Сочинение на тему я хочу быть понят своей страной маяковский

С именем Маяковского прочно связано представление о поэте-новаторе. Таких смелых, радикальных изменений в поэзии не совершал ни один поэт ХХ века. Однако сопоставление опыта Маяковского и его современников доказывает, что влияние на дальнейшее развитие искусства оказывают те открытия, которые отвечают потребностям времени. Тем и дорого нам творчество Маяковского, что поиска нового в поэзии для него очень важны. В стремлении достичь понимания у своего народа Маяковский сделал самый смелый и решительный шаг, превратив поэзию в активную участницу митингов, демонстраций. Историческая заслуга поэта — в создании лирики нового типа.

Проблема художественного новаторства по-своему осознается Маяковским. У прежних писателей была читатели, а Маяковский, когда сочиняет стиха, воображает себя перед огромными толпами слушателей. Почта в каждом его стихотворении есть это «Вы» — обращение к толпе: «Эй, вы… Вы, которые… Смотрите… Послушайте!..» Маяковский создал свой собственный ритм. Маяковский именно теми хорош, что безбоязненно воспроизводит в стихах уличные, хлесткие, вульгарные ритмы, митинговые речи, возгласы драк и скандалов. Именно этим митинговым стилем Маяковский стремился донести свои стиха до народа. И это, на мой взгляд, ему удалось.

Маяковский, любовно подмечая в жизни страны ростки нового, прекрасного, не устает напоминать о том, что «дрянь пока что мало поредела», что еще «очень много разных мерзавцев ходят по нашей земле и вокруг». Поэтому такое большое значение поэт придавал сатире. Сатирические произведения Маяковского поражают своим тематическим разнообразием. Кажется, нет такого отрицательного явления, которое не попало бы под увеличительное стекло поэта сатирика. Перед нашим взором «целая лента типов тянется»: новый буржуа, вредитель, обыватель, пьяница, лодырь, бракодел, трус, взяточник и т. д. Сатира Маяковского рождена гневом поэта — патриота россии и гуманиста, отвергающего все, что унижает и оскорбляет человека.

Чтобы привлечь внимание читателя к своим сатирическим стихам, поэт пользуется различными способами укрупнения и заострения образа, создает особую, необычную ситуацию, близкую к фантастике. Так, свое стихотворение «Прозаседавшиеся» поэт направил против бюрократизма и волокиты. В этом стихотворении говорится, как бюрократы заседают по 20 раз в день, решал пустопорожние вопросы, «разрываются» пополам, и уже «людей половины» присутствуют одновременно на двух заседаниях.

Маяковский открыто заявляет о своем отношении к бюрократизму:

Мечтой встречаю рассвет ранний:
«0, хотя бы
еще
одно заседание
относительно искоренения всех заседаний!

К теме бюрократии Маяковский подошел еще ближе в драме «Баня». В своих сатирических пьесах поэт стремится усилить зрелищность — одно из про- явлений движения Маяковского к народности. Он хотел быть понят своей страной, но хорошо знал, что массовый читатель и зритель еще не обладали высокой культурой. Свою цель поэт видел не в том, чтобы опуститься к низкому уровню массового читателя, а в том, чтобы приобщить массы к высокой культуре, ибо только в этом случае массы смогут правильно понять его творчество. Отсюда поиски контакта с читателем: создание броских плакатов, агитационных и рекламных стихов, выступления в многолюдных местах.

Маяковский писал произведения не только на злобу дня, затрагивая вечные темы: любовь, поэт и поэзия и другие. Необычным подходом к таким темам Маяковский побуждал читателя к размышлениям, к оценке позиций автора в том или ином вопросе. На тему трагической любви поэт написал поэму «Про это». Это конфликт между лирическим героем и миром мещанства. Трагизм в том, что в мире мещанства оказалась любимая женщина. Подобный сюжет не раз освещался в литературе 20-х годов ХХ столетии. Но в поэме Маяковского он приобретает предельную остроту. Сталкиваются два мира. Страстно и гневно звучат слова героя поэмы:

…не приемлю,
ненавижу это
все.
все,
что в нас ушедшим рабьим вбито…

Этими строками Маяковский хотел показать читателям свое негативное отношение к мещанству, к скучному миру обывателей.

