Сочинение оренбургский пуховый платок

ЭССЕ
Человек способен на многое. В нас природой заложен огромный потенциал, важно правильно его использовать и не растратить по мелочам. У каждого человека есть способность учиться и приспосабливаться. Мне очень хотелось чему- то научиться необычному, нетрадиционному . Я задумалась.
Существует много разновидностей рукоделия: макраме, плетение из бисера, шитье, но меня более всего привлекает  вязание. Заниматься  этим делом очень интересно, это помогает сделать жизнь  разнообразнее, не  дает скучать. Связанная своими руками вещь – это шедевр, который имеешь только ты.
Однажды, увидев у мамы красивый вязаный платок из пуха, я загорелась идеей узнать о нем как можно больше и научиться его вязать. Вязать научилась, но только не такие платки, а попроще. Мамин платок оказался очень известным платком, присланным  родственниками из Оренбурга . Я начала интересоваться его историей и много интересного узнала о изготовлении  этого шедевра.
Оренбургский пуховый платок — один из символов России. Пуховязальный промысел зародился в Оренбургском крае ещё в XVIII веке. Уникальность этого вида народного искусства объясняется особым качеством пуха оренбургских коз. Этот пух самый тонкий в мире, Поэтому изделия из него особенно нежные и мягкие.  Считается, что «причина» уникальности пуха кроется в местном климате, а также особом питании коз. Жесткие погодные условия Оренбурга вынуждают местных коз приспосабливаться и вырабатывать теплый пух .Уникальной вязальщицей пуховых платков Оренбурга считалась Мария Николаевна Ускова. Трудолюбие и терпение, фантазия и наблюдательность придавали платкам Марии Николаевне необычный, неповторимый рисунок. Зимние узоры и сюжеты « ввязанные» в платки брала она у самой природы-соты, кошачьи лапки , рыбки , снежинки – и изумительные  узоры стали  неизменным атрибутом ее платков. Мария Николаевна знала «секреты» творчества вязальщиц. Пуховые платки без рисунка, это платки  «глухой вязки»  вязала для мужчин . Платки для женщин  имели восхитительные узоры. Пуховые оренбургские  платки – мягкие, теплые и пушистые, которые могут проходить через обручальное кольцо. Чтобы связать изделие, которое могло бы долго приносить радость его владельцу, тратилось немало времени. На паутинку , а для женщин, Мария Николаевна часто их вязала, тратила до 8 дней вязки, а если вязалась шаль, то до 10 дней . Оренбургский пуховый платок – это пример классического народного  промысла, которому свойственны традиционность, исполнительская преемственность,
Рисунки, когда-то принадлежавшие известной  вязальщице, помогают и мне создавать свои  вещи Жаль, что в нашей местности нет таких коз и таких умельцев управляться спицами и крючками. Вязание – это не просто отдых, это огромнейший труд , но труд этот не только облагораживает человека, но и учит трудолюбию, терпению. Умение создать своими руками вещь – это большой стимул к дальнейшему процветанию

Оренбургский пуховый платок получил широкую известность из-за своих уникальных качеств. Это исконно русское изделие народного промысла, о котором знают не только в пределах нашей страны, но и за рубежом. Нигде в мире еще не изготовили такие изделия, которые смогли бы по своим свойствам сравниться с платками и шалями вязальщиц Оренбурга.
Считается, что оренбургский платок – это платок, связанный исключительно из местного козьего пуха. Уникален он тем, что очень тонок (тоньше в мире нет). Его толщина 16-18 микрон. Для примера — толщина ангорской шерсти или мохера составляет 22-24 микрон. Именно из-за такой тонкости пуха удается получать тонкие и легкие изделия, которые при этом очень теплые.
Но стоит заметить, что такой пух получают лишь с коз, разведением которых занимаются в Оренбургской области и нигде более. Считается, что «причина» уникальности пуха кроется в местном климате, а также особом питании. Жесткие погодные условия Оренбурга вынуждают местных коз приспосабливаться и вырабатывать теплый пух. Одно время французы пробовали заняться разведением оренбургских коз на своей территории, для чего была закуплена партия животных. Однако, оказавшись на территории с теплым климатом, козы превратились в «обычных», при этом пух, став толще, потерял свою особенность и уникальность.
