Сочинение на тему тренер по фигурному катанию

Обновлено: 11.03.2023

Над этими вопросами размышляют взрослые и выпускники. В нашей стране есть большие возможности получить любую понравившуюся профессию.

Я считаю, что работа должна приносить радость и пользу окружающим людям. Для этого же, конечно, надо знать основы профессии, любить своё дело, и тогда ты будешь с удовольствием обожать то, кем ты работаешь. Я мечтаю, чтобы моя будущая профессия была связана с легкой атлетикой. Хочется очень стать профессиональным тренером любимого дела.

Я понимаю, что моя мечта стать тренером может осуществится при упорном труде и в воспитание воли в себе, и упорства в достижении своей цели.

Тренер — это человек, максимально приближенный к реальности: он не Гуру и не Бог. Он ведь, тоже состоит из плоти и крови, уже имевший опыт в жизни и своего дела ( как своей личной, так и профессиональной), он делится им с другими людьми, делая это профессионально и способствует обретению каждого его собственного опыта.

Для меня обучения тренерству — это обретение собственной свободы от стереотипов, которые есть, бесконечное понимание того, что все, и человек, и компания, по своему интересны (можно сказать даже уникальны), и одного универсально работающего шаблона не существует.

Быть тренером — это желание открыть границы и снять шторы тем, кто к этому готов или тем, кто и не подозревает о том, что такое вообще возможно в жизни. Подготовки его к тому, что в дальнейшем ему самому принимать решение: хочет ли он жить в другом мире или нет, грамотно объяснив в чем существует разница.

Тренерство дает мне коррекцию собственного мира, возможность подилиться тем, что имеешь, дает ощущение целостности и самому тренеру, а также другим людям. Которые, ощущая большую свободу выбора, выбирают, как жить далее.

Почему я хочу стать тренером Я увлекаюсь художественной гимнастикой, поэтому я хочу связать свою профессию со спортом. Тренер играет важную роль в современном обществе. Он подталкивает человека словом, личным примером достигать вершин. Быть тренером – это означает поддерживать хорошую физическую форму. Поэтому работая тренером, я буду поддерживать здоровый образ жизни.

Введение Идеальная для меня профессия — это тренер, потому что: Основной задачей спортивного тренера является выявление и раскрытие способностей своих воспитанников. Наставник учит юного спортсмена управлять не только своим телом, но и эмоциями. Тренер готовит спортсмена и психологически, настраивая его на победу и внушая веру.

Описание профессии тренера Сегодня востребованность профессии спортивного тренера средняя. Тем не менее, человек, который занимается тренировкой спортсменов, играет важную роль в нашем обществе. Он готовит будущих чемпионов, приводит их на вершину пьедестала почета.

Описание профессии тренера Профессия тренера была и остается уважаемой. Достижения спортсменов и успех всей команды в целом во многом зависят от мастерства и профессионализма их руководителя. Своими наградами и медалями даже самые талантливые олимпийцы во многом обязаны своим тренерам.

Трудности профессии Работа тренера связана не только с большими физическими, но и с эмоциональными нагрузками. Ведь чтобы вырастить настоящего спортсмена, необходимо тренировать у него не только мышцы, но и развивать логику и мышление. Чаще всего руководитель для своих наставников является не просто тем, кто совершенствует их мастерство, но и настоящим другом, переживающим и болеющим за них.

Особенность профессии тренера Особенностью профессии тренера является тот факт, что специалист должен своим личным примером воспитывать будущих спортсменов. Он является не только преподавателем, но и профессионалом, за спиной у которого есть много соревнований, побед, различных достижений и наград. Тренер является не только твоим наставником, но и другом.

Какой должен быть тренер Спортивному тренеру следует быть: целеустремленным, упорным, терпеливым, справедливым, трудолюбивым и иметь организаторские способности.

Образование Что нужно знать ? Руководитель должен знать психологию, педагогику, основы медицины и физиологии, а также владеть тренировочными методиками. Тренеру необходимо иметь высшее профессиональное образование. Где учат? Российский государственный университет физической культуры, спорта, молодёжи и туризма (ГЦОЛИФК) (г. Москва) Национальный государственный Университет физической культуры, cпорта и здоровья ( СПбГУЭФК ) им. П. Ф. Лесгафта (г. Санкт-Петербург) Сибирский государственный университет физической культуры и спорта ( СибГУФК ) (г. Омск) Кубанский государственный университет физической культуры и др. профильные вузы. А также факультеты физической культуры других вузов.

Место работы и карьера Спортивный тренер может работать в спортивных секциях и клубах, фитнес-центрах, санаториях, преподавать в учебных заведениях, ДЮСШ. Карьерный рост руководителя – это успех его воспитанников и признание зрителей и болельщиков. В этом случае у тренера будет немало предложений от работодателей и высокая зарплата.

Минчанин Роман Федоров на льду уже больше двадцати лет, а с детьми занимается три года.

Ледовое побоище

В Барановичи Роман приехал еще до открытия Ледового дворца и школы по фигурному катанию, а потому молодого специалиста прикрепили к СДЮШОР № 3 по акробатике и художественной гимнастике. Он же был одним из первых инструкторов на массовом катании.

Фигурное катание есть, но его нет

Стереотипы

У фигуристов не только сложная физически профессия, но еще и травмоопасная – ушибы, переломы, вывихи, растяжения. Чаще всего от постоянных прыжков страдают позвоночник и колени.

Средство передвижения по льду

Мальчиков и девочек нет, есть спортсмены

Как вспоминает Роман, несмотря на то, что полученная специальность – тренер по фигурному катанию, работать с детьми да и с их родителями поначалу было непривычно.