Человеческим величием, страстной убежденностью, благородством насыщен разговор поэта с потомками («Во весь голос»). Маяковский разговаривает с потомками о времени и о себе, о том, как он понимает время и искусство, этому времени необходимое. В поэме «Во весь голос» господствует мысль о бессмертии созданного в трудах и бою, вера и разум и благодарность потомков. Поэт отвергает индивидуальное искусство. Маяковский утверждает, что поэт должен служить интересам народа:

…до самого
последнего листка
я отдаю тебе, планеты пролетарий.

Изучая творчество Маяковского, я понял, что все сделанное им в искусстве — подвиг величайшего бескорыстия. Неугасающая популярность и злободневность поэзии Маяковского доказывают, что этот подвиг бессмертен. Поэт, на мой взгляд, достиг своей цели — народ понял и по достоинству оценил его творчество.

/ Сочинения / Маяковский В.В. / Разное / «Я хочу быть понят моей страной…» (По лирике В. Маяковского)

«Я хочу быть понят моей страной…» (По лирике В. Маяковского)

/ Сочинения / Маяковский В.В. / Разное / «Я хочу быть понят моей страной…» (По лирике В. Маяковского)

­­ Владимир
Маяковский.

Я хочу быть понят родной страной,
А
не буду понят –

Что ж?!

По родной стране

пройду стороной

Как проходит
косой
дождь.

В. Маяковский, 1925 г.

В моей домашней библиотеке два тома
(кирпича) сочинений Владимира Маяковского, издания 1987 года.
Я рад, что тогда их купил. Сейчас, книгу
стихов Владимира Владимировича, можно прочитать только в библиотеке. В
магазинах томиков стихов этого поэта – нет. Почему?
Нет спроса. А как объяснить, что самый
известный поэт Советского Союза никого не интересует?
Я, по правде, сам этого объяснить не могу.
В молодости очень любил его поэзию. До сих пор помню многие отрывки наизусть:
«Я
родился, рос,/кормили соскою, — /жил, работал. стал староват…/ Вот и жизнь
пройдет, как прошли/Азорские/ острова.
Даже, иногда, забывшись, сам начинаю
вспоминать тексты: а как там он про Есенина написал, про смерть его – ««Прекратите!/
Бросьте!/
Вы в своем уме ли?/ Дать,/ чтоб щеки/ заливал/ смертельный мел?! Вы ж/ такое/
загибать умели,/ что другой/ на свете /не умел» (пишу без знаменитой стихотворной «лесенки»).
А
конец этого стиха мне, вообще, казался каким-то руководством к действию, как
будто наперекор Есенину — « В этой
жизни/ помереть/ не трудно, Сделать жизнь/ значительно трудней».
Так
это мне нравилось… А как быстро запоминается…
Только
почему-то мне в голову тогда не приходило: через пять лет после трагической
смерти Есенина, Маяковский выстрелит себе прямо в сердце…
А как я рассказывал в десятом классе, на
уроке литературы знаменитое стихотворение поэта «Стихи о советском паспорте»:
стоял у доски и вычеканивал, четко разделяя слова – «Молоткастый, серпастый – советский
паспорт…»
Дело было в том, что стихотворение
Маяковского не выучил никто, по причине устойчивой нелюбви к такой поэзии и,
естественно – к поэту. Поэтому, изо всего класса только мне нравились его
стихи…
Вот так, уже тогда этот поэт вызывал
какое-то отторжение у молодежи.
Но я понимал, что – Маяковский необычайно
талантлив.
Были у
Маяковского и последователи небесталанные из числа моих современников. Уж поэт
Роберт Рождественский, — плоть от плоти Владимира Владимировича…
Модернизм Маяковского, его футуризм, его желтая
кофта мной воспринимались как дань молодости.
И то, что с советской властью первыми и
безоговорочно стали сотрудничать три известных поэта: Блок, Маяковский и Есенин
и второй в этом списке, вообще, с
большевиками, как бы – по праву, так как участвовал в революционном движении.
И на самом деле Маяковский всю силу своего
таланта потратил на восхвалении правящей партии и её вождей.
За то и получил великую посмертную славу и
честь, и площадь в Москве, и памятник, и улицы во многих городах носят его имя…
А что мало читают… так не его одного… Как бы то ни было — время свое он
запечатлел.
Но, время расставляет все на свои места… Да,
как ни странно.
Объяснил
я себе Маяковского и понял его истинную суть.
Чтобы не говорили, — гласность, которая началась с середины 80-х годов, позволила узнать то, что много
скрывали власти.
Между прочим, — напрасно скрывали. Сделали
хуже только себе. Не надо скрывать, искажать, замалчивать прошлое — или скажу
афоризмом известным: если бросишь в прошлое камень, то будущее выстрелит в тебя
из пушки.
Сейчас эти пушечные залпы на нас гремят со
всех сторон: сказали почти всю правду о революции, сейчас нас упрекают в сокрытии правды о ВОВ. И эти
упреки, к сожалению, имеют под собой почву…
Вот написал про гласность и — «скрывали», и
не совсем – точно: поэтому – добавлю, —
гласность позволила на много взглянуть под другим углом, под другим
ракурсом и многое переоценить: так – точнее.
Вернемся к Маяковскому. Почему его стихи не
читают? Более глубоко размышляя об этом, я пришел к выводу, что его поэзия не
несет в себе той внутренней необходимой силы и внутренней убежденности и сильно
похожи на рекламно пропагандистские тексты.
В принципе – это судьба всей модернистской
литературы, как прозы, так и поэзии.
Нельзя так далеко отрываться от традиции,
как это сделал Маяковский. Я, конечно, поясню, чтобы быть понятым.
У Осипа Мандельштама, гениального русского
поэта, — почти ровесника Маяковского, есть знаменитое стихотворение, которое
начинается с таких строчек:

Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей
прочел до середины:
Сей длинный выводок,
сей поезд журавлиный,
Что над Элладою
когда-то поднялся.
Посмотрите, какой ассоциативный ряд
возникает при чтении этих строк. Конечно, понятно, что это возникает только у
тех, кто знаком с поэмами Гомера.
Поэт фактически заставляет вспомнить текст
знаменитой поэмы, где идет перечисление
областей и царей и то количество кораблей, которые отправляются к Трое.
А далее в стихе:
«Куда плывете вы? «Когда
бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские
мужи?»
И, в заключении:
И море, и Гомер – все движется
любовью.
Кого
же слушать мне? И вот Гомер молчит,
И море черное, витийствуя,
шумит
И с тяжким грохотом
подходит к изголовью.

Вот здесь – традиция – налицо.
В следующем году — четырнадцатого апреля —
исполнится 90 лет со дня смерти Маяковского. Тем не менее, я считаю, что в
основном его поэзия не вышла из
состояния андеграунда.
Даже сейчас, когда листаю томики его
стихов, еще раз в этом убеждаюсь. Мне трудно вникать в искусственно усложненный
текст и ритм его стихотворений, — так никак и не привык…
Но, те стихи, что необычайно понравились
тогда, в молодости и заучил наизусть — цитирую и вспоминаю: а другие – не могу…
Только, когда прочитал высказывания Бунина
о советских поэтах и писателях, мне многое стало понятно. Говоря о тех людях
искусства, кто впоследствии стали служить новой власти, Бунин пишет, что среди
них «были
люди от природы одаренные, наделенные редкой энергией, большими силами и
большими способностями. Но вот что чрезвычайно знаменательно для тех дней,
когда уже близится «ветер из пустыни»: силы и способности почти всех новаторов
были довольно низкого качества, порочны от природы, смешаны с пошлым, лживым,
спекулятивным, с угодничеством улице, с бесстыдной жаждой успеха, скандалов…».Советская
критика обозначает творчество Маяковского, как
— романтик, романтик революции.
В 70-х годах так еще было принято писать,
хотя понятно, что никакой романтики в революции и тем более в гражданской войне
– нет и быть не может.
А вот – мечтатель революции – это точнее.
Достаточно прочитать отрывок, где описывается обыкновенная,
тривиальная,
погрузка дров на субботнике.
«Холод большой. Зима здорова./ Но блузы
прилипли к потненьким./ Под блузой коммунисты. Грузят дрова./ На трудовом
субботнике».
Но,
как это показано! — «Работа трудна, работа томит,/За
неё никаких копеек./Но мы работаем, будто мы делаем величайшую эпопею».
К работающим подходит маленький мальчик, и –
спрашивает: «Дяденька, что вы делаете тут (как будто непонятно, что
делают), столько больших дядей» (ударение на втором слоге). Мальчику
величаво отвечают: « Что? Социализм: свободный труд свободно собравшихся людей».
Вероятно, имеется ввиду, что мальчик и за
ним читатели все поняли и уяснили.
Потом-то, конечно, догадались, что это за «свободно
собравшиеся люди», когда построили в лагерные колонны, но это – потом…
Вот в этих строчках – весь Маяковский, все
его «донкихотство». Не нужно искать в его стихах, хоть какой — то эстетики: она
отсутствует.
И это называли попытками «оздоровления
поэзии» и стремлением «слить свою судьбу с судьбой народа».
Даже предпринимались попытки говорить о
лирике Маяковского. Но это уже – явный перебор. Даже Есенин сказал на эту тему
