Сочинение про артек

«Что тебе про «Артек» рассказать?..»

Что тебе про «Артек» рассказать?..На рассвете красив он и днем. Даже если испишешь тетрадь, все равно не расскажешь о нем!

Так начинается одна из артековских песен, и, на мой взгляд, лучше слов не подобрать.

Когда нам предложили стать вожатыми в «Артеке», мы не отдавали полностью себе отчет в происходящем. Что знает среднестатистический житель России об этом месте? Лучший детский лагерь, в советские годы был раем для ребят. После распада СССР информации о нем поступало немного. Да и, собственно говоря, не до того было. После входа Крыма в состав Российской Федерации об Артеке снова заговорили как о самом лучшем лагере. Но, уверяю Вас, один человек из двадцати понимает, о чем идет речь.

Начнем с того, что «Артек» – не просто детский лагерь, нет-нет, ни в коем случае не допускайте такой ошибки. «Артек» – это международный детский центр, состоящий из девяти детских лагерей: «Озерный», «Речной», «Полевой», «Лесной», «Лазурный», «Кипарисный», «Морской», «Янтарный» и «Хрустальный». На стадии реконструкции находится «Алмазный» и в процессе строительства – «Солнечный». Лагеря занимают огромную территорию, поэтому там есть дежурный транспорт для сотрудников, а иначе от дома до работы можно добираться около сорока минут. Находится МДЦ «Артек» в городе Гурзуф (если, конечно, можно так сказать, ибо это больше походит на Ватикан и Рим, соседствующие через стеночку), между Ялтой и Алуштой, и занимает целую бухту под Аю-Дагом.

«Аю-Даг» в переводе с крымскотатарского означает «медведь-гора». Он овеян мифами и легендами. Туда поднимаются ребята каждой смены, чтобы быть посвященными в артековцы. Поговаривают, что там живет рыжебородый старичок Абсолют, который охраняет покой деток во время тихого часа.

Любая смена Артека имеет свою тему, в рамках которой проходит лагерная жизнь. Есть и основные моменты, которые проводятся каждую смену, – экскурсии в город-герой Севастополь, по Южному берегу Крыма в Ливадийский, Массандровский и Воронцовский дворцы, битвы профильных отрядов, комбинированный туристический маршрут и, конечно же, церемонии открытия и закрытия смены. Мы работали на девятой, десятой и одиннадцатой сменах, когда проходили большой концерт МУЗ-ТВ, фестиваль КВН, встречи с олимпийскими чемпионами и многое другое.

Это все очень увлекательно, но совершенно не имеет никакого значения. Все это о стенах, администрации и педагогах. После того, как ты уезжаешь из «Артека», первое, что тебе вспоминается – это твои дети. И даже никак по-другому не скажешь, они именно «твои». Сколько бы смен ты ни отработал, в скольких бы лагерях ты ни побывал, дети останутся в твоем сердце навсегда.

В самом начале коллеги говорили: «Я боюсь сюда возвращаться… потому что я больше никогда не смогу уехать из Крыма, от детей». Честно, я скептически отнеслась к этому. Но после первой же недели, проведенной в отряде, когда 24 часа в сутки и 7 дней в неделю видишь их лица, общаешься с ними, несешь ответственность за их жизнь и здоровье, ты понимаешь, что ничего другого и не нужно. Иногда рассказываешь им что-то, какую-то важную человеческую ценность несешь им в головы, и они смотрят на тебя, как на супергероя – за такие моменты можно душу продать. За их восторженные искры в глазках, за их смех, даже за их проступки и баловство.

После такого опыта жизнь становится другой. Теперь уже нельзя, как и прежде, просто ходить по дороге и спокойно смотреть на мир. Привыкнув к активному образу жизни, не можешь больше стоять на месте.

И закончить я хочу также словами песни, только немного изменю их: «Ах, как хочется вернуться, ах, как хочется ворваться в… АРТЕК».

Анастасия Береговая, студентка 3 курса Института истории и политики

Журнал вожатый 1975 год.Спецвыпуск посвященный 50-летию Артека

Артек глазами артековцев.

Артеку — полвека! Но для каждого, кто впервые вступает на его землю, Артек — ровесник. Лагерь не музей, и его обычаи и традиции не экспонаты. Они живут, потому что воспринимаются новыми поколениями. Они продолжаются, развиваются, обогащаются и совершенствуются.

Каждая смена (а их девять в году) для работников лагеря продолжение пройденного и новый этап. И пионеры очередной смены при всей схожести со своими ближайшими предшественниками все-таки другие.

Чтобы полнее представить себе сложный воспитательный механизм Всесоюзного пионерского лагеря попробуем посмотреть на Артек глазами артековцев.