Как замечает тренер, он достаточно строгий и порой даже слишком строгий учитель – старается приучить детей к падениям, боли, ушибам.

Узнавать детей, находить с ними общий язык, добиваться результатов, по словам тренера, самое главное для него.

Спорт должен быть в жизни каждого человека. И не только потому, что спорт – это здоровье нашего тела, это в свою очередь является залогом долгой счастливой жизни. Это тоже, правда, но для меня занятия спортом – это еще одна возможность в жизни открыть для себя новые знакомства и новые возможности. Спорт воспитывает силу воли, силу духа, он мотивирует преодолевать себя и делать новые открытия. В спорте человек может открыть все свои черты характера, ведь он очень воспитывает стойкость, терпение, само мотивацию. Иногда ты не имеешь желания заниматься, но когда вспоминаешь про свою мечту, свои планы, то берешь себя в руки и делаешь то, что должен, маленькими шагами идешь к большой для себя цели. В этом самая главная ценность спорта: в его воспитательном потенциале.

В своей жизни я пробовала разные виды спорта. Когда-то мне приходилось заниматься катанием на роликах, но со временем мне это надоело. Потом я попробовала играть в волейбол: это было интересно и весело! Я была членом школьной сборной по волейболу, мы занимались в спортзале трижды в неделю, участвовали в различных соревнованиях и побеждали. С того времени у меня осталось не только много грамот и медалей, но и много новых друзей в разных городах. Но в 9 классе мне это надоело почему-то. Я считаю, что в том, что что-то надоедает, нет ничего плохого. Надо пробовать, искать себя, открывать для себя что-то новое. И если не подошел один вид спорта, то другой обязательно подойдет. Параллельно с волейболом я занималась фигурным катанием на коньках. И это именно тот вид деятельности, который я до сих пор не оставила и не собираюсь, потому что я получаю от этих занятий огромное удовольствие!

На коньки я впервые встала, когда мне было 4 года. Кататься меня научил папа на городском катке. Уже тогда мне нравилось то, как быстро мчатся по льду люди в этой странной обуви с лезвием и я хотела научиться так же! Это оказалось несложно. И через полгода я уже бегала не хуже любой взрослой девушки. Через некоторое время родители увидели, что у меня хорошо получается, я постоянно хочу учиться еще и еще. Они записали меня на индивидуальные занятия с тренером, чтобы я научилась делать это еще более профессионально. С того времени началась моя любовь к катанию на коньках.

Фигурное катание – опасный, но очень красивый спорт. Я очень люблю просматривать в Интернете видеоролики, которые изображают различных профессионалов. То, с какой легкостью они выполняют различные трюки, как просто и быстро они мчатся по льду, подпрыгивают, переворачиваются, подлетают меня одновременно и пугает и восхищает. От некоторых трюков действительно перехватывает дыхание. Но я не боюсь: я наоборот хочу научиться делать так же! Возможно, я не стану известной спортсменкой в этой области, но я хочу научиться делать хотя бы половину из того, что делают они. Мне кажется, это требует огромной работы над собой, выдержки и сосредоточенности.

Я занимаюсь фигурным катанием два раза в неделю. К сожалению, учеба в школе отнимает много времени, к тому же надо готовиться к экзаменам. Я никогда не ставила за цель сделать свое увлечение спортом профессиональной деятельностью, ведь у меня есть еще другие любимые дела, в которых я вижу реализацию себя. Однако спорт для меня – неотъемлемая часть жизни. Хотелось бы, чтобы я всегда имела возможность заниматься и не терять приобретенные навыки и умения. Зимой у меня больше возможностей: я могу выйти на городской каток, взять свои старенькие коньки и вернуться в детство, но я уже не та девочка, которая робко держалась за бортик. Теперь, возможно, то, что я умею, вдохновит еще какую-то маленькую девочку, которая, как и я когда-то, впервые вышла на каток. Ведь так и рождаются мечты: мы смотрим на кого-то, они нас вдохновляют, и мы меняемся, строим новые планы.

Читайте также:

  

• Здесь русский дух здесь русью пахнет сочинение

  

• Анализ сочинение рассказа кавказ

  

• Чему учит повесть гоголя заколдованное место сочинение

  

• До конца до тихого креста пусть душа останется чиста сочинение

  

• Какой я вижу свою родину и русскую природу в поэзии 19 века 5 класс сочинение

Каждый человек должен заниматься физическими упражнениями, чтобы поддерживать себя в форме и здоровым. Что касается меня, я стараюсь заниматься бегом летом, и катанием на коньках – зимой. Мне нравятся все виды спорта, особенно зимние, так как они довольно впечатляющи. Я уверена, что многие люди в мире согласятся с тем, что фигурное катание является наиболее интересным видом спорта. Каждый раз, когда его показывают по телевизору, я смотрю с удовольствием. С 1908 года оно считается олимпийским видом спорта. Говорят, что это очень сложный спорт. Интересно наблюдать, как спортсмены выполняют нелегкие прыжки, вращения и другие замысловатые трюки. Я думаю, что люди, которые всерьез посвящают свою жизнь фигурному катанию, герои. Этот вид спорта требует многочасовых тренировок каждый день, а также усилий и преданности. Не так легко найти хорошего тренера, а это немаловажный фактор. Этот вид спорта также является довольно дорогим. Он требует определенных материальных затрат для снаряжения. Я заметила, что российские спортсмены очень хороши в фигурном катании. Моей любимой спортсменкой является Ирина Слуцкая. На мой взгляд, она лучшая российская фигуристка. Несмотря то, что у нее было много травм из-за данного вида спорта, она все же не бросила его. Вместо этого она продолжала упорно трудиться, чтобы добиться серьезных достижений. В результате, она стала двукратной чемпионкой мира. На сегодняшний день существует несколько видов фигурного катания, в том числе и фристайл, и групповое синхронное катание, и парное катание. На мой взгляд, в этом виде спорта идеально сочетаются красота и сила.

