Сочинение про таню савичеву 6 класс

Скачать решение

Обновлено: 11.03.2023

В этом году исполняется 80 лет со дня начала Великой Отечественной войны. Это одна из самых печальных и трагических дат в истории нашей страны. Смерть – это всегда страшно и горько, но нет ничего ужаснее и несправедливее, чем смерть ребенка. И если гибель одного малыша можно назвать трагедией, то для того, что случилось с детьми Ленинграда в годы блокады, сложно подобрать определение. В преддверии Дня памяти и скорби вспоминаем самые страшные страницы Великой Отечественной войны – исписанные детским почерком.

По разным данным, всего в период с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года, когда блокада была полностью снята, в Ленинграде погибло от 600 тысяч до 1,5 миллиона человек. Причем только 3% из них погибли от бомбежек и артобстрелов, остальные 97% погубил голод. Как утверждает в своем исследовании архивных статистических данных кандидат исторических наук, старший преподаватель СПбГУ Людмила Газиева, на момент начала войны в Ленинграде проживало 848 067 детей от младенческого возраста до 16 с половиной лет. Общее число детей, подлежащих спасению за время блокады, составило, по оценкам Газиевой, 903 230 человек.

От 127 568 до 159 095 – столько ребят погибло при одной только эвакуации, пишет историк. Сложно представить, сколько еще маленьких, хрупких жизней унесли бомбежки, голод и мороз. Учитывая то, что дети составляли примерно пятую часть населения взятого в кольцо города, число погибших может доходить до 200 тысяч и даже превышать его…

Судить о том, какие мытарства выпали на долю ленинградских малышей и подростков в то страшное, голодное время, мы можем по рассказам выживших, которых с каждым годом становится все меньше, по книгам и, конечно, дневникам. Так мало их сохранилось – этих мятых страничек, исписанных нетвердой детской рукой! Каждая – на вес золота. И в каждой своя великая, неизбывная, совсем не детская боль. Процитировать все блокадные записи мы, разумеется, не сможем, но постараемся вспомнить хотя бы некоторые из тех, что дошли до наших дней.

Таня Савичева, 11 лет

Дневник ленинградской школьницы Тани Савичевой – это, пожалуй, самая известная детская летопись войны, которая уместилась всего на девяти страницах.

22 июня 1941 года у танинной бабушки был день рождения. Утром девочка вручила ей подарок, а уже вскоре по радио объявили о начале войны. Савичевы стали активно помогать Красной армии, и даже маленькая Таня не оставалась в стороне – собирала бутылки для зажигательных смесей. Но потом в город пришла блокада, а за ней – голод и смерть.

Как-то раз Таня обнаружила дома записную книжку Нины, которую ей подарил Леня. Часть книжки была занята записями о различных задвижках, вентилях, клапанах и прочей арматуре для котлов (Нина, как и Женя, работала на Невском машиностроительном заводе имени Ленина), а другая половина с алфавитом для записи телефонных номеров и адресов оставалась свободной. В этой книжке Таня впоследствии и вела свой блокадный дневник.

Дядя Леша 10 мая в 4 ч дня 1942 г.

Через пару лет не осталось и самой Тани. Измученная дистрофией, цингой и туберкулезом, 1 июля 1944 года девочка тихо умерла в доме инвалидов в Горьковской области, уже будучи в эвакуации. Дневник Тани Савичевой после ее смерти нашла вернувшаяся в Ленинград Нина. Сегодня девять листочков, исписанных карандашом, хранятся в Государственном музее истории Санкт-Петербурга, а их содержимое известно во многих странах и продолжает напоминать нам об ужасах войны.

Лена Мухина, 17 лет

Лена родилась 21 ноября 1924 года в Уфе, в начале 1930-х годов вместе с матерью переехала в Ленинград. Там ее мать умерла, и опекунство над Леной взяла ее тетя – балерина Ленинградского малого оперного театра Елена Бернацкая, которую впоследствии девочка стала называть матерью. Свой дневник Лена начала вести 22 мая 1941 года. Сначала он был похож на обычные девичьи записки, тон их был бодрым, слог – живым. Но с началом войны, а затем и блокады Ленинграда, характер записей изменился. Лена стала откровенно описывать тяготы жизни в осажденном городе: ужас и голод, постоянные бомбежки, крошечные пайки хлеба и, наконец, смерть самого близкого человека. Вот несколько строк из ее дневника:

В начале июня 1942 года Лена Мухина была эвакуирована в город Горький. Там она поступила в фабрично-заводское училище, училась на мукомола. Лена вернулась в Ленинград осенью 1945 года. Умерла она в Москве 5 августа 1991 года. Ей было 66 лет.

Блокадный дневник Лены Мухиной хранится в Центральном госархиве историко-политических документов Санкт-Петербурга. В 2011 году он был издан при содействии историка Сергея Ярова.

Юра Рябинкин, 16 лет

Юра Рябинкин родился в Ленинграде 2 сентября 1925 года. Записывать все, что с ним происходит, он начал в первый же день войны – 22 июня 1941 года. Сына и его младшую сестру Иру мать воспитывала одна: отец ушел из семьи в 1933 году, женился повторно и уехал в Карелию. Мама Юры, Антонина Михайловна Рябинкина, была интеллигентной, начитанной женщиной, в 1941 году работала заведующей библиотечным фондом.

Когда началась война, Рябинкины решили остаться в Ленинграде. Это решение, как и для многих семей, стало для них фатальным. Осенью 1941 года Антонина посоветовала сыну поступить в военно-морскую спецшколу, чтобы в дальнейшем у него было больше шансов эвакуироваться, но Юра не прошел медкомиссию: у мальчика было плохое зрение и плеврит.

25 сентября 1941 года Юра сделал в дневнике следующую запись:

«Сегодня я окончательно решил, что мне делать. В спецшколу не иду. Получаю паспорт. Остаюсь в школьной команде. Прошу маму эвакуироваться, чтобы иметь возможность учиться. Пока езжу на окопы. Через год меня берут в ар­мию. Убьют не убьют. После войны иду в кораблестроительный институт или на исторический факультет. Попутно буду зарабатывать на физической работе сколько могу. Итак, долой политику колебаний! (. )

Как и в других блокадных дневниках, характер записей Юры постепенно меняется, и изменения эти, хоть и постепенны, но жутки: от первых переживаний войны и размышлений о планах на дальнейшую жизнь – к полному отчаянию и единственному желанию – поесть досыта.

8 января 1942 года Антонина Рябинкина с дочерью отправились в эвакуацию. Юре пришлось остаться: от голода и слабости он уже не мог ходить. Антонина и Ирина прибыли в Вологду 26 января, в тот же день мать Юры умерла прямо на вокзале от истощения. Ирину отправили в детприемник, позднее – в детский дом в деревне Никитская, откуда после победы ее забрала тетя. Судьба Юры так и осталась неизвестной. Последняя запись в его дневнике появилась 6 января 1942 года – за два дня до отъезда матери и сестры:

На этом дневник обрывается.

Таня Вассоевич, 13 лет

Таня Вассоевич, как и Юра Рябинкин, начала вести записи в день нападения Германии на Советский Союз. Семья школьницы жила на 6-й линии Васильевского острова, в доме №39. Когда началась война, отец Тани, Николай Брониславович, был далеко от дома – он отправился в геологическую экспедицию. Таня осталась в Ленинграде с мамой, Ксенией Платоновной, и 15-летним братом Володей.

Вот некоторые строки из ее дневника:

«22 июня 1941 года. В 12 часов дня объявили, что началась война. По радио выступал т. Молотов с речью. Мама плакала. Я улыбалась. (. )

Первым умер брат Володя: его не стало в январе 1942 года. Несмотря на то, что Тане было всего 13 лет, она сама занималась организацией похорон – маме уже не позволяло здоровье. Спустя месяц не стало и Ксении Платоновны.

Тане не сразу удалось устроить вторые похороны, и тело матери еще девять дней лежало в квартире. В конце концов, благодаря сердобольному сторожу Худякову Тане удалось похоронить мать на Смоленском кладбище. В своем дневнике девочка нарисовала карту кладбища и схему расположения могил: она надеялась, что, если сможет выжить, обязательно найдет маму с братом и установит на могилах памятники. При этом описывая все, что было связано с датами смерти и захоронения близких, Таня использовала особый шифр, который придумала сама. Она знала, что похоронила родных полулегально, так как Смоленское кладбище было закрытым. Кроме того, вся пережитая боль, связанная с утратой и похоронами, была для нее слишком личной и сокровенной.

Я стояла в комнате у печки отвернувшись и не плакала, мне было страшно. Я не понимала, не верила. я никогда в жизни не видела близко мертвого человека.