Это даст нам возможность получить пусть не абсолютно точное, но вполне объективное представление о том, как воспринимают Артек пионеры 70- х годов, какие впечатления, знания, умения и навыки увозят отсюда.

«Все мы любим лагерь этот над сверкающей волной…» — поется в известной артековской песне (кстати говоря, одной из очень многих). Но эмоции в сторону, и хоть из песни, как говорится, слова выкинешь, не будем категорически утверждать: Попытаемся выяснить: какие из артековских впечатлений самые яркие, самые запоминающиеся. Обратимся к ребячьим сочинениям об Артеке. Они написаны 1974-1975 годах. Мы внимательно прочитали 300 детских сочинений. Добавим к этому письма артековцев анкеты, личные впечатления от встреч, разговоров.

Педагогический коллектив Артека каждую смену предлагает пионерам широкую, разнообразную программу дел, призванную в комплексе решить целый ряд задач идейно-нравственного, трудового, эстетического, физического воспитания. Что из этой программы оставляет наиболее глубокий след?

Впечатлений много, но самые яркие — это Крымское море, природа. Что ж, понятно. На первый взгляд особых комментариев здесь не требуется. Дети, и впечатлительность и великолепие южного берега — вроде бы все ясно. Но подумаем не только об эстетической стороне, а она тоже важна. Природа Крыма делает яркими, убедительными, доходчивыми и беседы о политике Коммунистической партии и Советского государства, о ленинской заботе о благе трудящихся. Придает особенную реальность нашим словам, когда мы говорим с пионерами о завете «все лучшее — детям». В том-то и существенная черта Артека, что у его вожатых есть такой надежный союзник, как природа Крыма и окружающая действительность.

Но Крым — это и история гражданской — ее познают в походах по местам сражений с врангелевцами, в беседах о легендарных полководцах М. В. Фрунзе и В. К. Блюхере, и Великой Отечественной войны навсегда остаются в памяти линейки на Сапун-горе Севастополе, гирлянды Славы, минуты молчания у артековских мемориалов.

Крым — это и трудовые десанты на колхозных и совхозных полях, и встречи с трудящимися области и артековская «малая Тимирязевка», и сбор гербариев, и познание богатейшей флоры и фауны побережья.

Крым — это история русской и советской культуры: музей А. П. Чехова в Ялте, места, связанные с именами Л. Н. Толстого, А. М. Горького, С. Н. Сергеева, Ценского, А. С. Грина…

Как видите, знакомство с Крымом — это самые разнообразные дела: беседы, встречи, походы, экскурсии. И крымская земля и природа помогают пионерам знать многие важные и нужные понятия, обогащают новыми знаниями, расширяют кругозор. Крымская земля пронизывает теплом и светом все, что видят и что встречают пионеры в дни пребывания в лагере.

«Артек — это дружба». «В Артеке я впервые вдруг ощутил, какая у нас большая страна». «Здесь оживает география…» «Теперь я знаю и про Узбекистан, и про Украину, и про Грузию…

Такие признания ребят можно продолжать бесконечно.

Они свидетельство того, что ведущим в педагогической системе работы Артека является патриотическое и интернациональное воспитание. Да, здесь действительно оживает география. Вот отряд собрался на первый сбор — знакомство. Вожатый подымает вверх кипарисовую веточку и говорит: ребята, тот, кому я сейчас вручу эту веточку, расскажет о себе, о своем городе, селе, о своей дружине. Идет кипарисовая веточка по кругу, и за ребячьими рассказами видятся разные края… В Артеке дети открывают свою большую страну.

Интернациональное воспитание, учила Н. К. Крупская должно быть повседневным делом. В Артеке для этого прекрасные возможности. Вся смена — это постоянное, живое и непосредственное общение детей из всех республик, самых разных краев и областей страны. Вот они собрались у костра, и каждый говорит своем крае, о тех преобразованиях, которые принесла пятилетка. Ведут разговор о дружбе, товариществе, о том, что такое истинный друг. А вот сошлись в веселом «Играй-городе» и разучивают литовские и украинские, русские и узбекские, таджикские молдавские игры. А сокровенные ребячьи беседы вечерами на морском берегу…

И чем больше узнают ребята о своей стране, о других областях и республиках, тем серьезнее задумываются над своим отношением к жизни. Артек помогает им пристальнее вглядеться в нашу действительность, мы знаем, что, вернувшись домой, многие артековцы становятся организаторами зеленых и голубых патрулей, тимуровских команд, словом, находят свое место в общенародных делах.