«Моя будущая профессия – спортивный тренер»

Автор: Фомичев Никита Андреевич,

обучающийся 9 «А» класса

МБОУ «СШ № 18»

План.

1. Вступление. Кто такой спортивный тренер.

2. Причина моего выбора.

3. Основная задача тренера.

4. Эмоциональные нагрузки.

5. Мои спортивные достижения.

6. Почему именно самбо.

7. Мой путь в профессию тренера.

8. Заключение. Тренер — это «эталон».

Спортивный тренер – это специалист по воспитанию спортсменов и подготовке их к соревнованиям. В спорте обучение проходит в процессе тренировок. Тренер обучает своих воспитанников и помогает им в совершенствовании мастерства. Даже талантливые олимпийцы и опытные спортсмены своими успехами во многом обязаны своим тренерам.

Почему я хочу быть именно тренером? Еще с первого класса я не только понял, что хочу быть тренером, но и уже знал, по какому виду спорта. С 6 лет я хожу в секцию самбо. Благодаря нашим замечательным тренерам, наша область не один раз была призером всероссийских соревнований по самбо. Именно тренеры подают мне пример не только в спорте, но и в жизни.

Профессия тренера была и остается уважаемой. Достижения спортсменов и успех всей команды в целом во многом зависят от мастерства и профессионализма их руководителя. Основная задача спортивного тренера состоит в выявлении и раскрытии способностей своих воспитанников, а также в обучении их использовать все ресурсы и возможности своего организма на максимальном уровне. Чтобы тренировки были более эффективными, необходимо подбирать нужные упражнения и правильно распределять нагрузки воспитанника. Наставник учит его управлять не только своим телом, но и эмоциями. Тренер готовит спортсмена и психологически, настраивая его на победу и внушая веру в свои силы.

Работа тренера связана не только с большими физическими нагрузками, но и с эмоциональными нагрузками. Чаще всего наставник является для своих воспитанников не просто тем, кто совершенствует их мастерство, но и настоящим другом, переживающим и болеющим за них.

У меня уже есть определенные достижения в спорте. На данный момент я вхожу в состав Сборной Смоленской области по этому виду спорта, был призером и победителем Всероссийских соревнований, победителем и призером Первенства России по самбо и имею первый юношеский разряд. Но на этом я не хочу останавливаться. Моя будущая цель – выполнить «Мастер спорта» и стать тренером по этому виду спорта. Особенностью профессии тренера является тот факт, что специалист должен своим личным примером воспитывать будущих спортсменов. Он должен быть не только хорошим педагогом, но и профессионалом, за спиной которого есть много соревнований, побед, различных достижений. Я приложи все усилия, чтобы стать таким наставником для своих будущих воспитанников.

Самбо довольно популярный вид спорта среди подрастающего поколения. В обязанности тренера по самбо входит формирование и подготовка к соревнованиям сборные отделения самбо, контроль всех тренировочных процессов, организация различных турниров. Кроме того, важно помочь самбисту разработать оптимальный режим и научить правильно питаться. А чтобы облегчить победу своего подопечного, тренер учит спортсмена видеть все слабые места своего противника.

Тренерский состав состоит преимущественно из бывших спортсменов, которые не желают бросать любимое дело. Однако не каждый спортсмен может переквалифицироваться в тренера. Ведь тренер – это прежде всего педагог. Следовательно, у него должны быть специальные педагогические навыки, позволяющие осуществлять подготовку спортсменов. Кроме того, он должен владеть знаниями в области медицины, психологии и основ физиологии. Для получения этих знаний и навыков педагогической деятельности я планирую поступить в один из вузов физической культуры. В первую очередь это наше смоленское учебное заведение – Смоленская государственная академия физической культуры, спорта и туризма (СГАФКСТ). Запасными вариантами у меня являются Российский государственный университет физической культуры, спота, молодежи и туризма в Москве и Национальный государственный университет физической культуры, спорта и здоровья им. П.Ф.Лесгафиа в Санкт-Петербурге. Я уже выяснил особенности поступления в эти учреждения и особенно внимание уделяю предметам, которые будут необходимы для сдачи ЕГЭ: русский язык и биология. Также готовлюсь к сдаче физических нормативов, теста по теории физической культуры и пристально слежу за своим здоровьем.

Лучшей наградой за свою работу большинство тренеров считают высокие результаты своих подопечных. Во время любых соревнований они переживают за свою команду или конкретного спортсмена и иногда радуются победе больше, чем сами участники. Они любят спорт и получают большое моральное удовлетворение от возможности быть его частью.

Поскольку в спорте бывают не только победы, но и поражения, тренеру иногда приходится переживать трудные периоды, наполненные критическими замечаниями болельщиков, направленными в его адрес, и разочарованием спортсменов. В некоторых случаях спортсмены могут получить серьезные травмы или уйти из спорта по собственному желанию, что также тяжело переживает тренер, и тогда ему необходимо искать новых «спортивных звездочек».

Сложно стать хорошим тренером, если нет необходимого опыта. Одного образования здесь недостаточно, нужно также иметь собственные достижения в спорте и стремление передать свой опыт и навыки новому поколению спортсменов. Зачастую успех в этой сфере деятельности приходит уже в зрелом возрасте.

Тренер – это «эталон», который стремится превзойти каждый спортсмен. И именно тренеры доказывают, что ничего невозможного в спортивном мире не существует, ведь главное – это труд и сила воли, над совершенствованием которых они работают каждый день. Тренировать спортсменов – это и во многом творческая работа. И она вполне может стать любимым делом в жизни.

