Сочинение описание дома арины родионовны

Обновлено: 11.03.2023

И теперь в Михайловском, подле Дома-музея, среди зарослей акации и сирени стоит этот маленький флигелёк.

Домик няни, как и Дом-музей, был отстроен к стопятидесятилетию со дня рождения Пушкина. Подлинный флигелёк, где жила когда-то Арина Родионовна и где бывал у неё Пушкин, разрушили фашистские оккупанты, отступая из Михайловского. Они уничтожили тот самый домик няни, который в 1920 году с такой любовью восстановили красноармейцы Отдельной башкирской бригады.

Когда в июле 1944 года советские войска освободили Пушкинский заповедник, на месте домика няни они увидели оставленный фашистами дот, из которого торчал ствол пушки.

Домик няни был первым из строений, восстановленных в селе Михайловском. И ныне он такой, как прежде — маленький (длина 9 метров, ширина 7 метров), рубленный из толстых сосновых брёвен, с небольшими квадратными окошками. Крыт и обшит тёсом.

Внутри стены домика тёсаные, некрашеные. Полы тоже некрашеные, дощатые. Такие и потолки.

Значит, когда-то одна из комнат домика няни была пригодной к жилью светлицей, а в другой помещалась банька.

В светлице в летнюю пору и жила Арина Родионовна.

С перегородкою коморки,

Довольно чистенькие норки,

В углу на полке образа,

Под ними вербная лоза

С иссохшей просвирой и свечкой

Горшочек с . . . . на окне,

Две канареечки над печкой…

Может быть, этот неоконченный набросок Пушкина, помеченный 1824 годом, и есть описание летнего жилища Арины Родионовны.

Теперь в домике няни устроен музей.

В одной комнате размещены репродукции с картин и рисунков, фотографии, скульптуры, посвящённые Арине Родионовне и её домику.

Другая комната — светёлка няни.

Летом, как и зимою, Арина Родионовна присматривала за всем нехитрым хозяйством Пушкина.

Друзья, навещавшие поэта в Михайловском, долго хранили память о её гостеприимстве, радушии.

Свет Родионовна, забуду ли тебя?

В те дни, как сельскую свободу возлюбя,

Я покидал для ней и славу, и науки,

И немцев, и сей град профессоров и скуки, —

Ты, благодатная хозяйка сени той,

Где Пушкин, не сражён суровою судьбой,

Презрев людей, молву, их ласки, их измены,

Священнодействовал при алтаре Камены[11],—

Всегда, приветами сердечной доброты,

Встречала ты меня, мне здравствовала ты,

Когда чрез длинный ряд полей, под зноем лета,

Ходил я навещать изгнанника-поэта…

Как сладостно твоё святое хлебосольство

Нам баловало вкус и жажды своевольство!

С каким радушием — красою древних лет —

Ты набирала нам затейливый обед!

Сама и водку нам, и брашна[12] подавала,

И соты, и плоды, и вина уставляла

На милой тесноте старинного стола!

Ты занимала нас — добра и весела —

Про стародавних бар пленительным рассказом:

Мы удивлялися почтенным их проказам,

Мы верили тебе — и смех не прерывал

Твоих бесхитростных суждений и похвал;

Свободно говорил язык словоохотной,

И лёгкие часы летели беззаботно!

Правдивые бесхитростные рассказы запоминались поэту. Вот она, горькая судьба крепостной русской женщины…

И, полно, Таня! В эти лета

Мы не слыхали про любовь;

А то бы согнала со света

Меня покойница свекровь. —

…Недели две ходила сваха

К моей родне, и наконец

Благословил меня отец.

Я горько плакала со страха,

Мне с плачем косу расплели,

Да с пеньем в церковь повели,

И вот ввели в семью чужую…

Нередко, сидя на открытом крылечке маленького флигелька, слушал Пушкин рассказы няни.

Два года, что провели они вместе в Михайловском, для неё пролетели, как мгновенье.

Сильно тосковала Арина Родионовна, когда уехал Пушкин.

Сохранились два письма её из Михайловского к Пушкину. Первое написал под её диктовку 30 января 1827 года какой-то деревенский грамотей: «Милостивой государь, Александра Сергеевич, имею честь поздравить вас с прошедшим новым годом и с новым счастием; и желаю я тебе любезному моему благодетелю здравия и благополучия…

Второе письмо, от 6 марта 1827 года, под диктовку няни писала одна из тригорских барышень — Анна Николаевна Вульф.

И как ответ на письма старушки-няни звучит одно из самых задушевных стихотворений Пушкина, полное любви и нежности:

Подруга дней моих суровых,

Голубка дряхлая моя!

Одна в глуши лесов сосновых

Давно, давно ты ждёшь меня.

Ты под окном своей светлицы

Горюешь, будто на часах,

И медлят поминутно спицы

В твоих наморщенных руках.

Глядишь в забытые вороты

На чёрный отдалённый путь:

Тоска, предчувствие, заботы

Теснят твою всечасно грудь.

То чудится тебе…

Через несколько месяцев, 31 июля 1828 года, семидесяти лет, Арина Родионовна умерла в Петербурге на руках своей старшей воспитанницы — Ольги Сергеевны.

