась преподавательская деятельность Александрова в Московской консерватории. В 1923 г. по его инициативе в консерватории организуется хоровое отделение и аспирантура при дирижерско-хоровом факультете, класс военных дирижеров.

Велико и разнообразно композиторское наследие А.В. Александрова. Он – автор опер, симфонических, хоровых сочинений, песен, оригинальных обработок для хора русских народных и военных песен. Но подлинными вершинами А.В. Александрова-композитора были песня «Священная война» (на слова В.И. Лебедева-Кумача), музыка Гимна Советского Союза (которая с новым текстом является Государственным Гимном Российской Федерации) и «Победная кантата».

Александров имел воинское звание генерал-майора. В 1937 году он и великий певец А.С. Пирогов первые из рязанцев и одни из первых в стране удостоены почетного звания — Народный артист СССР. Кавалер орденов Красной Звезды, Трудового Красного Знамени, Ленина, лауреат Государственной премии СССР – так великая страна отметила вклад композитора в отечественную музыкальную культуру. А.В. Александров умер в Берлине 8 июля 1946 года во время гастролей ансамбля. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

«В землянке»

(муз. К.Листова, сл. А.Суркова)

Вначале были стихи, которые автор не собирался публиковать и уж совсем не рассчитывал, что они станут песней.

“Это были шестнадцать “домашних” строк из письма моей жене Софье Антоновне», – вспоминал Алексей Александрович Сурков, – «написал я его в конце ноября, а точнее, 27-го, после тяжелого боя под Истрой».

Так бы и остались они в домашнем архиве поэта, не приди в редакцию фронтовой газеты “Красноармейская правда” композитор Константин Листов, которому позарез нужно было “что-нибудь, на что можно написать песню”. “Чего-нибудь” не оказалось. И тут я, на счастье, вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи уверенным в том, что… песня из этого абсолютно лирического стихотворения не выйдет…

Но через педелю композитор вновь появился у нас в редакции и под гитару спел свою песню “В землянке”. Всем показалось, что песня “вышла”. После опубликования в “Комсомольской правде” стихов и мелодической строчки песню подхватили и запели всюду, несмотря на то, что больше она нигде не публиковалась и одно время была даже под запретом. “Некоторым блюстителям солдатской нравственности, – заметил по этому поводу Сурков, – показалось, что строки “до тебя мне дойти нелегко, а до смерти – четыре шага” упаднические, разоружающие. Просили и даже требовали, чтобы про смерть вычеркнуть или отодвинуть ее дальше от окопа.Но портить песню было уже поздно…”

И сейчас, спустя четыре с половиной десятилетия, песня эта продолжает волновать сердца людей, остается нестареющим гимном любви и верности солдатскому долгу.

«В лесу прифронтовом»

(сл. М.Исаковского, муз. М.Блантера)

“Стихи написаны на Каме, – вспоминал о рождении этой песни Михаил Исаковский, – когда шел второй год войны. Работая, представил себе русский лес, чуть-чуть окрашенный осенью, тишину, непривычную для солдат, только что вышедших из боя, тишину, которую не может нарушить даже гармонь. Послал стихи старому товарищу композитору Матвею Блантеру (с ним создавали “Катюшу”). Спустя несколько месяцев услышал по радио, как “В лесу прифронтовом” исполняет Ефрем Флакс”.

Упомянутый в стихах Исаковского старинный вальс “Осенний сон” написан А. Джойсом, и, наверное, поэтому в музыке Блантера ощущается намеренная стилизация, как под этот вальс, так и его же вальс “Воспоминание” (в запеве песни). Однако музыка Блантера по своей интонационной наполненности, по красоте и выразительности мелодий, безусловно, богаче и выразительнее ординарных вальсов Джойса. В ней ярко выражены настроение и основная идея стихов Исаковского — не только раздумья и воспоминания о мирной жизни, но и призыв к борьбе с ненавистным врагом, потому что дорога к дому, к любимой ведет через войну, через испытания и невзгоды.

В 1946 году за песни “Под звездами балканскими”, “Моя любимая” и “В лесу прифронтовом” композитору М. И. Блантеру была присуждена Государственная премия СССР.

Михаил Васильевич Исаковский родился в 1900 г., в деревне Глотовке, Ельнинского уезда, Смоленской губернии, в крестьянской семье. Окончил сельскую школу и пять классов гимназии. В 1917–1918 гг. был учителем сельской школы, в 1919–1921 гг. редактировал уездную газету, в Ельне, затем, до 1931 г., работал в смоленской газете «Рабочий путь».

Печатать стихи начал в 1924 г. В 1931 г. переехал в Москву, редактировал журнал «Колхозник». Первая книга стихов М. Исаковского – «Провода в соломе» – вышла в 1927 г. Критика встретила ее недружелюбно, но живший тогда в Италии М. Горький заинтересовался книжкой и выступил со статьей о М. Исаковском в «Известиях». «Стихи у него простые, хорошие, очень волнуют своей искренностью», – писал М. Горький, отметив общественную значимость поэзии М. Исаковского, в которой глубоко и разносторонне отразился быт советской деревни, живущей в тесной смычке с городом.

В дальнейшем М. Исаковский выпускает много стихотворных книг: «Провинция», «Мастера земли», «Стихи и песни» и др. Неразрывно связанный с интересами и настроениями простых советских людей, М. Исаковский рассказал в своих стихах о победе колхозного строя, о торжестве новых, светлых начал в сознании человека. С особой проникновенностью развита в творчестве М. Исаковского тема социалистической Родины.

