Сочинение про лжедмитрия 1

Смутa. Смутное время. Именно так принято называть период с 1598 по 1613 года.  Современники называли его «бунташным». Эти 15 лет очень сильно повлияли на дальнейшую судьбу России. В данном контексте уместно обозначить содержание понятия смутного времени, его основных причин.

Введение
1. Историография проблемы смутного времени XVII в
2. Лжедмитрий I и самозванчество
Заключение
Список использованных источников

Введение

Смутa. Смутное время. Именно так принято называть период с 1598 по 1613 года.  Современники называли его «бунташным». Эти 15 лет очень сильно повлияли на дальнейшую судьбу России. В данном контексте уместно обозначить содержание понятия смутного времени, его основных причин.

Смутное время – это эпоха социально-политического, экономического и династического кризиса, сопровождавшегося народными восстаниями, направлением самозванцев, разрушением государственной власти, польско-шведской интервенцией. В.И. Даль трактовал данное понятие как «возмущение, восстание, мятеж, крамола, общее неповиновение, раздор меж народом и властью».

Переломный момент в истории России не мог сформироваться без определенных на то предпосылок. Историки выделяют следующие предпосылки смуты:

• экономический кризис, возникший из-за обильных объемов дождей и ранних заморозков, что привело к уничтожению урожая – крестьянское хозяйство потеряло устойчивость, в стране начался голод (1601-1603 гг.);
• социальный кризис причинами которого стал социальный протест тяглого сословия против закрепощения;
• династический кризис – прекращение существования династии Рюриковичей по причине гибели царевича Дмитрия в Угличе (1591 г.), смерть царя Федора Ивановича (1598 г.).

Большая часть историков считают, что все эти события привели к феномену самозванчества в России.

Объект исследования: Лжедмитрий I и его окружение.

Предмет исследования: феномен самозванства.

Цель исследования: раскрыть феномен самозванства на примере Лжедмитрия I и его окружения в контексте своего времени.

Задачи исследования: разобраться в понятии Смута, «феномен самозванства» с точки зрения разных исторических школ; изучить биографические данные Лжедмитрия I; рассмотреть поведение приближенных Лжедмитрия в неоднозначных исторических условиях.

1. Историография проблемы смутного времени XVII в.

Почему высока актуальность времени? Скорее потому, что все мы дети своего времени… Здесь очень важно понимать, что время не только нас воспитывает, направляет, формирует наши ценности, но моделирует наши действия поступки. Можно сказать, что время — очень капризная барышня…Оно часто меняет свое настроение, может улыбаться сегодня и совершенно не щадить завтра. Через призму времени можно ошибаться, рисуя картины прошлого, а можно совершенно целенаправленно умалчивать, искажать. Давайте разберемся с периодом Смуты именно с этой точки зрения.

В научной среде интерес к Смутному времени никогдa не угасал. Понятие «Смутa» пришло в историографию из народного лексикoна, означая прежде всегo анархию и крайнюю неустроенность общественной жизни. Современники Смуты оценивали ее как божью кару, которая постигла людей за их грехи. Такое понимание событий в заметной степени отразилось в позиции С. М. Соловьева, понимавшего кризис начала XVII века как всеобщее моральное разложение. Не одно столетие историки пытаются разгадать его причины и смысл. Первый русский историк В.Н. Татищев искал причины Смуты в «безумной распре знатных шляхетских родов» и законах Бориса Годунова, закрепостивших крестьян и холопов. По мнению Н.М. Карамзина, Смута была вызвана интервенцией, «послаблением» царя Федора, «злодеяниями»  Годунова и «развратом народа». Смута, по мнению Н.М. Карамзина, является результатом дисгармонии между традиционными идеями, принципами русской государственности и моральными устоями народа. С.М. Соловьев связывал Смуту с внутренними факторами: дурным состоянием нравственности, династическим кризисом и усилением антиобщественных сил в лице «воровских казаков». В.О. Ключевский определил ее как социальную рознь, порожденную неравномерным распределением государственных повинностей.  Вслед за ним С.Ф. Платонов рассматривал Смуту как результат династического и социального кризисов, как политическую борьбу за власть между старой родовой аристократией и новой дворцовой знатью.