Пушкин не забыл свою добрую подружку. Всякий раз, наезжая в Михайловское, с грустью чувствовал он — нет здесь больше Арины Родионовны…

Уже старушки нет — уж за стеною

Не слышу я шагов её тяжёлых,

Ни кропотливого её дозора.

…Не буду вечером под шумом бури

Внимать её рассказам, затвержённым

Сыздетства мной — но

Всё приятных сердцу,

Как песни давние или страницы

Любимой старой книги, в коих знаем,

Какое слово где стоит.

Бывая в Михайловском, проходя мимо маленького флигелька в зарослях сирени, Пушкин о многом вспоминал.

И теперь в Михайловском, подле дома-музея, среди зарослей акации и сирени стоит этот маленький флигелек.

В светлице в летнюю пору и жила Арина Родионовна.
Теперь в домике няни устроен музей.
В одной комнате размещены репродукции с картин и рисунков, фотографии, скульптуры, посвященные Арине Родионовне и ее домику. Другая комната – светелка няни.
Все здесь простое, старинное, деревенское. Посреди стол, покрытый домотканой скатертью, неказистые громоздкие стулья, диванчик, столики – работы крепостных мастеров. Вдоль стен – широкие лавки. На одной – старинные псковские расписные веретена и прялка с куделью. В углу — печь с лежанкой, а близ нее — вместительный деревянный сундук. На потемневшем от времени комодике стоит шкатулка, которая, по преданию, принадлежала Арине Родионовне.

Свет Родионовна, забуду ли тебя?
В те дни, как сельскую свободу возлюбя,
Я покидал для ней и славу, и науки,
И немцев, и сей град профессоров и скуки, —
Ты, благодатная хозяйка сени той,
Где Пушкин, не сражен суровою судьбой,
Презрев людей, молву, их ласки, их измены,
Священнодействовал при алтаре Камены —
Всегда, приветами сердечной доброты,
Встречала ты меня, мне здравствовала ты,
Когда чрез длинный ряд полей, под зноем лета,
Ходил я навещать изгнанника-поэта.
Как сладостно твое святое хлебосольство
Нам баловало вкус и жажды своевольство!
С каким радушием — красою древних лет —
Ты набирала нам затейливый обед!
Сама и водку нам, и брашна подавала,
И соты, и плоды, и вина уставляла
На милой тесноте старинного стола!
Ты занимала нас — добра и весела —
Про стародавних бар пленительным рассказом:
Мы удивлялися почтенным их проказам,
Мы верили тебе — и смех не прерывал
Твоих бесхитростных суждений и похвал;
Свободно говорил язык словоохотной,
И легкие часы летели беззаботно!

И, полно, Таня! В эти лета
Мы не слыхали про любовь;
А то бы согнала со света
Меня покойница свекровь. —
… Недели две ходила сваха
К моей родне, и наконец
Благословил меня отец.
Я горько плакала со страха,
Мне с плачем косу расплели,
Да с пеньем в церковь повели,
И вот ввели в семью чужую.

Подруга дней моих суровых.
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждешь меня.
Ты под окном своей светлицы
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных руках.
Глядишь в забытые вороты
На черный отдаленный пугь:
Тоска, предчувствие, заботы
Теснят твою всечасно грудь.
То чудится тебе.

Уже старушки нет — уж за стеною
Не слышу я шагов ее тяжелых,
Ни кропотливого ее дозора.
… Не буду вечером под шумом бури
Внимать ее рассхазам, затверженным
Сыздетства мной — но все приятных сердцу,
Как песни давние или страницы
Любимой старой книги, в коих знаем,
Какое слово где стоит.

Бывая в Михайловском, проходя мимо маленького флигелька в зарослях сирени, Пушкин о многом вспоминал. О многом и сейчас напоминает домик няни.

——————————7d82511fb026e Content-Disposition: form-data; name=»file1″; filename=»» Content-Type: application/octet-stream ——————————150252916619991 Content-Disposition: form-data; name=»file1″; filename=»» Content-Type: application/octet-stream

Маленький, неприметный, затерявшийся среди других, более современных, построек, он несет в себе удивительную историю жизни женщины, значившей так много для великого русского поэта.

Добраться до домика няни легко. Он обозначен вывесками. Если ехать из Санкт-Петербурга, он будет по левую руку от трассы.

Сюда мы поехали сразу же после посещения почтовой станции. Честно говоря, попасть внутрь даже особо и не рассчитывали, так как время уже не то, что поджимало, а явно перевалило за рабоче-музейные пределы. Но крюк получался небольшой, да и дом посмотреть все-равно хотелось, так что решили ехать.

Однако, домик оказался открыт, и внутри мы встретились со смотрительницей, которая уже явно собиралась уходить. Я наудачу спросила, может быть все-таки можно взглянуть, тем более, что надолго там не задержаться — домик просто крошечный и экспозиция совсем небольшая.

Смотрительница не только разрешила посмотреть дом изнутри, но еще и рассказала про его историю, некоторые факты из жизни Арины Родионовны, и современную жизнь музея.

Домик, который и снаружи выглядел небольшим, особенно на фоне более новых домов, внутри оказался совсем крохотулькой.

В сенях. Травы и цветы собирают и высушивают сами работники музея.