История создания оренбургского пухового платка начинается в 1766 году. Именно тогда (после одной из экспедиций) Петр Рычков — географ и известный краевед того времени, рассказал об уникальных свойствах пуха оренбургских коз и сумел описать способы изготовления платков из него. Хотя их начали вязать гораздо раньше, ведь это было традиционное занятие местных жителей.
После того, как Москва, Санкт-Петербург, а после и вся Россия узнали о существовании уникальных оренбургских платков, спрос на них увеличился в сотни раз. Это способствовало хорошему экономическому развитию в данном регионе, так как такое производство давало возможность хорошо зарабатывать. Мировая слава настигла Оренбургский платок в середине XIX века. Признание и главные награды он получил сначала в 1857 году в Париже, и далее – в Лондоне на выставке в 1862 году. Десятки тысяч пудов козьего пуха, а также изделий из него были закуплены в России для Европы. В Англии даже был налажен выпуск пуховых платков-подделок. Изделия пользовались спросом, хотя производители не скрывали, что эти платки – «Имитация под Оренбург».
Произошедший развал и появление Советского Союза привело к прекращению крупных поставок оренбургских изделий из пуха. Нет, платки вязать не перестали, но выхода на мировой рынок не стало. На смену козьему пуху из Оренбуржья пришел пух кашмирский, который по своим свойствам несколько уступал российскому.
Пуховые платки в Оренбурге вяжут и по сей день. Но пух имеет одну особенность: ему противопоказана машинная вязка, во время которой теряется мягкость и снижается качество. Поэтому все изделия продолжают вязать вручную. В связи с этим и цены на них достаточно высокие, но оренбургский пуховый платок того стоит.

Оренбургский пуховый платок
Получить код этого изображения
Оренбургский пуховый платок – уникальное ручное вязание. Им занимаются с 18 в. женщины в южных и восточных районах Оренбургской области. Климатические условия обеспечили разведение здесь исключительной породы коз, обладающих легким, теплым, шелковистым длинноволокнистым пухом, какого нет ни у одной другой породы. Изготовление платка делится на две стадии: очень трудоемкую – обработку пуха и, требующую большого профессионального исполнительского мастерства – собственно вязание. Творчество вязальщиц сочетает знание традиционных узоров и свободную импровизацию. Появившийся в оренбургских казачьих станицах в среде русских переселенцев платок как произведение коллективного народного творчества представляет собой яркое явление, сложившееся под влиянием исторических обстоятельств, местных условий быта, наличия уникального местного сырья.
Известно, что оренбургские платки уже в XIX веке подносились именитым гостям в качестве подарков. При этом платки огромных размеров вкладывались в орех или яйцо. Своей славой оренбургский пуховый платок обязан не только талантливым мастерам-вязальщицам, но и качеству удивительного козьего пуха.
Связанный из оренбургского пуха платок имеет невысокий, но ровный застил (т.е. подъём пуха над вязаным полотном), гораздо более плотный чем из любого другого пуха. Такой платок – нежный, лёгкий, воздушный и очень тёплый. И ещё одно замечательное свойство – пух на нём не скатывается в комочки.
…Неблизок путь от Оренбурга до районного центра Саракташ, старинного «гнездовья» пуховязальщиц, и оттуда до села Желтого, где живут и работают известные мастера этого промысла. Зимняя степь, как пуховый платок, стелется за окном автобуса…
[оренбургский пуховый платок] Одним из первых ученых, рассказавших об Оренбургском крае и его богатствах, был Петр Иванович Рычков. В 1762 году в журнале «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие» появилась его статья «Топография Оренбургской губернии». Рычков также одним из первых серьезно заинтересовался козами, которые «около Яика; а особливо на Заяицкой степи табунами случаются и так резвы, что никакой собаке угнать невозможно». Ученый побывал у чабанов, увидел образцы изделий из пуха и предложил наладить в крае пуховязальный промысел.