Уже сейчас я делаю первые шаги навстречу своей профессии. Надеюсь, что у меня все получиться!

Фотографии достижений

OBRAZOVALKA.COM

OBRAZOVALKA.COM — образовательный портал
Наш сайт это площадка для образовательных консультаций, вопросов и ответов для школьников и студентов .

На вопросы могут отвечать также любые пользователи, в том числе и педагоги.

Консультацию по вопросам и домашним заданиям может получить любой школьник или студент.

Я говорю тебе об инженере,
изобретающем летающего человека…
Юрий Олеша
У меня профессия, которой раньше в мире не было.
Я — тренер.
Такого слова во многих языках мира еще нет. И даже в русском языке оно применительно к нам, тренерам, является неточным. Неполным. Только частично отражающим ту насыщенность, ту емкость понятия, которые скрываются за ним. Именно скрываются. Потому что многое в нашей профессии никогда не видно. Оно понятно только нам, нашим близким. Нашим коллегам, да и то далеко не всем.
Ну почему так? Почему такое отъединение от других? Может, даже самовозвеличение?
Ни в коем случае.
Просто чем больше и дольше работаешь, чем выше поднимаются твои ученики, чем больше характеров и судеб пропускаешь через себя, через свою жизнь и свою судьбу, чем больше растворяешься в других, чтобы в конце концов вобрать их в себя, отдать им себя, чтобы вырасти и дальше подниматься вместе с ними и без них, тем больше понимаешь, в какие глубины профессии погружаешься, и как много она требует, и на какие маленькие радости и большие заботы обрекает.
Все видят минуты тренерской радости.
Никто не видит тренерские слезы.
Невидимые миру слезы тренера… Нет в этой фразе никакой литературщины, рисовки. Есть только суровая ежедневная жизнь, когда проводишь на льду до двенадцати-тринадцати часов. Когда даже ночью слышишь музыку и поднимаешься, чтобы записать мелькнувшее во сне па. Когда ты видишь уже день завтрашний, а тебя иногда против твоей воли возвращают в день вчерашний. Когда каждый день — борьба. Не «против», а «за». За свой стиль, за свое видение, за своих учеников…
Скажи мне, кто твои ученики, и я скажу — кто ты.
И это абсолютно правильно.
Потому что, даже если в учениках есть то, что тебе видеть не хочется и что тебе не по душе, оно все равно твое. Не все ведь в характере и своем собственном нравится. От чего-то хочется и отказаться. Но без этого ты уже не ты.
Я иногда думаю: а какая же я сама?
Какой видят меня те, кто видел моих учеников?
Они ведь очень разные, эти ученики. Скажу даже — абсолютно непохожие.
Шестикратные чемпионы мира, Европы, первые в истории Олимпийских игр чемпионы в спортивных танцах на льду Людмила Пахомова и Александр Горшков.
Чемпион Европы 1975 года и чемпион мира 1977 и 1979 годов Владимир Ковалев.
Чемпионы Европы 1979 года и мира 1978 и 1979 годов в спортивных танцах на льду Наталья Линичук и Геннадий Карпоносов.
Называю имена только тех, кто пришел к высшей ступеньке. А ведь, кроме них, были еще десятки мастеров спорта, призеров. И никто из них не прошел через мою жизнь бесследно. И надеюсь, я оставила в их жизни пусть небольшой, но след.

Почему я стала тренером?