М. Исаковский пошел в историю советской литературы прежде всего как поэт-песенник. Начиная с 1934 г., когда на стихи М. Исаковского «Вдоль деревни» написал музыку один из руководителей хора им. Пятницкого В. Захаров, поэт создал множество песен, получивших всенародную известность. Герой песен М. Исаковского – человек труда, строитель социализма, русский человек, выросший и поднявшийся за годы Советской власти. В суровые дни Великой Отечественной войны трогающие сердца, прекрасные песни М. Исаковского, как на крыльях, облетели фронты и тылы, помогая советским людям бороться с врагом. Они проникали в широчайшие массы и, близкие по духу устному народному творчеству, сами становились как бы фольклором. Особенность песен М. Исаковского заключается в том, что они живут не только при наличии написанной композитором музыки, но и самостоятельно, как стихотворения. Поэтическая речь М. Исаковского народна по природе, напевна, ей свойственна глубокая внутренняя мелодичность. Чистый и прозрачный, с блестками лукавого юмора, язык М. Исаковского плодотворно развивает традиции классической поэзии, прежде всего поэзии Некрасова.

«Жди меня»

(сл. К. Симонова, муз. М.Блантера)

27 июля 1941 года Симонов вернулся в Москву, пробыв не менее недели на Западном фронте – в Вязьме, под Ельней, близ горящего Дорогобужа. Он готовился к новой поездке на фронт – от редакции «Красной звезды»; на подготовку машины для этой поездки нужна была неделя.

За эти семь дней, – вспоминал он, – кроме фронтовых баллад для газеты, я вдруг за один присест написал «Жди меня», «Майор привез мальчишку на лафете» и «Не сердитесь, к лучшему». Я ночевал на даче у Льва Кассиля в Переделкине и утром остался там, никуда не поехал. Сидел на даче один и писал стихи. Кругом были высокие сосны, много земляники, зеленая трава. Был жаркий летний день. И тишина.… На несколько часов даже захотелось забыть, что на свете есть война.… Так сказано в дневнике, – поясняет автор далее, добавляя: наверно, в тот день больше, чем в другие, я думал не столько о войне, сколько о своей собственной судьбе на ней.… И вообще война, когда писались эти стихи, уже предчувствовалась долгой. «… Жди, когда снега метут…» в тот жаркий июльский день было написано не для рифмы. Рифма, наверно, нашлась бы и другая…

Поздней осенью, уже в Северной армии, Симонов, «пожалуй, впервые», как он вспоминал, читал еще не напечатанное «Жди меня» целому десятку людей сразу. Гриша Зельма, подбивший меня там прочесть эти стихи, потом, во время нашей поездки, где бы мы ни были, снова и снова заставлял меня читать их, то одним, то другим людям, потому что, по его словам, стихи эти для него самого были как лекарство от тоски по уехавшей в эвакуацию жене.

Я считал, что эти стихи – мое личное дело… Но потом, несколько месяцев спустя, когда мне пришлось быть на далеком севере и когда метели и непогода иногда заставляли просиживать сутками где-нибудь в землянке… мне пришлось самым разным людям читать стихи. И самые разные люди десятки раз при свете коптилки или ручного фонарика переписывали на клочке бумаги стихотворение «Жди меня», которое, как мне раньше казалось, я написал только для одного человека. Именно этот факт, что люди переписывали это стихотворение, что оно доходило до их сердца, – и заставил меня через полгода напечатать его в газете.

Осенью 1941 года Симонов, таким образом, и не думает о напечатании «Жди меня» – он остро, острее многих чувствует советский литературный регламент и даже внутренне не спорит с ним: граница между «для себя» и «для печати» у него незыблема.

Первую, возможно, попытку напечатать «Жди меня» Симонов делает наудачу – в одной из армейских газет (скорей всего, предвидя или предчувствуя затруднения в центральной печати), в конце 1941 или в самом начале 1942 г. автор делает попытку напечатать стихотворение в «своей» газете.

«Жди меня» – самое общеизвестное из стихотворений Симонова. Это стихотворение не нужно цитировать. Его знают все. Говорят, семнадцать композиторов изъявили желание написать на него песню. В истории советской поэзии вряд ли было другое произведение, имевшее такой массовый отклик. Это стихотворение искали, вырезали из газет, переписывали, носили с собой, посылали друг другу, заучивали наизусть – на фронте и в тылу.

«Жди меня» было едва ли не первым сочинением Симонова, написанным, напомним, вне мысли о печати. Результаты оказались – тогда же и особенно впоследствии – неожиданными для него самого.

«Катюша»

(сл. М. Исаковский, муз. М.Блантера)

Биографию «Катюши» – песни-ветерана – продолжает сама жизнь, вписав в нее множество памятных страниц. Особую популярность она получила в дни Великой Отечественной войны. Песня стала не только событием в музыкальной жизни, но и своеобразным социальным феноменом. Миллионы людей воспринимали героиню песни как реальную девушку, которая любит бойца и ждет ответа. Ей писали письма. Больше того, появилось немало сюжетных продолжений песни. В Литературном музее в Москве я записал некоторые из них: «Все мы любим душеньку „Катюшу“, любим слушать, как она поет, из врага вытряхивает душу, а друзьям отвагу придает».

Бойцы, подражая «Катюше», пели на свой лад пусть и не совсем совершенные, но идущие от всего сердца слова и посвящали их они в ее образе своей любимой девушке, их мечте и надежде. Неизвестный солдат просил Катюшу, словно она была с ним рядом: «Если пуля вдруг шальная настигнет на дальней стороне, не грусти тогда, моя родная, расскажи всю правду обо мне».