Из сеней, завешанных сушеными цветами и лекарственным травами, мы попали в крошечную комнату с тремя окнами, бревенчатыми стенами и большой — относительно избы, конечно, русской печкой. Аромат растений, кстати, удивительно подчеркивал атмосферу старины и русской деревни.

Интерьер незатейлив. Возле стены — большой дощатый стол, лавки за ним. За печкой — кровать и люлька с куклой и погремушкой. Из личных вещей няни Пушкина сохранилась только сумка-торба, что висит на стене. Остальные вещи — это подлинные предметы обихода крестьян 19-го века, но принадлежали они другим людям.

Кое-что нам разрешили взять в руки, а фотографировать, кстати, можно со вспышкой. Что странно. Обычно там, где много старинных предметов, это запрещено.

Единственная комната в избе и простое убранство. Стол возле красного угла, как везде в крестьянских избах. Люлька за печкой, а на стене красно-белая сумка-торба — единственная личная вещь Арины Родионовны Вот такие погремушечки были у детей.

В Кобрино Арина Родионовна вышла замуж, но этот дом за безупречную службу получила в дар от своей хозяйки, бабушки Пушкина. Сюда же въехала уже с большой семьей — мужем и четырьмя детьми.

Сруб дома подлинный и стоит здесь уже более двухсот лет, так что эти, уже почерневшие, стены помнят и саму старушку, и ее потомство.

Кстати, самого Пушкина Арина Родионовна здесь не нянчила. Смотрительница рассказала, что многие, кто видят висящую за печкой люльку, сразу ассоциируют ее с поэтом. Нет. Будучи крепостной, прикрепленной не к земле, а к людям, она повсюду сопровождала семью своих хозяев, и детей их нянчила в тех домах, где они жили.

В Кобрино же оставалась ее семья, муж и дети, и сюда она, благодаря особому отношению хозяев, имела возможность возвращаться.

До середины 20-го века домом владели потомки Арины Родионовны, которые живы до сих пор, и периодически, по словам смотрительницы, приезжают сюда на пушкинские праздники. В 1950-м году дом у семьи купила учительница Кобринской школы. Музеем дом стал в 1974 году.

Адрес: Гатчинский р-н, д. Кобрино, 27.

Деревянный Кот Баюн на заднем дворе домика.

Календарик на 1991 год

Самым близким и преданным другом Александра Пушкина в годы Михайловской ссылки, делившим с ним все радости и горести деревенской жизни, была его старая няня, простая крестьянка, Арина Родионовна.

Жила Арина Родионовна в Михайловском (Псковская область) либо в господском доме, подле Пушкина, заботясь о нем и присматривая за работой крепостных девушек, либо в отдельном маленьком флигеле. Он и сейчас стоит подле Дома-музея, в густых зарослях сирени, под сенью старого клена. Сам народ дал ему название «домик няни».

Домик няни был построен как хозяйственный флигель, очевидно, одновременно с господским домом. Он изображен на рисунке И. Иванова 1837 года.

В «Описи, учиненной. Опочецким земским исправником Васюковым. Майя 19 дня 1838 года» перечислены четыре флигеля. Домик няни, очевидно, первый: «Деревянного строения, крыт и обшит тесом, в нем комнат 1. Окон с рамами и стеклами 3. Дверей простых на крюках и петлях железных с таковыми же скобками 3. Печь русская с железною заслонкою и чугунною свюшкою. Под одною связью баня с голландской печью и в ней посредственной величины котел«. «Баня», надо полагать,- одна из нынешних комнат домика няни.

Об этом флигеле упоминает отец поэта С. Л. Пушкин в письме к дочери Ольге Сергеевне из Михайловского 5 сентября 1828 года, рассказывая, что они с Надеждой Осиповной ждут в Михайловское гостей — соседей и намерены, предоставив им большой дом, перебраться для ночлега «в баню».

О домике няни писал в 1898 году сын поэта Г. А. Пушкин, как о «единственной постройке, сохранившейся со времени отца в Михайловском». Тогда же его зарисовал художник В. Максимов.

В 1918 году домик сильно пострадал при пожаре усадьбы. Но бойцы Красной Армии, совместно с окрестными крестьянами, отремонтировали его и установили постоянную охрану.

Весною 1944 года фашистские оккупанты перед своим отступлением варварски уничтожили домик няни и на его месте вырыли земляное укрепление. Но уже в 1947 году, первым из всех памятников Михайловского, домик няни был восстановлен в его прежнем виде. Основанием для восстановительных работ послужили точные планы, снятые в 1940-1941 годах; сохранившиеся части здания; изображение его на рисунке землемера Иванова 1837 года; многочисленные картины (Максимова, Крыжицкого и других), фотографии и описания.

Домик небольшой (длина 9,2 метра, ширина 7 метров, высота 4,6 метра), одноэтажный, рубленый из сосновых бревен, с небольшими квадратными окнами; обшит и крыт тесом, углы обрамлены пилястрами, наружные стены окрашены светлой желтоватой краской, пилястры — коричнево-красной. Архитектура его, особенно высокая кровля с трубой возле самого конька, соответствует архитектуре господского дома. В нем две комнаты — «светлица» и «банька» (по 21 квадратному метру каждая), их разделяет сквозной коридор, на противоположных концах которого двери: одна в сторону реки — черное крыльцо, другая в сторону усадьбы — парадное крыльцо, с деревянным навесом, поддерживаемым двумя резными колонками.