Как и почему я стала тренером? Думала ли вообще о тренерской карьере, когда училась в школе? Когда выступала на , льду сама?
Пожалуй, нет. Свое будущее я многие годы связывала с театром. А еще точнее — с балетным театром, С хореографией. Но никак не со спортом. Потом уже, когда заканчивала школу, мелькнула новая идея… Однако обо всем по порядку.
Я выросла в артистической семье. Мой отец, Анатолий Осипов, был артистом театра имени Моссовета, и мать, Татьяна Гольман, тоже всю свою жизнь после окончания театрального училища посвятила этому театру. Сколько помню себя, столько помню и театр. У нас в семье нянек никогда не было, и мать всегда забирала меня, даже совсем маленькой, в театр. Я присутствовала почти на всех репетициях и спектаклях, знала даже не хуже некоторых актеров многие роли. В кино однажды снималась: дети актеров часто ведь попадаются на глаза режиссерам. Недавно вновь увидела ту чуть наивную картину первых послевоенных лет «Машина 22-12». Снимался в ней и мой отец. Несколько коротких вспышек в памяти. Воспоминание о детском безудержном веселье. О мальчишках и девчонках, тоже детях актеров, которые снимались вместе со мной. Кажется, пропасть пролегла между теми и этими годами. А ведь была тропинка через эту пропасть. И тихо и незаметно вела она меня к моей сегодняшней профессии.
О духе театральной среды рассказывали до меня тысячи людей, и я вряд ли скажу здесь что-нибудь новое. Могу только признаться, что любила и люблю театр как свой родной дом. Его язык, его роли и маски, его люди и характеры, преображающиеся на глазах, что может быть интереснее! Детские впечатления сохраняются и по сей день, и могу только пожалеть о том, что сегодняшняя бурная спортивная жизнь так мало места оставляет мне для театра.
Можете себе представить, как я обрадовалась, когда узнала, что появляется возможность после окончания школы поступить в Государственный институт театрального искусства имени А. В. Луначарского. Дело в том, что незадолго до этого был создан у нас в стране первый «Балет на льду». А в ГИТИСе издавна существовало балетмейстерское отделение. И вот моя мать, которая очень хотела, чтобы я продолжала семейные традиции (слово «традиции» здесь вполне уместно, поскольку, кроме отца и матери, в нашей семье было еще немало актеров), вместе со мной начала думать о том, чтобы в будущем я стала именно балетмейстером в театре на льду. Знание техники фигурного катания плюс знания, которые дает балетмейстерский факультет, — вот что должно было стать для меня прочной платформой для будущей работы. Схема, казалось бы, простая. Но лишь много лет спустя я поняла, как много пустот было в этой схеме, сколько еще других знаний понадобилось и еще понадобится, чтобы поколение за поколением готовить чемпионов фигурного катания, чтобы открывать все новые и новые горизонты в своем виде спорта.
Но, повторяю, это пришло со временем. А тогда я еще смотрела на мир через розовые очки почти детской романтики. И мне казалось: вот поступлю в ГИТИС, и все наладится само собой. Цель была ясная, конкретная, точная. К тому же спорт уже научил меня бороться за осуществление своих целей.
Все, о чем я сейчас рассказываю, происходило весной 1958 года. Это был нелегкий для меня год: я заканчивала школу, но одновременно продолжала еще выступать в спорте. В школе мне лучше всего давались математика и вообще все точные науки. Я как-то даже думала о том, не стать ли мне физиком или математиком. Но эти мечты ушли на второй план, когда речь зашла о театральном институте.
Продолжала тренироваться. После того. как в 1957 году стала чемпионкой страны в одиночном катании, объем тренировочных нагрузок возрос еще более. И даже летом приходилось заниматься так много, что с ног иной раз валилась.
В такой вот период моей жизни я впервые близко познакомилась с ГИТИСом. Мать привела меня к тогдашнему декану балетмейстерского факультета Анатолию Васильевичу Шатину. На предварительную беседу. Я боялась этой первой беседы, это чувство вообще хорошо известно любому абитуриенту, но у меня оно было особо обостренным: ведь вместе со мной будут поступать в институт многие известные танцовщики и танцовщицы, а я всего-навсего спортсменка.
А. В. Шатин был предельно внимателен. Он разговаривал мягко, уважительно, тактично, а в конце нашей беседы я даже чуть-чуть осмелела и постаралась достаточно уверенно показать и рассказать то, что я благодаря занятиям фигурным катанием успела узнать о классическом балете. Вряд ли Шатин остался доволен моими знаниями, об этом я могу судить по тем словам, которые он сказал в заключение. Смысл их я помню достаточно точно.
Анатолий Васильевич сказал, что на балетмейстерское отделение принимают учиться только профессиональных танцоров, людей, которые закончили хореографические училища и уже имеют специальную подготовку. Если меня примут на этот факультет — это будет первый случай в истории института. Как, впрочем, и первый в истории института случай, когда с просьбой о приеме на балетмейстерское отделение обращается человек, не имеющий законченного хореографического образования, человек, пришедший из спорта.
А. В. Шатин посоветовал мне тогда не торопиться. Выяснилось к тому же, что в 1958 году приема на балетмейстерское отделение вообще не будет. И это хорошо, потому что в течение года я смогу приходить на все занятия педагогического отделения и одолеть нечто вроде подготовительного курса. Нечего объяснять, что «нештатная слушательница» первого курса педагогического отделения была сама старательность и внимание.
Уже в этот период мне стало трудно совмещать тренировки в фигурном катании и соревнования с регулярными занятиями в институте, несмотря на то, что была я, повторяю, вольнослушательницей. Институт постепенно переводил меня с одной жизненной орбиты на другую, и я в глубине души радовалась этому, хотя долго еще колебалась: уходить мне вообще из спорта или не уходить?
И вот в 1959 году я становлюсь чемпионкой Москвы. Хотя я и добивалась уже более высоких результатов, это было крупное по тем временам спортивное достижение, ибо все лучшие одиночницы были собраны в Москве и практически чемпионат страны всегда разыгрывался только между москвичками. Именно в Москве жили и тренировались Т. Лихарева, Е. Богданова, Л. Грачева и я. Первенство каждый раз мы разыгрывали между собой. Победив на чемпионате столицы, я собиралась выступить на очередном чемпионате СССР. Уже начала и подготовку к нему, но моим спортивным планам на сей раз осуществиться уже было не дано.