Н. И. Костомаров сводил суть кризиса к политическому вмешательству Польши и интригам католической церкви. Подобный взгляд высказывал американский историк Дж. Биллингтон – он прямо говорил о Смуте как о религиозной войне. И. Е. Забелин рассматривал Смуту как борьбу между стадным и национальным принципами. Представителем стадного принципа являлось боярство, жертвовавшее национальными интересами ради собственных привилегий. Такая мысль не чужда была и Ключевскому. М. В. Нечкина заявила в 1930 году, что термин «Смута» был принят, главным образом, в дворянской и буржуазной исторической литературе, «возник в контрреволюционных кругах и заключает отрицательную оценку революционного движения». Понятие «Смута» было надолго вытеснено формулировкой «крестьянская война под руководством Болотникова», что нашло отражение в работах М. Н. Покровского, И. И. Смирнова, Б. Д. Грекова, А. М. Сахарова, В. И. Корецкого и др.

Односторонность подходов и оценок постепенно изживалась. Появились работы, где анализу подвергается весь спектр причин и проявлений Смуты. Большое количество работ написано Р. Г. Скрынниковым, в них приведен обширный фактический материал, показана подлинная роль личностей, участвовавших в событиях, в том числе и Болотникова.

В. Б. Кобрин определил Смутное время как «сложнейшее переплетение разнообразных противоречий – сословных и национальных, внутриклассовых и межклассовых». Он ставил вопрос: «Вправе ли мы бушевавшую в России начала XVII века гражданскую войну свести к крестьянской?». Отказавшись от стереотипов в оценках исторических личностей, Кобрин попытался по – новому трактовать роль Бориса Годунова, Лжедмитрия I, приписывая им некий «реформаторский потенциал». Вполне правомерно применяя к Болотникову критерий народного восприятия, Кобрин «забывает» и о непопулярности в народе Годунова, и о крайнем неприятии самозванца – проводника католических интересов. Сохранившиеся документы времен Смуты ясно свидетельствуют, что самозванцы были не просто предателями национальных интересов, а прямыми ставленниками зарубежных держав и агентами антироссийского заговора.

Таким образом, мы видим, что трактовка смутного времени и главных ее персонажей далеко неоднозначна. При этом, достаточно понятно, что это время фактического безвластия и небывалых общественных потрясений. Это время под лозунгом «Цель оправдывает средства!» поэтому самозванчество — это лишь форма проявления социального хаоса…

2. Лжедмитрий I и самозванчество

Понятием «самозванчества» историки определяют в первую очередь действия конкретного человека, решившего объявить себя царем, а также факторы, управлявшие поведением самозванца, пока он не получил поддержки в народе. Изучение самозванства предполагает анализ психологии человека, решившего выдать себя за другого человека, а также факторов и явлений, которые мотивировали его к совершению ряда действий.

Действительно, возникает вопрос: Что двигало человеком, его приближенными для участия в публичной лжи? Для осознанной борьбы и других авантюр (например, скоропалительная женитьба на Марине Мнишек), ведущая к предательствам государственного и межличностного уровня? Почему даже близкие люди попустительствовали этой вселенской лжи?

Феномен самозванства – это одно из проявлений «нормального» монархического сознания, модель поведения, созданного и отточенного в году смутного лихолетия, самозванство имело то преимущество, что служило внутренним оправданием для выступления протии правящего государственного режима.