Блокаду Таня Вассоевич пережила, впоследствии закончила художественное училище и архитектурный факультет ЛИСИ. Много лет она преподавала детям изобразительное искусство. Вернувшись из эвакуации в освобожденный Ленинград, девушка первым делом попыталась разыскать лучшего друга своего покойного брата – Толю. Но его уже не было в живых, как не было многих, кого Таня знала до начала блокады.

9 мая 1945 года 17-летняя Таня записала в дневнике: «Вот, только одна Таня может слушать (про) конец войны. А сколько людей не могут! (. )

Татьяна Вассоевич прожила долгую жизнь и умерла в январе 2012 года. Дневник блокадницы был издан ее сыном –доктором философских наук, руководителем Санкт-Петербургского регионального информационно-аналитического центра Российского института стратегических исследований (РИСИ) Андреем Леонидовичем Вассоевичем.

Дневник Тани Савичевой – маленькая книга о войне

Автор работы награжден дипломом победителя III степени

Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке «Файлы работы» в формате PDF

Осада города на Неве началась 8 сентября 1941 г., когда гитлеровцы окружили нашу северную столицу и сомкнули кольцо. Со стороны противника действовали объединенные силы немецких, испанских и финских войск. План Гитлера был таков: Ленинград следовало не только захватить, но и разрушить полностью. Во-первых, воцарение на этой территории давало возможность Германии властвовать по всему Балтийскому морю. Во-вторых, падение Ленинграда имело огромное значение для укрепления духа немецкой армии и для осуществления попытки морального давления на все население Советского Союза.

В своей работе я хочу рассказать о судьбе одной ленинградской семьи, в чей дом также постучалась беда. Трагическую историю семьи Савичевых мы узнали из дневника одиннадцатилетней школьницы, жительницы блокадного Ленинграда, Тани.

Цель проекта:исследовать Дневник Тани Савичевой.

Задачи проекта:

1. Изучить литературу по данной теме.

2. Обобщить знания о Блокаде Ленинграда.

3. Изучить биографию Тани Савичевой.

4.Проанализировать Дневник Тани Савичевой на предмет построения предложений.

Предмет исследования: Дневник Тани Савичевой

Объект исследования:записи Дневника

Гипотеза: Дневник Тани Савичевой является не только документальным подтверждения Блокады Ленинграда, а так же является собственно дневником.

Данная работа может использоваться учителями истории, литературы, на уроках, посвященных Великой Отечественной войне.

1.1 Блокада Ленинграда.

Особое значение командование немецко-фашистских войск придавало захвату Ленинграда – колыбели трех революций, крупного индустриального, научного и культурного центра СССР. Его падение, по планам гитлеровцев, должно было предшествовать взятию Москвы. Таким образом, Гитлер рассчитывал достичь большего политического эффекта. Оборона Ленинграда сорвала все планы врага. В конце сентября 1941г положение советских войск на фронте ухудшилось.Убедившись, что штурмом Ленинград взять не удастся, немецко-фашистское командование начало планомерную осаду города.

К декабрю 1941года город оказался в ледяном плену. Улицы и площади занесло снегом, закрывшим первые этажи домов. Остановившиеся на улицах трамваи и троллейбусы были похожи на огромные сугробы. Безжизненно повисли белые нити оборванных проводов.Но город жил и боролся. Заводы продолжали выпускать военную продукцию.Голодные, измученные люди, повинуясь велению сердца и долгу, находили в себе силы работать у станков.

Несмотря на героизм и мужество населения, положение в осаждённом Ленинграде с каждым днём ухудшалось. К двадцатым числам ноября 1941г запасы продовольствия подошли к концу. Хлеба, даже при мизерном расходе муки – около 880т в сутки, могло хватить лишь на несколько дней [10].

18 января 1943 года блокада Ленинграда была прорвана, и враг был отброшен от города. А окончательно блокада была снята 27 января 1944 года.

О ленинградской школьнице Тане Савичевой, ставшей известной всему миру благодаря её блокадному дневнику, отразившего участь тысяч семей, погибших в осаждённом гитлеровцами городе, написано невероятно много. Тане посвящены стихи, памятники, о ней сложены песни, её именем в 1971 году названа одна из малых планет Солнечной системы, № 2127 [12].

1.2. Биография Тани Савичевой.

Таня Савичева — маленькая девочка, ученица начальных классов из Ленинграда, стала знаменитой на весь мир благодаря своему дневнику. Страшному дневнику, в котором она заполнила всего 9 страниц. И который стал одним из главный скорбных символов Великой Отечественной войны.

Таня Савичева родилась в большой и дружной семье — мама, папа, две сестры ЖеняиНина, братья Лёкаи Миша. Дом — полная чаша: отец Тани был предпринимателем, владел в Ленинграде собственной пекарней, булочной-кондитерской и даже кинотеатром. Но в 1930-е частную собственность начали отчуждать, а частников из Ленинграда ссылали за 101-й километр. Туда отправилась и семья Савичевых. Отец Тани сильно переживал случившееся, ведь он теперь не мог достойно содержать свою большую семью. В конце концов,стресс, безденежье дали о себе знать — Николай Савичев заболел раком и скончался 5 марта 1936 года.

Потерявшая кормильца семья вскоре смогла вернуться в Ленинград. Они — мама, Таня, братья и сёстры — поселились вместе с бабушкой на 2-й линии Васильевского острова, в доме 13/6 в квартире под номером 1. Как раз под квартирой ближайшей родни — братьев отца Тани, дяди Васи и дяди Лёши. Жизнь потихоньку налаживалась.

Пришёл 1941 год. Летом Таня с мамой планировали съездить в гости к родственникам в Дворищи, сначала хотели поехать все вместе, но потом решили, что брат Миша поедет первым, а Таня с мамой уже после: не хотели оставлять бабушку одну в её день рождения — 22 июня. Утром Таня вручила бабушке подарок, а в 12:15 по радио народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Молотовобъявил о начале Второй мировой войны. Таня с мамой остались в Ленинграде…

8 сентября 1941 года началась блокада Ленинграда, но семья Савичевых была уверена — вместе продержатся, выстоят, переживут.…

Вслед за голодной осенью пришла суровая зима. Как-то, убираясь дома, Таня нашла забытую её сестрой Ниной записную книжку. Часть книжки была заполнена записями Нины, а вот другая — с алфавитом для телефонных номеров — оставалась нетронутой. Таня не стала выбрасывать находку и сохранила её у себя в шкафчике. Сестра Женя, несмотря на сильное истощение, продолжала сдавать кровь для раненых, и каждый день проходила семь километров до завода и обратно. 28 декабря Женя уже не смогла проделать этот путь. Она скончалась на руках у своей сестры Нины.

Бабушка Евдокияпостоянно недоедала, она не хотела объедать и без того голодных внуков. В январе ей стало совсем плохо. Врач поставил диагноз — алиментарная дистрофия, предложил проехать в стационар. Но бабушка отказалась. Она понимала, что всё бессмысленно, и не хотела занимать койку в больнице, которая могла понадобиться раненым.

28 февраля 1942 года домой не вернулась сестра Нина. Мама пыталась навести справки, но так ничего и не узнала..

Меньше, чем через месяц, после Нины от Тани ушёл брат Лёка. Но здесь надежды не было, Таня знала — он ушёл навсегда. Лёка, как и бабушка, скончался от голода и сильного истощения.

Голод, как самая страшная эпидемия, убивал семью Савичевых одного за другим.

Дядя Лёша перед смертью уже не мог ходить, врач разводил руками. Родным оставалось только смотреть, как он угасает.

Тани Савичевой не стало 1 июля 1944 года.

Таня ушла навсегда, так и не узнав, что не все Савичевы умерли. Сестра Нина и брат Миша остались живы. Нину вместе с коллегами прямо с работы эвакуировали из Ленинграда. Всё проходило в такой спешке, что она даже не смогла передать весточку родным. Миша был ранен, но всё-таки выжил и вернулся с фронта.

Маленькую записную книжку с 9страшными записями, начертанными карандашом нетвёрдой детской рукой, Нина, которая вернулась в Ленинград уже после снятия блокады, нашла у Евдокии.

2. Практическая часть.

2.1.История дневниковой формы. Классификация дневника.

Определений дневника существует множество. Одно из них, принадлежащее М.О. Чудаковой, точное и ясное, представляется особенно приемлемым для школьной практики: “Дневник— форма повествования, ведущегося от первого лица в виде подневных записей. Обычно такие записи не ретроспективны — они современны описываемым событиям. Наиболее определённо дневники выступают как жанровая разновидность художественной прозы и как автобиографические записи реальных лиц”[2].

Как правило, дневники начинают вести в подростковом возрасте. Подневные записи могут содержать обобщения, размышления, заметки о прочитанных книгах, газетных новостях или о погоде. Часто ведение их продиктовано желанием автора дневниковых записей проследить собственное духовное развитие; дневник также служит средством самовоспитания и самоорганизации.