Как раз в это время мне и предложили, уже официально, наравне со всеми в июле держать вступительные экзамены в ГИТИС. Я чувствовала, что прошла неплохую школу, в течение года (да и во время всей учебы в ГИТИСе) меня без устали консультировала и направляла Ирина Сергеевна Анисимова-Вульф — режиссер театра Моссовета и профессор института. Ирина Сергеевна вела режиссерский курс, я была ее соседкой по дому, она знала меня с детских лет. Каждый ее совет был просто бесценным для «новобранца».
Экзамены принимались по классическому, народному и историческому танцам, проводился коллоквиум по искусству, мы готовили и письменное либретто одного из балетов. Экзамен по музыкальному образованию требовал исполнения какого-либо произведения (я даже брала уроки фортепьяно). И с каждым поступающим обязательно еще беседовал народный артист СССР Ростислав Владимирович Захаров, который в тот год набирал свой курс.
После собеседования с Р. В. Захаровым поступающие наконец допускались к сдаче экзаменов по общеобразовательным предметам. Несмотря на то, что я год посещала занятия в институте, в историческом, народном и классических танцах я выглядела белой вороной среди своих именитых товарищей. Вокруг меня были отлично подготовленные артисты балета, которые в силу тех или иных причин меняли свой рабочий профиль. И все-таки меня приняли на первый курс. Теперь я понимаю, что руководители института, балетмейстерского отделения, Р.В.Захаров решили провести на мне эксперимент, имея в виду будущее развитие отечественных ледовых балетов и не желая оставаться в стороне от этого процесса.
Не знаю, к счастью или к сожалению, но в балет на льду я так и не попала. Так что эта сторона эксперимента себя не показала. Пока не показала. Что же касается другой стороны, чисто спортивной, то здесь о качестве эксперимента говорят результаты всех моих учеников.
Поступив в ГИТИС, я решила расстаться с собственными выступлениями на льду. Я поняла очень быстро, что, посещая занятия в институте в промежутках между тренировками, поездками на соревнования, серьезных знаний получить нельзя. Просто невозможно. Основной предмет — искусство балетмейстера — можно постичь только в процессе непосредственных, каждодневных проб своих творческих сил под руководством тонких педагогов.
Учеба в ГИТИСе и беспрерывное общение с людьми искусства давали одно замечательное преимущество: жизнь в этой среде помогала, иногда даже незаметно, автоматически, развивать фантазию, творческий вкус. Отрыв от такой среды неизбежно привел бы к полному творческому бесплодию.
Сегодня, с высоты уже достаточно большого жизненного и творческого опыта, я могу твердо сказать, что в нашем институте был свой особый, не похожий ни на какой другой дух — дух ГИТИСа. Пишу эти строки в день, когда мой институт отмечает столетие своего существования. К сожалению, нахожусь от него вдалеке: всего одна неделя отдыха перед труднейшим олимпийским сезоном. Послала телеграмму в президиум юбилейного собрания. Села за стол и стала вспоминать далекие студенческие и такие счастливые для меня дни. И снова как бы окунулась в их атмосферу.
Мы всегда были в курсе всех событий на всех факультетах. Мы знали, как и кто сдает зачеты и экзамены. Мы присутствовали на всех творческих смотрах студентов других факультетов. В особенности любила смотреть, как создает образ моя сокурсница с факультета оперетты Лариса Голубкина. И это тоже обогащало каждого из нас. Не было в московских театрах премьеры или генеральной репетиции, которую бы мы пропустили. Мы посещали уроки классического танца в Большом театре и в театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, интересовались постановками старых и новых балетов. Мы, помню, проникли даже на репетиции впервые приехавшего тогда американского классического балета.
Это были не просто экскурсии любознательных дилетантов. Каждая премьера, каждый спектакль, репетиция сопровождались обсуждением увиденного, жаркими спорами, дискуссиями. Теперь я ясно вижу, как много мне дала моя студенческая жизнь. И еще вижу, как мне ее иногда в наших спортивных буднях не хватает. И как не хватает такого понятного и одновременно бесконечно сложного, многогранного языка родного искусства.
Обычно мой рабочий день в ГИТИСе начинался в девять утра и заканчивался в лучшем случае в девять вечера (а то и позже, если мы шли на очередной спектакль). Я никогда не уходила из института сразу же после занятий, оставалась, чтобы подготовить на следующий день урок по фортепьяно, лишний раз порепетировать свои танцы, посмотреть на работы старшекурсников и попробовать придумать что-нибудь свое и т. д. и т. п. Рабочий день состоял из множества больших и маленьких творческих заданий, исканий. И каждое — если справлялась с ним удачно — доставляло ни с чем не сравнимое наслаждение.
Весь первый год учения в ГИТИСе меня особенно заботливо и тактично опекал Ростислав Владимирович Захаров. Он понимал, что мне приходится труднее, чем остальным студентам. Ведь у нас на курсе были солисты и просто танцоры многих балетных трупп страны. Такие, скажем, как моя близкая подруга эстонка Май Мурд-маа, Дина Джангозина-Журкина, Энн Сувэ, Герман Гороховников, который ныне знаком миллионам людей по передачам бальных танцев по Центральному телевидению, Вера Баккадоро (сейчас балетмейстер-постановщик Большого театра), знаменитый танцовщик Юрий Жданов.
Первый год мне пришлось поработать больше всего. И какое счастье было видеть, что из четырех пятерок по искусству балетмейстера одна принадлежит мне.
Быстро летели студенческие годы. На курсе оставалось все меньше студентов. К последнему году нас было в три раза меньше, чем поступило. И из оставшихся не все в конце концов защитили дипломы, хотя и работают ныне в различных театрах страны. Дело в том, что в ГИТИСе всегда существовал и существует жесточайший творческий отсев студентов. Искусство, говорят, требует жертв. Чтобы искусство советского балета всегда существовало на самом высоком уровне и было образцом для всех, тоже нужны жертвы. Тот, кто не может сказать свое слово, не может и стать балетмейстером. Ценность этой профессии чрезвычайно велика, и, как показывает практика, липовых балетмейстеров в советском балете нет и, думаю, не будет (вот бы чему поучиться у моего родного института нашим институтам физкультуры, чьи выпускники так часто и не поднимаются до уровня серьезных тренеров, пройдя курс учебы спустя рукава и не найдя затем настоящего места в нашей жизни).