История знает более 200 самозванцев, которые пытались выдать себя за спасшегося царевича Дмитрия для того, чтобы править на российском престоле. Историки по сей день ведут споры по поводу количества Лжедмитриев. Этот вопрос уже не является актуальным, так как существует сам факт появления Лжедмитрия, которому удалось убедить окружающих в том, что именно он является законным наследником российского престола. Этот человек имел несколько имен. В разное время его знали то как Юшку Отрепьева, то как чернеца Григория, то как царевича, а затем царя и великого князя Дмитрия Ивановича, сына и наследника Ивана Грозного, то как «Расстригу» и «Самозванца», лишенного даже имени и изверженного из мира.

Летописи как минимум трижды сообщают о его смерти, и каждый раз эта смерть влекла за собой беды и потрясения для Московского государства. Не имевший ни малейших шансов даже приблизиться к вершинам власти, ему удалось занять в конце концов престол московских государей. Лжедмитрий I был венчан и помазан на царство православными иерархами с соблюдением всех положенных священных обрядов. То, что произошло с этим человеком, не имеет прецедентов в русской истории. Одни видели в нем исчадие ада, другие же — реформатора, едва не предвосхитившего будущие петровские преобразования. Так кем же был этот человек и что таило в себе его недолгое пребывание на троне?

Лжедмитрий I — царь московский (1605–1606 гг.). Происхождение этого лица, равно как история его появления и принятия на себя имени царевича Димитрия, сына Иоанна Грозного, остаются до сих пор весьма темными и вряд ли даже могут быть вполне разъяснены при настоящем состоянии источников.

Истории самозванцев посвящена обширная литература. Первоначально все внимание историков было сосредоточено на вопросе о том, кто скрывался под личиной Лжедмитрия I. Большинство историков полагали, что имя сына Грозного принял беглый чудовский монах Григорий Отрепьев. Но самый крупный знаток Смутного времени — С. Ф. Платонов пришел к заключению, что вопрос о личности самозванца не поддается решению. Подводя итог своим наблюдениям, историк писал: «Нельзя считать, что самозванец был Отрепьев, но нельзя также утверждать, что Отрепьев им не мог быть: истина от нас пока скрыта».

Столь же осторожной была точка зрения В. О. Ключевского. Как отметил этот историк, личность неведомого самозванца остается загадочной, несмотря на все усилия ученых разгадать ее; трудно сказать, был ли то Отрепьев или кто другой, хотя последнее менее вероятно. Анализируя ход Смуты, В. О. Ключевский с полным основанием утверждал, что важна была не личность самозванца, а роль, им сыгранная, и исторические условия, которые сообщили самозванческой интриге страшную разрушительную силу.

По самой распространенной версии, Лжедмитрий I был сыном дворянина Богдана Отрепьева. Юшка (Юрий) принадлежал к знатному, но обедневшему роду Нелидовых, выходцев из Литвы. Родился в Галиче. Считается, что Юрий был на 1 год или 2 старше царевича.

Судя по сохранившимся портретам и описаниям современников, он был низок ростом, имел круглое и некрасивое лицо, руки имели разную длину. По характеру был мрачен и задумчив, неловок, но несмотря на низкий рост и непропорциональность рук он отличался огромной физической силой, говорили, что мог легко согнуть подкову. И он, по словам современников, действительно имел схожие черты царевичем Дмитрием.

В 1602 году Юшка бежал в Польшу, назвался именем сына Ивана IV Грозного — Дмитрием и тайно перешёл в католичество.

В марте 1604 года король Сигизмунд III за помощь в войне со Швецией и участие в антитурецком союзе пообещал Лжедмитрию поддержку. Тот обязался в случае воцарения жениться на дочери воеводы Е. Мнишка Марине, передать ей Новгород, Псков и уплатить Мнишку 1 миллион злотых.

В мае 1605 года умер царь и часть войска во главе с П.Ф. Басмановым встала на сторону самозванца Лжедмитрия I, также на его сторону переходили крестьяне, холопы, казаки. Лжедмитрий сделал несколько шагов в пользу поддержавших его людей: дал свободу тем, кто попал в кабальные холопы. Также был выпущен указ о начале колонизации Сибири всем желающим, был увеличен срок урочных лет до 5-6 лет. Но при всем этом росло недовольство Лжедмитрием и его приближенными.