История дневниковой формыесть история её изменения в авторском и читательском сознании — от представления о дневнике как о подневных автобиографических записях реальных лиц до понимания дневниковой формы как художественной формы высказывания.

Историю бытования дневниковых записей в России условно можно разделить на следующие периоды.

1. Дохристианская Русь.

В литературе этого периода присутствуют лишь записи иностранных путешественников, преимущественно восточных.

2. X–XVI века.

Дальнейшее развитие жанра. Однако эти записи содержат в себе в большей степени сведения, основанные либо на личных впечатлениях, либо на свидетельствах современников.

4.XVIII — начало XIX века.

5. XIX — начало XX века.

Завершилась дифференциация всех элементов жанровой структуры дневника.

6. XX–XXI века.

Благодаря использованию писателями фрагментарной формы письма дневниковая форма повествования получает широкое распространение в современном литературном процессе.

Существует три разновидности использования дневника как жанра в литературе:

Собственно дневник — сила впечатления, производимого дневником, в большой степени зависит от его контекста, исторического и литературного.

Дневник писателя–дневники писателей, учёных, артистов, не предназначавшиеся для опубликования, но тем не менее их художественная ценность часто соперничает с намеренно создаваемыми дневниками литературных героев (Л.Н. Толстой, М.М. Пришвин).

Так, М.М. Пришвин вёл дневник всю жизнь. Он был убеждён, что, если собрать все записи в один том, получилась бы книга, ради которой он и родился. По оценкам издателей Пришвина, рукописи его дневников втрое превышают объём собственно художественных произведений автора. Как писал сам Пришвин, “форма маленьких записей в дневник стала больше моей формой, чем всякая другая” (1940). А незадолго до смерти, в 1951 году, оглядываясь на свою жизнь, он признался: “Наверно, это вышло по моей литературной наивности (я не литератор), что я главные силы свои писателя тратил на писание своих дневников”.

Привычка к ведению дневника способна выручить человека в трудные минуты жизни, когда он остаётся один на один перед лицом горя или неразрешённого конфликта, утраты или выбора.

Дневник — один из наиболее демократичных литературных жанров. Ведение дневника доступно каждому грамотному человеку, и польза, приносимая им, огромна: ежедневные записи, пусть небольшие, в несколько строк, учат вниманию к себе и другим, развивают навыки самоанализа, воспитывают искренность, наблюдательность, вырабатывают вкус к слову, точному суждению, строгой отточенной фразе.

2.2. Анализ записей дневника Тани Савичевой

В маленьком блокноте, в алфавитном порядке на букву «Ж» появилась первая трагическая запись, сделанная рукой Тани: «Женя умерла 28 дек в 12. 30 час утра 1941 г».

В блокнотике на странице с буквой «Б» Таня пишет : «Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г

На букву «Л» Таня записывает: «Лека умер 17 марта в 5 часутр в 1942 г», соединив два слова в одно.

Дядя Вася. Менее чем через месяц в дневнике появилась новая запись. На этот раз Тане пришлось занести дату смерти дяди Васи.

Дядя Леша. Почти через месяц: «Дядя Леша 10 мая в 4 ч дня 1942 г». На букву «Л» страничка в блокноте уже занята, и приходится писать слева на развороте.

Мама. Спустя три дня не стало и мамы.

23 января 1930 года родилась самая знаменитая ленинградская школьница Таня Савичева – автор блокадного дневника. В этом году она могла бы отпраздновать свое 90-летие. Наверное, у нее могла быть большая и дружная семья. Такая же, какой была семья Савичевых. Ее поздравляли бы дети, внуки, правнуки, и даже праправнуки. Если бы… Если бы она осталась жива.

Маленькая девочка из Ленинграда, стала знаменитой на весь мир благодаря своему дневнику. Страшному дневнику, в котором она заполнила всего 9 страниц. И который стал одним из главный скорбных символов Великой Отечественной войны. Ее история – история тысяч детей блокадного города, трагедия ее семьи – трагедия тысяч семей.

Савичевы все были музыкально одарены. И мать, Мария Игнатьевна, даже создала небольшой семейный ансамбль: два брата, Лека и Миша, играли на гитаре, мандолине и банджо, Таня и мама пели, остальные поддерживали хором.

Когда началась война, Тане было 11 лет, она только окончила третий класс. С нею в городе оставались мама, бабушка Евдокия Григорьевна, две сестры – Женя и Нина, и брат Леонид, которого родные называли Лекой, а также два дяди – Василий и Алексей. Еще один брат, Михаил, в самом начале июня уехал в деревню к тетке. Родные, оставшиеся в Ленинграде, считали Михаила погибшим.

Таня Савичева (слева) со своей старшей сестрой Ниной

С этого момента Таня стала записывать даты смерти своих родных в записную книжку сестры Нины. Записная книжка была наполовину заполнена Ниной данными, необходимыми для ее работы, а другая половина этого самодельного справочника, с алфавитом, оставалась чистой. Эта незаполненная алфавитная часть записной книжки и стала дневником, в котором синим карандашом делала Таня свои записи.

Неровные строчки. Опухшие от голода пальчики с трудом держали карандаш. Ни восклицательных знаков, ни даже точек. И только чёрные буквы алфавита на обрезе записной книжки, которые стали памятником её семье . 9 страничек, 42 строчки – всё, что осталось от большой семьи. Детская душа, невыносимо страдающая, была уже не способна на живые эмоции. Таня просто фиксировала факты – трагические смерти близких. И когда читаешь это, цепенеешь:

Дядя Вася и дядя Лёша умерли весной 1942 года. Они пережили суровую зиму, но истощение повлекло смертельные болезни. Дядя Вася, прошедший Первую мировую войну, пытался записаться в ополчение, но его не взяли из-за возраста.

Весной открылись школы, занятия в которых зимой были отменены. Но Таня к учебе не вернулась, ухаживала за больной мамой, которая умерла в мае 1942 года.

Она не знала, что живы ее сестра и брат. Михаил попал в партизанский отряд, в котором и провел несколько лет, был тяжело ранен. Нина, работавшая в конструкторском бюро Невского машиностроительного завода, была эвакуирована в спешном порядке, не успев предупредить родных.

Последняя строчка дневника действительно была правдой. Таня осталась. После смерти мамы она недолгое время жила у дальней родственницы, а в конце 1942 года её эвакуировали из Ленинграда с детским домом. Когда жители поселка, куда привезли детей, подошли к вагону и стали звать ребят – никто не вышел. По одной простой причине: у них не было сил на движение.

Единственным ребенком из этого детского дома, которого не спасут, станет Таня – гибельные процессы в ее организме оказались необратимыми.

Долгое время никто не знал о дальнейшей судьбе Тани Савичевой. Выжившая сестра сначала надеялась, что она вернется в Ленинград, потом надежда пропала…

А многие люди еще до середины 60-х годов верили в то, что Таня живет где-то и продолжает вести свой дневник. Только в 1971 году стала известна точная дата ее смерти – 1 июля 1944 года. Место – поселок Шатки, Горьковская (ныне – Нижегородская) область. Ее похоронили на поселковом кладбище, где она и покоится под мраморным надгробием.

(23 января1930, Дворищи, Гдовского района, Псковская область — 1 июля 1944, Шатки, Горьковская область) — ленинградская школьница, которая с начала блокады Ленинграда начала вести дневник в записной книжке, оставшейся от её старшей сестры Нины. В этом дневнике девять страниц, на шести из которых даты смерти близких ей людей — матери, бабушки, сестры, брата и двух дядей. Почти вся семья Тани Савичевой погибла во время ленинградской блокады в период с декабря 1941 года по май 1942 года. Сама Таня была эвакуирована, но её здоровье было сильно подорвано, и она тоже умерла. Блокаду пережили только её старшая сестра Нина и старший брат Михаил, благодаря которым дневник Тани стал одним из символов Великой Отечественной войны.

Леонид увлекался музыкой и вместе с друзьями создал самодеятельный струнный оркестр. Часто они проводили репетиции в его квартире — у Савичевых было много музыкальных инструментов: пианино, гитары, банджо, балалайка, мандолина. В свободное время Савичевы устраивали домашние концерты: Леонид с Михаилом играли, Мария с Таней пели, остальные держались припевкой.

В конце мая 1941 года Таня Савичева закончила третий класс школы № 35 на Съездовской линии (теперь Кадетская линия) Васильевского острова и должна была в сентябре пойти в четвёртый.