Об артековской дружбе можно говорить долго. Володя Смирнов из Волгограда пишет: «Я раньше никогда не пел. Слух не того, голоса явно нет. И что это за песня, когда поешь один. Лучше транзистор включу. А на артековском стадионе, на празднике разноцветных галстуков, когда четыре тысячи ребят встали, положили друг другу руки на плечи и запели, я сначала только рот раскрывал. А потом, потом и сам, не знаю как, запел. И легко, радостно стало…»

Хорошее это чувство — петь вместе с тысячами ребят, ощущая себя частицей огромного коллектива единомышленников, друзей, товарищей по красногалстучной пионерии.

Впечатления, которые мы поставили на третье место, можно назвать чисто пионерскими. Поражают артековцев красочные, четкие пионерские ритуалы — большинство ребят признается, что до Артека они не понимали, как это красиво, как подтягивает, сплачивает, есть такие признания: «…Бью себя по лбу: чего столько лет не учился горнить! Здорово-то как!» «…Не думала, что пионерская работа такая увлекательная, интересная…»

Какие же пионерские дела больше всего по сердцу артековцам? Прежде всего те, в которых большой общественно-политический смысл слит с игрой, с поиском, с ясной и конкретной целью. Операция «Рельсы — БАМу» — это понятно и легко приемлемо всеми. В ней масштабность, современность! Принимается то, что заставляет думать, обогащает знаниями. Клуб «Колокол» — за возможность спорить, за необходимость всегда находить аргументы. Диспуты по актуальным политическим событиям, по проблемным материалам «Комсомолки» и «Пионерки» — за постоянное столкновение точек зрения, за то, что учат выражать и отстаивать свое мнение. Нравится все, что требует фантазии, выдумки, — агитбригады, «живые газеты», пионерские прессрадиоцентры. Глубокий след оставляют дела, несущие большой эмоциональный заряд, — «Суд над фашизмом», Дни национальных игр и дни республик, манифестации, поездки в Севастополь.

В ряду действующих в Артеке объединений по популярности на первом месте — школа горнистов и барабанщиков. Желание научиться горнить и барабанить — общее. Вдумайтесь: кажется, не такие хитрые вещи — горн и барабан. Тысячи лет существуют. Нынешний быт насыщен радиоприемниками, транзисторами, телевизорами. Но, как видите, есть что-то непреходящее и в простых вещах. Взять в руки палочки кленовые, вскинуть серебряную трубу для современных ребят так же заманчиво, как и для детей первых пионерских поколений.

Артек дает возможность встретиться с интересными людьми, и это воспринимается с большой благодарностью. Заняться моделированием, техническим творчеством, мастерить: в лагере свыше 20 различных кружков! И об этом ребята вспоминают с хорошим чувством.

Особенность Артека (и дети на это чутко реагируют) то, что рядом с вожатым, помогая и поддерживая его, — люди всех профессий. Воспитатели в Артеке — и шоферы и врачи, строители и электрики, работники водной станции и фабрики-кухни.

Из богатых впечатлений складывается в детском сознании образ Артека — приветливый, радостный. Все увиденное, узнанное, пережитое надолго остается в памяти. Ребята увозят отсюда хороший настрой: вот такой должна быть пионерская жизнь. И желание созидать ее!

Желание, которое, к сожалению, часто гаснет (мы это знаем из писем наших ребят), потому что в школе их не поддержали вожатые, педагоги, потому что в некоторых дружинах другая атмосфера. И не под силу мальчишке и девчонке, даже с артековской подготовкой, одному изменить что-либо. Случается нередко, что в школе даже * не спросят: «Ну как там в Артеке? Что нового? Что интересного?» Бывает, что ребята уезжают в Артек лишь с родительским напутствием: «Отдохни и поправься!» А где же советы отрядов, дружин, вожатые?

Уезжают ребята домой, а потом летят в Артек письма от родителей.

«Когда Сережа вернулся из Артека, то мы сразу за-метили его подтянутость и собранность, У него появился определенный распорядок дня. А в отряде теперь он настоящий заводила. Однажды он мне заявил, что хочет стать вожатым, когда закончит школу… И. Ф. Гордейчук, Ростовская область».

«Впечатлениями сына об Артеке живет вся наша семья. Артур привез из Артека призы, свою фотографию у знамени дружины, которой его наградили, и землю. Да, да, он привез в пилотке артековскую землю. Семья Николаевых, г. Ереван».

«Лагерь Артек останется для наших сыновей на всю жизнь светлым воспоминанием, прочным приобщением к великому интернациональному чувству дружбы. У ребят появилось много друзей из разных республик нашей страны. Нашей Родине спасибо, большое спасибо. П. Г. Мороз, Могилевская область».