«поет о пробках в Моссельпроме», имея ввиду рекламные строчки Владимира Владимировича, которая почему-то
выдавалась за поэзию.
Нет, конечно, писали об особом лиризме
Маяковского. Выдавая за лирику такие строчки, которые приводит автор
статьи «Слово о Маяковском» — А Метченко
(Литературная газета от 16 мая 1973 года): « Это было с бойцами, или страной,
или в сердце было моем», — это опять – донкихотство.
Если говорить более серьезно, то у Маяковского
глобальная цель, которую не сразу и заметишь. Но, кому надо все поняли и
заметили, — за то и прославлен, хоть и после трагической смерти.
Ведь большевики поставили цель – воспитать
нового человека. Какого? с какими качествами? Такого манкурта, который не
помнит родства, не помнит «каких кровей», верен только вождям и партии…
Нашлось и название – советский человек.
Маяковский для этой цели был самым подходящим. Тут ни Блока, ни Есенина, ни
даже Демьяна Бедного не «приспособишь».
Именно
в то время началось формирование абстрактного образа «советского человека».
Понятно, что этим новым понятием пытались
обозначить то, чего в реальности не было, да и быть не могло. А что было?
В каждом человеке присутствует гражданское
чувство (об этом еще Пушкин писал), без него не может быть государственности,
как таковой.
Без этого существует только семья, род,
племя, народность. Представители одного этноса, соединяясь в государство,
которое уже имеет собственные, пусть и слабо очерченные границы, и начало
законности, и центральное управление, — начинают приобретать не только
этническое единство, но и гражданское, хотя только в слабой степени.
А нациям гражданственность – необходима.
Советский народ – это не нация, а сверхнациональное образование, которое
мировая цивилизация не знала и не знает.
Это понятие существовала только на бумаге,
хотя и было записано в партийные документы.
Никогда не надо забывать, что чувство
гражданственности (государственности) должно совпадать, а не противоречить
чувству этноса. А что это такое? – спросит читатель.
А это языковое единство, то есть культурное
единство, на основе чего существует, то, что мы называем – патриотизмом.
Или, как писал Пушкин – «любовь к отеческим
гробам, любовь к родному пепелищу».
У Маяковского ненависть ко всему русскому,
национальному развита гипертрофически. Нет ни одного произведения посвященное
прошлому, если и есть – только проклятия. Особая ненависть к православию.
Опоганено все, что дорого русскому человеку. Я
листаю страницы томиков, пытаюсь найти, что-то приемлемое и понимаю: Маяковский
не по своим убеждениям так написал,
не
по своей какой-то вере, — он такой по натуре.
Это первый поэт такого масштаба, которого с
полным правом можно назвать – государственный поэт. Он свой талант поставил на
службу новому государству.
В этом плане мне не в чем его упрекнуть – это
его выбор. Когда читаю Бунина, который
очень нелицеприятно отзывался о Маяковском, я понимаю русского классика, но я
понимаю и Маяковского.
Он
родился вовремя, это было его время. Такие «донкихоты», как Владимир
Владимирович, востребованы только в революционные годы.
В другое время они становятся смешными… но
не нужно легко о них судить. Как бы то ни было, их «прозрение» будущего было
верным.
Громадный вклад, который внес Маяковский –
