Главная Работы на конкурс Предметное образование Филологические дисциплины Эссе «Настоящий писатель — это то же, что древний пророк: он видит яснее, чем обычные люди»
Эссе «Настоящий писатель — это то же, что древний пророк: он видит яснее, чем обычные люди»
Автор: Цекоева Виктория Русланбековна
Место работы/учебы (аффилиация): Северо-Осетинский педагогический колледж, г. Владикавказ, 1 курс
Научный руководитель: Фардзинова Мадина Дзибусовна
В работе автор размышляет о предназначении поэта, его роли в обществе. На примере творчества двух классиков — А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова, студентка приходит к выводу, что поэт отличается от обычных людей особым даром предвидения судеб народа. Это зачастую приводит к непониманию и трагической судьбе писателя.
Загрузка…
Добавить комментарий
Смотреть похожие работы
Филологические дисциплины
Эссе на тему: «Родина — это живой организм»
Доступна к просмотру полнотекстовая версия работы
«Мне очень нравятся эти замечательные строки из стихотворения Сергей Есенина о родной земле. Так что же такое Родина? Очень интересно порассуждать на эту тему. Когда произносишь слово Родина, то каждый представляет что-то свое – бескрайние просторы,…
Филологические дисциплины
Эссе «Кто не любит природы, тот не любит человека, тот не гражданин»
Доступна к просмотру полнотекстовая версия работы
Данное эссе отражает важность взаимодействия человека, природы и общества. На примере главного героя произведения «Преступление и наказание» описывается такое «отклонение» человека, что разрушает его самого, связь с жизнью общественной и свободу его…
Филологические дисциплины
Эссе «Память»
Доступна к просмотру полнотекстовая версия работы
Представляем вашему вниманию эссе «Память». Эта работа о том, как мы с классом ходили в музей и моих чувствах. В работе рассказывается о том, что осталось в моей памяти. Данная работа патриотического характера. «Уважаемый читатель, сочинять я не умею…
Филологические дисциплины
Эссе «Лишённые детства»
Доступна к просмотру полнотекстовая версия работы
«Недавно я прочитала книги Михаила Сухачева о блокаде Ленинграда: «Дети блокады» и «Там, за чертой блокады», которые потрясли меня до глубины души: невозможно поверить, что такое могло быть на самом деле, ведь это мучение, боль, потеря близких тебе л…
Филологические дисциплины
Эссе «Защитник. Перед именем твоим…»
Доступна к просмотру полнотекстовая версия работы
«Война. Великая Отечественная, вошедшая в генетическую память народа, который обрел в огне этого испытания такой нравственный и исторический опыт, что ещё не одно поколение людей будет постигать его глубины. Со времён окончания войны прошло более сем…
Мероприятие завершено
Конкурс, в котором работа участвует
Направление
Форма представления работы
Дата публикации работы
12.12.2021
Республиканский
конкурс эссе учащихся, посвященный Году литературы
«Настоящий
писатель- это то же, что древний пророк: он видит яснее, чем обычные люди» А.
Чехов.
Все
люди — братья!
(по
повести А. Приставкина «Ночевала тучка золотая»)
Ученица
10 А класса
МБОУ
«Комсомольская СОШ №1» с. Комсомольское
Кокорева
Александра Сергеевна
Учитель
русского языка и литературы
МБОУ
«Комсомольская СОШ №1» с. Комсомольское
Соловьева
Ирина Алексеевна
Чебоксары
– 2015
Кто
для меня настоящий писатель? Я думаю тот, кто умеет прочувствовать, что
особенно заботит и тревожит людей, нащупать, если так можно выразиться,
«болевые точки» читателя. А еще и тот, кто своим творчеством улучшает нравы
своего времени. Его творчество будет жизнеспособно, если дух устремлен в
будущее.
Пророчество
писателя я расцениваю как огромный талант. И лучше, чем А.П.Чехов не скажешь:
«Настоящий писатель-это то же, что древний пророк: он видит яснее, чем обычные
люди».
Именно
таким кудесником, волшебником, пророком для меня является замечательный
писатель А. Приставкин. Он родом из детдома военных лет, где легче было
умереть, чем выжить. В нем сильна ранняя память. Правда, она безотрадно горька,
но мой любимый писатель ей не изменяет, не ищет в ней утешения, не пытается
темные стороны уравновесить светлыми.
Его
повесть «Ночевала тучка золотая» заставила меня содрогнуться. Многое в повести
обжигает душу. Я порой задумываюсь: зачем возвращаться к детской памяти о
войне, нужно ли тревожить больные раны? Может, лучше предать все забвению? Но
нет, это нужно для нас, живущих сегодня, все еще ослепленных национальной
враждой.
А.
Приставкин, как мудрый пророк, напоминает нам о том, к каким последствиям
приводит вражда между народами, предупреждает о новых ошибках. Против
затянувшегося ослепления, против нравственной глухоты направлена книга, которая
будоражит мою память, и никак не хочет затеряться среди сотен других книг,
прочитанных мною с такой же любовью.
В
братоубийственном безумии закружило, как щепки в омуте, детей из Подмосковья,
сирот и полусирот, бедных «зверенышей» страшной войны. Их вывозят на Северный
Кавказ, откуда выселяли местное население. И не удивительно, что те цеплялись
за дедовскую землю, за отчий край.
Никому
не нужными «семенами» летят через войну, через разрушенные земли братья
Кузьменыши вместе с детдомовцами из Подмосковья.
Я
полюбила этих близняшек всей душой, срослась с ними родством душ. С каким
удовольствием я читала, как они искусно всех морочат, выдавая себя за другого.
Выручая так друг друга, они смогли, по-моему, уцелеть в гибельных условиях того
времени. Но больно читать и видеть их перед собой: вечно голодными, мечтающими
о буханке хлеба, которую они ни разу не держали в руках. Язык не поворачивается
назвать кражей скудный промысел по базарам двух голодных, оборванных
мальчуганов, все мечты которых — вокруг мерзлой картофелины да картофельных
очистков, а как вверх желания и мечты — «кроха хлеба, чтобы просуществовать,
чтобы выжить» один только лишний день.