Уральских казаков, обосновавшихся в свое время на Яике, также не могла не привлечь одежда местного населения — калмыков и казахов. В лютую стужу, когда даже русская шуба плохо держала тепло, скотоводы гарцевали на своих низкорослых лошадках в легкой с виду одежде из козьих шкур и войлока. «Как же они терпят такой холод?» — дивились казаки. Дивились до той поры, пока не узнали, что под легкими душегрейками у скотоводов надеты теплые поддевки и шарфы, связанные из шелковистого пуха, начесанного с коз. Стали казаки выменивать пух и изделия из него на чай и табак. У калмыков и казахов вязка изделий из пуха была «глухой». Уральские же казачки, знавшие кружева и вышивание, стали использовать в вязке растительный орнамент — живые мотивы природы. Под тихий треск лучин длинными зимними вечерами вязали они нежные шали и тонкие, как паутинки, белоснежные ажурные платки.
Возможно, таким же ясным декабрьским днем, как сегодня, в 1861 году катилась к Оренбургу санная повозка. Лишь звон колокольчика да редкое всхрапывание закуржавленных лошадей нарушали глухую тишину неоглядной степи. То и дело на узкую дорогу набегали семейки молодых дубков и березок с тонкой ажурной вязью нагих вершин, по обочинам тянулись затейливые стежки заячьих и лисьих следов. Такие зимние поездки очень любила Мария Николаевна Ускова. Она не спеша рассматривала зимние узоры и сюжеты, чтобы потом душа и руки ее созрели для дивного творчества, чтобы она, простая казачка, смогла сотворить чудо!..
В Оренбурге Ускова подала губернатору письменное прошение принять и отправить на всемирную выставку в Англию привезенные ею пуховые платки. Когда узнала, что просьба ее удовлетворена, обрадовалась и напугалась: ее рукоделье пошлют в далекий, как край света, Лондон! Шесть ее платков с кратким описанием, что «изделия сего рода производятся ручной работой повсеместно в Оренбургском крае», украсили всемирную выставку. Перед закрытием экспозиции все платки были раскуплены, а спустя несколько месяцев на хутор близ станицы Оренбургской, где жила Мария Ускова, представитель казачьего войска доставил и под расписку передал ей медаль «Зa шали из козьего пуха», диплом и 125 рублей серебром. В архиве оренбургского генерал-губернатора хранится эта расписка и прошение Усковой. На пожелтевшем листке размашисто и витиевато написано: «Зa неимением грамоты у Марии Усковой по личной просьбе ее урядник Федор Гурьев руку приложил».
После закрытия в Лондоне всемирной выставки английская фирма «Липнер» организовала крупное предприятие по выработке изделий «Имитация под Оренбург».
…Село Желтое встретило меня морозом и солнцем. Голубоватые сугробы на обочинах широких параллельных улиц, аккуратно подкрашенные хатки с синими ставнями, бурые отроги Уральских гор вдали… Старое крепкое село, построено с размахом. Еще в 1825 году здесь был создан форпост казачества.
На одной из улиц — Почтовой — свежевыбеленная хатка Шамсури Абдрафиковны Абдуллиной — одной из лучших местных вязальщиц. Хозяйка дома — полноватая, круглолицая, в домашнем фланелевом халате, усаживает меня за чашку чая, поинтересовавшись сначала, буду ли я пить с молоком или «по-городскому».
После чая Шамсури приглашает меня в горницу, садится за стол и, достав узелок с пухом, говорит:
— Первым делом из пуха надо выбрать волосы и другие заметные глазу примеси. — Развязав узелок, она отделяет небольшой клочок и предлагает мне проделать эту операцию. Я тщательно рассматриваю на свет крохотный комочек пуха. Долго и упорно пытаюсь очистить его от мелких семян трав. Медленная и утомительная работа, которая и сто, и двести лет назад выполнялась точно так же.
— Теперь надо сделать первый прочес на двухрядной гребенке, Сейчас я вам ее покажу. Нашей гребенке лет уж сто будет. И мама на ней чесала, и бабушка.
[оренбургский пуховый платок] Деревянный угольник с острым стальным гребнем Шамсури приспосабливает на колене и, положив немного пуха на гребень, протаскивает сквозь зубья тончайшие нити.
— При первом прочесе отделяются короткие волокна. Потом пух промываем в мыльной воде и сушим на воздухе. Сухой, чистый пух прочесываем еще два-три раза, пока не появится блеск. Теперь можно начинать прядение. — Мастерица берет веретено в правую руку, а в левую — горсть уже готового пуха. Быстрым движением пальцев вращает веретено, и вот уже на нем растет холмик нежнейшей, тоньше волоса, пуховой нити.