это создание образа вождя, «глянцевого» Ленина. И это тоже надолго оказалось
востребовано. Как агитатор Маяковский был – гениален.
В
этом плане очень примечательно стихотворение «Разговор с товарищем Лениным».
Вообще, это может считаться своеобразным «шедевром» такой поэзии, хотя, в стихе
имеется глубокий подтекст, не совсем заметный с первого взгляда.
Начинается стихотворение достаточно
обыденно: закончен трудовой день, поэт в комнате один, но тут — оказывается – не один, а – двое! Кто же
второй? Ах, это портрет Ленина…
И что? —
поэт начинает разговор с портретом, как с живым вождем! Даже не
разговор… А как пишет – « Я встал со стула, радостью высвечен,/
хочется идти, приветствовать, рапортовать!»
Оказывается это не разговор наедине, так
сказать тет –а – тет, — с вождем так нельзя. Здесь уже чувствуется элемент
указания – как надо…
И далее – « Товарищ Ленин, я вам докладываю
не по службе, а по душе./ Товарищ Ленин работа адовая будет сделана и делается уже».
Так, доклад «не по службе», — это уже
интересно, а почему «по душе?» Упоминается – чисто религиозное понятие – душа.
И эта душа только у поэта, а у Ленина?
Так и Ленина – то – нет, — висит портрет?
Что же это напоминает? Уже понятно: конечно – икону.
Только не икону, что в храмах православных, а
фотографию «на белой стене», но это, в принципе – неважно: Бог – Ленин,
уже
в душе.
Вот так медленно, но верно происходил
процесс, о котором говорили русские христианские философы: подмена православия
новой верой…
Культ Ленина с «легкой руки» Маяковского и
других поэтов и писателей помельче стал распространяться и внедряться в головы
подрастающего поколения.
А новым властям этого и было надо.
Выскажу свое многолетнее наблюдение. Когда
чудесным образом из «советского пепла», началось возрождение православия (80-е
годы): тяжело, трудно, но постепенно народ (не
весь, конечно) стал интересоваться христианской литературой, начал посещать
храмы… кто до конца не принял веру предков, какой слой населения?
Как ни странно, — молодежь пошла, пошло
послевоенное поколение (люди рождения 1945 – 1955 г.г.), последующие поколения…
Не пошли люди 20 – х годов рождения. В те
времена – это пожилой народ… Почему? –
себе задавал вопрос.
Не знаю точно, но подозреваю, что адский
пламень революции все же успел опалить их души. А факельщики – вот такие
«маяковские».
Уже упоминал о трагической гибели поэта. В
чем причина? Версий было много, все это достаточно тщательно скрывалось, по
крайней мере, от широкого круга читателей.
Бытовала одна – несчастная любовь. Мы, в
провинции, вообще
не
знали, — к кому любовь-то?
Сейчас, в век интернета, о бурной и
достаточно показательной, для того времени, личной жизни Маяковского, написано много.
Я, конечно, не сбрасываю со счетов и личную
драму, но, понимая натуру таких людей – уверен, что только из-за несчастной
любви, Маяковский стреляться бы не стал.
Тут дело в другом. Он прекрасно понимал, что
писал и для чего писал и для кого… Но, не оценили – это было больнее всего. А
вот из-за этого «донкихоты» могут застрелиться…
В конце, концов, он же не знал, какая
блестящая и великая слава его ожидает в посмертии.
А вот о том, что его ожидает после, он –
догадывался…
Иначе бы не написал, то стихотворение
помещенное мной в эпиграф…