Но
вот наступает момент, когда взрывы на этой чужой, чеченской земле прогремели
совсем рядом. «Был холод в животе и груди, — пишет А. Приставкин,- было
безумное желание куда-то деться, исчезнуть, уйти, но только со всеми, не
одному!..»
Сумеем
ли мы понять почти животный страх смерти, страх неизвестности, рвущий детскую
душу? Мы, сытые дети XXI тысячелетия…
Но
вот уже подожжен дом Ильи, сгорела в машине шофер Вера, произошел взрыв в
клубе, пожар в колонии…
Напряжение
в повести растет. Самым жутким эпизодом станет смерть одного из братьев —
Сашки. «Он…висел, нацепленный под мышками на острие забора, из живота у него
выпирал пучок желтой кукурузы», а «по штанишкам свисала черная в сгустках кровь
Сашкина требуха». Какое сердце не дрогнет, когда читаешь эти строки?
За
что Сашке висеть на заборе со вспоротым животом, набитым пучками желтой
кукурузы, с початком, торчащим во рту? За что Колька должен пережить
смертельный страх, превращающий его в маленького зверька: зарыться бы в землю
от всего этого ужаса! При чем здесь бедные Кузьменыши? Им-то за чьи грехи
отвечать? Им-то почему надо бежать по зарослям кукурузы, слыша за собой топот
лошадиных копыт, треск, шум погони, или каждую минуту ждать смерти?
Да,
зло рождает зло. Выселенные из своих домов, согнанные со своих земель, они
испытывают одну лишь слепую ненависть. Ничем нельзя оправдать убийство Сашки, и
тот серебряный поясок, который был на нем, не мог послужить причиной такой
жесткой мести.
На
большом эмоциональном накале зазвучат слова Кольки, обращенные к убитому брату.
Их нельзя читать без слез: «Слушай, чечен, ослеп ты, что ли? Разве ты не
видишь, что мы с Сашкой против тебя не воюем!.. А ты солдат станешь убивать, и
все: и они, и ты- погибнете. А разве не лучше было то, чтобы ты жил, и они
жили, и мы с Сашкой тоже чтоб жили? Разве нельзя сделать, чтобы никто никому не
мешал, а все люди были живые?..»
Вот оно пророчество писателя. А. Приставкин верил, что наступит время, когда
русский подаст руку чеченцу. Вот почему писатель постепенно снимает в повести
контраст между народами. Символично то, что для оставшегося в живых Кузьменыша
Кольки погибший брат воскресает в облике чеченца Алхузура, такого же одинокого,
«неприкаянного, лишенного дома и родителей».
Вот
оно удивительное предвиденье мастера художественного слова! Наступает понемногу
время, когда люди начинают понимать, что все на земле братья, что нет вины
одного народа перед другим, как нет хороших и плохих народов, а есть низкие,
темные инстинкты, есть тупоумное невежество, берущееся решать государственные
проблемы, есть радиация недоверия, разрушающая любое человеческое сообщество.
Люди
сегодня хотят жить по другим, подлинно человеческим законам. Постепенно
преодолевается вражда и ненависть между русскими и чеченцами. И это пророчество
прозвучало в повести писателя. Идею братства осуществили дети. А ведь именно
детям принадлежит будущее. Они смогут сделать то, что оказалось не под силу
взрослым. Поколения молодых пронесут огонь любви, добра и братства. В это
верил, об этом мечтал великий пророк, мой любимый писатель А. Приставкин.
Люди всегда хотели заглянуть в будущее. За завесой неведомого им мерцала неуловимая истина. Предупрежденный — вооружен, и люди жаждали получить это предупреждение, даже там, где это было невозможно. И рыдала жрица Аполлона в Дельфах, и Нострадамус разворачивал свой свиток, и астрологи делят людей на двенадцать групп по типу будущего. И с древних времен гадают по ночам девушки, напряженно близорукими глазами вглядываясь в угрожающую тьму времени.
Ужас неведения не рассеять, не получить ни одного достойного рецепта только для себя, а полустертые руны знаков, разбросанные по полям судьбы, медленно, но верно поглощают леность и забвение. Времена древних пророков ушли. Не ради пользы вещали они миру свои откровения, но открывали дверь истины, смысла бытия, отверзали тайны человеческого духа. Как добросовестные лекари, они не кликушествовали о своих страхах и надеждах, но смело и ласково указывали людям на их недостатки, приоткрывая по пути величайшую тайну замысла Божьего, с испугом и благоговением. Искусство вышло из жреческого служения, вышло, но не отделилось от него и всегда осознавало себя с ним связанным. Пророку, возвещающему глас Божий, литература наследовала образом поэта-пророка, говорящего по наущению Божию или заменяющего собой пророка, поэта-богоборца. И образ царственного аскета, которому открылась истина, преследовал художников.
[sms]
Известнейшим стихотворением XIX века о пророке является, конечно, стихотворение А.С. Душкина. Его «Пророка» «растащили» на цитаты; Пушкин не унизил стихотворение изощренной формой, нет даже деления на строфы, это не безделушка на тему, а страстное, сосредоточенное размышление, которое не должно охлаждать арифметически точное оформление. В самом стихотворении дан поразительный, освежающий и возвышающий душу образ откровения, превращение низменной природы человека в гордую природу Божьего слуги. Такое преображение возможно только по собственной воле, более того — по собственному страстному желанию, недаром лирический герой «духовной жаждою томим».
Желанная встреча с шестикрылым серафимом происходит в пустыне, месте, связанном с новозаветной историей (Иисус проповедовал в пустыне, и в пустыне свершилось Его искушение). Далее следует рписание ужасающей операции, в ходе которой и обретается прозрение. Это изменение зрения, слуха, языка и сердца. Зрение издревле расширялось до мировоззрения, не зря Эдип, узнав о своих злодеяниях, ослепляет себя, взгляд соблазняет на грех, зрение ограничивает миром телесным, ощутимым, зрительно воспринимаемым, ограничивает в пределах поля зрения, отвлекая от незримого. Но серафим не лишает героя зрения, он только проясняет его, обостряет до последней тонкости. Это расширение взгляда и вверх («И внял я нёба содроганье, / И горний ангелов полет»), и вниз («И гад морских подводный ход»), и вширь («И дольней лозы прозябанье»). Это обострение до видения незримого («горний ангелов полет»).