«Мы уверены, что пребывание нашей дочери в Артеке — это незабываемое событие, которое на всю жизнь останется в ее памяти. Она была так наполнена Артеком, что ее переживания, ее радость передалась и нам. Оля вынесла из Артека радость от большой дружбы, сопричастность к делам пионерским. Мы рады, что Артек дает детям такие неповторимые минуты счастья. Сейчас она переписывается с вожатой, советуется с ней и мечтает еще раз встретиться с друзьями по отряду и со своей вожатой. Семья Кочаловских, Московская область».

Простые человеческие письма, они говорят об одном: Артек для советских ребят — второй дом, добрый и уютный, ласковый и веселый.

…Полвека живет, трудится, разжигает костры и поет песни наш Артек — светлое детище Родины, партии, Ленинского комсомола.

И каждый новый день встречает песней горнов и звонкими, идущими от сердца словами: всем, всем — доброе утро!

Как вы думаете?

Первые минуты, первые часы пребывания на артековской земле. Сотни глаз — настороженных, внимательных, восторженных и вопрошающих. Любопытство раздирает всех: что будет, как будет? Куда поедем? Куда пойдем? Что увидим? С кем встретимся? Вожатый не торопится с ответом. Вбирает в себя вопросы и говорит очень спокойно, негромко:

— А как вы думаете?

Говорит так, что каждый чувствует: обращаются именно к нему. И от него ждут ответа. Задумываются ребята: в самом деле — как?

Вожатый знает, что все они разные. Кто-то робок, мнителен, а кто-то открыт, весел, кто-то угрюм и замкнут, а кто-то общителен, легок на подъем. Но он должен снять робость, рассеять угрюмость, расшевелить воедино десятки характеров. В его распоряжении совсем немного времени — всего 30- дней. И нельзя терять ни минуты. И вожатый говорит: А как вы думаете?

Он обращается к ним как бы за помощью, и они могут не откликнуться. И думают, и спорят, и вместе ищут. План работы отряда рождается из десятков предложений и становится делом общим и личным — сами предлагали, сами принимали.

Рождается план, и начинается повседневная жизнь, разнообразная, красочная, полная впечатлениями, открытиями. Но ее постоянно движет, стимулирует, наполняет творчеством этот доверительный и требовательный вопрос:

— А как вы думаете?

Вопрос, который звучит как добрый совет, как искреннее пожелание: думай, дружок, думай. Думать — это прекрасно!

Вопрос, в котором так много доверия: ты же умеешь думать. Я верю в тебя, ты обязательно придумаешь что-нибудь хорошее. Думай!

И все-таки главное — люди.

Артек оставляет в жизни человека, работавшего там, такой глубокий след, что очень трудно выде-лить какую-то одну сторону, одну черту, один фактор этого благотворного и памятного периода. От Артека остается ощущение единого, слаженного ор-ганизма, живущего одним дыханием коллектива.

И самое дорогое, что оставляет Артек, — это память о его прекрасных людях, разных по роду своей деятельности, по возрасту и, естественно, по складу характеров, но единых в своей любви и преданности к детям и детству. И прежде всего — о пионерских вожатых. Мне самому пришлось начинать свою трудовую жизнь вожатым, работать и в школе и в лагере, встречаться, советоваться, со-трудничать со своими коллегами и в Москве и в других городах. Среди них было много хороших, интересных людей, но артековские вожатые особые. Каждый из них привозит с собой все лучшее, чем богата его школа, город, республика. Но каждый убежден, что приехал учиться, что у других опыт богаче. И потому происходит постоянное взаимообогащение, взаимообмен педагогическими находками, открытиями, мнениями.

В памяти десятки имен вожатых: Тамара Кручина, Лена Львова, Валя Соколова — они и сейчас работают в Артеке. Многие из вожатых, с которыми я работал тогда, теперь трудятся на различных ответственных участках.

Мне особенно дороги вожатые еще и потому, что приходилось вместе с начальниками лагерей Артека много думать над вопросами обучения и воспитания вожатских кадров. Мы стремились усовершенствовать школу пионерских работников, разум-но организовать свободное время вожатых, которого у них так мало. Навсегда останутся в моей памяти выпускные вечера вожатской школы, которые каждый раз становились демонстрацией знаний, навыков, умений. А художественная самодеятельность вожатых! А смотр строя и песни вожатых! В этих делах всегда отчетливо проявлялся творческий почерк коллектива вожатых каждого лагеря. Четко шагают «прибрежники». Задорно звучит песня у «кипарисников». Отличная выправка и новая, неожиданная речевка у «лазурников».

Я вспоминаю и Новый год по-артековски. Конечно, нет привычного для нас снега, но с неба осыпаются звезды знаменитого артековского фейерверка, у елки — яркий калейдоскоп праздничных затей, выступлений, интермедий. Неисчерпаемая вожатская фантазия. И среди всего этого выделялся коллектив лагеря, где начальником Евгений Васильев.