Педин В.

2019 год (5 – 8 декабря).

Грандиозное, загадочное, неоднозначное поэтическое явление – Маяковский. Его можно не любить, его можно не понимать, но он живет в нашей поэзии, он есть. И он, бесспорно, велик. И безусловно, трагичен.

Как все великие поэты. Написанные строки: “Я хочу быть понят моей страной”, – говорят сами за себя. Со дня трагической развязки прошло больше шестидесяти лет, но мы так его и не поняли.

Он так и остался загадочным, одиноким и мятежным, как лермонтовский парус. Как его только не называли, о чем только не говорили! Да, он остался певцом

революции, утратившей для нас свою романтику. Да, он остался государственным поэтом, написавшим:

Я подыму,

Как большевистский партбилет,

Все сто томов

Моих

Партийных книжек…

Да, он разменивал свой поэтический дар на призывы хранить деньги в сберегательной кассе и пить кипяченую воду.

Но он был Поэтом, он был Человеком, он был Личностью, Он делал то, что считал необходимым для отечества. Он “наступал на горло собственной песне” ради его будущего. Опровергая все упреки в том, что он исписался, Маяковский создал “Во

весь голос”, – самое драматическое свое произведение.

Читать его так же больно и страшно, как и предсмертное письмо Маяковского. Так “спокойно” и обдуманно может писать лишь человек, который сжег за собой все мосты и который ни во что не верит, ни на что не надеется.

Маяковский сам был революция, и крах ее идеалов был крахом всей жизни поэта.

Последние годы своей жизни он “пробивал прописку” сатире в советской литературе. И слышал от редакторов: “Пролетариату смеяться рано, пусть смеются наши классовые враги”. Нужна ли была сатира в нарождавшемся государстве “культа личности”?

Риторический вопрос. Нельзя сказать, что время Маяковского прошло. Просто начиналось не его время. И в нем поэт бы не приспособился:

…Лицо у меня одно –

Оно лицо, а не флюгер, – говорил он.

Маяковскому завидовали, его не любило даже ближайшее окружение. Вокруг него стягивалась петля изоляции, отторжения. На выставку Маяковского “Двадцать лет работы” не пришел никто. Это было не просто личными невзгодами поэта – это была среда.

Со всеми вытекающими отсюда поступками, в том числе и последним.

Чтобы добровольно уйти из жизни нужно мужество, и немалое, нужна решимость исстрадавшейся души все видящего, но ничего не могущего изменить человека.

Отношения Маяковского с семьей Бриков – это особая страница в жизни поэта, тайну которой он унес с собой. Лиля Юрьевна не стала обожествлять поэта: “Какая разница между Володей и извозчиком? Один управляет лошадью, а другой – рифмой”, – иронизировала она.

А он…

Слов моих сухие листья ли

Заставят остановиться,

Жадно дыша?

Дай хоть

Последней нежностью выстелить

Твой уходящий шаг…

Однажды сердце поэта не выдержало:

Как говорят инцидент исчерпан Любовная лодка разбилась о быт Я с жизнью в расчете И не к чему перечень Взаимных болей бед и обид…

И произошла трагедия. 14 апреля 1930 года в 10 часов 15 минут в своей рабочей комнате выстрелом из пистолета Маяковский покончил жизнь самоубийством.

“В том, что я умираю, не вините никого. И, пожалуйста, не сплетничайте”. Уважим последнюю просьбу поэта.

Помолчим.

Обновлено: 11.03.2023

как большевистский партбилет,

Да, он разменивал свой поэтический дар на призывы хранить деньги в сберегательной кассе и пить кипяченую воду.

Маяковский сам был революция, и крах ее идеалов был крахом всей жизни поэта.

…Лицо у меня одно —

оно лицо, а не флюгер, — говорил он.

Чтобы добровольно уйти из жизни нужно мужество, и немалое, нужна решимость исстрадавшейся души все видящего, но ничего не могущего изменить человека (причем — поэта, а поэт в России всегда сродни пророку).

Слов моих сухие листья ли

последней нежностью выстелить

твой уходящий шаг…

Однажды сердце поэта не выдержало:

Как говорят инцидент исчерпан Любовная лодка разбилась о быт Я с жизнью в расчете И не к чему перечень Взаимных болей бед и обид…

И произошла трагедия. 14 апреля 1930 года в 10 часов 15 минут в своей рабочей комнате (в Лубянском проезде) выстрелом из пистолета Маяковский покончил жизнь самоубийством.

Похожие сочинения

Творчество Маяковского и по сегодняшний день остается выдающимся художественным достижением русской поэзии нач. XX ст. Его произведения не лишенные идеологических перекосов и пропагандистской риторики, но они не могут перечеркнуть объективной значимости. смотреть целиком

Прошедший XX век был веком колоссальных общественных противоречий и потрясений. Каждый век нуждается в собственном поэте, который сделал бы “боль времен своею собственною болью”. Таким поэтом своего времени был Маяковский; с его мощной, властно вошедшей. смотреть целиком