1 июня 1605 года в Москве вспыхнуло восстание, которое свергло правительство Годуновых. Федор Годунов (сын Бориса) вместе с матерью были убиты по приказу Лжедмитрия, а его сестру Ксению он сделал наложницей.

17 июля 1605 года для доказательства «царского» происхождения была проведена инсценировка признания Лжедмитрия матерью Дмитрия, Марией Нагой. Мария прекрасно понимала, что перед ней не ее сын, а самозванец. Ей пришлось признать подлинность сына, так как в случае непризнания сына она теряла все свои права и привилегии княгини русского государства. Рязанский архиепископ грек Игнатий венчал Лжедмитрия I на царство в Успенском и Архангельском соборах Кремля. Желая опереться на провинциальное дворянство, он конфисковал средства у монастырей, реорганизовал армию, сделал уступки крестьянам и холопам, южные районы России были освобождены от налогов на 10 лет.

В 1606 году состоялась свадьба М. Мнишек и Лжедмитрия. Эта свадьба вызвала массовое возмущение и негодование со стороны горожан, так как свадьба была проведена по католическому обряду, что не соответствовало духовной организации русского народа и государства. Народ начал подозревать, что их обманывают, перед ними не спасшийся царевич Дмитрий, а другой человек.

Чтобы успокоить взволнованный народ Лжедмитрий I объяснял это тем, что все верят в одного Бога, разница только в обрядах. Он удивлял окружающих начитанностью и своими глубокими и обширными знаниями. Отлично умел обращаться с лошадьми, любил охоту, особенно медвежью, также весёлую жизнь и развлечения, женщин.

Во время многодневного празднования свадьбы Лжедмитрия и Марины Мнишек, приехавшие поляки в пьяном угаре врывались в московские дома, грабили прохожих. Это и послужило толчком к началу реализации боярского заговора против Лжедмитрия во главе с князем Василием Шуйским. Василий Шуйский четко видел и осознавал, что государством правит подлый обманщик. Шуйский не скрывал своих истинных мыслей, он прямо высказывался заговорщикам, что Дмитрий был посажен на трон с одной целью — свалить Годуновых, но теперь же пришло время свалить и его самого.

В мае 1606 года начались столкновения москвичей с поляками. Сначала Шуйский направил народ против поляков якобы спасая царя, а после приказал толпе идти на самозванца, нарушающего русские обычаи.

На рассвете 17 мая 1606 года вооруженный отряд под руководством В.И. Шуйского вошел в Кремль. С криком Лжедмитрий попытался убежать, но был жестоко убит. Его труп подвергли торговой казни, посыпали песком, мазали дегтем, говорили о нем, что он был идолопоклонником и «чернокнижником».

Среди жителей Москвы цареубийство вызвало неоднозначную реакцию, многие плакали, жалея царя. Сначала его похоронили в «убогом доме» —  кладбище для замёрзших или упившихся. Сразу после похорон начались суровые морозы, которые буквально уничтожили траву на полях и посеянное зерно.

По городу пошли слухи, что виной столь сильных заморозков было волшебство бывшего монарха. Говорили также, что «мёртвый ходит» и над могилой вспыхивают и движутся огни, слышатся пение и звуки бубнов. А на следующий день после погребения, тело само собой оказалось у богадельни, а рядом с ним сидели 2 голубя, не желающие улетать.

Труп Лжедмитрия, как рассказывают легенды, попытались закопать еще глубже, но через неделю он вновь очутился на другом кладбище, то есть «земля его не принимала», впрочем, как не принимал и огонь. Все же, тело Лжедмитрия выкопали, сожгли и, смешав его пепел с порохом, выстрелили из пушки в ту сторону, откуда он пришел — в сторону Польши. По воспоминаниям Марины Мнишек, «последнее чудо» совершилось, когда труп Лжедмитрия тащили через кремлёвские ворота, ветер сорвал с ворот щиты, и невредимыми, в том же порядке установил их посреди дороги.