Молниеносное прозрение приводит героя в ужас, его взгляд автор сравнивает со взглядом «испуганной орлицы», а орел воспринимается как одно из самых мужественных существ. Описывать видимое на таком уровне человеческим языком нельзя. Язык наш — враг наш, как известно, источник злословия и сожалений о сказанном. Эту его природу подчеркивает автор, но самое большое его зло — невозможность отразить открывшуюся герою действительность, он «празднословный и лукавый». Это, кстати, подчеркивается и языком стихотворения, которое написано высоким слогом, изобилующим устаревшими словами и оборотами. И наконец, последнее, что подвергается изменению, — сердце героя. В сердце гнездятся и привязанность к пороку, и трусость, и слабость, и любовь.
Позиция автора подчеркивается использованием эпитета «трепетное» и той деталью, что в ходе преображения в пророка сердце замещается углем. Горящее сердце — символ высоких побуждений и самоотверженного служения человечеству. Только такой человек способен воспринять глас Божий и возвещать истину. Его долг теперь — использовать дарованное во благо людям, очищать их словом: «Глаголом жги сердца людей!»
Этим воззванием к пророку завершается пушкинский «Пророк». Служения в стихотворении нет, зато оно есть в одноименном стихотворении М.Ю. Лермонтова. Оно начинается там, где заканчивается стихотворение Пушкина («С тех пор, как вечный Судия / Мне дал всеведенье пророка…»), но «всеведение» пушкинского героя становится «всеведением» героя Лермонтова, пророк стал не «глаголом жечь сердца людей», а «провозглашать… любви / И правды чистые ученья».
Совершилась почти неощутимая, Чао все же подмена пророка — пупшинский пророк, лишенный своего «я», отданный Божьей истине, очищенный и принадлежащий вечности, превратился в оратора, дерзающего судить и лелеющего свои суждения. Если пушкинский пророк изначально принадлежал миру, то пророк Лермонтова от мира отделен. Не пророк осужден миром — мир осужден пророком. Пророк, углубленный в чтение «страниц злобы и порока», не дает надежды миру, а лишь грозит и обрекает на муки. Отсюда рождается парадокс: пророк, посланный в мир для блага мира, оказывается миру не только не нужным, но и враждебным.
В результате в стихотворении появляется не пушкинский Добровольный уход от мира во имя мира, а изгнание, слившееся с отказом. Пророк возвращается в пустыню, ту самую, гДе произошла встреча с серафимом и откуда он ушел к людям. Это возвращение к началу, отказ от движения, обраще- ние с Божьим словом к тем, кто и сам его слышит (птицы и звезды, обитатели мира высокого}. Данное описание отсылает нас к реальному житию, повествующему о пророке, который спасался в пустыне и которому служили вороны. Завершается стихотворение тем же противостоянием «поэт — люди», но теперь это не служение, а столкновение, вынужденное и жестокое. Город отвергает пророка («как презирают все его!»), но и он отвергает город: «пробираюсь торопливо». И новыми пророками оказываются старики, которые завещают свою ненависть детям. Их речью и заканчивается стихотворение.
Конец пути пророка звучит в одноименном стихотворении Некрасова: поэт гибнет за правду («он видит невозможность / Служить добру, не жертвуя собой»). Этот пророк — не отверженный, но мир полностью исчезает в этом стихотворении. «Другие», то есть окружающие, названы только один раз, и то скорее как штамп. Мы видим пророка, чей образ свернулся до его смерти, и смерть, таким образом, как и жизнь, оказывается «лишь для себя». Исподволь доказывается бессмысленность пророческой деятельности в ее классическом виде: «глаголом жги сердца людей». И этот пророк, пророк умирающий, заканчивает историю русских пророков XIX века. Он доводит до логического конца то движение внутрь себя, то отдаление от божественного откровения, которое началось уже в лермонтовском тексте. От высокого глагола Пушкина поэзия пришла к площадному слогу Некрасова. В веке XX каждый сам себе будет пророком, значит, пророком не станет никто.[/sms]
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!
/ Сочинения / Сочинения на свободную тему / 10 класс / «Настоящий писатель то же, что древний пророк: он видит четче, чем обычные люди» (А. П. Чехов).
«Настоящий писатель то же, что древний пророк: он видит четче, чем обычные люди» (А. П. Чехов).
«Настоящий писатель то же, что древний пророк: он видит четче, чем обычные люди» (А. П. Чехов). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XIX века)
«Поэт в России больше, чем поэт», эта мысль давно уже привычна для нас. Действительно, русская литература, начиная с XIX века, стала носительницей важнейших нравственных, философских, идеологических воззрений, а писатель начал восприниматься как особый человек пророк. Уже Пушкин именно так определил миссию настоящего поэта. В своем программном стихотворении, так и названном «Пророк», он показал, что для выполнения своей задачи поэт-пророк наделяется совершенно особыми качествами: зрением «испуганной орлицы», слухом, способным внимать «неба содраганье», языком, подобным жалу «мудрыя змеи». Вместо обычного человеческого сердца посланец Бога «шестикрылый серафим», готовящий поэта к пророческой миссии, в его рассеченную мечом грудь вкладывает «угль, пылающий огнем». После всех этих страшных, болезненных изменений избранник Неба вдохновляется на свой пророческий путь самим Богом: «Востань пророк, и виждь, и внемли, / Исполнись волею моей…». Так стала определятся с тех пор миссия истинного писателя, который несет людям слово, внушенное Богом: он должен не развлекать, не доставлять своим искусством эстетическое наслаждение и даже не пропагандировать какие-то, пусть и самые замечательные идеи; его дело «глаголом жечь сердца людей».