Сатира и юмор присутствуют во многих произведениях Маяковского, и сейчас нам трудно представить творчество поэта как без сатиры, так и без юмора. В начале своего творческого пути Маяковский критиковал, высмеивал, в основном, буржуев, их жизненные ценности. смотреть целиком

Маяковский был больше, чем кто-либо другой, характерен для своего времени и трудно понимаем из иной эпохи. Начало поэтической деятельности Маяковского совпало с общемировоззренческим кризисом первого десятилетия XX в., с его крушением этических идеалов. смотреть целиком

Владимир Маяковский очень серьезно и ответственно подходил к поэзии в целом и к своему творчеству в частности. Энергично и образно автор говорил о своем назначении служить людям. Деятельность поэта Маяковский сравнивал с работой шахтера и рудокопа. Поэзия. смотреть целиком

Сатирические произведения В.Маяковский создавал на всех этапах своего творчества. Известно, что в ранние годы он сотрудничал в журналах «Сатирикон» и «Новый сатирикон», а в своей автобиографии «Я сам» под датой «1928». смотреть целиком

Громадный,
угловатый,
как плотина,
стоит он поперек любых неправд…
Е. Евтушенко
“Нет, весь я не умру”. Эти бессмертные пушкинские слова можно адресовать и Владимиру Маяковскому. Время и над ним не властно.

Обожествляемый и хулимый, распятый и воскресший, он все-таки с нами. С ним можно соглашаться, спорить, но пройти мимо его стихов равнодушно нельзя!
Бывшая плошадь Маяковского в Москве, нынче снова Триумфальная. В центре стоит он. Открытый жест, распахнутость, предельная откровенность.

А мне почему-то поэт всегда

представлялся иным: тонким, ранимым, так и не нашедшим ни настоящей любви, ни подлинного понимания.
Уже в раннем творчестве его лирический герой крайне противоречив. Вот он с презрением заявляет, срываясь на крик:
…я захохочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам
я – бесценных слов транжира и мот.
Но вдруг разоблачительный пафос исчезает, и перед нами предстает человек, которому страшно и одиноко в этом беззвездном мире, который мечтает о том, “чтобы каждый вечер над крышами загоралась хоть одна звезда”.
Маяковский хочет найти родственную душу, быть понят хоть кем-то. О том, чтобы быть

понятым всей страной, он еще не мечтает. Но и это естественное желание обрести хотя бы одного единомышленника недостижимо:
Нет людей.
Понимаете
крик тысячедневных мук?
Душа не хочет немая идти,
а сказать некому.
И вот наступил 1917 год. “Моя революция”, – так охарактеризовал Маяковский события Октября. Сейчас, когда взгляды и мнения людей резко изменились, когда Ленин из идеала и божества превратился в “самого злонамеренного” человека русской истории, как охарактеризовал его А. Солженицын, вправе ли мы осуждать Маяковского и многих других, искренне поверивших, что ненавистный им “мир жирных” будет сметен, что в стране воцарятся свобода и взаимопонимание?
Как много работал Маяковский в эти годы! Писал стихи, которые порой не отвечали высоким художественным вкусам. Но ведь не сильные в эстетике прекрасного крестьяне и солдаты восхищались его частушками! “Плохо?” – спросите вы.

“Нет, весь я не умру”. Эти бессмертные пушкинские слова можно адресовать и Владимиру Маяковскому. Время и над ним не властно. Обожествляемый и хулимый, распятый и воскресший, он все-таки с нами. С ним можно соглашаться, спорить, но пройти мимо его стихов равнодушно нельзя!

Бывшая плошадь Маяковского в Москве, нынче снова Триумфальная. В центре стоит он. Открытый жест, распахнутость, предельная откровенность. А мне почему-то поэт всегда представлялся иным: тонким, ранимым, так и не нашедшим ни настоящей любви, ни подлинного понимания.

Уже в раннем творчестве его лирический герой крайне противоречив. Вот он с презрением заявляет, срываясь на крик:

. я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я — бесценных слов транжира и мот.

Но вдруг разоблачительный пафос исчезает, и перед нами предстает человек, которому страшно и одиноко в этом беззвездном мире, который мечтает о том, “чтобы каждый вечер над крышами загоралась хоть одна звезда”.

Маяковский хочет найти родственную душу, быть понят хоть кем-то. О том, чтобы быть понятым всей страной, он еще не мечтает. Но и это естественное желание обрести хотя бы одного единомышленника недостижимо:

крик тысячедневных мук?