Трогательны эти бесхитростные слова фронтового фольклора, и сегодня, спустя десятилетия, их нельзя читать без волнения. На фронте было немало реальных героинь с песенным именем. Одна из них – старший сержант Катюша Пастушенко, отважная пулеметчица, награжденная орденом Красной Звезды, уничтожившая немало фашистских автоматчиков.

10 января 1943 года в газете 44-й армии «На штурм» были опубликованы стихи о Кате Пастушенко: «Мы любим петь о девушке Катюше, что выходила на берег крутой… О Кате песню новую послушай, о девушке суровой и простой. Когда враги вдруг налетели стаей и замолчал внезапно пулемет, Катюша наша, девушка простая, одна рванулась заменить расчет…» В военное время пели и такую песню на мотив «Катюши»: «Наш вишневый сад в цветенье снова, и плывут туманы над рекой. Выходила Катя Иванова на высокий берег, на крутой. Выходила – твердо порешила мстить врагу за Родину свою, сколько воли, сколько хватит силы, не жалея молодость в бою».

Оказывается, как установил бывший военный летчик краевед Николай Семенович Сахно из Краснодарского края, у Кати Ивановой был вполне реальный прототип – редкой отваги, гордая и в то же время скромная, очень красивая девушка из кубанской станицы Медведовской. На фронт Катя, вчерашняя школьница, пошла добровольно и сразу же попала под Сталинград. Была санитаркой, пулеметчицей, в составе роты связи авиаполка прошла путь от Волги до Балкан. Имеет боевые награды, благодарности командования. На фронте Катя Иванова вышла замуж за офицера А.А. Еременко.

И вот однажды учитель-краевед побывал в гостях у Екатерины Андреевны и Андрея Андреевича Еременко. Сидели, вспоминали былое в их скромном доме, окруженном фруктовыми деревьями. И вдруг выясняется, что у Екатерины Андреевны с военной поры хранится пожелтевший листок с рукописным текстом песни о Кате Ивановой. На листочке приписка офицера-танкиста, что эти стихи о ней.

Весьма любопытную историю рассказал Илья Сельвинский, который участвовал в боях на Керченском полуострове: «Однажды под вечер, в часы затишья, наши бойцы услышали из немецкого окопа, расположенного поблизости, „Катюшу“. Немцы „прокрутили“ ее раз, потом поставили второй раз, потом третий… Это разозлило наших бойцов, мол, как это подлые фашисты могут играть нашу „Катюшу“?! Не бывать этому! Надо отобрать у них „Катюшу“!..

В общем, дело кончилось тем, что группа красноармейцев совершенно неожиданно бросилась в атаку на немецкий окоп. Завязалась короткая, молниеносная схватка. В результате — немцы еще и опомниться не успели! – „Катюша“ (пластинка) вместе с патефоном была доставлена к своим».

«Шли бои на море и на суше, грохотали выстрелы кругом. Распевали песенки „катюши“ под Калугой, Тулой и Орлом». Памятником «Катюше» – оружию и песне – возвышается сегодня на пьедестале под орловским селом Орево монумент прославленного орудия. Кстати, такой же памятник «Катюше» стоит и у проходной Уральского компрессорного завода, выпускавшего в годы войны прославленные минометы. В короткие минуты затишья пели фронтовики «Катюшу» на мотив песни «Дан приказ — ему на Запад», мотив которой так соответствовал духу того времени. В песне той мать напутствовала своего сына быть храбрым солдатом, не щадить врага и со скорою победой вернуться домой вместе с Катюшей, о которой он так тепло рассказал в своем письме. Только Катюшей той была не девушка, как она подумала, а наша грозная реактивная установка, названная таким именем.

Исследователь фронтового фольклора саратовец Павел Лебедев обнаружил в газете Карельского фронта «Часовой Севера» от 25 мая 1943 года впервые напечатанный там текст солдатской «Песни о „Катюше“, затем включил ее в песенный сборник, и теперь мы воспроизводим саму песню и комментарий к ней автора, бывшего бойца-пулеметчика Василия Шишлякова: „Пишет мать родному сыну из колхозного села: “Расскажи-ка, милый Ваня, как идут твои дела. Расскажи мне, как воюешь, сколько фрицев перебил и какую там Катюшу ты на фронте полюбил». – «Слушай, мать, родного сына, не тая, скажу тебе: сроду я такого друга не встречал еще нигде. Признаюсь, что Катерина мне мила и дорога. От любви и дружбы нашей нет покоя для врага».

Автор текста, боец-пулеметчик Василий Шишляков, воевал на Карельском фронте. В послевоенное время он, будучи инвалидом Великой Отечественной войны, в течение двадцати пяти лет возглавлял колхоз в Грязовецком районе Вологодской области. «Сейчас, – сообщает в письме Василий Андреевич Шишляков, –- мне и самому не верится, как, будучи рядовым солдатом, да еще в ужасных условиях Заполярья, мог я заниматься литературным трудом. В короткие часы отдыха где-нибудь в „лисьей норе“ или за каменным карьером, называемым огневой позицией минометчиков, рождались поэтические строки. Писал я на фанерной дощечке, которую постоянно хранил в сумке противогаза, висевшей у меня на левом боку». Эти дощечки были удобны тем, что заменяли не только бумагу, но и стол. Когда текст был окончательно отшлифован, я переписывал его на бумажные листы, которые мне изредка давал политрук роты старший лейтенант Иван Синицын. Дощечку же скоблил ножом, и на ней снова можно было писать…». Вот в таких условиях и родилась фронтовая «Катюша».