Насколько тяжела миссия пророка осознал уже Лермонтов, который вслед за Пушкиным продолжил исполнение великой задачи искусства. Его пророк, «осмеянный» и неприкаянный, гонимый толпой и презираемый ею, готов бежать обратно в «пустыню», где, «закон Предвечного храня», природа внемлет его посланцу. Люди же часто не хотят слушать пророческие слова поэта слишком хорошо он видит и понимает то, что многим не хотелось бы услышать. Но и сам Лермонтов, и те русские писатели, которые вслед за ним продолжили исполнение пророческой миссии искусства, не позволили себе проявить малодушие и отказаться от тяжкой роли пророка. Часто их за это ждали страдания и печали, многие, как Пушкин и Лермонтов, безвременно погибали, но на их место вставали другие. Гоголь в лирическом отступлении из УП главы поэмы «Мертвые души» открыто сказал всем, сколь тяжек путь писателя, глядящего в самую глубину явлений жизни и стремящегося донести до людей всю правду, сколь бы неприглядна она ни была. Его готовы не то что восхвалять как пророка, а обвинить во всех возможных грехах. «И, только труп его увидя, / Как много сделал он, поймут, / И как любил он ненавидя!» так написал о судьбе писателя-пророка и отношении к нему толпы другой русский поэт-пророк Некрасов.
Нам сейчас может показаться, что все эти замечательные русские писатели и поэты, составляющие «золотой век» отечественной литературы, всегда так высоко почитались, как в наше время. Но ведь даже ныне признанный во всем мире пророком грядущих катастроф и предвестником высшей истины о человеке Достоевский только в самом конце своей жизни стал восприниматься современниками как величайший писатель. Воистину, « нет пророка в своем отечестве»! И, вероятно, сейчас где-то рядом с нами живет тот, кто может быть назван «настоящим писателем», подобным «древнему пророку», но захотим ли мы прислушаться к тому, кто видит и понимает больше, чем обычные люди, это и есть главный вопрос.
Добавил: Afinka
16362 человека просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.
Обновлено: 11.03.2023
В тетради для сочинений по литературе (18 страниц) оформляете первые строчки так:
Двадцать второе ноября.
Переписываете тему сочинения без кавычек.
Тема сочинения – то, что дано для доказательства.
I .Вступление к сочинению – тезис, то, что требуется доказать (анализ формулировки темы, выдвижение тезиса, который будет доказан).
II .Основная часть сочинения– аргументы (доказательства): суждения, подтверждение тезиса примерами из текста. Каждый абзац состоит из утверждения, его аргументации (с цитатой, ссылкой на текст романа) и вывода, связанного с темой сочинения, вступлением.
III .Заключительная часть– итоговый вывод из написанного.
Композиция сочинения может быть кольцевой: вступление и заключение перекликаются. Во вступлении обозначена главная мысль, а в заключении она развёрнута подробно.
Объем сочинения – с ориентацией на выпускное сочинение – 350 слов.
II. Причины и следствия обломовщины. Высказывания подтверждаются цитатами, ссылками на текст.
1) Причины: детство в Обломовке (Iч., 9гл.); нежелание и невозможность деятельности в обществе – культурный смысл бездействия Обломова (Iч., 2-4 гл.). Какие черты характера героя сформировала неспешная жизнь Обломовки?
III. Положительные (доброта, чистота) и отрицательные (лень, пассивность) особенности образа Обломова. Критика об образе Ильи Ильича (А.В.Дружинин, Н.А.Добролюбов). Актуален ли роман в XXI столетии?
Раскрытие образов героев через их сопоставление (установление черт сходства и различия), желательно показать роль литературных героев в развитии сюжета, раскрытии проблематики произведения.
I. Особенности художественных задач Н.В.Гоголя, И.А.Гончарова. Какие идеи писатели решали, создавая образы Манилова и Обломова?
III. Итог сравнительной характеристики героев. Чем образы литературы XIX столетия интересны читателю XXI века?
Раскрытие образов героев через их сопоставление (установление черт сходства и различия), желательно показать роль литературных героев в развитии сюжета, раскрытии проблематики произведения.
I. Женские образы в русской литературе XIX столетия: каковы типичные черты героинь?
I. Пророки и пророчества в мировой культуре.
III. Какие пророчества И.А.Гончарова писателей сбываются? Какие вопросы художники видят остро, ясно?
© 2014-2022 — Студопедия.Нет — Информационный студенческий ресурс. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав (0.003)
“Настоящий писатель то же, что древний пророк: он видит четче, чем обычные люди” (А. П. Чехов). (По одному или нескольким произведениям русской литературы XIX века)
“Поэт в России больше, чем поэт”, эта мысль давно уже привычна для нас. Действительно, русская литература, начиная с XIX века, стала носительницей важнейших нравственных, философских, идеологических воззрений, а писатель начал восприниматься как особый человек пророк. Уже Пушкин именно так определил миссию настоящего поэта. В своем программном стихотворении, так и названном
“Пророк”, он показал, что для выполнения своей задачи поэт-пророк наделяется совершенно особыми качествами: зрением “испуганной орлицы”, слухом, способным внимать “неба содраганье”, языком, подобным жалу “мудрыя змеи”.
Вместо обычного человеческого сердца посланец Бога “шестикрылый серафим”, готовящий поэта к пророческой миссии, в его рассеченную мечом грудь вкладывает “угль, пылающий огнем”. После всех этих страшных, болезненных изменений избранник Неба вдохновляется на свой пророческий путь самим Богом: “Востань пророк, и виждь, и внемли, / Исполнись волею моей…”.
Так стала определятся с тех пор миссия истинного писателя, который несет людям слово, внушенное Богом: он должен не развлекать, не доставлять своим искусством эстетическое наслаждение и даже не пропагандировать какие-то, пусть и самые замечательные идеи; его дело “глаголом жечь сердца людей”.
