Сочинение описание внешности гоголя

Николай Васильевич Гоголь – признанный гений, выделяющийся на фоне своих «коллег по цеху». А именно, способностью работать в разных жанрах и быть в них одинаково хорошим. Каждый почитатель таланта этого любимчика, наверняка, задавался вопросом, каким был писатель в жизни. На этот вопрос ответит краткая Гоголь характеристика.

Личность

Личность великого литератора сформировалась под влиянием его родителей. Благодаря своему отцу Николай Гоголь начал интересоваться искусством. Тот был не просто ценителем прекрасного, но и его творцом. Многие факты из биографии автора «Вечером на хуторе близь Диканьки» указывают на то, что именно он подтолкнул сына к литературной деятельности.

Николай Васильевич Гоголь заслуженно считается одной из самых мистических фигур в среде интеллигенции 19 века. Мистицизмом пропитано все его творчество, в чем видна рука матери гения, богобоязненной женщины.

Невзирая на то, что Гоголь родился в зажиточной семье, ему была близка жизнь, которую в те времена проживал на русских землях простой человек. Наблюдая за взаимоотношениями крестьян и панов, Николай сочувствовал первым, что всегда отражалось в его работах.

Интересно знать: Николай Гоголь — краткая биография, факты. Интересно знать: Николай Гоголь — личная жизнь поэта.

Портрет Гоголя

(посвящённой 200-летию со дня рождения Н.В.ГОГОЛЯ) Преподаватель русского языка и литературы ИГНАТЬЕВА О.О. 2009 «ПОРТРЕТ» (сценарий литературной гостиной, посвящённой 200-летию со дня рождения Н.В. Гоголя) ОФОРМЛЕНИЕ: В оформлении использованы нарисованные портреты разнообразных «кувшинных рыл» на грани с карикатурами; развешаны по сцене в произвольном порядке. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: ХУДОЖНИК ХИВРЯ ЧИЧИКОВ КОРОБОЧКА ГОЛОС ФЕТИНЬИ (Звучат фонограммы фрагментов из опер П.И. Чайковского «Черевички» и Н.А. Римского-Корсакова «Майская ночь»). ЧИЧИКОВ (вылетает на сцену, как бы от сильного пинка, с дорожным баулом в одной руке и шляпой в другой.

Остановившись посредине, оборачивается в ту сторону, откуда появился, грозит кулаком и выкрикивает): «Мерзавцы! Я вам ещё покажу! Вы меня ещё узнаете! Никакого уважения к свободному предпринимательству! Тундра неумытая, вот вы кто! Ну ничего, Европа, да что там Европа, весь мир узнает, кто я такой…(приводит себя в порядок, отряхивает пыль с брюк, заправляет рубашку, придаёт форму шляпе и тут только замечает, что в зале полно народу). Ба-а, какая неожиданность! Судьбе угодно было подарить мне как награду за все мои страдания такое чудное общество! Господа, позвольте представиться — …Но, впрочем, не стоит называть имён, попробуйте узнать меня по описанию, данному моим, так сказать, литературным отцом.

Итак: «В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок, нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод». Ну что, догадались, господа? Я в этом и не сомневался, поверьте. (На сцене появляется ХУДОЖНИК, одет традиционно – блуза, берет, кое-где можно посадить пятна красок). ХУДОЖНИК: Позвольте, как же можно не узнать великого Павла Ивановича Чичикова, ведь вы, мой дорогой, поистине бессмертны, как, впрочем, и я. ЧИЧИКОВ: А, собственно, кто вы такой, сударь? Лицо ваше мне незнакомо. Уж не встречались ли мы на балу у губернатора? Нет, право, никак не могу припомнить, а между тем как будто я вас и видел где-то… ХУДОЖНИК: Ну как же, любезный Павел Иванович, уж разумеется, не могли мы не встретиться, припомните-ка хорошенько страницы рукописей…Никак? Ну, хорошо, помогу вам, пожалуй, да и нашим гостям в зале тоже. Слушайте, вот что сказал обо мне автор: «Старая шинель и нещегольское платье показывали в нём того человека, который с самоотвержением предан был своему труду и не имел времени заботиться о своём наряде, всегда имеющем таинственную привлекательность для молодости…Молодой Чартков был художник с талантом, пророчившим многое: вспышками и мгновениями его кисть отзывалась наблюдательностию, соображением, шибким порывом приблизиться более к природе». Видите, я даже фамилию вам назвал, теперь скажите мне, на страницах какого произведения я обрёл свой образ? Гениально! Конечно, это повесть «Портрет». ЧИЧИКОВ: Позвольте, так нас с вами родил, так сказать, гений одного и того же человека, и его зовут Николай… ХУДОЖНИК: Васильевич… ВСЕ ЗРИТЕЛИ: Гоголь! ЧИЧИКОВ: Голубчик, на правах старого знакомого хочу предложить вам преинтереснейшее дельце, которое вам не будет стоит ровным счётом ничего… ХУДОЖНИК: Достойнейший Павел Иванович, если вы насчёт мёртвых душ, то лучше не продолжайте.

ЧИЧИКОВ: Позвольте, а откуда вы…Пардон, запамятовал, что мы с вами, да, я думаю, и наши гости всё про нас знают, ну, или почти всё. А скажите, пожалуйста, любезнейший, вы тут сегодня присутствуете в качестве героя или в качестве художника? ХУДОЖНИК: Видите ли, мне показалось чрезвычайно интересным создать некий портрет Николая Васильевича Гоголя при помощи его произведений и персонажей. Понятно, что это будет лишь малая часть его гения, но и это будет чрезвычайно интересно и полезно.

Мне кажется, портрет этот будет похож на мозаику – так разнообразны и не похожи одна на другую работы Гоголя.

ЧИЧИКОВ: Тогда можно начать прямо с моих любимых «Мёртвых душ», согласны? Тогда ответьте на такие несложные вопросы, будьте любезны.

ВИКТОРИНА: 1. Как определил жанр этого произведения сам Гоголь? (Поэма.) 2. Что жена Манилова подарила мужу на день рождения: 1) зубочистку; 2) бисерный чехольчик на зубочистку (+); 3) канарейку; 4) барабан. 3. Как звали Собакевича: 1) Павел Иванович; 2) Михаил Семёнович (+); 3) Герман Юрьевич; 4) Зуфар Минбаевич. 4. Назовите имя и отчество Коробочки: 1) Домна Платоновна; 2) Настасья Петровна (+); 3) Настасья Филипповна; 4) Елена Сергеевна. 5. С чем Гоголь сравнивает лица Собакевича и его жены: 1) с картофелем и репой; 2) с самоваром и чайником; 3) с огурцом и тыквой (+); 4) с редькой хвостом вверх и хвостом вниз. 6. Чем собирался угостить Плюшкин Чичикова: 1) маленькой сушёной рыбкой; 2) заплесневелым сухарём от кулича (+); 3) слоёным пирожком, нарочно сберегаемым для приезжающих в течение нескольких недель. 7. Как звали детей Манилова: 1) Телемак и Менелай; 2) Алкид и Фемистоклюс (+); 3) Миша и Гриша. 8. Чем, по мнению Чичикова, была набита подушка в гостинице: 1) пером и ватой; 2) кирпичом и булыжником (+); 3) битым стеклом. 9. Что служило лучшим «снотворным» для мужа Коробочки: 1) счёт до тысячи; 2) массаж шеи; 3) почёсывание пяток (+); 4) стакан молока на ночь. ХУДОЖНИК: Ну, теперь даже те, кто никак не может прочесть «Мёртвые души», узнали много нового и интересного.

А сама книга, поверьте, друзья, гораздо интереснее. Теперь, мне кажется, хорошо бы перейти к центральной части нашего портрета, его лицу, его, так сказать, личности.

А вы, любезный господин Чичиков, помогайте мне, пожалуйста.

Итак, вот описание внешности Гоголя, оставленное нам его современником (Гоголь только что появился в Петербурге, и в этот день произошла его первая встреча с Пушкиным): «Не могу скрыть, что…одно чувство приличия, может быть, удержало нас от порыва свойственной нашему возрасту смешливости, которую должна была возбудить в нас наружность Гоголя.