«Шумел сурово брянский лес»

(муз. С. Каца, сл. А. Софронова )

Осенью 1942 года в штаб Брянского фронта пришла несколько необычная радиограмма: «Оружие у нас есть, в случае чего можно забрать у врага, а вот песню, как трофей, не возьмешь. Пришлите нам песню». Это писали партизаны брянских лесов. Политуправление фронта обратилось к поэту Анатолию Софронову и композитору Сигизмунду Кацу с просьбой выполнить партизанский заказ.

Для А. Софронова и С. Каца это была не первая совместная творческая работа. Она началась еще в 1937 году с лихой казачьей песни «Как у дуба старого». С тех пор они написали много песен – героических и шуточных, строевых и лирических, маршеобразных и частушечных. А вот партизанскую песню писать не приходилось. Какой она должна быть? Ведь в походных колоннах партизаны, как известно, не шагают, – следовательно, марш им не подходит, модный в то время песенный вальс в дремучих лесах, окруженных врагами, не станцуешь…

И здесь авторы вспомнили старую народную песню «Ревела буря, дождь шумел» и забытую песню времен Отечественной войны 1812 года «Шумел, гудел пожар московский». В этих эпических песнях была выражена душа народа, патриотизм и мужество русских людей. Так родилось название, а с ним и первые строчки будущего партизанского гимна – «Шумел сурово брянский лес».

Песня сравнительно быстро была написана. Получилась она поистине суровая, широкая, величественная, близкая по духу характеру народных мстителей. Исполнять ее можно было вполголоса в лесу, в землянке, у костра. Осталось только проверить, как песня будет звучать в хоре. Но как раз в эти дни неожиданно был получен приказ: композитора С. Каца командировать в распоряжение штаба Брянского фронта для оказания творческой помощи фронтовому ансамблю песни и пляски, а поэта А. Софронова – направить туда же, в штаб фронта как военного корреспондента газеты «Известия».

В штабе спецкору «Известий» предложили в канун Октябрьского праздника вылететь к брянским партизанам. Самолет, который отправлялся в этот опасный рейс, был загружен боеприпасами, продуктами и медикаментами. Туда же приказано было «погрузить» и песню. Это оказалось не так-то просто. Ведь нот у корреспондента не было, да вряд ли они ему и пригодились бы; о певце-солисте с аккомпаниатором, конечно, и мечтать не приходилось, а главное – композитор не мог лететь к партизанам, так как в самолете было только одно место… Перед самым отъездом Кац, огорченный, что он остался на «Большой земле», несколько раз напевал соавтору мелодию, умоляя его не сбиться с ритма… Самолет благополучно пересек линию фронта и сделал посадку в партизанском крае – на замерзшем озере Смелиж, что близ города Трубчевска.

И вот в ночь на 7 ноября 1942 года на праздничном вечере, в землянке, вырытой в полусожженной деревне, начальник Брянского штаба объединенных партизанских отрядов А. П. Матвеев объявил; «Вот поэт Софронов, кроме того, что он корреспондент, он еще привез песню, которая специально написана для брянских партизан». – Мне не раз приходилось петь свои песни, – вспоминает поэт, – но, пожалуй, такого волнения, как в ту ночь на 7 ноября, я никогда не испытывал… Я ее спел один раз, меня попросили спеть еще раз, потом в третий раз. Меня обнимали…

А утром слепой баянист «с голоса» разучил мелодию, и пошла песня кочевать от землянки к землянке, от одного отряда к другому. Так в партизанском крае, окруженном со всех сторон врагами, в день 25-й годовщины Октябрьской революции состоялась необычная премьера песни «Шумел сурово брянский лес». После возвращения в Москву, – рассказывал композитор, – мы отдали песню на радио, и она вышла в эфир в великолепном, проникновенном исполнении Г. Абрамова.

После этого песня стала популярной не только у партизан, но и у фронтовиков. Однако на этом ее история не закончилась. Вторая «премьера» состоялась в годовщину освобождения Брянска – 17 сентября 1966 года. В этот день на центральной площади города, на площади Партизан, в торжественной обстановке был открыт величественный монумент в память о воинах Советской Армии и партизанах, освободивших город от фашистских захватчиков. На постаменте – скульптурная группа партизан, хозяев брянских лесов и тут же слова:

Шумел сурово брянский лес,
Спускались синие туманы,
И сосны слышали окрест,
Как шли с победой партизаны.

В начале каждого часа на площади звучат куранты: раздаются первые такты популярной песни, которая была грозным оружием в борьбе против фашизма. Этой же песней начинает свои передачи местное радио. Так, через десятилетия после освобождения Брянска, партизанская песня зазвучала вновь – в музыке и граните.

«Синий платочек»

(муз. Е. Петерсбурского, сл. Я.Галицкого )

Весной 1940 года в московском театре «Эрмитаж» проходили гастроли, известного польского оркестра Генриха Гольда «Голубой джаз». Пианист джаза, автор таких популярных в то время песен, как «Донна Клара», «Утомленное солнце», композитор Ежи Петерсбурский на одном из концертов исполнил свою новую мелодию, написанную им во время недавних гастролей в Днепропетровске. Присутствовавший на концерте поэт и драматург Я.М. Галицкий обратил внимание; на эту яркую, очень напевную мелодию и тут же в зале, записал в своем блокноте возникший в его поэтическом воображении текст:

Синенький, скромный платочек
Падал с опущенных плеч.
Ты говорила, Что не забудешь
Ласковых, радостных встреч…

Встретившись после концерта с Ежи Петерсбурским в гостинице, поэт показал ему свои черновые наброски. Было решено, что песня, пожалуй, получится, но текст следует дополнить еще несколькими куплетами. Через несколько дней она была полностью готова, и на очередном концерте ее впервые исполнил солист «Голубого джаза» Станислав Ландау. Новая песня, названная авторами «Синий платочек», сразу понравилась москвичам. С этого дня она обязательно исполнялась в каждом концерте оркестра Генриха Гольда. Вскоре «Синий платочек» стал широко известен и его включили в свой репертуар такие мастера песенной эстрады, как Лидия Русланова, Изабелла Юрьева, Вадим Козин, Екатерина Юровская. В том же 1940 году песня была дважды записана на граммофонную пластинку в исполнении И.Д. Юрьевой и Е.И. Юровской.