Читайте также:

  

• Сочинение на тему что я думаю о татьяне из романа евгений онегин

  

• Ютуб сочинение по литературе

  

• Сочинение на тему добрый волшебник

  

• Язык это наследие получаемое от предков и оставляемое потомкам сочинение

  

• Приспособление и приспособленчество вещи разные сочинение

Домик няни в Михайловском

Подробная информация о достопримечательности. Описание, фотографии и карта с указанием ближайших
значимых
объектов.

Фото: Домик няни в Михайловском

Фото и описание

Домик няни – одно из строений в имении А.С. Пушкина Михайловское. Он был восстановлен одним из первых в 20 веке. Это небольшое строение в виде крестьянской избы расположено слева от господского дома. Его стены и кровля обшиты тесом. Сам дом сложен из больших деревянных бревен. По традиции его называют «домик няни А.С. Пушкина». Такое название он получил, поскольку в одном из его помещений в летнюю пору жила няня поэта – Арина Родионовна. На самом деле в господском доме для нее была также выделена персональная комната. Несмотря на то, что она жила в этом домике только летом, за ним прочно закрепилось название «домика няни».

Сам дом был небольшим. Его длина была приблизительно 9 метров, а ширина – 7 метров. Эта маленькая избушка, обросшая кустами сирени, вмещала под одной крышей два одинаковых по размеру помещения. Сквозной коридор, который находился посередине двух помещений, выходил одним концом на «черное крыльцо», то есть на реку Сороть, а другим концом – на «красное крыльцо», то есть на усадьбу.

С одной стороны находилось помещение, которое служило баней. В ней были оборудованы голландская печь и котел для нагрева воды. Здесь Пушкин, как и его герой Онегин, принимал ледяные ванны. Позднее, после восстановления этого здания, устроители музея воссоздали здесь типичную обстановку крестьянской бани того времени.

С другой стороны располагалась комната – светлица. В ней было три маленьких квадратных окна. Обстановка в светлице – очень простая, соответствующая деревенской жизни того времени. В правом углу справа размещалась русская печь с заслонкой из металла. На печи – лежанка. К ней ведет деревянная приступка. Лежанку закрывает холщовый полог, вытканный крестьянами этой местности. Посередине комнаты стоит стол. Он покрыт скатертью также ручной работы. Рядом со столом стоят большие стулья и маленький диван. Возле печи с одной стороны располагается большой сундук из дерева. С другой стороны – маленький столик с самоваром для чаепитий. На столе также стоит посуда – фарфоровые блюдца и чашки тех времен, кружка из олова. Рядом с посудой находится емкость для хранения сахара и чая. Вдоль стен стоят широкие деревенские лавки. На одной лавке лежат несколько веретен с псковской росписью. Рядом стоит прялка. Напротив входа, рядом со стеной, находится комод. В нем есть шкатулка. Это единственная, дошедшая до нашего времени вещь, которая действительно принадлежала Арине Родионовне. В крышке шкатулки проделано отверстие для монет. Шкатулка предназначалась для хранения монет и служила ей, по всей видимости, в качестве копилки. Также в комнате есть и другая утварь. Например, подсвечники, светец для лучины и другие предметы обихода.

Здесь и жила летом няня Пушкина. Он любил приезжать с друзьями в Михайловское. Они, как и сам поэт, потом еще долго вспоминали радушный прием Арины Родионовны с незатейливыми деревенскими угощениями. Здесь, когда он уезжал, она сидела у окна с вязанием и грустно вглядывалась на дорогу.

Арина Родионовна умерла 31 июля 1828 года, успев повидаться со своим любимым воспитанником после долгого его отсутствия. Из всех семидесяти прожитых лет, большую часть своей жизни она провела как крепостная крестьянка. Она служила верой и правдой еще самому Абраму Петровичу Ганнибалу. В семью Пушкиных она попала в возрасте 39 лет. Арина Родионовна была няней, как для Александра Сергеевича, так и для его старшей сестры Ольги Сергеевны. У нее же на руках она и скончалась в Петербурге.

Образ няни и ее скромного жилища навсегда нашли свое отражение во многих известных произведениях Пушкина.

Добавить отзыв

Добавить фото

Дополнить описание

Фотографии

Карта

Расположение объекта Домик няни в Михайловском на интерактивной
географической карте.

Большая карта

Домик няни в Михайловском: что рядом?

Домик няни в Михайловском находится в относительной близости от следующих
достопримечательностей этого региона. В силу неравномерного расположения мировых достопримечательностей следует
принять во внимание условную близость объектов.

Теги

Это интересно

Полный текст материала Сжатое изложение на тему «Описание интерьера»; 6 класс смотрите в скачиваемом файле.
На странице приведен фрагмент.

И теперь в Михайловском, подле дома-музея, среди зарослей акации и сирени стоит этот маленький флигелек.