Небольшой рост, худой и искривлённый нос, кривые ноги, хохолок волос на голове, не отличавшейся вообще изяществом причёски, отрывистая речь, беспрестанно прерываемая лёгким носовым звуком, подёргивающим лицо всё это, прежде всего, бросалось в глаза.

Прибавьте к этому костюм, составленный из резких противоположностей щегольства и неряшества вот каков был Гоголь в молодости». Да, несмотря на ожидаемые успехи, он всё ещё был беден, как ни лелеял мысль о новой шинели и фраке, платье на нём было потёртое, и, может быть, модный и яркий галстук соседствовал с лоснящимися рукавами.

А вот вам взгляд на наружность Гоголя И.С. Тургенева, правда, было это уже значительно позже: «Я попристальнее вгляделся в его черты.

Его белокурые волосы, которые от висков падали прямо, сохранили ещё цвет молодости, но уже заметно поредели, от его покатого, гладкого, белого лба по-прежнему так и веяло умом. В небольших карих глазах искрилась по временам весёлость – именно весёлость, а не насмешливость: но вообще взгляд их казался усталым…В осанке Гоголя, в его телодвижениях было что-то не профессорское, а учительское – что-то напоминавшее преподавателей в провинциальных институтах и гимназиях. «Какое ты умное, и странное, и больное существо!» — невольно думалось, глядя на него». (За сценой слышится крик: «Чтоб ты подавился, негодный бурлак! Чтоб твоего отца горшком в голову стукнуло! Чтоб он подскользнулся на льду, антихрист проклятый! Чтоб ему на том свете чёрт бороду обжёг!» На сцену вылетает разъярённая ХИВРЯ. Костюм стилизован под национальный украинский – венок, вышитая рубашка, пёстрая юбка, бусы, сапожки и т.д. Она становится посреди сцены, уперев руки в бока, и грозно смотрит на всех.) ЧИЧИКОВ: Вишь, как ругается, и язык у неё, у столетней ведьмы, не заболит выговорить эти слова! ХИВРЯ: Столетней! Нечестивец! Поди умойся наперёд! Сорванец негодный! Я не видала твоей матери, но знаю, что дрянь! и отец дрянь! и тётка дрянь! Столетней! Дурень, дурень! Тебе, видно, и на роду написано остаться таким! ХУДОЖНИК: Ну-ну, мадам, успокойтесь, это всего лишь диалог из повести…Впрочем, пусть скажут эти не по годам смышлёные парубки и дивчины.

Диалог из какой повести прозвучал сейчас? («Сорочинская ярмарка». ) Позвольте вас спросить, любезная, кто вы такая и почему так разгневались? ХИВРЯ: Я пришла сюда от имени и по поручению всех дивчин и замужних героинь из сочинений земляка, выбрали меня за боевой характер, а зовут меня коротко и ясно – Хавронья Никифоровна, короче – Хивря. А ваш остолоп там не желал пускать меня, говорит, праздник уже идёт, так и мне-то путь к вам неблизкий.

Подарочки я привезла вам, вопросики разные. Сначала скажите, как называется наша деревня, про которую так чудно написал Гоголь и где такие упоительные вечера? (Диканька, «Вечера на хуторе близ Диканьки».) Правильно, а от лица кого ведётся там рассказ (на это указал сам Николай Васильевич)? («Повести, изданные пасичником Рудым Паньком».) Он велел вам кланяться и просил ответить вот на такие вопросы, для тех, кто читал незабвенные повести, это не составит труда.

А вопросы эти составлены самим Паньком.

ЧТО ЭТО ТАКОЕ: Бандура (инструмент, род гитары); Кунтуш (верхнее старинное платье); Кораблик (головной убор); Макитра (горшок, в котором трут мак); Малахай (плеть); Оселедец (длинный клок волос на голове); Пампушки (кушанье из теста); Очипок (род чепца); Пасичник (пчеловод); Рушник (утиральник); Цибуля (лук); Сопилка (род флейты); Смушки (бараний мех); Шишка (небольшой хлеб, делаемый на свадьбах); Юшка (соус, жижа); Парубок (парень); Лысый дидько (домовой, демон); Люлька (трубка); Свитка (род полукафтанья); Синдячки (узкие ленты); Жинка (жена). ХИВРЯ: Ну, молодцы, кое-что знаете, а чтоб побольше знать, читайте-ка Гоголя побольше, его хоть всю жизнь читать можно, а всё что-то новое узнаёшь. ЧИЧИКОВ: Любезная моя Хавронья Никифоровна, мне ваше общество чрезвычайно приятно, вы – дама, приятная во всех отношениях, как и одна моя знакомая.

Я вообще женский пол весьма уважаю, поэтому давайте-ка вспомним дивные дамские образы гоголевских произведений. Я начинаю, господа! Коробочка из «Мёртвых душ», Панночка из «Вия», Параска из «Сорочинской ярмарки», Ганна из «Майской ночи», тётушка Фёдора Ивановича Шпоньки, Катерина из «Страшной мести», Оксана из «Ночи перед Рождеством», Пульхерия Ивановна из «Старосветских помещиков», Анна Андреевна и Марья Антоновна из «Ревизора». Не меня одного пленили эти дивные колоритные образы. ХУДОЖНИК: Недаром говорят: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Друзья того или иного человека говорят действительно об очень многом.

А уж у Гоголя друзья были слава Богу! Назовём лишь несколько имён: Плетнёв, Жуковский, Пушкин…И сколько писем написано ими друг другу.

Сейчас столько писем не пишут, и это очень жаль, ведь эпистолярное наследие гениев сродни их литературному творчеству.

Вот вам несколько тому примеров.А.С.Пушкину (1835 год) «…Решаюсь писать к вам сам: просил прежде Наталью Николаевну, но до сих пор не получил известия… Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь смешной или не смешной, но чисто русский анекдот.

Рука дрожит написать тем временем комедию…Сделайте милость, дайте сюжет. Духом будет комедия из пяти актов, и, клянусь, будет смешнее чёрта. Ради Бога. Ум и желудок мой оба голодают. Обнимаю вас и целую и желаю обнять скорее лично.Ваш Гоголь». Как вы думаете, дал ли Пушкин «хоть какой-нибудь» сюжет в ответ на просьбу Гоголя? («Мёртвые души».) ЧИЧИКОВ: Ну, раз дело дошло до моего любимого произведения, то не грех и вспомнить его, так сказать, весомо, грубо, зримо.

Сейчас вы увидите, как я побывал в гостях у…Впрочем, догадайтесь сами. ИНСЦЕНИРОВКА: (На сцене темно. Раздаётся звук грома, шум дождя. За сценой раздаётся стук.) ГОЛОС ФЕТИНЬИ: Кто стучит? ГОЛОС ЧИЧИКОВА: Пустите, матушка, с дороги сбились. ГОЛОС ФЕТИНЬИ: Кто вы такой? ГОЛОС ЧИЧИКОВА: Дворянин, матушка.ГОЛОС ФЕТИНЬИ: Матушка, дворянин! ГОЛОС КОРОБОЧКИ: Ну, пусти. (С разных сторон на сцену выходят Коробочка и Чичиков, каждый со стулом в руках.

Коробочка в каком-то длинном халате, под который можно подложить подушки для толщины. На её голове нелепый чепец, весь в оборках, на носу – очки.) ЧИЧИКОВ: Извините, матушка, что побеспокоил вас неожиданным приездом. КОРОБОЧКА: Ничего, ничего.В какое-то время Бог принёс! Гром такой… Вишь, сумятица какая…Чайку выпьете, батюшка? ЧИЧИКОВ: Недурно, матушка. (Садятся на свои стулья.) КОРОБОЧКА: А с чем прихлебнёте чайку? Во фляжке – фруктовая.

ЧИЧИКОВ: Недурно, матушка, хлебнём и фруктовой. А позвольте узнать вашу фамилию…Я так растерялся… КОРОБОЧКА: Коробочка, коллежская секретарша. ЧИЧИКОВ: Покорнейше благодарю. Фу…Фу…Сукин сын! КОРОБОЧКА: Кто, батюшка? ЧИЧИКОВ: Ноздрёв, матушка. Знаете? КОРОБОЧКА: Нет, не слыхивала. ЧИЧИКОВ: Ваше счастье. КОРОБОЧКА: Блинцов, батюшка. Прошу покорно закусить. ЧИЧИКОВ: А имя, отчество? КОРОБОЧКА: Настасья Петровна.ЧИЧИКОВ: Хорошее имя. У меня тётка родная, сестра моей матери, Настасья Петровна.