Многие годы считалось, что первой записала «Синий платочек» Екатерина Николаевна Юровская. Но вот совсем недавно мне в руки попал подлинный договор Е.Н. Юровской с фабрикой грампластинок Ленмузтреста на запись четырех произведений: «Синий платочек», «Не говори», «Фиалки» и «Вот, что наделали песни твои». На договоре, подписанном певицей и директором фабрики В.Ф. Рыбкиным, стоит дата: 19 ноября 1940 года. А согласно журналу регистрации грамзаписей, хранящемуся в архиве Всесоюзной студии грамзаписи фирмы «Мелодия» Изабелла Даниловна Юрьева напела на пластинку песню «Синий платочек» 24 сентября 1940 года. Таким образом, приоритет первой записи популярной песни принадлежит не Е.Н. Юровской, а И.Д. Юрьевой. Клавдию Ивановну Шульженко «Синий платочек» не взволновал. Она вспоминала: «Синий платочек» в том, довоенном, варианте мне понравился – легкий, мелодичный вальс, очень простой и сразу запоминающийся, походил чем-то на городской романс, на песни городских окраин, как их называли. Но текст его меня не заинтересовал: показался рядовым, банальным». Так и не попал «Синий платочек» в довоенный репертуар Клавдии Ивановны.

Началась Великая Отечественная война. Казалось, что среди грохота сражений, небывалых еще в истории войн, могут звучать лишь боевые песни да марши. Однако, как отмечал поэт А. Сурков, «уже с первых дней войны стало слышно, что рядом с кованными строками «Идет война народная, священная война» в солдат­ском сердце теплятся тихие лирические слова в общем-то не очень сильной песни «Синий платочек». Правда, жизнь внесла свои коррективы в содержание популярной песни.

Часто во время концертов бойцы просили Клавдию Ивановну Шульженко исполнить и такие довоенные, сугубо «мирные» лирические песни, как «Руки», «Андрюша», «Встречи», «Мама» и, конечно же, «Синий платочек». Поэтому певица включила в свой репертуар и эту песню.

Однажды весной 1942 года Фронтовой джаз-оркестр В. Коралли и К. Шульженко выступал в гвардейском подразделении генерала Н.А.Гагена, защищавшем легендарную «дорогу жизни» через Ладожское озеро. После концерта, беседуя с бойцами, Клавдия Ивановна познакомилась с литературным сотрудником газеты 54-й армии Волховского фронта «В решающий бой!» лейтенантом Михаилом Александровичем Максимовым. Когда речь зашла о любимых песнях и, в частности, о «Синем платочке», артистка сказала: – Песня популярна в народе, у нее простая, запоминающаяся мелодия. Но нужны другие слова, которые отражали бы сегодняшний день, нашу великую битву с фашизмом. Тогда песня будет нужна армии.

Лейтенант М. А. Максимов не был поэтом, да и в газете работал всего лишь два месяца. До этого он воевал в составе Первой горно-стрелковой бригады помощником командира артиллерийско-пулеметного батальона. Но слова К. И. Шульженко его очень взволновали, и он воспринял их как личное задание. По свидетельству писателя Александра Бартэна, бывшего сослуживца М. А. Максимова, тот, вернувшись с концерта певицы, сразу же принялся работать над новым текстом песни. Было это 9 апреля 1942 года. К утру текст был готов. «Мне сразу понравились простые, берущие за душу слова, – вспоминала К. И. Шульженко. – В них было много правды. У каждого из защитников нашей Родины, у каждого воина есть одна, родная женщина, самая любимая, близкая и дорогая, за горе, страдание, лишения, за разлуку с которой он будет мстить врагу… И вскоре я уже пела фронтовой «Синий платочек» для своих слушателей. С тех пор песня эта навсегда осталась в моем репертуаре».

Сейчас точно известно, что в годы войны песня «Синий плато чек» дважды выпускалась на пластинках. Правда, была сделана еще одна запись – с довоенным текстом Я- Галицкого, но она не была тиражирована на граммофонных пластинках. Первая пластинка была выпущена в блокадном Ленинграде в очень ограниченном количестве экземпляров. На пластинке помещалась фонограмма звукового сопровождения кинофильма «Концерт фронту», в котором К. И. Шульженко исполняла «Синий платочек» с; новым текстом в сопровождении двух аккордеонистов Фронтового джаз-ансамбля (Л. Беженцев и Л. Фишман). А через несколько дней Клавдия Ивановна напела на пластинку еще один вариант «Синего платочка» в сопровождении полного состава Фронтового джаз-оркестра (пластинка №139). Именно эта запись получила самое широкое распространение.

«Случайный вальс»

(муз. М. Фрадкина, сл. Е. Долматовского )

2 февраля 1943 года победоносно закончиласьСталинградская операция: завершена была ликвидация окруженной группировки противника. В Сталинграде наступила непривычная тишина… – А через несколько дней, – вспоминает поэт Евгений Долматовский, – мы с композитором Марком Фрадкиным уже ехали в эшелоне на новый фронт – будущую Курскую Дугу. Поезд шел медленно, часто останавливался, и мы стали сочинять песню.