— Пух спряден, но вязать еще нельзя, — поясняет мастерица. — Пуховую нить сматывают с тонкой нитью натурального шелка, одновременно скручивая для прочности. Вот теперь пряжа готова. — Шамсури разворачивает сверток с вязанием. На колени падает почти законченная ажурная белая «паутинка».
— Начинаю вязание с тесьмы из сорока пяти зубчиков, потом по длине тесьмы набираю четыреста петель, тут важно не ошибиться, иначе не выйдет рисунок. Да вот, посмотрите сами.
Шамсури надевает очки, привычно прикалывает вязанье булавкой к своему платью — для ровности петли, поясняет она. Тонкие, короткие и острые, как иглы, спицы только мелькают в гибких пальцах. Вяжет ли она простую платочную петлю или делает накид — уловить невозможно.
— А откуда вы узоры берете? — интересуюсь я.
— Узоров много всяких — соты, глухотинка, кошачьи лапки… Каждая вязальщица знает их, издавна из рук в руки они передаются. Вот посмотрите: эти мелкие дырочки называются пшенки, а эти покрупнее — корольки, а цепочные дырочки — мышиные тропки, а вот тут — косорядки. Круг у меня состоит из угольничков, пшенки, рыбок и косорядок, а кайма — из снежинок и глухотинок. — Шамсури расправляет вязание и показывает четыре одинаковых прямоугольника и в центре непохожий на них ромб.
— Это пятикруговой платок, Во время работы я мысленно делю платок на четыре одинаковые части. Расчет делаю в самом начале работы, а потом пальцы сами чуют, какие петли вязать и сколько их надо сделать в каждом ряду. Я ведь с семи лет вяжу. Сначала маме помогала, потом и сама стала «паутинки» вязать. Всех племянниц обучила, а у меня их семь. И как расчет новых рисунков делать, и как каждую петлю привязывать, и чтобы спицы близко к глазам не держали и нить не перекручивали при прядении. Такое наше ремесло. Очень домашнее оно. От потомства к потомству все лучшее передается, От матери — к дочери, от бабушки — к внучке. У нас в Желтом — двести вязальщиц, и все они своим искусством делятся.
Исстари считается, что подлинное мастерство приходит только к человеку доброму. Засела в душе корысть — не откроется тебе истинная красота, не вязать тебе хорошего платка. Сколько притч, преданий об этом в Приуральских степях!
От быстрых и ловких движений рук мастерицы невозможно отвести глаз. На указательном пальце ее левой руки маленькая, как хрящик, мозоль. По этому месту много лет струится пуховая нить.
Не зря, наверное, говорят: для вязальщицы пух и узоры, что для художника кисти и палитра — «материал один, а талант разный», А мастерство здесь в почете. Недаром каждая пуховница в Оренбуржье мечтает связать платок знаменитой в прошлом мастерицы Настасьи Яковлевны Шепковой: пять аршин в длину и пять в ширину, да чтобы не только в золотое кольцо прошел, но и уместился в скорлупу гусиного яйца.
Провязав последние зубчики, Шамсури затягивает петлю. Теперь платок надо выстирать, отбелить, обшить по зубчикам хлопчатобумажной тесьмой и аккуратно натянуть на деревянную раму.
Последний раз оглядываю чистую горницу с высокой кроватью, множеством пышных подушек, красно-синих ковриков и пестрых половичков на светлом, выскобленном до желтизны полу… Правда, говорят, что хорошая мастерица плохо ничего делать не умеет.
Всю обратную дорогу в Саракташ я неотрывно смотрю на ровную и плоскую степь, на редкие, сизые, не сбросившие инея кустарники карагача и жимолости, на стайки бархатных метелок незасыпанного снегом камыша. На обочине — следы заячьих набегов: две ямки покрупнее вместе и две поменьше врозь, а вот и лисичка пробежала, как машинкой прострочила. Видно, эти-то снежные равнины, крутые морозы да раздольные степные песни помогли оренбургским мастерицам найти орнамент своего рукоделия, язык и ритм его.