У вас, матушка, блинцы очень вкусные. КОРОБОЧКА: А ваше имя как? Ведь вы, чай, заседатель? ЧИЧИКОВ: Нет, матушка, чай, не заседатель, а так, ездим по своим делишкам. КОРОБОЧКА: А, так вы покупщик? Как же жаль, право, что я продала мёд купцам так дёшево. Ты бы, отец мой, у меня, верно, его купил? ЧИЧИКОВ: А вот мёду и не купил бы. КОРОБОЧКА: Что ж другое, разве пеньку? ЧИЧИКОВ: Нет, матушка, другого рода товарец.Скажите, у вас умирали крестьяне? КОРОБОЧКА: Ох, батюшка, осьмнадцать человек! И умер такой всё славный народ.

Кузнец у меня сгорел. ЧИЧИКОВ: Разве у вас пожар был, матушка? КОРОБОЧКА: Бог приберёг. Сам сгорел, отец мой. Внутри у него как-то загорелось, чересчур выпил, синий огонёк пошёл от него. Истлел, истлел и почернел, как уголь. И теперь мне выехать не на чем. Некому лошадей подковать. ЧИЧИКОВ: На всё воля Божья, матушка. Против мудрости Божьей ничего нельзя сказать. Уступите-ка их мне, Настасья Петровна.КОРОБОЧКА: Кого, батюшка? ЧИЧИКОВ: Да вот этих-то всех, что умерли. КОРОБОЧКА: Да как же уступить? ЧИЧИКОВ: Да так просто.

Или, пожалуй, продайте, я вам за них дам деньги. КОРОБОЧКА: Я, право, в толк не возьму. Нешто хочешь ты их откапывать из земли? ЧИЧИКОВ: Э, матушка! Покупка будет значиться только на бумаге, а души будут прописаны, как бы живые. КОРОБОЧКА (перекрестясь): Да на что ж они тебе? ЧИЧИКОВ: Это уж моё дело. КОРОБОЧКА: Да ведь они же мёртвые.ЧИЧИКОВ: Да кто же говорит, что они живые? Вы за них платите, я вас избавлю и от хлопот и от платежа, да ещё сверх того дам вам 15 рублей ассигнациями.

Ну, теперь ясно? КОРОБОЧКА: Право, не знаю, ведь я мёртвых никогда ещё не продавала. ЧИЧИКОВ: Ещё бы! Это скорей походило бы на диво, если бы вы их кому-нибудь продали. (Пауза.) Так что же, матушка, по рукам, что ли? КОРОБОЧКА: Право, отец мой, никогда ещё не случалось продавать мне покойников. Живых-то я уступила отцу протопопу, двух девок по ста рублей каждую, и очень благодарил.ЧИЧИКОВ: Да не в живых дело. Я спрашиваю мёртвых.

КОРОБОЧКА: Да ведь меня только и останавливает, что они мёртвые. Может быть, ты, отец мой, меня обманываешь, а они…того…они больше как-нибудь стоят? ЧИЧИКОВ: Послушайте, матушка. Эк какие вы! Что же они могут стоить? На что они нужны? КОРОБОЧКА: Уж это точно, правда. Уж совсем ни на что не нужны. ЧИЧИКОВ: А вы берёте ни за что 15 рублей, ведь это же деньги! Ведь они на улице не валяются.Ну, скажите, матушка, почём вы продали мёд? КОРОБОЧКА: По двенадцати рублей за пуд. ЧИЧИКОВ: Ну, матушка, взяли греха на душу – по двенадцати не продали.

Ну, всё равно, ну ведь то мёд, а это – ничто! А я вам за ничто плачу, и не двенадцать рублей, а 15 рублей, да и не серебром, а синими ассигнациями! КОРОБОЧКА: Право, я боюсь на первых порах не понести бы как-нибудь убытку. Лучше уж я маненько повременю, авось понаедут купцы, я и применюсь к ценам.ЧИЧИКОВ: Страм, страм, матушка! Просто страм! Кто же станет покупать их? Ну, какое употребление он может из них сделать? КОРОБОЧКА: А может, в хозяйстве-то как-нибудь под случай понадобятся? ЧИЧИКОВ: Мёртвые – в хозяйстве? Эк, куда хватила! Воробьёв пугать по ночам в огороде? КОРОБОЧКА: С нами крестная сила! Какие ты страсти говоришь! ЧИЧИКОВ: А куда же ещё? Куда вы их хотели пристроить? Да, впрочем, ведь кости и могилы, всё вам останется.

Ну, так что же? Отвечайте, по крайней мере. (Пауза.) О чём вы думаете, Настасья Петровна? КОРОБОЧКА: Право, я всё не приберу, как мне быть. Лучше я вам пеньку продам.

ЧИЧИКОВ: Да что ж пенька? Помилуйте, я вас прошу совсем о другом, а вы мне пеньку суёте. (Пауза.) Так как же, Настасья Петровна? КОРОБОЧКА: Ей-Богу, товар такой странный, совсем небывалый. ЧИЧИКОВ (громко стукнув стулом): Чтоб тебя чёрт КОРОБОЧКА: Ох, не припоминай его, Бог с ним! Ох Ещё третьего дня всю ночь мне снился, окаянный.Такой гадкий привиделся, а рога-то длиннее бычачьих! ЧИЧИКОВ: Я дивлюсь, как они вам десятками не снятся Из одного христианского человеколюбия хотел Вижу, бедная вдова убивается, терпит нужду, да пропади и околей со всей вашей деревней! КОРОБОЧКА: Ах, какие ты забранки пригинаешь! ЧИЧИКОВ: Да не найдёшь слов с вами, право, словно какая-нибудь, не говоря дурного слова, дворняжка, что лежит на сене: и сама не ест, и другим не даёт! КОРОБОЧКА: Да чего ж ты рассердился так горячо? Знай я прежде, что ты такой сердитый, я б не прекословила. Изволь, я готова отдать за 15 ассигнаций.

ЧИЧИКОВ: Фу, чёрт…(Утирает пот.) В городе какого-нибудь поверенного нет или знакомого имеете, которого могли бы уполномочить на совершение крепости? КОРОБОЧКА: Как же, протопопа, отца Кирилла, сын служит в палате.

ЧИЧИКОВ: Ну, вот и отлично! (Пишет.) Подпишите. (Вручает деньги.) КОРОБОЧКА: Только, отец мой, прошу тебя, ты не обидь меня. ЧИЧИКОВ: Не обижу, матушка, не обижу. Ну, прощайте, матушка. (Уходит.) КОРОБОЧКА (долго крестится): Батюшки! Пятнадцать ассигнацией.В город надо ехать…Узнать, почём ходят мёртвые души Фетинья! Фетинья! Вели закладывать! (Уходит.) ЧИЧИКОВ: Из письма великому русскому актёру и режиссёру М.С. Щепкину: «Делайте что хотите с моею пьесой, но я не стану хлопотать о ней…Действие, произведённое ею, было большое и шумное.

Все против меня. Чиновники пожилые и почтенные кричат, что для меня нет ничего святого, когда я дерзнул так говорить о служащих людях. Полицейские против меня, купцы против меня, литераторы против меня. Бранят и ходят на пьесу… Теперь я вижу, что значит быть комическим писателем.Малейший призрак истины – и против тебя восстают, и не один человек, а целые сословия». Не могли бы сказать мне, уважаемые, о какой пьесе идёт речь в этом горьком письме? («Ревизор».) ХУДОЖНИК: А это письмо (М.П.Погодину) написано в марте 1837 года. Не буду спрашивать, о какой утрате здесь идёт речь, думаю, все это поймут: «Я получил письмо твоё в Риме. Ничего не говорю о великости этой утраты.

Моя утрата всех больше…Моя жизнь, моё высшее наслаждение умерло с ним… Ничто мне были все толки, я плевал на презренную чернь, известную под именем публики, мне дорого было его вечное и непреложное слово.

