Сочинение на тему за двумя зайцами погонишься ни одного не поймаешь 5 класс

Культура византии 7-11 веков ( сообщение) 6 класс
be tired –
have a few lessons-
have breakfast-
get u
p early-
clean teeth-
celebrate a holiday-
make a video of smb-
go home at 12.00-
переведите пожалуйста срочнооооо! умоляю
Пожалуйста сразу напишите умоляю пожалуйста дам 20 балов
пожалуйста я вас очень прошу
спиши.вставь пропущенные буквы.В скобках напиши проверочные слова. Поставь ударение. Лес Хорош наш лес! Там много соч..ных тра… (—–).Вот ду… (——-).Под дубом рос белый гри…(——-). Рядом ч…стый ел…ник . Там Оле…(——)сорвал груз……(——-).В кустах пел дроз…(——-).
как записать 704 десятка 3 единицы
Чем отличается деревня от города?
мастер за день сделал 42 детали , а ученик 38.На сколько больше деталей сделает мастер ,чем ученик за 7 дней?
как отличить сложное предложение то простого предложения с однородными членами ?
Что не состоит из клеток: молоко коровы, утренняя роса, корень подсолнечника, амеба, медуза, чешуя ящерицы?
Людовик 14 годы правления
задание : circle the odd one out.
1. make the bed / a cake / a perty/ some tea
2. do the ironing/ lunch/ my homework/ the chores
3.vacuum the window/ the carpet/ the floor / the room

ЗА ДВУМЯ ЗАЙЦАМИ ПОГОНИШЬСЯ – НИ (И) ОДНОГО НЕ ПОЙМАЕШЬ. Если возьмешься сразу за несколько дел, не добьешься результата ни в одном. Говорится как предостережение, совет или упрек в случае, если человек сделал дело плохо или не довел его до конца. Авторство пословицы приписывается римскому писателю Публию Сиру, употребившему ее в форме Lepores duo gui insequitur, is neuirum capit. Ср. также: Duos insequens lepores, neulrum capit (букв. Преследующий двух зайцев ни одного не поймает). Она, однако, встречается и по-гречески у Эзопа, Апостолия, Эразма. Но по образности она явно не похожа на книжные, «ученые» афоризмы и скорее всего имеет древние народные истоки. Подобные пословицы можно найти в современных как славянских, так и неславянских языках: укр. Хто два зайщ гонишь, одного не здогонить, чеш. Kdo dva zajice horn’, fadneko nechyti; нем. Werzyvei Hasen zugleich hetzt, fangtgarkeinen; Man soil nicht zwei Hasen auf einmal jagen; франц.: // nefaut pas courir deux lievres a la for, иг. Chi due lepri caccia, una поп piglia e I’altra lascia и т. п. На основе этой пословицы образованы поговорки гоняться за двумя зайцами и убить [сразу] двух зайцев, которые также имеют древние параллели. Ш За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь, говорит народная, или, вернее, простонародная пословица. За другим зайцем, то есть, в переводе на русский язык, за другой дамой погнался — и результатов никаких. (Ф. Достоевский. Подросток) * Нужно было решить — оставаться ли в Москве… или выехать вместе с труппой в гастрольное турне. Остап склонялся к последне- му… — Из двух зайцев, — сказал он, — выбирают того, который инжирное. {И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев). — Это Стенин тебя подбил? — Наумов смущенно замялся. Андрей подумал, что Степин, наверное, слушает их через коммутатор, и сказал: — До чего ж нынче утомительный диспетчер пошел. Особенно Стенин. За двумя зайцами гонится. (Д. Гранин. Искатели). Имя Шейнина назойливо пропагандировалось. Убивалось при этом сразу несколько зайцев. Имя популярного литератора придавало следствию солидность и обоснованность. (Литературная газета. 17.07.91). Операции ГРУ отточены и изящны. Операции ГРУ отличаются от операций любых других разведок простотой. ГРУ никогда не гоняется за двумя зайцами одновременно. И оттого ГРУ столь успешно. (В. Суворов. Аквариум). Вар.: Не гонись за двумя зайцами — ни одного не поймаешь.