Домик няни был первым из строений, восстановленных в селе Михайловском. И ныне он такой, как прежде — маленький (длина 9 метров, ширина 7 метров), рубленный из толстых сосновых бревен, c небольшими квадратными окошками. Крыт и обшит тесом.
В нём две половины, две одинаковые комнаты, которые разделяет узкий сквозной коридор. Дверь в одном его конце ведет на «черное» крыльцо, в сторону Сороти. Дверь в другом – на «красное» крыльцо, в усадьбу.
Внутри стены домика тесаные, некрашеные. Полы тоже некрашеные, дощатые. Такие и потолки.
Когда-то одна из комнат домика няни была пригодной к жилью светлицей, a в другой помещалась банька.

В светлице в летнюю пору и жила Арина Родионовна.
Теперь в домике няни устроен музей.
В одной комнате размещены репродукции с картин и рисунков, фотографии, скульптуры, посвященные Арине Родионовне и ее домику. Другая комната – светелка няни.
Все здесь простое, старинное, деревенское. Посреди стол, покрытый домотканой скатертью, неказистые громоздкие стулья, диванчик, столики – работы крепостных мастеров. Вдоль стен – широкие лавки. На одной – старинные псковские расписные веретена и прялка с куделью. В углу — печь с лежанкой, а близ нее — вместительный деревянный сундук. На потемневшем от времени комодике стоит шкатулка, которая, по преданию, принадлежала Арине Родионовне.

Очень помогает эта низенькая светелка с ее простым убранством представить себе жизнь Арины Родионовны. Кажется, и теперь здесь старушка няня. Отворится невысокая дверь, и войдет она, вздыхая. Посидит, повяжет, а потом вдруг спохватится: «Ах я, старая, запамятовала! Александру-то Сергеевичу обедать пора!» — и заспешит в барский дом.
Летом, как и зимою, Арина Родионовна присматривала за всем нехитрым хозяйством Пушкина.
Друзья, навещавшие поэта в Михайловском, долго хранили память о её гостеприимстве, радушии.

Свет Родионовна, забуду ли тебя?
В те дни, как сельскую свободу возлюбя,
Я покидал для ней и славу, и науки,
И немцев, и сей град профессоров и скуки, —
Ты, благодатная хозяйка сени той,
Где Пушкин, не сражен суровою судьбой,
Презрев людей, молву, их ласки, их измены,
Священнодействовал при алтаре Камены —
Всегда, приветами сердечной доброты,
Встречала ты меня, мне здравствовала ты,
Когда чрез длинный ряд полей, под зноем лета,
Ходил я навещать изгнанника-поэта…
Как сладостно твое святое хлебосольство
Нам баловало вкус и жажды своевольство!
С каким радушием — красою древних лет —
Ты набирала нам затейливый обед!
Сама и водку нам, и брашна подавала,
И соты, и плоды, и вина уставляла
На милой тесноте старинного стола!
Ты занимала нас — добра и весела —
Про стародавних бар пленительным рассказом:
Мы удивлялися почтенным их проказам,
Мы верили тебе — и смех не прерывал
Твоих бесхитростных суждений и похвал;
Свободно говорил язык словоохотной,
И легкие часы летели беззаботно!

Это стихотворение Н. М. Языкова было напечатано в альманахе Дельвига «Северные цветы» в 1828 году, еще при жизни Арины Родионовны. Называлось оно «К няне А. С. Пушкина».
Арина Родионовна действительно нередко рассказывала своему питомцу-поэту про старину, «про стародавних бар», про собственную свою нелегкую подневольную жизнь. Ведь была она «ганнибаловская»- крепостная самого Абрама Петровича Ганнибала.
Правдивые бесхитростные рассказы запоминались поэту. Вот она, горькая судьба крепостной русской женщины…

И, полно, Таня! В эти лета
Мы не слыхали про любовь;
А то бы согнала со света
Меня покойница свекровь. —
… Недели две ходила сваха
К моей родне, и наконец
Благословил меня отец.
Я горько плакала со страха,
Мне с плачем косу расплели,
Да с пеньем в церковь повели,
И вот ввели в семью чужую…

Все это испытала Арина Родионовна, да не только это. Не молоденькой уже — тридцати девяти лет — взята была к Пушкиным, отказалась от «вольной», да так у них и осталась…
Нередко, сидя на открытом крылечке маленького флигелька, слушал Пушкин рассказы няни.
Два года, что провели они вместе в Михайловском, для нее пролетели, как мгновенье.
Сильно тосковала Арина Родионовна, когда уехал Пушкин.
Сохранились два письма ее из Михайловского к Пушкину. Первое написал под ее диктовку 30 января 1827 года какой-то деревенский грамотей: «Милостивой государь, Александра Сергеевич, имею честь поздравить вас с прошедшим новым годом и с новым счастием; и желаю я тебе любезному моему благодетелю здравия и благополучия… А мы, батюшка, от вас ожидали письма, когда вы прикажете привозить книги, но не могли дождаться; то и вознамерились по вашему старому приказу отправить; то я и посылаю больших и малых книг счетом — 134 книги. Архипу даю денег – 90 рублей. Желаю вам то, чего и вы желаете и прибуду к вам с искренним почтением Арина Родионовна».