Ничего не предпринимал, ничего не писал я без его совета. Всё, что есть у меня хорошего, всем этим я обязан ему. Он взял с меня клятву, чтобы я писал, и ни одна моя вещь не писалась без того, чтобы он не являлся в то время глазам моим. Я тешил себя мыслью, как будет доволен он, угадывал, что будет нравиться ему, и это было моею высшею и первою наградою.Теперь этой награды нет впереди!» (Звучит фрагмент увертюры из оперы «Пиковая дама» П.И.Чайковского.) ХИВРЯ: Ну, раз вы надумали тут писать портрет, так и я хочу задать несколько вопросов о нашем любимом Гоголе, а вы не торопитесь, лучше правильно отвечайте.

ВИКТОРИНА по биографии и творчеству Н.В.Гоголя 1. Когда родился Н.В.Гоголь? (20 марта/1 апреля 1809 года.) 2. Какие вам известны пьесы Гоголя? («Ревизор», «Женитьба», а также драматические отрывки и отдельные сцены, в том числе и «Игроки.) 3. Как звали главных героев повестей Гоголя «Шинель» и «Нос»? (Акакий Акакиевич Башмачкин и майор Ковалёв.) 4. Какое произведение Гоголя напоминает вам картина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»? (Повесть «Тарас Бульба».) 5. Кто из русских композиторов написал оперу по повести Н.В.Гоголя «Сорочинская ярмарка»? (М.П.Мусоргский.) 6. На сюжет какого произведения Гоголя написал оперу «Черевички» П.И.Чайковский? («Ночь перед Рождеством».) 7. Какой эпиграф взял Гоголь к комедии «Ревизор»? («На зеркало неча пенять, коли рожа крива» — народная пословица.) 8. Кому из героев Гоголя принадлежат эти слова: «Чему смеётесь? Над собой смеётесь!» (Городничему, комедия «Ревизор».) 9. Назовите героиню, которая произносит такие слова: «Вот жила, жила, а теперь приходится выходить замуж.

Одних забот сколько…» (Агафья Тихоновна, «Женитьба».) 10. Во что была завёрнута новая шинель Акакия Акакиевича: 1) в газету; 2) в портянку; 3) в носовой платок (+); 4) в старую шинель. 11. Как звали двух поссорившихся героев известной повести? (Иван Иванович и Иван Никифорович.) 12. Назовите имена двух сыновей Тараса Бульбы. (Остап и Андрий.) 13. Перечислите очень страшные повести Гоголя. («Страшная месть», «Вий», «Вечер накануне Ивана Купала».) 14. На сюжет какого произведения Гоголя написал оперу Н.А. Римский-Корсаков? («Майская ночь».) ХУДОЖНИК: Да-с, господа, довольно странный получается у нас портрет, согласитесь.

Великий мастер насмешить, но и неподражаемый автор горьких строк.

Потрясающий знаток народных обычаев и верований и гениальный мистик. Человек, безумно любивший Украину и Россию, писавший только о них, но чувствовавший себя хорошо лишь за границей, особенно в вечном городе – Риме, где и умер… ЧИЧИКОВ: Вероятно, вам неизвестен этот факт, Но Гоголь начал говорить лишь в три года, до тех пор он молчал, чем немало огорчал своих родителей.

Может быть, поэтому он потом сказал миру так много? Кто знает… ХИВРЯ: Я вам так скажу: может, я неграмотная какая, но – весь мир должен радоваться, что родился когда-то в никому неизвестной украинской деревне великий писатель с такой редкой фамилией – Гоголь! В помощь исполнителям.

Репетиция сцены «У Коробочки» режиссёром К.С.Станиславским (запись В.О.Топоркова): «Станиславский очень остроумно уподобил сцену «Чичиков у Коробочки» починке какого-то странного часового механизма.Часовщик (Чичиков), прекрасно знающий своё дело, пытается заставить действовать этот механизм, но каждый раз в последний момент, когда пускается маятник, от неизвестных причин пружина распускается, и всё надо начинать скачала…Вооружась терпением, Чичиков снова начинает работу, и так до бесконечности, пока, наконец, выведенный из терпения, в припадке злобы не швырнул их со всего размаха об пол…и часы неожиданно пошли.

Часовой механизм находится в голове Коробочки, и вся действенная задача Чичикова заключается в том, чтобы проникнуть в глубь этого механизма, понять, в чём там неисправность и устранить все неполадки, мешающие Коробочке понять Чичикова.

Коробочка искренне хочет продать мёртвые души, ей это выгодно, но она боится продешевить, пропустить исключительный случай обогащения, попасть впросак. От Чичикова она старается понять не то, что он фактически говорит, а то, о чём умалчивает, его «подтекст». Таким образом, на всю сцену для Коробочки одна простейшая задача – только бы не попасть впросак, не продешевить. Для этого ей нужно хорошенько разгадать Чичикова, выпытать его точные намерения.Коробочка, конечно, «дура дубинноголовая», как её обзывает Чичиков.

Однако просто дурость, как таковую, сыграть нельзя, а вот та беспощадная активность Коробочки и будет наиболее ярко передавать её дубинноголовость».

Развернуть

Открыть в широком формате

Характер

Какой нрав был у Гоголя узнать можно, опираясь на воспоминания о нем его товарищей, близких. По данным, сохранившимся до наших дней, Николай Васильевич представлял собой натуру противоречий. Гоголь презирал то, что любили его современники, и обожал то, что тем казалось безобразным. Первое впечатление писатель производил негативное. Николай казался суровым и пренебрегающим окружающими, но стоило сблизиться с гением, как он открывался с другой стороны: добрый, щедрый, отзывчивый.

Описывая характер Гоголя, нельзя не отметить его замкнутость и молчаливость, которые порой доходили до абсурда. Так, например, Николай Васильевич никогда не отвечал на оскорбления, которые, по словам его товарищей, ему приходилось слышать в свой адрес часто.

Писатель не любил распространяться о своих целях и методах их достижения. В подробности своей деятельности Николай не посвящал даже близких, великий литератор терпеть не мог, когда люди лезли к нему с расспросами. Из-за этого он слыл скрытным.

Гоголь был всегда готов помочь тем, кто в его помощи нуждался. И речь идет не только о милостынях, которых он не жалел нищим, но и о рекомендациях, благодаря которым его друзья добивались успехов в профессиональной деятельности. Влиятельных знакомых у него было много. Удивительным образом, невзирая на свою молчаливость и некую отстраненность, он заводил новых друзей быстро. Он знал, как заставить людей разговориться, раскрыться и отчасти пользовался этим для обогащения характеров своих литературных детищ, любимых миллионами героев.

Отношение к друзьям

«В Петербурге около Гоголя составился круг его школьных приятелей и новых, молодых знакомых, которые любили его горячо и были ему по душе. Перед этим кругом Гоголь всегда стоял просто, в обыкновенной своей позиции, хотя сосредоточенный, несколько скрытный характер и наклонность овладевать и управлять людьми не оставляла его никогда» (П. В. Анненков) (1, с. 138).

Московские друзья Гоголя, точнее сказать — приближенные (действительного друга у Гоголя, кажется, не было во всю жизнь), окружали его неслыханным благоговейным вниманием» (Н. В. Берг) (1, с. 438).

«Я не знаю, любил ли кто-нибудь Гоголя исключительно как человека. Я думаю, нет… Всякому было очевидно, что Гоголю ни до кого нет никакого дела; конечно, бывали исключительные мгновения, но весьма редкие и весьма для немногих» (1, с. 542–543).

«Вообще, при сердце, способном на глубокое сочувствие, Гоголь лишен был дара и уменья прикасаться собственными руками к ранам ближнего… Он мог отдать страждущему свою мысль, свою молитву, пламенное желание своего сердца, но самого себя ни в каком случае не отдавал» (1, с. 303).

«Гоголь всегда держал себя бесцеремонно у Хомяковых: он капризничал неимоверно, приказывая по нескольку раз то приносить, то уносить какой-нибудь стакан чая, который никак не могли налить повкусу…Одним словом, присутствующим становилось неловко; им только оставалось дивиться терпению хозяев и крайней неделикатности гостя» (1, с. 319).