Насколько тяжела миссия пророка осознал уже Лермонтов, который вслед за Пушкиным продолжил исполнение великой задачи искусства. Его пророк, “осмеянный” и неприкаянный, гонимый толпой и презираемый ею, готов бежать обратно в “пустыню”, где, “закон Предвечного храня”, природа внемлет его посланцу. Люди же часто не хотят слушать пророческие слова поэта слишком хорошо он видит и понимает то, что многим не хотелось бы услышать.
Но и сам Лермонтов, и те русские писатели, которые вслед за ним продолжили исполнение пророческой миссии искусства, не позволили себе проявить малодушие и отказаться от тяжкой роли пророка. Часто их за это ждали страдания и печали, многие, как Пушкин и Лермонтов, безвременно погибали, но на их место вставали другие. Гоголь в лирическом отступлении из УП главы поэмы “Мертвые души” открыто сказал всем, сколь тяжек путь писателя, глядящего в самую глубину явлений жизни и стремящегося донести до людей всю правду, сколь бы неприглядна она ни была.
Его готовы не то что восхвалять как пророка, а обвинить во всех возможных грехах. “И, только труп его увидя, / Как много сделал он, поймут, / И как любил он ненавидя!” так написал о судьбе писателя-пророка и отношении к нему толпы другой русский поэт-пророк Некрасов.
Нам сейчас может показаться, что все эти замечательные русские писатели и поэты, составляющие “золотой век” отечественной литературы, всегда так высоко почитались, как в наше время. Но ведь даже ныне признанный во всем мире пророком грядущих катастроф и предвестником высшей истины о человеке Достоевский только в самом конце своей жизни стал восприниматься современниками как величайший писатель. Воистину, ” нет пророка в своем отечестве”!
И, вероятно, сейчас где-то рядом с нами живет тот, кто может быть назван “настоящим писателем”, подобным “древнему пророку”, но захотим ли мы прислушаться к тому, кто видит и понимает больше, чем обычные люди, это и есть главный вопрос.
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
Республиканский конкурс эссе учащихся, посвященный Году литературы
Все люди — братья!
Ученица 10 А класса
Кокорева Александра Сергеевна
Учитель русского языка и литературы
Соловьева Ирина Алексеевна
Именно таким кудесником, волшебником, пророком для меня является замечательный писатель А. Приставкин. Он родом из детдома военных лет, где легче было умереть, чем выжить. В нем сильна ранняя память. Правда, она безотрадно горька, но мой любимый писатель ей не изменяет, не ищет в ней утешения, не пытается темные стороны уравновесить светлыми.
А. Приставкин, как мудрый пророк, напоминает нам о том, к каким последствиям приводит вражда между народами, предупреждает о новых ошибках. Против затянувшегося ослепления, против нравственной глухоты направлена книга, которая будоражит мою память, и никак не хочет затеряться среди сотен других книг, прочитанных мною с такой же любовью.
Сумеем ли мы понять почти животный страх смерти, страх неизвестности, рвущий детскую душу? Мы, сытые дети XXI тысячелетия…
Но вот уже подожжен дом Ильи, сгорела в машине шофер Вера, произошел взрыв в клубе, пожар в колонии…
За что Сашке висеть на заборе со вспоротым животом, набитым пучками желтой кукурузы, с початком, торчащим во рту? За что Колька должен пережить смертельный страх, превращающий его в маленького зверька: зарыться бы в землю от всего этого ужаса! При чем здесь бедные Кузьменыши? Им-то за чьи грехи отвечать? Им-то почему надо бежать по зарослям кукурузы, слыша за собой топот лошадиных копыт, треск, шум погони, или каждую минуту ждать смерти?
Да, зло рождает зло. Выселенные из своих домов, согнанные со своих земель, они испытывают одну лишь слепую ненависть. Ничем нельзя оправдать убийство Сашки, и тот серебряный поясок, который был на нем, не мог послужить причиной такой жесткой мести.
Вот оно удивительное предвиденье мастера художественного слова! Наступает понемногу время, когда люди начинают понимать, что все на земле братья, что нет вины одного народа перед другим, как нет хороших и плохих народов, а есть низкие, темные инстинкты, есть тупоумное невежество, берущееся решать государственные проблемы, есть радиация недоверия, разрушающая любое человеческое сообщество.
Люди сегодня хотят жить по другим, подлинно человеческим законам. Постепенно преодолевается вражда и ненависть между русскими и чеченцами. И это пророчество прозвучало в повести писателя. Идею братства осуществили дети. А ведь именно детям принадлежит будущее. Они смогут сделать то, что оказалось не под силу взрослым. Поколения молодых пронесут огонь любви, добра и братства. В это верил, об этом мечтал великий пророк, мой любимый писатель А. Приставкин.
Его старались лишить ее долгие годы. Но он цеплялся за жизнь и вынес все тяготы концентрационных лагерей, весь их ужас; он воспитывал в себе свои собственные взгляды на происходящее вокруг, не заимствованные ни у кого; эти взгляды он изложил в своей повести.
Одна из ее тем — это то, что, каков бы ни был человек, плохой или хороший, получивший высшее образование или, наоборот, необразованный, какую бы должность он ни занимал, когда его постигает почти неизлечимая болезнь, перестает быть высокопоставленным чиновником, превращается в обыкновенного человека, который просто хочет жить. Солженицын описывал жизнь в раковом корпусе, в самой страшной из больниц, где лежат люди, обреченные на смерть. Наряду с описанием борьбы человека за жизнь, за желание просто сосуществовать без боли, без мук Солженицын, всегда и при любых обстоятельствах отличающийся своей тягой к жизни, поднял множество проблем. Их круг достаточно широк: от мыслей о жизни, об отношениях между мужчиной и женщиной до назначения литературы.
То, что Солженицын долгое время провел в лагерях, тоже повлияло на его язык и стиль написания повести. Но от этого произведение только выигрывает, так как человеку становится доступным все то, о чем он пишет, он как бы переносится в больницу и сам принимает участие во всем происходящем. Но вряд ли кто-нибудь из нас сможет до конца понять Костоглотова, который везде видит тюрьму, во всем старается найти и находит лагерный подход, даже в зоопарке. Лагерь искалечил его жизнь, и он понимает, что вряд ли ему удастся начать прежнюю жизнь, что дорога назад ему закрыта. И еще миллионы таких же потерянных людей выброшены на просторы страны, людей, которые, общаясь с теми, кто не касался лагеря, понимают, что между ними всегда будет стоять стена непонимания, подобно тому, как не понимала Костоглотова Людмила Афанасьевна.