Антон Павлович Чехов
Пробило 12 часов дня, и майор Щелколобов, обладатель тысячи десятин земли и молоденькой жены, высунул свою плешивую голову из-под ситцевого одеяла и громко выругался. Вчера, проходя мимо беседки, он слышал, как молодая жена его, майорша Каролина Карловна, более чем милостиво беседовала со своим приезжим кузеном, называла своего супруга, майора Щелколобова, бараном и с женским легкомыслием доказывала, что она своего мужа не любила, не любит и любить не будет за его, Щелколобова, тупоумие, мужицкие манеры и наклонность к умопомешательству и хроническому пьянству. Такое отношение жены поразило, возмутило и привело в сильнейшее негодование майора. Он не спал целую ночь и целое утро. В голове у него кипела непривычная работа, лицо горело и было краснее вареного рака; кулаки судорожно сжимались, а в груди происходила такая возня и стукотня, какой майор и под Карсом не видал и не слыхал. Выглянув из-под одеяла на свет божий и выругавшись, он спрыгнул с кровати и, потрясая кулаками, зашагал по комнате.
– Эй, болваны! – крикнул он.
Затрещала дверь, и пред лицо майора предстал его камердинер, куафер и поломойка Пантелей, в одежонке с барского плеча и с щенком под мышкой. Он уперся о косяк двери и почтительно замигал глазами.
– Послушай, Пантелей, – начал майор, – я хочу с тобой поговорить по-человечески, как с человеком, откровенно. Стой ровней! Выпусти из кулака мух! Вот так! Будешь ли ты отвечать мне откровенно, от глубины души, или нет?
– Буду-с.
– Не смотри на меня с таким удивлением. На господ нельзя смотреть с удивлением. Закрой рот! Какой же ты бык, братец! Не знаешь, как нужно вести себя в моем присутствии. Отвечай мне прямо, без запинки! Колотишь ли ты свою жену или нет?
Пантелей закрыл рот рукою и преглупо ухмыльнулся.
– Кажинный вторник, ваше в-е! – пробормотал он и захихикал.
– Очень хорошо. Чего ты смеешься? Над этим шутить нельзя! Закрой рот! Не чешись при мне: я этого не люблю. (Майор подумал.) Я полагаю, братец, что не одни только мужики наказывают своих жен. Как ты думаешь относительно этого?
– Не одни, ваше в-е!
– Пример!
– В городе есть судья Петр Иваныч… Изволите знать? Я у них годов десять тому назад в дворниках состоял. Славный барин, в одно слово, то есть… а как подвыпимши, то бережись. Бывало, как придут подвыпимши, то и начнут кулачищем в бок барыню подсаживать. Штоб мне провалиться на ентом самом месте, коли не верите! Да и меня за конпанию ни с того ни с сего в бок, бывало, саданут. Бьют барыню да и говорят:
«Ты, говорят, дура, меня не любишь, так я тебя, говорят, за это убить желаю и твоей жисти предел положить…»
– Ну, а она что?
– Простите, говорит.
– Ну? Ей-богу? Да это отлично!
И майор от удовольствия потер себе руки.
– Истинная правда-с, ваше в-е! Да как и не бить, ваше в-е? Вот, например, моя… Как не побить! Гармонийку ногой раздавила да барские пирожки поела… Нешто это возможно? Гм!…
– Да ты, болван, не рассуждай! Чего рассуждаешь? Ведь умного ничего не сумеешь сказать? Не берись не за свое дело! Что барыня делает?
– Спят.
– Ну, что будет, то будет! Поди, скажи Марье, чтобы разбудила барыню и просила ее ко мне… Постой!… Как на твой взгляд? Я похож на мужика?
– Зачем вам походить, ваше в-е? Откудова это видно, штоб барин на мужика похож был? И вовсе нет!
Пантелей пожал плечами, дверь опять затрещала, и он вышел, а майор с озабоченной миной на лице начал умываться и одеваться.
– Душенька! – сказал одевшийся майор самым что ни на есть разъехидственным тоном вошедшей к нему хорошенькой двадцатилетней майорше,- не можешь ли ты уделить мне часок из твоего столь полезного для нас времени?
– С удовольствием, мой друг! – ответила майорша и подставила свой лоб к губам майора.
– Я, душенька, хочу погулять, по озеру покататься… Не можешь ли ты из своей прелестной особы составить мне приятнейшую компанию?
– А не жарко ли будет? Впрочем, изволь, папочка, я с удовольствием. Ты будешь грести, а я рулем править. Не взять ли нам с собой закусок? Я ужасно есть хочу…
– Я уже взял закуску,- ответил майор и ощупал в своем кармане плетку.