«Однажды я тащил его (Иордана) почти насильно к Языкову. — «Нет, душа моя, — говорил мне Иордан, — не пойду, там Николай Васильевич. Он сильно скуп, а мы народ бедный, день-деньской трудимся, работаем, — давать нам не из чего. Нам хорошо бы так вечерок провести, чтоб дать и взять, а он только брать хочет»» (1, с. 353).

Увлечения и привычки

Общая характеристика Гоголя указывает на то, что великого гения устраивала простая жизнь. Большую часть этой жизни Гоголь провел с одним чемоданчиком, в котором хранилось все, что было ему действительно дорого. Тем не менее, таким Николай Васильевич был не всегда. В молодости он коллекционировал многие безделушки, бесполезные вещи. Его товарищи отмечали, что, если бы в свое время писатель не отдал имущество, включая имение, родным, он бы наверняка превратился в типичного хозяина-приобретателя.

Известный литератор увлекался историей, в частности историей родины. Он обожал музыку и мог похвастаться хорошими вокальными данными. Свободное время Гоголь проводил, занимая себя шитьем, вязанием на спицах. Большой интерес для него представляла ботаника. Как и многие его современники Николай Васильевич часто посещал театр и даже сам принимал участие в постановках.

Николай Васильевич Гоголь — это известный русский писатель, произведения которого хорошо знакомы каждому. Его внешность мы знаем по многочисленным портретам, а вот фотографии до наших дней практически не сохранились. Но недавно я увидела один снимок писателя, который чудом уцелел. Как оказалось, Гоголь выглядел намного моложе своего реального возраста. На фото Николай Васильевич немного не такой, как на портретах.

Николай Гоголь

Гоголь в 1834 году. Гравюра Л. Серякова с литографии А. Венецианова
Приехав из провинциальной Малороссии в Петербург, он поначалу, как мог, следовал требованиям моды: коротко стригся, носил жесткий воротничок и тратил много сил на правильное повязывание галстука. Денег при этом не хватало. Костюм его, как вспоминали современники, состоял из резкой противоположности щегольства и неряшества.

На голове у Гоголя торчал хохолок волос. Он ему не нравился, и писатель отрастил длинные локоны. В довершение он отпустил усы — скрадывать длинный нос, которого Гоголь тоже стеснялся.

Редкая фотография

Она была сделана в 1845 году фотографом Сергеем Левицким, когда Николай Гоголь пребывал в Риме. Писать любил путешествовать. За свою жизнь он побывал во многих странах. В столицу Италии он прибыл для того, чтобы встретиться с русскими художниками.

Сергей Левицкий сделал групповой снимок, который в результате был подарен графу Федору Толстому, занимавшему пост вице-президента Академии художеств. Презент был очень дорогим и редким, поскольку в те времена искусство фотографирования только зарождалось. В России о нем было известно мало.

Когда делался снимок, Николай Васильевич уже прожил в Риме довольно длительный период времени. Изначально он не хотел фотографироваться, но Левицкому удалось его уговорить. Благодаря этому фото в 1902 году изображение писателя было выкадрировано, увеличено в размерах и распечатано.

Находка эпохи динозавров: яйцо, предположительно принадлежавшее мезозавру

Быстрые конфеты из 2 ингредиентов: готовлю чуть ли не каждый день

Напиток из чеснока и лимона помог мне похудеть на 12 кг: всем подругам советую

Иван Тургенев

Тургенев в 1838 году. Литография с оригинала К. Горбунова

Сын богатой помещицы, будучи студентом Московского университета, одевался и брился так же, как другие молодые люди его круга. По окончании учебы Тургенев много времени проводил за границей, он обрел литературную славу, начала складываться его репутация. Тогда же, в 1840-е, Тургенев принялся отращивать бородку и волосы. Так он больше походил на того «русского барина», каким выводил себя в сочинениях, тем более что писатель обладал большим ростом и величественной фигурой.

Добавим, что борода позволила спрятать немного безвольный подбородок. Со временем в знаменитой гриве волос появилась благородная седина — образ русского европейца окончательно сложился.

Увлечения и привычки

Общая характеристика Гоголя указывает на то, что великого гения устраивала простая жизнь. Большую часть этой жизни Гоголь провел с одним чемоданчиком, в котором хранилось все, что было ему действительно дорого. Тем не менее, таким Николай Васильевич был не всегда. В молодости он коллекционировал многие безделушки, бесполезные вещи. Его товарищи отмечали, что, если бы в свое время писатель не отдал имущество, включая имение, родным, он бы наверняка превратился в типичного хозяина-приобретателя.

Известный литератор увлекался историей, в частности историей родины. Он обожал музыку и мог похвастаться хорошими вокальными данными. Свободное время Гоголь проводил, занимая себя шитьем, вязанием на спицах. Большой интерес для него представляла ботаника. Как и многие его современники Николай Васильевич часто посещал театр и даже сам принимал участие в постановках.

Интересно знать: Николай Гоголь — краткая биография, факты. Интересно знать: Николай Гоголь — личная жизнь поэта.

Лев Толстой

Толстой в 1856 году

Артиллерийский офицер, находясь на военной службе, разумеется, следовал официальным предписаниям касательно растительности на лице. А аккуратную стрижку и гладко выбритое лицо любят в армии и сегодня. В Российской же империи внешность офицера тем более регулировалась множеством правил.

Зато, уйдя в отставку, Лев Толстой незамедлительно принялся отращивать свою бороду — одну из самых знаменитых в русской культуре. Вдобавок в ту эпоху это было знаком бунта против государственного диктата. Сменил Толстой и гардероб: «крестьянская простота» одежд графа в ту эпоху была весьма эпатажной.

Судьба портрета

Из повести «Портрет» Гоголя (2 часть), краткое содержание которой приведено в этой статье, мы узнаем, что художник повесил картину у себя в доме. Вскоре он почувствовал на себе демоническое влияние этих глаз. Он начал завидовать своему ученику, а выражение глаз святых для икон стали приобретать дьявольское выражение. Заподозрив, что во всем виноват портрет азиата, он хотел его уничтожить, но один из друзей выпросил картину себе.

Как только портрет унесли, отец стал успокаиваться, а гнетущую силу картину стал ощущать на себе ее новый хозяин. Отныне нарисованное лицо ростовщика приносило беды всем его владельцам.

Перед смертью автор этой картины завещал своему сыну, который тоже стал художником, знание того, что в творчестве всегда содержится некая дьявольская сила, ее надо избегать любыми способами. Оказавшись под влиянием этой силы, он тогда и написал глаза ростовщика. Он завещал сыну найти портрет и уничтожить его. Эта история так всех поразила, что, когда все снова посмотрели на сцену, портрета уже не было. Либо его кто-то украл, либо он исчез таинственным образом.

Федор Достоевский

Достоевский в 1847 году. Рисунок К. Трутовского

Выпускник Инженерного училища 1841 года, произведенный в полевые инженер-прапорщики, Достоевский, разумеется, также выполнял приказ о бритье военных. Через несколько лет он был арестован по делу петрашевцев и сослан на каторгу. В Сибири по условиям приговора ему пришлось служить солдатом, потом унтер-офицером — и все время стричься по линейке.

После того как Достоевский получил помилование и возвратился в Европейскую Россию, мы видим его уже в привычном облике. Волосы, которые он сильно помадил и тщательно приглаживал, по воспоминаниям современников, были у него беловатые, чрезвычайно тонкие и начинающие убегать со лба. И как многие лысеющие мужчины, он решил уравновесить эту потерю бородой.

Характер

Какой нрав был у Гоголя узнать можно, опираясь на воспоминания о нем его товарищей, близких. По данным, сохранившимся до наших дней, Николай Васильевич представлял собой натуру противоречий. Гоголь презирал то, что любили его современники, и обожал то, что тем казалось безобразным. Первое впечатление писатель производил негативное. Николай казался суровым и пренебрегающим окружающими, но стоило сблизиться с гением, как он открывался с другой стороны: добрый, щедрый, отзывчивый.

Описывая характер Гоголя, нельзя не отметить его замкнутость и молчаливость, которые порой доходили до абсурда. Так, например, Николай Васильевич никогда не отвечал на оскорбления, которые, по словам его товарищей, ему приходилось слышать в свой адрес часто.