Мы скорбим о том, что эти люди, которых искалечила жизнь, изуродовал режим, которые проявили такую неуемную жажду жизни, пережили страшные страдания, теперь вынуждены терпеть отторжение общества. Им приходится отказаться от той жизни, к которой они так долго стремились, которую они заслужили.
Русская литература XX века выросла из литературы века XIX, в которой значительное место уделялось евангельским мотивам. Но политические события в новой России наложили отпечаток на отношение к религии и церкви. Советское время ознаменовалось, помимо всего прочего, гонениями на церковь и ее служителей, в стране шла бурная антирелигиозная, атеистическая пропаганда, но какой бы методичной и целенаправленной она ни была, она так и не смогла разрушить в сознании людей многовековые традиции их предков. Евангельские мотивы стали ключевыми образами русской литературы XX века. Рожденные бурей революции, они возникали в произведениях самых гнетущих лет, неся людям откровение, веру, надежду.
К евангельским мотивам обращались в своем творчестве А. Блок и Б. Пастернак, А. Ахматова и М. Горький, И. Бунин и Л. Андреев и многие другие. Примечательно, что особое внимание русские писатели уделяли определенным моментам Евангелия — трагическому периоду от Великого понедельника до Пасхи. Чаще всего в их произведениях мы встречаем ссылки на распятие Христа и на дни Его страстей. И все же, несмотря на сходство взятых образов, авторы переосмысливают их по-разному.
В творчестве Михаила Булгакова отразились лучшие традиции отечественной прозы и наиболее высокие идеи мировой литературы. В своих произведениях он затрагивал самые актуальные, самые волнующие и жизненно важные вопросы. Булгаков стремился осветить глобальные темы истории, нравственности, морали. С уникальной философской глубиной подходил он к осмыслению практически всех вечных проблем человечества.
Роман «Мастер и Маргарита» стал своеобразной энциклопедией человеческих душ, исторических событий и библейских сюжетов. В нем органически соединились события в раннесоветской Москве и древнем Ершалаиме, драматическая история Мастера и его Маргариты и мистическое театральное действо — бал Воланда. Причем ершалаимская трагедия Иешуа Га-Ноцри и Понтия Пилата стала как бы мерилом всего человеческого, мерилом духовности, нравственности, морали. Булгаков не случайно переплетает романтические библейские мотивы и реалистическое повествование о московской жизни — в романе автор стремится не столько осмыслить и поведать людям историю Иешуа, сколько вдается в более глубокие философские исследования человеческой души. Евангельские мотивы тесно переплелись с текстом романа, который представляет собой как бы два Евангелия: авторское Евангелие «от Воланда» и Евангелие Мастера «от Иешуа». История Иешуа зеркально отражается в окнах московских многоэтажек, во всем ходе мистерии, разыгравшейся в столице.
Действие «Мастера и Маргариты» разворачивается на Страстной неделе перед Пасхой, т. е. перед днем, когда, по преданию, воскрес Иисус Христос. Бал Воланда — это праздник прощения преступников, один из которых, по Евангелию, первым вошел в рай с Христом. Евангельская история зеркально отражается в событиях на Страстной неделе, в символике праздника Воланда: бал — Страсти по Христу, одеяние Воланда —: рубище Иисуса, череп барона Майгеля — череп Адама и т. д.
Москва становится центром нового Евангелия, городом обновления и надежд.
Но Булгакова занимают не столько сами евангельские события, сколько проблемы добра и зла и их взаимоотношения. В его прочтении евангельской истории Иешуа предстает не как Бог, но как человек. Не случайно Булгаков выводит здесь Христа под Его арамейским именем.
История 2000-летней давности открывается нам со страниц рукописи романа, который пишет Мастер. В этом романе он повествует о закате античной культуры и о начале христианской цивилизации. События разворачиваются в Страстную неделю — когда люди постятся, присутствуют на всех службах, когда открываются все человеческие грехи. Пытаясь приподнять завесу над истинной сущностью людей, Булгаков вводит в свое произведение образ Воланда, который фактически занимает место Бога и переворачивает на свой лад традиционную процедуру покаяния. Глазами Воланда автор с «точки зрения вечности» рассматривает все слабости и недостатки человеческие. Эти же недостатки писатель открывает и осуждает и в истории Иешуа и Понтия Пилата.
Никто не признает в Иешуа единственного пророка, его ученик — Левий Матвей — не представляет собой исключения. Сохранивший в себе черты евангельского апостола Матфея (сборщика податей), Левий представляет в своем лице сразу всех учеников, кроме Иуды. Даже слова, записанные им на пергаменте («. Мы увидим чистую реку воды жизни. Человечество будет смотреть на солнце сквозь прозрачный кристалл».»), взяты не из Евангелия, а из Откровения, следовательно, должны были быть записаны не Матфеем, но Иоанном. Кроме того, ученики Христа ждали, когда Он «придет во славе». Левий Матвей не ждет этого, и заповедей Иешуа он не выполняет, угрожая зарезать Иуду из Кириафа. Да и главенствующее положение в мире занимает Воланд, князь тьмы.
Устами Иешуа Мастер упрекает современников в трусости, малодушии, в неспособности защитить собственное достоинство под напором диктатуры. Именно эту задачу ставил перед собой и Булгаков. К тому же судьба Мастера очень напоминает судьбу самого писателя. Как и перед Мастером, перед ним стояла непростая задача выжить во враждебных условиях и суметь при этом реализовать свой талант.