В народной памяти образ Лжедмитрия сохранился в нескольких балладах и сказах, в которых он предстает в роли колдуна, чернокнижника с помощью нечистой силы захватившего над Москвой власть. Также, неоднозначный образ Лжедмитрия нашел место в пьесе Лопе де Вега «Великий Князь Московский или Преследуемый император», в стихотворных трагедиях А. П. Сумарокова (1771) и А. С. Хомякова (1832), носящих одно и то же имя («Димитрий Самозванец»),  в пьесе А. Н. Островского «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» (1886), в опере Антонина Дворжака «Димитрий» (1881—1882), в романах Харольда Лэма Хозяин волков», Райнера Мария Рильке «Записки Мальте Лауридса Бригге» (1910) и творчестве  Марины Цветаевой (цикл «Марина»).Это подтверждает лишь мысль о том, что образ  Лжедмитрия 1 достаточно неоднозначен во временном отражении.

Итак, не смотря на столь двойственную судьбу, как человек и правитель, Лжедмитрий, в соответствии со всеми современными отзывами, отличался огромной энергией, большими способностями, широкими реформаторскими замыслами. Он типичный представитель своего времени, причем далеко не одинок в своих проявлениях…

Заключение

Рассмотрев феномен самозванчества в Смуту. Становится очевидным факт того, что Смута – это еще и проявление бунта в умах и душах людей. Голод, болезни косили страну и поэтому верить хотелось любому, кто давал хоть какую-то надежду.

Историк А. П. Щапов писал: «… люди, терзаемые голодом, валялись на улицах, подобно скотине, летом щипали траву, а зимой ели сено. Отцы и матери душили, резали и варили своих детей, дети – своих родителей, хозяева – гостей, мясо человеческое продавалось на рынках за говяжье; путешественники страшились останавливаться в гостиницах…».

Народ бедствовал, а в это же время знать делила между собой богатства и привилегии, злобно соперничая в поисках личного благополучия. Запасов зерна, которые припрятаны многими боярами, хватило бы всему населению на несколько лет. Доходило даже до людоедства, а спекулянты удерживали хлеб, предвкушая повышение цен на него.

Суть происходящего хорошо осознавалась в народе и определялась словом «воровство», но быстрых и простых путей выхода из такого страшного кризиса не мог предложить никто. Чувство сопричастности к общественным проблемам у каждого отдельного человека оказывалось недостаточно развитым. К тому же немалые массы простых людей заражались цинизмом, корыстью, забвением традиций и святынь. Разложение шло сверху – от потерявшей всякий авторитет боярской верхушки, но грозило захлестнуть и низы. Антиобщественные интересы явно брали верх, в то время как энергичные и честные люди, по словам С. М. Соловьева, «погибли жертвами безнарядья». Во всех сословиях налицо были раздоры, недоверие, падение нравов. Это оттенялось бездумным копированием иноземных обычаев и образцов. Смута в умах усиливалась разгулом коррупции и дороговизны.

Страну захлестнула уголовщина. Грабежами занимались бродившие от города к городу польские, дворянские, казачьи отряды, а также различные ватаги и банды. От имени «тушинского вора» и польского наместника Гонсевского шла раздача поместий присягнувшим им корыстолюбцам, хотя хозяева этих поместий были в полном здравии. Помутнение в умах раскалывало семьи, брат шел на брата, отец – на сына. В Москве у кремлевского дворца беспрестанно волновались толпы народа, предписывая Шуйскому, а затем и Боярской думе, что нужно делать и какие указы принимать.