Писатель не любил распространяться о своих целях и методах их достижения. В подробности своей деятельности Николай не посвящал даже близких, великий литератор терпеть не мог, когда люди лезли к нему с расспросами. Из-за этого он слыл скрытным.

Гоголь был всегда готов помочь тем, кто в его помощи нуждался. И речь идет не только о милостынях, которых он не жалел нищим, но и о рекомендациях, благодаря которым его друзья добивались успехов в профессиональной деятельности. Влиятельных знакомых у него было много. Удивительным образом, невзирая на свою молчаливость и некую отстраненность, он заводил новых друзей быстро. Он знал, как заставить людей разговориться, раскрыться и отчасти пользовался этим для обогащения характеров своих литературных детищ, любимых миллионами героев.

Иван Бунин

Бунин в 1909 году. Фотография Д. Здобнова

Дворянин и сноб, до революции Бунин успел попасть в литературные круги Серебряного века, получить две Пушкинские премии и звание почетного академика. Его любили дамы — и он любил их. На снимках тех лет писатель смотрится франтом: эспаньолка, щегольские усы, изящно сшитый костюм…

Двадцатые годы стали переломными не только для России, но и для прочих стран, переживших Первую мировую войну. Закончилась «прекрасная эпоха» — время томных дам в корсетах и изысканных кавалеров с эспаньолками. Начались «ревущие двадцатые»: мужчины стали суровыми и принялись чисто бриться. Писатель, оказавшись в эмиграции, поддался всеобщему настроению — и его облику это явно пошло на пользу. Чеканные черты больше не скрывала старомодная растительность: перед нами теперь сильное мужское лицо — вполне соответствующее прозе Бунина.

Анализ повести Гоголя «Портрет», творческое исследование миссии искусства

Кто не знает повесть Гоголя «Портрет»? Анализ произведения очень интересен и поучителен — приходит понимание того, какую смысловую нагрузку выполняет центральный образ — художник Чартков. Данный персонаж — индикатор конфликта между настоящим искусством и искусством коммерческим, заведомо оплаченным, сытым, принципиально повернутым филейной частью к жизни большинства порядочных людей. Гибельные метаморфозы, вызванные Портретом и произошедшие с талантливым человеком, аллегорически показаны в произведении.
Петербуржский живописец-жанрист Чартков пишет хорошие картины, но прозябает на Васильевском острове в бедности. Он не покладая рук развивается как художник. В его картинах просматриваются мазки нелицеприятной правды. Последнее вызывает раздражение у платежеспособных граждан. (В период работы над «Потретом» Гоголь находился в Италии, временно покинув Россию из-за травли «Ревизора»). Но он упорно идет к своей цели.

Все изменил случай. Однажды на Щукинском дворе Чартков видит изображение мужчины-азиата с поразительно написанными (просто живыми) глазами. И покупает за последние деньги этот портрет. Произведение Гоголя далее повествует о последовавших таинственных метаморфозах личности Чарткова. Ему начали сниться страшные сны, где неизменно присутствовал старик, написанный на портрете. Даже завесив эти удивительные глаза на ночь, художник наутро обнаруживает сорванное покрывало. Однажды ему приснилось, как старик, пошевелившись, вылез из рамы и принялся пересчитывать свои деньги, упакованные в мешочки. Писатель незаметно спрятал один из мешков с надписью «тысяча червонцев» за раму портрета.

(Как вы, дорогие читатели понимаете, анализ повести Гоголя «Портрет» определяет ее жанр как мистическую повесть, повесть-аллегорию). Проснулся Чартков от стука в дверь. Хозяин доходного дома, заручившись поддержкой квартального, пришел выгонять его за неуплату. Квартальный, забирая написанные портреты в учет квартплаты, случайно взялся за раму портрета старика — внезапно на пол свалился мешок, увиденный во сне Чартковым. Обнаруженные деньги позволяют художнику не только расплатиться, но и начать новую жизнь. Он снимает дорогое жилье на Невском, обновляет свой гардероб, дает объявления о приеме заказов.

Первой заказчицей оказывается состоятельная дама, заказавшая портрет своей дочери. Чартков берется за работу, но она не ладится. Задумаемся, что нам подскажет на этом этапе анализ повести Гоголя «Портрет»? Что-то внутри художника изменилось. Если говорить предельно кратко — пропал талант. Слегка изменив свой более ранний портрет Психеи, он все-таки выполняет работу. Внезапно ему везет, его картины входят в моду. Заказы идут один за другим. Чартков теперь состоятелен, приглашаем. Однако его новые полотна, не отмеченные талантом, удивляют восторгавшихся им ранее знатоков искусства. Творческий кризис сопровождается кризисом личностным, теперь он – скряга и брюзга. Однажды его приглашают в Академию Художеств на презентацию полотна старого друга.

Стоящего перед талантливой картиной Чарткова охватывает потрясение. Анализ повести Гоголя «Портрет» в этом символическом эпизоде показывает: автор сводит лицом к лицу настоящее искусство и его антагониста. Сперва Чартков желает вернуть себе способность творить, но не может. Закрывшись в мастерской и работая без сна, он ощущает бессилие своей кисти. Окончательное осознание утраченного таланта лишает его рассудка. Дни художника сочтены. Чертков лихорадочно начинает скупать доступные талантливые картины. Когда же его находят дома умершим от чахотки и нервного истощения, то обнаруживают, что все выкупленное он уничтожал. Все, кроме портрета.

Однако Гоголь на этом не заканчивает свою повесть.

Уже после смерти Чарткова на петербургском аукционе возникает портрет азиата. Цена на него быстро возрастает в четыре раза. Молодой художник Б из Коломны заявляет, что имеет особое право на покупку. И рассказывает историю о человеке, изображенном на полотне — великане-азиате, дававшем ссуды. Кредиты были выгодны, но их неизменно сопровождала фатальная судьба заемщиков. Так, приближенный к Двору вельможа, взяв кредит, впал в немилость императрицы, потерял рассудок и погиб. Молодого помещика, взявшего ссуду для свадьбы, постигла полная деформация личности: буйство, покушение на жизнь невесты, и, наконец, самоубийство.

Портрет написал отец художника Б по заказу азиата. Заказывая свое изображение, тот объяснил замысел. Написанный необыкновенный портрет будет стареть, а ростовщик останется жить вечно. Уже начав работу, отец художника Б испугался, ведь получалось изображение духа тьмы. После прерывания работы зловещий заказчик скончался. Портрет выпросил приятель художника, но не задержалось полотно, несущее беды, и у него. С тех пор страшный портрет появляется то там, то здесь…

Конец рассказа – в духе американских триллеров. Увлеченные рассказом художника Б слушатели внезапно замечают что страшный портрет украден с аукциона. Литературоведческий анализ повести Гоголя «Портрет» указывает на неслучайность и логическую обусловленность такого сюжетного поворота. Ведь проблема, затронутая классиком – вечна.

Актуальны ли идеи «Портрета» сегодня? Несомненно. Проблема роли творческой личности и значимости художественных произведений сегодня действительно важна. Как не хватает сейчас «лучей света», освещающих «темное царство»!

I. ИСТОЧНИКИ ТЕКСТА.

а) Печатные

Ар
— Арабески. Разные сочинения Н. Гоголя. Часть первая. СПб. 1835. Первая редакция повести.

С

— „Современник“ 1842, XXVII, № 3, отд. IV, стр. 1—92. Гоголь.

П

— Сочинения Николая Гоголя. Том третий. Спб., 1842.

Тр

— Сочинения Гоголя. Том третий. Москва, 1855.

б) Рукописные

РМ

4 — Записная книга Гоголя, из числа принадлежавших Аксакову (
РЛ
2). Публичная библиотека СССР им. В. И. Ленина в Москве. № 3231, стр. 49—50, 165—172, 182—199. Черновик первой редакции повести.

РЛ

4 — Отрывки из бумаг А. А. Иванова. Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. Черновые наброски двух мест последней части второй редакции повести.

РК

2 — Беловой автограф второй редакции повести. Библиотека Украинской Академии Наук в Киеве.

В настоящем издании печатается по тексту „Современника“ с поправками по рукописи РК

2; в отделе „Других редакций“ печатается текст „Арабесок“.

III.