Леонид в первые же дни пошёл с друзьями в районный военкомат. Но ещё задолго до этого он стал белобилетником из-за своей близорукости, и поэтому в армию его не взяли. К тому же его не отпустил начальник цеха, мотивируя это как его плохим зрением, так и тем, что уже две трети рабочих цеха ушли, а завод собирался переходить на срочные военные заказы. Его дядя Василий, имея боевой опыт и медаль за Первую мировую войну, попытался записаться добровольцем в отряд народного ополчения, но получил отказ. Другого дядю, Алексея, на фронт не взяли по возрасту: ему был уже 71 год. Нина с заводскими сослуживцами стала рыть окопы в Рыбацком, Колпино, в Шушарах, после чего начала дежурить на вышке поста воздушного наблюдения в штабе заводского МПВО. Женя тайком от бабушки и мамы стала сдавать кровь для спасения раненых бойцов и командиров. Работа Марии Игнатьевны, как и всех швейных мастерских в городе, теперь была сосредоточена на производстве военного обмундирования. Таня, как и все ленинградские дети, в те дни помогала очищать чердаки от мусора и собирала стеклянную тару для зажигательных бутылок.

Когда Савичевы узнали, что 9 июля Псков был захвачен немцами, у них пропала надежда, что Миша сможет вернуться домой. Со временем они стали считать его погибшим, не зная, что он попал в партизанский отряд, и переживет войну.

16 сентября в квартире Савичевых, как и во многих других, был отключён телефон.

3 ноября в Ленинграде с большим опозданием начался новый учебный год. Всего открылось 103 школы, в которых обучалось 30 тысяч школьников. Таня ходила в свою школу № 35 до тех пор, пока с наступлением зимы занятия в ленинградских школах постепенно не прекратились.

Первой не стало Жени. К декабрю 1941 года в Ленинграде остановилась работа транспорта. Улицы города были полностью занесены снегом, который не убирался всю зиму. Чтобы попасть на завод, Жене приходилось идти от дома пешком почти семь километров. Иногда она оставалась ночевать на заводе, чтобы сохранить силы для работы еще на две смены. Однако здоровья у неё уже не хватало. Однажды Женя не пришла на завод. Обеспокоенная её отсутствием, утром в воскресенье 28 декабря Нина отпросилась с ночной смены и поспешила к сестре на Моховую. К приходу Нины Женя уже умирала и скончалась на руках у сестры. Жене было 32 года. Вероятно, чтобы не забыть дату смерти Жени, Таня и решила её записать. Для этого она взяла записную книжку Нины, которую той подарил когда-то брат Лёка. Половину книжки Нина превратила в справочник чертёжника-конструктора, заполнив ее сведениями о задвижках, вентилях, клапанах, трубопроводах и прочей арматуре для котлов. Другая половина книжки, с алфавитом, оставалась чистой. Таня решила писать на ней. Как сейчас помню тот Новый год. Никто из нас не дождался полуночи, спать легли голодными, радовались уже тому, что дома тепло. Сосед топил печку книжками из своей библиотеки. Тане он подарил тогда огромный том «Мифов Древней Греции». Как раз тогда втайне от всех сестра взяла мою записную книжку.

Женя умерла 28 дек в 12.30 час утра 1941 г.

В начале января Евдокии Григорьевне был поставлен страшный диагноз: третья степень алиментарной дистрофии. При таком состоянии требовалась срочная госпитализация, но бабушка отказалась, ссылаясь на то, что ленинградские больницы и без того переполнены.

Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г.

28 февраля 1942 Нина должна была прийти домой, но так и не пришла. В тот день был сильный артобстрел, и, видимо, Савичевы посчитали Нину погибшей, не зная, что Нина вместе со всем предприятием, где она работала, была спешно эвакуирована через Ладожское озеро на Большую Землю. Письма в осаждённый Ленинград почти не ходили, и Нина, как и Миша, не могла передать родным никакой весточки. В дневник сестру Таня не записала возможно потому, что ещё надеялась, что та жива.

Нина пережила войну и до последних дней своей жизни вместе с семьей проживала в Ленинграде.

Лёка умер 17 марта в 5 часов утра в 1942 г.

Лёку вместе с заводчанами, которые умерли с ним в одно время в стационаре, хоронили сотрудники завода — отвезли на Пискарёвское кладбище.

Дядя Вася умер в 13 апреля 2 ч ночь 1942 г.

25 апреля эвакуация по Дороге жизни была прекращена. 4 мая 1942 года в Ленинграде открылось 137 школ. К учёбе вернулись почти 64 тысячи детей. Медицинский осмотр показал, что из каждых ста лишь четверо не страдали цингой и дистрофией.

Дядя Леша 10 мая в 4 ч дня 1942 г.

Мама в 13 мая в 7.30 час утра 1942 г.

Умерли все

Осталась одна Таня

Свой первый страшный день Таня провела у своей подруги Веры (Веры Афанасьевны Николаенко), которая жила вместе с родителями этажом ниже Савичевых. Вера была на год старше Тани и девочки общались по-соседски. Во время Блокады Вера с Таней не виделись. Вера почти не выходила из дома и не знала, что происходит у соседей. Но утром 13 мая 1942 года Таня пришла к ним сама. Таня постучала к нам утром. Сказала, что только что умерла её мама, и она осталась совсем одна. Просила помочь отвезти тело. Она плакала и выглядела совсем больной.

Мать Веры, Агриппина Михайловна Николаенко, зашила тело Марии Игнатьевны в серое одеяло с полоской. Отец Веры, Афанасий Семёнович, который был ранен на фронте, лечился в госпитале в Ленинграде и имел возможность часто приходить домой, пошёл в детский сад, что находился рядом, и попросил там двухколёсную тележку. На ней он и Вера вдвоём повезли тело через весь Васильевский остров за реку Смоленку. Таня пойти с нами не могла — была совсем слаба. Помню, тележка на брусчатке подпрыгивала, особенно когда шли по Малому проспекту. Завёрнутое в одеяло тело клонилось набок, и я его поддерживала. За мостом через Смоленку находился огромный ангар. Туда свозили трупы со всего Васильевского острова. Мы занесли туда тело и оставили. Помню, там была гора трупов. Когда туда вошли, раздался жуткий стон. Это из горла кого-то из мертвых выходил воздух… Мне стало очень страшно.

Таня пошла к бабушкиной племяннице тёте Дусе — Евдокии Петровне Арсеньевой, которая жила в коммунальной квартире на улице Пролетарской диктатуры (дом № 1а, комната № 3). Она родилась в Петрограде. В 1918 году умерли её отец и мать, и они с сестрой Ольгой (в будущем Крутоус) остались сиротами, после чего их разлучили. Ольга попала в детский дом в Пушкине, а Евдокию в качестве няньки отправили в одну деревенскую семью. Ещё задолго до войны Ольга разыскала сестру и уговорила её вернуться в Ленинград, где та нашла работу на слюдяной фабрике. С 1930 года сёстры не общались, в результате тяжёлого детства Евдокия выросла очень неприветливой.

С собой Таня прихватила стоявшую у них дома палехскую шкатулку, в которой хранились мамина свадебная фата и венчальные свечи. Теперь же вместе с ними там лежали шесть свидетельств о смерти и блокнот Нины. Тётя Дуся взяла опекунство над Таней и перевезла в свою комнату на хранение многие вещи Савичевых. В то время она отрабатывала на заводе по полторы смены без отдыха и, уходя на работу, отправляла девочку на улицу, а комнату запирала на ключ. Делалось это исключительно по благим намерениям, так как Таня к тому моменту уже сама была окончательно истощена и для неё же было лучшим пребывание на свежем воздухе. Несмотря на то, что уже стоял май, девочка, как и все ленинградцы, страдавшие дистрофией, ощущала озноб и ходила в зимней одежде. Нередко случалось, что, вернувшись домой, тётя Дуся заставала Таню спящей прямо на лестнице.

В самом начале июня 1942 года Таню, так же уснувшую на лестнице, застал Василий Крылов — друг Лёки (играл в его ансамбле и тоже был белобилетником, потому что во время Советско-финской войны лишился нескольких пальцев на руке) и воздыхатель Нины (Василий по профессии был инструктором по планеризму, а Нина до войны всерьёз увлекалась планерным спортом). От него она узнала, что Нина жива. Оказалось, что во время эвакуации она тяжело заболела, её сняли с поезда и отправили в больницу, откуда она попала в совхоз в Тверской области (тогда Калининская). При первой же возможности Нина послала Василию (при этом не зная, что его тоже эвакуировали, однако ему удалось довольно скоро вернуться домой) письмо, чтобы он узнал, что с её семьёй. Спустя какое-то время Крылов прислал ей ответ, что тётя Дуся, якобы из благих намерений, сняла с себя опеку над Таней и отправила её в эвакуацию.

Детский дом № 48 в составе 125 детей (в том числе и Тани) был отправлен в расположенный неподалёку от Шатков посёлок Красный Бор. Там их разместили в одном из зданий средней школы, где они должны были пройти двухнедельный карантин. Несмотря на нехватку продуктов и медикаментов, горьковчане смогли выходить ленинградских детей. Как следует из акта обследования условий жизни воспитанников детского дома, все 125 детей были физически истощены, но инфекционнобольных насчитывалось лишь пятеро. Один малыш страдал от стоматита, трое болели чесоткой, ещё один — туберкулёзом. Случилось так, что этим единственным туберкулёзным больным и оказалась Таня Савичева.