Требования ГИТИСа были понятны каждому студенту. И некоторые мои сокурсники сами уходили с балетмейстерского факультета, когда понимали, что просто не в силах сделать то, что требует наша будущая работа. Я и тогда и сейчас еще более понимаю, как трудно было решиться им на подобный шаг, и с огромным уважением отношусь к таким решениям, свидетельствующим отнюдь не о слабой воле, а о гражданской и творческой ответственности.
Мы начинали свои постановки с одного-двух музыкальных предложений. Ростислав Владимирович на уроках по искусству балетмейстера давал нам задание, скажем, поставить 32 музыкальных такта, составляющих законченную музыкальную фразу. Рамки были чрезвычайно узкими, и это способствовало развитию фантазии у его подопечных. И эти ежедневные маленькие конкурсы, где каждый мог учиться и видеть, как учатся другие, приносили неоценимую пользу.
Кажется, и сейчас слышу голос Ростислава Владимировича, который спрашивает:
— А зачем нужно это движение? А что именно вы хотите этим сказать?..
И как он подчеркивает:
— Когда исполнитель не выражает мыслей и чувств своего героя, не наполнен ими, значит, этот исполнитель пуст, холоден и неинтересен, он ничего в себе не несет. После таких выступлений зрители уходят с концерта или из театра, не получив никакого впечатления. Оно возникает, лишь когда взволнованность исполнителя передается зрителю, начинает волновать и его. Понятия «мысль», «чувство», «взволнованность», «выразительность», «впечатление» органически связаны между собой и обязательно входят в процесс создания, исполнения и восприятия хореографического сочинения.
В дальнейшем, когда мы приступили к постановке целых музыкальных пьес и фрагментов из балетов, Ростислав Владимирович никогда, наблюдая за нашей работой, на репетициях перед экзаменом, не заставлял нас, даже при явных неудачах, все переделывать. Он старался помочь нам выявить и понять главную мысль, заложенную в той или иной пьесе. Эта тонкая работа и дала свои результаты. Не могла не дать. Именно благодаря ей из класса Р. В. Захарова вышли столь разные по творческому почерку балетмейстеры, как главный балетмейстер театра «Эстония» Энн Сувэ, балетмейстер того же театра Май Мурдмаа, осуществившая много интересных балетных постановок. В этом же ряду и главный балетмейстер Киевского театра оперы и балета Анатолий Шекеро, художественный руководитель Казахского классического балетного ансамбля Булат Аюханов, главный балетмейстер Харьковского театра оперы и балета Валентина Наваева и многие другие. Перечисление фамилий можно продолжать и продолжать, ведь все наши выпускники ныне на виду, об их постановках много говорят и пишут.
В течение всех лет учебы в ГИТИСЕ мы часто собирались на квартире у Ростислава Владимировича на чай. Это были замечательные вечера, которые, надеюсь, навсегда запомнились всем нашим студентам. В домашней, непринужденной обстановке мы говорили об искусстве, о наших творческих планах, о задумках, спектаклях, которые увидели за последнее время. Для формирования нашего творческого мировоззрения, нашего понимания театра вообще и балетного в частности, эти вечера сыграли неоценимую роль.
Да и сам Ростислав Владимирович не раз проверял на нас свои собственные мысли, теоретические изыскания. Не сомневаюсь, что он искал в выражении наших лиц понимание, когда говорил нам об искусстве балетмейстера:
— Профессия балетмейстера сложна и ответственна. Он не только должен в совершенстве знать все, что отнот сится к искусству танца, его технологии, но и обладать основательными познаниями в области режиссуры, литературы, музыки, живописи. Кроме того, ему необходимо для успешной работы с актерами быть тонким психологом, иметь педагогические способности, иначе работать с исполнителями будет очень сложно.
К труду умственному, творческому у балетмейстера прибавляется еще и огромный физический труд. Ведь прежде чем приступить к постановочным репетициям, он должен сам многократно протанцевать за каждого все сочиненные им под музыку танцы, пока не убедится, что нашел самые лучшие, подходящие и выразительные движения.
Когда все показано и начинаются репетиции отделочные, балетмейстеру необходима прекрасно развитая зрительная память. Его глаз должен безошибочно подмечать малейшие погрешности исполнения каждого участника сольных и массовых танцев.
Балетмейстер — он и сочинитель хореографии, и постановщик всего балета, и репетитор, добивающийся высокого качества исполнения. Это три разные профессии, которые чаще всего совмещаются в одном лице…
Теперь читателю, надеюсь, ясно будет, почему я, вернувшись в спорт в качестве тренера, полностью была подготовлена к своей нелегкой профессии: достаточно ведь заменить в высказываниях Р. В. Захарова слово «балетмейстер» словом «тренер», и получится напутствие для тренеров фигурного катания.
И за это я тоже благодарна своему Учителю Танца!
Многие из педагогических приемов Р. В. Захарова вошли в мою собственную практику. Некоторые почти бессознательно, настолько они в моей плоти и крови, а некоторые я применила после глубоко осознанного «домашнего анализа», видоизменив их и применив на другой пиве, с новыми постановочными и творческими законами. И у меня дома тоже — в особенности после окончания сезона — часто собираются ученики. Мы часами можем вспоминать и обсуждать события минувшего сезона, анализировать их, прослушивать новую музыку. И тут же фантазировать о характере и смысле новых программ, решать стратегию борьбы на новом этапе. Словом, люди, которые объединены общим творческим делом, всегда найдут множество тем для разговора.