История опубликования второй редакции „Портрета“ в третьем номере „Современника“ за 1842 г.1 (том XXVII, № 3, цензурное разрешение от 30 июня) уясняется на основании писем Гоголя к редактору журнала П. А. Плетневу и при учете общественно-литературной обстановки первых месяцев 1842 г.

С 18 октября 1841 г. Гоголь, возвратившийся из вторичной поездки за границу, жил в Москве и был занят хлопотами по продвижению в печать первого тома „Мертвых душ“. В это время Гоголь был уже близок к московским славянофильским кругам, к редакции „Москвитянина“ и поддерживал дружеское общение с С. П. Шевыревым, с которым особенно сошелся за границей. В статье Шевырева, напечатанной в первой книжке „Москвитянина“ 1842 г. — „Взгляд на современное направление русской литературы“, автор подчеркивал, что по сравнению с 1835 г. (имелась в виду статья Шевырева „Словесность и торговля“) его взгляды на „современное направление русской литературы“ не только не изменились, но что якобы истекшие годы еще более утвердили всю правоту выставленных им тогда тезисов. „Назад тому ровно семь лет“ — писал Шевырев — „я осмелился против этого промышленного направления современной русской литературы сказать прямое слово и встретил много противоречий. Не странно было мне, что слова мои возбудили против меня главных героев этого промышленного мира; но, конечно, странно было встретить противоречие даже и в тех, которые не могли сочувствовать сим последним“. Указывая на тех, кто не мог сочувствовать „Библиотеке для чтения“ и Сенковскому и от кого „странно было встретить противоречие“, Шевырев имел в виду, конечно, Гоголя, как автора статьи „О движении журнальной литературы“, где были сформулированы возражения Шевыреву.

Если статья в „Москвитянине“ задевала Гоголя, оживляя старые споры и имея в виду журнальную позицию Гоголя 30-х годов, то и одновременное выступление Белинского так же касалось автора „Ревизора“. В статье „Русская литература в 1841 году“, в первой книжке „Отечественных Записок“ 1842 г., Белинский давал обозрение всей русской литературы послепетровского периода и заново аргументировал свои положения, приводившие в такое негодование Шевырева — об отсутствии русской литературы. Белинский еще сильнее и резче обосновывал свои старые взгляды и уже из списка „бессмертных“, „гениальных“ писателей вычеркивал теперь имя Державина, поэзию которого расценивал как „исполинское, но бесплодное проявление поэтической силы“.

С следующим примечанием редакции „Современника“: „Повесть эта была напечатана в „Арабесках“. Но вследствие справедливых замечаний была вскоре после того переделана вся и здесь помещается совершенно в новом виде“.

665

Зато в фонд „капитальных сокровищ“ Белинский вводил новые имена и среди них имя Гоголя, давая характеристику его творчества.

Вряд ли можно сомневаться в том, что и статья Шевырева, и статья Белинского, каждая по-своему, побуждали Гоголя реагировать на них. Так, известно, что Гоголь отрицательно высказался о тезисах Белинского по поводу Державина, о чем В. П. Боткин из Москвы тотчас же сообщил Белинскому.1 Вскоре вышла мартовская книжка „Отечественных Записок“ с знаменитым памфлетом Белинского против Шевырева. Как известно, „Педант“ произвел потрясающее впечатление на литературную общественность и явился последней причиной разрыва между западниками и славянофилами. Началась ожесточенная идейная борьба. Только при учете напряженности и остроты литературно-общественных отношений, определившихся в связи с памфлетом Белинского, становятся понятными и настроения Гоголя, отраженные в письмах к П. А. Плетневу от 6 и 17 февраля 1842 г. — с обещаниями статьи „около семи печатных листов“ — и от 17 марта 1842 г. к нему же. „Я силился написать для «Современника» статью, во многих отношениях современную“, писал Гоголь: „мучил себя, терзал всякий день и не мог ничего написать, кроме тех беспутных страниц, которые тотчас же истребил. Но как бы то ни было, вы не скажете, что я не сдержал своего слова. Посылаю вам повесть мою «Портрет». Она была напечатана в «Арабесках», но вы этого не пугайтесь. Прочитайте ее: вы увидите, что осталась одна только канва прежней повести, что всё вышито по ней вновь“. Думается, что нет никаких оснований не доверять самому Гоголю и соглашаться с Н. С. Тихонравовым, будто под „статьей около семи печатных листов“ Гоголь разумел именно новую редакцию „Портрета“ (Соч. 10 изд. т. II, стр. 598). — Для журнальной статьи „во многих отношениях современной“ Гоголь имел серьезные причины. К этой статье, несомненно, побуждали Гоголя выступления Белинского и Шевырева. С другой стороны, исключительное обострение их борьбы по всей вероятности, и вызвало отказ Гоголя от написания этой статьи. Однако переработанная редакция „Портрета“ находится в несомненной связи с неосуществленной статьей.

Место работы Гоголя над второй редакцией „Портрета“ указано им самим в цитированном письме к П. А. Плетневу. Гоголь упоминал что он „в Риме переделал «Портрет» вовсе или лучше написал вновь вследствие сделанных еще в Петербурге замечаний“. Со времени отъезда Гоголя за границу — 6 июня 1836 г. — до его вторичного приезда в Россию — в начале октября 1841 г. — Гоголь посещал Рим неоднократно.

„Неуважение к Державину возмутило мою душу чувством болезненного отвращения к Гоголю“ — отвечал Белинский В. П. Боткину 31 марта 1842 г.: „ты прав: в этом кружке он как раз сделается органом „Москвитянина“. (Белинский. Письма, II, СПб., 1914, стр. 291)

666

Впервые он побывал там весной 1837 г. Очевидно, не ранее чем к этому сроку и может относиться начало работы Гоголя над второй редакцией „Портрета“; завершение же работы и окончательная отделка повести происходили, вероятно, уже в Москве, перед отправкой рукописи в „Современник“, т. е. в конце февраля — начале марта 1842 г. Н. С. Тихонравов допускал, что вторая часть „Портрета“ писалась одновременно с началом 7-й главы „Мертвых душ“ и с „Театральным разъездом“; Н. С. Тихонравов справедливо указывает на единство эстетических концепций, развернутых Гоголем и во второй части „Портрета“, и в начале 7-й главы „Мертвых душ“ первоначальной редакции, и в „Театральном разъезде“. Однако, из этого еще не следует, что и работа Гоголя над всеми этими вещами проходила одновременно. Тихонравов, тем не менее, полагал, что „новая редакция „Портрета“ вчерне была окончена

(курсив Н. С. Тихонравова) в начале 1841 года“ (Соч. Гоголя, 10 изд., т. II, стр. 597). Более убедительно другое допущение Н. С. Тихонравова, что окончательная обработка второй редакции „Портрета“ происходила уже в Москве „в первые месяцы 1842 г.“ Надо полагать, что выяснившаяся для Гоголя невозможность написать журнальную статью побудила его обратиться к своей повести, публикация которой могла казаться ему своевременной. Вероятно, черновики и заготовки новой редакции „Портрета“, сделанные еще за границей, были спешно мобилизованы в конце февраля — начале марта 1842 г. и в это время повесть была закончена и оформлена.

Из черновиков второй редакции „Портрета“ до нас дошли только наброски двух мест самого конца повести РЛ

4.1 Эти наброски сделаны на полулисте почтовой бумаги в восьмушку с двух сторон, черными чернилами, очень убористым почерком, с большим количеством зачеркиваний. При переплете лист с набросками, вместе с другими бумагами Гоголя, оказался неверно подклеенным в общий корешок: первая страница листа сделалась последней. На первой странице листа набросан черновик наставления старого художника сыну, начиная со слов: „Но велик тот избранник, кто владеет тайной созданья“; страница оканчивается фразой: „Всегда природу изучай, но изучай и великий внутренний смысл всего, умей постигнуть тайну“. На второй (оборотной) странице листа набросан черновик самого конца повести, начиная со слов: „Одно произведение, сказал он со вздохом, мучит меня поныне“; страница обрывается незаконченной фразой: „Кто-то уже успел утащить его в то время, как посетители заслушались рассказа художника, и долго еще оставались все недоуме<�вая?>“.