Таню не допускали к другим детям, и единственный человек, который с ней общался, была приставленная к ней медсестра Нина Михайловна Середкина. Она делала всё, чтобы облегчить Танины страдания и, по воспоминаниям Ирины Николаевой, ей это в какой-то степени удалось: Через некоторое время Таня могла ходить на костылях, а позже передвигалась, держась руками за стенку.

Прогрессирующие дистрофия, цинга, нервное потрясение, да ещё костный туберкулёз, которым Таня переболела в раннем детстве, сделали своё дело. Из всех прибывших тогда детей детского дома № 48 не удалось спасти только Таню Савичеву. Её часто мучили головные боли, а незадолго до смерти она ослепла.

Таня Савичева умерла 1 июля 1944 в возрасте 14-ти с половиной лет от туберкулёза кишечника.

Когда девочка умерла, Журкину отправили в областной центр за дезинфицирующими материалами. Ехать ей пришлось на крыше вагона и так же возвращаться назад с двумя мешками хлорки. Оказавшись в Таниной палате, она увидела, что её кровать уже пуста. Выяснилось, что в тот же день Таню, как безродную, похоронил больничный конюх. Он показал Журкиной место на поселковом кладбище. Рядом с этим местом были похоронены родные Анны Михайловны. С того же года она стала ухаживать и за Таниной могилой.

Дневник Тани Савичевой

28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12 часов утра.

Бабушка умерла 25 января 1942-го, в 3 часа дня.

Лёка умер 17 марта в 5 час утра.

Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи.

Дядя Лёша 10 мая в 4 часа дня.

Мама — 13 мая в 730 утра 1942 года.

Савичевы умерли.

Умерли все.

Осталась одна Таня.

Дневник сегодня выставлен в музее истории Ленинграда, а его копия — в витрине одного из павильонов Пискарёвского мемориального кладбища. В ближайшее время планируется впервые за последние тридцать пять лет показать оригинал, но в закрытом виде.

В январе 2010 в музее истории Ленинграда впервые была показана фотография Тани, которая была сделана за несколько дней до войны. На фотографии Тане одиннадцать лет (столько ей было, когда она начала вести дневник). До этого самой распространённой фотографией была та, что была сделана в 1936 году, когда Тане было шесть лет. Тогда же и выяснилось, что в живых из семьи Савичевых остался ещё один человек. Вплоть до 90-х годов 20-го века во всех источниках говорилось, что никто из Савичевых не выжил. Сведения про Нину и Мишу стали появляться позднее. Благодаря этому снимку выяснилось, что у Тани была племянница — дочь Жени Мария Юрьевна Путиловская, которая и принесла этот снимок в музей. Во время блокады она не была эвакуирована и выжила только благодаря своему отцу.

Мемориальная доска на доме, где жила Таня

31 мая 1981 года на Шатковском кладбище был открыт памятник — мраморное надгробие и стела с бронзовым барельефом (скульптор Холуева, архитекторы Гаврилов и Холуев). Рядом находится возведённая в 1975 году стела с барельефным портретом девочки и страничками из её дневника.

Именем Тани Савичевой назван горный перевал в Джунгарском Алатау, Казахстан.

В Санкт-Петербурге, по адресу 2-я линия Васильевского острова, дом 13 (доходный дом В. Ф. Громова) на доме и во дворе где жила Таня Савичева, установлены мемориальные доски.

В школе № 35, где училась Таня Савичева, работает музей её имени.

Сочинение Кочетковай Дарьи (3 кл.)на тему «Победившие смерть» было отправлено для участия во Всероссийском конкурсе «Я помню! Я горжусь!» Это рассказ о трудных блокадных днях Ленинграда, судьбе Тани Савичевой.

Вложение	Размер
pobedivshie_smert.docx	14.34 КБ

Предварительный просмотр:

К Дню Победы советского народа против фашистских захватчиков у себя в классе мы организовали выставку книг о войне, о детях войны, о жизни населения на оккупированных территориях.

Я посвятила свои стихи жителям этого героического города, верившим в победу.

Идёт война… Блокада Ленинграда.

Как трудно жить, работать у станка.

Фашисты прут… И долгая осада…

Мы выстоим, проклятая орда!

Дети Ленинграда ждали возвращения отцов, матерей с работы: они приносили паёк, который выдавали работающему населению, спасительный кусочек хлеба. И снова мой стих рисует жуткую картину:

Пришёл отец, принёс кусочек хлеба.

Как поделить? Кому отдать сперва?

Голодными глазами, не обедав,

Глядит на хлеб родная детвора.

Среди ленинградских домов не был исключением и дом Савичевых. Взрослые и дети переживали страшные блокадные дни.

Автор не пишет, сколько ей лет и как она выглядит. Я почему-то представляю её своей ровесницей. Ей, наверно, как и мне, нравилось рисовать, танцевать. Но страшная война лишила её детских радостей. Главным её занятием становится заполнение записной книжки.

Люди умирали от голода, погибали от бомб. Но город выстоял. Выстоял, чтобы жить и помнить, какой ценой была завоёвана победа.

125 граммов блокадного хлеба… Как это много, чтобы прожить ещё хотя бы один день, и как этого мало, чтобы дожить до дня освобождения от фашистских оккупантов. Каждый кусочек блокадного хлеба, нет, каждая крошка – это человеческая жизнь. Мы должны об этом знать и помнить, чтобы предостеречь мир от новых трагедий.

Читайте также:

  

• Два взгляда на мир в комедии горе от ума сочинение

  

• Сочинение художник и его предки

  

• Русский язык 4 класс упр 161 сочинение первый снег

  

• Сочинение последнее свидание маши и дубровского

  

• Сочинение описание краткое рассказать про 500 рублей

Сочинение

 «Память о Тане в наших сердцах»

… Время удлиняет расстоянье

Между всеми нами и тобой

Встань над миром Савичева Таня

Со своей немыслимой судьбой.

Пусть из поколенья в поколенье

Эстафетно шествует она,

Пусть живет, не ведая старенья,

И гласит про наши времена!

Эти строки своей поэмы «Сердце и дневник» С. Смирнов посвятил Тане Савичевой, девочке блокадного Ленинграда, о которой знает весь мир, которая волей судьбы во время войны попала  в наш родной край, на Шатковскую землю.

Война. Это короткое слово вызывает ужас и страх у взрослых и детей. А еще воспоминания,  которые навсегда останутся в памяти тех, кто перенес все тяготы войны, кто не жалея своей жизни сражались за Родину, кто в трудной битве отстоял победу и мир на земле.

Великая Отечественная война продолжалась четыре года. Целых четыре года ужаса и смертей. Одним из страшных периодов войны была блокада Ленинграда, которая длилась 900 дней и ночей, месяцы обстрелов и бомбежек, холод и голод. Люди умирали каждый день. Тяжело было всем и взрослым и детям.

Символам блокадного ада стала Савичева Таня. Ей было 11 лет, когда началась война.

Таня родилась 23 января 1930 года в большой семье из восьми человек. Она росла очень веселой и жизнерадостной девочкой. Ее окружали любовь и забота близких ей людей.

У Тани было четверо братьев и сестер.

Голубое небо, детский смех, игра в догонялки… все оборвалось в один миг, детство исчезло, а Таня, хрупкая маленькая девочка, увидела смерть.

В блокадные дни Ленинграда Таня вела дневник.  Детская дрожащая рука девочки, теряющей последние силы, писала с трудом и предельно кратко: 

«Женя умерла 28 дек.  в 12.30час. утра 1941 г.»

«Бабушка умерла 25 янв.  3 ч. дня 1942 г.»

«Лека умер 17 марта  В 5 ч. утр. 1942 г.»

«Дядя Вася умер 13 апр. В 2 ч. дня 1942.»

«Дядя Леша умер 10 мая в 4 ч. дня 1942.»

«Мама 13 мая в 7.30 час. Утра 1942.»

Мир рухнул. Нет еды, нет тепла, нет ни одного близкого человека. Никого нет.

«Савичевы умерли», «Умерли все», «Осталась одна Таня» — последние три записи в дневнике Тани. Ее опекуном стала родственница Евдокия Арсеньева, которая оформила Таню в детский дом №48. Вместе с другими детьми ее эвакуировали на Большую землю.

Шатковский край стал для них вторым домом.

Дети были сильно истощены и больны. В детском доме, который расположился в селе Красный Бор детям  были обеспечены хороший уход и хорошее питание. Ребята стали поправляться и через две недели уже выходили  гулять на улицу.

Тане повезло меньше других. Она практически не вставала, передвигалась только по стенке. Состояние девочки было тяжелое. За Танину жизнь боролись до последнего, но медицина в ее случае была бессильна. Ее болезнь оказалась смертельной.