Помимо основного предмета — искусства балетмейстера, для меня лично большую роль в последующей работе сыграли уроки народного танца, которые вела профессор Т. Ткаченко. Она просто душу из меня вынимала, чтобы я шла в ногу с остальными студентами. И еще чрезвычайно интересными, открывающими всякий раз совершенно новые стороны танца были уроки исторического танца М. Рождественской. Конечно, нельзя не вспомнить и лекции Н. Чефрановой по режиссуре, и такие необходимые каждому балетмейстеру занятия по теории музыки, которые вел профессор А. Цейтлин, и лекции по истории музыки Е. Черной. Затаив дыхание слушали мы рассказы об истории балета профессора Н. Эльяша. До сих пор помню лекции по истории изобразительного искусства, по истории костюма (вот уж где совершенно неожиданно проявляются знания, полученные в институте: каждый фигурист к новому сезону готовит несколько костюмов, и надо одной-двумя деталями подчеркнуть характер нового танца, и это тоже входит в прерогативу тренера, который в Доме моделей спортивной одежды является судьей на всех стадиях подготовки модельерами нового костюма).
Закончив ГИТИС, я могла сознательно приниматься за работу. За работу на льду, конечно, ибо к тому времени, когда я заканчивала институт, мне стало совершенно понятно, что я все-таки вернусь в новой ипостаси — тренера — в фигурное катание, что именно здесь для меня, молодого балетмейстера и бывшей чемпионки страны, есть сейчас огромные, для многих еще скрытые возможности колоссальной творческой работы.
Подчеркиваю: я могла сознательно приниматься за дело. В чем же проявлялась эта моя сознательность?
Прежде всего в профессиональном подходе к музыкальным произведениям, с которыми мне предстояло работать. Я могла — меня этому научили — сделать полный разбор музыкальной пьесы: разбор и схематический и тематический. Проще говоря, могла произвести анализ музыкального произведения, ответить на вопрос, что я слышу в нем. Уроки такого рода стали для нас совершенно привычными, так как Захаров часто просил концертмейстера сыграть какое-нибудь произведение, а затем спрашивал нас, что мы услышали в нем, каким зрительно представляем его, о чем оно. После этого каждый из нас в танце — для Захарова, в пантомиме — для Чефрановой, а иногда и просто на словах излагал то, что услышал и представил.
Во-вторых, сознательный подход к делу заключался еще и в подборе того или иного музыкального материала для конкретного исполнителя. Для тренера, каковым я являюсь, должно быть ясно: подходит или не подходит для его учеников данная музыка. А еще точнее: подходит или не подходит данный ученик для данной музыки.
Это чрезвычайно серьезный вопрос для балетмейстера и артиста балета. Но не менее он важен и для фигуриста, в особенности выступающего на высшем уровне. Впрочем, не только на высшем, ибо уже в начале пути можно и тренеру, и спортсмену уйти со своего музыкального пути и тем самым навсегда исказить весь творческий портрет фигуриста.
В ГИТИСе мы постоянно разбирали, особенно на лекциях по истории балета, исполнение великими танцорами русского и мирового балета различных ролей. Уже одно это давало нам возможность лучше понять соотношение дарований и ролей. Сравнение тех или иных ролей, тех или иных артистов заставило нас увидеть и самим ощутить, чем отличались Анна Павлова от Марии Тальони, Галина Уланова от Ольги Лепешинской… Вообще, вопросы амплуа и возможностей балерины, ее индивидуального дарования были оговорены нами в ГИТИСе достаточно полно и отчетливо.
Приступив к работе в фигурном катании, я сразу же могла применить все эти знания на практике, ибо мне попались, и попадаются, и будут всегда попадаться непохожие друг на друга фигуристы, и надо в каждом увидеть черты, свойственные только ему одному, а увидев, проявить их, закрепить, развить и донести до каждого зрителя, каждого — что тоже чрезвычайно важно — спортивного судьи.
Высокая сознательность балетмейстера неизменно связана с самодисциплиной. Самодисциплину в нашей работе можно поставить на одно из первых мест. ГИТИС самодисциплине учит каждой своей лекцией, каждым своим занятием.
Требование основное: никогда не приходи неподготовленным к созданию того или иного произведения. То, что кажется экспромтом, озарением, на самом деле готовится исподволь, длительной работой ума. Взлет творческой мысли может быть мгновенным, но это вовсе не значит, что он был неподготовленным.
Прежде чем начинать убеждать кого-нибудь в своей правоте и в правоте того, что ты хочешь сделать, убедись в этом сам.
Нельзя приходить на занятия (на тренировки, на репетиции) растерянным, недостаточно сориентированным. Сразу же — нерабочая обстановка, недоверие к твоим указаниям, твоим решениям и находкам.
Мне однажды поручили постановку менуэта, моей подруге — вальса Штрауса, остальным моим сокурсникам — самых различных народных и исторических танцев. Никто из нас не торопился сразу же приниматься за постановку. Да этого от нас и не требовали. Мы пошли в библиотеку. Много часов провели за изучением специальной литературы, художественных произведений, которые позволяли бы окунуться в гущу жизни тех времен. Затем мы рассказывали в своей аудитории о том, что узнали. Словом, когда начиналась непосредственная постановка танца, мы уже четко ориентировались в том, что могло бы стать его основой, его костяком.
Привитое мне заботливое отношение к источнику, к материалу, с которым надо работать, осталось навсегда. И я уверена, что никогда движения из русских народных танцев не перескочат в программах моих учеников в танцы, скажем, латиноамериканские. Помню, как наша преподавательница М. Рождественская десятки раз заставляла точно показывать, как целовали руку дамам, как те подавали руку. Каждый урок был еще и уроком нравов и быта самых разных эпох и народов, ведь когда-нибудь и нам самим придется это показывать своим ученикам. Тут уж нужна полная точность и понимание жеста.
К самодисциплине, развитой ГИТИСом, отношу еще одну черту. При постановке танцев я никогда не жду какого-нибудь особого взлета фантазии. Я работаю над постановкой каждый день. Могу сказать, что, если бы я при создании очередного произвольного или показательного танца, произвольной программы для парного катания или одиночного ждала взлетов фантазии, а не готовила их беспрерывно, вряд ли мои ученики смогли бы ежегодно менять программы и иметь по нескольку законченных концертных показательных номеров.
Позже я поняла и то, что система образования, существующая в ГИТИСе, помогает каждому его выпускнику сохранить и развить свою индивидуальность. А еще точнее: ГИТИС прививает уважение к творческой индивидуальности. Многое из того, что я успела сделать после окончания своего любимого института, я могла бы с глубокой благодарностью ему посвятить…