Вот как поэт рассказывает об этом в своей книге «Было»:
«Еще первой тяжелой военной зимой, находясь в войсках на рубеже России и Украины в районе Харькова и Белгорода, я заметил, что никакая сложность обстановки, смертельная опасность, разруха, беда не могут заглушить и отринуть все то, что принадлежит, казалось бы, лишь мирным временам и именуется лирикой.

Стоит воинской колонне остановиться на ночевку а прифронтовом селе или городке, и вот уже возникают знакомства, и откровенные разговоры, и влюбленность, и все это носит грустный и целомудренный характер; а рано-рано – расставанье, отъезд… В начале 1942 года Долматовский написал стихотворение «Танцы до утра», написал почти с натуры. «Подобные объявления зазывали молодежь в те времена, и я не выдумал, а выписал в заголовок стихотворения то, что крупными неуклюжими буквами было выведено на листках бумаги». Прошло больше года. Как-то, уже в дороге, поэт прочитал эти стихи М. Фрадкину:

Воет вьюга на Осколе,
По реке скользят ветра…
Говорят, сегодня в школе
Будут танцы до утра.

Композитору стихи понравились, и он сочинил навеянную ими вальсовую мелодию. Но для нее нужен был новый вариант текста, который отвечал бы ритмическому рисунку мелодии. И здесь Фрадкин вспомнил историю, рассказанную знакомым военным летчиком.… Однажды пришлось этому летчику побывать летним вечером в небольшой деревушке в прифронтовой полосе. Остановились передохнуть. Вдруг офицер услышал звуки музыки – местная молодежь танцевала под старый, разбитый патефон. Он подошел ближе и увидел девушку, одиноко стоящую в стороне. Лейтенант пригласил ее на вальс. Разговорились, но тут пришлось проститься – засигналил шофер, пора в путь. С тех пор прошло много времени, молодой офицер не может забыть эту девушку. Может быть, об этом написать песню?

Работа шла успешно, и вскоре песня была готова. Оставалось лишь проверить ее на слушателях. На всех остановках Фрадкин, аккомпанируя себе на трофейном аккордеоне, исполнял «Офицерский вальс» (так вначале называлось это сочинение) перед бойцами из составов, спешивших на новый участок фронта.

Песня удалась. Об этом можно было судить по тому, с какой молниеносной быстротой она распространилась. Многие эшелоны обгоняли поезд, в котором ехали авторы, и увозили с собой «Офицерский вальс». «Приезжаем мы на какую-нибудь станцию, а там солдаты уже поют:

Ночь коротка,
Спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука…

Редко какая новая песня сразу же после своего рождения пользовалась на фронте такой популярностью, как эта. А когда ее спел по радио Леонид Утесов, то, пожалуй, не было человека, который бы ее не знал. Остается добавить немногое. Авторы решили изменить первоначальное название на «Случайный вальс». Ведь песня была не только «офицерской», но и солдатской…

Долматовский Евгений Аронович (1915–1994), русский поэт, прозаик. Родился 22 апреля (5 мая) 1915 в Москве. Сын адвоката; учился в педагогическом техникуме, с 1929 – детский корреспондент пионерской периодики («Дружные ребята», «Пионер», «Пионерская правда», где в 1930 состоялась его первая публикация). В 1932–1934 по комсомольскому призыву работал на строительстве 1-й очереди московского метрополитена. В 1933–1937 учился в Литературном институте им. А.М.Горького.

Начал с маленькой книги стихов Лирика (1934), затем, постоянно расширяя объем и проблематику, выпустил сборник Дальневосточные стихи (1939), отразившие впечатления Долматовского о командировке в 1938 на Дальний Восток (в 1939 награжден редким в те времена орденом «Знак Почета»), Московские рассветы (1941), Степная тетрадь (1943), Вера в победу (1944), Стихи издалека (1945), Слово о завтрашнем дне (1949; Гос. премия СССР, 1950), Сталинградские стихи (1952), О мужестве, о дружбе, о любви (1954), Годы и песни (1963), Стихи о нас (1954), И песня и стих (1975), Надежды, тревоги… (1977), Я вам должен сказать (1984).

Поэзия Долматовского, с 1939 в качестве военного корреспондента участвовавшего в походе Красной Армии в Западную Белоруссию и в войне с Финляндией, а с 1941 – в боях с гитлеровцами, во многом питалась фронтовыми впечатлениями, как и его прозаические произведения – повесть Зеленая брама. Документальная легенда об одном из первых сражений Великой Отечественной войны (1979–1989), в которой – одной из первых в отечественной литиратуре – рассказана основанная на личном опыте автора, попавшего в 1941 в окружение и бежавшего из плена снова на фронт, правда о первых страшных месяцах войны и жестокой несправедливости сталинского государства, обвинявшего в предательстве всех советских «окруженцев» и пленников; воспоминания Было (кн. 1–2, 1973–1979; окончат. вариант – Записки поэта), рассказы и очерки.

Настоящую известность Долматовскому принесли песни на его стихи, задушевные и лиричные, отмеченные близостью к традиционному русскому городскому романсу и в то же время оживленные свежей образностью, всегда чутко улавливающие боли и радости, ход мыслей и чувств современника – будь то старик-патриот, вступающий в неравную схватку с диверсантами (Дальняя сторожка, 1939), влюбленный, переполненный весенней радостью бытия («Все стало вокруг голубым и зеленым…», 1941), солдат, уходящий на фронт (Моя любимая – «Я уходил тогда в поход…», 1941), офицер, очарованный кусочком мирной жизни в горниле войны (Офицерский вальс, др. назв. – Случайный вальс), 1943), первый парень на деревне, едущий в город на учебу («Провожают гармониста в институт…», 1948), или рабочий паренек, ждущий любимую на свидание (Сормовская лирическая, 1949).