Через полчаса после этого разговора майор и майорша плыли на лодке к средине озера. Майор потел над веслами, а майорша управляла рулем. «Какова? Какова? Какова?» – бормотал майор, свирепо поглядывая на замечтавшуюся жену и горя от нетерпения. «Стой!» – забасил он, когда лодка достигла середины. Лодка остановилась. У майора побагровела физиономия и затряслись поджилки.
– Что с тобой, Аполлоша?- спросила майорша, с удивлением глядя на мужа.
– Так я,- забормотал он,- баааран? Так я… я… кто я? Так я тупоумен? Так ты меня не любила и любить не будешь? Так ты… я…
Майор зарычал, простер вверх длани, потряс в воздухе плетью и в лодке… о temper, о mores!… > [1] поднялась страшная возня, такая возня, какую не только описать, но и вообразить едва ли возможно. Произошло то, чего не в состоянии изобразить даже художник, побывавший в Италии и обладающий самым пылким воображением… Не успел майор Щелколобов почувствовать отсутствие растительности на голове своей, не успела майорша воспользоваться вырванной из рук супруга плетью, как перевернулась лодка и…
В это время на берегу озера прогуливался бывший ключник майора, а ныне волостной писарь Иван Павлович и, в ожидании того блаженного времени, когда деревенские молодухи выйдут на озеро купаться, посвистывал, покуривал и размышлял о цели своей прогулки. Вдруг он услышал раздирающий душу крик. В этом крике он узнал голос своих бывших господ. «Помогите!» – кричали майор и майорша. Писарь, не долго думая, сбросил с себя пиджак, брюки и сапоги, перекрестился трижды и поплыл на помощь к средине озера. Плавал он лучше, чем писал и разбирал писанное, а потому через какие-нибудь три минуты был уже возле погибавших. Иван Павлович подплыл к погибавшим и стал втупик.
«Кого спасать?- подумал он.- Вот черти!» Двоих спасать ему было совсем не под силу. Для него достаточно было и одного. Он скорчил на лице своем гримасу, выражавшую величайшее недоумение, и начал хвататься то за майора, то за майоршу.
– Кто-нибудь один! – сказал он.- Обоих вас куда мне взять? Что я, кашалот, что ли?
– Ваня, голубчик, спаси меня,- пропищала дрожащая майорша, держась за фалду майора,- меня спаси! Если меня спасешь, то я выйду за тебя замуж! Клянусь всем для меня святым! Ай, ай, я утопаю!
– Иван! Иван Павлович! По-рыцарски!… того! – забасил, захлебываясь, майор.- Спаси, братец! Рубль на водку! Будь отцом-благодетелем, не дай погибнуть во цвете лет… Озолочу с ног до головы… Да ну же, спасай! Какой же ты, право… Женюсь на твоей сестре Марье… Ей-богу, женюсь! Она у тебя красавица. Майоршу не спасай, чёрт с ней! Не спасешь меня – убью, жить не позволю!
У Ивана Павловича закружилась голова, и он чуть-чуть не пошел ко дну. Оба обещания казались ему одинаково выгодными – одно другого лучше. Что выбирать? А время не терпит! «Спасу-ка обоих! – порешил он.- С двоих получать лучше, чем с одного. Вот это так, ей-богу. Бог не выдаст, свинья не съест. Господи благослови!» Иван Павлович перекрестился, схватил под правую руку майоршу, а указательным пальцем той же руки за галстух майора и поплыл, кряхтя, к берегу. «Ногами болтайте!» – командовал он, гребя левой рукой и мечтая о своей блестящей будущности. «Барыня – жена, майор – зять… Шик! Гуляй, Ваня! Вот когда пирожных наемся да дорогие цыгары курить будем! Слава тебе, господи!» Трудно было Ивану Павловичу тянуть одной рукой двойную ношу и плыть против ветра, но мысль о блестящей будущности поддержала его. Он, улыбаясь и хихикая от счастья, доставил майора и майоршу на сушу. Велика была его радость. По, увидев майора и майоршу, дружно вцепившихся друг в друга, он… вдруг побледнел, ударил себя кулаком по лбу, зарыдал и не обратил внимания на девок, которые, вылезши из воды, густою толпой окружали майора и майоршу и с удивлением посматривали на храброго писаря.
На другой день Иван Павлович, по проискам майора, был удален из волостного правления, а майорша изгнала из своих апартаментов Марью с приказом отправляться ей «к своему милому барину».
– О, люди, люди! – вслух произносил Иван Павлович, гуляя по берегу рокового пруда, – что же благодарностию вы именуете?