Второе письмо, от 6 марта 1827 года, под диктовку няни писала одна из тригорских барышень – Анна Николаевна Вульф.
«Любезный мой друг, Александр Сергеевич, я получила ваше письмо и деньги, которые вы мне прислали. За все ваши милости я вам всем сердцем благодарна – вы у меня беспрестанно в сердце и на уме, и только, когда засну, то забуду вас и ваши милости ко мне. Ваша любезная сестрица тоже меня не забывает. Ваше обещание к нам побывать летом меня очень радует. Приезжай, мой ангел, к нам в Михайловское, всех лошадей на дорогу выставлю… Я вас буду ожидать и молить бога, чтоб он дал нам свидеться… Прощайте, мой батюшка, Александр Сергеевич… Я слава богу здорова, цалую ваши ручки и остаюсь вас многолюбящая няня ваша Арина Родионовна».
И как ответ на письма старушки-няни звучит одно из самых задушевных стихотворений Пушкина, полное любви и нежности:

Подруга дней моих суровых.
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждешь меня.
Ты под окном своей светлицы
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных руках.
Глядишь в забытые вороты
На черный отдаленный пугь:
Тоска, предчувствие, заботы
Теснят твою всечасно грудь.
То чудится тебе…

Обещание, данное няне, побывать в Михайловском, Пушкин выдержал. Но приехал не летом 1827 года, а осенью, «почуя рифмы». Это было в последний раз, когда жили они вместе – поэт и няня.
Через несколько месяцев, 31 июля 1828 года, семидесяти лет, Арина Родионовна умерла в Петербурге на руках своей старшей воспитанницы – Ольги Серrеевны.
Пушкин не забыл свою добрую подружку. Всякий раз, наезжая в Михайловское, с грустью чувствовал он – нет здесь больше Арины Родионовны…

Уже старушки нет — уж за стеною
Не слышу я шагов ее тяжелых,
Ни кропотливого ее дозора.
… Не буду вечером под шумом бури
Внимать ее рассхазам, затверженным
Сыздетства мной — но все приятных сердцу,
Как песни давние или страницы
Любимой старой книги, в коих знаем,
Какое слово где стоит.

Бывая в Михайловском, проходя мимо маленького флигелька в зарослях сирени, Пушкин о многом вспоминал. О многом и сейчас напоминает домик няни.

——————————7d82511fb026e
Content-Disposition: form-data; name=»file1″; filename=»»
Content-Type: application/octet-stream
——————————150252916619991
Content-Disposition: form-data; name=»file1″; filename=»»
Content-Type: application/octet-stream

В 20-ти километрах от Выры, в деревне Кобрино, стоит дом-музей «Домик няни А.С. Пушкина».

Маленький, неприметный, затерявшийся среди других, более современных, построек, он несет в себе удивительную историю жизни женщины, значившей так много для великого русского поэта.

Добраться до домика няни легко. Он обозначен вывесками. Если ехать из Санкт-Петербурга, он будет по левую руку от трассы.

Сюда мы поехали сразу же после посещения почтовой станции. Честно говоря, попасть внутрь даже особо и не рассчитывали, так как время уже не то, что поджимало, а явно перевалило за рабоче-музейные пределы. Но крюк получался небольшой, да и дом посмотреть все-равно хотелось, так что решили ехать.

Однако, домик оказался открыт, и внутри мы встретились со смотрительницей, которая уже явно собиралась уходить. Я наудачу спросила, может быть все-таки можно взглянуть, тем более, что надолго там не задержаться — домик просто крошечный и экспозиция совсем небольшая.

Смотрительница не только разрешила посмотреть дом изнутри, но еще и рассказала про его историю, некоторые факты из жизни Арины Родионовны, и современную жизнь музея.

Домик, который и снаружи выглядел небольшим, особенно на фоне более новых домов, внутри оказался совсем крохотулькой.

Из сеней, завешанных сушеными цветами и лекарственным травами, мы попали в крошечную комнату с тремя окнами, бревенчатыми стенами и большой — относительно избы, конечно, русской печкой. Аромат растений, кстати, удивительно подчеркивал атмосферу старины и русской деревни.

Интерьер незатейлив. Возле стены — большой дощатый стол, лавки за ним. За печкой — кровать и люлька с куклой и погремушкой. Из личных вещей няни Пушкина сохранилась только сумка-торба, что висит на стене. Остальные вещи — это подлинные предметы обихода крестьян 19-го века, но принадлежали они другим людям.

Кое-что нам разрешили взять в руки, а фотографировать, кстати, можно со вспышкой. Что странно. Обычно там, где много старинных предметов, это запрещено.

В Кобрино Арина Родионовна вышла замуж, но этот дом за безупречную службу получила в дар от своей хозяйки, бабушки Пушкина. Сюда же въехала уже с большой семьей — мужем и четырьмя детьми.

Сруб дома подлинный и стоит здесь уже более двухсот лет, так что эти, уже почерневшие, стены помнят и саму старушку, и ее потомство.

Кстати, самого Пушкина Арина Родионовна здесь не нянчила. Смотрительница рассказала, что многие, кто видят висящую за печкой люльку, сразу ассоциируют ее с поэтом. Нет. Будучи крепостной, прикрепленной не к земле, а к людям, она повсюду сопровождала семью своих хозяев, и детей их нянчила в тех домах, где они жили.

В Кобрино же оставалась ее семья, муж и дети, и сюда она, благодаря особому отношению хозяев, имела возможность возвращаться.