Как уже отмечалось, в «Мастере и Маргарите» поднимаются не только и не столько библейские вопросы, сколько проблемы философские, вечные. С помощью Библии автор старается переосмыслить борьбу добра и зла, преступление и последующие угрызения совести, казнь невиновного и ответственность за эту жестокость, бессмысленность предательства и бесплодные попытки искупить его наказанием зла. История Иешуа и Пилата воплощает в себе борьбу света и тьмы. Та же борьба происходит и в современной писателю Москве. Булгаков видит в Иешуа не столько Бога, сколько человека, чьи мысли и поступки могут быть присущи любому смертному. Он, так же как и каждый в этом мире, испытывает общечеловеческие чувства — от страха до страдания. И только сам человек способен разобраться в этих чувствах, управлять своей судьбой. Но какое бы направление ни избрал человек в жизни, все это контролирует Бог и потому наказание за грехи — справедливое наказание — обязательно настигнет грешника. Эту мысль автор проводит в истории Пилата — носителя «самого страшного порока» — трусости. Эту же мысль вкладывает он в уста Воланда. Трусость Понтия Пилата привела к гибели невиновного, и наказание за эту трусость несет именно Пилат. Однако прощен и Пилат и блудница Фрида, а Воланд выполняет просьбу Иешуа. Тьма же — обязательная часть мироздания, ведь если бы не было тьмы, что бы мы называли светом?
Булгаков пытается определить сущность добра и зла, а приходит все к одному и тому же: добро есть любовь, добро есть преданность; зло есть ненависть, трусость и предательство. Будь Маргарита хоть трижды ведьмой, она любит так, как могут любить немногие. Поэтому Левий просит, чтобы «. ту, которая любила и страдала. вы взяли бы тоже. «. Его слова перекликаются со словами Христа в Евангелии от Луки: «Прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит» (от Луки, 7:50). «Прощение и вечный приют» Пилата в романе — это акт доброты и свободы. И, как заключает Воланд, именно «на этом построен мир».
Михаил Булгаков создал необыкновенное произведение, бесконечное, бескрайнее, как сама вечность.
Важнейшие, глобальные мировые вопросы, волновавшие писателя и освещенные им в романе «Мастер и Маргарита», никогда не перестанут быть актуальными и никогда не станут менее острыми. Они всегда будут волновать читателей, заставлять снова и снова переосмысливать свою жизнь с точки зрения вечности, переосмысливать всю историю человечества в целом.
Читайте также:
- Индивидуализм или конформизм сочинение
- Сочинение капитанская дочка вступление историческая основа повести
- Медицинское образование в россии сочинение
- Приключения карика и вали сочинение моя любимая книга
- Сочинение есенин как национальный поэт
«Настоящий писатель то же, что древний пророк: он видит четче, чем обычные люди»
«Настоящий писатель то же, что древний пророк: он видит четче, чем обычные люди» . «Поэт в России больше, чем поэт», эта мысль давно уже привычна для нас. Действительно, русская литература, начиная с XIX века, стала носительницей важнейших нравственных, философских, идеологических воззрений, а писатель начал восприниматься как особый человек пророк. Уже Пушкин именно так определил миссию настоящего поэта. В своем программном стихотворении, так и названном «Пророк», он показал, что для выполнения своей задачи поэт-пророк наделяется
совершенно особыми качествами: зрением «испуганной орлицы», слухом, способным внимать «неба содраганье», языком, подобным жалу «мудрыя змеи».
Вместо обычного человеческого сердца посланец Бога «шестикрылый серафим», готовящий поэта к пророческой миссии, в его рассеченную мечом грудь вкладывает «угль, пылающий огнем». После всех этих страшных, болезненных изменений избранник Неба вдохновляется на свой пророческий путь самим Богом: «Востань пророк, и виждь, и внемли, / Исполнись волею моей…». Так стала определятся с тех пор миссия истинного писателя, который несет людям слово, внушенное
Богом: он должен не развлекать, не доставлять своим искусством эстетическое наслаждение и даже не пропагандировать какие-то, пусть и самые замечательные идеи; его дело «глаголом жечь сердца людей».
Насколько тяжела миссия пророка осознал уже Лермонтов, который вслед за Пушкиным продолжил исполнение великой задачи искусства. Его пророк, «осмеянный» и неприкаянный, гонимый толпой и презираемый ею, готов бежать обратно в «пустыню», где, «закон Предвечного храня», природа внемлет его посланцу. Люди же часто не хотят слушать пророческие слова поэта слишком хорошо он видит и понимает то, что многим не хотелось бы услышать. Но и сам Лермонтов, и те русские писатели, которые вслед за ним продолжили исполнение пророческой миссии искусства, не позволили себе проявить малодушие и отказаться от тяжкой роли пророка.
Часто их за это ждали страдания и печали, многие, как Пушкин и Лермонтов, безвременно погибали, но на их место вставали другие. Гоголь в лирическом отступлении из УП главы поэмы «Мертвые души» открыто сказал всем, сколь тяжек путь писателя, глядящего в самую глубину явлений жизни и стремящегося донести до людей всю правду, сколь бы неприглядна она ни была. Его готовы не то что восхвалять как пророка, а обвинить во всех возможных грехах. «И, только труп его увидя, / Как много сделал он, поймут, / И как любил он ненавидя!» так написал о судьбе писателя-пророка и отношении к нему толпы другой русский поэт-пророк Некрасов.
Нам сейчас может показаться, что все эти замечательные русские писатели и поэты, составляющие «золотой век» отечественной литературы, всегда так высоко почитались, как в наше время. Но ведь даже ныне признанный во всем мире пророком грядущих катастроф и предвестником высшей истины о человеке Достоевский только в самом конце своей жизни стал восприниматься современниками как величайший писатель. Воистину, » нет пророка в своем отечестве»!
И, вероятно, сейчас где-то рядом с нами живет тот, кто может быть назван «настоящим писателем», подобным «древнему пророку», но захотим ли мы прислушаться к тому, кто видит и понимает больше, чем обычные люди, это и есть главный вопрос.
Jack told me that he was enjoying his new job.