Некоторые слова обоих набросков, особенно зачеркнутые, настолько неразборчивы, что совершенно не поддаются прочтению. Оба наброска в соответствующих местах беловой рукописи (РК

2) были Гоголем

Описание см. в Соч. 10 изд., т. VII, стр. 872.

667

изменены: первый значительно сокращен в сторону ослабления лиризма, второй — стилистически выправлен.

Беловая рукопись второй редакции (РК

2) написана очень четко, рыжеватыми чернилами, в двух тетрадях из бумаги в четвертку, с клеймом „Знаменской фабрики“. Очевидно, впоследствии обе тетради были заключены в один переплет. Первая часть повести занимает листы 1—33, причем последняя страница оставлена незаполненной. Текст предшествующей страницы обрывается словами: „и вся превратилась наконец в один миг, плод налетевшей с небес на художника мысли, — миг, к которому вся жизнь человеческая есть одно только приготовление“.

Конец первой части „Портрета“, следовательно, оставлен недописанным; Гоголь ориентировался на текст первой редакции повести и предполагал заключение первой части „Портрета“ дать по тексту „Арабесок“.

Действительно, печатный текст, начиная со слов: „Невольные слезы готовы были покатиться по лицам посетителей“ и до самого конца первой части совпадает с текстом первой редакции и отличается от него только исключением нескольких фраз о чудесном исчезновении портрета, да тремя дополнительными вставками. Лист 34-й в РК

2 и содержит эти три вставки, занумерованные самим Гоголем для включения их в текст. Вставки эти, написанные черными чернилами, как и некоторые стилистические поправки в тексте, сделанные, очевидно, уже после изготовления всей рукописи, — следующие: первая вставка, состоящая из пяти фраз, начинается словами: „Досада его проникла“ и кончается: „Но как беспощадно-неблагодарно было всё то, что выходило из-под его кисти“; вторая вставка, более обширная и состоящая из двух абзацев, начинается словами: „Но точно ли был у меня талант?“ и кончается: „все чувства и весь состав были потрясены до дна“; наконец, третья вставка с упоминанием о Пушкинском демоне, состоящая из пяти фраз, начинается словами: „вечная желчь присутствовала на лице его“ и кончается: „что она достаточна отравить потом весь день“.

Вторая часть „Портрета“ занимает листы 35—54, при чем последний 55 лист тетради оставлен незаполненным. Рукопись снабжена заглавием и, несмотря на большое количество зачеркнутых фраз и отдельных слов, читается она совершенно четко. Несомненно, что именно РК

2 послужила оригиналом для переписчика, ибо, конечно, в редакцию „Современника“ была послана Гоголем недошедшая до нас копия, с которой и производился набор. Что касается до поправок и зачеркиваний в
РК
2, то нужно отметить три слоя: первый слой — рыжеватыми чернилами, несколько отличающимися от чернил, которыми написана вся рукопись; второй слой — карандашные поправки и зачеркивания; и, наконец, третий слой — поправки и зачеркивания черными чернилами,

668

теми самыми, которыми написаны три вставки в текст первой части. Все эти зачеркивания и поправки — стилистического порядка и никаких выводов для истории создания „Портрета“ извлечь из них невозможно. По своему характеру эти три слоя поправок друг от друга принципиально не отличаются.

Сопоставление текста РК

2 с текстом „Портрета“ в „Современнике“ позволяет заключать, что, во-первых, недошедшая до нас писарская копия повести, с которой производился набор, перед отправкой ее в Петербург была выправлена самим Гоголем; во-вторых, повесть подверглась правке редакции „Современника“ (в цитированном выше письме к П. А. Плетневу от 17 марта 1842 г. Гоголь, между прочим, просил: „Если встретите погрешности в слоге, исправьте“); наконец, в-третьих, при печатании повести в тексте ее были сделаны купюры и извращения цензурного порядка.

Читая рукопись по писарской копии и нанося в ней поправки, Гоголь, разумеется, не проделывал работы по сверке этой копии с беловой рукописью. Поэтому в тексте копии остался, вероятно, какой-то процент ошибок или пропусков переписчика, которые Гоголь не заметил, но которые перешли и в печатный текст. О подобных ошибках или пропусках мы можем высказываться только предположительно, не имея возможности точно их выделить и разграничить с поправками самого Гоголя.

При жизни Гоголя вторая редакция „Портрета“ была перепечатана в Сочинениях Н. В. Гоголя 1842 г., а текст повести в этом последнем издании был принят за основной в Сочинениях Н. В. Гоголя, изданных Н. П. Трушковским и вышедших в свет уже в 1855 г. Если текст второй редакции „Портрета“ в изд. 1842 г. не может считаться авторитетным, поскольку правка всех текстов сочинений Гоголя в этом издании, осуществленная Прокоповичем, вызвала недовольство Гоголя, — то текст повести в изд. 1855 г. находится в несколько особом положении. „Портрет“ оказался в числе тех произведений Гоголя, которые были просмотрены им самим по корректурным листам 1851 г. Однако, отделить поправки самого Гоголя от не принадлежащих ему поправок издания Трушковского, принявшего к тому же в себя и все поправки Прокоповича, — не представляется возможным.

Совокупность всех отступлений текста Тр

от
П
свидетельствует о небольшом количестве мелких стилистических поправок, большинство которых при этом принципиально не отличается от поправок Прокоповича. Совершенно несомненно, что никакой серьезной, хотя бы и стилистической, работы над текстом „Портрета“ Гоголь при просмотре повести не произвел.

Н. С. Тихонравов в текст второй редакции „Портрета“ без всяких мотивировок десятками вносил поправки и по тексту РК

2, и по тексту
П
, и по тексту
Тр
.

669

В настоящем издании за основной принят текст „Современника“, в который, кроме не требующих оговорок нескольких мелких исправлений из П

, внесено тринадцать следующих поправок по тексту
РК
2:

1. Стр. 90, строка 37:

гипсовую руку (
С, П:
готовую руку).

2. Стр. 101, строка 2:

в новом платье (
С, П:
в одном платье).

3. Стр. 106, строка 34:

гражданский сановник (
С, П:
гражданский чиновник).

4. Стр. 107, строка 33:

изъяснялся теперь резко (
С, П:
изъяснялся теперь редко).

5. Стр. 120, строка 33:

Тут есть старухи, которые молятся; старухи, которые пьянствуют; старухи, которые и молятся и пьянствуют вместе; старухи, которые перебиваются (
С, П:
Тут есть старухи, которые пьянствуют, старухи которые перебиваются).

6. Стр. 121, строка 21:

существо ~ необыкновенное (
С, П:
существо ~ обыкновенное).

7. Стр. 121, строка 32:

каменное строение вроде тех, которых когда-то настроили вдоволь (
С, П:
каменное строение вроде тех, которых когда-то построили вдоволь).

8. Стр. 123, строка 3:

орудием для всех возможных гадостей (
С, П:
орудием для всех возможных подозрений).

9. Стр. 124, строка 21:

фамилия была в опале (
С, П:
фамилия была в немилости).

10. Стр. 126, строка 18:

Это был художник, каких мало, одно из тех чуд, которых извергает из непочатого лона своего только одна Русь, художник-самоучка (
С, П:
Это был художник, каких мало, художник-самоучка).

11. Стр. 127, строка 10:

Не в гостиную понесу я мои картины, их поставят в церковь. Кто поймет меня, поблагодарит, не поймет — всё-таки помолится богу. (
С, П:
Не в гостиную понесу я мои картины. Кто поймет меня, поблагодарит).

12. Стр. 127, строка 37:

какой дать ему образ (
С, П:
какой дать ему оборот).

13. Стр. 128, строка 32:

он убьет всех моих святых и ангелов; они побледнеют пред ним. Какая дьявольская сила! (
С, П:
он убьет всю мою прежнюю работу).

Мы полагаем, что расхождения текста С

с текстом
РК
2 в пяти случаях (1, 2, 4, 6 и 7) объясняются ошибками переписчика или опечатками; в семи случаях (3, 5, 8, 9, 11, 12 и 13) — вмешательством цензуры и в одном случае (10) — вмешательством редакции „Современника“. Все случаи расхождения текста „Современника“ с рукописью
РК
2 и с текстом Сочинений 1842 и 1855 гг. приводятся в отделе Вариантов.

670