В Артек приезжают различные категории людей, занимающиеся проблемами воспитания. Среди сопровождающих пионеров — секретари горкомов и райкомов комсомола, директора школ и внешкольных учреждений. В Артек приезжают вместе со своими художественными коллективами композиторы, дирижеры, балетмейстеры. Здесь собираются лидеры международного детского демократического движения, журналисты, писатели, теоретики и практики.

Сколько информации, мыслей, опыта! Человек, которому довелось соприкоснуться с этим богатством, долгие годы обращается к нему, отбирая самое ценное и интересное. Я убедился в этом на собственном опыте. После Артека моя работа в ЦК ВЛКСМ была связана с организацией летних трудовых дел старшеклассников. Это большое патриотическое движение школьников известно как пятая трудовая четверть. Только в 1974 году в нем приняло участие свыше 7 миллионов ребят. Дело совсем новое и мы часто обращались к опыту Артека. И тогда, когда разрабатывали рекомендации по организации школьных трудовых коллективов и когда готовили документы о символах и ритуалах. Девизы, символы, линейки и различные операции мы черпали из Артека, не повторяли, не копирова-ли, а трансформировали, творчески применяли его опыт.

Артек и теперь помогает мне. Работая в районном комитете партии, мне часто приходится встречаться с работниками народного образования, пионерскими вожатыми. В нашем Советском районе Москвы 70 школ, широкая сеть пионерских лагерей и внешкольных учреждений, научно-исследовательских институтов Академии педагогических наук СССР. Солидный отряд педагогов, отдающих свои знания и умения делу коммунистического воспитания. Вместе с райкомом партии они много думают, экспериментируют.

Артековец сегодня, артековец всегда!

СЛОВА ЭТИ СЛОВНО КЛЯТВА. НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ ПИОНЕРОВ, НО И ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ. КЛЯТВА ВЕРНОСТИ СВОЕЙ ЮНОСТИ, ДЕЛУ, СВОЕМУ ПАРТИЙНОМУ И КОМСОМОЛЬСКОМУ ДОЛГУ. ОНИ ПРЗВУЧАЛИ КАК СИГНАЛ БОЛЬШОГО СБОРА ДЛЯ БЫВШИХ ВОЖАТЫХ, НАЧАЛЬНИКОВ ЛАГЕРЕЙ РУКОВОДИТЕЛЕЙ АРТЕКА. СЕГОДНЯ ВСЕ ОНИ ТРУДЯТСЯ НА ОТВЕТСТВЕННОЙ РАБОТЕ.

Они вспоминают Артек.

Я ехал на попутке в Гурзуф. Сердце колотилось: вот сейчас покажутся голубые домики… Аю-Даг уже близко, а домиков нет… Два осталось… Торчат одиноко, словно печные трубы в разрушенной снарядами деревне…

Четыре года ждал я этой минуты — встречи с родным Артеком! Нижний лагерь разрушен полностью. В Верхнем — мало чего осталось. Дворец Суук-Су взорвали фашисты 29 октября сорок третьего года. Великолепный дворец! Смотрел я на все, и так больно было!..

Надо восстанавливать. Вернуть Артек. Местных, кто остался, собрал. Мальчишки с девчонками прибежали, человек тридцать. Начали мы с имущества. Ребята, я их разведчиками назначил, разыскивали кровати, стулья, а мы приносили в лагерь. Но много ли соберешь такими темпами? Тем более что ходить по территории надо осторожно, кругом мины.

Решил обратиться к армии. Поехал в Симферополь, в штаб 4-го Украинского фронта, к члену Военсовета генерал-лейтенанту Субботину. Как только попал к нему, во фрунт вытянулся и давай выпаливать свои просьбы: мол, Артеку доски нужны, стекла, мебель, рабочие… Он слушал-слушал, а потом говорит: «Ты подожди тараторить, толком расскажи, что за лагерь, почему именно за него так хлопочешь?»

Как это, говорю, почему? Это же первая детская здравница. В двадцать пятом сюда детей с Поволжья везли, от голода спасали. Потом лучшие пионеры страны приезжали отдыхать. И не за деньги, а за пятерки путевки выдавали. Сам я с Артеком с тридцать восьмого года связан. Вначале комиссаром был, а потом начальником лагеря. А теперь ЦК ВЛКСМ прислал меня Артек восстанавливать. Да вы посмотрите, место какое, лучшую территорию детям отдали!

Наверное, горячо я доказывал, потому что Субботин меня не перебивал и только слегка улыбался.

— Вам сколько лет сейчас?

— Тридцать.

— Молодой начальник. Ну ладно. Завтра приедут минеры, а потом и я загляну.

Минеры работали неделю. Обезвредили 105 мин. Вывезли тол, который не успели взорвать отступающие фашисты.