Сейчас вы читаете: «Настоящий писатель то же, что древний пророк: он видит четче, чем обычные люди»
ПАМЯТНИК ЧЕХОВУ
«Настоящий писатель — это то же, что древний пророк: он видит яснее, чем обычные люди», — писал Антон Павлович Чехов. Именно эти слова великого писателя-сатирика я поместила бы на постаменте его памятника. Чехов обладал способностью не только видеть человека насквозь, замечать все его слабости и недостатки, но и выставлял эти недостатки на всеобщее обозрение, высмеивал, разоблачал — для того, чтобы предупредить человечество о пагубном влиянии и неисправимых последствиях подобных пороков. Зоркий взгляд художника схватывал самые характерные черты в обычной жизни простых русских людей. Впоследствии увиденные и осмысленные им картины оживали в его чудесных рассказах.
Памятник писателю должен быть поставлен в Москве — в городе, к бульварам и улицам которого Чехов был невероятно привязан. Будучи еще молодым литератором, он с удовольствием осматривал достопримечательности Кремля, восхищался колокольным звоном, интересовался театрами и музеями. «Тут мой дом, и моя карьера, — говорил он. — Как пишущий я имею смысл только в столице». А еще восторженно писал своему товарищу в Таганрог: «Приезжай в Москву!!! Я ужасно полюбил Москву. Кто привыкнет к ней, тот не уедет из нее. Я навсегда москвич». Причем памятник Чехову должен находиться не на каком-нибудь обособленном месте, не за городом, не на огромной площади, не на возвышенности или пустыре, а в самой гуще московской жизни, в наиболее людном месте, где постоянно движутся в разных направлениях городские жители, занятые своими повседневными делами и заботами. Писателя все время должна окружать пестрая толпа и живая, вечно кипящая жизнь — чтобы его зоркий взгляд мог видеть, подмечать главное, указывать нам на недостатки, весело смеяться над ошибками или гневно осуждать пороки.
Уверенная, смелая фигура. Требовательные, но в то же время добрые глаза человека, который, подобно опытному лекарю (ведь по образованию Чехов был врачом), способен с первого взгляда определить болезнь, указать на нее пациенту и подсказать путь исцеления. Ведь задачей великого сатирика было не просто высмеивать и клеймить пороки общества. Он стремился излечить это общество, открыть людям глаза на то, что болезнь уже проникла в их организм, но еще не поздно все исправить.
Чехов верил в людей, верил в то, что «правда и красота», составляющие главную ценность человеческой жизни, обязательно восторжествуют. Потому его глаза должны заглядывать прямо в душу каждого человека, каждого случайного прохожего. И если в сердце этого человека поселился какой-то порок, то он не сможет выдержать этого изучающего, пронизывающего насквозь и все подмечающего взгляда. Он отведет глаза, задумается над тем, почему он не может также смело и открыто смотреть в лицо этому человеку, что внутри его заставляет спрятаться, укрыться, убежать. И поняв, возможно, искоренить свой недостаток. Чтобы в следующий раз смело и спокойно взглянуть в глаза писателя с открытой человеческой улыбкой, понимающим взглядом, выражающим гордость, уважение и благодарность. И Чехов ответит ему такой же улыбкой. Но улыбаться будут только глаза, потому что далеко еще от совершенства наше общество и многих еще предстоит наставить на истинный путь. А потому внимательный взгляд не может пропустить ни одной детали. Возможно, писатель немного устал, но отдыхать не время — многое нужно успеть, многое исправить.
Памятник Чехову должен стоять в месте, которое постоянно освещается солнцем. Этот памятник, расположенный в людном месте, все же должен возвышаться над прохожими, чтобы с высоты смотреть на мир и своей величественностью подтверждать силу правды, добра и справедливости.
Но это не должна быть одинокая фигура из холодного мрамора. На заднем плане этого памятника, а точнее, композиции, мемориала должна быть запечатлена московская жизнь, должны быть изображены персонажи, герои чеховских рассказов. Вот перед нами похожий на червяка человек в мундире. А вот подобострастно согнувшийся перед толстым чиновником тонкий господин, потерявший не только гордость и достоинство, но и человеческое обличье. Вот двуличный Хрюкин, потрясающий укушенным пальцем, и полицейский надзиратель, желающий найти правильное решение и при этом не обидеть высокое лицо: в их обликах мы видим тех самых хамелеонов, которые «в ответ на воздействие различных раздражителей могут даже менять цвет от серого до коричневого и зеленого, а иногда и желтого». А рядом с ними несчастный человек, окруженный толпой равнодушных к его горю обывателей; и порхающая, как «попрыгунья-стрекоза», светская барышня; и миленькая «душенька», которая уже ничего не хочет, ни к чему не стремится, ничему не радуется, но в облике которой еще не угасло стремление к возобновлению жизни и чувств; и сумасшедший пациент, протестующий против истязания умалишенных за решеткой.
Все эти образы должны быть ярко и точно воссозданы для того, чтобы каждый проходящий мимо мог сравнить себя не только с автором, но и с его героями и задать себе вопрос: «На кого же из них я больше похож?», или: «Что общего у меня с этой неприглядной фигурой, согнувшейся над кустом крыжовника?», или: «Неужели мы все похожи на этих легкомысленных посетителей богемного салона?», или: «Может хватит порхать по жизни, подобно стрекозе?» Много вопросов и ответов может родиться в уме прохожего, взглянувшего на широкую панораму жизни, воссозданную по мотивам произведений писателя. А чтобы все эти персонажи стали по-настоящему живыми и реальными, под фигурой каждого из них должна быть выписана цитата из соответствующего рассказа.
А вообще, на мой взгляд, недостаточно одного памятника такому великому писателю, как А. П. Чехов. Ведь пороки, которые он высмеивал, недостатки, на которые указывал, характерны не только для одного города, не только для столицы. И в наше время очень многое из того, о чем писал сатирик, остается актуальным, проблемы, затронутые в его творчестве, и до сих пор сохраняют свою злободневность. Поэтому памятник великому писателю должен быть в каждом городе — как напоминание о несовершенстве нашего мира, о необходимости очищения души, помыслов, стремлений, об ответственности каждого из нас не только за собственную жизнь, но и за судьбу всего человечества.