До середины 20-го века домом владели потомки Арины Родионовны, которые живы до сих пор, и периодически, по словам смотрительницы, приезжают сюда на пушкинские праздники. В 1950-м году дом у семьи купила учительница Кобринской школы. Музеем дом стал в 1974 году.

Адрес: Гатчинский р-н, д. Кобрино, 27.

Стоимость посещения и часы работы: 10.00-16.00, кроме пн, вт. Входной билет для взрослого — 50 р. Фотосъемка бесплатно.

Оба эти музея входят в экскурсионные маршруты вроде «Пушкинского кольца» Ленобласти. Здесь поблизости есть и другие места, близкие памяти поэта. Мне, например, еще очень хочется посетить так называемое «Лукоморье» — парк в усадьбе предков Пушкина Ганнибалов, где рос «тот самый дуб». Но это уже летом, когда парки будут стоять во всей красе.

Домик няни

И теперь в Михайловском, подле Дома-музея, среди зарослей акации и сирени стоит этот маленький флигелёк.

Домик няни, как и Дом-музей, был отстроен к стопятидесятилетию со дня рождения Пушкина. Подлинный флигелёк, где жила когда-то Арина Родионовна и где бывал у неё Пушкин, разрушили фашистские оккупанты, отступая из Михайловского. Они уничтожили тот самый домик няни, который в 1920 году с такой любовью восстановили красноармейцы Отдельной башкирской бригады.

Когда в июле 1944 года советские войска освободили Пушкинский заповедник, на месте домика няни они увидели оставленный фашистами дот, из которого торчал ствол пушки.

Домик няни был первым из строений, восстановленных в селе Михайловском. И ныне он такой, как прежде — маленький (длина 9 метров, ширина 7 метров), рубленный из толстых сосновых брёвен, с небольшими квадратными окошками. Крыт и обшит тёсом.

В нём две половины, две одинаковые комнаты, которые разделяет узкий сквозной коридор. Дверь в одном его конце ведёт на «чёрное» крыльцо, в сторону Сороти. Дверь в другом — на «красное» крыльцо, на усадьбу.

Внутри стены домика тёсаные, некрашеные. Полы тоже некрашеные, дощатые. Такие и потолки.

В «Описи» сельца Михайловского, составленной в 1838 году, о домике няни сказано: «Деревянного строения, крыт и обшит тёсом, в нём комнат 1. Окон с рамами и стёклами 3. Дверей простых на крюках и петлях железных с таковыми же скобами 3. Печь русская с железною заслонкою и чугунною вьюшкою. Под одной связью баня с голландской печью и в ней посредственной величины котёл».

Значит, когда-то одна из комнат домика няни была пригодной к жилью светлицей, а в другой помещалась банька.

В светлице в летнюю пору и жила Арина Родионовна.

С перегородкою коморки,

Довольно чистенькие норки,

В углу на полке образа,

Под ними вербная лоза

С иссохшей просвирой и свечкой

.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .

Горшочек с .  .  .  . на окне,

Две канареечки над печкой…

Может быть, этот неоконченный набросок Пушкина, помеченный 1824 годом, и есть описание летнего жилища Арины Родионовны.

Теперь в домике няни устроен музей.

В одной комнате размещены репродукции с картин и рисунков, фотографии, скульптуры, посвящённые Арине Родионовне и её домику.

Другая комната — светёлка няни.

Всё здесь простое, старинное, деревенское. Посреди стол, покрытый домотканой скатертью, неказистые громоздкие стулья, диванчик, столики — работы крепостных мастеров. Вдоль стен — широкие лавки. На одной — старинные псковские расписные веретено и прялка с куделью. В углу печь с лежанкой, а близ неё вместительный деревянный сундук. На потемневшем от времени комодике стоит шкатулка, которая, по преданию, принадлежала Арине Родионовне. Шкатулка эта хранилась в семействе приятеля Пушкина — поэта Н. М. Языкова и была подарена Пушкинскому заповеднику потомками Языкова. Очевидно, этот ящичек служил копилкой. На его крышке отверстие — прорезь для опускания монет. Надпись, сделанная на бумажке, приклеенной к внутренней стороне крышки, гласит: «Для чорного дня. Сделан сей ящик 1826 года июля 15 дня». Надпись сильно выцвела, но её можно прочесть.

Очень помогает эта низенькая светёлка с её простым убранством представить себе жизнь Арины Родионовны. Кажется, и теперь здесь обитает старушка-няня. Отворится невысокая дверь и войдёт она, вздыхая. Посидит, повяжет, а потом вдруг спохватится: «Ах я, старая, запамятовала! Александру-то Сергеевичу обедать пора!» — и заспешит в барский дом.

Летом, как и зимою, Арина Родионовна присматривала за всем нехитрым хозяйством Пушкина.

Друзья, навещавшие поэта в Михайловском, долго хранили память о её гостеприимстве, радушии.

Свет Родионовна, забуду ли тебя?

В те дни, как сельскую свободу возлюбя,

Я покидал для ней и славу, и науки,

И немцев, и сей град профессоров и скуки, —

Ты, благодатная хозяйка сени той,

Где Пушкин, не сражён суровою судьбой,

Презрев людей, молву, их ласки, их измены,

Священнодействовал при алтаре Камены[11],—

Всегда, приветами сердечной доброты,

Встречала ты меня, мне здравствовала ты,

Когда чрез длинный ряд полей, под зноем лета,

Ходил я навещать изгнанника-поэта…

Как сладостно твоё святое хлебосольство

Нам баловало вкус и жажды своевольство!