1 июля 1944 года ребенка не стало. Она похоронена на Шатковском кладбище. Жизнь Тани – это пример непреклонности и бесстрашия защитников Ленинграда от мала до велика.

Ее дневник стал одним из обвинительных документов фашизма на Нюрнбергском процессе. На ее могиле всегда лежат живые цветы. Люди приходят поклониться юной героине, которая навсегда останется в наших сердцах. Именем Тани Савичевой названа улица, детский оздоровительный лагерь, центральная детская библиотека.

Ее помнят, и значит она жива.

Тебе, Танечка, я посвящаю эти строки:

Девять маленьких листочков — 42 строки.

Это горе, слезы, голод слабенькой руки.

Сохраним мы память Таня о тебе в сердцах.

Как о многих миллионах умерших бойцах.

Чтоб был мир на всей планете, чтоб всегда – весна.

Чтоб не знали слово дети страшное – война

 Червякова Анастасия, с. Выползово.                                               

Эссе «Встань над миром Савичева Таня»

Введение

Прошедшая война оставила в Ленинграде много памятников человеческого мужества и величия. Среди них и скромная записная книжка с листками, заполненными рукой двенадцатилетней девочки Тани Савичевой. Быть может, самый немногословный и самый потрясающий в мире дневник.

— «Женя умерла 28 декабря в 12-30 часов утра. 1941 год.»

— «Бабушка умерла 25 января. 3 часа дня. 1942 год.»

— «Лека умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 год»

— «Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 год.»

— «Дядя Леша -10 мая в 4 дня. 1942.»

— «Мама -13 мая в 7-30 часов утра. 1942 год.»

И последняя запись — как трагический итог:

 «Савичевы умерли. Умерли все.

 Осталась одна Таня…»

Эти короткие записи воскрешают в памяти страшные дни обстрелов и бомбежек, холод и голод зимних месяцев 1941-1944 годов, а также непреклонность и бесстрашие защитников г. Ленинграда от мала до велика, тяжелые 900 блокадных дней. Этот дневник явился обвинительным документом фашизму на Нюрнбергском процессе. В своем эссе «Встань над миром Савичева Таня», я хочу рассказать, точнее прожить хотя бы мысленно, те бесконечно долгие 900 дней, каждый из которых отмечен подвигом  и самопожертвованием.

Основная часть

В журнале «Огонек» за 1964 год опубликована статья К.Черевкова «Четверть тысячелетия и 900 дней». Автор сообщает о «крохотной алфавитной книжечке» Тани Савичевой, — Что стало с самой Таней — Куда она делась после последней записи в книжечке «Осталась одна Таня»?

Об этом  повествует рукописный альбом, находящийся в Лесогорской поселковой библиотеке, написанный Татьяной Павловной Чередниченко — той самой учительницей 4 класса, которая вместе со своими учениками начала поиск эвакуированной в 1944 году 12-летней полуживой девочки Т. Савичевой. Таня вместе с детьми детского дома № 48 была вывезена из блокадного Ленинграда в Горьковскую область, Шатковский район, постовое отделение Озерки. «Как только прошел слух о том, что в Шатки прибывает поезд с детьми из блокадного Ленинграда, на станции собралась большая толпа людей. Тут были женщины, старики, дети. День клонился к вечеру, жара заметно ослабла. Когда эшелон остановился напротив вокзала, в сопровождении медсестер, провожатых из вагонов начали выводить детишек разных возрастов. Страшно было смотреть на эти живые скелеты, на их землисто-серые лица с широко раскрытыми испуганными глазами. Послышались тяжелые вздохи:

— Батюшки, худющие-то какие.

— И в чем только душа держится?

— Ох, и звери, эти фашисты, ироды проклятые, что наделали!

Некоторых из вагонов выносили на носилках. Среди ребят нашлись раненые. Таня  Савичева, обессиленная, истощенная еле передвигала ноги, придерживаясь за стенки вагона. Детей направили в село Красный Бор. Галина Васильевна Аргентова вспоминает, что все работники детдома жили на квартирах, ночью дежурили по очереди. Утром приходили к 7 часам. Таня Савичева приходила в гости к Галине Васильевне, она ей давала молока, яичек, овощей, сытости она не понимала, могла есть, что угодно, и когда угодно. Таня была страшно худая, руки, ноги были как палки, огромный живот. Все дети за лето поправились и 1 сентября — пошли в школу. Таня тоже пошла, но проучилась не более 2-3 недель — болела. 23 января в день рождения Тани пекли пирог, она была очень рада. Но болезнь сковывала ее все больше. Тогда дирекция детдома направила ее в Понетаевский инвалидный дом.

В складе дома инвалидов следопыты Н.Осина, В. Паутова, Л. Дурнайкина в 1970 году  нашли книгу, в которой написано —  7 марта 1944 года была зачислена на довольствие Таня, а 23 мая 1944 года снята с довольствия и направлена на лечение в Шатковскую больницу. Организм девочки, истощенный в блокадные дни уже не мог пересилить болезнь. Много ночей и дней провела с Таней медсестра Нина Михайловна Середкина.

— Ну, Танечка, как дела?

— Ничего, спасибо. Только от ноги что-то не слушаются. Не хотят ходить. Руки тоже не слушаются, не могу поднести ложку ко рту.

Вот такой и запомнилась у двери: в красном фланелевом халатике. Светлая стриженная головка, остренький носик, тоненькие губки. Девочка с доверчивыми серо-голубыми глазами. Приходили в изолятор подружки, рассказывали о школе. Приходили воспитатели, учителя. Приезжали из Арзамаса и Шатков врачи. Улыбались, шутили. А потом в коридоре посерьезнев, сурово: «Мало, ох, мало надежды…» А она надеялась. И не падала духом. Как все дети этого города, была ласкова, улыбчива, вежлива.

И очень часто рассказывала о том, какие красивые улицы в Ленинграде, какой замечательный у них Петродворец. Удивлялась: «Вы не были в Ленинграде? Обязательно съездите». И только изредка навертывались на глаза слезы: «А ведь у меня дома никого нет. Все умерли. Я даже в книжечку записывала, кто, когда умирали.».  Здоровье ее с каждым днем таяло. Она почти ослепла. Медперсонал делал все, чтобы облегчить страдания больной, но все попытки оказались напрасными. 1 июля 1944 года Таня Савичева скончалась. Чуть позже, в 1971 году, следопыты найдут то место, где девочка была похоронена — маленький холмик рядом с братской могилой бойцов, скончавшихся от ран в Шатковском госпитале. Найдут и Анну Михайловну Журкину, бывшего дезинфектора больницы, схоронившую Таню… Таня Савичева, как маленький стойкий боец с врагом, ослабленная голодом и страшными переживаниями в блокадном Ленинграде, отдала самое дорогое — свою жизнь.

Шатки. Районный городок

Могила Савичевой Тани.

Далекий детский голосок

Теряется между кустами.

Умерла Таня,  так и не увидев родного города и не узнав о том, что ее брат Михаил и сестра Нина живы. Из большой семьи Савичевых осталось двое. В Танином дневнике — этом печальном перечне смертей — нет имен Михаил и Нина. Михаил был старше Тани на 7 лет. Перед самым началом войны уехал из Ленинграда на отдых. Через несколько недель в составе партизанского отряда он уже воевал в районе Кингисеппа. В 1943 году Михаила Николаевича ранило в одном из боев, почти год он не мог ходить. Вторая сестра девочки Тани, Нина Савичева с васильевского острова уехала в конце 1941 года. Нина Николаевна работала на заводе, как и многие ленинградцы в блокаду жила при заводе.’ А когда открылась Ледовая дорога через Ладожское озеро, ее эвакуировали. И только в 1945 году вернулась в Ленинград. Нина ничего не знала о своих родных, начала поиск. Приехала к Смольному, к тете Дусе. Это бабушкина двоюродная сестра. Сюда и привели Таню после смерти мамы Тани. Тетя Дуся оформила над Таней опекунство, но потом расторгла и отправила в эвакуацию. Случайно в квартире т. Дуси Нина нашла записную книжку, в которой Таня вела дневник. — «Я вошла в комнату тети Дуси и сразу, прежде всего, увидела на столе шкатулку. Мамину шкатулку. Она была красивая, в семье ее берегли. В ней мама хранила свою венчальную фату и венчальные свечи. Открыла шкатулку. Смотрю, в фату моя записная книжка завернута. Я ее взяла… — Это все, что осталось от моей семьи.» . Нина жила у подруги, вечерок к ней зашел знакомый офицер, увидел на столе книжку. Долго читал. Потом стал очень просить Танин дневник. Фамилия офицера была Раков. Он убеждал, что это нужно для истории, для музея Обороны города. В конце концов Нина Николаевна переписала записи сестры и отдала реликвию. Так Таня Савичева начала свой путь в Историю. В историю блокады .В историю Ленинграда. В историю Человечества. Но тогда еще никто не понимал, что на последней странице потрясающего мартиролога стоит запись, которая окажется пророческой. Осталась одна Таня….Да Таня осталась. Осталась девочкой и стала Планетой.