Многие песни на стихи Долматовского вошли в популярные кинофильмы (Любимый город – фильм Истребители; «Эх, как бы дожить бы до свадьбы-женитьбы» – фильм Пархоменко; Тоска по родине и Песня мира — фильм Встреча на Эльбе; «Я Земля! Я своих провожаю питомцев…» и «И на Марсе будут яблони цвести» – фильм Мечте навстречу, и др.); многие воспринимаются как неотторжимый знак времени и даже как народные (Песня о Днепре – «У прибрежных лоз, у высоких круч…»), Ленинские горы, «За фабричной заставой…», «Мы жили по соседству», Школьные годы). Даже там, где импульсом для создания текста служила явная или неявная идеологическая установка, сила и искренность поэтического языка, сюжетная изобретательность, версификационная гибкость сообщают текстам поэта художественную выразительность, подкрепляемую нежной или мощной красотой мелодии многих видных отечественных композиторов (в т.ч. Н.В.Богословского, В.П.Соловьева-Седого), работавших с Долматовским («Родина слышит, родина знает…», Воспоминание об эскадрилье «Нормандия-Неман» – «Я волнуюсь, заслышав французскую речь…», «Если бы парни всей Земли…», Венок Дуная.

Неподдельным пафосом проникнуты и публицистические, и лирические, и «жизнеописательные» поэмы Долматовского (Феликс Дзержинский, 1938; Последний поцелуй, 1967; Руки Гевары, 1972, о латино-американском революционере Э. Че Геваре; Чили в сердце, 1973, о свергнутом военным переворотом демократическом президенте Чили С.Альенде; Побег, 1974; Хождение в Рязань, связанная с есенинскими реминисценциями, 1975; Письма сына, 1977; У деревни «Богатырь», 1981) — как и во многом автобиографический стихотворный роман Добровольцы (1956, о первых строителях метро), и поэтическая трилогия Одна судьба (1947).

Долматовский занимался также литературной критикой (книги Из жизни поэзии, 1965; Молодым поэтам, 1981), переводами, редакторской и составительской работой. Умер Долматовский в Москве 10 сентября 1994.

Солдатская тема в творчестве Б. Мокроусова

Солдатская тема проходит через все творчество Мокроусова. Уже в первые годы войны появляется «Песня защитников Москвы» (слова А. Суркова), «Четыре моряка» (слова М. Исаковского), «Ходят Соколы» (слова А. Софронова), за ними – «Песня о Красном Знамени» (слова В. Гусева), «Третий батальон», «Шли два друга», «Морская попутная», «Мы – люди большого полета» (все на слова А. Фатьянова) и многие, многие другие.

Борис Мокроусов пишет о пехоте, о летчиках и связистах, пишет о флоте (одно время его даже называли «морским композитором»). Среди песен – связанные непосредственно с героическими подвигами советских воинов в дни войны: «Высокое имя – солдат» (слова Я. Хелемского), «Будем помнить всегда» (слова И. Глейзарова), «Есть застава на южной границе» (слова В. Малкова). Они утверждают величие и бессмертие подвига солдата, погибшего при защите Родины. Со стилевыми признаками солдатских песен встречаешься в песнях о космонавтах, например, в такой, как «Пять шагов по Млечному пути» (слова В. Харитонова). Характер и содержание другой подгруппы солдатских песен хорошо выражает строка из мокроусовской песни «По дороге степной». Это песни строевые, но – песни мирного времени. Помимо названной хочется особенно упомянуть популярную «Жди солдата». В ней наиболее полно объединились, получили сочное и броское образное выражение типичные черты походных песен.

Наконец, в третьей подгруппе солдатских песен на первом плане – шутка, умение подметить в жизни веселое и по-доброму посмеяться над ним. Первые шуточные песни Мокроусова родились еще в военное время (начало 40-х годов): «Четыре моряка», «Рассказ гвардии рядового Власова Петра о том, как за „языком“ ходил» (слова С. Васильева). Но в обеих этих песнях автор пока только нащупывал нужную интонацию. Удачной вышла песня «Котелок» (слова С. Смирнова) и особенно песня «Солдат в переплете»: юмор, содержащийся в тексте, нашел поддержку в счастливо найденной шутливой музыкальной интонации В 1942 году на экраны страны вышел документальный кинофильм «Разгром немецких войск под Москвой».

17 февраля 1942 года песня была опубликована в «Комсомольской правде» (а в мае того же года была выпущена Музгизом массовым тиражом). «Песня защитников Москвы» вела в бой, помогала громить немецких захватчиков. Наряду с другими советскими патриотическими песнями она привела нас к победе. Как и многие другие песни Великой Отечественной войны, «Песня защитников Москвы» жива и поныне. Она включена во многие сборники песен. Высокую оценку ей дали многие музыковеды и музыкальные критики. Это произведение заключило в себе горячее стремление остановить и отбросить ненавистных захватчиков.

Её чеканный ритм, запоминающаяся мелодия, слова, дышащие уверенностью в неизбежной нашей победе над врагом, пришлись по душе воинам. Песню всюду запели. А. Б. Луковников подчеркивал ее роль в достижении окончательной победы над врагом: «Когда гвардейцы маршала Катукова ворвались на территорию фашистской Германии, то на первом же привале запели эту песню. И здесь она звучала с особой силой, призывала разгромить, уничтожить врага, пройти до конца победный путь, начатый у стен столицы».