Приехал генерал-лейтенант Субботин, привез с собой заместителя Толбухина по тылу генерал-лейтенанта Логинова, генерал-лейтенанта Пронина генерал-майора Колесникова, генерал-майора Алексеева и подполковника Рыбакова.

А еще через день со всем обозом прибыли в Артек саперные войска, человек восемьсот. 9 мая освободили Севастополь. Солдаты могли получить кратковременный отдых, но они решили помочь! Артеку.

Причал новый построили, восстановили Дворец! Суук-Су и аллею Национальностей. Восстановили водопровод, канализацию, изолятор, баню, кухню, начали устанавливать дизели на электростанции…» Заголубели новые дачи, готовые принять первых мальчишек и девчонок.

И вот, наконец долгожданные ребячьи голоса, много, целых пятьсот! Вы знаете, когда они появились, никто из взрослых не мог сдержать слезы. Все как до войны: клумбы, посыпанные песком дорожки, еще не просохшая краска на корпусах, оркестр… Только дети другие: смеющиеся, радостные, но худые, измученные.

У нас еще не хватало кроватей, вместо подушек и матрацев мы набивали мешки сеном. В первую ночь разместились кое-как. Ребятишек прислали больше, чем ждали. Ночью обходим спящих. Хотел под одной девчушкой матрасик поправить, а она проснулась, смотрит на меня: «Что вы, дяденька, мне удобно, мы в войну в катакомбах на земле спали».

Им казалось это раем. Вместо кроватей — раскладушки низкие, канабейки мы их называли. Кормили детей сухим молоком и яичным порошком.

А в следующую смену ленинградцы приехали. Уже осенью.

Нам все помогали. Вернее, не нам, детям. 25 Героев Советского Союза, бойцов 4-го Украинского фронта: обратились ко всем советским людям с призывом: «Даешь Артек!» И подарки в лагерь, шли отовсюду: из Донецка — уголь, от 101-й Сивашской танковой бригады — грузовики, моряки-черноморцы подарили шлюпки и три катера «Охотник». А 29 мая 1945 года приехал к нам Михаил Иванович Калинин. Помню, сказал он нам:

— Большое дело делаете. Спасибо!

А. КАБАНОВ, начальник лагеря в 40-х годах.

Два флага над палаткой.

Начиналась вторая смена, и я еще только-только знакомился со своими мальчишками. Было их человек тридцать пять в возрасте 13-14 лет. Нормальный состав для третьего отряда тогдашнего Нижнего, а теперь Морского лагеря. Первые дни смены обычны: знакомство с внутренним распорядком лагеря, организационные сборы. Присматриваешься к ребятам, и они присматриваются к тебе, а заодно и друг к другу. Поначалу казалось, что смена не предвещала ничего необычного. И вдруг вызывают меня в управление лагеря и сообщают, что я должен принять двенадцать пионеров из Чехословакии вместо двенадцати своих ребят.

Как принять, как устроить, как работать? Сразу возникло множество вопросов. Лагеря были раздельные: мальчики и девочки порознь. А в приезжающей группе и мальчики и девочки. Делить или не делить? Если да, то как они отнесутся к этому? Ведь руководитель у них один. Не делить, тогда где размещать? Не поселишь же девочек в лагере мальчиков, да и наоборот нельзя. Просто голова кругом.

Решили все же не делать исключения. Мальчиков — двенадцать человек, и руководителя, поскольку мужчина, к нам, в Нижний, девочек во второй лагерь, теперешнюю дружину «Лазурная». Что касается девочек, то, на наш взгляд, они всегда больше дисциплинированы — можно и без руководителя. Дальше — как размещать? Раньше иностранные ребята составляли свою самостоятельную группу а что, если на этот раз влить их в отряды советских пионеров как отдельные звенья? Мысль всем понравилась. Контакты будут более непосредственные, а значит, проще сложатся отношения, скоро возникнет дружба.

Пока все это решали, пока определяли, в какие отряды да кого из них куда переводить, уже и чехословацкие пионеры приехали. Тут-то и начались первые трудности. Во-первых, языковой барьер. Я по-чешски и словацки — ни одного слова. Руководитель, который приехал с ребятами, не знал русского языка. Из ребят русский кое-как знали два-три человека. И все же, как мы и предполагали, спасли положение сами ребята. И наши, и чехословацкие.

В отряде было несколько украинцев, вот они-то стали переводчиками. Поначалу, помню, я так и водил кого-нибудь из них за собою повсюду. Постепенно самым основным словам и я научился. Первым из них было слово «Позор!». В переводе русский оно означало «внимание!» и очень мне пригодилось.