Это — всем живущим в назиданье,

Чтобы каждый в суть явлений вник,-

Время возвышает образ Тани

И ее доподлинный дневник.

Заключительная часть

В своем эссе «Встань над миром Савичева Таня» я рассказала историю Тани Савичевой. В заключении я хочу обратиться к тебе Таня. Ты моя ровесница, навсегда осталась на Нижегородской земле в Шатковском районе. Мы не знаем ужасов войны, а ты испытала голод, холод, смерти родных и близких. О тебе написаны книги, сняты кинофильмы, именем твоим названы  районные детская библиотека и музей. Я очень сожалею, что тебе и многим другим девчонкам и мальчишкам не суждено было встретить Победу. Но жива память о вас, кто навечно остался юным, кто прямо с порога детства или юности  вступил в бессмертие. Таня, ты продолжаешь жить в сердцах новых поколений.

«Таня Савичева, Таня,

Ты в сердцах у нас жива,

Затаив на миг дыханье,

Слышит мир твои слова.»

Дениченко Снежана,   р. п. Лесогорск.

Не обожжёнными сороковыми,

Сердцами, вросшими в тишину –

Конечно, мы смотрим глазами иными.

На эту больную войну,

Мы знаем по сбивчивым, трудным рассказам,

О горьком победном пути.

Поэтому должен хотя бы наш разум

Дорогой страдания пройти…

Ю. Поляков

Чем дальше от нас уходит Великая Отечественная война, тем слабее становится память о ней. Не потому, что мы хотим забыть о ней, а потому что «время сглаживает буквы памяти, что таят серьёзную опасность». Современные события подтверждают это.

Великая Отечественная война – это два океана: одни океан – горе, другой – океан Победы. И оба они неразделимые: слёзы печали и слёзы счастья солоны одинаково.  Мы победили. Но победа досталась сверхвысокой ценой. Всё ещё зияет огромная брешь, пробитая вражеским нашествием в нашем народе. Потеряв миллионы преданных людей, страна много потеряла в последующей жизни. Пока не поздно, во что бы то ни стало, мы обязаны сохранить историческую память и передать поколениям документальные свидетельства участников Великой Отечественной войны: ветеранов, тружеников, ковавших Победу в тылу.

Но есть ещё одна категория людей, переживших те страшные события, без воспоминаний которых Книга Памяти войны будет неполной и необъективной, а наш разум до конца не сможет пройти «дорогой страдания» и осознать масштаб той трагедии 1941-1945 годов – это дети войны, которых погибло семьсот тысяч.

Навсегда  в памяти человечества останется имя ленинградской девочки Тани Савичевой, которая жила в городе-герое в большой дружной семье и которую потеряла, война забрала у неё всех ёё близких и любимых людей. Я открываю  «Дневник Тани Савичевой», читаю «Мама умерла 13 мая в 7.30 часов утра 1942 года», сердце разрывается от боли, на глаза наворачиваются слёзы. Какие страшные страдания пережила Таня, и, несмотря на боль, голод и холод, она находила в себе силы записывать самые ужасные события её жизни в дневник. О Победе в мае 1945 года Таня так и не узнала, не дожила, не выдержала.

Сейчас мне столько же лет, сколько было тогда Тане Савичевой, и я не могу представить, что могут повториться все ужасы той безжалостной войны.  Мы должны каждый день напоминать себе о том, как хорошо, что у нас есть дом, где тепло, что хлеба вдоволь, что мама рядом, что над нашими головами мирное небо и яркое солнце, что нет войны.

Мне хотелось бы закончить своё сочинение словами известного поэта Р.Рождественского:

«Люди!
Покуда сердца стучатся,—
помните!
Какою
ценой
завоевано счастье,—
пожалуйста, помните!»

Сочинение «Таня Савичева и ее подвиг»

  Скачать сертификат участника

  Скачать сертификат руководителя

Сочинение: Дневник Тани Савичевой

Дневник Тани Савичевой

Среди обвинительных документов, представленныхна Нюрнберг­ском процессе, быламаленькая записная книжка ленинградской школьницы ТаниСавичевой. В ней всего девятьстраниц. Из них на шести — даты- Иза каждой— смерть. Шесть страниц —шесть смер­тей. Большеничего, кроме сжатых лаконичныхзаписей: « 28 декабря 1941 года. Ж е ня умерла… Бабушка умерла 25 января1942-го, 17мар’ та•—Лека умер, дядя Вася умер 13апреля. 10 мая —дядя Леша. мама — 15 мая». Адальше — без даты: “Савичевы умерли.Умерли все. Осталась одна Таня”.

И так искренне и сжато поведала людям о войне, принесшей столько горя и страданий ейи ее близким, двенадцатилетняядевочка, что и сегодня передэтими строчками, старательно выведеннымидет­ской рукой, останавливаются потрясенные людиразных возрастов и национальностей, вглядываются в простые и страшные слова. Дневник сегодня выставлен в Музее истории Ленинграда,а его копия ввитрине одного из павильонов Пискаревского мемориального кладбища.

Не удалось спасти и Таню. Даже после того,как ее вывезли из блокадного города, истощенная голодом и страданиями девочка уже не смогла подняться. Трагедия этой семьи типична для блокадного Ленинграда: сколько погибло от голода людей, сколько вымерло семей!

Но не все Савичевы умерли. Наперекорсмерти продолжается жизнь. Узнала я, что один из братьев Тани живет в Сланцах шах­терском городе Ленинградской области.29

29)Журнал “Диалог” ’88, январь №3 ,”Савичевы жизнь продолжается”, С.Смирнова,c.19.

Поехала туда,

Нашла фамилию Савичев в телефонном справочнике. Набираю номер и, не веря в удачу, слышу глуховатый мужской голос: “Савичев слушает…”

—Дверь мне открыл высокий худощавый мужчина- Протянул креп­кую руку: “Михаил Николаевич.—И жестом пригласил в комнату.— Разговор, как я думаю, будет долгим…”

… В квартире Савичевых на самом видномместе висит, а массивной позолоченной раме картина.Она занимает чутьли не целую стену, и поэтому каждый входящий невольно останавливается, встречаясь взглядом с юной девушкой, которая лукаво улыбается, грозя пальцем, Эта картина — своего рода реликвия семьи Савичевых. До войны, а потом всю блокаду висела она в их квартире «а Васильевском острове. Картина да дневник Тани—это все, что осталось в семье с того времени. Полотно, как рассказывает Михаил Николаевич,все было иссечено осколками, в нескольких местах нанем зияли дыры. Реставратор, сколько ни бился, следы осколков скрыть не смог.

До войны семья Савичевых была большая и дружная. Обыкновен­ная ленинградская семья. Всего у них былов достатке —и горя и радости. Глава семьи—Николай Родионович—работал пекарем, но x

рано умер. Осталось на руках Марии Игнатьевны пятеро детей, самой младшей, Тане, едва исполнилосьшесть- Мария Игнатьевнабыла, как тогда называли, белошвейкой, одной излучших вышивальщиц вателье мод. Никто никогда- не видел, чтобыона просто так сидела домабез дела.Она всегдабыла чем-то занята и всегдапри этомпела. Звонкий голос материнеизменно выделялся и в семейном хоре. Савичевы любили попеть и потанцевать.В семье был даже своймаленький оркестр. Лека и Миша играли на гитаре, мандолине, банджо.30

30)Там же, с.20.

Двери этого дома всегда былиоткрыты для друзей.И, когда садились за стол, ставили несколько лишних тарелок вдруг кто-нибудьзаглянет на огонек. А еще всеочень любили гулятьпо городу. Жили Савичевы недалеко от Академии художеств, рядом Стрелка Васильевского острова, Адмиралтейство,Петропавловская крепость. Купалисьв Неве у сфинксов, любили в выходной все вместена маленьком пароходике махнуть в Петродворец…

Целыми днями младшиечлены семьи во дворе играли в лапту, в казаки-разбойники. Михаил Николаевич вспоминает, что всемдво­ром ходили, а он был дружный, какодна семья, встречатьпапанинцев, смотреть легендарный ледокол “Ермак”.Но Таню он запомнил тихой, застенчивой.

—Ян сегодня закрою глаза,—рассказывает МихаилНиколае­вич, — она передо мной,как живая, в светлом матросскомплатье с синей каймой. Коротко остриженная, с челкой над большими серьез­ными глазами. Такой я ее запомнил на всю жизнь.