С каким радушием — красою древних лет —

Ты набирала нам затейливый обед!

Сама и водку нам, и брашна[12] подавала,

И соты, и плоды, и вина уставляла

На милой тесноте старинного стола!

Ты занимала нас — добра и весела —

Про стародавних бар пленительным рассказом:

Мы удивлялися почтенным их проказам,

Мы верили тебе — и смех не прерывал

Твоих бесхитростных суждений и похвал;

Свободно говорил язык словоохотной,

И лёгкие часы летели беззаботно!

Это стихотворение Н. М. Языкова было напечатано в альманахе Дельвига «Северные цветы» в 1828 году, ещё при жизни Арины Родионовны. Называлось оно «К няне А. С. Пушкина».

Арина Родионовна действительно нередко рассказывала своему питомцу-поэту про старину, «про стародавних бар», про собственную свою нелёгкую подневольную жизнь. Ведь была она «ганнибаловская» — крепостная самого Абрама Петровича Ганнибала.

Правдивые бесхитростные рассказы запоминались поэту. Вот она, горькая судьба крепостной русской женщины…

И, полно, Таня! В эти лета

Мы не слыхали про любовь;

А то бы согнала со света

Меня покойница свекровь. —

…Недели две ходила сваха

К моей родне, и наконец

Благословил меня отец.

Я горько плакала со страха,

Мне с плачем косу расплели,

Да с пеньем в церковь повели,

И вот ввели в семью чужую…

Всё это испытала Арина Родионовна, да не только это. Не молоденькой уже — тридцати девяти лет — взята была к Пушкиным, отказалась от «вольной», да так у них и осталась…

Нередко, сидя на открытом крылечке маленького флигелька, слушал Пушкин рассказы няни.

Два года, что провели они вместе в Михайловском, для неё пролетели, как мгновенье.

Сильно тосковала Арина Родионовна, когда уехал Пушкин.

Сохранились два письма её из Михайловского к Пушкину. Первое написал под её диктовку 30 января 1827 года какой-то деревенский грамотей: «Милостивой государь, Александра Сергеевич, имею честь поздравить вас с прошедшим новым годом и с новым счастием; и желаю я тебе любезному моему благодетелю здравия и благополучия…

А мы, батюшка, от вас ожидали письма, когда вы прикажете привозить книги, но не могли дождаться; то и вознамерились по вашему старому приказу отправить; то я и посылаю больших и малых книг счётом — 134 книги. Архипу даю денег — 90 рублей. Желаю вам то, чего и вы желаете и прибуду к вам с искренним почтением Арина Родионовна».

Второе письмо, от 6 марта 1827 года, под диктовку няни писала одна из тригорских барышень — Анна Николаевна Вульф.

«Любезный мой друг, Александр Сергеевич, я получила ваше письмо и деньги, которые вы мне прислали. За все ваши милости я вам всем сердцем благодарна — вы у меня беспрестанно в сердце и на уме, и только, когда засну, то забуду вас и ваши милости ко мне. Ваша любезная сестрица тоже меня не забывает. Ваше обещание к нам побывать летом меня очень радует. Приезжай, мой ангел, к нам в Михайловское, всех лошадей на дорогу выставлю… Я вас буду ожидать и молить бога, чтоб он дал нам свидеться… Прощайте, мой батюшка, Александр Сергеевич… Я слава богу здорова, цалую ваши ручки и остаюсь вас многолюбящая няня ваша Арина Родионовна».

И как ответ на письма старушки-няни звучит одно из самых задушевных стихотворений Пушкина, полное любви и нежности:

Подруга дней моих суровых,

Голубка дряхлая моя!

Одна в глуши лесов сосновых

Давно, давно ты ждёшь меня.

Ты под окном своей светлицы

Горюешь, будто на часах,

И медлят поминутно спицы

В твоих наморщенных руках.

Глядишь в забытые вороты

На чёрный отдалённый путь:

Тоска, предчувствие, заботы

Теснят твою всечасно грудь.

То чудится тебе…

Обещание, данное няне, побывать в Михайловском, Пушкин выполнил. Но приехал не летом 1827 года, а осенью, «почуя рифмы». Это было в последний раз, когда жили они вместе — поэт и няня.

Через несколько месяцев, 31 июля 1828 года, семидесяти лет, Арина Родионовна умерла в Петербурге на руках своей старшей воспитанницы — Ольги Сергеевны.

Пушкин не забыл свою добрую подружку. Всякий раз, наезжая в Михайловское, с грустью чувствовал он — нет здесь больше Арины Родионовны…

Уже старушки нет — уж за стеною

Не слышу я шагов её тяжёлых,

Ни кропотливого её дозора.

…Не буду вечером под шумом бури

Внимать её рассказам, затвержённым

Сыздетства мной — но

Всё приятных сердцу,

Как песни давние или страницы

Любимой старой книги, в коих знаем,

Какое слово где стоит.

Бывая в Михайловском, проходя мимо маленького флигелька в зарослях сирени, Пушкин о многом вспоминал.

О многом и сейчас напоминает домик няни.