В первые дни гостей, казалось, и не видно и не слышно было. Но очень скоро под влиянием наших они «акклиматизировались», стали раскованнее, смелее. Вот тут-то мне и понадобилось это первое чешское слово, которое употреблял я довольно часто. Кстати, по созвучию с русским оно неплохо действовало и на наших ребят, так что мне не приходилось, гася порой не в меру разыгравшиеся ребячьи страсти в отряде, изъясняться на двух языках.

Второе слово, которое мне пришлось твердо запомнить, было слово «полефка». История его изучения связана со столовой дело в том, что вкусы чехословацких ребят во многом оказались похожими. В отношении, например, к сладостям и компотам они характеризовались полным единодушием. А вот что касается «полефки», то есть супа, здесь возник конфликт. Гости не ели супа, до сих пор не знаю почему. Впоследствии они, правда изменили к нему отношение, но антипатия к гречневой каше осталась до конца смены, и работники столовой вынуждены были всегда готовить для них что-то другое. Но все эти мелочи и детали не мешали главному. На наших глазах и нашими усилиями рождался новый опыт включения группы зарубежных пионеров в советский пионерский отряд. И этот опыт в будущем оправдал себя полностью. Отряд — это уже один коллектив. Ребята быстро сдружились. Уже дней через десять человек, не знающий, что в отряде представители двух стран ни за что бы об этом не догадался, если бы не два флага, развевавшиеся над нашей палаткой… С тех пор прошло более двадцати пяти лет. Недавно на праздновании пятидесятилетия журнала « Вожатыи» я встретился со Зденеком Сватошем. Тогда в Артеке он был руководителем группы чехословацких пионеров, теперь — редактор журнала вожатых Чехословакии «Пионерская эстафета» . Встреча была интересной и дружеской. Наверное, так же тепло встретились бы и наши бывшие пионеры, доведись им оказаться вместе. Тот, кто прошел школу Артека, верен дружбе на долгие-долгие годы.

И. КУНГУРЦЕВ, вожатый в 40 -50-х годах

Где приютился Суук-Су…

Наверное, каждый, кому довелось побывать в Артеке, на следующий год снова мечтает поехать туда, как мечтала я в свои пионерские, а потом вожатские годы.

В 1946 году мне посчастливилось получить комсомольскую путевку пионервожатого во Всесоюзный лагерь «Артек». Работала я старшей вожатой в мужской средней школе и потому, наверное, думала только о работе с мальчишками. Первая встреча с Артеком была не только радостной, но и грустной. И вот почему: штат вожатых Верхнего лагеря, где были мальчики, укомплектован полностью и меня отправили в Суук-Су, к девочкам. Шла неохотно, даже слезу пустила, за что получила нелестное замечание от начальника лагеря Василия Петровича Веденина. Но оказалось, работать с девочками так же интересно, как и с мальчиками. Девочки перенесли тяжелые годы войны, знали цену хлебу и дружбе.

Как мы тогда жили? Благоустраивали территорию лагеря, восстанавливали фонтан у седьмой дачи, расчищали все дорожки. На Пушкинской скале в июне 1947 года установили барельеф поэта. Эту непростую работу выполнила группа девочек вместе с руководителем кружка Вячеславом Ивановичем Асямоловым.

Сплоченность вожатых, умение вовремя поддержать друг друга очень помогали нам в работе. Артековские вожатые 40-х годов были талантливыми педагогами, поэтами, художниками, певцами, танцорами. Каждое воскресное утро отмечалось хорошей, веселой выдумкой. Однажды оно началось стихами, которые были посвящены одной из вожатых. Запомнились такие строчки: «Живи такой, как в этот день весенний, /Открытой, чистой, солнечной, прямой.»

Вожатые очень любили детей. У меня сохранилось письмо, написанное 25 лет назад вожатой, настоящим педагогом.

«…У меня столько девчонок, с которыми нужно работать, и я уже составила себе план. Тане Т. мне хотелось бы привить мягкость, смягчить ее резкие, почти мальчишеские манеры, сделать ее более женственной. Машу Л. хочу непременно подружить с Галей П., чтобы она смогла хоть чем-нибудь помочь Гале в Севастополе. Лору С. сделать более твердой, менее изнеженной. Ане Г. помочь полюбить жизнь всего коллектива, шагать всегда вместе с ним. Тамару Г. и Валю Н. окружить такой теплотой, чтобы Артек заменил им потерянных родителей. Беллу Г. — как следует оздоровить, из Лили В. воспитать настоящего пионерского активиста. Таню Н. заставить больше думать, меньше говорить». И так о каждой девочке.