Таня была очень дружна со своим дядейВасей. Два брата отца— Василий и Алексей—жили в том же доме,на верхнемэтаже. Оба холостяки, они столовались у Савичевых. Тане доставляло особое удовольствие сидеть рядом с дядей. Василий Родионовичбыл неза­урядный человек. Работал он продавцом в книжном магазине“Буки­нист” на Петроградской стороне. Много читал, имел прекрасную биб­лиотеку, пожалуй, только онуспевал отвечать намногочисленные Танины “почему”. Рано потерявшая отца, от природызастенчивая, девочка нашла в дяде Васе настоящего друга.

Лето 41-го Саничевы планировали провести в деревне подГдовон, где жила родная сестра матери—тетя Капа. Но уехатьв деревню успел только Миша. 31

31)Там же.

Утро 22 июняперемешало все планы,Эвакуиро­ваться из Ленинграда они не захотели. Решили доконца держаться все вместе.

Оставшись в городе, каждый из Савичевых,как мог,помогал фронту. Мария Игнатьевна шчла обмундирование дляфронтовиков, рукавицы для “окопников”. Леку в армию не взялииз-за плохого зрения, он работал строгальщиком на Адмиралтейском заводе,Женя — на предприятии, выпускающем корпуса мин, Нинабыла мобилизована на оборонные работы. Дядю Васю и дядю Лешу, которыезащищали когда-то Петроград от бандЮденича, на фронтне взяли,они несли службу в МПВО.

Таня тоже. как могла, помогала взрослым. Вместе с другимиребя­тами освобождала чердакиот хлама. А потом таскала тудамешки с песком, ведра с водой, чтобы тушить зажигалки. Помогалавзрослым рыть траншеи,

Однажды ушла на работу и не вернулась Нина. В тот деньбыл сильный обстрел. На самом деле Нина с группой ребят была направ­лена в строительный батальон на Ладогу. А потом срочно эвакуиро­вана на Большую землю. Домашних она так и не смогла предупре­дить. Ее ждали несколько дней, а когда все сроки прошли, Мария Игнатьевна отдала Тане, как память о сестре, ее записнуюкнижку, ту самую, которая станет потом Таниным дневником.32

У Тани былкогда-то настоящий дневник.Толстая общая тетрадь в клеенчатойобложке, куда оназаписывала самоеважное, что проис­ходило в се жизни. Она сожгла дневник, когданечем стало топить печку. “Сжечь блокнотик,видимо, не смогла,—говорит Михаил Ни­колаевич, — ведьэто былапамять о сестре”.33

32)Там же.

33)Там же, с.21.

Первая запись появилась 28 декабря.Первой умерлаЖеня. Умерла прямона заводе. Ежедневно она вставала раньшевсех. когда за окном еще было темно, и семь километров шлана свой завод.Рабо­тала по двесмены, перекрывая нормы.А после работы ещесдавала кровь. Сил и здоровьяна все этоне хватило…

Потом не стало бабушкиЕвдокии Григорьевны. ПотомЛеки…

—Лека был отличнымпарнем,—вспоминает Михаил Николаевич, Он всегдагордился тем,что был ровесником Октября,что голего

рождения—1917-й.

Михаил Николаевич взял с полкикнигу “История Адмиралтей­ского завода”. Раскрылее и протянул мне. С фотографиивниматель­но смотрел светловолосый юноша. ЭтоЛека. Читаю; ^Леонид Савичев работал очень старательно, ни разу не опоздална смену, хотя был истощен.Но однажды онна завод не пришел. А через 2 дня в цех сообщили, что Савичев умер…”

Еще не раз открывалаТаня своюзаписную книжку. Один за дру­гим умерлиее дядяВася и дядяЛеша. Последней умерламама.

В тот раз,видимо, перелистав страницы своего дневника,Таня уже без дат запишет “Сзвнчевы умерли” и подчеркнет “умерливсе,,.”

Уже потом, вмае 1945-го, в Ленинград вернется Нина Савичева. Еще ничего не зная о судьбе своейсемьи, поспешит онана Василев­ский остров. А оттуда — к дальней родственнице, у которой жилч, перед темкак выехать в эвакуацию, Таня.Та и отдаст ейстарую записную книжку, ставшуюдневником Тани.

Нина Николаевна Павлова исегодня живет в Ленинграде.Она— инженер, ее сынВалерий преподает в техникуме, растет внучка Свет-Не просто сложилась и судьба МихаилаНиколаевича. Послегяже-лого ранения зимой 19’13-го попалон в один из госпиталей Ленин­града. 34

34)Там же.

Долгобыл прикованк постели.

“А когданачал ходить, -— вспоминает Савичев.—повезлименя как-то па машине в институт на консультацию. Я упросил медсестру, сопровождавшуюменя. завернуть на Васильевой ни, надеялся начудо. Поднялся по лестнице, открыл дверь. Чуда не произошли. Голыестены, пол.усыпанный битыми стеклами и штукатуркой,непривычная тишина…”

ПозжеМихаилу Николаевичу удалосьвыяснить, что Таня была эвакуирована с детскимдомом о Горьковскую область. Но что с ней стало дальше?Где она?Он писал письма,адресованные чуть ли не во все детскиедома Горьковской области.

…140 ленинградскихдетей привезли в августе1942 года в село Красный Бор. Встречатьих вышли все красноборцы.Несли детям кто чтомог: пяток яиц,тарелку творога, теплую одежду. А дети были— страшно смотреть: изможденные, больные. В первый раз в баню мно­гих несли па одеялах,не могли ходить. Но человеческая доброта, целебный воздуя сделалисвое дело. Крепли,поднимались на ноги,

Все ленинградские дети остались жить, кроме одной—Тани Савичевой.35

Сохранились письма,которые писала Михаилу Николаевичувос­питательница детского домасела Красный БорАнастасия Карпова:

“Таня сейчасжива, но здоровье, кажется,не из блестящих. Унее не такдавно был наш фельдшер. Говорит, очень плохо. Ей нужен покой, особый уход, питание, климати, наконец, нежная материнская ласка”.

Таню отвезли в расположенный в этомже районе Понетаевский дом инвалидов с его “санаторным”(по тем временам) питанием и более квалифицированным медицинскимобслуживанием. Но болезнь уже была неизлечимой. Унее тряслисьруки и ноги, мучилистрашные головные боли.36

35)Там же.

36)Там же, с.22.

24 мая Таню перевезли вШатковскую районную боль­ницу, гдеI июля 1944года она и умерла.

Это сейчас короткую и трагическую историю пребывания Тани на горьковскойземле мы можем изложитьс указанием всех точныхдат. А ведь до 1971 года дажесамые близкие Тане люди—сестра ибрат ничего не знали оее судьбе. Версий быломного. Но была инадежда. ведь могила Тани таки не была найдена.

В поиск включились красные следопытыКрасного Бора и Поне-таевки. И они нашли Танину могилу. Ее показала бывшаясанитарка понетаевской больницы А. М. Журкнна,на руках которойумерла девочка. АннаМихайловна и похоронилаее на сельском кладбище. Тогда никакихнадписей на могилах не делали, И поэтомупоиск то и дело заходилв тупик,

Анна Михайловна привела красных следопытовк небольшому бугорку, заросшему травой, всплакнула: “Здесьлежит Танюша…”

Осталасьна горьковской землеюная ленинградкаТаня Савичева. А в Сланцах живет теперьуже большаясемья Савичевых.Михаил Николаевич—брат Тани.По профессии связист. Сын егоВладислав окончил Горный институт, работает нашахте “Ленинградская”. А внучка Оксана Савнчсва даже чем-то похожана Таню, фотография которой стоит унее на письменном столе.

Несколько лет назад в Сланцы приехала с концертом ЭдитаПьеха и исполнила “Балладу о Тане Савичевой”. Оксана подняласьна сцену с цветами и от именивсех Савичевых поблагодарила певицу.Эдита Станиславовна не смогла удержаться, чтобы не обнять девочку. Ког­да-то, вовремя ее гастролей в рабочемпоселке Шатки, Пьехепока­зали скромную могилу Тани Савичевой.Певица задержалась вШат-ках, в архивах бывшего детского дома нашла две короткиестрочки о Тане— “Принятана довольствие”, “Снята с довольствия”,встрети­лась с санитаркой, на руках которой умерладевочка… 37

37)Там же.

После этого в ее репертуаре и появилась “Баллада”. А в Шатках поднялся памят­ник детям,погибшим в годы Великой Отечественной, Первыйвзнос на него сделала Эдита Пьеха.„

Есть в семье Савичевых традиция.Каждый годв январе, в день рожденияТани, собираютсяони за общим столом.Вспоминают войну, блокаду. И звучит вкомнате песня,особенно дорогая дляэтой семьи:

Таня, Таня — тьмепреграда, Как набат — на всехнаречьях, В чутком сердце Ленинграда Ты останешься навечно.

Нет,не умерли Савичевы, Всем смертям назло биография этой семьи продолжается.38

38)Там же.