Душа не хочет немая идти,

а сказать некому.

И вот наступил 1917 год. “Моя революция”, — так охарактеризовал Маяковский события Октября. Сейчас, когда взгляды и мнения людей резко изменились, когда Ленин из идеала и божества превратился в “самого злонамеренного” человека русской истории, как охарактеризовал его А. Солженицын, вправе ли мы осуждать Маяковского и многих других, искренне поверивших, что ненавистный им “мир жирных” будет сметен, что в стране воцарятся свобода и взаимопонимание?

Как много работал Маяковский в эти годы! Писал стихи, которые порой не отвечали высоким художественным вкусам. Но ведь не сильные в эстетике прекрасного крестьяне и солдаты восхищались его частушками! “Плохо?” — спросите вы. Безусловно! Но разве не кроется за всем этим горячее желание быть услышанным и понятым хоть так, через плакаты, агитки, лозунги?

Чувство долга — вот одно из свидетельств духовной значительности Маяковского. В поэме “Про это” есть удивительные строчки:

стою за всех, за всех расплачусь,

за всех расплачусь.

Он мечтал о тончайшей связи своего лирического героя с людьми, о понимании и доверии к нему самому, поэту, отдавшему весь талант “атакующему классу”. Однако все чаще и чаще Маяковского одолевали сомнения. Строчка, вынесенная в качестве темы данного сочинения, имеет ведь продолжение, в котором звучат мотивы одиночества и неразделенности мыслей:

Читайте также:

  

• Напишите сочинение рассуждение объясните как вы понимаете смысл финала текста великая вещь дружба

  

• Сочинение мотив дороги отцы и дети

  

• Свобода означает ответственность вот почему большинство людей боится свободы сочинение

  

• 1676 1689 историческое сочинение егэ на 11 баллов

  

• Сочинение по тексту бражина старая поговорка гласит

Поэт не «прошел стороной над родной страной». Он прочно стоит на центральной площади столицы России, он на книжных полках почти каждой квартиры, он в наших сердцах.

Хотя почему-то не собираются у его памятника, как раньше, безумные российские поэты. Но это время виновато. Извращенное время в стране, проигравшей войну с капитализмом без боя.

Большой, нелепый, нежный, грубый… Не мужчина, а «облако в штанах». Весь одно огромное сердце. Которое болело, болело, болело.

Свинцовая пилюля весом в 7,62 грамма навеки излечила эту боль.

Наверное, нельзя слишком долго «стоять на горле собственной песни».

Вошла ты, резкая, как «нате!»
Муча перчатки замш.
Сказала:
Знаете, — я выхожу замуж…

Как отделить личное от общественного? Особенно если ты «глашатай и главарь», если ты «к штыку приравнял перо»?

Вряд ли это возможно. «Я хочу быть понят своей страной…»

Однажды Маяковский воскликнул: «…в 1916 году из Петрограда исчезли красивые люди». И засквозила в его стихах тема одиночества: «…какими Голиафами я зачат — такой большой и такой ненужный», «…вот — я, весь боль и ушиб. Вам завещаю я сад фруктовый моей великой души», «…еще одно убила война — поэта с Большой Пресни!»

Потом началась литературная поделыцина. «Нигде кроме как в Моссельпроме», «Воду пейте онную только кипяченую»… Была еще гордость за партийные успехи, за советы. «Читайте, завидуйте, я — гражданин Советского Союза!»

Читали. Не завидовали — боялись. «Будто ожогом рот» кривило таможенникам на западных границах.

Вселенная спала, «положив на лапу с клещами звезд огромное ухо».

Приходила Она. Брала его нервное сердце, играла с ним, «как девочка с мячиком». Дул ветер «в соседнем саду». Было «Хорошо». В деревнях сидели папаши, «Каждый хитр. Землю попашет, попишет стихи». Жизнь была «прекраснаи удивительна» . Поэт был уверен, что «в Це У а Ка идущих светлых лет» он, вместо пропуска, с гордостью поднимет аналог партбилета — «сто томов моих партийных книжек».

Но «Время — вещь необычайно длинная, — были времена

—    прошли былинные. Ни былин, ни эпосов, ни эпопей…»