Результаты педагогической работы видели и дети и вожатые, и особенно ценили родители. Вот письмо, адресованное старшей вожатой лагеря Суук-Су (для родителей она была «многоуважаемый товарищ начальник пионерского лагеря «Артек»), С этой фразы начиналось письмо: «Посылаю Вам песню «Здравствуй, лагерь!», которую я посвятила Вашему лагерю. Это вызвано тем, что сейчас у Вас находится моя дочь Валя Чемберджи. Мне хотелось по мере своих возможностей выразить благодарность за то хорошее, приподнятое настроение, которое создал моей дочке Ваш лагерь. Так же, как у нас останется чудесное воспоминание о пребывании у Вас, так же мне хотелось бы, как матери, своей песней оставить у Вас свое чувство благодарности за свою дочь. Если Вы сумеете ее разучить, очень рада. Разучивайте только в том случае, если песня Вам понравится. Уважающая Вас композитор Зара Левина. Москва, 1 августа 1949 г.».

Песню мы полюбили. С помощью нашего замечательного музыкального работника Геннадия Васильевича Шляхтина с успехом ее распевали всюду:

Здравствуй, солнце, здравствуй, лес!

Мы попали в край чудес!

Здравствуй, лагерь пионерский!

Хорошо живется здесь!

В. БОРЦОВА (МЯГКОВА) — Старшая вожатая лагеря Суук — Су в 1946 — 1950 годах.

Прислала В.Серебрякова, Саратов.

***

Артек в годы Великой Отечественной войны

В годы Великой Отечественной войны с первых дней начали вывозить из лагеря детей небольшими группами. Дольше всех находились в Артеке дети из западных республик Советского Союза. Их родные места были захвачены фашистами и увозить их детей было некуда. Этих 200 человек на Алтай целых 16 месяцев. Там во время войны организовали Алтайский Артек. Артековцы своим трудом зарабатывали деньги на танк. Это была самая длинная артековская смена. Она длилась целых четыре года.

Фашисты разрушили детский лагерь. Они сожгли дворец и пристани. На его территории вырыли окопы и укрепления. Много сотрудников лагеря погибло в годы войны.

История Артека

В 1925 году на берегу Чёрного моря появился маленький пионерский лагерь Артек. В нём могли отдыхать только 320 детей. Его открыли как санаторно-курортный детский лагерь для больных туберкулёзом.

Зиновий Петрович Соловьёв, председатель ЦК РОКК, предложил открыть детский санаторий на берегу Чёрного моря. Он заботился о здоровье детей. В то время в стране была разруха после гражданской и Первой мировой войны. Открывал лагерь в 1925 году доктор Фёдор Фёдорович Шишмарёв, где он проработал 8 лет главным врачом.

Первые артековцы жили не в комфортабельных корпусах, а в палатках, расположенных на берегу моря. Но в лагере был полный порядок. Простые парусиновые кровати всегда были чистыми и аккуратно заправленными. Сидели дети на простых деревянных табуретах за большими столами, во время обеда покрытыми белоснежными скатертями. Имелась в нём и библиотека. С самой первой смены пошла традиция разводить большие артековские костры. В тот же году лагерь посетила революционерка Клара Цеткин. Она пригласила посетить лагерь иностранцев. В конце двадцатых годов в Артеке побывали дети граждане Германии, Польши, Франции, Швеции и других стран.

В этом лагере впервые появились отрядные вожатые, стали проводиться образовательные экскурсии. На занятия ежедневно уходило по два-три часа. Дети занимались и трудовой деятельностью. Детей в те годы из лагеря и обратно привозили на телегах. Со временем в лагере появились деревянные корпуса.

Послевоенные годы

В августе 1944 года началось восстановление Артека. Его территория расширилась. Путёвку во всесоюзный лагерь получали лучшие пионеры СССР.

Их направляли школы и дома пионеров, а также различные детские организации. В лагере отдыхали и иностранные гости. На его территории проводились различные праздники и фестивали. К 70-му году прошлого века Артек насчитывал около 150 различных зданий. В нём были три медицинских центра. На стадионе было семьсот тысяч мест. Каждый советский ребёнок мечтал попасть в Артек.

Гостями Артека были знаменитые люди и герои СССР и других стран. Его посещали первые космонавты и знаменитые писатели, герои войны и труда. Также были и знаменитые иностранцы: король Афганистана и президент Лаоса, Индира Ганди и Джавахарлал Нуру.

Среди посетителей была и королева Финляндии. Побывал в международном лагере итальянский детский писатель Джанни Родари. Когда Генеральным секретарём ЦК КПСС был Ю. Андропов, в Артеке по его личному приглашению побывала американская девочка Саманта Смитт. Эта девочка стала посланником мира. В Артеке есть аллея, названная её именем. Многие современные знаменитости отдыхали детьми в этом знаменитом лагере, например, В. Винокур, В. Толкунова, О. Газманов, А. Карпов, Н. Рушева и другие.