Несколько слов об истории создания фильма и песни. Зимой 1941 года, когда развернулось контрнаступление советских войск под Москвой, перед кинооператорами была поставлена задача запечатлеть для потомков эти исторические события. Они шли следом за наступающими частями, а иногда и вместе с ними, и делали свое ответственное дело на наиболее важных участках: в Солнечногорске, Клину, Волоколамске, в рейдах с конницей генерала П. А. Белова, при высадке парашютного десанта, снимали действия партизан.

Кинорежиссеры Л. Варламов и И. Копалин в Москве на киностудии тщательно отбирали отснятые материалы для будущего фильма. Велась работа над монтажом. Текст готовил писатель Павленко. Возникла необходимость создания песен для кинокартины. Режиссер фильма Илья Копалин разыскал в редакции газеты «Гудок» поэта Алексея Суркова, недавно вернувшегося с фронта, и попросил его сочинить стихи для песни. Поэт, собиравшийся отбыть снова на фронт, предложил подготовленное для печати стихотворение для защитников столицы. Оно-то и стало стихотворной основой будущей популярной «Песни защитников Москвы».

Когда текст стихотворения показали композитору Борису Мокроусову, которому было в то время 32 года, он сразу всем сердцем почувствовал, что песня получится, и тотчас приступил к работе. Захватывающая мелодия родилась быстро. Она получилась вполне соответствующей событиям, происходящим на экране, отражающей мощь наступления Красной Армии, ее освободительную миссию, неотвратимость сокрушительного поражения гитлеровцев. Вот где пригодились композитору опыт тапера, умение импровизировать, смотря на экран. Песня, прекрасно исполненная Краснознаменным ансамблем Красной Армии, стала лейтмотивом фильма. Особенно вдохновлял бойцов припев: «Мы не дрогнем в бою за столицу свою. Нам родная Москва дорога. Нерушимой стеной, обороной стальной разгромим, уничтожим врага».

История создания песни «По мосткам тесовым…» (музыка Бориса Мокроусова, слова Алексея Фатьянова) весьма романтична. Прототипами героев послужили вязниковцы Надежда Матвеевна и Николай Сергеевич Меньшовы, родственники поэта. Во время Великой Отечественной войны они воевали в одной части. Он был командиром радиостанции, а она служила радисткой. Вместе отсчитывали длинные версты к победе, не раз смотрели смерти в глаза. Война сблизила их навсегда. После войны они приехали в Вязники и поженились. Когда молодожены купили в Москве светло-коричневые, на высоком каблуке туфли для Нади, они, конечно, не могли и предположить, что туфли эти станут для них бесценной реликвией.

А дело было так. По случаю приезда в Вязники в 1946 году еще одной пары молодоженов – Алексея и Галины Фатьяновых (Алексей приходился Николаю двоюродным братом) супруги Меньшовы, по понятной причине, оделись во все новое. Алексей Иванович, как и полагается поэту, был истинным ценителем женской красоты и, естественно, не мог не обратить внимания на то, как привлекательно выглядит молодая женщина в новых туфельках, как звонко стучит она каблучками по деревянным мосткам, проложенным по левому порядку деревни Малое Петрино (ныне улица Фатьянова).

Казалось, сами собой пришли к поэту строки:

По мосткам тесовым вдоль деревни
Ты идешь на модных каблучках…

Ему хотелось воздать должное женщине, вынесшей на своих хрупких плечах все тяготы войны наравне с мужчинами. И он нашел наиболее подходящие слова, чтобы выразить это большое чувство благодарности:

О тебе кругом гремела слава.
Ты прошла огонь, чтоб мирно жить.
И тебе положено по праву
В самых модных туфельках ходить.

Не забыл Алексей Иванович упомянуть в стихотворении и брата Николая, вложив в его уста едва ли не подлинные его слова: «Я в боях командовал тобою, а теперь я вроде рядовой».

В 1947 году стихи были завершены. В том же году поэт встретился и подружился с Борисом Мокроусовым, который довольно быстро сочинил великолепную мелодию на эти стихи. В 1948 году песню проникновенно исполнил на радио замечательный певец того времени заслуженный артист РСФСР Владимир Нечаев, и она в короткий срок разлетелась со стране. Многие фронтовики и фронтовички узнавали в песне себя. Она быстро завоевала популярность и стала одним из символов послевоенного времени. Не случайно песня была использована создателями многосерийного телефильма «Наша биография», включившими ее в серию «Год 1946 – 1947».

О впечатлении, которое песня произвела на слушателей, свидетельствует множество писем на радио, в редакцию газеты «Советская Россия», где существовала рубрика «Любимая песня», которую вел Ю. Е. Бирюков, неоднократно приезжавший на фатьяновские праздники поэзии и песни в Вязники. Вот одно из характерных писем – от учительницы Н. А. Ромах из села Георгиевка Семипалатинской области. «Идут годы, десятилетия, а я все никак не могу забыть эту песню и день, когда впервые ее услышала. По улице нашего села идут недавние фронтовики в гимнастерках, с орденами и медалями на груди. А мы, ребятишки, с завистью на них смотрим. Но с особым восторгом гляжу я на девушек. В военной форме они кажутся сказочно красивыми. И в тон моему восхищению звучит из динамика песня: „О тебе кругом гремела слава…“. И когда теперь в строю ветеранов я вижу наших прекрасных женщин-фронтовичек, думаю про великие их заслуги, всякий раз вспоминаются слова из этой давней прекрасной песни».