Несмотря на распад государственных связей, осознание национального единства не исчезло – напротив, Смута придала ему особую силу. Непрерывную проповедь в пользу единства всех православных вела церковь. «Религиозные и национальные силы пошли на выручку гибнувшей земли» (В. О. Ключевский). Народная энергия не увяла от «безнарядья», продолжая питать государственное творчество. Несмотря на Смуту, в это время русские активно осваивают Поволжье, Урал, Сибирь. Именно в те годы возникают города Пелым,

Смута преподала важный урок русскому народу. Призыв Козьмы Минина – не искать личных выгод, а отдавать все на общее дело – имел отклик у большинства простых людей, символизируя поворот общества к нравственному гражданскому началу. Народ, настрадавшись от беспорядков, на свои последние деньги собрал ополчение для восстановления спокойствия в стране, взяв в свои руки судьбу государства. Произошло то, что С. М. Соловьев назвал «подвигом очищения», когда «народ, не видя никакой внешней помощи, углубился во внутренний, духовный мир свой, чтоб оттуда извлечь средства спасения». Во время Смуты обанкротилась правящая верхушка, а народ, спасая государство, обнаружил «такое богатство нравственных сил и такую прочность своих исторических и гражданских устоев, какие в нем и предполагать было невозможно» (Е. И. Забелин).

Русские люди, перед лицом катастрофы собравшись с силами, воссоздали разрушенное государство, наглядно показав, что оно – не «царская вотчина», а предмет общей заботы и общего дела «всех городов и всяких чинов людей всего великого Российского Царствия».

Можно считать, что на фоне этих чудесных превращений с национальным самосознанием, Лжедмитрий 1 – совершенно закономерная модель русской ментальности со всей ее соборностью, лукавством, бесстрашием и какой – то неповторимой самодеятельностью в отношении власти при полном дилетантстве в этих вопросах.  Я думаю, что знаменитые авантюристы этого времени — это люди одного круга, интерпретирующие уровень монархического сознания, вечно ищущие причины бедствий в других, но живущих с надеждой именно на доброго и всесильного царя…

Список использованных источников

1. http://kremlion.ru/praviteli/ljedmitry1/
2. П.А. Баранов, С.В. Шевченко «История» новый полный справочник, 2-е издание – Москва: АСТ, 2016. – 495 с.
3. «Словарь» В.И. Даль – 1987.
4. Татищев В.Н. История Российская: в 7 томах. Т. 3. — М., Л.: АН СССР, 1964
5. Карамзин, Н.М. История государства Российского. ХII томов в 4— х кн. Кн. 4. Тома Х— ХII / Н. М. Карамзин; вступ.   ст., коммент. к письмам А.Ф. Смирнова; сост., коммент., указатель А.М. Кузнецова. — М.: «РИПОЛ— КЛАССИК», 1998.
6. Соловьев, С.М. Сочинения в 18— ти кн. Кн. IV. История России с древнейших времен. Тома 7— 8 / С.М. Соловьев;   отв. ред.: И.Д. Ковальченко, С.С. Дмитриев. — М.: Мысль, 1989.
7. Ключевский, В. О. Сочинения. В 9 — ти т. Т. 3. Курс русской истории. Ч.3 / В.О. Ключевский; под ред. В.Л. Янина;   послесл. и коммент. составили В. А. Александров, В. Г. Зимина. — М.: Мысль, 1988. С. 5— 61.
8. Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII веков (опыт изучения общественного  строя и сословных отношений в Смутное время). М., 1937.
9. Б. В. Личман «История России», Екатеринбург, изд-во «СВ-96», 2001 г. – 368 с.
10. (Б. А. Успенский Царь и самозванец: самозванчество в России как культурно-исторический феномен Успенский
Б.А. Избранные труды. Т.1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 1994, с. 75-109).
11. изд. Брокгауза и Ефрона «Энциклопедический словарь» XVII в. — СПб., 1896.
12. Р. Г. Скрынников «Крушение царства: Историческое повествование», Изд-ние АРМАДА – 1995 г.